Читать онлайн Сердце Алана 4. Наследник зла бесплатно
Пролог
Дорогие читатели!
Запланированный объем книги: 200-250 стр.
Сюжет книги освещает период от появления севиров до событий 1-2 книги.
Для лучшего понимания сюжета рекомендую освежить в памяти предыдущие книги: "Сердце Алана" и "Сердце Алана 2. Возрождение Эйтала".
Так же сообщаю, что у автора появился телеграм канал: masterLFR
Дисклеймер
Уважаемые читатели! Все события и персонажи книги вымышлены, а сюжет не преследует цели оспорить существующую концепцию построения мира и задеть чувства верующих! Любые совпадения с реальными событиями и людьми случайны!
В книге намеренно использована привычная для России метрическая система (метры, километры), чтобы облегчить понимание сюжета.
Пролог
Аурум. Логово севиров.
За 20 минут до появления Эммы (“Сердце Алана”, глава 15).
Ло́ен
А вот и ты…
Не бойся, открывай дверь и входи, ведь этот неприметный киоск всего лишь иллюзия…
На самом деле он портал в мой мир – аурум, вернее, в его часть, скрытую от любопытных глаз людей и агентов.
Внутри тебя уже ждут мои братья, а еще полсотни неразборчивых женщин и мужчин, стремящихся только к удовольствиям.
Нет, все они останутся живы. Мы всего лишь получим от них энергию и бросим на площадке рядом с киоском. Нам нет смысла заботиться об их судьбе, ведь вскоре они вернутся сюда по доброй воле.
Только поэтому светлые не вмешиваются в наши дела. Это свободный выбор людей, и они уважают его.
В отличие от меня, жители не знают, что находятся в искусственном мирке. Они свободно перемещаются по нему, считая все происходящее реальностью, и только сущностям, выбранным Богиней для своего эксперимента, доступна страшная правда.
Всем, кроме Высшего Сознания – Алана.
По слухам, он заперся в доме девчонки по имени Эмма и не выходит оттуда месяцами. Я же вынужден находиться здесь, время от времени подсылая к нему севиров, чтобы тот не чувствовал себя в безопасности.
Это было требованием светлых, и я должен подчиняться, потому что нахожусь на их территории и обязан им жизнью.
Но сейчас это неважно…
Следуй за моим голосом, он приведет тебя в длинный коридор, в конце которого находится еще одна дверь.
Именно эта, с золотистой ручкой.
Подожди немного, она откроется сама, и вот ты уже на месте…
Грандиозное зрелище, не так ли? Ты видишь женские тела, извивающиеся под гипнотизирующую музыку рядом с незнакомцами, и тебе кажется, что это только танец, но на самом деле наши гостьи очень далеко: на островах, в номерах дорогих отелей, даже на облаках.
Локация зависит от желания моих братьев, но неизменно одно – секс. Самый страстный и чувственный, какой только может себе представить женщина. Он продлится не больше 10 минут, но там ей покажется, что сутки к ряду.
Для мужчин тоже есть отдельное место в ауруме. За той стеной их ждут соблазнительные суккубы, чтобы исполнить любые, даже самые запретные желания. Они ненасытны и пойдут на все, дабы получить свою порцию сил, так что им плевать на условности и запреты.
Продолжай идти, лавируя между жаждущих тел. Я жду тебя на втором уровне, чтобы рассказать свою историю длиной без малого 80 лет.
Подойди к лестнице и поднимайся. Эта рыжеволосая бестия – Лилит, проводит тебя до тайной комнаты. Но не смущайся, когда увидишь меня.
Знаю, я идеален, и неважно какой образ восхищает тебя, я могу внушить все что угодно. Присядь на этот мягкий диван.
Кроме тебя ко мне пришел Илар, и, как всегда, без приглашения. Но это не займет много времени. Ему всего лишь нужно получить мое согласие на условия, поставленные 3 года назад, когда я только попал сюда.
Тебе стоит послушать, потому что этот разговор важен для моего рассказа.
– Так что ты решил? – спрашивает светлый, сидя напротив меня за длинным прямоугольным столом из черного дерева.
Непривычно видеть Илара в классическом костюме?
Обычно он выглядит, как лохматый голодранец, но сейчас решил произвести впечатление делового человека, потому что знает: я слишком уважаю себя, чтобы говорить с кем попало. А еще не терплю, когда кто-то находится рядом без моей воли, поэтому я отвечаю ему с другого края: “Я отдам агентам тела моих братьев, как вы и просили”.
Это первое условие Айны. Она хочет обрести возможность через меня управлять агентами. Богиня считает, что Роберт попытается освободиться от Алана, и, получив тела разных существ, захватит мир. Ей же нужно предотвратить это.
Севиры – единственные, кто способен управлять сознанием всех, кроме агентов, пока они часть системы. Но после освобождения Роберт сам выроет себе могилу и даст мне ключ к их сознанию.
– Это не все, – напоминает светлый, сложив руки на груди.
Нет, он не старается защититься от меня, потому что высшие светлые, к несчастью, не поддаются моему влиянию. Его поза говорит лишь о том, что он нервничает, ведь в любой момент что-то может пойти не по плану.
– Я помогу вам найти королеву вархалов и убедить ее не нападать на Виелон. Если она еще жива…
– Жива, – с довольной физиономией отвечает Илар. – Она поменяла тело после того, как попала в ловушку твоего отца, и ей удалось сбежать. Теперь об Эмме. Ни ты, ни твои братья не должны причинить ей вред. Пусть Ош думает, что она попала в ловушку. Расскажи ей про Алана, а потом испытай свой дар. После этого Айна откроет выход в реальность через аурум и поможет тебе в твоей борьбе. Но помни, севиры ищут тебя повсюду, как предателя.
– Да, мне плевать на них…Я сильнее любого. Даже отец не сможет остановить меня, – ехидно отвечаю и встаю, потому что не хочу дольше находиться в его компании.
Но это тебя не касается, так что продолжай слушать.
– Уверен, что не потребуется помощь? – резко спрашивает светлый и вынуждает меня вспыхнуть от раздражения.
– Чья же?
– Легмара стоуна.
– Легмар работает на моего отца и восстанавливает порталы по всему миру для севиров, чтобы они свободно перемещались по планете, а он и его брат Грайер ваагн могли жить, как обычные люди. Мне не нужна их помощь!
– Как скажешь…– цедит Илар и исчезает, оставляя яркую вспышку, но я даже не щурюсь.
С историей этих отщепенцев стоит разобраться прямо сейчас.
Больше 100 лет назад на Ниссэале случилась война света и тьмы, ты знаешь. Неважно кто начал первым, главное, что не все поддержали Богов в их стремлении покорить друг друга.
Стоуны и ваагны – одни из тех, кто остался верен себе. Не знаю, почему они закрыли порталы с Наасвана на Ниссэал, когда армия светлых пересекала пространство между планетами, но после этого правитель Пиррэт испугался мести, призвал всех в Стоунрок – столицу Иптура и своими руками уничтожил портал на нее.
Его приказу не подчинились лишь трое: его потомок – Хэлдор стоун и сыновья брата – Легмар стоун и Грайер ваагн.
Почему у родных братьев разное происхождение? Все просто…
Их отец был стоуном, создателем порталов, а мать – ваагном с планеты Сандрилон и представительницей родственной расы, которая искала и добывала ценные камни для коренных жителей Иптура, тем самым усиливая их способности.
Сперва они существовали по отдельности, но в какой-то момент поняли, что могут помогать друг другу, и стали скрещиваться.
Вскоре из-за изоляции на Иптуре и уничтожения большинства льентерисов, стоуны начали терять энергию и умирать, а порталы, которые они строили на разных планетах, исчезали вслед за ними.
Те, что остались либо не функционируют, либо нуждаются в серьезной подпитке, так что у Легмара много работы.
Несложно, правда?
Стоуны и ваагны – два светлых народа с куриными мозгами.
А кто еще бы сделал такую глупость и навечно отрезал себя от мира?
Можешь не отвечать, я и сам знаю, что прав.
Но ты хочешь спросить, для чего тебе нужно знать все это?
Для понимания будущих событий. Эмма уже здесь, в зале, так что я буду краток.
Я ненавижу людей! Они мерзкие, алчные и не заслуживают сострадания. Когда-то они были другими, но Демиан основательно поработал над ними, так что теперь это просто кучка светлых, которые забыли кем они являются на самом деле.
Но больше них я не терплю себе подобных.
Нет, я не один из них, и более того, я не собираюсь спасать мир, который долгое время разрушал и подчинял своей воле.
Все, что мне нужно – свобода от своего происхождения и обязанностей, чтобы быть со своей женщиной, оставшейся в реальности. Она особенная и единственная для меня, потому я готов оказать услугу светлым, чтобы вернуться к ней и стереть клеймо наследника вслед за своей Империей.
Интригует?
Тогда слушай очень внимательно. Я не стану повторять дважды…
80 лет назад, когда Алан уже попал в наш мир, а Демиан много лет находился в заточении, систему Эльдана продолжала пожирать чума хаоса. Не все народы, светлые или темные, имели свои планеты, чтобы переждать там, поэтому Ниссэал сотрясали бесконечные столкновения.
Они не были явными и часто маскировались под видами войн между людьми, а Бог равновесия – Ирион не вмешивался в них. Ош же был настолько жалок, что не мог сдержать нарастающее напряжение. Даже создание Роберта и его копий не спасло мир от нашествия темных фантомов, лярв и остатков вархалов, которые чудом уцелели среди жителей Ниссэала.
Часть из них вместе с королевой поменяла тела и утратила ценный опыт, но сумела избежать заточения на Сандрилоне, а сейчас представляет серьезную опасность. И все из-за того, что портал на их планету снова открыт.
Не трудно догадаться, что это дело рук одного из стоунов – Хэлдора.
