Читать онлайн Мама, я должна была тебе сказать бесплатно
Перевод с корейского chaerimi
© 2022 GOZKNOCK ENT
© 2025 ROSMAN LLC ALL RIGHTS RESERVED. This translated edition was published by arrangement with A2Z ENTERTAINMENT Co.,Ltd. through Shinwon Agency Co.
© ООО «РОСМЭН», 2025
Пролог
27 сентября
1999 года,
понедельник
Суджин то и дело переводила взгляд с часов на телефон и обратно. Сегодня ей должна была позвонить дочь. Суджин думала только о разговоре с нею и не могла сосредоточиться ни на чем другом.
Закончив все дела, она прибежала домой пораньше, тут же закрылась в своей комнате и не выходила оттуда. Пока шум от готовящегося ужина эхом разносился по дому, Суджин сидела на кровати, уставившись на телефон. Вскоре мать постучала в дверь, зовя к ужину, но Суджин не пошевелилась. Она сидела и смотрела то на часы, то на телефон.
По мере того как приближались заветные семь часов, сердце Суджин колотилось все сильнее. Тиканье часов и стук сердца, сливаясь, звенели в ушах. Когда глухие удары сердца окончательно заглушили звонкие щелчки секундной стрелки, телефон зазвонил.
Суджин, подпрыгнув на месте, подскочила к телефону и схватила трубку:
– Алло.
Она еще не успокоилась, и ее голос слегка дрожал.
С другого конца трубки не раздавалось ни звука.
– Джиён? – позвала Суджин, надеясь услышать голос дочери.
– Да, мама. Это я, Джиён. Как у тебя дела? – В трубке раздался долгожданный голос Джиён.
Только убедившись, что звонит дочь, Суджин снова села на кровать.
– Все хорошо. После нашего последнего разговора я только и делала, что ждала твоего звонка, – сказала Суджин, рукой откинув челку с глаз.
– Как я рада снова услышать твой голос, мама.
– И я тоже. Так здорово снова слышать тебя.
– Чем ты занималась? – продолжила спрашивать Джиён, и ее голосок зазвучал немного бодрее.
– Учебой, а еще встречалась с друзьями, работала. Все как обычно. А ты? Случилось что-нибудь интересное?
– Нет. У меня тоже все как обычно. Как я уже в прошлый раз говорила, ничего не изменится. Как я рада, что ты продолжаешь учиться. Мама, ты ведь не болеешь, да?
– Да, все в порядке. Потихоньку приближается осень, и я рада, что начинает дуть прохладный ветерок. Джиён, я рассказала друзьям о тебе.
– Правда? И что они говорят? – голос Джиён вдруг зазвучал громче.
– В точности так, как ты и предсказала. Спрашивают, не шутка ли это, просят не дурачиться и не разыгрывать их. Других реакций нет.
– Ну я бы тоже так подумала. – В конце фразы Джиён слегка рассмеялась.
– И все же были и те, кто поверил в рассказ о тебе. Они говорили о конце миллениума, мистике и всяком таком. Считают, что подобное вполне возможно. – В голосе Суджин также звучал смех. – Честно говоря, я и сама еще до конца не уверена. Вся ситуация кажется мне шуткой. Не знаю, что к чему.
– Мама, ты тоже мне не веришь?
– Нет, не то чтобы твои слова были ложью, Джиён, но… Я до сих пор не понимаю. В голове хаос.
Суджин подтянула колени к груди и опустила на них голову.
– Ну, такое вполне возможно…
– Мм…
– Ты все время об этом раздумывала, да?
Суджин подняла голову, собираясь что-то ответить, но в конце концов не нашла что сказать и лишь закусила губу.
– Мама, теперь и правда возможностей почти не осталось. Ты должна сделать выбор. Понимаю, что это будет трудно, но помни мои слова. Хорошо?
– Джиён, я… Правда не знаю. Твои слова, учеба за границей, работа, люди – все это… – У Суджин задрожали губы.
– Мама, я вправду в порядке. Понимаю, что у тебя в голове хаос и ты колеблешься, потому что такое решение принять нелегко. Но надеюсь, ты послушаешь меня. Прошу. Думай только о себе и ни о чем другом.
В телефонной трубке разлилось молчание.
Суджин откинулась на кровать, перевела дух и позвала:
– Джиён.
– Да.
– То, что ты говоришь, правда?
Этот вопрос Суджин задавала Джиён уже десятки раз. Но Суджин все еще не была уверена в ответе и в очередной раз бессмысленно произносила его, как заученную реплику.
– Да, правда. – Голос Джиён совсем не дрожал.
– Правда? – еще раз переспросила Суджин.
– Да, правда.
Ответ Джиён был все тем же.
Суджин казалось, что лучше бы все это оказалось сном. Она закрыла глаза и еще раз провела рукой по волосам.
Между ними снова воцарилась глубокая тишина.
– Мама, просто помни всего одну вещь. В любой ситуации ставь свою жизнь на первое место. Я правда хочу, чтобы ты была счастлива.
– Джиён.
– Мм?
– Я хорошенько это обдумаю. Сейчас я слишком растеряна и не знаю, как поступить.
– Да, мама. Я верю в тебя. Уже пришло время положить трубку…
– Мы сможем поговорить еще?
– Да, я позвоню.
– Спасибо. Обязательно следи за здоровьем.
– Угу, и ты тоже, мама. Я позвоню тебе снова в семь часов вечера в четверг.
Даже после того, как разговор закончился, Суджин некоторое время лежала на кровати без движения, всем телом ощущая прохладу от одеяла. С трудом встав, она положила трубку, прислонилась к стене и бессильно съехала по ней на пол. Всю голову словно наполнил едкий дым. Закрыв лицо руками, Суджин пыталась обдумать невероятную ситуацию, в которой она оказалась.
У Суджин не было дочери. Она никогда не была замужем и не рожала ребенка. В этом году Суджин исполнилось двадцать четыре года, и она была студенткой. Но несколько дней назад ей позвонила Джиён, утверждая, что она – ее дочь из будущего, которое наступит через двадцать лет.
История Суджин
16 сентября
1999 года,
четверг
Впервые Джиён позвонила в тот день, когда Суджин обедала со своей научной руководительницей. Суджин пришла в университет намного раньше назначенного времени и теперь прогуливалась по хорошо знакомому кампусу. В прошлом месяце она выпустилась из этого университета и сейчас чувствовала легкую ностальгию по студенческим денькам.
Университет нравился Суджин. В сентябре территория кампуса казалась более зеленой и солнечной, чем в марте, но почему-то она чувствовала себя неуютно. Сидя на ступенях, ведущих к входу в отделение гуманитарных наук, Суджин оглядывала кампус.
Похоже, сейчас шли лекции, поэтому прохожих было мало. Время от времени вдалеке можно было услышать, как кто-то кого-то зовет, проезжает машина или кричит птица, но стоило звукам растаять, как над кампусом вновь повисала тишина.
Суджин нравилась царившая в кампусе студенческая суета, но и безлюдный вид оказался не таким уж и унылым. Свет сентябрьского солнца, пробивающийся сквозь кроны деревьев, и легкий ветерок смогли поднять Суджин настроение.
Она хотела бы подольше насладиться этим чувством, но, увидев, что назначенный час встречи приближается, быстро встала и направилась в сторону гуманитарного отделения.
Как только вдалеке показалось знакомое здание, Суджин невольно ускорила шаг. Стоило пройти между белыми колоннами, символом гуманитарного отделения, и войти внутрь, как она всем телом ощутила холод коридора. Из аудиторий доносился низкий гул, а в самом коридоре было так же тихо, как снаружи.
Суджин пересекла коридор и направилась к центральной лестнице. Отделанная красным бархатом центральная лестница всегда казалась девушке старомодной. Профессорские лаборатории располагались на четвертом этаже. Суджин не хотелось пропустить пейзаж снаружи, поэтому она медленно поднялась по лестнице, следуя вдоль окна.
– Четыреста один, четыреста два, четыреста три…
Кабинет 405 принадлежал Со Джонхе.
Суджин остановилась перед дверью с нужным номером. На табличке на двери значилось: «На лекции».
Стоя перед дверью кабинета, Суджин ожидала профессора Со Джонхе. Четвертый этаж выглядел все так же привычно. Доска объявлений, на которой сообщали новости факультета, выцветшие темно-коричневые двери аудиторий и сам коридор, залитый солнечным утренним светом. Суджин молча осматривала все вокруг.
Вскоре двери аудиторий начали распахиваться одна за другой, и в коридоре мгновенно поднялся шум. Повсюду раздавались оживленные голоса студентов, звуки отодвигаемых стульев, хлопанье дверей. Лекции закончились.
