Читать онлайн Тот, кого нельзя любить бесплатно

Глава 1

Я ловко переключила передачу, лавируя в плотном городском трафике. Моя маленькая Toyota Yaris была идеальным компаньоном для этих хаотичных улиц, где каждый водитель буквально выбивал себе место под солнцем – или, точнее, под парковку.

Майское солнце мягко согревало салон, а ветерок приятно обдувал кожу через открытое окно. Сегодня в городе было особенно оживлённо – люди наслаждались весной, гуляли по набережным, сидели в летних кафе. Я же спешила на встречу с мамой, одновременно прокручивая в голове рабочие планы.

На соседнем сиденье лежала моя камера Canon EOS R6 – мой инструмент, моя страсть, моя броня. Фотография давно стала для меня чем-то большим, чем просто работой. Это был способ видеть мир по-своему, находить красоту в местах, которые другие просто проходят мимо.

Но сейчас мысли были заняты другим.

– В «Ривьере».Мама позвонила накануне, её голос был, как всегда, ровным, но я почувствовала что-то скрытое в его оттенках. – Лиса, давай встретимся завтра? – Давай. Где?

Наше место. Небольшой ресторан на набережной, с уютной террасой и панорамными окнами, откуда открывался вид на реку. Я посмотрела на часы – ещё десять минут до назначенного времени. И вот тут началась моя борьба за парковку.

Как и ожидалось, возле ресторана все места уже заняты. Бессмысленно кружить, надеясь, что кто-то вдруг уедет, – здесь так не работает. Я скривилась, свернула на соседнюю улицу, потом ещё на одну и наконец нашла узкий закоулок, где удалось втиснуться между каким-то кроссовером и разбитой "Ладой". Отлично. Теперь только немного пройти пешком.

Я вытащила ключи, закинула сумку с камерой на плечо и вышла из машины.

Дорога к ресторану была приятной: старые мостовые, утопающие в тени деревьев, небольшие кафе с летними верандами, где люди смеялись и потягивали холодные коктейли. Здесь было тепло и уютно, город шумел где-то на заднем фоне, но это место будто находилось в своём собственном ритме.

Я старалась не спешить, но внутри всё равно было какое-то напряжение.

Почему мама захотела встретиться? Я видела её не так давно, и обычно она предпочитала обсуждать всё по телефону. Может, просто соскучилась? Или… что-то случилось?

Мысли перескочили на другую волну.

На него.

Даниила Громов.

Я не хотела о нём думать. Честно. Но как только речь заходила о семье, он всплывал в голове сам по себе.

Всегда самоуверенный, бесцеремонный, с той харизмой, которая одновременно притягивает и отталкивает. Даниил никогда не подстраивался под других – наоборот, это мир должен был крутиться вокруг него. Он говорил всё, что думал, не задумываясь о последствиях, не выбирая слов, будто чужие эмоции для него ничего не значили. Он умел попадать в самые слабые места, с лёгкостью считывал людей, а потом насмешливо и точно делал выпад, оставляя неприятное послевкусие. Но самое страшное – он не делал этого намеренно. Он просто был таким. В его мире, где, наверное, при рождении младенцам сразу вручают платиновую карту, уходит что-то важное. Обычная человечность.

Я осознала это давно. Осознала и приняла. И больше не хотела быть частью этого мира сделанных улыбок и бессмысленных игр в влияние и деньги.

Но как бы я ни хотела, полностью отдалиться не получалось. Из-за мамы.

Я вздохнула и тряхнула головой, пытаясь избавиться от этих мыслей.

Я сделала глубокий вдох, прежде чем войти в ресторан.

«Ривьера» всегда была для нас чем-то вроде тихой гавани. Панорамные окна выходили прямо на реку, и в это время дня солнце ложилось золотыми бликами на гладь воды, отражая лучи в стекле.

Я провела взглядом по залу и тут же увидела её.

Мама сидела у окна, аккуратно сложив руки на столе. Спокойная, уверенная, с идеальной осанкой. Она выглядела так, словно только что сошла со страниц глянцевого журнала: светло-серый приталенный костюм, выглаженная белая рубашка, тонкие золотые серьги, аккуратный макияж. Всё идеально, как всегда.

Но я знала, что за этим спокойствием скрывается усталость.

Я быстро пересекла зал, и, как только оказалась рядом, мама тут же поднялась со своего места. В её глазах было столько тепла, что на секунду мне стало легче дышать. Я наклонилась, обняла её, вдохнула родной запах дорогого парфюма, смешанный с чем-то уютным, домашним, знакомым с детства. Она легонько поцеловала меня в висок, задержалась на пару секунд, чуть крепче сжав мои плечи, а затем отпустила, оглядывая меня с лёгкой, едва заметной улыбкой.

– Привет, Лиса, – тихо сказала она – Ты хорошо выглядишь

Я пожала плечами.

– Ты тоже. Хотя, кажется, опять не спала?

Она не стала отрицать, только чуть заметно повела плечами.

– Работа.

Она говорила это легко, но я видела тёмные круги под глазами, почти незаметные под тонким слоем макияжа.

Работа.

Работа для неё всегда была спасением.

После того как отец ушёл, мы остались ни с чем.

Мама не имела высшего образования. Она бросила университет ради него, потому что тогда верила, что он возьмёт на себя ответственность. Верила, что они будут вместе, что он будет рядом.

Но любовь не платила за счета.

Когда он ушёл, мама осталась с пятилетним ребёнком, без денег, без работы, без поддержки.

Я не помню, чтобы она плакала.

Я только помню, как бабушка в тот вечер сказала ей.

– Катя, не жди его.

И мама не стала ждать.

Ба тогда настояла, чтобы мама поступила и получила высшее.

– Как? Мне нужно работать.

– Будешь работать и учиться. Ты справишься.

Она справилась.

Она бралась за любую работу: по вечерам убирала в офисах, писала курсовые за студентов, иногда подрабатывала в кафе официанткой. Спала по три-четыре часа в сутки.

Когда я засыпала, она сидела за столом с чертежами, расставляя перед собой линейки, циркули, карандаши. Потом была первая работа в архитектурной фирме. Она получала гроши, но работала как одержимая. Через три года она уже была ведущим архитектором.

А ещё через пять – её заметили.

Теперь она работала в крупной девелоперской компании, занимаясь проектированием элитных жилых комплексов.

Мне было шестнадцать, когда он появился в нашей жизни.

– Ты выглядишь странно, – сказала я маме, когда однажды увидела её перед зеркалом. – Ты улыбаешься сама себе.

Она чуть смутилась, как будто поймала себя на чём-то неожиданном.

– Я встречаюсь с мужчиной, Алиса.

Я тогда не знала, что именно в тот вечер она пошла на свидание с Олегом Громовым.

Я не знала, что это изменит нашу жизнь.

Олег Викторович Громов – имя, известное каждому, кто хоть раз соприкасался с миром элитного бизнеса.

Олигарх, магнат, владелец крупной корпорации, занимающейся строительством и организацией частных элитных мероприятий. Человек, у которого были связи везде. Его знали, его боялись, его уважали.

Мама встретила его на одном из закрытых бизнес-ужинов, где презентовала новый проект. Он сразу обратил на неё внимание. Спокойная, уверенная, не льстила, не пыталась угодить.

А он привык получать то, что хочет. И он захотел её. Они начали встречаться.

Я видела, как она менялась. Она всегда была сильной, независимой. Но рядом с ним она вдруг позволила себе расслабиться.

Я помню, как однажды спросила:

– Он делает тебя счастливой?

Она улыбнулась.

– Он даёт мне то, чего я никогда не имела.

Тогда я поверила в то, что возможно у нас будет полная семья. Бабушка не верила.

– Они с разных миров, – сказала она мне однажды. – И ты – не часть его мира.

Тогда я не поняла, что она имела в виду. Мир Громова казался мне чем-то далёким, блестящим, глянцевым – таким, в котором мне никогда не доводилось жить. Когда мама переехала к нему, я тоже вошла в этот новый мир, но только как наблюдатель.

Сначала мне казалось, что всё нормально. Он относился ко мне вежливо. Никогда не грубил, не делал замечаний, не пытался показать, что я здесь лишняя. Наоборот – если я проходила мимо, он мог кивнуть, спросить что-то будничное. Но чем больше я находилась рядом, тем отчётливее понимала – его вежливость была пустой.

В нём не было ни раздражения, ни интереса. Я чувствовала, что для него я просто приложение к маме. Что он не испытывал ко мне ни антипатии, ни тёплых чувств. Скорее, я просто существовала где-то рядом, не создавая проблем, не привлекая к себе внимания.

Порой мне казалось , что он не знал, что со мной делать. Как будто я была незнакомым ему механизмом, к которому не прилагалась инструкция.

Мама посмотрела на меня пристально, словно изучая. В её взгляде всегда было что-то проницательное, тонкое – даже когда она просто спрашивала о мелочах.

– Как работа, Лиса? – её голос был мягким, но внимательным, будто она проверяла не только ответ, но и то, как я его дам.

Я пожала плечами, сделала небольшой глоток.

– Нормально, заказов хватает. В последнее время много интерьерных съёмок, но я стараюсь не зацикливаться на одном направлении. Периодически беру портреты, иногда даже fashion.

Мама чуть заметно кивнула.

– Это хорошо. Главное – не стоять на месте. И с проектами как? Ты говорила, что была сложная локация на прошлой неделе?

Я улыбнулась, вспоминая тот день.

– О, это была катастрофа! Съёмка на крыше одного из бизнес-центров, ветер такой, что штативы приходилось держать руками, а модель – с непокрытыми плечами, вся дрожит, зубами стучит. В общем, пришлось импровизировать, работать быстро. Но зато, когда увидела готовые кадры, поняла – оно того стоило.

– Как всегда, профессионализм важнее удобства.

Я усмехнулась.

– Ну а как иначе? Клиент хочет идеальную картинку, ему не важно, что я там чуть не улетела вместе с оборудованием.

Мама слабо улыбнулась, а потом, чуть склонив голову набок, спросила, как бы между делом:

– А как здоровье? Ты не переутомляешься?

Я вздохнула.

– Мам, я не ребёнок, я нормально питаюсь, слежу за режимом.

– Да-да, конечно. Чай вместо завтрака, перекусы на ходу, недосып. Алиса, я знаю, как это бывает, ты же понимаешь.

Я покрутила чашку, прежде чем ответить.

– Ты тоже работаешь ночами. Хотя ты замужем за одним из самых богатых людей города.

На секунду между нами повисла тишина. Мама отставила чашку в сторону, провела пальцем по её краю.

– Ты думаешь, деньги Громова означают, что я должна сидеть дома и ничего не делать?

– Нет, не так. Просто… – я подбирала слова, потому что хотела понять, но не задеть. – Ты всегда так много работаешь. Ты уже добилась всего, чего хотела. Ты можешь позволить себе… не знаю, замедлиться.

Она посмотрела на меня долго, и в этом взгляде было что-то похожее на гордость, но с лёгкой грустью.

– Когда ты так долго привыкла бороться, перестать бороться – страшно.

Я промолчала.

– Я не из их мира, Лиса. – Её голос стал тише, но твёрже. – Я не умею сидеть в дорогих салонах, обсуждая модные коллекции и винтажные украшения. Я не создана для того, чтобы быть просто женой успешного мужчины. Я привыкла работать. Я… я так живу.

Она замолчала, но я чувствовала, что в её словах было что-то большее, чем просто привычка к труду.

И она не ошибалась. Она правда не была частью их мира.

Но, с другой стороны, этот мир впустил её в себя.

И Громов, каким бы он ни был, не пытался её сломать или подстроить под себя.

– А как он? Как Олег? – спросила я, решив перевести разговор.

Мама чуть качнула головой.

– Занят, как всегда. Но в последнее время его больше заботит Даниил.

Я подняла брови.

– Что-то случилось?

Она задумчиво повела ложечкой в чашке, прежде чем ответить:

– Олег всё ещё надеется, что Даниил однажды придёт в семейный бизнес. Он дал ему время «наиграться», как он это называет, но видит, что время идёт, а он так и не собирается возвращаться.

Я покрутила в пальцах свою ложку, вспоминая знакомые названия.

– Но ведь у Даниила не просто какое-то хобби. Его компания реально работает. Я же вращаюсь в этой среде – я знаю, кто организует самые дорогие частные вечеринки, закрытые показы и концерты. Его агентство на слуху, он сотрудничает с мировыми брендами, привозит артистов, о которых другие только мечтают. Даже мои коллеги, которые снимают ивенты, говорят, что его команда – одна из лучших.

Мама чуть заметно улыбнулась, как будто ей было приятно слышать это, но она тут же качнула головой.

– Да, это правда. Он талантлив. Но для Олега это всё не имеет значения. Он считает, что это не серьёзный бизнес, а игра в иллюзии.

Я фыркнула, покачав головой.

– Играть в иллюзии и при этом зарабатывать миллионы? Что-то мне подсказывает, что многие мечтали бы так «играть».

Она вздохнула и посмотрела в окно.

– Ты права. Но Олег мыслит иначе. Он не понимает, как можно тратить жизнь на индустрию, где правит мода, эмоции и блеск. Он строил империю, в которой всё держится на расчёте, контроле и долгосрочной перспективе. А Даниил делает ставку на мгновение, на эффект, на тренд. Для Олега это несерьёзно.

Я задумчиво провела пальцем по краю чашки.

Даниил не был похож на своего отца. И, возможно, именно поэтому между ними всегда было напряжение.

Мама посмотрела в окно, задумчиво прикусив губу.

– Знаешь, я думаю, он любит сына. Просто он не умеет показывать это по-другому. Для него лучший способ проявить заботу – это дать Даниилу место в бизнесе, подготовить его, передать то, что он строил всю жизнь. Но Даниил этого не хочет. Он другой.

Я слушала её, но в какой-то момент слова перестали быть просто словами.

Любовь отца.

Эти два слова застряли у меня в голове.

Любовь, которую Даниил всегда имел.

Каким бы он ни был— он знал, что его любят.

Я вдруг подумала, что в их мире, в их жёстком, расчётливом окружении, полном политики и власти, эта любовь всё равно существовала.

Да, Громов строг, да, он давит, да, он хочет, чтобы его сын пошёл по его стопам. Но он делает это потому, что считает это правильным, потому что хочет передать ему что-то важное.

А мне?

Мне этого никогда не хватало.

Бабушка любила меня.

Мама любила меня.

Но мама всегда работала. Всегда была чем-то занята, всегда была в движении, в стремлении к цели.

Бабушка была рядом. Но не могла заменить всего.

Я никогда не чувствовала себя защищённой.

Я не могла прийти домой, чтобы сильные руки обняли меня и сказали: «Я разберусь.» Я не могла довериться кому-то настолько, чтобы просто перестать бояться. Мама говорила, что сильная женщина не должна зависеть от мужчин. Но, может быть, дело было не в зависимости, а в потребности? Я посмотрела на неё, и вдруг мне захотелось задать ей вопрос, который я никогда не озвучивала.

– Ты когда-нибудь хотела, чтобы он тебя защитил?

Она поняла, о ком я.

Мама слегка улыбнулась и посмотрела на меня внимательно.

– Когда ты так долго борешься, сложно представить, что кто-то может сделать это за тебя.

Я кивнула.

Я смотрела на маму, всё ещё переваривая её слова. Она произнесла это легко, но я чувствовала вес этих слов, их глубину.

Но вдруг в её глазах появилось что-то новое – словно она собиралась сказать что-то важное, но не знала, с чего начать.

Я нахмурилась.

– Что-то случилось?

Она чуть улыбнулась, провела пальцем по ободку чашки.

– Я не просто так позвала тебя сегодня. Есть кое-что, о чём я хотела тебе рассказать.

Я выпрямилась.

– Что-то серьёзное?

– Да. Но в хорошем смысле.

Мама посмотрела на меня пристально, и я заметила, что её взгляд стал чуть мягче, теплее.

– Мы с Олегом решили немного изменить нашу жизнь.

Я подняла брови.

– Изменить? Как именно?

Она чуть заметно улыбнулась, но я видела, что эта улыбка несла в себе волну эмоций.

– Мы решили стать родителями.

Моё сердце на секунду пропустило удар.

– Ты… ты беременна?

Мама усмехнулась, покачала головой.

– Нет, не беременна. Мы решили усыновить ребёнка.

Я на мгновение замерла, прокручивая её слова в голове.

Усыновление.

Я посмотрела на неё внимательно, ища в её лице хоть каплю неуверенности, но её не было.

Мама говорила спокойно, уверенно, осознанно.

Я почувствовала, как внутри меня поднимается что-то тёплое.

– Мама… это… это потрясающе.

Она слабо улыбнулась, и мне показалось, что её глаза чуть увлажнились.

– Ты правда так думаешь?

– Конечно. Это… это очень большой шаг. Но ты уверена?

– Да. Мы долго об этом говорили, долго думали. Мы пришли к этому решению не за один день.

Я переваривала эту информацию, а потом задала вопрос, который не мог не появиться у меня в голове.

– Но… почему не суррогатное материнство? Ведь Олег…

– Мы обсуждали этот вариант. Но решили, что если уж давать любовь ребёнку, то тому, кто в ней особенно нуждается.

Я нахмурилась.

– То есть… ребёнок уже есть?

Мама кивнула.

– Да. Это младенец. Девочка. Она родилась неделю назад, и её мать отказалась от неё в роддоме.

Я почувствовала, как в груди что-то дрогнуло.

– Ты её видела?

– Пока нет, но я знаю о ней. Мы уже подали документы, и если всё пройдёт гладко, через пару недель мы сможем познакомиться с ней.

Я провела языком по губам, чувствуя, как меня охватывает радость, волнение и любопытство сразу.

– А как Олег? Он сразу согласился?

Мама улыбнулась как-то по-особенному.

– Олег долго думал. Он не принимает решения сгоряча, ты же знаешь его. Для него семья – это нечто структурированное, почти математически выверенное.

Я кивнула.

– Я знаю. Для него всё должно быть логичным, просчитанным.

– Да. И вот представь, что я ему говорю: «Олег, я хочу усыновить ребёнка».

Я фыркнула.

– Он, наверное, сначала решил, что это просто импульс?

– Примерно. Он долго молчал. Потом задал несколько вопросов. Очень конкретных, очень… практичных.

– Например?

– Готова ли я к этому? Почему я хочу этого? Как это изменит нашу жизнь? Он не отрицал саму идею, но он хотел понять, что мной движет.

Я покачала головой.

– Типичный Громов. Он всегда пытается разложить эмоции по полочкам.

Мама усмехнулась.

– Да, но с ним это не раздражает.

Я задумалась.

– А что в итоге его убедило?

Мама посмотрела на меня, и её улыбка стала чуть мягче.

– Он увидел, как мне этого хочется. Он не сразу сказал «да», но я видела, что он обдумывает. А потом, через несколько дней, он согласился.

Я задержала дыхания и вдруг поняла ещё одну вещь.

Олег Громов не был человеком, который будет разбрасываться словами о любви, о привязанности, о чувствах. Но в этом решении, в этом согласии было что-то глубже, чем просто одобрение.

Он правда доверял маме.

И, наверное, правда её любил.

Я улыбнулась.

– Мам… Я очень рада за вас.

Она тоже улыбнулась, и в этот момент я увидела её настоящую радость.

Глава 2

Я вела машину по знакомым улицам, механически переключая передачи, но мысли были далеко отсюда. Разговор с мамой не выходил из головы. Я была счастлива за неё, правда. Я искренне радовалась, что она сделала этот выбор осознанно, что это не было просто случайным импульсом или попыткой заполнить пустоту. Это было желание, которое долго зрело внутри неё, и теперь оно наконец стало реальностью.

Я улыбнулась, представляя, как этот малыш появится в нашей жизни, как мама будет бережно держать его на руках, как бабушка будет рассказывать свои бесконечные истории, которые всегда звучали так тепло и уютно. Я знала, что этот ребёнок будет окружён любовью, потому что иначе просто не могло. Но я……волновалась.

Семейство Громовых, это не типичная традиционная семья, где все друг друга слушают и любят искренне. Большинство их родственников, это те еще снобы. Иногда мне кажется, что они выходцы из королевской семьи и я не удивлюсь если старшим Громовым, подают завтрак с фразой «Овсянка, сэр».

Мне было семнадцать, когда мама впервые решила познакомить меня с Олегом и его сыном.

Я помню, как долго выбирала платье в тот день. Это было не просто знакомство – это было важное событие. Я должна была понравиться. Должна была выглядеть так, чтобы не было стыдно. Чтобы меня приняли.

Я перебирала вещи в шкафу, примеряя одну за другой, пытаясь увидеть себя со стороны. Платья сидели то слишком обтягивающее, то слишком свободно. Одни подчёркивали формы, другие полностью их скрывали. Я смотрела на себя в зеркало и вспоминала чужие шёпоты, взгляды одноклассников, случайные ухмылки. Я не была изгоем, но и не была той, кого называли красавицей. За мной не бегали парни, не писали анонимных записок, не звали на медленные танцы.

Худоба была в моде. Те, кто мог надеть узкие джинсы и короткий топ, не думая о том, не покажется ли талия слишком широкой или бёдра слишком округлыми. Я не вписывалась в этот стандарт, и понимала это слишком хорошо. Сейчас я бы сказала себе, что у меня было прекрасное тело, но тогда… тогда мне казалось, что я просто толстая.

Когда я наконец оделась, мама одобрительно кивнула.

– Ты выглядишь очень мило.

Я нервно улыбнулась.

Когда мы приехали в дом Олега, нас встретила домоправительница – полная, невысокая женщина лет пятидесяти. Она провела нас в гостиную.

Я сделала шаг внутрь, и в этот момент дверь со стороны террасы открылась. Он вошёл легко, будто всегда был здесь главным, и, наверное, так оно и было.

Чёрные рваные джинсы, белая футболка, небрежно наброшенная кожаная куртка. Дорогие часы на запястье, но он носил их так, будто не придавал значения. Волосы тёмные, растрёпанные, но именно так, как бывает у тех, кто умеет выглядеть идеально в любой небрежности.

Даниил Громов.

Мама рассказывала мне о нём, но я никогда не видела его вживую. Сын Олега. Старше меня на четыре года. Живёт в Швейцарии, учится на бизнес-администрировании. Почти не бывает дома. Я не знала, чего ожидала, но точно не этого.

