Читать онлайн Амаранты. Окрыленный бесплатно

В серии «Амаранты» вышли книги:

ПОРАБОЩЕННЫЙ ЛИС

ОДАРЕННЫЙ

ОКРЫЛЕННЫЙ

Перевод с английского Екатерины Лобковой

ForthWrites.com

Глава 1

Кошачья лапа

Дожидаясь, пока переключится единственный в городе светофор, Тами прибавила громкость радио.

«Мы советуем людям обратиться в окружное Управление Ингресс, и команда представителей Междумирья быстро вас успокоит».

Ведущий ток-шоу, смеясь, притворился адвокатом дьявола:

«Является ли эта оценка инвазивной процедурой? А то я терпеть не могу иголки, не говоря уже о клыках».

Гость студии ответил с вежливым смешком:

«Мы можем задать несколько вопросов об истории семьи, но идентификация займет всего несколько минут. Все, что нам нужно, – готовность к сотрудничеству».

«Уверен, вы слышали последние слухи».

«Простите?»

«В новостях и на форумах полно предупреждений насчет тех самых тестов, которые вы рекламируете. Говорят, что правительство отлавливает незарегистрированных наблюдателей, – ради их же блага».

Последние слова были произнесены излишне зловещим тоном, и Тами стало неприятно.

Гость – должно быть, наблюдатель – терпеливо объяснил:

«Многим людям интересно, есть ли у них связи с Междумирьем, и мы можем ответить на этот вопрос».

«За хорошие деньги?»

«Нет, бесплатно».

«Тогда мне сказать нечего. Пожалуй, вам стоит еще раз перечислить эти фамилии».

«Конечно. В Америке к числу наиболее распространенных фамилий, указывающих на возможное родство с представителями Междумирья, относятся Ривер, Ривз, Рив, Ивз, Ивер, Иверсон и так далее. А также фамилии, совпадающие с названиями классов наблюдателей, например Гард, Гарден, Барр и Баттл. Полный список на разных языках можно найти в любом Управлении Ингресс».

Тами улыбнулась. Она только что вернулась с конференции педагогов, где ее не раз принимали за наблюдателя люди, прочитавшие фамилию у нее на бейдже.

После рекламной паузы говорящие перешли к обсуждению практики наблюдателей позволять детям выбирать фамилию, часто в зависимости от специализации, ранга или места рождения.

– Это ближе к истине, – заметила Тами.

Интересные факты будут для мирного процесса гораздо полезнее, чем высосанные из пальца подозрения и дутые сенсации.

Свернув на небольшую парковку позади начальной школы Лэндмарк, Тами поставила машину там, где ставила ее каждый день. Это место не было за ней закреплено, но с самого начала, с июня, она приезжала на работу первой… за одним исключением.

В дальнем углу площадки стоял старый джип.

Опять.

Тами всегда была ранней пташкой и ревниво боролась за это звание. Сегодня она вышла на час раньше, чтобы приехать в школу первой, но кто-то сумел ее опередить. Необходимо было присмотреться к сопернику.

Тами ничего не смыслила в машинах, но джип обидчика обладал привлекательностью винтажной марки. Не новый, но в хорошем состоянии, открытый по бокам и сзади. Вытянув шею, она заглянула внутрь и увидела пару клетчатых пледов, покрытых шерстью линяющего зверя, запертый ящик с инструментами, тюк соломы и пятидесятифунтовый мешок семечек подсолнуха. По-видимому, машина принадлежала разнорабочему, который держит собаку и насыпает корм в несколько птичьих кормушек.

– Элементарно, мой дорогой Лэндмарк, – улыбнулась Тами, направляясь к входу. – Это уборщик.

Боковой вход уже был открыт. Тяжелая бронированная дверь плавно распахнулась. Ранним утром свет уже не горел, и в коридорах, видавших многие поколения учеников, царили полумрак и тишина. Отполированный до блеска пол из бетона с мраморной крошкой, стеклянные витрины с кубками, металлические шкафчики и толстая пробковая доска. Казалось, Тами сделала шаг назад во времени.

В этих коридорах прошло ее детство. Здесь же, в начальной школе Лэндмарк, учились ее папа и дедушка. Три поколения семьи – и, если верить матери, давно уже пришло время появиться четвертому.

Тами вытерла ноги о коврик, и не только ради мужчины, который шел навстречу по коридору, толкая перед собой широкую швабру. Он был выше среднего роста и казался немного приземистым в бесформенном серо-зеленом комбинезоне. Один из тех парней, которые в старших классах наверняка играли в футбол. Безусловно, самой приметной чертой его внешности были волосы – ярко-рыжие, длинные, всклокоченные, собранные в хвост на затылке.

– Доброе утро, мэм! – приветливо сказал он. – Вы сегодня раньше обычного.

– Так это вашу машину я каждый раз вижу на парковке. – Тами попыталась вспомнить его имя. – Вы… мистер Киплинг?

Уборщик поморщился:

– Да, мэм, но все зовут меня Кип.

– Кип, – кивнула она. – Пожалуйста, зовите меня просто Тами.

Карие глаза потеплели.

– С радостью, если вы не возражаете. И да, «Тренер» мой.

– «Тренер»? – Тами не сразу поняла, о чем речь. – Вы дали имя джипу?

– Мне показалось, что моему другу нужно имя. – Кип оперся на ручку швабры. – И нам нравится улаживать все заранее.

– Нам? – В июне Тами познакомилась с большинством сотрудников школы, но это были короткие необязательные встречи в рамках подготовки к большой конференции. – И кто еще входит в это «мы»? Или вы имеете в виду себя и «Тренера»?

Кип ухмыльнулся:

– Нет, я имею в виду себя и Эша. Мы близки настолько, насколько это возможно для двух парней. Можно сказать, друзья детства.

– Местные?

Иногда Тами казалось, что она знает в Арчере всех, но его лицо было ей незнакомо.

– Вроде того. Я вырос во Флетчинге, но сейчас живу за Нокингом. – Кип махнул рукой, приглашая ее продолжить путь, и пошел с ней по коридору. – Как прошла конференция?

Сердце Тами подскочило.

– Потрясающе. И насыщенно. Занятия с утра до вечера, и все такие интересные. И мне удалось встретить настоящего амаранта!

– Ну надо же, и куда только делся жаргон!

– Первые уроки были по этикету. – Тами покачала головой. – Все всегда говорят «те», даже в новостях. Большинство присутствующих и не знали, что существует корректный термин.

– Но там вас вразумили?

– Очень мягко. – Она похлопала по своей сумке. – Я привезла столько литературы! Некоторые буклеты толщиной со словарь. Даже если нас не выберут, я собираюсь все это прочитать.

Кип поставил швабру у двери кабинета и скрестил руки на груди:

– Выглядит неплохо. Не жалеете?

– Пока нет. – У Тами дрогнули губы. – Но если задумываюсь, начинаю нервничать.

– Когда вам сообщат, кого выбрали?

– На этой неделе. Наблюдатели сказали, что передадут свои рекомендации Пятерым и решение будет принято быстро.

Уборщик поглядел куда-то поверх ее плеча:

– И как вы узнаете об этом решении?

– По официальным каналам, больше ничего не сказали.

– Значит, пришлют вестника?

Кип указал на двойные стеклянные двери. За ними виднелась фигура в униформе.

– О боже. – Тами схватила Кипа за руку. – О нет. Думаете, это он?

– Не спросить ли нам у славного вестника, добрые ли вести он принес?

Вытащив из карманов звенящую связку ключей, Кип отпер и широко распахнул главную дверь.

Тот, кто вошел внутрь, не был человеком. Он оказался стройным и бледнокожим, вокруг заостренных ушей топорщились белоснежные волосы. Глаза, напротив, были блестяще-черными, как смола.

– Директор Тамико Риверсон? – спросил он звонко.

– Да. Это я. – Она осторожно протянула руки ладонями вверх. – А вы?

Мягко улыбаясь, амарант положил руки поверх ее ладоней:

– Я Ремилл из голубиного клана Уистлдаунов. Мы всегда тесно сотрудничали с наблюдателями и в настоящее время прикреплены к Управлению Ингресс здесь, в округе Перч.

– Вы всегда здесь жили?

– Ваш дом уже давно стал моим домом, – заверил гость. – Прекрасные места, не так ли?

– О да, – пробормотала Тами.

Ремилл достал из почтальонской сумки тяжелый пакет:

– Я здесь, потому что мы получили сообщение для вас. И потому что мне нравится приносить хорошие новости.

Кип присвистнул:

– Шутки в сторону.

Дрожащими пальцами Тами стала теребить бечевку, запечатанную воском. На печати стояла вскинутая в ударе кошачья лапа – личный герб Хисоки Твайншафта.

– Ну-ка… – Кип вытащил еще из одного кармана швейцарский нож, раскрыл узкое лезвие и подковырнул печать. – Попробуйте теперь.

Руки у Тамико затряслись еще сильнее, и она сунула пакет Кипу:

– Я не могу. Откройте его для меня.

– Если вам угодно. – Он посмотрел на нее с сомнением. – Разве это не ваш триумф?

– Этот триумф слишком велик для одного человека, – махнула рукой Тами. – Разделите его со мной.

– Да, мэм, – лихо козырнул уборщик. – Итак. Сопроводительное письмо. Вместо подписи – отпечаток лапы.

Тами нахмурилась и наклонилась, заглядывая в пакет:

– Быть того не может.

– Согласен. Я вас разыгрываю.

Тами схватила Кипа за плечо:

– Что там написано?

Уборщик выпрямился и величественно, как ведущий на церемонии награждения, зачитал:

– «Директор Тамико Риверсон, я с большим удовольствием сообщаю, что начальная школа Лэндмарк была выбрана в качестве одной из площадок для Инициативы Твайншафта наряду со средней школой в Арчере, старшей школой в Уэст-Бранче и колледжем в Беллуэзере».

Сердце Тами вновь подпрыгнуло. Поистине хорошие новости!

Кип подмигнул ей поверх листа бумаги и продолжил:

– «На членов моего комитета произвели благоприятное впечатление ваша увлеченность и изобретательность вашей группы, которая предложила программу интеграции для всех возрастов, начиная с первого класса и заканчивая высшей школой. Мы уделяем особое внимание разработке аналогичной стратегии в каждом штате, и ваши школы послужат флагманами мирного сосуществования. Я с нетерпением жду возможности встретиться с вами лично».

Кип постучал по странице:

– И хотя отпечатка лапы нет, письмо подписано пресс-секретарем Твайншафтом от имени Пятерых.

А потом Тами визжала и прыгала по коридору, и Кип прыгал вместе с ней. Он вовлек в празднование Ремилла, а Тами обняла вестника и поцеловала в щеку. Голубь тихо, щебечуще рассмеялся, поэтому она поцеловала его и в другую щеку.

Покраснев, вестник сделал изящный жест и исчез, выразив надежду на повторную встречу.

Кип спросил:

– Чем я могу помочь?

Тами импульсивно предложила:

– Войдете в комитет по планированию?

Он стукнул себя в грудь:

– Уже вошел.

Директриса сомневалась, что от уборщика будет много пользы, но энтузиазм Кипа был заразителен.

Словно подтверждая это, он схватил ее за руки и закружил в импровизированном вальсе. Широкий в плечах, с массивным торсом, он двигался легко и проворно. Тами засмеялась, а он просиял так, будто именно этого и добивался.

– Я слышу, как кто-то идет, – пропел он.

И перед ними предстала грозно подбоченившаяся миссис Дабровски.

– Кип, негодник! Отпусти директора Риверсон!

Кип приблизился к миссис Дабровски, в последний раз крутанул Тами, а затем ухватил ее секретаршу и помчал по коридору, невзирая на протесты. Он переключился на энергичную польку – причем Флути Дабровски не составило труда за ним угнаться, – и наконец объявил:

– У нас праздник.

Миссис Дабровски остановилась и оглянулась.

– Нас выбрали? – спросила она у Тами.

Тами широко раскинула руки:

– Да!

Снова последовали вопли и объятия, и Тами с удивлением обнаружила, что плачет. Она так много работала ради этого, так сильно этого хотела. И теперь это действительно произойдет.

– Амаранты приедут сюда, в наш городок. Ах, надеюсь, им тут понравится.

– Что им может тут не понравиться? Это самый красивый уголок на свете! – Флути похлопала ее по плечу и решительно заявила: – У нас они найдут то, чего нередко были лишены. Теплый прием.

Глава 2

Инициатива Элдербау

Хмуро взглянув на одиноко мерцающую бумажку с назначением Мелиссы, глава Управления Ингресс округа Перч спросила:

– Что все это значит?

И хотя ответ находился прямо перед глазами у спрашивавшей – судя по медной табличке на столе, это была наблюдатель Кортни Барр, – Мелисса неловко объяснила свое внезапное появление:

– Я приехала в рамках Инициативы Элдербау, чтобы провести первоначальную оценку домохозяйства Риверсонов в Арчере. Они мои родственники и согласились принять меня по просьбе моего биологического отца. Я поживу с ними, пока буду учиться во Флетчинге, в колледже Беллуэзер.

– Это я вижу. – Внушительная крупная женщина с седыми, стального оттенка волосами взяла в руки листок и подняла брови. – Но, судя по дате и времени, этот план был разработан в спешке. Почему?

– Мисс Тамико Риверсон, двадцати девяти лет, недавно посетила педагогическую конференцию школы Нью-Сага в качестве кандидата на участие в проекте Хисоки Твайншафта по модернизации школ. Там она привлекла внимание одного из организаторов, который отметил ее в системе.

– Она – незарегистрированный наблюдатель?

– Если так, я защищу ее.

– Ваш класс, наблюдатель Армстронг?

Мелисса расправила плечи:

– Боец.

Воздев костлявый палец, женщина отодвинула стул и вышла из комнаты.

Оставшись в одиночестве, Мелисса с усилием вздохнула. Подобные вещи всегда давались ей с трудом. И то, что наблюдатель Барр оказалась человеком суровым и напрочь лишенным дипломатического обаяния, не облегчало дела. Мелисса заерзала на стуле, теребя непривычную одежду. В джинсах было удобно, но ей не хватало плотно прилегающей туники и тяжелого пояса с оружием. Ее группа целыми неделями тренировалась в легких доспехах, и без них она чувствовала себя голой. Однако хуже всего были сандалии. Пусть она родилась и выросла в Калифорнии, но пляжные тапочки не для наблюдателей.

Кортни вернулась с тремя листами бумаги. Положив один из них на стол, она сказала:

– В Беллуэзере есть трек для наблюдателей. Вам не придется записываться на общие курсы, если они вас не заинтересуют.

Мелисса просматривала список курсов с возрастающим изумлением.

– Я думала, что колледж Беллуэзер открыт для широкой публики.

– Так и есть. Этот колледж – одно из старейших академических учреждений в Америке. А также один из первых анклавов в регионе. – Кортни помолчала и многозначительно добавила: – И пока этот анклав не заявил о своем существовании.

Просматривая список курсов и наставников, которые брали бойцов в ученики, Мелисса задержала взгляд на одной строчке:

– Они ставят Собратьев в пару с бойцами?

– В число трех кланов – основателей анклава Беллуэзер входит стая Найтспэнглов. Это крупнейшая в Северной Америке программа партнерства с волками. – Кортни невозмутимо смотрела на девушку. – Вы не знали?

Мелисса смогла только покачать головой.

– Приятно видеть, что Кристофер Армстронг серьезно относится к своим клятвам. – Кортни Барр положила на стол второй лист. – Он родился здесь, вырос в анклаве и сохранил его секрет. Собрат и напарник Кристофера – волк из стаи Найтспэнглов.

– Коув, – прошептала Мелисса.

Партнерство между бойцами среднего звена было привлекательным вариантом для тех, кто хотел отличиться. Приезжая домой, Мелисса всегда наблюдала за тем, как ее мать тренировалась со своей напарницей Магдой. Их неустрашимая команда сформировалась еще во время учебы в академии, когда мама пускала стрелы, которые Магда наполняла искрящейся энергией. И неизменно побеждала на турнирах наблюдателей, поскольку эти стрелы разрушали символы, пробивали барьеры и взрывались при ударе.

Мелисса тоже мечтала о напарнике, но о другом.

В первый год обучения она забрела в часть кампуса академии, не предназначенную для маленьких детей. Ей было четыре года, и она заблудилась в оружейной. Но ее совсем не пугало, что вокруг полно оружия. Гулкая комната напоминала особый чулан в доме матери, только была гораздо больше.

Малышка зачарованно исследовала кофры – неглубоко порезала палец кинжалом, укололась очень красивой стрелой… Она до сих пор помнила огненное оперение из перьев феникса.

А потом прямо перед ней появилась огромная кошка-Собрат. Наверно, это была рысь, потому что Мелиссе запомнились уши с кисточками и пятнистая шкура. А еще – бледно-зеленые глаза, светившиеся умом и веселым удивлением.

Кошка подцепила ее за шиворот, словно заплутавшего котенка, и отнесла, как добычу, обратно в общежитие, где девочка-подросток, которой поручили присматривать за Мелиссой, вздохнула с облегчением и прижала ребенка к себе. А затем объяснила, как правильно поблагодарить Собрата.

Обратного пути не было.

Вплоть до конца обучения Мелисса чувствовала себя наиболее свободно рядом со знакомыми Собратьями или инструкторами-амарантами. Ее сдержанность никогда их не смущала. Они знали, когда она была счастлива, растеряна, напугана или рассержена, и подстраивали свое поведение под ее настроение. Ее неумение выражать свои чувства им не мешало. Они понимали ее без слов.

Поэтому она облачилась в цвета бойца и взяла фамилию отца, чтобы увеличить шансы найти партнера-Собрата.

Все остальное для нее не имело значения.

Кортни Барр указала на второй лист:

– Возможно, Кристофер Армстронг не рассказывал вам об анклаве Беллуэзер, но его рекомендация хранится в досье стаи Найтспэнглов с вашего пятого дня рождения.

– Прошло почти двадцать лет.

– Лист ожидания из тех, кто мечтает о щенке-Собрате, длиннее, чем родословные семей основателей. – Женщина еще раз изучила документы о переводе Мелиссы и поджала губы. – У вас нет контракта?

– Нет.

Наблюдатель Барр не стала ждать объяснений:

– С вашим происхождением у вас наверняка нет недостатка в предложениях.

Мелисса не собиралась извиняться за то, что решила поставить поиск напарника-Собрата выше, чем свой долг перед Междумирьем. Муж только все осложнил бы, а несвоевременная беременность могла лишить ее права на потенциального напарника, если тот вдруг появится. Мама и Магда поддержали ее решение остаться без пары, хотя в свой двадцать третий день рождения она была вынуждена заплатить кругленькую сумму.

– Я вычеркнула свое имя из реестра. – Мелисса спокойно стояла на своем. – Мой возраст, происхождение и местонахождение в настоящее время… не разглашаются.

Кортни и глазом не моргнула.

– Молодец, детка.

– Э-э-э, спасибо?

На стол лег третий лист.

– Это сегодняшний бюллетень об угрозах. Учитывая основополагающий принцип Инициативы Элдербау – стая есть стая, стойте за своих, – я подозреваю, что это и есть настоящая причина, по которой Нару-со Элдербау направил вас сюда.

– Изгой. – Закусив губу, Мелисса разглядывала карту и легенду. Группы красных точек встречались на территории трех штатов, но без видимой закономерности. – В тех немногих отчетах, которые я видела, говорится, что он предприимчив… неумолим… и неуловим.

– Три последних нападения изгоя списали на волков-оборотней, что в высшей степени нелепо. Нам пришлось отозвать более половины следопытов Элдербау, потому что люди паникуют при виде волков, что бы те ни делали. – Кортни помрачнела. – Почти всю прошлую ночь хирурги боролись за жизни Собратьев-следопытов, которые наткнулись на гражданский патруль. Трое выкарабкались. Двое мертвы. Их убили серебряные пули.

Глава 3

Ферма «Красные ворота»

Мелисса взглянула на телефон, чтобы убедиться, что не сбилась с пути… точнее, с колеи.

В общем-то колея была неплохой, но она не привыкла трястись по гравию. Ее родственники жили на ферме «Красные ворота», и короткий разговор по телефону с хозяином закончился уверениями, что мимо проехать невозможно.

