Читать онлайн Включи мозг перед использованием бесплатно

Я не труп, но уже пахну

Она проснулась лицом в луже собственной слюны. Кошка топталась по её выпирающим лопаткам и требовала еды. Солнце лезло в окно, как назойливый любовник. Она приоткрыла глаза – на тумбочке маячил стакан с мутной жидкостью. Водка? Вода? «Хорошо бы вода», – подумала Лика. Смахнула кошку, лизнула содержимое стакана. Горько.

Голова гудела, словно в ней застрял улей злых пчёл. Во рту – Сахара с караваном верблюдов, сдохших в +50. Лика потянулась за сигаретами. Зацепила пустую бутылку вина. Та с грохотом покатилась по паркету, будто насмехалась – вот и звонок будильника.

Лика не была красивой – она была запоминающейся. Высокая, угловатая, с плечами, которые еле помещались в дверные проёмы. Тёмная грива, обычно собранная в хвост в стиле «и так сойдет». На левой щеке – еле видный шрам от падения в детстве. Яркие коричневые глаза, но сегодня они напоминали две выгоревшие пуговицы на потрёпанном пальто.

Доползла до кухни. В холодильнике только банка маринованных огурцов и бутылка кетчупа. Она сунула два пальца в банку, вытащила огурец и откусила. Рассол капнул на майку. «Ну и х%й с ним». Заварила кофе с коньяком, по мнению Лики это завтрак взрослой женщины. Выпила залпом. Похорошело.

Телефон завибрировал сообщением редактора «Лика, где текст? Клиент в панике». Работа. Пальцы зашустрили «Клиент – это тот мудак, который хочет, чтобы я писала про «экологичные трусы»? Пусть идёт нах%й!» Выдохнула, закатила глаза и переписала «В пути. Сорри, умирала».

Впрыгнула в растянутую майку с надписью «Счастье где-то рядом». Чудом нашлись чистые лосины. И кеды. «С сердечками? Точно не мои». Выходя из дома, наткнулась взглядом на плакат «Живи ярко!» и показала ему средний палец.

На улице её ждал п%здец дня – дождь. Лика ненавидела дождь. Он напоминал ей, что природа – это гигантская клизма, промывающая мир. Она закурила, прикрыв огонёк сигареты ладонью и поёжилась.

В автобусе пьяный дед уступил ей место. «Выгляжу настолько плохо, что даже алкаши жалеют», – отметила про себя Лика, но села. Рядом школьницы обсуждали какого-то певца. «В их возрасте я уже пила портвейн за гаражами и писала стихи про смерть. Деградация поколения налицо».

«У женщины напротив губы, как две сосиски. Интересно, она целуется или засасывает? Парень в наушниках дергает ногой. Наверное, слушает «Короля и Шута». Или у него глисты? Взгляд метался по пассажирам, а мозг цинично цитировал.

Бл%ть, я забыла надеть лифчик.

В офисе её встретили коллеги с взглядами полными то ли ужаса, то ли восхищения. Лика копирайтер в агентстве. Мечтает написать книгу, но вместо этого публикует посты в 3 часа ночи под ником «Личарда» – её альтер-эго.

Коллега Ольга, которая ненавидела Лику за то, что та может приходить в десять и всем плевать, прошипела: «У тебя на майке пятно». «Это не пятно, это метка зверя», – парировала Лика, заваривая кофе в банке из-под нутеллы.

В кабинете Лика открыла черновики. Рассказ про женские трусики из эко-материалов. Половина текста была написана, а вторая – намёки на гениальность, утонувшие в автокорректе. «Почему я вообще это делаю?» – подумала она, стирая абзац. «А, ну да. Деньги. И потому что все вокруг кретины».

Не уволили.

Вечер. Подоконник. Вино. Кошка тыкалась мордой в щиколотку. «Знаешь, Мурло, мы с тобой идеальны, – прошептала Лика, наливая очередную порцию вина. – Нас никто не любит, и мы никого».

Где – то в телефоне пиликали сообщения. Где-то в мире люди любили, страдали, достигали. А в квартире №25 с выцветшими обоями Лика Воронцова поднимала тост за всех, кто когда-либо говорил ей «ты думаешь не тем местом».

Шрамы как автографы судьбы

С закрытыми глазами хоронила его на рассвете, без оркестра и рыданий. Швырнула хрупкое тельце в тёмную бездну. Ей не жаль, ненавидела его. Мы все его ненавидим в субботу в 8:00.