В школе были парни, которые считались красивыми, но он был из другой категории. Он был тем, кого в кино показывают главными героями, тем, кого девушки называют «тем самым». Он был тем, кто точно знал, что может получить любую.

И я почувствовала, как сердце резко, болезненно сжалось. Я не могла отвести взгляд. Он посмотрел на меня, и уголки его губ дёрнулись в едва заметной ухмылке.

– Ты так нарядилась… У тебя свидание после ужина?

Я замерла.

Мама бросила на него быстрый взгляд, но ничего не сказала.

– Нет. – Я сжала руки, пытаясь говорить ровно.

– Ммм… просто слишком серьёзно подошла к вопросу?

Он лениво скользнул по мне взглядом. Не так, как парни в школе – не смущённо, не стесняясь. Просто взял и посмотрел, как будто изучал новый объект.

– А у тебя всегда такие кудряшки? Или это что-то новое?

Я почувствовала, как кровь бросилась в лицо.

– Всегда.

– Интересно… У меня была знакомая, она делала химию, но потом перестала. Говорит, мода прошла.

Он улыбнулся. Но не так, как люди улыбаются, когда им действительно интересно. Я заставила себя выпрямиться, удерживая нейтральное выражение лица. Я не дам ему понять, что его слова задели меня.

Но они задели. И ещё как.

Мама жестом предложила пройти к столу, и я послушно заняла место, чувствуя, как ладони неприятно вспотели.

Домоправительница поставила перед нами тарелки с супом, и запах трюфеля заполнил пространство.

Я взяла ложку, но пальцы дрожали. Я никогда не была на таких ужинах. Я не знала, как себя вести.

Я украдкой взглянула на Даниила.

Он сидел рядом с Олегом, расслабленный, уверенный, но при этом в движениях была лёгкая небрежность.

Ему было плевать на весь этот ужин.

– Как перелёт? – Олег наконец заговорил, крутя бокал с вином в пальцах. Его голос был ровным, но я уловила в нём лёгкое напряжение.

Даниил лениво поднял на него взгляд.

– Обычный, – произнёс он, слегка пожав плечами, будто эта тема его совершенно не волновала. – Всё по расписанию.

– Долго пробудешь?

– Неделя. Может, меньше, – его тон оставался расслабленным, но я заметила, как он слегка дёрнул уголком губ, словно эта поездка уже начала его утомлять. – Через три дня лечу в Лондон, потом обратно в Женеву.

Я украдкой взглянула на него.

Голос звучал равнодушно, но в манере говорить сквозило раздражение, как будто он не то чтобы был недоволен своими поездками, но не видел в них ничего интересного.

– Как учеба? – неожиданно спросила мама, её голос был мягким, но в нём чувствовалось искреннее любопытство.

Даниил на секунду задержал на ней взгляд, будто оценивая, стоит ли вообще тратить на этот разговор своё время.

А потом усмехнулся.

– Как может быть учеба? – он лениво откинулся на спинку стула, проводя пальцем по краю бокала. – Скучно, предсказуемо, но полезно.

– Ты же учишься на бизнес-администрировании?

– Да.

– Тебе нравится?

Он покачал головой, снова усмехаясь, но на этот раз в его улыбке было что-то острое, словно внутри разгоралась лёгкая злость.

– Не могу сказать, что без этого знания не выжил бы.

Я заметила, как Олег напрягся, его взгляд стал жёстче.

– Всё равно планируешь закончить?

Даниил вдруг резко вскинул голову, посмотрел на него прямо, чуть прищурившись.

– Конечно, – его голос стал более чётким, сдержанным. – Для галочки.

Олег медленно поставил бокал на стол, его пальцы задержались на тонкой ножке стекла.

Я почувствовала, как воздух между ними стал плотнее.

Будто этот разговор был не просто формальностью, а чем-то, что они обсуждали уже много раз – и каждый раз с одинаковым исходом.

– А ты, Алиса? – вдруг обратился ко мне Олег.

Я вздрогнула, не ожидая, что разговор вдруг перейдёт на меня.

– Что?

– Ты уже выбрала, куда поступишь?

Я почувствовала, как щеки начали гореть.

– Да… На экономический.

В этот момент Даниил чуть склонил голову набок и посмотрел прямо на меня.

Я ощутила этот взгляд так, будто он физически задел меня.

Он скользнул по моему лицу медленно, оценивающе, чуть прищурившись, словно только сейчас заметил, что я вообще сижу за этим столом.

А потом усмехнулся.

– Экономика.

Его голос звучал лениво, будто он пробовал это слово на вкус.

Я знала, что он сейчас скажет.

– Практично.

Он сделал небольшую паузу, позволив своему замечанию повиснуть в воздухе, а затем, будто специально, медленно потянулся за бокалом.

– Почему экономика? – спросил Олег, не обращая внимания на тон сына.

Я почувствовала, как в горле пересохло.

– Это полезное направление… – начала тихо и тут же поняла, что тону. – Ну… экономика важна… для бизнеса…

Я заметила, как уголки губ Даниила снова дёрнулись.

Он не смеялся.

Но ему было смешно.

– Ну… – я быстро добавила, избегая его взгляда. – Мама говорит, что это хороший фундамент.

– То есть ты просто следуешь совету?

Я моргнула, снова встретившись с ним взглядом.

Карие глаза смотрели прямо, без тени смущения.

– Нет, не совсем… Просто… я не знаю, кем хочу стать.

В его взгляде промелькнула лёгкая тень скуки. Он больше ничего не сказал, просто сделал глоток вина и вернул взгляд обратно к Олегу, будто забыв о моём существовании.

А я…

Я почувствовала, что мне неуютно.

Будто моё место не за этим столом.

Будто меня вообще здесь не должно было быть.

Вскоре Даниил уехал в клуб. Ужин подходил к концу, и мне уже казалось, что все возможные разговоры были исчерпаны. Мама спокойно беседовала с Олегом, её голос звучал мягко, размеренно, с той привычной интонацией, в которой чувствовалась сдержанная теплота. Они говорили о её работе, о проектах, которые она ведёт, о новых планах девелоперской компании, где она занимала уже весомое место. Олег задавал уточняющие вопросы, слушал, периодически коротко высказывал своё мнение, но в основном просто давал ей говорить, не перебивая. В этом не было формальности, наоборот, в их разговоре чувствовалась лёгкость, уверенность друг в друге, будто они давно привыкли к таким беседам за ужином и могли говорить часами.

Домоправительница начала неспешно убирать со стола. Она двигалась плавно, уверенно, не создавая лишнего шума, собирая тарелки одна за другой, не вмешиваясь в разговор. Видно было, что она давно работала в этом доме, знала привычки хозяина, его порядок, его требования.

Я украдкой посмотрела на маму. Она сидела спокойно, неторопливо допивая вино, и выглядела настолько естественно в этом окружении, что мне вдруг стало странно, почему я сама чувствую себя так напряжённо.

Когда стол был очищен, домоправительница склонилась к Олегу и тихо произнесла:

– Вам что-нибудь подать перед сном?

– Нет, спасибо, Людмила, можешь отдыхать.

Женщина кивнула и бесшумно покинула столовую, оставив нас троих в почти полном молчании.

Мама посмотрела на меня, улыбнулась и мягко сказала:

– Пойдём, я покажу тебе твою комнату.

Я кивнула и встала, чувствуя, как после напряжённого ужина ноги слегка дрожат.

Мы вышли в коридор, и я украдкой огляделась, стараясь запомнить путь, чтобы утром не заплутать в этом большом доме. Везде царил идеальный порядок: дорогая деревянная отделка, мягкий приглушённый свет настенных бра, ровные линии пространства, где всё было продумано до мелочей.

Мама шла чуть впереди, а я старалась идти бесшумно, хотя мне казалось, что каждый шаг отдаётся в стенах гулким эхом.

– Ты привыкнешь, – вдруг сказала мама, остановившись перед дверью.

Я посмотрела на неё вопросительно.

– К дому. Он большой, но через пару дней ты уже будешь ходить здесь, как будто всегда тут жила.

Она открыла дверь, и передо мной оказалась просторная, но немного пустая комната.

Небольшая двуспальная кровать с аккуратно заправленным бельём, тёмные портьеры на окнах, закрывающие ночной город, рабочий стол у стены, комод, большое зеркало. Всё выглядело идеально убранным, но без души – комната гостевая, не жилая, в ней не было того, что делало бы её моим пространством.

– Если что-то понадобится, скажи. Людмила здесь давно, она всегда поможет.

– Хорошо, – я кивнула, осматривая комнату.

Мама подошла ко мне ближе, чуть наклонила голову и убрала с моего плеча невидимую соринку.

– Ты как?

Я знала, что она спрашивает не просто так.

Она видела меня за ужином, видела моё смущение, напряжение.

Но я не хотела обсуждать это.

Я натянуто улыбнулась.

– Всё нормально. Просто… непривычно.

Она мягко провела рукой по моей щеке, словно я была маленькой девочкой, которой нужно было напомнить, что всё будет хорошо.

– Тебе не нужно привыкать ко всему сразу.

Я кивнула.

Она слабо улыбнулась и направилась к двери.

– Спи. Утром поговорим.

На следующий день я проснулась раньше всех.

Ночь выдалась беспокойной – то ли из-за новых звуков, то ли из-за мыслей, которые не давали мне уснуть. Несколько раз я вскакивала, прислушиваясь к лёгким шагам в коридоре, потом долго лежала, глядя в потолок, но в какой-то момент сон всё же взял верх.

Найти кухню оказалось сложнее, чем я думала. Я осторожно шагала по длинному коридору, стараясь запомнить, какие двери я уже проходила, пока наконец не услышала слабый аромат чая и чего-то свежего, будто недавно здесь кто-то был.

Открыв дверь, я наконец увидела просторную кухню.

Чёрные мраморные столешницы, встроенная техника, большие окна, из которых открывался вид на ещё сонный город. Всё было идеально чистым, будто сюда не заходили вовсе.

Я подошла к шкафу, достала чашку и включила чайник, надеясь, что никто не появится, пока я тут копаюсь.

Но, конечно же, в этот момент раздался звук шагов за моей спиной.

Я обернулась.

В дверном проёме стоял Даниил.

Он выглядел так, будто вернулся домой только что.

На нём была всё та же одежда, слегка расстёгнутая куртка, волосы чуть взъерошены, глаза чуть прищурены, как у человека, который не спал всю ночь.

Я почувствовала запах алкоголя, дорогого парфюма и чего-то ещё – сигарет или клубного воздуха.

Он остановился, скользнул по мне взглядом и чуть усмехнулся.

– А вот и наш будущий экономист.

Я замерла, сжимая чашку в руках.

– Доброе утро.

– Ты, похоже, рано встаёшь. Или просто не спится в новом доме?

Я сглотнула.

– Просто проснулась.

Он кивнул, прошёл к холодильнику, достал бутылку воды, сделал несколько глотков, затем лениво облокотился о столешницу.

– Надолго вы с мамой?

Я не знала, что сказать.

– Я… пока не знаю.

Он усмехнулся.

– Ну, если решите остаться, попробуй стать хотя бы немного интереснее.

Даниил произнёс это лениво, небрежно, но с такой естественной насмешкой, будто сам не заметил, насколько его слова могли задеть.

Он слегка наклонился, облокотился локтями на мраморную столешницу, наклонил голову и усмехнулся, изучающе глядя на меня.

А потом его лицо изменилось.

Взгляд стал холодным, отстранённым, абсолютно равнодушным. Это была настолько разительная перемена, что я обомлела.

Он посмотрел на меня так, будто я просто пустое место, просто случайный человек, который оказался здесь по недоразумению.

Как будто я – ничто.

Я почувствовала, как этот взгляд буквально пронзает меня, словно он мог за несколько секунд разобрать меня по частям, оценить и прийти к выводу, что я не стою даже секунды его времени.

Я сжала пальцы на чашке.

– Ты хочешь сказать, что я скучная? – наконец выдавила я, голос всё же дрогнул на последних словах.

Даниил чуть склонил голову, будто размышляя над ответом, но в его глазах не было сомнения.

– Я хочу сказать, что мне всё равно.

Он оттолкнулся от столешницы, но не спешил уходить.

– Знаешь, в этой истории есть одна проблема, – он медленно провёл рукой по шее, будто размышляя, как сформулировать мысль, а потом снова посмотрел на меня. – Вы с мамой можете делать, что хотите. Можете остаться, можете съехать через неделю. Можете устроиться тут, можете притворяться, что это ваш дом. Отец, может, и женится, но мы никогда не будем родственниками, друзьями.

Я замерла.

Он произнёс это спокойно, без нажима, но от этого его слова стали ещё более болезненными. Он действительно не видел во мне даже возможного члена семьи.

– Ты мне никто, – закончил он ровным, абсолютно пустым голосом.

Я не могла найти слов.

Он посмотрел на меня ещё раз, долго, с таким выражением, что холод внутри меня только усилился.

– Я надеюсь, мы поняли друг друга.

А потом он развернулся и направился к выходу.

Он ушёл так же легко, как появился – не оглянувшись, не задержавшись, просто оставив после себя тяжёлое, давящее ощущение, что я здесь лишняя.

Глава 3

Я смотрела в одну точку, не двигаясь, не моргая, будто время остановилось.

Машина заглушена, ключи всё ещё в замке зажигания, а я просто сижу за рулём, теряясь в собственных мыслях, уходя глубже в воспоминания, которые никак не хотят отпускать.

Я думала, что всё это давно позади. Что я изменилась. Что больше не чувствую той боли, той неуверенности, той пустоты, которую он оставил после той встречи.

Но память – странная штука. Она может годами хранить что-то в глубине, а потом, в самый неожиданный момент, развернуть перед тобой целый фильм, заставляя вновь прожить каждую эмоцию, каждую дрожь, каждую несказанную фразу.

Я подняла руку и поправила волосы, задержавшись на этом движении чуть дольше, чем нужно.

Волосы…

Раньше они были причиной для насмешек, причиной стеснения, причиной, по которой я чувствовала себя неловко.

Но сейчас, спустя годы, я знала, что они – это часть меня. Я глубоко вдохнула, встряхнула головой и, наконец, вышла из машины.

Лофт встретил меня высокими потолками, большими окнами и мягким рассеянным светом, который идеально ложился на грубые кирпичные стены. Это было пространство, созданное для съёмок – стильное, минималистичное.

Я прошла внутрь, и почти сразу услышала знакомый голос.

– Лиса, ну наконец-то, я уж думала, ты растворилась где-то в городе.

Я услышала голос Марины и обернулась, увидев её у рабочего столика с разбросанной косметикой. Она легко перебирала кисти в руках, одновременно что-то поправляя в палитре теней, но на её лице читалась привычная сосредоточенность перед работой.

Я позволила себе короткую улыбку.

–Встречалась с мамой.

Марина кивнула, на мгновение подняв взгляд.

– Как она?

Я задумалась, как коротко ответить, но в итоге просто сказала:

– Всё хорошо. Она много работает, как всегда, но в целом – довольна.

Марина хмыкнула.

– Она хоть отдыхает вообще?

– Как и все мы, – я усмехнулась. – Вечно в делах.

Марина пожала плечами, беря очередную кисть.

– Ну, ладно. Тогда давай переключимся на работу. Съёмка обещает быть интересной.

Я кивнула, сделала пару шагов вперёд, оглядывая локацию.

– Ты уже познакомилась с моделями?

– Да, оба нормальные, не привередливые. Думаю, работать будет легко.

– Хорошо. Тогда посмотрим, как они держатся перед камерой.

Съёмка была для нового бренда одежды – элегантной, но повседневной, идеально подходящей для динамичного городского ритма. Куратор проекта, высокая женщина в чёрном пиджаке, уже ожидала меня возле стойки с одеждой, рассматривая вещи, разложенные на плечиках.

– Алиса, здравствуйте, – она протянула мне руку. – Вы уже ознакомились с концепцией?

– Да, конечно, – я кивнула, взглянув на мудборд, закреплённый на стенде.

На фото пары – естественные, живые, наполненные эмоциями, словно они действительно переживают что-то важное друг с другом.

– Мы хотим передать чувство искренней близости, – пояснила куратор. – Но в то же время, чтобы одежда оставалась в центре внимания.

– Химия, но подчёркнутая стилем, – уточнила я.

– Именно. Мы не хотим нарочитой романтики, но при этом кадры должны передавать ощущение настоящего притяжения.

Я кивнула, быстро прокручивая в голове идеи для постановки кадров.

Через пару минут мне представили моделей – высокого парня с тёмными волосами и серыми глазами и девушку с коротким каре и утончёнными чертами лица.

– Лиза, Антон, – представилась девушка, улыбаясь.

– Алиса, – ответила я, протягивая руку. – Давайте сразу обсудим настроение съёмки.

Они кивнули, внимательно слушая.

– Вы должны выглядеть так, будто знаете друг друга много лет. Не просто позируйте – попробуйте создать между собой ощущение, что вы влюблены, но не переигрывайте. Это не кино, это момент, который должен выглядеть реальным.

Антон кивнул, Лиза задумчиво куснула губу.

– Что-то вроде случайного взгляда, будто мы понимаем друг друга без слов?

– Да. Но в то же время, чтобы одежда оставалась частью этого. Покажите не просто эмоцию, но и свободу в движениях. Вам комфортно в этих вещах, вам легко.

Я посмотрела на них, оценивая, как они смотрят друг на друга.

– Попробуем. Начнём с лёгких поз, а дальше уже будем искать кадр.

Они кивнули, и я подняла камеру.

Фокус. Чёткие линии. Контраст света и тени. Я сделала ещё один кадр, затем отвела камеру от лица, оценивая снимок. Естественно. Именно то, что нужно. Картинка живая, настоящая, она передаёт ощущение движения, эмоции, те самые нюансы, которые сложно передать словами, но которые легко читаются взглядом. Я сфокусировалась на модели, но на долю секунды почувствовала, как в голове всплывает что-то далёкое, что-то из прошлого, из той жизни, где я ещё не знала, кто я.

Я помню, как не понимала себя, не знала, чего хочу, как шла по пути, который был для меня пустым, но единственно возможным. Экономика. Чёткие цифры, аналитика, отчёты, графики. Всё было логично, структурировано, правильно, но в этом не было жизни. Я сидела на лекциях, слушала преподавателей, смотрела в учебники, но мыслями всегда была где-то далеко, витала в облаках, искала что-то другое, сама не понимая, что именно. Остальные студенты уверенно строили планы, знали, где хотят работать, какие навыки развивать, какие проекты брать. А я… А я чувствовала себя потерянной.

Бабушка и мама всегда были целеустремлёнными. Они не сомневались, не метались, просто шли вперёд, добиваясь своих целей, преодолевая препятствия, снова и снова доказывая, что могут добиться большего. А я? Я не была такой. Я смотрела на них и видела силу, видела их талант, их уверенность в себе, их внутренний стержень, но сама оставалась где-то в стороне. Мне не хватало этого огня, этой твёрдости, этого ощущения, что я двигаюсь в правильном направлении.

Всё изменилось случайно. Однажды одногруппница предложила сходить на выставку фотографий. Это было на втором курсе, когда я уже начинала чувствовать усталость от учёбы, когда всё казалось слишком однообразным. Я не ожидала, что этот вечер что-то изменит, просто согласилась ради разнообразия. Но стоило мне зайти в выставочный зал, как что-то внутри меня встрепенулось.

Я помню эти снимки. Они были не просто изображениями, не просто застывшими моментами – в них была жизнь. Один кадр – старик у окна, его взгляд усталый, задумчивый, наполненный мыслями, которые никто не услышит. Другой – девочка, бегущая по улице под дождём, её руки раскинуты, её лицо светится радостью. Третий – мужчина и женщина в кафе, их глаза встречаются, и в этом взгляде столько любви, что становится тепло даже незнакомому человеку. Я смотрела, не могла оторваться. Я чувствовала каждую эмоцию, каждое движение, каждую тень, которую поймал фотограф.

Я начала изучать фотографию. Искала статьи, читала книги, смотрела работы известных фотографов, пыталась понять, как они передают эмоции, как добиваются идеального света, как находят те самые моменты. Я откладывала деньги, чтобы купить свой первый фотоаппарат, и когда он появился у меня в руках, я уже не могла его выпустить.

Сначала я фотографировала маму и бабушку. Я искала в их лицах те самые тёплые моменты, которые всегда были мне близки, пыталась уловить движения, жесты, маленькие детали, которые делали снимки живыми. Затем я вышла на улицу и начала фотографировать прохожих. Мне хотелось ловить настоящие эмоции, смотреть, как люди живут, как они двигаются, какие чувства можно прочитать в их лицах.

На четвёртом курсе я впервые почувствовала, что могу сделать что-то важное. Я узнала, что один из городских приютов для животных организует день открытых дверей, чтобы помочь питомцам найти дом. Тогда у меня возникла идея – снять животных так, чтобы люди увидели не просто «собаку из приюта» или «очередную бездомную кошку», а личность, характер, живую душу, которая ищет своего человека.

Я сделала серию фотографий, передала их сотрудникам приюта, и через несколько дней мне позвонили с новостью, что благодаря этим снимкам несколько животных уже нашли дом.

Съёмка подходила к концу, и в воздухе витало то самое ощущение усталого удовлетворения, когда знаешь, что работа сделана хорошо. Я сделала последние кадры, затем опустила камеру, позволив себе на секунду просто выдохнуть. Всё получилось так, как я хотела: естественно, живо, без наигранности, как будто я поймала моменты настоящих чувств, а не созданной на площадке картинки.

– Всё, ребята, это последний дубль! – я улыбнулась, переводя взгляд с Лизы на Антона. Они переглянулись, затем расслабленно выдохнули, будто сбрасывая с себя необходимость держать позы и сохранять выражение лица.

– Ну наконец-то, – протянул Антон, размяв шею. – Я уже боялся, что останусь с этим выражением лица навсегда.

– Ты прекрасно справился, как и ты, Лиза,– я убрала камеру на плечо и подошла ближе. – Спасибо вам. Думаю, результат вам понравится.

– Я уже жду, – улыбнулась Лиза, поправляя рукав пиджака.

– Я пришлю первые снимки через пару дней, когда отсмотрю материал и сделаю цветокоррекцию.