– Поезжайте прямо до конца дороги, и окажетесь на месте, – бормотала Мелисса, медленно двигаясь вперед.

Она не привыкла к такому количеству зелени.

Справа простиралось пастбище – плавные холмы, поросшие травой, а по обе стороны от дороги росли деревья, образуя зеленый туннель. Совсем не похоже на усыпанные песком дощатые настилы с видом на безбрежный океан, который непрерывно катит на берег ритмичные волны.

Поглядев в зеркало заднего вида, Мелисса остановилась на дороге и припарковала взятую в аренду машину. Выцветший синий хэтчбек уже покрылся слоем пыли на проселочной дороге.

Она сделала фотографию и отправила Магде, которая наказала оставаться на связи.

Вот я и в середине Америки!

Точнее, посреди нигде.

Отличное местечко.

Не застревай там надолго.

Не обещаю.

Тут есть волки.

Если один из них захочет меня, я в его распоряжении.

Держи ухо востро.

Так Магда желала ей удачи.

Не пристегиваясь, Мелисса поехала дальше. Из-под колес летели камни, а компанию ей на дороге составляли только лениво оседающие клубы пыли. Но вот за стеной деревьев слева мелькнули фруктовый сад и белый дощатый забор.

За красными воротами были припаркованы школьный автобус и микроавтобус флетчингского дома престарелых. По бокам от ворот висели плакаты с приветствиями и стояли гигантские горшки с геранью. На большой вывеске было написано, что наступил сезон яблок. Далее перечислялись позднелетние сорта, из которых Мелисса знала не больше половины.

Она въехала в ворота.

Все вокруг было красно-белым, от большого сарая с надписью «СУВЕНИРЫ» до трактора, к которому была прицеплена длинная телега. И всюду указатели: сад, где можно рвать яблоки, пресс для сидра, контактный зоопарк, катание на сене, свежие яйца с фермы и кукурузный лабиринт, который откроется в октябре.

По подъездной дорожке навстречу шел парень в комбинезоне. Она и не думала, что комбинезоны еще носят. Размахивая красным флажком, парень попытался направить ее на открытую парковку возле сувенирного магазина.

Высунувшись из окна, она объяснила:

– Я не клиент. Можете подсказать, где найти хозяев? Меня зовут Мелисса Армстронг, они меня ждут.

– Сюда.

Парень повернулся и пошел прочь.

Не зная, что еще делать, Мелисса медленно поехала следом. Прямо перед сараем дорога повернула за угол, и стал виден фермерский дом с оградой из штакетника, зелеными ставнями и качелями на крыльце. Парень снова замахал флажком, как регулировщик, указывая на свободное место в отдалении, где перед гаражом стоял универсал.

Мелисса поблагодарила и отперла багажник, собираясь достать свои вещи.

Вместо того чтобы вернуться к работе, парень молча подошел забрать чемодан.

– Вы здесь работаете? – спросила она.

– Изо дня в день.

Он поднялся по ступенькам и без стука вошел в большую кухню. Мужчина, стоявший у раковины, повернулся, широко улыбаясь, и Мелисса тут же расслабилась. Он выглядел лет на десять старше Криса Армстронга, но сходство было несомненным. Она на месте.

– Мелисса! – Поспешно обтерев ладони полотенцем для посуды, он протянул руку. – Абель Риверсон. Зови меня дядей Абелем. Пойдет?

Она ответила крепким пожатием:

– Привет. Спасибо, что согласились меня принять. У вас было мало времени на подготовку.

– Не проблема. – Абель кивнул через ее плечо. – Вижу, ты уже познакомилась с моим сыном.

Обернувшись, Мелисса поняла, что парень в комбинезоне так и стоял позади, глядя себе под ноги.

Она покраснела от смущения. Все в ее семье были высокими, крепкими, голубоглазыми и светловолосыми. Но в лице ее спутника явно читалось что-то азиатское.

Мелисса сказала:

– Мне очень неловко. Я не поняла, кто он.

Дядя Абель рассмеялся:

– Не сердись на Джо. Он немного застенчив. Однако Тами это компенсирует. Она вернется через пару часов. Тами – директор начальной школы в городе. Ты, наверно, проезжала мимо, пока ехала сюда.

– Проезжала.

– Дзиро, моя жена, сейчас работает в сувенирном магазине. Так что я дежурю по кухне. Я вас познакомлю. Но сперва тебе надо разложить вещи и привести себя в порядок. – Он жестом пригласил Мелиссу следовать за ним. – Все готово. Будешь жить наверху, напротив Тами. Комната Джо на другом конце этажа. Она ненамного больше чулана, но он, кажется, не против.

Остановившись в дверях, Мелисса оглянулась на Джо, который смотрел ей вслед. Ее двоюродный брат робко улыбнулся и неловко помахал рукой, а затем скрылся через парадную дверь.

Когда Мелисса догнала дядю Абеля на лестнице, тот спросил:

– Долгий был день?

– Да.

Его улыбка стала еще шире.

– Сдается, ты тоже немного застенчива.

– Да, наверно. И?

– Ничего страшного. Увидишь, здесь с этим сложностей не будет. В мире достаточно места для самых разных людей. – Абель открыл дверь и сказал: – Твоя комната. Ванная там. Если что, я на кухне!

И оставил ее одну.

Мелисса вошла в свое новое жилище и закрыла дверь. Замок был до крайности старомодным, но, подергав и подвигав ключ, она сумела запереться. Быстро осмотревшись, она подошла к единственному окну и стала разглядывать раму. Щелкнула шпингалетом, подняла створку и рывком отжала, откидывая сетку. С привычным проворством выскользнула наружу, босыми ногами вперед, и присела на скате крыши.

Позиция была неплохая, хотя вид открывался только на ряды деревьев. К счастью, с этой стороны дом затеняла пара вязов. Мелисса подозревала, что на ярком солнце рубероид раскаляется невыносимо. Первое место в ее списке покупок немедленно заняли ботинки.

Пригибаясь, она добралась до конька и заглянула за него. Еще один сарай, сарай для трактора, загоны для животных, курятник, хранилище кукурузы. За вторым сараем виднелись штабеля поддонов и деревянных ящиков для яблок. А вдали – поле, сплошь покрытое широкими зелеными листьями. Очевидно, там росли тыквы.

Не увидев никого, Мелисса выпрямилась во весь рост и медленно ослабила привычную хватку на своей душе. Возможно, не самый разумный способ, но точно самый быстрый.

Отсчитав тридцать ударов сердца, она снова пригасила сияние, скрываясь от предательски порхающих вокруг эфемер. Эти низкоуровневые амаранты редко скапливались в том или ином месте без убедительной причины, из которых самой распространенной было присутствие наблюдателя.

Теперь Мелисса была уверена, что нужна кому-то на ферме «Красные ворота».

Глава 4

Дубовая лощина

Наверно, Джо тоже следовало поприветствовать гостью. Но вместо этого, закрыв ворота за последним посетителем и убрав табличку «ОТКРЫТО», он пошел в глубь фруктового сада.

Не то чтобы Мелисса ему не нравилась. Но откуда она вообще здесь взялась?

Предположительно, мать дедушки состояла в родстве с Армстронгами, а значит, Мелисса доводилась отцу Джо племянницей – дочерью троюродной сестры. Или вроде того. И сколько Джо об этом ни думал, выходило, что Мелисса – очень дальняя его родственница. С таким же успехом они могли быть чужими людьми.

Джо не возражал против общения с незнакомцами, если это были клиенты. Достаточно было продать им бушель яблок, коробку яиц или галлон сидра, чтобы они ушли. А незнакомая Мелисса, напротив, собиралась поселиться у них в доме. Мама обещала, что во время учебы она будет много заниматься и нечасто попадаться ему на глаза.

Но он чувствовал, что она здесь. И это было странно.

Обычно он знал это только о Тами, и им всегда говорили, что у близнецов такое случается. Джо нравилась их связь. Это было уникальное явление.

В сестре он видел все то, чего не хватало ему самому, – уверенность в себе и харизму. Она вынашивала большие мечты и боролась за высокие идеалы. Он ей и в подметки не годился, поэтому даже не пытался за ней угнаться. Тами есть Тами. Джо считал, что миру с ней очень повезло. И ему повезло. Но он был самим собой. И отчетливее всего он ощущал себя самим собой здесь, на их земле, среди их деревьев. Особенно в дубовой лощине.

Джо нырнул в свое любимое убежище. Дедушка посадил большое кольцо дубов лет шестьдесят назад, когда сам был ребенком, а позже вокруг раскинулся фруктовый сад, окружив дубраву со всех сторон. За прошедшие десятилетия дубы запустили корни глубоко в землю и высоко взметнули ветви-лучи, смыкавшиеся наверху. А в самой середине стояло дерево, не похожее ни на какое другое.

Оно далеко превосходило все остальные деревья на ферме, его можно было увидеть с шоссе, если знать, куда смотреть. Те, кто его замечал, наверно, думали, что оно растет на холме, но на самом деле оно пряталось в небольшом углублении. Как будто человек, который его сажал, пытался его скрыть. Тенистая дубовая лощина была полна замшелых камней и извитых корней, среди которых они с Тами в детстве играли и устраивали пикники.

Джо устроился в естественной нише посреди переплетения могучих корней, которые окружали его, словно гладкие стены, загнутые вверх и в стороны. Когда он был маленьким, это место всегда напоминало ему трон. На плоском камне неподалеку Тами устраивала воображаемую кухню, где готовила для него кушанья из лепестков цветов и травинок, лесных ягод и зеленых яблок. Он откидывался назад, пересчитывая воздушные ленты, или возился где-нибудь рядом, проковыривая ямки, в которые сажал яблочные семечки.

Теперь Тами редко сюда выбиралась.

А вот дедушка продолжал приходить, хотя дорога давалась ему тяжело. Но Джо понимал, что для старика это особое место. Не зря тот посадил деревья именно здесь. Папа однажды сказал, что у дедушки тоже была сестра-близнец, но она умерла молодой. Возможно, это все было устроено ради нее. Возможно, дедушка приходил сюда, чтобы вспоминать ее.

Однажды, пару зим назад, Джо услышал, как дедушка назвал это место песенным кругом. Когда Джо переспросил, старик отмахнулся, грубовато, как всегда, но его слова запали мальчику в душу.

Может, дедушкина сестра любила петь?

Джо сомневался, что когда-нибудь решится об этом спросить.

Близилось время обеда, когда Джо услышал трактор. Водитель остановился и заглушил двигатель. Через несколько минут он увидел, как дедушка спускается по пологому склону лощины. Наверное, ищет его.

– Вот ты где. – Старик крякнул, усаживаясь по соседству среди корней. – Молод еще для таких стойких привычек.

Джо не смог сдержать улыбку.

– Весь в тебя.

– Может быть, – согласился дедушка.

Потом вытащил из кармана яблоко и отдал его Джо, а себе достал другое. Они ели молча, как старые приятели, однако Джо догадывался, что старик о чем-то думает. Тоже беспокоится из-за того, что дома будет жить чужой человек?

Но когда дедушка заговорил, он спросил о дереве:

– Заметил в ней что-нибудь новое?

– Не знаю. Я совсем не вижу плодов.

В мае – дедушка уверял, что это произошло впервые, – верхние ветви их одинокого дерева зацвели. Из крошечных белых бутонов появились кремовые цветы. Джо казалось, что они мерцают, словно ловят солнечный свет и перенаправляют в тень. Но лучше всего был запах. Каждый день после обеда, когда нагретые солнцем цветы пахли особенно одуряюще, они приходили подремать под деревом. Джо ложился на старое армейское одеяло, а дедушка снимал подушку с сиденья трактора.

Джо уже так соскучился по этому запаху, что ждал весны с нетерпением.

– В следующий раз принесу лестницу. Может, там есть стручки или орехи.

– Вряд ли. Разве что она способна к самоопылению.

– Перекрестное опыление?

Дедушка скептически хмыкнул:

– Особое дерево, особый случай.

– Я попросил Тами покопаться в этом для меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Дал ей несколько листьев, – объяснил Джо. – Она подумала, что сможет узнать что-нибудь в интернете.

– Незачем было это делать, – проворчал дедушка.

– Знаю, но о нашем дереве ничего не нашлось ни в одной из библиотечных книг. – Джо потянулся за рано упавшим листом – идеально круглым, тонким, как папиросная бумага, с золотой каймой, напоминавшей, что скоро золотой станет вся крона. – Интересно, как оно сюда попало.

Но дедушка сделал вид, что не слышит.

Джо вздохнул и поднял руку. Крошечная птичка, размером не больше грецкого ореха и такого же темно-коричневого цвета, ненадолго присела на кончик его пальца. Пятнистое горлышко раздулось и издало три ноты, пронзительно-сладкие, словно жидкий хрусталь.

Эти птички были его любимицами.

Он никогда не понимал, почему их вроде бы больше никто не видит.

Глава 5

Разнояйцевые близнецы

Мелиссе понравилась жена Абеля, которая просила называть ее тетушкой, или Дзиро, или любым сочетанием этих двух слов. Хозяйка дома говорила с легким акцентом, по которому было понятно, что она не из этих мест. Готовя ужин, она коротко рассказала о себе и о том, как они с дядей Абелем познакомились в колледже и поженились тридцать пять лет назад. Время от времени тетя Дзиро навещала родителей в Киото, но теперь ее дом был здесь.

Дядя и тетя общались с Мелиссой легко и по-приятельски, и та затосковала по дому. Но одновременно сделала мысленную пометку насчет вопроса, который следовало задать отделу генеалогии. Многие мощные родословные наблюдателей восходили к японцам. Проверили ли архивисты наличие связи с Междумирьем по материнской линии?

Тами вернулась поздно вечером. Ей не терпелось рассказать о том, что Хисока Твайншафт выбрал ее школу для эксперимента. Мелисса решила помалкивать, не желая перебивать ее и радуясь, что сможет составить о ней собственное мнение.

Но вместо того чтобы разразиться потоком слов, Тами уставилась на нее блестящими глазами:

– Ты моя двоюродная сестра?

– По отцу. – Мелисса поймала себя на том, что произносит: – Твой отец напоминает мне моего.

– Он такой не один? – Тами насмешливо улыбнулась отцу. – Может, нам стоит просочиться на следующее семейное сборище? Напомни, как мы связаны? Через одного из дедушкиных кузенов?

– Не помню точно, – извиняющимся тоном произнес дядя Абель. – Может, кто-то из Риверсонов вышел замуж за Армстронга?

Мелисса не знала, что сказать. В родословных наблюдателей не всегда находилось место традиционным бракам, а братья и сестры не всегда выбирали одну и ту же фамилию. Она видела соответствующий раздел генеалогического древа, который лег в основу Инициативы Элдербау. Биологический дедушка Мелиссы доводился сводным братом биологическому дедушке Тами. Был заключен временный союз по договоренности. Возможно, имела место попытка возродить угасающую родословную.

Но, по-видимому, она не сработала. Согласно записям, бабушка и дедушка дяди Абеля отреклись от статуса наблюдателей. Они покинули Междумирье, но нельзя было исключать, что нужные гены проснулись в Тами.

– Будешь учиться в колледже Беллуэзер? – спросила Тами. – Скоро у тебя начнутся занятия с амарантами. Уверена, что завтра это будет в новостях.

– Что?

– Нас выбрали! Моя начальная школа и наша средняя школа, одна из старших школ и колледж Беллуэзер выбраны Хисокой Твайншафтом для его большой программы модернизации школ.

Отец Тами пришел в восторг, но мать хотела знать больше.

– А дальше что?

– Кое-какое дополнительное финансирование, которое пойдет на ремонт и зарплаты. Но самое интересное то, что скоро рядом с нами будут жить амаранты!

– Дети-те в твоей школе? – спросил дядя Абель.

Тами покачала головой:

– Не в Лэндмарке. Амаранты не отправляют детей в школу, как мы. Дети остаются со своими кланами и, по сути, обучаются на дому, пока не станут достаточно взрослыми, чтобы найти наставников. В старшей школе в Вест-Бранче планируется частичная интеграция классов, но мы в начальной школе будем выбирать амарантов, которые станут преподавателями и сотрудниками.

– Они заменят учителей? – спросила тетя Дзиро.

– Нет-нет! Только если кто-то выйдет на пенсию. Речь о дополнительном персонале. – Тами так и лучилась энтузиазмом. – Например, у нас уже шесть лет не было школьного библиотекаря. А из-за сокращения бюджета пришлось убрать уроки изобразительного искусства и музыки. Это великолепная возможность! Наши новые сотрудники обогатят жизнь учащихся и одновременно покажут им, что амаранты – ценные члены общества.

– Хитрые они, – сказал дядя Абель.

Тами нахохлилась:

– Что ты имеешь в виду?

– Те живут долго. Если они и не победят своих недоброжелателей, то смогут их пережить. Если наше следующее поколение вырастет среди наставников и сверстников, которые не будут людьми, предрассудки вымрут.

– Разве это плохо? – тихо спросила Тами.

Ее отец задумчиво посмотрел в потолок.

– Нет. В целом они мудрее, чем мы. И у них больше терпения, чем заслуживают многие люди. Когда вы получите своих тех?

Мелисса внутренне сжалась. Она никогда не понимала, почему амаранты относились к этому ярлыку так легко, но в Америке их почти повсеместно называли теми. Ее приводило в ярость это словечко, которым СМИ обозначали культуру, появившуюся за тысячелетия до человеческой.

Однако амаранты не выказывали недовольства. Под началом Хисоки Твайншафта кланы поставили мир выше гордости. Если кто-то и настаивал на более уважительном использовании правильных терминов, то почти всегда это был наблюдатель, выступавший от имени того или иного амаранта.

Тами охотно ответила отцу:

– Распределение завершится к Рождеству. Это как-то связано с зимним солнцестоянием. Они принимают важные решения и делают громкие заявления в самую длинную ночь года.

Мелисса не удивилась. Амаранты, может, и были готовы поступиться некоторыми своими традициями, но День разделения отмечали неукоснительно.

– Моя девочка меняет мир! – гордо воскликнул дядя Абель.

Тетя Дзиро пробормотала:

– Подумать только, здесь появятся амаранты. И все из-за тебя.

Это была неправда от начала до конца. Амаранты не просто поселились в этой местности первыми. Их община была устроена так, чтобы способствовать развитию общины людей. Мелисса опустила глаза и постаралась не злиться из-за простого невежества. Пусть директор школы думает что хочет.

Но Тами ее удивила:

– Мама, я не уверена, что это так. Знаете, я сегодня встретила амаранта из клана голубей. Он сказал, что всю жизнь живет в округе Перч. Что ему здесь нравится не меньше, чем нам. Если это его дом, то он наверняка не один. Возможно, амаранты были здесь все время.

– Если и так, то я их видом не видывал, – возразил ей отец.

– Почему мы должны были их видеть? – настаивала Тами. – У них не было никакого стимула заявлять о себе.

Дядя Абель кивнул:

– Последнее предложение предполагает, что они должны будут пройти регистрацию, прежде чем получить основные права. А некоторые штаты с пеной у рта требуют ввести метки.

– Никакой политики за ужином.

Тетя Дзиро начала расставлять тарелки на столе.

Тами согласилась сменить тему.

– Где Джо? – спросила она.

– Наверняка забился в какой-нибудь тихий уголок, – сказал дядя Абель.

– Я отправила за ним дедушку. – Тетя оглянулась на дверь, прислушиваясь. – Вот и его трактор.

Тами повернулась к Мелиссе и спросила:

– Ты уже видела моего брата-близнеца?

– Да. – Мелисса снова поймала себя на том, что говорит больше, чем собиралась. – Не знала, что вы близнецы.

– Разнояйцевые, конечно.

Тами устремилась к кухонной двери, как будто уже устала от разлуки с братом. Когда вслед за стариком, который, очевидно, и был их дедушкой, вошел Джо – Тами скользнула к нему, и он неловко обнял ее.

Теперь, видя их рядом, Мелисса не могла не заметить сходство. Форму глаз, носов, скул они унаследовали от матери. Но у Джо были лоб и подбородок отца, а у Тами – такие же голубые глаза, как у дяди Абеля.

Старик направился прямо в угол, к телевизору, и взял пульт.

– У нас гостья, – возразила тетя Дзиро.

– Она здесь надолго, а это не ждет. Прямая трансляция.

