Читать онлайн Эрин. Погружаясь в Бездну бесплатно

Приветствие

Здравствуй, моя дорогая читательница или читатель!

Вы на пути к прочтению ВТОРОЙ книгицикла «Эрин». Если не читали первую, остановитесь, подумайте и… сверните с дороги. Вот сюда, к началу истории:

Первая книга «Эрин. Пересекая Бездну»

Пожалуйста, не листайте дальше – впереди вас поджидают жуткие спойлеры! Поверьте, встреча с ними вам не понравится. 😉

Галерея персонажей

Вспомним героев перед поднятием занавеса

Мелир, Мэл —эльф лесов, стихии: земля, вода. Маг иллюзий. Работает в театре Дамиро. Эрин назначили ему в помощницы.

Райниэль Сорэ, Ниэль(старые прозвища: Райсо, Бешенный) – эльф-полукровка, стихии: огонь, воздух. Воздух от рождения, огонь приобретённая стихия. Боевой пепельный маг. Начальник тайной стражи Союза Лесов, глава Второго эльфийского дома. Вместе с Эрин они поймали заговорщиков: Рибэля и Одуванчика (лэрон Одиннадцатого дома). Подозревает, что Эрин – его истинная пара.

Артиэль Сорэ, (Арт, Тиль)– эльф лесов, стихии: земли, вода. Не смотря на общих родителей, в отличии от брата, родился чистокровным лесным эльфом. Форма дара ещё не известна. Обожает тварей бездны. После общения с Эрин перенял её стиль одежды и принял решение поступать в Арден на кафедру магических существ.

Малияра аль Ашшаир, Мали– демоница, стихия: огонь. Магиня пространства, жрица Весты. Вот уже 1500 лет ходит по дорогам своей богини и не думает останавливаться. Дала Эрин прозвище Шерри, в честь священных кошек Весты.

Эрин Вальк, Шерри– человек, стихия: огонь. Ппепельный артефактор. Дитя Древа (иномирянка), помогла разобраться с заговором в Союзе Лесов. Обожает Артиэля, старательно отрицает чувства к Райниэлю. Сбежала из особняка Сорэ, чтобы не давать подозрительных клятв и не подставлять под удар семью, которая так о ней заботилась. Ищет свой путь в новом мире весьма опасными способами.

Химэль – эльф лесов, стихия: земля и вода. Пепельный ментальный маг. Жадный до талантов Правитель Союза Лесов, побратим Райниэля. Занялся восстановлением разума освобожденной целительницы, так как никто другой не мог с этим справиться.

Фардэ Саламандр, Огонёк(старое прозвище: Ящер) – последний саламандр, стихия: огонь. Боевой маг огня, трёхликий. Генерал Теней Совета Рас, побратим Райниэля. Способен обращаться и в маленькую, но очень горячую ящерку, и в огромного ящера. Помог не потерять Эрин из виду во время поимки заговорщиков. Шумный, любит поесть и повеселиться, но за этой маской скрывается здравомыслящий стратег.

Дамир аль Ашшаир– вампир, режиссер-драматург и основатель театра Дамиро. Принял Эрин в труппу на должность декоратора. Нариб (истинный сын) Мали.

Филлисэль– эльфийка лесов, стихия: земля. Эрин ещё не знакома с её формой дара. Звезда театра Дамиро, ведущая актриса, часто выступает в качестве режиссера-постановщика. Отгоняет от Дамира всех девушек, но сама с ним не сближается.

Глоссарий

Дети Древа– так называют иномирян, которые раз в несколько сотен лет попадают на Террон. Причины их появления никому не известны, но многие Дети Древа оставили свой след в истории.

Пепельная лихорадка– заболевание, которому подвержены в детстве сильные маги. Раньше оно грозило смертельным исходом с высочайшей вероятностью. Ситуация улучшилась с тех пор, как магиня Силь (Дитя Древа) изобрела особые амулеты-поглотители. В магических каналах выживших детей образуется особая субстанция – пепел. Он позволяет управлять потоками на интуитивном уровне, усиливает дар, но делает его менее стабильным и предсказуемым.

Совет Рас– надстрановой орган власти. Состоит из правителей всех рас и принимает законы, действительные для всего Террона.

Тени Совета Рас– силовое подразделение Совета Рас. В основном ведёт борьбу с тварями бездны и мировой преступностью.

Тени– общее название для элитных телохранителей.

Нари-маа– истинная мать с демонического. У демонов нет истинных пар в привычном понимании. Их женщины способны узнавать своих духовных детей в чужих наследниках. И эта любовь ничуть не меньше, а может и больше, чем обычная связь матери и ребёнка.

Предупреждение

Данная книга не рекомендуется к прочтению лицам младше 16 лет или со слабой психикой. Текст содержит сцены курения, употребления алкоголя. Автор напоминает, что курение и спиртное вредят вашему здоровью, а наркотики – зло в чистом виде. В книге есть сцены насилия. Автор постарался обойтись с подобными моментами аккуратно, без излишней жестокости. Также возможны случаи использования ненормативной лексики.

Данная книга носит исключительно развлекательный характер и не имеет целью задеть, обидеть или оскорбить чьи-либо чувства. Автор не призывает к каким-либо действиям, ничего не утверждает и не пропагандирует.

Все персонажи, места и события вымышлены, все совпадения случайны. Мнение автора может не совпадать с мнениями персонажей. Продолжая чтение, вы подтверждаете своё согласие и осведомлённость.

Надеюсь те, кто остался после этого предупреждения, смогут насладиться интересной историей и оставить комментарии после прочтения.

Глава 1. Заплати другому

Святая ль ты, иль нет тебя грешнее,

Вступаешь в жизнь, иль путь твой позади

Марина Цветаева

Эрин Вальк, Иллюзия особняка Сорэ

Мел щёлкнул пальцами, я моргнула. Мгновение – и я сижу не в телеге Дамиро, а в голубой гостиной особняка Сорэ.

– Что?! Нет! – вскочила с кресла и отшатнулась от знакомого до боли пейзажа за огромными окнами. – Нет! Нет! НЕТ!

Я стремительно развернулась к Мелиру. Он сидел в кресле неподвижно, подперев голову рукой. Льняные волосы струились по плечам, а очень светлые серые глаза с отстранённым любопытством следили за моей реакцией – так учёный наблюдает за обезумевшей крысой в клетке.

– Мелир, верни меня обратно! Сейчас же! – Смотрела на эльфа со смесью гнева и мольбы. Не знала, чего хочу больше – рухнуть на колени или придушить его.

– Сядь, Шерри, – ровно, непривычно холодно приказал он. – Сядь, поговорим.

Я вцепилась в подлокотники кресла, нависая над своим похитителем. Почувствовала, как к рукам устремился жар. Амулет на груди нагрелся.

– Шерри, я сказал тебе сесть! Это, – он плавно обвёл рукой комнату, – иллюзия. Просто хотел кое-что проверить.

– Что? Иллюзия? Так мы не в…

От прежнего, утонченного, даже слегка лунатичного Мэла не осталось и следа. На меня смотрел очень вдумчивый, серьёзный мужчина. В голосе звучали менторские ноты. Я с трудом разжала пальцы, отрываясь от подлокотников, и рухнула обратно в кресло напротив эльфа.

– Знаешь, в чём сила хорошей иллюзии? – притворщик тонко улыбнулся. – В неё тяжело перестать верить, даже если знаешь правду.

– Чего ты хочешь?

– Хороший вопрос, Дитя Древа. Очень хороший вопрос…

Эти ледяные слова змеёй обвились вокруг горла. Меня прошиб озноб.

– Кто ты такой?! – спросила вслух. – Чёрт! В чью ловушку я угодила на этот раз? – добавила про себя.

– Пока что я – тот, кто желает помочь своему другу.

– Это он?! Это храмовник тебя послал?! – в миг оскалилась я. – Можете оба катиться в Бездну! Я лучше сдохну, но ни клятв долбанному дереву, ни Арта вы не получите!

Мои руки охватило пламя. Удивительно, что кресло не загорелось. Наверное, потому, что всё вокруг – иллюзия. Но огонь ощущался как настоящий.

Угрозы не произвели на Мэла никакого эффекта. Он лишь дёрнул уголками губ.

– Как интересно… Я думал, сын наших друзей просто разыскивает свидетельницу или подозреваемую. А тут вон какие страсти!

Я осознала, что сболтнула много лишнего. А Мэл продолжил рассуждать как ни в чём не бывало, глядя в окно, а не на меня. По его виску и шее серебрился тонкий растительный орнамент, исчезая под воротом голубого одеяния.

– Райниэль, конечно, правильно не стал упоминать о Дитя Древа… Но мог хотя бы намекнуть для чего ты ему понадобилась. Поначалу я решил, что ты у него что-то украла. Потом вспомнил, что ты – иномирянка, и подумал, возможно, причина в этом…

Мэл выдержал паузу. Взгляд оторвался от пейзажа и остановился на мне. Он заметил, как я вздрогнула, будто от удара током, при упоминании имени лэрона.

– Но теперь понимаю, что всё куда интереснее…

Язвить так тонко, но пугающе – почти искусство.

– Ты не можешь меня выдать, – сжала кулаки. – Договор Дамиро не позволит.

– Я не могу рассказать о тебе, – покачал он головой. – Но я могу, скажем, пригласить Райниэля за кулисы нашего представления…

Маг иллюзий усмехнулся.

– Даже не думай!

Огонь вспыхнул снова. Стекал с моих рук, осыпался на пол раскалёнными язычками. Амулет нагрелся. Пламя погасло.

– Как раз-таки подумаю, когда выслушаю тебя. – Мэл всмотрелся ещё пристальнее. – Ты боишься Райниэля?

Удивление мелькнуло на лице, хоть я и пыталась его скрыть.

– Тогда что произошло? Почему ты боишься, что он тебя найдёт?

Он откинулся на мягкую спинку кресла, широкие рукава халата зашуршали.

Разговоры с теми, кто прожил слишком много лет – сомнительное удовольствие. Сло́ва сказать не успеваешь – они уже всё прочли по лицу. Если я правильно помню их беседу с демоницей, Мэл отпраздновал своё тысячелетие ещё пару веков назад.

Я выдохнула и тоже устроилась в кресле поудобнее. Если он один из магов Райниэля, то не всё так плохо.

– Скажем так, если меня никто не найдёт – ни Райниэль, ни кто-либо ещё, – тогда опасность минует всех, – попыталась объяснить, не вдаваясь в подробности.

Эльф ждал продолжения. Я молчала.

– Боюсь, мне нужны детали.

Эльф развёл руками, манжеты немного задрались, открывая запястье и часть руки, покрытой тем же серебристым узором.

Я скептично поморщилась. Пальцы сами взялись ощипывать обивку. Мэл, наверно, давно не бывал в гостях у братьев Сорэ. В настоящем особняке сейчас используется ткань на пару тонов темнее.

– Шерри, тебя половина Террона ищет!

Я вскинула голову. Как половина Террона? Зачем?

Иллюзорные ворсинки неприятно пристали к пальцам, совсем как настоящие.

– А ты как думала? – слегка повысил он голос. – Мне просто первому повезло.

Видя моё неподдельное замешательство, эльф принялся объяснять:

– Видишь ли, вся аристократия сильно повязана между собой. Родством, услугами, интересами и просто дружбой. У всех нас немало возможностей. Ты села за стол, где все играют краплёными картами, а сама даже правил не знаешь. Вот например: Данира – тётушка Райниэля, и в тоже время, близкая подруга моей эолли, Валериэль. У Вал очень много знакомых. У меня, у Райниэля и Фардэ их ничуть не меньше. Пройдёт совсем немного времени, и тебя начнёт искать уже весь Террон.

Я издала протяжный стон, хватаясь за голову.

– Я же просила меня не искать…

Земной менталитет сыграл со мной злую шутку. Я привыкла, что никому ни до кого нет дела. Два с половиной года назад, ещё на Земле, я исчезла из прежнего окружения – и, по большому счёту, всем было плевать. Близкие друзья ещё какое-то время звонили, но быстро поняли, что я почти ничего не рассказываю о себе, а их карьеры, новые пассии и коты меня не интересуют.

Через месяц-другой они тоже перестали выходить на связь. У каждого своя жизнь. Чужая мало кого волнует. Вот и вышло, что большинство знакомых оплакали и похоронили меня задолго до того, как пуля угодила мне под рёбра.

Но это Террон, а не Земля. Здесь связи куда теснее. А за долгую жизнь можно собрать такой список контактов, что мне и не снилось.

Вывод: я – наивная дура.

Если не смогу убедить Мелира помочь с прикрытием, кто-то точно до меня доберётся.

Либо Райниэль – и тогда у них с Артом будут проблемы из-за Эоха, а у меня и моего дара проблемы с подчинением эльфийской короне.

Либо Эох с храмовниками – и тогда проблемы будут у нас всех.

Либо найдётся кто-то третий, четвёртый, кому внезапно понадобилось Дитя Древа с пепельным даром. Особенно с пепельным даром! А раскрыть моё происхождение, выходит, совсем несложно. Достаточно пообщаться со мной какое-то время и допустить мысль: «Не иномирянка ли?» Стоит ей оформиться, и всё встаёт на свои места. Дело раскрыто.

Я потёрла лицо и посмотрела на Мелира.

– Что ты хочешь знать? – обречённо спросила.

Мужчина на мгновение задумался, изящно заправил светлую прядь за ухо, выбирая, с чего начать. Я подалась вперёд и упёрлась локтями в колени. Разговор обещал быть непростым.

– Поделись, почему Ниэль тебя ищет?

Руки, сцепленные в замок, прижались к нижней губе.

– Возможно, из-за того, что я ушла неизвестно куда и как, – рассуждала вслух, сама не зная ответа. – Или Арт попросил отыскать… Точно не скажу. Могу только надеяться, что поиски не связаны с моим даром.

Мэл окинул взглядом мою позу, в глазах мелькнули смешинки.

– Ты сейчас похожа на кошку в засаде. Не вздумай бросаться на мой халат! Его Вал выбирала.

И, не дав ответить на колкость, продолжил:

– Арт – это Артиэль? —приподнял он одну бровь.

Я согласно качнула головой, но позу «в засаде» не изменила.

– Он мой друг. Он и Райниэль спасли мне жизнь, а я помогла им уладить некоторые проблемы в Союзе Лесов.

– Погоди-ка… Это тебя Химэль хотел приставить к награде за участие в раскрытии заговора? Рибэль и Одуванчик (и кто додумался так прозвать лэрона Одиннадцатого дома?) пополнили подвалы Ниэля не без твоей помощи? – Мэл прищурился, слегка наклонился вперёд. Ладони мягко легли на полы одежды.

– Зачем спрашиваешь, если и так всё знаешь? – оскалилась я, не желая углубляться в те события. – Кстати, ты сказал, что Райниэль – сын твоих друзей. Ты был знаком с его родителями?

Иллюзорник хмыкнул и умудрился изящно поклониться, не вставая с кресла.

– Мелирэль Вирго. Лэрон третьего дома, так сказать, в отставке.

Я протяжно свистнула, отчего эльф сморщил нос.

Интересные личности попадаются в Дамиро! Третий Дом – опора дипломатии Союза Лесов. Значит, когда-то Мелир был министром внешней политики. Маг иллюзий… спец по обману всех чувств. Откуда брались смельчаки, готовые сесть с ним за один стол переговоров? Я смотрела на него, как на ожившего супергероя.

– А что лэрон, пусть даже бывший, делает в бродячем театре?

Он отряхнул невидимую соринку.

– Как что? Отдыхаю, развлекаюсь, присматриваю за племянницей. Троюродной, но всё же.

Я задумалась всего на полсекунды, потом подалась ещё ближе.

– Филли? Филли – твоя племянница?

Ещё пара открытий – и я свалюсь с сиденья.

– Причём очень талантливая! – с гордостью подчеркнул он. – Кто-то же должен был отправиться вместе с ней, когда девчонке взбрело в голову отыскать одного вампира. А у меня нашлось много свободного времени и мало желания оставаться в Доме. Там всем постоянно от меня что-то нужно! – раздражённо закончил он и пригладил складку на бедре.

– Потом, оказалось, что в Дамиро очень неплохо. Так что, вот. – мягко взмахнул он кистями рук. – Путешествую, отдыхаю, помогаю театру, чем могу.

– А как же твоя жена?

– Валери большую часть времени помогает нашей внучке с правнуками. И тоже постоянно в разъездах. У неё особый дар к чтению аур, с его помощью она находит истинные пары. Встречаемся то тут, то там, – при упоминании Валери эльф заметно просветлел. О супруге он говорил с такой теплотой, что я невольно улыбнулась.

Поверить не могу. Передо мной сидит эльфийский прадедушка!

Прадедушка с лицом тридцатилетнего. Я когда-нибудь к этому привыкну?

Длинная вихрастая чёлка делала Мэла ещё моложе и скрывала его сварливый характер. Могла бы и раньше понять, что его глаза цвета рассветного тумана когда-то напоминали грозовую тучу. Просто с возрастом утратили былую яркость.

– Второй медовый век? – попыталась неловко пошутить.

– Вроде того, – улыбнулся Мел. – Теперь, когда напротив тебя сидит не совсем незнакомец, ты расскажешь, что произошло?

Я снова обречённо вздохнула.

– Мелир, пойми, нельзя, чтобы меня нашли. Если кому-то это удастся, опасность будет в первую очередь грозить братьям Сорэ. Я не могу этого допустить, – на последних словах кулаки сжались до боли. Снова вспыхнули и погасли искры.

Мелир посерьёзнел, сцепил руки в замок.

– Рассказывай, Шерри, с самого начала. – повелел он.

И я рассказала. О том, как Арт нашёл раненную меня и принёс в особняк. О проблемах с магией. О том, как добровольно сунулась к хранителям Древа.

Когда я закончила, Мелир кивнул.

– Давно понял, что я не с Террона?

– Почти сразу. Но твои попытки притвориться северянкой меня позабавили.

Я застонала. Мелир рассмеялся. Так смеются взрослые над неумелыми попытками детей обманывать. Например, когда ребёнок приходит весь перемазанный шоколадом, но говорит, что конфет не ел.

– Ты не первое Дитя Древа на моём веку. Я знал Архара. – В его голосе прозвучала лёгкая ностальгия.

– Один из основателей Академии Ардена? – я подняла голову. – Арт мне все уши про него прожужжал.

– Он самый. Но к моменту нашего знакомства он был уже очень стар. Его искра угасла лет шестьсот назад. Академия стала его последним проектом, наследием и посланием.

Маг чуть вскинул подбородок и, словно повторяя чью-то интонацию, продекламировал:

– «Вольная Академия в вольном городе. Для всех магов, всех сословий, со всего Террона».

Он замолчал, на миг задумавшись. – Его воплощённая мечта. – черты Мэла озарила светлая грусть. Он смахнул её вместе с прядью волос, упавшей на скулу. – Но его история закончилась, а твоя только начинается. Так что произошло после того, как вы схватили предателей?

Я вздохнула.

Пришлось рассказывать о встрече с Эохом. О клятвах, которые я не хочу давать, и угрозах, нависших над братьями Сорэ. Не стоило забывать, что и у Рибэля с Одуванчиком найдутся обиженные знакомые. Да, Райниэль и тайная служба с ними разберутся, но вряд ли быстро. О, Веста! Я найду охотников за своей головой в любом мире. Карма у меня такая, видимо.

Мелир слушал внимательно, не перебивал и не отводил взгляд. Когда закончила, попросила дать мне совет. Эльф встал, сложил руки за спиной и начал прохаживаться по комнате.

– Итак, если тебя найдёт Райниэль, тебе светит клятва Правителю и неизбежное служение ему под чутким надзором главы тайной стражи.

Размеренные шаги и менторский тон цепляли внимание не хуже маятника.

Широкие рукава волновались и шелестели. Я и раньше замечала, что Мэл больше всех моих знакомых похож на эльфа из сказок. Эти его кимоно и туники… Но похоже, это просто стиль давно ушедшей эпохи. Он был слишком стар, чтобы менять некоторые привычки.

– Думаешь, я себя накручиваю насчёт клятвы эльфийскому трону?

– Вовсе нет, ты абсолютно права, – покачал он головой. – До проявления твоего пепельного дара ещё были варианты. Но пепельный артефактор и Дитя Древа в одном флаконе… – Он постучал указательным пальцем по запястью зажатой за спиной руки. – Химэль ни за что не упустит такую добычу.

Я стиснула зубы. А он продолжал разбивать остатки надежды.

– Он подберёт для тебя золотую клетку по размеру. И Химэль, и Райниэль ещё слишком молоды. Им порой не хватает терпения…

– То есть, вариант с клятвой Второму Дому тоже отпадает?

– Верно. Клятва короне, и никак иначе! Райниэль не позволит побратиму воздействовать на твою волю. Но такие сильные ментальные маги, как Химэль, и без того умеют убеждать. Это их природа.

Его тон стал предупреждающим.

– Правитель найдёт для тебя приманку. А ты пока не обучена и слишком юна, чтобы с ним тягаться. – Мел посмотрел на меня и усмехнулся своей фантазии. – Ох, я бы посмотрел на ваше противостояние лет через сто. Но доводить до такого – плохая идея.

– А что думаешь про угрозы Арту?

Эльф задумался, прежде чем осторожно ответить:

– Тут сложнее, Шерри. Про Эоха мало кто слышал, ещё меньше тех, кто его видел. На что он способен – пожалуй, вообще никто не знает.

– К какой категории относишься ты?

– К той, кто только слышал о старейшем Хранителе Древа.

Он остановился и повернулся ко мне всем телом, становясь сказителем древних легенд.

– Говорят, он жил ещё во времена фейоров. Но я в это не верю. Некоторые утверждают, что он сильный целитель. Другие, что он по-настоящему слышит Древо. Кто-то даже верит, что он обладает всеми четырьмя стихиями.

– То есть, лучше не рисковать. – уронила голову, уставившись в пол.

– Не могу не согласиться.

Мелир снова сел в кресло, расправляя складки плотной ткани. – Не исключено, что он хочет получить клятву и использовать тебя как оружие. Против Правителя. Или против Домов.

Чем дольше я находилась в этой иллюзии, тем больше поражалась мастерству эльфа. Даже запахи ощущались. В воздухе кружил легкий флёр женских духов с нотами трав и дождя. Свежий аромат немного помогал собраться с мыслями.

– Я… могу быть таким оружием? – сглотнула, не в силах поверить, что произношу подобное. Ну какое из меня оружие? Я – маг без году неделя.

Мелир пробежался опытным взглядом по моему телу, привыкшему к боевым стойкам. Взвесил мой дар и мой разум, потрёпанный жизнью. Брови его чуть нахмурились.

– В умелых руках, вполне.

Ни намёка на комплимент, ни тени острастки. Бесстрастное заключение эксперта.

– Ты ещё не осознаёшь этого, но пепельные артефакторы – большая сила. Очень большая, Шер. Их мало. На весь Террон – около трёх дюжин. Точное число никому неизвестно. Они старательно скрываются. – Бывший лэрон не отводил взгляда. Хотел, чтобы я прониклась его словами.

– Такая редкость?

– Именно. Артефакторский дар – особенный. Это умение сохранять магию. Превращать подвижные нити заклинаний в прочную, неизменную конструкцию. Заклинания легко развеиваются, артефакты – нет.

Он сделал паузу, будто проверяя, уловила ли я суть. – Артефакторов много, но сильных мастеров найти сложнее, чем сильных боевиков или погодников. А пепельные… Пепельные – это настоящая редкость. Дети, которые проявляют склонность к дару артефакторов, очень плохо переносят пепельную лихорадку.

– Они скрываются из-за своего дара?

– Да, Шер. Слишком многие хотят их использовать в своих целях.

Он удрученно покачал головой. Бывший глава дипломатического корпуса хорошо знал, о чём говорил. Не было причин ему не верить.

– Как думаешь, Эох мог знать, что я пепельник уже тогда?

Мелир слегка пожал плечами.

– Как я и сказал, о его способностях почти ничего не известно.

– Думаешь, он мог стоять за Рибэлем? За тем, что он сотворил с целительницами? За заговором?

– Ответ тот же. Мы ничего о нём не знаем.

Прядь снова скользнула на висок, закрывая серебристый узор, и он заправил его за острое ухо. Я бы с удовольствием зарисовала переплетения причудливых стеблей и цветов. Это и есть та метка, о которой упоминал Дамир? Та, которую Мэл скрывает иллюзией, чтобы его поменьше узнавали?

– Но если честно, то не думаю. – Он отмахнулся. – Эох стар. Очень стар, Шерри. А вся эта афера… – Мэл поморщился, как от зловония, – слишком мелко, грязно и…

– Приземлённо?

– Да. – Согласно качнул головой. – В мои тысячу двести нет желания заниматься дрязгами между Домами, а ему тем более подобная суета не интересна. Он видел столько переворотов, видел, как мир изменился до неузнаваемости.

– Думаешь, у него на уме нечто пострашнее?

– Кто знает. Не думаю, что у него вообще ещё остались границы добра и зла.

Я вспомнила, каким скучающим тоном Эох говорил о преступлениях Рибэля, как мало его волновали чужие судьбы и страдания. Нет, он понимал, что всё это страшно и гнусно, но не торопился вмешиваться. Зачем, если и без него разберутся? Мэл прав. Ему нужно что-то другое. Но я не хочу выяснять, что именно. И уж тем более не хочу знать, при чём тут я. Озвучила это вслух. Мэл кивнул.

– Мэл, я не хочу быть чужой игрушкой или оружием. Я не вещь. Я хочу сама распоряжаться своей судьбой и своим даром. Хочу найти учителя. Стать той, с кем придётся считаться. Не хочу, чтобы мне указывали, что делать.

Я сделала паузу и подняла на него горящий протестом взгляд.

– Знаю, ты можешь меня выдать, пусть Химэль и Райниэль со мной разбираются. Знаю. Но прошу тебя помочь.

Я ждала ответа, стиснув зубы. Мелир размышлял, прикрыв глаза.

– Я помогу, – наконец изрёк эльф. – Не ради тебя, не думай.

– Я и не ради себя прошу. – огрызнулась совсем не к месту. В моём положении на протянутую руку не кидаются. Нервы ни к чёрту. Или дар шалит, как говорила Мали.

– Знаю. – холодно процедил эльф, но тут же расслабился и вернул спокойный, даже снисходительный вид. – Меня, конечно, тревожат угрозы Эоха братьям Сорэ, но не это главное.

Он слегка прищурился.

– Я помогу, потому что иначе кто-то – Правитель, Храмовники или ещё какая-нибудь тварь Бездны – натворит бед с твоей помощью. Уверен, что добром это не кончится.

– Не боишься, что я самостоятельно стану творить беды? – невесело усмехнулась. Так себе шутка, конечно.

– Без обличенных властью покровителей, тебя будет легче уничтожить, – расчётливо, раздражающе трезво рассуждал Мэл.

Ох уж мне эти древние… И не возразишь.

– Буду признательна за помощь. – Выдохнула, но не расслабилась до конца. – Какой будет цена?

– Умница, Шерри, – похвалил Мелир, точно я правильно решила задачку на уроке. – Никогда не принимай помощь бесплатно. Так она превратится в долг. А долги у магов редкие, но большие. И всегда требуют оплаты.

– Так что ты хочешь?

Мэл попросил странную вещь: «Помощь за помощь». Но не для себя. Для кого-то, кого он отказался назвать. Мол, всему своё время.

– «Заплати другому»? – пробормотала я с понимающей усмешкой.

– Что?

– Да так, одно известное произведение из моего мира, – я сделала паузу, вспоминая. – В нём мальчик помогал людям, а в качестве платы просил их помочь ещё двоим. Так он хотел сделать мир добрее и справедливее. И у него в какой-то степени получилось.

Мелир покивал, как учителя кивают, когда слышат хорошее рассуждение своих учеников.

– Хорошая идея. Предложи Дамиру поставить такой спектакль, ему понравится. А в целом, да. Ты права. Я хочу чего-то подобного.

Попытки уточнить детали закончились провалом.

– Уверяю, ты скоро всё поймёшь, – таинственно, но совершенно беззлобно изрёк старый мудрый эльф. Видимо, любовь к загадкам – ещё одна черта, проявляющаяся сразу после первой тысячи прожитых лет.

– Ты согласна на мои условия? – туманные глаза едва уловимо полыхнули коварством.

– Да, – ответила, не дав себе времени задуматься. Выбор-то невелик, значит, и думать нечего.

Мы соединили нити магии, каждый произнёс свою часть договора. Нити переплелись, оставляя следы на аурах. Посторонний не увидит, если не знает, куда смотреть. А вот я прекрасно чувствовала прохладное тонкое переплетение на запястье. Не исполню свою часть сделки – и оно отрежет мне руку.

Мелир беззвучно хлопнул в ладоши.

– Что ж… теперь начнём!

Глава 2. Нам нужен план

Райниэль Сорэ, Дворец Правителя Союза Лесов, Милария.

– Ну, с чего начнём? – Химэль лениво обвёл взглядом всех присутствующих на Малом Совете. Так мы называли наши кулуарные сборища – Малый Совет. Состав не менялся последние лет сто пятьдесят: наш жадный Правитель Химэль, его сестра Навиэль и мы с Фардэ.

По обыкновению собрались в скрытой комнате, которая располагалась за кабинетом Химэля. Правитель развалился на самом большом и высоком кресле, перекинув ноги через правый подлокотник. На соседнем кресле, полностью отзеркалив его позу, устроилась наша принцесса. Сейчас они были до смешного похожи, несмотря на существенное различие характеров. Главным образом, эти их задумчиво-скучающие лица.

Навиэль развлекалась полировкой любимого короткого кинжала, доводя лезвие до того же глянцевого блеска, что и её амрилловые наручи. Удивительно, что она не заявилась в полном кожаном доспехе прямо с утреннего построения на плацу. Хотя, её баснословно дорогие брюки и корсаж из кожи гиреи по прочности не уступали лёгким латам. Навиэль всегда ценила удобство, но никогда не забывала подчёркивать свой королевский статус. Даже на поле боя. Особенно на поле боя!

Я представил этот наряд на Эрин. С тоской подумал, что ей он бы очень понравился, в отличие от платьев…

Нави вдруг прекратила мучить кинжал, рыкнула и уставилась на меня. Серебристо-голубые, как и у брата, радужки недобро сверкнули.

– Ниэль, очень невежливо смотреть на свою принцессу как на выставочный манекен!

Химэль с интересом покосился на меня.

– Уж лучше так, сестрёнка. Это выражение лица хотя бы отличается от звериного оскала, которым он распугивает всех придворных последнее время.

Фардэ согласно хохотнул. Я фыркнул, откидываясь на спинку старинного резного стула.

– Ещё скажи, что я не прав! – продолжал зубоскалить Хим. – Вчера из парка сбежали все, кроме статуй, едва тебя заметили. Удивительно, что кусты на месте остались.

– Извини. В следующий раз перед своим приходом отправлю мага земли, – ответил с самым серьёзным видом.

– Кустам ноги выращивать? – уточнил Фардэ, не отрываясь от позолоченной миски с синими ягодами макбы.

– Угадал.

Хруст, с которым он раскусывал горькие косточки, отдавался у меня в черепе.

Принцесса вздохнула, хотя наши ребячества её всегда развлекали.

– О ней вообще никаких новостей? – спросил Химэль, имея в виду Эрин – мою пропавшую пару. Думаю, что мою пару… Хотя доказательств связи у меня нет. Только невозможность выкинуть эту девушку из головы и тоска, от которой выть охота, как свихнувшийся оборотень. А ещё непроходящий страх за неё.

– Никаких, – процедил я, сжимая подлокотники. Деревянные подпорки жалобно скрипнули.

Навиэль оживилась.

– Так ты про это зверское выражение?! – она в воздухе обвела мой профиль кинжалом. – Тогда согласна! Предыдущее было лучше.

Принцесса постучала лезвием по руке.

– Ниэль, пошли потом на плац? Поставлю против тебя дюжину отборных ребят. Им полезно, и тебе полегчает, – поступило щедрое предложение от предводительницы эльфийской армии.

Я подумал – и кивнул. Может, и правда стоит спустить пар в хорошей драке? Проблему это не решит, но хоть разум прочистится. Нави довольно ухмыльнулась, предвкушая зрелище.

Химэль покачал головой и швырнул в стену мячик, ловя его на отскоке свободной рукой. Мячик изготовили из желудка первого убитого им харга[1]. Это случилось на пятом году обучения в Валоре, когда нас ещё нельзя было назвать друзьями. С тех пор Хим постоянно таскал эту игрушку с собой. Правда, при желании, он мог направить на неё мощный ментальный импульс и пробить стену. Никогда не обманывайтесь отсутствием оружия у пепельного менталиста. На беду недоброжелателей, Химэль умело скрывал многие возможности своего дара.

Обычно он ловил мяч попеременно то одной, то другой рукой. Но сейчас одна ладонь Правителя была занята. Дело в том, что у его кресла, на большой мягкой подушке, свернувшись калачиком, лежала девушка. Пепельная Целительница. Та самая, которую нашла Эрин. И она не могла обойтись без магии Химэля. Вот и сейчас он не выпускал её тонкое запястье.

Своего имени она так и не вспомнила. И вряд ли вспомнит. Они с Химэлем выбрали ей новое: Соилливи. С древне-эльфийского имя переводилось двояко: и как «дарующая вторую жизнь», и как «одарённая второй жизнью». Получилось символично. Мы называли её Сойви[2]– за облако длинных серебристых волос и эфемерность самой девушки.

Казалось, дунь на неё, и она рассыплется мельчайшими каплями. Химэль собирал эти капли. Скреплял их одну за одной, бережно очищая каждый кусочек души и разума целительницы от проклятий и страшных воспоминаний. Нити его дара медленно вращались, касаясь Сойви, подцепляя проклятийные знаки и размыкая их, как звенья цепи. Очень гадкой, гнилой цепи. Такой следует опутывать только самую ядовитую тварь бездны, а не хрупкую магиню. Повезло, что у нас есть Химэль, способный снять такие печати с дара. Я мог бы только спалить их вместе с искрой[3] целительницы.

Процедура была болезненной, поэтому Правитель почти всё время удерживал девушку в состоянии глубокого сна. Без поддержки ментальной магии Сойви могла продержаться не больше пары часов. Потом реальность начинала смешиваться с воспоминаниями. Её сотрясал ужас пережитого, и выжившая жертва Рибэля впадала в истерику. Но Химэль погружал целительницу в сон раньше, чем она начинала сходить с ума.

В эти короткие часы просветления Правитель занимался с Сойви. Сам. Никого к ней не подпускал. Учил читать и писать. Рибэль, даже здесь оказался редкостным ублюдком. С самого детства, на протяжении ста лет, он удерживал девушку против её воли, и намеренно не обучил грамоте. Всем зельям и небольшому числу заклинаний извращенец учил её на словах. И если она не запоминала с первого раза или ошибалась, он избивал её и морил голодом.

Сойви всё схватывала на лету. Но стоило вспомнить, откуда взялся этот навык… Мне хотелось сжечь этого выродка лесной чащи живьём. Жарить его по частям, слоями, чтобы он хорошенько прочувствовал всё, что я о нём думаю.

У Химэля под глазами пролегли тени. С каждым днём они становились всё глубже. Тонкая работа с разумом девушки требовала большой отдачи и контроля. Хотя я подозревал, что на его лице отпечаталась не столько усталость, сколько ненависть.

Нельзя просто стереть воспоминания. Точнее, без ущерба можно стереть, случившееся пару минут назад, максимум день. Более глубокое вмешательство нанесёт разуму вред. Вырвать с корнем всё, что сделал Рибэль, – невозможно. Это убьёт Соилливи.

Стереть нельзя, но можно сделать чем-то далёким, как сон. Кошмарный, но всё же сон. А дабы знать, что именно отдалять, воспоминания нужно просмотреть. Хотя бы мельком, хотя бы начало и конец. Химэль старался не погружаться глубже необходимого, но и увиденного хватало.

После очередного погружения в память целительницы, Правитель частенько спускался в сырой подвал, где держал Рибэля. В такие часы он никому не позволял входить. Выставлял за дверь даже меня, что уж говорить об охране. Во время его визитов вопли преступника могло слышать всё крыло тайной стражи. После, я заходил в камеру заключённого для очередного допроса, но нигде не находил следов пыток. А жаль… На Рибэле даже синяков не появлялось. Ментальному магу не нужны никакие орудия. Марать руки об это ничтожество – ниже королевского достоинства.

Химэль и Нави – жуткие чистоплюи. Правитель иногда скучал по свободе, которая была у него во время нашей службы в Тенях Совета. Но вот по ночёвкам в болотах и холодных пустынях… По выпущенным кишкам тварей. По крови и гари… Никогда.

Правитель заметил, что я смотрю на Сойви, и понял ход моих мыслей.

– Длинный список получился? – спросил побратим.

Я принял соответствующий начальнику тайной стражи вид и начал отчёт:

– Рибэль после общения с тобой наедине вспомнил почти всех, кого заразил проклятийными метками. Я потолковал с Одуванчиком, он припомнил недостающих. Всего получилось… пятьдесят три имени.

Нави перехватила кинжал, нанося несколько ударов по воздуху, будто там висела голова Одуванчика. Прозвище намертво закрепилось за бывшим лэроном Одиннадцатого дома с лёгкой руки Эрин.

– Пятьдесят три… Это ж скольких положил Одиннадцатый Дом, чтобы создать столько проклятий?! – гневно прошипела принцесса.

Ответ на этот вопрос отдавал запахом целительских оранжерей, мёртвых тел и слёз родственников. В королевской лечебнице взмыленная толпа лекарей боролась за выживших, но прогнозы давали скверные.

– Из семей Одиннадцатого Дома дюжина мертвы, два десятка лишились магии, ещё столько же находятся на грани.

– Мразь! – выплюнула принцесса, и кинжал воткнулся в мягкий подлокотник, вспарывая обивку.

После её вспышек мебель приходилось менять регулярно.

– Всех проклятых нашли? – спокойно уточнил Химэль.

– Всех. Но не всех живыми. У семнадцати ещё есть шанс, трое из них дети. – скорбно признал я.

Фардэ отставил опустевшую миску и перевёл взгляд на мирно дремавшую целительницу. Сойви утопала в тёплой накидке, наружу высовывались только рука, седая макушка и заметно порозовевшие щёки. Казалось, она сейчас встрепенётся, скинет жаркий кокон и откроет огромные бирюзовые глаза. Но нет. Она даже не шевелилась.

– Без дара Сойви выжившие скоро присоединятся к мертвецам за гранью, – вздохнул Саламандр.

Я согласно кивнул и в упор посмотрел на Химэля. Он обязан понять, что она нужна нам!

– Лучшие целители делают всё возможное, но они лишь замедляют действие проклятия. Рибэль с Одуванчиком от души постарались, – мрачно усмехнулся я. – Проклятия выточены под дар пепельной целительницы, будто отлиты по слепку её силы.

Химэль аккуратно растёр ладонь девушки, будто она могла замёрзнуть в этих густых мехах, поправил упавшую на лицо прядь. Движения показались привычными, даже хозяйскими. Удивительно, но всем нам хватило выдержки оставить это без дурацких комментариев, вроде «а у нас скоро появится Правительница?». Химэль вовсе не обратил на нас внимания. Только непривычно ласково улыбался.

– Ещё пару недель продержат? – спросил он, когда смог оторваться от любования личиком целительницы. И кто его осудит? Точно не я. Была бы тут Эрин, и не будь этой скверной ситуации, я бы, отвечал только после пары толчков в бок от Фардэ.

– Неделю смогут. Дольше – вряд ли. – Пришлось мне вернуться к неприятным моментам.

Химэль тяжело вздохнул и потёр переносицу.

– В крайнем случае я заставлю Рибэля отдать Сойви приказ исцелить больных. Но… – он запнулся.

– Использование Рибэля – крайняя мера. – Понятливо кивнул я. – Лучше, чтобы она вернула возможность самой распоряжаться своим даром.

Навиэль продолжала с ненавистью ковырять обивку, а Хим вдруг растянул губы в хищной усмешке. Он погладил целительницу по щеке и тихо, с предвкушением произнёс:

– Хорошо, что я последовал совету твоей пары, Ниэль. И не казнил Рибэля сразу… Давно я его не навещал…

«Тяжелая будет ночка у Рибэля», – со злорадством подумал я.

Честное слово, те, кто считают меня чудовищем из-за силы необычного дара, просто не знакомы с настоящим гневом нашего Правителя.

– Про случай на болотах удалось что-то выяснить? – сменил тему Химэль, отвлекаясь от спящей Сойви.

Я снова вздохнул. В последнее время начинаю сомневаться, что заслуживаю свой пост. Как ещё объяснить, что глава тайной службы не может найти одну-единственную девушку и одного неучтённого пепельника?

– Не особо много. – недовольно постучал я пальцами по дереву. – Какой-то пепельный огневик спаял стаю ворхов и пару разбойников в одну груду огарков. На севере, где много вымирающих деревень, постоянно образуются банды мародёров. Стоит одних прихлопнуть, как на их месте новые появляются. В тот раз Клинки гонялись за очередной.

Нави оживилась и подтвердила мои слова.

– Да! Капитаны постоянно говорят об этом. Между отрядами уже счёт ведут – кто больше изловит или прикончит.

Серебряные Клинки, как и остальные воинские подразделения, подчинялись ей.

– Предложения? – Химэль лениво крутил мячик в пальцах.

Я начал выдвигать решение:

– Думаю, пришло время готовить масштабную программу переселения. Аномалии на севере появляются всё чаще.

Это могли подтвердить и жители, и наши отряды. А также отчёты Теней Совета, которые приволок Фар.

– Но оставлять север без присмотра нельзя! – тут же возразила принцесса. – Надо расширить имеющиеся форты и поставить новые.

– И то и другое потребует немалых затрат, – добавил Фардэ.

Химэль выслушал нашу перепалку, которая заняла какое-то время.

Я предлагал направить силы своего Дома для обеспечения отхода и переселения. Нави парировала тем, что маги не заменят фортификацию, даже если присоединить всех имеющихся артефакторов и выставить защитные купола.

Наконец, Правитель остановил нас ударом мячика об пол, убедился во всеобщем внимании и озвучил своё решение.

– Чистки во дворце и конфискация имущества главного рода Одиннадцатого Дома принесли в казну достаточно денег. Добавим то, что предусмотрено на непредвиденные обстоятельства. Этого хватит, чтобы начать строительство и не откладывать до согласования бюджета Большим Советом на следующий год.

Тук-тук – теперь мяч ударялся о стену без помощи рук. Государственные вопросы часто решались под этот мерный стук.

– С программой переселения сложнее. Северяне – народ талантливый. За право принять переселенцев разгорится нешуточный спор среди Домов. – Химэль тяжело вздохнул.

– Ещё не забудь, что тебе придётся объясняться на Совете Рас. Всем будет жутко интересно, с чего это Союз Лесов взялся укреплять северные границы… – добавил дельное замечание Фардэ.

Хим помолчал, перебирая варианты и пробурчал, что разберётся. Не впервой.

Тук-тук. Хрясь – косточка макбы. Фардэ нашёл ещё одну связку ягод в своём пространственном кармане. Я потёр виски.

– Что ещё известно об этом огневике с болот?

– Ничего, – ответил, похрустывая шеей. – На момент происшествия там висела аномалия. Из-за неё не осталось магического следа. Огонь и дождь уничтожили все прочие следы. Очевидно, что пепельник, но непонятно, чей.

– Мои ни при чём! – поспешно открестилась Нави. Я не обратил внимания и продолжил, будто меня не перебивали.

– Среди пепелища нашли осколки капсул. В лаборатории их проверили, но содержимое не выявили. Какой-то порошок, больше выяснить нельзя. – Я лично узнавал, – добавил, чтобы ни у кого не осталось сомнений.

Я рассказал всё, что безоговорочно подтвердило расследование, но умолчал про одну странность…

За пару дней до того, как Фар пришёл ко мне в кабинет с загадкой болотного пепельника, я проснулся от сильного запаха гари. В ту же ночь, незадачливые бандиты простились с жизнью. Старался вспомнить, что мне снилось. Казалось, во сне была только темнота. И голос Эрин. Я не мог утверждать, что это: совпадение, кошмар или галлюцинация. Или всё же магическая связь начала формироваться до её побега? Скорее всего, я просто сходил с ума и пытался связать иглы с лепестками. Не было ни одного логичного, рационального довода для такого совпадения. Эрин не могла оказаться в тех местах. Просто незачем. Она не могла устроить то пепелище – не тот уровень дара.

Не могла же?

Или…

Нет. Это просто бред!

О, Веста. Может, хоть Загэль что-то узнает о ней, когда вернётся? Он же мой заместитель. Заместители, вроде для того и нужны, чтобы разгребать навозную кучу, с которой начальство не справляется.

Несмотря на всю беспочвенность и глупость моего страха, на всякий случай, я нашёл сильного вампира. По пробирке с кровью Эрин он не смог её найти. Но узнал, что девушка жива и невредима. На поисковик ушла почти половина флакона. Если бы Эрин добровольно отдала эту кровь лично мне, результат мог быть точнее. Но что есть, то есть.

– У меня есть догадка насчёт пепельника! – откликнулся Фардэ.

Я замер.

«А что, если это маг, сопровождающий Эрин?» С одной стороны, эта мысль, радовала тем, что есть кто-то, способный её защитить. С другой, бесило, что она отправилась неизвестно куда, неизвестно зачем и неизвестно с КЕМ! Бездна!

Фардэ не заметил моих метаний и продолжил.

– Из Сумеречного гарнизона второгодки в самоволку сбегали. Хотели гривз на шкуры наловить. Видимо, вместо гривз наткнулись на ворхов и мародёров. Только вчера узнал. – он отложил связку ягод и перевёл взгляд на меня. На широком, угловатом лице, расцвела виноватая улыбка. – Ниэль, прости, что накрутил. Думал, у нас неучтённый пепельник где-то шастает.

Опущенные плечи и насупленные брови выглядели особенно жалобно в сочетании с генеральскими регалиями на доспехе Тени. Я знал Фардэ достаточно, чтобы понимать: он извиняется не за то, что напрасно навёл шороху, а за осколки моей глупой надежды на след Эрин.

– Эти второгодки всё подтвердили? – ещё цеплялся я за собственный вымысел.

Фар посмотрел на меня округлившимися янтарными глазами.

– Смеёшься? Нет, конечно! Они ж не дураки себе проблемы устраивать. Мы хоть раз в таком сознавались? – усмехнулся побратим. – Мне Клёкот по большому секрету рассказал.

– Тот анимаг из людей, с разнопёрым ясфером[4]? У него ещё на лице шрамы от когтей, – припомнил я этого капитана.

– Угу. Я пригрозил его любимой птичке перья повыдергать, вот он и пролил свет на некоторые события.

Фардэ довольно ухмыльнулся и закинул в рот сочный синий плод.

Мы, трое братьев по оружию, переглянулись. Самоволок в юности у нас хватало. Самоволки – традиция в отрядах Теней Совета, своего рода испытание. Важно уметь ускользнуть, вернуться и не попасться. Если попался, но не признался – наказывали грязной работой. Если сознался, наказывали намного жёстче. Так, чтобы ты стал быстрее и проворнее. Успешные самоволки давали преимущество при распределении на тайные миссии. А успех определяло количество трофеев. Трофеи могли быть любыми – от прихваченного из спальни женского белья до головы харга.

– Я уверен, это та парочка демонов. Пепельные огневики, второй год службы. Борзые не в меру, но талантливые.

Я улыбнулся, вспомнив, какими невыносимыми были мы в их возрасте.

– Хим, смотри, – умилительно пискнула Нави, – он улыбается! – И заохала как нянька над младенцем. Правитель прыснул со смеху. Я, глядя на наши кривляния, подумал, что нет. Мы не БЫЛИ талантливыми балбесами – мы ими остались. И рассмеялся вместе со всеми.

Потом Химэль вспомнил, что он здесь главный, и вернулся к нашим проблемам.

– Ладно. Прибили тех разбойников – и хорошо. На ворхов тем более плевать. А северяне вот остались. – он покрутил мяч между пальцев.

Свет в небольшую комнату заглядывал через единственное небольшое окошко. Судя по рассеянным золотистым лучам, солнце уже клонилось к закату.

– Могу заняться разработкой программы переселения…

– Нет, – остановил меня Правитель. – Одолжи десяток толковых магов, остальное я найду кому поручить. Для тебя у меня другая задача.

Мяч метнулся ко мне. Я рефлекторно поймал его, не вставая с места. Вскинул бровь, ожидая продолжения.

– Я внимательно изучил все отчёты о заговоре. Записи допросов, мысли преступников…, и кое-что меня беспокоит.

Химэль непроизвольно погладил ладошку Сойви.

– Что же?

– Тебе не кажется, что кто-то им если не помог, то надоумил?

– Была такая мысль… – я потёр подбородок. – Но никаких следов вмешательства не найдено.

Химэль вытянулся в кресле, а его серебристые глаза полыхнули искоркой превосходства.

– Думаешь, я пользуюсь своими способностями, чтобы добиться желаемого от Совета?

– Нет, конечно!

– Вот именно. – он удовлетворённо хмыкнул. – Обычно достаточно харизмы и правильных аргументов.

Я гонял подобные предположения чуть ли не с самого ареста Рибэля и Одуванчика. Но пока им не находилось подтверждений. Выходило, что Рибэль получил доступ к проклятийным символам во время учёбы в целительской академии, а остальное разработал сам.

– Считаешь, кто-то помог Рибэлю съехать с катушек и предать дар?

– Целителю самостоятельно тяжело до такого опуститься, даже при очень больших амбициях. В этом я уверен, – Правитель пожал узкими плечами.

С последним утверждением не поспоришь.

– Чтобы начать искать, надо понять, откуда. —ответил, подбрасывая мяч. – Если кто-то влиял на Рибэля, то это началось давно. Может, стоит написать вашему отцу?

Брат с сестрой разом скривились.

– Нельзя, – буркнула Нави, растёкшись по всему креслу. – Родители спихнули на нас корону и отправились куда подальше.

– Мы должны справляться со всем сами. К короне нянька не прилагается. – закончил Химэль цитатой отца.

– Писать можно только в трёх случаях: свадьбы, похороны и рождение внуков.

Я с прищуром глянул на отпрысков Первого Дома. Мои родители рано ушли за грань, и не по своей воле. Наверно, поэтому мне была не совсем понятна такая отчуждённость.

– А просто спросить «как дела»?

Нави тут же передразнила строгим голосом: «Я бывший Правитель! Я и так знаю, как у вас дела. А наши с матерью дела вас не касаются!»