После короткого обсуждения с куратором проекта, которая осталась явно довольна результатом, я направилась к технической команде, которая уже начала убирать оборудование.

– Спасибо, ребята, свет был идеально выстроен.

–Не за что— отозвался один из техников, убирая стойку.

Я направилась к Марине, которая уже упаковывала кисти и косметику.

– Ну что, всё получилось? – спросила она, бросив на меня быстрый взгляд.

– Да, съёмка удалась.

Марина кивнула, застёгивая свой кейс, а затем вдруг многозначительно посмотрела на меня, будто только что вспомнила что-то важное.

– Слушай, нам точно надо как-нибудь выбраться. Я должна тебе кое-что рассказать.

Я приподняла бровь.

– Так рассказывай сейчас.

– Нет, это надо обсуждать в более расслабленной обстановке. Но ладно, скажу хотя бы в двух словах. Я встречаюсь с одним парнем.

– Интригующе, – я сложила руки на груди. – И давно?

– Пару недель.

– О, так, может, рано делать громкие заявления?

Марина закатила глаза, но уголки её губ чуть дёрнулись вверх.

– Нет, Лиса, я влюблена! И мне кажется, что вот теперь – наконец-то! – это он.

Я усмехнулась.

– Ты так говоришь каждые несколько месяцев.

– Нет, в этот раз всё по-другому! – настаивала Марина, а потом добавила с мечтательной улыбкой. – Он такой интересный, харизматичный, у нас невероятная химия. Мне с ним легко, весело, и вообще…

– Ну-ну, – я покачала головой.

Марина возмущённо выдохнула.

– Ты вообще романтики не понимаешь.

– Ага, просто у меня хорошая память.

Мы обе рассмеялись. Я взглянула на часы, понимая, что пора собираться.

– Ладно, мне пора.

Я направилась к выходу, бросая напоследок:

– Всем спасибо за работу! До связи!

Раздались прощальные реплики, пожелания хорошего дня, и я, наконец, вышла из помещения, чувствуя приятную усталость после продуктивной съёмки.

Глава 4

Я повернула ключ в замке, толкнула дверь и вошла в свою маленькую студию. Здесь было тихо, спокойно, и это ощущение уюта сразу накрыло меня, как мягкое одеяло после долгого дня. Я закрыла дверь, поставила сумку с камерой у стены, стянула куртку и наконец выдохнула.

Эта квартира была моим домом.

Я её снимала, и да, она была не такой просторной, как хотелось бы, но каждый уголок здесь был моим, каждый предмет стоял там, где мне было удобно, а не где «так принято». Я ещё не собрала денег на свою квартиру – слишком много расходов, слишком нестабильный доход, но рано или поздно я это сделаю. Пока что последняя крупная покупка в моей жизни – это машина (кредит еще по ней выплачиваю), которая стала для меня не просто средством передвижения, а ещё одной степенью самостоятельности.

Я никогда не просила у мамы денег.

Да, она оплатила моё обучение, и я ей за это благодарна. Но когда стало понятно, что я не собираюсь работать по специальности, что экономика осталась в прошлом, мне казалось, что единственный способ не разочаровать её – это полностью встать на ноги самой. Не брать денег, не просить помощи, не давать ей повода думать, что я слабая.

Слабость…

Я не хотела, чтобы ни мама, ни бабушкакогда-либо увидели во мне что-то подобное. Они никогда не жаловались, никогда не опускали руки, всегда знали, чего хотят, и шли к этому. А я? Я искала свой путь. Я делала ошибки, начинала заново, училась зарабатывать на том, что люблю. И если я не могла быть такой же сильной, как они, то хотя бы могла быть самостоятельной.

Я люблю бабушку. Часто приезжаю к ней, потому что она – самый тёплый человек в моей жизни, её голос, её забота – это то, что всегда делало меня сильнее. Но этот дом, эта квартира – моя. Здесь всё по-настоящему моё.

Я скинула кроссовки, подошла к стене и провела пальцами по снимкам, развешанным вместо обоев. Чужие квартиры обычно уставлены картинами или постерами, а у меня – мои фотографии. Я не покупала холсты с принтами, не наклеивала обои – вместо этого здесь были лица людей, моменты, которые я ловила через объектив, улицы, которые когда-то показались мне красивыми.

Этот уголок был моим миром.

Я заварила себе чай, присела в кресло, подтянув ноги под себя, и посмотрела в окно. Вечерний свет мягко ложился на стены, наполняя квартиру уютом, но внутри меня вдруг накатила волна воспоминаний. Я не хотела возвращаться в прошлое, но оно само приходило, накрывая меня, будто я листала старый альбом, страницы которого нельзя пропустить.

Воспоминание.

Прошло несколько дней после того семейного ужина, и я старалась не привлекать внимания. Как бы ни пыталась, мне не удавалось почувствовать себя здесь как дома. Я жила в этом доме, но ощущала себя гостем, который задержался дольше, чем следовало бы.

Я не искала встреч с Даниилом, избегала ненужных разговоров и старалась не попадаться на глаза. Днём я сидела в своей комнате, старалась читать или делать вид, что занята учёбой, а вечером просто слушала, как внизу звучали голоса – мамин и Олега,

Я была в домашней одежде— свободные, но неудачно сидящие шорты и обтягивающая футболка, которая подчёркивала мой живот и грудь, делая фигуру визуально ещё более тяжёлой. Я не придавала этому значения, ведь дома можно ходить так, как удобно. Волосы были собраны в пучок, но несколько прядей выбились, создавая неряшливый вид.

Я не ожидала, что наткнусь на Даниила.

Тем более – не одного.

Он вошёл на кухню вместе с другом, и когда я развернулась, чтобы взять чашку, неожиданно столкнулась взглядом с незнакомцем.

– О, а это кто? – с лёгкой ухмылкой спросил он, переводя взгляд с меня на Даниила.

Я застыла, чувствуя, как горячая волна смущения поднимается от шеи к щекам.

– Это? – Даниил лениво провёл рукой по волосам, бросая на меня скучающий взгляд. – Алиса. Дочь будущей жены моего отца.

Друг приподнял бровь, затем вдруг улыбнулся.

– Ну, привет, Алиса. Я Макс.

Он выглядел иначе, чем Даниил, но в чём-то был похож. Тот же расслабленный взгляд, та же уверенность в себе, та же манера держаться так, будто он хозяин ситуации.

Высокий, подтянутый, с тёмными, чуть удлинёнными волосами и лёгкой щетиной, он явно был из того же круга, где все привыкли получать, что хотят.

Я кивнула, пробормотала что-то вежливое, но чувствовала, что выгляжу нелепо, глупо, неловко.

Даниил молча прошёл к холодильнику, достал бутылку воды, сделал несколько глотков, а затем неожиданно посмотрел на меня, чуть прищурившись, будто только сейчас действительно заметил, что я здесь.

– Ты здесь давно живёшь?

Я удивилась вопросу. Он знал, что я переехала всего несколько дней назад.

– Нет, недавно, – ответила я, осторожно сжимая чашку в руках.

– Ага. – Он кивнул, как будто обдумывая что-то, затем снова скользнул по мне взглядом, в котором мелькнуло что-то неуловимое, слегка оценивающее, но при этом равнодушное. – Привыкаешь?

Я кивнула, не зная, чего он хочет добиться этим разговором.

– Сложно, наверное, когда попадаешь в такой мир, не так ли? – продолжил он, на этот раз с лёгкой полуулыбкой, но в ней читалось что-то острое, будто он испытывал меня.

Я не сразу нашлась, что ответить.

– Пока непривычно, но… я стараюсь.

Он кивнул, как будто удовлетворённый моим ответом, но уже в следующий момент резко отвёл взгляд, открыл шкафчик, взял стакан и налил себе воды.

– Ну, это хорошо. Главное – не пытайся влезть туда, где тебе не место.

Я почувствовала, как внутри что-то неприятно сжалось, но не дала себе права на эмоции.

– Я не собираюсь.

Даниил снова кивнул, глядя на меня так, будто находил что-то забавное в том, что я стою здесь, отвечаю, веду этот разговор.

– Вот и отлично.

Он сказал это мягко, почти с дружеской ноткой, но в его голосе сквозило что-то, от чего становилось неуютно.

Я не сказала больше ни слова, только кивнула и быстро направилась к выходу.

Но когда я уже проходила через гостиную, я услышала его голос, и он изменился.

– Ты видел? – спросил он, обращаясь к другу.

Я замерла.

– Что именно? – голос друга был ленивым, расслабленным.

– Как она на меня смотрела.

Максим коротко хмыкнул, будто только сейчас обращая внимание на эту деталь.

– Ну, логично. Ты же знаешь, что всегда производишь впечатление.

– Да, но это даже смешно, – протянул Даниил, и теперь в его голосе уже не было той лёгкости, что секунду назад. Весельчак исчез. Вместо него появился кто-то другой – холодный, оценивающий, абсолютно равнодушный.

Я крепче сжала чашку, чувствуя, как мои пальцы предательски дрожат.

– Она сто процентов на меня запала,– продолжил он, и я почти могла увидеть, как он лениво усмехается, будто это нечто обыденное, почти скучное.

– Ну, это предсказуемо.

– Да. Но тут немного по-другому.

– Как?

Даниил замолчал, а затем вдруг усмехнулся.

– Это даже мило, знаешь? Как щенок, который пытается привлечь внимание.

Я почувствовала, как в груди сжалось что-то тяжёлое, болезненное, но самое ужасное было впереди.

– И что, ты теперь официально стал старшим братом? – с лёгкой иронией спросил Максим.

В комнате повисло молчание. А затем голос Даниила стал резким, без тени шутки, без прежней расслабленности.

– У меня есть семья.

Его тон был совершенно другим. В нём было что-то холодное, острое, непроницаемое.

– А это… – он сделал паузу, а затем закончил с лёгким, почти ленивым равнодушием:

– Это просто люди, которые удачно присосались.

Мне стало тяжело дышать.

Я стояла в коридоре, сжимая чашку так сильно, что казалось, она вот-вот треснет в моих пальцах.

Я не знала, что было хуже.

То, что он надо мной смеялся.

Или то, что он даже не видел во мне человека.

Я моргнула, тяжело выдохнула, сжала пальцы на чашке, но чай внутри давно остыл. Воспоминания ещё цеплялись за сознание, оставляя после себя тягучее ощущение горечи, но я знала – если сейчас не стряхну их, они засосут меня глубже.

Я встала с кресла, сделала несколько медленных шагов и подошла к зеркалу.

На меня смотрела я.

Другая, но всё же та же.

Я слегка наклонила голову, провела пальцами по волосам, прищурилась, изучая своё отражение так, будто пыталась найти ответ в своих глазах.

– Что же я в нём нашла…? – вырвалось тихо, словно я говорила это не себе, а кому-то другому.

Даже тогда, даже после этих слов, после насмешек, после всего, он не перестал мне нравиться.

Почему?

Что во мне сломалось, если я годами продолжала смотреть на него так, будто он действительно мог стать чем-то важным?

Он был единственной, самой сильной любовью в моей жизни.

И это было самое страшное.

Я всегда искала в людях свет. Верила, что даже в самых закрытых, самых сложных, самых сломленных людях есть этот тёплый огонёк, просто его нужно найти.

Но у него не было света.

У него была маска.

Их было много. Он был тем, кем хотел быть в тот или иной момент. Лёгким, весёлым, харизматичным, способным очаровать кого угодно. А потом, в следующую секунду – холодным, безразличным, колким.

Я знала это, но всё равно тянулась к нему.

Я закрыла глаза, сжала губы.

Было столько слёз. Прошло восемь лет, а в его глазах я осталась той же девочкой, которую он никогда не воспринимал всерьёз.

Я вздохнула, провела ладонью по лицу, убирая с висков выбившиеся пряди.

– Хватит, Лиса, – сказала я себе, выпрямляя спину и смотря в зеркало с другим выражением.

Это было в прошлом.

А прошлому нельзя позволять управлять настоящим.

Глава 5

Прошла неделя, за которую я успела отснять ещё одну частную съёмку, провести несколько часов за цветокоррекцией, выбрать лучшие кадры для клиентов и, наконец, разобрать материалы с основной работы.

Я работала в агентстве,специализировавшемся на съёмках для брендов, рекламы и частных заказов. Мне нравилась фирма. Отличные ребята в ней работали. При этом я могла брать частные заказы, что было крайне удобно. Многие ребята потом уходили в свободное плавание, после того как нарабатывали клиентскую базу

Дни тянулись в привычном ритме: дом, работа, выезды и спорт.

Я ходила пару раз в бассейн и занималась пилатесам. По нескольким причинам: во-первых – это моя фигура. К сожалению, я имею тот тип бедер, которые в любую минуту могут превратится в сморщенный апельсин. Во-вторых, это из-за работы. Съемки порой проходят в разных локациях, я должна быстро передвигаться, стоять не в самых удобных позах.

Это был мой привычный ритм, в котором я чувствовала себя комфортно, но в последнее время мысли постоянно возвращались к маме и её новостям.

Она звонила почти каждый день.

– Лис, ты не представляешь, насколько это всё сложнее, чем я думала.

– Но ты же говорила, что через связи процесс пойдёт быстрее?

– Да, но быстрее не значит легко. – Я слышала её лёгкую усталость, но в голосе всё равно звучало волнение, даже нет – предвкушение. – Документы готовы, осталось буквально несколько деталей, и мы сможем забрать её домой.

Я улыбалась, слушая, как мама меняется, с какой теплотой говорит о ребёнке, которого ещё даже не видела.

– Ты уже знаешь, как её зовут?

– Да. Пока имя менять не будем, но… – Мама сделала короткую паузу. – Мне кажется, оно тебе понравится.

Я отвезла фотоотчёты клиентам, завершила съёмки, а в один из вечеров заехала к бабушке.

Мы сидели на кухне, за тем самым столом, за которым я выросла, где запах чая всегда был родным, а в воздухе витало ощущение тёплой защищённости.

– Представляешь, Ба, мама сказала, что всё идёт быстрее, чем они думали. Скоро у меня будет сестра.

Бабушка посмотрела на меня с лёгкой улыбкой, но в глазах было что-то чуть грустное, будто память о прошлом на мгновение накрыла её.

– Я помню, как твоя мама говорила, что ей достаточно одной дочери. А теперь вот…

Я усмехнулась, делая глоток чая.

– Может, вторая внучка будет дружить с цифрами? Кто-то же должен продолжить ваш ген.

– Поживём – увидим. – Бабушка улыбнулась, но потом её взгляд стал более мягким, вдумчивым. – На самом деле, думаю, дело не в том, кем она станет. Ты знаешь свою маму, она слишком долго пыталась быть сильной, выстоять, доказать себе, что справится. А теперь… думаю, ей просто хочется любить.

Я смотрела на бабушку, чувствуя, как внутри поднимается тёплая волна понимания.

– Ты, наверное, права.

Бабушка кивнула, а потом усмехнулась:

– Значит, ты скоро станешь старшей сестрой. Интересно, как это будет?

– Я тоже, – улыбнулась я.

В один из вечеров я встретилась с Мариной. Мы сидели в небольшом баре, где играла негромкая музыка.

– Ну, выкладывай, как там твой парень? – спросила я, откидываясь на спинку кресла.

Марина, будто только и ждала этого вопроса, довольно прищурилась и подалась вперёд.

– Я в восторге! Он совершенно другой, не похож на тех, с кем я была раньше. Внимательный, заботливый, не из тех, кто только на словах. Мне с ним реально комфортно.

– Ага. Так же ты говорила пару месяцев назад.

– Нет-нет, в этот раз всё иначе! – Марина махнула рукой, а потом, изучающе глядя на меня, вдруг спросила: – А ты? Тебе не кажется, что пора кого-то найти?

Я усмехнулась, но тут же задумалась.

– Ты же знаешь, я недавно рассталась.

Марина наклонила голову.

– Полгода назад. Это уже немало.

Я опустила взгляд в бокал.

– Ну, с Димой всё было иначе. Мы встречались полтора года, и он был для меня не просто парнем, а чем-то большим.

Дима был веб-дизайнером и, когда его компания переехала в другую страну, он поехал вместе с ней. Это был его шанс, и я не могла быть той, кто попросит его остаться ради отношений, которые рано или поздно завершились бы. Мы расстались без ссор, без истерик, без разбитых сердец, просто приняли, что наши пути расходятся. Он был моим первым парнем. Который показал на практике, что такое настоящие отношения.

– Он звонил недавно, рассказывал, как там всё у него. Спрашивал, как у меня.

– И что?

Я улыбнулась.

– Ничего. Мы оба понимаем, что это прошлое.

Марина смотрела на меня, накручивая на палец прядь волос, а потом вдруг сказала:

– Ты никогда не рассказывала, но я всегда знала, что ты любишь другого.

Я резко подняла глаза, но в её взгляде не было ни осуждения, ни желания вытянуть из меня подробности. Просто констатация факта.

Я почувствовала, как внутри что-то сжалось.

– Ты не обязана говорить, Лис, – добавила Марина, делая глоток коктейля. – Просто иногда мне кажется, что ты закрываешь себя от чего-то настоящего, потому что знаешь, что никто другой не сравнится с ним.

Я не ответила. Марина не настаивала.

Поздним вечером, когда я уже вернулась домой, меня застал звонок от мамы.

– Лис, завтра приезжай, ты сможешь познакомиться с сестрой.

В её голосе была радость, что-то такое настоящее, живое, и я поняла, что мне вдруг стало теплее, чем было за весь этот день.

– Завтра? Уже?

– Да. Всё оформлено, всё готово. Мы едем за ней утром.

Я кивнула, даже не замечая, что улыбаюсь.

– Я приеду.

Мама выдохнула, и в этом выдохе было столько счастья, что я поняла – она правда этого хотела.

– Хорошо. Тогда до завтра.

Я опустила телефон, посмотрела на экран, затем отложила его и подняла глаза к потолку.

Глава 6

Я проснулась раньше будильника. В комнате было ещё темно, но я уже чувствовала напряжение внутри. Сегодня я еду к маме, еду знакомиться с сестрой.

Я закрыла глаза и глубоко вдохнула. Это важный день, радостный, светлый. Мама счастлива, и я тоже должна радоваться.

Но тревога не отпускала.

Не из-за ребёнка. Я знала, что девочка будет окружена любовью. Знала, что мама сделает всё, чтобы ей было хорошо. Я не сомневалась в ней, в бабушке, даже в Олеге. Но я сомневалась в одном – в доме.

Я там жила. Но я никогда не чувствовала себя дома.

Это место было красивым, просторным, богатым, но оно никогда не было тёплым. В нём всегда было слишком много чужих людей. Постоянные деловые ужины, партнёры Олега, какие-то влиятельные люди, которых мама вежливо называла «коллегами мужа». Родственники Громова, которые появлялись, смотрели, оценивали, говорили правильные вещи и при этом не скрывали, что мы с мамой здесь чужие.

Я помню, как старалась привыкнуть. Как пыталась вписаться. Как говорила себе, что однажды почувствую себя там комфортно.

Но этого не случилось.

Последней точкой стала та ночь.

Я помню всё до мельчайших деталей. Как будто это было вчера. Тогда мне было девятнадцать. Я уже привыкла к жизни в этом доме, но уже начинала понимать, что долго здесь не останусь. Тогда Даниил закончил учёбу в Швейцарии и вернулся домой. Он был… другим. Чуть старше, чуть жёстче, ещё более уверенным. Теперь он жил не просто как наследник влиятельного отца, а как человек, который уже занял свою нишу.

Мама и Олег уехали на пару дней, и я осталась в доме. Я не знала, дома ли Даниил, но меня это не волновало.

Той ночью я проснулась от какого-то звука. Всё было тихо, но что-то насторожило меня. Я посмотрела на часы – три ночи.

Я натянула тонкий кардиган, босиком вышла в коридор. Дом спал, но в воздухе витала странная напряжённость. Я собиралась вернуться в комнату, но вдруг снова услышала звук.

Приглушённый. Глухой. Будто кто-то подавленно стонал.

Я напряглась. Может, кому-то плохо? Людмила, домоправительница, тоже осталась в доме. Может, ей стало нехорошо? Или ещё кому-то из персонала? Я осторожно спустилась вниз, стараясь не шуметь. Звук доносился с улицы. С веранды. Я прижала ладонь к груди, прислушиваясь.

Это точно стоны. Я замерла.

Потом всё же сделала шаг вперёд. Дверь на террасу была чуть приоткрыта и услышала, что звуки доносятся из стороны бассейна.

Меня охватила непонятная тревога, та самая, что появляется на уровне интуиции, когда ты не можешь сразу объяснить себе происходящее, но что-то внутри уже подсказывает тебе, что все не так, как должно быть. Может, кто-то из персонала упал в бассейн или задыхался, не в силах выбраться. Эта мысль моментально вспыхнула у меня в голове, и, прежде чем я успела подумать о том, стоит ли вообще вмешиваться, ноги уже сами понесли меня в сторону бассейна. Я вышла, слегка замедлив шаг, обошла угол дома и посмотрела в сторону бассейна.

Вода в нем отливала голубоватым свечением, по поверхности бежали мелкие волны, разбиваясь о бортики, а в самом центре, в этой движущейся, дрожащей глади, находились двое.

Даниил.

И девушка, которую я никогда прежде не видела.

Они двигались так, что в этом не было ничего нежного, ничего чувственного – только жесткость, спешка, голодное желание, приправленное той долей грубости, от которой становилось неловко даже просто наблюдать. Она обвила его ногами за талию, а он удерживал ее за бедра и насаживал на себя. Она откинула голову назад и громко стонала повторяя что-то.

Я оцепенела. Мне было 19 лет и у меня не было отношений. Я, конечно, понимала, что такое секс, но каждый раз при просмотре фильмов, где были такие моменты я безумно сильно краснела и пыталась пролистать.

В груди что-то сжалось – не от стыда, нет. За эти 2 года он приезжал домой на каникулы и каждый раз эти недели сопровождались тем, что он просто отрывался со своими друзьями. С Максом, с которым познакомились еще после первого семейного ужина и другими ребятами, которые чаще всего были в его окружении. И девушки. Было много девушек. Он редко приводил, но все-таки были моменты. В это время я сгорала из-за ревности. Как можно любить человека столь непохожего на себя и на все то, что ты любишь? Но я любила.