Мне предстоит найти его, чтобы добраться до вархалов, а затем убедить их королеву встать на свою сторону…Но я не буду просить помощи у его брата – Легмара или кого-то еще, как того требует Илар!
Как я и сказал, мне под силу любая задача!
Однако сейчас речь не об этом, а о слабости и трусости Алана.
Чтобы избавиться от ответственности, он не придумал ничего лучше, как создать очередную силу, чтобы сдержать древнюю и могущественную расу фантомов. И для этого использовал сущностей похоти и страсти – инкубов и суккубов.
Дети Лилит были единственными, кто подчинялся Высшему Созданию, ища в этом выгоду, и они же дали жизнь нам – севирам.
После того как Алан вознамерился окончательно расправиться с темными и загнать их в особую часть аурума, Лилит стала отправлять к женщинам Ниссэала своих сыновей. Они вторгались в сон жертв и соблазняли их, чтобы оставить во чреве маленькое серое зернышко – искру будущих севиров, а через несколько недель вытаскивали ее.
Все это происходило на энергетическом уровне, так что женщины не подозревали, что их используют, и лишь некоторые, самые чувствительные, замечали признаки прерывания беременности.
В руках Лилит искры оживали и превращались во взрослых мужчин и женщин с полноценным сознанием, а самые способные становились во главе иерархии. Однако человеческая часть делала их уязвимыми к физическим травмам и старости.
Конечно, севиры живут намного дольше, но даже этого времени недостаточно, когда перед тобой целый мир.
Не всем моим братьям и сестрам посчастливилось родиться от столь же талантливых и способных женщин, так что большинство осталось на уровне потребления и услаждения своих потребностей. Неизменным оставалось одно – жажда власти и расширения ареала обитания.
Знаю, тебе интересно, как у Блейка появился наследник, если мы не спариваемся с людьми…
Терпение…
Когда севиров стало достаточно для экспансии, мы начали внедряться во все сферы жизни людей и захватывать их сознание. Год за годом мы пробирались все дальше, пока не заполучили всю власть, а Роберт ничего не мог с этим сделать, потому что являлся такой же частью системы, как и мы.
И тогда, когда мир уже лежал у наших ног, мой отец совершил фатальную ошибку. Он влюбился в женщину с Ниссэала и под видом человека несколько лет вступал с ней в противоестественную связь, пока она не забеременела мной.
Это было 20 лет назад, но очень долго все скрывали мое появление. До 12 лет у меня было обычное детство, дом, школа и друзья, потому что без вмешательства Лилит ее темная часть спала во мне.
Пока кто-то не открыл ей эту страшную тайну.
С начала времен рыжая бестия стремилась заполучить внимание тех, кто был намного сильнее ее. Так было с Демианом, Аланом и моим отцом, поэтому она сделала все, чтобы моя мать погибла, а я стал тем, кем и был создан.
Конечно, это не прошло для нее даром, потому что Блейк обрушил на сущностей похоти всю свою мощь, подчинив их себе. А уничтожение всех инкубов лишило Лилит возможности быстро размножаться.
Чтобы выжить, она все еще могла создавать себе подобных, как раньше, вынашивая каждого, как обычная женщина, но это требовало от демоницы слишком много сил, не говоря о том, что мой отец под страхом заточения запретил ей использовать этот способ. Так что с тех пор не появилось ни одного нового фантома, а суккубы из самостоятельной силы превратились в наших рабынь.
Как меня приняли Хелена и Джек, которые на тот момент делили с отцом бремя власти?
Холодно.
Но, к их несчастью, мои способности в подчинении разума себе подобных и любых существ на планете, кроме высших светлых и агентов до недавних пор, не оставили им выбора.
Этим двоим пришлось смириться с моим появлением, как и Лилит. Мне же предстояло стать бесправным продолжателем воли севиров. Частью системы и тем, от кого зависит ее будущее.
Да, я с радостью принял роль наследника. Этот статус открывал передо мной массу возможностей, о которых ты можешь только мечтать, но однажды я встретил ту самую особенную женщину и понял, что имею право жить так, как хочу я.
Как это случилось? Слушай дальше…
Глава 1. Лоен
г. Блэквуд. 3 года назад.
За месяц до заключения в иллюзии, созданной Айной, и за год до создания Эммы.
Это было обычное утро перед очередным скучным сборищем в офисе корпорации отца “Horn Center”. Она является центральным звеном Империи севиров и занимается добычей, хранением и распределением энергии по всему Ниссэалу.
Структуру управления такой мощной организацией мы переняли у людей, ведь все, что могло помочь в достижении наших целей, давно создано вами. В число тех, чей опыт был весьма полезен нам, входил сам Роэлд Войт, положивший жизнь на поддержание собственного величия.
В то время, впрочем, как и сейчас, Алан стремился сбросить с себя всякую ответственность, поэтому рассказал, как его отец добился такого влияния. Нам оставалось лишь изменить некоторые детали.
Когда же севиры окончательно захватили власть, на Ниссэале появилось Объединенное государство, и для лучшего контроля мы разделили его на три части – сектрумы. Центральным занимался Джек Фрост, Хелене Вериге достался восточный, а отец контролировал западный, где и находится столица – Блэквуд, но время от времени вмешивался в дела остальных по праву главенства.
Я же вошел в Совет, как только стал севиром, и с тех пор помогал отцу держать в узде его многочисленных помощников.
После разграничения зон контроля мы сконцентрировали все население в хелеополисах, а важные структуры – в Башнях. Каждая деталь в таких городах от микросхем до глобальных систем работает на человеческой энергии и платой за комфортное существование становится она же. Чтобы минимизировать ее потери и сохранить качество температура в хелиополисах поддерживается в диапазоне от 20 до 25 градусов.
Так же мы упразднили деньги, подчинили большинство темных и свели к минимуму появление свободной энергии. Все живые существа производят ее так или иначе, поэтому для ее сбора повсюду стоят анализаторы и системы поглощения, а часовые и фантомы за регулярное питание помогают нам вселять страх в людей перед властью и сопротивлением.
В хелиополисах не бывает осадков, а растения живут в колбах, где за ними следит искусственный интеллект, чтобы не дать погибнуть и взять как можно больше энергии. То же самое касается животных. Их содержание в домах, как и садоводство, под запретом, дабы внушить человеку ощущение одиночества.
Это чувство неизменно толкает их на две заранее заготовленные дороги: развлечений и религии.
Первую функцию выполняют торговые центры, телевидение, спорт, клубы и вечеринки, а вторую – сеть Храмов.
Все эти никчемные людишки даже не подозревают, что приходя туда, говорят не со своим Богом, а с одними из нас, и видят то, что мы показываем им, захватывая разум в ловушку.
Обычно я не присутствовал на большинстве совещаний, потому что предпочитал анализировать данные сидя на вечеринке или кожаном диване в своем роскошном пентхаусе. Мне хватало пары секунд беглого взгляда по экрану HornTab – гибкого планшета, которым мы заменили бумажные носители, чтобы сделать выводы и принять меры. А поскольку рутинную работу выполняли клерки из числа жителей, я отправлял свои замечания дистанционно.
Да, все потому что ненавижу людей…
Конечно, никто из них не подозревает, на кого работает, ведь в каждом помещении их разум контролирует низший севир, а горстка подставных лиц считает себя частью элитного закрытого общества, так что молчит даже о своих догадках.
К несчастью, в тот раз отец заранее предупредил о встрече, и я не мог проигнорировать его требование, хотя и безумно хотел. К тому же моя квартира находилась в той же Башне, где и офис, так что мне не пришлось долго добираться до места.
Итак. Утро.
Тогда я вернулся домой после ночи, проведенной в ауруме, и долго не мог сконцентрироваться из-за энергетического опьянения. В голове все еще звучала монотонная музыка, в глазах мелькало обнаженное тело Лилит, а вкус чистейшей творческой энергии все еще ощущался на губах.
Почему опасный монстр проводит время почти, как обычный ниссэалец?
Как я и сказал, из-за присутствия человеческой части мы чувствуем боль, разрушаемся и медленно стареем, а избыток энергии, как и недостаток, может ускорить этот процесс. Единственное, что нас отличает от таких, как ты: черные волосы, смоляные глаза и идеальное телосложение.
Такого не бывает у простых жителей Ниссэала, да и Земли тоже.
Конечно, по желанию мы можем изменять плотность тел, чтобы проникнуть в аурум, но через пару суток вынуждены возвращаться, потому что человек не может выжить там долго.
Что до секса, он необходим нам, хотим мы этого или нет. Ниссэал передает каждому существу свою любовь и она накапливается в виде страстного желания. Даже темные получают ее и все время должны растрачивать или сходить с ума, ударяясь в крайние степени агрессии и насилия.
Долгое время моей единственной любовницей была Лилит. Она почти всегда находилась рядом и отлучалась только ради встреч с Аланом. А потом с ненавистью рассказывала, как наш Бог заставляет ее притворяться девчонкой из реальности.
К тому моменту наш Бог создал тайное убежище и не вмешивался в наши дела. А отец все еще пытался вернуть его благосклонность, ведь только Высшее Сознание могло обеспечить нам защиту от светлых…
После возвращения я 15 минут стоял у панорамного окна и смотрел на бесконечную вереницу дорог, тусклые огни фонарей и крыши бетонных коробок вокруг “центра мира”.
Мне нравилось наблюдать, как жители, словно муравьи, рассыпались по городу, не понимая, что являются лишь винтиками чужой машины. Некоторые из них с гордостью заходили в Башню, другие – с завистью смотрели им вслед, а я мечтал обрушить на них небо, ведь презирал каждого, кто проявлял слабость и мелочность.
Однако время поджимало, и, приняв душ, я переоделся в черный костюм от элитной марки, спустился на лифте, который так же работал от энергии людей, и вскоре сидел в офисе за большим стеклянным столом.