Дядя Абель смущенно пояснил:

– Мой отец немного фанатеет от тех, а сегодня вечером большое событие. Вы следите за ухаживанием Миябе?

– Не особенно, – солгала Мелисса.

На экране появилась реклама какой-то новой драмы, которую будут показывать осенью. Старик не включал звук, но не отрывал глаз от экрана. Он был высок и худощав, как все Армстронги, которых знала Мелисса, но волосы у него были полностью седыми, а голубые глаза частично прятались за очками для чтения.

– Видишь? – спросил он.

Она в замешательстве покачала головой, но затем поняла, что он не смотрел на нее.

– Что, простите?

Старик указал пультом:

– Пим Мунпроул. Первая актриса в прайм-тайме, которая не скрывает, что она – амарант. Посмотри-ка… она играет волчицу.

Мелисса тупо уставилась на экран. Очевидно, этот персонаж входил в команду по расследованию преступлений. Босоногая амарантка-следопыт с безделушками на шее и лодыжках, одетая в облегающий корсет и меховую мини-юбку под цвет хвосту.

– Видела когда-нибудь подобное? – требовательно спросил старик.

– Она очень красивая, – выдавила Мелисса, наблюдая за тем, как актриса подергивала хвостом и свивала его в кольцо.

Старик бросил на нее разочарованный взгляд и хмыкнул:

– Она кошка до мозга костей.

Дядя Абель спросил:

– Разве это имеет значение? Мне все те кажутся одинаковыми.

– В следующий раз, когда попросишь щенка, получишь котенка, – проворчал старший мистер Риверсон.

– Папа, – вздохнул сын, – познакомься с Мелиссой Армстронг. Она будет жить с нами, пока учится в Беллуэзере.

– Джордж Риверсон. – Рукопожатие было крепким, взгляд – пристальным. – Вижу нашу породу. Мы все длинноногие. Чувствуйте себя как дома.

– Спасибо, сэр.

– Просто Джордж. Или дядя Джордж, если хотите заявить на меня права.

Потом рекламная пауза закончилась, и Джордж включил звук. Пятерка новостных дикторов и приглашенных комментаторов приветствовала зрителей из святилища Кикусава в японском городе Кейши, где должен был состояться следующий этап ухаживания Миябе за Стармарком.

Тетя Дзиро с достоинством признала свое поражение. Джо помог ей разложить стол, а Тами переставила приборы так, чтобы все могли смотреть телевизор во время еды.

Мелисса сосредоточилась на разговорах ведущих.

«…Сделалось еще более драматичным из-за вчерашнего объявления. Пресс-секретарь Твайншафт продемонстрировал впечатляющую дальновидность. Выступая в качестве посредника Элоквента Стармарка на период ухаживания, он привлек внимание всего мира. Сегодня нас ждет не только новый шаг к предстоящему союзу Миябе и Стармарка, но и долгожданное объявление Пяти кланов о том, что к их числу добавились еще два».

«О да, – вмешался комментатор, когда камеры показали крупным планом Кимико Миябе и ее свиту. – Суузу Фарруст, представитель клана фениксов, стал первым пресс-секретарем от птиц. Ранее мы получили известие, что в честь этого назначения клан почтит продолжающееся ухаживание полетом феникса».

«Все камеры будут направлены на небо!»

Главный ведущий повернулся к представителю Междумирья, входившему в состав Пятерки:

«Наблюдатель Хинман, верно ли я понимаю, что это великая честь?»

«О, без сомнения. И честь, и благословение, поскольку…»

Тами наклонилась к Мелиссе и спросила:

– Правда, красивая пара?

Мелисса постучала себя по груди напротив сердца:

– Он ее обожает.

– Ее все обожают. Ты видела книжную группу Кимико на Goodreads? Она ведет ее вместе с подругой, и они знают все лучшие романы, вдохновленные Открытием.

Мелисса только улыбнулась. Ее больше интересовало то, что происходило на экране. Некоторые вещи не были очевидны для случайных зрителей. Но всякий раз, когда камеры задерживались на паре, можно было увидеть, что говорит язык их тел. Они посылали друг другу небольшие послания – дразнящие, нежные.

После ужина семейство Риверсон осталось сидеть за столом, наблюдая за неспешно разворачивающимся зрелищем. Наблюдатель Хинман оказался превосходным рассказчиком. Он пояснял изящные движения танца, который исполняла дюжина членов клана оленей. Их праздничные наряды были вдохновлены как ухаживанием Миябе за Стармарком, так и назначением Тенны Сильверпронг в Совет амарантов.

«…Вам может быть интересно узнать, что клан Сильверпронгов был частью первого анклава, который принял в свои ряды наблюдателей, почти за столетие до основания анклава Гардов. И сегодня они тоже благословляют предстоящий союз наблюдательницы с внуком одного из основателей анклава Гардов. Поистине историческое событие!»

Тетя Дзиро воспользовалась очередной рекламной паузой с участием мисс Мунпроул, которая так не подходила на свою роль, и выставила всех из кухни в скромно обставленную, но уютную гостиную. Мелисса села в кресло напротив дяди Джорджа, а Тами и Джо втиснулись на двухместный диванчик.

Комментаторы бессвязно болтали о сохранении старых лесов и затейливой резьбе Сильверпронгов по дереву, но Мелисса почувствовала, что что-то изменилось. Оглянувшись, она заметила, что Тами взяла Джо под руку и положила голову ему на плечо.

Было видно, что Джо наконец-то стало комфортно, и Мелисса порадовалась за него. Но их близость не могла быть источником этого ощущения… Ощущения надежной гавани. Оно напоминало то, что она испытывала, находясь в логове под защитой многослойных чар. Тщательно настроенных. И идеально сбалансированных.

Дядя Джордж заметил, что она отвлеклась, поймал ее взгляд и торжественно постучал себя по груди.

Она покраснела, осознав, что раньше ненароком сделала так сама. Она знала, что он знает, что она знает значение этого простого жеста. И что оно – с небольшой поправкой – применимо и здесь.

Он обожает ее.

Глава 6

Мерцание

– Да ты настоящий утренний жаворонок! – На пороге кабинета возникла Флути Дабровски. – Что ты задумала? Какой-то проект с поделками? Видела вчерашний поцелуй? Ради бога, что со светом?

Тами рассмеялась, выслушивая этот шквал вопросов. Ее секретарша принадлежала к числу тех немногих, кто мог ее переболтать, и ей было приятно отвлечься.

– Во-первых, что такое утренний жаворонок?

– Противоположность ночной совы. – Миссис Дабровски вкатилась в комнату и уперла руки в бедра, пристально глядя на гудящий и мигающий потолочный светильник. – Вчера тоже так было?

– Нет. – Тами подняла глаза. – Я подумала, что свет заработает нормально, если поменять лампочки, но не достала, даже со стола.

– Бог ты мой! Не смей рисковать жизнью и здоровьем, когда у нас есть целая команда как раз для таких вещей. Скажу мальчикам, что лампа барахлит. – Флути снова посмотрела на стол. – Сканируешь листья?

На стекле сканера лежали в два ряда листья разного размера и цвета.

– Они с дерева, которое растет у нас на участке.

Флути взяла лист, который уже начал желтеть, и повертела перед глазами.

– Почти круглые! Что за дерево такое?

– Не знаю. – Тами накрыла листья листом белой бумаги, осторожно опустила крышку и нажала кнопку сканирования. – Мы называем его своим загадочным деревом. Мы с братом с детства пытались определить, кто это, но безуспешно.

– Ничего не знаю о деревьях.

Тами сказала:

– Я различаю фруктовые деревья, но и только. Но я нашла сайт арбористов. Выложу сканы на форуме и расскажу, что знаю о дереве. Наверняка какой-нибудь эксперт опознает его с первого взгляда, и мне не придется самой просматривать кучу похожих фотографий.

– Ты моя умница.

Не зная, на каком фоне будет легче идентифицировать листья, Тами заменила белую бумагу листом плотного черного картона и отсканировала их еще раз.

– Надеюсь, ботаники тоже умные. Похоже, на форумах есть и профессиональные садоводы, и любители, и профессора университетов. И они любят отвечать на такие вопросы. Наверно, через день-два у меня уже будет ответ.

– На том и распрощаемся. Удачи!

Рассеянно поблагодарив Флути, Тами стала переворачивать листья, чтобы отсканировать их с другой стороны. Через несколько минут она зарегистрировалась на форуме и написала пост:

«Помогите определить наше загадочное дерево.

Горизонтальное ветвление, гладкая кора, извилистые корни, круглые листья, торчат в стороны от ветвей, тонкие, как рисовая бумага. Первое цветение было весной, белые цветы с девятью лепестками и сильным приятным запахом. Никаких фруктов, орехов или стручков мы не заметили. Осенью листва желто-золотая. Красивое дерево, но одинокое, подобного ему в наших краях нет».

Она подписалась PrinceTam и сделала пометку в ежедневнике, чтобы не забыть проверить ответы.

Тихий стук в дверь заставил ее посмотреть на часы. Вдруг она опоздала на встречу? Нет, было еще рано. Автобусы прибудут только через полчаса.

– Да?

Дверь приоткрылась.

– У вас мигает свет?

– Ой! Как быстро вы пришли. Спасибо.

Пока уборщик молча устанавливал стремянку, Тами собирала со стола листья.

Она старалась сосредоточиться на своем деле, но любопытство пересиливало. Это был второй уборщик, которого она еще не встречала.

Худощавый, с высокими скулами и острыми чертами лица. Ей нечасто доводилось встречать людей, у которых волосы напоминали ее собственные – черные и прямые. Волосы мужчины были собраны в небрежный хвост на затылке, но их длине и блеску нельзя было не позавидовать. Как и Кип, он был одет в унылый серо-зеленый комбинезон. Сидя за столом, Тами не могла прочитать имя на нашивке.

– Мы не встречались, – сказала она.

– Думаю, нет.

Он легко взбежал по лестнице. На поясе позвякивали инструменты.

– Я Тами.

– Вы директор Риверсон, – поправил он.

– Для друзей – Тами.

Ловко балансируя на верхней ступеньке, он взглянул на нее сверху:

– Я не из тех, кто легко заводит друзей.

Его блестящие глаза были темными, почти черными, и по ним нельзя было понять, насколько серьезно он говорит. В его голосе звучало предупреждение, хотя тон был вежливый, почти извиняющийся. Странное противоречие.

Потом уборщик снял корпус светильника и забыл о ней. Тами предположила, что он привык к тому, что его никто не замечает, пока он выполняет свои обязанности. Или он просто застенчив, как Джо. Она попробовала еще раз:

– Кип говорит, что вы его друг.

– Мало ли что он говорит.

Постойте. Это было больше похоже на дедушку. Неужели в таком молодом возрасте уже можно быть брюзгой? Тами откинулась на спинку стула и наблюдала за тем, как его руки творят волшебство.

– Кип вам не друг?

– Кип не привередлив. Он дружит со всем, что шевелится, и кое с чем, что не шевелится.

Тами улыбнулась. Этот парень мастерски уклонялся от вопросов, но на самом деле ничего не отрицал.

– Он сказал, что вы двое – «мы», что вы – друзья детства.

– Вроде того.

– Я вас раньше здесь не видела.

– Вас раньше здесь не было. – Он ввернул лампочку обратно и слегка постучал по ней. Свет мигнул и загорелся ровно. – То, что вы нас не замечаете, не означает, что нас здесь нет.

Тами смотрела, как он вытащил тряпку и протер корпус светильника, прежде чем закрепить его.

– Как давно вы здесь работаете? – спросила она.

– Не помню.

Она подумала, что может просто заглянуть в его личное дело, но так было бы нечестно.

– Я тут недавно.

Он посмотрел на нее без выражения:

– Я заметил.

Может, проблема в этом? Тами подалась вперед:

– Вам не нравятся перемены?

– В переменах нет ничего плохого, если они к лучшему.

– Я сделаю все возможное.

Он встретился с ней взглядом.

– Я вас ни к чему не принуждаю.

Чтобы поддержать разговор, она выпалила первое, что пришло в голову:

– Как вы относитесь к амарантам?

– Почему вы спрашиваете?

– Лэндмарк станет интегрированной школой.

– Кип об этом говорил.

– Он полностью поддерживает эту идею.

– Он всегда полон энтузиазма.

Сложив тряпку для пыли и засунув ее за пояс, уборщик спустился на пару ступенек.

Тами не отступала:

– Вы против появления амарантов в школе?

– Я этого не говорил. – Он постучал подушечками пальцев по боковине лестницы. – Наверное, хорошо, если дети познакомятся с разными видами. Пусть сами увидят, что им нечего бояться кланов.

– Кип согласился войти в мой комитет по планированию интеграции.

– Значит, уборщики в комитете уже представлены.

Еще один шаг вниз.

– Вы можете уравновесить его энтузиазм своей осторожностью, – возразила она.

– Вообще-то я не из тех, кто работает в комитетах.

– Но вы не против того, чтобы амаранты вышли из тени в Арчере? Или во Флетчинге, если на то пошло?

Он заколебался:

– Звучит забавно.

Тами попыталась объяснить, как изменилась ее точка зрения:

– Что, если мы не просто поможем своим детям понять и оценить другую культуру? Что, если мы сделаем свой дом местом, где амаранты смогут жить открыто?

Уборщик поднялся на одну ступеньку и сел наверху стремянки.

– Идеализм.

– Признаюсь, поначалу я просто надеялась обновить кабинеты и добавить новые программы. Но не думаю, что пресс-секретарь Твайншафт столь же недальновиден. У нас есть шанс изменить ситуацию во всем государстве. Возможно, даже во всем мире. – Тами продолжала говорить, чувствуя все большую решимость. – Я хочу мира. Давайте дадим ему место, где он сможет пустить корни. И расти.

– Твайншафт согласится с этими словами. – Мужчина склонил голову набок. – Но подумали ли вы, какие будут последствия, если вы позволите ему использовать это место?

Тами выпрямилась на стуле, глядя в его суровое лицо.

– Последствия? В какой области?

– В самой главной. Я о детях. – Он широко развел руки. – Есть ли у вас план действий на случай, если сюда набегут репортеры, съемочные группы, папарацци, любопытные и протестующие? Найдется немало людей, которые постараются помешать вам осуществить свой идеал. Готовы ли вы иметь дело с телефонными террористами, вандалами и фанатиками, которые мечтают попасть в газеты?

Тами почувствовала комок в горле. Она не хотела думать о плохом, но была обязана подготовиться и к такому развитию событий.

– Школа должна быть безопасной для учителей и детей. Но я не уверена, что нас поймут правильно, если мы отгородимся забором.

– Согласен. Но я думаю не о заборе из сетки-рабицы и не о колючей проволоке. – Он положил подбородок на сложенные руки. – Представители Междумирья умеют быть незаметными. Пусть наблюдатели защитят территорию школы чарами.

– Они могут это сделать?

– Легко.

– И чары будут выполнять ту же функцию, что и забор?

Уборщик потрогал кожаный ремешок на запястье:

– Барьеры не бросаются в глаза, но делают то, для чего предназначены. Люди не станут возмущаться, а дети будут в безопасности.

Тами была впечатлена.

– Откуда вы знаете все это?

Он ответил не сразу:

– По телевизору говорили.

Объяснение звучало правдоподобно. Хватало людей, которые были очарованы амарантами не меньше, чем ее дедушка.

– Наблюдатели и чары. Наверно, я могу обратиться в окружные управления.

Уборщик кивнул в сторону ее стола:

– В документах, которые принес вестник, указано контактное лицо? Возможно, проще начать с них.

– Вы правы! – Тами уже рылась в стопках бумаг, отыскивая контакты наблюдателя, прикрепленного к ней, двум другим директорам и доктору Беллами. – Нужно рассказать об этом остальным. Возможно, им придется принять аналогичные меры.

– Вот-вот. – Уборщик встал, спустился на пол и быстро сложил лестницу. – Я закончил.

– Подождите! – Тами торопливо обежала вокруг стола и протянула руку. – Я Тами.

– Вы директор Риверсон.

Стараясь не смотреть на нашивку, она спросила:

– А вы?

Он поколебался, словно пытаясь вспомнить свое имя.

– Зовите меня Эш.

– Зовите меня Тами.

Протянутую руку Эш проигнорировал:

– Если вы настаиваете.

– И вы теперь в моем комитете.

Он криво усмехнулся:

– На этом вы тоже настаиваете?

– Еще как!

Она пошевелила пальцами, требуя рукопожатия.

Его худая, загорелая кисть с мозолями от работы оказалась нежной. Он осторожно сжал ее ладонь – и сделал движение рукой, так что рука Тами оказалась сверху. На миг ей показалось, что он собирается поднести ее руку к своим губам, но он просто стоял, не глядя ей в глаза.

– Я не любитель заседаний, – проворчал он.

Тами задумалась, есть ли на свете хоть один человек, которому нравятся заседания.

– Вы можете войти в специальный консультативный комитет. Мы будем проводить неофициальные встречи по мере необходимости. Например, в вашем кабинете.

– Хотите встречаться в нашей каморке?

Она нахмурилась:

– У вас нет кабинета?

– Есть, – ответил Эш. – В углу каморки для уборщиков.

– Можно ли посадить там несколько человек?

– Можно, пожалуй. Если специальный консультативный комитет будет небольшим.

Тами нравился блеск его глаз, легчайшая улыбка на губах, твердая рука, поддерживавшая ее ладонь.

– Трех человек хватит?

– Звучит неплохо. – Он убрал руку и отошел. Подхватил лестницу и направился к двери. – Я скажу Кипу.

– Спасибо, Эш.

– Не за что, – сказал он. И, закрывая дверь, тихо добавил: – Тами.

Глава 7

Каморка уборщиков

– Видел нового директора? – спросил Эш.

– Тами? Конечно. – Кип расхаживал со шваброй по тесной подсобке. – Мы уже станцевали свой первый вальс!

Эш не смог скрыть недоверия:

– Что ты сделал? Станцевал с директором?

Его лучший друг пожал плечами:

– В тот момент это показалось хорошей идеей. Если тебе от этого легче, я также насладился бодрой полькой с Флути, а Харрисон раньше занимался бальными танцами. Единственное, чего не хватало нашему танго, – это розы.

– Ты танцевал танго с Харрисоном?

– И на фокстрот его раскрутил. – Кип поиграл бровями. – Дети были впечатлены.

– Тебе не следует так его дразнить.

– Мы просто дурачились. Он определенно проникается ко мне симпатией.

Эш в этом сомневался, но предпочел сменить тему:

– Все чисто?

– Ага! Все двери закрыты. Теперь это место в нашей власти.

– Ну и чего ты ждешь?

Кип поставил швабру на место и прислонился к стене.

– Слушай, если ты хочешь поговорить, я не против.

– Я задал один вопрос.

– И тем раскрыл глубинные движения своего сердца и души. – Рыжий скрестил руки на груди. – Намного лучше, чем твой обычный набор из ворчания и односложных слов.

– Я говорю, – возразил Эш.

– Не очень пространно. – Кип поднял руку. – Хотя, наверное, моя вина в том, что тебе не удается вставить ни единого слова.

Эш выдавил улыбку:

– Ты даже во сне разговариваешь.

– Тебе ли не знать!

– Заткнись и устраивайся поудобнее.

– С радостью. – Кип сел на складное оливково-зеленое кресло, которое стояло в комнате не меньше восьмидесяти лет. Нагнувшись, он расшнуровал ботинок и высвободил ступню. Потом стал потягиваться и изгибаться, шевеля пальцами ног. – О-о-о, как хорошо.

Эш только хмыкнул. Это повторялось изо дня в день.

Ступни у Кипа были длинные и широкие, покрытые густым рыжим мехом, с розовыми подушечками и удивительно острыми когтями.

Затем он занялся застежками и молниями своего комбинезона. А разобравшись с ними, зашипел и закряхтел, разматывая массу спутанной шерсти, трижды обернутой вокруг талии. В униформе он всегда выглядел толстяком, но на самом деле в нем не было ни грамма жира. Удивительное дело, если учесть, сколько он мог съесть.

Распушив хвост, Кип сбросил комбинезон и закачался на подушечках стоп. Потом наклонился вперед, коснувшись руками пола. Выпрямившись, воспользовался высоким потолком подсобки – сделал сальто назад и приземлился на корточки. Затем он быстро перекувыркнулся и трижды ловко встряхнулся. Этого было достаточно, чтобы вернуть пышность хвосту, размерам которого позавидовала бы любая белка.