Я понимала, что должна развернуться и уйти, что не имею права стоять здесь, что я – посторонний человек, который совершенно случайно оказался в этой ситуации, но что-то внутри меня не давало мне двинуться с места. Я не могла перестать смотреть.

А затем он заметил меня.

Резко, словно почувствовал взгляд.

Я ожидала чего угодно – раздраженного удивления, замешательства, возможно, даже лёгкого смущения, но Даниил не отвел взгляд. Напротив – он посмотрел мне прямо в глаза. И этот взгляд был тяжелым, пристальным, пронизывающим насквозь. В нем не было ни стыда, ни неловкости, а только колючее недовольство и злость.

А потом он усмехнулся, не так как обычно (да, он умел усмехаться по-разному: зло, снисходительно, насмешливо). Какой-то мерзкий, едва заметный проблеск удовольствия от того, что я смотрю.

Я не выдержала и развернулась, ушла быстрым шагом, не оглядываясь. В комнате, лежа на кровати я плакала и злилась. Злилась на себя, на то, что я такая жалкая, некрасивая. Я недостаточно привлекательная, чтобы он заметил меня, я недостаточно интересная, чтобы он со мной пообщался больше 3-х минут.

На следующее утро я не планировала выходить из своей комнаты слишком рано. Мне было стыдно, что он видел меня. Не хотела я встречаться и с его девушкой. Одно дело знать, что они у него есть, другое дело видеть и понимать, что я не просто не дотягиваю – я другая! Я перестала распускать свои волосы, потому что теперь мне казалось, они слишком пышные, слишком непослушные и что бабушка, говоря о том, что я как солнце, просто видит меня своими глазами. Я стала носить одежду, которая скрывает мои бедра, кофты, которые прикрывают мою попу.

Ближе к 12 часам дня я поняла, что не могу игнорировать свой желудок. Я старалась меньше есть, но все-таки понимала головой, что питаться нужно. Хотя, Ба укоризненно на меня смотрела каждый раз, когда я отказывалась от ее пирожков. Идя на кухню, я молилась только обо одном, чтобы он уже и уехал или чтобы он спал. Но нет. Не успела я зайти на кухню, как увидела его.

Рядом с ним сидела та самая девушка.

Кожа у нее была гладкая, светлая, длинные светло-русые волосы выглядели чуть влажными, глаза – яркими, карими, с легкой хитростью во взгляде. Она была обернута в тонкое полотенце, которое явно не справлялось с задачей что-то скрыть, больше походя на символическую деталь, нежели на настоящую одежду.

Я быстро оглянулось, чтобы увидеть Людмилу, обычно она всегда находится на кухне, когда Даниил дома. Но ее не было. Я судорожно попыталась развернуться, но успела:

– Дооооброе утро, Лиса

Сказал Даниил и посмотрел на меня хитро ухмыльнувшись. Он держал кружку кофе в руках. И были заметны все его татуировки на руке. Я обратила внимание, что теперь и на левой руке прибавляются.

– Доброе утро, —пробормотала я.

Девушка с интересом и оценивающе посмотрела на меня. Не заметив во мне ничего интересного, ухмыльнулась и наклонилась к Даниилу, запустив руки в волосы.

– Допивай быстрее кофе – а затем наклонилась еще ниже и сексуально потянула мочку его уха зубами.

Даниил повернулся к ней и с проказливым лицом ответил

– Ненасытная ты Марина, как с тобой справляется Тимур? Ты бедного малыша, наверное, изнасиловала вдоль и поперек, раз он перестал появляться в тусовке.

Она, не обращая на меня внимание, взяла его руку и потянула под полотенце, там где…..

Я поняла, что мое лицо горит так, как никогда не горело. Я не хотела есть, я уже не хотела даже пить, я просто хотела, чтобы прямо здесь появилась дыра, в которую я могу прыгнуть и тем самым исчезнуть. Разве это нормально?

– Ну-ну малышка, мы смущаем Лису. Правда, Лиса? – и с хитринкой посмотрел на меня – Ты посмотри на нее, она сейчас упадет в обморок, и мне тогда придется звонить отцу и объяснять всю ситуацию.

Он встал, хлопнул по пятой точке эту Марину, поставил кружку на столешницу и пошел в сторону меня.

Я судорожно сделала шаг в сторону, чтобы они прошли. В этот самый момент, Даниил сказал:

– Нехорошо подглядывать, Лиса – будто невзначай, и мне показалось, что в кухне вдруг стало еще душнее.

Я быстро посмотрела в сторону, чтобы не встречаться с его взглядом. Со мной всегда так, когда я смотрю в его глаза я просто немею и превращаюсь в рыбку Дори, которая и может только спрашивать: «Как меня зовут?»

– Может, она просто хотела присоединиться? – рассмеялась девушка, бросая на меня короткий, оценивающий взгляд.

Господи. Почему это так грязно. Я перевела на нее глаза, но не сказала ни слова.

После этого случая, Даниил переехал. У него была своя квартира в городе, и мы стали видится еще реже.

Я же жила там еще какое-то время, но это была точка, которая расставила все на свои места. Вскоре я переехала к бабушке, а маме сказала, что в городе будет удобнее добираться до университета. И это было правдой. Но не главной.

Настоящее:

Дорога до особняка заняла чуть больше часа. Я ехала, держа руки на руле крепче, чем нужно, и пыталась не думать слишком много.

Я уже не жила здесь, но место всё ещё оставалось частью моей жизни, частью прошлого, которое я так старалась оставить позади. Всё, что было связано с этим домом, вызывало во мне странное чувство. Даже въездные ворота – массивные, кованные, с вычурными узорами – всегда напоминали мне, что это чужая территория, в которой меня терпят, но не принимают.

Стоило машине замереть перед входом, как я, привычно оглядев себя, мысленно отметила, что выгляжу обыденно: джинсовые бриджи, белая майка, свободная, немного объемная джинсовка, волосы собраны в небрежный хвост. Ничего особенного. Но именно поэтому, когда я вышла из машины, я вдруг почувствовала странное волнение – раньше я бы задумалась о том, как меня увидит Даниил, но я должна перестать думать об этом.

Мама встретила меня в холле, её лицо светилось радостью.

– Лиса, ты вовремя! Она только что проснулась, но уже так активно двигается, будто собирается сбежать.

Я невольно улыбнулась, слыша тепло в её голосе.

– Как она? – спросила я, снимая джинсовку и вешая её на спинку стула.

– Такая маленькая… но у неё уже свой характер, – мама повела меня наверх, и я последовала за ней, чуть медленнее, осматриваясь. Всё здесь было таким же: те же мраморные лестницы, те же идеально вычищенные поверхности, но теперь в воздухе витал новый запах – запах детской присыпки, молока, чего-то мягкого, домашнего.

Комната малышки была наполнена светом. Белые шторы пропускали дневное солнце, создавая в помещении ощущение уюта. В кроватке лежал маленький комочек, закутанный в нежно-голубое одеяльце.

Я подошла ближе.

Девочка.

Крошечная. Теплая.

Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, моргнула, пошевелила крохотными пальчиками, и мне вдруг стало так странно… Я не ожидала, что от одного взгляда на неё у меня защемит внутри.

– Можно? – тихо спросила я.

Мама кивнула, и я аккуратно взяла малышку на руки. Она была легкой, как перышко.

Я присела на кресло, поддерживая её голову, вдыхая этот особенный запах младенчества.

–Давай знакомится, маленькая принцесса, я твоя старшая сестра Лиса – мягко улыбнулось, смотря в эти бездонные голубые. Я вопросительно посмотрела на маму с немым вопросом

Она мягко улыбнулась и ответила.

– Ее зовут Софья. Ты не представляешь, сколько у нас уже историй, – улыбнулась мама. – Она любит, когда ей читают, а ещё у неё забавная привычка – перед сном шевелить пальцами, словно проверяет, всё ли на месте.

Я почувствовала, как уголки губ сами собой приподнялись.

– Значит, контролёр.

– Ещё какой, – усмехнулась мама.

Я достала камеру, которую привезла с собой.

– Можно я её сфотографирую?

– Конечно.

Я сделала несколько кадров: её крошечные пальчики, морщинки на ладошках, открытый взгляд, наполненный чем-то чистым и невинным.

После фотографий мы спустились вниз. Людмила принесла чай, торт. Мы с мамой сели на диван, положив малышку в специальную коляску. Через минут 20 к нам присоединился Олег. Мы поздоровались, и он сел в кресло напротив. У него с собой были какие-то документы и он положил их на колени, но, судя по выражению лица, он не был сосредоточен на них. Просто смотрел перед собой, изредка бросая взгляды в сторону

В этот момент хлопнула входная дверь, и через несколько секунд в гостиную вошёл Даниил.

Я почувствовала, как мама напряглась, но сразу взяла себя в руки.

– Ты всё-таки приехал, – спокойно сказал Олег.

– Было бы слишком грубо пропустить знакомство, верно? – он склонил голову набок, усмехаясь.

Он выглядел иначе, чем в последний раз, когда я его видела. Обычные джинсы, простая белая майка, его две руки, шея и половина тела была полностью забита татуировками. Он всегда выделялся и никогда не придерживался одного стиля, всегда менялся, словно хамелеон.

Я заметила, как он быстро окинул взглядом комнату. Задержался на коляске, потом на мне, потом снова перевёл взгляд на чайник.

– Можно мне тоже чашку? – спросил он.

Мама слегка кивнула, наливая чай.

Даниил сел на диван, закинув ногу на ногу, и молча наблюдал, как мама передаёт ему чашку.

– И как она? – наконец спросил он, кивая в сторону малышки.

– Она… – мама хотела сказать что-то ещё, но в этот момент девочка пошевелилась, тихонько всхлипнула, открыв глаза.

Все замерли, и все, кто был в комнате стали наблюдать затем, как она медленно потянулась, моргнула несколько раз. Она уже попыталась сморщить свой лобик, когда мама взяла ее на руки. Развернула ее аккуратно, чтобы ее лицо мог увидеть Даниил.

Он не сдвинулся с места. Просто смотрел на неё, а она на него.

– Похоже, я ей не нравлюсь, – наконец произнёс он, не отводя взгляда.

– Она просто изучает, – тихо сказала я.

Он нахмурился, будто это слово показалось ему странным.

– Изучает?

– Дети так делают. Они смотрят на лицо человека, привыкают. Запоминают.

Он на мгновение задумался, а потом склонился ближе. Малышка снова моргнула, её маленькие пальцы сжались в кулачки.

– И что, она сейчас меня запомнит?

– Возможно.

Он хмыкнул.

– Что ж, надеюсь, первый опыт общения с мужчиной не станет для неё травмой.

Мама вздохнула, а Олег устало ответил:

– Ты можешь быть серьёзным?

– Зачем? Эту функцию в себе несешь ты.

А потом добавил снисходительно:

– Это и была моя самая серьёзная минута.

Я посмотрела на него. Мама аккуратно сказала:

– Я думаю, глупо предлагать тебе ее поддержать?

Он ухмыльнулся, бросив короткий взгляд на Олега.

– Пап, мне следует готовиться к новой роли? Или ты пока не доверишь мне таких почестей?

Олег спокойно поставил чашку на стол.

– Если ты говоришь о роли старшего брата – это твой выбор.

Я почувствовала напряжение в воздухе.

– Бабушка с дедушкой вас уже поздравили? – спросил он с издевкой и продолжил – А дядя с тетей? Хм, они в курсе, что семейство Громовых пополнилось? Когда будет вечеринка, где мы все соберемся? – но уже говорил не с той лёгкостью, что в начале разговора. В его взгляде было что-то пренебрежительное.

Олег, спокойно посмотрел на сына и ответил:

– Будет вечер

– Могу предложить свои услуги по проведению – с какой-то ленцой сказал Даниил. При этом я видела, что он внимательно смотрит за реакцией Олега. Я ни раз замечала, что такой своей манерой общения, он выводит собеседника при этом с каким изощренным удовольствием и спокойствием смотрел на реакцию.

Ситуацию разрядила Софья. Малышка зевнула, закрыла глаза, словно ей стало скучно.

– Видишь, я её усыпил. Отличный эффект.

– Ты её не усыпил, она просто маленькая, – мягко сказала я.

Я сама не поняла, почему вдруг почувствовала, что мне нужно объяснить. Он посмотрел на меня, чуть прищурившись.

– Ты так говоришь, будто понимаешь, что ей нужно.

Я улыбнулась краешком губ.

– Думаю, ты просто не привык к детям.

– Я не привык к… вот этому, – он повёл рукой в сторону малышки, но в его голосе не было раздражения, только лёгкое замешательство.

В этот момент мама поднялась.

– Я отнесу её в кроватку, она устала.

Олег молча встал, кивнул Даниилу и пошёл следом за мамой. Мы остались вдвоём. Даниил некоторое время молчал, потом вдруг усмехнулся.

– Не ожидал такого от отца.

Я посмотрела на него.

– Чего именно?

– Что он вообще пошёл на это. Усыновление.

– А ты думал, он не способен на такие вещи?

Он качнул головой, криво улыбаясь.

– Я думал, что он всегда выбирает рациональный путь. Но, похоже, всё не так просто.

Я сделала глоток чая. Я не знала, что на это ответить. Я могла сказать, что может Олег ищет чего-то иного. Но боюсь, что даже я со всей своей наивностью понимала, что вряд ли. Даниил, наблюдая за мной, убрал усмешку и сказал прямо, глядя мне глаза:

– Всё можно купить. Вопрос только в цене.

Я посмотрела на него, но не стала спорить. Он вдруг поднялся, взял со стола свою чашку и сделал последний глоток.

– Ладно. Теперь я хотя бы могу сказать, что был на этом «историческом моменте».

Я не ответила. Он задержался ещё на секунду, а потом пошёл к выходу, будто и не было у нас этого разговора.

Глава 7. Даниил

Я вышел из дома, глубоко вдохнул воздух и быстрым шагом направился к машине. Холодный металл дверной ручки приятно охладил ладонь, когда я открыл её, сел за руль и завёл двигатель.

Часы на панели показывали 12:07. Знакомство состоялось.

Я ехал, не торопясь, пальцами постукивая по рулю. В голове крутилось одно: отец тронулся.

Олег Громов, человек, который всегда выбирал стратегические ходы, внезапно решил усыновить ребёнка. Абсурд. Эта мысль не давала мне покоя. Я знал его слишком хорошо – он никогда не делал ничего просто так. В любой его поступок была заложена логика, выгода, расчёт. Я пытался понять, где здесь выгода? Что он получил, подписав все эти бумаги? Семейное благообразие? Статус добропорядочного мужа и отца? Попытку казаться лучше в глазах общества?

Я усмехнулся, резко крутанув руль. Полнейшая блажь.

Я привык, что мир держится на чётких принципах. Деньги, власть, нужные связи. Всё это имеет цену. Но ребёнок?Отец никогда не интересовался вещами, которые не приносят прибыли. Это не его стиль. Мысленно я уже отложил этот вопрос в сторону, когда вдруг вспомнил кто там был еще.

Лиса. В последнее время она старалась, чтобы мы меньше встречались.

Она не изменилась. Всё такая же скучная, правильная, вся из себя белая и пушистая. Провинциальная девочка, которая когда-то пыталась затесаться в этот мир, но так и не вписалась.

И, разумеется, я прекрасно помню, как она на меня смотрела.

С первого дня, с первого семейного ужина. Её робкие взгляды, быстрая смена эмоций, как она чуть не краснела, если я вдруг задерживал на ней глаза. Я всегда видел такие вещи – безошибочно.

Она влюбилась?

100%. И уверен, что сохла по мне ни один год. Может даже и сейчас, хотя не уверен, все-таки время прошло. Сколько? 8 лет. Эх время-время, как быстро оно летит. Еще, кажется, недавно я драл без разбору девочек в Швейцарии. И какие они были! Красота. Горы, сноуборд и миньеты по утром смотря на эту красоту. Сейчас уже немного сложнее отрывать голову от подушки после бурной попойки.

Вернемся к нашей правильной Лисе. Без сомнений я мог бы воспользоваться ее влюбленностью ко мне. Просто ради интереса. Не потому, что она мне хоть чем-то была интересна, а просто, потому что мог.Меня никогда не смущали статусные условности. В конце концов, она не моя сестра, не моя родня. Никаких моральных преград. Если бы она представляла для меня интерес – я бы её взял.

Но она никогда меня не привлекала.

Абсолютно.

Я не любил таких девушек. Наивных. Прозрачных.Мне нужны были совсем другие.

Телефон завибрировал на соседнем сиденье. Я бросил короткий взгляд на экран и тут же закатил глаза.

Мама.

Я ответил, не сбавляя скорости.

– Дэн, милый, ты уже закончил с этим фарсом? – голос был звонким, с лёгкой хрипотцой.

Я усмехнулся.

– Ты про театр одного актёра с отцом в главной роли? Да, отыграли первый акт.

Она хмыкнула.

– И?

– Он окончательно тронулся.

– О, я так и думала, – раздался лёгкий смех. – Под старость лет решил поиграть в заботливого папочку?

– Ну, как сказать. До старости ему ещё далеко, но кризис среднего возраста, похоже, ударил хорошо.

Я слышал, как в трубке раздался какой-то посторонний шум, а затем её голос:

– Чёрт, эти идиоты опять перепутали мой заказ. Дэн, ты не поверишь, я попросила шёлк цвета шампанского, а они мне прислали какой-то грязно-бежевый ужас. Парижские ателье уже не те.

– Сложно быть музой высокой моды, – лениво протянул я.

– Сложно, – с пафосом согласилась она. – Кстати, ты хоть представляешь, какой сейчас ад в Париже? Неделя моды – это просто форменный хаос.

– Прекрасно представляю.

Она проигнорировала мой ответ.

– Если вдруг надумаешь выбраться, скажи. Я на показе Saint Laurent в пятницу.

– Маловероятно, что я захочу пересекаться с той толпой селебов и дизайнеров.

– Ладно, Дэн, мне пора. Жду новостей, если Олег окончательно слетит с катушек. Я скоро прилетаю и нам нужно встретится, я давно не видела тебя, и очень соскучилась, милый

– Хорошо, мам

Я сбросил вызов и, наконец, въехал в центр.

Высотка Black Sun Eventsвозвышалась над остальными зданиями, стеклянный фасад отражал солнечный свет, ослепляя случайных прохожих.

Я припарковался, передал ключи парню из службы парковки и быстрым шагом направился в холл. Меня сразу встретила девушка на ресепшене.

– Добрый день, Даниил Олегович.

Я коротко кивнул, не сбавляя шаг, и прошёл к лифтам.

Через минуту я был в офисе. В моём кабинете уже собрались ребята. С кем-то я познакомился во время учебы в школе, с кем-то в Швейцарии, а с кем-то на тусовке. Умные, быстрые. Я таких люблю. Хоть мой бизнес и связан с индустрией развлечений, но, чтобы уметь организовать отличную тусовку, нужно быть профессионалом. Сегодня у нас собрание

Гоша сидел в кресле, постукивая пальцами по столу. Спокойный, тихий, но слишком умный, чтобы его недооценивать. Он отвечал за финансы, и за ним я всегда держал пристальное наблюдение.

Стасян стоял у окна, заложив руки за голову. Его фигура была расслабленной, но это был человек, который мог устроить тусовку века за один вечер.

Крис расхаживала по комнате, что-то быстро набирая в телефоне. Она умела находить нужных людей,и это её главный талант.

– Ну что, детки, – лениво произнёс я, бросая папку с документами на стол. – Начинаем шоу?

– Давно ждём, – протянул Гоша, скрестив руки.

Я прошёл к столу, развернул перед собой бумаги.

– Мотокросс.

Стасян резко повернулся.

– Ага. Мы обсуждали площадку, но ты же знаешь, что одних крутых трасс мало. Нам нужны партнёры, бренды, что-то, что сделает это не просто гонками, а хренью, после которой у всех взорвётся голова.

– Уже работаю над этим, – вставила Крис, не отрываясь от телефона.

Я кивнул.

– Какие бренды в игре?

Гоша подал мне список.

– Спортивная одежда, мотоциклы, машины. Они готовы вложиться, но нужно, чтобы всё выглядело хайпово.

– Так, чтобы всё чёртово медиа-пространство трясло?

– Именно.

Я усмехнулся.

– Сделаем.

Я любил такие вещи. Громкие. Масштабные. Яркие.

Чем больше шума, тем лучше.

Чем больше шума, тем больше власти.

Я посмотрел на собравшихся, слегка склонив голову.

– Значит, начинаем. Нам нужно, чтобы этот мотокросс стал событием года.

––

Клуб, который нам принадлежал вместе в Максом, находился в центре города. "Revel" – место, куда стекалась элита: модели, спортсмены, звёзды, бизнесмены. Здесь не было случайных людей, только те, кто знал правила игры. Это было первое мое детище. Мы его замутили вместе. Во-первых, по деньгам выходило не так много, а во-вторых, мы еще оба не знали чего хотим. Но мы его раскрутили так, что теперь, чтобы попасть сюда нужно было иметь, либо очень дах***я денег, либо грудь 4-го размера и умение работать ртом так, чтобы ты слышал арию ангелов.

Я зашёл внутрь, и клуб сразу же захватил меня в свою привычную атмосферу – музыка, алкоголь, блеск, запах дорогих духов, кожаных диванов и сотен тел, двигающихся в едином ритме.

В VIP-зоне меня уже ждали.

Макс первым заметил меня, лениво кивнув с дивана. Он сидел, широко раскинув руки по спинке, а в правой руке покрутил стакан с виски. Рядом с ним – Рома, уже в компании двух длинноногих моделей, одна из которых явно была не в себе, судя по её масляному взгляду.

– Дэн, ты опоздал. – Макс усмехнулся, ставя стакан на стол.

– Ты всё равно никуда не торопишься.

Я сел напротив, сразу схватил бокал, который мне тут же подали.

Макс выглядел так, как обычно: мощный, уверенный, небрежный. Он раздался за это время. Ударился в спорт. Сейчас он курирует бойцовские бои, которые проходят у нас. Если бы мы когда-нибудь сошлись в спарринге, я, возможно, какое-то время бы продержался, но Макс в итоге размазал бы меня. Это был факт.