Напротив меня в кожаном кресле расположился отец. Мы с ним очень похожи, но вечно недовольный взгляд и отрешенность делали из еще молодого мужчины уставшего старика.
Вот и в тот раз на его лице читалось неодобрение моим разгульным образом жизни и, как он считал, раздутым эго. Мне же было плевать на его мнение, ведь я не стал бы делать из себя затворника из-за потери какой-то женщины.
Да, она была моей матерью, но гены севира уничтожили все теплые чувства к ней. И долгие годы я не мог понять, почему главный монстр, будучи вершиной бытия, не смог забыться в объятиях другой.
Я совершенно не скрывал своего отношения к этой глупости, и смеялся над каждым, кого не отпускало странное щемящее чувство в груди, пока со мной не случилось нечто похожее.
Но продолжим.
Справа от меня сел Джек, престарелый мерзавец в сером костюме, слева – Хелена, рыжеволосая женщина на вид лет 40 в вызывающем красном платье из бархата.
Почему у нее рыжие волосы?
Некоторые из нас пользуются разными ухищрениями из области медицины и косметологии, чтобы отличаться от других. В основном – женщины. Так что в этом нет ничего удивительного.
Ночью Хелена была на вечеринке для таких же наркоманок, поэтому даже в офисе не сняла черные очки, чтобы не показать блуждающий взгляд. Когда-то она пристрастилась к неочищенной энергии убийц, насильников и других преступников, но не призналась бы в этом даже под пытками.
Она знала, что это выглядит мерзко даже для таких, как мы.
Я не ожидал от встречи ничего такого, что бы стоило моего драгоценного внимания, поэтому развалился и от скуки откровенно смотрел в потолок. Но начало разговора быстро заставило меня прислушаться…
– Я так понимаю, что у нас серьезные проблемы, Блейк, – произнес Джек, нервно рассматривая скрытые за очками глаза Хелены. – Но некоторые из нас предпочитают развлекаться, а не заниматься делом…
– Какие проблемы? – спросил я. – Я каждый день просматриваю отчеты и…
– Мальчик мой, если бы ты больше общался с людьми, то понял бы, что в их природе лгать, чтобы усидеть на теплом месте, а выращенные нами элиты думают о том же, о чем и ты…
– И о чем же я думаю? Неужели тебе под силу залезть ко мне в голову, Фрост? – язвительно заявил я, склонившись в его сторону. – Нет. Зато о твоих мыслях мне известно все. Хочешь стать главным здесь, поэтому используешь любую возможность доказать свою эффективность?
– Заткнитесь оба! – вскрикнул отец властным голосом. – Выработка энергии неуклонно падает, анализаторы перестают работать корректно, а ниссэальцы все меньше посещают Храмы и клубы, в то время, как наша информация показывает рост по всем показателям.
– Как это возможно? – вмешалась Хелена, поправив очки. – На каждом клочке Башни и за ее пределами все контролируют севиры. Каким образом люди утаивают истинное положение дел?
– Значит, им кто-то помогает, – ответил престарелый севир. – Пока мы упивались властью, не заметили, что происходит прямо у нас под носом. Предатели уже в наших стенах, а возможно, и сейчас среди нас…
– На что ты намекаешь, мерзавец? – прошипела Хелена.
– Среди нас? – вскрикнул я и резко поднялся. – Не поверю. Скорее, данные подменяют на каком-то из этапов.
– Возможно, – соглашается отец, стукнув ножкой бокала с энергией о стол.
– А как ты узнал об этом? – спрашиваю я, всматриваясь в лицо, а на самом деле ищу ответы в его голове и не могу поверить в то, что нахожу. – Легмар стоун? Зачем ему помогать нам?
– Чтобы мы оставили их строительный бизнес в покое, – с иронией сказал Фрост, – и дали возможность жить, не думая об энергии. Их компания захватывает все новые территории, вытесняя наших ставленников, так что я сто раз бы подумал, прежде чем выращивать эту гидру у себя под боком, Блейк…Он опасен…
– Пусть берет, – надменно ответил отец. – Это всего лишь строительство. Пыль и бетон…Информация гораздо дороже. Вчера я был в Итонпорте, где находится наше главное хранилище. Это правда! Энергии становится меньше и кто-то должен ответить за это!
– Тогда последний вопрос: откуда Легмар знает о том, что у нас проблемы? – раздраженно вскрикнул я, давясь злобой на себя за то, что не сумел различить правду от лжи.
– Он не один год копал под нас, разумеется у него появились источники среди людей или агентов, – снова предположил Джек, так же поднявшись. – Значит, ты пошел на сделку со стоуном?
– Да. Нам нужно выяснить кто изнутри пытается разрушить нашу Империю, и поэтому ты лично займешься этим, Лоен! – разъяренно кричал отец, швырнув HornTab в стену. – А пока все мы должны сделать вид, что ничего не знаем. Держите язык за зубами! Каждый из вас! Я не потерплю измены…
– А если это светлые? У тебя есть решение? – поинтересовался Джек, сложив руки на груди.
– Без них не обошлось, я уверен. Но они не проникли бы в таком количестве в наши структуры. Здесь замешан кто-то еще…– произнес отец и подошел к панорамному окну. – Ниссэал может начать атаку на нас в любой момент, нам нужна энергия, чтобы защищать Башню и хранилища от нового землетрясения. Иначе все, что мы строили рассыпется. Я не могу этого допустить.
– Не беспокойся, Блейк, – с приторным дружелюбием сказал Джек. – Я полностью разделяю твое беспокойство и сразу же займусь поисками в своем сектруме.
– Ты не слышал? Это должен сделать Лоен. Ему пора доказать, что он находится среди нас не зря.
Глава 2. Легмар
В то же время.
Офис компании Legmar Builders Group, г. Грейфолд. Восточный сектрум.
Я до сих пор вспоминаю день, когда наша семья разделилась на две непримиримые части. Тогда Пиррэт стоун, брат моего отца Берка и повелитель Иптура, совершил ужасное преступление, за которое по сей день платим мы все.
Мне неизвестно, кто надоумил его забыть о чести, закрыть портал на Ниссэал, уничтожив тысячи светлых в междумирье, а потом спрятаться и тихо ждать смерти. Но я обязательно докопаюсь до истины. Ее не скрыть даже под самым плотным одеялом лжи. Тем более, когда детали тех событий постепенно открываются с самых неожиданных сторон.
В тот момент я и брат Грайер ваагн были на Ниссэале, но узнав о решении Пиррэта, отказались подчиниться. А его сын Хэлдор просто не успел покинуть планету до того, как наш дом стал недоступен для него. Тогда он навсегда потерял связь с отцом и беременной женой, а затем отказался от общения с нами.
Хэлдор посчитал меня отступником, поэтому о его жизни я узнаю из скрытых источников, и пытаюсь жить максимально обычной жизнью.
Если бы не отпечаток проклятия на моей руке, который с каждым годом становится все больше, мне удалось бы забыть о том, что произошло, и перестать искать ответы.
Возможно…
Я долго считал эту кару несправедливой, ведь мы с братом не несем ответственности за поступки предка. Но реальность такова, что проклятье разрушения, наложенное Ирионом, постепенно превращает меня в камень, а Грайера заставляет испытывать невыносимую боль при каждом движении. О наказании Хэлдора мне ничего не известно.
Пока я задумчиво рассматриваю рыхлые кристаллы, которые покрывают часть правой руки, мне приходит важное сообщение.
Дин Метьюс, ученый сети тайных лабораторий, написал, что через 5 минут хотел бы поговорить со мной по видеосвязи.
Много лет назад я попросил его рассказывать о действиях Хэлдора, если тот обратится к кому-то из ученого сообщества, а недавно отправил образец кристалла с руки, чтобы испытать на нем новое лекарство.
Скорее всего, Дин просит о разговоре именно по этому поводу.
Лаборатории находятся в недоступных для севиров местах, и в них можно попасть только с помощью порталов, созданных мной. Сеть спонсирует моя компания, а под этим словом я имею в виду тысячи накопителей энергии с вместимостью миллионы лессаров и лучшее оборудование, собранное по моим проектам.
Стоуны всегда отличались способностью к строительству и созданию технологий, и в этом я не завишу от севиров. Но они продолжают следить за мной, поэтому я решил подстраховаться.
В отличие от Хелены, управленец соседнего сектрума – Джек Фрост стал слишком часто совать нос в мои дела, блокировать работу компании на своей территории и призывать к этому остальных.
Чтобы отвлечь его, я выдал Блейку часть информации о серьезных сбоях в распределении энергии, полученной от моих ученых. Он сравнил ее со своими данными и был неприятно удивлен.
Похоже, скоро мир накроет новая волна хаоса, если они не найдут причины. Мне же невыгодно разрушать хрупкий мир, ведь в этом случае миллионы людей ожидает страшная участь. А я не тот, кто поведет их за собой и построит что-то другое.
Это не по силам стоуну-одиночке, ведь в будущем я рискую превратиться в груду камней. Все, что мне остается – приспосабливаться и помогать людям насколько это возможно.
Моя компания, в отличие от ставленников севиров, строит для ниссэальцев комфортные дома, а не клетки для животных. Возводит детские центры, спонсирует больницы и создает новейшие лекарства, чтобы лечить тяжелые болезни от энергетического отравления или опустошения. Севиров же не волнует ничего, кроме контроля, так что долгое время они не мешали моей деятельности.
Надеюсь, так и останется.
Наконец, тишину офиса нарушает негромкий звонок, поступивший на ноутбук. Я расправляю рукав рубашки, чтобы закрыть руку, и нажимаю “ответить”.
– Доброе утро, мистер Стоун, – произносит Дин, – у меня для вас важные известия.
– Доброе утро, я слушаю.
– В условиях лаборатории нам удалось остановить распространение этой странной болезни на опытном образце, но мы так и не нашли способа избавиться от нее. И еще. Культура этих кристаллов была выращена искусственно, а значит, может вести себя иначе, чем то, что разрушает вас.