Суджин стряхнула с себя оцепенение и сосредоточилась. Через пару секунд к ней подошла профессор Со Джонхе, держа в руках пачку учебных материалов. Она весело поздоровалась с Суджин и увлекла ее за собой.
Вскоре Суджин и профессор Со Джонхе вышли из гуманитарного отделения и пошли по кампусу, полному студентов. Суджин уже кружила по нему утром, но прогулка с профессором ощущалась как-то по-новому.
Солнце пригревало все сильнее. Вокруг царила дружелюбная, но в то же время оживленная атмосфера.
Об учебе в Германии первой заговорила профессор Со Джонхе:
– Как идет подготовка к поездке в Германию? Все хорошо?
– Понемногу узнаю то да се, но нужно так много всего подготовить, а я все еще столького не знаю…
Суджин собиралась учиться в Германии. После учебы за границей она хотела стать профессором, вот почему ее примером для подражания была профессор Со Джонхе.
С того дня, как Суджин поступила в университет и встретила профессора Со Джонхе, она мечтала, что однажды станет такой же, как ее научная руководительница.
Со Джонхе для Суджин была идеальным профессором, без единого изъяна. Ее отличали не только незаурядный ум, благодаря которому она сделала блестящую научную карьеру, но и высокие педагогические способности, а также умение внимательно слушать студентов. Со Джонхе любили все ее ученики: она общалась с ними открыто и просто.
Суджин была одной из таких студенток. Чтобы не разочаровывать профессора Со Джонхе, она внимательно следила за своей успеваемостью и ни разу не уступила никому место лучшей студентки с тех пор, как поступила в университет. Конечно, профессор Со Джонхе отметила это усердие и тоже заботилась о Суджин.
Когда перед Суджин начала вырисовываться картина ее будущего, она приняла решение продолжить обучение в Германии. Окончить там магистратуру и аспирантуру, а затем вернуться в Корею и стать профессором.
И сегодня она пришла к профессору Со Джонхе, чтобы получить совет перед началом активной подготовки к учебе в Германии.
Они зашли в итальянский ресторан, который порекомендовала профессор Со Джонхе. Большое расстояние между столиками, гладкая мраморная плитка, и окна от пола до потолка, через которые струится солнечный свет. С первого взгляда становилось ясно, что интерьер здесь первоклассный.
Во время обеда Суджин впервые заговорила с профессором Со Джонхе об университете в Гейдельберге. Именно там получила степень сама профессор. Она не жалела полезных советов для любимой ученицы и подробно рассказала обо всем, что понадобится для учебы там – от рекомендательного письма для поступления до рассрочек за обучение и лучших языковых курсов. Суджин была безмерно благодарна профессору.
– Вам не было трудно учиться за границей? На самом деле я очень волнуюсь. Справлюсь ли?..
– Конечно, трудно, а как иначе? Я часто думала о семье и скучала по друзьям. Тяжело учиться, когда плохо знаешь язык. Да и парень, с которым я тогда встречалась, был категорически против моей поездки в Германию.
– Вы поехали, несмотря на его возражения?
В голосе Суджин сквозило удивление, и она отложила вилку, которую держала в руке.
Профессор Со Джонхе слегка махнула рукой, как будто в этом не было ничего особенного, и сказала:
– А что я могла поделать? Мне ведь хотелось поехать. Когда я думаю об этом сейчас, мне кажется, что я правильно сделала, что тогда не послушалась его. Смогла бы я стать профессором и заниматься тем, чем хотела, если бы не поехала в Германию? Суджин, неужели и твой парень против учебы за границей или что-то такое?
– Нет. Он тоже прекрасно знает, как сильно я хочу учиться в Германии. Но, самое главное, я не собираюсь отказаться от своей мечты из-за чего-то подобного.
Профессор Со Джонхе лучезарно улыбнулась и шутливо показала кулак с выставленным вверх большим пальцем, без сомнения довольная решением Суджин.
После обеда они продолжили беззаботно болтать уже в кафе.
Расставшись с профессором Со Джонхе, Суджин направилась в библиотеку. Она давно не заходила в университет, поэтому сейчас ей хотелось провести время в привычной обстановке, там, где она часто бывала в студенческие годы.
Суджин любила библиотеки со множеством книг. В отличие от большинства студентов, которые приходили сюда только для подготовки к экзаменам, Суджин часто бывала в библиотеке, чтобы просто почитать книги в тишине.
Ей нравилось сидеть в дальнем уголке, обложившись книгами. Вот и сейчас она нашла такое местечко и провела остаток дня за чтением.
Заметив, что приблизилось время окончания рабочего дня, Суджин поспешила на остановку, чтобы поехать домой. Она терпеть не могла ездить на переполненном общественном транспорте в час пик.
Дома Суджин отказалась от ужина и пошла в свою комнату, чтобы дождаться звонка Хёккона. Хёккон, ее парень, как раз сейчас должен был поужинать, а затем остаться на работе сверхурочно. Суджин хотелось рассказать ему об обеде с профессором и о том, что она прочитала в библиотеке, а также узнать, как прошел его день. Взглянув на часы, она увидела, что часовая стрелка уже приближается к семи.
Дзы-ы-ы-ынь!
Зазвонил телефон. Суджин подняла трубку до того, как телефон успел зазвонить во второй раз.
– Алло? – радостно воскликнула Суджин, уверенная, что на другом конце провода, как и каждый день до этого, окажется Хёккон.
Но почему-то ответа не последовало.
– Алло? – произнесла Суджин снова, переложив трубку к другому уху.
– Алло?.. Вы меня слышите? – раздался незнакомый женский голос.
– Да. Кто вы?
Суджин попыталась узнать хозяйку незнакомого голоса, но на ум никто не приходил.
– Вы Хан Суджин, верно? – спросила девушка на том конце провода.
– Да, это я.
Суджин точно никогда раньше не слышала этот голос. Он был ясным и звонким, наполненным жизненной энергией, что не очень сочеталось с осторожным тоном. А еще он был юным. Голос девушки, которая учится в старшей школе или, на худой конец, на первом или втором курсе университета.
– А… – В трубке раздался короткий вздох. А затем девушка тут же воскликнула. – Так это ты! У меня и правда получилось! Связь действительно установилась!
– Алло? Извините, но кто вы? – не понимая, что происходит, растерянно спросила в трубку Суджин.
– Мама, это я, Джиён! – радостно ответил голос.
– Кто? Что вы сказали?
– Я Джиён! Мама, мне действительно удалось связаться с тобой!
Кажется, собеседница все еще не могла сдержать радость.
– Извините, но, похоже, вы ошиблись номером, – с этими словами Суджин отняла трубку от уха.
Кажется, это телефонный розыгрыш. И теперь из-за него ей не удастся поговорить с Хёкконом! Суджин начала нервничать. Она не знала, когда позвонит Хёккон. Но когда она уже собиралась повесить трубку, рука ее замерла. В голове пронеслась одна фраза.
«Хан Суджин».
Девушка на том конце провода назвала ее полное имя. Суджин снова приложила трубку к уху.
– М-мама! Не клади трубку. Мама! Алло? Мама! – девушка отчаянно звала ее.
– Алло? Кто вы? Мы знакомы? – Голос Суджин был полон сомнений.
– Мама, это я! Твоя дочь Джиён.
Мысли в голове Суджин спутались.
– Ч-что вы сказали? Кто вы такая, чтобы так говорить? Похоже, мы знакомы, но не надо так шутить. – Суджин все больше раздражалась с каждой минутой.
– Нет, мама! Это не шутка. Меня зовут Ким Джиён, я твоя дочь, то есть дочь Хан Суджин.
Суджин понимала, что нужно поскорее повесить трубку, оборвав этот нелепый телефонный звонок, но почему-то продолжала слушать.
– Я знаю, что тебе трудно поверить моим словам. Знаю, что они звучат как шутка. Тогда позволь мне кое-что спросить. Какой у тебя сейчас год? Тысяча девятьсот девяносто девятый, верно?
В голосе, который торопливо спрашивал, какой сейчас год, не было ни капли веселья.
– Да, тысяча девятьсот девяносто девятый. Шестнадцатое сентября, – спокойно ответила Суджин.
– Все верно. Ты действительно моя мама из прошлого. А здесь сейчас шестнадцатое сентября две тысячи девятнадцатого года. Ровно двадцать лет спустя. А я – Ким Джиён, твоя дочь. Ну я имею в виду, что в будущем ты выйдешь замуж и у тебя родится ребенок. Это буду я.
Суджин не знала, что сказать. Вся эта ситуация только действовала ей на нервы.
В последнее время появилось много людей, болтавших о конце столетия и конце света. Когда Суджин встречалась с друзьями, кто-то обязательно говорил о чем-то подобном. Похоже, один из них решил ее разыграть.