– Ну что, братец, как там семейный ужин? – с ленцой спросил Рома, откидываясь на спинку дивана.

– Без комментариев. – я сделал глоток.

– Да ладно тебе, рассказывай, каково это – встречать новую сестру? – Никита, который сидел рядом, насмешливо приподнял бровь. Главный, кстати циник.

Я отвечаю, мне казалось, что мы все достигли отметки того, что нас ничем не удивить, но нет.

– Маленькое, бесполезное существо.

– Ты про новорождённого ребёнка или про Лису? – хмыкнул Макс.

Я ухмыльнулся.

– Они обе одинаково бесят.

Рома рассмеялся, стягивая с шеи одной из моделей тонкий чокер и играясь с ним пальцами.

– Так что, Олег решил стать идеальным отцом? Это уже не кризис, Дэн, это хрен знает что.

– Может, у него что-то случилось, а ты просто не в курсе? – лениво протянул Ник, наблюдая за тем, как официантка ставит на стол новый поднос с алкоголем.

– Если бы что-то случилось, я бы знал первым.

Макс качнул головой.

– Да какая разница, пусть играет в домик. Главное, чтобы на бизнес это не повлияло.

– О да, вряд ли он теперь бросит корпорацию ради того, чтобы менять подгузники. – съязвил Рома.

Я уже собирался сменить тему, когда в зал вошла Королева.

Она всегда появлялась так, будто весь клуб существовал только ради неё. Уверенная, прямая, с лёгкой, но не нарочитой сексуальностью. Единственная девушка в нашей компании.

Лера и я знали друг друга с детства. Наши отцы были бизнес-партнёрами, поэтому мы пересекались ещё со школы, а потом и в университетские годы. Мы пробовали встречаться – слишком рано, слишком бездумно, слишком очевидно. Мы оба понимали, что это ни к чему не приведёт. У нас было слишком много общего, но не в том, что нужно для отношений.

Сейчас она была другом. Тем, кто знал меня лучше, чем многие из этих ребят.

– И что ты делаешь здесь, а не в своём новом уютном семейном гнёздышке? – её голос прозвучал слегка насмешливо, но без яда.

Я лениво потянулся за стаканом, прежде чем ответить.

– Ты ведь знаешь, я долго не выдерживаю на одной территории.

Лера усмехнулась, склонив голову набок, и плавно пересекла зал, прежде чем сесть рядом.

– Так ты слился сразу после чайной церемонии?

– Практически.

Она не торопилась задавать лишних вопросов, просто посмотрела на меня, потом перевела взгляд на остальных.

– Ну? Что, никто ещё не поделился умозаключениями? Каков вердикт?

– Вердикт один – отец Дэна слетел с катушек, – первым отозвался Роман.

Макс откинулся на спинку дивана и щёлкнул пальцами официантке, указывая на новую бутылку текилы.

– Хорошо, закрыли тему с семьёй. Дэн, мы тут обсуждали – ты видел, кто пришёл сегодня?

Я прищурился.

– Кто?

– Алиса.

Я склонил голову, непонимающе смотря на него.

– Кто, блядь?

– Не твоя Лиса, если ты вдруг подумал, – Макс усмехнулся. – Темненькая, длинные ноги, третья грудь, зелёные глаза. Вспоминаешь? Хотя ладно, Алиса Леднева, наша новая звезда модельного агентства Славы.

– Идеальное сочетание, – с усмешкой вставила Лера.

Я лениво оглядел танцпол и быстро нашёл её.

Он был прав.

Девушка действительно выглядела более чем аппетитно.

– Ну что, Дэн, на охоту? – насмешливо протянул Рома.

Я поднялся, допивая свой бокал.

– Даже не сомневайся.

Я вышел из VIP-зоны и направился к ней. Она меня сразу заметила. Я подошёл ближе, встал рядом, не касаясь её, но достаточно близко, чтобы она почувствовала меня.

– Ты здесь одна?

Она посмотрела на меня, изучая.

– Нет.

– Кто-то против, если я украду тебя на танец?

Она чуть прикусила губу, но не ответила.

Музыка была громкая, низкая, вибрация от басов била в грудь, и я мягко взял её за запястье, увлекая на танцпол. Она не сопротивлялась. Я не торопился, просто двигался в такт, чувствуя, как её тело приближается к моему. Она чувствовала ритм, двигалась плавно, но с намёком на что-то большее. Я склонился ниже, губами почти касаясь её уха.

– Ты хороша.

Она тихо рассмеялась.

– Ты даже ещё не видел меня в деле.

Я усмехнулся, проводя рукой по её спине вниз.

– Это легко исправить.

Я развернул её лицом к себе, притягивая ближе. Тела двигались в едином ритме, жар становился выше, и я видел, как она смотрит на меня.

– Пошли.

Она не стала задавать вопросов.

Я провёл её вверх, по лестнице, к VIP-комнатам. Закрыв дверь, толкнул её к стене, сжимая её бёдра.

Её дыхание сбилось, пальцы прошлись по моей шее, ногти вонзились в плечи. Я ухмыльнулся.

– Ну показывай, насколько ты хороша

Глава 8

Будильник прозвенел слишком рано. Я медленно открыла глаза, мгновение собирая мысли в кучу, прежде чем подняться с кровати. Обычное утро, обычный день, но внутри было странное послевкусие. Вчерашняя встреча. Я быстро приняла душ, наскоро заплела волосы в небрежный хвост, надела светлый лонгслив и свободные джинсы. Бросив в сумку камеру и блокнот, схватила ключи и выбежала из квартиры отправилась на работу. Город встречал меня привычной суетой.

В агентстве уже вовсю шла утренняя движуха. В одной из студий проверяли оборудование, ассистенты таскали кофры, визажисты обсуждали предстоящую съёмку, а в углу кто-то оживлённо жестикулировал, пытаясь объяснить модельной группе, что им нужно показать в кадре больше "естественности".

Атмосфера была знакомая, живущая по своим законам.

Я скинула сумку на стул и только успела сделать глоток чая, когда услышала голос Марины.

– Ветрова! Ты чего так рано?

Я обернулась.

Марина сидела на одном из высоких стульев, накрашенная, собранная, но всё ещё с чашкой кофе в руках, будто бы только проснулась.

– Так в чате написали, что сегодня Сергей хочет собрать с утра всех.

–ААА вон оно что— хмыкнула она. – Слышала, что хочет привлечь Артема к проекту

Марина ухмыльнулась.

– Как думаешь, он опять попытается убедить тебя сняться у него?

Я вздохнула.

– Мы уже это проходили.

Она рассмеялась. Через полчаса нас вызвали в главный кабинет.

Шефа звали Сергей, и он был не похож на типичных руководителей. Креативный, экспрессивный, вечно в движении, но с лёгкими нотками истерии, если что-то шло не по плану. Он мог вдохновлять, мог бесить, но точно не был скучным.

– Так, народ, слушаем сюда! – хлопнул он в ладони, собирая всех вокруг. – У нас новый проект с косметическим брендом, большая серия съёмок. Итак, распределяем:

Он быстро начал перечислять задачи, переходя от одного имени к другому.

– Лиса, бьюти-съёмка. Это чистый свет, портреты, макро. Тебе доверяю, потому что ты, по-моему, одна из немногих – тут он обвел всех укоризненным взглядом – понимаешь разницу между "натуральным сиянием" и "вспотевшей кожей".

Я только кивнула.

– А вот лайфстайл мы отдадим… – он сделал паузу, щёлкнув пальцами. – Лебедеву.

Я не удивилась. Марина поджала губы, сдерживая смешок.

– Ну вот и он. Величайший развратник современности.

– Марина! – Сергей повернулся к ней, прищурившись. – Он, между прочим, гений.

– Да, да, он же теперь у нас фотографирует голых женщин.

– Он фотографирует искусство, Марина.

Она усмехнулась.

– Если искусство – это сиськи на белом фоне, тогда ладно.

Я подавила смешок, но Сергей сделал вид, что не услышал.

– Так, значит, кто-то пусть свяжется с Лебедевым и скажет, что его ждут.

– Я уже написала, – сказала я.

– Вот и отлично! Всё, планёрка окончена, давайте работать!

Артём появился в агентстве через час. Высокий, светловолосый, с вечно взъерошенными волосами и расслабленной походкой. Он шагал так, будто мир существовал исключительно ради его удобства. Я увидела его первым и, ещё не успев ничего сказать, услышала:

– Лиса, моя любимая!

Я не смогла не улыбнуться

– Артём, моя головная боль.

Он рассмеялся, подойдя ближе.

– О, как я скучал по твоему обострённому чувству сарказма.

– Ты здесь по делу, так что можешь не распыляться.

Он приложил руку к груди.

– Ты так со мной, после всего, что между нами было?

Марина, проходя мимо, хмыкнула:

– Ой, Лебедев, если бы между вами действительно что-то было, ты бы давно этим хвастался.

– А ты знаешь, что мы однажды снимали фотосессию? – с хитрой улыбкой сказал он, глядя на меня.

Марина застыла.

– В смысле?

– Ну не так, как ты себе представляешь, – поспешно сказала я, качая головой.

Артём рассмеялся.

– Но всё же, это было очень – здесь он сощурил глаза и хриплым голосом произнес – сексуально!

Марина прищурилась.

– И что, Лиса, каково это – сниматься у него?

– Непривычно.

– Она волновалась, но выглядела шикарно.

Я отвела взгляд. Меня всегда смущало то, как он это говорит

– Ты слишком любишь раздавать комплименты.

– Потому что ты их не умеешь принимать, пупсик. Тебя учишь-учишь, а ты все….

Я закатила глаза.

Мы работали вместе уже не первый год. Он знал, что у меня вагон комплексов. Он знал всю мою историю. Мы познакомились, когда я только пришла в агентство. Он уже тогда работал там, быстро завоевав репутацию талантливого, но чересчур свободолюбивого фотографа. Его стиль не вписывался в рамки агентства, и в итоге он ушёл, открыв собственную студию.

Но мы продолжили общаться. Неизвестно, чем я его зацепила. Я была слишком тихой, слишком закрытой, но это не мешало нам дружить.

– Ладно, пошли к шефу, раз ты теперь снова с нами.

Он ухмыльнулся.

– Только если после ты купишь мне кофе.

– Не наглей, Тема.

– Ты ещё не поняла, что мне бесполезно отказывать?

Я только усмехнулась.

Мы выбрались в кафе неподалёку от агентства. Место, где мы бывали сотни раз. Ничего особенного: тёплое освещение, запах свежемолотого кофе, приглушённая музыка. Здесь всегда можно было спрятаться от городской суеты и спокойно поговорить.

Артём заказал капучино с карамелью, я – чёрный чай.

Я сняла резинку, немного помассировала пальцами голову и расслабленно улыбнулась.

– Рада тебя видеть, Тема.

Артём, уже успевший сделать первый глоток капучино, усмехнулся.

– Звучит, как признание в любви.

– Не шути так

– Слушай, а вдруг я по тебе скучал?

– Ты скучаешь только по идеальным кадрам.

Он прищурился, разглядывая меня.

– А кто сказал, что ты не идеальный кадр?

Я покачала головой, делая глоток чая.

– Опять ты за своё.

– Ладно, не буду. Лучше расскажу, чем я занимался на днях.

– Давай.

Он довольно усмехнулся.

– Ню-съёмка. Женщина лет сорока. Хотела для себя сделать что-то… особенное.

– Так, и?

– **И всё шло хорошо, пока в процессе она не начала намекать, что у меня «талант, который можно применить не только в фотографии».

Я замерла, смущённо глядя в чашку.

– Ты шутишь?

– Абсолютно серьёзно.

– И что ты сделал?

– Предложил ей хороший свет для дальнейших кадров.

Я чуть не поперхнулась чаем.

– Артём!

– Ну а что я должен был сказать? – он рассмеялся. – Она стояла передо мной полностью голая и, кажется, была уверена, что я скажу: «Да, конечно, давайте перейдём от искусства к практике».

Я чувствовала, как у меня горят уши.

– И что, она просто так предложила?

– Сначала невинно. Знаешь, вот это: «Вы так внимательно смотрите на меня, наверное, у вас есть любимые части женского тела?»

– И что ты ответил?!

– Сказал, что я профессионал.

– Профессионал в чём?!

– В фотографии, конечно же, – ухмыльнулся он. – Но потом она поняла намёк и предложила в лоб.

Я накрыла лицо ладонями.

– Господи…

– Лиса, ты бы видела себя сейчас. Ты краснеешь сильнее, чем тогда, когда я впервые предложил тебе съёмку.

Я опустила руки и строго посмотрела на него.

– Ты ужасный.

– Я правдивый.

– И ты отказался?

Он промолчал. Прищурил смешно глаза и улыбался во всем свои 32 зуба! Я закрыла лицо ладонями.

– Это так неловко…

– Для кого? – хмыкнул он.

– Для тебя!

– Почему? Меня часто пытаются соблазнить клиенты. Но ладно-ладно. С ней я не спал. Не люблю, когда так явно предлагают себя.

Я опустила руки, скептически смотря на него и немного расслабилась.

– Ну, а если бы это была молодая девушка?

Он задумался, постукивая пальцами по столу.

– Зависит от ситуации.

– Ты слишком много этим играешь.

– Ты слишком мало этим интересуешься, Лиса дорогая моя.

Я лишь только закрыла лицо руками после чего услышала его смех, и сама рассмеялась.

– А вообще, ты собирался рассказывать, что у тебя новенького? Или только мои истории будем обсуждать? – Артём поставил чашку на стол и внимательно посмотрел на меня.

Я поправила ложку на блюдце, раздумывая, с чего начать.

– Ну… мама и Олег удочерили девочку.

Он слегка приподнял бровь.

– То есть это всё-таки не слухи?

– Нет. Софья теперь официально часть семьи.

Артём наклонился вперёд, явно заинтересовавшись.

– И как она тебе?

Я улыбнулась.

– Маленькая, тёплая… очень светлая. Я не знаю, как объяснить. Только встретила её, а уже…

– Уже любишь?

Я кивнула.

– Я никогда не думала, что можно почувствовать что-то такое сразу. Но она…

Артём внимательно слушал, но затем его губы тронула лёгкая усмешка.

–А Даниил был там?

Я на секунду замешкалась.

– Да. Он приехал, как ни странно.

– И?

– И что?

– Как он отреагировал?

Я закусила губу, вспоминая сцену в гостиной.

– Никак.

Артём тихо хмыкнул.

– То есть совсем? Стоял с каменным лицом, как манекен?

– Ну, что-то вроде того.

Я не была уверена, какие эмоции на самом деле испытывал Даниил. Он смотрел на Софью так, будто пытался понять, что это вообще за новый элемент в его реальности.

– Но ты же знаешь, он не тот человек, который сразу показывает, что думает.

Артём внимательно следил за мной, чуть сузив глаза.

– Но ты же всё равно пыталась это понять?

Я опустила взгляд в чашку.

– Ну… это нормально. Я была там, я смотрела, как все реагируют.

– Ты смотрела на него.

Я не ответила. Он откинулся назад, на его лице мелькнула еле заметная тень размышления.

– Интересно.

– Что?

– Ты вроде как давно решила, что он для тебя не существует, но всё равно хочешь знать, как он реагирует.

Я тяжело вздохнула.

– Артём…

– Не-не, я ничего не имею в виду. Просто наблюдение.

Я покачала головой.

– Работа такая. – спокойно добавил он, после того как откинулся на спинку стула

– Ты фотограф ню, какая работа?!

Он рассмеялся.

– Ну вот, а ты говоришь, что не умеешь шутить.

Глава 9

Неделя проходила в привычном режиме, только с одним важным дополнением: я привозила бабушку, чтобы она познакомилась с Софьей. Это удивительно, как быстро растут маленькие дети. Еще недавно она смотрела на меня молча, с широко раскрытыми глазами, изучая мое лицо, а сейчас пыталась надувать щеки и смешно складывала губы уточкой, словно подражая взрослым.

Ба сидела на краю дивана, осторожно держа Софью на руках. Ее привычные уверенные движения сейчас были медленными, аккуратными. Я видела, как кончиками пальцев она проводила по пухлой ладошке малышки, как мягко шептала что-то, будто убаюкивая. Софья моргала, внимательно смотрела на новую для себя бабушку, а потом вдруг резко дернулась и ухватила бабушку за пальцы.

– Ой ты, ухватистая какая! – Ба рассмеялась, но не убрала руку, позволила малышке цепляться крохотными пальчиками. – Ну-ка, покажи мне свои глазоньки. А-а, голубенькие… Это, наверное, ненадолго, потемнеют.

Я улыбнулась, наблюдая за их общением. Ба всегда была особенной. В её голосе, в её движениях было столько тепла, что рядом с ней хотелось оставаться дольше. А Софья… она будто это чувствовала.

– Что скажешь, Ба? – спросила я, присаживаясь рядом.

– Хорошенькая, очень хорошенькая, – кивнула она, снова посмотрела на Софью, а потом мягко провела рукой по её головке. – Ладно, не буду пугать, скажу тихо – красавица у нас тут растёт.

– Она правда чудо, – мама появилась в дверях, улыбнулась и села напротив.

Ба посмотрела на неё с теплотой, но при этом внимательно. Между ними всегда было больше понимания, чем слов. Я знала, что когда мама вышла замуж за Олега, Ба сначала настороженно отнеслась к этой ситуации, но никогда не давала маме почувствовать себя одинокой в новом доме.

– Ты как сама? – спросила Ба, не отрывая взгляда от мамы.

– Я?.. – Мама чуть улыбнулась и развела руками. – Счастливая.

Ба кивнула, но, как мне показалось, в её глазах проскользнула тень сомнения. Не потому, что она не верила в её слова, просто, наверное, понимала, что за этим "счастлива" скрывается больше, чем мама говорила вслух.

– Главное, чтобы Софья была здорова, – добавила мама. – Она уже улыбается, представляешь? И на голос реагирует.

– Ну еще бы! – Ба снова посмотрела на малышку. – Деточки быстро понимают, кто рядом, кто любит.

Я почувствовала, как внутри разливается тепло. Это был редкий момент, когда мы сидели так вместе, спокойно, без спешки, просто наслаждаясь друг другом.

– А Лису ты больше любишь или Софью? – спросила мама с игривой улыбкой.

Ба усмехнулась и покачала головой.

– Так не спрашивают, дочка. Любовь не делится, её или много, или нет совсем.

Я посмотрела на маму, и в её глазах мелькнуло что-то мягкое, почти детское. Может, воспоминание о её собственном детстве? Может, что-то еще.

Ба осторожно поцеловала Софью в макушку, задержалась на секунду и тихо добавила:

– Желаю тебе, внученька, чтобы ты всегда была окружена любовью.

Я вдруг поняла, как много значил для меня этот момент. Как важно было видеть, как переплетаются наши жизни, как тонко и незаметно появляются новые связи, которые уже невозможно разорвать.

В конце недели нас вызвали в главный кабинет.

Сергей сидел за столом, но на этот раз его глаза горели азартом. Это значило, что он был доволен. А если шеф был доволен – нас ждало что-то масштабное.

Мы быстро заняли свои места. Марина села рядом, перебирая в руках телефон, но даже она выглядела заинтригованной.

– Ладно, народ, – начал Сергей, хлопнув ладонями по столу. – У меня есть для вас большие новости.

Он выдержал паузу, и я заметила, как несколько человек наклонились ближе, ожидая продолжения.

– Нас выбрали в качестве партнёров для проекта по мотокроссу.

Я услышала, как кто-то присвистнул.

– То есть… речь идёт про главный чемпионат?– уточнил один из наших.

– Именно.

Воздух в кабинете сразу же изменился. Мы не работали с такими проектами раньше. Мотокросс – это не просто спортивное событие, это экстрим, мощь, адреналин.

Сергей продолжал:

– Фотосопровождение будет полным. Дневные заезды, живые съёмки участников, работа с партнёрами, вечерние ивенты. Все будут задействованы. Это большой контракт, и это очень серьёзно.

Шёпот пронёсся по комнате, все оживились.

Я тоже чувствовала волнение. Но когда Марина толкнула меня локтем, я поняла, что в моей груди вместе с азартом появилось нечто ещё.

Тревога.

– А кто клиент? – раздался чей-то голос.

Сергей слегка усмехнулся, будто заранее ждал этого вопроса.

– Фирма Даниила Громова.

Я замерла.

Голова мгновенно начала лихорадочно прокручивать мысли.

Даниил.

Его проект.

Его люди.

Я никогда не работала с ним напрямую.

Никогда даже не представляла, что могу оказаться в такой ситуации.

«Ничего, – сказала я себе. – Это большой проект. Скорее всего, меня не привлекут напрямую…»

Но тут Сергей продолжил:

– Клиент попросил фотографии всех работ наших ребят. После просмотра были выбраны фотографы для главной зоны – самой гонки и самих участников.

Я почувствовала, как внутри что-то неприятно сжалось.

– Кого именно? – раздался чей-то вопрос.

Сергей начал перечислять имена.

– Сидоров, Борисова, Ветрова…

Я замерла.

Чувство, которое накрыло меня, нельзя было назвать восторгом.

Марина даже вскинула брови и посмотрела на меня с интересом.

– Ого, ты попала в основную команду?

– Да… похоже, что так.

Собрание продолжалось ещё минут десять, но я уже не слышала деталей.

Я могла думать только об одном:

Даниил видел мои работы.

И после он утвердил мою кандидатуру.

Когда все начали расходиться, я задержалась и подошла к Сергею.

– Сергей, можно спросить?

– Ну?

– Когда клиент выбирал работы, он знал, кто их автор?

Он посмотрел на меня поверх очков.

– Сначала нет. Мы отправили просто архив с лучшими снимками.

– А потом?

Он лениво откинулся в кресле.

– После того как были выбраны фото, я отправил имена фотографов. Через пару часов пришло подтверждение.