– И что же вы предлагаете?
– Мы успешно вылечили тысячи пациентов от сложных болезней, но ваш случай особый. Нам нужно знать, каким образом вы получили столь опасный недуг, однако, вы не даете нам такой информации. Боюсь, я вынужден настаивать на личной встрече и обследовании, мистер Стоун.
– Сейчас у меня много работы, – пытаюсь вежливо отказаться я, потому что не намерен раскрывать всей правды о своем происхождении. – Но я постараюсь найти в своем плотном графике возможность встретиться с вами, мистер Метьюс.
– Надеюсь, это так, – с сожалением произносит ученый, – ведь, в конечном счете, от этого решения зависит ваша жизнь. Но я позвонил вам не только за этим. Когда-то вы попросили меня собирать все возможные сведения о некоем человеке…
– Вы узнали что-то?
– Месяц назад он приходил к одному из моих знакомых профессоров, отдал кусочек плоти неизвестного происхождения и задал вопрос: “Можно ли воссоздать это существо со всеми его способностями и соединить с генами представителей другой расы без потери важных свойств?”. А спустя пару дней он вернулся за образцом и ответом. К сожалению, мне рассказали об этом только сейчас.
Я знал, что Хэлдор обязательно ввяжется в опасную игру с севирами или с кем-то еще, чтобы найти способ вернуться на Иптур. Брат занимался этим с тех пор, как поступок Пиррэта разлучил его с семьей, но я пока не понимаю, как это навязчивое стремление связано с тем, что сказал мне Дин.
– И каков ответ? – допытываюсь я.
– Это возможно.
– Ваш человек выяснил что-то еще об этом существе?
– Одно, – продолжает Дин. – У образца есть ген, отвечающий за подключение сознания к некоей общей базе. Проще говоря, способности к телепатии, и по расчетам этот монстр выглядит, как карлик без волос с длинными когтями. Но мне не знакомо ни одно животное с таким внешним видом.
Конечно, он не знает, кто это. Зато я точно понимаю, что это вархал. Только они исчезли с Ниссэала много лет назад, в то время как остальные заперты на Сандрилоне.
Остается понять, откуда у Хэлдора плоть этих древних существ.
– Спасибо вам, мистер Метьюс, – говорю я, озадаченно постукивая пальцами по столу.
– Буду ждать вашего решения, – заключает ученый.
Я едва успеваю отключить связь, как в кабинет входит мой брат Грайер ваагн, светловолосый мужчина на вид лет 25 в джинсах и белой рубашке, и кладет мне на стол стопку документов.
– Скажи ему, что это наследство от дядюшки Пиррэта, – издевается он. – Может, тогда он перестанет делать вид, что что-то понимает.
– Проклятие выражается в болезни, а значит, имеет органическую природу. Причину можно не говорить, – отвечаю я, рассматривая его довольный вид. – Тебе же помогают унять боль его зелья? Значит, он способен на многое.
– Вот именно. Унять. А не вылечить, – бурчит брат.
– Меня беспокоит лишь его настойчивость. В последнее время он просто преследует меня.
– Ты всерьез поедешь к нему? – спрашивает брат, сев напротив, и, как всегда, закидывает ноги на край стола. – Этот сумасшедший ученый препарирует тебя, если ты сунешься туда.
– Он рассказал мне о Хэлдоре, – говорю и взглядом прошу Грайера убрать ботинки с моих бумаг. – Наш брат собирается создать существо, смешав гены вархала и свои.
– Он спятил? Зачем?
– Точно не знаю, но…вархалы умеют делаю кротовые норы в энергетическом поле планеты, чтобы прятаться от врагов, но они не сквозные. А что, если сила стоуна поможет такому существу открывать дыры, похожие на порталы? Надеюсь только, что Хэлдору не удастся этот опыт.
– Если бы он мог, то не спрашивал бы об этом кого-то еще. Разве нет?
– Мнение еще одного профессионала может быть полезно даже стоуну, – не соглашаюсь я.
– Он опять пытается добраться до Иптура? – говорит Грайер, откинув голову на спинку кресла. – Прошлое его ничему не учит…
– А как бы ты поступил, если бы потерял семью? – резко спрашиваю я, потому что понимаю чувства Хэлдора. – Вряд ли бы сидел здесь и раз в неделю соблазнял очередную секретаршу.
– Моя жизнь и так похожа на ад…– снова бурчит брат. – Могу я хотя бы развлечься?
– Можешь, – отвлеченно говорю я и продолжаю размышлять: – Итак. Хэлдор хочет вернуться и при этом не развалиться на тысячи частей. Очередное открытие портала станет для него последним, поэтому он ищет других исполнителей…Но где он достанет камень, чтоб вживить в существо? Таких нет на Ниссэале…
Такова жизнь стоуна. Мы рождаемся с особым камней в груди – эльданитом. И каждый раз, открывая порталы, медленно разрушаем его. Собственное перемещение не стоит нам почти ничего, но поддержание основных ходов на Ниссэале грозит потерей массы сил и откалывает от камня по кусочку.
Раньше мы считали это предназначением. Сейчас же необходимостью, потому что Бог равновесия возложил эту задачу на меня и Хэлдора. Грайер же, будучи ваагном, помогает мне находить камни, похожие по свойствам на эльданит, и вживляет их в меня, продлевая жизнь.
– Ничего. Я разберусь с этим, – протягиваю я и при виде блуждающего взгляда брата спрашиваю: – Что по детскому центру?
– Наконец, ты поинтересовался, – язвительно говорит он. – Проект наш. Фрост сопротивлялся, как мог. Скажи только, с каких пор севиры начали заниматься благотворительностью и строительством спортивных и культурных центров для сирот? Еще недавно это никто не хотел делать, а сейчас проекты приходится вырывать зубами.
– Значит, это обрело для них серьезный смысл.
– Я вижу только один, но разве севиры питаются энергией детей?
– Нет. В них слишком много света. Возможно, причина в чем-то другом, – говорю и медленно встаю. – Пора во всем разобраться. Сегодня я отправлюсь в Блэквуд. Год назад я построил там приют, и сегодня в нем состоится благотворительный праздник. Севиры явно что-то задумали, и я не хочу, чтобы мои проекты становились местом для пыток детей.
– Они попытаются сожрать нас. Точно, – возражает Грайер, вскочив следом.
– Думаешь, ты вырвал проект просто так? Нам дали выиграть. Это плата за услугу. Теперь я для них друг и воспользуюсь этим. А ты останешься здесь.
– Еще чего! – вскрикивает брат, преградив мне путь. – Я сильнее любого из них. Вдруг в качестве благодарности они устроят ловушку? Ты для них опасен. И не пойдешь в их логово один. Точка.
– Ладно, упрямец. Тогда одно условие – никаких женщин и драк.
– Это сложно…К тому же там, кроме этих тварей, наверняка соберутся сливки общества, – хитро отвечает Грайер, но понимает, что я не шучу, и протягивает: – Никаких…Идет. Но разве сейчас не рановато для мероприятий?
– По дороге мы зайдем в одно место…– отвечаю я, взмахиваю рукой и создаю воронку, чтобы переместиться на окраину Ниссэала.
– И куда мы? – не унимается Грайер, разглядывая очертания гор по ту сторону от портала.
– Туда, где раньше был вход на Сандрилон. Я должен кое-что проверить.
Глава 3. Лоен
Офис корпорации “Horn Center”.
Спустя 5 минут в комнате для переговоров нас осталось трое. Хелена ушла первой, а сказать точнее – сбежала. Сухость в горле, как и галлюцинации, так мучили ее, что она почти вылетела из-за стола и скрылась за дверью.
Я могу вторгаться в сознание любого, ты помнишь…поэтому прекрасно знал, что эта теряющая свежесть женщина ощущала дикую ломку. Омерзительную и тяжелую, сравнимую лишь с жаждой умирающего в пустыне, которого выбросили под палящее солнце, предварительно раздробив все, даже самые маленькие кости.
Но Фрост остался, и, проводив соперницу ехидным взглядом исподлобья, еще некоторое время стоял возле окна, повторяя каждое движение хозяина. Джек всегда делал так, когда хотел показать особое расположение, но тогда его поведение сквозило желанием выслужиться и забрать расследование в свои руки.
Я не мешал ему, наоборот, с удовольствием смотрел за происходящим, развалившись в удобном кресле, потому что лучше всех понимал, почему отец доверил найти предателей именно мне. И дело не в том, что он хотел проверить наследника.
Нет…В его глазах читалась издевка, приправленная стремлением окунуть меня в грязь, и я догадывался, откуда она родом…
Вот уже 20 лет одним своим существованием я напоминал отцу о страшной потере, которая так и осталась с ним и изо дня в день заставляла величественного севира пить, не просыхая.
Еще одной причиной, по которой он давно ждал повода показать, чего я стою, была моя слабость. Единственная из всех возможных. И она заключалась не в страхе боли или столкновении с опасным противником. Против меня играла моя заносчивость и ненависть к ниссэальцам. Ею отец и решил воспользоваться.
Он прекрасно знал, что ни под каким предлогом я не спущусь на нижние этажи Башни и не стану копаться в головах этих отвратительных людей, чтобы выявить предателя. Поэтому тогда в офисе передал мне мысль, что я должен сделать именно это, и преподнес ее так, будто у меня нет выбора.
Конечно, отец ошибался, ведь выбор всегда оставался за мной! И я не был намерен проигрывать в этой битве, поэтому все еще копался в его голове в поисках решение проблемы, а нашел лишь очередную странность.
Оказалось, что он почти не занимался делами Империи и плевать хотел на мой прищур непонимания, однако, меня сильно беспокоило, что я узнал об этом только сейчас. А Джек внимательно следил за каждой чертой на лице хозяина, стараясь предугадать, чем закончится наше противостояние, так что старался быть как можно незаметнее.