– Я все объясню. Только не вешай трубку, прошу! Выслушай меня всего один раз, – снова затараторила девушка, которую, видимо, беспокоило молчание Суджин.
Той же было любопытно, чем закончится эта странная шутка, поэтому она продолжала прижимать трубку к уху.
– Здесь две тысячи девятнадцатый год, меня зовут Ким Джиён. Сейчас мне девятнадцать лет, и я учусь в старшей школе[1]. Как мне удалось дозвониться до тебя, мама? Я столько молилась, чтобы получить возможность поговорить с тобой из прошлого. Похоже, мои молитвы были услышаны! Недавно во сне я встретила тебя из тысяча девятьсот девяносто девятого года, тогда ты и дала мне свой номер телефона. На всякий случай я решила позвонить – и ты ответила!
– Встретила меня во сне?
Суджин думала, что услышит нечто грандиозное, например о нарушении баланса в Галактике или об астрономическом развитии технологий в две тысячи девятнадцатом году, но связующей нитью между ними оказалась всего лишь встреча во сне! Это показалось Суджин настолько нелепым, что она рассмеялась.
– Да, мне очень хотелось с тобой связаться, мама. С тобой из прошлого. Мне обязательно нужно было кое-что тебе сказать. Думаю, поэтому мои молитвы и были услышаны, и ты пришла ко мне во сне.
Суджин все еще чувствовала только раздражение и недовольство. В голове запульсировала боль от одной мысли, сколько времени она потратила на этот нелепый и банальный розыгрыш. Вряд ли теперь удастся поговорить с Хёкконом.
– Да, я тоже не верила, но попробовала позвонить, и ты ответила. Это так удивительно! Но есть условие.
– Условие?
– У нас с тобой будет только шесть возможностей поговорить. Раз один раз я тебе уже позвонила, осталось пять. Если я позвоню тебе, а ты не ответишь, возможность будет упущена. Поэтому я должна звонить тебе только тогда, когда ты точно сможешь ответить.
Ситуация и без того нелепая, а она еще и условия ставит?!
Суджин нахмурилась.
– Мама, у тебя есть мобильный?
– Нет.
– А как ты обычно звонишь?
– Прихожу домой и звоню с домашнего. Или из телефона-автомата.
Почти у всех друзей Суджин, кроме нее самой, были мобильные телефоны. Она же была так занята подготовкой к учебе в Германии, что времени на покупку и оформление мобильного у нее не оставалось. К тому же раз она собиралась уехать в следующем году, мобильный телефон в Корее был ей не нужен.
– Тогда я позвоню тебе на домашний. Через два дня, восемнадцатого сентября, в семь часов вечера. Не забудь в это время ответить на мой звонок, ладно? Через два дня в семь часов вечера!
После этих слов звонок прервался.
Суджин положила трубку и села на кровать.
Какое-то время она просто растерянно сидела, не в силах ни о чем думать. С одной стороны, она не могла поверить, что этот дурацкий звонок может быть правдой, с другой – не понимала, зачем какой-то девушке устраивать такой сложный и продуманный розыгрыш? Разум никак не желал склониться в пользу одной из версий. Суджин просто не понимала, что это было.
Но они уже договорились о следующем разговоре. Ей было неприятно, что в конечном счете она поддалась на уловку этой девушки, но этот вопрос можно будет прояснить, когда та позвонит во второй раз. До тех пор что толку беспокоиться из-за этого телефонного звонка?
Сейчас ее больше волновал пропущенный разговор с Хёкконом. Хотя время их обычного созвона прошло, Суджин взяла трубку и набрала его номер.
К счастью, после долгих гудков Хёккон ответил. Похоже, он тоже был рад ее слышать.
– Оппа![2] Только что мне пришлось срочно позвонить подруге, поэтому я не смогла тебе ответить. Прости.
– Ничего. Все в порядке. Честно говоря, сегодня я тоже был так занят, что забыл позвонить.
– Вот и славно. Ты ужинал?
– Нет. Думаю поужинать после работы. А что ты делала сегодня?
– В первой половине дня встретилась с профессором Со Джонхе. Мы вместе пообедали и выпили кофе.
Суджин, снова почувствовав себя уверенно и спокойно, начала рассказывать Хёккону о том, как прошел ее день. Однако тот только ответил, что у него много дел, извинился, пообещал позвонить в другой раз и быстро закончил разговор. Суджин расстроилась, но тоже опустила трубку на рычаг, уговаривая себя, что нужно проявить понимание.
Хёккон был занят не только сегодня, но с того самого момента, как начал работать в компании. В начале лета этого года крупные и мелкие корейские компании объявляли о банкротствах из-за Азиатского валютного кризиса, что создало немало проблем в трудоустройстве. Однако Хёккон смог устроиться в одну из ведущих фирм. Все очень обрадовались. Особенно радовалась Суджин, которая все это время наблюдала, сколько усилий приложил для этого Хёккон.
Но успешное трудоустройство не стало для него концом тяжелого пути. Наоборот, из-за огромной нагрузки на работе Хёккон все сильнее страдал от стресса. Их свидания случались все реже. В будние дни, конечно, о них и речи не было, но и в выходные их встречи нередко прерывали неожиданные звонки по работе.
Суджин все чаще приходилось идти на компромисс в их отношениях, но она решила довольствоваться тем, что они с Хёкконом вообще могут встречаться. У него и без того голова шла кругом, поэтому Суджин не хотела становиться для него обузой.
Закончив разговор с Хёкконом, она опустилась на кровать и вспомнила самое начало их отношений, когда они вместе ходили в университет. Тогда она и представить не могла, какая же это огромная привилегия – вот так легко и свободно ходить на свидания. Тогда казалось совершенно естественным проводить время вместе, глядя друг другу в глаза и не заботясь, выходной сейчас или будний день. Суджин пыталась утешиться, прокручивая в голове прежние счастливые воспоминания, которые появились благодаря Хёккону.
Суджин перешла в гостиную, включила телевизор и села на диван. Вполглаза глядя на экран, она сосредоточила все внимание на пейджере, который держала в руке. Хёккон обещал позвонить ей после работы, поэтому пейджер мог запиликать в любой момент.
Пока семья ужинала, скучная развлекательная программа закончилась и начался выпуск девятичасовых новостей. Даже после ужина, когда все уже лакомились фруктами, пейджер молчал.
Когда ночь начала вступать в свои права, Суджин пожелала родителям доброго вечера, пошла к себе в комнату и легла на кровать. Ей казалось, что стоит голове коснуться подушки, как она сразу заснет. Суджин бросила взгляд на пейджер. От Хёккона не появилось ни одного сообщения. Глаза болели, словно в них насыпали песку.
Суджин быстро уснула и погрузилась в такой глубокий сон, что даже раздавшийся посреди ночи звук пейджера, сообщивший о новом сообщении от Хёккона, не разбудил ее.
17 сентября
1999 года,
пятница
Для Суджин пятница была самым загруженным днем недели. Сначала она с двенадцати до семи подрабатывала в местном кафе-мороженом, а с восьми вечера занималась репетиторством.
Проснувшись рано утром, Суджин подготовилась к вечернему занятию, а после ланча вышла из дома.
Кафе-мороженое находилось недалеко от дома. Хотя оно было совсем небольшим, посетителей в нем хватало, ведь располагалось кафе в самом сердце жилого района. В сентябре солнце еще грело совсем по-летнему, и Суджин, прячась от его лучей, шла в тени.
Вдыхая запах еще не ушедшего до конца лета, она внезапно вспомнила вчерашний телефонный звонок. Было очевидно, что кто-то просто ее разыграл, но где-то в глубине души все равно клубились подозрения. В голове вдруг вспыхнула мысль: «А что, если это правда?»
Суджин встряхнула головой и посмеялась над собой. Это просто шутка. Телефонный розыгрыш, который кто-то тщательно подготовил. Разумеется, в назначенный день никто ей не позвонит.
Суджин вдруг стало любопытно, кто способен на такую шутку. Голос этой девушки она ни разу не слышала раньше. Кто же это? В голову тут же пришло несколько имен, но голос не принадлежал никому из них.
Пусть погода все еще стояла знойная, но не настолько же, чтобы из-за жары в голове помутилось и она купилась бы на такую несуразную шутку, как телефонный звонок из будущего! Да еще и от дочери из будущего через двадцать лет! Чем больше она об этом думала, тем бо́льшим абсурдом все это казалось. Суджин помотала головой.
Как только она открыла дверь кафе-мороженого, все мысли о телефонном розыгрыше тут же вылетели из головы. Похоже, оттого что жара еще не до конца спала, кафе оказалось забито до отказа.
