Читать онлайн Не драматизируй! Как перестать тревожиться, спокойно встречать трудности и ощутить полноту жизни бесплатно
Dr. Scott Lyons
ADDICTED TO DRAMA:
Healing Dependency on Crisis and Chaos in Yourself and Others
Copyright © 2023 by Scott Lyons
This edition published by arrangement with Hachette Go,
a division of Hachette Book Group, Inc. USA via Igor Korzhenevskiy
of Alexander Korzhenevski Agency (Russia) All rights reserved.
© Тейлярова Э., перевод на русский язык, 2025
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
* * *
Примечание автора
Все имена и идентифицирующие данные были изменены; в некоторых случаях примеры скомпонованы.
Предисловие
Большую часть жизни мне казалось, что плохие вещи случаются только со мной. Казалось, ничего никогда не идет как надо. Дни пролетали словно череда неудач, предательств, разочарований и потерь. Я постоянно твердил: это история моей жизни.
Никто в открытую не называл меня «королем драмы», но, видит бог, все так считали. И честно говоря… эти люди были правы. Мне казалось, будто драма просто всегда знала, где меня искать. Я полагал, что нормально иметь потребность в напряженных ситуациях и изматывающих упражнениях, чтобы найти хоть один момент успокоения или отдыха. Но на самом деле я гнался за эмоциональным всплеском, создавая конфликты и стычки, разыгрывая драму при любом удобном случае. Люди могли подумать, что я вел себя так ради привлечения внимания, но, как мне удалось выяснить, для меня это был способ выживания.
Мое рождение стало причиной травмы двух межпозвоночных дисков матери, из-за этого ей пришлось задержаться в больнице еще на несколько месяцев. Поколения абьюза и алкогольной зависимости, наркотиков и азартных игр подготовили почву для хаотичного детства, когда пощечины раздавались так же свободно, как и объятия. Отсутствие стабильности превращало нежность в хаос и наоборот, я был готов к любой неожиданности. Любовь демонстрировалась через «подрывной» юмор. Любить и быть любимым значило уметь развлекать и быть забавным, и я научился работать на публику. Я провел детство в полном отрыве от своего тела. Я называю себя прошлого ходячим призраком, живущим воспоминаниями о тех моментах, когда еще было приятно вернуться домой. Это было давно и неправда.
В школе надо мной издевались как ученики, так и учителя, которые не выносили веселого маленького ребенка с серьезными нарушениями в обучении. Часто после обеда меня запихивали в шкафчик, как неудачника в фильме о подростках. Меня преследовало чувство безысходности, казалось, я в ловушке, а все, что нужно – убраться подальше. В возрасте тринадцати лет я фактически инсценировал собственное самоубийство. Я тщательно подготовил сцену: разбросал таблетки, создал подобающую обстановку, поставив пузырек всего в нескольких сантиметрах от своих пальцев и написав прощальное письмо. Я хотел наказать своих родителей, одноклассников, учителей за то, что они причинили мне столько боли, или за то, что не видели проблему, не защищали и не помогали мне. Я хотел, чтобы кто-нибудь спас меня и унес подальше от хаоса и боли. Мне нужна была полная перезагрузка, как вышедшему из строя компьютеру.
Я месяцами то лежал, то выписывался из клиники. Каждый раз, когда меня выписывали, я придумывал способ добиться повторной госпитализации. Клиника казалась мне надежной опорой. Здесь нашлось место для такого эксцентричного парня, как я. На музыкальной терапии я играл песни Тори Эймос и рассказывал о том, как они связаны с моей жизнью, иногда сопровождая их танцем для большей наглядности. Я обнаружил в себе умение драматизировать, это положило начало следующей главе моей жизни.
Драма была частью меня. После окончания средней школы я даже сделал ее своей профессией. Работая актером, режиссером и хореографом, я всегда испытывал стресс. Мое дело было неиссякаемым источником вдохновения для драмы.
Спустя время я встретил девушку, которая вытащила на поверхность боль и расстройство, глубоко спрятанные внутри меня… Я всегда думал, что хорошо справляюсь со стрессом, но даже не замечал, как использую его для процветания. Моя терпимость к кризисам и хаосу была доведена до предела, и вскоре я уже не мог ни с чем справиться.
Из-за всепроникающего стресса у меня начались мигрени и транзиторные ишемические атаки (ТИА), мне даже пришлось столкнуться с нарушением координации движений.
Я, наверное, сотни раз пытался разорвать отношения, но, как бы сильно я этого ни хотел, невидимая сила продолжала возвращать меня к исходной точке.
Невидимой силой, как осознал я гораздо позже, была жажда, моя потребность в бесконечных поисках кризиса.
После того, как моя девушка разорвала наши отношения, я оставил карьеру и оградился от мира. За этим последовали необъяснимо серьезные проблемы со здоровьем (обмороки, провалы в памяти, сдавленность в груди, учащенное сердцебиение, спонтанный гипотиреоз, а также тревожность и депрессия).
Вначале я думал, что так избавляюсь от токсичной ситуации, но вскоре стало ясно, что столь серьезные симптомы на самом деле были признаками нахождения в длительном стрессе. Я заметил, что симптомы на короткое время ослабевали, когда я был вовлечен в чужие кризисные ситуации (слушал сплетни, смотрел фильмы с обилием сцен насилия) или высказывался о своей бывшей, а также о других людях, причинявших мне вред. Я провоцировал конфликты с окружающими.
Я создавал условия, которые теперь понимаю как один из аспектов драматической зависимости: искал сенсацию через конфликт и сочинял истории, которые вызывали эмоциональный всплеск и казались странно успокаивающими из-за «эффекта знакомого». Будучи ребенком, я часто делился с окружающими ужасными новостями, иногда выдуманными. Представление о вовлечении других в драму приносило какое-то странное удовлетворение и внутреннее успокоение.
