Читать онлайн Годана. Пламя Памяти бесплатно

Глава 1. Годана. Путь пленницы

Я подняла голову, когда вновь раздался громогласный рев и остолбенела… В небе парило несколько драконов! Не могла поверить своим глазам, но все было действительно реальным. Я не пребывала сейчас во сне…

Шок от увиденного заставил забыть о том, что надо следовать дальше, иначе снова получу порцию кнута. Не могла оторвать от неба глаз. Один из драконов, тот, что был самым большим, буквально светился изнутри, и оттенок его чешуи отливал багрянцем. Словно я увидела Зельного… Не удалось разглядеть цвет его радужек, иначе поверила бы в ожившую сказку брата.

Внезапно я словно очнулась и посмотрела на своих сопровождающих. Они тоже стояли как вкопанные, задрав головы, пока один из них не заорал, что нужно прятаться. В этот момент багровый дракон, кажется, нас заметил и, издав раскатистый рев, начал резко снижаться, а за ним и остальные.

Эти чудовища начали верещать, как ненормальные и сгонять нас куда–то в плотные дикие заросли у горы.

Когда мы туда подбежали, оказалось, что зеленый массив кустарников скрывал небольшую расщелину чуть выше моего роста, но довольно широкую. Они, торопясь, загоняли нас в нее.

Я побоялась, что места в этой полости будет мало, но она оказалась на удивление глубокой и высокой внутри. Мы спешно прошли метров на пять и, остановившись, присели.

Все пленницы, что были со мной, включая пожилую женщину, страшно перепугались. Только не я. Потому как чувствовала только сожаление и ни капельки страха. Я не боялась драконов точно так же, как и во сне…

Отвлекшись от мыслей об этих невероятных существах, услышала, как монстр, который ударил меня плетью в первый раз, сказал остальным здоровякам о том, что драконы не нашли нас и поднялись в небо. Я с сожалением вздохнула.

Девушка, что сидела рядом со мной, заметила мою печаль и в недоумении шепотом спросила: “Ты с ума сошла? Жалеешь, что они улетели? Серьезно? Они же нас просто сожрали бы! Или спалили заживо!”

Я же снисходительно взглянула на нее в ответ и молча покачала головой, не соглашаясь. Она, вытаращив на меня глаза, сказала, что я ненормальная.

Да! Я – ненормальная… Потому что привыкла прислушиваться к своим ощущениям и была уверена, что драконы не причинили бы вреда. По крайней мере нам – точно! Наоборот, помогли бы избавиться от плена.

Среди всех присутствующих не я была глупой. Но ничего объяснять ей не стала, поскольку наши стражники уже приказали подниматься и следовать дальше. Мы опаздывали…

Интересно, куда? Но спрашивать не решилась, ибо уже понимала – за любые вопросы или просьбы, да просто за то, что подам голос, буду жестоко наказана. Поэтому, как и все остальные пленницы, молча встала и вышла из укрытия на дорогу.

Нас пересчитали и осмотрели. Я повернулась к девочке, которая шла за мной и только сейчас увидела, что лицо ее было залито слезами. Испугалась. Улыбнулась ей и, подмигнув, сказала, чтобы она не боялась драконов. Они хорошие. Они – друзья. Малышка шмыгнула носом в ответ и, не ответив, кивнула головой в знак того, что поверила.

Нам дали приказ двигаться дальше. Женщина, что была впереди, оглянулась на меня и что–то прошептала неразборчиво. Я вопросительно посмотрела на нее.

– Откуда ты знаешь, что драконы не убили бы нас всех? – как можно тише повторила она.

– Не знаю, просто убеждена в этом, – я пожала плечами, улыбнувшись.

Женщина, не произнеся больше ни слова, отвернулась от меня и зашагала дальше. Слава богу, никто из монстров не услышал нас.

***

Не знала, сколько времени мы были в пути. Солнце стояло высоко в небе и освещало этот мир. Я снова задумалась, куда же все–таки меня перенесло зеркальце? Но ответа, по–прежнему, не приходило на ум.

Вспомнив о странном предмете, найденном на чердаке в избе Бежаны, мысли сразу же перенесли меня к Сильвану. Сильван… Сможет ли он понять, куда я попала?

“Глупая! Как? Каким образом он способен это сделать, если я сама не представляла, где нахожусь? Да и зачем ему меня искать? Он ясно дал понять, что пожалел о поцелуе. Это я мучилась от любви, а он…”

По щеке скатилась слеза. Как же теперь без меня будет Богдан? Надеюсь, что Сильван не бросит его. Да, Бодя уже далеко не птенец, но еще и не совсем взрослый ворон и все также нуждается в защите!

– Ну–ка, стоять! Последний привал на ночь. Завтра уже будем на месте! – внезапный крик громилы отвлек меня от мыслей о вороненке. – Эй, черноволосая, хватит летать в облаках! Пошевеливайся! Или по моему кнуту соскучилась? Так скажи только – порадую!

– Безсон! Не теряй время на болтовню. Итак, задержаться придется! – окликнул его второй здоровяк и, заходя в пещеру, доступ в которую с дороги сложно было заметить за залежами больших камней, проворчал. – А хозяин в ярости будет, как всегда, тогда мы сами кнута получим.

Безсон этот громко заржал и сказал, что ему–то точно не достанется, потому что трех девок нашел быстро, да еще и лекарку удалось почуять, хоть та и морок навела. А его не провести было. Поскольку умный он очень. Запомнил, что хозяин ему говорил про нее. А вот его другу пару раз бы хлестануть не помешало. Для профилактики. Тот же в ответ прошипел, что громиле просто повезло. А он, дескать, за полоумной девкой пока пробегал, тот и успел собрать почти всех.

– Хорошо еще, что черноволосая выскочила ниоткуда. Не знаю, примет ли ее хозяин, но думается мне, что есть в ней что–то, – почесал рыжеволосый затылок здоровяк.

– Ага, мечтай! – снова загоготал Безсон. – Болтливая она слишком! Хозяин таких не любит. Это сейчас примолкла! И, опять же, это я ее приструнил!

– Да, заткнись ты! – огрызнулся рыжий. – А я говорю, что хозяин оценит мои старания. Ведь вместо семи, мы восемь приволочем!

– Ха–ха! Размечтался! – уже вовсю издевался здоровяк.

– Иди к БАфосу! – буркнул другой и зло взглянул на меня.

– Эй, вы – оба! Заткнитесь уже! И быстрее девок к ночлегу готовьте! Не то, скажу хозяину, что из–за вас опоздали! Обоих в порошок сотрет! – третий, самый низкорослый, но очень толстый прикрикнул на них и стал связывать нам ноги.

Наблюдая сейчас за ними, меня посетила странная догадка. Выглядели они и вели себя, как большие и туповатые монсогры из сказок Мира.

“Неужели? Да нет, не может быть! Хотя…”

Тот, что был самым высоким, Безсон, имел огромную башку грушевидной формы со светлыми волосами, которые торчали со всех сторон небрежной копной. У него были маленькие, далеко посаженные глазки и большой рот с очень пухлыми губами, как у сома. Рост для человека огромный – явно больше двух метров. И, судя по тому, что и как говорил, умом он точно не блистал.

Два других выглядели под стать первому. Такие же глуповатые. Отличались только ростом да цветом волос. Самый низкий из них был темно–русым, а третий, что поймал меня – рыжим. Форму головы они имели одинаковую, а глаза отличались только тем, что у рыжего радужки были зеленые, не такие, как у остальных – карие.

Может я и впрямь попала в Другомир? Боже! Разве он существовал на самом деле? Это же были только сказки… Монсогры… Драконы… Пока, все сходилось…

Да, я любила слушать брата, когда он рассказывал о Другомире и его жителях, даже про монсогров, но и подумать не могла, что он реален.

Конечно, в детстве я верила в него, но повзрослев, считала, что у Мира была необычайно живая фантазия. В то время как Другомир, похоже, и правда существовал в действительности.

Из раздумий меня вырвал громкий храп наших стражников. Я чуть отстранилась и посмотрела в их сторону. Две туши расположились у противоположной от нас стены пещеры, ближе к выходу. А третий, русоволосый, напротив них.

По–моему, он был у них за главного. Держался как–то отстраненно. Всегда одергивал этих здоровяков. Только вот, что–то не очень–то они его слушались.

– Ну и как заснуть под такой грохот? – зло прошипела девушка, которая возмутилась моей реакции на то, что драконы не нашли нас. – Я глаз сомкнуть не смогу под такую музыку!

– Тсс! Тише! Ружана только задремала, намаялась за день. И ты успокойся, Карна! – строго сказала ей пожилая женщина. – Скажи спасибо, что они спят и не слышат нас! Иначе всех бы уже отхлестали…

– Да мне–то какое до нее дело? Я тоже спать хочу! Может тебе и не мешает этот храп, Агнесса! Ты уже глохнуть, небось, начала от старости, – язвительно ответила девушка, заправляя белокурую прядь волос за ухо. – А у меня слух хороший, не даст он мне уснуть!

– Да уймись ты уже! – хором попытались утихомирить Карну две рыжеволосые девушки.

– А вам–то чего? – зло возразила она. – Спите! Раз тоже уши заложены!

– Девочки, не ссорьтесь! Ведь, проснутся же! – умоляющим, едва слышным шепотом, произнесла русоволосая девушка. – Тогда несдобровать нам всем!

– Оставь ее, Боянка! Пусть засыпает, как хочет. Только Агнессу не надо было трогать, тогда и мы молчали бы, – сказала одна из рыжеволосых девиц. У нее по всему лицу рассыпалось множество веснушек, а большие зеленые глаза озорно светились. Обратившись ко второй, она добавила. – Правда, Вера?

– Правда, Крижана, – ласково улыбнулась ей та.

Вера тоже была рыжей, только с кудрявыми волосами, карими глазами и без конопушек. Выглядела она взрослее и вела себя спокойнее и сдержанней.

– Вы сестры? – поинтересовалась я шепотом, воспользовавшись, наконец–то, возможностью задать вопрос, который мучил меня несколько дней.

– Ага, – одновременно ответили девицы и приветливо улыбнулись.

– Я, Вера – старше Крижаны на четыре года, – сказала кареглазая девушка. – Она у меня бойкая. Не терпит несправедливость и всегда за всех заступается, если при ней кого-нибудь обижают. Часто приходится успокаивать, вот.

Она нежно посмотрела на сестру и ласково погладила ту по голове руками, опутанными веревкой. Крижана прильнула к ней и улыбнулась в ответ, коснувшись своими связанными ладонями плеча Веры.

– О, Господи! Какие нежности! – проворчала Карна и отвернулась к стене.

– А ты, завидуй молча, – осторожно засмеялась Крижана.

– Все, девочки! Оставьте ее. Пусть уже спит, – строго изрекла Агнесса. – И правда, нелегко уснуть будет под такой храп.

– Меня зовут Годана. Ты знаешь, куда нас ведут? – набралась я решимости и тихонько спросила ее.

– Точно не могу сказать, но кому мы понадобились, знаю. Странно, что ты – нет… – ответила женщина и подозрительно на меня взглянула. – Откуда ты?

– Догадываюсь… Только догадки эти настолько ужасные, что хотелось бы, чтобы они оказались неправдой… – честно призналась я. – Мы в Другомире?

– Откуда ты? – с нажимом повторила свой вопрос Агнесса.

– Я из Ясномира… Так, значит, в Другомире… – вздохнула обреченно.

– Из Ясномира? Он, все–таки, прорвался туда снова? Но зачем? Там же не осталось сильных ведьм… – она шокировано уставилась на меня и хотела сказать еще что–то, но в этот момент один из монсогров замолчал, перевернулся на другой бок и снова захрапел.

– Как это – не осталось?.. – не поняла я.

– Чья ты дочь?

– Какая разница?

– Кто твоя мать? – строго спросила Агнесса.

– Миланья! – ответила я и с вызовом посмотрела на женщину.

– Миланья… Сколько тебе лет?

– Восемнадцать… – оторопела я.

– Не может быть… Ты жива? Не может быть! – обрадованно вскрикнула она и в ужасе закрыла рот ладонью, быстро взглянув в сторону наших конвоиров.

К счастью, они уже крепко спали и не проснулись. Женщина смотрела на меня не верящим взглядом и больше не проронила не слова. Остальные также в шоке уставились на меня. Но молчали.

Мне стало неловко. Я поежилась и обернулась на маленькую девочку, Ружану. Та мирно посапывала, подставив свои махонькие связанные ладошки под голову.

– Значит, пророчество Бежаны не обмануло. Ты, действительно, вернулась… – нарушила возникшую тишину Агнесса. – И драконы…

– Что? – не поняла я.

– Так вот почему ты была уверена, что они нас не убьют…

– Может, ты расскажешь мне о пророчестве? – попросила я.