Почему отец или кто-то еще не проник в мой разум так же, как это сделал я? Потому что я сильнейший севир в мире и впустил бы в свою голову другого только, когда там не осталось бы ничего, кроме пустоты и смерти.
Напряженное молчание длилось не больше минуты, а после отец, наконец, попросил Фроста заняться своими обязанностями, и, дождавшись, когда он выйдет, произнес:
– А чего ты ждал? Что я позволю и дальше жить так, как ты хочешь, и тихо ждать, когда меня сожрет Джек или Хелена? Пора и тебе заняться делом. Западный сектрум – самая важная часть мира…
– Тебя сожрет алкоголизм, а не эти двое, – презрительно ответил я, смотря на очередной бокал виски в его руке. Настоящий, а не то, что притворялось элитным алкоголем в барах и клубах. – Ты знаешь, я не стану, как собака таскаться там и…
– И что? – раскатистым басом переспросил он, с грохотом поставив бокал на стол. – Искать предателя, из-за которого мы можем все потерять? Это решение наследника?
Чтобы попытаться отговорить его, я поднялся и сам налил ему очередную порцию выпивки. Под ее воздействием он всегда становился более сговорчивым, но не в тот раз. И вместо того, чтобы обжечь горло напитком, смахнул его со стола и проревел: “Я все решил!”.
– Предатель явно не один и может быть где угодно! – вскрикнул я, следом смахнув бутылку. – По-твоему, мне нужно прочесать все офисы и лично просмотреть мысли всех этих людей? Ты в своем уме? Хотя о чем я! Какой ум? Ты не знаешь, как справиться с собой! Зато знаешь, что я не стану делать то, чего ты хочешь!
– Тебе придется…– на миг закрыв глаза, чтоб сосредоточиться, сказал отец. – Иначе с завтрашнего дня ты будешь добывать пропитание в ауруме, трахая неразборчивых девок Ниссэала!
– Ты этого не сделаешь…– металлическим голосом ответил я, нависнув над ним.
– И ты готов проверить? – с загадочным смехом спросил он. – Всему приходит конец, Лоен. Я сделал все, чтобы севиры стали главными существами на планете. А твоя задача сделать так, чтобы мы оказались единственными, кроме ниссэальцев. Для этого тебе нужно знать, что у каждого из них в голове. Иначе нельзя управлять толпой бывших светлых…
– Интересно, а что будешь делать ты? – ехидно произнес я.
– То, чего был лишен все эти годы.
– И чего же ты так хочешь? Управлять, находясь в тени?
– Покоя…– потянул он, отвернувшись.
– Что? Это смешно. У тебя есть все, и ты хочешь покоя? – вскрикнул я вслед отцу, когда он вновь неспешно поплелся к окну.
– Ниссэал мучает меня с самого появления, – продолжил он, медленно рассматривая хелиополис с высоты птичьего полета, и вдруг усмехнулся: – Алан не знал, что так будет, когда создавал нас. С тех пор, хочу я или нет, эта мерзкая планета воздействует на мой разум и заставляет вспоминать снова и снова. Без нее я давно бы забыл об Эвелин…
– Так это делает Ниссэал? – не веря своим ушам, громко удивился я.
– Хочешь знать, почему я не вынул тебя из ее чрева, когда узнал о беременности? – резко спросил он, выбрав самый неподходящий момент для откровений. – Чтоб тебя не ждала та же участь. Планета не издевается над ниссэальцами, в отличие от нас.
– Что значит издевается?
– Почему Хелена употребляет всю эту дрянь, а Джек сходит с ума от жажды власти? Ты не думал об этом? – язвительно спросил отец, оглянувшись. – Мы чужаки здесь…а ты свой…
– Как это свой? – возразил я. – Лилит обратила меня…
– Прожив жизнь обычного мальчика, ты обрел защиту Ниссэала, и пусть потом превратился в севира, для планеты ты стал таким же, как все.
От услышанного я не сразу смог подобрать слова и какое-то время смотрел в глаза отца, чтобы осознать, насколько недооценивал его.
А затем направился в его сторону и спросил, схватив за плечо:
– Так я был твоим проектом? И дело не в матери?
– Сюрприз, самодовольный мерзавец…– заявил он и ледяным взглядом окинул меня с ног до головы. – Алан сделал все, чтобы мы ненавидели людей и темных, чем пресек наше скрещивание с ними. Но я оказался умнее…намного умнее, чем ты думаешь…Теперь мой наследник свободен от вмешательства Ниссэала, и это только моя заслуга.
Что я почувствовал в тот миг, когда разрушились все представления об отце? Пожалуй, уважение. Впервые за все время я посмотрел на него иначе, и на этот раз увидел лицо опасного монстра, а не гримасу вечно пьяного уставшего севира.
Но когда я задал последний вопрос, это ощущение умножилось на тысячу.
– Как ты мог скрыть от меня эти мысли? Я не раз был в твоей голове…
– Ты видел только то, что я хотел. Как и я вижу только то, что ты скармливаешь мне, – с едкой усмешкой продолжил отец. – Неприятно? Так вот тебе первый урок. Не все, что выглядит слабым и безобидным такое на самом деле. А твое самомнение, выращенное на моем обмане и попустительстве, ведет только в одну сторону! К смерти.
– Почему ты говоришь мне это только сейчас? – с непониманием протянул я.
– Сейчас Хелена и Джек как никогда слабы. В их сектрумах бродит недовольство. И это тоже моих рук дело. Знай они то, что знаю я, кто-то из них обязательно попытался бы избавиться от тебя.
– А пока я для них избалованный наследник…– с нескрываемым восхищением протянул я.
– И должен сконцентрировать власть в своих руках. Но ты слишком много времени проводишь на вечеринках с Лилит…Ей нельзя доверять.
– Это просто развлечение. К тому же она всегда на стороне сильного.
– Не верь ни одной женщине, Лоен, – предупредил отец. – Светлые воспользуются любой привязанностью. Любовь и страсть – их оружие. В лучшем случае они заставят тебя сходить с ума, а в худшем…ты отвернешься от своей сути.
– Не сравнивай меня и себя, – раздраженно вскрикнул я. – Пусть ты и воспользовался связью с ниссэалкой, но раз пробыл с ней так долго и скрывал ото всех, значит, все же попался на крючок женщине.
– А когда понял, что она стала слишком дорога мне, выдал ее Лилит…и воспользовался случаем обрушиться уже на нее…Ну что, Лоен, ты все еще считаешь меня сентиментальным? Или жалким?
– Едва ли, – с досадой ответил я.
Это был очень болезненный разговор, потому что тогда я впервые увидел, насколько ошибался все это время. Как безоглядно доверял своему дару, недооценивая всех вокруг, и этим помог отцу провести меня, как щенка.
В тот миг меня не покидало ощущение, что мне на голову вылили океан ледяной воды, но я дрожал не от холодящего душу проигрыша, а от раздражения и понимания, что мне впервые придется переступить через гордость, забрать всю власть и победить врагов системы.
Отец же долго выжидал, пока я приду к нужному выводу, и только после затянувшегося молчания спросил:
– Ну так что? Мой наследник найдет предателей или мне обратиться к Джеку?
– Найду, – процедил я и выскочил из офиса, подобно Хелене, стараясь набрать в грудь побольше воздуха.
Когда же меня оставила первая волна шока и смятения, к которым я оказался не готов, первое, что пришло мне в голову – найти главного смотрящего Башни – Хейвена. Он отвечал за управление и расстановку севиров в каждой из комнат “Horn Center”, а в конце дня собирал все увиденное ими и, поместив информацию в накопитель, относил в хранилище.
Мы давно не доверяли камерам. Светлые регулярно выводили их из строя, так что смотрящие стали надежной альтернативой техники и силой, которую нельзя подкупить или уничтожить без сопротивления.
Найти Хейвена не составляло труда, ведь я не собирался бегать по всей Башне и искать его. Для передачи сообщения я использовал инфеокс – информационное поле планеты. Оно представляло собой первую и самую тонкую часть энергетического поля Ниссэала, и севиры, как и светлые, часто общались между собой с его помощью.
Как я связался со смотрителем? Все просто: я ясно представил себе Хейвена, будто вижу его перед собой, и мысленно проговорил, что жду его в пентхаусе со всей информацией за прошедшие полгода. Мысль об этом сразу же попала в инфеокс и, свернувшись черной нитью, понеслась по дрожащему полю, как ток бежит по проводам.
Я знал, что вскоре она достигнет того, кого искала, поэтому быстро поднялся к себе и стал ждать.
Минуту, две, десять…я ходил по гостиной и смотрел на часы, садился на диван и так до бесконечности. Время тянулось мучительно долго, превращаясь в жгучую смолу, что окутывала меня каждый раз, когда я замедлял шаг или останавливался. Но я старался не думать о худшем…
Пока за спиной не появилась Лилит, и дерзким шепотом на ухо, не сказала мне: “Блейк запретил кому бы то ни было помогать тебе…”.
Она, как всегда, была сногсшибательна. Длинные ярко-рыжие волосы легкими волнами струились поверх ее обнаженных плеч и округлой груди, а облегающее платье изумрудного цвета, словно вторая кожа, подчеркивало каждый изгиб ее совершенного тела.
В тот миг я окончательно понял – мне нужен новый план. Отец хотел, чтобы я сделал это…добровольно пошел к сброду, чьи мысли и мечты вертелись между желанием добыть чуть больше энергии, чем вчера, и жаждой спустить ее на бестолковые развлечения. Их примитивный мозг разжигал во мне такую злобу, что само мое присутствие там было настоящим оскорблением!
– Тогда я найду другой способ, – уверенно ответил я, схватив нежную руку любовницы, на которой уже сутки красовался огромный и редкий бриллиант цвета ее души – красный ниссэалит.