Казалось, что чем хуже обстояли дела, тем больше я стремился к драматизации; я довел себя до состояния, когда мое тело больше не могло выносить такую нагрузку. Наконец на пике депрессивного эпизода у меня начались проблемы с сердцем, что привело к недельной госпитализации.
Кризис открыл мне глаза, и я понял: пора что-то менять. В течение нескольких месяцев после сердечного приступа я медитировал и занимался йогой каждый день, читал все книги, посвященные самосовершенствованию, что попадались мне на глаза. Я осознавал тягу к драматизму и испытывал дискомфорт оттого, что не поддавался своим желаниям. Это было невероятно сложно. Я и представить не мог, насколько был изобретателен в бесконечных способах отвлечь себя драмой. Я потерял счет тому, сколько раз в день ловил себя на мысли, что пытаюсь «навести шороху». Мне приходилось отговаривать себя от этого. Чертовски скучное занятие. Все равно что убрать сахар из пончика или соль из попкорна. Пресно на вкус. Когда вишенку с торта моей жизни – драму – выбросили, все вокруг перестало вдохновлять и вызывать интерес.
После нескольких месяцев простора, тишины и опасного однообразия я смог раскопать историческую травму, что, казалось бы, была защищена шаблоном драмы, который я постоянно создавал или заложником которого оказывался.
Сопротивляясь позывам к драме и обрабатывая лежащую в основе травму, я изменил ситуацию и начал открываться для более богатой и многомерной эмоциональной жизни. Лучше всего я могу описать это как ощущение себя по-настоящему чутким после медленного пробуждения. Я чувствовал себя живым, что отличалось от того удовольствия, которое я получал, катаясь на эмоциональных качелях. Я был потрясен тем, как тонко и быстро мои эмоции могли проходить через меня, особенно в сравнении с периодом, когда я искусственно усиливал чувства и изо всех сил цеплялся за них, из-за чего все ощущения громоздились друг на друга. В кои-то веки мне перестало казаться, что все в жизни постоянно идет наперекосяк, и меня не сильно беспокоило, если я допускал ошибку. До этого меня волновало, что мои друзья сочтут меня непривлекательным (или что я наскучу своему психотерапевту). Но правда в том, что это не имело значения, поскольку у меня появилось более здоровое самоощущение.
В этом путешествии по установлению контакта с прошлым и с тем, как я вел переговоры об управлении собственной жизнью, я получил доступ к более глубокому самоощущению. Я развил способность общаться с другими людьми без необходимости использовать драму для налаживания контакта. Конфликт больше не был страстью, а размеренный ход вещей – предвестником грядущих бед.
После того, как пыль осела и позывы снова ее поднять стали менее частыми, я начал искать материалы, раскрывающие тему постоянной потребности в хаосе и кризисе. Я был шокирован тем, что, как бы часто ни употреблялся термин драматическая зависимость, не было никаких научных исследований по этому вопросу, никакой программы (пошаговой или любой другой) и никаких книг, которые помогли бы понять зависимым и обычным людям, что содержит в себе пристрастие к драме, как оно возникает и как от него исцелиться. Я тут же решил, что посвящу себя исследованиям, поиску недостающих звеньев и заполнению пробелов между непосредственным опытом драматической зависимости и ее научной и психологической базой.
Я надеюсь, что эта книга даст более глубокое понимание проблемы и укажет путь к исцелению от зависимости, а также станет инструкцией для тех, кто находится в отношениях с человеком, концентрирующимся на негативе.
Часть I
Что такое драматическая зависимость?
1
Преследователь и создатель бурь: вычисляем того, кто уже зависим
Зависимость от драмы гораздо более сложная, многослойная и всепроникающая, чем просто откровенное требование внимания. Это попытка сосуществовать с миром, с которым вы в постоянной дисгармонии, – гоняться за ощущениями, чтобы почувствовать себя живым, и выискивать кризис как способ обосновать неутолимый дискомфорт. Быть зависимым от драмы – все равно что ехать по шоссе жизни, стремясь к спокойствию, но в сопровождении невидимой силы, которая перехватывает контроль над рулем и никогда не позволяет вам выбрать правильный съезд. Вместо того чтобы вести вас к миру, она уводит вас все дальше, оставляя за собой разрушение. Жить в драме – все равно что попасть в шторм, который ищет опору и, следовательно, затягивает все в свою воронку, разрушая почву, на которую он так отчаянно хочет приземлиться. Это тонкое явление. С ним сталкиваются многие из нас. Оно ничем не отличается от зависимости от наркотика, который вы можете принять, вдохнуть или ввести внутрь. За исключением того, что драма неосязаема, вы можете только искать ее или производить.
Драма – это возбуждение, ажиотаж, преувеличение, извержение, беспокойство и борьба за то, чтобы чувствовать себя живым по отношению к оцепенению внутреннего и внешнего мира вокруг вас.
В погоне за бурей
В истории полно примеров людей, которые успешно справлялись с экстремальными ситуациями. Гарри Гудини и его освобождение от оков в чреве забальзамированного кита. Амелия Эрхарт и ее попытка совершить кругосветное путешествие на первом самолете. Эвел Книвел и его идея перепрыгнуть каньон Снейк-Ривер на мотоцикле с ракетным двигателем. Канатоходцы, известные спортсмены, водители гоночных автомобилей, солдаты на полях сражений – какими бы ни были их причины, некоторые люди больше других склонны отправляться туда, где обязательно будет присутствовать волнение.
В середине 1950-х годов Дэвид Ходли после того, как особенно сильный шторм разрушил его родной город Бисмарк, штат Северная Дакота, стал одним из первых преследователей бурь. Погоня за бурей была уделом людей, которые пытались лучше понять метеорологические явления и, без сомнения, испытывали волнение из-за непредсказуемости штормов. Погоня за бурей требовала обостренных чувств, интуитивного умения находить эпицентр метеорологического хаоса и готовности оставить более безопасные и обыденные стороны жизни. Со времен Ходли популярность погони за бурями только возросла, как и риски, что могут перевешивать преимущества. Каждое лето появляются истории о людях, которые слишком близко подходят к непредсказуемой зоне действия гроз, внезапных наводнений и торнадо и в конечном итоге получают серьезные травмы или гибнут.