Лика разлепила глаза и две минуты смотрела в потолок: комар, прихлопнутый в день зарплаты, след от ботинка примерно тридцать девятого, брызги игристого с 8 марта. «Надо бы убрать».

«Велопрогулка с коллегами организована для выстраивания коммуникации!» – разнеслись в голове слова шефа из пятницы. «Окееей, встаю».

Из зеркала смотрело оно – лицо с кругами под глазами, без улыбки, с копной на голове, будто только вернулась со смены из подземелья. Взгляд посылал на х%й, челюсть откинулась и заставила закатить глаза. Она показала себе средний палец и включила воду.

Полчаса душа, расческа, омлет и кофе вернули подобие человека: во взгляде появилась жизнь, на лице – улыбка. Да, кофе с коньяком приводит в чувства.

Она выглянула в окно и сморщилась, будто лимон брызнул в глаза. «Не забудь очки, велосипедистка!» – здравая мысль. Натянула шорты и майку, в рюкзак бросила воду и телефон, а в миску кошке – еды. Метнула взгляд на часы «как всегда опаздываю» и выскочила из дома.

Приехала последняя. Ребята сидели на велосипедах, как скакуны на старте. Переминались, готовые сорваться по выстрелу. «Смотри не поцарапай» – сказал на выдаче парень и ткнул в неё велосипедом. Лика закатила глаза и пожалела, что согласилась на авантюру. «Зачем я вообще сюда припёрлась? Всю ночь ещё отжигать на вечеринке».

Птицы метались по веткам, разносили сплетни. Деревья шептались, листая страницы невидимой книги. Ветер запутался в волосах, а они – щекотали щеки и глаза, очки лежали дома.

Наслаждение природой прервал Вадик: «Внимание! Спуск!»

«Разве это спуск? Я такие в детстве без рук катала» – ухмыльнулась себе под нос и вдавила педаль в воздух.

Лика неслась, как болид. Руки судорожно дергали рычаги – то правый, то левый. Перед глазами мелькала пожеванная пленка, будто кто-то засунул кассету в миксер – кадры леса, дороги, неба, коллег, велосипеда и пыли. Мысли не успевали за сюжетом. Тормоза – в отказе. Лика – в шоке. Земля – в двух секундах. «Бл%дь», – успела подумать, прежде чем земля врезалась в лицо.

Полет окончен. Все замерло. Лежит. Щеки, локти и колени жарило, будто их облили кислотой. Нос пульсировал. Провела языком по зубам – ага, без потерь. Над ней склонились лица, потом что-то сунули под нос. Это что-то встряхнуло сознание, а ребята встряхнули Лику. «Стою», – пробормотала она, хотя тело думало иначе.

В комнате тихо. Сквозняк заигрывает с занавеской. Смотрит в потолок: тот же комар, прихлопнутый в день зарплаты, след от ботинка примерно тридцать девятого, брызги игристого с 8 марта. «Надо бы убрать».

Конечности в бинтах и компрессах, движение – боль. Лицо – размятый пластилин, цвета неба перед ливнем. Пьёт обезбол, а друзья – текилу.

Потом на коленях уродливые шрамы – автографы судьбы, следы неудачного эксперимента. На губе вечный штрих от попытки проломить землю. А в памяти – рассказ о вечеринке, на которой её не было. «Классные ребята», – подумала Лика и закатила глаза.

Одна тайна на двоих

Подвал. Для вечера вторника достаточно людно. За стойкой все знакомые. Музыку заглушают разговоры о жизни, женщинах и уважении.

Бар «Грёбаный ёжик» пах «Красной Москвой» у стойки, «Жигулёвским» в зале и едким духом отчаяния повсеместно. Лика сидела за стойкой и сворачивала из салфетки тюльпан. «День – полное дерьмо, завтра точно уволят», – подумала она, заказывая восьмую стопку перцовки. «А ведь и недели не прошло после выхода с больничного», – вздохнула и выпила.

Рядом сопел Вадик – её коллега, чьё лицо напоминало мятый пакет. Сейчас от него пахло селёдкой и безнадёгой. Он попытался сфокусировать взгляд на Лике, но не получилось. Он принял то самое глупое выражение лица, из-за которого Лика хотела его придушить.пье

– Спорим, не выпьешь пять стопок подряд? – хрипло спросил он, тыча в неё пальцем.

– Спорим, ты – слабак? – парировала Лика, но рука уже тянулась к первой рюмке.

