Читать онлайн Пороки бесплатно

Глава 1

– На выход.

Мейз подскочила и в панике посмотрела на полицейского. Тот недовольно, но все равно открыл ей решетку, даже не требуя выставить руки, чтобы надеть наручники. Девушка на негнущихся ногах покинула клетку и огляделась. Неужели мама пришла за ней?..

Не пришла.

Мейз смотрела на женщину в черных перчатках, элегантно приветствующую ее. Кто это? Что ей нужно от Барнс?

Девушка все поняла, как только подошла ближе к ней. То, что она описала себе как "магия", огромными волнами выходило из женщины и разбивалось о Мейз. Так должно быть?

– Пойдем, дорогая. Поговорим в машине, – голос теплый, вкрадчивый. Таким на раз можно гипнотизировать, поэтому не удивительно, что она последовала за ней.

Улица встретила ее дождливым, затянутым небом. Перед полицейским участком стояла лишь одна черная машина, к которой и шла женщина, а затем остановилась, ожидая, пока Мейз придет в себя от обилия свежего воздуха и подойдет к ней.

Но девушка не торопилась. Взгляд сам зацепился за того, кого здесь точно быть не должно. Парня с безобразным лицом, искаженным еще и хищной улыбкой, которая ознаменует ей только проблемы.

Молния на секунду озарила его лицо. Глазницы пустые, наполненные самой тьмой. На секунду ей померещилась корона из… смога. Парень исчез через секунду.

Мейз опустила глаза, понимая, что это был демон. Один из тех, чьему хозяину она продала свою душу. Словно в подтверждение этого факта порезы вдоль предплечий начали кровоточить. Ее кара пришла.

– Мейзакин? – позвала женщина, смешивая свой голос с громом.

Испугавшись, Мейз сжала рукава кофты, силой мысли задерживая кровь. Порезы затянулись, отдавая неприятным жжением, но кровь никуда не делась… Всплеск магии, кажется, не укрылся от женщины. Та протянула к ней руку с сочувствующим лицом.

– Не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого.

– Кто вы? – Мейз не спешила подходить, поэтому женщина опустила руку.

Она не поняла, что магией сделала Мейз. Так даже лучше. Будет сложно объяснить, откуда у нее такие порезы. Чёрт, да как вообще объяснить все, что произошло в ее жизни?!

– Я Анталия Суми, – представилась женщина, стягивая бархатные перчатки.

Мейз, наконец, ее рассмотрела. До этого внимание притягивали только черные перчатки на руках. Возможно, это было каким-то заклинанием. Она же правильно поняла, что эта женщина ведьма? Или она просто очень богатая, статная и знающая себе цену?

Блондинистые волосы были собраны в идеальный хвост без единого выбившегося волоска. Темно-карие глаза смотрели прямо в душу, проедая насквозь. Единственное, что не наталкивало ее на мысль о колдовстве: черный брючный костюм, сшитый с иголочки. Хотя ее голову просто заполнили стереотипы. Не будет же такая женщина расхаживать в мантии и с палочкой в руках.

– Вы все еще не ответили на вопрос. Кто вы? – повторила Мейз, натягивая рукава кофты. Ее имя ей абсолютно ничего не дало.

Губы мисс Суми дрогнули в едва заметной улыбке.

– Я директриса академии колдовства, – чего-то такого Мейз и ожидала. – Предугадывая твой следующий вопрос, скажу: нет, не Хогвартса.

– В моей ситуации глупо думать о шутках.

Взгляд серых глаз метнулся за спину мисс Суми. Демон, чуть ближе, чем в первый раз, хитро улыбался, сверля ее тем, чего не было, – глазами. Он предвкушал всё, что ей придется пережить. И был лишь знамением.

"Не бойся его, Мейз. Во всяком случае, зачем тебе вообще чего-то бояться теперь, когда ты свободна от ежедневного ужаса?" – именно так она решила, а затем вновь посмотрела на Анталию.

– Вы забираете меня в академию? – Мейз надеялась на это. Теперь… Ей некуда идти. Она спасла мать и сестру, но именно они больше не хотели ее видеть. Обидно, но она не винила их. Барнс знала цену своей победы над злом.

– Да. Там тебе будет лучше, – улыбнулась мисс Суми. – Тем более, что твоя сила так поздно обнаружилась. И в таком размере… – она произнесла это немного задумчиво. Но стоило Мейз нахмуриться, Суми улыбнулась вновь.

Демон тем временем появился чуть ближе. Мейз лишь косо на него взглянула, из-за чего ужас ада наигранно обидчиво надул то, что осталось от губ, и отвернулся.

– Ты согласна? – напомнила о себе Суми.

Мейз перевела на нее взгляд. Женщина строила, а может и была воплощение доброй тетушки, наставницы, которая обязательно поможет. Карие глаза теплого оттенка пристально смотрели на нее, уголки губ слегка подрагивали. Суми не знает, кто она такая…

– Да.

Выбора не было.

***

Несколько часов в дороге дали Мейз ответы на вопросы, которые ее особо и не беспокоили. После убийства отца она чувствовала себя освобожденной от… всего? Она больше не боялась, потому что смысла в страхе не было. Она освободилась от чувств, которые раздирали ее изнутри каждый день. Мейз впервые не паниковала.

Единственное, что ей нужно было в этой жизни, произошло. И Барнс была готова принять последствия, даже отсидеть в тюрьме, зная, что в мире больше нет такого ублюдка. А затем заняться тем, чтобы все алкаши, терроризирующие свои семьи, вымерли. Она не знала как, но была готова пройти весь путь с решимостью в глазах.

И теперь, когда у нее появилась "сила", от которой сгорел тот, другой, пьяница… Мейз чувствовала, что победит. Победит и уничтожит их всех. Никто не должен пережить то, что было с ней.

На пути к ключевой цели ей поможет академия мисс Суми. Она рассказала, да это было и понятно, в данной школе собираются ведьмы и ведьмаки, чтобы научиться контролировать свою силу. Академия становится их приютом на многие годы, пока сами ученики не пожелают пойти дальше по жизни. Но они всегда могут вернуться.

– Академия станет твоим домом, ученики и учителя – семьей. У нас дружелюбная атмосфера, все друг друга поддерживают, – с улыбкой рассказывала ей мисс Суми. Они сидели вместе на заднем сидении, машину вел личный водитель. Тоже ведьмак?

Также ей рассказали, что именно будет изучаться на уроках. Обычно в академию попадают дети в возрасте десяти-тринадцати лет, так как магия проявляется в этом возрасте. Поэтому образовательная программа направлена на изучение и обычных предметов. Математика, экономика, английский язык и другие. С тем отличием, что раз в день обязательно стоит урок магии.

Мейз была исключительной ведьмой, как сказала Суми, потому что сила дала о себе знать только в семнадцать. Директриса иногда странно на нее посматривала, будто изучала ее мысли, пытаясь найти ответы на свои вопросы.

Тем не менее, Анталия рассудила, что для Мейз придется подобрать особую программу обучения. Девушка уже знала базовые науки на уровне одиннадцати классов, поэтому этот год – двенадцатый – станет для нее последним в человеческом обучении. Но с магией все равно придется работать. Мейз будет заниматься ей с младшими классами.

И все это не волновало Барнс.

Она смотрела в окно всё путешествие и то и дело замечала того демона. Он будто подбирался к ней все ближе с каждым своим появлением. Вот так выглядят последствия продажи души? Демоны будут запугивать ее?

"Это имело бы значение, если бы я и правда боялась".

– Вот мы и приехали, – огласила мисс Суми, добродушно улыбаясь. Мейз посмотрела в окно с ее стороны.

Большое здание в викторианском стиле виднелось за железным высоким забором. Белый фасад с резными деталями, фризами, всё четко, но в то же время хаотично. Различные балконы и крыши с островерхими башенками разной высоты.

Площадь не была огромной, что сразу намекало на примерное количество учеников. Но Мейз и не думала, что ведьм в принципе много. Она пока не совсем понимала, как они получают силу, если не продают душу. Потому что вряд ли десятилетки станут это делать.

Они с Суми ступили на тротуар, и железные двери сразу открылись, будто сильный ветер заставил их. Мейз уставилась на здание. Оно было красивым, девушка никогда в живую не видела такого, но… Академия будто была искусственной. Кукольный домик, в котором маленькие ведьмы и ведьмаки заточены.

И вот Суми привела новую заключенную.

Мейз сделала первый шаг, осознавая, что пока не перестанет быть опасной – будет сидеть здесь. Она сделала следующий шаг, понимая, что ее не научат сильным заклинаниям, которые помогли бы ей сжечь всех алкашей. Третий шаг дал понять, что стоит сделать ей еще один и девушка будет связана со всеми здесь.

Будто нити магии вырывались из земли и обхватывали ее ноги, тянулись по всему телу, залезали под кофту по порезам, к самому сердцу. Мейз еще не знала всю систему, но предполагала, что следующим шагом привяжется к ковену здешних ведьм.

Барнс остановилась. Что принесет ей эта связь? Будет ли это проблемой? Она обернулась и посмотрела на мисс Суми, которая выжидающе смотрела на девушку. Директриса не дает ей выбора, потому что его и нет. Мейз просто не сможет пойти куда-либо еще.

"Я разберусь со всем. И устраню проблему, если она встанет на пути к цели. Нужен план."

Мейз вздохнула. И сделала этот шаг. Нити связи моментально растворились в ее коже. Девушка не была уверена, что в принципе должна чувствовать их, что их ощущали другие.

Демон, стоящий на крыльце, с интересом смотрел на нее. Абсолютно всё вокруг нее сейчас напоминало, что Мейз должна сделать. Потому что раз появился он, то появятся и другие, и тогда придет ее время спуститься в ад…

"У меня есть цель. И я к ней приду, что бы не встало на моем пути. Я обещаю".

Все же если бы Мейз вернулась в прошлое, то вновь продала душу за решимость. Она сделает то, что должна.

– Ну вот, дорогая, – улыбнулась Суми, подходя к ней и приобнимая девочку за плечи. – Это твой новый дом.

В окнах мелькнули лица учеников. Как часто к ним попадают новенькие?

– Пойдем. Я покажу тебе академию, а затем отведу в твою комнату, – Мейз вопросительно посмотрела на директрису. – У более старших детей отдельные комнаты, – сказала она, уже делая несколько шагов к крыльцу. Демон, упираясь руками со стертой кожей в перила, наблюдал за ними. – Кстати, твои вещи уже там.

– Мои вещи?.. – Мейз не совсем понимала, откуда им взяться, если только… Суми сожалеюще посмотрела на нее. Ну конечно. Мама отдала, чтобы дочь никогда не возвращалась.

Директриса поднялась на крыльцо и открыла дверь, приглашая Мейз внутрь. Девушка, не отрывая взгляда от демона, поднялась по ступеням. Адское создание было еще безобразнее вблизи, а темные глазницы затягивали. Но разум ее был крепок, хоть и хрупок одновременно.

"Ты не посмеешь тронуть меня".

Демон дернулся вперед, когда она ступила на крыльцо, решив припугнуть её. Но Мейз даже не дернулась, отвела взгляд и вошла в дом.

Внутри все было таким же белым и вычурным. Внимание притягивала огромная лестница, которая занимала почти весь просторный холл. Она сужалась к середине, но ко второму этажу вновь расходилась. На стене второго этажа висела огромная картина, занимающая почти всю стену. На ней были изображены люди.

"Может преподавательский состав", – подумала Мейз, но в нее тут же кто-то влетел. Девушка едва устояла на ногах, в панике округляя глаза.

– Простите! – донеслось до нее уже из другой комнаты.

– Аккуратней, Эмили! – предупредила Суми, качая головой.

Мейз осмотрела сам холл, здесь было два арочных проёма. За одним виднелась гостиная, за вторым кажется тоже. По крайней мере, диваны и кресла намекали на это. За лестницей было еще несколько дверей и две арки.

Кажется, холл был просто разделением между двумя крылами дома, потому что и снаружи, и изнутри все выглядело так. Это было интересно. Во всяком случае, Барнс никогда не видела ничего подобного. Хотя, за всю жизнь она, в принципе, не многое видела…

– Ну как, нравится? – спросила мисс Суми, прерывая созерцание Мейз здешними красотами.

– Красиво, – согласилась девушка, заглядывая в правую гостиную.

Несколько детей в дальнем углу тут же посмотрели на нее. Они сидели над книгами, которых в этой гостиной было больше, чем в центральной библиотеке – она уверена.

– Добрый день, мисс Суми! – поздоровались дети, когда директриса подошла к Мейз.

– Добрый, мои дорогие, – улыбнулась она, оставляя руки сцепленными на спиной. – Готовитесь к завтрашнему занятию?

– К ночному, мисс, – поправил ее ученик.

– Сегодня звездопад. Мистер Гимель научит нас собирать звездные сферы, – радостно воскликнула девчушка. Две ее подруги и еще один мальчик с интересом изучали Мейз. Кажется, им было по тринадцать-четырнадцать лет.

Дети были ничем не примечательны, даже формы у них не были, хотя официальный стиль сохранялся. Поэтому Мейз осматривала интерьер. Из гостиной вела еще одна арка, но там был всего-лишь коридор, который вел в правое крыло. Наверное, слева все так же. А эти комнаты выступали как общее место, где дети могли учиться.

Тем временем, директриса решила ее все же представить.

– Знакомьтесь, это наша новая ученица Мейзакин Барнс.

– Такая взрослая? – непонимающе посмотрел на нее один мальчик. Суми кивнула.

– Что ж, не будем вас отвлекать. Обязательно прочитайте про звездную энергию, – указала Анталия и приглашающе указала Мейз как раз на коридор за гостиной.

Просторный коридор со стенами, оклеенными белыми обоями – очевидно, очень дорогими, тянулся, кажется, до самого конца правого крыла. Мейз обернулась, через арки было видно, что слева все точно также.

У окон стояли резные диванчики и небольшие столики с цветочными горшками. С противоположной стены было множество дверей, которые, как мисс Суми сказала, вели в классы. В левое крыло они не пошли, но там все то же самое. В принципе, весь первый этаж занимали только учебные помещения.

В конце коридора была большая дверь, а сбоку располагалась лестница на второй этаж.

– За этой дверью большой зал, – сказала Суми. – Здесь мы в основном проводим мероприятия или собрания, – далее женщина указала в сторону левого крыла. – В конце коридора поворот в столовую и выход на задний двор. Там все понятно, не заблудишься.

Они поднялись на второй этаж. Какие-то дети их чуть не снесли, но мисс Суми лишь мягко попросила их прекратить бегать.

– На этом этаже в основном располагаются детские спальни. Девочки в правом крыле, мальчики – соответственно – в левом, – сказала последнее она чуть громче, чтобы два парня лет пятнадцати, играющие в мяч в коридоре, вспомнили это. – А еще на заднем дворе у нас есть прекрасная спортивная площадка, – напомнила Суми.

– Простите, мисс! Но там сегодня турнир у старшеков, нас не пускают, – парень насупился, поднимая мячик. Второй кивнул.

– А…

– А на детской площадке особо не попинаешь, пока столько мелкотни там ошивается, – сказал второй. Директриса пристально посмотрела на него. – Простите, мисс.

– И почему же вы тогда именно в женском крыле? – спросила Мейз пренебрежительно. Мальчики смеряли ее взглядом, пытаясь понять, кто она вообще такая. Они посмотрели с этим вопросом на Суми. Но та тоже ждала ответа.

– Ждём подруг, чтобы они помогли заколдовать большой зал…

Все в их тоне говорило, что они не хотели этого говорить, но и не сказать не могли, потому что… Мейз посмотрела на пристыженных мальчиков и проследила их взгляд из-под ресниц до директрисы. Анталия была спокойна, но сцепленные перед собой кисти рук выражали ее позицию куда лучше.

– Эй!.. – две девочки выскочили из комната, но тут же замерли, увидев Суми. Два изваяния подверглись тому же взгляду со стороны директрисы.

Мейз внимательно следила за всеми эмоциями. Суми же боялись не только из-за авторитета, но и манипуляций. Она не была строга, но при этом и не добра настолько, что можно с ней не считаться. Хороший пример, как можно управлять людьми.

– Что ж, – директриса сжала губы, но затем все же натянуто улыбнулась. – Пойдите и попробуйте договориться со старшими. Или возьмите младших в игру.

– Но!..

Мальчик даже слово произнести не успел – Мейз буквально почувствовала, как нити, которые также связали ее с ковеном, въелись в парней, сжимая в своих тисках. И ее осенило.

Суми использовала ни столько психологическую манипуляцию, сколько свою власть. Но неужели у нее столько власти во всем ковене?

– Да, мисс, – сказали все в один голос и поспешили убежать.

Мейз в замешательстве косо смотрела на директрису. Женщина несколько секунд стояла и смотрела за детьми, а затем все же развернулась к своей спутнице, меняя свои эмоции.

– Пойдем, дорогая, – и развернулась, направляясь дальше по коридору. Мейз замешкалась. Что ей делать? Она не должна была чувствовать эти нити?

Но выбора у нее не было. Она связала себя по рукам и ногам, как и эти дети. И пока не будет плана, Мейз ничего не сможет с этим сделать…

И она пошла за Анталией, когда за окном громыхнуло под вскрик детей, а демон появился у следующего окна. Он качал головой, смотря в след директрисе, зыркнул на Мейз и моментально появился между левым и правым крылом у картины.

– А это портреты всех директоров нашей академии.

– Очевидно, ей много лет…

Портрет занимал почти всю стену, здесь было изображено по меньшей мере человек двенадцать. Если хотя бы каждый из них был директором по пять лет, то это… уже не маленькая цифра, но и небольшая – стандартная школа. И как получается их всех изображать всё дальше и дальше?

– На все вопросы, которые сейчас есть в твоей голове, могу сказать лишь одно слово – магия, – улыбнулась Анталия. Будто само слово доставляло ей невероятное наслаждение.

"Никогда не любил ведьм", – Мейз чуть не подпрыгнула, когда услышала чужой голос в голове. Она уставилась на демона, стоящего рядом с ней и рассматривающего директоров. "Особенно этих", – указал он как раз на портреты.

– Вот это наша основательница, – Суми указала на самую крайнюю ведьму. По наряду… Можно было сказать, что та слишком древняя, чтобы быть здесь. Если академии шестьдесят лет, то…

– Сколько академии лет? – Мейз хотела знать.

– Почти пятьсот, – сказала Суми. И девушка удивленно замерла. Этот возраст точно подходил первой даме с портрета, но… – Магия, Мейзакин, магия.

– Это точно…

Ведьмы и ведьмаки из разных времен будто смотрели на нее. Серьезные взгляды, полные величия, проедали ее насквозь. Они видели, кто Мейз такая, как попала сюда. И осуждали.

Или сама девушка так видела.

Барнс выпрямилась, с вызовом глядя в эти нарисованные лица. Она знает, что сделала и будет гордиться этим. А затем пойдет дальше. Мейз сделает то, что не мог сделать никто. Решимости в ней хватит.

– Более подробно о них тебе расскажут на уроках с младшими, – голос Суми прервал противостояние Мейз и нарисованных директоров. Девушка кивнула, не глядя на нее. – А теперь давай пройдем на третий этаж.

Лестницы находились за стенами по бокам от холла. Внутри все казалось таким симметричным, первый и второй этаж даже однообразными, но на третьем будто начиналась сама жизнь.

Двери обклеены различными стикерами по типу: "не входить", теперь их самих было гораздо больше – очевидно, комнаты сами по себе были меньше. Суми говорила, что здесь живут старшие дети, причем каждый отдельно.

Между комнат периодически были лестницы наверх, которые, вероятно, вели в те самые остроугольные крыши. "Было бы интересно жить в такой. Но это, наверное, привилегия?.."

"Я был здесь раз семь", – заявил демон в ее голове. Он сидел на одной из лестниц, мимо которой проходили Мейз и Суми.

Семь? Неужели столько детей продали свои души?

У Мейз было много вопросов, не все из них были логичными, поэтому ей придется обдумать всё, прежде чем задавать их демону, мисс Суми или кому-то другому. Нужен список – она начинает путаться в своей голове.

– Ну вот, Мейзакин, – "с одной стороны не хочется, чтобы она называла меня коротко или "дорогая", но и полное имя пусть не использует", – брезгливо решила Барнс. – Это, – директриса указала рукой на одну из дверей – одну из немногих, на которой не было стикеров, – твоя комната, – на каждой из дверей, которые были в академии, стоял номер. Конкретно на этой – "309".

Мейз кивнула, поджимая губы. У нее никогда не было своей комнаты, но радости сейчас ее появление не вызывало. Сейчас она будет абсолютно пустой, только мебель и ее вещи в чемодане. Она сожжет его. Или перекрасит. Потому что он будет напоминать о маме, собственноручно собравшей его, чтобы дочь не возвращалась…

У нее все внутри дрожало, когда она об этом вспоминала. Было невыносимо думать об этом, так что Мейз старалась загнать мысли подальше. Пока не останется одна…

– … не хочу.