Что ж… Родителей Химэля тоже можно понять. Они взошли на престол в нашем возрасте, но наследников Веста подарила нескоро. После девяти веков правления они заслужили настоящий отдых. Кстати, по старшинству корона должна была достаться Навиэль. И первые тридцать лет жизни она вынуждено мирилась с этой мыслью. Но потом родился Химэль. Когда стало понятно, что брат куда больше склонен к политике, принцесса выдохнула с облегчением. Сняла наследную тиару, и больше ничто не могло её выгнать с плаца.

– Я глубже копну историю Рибэля. Перетряхну культ Хранителей древа и академию, если понадобится. Может, там что отыщется? – предложил я.

Химэль одобрительно кивнул. – Уже что-то.

– А что там за шум? – Обратил я внимание собравшихся на топот и сердитое ворчание снаружи.

В дверь громко забарабанили, послышались женские крики:

– Безднов Ящер, открывай! Я знаю, что ты там!

– Лэра! Это кабинет Правителя, Вам нельзя здесь находиться! – пытался урезонить вторженца секретарь.

– Да хоть Заброшенный Храм посреди Пустошей! Этот проклятущий саламандр смеет от меня скрываться! Я его за хвост вытяну, если понадобится!

Все сообразили, кто пришёл, и разом поморщились. Все, кроме Фардэ. Он улыбался до ушей.

Нави тут же подобралась, даже села ровно, как подобает её титулу. Впервые за весь Малый Совет.

– Открывай, это твоя фрейлина, – предложил я принцессе.

– А чего сразу я? Это вот его кабинет, – перевела она стрелки на брата.

Взгляды скрестились на Фардэ. Побратим пробурчал что-то про нашу бестактность и неблагодарность и пошёл открывать. Химэль любезно снял запирающее заклятье. Фар смело нажал ручку. Дверь резко распахнулась, едва не врезавшись в саламандра.

Бестия по имени Мияфэль влетела в комнату, напоминая маленький, но очень злой вихрь. Представление началось прямо с порога:

– Ты! – удар кулачком в грудь Фара. – Уже! Три часа как приехал! – ещё удар. – И даже не зашёл! Почему я должна искать тебя по всему дворцу?! – барабанная дробь.

Фар даже не шелохнулся. Только довольно жмурился.

– Яд души моей, ты же говорила, что не будешь скучать, – хитро подмигнул он.

Мияфэль вспыхнула от подобного предположения. Аж уши покраснели.

– Скучать?! Я?! Вот ещё!

Следующую атаку кулачками Фар парировал, подняв эльфийку на руки и подбросив к потолку с радостным возгласом:

– Скучала!

Мия подавилась возмущениями. Только теперь, зависнув под потолком, заметила нас и ойкнула.

Фар собирался подразнить её ещё немного, но «талантливая стервочка», как прозвала её Эрин, ловко вывернулась и встала по струнке перед царственными особами. Всё ещё пыхтя – то ли от злости, то ли от радости – она поклонилась.

– Ваше Величество! Ваше Высочество!

Выпрямилась и небрежно кивнула мне: – Лэрон Сорэ.

На этом Мия решила завершить церемонии и перешла к делу.

– Хорошо, что вы все здесь. У меня важные новости! – она волчком крутанулась к Фардэ. – Ясно тебе, глупый Ящер?! Я не скучала! Вот ни капельки!

Уверен, не будь здесь Правящей семьи, она бы ещё и язык показала. Я тихонько давился смехом, стараясь не привлекать внимания к своей персоне. А то она и мне какое-нибудь дело найдёт. У Мии для всех найдётся работа. Если Фардэ удастся утащить её в Камрас, в резиденцию Совета Рас, то от её деятельной натуры точно вздрогнет весь Террон.

– Мия, говори что хотела, раз прервала нашу встречу! – одёрнула эльфийку Навиэль тоном главнокомандующей.

– Да, простите, Ваше Высочество. Во-первых, у Вас по расписанию через полчаса встреча с градоправителями Миларии, Экроса и Пьевна.

Нави досадливо цокнула языком. Верный признак того, что она напрочь забыла об этом. Вот, пожалуйста! Мияфэль всего минуту в комнате, а принцесса уже при деле!

Видимо, наше развлечение на плацу откладывается на неопределённый срок.

Навиэль и сама побаивалась настойчивости и прыти своей фрейлины. Вопреки нашим общим ожиданиям, Мияфэль не растеряла ни капли своей стервозности во дворце. Спасённая клятвой верности от тюрьмы, она желала выслужиться, да и порывистая натура эльфийки не позволяла сидеть без дела. В итоге фрейлинский корпус выстроился в стройные ряды.

Как-то раз Нави поделилась впечатлениями от работы новой фрейлины: – Ниэль, ты представляешь, оказывается, от этих расфуфыренных крях есть толк! Теперь у меня оружие всегда начищено! – И добавила испуганным шёпотом: – У меня есть расписание на следующие полгода!

– Ты рада? – ехидно уточнил.

– Я в ужасе! – она прислушалась к быстрым шагам – О, нет. Она идёт сюда, – успела сказать принцесса, прежде чем удрать от Мии в сторону гвардейского корпуса. Туда избранница Фардэ заходить не любила. Я в тот день последовал примеру принцессы и тоже скрылся в дворцовых галереях.

Но надо признать заслуги Стервочки Мии. С появлением настойчивой девушки в услужении, принцесса стала справляться со своими ежедневными обязанностями куда лучше.

– Во-вторых, у меня важные донесения, – продолжила доклад Мия. – Лэрон, лэра Данира сообщает, что она приобрела билет на спектакль Дамиро в Самии. На Вас тоже. Вестники до вас не долетают.

Я вздохнул. Не до спектаклей было, не до тётушки. С другой стороны, попасть на Дамиро – событие даже для аристократии. Билеты на сидячие места у сцены раскупают мгновенно за любые деньги. Очевидно, это способ родственницы отвлечь меня.

– В-третьих, – Мия запнулась, бойкость сменилась напряжением, но она выпалила на одном дыхании: – на землях моего отца появилась аномалия!

Мия постаралась удержать лицо, но страх выплеснулся сведёнными лопатками и дрожью в голосе.

Фардэ тут же обнял её за плечи, привлёк к себе, заглядывая в глаза. Она отвернулась, чтобы спрятать выступившие слёзы.

– Сладкий кошмар моих снов, с последнего и надо было начинать! – Ящер утянул её из центра комнаты. Усадил на кушетку рядом с собой. – Ты поэтому меня искала?

Мия кивнула, пальцы смяли ткань белой фрейлинской ленты. Фар прижал её к своему боку ещё теснее. Магиня выдохнула и немного расслабилась. Как они уживаются – загадка. Хотя мне ли рассуждать? Моя пара вообще от меня сбежала куда глаза глядят.

Я поймал взгляд Химэля. Его серебристые глаза сузились, мышцы на скулах напряглись. Он накрыл ладонь Сойви обеими руками и чуть подался вперёд, будто пытаясь разглядеть угрозу на расстоянии. Навиэль, стиснула рукоять кинжала. Уже просчитывала в уме сколько отрядов и каких необходимо отправить немедленно.

Земли отца Мияфэль находились на территории Пятого Дома. На карте они выглядели как сосуд с вытянутым узким горлышком между землями третьего и шестого дома. Вот это узкое горлышко, насыщенное болотистой почвой, и арендовал отец Мии. Редкие растения и разведение мелкой болотной живности приносили семье неплохой доход. Но важно не это. Земли были расположены на севере, но на десяток миль южнее тех мест, где обычно появляются аномалии.

Мы с Фардэ переглянулись. Кто-то должен был разбить тишину и озвучить общую мысль. Мой голос заполнил пространство маленькой комнаты:

– У нас всех большие проблемы.

[1] Харги – твари бездны, размерами сопоставимы с земными медведями гризли, бывают и более крупные особи. Тело покрыто плотными пластинами. Саблезубые челюсти, быстрые и ловкие тела. Слюна и когти ядовиты.

[2] Сойви – эльфийский, облачко

[3] Искра – жизненный центр, через который проходят потоки магии. У всех живых существ есть искра.

[4] Ясфер – крупная хищная птица. Обладает зачатками магии. Излюбленный вид птиц среди анимагов. Высокий интеллект этих пернатых позволяет создавать прочные ментальные связки со своими хозяевами. Изображение ясфера украшает герб факультета анимагов Новой Магической Академии в Ардене.

Глава 3. Отражения

Эрин Вальк, Иллюзия особняка Сорэ

Мелир взмахнул ладонью, и в центре гостиной появилось зеркало во весь рост. Узорчатая рама показалась мне знакомой – кажется, я видела её в заброшенной кузне особняка Сорэ. Возможно, её даже успел погрызть Дрелька.

Эльф жестом пригласил меня встать напротив, а сам подошёл со спины. Теперь мы оба отражались в серебристой глади.

– По счастью, мне и менять почти ничего не нужно. Ты и так не слишком похожа на терронскую человеческую девушку. – Он обошёл меня по дуге, потёр подбородок. – Попробуем так, как предлагал Дамир.

Щелчок пальцев – и мои волосы побелели, выпрямились. Я ахнула, подёргала себя за прядь, присмотрелась. Копна красиво переливалась перламутром в дневных лучах иллюзорного солнца.

– Ещё вот так, – новый щелчок.

Мелир отошёл на шаг, задумчиво склонил голову на бок. Он, как художник, искал куда положить ещё один мазок краски. Какую черту подправить, чтобы превратить работу в шедевр.

Моя светлая кожа стала смуглой, ярко контрастировала с белыми волосами. Сочетание сбивало с толку.

– Хм… чего-то не хватает. – хмурился Мэл. Я боялась пошевелиться, чтобы не сбить маэстро с мысли. – Ну-ка улыбнись.

Губы сами растянулись в улыбке. Мне нравилось новое отражение. Во времена мо́делинга приходилось часто менять образы по воле стилистов. Я и забыла, что это может быть так весело! Мэл подмигнул зазеркальной Эрин, и… у меня появились клыки!

– Ух ты! Клыки! Настоящие! – я радовалась, как ребёнок, приклеилась к зеркалу и ощупывала новые зубки. Плевать, что неприлично. У меня клыки!

– Ненастоящие, – поправил Мелир. – Всё это иллюзия. Но грань между иллюзией и реальностью порой очень тонка.

Я тронула клыки языком. Острые. Острее, чем у людей. По размеру чуть меньше демонических или эльфийских.

– На кого я теперь похожа?

Я крутилась во все стороны, как девчонка в обновках. Эта дерзкая девушка с хищным оскалом мне нравилась. Хотела бы я и внутренне больше походить на неё. Казалось, её золотые глаза светятся силой, а не лихорадочным отблеском страхов, как мои.

– Пока ни на кого… – проговорил Мел, выплетая что-то вокруг меня. Потом свёл концы нитей силы, завершая свои манипуляции. – А вот теперь ты – полукровка человека и демона! – Довольно сложил эльф руки на груди.

Надо же… моя не слишком человеческая для Террона внешность, наконец, пригодилась. Нет, это всё ещё была я – мои черты лица, мои глаза. Но в то же время узнать прежнюю Эрин было почти невозможно. Клыки немного поменяли форму губ, на смуглой коже иначе играли тени. Думаю, опознать меня могли немногие. Только те, кто знал лично, и то не сразу. Но от всех знакомых я планировала держаться подальше.

Новый облик безусловно служил защитой. Но я не могла отделаться от ощущения искусственной оболочки. Личина, которая неприятно липнет к коже. Красиво, да, но хотелось выползти из неё как из тесного трико.

Мэл видел, что мне неуютно в новой шкуре и сказал, что это нормально для сильных магов. Дар высокой ступени эгоистичен, нетерпим к маскараду.

– Сильная магия желает демонстрировать себя такой, какая она есть, а не такой какой её хотят видеть. – Эта фраза отозвалась внутри меня, зазвенела негодующей струной и вырвалась наружу лёгкими искрами. Пришлось собраться и пригасить внутренний огонь. Магия у меня может и сильная, но жизнь слишком сложная.

– И никто не сможет распознать иллюзию?

– Никто, кроме иллюзорника, сильнее меня. Но таких ещё меньше, чем пепельных артефакторов. – без бравады, констатировал Мэл. – К тому же, для начала нужно задаться вопросом, не иллюзия ли это. Я наложил маскировку не только на внешность, но и на твою ауру.

– Ты её поменял?

– Поменять ауру нельзя. Аура – это просто отражение живого существа в магическом пространстве. А чтобы изменить отражение… – Мел замолчал, предлагая мне закончить фразу.

– Нужно изменить сам объект?

– Верно, – кажется, я заработала ещё одну звёздочку. – Но даже на отражение можно накинуть вуаль. Твой амулет, – он указал на мой чёрный невзрачный камушек, – создаёт искажение. Я придал искажению нужную форму. Теперь ты выглядишь как демоница-полукровка с огненным пепельным даром.

Готова поспорить, что Мелиру очень нравится преподавание. Казалось, ещё немного и он наколдует парту посреди голубой гостиной. Догадка прорвалась наружу.

– Угадала, – тихо рассмеялся эльф. – Я долго преподавал в своём Доме и в двух академиях. Вот на тебе и буду практиковаться, чтобы не терять навык. – Он вернулся к менторскому тону и начал: – Слушай и запоминай свою легенду…

На заучивание ушло часа три, не меньше. Пришлось десяток раз повторить незамысловатую историю от начала до конца. Мелир забрасывал меня вопросами, и требовал отвечать без запинок. Под конец я вымоталась. С непривычки умудрилась прикусить себе губу клыком.

– А вообще, посылай всех чересчур любопытных в Бездну! К этой личине твой характер подходит идеально! – усмехнулся Мэл. – Может, у тебя в предках всё же были демоны?

– Да нет у нас никаких демонов! – огрызнулась голодная и уставшая полукровка.

– Вот! – удовлетворённо кивнул наставник. – Вот с таким напором и посылай! И навсегда забудь это «у нас нет демонов». У нас – он подчеркнул это слово – демоны живут повсюду.

Я застонала.

– Так, всё, на сегодня хватит.

Щелчок пальцев – и вот мы уже в телеге. Я моргнула, пытаясь понять, что произошло. Мы долго пробыли в иллюзии, но в реальности прошло всего несколько минут. Повозка даже не успела проехать небольшую деревеньку, которая виднелась с дороги.

Удивлённо уставилась на Мелира. На губах застыл немой вопрос: «Как?» Эльф перехватил мой взгляд и лукаво усмехнулся.

Кто-то дёрнул меня за волосы. Мальчишеский возглас чуть не разорвал барабанную перепонку.

– Ух ты! Мне нравится! Но теперь ты не так похожа на настоящих шерри. – Оборотнёнок Лорк увлечённо перебирал жемчужные пряди и жалел о моём родном бронзовом окрасе. Я тоже жалела, но так надо.

Я уже открыла рот, чтобы строго осадить мальчишку, но…

– Ой, клыки! – сорванец тут же полез их трогать, но Лания успела одёрнуть брата за шкирку.

– Лорк! Так нельзя, ты что творишь?!

Парень только дёрнул ушами с короткими кисточками. Всерьёз, никто его не корил. Просто ему единственному, в силу возраста, допустимо тянуть руки ко всему любопытному. Остальные изучали новый облик на расстоянии, но с не меньшим интересом.

Мэл и Мали переглянулись, как подпольщики. Дамир помешивал каху, отчего по повозке растекался одуряющий аромат. Я облизнулась, задев клыки. Острота зубов окончательно убедила меня: не все иллюзии пропали вместе с голубой гостиной Сорэ.

– Как я и думал, тебе идёт белый. – отметил Дамир – Согласна, нари-маа? – вампир разглядывал меня, будто сверял мысленный эскиз с готовой картиной.

– И не говори! – отозвалась Мали. – Чудная у меня родственница получилась!

Родственница?

Это же часть только что выученной мной легенды!

Я потёрла лицо ладонями. Выходит, они успели придумать и обсудить историю задолго до того, как Мелир вообще посвятил меня в план.

Древние… Чтоб их! Всё-то они просчитывают наперёд.

А мне давно пора включить голову!

Моя куртка стала последним штрихом в сказочке о молодой полукровке, не слишком удавшейся наёмнице, отправленной к тётке-демонице на побегушки. Лания закончила вышивку. Чёрная пантера выглядела как живая – казалось, из её пасти вот-вот вырвется рык. Но увы, нельзя оставлять её в таком виде.

Наёмники и боевые отряды повсеместно носили похожие кожанки и украшали их отличительными знаками. Но на Терроне не бывает чёрных шерри, а у молодых наёмниц куртки не пестрят царапинами и потёртостями.

Мел наложил иллюзию.

Из чёрной, знакомой до последней трещинки, куртка превратилась в почти новую, тёмно-зелёную, цвета сосновой хвои. Металлические клёпки оплели золотистые нитки. Вместо чёрной пантеры со спины взирала бронзовая шерри, так подходящая племяннице жрицы Весты.

Там, в иллюзии, смотреть на своё новое отражение было непривычно, немного неприятно, но интересно.

А вот измененный вид куртки заставлял горло сжиматься так, будто на моих глазах растерзали последнее фото Макса. Татуировку на лопатке кольнуло.

Всё это, конечно, здорово: договор, новая личина, помощь. Но странно начинать путь к себе, спрятавшись под вымышленным образом. Так нужно, я понимала… И всё равно жутко злилась. Злость рождала бурление магической силы, которая требовала выхода.

Не обращая ни на кого внимания, встала, подошла к краю повозки. Транспорт замедлился, я спрыгнула в дорожную пыль, свернула к цветочному полю. Краем глаза заметила, что телега остановилась.

Оставляя за собой дымящийся след, проторила дорожку сквозь заросли высокой травы. Уставилась в горизонт.

И закричала.

Изо всех сил. Не оставляя воздуха в лёгких.

Это был ответ.

Мне из прошлого: смотри, Арина, я – не ты. Я выжила, я справилась.

Древу, перенёсшему меня сюда: смотри, я буду просто жить, наплевав на твои цели.

Эоху: выкуси, древняя развалина! Я не стану плясать под твою дудку.

Райниэлю и его Правителю: я не дам лепить из себя удобный инструмент.

Крик перешёл в вой.

В нём была тоска: по солнечному Арту, по сапфировым глазам и усмешке его брата, по шуму и громкому смеху Фардэ, по тренировкам с Камилом, по бесподобным блюдам Осинии, по пылу Касси и участливым вопросам Гарна.

Дыхание закончилось. Я замолчала, упала на колени в траву. И мир будто тоже затих, прислушался. Я наблюдала как потоки стихий вихрем вращаются вокруг меня.

Стихии следуют за пеплом. Пепел зовёт, и они приходят. Так говорила Мали. Хорошо, что они пришли на мой зов.

Когда-то лэрон Второго Дома Райниэль Сорэ предупреждал меня: будь осторожнее с клятвами. Я пообещала учесть это, потому произнесла следующие слова громко и чётко, впиваясь пальцами в почву. Магия кружила вокруг меня, но я даже не пыталась её обуздать. Амулет обжигал кожу, сдерживая магпульс, но я не обращала внимания.

Я ни к кому конкретно не обращалась, но меня точно слышали.

Слышали те, кто сидел в повозке. Слышали стихии. Слышала моя магия. Я коснулась своей сути, направляя нити силы к земле.

– Я приношу эту клятву себе! – Моё тело пронзила горячая волна, амулет раскалился до боли, земля под пальцами задымилась. – Клянусь, что верну своё лицо, своё имя и свой тотем!

Стихии взвыли.

– Я приношу эту клятву Весте! – ветер поднимал пыль и цветы, закручивал их в танце. – Клянусь, жить по своей воле, и только Богиня Путей будет моей проводницей!

– Клянусь, сама распоряжаться своей силой. Клянусь защищать тех, кого пожелаю защитить. – Земля задрожала, потоки устремились ко мне, сплетаясь с моей магией. – Слышишь, Террон?! Клянусь!

Разноцветье стихий слилось в ослепительное белое сияние и взорвалось мириадами искр. И мир, словно выдохнув, застыл в безмолвии. Руку опалило жаром, и левое запястье опоясала ещё одна нить. Золотая, яркая. Куда прочнее и ярче нити договора с Мелиром.

– Я услышала тебя, Дитя, – фразу произнесла Мали, возникшая за моей спиной. Но глаза её заволокло белым перламутром, а голос был чужим, раскатистым и звучал отовсюду.

«Спасибо, Веста», – мысленно ответила Богине, снизошедшей до моих слов.

Чтобы исполнить эту клятву, мне осталось ответить всего на два вопроса: кто я теперь и на что я способна?

Глава 4. Всё не так просто…

Эрин Вальк, Граница Союза Лесов с Драконьими Землями

Стоило обернуться, увидела за спиной демоницы труппу Дамиро, выстроившуюся полукругом посреди цветочного поля. Они стояли, словно на природной сцене, отгороженные притулившимися на обочине повозками. Все замерли, слегка склонив головы, напоминая то ли жреческий молебен, то ли выход артистов на поклон в конце спектакля.

– Что они делают? – хриплым полушёпотом спросила у Мали.

– Свидетельствуют, Шерри. Они свидетельствуют твоей клятве.

Искры силы одна за другой падали в траву с их ладоней.

– Теперь никто не сможет принудить тебя к служению, – торжественно заключила жрица. – И у тебя есть пара десятков заверенных магией свидетелей о месте и времени клятвы Весте.

Я непроизвольно приложила ладонь ко рту. Спутники поднимали головы, встречая мой ошарашенный взгляд молчаливыми подбадриваниями, но никто не приближался. Они давали мне время осознать случившееся.

Солнце отражалось в бесчисленных браслетах и украшениях Мали, ветер трепал концы пёстрого платка. До клятвы её статус жрицы казался мне чем-то неосязаемым. Он как-то не сочетался с её резвостью, умением не лезть за словом в карман, с её почти цыганскими нарядами.

Теперь же я не знала как развидеть отпечаток той силы, что говорила со мной через неё. Силы, которая повязала на мою руку новую клятву. Куда меня приведёт эта нить? Мали, ты знаешь ответ? Ты видела его в своих снах теми побелевшими глазами?

Демоница, словно прочла вопросы по моему лицу и предупредила:

– Ты принесла клятву добровольно, маленькая шерри.

Она медленно приподняла связку браслетов, открывая запястье, и провела пальцем по тёмной коже. Проступила золотая нить. Точь-в-точь как моя собственная.

– Пока на тебе клятва, ты под защитой храмов Весты, как жрицы. Короны не могут повязать клятву поверх этой нити.

– Вот и славно! Как раз это мне и нужно, – довольно усмехнулась я. Но Мали не разделяла моего восторга.

– У правителей есть много способов получить желаемое помимо клятв. Храм встанет на твою сторону, но тебе всё ещё нужно быть осторожной. – Её голос снова потяжелел, наполнился отголосками того самого рокота. Она стала похожа на древнюю молитвенную статую. – Ты ещё не поняла, Шерри. Богиня потребует твоего участия там, где ей покажется нужным. Ты выбрала непростой путь.

Я нашла в себе силы отстраниться от духовного трепета перед Мали, отряхнула одежду, забрала в хвост белые волосы. За этими манипуляциями обдумывала всё, что она сказала.

– Зато я выбрала его сама! – выпрямилась, ответила уверенно, даже с вызовом.

Мали хищно улыбнулась. – А вот это верно!

Раздался громкий хлопок в ладоши. Так Дамир привлёк всеобщее внимание. Он обвёл взглядом труппу, хорошо поставленный голос разнёсся по поляне.

– Довольно торжественности и мудрых речей моей нари-маа[1]! – режиссёр широким жестом указал на цветочный луг, потрёпанный стихийными плясками. – Шерри устроила нам отличное место для привала. – вишнёвые глаза сияли таинственным предвкушением. – Кто остаётся?

Когда он успел переодеться из чёрного кафтана в бордовый?

– Как заманчиво… Но нам придётся поехать вперёд. Слишком много дел, – ответила миловидная красавица-вампирша, с которой мне пока не удалось познакомиться.

Она разглядывала лужайку, будто там спряталось нечто крайне притягательное, но недоступное. Девушка поигрывала подолом чёрного платья, потом крутанула юбки и вслед за волной черного кружева развернулась к телеге. Остальные вампиры согласно покивали и стайкой двинулись за ней. Девушка игриво подмигнула мне, запрыгивая в кузов. Я ничего не поняла, но помахала ей рукой, она задорно улыбнулась.

Несколько ребят, включая Ланию и Лорка, метнулись за пледами и провиантом. Другие присоединились к орку по имени Хорг, который тоже торопился в город. Звезда театра Филли топталась на поляне в нерешительности. Её раздирали противоречивые желания: провести время рядом с ненаглядным Дамиром и сбежать от его компании куда подальше.

Она уже сделала шаг к орку, когда я поймала её за руку.

– Филли, могу я с тобой поговорить? Нужен твой совет.

Она резко крутанулась от неожиданности. Светлые волосы едва не хлестнули меня по лицу.

– А? Совет? Ну… – она следила за тем, как в десяти шагах от нас артисты спешно забирались в транспорт, и в её голосе слышалось сомнение.

– Кое-что, связанное с артефактами. Говорят, ты неплохо в них разбираешься… – забалтывала я девушку, уводя всё дальше по цветочному ковру.

Мали жестом показала, чтобы мы возвращались, когда ребята накроют стол. Мэл уже выравнивал полянку под пледы. Эльфийское терраформирование – полезнейший в походе навык. Точнее, терроноформирование.

– Ну, не то что разбираюсь. Отец их коллекционирует. Поэтому тоже кое-что знаю.

Филли вздохнула, оглядываясь на отъезжающую повозку Хорга. Поняла, что теперь ей не избежать моего общества, как и общества Дамира. Смирилась, вытянула мягкую ладошку из моей цепкой хватки и сосредоточила внимание на мне.

– Ты как будто на сцену собралась. – звезда Дамиро окинула мой новый облик профессиональным взглядом.

– На твоё место не претендую, не переживай! – отмахнулась, имея в виду не только сцену.

Эльфийка надменно фыркнула, скрестив руки на груди, мол, «куда тебе до меня!» Я улыбнулась. Всё же эльфы фанаты своего дела, и всегда трезво оценивают свои навыки. К их чести, они никогда не стесняются ставить себе отметку «великолепно», если того заслуживают.

– И что ты хочешь знать? – Филли опустилась на землю, поправляя простой дорожный синий плащ. Широкие коричневые штаны и серая рубашка никак не вязались с её статусом примы. К тому же придавали идеальной светлой коже болезненный вид, не смотря на всю дороговизну ткани, из которой пошили одежду.

Стоило её пальцам зарыться в траву, как произошло маленькое чудо. Цветы потянулись к Филлисэль, как ласковые зверьки. Вьюнки обвили тонкие пальцы и запястья, яркие лепестки стремились дотянуться до предплечий. Листья и стебли тёрлись о сапоги, будто хотели стать новым орнаментом.

Филли гладила то один цветок, то другой, совершенно бездумно, глядя вдаль – туда, где дрожащая линия горизонта разделяла пахучую летнюю зелень и сочную лазурь неба. Она не замечала ни своих жестов, ни ликования цветов. Я тихонько присела рядом, боясь даже моргнуть. Вдруг видение богини Флоры мне только мерещится?

– Ты чего? – недоумённо посмотрела на меня девушка.

– Это они «чего», – кивнула на цветы, вплетающиеся в кончики её светлых волос.

– А, ну да. Ты же с Севера, – Филли небрежно передёрнула плечами.

Эту дурацкую выдумку Мэл пока сохранил для труппы.

– Маги жизни там не слишком приживаются, да?

Я кивнула и припомнила всё, что читала о таких магах. Маги жизни формируются только из магов земли. Они не целители, хотя часто работают с ними в связке. Целители, грубо говоря, чинят то, что сломано и не работают с растениями. Маги жизни – другое. Они могут прорастить семена, напитать иссохшее дерево, вернуть силы после болезни.

В целительстве они подключаются на этапе реабилитации или поддерживают больных в тяжелом состоянии. В лечебницах их тоже называют лекарями. Это скорее должность, а не дар. Маг жизни – универсальный донор силы. Он даже может подпитать искру ослабленного мага, но только если сам пациент хочет жить.

– Здесь давно не было хорошего дождя. – Филли легко выпустила нить силы. Та осторожно прошлась вокруг нас сияющей рябью. Цветы засверкали, выпустили новые листочки, а лепестки стали ещё ярче. – Достаточно, – пожурила эльфийка особо резвый вьюнок, не желавший выпускать её локон. Затем, не задумываясь, отёрла пальцы, испачканные землёй, о штаны. Вот тут-то мне и стало ясно, почему вне сцены она одевается как садовник. В голове начали формироваться замыслы.

– Так о чём ты хотела спросить?

Её знания, её помощь, её хорошее отношение – всё это было необходимо, чтобы оставаться под защитой Дамиро. Коварный план по привлечению эльфийки на свою сторону начинался с этого разговора.

– У меня есть артефакт. Только непонятно, зачем он нужен. Сможешь подсказать?

– Давай посмотрю, – Филли протянула руку.

– Эм… я не могу его снять.

Светлые брови эльфиечки изогнулись домиком, в фиалковых глазах вспыхнуло любопытство. Я указала на пулю у себя на шее. Она наклонилась ближе, присмотрелась, аккуратно подцепила артефакт пальчиками. Я почувствовала, как от блондинки веет чем-то природным и тёплым, словно от нагретой на солнце коры. Теперь я понимала эти цветы. Хотелось обнять её и греться в этом ощущении. Но я лишь тихо сидела и ждала вердикта.

– Ну и путаница! Вот эти пять нитей вообще никуда не ведут. В узлы завязаны и висят неизвестно для чего. – Маги жизни прекрасно видят потоки – как в теле, так и в плетениях. Они интуитивно чувствуют направления силы. Своего рода магические рентгены.

– Как ты вообще умудрилась создать нечто настолько мощное, но несуразное?!

Я пожала плечами.

– Я понятия не имею ЧТО создала, а ты спрашиваешь КАК.

Тёплая древесная аура Филли спорила с её колким взглядом, в котором читалось: «ну ты и дура…». Я развела руками, мол, какая есть.

– Есть идеи?

Она снова сосредоточилась на пуле. Вертела её в руках, словно пытаясь разглядеть невидимую гравировку, доступную только магам жизни.

– Силы ты сюда вбухала немерено. Это я точно могу сказать. И почти всю совершенно бездарно. Или я чего-то не понимаю. Здесь такой клубок, что даже я не могу разобрать, где начало, а где конец.

Я печально вздохнула.

– Но кое-что вижу, – просияла девушка, явно гордясь своим открытием. – Артефакт связан с поиском.

С поиском?

Я вспомнила, как сидела в кустах, сжимая пулю, и повторяла про себя: «Только бы меня не нашли». Перед глазами промелькнули форменные сапоги незнакомого эльфа, хруст веток. Во рту пересохло, кровь побежала быстрее.

– Филли, а с поиском… или против поиска?

Эльфийка заправила за острое ушко светлую прядь, точно так же, как Мэл. Забавно, как наследственность отчётливо проявляется в таких мелких жестах, порой ярче, чем в оттенке волос и форме носа. Фиалковые глаза снова уставились на пулю, древесный аромат усилился.

– Хм… да. У отца в коллекции был один амулет. Глушил поисковики. Там нить свивалась в похожий узор. Но всего одна нить! У тебя таких… раз… два… О, ещё одна. Ну, я девять насчитала.

– И что это означает?

Пуля скользнула обратно, металл, согретый теплом рук Филли, коснулся моей кожи чуть ниже ключиц.

– Понятия не имею. Я же не артефактор, – на её щеках выступили ямочки. – Но могу кое-что попробовать.

Она быстро кинула в меня крохотный светящийся шар. Заклинание-поисковик, как оказалось. Светлячок развеялся, даже не коснувшись меня.

– Видимо, всё же против поиска..

Мы переглянулись. Мне дышать стало легче от этой новости. Только насколько мощной получилась защита, Филли не знала.

– Могу посмотреть в другой раз, когда будет больше времени. Вдруг, ещё что-нибудь разгляжу.

Я прекрасно понимала, что артефакт – не единственная моя странность и помощь Филли мне ещё потребуется. Замысел сформировался окончательно.

– У меня есть к тебе предложение, – заговорщицким тоном обратилась к эльфийке.

Она насторожилась.

– Ты поможешь мне с артефактами и с моим даром, а взамен я помогу тебе с Дамиром.

Дослушав, Филли мгновенно помрачнела. Она отвернулась, и казалось, вьюнки почувствовали перемену. Их тяжелые зефирно-белые головки ткнулись в её ладони, как молочные котята.

– Тут ничем не поможешь.

Вьюнки ластились, один прополз по руке, коснулся шеи, бесцеремонно приправив плечи чёрными песчинками.

– Почему ты так говоришь?

– Тебе какое дело? – огрызнулась девушка.

– Да в целом никакого. Но мне нужна твоя помощь, а тебе нужен Дамир. А ещё… От одной знакомой я заразилась желанием причинить кому-нибудь счастье. – перед глазами вспыхнул образ Даниры Сорэ, но её имя я, конечно, не упоминала. – А то вы смотрите друг на друга воловьими глазами, но даже толком не разговариваете.

Филлисэль ощерилась, как ёжик. Вьюнок поспешил затеряться в траве, оставив след на сером рукаве рубашки.

– Чушь! Дамир смотрит на меня как всегда, как сто с лишним лет назад. А я…

Вспышка мгновенно угасла, оставляя лишь сжавшийся в комочек уголёк девичьих грёз.

– Что ты имеешь в виду? «Как сто лет назад» – это как?

– Как на малявку, которая всюду за ним таскается.

Она едва слышно пролепетала эти слова, но тут же выпрямилась, встряхнула светлой косой. – В принципе, сложно его винить. Я ведь действительно за ним таскаюсь, – она стиснула ткань брюк и зло выпалила: – Ничего не поменялось!

Филли снова уронила голову, уткнувшись в колени.

– Почему я вообще с тобой об этом говорю?!

Она была сплошным клубком противоречивых эмоций, наверное, таким же запутанным, как нити в моей пуле.

– А почему бы и нет? – спокойно посмотрела на неё. – Я точно тебя выслушаю. Я же сказала, что хочу помочь. Не получится – закинешь меня в выгребную яму, как и собиралась с самого начала. Но если получится… то на Терроне станет на одну счастливую Филлисэль больше. Чем ты рискуешь? Тем, что не сможешь мучиться ещё сто лет, отгоняя других женщин?

Филли задумалась. Погладила какой-то колокольчик, кивнула своим мыслям.

– Всё не так просто…Одну точно не отогнать. Нет у меня такого права…

После этой туманной фразы она всё же начала рассказывать.

Они познакомились в доме Шантора – главы красных драконов. Дамир тогда подолгу жил у него по своим причинам, о которых Филли никто не докладывал. Он дружил с сыном Шантора – Шайраном. Обоим не было ещё и тридцати. Отец Филли приехал в Красные Горы с дипломатической миссией, взяв малолетнюю дочь с собой. Филли только исполнилось двенадцать.

– Помню день, когда впервые его увидела. Девчонкой я обожала пирожные из агавы, никогда ни с кем ими не делилась. Но он выглядел таким одиноким, как заброшенный сад. Я не выдержала и пихнула пирожное прямо ему под нос. От сердца оторвала! Я испачкала ему щёку, а он улыбнулся. Я тогда подумала, что ничего красивее в жизни не видела! Даже лучше цветущей свибы!

Парни не испытали восторга от свалившейся им на головы малявки, которая всюду таскалась за старшими. И не отправишь её никуда – дочь посла всё-таки. Однажды они заперли Филли в подсобке, чтобы смыться в опасный поход на заброшенные плавки драконьего стекла. Когда это обнаружили, Шантор устроил им страшную взбучку. А после, глава красных драконов передал ответственность за девчонку обоим лоботрясам. Так он решил научить их ответственности.

Дамир с детства обладал талантом сочинять истории. Истории и небольшие спектакли с теневыми фантомами стали для парней способом договориться с маленькой надоедой. Она не пытается увязаться за ними в очередное приключение, а взамен её ждут пирожные и новая сказка.

Сдирать коленки на камнях или есть пирожные и смотреть спектакли? Выбор для маленькой Филли был очевиден.

Филли с отцом провела в доме Шантора пару лет и потом часто приезжала, особенно на каникулы парней. Со временем надоеда стала полноценной частью банды. Она любила шутить, что Дамир должен ставить спектакли, а она играть в них главные роли. Вампир ничего на это не отвечал и не спорил. Только улыбался и читал новую пьесу.

Когда Филли исполнилось тридцать, она обрела форму дара и взрослый облик. И тогда её снова перестали брать с собой на вылазки. А Дамир всё чаще держался на почтительном расстоянии.

– Вы люди взрослеете плавно. А я в одно утро проснулась другой. Не подростком, а взрослой девушкой. С новыми силами и совершенно новыми желаниями.

– Что ты имеешь ввиду? – не совсем уловила я смысл.

– Имею ввиду, что когда не экспериментируешь с формой дара, мечтаешь о том, как затащить кого-нибудь в постель. Я когда через месяц после совершеннолетия Дамира увидела, слов не слышала. Всё о чём могла думать, как хочу на него наброситься. А он впервые в жизни говорил со мной, как с уважаемой лэрой Третьего Дома.

На моём лице проступило изумление. Бедные эльфы, им как будто весь гормональный бунт достаётся в сжатые сроки. А потом я подумала, что с Дамиром у них точно ничего не было, так что…

– Филли, ты же не…

– Я не девственница. Поверь, в том состоянии девственником остаться невозможно. Рехнёшься. – она закусила губу, посмотрела на тянущиеся по небу облака. – А Дамир в тот год вообще обходил меня по очень широкой дуге.

Как-то раз она порезала при нём руку, и он скривился как от зубной боли. Филли решила, что её кровь ему противна, поэтому старалась не допускать подобного впредь.

С вампирами такое бывает. Чья-то кровь пахнет приятно, чья-то – как резкие духи, а чья-то вовсе вызывает отторжение и чувство изжоги. А спустя ещё семь лет, когда Дамиру исполнилось пятьдесят, он исчез. Он не приехал к Шантору на каникулы, как обычно. Шайран тоже ничего не объяснял. Все сделали вид, будто Дамира просто не существовало.

К тому моменту детское очарование перешло в девичью влюбленность. И никто, ни одна живая душа, не отвечал на её бесконечные вопросы о судьбе вампира.

Она сходила с ума в одиночестве.

Со временем боль притупилась. Учёба в академии набирала обороты. Она поступила в академический театр, много работала, чтобы получать главные роли.

Подруги, поклонники, студенческая жизнь и первые практики в лечебницах помогли отодвинуть воспоминания на второй план.

Но ещё через двадцать лет…

На весь мир прогремел Дамиро!

И всё.

Филли сложила два плюс два и, что называется, упёрлась рогом.

Она не слушала ни родителей, ни других родственников, ни друзей, которые уговаривали её забыть о детской привязанности. Но неожиданно девушку поддержал Мэл. В сопровождении старейшины Третьего Дома её отпустили без возражений.

Филли была счастлива, когда нашла Дамира. Ожидала, что и он обрадуется. Но вышло иначе.

– Когда мы встретились, он посмотрел на меня так, будто впервые видел. Будто я – просто знакомая со светского приёма. Сказал, чтобы я уезжала. Нечего благородной лэре глотать дорожную пыль. Самое обидное, что Мэлу он сразу предложил остаться.

– Но ты же здесь. Играешь главные роли.

Губы Филли исказила грустная усмешка.

– Я пять лет скиталась вместе с театром! – продолжила она с горечью. – Мэл уговорил Дамира не выгонять меня, при условии, что я подпишу клятву. Я подписала, но и после этого Дамир меня игнорировал. Я каждый день старалась быть полезной, чтобы он хоть как-то признал моё существование.

Она не плакала, даже слезинки не уронила. Только цветы вокруг притихли, затаились, запрятали цветастые шапочки в плотные тёмные листья.

Филли помогала с костюмами, с организацией. Делала всё, что было в её силах. Незаметно она стала для театра не меньшей опорой, чем Мали и сам Дамир. Но ни на одни пробы в спектакль он её не допускал. А стоило где-то пересечься, всякий раз напоминал, что лэре здесь не место.

Так продолжалось, пока одна из актрис не бросила труппу на произвол судьбы, умчавшись с любовником в день премьеры.

Роль была небольшой, но важной. Для Филли это был шанс, который она не упустила.

У Дамира не осталось выбора. А эльфийка знала текст и сценическое движение наизусть, к тому же оказалась очень талантлива. За годы в академии она отточила мастерство, благодаря упорству и любви к спектаклям, привитой ей самим вампиром.

Дальше дела пошли на лад.

Дамир мог сколько угодно отмахиваться от надоеды-Филли, но, будучи одарённым драматургом, был не в состоянии игнорировать талантливую актрису Филиссэль Вирго.

Роли становились всё больше.

Довольно быстро детская шутка стала реальностью. Он писал пьесы – она играла главные роли. С годами Дамир стал чаще улыбаться, перестал отгораживаться от эльфийки, делать вид, что они почти незнакомы. Всё вернулось к тому, на чём закончилось в юности.

– В том числе к пьесам добавились опасные приключения. Почти как тогда, в доме Шантора. И от запаха моей крови он всё ещё кривится. – непринужденно закончила Филли. Настоящая актриса! Я бы поверила в её смирение, если бы не их молчаливые переглядывания изо дня в день.

О каких приключениях речь – эльфийка не уточнила, но это и не главное. Важно, что, несмотря на всё пережитое вместе, Дамир продолжал удерживать почтительную дистанцию. Хвалил, восхищался, благодарил за помощь и поддержку. Иногда шутил и даже делал подарки. Правда, и подарки были будто для маленькой Филли: пирожные, простенькие украшения, небольшие артефакты.

Разве что добавились семена редких цветов, которые Филли выращивала. Кстати, именно из этих трав изготавливалась заживляющая чудо-мазь с вампирским ядом.

– Теперь понимаешь? Он относится ко мне как к ребёнку, а моя кровь ему не подходит.

Для вампиров кровь – это важно. Но что-то мне подсказывает, что всё действительно не так просто. И с кровью, и с этой историей. Филли, возможно, так легче, но я уверена, что насчёт Дамира она многое себе додумала.

В любом случае, проверить и первое, и второе не так сложно. Нужен только подходящий случай.

– Понимаю, но у меня есть парочкаидей.

– Каких?

– Пообещай, когда я скажу, ты последуешь моим советам. А там видно будет. Для начала проверим, насколько взрослой ты ему кажешься.

Видимо, в моих глазах промелькнули бесята, потому что Филли наградила меня крайне подозрительным взглядом. Потом запрокинула голову и протяжно выдохнула.

– Да уже всё равно. Хоть твои советы, хоть самой Бездны! Лишь бы помогло. Даже при том, что это ничего особенно не изменит… Хотя бы недолго побыть счастливой…

– Почему недолго?

Она печально улыбнулась и покачала головой, давая понять, что ничего больше объяснять не станет. Мы ещё немного поболтали о будущем спектакле, который пройдёт в Самии. Филли призналась, что легенда о короле людей, где она играла королеву, – одна из её любимых постановок.

Потом Мали позвала нас поглощать вкусности на свежем воздухе.

[1] Нари-маа – демонический, истинная мать.

Глава 5. По коням!

Эрин Вальк, Граница Союза Лесов с Драконьими Землями

Небо заволокло до густого серо-сизого оттенка, но Дамир удовлетворённо жмурился, сидя на покрывале, будто загорал на тёплом, ласковом солнышке. Видимо, я очень красноречиво переводила взгляд то редкие солнечные лучи, то на вампира, потому что Мали посмеивалась надо мной, потягивая травяной чай.

– Вампиры загорают при такой погоде? – спросила, исходя из белоснежного оттенка их кожи.

Дамир лениво приоткрыл один глаз и просветил:

– Вампиры вообще не загорают. А ты не видишь, что сделала?

Ну, что я опять натворила?!

– Шерри, посмотри на потоки, – дал задание Мэл.

Я моргнула, и перед магическим взором пространство раскрасилось лентами потоков. Их было много, и прямо над Дамиром они сливались в мощную воронку.

– Это я сделала? – удивлённо уставилась на эльфа.

Мэл кивнул.

– Ты призвала стихии в свидетели. Позвала так позвала! – ворчал эльф. – Ощущение, будто здесь пара магов не ниже седьмой ступени полдня плели что-то серьёзное.

Моя дурная голова сразу же окунулась в тревожные мысли.

– Это значит, что сюда кто-то явится проверять, что произошло?

– Обязательно явились бы, но к тому моменту я здорово подкреплюсь, – ухмыльнулся Дамир.

Я наблюдала, как воронка вращается всё медленнее, а потоки, вне зависимости от принадлежности к стихиям, погружаются в тело вампира, растворяясь.

– Вампиры обожают такие скопления магии, – продолжила уже Мали. – Для них это бесплатный пир. Так, мой дорогой? – Она с материнской лаской похлопала Дамира по руке.

– Та-а-ак. То, что нужно перед тем, как толком не спать четверо суток. Шерри, давай ты перед каждым спектаклем будешь устраивать что-нибудь эдакое! Вампирский состав будет тебе крайне признателен, – глава театра вальяжно растянулся на покрывале.

– Я читала, что вампиры забирают магию из пространства, как стихийные маги.

Филли нервно ёрзала в присутствии Дамира, сидя на самом краешке пёстрого покрывала. Он закрыл глаза и не видел, как она откровенно им любовалась. Его блестящие чёрные пряди рассыпались по траве, длинное тело вытянулось в расслабленной позе. Грубоватые черты лица разгладились, на тонких губах играла улыбка. На мгновение Филли забылась, и травы начали перебирать кончики его волос. Но девушка быстро опомнилась и призвала магию к порядку. Всё же она набралась решимости и присоединилась к разговору.

– Из пространства – это верно, но не совсем как обычные маги. У вампиров нет магпульса. Соответственно, они не могут быстро призвать большой объём магии. Они накапливают её в крови. А еще через кровь могут поглощать силу или даже отдавать. – Уж кто-кто, а магиня жизни в таких вещах разбиралась.

– Подожди, получается… магия в вас хранится так же, как в искрах?

– Почти, – стоило вампиру заговорить, Филли тут же отвернулась и сделала вид, что закуски – вот предмет её интереса. – Принцип тот же, но мы куда прожорливее. Искры не могут использовать магию. А мы можем, ещё как. Если по-простому, в нас больше помещается. Чем сильнее вампир, тем больше магии он может накопить.

– А если потратить слишком много, то нужно срочно её восполнить?

– Соображаешь, – прищёлкнул пальцами вампир. – И что тогда будет?

– Ты пойдёшь искать мага, из которого можно выпить кровь вместе с магией?

Дамир облизнул нижнюю губу с самым хищным видом.

– И чем сильнее маг, тем он вкуснее. Страшно? – хитро скосил он вишнёвый глаз.

– Неа, я ещё чего-нибудь наворочу и организую воронку похлеще этой. Не ешь меня, я тебе ещё пригожусь. – подмигнула Дамиру. Клыкастые шутки наполняли лёгким щекочущим чувством. Как будто я стала чуточку своей.

– Во-о-от, вот это верно! Так и делай. Вы, артефакторы, отлично умеете подтягивать стихии, – потянулся вампир и вернулся в сидячее положение, сытый и довольный.

Похоже, я только что согласилась снабжать вампирскую часть труппы усиленным магическим питанием при необходимости.

– Я огненный маг, – напомнила очевидное, давая понять, что мой магпульс впитывает только огненные потоки. Один как раз отделился от стремительно уменьшающейся воронки и подобрался ко мне.

– И артефактор. Остальные стихии вы не поглощаете, но можете притягивать, чтобы изготовить что-нибудь.

– Подтверждаю. В твоём артефакте, – Филли указала на пулю, спешно дожевав булочку, – все четыре стихии замешаны.

Единственными, кто не вмешивался в нашу беседу о вампирских особенностях были оборотни. Возможно, тема показалась им скучной. Лорк не отвлекался от сладостей. Лания краем глаза следила за братом, но в основном занималась заметками в блокноте. Судя по строчкам «сцена 3, рубашк. бел., 5 шт.», она готовила очерёдность костюмов.

Я решилась задать очередной дурацкий вопрос:

– Дамир, а есть особенно вкусные для вас маги?

– Есть, – кивнул он, присваивая последний оставшийся бутерброд. – Сильные вампиры, носители некоторых форм дара и… наши вал’ир без привязки к расе или силе.

Вал’ир – подходящая кровь, перевела я для себя. На последнем пунктевампир на мгновение погрустнел, но скрыл эмоцию за поглощением закуски.

– Так, доедайте быстрее! Не то мы совсем отстанем от графика, – поторопила Мали.

Мы ускорились, сметая с тарелок всё подчистую. Простым бытовым заклинанием онаочистила посуду, затемсвернула всё в плед хитрым способом. Ещё пара полупрозрачных нитей – и увесистый свёрток превратился в небольшой мяч. Пространственная магия – это нечто.

Я поинтересовалась, смогу ли когда-нибудь создавать пространственные артефакты? Демоница ответила, что только вместе с магом её специальности. Есть формы дара, которые сам артефактор воспроизвести не способен. Пространственный дар – одна из таких форм.

Все быстро погрузились в повозку. Прежний кучер, вампир, Мехмер, кажется, уехал с остальными. Место на козлах заняли Лания и Лорк. Мальчишка от радости пританцовывал на месте.

А ещё у нас стало на две лошади больше.

– Эм… а зачем нам столько? – спросила у Мали, но ответил Дамир.

– Мехмер сказал, что там, куда мы едем, не хватит мест на всех лошадей. Этих нужно отвести на другую конюшню.

Память пока не подводит. Кучера действительно звали Мехмер. Такой высокий, с волнистыми волосами до плеч.

– Ну, кто верхом? – подзадорил Лорк. Обортнёнку не терпелось порулить повозкой.

Филли уже собралась воспользоваться возможностью сбежать, но я её опередила.

– Я! Давно пора обновить навыки. Мали, составишь мне компанию? – просительно посмотрела на демоницу, метнув быстрый взгляд в сторону эльфийки. Мали хмыкнула, но подыграла.

– Конечно, составлю, ты ж дороги не знаешь!

Последний раз я сидела верхом, ещё когда мама была жива. Она считала невозможным играть дворянок в классических спектаклях, не будучи знакомой с их бытом. Мама превосходно сидела в седле, в том числе по-женски. Я же ценила наши поездки на конюшню за возможность заниматься чем-то вместе с ней. Это были только наши часы. Время, когда мне не приходилось делить маму ни с папой, хоть я и любила его без меры, ни с воспитанниками её театральной студии.

Дамир помог нам подседлать вороных кобыл с щучьими мордами. В седло я влетела так, будто и не было этих лет. Но стоило лошади тронуться, как меня покачнуло.

– Ты ездить-то умеешь?

– Умею… Раньше точно умела.

Демоница скептически окинула меня взглядом.

– Ну-ну. – недоверчиво протянула она и скомандовала нас не ждать.