Кип был покрыт мехом ниже пояса и повсюду – веснушками. Он почесался, и футболка задралась, приоткрыв пламя на животе.

– Так что там с Тами?

Эш рассказал о своем затруднительном положении и идее с комитетом.

Кип усмехнулся:

– Она все такая же. Всегда рвется в бой.

– Да?

– Тами. Я ее помню.

Эш смог только повторить:

– Да?

– Она никогда не обращала на нас внимания. Конечно, тогда мы были парой старых чудаков. – Кип услужливо добавил: – Тебе всегда был ближе ее брат-близнец. Помнишь, такой милый и застенчивый?

Упоминание о близнецах подстегнуло память Эша, и он закрыл глаза.

– Она сестра Джо? Поверить не могу, что я… Кажется, я должен перед ней извиниться.

Заговорщицки ухмыляясь, Кип подскочил к нему:

– Она в твоем вкусе?

– Нет!

– Я не знал, что у тебя вообще есть вкус.

– Я сказал – нет. – Чтобы скрыть огорчение, Эш уткнулся в любезно подставленное плечо. – Это было бы ужасно неправильно.

Когти Кипа зарылись в его волосы, подцепили резинку и распустили хвост. Поглаживая друга по голове длинными, медленными движениями, он тихо заговорил:

– Ты ведь понимаешь, что мы и нам подобные – если только не выберем подобных себе, – не можем избежать проблем, связанных с разницей в возрасте.

– Но она была среди наших детей.

Эш ненавидел себя уже за то, что счел новую начальницу интересной.

– И что?

– Обычно они не возвращаются.

Друг обнял его и успокаивающе зачирикал:

– Не смущайся. Она выросла. Ты вправе восхищаться человеком, которым она стала.

– Я ничего не говорил о восхищении, – пробормотал Эш.

– А я, по-твоему, кто?

– Ничего.

– Я видел много таких «ничего». Поверь, тут что-то есть.

– Тут не обязательно должно быть что-то, – настаивал Эш.

Кип загудел, продолжая гладить его:

– Все равно. Расскажи мне что-нибудь.

– У нее голубые глаза, – пробормотал Эш.

– Да. Необычно, но неудивительно, если вспомнить ее смешанное наследие. У Дзиро и Тамико мать – японка.

Эш расслабился и прильнул к Кипу, который всегда был его лучшим другом.

– У ее отца, наверно, тоже голубые глаза.

– Да. Его я тоже помню. Абель и его яблочные оладьи. – В животе у белки заурчало, и Кип спросил: – Что ты хочешь на ужин?

– Я не голоден.

– Классический симптом страдающего сердца. Твой вид склонен к любви с первого взгляда?

– Откуда мне знать? – проворчал Эш.

Кип приподнял его голову и поцеловал его в нос.

– Я поговорю с Тайроном. Он примерно нашего возраста. Или с Сирилом, если это тебе больше нравится.

– Я не влюблен! – Эш закусил губу. – Почему ты пытаешься это раздуть?

– Потому что ты тупица, а я тебя люблю. Но я больше ни слова не скажу о состоянии твоего сердца в связи с мисс Риверсон. При одном условии.

– Каком?

– На ужин – пицца.

Эш хмыкнул и подумал, что был бы рад перенять у Кипа хотя бы половину его легкости.

Глава 8

На всех не хватит

Рунта-кив Найтспэнгл была поджарой волчицей, чью красоту несколько омрачало выражение откровенной скуки. Она осмотрела Мелиссу и принюхалась.

– Еще один наивный щенок, мечтающий о питомце, на котором можно покататься.

Щеки Мелиссы запылали, но она приняла стандартную смиренную позу, показывая новой наставнице, что готова учиться.

– Немногие оказываются достойны усилий, которые тратятся на их обучение. – Рунта-кив взяла Мелиссу за запястье и закатала рукав. – Так-так.

Предплечье наполовину закрывал широкий браслет – мамин подарок на выпускной. Мягкая кожа, проложенная металлическими пластинами, могла остановить стрелу или отвести клинок, а с нижней стороны были хитро приделаны ножны. В них лежал узкий кинжал – последняя линия обороны. Но внимание Рунты-кив привлекло то, что добавила к браслету Магда.

Три камня с выгравированными символами мягко блестели в оправах. Личные чары.

– Армстронг, не так ли?

– Да.

Голос волчицы утратил напускную незаинтересованность, но ее место заняло ничуть не более обнадеживающее сожаление.

– Более половины наших Собратьев в настоящее время находятся за границей. Там они усиливают другие стаи и на них никто не охотится из страха. А соотношение числа претендентов и щенков – пять к одному.

Мелиссе следовало бы принять это предупреждение ближе к сердцу.

Реальность ранила, как нож.

Зачисление в Беллуэзер не помогло Мелиссе продвинуться на пути к желанному партнерству с Собратом. Неформально она считалась ученицей Рунты-кив, но рядом были еще шестнадцать учеников, которые стремились отличиться не меньше, чем она. И она опоздала к началу игры. Для пухлых и резвых детенышей из помета этого года она была чужой. К тому времени, когда она завоюет их доверие, которого так жаждет, они уже найдут себе пару среди других студентов.

Ее первый день прошел не так уж и плохо. Удалось представиться паре альф в убежище, которые дали себя расчесать. Но тренировки свелись к замене постельного белья в длинном ряду пустующих ниш. Мелисса подозревала, что старшие студенты нарочно нагружают новичка чем попало. За утро она провела с гостями из клана коз больше времени, чем с волками из клана Найтспэнглов.

Обескураженная, она вышла из убежища Собратьев и поплелась к отдаленной стоянке для машин сотрудников и учащихся.

Чтобы продержаться до тех пор, пока ее не выберут, нужен был долгосрочный план. Поселившись у дяди Абеля и тети Дзиро, она сэкономила, но к середине зимы придется заплатить еще один крупный штраф.

Возможно, стоило поискать работу.

Мелисса уже запомнила расположение автомобильных и пешеходных дорог, скорее по привычке, чем с какой-либо целью, но теперь ей пришлось переключить внимание на заведения городка. Ошеломленная их количеством, она обдумала имеющиеся варианты и неохотно выбрала наиболее эффективный путь к успеху.

То есть позвонила отцу.

Двадцать минут спустя Мелисса стояла на углу Четвертой улицы и улицы Основателей перед внушительным трехэтажным зданием. Частью из кирпича, частью со старинной каменной кладкой, оно занимало целый квартал. Отец сообщил ей название и адрес, за которыми скрывался наиболее доступный вход в здешний анклав. Она запоздало сообразила, что могла бы найти это место и сама. Здание выдавал его декор.

Среди орнаментальных свитков и дубовых листьев прятались гроздья желудей, резные белки бегали по карнизам и свисали с парапетов. Над окнами были изображены пикирующие фазаны, а в нишах сидели волки. Здание не бросалось в глаза лишь потому, что здесь, вблизи кампуса, все постройки были украшены похоже.

Жизнь обитателей тех немногих анклавов, где она бывала, сосредотачивалась вокруг сельского хозяйства, горнодобывающей промышленности или разнообразных ремесел – гончарного дела, резьбы по дереву, ткачества, выдувания стекла. Городские анклавы были смелее и активнее взаимодействовали с окружающими их людьми. Один анклав прославился на весь мир благодаря своему шоколаду, еще Мелисса знала о группе дизайнеров из клана Димитиблест, чья линейка отборной бумаги была представлена во всех магазинах товаров для рукоделия.

Но ей не пришло бы в голову, что амаранты могут держать кофейню.

Пройдя через широкие, отделанные медью входные двери, Мелисса остановилась, любуясь просторным помещением кофейни «У основателей». Насколько она могла видеть, кофейня занимала больше половины первого этажа. Кабинки, столики, длинная барная стойка с зарядными станциями. Вдоль одной из внутренних стен тянулся ряд стеклянных дверей, за которыми были видны отдельные комнаты для учебных групп и занятий с репетиторами. Темное дерево, старинная латунь, стекла с фаской – все вокруг отдавало прошлым веком.

Внутри царило оживление. Гудели голоса, шипел пар, бариста весело выкликал имена, выдавая готовые заказы. И конечно, присутствовало лучшее, что может быть в кофейне, – всепроникающий аромат кофе.

Атмосфера показалась Мелиссе одновременно расслабляющей и бодрящей.

Столешницы были отделаны мрамором, а в стеклянных витринах лежала аппетитная выпечка. Вдоль стены за кассой тянулись широкие полки со стопками белых керамических чашек, приглашая клиентов не убегать с кофе навынос, а найти местечко и остаться. За гостеприимными, просторными столами кучками сидели студенты. Отовсюду доносился шелест страниц и стук клавиш. Кофейня явно задумывалась как место для учебы и отдыха, неофициальный студенческий центр.

Но с секретом.

Мелисса чувствовала чары и инстинктивно знала, что рядом находятся амаранты. Ее удивило, что все клиенты были обычными людьми и понятия не имели, что «волки-оборотни», которых они боялись, запросто могли подавать им эспрессо.

За стойкой чернокожий джентльмен в накрахмаленной белоснежной рубашке и темном жилете добавлял в стакан кофе глясе завиток взбитых сливок. Его напарник, гораздо более молодой, но с таким же галстуком-бабочкой и бейджем на груди, насыпал разноцветную посыпку в три исходящие паром глубокие чашки.

Мелисса встала в очередь за тройкой девушек, которые шептались, хихикали и окликали юношу. Он весело отвечал, обращаясь к каждой по имени. Поистине индивидуальный подход к клиентам.

Когда подошла ее очередь, молодой бариста медленно выпрямился, как будто показывая, что он выше, – на какой-то дюйм или около того. Мелисса знала, что такую позу принимают при встрече волки-подростки. Означало ли это, что перед ней – член стаи Найтспэнглов? Если так, то его прикрывала идеальная иллюзия.

– Ну что, привет. – Его внешность говорила об азиатских корнях, но акцент был чисто американским. На золотом бейдже было выгравировано имя: Джимини. – Прошу прощения. – Положив ладонь на стойку, он потянулся другой рукой к ее волосам. Мелисса быстро отстранилась, и он тоже подался назад, показывая ей соломинку. – Вижу, кто-то сегодня побывал под защитой чар! – заговорщическим тоном произнес он.

Мелисса сделала неприметный жест рукой, подтверждая то, что было очевидно. Для него. К своему замешательству, она не могла понять, наблюдатель он или амарант. Но точно знала, что перед ней – еще один представитель Междумирья.

– Могу я задать вам личный вопрос? – Джимини говорил мягко и легко, с ободряющей улыбкой. – Вашу руку.

Мелисса запоздало протянула руки ладонями вверх, думая, что он ждет официального приветствия.

– Только эту. – Джимини взял ее за запястье и притянул ближе. Его большой палец скользнул по точке, где прощупывался пульс, и он наклонился. Светло-каштановая челка упала на глаза, и он встряхнул головой, отбрасывая волосы. – Сколькими способами вы защищены? Дайте угадаю: синий, зеленый и… на ощупь розовый.

– Что?

Он снова легонько потянул ее к себе и указал на ее предплечье – точнее, на спрятанный под рукавом браслет.

– У вас тут целая коллекция кристаллов. Можно взглянуть?

Он запустил пальцы под ткань, двинулся вверх – и пересек черту. Мгновение спустя его наглая рука была вывернута и прижата к холодному камню. Это вынудило его пригнуться, и Мелисса дополнила свои возражения, уложив его щекой на мрамор.

– Ай!

Покраснев, Мелисса оглянулась, проверяя, не заметил ли кто-нибудь, как она дает отпор бариста. И мама, и Магда тщательно – и творчески – обучали ее различным способам избавиться от нежелательного мужского внимания.

Подошел второй бариста:

– Прошу прощения, мисс. Его замашки вас расстроили?

Он прижал большую руку к затылку Джимини и понизил голос до рыка:

– Он умеет вести себя хорошо.

– Извини, Рук, – проскулил Джимини.

– Не передо мной тебе следует извиниться.

Взгляд юноши метнулся к руке, сжимавшей его запястье, и поднялся к лицу Мелиссы. С виноватой улыбкой он спросил:

– Третий камень розовый, так ведь?

Его коллега нажал посильнее.

– Извините! – выдохнул Джимини. – Нижайше и смиреннейше молю о пощаде и прощении за мой необдуманный поступок.

Мелисса отдернула руку:

– Мир. Никакого вреда.

Рук рывком вернул Джимини в вертикальное положение и слегка подтолкнул к оборудованию для приготовления кофе.

– Займись делом. Я позабочусь о гостье.

Джимини неохотно подчинился, бросив на нее через плечо тоскующий взгляд.

Не понимая, почему это так важно, Мелисса оттянула рукав и подняла руку, показывая три кристалла, которые служили якорями для ее личных чар. Один действительно был синим, второй – зеленым, а третий – редкостного розового цвета.

Его глаза вспыхнули, и он едва заметно приподнял кулак в знак торжества.

Рук, внимательно наблюдавший за ними, закатил глаза:

– Прошу прощения за выходку мальчика. Ему строго-настрого велено оставаться по эту сторону стойки. Он слишком раскован, а единственное оправдание для этого мало кому понятно.

Мелисса покачала головой:

– У него есть оправдание?

Наклонившись вперед, Рук прошептал:

– Выращен волками.

Мелисса хихикнула, радуясь, что наконец оказалась в нужном месте.

– Вижу, вы новенькая. – Он по-человечески протянул руку для пожатия. – Я Лу Букер, один из владельцев заведения.

Взгляд Мелиссы упал на его бейдж с надписью «ЛУ».

– Джимини назвал вас Руком.

– В такой семье, как наша, прозвища – знак принадлежности. Можете звать меня Руком. А вы?

– Мелисса Армстронг.

– Я так и подумал. Вы очень похожи на Криса.

Она подошла ближе к стойке, радуясь, что нашла тех, кого ее отец, вероятно, считал родней.

– Вы знали, что я приду?

– Возможно, мне что-то насвистела одна из белок, которые живут по соседству. В этом анклаве мало что может укрыться от их взгляда. – Рук всмотрелся в ее лицо и тепло добавил: – Твой приход сегодня – приятный сюрприз. Есть где остановиться?

– Я живу у родственников, пока тренируюсь в Беллуэзере.

– Класс?

– Боец.

Рук кивнул в сторону Джимини:

– Сможешь с ним совладать? Если потребуется.

– Он превосходит меня ростом и размахом рук, но я быстро с ним справилась. Он не боец.

Рук усмехнулся:

– Он умеет доставить противнику неприятности на свой лад, но ты права. Джимини – главный якорь нашего анклава. Он сильный страж.

Это объясняло интерес молодого бариста к ее аксессуару. Мелиссе почти стало неловко из-за того, что она неверно истолковала его внимание.

– Хотела бы работать здесь?

Она пожала его протянутую руку:

– Да.

– Даже если придется перейти на эту сторону стойки?

– Могу ли я давать отпор вашему стражу, если он перейдет границы?

Рук улыбнулся еще шире:

– Всякий раз, когда сочтешь это необходимым. Можешь взять столько часов, сколько нужно. Подгоним твой график под расписание тренировок. А если сможешь работать по утрам, буду доплачивать.

– Я могу приходить так рано, как только понадобится. – Мелисса не могла поверить своему счастью. – Вы уверены?

– Поверьте, юная леди, вы единственная, у кого могут быть сомнения. А вызовет их, скорее всего, он.

Рук повернулся к Джимини, который принес полную чашку и поставил перед ней. На кофейной пене был изображен силуэт воющего волка на фоне безлунного ночного неба – герб Найтспэнглов в стиле латте-арт.

– Я угощаю, – сказал Джимини.

– Мелисса только что согласилась работать у нас, – заметил Рук. – Не отпугни ее.

Демонстративно потирая запястье, Джимини изрек:

– Я усвоил урок. Покажу свои лучшие манеры.

Когда он отошел к соседней кассе, где стоял клиент, Мелисса попыталась начать все сначала и правильно:

– Могу я узнать ваше имя, Рук?

– Да. Скоро. – Он показал на чашку латте. – Выбери столик. Пей кофе, пока он не остыл. Когда посетителей станет поменьше, я к тебе подойду, и мы заложим хороший фундамент для будущего.

Глава 9

Городской анклав

Рук подошел к кабинке, где сидела Мелисса, в тот самый момент, когда она допила кофе, словно только этого и ждал.

– Спасибо, – пробормотала она, когда он забрал чашку.

– Поток схлынул. Пойдешь со мной в задние комнаты? – Он бросил на стол медный диск. – И можешь взять в руку вот это? Мы не хотим, чтобы кто-то задался вопросом, почему мистер Букер проводит время с хорошенькой девушкой.

Мелисса осмотрела монету, любуясь изысканностью символов. Подобные чары помогали представителям Междумирья передвигаться, не привлекая внимания.

– У нас они обычно керамические.

– А у нас хорошие отношения с анклавом, где есть кузница. – Рук подвел ее к большой мраморной стойке и провел через маленькую вращающуюся дверь сбоку. – Когда придешь на смену, заходи сюда. У нас работают несколько посторонних, поэтому задние комнаты считаются публичным местом.

Рук показал часы, раздевалку, комнату отдыха, туалеты и два тесных кабинета – свой и брата. Дойдя до конца короткого коридора, они свернули за угол, где оказался еще один ряд дверей.

– Чистящие средства, бумажные полотенца и салфетки, холодильная камера и лаборатория брата. Надежно заперта. Он весьма дорожит своими кофейными зернами, поэтому прячет все оборудование и экспериментальные смеси под замок.

Мелисса кивнула, не сводя глаз с того места, куда, как она предполагала, они направлялись. В конце коридора еле слышно гудел мощный барьер.

– Работа Джимини. – Рук взял ее за руку. – В первый раз придется нелегко, но как только чары запомнят тебя, проблем не будет.

Проходя через барьер, Мелисса почувствовала по всему телу покалывание, за которым последовал щелчок, похожий на разряд статического электричества. Она остановилась, оценивая размеры и цвет якорных камней, и провела ладонью по волосам, которые, казалось, встали дыбом.

Рук сказал:

– Почти уверен, что он нашел способ установить барьер против блох.

– Насколько… надежный?

Мелисса задумалась, не были ли амаранты оскорблены добавлением этой функции.

– Скажем так, мальчик странным образом выражает свою привязанность. – Рук пошел по коридору, гораздо более широкому и с изогнутыми стенами, жестом пригласив ее следовать. Казалось, что они идут по каменной трубе. – Теперь мы под защитой чар. Только представители Междумирья могут ходить по этим проходам. Они ведут вниз, к норам и логовам анклава. Мой дом – в логове брата.

Он откинул толстую меховую занавесь, и Мелисса вошла в просторное, скромно обставленное помещение. Из окон открывался вид на Четвертую улицу. Прямо перед ними сновали пешеходы.

Должно быть, Мелисса не смогла скрыть удивление.

– Мы работаем бок о бок с людьми, и мы должны выглядеть, как люди. Иллюзию гораздо легче поддерживать, если жить как люди.

– Но вы волки.

– До мозга костей. Этим и объясняется нетрадиционное воспитание детей, которых мы выращивали на протяжении многих лет. Включая твоего отца. – Небрежно взмахнув рукой, Рук добавил: – Здесь был его дом, когда он не учился в академии.

– Он жил с вами?

Рук кивнул:

– Кристофер вырос в нашем логове. Протирал столики в кофейне. Подрабатывал в пекарне по соседству. Тренировался в Беллуэзере с Рунтой и ластился к каждому детенышу из каждого помета, рожденного в этом анклаве. Когда Коув выбрал его, мы очень этим гордились.

Мелиссе не сразу удалось переварить внезапное открытие. Рук был не просто членом анклава, где вырос Кристофер Армстронг.

– Ты родственник моего отца?

– А ты дочь своего отца. Видишь? Мы уже связаны. – Он протянул руки ладонями вверх и спросил: – Умеешь заботиться?

– Конечно, – заверила она. – Я прошла обучение и знаю, чего ожидать.

Рук подвел ее к дивану и сел рядом, не касаясь ее.

– Похоже, у тебя было больше теории, чем практики.

Мелисса покраснела:

– Я много раз заботилась о Собратьях, но никогда не взаимодействовала плотно с высшими амарантами. По крайней мере, один на один.