– Мы все думали, что ты погибла в пожаре… Ты была совсем ребенком… – слезно прошептала женщина. – Твое настоящее имя не Годана…

– Бежана… Ты знакома с Бежаной? Я понимаю, что пророчество обо мне, но не знаю о чем оно. И что я умерла, а потом родилась снова, тоже знаю… Значит, ты в курсе, как меня звали раньше? – спросила негромко. Она же в ответ утвердительно кивнула. – Скажи! Пожалуйста…

– Не могу… – печально произнесла Агнесса. – Но я очень рада, что ты вернулась. Наконец–то!

– Спасибо, конечно. Только вот, толку от этого мало… – пробубнила я в ответ.

– Если ты почувствовала, что драконы – друзья, то и об имени должна догадаться сама, – ласково улыбнулась она.

Я прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза. Вспомнила, как Сильван жадно целовал меня там, в хате Бежаны. Как он испуганно отстранился…

Опустившись на холодный пол нашей тюрьмы, я устроилась поудобнее и стала представлять, что лежу в своей кровати, а в соседней комнате находится любимый. От горького сожаления, что могла видеть его образ, только закрыв глаза, я мысленно стала напевать:

“Нечаянно любовь в душе открылась…

Как жаль, что лишь в моей она живет…

Прости, что от тебя ее укрыла –

Невыносим отказа тяжкий гнет!

Я вспоминаю о тебе все чаще!

Ты проникаешь даже в мои сны…

И дрожью тело бьет непроходящей.

Я ночи жду теперь. Они честны…

Мы верим в рай свиданий безмятежных,

Но дарят нам лишь миг объятий нежных.

Надеждами о счастье нас маня.

Любовь! Зачем ты мучаешь меня?

Ты в душу ангелом вошла однажды.

Пообещав, что счастлив будет каждый.

Что станет лучше жизнь день ото дня.

Любовь! Что ж обманула ты меня?

Мне память часто губы обжигает.

Я помню, как сладки твои на вкус…

Они мне выжить в Другомире помогают!

Я даже встречи с Слобесаром не боюсь!

И пусть нас разделяют километры…

Моей любви неведомы преграды!

Я передам тебе о ней чрез ветры.

И знать, что ты в порядке, буду рада…”

Глава 2. Сильван. Зов любви

Я уже складывал корни пятиперстника в мешочек, когда услышал Богдана. Он вылетел из-под веток большой раскидистой ели и направился ко мне. Я тут же выпрямился и, улыбаясь, помахал ему рукой, приглашая присоединиться.

– Тркар! – спросил вороненок.

– Лапчатку собирал… Да закончил уже. Я – домой. Ты со мной? – проговорил, между делом рассовывая мешки с травами по карманам.

– Тркар! – поинтересовался пернатый.

– Годана… Годана проснулась, но… Время подходит… – печально сказал ему.

– Тркар! – не понял врановый.

– Ей снились символы… Она не помнит, почему они ей знакомы. Я, как мог, постарался убедить, чтобы она сейчас не пыталась ничего вспоминать, но… Она же упертая. Рано или поздно догадается. Думаю, что у нас мало времени. Слобесар скоро найдет ее или, не дай бог, она сама попадет к нему. Нельзя Годану сейчас оставлять одну, – заключил я и вздохнул. – Так что, пошли скорее…

– Тркар! – согласился со мной Богдан.

***

Мы возвращались домой довольно быстро, но мне все время хотелось обратиться и понестись с силой медведя, чтобы успеть, чувствовал, что нужно торопиться. Желание поскорее увидеть Годану было нестерпимо жгучим. Я, итак, в последнее время мало с ней разговаривал после того, как не смог удержаться от поцелуя. Слишком сильно манили меня ее пьянящие уста.

Я потряс головой, отгоняя навязчивые мысли о невероятных губах любимой. Она ясно дала понять, что я ей неприятен. Надо сосредоточиться на ее безопасности. Не смогу себе простить, если с ней что-нибудь случится. Годана еще не окрепла полностью. Не почувствовала силу на полную мощь. Она еще не поняла, кем является на самом деле…

“Хах! Сказки! Годана даже не представляет, что сказки ее брата – это быль! Но, судя по всему, скоро все поймет. Раз Зельный явился к ней во сне, то время уже подходит… И знаки… Она уже увидела их. Только бы пока не вспомнила! Мне необходимо быть рядом с ней, чтобы уберечь от него!” – резко подумал я и повернулся к Богдану, который летел неподалеку.

– У меня дурное предчувствие! Надо спешить! – сказав это, я помчался к избушке так быстро, как только смог, будучи человеком.

– Тркар! – донеслось до меня, однако поворачиваться к пернатому не стал, берег время.

В голове маячили нехорошие догадки. Годана – непростая девушка и она очень упрямая. Ей обязательно захочется во всем разобраться.

“Какой же я идиот! Как мог оставить ее одну? Дурак! Правда решил, что она оставит попытки выяснить все и просто ляжет спать? Вот же, кретин! – ругал я себя на бегу. – Только бы успеть!”

Подлетев к дому вместе с врановым, спешно отворил дверь и понесся в ее комнату. То, что я там увидел, заставило сердце бешено заколотиться в груди.

Она стояла напротив большого зеркала, держа в руках маленькое, которое направила на него.

“Только не это! Нет! Неужели я опоздал?”

– Годана, нет! – что есть силы закричал я.

Богдан также попытался ее остановить, выкрикнув тоже самое.

Она испуганно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Я хотел схватить ее за руку, чтобы удержать на месте или уйти вместе с ней. Но… Но мои пальцы поймали только воздух. Нет! Годана печально улыбнулась и… исчезла.

Зеркальце упало на пол. Я стоял, все еще не веря в случившееся. Растерянно посмотрел на свои руки и мучительно зажмурился, с силой стиснув челюсти.

– Тркар! Тркар! Тркар! – как ненормальный, заголосил Богдан.

– Я? – открыв глаза, удивленно спросил вранового. – Это я виноват? А где был ты? Почему не явился раньше? Ты же тоже обещал ее защищать! Она – твоя сестра!

– Тркар! – виновато произнес вороненок и приземлился на кровать Годаны.

– Прости… Это, действительно, только моя вина… Я не должен был оставлять ее одну. Не имел права! Два защитника лучше, чем один… – вспомнил свои слова и с горечью проговорил. – Только, когда ей нужна была наша защита, ни одного не оказалось рядом.

– Тркар! – согласился со мной Богдан.

– Еще какие! Надо ее спасать, – подтвердил я и, подойдя к нему, сел на кровать возле вороненка и спросил. – Мы сможем перенестись через зеркало?

– Тркар! – неуверенно ответил он.

– Нужно попробовать! – сказал решительно и стремительно поднялся.

Подняв с пола маленькое зеркальце, направился к большому. Посмотрелся в него. “Какой же идиот!” – подумал про себя и взглянул на зеркальце. Его тусклая гладь ничего не отражала. Богдан подлетел ко мне и сел на плечо. Я расположил маленькое зеркало так, чтобы оно отражалось в большом и приготовился. Но ничего не произошло…

Я в растерянности уставился на ворона. Он также ничего не понимал. А ведь, был почти уверен, что получится. Неужели, это не работает? Нам нужно ей помочь! Должен же быть способ!

Пернатый слетел с плеча и, размахивая крыльями, держался в воздухе на уровне моих глаз. Он молчал. Я тоже… Я понятия не имел, что теперь делать!

***

Мы с вороном сидели на кухне и пытались сообразить, как поступить. Я судорожно вспоминал все, что мне было известно о Другомире…

Исходя из того, что рассказывал мне дед, Годану должно было перенести именно туда. В Другомир. Но, как теперь там оказаться самому, не представлял. И дед, ведь, никогда не говорил, каким образом можно туда попасть из Ясномира!

Вот же ж Бафос! Может, он специально умалчивал об этом? А я и не думал, что это когда-нибудь понадобится. Когда дед пропал, я сразу же догадался, что он отправился туда за мамой. Решил, что Бежана точно знает дорогу в Другомир. Поэтому и пришел к ней. А встретил там Годану…

Я хорошо помнил, как оторопел тогда. Хах! Вот кого–кого, а ее никак не ожидал увидеть на пороге избушки Бежаны! Да еще и со словами: “Никаких зверей здесь нет…”

“Особенно медведей,” – улыбнулся сам себе.

У нее было такое ошеломленное лицо. И безумно красивое… Никогда не встречал девушек прекраснее. Тогда ночью, в лесу, я посчитал, что она мне привиделась. Черные длинные волосы, выбившиеся из косы, с которыми играл ветер. Большие черные глаза, чувственные полные губы… Она, словно была видением человеку, отчаявшемуся сделать глоток воды в пустыне. Как мираж, неистово манящий к себе…

А потом этот мираж хотел, чтобы я убрался поскорее. Хах! Черта с два! После того, как снова встретил и точно убедился, что она реальна, по собственной воле я уже не мог оставить Годану. А когда она увидела, что я – медведь, чуть не сошел с ума! Боялся, что прогонит. Но она не прогнала… И самонадеянно решил, что у меня появился шанс. Шанс на взаимность. Как же я ошибался!

Было невыносимо жить в комнате рядом, каждый день слышать ее голос, вдыхать ее запах, который сводил с ума и не иметь возможности поцеловать. И я не удержался. Всего один раз… Совсем позабыл, кто она на самом деле! Разве может сама Вельгала полюбить медведя? Конечно, нет!

Я просил прощения за то, что перешел границы, но было уже поздно. Она больше не верила мне. Смотрела волком, почти перестала есть. Глупая ошибка все испортила. И я себя ненавидел за это.

Когда Годана потеряла сознание на кухне, думал, что свихнусь от страха за нее. А эта девчонка, даже в таком состоянии умудрялась злиться на меня. И такая реакция понятна. Мне не было прощения. Мне не было оправдания… Только одно. Потому что я любил ее…

Нужно было признаться Годане в своих чувствах, и пусть будь, что будет. Если бы она просто посмеялась надо мной и прогнала, это , безусловно, разбило бы мне сердце. Но я бы смог наблюдать за ней со стороны. Все равно не ушел бы далеко.

“Мда… Зато оставил одну сейчас. И Годана пропала в этом чертовом зеркале! А теперь не знаю, как мне ее найти! Кретин! Какой же я кретин! Да и Богдан тоже хорош! Почему именно сегодня решил задержаться на этой своей охоте? Ну почему? Два идиота! Не смогли уберечь самого главного человека для всех! Ну должен же быть выход!”

– Должен же быть выход! – уже вслух воскликнул я и посмотрел на ворона. – Что помнишь ты?

– Тркар! – ответил он беспомощно.

– Не может быть! Что–то должно быть! – в сердцах заорал я.

– Тркар! – повторил врановый.

Я обессилено откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Надо собраться и привести в порядок мысли. Что–то обязательно придет в голову. В сознании никак не укладывалось, что путь к ней нельзя было отыскать. И тут до меня дошло. Перстень!

– Перстень! – вскинулся я. – Перстень должен мне помочь! Он укажет мне путь к ней!

– Тркар! – выкрикнул Богдан.

– Конечно! Пошли! – с этими словами я вскочил со стула и помчался в свою комнату. Ворон полетел за мной.

Схватив свое кольцо со стола, быстро надел его на правую руку. Сжал ее и приложил к губам. Надо сосредоточиться. Я закрыл глаза и представил Годану. От ее образа сжалось сердце.

Неожиданно голубой камень моего перстня так ослепляюще засветился, что пришлось даже прищуриться, как от утреннего яркого солнца. Я в недоумении уставился на него. Раньше такого не было. Мне просто становилось понятно, что нужно делать, чтобы достичь желаемого.

А сейчас… Мгновенно пришло осознание того, что надо идти к зеркалу в комнате Годаны. Но в прошлый раз ничего не получилось. Почему перстень ведет меня именно к зеркалу? Может я ошибаюсь? Но меня все больше тянуло именно к нему.

 Постояв, раздумывая еще несколько мгновений, все же бросился туда и снова взял в руки маленькое зеркало. Стоял пока, плохо соображая, зачем это делал. Потом повернулся к большому зеркалу на стене и посмотрел на Богдана вопросительно. Он молчал, но ждал действий от меня.

– Он ведет к нему. Может, сейчас все получится? – обратился я к пернатому и снова взглянул в маленькое зеркальце.

– Тркар! Тркар! – согласился с моими предположениями он и, взлетев, сел мне на плечо.

– Я надеюсь, что мы все делаем правильно. В самом деле, нам надо спешить! Тогда – за ней! – снова повернулся я к ворону.

Потом медленно подошел к большому зеркалу и увидел в нем свое отражение.

“Мда… Конечно, Годана не могла полюбить меня.”

Вид у меня был непотребный. Рубашка из светлого хлопка сильно измялась. Волосы мои взлохматились. Взгляд бешенный и недобрый. Голубые глаза сверкали огнями, словно перед оборотом. Плечи напряжены.

“Мда… Красавец, ничего не скажешь! Демон во плоти!”