Я купил его на одном из аукционов в восточном сектруме специально для Лилит, но не потому, что любил ее. Она была всего лишь средством избавиться от напряжения, а ее статус среди темных тешил мое самолюбие, поэтому я не мог допустить, чтобы она обратила внимание на кого-то еще, и щедро платил за это.
– И что же ты намерен делать? – томным голосом спросила она, хитро улыбаясь.
– Ты же можешь появиться в хранилище, детка…– прошептал я в ответ. – Мне нужна информация.
– Воспоминания людей? – сказала она и, поймав мой взгляд, притянула к груди, а затем легким касанием завела мои руки себе за спину.
Лилит любила, чтобы я обнимал ее как можно крепче, потому что ощущение власти над королевой страсти и похоти рождало во мне чувство особенного рода. Пульсируя между жаждой причинить ей легкую боль и доставить удовольствие, оно разливалось по мне бурлящим потоком лавы, и только поручение отца удерживало меня от порыва прижать ее к ближайшей стене, задрав подол платья.
– Людей и севиров, – добавил я. – Нельзя исключать, что кто-то может работать в чужих интересах. Я начну с информации за последние 6 месяцев.
– Предатель в Башне? – усомнилась Лилит и с беспокойством спросила: – Надеюсь, ты не подозреваешь меня?
– В меньшей степени…– уклончиво ответил я, рассматривая, как ее изящные черты лица меняются вслед за мыслями.
Конечно, я был уверен, что она ни при чем. Для Лилит любые действия против севиров – серьезный риск.
Нет. Это была манипуляция, чтобы она не чувствовала себя так расслабленно и точно помнила, кому обязана своей безопасностью.
На самом деле мой разум метался между Джеком и светлыми, но я не стал говорить об этом рыжей бестии.
Вместо этого я вновь прижался к ней, и, глубоко вдохнув запах ее роскошных волос, спросил:
– Так, ты поможешь мне? Решать нужно сейчас.
– И что я получу взамен? – прильнув губами к моей шее, прошептала она.
– Благосклонность наследника…Хотя ты и так знаешь, иначе не предупредила бы меня, – сжав ее талию, ответил я. – Но будь осторожна. Не попадись, детка. Это очень важное условие.
В ответ любовница подняла брови и так тонко сыграла удивление, что будь я обычным мужиком с Ниссэала, точно поверил бы ей.
– Переживаешь за меня?
– Нет, – с легким смехом произнес я, потому что это невозможно. – Но без тебя будет очень скучно…
Лилит в последний раз улыбнулась и собралась исчезнуть, но мой внезапный вопрос задержал ее и открыл во мне грани, в которых я долго не признавался даже себе.
Я и правда хотел быть единственным и лучшим. Во всем и всегда. А отец, очевидно, стоял на моем пути, играя с силой, которую нельзя недооценивать.
"Скажи. Что ты сделала с моей матерью, когда отец выдал ее?" – спросил я.
Я видел, что любовница не хочет говорить об этом, но в ее мыслях забрезжило воспоминание о том дне. И из него я узнал, что она затуманила разум матери и, притворившись отцом, завела ее к глубокому обрыву. Но конец этой истории остался неведом даже для Лилит, что и породило безумные догадки в моей голове.
– Значит, у тебя не хватило духа сделать это самой, – язвительно заявил я. – А что, если она выжила? Есть такая вероятность?
– На что ты намекаешь?
Я сделал несколько шагов в сторону, хорошенько обдумав то, что собирался сказать, и решил добиться от Лилит правды. Всей правды.
– Отец давно не занимается делами Империи. Я пытаюсь понять почему…Вдруг дело в ней.
– А что это тебе даст? – с непониманием спросила любовница, и весь флер чар развеялся с появлением беспокойства в ее глазах.
Я решил зацепиться за это, поэтому продолжил говорить с ней максимально доверительным тоном.
– Он нашел мою слабость и издевается. В ответ я хочу найти его…– произнес я, листая ее мысли, словно книгу. – Так что, детка? Эвелин могла выжить?
– Я не знаю, – честно ответила Лилит, потупив взгляд.
– Так я и думал, – снисходительно произнес я и отпустил ее: – Иди.
Глава 4. Легмар
Северные горы. Восточный сектрум.
– Я давно не был в этом месте. В последний раз много лет назад, – говорю я, появившись на заснеженной вершине горы.
Здесь прохладно, но терпимо, а Грайер вообще ведет себя так, будто приехал на пляж, и стоит с расставленными руками.
– А что там на севере? – спрашивает он, сделав шаг к обрыву. – Те хребты слишком ровные. Это была стена?
– Так и есть. Говорят, что там находился светлый город Виело́н, – отвечаю я, качая головой, потому что брат ведет себя слишком расслабленно и с удовольствием играет на моих нервах.
Остановившись в паре сантиметров от края, он поворачивает и проходит вдоль склона, а затем замирает, наблюдая, как брошенные им камни исчезают в бездне.
– Там была битва, которой так испугался наш дядюшка? – язвит Грайер, голыми руками отламывая огромный кусок скалы.
Сила – главная способность ваагнов, а к брату судьба оказалась особенно щедра. Так что такие выходки для него в порядке вещей.
– Да. Но я смотрю, ты относишься к этому слишком просто, – вздыхаю я.
В ответ Грайер поворачивается ко мне и спокойно отвечает:
– Я никогда не чувствовал связи со всей этой историей. Без обид.
– Твои предки ваагны жили на Сандрилоне перед тем, как обрести новый дом на Иптуре. Здесь находился вход в твой мир.
– Мой мир здесь, – твердо отвечает он. – Может, начнем?
Грайер не такой убежденный ниссэалец, каким хочет казаться. Просто он не помнит родителей и своего детства, поэтому всячески старается уйти от этой темы.
Наша мать, урожденная ваагн, умерла при родах, дав жизнь Грайеру, а отец, сын первого стоуна, в тот же год был уничтожен вархалами во время военного похода. После того, как все главные претенденты на трон Иптура сгинули вместе с ним, правителем стал наш дядюшка Пиррэт. Он отличался ненавистью к ваагнам, считая, что стоуны должны сохранять свою генетику чистой, и сделал все, чтобы изгнать их на окраину планеты. Все их лучшие воины погибли на Сандрилоне вместе с моим отцом, так что никто не мог заступиться за женщин и детей.
Когда Пиррэт начал гонения, мне было 20, Грайеру – 2. Правитель хотел отправить его вслед за сородичами, но я не позволил и забрал брата на Ниссэал. С тех пор мы живем здесь.
У наших народов не бывает нормального детства. Стоун становится взрослым спустя 6 месяцев, ваагн – через год. Так что мне не пришлось возиться с братом. К тому моменту он выглядел именно так, как и сейчас, и мог принимать взвешенные решения. Естественно, когда Пиррэт призвал нас на Иптур, он последовал за мной и отказался.
Жаль только, что за все эти годы, Грайер так и не научился быть чуть осторожнее и серьезнее. Возможно, так он скрывает горечь потери.
– Зря ты не подсказал взять с собой куртку, – снова шутит он.– Ну что? Кажется, здесь пусто и портал закрыт.
– Я бы не был так уверен, – задумчиво отвечаю я, кладу руку на грудь и с помощью камня в ней делаю видимыми контуры энергетического поля вокруг нас. – Если воронка закрыта, то покажется только фантом в виде нечеткого рисунка…
Сперва так и происходит, но через минуту рядом внезапно возникает мощный вихревой поток. Он закручивается в виде лепестков цветка, исчезая в отверстии между ними, а затем движение прекращается, и над горой нависает пятно, похожее на жидкое зеркало.
– Хэлдор открыл его, – говорю я, не веря своим глазам.
– Но зачем? – спрашивает Грайер.
– Чтобы раздобыть плоть вархалов. Зачем же еще? Но портал нестабилен, потому что у Хэлдора нет сил на его поддержание. Если бы не мое вмешательство, воронка так бы и не появилась. О том, что вход открыт, знали бы только посвященные…
– Он рисковал, – произносит брат, пытаясь рукой коснуться портала. – Как и ты сейчас. Итак, мы знаем правду. Что дальше? Уйдем?
– Нет.
– Ты же не собираешься идти туда? – вздыхает он. – А вдруг портал захлопнется, и мы останемся на Сандрилоне? Если там кто-то и жил, то давно погиб из-за изоляции. Мертвечина, которую принес Хэлдор, тому подтверждение.
– Без эльданитов ему не создать существо, похожее на стоунов. Так? – рассуждаю я. – Значит, он искал там не только плоть, но и камни. Может, и мы найдем их.
– Стоп! – громко говорит брат, преградив мне путь. – Большинство запасов осталось на Иптуре, залежи Ниссэала истощены. Если где-то и сохранились камни, то они лежат так глубоко, что их не достать. Я много лет занимаюсь этим. Можешь мне поверить. Ты ошибся. Мы только время потеряем.
– Точно. Ты же не знаешь своей истории…– протягиваю я.
– Опять истории! – вскрикивает Грайер. – А нельзя просто уйти отсюда и заняться делом? Когда начнется этот прием?
– Мы успеем. Но дело не в Хэлдоре. Если он нашел там камни, значит, и мы сможем сделать это. Так мы знаем правду, а заодно, если повезет, у меня появится чуть больше времени. Разве это неважно?
Брат – самый отважный и всех, кого я знаю, а еще достаточно беспечный, чтобы ввязаться в очередную авантюру. Но он категорически против любого риска для моей жизни, и не дает мне сделать ни шага в одиночку. Сейчас же Грайер понимает, насколько для меня важен каждый найденный эльданит, поэтому поворачивается к порталу, чтобы зайти первым, и произносит:
– Идем. Но на 5 минут. Если там есть камни, я почувствую их. Нет – сматываемся.
– Договорились.