– Ты не волнуешься, – констатировал Рук.

Очевидно, об этом ему сообщил ее запах. Рук снял с запястья простой браслет, ослабил галстук-бабочку. Мелисса не знала, как работали эти два предмета, создавая иллюзию обычного человека, но теперь она видела, что рядом сидит член клана волков.

Короткие черные волосы слегка разлохматились, кончики ушей изящно заострились. Светло-карие глаза стали темно-желтыми, как янтарное стекло, с характерными вертикальными зрачками. А протянутые руки с темно-коричневой кожей украшали когти, которые блестели, как слоновая кость. Теперь был виден и его хвост – длинный и пышный, угольно-черный, с едва заметным блеском, за который отвечали красноватые кончики шерстинок. В своей истинной форме Рук должен был выглядеть впечатляюще.

– Я много работал с молодыми наблюдателями. Увидишь, я терпеливый партнер.

Мелисса быстро положила свои руки поверх его ладоней:

– Да, пожалуйста. Могу я спросить, что означает ваше имя? Или имена, поскольку вы уже назвали два.

В ухмылке Рука блеснули клыки.

– Я Кинлу-фел Найтспэнгл. На языке волков мое имя означает «дитя голубой луны». Возможен ли мир между нами?

– Да.

– И доверие, достаточное для заботы? – мягко уточнил Рук.

– Да, пожалуйста.

Его руки скользнули под ее ладони, поддерживая их, а затем он просто взял ее руки в свои. Поглаживая ее кожу большими пальцами, он успокоительно сказал:

– Нет причин нервничать. Ты умная и яркая, но я крепче, чем кажусь. Ты не сможешь меня одолеть.

– Вы уверены?

– У тебя мощные чары, но мы касаемся друг друга. Это похоже на то, что произошло, когда я провел тебя за руку через наши барьеры. Ты меня пропустила. Теперь я внутри, и твои ослепительные кристаллы защищают нас обоих.

Мелисса не знала, что ее камни умеют защищать.

– Я могу спрятать вас, защитить, увеличить вашу силу?

– Думаю, это возможно. Но нужна практика. – Рук придвинулся чуть ближе. – Хотел бы я, чтобы Дун-вен был здесь. Он ворчун, но на то есть причины. Когда он вернется, не принимай его ворчание близко к сердцу. Он настолько же мягок, насколько вспыльчив.

Низкий тон рассеивал беспокойство Мелиссы, и чем больше она расслаблялась, тем чаще Рук издавал тихие одобрительные звуки, которые она помнила по работе с Собратьями. Неожиданно у нее на глазах выступили слезы. Она опустила голову, но этого было недостаточно, чтобы укрыться от чувств, которые значительно превосходили остротой ее собственные.

– Тоскуешь по дому? – спросил Рук. – Многих студентов наша кофейня привлекает потому, что им нужно утешение. Горячий напиток, дружеская улыбка и готовность выслушать. Они одиноки, но мы не можем дать приют всем. А с наблюдателями нам позволено делать все, что происходит само собой. Не нужно сдерживаться, понимаешь?

Мелисса наклонилась к Руку, который продолжал говорить, мягко, неторопливо и без смущения. Короткие истории о детстве ее отца. Новые предупреждения насчет сварливости старшего брата. Щедрая похвала соседской пекарне и краткое напоминание, что белки принадлежат к числу кланов-обманщиков.

Рук погладил ее по волосам, и она улыбнулась при мысли, что отца так же обнимали и утешали. Она спросила:

– Мой отец считал вас отцом?

Волк замер.

Мелисса подняла глаза, испугавшись, что допустила бестактность.

Но Рук похлопал ее по голове и криво улыбнулся:

– Рано или поздно ты узнаешь. Так что можешь узнать от меня. Меня часто за это дразнят.

– Если вы не хотите…

– Мир, Мелисса. Все хорошо. – Он притянул ее к себе, и она положила голову ему на плечо. Ее щека прижалась к накрахмаленной белой рубашке, а он коснулся щекой ее темени. – Когда Кристофер был совсем маленьким, он называл Дун-вена папой, что было очень смело. А меня звал мамой, и это было очень мило.

Мелисса хихикнула.

Глубоко в груди Рука раздался довольный рокот. Он легонько ткнулся ей в волосы (Мелисса подозревала, что это был поцелуй) и спросил:

– Попробуем?

– Да.

Мелисса сосредоточилась на личности, находившейся рядом, ища связь, которая позволила бы Руку коснуться ее души. Когда она заботилась о Собратьях, ей обычно приходилось держать свою врожденную силу в тугой узде. Как правило, душа бойца склонна к нападению, а прилив грубой мощи может погубить амаранта. Но Рук не был Собратом.

Слабые ощущения прояснились… и повергли ее в трепет. Тот, кто так бережно держал ее в объятиях, был огромен. Несмотря на свой высокий рейтинг, она была всего лишь камешком там, где Кинлу-фел Найтспэнгл был горой.

– Ты очень стар, правда? – прошептала она.

– Очень.

Мелисса никогда не была так близка ни с одним из учителей в академии. Они значительно превосходили людей по продолжительности жизни, но часов в сутках у них было столько же. Они были похожи на родителей, у которых слишком много детей, жаждущих внимания. Как и в случае с волчатами в убежище Собратьев, на каждого ученика, который удостаивался выбора наставника, приходилось десять, двадцать, пятьдесят неприкаянных.

Только теперь Мелисса по-настоящему осознала, какие возможности дает жизнь в анклаве. А ведь всего час назад она грустила из-за отсутствия перспектив.

– Наверно, мне всегда хотелось чего-то подобного, – прошептала она.

– Дружбы? Родства?

Она кивнула:

– В нашей школе амаранты были в меньшинстве. Но это не мешало мне хотеть, чтобы кто-нибудь из них меня заметил.

– Но тебя так и не выбрали?

– Ни разу.

Рук пробормотал странное слово, похожее на ласковое обращение:

– Могу я высказать очень личное наблюдение относительно природы твоей души?

Мелисса заерзала.

– Да?

– Большинству амарантов, которых я знаю, нравятся податливые души. Они ценят мягкость и сладость, восторг от заботы и возможность не думать об опасности. Твоя душа более пикантная.

– Я… кислая?

– Нет. Ты напоминаешь мне крепкий кофе. Манящий, насыщенный – и достаточно горький, чтобы обжечь неопытного. Мощная реакция и пожизненная зависимость гарантированы.

– То есть я горькая.

Рук рассмеялся:

– Кто бы сомневался, что женщина изо всей хвалебной речи услышит только оскорбление. Мелисса, я говорю, что твой вкус нужно распробовать.

– Звучит нехорошо.

Рук погудел и спросил:

– В чем разница между волком и собакой?

– Кланы собак теснее связаны с людьми. Некоторые говорят, что они сами себя приручили.

– Точно так же податливые и приятные Наблюдатели предлагают амарантам сладостную, ручную заботу. – Рук покачал головой. – У тебя, детка, душа дикая, свирепая и таящая в себе опасности. Догадаешься, кому из амарантов под силу оценить ее привлекательность?

Мелисса с надеждой посмотрела ему в глаза:

– Волку, который любит кофе?

– Если сумеешь найти столь редкую добычу, уверен, что волк будет поражен в самое сердце.

Мелисса крепко обняла Рука.

– Девочка моя, – протянул он, баюкая ее, – если хочешь, можешь считать себя моей ученицей. Я могу преподать тебе тонкий алхимический процесс приготовления кофе.

Наставник-амарант. Что скажет мама, если ее дочь променяет класс бойца на профессию бариста? Сейчас это вряд ли имело значение. Мелисса вздохнула:

– Ты пахнешь кофе.

– Все, кто здесь работает, пахнут кофе. Кроме белок. Готов поклясться, они купаются в мускатном орехе.

– Я принимаю, – сказала она. – Работу, обучение – все. – И застенчиво добавила: – Я рада, что пришла сюда.

– Отлично. В следующий раз я покажу тебе вход в наше убежище Собратьев.

– У анклава есть отдельное убежище?

Рук покачал головой:

– Это наше собственное. Оно принадлежит Дун-вену. Сможешь прийти утром?

– Да.

– Времени должно хватить, чтобы она привыкла к этой мысли.

Мелисса не знала, что ответить.

Рук пригладил ей волосы и сказал:

– Не волнуйся. Ты ей понравишься. Рано или поздно.

– Ей?

– Истине. – Усмехнувшись, он пояснил: – Я собираюсь представить тебя Собрату по имени Истина.

Глава 10

Безопасность прежде всего

Тами приехала на работу рано. Не настолько, чтобы опередить «Тренера», который уже был припаркован в дальнем углу стоянки, но все-таки рано. Она собиралась упорядочить литературу, которую притащила с конференции по амарантам. Вся эта информация должна быть важной, но она не разберется, что именно применимо к ученикам начальной школы, пока не просмотрит все.

Час спустя перед ней лежало шесть стопок публикаций, и она нерешительно начала формировать седьмую. Тут-то ее и подстерегла интересная подборка заметок, якобы сделанных самой Кимико Миябе, об этикете невербального общения.

Хмурясь, Тами попробовала воспроизвести серию приветствий, а затем выражения благодарности. Общая концепция напоминала язык жестов, но не имела ничего общего с пальцевой азбукой. Рисунки подчеркивали важность позы и выражения лица, которые добавляли необходимые нюансы даже самым неприметным жестам.

– Это точно неправильно, – пробормотала она, пытаясь понять, следует ли из записей, что она должна постучать себя по правому плечу или шевельнуть им.

– Планируете судить следующий матч по софтболу среди сотрудников?

Кип с озадаченным видом стоял в дверях, прислонившись к косяку.

– Не совсем. – Тами помахала брошюрой. – Просто просматриваю кое-какие материалы, которые дали на конференции.

– А-а-а. Я такое видел. – Он подошел и пролистал стопку глянцевых буклетов. – Приятно видеть, что вы стараетесь. Уверен, новые сотрудники это оценят.

Тами грустно вздохнула:

– Я не очень-то продвинулась. По этим иллюстрациям непонятно, правильно ли у меня получается.

– Это не так уж и сложно. – Кип перегнулся через ее стол и постучал себя по носу, а затем постучал по носу ее, безмолвно требуя внимания. – Многие из этих вещей на самом деле очевидны. Взять хоть эту строку.

Тами просмотрела ряд приветствий, каждое из которых имело свои нюансы.

– Смотрите, – сказал он, снова постукивая себя по носу.

Затем, к изумлению Тами, он воспроизвел всю серию жестов точно так, как она была описана в брошюре, но так, что вышел своеобразный односторонний разговор: «Эй! Как дела? У нас все хорошо, да? Не беспокойся, друг. Не принимай близко к сердцу. Все хорошо».

И у него-то эти жесты выглядели совершенно естественно.

– Где вы всему этому научились?

Кип пожал плечами:

– Я же говорил, ничего сложного. Сейчас шагу ступить нельзя, чтобы не увидеть какую-нибудь социальную рекламу.

– Покажете еще раз?

Кип повторил основные движения еще дважды, терпеливо и с удовольствием наблюдая за ее довольно неуклюжей возней.

– Теперь мне нужно только на ком-нибудь попрактиковаться.

Кип покачал головой:

– Те нечасто суются в наши места.

Тами вздохнула:

– Разве можно винить их в этом?

– Я бы не стал.

Она наклонилась вперед:

– Как вы думаете, во Флетчинге есть амаранты?

– Сложно сказать. – Кип посерьезнел. – Уверен, как только в колледже запустят программу интеграции, они станут появляться чаще. Но у меня такое впечатление, что они не хотят пугать людей сильнее, чем люди согласны пугаться. Почему вы спрашиваете?

– Наверно, мне просто любопытно.

– В любопытстве нет ничего плохого.

Тами взмахнула рукой:

– Но я чувствую, что мое любопытство вызвано неправильными причинами.

Кип плюхнулся в одно из кресел напротив.

– Это как?

– Ну, я хочу познакомиться с ними из-за их статуса, а не из-за личных черт. – Она задумалась, подыскивая пример. – Как если бы я решила, что хочу познакомиться с Эшем, потому что считаю его потомком коренных американцев. Или если я буду разговаривать с вами только потому, что мне всегда хотелось иметь друга с рыжими волосами.

К ее облегчению, Кип кивнул:

– Вы и впрямь много об этом думали.

– В детстве я была единственной в городе девочкой с азиатской внешностью. Люди выдвигали много предположений обо мне, потому что я похожа на свою мать. Обычно они не имели в виду ничего плохого, но мне все равно не нравилось, что на меня навешивали ярлыки. Как будто я была не человеком, а категорией людей. Всякий раз, когда они обобщали, я переставала чувствовать себя личностью. – Тами откинулась в кресле и указала на листовки и брошюры. – Я недовольна собой, потому что делаю то же самое с теми, кого никогда не встречала.

– Но вам все равно любопытно.

– Да.

Кип поставил локти на край стола, наклонился вперед и положил подбородок на сцепленные пальцы.

– Послушай, Тами.

– Да?

– Пожалуй, ты слишком много об этом думаешь. Заводить друзей можно по-разному, и если разговор завязывается из любопытства, что в этом плохого?

Она задумчиво нахмурилась. У нее не было проблем – ни малейших – в общении с людьми в городке, родителями учеников или клиентами на ферме, но взаимодействие с амарантами казалось чем-то иным. Ей не хотелось вести светские беседы, улыбаться и помогать расслабиться. Хотелось… большего.

Кип смотрел на нее с легкой полуулыбкой.

– Взять хоть нас с Эшем. С какой стати ты вообще захотела проводить время с парочкой уборщиков? Явно не потому, что Эш – наполовину коренной американец, а ты питаешь плохо скрываемую страсть к рыжим волосам.

Тами рассмеялась:

– Конечно нет.

– Спасибо. Тогда почему мы?

– Наверно, потому, что… вы показались приятными людьми. – Неужели все так просто? Она посмотрела на сидящего напротив мужчину. – А почему я?

– Надо же подмазываться к боссу! – Увидев ее лицо, Кип рассмеялся и многозначительно шевельнул плечом, сделав жест, про который раньше небрежно пояснил, что он означает «не парься». – Я же говорил тебе, на самом деле это не так уж и сложно. Почему бы мне не хотеть проводить время с тобой? Ты показалась приятным человеком.

Знакомство малышей со школой шло полным ходом, когда Тами проскользнула в кабинет, битком набитый детьми и родителями. Харрисон Пек – сотрудник школы, который следил за посещаемостью, – показывал себя энергичным ведущим. Как всегда, он был одет в отглаженную рубашку с воротником-стойкой и галстуком-бабочкой. Поначалу Тами приняла его за излишне старательного молодого стажера, но через несколько недель до нее дошло, что он всегда так одевается… и что он на два года старше нее.

Он работал на детском телевидении, и школе повезло заполучить его к себе. Будучи чрезвычайно дотошным, он никогда не забывал имена детей и искренне переживал за каждого малыша, входившего в двери начальной школы Лэндмарк.

Харрисон как раз заканчивал рассказ о том, как попасть в школу и что делать, если опаздываешь, и все шло хорошо. Вот только Тами не могла понять, почему он был одет, как дежурный на пешеходном переходе.

– И конечно, одна из моих главных задач сегодня – убедиться, что вы знаете, к кому обратиться, если вам что-то нужно. – Харрисон поднял руку. – Когда вы дома, к кому вы обращаетесь за помощью?

Более смелые дети отреагировали на его сигнал и начали отвечать: «К родителям! К бабушке! К дедушке! К няне! К брату! К сестре!» Пока они говорили, Харрисон слушал их самым внимательным образом. А затем вернулся к сути разговора.

– Пока вы учитесь в школе, рядом будут очень добрые взрослые, которые всегда готовы выслушать и помочь. Нас нетрудно узнать, потому что мы носим специальные бейджи с именами. – Харрисон показал свой бейдж с фотографией, висевший на шнурке. – Это означает, что я принадлежу к семье начальной школы Лэндмарк. Я мистер Пек, и вы легко меня узнаете, потому что я всегда ношу галстук-бабочку, даже когда иду в магазин за продуктами.

– Это правда! – воскликнула одна из мам. – Я видела!

Дети захихикали.

– А еще вот эти ребята. Они занимаются починкой и уборкой и любят перемены.

Тами искренне удивилась, увидев, что Эш целеустремленно выходит вперед. Она не ожидала, что человек, который так упорно не идет на контакт, охотно займет место на сцене. Он поднял шнурок с бейджем и показал на нашивку со своим именем.

– Я Эш.

Харрисон громко прошептал:

– Эш, ты взрослый. Это значит, что они должны обращаться к тебе «мистер Фаулер».

– Нет, спасибо. Я бы предпочел быть Эшем. – Он поднял два пальца. – Меньше букв, которые нужно запоминать.

– Э, Ш, – произнес Харрисон, также подняв два пальца. – Полагаю, это упрощает задачу. Но разве вас не должно быть двое?

– Да, нас двое.

Эш приложил пальцы к губам и пронзительно свистнул.

Все головы повернулись к двери, в которую влетел Кип. Притворился, что споткнулся, нырнул, вставая на руки, прошелся колесом и остановился, подпрыгнув, как гимнаст, завоевавший золотую медаль. Класс разразился аплодисментами и радостными выкриками. Кип снял воображаемую шляпу и поклонился.

Тами недоверчиво покачала головой. Должно быть, они все это продумали заранее.

Харрисон свистнул в свисток, чтобы привлечь внимание.

– С вами все в порядке, мистер Киплинг?

– Это вы мне?

– Разве это не ваше имя? – Тон Харрисона стал строже. – Где ваш бейдж, мистер Киплинг?

– Где-то здесь! – Кип похлопал себя по карманам. – И можете звать меня Кип.

– Это три буквы. – Эш подцепил шнурок, свисавший из заднего кармана, и протянул Кипу. – К, И, П – Кип. Легко и приятно.

Продемонстрировав свой бейдж с фотографией, Кип продолжил:

– Я никогда не ношу галстук-бабочку, но у меня всегда рыжие волосы. Я Кип, уборщик с рыжими волосами.

Эш ответил:

– У меня нет рыжих волос, и я никогда не ношу галстук-бабочку, но мне нравится забираться наверх. На шведскую стенку, на горку, на верхние ряды трибун.

Кип поднес ладонь ко рту, словно собираясь поделиться секретом:

– Я вообще нашел его на дереве. Странно, правда?

Снова раздался смех. Дети расслабились, и им было весело.

Харрисон спросил:

– Как думаете, будете ли вы вспоминать Эша и Кипа как членов своей семьи в начальной школе Лэндмарк? – Все с энтузиазмом согласились. – Вижу, директор Риверсон тоже здесь.

Харрисон поманил Тами к себе.

Она вышла вперед и осмотрелась, разглядывая незнакомые лица, на которых читалось любопытство.

– Добро пожаловать в начальную школу Лэндмарк. Мы очень рады, что в этом году вы будете учиться у нас. – Следуя примеру, она подняла шнурок с бейджем. – Я не ношу галстук-бабочку, и волосы у меня не рыжие. Известно, что я иногда лазаю по деревьям, потому что у моей семьи есть яблоневый сад. Но я думаю, что вы все-таки сумеете отличить меня от Эша.

– Она ниже ростом, – сказал Кип. – И девочка.

Тами сделала реверанс:

– У меня есть одна вещь, с которой я не расстаюсь.

Она вытянула из-под воротника своего делового костюма – второго по качеству в ее гардеробе – нить с тяжелыми камнями разных оттенков, от темно-фиолетового до лавандового. Должно быть, все подумали, что это настоящее сокровище. Насколько Тами знала, ее аметисты действительно представляли собой сокровище. Она ни разу не носила их к оценщику.

Кип присел на корточки, разглядывая ее ожерелье с неприкрытым восхищением.

– Директор Риверсон, вы на самом деле принцесса? – спросил он благоговейно.

Она рассмеялась:

– Не думаю. Это ожерелье – семейная реликвия. Особенная вещь, очень старинная. Я никогда его не снимаю.

– Даже когда спите? – спросил Кип.

– Да.

– Даже когда моете голову?

– Да. – Тами слегка пожала плечами. – Оно не снимается.

Тут вмешался Харрисон:

– Вы все узнаете принцессу… я хотел сказать, директора Риверсон, когда увидите ее снова?