Повозка умчалась под весёлое улюлюканье Лорка и окрики Лании. Из кузова выглядывала недовольная и смущённая мордашка Филли. Я помахала ей ручкой.

Стоило тронуть бока шенкелем, животные пошли размеренным шагом. Я спешно вспоминала, где у лошади что, как вообще на ней сидеть. Но уже через полчаса освоилась. Лошадь отлично чувствовала всадника и, вообще, справлялась получше меня. Вскоре обе перешли на лёгкую рысь. Тело удивительно быстровспомнило заложенные с детства движения. Ещё через полчаса я почувствовала себя уверенно и смогла оценить мягкость аллюра[1].

– Готова? – спросила Мали и, не дожидаясь моего ответа, пустила свою лошадь в галоп.

Моя тут же сорвалась следом. Как я в этот момент не упала – сама не поняла. Мышцы спружинили и инстинктивно перестроились в полевую посадку[2]. Я едва замечала сменяющийся пейзаж. Луга превратились в смазанную полоску. От неожиданности переключилась на магическое зрение. Под копыта лошади ложились воздушные потоки.

Савские скакуны! Магическая порода!

В лицо ударил порыв ветра, отрезвляя. Паника отступила. Я сосредоточилась на том, на чём умею. На скорости. Земные лошади не могут мчаться так быстро. А вот земные байки – очень даже.

Вдруг стало легко и свободно! Стук копыт складывался в ровный быстрый ритм. Я чувствовала, как перекатываются мышцы животного, почти слышала биение его сердца. Слиться в едином движении, в едином порыве с мощью и ветром!

Как же хорошо! Как же, чёрт побери, хорошо!

Все мысли вылетели из головы. Только пульс, только скорость, направление – этого достаточно. Это всё, что нужно…

Размытым пятном сбоку промелькнула и исчезла повозка труппы. На пустой дороге больше и не было никого. Дамир специально выбрал старый тракт, чтобы прибытие театра не собрало слишком большой хвост.

Я не верещала от радости только потому, что в меня накрепко вбили правило: верхом нельзя проявлять эмоции. Всё, что мне оставалось, – молча наслаждаться безграничной свободой этого момента, впитывать красоту и силу животного, ощущать потоки воздуха и следить за развевающейся чёрно-белой копной Мали.

И тут – резкий рывок.

Лошади встали и поднялись на дыбы.

Я еле удержалась, схватившись за гриву. Раздалось лошадиное ржание и удары тяжёлых копыт о землю.

– A мун харгэ жи[3]!!! – выругалась Мали, натягивая поводья.

Я была с ней согласна полностью, но так сильно стиснула челюсть, что ни слова выдать не могла.

Моя кобыла замерла как вкопанная.

– Впереди! – крикнула демоница.

Я повернулась к дороге и увидела ЭТО.

Поперёк тракта разворачивался щит, опасно сверкающий разрядами. Он тянулся стеной на несколько сот метров в обе стороны.

Из-за пригорка обочины показались трое.

Да что ж такое! Будет хоть один спокойный день у меня?!

Страха не было. Я устала бояться. И сохранять в себе остатки светской львицы тоже устала.

– Чего надо? – поинтересовалась Мали у троицы, сидя в седле с царственным видом.

На плечо одного из троицы, хлопая крыльями, уселась птица. Тоже мне, Капитан Крюк! Эти бандиты выглядели куда лучше спалённых мной на болотах. Присмотревшись, определила в них подготовленных конокрадов. Заготовленные лассо, крючки, не слишком много оружия.

– Милая птичка, дрессированная. Продаёшь? – оскалилась я.

Ко мне повернулись все, включая Мали. Бандиты – с чувством превосходства, а демоница – с интересом. Повозку я не слышала, даже усилив слух магией. Значит, до появления Дамиро, у нас полно времени.

– А ты болтливая. Слазь, потолкуем, – обратился ко мне полноватый детина с кнутом на поясе. Пернатый прищёлкнул клювом, поддакивая хозяину.

Мали жестом приказала оставаться в седле и взяла слово.

– Потолковать – это ко мне. Говори, чего хотел, и разойдёмся!

– Коней оставляйте, а сами идите, – без особой агрессии ответил русоволосый, по-видимому, главарь. Как будто не сомневался, что ему подчиняться.

Я пригляделась. Пара вставок из шкур тварей бездны на куртках говорили о том, что эти ребята вовсе не просты. Но их самоуверенность подвела меня к точке кипения.

Самым молчаливым оставался тот, что держался за спинами своих подельников. Его лицо прикрывала маска, а руки он прятал в карманах. Я подозревала, что щит держит именно этот тихоня. Хотя нити тянулись к преграде через всех троих – чтобы запутать. Разумеется, я могла ошибаться, но интуиция настойчиво шептала.

Я аккуратно проверила кинжал на поясе. Незаметно сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоить уже бурлящую магию. Магпульс нарастал, амулет понемногу теплел, предупреждая вспышку. Обмануть опытную демоницу было сложнее, чем очередных бандитов. Она видела, понимала что со мной творится. Я ожидала услышать её отпор, но Мали решила иначе.

– Лошадей так лошадей. Мы почти приехали.

Демоница отпустила поводья и легко спрыгнула на землю, похлопала лошадь по шее. На неё тут же накинули паутину – липкую магическую сеть, склеившую ладони и пальцы. Мали лишилась возможности сотворить приличное заклинание.

– Только заборчик-то приоткрой, – невозмутимо указала она подбородком намагическую стену, преградившую путь. Жрица ободряюще кивнула мне, ожидая, что я последую её примеру.

Она что, правда решила отдать им лошадей?

Ну уж нет.

А если эти гады не уберутся?

Там же повозка, Лания с Лорком, Филли. За Мелира с Дамиром я переживала меньше – они выпутаются.

Да и просто… Сколько можно?! Надоело. Хватит строить из себя паиньку. Их всего трое.

«Доверься инстинктам, Котёнок» – пульсировал в голове голос Макса.

Я слышу тебя, друг мой. Ты прав, как всегда, прав!

Инстинкты требовали боя.

На моём седле была закреплена верёвка, которой Мехмер привязывал лошадей к повозке. Я ослабила застёжку и ухватила конец верёвки. Затем легко перемахнула через седло, прыжком соскакивая на землю.

Юная полукровка-демоница в новенькой зелёной курточке – разве я могу быть опасна? Они пристально следили за руками Мали. Главарь уже дал знак приоткрыть щит, а пухляш с птицей шагнул ко мне, протягивая руку к поводьям. Моя лошадь очень удачно стояла, перекрывая обзор двум другим ворам.

– Один вопрос, – ласково-ласково улыбнулась я пухляшу, отвлекая от зажатой в ладони верёвки. Владелец птички поднял на меня взгляд. – Кошелёк или жизнь?

Он растерялся. На мгновение.

Поздно. Я уже накинула петлю на его руку.

С силой дёрнула на себя, тут же уворачиваясь с траектории его падения. Пухляш схватился за поводья, стараясь удержаться на ногах.

Лошадь испугалась, снова поднялась на дыбы. Все резко повернулись на шум. Послышался лязг извлекаемых из ножен клинков. Потоки магии пришли в движение.

Пухляш рухнул, но постарался схватить мою лодыжку. Я же просто сделала то, что давно хотела. Выпустила магию, направляя её по верёвке. Она мгновенно загорелась, и я разжала пальцы.

Вор скинул пылающие волокно, подгребая обожжённую конечность под себя, теряя драгоценные секунды. Удар в висок носком ботинка отправил погорельца в нокаут. «Не бей лежачего» – девиз благородных, но проигравших. Тренер меня таким самоубийственным принципам не учил.

Мали, не смотря на связанные руки, удержала свою кобылу. А вот с моей справляться пришлось двум другим бандитам. К тому моменту, как я разделаласьс пухляшом, им удалось усмирить испуганное животное, отвести подальше и стреножить.

Теперь я отчётливо видела, что щит держит молчун в маске. Пучок нитей он зажал в правой руке. В левой пришлось удерживать магический повод вырывающейся лошади.

Главарь развернулся ко мне, выхватывая короткий меч. Он всё ещё излучал глубокую уверенность в своих силах. Это могло бы пошатнуть нервы многих противников, но не той, что каждый день фехтовала с Камилом – самым отрешённым соперником из всех возможных. А ещё я подсмотрела отличный трюк у лэрона. Мой кинжал покрылся пламенем. Магия текла сама по себе. Она радостно объяла клинок, лишь бы не сидеть запертой под присмотром амулета.

Главарь нанёс первый удар. Пришлось изрядно напрячься, чтобы встретить меч кинжалом и не выронить своё оружие. Бандит не выглядел массивным, но атака была очень мощной. А ещё пламя на клинке дрогнуло, заметно уменьшаясь.

«Оборотень!» – дошло до меня. Сильный оборотень, раз его аура может пригасить магию, даже не касаясь её.

Меч и кинжал сцепились намертво.

Я расслабила руку, отступая на шаг и тут же смещаясь в сторону, чтобы избежать следующего удара. Провернулась, но оборотень был быстрее. Мне пришлось подпрыгнуть, уходя от рубящего удара по ногам.

Приземлившись на ноги, мгновенно присела, спасая шею от лезвия. Свободной рукой упёрлась в землю – время честной игры закончилось. Сгребла ладонью песок и мелкие камни, швырнула в лицо бандита. Его заминка – мой удар сбоку. Звериное чутьё не подвело его и здесь. Он успел поставить блок, я рассекла лишь его предплечье.

Без промедления он крутанул меч, направляя острие себе за спину. Чудом не пропорол мне живот. Еле увернулась.

– Так и будешь вертеться как змея?! – подначил он. Я не повелась. Его руки тоже подрагивали. Поединок давался оборотню не так легко, как он хотел показать.

Во время схватки мы почти вернулись к тому месту, где без чувств лежал пухляш и оставшийся моток верёвки. Оставалось только понять, как до него добраться и что с ним делать.

Мне удалось сбить противника с ног, но он вывернулся из захвата, лезвие располосовало мое правое бедро.

Оборотень разозлился. Удары посыпались один за другим. Я наградила его ещё парочкой глубоких порезов. Месть за серьёзную рану на ноге.

Мали громко крикнула:

– Не давай ему времени на оборот!

Пришлось забыть о боли. Хоть я и успела пощекотать врагу рёбра кинжалом, схватка затягивалась, надо было срочно что-то придумать.

Думай, Эрин. Думай!

Магия на него не действует. На него, но не на окружение.

Соображать под градом ударов, которые становились всё яростнее, было чертовски сложно. Руки уже немели от того, что приходилось раз за разом принимать атаки на гарду кинжала.

Мне удалось заманить оборотня ещё ближе к верёвке. Появилась идея. Но у меня будет всего одна попытка. Потребуется вся моя ловкость.

Я заметила дурную привычку противника чередовать верхние и нижние удары. Злость делала его предсказуемым.

Верх – пригнуться. Вниз – отступить. Верх – пригнуться.

Я подпрыгнула раньше, чем он ударил по ногам. Противник не ожидал этого и рефлекторно нацелился выше, стараясь отсечь ступню.

Я оттолкнулась от его руки. Локоть оборотня сработал как пружина, подбросив меня вверх. Кувырок в воздухе. Приземление на ладони. Схватила верёвку, ещё оборот. Встала на обе ноги, сжимая верёвку в руках.

Дальше время будто замедлилось. Пока я прокручивала фляг назад – он успел перекинуться.

Напротив меня стоял огромный русый желтоглазый волк. С бешеными глазами. Я впервые видела перед собой оборотня. И клянусь Вестой… он ухмылялся. От всей своей звериной души.

«Страх – это хорошо. Страх – ускоряет реакции. Страх – это твоё оружие. Используй его», – мгновенно пронеслись наставления тренера в моей голове. Нельзя замирать.

«Доверья инстинктам…»

Бросок, я ухожу с его траектории. В локте от меня челюсти схватиливоздух. Я тут же метнулаединственный кинжал оборотню в бок. Главное не выпустить верёвку!

Лезвие лишь слегка задело толстую шкуру. Слишком маленькое расстояние для хорошего ускорения. Но уже неважно, ведь он замедлился, в отличие от моей магии.

Верёвка мгновенно пропиталась нитями, превращаясь в надёжную удавку. Я тут же набросила петлю ему на шею.

Да, его аура разрушает магию. Но не сам предмет. Верёвка уже затянулась как надо. Теперь без разницы, есть в ней сила или нет.

Оборотень яростно дёрнулся в сторону – петля затянулась ещё сильнее.

Я кинулась влево, подбирая кинжал. Волк забился, но шерсть мешала стянуть удавку. Прочное волокно содрало кожу на моих ладонях, но я направила все потоки к рукам, удерживая лассо мёртвой хваткой. Проще было атаковать меня, чем пытаться выбраться из ловушки. Но прежде, чем он это понял… Я намотала верёвку на кинжал и со всей силы вбила его в землю как кол.

Оборотень рванулся со всей дури, но кинжал выдержал, остался на месте. Петля затянулась, сдавливая шею. Полупридушенный, он прижался к земле, отчаянно царапая горло.

Я не позволила себе терять время. Шагнула к нему, усилив мышцы до предела, сцепила руки в замок и со всего маху ударила по затылку. Руку пронзило болью. Кажется, у меня треснула кость, зато оборотень потерял сознание.

Я обернулась.

Тихоня всё ещё держал щит, но левую руку занимали уже два магических повода. Мали оставила свою лошадь и отошла вплотную к преграде, давая мне место для схватки.

Маг, похоже, не ожидал, что я справлюсь с его приятелями. И теперь не знал, что делать. Какие-то нити он должен отпустить. Либо поводья и лишиться добычи, либо щит и отпустить нас.

Он выбрал первое.

Лошади вырвались. Тихоня в маске тут же сплёл паутину, целясь в меня.

Но тут возникала одна проблема…

Он-то не оборотень. А вот я – нестабильный маг с бешеной дозой адреналина в крови.

Я ухмыльнулась во все свои иллюзорные клыки.

Он в панике швырнул в меня сетью.

Пламя рванулось с моих рук быстрее, чем я успела подумать. Его заклинание просто растворилось в раскалённых струях. Амулет на груди обжигал кожу даже через рубашку.

Я теряла контроль.

Постаралась сосредоточиться, но поток не останавливался, быстро превращаясь в волну. Маг отскочил в одну сторону, Мали – в другую. Пламя с рёвом обрушилось на щит, растворяя его, как кислота.

Когда волна осела вместе со всплеском магии, передо мной простёрлась ровная чёрная выжженная полоса. По бокам лежали два тела.

Неудачливый вор прикрывался небольшим плотным щитом. Мали смеялась, утирая слёзы и стучала кулаком по земле, гремела всеми браслетами. В ближайших кустах хрустели ломающиеся ветки. Это лошади пытались спастись бегством.

Мне было не до смеха.

Маг осторожно приподнял щит, точно черепаха высунул голову из панциря, и уставился на меня. В вышине послышался клёкот.

– Забирай своих дружков, и чтоб я вас больше не видела! – милостиво позволила.

Последний бандит выбрался окончательно и плавно поднялся на ноги. Я следила за каждым его движением, прислушиваясь к окружению. Двое других по-прежнему находились в отключке.

Маг бочком-бочком двинулся к оборотню. Тому досталось сильнее всех. Потеряв сознание, он снова перекинулся в человеческую форму. Петля с его шеи с трудом, но стягивалась. Я решила не слишком-то понижать градус напряжения.

– Стой, – скомандовала магу. Тот опасливо замер. – Я предлагала твоему другу выбор: кошелёк или жизнь. Жизни я вам оставила. С вас кошельки!

Я протянула руку.

Маг несколько секунд соображал, потом часто закивал. Отцепил с пояса узкий матерчатый кошель, спрятанный под кожаным ремнём. Точно такой же нашёлся на оборотне. Мешочки обокраденный вор положил на землю, носком сапога толкнул ко мне. Последний кошель я сняла с пухляша сама.

Маг опутал своих коллег сетями и, как на носилках, поволок их подальше от меня. Затем достал шарик перехода, настороженно дожидаясь моего разрешения на каждый жест. Наконец грабители скрылись в пространственном тоннеле.

Я рухнула на колени как подкошенная. Последние минуты держалась на одной силе воли. Мали тут же подскочила ко мне.

– Шерри, ты как? Где болит?

– Везде, – проныла я. Рана на бедре, которую худо-бедно пережимали напряжённые мышцы и магические нити, разошлась. Чёрт, штаны новые порвала!

– Почему ты их не убила? – задала мудрая демоница вовсе не праздный вопрос, занимаясь моим бедром. Из пространственного кармана она достала всё необходимое, в том числе мазь с вампирским ядом.

– Я хотела.

– Я знаю.

– Я могла.

– Знаю, Шерри.

Меня начало мелко потряхивать. Не столько от потери крови или боли, сколько от правды, которая вырывалась короткими фразами. Будто не могла удержаться за зубами. «Я убивала раньше», «Я убийца, Мали», «Мне никого из них не жаль» – эти фразы толкались в мозгу, желая слететь с языка, но произнесла я другое.

– Они не хотели нас убивать.

– Верно.

– И я не стала.

– Ты молодец. Убийство всех неугодных не облегчит твою душу. – Она заглянула в моё лицо и закончила таким тоном, будто увидела всю кровь на моих руках, узнала чего она мне стоила. – Но ты и так это знаешь.

Я опустила голову под дланью жрицы Весты. Никогда не была религиозной. Но здесь и сейчас, рядом с этой демоницей я впервые почувствовала себя на исповеди. На настоящей. Той, от которой многолетний груз на душе не исчез, но сдвинулся. Как огромный валун, он покатился под откос, трескаясь с каждым ударом о землю, крошась на обломки. Возможно, в конце склона он станет маленьким камушком, галькой, упавшей в море.

– Там лошади в кустах, – пробормотала я первую ерунду, что пришла в голову. Лишь бы не начать изливать душу со слезами. Не время, не место.

Мали услышала, поняла и подхватила игру.

– Не страшно. Это же савцы, а не обычные кобылы. Да и ребята скоро их заберут.

Она принялась аккуратно наносить мазь на бедро.

– Ты хотела их отдать. – Я прикусила щёку, стараясь не морщиться от боли. – Зачем?

– Хотела. – Не стала отрицать демоница. – Не хотела, чтобы вышло… – она обвела взглядом окружающий нас бедлам, – Вот это. А лошадей нам бы всё равно вернули.

Я непонимающе посмотрела на неё. Мазь здорово защипала. Я вздрогнула, Мали подула на рану. Легче не стало, но такая простая забота приятно согрела изнутри.

А Мали взялась меня просвещать:

– Оборотень, зверомаг и ловчий – классическое трио для конокрадов. Это новички из гильдии воров. Кстати, поздравляю. Ты там теперь почтенный гость. Если бы ты их убила, нажила бы серьёзных врагов. Но ты украла у воров, – она залихватски хмыкнула – а это повод для вежливой беседы.

– Ты серьёзно? – я удивлённо моргнула и тут же зашипела. Рану пекло.

– Абсолютно. Воры – не ассасины. Они презирают убийство. Считают такой способ краж недостойным уровня гильдии. И недолюбливают убийц.

– То есть с ассасинами они во всех смыслах на ножах?

– Ну… ассасины тоже есть разные. Но в целом отношения у них непростые.

– А с чего им возвращать лошадей?

Цветастый платок заслонил мне вид. Но смотреть на него мне нравилось больше, чем на выжженую чёрную полосу.

– Скажем так, я и вообще вся семья аль Ашшаир тоже являемся почётными гостями гильдии воров. По разным причинам, – уклончиво ответила она.

– То есть, я зря затеяла драку?

Платок исчез, его место заняли золотые глаза демоницы с узким кошачьи зрачком.

– Ты считаешь зря?

Я задумалась. Неизвестно, как бы всё обернулось, отдай я лошадь. Презиратьубийство – не значит презирать вред здоровью. Что бы они сделали с нами? С животными? Потом с повозкой Дамиро? Там ещё две лошади. И те, кто не может сам себя защитить.

– Нет. Не зря. Я бы поступила так снова.

– Значит, не зря. – Она снова склонилась над раной.

– Почему ты не защищалась? Ты же сильный маг.

– Ох, Шерри. Я жрица, а не боевой маг. Мой дар – делать большое малым, и наоборот, плести пути, а не разрушать пространство. К тому же, ловчие – худшие противники для пространственных магов.

– Ловчий – это тот, с паутинами?

– Да. Их нити склеивают наши прочнее камня. Я сильный маг, ты права. Я могла бы разорвать его ловушку, например, переместить часть пространства вместе с щитом, его создателем, всем, что было…

– Но это слишком опасно?

– Верно. С пространством нужно обращаться бережно. Как с самым тонким кружевом. Иначе последствия будут куда менее предсказуемы, чем твои огненные всплески.

Мали попросила повернуться на бок, чтобы лучше обработать рану.

– Как они вообще нас нашли?

– А вот это правильный вопрос. Видела птицу? Тот, кого ты уложила первым, – зверомаг. Вид менталиста, способный общаться с животными. Скорее всего, они получили наводку на савцев от трактирщика.

– Или от того парня, которого ты отчитала за дрянной овёс. – припомнила я момент нашего знакомства.

– Точно! От него-то самое верное, – хохотнула Мали. – А после зверомаг следил за нами глазами птиц. Они ждали, когда мы подойдём ближе к городу.

– Так проще спрятать и сбыть лошадей. – очевидный для меня факт.

– Вот что мне в тебе нравится, так это способность быстро соображать.

– А что НЕ нравится?

Она усмехнулась.

– Способность здорово наследить на пустом месте.

Я огляделась. Вокруг снова гарь и пепел. Благо деревья не пострадали. Только дорожный песок местами обратился в стекло. Будто посреди лета появился нетающий лёд.

Всё время нашей беседы звук приближающейся повозки постепенно усиливался. Наконец, докатилась и сама повозка. Видимо, её обитатели что-то почуяли раньше, чем добрались сюда. На козлах сидели уже не Лания с Лорком, а Дамир и Мэл.

Вампир спрыгнул на землю, окинул пространство взглядом почерневших радужек и изрёк:

– Я смотрю, вы, девушки, славно повеселились.

Я подняла глаза вверх, стихийные потоки вновь бушевали над головой. Это была не воронка, а целый вихрь из метавшихся цветных лент. На этот раз почти все огненные. Магпульс едва бился, а по телу расходилось жуткое жжение. Ленты погружались в моё тело, немного унимая противное чувство.

– Два таких мощных истощения подряд – это никуда не годится, – со знанием дела добавил вампир, принюхавшись к моей крови. – Филли, сделаешь с этим что-нибудь?

Эльфийка выпорхнула из повозки. Дёрнула ухом в сторону кустов.

– Сначала надо забрать лошадей. Вдруг повредят себе что-нибудь, – поспешила я отмахнуться.

– Точно! Тебя уже повредили. Хоть лошадей спасём, – серьёзно кивнул Дамир.

Я подняла на него взгляд и прыснула от смеха, ему только таблички «сарказм» не хватало. О! Надо же, я нашла кого-то с таким же поганым чувством юмора, как у меня.

Мэл только головой покачал, пытаясь что-то сделать со следами моей магии. Филли закатила глаза и отправилась за лошадьми в компании оборотней. Растения перед ней гостеприимно расступались, как воды моря перед Моисеем. Зрелище впечатляло. Назад она вела полностью спокойных кобылок. Они даже не дёргались, когда Лорк перепрыгивал с одной на другую, пытаясь определить, какая выше. Кажется, я вообще зря за животных переживала.

Мы быстро пересказали ход всех событий. Филли застыла с раскрытым ртом, Лания – тоже. О моих бойцовских навыках они явно не подозревали. Мужчины не выглядели удивлёнными. Рыбак рыбака… Дамир был высоким, но всё же чуть ниже Мэла и обладал довольно изящной комплекцией. Со своей вечно взъерошенной шевелюрой он напоминал поджарую борзую или лохматого ворона. Однако слабаком его назвал бы только смертник. Скупость и отточенность движений, прыгучесть походки, переходящая в лёгкое скольжение. Да и по строению тела я могла сказать, что под строгим бархатным кафтаном, скрыты эластичные, но прочные, как сталь, мышцы. Мэл же за свою долгую жизнь выучился стольким трюкам, что я и задумываться не хочу. Одна только маска творца в поиске вдохновения чего стоила.

Мали затянула рану, отчего я вздрогнула и закусила губу.

– Рапира? – сквозь стиснутые зубы поинтересовалась у Дамира, стараясь угадать вид его любимого оружия.

Вампир усмехнулся, хитро прищёлкнул пальцами, рассекая кожу отросшим когтем. Взмах руки – и вот он уже в стойке с багровой рапирой на изготовку. Ему не хватало только второго дуэлянта, чтобы полностью соответствовать образу профессионального бретёра.

«Есть у меня знакомый, тоже оружие из воздуха достаёт. Только ледяное», – про себя вспомнила Камила, в который раз за сегодня, добрым словом.

Рапира исчезла.

– Вот это да! А научишь меня так драться?! – возбуждённо скакал вокруг Лорк.

Мелир с помощью магии земли вытянул мой кинжал, подобрал удавку и протянул Филли. Она снова что-то разглядывала и объясняла своему родственнику.

– Ты опять вбухала сюда прорву магии. Смотри.

Верёвка почти рассыпалась у неё в руках.

– Такую кучу плетений не каждый кристалл выдержит. Удивительно, что она не распалась, пока ты душила оборотня.

– Шер, постарайся пока не создавать никаких артефактов, – без особой надежды рекомендовал Мелир.

Дамир служил оплотом спокойствия и безмятежности посреди нашей суеты. Только иногда вставлял какие-то распоряжения и вопросы.

Мали закончила с первой помощью пострадавшим, помогла мне подняться и придержала, чтобы я не опиралась на заживающую ногу. Лания с Лорком занялись лошадьми. Филли подошла и обняла меня со спины.

– Сейчас будет тепло, и тебе станет легче, – мелодично пропела она.

Краем глаза заметила, как вампир отошёл на несколько метров, сделав вид, что ему срочно, вот прямо сейчас, нужно заварить каху.

Всё то время, что Филли успокаивала мои раскалённые магканалы своей силой, он стискивал челюсть. Интересно… то есть из меня хлестала кровь, пусть даже почти без магии – и никакой реакции. А стоило Филли выпустить на волю свою – и его чуть ли не выкручивает.

Мне же было хорошо… Маги жизни – это нечто потрясающее. Это как выпить отменного шампанского, как выйти утром на берег моря под прохладный бриз. В общем, чистый экстаз. Когда эльфийка отстранилась, я схватила её за руку и заныла, что никуда не отпущу свою вкусняшку!

– Филлисэль, ты, кажется, перестаралась, – нахмурился Мелир, отцепляя меня от эльфийки.

– Филли… А у нас есть такая станция метро Фили! Но ты на неё непохожа. Ты похожа на шампанское! – радостно лыбилась я.

Жжение прошло, во всём теле появилась лёгкость и воздушность.

Я сползла с плеча Мали и направилась прыгучей походкой к вампиру. Ну, это мне так казалось. Потом мне сообщили, что это походило на атаку кабана. В общем, я добралась до Дамира, несмотря на попытки Мэла меня остановить. Ткнула его кулаком в плечо и чётко, как мне казалось, произнесла.

– Ты – баран, – подумала и добавила: – А будешь и дальше тупить, станешь оленем. С вот такими рогами!

После этого я отключилась. И снилось мне, как меня несёт на рогах большой серебристый олень.

[1] Аллюр – способ хода. Шаг, рысь, галоп, кентер всё это аллюры.

[2] Полевая посадка – всадник привстаёт, подаётся вперёд, делая упор в стремена.

[3] A мун харгэ жи – демонический, отрыжки харгов.

Глава 6. Самия – город ярчайших звёзд

Эрин Вальк, Цветные Горы, Красный Хребет

В повозке приятно пахло лекарственными травами и кахой. Узорчатый потолок, тишина, не считая редкого шёпота или пыхтения. Я поднялась, скидывая с себя горку пледов и подушек. Судя по рассеянному свету, из-за вчерашних проволочек нашему экипажу пришлось ехать всю ночь. Остальная труппа, должно быть, давно в городе.

Я быстро оценила своё состояние. За ночь всё более-менее зажило, чувствовала себя замечательно, только рука ещё немного побаливала. На ноге рана срослась, оставив свежий шрам.

Взгляд упёрся в спины. Все скучковались у выхода, загораживая мне пейзаж. Моя возня и натужные попытки дотянуться до кахейника, не вставая с уютной лежанки, привлекла внимание попутчиков.

– О, очнулась, Шерри! – повернулась ко мне демоница.

– На-ма[1], после истощения и ударной порции магии жизни, правильно говорить «восстала», – лениво прокомментировал Дамир.

Захотелось кинуть в него подушкой. Интересно, тот факт, что вампир начал мне язвить – это хороший знак или плохой? Я так обычно говорю с теми, кому доверяю. Сейчас и проверим.

– За непарнокопытных дуешься? – я всё же дотянулась до «песочных часов», наполненных вожделенным напитком, и даже нашарила полюбившуюся за два дня чашку со сколом на ручке.

Вампир повернулся, облокачиваясь на невысокий бортик повозки. Теперь я заметила и Филли, которая на удивление стояла рядом со своим другом детства, а не пыталась забиться в угол. Только Мэл остался на месте, глядя куда-то вдаль. Кажется, он вообще мыслями был не здесь. Видимо, говорил со своей парой.

– О, спасибо, что напомнила! Пьешь сваренную мной каху и ещё обзываешься. А я, между прочим, твой работодатель.

– А я тебе магические пиры устраиваю по два раза на дню! – отбила я подачу.

– Прибавку не дам, и не надейся. – ухмыльнулся вампирюга.

Я ехидно оскалилась и подумала: «Сработаемся!»

Налила ещё чашку, протянула вампиру. Он принял напиток, в вишнёвых глазах плясали искорки смеха.

– Кстати, кто такой баран?

– И что за метро, на которое я не похожа? – тут же встрепенуласьэльфийка.

Каха пошла не в то горло. От досады на себя и свой несдержанный, пьяный от магии язык заныли иллюзорные клыки. Я поморщилась.

– Я ещё что-то странное говорила?

Филли с Дамиром как-то странно переглянулись и начали медленно подкрадываться ко мне.

– Шерри, тебе ничего не грозит, – пропела Филли, а её сиреневые глаза подозрительно заблестели.

– Тебя защищает договор Дамиро, – с нежной одержимостью маньякадобавил Дамир.

Я попыталась отползти, но быстро вжалась в стену повозки. Язык мой— враг мой. Оказалось, в полупьяном сне, я бормотала что-то о бременских музыкантах и Дракуле. Причём ребята задавали мне всякие вопросы, на часть из них я смешно отвечала на разных языках Террона.

Плакали остатки моей никудышной, но зато самостоятельно выдуманной легенды о сиротке с самого севера эльфийских лесов.

Теперь о моей иномирности знали не только Мэл с Мали, но и Дамир с Филли. Благо Лорк и Лания не слышали моих откровений, ведь они управляли повозкой, а на их вопросы Дамир просто сказал, что всё это пьяная чушь. Думаю, они не поверили, но договор с театром всё равно защищал мои секреты не хуже своих собственных.

Но чтоб я ещё раз поддалась на дозаправку магией жизни – ни в жизнь! Мали тихонько пофыркивала в кулачок, а мне пришлось рассказывать.

– Баран – не очень умное животное с рогами. Метро – вид подземного транспорта. Что вас ещё интересует?

Меня, что называется, взяли в оборот.

А фильмы – это как? Просто экран с картинкой и всё? Никаких иллюзий? Фи, скукота! А какие известные актрисы, а что они играли? Твоя мама была актрисой?! Эти вопросы не давали покоя Филли.

А какие сюжеты? А расскажи подробнее. О, про королей особенно интересно! Это уже Дамир.

Содержание «Заплати другому» режиссёру действительно понравилось, но чёрт меня дёрнул заикнуться про «Игру престолов»…От того, чтобы эти двое вытрясли из меня побольше цитат и пересказов мировой классики, спас Мэл.

– Дети, отстаньте от Шерри. Это для вас Самия – второй дом, а ей надо это увидеть.

Филли вздохнула и протянула мне руку. Только ухватилась, как эльфийка легко подняла меня на ноги. Всё же эльфы сильные. Дамир пропустил меня к бортику, я высунулась наружу и ахнула.

Мы ехали по широкой дороге: справа раскинулась равнина, а слева – Величественные, увенчанные ледниками, пропарывающие облака горы. Два таких разных пейзажа разделяла бурная голубая река, вдоль которой и тянулся тракт. Я замерла, любуясь каменными гигантами. Скалистые склоны отливали красным на почти полуденном солнце. Горы были настолько крутые, что напоминали исполинский неприступный за́мок, украшенный грозными шпилями.

Охватить их взглядом не удавалось – таким раскидистым был горный массив. А ещё он скрывал внутри секрет. Пики двух гор расступились, обнажая огромную седловину. В ней, как жемчужина в красно-багровых каменных створках, прятался город.

Я забыла как дышать.

Даже с такого большого расстояния легко понять: вот эти башни различных форм просто огромны! Некоторые здания стояли на самых вершинах, и, казалось, они упадут, чуть их коснётся ветер. Но они стояли. Некоторые являлись продолжениями горных пиков, другиенапоминали валуны, украшенные длинными балконами. А потом случилось это!

По земле проскользнула раскидистая тень. Я подняла голову вверх и увидела… Дракона! Настоящего алого дракона. Он летел всего в десяти метрах от земли. Дракон резко ушел вверх, выполняя «бочку». Лучи солнца играли на чешуе, подсвечивая перепонки крыльев цвета розового золота и того же оттенка узоры. Он завис в воздухе ещё ближе к земле и покачал крыльями.

Дамир и Филли пробрались к выходу, оттесняя меня, и замахали обеими руками.

– Шай! Я соскучилась! – кричала эльфийка.

– Жди после спектакля! – Добавил вампир, потом вытолкнул меня вперёд. – У нас новенькая!

Дракон снова крутанулся в воздухе, резко взмахивая хвостом. Каким-то образом даже я поняла, что это был ответ по типу: «Здорово, жду!» И после манёвра алый ящер взмыл в вышину.

Я как дура следила за ним, заламывая шею, едва не вывалилась из телеги. Мелир втащил обратно силком.

– Мэл, ты видел?! Нет, ну ты видел?!

– Кого, дракона? Я ж не слепой, – брюзжал эльфийский прадедушка, усаживая меня на подушки.

– Но это же… Настоящий дракон! Как вы не понимаете?! Такой. С крыльями! – Изображала я лебединое озеро.

Моя реакция вызвала всеобщий смех.

– Ох, Шерри. Ты только в городе себя в руках держи, – продолжал нотации Мэл.

– Да ладно тебе! Пусть девочка восхищается. Драконы такое любят, – парировала Мали.

Я задумалась. А как так вышло, что раньше я драконов в небе не видела? Встречала ли я вообще представителей этой расы? Фардэ – саламандр, и теперь я понимала в чём заключалась разница. Спросила у своих наставников.

– Драконы без надобности редко покидают свои горы. Им всё везде кажется тесным и ровным. Обычно их можно встретить в торговых гильдиях, куда они добираются переходами. А если пролетают над другими странами, то так высоко, что с земли их не видно.

– Почему?

– Наверху много мощных потоков магии воздуха. Поэтому и селиться они любят так высоко, как только возможно. А ещё – это негласное правило. Вид одного или нескольких драконов, пролетающих над твоими городами, – несколько нервирует, – пояснил эльф, сведущий в дипломатии.

Мы преодолели мост и въехали в просторное ущелье. Река, обрамляющая горы, носила два имени. Эльфийское Унгара и драконье Пахниренниш. Мэлир, как знаток истории и географии, поделился рассказом.

– Оба названия очень древние. Даже точного перевода не осталось. Но наше означает что-то вроде «туман-покровитель». А драконье – «перемалывающий кости».

– Жуть какая! – заметила Филли, тоже с интересом слушая дядюшку.

– В древности любили называть вещи своими именами.

– А почему названия почти противоположны?

– Всё просто. Река издревле служила границей между двумя народами. Эльфы, которые по тем или иным причинам бежали из родных мест, желая укрыться в Красных Горах, дожидались рассветного или вечернего тумана. В тумане много водных потоков. При должном умении, беглецы, с его помощью, усиливали плетения скрытности и прятали следы.

– Но тот же отвод глаз и так почти следов в потоках не оставляет, – заметила я. Уж этим заклинанием я успела вдоволь попрактиковаться.

– Ты говоришь про современный отвод глаз, Шер. Два десятка тысяч лет тому назад магические плетения были далеки от тонкости и изящества. Тот же отвод глаз выглядел как кокон, а не четыре–пять нитей.

Я присвистнула. Сплести кокон – это и не каждому дано.

– Не свисти, – поморщился эльф.

– Денег не будет? – ляпнула, не задумываясь.

– При чём тут деньги? Ты же не орк на празднике урожая! Это вульгарно. Ты же девушка.

Вот уж где не думала получить нагоняй за дурные манеры, так это в повозке бродячего театра. Но на заметку взяла. Филли потом объяснила смысл сравнения. Оказалось, орки в праздник урожая свистят понравившимся девушкам. Причём, чем громче и закрученнее, тем лучше.

– Ты про драконье название не рассказал, – напомнила Филли.

– Не догадались? – хмыкнул Мэл.

Эльфийка задумалась, а я рискнула предположить.

– Драконы не слишком радовались незваным гостям?

– Ты заработала динэю. – важно покивал эльф, шелестя своими голубыми одеяниями. – Верно, не всем удавалось скрыться где-нибудь в пещере. Пойманных эльфов драконы с высоты сбрасывали в эту реку. Считалось, если попался до того, как добрался до поселений, значит, горы тебе не рады. Иначе бы скрыли тебя от стражей. Если же успел коснуться первого столба, значит, горы тебя приняли. Останки река приносила к землям нынешнего Шестого дома. Справедливости ради, там были не только эльфийские кости, но и драконьи. Маги-реставраторы говорят, что драконы так казнили своих преступников. Отрывали им крылья прямо в полёте над Пахниренниш, и те разбивались, лишённые самого дорого для небесного народа.

Под нашу болтовню Мали с Дамиром потихоньку собирали вещи. Демоница прямо из моих рук выхватила очередную опустевшую чашку с кахой.

– Я думала, что самое дорогое для драконов – их коллекции.

– Минус динэя, адептка Шерри. Самое дорогое для них – полёт. Это их суть. Запомни.

– А как же саламандры?

– Саламандры – иные. Их фейоры огня создали намного раньше. Туван Мудрый в своём трактате писал, что они были первой разумной расой Террона. Плоть от плоти огненной планеты. Их было очень мало. Раскалённая порода – вот их стихия. И форма их дара такая же древняя.

– Никогда не видела, кстати, – пробормотала, осознав, что ни разу на моей памяти Фардэ не применял свой дар всерьёз. Обороты, огненные струи из пасти, какие-то небольшие относительно его дара заклинания, но не сам магический дар.

– И надейся, что не увидишь. Саламандры призывают магму из глубин. Их магия древняя, медленная, но неотвратимая. Настолько древняя, что на неё даже аномалии не действуют.

–Я думала, что эльфы – первая раса. – так писали в учебнике, который я брала у Арта.

Как-то так вышло, что нас исключили из сборов, а сами мы не спешил проявлять инициативу. Снаружи Лорк постучал в стенку и попросил не убирать далеко карты для игры в блант.

– Есть и такая версия. Это предмет давнего спора, который могут решить разве что сами фейоры, а значит…

– Спор никогда не решится.

Мэл пожал плечами.

– Я склонен согласиться с Туваном Мудрым. Он приводит убедительные аргументы в пользу того, что на момент появления саламандров, фейоры земли ещё занимались созданием растений.

Надо же, и на Терроне есть свой холивар. И какой! Сражение за титул первого разумного творения. Покруче, чем неразрешимый спор владельцев Apple и Android. Жаль, эту шутку никто не поймёт. Или не жаль? Шутка всё равно отвратная.

– Последний вопрос, мастер Мелир, – по крайней мере, как нужно обращаться к преподавателям академий, Арт меня успел меня просветить. Мэл благосклонно кивнул.

– А что такое динэя?

Эльф удручённо вздохнул. «Ты – мой педагогический провал» – говорил этот вздох.

– Нет… Нельзя тебе в академию, Шерри. И не только из-за магии. Ну или сразу отправлять с надписью «Я – Дитя Древа», – покачал он головой. – Знаешь, старайся-ка пока поменьше общаться с теми, на кого не влияет договор Дамиро.

Пожурив, он всё же пояснил значение. Оказалось, динэя – это такая международная единица рейтинга студента. Разные контрольные и экзамены оценивались обычнымибаллами. А вот за всё остальное студенты получали динэи. Это и кредит доверия, и разные дополнительные возможности. Например, большое число динэй позволяло взять дополнительный курс без необходимости доказывать, что ты справишься с повышенной нагрузкой. Можно получить перевод в более престижную академию или подать прошение на стипендию, научный грант и т. д. Динэи начислялись мастерами за разные вещи: за инициативность, за талантливую курсовую, за участие в научной деятельности и жизни академии. В общем, динэи – это своего рода валюта талантов.

А насчёт «поменьше общаться», Мэл был абсолютно прав. Моих знаний, почерпнутых из книг, не хватало на каждом шагу. Получалось, как в старом анекдоте: «Тут играем, тут не играем, тут рыбу заворачиваем».

За интересной лекцией мы проехали путь, выведший нас к долине. Ну, нам с Филли было интересно.

Я ожидала увидеть серпантин, который приведёт нас к широкому горному цирку[2], где расположился сам город. Но никакого серпантина не было.

– А как мы туда попадём?

– Как обычно, – ворчливо прокомментировала Мали, доставая из пространственного кармана самую настоящую шубу. Не знаю из кого, но похоже на чернобурку.

Я недоуменно покосилась на неё.

– Демоны терпеть не могут холод, – улыбнулся Мэл. Ну да, на Огненных островах холод редкое явление.

– Терпеть можем. Просто он противный. – Мали сморщила нос, и, ругаясь сквозь зубы, вползала в рукава. Рукава цеплялись за браслеты, тяжелый мех раздражал демоницу, вызывая у той ещё больше негодования, а мы старались сдержать улыбки.

– Но можно же тепловой купол создать, – продолжала недоумевать я.

– …харгэ шира! [3]Как купол избавит тебя от холодного воздуха? Ещё эти мерзкие снежинки будут таять и превращаются в гадкие холодные капли. – Мали зыркнула на меня, ей явно не понравились подрагивающие уголки моих губ. – Ты, кстати, сейчас наполовину демоница, если забыла!

Она ворчала как самая настоящая недовольная жизнью бабка. Впрочем, ей позволительно.

– Сочтём, что на меньшую половину, – философски ответила я, откидывая за спину жемчужную прядь волос.

– Ты что, холод любишь? – удивилась жрица.

– Не то чтобы люблю, но я родом из холодной страны, привыкла. А о чём мы вообще?

Вокруг царило лето, а до вершин далеко. На мой взгляд утепляться было рано.

– Сейчас узнаешь, – зловеще пробубнила демоница из глубин меховой кучи, в которую сама себя превратила.

Повозка, подкатив к самому подножью горы, свернула на небольшое ответвление от дороги. Через пару минут мы въехали под высоченный свод пещеры. Под потолком свободно бы разместилась девятиэтажка.

– Выходим, – скомандовал Дамир, скорее для меня, потому что остальные уже засобирались.

Мали высунула одну руку и быстрыми пассами накинула на остальных тепловые накидки. Уверена, теперь я смогу без труда повторить это простенькое заклинание из двух нитей.

Оборотни покачали головами, отказываясь от этой услуги. Лания спрыгнула на землю и замерла. Несколько ударов сердца, тонкое марево потоков – и произошло чудо.

Только что я видела изящную девушку, похожую на французскую куколку с румяными щёчками. А теперь передо мной стояла волчица необычного окраса. Шоколадный оттенок шерсти и тёмно-зелёные глаза, такие же, как в человеческом облике. Белые носочки на лапах, бело-рыжая грудь.

Волчица Лании была втрое меньше придушенного мной оборотня. Почти не отличалась размером от настоящих волков. Как я ни приглядывалась к клыкам и когтям, совершенно не чувствовала от неё угрозы.

Ларк спрыгнул вместе с сестрой. Волчица внимательно наблюдала за потугами брата. Ларк скрипел зубами, ворчал. Марево то наползало, то исчезало вновь. Похоже, у него были трудности с оборотом.

– Нет! Я смогу, сейчас! Вот сейчас! Аррр… – Он каким-то образом отвечал сестре, хотя из горла волчицы доносились не слова, а лишь успокаивающие пофыркивания.

Мальчишке приходилось непросто. Лорк добился только больших пушистых черных ушей и хвоста, который теперь смешно торчал из-под коротких шортов на подтяжках. Выглядело ужасно мило, но показалось, если я скажу это вслух, Лорк занесёт меня в список врагов до конца жизни.

Волчица ткнулась мордой в плечо братишки.

– Не надо меня успокаивать! – огрызнулся он и умчался куда-то вперёд. Лания дёрнулась за ним, но её остановил Мэл.

– Оставь, пусть идёт первым. Вряд ли он хочет, чтобы его представление стражам кто-то видел.

Лания понуро замотала головой, но отступила.

Я спрыгнула с бортика повозки последней и чуть не плюхнулась на пятую точку – ноги заскользили на льду. Меня успела подхватить Филли.

– Спасибо, – выдохнула я, и дыхание обратилось облачком пара. Так засмотрелась на оборотней, что не заметила этого явления раньше.

Стены повозки больше не ограничивали обзор, и теперь громадапещеры открыласьполностью. Сверху свисали огромные ледяные сталагмиты, цвета розового кварца. Темноту разгоняли огромные «люстры» из красных кристаллов, по размеру ничуть не меньше самих ледяных колонн. Свечение преломлялось в гранях, то и дело меняя рисунок световых пятен в окружающем каменном великолепии.

– Вэ мэрше[4]! Магии жалко на гостеприимство? За столько веков могли бы хоть каминчик поставить, – ворчала демоница.

– Гостеприимство ждёт тех, кому драконы позволят войти, на-ма.

Мали зло сверкнула глазами на Дамира. Так и читалось: «Ты меня ещё поучи!»

В чём-то она была права. Тонкий слой теплового заклинания не давал замёрзнуть, но не сильно-то и грел. В лёгкие врывался студёный воздух. Холод льда пробивался даже через мою толстую подошву. Терпимо, но не слишком комфортно.

Мы обошли повозку и продолжали болтать, когда послышались гулкие шаги. Зал пещеры заканчивался тоннелем, конец которого терялся в впотьмах. Тьму прорезал пульсирующий свет. Сначала мне показалось, что он расширяется. Потом я поняла, что он приближается. А потом вспышкой пришло осознание: «Это сгусток пламени».

– Бежим! – крикнула я нашим, но никто не сдвинулся с места.

Я сцапала Мали, стоявшую ближе всех, и развернулась к оборотнице, собираясь схватить за шкирку и тряхнуть, вывести из ступора. Но натолкнулась на странную картину. Волчица с раззявленной пастью, припав на передние лапы, трясла мордой и издавала хрипящие звуки.

Что с ней?! Перевела взгляд на Мелира, пофыркивающего в кулак.

Тогда до меня дошло. Надо мной попросту ржут.

Мали, ошарашенная моим порывом, пришла в себя, выкрутилась из моей цепкой хватки и, потирая руку, ткнула в сторону тоннеля. Пламя, которое меня так напугало, втягивалось в кристаллические «люстры», освещая путь перед двумя огромными красно-коричневыми драконами, вышагивающими нам навстречу.

Они вальяжно перетекали с задних на передние лапы. Чешуя, посверкивала, словно доспехи. Чуть распахнутые крылья слегка задевали некоторые ледяные колонны.

– Бежим? – повторила своё предложение, глядя на местный вариант стражи.

Оборотница вовсе завалилась набок от хохота. Кней присоединился мелодичный смех Филли. Дамир улыбнулся, но быстро принял торжественный вид и вышел вперёд. Махнул всем рукой – балаган тут же прекратился. Мы собрались за его спиной.

Драконы остановились в десяти шагах от нас, замерли в одинаковых позах.

– Приветствую гордых стражей Красных Гор! – зычно проговорил Дамир. – Высокого неба!

Вампир склонил голову, и все присутствующие, включая меня, повторили этот жест.

Драконы ничего не сказали, но полностью сложили крылья, прижав их к телу.

Затем вперёд вышла Лания.

Она подошла к одному из чешуйчатых и грациозно прижала голову к земле, вытягивая передние лапы. Дракон опустил морду ниже, принюхался. Издал короткое ворчание.

– Что происходит? – шёпотом уточнила у Мали.

– У двуликих свои заморочки, – тоже шёпотом ответила она.

Второй дракон перевёл на нас сумеречный взгляд, сердито встрепенул крыльями, пресекая болтовню.

Нюхач опустился ещё ниже, улёгся на брюхо. Ткнул зубастой мордой в лапы Лании. Волчица поднялась и возмущенно рявкнула, прижав уши. Дракон убрал морду. Напарник, который только что осадил нас за «разговорчики в строю», раскрыл крыло и ткнул сослуживца в бок, выпуская кольцо дыма. Флирт «нюхача» не оценили.

Могу ошибаться, но, кажется, младший по званию получил нагоняй от старшего. Младший поднялся, возвращаясь в стойку караульного. Затем поднял лапу и понятным, почти человеческим жестом указал Лании в сторону прохода.

Волчица гордо вздёрнула голову, выпрямила хвост вдоль позвоночника и грациозно зашагала по проходу, оставляя всю нашу компанию позади. Видимо, это и было то представление, которое Лорк хотел скрыть. Ведь в его неполном обороте оно выглядело комично, что задевало гордость мальчишки.

Чешуя драконов засверкала сильнее, узор на них как будто пришёл в движение. Раз, и напротив стоят двое мужчин в форме. Я угадала насчёт старшинства. У правого на скулах заметно проступали чешуйки, указывая на солидный возраст. Сосредоточенное лицо караульного, сканирующий взгляд. Левый пытался подражать. Стоять по струнке у него, может, и получалось, но скрывать любопытство – уже нет.

– Караул Самии приветствует гостей города! – заговорил на всеобщем старший. – Ошах Шиматар! Это хен Гиришт, – указал на младшего. Тот с силой сцепил руки в замок при звуке своего имени. Потом Мэл объяснил, что ошах и хен – это звания, а жест означает армейское приветствие.

– Дамир аль Ашшаир, а это моя театральная труппа. Остальные должны были приехать раньше.

Ошах Шиматар кивнул, подтверждая.

– Запрещённые на территории Красных Гор зелья, артефакты, оружие?