Нетрудно представить драму как отдельный вид бури. Ущерб, который она может причинить, сильно варьируется, а о возможных потерях не всегда известно до фактического происшествия. Человек может оказаться в эпицентре бури случайно, в силу обстоятельств. Но также, подобно Ходли и его современникам, люди, пристрастившиеся к драме, могут сами искать и преследовать ураган. Дождь может начаться там, где мы находимся, либо мы можем отправиться туда, где он идет. Человек, страдающий из-за бесконечных переживаний, всегда может найти или создать драму.
Многие люди говорят, что они «чувствуют себя живыми» во время грозы. В романе писателя Адама Сильверы History Is All You Left Me («История – это все, что ты мне оставил») один персонаж замечает:
Без сомнения, штормы могут быть ужасны, когда они отключают электричество и разрушают дома. Но в иных случаях гроза – это саундтрек к чему-то непредсказуемому, к чему-то, что пробуждает ото сна и заставляет наши сердца биться чаще. Если бы кто-нибудь заранее предупредил меня о погоде, я, возможно, струсил бы и остался дома.
Но этого не случилось.
Неудивительно, что люди «чувствуют себя живыми» благодаря драме. В одно мгновение все остальное меркнет по сравнению с ней. Кого может волновать обыденное, когда возможность тотальной катастрофы так близка? У одних людей подобная форма бегства может проявиться в виде искусственного наблюдения за штормом (через видео, документальное кино или такие фильмы, как «Смерч», 1996); другим нужно воочию убедиться в реальности происходящего, и, подобно Ходли, они отправляются на охоту за бурями по всему миру.
То же самое можно сказать и о тех, кто зависим от драмы. «Вы должны постоянно находиться в кризисе, иначе станете податливым, – говорит Марлин, определяющая себя как драматическую наркоманку. – Кризис – это место, где происходит действие. Драма – это внутренняя спираль, которую нужно раскрутить и сохранять в таком положении, чтобы она могла реагировать».
Определяем паттерны и характеристики
«Сколько человек здесь знакомы с кем-то зависимым от драмы?»
Читая лекции на эту тему, я всегда начинаю с того, что задаю аудитории этот вопрос. Почти все поднимают руку. Некоторые люди даже поднимают обе руки.
«А кто из вас этому подвержен?» В ответ на мой последующий вопрос очень мало рук, если вообще есть. Это стало постоянной практикой как на лекциях с большой группой людей, так и в личных интервью. Почти все, кого я спрашиваю, могут распознать зависимость у других, и совсем немногие видят признаки у себя. Так работает большинство зависимостей, причем сами обладатели идентифицируют себя в последнюю очередь. Люди, пристрастившиеся к драме, часто не способны осознать себя источником конфликта, который они неосознанно ищут или создают.
Чтобы помочь выявить закономерности в проявлении драматизма, я собрал наблюдения большой группы людей и нашел у них общие черты. Сюда вошли истории от обладателей драматической зависимости, тех, кто их окружает, и врачей, которые с ними работали. Благодаря роли исследователя, клинического психолога и ведущего терапевтических семинаров я смог поработать с тысячами респондентов, чтобы превратить изучение своей проблемы в нечто большее. Хотя все истории субъективны и, возможно, не могут предоставить полную картину пристрастия к драме, нужно учитывать множество нюансов, а также то, что каждый из нас индивидуален; эта информация позволила мне составить профиль человека, зависимого от драмы. Драматическая зависимость – многослойный паттерн с петлями обратной связи, окружающими основной внутренний опыт, который часто проявляется следующим образом:
• чувство потери контроля как над собой, так и над своим окружением (скорость, давление и вызовы окружающего мира);
• восприятие мира в исключительно негативном свете, иногда вовлечение в экстремальную деятельность;
• жизнь со всепроникающим чувством изоляции, предательства, покинутости и тревоги;
• отсутствие эмоций бо́льшую часть времени и попытка исправить это, чтобы ощутить всю полноту жизни;
• чувство собственного достоинства, которое колеблется и рассеивается, часто оставаясь незакрепленным;
• преувеличение тяжести ситуации вне зависимости от обстоятельств;
• заниженная или завышенная самооценка;
• наличие проблем со взаимодействием с другими людьми и передачей потребностей и чувств;
• ощущение скрытого волнения, человеку кажется, будто «что-то идет не так»;
• повышенная чувствительность к возбудителям стресса, приводящая к импульсивным реакциям;
• обладание узким кругозором, склонность фокусироваться на негативе, изредка переключая внимание;
• глубокое и неудовлетворенное желание быть увиденным и услышанным;
• нетерпимость или неспособность к распознанию межличностной связи и проявлению или принятию сочувствия;
• поиск драмы и становление жертвой кризиса.
Вместо того чтобы сосредоточиться на своих ощущениях и неудовлетворенных потребностях, зависимые люди скорее сфокусируются на внешнем стимуле (например, ситуациях, событиях, людях и так далее). Они также могут часто испытывать беспокойство или скуку в здоровых условиях, но чувствовать себя более живыми или преуспевающими под давлением, например, составляя изматывающий график, а затем испытывая печаль из-за этого. Они втягивают других в водоворот драмы и разыгрывают один и тот же сценарий снова и снова, добавляя вариации первоначальной ситуации. Они живут прошлым и будущим, а не настоящим; из-за навязчивого чувства тревожности, повторяющихся мыслей, историй, реконструкций событий и негативного прогнозирования они таят обиды и не умеют прощать. Кстати, если вдруг вам кажется, что это похоже на всех нас, то в главе 9 затрагивается то, что можно было бы считать драматической эпидемией. Мы исследуем, как в современной культуре и мире социальных сетей, где все всегда на виду, пристрастие к драмам превращается в повседневное явление для нас.