А на плече сидел ворон. И он больше не выглядел маленьким птенцом. Как же я раньше не заметил, что Богдан совсем взрослый? И довольно крупного размера. Сидя на плече, тот уже гораздо выше моей головы.

Я молча разглядывал чернокрылого, а он в недоумении наклонил голову вбок, глядя на меня. Вернувшись к задуманному, кивнул ему и развернув, направил маленькое зеркало на большое.

– Веди меня к Годане… Нас! – твердо сказал я и посмотрелся в зеркальце.

Тотчас же его тусклая гладь озарилась ярким светом, и необъяснимая сила потянула нас в него.

“Получилось!” – только и успел воскликнуть я и оказался в… Другомире!

Глава 3. Годана. Осознание

Яркие солнечные лучи пробивались снаружи и освещали пещеру, ставшую нам тюрьмой. Я открыла глаза, чувствуя, как ноет тело, затекшее за ночь от долгого лежания на холодном земляном полу. Попытка потянуться, чтобы немного размять затвердевшие мышцы, отозвалась резкой болью в запястьях. Вспомнив, что вчера нас связали, я скривилась. Веревка, что туго стягивала руки, впилась в кожу, оставляя багровые борозды.

Приподнявшись, опираясь на кулаки, старалась не нарушить утреннюю тишину. Я оглядела пространство вокруг себя. Все еще спали.

Очень захотелось залезть в карман и достать оттуда тетрадь Бежаны. Вдруг, что–то еще из записей появилось? Ну не могла же она больше не написать ни слова за девять лет! Что–то еще должно быть. Может, это поможет мне узнать что-нибудь о пророчестве…

Покрутившись, попыталась добраться до кармана платья связанными руками. Тщетно! Не смогла даже дотянуться до него в таком положении, не то, чтобы просунуть ладони. Мысленно выругавшись, бессильно откинулась на стену спиной и, подняв голову, закрыла глаза.

В это время проснулся один из монсогров. Кажется, его звали ВалЕс. Он закашлялся и, вставая на ноги, сплюнул в сторону входа в укрытие. Я поморщилась, а он подошел к плевку и размазал его своей лапищей в темно–коричневом кожаном ботинке. Серая рубаха его была вся измята и расстегнута на груди почти до середины. Ну, надо же! Какой культурный! Мог бы и за пределами пещеры это сделать!

Тут зашевелились остальные здоровяки. Рыжий посмотрел в нашу сторону. Я сделала вид, что сплю. Они быстро поднялись и подошли к Валесу.

– Пока не проснулись, давно хотел у тебя спросить – что хозяин говорил по поводу этой перерожденной Вельгалы? Он ее почувствовал? Награда слишком высока! Хочу быть тем, кто приведет ее к нему! – сказал ему Безсон. – Если пошлет за ней, ты же возьмешь и меня с собой? Одному-то с ней все равно не совладать…

– А я и один управлюсь! – усмехнулся русоволосый. – Зачем мне делиться? Ты же слышал, что хозяин сказал. Она еще не знает, кто такая. В этом–то и прелесть! И силы еще не те, и помощников рядом нет!

– Скупердяй… – хмуро проворчал светлоголовый монсогр и повернулся к нам. – А ну, просыпайтесь! Хватит дрыхнуть! Солнце уже взошло, нечего разлеживаться. В дорогу пора.

Мы по очереди стали подниматься. Ружана начала всхлипывать. Я обернулась на нее и ободряюще подмигнула. Она кивнула мне в ответ и вытерла слезы.

Агнесса, не поворачиваясь ко мне, тихонько сказала: “Наше спасение в твоих руках!” Рыжий быстро взглянул на нее и нахмурил свои кустистые густые брови.

– Что ты там шепчешь? Колдовать вздумала? – злобно прошипел он. – Если я еще раз что–то подобное замечу, одним кнутом не отделаешься! И сама себя залечивать будешь…

– Не колдую я… Просто нет сил идти – жажда путает ноги… Воды… Хотя бы глоток! – жалостно взмолилась она.

– Кому еще тут жажда идти мешает? Может, тебе? – повернулся рыжий ко мне.

Я отрицательно покачала головой. И легонько толкнула Агнессу в спину, давая понять, чтобы она не злила монсогров и молчала, но она никак не отреагировала на мое беспокойство.

Нас по очереди привязали к длинной веревке, и скованным строем мы вышли из прохладного логова. Солнце, действительно, уже вовсю дарило свои золотистые лучи. Я медленно передвигала ногами и смотрела по сторонам.

Когда мы еще недалеко отошли от пещеры, на дереве с левой стороны от меня сидела необычная птица – маленькая, круглая, с небольшой головкой и тремя фиолетовыми перышками на ней, которые торчали в разные стороны. Оперение ее переливалось удивительными красками: и фиолетовый, и малиновый, и синий цвета придавали ей еще больше необычности. Она вертела своей головой из стороны в сторону, уставившись на меня. А потом вдруг выкрикнула: “Тиорк!” Я ошеломленно посмотрела на нее, потому что услышала, что она сказала! Видящая…

– Пошевеливайтесь! Черноволосая, хватит на птах засматриваться! Их здесь полно! Но поднять вас в воздух и улететь с таким грузом они не смогут! – загоготал громила Безсон, видимо, считая свою шутку смешной.

Я зло взглянула на него и послушно зашагала вслед за впереди идущими. И задумалась.

“Видящая… Раньше я не слышала птиц. Только Богдана… Неужели, теперь могу? А животных? И про кого же эти чудовища разговаривали? Переродившаяся Вельгала… Переродившаяся… Я тоже переродилась… Может, это про меня? Но, Вельгала? Разве я могу быть ЕЙ?! Нет… Не может быть! Я же обычная девушка! Самая обычная! Ну, может и не совсем – я же ведьма… Но, не Вельгала же! Она – умная, добрая, справедливая и… самая сильная! Если верить рассказам Мира… Да нет, это бред! Хотя, драконы… И Агнесса что–то про них говорила… Как там – если знаешь, что драконы – друзья, то и об имени догадаешься…”

– Не может быть… – ошарашенно прошептала я.

– Может, – тихо подтвердила мои предположения Агнесса.

– Эй, вы! Я предупреждал, что кнутом накормлю, если хоть слово услышу? Предупреждал. Время расплаты! – подошел к нам громила.

– Не трогай их, Безсон! – окликнул его русоволосый монсогр. – Времени на это нет. Хозяин, итак, недоволен будет! Оставь их! Расскажем Слобесару и он сам накажет. Тогда еще вспомнят кнут с любовью! Его кара – намного беспощаднее.

Валес громко заржал и пошел дальше. А Безсон злобно взглянул сначала на Агнессу, а потом на меня. Хотел что–то сказать, но только раздраженно вздохнул и отвернулся от нас.

С сожалением я поняла, что нельзя ничего говорить вообще. Только думать. Уж это–то они не могли мне запретить! Что же делать?

“Призови Зельного. Ты сможешь!” – раздалось у меня в голове.

Я оторопела и в растерянности резко остановилась. Девочка, что шла за мной, вдруг налетела на меня, а женщина, дернув веревку, чуть не упала сама и потянула за собой всю шеренгу пленниц.

– Ой! – вскрикнула Крижана и затопталась на месте на одной ноге, пытаясь удержать равновесие.

– Вам не ясно было сказано? Специально тут комедию ломаете? – рассвирепел светловолосый монстр.

– Похоже, им действительно нужно дать попить… – почесал рыжий свой затылок. – Иначе, на себе придется всех тащить.

Он подошел к русоволосому и что–то ему тихо сказал. Тот зыркнул на нас, недовольно фыркая и полез в свою сумку, что висела у него через плечо. Потом достал оттуда кожаный мешок с водой, бурдюк, и протянул ему.

– Только каждой по глотку, НевзОр! Самим еще попить оставь! – сердито наказал он рыжему.

– Кто ж им больше–то даст? Обойдутся! – усмехнулся Невзор. – Пей!

Все девушки по очереди жадно прикладывались к кожаному сосуду, но монсогр стремительно отрывал его от их уст, посмеиваясь. Было заметно, что ему нравилось чувствовать власть над нами. Когда черед дошел до женщины, она попыталась выхватить водоносный бурдюк из его рук, чтобы сделать еще несколько глотков. Он выдернул его со словами: “Совсем охренела, ведьма?” И протянул его мне.

Я осторожно глотнула теплой воды. Вкус был неприятный и солоноватый. Но пить хотелось так, что и этого было безумно мало. Девочка тоже не осмелилась на большее.

– Все! Теперь быстро пошли дальше! – сердито проорал рыжий. – Не хватало еще из–за вас сильнее разозлить хозяина!

– Что ты там застрял? – повернулся к нему Валес и, подойдя, выхватил мешок и убрал обратно.

Невзор подобрался и двинулся вперед, насвистывая себе под нос. Русоволосый обернулся на него, поморщился и, перекинувшись взглядом с Безсоном, отвернувшись, поплелся дальше. А тот снова загоготал и покрутив у виска, отправился вслед русоволосому.

“Призови Зельного! Ну же!” – снова прозвучал в голове голос Агнессы.

“Я не знаю, как! Только Вельгала могла! Я… Я не могу быть… Вельгалой…” – подумала я испуганно.

“Можешь. Ты и есть она…” – не унималась Агнесса.

Я озадаченно посмотрела ей в спину, думая, что мне совсем не нравится, что кто–то мог прочесть мои мысли. Стало не комфортно и я сердилась про себя.

“Я не буду этого делать. Обещаю. Да ты и сама можешь мне запретить, закрыть их от меня. Вообще ото всех. И мои читать тоже можешь. И любого из присутствующих! Стоит только захотеть… – продолжала женщина. – И заставить их делать то, что тебе нужно, тоже можешь. Они не знают, что Вельгала – ты. Защиты у них нет. Попробуй.”

“Если бы знать, каким образом! Легко сказать, когда сама без труда забираешься ко мне в голову! Так подскажи, как?” – раздраженно раздумывала я.

“Знаешь! Ты все знаешь… Просто не пыталась…” – Агнесса уже начинала меня бесить.

“Знаешь что? Если бы я могла это, ты бы давно уже у меня каркала, как ворона!” – гневно бросила ей мысленно.

Тотчас женщина на мгновенье остановилась и, сделав шаг вперед, вдруг громко каркнула! Монсогры в недоумении обернулись на нее. Я же просто пребывала в шоке. Громила, заржав, спросил ее: “Ты что, старая, совсем рехнулась? Ты еще закукарекай!” Остальные чудовища подхватили и тоже разразились смехом.

“Молодец! Я же говорила.” – радостно раздалось в моих мыслях.

“Я… Я не знаю, как это сделала…” – ответила ей растерянно.

“Память… Ты помнишь все, чем владела. Только… Только надо постараться вернуть действия в памяти,” – довольно заключила Агнесса.

“Это просто невероятно…” – не верила тому, что слышала и видела.

“Теперь дракон. Без его помощи нам будет сложно выбираться отсюда,” – не отставала она.

Я попыталась представить Зельного Вельгалы. Багровый оттенок чешуи, огромный размер, гранатовые глаза… На душе стало тепло. Захотелось прижаться к его лапе и погладить шершавый бок. Вот бы прокатиться у него на спине!

При этих мыслях ощутила дуновение ветра в лицо. Почувствовала, как развевались волосы на лету. Свобода! Счастье полета с поразительной скоростью…

– Чему так разулыбалась, Черноволосая? – оборвал меня на самом интересном месте громила. – Неужто, от воды захмелела?

Двое других монсогров захохотали, словно безумные. Да они и были таковыми. Видимо, блаженство стремления к полету читалось на моем лице. А их, судя по всему, приводило в бешенство все хорошее. Или они просто не понимали, что такое счастье…

– Да она уже о кнуте замечталась! Ждет–то их всех кое–что гораздо страшнее! – смеясь, сказал другу Невзор.

– О, да! Хозяин – мастер изощренных наказаний и пыток! Его гнева на всех хватит! – подключился к разговору русоволосый.

– А если она пустая – тебе тоже достанется! – усмехаясь, заржал в голос Безсон, обращаясь к Невзору.

– А я с тобой поделюсь! Вижу, завидуешь очень! – злобно съязвил рыжий, сверкнув маленькими зелеными глазками.

– Ну, нет! Это только твоя награда! Я не жадный! – покатился от смеха громила.

– Иди ты к Бафосу, придурок! – яростно заорал Невзор и кинулся к нему с кулаками. – Как же ты надоел!

Они схватились в драке, колотя друг друга своими лапищами. Потом Невзор повалил светловолосого монсогра на землю и, оседлав его, начал душить. Тот отбивался то руками, то ногами, пытаясь скинуть эту тушу с себя, но тщетно. Третий, наблюдая за ними, спокойно стоял в сторонке.

Все пленницы, включая меня, ошарашенно глазели на это действо. Девочка даже открыла рот. Крижана с Верой молча переглядывались. Ачима, которая за все время нашего многодневного пути не проронила ни слова, в ужасе прикрыла рот ладонью. Карна фыркала, а Бояна с интересом следила за дракой.