О! Такой знакомый и родной пограничный досмотр! Я аж ностальгию испытала. Надо думать меры предосторожности тут – бадам-тынц – драконовские! Эх, ещё один никчёмный каламбур, которым не с кем поделиться. Арт, возможно, понял бы, я много рассказывала ему о своём мире. Но мой юный друг где-то там, дрессирует Жужу или занимается с Камилом, а я… Вот, придумываю несмешные шутки, чтобы справиться с шоком от знакомства с драконами. Вблизи они выглядели ещё внушительней, ещё реальней.

От мыслей об Арте, незаметно перешла на вопросы о его старшем брате. Чем сейчас занят Райниэль? Ругается на очередной скучный приём, с которого нельзя сбежать? Хотя, нет, скорее всего допрашивает Рибэля или ещё кого-нибудь. Интересно как там та девушка, целительница. Он говорил, что Правитель сможет ей помочь. Получилось? Она свободна? В любом случае, главе тайной стражи есть чем заняться помимо отправки писем знакомым с просьбой поискать пропавшую девушку. Глядишь, через пару месяцев, он и вовсе про меня забудет. Признаться, эта мысль меня немного расстраивала. Ладно, если быть до конца честной с собой, «немного» неподходящее слово, но… Так было бы лучше и спокойней для всех. Особенно для пепельного артефактора с Эохом на хвосте, вроде меня.

– Ничего такого, – спокойно ответил Дамир на вопрос стража, о котором я уже и забыла, как и о своём неудачном каламбуре.

Ошах Шиматар снова молча кивнул. Какие-то они неразговорчивые. Затем отцепил от пояса футляр, открыл и вытряхнул на ладонь несколько зелёных камней. Я перешла на магическое зрение. Ожидала увидеть пасы, но ошиблась.

Дракон поднёс кристаллы ко рту и выдохнул струйку огня. Без магического спектра я бы и не заметила, что в пламени сплелись огненные и воздушные нити. Не заготовленные плетения, а свободные нити, которые стремительно впитались в кристаллы. Камни соединились в определённую схему.

– Вот так должна выглядеть работа артефактора, а не тот бардак, что у тебя, – прокомментировала подошедшая эльфийка, указывая на камушки.

Я вздохнула. Тем временем «грамотные артефакты» поднялись в воздух. Шиматар метнул их к повозке. Кристаллы взяли её в кольцо вместе с лошадьми и принялись быстро вращаться вокруг поклажи. Через несколько секунд на них появился символ. Два квадрата. Один вписан в другой – символ пространственной магии.

– Слишком много пространственных артефактов, – сухо заметил страж.

– У нас много декораций. Издержки хорошего представления, – пояснил вампир.

– Понимаю, но я должен доложить.

Дракон свистнул. Откуда-то сверху к нему спикировал вестник. Это была необычная птица, заметно крупнее тех, что я видела у эльфов.

Вестник умчался с запиской и ореолом срочности в придачу. Не прошло и нескольких минут, как он вернулся и заговорил на драконьем. Выходит, это новая арденская порода, читала о них в газете.

– Немедленно пропустить! – орала птица мужским голосом.

– Кажется, нас заждались, – произнёс вампир с извиняющейся улыбкой.

Шиматар поморщился, недовольный приказом. Младший дракон заметно погрустнел. Видно, уже настроился проявить все навыки качественного досмотра, а тут такое невезенье.

Дараконы тряхнули собранными в хвост волосами цвета их чешуи, но расступились. В соседнем зале нас ожидал огромный стационарный переход. В круг могло поместиться с пару десятков наших повозок. Оборотни не стали нас дожидаться.

В этот раз ощущение гремящего лифта было как нельзя кстати, потому что переход вывел нас на вершину горы, продуваемой всеми ветрами. Вокруг площадки перехода царствовал ледник. Его пересекала узкая дорога, ведущая к городу. К Самии. Столица Красных Гор предстала во всей красе. На фоне льда, она выглядела ослепительно, как праздничный подарок в красной обёртке, оставленный на снегу. Каменные дома-скалы всевозможных форм соединялись висячими садами. Зелень разбавляли вкрапления цветов всех оттенков красного, розового и белого – летние райские кущи среди безжизненных снежных скал. Между зданий струились водопады и горные реки, они срывались в горные озёра, взрываясь радугами. Но самыми яркими пятнышками всё же были драконы. Цветные крылья шелестели в небе. Одни приземлялись на террасы, другие взмывали ввысь с огромныхбалконов и простых, но изящных карнизов. Я жадно следила за их траекториями с тем же восторгом, с котором дети теребят родителей за рукав и тыкают пальцем в небо с криком: «Самолёт!»

А левее от города царило настоящее огненное представление! Один за другим драконы обрушивала пламя на гору, раскаляя породу. Расплавленная руда стекала вниз по кулуарам, застывая на холодном ветру сгустками красного стекла.

К ним подлетали другие драконы, чьи лапы были закованы в массивные железные «перчатки» с мощными когтями. Этими стальными хватами они разбивали натекшее стекло. Обломки сыпались вниз, где их собирали в мелкие сети виртуозы полётов.

«Перевозчики», как я их про себя назвала, умудрялись вчетвером растягивать сеть прямо в полёте, ловить в неё немаленькие глыбы и при этом не терять высоту, лавировать, не упуская улова. Когда сеть заполнилась, их место заняли следующие.

– Добыча драконьего стекла стоит того, чтобы проторчать на холоде ещё немного. Да, на-ма? – поддел Дамир. И добавил: – Спасибо за помощь, Мэл.

– Всегда пожалуйста, – отозвался эльф.

– Помощь? – на автомате уточнила, не отрываясь от драконов и вида города.

– С иллюзией на артефактах, – пояснил вампир. Ответ заставил меня сменить предмет интереса.

– Так мы всё же везём что-то запрещённое? Надеюсь, не взрывчатку?

– Мы никому не собираемся причинять вред, если тебя это интересует.

Старая добрая контрабанда? Я что-то такое и подозревала.

– По контрабанде, я, пожалуй, не скучала… – очень тихо себе под нос пробормотала. К счастью, за воем ветра меня не услышали даже чуткие эльфийские уши.

– Пошлите уже под городской купол. Вам что, старая демоница лишняя? – огрызнулась Мали, зарывшись в шубу с носом.

Мы быстро погрузились в повозку и устремились в невероятный город, расположенный на крыше мира.

[1] На-ма – разговорное сокращение от нари-маа

[2] Цирк – форма рельефа, естественное чашеобразное углубление в привершинной части склонов гор. Котловина в виде амфитеатра, окруженная пиками.

[3] харгэ шира – дем., харгова шкура!

[4] Вэ мэрше – дем., досл. Вижу скупердяйство.

Глава 7. Время собирать камни

«Следуй за Ветром, учись у Ветра, Ветер всегда находит путь.»

(народная эльфийская мудрость с Холмов)

Райниэль Сорэ, Особняк Сорэ, Союз Лесов.

После Малого Совета, меня выставили из дворца – подальше от глаз трепетных придворных. В земли Пятого Дома отправились отряды Навиэль и несколько моих магов. Моё желание присоединиться к ним, Хим воспринял в штыки. Во-первых, на данном этапе от любого зверомага больше пользы, чем от меня. Во-вторых, дело Рибэля нужно было сдвинуть с мёртвой точки.

А спустя несколько дней в особняк примчалась тётушка Данира, вооружённая несгибаемым желанием вытащить меня из дома.

– Тётушка, мне не до спектаклей. Творится Бездна знает что!

– И слышать ничего не хочу! У тебя всегда что-то творится. Преступники никогда не переведутся, а на Дамиро попасть – это удача десятилетия! – Её медовые кудряшки так и подпрыгивали от негодования.

– Брось, твоя подруга – эолли дяди Мелира.

– Вот именно! И даже это мне обычно не помогает. Ты хоть слышал, где пройдёт спектакль?!

– В Самии. И что? – Я нарочито углубился в изучение казённой папки с эмблемой моего ведомства, демонстрируя, насколько я занят. Настолько, что не могу оторваться от дела, даже при встрече с дорогой родственницей. Буквы перед глазами мелькали совершенно бессмысленными рядами.

– И то! – Нелепое представление не обмануло мою обожаемую тётушку. Данира выхватила папку прямо у меня из рук и отшвырнула на ближайший столик. И почему в нашей семье не приживаются терпеливые и доверчивые женщины? – Зайдёшь к Шантору. Тебе не пятьдесят лет, покажись уже ему на глаза! Он же твой учитель.

– Я не… – бумаг я лишился, пришлось любоваться на её упрямо скрещенные руки и поджатые губы, но я быстро отвёл взгляд. Даже сидя в кресле, я был немногим ниже стоявшей надо мной Даниры, но давнее чувство вины словно придавливало к земле.

– Что ты не?! – показалось в гостиной вот-вот начнётся ураган. – Он очень хочет с тобой встретиться. Поговорить наконец!

– Сказать, что я – его самое большое разочарование? Я и так это знаю. Брось, столько лет прошло. Какое ему дело до самого бестолкового из его учеников?

Этот спор возникал не впервые. Когда-то те же слова я слышал и от матери. Я подвёл своего учителя, а потом подвёл и своих родителей. После тех событий прошло уже больше двухсот лет. Сначала я просто боялся прийти к Шантору. Боялся услышать от учителя то же осуждение, что встречал повсюду: «огненный монстр», «выродок», «убийца». Шли годы, я старался направлять силу в полезное русло. Что-то у меня определённо получилось правильно, но к Шантору я так и не пришёл. Не смог. Не нашёл слов.

Да и во время службы в Тенях Совета я почти не появлялся в высшем свете, а позже мы и вовсе не встречались. К тому моменту моего возвращения ко дворцу Шантор на все официальные мероприятия отправлял своего сына Шайрана как представителя Красных Гор. Отличный парень, очень похож на отца. Шай на сто лет моложе меня, я учился у старшего дракона рода Ша ещё до его рождения, но с младшим мне было легко. Шайран никогда и ни на кого не смотрел с осуждением – только с любопытством и открытой улыбкой. Удивительной доброты парень. И не скажешь, что он дальний родственник Химэля. Если память мне не изменяет, пра-пра-прабабка Хима была из рода Ша.

– Ты должен пойти к нему хотя бы ради Эрин. У Шантора обширные связи в торговых гильдиях и выходы на серые.

– Эрин – это запрещённый приём, – хмуро посмотрел на тётушку.

– А как с тобой по-другому?! – всплеснула она руками. – Как ты вообще умудрился упустить такую замечательную девочку?

Я ехидно усмехнулся.

– Напомнить тебе, что эта «замечательная девочка» впутала тебя в раскрытие заговора, а потом исчезла, как кошка Весты…

Данира с гордостью расправила плечи, будто Эрин была её личной находкой. Какая разница, что к встрече с ней, тётушка не имела никакого отношения.

– И тебя это восхищает! – не менее ехидно оскалилась она. – Сами виноваты, Сорэ, что с другими женщинами вам скучно. Достаточно на меня посмотреть.

Я тяжело вздохнул, но не сдержал улыбки, полностью соглашаясь с Данирой, до замужества, носившей фамилию Касталь. Спорить с ней сложнее, чем с любым из советников.

– Спектакль, так спектакль… – сдался я.

– Ну наконец-то! И визит к Шантору! – не унималась родственница.

– И визит к Шантору, – окончательная капитуляция.

– Мы зайдём за тобой завтра и отправимся в Самиюотсюда.

Довольная тётушка на ходу отхлебнула каху, приготовленной по рецепту Эрин, подхватила с кресла модный кружевной плащ, служивший защитой от солнца, порывисто обняла меня, чмокнула в щёку.

– Всё, я побежала. Сегодня веду турнир «Рыцарей и чудовищ», дети ждут подарки.

Она молнией покинула голубую гостиную и понеслась к переходу, через парк, со всей доступной ей эльфийской скоростью. Как она всегда умудряется сохранять причёску и платье в порядке – одна из великих тайн Второго Дома.

Не знаю, что способно притушить неуёмную энергию Даниры Сорэ. Хотя… нет, знаю. И больше не хотел бы этого видеть. Никогда не забуду, как погас её лучистый ореховый взгляд на церемонии проводов за грань моих родителей. Мама первой приняла эолли Орвэля в нашем доме. С тех пор они стали не просто подругами, а чем-то неизмеримо большим. И когда я заболел пепельной лихорадкой тётушка перетряхнула весь Террон в поисках лечения, вместе с моим отцом. Но даже я не знаю, как я выжил. Данира говорит, что тогда её рядом не было и детали ей неизвестны, а у родителей теперь не спросишь. Хорошо, что я не взял Арта на проводы. Он был слишком мал. Я и сам еле сдержался, чтобы не бросить всё и не уйти обратно к Теням. Хотелось бездумно жечь тварей, пока они не переведутся. Все до единой.

Только брат и удержал. Он и Химэль.

Родители бы громко смеялись, узнав, что теперь по нашему дому бродят целых две твари бездны, а ещё одна обжила солнечную полянку в нашем парке.

И хозяин этого зверинца только что прокрался в комнату.

– Она ушла? – опасливо заозирался Тиль. В новой куртке, расшитой клёпками. С курткой он уже не расставался. Штаны с кучей разбухших карманов, набитых не хочу знать чем. В рубашках и приличной одежде я не надеялся снова его увидеть. Но зато куртка отлично защищала от когтей сидящей на согнутой руке стиксы.

– Ушла. – Вздохнул я, отбросив затею снова браться за бумаги, хотя бы до возвращения в кабинет.

Удивительно, но теперь не я, а тётушка читала нотации Артиэлю об опасности его увлечений.

Братишка плюхнулся в кресло вместе со своей питомицей, погладил пушистую узкую мордочку. Стикса сосредоточила взгляд изумрудных, бездновых глаз, на хозяине, встрепенула чёрными перепончатыми крыльями. Она заметно подросла.

– Ниэль, смотри, чему мы научились! Форточка, принеси булочку. – скомандовал этот экспериментатор.

Стикса вспорхнула, крутанулась в воздухе и исчезла. Через пару мгновений она появилась снова, с булочкой в когтистых лапках. Коготки тут же разжались, и булочка плюхнулась на пол. От удара начинка вытекла на ковёр.

– Ну, не идеально, конечно… – задумчиво проговорил Тиль.

– Вы молодцы, – искренне похвалил брата. Стиксы крайне полезны в Пустошах, и тренируют их долго. Всё же это тварь бездны, а не простой вестник. И то, что такая юная стикса уже так хорошо слушается хозяина и выполняет сложный трюк, – действительно заслуживает восхищения.

– Форточка, ты слышала?! – просиял Тиль.

Тварюшка облетела меня по широкой дуге, возвращаясь к хозяину на колени, подставилась под одобрительную ласку.

– Эх, она всё ещё тебя боится.

– А не надо было будить меня и переворачивать мою спальню вверх дном.

Тварюшка устроила погром в ту ночь, когда мы вернулись в особняк из Валора и обнаружили отсутствие Эрин. Я был на взводе, а тут ещё какая-то пакость сдёргивает шторы и пытается выбить окно.

– Она просто ошиблась этажом.

– Вот и я ошибся. Пусть радуется, что в последний момент я понял, что это не убийца.

Собственно, после случая, когда я чуть не сжёг эту стиксу, она и получила свою кличку. Видимо, в назидание. Но кличка прижилась и, кажется, нравилась летающему недоразумению.

В гостиную ворвалась Осиния, в одной руке ловчая сеть из воздушных нитей, в другой – полотенце. При виде кухарки стикса взвилась под потолок. Сеть тут же полетела в тварь. Обычная магия на неё бы не подействовала, но зверушка всё равно дёрнулась в сторону, уворачиваясь.

– Замри! – крикнул Тиль.

Но стикса не послушалась. Ринулась вниз, и там её и настигло полотенце. Осиния метнула его так ловко, что ткань плотно спеленала крылатую тварюшку. Та беспомощно пищала, пытаясь выпутаться.

– Я же говорил «замри»… – поспешил младший к своей зверушке.

– Она воровка, – отчеканила Осиния.

– Это я её попросил. Я обучал её трюку на булочках, – сознался Тиль.

Эльфийка строго посмотрела на младшего. Так умеют смотреть только уроженки Холмов – со всей суровостью северных ветров.

– Вы учите её недостойным вещам, лэр Артиэль.

Мы оба выросли у неё на руках, но Осиния упорно звала нас по титулам, раз за разом повторяя, что она была и остаётся тенью нашей матушки. А теням не положено иначе общаться с наследниками.

Её совершенно не волновало, что матушки давно нет. Она пообещала Гаэлье Сорэ приглядеть за сыновьями и осталась в нашем доме даже после её смерти. По крайней мере, до совершеннолетия Артиэля, которое наступит совсем скоро.

Тиль справился с полотенцем и теперь успокаивал Форточку, снова забравшись в кресло. Причём выбрал то самое, которое обычно занимала Эрин.

И как я буду жить без этого балагана?

Ответ – очень тоскливо. Наверное, перееду во дворец.

Осиния тоже опустилась на краешек дивана. Оба ничего не говорили, но вопрос читался в этом напряжённом молчании. Я неохотно ответил:

– Пока никаких новостей. Никто её не видел. Или никто не заметил. – Уточнять о ком идёт речь было излишне.

Тиль кивнул, немного натянуто улыбнулся и поспешил поделиться хорошей новостью. Мои-то новости просто никуда не годились.

– Меня зачислили в экзаменационную группу! – нарочито бодро начал он. – Если я обрету форму дара до конца поры Огня, то десятого числа второго месяца Земли меня ждут на экзамене.

– Ты обязательно поступишь! Не сомневаюсь. – искренне порадовался за брата. Он так горел поступлением на кафедру магживотных в Ардене, что сводил с ума всех слуг, заставляя дважды проверять каждого вестника.

Сегодня пятое число второго месяца Огня. Так скоро… Богиня, почему дети так быстро растут и стремятся начать свой путь? Почему нет никакого способа оградить их от ошибок и неминуемой боли? И почему нет иного способа повзрослеть?

– Напишите список необходимого для учёбы, мы с Камилом всё подготовим, – сказала Осиния, тоже ни минуты не сомневаясь в успехе младшего.

Тиль благодарно посмотрел на нас, подхватил стиксу, сказал, что ему нужно заниматься, и ушёл. Осиния осталась.

– Ты хочешь о чём-то поговорить?

«Поговорить» для Осинии вообще было редкостью, но выжидательный взгляд и скомканное в руках полотенце красноречивее слов.

– Только выслушайте, лэрон. Не злитесь.

Приятные беседы с подобных фраз не начинают. Я взмахнул рукой, останавливая свою нянюшку, и вытащил из-под стола бутылку. Плеснул немного грайвэ. Аромат сирени и крепкого алкоголя ударил в ноздри.

– Вот теперь начинай…

– И об этом тоже, – неодобрительно покосилась она на бокал. – Вы стали пить слишком много грайвэ.

– Оно б ещё действовало… – пробормотал я.

– Эта дрянь может сгубить любого. Даже Вас, лэрон.

С этим утверждением не поспоришь. Я одним глотком осушил бокал, но бутылку убрал.

– Что ещё?

Осиния помедлила, подняла на меня сосредоточенный взгляд светло-синих глаз.

– Не ищите её.

Хорошо, что я бокал поставил, иначе бы уронил.

– Ты сейчас серьёзно? Ты себя слышишь?– Я вот своим ушам не поверил, хотя на слух мне жаловаться ну очень рано.

Она кивнула.

– Тогда о чём ты говоришь?!

Осиния тяжело вздохнула, сжала полотенце ещё сильнее, того и гляди ткань порвёт.

– Эрин похожа на Вашу матушку. Такая же бедовая.

Я удивлённо моргнул, принюхался на всякий случай. Нет, спиртным пахло только от меня.

– Осиния, кто из нас пил грайвэ?

Она пожевала губами, собираясь с мыслями. Долго говорить она не привыкла, но мне требовались объяснения.

– Я знаю, о чём говорю. – спустя минуту начала она. – В Вашей памяти, лэрон, Гаэлья – хоть и вспыльчивая порой, но аристократка Второго Дома. Сильная, грациозная, способная одним взглядом пригвоздить к месту. Но я помню её другой. – Она упёрлась взглядом в скомканное полотенце, будто в собранной гармошкой ткани проступали картины из её памяти. – Вы знали, что во всех караванах Холмов не было более быстрой наездницы? Вы не видели, как она без головы влезала в драки. И поверьте, с успехом. – в голосе Осинии смешались улыбка и застарелая, загустевшая пустота. – Я с детства знала, что стану её тенью. Так меня растили. Но что важнее – я сама стремилась оберегать её. Глядя, как она перескакивает по спинам мчащегося со склона табуна, я не могла отвести глаз. Она была воплощением свободы.

Я слушал, но, честно говоря, с трудом мог представить маму за такими занятьями. Осиния же продолжала:

– Её отец, Ваш дед, любил Гаэлью. И баловал сверх меры. Её коллекции клинков завидовали лучшие войны. А её личных савских скакунов насчитывалось пятнадцать голов. Она жила вслед за малейшим порывом ветра. – Осиния хмыкнула, вспомнив какую-то мелочь, какую-то историю, ведомую ей одной. – Мы все выдохнули, когда она всерьёз увлеклась травами вместо охоты на каньонных быков.

Я припомнил, как в одну из поездок к родственникам в Холмы видел этих каньонных быков. Огромные туши, состоящие из коричневых шкур, груды мускулов и ярости. На моих глазах они растоптали стаю хищников, которые пытались отбить молодняк от стада. На этих чудищ охотилась моя матушка?! Я не успел в полной мере осознать возникший в голове образ, как Осиния продолжила.

– И вот однажды к нам приехал Ваш отец. – сказала она без особой радости. – Ваша мать сама вызвалась сопровождать его. А когда через несколько дней они вернулись в караван, Гаэлья заявила, что нашла свой Ветер, свою пару. Веста свидельница, её отговаривали все, пока связь ещё можно было разорвать. Ваш дед тогда избил Авирэля до полусмерти, требуя отказаться от истинной связи с его дочерью. – ткань в руках бывшей тени всё же треснула. Я невольно представил, что на месте полотенца Осиния видела моего отца. – Ваш дед представить себе не мог, что его Гаэлья, его свободолюбивая дочь, покинет Холмы. Что она добровольно станет заложницей каменных стен и множества правил среди лесных.

Я понятия не имел о таком. Все говорили, что характером и боевым даром я пошёл в деда. Но чтобы он всерьёз дрался с отцом? На моей памяти они отлично ладили. Дед с бабушкой ушли за грань вскоре после гибели родителей.

– Вижу, вы не знали. Гервэльин отпустил дочь только, когда она настояла на своём. Сказала, что он не имеет права лишать её счастья. Никакие доводы о том, что в Союзе Лесов ей будет плохо не помогли. Гаэлья отвечала, что, возможно, она возненавидит новую жизнь, возненавидит лесных, но без своего ветра, без Авирэля жизнь вовсе лишится красок. Конечно, со временем Ваш дед признал Авирэля. А уж внуки окончательно растопили его сердце. Но в чём-то Гервэльин был прав. – она ещё ниже опустила голову, а плечи напряглись.

– Маме действительно порой приходилось нелегко… – печально проговорил я, вспоминая неприятные сцены, свидетелем которых стал в детстве.

– Нелегко – это мягко сказано. Но она была готова к этому. – Осиния резко выпрямилась и посмотрела на меня в упор. Я вдруг увидел, как из-под фартука проступает чёткий отпечаток доспеха тени. Казалось, ничто не мешает ей хоть сейчас сменить зажатую в руках тряпку на рукояти изогнутых парных клинков. – Знайте, лэрон, к моменту встречи с Вашим отцом Гаэлья собрала все свои камни и крепко запрятала их за пазуху. Для всех недовольных у неё находился подходящий. Встреться они раньше, исход был бы иным. Я знаю это как её подруга, как названая сестра, как её тень.

Образ верной защитницы не рассеялся, но отступил, снова скрылся под фартуком. А я задумался… Те несколько странных случаев и внезапных недомоганий, приключившихся с обидчиками моей матери… Такими ли случайными они были?

– А при чём тут Эрин?

– Как я сказала, они в чём-то похожи. В Эрин есть таже непреодолимая тяга испытать свою жизнь на прочность. Но ей только предстоит собрать свои камни. Ветра должны вести её от одного камня к другому. И это только её путь. То, что для неё станет уроком, для другого обернётся гибелью. Пусть это будет не Ваша гибель. Если она Ваш Ветер, то вы встретитесь. Веста не так жестока, чтобы проложить пути врозь. Но всему своё время.

Большей чуши я давно не слышал. Мне потребовалось усилие, чтобы не зарычать, а ответить словами. Но злость всё равно отдавалась металлом в голосе.

– Ты говоришь о поверьях, принесённых с Холмов, Осиния. А я вырос в Лесах и буду делать так, считаю нужным!

Она поджала губы, недовольная ответом.

– Воля Ваша, но я буду молить духов предков. Буду молить Весту, чтобы ветра гнали вас прочь от её камней.

Она встала и вышла вон, в руках болтались половинки несчастного полотенца. А я остался раздумывать об истории, рассказанной Осинией. Как сильно эльфийка Холмов Гаэлья Райзэль отличалась от лэры Сорэ, которую я знал.

«Ветерок, никогда не отказывайся от части себя», – так часто говорила мама, когда я боялся своей силы. «Ветерок» – так она меня называла. Но теперь эта фраза обретала новые смыслы. Было ли в ней сожаление? Считала ли она, что ради одной своей части – любви к отцу, ей пришлось отказаться от другой? Теперь уже не узнать.

Как бы то ни было, от поисков Эрин я отказываться не собирался. Надеюсь, мои усилия превзойдут молитвы Осинии.

***

Вечер прошёл на редкость бездарно. Я перебирал отчёты агентов и других магов. Целители сообщили, что не смогли удержать от грани ещё двоих. Проклятья основательно истерзали их тела. Сойви понемногу начала исцелять больных, но и она не всесильна. К тому же пока не полностью владеет даром.

Мы начинаем их терять…

Прости, Веста, но я с величайшим удовольствием буду наблюдать казнь Рибэля.

Я составил письма с соболезнованиями для родственников, а потом сжёг. Какие, к харгам, письма?! Нет, я должен лично присутствовать в усыпальнице, когда родственники придут забирать тела для проводов за грань. И я выслушаю все проклятья в мою сторону. Это моя вина, чья ещё? Если бы раньше… Если бы мы заметили всё это раньше…

Никаких следов того, кто стоял за Одуванчиком и Рибэлем, пока тоже не обнаружилось. Но я нашёл одну нестыковку. Который день на краешке сознания крутилась какая-то мысль, наконец мне удалось её поймать. Рибэль САМ составлял проклятийные метки! По его словам, он изучал проклятийные символы в академии. Адепта-целителя с высоким рейтингом динэй, вполне могли допустить к хорошо охраняемым знаниям. А Рибэля мастера награждали динэями охотно. Документы подтверждали это, как и воспоминания самого преступника. С этой стороны всё казалось логичным. Но после заседания Малого Совета я поручил Загэлю, своему заместителю, уточнить список предметов Рибэля в академии. На всякий случай. Даже не стал выслушивать его доклад о делах в Степях – сразу отправил заниматься этим вопросом.

Академии ненавидят делиться информацией о своих адептах – хоть нынешних, хоть бывших. Офицальный запрос растянул бы процедуру на недели, даже с королевским билетом. Но специальность моего зама – добыча достоверной информации любыми методами. И вот, среди кипы прочих бумаг появилось нечто полезное. Вестник доставил записку: «У Рибэля не было допуска к проклятийным символам». Наконец-то! Хоть какая-то зацепка. Остальное Загэль, расскажет завтра, при личной встрече.

Ещё мне не давали покоя осколки флакона, найденные среди болот. Реставраторам [1]удалось воссоздать изначальную форму и отлить несколько копий. Это была таинственная ниточка, ведущая неизвестно куда. К тому же, тупиковая.

Реставраторы также получили от меня письма, оставленные Эрин. Ничего толкового восстановить не смогли, но вместе с менталистами всё же подцепили сильное чувство тревоги. То есть, Эрин чего-то боялась, когда писала их. Но чего? На этот вопрос ответа не было.

Это могло быть что угодно: от страха перед будущим до чего-то более серьёзного. Например, угроз. Эту версию я проверил. Но купола и охрана не засекли посторонних в наше отсутствие. Всех посетителей нашли и допросили; от торговцев провиантом до строителя, пришедшего оценить состояние нежилой части особняка. Вестников Эрин не получала.

Вспомнился случай на празднике. Тот музыкант – Пайрис. Он мне тогда сразу не понравился. Странное у них состоялось знакомство, а потом он исчез. Мои маги – не идиоты и не слабаки, но они не смогли его найти или отследить. Как и Эрин.

Совпадение? Не верится.

Возможно, именно он помог Эрин скрыться. Мысль, что она бродит где-то с этим музыкантишкой, живо избавила мой кабинет от стопки дурацких приглашений. Я приказал разыскать и его. Опять же, на всякий случай. Где-то этот торгаш должен засветиться.

Сколько в этом приказе здравого смысла, а сколько – обычной ревности, я разбираться не стал. Какая разница, если приказ я уже отдан?

Больше ничего интересного не нашлось.

Я в который раз перелистывал дело Рибэля, хотя уже выучил все листы наизусть. Потом плюнул на это бесполезное занятие и отправился пораньше спать.

И увиденный сон поразил меня больше, чем многие из прожитых дней. Во многом, он оказался даже важнее реальности.

[1] Реставратор – должность, на которую чаще всего принимают магов-артефакторов. В зависимости от деятельности учреждения и своих склонностей, занимаются разнообразными вещами: от починки предметов обихода до лабораторных исследований.

Глава 8. На луне есть пятна

Райниэль Сорэ, Пространство снов

Я брёл по незнакомому лесу. Сиэли, акабы и фирсы перемешались с невиданными ранее деревьями, более низкими и тонкими, чем обычные. Я заходил всё дальше, знакомых растений оставалось всё меньше. Света одинокой луны мне хватало с лихвой. Да, луны. Единственной и неподвижной. Диск светила исчертили разномастные пятна. Хотелось стереть их, чтобы не портили ровную поверхность.

Вскоре я услышал шёпот реки и голоса, отправился на звук. Чем ближе подходил, тем сильнее изумляло происходящее. Сначала я понял, что говорят на незнакомом языке. Певучем, но прерывистом. Потом фразы стали разборчивее. Я по-прежнему слышал чужую речь, но каким-то образом стал улавливать её смысл.

– Давайте байки поближе к лагерю подгоним, – женский голос.

– Да ну! Влом. Пусть там стоят, – мужской. – Кому их тут красть? Волки, что ли, угонят?

«Байки»? Это слово я знаю.

Я ускорился и действительно наткнулся на пять механических монстров. Очень похожи на те, что показывала мне Эрин. А если присмотреться… Этот не просто похож – он точная копия. В других обстоятельствах я бы обязательно задержался, рассмотрел его повнимательнее, но мне пришла в голову мысль…

За несколько секунд я добрался до места, откуда доносились голоса и переборы струн. Замер неподалёку, вглядываясь в происходящее.

Небольшую поляну и пространство между деревьями занимали три цветных шатра. Только очень маленькие, из какой-то неприятно шуршащей ткани. Наверное, внутри у них пространственное расширение, но зачем же делать их такими низкими?

Ближе к крутому берегу развели костёр. На крохотной подставке сидела девушка, перебирая струны незнакомого инструмента, похожего на биру.

Я, в общем-то, больше ничего и не видел. Потому что, это, без сомнений, была она…

– Эрин! – почти окликнул я, почти сорвался к ней. Но за мгновение до этого из серебристого шатра выбрался парень. Довольно проворно, учитывая, что ему пришлось согнуться в три погибели.

Парень был смуглый, короткостриженый, светловолосый. Туника без рукавов открывала руки, покрытые рисунками. Но на метки пары или магические руны они не походили совершенно. Горящее колесо, какой-то инструмент, непонятная надпись. Он был ниже меня примерно на голову, но крепко слажен.

– Котёнок, хорэ мучить инструмент и марш спать! – заявил парень требовательным тоном.

– Но я почти подобрала! Я же тихонько. Спите себе на здоровье. Вот, слушай…

Зачем тебе корона, коль нету в ней камней,

Как дерево без кроны, как город без людей,

Обыден мир без эльфов…

Их не хватает тут,

Они живут лишь в песнях…[1]

– Тут другой аккорд, выше бери. Палец не туда ставишь, на третий лад. – присел он на корточки и указал на ошибку. – Тебе же не нравится эта группа.

– А, поняла. – она сосредоточилась на инструменте, но ответила. – Группа не нравится, но куплет красивый.

Они живут лишь в песнях,

Что барды нам поют.

Несколько строк заставили меня улыбнуться. Как это «только в песнях»? Я же здесь стою, просто обернись!

Со стороны реки по крутому берегу поднялись парень с девушкой. Оба долговязые, в чёрных кожаных куртках, расписанных чёрными кошками. Только теперь я заметил, что Эрин сидела в вязаной кофте, без привычной кожанки.

– Ари, я на твоей Каве в мозгах покопался, должен лучше ускоряться. – Эрин отвлеклась от струн и широко улыбнулась знакомому.

– О! Спасибо, Игрек, ты наш гений!

– Да пожалуйста! Возьмёшь мой байк на роспись?

– Прости, не могу. Заказов вал, не успеваю.

– А колечко?

– Какое, кому? – спросила Эрин, снова касаясь струн.

– Арька, ну ты и тормоз! – рассмеялась девушка, стоявшая рядом с тем, кого назвали Игреком.

Эрин подняла недоумённый взгляд на друзей, а потом резко вскочила, отставляя инструмент, и кинулась обоим на шею.

– Я правда тормоз. Юлька, Игрек, поздравляю!

Смуглый разрисованный парень просветлел лицом и похлопал долговязого по спине.

– Во-о-от, а ты всё ныл. «А вдруг не согласится?» Говорю, места тут волшебные. Правда, Оксан? – бросил разрисованный в сторону.

Из того же серебряного шатра выбралась ещё одна девушка. Там точно магическое расширение. Иначе два человека в это маленькое пространство не поместились бы.

– Правда-правда, – отозвалась некая Оксана с чёрными волосами, забранными в косы у висков.

Разрисованный прижал девушку к себе и поцеловал.

Ещё какое-то время царило оживление. Правда, я не мог понять, по какому поводу.

– Так, теперь всем спать! – снова скомандовал парень.

– Ну, Макс, а как же отметить нашу помолвку?! – воскликнула, вроде Юлька.

Макс! Макс и Оксана. Так вот оно что… Это не просто сон, скорее, воспоминание. Поэтому всё такое чужое. Поэтому Эрин показалась мне моложе. Что-то в повадках, в интонациях. Что-то ещё совсем дикое, дурашливое.

– Завтра отметим, а сейчас спать. – отрезал Макс.

Эрин снова подхватила струны и сыграла совсем короткое.

Ты прости,

Может, в следующий раз, а сейчас пора спать.[2]

– Котёнок, к тебе особенноотносится.

– Я ещё немного посижу, покурю и пойду.

– Выезд ранний. Только пикни мне завтра, что ты не выспалась. За шкирку из палатки вытащу и в речку скину. Знаешь, как водные процедуры с утра бодрят?

– Изверг, – наигранно ужаснулась Эрин. Остальные ребята за время перепалки уже разошлись по шуршащим пирамидкам.

Ещё пара подначек, и Макс тоже скрылся в шатре.

Эрин осталась одна, подняла с земли коробочку, достала из неё какую-то палочку. Похлопала себя по карманам, отмахнулась, достала ветку из костра и зажгла палочку. Втянула в себя горьковатый дым и выдохнула. Удерживая палочку одними губами, быстро сложила инструмент в чехол. Подошла к синему шатру, спрятала чехол внутри. Потом поднялась во весь рост, медленно повернулась и упёрлась взглядом в меня.

Дымящийся цилиндр упал под ноги и погас. Она подавила вскрик.

– Ты ещё кто такой?! – заговорила шёпотом.

Вот это было знакомо, напомнило нашу первую встречу. Только тогда Эрин была в растерянности, а сейчас полностью сосредоточена. Колючий взгляд, неброская боевая стойка. Я позволил себе лёгкую улыбку.

– Эрин, это же я – Райниэль. Ты не помнишь?

В шатре Макса послышался шорох. Эрин мгновенно приняла какое-то решение, подошла ко мне, схватила за руку и потащила в лес. Бормоча при этом что-то вполне понятное, но лишённое здравого смысла.

– Говорила же Эрику: не присылай клиентов, когда я с Пантерами. Увижу, убью!

Клиенты? Эрик? В моей голове это складывалось в весьма гнусную картинку. Но жизнь уже научила меня не делать поспешных выводов об этой девушке.

Мы прошли несколько метров, когда пространство резко изменилось. Нас выбросило в просторной комнате с кучей непонятных артефактов, а ещё трубками и шнурами. Одна стена была полностью завешана рисунками в несколько слоёв. Два стола. Один явно рабочий: с инструментами, пластинами, проволокой и прочим. Второй завален набросками и магографиями. Часть листов придавлены чашкой в виде черепа. За высоким окном, разделённым деревянными рамами на прямоугольники, стоял солнечный день. Пейзаж за неровным стеклом размывался, но с улицы доносился шум. Что-то гудело, пищало, двигалось, стучало.

Эрин отпустила мою руку и уселась за стол с инструментами, сгребла какую-то мелочёвку в ящик. Небрежно указала на видавшее виды крутящееся кресло напротив. Для меня оно было маловато, но выбирать не приходилось.

Из окружающей пошарпанной обстановки выбивалась одна деталь: небольшая, размером с ладонь, стойка на краешке стола. Точнее, семь миниатюрных мечей, выставленные на этой стойке. Все, кроме одного, спрятаны в роскошные ножны, инкрустированные россыпью драгоценных камней. Орнаменты ножен отличались и, должно быть, несли какой-то смысл. Лезвие последнего, обнажённого меча украшала надпись, но я не мог её прочесть.

Эрин проследила за моим взглядом.

– Моя первая коллекция, называется «Инквизиция». Руками не трогать! – холодно процедила она.

Я поймал её взгляд. – Что тут написано? – кивнул в сторону крохотного клинка.

– «Помни о смерти», – оскалилась девушка. – На предыдущей серьге написано «И это пройдёт».

Я усмехнулся, оценив иронию. Значит, их порядок расположения не случаен. Стало интересно – что же на остальных? На первом должно быть что-то жизнеутверждающее. Но Эрин прервала светскую беседу. Скрестила руки на груди и резко спросила:

– И, что тебе надо?

– Найти тебя. – ответил без промедления.

Она насторожилась, одна рука сместилась под стол. Но голос остался ровным.

– Нашёл, поздравляю. Эрин Вальк – это я. Эрик объяснил условия? Тебе, видимо, срочно надо, раз нашёл меня у чёрта на рогах.

Я окончательно перестал понимать, что происходит. Но что-то надо с этим делать.

– Ты меня помнишь?

Она вгляделась в моё лицо.

– Мы снимались вместе? Если честно, такое лицо я бы запомнила.

– Нет. Мы… не столь важно, – оборвал сам себя, понимая, что говорю с другой Эрин. С той, что понятия не имела о Терроне, эльфах и существовании Райниэля Сорэ. Зато это был мой шанс лучше её узнать. – Так что там с условиями, какая цена? – Пока походило на то, что этот Эрик – её сутенёр. Она поэтому не говорила о своём прошлом?

– Опять всё на меня скинул, – пробурчала она. – Ладно, неважно.

– Тебе для себя или в подарок?

Я сглотнул.

– Для себя.

Она снова окинула меня взглядом, подмечая детали. Став старше, она научилась делать это намного незаметнее.

– Что-то изысканное, эксклюзивное, но не вульгарное, – задумчиво протянула девушка.

Я опять потерялся в догадках.

– Есть один хороший вариант. Недавно появился сапфир. Чистота роял блю, тридцать карат. Интересует?

Камни? Что?

– Да, интересует. – решил со всем соглашаться. Иногда проще кивать в нужных местах, чем задавать вопросы.

– Только камень или сделаем с ним что-нибудь? У меня есть несколько неплохих набросков мужских браслетов, если договоримся, обсудим.

– Да, браслет бы подошёл.

Она откашлялась, вторая рука так и осталась спрятана под столешницей, ни разу не сместилась. Что там? Сигнальная сеть? Оружие?

– Тогда условия такие. Цена камня – полмиллиона. Это в два раза ниже рынка, можешь проверить. Моя доставка обычно стоит сто тысяч, но ты странный и похож на замаскированного законника. Мне всё равно, кого вы там ловите и на кого хотите выйти. Я в ваши игры не играю и приманкой подрабатывать не стану. Меня взять не сможете, доказательств не будет. Но с тебя залог ещё три сотни. Если проблем в течение полугода не возникнет – верну. Где передать камень – решаю я. Что-то не устраивает – выход там. Даже если устраивает, я тебя не видела, ты меня тоже.

Она перевела дыхание и продолжила выдавать заученный текст. Условия отскакивали от зубов, а значит, она повторяла их не раз, и не два.

– Скидок не делаю. Если нужны бумаги на камень, могу устроить. Это ещё полторы сотни. Курьер – я сама, работаю одна. Узнаю, что цепляешь ко мне хвост, о залоге забудь. Попытаешься выйти на продавца, о залоге забудь. Любая ошибка – пеняй на себя. Обещаю, я тебе личико подправлю, если попробуешь меня подставить. В целом всё. Если устраивает, фото камня сброшу в зашифрованный мессенджер с одноразового номера. Камень подходит – я сообщаю, как передать деньги. Нарушишь инструкцию – сделки не будет.

Она замолкла, предоставляя мне решать. А я переваривал услышанное. Контрабанда драгоценных камней! Бездна, Эрин, как, зачем, почему? Хотя что-то такое следовало предполагать. Вспомнить, хотя бы, её действия во время раскрытия заговора… Для таких реакций нужен опыт. И немалый. Но я списал всё на гонки, боевые искусства и воспитание. А всё оказалось ещё запутаннее.

Из сказанного я также понял, что Эрин была курьером. Мы таких в управлении называем мишенями. Самая опасная работа.

Продавец может убить, оставив себе и деньги, и товар.

Клиент может убить, оставив себе остаток суммы и товар.

Перехватчики могут убить, забрав товар.

Слишком много желающих. Ювелиры частенько промышляют подпольной торговлей, но в качестве продавцов, а не курьеров. Как же ты во всё это влезла, Котёнок? И эта работа для неё привычна. Заученный, отточенный текст с быстрыми поправками на личность. Рутина.

Я не успел ответить, когда помещение затрясло. На пол повалилось всё подряд. Сверху падали куски отделки, стекло дребезжало. Я поднялся и на мгновение отвлёкся на разрушения. Когда повернулся, Эрин уже стояла у окна, не обращая ни малейшего внимания на падающие обломки.

Я хотел привести её в чувство, но не смог приблизиться. Начал звать, но ничего не менялось. Она просто застыла. За стеклом нарастал гул и яркий свет.

Она продолжала стоять.

– Эрин, очнись!

Бесполезно.

Вспышка, окно треснуло. Прогремел взрыв. Волна горячего воздуха вдавила стёкла внутрь, и они осыпались прозрачными острыми осколками.

Я хотел выставить щит, но моя магия здесь не действовала. Чудом осколки не задели нас обоих. Снаружи царила чернота.

Когда дождь из стекла прекратился, в оконный проём влетел какой-то свёрток.

Из свёртка торчала человеческая рука, покрытая татуировками, так Эрин называла эти рисунки. Я узнал горящее колесо на смуглой коже. Точно такое же пылающее колесо вкатилось через выбитое окно.

Свёртком служил кусок куртки с изображением пантеры. Элементы жуткой мозаики валялись на полу, и из каждого сочилась кровь, пропитывая упавшие на пол наброски. Крови становилось всё больше. Она быстро покрыла пол ровным слоем.

Эрин отмерла, но совершенно забыла обо мне, нашем разговоре, будто его и не было. Она шла по окровавленным доскам, иногда поднимая листы бумаги. Смотрела, как кровь стекает с них тягучими тонкими струйками, и бросала обратно. Наконец, она села на залитый багровым пол, возле горящего колеса, обрубок конечности уложила рядом. Красная жидкость пропитала её одежду насквозь. Руки испачкались в крови по локоть.

Эрин смотрела на огонь и тихонько напевала, похлопывая по безжизненной ладони.

Ты летящий вдаль, вдаль ангел…

Ты летящий вдаль, вдаль ангел…[3]

Она повторяла мелодию как заведённая, то и дело срываясь на сип, затем взяла обрубок и стала гладить себя по голове мёртвой рукой. Песня сменилась повторением фразы «Ты справишься, Котёнок. Доверься инстинктам. Ты справишься…» Свитер на её спине задымился, на лопатке появилась дыра. В огарках рассыпающейся пряжи клеймом проступила строчка. Третья. От этой картины, пропитанной безумием и отчаяньем, у меня тряслись руки.

Между нами возникла невидимая стена.

Я бил по ней со всей силы. Раз за разом. Я звал Эрин, спрашивал, где она в настоящем, просил обернуться.

Но я не мог пробиться.

Не мог докричаться.

Я ничего не смог сделать.

Не смог помочь выбраться из кошмара, из пустоты, заполняющейся кровью. Вся моя сила оказалась здесь бесполезна. Меня вышвырнуло из её сна.

Я очнулся в собственной постели, сжимая покрывало. Хотелось рвать, уничтожать. Чуть не сжёг ткань, но что толку? Эрин это не поможет. Ни той, что из прошлого, ни той, что из настоящего.

Камни? Осиния, если это не было её камнями, то что было?! По-моему, с неё вполне достаточно тех, что есть.

Сон ужасен, моё бессилие что-либо изменить – просто отвратительно.

Но вместе с тем… Я ликовал. Презирал себя за это, но был счастлив.

Моя… Теперь я точно знаю, что не выдал желаемое за действительное. Эрин – моя пара! Моя эолли. Пока связь очень слаба. Её еле хватило на то, чтобы я попал в её сон. Но эта связь есть. Вряд ли сама Эрин о ней подозревает. И пусть так и остаётся.

Кто знает, что она сделает с хрупкой нитью, если найдёт. Такую тонкую связь легко разорвать. Я на это не согласен! Если она захочет рвать наши души, то пусть делает это осознанно. Желательно, глядя мне в глаза. Пусть объяснит своё решение. Но я сделаю всё, чтобы она к такому решению не пришла.

[1] Песня группы Эпидемия «Феанор»

[2] Песня группы «Чиж и Ко» – «О любви»

[3] Песня группы Ария «Беспечный Ангел»

Глава 9. Затерянный мир

Эрин Вальк, Самия, Красный Хребет Цветных Гор.

– Сестра! Шерри! – Лорк простукивал все комнаты.

– Да-да. Идём! – ответила за нас обеих Лания.

Я трижды умылась холодной водой, чтобы отогнать липкое, солоноватое послевкусие сегодняшнего кошмара. С кошмарами я жила давно и хорошо изучила их замашки. Например, им не доставляло удовольствия терзать меня где-нибудь в лесу, когда я сплю на голой земле под звёздами. Нет, они предпочитали разнообразить мой сон на удобной кровати, под мягким одеялом. Пользуясь этим знанием, я иногда специально ложилась спать на полу, чтобы не поднимать шум.

Так мы и уживались годами: кошмары мучали меня, я готовилась к их приходу и придумывала всё новые способы не обременять окружающих своими видениями.

В магическом мире, как выяснилось, с последним совсем просто. Заклинание полога тишины я выучила в особняке Сорэ одним из первых, наряду с возможностью подогревать каху прямо в кружке и зажигать светлячков. Полог гарантировал, что Арт не услышит моих криков, находясь в своей спальне на том же этаже.

Только однажды, до того как я освоила полог, его разбудили мои вопли. Арти прибежал, стучал в дверь посреди ночи, я проснулась, задыхаясь от крика, но не открыла. Не хотела, чтобы он видел меня такой.

В нашем с Ланией гостиничном номере полог пришлось ставить трижды. Два простеньких она снесла своей аурой, просто проходя через комнату. Второй раз заставил меня всерьёз задуматься об антимагических свойствах оборотней.

– Лания, а можно вопрос?

– Да, задавай. Если смогу, то отвечу, – мило улыбнулась девушка, перебирая на кровати вещи младшего брата. Она принюхивалась, крылья аккуратного носика трепетали, а потом девушка безошибочно вытягивала из кучи-малы одежду, которая требовала стирки.

– Вы же разрушаете магию. Почему тогда повозка Дамиро исправна работала и какие-нибудь артефакты не выходили из строя?

Лания фыркнула смешком и вытащила из кармана платья красную бусину на длинной цепочке. Платье с мелким цветочным принтом придавало девушке ещё более кукольный вид. До сих пор не верилось, что это зеленоглазое чудо способно превращаться в волчицу – скорее симпатичную, чем грозную, но руку оттяпать всё равно может, это точно.

– Вот! Это амулет. Он уменьшает наше воздействие. Только такие амулеты мешают обороту и раздражают… немного – каштановые локоны скрыли порозовевшие щёки. – Можно я пока не буду его одевать? Но, если я сильно мешаю, я…

– Нет-нет! Всё в порядке. Ты, наверное, устала таскать эту штуку в дороге.

Лания смущенно повертела цепочку в пальцах и молча кивнула.

И где только Мали с Дамиром подобрали эту плюшевую парочку оборотней? Нельзя же быть такими милыми.

– А амулет как работает? Без магии, получается?

Лания округлила свои зеленющие глаза, а я продолжала рассуждать. Мол, если магия на оборотней не действует, так получается это какой-то другой способ.

– Нет, нет. – с мягкой улыбкой покачала кудряшками оборотница. – На нас стихийная магия не действует, а вот магия крови действует достаточно сильно. Нас же создали с её помощью.

– А, ясно… – широко зевая, промямлила я.

На самом деле, это открытие немало меня удивило и породило новые вопросы. Но я уже лежала в кровати, осоловевшая после сытного ужина и горячего душа. Истощение и все происшествия в дороге вымотали меня до состояния выжатого лимона. Веки слипались. Сил хватило только соврать, что иногда я ужасно храплю, и поставить последний, третий полог тишины, не выходя за рамки своего матраса.

В гостинице у самого въезда в город мы остановились всего на одну ночь. Завтрак принесли в номера, чему я была несказанно рада. Без порции кахи и хорошего куска мяса я категорически отказывалась соскребать себя с постели. Получив и то, и другое, я посмотрела на жизнь с большим энтузиазмом. Плотный завтрак и суета сборов помогли окончательно вернуться в реальность и забыть о ночных видениях.

Гостиницу построили для визитёров не-драконов. Приют путников состоял из пещеры и пристройки к ней. Внутри располагались самые обычные гостиничные номера, но с балкончиками, выступающими прямо из горной породы. Наверное, кому-то достался красивый вид. Мы с Ланией могли любоваться исключительно скальной стеной.