Вадик – симпатичный добряк с чувствами глубокой симпатии к этой циничной девке. Готов в любой час дня и ночи сорваться по звонку на любую её авантюру. Знал, что просто друг для неё. Она никого не впускала в свою жизнь. Но иногда ей казалось, что Вадик видит её насквозь. И это бесило больше всего.

Пять огненных глотков спустя мир расплылся, как акварель в луже. Вадик раскинулся на столе, его рука бессильно шлёпнулась в лужицу пива, он бормотал что-то про «нечестную игру». Лика всегда побеждала. Она торжествующе подняла шестую стопку – и тут мочевой пузырь напомнил о себе.

Туалет бара оказался занят. За дверью с надписью «Убежище» кто-то рыдал, бился головой об дверь и звал Мариночку. Лика закатила глаза, фыркнула и вывалилась на улицу – «за углом всегда свободно». Ноздри втянули воздух свободы и крысиного говна. Кто-то вдогонку бросил «вашей маме зять не нужен?», но после того, как она обернулась, память перестала записывать.

Лицо лежало в мокром картоне – возможно, вчера это была пицца «Четыре сыра», а сегодня очередная картинка её мира. Висок пульсировал, словно в нём засел злобный гном с молотком.

И этот взгляд.

Прямо перед её носом сидел кот. Не милый пушистик с открытки, а типаж «три боя, два хозяина». Полосатый. С драной мордой. Хвост похож на сломанную палку. Его морда внезапно сморщилась в подобии ухмылки. Лика почувствовала родственную душу.

– Бл%дь, – сказала Лика.

– Мяу, – ответил кот.

– Ты тоже здесь про%бываешь свою жизнь? – спросила она и сделала попытку подняться. Мир качался, как матросы на палубе в шторм, а свет фонарной лампочки казался прожектором, направленным прямо в её похмельную душу. Полосатый гад вдруг оказался у её ног, будто понимал, что эта пьяная – его билет в тёплую квартиру и к миске повкуснее.

Она схватила котяру и побрела домой. Тот вонял рыбой и бензином – видимо, ужинал на заправке. По дороге к жилищу они договорились никогда не вспоминать эту ночь. Лика пыталась сосчитать шаги, чтобы отвлечься от качающегося тротуара, но сбилась.

Холодильник встретил их пустотой. Как всегда. На полке – сосиска «Молочная» с зелёной плесенью и бутылка кетчупа.

– Ну что, котяра, – Лика налила в крышку красного сухого. – это мой мир, вэлком.

Кот лизнул алкоголь, чихнул и принялся вылизывать лапу с видом знатока. Лика усмехнулась: «Значит, будешь Мурло». Она упала лицом в подушку, чувствуя, как сознание затягивает темнота.

Кот устроился у неё на шее, мурлыча как запорожец. Так началась их дружба – построенная на взаимном презрении к этому миру, молчаливом согласии хранить тайну и общей любви к хаосу. А ещё потому, что оба знали: если бы могли, давно бы ушли. Только вот куда?

На грани провала

На утро кот оказался кошкой. Собутыльник Вадик – приставучим коллегой. А звонок телефона напомнил сирену, которая прокладывала путь через черепную коробку Лики от виска до виска. Она накрыла голову подушкой, но пронзительный звук пробивался даже сквозь перья. Мурло вцепилась когтями ей в спину – видимо, приняла вибрации за начало землетрясения.

– Бл%дь! – Лика смахнула телефон. Тот приземлился в миску с остатками вина, отчего Вадик в трубке зазвучал так, словно говорил из-под воды.

– Лик, срочно, проект – булькал он.

– Умри, – посоветовала Лика и вырубилась.

Не сработало. Дверь её квартиры зашаталась под ударами. Мурло фыркнула и забилась под диван, явно представила толпу грабителей.

– Открой! У нас ЧП! – орал Вадик, чередуя звонки и стук в дверь.

Лика поползла к входу. Дверь распахнулась. На пороге стоял Вадик – в помятой рубашке, с глазами краснее выходных в календаре и двумя стаканами кофе в дрожащих руках.

– Ты выглядишь, как мой зарплатный счет, – сказала Лика. – Пусто и безнадёжно.

– Спасибо, – прошептал он. – Мы опоздали на презентацию к заказчику. Шеф сказал, что увольняет нас обоих.

– Пусть идёт на хрен!