В коридоре появились три девушки в обтягивающих спортивных костюмах. Ровесницы Мейз поздоровались с директрисой и остановились, рассматривая девушку.

– Мисс Суми, у нас новенькая? – спросила одна из них.

– Да. Ее сила проявилась лишь недавно.

Девушки усмехнулись, помахали ей и зашли в какую-то комнату. Мейз закатила глаза – ей стало понятно про них абсолютно все. Количество макияжа только подтвердило.

– Расписание занятий лежит в твоей комнате. Там также написано, в какой аудитории и время приемов пищи, – сказала Суми. Мейз поджала губы. – Мне бы хотелось увидеть тебя на ужине через час, но… – девушка не хотела там появляться. Вообще никакого желания общаться с людьми. – Что ж, тогда еда просто появится на столе. Отдыхай, – улыбнулась директриса, легко склоняя голову, и ушла.

Мейз посмотрела на дверь. Нужно войти туда.

– Ты больше волнуешься из-за комнаты, чем из-за меня, – раздался голос демона, но уже не в голове. Девушка закатила глаза. Что ее должно пугать? Его вид?

Барнс положила руку на ручку и вздохнула. Секунда, и дверь открылась, показывая ей комнату с молочно-зелеными обоями. Она вошла, пустым взглядом проводя по белой мебели. Нетронутой вообще.

Справа от входа находилась небольшая ванная комната, которая входила в площадь прямоугольника комнаты, чтобы не занимать больше отведенного места.

Мейз прошла из своеобразной прихожей в спальню. Демон с ногами восседал на зеленом диване, наблюдая за ней. Девушка мазнула по нему безразличным взглядом прежде, чем перевела взгляд на кровать. Двуспальная с высоким изголовьем в мягких бело-зеленых оттенках.

Распахнув белый шкаф – пустой, Мейз все же подошла к столу, стоявшему у окна, и опустилась на стул, уставившись на чемодан, освещенный закатным солнцем.

Слезы сами покатились по щекам.

– Я бы хотел сейчас смеяться, но меня удручает, что к твоим слезам я никак не причастен, – высказал демон.

"Отстань. Просто отстань от меня", – просила она мысленно, сжимая свои плечи. Внутри было больно, сердце разодрали на такие маленькие кусочки, что теперь в груди не было абсолютно ничего. Сердца нет, душа обещана Аду, а сама Мейз… Больше не она.

Глава 2

Мейз открыла глаза, когда по всей академии раздался звон будильника. Не раздражающая трель, а… В общем, звук заставил ее проснуться и тут же прекратился. Думать не хотелось.

Комната находилась не на солнечной стороне, поэтому было немного темно. Молочно-зеленый цвет стен сейчас казался грязным, как и диван, и покрывало… Всё выглядело отвратительно.

– Ужасное утро, ведьмочка.

Барнс повернула голову и посмотрела на демона, развалившегося на другой половине ее кровати. "Кажется, он наслаждается своим присутствием здесь", – подумала девушка, скользнув по нему безразличным взглядом и уставившись в потолок.

– Я не то чтобы хочу вытаскивать тебя из депрессии, но если ты не встанешь, я весь день буду скучать, – демон подтолкнул ее.

– Ты лицемер, – произнесла Мейз, садясь и пытаясь откинуть одеяло. Руки не поднимались.

– Все грехи отчасти состоят из лицемерия, – демон подскочил и распахнул шкаф, но карикатурно нахмурился, когда не увидел там ничего, поэтому резко развернулся к чемодану. – Хотя грехом меня уже две тысячи лет не считают, – равнодушно сообщил он, расстегивая замок, отчего некоторые вещи сразу выпали. – Ууу, – какая-то кофта оказалась в его руках.

– Почему ты здесь? – спросила Мейз. Что ему от нее нужно?

– Вообще моя миссия – запугивать тебя, – без задних мыслей произнес тот, копаясь в вещах и что-то кидая прямо в нее. – Но на меня редко обращают внимание, – он отмахнулся, выпрямляясь. – Так что я просто потусуюсь с тобой до понедельника, пока не придет очередь твоих грехов.

Мейз непонимающе нахмурилась.

– Хотя ты вообще невосприимчива. Даже интересно, кто тебя сломит, – он оценил, в чем была его собеседница – вчера она так и не переоделась, легла спать в том, в чем приехала. В чем убила отца, в чем подожгла того мужчину. – Ты помнишь, что делала в этом?

– Надеешься, что я сейчас поддамся панике?

– Честно говоря, да, – пожал демон плечами. – У меня все же есть работа.

– Кто ты вообще? – Мейз поднялась, собирая свою одежду с кровати.

– О, где же мои манеры, – демон манерно отвесил поклон. Мейз лишь вздохнула и закатила глаза. – Лимб. – в мгновение лампочка в комнате засветилась, освещая невидимую корону из смога, а затем погасла. – Князь первого круга Ада.

"Что? В Аду есть князья? Какая там иерархия?"

Мейз на секунду задумалась, помогут ли ей силы Ада в искоренении всех, кто подвержен болезни пьянства? Тоже грех…

"Пока отложим. Нужно узнать больше о магии, а еще Лимб сказал, что он со мной до понедельника. Почему именно понедельник? Неважно. Нужно расспросить его обо всем, вдруг другие не будут со мной общаться".

– Я боюсь тебя, – высказал Лимб. Мейз выгнула бровь. Демон ее боится? – Неужели титул князя больше ничего не значит?

– Мне все равно: кто ты, что делаешь, – отмахнулась от него девушка, направляясь в ванную.

– Я оскорблен! – крикнули ей вслед.

– Твои попытки напугать меня не сработают.

Мейз закрыла за собой дверь, скидывая вещи на тумбочку. На бортике ванны стояло несколько тюбиков, как и на раковине. Она схватила зубную щетку и, только засунув ее в рот, обратила внимание на зеркало.

В отражении смотрела вовсе не Мейзакин. И не ее подобие. Лучшая и одновременно худшая версия. Синяки под глазами были для нее не новы, но… Щеки впали, голубые глаза стали серыми. В них что-то изменилось…

В них не было надежды, потому что никто не спас ее, ей пришлось все сделать самой. В них не было эмоций, потому что в момент убийства она сломалась окончательно. В них осталась лишь холодная решимость.

– Я вижу, ты бунтарка, – Лимб появился прямо в ванне, рассматривая бутылки с шампунем. – Верховная Суми тебя сожрет. И такая сильная.

– Почему?

Мейз поняла, что Суми не любит, когда ей перечат, но не настолько же. И почему он назвал ее "Верховная"? Из-за поста директрисы или это связано с иерархией ковена?

Лимб лишь отмахнулся, но резко задумался, а затем посмотрел на Барнс хитрой улыбкой, которая опять же не предвещала ничего хорошего. Девушка, чистившая зубы, посмотрела на него в зеркало.

– Что задумал? – спросила она, ополаскивая рот. Стоило ей выпрямиться, демон уже стоял у нее за спиной. Мейз даже не вздрогнула.

– Ты ищешь свое место в этом мире, да? – зловещим шепотом поинтересовался Лимб, приближая лицо. Мейз использовала этот момент, чтобы рассмотреть содержимое его пустых глазниц. В пустом черепе был все тот же смог. – Мать выгнала, теперь ведьмы – твоя единственная возможная семья, – он наклонился, нависая как коршун. Мейз не впечатлилась: да, вчера рыдала из-за мамы, но она не ищет новую семью. – И ты боишься все испортить.

– Да, – ответила она. Ей было интересно послушать, что же из этого выйдет. Может, удастся узнать что-то новое?

– Тогда я ооочень рад тебя огорчить, – честно протянул Лимб. – Верховная станет тебя ненавидеть. А за ней и весь ковен, – "значит, правда ковен". – Все потому что ты сильнее их всех – их связь с моим кругом не ровня твоей связи с восьмым.

А вот это было уже интересно. Мейз удалось сдержаться, чтобы не улыбнуться. Демон только что сказал ей очевидно важное. Она сильнее. Из-за продажи души? Что насчет ненависти Суми к ней?

– Вельзевул станет твоим концом, ведьмочка, – пропел Лимб, наслаждаясь моментом, и исчез.

"Он серьезно думает, что это сработало?" – чуть не фыркнула Мейз, поборов желание позвать демона, чтобы задать вопросы. Нужно четко их сформулировать и составить план. Хотя Лимб, похоже, и без того ей все расскажет. "Да он наивен, как ребенок, возомнивший себя важным".

Мейз вышла из ванной через несколько минут уже в другой одежде. Кофта липла к рукам, которые были мокрыми после того, как она смывала засохшую кровь. Лимба нигде не было, но она была уверена – он еще появится. Будет весь день ошиваться то тут, то там и "пугать".

По расписанию ровно в девять начинались занятия. В среду кроме двух уроков математики и экономики стояла практика по контролю магии – вероятно, для младших классов, и карандашом была приписана персональная лекция по основам волшебного мира. Она надеялась, что там расскажут и о жизни в академии.

Мейз села за стол. За разговорами с демоном она пропустила завтрак, но вчерашний ужин, который был забыт, пришелся как нельзя кстати. Девушка принялась есть, разглядывая тетради, обнаруженные на столе. Вчера их не было.

Положив несколько тетрадей и ручку в сумку, Мейз направилась к выходу. Суми вчера не объяснила почти ничего, поэтому о том, что комнату можно закрыть, Мейз узнала, увидев ключи на вешалке у двери.

Взгляд уперся в напольное зеркало. Мейз никогда не была красавицей, а неожиданное похудение на несколько килограммов понравилось бы ее прошлой версии, но сейчас… Вызывало только тоску и равнодушие.

Про форму ей тоже не сказали, но вчерашние дети в более-менее деловом стиле дали понять, как одеваться. Поэтому Барнс надела все школьное: потертые брюки и растянутую водолазку, которая местами просвечивала, а ворот приходилось закалывать булавкой сзади, чтобы выглядело нормально.

Она всегда носила дешевую черную жилетку, чтобы скрывать эту булавку, но мама не положила ее… Эта жилетка скрывала фигуру. Но сейчас эти функции ее не волновали. Впервые в груди было пусто.

По коридорам уже ходили старшие и младшие ученики, в основном расходившиеся по кабинетам на первом этаже. Кто-то колдовал прямо в коридоре, смеясь над друзьями или врагами. И абсолютно все оборачивались на нее.

Новенькая. Взрослая. И оттого необычная.

Кабинет нашелся быстро. Но стоило ей войти – все снова посмотрели на нее и замолчали. Это должно было ее волновать. Столько внимания… Но не волновало. И Мейз это радовало.

– А, Мейзакин, дорогая, проходи, – Суми неожиданно обнаружилась у учительского стола. Рядом с ней стоял другой взрослый.

Барнс обвела взглядом всю комнату: небольшой класс, по четыре парты в два ряда – этого было даже много для семи учеников. Кто-то сидел один, кто-то по двое. Мейз пока не представляла, сколько здесь было классов, но если двенадцатый состоял только из семи человек…

"Если сюда поступают с десяти лет, то это четвертый класс, значит восемь классов в Академии. В каждом человек по семь. Все равно кабинетов как-то много. Учитывая, что левое крыло тоже учебное".

– Ребята, это Мейзакин Барнс, – представила Суми. – Ее магия проявилась поздно, но я надеюсь, вы примете ее как равную.

Мейз ожидала насмешливых взглядов, но, видимо, при директрисе никто не посмел. Стальные нити связи сковали их. "Анталия не такая уж добрая, какой хочет казаться", – еще больше уверилась Мейз, направляясь к выбранному месту.

Суми покинула их сразу после этого. Учительница, представившаяся как Ромильда Лакес, начала урок. Для начала она спросила, как у Мейз обстояли дела с математикой в школе, а затем – на чем остановились. В целом, они далеко не ушли, так что Мейз даже влилась к концу первого урока.

Было бы еще лучше, если бы ученики не оборачивались на нее. При Лакес они вели себя почти как с Суми, но Мейз не доверяла людям, особенно ровесникам. Ни от кого никогда не укрывались ее полнота, бедность, хотя саму ее как личность просто игнорировали.

"Впрочем, плевать", – заключила она, глядя на доску. "Пусть думают что хотят. Мне нужно просто учиться, пока я разрабатываю план".

В лицо ей что-то влетело, Мейз даже отпрянула назад, забывшись в мыслях. Но через секунду поняла – это Лимб, решивший выполнять свою работу.

Парень, сидевший через проход, приподнял бровь, посмотрев на нее. Мейз покачала головой. "Черт, кажется, он сейчас все расскажет другу". Ученики, хоть и вели себя смирно, но переговаривались между собой почти неслышно. Может, это было заклинание. Хотя сейчас Мейз все казалось магией.

"Ладно, ладно, это было слабо. Тебя так не взять, я понял", – раздался голос Лимба в ее голове. Девушка старалась не реагировать, чтобы не выглядеть странной.

Звонок прервал ее погружение в комплексные числа.

– Хорошо, отдыхайте. Продолжим через пятнадцать минут, – мисс Лакес поправила полы длинной юбки и вышла. В тот же миг все повернулись к Мейз. "Вот черт".

– Хэй, – ослепительно улыбнулся парень со второй парты первого ряда. – Мейзакин, значит, – он пересел на место через проход. Девочка перед Барнс закатила глаза. – Как проявилась твоя магия? Что-то снесла? – он посмотрел на друзей. Улыбка стала гадкой. – Или сил хватило только на поднятие пера?

– Ой, Джейс, заткнись, – две девочки с первой парты вытолкали его на место и посмотрели на Мейз, которая отметила, что видела этих двоих вчера, третьей не было. "Значит, местные королевы?" – Как сокращается твое имя? Или ты не любишь сокращения? – довольно добродушно спросила одна.

– Наоборот, не люблю полное. Сокращается как Мейз, – Барнс поджала губы. Новые люди – всегда опасно.

– Хорошо, Мейз, – улыбнулась вторая девушка. – Я Кассандра Дельз.

Далее блондинка представила подругу Флоренц Мартин, которую Джейс сразу окрестил "Фло-Фло". Кассандра закатила глаза и поправила: "Флори", но другой парень сократил до "Ри".

– В общем, как тебе угодно, – пожала плечами сама Мартин.

– Но эту ведьмочку только "Касси", потому что она ненавидит другие сокращения, – предупредил парень сбоку. Мейз кивнула.

На первой парте сидел Шимун Ли азиатской внешности. За ним – уже представленный Джейс Эктен. "Самый популярный парень, ясно", – даже если в академии всего человек пятьдесят.

На третьей парте, через проход от Мейз, парня звали Дмитрий Трутской. Сокращали до "Дима", что вызвало вопросы у Барнс.

– Он русский, – объяснил его сосед Кетч Сильва с бразильским акцентом. – У них странные сокращения.

– Нормальные, – толкнул его Дмитрий.

– А вы все из Америки или… – рискнула спросить Барнс. Неужели в мире всего одна академия?

– Некоторые, – впервые подала голос последняя не представленная девушка, сидевшая перед ней. Она точно соответствовала стереотипу о ведьмах – рыженькая. – Мисс Суми набирает нас из разных стран.

– А…

– Нет, не одна. Но наш ковен самый большой, а Суми – сильнейшая Верховная, поэтому она первая чувствует новичков, – девушка понимала все вопросы Мейз.

Барнс пыталась уложить это в голове: "Первое – по миру есть ковены. Второе – в них есть Верховные. Самая сильная чувствует магию других. Выводов много, и каждый хуже предыдущего…"

– А это наша мисс умница, – Шимун хлопнул девушку по плечу, по лицу которой стало ясно: ей не нравятся прикосновения.

– Сандра Редд, – представилась она. Мейз кивнула.

– Так что с твоей силой? – спросил Джейс, отчего девушке захотелось ударить его.

– Господи, выключи цинизм! – Кассандра взмахнула рукой, заставив губы парня склеиться. Эктен усмехнулся и начал чертить в воздухе что-то. – Не обращай на него внимания. Он любит нас всех, но предвзято относится к новым.

– Охраняет стаю, – фыркнул Кетч, из-за чего Шимун завыл как волк. Джейс, снявший заклинание, рассмеялся. – Не беспокойся, новенькая, он скоро поймет, что ты с нами.

Мейз даже улыбнулась. Ей всегда хотелось друзей. В школе их не было. Полная девочка из бедной семьи – почти приговор. Лишь с восьмого класса она стала отличницей, чем стали пользоваться.

Эти семеро выглядели дружелюбными, даже Джейс. "Первый день, знаешь их полтора часа, не привязывайся. Всякое бывает". Суми тоже казалась дружелюбной.

– Хочешь после экономики пообедать с нами? – спросила Флоренц. Мейз пожала плечами, поэтому та посмотрела на Сандру. – А ты, Си?

– Там дождь, – протянула та, глядя в окно. Барнс обернулась – шел ливень.

– Понятно, сегодня на террасе, – заключил Шимун.

"Сандра любит дождь?" Мейз тоже его любила – он вдохновлял, но она никогда не обедала на террасе под дождем. Вообще у нее не было такого места. "Должно быть атмосферно".

– Ну что, познакомились? – вернулась профессор Лакес.

– Ага, Джейс как всегда показал себя, – поддел Дмитрий. Эктен обиженно надул губы, заставив Мейз усмехнуться.

– Не беспокойтесь, мисс Барнс, он не так плох, – Лакес ответила без эмоций, но Мейз почувствовала в словах тепло.

– Профессор Лакес, не смущайте, – отмахнулся Эктен под смех класса. Лакес едва улыбнулась и начала урок.

Мейз улыбнулась, но увидела радостного Лимба, которого так хорошо игнорировала, что забыла о нем. В его темных глазницах читались все мысли.

"Друзей завела? Да ты никому не нужна", – усмехнулся он.

"А тебе разве не пугать меня надо? Пока только оскорбляешь".

"Я могу что угодно", – пожал Лимб плечами. Теперь Мейз усмехнулась.

"Ты не можешь мне ничего сделать. Вся твоя сила – в словах. Ты слаб, Лимб, и мне жаль тебя", – лицо демона надо было видеть.

Но удивление сменилось злостью. В мгновение помещение стало черным, виден был только демон и она. Мейз не двигалась, чтобы не выглядеть странной для других.

– Сколько же в тебе самоуверенности, ведьмочка. Ещё чуть-чуть и грех, – демон соскочил с невидимого стула.

– Мы что, на первом круге Ада? – удивилась Мейз.

– А ты сама реши, – он запустил руки в карманы. – Оглядись.

"Я все еще в классе", – она чувствовала парту под руками. Всего лишь иллюзия.

– Холодный разум, да? Проданная решимость не обернется для Люци ничем хорошим, – фыркнул демон. – Я буду рад…

– …скажите нам, – чернота развеялась, демон исчез. Мейз посмотрела на Лакес, сердце бешено стучало.

– Что, простите?

– Тригонометрическая форма, мисс Барнс, – терпеливо попросила та, указывая на доску.

Мейз задержала дыхание. "Длина – корень из суммы квадратов координат. Угол сорок пять градусов. Значит…"

– Два корня из двух на косинус пи на четыре плюс ай синус пи на четыре.

– Хорошо, – кивнула Лакес, записывая новый пример.

Мейз выдохнула. Пример был несложным, тем более его только что объясняли. Математика – единственное, что ей удавалось в жизни.

Сбоку она ощутила взгляд – Дмитрий и Кетч одобрительно подняли большие пальцы, заставив ее улыбнуться.

Математика прошла спокойно. Экономика отличилась только знакомством с мистером Синхом (позже ей объяснили, что его фамилия Сингх, но "г" все пропускали). Он оказался саркастичным и веселым – даже когда кинул в Джейса мелом, было смешно. Мейз впервые за долгое время смеялась.

– Так сядешь с нами? – спросила Кассандра в очереди в столовую.

Просторный зал с островками-столиками и "витринами" с едой. Три вида горячего – куда лучше, чем в ее бывшей школе. Различные добавки вроде морковки или яблок были в свободном доступе. Идеально.

– А можно на террасе? – спросила Мейз, глядя на выход во двор через большие окна.

– Конечно, Си всегда там ест, – Кассандра указала на Редд.

– Что я слышу, у нас вторая мисс умница? – протиснулся Джейс, хватая яблоко.

– Не лезь к девочкам, – Шимун взял второе яблоко, и они ушли.

– Все нормально? – спросила Флоренц.

– Да, – Мейз взяла обед. – Сандра, можно с тобой?

– Да, конечно.

На террасе было тепло, приятно пахло дождем. Девушки расслабились в плетеных креслах.

– Устала? – спросила Сандра, поднимая вилку.

– Немного, – кивнула Мейз. Новая школа это не просто.

Какое-то время они ели в полной тишине, разбавляемой лишь капанием дождя и отголосками из столовой. Примерно пятьдесят человек, как она и подсчитала, спокойно умещались в зале, но кто-то, как и они, сидел здесь. Поэтому несколько человек из разных классов занимали еще три столика.

Сандра, дожевывая первый кусочек яблочка, вдруг раскрыла солонку, стоявшую на столе, и высыпала на стол, чем удивила Мейз, доедающую своё блюдо. Девушка быстро начертила какой-то символ по соли, и его границы подсветились синим.