Сразу после собрания я написала трясущимися руками сообщение Теме:

Тёма, мне срочно нужна поддержка.Лиса:

Что случилось? 😳Артём:

У нас новый заказ – МОТОКРОСС! Я в основной команде.Лиса:

Так это же круто! Ты одна из лучших в агентстве. Не понимаю, почему ты вообще удивлена?Артём:

Ты не понимаешь…Лиса:

Так объясни. Я что, твои мысли читать должен? 🤨Артём:

Клиент видел мои работы. И утвердил.Лиса:

Окей, клиент увидел твои потрясающие снимки, офигел от качества и выбрал тебя. Где тут проблема?Артём:

Этот клиент – Даниил.Лиса:

…Артём:

Что?Артём:

Ты шутишь?Артём:

То есть ты хочешь сказать, что твой благородный сводный брат, который всегда смотрел на тебя как на пустое место, увидел твои фото и выбрал именно тебя?Артём:

Да.Лиса:

Погоди, стоп. Он сам выбирал?Артём:

Да. Сначала агентство отправило архив снимков без имён, но потом, когда утвердили фото, заказчику сообщили, кто их автор. Через пару часов пришло подтверждение.Лиса:

Да.Лиса:

Интересно.Артём:

Отличная поддержка, Тёма, спасибо.Лиса:

Вот и отлично. Главное – не показывай, что тебя это задевает. Будь спокойной, уверенной, хладнокровной. Сделай свою работу и забей на всё остальное.Артём:

А если не получится?Лиса:

Тогда я приеду и отвезу тебя в запойный трип на море.Артём:

Заманчиво.Лиса:

Шучу. Ты не пьёшь. 😏Артём:

Именно. Так что если что – запасай чай.Лиса:

Договорились. Но ты справишься, Лис. Ты же у нас бесстрашная тигрица. Ну или хотя бы нервный кролик. Но всё равно справишься.Артём:

Ненавижу тебя.Лиса:

Зато я тебя люблю. Всё, иди работай, паникёрша. 😘Артём:

Следующий день начался с привычной суеты: сбор вещей, проверка камеры, быстрый завтрак на ходу. Я знала, что предстоящие дни будут напряжёнными, и волновалась сильнее, чем стоило. Я впервые работала на проекте такого уровня. Отгоняя мысли, я накинула лёгкую ветровку, натянула кепку, кинула в багажник сумку и поехала за Мариной.

– Ветрова! – она запрыгнула в машину с таким энтузиазмом, будто мы отправлялись в отпуск, а не на многочасовую работу.

– Марина… – протянула я, вздохнув.

Она игнорировала мой тон.

– Я, конечно, безумно влюблена в своего парня, но если там окажутся шикарные французы или наглые немцы…

Я скосила на неё взгляд.

– Ты не можешь просто вести себя спокойно?

– Ты спрашиваешь это у меня? Серьёзно?

Я лишь посмотрела на нее и крепче сдала руль. Марина рассмеялась и вытянула ноги, закидывая их на панель.

– Ты вообще понимаешь, что это огромный проект? Дорогие мотоциклы, бешеные скорости, жара, азарт, мощные парни, которые не боятся рискнуть… Лиса, ты в своей скучной жизни хоть раз была на чём-то таком?

– Нет.

– Вот. И я – нет. Но сейчас будем.

Я только пожала плечами. Я не могла поделиться её возбуждением. Мне было не до французов и не до немцев. Мы приехали за город.

Локация впечатляла: огромная трасса для заездов, ряды зрительских мест, технические зоны, закрытые павильоны для участников и их команд. В воздухе уже пахло адреналином и бензином.

Фотографы начали рассредоточиваться по территории, осматривая трассу, проверяя ракурсы.

Я натянула кепку пониже и огляделась.

К нам уже подошли ребята из агентства.

– Ну что, как оно? – спросил кто-то, закидывая сумку с оборудованием на плечо.

– Масштабно, – ответила Марина, с энтузиазмом оглядывая трассу.

Я кивнула.

Пока я осматривала трассу, ко мне начала подступать легкая тревога. Я уже поняла, что работа здесь будет не похожа на то, чем я занималась раньше. Экстрим, движение, скорость – всё это требовало особого подхода к съёмке, быстрой реакции, полного контроля над техникой.

Марина что-то говорила, но я слушала вполуха, сосредоточенная на деталях локации.

И тут появилась она.

Я сразу обратила на неё внимание.

Высокая, статная, с идеально выпрямленными рыжими волосами, собранными в небрежную косу. Яркие черты лица, чёткие, будто вырезанные, строгий взгляд и профессиональная отстранённость. Девушка, которая знала, что делает.

– Добрый день, – начала она, уверенным шагом заходя в круг. В голосе звучала абсолютная уверенность. – Меня зовут Кристина Левченко. Я представляю компанию Громова. В ближайшие дни мы будем работать вместе. Мне нужно, чтобы все понимали, что от них требуется.

Она говорила чётко, не теряя ни секунды, не оставляя простора для глупых вопросов.

– Гонки начинаются завтра. Сегодня день ознакомительный. Фотографы, закреплённые за мотокроссом, должны изучить трассу, выбрать основные точки съёмки, проверить ракурсы и убедиться, что технически всё возможно. Те, кто работают с партнёрами, могут приступить к своей части уже с вечера.

Она включила планшет, быстро листая экран.

– Закреплённые за мотокроссом:

Я напряглась.

– Борисова, Сидоров, Капралова, Ветрова.

Моя фамилия прозвучала в самом конце. Марина чуть толкнула меня локтем.

– Поздравляю, ты в первой линии огня.

Я никак не отреагировала.

– Тем, кто был назван, нужно осмотреть локацию и вернуться сюда в 13:00 для обсуждения позиций.

Кристина достала небольшую коробку, внутри которой находились значки.

– Пропуска. Без них вам не пройти в технические зоны.

Я потянулась за своим, и в этот момент Кристина посмотрела прямо на меня.

Не просто бегло. Внимательно. Её взгляд слегка задержался, но ничего, кроме профессионального интереса, я в нём не увидела. Я взяла значок и кивнула.

Она продолжила раздавать их остальным. И в этот момент я поймала себя на мысли, что волнуюсь не просто так. Работа на этом проекте значила намного больше, чем просто хорошее портфолио.

Она значила, что я официально пересекаюсь с миром Даниила.

После того как Кристина закончила инструктаж, я поправила ремень камеры на плече и направилась к трассе. Мне нужно было разобраться с локацией, посмотреть, как падает свет, определить, какие ракурсы подойдут для съёмки, и попробовать представить, какие именно кадры удастся поймать во время гонок.

День был солнечный, но к вечеру, скорее всего, начнёт темнеть раньше, чем ожидалось, а это значит, что нужно учитывать искусственное освещение, которое будет установлено по периметру трассы.Некоторые участки уже сейчас выглядели проблемными: слишком резкие повороты, возвышенности, тени от деревьев, которые могут помешать хорошему кадру.

Я обошла несколько ключевых точек, отмечая про себя, где можно будет стоять во время заездов, а где будет слишком опасно находиться, и вскоре заметила, что неподалёку уже собрались другие фотографы, которых Кристина закрепила за мотокроссом.

Атмосфера среди них была оживлённой.

– Ну что, какие мысли? – первым заговорил кто-то из ребят, высокий парень с короткими тёмными волосами. – Место крутое, но снимать будет непросто.

– Я вот как раз думаю, как лучше выбрать позиции, – ответила девушка, стоявшая чуть сбоку. – Если мы распределимся слишком далеко друг от друга, то будет сложно покрыть все ключевые моменты.

– А если слишком близко, мы просто будем мешать друг другу, – подхватил другой.

Я молча слушала их размышления, прокручивая в голове возможные варианты.

– Думаю, надо разделить трассу на зоны и распределиться по ним, чтобы не было хаоса, – наконец сказала я, оборачиваясь к остальным. – Например, кто-то берёт старт, кто-то работает на сложных поворотах, кто-то следит за финишем и эмоциями гонщиков после заезда. Тогда мы сможем охватить всю картину.

Ребята кивнули, соглашаясь.

– Да, так будет проще. Надо будет согласовать это с Кристиной, – добавила девушка.

Мы ещё немного обсудили технические моменты.

Кристина снова ждала нас у трассы. Она стояла чуть в стороне, держа в руках папку с бумагами, и пока мы собирались, неспешно перелистывала страницы, будто ещё раз проверяя расписание.

Как только все подошли, она подняла взгляд и, не тратя времени на вступления, заговорила:

– Теперь, когда вы осмотрели трассу, пора разобраться с расписанием. Гонки продлятся пять дней. Основные заезды будут заканчиваться после обеда, но ваша работа начинается намного раньше.

Она раздала каждому по бланку, и я пробежалась по нему глазами.

– До начала заездов ваша задача – снимать процесс подготовки, сбор участников, настройку мотоциклов, эмоции перед стартом. Это важно для создания общей атмосферы репортажей. И сами гонки, конечно.

Я почувствовала, как внутри что-то неприятно сжалось.

– После заездов вам нужно оперативно обработать часть отснятого материала и скинуть его до 19:00. Это критично, чтобы мы могли корректировать подачу фото в медиа.

Я нервно пробежалась глазами по расписанию, ощущая, как внутри всё неприятно сжимается. Каждый день, с утра до вечера, я буду работать здесь.

Это не просто проект, это проект Даниила. А значит, рано или поздно он появится.

Я ощущала, как напряглись плечи, будто организм уже готовился к встрече, которой я пыталась избежать. В голове пронеслись мысли одна за другой: а если он увидит меня здесь? Как он отреагирует? Замечал ли он вообще, что среди фотографов выбрали меня? Или я для него настолько незначительна, что он даже не удосужился вникнуть в детали?

Я резко сглотнула.

Нет, так думать нельзя.

Я здесь, потому что мои работы выбрали. Но руки всё равно предательски дрожали, когда я убирала бумагу в карман.

Когда Кристина закончила объяснять организационные моменты, группа начала расходиться, обсуждая детали между собой. Я осталась на месте ещё на несколько секунд, пытаясь справиться с нахлынувшим беспокойством.

Но сейчас было не время загонять себя мыслями.

Я глубоко вдохнула, убрала расписание в карман и направилась искать Марину.

Она точно где-то здесь.

И мне срочно нужно было её найти, чтобы хоть немного отвлечься.

Глава 10

День пролетел быстро. После инструктажа и осмотра трассы мы ещё раз обсудили с ребятами ключевые точки съёмки, проверили оборудование, прикинули, какие настройки понадобятся при разном освещении. Работа предстояла сложная, но я старалась сосредоточиться только на ней, не позволяя мыслям ускользнуть в ненужные размышления.

Завтра с самого утра начинались съёмки.

Организаторы заранее предупредили, что первый заезд стартует в 10:00, но нам нужно быть на трассе минимум за два часа до этого, чтобы успеть снять подготовку.

Так что возвращаться в город не имело смысла, да и нас сразу предупредили, что всех фотографов, операторов и технических специалистов заселят в один из отелей рядом с локацией.

Отель оказался достаточно хорошим: современный, просторный, с минималистичным, но уютным интерьером. Здесь не было посторонних туристов или случайных гостей – только участники мотокросса, их команды, организаторы и наша группа.

Всё здание буквально гудело.

Люди заселялись, персонал носил багаж, кто-то обсуждал детали гонок, кто-то проверял списки и документы. В воздухе витало волнение, энергия, ожидание чего-то масштабного.

Нам с Мариной выделили тройной номер,и третьей девушкой в нашей комнате оказалась Надя Капралова – одна из фотографов, работающих на трассе вместе со мной.

– О, значит, теперь мы с тобой не только работаем вместе, но и живём, – улыбнулась она, скидывая рюкзак на кровать.

– Похоже на то, – кивнула я.

Номер был просторный, с тремя отдельными кроватями, большим окном с видом на парковку и небольшой гостиной зоной. Ванная комната оказалась небольшой, но чистой, и это уже радовало.

– Слушайте, а условия-то приличные,– протянула Марина, оглядываясь. – Я ожидала что-то попроще.

– Ты просто привыкла к пятизвёздочным отелям,– ухмыльнулась Надя.

Марина рассмеялась.

– Вообще-то да.

Мы разобрали вещи, проверили зарядку на камерах и ноутбуках, а затем решили спуститься в холл.

Как только мы вышли из лифта, Марина буквально замерла, осматриваясь.

В холле кипела жизнь: гонщики, менеджеры, механики, тренеры. Мужчины разного возраста и типажа – кто-то серьёзный, сосредоточенный, кто-то громко смеялся, кто-то обсуждал детали предстоящих заездов.

Марина слегка наклонилась ко мне, будто не могла удержаться.

– Посмотри налево, видишь того высокого шатена у стойки регистрации?

Я скользнула взглядом в указанную сторону.

– Марин…

– Или вот, тот блондин в кожаной куртке! Господи, Лиса, это просто праздник.

– Ты же в отношениях.

– Так я и не собираюсь ни с кем спать!– рассмеялась она. – Я просто наслаждаюсь прекрасными мужчинами.

Я закатила глаза, но не смогла сдержать лёгкой улыбки.

Она продолжала горячо шептать мне имена тех, кого, по её мнению, я должна была заметить, но в этот момент телефон завибрировал.

Я достала его из кармана.

Артём.

– Ну и кто там? – тут же заметила Марина.

– Артём, – ответила я, открывая сообщение.

– Твой любимый фотограф-ню?

Я проигнорировала её подкол и быстро набрала ответ.

Он спросил, как у меня дела.

«Всё хорошо пока что. Готовимся к завтрашним заездам.»

Артём ответил почти сразу.

«Не забывай фоткать красивых гонщиков. И себя.*смеющиеся смайлик*»

Я покачала головой, но не стала продолжать переписку.

Утро началось слишком рано.

Будильник выдернул меня из сна в 6:00, и я сразу поняла – я не выспалась.

В комнате было темно, за окном только начинал брезжить слабый свет. Надя потянулась, зевая, Марина пробормотала что-то сквозь сон, закопавшись в одеяло, но, услышав моё движение, резко села.

– Чёрт, уже шесть?

– Ага, – я села на кровати, потирая лицо.

Минут через пятнадцать мы уже умылись, оделись и спустились на завтрак. Голова была тяжёлой, организм не был готов к такой ранней активности, но выбора не было.

Перекусили наспех: овсянка, яйца, тосты, кофе.

– Я надеялась, что хоть кофе нормальный, но…– Марина скривилась, делая глоток.

– Не привередничай, нам нужно просто взбодриться.

Через полчаса мы уже стояли у трассы.

Локация оживала на глазах.

Команды собирались, техники проверяли мотоциклы, механики копались в двигателях, гонщики натягивали перчатки, переговаривались, шутили, кто-то курил, кто-то пил воду, кто-то просто сидел в сторонке, сосредоточенно глядя в землю.

Напряжение нарастало.

Они готовились.

Мы разошлись по позициям.

– Лиса, ты берёшь эмоции. Лица, взгляды, концентрацию, адреналин перед стартом, – быстро сказал один из фотографов.

Я кивнула. Это моя сильная сторона.

Я всегда искала в людях эмоции.

Сосредоточенность, азарт, страх, нетерпение, уверенность. Всё, что они пытались спрятать, всё, что мелькало во взглядах на секунду – именно это я хотела поймать.

Я быстро закинула камеру на плечо и пошла по зоне.

Возле одного из мотоциклов стоял парень с тёмными кудрями, в гоночной форме. Он задумчиво перебирал пальцами шлем, глядя куда-то вдаль.

Я сделала несколько шагов ближе.

– Excuse me, do you mind if I take a picture? (Извините, можно вас сфотографировать?)

Он поднял на меня тёмные глаза и улыбнулся.

– Yeah, sure. Do I need to pose? (Конечно. Мне нужно позировать?)

– No, just stay natural. (Нет, просто оставайтесь естественным.)

Я приподняла камеру и быстро сделала пару снимков.

Мгновение.

Как он сжимает шлем, как уголки губ чуть дрожат от волнения, как свет падает на его лицо.

Отлично.

Я кивнула ему благодарно и пошла дальше.

Когда я держала камеру в руках – я забывала обо всём.

Порой приходилось нагло вставать перед людьми, опускаясь на одно колено, вытягивая руки, ловя кадр из такого ракурса, который мог бы показаться странным, но я не думала об этом.

Мне было важно поймать момент.

Я подошла к другой группе гонщиков, которые что-то бурно обсуждали.

– Excuse me, just a quick shot. (Извините, буквально пару кадров.)

Они переглянулись, один из них усмехнулся, но никто не возразил.

– It’s okay. Just make me look cool. (Без проблем. Главное, чтобы я выглядел круто.)

Я улыбнулась.

– You already do. (Вы и так выглядите круто.)

Щелчок. Щелчок.

Захватила момент, когда один из них кинул перчатку другому, и тот поймал её на лету.

Динамика. Движение.

Я продолжала работать, погружаясь в процесс с головой.

Через сорок минут нас снова собрали в обозначенной зоне, где мы должны были ожидать начала заезда. Я уже собиралась проверить отснятый материал, когда почувствовала, как что-то изменилось в воздухе.

Как будто в пространство вошла чужая, но слишком знакомая энергия.

Я подняла взгляд.

И увидела их.

К нам направлялись Даниил, Максим и Кристина.

И если бы я не знала, кто он, могла бы подумать, что он один из гонщиков.

Он шёл небрежной, чуть ленивой походкой, но в ней всё равно чувствовалась сила, внутренняя уверенность.

На нём были светлые потертые джинсы, простая белая майка, небрежно повязанная на поясе рубашка.

Очки-аэро, бейсболка, серебряные подвески на шее.

Но внимание приковывали татуировки.

Они были не только на руках, но и заходили выше – тёмные линии просматривались на шее, поднимались к ключицам, местами выглядывая из-под майки.

Каждая деталь в нём выглядела естественной, словно он вообще не думал о том, как выглядит, но при этом неизбежно притягивал внимание.

Рядом шёл Макс – массивный, с широченными плечами, темноволосый, в чёрной футболке ив джинсах.

Я давно его не видела.

Раньше он часто мелькал в окружении Даниила, ведь был его лучшим другом.

Но теперь, глядя на него, я невольно удивилась. Он сильно изменился. Он всегда был физически крепким, высоким, с мощными руками, но сейчас казалось, что раздался ещё больше – в плечах, в спине, в осанке.

Кристина шла рядом, не отставая ни на шаг, её яркие рыжие волосы, как всегда, были уложены идеально, а строгие черты лица не допускали никакой расслабленности.

Я почувствовала, как внутри всё резко напряглось. Грудь сжалась, пальцы сильнее сжали камеру.

Я понимала, что не могу сейчас позволить себе оторваться от реальности, что не могу позволить этим эмоциям выбить меня из равновесия. Я сделала глубокий вдох.

Они остановились рядом, и напряжение в воздухе стало почти осязаемым. Даниил первым делом снял очки, закинув их на бейсболку, и в этот момент я заметила его взгляд – быстрый, оценивающий, цепкий. Он не просто смотрел, а сразу выделял главное.

Какой у кого вид, кто насколько собран, кто нервничает, а кто держится уверенно.

Максим уже кивнул мне после скупой улыбки, и я, едва уловимо улыбнувшись в ответ, тоже кивнула ему.

Но прежде, чем я успела что-то ещё осознать, Даниил заговорил:

– Даниил Громов, для тех, кто не в курсе, – голос звучал ровно, уверенно, но без излишней формальности. – Сегодня старт первого дня, а значит, фотографии должны быть у нас уже к вечеру.

Он говорил спокойно, размеренно, но в его голосе не было мягкости. Будто он не оставлял вариантов для обсуждения, просто сообщал, что так должно быть.

– Нужно понять, чего не хватает, какие ракурсы доработать, на что делать упор. Контент сразу пойдёт на площадки партнёров, так что работа важна не только для нас, но и для всех брендов, которые вложились в мероприятие.

Я чувствовала, как сжимаю камеру слишком крепко.

– И, конечно, не забывайте про безопасность, – добавил он лениво, повязывая рубашку на поясе чуть туже. – Прыгать под колёса ради хорошего кадра не нужно. Один сезон хочется провести без трупов.

Кто-то усмехнулся, кто-то молча кивнул.

Я старалась не отсвечивать.

Не привлекать внимания.

Но пальцы всё равно мелко дрожали на корпусе камеры, я ругала себя за то, что всё ещё чувствую этот чёртов мандраж. Мне двадцать пять. Я работаю фотографом. Я здесь не просто так.

Но всё равно рассматривала его, будто не могла не смотреть. Подмечала, как свет падает на лицо, как его взгляд меняется в зависимости от выражения, как он чуть по-другому стоит, когда слушает, и как замирает, когда говорит сам. Он был человеком, который в кадре мог выглядеть разным, и от этого мне только сильнее хотелось запечатлеть его на фото.

После того как Даниил закончил говорить, группа начала расходиться, распределяясь по своим позициям. Вокруг снова ожила суета: фотографы устанавливали оборудование, операторы сверялись с планом съёмки, техники заканчивали последние приготовления. Я тоже развернулась, собираясь занять свою точку, но в этот момент поймала на себе его взгляд. Он посмотрел на меня не так, как на остальных – чуть лениво, с какой-то едва уловимой насмешкой, словно не просто оценивал, а ждал реакции. Поднял одну бровь, едва заметно ухмыльнулся, и в этот момент мне стало не по себе. Я быстро кивнула в ответ и отвернулась, не давая себе времени думать об этом.

Я сфокусировалась на работе. Встала в обозначенной зоне, проверила настройки камеры, огляделась, просчитывая лучшие ракурсы. Гонщики уже готовились к старту, проверяли экипировку, кто-то нервно теребил перчатки, кто-то сосредоточенно всматривался в трассу, будто заранее прокручивал в голове каждый вираж, каждый рывок. Воздух наполнился низким рокотом моторов, напряжение росло с каждой секундой. В момент, когда судья поднял флаг, на несколько мгновений всё словно замерло. А затем – старт.

Шум взорвал пространство. Мотоциклы рванули с места, поднимая клубы пыли. Я быстро подняла камеру, ловя кадры один за другим, стараясь запечатлеть энергию, движение, азарт, напряжение лиц. Они летели по трассе, взлетая на трамплинах, входя в повороты на бешеной скорости. Я полностью погрузилась в процесс, цепляясь за моменты, стараясь запечатлеть каждую эмоцию, каждое движение.

Но через какое-то время я почувствовала, что мне не хватает нужного ракурса. Фон был не таким выразительным, свет падал не туда, где хотелось, и тогда я заметила точку чуть выше. Если встать там, кадры выйдут совершенно другими – на фоне горизонта, где гонщики буквально взмывают в воздух. Не раздумывая, я побежала туда.