Человек, склонный страдать и преувеличивать, может быть поглощен идеей привести в порядок вещи, освободить пространство или не фокусировать внимание на теме разговора. Он может испытывать ощущение свободы или чувство контроля во время напряженных ситуаций, словно «выкачивая весь воздух из комнаты».
Он также может отреагировать на мелочь или испытать яркие эмоции без явной на то причины, может чувствовать, что другой человек или весь мир в заговоре против него, и задаваться вопросом: «Почему я?» Такой личности кажется, будто другие не понимают или не одобряют ее, из-за этого она будет тем более критичной, чем ближе к ней подходят люди. Она способна пересказывать эмоциональную историю разным компаниям, переходя от одного слушателя к другому, чтобы давать выход чувствам. Она поглощена тем, что происходит в жизни других людей, а потому постоянно просматривает социальные сети в поисках новостей или информации.
Наконец, имеет место быть слишком интенсивное выражение любви или привязанности. Близость часто заменяется крайностями, что проявляется в медленном зарождении связи через споры, ссоры, большие приключения или быструю и яростную влюбленность.
Некоторые из этих характеристик – бурные реакции, преувеличенные эмоции, беспокойство, ажитация, бесчувствие и диссоциация – также связаны с хроническим стрессом, что намекает на подлинную, хотя и скрытую, плату за драматическую зависимость.
ВЗГЛЯД НА МОНСТРА В ШКАФУ
Драма – это монстр в шкафу, о котором все знают, но мало кто может точно сказать, как он выглядит.
Изучая людей, которые подвержены драматической зависимости, тех, кто распознает таких личностей в своем окружении, и клинических психологов, которые работают с подобными кейсами, я начал замечать знакомые комментарии и темы.
Драму можно определить как «ненужную» суматоху и хаос в жизни отдельного человека или целого мира.
Распознать драматическое поведение легко, труднее дать определение драме.
Драма – это диссонанс между поступающим стимулом и реакцией, которую этот стимул вызывает. Несоответствие и преувеличение между внешними обстоятельствами и внутренними реакциями.
Производный от существительного «драма» глагол «драматизировать» описывает разрушительное действие, подобное вихрю – внутреннему для зависимого человека и внешнему для тех, кто находится рядом с ним. У того, кто жаждет драмы или создает ее, возникает напряженность, ощущающаяся как внутренняя война. Вихрь и внутренняя война – это мир, в котором живут драматичные люди, а также способ восприятия окружающей действительности и вовлечения в ее события. Это внутреннее переживание экстремального опыта и потребность в нем. Все делится либо на холодное и горячее, либо на черное и белое. Середины не существует.
«Драма» как существительное – что-то более бесформенное и плохо определяемое. Она трактуется внешними обстоятельствами, межличностными взаимодействиями, а также восприятием и реакцией на сочетание обстоятельств и взаимодействий. Один участник моего исследования определил драму как «события, меняющие жизнь, с которыми приходится оставаться один на один». Для другого участника драмой были «важные события, из-за которых люди бросают дела и кричат друг на друга».
Но мы не в силах игнорировать стрессовые ситуации, так как же определить грань между нормальной реакцией и драматичной реакцией, которая может свидетельствовать о драматической зависимости? Мы, люди, эволюционировали, чтобы реагировать на внутренние и внешние раздражители, но если повышенная интенсивность реакции является привычной, а не кратковременной или адаптивной, если хаос и кризис явно доминируют в жизни человека, то, скорее всего, у него есть склонность к драме.
Тушим свечи на торте пожарным шлангом
Драма – это диссонанс между происходящим и вашей реакцией на это. Это также может быть способом избегания самого себя. Давайте посмотрим на Шона. Он воспринимает жизнь как явление удручающее и до краев наполненное бесконечными требованиями, которые создают чудовищное напряжение, давящее на плечи и на грудь. Календарь Шона расписан поминутно. Его рабочий день начинается в восемь утра и заканчивается в шесть или семь вечера, а оставшееся время тратится на телефонные звонки и светские мероприятия. Шон никогда не может усидеть на месте. Его выходные дни заняты, кажется, бесконечными поручениями, домашними делами, встречами с семьей и друзьями, а также работой, которая не была до конца выполнена в течение недели; на горизонте всегда появляется какой-нибудь проект, прежде чем последний может быть завершен. Когда Шону временно удается освободить график, он чувствует тишину, которая приводит к неприятной пустоте. Шон быстро начинает искать, чем бы себя занять, чтобы не сидеть без дела. Он «жаждет, чтобы его нейроны включились». Честно говоря, он нуждается в перегрузке, позволяющей избежать душевной пустоты. Люди, опьяненные драмой, проявляют повышенную эмоциональную напряженность, которая обычно превышает то, что мы назвали бы «нормальной» или ожидаемой реакцией, например ныряют в укрытие от урагана во время легкого тумана или задувают свечу на дне рождения пожарным шлангом. Джен, например, когда подошла ее очередь в аптеке, а фармацевт извинился и удалился на небольшой перерыв, буквально «взорвалась». Она настолько разозлилась, что решила поговорить с менеджером о том, почему работник не уважает ее время и не воспринимает как платежеспособного клиента.
Человек, испытывающий потребность в драме, прибегает к крайностям, что проявляется в языке, привычках, поведении, выражении чувств и мыслей и даже в отношениях. Вокруг него нет ничего пресного или скучного. Его эмоциональная жизнь отмечена постоянной изменчивостью, не сопоставимой с обычным удивлением или реакцией на неожиданное событие. (Поначалу кому-то такое даже кажется привлекательным.)
Привычная драма может быть формой подавления или защитным механизмом от проживания сложных эмоций. Лиз, например, бессознательно выискивает у других недостатки, которые помешают ей ощутить чувства печали и неприятия. Однако такая стратегия только создает равнодушие по отношению к тонкому, более глубокому и богатому переживанию того, что происходит внутри Лиз и в окружающем ее мире.