– Можешь спрашивать все, что хочешь, – сказала девушка в полный голос. – Они теперь нас не слышат.

Мейз удивленно оглядела все столики – на всех трех были эти символы и каждая компания говорила, но слышно не было. "Магия. Надо запомнить".

– Есть ли то, что я должна знать, но мне не расскажут на вводной лекции для новеньких сегодня? – спросила Мейз. В голове роились тысяча и один вопрос, нужно поступать более обдуманно, задавая их.

– Лучше будет, если для начала ты послушаешь ее. А потом я раскрою тебе правду, если ты ее захочешь, – пожала плечами Сандра. Кажется, за столько лет она многое узнала.

– Ладно… Что скажешь про класс?

– Флоренц из большой династии салемских ведьм, – Мейз вопросительно наклонила голову. – Ее предок была казнена в Салеме – формально, в реальности, конечно, просто инсценировала. Быть предком довольно почетно в колдовском мире, поэтому все этим гордятся, – она повела плечом, будто ей была неприятна сама эта мысль. "Интересно". – Но Фло не так кичится этим, как могла бы.

– Они с Кассандрой показались мне довольно неприятными вчера, – осторожно, но решительно произнесла Мейз, желая получить свои ответы. Сандра усмехнулась.

– Мы все такие с незнакомцами. Возможно, и правда так кажется. Их троица – еще Рики – одиннадцатая – типа королевы академии, – быстро проговорила она, но заметила недоумение на лице девушки, поэтому проанализировала все, что сказала и усмехнулась. – Тебя слово "одиннадцатая" смутило?

– Честно говоря, да.

– У нас так принято – называть человека по номеру его класса. И так начиная с четверок до десяток. Вон там, – она указала на один из столов, – сидят три девятки.

– С одиннадцатым и двенадцатым так не скажешь, – заметила Барнс.

– Это точно. Это придумали старшие классы, как показатель того, что они уже чего-то добились в магии и жизни. Одиннадцатые и двенадцатые звучит сильно, – улыбнулась Сандра.

– Держу пари, что парни в восторге.

– Это мечта почти любого здесь, – пожала она плечами. – В общем, о чем мы говорили, – вернулась к предыдущей теме Сандра, делая глоток из стакана. – Все из класса в целом с нами нормальные.

– Любят свою стаю?

– Это точно, – фыркнула Редд. – Джейс и Шимун здешние короли. К слову о Джейсе, скажу сразу, – вздохнула она. – Он бывает зазнается, хочет казаться главным, но сам что-то типа грязнокровки из Гарри Поттера.

– Первый маг в семье? – уточнила Мейз.

– Ну да. Мы об этом не говорим, и ты постарайся, если хочешь дружить с этим квартетом, – наставила ее Сандра, лениво поведя рукой, отчего опавшие листочки слетели с деревянного пола. Барнс кивнула. – Дима и Кетч серебряное дуо школы. Но ничего примечательного в них нет. Просто все любят старшеклассников, – она посмотрела в большое окно, когда позади раздался стук. Шимун и Кетч махали их. – Ладно, иногда все парни как большой золотой квартет.

– В общем, по настроению, – заключила Мейз, когда парни вышли на террасу.

– Итог, – огласила Сандра, выпрямляясь. – Дима самый уравновешенный. Джейс заводила, король школы. Кетч и Шимун просто два веселых парня, только выбрали себе разных лучших друзей.

Закончив, она перечеркнула символ на соли, который мелькнул красным напоследок. Редд взмахнула рукой и вся соль моментально собралась в баночку. Парни опустились на два свободных кресла.

– О чем говорите, дамы? – поинтересовался Шимун, крадя кусочек яблочка у Сандры.

– Рассказываю о школе.

– Уверен, о нас говорила, – кивнул Кетч другу, а затем сложил руки на столе и нагнулся к Мейз. – А она говорила о себе?

– Си ненавидит говорит о себе, тоже мне, спросил он, – фыркнул Шимун, за что получил долькой яблока в лицо. – Ай.

– Тогда рассказываю: она из салемской династии.

– Как Флоренц? – удивилась Барнс.

– Почти, – вздохнула Сандра. – Мы из угасающих. Ведьмы рождаются через поколения, поэтому мы не такие известные.

– И ей этот факт нравится куда больше, – поведал ей Шимун. Сандра никак не отреагировала.

В этот же момент раздался звонок.

– О, – парни подскочили. – Что ж, до новой встречи, мисс новенькая! Си, не опаздывай, – и ускакали.

Сандра и Мейз переглянулись и под дружный вздох пошли относить подносы.

Глава 3

– Мисс Барнс, проходите, – поприветствовала ее мисс Лакес, стоявшая в кабинете в окружении детей. "Она ведет урок контроля над собой?" – Директриса посчитала целесообразным начать Ваше обучение совместно с четвертым классом.

Пятеро четвероклассников смотрели на новенькую с нескрываемым интересом. Мейз предположила, что раз магия проявляется в возрасте от десяти до тринадцати лет, то остальные два-три человека присоединятся к классу позже. "Но как они обучают разновозрастных детей по одной программе? Кто-то уже три года изучает магию, а кто-то только пришел…"

– Обычно старшие ученики лучше владеют собой, поэтому до седьмого класса мы не преподаем сложную магию, – словно отвечая на ее мысли, пояснила Лакес. – Но как это будет в вашем случае – мы пока не знаем, – в голосе преподавательницы не было ни сочувствия, ни особого интереса, но Мейз отчетливо видела сомнение в ее глазах.

"Ты убила отца. Сожгла человека. Они знают об этом", – внутренний голос звучал в голове, хотя Лимб, сидевший на столе, лишь наслаждался ее мыслями. Мейз старалась не отвлекаться.

– Поэтому сегодня посмотрим, как вы себя проявите, а затем сделаем выводы, – закончила Лакес, обводя взглядом детей, уставившихся на взрослую девушку.

Урок начался с того, что преподавательница провела рукой, словно снимая невидимую завесу, и в пустом классе появилось шесть свечей на подставке. Четвероклассники заняли места у стен. Мейз встала в конце первого ряда.

– Краткое пояснение для мисс Барнс, – начала Лакес. – Свечи – лучший индикатор контроля над магией. Они помогают дозировать энергию. Мистер Уолт, продемонстрируйте.

Мейз обернулась к маленькому мальчику. Тот сосредоточенно поднял руки. Было видно, как напряглись его плечи, как дрожали пальцы. Затем он резко выбросил руки вперед, будто посылая воздушную волну.

Они стояли слишком далеко, чтобы обычный жест мог повлиять на пламя, поэтому дело было в магии. Как ни старался мальчик – а усилия были видны – огонек лишь дрогнул, но не погас.

– Не у всех получается с первого раза, – с едва уловимой мягкостью сказала Лакес. Уолт кивнул, сжав губы в грустной улыбке. "Как долго он уже пытается?" – Мы учимся этому неделями, а то и месяцами, через внутреннее равновесие и самопознание.

– Йогой и медитацией?

– Вроде того, – подтвердила Лакес. – Но сначала, мисс Барнс, попробуйте сами. Возможно, мой курс вам и не понадобится.

Она жестом пригласила Мейз, и все дети с любопытством уставились на новенькую. Та вздохнула – слишком много внимания…

Барнс посмотрела на свечу. Как это работает? Вызвать магию по желанию? Она никогда сознательно не использовала силу. "Магия не подчиняется жестам. Нужно особое состояние ума, но какое?"

Мейз попыталась вспомнить ощущения, когда магия проявлялась раньше. Ярость. Ненависть. И сила – та самая, что струилась по венам, заполняла глаза, жгла кончики пальцев… Сила, которая помогла осознать главную цель.

И вот она здесь. В академии, которая научит управлять этой силой. Даст время на план. Барнс пройдет через все. Чтобы каждый. Горел.

– О Боже! – чей-то крик вернул ее в реальность.

– Черт!

Она резко опустила руки, прижимая их к груди. Ладони горели. И не зря.

Выброс магии был настолько сильным, что свеча не просто погасла – поток огня обрушился на стену. К счастью, та была зачарована от подобных случаев. Теперь Мейз понимала, почему они стоят лицом к стене…

***

– Да, первый урок магии прошел не лучшим образом.

После огненного шквала Лакес смотрела на нее с неподдельным ужасом, сбросив маску строгости. В классе повисла гробовая тишина, лишь один мальчик прошептал восхищенное "вау".

Мейз понимала мысли преподавателя. "Неужели связь с Адом настолько сильна, что я извергаю только адское пламя?"

Остаток урока она лишь наблюдала за другими. Лакес сказала, что сначала нужно научиться контролировать эмоции. Этим Мейз займется сегодня же.

Теперь она шла на вводную лекцию по основам магии. Суми ждала в кабинете за главной лестницей. Когда Мейз села напротив директрисы, Лимб развалился в угловом кресле, сияя от восторга. Суми – нет.

– Во всяком случае, результаты демонстрируют твою силу, – Мейз исподлобья взглянула на женщину. Та улыбалась, но в темных глазах стоял арктический холод. – Вероятно, это моя ошибка. Следовало отправить тебя к психологу.

– Обсуждать два убийства? – прямо спросила Мейз. Суми внимательно посмотрела на нее.

– Пойми, Мейзакин, – директриса встала и подошла к окну. – Убийство не считается преступлением в нашем мире. Это вопрос человечности, – Мейз округлила глаза. "Серьезно?" – Но начнем с начала.

Хотя Мейз больше интересовала тема убийств, выбора не было. Суми начала рассказ, глядя в окно. Дождь все еще шел.

Магия родилась вместе с дочерью Каина. Убив брата, он связал себя с девятым кругом Ада, запятнав весь род. Его потомки оказались привязаны к первому кругу как непрощенные – без шанса на Рай.

Эта связь давала им магию – возможность черпать энергию первого круга, безграничную по своей природе.

До смерти Авеля у него родился сын – начало "чистой" линии. Но со временем линии смешались, появился третий тип людей – способных попасть в Ад через грехи.

Так среди обычных людей появились ведьмы. Они старались держаться вместе, образуя тринадцать ковенов.

В каждом ковене выбирали сильнейшего – Верховного, входящего в Совет Тринадцати. Самый многочисленный ковен становился Первым – его глава чувствовал магические потоки по всему миру.

– Наш ковен всегда был главным, – Суми вернулась к столу. – Поэтому каждая Верховная – обычно женщина – становилась Первой.

– Как выбирают Верховных? – Суми задумалась.

– Предыдущая чувствует силу каждого и знает преемника, – ее взгляд пронзил Мейз. Улыбка не скрывала ледяного расчета. – Одни уступают добровольно. Другие умирают, не передав титул. Третьих убивают конкуренты.

У Мейз оставались вопросы, но она решила отложить их. Лучше спросить Сандру.

– Продолжим, – Суми сжала губы, будто выпила что-то горькое. – Совет существует до сих пор, но собирается редко. Некоторые ковены изменили традиции – например, перешли на вуду.

– Как они это сделали?

– Это зависит от источника дополнительной энергии. Первый круг бесконечен, но дает ограниченную мощность. Для серьезных заклинаний нужно больше.

– Жертвы? – разговор вернулся к главному.

– Мы редко к этому прибегаем. Удобнее использовать силу стихий, – Суми указала на дождь за окном. – Но для серьезной магии нужна мощь – не обычные волны, а цунами. Этого дождя хватило бы на… – она подумала, – разведение огня в камине без дров. Но об этом тебе расскажут на уроках.

Мейз не понравился ее оценивающий взгляд. "Она намеренно не договаривает. Боится меня?"

– Сейчас все твое обучение сконцентрируется на контроле. Пока не очень получается, да? – усмехнулась она, сладко улыбаясь. Мейз чуть не вырвало. Лимб же откровенно насмехался весь разговор. – Если ты видела расписание, то там стоит также психология – важно понимать не только себя, но и других.

Далее директриса рассказала, что, как только Мейз научится контролировать себя, начнется обучение легким заклинаниям, а уже потом сложным. А пока в расписании есть руноведение, травология, зельеварение и история магии. Вот только полный курс рассчитан на четыре-семь лет, так что Суми предположила, что Мейз здесь задержится.

"Ни за что".

После этого она, наконец, перешла к обсуждению жизни в академии. Для начала выделила, что из-за размера классов учителя хороша работают с каждым учеником, поэтому в мир выходят хорошо обученные люди, которые также получают почти полное финансирование в колледжах.

Также о деньгах: в академии есть стипендии. У Мейз сразу же возник вопрос: "Откуда деньги? Если их создавать магией, то это вероятно плохо сказывается на экономике". Но Суми успокоила, сказав, что все по честному, как и у других частных школ Америки.

Выход из здания разрешен с родителями, а также всем с шестнадцати лет, если они умеют контролировать себя – специально добавила Суми, как бы намекая, что Мейз пока нельзя.

Из невозможности выйти вытек очевидный вопрос, на который директриса ответила на удивление быстро.

– Мы понимаем, что в стенах академии буквально чуть больше пятидесяти подростков, которым нужно выплескивать энергию, поэтому у нас есть различные кружки, на которые можно записаться, или просто получить оборудование, если к примеру хочешь играть на гитаре, – сообщила Суми. – Чем-то увлекаешься?

– Рисую, – Мейз понимала, что тетрадей ей не хватит, чтобы записать все свои мысли. Ей нужна бумага. И еще она бы правда порисовала.

– Хорошо, – кивнула Суми, делая пометку на листке, а затем продолжила. – Также постоянно устраиваются спортивные состязания, по вечерам обычно все играют в футбол или что-то еще, – как бы предлагала она. – Дискотек у нас нет, но вечеринки в комнатах не запрещаются, если, разумеется, они никому не мешают.

Мейз кивнула. Вероятно, используются такие же символы на соли, чтобы ничего не было слышно.

– Теперь поговорим о жизни после академии, – сказала Суми. – Как я сказала ранее, многие поступают в колледж после выпуска. Насколько я знаю, ты уже сдала sat?

– Да.

– Хорошо. Мы также их сдаем. Заявления в колледж отправляют, когда приходит время. В основном все метят в Лигу Плюща. Ты уже выбрала?

– Я собиралась подать документы в Йель или Колумбийский.

Она не собиралась поступать. Потому что предполагала, что минимум десяток лет просидит в тюрьме. Колледжа не было в планах.

– Что ж, очень хорошо, – кивнула Суми. – Насчет оплаты не волнуйся. Детям без родителей… – она осеклась, но Мейз кивнула, отводя взгляд. "Конечно". – Мы полностью оплачиваем обучение.

– Что-то еще? – ей хотелось уйти отсюда.

– После выпуска ты все еще будешь состоять в ковене. И если что-то в жизни не получится, но можешь вернуться сюда, – улыбнулась Суми. – Академия и ковен – твоя семья.

Мейз моргнула, краем глаза замечая как Лимб расплывается в коварной улыбке.

– Спасибо, – она поднялась. – Я могу идти?

– Да.

Она не задержалась там ни на секунду дольше.

***

Вернувшись в комнату, Мейз чувствовала, как все валится из рук. Разговор с Суми оставил ощущение цепи на шее. Лимб только подливал масла в огонь. Когда она пыталась разложить учебники, демон повалился на стол, сбрасывая все на пол.

Чаша терпения переполнилась.

Книга пролетела мимо Лимба, от второй он увернулся, продолжая смеяться. Мейз схватила стул и замахнулась, готовая ударить со всей силы!

– Ну-ну, – демон мгновенно оказался на кровати. – Что за агрессия?

– Ты. Надоедливый. Ужасный. Придурок, – она швырнула стул.

Тот отскочил от кровати с грохотом. Ей хотелось разнести эту комнату с грязно-зелеными обоями, разорвать покрывало, спалить диван дотла.

Она стояла, сжимая кулаки. Тело дрожало от ярости и подступающих слез.

– Ты чего? Я ничего не сделал, – в его голосе было искреннее недоумение.

Мейз, обретшая свободу после убийства отца, вновь чувствовала себя скованной. Она не знала, как именно работает связь с ковеном, но ничего хорошего это не сулило. Суми станет ограничивать ее. Мешать цели.

В дверь постучали. Мейз и Лимб переглянулись. Девушка показала на стул.

"Это ты кидала! Почему я должен убирать?!" – прозвучало в голове, но она лишь разорвала ментальную связь и открыла дверь.

– Привет, – улыбнулась Кассандра. За ней стояли Флоренц, Сандра и еще одна девушка. – Мы услышали шум, – их взгляды скользили по беспорядку.

– Решили познакомиться поближе, – пояснила Фло, отодвигая Касси. – Это Рики, – та натянуто улыбнулась.

– Хотели пообщаться, – добавила Касси. Сандра вздохнула, словно извиняясь за их напор.

– Проходите.

Мейз отошла, бросая взгляд на стул в углу, где сидел недовольный Лимб.

– Извините за беспорядок.

Тетради и вещи из чемодана валялись на полу. Не лучший момент для гостей. Но они могли дать ответы. Особенно Сандра.

Да и поддержка сейчас не помешала бы…

– О, ты еще не разобрала вещи, – Касси устроилась на диване. – Можем помочь.

– Или просто посидим, – предложила Фло, садясь рядом.

– Первые дни всегда тяжелы.

Рики присоединилась к ним, а Сандра села на край кровати по приглашающему жесту Мейз. Та нерешительно осталась у стола. К ней никогда не приходили в гости.

– Как тебе в академии? – начала Флоренц.

– Здесь красиво, – это все, что могла сказать Мейз. Директриса отняла недавно обретенную свободу. Академия – новая клетка.

– Что рассказала Суми? – спросила Рики. – Мы слушали эту лекцию с родителями в десять лет. Наверное, тебе рассказали больше…

– Как Суми стала Верховной?

Вопросов было так много, что Мейз не знала, с чего начать. Можно ли разорвать связь с ковеном? Кто из знаменитостей в нем состоит? Какие заклинания преподают? Можно ли сжечь миллиарды людей одним заклинанием?..

– О, тут много теорий! – оживилась Касси.

– Как ты знаешь, предыдущая чувствует преемника, – Мейз кивнула. – Мадам Анро чувствовала, – таинственно сказала Рики.

– Вы ее знали?

– Нет, – все покачали головами. – Но двенадцатые рассказывали нам, когда мы были пятиклассниками. Они застали смену власти.

– Говорят, Суми строже Анро, – заметила Фло. Касси закатила глаза.

– Ты просто не хочешь пугать новенькую, – та продолжила, несмотря на предостерегающий взгляд. – Мы здесь не первый год и знаем, что скрывается за улыбкой директрисы.

– Я заметила, – фыркнула Мейз, садясь на край стола. – Она манипулирует вами через связь с ковеном.

– И не только, – кивнула Рики. – Суми использует все против тех, кто ей перечит. Причем мастерски!

– Кстати, она долго придиралась к Си, – Касси указала на Сандру. Та пожала плечами.

– Суми слишком любит власть.

– Именно, – усмехнулась Сандра. – Ходят слухи, что она убила Анро.

Троица нахмурилась.

– Это только слухи, – отрезала Фло.

– Суми – манипулятор, но не убийца, – пожала плечами Касси. Мейз подняла бровь: "Она что, защищает ее?"

Барнс смотрела на их лица. Девушки явно смутились от собственных противоречий. Они знали правду о Суми, но, кажется, не до конца осознавали. Или связь мешала.

Она поймала взгляд Сандры, которая едва заметно покачала головой, подтверждая ее мысли. Они поливали директрису грязью, но когда дело доходило до сути – прятали голову в песок. "Что здесь происходит?"

– Кстати, – Касси сменила тему. – Мы заметили, что твои вещи немного… – она подбирала слова. Мейз даже не стала осматривать себя. "Началось…" – Нет-нет, не подумай плохого!

– Мы можем починить их магией, – спокойно сказала Сандра. – Наши вещи тоже не новые.

– Но выглядят идеально, – Рики провела рукой по стрелкам брюк.

Действительно, одежда выглядела дорого и безупречно, будто сшитая на заказ. Магия улучшала качество или они изначально были богаты? Троица и правда выглядела как дети из состоятельных семей.

– Например, – Касси вскочила, заставив Мейз отпрянуть. – Мы можем обновить эту водолазку, – слегка брезгливо заметила она, материализуя мел и рисуя символы на груди Мейз, прежде чем та успела возразить.

– Не волнуйся, мел исчезнет, – успокоила Сандра.

Флоренц присоединилась, рисуя руны на потертых брюках. Мейз замерла в шоке.

– А теперь, – Касси провела пальцем в сантиметре от рисунков.

Меловые дорожки по очереди вспыхнули синим цветом, растворяясь в одежде. Моментально ткань обрела первоначальную яркость и плотность: Мейз буквально почувствовала, как штаны стали чуть уже, как бывает после стирки, а на просвечивающие места на водолазке будто наложили второй слой.