Я взглянула на Агнессу. Она не сводила с меня глаз. Потом кивнула на них и одними губами произнесла: “Зельный…” Я отрицательно покачала головой. Она расстроенно вздохнула и повернулась к монсограм.

– Довольно! – приказал русоволосый. – Хватит, я сказал!

Но тупоголовые умники, казалось, не слышали Валеса. Он раздраженно выдохнул и посмотрел на меня. Я испуганно отвернулась, а он подошел ко мне и подозрительно стал оглядывать.

– Кого–то ты мне напоминаешь… – протянул он. – Где я мог тебя видеть?

– Она из деревни ПлАчки. У подножия Эвергуля, – быстро нашлась Агнесса.

– Разве я тебя спрашивал? – осклабился здоровяк. – Мой арапник при мне. Познакомить?

– Я из Плачки. Возможно, там ты меня и видел, – повторила я название деревни, подсказанное Агнессой.

– Я давно там не был. Ты, наверное, тогда еще под стол пешком ходила! – сказал он и расхохотался.

Боже! Какие они все мерзкие и тупые! А мнят себя просто гениями забавных выражений. И ведь всерьез! Даже не осознают, насколько глупые фразы произносят!

– Все! Времени на ваши разборки нет! Если сейчас же не успокоитесь, точно скажу хозяину! – прикрикнул на дерущихся Валес.

Они одновременно повернули к нему головы. Кулак рыжего остался на морде Безсона, а нога того уперлась в живот Невзора. Потом они посмотрели друг на друга, сердито вздохнули, и рыжий слез со светловолосого, сказав тому, что они продолжат в ОгнарАке. Он пообещал стереть его в порошок.

И мы двинулись дальше…

Глава 4. Сильван. Проклятие Веслава

Я стоял на месте и растерянно осматривался по сторонам. Вокруг были горы. Кое–где росли небольшие кустарники и высокие деревья с крупными круглыми листьями. Где–то впереди шумела река. Судя по всему, довольно мощная, раз ее было так слышно. Но пока сложно даже предположить, где она протекала. Ворон все также сидел на моем плече. Он молчал.

– Понятия не имею, где мы, но точно в Другомире, – повернул я голову к Богдану. – Почему перстень привел нас именно сюда? У тебя есть идеи?

– Пока нет… – ответил он.

Я ошеломленно уставился на него. Он говорил… Не каркал, как раньше, а я понимал, что он сказал! А сразу говорил! Видимо, проклятие Слобесара здесь ослабляет свою силу. В Ясномире Богдан был обычной птицей. Ну, почти обычной.

– Очуметь! – удивился я.

– В этом мире мой настоящий дом. И Вельгала… То есть Годана, сейчас тоже здесь. И он – тоже… – снова человеческим голосом произнес чернокрылый.

– А каркать–то ты еще умеешь? Не знаю, кого мы можем здесь встретить. Вдруг придется играть роль обыкновенного ворона, – пожав плечами, уточнил я и задал интересовавший меня вопрос с тех пор, как он рассказал, кем являлся на самом деле. – Слушай, давно хотел спросить – почему Годана нашла тебя еще птенцом? А теперь ты вырос. Ты же стариком должен быть, столько лет прошло… Время щадит только очень сильных – сила и не дает им стареть, как обычные люди. У тебя много даров?

– Нет, не в этом дело. Я всего лишь мог понимать зверей и птиц, да замедлять время, поэтому старел бы крайне медленно. Так что, за эти прошедшие пятьдесят лет, на вряд ли превратился бы в глубокого старика. Об этом, правда, знала только моя семья. Слобесар обрушил на меня проклятье после пророчества Бежаны. Он был в бешенстве, что снова придется сражаться с ней. А я – рычаг давления на нее, поэтому должен был жить, умирать и рождаться вновь… птицей. Пока не переродится Вельгала. Только он не учел, что Бежана может найти меня до первой смерти. Она изменила его проклятье, как сумела. Я стал вороном, а не крапивником, как хотел он. Ведь он думал, что так мне будет сильнее мучиться. Так что, по сути, я действительно был птенцом, – пояснил пернатый и, наклонив вбок голову, продолжил. – А каркать могу, не волнуйся.

– Ладно. Нужно понять, зачем мы здесь и куда двигаться дальше? – проговорил я, оглядывая подножие горы, к которой мы были ближе всего.

– А перстень твой не подсказывает сейчас ничего? – ехидно спросил чернокрылый.

– Нет. Он не говорит… Как ты! – усмехнулся в ответ и добавил уже серьезно, вглядываясь в основание возвышенности. – Я просто понимаю, как действовать, потому что он ведет. А сейчас он ведет к этой горе…

– Тогда пошли! – приказал врановый. – Время только теряем!

– Все–таки, было бы гораздо привычнее, чтобы ты каркал. Мне не по себе от твоей речи. Чувство, будто схожу с ума! – осклабился я. – Ну, пошли…

– Привыкнешь! – парировал он.

Я снова посмотрел на него и, покачав головой, направился к горе.

– Тебе удобно? На плече–то? Вдруг шатает от моей ходьбы, сидеть мешает? – подтрунивал я над Богданом, когда мы уже приближались к месту, где находилась пещера.

– Нормально все. Иди, давай, быстрее… – сказал ворон. – Странные ощущения… Похоже, я знал это место…

– Ты уверен? – спросил я.

– Не совсем… Надо подойти поближе. Я немногое помню из своей прошлой жизни, но чувства иногда подсказывают… – ответил чернокрылый и, взлетев с моего плеча, направился туда один.

Я быстро подошел к горе. Вдруг из пещеры вылетел ворон. Он покружил надо мной и, не приземляясь, позвал меня. Я ринулся за ним следом.

Входя, прошел на несколько шагов вглубь и устремил свой взгляд на стену, на которой были изображены символы. Те самые символы из пророчества Бежаны…

Я рассматривал их и один привлек мое внимание. О нем я не знал. Странный коготь, который, казалось, пересекал какой–то круг. Нет, не круг. Кольцо… Оно подозрительно напоминало мой перстень. Я поднял руку и взглянул на него. Он снова засветился.

Да что это все значит? Что он хочет мне сказать? Почему привел именно к этой пещере? Столько вопросов и ни одного ответа.

Я бросил озадаченный взгляд на Богдана. Тот смотрел то на меня, то на мой перстень. Он что–то знает?

– Я не понимаю, почему он светится! Раньше такого никогда не было. Только после исчезновения Годаны, – бессильно вздохнув, я прижался спиной к стене. – Словно, это вовсе и не мой перстень… Дед говорил, что он передавался от матери к сыну в нашем роду, и она перед своей пропажей надела его мне на палец. Только я этого не помнил. Он объяснил, что кольцо указывает путь и помогает исправить то, что может случиться. С самого первого дня я чувствовал его. Однако перстень говорил со мной лишь тогда, когда мне необходимо было определиться, как поступить. К нужным людям он не вел. К матери не повел… Но, я твердо решил, что он поможет мне ее найти, укажет путь к ней. Когда придет время… Пока же, он указал путь только к Годане. Причем сразу! И это странно…

– Ты помнишь пророчество? – не сводя с меня глаз, осведомился чернокрылый.

– Ну, обрывочно… Дед никогда полностью его не проговаривал. Только то, что Бежана утверждала, что в Ясномире у ведьмы с пятью дарами родится девочка. Вельгала. Она восстановит порушенное равновесие в трех мирах… Слобесар познает поражение… Кольцо сознания поможет ей возродиться… И потерявший себя вернется к первоначальному… – я рассказал Богдану то, что слышал с детства. – А когда вырос, дед поведал, что Вельгала вернулась. Она появилась в Бирюковке восемнадцать лет назад. Но все, кто об этом знал, считали, что она погибла в пожаре, который случился в ее доме, когда Годане исполнись девять. Но это не так. Она спаслась и исполнит свое предназначение. А на следующий день он пропал…

– Это все, что ты о нем знаешь? – уточнил пернатый.

Он подлетел ко мне вплотную и размахивая крыльями, держался в воздухе.

– Вроде, все… – растерянно сказал я, снова прокручивая в голове слова деда. – Да!

– Это не все! Но я не могу поведать больше.

– Почему? – воскликнул я и испытующе уставился на Богдана.

– Чтобы пророчество могло исполниться в точности… – извиняющимся тоном произнес он.

– Там что, и про меня упоминается? – усмехнулся в ответ.

Чернокрылый молчал. Я ошарашенно взглянул на него и снова посмотрел на перстень. Он опять засветился. Не может быть…

– Так, рассказывай! Я должен знать все! – с нажимом сказал чернокрылому.

– Не могу! Ты же знаешь условия – те, кто имеют отношение к пророчеству, должны сами обо всем узнать! Никто не вправе ничего рассказывать… – начал оправдываться он.

– Значит, про меня там действительно что–то есть…

– Я сначала не знал… Только сейчас понял, что это ты… – сказал врановый.

– Но, я же должен узнать, что мне нужно сделать! Это касается Годаны? Ведь пророчество о ней… – шумно выдохнул я.

– Она – новая жизнь. Она – ключ к этой жизни… – ответил Богдан и сел мне на плечо.

Я повернул к нему голову и задумался. Почему в пророчестве упоминается обо мне? Что же мне предстоит сделать в помощь ей? Я готов был на все! Если потребуется, даже умереть… Лишь бы, она справилась со Слобесаром. Лишь бы, она жила…

– Ну, теперь куда? – поинтересовался я у ворона.

– Ты меня спрашиваешь? Перстень твой – ты и веди! – возмутился пернатый, раскинув крылья.

– Знать бы еще – куда? – усмехнулся в ответ.

Чернокрылый молчал. Я вздохнул и вышел из пещеры. И тут высоко в небе раздался оглушительный рык, подобный громовым раскатам. Затем еще и еще. Я поднял голову и увидел, как прямо над нами пролетали драконы.

Это было невероятным зрелищем! Конечно, я слышал о них, но никогда не видел. Даже отсюда было заметно, что они огромные. Два серых, один черный, один зеленый и… багровый!

Я ошеломленно уставился в небо, пораженный тем, что видел. Багровый дракон был самым большим. Неужели, это Зельный?

Один из них, черный, вдруг устремил свой взгляд в нашу сторону. Я стоял, как вкопанный. Если честно, то знатно испугался. Что если они сожгут нас, к чертям? Но дракон отвернулся, и они всей стаей пролетели мимо.

– Охренеть можно! – воскликнул я, когда драконы уже скрылись в облаках.

– Это Бечет. Он чувствует, что Вельгала здесь… И ищет ее, – заключил Богдан.

– Откуда ты знаешь это? – не понял я.

– Разве ты не слышал его? – спросил он.

– Нет… – протянул я растерянно.

– Он звал Вельгалу…

– Тогда нам, наверное, следовало их окликнуть. Может, они помогли бы нам найти Годану! – вскинулся я.

– Нет… Бечет принимал только ее. Ни с кем больше он даже говорить не станет. Разве только с Бежаной. Сразу после смерти Вельгалы, Бечет исчез, как и остальные драконы. Я тогда еще был человеком. Мне было пятнадцать… – произнес Богдан.

– Когда Слобесар добрался до тебя? – тихо спросил я.

– Через год после смерти сестры… Когда ему стало известно о пророчестве Бежаны. Он искал ее все это время. Она скрылась, как только узнала, что он хочет убить Вельгалу. Еще до того, как… – печально поведал он, глядя на меня.

– Бежана ушла еще до их сражения? – удивился я.

– Да… Похоже, она видела исход уже тогда… – ответил он.

– Похоже… Видимо, она готовилась… – предположил неуверенно.

– Не знаю… Но она нашла меня в образе крапивника на следующий день, как Слобесар бросил свое проклятие. Долго пыталась сама снять это заклятие, но ничего не вышло. Тогда она сжала меня в руках… Последнее, что помню в тот момент – это ее мучительное выражение лица с текущими градом слезами… Красивое зеленоглазое лицо… – мне показалось, что ворон вздохнул. – А потом я вылупился и увидел уже лицо старухи, испещренное морщинами. Она спросила, помню ли я, кто такой? Я удивился тогда и ничего не понимал. Лишь спустя несколько недель пришло осознание, и память вернулась. Тогда она и рассказала, что теперь я укрыт от Слобесара. Но проклятие не снято. Освободить меня сможет только Вельгала…

– Охренеть! Сколько раз ты уже умирал?

– Очень много…

– Это больно?

– А ты не помнишь? – усмехнулся в ответ чернокрылый.

– Что? Откуда мне знать? – возмутился я.

Ворон ничего больше не ответил. Он взмахнул крыльями и взлетел. Я непонимающе посмотрел ему вслед. Куда это он? Я стоял в растерянности, не имея представления, что делать дальше и оглянулся по сторонам.

