Читать онлайн Матрица: осторожно, двери… бесплатно

Глава 1

Кресло обещали отключить через двадцать три часа. Предписание однозначное. Три китайских пропустил мимо ушей, уповая на везуху. Зря, но какого… Какого чёрта прицепились? Не отвечать на вызов – не вариант, административная связь идёт прямым каналом в слуховой проход.

– Трин, козлина озабоченная, твой долг выходит за все мыслимые эротические фантазии, – абонатор гудел в ушах и мешал Трину снять киберкрасотку. – Больше предупреждений не будет! Отсрочка последняя, на послабуху больше не рассчитывай, задрот малахольный. Понял?

– Да, да… Понял, всё понял… – "суко, отвали уже, бабенка скоро сорвётся" хотелось бы проорать Трину. – Завтра, бля буду, внесу аванс.

– Хуянс, извращенец хренов. Двадцать три часа даю. Не выплатишь долг – ползи, гнида, в гетто, – напоследок трубка смачно плюнула в ухо разрядом тока.

Трин был полноценный индивид и прожить в гетто среди натуралов мог. Но эта религия… Отвал башки – кушать через рот, мыться самому, работать руками… В туалет, представь – в туалет ходить без вакуума. Гребануться… Двадцать третий век на дворе. Нет, спасибо, лучше продать бедро. И уши у Трина прикольные – маленькие, остренькие… Тысчонку кредитов снять можно.

Тысчонку… Долг уже перевалил за лям. Suko, любовь кибербаб дороговато выходит. На работу Трина не зовут с тех пор… Трин заржал, вспоминая.. Пошутил неудачно. Подумаешь, качнул трафик соросят. Убыло у тварей? Даже не заметили – спят, сосут, сосут, спят. Абонатор слил, падла. Выгнали, ладно хоть сеть не отключили. Так и перебивается случайным наймом – домашиков прописывает, дизайн веб-огородов, мелочь, короче.

Как-то изначально так срослось или выросло… Трин не знал, кто его родители и почему он такой… нищий? В Мегаполисе Киес никто не знал свою родословную. Администрация отбирала у цифровиков яйцеклетки и сперму в детородном возрасте, а потом появлялся ты. Готовый, опутанный трубками и датчиками полноценный член общества с определённым количеством кредитов на счету. По каким признакам разделялось богатство никто не знал. И вряд ли задумывался.

Но Трин был любопытным и поэтому вечно вляпывался. Ему хотелось понять, докопаться. Он писал вирусы и взламывал системы, но до главного ядра так ни разу добраться не смог. Благо хоть хвосты заметал он знатно – вылететь из кресла означало смерть среди… Людей? Этот вопрос его тоже интересовал: как натуралы выживают столько времени? И почему, когда был выбор, они выбрали такую жизнь?

У Трина выбора не было. Сколько он себя помнит – сидит в этом кресле. О детстве воспоминаний нет. Как будто Трин сразу был таким… Каким, блин? Трин нахмурился. Таким вот извращенцем и неудачником с кучей долгов? Выхода нет. Придётся брать заказ натуралов. Страшно, капец. Запустить паука в сеть – это не два байта обоссать… Зуммер прервал грустные мысли.

– У аппарата, – Трин эту фразу взял у одной сучки, виртуозки отс… неважно, слово понравилось.

– Без имён. Согласен?

– Сколько?

– Обнуление кредита и пожизненное бесперебойное подключение к сети.

– Гарантии?

– Никаких. Рискуем обоюдно.

– Хреново… Ладно, завтра на Поверке сбойнёт, будьте готовы. И не забудьте обо мне – без питания костюм аварийно выплёвывает через двадцать семь минут.

Остаток ночи Трин трахал встречных шлюх, набрал в долг экстазина, походя устроил саботаж в отсосной соросят – пусть напоследок дерьма хлебанут. Веселился чувак по полной. Заказ на паука выполнен давно. На такой вот крайний случай. Паук и ещё одна программка. Отката. Перестраховка. Трин судил людей по себе: он легко шёл на обман и всегда ожидал подвоха от других.

Утренняя проверка началась вовремя. Паук тоже не подвёл. Кибермир спал и ничего не заметил. Сеть сдохла быстро. Натуралы вытаскивали из кресел худющие жидкие тела, освобождали из паутины и скидывали в жуткие кучи на площадях городов. Шла работа по зачистке цифры.

– Ну что, Трин? Мышка бежала, хвостиком махнула, Тринюшка упал и разбился, – бородатая морда ухмылялась над бледным кибердизайнером.

– Вы… же… обещали…

– Обещали. Только зачем нам это дерьмо цифровое? Тошно смотреть на тебя – задницу подтереть не умеешь. Вот нахуа такое чмо земле… Жить хочешь – отстёгивайся и ползи на улицу. Волонтёры помогут.

Парень сидел у стены дома. На улице было пыльно, громко, ярко. Катились слёзы. Трин и не знал, что умеет плакать. Холодно – киберпижама без питания не греет.

– Эй, чувак, очнись, – волонтёр тряс Трина, накидывая ему на спину тяжёлое одеяло. – Жив, только жидкий. Не ссы, мужик, мы тебя сейчас переоденем, к собакам закинем – согреешься. Жизнь возвращается! Завтра ты проснёшься нормальным человеком! Эй, ты слышишь? Чего лыбишься, эй!