Раздался тихий звон. Мейз развернулась, увидев булавку, упавшую на пол, и скользнула рукой к вороту. Он больше не был растянут настолько, что туда можно было поместить две головы. Он был нормальным…

Мейз подбежала к зеркалу в пол, пропуская мимо ушей радостные смешки. Её одежда…

– Ты что, плачешь?! – воскликнула Касси.

Она не верила своим глазам: почти единственный комплект одежды, который она носила годами, выглядел как новый. Впервые в жизни Мейз выглядела… нормально. Не бедная толстушка в поношенном, а просто девушка. Все еще не худышка, но…

– О Боже, – Фло и Касси обняли ее.

– Черт, – прошептала Мейз, уткнувшись в чье-то плечо. Слезы текли сами. Она наконец могла выглядеть как все…

И только Лимб сидел в углу, понимая, что Мейз не просто греховная. Она темная.

Глава 4

Четверг, пятница и суббота прошли спокойно. Мейз даже начала забывать о ситуации, в которой оказалась. Девочки, неожиданно взявшие ее под свое крыло, не давали ей ни секунды побыть одной. Мейз не жаловалась – ей было спокойнее, когда она не думала о серьезных вещах. В голове царил полный хаос.

После уроков она ходила с ними, наблюдала за жизнью академии. По вечерам все в основном играли на спортивной площадке. От дождя не осталось и следа – одно заклинание, и все сухо.

В субботу Мейз даже попала на вечеринку в комнате Джейса. Он жил на так называемом четвертом этаже – особые комнаты, лестницы к которым вели с третьего. Они были немного больше обычных, но Мейз пока не понимала, за что давали такую привилегию.

Кровать была превращена в диван, чтобы освободить место, а на стенах среди бесформенных разноцветных огоньков были начертаны меловые руны тишины. И слава Богу – музыка оглушала.

Там собрались все двенадцатые и одиннадцатые, а также пара десятков. Двадцать человек едва умещались в комнате, но никого это не смущало. Ее даже представили всем как "ту самую новенькую" и налили чего-то алкогольного, но Мейз отказалась. Ни за что.

Но как бы она ни отвлекалась днем, каждый вечер, оставаясь одна в своей комнате перед сном, Мейз погружалась в пучину мыслей. Она была связана. И ей нужно разорвать эту связь с ковеном, чтобы осуществить задуманное. Либо победить Суми, потому что та не даст ей сделать и шага.

Мейз пыталась продумать план, но пока почти ничего не знала об устройстве этого мира: магия, Ад… Ей нужно заклинание или что-то в этом роде. Или, может, определенный набор рун? Но хватит ли у нее сил, чтобы уничтожить миллионы, если не миллиарды людей?

Ей нужны были ответы.

– Сядь, – почти прикрикнула она на демона, который, как и предыдущие три дня, пытался вывести ее из себя или напугать.

Лимб удивленно моргнул и сел на край кровати. В тот же миг исчезла иллюзия тараканов, бегающих по ней. Мейз уже было нечем удивить. Еще в первый учебный вечер он подбросил ей в ванну иллюзорных змей – а это была ее первая ванна! В общем, все его попытки напугать ее провалились.

– У меня есть вопросы.

– Да, я вижу, – Лимб не отказывал себе в удовольствии подсматривать за тем, что она пишет по вечерам. Хорошо хоть, он не зачитывал эти записи вслух, как конспекты по истории магии, когда Мейз пыталась заснуть.

Лимб обожал историю в миллион раз больше, чем пугать ее. "Ты все равно не боишься, зато хоть что-то узнаешь". Так в пятницу, пока она принимала ванну, он устроил ей целую лекцию о роли демонов в Салемских процессах. Периодически по ней прыгали несуществующие лягушки.

Из лекции она узнала, что все началось с пуритан, объявивших колдовство уголовным преступлением. Тогда ведьмы поняли, что пора скрываться. Большинство обвиненных инсценировали свою смерть, переехали и основали династии, создав три академии.

Но первая и образцовая – американская, в которой теперь училась Мейз. Обучая молодых ведьм и колдунов на ограниченной территории, они контролировали их и тем самым спасали себя от разоблачения.

Лимб рассказал много интересных деталей. Например, обычные демоны вселились в двух девочек просто для развлечения, а пуритане решили, что это колдовство, и обвинили настоящую ведьму, которая, как назло, рассказала тем девочкам о магии.

Не все казненные обладали силами – кого-то подставили демоны. А одна обычная девушка продала душу, но случайно получила способности. Правда, сам Лимб свел ее в могилу, как только та сбежала из-под стражи. Он долго хохотал над этим.

Лимб не был откровенно злым. Да, он пугал людей, доводил их до смерти, но Мейз его не боялась, и он продолжал свои выходки просто для галочки. Демон больше напоминал надоедливого младшего брата.

Пока Мейз по вечерам записывала вопросы и пыталась систематизировать знания, он разбрасывал – буквально топтался по ним – ее тетради и учебники, вырывал листы у нее из-под носа. За что однажды получил учебником по лбу. Но когда не вел себя как придурок – иногда отвечал на ее вопросы, правда, часто невпопад.

Он мог гладить огромного мохнатого паука – она его не боялась, но каждый раз вздрагивала, чем Лимб пользовался – а потом заглянуть в ее список вопросов и мимоходом ответить на один из них.

Нет определенного срока, через который появляется новая Верховная: кто-то правил сто лет, кто-то – десять. За всю историю мира существовало только тринадцать ковенов. Круги Ада образовались после первого греха – убийства, а Лимб был первым князем, хоть и низшим. Потом умер Каин, ставший центром Ада. Остальные круги формировались в течение веков.

На вопрос, как Лимб мог умереть раньше человека из второго поколения, он не ответил. Задумавшись над этим, Мейз поняла, что не знает, кем Лимб приходился Каину.

– Решила устроить допрос под конец воскресенья? – он закинул ногу на ногу и погладил появившегося паука, наслаждаясь, как Мейз невольно передернулась. – Мамон, конечно, тот еще собеседник.

– Почему вы приходите? – начала Барнс. – Это не может быть связано только с продажей души.

– Умница ты моя, – просюсюкал Лимб, продолжая гладить паука. – Конечно, не просто так. Ты вообще представляешь, сколько вас таких? – фыркнул он.

– Предполагаю, что много, причем на высоких должностях. Так почему ты здесь?

Лимб задумчиво уставился на нее. Видимо, демон предполагал, что кому-то придется отвечать на ее вопросы, и этим кем-то будет он. Конечно, всего рассказать нельзя, но кое-что можно. В конце концов, когда еще ему доведется поговорить с живым человеком? Да еще с таким…

– Если коротко… – начал он, но остановился. – Коротко не получится. Начнем с другого, – Лимб с искорками в пустых зрачках наклонился вперед. – Что ты знаешь о связях?

– С ковеном?

– Нет, – отмахнулся демон. – Во Вселенной, – он широко развел руками, – есть два вида связей: глобальные и локальные. Глобальные – с Землей, как у обычных людей. С Небесами – у святош, – скорчил гримасу. – И, конечно, с кругами Ада, – ухмыльнулся своим обожженным ртом. – Все, кто продал душу, связывают себя с кругом, ради которого, собственно, и грешат. Например, чревоугодие – когда хотят больше, чем им положено. А еще ведьмы. Они от рождения мои, если, конечно, не нагрешат по-крупному, но это решится уже в чистилище.

– Ты говорил, что я связана с восьмым.

– Ага, – весело подтвердил он. – Вот в чем проблема. Ты не должна была быть ведьмой.

Мейз нахмурилась.

– Рожденные ведьмами связаны с первым кругом, но такие, как ты, разрушают эту связь с каждым сильным заклинанием. Поэтому мы вас и изводим. Смотрим, на ком сдадитесь – туда и отправим.

– Сдадимся? – фыркнула она.

– Обычно умирают от страха, но можно и от последствий своих поступков, на которые толкают грехи. В любом случае – смерть.

– От страха? – "Кто вообще может умереть от страха?"

– Скажи это десятку моих жертв, – усмехнулся Лимб. Мейз закатила глаза. – Вернемся к связям. Потом я расскажу, почему страшно их разрывать, – пообещал он, и в его глазах вспыхнул азарт. – Локальные связи в основном для ведьм, чтобы черпать больше силы. Это связи с ковеном и династией.

– У людей их нет?

– Есть, но они связаны с религиозными… организациями, скажем так, – пожал он плечами.

– Но Бог один?

– Разумеется. Просто имен много, – отмахнулся Лимб. – После смерти локальные связи в чистилище разрываются, и всех распределяют: кто кому обещан, кто что натворил, что изменилось. В общем, нудная работа.

– И что будет, если разорвать связь?

– Сломаешь Вселенную. А матушка нашего Бога не любит, когда ей причиняют боль, – заверил он.

– Погоди, – остановила его Мейз. – У Бога есть мать – Вселенная?

– Ну, не совсем мать, – демон пожал плечами, отпуская паука. Тот тут же побежал к Мейз, но она, зажмурившись, хлопнула по нему – иллюзия рассыпалась. – Мы не можем до конца понять, что такое Вселенная. Но Бог появился в ней, а потом создал мир. И утверждает, что слышит ее голос – Люци рассказывал.

Мейз нахмурилась, пытаясь представить, что вся пустота – это женщина, а они внутри нее. Получалось очень странно.

– Поэтому ни демона, ни ангела нельзя убить окончательно – им просто некуда будет деваться.

– Перерождение душ? – предположила Мейз.

– Низшие так и делают, как и души Ада, отбывшие наказание, да и небесные тоже. Но я говорю о демонских князьях и ангелах.

– Тогда в чем смысл библейского Апокалипсиса?

– А вот это хороший вопрос! Там, конечно, все не так, но Люцифера действительно убьют. И это будет единственное убийство, которое отправит кого-то в пустоту.

– Давай по порядку, – попросила она. – Какая здесь связь?

– Люцифер – единственный, кто разорвал свою связь. Вселенная начала разрушаться в ту же секунду, и его отец тут же начал создавать Ад. Но представь, сколько для этого нужно энергии. Процесс занял семь дней. Он мог убить его сразу, но тогда не знал, какие будут последствия.

– И что, он поговорил с ней, и все решилось?

– Наверное. Я-то в Аду живу, только слухи собираю, – напомнил он. – В итоге у нас есть Апокалипсис, запланированный миллиарды лет назад, где Люцифера убьют.

– То есть наказание за разрыв связи – смерть и пустота?

– Вроде того, – пожал Лимб плечами. – Плюс управление Адом.

– А что будет со мной, если я разорву свою?

– Во-первых, такого еще не было. А во-вторых, мы не знаем. Люцифер сказал, что этого допустить нельзя.

Мейз внешне оставалась спокойной, но в голове роились мысли. Что скрывает Люцифер? Очевидно, многое. Барнс представляла его манипулятором похуже Суми и хитрее, чем Лимб.

– Расскажи про Ад.

– Море криков, трупов, крови и пыток, – ухмыльнулся демон. – Чем глубже круг, тем жестче наказание, да и людей там меньше, как и размер пространства. У Каина там просто кошмар, – его пустые глазницы вспыхнули при воспоминании.

– Представляю, – пробормотала Мейз. – Какая у вас иерархия?

– Почему тебя это так интересует? – удивился Лимб, но вопрос был риторическим – он тут же продолжил. – На вершине, конечно, Люцифер. Затем – князья девяти кругов Ада. Со второго по восьмой – грехи.

– Почему так?

– Видишь ли, ведьмочка, – демон тяжело вздохнул, – грехи утрированы. – Мейз приподняла бровь. – Мы разделены по тематике, но люди не представляют, кто куда на самом деле попадает. Названия у нас… другие.

– Ты не грех.

– Спасибо, что напомнила! – обиженно воскликнул Лимб. – Нас было девять, но я, видите ли, слишком слаб – "непрощенные", – скорчил рожу. – А Каин слишком мрачный. Да и на цепях вообще, – бросил он. – К нему редко кто попадает. Обычные убийцы идут к Кроули на восьмой, – он указал на Мейз, которая как раз была обещана туда. – Но скажу честно – грех один. Лицемерие.

– Почему?

– Все грешники действуют из лицемерия. Все для себя, все лучше других. Кражи, убийства, – перечислял демон. И он был искренен. Это не было заученной фразой – он действительно так считал.

– То есть я лицемерка?

Лимб замялся.

– Спроси об этом у Кроули, – он встал. В тот же миг по полу поползли змеи, но Мейз даже не шевельнулась, не понимая, почему демон так резко сменил тему. – После князей идут парки, – быстро заговорил Лимб. – Демоны-администраторы. Кстати, князьям нельзя на Землю без особого повода. И ангелам тоже. Они только за нами для баланса бегают, – позлорадствовал он, а затем продолжил. – А парки могут появляться на Земле, когда хотят. Но они обычно устраивают что-то глобальное только по приказу Люцифера.

– Войны?

– Бывает, – пожал Лимб плечами, поднимая одну из змей. – Затем идут обычные демоны – как дети, шляются по Земле и развлекаются. Или выполняют поручения парков. Потом мучители – тут все ясно, они безвылазно в Аду. Ну и ведьмы, но у них нет власти, просто пользуются нашей энергией.

– А…

– Все, интервью окончено, – он бросил в нее змею, но та рассыпалась, едва коснувшись Мейз. Та даже не вздрогнула – уже привыкла. – Давай лучше чем-нибудь займемся. Я, может, следующий раз на Землю только через сто лет попаду.

– Что ты хочешь? – спросила Мейз. Лимб коварно ухмыльнулся, но по ее лицу было ясно – ничего из его фантазий она делать не станет.

– Ты скучная, – отмахнулся он, запрыгивая на кровать и начиная прыгать. Та даже не прогибалась под ним, будто его и не было.

– Могу предложить только сделать домашку по обычной истории.

– История – это тоже весело, – потер он руки. – Что проходите?

– Карибский кризис.

– О, это Люциферу стало скучно, он отправил Серетру с выводком демонят. Затейник, – усмехнулся Лимб. – Ладно, давай. Сегодня я добрый. Можешь считать эти часы подарком. Потом навещу тебя в Аду.

– Размечтался.

***

Следующее утро прошло в тишине. Впервые Лимб не скакал вокруг сонной Мейз, не кидался пауками и не болтал без умолку. Было даже непривычно.

Мейз знала, что сегодня придет демон Мамон. Лимб не объяснил, в чем его суть, но обмолвился о сладострастии. "Что это вообще значит?"

– Это что такое? – удивилась Мейз.

– Ты о чем? – Сандра проследила за ее взглядом, но, не заметив ничего необычного, пошла к раздаче за завтраком.

Посреди столовой стоял круглый стол, уставленный горой сладостей: пирожные, шоколад, конфеты и прочее. Но Мейз смутило, что гора оставалась нетронутой, несмотря на толпу учеников вокруг.

Она нахмурилась и прошла мимо за обычным завтраком. Яичница была вполне материальной. А вот сладости на столе – нет, что подтвердил мальчик, пробежавший сквозь иллюзию. В чем тогда был план демона, если она даже не могла их потрогать? Чтобы над ней покрутили у виска?

– Готова к сегодняшнему дню?

– Что? – переспросила Мейз, слишком погруженная в мысли. Сандра терпеливо повторила. – Да, обычный понедельник.

– Вижу, выходные на тебя повлияли, – усмехнулась Редд, откусывая кекс.

"Кекс?!" – Мейз точно помнила, что та взяла яблоко. Может, это тоже иллюзия?

– Эй, ты здесь? – Сандра помахала рукой перед ее лицом. Мейз натянуто улыбнулась. – У тебя защитная реакция такая? Ты же к психологу сегодня идешь.

– А, точно.

В пятницу в ее расписании появились сеансы с психологом – по понедельникам и средам вместо магии. Суми объяснила это так: "Без внутреннего контроля нельзя пользоваться магией". И добавила, что если будут улучшения, сеансы сократят до одного в неделю.

Мейз вздохнула. Психолог – хорошо, но не с ее планами. Придется тщательно контролировать мысли, чтобы ничего не выдать.

– Дамы, – рядом прыгнул на скамью Шимун, напротив – Джейс. Оба тут же обняли девушек за плечи. Сандра раздраженно закатила глаза. – Третья пара – Гимель. Предлагаем свалить.

– Разве нас не накажут, если весь двенадцатый не явится? – усомнилась Мейз. Парни переглянулись.

– Ты еще многого не знаешь, новенькая, – усмехнулся Шимун.

– Гимель не встает раньше двенадцати, а в этом году ему поставили пару на полчаса раньше! – воскликнул Джейс, как будто это была катастрофа.

– Они не ходят на его пары уже три недели, – заметила Сандра.

– Он сам не ходит!

– Опаздывает.

– Ладно, опаздывает, – закатил глаза Джейс.

– Но мы ответственные ученики, соблюдающие правило пятнадцати минут, – важно заявил Шимун. Сандра закатила глаза, доедая кекс. "Это все еще странно", – подумала Мейз, но, поймав себя на том, что смотрит ей в рот, перевела взгляд на парней.

– Касси и Фло согласны. Идем в кино, – подначивающе улыбнулся Эктен, понимая, что Сандру не уговорить, пока не согласится новенькая. – Давай, Гимель все равно ничего важного на дневных не рассказывает. Суми поставила ему пару только потому, что он ей насолил летом.

– Все это здорово, но мне нельзя выходить, – Мейз встала, взяла поднос и ушла.

Ей хотелось уйти подальше.

Джейс и Шимун больше не подходили, но, видимо, разболтали всем, потому что Кетч похлопал ее по плечу, а девчонки бросали сочувствующие взгляды. Сандра, кажется, даже не удивилась.

Английский и литература прошли с госпожой Ферес – самой утонченной дамой, которую Мейз когда-либо видела. Пока та восхищенно рассуждала о "Метаморфозах" Кафки, Шимун и Кетч мастерски пародировали ее манеры.

Мейз даже не заметила шоколадный фонтан, появившийся на ее парте, пока сдерживала смех. И проигнорировала конфету, найденную в сумке среди тетрадей.

Но после литературы настроение снова упало. Она почти уверена, что первую прогулку ей разрешат не раньше, чем через несколько месяцев. Может, к Рождеству. Если в этом году оно будет нормальным…

Мейз ненавидела праздники – повод для отца напиться. Последнее Рождество она пряталась под столом. Тогда Барнс ненавидела свою жизнь, а теперь… Она свободна от страха. Даже дышать стало легче. Пока не вспоминала о связи с Суми.

– Мы уходим. Остаешься? – спросил Джейс у Сандры. Та лишь приподняла бровь. Мейз тоскливо посмотрела на нее. "Она остается из-за меня?"

– Новенькая, тебе что-нибудь принести? – прервал ее мысли Кетч, поправляя сумку.

– Нет, – замотала головой Мейз, но парни переглянулись.

– Шоколад или мармелад?

– Ребята, не надо, – вздохнула она, но те уже не слушали.

– Все, – сказали девчонки. – Си, тебе как обычно?

Получив кивок, шестеро помахали и ушли. Сандра и Мейз отправились на следующую пару.

– Можешь все полтора часа заниматься своими делами, он вряд ли придет, – сказала Сандра, усаживаясь на стол с книгой. – А если придет, будет ныть.

Она погрузилась в чтение, не собираясь разговаривать. С Сандрой было комфортно – та не болтала попусту, все понимала и не осуждала. Мейз достала листок и начала записывать все, что знала. "Пора завести дневник".

– Сколько лет Суми? – спросила она через несколько минут.

– Наверное, сорок, – пожала плечами Сандра, не отрываясь от книги.

Мейз задала еще несколько вопросов, на которые та так же спокойно отвечала. Редд была флегматична, и это хорошо – никаких лишних расспросов.

– Вы серьезно остались? – разочарованно вздохнул мужчина, вошедший ближе к концу пары.

– Здравствуйте, мистер Гимель, – Сандра даже не подняла глаз от книги.

– Ох уж эти двенадцатые, – закатил он глаза, садясь за учительский стол. – Если уходите – то давайте уж все.

– Мейз нельзя выходить, – заметила Сандра.

– А, новенькая, – Гимель наконец взглянул на нее. Мейз не нравился такой интерес, но все так делали при первой встрече. – Мейз Барнс, верно?

– Да.

– Звезды предупредили меня о вашем приходе несколько недель назад, – заявил он, откидываясь на стуле и поглаживая бороду. Мейз взглянула на Сандру, но та не реагировала. "Неужели правда?"

– Они еще что-то сказали обо мне? – спросила Мейз. Гимель усмехнулся.

– Вы решительны. Но омрачены, – наклонил голову.

Мейз застыла. Внутри нее будто боролись две личности: одна хотела сбежать, другая – гордо улыбнуться. Она сохраняла нейтральное выражение.

– Точнее не скажешь.

Мейз резко повернулась к входу. Там стоял толстый мужчина в потрепанном фраке, опираясь на трость. Он выпускал клубы сигаретного дыма, мерзко ухмыляясь. В окно ударила молния, на мгновение осветив корону из дыма, который плескался в его глазах.

– Опять дождь! Звезд не видно будет, – вздохнул Гимель. Но Мейз уже не слушала.

Мамон явился.