Неожиданно из–за впереди растущего дерева появился врановый. Он покружил надо мной и стал снижаться.

– Ну и куда ты свалил вдруг? – сердито крикнул ему.

Богдан подлетел ко мне и сел на плечо.

– Ты слышишь реку?

– Да. Только понятия не имею, где она, – ответил я, глядя на ворона.

– Она там, – посмотрел он туда, откуда только что прилетел.

– И что она нам даст? – не понял я.

– У тебя есть другие варианты? – ехидно спросил чернокрылый.

– Нет… От перстня тоже нет подсказок. – вздохнул расстроенно.

– Тогда пошли к реке. По ней куда-нибудь, да выйдем. А там, может, и перстень твой проснется, – усмехнулся он.

– Нет. Я, наверное, никогда не привыкну к этому…

– К чему? – не понял пернатый.

– К голосу твоему! Человеческому… – пояснил я и отправился к реке…

Глава 5. Годана. Кто ты?

Мы подошли к воротам какой–то крепости или города, когда солнце уже начинало садиться, но было все еще довольно светло. Вид его казался зловещим, неприветливым. Даже пения птиц не было слышно. Я не знала, куда нас привели, но чувствовала, что бывала здесь раньше. Скорее всего, в прошлой жизни, когда была Вельгалой.

Ворота эти выглядели высокими, деревянными и, судя по всему, тяжелыми. На светлом дереве по краям дверного полотна просматривался незамысловатый рисунок, тем не менее вырезанный небрежными движениями руки. Он, словно был мертвым, без души. Сразу заметно, что тот, кто его делал, не любил свою работу. Объемные петли ворот выкованы из железа, уже кое–где покрытые ржавчиной и мхом.

Город этот, видимо, и являлся тем самым Огнараком, о котором упоминал рыжий ранее. Он был обнесен мощным каменным ограждением. Сама стена выглядела угрюмо и устрашающе, как и подобает защите. Она состояла из огромных серых валунов, которые лежали друг на друге в шахматном порядке. Щели замазаны каким–то неприятным месивом грязи или глины с соломой.

Остановившись перед проходом, русоволосый монсогр кивнул взлохмаченной, давно не мытой головой остальным, чтобы тормознули нашу процессию. Невзор прикрикнул на нас, чтобы быстрее ступали ногами, и с силой ударил своим арапником о землю. Мы все встали около него, и девчушка снова захлюпала носом. Я повернулась к ней и отрицательно покачала головой, показывая, что не стоило злить их сейчас.

– Эй! Нажир, Самбир! Хватит дрыхнуть уже! Открывайте давайте быстро! – заорал на кого–то за воротами Валес.

– Что, не терпится скорее к Лучинке заскочить? – раздалось за вратами, и они со скрежетом начали открываться. – Соскучился уже, поди? Долго шляешься. Так может, место–то уже занято?

– Иди к Бафосу! – злобно прошипел в ответ русоголовый здоровяк. – Хватит языком трепать! Устал я!

Ворота, скрипя несмазанными петлями, распахнулись, и я увидела еще двух монсогров. Они были поменьше ростом тех, что сопровождали нас. На их головах красовались шапки из жесткого темного сукна. Рубашки темно–зеленого цвета завязаны под шеями тонкими веревками, концы которых свисали до груди, будто змеи – мятые, все в жирных пятнах. Поверх рубашек натянуты черные жилетки из плотной мешковины, тоже все заляпанные. Вид неряшливый, а запах, который от них исходил вызывал приступ тошноты. Мыться, видимо, у них не приветствовалось.

– Какая добыча! Ну, кроме старухи и малявки! – цокнул языком один из них и сально оглядел нас своими маленькими карими глазками.

– Все, как хозяин заказывал! – похвастался Невзор и довольно оскалился.

– Ага! Кроме черноволосой! – загоготал в ответ Безсон и посмотрел на рыжего, ехидно лыбясь.

– Готовься! Скоро еще один фингал поставлю! – пообещал Невзор светловолосому, злобно щурясь.

– Посмотрим! Если хозяин тебя еще в живых оставит! – громко расхохотался тот.

– Пошел ты к Бафосу! – буркнул монсогр, грубо подталкивая нас.

Войдя за ворота, я невольно стала осматриваться вокруг. Немного впереди вырастали небольшие хижины со стенами из тех же валунов, что и городское ограждение, только немного мельче, высокими деревянными дверьми без крылец, маленькими круглыми окошками и остроконечными, состоящими из толстых переплетенных веток, крышами. Город выгладел неопрятно, везде лежал мусор, сухие листья и ветки. На самой же улице пока никого больше не было видно. Только тех монсогров у ворот, что отворяли их нам. Стояла зловещая тишина.

Наш женский связанный строй медленно двигался по дороге между этими, похожими друг на друга унылыми домами. Мы все шли и шли, не встречая никого на своем пути. Это вызывало чувство тревоги и напряжения. Практически у всех хижин во дворе горели небольшие костры, но тепла от них не ощущалось. Я зябко поежилась.

В городе было тихо. И жутко. Такое ощущение, что сам воздух пропитался насквозь неприязнью и враждебностью.

Вдруг впереди стал виднеться высокий мрачный замок. Он был полностью каменный, из серых валунов разных размеров. У подножия просматривались огромные булыжники, но чем выше, тем они становились меньше. Овальные окна располагались в три ряда в шахматном порядке. Крыша крепости была прямой. По краям ее выделялось несколько башен с маленькими круглыми окошками в самом верху и остроконечными каменными крышами. Перед самим замком пламенели костры.

Приглядевшись, я заметила, что на выступах у крыши стояли монсогры. Виднелись они только наполовину. На каждом надета черная шапка по типу шлема и просматривались такие же рубахи и жилетки, как у тех, что впускали нас в город. В руках они держали длинные жердины с остроконечными пиками на концах. Стражники. Мы медленно приближались к этому темному замку, который наводил на меня ужас. С каждым шагом все сильнее и сильнее.

Наши конвоиры негромко перешептывались между собой. Я не слышала их бесед, поскольку погрузилась в размышления, что же теперь будет со мной дальше? Понимала, что ведут нас на расправу к Слобесару и до безумия боялась предстоящей с ним встречи.

“Что если он узнает меня? Что меня ждет тогда? Сразу же убьет или заставит долго мучиться в пытках, которые обещали эти мерзкие чудовища? Наверное, я бы выбрала первое… Хотя, даже если и не поймет, ничего хорошего это не принесет все равно. Разве только оставит в живых. Может, все–таки, есть способ, чтобы он не понял, кто я на самом деле? Так! Мне необходимо поговорить с Агнессой. Но она больше не читала мои мысли. Хах! Это она держала свое слово или у меня получилось закрыть их от нее?”

После голоса в моем сознании, я всю дорогу старалась выстроить стену у себя в голове. Представляла это ограждение крепким, высоким и неприступным, чтобы никто не сумел преодолеть его. Но сейчас хотела, чтобы эта женщина взломала мое препятствие, так как не представляла, как теперь избавиться от тюрьмы, в которую сама себя заточила. Но она, по–прежнему, не отзывалась.

Тогда я решила сама пролезть в закоулки ее мыслей. Она же утверждала, что я абсолютно точно могу это сделать. Значит, самое время проверить.

Я напряглась и мысленно стала призывать Агнессу обернуться на меня. Пару мгновений ничего не происходило. Как вдруг…

“Я боюсь повернуть голову и наслать на себя гнев монсогров. Хотя мне безумно трудно бороться с собой,” – раздалось в моем сознании.

“Это я пыталась привлечь твое внимание. Спрятала свои мысли от тебя, и сама же не знала, как открыть их вновь…” – подумала радостно, едва не заплакав.

“У меня нет и не может быть такой силы – бороться с самой Вельгалой… Уверена, что ни у кого нет! Сомневаюсь, что даже Слобесар способен на подобное. Не представляю, как он, вообще, смог убить тебя? Конечно, он могущественнее всех нас, но только не такой, как ты! Да и не посмела бы я соперничать с тобой, противиться твоей воле. Сейчас ты у меня в голове. Я же говорила, что для тебя это будет совсем несложно. Нужно только захотеть,” – сказала женщина приветливо.

“Может, ты и права… Сейчас совсем времени нет, но спасибо, что веришь в меня. Жаль, что пока не получилось оправдать твое доверие. Может быть, позже… Скажи, я могу как-нибудь скрыть от Слобесара, кто я?” – спешно помыслила.

“Не думаю… К сожалению… Он знал тебя лично. Очень сомневаюсь, что ты сильно отличаешься сейчас от себя прежней. А морок наводить бесполезно. От него бесполезно… У меня не вышло, вот… – отозвалась лекарка. – Даже этот монстр, который, если и видел тебя, то явно маленьким ребенком, что–то заподозрил…”

“Значит, надежды нет…” – заключила уныло.

“К моему сожалению, нет. Поэтому я и просила призвать Зельного…” – грустно подумала Агнесса.

Я не знала, что на это ответить, поэтому просто промолчала. Идей не было. Что делать, не представляла. Иллюзия остаться неузнанной, растаяла, как дым в воздухе. Значит, придется подчиниться судьбе…

Мы остановились у высокой двери. Монсогры потоптались на месте и оповестили о нашем присутствии кого–то. Дверь распахнулась, но никого за ней не оказалось.

Пройдя внутрь, мы побрели вниз по широкой крутой лестнице в подвал. Было довольно темно, и рыжий, сняв факел на стене, прошел вперед, немного освещая проход.

Когда все спустились, я увидела внутри подвала темницы. Много темниц, расположенных друг напротив друга, которые тянулись глубоко вперед. Каждая была закрыта решеткой.

В первых двух, что озарялись от факела, сидели женщины. При таком скудном свете рассмотреть их не представлялось возможным. Даже возраст определить было нереально, не то, чтобы присмотреться к внешности.

– Так! Камер свободных–то всего семь. Куда черноволосую твою закрывать? По двое нельзя… – почесал затылок Валес.

– Может с мелюзгой? Что они сделать–то смогут? Все равно сбежать не получится! – предложил рыжий.

– Не сбегут, но правила, – русоголовый монсогр окинул нас с Ружаной взглядом и поморщился. – Ладно.

Они открывали решетки по очереди и отправляли девушек туда. Оставались только мы втроем с малышкой и пожилой женщиной. Когда же заперли и Агнессу, пришел наш черед.

В темнице ощущалась прохлада и пахло сыростью. Свет сюда не проникал, так как окон не было. Вообще, запах стоял примерзкий – потного, не мытого тела, тухлой воды и, по–моему, мочи. Я поежилась. Освобожденные от пут руки горели огнем. И невыносимо хотелось пить.

– Ты же спасешь нас? – с надеждой в голосе едва слышно произнесла девочка, когда наши тюремщики покинули подвал и удаляющиеся звуки их шагов уже стихли.

– Я не уверена, что в силах что–то сделать, – сказала я малышке с грустью и невесело улыбнулась.

– Как же так? Ведь ты же…

– Тс-с-с! Нельзя об этом здесь. Мы не знаем, слышит нас кто–то из этих… – раздался рядом громкий шепот Агнессы.

– Мы здесь одни… Они приходят лишь иногда – дать воды, еды или забрать кого-нибудь… – послышалось откуда–то напротив.

– Вы давно в этом жутком месте? – спросила участливо. Хотелось иметь хотя бы примерное представление, сколько мне жить до встречи со Слобесаром. Или до того, как умру. Снова…

– Около месяца… – ответил женский голос, и она тихо заплакала. – Нас привели сюда вчетвером. Ветряну, Ольгу и Айку забрали. И они не вернулись. А я пока жду, страшась каждого возвращения этих монстров. Уже неделю жду. Это мучительно!

– Нас тоже убьют? – подошла ко мне Ружана. – Сделай что-нибудь! Ты же одна это можешь!

– Я… Я не знаю, что… – обняла я малышку и приглушенным шепотом проговорила. – Но постараюсь. Обещаю…

– Призови Зельного и заставь их выпустить нас! Он же убьет тебя! Опять… – взмолилась Агнесса.

– Зельного? – ахнул голос в темноте. – Кто ты?

Тотчас со всех сторон по подвалу его подхватили удивленные возгласы и вопрос “Кто?” стал доноситься отовсюду, словно эхо.

Глава 6. Сильван. Благи

Я продирался сквозь густо растущие деревья. Богдан сказал, что где–то за ними протекает та самая река, плеск воды которой раздавался вдалеке. Думал, что идти придется недолго, на деле все оказалось совсем не так. Хотелось обратиться, чтобы скорее добраться до места, но это могло быть опасным. Поэтому, браня себе под нос ворона, что все это время сидел на моем плече, я продолжал упрямо шевелить ногами.