Как только вихрь портала затягивает нас, первое, что я чувствую – холод. Но не такой, как бывает на севере Ниссэала и за пределами хелиополисов. Он вцепляется в кожу тысячами игл, жжет и покрывает ее инеем. А затем отступает и жаром прокатывается по телу от головы до пальцев ног. При этом мы оба стоим посреди замерзшего плато по колено в снегу, и ни один из нас не понимает, куда идти.
Из-за сплошной белой пелены я почти не вижу разницы между оврагами и ровной поверхностью, поэтому благоразумно остаюсь на месте. Чего не скажешь о брате.
Его раздражает снег, и он бормочет, пиная его ногой:
– Здесь нет камней. Точно. И в ближайших 100 километрах тоже. Только почему здесь так тепло, а снег не тает?
– Он сделан не из воды, как на Ниссэале. Но из чего точно не знаю, – отвечаю я, рассматривая снежинки, летящие на нас из свинцовых туч.
– Куда дальше?
– Попробуем найти крупное поселение, не занесенное снегом. Возможно, такие еще остались.
Горные породы служили ваагнам надежным строительным материалом, в то время как драгоценные камни заменяли лекарства, из них делали предметы утвари, оружие и обереги. Их обилие было главным критерием выбора места для нового города, поэтому мой взгляд сразу же падает на черную полоску гор вдалеке. Она сильно выделяется на фоне вечной мерзлоты, и будто разделяет небо и землю.
– Нам потребуется лопата или экскаватор, – недоумевает Грайер.
– Вряд ли Хэлдор отправился сюда со снаряжением копателя. У него нет твоей силы, значит, он точно знал, куда идти. Начнем с тех гор, – говорю я и создаю маленькую воронку, чтобы оказаться в нужном месте. – Там больше обзор и меньше шансов провалиться в пропасть.
– Идем…
Новое перемещение приводит нас на крутой склон. Увидев, как щебень, покрытый льдом и снегом, скользит под ногами и срывается вниз, мы отскакиваем и стараемся не упасть следом.
– Что ты говорил о пропасти? – язвительно протягивает Грайер, встав впереди, чтобы не дать мне сорваться.
– Вышло не так плохо, – говорю и показываю на очертания древнего города к востоку отсюда. – Смотри.
Навскидку его развалины, возвышающиеся над снежным плато острыми пиками, находятся в 20-30 километрах отсюда. И чтобы попасть туда, мне достаточно представить это место, но сделать это максимально точно.
В этом кроется главная опасность Сандрилона. Здесь каждый уголок похож на любой другой, поэтому я внимательно рассматриваю пейзаж, пока Грайер удерживает меня за плечо.
Чтобы изучить Ниссэал, мне потребовалось около 10 лет, но сейчас я не уверен, что хотя бы одному стоуну под силу ориентироваться здесь свободно, потрать он год или тысячу.
Тем не менее, я закрываю глаза, стараясь как можно четче воспроизвести в памяти остатки города, и снова создаю воронку. Грайер, как всегда, заходит первым, но, когда я оказываюсь рядом, вместо разрушенных построек вижу неровную стену пещеры.
Много лет назад она была величественным залом, в котором правитель ваагнов – Ирон, в честь которого и назвали столицу, встречал почетных гостей. Я был здесь, когда отец единственный раз брал меня с собой, чтобы удостоить братский народ присутствием.
Похоже, именно это воспоминание каким-то образом повлияло на перемещение. Иначе я не понимаю, как мы оказались здесь.
Время не щадит ни правителей, ни даже скалы, но то, что я вижу не оправдать даже сотней лет. Замок разграбили захватчики, не оставив ничего, кроме пустоты и забвения.
Раньше каждая стена была покрыта разноцветными камнями разных размеров и форм. Они сияли почти, как Эльдан, и заменяли ваагнам источники света. Мебель же создавалась ими из прочных горных пород, но она была такой удобной, будто создана из дерева.
Сейчас от всего этого богатства остались только грязно-зеленые самоцветы, потому что они находятся слишком высоко. Их блеска хватает на то, чтобы не потерять брата из виду, но рассмотреть что-либо практически невозможно.
“Камней здесь нет…”,– безразлично произносит Грайер, подчеркивая, что его не волнует ни настоящее, ни прошлое этого места.
– Он забрал последние, – вдруг проносится неприятный визжащий голос.
– Он? – переспрашивает брат, оглядываясь.
– Хэлдор, – продолжает некто, и, наконец, показывается из темноты.
Я слишком хорошо знаю, что эти желтоглазые карлики в черных лохмотьях – вархалы, поэтому напрягаюсь и толкаю Грайера по плечу, чтобы дать сигнал к отступлению.
Не знаю, когда эти твари появились на Сандрилоне, но с того дня они распространялись по планете, как чума. Из-за них ваагны несли серьезные потери, теряли целые поселения, а вместе с ними контроль.
В конце концов, не в силах противостоять угрозе, Ирон призвал первого стоуна – Архэла на помощь. А тот совершил самую серьезную ошибку в своей жизни. Он взял в поход наследника – Берка, нашего отца, и недооценил противника, который при виде армии стоунов прятался в кротовых норах и выжидал, отдавая на растерзание небольшие группы сородичей.
Так прошло несколько лет, и, подумав, что вархалы истреблены, Архэл прекратил поиски, а перед отбытием на Иптур собрал армию в столице, где состоялся пир. В ту ночь вархалы окружили город и, заполучив тела ваагнов, проникли в замок, а затем вырезали всех, кто был в нем.
И вот, спустя столько времени, мы снова смотрим в глаза опасности, но на этот раз нас только двое. А вокруг толпа жутких карликов, которых с каждой секундой становится все больше.
Они появляются изо всех углов, выходят из темноты и останавливаются в ожидании чего-то. Мы же стараемся не делать резких движений, чтоб не спровоцировать агрессию, но как только между мной и братом внезапно возникает стена из этих тварей, я жалею, что промедлил.
Теперь мне очевидно, что вархалы ждали нас в кротовых норах, используя ту же ловушку, в которую попали наши предки, и точно следовали чьему-то плану.
– Хэлдор не соврал… – визжит одно из существ, выйдя вперед. – Их тела пригодятся нам.
Так вот, почему он пришел к моему ученому! Хэлдор хотел заманить нас сюда и отдать на растерзание тем, кто уничтожил ваагнов. Осталось лишь уложить эту мысль в голове и принять, что из родственников мы окончательно превратились в злейших врагов.
Я долго не хотел верить в это, а теперь плачу за свою неосмотрительность!
По играющим скулам Грайера, я понимаю, что он пришел к такому же выводу и, полный готовности вступить в схватку, осматривает вархалов сверху вниз.
– А нам ваши страшные туши не нужны! – язвительно отвечает он. – Слишком уродливые и хилые!
Пока отвратительное серое лицо существа искажает хитрый оскал, брат тянется к одной из плит, из которых выстлан пол, и, отколов большой кусок, сносит им голову вархала. Он делает это так быстро, что толпа не сразу успевает среагировать, и только спустя несколько секунд, как стая голодных шакалов, набрасывается на Грайера.
Брат успевает оттолкнуть меня к дальней стене, но вместо того, чтобы наблюдать за битвой из темноты, я ощущаю падение. Подо мной явно открылась воронка и теперь затягивает внутрь.
В очередную ловушку…
Глава 5. Лоен
Пентхаус в Темной Башне.
Как только Лилит исчезла, я достал очередную бутылку с энергией и сделал глоток, чтобы унять напряжение. Я не знал, вернется ли рыжая бестия с информацией или же отец все же вынудит меня спуститься, поэтому с трудом выносил минуты нового ожидания.
Словно железные тиски оно сдавливало шею, заставляя снова и снова обжигать губы чужими силами. И это продолжалось до тех пор, пока меня не начали душить странные мысли, повторяющие одно и то же: “Даже такой монстр, как Блэйк, не устоял перед любовью, и она уже ждет тебя. Ты чувствуешь это. Лилит только отдаляет неизбежное”.
Это озарение пришло настолько внезапно, что я не сразу понял – оно не мое! Поэтому бесцельно бродил по комнате и оглядывался, стараясь заглушить мысли. И лишь когда ясность ума на миг вернулась ко мне, я с тревогой посмотрел на бутылку в своей руке и увидел внутри какой-то огонек. Он плескался у самого дна, а затем исчез, что говорило только об одном – это проделки светлых.
Они сумели что-то добавить в энергию и подсунуть Лилит, но я не опасался за свою жизнь, потому что убийство не входило в арсенал их методов воздействия. Правда, на тот момент, я никогда не встречался с ними, а только слышал рассказы отца о том, как они действуют.
Швырнув бутылку в угол, я с трудом добрался до дивана и упал на него, закрыв уши руками. Но голос, очень похожий на мой, продолжал вытаскивать одну омерзительную мысль за другой.
– Вокруг враги. Они окружают тебя, как дикие звери в разгар охоты, и скоро нападут, – твердил он, пока перед глазами проносились лица Джека и Хелены, вечно отрешенный взгляд отца, а затем хищный оскал Лилит, сидящей в его кресле, словно хозяйка. – Они не знают, но чувствуют, что твой путь не порабощение мира и не его разрушение.
– Не порабощение? Что за чушь? Какой может быть путь у севира? – раздраженно вскрикнул я, сильнее прижав ладони к голове.
– Свобода…Она нужна тебе так же, как и всем нам.
– Это смешно, – пробормотал я, сопротивляясь каждому слову, что слышал. – Я свободен!
– Зло перестает быть злом, когда начинает думать не только о себе. А до тех пор это твоя тюрьма. Севиры не способны управлять даже собой и ведут мир к краю бездны…А ты еще можешь отступить.
– Теперь я точно знаю…Это все вы! Вы подменяете данные! – не желая слушать, ответил я и вскочил с дивана, чтобы выйти, но не смог пройти ни метра, как оказался на полу.