Итак, кто же эти люди? Прежде чем ответить на вопрос, я хотел бы обратиться к вам. Есть ли в вашей жизни зависимые от драмы? Мама? Папа? Сестра? Брат? Партнер? Друг? Незнакомец в продуктовом магазине? Вы?
В конце этой главы вы найдете раздел, который поможет идентифицировать человека, склонного к драматизму, будь то вы или кто-то еще.
А что же теперь?
Возможно, вы читаете эту книгу, потому что имели непосредственное отношение к людям, зависимым от драмы. Временами вы находили общение с ними захватывающим и интересным. Но в конечном счете оно просто изматывало вас, поскольку казалось, что зависимые от драмы представляют собой вакуум, который постоянно засасывает в эмоциональную воронку; один кризис за другим, и ничто из того, что вы делаете или говорите, не может снизить накал страстей.
Или вы читаете данное исследование, потому что кто-то купил его вам, предположив, что вы склонны к катастрофизации[1]. Если это так, я бы посоветовал подойти к этому непредвзято и с чувством юмора. Возможно, только возможно, вы что-то почерпнете из этой книги, даже если никогда не согласитесь с человеком, подарившим ее.
Может быть, вы изучаете эту книгу, потому что вам интересно, не зависимы ли вы. Стресс, кажется, всегда находит к вам подход, проблемы кажутся страшнее, чем они есть на самом деле, вы всегда находитесь в эпицентре кризиса и в какой-то момент можете заметить, что неспокойная обстановка дома или на работе подпитывает вас, либо ваши друзья или близкие указывают вам на это. Даже при том, что вы можете заявлять о стремлении к миру и покою, отсутствие всякого рода «шума» вызывает у вас плохое предчувствие или тревожность.
Вы говорите, что стремитесь к безмятежности, но, когда получаете ее, тишина начинает казаться некомфортной или нездешней и чуждой. Размышляя, вы понимаете, что ваша жизнь вращалась в жестком, повторяющемся ритме стремительных взлетов и падений, которые в конечном итоге стали основой вашего темпа. Когда вы не соответствуете столь интенсивному ритму, вы чувствуете себя одиноким в мире, как будто вы не в гармонии с ним.
К тому времени, когда вы дочитаете эту книгу до конца, вы, возможно, узнаете себя во всех трех категориях. Итак, пройдите приведенные ниже оценочные тесты, даже если вам кажется, что вы уже знаете ответы. Я предлагаю перейти к ним прямо сейчас, пока вы читаете книгу, и еще раз хотя бы через неделю после того, как вы научитесь распознавать признаки пристрастия к драме и понаблюдаете, насколько они могут присутствовать в вашей жизни, жизни друга или родственника. То, что вы узнаете, может вас удивить.
Если вы расстроены или обеспокоены своими результатами в этих тестах, наберитесь мужества. Каждый может измениться и исцелиться. Достижение самосознания является первым шагом на пути к свободе. Заключительная часть этой книги предлагает исцеляющие практики, независимо от того, где именно вы находитесь на драматическом спектре.
КТО-НИБУДЬ ИЗ ВАШИХ ЗНАКОМЫХ ЗАВИСИМ ОТ ДРАМЫ?
Здесь вы найдете два набора вопросов. Первый позволит вам точно определить черты зависимости в другом человеке, в то время как второй даст понять, можете ли вы быть зависимы от драмы.
Оценочный тест № 1
Есть ли у кого-нибудь из моих знакомых склонность к драматизму?
Прочтите следующие утверждения, а затем оцените их по тому, насколько точно они отражают ваше отношение к ним: Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда.
Хотя этот тест не предназначен для того, чтобы помочь поставить формальный диагноз драматической зависимости, он может пролить свет на то, насколько ярко проявляются черты и поведение, связанные с пристрастием к драме, в чьей-то жизни. И снова я предлагаю сделать это сейчас, когда вы читаете книгу, и еще раз хотя бы неделю спустя после того, как вы ознакомитесь с этими критериями и понаблюдаете, насколько они могут присутствовать в жизни вашего друга. Подсчитайте, сколько раз вы обвели кружком «Иногда», «Часто» и «Всегда». Если вы обвели эти ответы кружком шестнадцать или более раз, ваш друг является частью внушительной компании людей, у которых есть некоторая склонность к драматизму. Если вы в основном отвечаете «Иногда», то склонность менее выражена, а если вы выбрали «Часто» или «Всегда», то более выражена.
Если покажется очевидным, что у вашего друга есть склонность к драматизму, вежливое напоминание (которое будет периодически появляться на протяжении всей книги): он по-прежнему невероятный человек, который по каким-то причинам приспособился так выживать.
1. Они чувствуют тревогу или скуку, когда все спокойно.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
2. Интенсивность – это их язык любви.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
3. Кажется, что они нуждаются в боли, удовольствии или иных сильных ощущениях, чтобы быть связанными со своим телом.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
4. Им трудно получать комплименты и (или) одобрение.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
5. Они чувствуют себя более живыми или преуспевающимиют под давлением.
Никогда / Редко / Иногда/ Часто / Всегда
6. Они вовлекают других в свою жизнь, втягивая людей в свою воронку драмы.
Никогда / Редко / Иногда / Часто/ Всегда
7. Они зациклены на приведении всего в порядок.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
8. Они разыгрывают один и тот же сценарий снова и снова, добавляя разные вариации исходной ситуации.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
9. Им трудно прощать.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
10. Они затаивают обиду.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
11. Они часто замыкаются в себе, или их внимание рассеяно во время разговора.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
12. В напряженных ситуациях они чувствуют себя более самостоятельными и уверенными.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
13. Они живут прошлым и будущим, а не настоящим из-за навязчивого беспокойства, повторяющихся мыслей, историй, ожидания неприятностей.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
14. Они чувствуют, что другой человек или весь мир в заговоре против них, и задаются вопросом: «Почему я?»