Наконец, мы вышли к реке. Она текла на самом дне обрыва. Мощная, прозрачная. По берегам крутые горные склоны, на дне разная живность и водоросли. Остановившись, раздумывал – в какую сторону двинуться, как вдруг…

По реке с большой скоростью пронеслись три странных существа. Они были невероятного размера. В воде казались черными, но с красными перепончатыми лапами и гребнем от головы до хвоста. Морды не видел. Стоял, парализованный шоком несколько минут, пока чернокрылый улетел немного осмотреться, чтобы выбрать направление.

– Ты чего стоишь, как вкопанный? У тебя такой взгляд, будто ты мертвеца увидел, – услышал я слева от себя.

– Ты их видел? – еще не отойдя от замешательства, поинтересовался я.

– Кого? – не понял Богдан.

– Этих… Ну, которые сейчас проплыли, – пояснил, все еще не веря своим глазам.

– Нет! Кого – этих?

– Да, таких черных с красными лапами и гребнем по всему телу, – воскликнул я раздраженно. – Огромных, как десять меня в образе медведя.

– Как ты сказал? – спросил ворон, раскрыв клюв от изумления.

– Я же тебе объяснил… – начал уже беситься.

– Ты не мог их видеть здесь! – сказал пернатый и мне жутко захотелось свернуть ему шею. Обвинять меня во лжи? Да как он смел?

– По–твоему, я вру?! Ты совсем охренел, чернокрылый?! – распалялся я уже не на шутку и почувствовал, что еще минута и обращусь.

– У тебя глаза светятся. Голову не теряй! – воззвал к остаткам сдержанности Богдан. – Я не сказал, что не верю тебе. Просто… Просто этого не может быть, потому что… Потому что – это БлАги!!!

– Как… Благи… – еще больше оторопел я от его слов. – Не может быть…

– Вот именно! Это я и имел в виду! – обиделся ворон.

– Но… Они же… Древние духи ЧрЫвеса… – прошептал ошеломленно.

– Древние духи Чрывеса, живущие в мире теней, – поправил меня чернокрылый.

– Ну, это все меняет, конечно! – проговорил с издевкой. – Как они могли мне показаться? Зачем? По преданиям, их видят лишь… в Болимире! И те, кто ушел за грань… Но я–то живой! Да и вообще – это просто легенды!

– Я не знаю. Никто их не видел в действительности, – растерянно протянул пернатый.

– Откуда ты знаешь, что это они? Я слышал лишь, что они плавают в водах Болимира. Огненные, громадного размера, имеют лапы–плавники и зубастую пасть, которой рвут противника на части. Они защищают тех, кто попал в Болимир от скверны, очищают от грехов и помогают уйти в БлажЕниум, обретя там вечный покой. Поэтому–то мы так уважаем их и молимся, чтобы сила их не покинула. Огненного, повторяю! Ни слова про черных не слышал! И про гребни! – последние слова, точно выплюнул.

– В Ясномире вы считаете их огненными. А здесь… Они черные с огненными перепончатыми лапами и гребнем. Не знаю, откуда пошло их описание, с детства слышал именно это, – пояснил он.

– Никто не видел, но все знают, какие они. Отлично! – произнес я с насмешкой и покачал головой.

– Но откуда–то известно, как они выглядят! Значит, когда–то давно кто–то все же встречал их. Или сам Бафос кому-то рассказал, – заключил врановый и взлетел. – Надо идти. Время не ждет.

– Бафос… Вряд ли ему свойственно болтать о своем мире с кем-то. Он чаще наказами занят…

– Что ты имеешь в виду? – не понял чернокрылый.

Я взглянул на него устало и, тряхнув головой, последовал за ним. Ворон парил немного впереди, указывая мне путь. Ноги уже начинали гудеть. Не проделывал я такие маршруты человеком. Надо бы обратиться ненадолго, иначе скоро свалюсь от усталости.

***

Мы шли по дороге у скалистого берега реки, казалось, уже целую вечность. Пить хотелось чудовищно! Воды ни у меня, ни тем более у ворона с собой не было. А надо было продумать все возникающие потребности. Ладно, все не предусмотреть. Но о воде и хлебе можно же было побеспокоиться? Что случилось с моей головой? Я же всегда умел сохранять спокойствие и мыслить хладнокровно. А сейчас… А сейчас страх за любимую просто-напросто лишил меня разума. Рванул за ней, совершенно не задумываясь, как буду искать?! Где моя хваленая рассудительность?

– У тебя снова глаза светятся. Обращаться рискованно, – выдал Богдан очевидное.

– Мне нужно попить. Как ты можешь столько времени держаться? – удивился я.

– Я утолил жажду, когда ты еще у пещеры стоял, – ответил чернокрылый невозмутимо.

– Что? А мне даже не предложил! – начал беситься я.

– Так откуда же мне было знать? – парировал он и, осматриваясь по сторонам, предложил. – Надо найти лист, чтобы я набрал для тебя воды из реки. Тебе все равно туда не спуститься самому, а появится ли такая возможность дальше – неизвестно.

– Очень благородно, – усмехнулся я и стал оглядывать дерево с крупными круглыми листьями. Заметил один, свернувшийся лодочкой, сорвал его и протянул пернатому. Тот взял его клювом и слетел вниз к реке.

Я подошел в краю обрыва и посмотрел вниз на реку. Врановый покружил над ней и, остановившись у самой кромки, осторожно набрал воды. А затем вернулся обратно.

Я взял в руки своеобразную хрупкую емкость и стал жадно пить такую желанную воду. Она оказалась очень чистой, вкусной и пьянящей. Настроение сразу же улучшилось. Сделав несколько больших глотков, поднял голову к небу и довольно зажмурился. Через пару мгновений протянул листок–лодочку ворону и кивнул на него.

– Пей. Сколько еще нам идти неизвестно, а что ждет впереди и подавно. Вдруг не представится возможности слетать и напиться самому, – стало неудобно перед ним. Я же совершенно не знаю, каково это – жить не в своем теле.

Богдан наклонился и, набрав воды в клюв, поднял голову, чтобы она стекла внутрь. Потом еще и еще раз. Когда закончил, мотнул головой и уставился на меня.

– Спасибо.

– Угу, – кивнул я в ответ и выкинул листок. – Хотел тебя спросить… Каково это – жить в теле птицы?

– Для меня – вполне привычно. Я рождаюсь вороном. И умираю… Честно говоря, я уже плохо помню ощущения, когда был человеком… – мне показалось, что он вздохнул.

– Я не знаю, смог бы я выжить, если бы вдруг меня заперли в медведе… Смог бы сохранить свой разум? А Годана… – я вдруг осекся и замолчал.

– Да знаю я о твоих чувствах. Неужели ты думал, что твой внезапный порыв помочь ей остался незамеченным для меня? Может я на вид и ворон, но душой–то все еще человек! – сказал чернокрылый и, по–моему, засмеялся. Или закашлял. Лучше бы кашлял!

– Почему, как только во мне просыпается жалость к тебе, ты обязательно что–то вытворишь? – зло покосился на вранового.

– Я не нуждаюсь ни в чьей жалости. Оставь ее для себя. Никто не знает, что уготовила нам судьба. Почти никто! – усмехнулся этот поганец.

Я ничего ему не ответил, а очень хотелось послать его к Бафосу и всем его помощникам разом. Сдержался. Пока что. Но если этот пернатый еще раз намекнет на то, что знает обо мне в пророчестве, точно сверну ему шею!

– Надо идти, – холодно произнес я и отправился дальше вверх по дороге.

Богдан продолжал сидеть на моем плече молча. Мог бы и полететь сам. Тоже мне – нашел перевозчика! Я двигался довольно быстро. Уже начинало смеркаться. Вдруг впереди на дереве мне удалось разглядеть забавную пичугу. Она была круглая, как маленький шарик. Перья цвета от малинового до синего переливались от заходящего солнца. Птаха заметила нас и смешно потрясла своей головенкой с тремя торчащими в разные стороны перьями.

– Тиорк! – пискнула она, когда мы приблизились.

– Что? – оторопел я и, притормозив, вытаращил на нее глаза. – Как ты сказала?

– Тиорк! Тиорк! – повторила пичуга и, вращая головенкой то на меня, то на Богдана, захлопала маленькими крылышками. – Тиорк!

– Где? – спросил ворон, а она дернулась и отлетела подальше от нас.

– Не бойся! Мы не обидим! – попытался успокоить я птаху. Она сейчас была единственной ниточкой, связывающей меня с Годаной. Она ее видела…

– Я–то уж точно! – произнес ласково этот наглец.

Взглянув на него с укоризной, я снова вернулся к пичуге.

– Где ты встречала видящую? – повторил свой вопрос.

– Тиорк! – вскрикнула она.

– Когда? Сколько раз солнце вставало после этой встречи?

– Тиорк! – ответила птаха.

– Один… Может, она еще недалеко ушла? – повернулся я к чернокрылому.

– Тиорк! Тиорк! Тиорк! – заверещала пичуга и взлетела с ветки.

– Злые… Что за? Подожди, девушек было много? – мои догадки сводили с ума.

– Тиорк! Тиорк! – подтвердила их птица.

– Она у монсогров, – озвучил Богдан то, что мне уже, итак, стало понятным.

Я замер и стал лихорадочно думать, как поступить дальше. Естественно, поток мыслей было тяжело упорядочить в таком состоянии отчаяния. Но! Мне необходимо придумать, что делать. Мой внутренний зверь был в ярости и рвался наружу спасать любимую. Рвался на немедленные поиски. Еще немного, и я уже не смогу его удерживать.

– Глаза! Только не сейчас! Ты не поможешь ей, если нарвешься на монсогров. Ты один, а их много. Они пленят и тебя! – уговаривал меня пернатый.

– Тиорк! – напомнила о себе пичуга и полетела вперед.

– За ней! – выкрикнул Богдан и, слетев с моего плеча, пустился следом за птицей.

Я медлил лишь несколько секунд и тоже помчался за ними. Сердце колотилось в груди, как ненормальное. Если Годана у этой нечисти, то ее однозначно ведут к Слобесару. Значит, они поняли, кто она? А она сама? Черт! Пока мы тут прогуливались, ее уже могли доставить прямо в руки этому гаду! Почему я сразу не подумал об этом? Кретин! Какой же я кретин! Он же убьет ее, пока она не позвала всю свою мощь. Надо было рассказать ей все, пока была возможность и плевать на это чертово пророчество! Надо было сидеть возле ее ног и беречь сон. Не давать ей возможность попасть сюда! Боже! Я просто идиот!

Проклиная себя и всех вокруг, что не уберегли Годану, я несся за птицами и рассмотрел впереди пещеру, доступ в которую скрывала груда камней. Пичуга притормозила недалеко от входа, у дерева, и опустилась на его ветку. Ворон завис около нее в воздухе и размахивал крыльями. Затем развернулся ко мне. Я уже мчался со всей возможной для человека скоростью. Они ждали меня.

Подбежав к пещере, остановился и стал оглядывать ее. Врановый влетел вовнутрь. Я проследовал за ним.

На улице уже довольно быстро темнело, а в пещере вообще ничего нельзя было разглядеть. Я закрыл глаза, чтобы хоть чуть–чуть привыкнуть к мраку. Затем открыл и стал всматриваться к стенам. Запах стоял здесь неприятный. Пахло потом, чем–то затхлым и мочой. Сдержав приступ тошноты, закрыл нос локтем и продолжал присматриваться к углам между полом и стенами. Сначала ничего подозрительного не увидел, а потом…

Внизу у стены напротив входа стало просматриваться что–то небольшое, похожее на камень. Подошел туда и, наклонившись, подобрал. Вещица напоминала книгу или тетрадь. Богдан спросил меня, что это и после того, как я пожал плечами, вылетел из пещеры. Я вышел вслед за ним. Поднес книгу к лицу и остолбенел. Это была тетрадь Бежаны. Значит, Годана точно была здесь…

Глава 7. Годана. Пугающая встреча

Замешательство и растерянность не позволяли мне сказать и слова. Гул женских голосов раздавался по всему темному помещению. Одни спорили, что этого не может быть, поскольку Вельгала погибла много лет назад еще ребенком. Другие восторженно ахали от желания на меня посмотреть. И лишь одна воскликнула, что все они здесь из–за меня.

Заслышав брошенные обвинения, я оторопела еще сильнее. Хотелось уточнить, в чем та, что бросила их, считает виноватой меня? Это не я заточила их в этом мерзком месте. Не я мучила их жаждой и голодом. Я сама всего пару дней назад узнала, кем являлась на самом деле. Так в чем моя вина?

– Я не хотела никому из вас зла. Я даже вас не знаю! – от несправедливости претензий слезы потекли по щекам, обжигая кожу.

– Если бы ты выбрала народ, а не… Агапия… – гневно выплюнула неизвестная женщина. – Если бы ты выбрала жизнь, а не любовь…

– Что? Какого… – прошептала я и прислонилась спиной к стене темницы, ища поддержки. Казалось, земля ушла из–под ног, они стали ватными, и я сползла на пол в изумлении.