– О, Суджин, ты пришла! Скорее переодевайся и выходи в зал, – выпалила Ханна, которая из-за наплыва покупателей даже глаз не могла поднять от кассы.
Ханна была подругой Суджин, и вместе они подрабатывали в кафе-мороженом. Познакомились они на приветственной вечеринке для первокурсников. Веселая и дружелюбная, Ханна первой подошла к Суджин, и они быстро стали лучшими подругами. Проводя время вместе, девушки поняли, что у них были схожие характеры, чувство юмора и вкусы в еде. Да и интересы тоже совпадали. Когда Суджин проводила время с Ханной, она всегда смеялась до упаду. Кроме того, они жили по соседству и ходили вместе на занятия все студенческие годы.
В кафе-мороженое тоже первой устроилась Ханна, а затем предложила и Суджин прийти на подработку. Благодаря директору, который разрешил им подстраивать рабочий график друг под друга, Суджин и Ханна всегда работали вместе, и им было весело, даже когда они возвращались с работы домой, еле волоча ноги.
– Как вчера прошла встреча с профессором?
– Хорошо. Пока я там училась, не замечала, но после окончания поняла, какой у нас классный университет. Я даже немного завидую студентам, которые сейчас слушают там лекции.
– Эй, ты уверена, что снова хочешь сдавать промежуточные и семестровые экзамены? Я вот ни за что!
С этими словами Ханна помахала перед Суджин ложечкой для мороженого, которую держала в руке. Ее жест был более чем красноречив: накладывать в стаканчики мороженое куда проще, чем писать работы.
– И то верно. Кстати, паста, которой угостила меня профессор, тоже была вкусной. Кажется, это новый ресторан. Давай в следующий раз сходим туда вместе.
– Профессор все так же любит вкусную еду. Да, давай обязательно сходим туда после работы.
К вечеру кафе начало пустеть, а за дверью можно было увидеть людей, спешащих домой с работы.
Это послужило сигналом для Суджин. Она распрямила плечи, взглянула на часы и начала готовиться к завершению смены. До репетиторства оставалось совсем немного времени.
В семь вечера Суджин и Ханна передали смену следующим работникам и вместе вышли из кафе. Хотя их запястья ныли от однообразной работы, им всегда было весело идти с работы вместе. Суджин и Ханна вместе дошли до моста, разделявшего квартал. Район, где жила Ханна, был слева за мостом, а район Суджин – справа.
Дойдя до конца моста, Суджин внезапно вспомнила телефонный звонок от Джиён и подумала, а не рассказать ли о нем Ханне, но тут же отказалась от этой идеи. Она пока не решилась ни с кем об этом заговаривать. Сначала надо выяснить, кто ее так разыграл. Ей не хотелось грузить Ханну такими пустяками. Рассказать ей можно будет после того, как все выяснится.
Попрощавшись с Ханной у моста, Суджин пошла прямо домой и поужинала с семьей. Она еще не закончила все дела на сегодня. По вечерам среды и пятницы она занималась с Джиын.
Джиын, ученица старших классов, жила в том же районе, что и ее учительница, и Суджин уже больше трех лет была ее репетитором. Оценки Джиын – а они начали заниматься, еще когда девочка училась в третьем классе средней школы[3], – из года в год становились все лучше. Неудивительно, что родители Джиын высоко ценили Суджин как репетитора.
Суджин хотела научить Джиын как можно большему до своего отъезда в Германию. Она не сомневалась, что Джиын и самостоятельно сможет хорошо учиться, но все равно испытывала грусть и вину из-за того, что не сможет и дальше помогать любимой ученице.
– Добрый вечер, учительница! – раздался привычный голос Джиын, едва Суджин подошла к дому.
Джиын и сегодня ждала Суджин на улице у входа. Они вместе поднялись на лифте в квартиру.
В комнате Джиын, готовой к уроку, Суджин, как всегда, ждала чашка теплого горячего шоколада. С тех пор как мать Джиын узнала, что Суджин любит горячий шоколад, она всегда готовила ей этот напиток.
– Мама, а мне – стакан виноградного сока!
Кокетливо-капризный тон, с которым Джиын позвала маму, вдруг резанул по ушам Суджин.
«Мама, это я, твоя дочь Джиён!»
Голос Джиён, с которой она говорила по телефону всего день назад, снова зазвучал в голове Суджин, как будто кто-то нажал на кнопку воспроизведения. Судя по голосу, ее «дочь» была ровесницей Джиын или на год-два старше. Кто же это мог быть? Невольно Суджин снова погрузилась в мысли о неизвестном телефонном звонке.
– Учительница, у вас что-то случилось? Сегодня вы какая-то задумчивая…
– Нет, ничего. Я рада, что мы с тобой сегодня увиделись, Джиын.
Суджин распрямила плечи и выкинула из головы мысли о телефонном розыгрыше.
Завтра Джиён обещала позвонить снова. Вот тогда-то все и выяснится, а до этого нет смысла забивать голову чепухой.
Когда занятия закончились, Суджин вернулась домой и, лежа в кровати, болтала с Хёкконом по телефону. Он все еще был занят на работе, но голос его звучал весело. Конечно, из-за вечной занятости Хёккона долго поговорить им не удалось. Они только и успели обсудить, что будут делать на свидании завтра, после чего распрощались.
Завтра, в субботу, Хёккон официально должен работать только до обеда. При мысли о том, что они впервые за долгое время встретятся с Хёкконом после его работы и вместе пообедают, Суджин охватило радостное волнение. Она не могла думать ни о чем другом, кроме как о долгожданном свидании. Спать она легла, с нетерпением ожидая наступления следующего дня.
18 сентября
1999 года,
суббота
Суджин и Хёккон, встретившись перед зданием компании, шли в сторону пиццерии, где заранее забронировали столик. Улицы были заполнены оживленно разговаривающими людьми. На лицах прохожих светились улыбки, а приятная теплая погода лишь добавляла радости от начавшихся выходных. Суджин, которая шла в толпе людей, держа Хёккона за руку, впервые за долгое время чувствовала себя счастливой.
В пиццерии они заказали их фирменную пиццу. За последние несколько лет франшизы по продаже пиццы стали появляться повсюду, поэтому теперь отведать недорогую пиццу хорошего качества стало проще, чем раньше.
Этот ресторан был одним из таких. Когда Суджин предложила в выходные поесть пиццы, Хёккон указал на это место, которое он еще раньше присмотрел по дороге с работы.
– Что будем делать после еды? – спросила Суджин, жуя кусок пиццы.
– Может, посмотрим кино? Давненько мы ничего не смотрели.
– О, здорово! Что сейчас есть интересного?
– «Шестое чувство». Это голливудский фильм, вышел совсем недавно. Отзывы на него очень хорошие, да и менеджер Чон тоже его хвалила. Сходим посмотрим? – тут же произнес Хёккон, словно только этого и ждал.
– «Шестое чувство»? Впервые слышу. А о чем он?
Хёккон даже отложил кусок пиццы, который уже поднес ко рту, и начал, бурно жестикулируя, с жаром пересказывать содержание фильма. Суджин показалось, что он с огромным нетерпением ждет того часа, когда сможет его посмотреть.
Она улыбнулась:
– Хорошо. Давай доедим пиццу и пойдем в кино.
– Да, давай. Будет очень весело.
С довольным видом ребенка, только что заполучившего желаемую игрушку, Хёккон снова взял в руки свой кусок пиццы. В этот миг мобильный телефон в кармане его брюк громко зазвонил.
– Да, это Ким Хёккон. Да, да-да.
Постепенно выражение лица Хёккона становилось все более каменным. Суджин кольнуло нехорошее предчувствие.
– Да, сейчас я ем. Да-да, да.
Телефонный разговор Хёккона никак не заканчивался. Суджин все больше снедала тревога. Отложив вилку, она наблюдала за Хёкконом.
– Да-да, да. Понял.
Закончив говорить по телефону, Хёккон глубоко вздохнул и проговорил со смесью разочарования и сожаления в голосе:
– Суджин, похоже, мне нужно на работу.
– Все в порядке, оппа. Это ведь срочно.
Суджин, привыкшая к подобным ситуациям, не стала спрашивать, почему он должен уйти.
– Ты не против? Прости.
– За что тут извиняться? Ты ведь не виноват. В современном мире уж лучше быть занятым. Взгляни на улицу, сколько там безработных! Хорошо, что мы смогли увидеться. Давай хотя бы доедим с аппетитом, – утешила Хёккона Суджин, широко улыбаясь.
– Прости, Суджин.
Закончив трапезу, они направились в сторону компании, где работал Хёккон. Улицы были все так же наполнены теплой атмосферой субботнего дня. Суджин шла, молча держа Хёккона за руку. Чем ближе они подходили к компании, тем сильнее сжималась ее рука.