Теперь нам предстояло перебраться к месту, где пройдёт спектакль, чтобы оставшиеся дни жить, не отходя далеко от работы.

Труппа собралась в лобби. Пока Мали расплачивалась с драконицей на стойке регистрации, ко мне подошла одна из горничных. Она долго мялась, никак не решаясь что-то спросить. Я не выдержала.

– Могу вам чем-то помочь? – уточнила, вроде вежливо, но потом вспомнила, что забыла добавить обращение «раша». И сразу отмахнулась от этой мысли. Демоницы не отличаются вежливостью, даже полукровки. Мелир – чёртов гений по части выдумывания легенд.

Горничная потопталась в нерешительности, но всё же ответила:

– Можно… Можно я куплю ваш волос?

– Простите, что? – Моё недоумение – её восторженный взгляд.

– Ваш волос. У меня в коллекции ещё нет волоса полудемона, – запальчиво выдала она. – Понимаете, он мне просто необходим! Потому что у Фушисы уже целых два! Мужской и женский! А у меня до сих пор ни одного, хотя я тут уже пять лет работаю.

При упоминании некой Фушисы лицо горничной исказила самая чёрная зависть, какую я только видела. Она быстро опомнилась и вернулась к почти ненаигранному щенячьему восторгу.

– Вы не думайте, я хорошо заплачу! Пять золотых!

– Эм…

– Десять!

Я слова не успевала вставить.

И как отказать? Вдруг скажу нет, а милашка-маньячка меня подпалит. Я хоть и маг огня, но щиты ставить не умею – с большей вероятностью спалю гостиницу и слягу с истощением. Волос дать тоже не могу, это же иллюзия, я не настоящая полукровка. К тому же, по частице есть вероятность найти мага целиком. Я не зря каждое утро обновляю заклинание, сжигающее выпавшие волосы. Ну, почти каждое. Если не могу использовать магию, сплетаю их в тугую косу.

Меня спас Мэл.

– Уважаемая раша…

– Фейриш.

– Раша Фейриш, уверен, ваша коллекция выше всяких похвал. И раша Фушиса мечтает о паре-тройке лотов из неё.

Горничная самодовольно вздёрнула носик. Мол, разумеется, её коллекция великолепна.

– Не хотелось бы портить её волосом плохого качества. Видите ли, моя коллега страдает солохмой[1]. Без зелий волосы никуда не годятся.

– О! Как жаль… —расстроилась драконица. Но ненадолго. – Но когда вылечитесь, продадите?

Я натянула вежливую улыбку и сказала:

– Конечно, продам, если вылечусь.

А сама надеялась, что никогда этой солохмой не заболею.

Когда мы вышли из гостиницы и ждали остальных у входа, я поинтересовалась у Мелира насчёт коллекций.

– Какой только бред они не собирают!

– Это ещё что. Вот ра-а-аньше. – Протянул эльф, совсем как соседский старик, я едва не рассмеялась. – Как ты слышала, горничные были из родов Фей и Фуш. Раньше их коллекции пополнялись весьма интересными гхм… экземплярами… До Императорского Запрета на изъятие частей тела у живых.

Я замерла, посмотрела на гладкое, безмятежное лицо эльфа округлившимися глазами. Ждала услышать: «Шутка, а ты поверила?»

Не дождалась. Завернулась в куртку плотнее.

– Ты хочешь сказать, раньше они просто отрывали живым всё, что понравится?

– Не просто, – пожал он плечами. – За каждую часть они щедро платили золотом. Правда, разрешения на сделку никогда не спрашивали.

– И давно этот запрет действует?

– Всего пятьсот лет. Император принял его под давлением Совета Рас. Так что срочно делай вид, что ты местная. А лучше всего молчи, кивай и улыбайся. Насобирать что-нибудь из Дитя Древа тут хватает желающих.

– Так из живых же нельзя… —побледнев, начала я.

– Факт твоей живости легко исправить, не так ли? – развеял он наивные иллюзии.

Остальная часть труппы опять умчалась раньше нас, прихватив все вещи и повозки. Потому я удостоилась пешей экскурсии в невероятной компании. Филли, Мэл, Мали и Дамир рассказывали о городе.

Внемля совету Мэла, я послушно притихла и включила режим «туриста». Улыбалась, помалкивала и рассматривала город. А посмотреть было на что.

Вблизи Самия выглядела ещё монументальнее. Повсюду шумели водопады, в их радужных брызгах сверкали танцующие статуи. Каменные юноши и девушки вращались, играли с водой и просто махали прохожим. По стенам, меж многочисленных мостов и карнизов, тянулись зелёные плющи и цветущие лианы. Город словно забыл, что находится высоко в горах, что вокруг него сомкнулись льды. Только иногда вдалеке проглядывались заснеженные горные пики.

Будучи бескрылыми ущербными созданиями, мы шли по самому низу. Здания-скалы возвышались над нами, как исполины. Это совершенно иные ощущения, нежели стоять рядом с небоскрёбами. В конструкциях из стекла и бетона нет ничего загадочного. Они рукотворны, привычны, а вблизи и вовсе скучны. Здесь же… где-то скала оставалась скалой, где-то гребень переходил в массивную кладку неровных спаянных плит.

Рядом с каменными резными гигантами я чувствовала себя первооткрывателем затерянной цивилизации. В целом, так и было. Я без конца крутила головой, перебегала от одно моста к другому, изо всех сил вцеплялась в выточенные перилла, когда мимо, совсем близко, пролетали драконы. Невероятные, огромные, грациозные от первой до последней чешуйки. Должно быть, девчонка, жадно разглядывающая каждое их движение, казалась им невоспитанной или ненормальной.

Стайка подростков кувыркалась в воздухе, закладывая немыслимые виражи. Выпендривались друг перед другом, мешая размеренному полёту взрослых. Парочка приземлилась на террасу и поспешила обернуться людьми, оживлённо о чём-то болтая.

Я выхватила блокнот из сумки и спешно зарисовала медно-красного красавца, приземлившегося на гранитного цвета выступ. Не могла упустить момент, хотя Мали поторапливала. Мэл всё же уговорил её позволить мне эту шалость.

Неожиданно дракон испарился, я поискала его в небе, но не нашла. Зато на выступе стоял мужчина с растрёпанными короткими волосами, одетый в элегантный парчовый костюм. Я немного опешила. Он стоял далеко, но магический ветер донёс его слова на всеобщем с сильным акцентом.

– Атдай рисшунок. Или штрафс.

Отдавать не хотелось, но Мэл подтвердил, что дракон не шутит. Оказывается, нельзя делать изображения без разрешения. Пришлось вырвать лист. Его тут же унесло порывом ветра прямо в руки вымогателя. Дракон оценил эскиз, улыбнулся, помахал мне рукой и свернув лист трубочкой отправил его в пространственный карман. Затем скрылся внутри скалы.

– Спросила бы разрешение, заработала бы золотой. – усмехнулась Мали. А она могла бы и предупредить, но я не стала говорить этого вслух. И так понятно, что незачем ограждать от ошибок, на которых стоит учиться.

Мы двинулись дальше. Я восторгалась цветами города. Терракотовые тона породы смешивались с рубиново-красным стеклом. Где-то стекло заменяло стену целиком. Мали рассказала, что драконы наплавляют его, а затем вытачивают толщину и форму с помощью воздушных режущих заклинаний. Филли добавила, что в таких стенах вплетена защита.

– То есть, это гигантские артефакты? – Я снова присвистнула, за что получила неодобрительный взгляд Мэла.

– Ага, – весело кивнула эльфийка. – Красное стекло лучше всего подходит для ментальных и защитных артефактов, зелёное – для сканирующих и всяких тонких заморочек. Белое – для атакующих, но стоит дороже других. А чёрное – лучший выбор для бытовых.

– Получается, почти все кухонные нагреватели, измельчители и прочее чёрного цвета – не просто прихоть?

– Нет, конечно! – возмутилась эльфийка.

Я вспомнила два вида переговорных артефактов, с которыми довелось иметь дело. Те, что давал мне Гарн после первой вылазки из оранжереи, были крупными, именно из драконьего стекла. А тот, что мне вживлял Райниэль, перед отправлением в гнездо заговорщиков, – маленький, но из рубина. Я бессознательно погладила шрам за левым ухом и тут же одёрнула себя за этот жест.

– А как же драгоценные камни? Когда их используют?

– Когда нужен артефакт помощнее. Даже у стекла высшего качества есть предел. А в драгоценные камни можно вложить намного больше магии и плетений.

Тени от зданий сменялись сенью висячих садов. Зелёные ковры, с которых свисали фрукты и цветы, раскачивались на ветру.

Лёд и снег выселили из Самии благодаря куполу, укрывшему амфитеатр вершин. Кто бывал в горах, тот знает, что солнце на высоте палит нещадно. Долго находиться под ним тяжело. Чешуя отлично защищала драконов от светила, но тенистые участки города тоже доставляли им удовольствие.

Мэл рассказал, что первые сады драконам продали эльфы в честь Великого Мира. Почему продали? Потому что принимать в дар драконы отказались. Они вообще принимали подарки только от членов семей и возлюбленных.

– Но мой рисунок! – тут же возмутилась я.

– Это не подарок, а плата за беспокойство уважаемого раша. – пояснил эльф. Ну, разницу я уловила.

– А если я хочу кого-то отблагодарить?

– Благодарности они предпочитают принимать и отдавать услугами.

– Запомню, – вздохнула я.

Филли то и дело показывала, куда им с Дамиром и Шайраномудавалось взобраться детьми без помощи магии – одна из любимых детских забав, за которую им не раз попадало от хозяев города. Драконы постоянно приземлялись на каменные жерди и острые скальные хребты, опоясывающие здания в разных местах – пообщаться, передохнуть, остыть под навесом садов. Представляю, как их раздражала необходимость проверять не попали ли под лапы одноликие детишки.

– Магазин? – спросила у Филли, наткнувшись на изумительную сценку.

Возле входа лежал и недовольно постукивал хвостом большой карминовыйдракон. Ноздри нетерпеливо подрагивали, глаза то и дело косились на вход. Никакой вывески.

– Да. Как поняла? Все вывески там. – эльфийка указала высоко вверх. Логично.

– Мужчина ждёт женщину с примерки. Эту сцену я узнаю везде, – улыбнулась. И действительно, из магазина вышла девушка, недовольным жестом отбросила за спину вишнёвые волосы.

Дракон печально выдохнул. Девушка тут же обернулась крылатым созданием. На мордочке с изящным рогом сохранилось выражение недовольства. Они мягко поднялись в воздух, нас обдало мелким песком и порывом ветра от взмаха их крыльев. Я восхищённо выдохнула.

Всё же, они удивительны.

Спрашивать, можно ли на них полетать, я, разумеется, не стала. Хоть что-то полезное я успела узнать в библиотеке Сорэ о драконьем этикете. За такой вопрос могут и наступить «нечаянно».

Неожиданно Дамир подал голос.

– Почти пришли. Видишь те здания?

Я посмотрела на две скалы в виде башен. Похожие, как близнецы, но одна выглядела совсем новой: спайки кладки без единой трещинки, камни идеально прилегают друг к другу. Стены покрыты барельефами, рассказывающими какую-то историю. Ни одна из скульптур не осыпалась, не утратила чёткость линий.

Вторая башня по форме и архитектуре являла точную копию первой, но время и частые камнепады оставили на ней заметные следы. И скульптурных композиций не наблюдалось. Зато, ближе к верхушке, её украшал витраж, символизируя карту Цветных Гор. Красные и Чёрные на севере полуострова, Зелёные и Белые на юге и Золотые земли императора в центре.

У драконов интересная система правления. У каждого цветного хребта свой правитель, и он может делать что пожелает… Пока у императора нет претензий.

– Похожи, правда? – напомнил Дамир о себе.

– Да, похожи. Только одна намного старше.

– Которая?

– Левая, конечно. Не видишь? – указала я на потрёпанную башнюбез барельефов.

– Не угадала, Шерри, – довольно хмыкнул вампир. – Правая старше. Её возвели фейоры.

Я присматривалась и так, и эдак. Никак не могла поверить в услышанное. Дамир наслаждался произведённым эффектом.

– Я думала, что от них одни тоннели остались. – сформулировала суть своего недоверия.

– Не только. Вот эта библиотека стоит по сей день.

– Библиотека? Это же целый храм знаний!

– Храм знаний… – задумчиво повторил вампир. – Да, так и было когда-то. Это была библиотека для смертных. Как и самих драконов, её создали фейоры огня и воздуха. Здесь хранились знания о фейорах, о магии, об истории. Всё, что фейоры признали подходящим для наших смертных умов.

– А сейчас не так?

– Не так. Вместе с фейорами исчезли и книги. Не сразу, но довольно быстро они просто превратились в труху, несмотря на все попытки сохранить хоть что-то.

– Их не успели скопировать?

– Не успели. А все имеющиеся копии рассыпались вместе с оригиналами.

– Совсем ничего не сохранилось?

– Почему же. Барельефы о создании рас сохранились в первозданном виде, как видишь. Что-то осталось в памяти народов в виде преданий и легенд.

– Как та, что мы готовим к премьере? О принцессе огненных фейоров.

– Да. Но это легенды, а не летописи. Сколько в них правды, а сколько вымысла – теперь уже никто не скажет.

– А вторая башня?

– Вторая – правление Красных Гор.

– То есть дворец?

– Нет. Дворец только у императора. А здесь администрация. Суд, разные представительства, кабинеты правителя и его наследника. В общем, вся бюрократия в одном месте.

Ну да, зачем жить на работе, если тебе добраться до неё пару минут на собственных крыльях.

– Погоди, а где же будет сцена? Я не вижу там никакой подходящей площади или парка.

– А ты к подножью библиотеки присмотрись.

Я усилила зрение магией, и тёмная полоска у основания башни стала намного чётче.

– Матерь Божья!

– Что?

– То есть, Бездна меня пожри! Эта громада в воздухе висит?!

Клянусь, единственное, чем скала касалась земли, – это лестницей.

– На-ма, отсюда можно?

– Да, можно.

Демоница возвела руки. В магическом спектре я увидела, как она не соткала нити, как это делают обычные маги, а ухватила что-то из воздуха. Сеть из неровных ячеек, без какой-либо логики. Сеть быстро раскалилась, наливаясь огненными потоками. Затем Мали выбрала узелок и потянула за него, распуская часть плетения.

– Готово. Проходите.

Передо мной возникла знакомая рябь, подёргивающаяся радужными всполохами. Демонический переход. Мы вошли. Мали оставалась последней. Я успела заметить, как она отпускает нить, намотанную на палец.

А вышли мы ровно на площадку под центром башни. Огромная тень накрывала нас и всё пространство в радиусе двухсот метров. Я запрокинула голову. Сколько тут метров в высоту? Двадцать, тридцать? Нам не хватит времени унести ноги, если эта глыба решит приземляться на наши черепа.

– Не упадёт, не бойся, – убеждал Мелир.

Не убедил.

– Но это уму непостижимо! Как?! Как это возможно?!

– Никто не знает. – эльф развёл руками. – Никто не может повторить. Магия фейоров непостижима, но действенна.

Я вращала головой, пытаясь смириться с нарушением базовых законов физики, потому не заметила, что к нам уже присоединились участники труппы.

– Мехмер, проследи, чтобы золотые метки были отделены от основной толпы. Их глаза на затылке нам ни к чему. – распоряжался Дамир.

– Золотые метки? – не поняла я.

– Аристократия, высшее чиновничество, прочие сильные мира, – послышался напевный девичий голосок. Он принадлежал той красавице вампирше, с которой до этого мы встречала лишь мельком. Перевела взгляд на неё. Широкий кружевной чокер подчёркивал длинную шею и идеально сочетался с простым приталенным платьем русалочьего силуэта с узорчатыми полупрозрачными вставками.

Чёрный мёд. Сладкий, ароматный и с горчинкой – вот какую ассоциацию вызывала эта девушка.

– Никогда не слышала такое название. – призналась я.

– Если доедешь с труппой до дома, то обязательно услышишь не раз.

– До дома? А у Дамиро есть дом? – Слова падали с языка почти бездумно. Большая часть меня продолжала изучать движения и мимику первой заговорившей со мной вампирши.

– Какой-то есть. Согласись, печально, если у тебя вовсе нет дома, – таинственно улыбнулась девушка и кистью руки изобразила в воздухе замысловатую траекторию, походило на падающий лист.

– И где он?

– В Ардене, разумеется. Где же ещё?! – новое движение. Картинный жест, выражающий недоумение. Так могла бы двигаться танцовщица фламенко. Удивительно, но ей эта театральность шла.

– Я Шерри. – сообразила всё-таки представиться, ожидая услышать в ответ её имя, но она снова удивила.

– Разве? – Прищурила красавица серо-голубые лучистые глаза. – Шерри – Эрин. Не так ли?

Недоумение проступило на моём лице. Не так много участников Дамиро слышали моё имя. Большинство, кажется, вовсе забыли, что Шерри – это прозвище.

– Ты удивишься, какой у вампиров хороший слух.

– Лучше, чем у эльфов?

Вампирша плавно приблизилась и продолжила почти интимным шёпотом.

– Пользуемся мы им куда лучше. Они тратят эту способность на бездарные погони за зверьём. А мы на охоту за чем-то действительно интересным, – последние слова она выдохнула мне в ухо.

Мне показалось, или она правда принюхалась? Девушка резко отстранилась.

– Лекта, – назвалась она, протягивая руку. Я растерянно смотрела на узкую белую ладонь с чёрными ноготками. Девушка ошарашила меня манерой знакомства, к тому же я помнила, что вампирам протягивать руку нельзя.

Послышался лёгкий смешок.

– А кузен говорил, что ты вообще ничего о вампирах не знаешь. – она явно развлекалась за мой счёт, но в её исполнении это нисколько не обижало, даже не злило. Её игра напоминала солнечный лучик, который пробивается через штору и светит прямо в лицо. Лучик не хочет тебе навредить, он просто зовёт встретить новый день.

Тонкие пальцы подхватили мой белый локон.

– Какой изысканный перламутр. Мэл настоящий маэстро. Как думаешь, мне пойдёт такой цвет? – она беззастенчиво приладила прядку к своим кончикам.

Я переводила взгляд с захваченной пряди на улыбающееся круглощёкое личико девушки. Наконец взяла себя в руки.

– Боюсь, сольётся с цветом кожи. Может, лучше вишнёвый или оттенок алого?

– Алый? – теперь она накручивала ещё и свои смоляные кудри.

– Летти, не приставай. Заняться нечем? – прервал нас спокойный, даже флегматичный мужской голос.

Голос принадлежал Мехмеру. Он с укором посмотрел на девушку. У этого вампира я вообще видела только три выражения лица: строгое, сосредоточенное и суровое. Он повернулся ко мне всей немалой шириной плеч, скрывая девушку.

– Кузина любит создавать хаос. Извини.

Лекта тут же поднырнула под руку брата.

– Он хоть и угрюмый, но красавчик, правда? – ничуть не смутилась она. Подмигнула мне, ущипнула Мехмера и отступила, крутанув юбку. Один грациозный, невозможно длинный и быстрый прыжок, и она на полпути к лестнице.

Мехмер покачал головой и таким же стометровым прыжком догнал родственницу. Я стояла как истукан с вопросом: «Что это вообще было?»

[1] Солохма – заболевание, при котором волосы слипаются в тонкие, ломкие пластинки. Генезис неизвестен, но есть проверенное лечение.

Глава 10. Every scar will build my throne

Эрин Вальк, Самия, Красный Хребет Цветных Гор

Долго рефлексировать мне не дали. Мэл подхватил меня под руку и потащил к лестнице, на ходу расписывая ближайшее будущее. Меня ждала моя комната и немалый фронт работ на сегодня. То есть, думать о всякой ерунде мне не полагалось.

Башня по-прежнему выполняла функцию библиотеки и культурного центра. Оказалось, площадь-под-башней пользовалась немалой популярностью. Здесь постоянно проходили большие выступления, встречи, форумы, выставки. Как следствие, весь первый, а точнее цокольный этаж, отвели под нужды организаторов. Огромная лестница вела от земли к парадному входу в библиотеку, но мы с Мэлом свернули на неприметный балкон, не дойдя до верха пару десятков ступеней. Проще говоря, нас поселили в гигантском чулане под лестницей.

Круглый этаж делился на несколько секторов просторными коридорами и представлял собой лабиринт из подсобок и жилых помещений. За освещение отвечали уже знакомые кристаллы со светлячками. Из красивого – только разномастные двери. Какие-то больше напоминали ворота и вели к просторным складам. Другие – настолько узкие, что рука едва пролезет. Не знаю, что туда можно запихнуть, кроме швабры. Одно могла утверждать – этаж перестраивали не раз и не два. Похоже, каждая команда организаторов оставляла свой след: меняла обстановку, двигала перегородки и всячески приспосабливала «чулан» под свои нужды.

К счастью, мы забрались не слишком далеко, иначе бы я рисковала не вспомнить обратную дорогу и стать призраком заблудившегося декоратора. Не удивлюсь, если в недрах этих катакомб уже лежит парочка позабытых всеми скелетов. Я старательно подмечала детали по пути к своей комнате, поэтому взгляд зацепился за остатки какого-то декора.

– Мелир, а что это за рисунки? – притормозила я спешащего эльфа.

На стене коридора справа камень немного выступал, и на нём проглядывались полустёртые узоры. Спирали, чёрточки и треугольники переплетались между собой, формируя красивый орнамент, чем-то похожий на работы русских авангардистов начала двадцатого века.

– Рисунки? – Он посмотрел на стену, но заметилхитросплетение линий только тогда, когда я буквально ткнула в них пальцем. – Понятия не имею. Наверное, осталась какая-то часть оформления от выставки или ещё чего-то. Какая разница! У нас мало времени.

– Да, прости.

Я поспешила за ним, пообещав себе позже зарисовать узоры. «Такие хорошо бы смотрелось под эмалью в серебре. Демоницам должно понравиться. Они любят яркие, массивные украшения.» – подобные мысли часто посещали меня последнее время.

Если бы не Арт, не его горящие глаза при виде моих рисунков, не знаю когда бы я снова взялась за карандаши и краски. А теперь вот Дамиро с его кипящей атмосферой. Определённо, Террон потихоньку возвращал мне способность и желание создавать «подлинные вещи». Моя последняя коллекция, которую так тепло приняли в Нью-Йорке (если верить сообщению от Эрика), была отлита по старым эскизам, как и кольцо, подаренное Райниэлю. Те наброски я сделала почти три года назад. После уже ничего не могла из себя выжать. Да и не до того было.

Мы прошли всего десяток шагов от рисунков, и Мэл распахнул дверь в комнату. Ну, как комнату? Скорее келью на две койки. Место для сна – не более того. Сюда кто-то уже забросил мою новую сумку. Лания нашла её в запасниках и выдала мне вместе с одеждой – вместо рюкзака, изорванного тварями и магией. В гостинице она дополнила мой гардероб новыми чёрными брюками вместо подранных оборотнем. Такими темпами наша костюмерша заведёт для меня отдельную благотворительную вешалку.

Эльф велел не рассиживаться и коротко объяснил, как найти декораторскую – дорога простая, всего два поворота.

– Дальше разберёшься. Мне нужно на сборку сцены, а то там сейчас без меня насобирают!

Он умчался не оглядываясь, только полы халата хлопнули.

Едва я отыскала в сумке карандаш, как в комнату влетела Лания. В одной руке – охапка костюмов, в другой – брат.

– Шерри, прости, но я не знаю кого ещё попросить! Я с костюмами не успеваю. Мне срочно надо к чистильщицам и по магазинам за мелочами. Пожалуйста, присмотри за Лорком, пока меня нет. Можете с Мелиром гонять его по поручениям.

Мальчишка дулся, что сестра не берёт его с собой в город. Но судя по нетерпеливым подёргиваниям Лании и мельтешению какого-то парня, заваленному ещё одной горой одежды, костюмерше было не до младшего.

– Без проблем. Присмотрю за малым, иди. – улыбнулась, закалывая карандашом белые волосы в пучок.

– Я не маленький! – тут же возмутился мальчишка.

Лания коротко поблагодарила, подтолкнула брата ко мне и тут же исчезла. За ней поспешил парень, пытаясь разглядеть дорогу за кучей тряпья.

– Эй, не дуйся, Лорк! – я наклонилась, чтобы не нависать над мальчишкой. – Пойдём, нас ждёт игра в конструктор!

– Игра? – оборотнёнок сразу отвлёкся от обиды. – Какая?

– Надо правильно собрать декорации, иначе придёт злой-злой эльф и съест нас.

– Эльфы не едят разумных. – важно заявил парень, спрятав руки в карманы коротких широких штанов. Рукава полосатой рубахи забавно свисали поверх карманов.

– Ты злого Мелира видел? – я скорчила рожицу.

Лорк разулыбался.

– Дядя Мэл может!

– Во-о-т! Видишь? Мне нужна твоя помощь. Ты ведь уже знаешь этот спектакль и знаешь, как всё должно быть.

– Конечно, я его вот столько раз видел! – он вытащил из карманов обе руки и растопырил все десять пальцев. – Да я тут вообще всё и всех знаю! Со мной тебя дядя Мэл точно не съест.

– Надеюсь на твою помощь, рыцарь Лорк!

Мальчишка вовсе возгордился, и уже сам потянул меня в коридор, чтобы быстрее приступить к делу. Уши с кисточками подрагивали от нетерпения.

Я же еле сдерживалась, чтобы не обгонять оборотнёнка. Будь у меня крылья – я бы уже летела к декораторской! Спешила окунуться в знакомый хаос. Для меня, выросшей в маминой театральной студии, это как нырнуть в детство. Декораторская – во многом стала моей альма-матер – местом, где пахнет красками, лаками и деревом, где картон превращается в фасад дворца. Где сад, нарисованный моей рукой, при должном освещении оживает, распускаясь розовыми бутонами, а не плоскимипятнами акрила. Маленький мир, в который я уже не надеялась попасть.

И вот он. Здесь. Под лунами Террона. Воздух в зале будто дрожал от обрывков команд, крепкой брани и случайных стуков. Все двигались рывками, натыкались друг на друга, перетаскивали реквизит, перепрыгивали через ящики, а кто-то уже ругался, наступив в зелье или краску.

Лорк не понял, отчего я замерла на пороге с глупой улыбкой, и дёргал меня за руку. Я прикрыла глаза, сделала глубокий вдох, затем выдох – и шагнула во всеобщую круговерть, как в родные воды.

Покрутила головой.

– Шерри! Туда! – окликнул меня Хорг. Орк махнул ручищей в дальний угол и взвалил на плечо тяжеленный ящик – раза в два больше, чем этот краснокожий детина. Мы поспешили в указанном направлении. Успели как раз к тому моменту, когда Хорг уложил деревянный гроб на пол. Пол вздрогнул.

– На вот, это тебе от Мелира! – довольно скалился Хорг, потирая ладони.

– Как ты это сюда затащил? – не сдержалась я.

– Осторожно, как невесту, – широко улыбнулся орк и ласково постучал по крышке.

– Эм… спасибо. Распакуешь?

– Это я мигом.

В противовес своим же словам о бережном обращении, Хорг пару раз огрел гроб увесистыми ударами по защёлкам. Металлические штыри вылетели, как зубочистки из банки. Хотя мне казалось, что без кувалды их не вскрыть. Короб распался. Из него вывалились какие-то деревянные детали.

Хорг почесал затылок.

– Шерри, в общем… Вот эту груду деревяшек надо превратить в трон.

Он залез в карман рабочей робы. Вероятно, утром она была оливковой, но теперь её украшало свежее пятно коричневой краски, а вся ткань покрылась пылью и стружкой.

– Нашёл! Вот смотри. Такой нужен.

Он раздавил в пальцах пузырёк, на пол капнула серебристая жидкость. В воздухе повисла иллюзия массивного, даже на вид неудобного, изваяния. Высокая, метра два, спинка. Прямое, будто стёсанное из камня, сиденье.

– Мастер, который делал его для Дамиро, оставил инструкции по сборке, но ихпотеряли года три назад. А декоратор, который помнит, как его собирать, нашёл хорошую работу в Парме. Повезло, что тебя нашли.

Парма… Кажется, крупный город на юге Союза Лесов. Теперь понятно, как Мэл остался без помощника.

Орк отёр руки о робу.

– Ты ж это… Артефактор, ну. Разберёшься, в общем. Вон у тебя и помощник есть! – он подмигнул Лорку, и мальчишка выпятил грудь.

Я только вздохнула, глядя на этот икеевский пазл.

– А Мэл ещё что-то сказал по поводу этого трона?

– Сказал, да. – он наиграно хлопнул себя по лбу. – Не будет трона – не будет спектакля, – Хорг радовался, как радуется любой, кто осознаёт масштаб проблемы, но не обязан заниматься решением.

– Ну разумеется… – процедила я.

– Ладно, я пошёл, а вы тут это…

Он вразвалочку, громко и очень музыкально насвистывая мелодию, поковылял выручать двоих парней. Те пытались вытянуть и размотать здоровенное полотно из небольшого ящика. То ли занавес, то ли будущие кулисы.

Немалую площадь светлого зала с узкими высокими окнами завалили всем подряд. Из маленьких коробок и мешков порой извлекали предметы невообразимых размеров. Как всё это вместилось в наши повозки? Чудо пространственной магии.

Я ещё какое-то время понаблюдала за магами, которые с помощью простенького воздушного заклинания вытаскивали из мешка толстый канат и укладывали его в кольца. Судя по напряжённым лицам и поту на висках – занятие требовало немалых физических усилий, несмотря на магию. А в парнях я узнала актёров. Труппа действительно со всем справлялась своими силами. У окна двое вампиров подхватили длиннющие жерди и понесли к выходу. Я на автомате пригнулась, чтобы не схлопотать палкой по голове. В такой суматохе соображать надо быстро.

Сегодня и завтра – основные и самые сложные дни подготовки. Потом небольшой отдых, последние проверки, а послезавтра состоится спектакль.

Лорк, не дожидаясь никаких распоряжений, выгребал деревяшки из кучи. Крутил их так и этак, периодически прилаживал к иллюзии трона. Я присоединилась к решению классической дизайнерской задачи: сделай то, не знаю что, но чтобы как надо.

– Лорк, без тебя я точно не справлюсь, – улыбнулась оборотнёнку. Тот хмыкнул, гордо выпятив подбородок. – Давай ты поможешь мне вытащить все детали и разложить их на полу. Места хватит.

– Я это и сам хотел предложить, – важно кивнул мальчишка, прекратив тыкать дощечкой в иллюзию.

Вместе мы быстро справились, но разложенные детали заняли площадь с теннисный корт. Пока возились с деревяшками, большую часть вещей уже утащили вниз, к сцене. Основная работа кипела там. Редкие посетители реквизиторской прокладывали себе путь к оставшимся мешкам и ящичкам через наши дощечки, матерясь сквозь зубы.

Мы же пытались подобрать детали друг к другу, как в трёхмерной головоломке. Получалось, конечно, но очень уж медленно. Так мы и за три дня не управимся.

– Шерри, ты же можешь магией. Чего мы тут мучаемся? – мальчишка зло отшвырнул очередной неподходящий кусочек трона. Игра начала ему надоедать. – Любой артефактор может собрать разобранное.

– Я, может, и артефактор, только необученный.

– Так чего тут учиться?! Тут думать надо!

– О чём?

– О том, что нужно собрать. Так тётя Сула говорит. – О, а это уже интересно.

В мыслях я костерила Мэла на все лады. Он же специально дал такое задание! Хочешь справиться – используй силу с умом, а не как обычно. Либо ручками всё, и только попробуй не сделать. Знает, что я тут ночевать буду, но труппу не подведу. Не та школа.

– Тётя Сула – артефактор?

– Ага. И у неё много всяких… контукторов!

– Конструкторов? – машинально поправила я.

– Да! И когда что-то теряется. Она закрывает глаза и – оп! – всё находится.

Мальчик изобразил как смог.

Я посмотрела на бескрайнее поле, усеянное «обломками» трона. И неуверенно проговорила:

– Я могу попробовать, но могу что-то сломать. Тогда Мэл меня точно съест.

Ларк покрутился вокруг своей оси, заметил что-то у окна. Быстро сбегал и принёс какой-то металлический кружок.

– Потренируйся на этом. Тут ничего важного.

Мали успела объяснить мне кое-какие вещи. Совсем простые. Например, что у вещей есть назначение, которое со временем как бы отпечатывается в них. Любой артефактор способен к этой «памяти» обратиться. Так создавались самые первые артефакты. Небьющаяся чашка, например. Или немокнущий плащ. Артефакторы просто усиливали память вещи. Собственно, так получилось у меня с бокалом для вина, ещё в особняке Сорэ. То есть, обращение к предмету для артефактора – самое простое действие, не требующее знаний и умений. Естественное, чуть ли не фоновое проявление дара.

«Вещь стремится быть тем, для чего её создали», – я сосредоточилась на этой мысли. Почувствовала внутри магию, её готовность вырваться на волю. Но мне требовалась даже не капля, а крупинка. Именно это оказалось самым сложным. Не нить, не огненный шар, а выпустить и направить совсем немного. Магия вибрировала, колола всё тело иголочками изнутри, будто ей тесно, душно. Казалось, она вырвется на волю, если я позволю себе слишком глубокий вдох или неосторожное движение. Я вспотела, сдерживая поток.

Притронулась кончиками пальцев к кругляшку. К детальке подтянулся обруч, ещё один, несколько креплений. Одно вылетело из противоположного угла, видимо, там хозяин его и потерял. Через пару минут я держала в руках собранный складной стаканчик.

– Вот видишь! Теперь давай с троном! – радостно приплясывал мальчишка.

Я сама готова была пуститься в пляс оттого, что у меня наконец-то получилось сделать что-то артефакторское осознанно. Без происшествий, без кучи потраченных сил и без нового истощения.

– Давай попробуем, – уже с большим воодушевлением согласилась я.

Взяла в руки деревянную плашку, вложила каплю силы, желая притянуть её соседку. Ничего не произошло. Видимо, для большого объекта требовалось больше магии.

– Ну, чего ты ждёшь?

– Сейчас. Минутку.

Я выдохнула, сосредоточилась. В тысячный раз за сегодня посмотрела на иллюзию. Призвала чуть больше магии, прикрыла глаза и… Деталь вылетела из моего не слишком крепкого захвата.

Распахнула глаза, глядя на дело рук своих. Лорк ойкнул и рефлекторно схватил меня за руку. Доски поднялись в воздух. Я подтащила оборотнёнка к себе, накрыла его курткой и прижала к груди, закрывая собой.

Очень вовремя.

Детали сорвались в неистовое броуновское движение. Они вращались, сталкивались, спаивались воедино. Кружились, менялись местами, сцеплялись. Парочка пролетела над нашими головами. Одна огрела меня по спине. Не больно, но обидно.

Безумный вальс завершился оглушительным стуком – это трон приземлился на все четыре массивных ножки.

Оборотнёнок отмер первым. Выполз из-под меня, сбрасывая плотную кожанку.

– Ух ты! Шерри, вот это да!

Он рванулся к трону, взобрался на него. А мой взгляд метался от его коленей и рук к голове, снова к ногам. Но ни ран, ни синяков я не нашла.

– Ты цел? Тебя не задело?! – получилось громче, чем надо.

Лорк беззаботно болтал ногами, а у меня руки тряслись.

– Неа, смотри! Кажется, разобрать его уже не получится! – Заливисто рассмеялся ребёнок, стуча ладошкой по подлокотнику.

Я отдышалась, повторяя про себя: он в порядке, в порядке, всё хорошо. Соскребла себя с пола, унимая дрожь, и завернулась в куртку. Иллюзия изменила цвет, но не запах косухи. Смесь старой кожи, моторных масел и ночных улиц въелась в неё навсегда и действовала на меня как успокоительное.

Я подошла к трону, присмотрелась. Действительно – никаких больше стыков. Трон выглядел таким, каким его описывали в легенде – высеченным из цельного камня. Прямо образчик гномьей работы. Я постучала по спинке. Дерево. Обычное дерево. Мда…

На грохот от приземления трона забежала Лания, проносящаяся мимо по коридору.

– Что тут у вас? Потолок рушится? Лорк?! – прищурилась она на брата.

– Чего сразу я?

Лания обычно мягкая, легко смущается, но с братом она старалась держаться строго. Не всегда получалось, и Лорк ей частенько подыгрывал. Сестру он не боялся. Он боялся доставить ей слишком много хлопот.

– Лания, всё в порядке, – поспешила я оправдать парня. – Правда. А Лорк мне очень помог. Он сегодня герой.

– Да? Ну ладно, – она сразу просветлела лицом. – Тогда сегодня тебя ждут пирожные, – проворковала она, гладя мальчишку по голове.

– Ура! Пирожные! – обрадовался Лорк, спрыгивая с трона через подлокотник и обхватывая сестру руками и ногами, как обезьянка.

– Я заберу его?

– Но… – начал оборотнёнок.

– Не хочешь лазить по канатам… Как хочешь… – медленно протянула она, спуская брата на пол.

– По канатам? Свет выставлять?! – загорелись глаза у ребёнка.

– Ага.

Влезть на верхотуру очень хотелось, но вроде как он обещал мне сегодня помогать. Пока мы возились, солнце устремилось к закату – самое время для работы световиков. Сейчас всё развесят, а когда стемнеет, начнут выстраивать яркость, направления и прочие нюансы.

– Беги. Ты уже здорово помог. Дальше я сама.

Оставшись одна в огромном помещении, оглядела трон Августа Непрощённого. Монолитный, мощный, устрашающий своей массивностью и простотой грубых форм. Плюхнулась в это неудобное изваяние, растеклась, вытянула ноги. Взгляд блуждал по опустевшему залу, по узким высоким окнам, обрамлённым тяжелыми портьерами. Без них каждый шорох и скрип в этом зале отдавался бы нестерпимым эхом.

Надо же, получилось! Я наконец-то осознанно сотворила что-то путное.

Нежно провела ладонью по жёсткому подлокотнику. По сюжету трон обладал необычным магическим свойством – он вызывал бесконтрольный страх у всех, кто на него смотрит. Такая вот последняя проверка силы воли претендентов на престол, задуманная фейорами.

Невольно представилось, какой фурор произвёл бы на сцене настоящий, утерянный артефакт прошлого. Вот актёр сдёргивает покрывало… И зрителей в самом деле прошибает страх. Первые ряды вжимаются в кресла, а Король на сцене шагает к трону с прямой спиной и твёрдым взглядом. Вот это был бы эффект присутствия, вот это были бы незабываемые ощущения.

Фантазию прервал потеплевший на груди амулет. Я распахнула глаза, но… Опоздала.

Клубок из десятков нитей уже тянулся от меня к трону, впитываясь в материю. В панике я поспешила оборвать их. Зря – трон теперь неизбежно превращался в артефакт, и я не могла это остановить.

И именно в этот момент Мелир явился проверить, всё ли у меня в порядке.

– Мэл, я, кажется… – сбивчиво начала оправдываться.

Но договорить не успела…

Мелириэль Вирго, немногим ранее.

Близился прохладный самийский вечер. Самия прекрасна днём, но по-настоящему она раскрывается ночью, когда просторное небо разукрашивается мириадами ярчайших звёзд. Нигде они не светят так ярко, как в столице Красных Гор. И среди этих бриллиантов ночи, то тут, то там танцуют драконьи пары. И нет места лучше, чтобы полюбоваться этим зрелищем, чем площадка на вершине библиотечной башни. Звёзды уже потихоньку проявлялись, на ещё светлеющем небе.

«Вал, ты помнишь, как это красиво?» – отправил я образ из памяти своей эолли.

Я чувствовал, как моя пара с каждым часом приближается к Самии. Совсем скоро пойду её встречать. Будучи юношей, я думал, что от истинной связи можно устать или что к ней можно хотя бы привыкнуть. Спустя восемьсот лет я благодарил Весту за то, что это не так. Этот подарок богини не тускнеет с прожитыми веками, в отличие от многих вещей в жизни.

«Начинаю забывать… – прозвучал игривый полушёпот в моём сознании. – Но ты же напомнишь мне этой ночью, как ярко горят звёзды драконьего города для двух эльфов?»

В ответ понеслась горячая волна. Озорство слилось с искушением, не мешая болтать о пустяках, но наполняя каждый момент предвкушением встречи.

«Надень что-нибудь потеплее. В город прибывает много гостей из-за спектакля, перед подъёмом наверняка придётся долго мёрзнуть на проходной.»

«Ерунда, Шай быстро меня проведёт лично. Он уже прислал вестника. Я везу тебе очень красивый и редкий цветок. Но пока не покажу, это сюрприз.»

«Ох, и какой бы была моя коллекция иллюзий без тебя?»

«Полной всяких жутких фантомов, оружия и спесивых министерских рож». – мысль дополнил её низкий смех. Хотел бы я слышать его вживую, а не через связь.

Скоро…Скоро…

До встречи с Вал мне не было дела до красоты в иллюзиях – важна была только польза. Она показала мне мир искусства и изящества, и до сих пор продолжает открывать новые грани вдохновения. Этот мир настолько мне понравился, что работа в Дамиро по-настоящему приносила удовольствие старому интригану, вроде меня.

Моя эолли поделилась новостями о наших детях и внуках. Мы договорились, что я встречу её у входа в город.

Ещё Вал рассказала, что Сорэ будут присутствовать на спектакле. Эта новость напомнила мне о новой подопечной. Забавная девчушка, и лучше бы поскорее пристроить её к наставнику, пока не наворотила бед.

Как раз к ней я и направился – проверить задание с троном и сказать, чтобы поднималась на площадку, где уже собиралась труппа. Все уставшие, но довольные – сцена установлена, большая часть декораций собраны, заклинания подготовлены. Кому-то придётся потратить полночи на настройку освещения, но без этого никак. Всё должно сработатьидеально: каждое устройство, каждая магическая нить, каждый член команды. Это для зрителей развлечение, а за кулисами должен слаженно прокрутиться сложнейший магмеханизм. Только тогда состоится спектакль, достойный Дамиро.

Только тогда взгляды самой притязательной публики будут прикованы исключительно к сцене. И они не заметят настоящего действа. Это самое важное, особенно послезавтра!

Я подходил к реквизиторской, перебирая в мыслях все элементы постановки. Но стоило переступить порог, как меня накрыло ощущение угрозы.

Ужас, пробирающий до последнего позвонка. Либо ты уничтожишь, либо тебя. Магпульс мгновенно подскочил втрое. Магия молнией прошила тело, сосредоточившись на кончиках пальцев. Серебристые нити сорвались от лёгкого пасса, уплотняясь, скручиваясь в боевых фантомов.

Иллюзорник? Верно. Но что есть иллюзии, а что – реальность?

Фигуры степных берсерков, закованных в броню, сформировались за три удара сердца. Без промедления они атаковали угрозу в дальнем углу реквизиторской. Топоры, ничуть не менее реальные, чем настоящее оружие, со свистом рассекли воздух.

Лязг лезвий, вонзившихся в камень, грохот – и всё прекратилось. Ощущение опасности развеялось, будто не было. Я успокоил магпульс, распустил образы орков, осмотрелся. Один топор торчал в стене, второй намотал на себя портьеру и застрял почти у пола. Ткань натянулась так сильно, что гардина не выдержала, треснула и рухнула вниз.Тяжелое полотно накрыло источник опасности, подняв в воздух тучу пыли.

Портьеры давненько не встречались с бытовиками.

Под тканью что-то ползало. Я сосредоточился. От шевелящейся кочки повалил дым, затем показался женский кулак. Всё сопровождалось руганью на незнакомом языке. Слова неясные, а вот смысл улавливался легко.

– Какой… матери?! Какой…это сделал?!

Наконец из прожжённой дыры в портьере вылезла взбешённая Шерри. В руках магини тут же полыхнули огненные снаряды, подпитанные злостью.

– Шерри?! А где это жуткое?

Я тут же сплёл поисковик – должен же быть какой-то монстр!

– О, я сейчас покажу тебе жуткое! – разъярённо прошипела девушка, отплёвываясь от волос. – Тебе и твоим оркам! Где они?!

Эрин Вальк

Тело среагировало быстрее мозга. Кувырком я скатилась с трона, уходя с траектории полёта топоров. Оттолкнулась с такой силой, что опрокинула королевский стул. Это и спасло мою голову от встречи с секирами. Потом эта портьера… Ладно хоть гардиной по хребту не огрело.

Попыталась выбраться из-под ткани, но только задыхалась от пыли. Потом вспомнила, что я маг. Сжав в руке амулет для контроля, призвала огненный шарик и прожгла себе путь к свободе.

А тут, оказывается, Мэл. Причём выглядел он даже более удивлённым, чем я.

Я, разумеется, не удержалась – высказала всё, что думаю о нём, его иллюзиях-убийцах и вообще всей этой магии. Минуту он терпел. Потом мне в лицо прилетел водяной шар.

Умылась. Остудилась. Мгновенно вспомнила, с кем говорю. Сменила тон.

Тогда начали разбираться. И да, я снова бесконтрольно создала артефакт. Причём неправильный.

– Шерри, ну вот как?! Как ты умудряешься?! Артефакт с массовым ментальным действием! Это вне закона всех стран!

– Но ты же сам сказал, что он не ментальный.

– Да я сам уже ничего не понимаю! – рявкнул Мэл. – Моё кольцо показывает, что артефакт не ментальный. Но он же на меня подействовал! На меня, Шер. Да у меня защиты от подобного под кожу вшиты!

– Прости… – потупилась я. Носком ботинка начала ковырять пол, но тут же себя одёрнула.

– За что ты извиняешься?! Талантище пред мои поблёкши очи! – разорялся эльф. Покачал головой и добавил: – Кстати, поздравляю!

– С чем?… – робко осведомилась.

– С тем, что в этот раз обошлось без истощения. Значит, начала хоть немного контролировать свой дар. Боюсь представить, что получилось бы, вбухай ты в трон всю свою прорву магии. Ууу… Талантище! – прозвучало как ругательство.

Ни разу не слышала, чтобы Мелир рычал, как это делают эльфы, но чую – я уже близка к этому сомнительному достижению.

Нашу пикировку, а точнее, мою выволочку, прервали редкие аплодисменты. В пустом помещении хлопки звучали особенно гулко.

Появление режиссёра не могло быть ещё более театральным. А улыбка Дамира не могла стать ещё саркастичнее.

– Браво, Шерри. Ещё немного, и можно ставить пьесу на основе твоего умения становиться центром магических происшествий.

– Всё для твоего удобства, – ядовито оскалилась. – Я тебе и стульчик удобный подготовила. Чтоб лучше думалось над текстом.

Жестом услужливого дворецкого предложила пройти к опрокинутому трону, укрытому портьерой. Под тканью артефакт был совершенно безопасен. Но стоило обнажить хоть краешек изваяния, как на зрителя накрывала тревога. Чем больше открывался трон, тем сильнее действовал.

– Не советую, он действительно ужасен, – вклинился Мэл.

Эльф в красках описал моё новое творение. К нам присоединились Мехмер, Филли, Мали, Хорг и ещё несколько актёров. Пересказ пошёл по второму кругу. Но что-то никто не спешил возмущаться, как мой наставник. Напротив, в рядах присутствующих разгорался азарт. Дамир и вовсе выглядел как рачительный хозяин, случайно откопавший в чулане бесценную реликвию.

– Стягивайте с него ткань! – потирая руки, скомандовал вампир.

– Только постепенно, Шер.

– Я?

– Ну а кто? Ты ж его создала. И на тебя он не действует.

Я покорно поплелась к делу рук своих. Остальные предпочли отодвинуться.

Обошлось без истощения. Усилить мышцы потоками не составило труда – никакого жжения, никакой усталости. Я подняла мебель на ножки, принялась потихоньку стягивать ткань, наблюдая за реакцией труппы.

Стоило краешку трона показаться, все насторожились. Когда открылась примерно треть изваяния, атмосфера заметно накалилась.

– Чтоб меня прадемон вздёрнул! – выругалась Мали.

Мехмер поравнялся с Дамиром, выпуская внушительныеклыки. Я отшатнулась.

Филли спряталась за спинами вампиров. Хорг сжал кулаки, опустил голову, будто готовился идти на таран. Мэл стоически удерживал контроль над магией, но костяшки пальцев заметно побелели.

И только глава театра рассмеялся, запрокинув голову.

– Неподражаемо! Еле клыки сдерживаю. – Он громко хлопнул в ладоши. – Великолепно! Это будет фурор!

Дамир взъерошил волосы, словно не веря в свою удачу.

– Угу, нам с Фраско даже играть не придётся, – пропищала Филли, выглядывая из своего укрытия. Страх боролся в ней с актёрской натурой – и актёрская натура победила. Зубы у неё постукивали, но, команда вышла чёткой и властной: – Фраско, ты должен на него сесть. Сейчас!

– Не-е-ет! Я туда не пойду! – раздался придушенный тенор от самой двери.

– Пойдёшь! – настояла Филли. – Войди в роль и иди! Дамиро халтуры не терпит. У нас есть настоящий артефакт – сыграй к нему настоящего короля.

Парень-человек внял трясущейся эльфийке. Можно сказать, я наблюдала этюд «становление человека». Сначала он опасливо полз на четвереньках, потом освоил полуприсед, на середине пути выпрямился. К трону же подходил величавый, горделивый Король. Только сдерживаемый тремор выдавал его ужас. Он сел, откидывая воображаемую мантию, и мгновенно пришёл в себя. Не видишь трон – не испытываешь страха. Всё как в легенде!

– Сделаешь завтра также, и мы войдём в историю! – восторженно отметила Филли.

Фраско встал, старательно не глядя на злосчастную мебель. Я накрыла трон портьерой, по залу прокатился синхронный вздох облегчения.

Потом Дамир всех выставил, даже Филли, с которой они вроде стали налаживать живое общение. Правда, на прощание что-то шепнул ей в острое ушко. Может, это хороший знак?

Я расправляла ткань, когда вампир меня окликнул.

– Шер, погоди. Открой трон полностью для меня.

Я замерла. С подозрением уставилась на нашего драматурга.

– Ты уверен? Атаку иллюзорника я кое-как пережила. Предлагаешь уворачиваться ещё и от твоих клыков?

– Что б ты понимала в клыках! – криво усмехнулся он. – Открывай постепенно, если звук станет совсем невыносим, я тебе скажу.

– Звук?

– Да. Твой артефакт не ментальный, в этом Мэл прав. Он звуковой. Излучает звук, который ввергает окружающих в ужас.

– Как ты это понял?

– Просто. Я его слышу, – приставил он ладони к ушам на манер чебурашки.

Правда, этот чебурашка больше напоминал крокодила с характером Шапокляк. Но чёрт с ним. Главное другое.

Я что, умудрилась создать инфразвуковой излучатель?