Дети хором пообещали, что да, конечно узнают. Кип наконец выпрямился и предложил Тами руку.

Провожая ее до двери, он спросил:

– Тами, ты давно носишь это ожерелье?

– Сколько себя помню, – ответила она, прикоснувшись к знакомой тяжести на груди. – Мы с братом кое-что унаследовали от прадедушки и прабабушки.

Кип открыл рот, закрыл, а затем торжественно спросил:

– Он тоже из королевской семьи?

Тами улыбнулась:

– Принц среди людей.

Глава 11

Истина

Мелисса подозревала, что с ее стороны будет слишком смело прийти в кофейню «У основателей» еще до восхода, но внутри горел свет, а дверь была не заперта. Она посмотрела, не висит ли у входа расписание работы, и обнаружила неприметную бронзовую табличку с короткой надписью: «ОТКРЫТО ВСЕГДА».

Внутри уже сидели ранние пташки – тут собрались преподаватели, а там, по всей видимости, группа мужчин изучала Библию. Она почти не сомневалась, что в разгар семестра помещение будет забито студентами, которые сидят над книгами всю ночь напролет.

За стойкой был только Рук. При виде Мелиссы он улыбнулся еще шире:

– О, надеюсь, ты всегда встаешь так рано. На эту смену труднее всего найти работников.

– Моя мама всегда начинала наши тренировки до рассвета. – Мелисса продемонстрировала несколько первых движений разминки бойца. – А члены семьи, у которой я живу, уже возятся с цыплятами.

– Я бы нанял тебя дважды, если бы мог. От Джимини по утрам никакого толку. – Рук осмотрел комнату и жестом пригласил ее присоединиться к нему за стойкой. – Я помню, что обещал познакомить тебя с Истиной сегодня утром, но ночью кое-что произошло.

– Что-нибудь плохое?

Рук понизил голос:

– В новостях снова говорят об оборотнях. Пропала девочка. Дело дрянь. Двое мальчиков, которые были с ней, не выжили.

– Где это произошло?

Рук оскалил зубы:

– Настолько близко, что у нас будет жить отряд следопытов. Помнишь дорогу ко мне?

– Да.

– Хорошо. Иди туда. Ищи широкую белую дверь. В убежище Истины гости, и я предупредил их, что ты заглянешь. Торлу вполне способен представить вас друг другу.

Мелисса направилась в приватную часть анклава. Барьер Джимини пропустил ее, дав ощутить забавную вспышку радости, как будто коридор был рад новой встрече.

Гадая, какая комбинация символов могла создать такой эффект, она разыскала вход в убежище Собратьев и, вежливо постучавшись, вошла.

Тут же послышалось низкое рычание, и из центральной ниши на нее уставился большой черный зверь с серебряными глазами и вздыбленной шерстью.

– Истина! – предостерегающе воскликнул молодой голос. – Так гостей не приветствуют.

Волчица опустила голову на лапы и угрюмо промолчала.

Мелисса немедленно приняла почтительную позу:

– Мне уйти?

– Нет. Тебя ждут. Могу я вас познакомить?

Мелисса уселась на тюк золотистой соломы прямо у двери и протянула руки одному из самых молодых амарантов, которых когда-либо встречала. На вид ему было не больше одиннадцати-двенадцати лет, голос даже не начал ломаться, а большеглазое лицо еще не утратило детскую мягкость черт.

Тем не менее он обратился к ней с достоинством опытного дипломата:

– Я Торлу-декс Элдербау.

Мелисса пригляделась внимательнее:

– Ты из стаи Адуны-со?

Собеседник выпрямился:

– Я ее сын.

Адуна-со Элдербау была одной из Пятерых – лидеров Открытия, которые представили миру амарантийские кланы. Мелисса заметила сходство. У мальчика тоже была темная кожа и темно-каштановые волосы. Но глаза у него оказались небесно-голубыми. Порывшись в памяти, она поняла, что ничего не слышала о соратнике Адуны-со.

– Могу я узнать, что означает твое имя? – спросила она так же серьезно.

– На языке моего народа мое имя означает «луна лепестков», потому что из логова моего отца открывается вид на луг с цветами. Я родился, когда на лугу все цвело.

– Очень красивое имя.

Торлу покраснел и пробормотал:

– Звучит по-девчачьи.

Мелисса взяла его руки в свои:

– Ты придаешь силу имени, которое выбрал для тебя отец, когда гордишься им.

Торлу застенчиво улыбнулся – на щеках появились две ямочки – и наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.

– Могу я узнать твое имя?

– Мелисса Армстронг, новая сотрудница кофейни «У основателей». Рук предложил мне быть в распоряжении Истины, если ей понадобится забота.

– Это будет кстати. – Он повернулся к черной волчице. – Ты знаешь, это тебя успокоит.

Истина демонстративно закрыла глаза.

– Может, ты начнешь с Собратьев моего брата? – предложил Торлу. – Они устали от погони.

Пара темно-коричневых волков подняла головы, навострив уши и покачивая хвостами. Мелисса невольно улыбнулась, поскольку они не выказывали никаких признаков усталости.

Торлу согнул пальцы:

– Риск и Отвага – спутники моего брата. – Он гордо задрал подбородок. – Я путешествовал с Нару-со, и он попросил меня присмотреть за ними.

Это имя Мелисса знала. Нару-со Элдербау был первенцем Адуны и главой следопытов клана Элдербау.

– Брат сказал, что это ради их безопасности, но я думаю, что, скорее, ради моей. – Торлу поджал кончик хвоста. – Он считает, что я слишком молод, чтобы бежать по этому следу.

– Он не хочет, чтобы ты видел место преступления? – предположила Мелисса.

Торлу вздохнул:

– Брат осторожен, и не зря. Мне предстоит многому научиться, прежде чем я смогу быть ему полезен.

– Ты можешь быть полезен мне. – По опыту Мелиссы, амаранты особенно хорошо понимали симпатии и антипатии Собратьев из своего клана. – Поможешь мне понять, чего хочет Истина?

Молодой волк поколебался.

– Что Рук рассказал тебе о ней?

– Он намекнул, что ей может потребоваться некоторое время, чтобы принять меня. – Она обратилась напрямую к волчице: – Но он думает, что мы сумеем поладить.

Торлу хмыкнул. Не очень обнадеживающе.

Мелисса вздохнула:

– Истина, я могу сделать что-нибудь, чтобы тебе было удобнее? Кроме как уйти?

– А если именно этого она и хочет?

– Тогда, конечно, я подчинюсь желанию Истины. Но думаю, что Рук будет недоволен нами обеими. А я не могу избавиться от желания доставить ему удовольствие.

Глубоко в груди Истины родился рык.

– Почему? – спросил Торлу. – Почему ты добиваешься расположения Рука?

Мелисса решила отвечать честно:

– Потому что я скучаю по своим матерям.

Торлу нахмурился в явном замешательстве. Но тут Истина заворчала и неуклюже поднялась на ноги.

Она была длинноногой и крупной по сравнению с другими Собратьями, ее морда оказалась так высоко, что Мелисса не смогла бы дотянуться, даже стоя на цыпочках. Внезапно оказалось, что она не видит ничего, кроме этой морды. Но Истина больше не рычала.

Подталкивала ее носом. Обнюхивала. Чихала.

Торлу спросил:

– От кого ты происходишь?

Мелисса не собиралась отступать.

– Моего биологического отца зовут Кристофер Армстронг.

Истина развернулась и ткнула лапой в охапку сена, бледно-зеленого и пахнущего летом.

– Наверно, она хочет подстилку поплотнее, – сказал Торлу.

– Я помогу, – быстро предложила Мелисса.

Его когти легко перерезали веревку, и Мелисса стала разбрасывать охапки сухой травы, пока они не оказались погружены в траву по пояс.

– У тебя есть любимые травы? – Мелисса посмотрела на Истину и объяснила: – Дома мы добавляем мяту в подстилку для кошачьих. А птичьи кланы без ума от лаванды. Эти запахи успокаивают.

Торлу выжидающе повернулся к Истине. И через несколько мгновений сказал:

– Опавшие листья. Ей нравится запах осени и то, как они шуршат.

– Это может потребовать времени, – сказала Мелисса. – Здесь мало деревьев, которые уже сбрасывают листву. Но осень не за горами.

– Скоро? – Торлу поднял обе руки высоко над головой.

Когда волчица опустила морду, он погладил ее чернильную шерсть:

– Считаешь дни? Осень начнется через несколько недель. Ты поэтому такая беспокойная?

Мелисса мягко положила руку на руку Торлу, показывая, что поддерживает его:

– А осенью произойдет что-то особенное?

– Дун-вен обещал вернуться до того, как опадут листья. – Мальчик усмехнулся. – Если он задержится, она хочет лежать на постели, которая показывает, что он солгал.

– Так ему и надо, – сказала Мелисса. – А если он задержится, я обязательно помогу. Но по тому, что Рук говорил о брате, мне кажется, что тот склонен выполнять свои обещания. А это значит, что твое ожидание подходит к концу.

Серебряные глаза медленно закрылись, и волчица опустила голову ниже. Торлу поспешно начал гладить ее по морде, мурлыча что-то утешительное. Его рычание было недостаточно глубоким, чтобы грохотать. Скорее, оно напомнило Мелиссе мурлыканье. Она приласкалась сама, запустила пальцы в густой мех, обрамляющий морду Истины.

– Могу я позаботиться о тебе, Истина?

Самка Собрата, ворча, попятилась и завалилась на свою подстилку из сена.

Торлу схватил Мелиссу за руку и подвел к ней, продолжая улыбаться.

– Истина готова к заботе.

– Где мне сесть?

– Здесь. – Мальчик указал на пространство между передними лапами Истины. – Ради Рука, Кристофера и Джимини она примет тебя в свое сердце.

Мелисса с радостью свернулась калачиком между мягким мехом и ароматным сеном и пробормотала:

– При чем здесь Джимини?

Если Истина и ответила, то Торлу вместо того, чтобы перевести ее ответ, ограничился тихим хихиканьем.

Глава 12

Не бегать по коридорам

Уже через неделю после начала занятий Тами поняла, что каждый ребенок в начальной школе Лэндмарк знает Эша и Кипа. Чувствуя некоторую неловкость, она заглянула в их личные дела. И убедилась, что оба уборщика работают в Лэндмарке достаточно долго, чтобы все дети знали их по вводным урокам, на которых малыши знакомились со школой. И ученики их просто обожают.

Не странно ли, что уборщики пользуются таким влиянием? Может, и странно. Хотя ведь она помнила, что Джо очень любил одного из старых уборщиков, которые работали в Лэндмарке, когда они были детьми.

Не всегда образцом для подражания становится учитель.

И раз уж Тами сунула нос в личные дела, она подметила еще кое-какие факты. Например, прозвище Кип на самом деле было сокращением от фамилии Киплинг – его звали Элдер Киплинг. Она сочувственно покачала головой, думая, что для ребенка, пожалуй, имя Элдер должно быть меньшим злом. «Эш» оказалось сокращением от Эшишише. Тами предположила, что это традиционное имя выдает его индейские корни. И, погуглив с телефона, быстро выяснила, что оно означает.

Ворону.

Вторым сюрпризом стало то, что Эш и Кип жили вместе. Указанный ими адрес действительно находился в Нокинге, а это означало, что поездка на работу занимает у них больше времени, чем даже у нее.

Тами захлопнула папки с делами и убрала. Если ей захочется узнать об этих двоих еще что-нибудь, она спросит у них самих.

Раздался сигнал телефона. Кто-то оставил комментарий к ее вопросу насчет загадочного дерева. Она уже и забыла о своем сообщении на форуме.

«Ваше одинокое дерево поставило меня в тупик.

Оно не может быть эндемиком Северной Америки. Перешлю ваш вопрос европейскому коллеге, который разбирается в деревьях как никто».

Наметился прогресс! Ей не терпелось рассказать об этом Джо.

Тами спешила в библиотеку. Нужно было сделать несколько снимков для полного каталога, который она собиралась приложить к запросу на библиотекаря-амаранта. Навстречу по широкому коридору двигался Эш с большой щеткой в руках. Как всегда, он самым тщательным образом разглядывал пол. Но если зрение ей не изменяло, за ним волоклась пара третьеклассников. Мальчики, у которых всего несколько минут назад началась первая перемена, лежали на животах, ухватив его за лодыжки. Когда Эш делал шаг, то один, то другой из них проезжал немного вперед.

– Доброе утро, директор Риверсон, – спокойно поздоровался Эш.

– Доброе утро, Эш. И вам, джентльмены, – добавила она ровным голосом. – Направляетесь на детскую площадку?

– Да, мэм. – Эш остановился и оперся на ручку щетки. – Подъем, ребята.

Дети вскочили, краснея. Эш подтолкнул их, и они пробормотали:

– Да, мэм.

Он поднял брови:

– С вашего разрешения, директор Риверсон?

– Продолжайте, джентльмены.

Мальчики устремились прочь, пытаясь как можно скорее оказаться подальше от директора, но при этом не нарушить у нее на глазах запрет на беготню по коридорам.

– Эти двое любят засиживаться в классе. Наверное, ждут, когда я приду и найду их. – Эш не отрывал взгляда от удаляющихся фигурок. – С ними все в порядке.

Тами была склонна согласиться, но не собиралась отпускать его так просто.

– Не могу поверить, что вы сказали мне «мэм».

Эш, казалось, был удивлен.

– Мои манеры становятся их манерами.

– И правда.

Уборщик обошел ее и пошел дальше, бросив через плечо:

– Просто учу мальчиков уважать женщину.

У Тами возникло сильнейшее ощущение, что ей только что сделали комплимент.

Сентябрь уже заканчивался, когда Тамико решила созвать свой специальный комитет из трех человек. Однако Эша и Кипа не оказалось ни в подсобке, ни в коридорах.

Она зашла к миссис Дабровски, которая печатала очередную колонку для арчерской газеты «Выстрел».

– Видела кого-нибудь из наших уборщиков?

Флути посмотрела на часы:

– В это время они всегда на детской площадке.

– Они действительно наблюдают за детьми на переменах?

– Как первоклассные няньки. Тебе нужно это увидеть. – Флути снова взглянула на часы. – Давай я возьму кофе, и сходим вместе.

С кружками в руках они прошли по коридору и через боковую дверь вышли на площадку. С тех пор, когда Тами была маленькой, здесь мало что изменилось: качели, горки и куполообразный игровой комплекс, оформленный под джунгли. Еще были баскетбольные кольца и небольшое футбольное поле с парой ворот. Там они и нашли Кипа.

Тами недоверчиво покачала головой:

– Он один играет против всего класса?

– Один-одинешенек. – Флути поудобнее перехватила кружку с кофе. – И спуску этим шалопаям не дает. Говорю же, настоящий помощник для учителей.

Тами постояла немного, любуясь тем, как ловко рыжий уборщик прыгает и как комично ловит мяч.

Но Флути была права. Это был не столько футбольный матч, сколько игра в догонялки, и второклассники безнадежно проигрывали.

– Намного лучше, чем уроки физкультуры.

– Понятия не имею, откуда у него столько энергии. – Флути излучала одобрение. – А Эш умеет уговорить даже стеснительных поиграть в более тихие игры.

Тами не сразу заметила Эша, потому что тот сидел на дереве.

– Как он туда забрался?!

– Посмотреть на него, так это легче легкого. Но я бы нипочем не смогла. – Флути широко взмахнула рукой. – Подпрыгивает вот этак, хватается за нижний сук и подтягивается несколько раз, чтобы позабавить зрителей. Потом забрасывает ноги наверх и залезает на свою любимую ветку.

Под насестом Эша скакали мальчики и девочки, играя в классики по сложным правилам. Объявили победителя, и Тами удивилась еще больше, когда Эш соскользнул с ветки и затеял играть в «делай как я». Он был похож на гамельнского крысолова.

Конечно, за детской площадкой наблюдали не только уборщики. Три матери учеников, которые добровольно вызвались там дежурить, смотрели на это все со снисходительными улыбками, а учительница физкультуры миссис Коннелл встречала всех желающих присоединиться у шеста для тетербола. Были даже две студентки-стажерки, которые уделяли уборщикам больше внимания, чем детям.

Тами указала на них.

– Позже я их слегка отчитаю. Или пусть лучше это сделает Харрисон. Он сумеет взять правильный тон, он ведь так заботится о детях. Впрочем, можно ли их винить? – Секретарша спрятала улыбку за кружкой с синим узором. – Таких мужчин, как Кип и Эш, нелегко найти. Вот кому-то повезет!

Тами попыталась промычать что-то неопределенное.

– Кто из них вам больше по душе?

– Никогда об этом не задумывалась, – уклончиво ответила Тами. – Они ведь всегда вдвоем?

– Ну да. И вдвоем они прилагают все усилия, чтобы следить за каждым ребенком и знать, где он и что с ним. Благодаря им у нас здесь не очень много нарушителей спокойствия. – Указывая на Кипа, который ходил колесом, миссис Дабровски весело добавила: – Можно сказать, что это наш худший – и одновременно лучший – сотрудник.

– Нам повезло, что они у нас есть, – пробормотала Тами.

На лице Флути была написана глубокая симпатия.

– Без них Лэндмарк просто развалится.

Глава 13

Как обращаться с женщиной

Подсобка была едва ли не единственным местом на территории школы, где Эш чувствовал себя в безопасности. Но Тами повадилась устраивать там заседания их «специального комитета», которые, по правде говоря, больше напоминали долгие перерывы на кофе. Он честно старался сосредоточиться на делах, которые обсуждались во время этих встреч, но ее присутствие в месте, которое он считал личным и, следовательно, интимным, сильно отвлекало.

А больше всего его беспокоило то, что он начал привыкать к ее вторжениям. Пожалуй, даже ждал их с нетерпением.

– Они продолжают это делать, и это сводит меня с ума. Что бы они ему ни давали, оно слишком маленькое, чтобы я могла разглядеть.

Кип расхохотался, и Эш вытянулся по стойке смирно. Он потерял нить разговора примерно тогда же, когда понял, что Тами проколола уши. Обычно она ходила с распущенными волосами, но сейчас они были зачесаны наверх, обнажая граненые камни, свисавшие с мочек. Вслед за камнями он обратил внимание на форму ее ушей, изгиб челюсти, линию шеи.

– Сам ей скажешь? – спросил Кип. – Или мне сказать?

– Давай ты, – пробормотал Эш, даже не понимая, о чем речь.

– Скрепки. – Кип широко развел руки. – Дети дают ему скрепки.

Взгляд Тами метнулся в его сторону. Эш вздохнул, порылся в кармане своего комбинезона и вытащил полдюжины скрепок – две серебряные, золотую, розовую, зеленую и в черно-белую полоску.

– Но почему? – спросила она.

Эш ответил:

– Это Кип виноват.

Рыжий поднял руки:

– Эй, это была случайность. Ну почти.

Тами откинулась на стуле:

– Наверно, это хорошо.

– Могло быть и хуже, – признал Эш.

Кип закатил глаза:

– Тебе это нравится, и ты это знаешь.

В ответ Эш только фыркнул:

– Как директор, я должна знать, что происходит в моем кампусе.

– Пользуетесь служебным положением? – Кип развел руками. – Ну что я могу сделать, Эш? Она здесь начальник.

Эш вздохнул:

– Зачем столько шума из ничего?

– Ладно, – продолжал Кип. – Это было несколько лет назад. Возможно, из-за меня у некоторых первоклассников сложилось впечатление, что Эшу нравятся блестящие предметы. Это было на Рождество?

– На День святого Валентина, – поправил Эш.

Как будто Кип не помнил точно.

– Но это была ошибка, потому что для первоклассниц блестящее – значит глиттер. А Эш ужасно боится глиттера.

– Он липнет ко всему.

Отчистить эту штуку было практически невозможно.

– Поэтому, чтобы моему хорошему другу не пришлось вечно отмывать коридоры от блестящей пыли, я быстро придумал и предложил более приемлемую альтернативу – скромные скрепки. Вскоре об этом узнали все. – Кип пожал плечами. – С тех пор дети в знак привязанности дарят Эшу скрепки.

Эш беспокойно заерзал:

– В этом нет ничего дурного.

Кип наклонился к Эшу и задрал его рукав, показывая браслет из сцепленных вместе скрепок.