Ноги совершенно не слушались меня, как и разум, а невидимый захватчик продолжал:
– Вас уничтожает не энергокризис, а собственная алчность. Я покажу, к чему она уже привела, а после прошу дать честный ответ: способны ли вы управлять или это только иллюзия, за которой прячутся жалкие животные.
– Убирайся из моей головы! – взревел я и попытался встать, как вдруг заметил, что гладкий черный пол подо мной превратился в асфальт, и я лежал не в своем пентхаусе, а посреди какой-то пыльной улицы.
Fernando Velazquez – After the explosion
С обеих сторон выросли бетонные коробки домов, какие мы возводили в каждом городе, поэтому я не знал, где нахожусь. Мимо проплывали тяжелые клубы пыли, превращая воздух в удушливое марево, а дымка, спустившаяся с неба, скрывала лица пробегающих людей. Все они испытывали необъяснимый страх и, сталкиваясь друг с другом, устремлялись прочь, держась за головы, совсем как я недавно.
В тот миг я никак не мог понять, что точно ощущал – сожаление или радость. Эти два чувства то затухали, то разгорались с новой силой, но верх, как всегда, одержала ненависть. Она застилала мне глаза и заставляла смотреть на то, что происходило, не отрываясь, будто я сам управлял этим хаосом.
Смакуя каждый их крик, как дорогое вино, я стоял так очень долго, ощущая власть над ними, и сам того не понимая, вторил постороннему голосу в их головах: “Вы, жалкие, трусливые создания, нужны, чтобы утолять нашу жажду. И мы будем пить вас до дна, потому что только наши желания имеют значение и только наши жизни важны…”.
Эти мысли были настолько знакомы и понятны мне, что я не противился им. Не искал их источник, а спокойно шел вперед, закрыв глаза и соглашаясь с каждым словом.
Находиться среди этого сброда оказалось довольно просто, ведь сознание ниссэальцев блокировали извне, но тогда я не думал об этом. В тот момент здравый смысл окончательно уступил место ощущению величия над теми, кто, не понимая, своей истинной силы, видел выход лишь в подчинении. И этим разжигал во мне костер всепоглощающего отвращения сильного к слабому.
Ведомый им, я продолжал идти, пока мои глаза не озарил яркий луч, пробившийся сквозь дымку в свинцовом небе. Он брезжил вокруг меня, рассыпаясь на миллион капель, пробегал по лицу и снова скрывался среди серости бетонных стен, освобождая меня от навязчивого голоса.
Нет, он не управлял мной, а лишь озвучивал то, что жило внутри долгие годы. Однако, когда я внезапно избавился от него, увидел все, будто не своими глазами.
Раньше мой взгляд цеплялся только за жителей, но теперь я впервые заметил тех, кто прятался за их спинами – севиров. Большинство из них были хорошо знакомы мне, ведь они довольно часто прибывали на многочисленные приемы отца, управляли городами и принимали решения на местах. А тогда превратились в алчущую толпу, стремящуюся разорвать каждого, кто вставал на ее пути.
Теперь они не прятались за благородными чертами, дорогими костюмами и разговорами о собственной значимости, а свободно шли по улице, загоняя жертв туда, откуда они не могли найти выхода: на крыши, в темные переулки и внутрь домов.
Что происходило дальше?
Тебе и не представить, насколько тошнотворно мне даже думать об этом, но в тот миг я был вынужден смотреть на то, как толпа севиров обступает своих жертв. Ощущать, как энергия бежит по их губам, как отравляет разум и стекает по ненасытным лицам, превращаясь в лужи на грязном асфальте. Как безропотно стоит это стадо и дает рвать свои шеи на куски, лишь бы больше не испытывать страх.
Они были готовы на все, только бы не ощущать его! Даже умереть под клыками некогда самых великих существ во вселенной.
Существ, забывших, кто они такие.
Только это, а не их преступления, тогда обратило мой гнев на себе подобных. Никогда я не чувствовал наш род таким униженным и оскверненным, как в ту секунду. Никогда не видел севиров в шкуре грязных падальщиков, что среди дня нападают на людей, обесточивая города.
“Никогда” – это слово жаром прокатилось по мне, причиняя почти физическую боль, а мысль о самом омерзительном предательстве из всех затмила все доводы рассудка.
Тому, что произошло, не было оправдания, и, собрав всю волю в кулак, я шагнул к толпе с единственным желанием – уничтожать. С такой яростью, на какую только был способен.
Захватив разум ненасытных собратьев, я заставил их замереть и бросить тела еле живых ниссэальцев. Затем эхо моего голоса, прокатившись до окраин города, зазвучало в голове каждого севира, призывая ждать меня в ауруме. Но они подчинились не сразу. Сперва их сковал животный ужас, и лишь после нескольких минут оцепенения наступило внезапное прозрение и понимание, что отныне для них все кончено.
Ближайший вход в наш тайный мир располагался неподалеку от того места, так что очень скоро улицы опустели, а жители разбрелись по домам, не понимая, что привело их сюда.
Конечно, была причина, по которой это стадо после всего, что мы сделали с ним, пребывало в ангельском спокойствии – светлые. Оказалось, что они были здесь с самого начала, и, притворившись простыми горожанами, шли рядом, стараясь заглушить голос в головах жертв. А после стали щедро одаривать людей своей энергией, чтобы не допустить всплеска паники.
Я никогда не поддерживал такого расточительства, но их жертва была полезна мне, поэтому не вмешивался и направился в один из домов, на пороге которого располагался вход в аурум. Там я рассчитывал расправиться с предателями, поставившими под удар нашу власть и раскрыв тайну существования. Но преодолев длинный коридор, понял, что кто-то сделал это за меня.
Вместо смиренной толпы собратьев меня встретили искалеченные серые тела, лежащие на черном полу огромного зала. Некоторые из них были изрезаны настолько, что я едва узнавал их лица, у других отсутствовали головы, руки и ноги, а от троих и вовсе остались только вещи, покрытые пятнами от энергии.
– Кажется, птенец севиров угодил в ловушку, – внезапно протянул женский голос за моей спиной, и что-то острое коснулось моего горла.
– Значит, это ты помогла мне наказать их? – напряженно спросил я, стараясь прочесть ее мысли, но слышал только пустоту.
– Я здесь, чтобы уничтожить не только их, но и тебя, мальчик.
Отчего-то видение, навеянное светлым, не заканчивалось, но больше всего меня нервировало не это, а то, как учащался мой пульс и тело реагировало на голос захватчицы, вздрагивая при каждом ее слове.
Я понимал, что могу расщепить девчонку при помощи темной сферы, которую научился создавать из собственной энергии несколько лет назад, но продолжал играть со смертью.
Власть, которую захватчица возымела надо мной, будоражила и разжигала искушение продлить нашу встречу как можно дольше. Но она не оставила мне выбора, когда сильнее сжала горло, приготовившись запустить в него холодную сталь.
Лишь тогда я мгновенно обжег ее руку, сотворив серый сгусток, и обернулся, но ограничился лишь этим, потому что увидел перед собой хрупкую брюнетку. Ее черные, как бездна, глаза смотрели на меня в упор совсем без страха и сомнения, излучая чувство превосходства, а алые губы застыли в язвительной улыбке.
Однако это последнее, что я запомнил о той встрече, потому что вскоре очертания аурума начали превращаться в грязное месиво, возвращая меня в собственную гостиную. Только едва очнувшись, я не принялся сразу же искать ответы, а пытался сохранить в памяти пленительный голос и образ самоуверенной девчонки, чья внутренняя сила перевернула мои представления о добре и зле.
Ощущение, что она стояла где-то между ними, не покидало меня до тех пор, пока в комнате не возникла Лилит, и, не пытаясь помочь мне подняться, села на диван в ожидании, когда я обращу на нее внимание.
– Ты достала то, что я просил? – без прежнего заигрывания спросил я, поднявшись.
– Как видишь, – ответила она, рассматривая мое лицо. – Но что произошло здесь?
Я не хотел делиться с Лилит тем, что увидел. Тем более, когда и сам не понимал, правда это была или ложь. И чтобы не привлечь внимания к изменениям во мне, решил начать атаку первым.
– Это ты мне расскажи, детка…Что было в этой бутылке? – с подозрением произнес я, размахивая пустым стеклянным сосудом. – Ты знала, что светлые добавили туда нечто, чтобы отключить меня? Я мог бы умереть. Или в этом и был твой план?
– Что ты несешь, Лоен? – удивилась она, с досадой бросив на диван накопитель воспоминаний. – Думаешь, я сошла с ума?
Я не помню точно, что тогда двигало мной: реальные подозрения, взращенные отцом, или желание избавиться от любовницы, чтобы остаться наедине со своими мыслями.
Возможно, это была адская смесь обеих причин, но мне не забыть, с каким желанием сдавить шею бестии я приблизился к ней. Какое презрение ко всем, кто окружал меня, я испытывал. И насколько невыносимым стало возвращение в эти стены.
Непозволительно и болезненно невыносимым…
Конечно, Лилит не стала играть с огнем и исчезла, как только ее идеальное лицо оказалось напротив моего. Только мне было мало того одиночества и пустоты, в которые я, наконец, погрузился.
Я хотел узнать, случилось ли на самом деле то, что показал мне светлый. И если “да” – кем была та непокорная девчонка, сумевшая расправиться с толпой севиров в одиночку.
После всего, что они сделали, я едва ли мог обвинить ее в жестокости, но она напала на меня и точно не остановилась бы, будь я хоть каплю слабее. Это заставляло мой разум постоянно метаться между жаждой наказать и узнать истинный мотив ее поступка.
Однако сперва я должен был увидеть воспоминания ниссэальцев и смотрящих, чтобы понять: может ли среди них скрываться предатель и в чьих интересах он действует.
Джека, Хелены или той, что, словно черное пламя, ворвалась в мой серый мир.