Может, это и не массовый ментальный артефакт, но чудится мне, что всё равно статья.

– И другие слышат?

– Сильные вампиры – да. Остальные – нет. Начинай уже.

– Ладно, только зачем тебе это?

– Как зачем? Интересно. Разве у тебя не бывает такого, что хочется себя испытать? – ухмыльнулся вампир.

Очень даже бывает…

Но я не стала произносить это вслух – просто принялась потихоньку открывать трон.

Дамир не двигался.

Чем меньше ткани оставалось, тем неподвижнее он становился. Когда портьера полностью высвободила артефакт, его челюсти сжались до хруста. Фигура, затянутая в чёрный кафтан, качнулась, и он прошествовал к трону. Пожалуй, в выправке и выдержке Фраско стоило брать пример с Дамира.

Он сел, прикрыл глаза. Прислушивался. Ожидал чего-то. Чего?

– Нет. Всё же, это не точная копия. А жаль… – пробормотал он и, словно ребёнок с качелей, соскочил с трона. Я накинула ткань.

– Поздравляю с новым артефактом, – не дал он задать ни единого вопроса. – Уверен, теперь Мали знает, кто станет твоим учителем.

– Правда?

– Да. Есть всего один артефактор с даром, похожим на твой. Думаю, мы познакомим тебя с ней в Ардене. А может, и раньше. С ней никогда не знаешь.

– С ней? Она тоже пепельник?

– О, нет! Она ещё лучше! – он подмигнул и устремился к выходу.

Я спешно прятала трон.

– Чего встала? Пошли! А то закат кончится.

– Что? Куда? – я собиралась немного порисовать в своё удовольствие.

– Пошли-пошли. Это надо видеть.

У выхода мы встретили Филлисэль. Ревнивая эльфийка не смогла оставить нас двоих. Мы прошли к небольшой печати перехода. Открылся пространственный тоннель. Я моргнула, ощутила лёгкую тряску – и в следующее мгновение все мысли растворились. Трон, сегодняшние неурядицы, зуд от иллюзорной внешности, тоска по Сорэ. Даже капсула с кровью Арта ненадолго перестала обжигать руку… Всё померкло, утонуло в мандариновом свете. На такое масштабное представление способна только природа.

Красные Горы полыхали оранжево-розовым закатом. Он отражался в алых стёклах зданий, окрашивал снежные вершины, смешивал их с коралловыми и фиолетовыми облаками. Хозяева этих драгоценных земель купались в буйстве красок. Драконы любят сокровища, но небо над своими горами они любят ещё больше. Вот их главное золото – эти роскошные закаты, которые они могут наблюдать каждый день.

Так я думала, пока раскалённое небесное марево не сменилось чернильным ночным полотном. И на этом покрывале рассыпались драгоценные звёзды. Их было так много… Больше, чем в знакомом мне Млечном Пути. Раньше я не могла так сделать, но теперь… Магия устремилась к глазам, и мне открылось невиданное небо. Звёзды обрели оттенки. Голубые, красные, жёлтые.

Я не могла отвести взгляда. Я ничего не слышала, никого не замечала.

Я стояла на вершине библиотечной башни, на вершине Террона и погружалась в космическую бездну. Меня тянуло в неё вслед за танцующей в звёздном свете драконьей парой.

Вслед за ночным ветром.

Вслед за мечтами, которые позволены только ночью.

– Спокойной ночи, лэрон, – прошептала я в пустоту.

И несколько мгновений бездумно ждала ответа.

Но звёзды не могли произнести бархатным, щекочущим голосом: «Звёздной ночи, Эрин.»

Глава 11. Угрозы – это договор

Эрин Вальк, Самия, Красный хребет Цветных Гор

Когда я вынырнула из звёздного потока, посадочная площадка библиотеки уже опустела. Только старый демон сидел на стульчике перед печатью перехода, изредка клевал носом. Он напомнил мне гаргулий, украшающих земные готические храмы. Не внешностью, разумеется, а ощущением незыблемости. Будто он был здесь всегда.Наблюдал. Хранил переход, заменяющий лестницу и подъёмник. Хранил тайны и обрывки разговоров, подслушанные за прошедшие… сколько? Тысячу лет?

Я осторожно подошла. Его крупную голову венчали закрученные рога, почерневшие за долгую жизнь. Демон встрепенулся, тряхнул волосами, в которых не осталось ни единой белой пряди. Сделал вид, что не спал.

– А, тьера, я не стал вас беспокоить. – Голос мягкий, шелестящий. – Кажется, вы думали о чём-то важном, – в глазах мелькнула хитринка. – Или о ком-то? Знайте, мой племянник найдёт кого угодно, если пожелаете.

А этот старый демон не так прост. Нашёл отличное местечко для привлечения клиентов.

– Благодарю, не нужно никого искать. Откроете мне переход вниз?

– Если передумаете, найдите старого Мифира… – он чуть поклонился. – Ваш переход. Будьте осторожны, ночь уже вступила в свои права.

– Что это значит? – насторожилась я.

– Что в древних зданиях много древней магии, только и всего…

Я распрощалась со стариком Мифиром и отправилась к себе. Немного поплутав, всё же отыскала комнату. В нашей келье уже мирно спала Лания. Не представляю, сколько костюмов она перетаскала за день.

Но ни мерное дыхание оборотницы, ни всё намагиченное за день не уняли нервную дрожь внутри. Как будто что-то дрянное должно произойти. Сон не шёл, и я сдалась. Взяла в руки альбом, вышла в коридор и нашла орнамент, привлёкший моё внимание этим утром. Зажгла маленький светляк. По счастью, сегодня магия поддавалась хорошо.

Глаза раз за разом пробегали по переплетениям волн и спиралей, рука переносила их на бумагу. Срисовывать готовый орнамент – своего рода медитация. Нет необходимостидумать, искать идею, композицию. Нужны только отточенные движения и глазомер, чтобы не нарушить пропорций.

Но в этот раз успокоиться так и не вышло. Напротив, чем дольше я работала над копией, тем больше болела голова. Рисунок закончила через силу. Из чистого упрямства. Капля пота стекла по виску, упала на бумагу.

Надо же… не заметила, что так сильно напряжена. Потянула шею, размяла плечи.

Пологи тишины надёжно укрывали соседние комнаты, из-за тонких дверей и перегородок не доносилось ни храпа, ни болтовни.

Мы с огненным светлячком поплелись обратно в «келью». Зашла, полностью погружённая в свои мысли. А когда задвинула щеколду, за спиной раздался сухой, словно простуженный голос.

– Ты хорошо спряталась. Сам я бы долго искал.

Альбом выпал из рук. Я чудом не вскрикнула.

Тут же вспомнила о кинжале, оставшемся в сумке. Мысль о Лании сработала как спусковой крючок.

В одно мгновение светляк раздулся в огненный шар размером с голову.

Я резко развернулась, направляя снаряд в непрошеного гостя. Сама же перекатилась в сторону и постаралась ударить ногой в корпус.

Ничто не сработало.

Обе атаки поглотил щит. Шар погас, а нога врезалась в невидимую стену. Вибрация прошла по костям. От перелома пальцев спасли только тяжёлые ботинки.

Эох даже не вздрогнул.

Всё также неподвижно сидел на кровати, глядя на меня с безучастной улыбкой. Серая хламида делала его похожим на пыльное привидение.

– Растёшь. Это хорошо. Ты хорошо справляешься.

Я метнула взгляд на Ланию. Она не проснулась. Кажется, ничего из произошедшего её не тронуло. Присмотрелась, но не обнаружила ни полога, ни щита. Да и как? Она оборотень, кровного амулета на шее нет. Полог бы просто развеялся под давлением её ауры.

Я крикнула, чтобы она выметалась отсюда, но… Ничего. Ни звука.

– Бесполезно. – отстранённо проговорил он. – Я отправил её в подпространство. Не хотел, чтобы нам мешали.

Челюсти сжались до скрипа, иллюзорные клыки впились в нижнюю губу.

В истлевших глазах читалась бесконечная скука, но интонациям он старался придать подобие жизни:

– Ты знаешь, что такое приветствие на Терроне не принято? – спросил так, будто я неотёсанная дикарка, которая путает удар под дых со словом «здравствуйте».

– Другого ты от меня не дождёшься.

Он пожал плечами, словно ему всё равно. Я же старалась ногой подтянуть к себе сумку. Повезло, что в этой клетушке негде раскидывать вещи.

И о каком подпространстве говорит это чудовище? Что он сделал с Ланией?

– Я могу устроить такую магическую вспышку, что вся охрана сбежится посмотреть. – жалкая попытка угрозы.

Эох поморщился, как от неприятного звука.

– Ты сделала правильный выбор. И этим доказала, что вовсе не глупа. Не разочаровывай меня! – в безжизненных глазах мелькнула такая сталь, что по моей спине прокатился лёд, но я постаралась удержать лицо.

– Так ты действительно хотел, чтобы я покинула особняк Сорэ?

– Разумеется. Иначе какая от тебя польза? – он разглядывал меня,как лабораторную крысу.

– Так значит, угрозы Арту – блеф?!

– Нет, конечно! – Эох непритворно возмутился, и стал втолковывать как неразумному ребёнку: – Угрозы могут быть только настоящими. Иначе какой в них смысл? Угроза – это договор. А договор должен исполняться.

Пока он болтал, мне удалось добраться до сумки.Каждая мышца натянулась как тетива. Глаза искали брешь, малейшую возможность прорвать щит. Я ждала ошибки.

Эох, напротив, раздражал своим спокойствием. Он вёл беседу так, будто мы сидим за столиком в ресторане.

Грёбаный древний монстр!

– Ты сказал, что я хорошо спряталась.

– Да! – Старик оживился, почти обрадовался. – Ты оказалась даже способнее, чем я ожидал. Хорошо, очень хорошо! Стоило тебе выпорхнуть из гнёздышка Второго Дома, как ты тут же создала великолепный артефакт скрытности.

Он упёрся взглядом в колени, приложил пальцы ко рту. И словно забыл обо мне. Забубнил какую-то чушь: «Хорошо… да, хорошо… она может справиться… да…»

Это мой шанс!

Я запустила новый огненный шар. Результат остался прежним, но за секунду я успела выхватить кинжал из сумки. Приняла боевую стойку.

Искры от встречи пульсара со щитом развеялись. Гадкая защита осталась цела и невредима.

Как и гадкий эльф.

Более того – он даже не взглянул на меня. Продолжил сидеть и бубнить.

Да у него же не все дома! Чёрт!

– Как ты меня нашёл?

Он проморгался, повернулся на звук.

Клянусь, я видела: ему потребовалась секунда, чтобы вспомнить, где он находится.

Серьёзно, мать твою?! Мне угрожает древний монстр с деменцией?

На вопрос он всё же ответил.

– Один старый знакомый подсказал, где тебя искать. Вы как-то встречались. У него есть два отвратительных качества: он много видит и много болтает. Сам бы я долго искал, – и снова забубнил: «Это хорошо… Да, хорошо. Подходит.»

Рукоять кинжала я сжала до побелевших костяшек.

– А приятель твой откуда знает? – едва не рычала от злости и бессилия. Проклятый щит!

– О, он наблюдает за тобой. За тобой многие наблюдают. – оживился Эох.

Всё бы ничего, но я понятия не имела, о каком таком общем знакомом идёт речь. И как он может наблюдать за мной, если даже глава тайной стражи Лесов не может меня найти?

– Какие ещё «многие»? Такие, как ты?

Пока он занят разговором, Лании ничего не грозит. И есть шанс хоть немного разобраться в мотивах этого бездушного чудовища.

– Может, ты и не так умна, как мне показалось… – разочарованно вздохнул он. – Ты – Дитя Древа. Разумеется, за тобой наблюдают те, кто кое-что в этом понимает. – он посмотрел на моё левое запястье. – Ты дала ей клятву. Онанаверняка довольна.

– Ты выжил из ума…– отозвалась упавшим голосом.

– Разве? – удивился древний. Даже задумался над правдивостью моих слов. – Нет, к сожалению, нет, – медленно произнёс. – Как я и сказал, за тобой многие наблюдают. Присматриваются, думают, как лучше использовать. Я хотя бы говорю об этом честно. Ты не рада?

– Предлагаешь радоваться твоим угрозам?!

– Опять? Я же сказал, угрозы – это договор. А ты дала ей клятву просто так, лишь бы не клясться ещё кому-то. Думаешь, богиня чем-то лучше? – Он дёрнул уголком губ. – Я совсем чуть-чуть не успел.

– Хочешь сказать, что клятва Весте хуже, чем клятва Древу, которую ты от меня ждёшь?

– Конечно! Тебя ведь нет в полотне. Ты новая нить. Она заштопает тобой все старые дыры. Все-все. Так она и сделает. Она так и сделает… – вздохнул сумасшедший. Он ударил себя ладонями по бёдрам. – Что ж, может, так даже и лучше. Пока мне это на руку. Да и время ещё есть. – и добавил громче: Слушай моё задание! Но перед этим…

Он поднял ладонь. Я ничего не видела. Ни единой нити. Только почувствовала как воздух сгустился.

Позади раздался хрип.

Я дёрнулась на звук. Лания судорожно хватала ртом воздух. Тело оборотницы выгнулось дугой. Глаза закатились.

Лания… Нет!

Магия вырвалась сама. Огненные плети обрушились на кокон. Я ударила кинжалом изо всех сил.

– Прекрати! Прекрати это! Тварь!

Амулет раскалился, не позволяя взорвать всё вокруг. Лезвие раз за разом лязгало по щиту, но лишь высекало безобидные искры.

Татуировка заныла. Страх впился иглами в сердце.

Ни одной новой строчки! Ни одной!

Но… В итоге… Всё на что я оказалась способна – мат и проклятья.

Кажется, я сорвала голос.

Хрипы резко прекратились.

Я застыла.

В лезвии отразилось моё настоящее – побелевшее и мокрое от слёз – лицо. Как шарнирная кукла повернулась ко второй кровати.

В ужасе уставилась на посиневшее лицо Лании.

– Она просто без сознания. – Эох помедлил. – Пока что…

Голос его стал твердым и звонким, как металлический прут. Казалось, кончик этого прута рассёк мне душу.

Я рухнула на колени, как подкошенная. Уставилась на свои ладони. На них угасало пламя. Что-то во мне переключилось.

Магпульс взвился как бешенный. Я издала вопль.

Последняя, нестерпимо-яркая вспышка вгрызлась в безднов щит.

Чудовище. Тварь!…

– Ненавижу! – заорала во всё горло, бросаясь на Эоха.

Ударилась всем телом. Клинок едва не отскочил мне в ключицу.

Я стекла на пол, к его ногам. Ничего, кроме крохотной трещины. И та мгновенно затянулась.

Кинжал выпал из обессилевшей руки, повисшей плетью.Магия успокоилась. Точнее, бешеные потоки сменились уже привычным жжением. Пламя окончательно угасло.

Эох только хмыкнул.

– Ненавидишь? Не страшно. – Ровно. Спокойно. Как будто это ничего не значит. – Думаю, достаточно. Но на всякий случай…

Он вытянул из кармана склянку с мерцающим голубым зельем. Капнул себе на ладонь. В воздухе вспыхнул светящийся овал, появилась картинка.

Запись. – подумала я. – Фардэ показывал. В похожих зельях Рибэль с Одуванчиком хранили компромат на придворных.

На «экране» показалась Риса. Служительница мыла гору посуды в обычном эльфийском доме. На шее сверкал ограничитель, но женщина напевала что-то. Она совсем не выглядела недовольной своей судьбой. На записи раздался незнакомый голос.

– Риса, возьми нож. Приставь к горлу.

Женщина, не переставая напевать, спокойно открыла ящик. Вынула кухонный тесак. Приложила к шее.

– Сделай надрез.

Риса без раздумий провела лезвием по коже. Из раны полилась кровь, пропитывая серое платье. Растеклась бурым пятном по плечу и спине.

– Нет! Нет! Нет! Хватит! – умоляла, прижимая ладони ко рту.

Хотела зажмуриться. Не смогла. Смотрела, как алые потёки быстро пропитывают ткань.

Картинка погасла.

– Она в порядке. Рану давно залечили. Просто хотел, чтобы ты знала.

– Зачем? Зачем ты это делаешь?! – просипела я.

– Как зачем?! Я же уже говорил…

– Угрозы – это договор… – выдавила я.

– Верно, ты учишься. Это хорошо. Да, хорошо. Учись. Это нам с тобой пригодится.

Этот садист от меня не отвяжется. Что ему нужно от меня?!

Что бы это ни было, мне это не понравится.

Но он сам признал, что ему сложно было меня найти.

Значит… если я создам артефакт, который скроет меня полностью – даже от таких чудищ, как Эох… Я смогу спрятаться.

В одиночестве.

В отшельничестве для меня нет ничего нового. Быть невидимкой в огромном городе – это я умею.

Нет. Здесь, на Терроне, стоит уйти в глушь. Или… Или…

Мысли метались, лихорадочно ища выход.

Мои трепыхания прервал простуженный громкий смех.

– Ха-ха-ха… Бесполезно! Я знаю, о чём ты думаешь.

Впервые за весь разговор он посмотрел мне прямо в глаза. И заговорил с пылом, даже с яростью.

– Глупая! Огненный маг! Ты – огненный маг! Знаешь, в чём слабость любого огненного?! – он указал пальцем мне в грудь. – Сердце. Пламенное сердце, готовое защищать любого, кто высек в нём хотя бы искру. Ты можешь уйти в самый дикий лес. Но и там через пару дней найдётся какая-нибудь прыга, которую ты прикормишь. Превратишь в центр своего мира и станешь оберегать, точно мать детёныша.

Он снова залился сухим, каркающим смехом. В режущих звукахэхом отдавалось безумие – такое же древнее и бездушное, как он сам.

Но страшнее этого безумия была правда, заключённая в его словах. Отрезвляющая, горькая, как самое крепкое дрянное пойло. От такой правды хотелось блевать.

– Что тебе нужно? – спросила, едва шевеля губами. В сторону Лании старалась не смотреть.

– Вот! Вот теперь ты готова слушать. Ты принесёшь клятву Древу. Однажды. Не сейчас, раз уж Веста оказалась шустрее. А пока…

Я нашла в себе силы заглянуть ему в глаза.

– Найди то, что спрятала… Биршана. – на последнем слове он поперхнулся. А когда закончил фразу, из уголка губ сочилась кровь. Случайно прикусил?

Он тут же стёр каплю рукой.

– Кто это? – собственный голос показался пустым, безучастным. Под стать моему собеседнику.

– Выяснишь.

– Хотя бы что искать, где?

Древний посмотрел на меня презрительно, недовольный моей тупостью. Ясно. Никаких пояснений.

– Какой срок? – Хоть это он должен сказать?

– Пока моё терпение не иссякнет. Но советую не медлить. Я буду по возможности проверять, как идут дела. Вздумаешь позабыть, я тебе напомню. – Он чуть склонил голову, каштановая прядь рассекла высокий лоб. – У тебя достаточно прикормленных прыг. Делаешь что можешь, и они останутся целы. – ещё более простуженно, чем обычно, ответил Эох.

– Угрозы – это договор. – прошептала я.

– Самый честный, хочу заметить.

Воздух снова потяжелел. И Эох исчез.

Растворился, словно фантом.

Я медленно опустила взгляд в пол. Пальцы дрожали.

Что у него за дар? Пространственник?

Несколько секунд сидела в полнейшем ступоре. И вдруг меня пронзила спасительная догадка…

Щит.

При нашей первой встрече его не было. Совсем. А теперь? Теперь он использовал защиту… И я даже смогла ёё задеть. Трещина. Всего лишь трещина.

Да, я всё ещё бабочка-однодневка по сравнению с ним, но… Ядовитая? Выходит, у меня есть шанс? Если я стану сильнее… Намного, намного сильнее… Я смогу избавиться от него.

Новая мысль привела в чувство, как ушат ледяной воды: Лания!

Я кинулась к девушке, не вставая с колен. Просто не осталось сил.

Она дышала. Слава богине, она дышала! Губы снова порозовели, тело расслабилось. Несколько минут я неотрывно следила за тем, как вздымается и опускается её грудь.

Огляделась.

Комната должна была покрыться копотью, но… Ни следа от моей магии. Даже ворс на ковре не оплавился. Подпространство, так он сказал?

Плевать! Не до того.

Я потянулась к девушке. Моя кожа утратила иллюзорную смуглость. Мэл предупреждал – если выложусь до предела, то иллюзия спадёт.

Коснулась оборотницы, нащупывая пульс. Мне необходимо было почувствовать, что она жива. Лания тут же открыла глаза.

– Ммм… Шерри, ты чего? Случилось что-то? – Голос заспанный, надсадный. Она закашлялась. – Ой, горло першит. Наверное, пыли наглоталась у чистильщиц.

Я не выдержала, сжала её пальцы сильнее, уткнулась в ладонь.

– Нет, прости… Прости… Просто дурной сон, – слёзы катились сами собой, я не могла их остановить.

Лания погладила меня по плечу.

– Я знаю один способ, который отлично отгоняет дурные сны, – улыбнулась оборотница и подвинулась к стене, отбрасывая уголок одеяла. – Мама всегда так делала, если мы не могли уснуть.

Лания призывно похлопала по матрасу ладошкой. Я утёрла слёзы, выдавила слабую, смущённую улыбку. Скинула куртку, стянула ботинки, штаны. Оставшись в одной рубашке, забралась к ней под одеяло.

Она чуть не погибла из-за меня, и даже не знает об этом. А я ещё смею принимать её утешение.

Но сил не осталось даже на самобичевание.

Лания укрыла меня, погладила по спине между лопаток и тихонько запела колыбельную на парши[1]. Простая мелодия повела за собой в сон…

Спи, зверёнок, мой ребёнок,

Завтра новый день,

Завтра ждёт тебя добыча —

Молодой олень.

Ты беги за ним как ветер,

Лапы не жалей,

Cон прибавит тебе силы,

Cделает клыки острей…

Парши – искажённый диалект вампирского языка, которым пользуются оборотни.

Глава 12. Полукровка почуял след

Райниль Сорэ, Особняк Сорэ, Союз Лесов, день спектакля

«Дело о Врачевателе Смерти» вызвало ажиотаж во всех слоях общества. По мне, газетчики выдали Рибэлю чересчур пафосное прозвище. Какой, к харгам, Врачеватель Смерти?! С него хватило бы Гнилостного Червя.

В разворотах тонких, пестрящих магографиями страниц, радовало только одно – имя Эрин не стало достоянием подданных. Сначала её бы возвели в ранг героини, потом взялись копаться в прошлом, а там рукой подать до сенсации: новое Дитя Древа в самом деле явилось на Террон. А после… После что угодно. От возрождения Рибэлевского культа в новом обличье, до ожидания велик чудес и свершений. Она бы мне такого никогда не простила.

Народная любовь коварна. Поклонение легко оборачивается жаждой урвать у чуда кусок побольше. Последним этот страшный путь прошёл Архар. Только он попал на Террон взрослым, состоявшимся магом, да ещё и учёным, достаточно искушённым в жизни. Он принял свою славу и умело поставил себе на службу.

Эрин, в сравнении с ним, просто девчонка. За гранью она видала все эти игры во власть. Останься она со мной, я бы смог её защитить.

Наверное…

Вздохнул и откинулся в кресле.

Может, и хорошо, что никто не знает где она сейчас. Пока так лучше, безопаснее для неё самой. Плохо, что и я не знаю.

Кабинет давно стоило прибрать, но мне не хватало на это времени и желания, а слугам я запретил даже показываться на пороге комнаты, не то что трогать здесь что-то.

С дальней стены на меня смотрела подпалина. С того памятного разговора с Фардэ она увеличилась раза в три. Повесить на это место портрет Рибэля, что ли? Стена-то ни в чём не виновата. Так хоть буду швырять пульсары в рожу, которая этого заслуживает.

Из-за истории с поддельной протеже моей тётушки, придворные догадывались о роли Эрин в раскрытии заговора. Но они считали её моим агентом. Соответственно, всем хватило ума немедленно забыть о знакомстве с некой Ари. Аристократия и чиновники прекрасно знают: не стоит трепать в барах и ресторанах имена сотрудников тайной службы. Это верный способ лишиться должности, если не жизни.

От писак шума много больше, глотки им не заткнёшь – да и смысла нет.

На страницах «Острого пера» распекали Серебряных Клинков за ротозейство – они же прохлопали исчезновение нескольких семей сто с небольшим лет назад.

«Площадной глашатай» сосредоточился на нападках в адрес моего ведомства.

Известная колумнистка оплакивала замученных девочек-целительниц, сочувствовала обманутым семьям и надеялась на скорейшее выздоровление выживших.

«Миларийские вестники» писали, как блестяще сработали агенты тайной стражи, и если бы не мы, то…

И кто из них неправ?

Хранителей Древа всячески открещивались от Рибэля и его последователей, заявляя, что ничего не знали о его преступлениях и сами стали жертвами обмана. В остальном, верующие в Возрождение Древа сидели тихо, охотно сотрудничали со следствием, что помогло быстро разыскать всех проклятых.

И так, издания писали разное, но в одном сходились единодушно. Все без исключения требовали казни Рибэля.

Тут-то и возникала неувязка.

Преступник был нужен мне живым. Пока…

Предполагалось также учесть мнение Сойви на счёт его дальнейшей судьбы. Но она лишь сказала, что больше никогда не желает слышать его имени, и отмахнулась: делайте с ним что хотите! Насколько я знал, Химэль выполнял пожелание девушки безукоризненно. Вплоть до того, что слуг, осмелившихся шёпотом обсуждавших громкое дело вблизи её комнат, вышвырнули из дворца в тот же день.

Сойви расцветала не по дням, а по часам. Она напоминала гибкую лозу, которую долго сжимали, пытаясь сломать, но стоило освободиться из плена, как она распрямилась, впилась корнями в почву и потянулась к солнцу, к жизни.

Стоило только дару начать подчиниться хозяйке, Сойви все силы бросила на исцеление проклятых. Письменность и науки были немедленно отложены.

Сегодня она довела себя до истощения, но завершила лечение, с которым не справлялись другие лекари.

Подсчёт жертв остановлен. Наконец-то!

Ректор Миларской академии, впечатлённый её способностями, планировал ходатайствовать о немедленном зачислении Соилливи на целительский факультет. Но натолкнулся на нашего Правителя, подхватившего бесчувственную магиню на руки, и передумал. Капли драконьей крови, по идее, недостаточно, чтобы Химэль мог превратиться в дракона, но в тот момент, я в этой истине сомневался. А он ещё говорил, будто моя физиономия подданых распугивает. Жаль у меня тогда под рукой зеркала не оказалось.

Дверь в кабинет осторожно приоткрылась. В щель просочилась бледная, высокая фигура и вежливо оскалилась. Этого визитёра я ждал.

– Мой господин, я выяснил кое-что интересное! – Загэль замер в поклоне, вскинув вверх перепончатые, полупрозрачные крылья.

Любую фразу он произносил так, будто вот-вот поведает тайну стоимостью не меньше тысячи золотых.

– Конечно выяснил. Я для того тебя и нанял. Встань ровно, а лучше сядь. – Махнул ему рукой в сторону кресла напротив.

Мой заместитель звонко схлопнул крылья, выходя из частичной трансформации. Змеёй заполз на сиденье, лукаво щурясь. Облизал губы тонким раздвоенным языком, завидев на моём столе любимую драконью мажфу[1].

– Самийская? – тут же поинтересовался этот прохвост.

– Если ты явился опустошать мои запасы, то выметайся и займись делом. Если есть что рассказать, начинай. А там посмотрим…

Загэля я приметил ещё в академии. Полукровка дракона и эльфа с даром от обоих родителей – он устроил переполох при поступлении. Загэль обожал шокировать приличных эльфов способностью к частичной трансформации. Обратиться полностью он не мог, но вот выпустить бесцветные крылья и обмахиваться ими, как веером, отрастить когти, удерживая бокал на фуршете, покрыть чешуёй половину лица на важной встрече всё это – его любимые проделки. Особенно впечатлялись те, кто встречал его впервые.

Благодаря редкой форме дара, Заг виртуозно владел маскировкой. Это не отвод глаз, не иллюзия, а способность полностью сливаться с пространством. Добавьте к этому непростой характер и любовь к всевозможным подлянкам – и сразу поймёте, почему вся престижная дипакадемия Мадьеры вздрагивала от его фокусов. Особенно её тогдашний ректор, наш дорогой Мелириэль Вирго. Собственно, он и обратил моё внимание на таланты Зага.

Пепельная лихорадка обошла Загэля стороной, зато имелся дар седьмой ступени. Вкупе с врождёнными способностями от двух рас, смесь вышла гремучая и заносчивая. Другими словами – этот парень мне сразу понравился.

Рождённый в Тринадцатом Доме, он гордо отказался от моего предложения вступить во Второй. Предпочёл поднять статус своего Дома. И слово держал. После падения Одуванчика, дом Загэля признали Одиннадцатым. Он не сомневался, что поднимет его до Десятого и войдёт в Совет при короне. Неудивительно, что часть родни, которая недавно называла его выродком, вдруг превратилась в ярых почитателей его талантов. Сам Заг на это только хищно ухмылялся и облизывался змеиным языком.

Жаль, что я услал его в Степи задолго до истории с заговором. Его способности нам бы здорово пригодились. Возможно, и помощь Эрин тогда бы не понадобилась. По крайней мере, Фардэ не пришлось бы обжигать ей спину.

Увы, нам с Химэлем очень хотелось знать, что за большой ритуал готовят орки. На Совете Рас они лишь сказали, что это никого, кроме них не касается. Ответ нас не устроил. Последний раз, когда степной народ решил бить в бубны, никому не мешая, их погодники подняли такую бурю, что степные хищники понеслись прочь не оглядываясь. Добрались до наших южных земель и передушили там всю дичь. Охотникам стало нечем кормить свои семьи. А чтобы спровадить хищников обратно пришлось задействовать толпу анимагов, включая студентов. Проблему с продовольствием решили, но всё это обошлось короне во внушительную сумму. А после Хим тряс с орков компенсацию – не самое простое и приятное занятие, скажу я вам. Он тогда впервые всерьёз подумывал применить дар на делегатах. Случись подобное снова, точно не удержится.

Вот поэтому Загэль отправился в Степи. Инкогнито. Официально его там вообще не было. Любая преждевременная связь могла угробить моего зама и спровоцировать большой дипломатический скандал.

По возвращении Заг истошно ныл, хлопая крыльями. Сокрушался и о пропущенном заговоре, и о красивой девушке в доме своего начальника. О девушке я велел лишний раз нигде не упоминать. Запрет только подогрел любопытство, как я и рассчитывал. Заг умел доставать из-под земли самые недостающиеся вещи не хуже демона, но только при наличии загадки, интриги. Если я добавлю, что Эрин – Дитя Древа, он весь Террон вдоль и поперёк излазит, в каждую щель просочится, в каждом кабаке сплетни соберёт, лишь бы выкопать информацию.

Ищейка подогнул под себя ноги. Динные, светлые полупрозрачные волосы как обычно свисали сосульками. Несколько прядей падали прямо на раскосые глаза, расчерчивали тонкие губы, растянутые в зубастой ухмылке. Заставить его нормально причесаться было также невозможно, как научить нормально сидеть на стуле.

– Я всё выяснил! – и умолк.

Я закатил глаза к потолку. Несколько отвык от общения с ним.

– Что выяснил?

– Всё!

Бутылка мажфы недвусмысленно отодвинулась подальше. На моей ладони зажёгся огненный шар. Голова Зага как-раз загораживала подпалину на стене, он это понял.

– Кхм… Прошу прощения. – Так вот, у Рибэля был доступ в преподавательскую библиотеку. Ну, это вы знаете. Ага?

– Знаю. Как и то, что именно там он наткнулся на ключи проклятийных знаков.

Единственное цветное пятно во внешности Зага – ядовито-зелёные глаза – вспыхнули ярче.

– Да-да-да-да! По версии Рибэля, азбуку проклятий оставили на его рабочем столе, без пригляда. Чем он и воспользовался. Заклинанием скорописи скопировал все тридцать листов. Боялся, что книгу выдали по ошибке, перепутав стол с преподавательским. Библиотеку он покинул, никому об азбуке не сказав. У него ушло много лет, чтобы разобраться с построением действенных знаков из ключей. И несколько десятилетий он учился складывать знаки в метки. Но разобрался же! – Заг задумчиво потёр подбородок. – Своего рода гений, ага?

– По его версии? – я сосредоточился на важном.

– Вы, как всегда, внимательны, мой господин! – благоговейно протянул этот шут.

– Не паясничай.

Заг уселся в позу бабочки, подался вперёд и продолжил, таинственно понизив голос.

– Работники академии утверждают, что их азбука не покидала хранилища. В то время никто из преподавателей не вёл подобных исследований. А даже если бы вёл, книги по проклятийным меткам не выдают без защиты от третьих лиц.

– И ты им веришь? – усмехнулся я.

– Обижаете, господин, – возмущенно вскинул он прозрачные брови. – Разумеется, я им не поверил. Я сначала проник в архивы, поговорил с кем нужно, просмотрел всё лично. А уже потом задавал им прямые вопросы.

Заместитель выдержал эффектную паузу.

– Они не врали. – Постучал я пальцами по столешнице.

– Они не врали, – радостно кивнул Заг.

Я пододвинул ему вожделенную бутыль и стакан. Сам отказался от напитка.

– Но книга всё же была… Воспоминания Рибэля настоящие, Химэль не мог ошибиться.

Заг с наслаждением отхлебнул острой настойки, громко прополоскал горло, запрокинув голову. Проглотил и выдохнул облако пара.

– Фуф, точно Самийская! Только красные такую острую варят.

Любитель огненных напитков закашлялся, пару раз ударил себя в грудь.

– Хо-ро-ша! Бх-Бх.

– Выкладывай остальное. Ты же что-то ещё разнюхал, – скомандовал, снова пряча бутылку. – Академия книгу не выдавала. Но книга-то была.

– Была. У драконов как раз такая и была. – ищейка смаковал ощущения от мажфы и послевкусие раскрытой тайны.

– В одной из коллекций?

– Да. Принадлежит роду Жаш.

– Жаш – это из зелёных.

– Из зелёных, да. Книга числится в их коллекции, но хранится в Самийской Библиотеке. Так поступают многие коллекционеры книг. Всё же, самое надёжное место. И хранится она там последние четыреста лет, – с намёком протянул Загэль.

– Азбука не одна. Ты уверен, что Жаш владеют именно той, что скопировал Рибэль?

– Уверен, мой господин. Каждая азбука уникальна, как Вы знаете. Я сверил описи с воспоминанием Рибэля. Это точно она.

Даже в школьной библиотеке найдутся учебники, в которых говорится об опасности проклятийных меток. С иллюстрациями, похожими на настоящие запрещённые знаки.

Но в Совете Рас заседают правители, а не идиоты.

Согласно закону, книги с истинными проклятийными символами находятся под строжайшим учётом. Раз в десять лет комиссия из Теней Совета проводит проверку. Работа скучнейшая. Мотаешься по всему Террону и проверяешь пыльные полки частных и общих книгохранилищ. В комиссию записывают либо новичков, либо проштрафившихся. Мы с Фаром дважды попадали. Хим, зараза, отговорился обязанностями принца.

Отлынивать не получалось. За ошибку или небрежность мигом вылетишь со службы, а могут и дара лишить. Знания о проклятийных метках – не шутки. История с Рибэлем – очередное тому подтверждение.

Значит, если книга перемещалась, то только между проверками. Примерно в те годы, когда Рибэль учился на старших курсах академии Целительства в Миларии.

– Отличная работа, Заг. Дальше я сам.

– Да-да. Но я мог бы организовать встречу с кем-то из Жаш.

Я припомнил его биографию.

– Верно, твоя мать драконица из Зелёных Гор.

– И у её семьи есть какие-то дела с Жаш. Это будет лучше, чем протокольная встреча с кем-то из старших. К чему лишний раз напрягать посольство и Третий Дом?

Поговорить с владельцами книги напрямик – идея неплохая, но они в любом случае скажут, что не при делах. Есть более интересная кандидатура для беседы. Вот уж не думал, что спектакль Дамиро и назначенная встреча с Шантором окажутся так кстати.

– Притормози. Возможно, встреча не понадобится. Сначала я поговорю с тем, кто знает Самийскую Библиотеку как свои когти и крылья.

– Да-да. Как скажете. Я заслужил приз целиком? – облизываясь, едва не свесился со стула Заг.

Я уже протянул ему бутылку, но тут же вернул обратно.

– Стой! С орками что?

За время нашего разговора, волосы совсем залепили его лицо плотной паутиной.

– Ох, ну зачем вы так, лэрон… Напоминаете о фиаско, из-за которого я пропустил всё самое интересное? – я не реагировал на пространные речи и ждал ответа. Заг более-менее выпрямился. – Ритуал у них. Скучный. Орки собирают боргабыр.

– Больше огромного круг? – не совсем уверенно перевёл с орочьего. Давно не практиковался. А в прошлый раз был ргабыр. Выходит, грядёт ещё больший размах. Я потёр виски.

– Ага. Будут магичить по-крупному. Желают вызвать образы будущего. Чушь, конечно. Будут пить, гульбанить и прославлять свою Степь. Потом магический фейерверк на всю страну. Потом какой-нибудь старейшина скажет, что степь ждёт процветание и все продолжат пить, гульбанить и прославлять свою безднову степь.

– И ради этого столько таинственности? Какой толк от предсказаний? Они всё равно становятся понятны, когда уже сбылись. – Я едва не рычал. Из-за этой ерунды мне пришлось расстаться с лучшим ищейкой почти на год.

Вопросы были риторическими, но Заг ответил.

– Ну, для них это очень важно. Говорят, планеты как-то выстроились, как раз в пять тысяч лет бывает. Говорят, большо-о-о-о-о-ое откровение их ждёт. Это же орки. Если им что в голову втемяшилось, то кто ж станет их разубеждать.

– Только кому-то потом с последствиями разбираться.

Я мрачно усмехнулся, но внутри хотелось что-нибудь разнести. На севере своих проблем хватает, теперь ещё на юге назревает нашествие. Степные хищники – не аномалии с начинкой из тварей бездны, но тоже радости мало.

На север уже ушли отряды. Нави руководит началом строительства фортов. Опасные твари пока не появлялись, но и аномалия не уходит с земель семьи Мияфэль.

Всё это мне не нравится до зубовного скрежета.

Нужно быстрее разобраться с проклятийной азбукой.

– Ладно, держи свой презент и проваливай…

– …Искать девчонку? – заблестели глаза у проныры.

– Отдыхать иди, у тебя чешуя на крыльях помутнела.

– Тоже годится. – пожал он плечами, обнимая мажфу. Тощий полукровка наполовину мог спрятаться за этой бутылью.

Заг выпустил крылья, оттолкнулся ими от воздуха, и ловко приземлился на ноги. Летать он не мог, но мастерски использовал драконье наследие для разных манёвров.

В кабинете снова стало тихо. А мне было о чём подумать перед тем, как явится тётушка и утащит меня на спектакль.

[1] Мажфа – некрепкий, но очень острый напиток. Изготавливается из зёрен мажитана, культуры произрастающей в горах, выше 2000 м.

Глава 13. Кулисы

Эрин Вальк, башня Самийской Библиотеки, Красный хребет Цветных Гор.

Я стояла за кулисами, боясь лишний раз пошевелиться. Ради собственного спокойствия, Мэл решил не спускать с меня глаз, чтобы я не сотворила очередную глупость. Мне он не доверял совершенно, потому и оставил Хорга приглядывать за мной.

Здоровенный орк, загримированный под каменного духа, охотно поддерживал светскую беседу, рассказывал о театре, но держался достаточном близко, чтобы в любой момент одёрнуть меня за шкирку. Особенно, если я переступлю Границу. Именно так – с большой буквы – выразился Мелир. Границей служила жирная белая линия, очерченная прямо перед носками моих ботинок.

К реквизиту и костюмам мне прикасаться запретили. Во избежание новых артефакторских чудес, так сказать.

Вот и стояла как истукан, ловила прокурорские взгляды Мэла и ждала начала спектакля.

От нечего делать выяснила, как Хорг стал частью Дамиро. Всё оказалось до банальности просто: с детства он увлекался поэзией. Не встретив понимания в семье и в Степях в целом, отправился в несвойственное оркам путешествие. Через пару лет наткнулся на Мали с Дамиром. Мали сразу оценила пользу от орка-погодника в хозяйстве. Дамир же проникся его тонкой душевной организацией и даже приобрёл несколько стихов. Так отвергнутый родным краем Хорг стал частью постоянного состава труппы ещё до появления Филли и Мэла. Другими словами, он знал всё про всех. Его истории отвлекали меня от мыслей о будущем, но ненадолго. Стоило вспомнить равнодушное лицо Эоха, и грудь сдавливало тисками, ладони покрывались испариной. Но все мои тревоги разбивались о непрошибаемую логику старого эльфа. Мнение Мелириэля Вирго было обоснованным и давило авторитетом так, что грозило прихлопнуть.

Той проклятой ночью, падая в кровать под тёплый бок Лании, я не думала о том, как объясню возвращение своей настоящей внешности.

А утром… Протерев глаза, Лания даже вскрикнула.

Мне же хотелось петь и танцевать, стоило её увидеть. Вот такую растрёпанную, смущённую и… Живую! Слава Весте, живую!

Оборотница и забыла, что в начале нашего знакомства я выглядела иначе. Опомнившись, принялась извиняться.

– Ой, Шерри, прости! Это всё моя аура. Я даже не подумала, совсем забыла…

– Лания, всё хорошо. Ты не виновата. – Я порывисто обняла её, не зная, как ещё выразить хоть толику обуревавшего меня облегчения и раскаяния. – Спасибо!

Не знаю, о чём она подумала. Наверное, решила, что я благодарю за колыбельную, за спокойный сон.

Лания перестала сыпать извинениями за испорченную иллюзию, внимательно посмотрела на меня, словно проверяя, правда ли не злюсь, и аккуратно отстранилась. Мы принялись собираться. Потом она помчалась искать Мэла.

Наставник – а именно так я воспринимала этого эльфа— был не в духе.

Он вошёл в комнату, сжимая в руке записку. Значит, его вызвали вестником. Значит он был не в Башне, а со своей эолли. Выводы подтверждали поджатые губы и глаза, мечущие молнии. Ему одного взгляда хватило понять: иллюзия не единственная моя проблема. Я чувствовала себя щенком, которого сейчас будут ругать за лужу на коврике. Только вот моя «лужа» попахивала катастрофой.

Попробовала поставить полог тишины на комнату, но стоило потянуть потоки, как предательское жжение заставило опустить руку. За ночь стало чуть легче, но совсем чуточку.

– Прекрасно! Просто прекрасно! – прошипел эльф.

И без лишних слов поставил полог сам.

Не стала тянуть и перешла к сбивчивому пересказу.

– Ночью приходил Эох. Не знаю, как нашёл меня. Какой-то знакомый. – Почувствовала, что губы начинают трястись. – Мэл, он угрожал Лании и Рисе. И Арт под ударом. Это всё я. Это моя вина… Я… Я должна исчезнуть… Я… ещё какая-то Биршана…

Слова путались, мешались со всхлипами. Я скатывалась в безобразную истерику, но не могла себя остановить.

Мэл покивал, нахмурив брови, подошёл и вдруг ткнул пальцем в мой лоб.

По телу мгновенно разлился холод. Будто в прорубь нырнула. Зубы заклацали, заставляя умолкнуть. Я принялась растирать плечи.

– Всё? Или ещё добавить? – строго спросил наставник.

– Х-х-ва-а-тит!

– Тогда слушай, талантище. Мне сейчас не до твоих истерик. Суть я понял: пришёл Эох, всем угрожал. Так?

Я истово закивала.

– И что это меняет?

Это меняет всё! – хотелось заорать. Но челюсти толком не разжимались от дрожи. Оставалось сверлить эльфа взглядом.

– Ну пришёл, ну угрожал. Он кого-то собирается убить сегодня или завтра?

– Н-н-нет-т.

– Вот и нет никакой катастрофы. Угрозы – это обоюдная сделка. Ему совершенно не выгодно уничтожать заложников, пока ты не выполнишь свою часть. Тебе же нужно сделать, что говорят, пока все целы. Время терпит. Сейчас есть дела поважнее.

Эти древние пугали своей рациональностью. Они с Эохом рассуждали насколько схоже, что кровь в венах стыла. На этот раз не от холода.

– М-может, написать Сорэ?

– О! Можешь рассказать ему всё лично завтра же вечером.

Я покачнулась, как от толчка.

– Что? – даже не запнулась.

– Завтра Райниэль будет на спектакле со своей семьёй. Можешь поздороваться, – ядовито улыбнулся эльф. – Уверен, он оценит. И то, что ты нашлась, и созданный тобой артефакт…

Я недоумённо подняла брови.

– Трон, Шерри. Ты хоть представляешь, что сделала? Филли рассмотрела его повнимательнее. Говорит, плетений слишком много, материал не выдержит. Через пару дней трон развалится. Но я тебя уверяю: у Химеля найдутся материалы получше. Тебя устроит хорошо охраняемая мастерская? Надёжное сопровождение? Пожалуйста! Райниэль лично подберёт магов, гарантирую. А ещё уютное жилище. Пару десятков куполов и следящих заклятий, он тоже не забудет поставить, поверь.

Меня передёрнуло от одной только мысли – снова очутиться в запертой клетке: уютной, надёжной, как долбанный сейф.

Мелир прав. Если я попаду в руки правителей, то стану пленницей собственного дара. Никакая защита храма Весты не поможет.

Хотелось забиться в нору, но это тоже не выход.

– Что мне делать? – холод потихоньку отпускал, зубы уже не стучали.

– А что ты собиралась делать до визита Эоха?

– Работать, помогать Дамиро.

– И что тебе мешает делать это теперь?

Ничего. – Шокирующее осознание, ударило молотом прямо в виски. Если я останусь с труппой, у меня будет время и возможности: научиться новому, найти хоть что-то об этой Биршане. С Дамиро у меня намного больше шансов превратиться из пешки в неудобного противника. Стать сильнее.

Мэл следил, как на моём лице паника сменяется удивлением.

– Огневики… – тяжело вздохнул иллюзорник. – Я знаю Фардэ и Ниэля с детства. Вот тебя им ещё не хватало, талантище! Вы, огненные, вечно наломаете веток, а лес разгребать приходится всему дипкорпусу. Так что, я тебя прошу. Не делай сейчас НИ-ЧЕ-ГО! Разберёмся со всем позже. Поняла?

Я понимала, я всё понимала, правда… Но ноги рвались куда-то бежать, руки что-то делать. Мэл это отлично видел и моему самоконтролю не доверял. Истощение тоже не осталось незамеченным.

– Я запрещу Филли тебя восстанавливать. Ты мне сегодня нужна трезвой. Пора готовить сцену. Пошли!

Он вернул мне облик полудемоницы. Кожа вновь стала смуглой, а волосы побелели и сверкали, точно снежные пики Красных Гор.

– Когда появится наставница, сразу проси обучить тебя щитам. Простейшую иллюзию холода отразить не можешь! Позорище! – Окончательно придавил эльф мою веру в собственные силы.

Дальше я носилась по всевозможным поручениям. От него, от Мали, от Дамира. Помогала Лании и Филли. То есть, Мэл загрузил меня так, чтобы думать было некогда – вплоть до самого выступления.

И вот теперь я стояла за кулисами под приглядом Хорга. Топталась у проклятой белой линии.

Стоит переступить черту – иллюзия исчезнет, и я окажусь на сцене. Сотни, тысячи увидят меня из зала.

Он увидит.

По сути, Мэл оставил мне выбор.

Шаг вперёд – открою двери в особняк Сорэ, и в мастерские тайной стражи. Шаг назад – останусь с театром и с его тайнами.

Секреты Дамиро подкрадывались всё ближе, я нутром чуяла.

Я не настолько наивна. Понимаю, что у Мэла есть свой интерес. В чём-то Эох прав: за мной наблюдают те, кто кое-что в Детях Древа понимает.

Мелиру достаёт опыта, знаний, статуса, чтобы вести свою игру. Но сейчас он на моей стороне. Уже немало.

Из своего тёмного угла я наблюдала, как толпа стягивалась на площадь-под-башней. Мне был виден лишь фрагмент «зала», но воображение и слух рисовали картину целиком.

Снаружи творилось безумие.

Люди, демоны, эльфы, гномы лавиной тянулись к проходам. Стражи иногда вмешивались, чтобы не допустить давки. Рослые мужчины, закованные в красные стеклянные доспехи, то и дело что-то проверяли, сканировали, всюду носились небольшие кристаллы. Драконыприземлялись у магической ограды, оборачивались и без опаски шагали под каменную крепость библиотеки, нависшую над нами. Чешуя всех оттенков красного сверкала в свете магических светлячков. Редко-редко мелькали ониксовые, изумрудные переливы.

– Драконы из разных кланов не смешивают кровь? – спросила у Хорга.

– Почему же? Стараются найти пару среди своих, но по-разному оно выходит.

– Но тут одни красные.

– А, так это… Они ж тут родились. У них же от рождения чешуя прозрачная совсем. Это с возрастом от местной воды цвет получается. Где вырос, такой цвет и будет.

Ого. Вот что значит влияние среды.

– А если они не в горах выросли?

– Ха! Я таких не видел. Ну разве что полукровки… Но полукровки ж не драконы. А так, драконёнок без гор помрёт.

Без силы воздушной погибнет юнец,

Бесславный настанет малютке конец…

– Надо бы записать, пока не забыл, – пробормотал орк. И тут же отвлёкся. – О, глянь! Золотыши идут.

Пространство под башней вмещало около пяти тысяч зрителей. Немалый масштаб по меркам Террона, где всё население мира около двухсот миллионов.

Сидячие места предусматривались только рядом со сценой – пять рядов простых кресел, отгороженных особым щитом. Именно они начали потихоньку заполняться через отдельный вход.

– Золотыши?

– Золотые метки. Мы в Ардене так их называем. Ой, а теней-то набрали. Глянь! – хохотнул Хорг.

Зрители первых рядов заходили небольшими группами, иногда поодиночке. Тут же встречали знакомых и оживлённо переговаривались. Из всех изысканных нарядов в глаза бросилось облегающее серебристое платье, идеально подогнанное под фигуру эльфийки. Творение Касси. Мы вместе рисовали этот эскиз.

Райниэля рядом не было.

Как глупо! Ателье второго дома обшивает сотни эльфов. Платье вовсе не означает, что они пришли вместе.

Хмурые мужчины и женщины, затянутые в чёрные кожаные доспехи, темнели среди собравшегося бомонда, словно вороньё среди лебедей. В портупеях, перехлёстах ремней посверкивало оружие. На груди красовались эмблемы гильдии ассасинов: клинок, обвитый нитью. Иногда эмблему заменяли родовые гербы.