Мурло высунула морду из-под дивана и издала звук, удивительно похожий на смешок.

Лика вздохнула. Голова гудела, как трансформаторная будка под дождём. Она схватила стакан кофе и сделала глоток. Жидкость обожгла язык, но это помогло вернуться в реальность.

– Рассказывай – буркнула она, хотя уже знала ответ.

– Заказчик прочитал нашу концепцию. Он в ярости. Сказал, что мы сделали рекламу для «трусов апокалипсиса», а не для экологичного белья. И вообще, где графики продаж? Почему нет аналитики? Это провал!

– Потому что это х%йня, которую никто никогда не читает, – фыркнула Лика. – А наши трусы – действительно апокалиптические. Кто вообще покупает «биоразлагаемые трусы»?

– Люди, которые хотят спасти планету? – предположил Вадик.

– Люди, которые хотят, чтобы их жопа разлагалась быстрее, чем они думают, – выпалила Лика.

Вадик смотрел на неё с выражением человека, который понимает, что его жизнь только что покатилась под откос.

– Шеф сказал, что если мы не исправим ситуацию, то завтра нас обоих выгонят. Нужно встретиться с заказчиком прямо сейчас.

– Где? – спросила Лика, хотя уже догадывалась, что ответ будет ужасным.

– В офисе. Через час.

Лика потянулась за сигаретой. Пачка была пуста. Она выругалась и начала рыться в карманах куртки. Вадик молча протянул сигарету. Она кивнула в знак благодарности.

– Ты хоть понимаешь, что это бесполезно? – спросила она. – Заказчики всегда правы, даже когда они полные идиоты.

– Но мы должны попробовать, – сказал Вадик. – Может, нам удастся их переубедить.

– Переубедить? – Лика рассмеялась. – Это как уговорить кота не есть сосиски. Невозможно.

Она натянула джинсы и футболку, которые валялись на полу. Волосы собрала в хвост. Не особо заботилась, как выглядит.

– Нормально, – сказала она, глядя в зеркало. – По крайней мере, я выгляжу лучше тебя.

Вадик застонал.

– Ты так пойдешь? – спросил он.

– А что не нравится? Иди тогда один.

Вадик не хотел в одиночку решать общие проблемы. Вадик после «Грёбаного ёжика» желал сдохнуть. «Пусть повезет, брошу пить и эти посиделки средь недели», – мысленно он обращался к небу.

Офис компании «ЭкоТренд» выглядел так, будто его дизайнер слишком долго смотрел на деревья и мечтал о гармонии с природой. Всё было зелёным: стены, мебель, даже сотрудники казались какими-то травянистыми. Лика чувствовала себя инопланетянином, случайно забредшим в этот райский уголок.

Заказчик мужчина, лет сорока. Всем своим видом излучал здоровье и мог бы рекламировать йогурт. Встретил их улыбкой.

– Вы опоздали, – сказал он, не переставая улыбаться. – Но я готов выслушать вас. Только времени у вас мало.

Лика вздохнула всем телом. Вадик толкнул её локтем.

– Итак, – начала она, стараясь говорить спокойно, как танк на марше. – Ваша концепция «экологичных трусов» – это гениальная идея. Проблема в том, что люди пока не готовы принять её. Они ещё не понимают, насколько важно спасать планету через нижнее бельё. Но мы можем им это объяснить.

Заказчик поднял бровь.

– Мы добавим больше эмоций. Больше страха. Люди любят пугаться. Например: «Если вы не купите наши трусы, ваши внуки будут жить на свалке». Это работает.

Вадик закашлялся, но Лика продолжила:

– А ещё мы сделаем акцент на удобстве. Эти трусы не просто спасут мир – они подарят вам комфорт. Вы даже можете умереть в них, и они разложатся вместе с вами. Класс, да?

Заказчик задумался. Его лицо стало похоже на тесто, которое медленно поднимается.

– Сомнительно, но попробуйте – сказал он наконец. – У вас три дня, чтобы переделать все. Если результат мне не понравится, то расторгну договор. Я мог бы за это время построить новый бизнес или выучить китайский.

На обратном пути Вадик молчал. Лика курила, пытаясь придумать, как всё исправить.

– Нам нужен гений, – сказала она наконец.

– У нас его нет, – ответил Вадик.

– Да, но у нас есть я. А это почти то же самое.

Она достала блокнот и начала записывать идеи. Вадик смотрел на неё и тревожился.

– Ты всерьёз думаешь, что план не провалится? – спросил он.