– О-о-о, как стильно.

В голосе Тами звучало одобрение. Сердце Эша забилось быстрее.

– Очень милая идея, – сказала она. – К тому же скрепки легко достать.

– Я их поставщик номер один. – Кип вскочил, подошел к верстаку и показал ей содержимое синего пластикового ведра. – Любви хватит на всех.

Тами запустила руку в ведро. Должно быть, тут были тысячи скрепок.

– Что вам больше нравится?

Эш нахмурился:

– Вы спрашиваете, какая у меня любимая скрепка?

– Я спрашиваю, какой у вас любимый цвет.

Кип весело заявил:

– Он не может устоять перед синим.

Тами достала небесно-синюю скрепку:

– А вы?

– О, я всегда больше любил желуди. Вся эта история со скрепками на самом деле вдохновлена тем, что когда-то затеял мой отец. Он подкладывал желуди в карманы маминого фартука. Когда я спросил зачем, он стал дарить их и мне. Желуди были везде: в карманах, под подушкой, в моей любимой кружке.

– То есть небольшие знаки привязанности – это семейная традиция. – Тами задумчиво кивнула. – И вы привнесли ее в свою школьную семью.

Кип коснулся ее плеча и пошел с ведром обратно к полке.

Эш боролся с непривычным чувством зависти. Кип всегда стоял между ним и миром, оберегая его самого – и его тайну. Эш любил высокие места и безопасные расстояния, а Кипу было необходимо похлопывать кого-то по плечу, держать за руку и обнимать. Он проявлял нежность ко всем, от работниц кафе до водителей автобусов. Эш не испытывал отвращения к прикосновениям. Ничуть. Но он был полукровкой, и скрыть его наследие было труднее, чем излишек шерсти.

Ему приходилось быть осторожным.

– Пора возвращаться, – сказала Тами.

По привычке оба встали. Старинные манеры укоренились слишком прочно.

– Я поищу желуди, – сказала она. – А пока…

Она направилась к нему. Эш отступил на шаг, но ненавязчиво уклониться от сближения с ней было невозможно. Он наткнулся на верстак и замер, загнанный в угол.

– Протяните руку, – велела она.

Эш повиновался, и Тами уронила ему на ладонь свою синюю скрепку:

– Это вам.

Кип что-то сказал, и Тами рассмеялась. Дверь закрылась, а Эш так и стоял у верстака, глядя на свою руку и тщетно пытаясь разобраться в ощущениях, которые одновременно сбивали с толку и воодушевляли.

– Эш?

Он что-то промычал в ответ.

– Что случилось? – спросил Кип.

– Она дала мне скрепку.

Его лучший друг кивнул:

– Подтверждаю. Дала.

Горло Эша сжалось.

– Как ты думаешь, что это значит?

Кип слабо улыбнулся:

– Готов поспорить, это означает именно то, что мы ей сказали.

– А что мы сказали?

– Ты знаешь ответ. – Кип осторожно взял руки Эша в свои. – Скрепки – знак привязанности.

– Ты уверен?

Кип постучал пальцем по своему носу и коснулся носа Эша.

– Несправедливо, друг. Ты заставил меня пообещать, что я не буду упоминать о твоих устремлениях.

– Я ни к чему не стремлюсь, – вяло возразил Эш.

На мгновение ему показалось, что его лучший друг грустен, но Кип наклонился и прошептал на ухо:

– Эшишише, я здесь не единственный, кто разговаривает во сне.

Эш не мог заснуть.

Откинув одеяло, он лежал на животе в кровати, занимавшей бо́льшую часть его мансардной комнатки, запутавшись в мыслях и простынях. Беспорядок. Недоразумение. Да, Тами дала ему скрепку. Но это сделали более половины детей в Лэндмарке. И она сказала, что поищет желуди для Кипа. Знак дружбы. Дружеской привязанности.

Но почему-то ее подарок будоражил его инстинкты.

И они не хотели успокаиваться, сколько он ни боролся с ними. Но он не мог поддаться этому внезапному влечению, даже если оно было взаимным. Тами обратила на него внимание только потому, что не видела его истинного облика. Он выглядел как неудачный лабораторный эксперимент. Уродливо. Неуклюже. Нечеловечески.

Может, ему и удалось завести горстку друзей среди людей, но лишь потому, что Кип держал их в блаженном неведении. Им обоим приходилось быть осторожными. Любого из них могли назвать монстром.

Что подумает Тами, если узнает, что амаранты, которых она так мечтала поприветствовать в начальной школе Лэндмарк, давно уже там? Возможно, она обрадуется. Но возможно также, что она почувствует себя преданной.

Вот почему большинство кланов продолжали скрываться. Люди и амаранты совместимы, но смешиваться им незачем. Эш понятия не имел, кто его биологический отец. И знал ли тот вообще, что человеческая женщина зачала от него. Сирил время от времени повторял свое предложение тайно провести расследование, но Эш отказывался сообщить какие-либо подробности, которые помогли бы найти его сородичей и клан. Сирил – единственный отец, который ему нужен, а Рук – мать не хуже прочих.

Он мог лишь не повторить ошибку, которую совершил его биологический отец.

Он должен сдерживаться, удерживаться… и ему нужно, чтобы его придерживали.

Он вылез из кровати, но задержался, чтобы положить синюю скрепку в ее центр. Его гнездо, безопасное место. Затем он спустился на первый этаж и забрался в кровать Кипа.

Его лучший друг отложил книгу, мягко обнял его и утешительно заворчал:

– Почему ты такой несчастный?

– Она замечательная.

– Огромная проблема, – серьезно сказал Кип. – Как она смеет быть замечательной?

Эш просто прижался к нему крепче.

Руки Кипа гладили его и успокаивали.

– Что ты хочешь сделать?

– То, что сделать не могу.

Кип усмехнулся:

– Ты уже большой мальчик, и я вполне уверен, что у тебя все работает нормально. И положительно реагирует всякий раз, когда она оказывается поблизости.

– Заткнись, – простонал Эш.

– Серьезно, Эш. Ты ей нравишься.

– Ей только так кажется. Тот, кого она видит, ненастоящий.

Кип спросил:

– Ты не был с ней честен?

– Я не практикую полное раскрытие информации уже много лет. – Помимо своей воли Эш начал расслабляться, находя в близости столь необходимое утешение. – Как и ты.

Его лучший друг хмыкнул:

– Может, я немного запутался в ощущениях, но личность, которая привлекает Тами… это и есть ты.

– Но это не весь я. – Эш расправил крылья и взмахнул ими. – Я не человек.

– Это не будет иметь значения. – Кип говорил медленно, подпирая голову рукой. – Как только я открою ей глаза, ей понравится то, что она увидит. Уж поверь. Ты неотразим.

– Это не сработает.

– Уверен? – Кип откинулся назад. – Ладно, твоя взяла. О чем я вообще думал? Выходит, мы приговорены друг к другу. Вместе навсегда. Печальная судьба.

– Эй!

– Шучу, шучу.

Хихикнув, Кип притянул Эша к себе. Рыжий хвост обернулся вокруг плеч Эша.

– Я не хочу влюбляться, – прошептал Эш.

– Это уже, считай, признание, что ты влюбился.

Эш застонал.

Кип привычно пригладил взъерошенные перья и стал делать Эшу массаж, снимая напряжение.

– Можно я скажу кое-что, как друг?

Эш со вздохом кивнул.

– Поговори с Сирилом.

– Наверно, и правда стоит с ним поговорить, – признал Эш.

– И…

– И?..

Кип чмокнул его в щеку:

– Ты тупица, и я тебя люблю.

Глава 14

Найденыш

Октябрь был самым утомительным месяцем самого утомительного сезона, и Джо лег очень поздно, потому что чистил пресс для сидра. Несмотря на это, он проснулся до рассвета и ускользнул в сад, прихватив пакет вчерашних пончиков с яблочным пюре и термос с горячим молоком. Встречаться и с соседями, и с чужими людьми было легче, если сперва удавалось встретиться с самим собой.

Иначе он весь день будет чувствовать себя не в своей тарелке, и любое дело пойдет наперекосяк.

Джо не знал, почему ему так нужны эти утренние часы наедине с собой. Или знал, но не был уверен.

Это началось, когда у Тами появилась жизнь вне дома: школа, стажировки, работа, конференции. Ему не нравилось терять сестру из виду, но ей нужно было ходить в разные места и заниматься разными делами. По крайней мере, она все еще каждый раз возвращалась домой. Сестра помогала ему сохранять равновесие, но стоять приходилось на собственных ногах.

Возможно, в этом и было дело.

Встречая рассвет в саду и в дубовой лощине, прислушиваясь к тишине пробуждающегося мира, наслаждаясь покоем, который он обретал, бродя среди деревьев, он достигал равновесия самостоятельно. Ему было необходимо это маленькое напоминание о том, что с ним все в порядке, даже если он один.

В прохладном утреннем воздухе дыхание Джо превращалось в облачка пара, под ботинками хлюпала обильная роса. Заморозков еще не было, но скоро будут. Он шел вдоль границы участка, осматривая забор и поглядывая, все ли ладно у деревьев.

Порой он останавливался, чтобы обрезать мертвые ветки и новые побеги, смотрел, не завелись ли вредители, нет ли признаков болезни. Дедушка всегда говорил, что проблемы нужно решать, пока они мелкие, чтобы не дать им вырасти.

Когда показалась дубовая лощина, он свернул туда, где маняще сияло их загадочное дерево. За какие-то сутки его крона превратилась в золотой купол. Надо собрать немного листьев, чтобы показать маме. А Тами вроде говорила, что ей нужен желудь?

Любуясь, Джо засунул руки в карманы и медленно обошел дерево.

– Красота! – постановил он, хотя это слово блекло перед осенним великолепием, которое предстало его глазам.

Кто-то рассмеялся.

Джо уловил движение, но тот, кто двигался, скрылся за деревом.

Здесь кто-то есть?

Ему не привиделось, но он не мог объяснить, что произошло. Возможно, это было что-то, чего другие не могли видеть, вроде его воздушных лент и драгоценных змеек. А может быть, даже фея. Смех был тихим и легким – так мог бы смеяться человек. Маленький человек.

Стараясь ступать тихо, Джо подошел ближе, надеясь подкрасться незамеченным. И застыл, едва увидев, кто был с ним в лощине. Среди корней дерева, подтянув колени к подбородку, сидел ребенок. Маленькая девочка.

– Привет, малышка, – тихо позвал Джо.

– Сестра? – спросила она.

– Я не сестра, но у меня есть сестра. – Он сделал еще несколько шагов. – Ты потерялась?

Она улыбнулась, и он поймал себя на том, что улыбается в ответ.

Какая-то часть его разума пыталась понять, как посреди их сада мог появиться ребенок.

До ближайших соседских домов было несколько миль, а мигранты закончили работу на этом участке больше недели назад. Клиенты и туристические группы начнут приезжать позже. Откуда же она взялась? И почему она без одежды?

Скинув куртку, он накрыл ее худенькие плечики. По возрасту ей бы следовало ходить в детский сад. В широко раскрытых глазах не было и следа беспокойства или страха. Напротив, она потянулась к нему с безмолвной просьбой.

Он взял ее на руки и укутал поплотнее, пытаясь осмыслить увиденное.

Должно быть, это ребенок тех. Кожа девочки была необычайно бледной, а глаза под густыми ресницами оказались темно-зелеными. Уши у нее были заостренные, но больше всего удивляли волосы. Точнее, не волосы. Джо осторожно потрогал золотые листья, которые тихо шуршали на голове у малышки. Мягкие, как ткань, но явно не надетые сверху. Листья росли на головке, словно на ветвях загадочного дерева.

– Твои мама и папа здесь?

Девочка нахмурилась в замешательстве:

– Сестра?

– Ты была здесь с сестрой? – Джо покачал головой. – У тебя имя-то есть, цыпленок?

Она хихикнула и положила голову ему на плечо.

И что теперь? Начать с того, что он никогда не умел ладить с детьми и был близок к панике. А уж как это выглядит со стороны… Вдруг родители девочки обвинят его в похищении… а то и в чем похуже? Не спровоцирует ли он неприятный инцидент в международных отношениях?

– Пожалуй, нам стоит пойти ко мне домой. Хочешь познакомиться с моими мамой и папой?

Девочка обвила руками его шею и проворковала:

– Малыш Джо!

Так его называл дедушка, но она-то откуда это знает? Он поспешил домой.

– Это правда. Я Джо. А тебя как зовут?

– Цыпленок!

Он определенно не умел ладить с детьми. Если повезет, он застанет Тами дома. Она многое узнала о тех на своей конференции и без труда находила общий язык с малышней. Он торопливо шагал к дому. Девочка вытянула шею, глядя туда, где он ее нашел.

– Куда мы идем? – обеспокоенно спросила она.

– К моей сестре.

– Сестре?

– Да, это моя сестра-близнец. – Джо робко улыбнулся. – Ты полюбишь Тами, а она полюбит тебя.

Девочка кивнула и устроилась у него на руках. На нежном личике отразилось безграничное доверие. Потом она вдруг протянула руку и коснулась его щеки.

– Джо?

– Что?

– Быстрее.

Услышав свое имя и топот на крыльце, Тами обернулась. Ее брат вбежал в кухню, широко раскрыв глаза и прерывисто дыша.

– Ты еще здесь!

– Как раз собиралась уходить.

Она показала ключи от машины.

Джо опустился на колени, напугав ее. И тут она заметила, что из свертка, который он нес, выглядывает пара глаз.

– Я нашел девочку, – пробормотал Джо. – По-моему, она… ну, у нее на голове листья, а кожа… У людей ведь кожа не похожа на древесину, правда?

Тами бросила ключи, термокружку и контейнер с обедом. Джо лепетал и запинался, что было на него совершенно не похоже.

Обычно из себя выходила она, а он ее успокаивал.

– Ты нашел девочку… – повторила она, подходя к двери, которую он оставил открытой. – В саду?

Ребенок вывернулся из куртки и запрыгал по кухне.

Джо указал на очевидное обстоятельство:

– Она не человек.

– Она не одета.

– Так и было, когда я ее нашел. – Джо умоляюще смотрел на сестру. – Не мог же я оставить ее на холоде.

– Откуда она взялась?

Тами наблюдала, как ребенок на цыпочках ходит взад-вперед, щупает поверхности кухонного гарнитура и трогает ручки.

– Она была под нашим деревом. – Джо схватил сестру за руку. – Она знает мое имя.

Вот так загадка. Но Тами нужно было взять ситуацию под контроль, и желательно до того, как папа и дедушка обнаружат малолетнюю дриаду между тарелками с овсянкой.

– Бери ее, – распорядилась она.

Джо послушно подхватил малышку со стола, а Тами пошла в комнатку, где стояли стиральная машина и сушилка для белья. Вытащила из корзины на складном столике розовую футболку и вернулась.

– Руки вверх.

Девочка подчинилась, и Тами осторожно натянула на нее мягкую футболку, просунув покрытую листьями головку в разрез ворота.

– У тебя есть имя, маленькая мисс?

– Цыпленок!

Джо поморщился:

– Это я ей сказал, когда нашел ее. Извини.

Тами тихо рассмеялась и протянула руки, чтобы спасти мучительно покрасневшего брата и рассмотреть девочку вблизи.

– Судя по тому, что я слышала, амаранты пойдут на все, чтобы защитить своих детей. Из какого ты клана, детка?

– Цыпленок, – поправила девочка.

– Хорошо, мисс Цыпленок, – согласилась Тами. Прозвище глупое, но что в нем плохого? – Откуда ты?

Она погладила малышку по щеке, которая имела восковой оттенок, свойственный цветочным лепесткам. Вблизи на коже найденыша виднелся едва заметный узор древесных волокон. Джо был прав. Цыпленок выглядела так, будто ее вырезали из дерева, но была теплой, гибкой и бойкой, как и положено ребенку.

– Ты прекрасна, – пробормотала Тами.

Темно-зеленые глаза сверкнули, тонкие руки обвили шею Тами.

– Сестра?

Тами промурлыкала что-то утвердительное, думая, что это Джо объяснил малышке, кто она.

В этот момент, шаркая ногами, вошел дедушка.

– Что здесь происходит? – проворчал он.

Увидев Цыпленка, он замер.

Тами собиралась пуститься в объяснения, но девочка внезапно обхватила ее лицо маленькими ручками.

– Малыш Джо сказал, что ты полюбишь меня, а я полюблю тебя, – сказала она. Потом прижалась губами к губам Тами и заявила: – Ты моя Лисбет.

Дедушка издал сдавленный звук. Так звали его сестру-близнеца.

Тами не хотелось разочаровывать ребенка, но и лгать она не стала:

– Почти угадала, маленькая. Я Тамико Лисбет Риверсон. Обычно меня называют Тами.

Цыпленок слегка пожала плечами и мило улыбнулась:

– Люблю тебя, моя Тами.

Тут что-то произошло. На Тами обрушился целый водопад чувств. Страх и облегчение, тоска и удовлетворенность, утрата и обретение. Единственное, в чем она была уверена, – что их источником была Цыпленок.

– Наверно… наверно, мне стоит взять отгул на работе, – прошептала Тами.

– Что-то изменилось, – сказал Джо, бледный и нахмуренный. – Что сейчас произошло?

Тами понятия не имела.

Скрипнул кухонный стул, на который опустился дедушка. Его подбородок дрожал, а глаза были влажными.

– Не думал, что доживу до этого дня, – пробормотал он.

– Дедушка? – спросила Тами. – Ты знаешь, что происходит?

Дедушка вытащил красный носовой платок и промокнул глаза, а потом протер очки.

– Думаю, да, – сказал он тихо. – Где эта твоя кузина?

– Мелисса уже уехала в Беллуэзер.

– Лучше бы ей сюда вернуться, – сказал дедушка.

– Почему?

Но тут появился папа, и кухня наполнилась изумленными восклицаниями, а потом пришла мама – посмотреть, из-за чего шум, и дедушка больше ничего не сказал.

Глава 15

Новенькая

Джимини подавил зевок и робко улыбнулся наставнику:

– Извините, Первый-сенсей.

– Занятие и впрямь затянулось. Это только моя вина. Сколько там времени?

На другом конце света в поле зрения появилась чашка чая, а потом и самый настоящий дворецкий. Он приблизился к камере и скептически оглядел Джимини.

– Майкл, ты чудовище. В Америке скоро утро. Есть гораздо более интересные способы довести мужчину до изнеможения.

– Привет, Жак.

Джимини дружелюбно пошевелил пальцами.

– Мистер Фостер, – ответил дворецкий высокопарно-официальным тоном, который забавно звучал в устах мужчины, едва разменявшего третий десяток.

Жак любил важничать, но обязательно появлялся на занятиях Джимини. Майкл признавался, что их дворецкий – наполовину француз, наполовину англичанин – до сих пор плохо знает японский, поэтому Жак хватался за любую возможность поговорить… даже если у собеседника был американский акцент.

Мелькнула другая рука и забрала чашку.

Жак надулся:

– Это был чай для американца!

Так-так. Джимини подозревал, что кто-то подслушивает. Они с Майклом обсудили много вопросов, и у него сложилось ощущение, что диапазон тем определен заранее. Как на экзамене.

За кадром новый голос протянул:

– Он оценит жест, а я – вкус.

У Джимини засосало под ложечкой. Подслушивал не абы кто.

– Добрый день, лорд Меттлбрайт.

– Тц-тц. – В кадр вошел пресс-секретарь кланов лисиц, держа в одной руке чашку, а на другой – спящего ребенка. – Просто Арджент. Ну-ка, Смайт, заберите его.

От Джимини не укрылась мимолетная гримаса недовольства, но вслух Жак сказал:

– Да, милорд. Пойдемте, мастер Арно. Вас ждут в спальне.

Малыш, у которого был длинный пятнистый хвост и пушистые ушки с такими же пятнами, пролепетал что-то по-французски, но дворецкий резко ответил:

– Non.

Когда он ушел, Арджент Меттлбрайт заговорил снова:

– Ваша манера обращаться с чарами… небезынтересна.

– Спасибо, сэр!

Амарант покачал головой:

– Майклу не следовало потакать вашей склонности к импровизации. Ученики должны изучать основы. Их творческое применение – дело мастеров.

Джимини был потрясен:

– Вы называете меня мастером?