Глава 5

Мамон был ужасен. У Мейз вызывало омерзение буквально всё в нём: грязная одежда, огромный живот, все четыре подбородка, небритое лицо, измазанное в соусе, жёлтые зубы, сигаретный дым и похабная искра в серый глазах.

Он напоминал ей отца, который выглядел едва ли в половину так же отвратительно.

Мейз ненавидела любое проявление дискриминации, да и сама была вовсе не красоткой, полнота долго не давала ей жить спокойно. Но смотреть спокойно на эту свинью во фраке она не могла.

Если Лимб был просто безобразным, то Мамон отвратительным. Как выдержать всю неделю с ним?! Её тошнило при виде него.

– Конфетка, съешь пироженку, – отвратительно-сладко протянул демон, появившись перед ней в коридоре. Но Мейз, которая буквально сбежала от него на обеде, пролетела мимо.

– Отстань от меня. – прошипела она через плечо. Благо в коридоре никого не было.

– Нехорошо отказывать взрослым, конфетка.

– А демонам вполне. – выплюнула она и без стука ввалилась в кабинет психолога. – Здравствуйте, извините, – выдохнула Мейз.

– Здравствуй. Проходи, – женщина указала на кресло перед ней.

У психолога был не большой кабинет, во всё том же стиле, что и вся академия, но более спокойном и приятном. Не то что её противные зелёные стены.

Мейз села на кресло куда более расслабленной. Сможет ли она умереть от омерзения? Неужели, в этом план Мамона?

– Выглядишь, как будто бежала от кого-то, – озвучила свою мысль женщина.

– Если только от времени. Боялась опоздать.

Женщина продолжила спокойно смотреть на Мейз. По ней абсолютно было не понять, о чем она думает.

– Что ж, Мейзакин, – добродушно улыбнулась психолог, но проследила невольную реакцию девушки на своё полное имя. – Меня зовут мисс Нали Соул. Уточни, как мне стоит обращаться к тебе.

– Можно просто Мейз.

– Хорошо, – кивнула Соул, делая пометку в блокноте. – Как себя чувствуешь?

– Вам в общем смысле или конкретно сегодня? – потому что ответы отличались.

– Для начала сегодня, – улыбнулась она. Мейз задумалась. "Врать убедительно".

– Думаю, что сегодня я в относительном порядке, – уверенно сказала Мейз. Соул кивнула.

– Как тебе академия? Одноклассники хорошо тебя приняли?

– Всё хорошо, спасибо. Я довольна местом, в котором оказалась. Во всяком случае, это намного лучше того, где я была, – почти правда.

Мейз выбрала определённую тактику во лжи. Она прочитала достаточно книг в своей жизни, чтобы знать определённые вещи. Когда врешь – не отводи взгляд, выгляди уверенно. А так же вместе с ложью говори правду, а желательно ту, которую твой собеседник уже знает.

– Всё было настолько плохо? – поинтересовалась Соул.

– Я убила отца из-за ненависти к нему, так что думаю, да, – "сейчас она будет спрашивать, что он делал".

– Что он делал?

Мейз на секунду захотелось отвести взгляд в сторону и посмотреть в невидимую камеру, будто она в телешоу. Но пришлось сидеть ровно.

– Сломал меня, мою психику, мою жизнь, – холодно высказала Мейз. Психолог ничего не говорила, давая ей возможность выговориться. – Он пил сколько я себя помню. Когда мне было в районе десяти, то постоянно разговаривал со мной. Весь этот пьяный бред: "я ж люблю тебя", "вы не любите меня", "вставай, буду учить тебя драться" и главное: "береги себя для того самого", – почти с омерзением выплюнула Мейз, глядя в никуда. Перед глазами стояли воспоминания. – Мне было десять. Я понимаю, половое воспитание важно, но не каждый раз повторять одну и ту же фразу. Я даже из дома не выходила и не с кем не гуляла, чтобы он так рьяно вбивал это в мою голову.

По щеке потекла горькая, как сама её ненависть, слеза.

– Я разговаривала с ним, пока он не засыпал. Это была моя функция в семье, – усмехнулась она огорченно. – Мама меня не спасала, – Мейз задержала дыхание от осознания, что и мама была, в какой-то мере, не лучше отца.

– С возрастом ситуация изменилась? – Мейз вскинула голову и посмотрела на Соул. На секунду она забыла, что вообще говорила с ней.

– Стало только хуже. Я боялась идти домой, где-то с тринадцати я каждый день думала себя убить. Я молилась, чтобы он сегодня не пил, тихо заходила в квартиру. Если его не было, я могла расслабиться, но при этом всё равно быть в напряжении. Когда подходило время к его приходу с работы, то я буквально вся тряслась. Если он не приходил, то весь ужас начинался сначала.

Мейз прикрыла горящие глаза. "Не плачь. Не плачь. Не плачь".

– В десятом классе я достигла апогея стресса и ненависти. Последней каплей стало, что его избили на моих глазах, – дрожащие руки сжали ткань джинс. – Я кричала на всю улицу… "Пожалуйста, не надо". Но тот человек не остановился. Кровь летела. Никто не выходил. Даже мама…

Губы дрожали, Мейз поджала их, закрывая глаза. "Он мёртв. Ты убила его."

– Я не могла видеть его пьяного. От истерик я тряслась настолько сильно и долго, что мама начинала на меня кричать. Хм, я защищала её постоянно, но она почти никогда не приходила на помощь мне, – вдруг усмехнулась Мейз. – Она просто кричала на него утром. Даже когда он бил нас.

Слезы больше не текли. Мейз абстрагироваться от того, что говорила. Воспоминания пролетали перед глазами.

– Я даже говорить не могла, сразу ревела… Поэтому сбежала на полгода к бабушке с дедушкой. Летом конечно вернулась домой, отец закодировался. А потом зимой умер дедушка… Отец вновь начал пить. А потом умерла и бабушка… – "не останавливайся. Чем быстрее скажешь, тем быстрее всё забудешь." – Отец стал невыносим. Ненависть во мне стала настолько высока, что я… – Мейз подняла голову и посмотрела на внимательно слушающую Соул, – убила его.

Образовалась тишина. Соул слегка покивала, понимая и причину, и следствие. Мейз же почти тряслась. Их приходило сжимать всю себя в груди, не дышать, чтобы остановить накатывающую истерику. "Всё в порядке. Ты в порядке."

– Да, Мейз, детство у тебя было не очень, – наконец заговорила Соул. Мейз едва не фыркнула: "Слабо сказано". – Возможно, в следствие этого всего, всей своей ненависти и злости, ты разбудила в себе дремлющую силу. Такое бывает.

Девушка просто кивнула. Всё было не так. Она перерезала свои вены и продала душу дьяволу, подчинённые которого теперь хотят её забрать.

– Ладно, более подробно мы разберём твоё детство на следующих занятиях. А теперь скажи, как ты чувствуешь себя?

"Ужасно, отвратительно".

– После убийства я почувствовала лёгкость. Я была наконец-то свободна, – она даже улыбнулась, но потом поникла. – Но груз убийства навалился на меня, я поняла, что совершила. Меня посадили за решётку… Я буквально была в клетке.

"Я до сих пор в ней".

– Сейчас… Я будто подавлена. Я понимаю, что нахожусь в лучшем месте, но… – она вздохнула, заламывая пальцы.

– Все равно тяжело, – подсказала Соул. Мейз кивнула.

– Я продолжаю двигаться дальше только потому что меня тянут. Новое место, сверхъестественное вокруг. Мне интересно. Ещё Сандра, – всё же решила упомянуть её девушка. Соул кивнула, понимая, о ком она говорит. – Она не очень эмоциональна, но хотя бы не задаёт лишних вопросов. С ней комфортно.

– Это хорошо, – психолог сделала очередную пометку в своём блокноте. Мейз больше не говорила, значит, ответ на этот вопрос она дала. И психологу, и самой себе. – У меня есть ещё один вопрос, если ты позволишь, – Соул села поудобнее и внимательно посмотрела на Мейз. Та кивнула. – Это связано как раз с проблемами в магии. Ты вызываешь огонь.

Барнс сама не знала причину.

– Что ты испытывала в тот момент?

– Ненависть, – ответила она почти без раздумий.

– Что вызвало ненависть в том человеке?

– Он был пьяный в стельку. Это напомнило мне отца и весь ужас, который я пережила. Я была полна энергии и какого-то счастья, но меня заперли, поэтому я также была зла.

– А на уроке ты вспомнила, что испытывала в прошлый раз?

– Да.

Соул кивнула, делая ещё одну пометку. Да, ей предстоит много работы. Им обеим.

– Что ж, Мейз. Спасибо за откровение. Надеюсь, что ты не чувствуешь себя слишком тяжело? – кажется, она действительно была этим обеспокоена.

– Мне не лучше, но и не хуже.

– Хорошо. Обычно всем становится легче, когда они выговариваются. Так что возможно такой эффект появится в будущем, когда мы будем разбирать всю более подробно.

Мейз не хотела.

– Знаешь ли ты, как работает психология?

– Я всё рассказываю, вы даёте советы, разве нет? – выгнула бровь Барнс.

– Нет, вовсе нет, – покачала головой Соул. – Психолог не даёт советы. Он просто становится тем, кого тебе не хватает, и даёт тебе то, чего не хватает. Я выслушаю тебя, направляя по твоим же мыслям, а по итогу тебе станет легче. Но не волшебным образом. Ты справишься со всем, что произошло.

– Прямо справлюсь? – Мейз была настроена скептично.

– Не в том плане, что это совсем исчезнет. Но ты сможешь оставить прошлое в прошлом.

Мейз хмыкнула, задумчиво покусывая губы. Это было хорошо, но при том ей всё ещё нужна вся её ненависть, чтобы совершить задуманное.

– Это будет работать, пока ты этого желаешь сама. Только тогда ты установишь контакт с бессознательной частью своего мозга, существенной частью психики, – пояснила Соул. Мейз внимательно её слушала. – Психика это как айсберг, где верхняя зримая часть – это сознание, а бессознание – огромная глыба под водой. Её мы и будем исследовать.

– Хорошо.

***

День, казалось, пролетел. Мейз сходила на занятия, встретила Мамона, пошла к психологу, поела, пришла, что-то поделала, и вот уже девять вечера. Сам Мамон как будто пропал, но ее комната была просто завалена сладким. Ни к чему она не прикоснулась.

Она лежала в ванной, наслаждаясь ее теплотой и рассматривая шрамы от порезов, когда вдруг мерзкий голос заставил ее чуть ли не подпрыгнуть, прикрывая свою наготу.

– Тебе понравится на моем кругу, сладкая конфетка, – проскрипел он, опираясь на трость и выпуская сигаретный дым. Его ничуть не смущал ее вид. – Сладкое вино, – Мамон противно облизнулся. Мейз аж передернуло. – С хорошей температурой, – заметил он.

"Ага, под тысячу градусов", – хмыкнула в своей голове девушка.

– Грешники упиваются им и тонут каждую секунду своего нахождения там. А когда уходят в глубь, – он радостно расплылся в улыбке, начиная причмокивать, будто ел что-то очень вкусное. – Их страх такой сладкий.

"Мамон питается страхом? Они все питаются страхом?"

– Выйди отсюда. – Мейз едва держалась, чтобы не кричать.

– Чего ты стесняешься, конфетка? – рассмеялся демон. – Я миллионы лет наблюдаю за сношением грешников на кокаиновых островах. Им таак больно, но они не могут остановиться, – он опять причмокнул. Это было омерзительно.

– Мне плевать. Вышел! – наконец вскричала она. Благо попросила Сандру нарисовать ей руны тишины.

– Ты не захочешь, – он щелкнул пальцами и вода в ванне заменилась на вино.

Мейз от возмущения даже вскочила, мгновенно прикрываясь полотенцем. Мамон решил, что ей может понравиться купаться в алкоголе?! Да она сейчас же разнесет его на атомы и низвергнет в Ад!

– Я. Сказала. – она перешагнула бортик ванной и встала на пол. Глаза начинали гореть огнем. – Пошел. – еще шаг. – Вон! – топнула она ногой, и неизведанная волна снесла Мамона, развеивая его как иллюзию.

Мейз тут же удивилась, совсем не ожидая от себя такого. И лучше бы не делала… Дверь распахнулась, столик перевернулся, а все вещи на нем влетели в стену. Да, удар вышел мощный…

Она посмотрела назад – вода вновь была водой, вперед – все иллюзии сладостей пропали. Кроме двух.

Мейз, придерживая полотенце, подошла к дивану. Плитка шоколада и пакет мармелада. Это часть иллюзий Мамона или… принесли ее двенадцатые? Но как они попали в комнату? Они могли попасть в комнату?

И вдруг в комнату постучали. Мейз дернулась и хотела было открыть, но вспомнила про свой вид.

– Кто там? – в панике спросила она, забегая в ванную и начиная натягивать одежду.

– Мисс новенькая, это я, – раздался голос Кетча.

– И я, – а это уже была Касси.

– Секунду!

Мейз надела штаны и, стараясь натянуть кофту, захлопнула дверь в ванную ногой. Весь бардак она уберет потом.

– Проходите, – Мейз открыла дверь в комнату, отходя в сторону.

Кетч с улыбкой прошел мимо и прыгнул на диван, осматривая комнату. Касси более спокойно улыбнулась девушке и села рядом с одноклассником, пихнув его в бок, чтобы не разваливался так, будто диван – его собственность.

– О, – Кетч взял с дивана шоколад и мармелад и показал их Мейз. – Чего ты их так и не съела?

"Он взял их?.." – едва не нахмурилась Барнс. Очевидно, они были не очередными приманками от Мамона. Чего он вообще пытается этим добиться? Чтобы она умерла от ожирения? "Надо узнать."

– Я уроки делала, хотела потом съесть, – быстро нашлась Мейз, садясь на кровать и снимая резинку с едва мокрых волос. – Как сходили?

– Да хорошо. В кинотеатре показывают новый фильм. Флори вся перепугалась и рассыпала попкорн, – беззлобно усмехнулась Кассандра.

– Ри ушла с половины фильма с Шимуном. Уж не знаю, что они там делали, – но он так хитро улыбнулся, что все было понятно.

– Они встречаются? – задала закономерный вопрос Мейз. Кетч посмотрел на Кассандру, ожидая ответа, но та стушевалась.

– Я не могу сказать ни да, ни нет, – категорично заявила она, складывая руки на груди.

– Ой да, – закатил глаза Кетч, а затем продолжил более возмущенно. – Я не понимаю, почему нужно что-то скрывать? Мы знаем друг друга лет семь или восемь уже.

– Поэтому странно начинать встречаться друг с другом! – заявила Дельз. Кетч всем видом показал, что ждет объяснений. – Мейз, – девушка посмотрела на нее. – Вот у тебя в классе был парень?

– Парень?.. – она правильно поняла смысл?

– С которым ты встречалась, – уточнила Касси. Кетч, игравший роль истинной сплетницы, даже забыл о своем возмущении, хитро поднимая уголок губ.

– Нашли у кого спросить, – фыркнула Мейз. – Если вы не заметили, я не то чтобы красивая.

– Ерунда, – тут же заявили они в один голос.

Мейз удивилась. Полная, в поношенных вещах, с мешками под глазами, как будто спала последний раз в прошлом тысячелетии. Да еще никогда не использовала косметику, потому что ее и не было! Да Барнс самый лучший предмет для насмешек сверстников. И когда она говорила "предмет", то имела в виду самый настоящий предмет. Ее функция заключалась только в этом.

– Не надо говорить, что я красивая, только потому что вы хотите со мной подружиться, – разочарованно вздохнула Мейз, обнимая себя за плечи и отводя взгляд.

– Я не знаю, что там происходит в ваших обычных школах, но здесь мы уважаем наши особенности, – серьезно сказала Касси. – И ты выглядишь нормально.

– Не веришь нам, спроси… – начал Кетч, но Кассандра быстро закрыла его рот ладонью и со всем возмущением посмотрела на него. Мейз выгнула бровь: "Это что сейчас было?"

– Он убьет тебя, – прошипела Дельз, убирая руку и немного виновато улыбаясь Мейз, как бы пытаясь заставить ее забыть все, что сейчас произошло. – Так что, у тебя был парень?

– Нет, никогда, – покачала головой Барнс, отходя от той темы, но давая понять, что ничего не забыла. Она все еще подозрительно смотрела на смущенных ребят.

– Они все дураки, – отмахнулся Кетч в своей манере, садясь на диване поудобнее. – Ты достойна лучшего.

– Ты знаешь меня меньше недели, не будь так уверен.

– Я знаю, что ты классная и таинственная, мисс новенькая, – закивал Кетч. – Так что. – он наигранно-агрессивно выпрямился и упер руки в бока. – Еще раз услышу такую глупость – получишь.

– Хорошо, – усмехнулась Мейз. Но ей было неудобно – пора переводить тему.

– И тебе вовсе никто не нравился в классе? – Касси разделяла ее желание. Или просто хотела получить все ответы…

– Да, мне нравился парень, с которым я сидела на биологии, но это никак не относится к первоначальной теме нашего разговора, – напомнила Мейз. – И отношение с одноклассником из обычной школы и из академии это совершенно разные вещи, хотя бы потому что "класс" там имеет совершенно другое понятие.

– Ладно-ладно, – отмахнулись они. Как будто цель вопроса в принципе была в другом…

Вдруг Касси наклонилась чуть ближе к Мейз и с заинтересованной улыбкой посмотрела на нее. Кетч тут же повторил действие подруги.

– А кто-нибудь из нашего класса тебе нравится?

Мейз обомлела, удивленно вскидывая брови. Она знает их меньше недели, еще даже не успела понять, кто есть кто, потому что почти все первые впечатления оказались ошибочными – кроме Кетча, он казался ей следующим на престол сарказма после преподавателя по экономике и тогда, и сейчас. А они спрашивают у нее, кто ей нравится?

– Вы серьезно? – возмутилась девушка.

– Ну ладно, не то чтобы прям нравится, – решил изящно поменять вопрос Кетч. – Может, кто симпатичен?

Мейз еще более удивленно развела руки.

– Ты новенькая, нам интересно! – Касси хотела получить ответы.

– Ну хотя чего мы так открыто, – Кетч сел прямо. – Вдруг ей нравлюсь я, – и подмигнул.

Конечно, он говорил это не серьезно. Так что пока Мейз усмехалась, Касси возмущенно нахмурилась и взметнула руку вверх в каком-то движении. Парень мгновенно устало вздохнул, но не было не слышно ни звука. Он начал что-то очень сердито высказывать подруге, но опять же с его губ не слетело ни звука. Поэтому Сильва начал чертить в воздухе руны.

– Он просидит несколько минут. У него никогда не получалось это заклинание, – Касси снова переключилась на нее. – К слову, он ничего и не слышит. Это на случай, если тебе действительно нравится он.

– Мне никто не нравится, – вздохнула Мейз, падая на кровать. Этот разговор ее утомлял.

– Мейз, я никому не скажу, – заверила Касси, пересаживаясь к ней на кровать.

– Касси, мне правда пока совсем не до этого. Я пытаюсь научиться жить, а ты спрашиваешь меня о таком. Я даже не знаю вас толком, – она повернула к ней голову.

– Я думаю, нам нужно провести тимбилдинг, – заявила Касси. Мейз скорчилась. – Ну что, мы и правда ничего не знаем про тебя, а ты про нас. Тем более, я уверена, это поможет тебе адаптироваться больше, чем если бы мы просто продолжили таскать тебя на игры по вечерам.

– Может быть, – ей пришлось согласиться.

– Так ты согласна? – улыбнулась она.

Мейз задумалась. Она правда будет пытаться подружиться с ними? Не легче ли будет оставлять их на расстоянии, чтобы потом не сожалеть, когда важные для нее люди узнают, что она сожгла миллионы людей? Сколько осуждения она получит…

– Да.

Она хотела этого общения. Друзья? Господи, у нее впервые в жизни будут друзья…

– Замечательно! – Кассандра вскочила. Мейз пришлось сесть. – Тогда я скажу об этом всем, и мы вместе все обсудим завтра.

– Ладно, – натянуто улыбнулась Барнс. Касси кажется была искренне рада, будто все ее планы только что исполнились.

Но вдруг в Касси прилетел пакет мармелада. Девушки посмотрели на Кетча, который с очень злым видом показывал на себя. У него не получалось снять заклинание.

Кассандра переглянулась с Мейз, пряча свою веселую улыбку, но Кетч уже заподозрил. Они оба сорвались с места. Одна вылетела в коридор, а второй за ней. Мейз услышала только: "Спокойной ночи!", обращенное ей, а потом крики Касси уже где-то на лестнице.

Мейз улыбнулась, закрывая дверь.

Но затем улыбка сразу же пропала, стоило ей развернуться. Мамон, зло выдыхая сигаретный дым через нос, стоял посреди ее комнаты. Мейз не то чтобы боялась его гнева, но он напоминал ей отца, поэтому и не сдвинулась с места.