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
15. Они считают, что другие их не понимают или не одобряют.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
16. Они чувствуют дискомфорт или беспокойство в тишине и расслабляющей атмосфере, когда ситуация тихая, неподвижная или умиротворяющая.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
17. Они заполняют свой график до краев без возможности отдохнуть, а затем чувствуют себя подавленно из-за этого.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
18. Они поглощены тем, что происходит в жизни других людей, постоянно просматривают социальные сети в поисках новостей или информации.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
19. Им нравится быть провокационными.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
20. Они как будто нарочно ошибаются, чтобы позже рассказать всем о своих проблемах.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
21. Они пересказывают одну и ту же эмоциональную историю разным людям, переходя от одного человека к другому, чтобы постоянно давать выход своим чувствам.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
22. Они слишком резко реагируют на события или испытывают преувеличенно яркие эмоции без особых на то причин.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
23. Чем сильнее они сближаются с людьми, тем более критичными становятся.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
24. Они чувствуют себя покинутыми.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
25. Они чувствуют себя ближе всего к людям, когда что-то их волнует или дает толчок.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
26. Когда дела идут хорошо, они концентрируются на негативе и находят что-то, что их взбудоражит.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
27. Они прокручивают в голове прошлые события или разговоры, переживая их заново, как будто они могли бы сказать что-то иначе или сделать что-то другое.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
28. Им может быть трудно усидеть на месте или взять перерыв; они чувствуют беспокойство во время отдыха.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
29. Иногда от их присутствия в комнате становится душно; нет места, где другие могли бы поговорить, поделиться чем-то или удержать внимание.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
30. Их реакция на проблему кажется в разы масштабнее, чем сама проблема.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
31. Даже когда дела идут хорошо, они концентрируются на негативе.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
32. Они совершают «кризисный прыжок» – перескакивают с одной трудности на другую.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
Оценочный тест № 2
Есть ли у меня склонность к драматизму?
Просмотрите, а затем оцените следующие утверждения на предмет того, насколько точно они отражают ваше представление о себе: Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда.
Этот тест, равно как и первый, не предназначен для постановки диагноза, он может начать прояснять, насколько проявляются в вашей жизни характерные черты зависимости от драмы. В то время как вы можете сказать себе «Я займусь этим позже» или избегать такого самоанализа, я предлагаю заняться этим сейчас, пока вы читаете книгу, и еще раз хотя бы через неделю после того, как вы ознакомитесь с этими критериями и понаблюдаете, насколько они могут присутствовать в вашей жизни. Подсчитайте, сколько раз вы обвели кружком «Иногда», «Часто» и «Всегда». Если таковы ваши ответы на шестнадцать или более вопросов, вы являетесь частью внушительной компании людей, у которых есть некоторая склонность к драматизму. Если вы в основном отвечаете «Иногда», то склонность менее выражена, а если вы выбрали «Часто» или «Всегда», то более выражена.
И здесь уместно то же самое вежливое напоминание: если вы обнаружили, что у вас есть склонность к драматизму (подобные мысли будут посещать вас во время чтения книги постоянно), вы по-прежнему невероятный человек, который по какой-то причине приспособился так выживать.
1. Я чувствую тревожность или скуку, когда все спокойно.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
1. Интенсивность – это мой язык любви.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
2. Мне нужны боль, удовольствие или иные сильные ощущения, чтобы чувствовать связь со своими телом.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
3. Мне трудно получать комплименты и (или) одобрение.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
4. Я чувствую себя более живым или преуспевающим под давлением.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
5. Я вовлекаю других в свою жизнь, втягивая их в водоворот драмы.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
6. Я зациклен на приведении всего в порядок.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
7. Я разыгрываю один и тот же сценарий снова и снова, добавляя разные вариации к исходной ситуации.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
8. Мне трудно прощать.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
9. Я таю обиду.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
10. Я склонен замыкаться в себе, или мое внимание рассеивается в разговоре.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
11. В напряженных ситуациях я чувствую себя более самостоятельным и уверенным.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
12. Я не живу настоящим из-за навязчивого беспокойства, повторяющихся мыслей, историй, боязни столкнуться с неприятностями в будущем.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
13. Я чувствую, что другие люди или весь мир сговорились против меня, и я спрашиваю: «За что мне это?»
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
14. Другие меня не понимают и не одобряют.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
15. Я чувствую дискомфорт или беспокойство в тишине и расслабляющей атмосфере.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
16. Я составляю график без возможности отдохнуть, а потом чувствую себя подавленным из-за этого.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
17. Я попадаю в эмоциональный вихрь и после этого чувствую «похмелье».
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
18. Я поглощен тем, что происходит в жизни других людей, постоянно просматриваю социальные сети в поисках новостей или информации.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
19. Мне нравится быть провокатором.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
20. Втайне я надеюсь допустить ошибку, чтобы позже мне было о чем рассказать.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
21. Я пересказываю одну и ту же эмоциональную историю разным людям, переходя от одного человека к другому, чтобы постоянно давать выход своим чувствам.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
22. Я резко реагирую или испытываю яркие эмоции без особых на то причин.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
23. Я наиболее критичен к самым близким мне людям.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
24. Я чувствую себя покинутым.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
25. Я чувствую себя ближе всего к людям, когда что-то волнует меня или дает мне толчок.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
26. Когда дела идут хорошо, я ищу негатив и нахожу то, что меня взбудоражит.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
27. Я снова и снова прокручиваю прошлые события или разговоры – переживаю их заново, будто могу сказать или поступить по-другому.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
28. Мне тяжело сидеть на месте или брать отгул; я чувствую беспокойство во время отдыха.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
29. В социуме я предпочитаю быть в центре внимания.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
30. Моя реакция на проблему кажется в разы масштабнее, чем сама проблема.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
31. Даже когда дела идут хорошо, я обращаю внимание на проблемы или на то, что идет плохо.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
32. Я склонен к «кризисному прыжку» – концентрации или перескакиванию с одних трудностей и вызовов на другие.