Даже не успев толком попрощаться с Суджин, Хёккон исчез за дверью, словно его поглотила большая компания. Суджин не знала, что ей делать, – все ее планы на сегодня рухнули. Она еще раз посмотрела на дверь, за которой скрылся Хёккон, а затем направилась в книжный магазин неподалеку.
Книги всегда ее утешали. Даже просто глядя на книжные полки, заполненные аккуратно разложенными книгами в разноцветных обложках, она испытывала умиротворение.
Войдя в книжный, Суджин на некоторое время погрузилась в книжные новинки, пытаясь унять гложущее ее сожаление.
Вот так, проведя время в одиночестве, она вернулась домой. Мама готовила ужин на кухне в ожидании возвращения отца с работы, а Суджин, которой не особо хотелось есть после пиццы, лежала на диване в гостиной и смотрела телевизор. Обычный субботний вечер.
Дзы-ы-ынь!
Суджин с головой ушла в развлекательную программу, в которой снимались ее любимые звезды, когда на столе зазвонил телефон.
– Я возьму! – крикнула она, вставая с дивана.
Не отводя взгляда от телевизора, Суджин потянулась к столику и взяла беспроводную трубку.
– Алло?.. Алло? Кто это?
– Это я, Джиён.
– Что? Кто?
– Мама, это я, Джиён. Мы ведь договорились, что я позвоню сегодня.
Только теперь Суджин вспомнила о позавчерашнем телефонном звонке. Из-за свидания с Хёкконом она совершенно забыла, что Джиён должна была позвонить сегодня. Удивленно взглянув на часы в гостиной, Суджин увидела, что сейчас было ровно семь часов.
– Кто звонит? – спросила мама, высунув голову из кухни.
– А, ничего такого. Просто подруга, – пробормотала Суджин и кинулась с трубкой в свою комнату.
– А, да, Джиён. Как у тебя дела? – осторожно сказала она, сев на край кровати.
– Все в порядке. А ты? Тоже все нормально, мама? – голос Джиён звучал все так же звонко.
– У меня тоже все нормально. А ты и правда позвонила мне снова.
Хотя где-то в глубине души и притаилась мысль: «А что, если это правда…» – но каждый раз, когда она возникала, Суджин гнала ее от себя и повторяла, что это всего лишь телефонный розыгрыш. Однако теперь она могла сказать еще и то, что, кто бы ее ни разыгрывал, делал он это очень убедительно.
– Конечно, я ведь обещала. Неужели ты забыла?
– Н-нет. Я тоже помнила.
– Правда? Ты не забыла! Здесь две тысячи девятнадцатый год, а я – твоя будущая дочь. Теперь-то ты мне веришь? – сказала Джиён взволнованным голосом.
– Честно сказать… до сих пор не уверена.
По мере того как звонок, который давным-давно должен был закончиться смехом и словами о розыгрыше, оставался все таким же убийственно серьезным, Суджин все больше приходила в замешательство. Может, это все-таки правда? Но такого же просто не может быть!
– На самом деле, мама, тебе выбирать, верить мне или нет. Я счастлива уже тому, что сейчас говорю с тобой.
– Значит, сейчас я говорю с моей дочерью из будущего через двадцать лет, так?
– Да, верно. Всего у нас есть шесть возможностей поговорить. Сегодня уже второй звонок, поэтому осталось еще четыре.
Суджин вспомнила книги, которые листала в книжном магазине. Под влиянием грядущего конца тысячелетия в особую витрину были выставлены те из них, которые по-своему объясняли такие явления, как апокалипсис, четвертое измерение и тому подобное. Суджин мельком заглянула и в ту секцию, где были выставлены книги о путешествиях во времени и общении с людьми из прошлого. Теперь все казалось еще более запутанным.
К тому же Джиён снова произнесла, что у них есть только шесть возможностей. Независимо от того, правдивы эти слова или нет, она говорила в точности то же, что и позавчера. Суджин специально задала несколько уточняющих вопросов, чтобы подловить Джиён, но та ни разу не ошиблась.
Так что все это либо тщательно продуманный розыгрыш, который готовился не один день, либо, хотя и с крошечной вероятностью, этот звонок и впрямь мог быть из будущего.
– Если ты правда звонишь из будущего, можно мне спросить у тебя кое-что?
– Да. Что именно?
– Что будет со мной через двадцать лет? После обучения в Германии я стала профессором? В каком университете я преподаю? Какая у меня специальность?
Если этот звонок действительно был из будущего, Суджин в первую очередь хотелось узнать о том, что стало с ней самой. Невольно она сжала трубку так, словно все на самом деле зависело от ответа Джиён.
– А, ну…
– Что? Этого ты не знаешь?
Когда Джиён не смогла толком ответить, Суджин усмехнулась, думая, что своим колким вопросом подловила Джиён.
– Нет, дело не в этом…
– Тогда в чем?
– Мама, ты не смогла стать профессором, – поколебавшись, с трудом проговорила Джиён.
– О чем ты? Как это я не смогла стать профессором? – чуть ли не закричала Суджин, неосознанно вскочив с кровати.
– Угу… Не смогла ни поехать учиться за границу, ни получить докторскую степень. Конечно, и профессором стать не вышло. Ты просто… стала моей мамой.
– Что ты говоришь? Я даже учиться не поехала?
Сама того не осознавая, Суджин начала цепляться за слова Джиён. Определить, правду она говорит или нет, теперь было не так уж и важно. Куда важнее теперь казалось то, почему она не сможет стать профессором.
– Ты готовилась поехать за границу, но в итоге вышла замуж за папу. И родила меня. Я прекрасно знаю с твоих слов, что в молодости ты мечтала стать профессором. Понимаю, это может тебя разочаровать… Но ты не станешь профессором.
Слова Джиён, что Суджин не сможет осуществить свою мечту, возымели огромную силу. Всего минуту назад Суджин считала этот телефонный звонок дурацким розыгрышем, а теперь крепко зажмурилась, не понимая, как принять эту реальность. Она могла только возмущенно трясти головой, задаваясь вопросом, почему все это произошло именно с ней.
– Мама, ты меня слушаешь?
– Ну хорошо, а что тогда со мной случилось? Почему я не поехала за границу? Почему не стала профессором? Как живу? Каким человеком стала? Расскажи хоть это!
– Прости, мама. Подробнее рассказать я не могу.
Теперь для Суджин слова Джиён звучали как правда. Она торопливо расспрашивала дочь, как сложится ее жизнь в будущем, если она не станет профессором.
– Мама, пора заканчивать разговор.
– Ладно. Когда мы поговорим в следующий раз? – Суджин сама не заметила, как стала договариваться о новом звонке.
– Позвоню в следующий вторник в семь часов вечера. Хорошо? Ты обязательно должна ответить.
– Хорошо, в следующий вторник в семь, – сказала Суджин уже более спокойно.
– Мама…
– Мм?
То, как естественно Суджин отозвалась на слово «мама», показалось ей самой таким абсурдным, что она усмехнулась.
– Спокойной ночи.
– И тебе тоже.
Закончив разговор, Суджин лежала уставившись в потолок. В голове совсем все смешалось.
Слова о том, что она не сможет учиться за границей, получить ученую степень, а затем профессорскую должность, шокировали Суджин, неважно, правдивыми они были или нет. Ее настроение резко испортилось. Ей больше не хотелось об этом думать, но телефонный разговор с Джиён вертелся в голове, как закольцованная запись. Ложиться спать было еще слишком рано, но Суджин хотелось все забыть и сбежать в мир снов – настолько сильно ее шокировали слова о том, что она не сможет стать профессором. Она не могла избавиться от ощущения, что ее будущее было полностью перечеркнуто.
Суджин готова была впасть в уныние, когда вдруг поняла, что перестала критически относиться ко всей этой ситуации. Она сама не заметила, как сосредоточилась на словах Джиён и принимала их на веру, словно это была истина.
Да, Джиён излагала события подробно и последовательно. Но на самом деле, что бы она ни говорила, Суджин достаточно было просто твердо решить учиться в Германии и сесть в самолет. Однако слова Джиён о том, что она отказалась от учебы за границей, потому что вышла замуж и родила дочь, посеяли сомнения.
Суджин поразмышляла об этом еще немного, и ей в голову пришел один способ. Если звонок Джиён вправду из будущего, нужно просто спросить что-нибудь о будущем. Если все это правда, она ответит на любой вопрос о своем времени. Проще простого. Суджин снова открыла глаза.
Взяв лежавший на кровати беспроводной телефон, она вышла в гостиную.