Добежав до нужной точки, быстро подняла камеру, задержала дыхание и начала снимать. Щелчки затвора сливались с гулом моторов, и я знала – здесь я поймаю то, что мне нужно. Но даже так я понимала, что всё равно стою слишком далеко. Из-за техники безопасности нельзя было подойти ближе, а значит, кадры не могли быть такими резкими, такими выразительными, какими я их видела в своей голове.

К обеду я уже была мокрая с головы до ног, футболка прилипла к спине, волосы завязаны в тугой пучок, но всё равно прядки выбивались, прилипая ко лбу. Мне хотелось только одного – пить. И побыстрее забраться в прохладный номер, чтобы, наконец, передохнуть.

Как только я закрыла за собой дверь, сбросила одежду и первым делом включила воду. Прохладные струи стекали по телу, смывая пот и напряжение, и я невольно прикрыла глаза, наслаждаясь ощущением. Но даже сейчас, когда я наконец могла расслабиться, в голове крутилась одна мысль – фотографии.

Я быстро вытерлась, накинула лёгкую майку, завязала волосы в пучок и тут же бросилась к ноутбуку. Подключив камеру, начала загружать файлы. В груди неприятно сжалось от волнения – всегда так, всегда страх, что снимки окажутся не такими, как мне хотелось. Я открыла первую фотографию, задержав дыхание.

Это было хорошо.

Я быстро пролистала дальше, изучая каждый кадр, и поняла, что получилось лучше, чем я ожидала. Лица гонщиков, всплески песка, напряжённые руки на руле, динамика в каждом движении – я была довольна. Конечно, были моменты, которые можно было доработать, но, в целом, результат мне нравился. Я начала обработку.

Время пролетело незаметно, и когда я наконец сбросила фото на почту, за окном уже почти стемнело. Я откинулась на спинку стула, разминая шею, когда в дверь постучали.

– Лиса, ты всё ещё жива? – услышала я голос Марины.

Я встала, открыла ей, и она сразу, не заходя в комнату, заявила:

– Хватит сидеть в номере, пошли ужинать.

– Марин, я устала…

– И что? Ты фотограф, а не марафонец. Пошли.

Я устало вздохнула, но понимала, что она права. Весь день на ногах, жара, беготня, волнение – мне точно нужно нормально поесть. Мы спустились в ресторан, и я сразу заметила, как там кипит жизнь.

В зале уже было полно людей, кто-то оживлённо обсуждал гонку, кто-то уже ел, кто-то стоял у барной стойки, потягивая коктейли. Мы подошли к столу с закусками, выбирая, что взять, и Марина не теряла времени – внимательно оглядывала зал, задерживая взгляд на особенно интересных экземплярах.

– Лиса, только посмотри, какое здесь изобилие.

– Марина, – устала сказала я, перекладывая кусок сыра на тарелку.

– О, Боже, мне кажется, я нашла свою новую любовь, – протянула она, и в этот момент я почувствовала, как рядом с нами кто-то остановился.

– Guten Abend, Fräulein, – раздался мужской голос.

Мы обернулись и увидели высокого блондина в форме одной из команд. Он смотрел на нас с улыбкой, а в глазах читался интерес.

– I’m Henrik. You? (Я Хенрик. А вы?)

Я сдержала смешок, а вот Марина нет.

– Oh, wow. German? (О, вау. Немец?)

– Ja. (Да.)

Она тут же повернулась ко мне с широкой ухмылкой.

– Лиса, кажется, мой вечер обещает быть интересным.

Хенрик явно не понимал, о чём мы переговариваемся, но выглядел довольным.

И мне оставалось только посмеяться про себя, наблюдая, как Марина включила всё своё обаяние, начиная неспешный флирт.

Глава 11. Даниил

Я приехал на локацию задолго до начала заездов. Всё должно было быть чётко, без накладок, без хаоса. Гонки – это не просто зрелище, это целый механизм, где всё взаимосвязано, и, если один винтик выйдет из строя, это запустит цепочку сбоев. Я не терпел беспорядка, не терпел людей, которые не умеют держать ситуацию под контролем. Поэтому я прошёлся по трассе, проверил подготовку, выслушал отчёты координаторов, убедился, что фотографы заняли позиции.

Пока я обходил территорию, проверяя, как идут приготовления, ко мне то и дело подходили организаторы, координаторы, кто-то из технической группы. Одни что-то уточняли, другие просто хотели показаться на глазах. Все хотят оказаться на моих закрытых вечеринках. Я знаю всех, а все знают меня. Уж если я не магнат как хотел отец, то по крайне мере сделал так, что фамилия Громова не просто на слуху, она везде! Я усмехнулся про себя, мама всегда говорила, что скромность для бедных, так и живем.

Фотографы тоже были на месте.

Я мельком отметил, как они расставляются по позициям, проверяют аппаратуру, обсуждают между собой технические моменты. Большинство были профессионалами, но были и те, кто явно нервничал – можно было вычислить по тому, как люди держат руки, как слишком часто осматриваются.

И Лиса.

Меня забавляло, как Лиса старалась не попадаться мне на глаза. Будто делала вид, что меня здесь нет, будто если не смотреть в мою сторону, я тоже её не замечу. Это было настолько очевидно, что я даже едва заметно усмехнулся. Она думала, что это работает? Я всегда видел больше, чем люди хотели показать.

Но что действительно меня удивило – когда среди портфолио фотографов, которые были выбраны для этого проекта, я увидел её фамилию. Снимки действительно были хороши. У неё, оказывается, была насмотренность. Мне казалось, что она слишком зажата для этого, но, видимо, ошибался. Или просто не хотел замечать.

Долго размышлять времени не было. У меня была встреча.

Ресторан находился в центре, в одном из тех мест, где не просто дорогая кухня, а репутация. Здесь не ели, чтобы утолить голод. Здесь ели, чтобы показать, что ты принадлежишь к определённому кругу. Когда я вошёл, мне даже не пришлось оглядываться в поисках матери. Она всегда была там, где нужно. И всегда выглядела так, что даже если в зале были люди более известные, более влиятельные – её замечали первой. Я ее копия. Удобно. Генетика постаралась, поэтому благодарен мамочке за свое смазливое лицо.

Изящное чёрное платье, идеально сидящее на её фигуре, лёгкие волны волос, безупречно уложенные, тонкие золотые браслеты на запястьях, красный лак на ногтях, который всегда выглядел уместно, потому что она знала, как носить даже классику так, чтобы она не выглядела скучно.

Она подняла взгляд, и её губы изогнулись в лёгкой улыбке.

– Ты выглядишь… по-спортивному.

Я наклонился, коснувшись губами её щеки, сел напротив, откидываясь назад.

– Работа.

– Ты мог бы хотя бы постричься.

– Не мог.

Она с лёгким раздражением покачала головой и сделала небольшой глоток вина.

– Я не понимаю, зачем ты продолжаешь это. Гонки, вечеринки, эти твои… "закрытые мероприятия".

– Потому что мне нравится.

– Тебе не должно просто нравиться. Это должно приносить тебе выгоду.

Я улыбнулся.

– Оно приносит.

– Но могло бы больше.

Она смотрела на меня внимательно, изучающе, словно оценивала.

– Когда-нибудь ты всё-таки вернёшься в нормальный бизнес.

– Ты говоришь, как отец.

– Потому что он прав.

Я не стал спорить. Она выждала паузу, затем отпила ещё немного вина и небрежно сказала:

– Я встречаюсь с одним человеком.

Я не удивился.

– Кто на этот раз?

– Зачем ты так?

– Потому что знаю тебя.

Она улыбнулась, но в её улыбке не было тепла.

– Он богат. Очень богат. И умён.

– А главное – влиятельный, да?

Она сделала вид, что не слышала и продолжила:

– Мы с ним познакомились в Париже. У него бизнес, связанный с инвестициями. Настоящий стратег.

– То есть ты с ним только потому, что он стратег?

– Я с ним, потому что это удобно.

Я кивнул, не задавая больше вопросов. Она никогда не была женщиной, которая строила отношения из-за чувств. Всё было исключительно про выгоду, про расчёт. Она могла красиво говорить, но никогда не скрывала истинной сути.

–А что насчет тебя? Может постоянная девушка, я видела Марину Беляеву, очень фотогинична. У нее отец один из наших партнеров. Может отношения заведешь?

Я усмехнулся.

– С чего вдруг?

– Ты красивый, умный, тебе нужно что-то постоянное.

– Мне? Или тебе?

Она чуть прищурилась. Она отпустила тему, но было видно, что ей не понравился мой ответ. Но что я взял от матери это то, что мне все равно кому что нравится. Главное я.

– Ты хоть с бабушкой и дедом виделся? Они жалуются, что ты пропал.

– Они жалуются всегда.

– Потому что ты не находишь для них времени.

Я пожал плечами.

– Я заеду к ним. Когда-нибудь.

Она вздохнула, но спорить не стала. Мы поговорили ещё немного, потом она посмотрела на время и сказала, что у неё встреча, а мне пора возвращаться на гонки. Я не стал задерживаться, вышел из ресторана, сел в машину и поехал обратно в отель.

Как только оказался на месте, первым делом уточнил, как там с фотографиями. Кристина уже скинула мне материалы. Я открыл почту, листал изображения, выбирая лучшие. Фотографии партнёров, машины, атмосфера событий – всё чётко, профессионально, ничего лишнего.

Но когда я дошёл до фото заездов, взгляд сам собой зацепился за несколько кадров.

Гонщики в полёте.

Чистый ракурс.

Свет ложится идеально.

Картинка цепляет с первого взгляда. Не идеальна. Далековато. И можно было бы изменить, но все равно лучше, чем иные.

Я переслал Кристине пару снимков и написал:

«Кто снимал?»

Ответ пришёл почти сразу.

«Лиса»

Глава 12. Даниил

На следующий день я попросил Кристину связаться с Лисой и сообщить, что я хочу встретиться. Сам я звонить не собирался – её номера у меня не было, да и не хотел его записывать. В этом не было необходимости. Она появится, потому что у неё нет выбора.

Кристина должна была присутствовать на встрече. Она понимала моё видение, знала, чего я хочу, и могла сразу давать пояснения, если это потребуется.

Я пришёл чуть позже назначенного времени, когда они уже сидели за столиком. Это позволило мне спокойно оценить обстановку.

Лиса сидела напротив Кристины, обхватив ладонями чашку чая, и выглядела напряжённой. Как только я вошёл, она сразу отвела взгляд.

Интересно, она хоть когда-нибудь научится этого не делать?

Я усмехнулся про себя.

Хотя… мне всё равно.

Подойдя к столику, я сел на свободное место, протянул руку, привлекая официанта, и без лишних церемоний заказал себе кофе. Как только официант удалился, я сразу перешёл к делу.

– Фотографии неплохие.

Я выдержал паузу, но не дал ей возможности обрадоваться.

– Но недостаточно хорошие.

Она подняла на меня взгляд, в котором отразилось что-то среднее между замешательством и непониманием.

– Почему?

Я склонил голову чуть набок, наблюдая за её реакцией.

– Потому что слишком далеко. Мне нужны такие же кадры, но ближе.

Она чуть нахмурилась.

– Я не могу стоять ближе, это опасно.

Я посмотрел на неё спокойно.

– Я знаю.

Кристина молчала, наблюдая за нашим разговором. Я сделал глоток кофе, обдумывая варианты.

Как сделать так, чтобы кадры были идеальными, но при этом фотограф оставался в безопасности?

Ответ пришёл сам собой.

– Ты снимала когда-нибудь в движении?

Лиса явно не ожидала этого вопроса.

– В движении? – повторила она, слегка сбитая с толку.

Я кивнул.

– Если ты имеешь в виду съёмку на ходу, то нет.

Я на секунду задумался, а потом усмехнулся, придвигая чашку ближе.

– Значит, попробуешь.

Она замерла.

– Что значит "попробую"?

– Это значит, что мы найдём машину, тебя посадят внутрь, и ты будешь снимать прямо во время движения.

Она нервно поправила волосы, явно переваривая мои слова.

Я видел, что идея её смущает. Возможно, даже пугает. Но больше всего мне было интересно, что она решит.

Она глубоко вдохнула, подняла на меня взгляд, и в этот раз не отвела его.

– Хорошо. Я попробую.

Я сразу начал думать. Мне нужна была не просто машина, а та, что сможет ездить по трассе без риска перевернуться на первом же повороте. Обычные внедорожники не подходили – слишком громоздкие, слишком медленные, а обычные багги были слишком открытыми.

Я дал задание своему сотруднику – пусть найдёт что-то, что подойдёт. Главное, чтобы машина была устойчива, с хорошей амортизацией и оборудована системой безопасности, потому что, если Лиса вылетит с дороги, я не хочу потом разбираться с последствиями.

Пока этим занимались, пришел Максим

Он сел расслабленно откинувшись назад, Его взгляд был довольный, почти ленивый – признак того, что ночь у него явно прошла неплохо.

Подошел официант и мы заказали завтрак. Я спросил.

– Вижу, ты хорошо провёл время.

Он усмехнулся, накручивая ложечкой кофе.

– Ты не поверишь, но эта девчонка из нидерландской команды… У них там, видимо, принято делать всё быстро.

– В смысле?

– В прямом. Она подошла, сказала, что ей нравятся парни с хорошими руками, и через пятнадцать минут мы уже были в номере.

Я хмыкнул, поднося чашку ко рту.

– Серьёзно?

– Ага. Без прелюдий, без вопросов. Уложила меня, как будто это её миссия.

– Ты, похоже, не особо сопротивлялся.

Он ухмыльнулся.

– Конечно, нет.

Я сделал глоток кофе, раздумывая.

– Знаешь, мне сегодня тоже кто-нибудь нужен.

Макс приподнял брови.

– У тебя что, перерыв?

– Да так, просто лень было заморачиваться.

– Ну, значит, пора наверстать.

– Вот именно.

В этот момент мне пришло сообщение от сотрудника.

«Машина найдена. Подойдёт идеально»

Я кивнул, убрал телефон и достал пачку сигарет.

– Нашли тачку.

– Для чего?

– Для съёмок. Нужно, чтобы кто-то за рулём возил Лису по трассе, пока она будет снимать.

– Гениально, конечно. А кто её будет возить?

– Сейчас разберёмся.

Я отправил ещё одно сообщение, чтобы нашли кого-нибудь, кто не просто умеет водить, а понимает, как управлять машиной на таких скоростях.

Затем набрал Кристину. Она взяла трубку почти сразу.

– Да?

– Нашли машину. Пусть Лиса будет готова завтра к десяти.

– Поняла.

Я сбросил вызов, вернулся к кофе и посмотрел на Макса.

– Что?

Он ухмыльнулся.

– Ты слишком серьёзно этим заморачиваешься.

Я ухмыльнулся, откинулся на спинку стула. Приподнял бровь и произнес:

– Я всегда серьёзно отношусь к работе идиот.

Вечер того же дня получился шикарным. После долгого дня на трассе я точно знал, что мне нужно – расслабиться, выпустить пар, отдохнуть так, как умею. Макс, как всегда, не подвёл. В одном из отелей, который принимал гонщиков и партнёров, был закрытый клуб – с приватными комнатами, хорошим алкоголем и людьми, которые знали толк в развлечениях.

Подружка Макса, эта горячая штучка из команды Нидерландов, не пришла одна. У неё оказалась подруга – высокая брюнетка, с длинными ногами и взглядом, который говорил, что она любит быть сверху.

Мы пили, потом танцевали. Её руки гладили мой торс, пальцы ловко пробирались под футболку, горячее дыхание касалось шеи, а её тело прижималось так плотно, что я безошибочно понимал – она уже мокрая.

– Ты чертовски хорош, – прошептала она мне в ухо, двигаясь в такт музыке.

Я усмехнулся, и про себя подумал, что она не знает насколько!

Уже через пятнадцать минут мы оказались в номере. Она упала на кровать, медленно стягивая с себя топ, оставшись в одном кружевном лифчике. Я не спешил, просто наблюдал, как она приподняла бёдра, стягивая с себя узкую юбку, оставляя длинные ноги открытыми.

– Надеюсь, ты не любишь терять время, – она провела пальцем по ремню моих джинсов, легко расстегнула пуговицу и потянула на себя.

Я не ответил. Просто схватил её за волосы, наклонился ближе и впился в губы, одновременно с этим ловко избавляясь от остатков одежды. Она застонала, выгибаясь подо мной, её ногти вонзились в мои плечи, а потом она резко перевернулась, оказываясь сверху.

Я дал ей порулить ровно минуту.

А потом прижал к кровати и взял так, как мне хотелось.

Секс был именно таким, как мне нравилось – жёсткий, быстрый, без лишних слов и обязательств. Она стонала, впивалась ногтями, срывалась с дыханием, когда я глубже входил в неё.

Уже под утро, когда она спала, вымотанная, я поднялся с кровати, натянул джинсы, закурил и вышел на балкон.

В воздухе ещё витал запах её парфюма и сигаретного дыма.

Я затянулся, глядя в темноту, чувствуя приятную усталость в мышцах.

Хорошая ночь.

Хороший секс.

После завтрака, когда я подошёл, все уже были в сборе. Машину пригнали к краю трассы, вокруг неё собрались фотографы, несколько механиков, Кристина и, конечно, Лиса. Я остановился в нескольких шагах, оглядывая транспорт. Внедорожный Polaris RZR Turbo. Компактный, но мощный, устойчивый, с хорошей подвеской. Вполне подходящий вариант, если за рулём окажется человек, который понимает, что делает.

Лиса стояла рядом с Кристиной, полностью сосредоточенная, явно не та, какой была вчера. Тогда она выглядела напряжённой, словно не знала, как держать себя передо мной, сейчас же никакой растерянности не было. Она спокойно задавала вопросы водителю, не теряясь, без лишних эмоций, что само по себе немного меня удивило.

Перед тем как сесть в машину, она убрала резинку с волос, встряхнула их пальцами, будто ненадолго позволяя себе эту естественность, а затем быстро скрутила в небрежную гульку. Я машинально отметил, что раньше она постоянно что-то поправляла в себе – волосы, одежду, осанку, словно шило в одном месте.

Но сейчас я не увидел, чтобы она парилось. Интересно.

– Ну что, готовы? – водитель, парень на вид лет двадцати семи, хлопнул ладонью по капоту машины, бросая взгляд на Лису.

– Да, но у меня есть вопрос, – она посмотрела на него внимательно, уверенно. – Как ты будешь заходить в повороты? Я хочу понимать, какие моменты могут быть наиболее удачными для съёмки.

Я склонил голову, прислушиваясь. Правильный вопрос. Видимо, она действительно всё продумывает, а не просто приходит с камерой и щёлкает бездумно.

– Будем держать среднюю скорость, но на виражах чуть прижиматься к трассе, чтобы не закидывало, – водитель показал рукой, объясняя траекторию.

Я подошёл ближе, оценивающе посмотрел на него.

– Как тебя зовут?

– Егор.

– Как давно водишь такие машины?

Он усмехнулся, чуть самоуверенно, словно этот вопрос забавлял его.

– Лет пять.

Я не сказал ничего, просто кивнул, оставляя за собой право проверить его на деле.

Лиса заняла своё место, зафиксировала ремни, проверила камеру, явно зная, что делает. Я на секунду задумался, насколько её сейчас трясёт внутри, или же она действительно полностью ушла в процесс, не позволяя себе сомневаться. Машина сорвалась с места, и я скрестил руки на груди, наблюдая, как они идут по трассе.

Поначалу всё шло нормально.

Но уже на первом же повороте я поморщился.

Парень заходил в виражи слишком резко. Недостаточно мягкое управление, углы слишком острые, скорость регулировалась не идеально, что на таких трассах могло стоить серьёзных ошибок. Я сразу понял, что у него есть опыт, но он недостаточен для того, чтобы чувствовать машину на интуитивном уровне. Если бы это был профессиональный заезд, его уже давно отправили бы в боксы за просчёты. Уж я-то знала, моя студенческая жизнь была полна драйва и адреналина. Гонки, прыжки с парашюта, это мне нравилось.

Два круга.

Три.

К тому моменту, когда машина остановилась, она выглядела неважно. Бледная, слишком быстро моргала, явно пытаясь справиться с головокружением.

Я прищурился, наблюдая за ней.

Отлично. Я усмехнулся про себя. Её укачало.

Я снова поморщился. Как теперь с этим работать?

Глава 13. Даниил

Лиса отошла в сторону, попросила у кого-то из команды воды и сделала пару глотков, явно пытаясь прийти в себя. Я видел, что сейчас бесполезно снова сажать её в машину, она выглядела так, будто только что сошла с палубы после трёх дней шторма. Я подошёл ближе, окинул её взглядом и не стал спрашивать, как она себя чувствует – и так всё было ясно. Вместо этого сказал:

– Снимки получились?

Она глубоко вдохнула, сжала в руках камеру, будто только сейчас вспомнила о ней, и кивнула.

– Да, но… – она включила экран, пролистала кадры, подвинулась чуть ближе, показывая мне. – Очень резко. Я старалась удерживать баланс, но на поворотах это было почти невозможно.

Я посмотрел. Снимки определённо стали лучше, но всё ещё было недостаточно. Были хорошие моменты, но композиция ломалась из-за слишком резких рывков, а перспектива не всегда передавала тот эффект, который я хотел.

– Лучше, но пока не то, – я прикинул время, посмотрел на трассу, отметил, что до конца заездов ещё есть несколько часов. – Ладно, сейчас бесполезно снова садить тебя в машину, иди снимай с других точек. Через час будь здесь.

Она кивнула, чуть поправила волосы, явно всё ещё ощущая последствия поездки, но ничего не сказала. В этот момент к ней подошёл один из её коллег, высокий парень с тёмными волосами, который тоже был закреплён за съёмки гонщиков. Он показал ей экран камеры, что-то оживлённо рассказывал, и я видел, как Лиса моментально переключилась, полностью погрузившись в обсуждение. Она внимательно смотрела на снимки, указывала на детали, мягко, но уверенно давала советы.