– Драконы не примут присутствие теней за оскорбление? Выглядит как недоверие к стражам Красных Гор.

Спросила, чтобы отвлечься от поиска лэрона в толпе важных гостей.

Я хотела его увидеть.

Я боялась его увидеть.

«Эрин, не будь дурой! Тебе это не нужно. К тому же, есть второй вход. От Границы видна лишь полоска партера.» – убеждала себя, а толку? Я жадно вглядывалась в лица высшего общества и сердце пропускало удар каждый раз, стоило приметить достаточно высокую фигуру или похожий оттенок волос.

Усилием воли, повернулась к Хоргу.

Орк смотрел на меня, как на человека, сморозившего отчаянную глупость.

– Что? – пришлось напрячься и вспомнить о чём вообще спросила. А, точно – тени.

– Шерри, а ты случаем не оборотень из Диких? Из леса вылезла? Ни одного закона не читала?!

Я даже возмутилась.

– Очень даже читала! И не один, а целые стопки.

Хорг хлопал круглыми глазами, выпятив нижнюю челюсть. Спас Мэл – появился проверить заготовленные плетенья, ну и меня заодно.Застал нашу мизансцену, выслушал краткое пояснение орка.

Наставник в очередной раз помянул недобрую дорогуВесты, приведшую меня к нему. Но объяснил.

– Плохо ты читала кодексы. С чего начинается любой из них?

– С описания тем и положений… – начала я, но он перебил:

– Неверно. Любой кодекс начинается с формулы правосудия, установленной Советом Рас. Вспоминай.

Я замялась, но строчка всплыла сама собой:

– Закон защищает слабых, сильный справляется сам. – процитировала фразу, прочитанную десятки раз. Всегда думала, что это просто крылатое выражение или что-то вроде.

– Вот именно! – кивнул Мэл. – А зрители в первых рядах, к слабым не относятся. – Он указал на площадь. – Если у кого-то из толпы украдут серебряный, стража перетряхнёт все карманы. А если у золотой метки уведут фамильный артефакт – посмеются и скажут: "Куда смотрела твоя тень, неудачник?"

Мелир плавно обвёл рукой сидячие места. Светлое, богато расшитое старинное «кимоно» придавало значимости каждому его движению. Идеальный костюм для рассказчика.

– Для аристократов, чиновников, купцов существуют гильдии, тайные стражи и тени. Связи и деньги тоже на стороне таких как я. Согласись, этого вполне хватает, чтобы не тратить казну на свои разборки. Хочешь быть наверху —решай свои проблемы сам.

Моя картина мира перевернулась вверх ногами. Всё наоборот!

Вот почему именно Райниэль и Фардэ влезали в стычки домов. Вот почему тайная стража занималась преступлениями и арестами в высших кругах. Вот почему так часто нанимали гильдию воров и ассасинов.

Обычная стража просто пошлёт аристократа со словами: "Не справляешься? Сдавай полномочия."

На Земле любят говорить, что перед законом все равны, но некоторые равнее. На Терроне то же самое, только с точностью наоборот.

Позже я узнала: билеты в первые ряды продавались с аукциона. Мали раздавала их проверенным демонам и тем, кто приближен к Дамиро, вроде эолли Мелира. Цены стартовали от сотни и доходили до нескольких тысяч золотых. Продавцы забирали свою комиссию, но основной доход уходил в Дамиро.

Интересно: «где деньги, Лебовски?» На что шли эти огромные суммы? Театр столько не тратил.

Тогда я и представить не могла, к каким масштабным последствиям приведёт ответ на этот вопрос.

Площадь заполнилась битком. Под громадой библиотеки нарастало бурлящее многоголосье. Оно сгустилось в давящий гул, переросло в гудение, пробиваемое вскриками.

И вот – в телах что-то щёлкнуло. Единое чувство ожидания замкнулось и взорвалось требовательным рёвом! Как на концерте рок-иконы.

«Да-ми-ро! Да-ми-ро!» – скандировала толпа.

Откуда-то из темноты возникли Дамир и Мали. Не видела их со вчерашнего вечера.

Режиссёр обвёл площадь сумеречным взглядом. Я узнала этот взгляд – отстранённый, цепкий. Знала по себе – так я перепроверяла план перед рискованным заездом или доставкой особо ценного груза. Он готовился к чему-то важному, опасному.

Я не задавала вопросов. Сама ненавидела, когда в такие моменты кто-то лез под руку. Дамир перешёл на магическое зрение. Сделала тоже самое и обомлела.

Вокруг свивались мириады потоков. За радужной пеленой едва просматривались работающие плетения. Самые яркие цветные ленты тянулись к первым рядам.

Ну конечно! Море магов – море магии. Магпульсы собравшихся словно зазывали стихии присоединиться и посмотреть представление.

Мали следила за своим наречённым сыном, ожидая чего-то. Отмашки, приказа?

– Это даже больше, чем я рассчитывал. Мэл, спасибо, – вампир хлопнул эльфа по плечу.

Мелир небрежно дёрнул подбородком, мол, всегда пожалуйста.

– Мали, всех. Найди Лекту. Отправляйте вестников.

Демоница тут же исчезла.

Дамир посмотрел на меня. Улыбнулся хищно, азартно – очень знакомо. Мне не нужен был переводчик, чтобы понять: грядёт нечто такое, от чего я-прежняяпришла бы в экстаз.

– Наслаждайся представлением, Шерри. И помни о клятве, – предостерёг глава театра.

Про клятву я и не забывала. А вот какое именно «представление» имел в виду режиссёр – скоро узнаю. Их точно будет два: одно на сцене, другое где-то ещё.

Дамир развернулся и парой вампирских прыжков скрылся за сценой. Там, куда не попасть ни зрителям, ни стражам.

– Последний шанс, девочка, – тихо сказал Мэл и указал на Границу, засветившуюся ярче.

Я опустила взгляд на линию. Потом посмотрела на зрителей.

Я не видела Райниэля, нет.

Но казалось – он там. Он рядом.

Казалось, я чувствую отголосок его силы.

Ерунда, конечно. Каким образом? Просто знала, что он придёт. Мэл сам сказал, что видел его, Даниру и Орвэля.

Граница у самых носков моих ботинок. Зрители…

Я сделала шаг назад.

И ещё один.

Мелир понимающе усмехнулся.

– Добро пожаловать в Дамиро, девочка. Теперь по-настоящему, – бросил он и взмахнул рукой.

Декорации пришли в движение.

Глава 14. Непрощённый

Эрин Вальк, башня Самийской Библиотеки, Красный хребет Цветных Гор.

Сцена вспыхнула сонмом голубых искр, они пронеслись метеорами над толпой и сплелись в огромный экран высоко над сценой. Ни занавеса, ни звонка, ни залпа. Только вспышка.

Толпа взорвалась. Крики, восторг.

– Дамиро! Дамиро! Дамиро!

Я почти оглохла и ослепла.

И в этой какофонии Мелир вышел на сцену медленным гулким шагом. И замер. Молчаливый, недвижимый, как скала, нависшая над нами. Как пророк.

Толпа, повинуясь его беззвучному давлению, постепенно стихала, затем умокла совсем. Зрители заворожённо уставились на сцену, боясь дышать, боясь пропустить откровение.

Бывший глава дипломатической службы, бывший лэрон, рассказчик. Древний, страшный, незыблемый.

Он взмахнул рукой, и магический купол отрезал библиотечную площадь от остального мира. Больше никому не войти, не подсмотреть, не спастись.Зрители ненадолго встревожились, оглядели светящийся контур и расставленных по периметру стражей, убедились в своей безопасности и вернули жадные взгляды на подмостки.

С этого момента и до самого конца – все тысячи тысяч принадлежали рассказчику, сцене, зрелищу.

Я не видела, но знала, что на экране они видят его восковое решительное лицо. И чувствовала – благоговеют. Все – от первых до самых дальних рядов.

Мэл прикрыл веки, вскинул голову – и распахнул глаза. Обратился к слушателям, ждущим слова его, точно пророчества. Его усиленный магией, насыщенный тенор ворвался в сердца зрителей.

– Вы когда-нибудь теряли что-то важное? Боролись за самое дорогое?

Зрители взволнованно дрогнули. Взяв драматическую паузу, он продолжил вкрадчиво, как искуситель.

– Вы… предавали?

Вопросы впились в толпу, как занозы. Каждый начал копаться в душе, выискивая спрятанные грехи. Будто готовились исповедаться здесь же, под пристальным взглядом Мэла.

С такой силой он воздействовал на публику.

– В эту ночь мы расскажем историю Авгиса Непрощённого. Истинного короля, потерявшего всё!

С этими словами Мэл разорвал нити магии, и густой туман, скрывавший глубину сцены, рассеялся, сметая фигуру рассказчика прочь.

Сцена ожила. Иллюзорные и реальные актёры двинулись в унисон.

Молодые принцы человеческих земель, облачённые в богатые мантии, шагнули вперёд под звуки труб и барабанов – величаво, гордо. Каждый был окружён союзниками, каждый нес на плечах надежды и страхи своего народа.

Башня, в которую они вошли, была создана фейорами по просьбе разрозненных племён. Испытание для будущих королей.

Пять принцев и их немногочисленная свита вошли внутрь, ведомые долгом и жаждой славы.

Первый погиб быстро и бесславно, соблазнившись красотой подосланной девушки. Филли не зря муштровала ту рыжую актрису. Она сыграла безупречно: не забывала сладко улыбаться и каждую секунду помнила о спрятанном в рукаве яде.

Чем выше поднимались принцы, тем изощрённее становились испытания.

Претенденты ожесточились. Разразилась бойня: один из принцев поймал соперников в коварную ловушку. Магическое безумие разгорелось на сцене, как пламя. Заклятья сыпались одно за другим. Маги, пораженные гибельными заклятьями, сражались, зная, что смерть неизбежна. Их вопли и всполохи заклинаний сливались с криками зрителей.

С грохотом рушились иллюзорные статуи. Над принцами, над войнами, над венценосной головой Филли смыкались бурлящие волны и обрушивались на зрителей. Они жмурились, закрывались руками, глотали воздух… Но оставались сухими, невредимыми, лишь на мгновение обманутыми иллюзией. Облегчение. Восторг.

Вспышка магии – и на сцене остались только два принца.

Игра богов достигла кульминации.

Вот тогда-то актёры схватились всерьёз!

Я смотрела на бой из-за кулис, затаив дыхание. Не сразу поняла, что это не постановка, а нечто гораздо большее. Никакой бутафории. Звенела настоящая сталь. В ударах чувствовались и сила, и мастерство. Из ран сочилась кровь.

Полог тишины не пропускал звуки дальше кулис, и здесь царила своя атмосфера.

Вампиры и все, чья регенерация превосходила человеческую, принимали зелья, замедляющие заживление.

Один из вампиров скользнул за кулисы, ловко сменил меч и мгновенно перешёл в атаку на сцене. Его противник охнул, зажав рукой кровоточащую рану.

– Лезвие не заточено? – спросила, кивая на отброшенный клинок.

– Не амрилловый, – фыркнул Хорг. Он уже выступил и снова стоял рядом, караулил меня. – Это ж вампиры! Им обычная сталь нипочём.

– Богиня, они же все в крови… – Я показала на троих актёров за кулисами. Среди них была девушка с толстыми тёмными косами и сильным телом. Видела её раньше рядом с Лектой.

Они беззаботно перешучивались, словно на них ни царапины. Попивали зелья, как коктейли на вечеринке.

Девушка заметила мой взгляд и отсалютовала флакончиком. Я улыбнулась и вопросительно кивнула на её раненное плечо. Она дёрнула подбородком и отмахнулась, как от комариного укуса.

Нас до сих пор не представили, вроде её звали Акраша. Вампиры, вообще не спешили сближаться с новенькой. Но, кажется, сегодня что-то начало меняться.

– Ерунда! – сказал Хорг. – Лёгкое обезболивающее заклинание и немного зелий. Это всего лишь царапины. Всё отрепетировано до мелочей. Не переживай. А вообще, Дамир говорит, что им полезно.

Как это может быть полезно? Не знаю, и знать не хочу.

Между перебежками от «чулана» к сцене и обратно я застала утреннюю тренировку. Лорк носился вокруг бойцов, раззадоривал. Крови тогда не было. Выходит, вампиры упражнялись со сталью. Значит, ранит их только амрилл… А с виду вампирскую белую, гладкую кожу любая иголка проткнёт.

Один из «побеждённых» кубарем влетел за кулисы, прямо мне под ноги. За ним тянулась россыпь кровавых брызг. Я охнула и отскочила. Хорг его поймал, не дав укатиться к краю сцены.

Парня мы быстро подняли. Тот потряс головой. Радужка была чернее ночи.

– Шерри, ты отойди от него на всякий случай. – Хорг задвинул меня за спину, не позволяя рассмотреть ближе. – Эй, ты как? Перед Акрашей хотел покрасоваться?

Вампир что-то невнятное пробурчал в ответ. – Сам виноват. Мехмеру-то всё равно чего ты там хотел. Влез, вот и получил.

Хорг цыкнул, подхватил раненного за пояс и быстро оттащил в угол. Подумал, пододвинул пару ящиков, отгораживая парня от остальных. Вернулся ко мне и будничным тоном прокомментировал:

– Бывает. Тут магии полно, сейчас чуток посидит и оклемается.

Я настолько устала удивляться, что решила просто принимать всё происходящее как данность.

Состояние дзэна никак не мешало наслаждаться представлением.

О! Это был не просто спектакль! Это было пятимерное шоу, погружающее в водоворот ощущений.

Теперь я понимала, почему в Дамиро стекаются со всех концов мира. Это нужно было не просто увидеть – это нужно было прожить.

– Ничего подобного не видела!

– Ха! И не увидишь больше нигде, – усмехнулся орк.

Под грохот сражений и всполохи магии за сценой началось какое-то движение.

В узком провале между подмостками и ограждением раздавались странные щелчки. Щёлк-Щёлк.

Я шагнула ближе к источнику звука. Хорг меня не остановил.

Нить договора с Мэлом мягко потянуло: хочешь – не слушай, не иди.

Щёлк-Щёлк.

Сердце забилось чаще, как перед прыжком, перед решающим моментом, когда ещё можно сдать назад.

Увы, нелюбовь к задней передаче – одна из моих фишек.

Я подошла к краю и заглянула вниз.

Щёлк. Пространственный переход открылся, выплюнул из себя что-то живое.

Щёлк. Мали развернула следующий переход, ведущий неизвестно куда. Две пространственные утробы извергали из себя сгустки клубящейся тьмы.

Я пригляделась. Во мраке мерцали едва различимые гранатовые нити и тянулись в угол. Впервые видела магию крови. Тени вздрагивали тряпичными куклами, послушные воле хозяина.

Марионеточником оказался Мехмер. Волосы стянуты в короткий хвост, несколько царапин ещё кровоточили после выступления. Рубашку проще было выбросить, такую даже на тряпки не пустишь. Но его это словно не волновало. Он набрасывал пологи на то живое, что являлось из перехода. Его тьма не давала и шанса разобрать, что скрывалось за чёрным туманом. Лицо сосредоточенное, движения отточенные. Никаких подсказок или пояснений.

Иногда он подносил руку ко рту, клыками обновлял едва затянувшиеся проколы на запястьях. Кровь порождала новые гранатовые переливы нитей, новые непроглядные мороки. Они клубились у его ног, ластились, ожидая то ли похвалы, то ли приказа.

Я застыла у края сцены, пытаясь понять, что они делают. Главное – не свалиться вниз, в этот провал. А то кто знает куда меня зашвырнёт переход. И что сделают со мной эти… тени. Мали посмотрела наверх, заметила наблюдателя. Янтарные глаза тревожно сверкнули, но она быстро узнала меня. Подмигнула, махнула рукой, будто отгоняла любопытного котёнка. Браслеты звякнули, и демоница снова сосредоточилась на переходах.

Понятно – не время задавать вопросы.

Я придушила желание докопаться до истины прямо сейчас и отогнала самые мрачные предположения. Так или иначе, я очень скоро всё выясню.

Нить клятвы ослабла. Выходит, Мэл хотел, чтобы я это видела?

Наш вариант «Заплати другому» походил на какую-то шараду. Не похоже, чтобы Мали или Мехмеру требовалась моя помощь. Так что задумал эльф, когда заключал со мной сделку?

Пришлось вернуться к представлению.

Спектакль перешёл к заключительной части.

В центре внимания – наш герой, принц Авгис. Из пяти претендентов он – последний выживший. Его свита уничтожена: одни погибли в сражениях, другие попали в ловушку собственных пороков. С ним остались только возлюбленная и лучший друг.

Тронный зал окутан мраком и мерцающим светом. Последнее испытание – взойти на трон. Но путь преградило зеркало, покрытое знаками богини Весты.

Время замерло. Возлюбленная и Друг застыли, словно статуи.

Авгис подошёл ближе и громко прочёл высветившееся в зеркале предостережение:

Туман накрыл сцену и рассеялся, открывая зрителям трагедию грядущего.

Король Авгис, сидя на троне, получает известие. Его лучший друг, посланный с дипломатической миссией, попадает в плен за попытку выведать секреты соседнего королевства. Его пытают.

Авгис может спасти его, признав, что Друг действовал по приказу. Но этим Авгис развяжет кровопролитную войну.

С тяжёлым сердцем король отрекается от друга. Отдаёт его на милость врагу.

Жизнь одного – ради спасения тысяч. Он поступил верно. Как подобает Королю…

Толпа затаила дыхание.

Второе видение ещё горестнее. Возлюбленную Авгиса, ставшую Королевой, поработило проклятье. Оно необратимо. Под властью магии она заносит кинжал над кроваткой спящего сына.

За миг до удара Авгис сам вонзает нож ей в спину. Любимая женщина истекает кровью на его руках.

Королева умирает. Её последние слова:

– Не плачь, мой король. Ты спас меня.

Зрители не могли сдержать слёз.

Филли играла виртуозно. Я напрочь забыла, что передо мной актриса. Забыла, что знаю какая боль на сердце этой девушки, что она одевается как садовник, пьёт каху с только мирой, а ещё она ревнива и ненавидит в себе эту черту. Всё это растворилось, когда она только вышла на сцену.

Сейчас я видела лишь Королеву, рухнувшую перед колыбелью своего сына с ножом в сердце.

Я едва подавляла всхлипы. Зал шуршал платками и рукавами, стирая мокрые дорожки с щёк.

По сцене снова прошёлся туман.

Филли и другие живые актёры заняли места своих иллюзорных копий.

Король прошёл проверку на верность своему народу. Зеркальное полотно исчезло, осталась лишь пустая рама. Открылся путь к моему творению. К Трону.

Авгис увидел, что предаст самых близких во имя долга.

Знал, и всё равно поднимался к трону.

Ткань, покрывавшая артефакт, плавно заскользила.

Вот он – момент, который предвкушала вся труппа. Разговоры за кулисами стихли. Все ждали реакции зрителей.

Трон явился лишь на треть, но этого хватило.

Зал замер.

Полупридушенный вздох эхом прошёлся по рядам.

Кто-то вскрикнул от пронизывающего, тоненького, как комариный писк, страха.

Тени в первых рядах схватились за рукояти мечей. Вспыхнули щиты и боевые заклинания – но никто не осмелился атаковать. Ни зрители, ни стража.

Дамир рассчитал эмоции топы, как физик рассчитывает подходящее напряжение тока: ни больше, ни меньше. Чтобы горело, но не взрывалось.

Авгис медленно, словно придавленный тяжестью будущих грехов, поднялся по ступеням. Его плащ высоко взвился. Фигура весомо опустилась на трон. Плащ вновь скрыл артефакт от публики.

Зал хором выдохнул. Как единое живое существо.

Однако, в первых рядах сохранялось напряжение и цепкий интерес: «Кто? Как? Каким образом?»

Внезапно казематы тайных служб показалась пугающе близкими и реальными. Я почти физически ощутила холодные взгляды конвоиров у себя на затылке. Содрогнулась всем телом. Отступила за кулисы ещё глубже.

Мэл заверил, что меня не отследят. Точнее, след приведёт к другому артефактору, известному в узких кругах.

– А артефактору это не повредит? – обеспокоилась я судьбой того, кого случайно подставила.

Мелир лишь усмехнулся.

– Не переживай. Чёрного артефактора ищут многие, но он сам приходит, когда сочтёт нужным. И поверь, все правители пытались поймать его по очереди, только без толку.

Вот бы и мне однажды обзавестись такой репутацией…

От тревожных мыслей о застенках отвлёк зычный голос.

Король обвёл толпу тяжёлым взглядом и, не вставая с трона, произнёс:

Возлюбленная и Друг опустились на колено у подножья трона. Взглянув на Авгиса, как на своего единственного повелителя, хором произнесли:

– Взошёл Король! Да здравствует Король!

Остальные актёры группами выходили на сцену, преклонялись перед троном, повторяя: – Да здравствует Король! Да здравствует Авгис Справедливый!

Толпа подхватила приветствие. Клич разнёсся, как гром, за пределы площади.

За сценой что-то смачно хлюпнуло, словно мир проглотил сам себя.

Серебристый туман окутал сцену, скрывая настоящий уход актёров. На их месте остались только иллюзии.

Под величественной башней бесновалось море голосов:

– Да здравствует король! Да здравствует король!

Труппа собиралась на нашей стороне сцены. Мандраж вырывался смехом, нелепыми окриками. Все торопливо заглатывали воду. Фляги пускали по рукам, перебрасывали поверх голов.

Поздравления, аплодисменты сыпались со всех сторон. Особенно восхищались игрой Филлисэль и Фраско – Короля и Королевы.

Ограждение спало. Но зрители не утихали, и даже не думали расходиться.

Я озвучила пессимистичную мысль.

– Хорг, если не знать, что тут спектакль… можно подумать, что толпа празднует переворот. Проблемы будут?

– Шерри, о чём речь?! Конечно, будут! – радостно оскалился краснокожий весельчак. – Сейчас нагрянут толпы стражи. О, Мэл уже сворачивается.

Веселье и правда переросло в бурную деятельность. Мелир разом оборвал десятки, если не сотни нитей. Иллюзии стали понемногу бледнеть. Пока еле заметно. Все спешно хватали какие-то вещи, арканами стягивали всё в ящики. Я удостоилась окрика от Филли.

– Ты чего встала?! – эльфийка сцапала меня за руку уже на бегу.

– Киса, не зевай! Рви когти! – подбодрил Хорг.

– А вещи? А реквизит?! – пыталась притормозить я.

– Потом! Всё потом! – оборвала Филли.

– А где Мали, Мехмер и…

– Уже на месте! – пояснил внезапно появившийся Дамир.

– А где?..

– Потом! – хором рыкнули на меня все трое.

Под нами активировалась печать перехода, выбрасывая нас в «чулане под лестницей». А что можно было все эти дни лестницей не пользоваться? Или это только в честь побега?

Двадцать человек (и не только человек) неслись по коридорам первого этажа башни, как савские скакуны.

Мы резко свернули к какой-то неприметной двери, ведущей на карниз. Тут нас подхватил плотный воздушный вихрь, созданный Хоргом, и вынес на безлюдную мостовую недалеко от башни. Всё произошло так быстро, что я даже пикнуть не успела. Раз, и мы стоим у заготовленных почтовых повозок. На козлах кучера՛ в форменных плащах демонической курьерской службы. В одном из них я узнала Дамира. Да как он умудряется проворачивать эти фокусы с мгновенным переодеванием?

– Скорей! Скорей! Загружаемся!

Несколько вампиров, оборотень, люди запрыгнули в повозку. Хорг закинул меня на высокую подножку. Филли изящно вспорхнула, как ласточка. Как только хлопнула дверца, «карета» тронулась.

– Такой кортеж заметят!

– Спокойно, всё продумано! – ответил орк.

Кучер заложил резкий вираж, и мы все повалились друг на друга. Ойканья, тычки под рёбра, отдавленные пальцы. Ещё один крутой поворот. Пара новых тычков.

Повозка перешла на размеренный ход, изображая приличное движимое имущество.

Свалка из тел быстро расплелась. Не сразу поняла, что заливистый смех принадлежит мне. Филли надменно фыркнула, а потом сама расхохоталась. Следом хохотом разразился весь «контрабандный груз».

Веселье оборвалось стуком в стенку со стороны кучера.

Голос Дамира сообщил очевидное:

– Посылки не ржут, как пьяные орки на гномьей свадьбе.

Зря он это сказал. Смех грохнул по новой. Но мы всё же быстро заткнулись.

Минут через двадцать повозка встала. Взмыленной гурьбой мы вывалились на чей-то задний двор.

Тускло сверкали красные огни, луны освещали дом-скалу с массивными стеклянными вставками. На газоне разлёгся огромный дракон, помахивая хвостом.

– Шай! – радостно воскликнула Филли и кинулась обнимать дракона за массивную шею. Дребезжание воздуха – и вот эльфийку подбрасывает в воздух молодой мужчина, одетый в расшитую золотом и камнями рубашку. На ком-то другом выглядело бы безвкусной цыганщиной, но ему ужасно шло. Дракон перехватил Филли под мышку. Чему она сопротивлялась, но не сильно.

– Все за мной! Веселиться! – заговорил мужчина глубоким гудящим голосом.

Труппа с радостным кличем двинулась к широким распахнутым каменным дверям. Все, включая меня, однозначно заслужили небольшой праздник. Хорошо, что Дамир это понимал.

Веселье – это, конечно, прекрасно… Но у меня так много вопросов…

Глава 15. Учитель

Райниэль Сорэ, Дом Шантора, Самия

Спектакль превзошёл все ожидания. Особенно финал. Публика натурально сошла с ума. Только присяга мешала первым рядам, включая меня, кричать «Да здравствует король!». Нынешние правители страшно ревнивы даже к давно почившим королям. Так что мне столь бурно выражать восхищение должность не позволяла. Зато тётушка делала это за двоих – и за меня, и за дядю Орвэля: рукоплескала, утирала слёзы, и вообще, пребывала в катарсисе.

– Ниэль! Это… Это что-то невероятное! – Данира трясла меня за плечо, стараясь вбить в меня всю силу искусства.

К счастью, иногда она всё же отвлекалась на дядю:

– Дорогой, а костюмы! Ты видел? А Мэл, а малышка Филли! Какая же талантливая выросла девочка. Нет, ну все замерли, когда она только вышла на сцену.

– Да, любовь моя. Я всё прекрасно видел. Я же сидел здесь рядом. – Дядя растягивал слова в несвойственной ему манере, что и выдавало глубину переживаний.

– Надо обязательно позвать их в гости! Давно мы не собирались семьями.

– Конечно, позовём, Данни.

Стулья потихоньку исчезали в пространственных карманах демонов, снующих между гостями. Площадка превращалась в фуршет с лёгкими напитками. Тётушка с дядей продолжали обсуждать спектакль и общих знакомых. К правящей семье Второго Дома потянулись желающие засвидетельствовать своё почтение, выразить искреннюю радость от «внезапной» встречи, и просто просители. Нашлась и парочка приятных личностей, с которыми я хотел пообщаться.

Основной удар светских расшаркиваний Данира приняла на себя.

Терронский бомонд вёл набившие оскомину разговоры, но сквозь щелчки дорогих клатчей и перестукивания каблуков то и дело пробивались шепотки: «Трон… Вы случайно не знаете имя мастера…?» Этот элемент спектакля интересовал всех зрителей первых рядов без исключения.

Самыми наблюдательными, как водится, оказались тени. Я поговорил с несколькими, и они подтвердили мои выводы: трон каким-то образом воздействовал на всех, невзирая на защитные артефакты, которыми здесь увешан каждый первый.

Дамиро славится своими иллюзиями. Многие зрители намеренно снимают защиту от мороков, чтобы насладиться представлением. Я свои артефакты не трогал, и всё равно попал под раздачу. Неудивительно, ведь в труппе состоит один из сильнейших иллюзорников Террона.

Перед публикой Мелир – утончённый рассказчик, знаток искусства. На деле – маг, которому никто в здравом уме не рискнёт перейти дорогу. Интриги он плетёт так же мастерски, как боевых фантомов. Впервые он напугал меня лет в десять. Мы с Фаром сунули нос не в своё дело, и в коридоре материализовался берсерк с топором. Гонял нас по особняку часа два – было весело.

Ожидаемо, я решил, что чувство опасности вызвал Мэл. Забылся старик, заигрался. Но источник нашёлся мгновением позже – трон-артефакт.

Получается, воздействие было ментальным. Но нет. От ментальных волн защиту мне ставит Химэль. Её десять менталистов седьмой ступени пробить не могут, мы пробовали. Ни один артефакт с этим не сравнится.

– Тётушка, узнаешь у Валери, кто сделал трон?

Она ответила так, чтобы слышали все любопытствующие:

– Я и так знаю. За несколько часов до спектакля прошёл слух, что в подготовке декораций участвовал сам Чёрный Артефактор! Из-за этого цены на взлетели вдвое. Хорошо, что мы свои купили заранее.

– Ах! Это многое объясняет, – зазвучало со всех сторон.

Про Чёрного Артефактора ходили легенды. Желающих получить один из его «живых артефактов» можно выстроить в очередь от Пустошей до Южной окраины континента. Великой чести удостаивались единицы. Причём, счастливчики не признавались, где и как это произошло даже под пытками. Бывали прецеденты.

Но кое-что не вязалось. Обычно Чёрный Артефактор придавал своим работам формы животных или растений. А тут трон.

Исключение для друзей? Возможно. Дамиро жутко скрытные ребята. Полгода в гастролях, полгода – где-то в тени. Про их режиссёра рассказывают всякое. Ему шлют сотни писем и предложений, но лица никто не видел. Одни уверяют, что он вампир, другие с пеной у рта доказывают, что он человек. В спектаклях участвуют и вампиры, и люди. Пойди пойми кто из них основатель этого великолепия, если он вообще выходит на сцену. Достоверно известно только имя – Дамир аль Ашшаир.

Дамиро словно возникли из воздуха чуть меньше века назад и сразу стали сенсацией. А с тех пор, как Филлисэль прочно заняла место примы, в спектаклях появилась такая проникновенная глубина, что затягивает даже самых равнодушных.

Я давно подозреваю, что самые таинственные личности Террона всем скопом ошиваются где-то на задворках Ардена, под крылом серых гильдий. Но безднов город стережёт свои секреты пуще, чем гномы тайны ремёсел.

Толпа долго не расходилась. Городской страже пришлось вызвать с десяток дополнительных патрулей, чтобы избежать давки и помочь зрителям добраться до гостиниц и городских переходов без травм. Громче всех жаловались драконы, которым хотелось поскорее обратиться и улететь, но им негде было развернуться. Куда лапу не поставь, обязательно раздавишь какого-нибудь одноликого.

Первые ряды в это время чинно наслаждались фуршетом. Официанты исправно пополняли подносы закусками и высокими тонкими бокалами. Я заболтался с демоном с Огненных островов. Он владел несколькими судами и шахтой по добыче шепшита[1]. У таких купцов отличная сеть информаторов. Я пытался повернуть разговор в это русло, но он ловко менял тему.

Сцена давно опустела. Теперь её отгораживал защитный купол, чтобы никому не пришло в голову растащить брошенные декорации.

За прозрачным барьером – трон, всё ещё накрытый плотной тканью, разваливался на куски. Серые обломки выкатывались из-под складок и рассыпались в пыль. Надежда выкупить артефакт или раздобыть хоть кусочек, чтобы отследить мастера, таяла на глазах. Раздосадованные вздохи вторили моим мыслям, фуршет потихоньку редел.

– Ты оттягиваешь неизбежное, – протянула тётушка.

– Поздно уже, вряд ли Шантор обрадуется моему визиту в такое время. Завтра зайду.

– Не знала, что мой племянник так и не вырос из детских штанишек, —ехидно прокомментировала мою отговорку Данира Сорэ.

Я и сам знал, что несу чушь. Красные драконы бодрствовали до середины ночи. Парили под звёздами, закатывали вечеринки. Самия засыпала ближе к рассвету, а просыпалась к полудню.

– Возьму по дороге вина. Он всё еще предпочитает чёрную фийшу?

– Как и все последние девятьсот лет, – отозвался дядя.

Я поставил бокал на поднос проходящего мимо официанта, с тоской посмотрел на горстку пыли, оставшуюся от трона. Ветер уже сдувал её со сцены.

Дорогу к дому Шантора я мог отыскать с завязанными глазами. Два с лишним века прошло, а я отчётливо помнил, как Учитель водил нас по этим мостам, по крутым улицам между жилых скал. Мы отпрыгивали от огромных теней, пролетающих над головой, увертывались от падающих камушков, просочившихся через висячие сады, подставляли лица ледяным брызгам водопадов. Для местных мы выглядели как два тощих, придурковатых одноликих, с которыми зачем-то возится уважаемый дракон.

В лесах от нас с Фардэ шарахались, как от заразы – особенно от меня. И нельзя сказать, что совсем без оснований. Но Шантор… он был другим. Он излучал поразительное спокойствие.

В первый же день, когда родители только-только привезли нас к нему, я сжёг гостиную. Не специально, конечно. Мы с Фаром шныряли по дому, пока взрослые были заняты разговорами. Нашли открытую комнату, решили взобраться по стене. Здорово же, когда стена – настоящая скала с выступами. Фар обратился и мгновенно взобрался под потолок. Я полез за ним, но задел ногой высокую вазу, та разбилась. От неожиданности сила полыхнула. Вся мебель, ковры, гобелены превратились в пепел.

Хорошо, Фардэ не пострадал. Только чешую подкоптил.

На шум прибежали родители и хозяин дома. Я ждал выволочки. Родителям постоянно приходилось выслушивать неприятные вещи из-за моих проколов.Обычно, сдерживая выражения перед титулами семьи Сорэ, взрослые просили забрать меня и больше не приводить огненное чудовище в их дом. Так все делали, но не Шантор.

Он лишь оглядел комнату, покивал своим мыслям и сказал:

– У вашего сына прекрасный потенциал.

В гостиную вошла его супруга раша Шатийла. Я ожидал отповеди хотя бы от хозяйки дома, но она только добавила:

– Прекрасный повод оформить интерьер побогаче. Прошлый давно вышел из моды. Лэрна [2]Гаэлья, предлагаю отправить мальчишек отмываться и обустраиваться. Составите мне завтра компанию в походах по магазинам?

Я не мог поверить в услышанное.

Отец улыбался, глядя на наши чумазые лица, а потом прошёлся по нам водными струями. Чище мы не стали, зато посмеялись от души все втроём. Этот громкий заразительный смех достался Артиэлю. Я всегда вспоминаю отца, когда его слышу.

Помню, как в первую же неделю Учитель привёл нас на плавку драконьего стекла. Там всё грохотало, сыпались осколки. Мы были ещё детьми, но уже с седьмой ступенью дара у обоих. Дар рос, а контроль давался всё хуже и хуже. Мы боялись полыхнуть в любой момент. Ни я, ни Фар не имели ни малейшего представления о пределах своих способностей. А учитель притащил нас туда, где окружение состоит из резких звуков и опасностей.

Мы стояли на узкой платформе посреди горного склона, спинами вжимаясь друг в друга. С открытыми ртами глазели на взрослых драконов, извергающих огромные струи пламени.

– Хершевеш! —прогудело рядом.

Я ещё плохо знал драконий и не понял, что плавщик кричал «Поберегись!». Мощные когти в металлических «перчатках» раскроили стеклянную глыбу, как фруктовую мякоть. Жуткий треск раздался прямо над нашими головами. Думал тут-то нас и прихлопнет. Куски, размером больше меня, подхватил сильнейший поток воздуха и зашвырнул в сеть. Её несличетыре мастера полёта. Казалось, если они чуть промахнутся – снесут нас с платформы. Ещё и мелкие осколки сыпались сверху (для драконов мелкие, а нам они могли раскроить череп). Пара таких осколков свысока летели аккурат нам на головы. Уйти было некуда, крошечный уступ не оставлял места для манёвра. Воздушными потоками я только учился управлять.

Учитель не сделал ничего. Не шелохнулся даже.

– Огонь! – скомандовал он. – Изо всех сил.

– Но…! —вырвалось у меня. Но ведь нельзя изо всех сил! Никогда нельзя. Кто-то обязательно пострадает. Я что-нибудь разрушу.

Осколки приближались. Фардэ обратился и постарался прикрыть меня хвостом.

– Что случится, Ниэль? Гора расплавится? – усмехнулся Шантор.

Смысл его слов дошёл не сразу. Я привык сдерживать рвущуюся наружу магию и до шума в ушах боялся её отпустить. А потом понял… Он прав! Кому я наврежу? Скале, которую плавят? Опытным драконам?

И я отпустил силу. Магия вырвалась из меня, испаряя красные кристаллы на подлёте.

Тогда я впервые ощутил свободу. Словно до этого момента тугие ремни перетягивали грудь, но теперь они лопнули, и я сделал настоящий глубокий вдох.

– Хорошо. А теперь ещё раз. А ты, Фардэ, видишь этот желоб? Так вот, он недостаточно глубокий. Понял?

– Но моя магма всё размоет, – ответил друг, сбросив чешуйчатый облик.

– Значит, кому-то придётся слетать вниз и подолбить стекло там. Ничего, для крыльев полезно. Пускай тренируются.

В тот день мы с Фаром выдохлись и ощутили границы наших возможностей. Потом тренировки на плавильнях стали нашей рутиной. Рабочие быстро оценили нашу полезность и охотно привлекали к добыче стекла. Где это видано, чтобы драконы упустили выгоду?

Конечно, были и медитации, и вечера за книгами, и основы фехтования. Но главное – Учитель показал нам нашу силу.

Шантор заставил нас поверить: мы не чудовища. Огромная сила – это не проклятье, а инструмент. Только мы решаем, кем быть – монстрами или защитниками. Сила не делает этот выбор за нас.

А потом…

Из-за собственной гордыни и самонадеянности я уничтожил эту веру.

К дому Шантора я подходил с бутылкой сладкого вина и горьким чувством, будто мне снова тридцать. Стиснул зубы и напомнил себе, что всё изменилось, я давно не тот мальчишка с непомерным гонором.

У защитного купола меня встретил страж. Думал, он пойдёт докладывать обо мне, спрашивать разрешения впустить, но нет. Стоило назвать имя, как огромные двери в основании одной из башен распахнулись.

Только переступил знакомый порог, как ко мне подлетел небольшой кристалл-проводник. Я глазам своим не поверил: скол на одной из граней, вкрапление на другой (я точно знал, где именно) и крохотная гравировка на эльфийском – «Р. С.»

Богиня! Мой личный проводник.

Он висел у порога, ждал…

Думал, его давно выкинули.

Голос сел до полушёпота, когда я скомандовал кристаллу:

– Шантор.

Кристалл послушно воспарил и повёл вперёд. Его не просто сохранили – его заряжали, поддерживали. Иначе он бы рассыпался за все эти годы. Все двести с лишним лет…

Я поднялся на несколько этажей, вышел в коридор, соединяющий старую башню с новой. Новую возвели, когда у Учителя родился Шай.

Полутёмное освещение причудливо оживляло золотые прожилки в стенах. Со стороны новой башни доносились приглушённые звуки веселья. Видимо, там шла вечеринка.

Я стоял, то ли изучая обстановку, то ли окончательно собираясь с мыслями.

Внезапно звуки музыки и смеха усилились из-за того, что кто-то резко распахнул дверь. Из праздничной залы в коридор вылетела девушка и помчалась куда-то. Бежала так, будто от этого зависит её жизнь. В рассеянном свете дверного проёма мелькнули жемчужно-белые волосы, собранные в высокий хвост, зелёная куртка и пышная чёрная юбка.

Первым порывом было – рвануть за ней. Но я себя одёрнул.

Во-первых, вряд ли ей грозит опасность. Мы в доме Шантора, а не в Пустошах. Во-вторых, это глупо – ни с того, ни с сего гнаться за незнакомой девушкой. Так я её напугаю, а потом выяснится, что демоница просто оставила где-то любимый браслет. Ну, судя по фигуре и цвету волос это была демоница. И в-третьих, у меня есть неотложное дело —разговор к Учителю, который может прояснить хоть что-то в деле Рибэля.

Девушка давно скрылась за поворотом, но я почему-то продолжал смотреть ей вслед. Что меня так зацепило? Почему я не могу выкинуть её из головы?

– Ниэль? —окликнул меня знакомый мужской голос. —Ниэль, это правда, ты?

Я обернулся и встретился взглядом с Учителем. Он почти не изменился. Разве что немного пополнел, да на скулах стало больше чешуек. Те же мудрые карие глаза, тяжёлый подбородок, тёмно-красные волосы туго стянуты в низкий хвост.

– Звёздной ночи, Учитель.

– Это правда ты! Мой мальчик! – Он обнял меня, похлопал по спине.

Я растерялся, не ожидая тёплого приёма.

– Я и бутылка чёрной фийши, – прикрыл собственную неловкость шуткой, но голос предательски похрипывал.

– Пойдём скорее в кабинет! Богиня, Ниэль… Жаль, Шатийлы нет дома, она бы так обрадовалась. Фардэ хоть иногда к нам заглядывает, а ты совсем забыл стариков, наглый мальчишка.

Он делал вид, что я просто нахальный ученик, который за всеми делами и обязанностями оторвался от корней. За это притворство я был безмерно благодарен.

В кабинете тоже мало что поменялось. Все столы и кресла теперь украшали сапфиры и бриллианты. Раньше стояла мебель с инкрустацией из изумрудов. Если дракон может раздобыть вещь подороже, ещё роскошнее, он обязательно это сделает. Их непреодолимая тяга к драгоценностям компенсировалась безупречным вкусом. Только у драконов получалось нагрести кучу золота, всевозможных побрякушек и не превратить дом в аляпистое убожество.

–Присаживайся, дорогой! Как же я рад тебя видеть, – хлопотал Учитель, пока я пытался понять куда себя деть.

Мысли всё ещё цеплялись за убегающую демоницу. Совсем не к месту.

– Быть может, я не вовремя? У вас гости.

– Гости? —на лице Шантора проступило недоумение. —А, нет-нет, это к сыну друзья приехали. Ну же, проходи, не стой.

Мы заняли два кресла у небольшого столика. За окном горели ярчайшие самийские звёзды. Под столешницей прятались бокалы и закуски. Их-то Шантор и извлёк, сам разлил вино по бокалам.

Оба молчали.

Старый дракон внимательно изучал меня, отмечал новые штрихи: шрам на левом запястье, руки, привыкшие к оружию. Наверное, и что-то ещё. От его взгляда хотелось, как в детстве, спрятать руки за спину, чтобы Учитель не увидел сбитых костяшек.

Я не знал, как начать, потому выпалил слова, давно засевшие в горле.

– Я должен перед Вами извиниться, Учитель, – он меня не перебивал. Только смотрел своими бесконечно добрыми, понимающими глазами. —Я Вас подвёл. Вы учили, что моя сила должна защищать, а я вас подвёл.

– Я слышал, ты спас немало жизней за последние пару веков.

– Спас… Да… —приглушенно отозвался я. —А до того забрал. Из-за своей несдержанности.

Шантор сложил руки на коленях. Он всегда так делал, когда готовился выслушать. Никогда не обвинял сразу. Сначала слушал и только потом решал: наказать или вступиться. А иногда – и то, и другое.

– Тебя по-прежнему тяготит та трагедия, – он не спрашивал, а утверждал. – Что тогда произошло в Валоре?

Я горько усмехнулся.

– Я убил тринадцать молодых парней. Просто так. По собственной прихоти. Вот что тогда произошло, —выплюнул разом. Во рту образовалась горечь, даже приторное вино её не смывало.

Шантор прикрыл веки, свет тусклой старинной лампы скользнул по чешуйкам на скулах.

– За эти годы я слышал много разных версий. Но никогда не верил, будто гибель сокурсников далась тебе легко. Ниэль, которого я знаю, вспыльчивый —но не жестокий. Убил «просто так»? Не верю, мой мальчик.

Он посмотрел испытующе, и я начал рассказ, воскрешая в памяти один из самых кошмарных дней в моей жизни.

***

Райниэль Сорэ, Мыслями в прошлом

– Ниэль, ну чего мы туда попрёмся? Это же Валор! Там все дикие. До выпуска треть студентов не доживает, – Фардэ опять завёл знакомую песню.

Учитель настойчиво советовал мне не спешить с поступлением. Он предлагал после совершеннолетия задержаться на год, поработать над контролем. Новое тело, скачущие эмоции, десятая ступень силы и боевой дар – устрашающее сочетание.

Стоило его послушать.

Фар на два года старше, и после своего тридцатилетия он этому совету последовал, задержался у Шантора на год – и только потом отправился в Высшую Демоническую Академию на Огненных островах.

Он вырвался ко мне в середине первого курса и принялся отговаривать от безумной затеи.

С совершеннолетием я сильно изменился внешне, а вот мозгам это не сильно помогло. И тут Валор объявил набор пепельного курса.

Академия, от одного названия которой народ вздрагивал и чертил в воздухе оберегающий знак.

Вольный город, а по факту – несколько крохотных поселений и древняя крепость на реке Обран, зажатая между скалистым плато Реияра и Парцирийской пустыней.

Вампиры и оборотни учились там на постоянной основе, пересекаясь с пепельниками только на старших курсах. Пепельников набирали раз в несколько лет. Преподавателями становились такие личности, чьи имена боялись произносить, тем более писать. С курсантов шкуру сдирали отнюдь не в переносном смысле и различий между парнями и девушками не делали. Зато сомневаться в валорских выпускниках никому в голову не приходило. За прошедшие двести лет преподавание смягчилось, но не на много.

А в тот год в Валор поступал ещё один эльф. Пепельный менталист, наследник престола —Химэль. Разумеется, мы встречались не раз. Вечно с этой своей миной вселенского очарования, в костюмчике с иголочки. Я всегда уважал его сестру, мечтал попасть к ней на службу, войти в элитный отряд Клинков. Её младшего брата я на дух не переносил.

И вот я узнаю, что избалованный всеобщей любовью и почитанием наследничек поступает в Валор.

– Фар, ты правда думаешь, что уступлю этому… Этой принцесске?! – рычал я.

– Ну поступишь во второй набор. Потом ему шею намылишь.

– Я ему и дня не уступлю! И ты со мной не потащишься. Ты даже не пепельник!

Разумеется, он меня не послушал.

Зачисления он добился довольно легко. В Фардэ удачно сочетались десятая ступень огненного дара и очень древняя форма магии. Валорцы проходили обязательную практику в Пустошах, где аномалии встречались на каждом шагу. Главный критерий отбора – магия должна работать в таких условиях. А магия Саламандра, восходящая куда-то к истокам жизни на Терроне, вполне справлялась с задачей, хотя и была очень медленной.

– Без меня ты окажешься в антимагическом карцере в первый же день.

Сдвинуть ящера с принятого решения не удавалось никому, даже мне. Легче расплавить целую гору, чем его переупрямить.

Мой побратим кажется шумным и неусидчивым, но из нас двоих за благоразумие всегда отвечал Фар. Когда я лез в драку, он старался меня удержать: «Ниэль, зачем тебе это надо? Только время потратим на слабаков», «Ниэль, это слишком большие проблемы, даже для тебя». А ещё Фар видел, когда отговаривать меня бесполезно.

Вот и тогда, услышав моё решение немедленно поступать в Валор, он не стал спорить —сразу заявил, что поедет со мной.

Я был зарвавшимся юнцом, который срочно хотел доказать всем, как ОНИ ошибались. Кто «они»? Бездна знает, если честно.

Лесной двор, например, который мечтал прибить меня с самого детства.

– Смена дара из-за пепельной лихорадки? Неслыханно.

Наверняка я – результат безумного эксперимента моих родителей, опасный псих, неспособный себя контролировать. Добавьте к этому силу, которая росла день ото дня.

Неудивительно, что каждое моё появление на публике сопровождалось шёпотом:

– Будущая десятая ступень. Почему бы не избавиться от него? Он опасен.

Если бы не заслуги Сорэ и благосклонность Правителя, они бы так и сделали. Убийц всё равно посылали, но не слишком часто. Раз семь или восемь. Лет в семнадцать меня даже удалось ранить.

Потом, после одного инцидента, мы с родителями стали жить довольно уединенно. А большую часть года мы с Фардэ проводили у Шантора.

Драконы не так остро реагировали на сильный огненный дар, но нашлась другая проблема. Эльфа они не воспринимали всерьёз. Местные подростки считали меня одноликим слабаком, способным разве что цветочки вырастить. Фардэ дразнили бескрылым калекой. Мы не упускали шанса доказать, как сильно они ошибаются. Мне было плевать на число противников, на зубы и когти.

Иногда они волочили поломанные хвосты и крылья. Иногда мы с Фардэ отплёвывались кровью, ковыляя к дому Учителя. По пути приходилось пить зелья, замедляющие регенерацию – ломать и латать неправильно сросшиеся кости намного больнее.

Кстати, Фар редко ошибался на счёт грядущих неприятностей, из-за наших уличных драк. Про валорский карцер он тоже угадал. С датой ошибся.

Первый день прошёл довольно мирно. Нас заковали в ограничители и заставили бежать такой кросс на выносливость, что к вечеру на разборки сил не осталось —все дружно мечтали сдохнуть. Упали на койки в казармах как подкошенные. Крепостные стены и узкие кровати показались верхом блаженства.

Но чем дольше мы обживались, тем больше появлялось возможностей присмотреться друг к другу.

– Кто поселил к нам цветочника?! Эльфёныш, для моей девчонки букетик организуй, – ехидно скалился Ромил.

Маг-человек, пепельник с тремя стихиями. Пройдут годы – мы окажемся в одном отряде. Я стану его капитаном и буду уверен: Ром без раздумий прикроет мне спину. А потом… В одном из походов, мы его потеряем. Я не должен был поддаваться на уговоры и отпускать его одного в разведку. Моя ошибка. Ещё одна. Случился прорыв, мы искали Ромила, когда пришли в себя, но… Никаких следов.

А тогда, в юности, услышав про «цветочки», я разрисовал Рому физиономию и спалил шевелюру. Фара рядом не оказалось, итого, в карцер меня зашвырнули на пятый день.

Мы быстро выяснили, что суть правила «драки и магические дуэли между кадетами запрещены» сводится не к отсутствию стычек, а к тому, чтобы не попадаться. Поединки стали частью нашей жизни и учёбы. Парни, девушки выходили на импровизированные арены и устраивали ожесточенные бои, а после мы снимали напряжение в термах. Правда, в такие моменты они больше напоминали лагерный бордель. Так я узнал, что демоницы темпераментны не только в танцах с клинками.

С контролем у меня наблюдались проблемы, как и предсказывал Учитель. Валорские мастера не дураки, на многих сразу нацепили полупроницаемые ограничители, в том числе на меня. Благодаря им, до совсем серьёзных травм дело не доходило ни на тренировках, ни на подпольных соревнованиях.