– Ты закончила разговор? – спросил отец, который сидел на диване и смотрел телевизор.
Мама все так же готовила ужин на кухне. Прошло всего десять минут, но Суджин чувствовала себя так, словно побывала в другом мире.
– Да, закончила. А эта передача все еще идет! – сказала Суджин, бросив взгляд на экран телевизора.
Она устроилась рядом с папой на диване. Из телевизора раздался громкий смех. Пока Суджин не пошла спать, все ее внимание было полностью сосредоточено на экране.
19 сентября
1999 года,
воскресенье
На следующий день после обидного прерванного свидания Суджин и Хёккон сидели друг напротив друга в кафе и наслаждались неторопливым воскресным днем. Поскольку в понедельник Хёккону снова нужно идти на работу, они решили, что на свиданиях по воскресеньям будут просто пить вместе кофе. Это негласное правило появилось у них после того, как Хёккон устроился на работу.
Суджин, сознательно или бессознательно, все еще беспокоилась из-за вчерашнего телефонного звонка Джиён. Она решила попробовать расколоть Джиён через вопросы о будущем, но вместе с тем не могла отделаться от беспокойства из-за полученных вчера ответов. Сам по себе телефонный звонок Джиён можно было списать со счетов, но слова о том, что ей не удастся обучаться за границей и стать профессором в будущем, продолжали кружиться в голове Суджин.
Она никогда не думала о таком варианте и потому была невероятно шокирована, впервые в жизни услышав, что она не сможет стать профессором. И по ее собственному убеждению, и по мнению окружающих казалось решенным делом, что Суджин отправится в Германию, а затем станет профессором. Языковой барьер, который виделся ей главным препятствием, она потихоньку преодолевала. И оценки, необходимые для того, чтобы стать профессором, уже получила. Но самое главное – это ее горячее желание сделать научную карьеру. Ответ Джиён, что Суджин не сможет стать профессором, сразил ее наповал.
Даже сейчас, во время нового свидания с Хёкконом, слова Джиён так и продолжали крутиться где-то в уголке сознания. Суджин стало любопытно, что бы Хёккон сказал о Джиён. Она редко рассказывала другим о себе, но Хёккон был исключением. Он был чуть ли не единственным человеком, с кем Суджин могла поделиться своими истинными чувствами.
– Оппа, – начала Суджин, ставя стакан кофе на столик.
– Мм? – Хёккон покрутил соломинку в стакане, наполненном холодным кофе.
– Ты тоже веришь тому, о чем сейчас говорят люди? О конце тысячелетия, апокалипсисе, мистике, ну и всяком таком?
– Хм, никогда об этом не думал. А что?
Хёккон сделал глоток кофе и рассеянно улыбнулся так, будто этот разговор не имел особого значения.
– Ну, просто так. Мне любопытно, что ты думаешь обо всем этом.
– Под мистикой ты подразумеваешь вещи, которые трудно объяснить с точки зрения науки?
– Ага, ну всякое такое. Машины времени, вампиры, путешествия во времени, встречи людей из будущего и прошлого, звонки из другого измерения… Что-то вроде этого.
Первым делом Суджин хотелось узнать, что Хёккон в принципе думает о таких сверхъестественных явлениях. Было бы слишком странно внезапно заговорить с ним о Джиён.
– Хм, думаю, это в определенной степени интересно. А у некоторых явлений даже есть какие-то основания. Если это не что-то уж совсем смехотворное, думаю, в качестве развлечения не так уж и плохо. Хотя в реальность всех таких загадок лично я не верю, но разве не могут некоторые из них оказаться правдой? – ответил Хёккон с улыбкой.
Его реакция подбодрила Суджин.
– Вот как? Думаешь, среди них есть и правдивые?
– Конечно. Потому что мы не боги и не можем знать абсолютно все. Думаю, точнее было бы сказать, что я не знаю наверняка, но… В любой случае я не считаю всю мистику полной ерундой.
– Правда?
В этот момент Суджин почувствовала, что может рассказать все Хёккону.
– Тогда, оппа, если тебе вдруг кто-то позвонит из будущего, ты поверишь?
– Если позвонят из будущего?
– Ага. В один прекрасный день кто-то звонит тебе из будущего. Сможешь ли ты поверить в такое?
Суджин было любопытно, что думает Хёккон. Хотя его ответ никак не помог бы выяснить, правдив ли звонок Джиён, Суджин отчаянно нуждалась в ком-то, кто мог бы взглянуть на ситуацию объективно. Незаметно для нее в глубине души уже зародилось желание не принимать решение самой, а положиться на чужой выбор.
– Хм, сложный вопрос. Честно говоря, с научной точки зрения это не имеет никакого смысла. Больше похоже на сюжет какого-нибудь фильма. Думаю, если бы мне кто-то позвонил и сказал подобное, я бы не поверил, решив, что это какая-то чушь.
– Значит, ты бы не поверил? – спросила Суджин, садясь поближе к Хёккону.
В ее голосе звучала отчаянная мольба. Сейчас Суджин больше всего на свете желала, чтобы кто-то уверенно сказал ей, что будущее, в котором она не станет профессором, – всего лишь чья-то выдумка.
– Но не думаю, что смог бы считать это и абсолютной ложью. Все же всякое бывает. Как я уже сказал, мы не знаем всего об окружающем нас мире… Возможно, если бы со мной такое действительно произошло, я бы даже немного захотел в это поверить.
Расплывчатый ответ. В конце концов выбор так и остался за Суджин.
Закончив говорить, Хёккон глотнул кофе. Его взгляд был сосредоточен на стакане, а вот Суджин не сводила глаз с Хёккона.
– К тому же будущее можно изменить своими руками, – добавил Хёккон.
– И правда! Будущее ведь всегда можно изменить, да? – просияв, воскликнула Суджин.
– Да, конечно, – с улыбкой кивнул Хёккон.
Некоторое время они молча пили кофе, который был таким же горьковато-сладким, как весь этот воскресный день.
Суджин подумала, что может рассказать о Джиён чуть более прямолинейно.
– Оппа.
– Мм?
– На самом деле я хочу кое-чем поделиться.
– И чем же?
– Мы же только что обсуждали звонок из будущего…
– Ага, – Хёккон пристально посмотрел на Суджин.
– Это случилось со мной.
– Что?
Какое-то время Хёккон смотрел в глаза Суджин, словно пытаясь определить, правду ли она говорит. Однако она ответила ему прямым взглядом без тени лукавства, и глаза Хёккона постепенно начали расширяться от удивления.
– Несколько дней назад я получила странный телефонный звонок. Человек на том конце провода уверял, что звонит из будущего, которое настанет через двадцать лет. Я думала, это розыгрыш, но вчера мне позвонили во второй раз.
Пока Суджин пересказывала события прошедших дней, она пыталась решить, посвящать Хёккона во все детали или нет. Почему-то ей казалось, что о Джиён ему нужно говорить с осторожностью.
– Значит, тебе позвонили из будущего? И что сказали? – спросил Хёккон таким тоном, будто ему все еще было сложно в это поверить.
– Ну, даже не знаю… Девушка представилась моей дочерью. То есть моей будущей дочерью через двадцать лет. Разве это не абсурд?
– Даже пересказ звучит абсурдно, – рассмеялся Хёккон.
– Тебе тоже так кажется, да? Когда она позвонила мне в первый раз, я решила, что это розыгрыш, и спросила, как вообще можно звонить из будущего.
– И что она ответила? Как ей удалось позвонить?
– Сказала, что встретила меня во сне. Там я дала ей свой номер телефона, а когда она мне позвонила, трубку действительно взяла я. – Суджин вымученно улыбнулась.
– А… Я-то думал, способ окажется поинтереснее, а она просто встретила тебя во сне? Это же такое клише!
Такая же реакция была и у Суджин, когда она впервые услышала о сне.
– Мне тоже первым делом пришла в голову эта мысль. А еще она сказала, что число звонков ограничено. Шесть раз вроде бы. Первый раз она позвонила то ли в среду, то ли в четверг на этой неделе, а второй – вчера, в субботу.
– И о чем вы вчера говорили? – Голос у Хёккона снова стал заинтригованным.
– Конечно, я подумала, что это телефонный розыгрыш, поэтому намеренно задавала каверзные вопросы, чтобы ее расколоть, но после них все только еще больше запуталось. Она вела себя довольно последовательно.
Теперь Хёккон выглядел весьма серьезным.
– Вот как? И в чем это выражалось?
– Она назвала те же правила и критерии, о которых говорила во время первого звонка.
– Разве это нельзя выучить, если тщательно подготовиться? – Хёккон нахмурился, откинувшись на спинку стула.