“Значит, сама же виновата в своей смерти… Но, кем был человек, которого любила Вельгала больше жизни? Интересно, он хотя бы оценил мой поступок? Хах! Почему же этот Агапий не отомстил? Почему позволил убить меня? Неужели, муки безответной любви будут мучить меня во всех рождениях? Сильван…”

Я закрыла лицо руками и разрыдалась. Ружана тихо подошла поближе и в нерешительности положила ладошку на мою голову. Не увидев никакой ответной реакции от меня, она присела на корточках рядом.

– Не расстраивайся. Мама рассказывала мне, что ты не могла поступить иначе. Что, будь она на твоем месте, не задумываясь, выбрала бы папу, – ласково успокаивала меня девочка. – Еще она рассказывала, что ваша любовь вечна. Она не могла умереть вместе с вами. И однажды ты вернешься, чтобы исправить все.

– С нами? – подняла я взгляд на нее. – Он тоже погиб?

– Мама часто говорила, что когда я вырасту, обязательно встречу человека, который будет любить меня также, как Агапий Вельгалу. Он не смог смириться с твоей гибелью и… – малышка замолчала на мгновение и продолжила, давя слезы. – Призвал Слобесара к ответу за то, что лишил его любимую жизни. Но… Но тот был сильнее…

Протянув руку, я обняла ее, прижав к себе. Она тихо плакала. Воспоминание ли о матери подействовало так на девочку или рассказы о несчастной судьбе влюбленных, я не знала. Уточнять не стала. Ей, итак, тяжело. Помнила себя в таком же возрасте, оставшуюся без родителей.

Я сидела, вжавшись спиной в сырую каменную стену, и чувствовала, как дрожь Ружаны передается моим ладоням, словно эхо ее печали. Волосы девочки пахли дымом и слезами, а хрупкие плечи под моими пальцами напоминали крылья раненой птицы.

"Он не смог смириться с твоей гибелью…" – ее слова звенели в ушах, будто отдаленный колокол, вплетаясь в тишину темницы. Воздух был густым от запаха плесени и горького полыяра, растущего в трещинах пола.

Вельгала… Момент ее смерти неожиданно всплыл в памяти, как видение: огненные крылья огромной птицы, что унесла меня в вечность. Рядом раздался мужской крик, такой родной и любимый голос. Агапий… Его яростный вопль, рвущий небо, когда он бросился вслед за убийцей.

“Любовь, сжигающая сильнее магии. Он умер за меня. Как и я умру скоро?” – мысль пронзила ледяным клинком.

Пальцы непроизвольно сжались на плече Ружаны, и девочка всхлипнула, словно почувствовав боль моих сомнений.

“Неужели все напрасно? – взгляд уперся в едва различимую трещину на потолке. – Если Вельгала пожертвовала собой ради мира, а ее возлюбленный – ради мести, то что останется от меня? Прах, унесенный ветром, или искра, что разожжет новый рассвет?”

Ружана вдруг прильнула ко мне, и я ощутила на щеке тепло ее дыхания:

– Сейчас ты сильнее, чем тогда… – прошептала девочка, будто прочитав мысли. – Ты еще можешь все изменить. Я в тебя верю…

Неожиданно сверху стали доноситься голоса монсогров. Они раздавались все ближе и ближе, пока не стало ясно, что эти остолопы подошли к одной из темниц неподалеку от нашей. Лязгнули ключи и заскрипел засов.

– Ты! Пошевеливайся! Хозяин ждет! – прикрикнул здоровяк. По–моему, это был Безсон.

– Пить… Дайте воды, прошу вас! – взмолилась пленница.

– Если порадуешь Слобесара, он разрешит тебе напиться. Даже поесть даст, – загоготал он в ответ и добавил, обратившись к кому–то. – Что стоишь? Руки ей связывай. И поживее.

– Чего раскомандовался? – возразил рыжий. – Главным себя возомнил? Что–то я не припомню, чтобы хозяин говорил об этом.

– Ты бы, вообще, молчал! – снова заржал Безсон. – Тебе сейчас снисхождения от него добиваться надо. Скоро и до черноволосой очередь дойдет к нему идти. Тогда конец тебе будет.

– Пошел к Бафосу! – злобно прорычал монсогр.

– Вот ты–то к нему как раз скоро и отправишься! – разразился хохотом другой.

Они еще спорили друг с другом, удаляясь к выходу. Когда же все звуки стихли, я подошла к решетке и нерешительно ее дернула. Заперто. Все молчали.

– Призови Зельного… Ты сможешь! Спасайся хотя бы ты. Тогда и нас всех освободишь. Потом… – раздался в темноте голос Агнессы.

– То есть, она свалит, а мы тут останемся? – недовольно запричитала Карна.

– Если она погибнет снова, никому спасения не будет! Она – наша единственная надежда… – сказала Агнесса. – Призови Зельного!

– Я не знаю как! Я пыталась, но ничего не вышло… – в отчаянии прокричала в ответ.

– У тебя получится! Верь мне. Верь в себя! – настаивала женщина.

– Я в тебя верю, – подошла ко мне Ружана.

– И я тоже! – донеслось из темницы напротив. И подобные слова стали раздаваться со всех сторон подвала.

Я обескураженно смотрела то влево, то вправо, как будто могла их видеть. Потом перевела взгляд на малышку. Та стояла рядом и теребила свое платьишко, которое в темноте казалось черным. Хотя я помнила, что оно было нежно–синего цвета. Улыбнувшись ей, сунула руки в карманы своего, но не нащупав ни в одном тетрадь Бежаны, растерянно уставилась на место, где недавно сидела. Спешно подошла к нему и пошарила рукой по полу. Потом рухнула на колени и лихорадочно стала рыскать.

– Что ты ищешь? Ты что–то потеряла? – поспешила ко мне девочка и присела на корточках рядом.

– Я… Нет. Все в порядке, – одарив ее подбадривающей улыбкой, встала с колен. – Ничего важного.

– Ты плачешь? Это что–то дорогое? – с сочувствием поинтересовалась малышка.

– Не волнуйся. Все нормально, – ответила я, чувствуя, как слезы влажными дорожками стекают по щекам. – Давай ложиться спать. Тебе необходимы силы, чтобы выдержать все это. Нам всем нужны силы…

Ружана с жалостью взглянула на меня. Хотела что–то сказать, но, промолчав, кивнула согласно и направилась к пыльной лежанке, расположенной в углу темницы. И стояла у нее, растерянно осматривая.

Постелью это место трудно было назвать. Оно представляло собой узкую, довольно неопрятную (даже в сумраке проглядывали темные пятна) и несвежую тряпицу, длиной около двух метров, от которой даже на расстоянии исходил неприятный терпкий запах. Под ней располагался слой соломы, по всей видимости, заменяющий матрас. Это своеобразное место для сна было сильно примято.

“Мда… Спать будет жестко,” – сделала я вывод.

И ни о какой подушке не могло быть и речи, конечно же. Я поежилась от отвращения. Но делать было нечего. Мы нуждались хотя бы в небольшом отдыхе.

– Я могу лечь рядом. Просто на пол, – заметила девочка мое замешательство при оглядывании лежанки и, указав на нее, еле слышно добавила. – А ты сюда.

– Не говори глупостей! Попробуем поместиться. Ты маленькая, – я заговорщицки подмигнула ей. – Много места не займешь! А я пристроюсь с краю.

– А если нам ее не хватит? – встревожилась малышка.

– Что ты! Посмотри, какая она широкая! – всплеснула я руками. – Да здесь предостаточно места. Втроем можно расположиться.

Ружана пожала плечами и присела на краю. Я подошла к ней, улыбнулась и показала на лежанку, давая понять, чтобы она двигалась на другую сторону ближе. Девочка вздохнула и легла, уперевшись спиной к стене. Я опустилась на колени, почувствовав колкие соломинки, которые тут же больно вонзились в ноги. Захотелось их почесать и я состроила недовольную гримасу омерзения, осознавая, что отвратительная вонь прошибла нос.

– Тебе больно? – обеспокоенно приподнялась на локтях малышка.

– Нет. Что ты! – заверила я ее. – Просто неудобно.

Я легла лицом к Ружане и, положив руку ей на пояс, понудила пододвинуться поближе ко мне. Затем погладила девчушку по мягким волосам и ласково коснулась нежной щечки. Она еще такая маленькая, но уже вынуждена мириться с этим омерзительным отношением. Совсем юная, но в то же время, очень сильная духом. Не каждому взрослому под силу стерпеть это все. Малышка растрогала меня буквально до слез и я, улыбнувшись, бережно чмокнула ее в носик. Девочка одарила меня улыбкой в ответ и, облегченно вздохнув, закрыла глазки, а я еще какое–то время смотрела на то, как она спит, охраняя хрупкие детские сновидения.

***

Сильван… Его образ возник перед моими глазами – могучий, дерзкий и… такой красивый, что где–то внутри, в животе, запорхали воздушные бабочки.

Он смотрел на меня с какой–то непонятной мне тревогой. Или блаженством? Я не могла разобрать, не смела. Отважилась только поднять на него взгляд и томно прикрыть глаза от удовольствия, рассматривая очертания мускулистого тела под рубахой, расстегнутой до середины груди. Одна пола его одежды вылезла из–за пояса штанов и свисала смятым концом вниз.

Я на мгновение остановила свой взгляд на ней и устремила его к мужественному прекрасному лицу человека, которого без памяти любила. Короткие черные волосы были взлохмачены. Его, четко очерченные скулы, хорошо просматривались на смуглой коже. Густые широкие брови выделялись яркими черными линиями, а глаза… От этих ярко–лазоревых, бирюзовых глаз, казалось, просто невозможно укрыться. Да и не хотелось…

Опускаясь взглядом ниже, наткнулась на невозможно манящие губы и замерла, неистово жаждущая ощутить их вновь на своих. Снова испытать неземное блаженство его сладостного поцелуя, ощутить жаркие объятия, почувствовать волнующие прикосновения его рук на своем теле.

Пока я нагло рассматривала брюнета, напрочь позабыв о приличиях, он также блуждал своими нереально–прекрасными глазами по моему лицу. Я настолько осмелела, что не потупила взор, смущаясь, а наоборот, улыбнулась и закусила нижнюю губу.

Ответом на этот мой жест был шумный выдох брюнета. Сильван стремительно подошел ко мне вплотную и, обхватив своими ладонями мое лицо, жадно впился в губы. Внизу живота тут же заныло какой–то сладкой истомой, и я невольно застонала, чем вызвала рычание у мужчины. Он опустил одну руку мне на талию, крепко прижав к себе.

Голова закружилась от удовольствия, и я лишь сильнее прижалась к его телу, ощущая грудью каждый мускул, который дрожал от напряжения. Распахнув губы, начала активнее отвечать на поцелуй, усиливая томление внизу живота и разжигая непривычный костер между ног. Потерев их одну о другую, попыталась прогнать удивительное, новое ощущение, которое отвлекало от потрясающих губ молодого человека. Тщетно. От этого движения печь стало только жарче.

Сильван прервал поцелуй и посмотрел мне в глаза, тяжело дыша. Я разочарованно вздохнула, а он подхватил меня на руки и куда–то понес. Предприняв попытку увидеть, куда мы направляемся, я обернулась назад.

В это время парень уже приблизился к кровати и аккуратно уложил меня. Я, не отрываясь, смотрела в его глаза, которые завораживали. Он наклонился, и мы снова слились в поцелуе. Рука Сильвана стала гладить меня сначала по плечам, а потом, осмелев, опускалась все ниже, заставляя сердце бешено колотиться в груди, из которой снова вырвался сладостный стон и…

Я открыла глаза.

***

Проснувшись, никак не могла сообразить, где сейчас нахожусь? Почему вокруг темно? И куда же делся молодой человек, который сводил меня с ума?

Беспощадный жар между ног снова и снова возвращал меня к нестерпимому желанию забыться удивительным, страстным сном, но… Но звуки лязганья ключей и хриплые, тошнотворные голоса монсогров, слышимые уже довольно близко, не давали погрузиться в царство Дарсониса, чтобы вновь очутиться в объятиях Сильвана.

“Чертовы чудовища! Бафос бы вас всех забрал! Разом! И прямо сейчас! Такой потрясающий сон… Единственная возможность побыть с любимым. А они приперлись так не вовремя и вырвали меня из его сильных, но таких нежных рук и лишили упоительных ощущений его пленительных губ,” – подумала я раздраженно.

Стало так нестерпимо обидно, что от разочарования чуть не заплакала. Было невероятным блаженством видеть любимого, трогать его волосы, кожу, чувствовать его, сводящие с ума, губы и содрогаться от неистового желания чего–то большего. Между ног вдруг стало влажно, но горячее томление не отпускало по–прежнему.

В этот момент монсогры подошли к темнице, в которой сидела Агнесса. Поняла это, потому что их гоготание стало слишком уж близким. Ружана испуганно дернулась и вскочила на лежанке, прислонившись спиной к стене. Она стала нервно теребить подол своего платья, встревоженно оборачиваясь то на меня, то на решетку нашей темницы.