– Лимб говорил, что ты необычная грешница, – начал он, делая такой тяжелый шаг вперед, будто и ходить ему было сложно. Мейз нахмурилась, отступая к двери. – Бойкая, – еще один – пол затрещал, что удивило ее и напугало одновременно – демоны не воздействуют на внешний мир. Из носа его едва ли не начал валить огонь вместе с дымом. Но больше она не двигалась. – Но мы и не таких ломали, сладкая.

– Да чем ты вообще можешь меня сломать? – в нападение пошла уже она, насмехаясь. – Сладости повсюду должны были заставить меня умереть от ожирения или сразу утянуть в Ад? Лимб хотя бы был разнообразен в своих пугалках, а ты… – Мейз фыркнула. В ней прямо-таки начинал гореть огонь. Как же она мечтала когда-нибудь также высказать все отцу! – Кто ты? Чревоугодие?

– Сладострастие, – холодно ответил он, смотря на нее сверлящим взглядом. Мейз рассмеялась. – О, недооценивай меня. Люди веками умирали от секса, наркотиков, еды и вина. А ты лишь малявка, которая предназначена восьмому кругу, поэтому считаешь себя лучше, – на этот раз насмехался он. Но переиграть Мейз было уже невозможно. Она решила поставить его на место.

– Знаешь, ты настолько жалкий, как и весь твой круг и смысл, что и тебя стоит перестать считать грехом, – глаза его вспыхнули, как сигарета. Но Мейз наоборот наслаждалась. – Ты ничтожнее Лимба.

А вот это было для него настоящим оскорблением. Мамон поддался вперед, но не чтобы ударить ее или схватить. Это был резкий переход из обычного мира на второй круг Ада. Иллюзия, как и у Лимба – Мейз чувствовала пол под ногами.

– Грешники этого жалкого князька просто бродят в темноте, натыкаясь на монстров и свои страхи, а мои, – он схватил ее за плечи и развернул.

Второй круг состоял из черного неба – той самой темноты первого круга – и кроваво-красного океана вина. Редкие островки занимали десятки человек, сношаясь. Без разбора, без какой то нежности. И кричали. Получали ужасную боль, но не могли от нее отказаться.

Другие же словно тонули в вине, но потом всплывали и снова погружались, словно стремясь выпить весь океан. Но что-то невидимое снова утягивало их на дно. Их монстры.

– Отвратительно, – слетело с ее губ.

И будто платформа, на которой она стояла прямо на воде, исчезла. Мейз провалилась под воду, лишь громко ахнув. В мгновение перед ее глазами предстало все, что скрывалось под водой.

Здесь не было никаких монстров – одних людей тащили на дно другие. Миллионы почти-трупов тонули, плыли вверх, забирали оживших, а затем сами занимали их места. И так круг за кругом.

Мейз закрыла глаза. А когда открыла, стояла уже в своей комнате.

– Так вот как выглядит второй круг.

Глава 6

На следующий день, как Касси и обещала, они подняли вопрос общего собрания двенадцатых сразу после первого занятия, так как перед ним не представлялось возможным – Шимун опоздал, а Джейс вообще появился только к середине урока. Миссис Пейшанс даже не удивилась, лишь состроив недовольное лицо.

– Я принес вам кофе, – показал стаканчик Эктен. Женщина смерила его взглядом, а затем указала на стол.

– Поставь. На этот раз ты прощен, – она отвернулась к доске.

Миссис Пейшанс была не строгой учительницей географии, даже с юморком. Она подшучивала над парнями, но границы не переходила. И ждала от них того же. Собственно парни знали правила.

Следующий урок, биология, проходил в специальном классе, как и в обычных школах: макеты, чучела и различные кости в шкафчике, скелет в углу. Не доставало только тысячи таблиц и еще миллиона плакатов.

– Внимание, – Касси постучала по доске, привлекая внимание. Хотя, ей достаточно было просто начать говорить громче обычного – в классе из восьми человек трудно не быть замеченным. – Предлагаю общий сбор.

– Да, познакомиться с нашей мисс новенькой, – сказал Кетч.

Мейз обеспокоенно поймала взгляд Дмитрия на себе. А затем и взгляд Джейса, Шимуна, да и всех. Они все смотрели на нее, улыбаясь, будто что-то замыслили.

– Когда собираемся? – спросил Шимун, садясь прямо на парту.

– Да хоть сегодня вечером.

– Не, сегодня не пойдет. У меня все запасы истощены, – покачал головой Джейс. "Какие запасы?" – нахмурилась Мейз.

– Ты мог вчера купить! – возмутились двенадцатые.

– Я откуда знал, что мы планируем вечеринку уже во вторник? – развел руками недоумевающий парень. – Там всего четыре бутылки с выходных осталось.

– У меня две есть, – вспомнил Шимун. – Но нас восемь.

– Я не буду пить. – быстро сказала Мейз.

Она не собиралась ни за что в жизни притрагиваться к алкоголю, потому что именно он испортил ее отца, а затем отец сломал ее жизнь полностью. Барнс была в такой ненависти к этому всему, что если бы заметила в пьяных двенадцатых что-то напоминающее то самое алкогольное безумие – убила бы и их.

– Ну вот и факт в копилку, – усмехнулась Фло.

– Трезвенница, – вздохнули парни.

– Си, скажи, когда ты успела сделать своего клона? – поинтересовался Джейс, но получил в ответ лишь закатанные глаза. Ну хоть не тетрадкой в лоб.

– Ладно, мы не осуждаем. Не понимаем, но не осуждаем, – заверил Шимун. И Мейз это понравилось.

"Кажется, они действительно намного лучше, чем кажется на первый взгляд. Или я не разбираюсь в людях…"

– Тогда сегодня? – все кивнули.

– Что ж, жду к восьми, – заявил Джейс.

Очевидно, они очень часто у него собирались. Мейз задумалась о том, в каких комнатах живут двенадцатые. Она была у Джейса – под крышей, так называемом четвертом этаже. Она точно видела, как Флоренц поднималась по лестнице справа от ее комнаты. Насчет других сказать точно не могла.

"Как распределяются комнаты? Они определенно лучше комнат на третьей этаже. Конечно, с моими отвратительно зелеными стенами…"

Поток мыслей прервала раскрывшаяся дверь. Все посмотрели на преподавателя, который радостно улыбнулся и буквально чуть не с порога стал расписывать, какую птичку увидел сегодня в лесу Чарити.

"Чей лес?"

Мистер Пейшанс, муж географички, в отличие от нее – полненькой женщины, которой за словом в карман лезть не надо – был высоким, крепким и очень увлеченным. Мейз постоянно слышала о том, как Гимель любит свою астрономию, но вот Джон Пейшанс был влюблен в биологию едва ли не больше, чем в свою жену Саманту.

Он рассказывал с таким интересом про генетику, будто это была какая-то очень занимательная история. И как же он радовался, когда встречал понимание и заинтересованность в лицах других. А когда Мейз с ходу решила ему задачу, хоть это было и не так сложно, был готов поставить ей все "A" мира.

Зато химия далась не очень. Тесея Патнэм была жесткой и неприятной личностью, которая сразу же устроила Мейз тест. Барнс от ужаса чуть не откинулась, когда увидела, что они там проходят. Она не была глупой и многое относительно понимала, но в ее школе они шли гораздо медленнее. Мейз даже подумала, что в следующую секунду над ней рассмеются, что она еще не умеет создавать лекарство от рака.

Хоть и набрала ужасно мало баллов, о чем профессор Патнэм, конечно, не сказала, но многозначительно стрельнула взглядом, на уроке она даже смогла что-то понять. Объясняла профессор понятно.

– Ох, Тесея, гордыня в чистом виде, – Мейз даже не обернулась, хотя очень хотелось посмотреть, как этот свин протиснулся между партами. – Какая же сладкая она была в молодости, – она поежилась от этого омерзительного причмокивания.

И Дмитрий это заметил. Мейз поймала его вопросительный взгляд и просто покачала головой, возвращая взгляд к тетради.

Но только потом поняла, что и Сандра на неё смотрела.

Класс химии был просторнее остальных и парты с лабораторным оборудованием стояли далеко друг от друга. Но всё же их было меньше, поэтому тем, кто сидел в обычных кабинетах по раздельности, пришлось искать себе партнёра по лабораторным.

Кетч и Шимун перед занятием сказали, что Сандра делает всё одна и, в принципе, не любит с кем-то говорить в деле. Мейз понимала её.

– Что? – спросила Мейз шепотом, но Сандра лишь дёрнула плечом, выказывая своё безразличие, и посмотрела на учительницу.

– О, вот эта, ещё одна маленькая салемская наследница, встанет тебе поперёк горла, если ты её не приструнишь, – донёсся шепоток почти что ей в затылок.

"Заткнешься ты сегодня, нет?!" – закричала Барнс.

– Или что, низвергнешь меня обратно? – рассмеялся он. Сзади хрустнула парта. Что неожиданно – услышала не только она. Но только Мейз увидела, как Мамон присел на парту. Он настолько много весит, что это даже в реальности ощущается? – Не спорю, трюк прекрасный. Не многие так могут. Но только хорошо работает это на низших демонах.

"Да мне плевать. Отстань."

Она грозно стрельнула глазами на него и отвернулась. Мамон ей больше ничего не говорил. Вот только спустя минуту стал раздаваться противный звук чавканья. Мейз глубоко вздохнула, концентрируясь на доске.

Не получилось.

– Ммм, какие вкусные глазки.

Мейз резко обернулась, привлекая внимание всех на вторых партах. Она округлила глаза от ужаса и даже рот приоткрыла. Мамон сидел на парте в окружении внутренностей. Все, что в желудке в ярких красках, было на нем, на столе, даже на стене. Будто здесь только что разорвало человека.

– Точно пастила, – криво улыбнулся демон, обнажая кривые, гнилые зубы. Между ними застряли куски человеческой плоти.

Барнс подскочила. На этот раз весь класс обратил на нее внимание. Но она не думала. Под мерзкий смех Мамона, девушка вылетела из кабинета и тут же зажала ладонью рот. По всему коридору тянулись кишки, органы и лужи крови.

Ее собственный желудок сделал первый позыв, предостерегая ее. "Не думай, не думай!" Мейз понеслась по коридору, ступая прямо во все кровавое и отвратительно булькающее при этом. Туалет стал самым настоящим спасением. Она влетела в него и, даже не закрыв дверь, вывернула весь желудок наизнанку.

– Черт… – выругалась Мейз обессиленно, садясь на пол. Не важно.

– Раньше он знал, когда произносят его имя, – Мейз даже голову не подняла. От одного его появления хотелось выплюнуть все, что еще могло остаться в ней. – Но людишки стали слишком часто произносить его.

– Ты. – Мейз поднялась. Все внутри болело.

Мамон сидел на невесть откуда взявшемся стуле рядом с раковиной. Весь его фрак был в крови и ошметках, а в улыбке застряли части человека. Ведьма вытерла своей рот. А глаза наполнились огнем.

Мамон перестал улыбаться.

– Ты здесь всего второй день, но ты уже достал меня.

– Считаю это успехом, – усмехнулся он. Но напряженно.

– О нет, – Мейз сделала к нему шаг. – Может кто-то на этом и проигрывает в свою игру с грехами, – она сжала кулаки. – Но в этот раз проиграешь ты.

– Гордыня, значит, – разочарованно фыркнул Мамон. – Вельзевул – твой конец.

– Не будет никакого конца. Ты либо сейчас же исчезаешь. Либо будешь гореть в своем же Аду. – прорычала она.

Он был отвратителен. Называя его свиньей, она оскорбляла бедных животных. Еще не было придумано таких слов, чтобы описать, каким он закрепился в ее голове. А нет, было одно: "Отец".

Каждый раз, когда он напивался в стельку и спал сидя, слюни текли по морде. А потом он вставал и приставал со своими разговорами: "Мальчик то есть?", "Сохрани себя для единственного", "Если ты станешь шлюхой, я лично тебя застрелю". Это всегда заканчивалось так. Никакого полового воспитания, а лишь страх каждый раз, когда начинался этот разговор. А он начался несколько раз в неделю начиная с девяти лет. Сейчас ей семнадцать.

И она избавилась от него. Избавила мир от того алкаша в полиции. И избавит всех от им подобных.

Мамону тоже пора уйти из этого мира.

"Я знаю, что у меня нет сил убить его навсегда, но заставить не появляется здесь больше никогда я обязана. Или сделаю все, чтобы получить эти силы и убить!"

– Ладно, конфетка, пойдем на обед, – Мамон поднялся, но дверь, которая была слегка приоткрыла захлопнулась. И закрылась. – Кто-то овладел магией? – он, как бочка, переступая с ноги на ногу, повернулся к ней лицом.

– Ты. – она выкинула руку вперед. Мамона прижало к стене, а сам он рассмеялся.

– Конфетка моя, твои силы смехотворны.

– Не больше чем твои, – прорычала Барнс, сжимая кулаки с такой силой, что по рукам стала бежать кровь. Вот тут Мамон напрягся. – Не возвращайся сюда больше никогда! – закричала она.

Огонь вспыхнул со всей своей силой! Зачарованная комната не горела, охватывая только Мамона. Он корчился. Как тот человек в камере.

Где-то что-то внутри нее ломалось.

Медленно. По осколкам.

От Мамона осталось… Ничего. Только сигаретный дым взмыл к потолку. Мейз опустила руку. Она была абсолютно пуста сейчас. Вся ярость, все эмоции вышли из нее с адским огнем.

– Мейзакин.

Девушка резко развернулась к двери. Очевидно, это была Суми. "Этого сейчас не хватало". Пришлось открыть дверь. Директриса с серьезным взглядом стояла перед ней.

– Мейзакин. – проскрежетала она. – Идите за мной. – и, развернувшись на каблуках, пошла по коридору.

Мейз пошла следом.

***

Мейз сидела перед Суми в ее кабинете. Директриса буквально прожигала ее взглядом. В какой-то момент она постаралась выглядеть понимающей, но маска вновь слетела. Что бы директриса не делала, скрыть свою злость она не могла.

Но сама Барнс лишь равнодушно смотрела на нее, ожидая начала гневной тирады. Мейз только что низвергла грех. Она думала лишь о том, чем это обернется. Вернется ли это отродье, и что он сделает, если да.

Мейз лишь знала, что ни за что не отступит.

– Ты опять использовала огонь. – наконец-то начала Суми, совладав с собой.

– Да, – у директрисы чуть брови не взлетели на лоб от такой непосредственности.

– Ты хоть знаешь, что однажды ты будешь не в защищенной комнате и тогда спалишь все, что будет рядом?! – к концу она уже кричала. Мейз кивнула. "Вообще не до тебя сейчас". – Я не представляю, откуда в тебе такая сила, раз ты только открыла ее, – Суми сложила руки на груди. – Но если ты не возьмешь себя в руки, то никогда не научишься совладать с ней.

– А значит и не уйду отсюда, – закончила за нее Мейз. Директриса дернула головой. – Я поняла вас, мисс Суми. Могу я идти? – указала она на дверь.

– Нет. – отрезала Суми. Мейз вздохнула. Это еще не все. – Почему ты выбежала из класса? Тесея восприняла это на личный счет.

– Мне было плохо. Затошнило, – просто сказала Мейз. Суми как будто поняла в чем дело, расслабилась в кресле.

– Тебя переполняет сила. И тебе плохо от этого, – кивнула она самой себе. Мейз не подала виду, но чуть отклонила голову и настороженно посмотрела на Суми. – Что ж, все же такое бывает. Не беспокойся, когда выбросы пройдут, сила станет нормальной. – Мейз дернула бровями, но вернула прежнюю хладнокровность. Не отразится ли это на ее плане?

Суми улыбнулась. И Мейз поняла абсолютно все: "Директриса боится за свою власть. Я не должна быть сильнее. Но если это случай, на который она подумала, то я не представляю угрозы".

– Я могу идти?

– Да.

***

– Что это было? – сразу же спросила Касандра, когда Мейз села к ним за стол.

– Ты в порядке? – обновила вопрос Сандра. Она понимала, что, скорее всего, Барнс не захочет рассказывать, что с ней произошло. Поэтому и ударила под столом Шимуна, который уже хотел выдать шутку про то, как же Тесея разозлилась.

– Затошнило. Суми сказала, что я не справляюсь со своей магией, – примерно это она и имела в виду.

Никто ничего не сказал, но Мейз, ковыряющая свой обед, чувствовала взгляды двенадцатых. Жалость это последнее, что ей сейчас нужно.

– У вас тоже сегодня травология? – спросила она в надежде сменить тему.

– Ага, – ответил Кетч с набитым ртом.

– Кроме Си, – добавил Джейс, подкидывая другу еще картошки. Девочки скривились, наблюдая, как тот пытается запихнуть все это в себя.

– Взрослые люди, ну чес слово, – закатила глаза Сандра, а затем посмотрела на Мейз. – У меня встреча с бабушкой.

По ее тону и взглядам, которые то и дело бросали на нее двенадцатые, можно было понять, что это нисколько не радостное событие. Да в принципе по тому, что уже знала Мейз, Сандра ненавидела свой салемский род. Узнать точную причину она пока не смогла. Да и не спрашивала. Редд держала дистанцию.

– Давай еще одну! – Шимун протянул Кетчу еще картошку, но тот едва держал все внутри.

– У-у-у, – был ему ответ. Кетч зажал губы рукой. Парни рассмеялись.

– Ешь уже, – с усмешкой фыркнул Дмитрий. – С кем у тебя травология? – спросил он уже у Мейз, которая сидела рядом с ним.

Девушка даже удивилась. Трутской был не особо разговорчив. Все, что было в их общении, это взгляды, которые он бросал, когда она начинала вести себя странно. То есть постоянно.

– Вроде бы с девятыми, – дернула девушка плечом, возвращаясь к своему обеду.

Дмитрий хотел сказать что-то еще, но к ним подошла группа одиннадцатых, которая бесцеремонно втиснулась между двенадцатыми. Если до этого за столом было просторно настолько, что можно было еще человеку сесть, то теперь все было забито. Мейз и Дмитрия буквально прижали друг к другу.

– Синх только что дал нам контрольную по экономике! – возмущенно воскликнула Рики. Мейз запомнила ее как третью девушку из золотого женского трио школы.

– И не предупредил, – озлобленно возмутился, кажется, Дейв, развалившись на месте рядом с Мейз и принялся чавкать своей картошкой, да еще и размахивать ей, пока продолжал жаловаться.

Мейз брезгливо отодвинулась. Уж лучше сидеть ближе к Дмитрию, чем к этому парню. Почему одиннадцатые вообще с ними едят? Тут вроде все со своими классами сидят.

Обернувшись, она нашла взглядом стол с другими одиннадцатыми, те преспокойно ели за полупустым столом. А четверо их одноклассников теснили двенадцатых.

– А что так мало? – рассмеялся еще один из одиннадцатых, указывая на Кетча. Его Мейз никогда не видела.

– Фам фофробуй, – недовольно проворчал парень.

– Боюсь, ты уже съел всю картошку в столовой. Эй, Фло, – улыбнулся ей парень. Девушка довольно холодно посмотрела на него. – Как дела?

– Для тебя никак, Том, – она отвернулась к Рики и Касси.

Парень с усмешкой фыркнул, что-то шепча своему другу – четвертому одиннадцатому за столом, пока Дейв чавкал. Мейз отвернула голову от него и заметила, как у всех двенадцатых парней мгновенно заходили желваки, а холодный взгляд пилил Тома. Шимун его вообще едва ли не расчленял.

– Он и Фло встречались, – Мейз едва не испугалась, когда чей-то шепот раздался над самым ухом.

Она повернула голову и посмотрела на Дмитрия, который преспокойно ел картошку фри. Ни единого звука в отличие от Дейва.

"Глаза голубые…"

– …сегодня? – спросил четвертый парень что-то у двенадцатых, прерывая гляделки Мейз и Дмитрия. Девушка стушевалась, посмотрев в свою тарелку. И тут же подняла холодный взгляд. На тарелке лежал подарочек от Мамона – уже не сладости, а потроха. И лучше бы ей не знать, чьи.

– Нет, сегодня у нас тимбилдинг, – от чего-то отказался Шимун.

– Тимбилдинг? – фыркнула Рики.

– Знакомимся с мисс новенькой.

– Я бы тоже не прочь с ней познакомиться, – усмехнулся Том, обращая на нее свой взгляд.

Мейз едва не подавилась. "Чего? Это очередные происки Мамона или он просто идиот?" Во всяком случае, у нее уже сложилось неприятное впечатление насчет него. Да и в принципе из-за ненависти и недоверия к людям, она не собиралась с ним связываться. Да или вообще с кем-то. Она двенадцатым-то едва доверяла.

Барнс решила не реагировать, поэтому продолжила есть.

***

Мейз вошла класс травологии, который располагался в отдельном здании, хотя скорее теплице, на территории академии. Ее довели сюда двенадцатые, сами они занимались здесь же, но в другой теплице.

Девушка по пути сюда узнала, что травология начинается с шестого класса, но очень поверхностно – запоминание основных трав и их свойств. Далее только углубляется. Посадка, ухаживание за растениями.