Где-то на тех аренах я и получил прозвище Райсо – Бешенный на орочьем. Я отдавался поединку полностью, как степные берсерки, почти не чувствуя боли. Частенько меня приходилось оттаскивать от противника.

Чаще всего разнимали нас с Химэлем. Принцесска упорно называл меня огненным монстром и настаивал, что меня стоило придушить ещё в колыбели. Я старался соответствовать «титулу» и с удовольствием гонял его огненными плетьми по пустырю.

Схватка с пепельным менталистом – непростая задачка. Чуть помедлишь —дикая головная боль вышибет из боя. Сосредоточишься на защите разума, пропустишь камни, летящие в тебя со скоростью мысли. Нужно с бешенной скоростью чередовать щиты и не забывать об атаке.

Шанс на победу даёт трюк, отвлекающий манёвр.Я старался в первые же секунды извалять Химэля в грязи. Во-первых, это была хорошая тактика. Во-вторых, меня жутко бесила его идеальная, всегда чистенькая форма. Будто он не в Валоре, а у себя во дворце.

– Что, Принцесска, костюмчик испачкал? Мамочке пойдёшь жаловаться?

В общем, мы друг друга стоили. По правде, с каждым разом, наши схватки приносили всё больше удовольствия, росло взаимное уважение. Хотя тогда мы ни за что бы этого не признали.

А в тот кошмарный день всё сложилось одно к одному.

Погода выдалась отличной – то есть над Валором не висела аномалия. Мы с Ромилом условились на ночной бой, а одна крайне соблазнительная демоница пожелала очень горячо наградить победителя. Проигравшие её никогда не интересовали.

Я уже предвкушал азарт арены… Но нарвался на отработку у мастера. Уж не вспомнить из-за чего: не так ответил или не так посмотрел. Мне и ещё нескольким неудачникам предстояло отмыть всю тренировочную башню. Вручную, без всякой магии. А это три полигона на разных этажах.

Всюду кровь и кишки тварей – последствия практических занятий. Местами внутренности мешались с дерьмом кадетов. Вонища жуткая. Стены полигона для старших курсов были заляпаны до потолка. Работа обещала растянуться до самого утреннего построения. Все планы отправились харгу в пасть!

Надо же было тем отморозкам заявиться именно в тот вечер. И Фара рядом не было. Мастера запретили ему помогать мне с уборкой, и вообще приближаться к башне.

Явились четверо парней, даже не с нашего потока. У них, похоже, тоже выдался паршивый денёк, и они просто искали повод выпустить пар.

– О! Гляньте-ка, наш красавчик наконец занялся подходящим делом. Давай-давай, работай тряпкой. Учись дерьмо подтирать, пригодится. – начал главный заводила, огневик из людей.

Внешность была для него больным местом, это я сейчас понимаю. Под свалявшимися прядями от прятал проплешины и жуткий шрам, изуродовавший всю верхнюю половину лица. Так бывает, когда ребёнок сильно пострадал, а у семьи не нашлось денег на подходящего целителя.

– Элай, свали отсюда! – вяло огрызнулся я.

– А то что? Задницу мне подпалишь? – ухмыльнулся этот идиот, зажигая огненное копьё.

Пламя во мне клокотало, но я постарался направить силув мирное русло. Отбросил швабру и выставил прочный огненный щит. Не хотелось после этой отработки нарваться на следующую.

Лучше бы Элай сразу швырнул копьё. Мы бы обменялись парочкой ударов и разошлись. Но ему приспичило проявить остроумие.

– Слу-у-ушай, я вот давно хочу спросить, – он небрежно перебрасывал копьё из одной руки в другую, – как звали того мага, от которого твоя мамка тебя нагуляла? Вдруг ты мой потерянный братишка?

Я ушам своим не поверил.

– Что ты сказал?! – мой щит вспыхнул языками пламени, предупреждая. Но он и тогда не догадался заткнуться. А его дружки нахально скалились и согласно кивали.

– Я говорю, что, в отличие от твоего тупицы-папаши, я в сказочку про смену стихии не верю. Просто мать твоя – шлюха!

Слова… Просто звук, растаявший в воздухе.

Если бы он замолчал раньше.

Если бы он оскорбил меня.

Но говорить такое о семье… О матери… Аристократу?!

Неотёсанный болван. Вчерашняя шпана, самородок из трущоб Камраса. Он плохо понимал грани дозволенного. Должно быть, рассчитывал на ограничитель.

Ничего не спасло.

В моих ушах ещё скрежетал мерзкий голос: «… шлюха!»

А Элая уже не было. Не существовало.

Только что была его кривая физиономия, вонючий полигон, мой щит.

А потом не осталось ничего.

Пламя вырвалось наружу, хлынуло во все стороны. Огонь смешался с моей воздушной стихией.

Ограничитель? Какой там! От него даже воспоминаний не осталось.

Всё вокруг превратилось в раскалённое ничто. Сгусток энергии окрасил мир в ослепительный, смертельный белый. Взрыв испепелил Элая и его приятелей за одно кратчайшее мгновение. Сияние стёрло их из бытия, и продолжило расчищать себе место.

Испарился третий этаж башни. Я плавно полетел вниз, уничтожая всё на своём пути – до самой земли.

Я парил в центре сотворённой мной смерти, но ничего не мог изменить. Смерть мне не подчинялась. Она не слушала мой разум. Только мою ярость.

Безудержный, слепой огненный монстр оставил пустоту на месте древней башни – и стекло, пропитавшее землю.

ОНИ были правы…

Я чудом не выгорел. Очнулся в карцере, увешанный ограничителями и замотанный в цепи. Кольца креплений были вбиты в стены и пол. Потоки не чувствовал совсем, будто стал искрой.

Без магии слух стал намного хуже. Да я и не хотел ничего слышать.

Не хотел, но должен был.

Потребовалось время, чтобы доползти до прочной металлической двери. Из-за толстых стен амрилловой камеры до меня доносился голос Химэля. Его Высочество выбил разрешение на визит. Я мог разобрать слова, если приложить ухо к гладкому металлу.

– Рядом с башней почти никого не было. – повторил он.

Почти…

Элай с приятелями. Три оборотня и два вампира, которые тоже отрабатывали наказание на других этажах. Несколько ребят, проходящих мимо.

– Итого тринадцать парней. Девушки не пострадали. Многие успели убежать, но некоторым не повезло оказаться слишком близко. Ты слушаешь?

Я ударил плечом в дверь. Цепи грохотнули.

Один удар – «да». Два – «нет».

Тринадцать жизней. Я забрал их, потому что не справился с собой.

ОНИ были правы.

А я ошибался. Родители ошибались. Шантор ошибался. Всё его учение – бред наивного идеалиста.

Меня и правда стоило умертвить в детстве.

Как только я выкарабкался из пепельной лихорадки, следовало посмотреть правде в глаза. Я – чудовище.

Лихорадка извратила стихию – самую суть мага. Меня даже эльфом нельзя назвать. Не бывает эльфов без стихии земли. А вот выродки бывают всякими.

– Тебя казнят, —добавил Хим.

Иного я не ожидал.

Один удар плечом – «да».

– Ты с этим согласен?

«Да».

– Хорошо. Тогда тебе уже всё равно, – поставил он точку и ушёл.

Мне правда было всё равно, потому я и не пытался уловить в последних словах скрытый смысл.

Месяц, проведённый в карцере, превратился в один бесконечно тянувшийся день. Меня держали на зельях. Трубки и иглы, воткнутые в тело, прятались где-то под цепями. Тусклый зелёноватый свет исходил от цветка. Он постепенно увядал, но я на него не смотрел.

Если не спал, смотрел в одну точку на стене и повторял имена своих жертв. Чтобы они слышали из-за Грани. Чтобы видели, как мне отрубают голову за их смерть.

Из карцера меня не вели, а вывозили в амрилловом гробу. Я не сопротивлялся. Просто ждал, когда всё закончится. Жалел только о родителях. Они не заслужили боли и позора, который им предстояло вынести из-за моего проступка.

Когда меня вытряхнули из гроба, я вывалился на мраморный пол ритуального зала. Казни обычно проводят не там.

«Значит, мою силу решили не тратить попусту. Нашли способ пустить в расход с пользой для Союза Лесов». Я был не против.

Убедился в верности этих выводов, когда разогнал туман перед глазами. Вокруг стояли представители всех Десяти Высших эльфийских домов. Место моего отца занял дядя. Значит, отца лишили титула лэрона. По моей вине…

Я стоял на коленях, замотанный в цепи, как бронированный червь, и ждал, когда Правитель озвучит приговор.

Мне вдруг стало любопытно что они решили соткать из жизни и дара огненного монстра.

Но вместо Правителя в центр круга вышел Химэль.

– Требую права принять у Райниэля Сорэ Клятву Дара.

– Право предоставляем, – ответил хор Высших.

– Химэль Эсмор, ты осознаёшь, что Клятва Дара даёт полную власть над магией Райниэля Сорэ?

– Осознаю, Ваше Величество.

– Химэль Эсмор, ты осознаёшь, что с Клятвой Дара берёшь на себя всю ответственность за последствия применения этой магии?

– Осознаю, Ваше Величество.

– Клятва твоя, – заключил Правитель.

О Клятве Дара я знал только то, что она доступна Правителям и их прямым наследникам. Больше ничего.

Я был истощен и с трудом поспевал за сложными репликами. Хим это понял, наклонился к моему уху и быстро зашептал.

– Сейчас мы принесём клятву. Ты станешь моим верным псом. Ещё одна бесконтрольная вспышка – и нас обоих казнят.

– Зачем тебе это? – просипел я.

Сейчас я бы такого дурацкого вопроса не задал. Тогда я ещё не знал, что именно Химэлю досталось наследство от пра-пра-пра-бабки – драконицы из рода Ша. А именно: жадность, неуёмное желание собрать коллекцию из самых одарённых, самых талантливых и необычных магов.

– Упустить такую силу? Я может и Принцесска, но не дурак. – я хмыкнул, цепи впились в рёбра сильнее, и я закашлялся. – Я тебя изучил, Райсо. При всей твоей вспыльчивости, на тебя можно положиться. А я достаточно силён, чтобы тебя контролировать.

– Я заслужил казнь.

Он выпрямился и ответил, смотря на сверху вниз.

– Твоё мнение никого не волнует. Приступайте.

Нас связали клятвой. И я стал оружием Его Высочества. Его самой преданной тенью, неспособной ослушаться приказа.

Я был уверен: меня ждёт жалкое существование. Но Хим не зря получил титул наследника, он от рождения умел смотреть на несколько шагов вперёд.

Ему не нужен был раб.

Он надеялся получить сильного союзника и друга, как ни странно. Трон наследника престола оказался одиноким местом. У меня был Фар, а у Химэля только сестра, которая намного старше его. До семидесятилетия Химэля, она едва замечала, что у неё есть брат. Это потом Нави влилась в нашу компанию, как будто всегда в ней была.

Его Высочество стал гарантом отсутствия новых бесконтрольных вспышек. Сильнейший пепельный менталист – единственный, кто мог меня сдерживать. Если Хим чувствовал, что я теряю контроль, он применял свой дар. Иногда меня скручивало болью, как если бы в теле ломали каждую кость. Иногда накрывало вселенским спокойствием. Иногда магия пропадала полностью, как там, в карцере – самое жуткое ощущение.

Годам к сорока вспышки прекратились. Сила стала такой же дрессированной, как я сам.

Я навсегда запомнил – ОНИ были правы.

Так я и жил. Относился к себе, как к монстру на коротком поводке. И сделал вывод: единственное на что годится монстр – уничтожать других монстров.

Фар и Хим годами пытались донести до меня, что не только я виновен в случившемся. Виноват и сам Элай, и мастера, которые не уследили, не повесили на меня ограничители помощнее. Головой я понимал, что они правы. Но простить себя до конца так и не смог.

Я лично принёс извинения перед семьями погибших.

Мать Элая обрадовалась компенсации и ни капли не скорбела о сыне.

С остальными пришлось куда тяжелее. О семьях вампиров так ничего и не известно.

***

Райниэль Сорэ, Дом Шантора, Самия

– Теперь, Вы знаете всё, Учитель… Я до сих пор иногда перечисляю тринадцать имён.

Учитель выслушал мой рассказ, не перебивая.

Я ждал ответа. Ждал осуждения. Я предал его учение, позволил силе управлять собой. Я не послушал его совета, и за это поплатились другие. Я поверил, что ОНИ всегда были правы. Вместо того, чтобы сделать над собой усилие и принять истину: однажды я был не прав.

Он прикрыл веки и сидел так какое-то время, не прикасаясь к бокалу. Я ждал. Глаза старого дракона открылись. Он посмотрел сначала на меня, а после на того тридцатилетнего юнца. На перепуганного, отчаявшегося молодого эльфа, закованного в амрилл с ног до головы, и неспешно проговорил:

– Тебя никогда не перестанут считать монстром.

– Знаю, – невесело усмехнулся и потянулся к кубку.

– Но это неважно, Ниэль. – рука замерла, я прислушался к Шантору. —Никогда не было важно. Ты не за этим пришёл. Ты требуешь от себя абсолюта, но забываешь, что даже Богиня и фейоры не идеальны. А ты всего лишь маг, который однажды совершил роковую ошибку. И то, что ты до сих пор коришь себя за это, говорит о тебе больше, чем список из тринадцати имён.

Я посмотрел Учителю в глаза. Впервые за этот нелёгкий разговор.

– Но ты пришёл не за прощением. Оно не требовалось тебе тогда, и уж тем более теперь. Ты пришёл, потому что что-то изменилось.

Он всмотрелся в меня.

– Что-то тебя освободило. Ты больше не можешь разглядеть чудовище, когда смотришься в зеркало. Это-то тебя и пугает. Надеешься, я верну тебе чувство вины и ненависти к себе?

Я дёрнулся. Учитель не утратил своего дара смотреть вглубь вещей. Попал в самую точку.

Шантор покачал головой, чешуйки на скулах сверкнули, как рыбья чешуя под озёрной гладью.

– Прости, Ниэль. В таком случае ты пришёл зря. Кем бы ни была та девушка – я на её стороне.

– Я не упоминал никакой девушки.

Он громко рассмеялся, мягко постукивая по колену.

– Ох… А кто ещё может вытащить из мужчины душу, перетряхнуть и выстелить на свой манер? Только женщина.

Я вздохнул, откидываясь на спинку кресла, постучал пальцами по инкрустированному подлокотнику. Интересно, когда мне перевалит за тысячу лет, я тоже буду смотреть на мир как на набившее оскомину плетение? Каждая нить, каждый узел прост и понятен. Только дети почему-то никак не могут в нём разобраться.

– Её зовут Эрин, и она исчезла, – начал я новый рассказ.

Сначала учитель улыбался. Затем, когда я перешёл к части про её побег из особняка, стал предельно серьёзен.

Вино пошло заметно быстрее.

– Что ж, думаю, все озвученные в её письме причины – более чем реальны.

– Но можно же было обсудить, а не сбегать!

Шантор покрутил бокал, посмотрел на звёзды через напиток. Чёрная фишта темнее ночи, но у неё есть особенность – звёздный свет играет в вине серебристыми искрами. Кажется, будто пьёшь само небо.

– Насколько я могу судить о её характере, с твоих слов, она бы так и сделала. Из твоего дома она бы всё равно ушла, но сообщила лично…

Я хотел возразить. Учитель отмахнулся, мол, не спорь. И правда, спорить смысла не было. Что сделано, то сделано.

– Тогда почему не дождалась нашего возвращения?

– О, она бы дождалась… Если бы не причины, о которых девушка в письме умолчала.

Я насторожился. Реставраторы и менталисты выяснили, что Эрин была чем-то сильно встревожена, когда писала те письма. Этим знанием я поделился с Учителем.

Он кивнул, словно я лишь подтвердило его догадку.

– Вы тоже считаете, что она сказала не всё?

– Уверен, —немедленно согласился Шантор. —Более того, я почти готов назвать причину. Страх.

– Страх? Я настолько ужасен? Или награда за раскрытие заговора? – не удержал я сарказма.

Учитель вздохнул и посмотрел Тем Самым Взглядом. Как когда ты не можешь решить задачку по магформуле, которую он только что объяснял.

– Ты её не пугаешь, даже когда пытаешь мага у неё на глазах. Это мы уже выяснили.

Хорошо, что можно сделать вид, будто любуешься красотой напитка.

– Подумай сам, Ниэль. Отец, мать, названый брат. И ещё две строчки. Пять настолько дорогих ей существ, что она вырезала память о них на собственном теле. —он укоризненно вздохнул. —Память, Ниэль! Они все мертвы.

Я замер, потому что впервые осознал эту мысль. Не просто понял, а по-настоящему осознал. Богиня, а ведь ей нет и тридцати. Я часто забываю об этом, потому что Эрин никогда не напоминала поведением совсем юную, неопытную девушку.

– Вот, вижу, до тебя долетело! – стукнул по столу Учитель. – А теперь скажи: когда ты унёс жизни тех несчастных, чего ты боялся больше всего на свете? Боялся настолько, что безропотно вручил свою жизнь и свободу в чужие руки?

– Что это произойдёт снова, – медленно проговорил я, начиная вникать в ход мыслей старого дракона.

– Вот именно. Думаю, что-то заставило её поверить, что «это произойдёт снова». У неё опять отнимут кого-то важного. А учитывая, что она никого толком здесь не знает…

– Кто-то из нас. Арт, я, Фар, Гарн. В первую очередь, конечно, Арт.

Я мысленно поставил себе пометку: внимательнее отнестись к охране брата. Осторожно, не привлекая лишнего внимания.

– И есть тот или та, кто заставил её в это поверить. Особый дар убеждения тут не нужен. Ей хватило бы записки с пустячной угрозой. А если угроза была серьёзной, то твоя Эрин и думать не стала. Помчалась туда, куда указали.

В рассуждении Учителя звучала стройная логика, но важное обстоятельство не сходилось.

– Никого подходящего на роль посыльного не было. Мы десятки раз проверили всех посетителей, вестников, все бумаги.

– Мальчик мой, она – Дитя Древа. Ты молод и плохо понимаешь, какие силы ходят за ними по пятам. А заметать следы они умеют, поверь.

– И что Вы предлагаете, Учитель?

– Использовать свои силы. Уж какие есть. Я свяжусь с серыми гильдиями. С демонами-информаторами, если быть точным. Они умеют работать тонко.

– Спасибо, Учитель.

– Рано благодарить. Уверен, ты и другие крючки поставил.

– Знакомые, парочка доверенных магов, Загэль.

– Да-а-а, твой заместитель – это в самом деле отдельная сила, – по-доброму усмехнулся Шантор.

– Других не держим. – пожал я плечами.

– Если она просочится в эту сеть, то…

– То я поверю, что её скрывает сама Веста.

Шантор снова всмотрелся в серебряные искры в бокале.

– Полагаю, уже можешь начинать верить. Богиня не оставляет Детей Древа без внимания.

Он хлопнул себя по бёдрам. – Что ж, давай дальше. Это же не всё?

Ночь казалась бесконечной. Всё длилась и длилась, словно Веста добавила нам времени за все пропущенные годы. Луны вращались неспешно, прислушивались, повторяли за нами.

Небесные тела, неразлучные и в тоже время далёкие друг от друга. Их объятия существуют лишь для ночных наблюдателей, но не для них самих.

Они хотят дотянуться друг до друга?

– Вы правы, Учитель. Есть ещё кое-что. Хотел расспросить об одной краже.

Шантор подобрался в одну секунду, отставил бокал.

– В случае, если о ней что-то известно… – это был намёк, что рассказать он готов далеко не обо всех хищения. Всё же, драконы не просто так являются главными заказчиками гильдии воров.

– Речь о краже из Самийской библиотеки, произошедшей примерно двести лет назад. Тогда пропала азбука проклятийных символов.

Взгляд Учителя потяжелел. Меж бровей пролегла складка. Показалось, даже чешуйки на скулах потемнели.

– Я прекрасно помню те события. И спешу заверить, что азбука не пропадала. Откуда ты вообще узнал про ту кражу? Мы приложили немало усилий, чтобы исчерпать инцидент и сохранить репутацию библиотеки.

– Загэль, —дёрнул я краешком губ.

– Весело тебе? И где ты только откапал своего зама?

– Вы только что его хвалили, Учитель.

– А я сейчас хвалю, разве не заметно? – нахмурился он ещё сильнее, чешуйки встопорщились. – Но с кражей азбуки твой полукровка всё же ошибся.

Я прищурился, подался вперёд.

– Вот с ней он никак не мог ошибиться. Именно эта азбука оказалась в руках одного студента-целителя. Который позже стал преступником, запертым в моих подвалах. Я видел его воспоминания.

Шантор глубоко задумался, потёр подбородок.

– Нет, невозможно. Воры похитили пять книг. Две быстро передали новым владельцам. Вернуть их не удалось. Пришлось потратить немало сил и средств, чтобы прежние хозяева не устроили скандал перед Императором. Три другие книги гильдия воров вернула за вознаграждение. Я лично занимался вопросом, потому могу говорить с уверенностью. Азбуки действительно не было на положенном месте, но её нашли в течение часа.

Прекрасно! То есть азбука была и у Рибэля, и в Самии одновременно. Нет, тут что-то не так…

– Можете вспомнить подробности?

– Конечно. Я вошёл в библиотеку, как только книги покинули башню. Разумеется, за азбуку я переживал больше всего. Но она не пропала. Ты же знаешь, что она хранится отдельно. И у неё всегда дежурит охранник. Честно говоря, гильдия воров в тот раз сработала довольно грубо. Кража большая, и действовать тонко не получилось, потому что нужные книги находились на разных этажах. Им пришлось усыпить всех библиотекарей. Охранник азбуки успел услышать шум и перенести книгу в более безопасное место. Там мы его и нашли вместе с книгой.

– Если кража была большой, почему гильдия вернула целых три книги из пяти? – зацепился я за странность. —Столько подготовки и ради чего? Обычно гильдия так рискует, только когда есть покупатель, готовый заплатить в разы больше стандартной суммы выкупа. Или это были очень ценные издания?

– Хм… Да нет. Не то чтобы. Вот те две, пристроенные в новые когти, —это первые издания «Божественных сказок». За них давно шла борьба. А гильдия вернула нам старые атласы. Дорогие издания, но не уникальные.

Я задумался, потирая бровь. Что получается? Что воры создали много шума из ничего. Заготовленных покупателей на атласы не было. Потому они с радостью согласились вернуть книги за выкуп. Но взяли именно атласы, да ещё с разных этажей. Быстро усыпили всех библиотекарей. Интересно чем, кстати? А главное, только верный и надёжный охранник азбуки успел что-либо предпринять. Ну надо же, какой молодец!

– Учитель, а кем был тот охранник? Тот, кто спрятал азбуку? После кражи кто-то проверял её снова?

– Нет, но… Какой смысл? Книга была на месте, и все библиотекари приносят клятву на крови.

– Любую клятву при должном старании можно обойти… Вы можете назвать имя этого охранника?

– Да, конечно.

Шантор поднялся из кресла и прошёл к одному из стеллажей, запертых на множество плетений и замков, забитому папками и журналами. Чтобы его открыть, потребовалась без малого пара минут. Он безошибочно извлёк нужный журнал с золотым тиснением. Зашелестели страницы.

– Вот, пожалуйста. В тот год на посту служил Ишфиржан.

Ишфиржан, значит. Запомню.

Мы ещё обсудили детали, я постарался как можно более полно восстановить картину тех событий. Взял во внимание и клятву, которую дают библиотекари.

Несколько дней спустя мы с Загэлем получили ответы, которых, в общем-то, и ожидали. Кровную клятву проверили несколько опытных вампиров. Все они пришли к выводу, что клятва нерушима, а составляли её их не менее опытные коллеги.

А библиотекарь – охранник по имени Ишфиржан существовал. Но вот уже двести лет как он мёртв. Родственники обнаружили его тело в ущелье посреди Красных Гор всего через несколько дней после кражи.

Мастер смертей заключил, что это был несчастный случай – во время охоты в бедолагу попала молния. Очевидно, ничего случайного в этом в несчастье не было. Но и доказательств нет. Увы, мёртвые не говорят, а тело не сохранилось.

Мы явно шли по верному следу, но след этот пока вёл в горный обрыв.

[1] Шепшит – пористый чёрный камень, добывается только на Огненных отстровах. Из него изготавливаются амулеты для детей с нестабильным даром (обычное следствие пепельной лихорадки). Мали подарила Эрин амулет из шепшита.

[2] Лэрна – женский титул правительницы эльфийского Дома. Мужской аналог – лэрон, как мы уже знаем.

Глава 16. Плач

Эрин Вальк, Башня Шайрана в Доме Шантора, Самия

На кураже мы ввалились в роскошный дом всей толпой. Вошли не с парадного входа, а с лужайки на заднем дворе. Хозяином высокой башни-скалы, мерцающей уютным светом в ночи, без сомнений был встретивший нас дракон.

Шай уже отпустил эльфийку и приветствовал гостей, обмениваясь с каждым парой слов и одаривая широченной улыбкой. Изредка он с интересом посматривал на меня. В такие моменты пряталась за большим краснокожим Хоргом. Я-то ещё не забыла горничную рода Фу, мечтавшую купить мои волосы – за неимением легальной возможности оторвать мне руку. Что коллекционирует Шайран, мне как-то забыли поведать, так что я предпочитала не рисковать.

Сразу за порогом нас встретила Лекта, сверкая белыми зубками под стать Шаю. Тот улыбался всем без исключения, но при каждом взгляде на вампиршу даже камни на его рубашке сияли ярче.

Под топазовыми глазами вампирши пролегли едва заметные следы усталости. Где она была всё это время? В спектакле Лекта не участвовала.

За спиной своей очаровательной кузины возвышался Мехмер, сканируя каждого входящего не хуже рамки в аэропорту. Я аккуратно протиснулась, всё ещё прикрываясь Хоргом, и прямо почувствовала, как рентгеновский взгляд серых глаз впился в спину. Не найдя ничего опасного, Мехмер переключился на следующих артистов.

Я с восхищением разглядывала огромный холл. Вопреки ожиданиям —в просторной жилой пещере не нашлось ничего красного. Только белый с чёрными прожилками мрамор пола, природные светлые стены из скальной породы и золото. Много золота.

Оно словно вытекло из трещин в каменных стенах, растеклось по выступам, да так и застыло. Даже стыки напольных плит сияли золотом. И не подделка, не напыление —в этом ювелиру сложно ошибиться. Извилистые узоры переходили в плавные абстрактные панно на потолке и стенах —роскошно, изысканно, с величайшим вкусом.

Однако металл не выглядел бы так естественно и подвижно без этого живого света. Нигде не встречала ничего подобного. Будто кто-то украл у заката последние яркие лучи и подвесил их под потолком. Золотисто-медовые полосы плавно перемещались, сталкивались и расходились, отражались от стен, заставляя золотые прожилки играть бликами. Тени вздрагивали и вращались, повинуясь движениям света.

Вся наша разношёрстная компания втянулась в холл. На входной двери мелькнуло запирающее заклинание.

Шай взял Лекту за руку и игриво поцеловал пальцы. Она сделала танцевальный шаг к нему, как в менуэте, чмокнула в губы и тут же выхватила руку. Мехмер шикнул на эти нежности весьма недовольно, но как-то обыденно.

Лекта вторым менуэтным па скользнула в сторону и позвала:

– Девушки, все за мной! Поторопитесь. Без нас праздник не начнётся!

Женская часть труппы с явным предвкушением незамедлительнопоследовала за черноволосой красавицей. Мужчин уводил Шай, громко сокрушаясь о недобрых дорогах Весты.

– Дамиро в моём доме, в полном составе! И именно я остался без самого громкого спектакля века! Дамир, вот какой ты после этого друг?

Что отвечал наш драматург я уже не слышала, так как Филли подхватила мой локоть и побрела за девушками, обреченно понурив голову.

– Мы куда? —спросила эльфийку. —Судя по твоему виду в пыточную. Тогда чего остальные так радуются?

– Почти… —скорбно выдохнула звезда Дамиро. Эльфы не шаркают, но у Филли вот сейчас получалось.

– Эй, ты же только что блистала на сцене! Я видела, как ты играла. Настоящая королева.

– Угу, королева… —ещё более хмуро. —Это я на сцене так могу. А в жизни… Наряды эти, заколки. Ничего в этом не смыслю.

Я посмотрела на щебечущую стайку взмыленных, помятых девушек впереди нас. Стало ясно, куда мы идём. В самом деле, в нынешнем виде труппа никак не вписывалась в интерьер. Прежде чем снова выпустить нас пред искушённые драконьи очи, следовало всех отмыть, почистить и причесать. Только вот…во что? У меня и вещей приличных нет.

– Хорошо, что у нас есть Лания. – пробормотала, рассчитывая утащить ещё что-нибудь из её костюмерных запасов. Но Филли поняла по-своему.

– Пф. Лания – прекрасная мастерица. Отлично шьёт по рисункам, эскизам. В сценических костюмах ей нет равных. Но подобрать обычную одежду она может только себе. Как-то раз меня одевала Лекта… – Филли аж остановилась и вздохнула, – но она забыло главное: что вампирше к лицу, то превращает эльфийку в жалкую пародию на тень.

Я и секунды не колебалась. План по укреплению эльфийско-вампирских отношений стартовал с этой минуты!

– Тогда тебе повезло, что у тебя есть я! – заявила с интонацией заправского коммивояжёра.

– Ты-то?! – она скептически оглядела мой неизменный комплект из узких брюк, тяжелых ботинок, рубашки и куртки. Но я в себе не сомневалась.

– Поверь, я справлюсь. Будешь блистать перед своим Дамиром как самая настоящая звёздочка. Сделаю всё, чтобы он забыл про подругу детства и срочно прозрел.

Я попала в точку. Филли вздёрнула носик и снова фыркнула. Мол, вот ещё, но посмотрела с надеждой.

– Что? Я же обещала тебе помочь с охмурением одного упёртого вампира.

Фиалковые глаза предупреждающе сверкнули.

– Если сделаешь из меня посмешище, я нарушу запрет и окуну тебя в перегной, —насупилась эльфиечка.

Вот это уже наша вспыльчивая блонди! Такой она нравилась мне гораздо больше.

Мы совсем отстали от остальных и чуть не пропустили момент, когда девчонки забежали в позолоченный грот. Там нас ждали настоящие царские купели.

Лекта показала, где оставить вещи. Слуги быстро приведут их в порядок и вернут в целости и сохранности. Это из сокровищниц могут что-нибудь увести, наняв гильдию воров – такая народная забава: перераспределение ценностей незаконными методами. Стража в эти дела не лезла, и теперь я понимала почему: закон защищает слабого. В борьбу за коллекционные лоты законников не вмешивали. Заодно на всё новых версиях защиты неплохо наживались нужные специалисты, в том числе артефакторы.

Куртку тоже пришлось оставить здесь. Это недолгое расставание стало платой за вход в место чистого наслаждения.

Полностью избавленные от одежды, мы прошли в полукруглый, слабо освещённый зал. С потолка срывались сотни тонких тёплых струй. Пол оказался пористым, шершавым и совсем нескользким. Капли ударяли по обнаженной коже, приятно массируя. Я с упоением подставляла воде лицо, плечи, распущенные волосы. Вода смывала пыль, пот и усталость нескольких дней.

Расслабление и наслаждение звучало десятком женских голосов. Смех и протяжные вздохи отражались от стен, смешивались с шумом воды и собирались под сводчатым потолком. Всё это походило то ли на купание нимф, то ли на шабаш.

В стенах прятались узкие ниши, выточенные из камня, плотно забитые разноцветными флаконами. Филли направилась к ним. Её спину украшала красивая вязь из вьюнов – мета рода, как я теперь знала. Вспомнились обугленные корни на сильных мужских плечах… Я торопливо плеснула в лицо горсть воды.

Филли выбрала пару бутыльков, один протянула мне.

– Держи, помогает залечить шрамы. – Как она безошибочно вычислила нужное из сотен склянок —загадка.

Чистые и довольные, мы прошли в следующий зал и попали в огромную пещеру с природными термами. От небольших бассейнов расходились бесподобные ароматы и клубы пара. Вдоль стен стояли тёплые каменные скамьи, журчали узкие прохладные водопады.

Кто-то из девчонок завизжал от восторга. Актриса-человек скинула простыню, в какие мы все завернулись, и с криком «Посторонись!» разбежалась и бомбочкой нырнула в ближайшую купель. Брызги разлетелись во все стороны, обдавая нас с ног до головы. Через секунду мы с Филли смеялись в голос.

– «Что может быть лучше?» Ты об этом думаешь? Но ты пока не думай. Надо наслаждаться короткими моментами, когда не нужно ни о чём не думать, —проворковал рядом чистый девичий голосок Лекты.

Она протанцевала к одной из свободных чаш, ладошка с чёрными ноготками поманила за собой.

Лекта любила произносить странные фразы. Но если расставить её слова по местам, то получались простые, и оттого не менее правдивые вещи.

Постаралась последовать её совету, ненадолго выкинула все мысли из головы и с наслаждением вошла в воду. К нам присоединилась и Филли. Все трое, не сговариваясь, уставились в потолок.

Чем больше я наблюдала за Лектой, тем очевидней становилась её привычка постоянно находиться в движении. Какая-нибудь часть её тела обязательно выписывала изящную фигуру, словно жила своей жизнью. Это придавало девушке ещё больше очаровательной странности.

Лания подходила к нам и сказала, что вечеринку пропустит, так как очень устала и Лорка надо уложить спать. Мы дружно пожелали ей звёздной ночи и продолжили лениво перебрасываться просьбами передать нужный флакон или обсуждать узоры на сводах пещеры. Вот тот, вверху слева, похож на лошадь, но Филли настаивала, что на взбешённого Мэла.

Лекта заметно посвежела, я тоже чувствовала необычайный прилив сил и догадалась проследила за потоками. Из скальной породы пробивались мощные огненные ленты.

– Это природные источники?

– Ага, —хором ответили Лекта и Филли, едва шевеля языком.

– Тебе бы подольше тут посидеть. Хорошо помогает огневикам после истощений, —заметила эльфийка.

Вампирша сползла по кромке чаши и резко выпрямилась.

– Времени нет, —покачала она головой. —Рассвет для всех. Или я хочу, чтобы был для всех? – Лекта плавно водила руками по воде, не отрывая взгляд от её поверхности. – Пока Мали ищет, у нас есть время. А потом? Она же найдёт, да? – она вдруг посмотрела на Филли огромными обеспокоенными глазами…

На этот раз смысл запутанных слов остался для меня загадкой. Зато Филли что-то поняла и постаралась ободрить девушку теми фразами, от которых никому не становится легче, но без них становится ещё хуже.

Я и сама заметила отсутствие Мали. В доме Шая она не появлялась. Мэла тоже не было, но он упоминал, что останется со своей эолли. Ещё пригрозил нацепить на меня ограничители, если его побеспокоят из-за моей очередной выходки.

– Давайте выбираться. Мы многих заставляем ждать, – посерьёзнела Филли и поспешила покинуть уютные объятья воды, закутавшись в ткань.

Она первой направилась к дальнему проёму. Лекта изящно скользнула за ней, даже не пытаясь прикрыться. Я не отставала, так как обещала помочь Филли собраться. Многие покинули термы раньше нас, остались лишь несколько девушек.

Заклинание у выхода мгновенно высушило меня и мои жемчужно-белые иллюзорные волосы.

Следующее помещение оказалось великолепным, как и всё в этом доме, будуаром. В данном случае великолепие наполнялось удобными гримёрными столиками, всевозможной косметикой и вращающимися вешалками, забитыми женской одеждой на любой вкус.

Лекта на ходу вытащила что-то с рейла, увешанного чёрными тканями, и заняла столик. Филли неуверенно переминалась возле цветастых вешалок. Её рука потянулась к жуткому серому балахону, и я поспешила пресечь это безобразие.

– Филли, руки за спину! – резко скомандовала.

Эльфийка вздрогнула и отшатнулась от вешалки. Я потянула её прочь, усадила на мягкий пуф, сунула в руки расчёску и велела заняться волосами.

– Раскомандовалась! – буркнула она, но принялась за дело.

Быстро пролистав вешалки, мгновенно отмела всё неподходящее. На третьем рейле попалось платье сложного винного оттенка. Такой цвет сделает её фиалковые глаза ещё глубже, а волосы ярче. Лаконичное платье без бретелей закрывало грудь, плотно обхватывало талию, а прямой крой юбки с разрезом ещё сильнее вытягивал фигуру. Ярко, но не вульгарно. Маняще, но не вызывающе.

– Надевай.

Филли посмотрела на платье как на опасную, ядовитую зверюгу.

– Не-е-е-е! Ты что?! Я же его испачкаю, а если земля прилипнет… – едва не заскулила эльфийка.

– Звезда моя, очнись! Тут из живого только мы. Если камни не научились самовольно превращаться в грядки и подкатывать к тебе клубни, то платью ничего не грозит.

Филли подавила смешок, но потом всерьёз осмотрела стены – голые, каменные, без малейших признаков растительности. Точно впервые их видела.

– Ты же полдетства в этом доме провела. Никогда об этом не думала? – удивилась я.

– В детстве мы гостили в башне Шантора, а мать Шая обожает растения.

Лекта уже упаковалась в чёрное платье-футляр с кружевными рукавами и спешно нас покинула, ободряюще подмигнув Филли.

Мы ещё немного (или много) поспорили, но в итоге Филли сдалась.

Перед зеркалом крутилась сногсшибательная блондинка с лисьим взглядом фиалковых глаз и волосами, собранными в низкий пучок. Природная грация позволяла уверенно прохаживаться на высоком каблуке.

– Я как будто на сцене, но играю… – она искала слово.

– Лучшую версию себя?

– Точно!

– Так и должно быть. Чтобы тебя слушали – надо заявить о себе. Чем громче, тем лучше.

– Моя мама и сестры никогда и ничего таким образом не заявляют. – предприняла Филли последнюю попытку уцепиться за надоевший, но такой привычный образ садовницы.

– Так не они пытаются перевернуть о себе представление одного конкретного вампира. – с ехидством подметила я.

– Тоже верно, – вздохнула Филли, разглаживая несуществующие складки. – Думаешь, сработает?

– Вот пойдём и проверим.

Филли спохватилась, что я всё время занималась ею, а сама ещё даже не начала сборы. Я отмахнулась и быстро влезла в чёрный облегающий брючный комбинезон. Поверх повязала пышную кружевную юбку. Открытая спереди, она спускалась пеной чёрных плиссировок сзади. Образ этакой рок-дивы завершила моя куртка, которую доставили служанки. Я зачесала белые волосы в высокий хвост, чуть подкрасила ресницы и решила, что мне достаточно.

– За каких-то пять минут?! – воскликнула эльфийка. – Ты как это делаешь?

– Опыт. И тебя научу, если хочешь.

Филли была бы не Филли, если б сразу согласилась. Пробурчала что-то вроде: «Больно надо магу жизни с таким заморачиваться». Похоже, именно эту присказку любили повторять её родственницы.

Мы беззлобно перебрасывались колкостями, по дороге к месту проведения вечеринки.

Настроение было на высоте. Все эти милые девчачьи радости подарили ощущение лёгкой беззаботности. Получалось даже почти не думать об увиденном за сценой. Я решила просто повеселиться, пока есть время.

Но стоило золочёным дверям распахнуться, как меня пошатнуло… То ли ослепил яркий свет, то ли драконий дом, пропитанный роскошью, так повлиял… В одно мгновение улыбки приятелей превратились в вежливые, голодные оскалы. Воспоминания смешались с реальностью, и я почувствовала, как точно такой же оскал прирос к моему лицу.

А может, у меня всегда было такое лицо? Может, это и есть я? Ещё одна ручная пиранья.

«Кого сегодня нужно очаровать, милый?» – собственный голос в воспоминаниях казался подделкой.

«Они должны уже радоваться возможности полюбоваться тобой, дорогая. Но узнай вот у той парочки, пройдёт ли слияние Solar и Petrolium Sharp. Ты же знаешь, миссис Суон тебя обожает».

Верно, я здесь ради этого. Так положено в этом обществе: сделки, сделки, сделки. Не дай бог у заклятого дружка станет на один миллиард больше, чем у тебя. Делай, что просят – это тоже часть сделки. Забыла?

– Шер, Ше-е-ери! —Филли махала ладонью перед моим лицом. Оказывается, я вцепилась в её локоть. – Ты побледнела. Наверное, ещё не полностью восстановилась. Давай я тебя в комнату провожу.

Я проморгалась, сфокусировала взгляд на эльфийке.

– Нет-нет. Всё хорошо. Просто свет слишком яркий. Смотри, тебя уже ждут, —я растянула губы в улыбке, стряхивая морок воспоминаний.

В реальности светлый зал наполнялся музыкой, живым весельем и тостами. Куча мягких кресел, пуфов, диванов и море свободного пространства между ними.

Акраша —одна из охранниц Лекты —с удовольствием спаринговала на столовых ножах с тем самым вампиром, которому крепко досталось от Мехмера. Оба при этом удерживали бокал с вином в свободной руке. Получается, парень не зря старался. Остальные вампиры наперебой подбадривали фехтовальщиков.

Актёр, игравший короля, подошёл к небольшому столику, уставленному зельями. Порылся немного, отыскал нужную надпись и капнул немного на зелёный кристалл —заиграла нежная, медленная мелодия. Удовлетворённый музыкальным выбором, он протянул руку рыжей актрисе. Та мигом отставила напиток, принимая приглашение на танец.

В другом конце зала наблюдалась странная композиция. Хозяин дома живо переговаривался с Дамиром, потягивал вино и сверкал голливудской улыбкой на всю Самию. Второй рукой Шайрана распоряжалась Лекта. Переплетя пальцы с драконом, она крутилась под музыку, прикрыв глаза. Иногда делала скользящий шаг, чтобы вставить фразу в разговор двух друзей. И, похоже, никому из этих троих такой способ вести беседу не казался странным.

– Она его девушка или невеста? – спросила у Филли. За общим шумом нас пока никто не заметил.

Эльфийка уставилась на троицу затуманенным взглядом.

– Девушка, да. Пожалуй, Лекта – девушка Шая. И невеста Дамира.

– Что?! —Это уже не треугольник, а какая-то запутанная пентаграмма.

– Я же говорила… Всё не так просто, – напомнила она то ли мне, то ли самой себе. Потом встряхнулась, подхватила бокал с ближайшего столика. – Давай веселиться, пока есть время!

Я повторила за Филли, и мы вышли почти в центр зала. На нас тут же обратили внимание. Дамир повернул голову и… замер.

Я отошла в сторону, но он даже не среагировал на движение. Стоял, как истукан. Они оба стояли.

Вампир втягивал воздух и резко задерживал дыхание. Никак не мог определиться: дышать глубже или не дышать вовсе. Филли не отводила мерцающих, испуганных глаз. Её переполняло такое напряжение, словно она ждала приговора. Это её последняя попытка, вдруг отчётливо поняла я. Если он сейчас что-нибудь не сделает, она рухнет прямо здесь и уже не сможет подняться.

Не знаю, что они твердили сами себе. Наверное, припоминали все долги, обязательства и прочие «но». И всё же, все обстоятельства мира не могли заслонить их взгляды, направленные друг на друга.

Нервы сдали у Лекты. Я успела подойти и услышать её шипение в сторону Дамира: —Да сколько можно?! Если ты сейчас что-нибудь не сделаешь, я просто откажусь. – Шай согласно кивнул, и они вместе толкнули вампира в спину.

Дамир по инерции сделал шаг, снова втянул воздух, поправил чёрный галстук и уверенно направился к Филли. К ней приближался ещё один вампир. Дамир только скосил взгляд —парень мигом развернулся на каблуках и одним смазанным прыжком метнулся в угол зала. Филли этого даже не заметила.

Дамир склонился в лёгком поклоне и протянул руку Филлисэль. Дальнейшее я не совсем поняла. Филли смотрела на него широко раскрытыми, изумлёнными глазами, на ресницах сверкнули слёзы. Потом медленно склонилась к его запястью, сдерживая дрожь.

Когда она подняла голову, на губах алело пятнышко крови, и она выдавила упавшим голосом одно слово: —Принимаю.

Я почувствовала, как по залу прокатилась давящая волна. Будто штормовым валом накрыло раз и исчезло. Вампиры на мгновение притихли, насторожённо принюхались. Глаза Дамира затянуло чёрным. Он щёлкнул пальцами, и кто-то тут же сменил музыку на тягучую и жаркую, как напоённая летняя ночь. Вампир прижал Филли к себе так, будто боялся, что она исчезнет или её вырвут прямо из рук, и закружил в танце. Её лицо озарилось исцеляющей радостью, а по щекам скатились прозрачные капли. Больше для этих двоих не существовало никого. По крайней мере, здесь и сейчас.

– А что это только что было? – спросила я оставшуюся парочку, заранее смирившись с любым безумием Террона. Меня интересовал странный обряд с кровью, но меня не так поняли второй раз за день. Я не стала уточнять.

– Лекта пригрозила Дамиру, что не выйдет за него замуж, – хохотнул Шай.

– Именно так. Давно надо было так сделать. Смотри, как хорошо работает. Шай, тебе что-нибудь от него нужно?

Всё сияние дракона обратилось на меня. Я по-прежнему ни черта не понимала в их отношениях, но бросила попытки разобраться. Главное, что всех всё устраивает.

– Шайран, сын Шантора! – представился хозяин, сверкая ямочками.

– Шерри, —отсалютовала я бокалом.

– Милое имечко. Давай дружить! – Он ещё добавил харизмы, чтобы из разящей она превратилась в сокрушительную.

Казалось бы, куда уж больше. От него и так исходило сияние солнца: жаркого, но не палящего. Это солнце морского юга. Такое напитает сладостью виноградные лозы, но при желании навлечёт засуху. По крайней мере, так я ощущала его дар. Артефакторы – одни из тех, кто способен чувствовать чужую магию, и я воспринимала формы дара именно так – через образы, ощущения, запахи. «Он сильный маг», – подумала про себя.

Если дракон предлагает дружбу, стоит сначала подумать, потом ответить. Но думать было уже невмоготу. Я отхлебнула вина и решительно ответила:

– Давай!

Он хитро прищурился:

– Вот видишь, Летти. А ты говоришь, что демоны несговорчивые.

Лекта хмыкнула.

– Так она же полукровка! – и подмигнула мне. Она-то видела мой настоящий облик, ещё когда я выбралась из леса.

– А раз мы теперь друзья… – многозначительно поиграл бровями Шай, – могу рассчитывать на дружескую скидку?

– Скидку на что? – прыснула я.

– На что-нибудь! Ты наверняка очень талантливая. Другие у нашего клыкастика дольше суток не задерживаются.

От «клыкастика» я уже почти рыдала.

– Летти, чего она смеётся? Я серьёзную сделку предлагаю, между прочим! – Обиженно сказал дракон. —А лучше вообще бросай Дамира. Работай на меня! Ты только сравни: меня – он гордо выпятил грудь – и его, – махнул куда-то в сторону танцующих. – Зачем тебе такой зануда?

Я больше не могла сдерживаться и расхохоталась. А дракон продолжал сыпать аргументами.

– Да я тебе в два раза больше заплачу!

– Ты же только что скидку просил. По дружбе, – утирая слёзы в уголках глаз, напомнила я.

– Вот! Ты ещё и честная. Как славно. Летти, правда она славная?

Лекта в знак согласия скрутила фуэте.

– Тогда я тебе в три раза больше заплачу, а ты мне сделаешь скидку и будет в два. А? Как я ловко придумал!

– Люблю, когда ты торгуешься… – пропела Лекта и потянулась за поцелуем к дракону.

Богиня, эта парочка чокнутая. Мне нравится!

– Ребята, за вас надо выпить!

Они дружно кивнули. Мол, как же за них, таких прекрасных, и не выпить. Мы радостно подняли бокалы.

Музыка ненадолго смолкла. Мали так и не появилась. Мехмер тоже куда-то запропастился. У столика с музыкальными зельями спорили две девушки, шлёпая друг дружку по рукам. Рядом с нами возник Дамир. Он удерживал Филли за талию, а та витала в розовых облаках, не спеша возвращаться на землю. Ну и правильно.

Только что такого в обычном танце? Видимо, я чего-то здорово не понимаю в вампирских традициях.

– За что пьём? —поинтересовался вампир. Загляни я в его вишнёвые глаза, наверняка увидела бы бурю, которую вампир усилием воли отложил на потом. Потому я туда предусмотрительно не смотрела.

– За моего нового работника, – тут же отреагировал дракон.

– Эй! Я не соглашалась.

– Так и вечер ещё не кончился, но отмечать можно начать и пораньше.

– Твоя коллекция и так лучшая в Цветных Горах. Всё тебе мало… – без удивления отметил Дамир.

– Коллекция?

– Род Ша коллекционирует работников, – пояснил вампир.

– И у тебя всегда есть кто-то интересный, – потёр руки дракон.

– Декоратор-недоучка тебе зачем? – поинтересовался Дамир, обводя многозначительным взглядом зал, украшенный с безупречным вкусом. Об артефакторе он не сказал ни слова.

– Доучу и придумаю, – нахохлился Шай. – Или маман придумает.

Они ещё немного поспорили, но тут уже я влезла и решительно отказалась от предложения. Тогда мы подняли тост за мою стойкость и неподкупность драконьим посулам.

Следующий час прошёл в беззаботном веселье и танцах. Уставшая труппа начала потихоньку разбредаться по своим комнатам, цепляя на выходе путеводных светлячков. Дамира, Филли и Лекты нигде не наблюдалось довольно давно. Шай всё ещё носился по залу неутомимым ураганом.

Я развалилась в кресле, вытянув ноги. Накатила приятная истома – какая бывает только под конец по-настоящему хорошего вечера в кругу друзей.

Ничто, как говорится, не предвещало…

Откуда взялся детский плач? Я понятия не имела. Да и вопросом таким не задавалась. Голос, пропитанный отчаянием и слезами, звучал откуда-то издалека. Рядом не оказалось никого, кого следовало бы дёрнуть за рукав и настороженно спросить: «Ты это слышишь?»

Хотя… Я бы всё равно не спрашивала. Это сильнее меня.

Говорят, у человека нет инстинктов. Но есть вещи, которые превращают человека в животное. Остаётся только обострившееся до предела чутьё и готовность рвать чужие глотки.

Я резко подскочила и замерла, как гончая. Прислушалась. Плач становился отчётливее.

За дверью? Да. Точно.

Ребёнок плачет где-то там – а я здесь. Бежать!

Тихо, детка, тихо… я уже иду.

Я вылетела из залы и помчалась на звук, не разбирая дороги.

Быстрее, быстрее!

Тихо, детка, тихо. Я найду тебя, малыш… Я скоро. Мама уже идёт.

Глава 17. У бабочки всего лишь день…

Эрин Вальк, Башня Шайрана в Доме Шантора, С