– Они же не за нами? – шепотом произнесла она и тихонько всхлипнула.

– Нет. Конечно, нет. Не переживай, – попыталась успокоить я девочку, прошептав едва слышно.

Малышка согласно кивнула и доверительно прижалась к моей груди. Я положила руку ей на голову и ласково провела по волосам. Вдруг раздался скрежет засова и скрип открывающейся решетчатой двери.

– Эй, ты! Подъем! Пора к хозяину. Долго он тебя искал, – зычно заорал Безсон. – Свяжи ей руки. Быстро!

– Я не твои приказы исполняю! Так что, нечего тут командовать! – огрызнулся Невзор. – Руки ей веревкой стяну не потому, что ты так захотел! А потому, что хозяин приказал.

– Да тебе в ноги ему бухаться надо! Он же тебя сегодня уничтожит! Как же ты, идиот, не поймешь это никак? – удивленно воскликнул светлоголовый монсогр. – Эту девку–то тоже сейчас заберем!

– Как сейчас? – ужаснулся Невзор. – Мы же за лекаркой пришли…

– За лекаркой. И за черноволосой твоей! Хозяин посмотреть на нее хочет и понять, дать тебе сдохнуть, как собаке или разрешить еще немного потоптать Другомир? – расхохотался громила, явно получая удовольствие от испуга рыжего. – Ну что, готово?

– Да, я закончил… – протянул монсогр.

– Закрывай тогда и пошли за следующей!

В этот момент мне показалось, что земля ушла из–под ног и я проваливалась в бескрайнюю и бездонную бездну. А лучше бы это было на самом деле.

“Слобесар точно не оставит меня в живых. Он уже однажды убил меня, сделает это и сейчас. Шансы, что он не узнает меня ничтожно малы. Да нет их совсем!”

От раздумий о несчастной судьбе, меня оторвали бряцанье ключей и скрежет отрывающейся решетки.

– Эй, черноволосая! На выход! – прикрикнул здоровяк, освещенный факелом. – А ты куда, малявка? Тебе с нами не велено!

– Я с вами пойду! – возмутилась Ружана, отважно пытаясь загородить меня собой от монсогров.

– Тебе сказали, брысь! Пошла отсюда! – разозлился Безсон, отпихивая девочку назад к лежанке. – Не торопись. И ты пойдешь, когда время придет.

– Ружана! – строго сказала я малышке, оборачиваясь.

– Но я… – всхлипнула она, в попытке уйти вместе со мной.

– Ружана! – повторила я и посмотрела на нее еще сердитее.

Она обреченно вздохнула и опустила голову. Мне стало невыносимо жаль девочку, но рисковать и ее жизнью сейчас я не имела права. Повернувшись к монсограм, протянула к ним руки, сжатые в кулаки. Громила кивнул Невзору, напоминая, что меня нужно связать. На удивление молча. Рыжий подошел ко мне и, виновато пряча взгляд, опутал мне руки. Потом посмотрел на Безсона. Тот, продолжая молчать, подвел меня к Агнессе. Невзор в это время закрывал нашу темницу.

Я взглянула на Агнессу. Она смотрела на меня в упор. В глазах ее застыли слезы. Я остро почувствовала угрызения совести. Не за себя. Не за сегодняшнюю себя, а за ту, что была прежде. За Вельгалу. Та женщина была права. Это я виновата во всем…

– Давайте! Шевелите ногами, – почти спокойно проговорил громила. Я даже посмотрела на него удивленно. Неужели он жалел нас?

Безсон же, как ни в чем не бывало, забрал факел у рыжего и прошел немного вперед, освещая нам путь. Он начал насвистывать какую–то гадкую мелодию. Невзор двигался позади нас с Агнессой молча, будто раздумывая над чем–то.

Мы поднимались по ступеням подвала наверх. Я подняла голову и заметила, что впереди чуть брезжил свет.

“Что же меня ждет? Неминуемая смерть от колдуна, уже отнявшего мою жизнь однажды? Безусловно. Ведь, именно за этим он меня и искал…”

Наконец, мы были наверху. Я ступила ногой на самую верхнюю ступеньку и оглянулась на Невзора. Он тотчас потупил глаза вниз, словно пряча их от меня. Мне показалось это подозрительным.

“Ему что, стыдно? Хах! Знает, что меня ждет и теперь совесть замучила? Смотрите–ка, жалостливый какой! Что–то раньше я не замечала за ним подобного.”

На улице тускло светило солнце. Было пасмурно и мрачно. И вновь стояла зловещая, звенящая тишина. Резко отвернулась от него вперед, разозлившись, и увидела, что пробирались мы по неширокой мощеной дороге. Покрытие ее было твердым и прочным. И на удивление чистым. В отличие от улиц города за пределами замка. Значит, чистота для Слобесара имела какое–то значение. Может, и в замке будет не так противно находиться?

“Боже! Годана! О чем ты вообще думаешь?! Да какая тебе разница, в чистом или загаженном месте он тебя уничтожит?! Ведь убьет–то все равно!” – ругая себя, я шагала вслед за Агнессой.

Вдруг она обернулась на меня и посмотрела умоляюще. Я вытаращила на нее глаза, не понимая, что она хотела мне этим сказать? Что нас обеих ждет расплата в виде смерти? Ее тоже убьют? Как же так?

Умирать, естественно, очень не хотелось. Но и видеть гибель человека, которого знала, тоже. Должен же быть хоть какой-нибудь выход!

В отчаянии, я посмотрела вперед и увидела, что мы подходили к дверям самого замка. Они были высокими, металлическими, без намека на ржавчину, словно натертыми до блеска. Удивительно, такой контраст – полный бардак в городе и безупречно чистые двери убежища Слобесара. Приблизившись к ним, светловолосый взялся за объемное железное кольцо внушительного размера, установленное на двери, и постучал о металлическую накладку, расположенную немного ниже, несколько раз. Стук вышел громкий. Тут двери распахнулись, и мы вошли в замок.

– Голову опустить! Не смотреть по сторонам! – неожиданно заорал рыжий, и мы с Агнессой невольно дернулись.

Я склонила голову и медленно следовала за нашими конвоирами. Соблазн рассмотреть жилище Слобесара разжигал интерес все больше. Но я не позволила любопытству взять над собой верх. Все–таки боязнь получить физическое наказание, сопровождающееся жгучей болью, была сильнее. Да и возможность более быстрой смерти слишком высока.

Мы медленно продвигались вперед, пока не остановились у прохода в какое–то помещение. Я смотрела на свои ноги, не осмеливаясь поднять голову.

– Заведи их в комнату для досмотра. А я сообщу хозяину, что мы прибыли, – сказал негромко Безсон.

– Может, воды им дать? Боюсь, свалятся в самый неподходящий момент. Разозлится хозяин тогда, – как–то робко предложил Невзор.

– Думаешь, что заслужишь прощения таким образом? – весело проговорил громила и торжествующе захохотал.

– Иди к Бафосу! – прошипел в ответ рыжий. – Если хоть одна рухнет от обезвоживания, обоим головы не сносить!

– Ладно! Дай по глотку, – согласился светлоголовый монсогр. – Не то, и правда, подставят нас.

Когда он ушел, другой здоровяк подтолкнул нас вперед. Я отважилась оторвать глаза от пола и огляделась по сторонам.

Комната, куда он нас привел, имела темные каменные стены. Окон здесь не оказалось, но было достаточно светло, чтобы рассмотреть несколько топчанов у стены напротив двери. У каждого к ножке были приспособлены кандалы.

“Господи! Опять? Я так радовалась, когда эти монстры заменили их веревками на пути сюда. А теперь снова?” – расстроенно подумала я.

На низких деревянных лежанках располагались матрасы. Настоящие! Не солома в камерах, откуда нас привели, а именно матрасы! Аккуратные и на первый взгляд чистые. Набиты они, скорее всего, были той же соломой, но хотя бы без мерзких пятен и отвратительного запаха. Вообще, в замке не пахло ничем. Это уже прекрасно!

Я повертела головой по сторонам, пытаясь заприметить еще хоть что–то. Но больше ничего в помещении не было. Рыжий поднес кожаный бурдюк с водой сначала Агнессе. Она сделала глоток и, вытерев губы, взглянула на меня выжидающе.

Когда настала моя очередь пить, я обреченно выдохнула, вытянула вперед связанные руки, обхватила дрожащими пальцами бурдюк и отхлебнула, но не почувствовала той солоноватой, неприятно пахнущей воды. Она была чистая и вкусная. Невзор убрал мешок обратно в сумку.

– Ну что, готов сдохнуть–то? – раздался отвратительный хохот светлоголового.

– Пошел к Бафосу! – нарочито злобно ответил рыжий, пытаясь скрыть трусливо дрожащие нотки в голосе и нерешительно взглянул на проход в комнату.

– Так. Ты, черноволосая, отойди пока к стене. Сначала хозяин с ведьмой разберется, – скомандовал Безсон. – А ты, иди ближе.

Мы с Агнессой сделали так, как нам приказали. Я уперлась спиной к стене и замерла в ожидании своей незавидной участи. Агнесса же, сделала несколько шагов навстречу монсогру и, остановившись, обернулась на меня.

“Зельный…” – одними губами прошептала она.

Я закрыла глаза, представляя перед собой Бечета. Своего Бечета. Но тут…

– Кого я вижу! – разнеслось громогласное по комнате, и стены ее задрожали.

Я узнала этот голос. Именно им гремел во сне тот жуткий мужчина, зовущий кого–то. Меня… Он звал меня. И я сама пришла к нему в руки. Чтобы снова умереть…

Я устремила взгляд на него и боялась даже дышать. Он был именно таким, каким показался мне в тех снах. Высокий, светловолосый красавец с зелено–карими глазами. На вид около сорока лет. Он торжествующе улыбался, но воздух все равно напрочь пропитался его яростью, не обещающей ничего хорошего.

– Я вижу, ты соизволила снизойти до меня, Агнесса? Не прошло и десяти лет… – продолжал ухмыляться он. Но в глазах его не было ни единой смешинки. Они излучали ярость.

– Если бы на то была моя воля, никогда бы к тебе не пришла, – с вызовом бросила лекарка ему в ответ. И я не почувствовала страха в ее словах. Она его не боялась… Тогда о чем умоляли меня ее глаза?

– О, дорогая моя! Мне слишком нужен твой дар, чтобы не допустить этого, – произнес язвительно Слобесар. – Видишь ли, мои ловцы не имеют нашей особой силы. А потому, долгие поиски их изнуряют и могут даже убить. Но ты прекрасно справишься с их слабостью. Насильно или же по доброй воле.

– Никогда на это не будет моей доброй воли, Слобесар! И ты это отлично знаешь, – спокойно ответила ему Агнесса.

– Ты можешь выбирать и принимаешь такое глупое решение? – цокнул языком мужчина и покачал головой.

– Пусть так. Но таков мой выбор, – твердо произнесла лекарка.

– Что ж, я признаю его. Безсон! – окрикнул он монсогра, стоящего позади него. – Отведи ее в пристанище! Живо!

Тот подорвался и, спешно схватив Агнессу за связанные руки, потащил прочь из комнаты. Я остолбенела. Теперь моя очередь.

“А может, все–таки не узнает? Я же могла родиться совершенно другой внешности! Ведь, могла?”

– Где та, что ты нашел в горах? – повернулся он к Невзору. – Если она пустая, пеняй на себя. Никто не смеет красть мое время без видимой на то причины.

– Она здесь. Я сейчас, хозяин, – вскинулся рыжий, подлетел ко мне, схватил за руку и поволок ближе к Слобесару.

Тот стоял, трепетно поглаживая небольшую тетрадь в старом кожаном переплете черного цвета, уголок которой торчал из внутреннего кармана его темно-синего бархатного жилета. Когда я подошла, он поднял на меня глаза и хищно улыбнулся.

– Наконец–то… – радостно протянул мужчина и оскалился еще шире…

Глава 8. Тетрадь Бежаны

Мы сидели у костра, каждый думая о своем. Жар огня дарил тепло, давая возможность согреться. Пламя освещало пещеру, в которой мы с Богданом решили переночевать. В темноте ночи идти по незнакомой местности – бессмысленное занятие. Однако, меня все равно не покидало ощущение, что я бывал здесь когда-то. Странно это.

– Как ты понял, что уже был в той пещере раньше? – повернулся я к чернокрылому. – Ты же жил все это время в Ясномире.

– Не знаю… Просто почувствовал что–то родное, знакомое, – ответил ворон. – К тому же я знаю, кто такой на самом деле. Другомир – мой дом.

– Только не смейся. У меня необычные ощущения. С одной стороны, я уверен, что не был здесь. Но… – я отвернулся от пернатого и всмотрелся в пламень костра. – Но с другой, мне кажется знакомым это место. Не конкретно вот это, а сам Другомир… Абсурд, понимаю! Но ничего не могу с этим чувством поделать.