Никогда / Редко / Иногда / Часто / Всегда
КЛЮЧЕВЫЕ ВЫВОДЫ
• Драму можно определить как ненужную суматоху и хаос в себе и (или) в мире. Это проявляется в чьих-то реакциях, поведении, взаимодействиях или событиях, которые их окружают.
• Пристрастие к драме – это гораздо больше, чем желание «привлечь внимание». Это отражение восприятия мира через слои безразличия, дискомфорта и внутреннего хаоса.
• Драма – это не то, чего хотят люди; это то, в чем они нуждаются, и это то, что можно найти или создать.
• Для человека, склонного к драме, напряженность, подавленность и обостренные чувства, такие как тревога, являются инструментами, позволяющими отвлечь внимание от внутренней пустоты и сопутствующих эмоций, которые бурлят в этой пустоте.
2
Две стороны одной медали: как мы видим людей, пристрастившихся к драме, и как они видят самих себя
Оценки, приведенные в предыдущей главе, возможно, подтвердили ваши подозрения в отношении друга, члена семьи или даже вас самих. Многие из нас знают кого-то, кто, кажется, создает драму, жаждет внимания и придумывает несуществующие проблемы. Чтобы получить представление о человеке, зависимом от драмы, я задал небольшим группам людей три вопроса:
• Знаете ли вы человека, склонного к драматизму?
• Как бы вы описали человека, склонного все драматизировать?
• Каково это – находиться рядом с таким человеком; какое влияние он или она оказывает на вас?
Все респонденты ответили утвердительно на первый вопрос, каждый знал человека, который не может обойтись без драмы, обычно это был друг или член семьи (иногда общественный деятель).
Давайте разбираться: взгляд извне на людей, пристрастившихся к драме
Люди, с которыми я разговаривал, без колебаний делились своими историями. Выслушав их, я смог выделить черты, характерные для личности, пристрастившейся к драме: чрезмерная реакция на жизненные события, потребность быть в центре внимания, озабоченность собственной историей и постоянное пребывание в кризисе.
Давайте подробнее рассмотрим, как участники опроса оценивают поведение близких людей, у которых есть склонность к драмам.
1. «Их мир кажется болезненным»: они слишком остро реагируют на жизненные события
Люди, склонные к драматизму, часто преувеличивают тяжесть ситуации. Один из опрошенных отмечает, что они используют высказывания с негативной оценкой: «Вы никогда не услышите слов „хорошо“, „о’кей“ или „прекрасно“ из [их] уст».
Другой интервьюируемый, астролог, говорит, что человек, пристрастившийся к драме, не может просто сказать «я болен» или «я не здорова» – это всегда «я умираю». Он отмечает, что такие собеседники «как будто всегда находятся на сцене» и стремятся привлечь к себе внимание жестами и яркой мимикой.
История Теши
Теша знает людей, склонных к драме, она живет с одним из них и ей приходится управлять отношениями ради сохранения собственного здравомыслия. «Чтобы он успокоился, мне нужно перевести его слова. Когда он говорит мне, что ему ужасно больно, я думаю: „Ему неприятно“. Когда он говорит о чрезвычайной ситуации, я понимаю, что его „чрезвычайная ситуация“ для другого человека – просто легкое недоразумение или небольшой вызов». Теша признает: иногда она остро реагирует на слова, даже если понимает, что проблема преувеличена. Например: «Если он жалуется на то, что безнадежно болен, я говорю: „Что ж, возможно, тебе следует обратиться в отделение неотложной помощи“. Это обычно останавливает его на полуслове, потому что на самом деле он не хочет видеть последствий своей драмы, он не хочет помещать ее в контекст, чтобы понять чувства других».
Теша считает, что мир, в котором живет человек, зависимый от драмы, «кажется довольно болезненным». Она отмечает: «Чрезвычайные ситуации теряют всякий смысл, потому что драма хроническая, продолжающаяся. Если всегда спешить, то ничто не станет срочным. И в этом есть реальная опасность. Потому что, если все вокруг зависимого перестанут воспринимать его жалобы всерьез, что произойдет, когда возникнет реальная чрезвычайная ситуация и человеку действительно нужна будет помощь?»
2. «Это как быть членом секты»: им нужно находиться в центре внимания
Люди со склонностью к драматизму редко остаются в тени. Они не могут долго подавлять свое стремление находиться в центре внимания. Им необходимо подтверждать свою значимость, чтобы, как выразился один участник интервью, не быть «бессмысленной пылинкой во Вселенной».
История Белинды
Белинда утверждает, что ее подруга, которая, похоже, пристрастилась к драмам, хочет всегда оставаться в центре внимания, а потому любое событие описывает как нечто ужасное. Кажется, с ней всегда что-то не так физически: боль, недомогания, травмы, на которых она зацикливается и часто преувеличивает их опасность, чтобы всегда выделяться. Срочность вещей, которые другие оценили бы на «3», ее подруга оценивает на «10». Белинда считает, что люди, зависимые от драмы, не уверены в себе и постоянно нуждаются во внимании; они получают то, что им нужно, устраивая сцены и приукрашивая истории. «Дружить с кем-то подобным, – говорит она, – все равно что состоять с этим человеком в секте. От тебя ожидают, что ты, желая избежать еще большей драмы, всегда будешь соглашаться».
3. «Находиться рядом с ними утомительно»: они поглощены своей собственной историей и застряли в ней
Как и любая звезда шоу, человек с зависимостью нуждается во взаимодействии со зрителями – людьми, единственная задача которых заключается в том, чтобы быть свидетелями драмы. Исключение составляют те, от кого ожидается роль молчаливых коллег. Звезда шоу также любит распределять роли между остальными актерами. И если участники спектакля не подбирают правильные реплики, возникают проблемы. Как заметил один респондент, у так называемой звезды шоу «нет никакого интереса к вашей истории», особенно если эта история ее не касается.