Я отошёл чуть в сторону, скрестив руки на груди, лениво наблюдая за тем, как она работает. Через пару минут она уже оказалась на другом конце локации, быстро двигаясь, меняя позиции, приседая, вставая, наклоняясь так, будто её вообще не волновало, как это выглядит со стороны. Она была полностью в процессе, сосредоточенная, увлечённая, будто весь остальной мир для неё перестал существовать. Я прищурился, машинально следя за её движениями.

Странно.

Раньше я думал, что с её фигурой работать в таких позах будет сложно. Но, похоже, я ошибался. Она двигалась легко, гибко, без лишних задержек, и вообще выглядела так, будто делает это всю жизнь. Я скользнул по ней взглядом – джинсы обтягивали бедра, футболка была заправлена небрежно, но подчёркивала талию, и теперь мне даже стало любопытно, почему раньше мне казалось, что она… ну, скажем так, не особо привлекательная.

А фигура-то у неё есть.

Я усмехнулся про себя, чуть склонив голову набок.

И почему, чёрт возьми, я думал, что она толстая?

– Даже не верится, – рядом со мной появился Макс, скрестил руки на груди, смотрел в ту же сторону, где сейчас находилась Лиса. – Кто бы мог подумать, что эта девочка-отличница может так измениться.

Я усмехнулся, чуть склонив голову набок, даже не отрывая взгляда от происходящего.

– Ты про неё или про её фотоаппарат?

Макс усмехнулся в ответ, но не стал продолжать. Он ещё раз взглянул на неё, слегка покачал головой, а потом хмыкнул, как будто увидел в этом что-то забавное.

Когда я подошёл к машине и занял место водителя, я заметил, как Лиса удивлённо подняла брови. Она явно не ожидала, что за руль сяду я, но ничего не сказала, просто немного дольше, чем обычно, задержала на мне взгляд.

– Ты?.. – всё же вырвалось у неё, но она быстро осеклась.

– А что? Думаешь, я не умею? – я усмехнулся, пристёгивая ремень.

Она чуть прищурилась, будто решая, стоит ли спрашивать дальше, но затем просто выдохнула и села рядом, застёгивая ремень и проверяя камеру.

– Готова? – я кинул на неё короткий взгляд.

– Да, – она быстро кивнула, чуть плотнее сжав камеру в руках.

Я проверил сцепление, резко нажал на газ, и машина срывалась с места, оставляя за собой облако пыли.

Вот оно.

Адреналин хлестанул в кровь, будто я снова вернулся в те времена, когда мы гоняли с Максом на дрифтовых тачках, проверяя, кто быстрее впишется в поворот, у кого хватит наглости пройти трассу на грани возможностей.

Чувствовать скорость, держать машину, рассчитывать каждый поворот – это была моя стихия, и чёрт возьми, я скучал по этому ощущению.

Я резко взял вираж, корпус плавно скользнул по песку, а затем мы вылетели на прямую.

Лиса среагировала мгновенно.

Камера щёлкнула.

Я знал, что ей нужно, поэтому начал подстраиваться под мотоциклистов, лавируя между трассами, чтобы она успевала делать кадры в движении.

Впереди несколько участников отрабатывали манёвры, один из них собирался прыгать с трамплина.

Я замедлился, позволил Лисе поймать момент.

– Сейчас будет хороший кадр, – сказал я коротко, чтобы она успела сориентироваться.

Она не ответила, но я заметил, как сильнее сжала камеру, сосредоточенно следя за движением.

Я выдержал скорость, дал ей нужный угол, а затем выжал газ, чтобы догнать другого гонщика, входящего в поворот.

Лиса едва заметно прикусила губу, снова подняла камеру, и я услышал, как её пальцы быстро нажимают кнопку затвора.

Я усмехнулся.

Она полностью ушла в процесс.

Резкий вираж, короткое торможение, новый заезд.

Сердце стучало быстро, в голове билось только одно – чёрт, как же я скучал поэтому.

Я выдал несколько сложных манёвров, резко зашёл в один из виражей, и в этот момент увидел, как она среагировала. Вцепилась пальцами в поручень, но не отвела камеру. Держалась.

Я усмехнулся. Она даже не вскрикнула.

– Нормально? – спросил я, выруливая на прямую.

– Всё отлично, – ответила она так быстро, что я даже засомневался, не соврала ли.

Дал ещё один круг, чуть увеличил скорость, подбросил машину на небольшом бугре – резкий толчок, и я заметил, как она сильнее прижала камеру к лицу, но всё равно продолжала снимать.

Чёрт, так и должно быть.

Я прищурился, контролируя ситуацию. В очередной момент Лиса сдвинулась, немного повернулась ко мне, подстраиваясь под новый ракурс, и на секунду мне показалось, что она даже получает от этого кайф.

А вот это уже интересно. Я ещё раз резко зашёл в поворот, проверяя её реакцию.

Ноль страха.

Только азарт.

Её глаза блестели.

Ну, ладно. Посмотрим, что получится.

Глава 14

Машина сорвалась с места, и я инстинктивно вжалась в сиденье, сильнее сжав камеру в руках. Первые несколько секунд я сосредоточенно дышала, стараясь привыкнуть к скорости, к резким рывкам, к тому, как подвеска отзывалась на каждую кочку трассы.

Главное – удержать баланс. Главное – не терять фокус.

Я поймала движение через объектив, начала быстро нажимать на затвор, следя за гонщиками, которые мелькали перед нами. Всё шло слишком быстро, но мои руки работали автоматически – ловили, щёлкали, фиксировали.

Когда Даниил резко вошёл в вираж, машину тряхнуло, но я успела схватиться за поручень. Даже не вскрикнула. Я не могла позволить себе отвлекаться.

– Нормально? – его голос прозвучал громко сквозь шум двигателя.

– Всё отлично, – ответила я, удивляясь самой себе.

И это действительно было правдой.

В отличие от первой поездки, меня не укачало. Сердце билось быстрее, но не от страха – от концентрации, от азарта, от осознания, что я справляюсь.

Даниил вёл машину легко, уверенно. Каждый манёвр был выверен, каждый поворот подстроен так, чтобы я могла поймать удачный кадр. Я поняла это где-то на втором круге, когда он сбавил скорость перед трамплином, дав мне возможность настроиться.

Он подстраивался под меня.

Я даже не сразу осознала, когда кайф от самой поездки начал пробираться под кожу. Когда страх окончательно ушёл, а на его место пришло другое чувство – азарт, возбуждение от скорости, от ветра, от того, как резкие виражи сливаются с вибрацией камеры в руках.

На одном из поворотов я прикусила губу, сфокусировалась на гонщике, который взлетал над трассой, и поймала момент.

Щелчок.

И ещё один.

Даниил выровнял машину, резко набрал скорость, и я поняла, что улыбаюсь.

Не от облегчения. От удовольствия.

Я бросила на него короткий взгляд. Он не смотрел на меня, но по тому, как горели его глаза, как хищно выгибалась полуулыбка, я поняла, что он чувствовал то же самое.

Ему тоже нравилось. Мы сделали ещё один круг, я снова поймала кадр, вжалась в сиденье на резком подъёме, но не остановилась.

Я была в процессе.

И в этот момент я осознала одну простую вещь. Я хотела бы повторить это снова.

Я глубоко вдохнула, когда машина остановилась.

Даниил посмотрел на меня оценивающе, чуть прищурился.

– Ну?

Я перевела дыхание, потом убрала камеру, глотнула пересохшими губами и тихо сказала:

– Это было круто.

Он хмыкнул, потянулся к вороту своей футболки и стер ладонью пыль с шеи.

– Не ожидал, что тебе понравится.

Я чуть усмехнулась, но ничего не сказала. Внутри еще бушевал адреналин, но я старалась выглядеть спокойно, будто это было что-то обычное.

– Покажи, что получилось, – сказал он, кивнув на камеру.

Я быстро кивнула, включила экран и пролистала несколько кадров. Сердце все еще билось быстрее обычного, но я заставила себя сосредоточиться. Это была работа.

Он чуть подался вперед, оперся локтем о руль и посмотрел на экран. Мне пришлось слегка наклониться ближе, чтобы показать фотографии.

Я поймала его запах – смесь дорогого парфюма, бензина и раскаленного солнца. Слишком близко.

Я прижала язык к небу, стараясь не думать о том, насколько интимным показался этот момент, и сосредоточилась на экране.

– Здесь хороший угол, – тихо сказала я, показывая кадр, где гонщик завис в воздухе.

Даниил медленно кивнул, продолжая смотреть.

– Здесь тоже, но можно было чуть ниже взять, – он кивнул на другой кадр, затем бросил короткий взгляд на меня. – Ты быстро схватываешь.

Я почувствовала, как тепло разливается где-то под кожей.

– Просто ты хорошо вел, – я быстро улыбнулась, стараясь разрядить ситуацию.

Он усмехнулся, чуть сильнее прищурился.

– Ну да, я охуенный.

Я покачала головой, но уголки губ все равно дрогнули в улыбке.

– Сам себя не похвалишь…

– Именно, – он лениво откинулся на спинку сиденья, потом снова посмотрел на экран. – Ладно, давай скинем Крис, пусть посмотрит, что из этого можно будет взять.

Я кивнула, уже переключаясь на работу.

– Тут много хороших кадров, особенно моменты в воздухе, когда они взлетают с трамплинов. Эмоции сильные, динамика крутая.

– Да, – Даниил снова склонился ближе, оценивающе просматривая снимки. – Это уже не просто «можно использовать». Эти кадры надо сразу передавать в новостные паблики и в медиа, чтобы начали гонять по заголовкам.

Я подняла взгляд, но ничего не сказала.

– Кристина уже ведет переговоры с несколькими зарубежными спортивными платформами, – он говорил спокойно, но в голосе чувствовалась сосредоточенность. – Надо, чтобы новости начали муссироваться везде. Чем больше шума, тем лучше.

– Хорошо, – я быстро переключила файлы, отметив лучшие кадры. – Я обработаю еще несколько ключевых снимков, чтобы можно было оперативно отправить.

– Давай сразу, – он кивнул, потянувшись за телефоном. – Скинешь мне сейчас, я сразу перекину Крис и она всё передаст дальше.

Я взяла камеру, быстро перебросила файлы на телефон и начала загружать. Даниил молча наблюдал, как я работаю, и когда первые фото оказались у него, он чуть прищурился.

– Черт, они реально пиздец как круто выглядят.

Я почувствовала, как внутри что-то приятно сжалось.

– Ну, это моя работа, – я улыбнулась краем губ.

Он коротко хмыкнул, но было видно, что доволен.

– Тогда продолжай в том же духе.

Когда мы вышли из машины, я чувствовала, как внутри всё ещё дрожит лёгкий остаточный адреналин. Даниил закрыл дверь, кинул мне короткий взгляд, кивнул, будто подтверждая, что работа сделана, и без лишних слов развернулся, направляясь к своей команде. Я тоже не стала задерживаться, вдохнула поглубже и быстрым шагом направилась к отелю.

Я ещё не успела осознать до конца, что именно произошло. Всё внутри было в странном возбуждении, словно меня пропустили через миксер, и теперь каждая клетка моего тела находилась в напряжённом, но приятном состоянии.

Когда я зашла в номер, Марина уже сидела на кровати, перекидываясь сообщениями в телефоне. Она подняла голову, глядя на меня с интересом.

– Ну что, каково это – летать на бешеной скорости?

– Интенсивно, – я усмехнулась, скидывая обувь и направляясь в душ.

– О, интригующе, – протянула она, но не стала расспрашивать дальше. Затем, обернувшись ко мне, добавила с притворной обидой: – Ты вообще понимаешь, насколько ты счастливая?

Я вопросительно посмотрела на неё, пытаясь понять, о чём она.

– Ну как, блин, ты провела несколько кругов на бешеной скорости рядом с самым горячим мужиком на этом мероприятии. Даниил Громов – это же просто ходячий сексуальный стресс. Чистая харизма, идеальные руки, взгляд, от которого хочется прислониться к ближайшей стене и глубоко дышать… – она закатила глаза, театрально заламывая руки. – А ты такая: «Интенсивно».

Я фыркнула, отвернувшись, чтобы спрятать улыбку.

– Ты преувеличиваешь.

– Ни капли! Я тебе завидую, но по-доброму, иметь такого братца….ммммм – она прищурилась, хитро ухмыляясь. – Хотя… Если бы меня так потряхивало рядом с таким мужчиной, я бы уже давно дала слабину.

– Марина! – я засмеялась, бросая в неё подушкой.

– Ладно, ладно, шучу! – она рассмеялась в ответ. – Но ты всё равно счастливица.

Я покачала головой, стараясь скрыть, что в её словах было что-то, от чего у меня внутри странно завибрировало.

Я быстро ополоснулась, смывая с себя пыль и напряжение, но даже вода не могла убрать это странное внутреннее ощущение. Чувство скорости, ощущения руля в руках Даниила, его голос, когда он предупреждал о моментах съёмки – всё это прочно застряло в голове.

Мне понравилось. Я не ожидала, что мне настолько понравится. Когда я вернулась в комнату, Марина уже стояла перед зеркалом, поправляя волосы.

– Ты готова? Мы собираемся идти кушать с ребятами, они уже внизу.

– Да, конечно.

Я быстро переоделась в свежую одежду, и мы вышли в коридор.

В столовой уже было шумно. За длинным столом сидели фотографы, несколько операторов, ассистенты и пара ребят из техперсонала. В воздухе витал запах еды, кофе, лёгкая музыка играла фоном, а разговоры перемежались с весёлыми смешками.

Как только мы подошли, кто-то из парней махнул нам рукой.

– О, Лиса, ты жива? Мы думали, после такой встряски тебе понадобятся несколько часов на реабилитацию.

– Она же вообще не выглядит уставшей, – хмыкнула одна из девчонок, – я бы после такого упала пластом.

– Я и так упал, когда увидел, как тачка заходила в поворот, – с ухмылкой вставил кто-то из операторов. – Честно, я давно не видел такого экстрима.

– А я давно не видела столько тестостерона в одном месте, – хихикнула одна из визажисток, подливая себе кофе.

– Ой, да перестаньте, – Марина махнула рукой, ухмыляясь. – Вы ещё не видели, что будет вечером, когда все соберутся в баре.

– Это будет незабываемое зрелище, – подтвердил кто-то.

Я рассмеялась, чувствуя, как напряжение потихоньку уходит. Мы ели, обсуждали рабочие моменты, вспоминали смешные фейлы с сегодняшнего дня.

– Лиса, а как тебе вообще? Ты же первый раз в таком формате работаешь? – спросил один из фотографов.

Я пожала плечами.

– Было непривычно. Но мне понравилось.

– Ну, в следующий раз можешь сразу прыгать в тачку без подготовки, – усмехнулся кто-то.

– Только если я буду за рулём, – вставила Марина, вызывая новый взрыв смеха.

Я улыбнулась, чувствуя, что наконец расслабилась.

Глава 15

Я сидела на кровати, проверяя сообщения, когда Марина буквально насильно красила мне ресницы, периодически отодвигая мой телефон, чтобы я «не дёргалась».

– Господи, Лиса, ну ты и счастливая, у тебя ресницы хоть завивай, хоть не завивай – всё равно идеальные, – пробормотала она, прищурившись и двигая кисточкой с таким сосредоточенным лицом, будто от этого зависела моя жизнь.

– Я вообще не люблю косметику, – пробормотала я, стараясь не моргать.

– А я люблю. Особенно когда вокруг столько горячих парней, что можно умереть прямо в этом отеле от передоза – Марина отступила назад, оценивающе посмотрела на меня и довольно кивнула. – Вот! Теперь ты официально готова к нашему выходу.

Я улыбнулась, закатив глаза, и вернулась к телефону.

Мама: Завтра в шесть вечера у нас ужин. Приезжают родственники Олега. Постарайся быть.

Я сжала телефон в руке, прикусила губу. Родственники Громова… Значит, все. Значит, придётся весь вечер чувствовать на себе их взгляды, их оценки, слушать вежливые, но холодные фразы.

А ещё там будет Даниил. Я задержала палец над экраном, не сразу отправляя сообщение.

Раньше эта мысль вызывала у меня только напряжение, но сейчас… Сейчас всё было иначе.

После сегодняшнего дня я чувствовала себя по-другому. Как будто мы действительно работали вместе, как будто я впервые оказалась с ним на одной волне. В машине, на скорости, в этом адреналине – это было что-то новое, что-то неожиданное. И мне… мне понравилось.

Я даже поймала себя на том, что хочу снова это испытать. Снова оказаться рядом с ним в этой бешеной гонке, где нет времени на мысли, где есть только скорость, кадры и ощущение полёта.

Я быстро отправила ответ маме и заставила себя выдохнуть, отложила телефон, стараясь пока не думать об этом.

Марина, конечно, не пропустила мой задумчивый вид.

– Что? Что-то случилось?

– Завтра ужин у мамы, приедут родственники Олега, – сказала я спокойно, но она тут же скривилась.

– Ну всё, прощай, нервная система Лисы, – протянула она, – но ты держись там, может, хоть напьёшься по такому поводу.

– Не смешно, – я рассмеялась, вставая с кровати и надевая широкий чёрный пиджак поверх черной майки, на которой был нарисован, в стиле граффити, большая голова клоуна с хитрым лицом и высунутым языком. Эту майку мне подарил Артем, сказав, чтобы я начала выходить из стеснения и не боятся привлекать к себе внимание.

Марина придирчиво посмотрела на меня и довольно кивнула.

– Ну, всё. Теперь ты выглядишь как уверенная в себе женщина.

Я закатила глаза.

– Никто не дрожит.

– Угу. Конечно.

Перед выходом я взглянула на телефон и увидела сообщение от Артёма.

Артём: Ну что, звезда экстремальной фотографии, жива там?

Я усмехнулась, набирая ответ.

Лиса: Да, более чем. Живее, чем когда-либо.

Артём: Это уже настораживает. Я ожидал сообщения в духе «Меня к чёрту укачало» или «Срочно приезжай, спасай».

Лиса: Я справилась. И знаешь что? Это было круто.

Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил.

Артём: Ого. То есть ты реально кайфанула?

Лиса: Да. Я даже не думала, что мне настолько понравится. Скорость, движение, ощущение полёта. Даниил вёл машину, и он идеально чувствует трассу. Мы подстраивались под мотоциклистов, и я ловила лучшие кадры.

Я отправила сообщение, но, прочитав его ещё раз, вдруг поняла, что написала слишком воодушевлённо.

Артём ответил почти сразу.

Артём: Даниил, значит.

Я нахмурилась.

Лиса: Да, а что?

Артём: Да ничего.

Я усмехнулась, не став это комментировать.

Лиса: Всё, мы уже выходим.

Артём: Ладно, только смотри там, не пропадай в этом своём новом экстремальном мире.

Я улыбнулась, закрыла телефон и подняла на себя взгляд в зеркале.

Мне было легко. Хорошо. Сегодня я просто хотела наслаждаться моментом.

Бар был наполнен звуками музыки, смехом и голосами, в основном на английском, хотя изредка проскакивали и немецкие, и французские фразы. Здесь собрались гонщики, организаторы, технический персонал и, конечно, наша команда фотографов. Все были расслаблены, в приподнятом настроении.

Мы заняли один из длинных столиков в центре, откуда открывался отличный вид на барную стойку и танцпол. Марина тут же заказала себе коктейль с текилой, парни взяли виски и пиво, а я выбрала безалкогольный мохито.

– О, Лиса, у тебя просто потрясающий стиль, – вдруг протянула Надя, скользнув взглядом по моей одежде. – Обожаю такие расслабленные образы. И, кстати, твои волосы – это просто космос.

Я машинально убрала прядь за ухо, чуть смущённо улыбаясь.

– Спасибо. Хотя, если честно, с такими волосами тяжело обращаться. Они слишком густые, слишком непослушные…

– Тем более! – оживилась Надя, придвигаясь ближе. – Ты просто обязана когда-нибудь прийти ко мне на фотосессию. Я давно хочу сделать что-то яркое, что-то атмосферное, а ты идеально вписываешься в мой замысел.

Марина тут же встряла, хитро улыбаясь:

– Лис, ты обязана на это согласиться! – возбуждённо воскликнула Надя, чуть подаваясь вперёд. – У тебя такие волосы, такие черты… Это будет просто бомба!

– Я уже как-то пробовала, – я усмехнулась, покачав головой. – Артём в своё время уговорил меня на небольшую съёмку.

– Ну так значит, ты знаешь, как это работает, – не отступала Надя. – И тем более должна согласиться!

– Да, но это было немного другое, – я пожала плечами. – Я не очень привыкла к тому, чтобы быть по ту сторону камеры.

– Тем более стоит попробовать, – уверенно заявила она. – Смотри, ты фотографируешь других, а я хочу показать, какой ты можешь быть в объективе.

Марина хмыкнула, хитро улыбаясь:

– Ну всё, Лиса, считай, ты подписалась. От этой теперь не отделаешься.

Я покачала головой, но внутри всё равно было приятно. Я никогда не считала себя красивой, даже сейчас мне всё ещё было сложно принимать комплименты, но что-то в этом вечере, в атмосфере, в лёгкости, которая витала в воздухе, заставляло меня улыбаться.

– Сначала нужно найти время, – сказала я в конце концов, осторожно потягивая мохито через трубочку.

– Время найдём, – уверенно заявила Надя.

Марина кивнула, хитро прищурившись.

– Вот и отлично. Считай, Лиса, тебе уже не отвертеться.

Я потягивала свой безалкогольный мохито, чуть склонив голову набок, когда вдруг краем глаза заметила знакомый силуэт. И сразу же пожалела, что посмотрела в ту сторону.

Даниил.

Он сидел за столиком в дальнем углу, в окружении Макса и двух девушек – уверенных, ярких, с безупречно уложенными волосами, глубокими вырезами на платьях и тем самым взглядом, который не оставлял сомнений в их намерениях. Они смеялись, переглядывались, явно чувствуя себя в своей стихии, и Даниил тоже был расслабленным, усмехался, что-то бросал в ответ, лениво откидываясь на спинку кресла. Девушка слева наклонилась ближе, положила руку ему на плечо, что-то нашёптывая на ухо, а он лишь чуть прищурился и хмыкнул, словно не особо удивлён. Вторая с улыбкой перевела взгляд на Макса, и я тут же отвернулась, чувствуя, как неприятное чувство скользит по груди, оставляя липкое, раздражающее послевкусие.