У двенадцатых в этом году проект по выращиванию особо прихотливых и даже опасных трав. Этим не занимается только Сандра. Учитель поставил ей оценку еще в девятом классе. А все потому что каждый член рода Редд, даже не обладающий магией, активно и очень глубоко изучал растения с самого рождения. Так что Сандра была лучшей в этом деле.

Только Мейз вошла в теплицу – девятые затихли. О взрослой новенькой в академии знали все, так же как и то, что она посещала занятия младших классов. Но вот увидеть ее на своем уроке!

"Опять это внимание", – чуть не простонала она, вжимая голову в плечи.

Мейз заняла последнее место за одним длинным столом, стоящим вдоль теплицы. Сейчас она чувствовала себя как в Гарри Поттере, не меньше. Особенно когда в помещение зашла добрая женщина. И то, что добрая, действительно определялось сразу.

– Добрый день, мои дорогие! – сразу же почти пропела она, вставая во главе стола. Она осмотрела всех с доброй улыбкой, а, когда дошла взглядом до Мейз, то улыбнулась еще радостнее, хотя, казалось, это невозможно. – О, дорогая. Ты, должно быть, Мейзакин Барнс?

– Да, – ответила та, поджимая губы в полуулыбке.

– Ну и шуму было, когда Анталия тебя привела, – заговорческим шепотом поведала она, наклоняясь чуть вперед. Мейз вскинула брови. – Взрослая обладательница магии! – вскинула женщина руки. – Редко такое бывает. Но не переживай, – она отмахнулась.

Девятые переводили взгляд то на Мейз, то на преподавательницу, а так же едва слышно шептались о чем-то. Барнс была рада, что не слышала.

– Что ж, меня зовут Гардения Амфи, – наконец, представилась женщина. – Конечно, не очень хорошо, что ты начинаешь изучение травологии с девятками, – уклончиво начала она, поведя плечом. – Но, думаю, ничего сверхважного ты не потеряешь, – вновь улыбнулась Амфи. – Я дам тебе небольшую методичку по свойствам. Почитаешь на досуге, – она помахала рукой, обозначив точку в этом неважном деле. – А теперь, давайте начнем.

Глава 7

– Предлагаю в бутылочку, – сказал Джейс, когда все сели на пол.

Мейз подтянуло одно колено к груди, а вторую ногу поджала под себя. Ей было не очень комфортно сидеть вот так на полу. Но она осознала, что чувствовала бы себя куда хуже, если бы была в своем прежнем весе. Потому что неподходящая ранее одежда только теперь нормально сидела на ней, да еще и выглядела как новая.

Это прибавляло самооценку. Не то, что она похудела из-за стресса – Мейз все еще была полноватой, а из-за подходящей одежды и внутренней уверенности.

Неловко только было из-за того, что на нее все смотрели.

– Поправочка, – Шимун поднял палец, – модернизированную бутылочку. Мы-то с вами все друг про друга знаем. Чего нам играть в обычную, – пожал он плечами.

– Да, да, – поддержал Кетч. – Так что на кого попадет горлышко, тот и задает вопрос Мейз.

– Только я буду отвечать? – возмутилась Барнс.

– Нет, конечно, – покачал головой Шимун.

– Было бы нечестно с нашей стороны, – кивнул Кетч. – Тот, кто задал вопрос, должен ответить на аналогичный. С поправкой на гендерную составляющую, – девочки выгнули бровь, а Сандра даже закатила глаза. – Ну что? Если гетеро парень спросит, был ли у нее парень, то он не может ответить на этот же вопрос.

– А если я не захочу отвечать на вопрос? – спросила Мейз. У нее есть секреты.

– Ты вольна этого не делать, – кивнул Кетч. – Если не отвечаешь, то и задающий может не отвечать.

– Но, опять же, чтобы было честно, если отвечаешь ты, то и задающий должен ответить, – закончил Шимун.

Мейз задумалась, а затем кивнула. Такой расклад ее устраивал.

– Точно не будешь? – спросила Касси, показывая на бутылку. Мейз брезгливо поморщилась, качая головой.

– Ну тогда начинаем! – Шимун закрутил бутылку.

Прокрутившись несколько кругов, горлышко наконец остановилось на Джейсе. Тот поставил пиво и радостно потер руки. Мейз поняла, что зря она на это все согласилась.

– Как проявилась твоя магия?

Мейз не двигалась. "Сожгла человека". Ни один мускул на лице не должен дрогнуть, чтобы ей поверили. Она могла, конечно, не отвечать, но вот это бы вызвало много вопросов. В чем проблема сказать, как ты впервые поколдовала?

И у нее это действительно проблема.

– Из-за стресса чуть не сожгла полдома, – сказала она, глядя точно Джейсу в глаза. – Мой сдерживаемый годами огонь оказался очень сильным.

– Принимается. Джейс, – указал на него Шимун.

– Мой брат бил меня, пока его вдруг не снесла ударная волна, настолько сильная, что он больше не может играть в лакросс, – усмехнулся Джейс. Хотя в его глазах была лишь тень сожаления. – Я пришел в класс одним из первых. Полтора месяца мы учились только с Си, – указал он на девушку.

Мейз и не знала. Конечно, она заметила, что Джейс как-то по особому относится к Сандре, но о природе этих отношений и не догадывалась. Интересно, когда в класс пришли остальные?

И ей только что стало известно больше про жизнь Эстена. Она знала, что он первый маг в семье и относится к этому очень… придирчиво, с ненавистью. Но еще у него был брат, который бил его. Насколько часто это повторялось?

Да, кажется, жизнь Джейса была не сахар. И здесь, в академии, он решил построить новую личность, новую жизнь, которую всегда хотел.

Мейз не могла его в этом винить.

Следующий раз бутылочка указала на Кассандру.

– Я уже спрашивала тебя вчера, – Мейз почти цокнула. – У тебя был парень?

– Только без глупых заявлений. Я сказал, еще раз услышу, получишь! – сказал Кетч.

– Нет, не было, – вздохнула Мейз. Но остальным был нужен более полный ответ. – Мне нравился парень, но я ему нет. Что еще хотите услышать?

– То, что мы хотим услышать, спросит другой человек, – улыбнулся Кетч, но затем получил подушкой от Касси. – Отвечай давай лучше.

– Конечно был, – ответила девушка, отбирая подушку обратно. – В младших классах мы с Джейсом встречались неделю, – Мейз удивилась, когда остальные засмеялись. – А потом я встречалась с парнем, который сейчас должен быть в одиннадцатом, но они переехали с семьей в другую страну и сменили ковен.

– Разве ковен можно сменить? – нахмурилась Мейз.

– Конечно, но тебя должна принять другая Верховная.

– Насчет нынешней не уверены, – нахмурился Кетч.

– Можно и без него. Но будет болезненнее, – сказал Дмитрий.

Мейз задумалась и мысленно кивнула сама себе. Эх, ей бы сейчас Лимба, чтобы он объяснил ей все. Стоило ли уже признаться, что она начинает скучать по нему?

Следующим был вопрос от Шимуна.

– Ты первая ведьма в семье?

– Насколько знаю, да, – "да и то не должна была ей быть".

– А у меня вот уже третье поколение рождаются, – гордо сказал Шимун. – Бабушка сказала, что возможно у нас был предок из магической части династии Инь.

Мейз смутно припомнила, что за династия Инь. "Шимун китаец? Они переехали в Америку? Почему он в этом ковене?"

Почему от этой игры у нее только больше вопросов прибавлялось? Тем временем вопрос задала Флоренц.

– Тебе кто-то нравится в нашем классе? – Мейз, не стесняясь, сжала переносицу пальцами. "Они серьезно?" – Ты не обязана отвечать, кто именно.

– Можно, я просто не буду отвечать на этот вопрос? – спросила Мейз, но вдруг хмыкнула. – Хотя знаете, я скажу, – она посмотрела на всех. – Как я и сказала вчера Касси, – Мейз указала на нее, – я здесь всего неделю. И пытаюсь научиться жить заново. Мне не до этого.

– Зря мы так наседаем, – шепнула Флоренц Кассандре, но в образовавшейся тишине услышали все. – Прости, если мы задели, – обратилась она уже к Мейз. Та просто кивнула, хотя глаза выдавали другую реакцию. – Я просто хотела сама поделиться, – Флоренц прокашлялась, а затем смущенно сжала руку Шимуна. – Мы встречаемся.

– Ну наконец-то! – воскликнул Джейс, вставая на колени и начиная тормошить друга под радостный крик Кетча и Касси.

– И века не прошло, – усмехнулась Сандра, которая до этого и слова, кажется, не сказала.

– Тост, – предложил Дмитрий, поднимая свою бутылку. Мейз заметила, что в отличие от остальных он пил безалкогольное. – За то, что они наконец-то признали это.

– Да-да!

Довольные Шимун и Фло подняли свои бутылки, как и все. Мейз и Сандра тоже подняли свои банки с газировкой, которую откопали на кухне парни. И все радостно выпили за это событие.

Позже у нее снова Джейс спросил про увлечения, а Кетч про предпочтения в музыке. Еще были вопросы про любимый цвет – Фло, цветы – Сандра, и книги – Дмитрий. И так далее. Стандартные примитивные вопросы, чтобы узнать человека получше. Но вот когда после вопроса про экзамен sat последовало:

– Что ты хочешь делать дальше в жизни?

Она напряглась.

– Не знаю. Поступлю куда-нибудь. Буду работать, – немного нервно ответила Мейз, сжимая собственные пальцы.

– Ну это-то понятно, – отмахнулся Кетч, который и задал вопрос. – В плане, в какой сфере ты будешь работать? Ты вроде хороша в математике.

– Я… – у нее не было плана насчет этого. – Пожалуй, не буду отвечать.

Ее отказ не вызовет лишних вопросов, как это было бы с первым колдовством. Или вызовет. Она сейчас об этом вовсе не думала.

– Оу, – протянул парень, поджимая губы. – Ну ладно. Тогда моя очередь? Я, – он задумался. – Наверное я пойду в экономику, чтобы заменить мистера Синха! – гордо напыжился он из-за чего все рассмеялись.

Мейз тихо посмеялась, но по лицу ее было видно настоящие эмоции. Вопрос Кетча застал ее врасплох. Все ее мысли крутились только вокруг цели по уничтожению миллиона людей. Но никак ни куда поступить, ни что в принципе делать после этого, ни что делать, если не получится.

– Все нормально? – спросил Дмитрий шепотом, пока Кетча заваливали подушками.

– Да, – кивнула Мейз, натянуто улыбаясь.

Он кивнул, поворачивая голову к ребятам. Не поверил.

***

Его руки нежно скользнули по ее спине вверх, останавливаясь на лопатках. В ответ она обвила ладонями его лицо и притянула к себе. Их губы мягко соприкоснулись, и от первого поцелуя закружилась голова, словно она хотела ощутить все сразу.

Его ладонь нежно коснулась ее спины, а затем скользнула к бедру, осторожно поднимая ее колено. Он прислонил ее спиной к стене с зелеными обоями, продолжая дарить сладкий поцелуй. Он не отрывался от нее ни на мгновение, словно мечтал об этом моменте очень давно, и вот наконец мечта осуществилась.

Ее пальцы нежно скользили по его черным волосам, слегка сжимая их. Грудь часто вздымалась, упираясь в чужую грудную клетку. Он был таким сильным, так крепко держал ее за бедро и талию, но в то же время так нежно. Она не могла понять этого, но ей это нравилось.

Его губы коснулись уголка её губ, щеки, челюсти, области под челюстью и шеи. Девушка едва сдержала стон, когда он нежно прикоснулся к шее у основания. Он провёл языком по её коже, а затем слегка прикусил.

– Дима…

Мейз резко села на кровати, хватаясь за одеяло и сжимая его в ладонях. Глаза в ужасе быстро посмотрели на ту самую стену, у которой они только что целовались. Никого. Она откинула одеяло, чтобы удостовериться, что сейчас находится в одежде. В одежде.

Мейз выдохнула и легла обратно, запуская руку в волосы.

– Что за черт?..

Хотя вообще-то она точно знала какой. Влажный сон это не что-то новое для подростка. Но точно не такой реальный! Чтоб Мамону провалиться.

С этой мыслью девушка провозилась всю ночь.

***

Среда буквально прошла мимо Мейз. Она не понимала, почему этот сон настолько сильно заставлял думать о нем, о поцелуях и о Дмитрие, который сидел от нее через проход.

Трутской не нравился ей. Она ни разу не думала о нем. И вот вдруг Мамон выдает этот сон. Невыносимо! Еще и не показывается, черт. Знает, что от него сырого места не останется, если Мейз его увидит.

– Что с вами сегодня? – спросила Касси за обедом.

Мейз перевела взгляд на нее. "Вами?" Она посмотрела на Дмитрия на другом конце стола, и они встретились взглядами, тут же отворачиваясь друг от друга. В Мейз зародились смутные подозрения…

– Бессонница, – сказал Дмитрий, ковыряя обед. Мейз просто кивнула, мол: "То же самое".

Она пыталась не думать, была ли виновна в его бессоннице, просто пошла дальше по расписанию. У психолога пришлось вести себя нормально. Но, кажется, Соул и внимания не обратила.

Сегодня они говорили о ее отце. Соул попыталась объяснить его мотивы. Выпивая, он вновь возвращал себя в молодость. Он просто хотел быть молодым, без всех этих проблем: где взять денег, как строить отношения с семьей.

Мейз слушала, может даже понимала, но никак не принимала. "Нечего заводить семью, если не готов к гребаной ответственности! Всю жизнь нам сломал."

Поэтому после психолога Мейз чувствовала себя очень злой. Она едва не разнесла комнату, пока набиралась ванна, но благо обошлось без огня. Барнс просто наслаждалась теплой водой.

Ночь среды и четверга принесла ей тот же самый сон. Она едва не взвыла, когда проснулась очередной раз. Мейз кричала несколько минут, требуя Мамона сейчас же показаться, чтобы она показала ему всю свою злость, буквально расчленила на месте.

Но его не было.

Поэтому Мейз только и оставалось это терпеть.

В пятницу Барнс опять принимала ванну, уже представляя, что готовит ей эта чертова ночь. Если это продолжится, то завтра ночью она не будет спать. А в воскресенье Мамон уже и сам уйдет.

Стараясь отвлечься от мыслей, Мейз игралась с водой. Юная ведьмочка не стала слушать Суми, что ей нельзя использовать магию, пока не будет равновесия внутри. Мейз прочитала уже несколько книг по магии для новичков, взятых в библиотеке на первом этаже, поэтому просто старалась следовать инструкциям.

Очистить голову, представить как магия течет по твоим рукам, затем представить результат и тадам. Примерно этим она и занималась по вечерам в ванной. Сейчас у нее получалось пускать струйки воды. Правда до этого Мейз раза четыре за два вечера залила пол водой. Благо она вся просто исчезала, стоило только ей коснуться пола. Вероятно, какое-то заклинание или руна.

Она водила пальцем по воде, лежа с закрытыми глазами, когда в дверь вдруг постучали. Мейз подскочила от испуга. Показалось? Что нет, она поняла, когда постучали еще раз, но уже более настойчиво.

Девушка спешно вылезла из воды, натягивая нижнее белье и футболку. На секунду замерла, понимая, что шрамы не скрыть, но постучали еще раз. Шорты она надевала уже прыгая к двери. Кто-то не унимался.

– Да, – Мейз, запахивая полотенце на плечах – так как была без лифчика, руками обхватила себя, чтобы не было видно шрамов, а затем открыла дверь и посмотрела на Дмитрия. – Ты что здесь делаешь? Уже поздно, – изумилась она, но ее бесцеремонно подвинули.

Трутской вошел в ее комнату, захлопывая за собой дверь, а затем пристально посмотрел на девушку. Ей, что, опять снится?

– Это ты делаешь? – спросил он с наездом. Мейз аж опешила, открывая рот, но ничего не говоря. Дмитрий выдохнул и достал что-то из кармана. – Я не спал уже три ночи. И сегодня лег с сонной картой. И вот что она показывает, – он поднял ее выше. Мейз в смятении смотрела на красно-синее месиво красок на куске бумаги.

– Я… я не понимаю, – она сжала холодными руками полотенце, посмотрев на Дмитрия. – Что это значит?..

– Это значит, что на меня насылают иллюзию, – Мейз нахмурилась. – В мой сон вмешиваются. И карта светится ярче, когда идешь к источнику иллюзии.

– Стой, – встрепенулась Мейз. – Ты хочешь сказать, что я что-то делаю с твоим сном?

– Как бы мне не хотелось ошибаться, но все факты говорят против тебя, – покачал он головой. Мейз дернула головой в неверии.

– И что тебе сниться, позволь спросить? – ее голос дрожал. Неужели Мамон и ему эти сны посылает?!

Дмитрий вдруг выгнул бровь, а затем усмехнулся сам себе. Мейз и понять не успела, как вдруг чужая рука скользнула по ее бедру, поднимая колено вверх, а затем ее спиной прижали к стене. С этими чертовыми зелеными обоями.

– Как будто ты не знаешь, – прошептал он, смотря ей точно в глаза.

Мейз неосознанно схватилась за его плечи, отчего полотенце спало. У нее глаза от ужаса расширились.

– Я не понимаю, зачем ты это делаешь, Мейз. Они рассказали тебе? Ты издеваешься надо мной? – с горечью спрашивал он.

"Ну уж нет!"

– Какого черта?! – девушка резко скинула его руку со своего бедра и оттолкнула. Мейз обхватила себя руками – сейчас она чувствовала себя голой перед ним, потому что он, кажется, заметил абсолютно все, что она скрывала. – Я ничего не делала с твоим сном! Я даже нормально магией пользоваться не умею, мой максимум это струйки воды!

– Ты делаешь это неосознанно? – немного неуверенно предложил он. Мейз закипела пуще прежнего.

– Я даже не думала о тебе, пока мне не приснился этот сон во вторник! – закричала она, указывая рукой на стену, у которой и стояла. Дмитрий отступил. – Уж не знаю, кто там решил над нами пошутить, но последнее, что тебе следовало делать, это приходить сюда и делать… все это, – она покрутила рукой.

– Я…

– Почему я не могу пожить спокойно?! Почему все постоянно норовят что-то сделать?! Оставьте меня в покое! Последнее, что мне нужно в этой чертовой жизни, это ты! – закричала Мейз на Дмитрия.

Парень сделал шаг назад. Лицо было потерянным.

– Уж извини, если этот сон снова приснится. Но это не я. – четко отрезала она.

Грудь ее часто вздымалась, но не от возбуждения, как было во сне, а от злости. Непередаваемой злости абсолютно на все в этой жизни. Кажется, у нее даже сердце закололо.

– Я понял.

Дмитрий ушел. Не хлопнул дверью, не выбежал. Просто ушел. Будто ничего не произошло. Будто он ничего не чувствовал. И будто она ничего не сломала только что.

Мейз не знала что делать. Она не помнила следующие несколько минут, часов?.. Мейз обнаружила себя, сидящей на полу у той самой стены. Волосы уже почти высохли, а плечи дрожали.

– Скажу честно, это не тот исход, на который я рассчитывал, – раздался голос. Мейз даже голову не подняла. – Почему ты не сломалась на Лимбе? Страх вполне в его духе.

– Мне не страшно, – прошептала Мейз.

– Что ты мямлишь, конфетка?

– Мне не страшно, – она посмотрела на него. – Это не страх, Мамон. Я не знаю, что это, но точно не страх. – Мейз поднялась. Мамон скользнул по ней взглядом. – В чем твоя цель, а?

– Еда и секс, – пожал он плечами. – Или тебе более масштабно? Сладострастие и искушение.

– Ты чревоугодие? – Мамон фыркнул.

– Вы, людишки, даже не представляете, как устроен Ад, – противно рассмеялся он, опираясь на трость. – Я именно сладострастие и искушение. Мое дело еда, наркотики, вино и секс.

– Хоть кто-то когда-то ломался на тебе?

– Конечно. Ты не представляешь, сколько людей падают именно на этом. Да твой папаша у меня, ты о чем? – рассмеялся он. – Тонет в вине, а затем возвращается и вновь его пьет.

Мейз помнила, с какой жадностью глотали это вино. Умирали, но глотали вновь и вновь. Даже жаль, что он на втором, а она за освобождение мира от него попадет на восьмой.

– И ты рассчитываешь, что заберешь меня с собой? – она не смеялась, не фыркала. Просто спрашивала. У нее не было сил на большее.

– Моя работа не рассчитывать, а стараться. Но учитывая, насколько ты не восприимчива… – он поморщился. – Я даже спрогнозировать не могу, кто конкретно тебя заберет. Вельзевул либо подкрепит, либо развеет мою теорию.

– Оставь меня тогда.

Но Мамон только рассмеялся. Мерзко, противно, неприятно.

– Да ни за что. Даже если ты снова отправишь меня в ад, я вернусь и сделаю все, чтобы к другим князьям ты пришла вся покоцанная, буквально переваренная жизнью, – глаза его горели, будто с них зажгли сигареты. – Ты, девчонка, уже два раза отправляла меня обратно. И последний, в огне, я даже посчитал своим последним вовсе, – он сделал шаг.