– Нет, – ответила Лика. – Но другого плана у нас нет.

Когда они вернулись в офис, шеф уже ждал их. Его взгляд был холодным, как кубики льда в стакане с виски.

– Ну? – спросил он.

– Мы всё исправим, – сказала Лика. – Обещаю, через три дня вы будете гордиться нами.

Шеф кивнул. На лице бежала строка «Не верю». Лика усмехнулась. Знала, что будет сложно. Вернулась за рабочий стол, открыла ноутбук и уставилась в экран.

«Ну что, Личарда, спасай наши задницы», – и заклацала пальцами по клавиатуре.

Цирк с конём: руководство по выживанию

Командировка пахла алкоголем, бессонницей и разбитыми принципами – Лика встряла с этой чертовкой, алкашкой с дипломом охотницы за чужими мужиками. В чемодане болтались планер встреч, бельё, гепатопротекторы и коробка отмазок. «Всего два дня. Два дня – не смерть», уговаривала она себя, заглатывая таблетку аспирина.

К полудню Анька выпала из режима работы – её мозг переключился на составление списка баров, а локоть методично долбил Лике в бок. Анькин телефон тыкался в лицо – демонстрировал то карту баров, то платье с декольте до пупка. «Надо же показать этим провинциалам, как выглядит львица!» – заявила Анька, и её голос заскрежетал, как пенопласт по стеклу. «Скорее, доходяжная кошка», – подумала Лика, но промолчала.

Первый день пережили. По плану – пародия на экскурсию по Баумана и алкогольный марафон. По дороге в отель Лика изобразила мучения: скрючилась, застонала, закатила глаза и побледнела. «Слабо», – фыркнула Анька. Её жизненное кредо висело в воздухе: «Уважительная причина – смерть».

Стук в дверь врезался в сознание как нож в печень. Притвориться мертвой не вышло – дверь захлопнулась за ними, вышвырнув на оживлённую улицу города. Кафе, бары, рестораны – алко-трасса уходила в никуда. Уличные артисты дышали огнём, музыканты резали уши кавером на Цоя и Арию. Лика таяла в этой атмосфере, Анька – в потоке мужиков.

Анна Сергеевна. Главбух. «Я правая рука директора», – заявляла и тыкала костлявым пальцем в небо. Костлявым у неё было все – двухметровая жердь с комплексами топ-модели. Её смех – терроризм звуком: громкий, истеричный, будто кишки выворачиваются. Жертвы морщились, но терпели.

На веранде заказали «Ладью по 60». После третьей стопки Анька влюбилась в официанта Антона. Турне по барам отменялось – Лика выдохнула и перекрестилась.

Музыканты долбили акустику. Анька и Лика осыпали их деньгами, а себя – алкоголем. Следующий поход в туалет семафорил красным: «СТОП!» Но кто же тормозит на полном ходу?

Стемнело. Переместились внутрь. Лика увидела его – коня. Красавца из дерева с тёмной кожей, прибитой гвоздиками. «Мой», – прошептал мозг. Надо сп%здить. Аккуратно.

Тело среагировало быстрее мозга. Через секунду трофей красовался на столике – «пусть тут стоит». Официанты остолбенели. Антон попытался вернуть арт-объект, но Анька придумала: «Вынесем под платьем, закрепим трусами!» Унизительно. «Выйдем в обнимку!» – парировала Лика. Персонал бара напрягся как струна.

С каждой стопкой конь хорошел: грива золотела, кожа шелковистела. «Принца бы к нему», – вздыхала Лика, когда выводила его подышать на веранду в сопровождении свиты из работников бара. Отель маячил в двадцати секундах бега. «Анька, диверсия!» – и она закатила спектакль: «Волос в салате! Грязные салфетки!» Но официанты и охрана не купились.

Утро вломилось в комнату стуком и солнечным пинком. Голова – бетон, язык – наждак. На пороге Анька, ведьма, свежая как зелень с грядки. «Вставай, нас ждут». «Без душа и кофе – никуда», – буркнула Лика, спотыкаясь о деревянного «похищенца».

Глоток кофе – жизнь. Два – память. Три – стыд. Фото в телефоне сложились в мозаику позора. СМС от банка довершили картину. К голове подступала тошнота.

Коня пришлось вернуть. Трезвый взгляд лишил его очарования. «Как он оказался у меня», – вопрос к альтер-эго, но решила не уточнять.

Зем