– Может, так и есть. В следующий раз она пообещала позвонить во вторник в семь вечера. Если она и правда это сделает, не окажется ли этот розыгрыш слишком уж тщательно подготовленным? Почему она идет на такие сложности из-за меня?
Когда Суджин рассказывала Хёккону о телефонном звонке Джиён, она снова подумала, что все это кажется полным абсурдом.
– Или это действительно может быть звонок из будущего.
Хёккон еще больше посерьезнел.
– Оппа, ты веришь в этот звонок?
Его неожиданная реакция удивила Суджин. А он принялся объяснять:
– Конечно, утверждать что-то категорично мы не можем. Но мы и не знаем наверняка, правда это или нет. Что, если твоя будущая дочь действительно позвонила потому, что очень сильно захотела с тобой поговорить? Так что можешь просто на время поверить, что это и правда она, и поговорить с ней.
– А?! Поверить?
Суджин хотела услышать в ответ на свой рассказ «да» или «нет».
– Даже если звонок и окажется розыгрышем, ты ничего не потеряешь, если ненадолго поверишь в то, что она рассказывает, и просто пообщаешься с ней. Собеседница получит удовольствие от своего удачного розыгрыша, а ты – от столь необычного пережитого опыта. Просто представь, что это действительно звонок из будущего. Тогда весь смысл разговора полностью меняется. Звонок из будущего – это самый невероятный опыт, какой только можно получить в этом мире, за всю историю человечества, да даже за всю историю вселенной. Независимо от того, какое будущее откроется тебе через этот звонок, ты сможешь обернуть его себе на пользу, приняв только ту часть будущего, которая тебя устраивает. Просто поверь в этот звонок.
Глаза Хёккона оставались все такими же серьезными. Кажется, он не шутил.
Суджин же продолжала сомневаться. Выслушав Хёккона, она не могла не согласиться, что он в чем-то прав. Если это просто розыгрыш, ей не о чем беспокоиться. Как сказал Хёккон, можно просто подыграть звонившему. А если звонок Джиён был правдой, в конечном итоге только от выбора самой Суджин зависело, учиться ли за границей и стать профессором или же выйти замуж и отказаться от этой возможности. А еще она подумала, что этот телефонный звонок можно использовать как возможность взглянуть на привычный мир под другим углом.
– Оппа, значит, мне следует поверить ей, как ты предложил?
Последовав совету Хёккона, а не приняв решение самостоятельно, Суджин почувствовала облегчение и странное чувство освобождения.
– Я не говорю, что обязательно нужно верить. Просто попробуй, раз она все равно тебе звонит. Если это розыгрыш, будешь считать его забавным происшествием, а если настоящий звонок из будущего, можно думать о нем как об удивительной возможности узнать о себе то, что скрыто временем.
Теперь Суджин полностью понимала ход мыслей Хёккона. Ей не хотелось спорить с ним, пытаться найти контраргументы. Она подумала, что будет неплохо просто принять совет Хёккона. Его слова звучали логично, и Суджин понравилось то чувство освобождения, которое нахлынуло, когда она уклонилась от выбора.
– Хорошо, оппа, если во вторник она позвонит в третий раз, то я, как ты и сказал, сосредоточусь на разговоре, принимая на веру слова собеседницы. А еще попробую проверить, действительно ли она из будущего, – сказала Суджин, допивая остатки кофе.
– Как?
– Попрошу назвать выигрышные номера лотереи на следующей неделе. Если она перечислит их правильно, буду считать случившееся невероятным событием. А если не угадает, решу, что это розыгрыш, – Суджин пожала плечами и озорно улыбнулась.
– Ха-ха, и то верно! Но тебе обязательно нужно узнать, кто она на самом деле? Если правда откроется, все веселье закончится. На твоем месте я не стал бы ничего проверять. Все равно этот звонок никак тебе не вредит. – С губ Хёккона сорвались слова, которые Суджин совсем не ожидала услышать.
– Но ведь…
Суджин вовремя прикусила язык. Она чуть не произнесла имя Джиён, припомнив ее слова, что Суджин не сможет стать профессором.
Никак не вредит? Да разве можно представить себе больший вред, чем жестокие слова, что в будущем она не сможет стать профессором? А учитывая, что через двадцать лет Джиён исполнилось девятнадцать, весьма вероятно, что ее будущим отцом окажется Хёккон. Из-за того, что именно он мог стать главной помехой на пути Суджин к учебе за границей, она и не решалась выложить ему все о Джиён.
– И все же мне так любопытно! Если она позвонит мне снова, я обязательно спрошу.
Одновременно с этим она подумала, что если этот звонок действительно из будущего, его можно использовать во благо мечты о заграничной учебе.
– Звонок вполне может быть из будущего. Сейчас же конец тысячелетия. – Хёккон еле сдерживал ухмылку.
– Ты о чем? Оппа, ты же ни в какую религию не веришь! – парировала Суджин, засмеявшись.
Воскресное свидание проходило прекрасно. В нем смешались спокойствие выходного и напряжение приближающегося понедельника. Суджин и Хёккон расстались до захода солнца. Чем темнее становилось на улице, тем сильнее их охватывала досада при мысли о том, что выходные подходят к концу.
20 сентября
1999 года,
понедельник
Суджин и Ханна сидели бок о бок за кассой, подперев подбородки, и смотрели на дверь кафе. Было чуть больше часа дня. Сегодня клиентов оказалось на редкость мало. Обычно в это время девушки были заняты сильнее всего, безостановочно черпая ложками шарики мороженого, но сегодня в кафе их развлекала только громкая музыка.
После вчерашней встречи с Хёкконом Суджин продолжала размышлять о Джиён. Точнее, не о самой Джиён, а о том, как же хочется поскорее услышать ее голос и задать девушке вопросы о будущем.
Из-за вчерашнего разговора с Хёкконом Суджин теперь постоянно крутила в голове слова Джиён, что она не сможет стать профессором. И эти слова волновали ее куда больше того, кем на самом деле могла оказаться Джиён. Поселившаяся в душе тревога подкараулила ее и здесь, в кафе-мороженом.
Суджин не решалась рассказать Ханне о Джиён, но ей все-таки хотелось услышать от кого-нибудь еще, что она сможет стать профессором.
– Ханна, – обратилась она к подруге, даже не шелохнувшись.
– Мм? – та тоже ответила, пошевелив одними губами.
– Что ты будешь делать?
– Ничего не буду.
– А?
– Сегодня ничего не буду делать. Ни сейчас, ни потом, когда приду домой, – твердо сказала Ханна.
– Нет, я не об этом. Что ты собираешься делать в будущем? – сказала Суджин, засмеявшись.
– В будущем?
Только тогда Ханна медленно повернула голову и посмотрела на Суджин.
– Ну да. Скажи, ты продолжишь учиться на продюсера?
– Что это вдруг за вопросы? Я даже решила, что уже наступил Чхусок[4]. – Ханна шутливо нахмурилась, как будто даже мысли об этом дне ее утомляли. – Ну, придется продолжать, да? Мой дядя работает на радиостанции, а дома все только и требуют, чтобы я стала продюсером. Представляешь, меня до сих пор отчитывают за то, что я не пошла на факультет журналистики и радио.
– Правда? Даже сейчас?
– Угу, даже сейчас. Я не против стать продюсером и заниматься этим, но… А мой ли это выбор? Действительно ли я этого хочу? Все говорят, что с каждым годом все труднее заработать на жизнь, поэтому мне кажется, что лучше всего устроиться в компанию со стабильной зарплатой. Хан Суджин, как же тебе повезло! Твой путь уже определен.
– Мой? Эй, да ладно…
Звук открывшейся двери оборвал слова Суджин.
– Добро пожаловать, – Ханна быстро встала и поприветствовала посетителя.
Он словно стал первой ласточкой, и кафе тут же наполнилось людьми. Остаток дня прошел в суматохе.
Лишь за час до окончания рабочего дня в кафе наконец стало тихо. Убрав со столиков, Суджин и Ханна одновременно, будто сговорившись, плюхнулись на стулья и выдохнули.
Суджин очень хотела услышать от подруги, что ей удастся стать профессором. Казалось, слова о том, что она не сможет этого достичь, скреблись где-то в глубине души.
Суджин ухватилась за прерванный ранее разговор:
– Помнишь, мы сегодня говорили о профессиях?
– А? – Ханна состроила забавную рожицу.
– Как думаешь, смогу я стать профессором? – спросила Суджин, глядя ей в глаза.
– О чем ты? – спросила Ханна, которая перестала улыбаться, увидев, как серьезна Суджин.
– Смогу ли я правда стать профессором? Смогу ли поехать учиться за границу? Смогу ли получить научную степень? – на одном дыхании выпалила Суджин.
– Что с тобой? Что-то случилось?