Но Мейз фыркнула, обходя его. Она не собиралась с ним разбираться ни сейчас, ни в ближайшие два дня. Если Лимб был еще хоть каплю интересен, то Мамон вызывал только омерзение. Мейз просто не будет на него реагировать. И все пройдет. Она пройдет второй круг. А что будет с Вельзевулом, Мейз подумает, когда придет время.

Глава 8

Ночью пятницы Мамон себе не изменил. Мейз проснулась на том же самом моменте, и больше не спала. Поэтому, чтобы не терять время, она вернулась к своему плану. Точнее составлению полной картине о мире, в котором жила уже семнадцать лет. И который не знала вовсе.

Дмитрию тоже приснился этот сон. Это Мейз поняла, когда утром встретила его взгляд. И он был уже не просто странным, с непониманием смотрящий на нее, а горящий то ли от ненависти, то ли от чего другого.

Мейз даже не думала о нем. Кто и что ей должен был рассказать, она тоже не понимала. Ей просто хотелось спокойствия. Проблем в жизни и так много – отношения не то, с чем она хотела разбираться.

Поэтому хорошо, что на физкультуре они были в разных группах. Она занималась йогой, пока он нарезал круги по стадиону. Мейз чувствовала лишь взгляды своего класса, которые то и дело бросали на них. Возможно, они тоже знают о происходящем.

Ночью субботы она занималась тем же самым – не спала. У нее уже глаз дергался, когда она пыталась описать то, что узнала о связях. Просто уже ждала, когда вырубится от недостатка сна.

Настоящим спасением стала ночь воскресения, когда время Мамона прошло. Он исчез, а вместе с ним и те дурацкие сны. Мейз беззаботно проспала всю ночь, даже не зная, что ее ждет уже завтра.

Уже на английском и литературе Мейз поняла, что что-то не так, когда госпожа Ферес начала хвалить ее ни с того, ни с сего. Сначала за почти все баллы по английскому в sat, а затем прочтение книги, которую они сейчас проходили.

Вельзевула все не было, это ее беспокоило.

– Ну мы пошли.

– Вы точно не с нами? – спросила Фло.

Двенадцатые опять решили прогулять астрономию. Мейз почему-то уверилась, что теперь они никогда на нее не придут в этом семестре.

Она до ужаса хотела тоже уйти, покинуть это чертово место! Хотя бы пройтись по улицам, чтобы не ощущать академию как клетку. Но все, что она могла получить сейчас – это прогулку заключенных на территории.

– Да, давай, – подначивал Джейс, толкая ее плечо. – Суми не узнает.

– Если что, выгородим, – присоединился Шимун, обнимающий Фло за плечи.

У Барнс глаза загорелись. Она очень хотела уйти. Но вдруг Суми разозлится? И точно разозлиться, учитывая, как она пасёт Мейз с момента приезда сюда. Ей конкретно влетит…

Но об этом Мейз подумает потом.

– Пошли, – поднялась она.

Двенадцатые тут же радостно загалдели, а парни даже запрыгали. Кетч тут же обнял новенькую за плечи, и все вместе они пошли на выход из академии. Сандра на секунду задержалась, закатывая глаза, но догнала их у двери.

Только белые двери открылись, и двенадцатые понеслись вниз по лестнице, а затем и по каменной кладке к резным воротам, у Мейз остановилось дыхание. Она выходила на улицу, но только на задний двор. Теперь же она шла там, где связала себя с ковеном…

Аккуратный шаг с последней ступеньки – нити начали покалывать на коже. Она пошла вперед, тяжесть связи налегала на нее. Мейз буквально побежала, когда ее стало тянуть обратно. Золотые нити пытались сковать ее, но она выбежала за ворота!

"Так должно было быть? Я одна это чувствовала?"

Она пыталась найти ответ в глазах окружающих, но они лишь весело болтали, поднимаясь по улице.

Мейз улыбнулась. Пусть и ненадолго, но она была свободна, шагая по улице, застроенной домами, похожими на академию, но более компактными. Кетч больше не обнимал её за плечи, но всё так же шёл рядом, увлечённо обсуждая с Шимуном и Джейсом, куда можно сходить в городе в эти два часа, если не хочется обедать.

И только хитрые глаза из расплавленного золота смотрели им вслед, уже зная, что ждет их дальше.

***

Они ввалились в игровой зал, как ураган, – шумные, смеющиеся, толкаясь плечами. Яркие неоновые вывески мигали над автоматами, музыка гремела из динамиков, а воздух пах сахаром и пластиком.

– Ставлю десять монет, что Шимун проиграет в первую же минуту! – крикнул Джейс, перебрасывая мелочь в ладонь.

– О, да ты сам даже кнопку не найдешь! – Шимун уже рванул к гоночному симулятору, с ходу врезаясь в виртуальный отбойник.

Кетч, не теряя времени, схватил Мейз за руку и потащил к баскетбольным кольцам.

– Давай, новенькая, покажи, на что способна!

Она неуверенно бросила мяч – мимо. Кетч захохотал, но тут же Сандра, не говоря ни слова, ловко закинула три шара подряд.

– Что, мальчики, слабо? – Фло подбоченилась, бросая вызов.

Джейс тут же принял эстафету, но мяч отскочил от кольца и угодил Шимуну прямо в голову.

– Эй, это же не футбол! – возмутился тот, но уже смеялся.

Кассандра тем временем пристроилась у автомата с танцами.

– Кто со мной? – бросила она вызов, и через секунду Джейс и Шимун уже отчаянно пытались попадать в ритм, корча рожицы.

Мейз, наблюдая за этим, не могла сдержать улыбку. Она даже не заметила, как Кетч незаметно подсунул ей еще один шарик для броска.

– Попробуй еще раз!

На этот раз мяч попал точно в цель.

– Да! – она невольно подпрыгнула от радости, а Кетч не менее радостно вскинул кулак вверх.

– И наша чемпионка попадает в кольцо!

Время проходило замечательно. Разумеется, времени у них было немного, но небольшое вмешательство магии и вот – Фло выиграла огромного плюшевого медведя и тут же сунула его в руки Дмитрию.

– Держи, будешь его телохранителем!

Тот флегматично вздохнул, но медведя не бросил.

А Сандра, стоя у автомата с йо-йо, одним точным движением сделала трюк "Вокруг света", заставив даже равнодушного Дмитрия хмыкнуть.

– Как она это делает?! – ахнула Мейз.

– Магия, детка! – подмигнул Шимун, хотя все знали, что Сандра просто фанатела от йо-йо с детства.

Они смеялись, спорили, толкались, и на мгновение Мейз забыла обо всем – о ковене, о демонах, о Суми. Было просто весело.

Пока не пришло время возвращаться.

– Эй, а если мы еще на пять минут? – Кетч уже доставал монетку.

Но Джейс покачал головой, кивнув на часы.

– Гимель, может, и спит, но Суми точно нет.

Их смех поутих, но в глазах еще светилось ощущение свободы – пусть и короткой.

– Значит, в следующий раз.

Мейз улыбнулась. Будет следующий раз.

Они радостно возвращались с прогулки. Кетч скакал вокруг двенадцатых с сахарной ватой, а затем пихнул ее Дмитрию и побежал за Джейсом – Мейз так и не поняла, что тот сделал, да и не важно было. Было просто весело.

Но не долго.

Суми стояла у дверей академии, тут же обдавая их холодом – и нет, это не метафора. Ребята опустили головы, боясь даже посмотреть на директрису. Мейз сама понимала, что сейчас ей крупно влетит, да еще и двенадцатым за нее попадет. Дело-то было вовсе не в том, что они прогуляли…

От холодного взгляда начинали замерзать кончики пальцев, а щеки розоветь. Изо рта стал выходить пар, а кончик носа вдруг стал гореть так, будто его опустили в холодную воду. Суми, что, действительно заморозит их за проступок?!

Но вдруг Мейз почувствовала, как чьи-то руки обхватили ее запястья. А когда подняла глаза, то увидела спину Дмитрия, который прикрыл ее собой. Стало теплее.

– Все на урок. – ледяным тоном приказала директриса. – Живо.

Двенадцатые, обхватывая себя за плечи и трясясь от холода, побежали в академию. Но не все. Дмитрий и Сандра стояли рядом с Мейз.

– Нашла себе сильный друзей? – выгнула бровь директриса со сталью и упреком. – Что ж, может хоть они научат тебя контролировать магию. – она специально это сказала…

– Ах, Анталия, – вдруг раздалось справа от Мейз. Девушка метнула туда взгляд, не поворачивая головы. Стройные ноги, обтянутые черной кожей и обутые в туфли с высокими каблуками. – С нетерпением жду, когда же она придет ко мне.

"Вельзевул девушка…" – и почему Мейз подсознательно считала, что они все мужчины. Возможно потому что большую часть из них она ненавидела. Ладно, женщины не лучше. Мейз просто ненавидела людей.

– В академию, я сказала. – в голове уже слышалось нетерпение. Еще чуть-чуть и она сорвется.

– Идите, – прошептала Мейз, освобождая запястья из рук Дмитрия.

Оба посмотрели на нее с волнением и непониманием, но когда Мейз успокаивающе улыбнулась им, а Суми еще более нетерпеливо отдала приказ, Сандре и Дмитрию пришлось уйти, глядя прямо директрисе в глаза.

Редд и Трутской нисколько ее не боялись и были готовы открыто противостоять. Верховной это откровенно не нравилось, но поделать ничего с ними не могла. Мейз читала в одной из книг по магии, что чем сильнее противник, тем менее он восприимчив к чарам, насланным на него.

– А что, если твоя сила станет еще больше? – задумалась Вельзевул, но по голосу было слышно, как она загорелась.

Мейз поджала губы, чтобы не закричать, когда что-то ужасно сильное и острое влетело ей в спину, пробивая легкие, сердце, всю грудную клетку и лопатки. Она покачнулась, сжимая кулаки. На глазах навернулись слезы. Сколько же усилий ей стоило не подавать виду, что что-то случилось, когда двенадцатые ушли, а Суми посмотрела на нее.

– Я разочарована, Мейзакин.

Она ничего не ответила, потому что воздух покинул пробитые легкие и ответ вышел бы хриплым и сдавленным.

Верховная вдруг дернула головой, обнажая встревоженный взгляд. Что-то изменилось. Мейз чувствовала, не только потому что это самое изменение отдавалось болью в ее теле. Магия, которая до этого струилась по ее венам, теперь разрывала их!

Замерзший нос и кончики пальцев отогрелись, даже заметить не успела. Теперь ей было жарко, будто она попала в жерло вулкана.

Но постепенно тело, кажется, привыкало к этому. Жар отходил от нее, словно смывался волнами бушующего моря.

Если так магию ощущала Мейз, то что чувствовала директриса?..

Вельзевул громко и раскатно рассмеялась, когда Барнс посмотрела на Суми. Она не прожигала ее взглядом, как должна бы была… Анталия была напугана.

– Где вы были? – панику в голосе скрыть не удалось.

"Она, что, предполагает, что я пошла в какой-нибудь лес Чарити и получила силу?!"

Ох, если бы только Мейз могла рассказать всем, что творится в ее жизни… Да, осудили бы, кто-то перестал с ней общаться. Но может хоть кто-нибудь бы помог. И ей бы не пришлось справляться с этим всем одной.

– Что за мысли?! – закричала Вельзевул возмущенно. – Где гордыня ради которой я сюда пришла? Мамон обещал, что я получу новую душу!

"Ну вот, клоун, свинья, а теперь и истеричка", – вздохнула Мейз про себя.

– В автоматы играли, – она указал на свои ушки и оброненный попкорн, не обращая внимания на крики демоницы.

– Что с твоей силой? – уже напрямую спросила директриса.

– Не знаю, может всплеск эмоций, как вы и говорили, – пожала плечами Барнс. Морщины на лице Суми слегка разгладились. – Я могу идти? У меня психолог.

Директриса оставила на ней долгий взгляд, но затем все же дернула плечом, указывая на дверь. Мейз не дала ей шанса передумать, поэтому как можно быстрее пробежала мимо, буквально влетая в академию, из которой так хотела сбежать.

– Ты в порядке? – сразу же спросил Дмитрий, стоило Мейз подойти к столу. Сандра появилась рядом, хватая девушку за руку и заглядывая в её глаза.

– Ты тёплая, – даже слегка удивлённо сказала обычно безразличная Сандра. – Что с твоей силой?

– Это всплеск от стресса, – быстро сказала Мейз, перехватывая её ладони по-другому, и повела к столу. Дмитрий мотнул головой, нахмурившись, и поспешил за ними в ожидании ответа. – Я в порядке, – суетливо выдала она, садясь за стол и выпуская руку Сандры. Та удивлённо села рядом.

– Суми не наказала? – спросил кто-то из двенадцатых, но Мейз оглядывалась, бегая глазами по столовой. Где Вельзевул?! – Мейз?

– А? – она резко развернулась, понимая, как же глупо сейчас выглядела. Барнс, сердце которой отдавало в ушах, а всё тело болело, шумно выдохнула, накрывая щеки ладонями и опуская плечи.

– Ты в порядке? – из-за пульса она не могла различить, кто с ней говорил. Надо успокаиваться.

– Я разочарована в тебе настолько, насколько можно представить, – раздалось за спиной. Мейз вздрогнула, но повернуться не могла, застыв.

Судорожно бегая глазами по подносу перед ней и буквально трясясь, она пыталась вернуть себе контроль. Вдох, боль в лёгких, выдох, всё внутри сжалось, и по новой.

Пульс, тарабанящий по ушам, постепенно отходил. Огромная сила в ней молчала. А жизнь вокруг неё продолжалась. Этот факт успокаивал.

– Было очень холодно! – пробиваясь сквозь пелену в её голове, пожаловалась Касси, потирая плечи. – Меня до сих пор не отпускает.

– Как будто все мое тело погрузили в прорубь в разгар зимы, – поежился Кетч. – Ненавижу когда Суми так делает.

– Хорошо наверное быть сильным, – вздохнул Джеймс, потирая нос.

Мейз подняла голову и посмотрела на него. Фантомный холод все еще не давал ему покоя.

– У меня все равно замерзло все, так что не переживай, – покачал головой Трутской.

"Кроме рук. Они были теплыми…"

– У Си, наверное, вообще только ладони заморозило.

Сандра не ответила, с едва нахмуренным лицом потирая как раз руки. Мейз посмотрела на свои. Мало того, что в момент заморозки холод цапнул ее только за нос, так еще и после выкида Вельзевул Барнс отогрелась быстрее, чем если бы стояла у печки. Суми и без того видела в ней угрозу, так теперь и подавно…

– А ты не так проста, как кажешься, – Мейз даже забыла о Вельзевул позади себя. Она уставилась на поднос. Откуда он вообще? – Обратила всю мою силу в свою собственную, которую и получить то не должна была. Ты расстраиваешь, но такая интересная, что аж бесит.

"Ты пытаешься польстить мне?" – подумала Мейз, начиная есть. Раздалось недовольное фырканье.

Больше Вельзевул не говорила – очевидно, исчезла. Так что Мейз доела обед в относительном спокойствии, а затем отправилась к психологу.

– Добрый день, Мейз, – Соул добродушно указала на стул. – Слышала, что ты ослушалась директрису. Поговорим об этом?

Барнс вздохнула, но кивнула.

– Я знала, что нельзя этого делать, но мне так хотелось ощутить свободу, – честно призналась она. Соул понимающе кивнула, делая небольшую пометочку, а затем сложила руки на столе, ожидая продолжения. Мейз закусила щеку. – Просто я всю жизнь как будто была взаперти, – взгляд был направлен в прошлое. – Постоянно дома, потому что не было друзей. Я была почти готова сесть в тюрьму. А теперь меня держат здесь…

– Ты почувствовала себя свободной, когда вышла на улицу?

Мейз задумалась, сжимая пальцы.

– Нет… – это была правда. Горькая, но правда. – Может только её ощущение, что вот, я сбежала с друзьями, иду развлекаться. Друзья, развлечения… – она нахмурилась. – Но всё ещё связана нитями связи.

– Нитями?

Мейз вдруг поняла, что сказала лишнего. Из книги про ковены она узнала, что связь может видеть только ведьма с силой Верховной. Но сама Мейз кажется выбивалась из этих правил из-за неестественности своих сил.

– Образно, – сказала она, почти незаметно выдыхая, когда Соул понимающе кивнула.

– Ты можешь назвать ситуацию, в которой ты бы действительно чувствовала себя свободной? – спросила психолог.

"Когда разорву связь с ковеном, а затем убью всех, кто отравляет мир своим присутствием и заставляет бояться его."

– Возможно, когда я получу разрешение выходить из академии. И привыкну к новым реалиям моего мира, – сказать правду было нельзя.

– А вот это уже интересно, – раздался голос Вельзевул.

Мейз нестерпимо хотелось обернуться, но она сидела, глядя на Соул. Но вдруг черно-золотая дымка появилась над психологом и влетела той в голову. Мейз сидела смирно, но пульс участился, а глаза в панике бегали по женщине. Пока не встретились с глазами, которые налились золотом…

– Убить всех, потому что думаешь, что имеешь право решать. Не тварь дрожащая, право имеешь, – Суми неестественно улыбалась. Мейз сжала челюсти. – Убийца.

"Пошла к чёрту. Я хочу освободить мир от ужаса, в котором жила сама", – Мейз не говорила вслух, потому что боялась, что это всё ей на самом деле кажется – демоны таким уже промышляли.

– Столько лет так было, и ты решила, что можешь изменить? – из глаз Соул потекло расплавленное золото. Мейз в панике задышала чаще. – Всех грешников в ад спустить сразу?

"Да. Я не собираюсь ждать, пока кто-то сделает это. И я не утверждаю, что я спасатель, герой, у меня нет того морального принципа и цели, которые ты ищешь. Я согласна быть злодеем, если это означает, что я достигла своего!" – Мейз уже тряслась.

Вельзевул не ответила сразу, в золотых глазах сложно было разглядеть эмоции, но по ее действиям можно было проследить заинтересованность – она наклонила голову вбок. Барнс, все еще трясясь, сжала челюсти, яростно глядя на демоницу.

– Твоя решимость не обернется для Люци ничем хорошим, – Вельзевул отклонилась на спинку стула, складывая руки на груди и серьезно глядя на нее. – Мне обещали самоуверенную гордячку, а ты просто решительная темная.

Мейз непонимающе поморщилась, даже забыв о том, что не должна двигаться. Но похоже демоница и правда вселилась в ее психолога, потому что Соул уже бы давно выдернула ее из этого наваждения своими вопросами. Или это какой-то другой вид иллюзий?

"Что значит темная?" – спросила она, возвращая прежнюю невозмутимость. Трястись перестала.

– С чего бы мне тебе рассказывать? – рассмеялась Вельзевул, но что-то в лице ее изменилось. – Если ничего не предложишь взамен, ничего и не расскажу.

"Что тебе надо?" – от Мамона никаких ответов получить ей не удалось, как от Лимба. А с этой женщиной похоже можно было договориться, хотя тоже верить ей…

– Душу, – губы Соул растянулись в не свойственной улыбке, причем пугающей. Но Мейз лишь хмыкнула, откидываясь на спинку своего стула, складывая руки на груди и полностью зеркаля позу демоницы.

Вельзевул недобро сверкнула своим золотом, проводя языком по клыку, а затем фыркнула – и моментально из головы Соул вылетел черно-золотой дым, тут же формируясь в саму Вельзевул.

Шикарная девушка с идеальными чертами лица в кожаной одежде: топ, штаны. Но вовсе не красота и стиль отличали ее от других демонов. Корона князей, которая обычно появлялась под вспышку молнии и раскаты грома, на ней была всегда.

Золотая корона таяла прямо на ней, стекая медленно по черным волосам бесконечным потоком. Корона таяла, но не заканчивалась. А глаза, наполненные тем же золотом, казались застывшими. Как будто они когда-то были раскалены и, изливаясь, превратились в слезы, которые никогда не покинут холодное лицо.

Мейз разомкнула губы от удивления, бегая глазами по ехидной Вельзевул. Та подмигнула ей. Барнс почти начала говорить, когда Соул привлекла ее внимание. Психолог, дезориентированная, провела по щеке рукой, будто там что-то было, а затем поджала губы и посмотрела на Мейз.

– Извини, я что-то отвлеклась, – потрясла она головой, вновь возвращая свое прежнее доброжелательное лицо. – Продолжим?

Мейз заторможено кивнула. Когда она отвела взгляд от Вельзевул, та задумчиво закусила губу, что-то для себя решила, а потом и вовсе исчезла.

***

– Вы что тут делаете? – спросила Мейз, встретив Сандру и Дмитрия у своей комнаты.

– Тебя ждем, – сказал он. Барнс дернула бровями, почти нахмурившись, но все же постаралась этого не сделать.

Сколько же всего она сейчас испытывала, и все это приходилось скрывать, чтобы не вызывать у окружающих лишних вопросов…