История Картера
Картер легко смог идентифицировать нескольких человек, зависимых от драмы: «Некоторые общественные деятели, а также люди из моего окружения». Картер сказал, что у них «обостренное чувство реальности», и подчеркнул, что драма – это самоисполняющееся пророчество с непрерывным циклом: «Циклу никогда не будет конца, ведь всегда есть что-то новое, что можно добавить в драматическую машину».
Картер предполагает, что человек, привыкший к роли жертвы, «чувствует себя более живым, в некотором роде более ценным». Он считает утомительным находиться рядом с кем-то с этой проблемой и не попасть под ее влияние. Картер задается вопросом: как ему сохранить подобие дружбы, оставаясь отстраненным, не углубляясь в чужие проблемы? «Это вызов – понять, как я могу оставаться в отношениях с кем-то, не будучи частью его драмы», – признает он и добавляет, что иногда дружба – слишком тяжелая работа. Из-за этого он разорвал по крайней мере одни отношения.
4. «Они всегда начеку»: они живут в постоянном кризисе или хаосе
Люди, зависимые от драмы, всегда находятся в кризисе. Но часто причина их проблем – они сами. Некоторые наблюдения опрошенных:
• в их жизни всегда что-то не так, они редко способны взглянуть на вещи с другой стороны;
• «это самоисполняющееся пророчество»;
• «всегда занят, всегда загружен»; «жалуется на завышенные требования»;
• погружение в драму похоже на падение с холма, когда человек, набирая скорость, катится вниз и не может замедлиться. Этот человек постоянно подпитывается историями, чувствами и мыслями (особенно негативными). Упал он с холма нарочно или случайно – неважно, кажется, его невозможно остановить.
Пожалуй, основную проблему, о которой сообщается, можно описать так: ужасно попасть в бурю, созданную человеком, пристрастившимся к драме; может быть трудно сопереживать тому, кто все это начал. Опрошенные признали, что «жертве» хаос в ее жизни кажется реальным, она страдает от этого, но проявлять к ней сочувствие с ростом эмоциональной нагрузки становится все труднее.
История Зака
Зак говорит, что ему потребовалось меньше пяти секунд, чтобы вспомнить человека, которого он считает склонным драматизировать. Затем он подумал о следующем: пристрастие к драме – это не то же самое, что сильные чувства или бурные эмоции, которые время от времени возникают у каждого. Ключевое отличие, по его словам, заключается в том, что «зависимый всегда охотится за материалом». Зак считает, что люди, привыкшие страдать, счастливы, «когда происходит движение, желательно хаотичное»; если же движение отсутствует, они сами создают его. Он сравнил это с адреналиновой наркоманией, а также сказал, что слишком большая нагрузка может быть «еще одним способом пожаловаться на свою жизнь».
КЛЕЙМО
Если вы спросите кого-нибудь о человеке, пристрастившемся к драме, вы можете получить реакцию, варьирующуюся от содрогания до откровенного отвращения. Эти реакции обычно молниеносны и довольно интуитивны. Люди могут точно не знать, что делает кого-то зависимым от драмы, но они понимают, что испытывают по этому поводу негативные эмоции.
Все это наводит на мысль о явной стигматизации довольно расплывчатого явления. А стигматизация создает барьеры: мало кто стремится быть информированным о данном явлении, и еще меньше людей готовы отождествлять себя с ним или получать поддержку.
Из-за барьеров возникает проблема для понимания неуловимого, крайне многослойного и широко распространенного феномена зависимости от драмы. Стигматизация также мешает нам выяснить, как адаптивная стратегия выживания в драме может мешать здоровому образу жизни.
Моя работа была сосредоточена на устранении стигматизации путем определения, демистификации и пролития света на масштаб проблемы нашей личной зависимости от драмы.
Обратная сторона медали: каково это – быть зависимым от драмы
Мы слышали от тех, кто регулярно общается с чрезмерно ранимыми людьми, что лучше всего передает эмоциональную, ментальную и физическую реальность зависимости от драмы факт того, что кто-то переживает это рядом с тобой. Как мы увидим, такое поведение часто укоренялось как стратегия выживания (во второй части этой книги мы уделим больше времени пониманию коренных причин пристрастия к драме). Давайте узнаем, каково приходится человеку, у которого есть зависимость от драмы: взгляд изнутри наружу.
Мелисса: не в силах перестать переживать травмирующее прошлое
Мелисса – 57-летняя женщина с психологической травмой в анамнезе. Она выросла в неблагополучной семье и пережила ужасные события: жестокое обращение со стороны родителей, сексуализированное насилие, смерть близких людей (брата, сестры, кузена), потерю друзей, временную бездомность. Мелисса – инвалид, она получила травму, из-за которой не могла ходить; также она страдает от фибромиалгии. Это ошеломляющий список.
Мелисса постоянно прокручивает в голове эти события, переживая их снова и снова. Необходимость дать выход избыточной эмоциональной энергии сделала ее профессиональной певицей и актрисой. Пребывание на сцене – ее способ направить драматические наклонности в нужное русло. Без этого она беспокоится о том, какой ущерб в дальнейшем ей нанесут повторяющиеся мысли о травме.
Многие из тех, кто склонен к драматизму, пережили экстремальные и драматические события, включая болезни, жестокое обращение, несчастные случаи и травмы самих себя или членов семьи. Но для некоторых людей, таких как я или Лисса, инцидент случается не только один раз, потому что воспоминания не отпускают, инцидент повторяется снова и снова, сопровождаясь постоянным шумом, который нужно заглушать, чтобы не терять контроль над внутренним миром. Таким образом, они не могут избавиться от этих мыслей и перейти к исцелению.
Точно так же как отсутствие чувства дома усиливает ощущение того, что ты не дома в этом мире, отсутствие контроля над собственными мыслями, эмоциями и действиями усиливает ощущение хаотичности мира. В то же время практически невозможно достичь душевного равновесия, когда окружающая действительность, кажется, находится далеко за пределами индивидуального контроля.