Похоже, Ханна немного смутилась, впервые увидев Суджин в таком состоянии.
– Просто… В последнее время я спрашиваю себя, справлюсь ли я? Получится ли вообще уехать на учебу за границу, не говоря уже о том, чтобы стать профессором? Так душно, оттого что я не знаю даже ближайшего будущего.
Цель Суджин была прямо у нее перед носом.
– Подготовка к учебе за границей идет непросто? – спокойно спросила Ханна.
Суджин молча ждала, пока подруга продолжит.
– Суджин.
– Мм?
– Ты обязательно станешь профессором, не волнуйся. Никто не готовится так усердно и последовательно, как ты. Что бы ни случилось, ты будешь учиться в Германии, получишь степень и станешь профессором. Я это гарантирую. Не переживай об этом.
Голос Ханны был полон уверенности.
– Ханна, ты ведь серьезно? – переспросила Суджин, которая была по-настоящему счастлива услышать желанный ответ.
– Конечно серьезно. Ты когда-нибудь видела, чтобы я лгала? У тебя точно все получится. Ты ведь отлично справлялась до сих пор. Не волнуйся так.
Ханна слегка похлопала Суджин по руке, как будто желая утешить.
Неважно, правда это или нет, но слова подруги помогли избавиться от беспокойства. В этот миг она словно стала для Суджин благодетельницей, протянувшей ей зонтик в дождливый день.
– Суджин, так тебе в последнее время трудно из-за предстоящей учебы за границей? Давай я тебя поддержу.
Ханна шутливо похлопала Суджин по плечу. Та наконец-то смогла улыбнуться от души. Хотя ее беспокойство и тревога не исчезли полностью, слова поддержки все же придали сил.
– Ладно, и вправду хватит беспокоиться о туманном будущем. Сейчас давай думать только о том, сколько нам осталось до конца рабочего дня, – сказала Суджин, вставая из-за стола.
– О, конец рабочего дня – это святое! Обожаю его!
И по тихому кафе разнесся заливистый смех Ханны.
21 сентября
1999 года,
вторник
Во вторник вечером Суджин сидела в своей комнате, не сводя глаз с часов. Они показывали 6 часов 55 минут. Скоро должна будет позвонить Джиён. Переведя взгляд на трубку, Суджин глубоко вдохнула и выдохнула. С какого-то момента она начала ждать звонка Джиён как чего-то само собой разумеющегося.
Дзы-ы-ынь!
Телефон зазвонил ровно в семь часов. Суджин торопливо схватила трубку, чтобы родители не ответили первыми.
– Алло? – выдохнула она, ожидая услышать голос Джиён.
– Алло? – раздался уже знакомый девичий голос на другом конце провода. – Мама!
– Ты и вправду сегодня позвонила.
– Конечно, я же обещала. Мама, я так скучала по твоему голосу!
– Правда? Скучала по мне? – Суджин говорила совершенно спокойно.
– Ага, очень скучала. Я всегда рада услышать твой голос, мама, – радостно сказала Джиён.
– Я правда твоя мать? И ты правда звонишь из будущего?
– Конечно правда!
– Тогда ответь на мой вопрос.
Суджин сразу перешла к сути. Ей нужно было как можно скорее выяснить, настоящий этот звонок или фальшивый. Она хотела подловить Джиён и доказать, что слова о том, что она не сможет стать профессором, были возмутительной ложью. Тогда наконец-то она сможет дышать спокойно.
– Какой?
– Если ты действительно из будущего, назови выигрышные номера лотереи, которая пройдет на этой неделе. Или расскажи мне, что будет завтра в новостях. Ну, говори!
Когда Суджин закончила говорить, во рту у нее пересохло и она судорожно сглотнула.
– Мама, тут такое дело…
– И какое же?
Джиён замялась, и Суджин поторопила ее. Ей хотелось поскорее услышать ответ.
– Я не могу сказать тебе этого сейчас.
Суджин торжествующе улыбнулась. Вот оно, доказательство, что этот звонок лишь розыгрыш.
– Почему не можешь сказать? Это невозможно, потому что ты меня разыгрываешь? – мягко спросила Суджин.
– Нет, дело не в этом… – В голосе Джиён слышалось замешательство.
– Тогда в чем? Если это не розыгрыш, то что?
Напирая теперь на Джиён, Суджин ощущала легкий азарт.
– Ну… мама, понимаешь, я могу рассказать тебе о будущем лишь дважды. Возможности ограничены. Поэтому и не хочу отвечать прямо сейчас, – быстро продолжила Джиён, словно пыталась переубедить Суджин.
– Это еще что значит?..
Суджин потеряла дар речи. Ей оставался всего один шаг до полного разоблачения собеседницы, и тут слова Джиён вновь перевернули мир Суджин с ног на голову. Как будто рыба, которую она только что схватила, непостижимым образом проскользнула между пальцами.
– Так и есть! И одну возможность я уже истратила в прошлый раз, когда сказала, что ты не сможешь стать профессором. Теперь у нас остался только один шанс, и я не хочу тратить его так по-дурацки. Мне надо сказать тебе кое-что по-настоящему важное. Поэтому и звоню.
– Что это за ерунда?.. Хочешь, чтобы я в нее поверила?
Голос Суджин зазвучал громче и раздраженнее. Оправдания Джиён сбивали с толку и ни капли не помогали избавиться от снедающего в последние дни беспокойства. Не такого результата Суджин ждала от этого звонка!
– Это правда, мама! В будущем ты обязательно обо всем узнаешь. Да, пока я не могу доказать свои слова, но просто поверь мне. Прошу!
Суджин было нелегко поверить Джиён, но, слыша такую отчаянную мольбу в голосе девушки, она чувствовала, что совсем запуталась. В голове царил настоящий хаос.
– Эмм…
Суджин ощущала разом и злость, и замешательство. Поскольку доказать, что это и вправду был звонок из будущего, оказалось невозможным, логичнее всего считать его розыгрышем. Но Суджин не смогла решительно опустить трубку на рычаг, как собиралась. Хотя Джиён ушла от ответа, но твердо решить, что она лжет, у Суджин не получалось.
– Как я могу тебе поверить, если нет никакой возможности подтвердить твои слова?
Гнев, нахлынувший на Суджин при мысли о том, что Джиён ушла от ответа, незаметно для нее успел превратиться в чувство беспомощности.
– Сегодня я весь день ждала звонка. Мне хотелось проверить, розыгрыш это или нет. Я полагала, что после сегодняшнего звонка буду знать это твердо… Но ты так ответила… И что мне теперь делать?
Голос Суджин постепенно терял силу.
– Мама, я все понимаю. Вся эта ситуация кажется невероятной. И все же я рада, что могу услышать твой голос и поговорить вот так. Конечно, тебе решать, верить мне или нет, но разве ты не можешь просто подумать обо мне как о своей дочери?
Суджин стало казаться, будто она застряла в долгом запутанном сне.
– Джиён…
Суджин наконец нарушила затянувшееся молчание. Ей стало любопытно, почему Джиён так себя ведет. Если это розыгрыш, то зачем так шутить? А если правда, то что такого Джиён хочет ей сказать?
– Мм?
– Что ты хочешь мне сказать?
– Что хочу сказать? Прежде всего, что я очень по тебе скучала, мама.
– Я не об этом. Ты говоришь, что осталась только одна возможность рассказать мне о будущем и ты бережешь ее, чтобы сообщить мне причину твоего звонка.
– А… Об этом я расскажу не сейчас, а в следующий раз, когда позвоню тебе.
Джиён снова ушла от ответа. Суджин не удивилась. Такого ответа она и ожидала.
– Мама, а какой была твоя учеба в университете? Ты всегда говорила, что студенческие годы были самыми счастливыми в твоей жизни. Это правда? Мне интересно узнать о твоей молодости. Тебе нравилось учиться в университете?
Голос у Джиён стал другим. Он звучал мечтательно, как голос дочери, расспрашивающей о прошлом матери, которое она сама могла только представлять, глядя на выцветшие фотографии. Суджин, которую этот голос тоже очаровал, начала вспоминать свое студенческое время.
– В университете? О, там было весело! Я много училась и ходила по всяким вкусным кафешкам с друзьями. Встретила прекрасных преподавателей. И самое главное – парня, которого люблю…
– Парня?
– Да, парня, с которым теперь встречаюсь, я впервые встретила в университете. Джиён, ты точно не можешь сказать мне то, что хотела, прямо сейчас? Обязательно нужно ждать следующего раза? – снова спросила Суджин. Ее терзало любопытство.
– Да. Я обязательно расскажу тебе в следующий раз. А пока я хочу услышать о тебе побольше, мама. Чем ты сейчас занимаешься?