Майкл прикрыл рот, пряча улыбку.

Лис выгнул бровь:

– Я мог бы назвать вас разными именами.

– Ну, ну, старый друг, – вмешался Майкл. – Мой ученик претерпел достаточно и нуждается в отдыхе.

Арджент наклонил голову и удалился.

– Я подготовлю письменную характеристику для вашего личного дела. Ваш экземпляр прибудет примерно через неделю. – Майкл подался к экрану, и его глаза загорелись. – Подумайте еще раз о том, какую задачу поставить условием вашего посвящения.

Джимини кисло спросил:

– Мой список вам не понравился?

Майкл помолчал.

– Как заметил Арджент, мы проверяем, усвоили ли вы основы, а не вашу изобретательность… какой бы впечатляющей она ни была. А теперь отдохните.

– Скоро лягу, – пообещал Джимини. – Спасибо, Первый-сенсей.

– До новых встреч, Куроги-кун.

Джимини выключил звонок, встал и потянулся. Раньше ему пришлось бы довольствоваться обучением у первого попавшегося стража, который оказался бы поблизости. Но Открытие произвело революцию в Междумирье. Теперь использовать технологии – включая те, что позволяли обучаться за границей, – было безопасно. Опасность случайно выдать себя миновала, и наблюдатели могли спокойно созваниваться.

– Какую задачу поставить условием?

Джимини зевнул, потянулся и снова посмотрел время.

Обычно он отсыпался после занятий с наставником, но сегодня едва успеет закончить обход до начала смены. Придется обойтись долгим душем и большой чашкой кофе.

Девушка-наблюдатель пришла снова.

Рук предупредил, чтобы Джимини держался от нее подальше, поэтому он наблюдал с безопасного расстояния. Мисс Армстронг (класс бойцов) была выше среднего роста, но не настолько, чтобы выделяться среди других. Точнее сказать, она выделялась намного меньше, чем можно было ждать от новенькой. Она работала осторожно, тихо и серьезно. Дун-вену это наверняка понравится.

Ее светлые, коротко подстриженные волосы реяли вокруг головы непослушными волнами. Джимини не мог не задаться вопросом, как этим волосам хватало смелости представать перед ней в зеркале в таком беспорядке.

Смотрела ли она на них с таким же неодобрением, с каким смотрит на него?

Джимини втайне вел учет строгих взглядов Мелиссы. Он уже заработал четыре, еще не выйдя на работу.

Прислонившись к стойке у задней стены и попивая очень крепкий кофе, он созерцал ее нос. Как у особы, которая никогда не улыбается, может быть такой дерзкий нос? Чуть вздернутый, он явно должен принадлежать человеку развязному и игривому. Однако Мелисса работала молча и ни с кем не стремилась сблизиться. Ну почти. Она сделала одно примечательное исключение.

Для Рука.

На Рука то и дело западали молодые женщины, но Джимини впервые видел, чтобы Рук сам на кого-то запал. Волк рассыпал мягкие улыбки, мимолетные прикосновения и малозаметные знаки внимания. Большинство человеческих девушек были бы польщены или растеряны, поскольку он был внимательным ухажером, но Мелисса, кажется, понимала, что его интерес иного рода.

С ней обращались как с членом стаи, и Джимини очень хотел бы знать почему. Но Рук сказал держаться от нее подальше.

Странно, что Рук защищает не его, Джимини, а кого-то – от него.

Почему он защищает Мелиссу?

Джимини налил себе вторую чашку и стал искать объяснение, но был пойман с поличным. Мелисса увидела, что он смотрит на нее, и наградила его пятым строгим взглядом за утро. Он все еще расплачивался за катастрофически неудачное первое впечатление.

– Доброе утро, Мелисса.

– Доброе утро, Джимини.

О-о-о, как это было приятно. Хотя и не следовало придавать большое значение тому, что она назвала его прозвищем, поскольку она наверняка не знала, что это значит. Вместо того чтобы смущаться из-за клички[1], Джимини настолько к ней привязался, что она даже была написана у него на бейдже. Она была частью его образа в стае, проявлением нежности и знаком принадлежности.

Большинство коллег и клиентов звали его Джимом, но не Мелисса. Она решительно употребляла полную форму.

Ей понравилось прозвище? Или она жалеет того, кого так называют?

Она была совершенно невосприимчива к подмигиваниям и улыбкам из его арсенала. Любая другая девушка из числа посетительниц кофейни точно отреагировала бы, но Мелисса оставалась спокойной, хладнокровной, собранной… и разочаровывающей. Не то чтобы он отказался от своих планов.

Сегодня он был согласен и на меньшее. Например, на зрительный контакт.

Он подобрался к ней и сказал:

– Я мог бы научить тебя.

Мелисса чуть передвинула руку на черенке метлы – несомненно, готовясь использовать ее как оружие.

– Я знаю все о волках и жизни стаи.

Джимини демонстративно принял смиренную позу, уступая ей инициативу.

– Я мог бы научить тебя, как реагировать на Рука.

– Ты мне не нужен. Рук сам может меня научить.

– Это правда. – Он кивнул, но тут же возразил: – Однако это станет приятным сюрпризом.

Ее взгляд очень медленно поднялся к его лицу.

Зрительный контакт!

– Что именно? – спросила Мелисса.

– Трудно объяснить, – уклончиво ответил он. – Гораздо проще показать.

Она колебалась, явно разрываясь между согласием и отказом. По тревожному выражению лица Джимини понял, как много его предложение значило для нее. Но сейчас было не время и не место, чтобы дразнить.

– Это просто, – пообещал он. – Я только прикоснусь к твоей руке.

Мелисса кивнула, давая ему шанс, в котором он так нуждался.

– Ты замечала, как он это делает? – спросил Джимини, слегка прижав ладонь к ее плечу.

Затем его рука скользнула вниз, и пальцы стиснули ее локоть.

Мелисса задумалась и снова кивнула.

– Есть уместный ответ. – Джимини подошел так близко, как только посмел. – Теперь ты первая.

Она повторила жест, который он сделал раньше.

– Правильно! – похвалил он. – Это означает что-то вроде «Я здесь. Оставайся рядом. Разве ты не рада, что мы вместе?». Понятно, что имеет в виду Рук. Он очень рад твоему появлению, и это видно.

– Ой.

Ее лицо смягчилось и прояснилось, и она застенчиво взглянула на волка.

Когда она отстранилась, Джимини поймал ее за запястье, сдвинул руку ниже и потянул ее за мизинец.

– Делай вот так.

Мелисса, казалось, была удивлена.

– И все?

Джимини пожал плечами:

– Есть десятки способов ответить, но этот наиболее подходит Руку. Это означает что-то вроде: «Это то место, где я хочу быть. Я рада, что ты рядом со мной». Его используют с близкими родственниками и надежными друзьями.

– Дашь мне попробовать?

Он с радостью согласился и первым сделал нужный жест. Ее руки были теплыми, прикосновения – твердыми, взгляд – сосредоточенным. Она относилась к этому так же серьезно, как и ко всему остальному.

Джимини издал низкий гул, которым обычно заменял волчий рык.

– Теперь попробуй с ним, – прошептал он.

Мелисса кивнула и продолжила подметать.

Чтобы ничего не упустить, Джимини схватил фартук и заступил на смену пораньше. Проходя мимо, Рук похлопал его по щеке – в этом жесте любовь сочеталась с одобрением.

Прошел почти час, прежде чем Мелиссе представился случай применить его науку. Джимини увидел, как Рук сделал знакомое движение, а Мелисса потянулась к нему в ответ. У нее это получилось одновременно застенчиво и смело, и лицо Рука нужно было видеть. Даже не спросив разрешения, волк подхватил ее и закружил.

Хорошо, что Джимини был готов спрятать их от глаз посетителей.

Ему было приятно видеть, что Рук счастлив, но реакция Мелиссы, хотя и более сдержанная, стала подлинной наградой. Следующий взгляд, который она бросила на него, нельзя было назвать строгим. Возможно, его освещал лишь отблеск ее симпатии к Руку, но этого было достаточно, чтобы вывести Джимини из равновесия. Впервые в жизни он не знал, что сказать.

Мелисса вошла в его личное пространство и спросила:

– Поучишь меня еще?

Приняв смиренную позу, Джимини ответил:

– С радостью.

Глава 16

Важный вид

– Мелисса, твой телефон.

Мелисса покачала головой:

– Я оставила его в задней комнате.

– Я знаю. – Рук мягко улыбнулся. – Тебе пришло несколько сообщений, одно за другим. Возможно, что-то срочное.

– Простите, – пробормотала она. Возможно, ей следовало выключать телефон в рабочее время. – Можно?

Он замахал руками, прогоняя ее из-за стойки, и она поспешила к своему шкафчику в раздевалке. Вытащив телефон из рюкзака, она направилась в комнату отдыха, на ходу просматривая сообщения. Все они были от Тами. Похоже, она пыталась связаться с Мелиссой целый час.

Извини, что не сразу взяла телефон.

Дома кое-что произошло.

Сможешь уйти?

Я на работе, и у меня практикум во второй половине дня.

Может, тебя кто-нибудь подменит?

Можешь пропустить урок?

Директор школы предлагает мне прогулять занятия?

Могу дать тебе записку, если она поможет.

Что происходит?

Сложно объяснить. Дедушка думает, что ты поймешь.

Почему именно я?

Следующее сообщение отнюдь не содержало объяснений. Тами прислала фото дяди Абеля, который держал на руках ребенка явно амарантийского происхождения. Однако девочка не походила ни на один клан, известный Мелиссе. Впрочем, идентификация клана была не главной ее заботой. Когда дело касалось детей амарантов, на первом месте всегда стояла защита.

Надо поговорить с начальником.

Может пройти какое-то время, прежде чем я тебе напишу.

Но я приеду, как только смогу.

Спасибо.

Не спеши. Веди машину осторожно.

Мы будем ждать.

Пытаясь собраться с мыслями, Мелисса вышла в зал кофейни как раз в тот момент, когда к стойке подошли двое джентльменов. Один, афроамериканец, был сложен как спортсмен, хотя что-то в его облике говорило о зрелости, позволяя предположить, что он скорее тренер, чем игрок. Он тихо разговаривал с красивым мужчиной, чью голову украшали искусно растрепанные рыжие кудри. Первый носил элегантный костюм, сшитый на заказ, и очки, а одежда второго выглядела необычной и дорогой.

Оба явно были важными шишками, и Мелисса задумалась, как они связаны с Беллуэзером. Приглашенные лекторы, члены правления, богатые спонсоры, музейные кураторы, музыканты симфонического оркестра, меценаты? В конце концов, выпускники, добившиеся успеха?

И где Рук? Пока она не поговорит с ним, придется работать, словно ничего не произошло.

Когда более высокий мужчина поднял глаза, она сказала:

– Доброе утро.

Обычно это срабатывало. Клиенты выпаливали свои заказы, не заставляя ее расспрашивать. Но брови мужчины сдвинулись, и он спросил:

– Где ваш бейдж?

– Я новенькая, – пробормотала она извиняющимся тоном.

– Я в курсе. Но я спрашивал не об этом.

– У меня нет бейджа. Пока нет.

– А! – вмешался другой мужчина. Его желто-коричневые глаза светились весельем. – Но у вас должно быть имя.

Им не нужно было знать ее имя, чтобы заказать кофе. Поэтому она просто спросила:

– Могу я принять у вас заказ?

Высокий взглянул на доску с меню:

– Что бы вы порекомендовали?

Мелисса думала больше о телефоне, оттягивавшем карман фартука, чем о кофейных смесях.

В рассеянности она забыла, как следует действовать, и стала высказывать собственное мнение вместо стандартных описаний, которые Рук велел заучить.

– У «Домашнего уюта» насыщенный и мягкий вкус, его приятно пить маленькими глотками, а в «Предвестнике урожая» есть нотки специй – приятное напоминание о приближающейся осени. Лично я предпочитаю «Благосклонность основателей» с его диковатой горчинкой. Вкус не для всех, но хорошо сочетается с выпечкой из соседской пекарни.

– Интересно.

Мужчина протянул руку.

Она посмотрела на эту руку, потом на его лицо. И у нее появилась беспокойная мысль. Сходство было не очень заметно. Другой овал лица, более массивное тело, проницательный взгляд сквозь стекла очков…

Выскочил Рук и обнял Мелиссу за плечи, но его голос звенел теплом и радостью:

– Добро пожаловать домой, брат.

Дун-вен нетерпеливо шевельнул пальцами.

На этот раз Мелисса положила ладонь поверх его ладони. Он наклонился вперед:

– Мелисса.

– Да, – прошептала она, радуясь, что Рук рядом.

Он наклонился и коснулся губами тыльной стороны ее руки.

– Спасибо, что позаботилась об удобстве Истины.

Мелисса обрадовалась. Прибытие Дун-вена означало, что волчице больше не придется ждать.

– Она ужасно скучала по вам.

– И неудивительно, – вставил Рук. – Вспомни, в какое время ты ее оставил.

Дун-вен выпрямился, но не выпустил руку Мелиссы.

– Она не знает покоя в своем затворничестве, – добавил Рук.

Мелисса раньше не догадывалась, что Истина беременна. Возможно, именно поэтому ее держали отдельно от волков, живших в главном убежище Собратьев.

Когда Дун-вен отпустил ее руку, она рефлекторно схватила его за запястье и застенчиво потянула за мизинец.

Он приподнял брови.

– Я рада, что вы дома, – сказала она.

Он негромко постучал пальцами по стойке, слегка поклонился и ушел.

Когда он исчез в двери за стойкой, Мелисса вспомнила, что у нее было дело.

– Рук, можно мне уйти пораньше?

– Что-то не так?

Она хотела все ему рассказать, но второй джентльмен все еще стоял рядом, наблюдая за ними ясным взглядом, в котором читался интерес.

Рук сказал:

– Сирил – друг и один из основателей анклава.

– Тогда вы оба, наверно, знаете хоть что-нибудь обо всех кланах? – спросила она.

– Вполне вероятно, – улыбнулся Сирил.

– Существуют ли амаранты, у которых вместо волос листья?

Мужчины обменялись долгим взглядом, но ни один не ответил.

Мелисса достала телефон и показала им фото.

– Так-так-так, – пробормотал Рук. – Такое не каждый день увидишь.

– Не каждое столетие, сказал бы я, – добавил Сирил.

Джимини, заглядывавший через плечо Рука, тихо присвистнул:

– Я думал, фотографировать… таких, как она, строго запрещено.

Рук шумно выдохнул:

– Все в мой кабинет. И наложи на него чары.

Он погнал всех в задние комнаты, включая улыбающегося Сирила. Мелисса пересказала то немногое, что знала, и оба амаранта обменялись еще одним долгим взглядом, а также несколькими мимолетными жестами.

Решение было принято.

Рук сказал:

– Иди немедленно. И возьми Джимини.

– Наложить на ферму защитные чары? – спросил тот.

– И поскорее.

– Какова площадь фермы? – поинтересовался Сирил.

Мелисса точно не знала:

– Наверно, чуть больше двухсот акров.

– Тогда потребуется время. И якорь.

Рук потер висок:

– Пока примем временные меры. Возьми кристаллы со складов. Если понадобится подкрепление… выбирай, кого захочешь, из Вудакров.

Джимини потер руки:

– Давненько передо мной не стояла задача такого масштаба. Я бы предпочел позвать Кипа, если вы не возражаете. Ему понравится!

Глава 17

По правде говоря

Колеса большого черного чемодана громыхали по тротуару. Как давно Джимини не выходил из-под защиты своих чар? Размышляя о последних нескольких неделях, которые прошли обычным образом, он придвинулся к Мелиссе, и они задели друг друга плечами.

– Слишком близко. – Она предупреждающе выставила локоть. – Хочешь столкнуть меня с дороги?

– Нет. Если только ты не любительница оффроуда. – Стоянку для машин сотрудников отделяла от них широкая зеленая лужайка. – Я всегда готов немного порезвиться. Все волки такие.

Мелисса нахмурилась:

– Ты не волк.

– Я ими выращен, – возразил Джимини. – Это практически то же самое.

– Не может быть, – настаивала она. – Ты человек.

– Я человек из семьи наблюдателей, которого с рождения воспитывала волчья стая. – Джимини действительно не помнил никакой другой жизни. – Рук говорит, что я понимаю волков лучше, чем людей, что делает меня отличным контактным лицом для моей стаи… но неважным бариста, и это еще мягко сказано.

Ее шаги замедлились.

– У тебя нет родителей?

Его первым побуждением было повторить слова, которые он выучил давно: «Я сын стаи Найтспэнглов». Но Мелисса не спрашивала о том, кто его вырастил.

– В анклаве, где я родился, у всех наблюдателей особенно мощные родословные. Благодаря определенным ресурсам и поддержке партнеров-амарантов они прославились тем, что рождают детей с сильными душами.

Мелисса остановилась.

– Я никогда не слышала о таком месте.

– Конечно. – Джимини смотрел себе под ноги. – Здесь наблюдателям рекомендуют заводить детей вдвое чаще, но они оставляют себе только каждого второго ребенка. Детей с четными номерами отдают на воспитание; дети с нечетными номерами остаются в анклаве.

– Ты был четным?

Джимини кивнул:

– Кланы с нужными связями могут подать заявление на ребенка, но они не знают, каким он будет. Пол, рейтинг, способности. Стае Найтспэнглов был нужен страж. Они решили попытать счастья, и им достался я.

– Довольно рискованно. А если бы ты оказался бойцом?

– Оба моих биологических родителя – стражи, так что шансы были совсем неплохие.

Джимини сделал несколько шагов, чтобы заставить Мелиссу сдвинуться с места. Она пошла за ним, не сводя с него глаз.

– Ты когда-нибудь встречался со своей семьей?

– Ты не слушала, Мелисса. – Джимини погрозил ей пальцем. – Моя семья здесь. Я считаю себя волком из стаи Найтспэнглов.

– Мои биологические родители – бойцы. – Она вытащила из кармана ключи и отперла машину. Потом открыла багажник и забросила туда его чемодан. – Я родилась по контракту, но меня вырастила мама.

Джимини не ожидал, что узнает так много. Мелисса становилась разговорчивой, когда была обеспокоена.

Уже по дороге она спросила:

– В какой академии ты учился?

– В Беллуэзере.

– Я имела в виду более ранние курсы.

– Меня купили и привезли сюда, чтобы я стал якорем этого анклава, и я был воспитан на амарантийский лад. Амаранты не отсылают своих детей. – Пока она выезжала на шоссе, Джимини не отрывал глаз от дороги. – Я нечасто покидаю кампус, так что это целое приключение.

– Они тебя не отпускают?

– Ничего подобного. Я иду туда, куда идут они, и мне удалось попутешествовать. – Он лукаво похвастался: – Я был на Песенном круге четырежды, если считать тот раз, когда мне было два года.

1 Jiminy! – английское междометие со значением, близким к «О боже!» или «Черт побери!» (от искаженного Jesu Domine). Другое значение слова – «близнецы», как название созвездия. – Примеч. пер.

Продолжить чтение

Читать онлайн Амаранты. Окрыленный бесплатно

Глава 1 Кошачья лапа

Глава 2 Инициатива Элдербау

Глава 3 Ферма «Красные ворота»

Глава 4 Дубовая лощина

Глава 5 Разнояйцевые близнецы

Глава 6 Мерцание

Глава 7 Каморка уборщиков

Глава 8 На всех не хватит

Глава 9 Городской анклав

Глава 10 Безопасность прежде всего

Глава 11 Истина

Глава 12 Не бегать по коридорам

Глава 13 Как обращаться с женщиной

Глава 14 Найденыш

Глава 15 Новенькая

Глава 16 Важный вид

Глава 17 По правде говоря

Глава 1

Кошачья лапа

Глава 2

Инициатива Элдербау

Глава 3

Ферма «Красные ворота»

Глава 4

Дубовая лощина

Глава 5

Разнояйцевые близнецы

Глава 6

Мерцание

Глава 7

Каморка уборщиков

Глава 8

На всех не хватит

Глава 9

Городской анклав

Глава 10

Безопасность прежде всего

Глава 11

Истина

Глава 12

Не бегать по коридорам

Глава 13

Как обращаться с женщиной

Глава 14

Найденыш

Глава 15

Новенькая

Глава 16

Важный вид

Глава 17

По правде говоря