Согреваясь и засыпая, впервые без киберсна, Трин улыбался. В кулаке притаилась флешка…

Глава 2

«Утро добрым не бывает», – подумал Трин и потрепал нечто лохматое, вонючее, но тёплое. Собаки, вспомнил слова волонтёра. Пора выбираться из колыбели. Улица опять накрыла Трина волной звука и света. Спасибо доброй душе, которая переодела его в робу натуралов. Смерть от переохлаждения не грозила, но остальное… Зачем им столько шума, куда все прутся, а главное, куда ему тащить свою задницу – вопросов было больше, чем…

– Чего раскотяшился? Потерялся? – мужик возник так неожиданно, что Трин, кроме мычания, ничего ответить не смог. – Ты что, с Урала? Набрали молокососов ущербных, мля… За мной следуй, новобранец.

Трин поплёлся за практически квадратным мужиком в странной пятнистой форме, силясь впихнуть в мозг новую картину мира. То, что его приняли за натурала, хорошо. Про Урал непонятно, но из слов мужика следовало, что новеньких много и есть шанс… Мысль додумать не успел, сопровождающий впихнул его в какой-то сарай.

– Дежурный, расположить новобранца, выдать обмундирование и учебный план! – рявкнул мужик густым басом и вышел.

– Фигасе, пацаны, нам блатного привели! Самого полкаша дрыщёнок.

Трин понял, будут бить. Жёстко и ни за что. Точнее, за то, чего понять он пока не мог. Мозг лихорадочно искал алгоритм, рука привычно пыталась нащупать бластер. Хуястер! Трин, придурок, ты же не в сети… Ты не в сети, но мозг-то с тобой! Шевели извилинами, дорогой, если не хочешь зубы на ладони рассматривать.

– Я с Урала, – быстро выпалил Трин загадочную фразу, – мужика этого первый раз вижу. Заблудился, а он нашёл.

– Хренасе, не гонишь? Прикиньте, парни, чувак с Урала. А я-то смотрю, хилый какой-то. Ладно, не ссы, с нами не пропадёшь. Давай пять, я Гарри.

Трин протянул руку и через несколько минут пожалел об этом: его окружили человек тридцать, и каждый норовил показать свою силу. После пытки рукопожатиями, Гарри утащил Трина в угол казармы и в трёх словах объяснил, что здесь и почём. Сигарет нет – плохо, язык за зубами не держишь – откусят, держись правильных пацанов – выживешь.

В бараке, куда попал Трин, вовсю шла социализация. Выясняли, кто и что весит, определяли место под солнцем, били строптивых, объединялись в кодлы. Трин решил, что самое время прощупать новоявленных товарищей на предмет знания обстановки. Оказалось, что новые друзья его – лохи законченные. Узнали про переворот и притащились поживиться со всех окраин Мегаполиса. Тысячами понабежало таких. Чтобы окраинцы беспорядков не учинили, их быстренько взяли в оборот вербовщики революции: записывали в отряды непонятно какого специального назначения, выдавали паёк, робу и приписывали к бараку. Теперь все эти здоровые, но тупые мужики ходили строем и выполняли простые, но часто грязные поручения – сбор и сжигание трупов, зачистку квартир цифровиков и тому подобное.

– Гарри, а ты входил в сеть? – Трин хотел выяснить, насколько правильный его первый вывод об отсталости в цифровой сфере приятеля.

– Неа, моя семья всегда бедная была, даже в самом начале этой байды. Да и чё там делать? Срать через клизму? Такое себе… Самогон и тот воображаемый, – Гарри скорчил и без того несимпатичную рожу.

– Не скажи, я вот… это… работал в сети. Там ведь главное – играй по правилам и будет тебе счастье. Деньжат можно срубить быстро и не упахиваясь. Бабёнки красивые и могут всё, что в райдере пропишешь. Наркотики, кстати, вставляют не хуже настоящих… наверное…

– Чего теперь страдать-то? Нету сетки твоей, нету! Живи натурально. Странные вы с Урала… Говорят, что там гетто для нарушителей Матрицы? Ты сам-то как выбрался? И сюда, как добрался – это ж дохрелион километров, говорят.

– Ну… в общем… Короче, я написал вирус для революции, вот меня за это и вернули. Вертолётом. С завязанными глазами. Ага, как-то так, – Трин понимал, что объяснение звучит бредово, но ничего другого придумать не смог, замолк и опустил глаза и спрятал руки в карманы, чтобы спрятать дрожащие от страха пальцы.

– Отвал башки! Да ты, оказывается, ещё и спец! – Гарри заржал в голос. – Парни, нет, ну вы только послу…

– Тихо, не ори. Сейчас это мне не на пользу. И вообще, хрень какая-то получилась: мне обещали безлимитку, а засунули в эту помойку. Только ведь я подстраховался и могу всё обратно вернуть.

– Гонишь? И чё? Чё? Типа обратно сеть запустишь и главным будешь? И даже меня пристегнуть сможешь? Брешешь! Эти, которые нас вербовали, сказали, что всему и навсегда кирдык. Теперь даже электричества не будет. Сказали, что жить будем натурально, как Адам и Ева завещали. Хрен знает, чё за чуваки, но типа первые люди вроде. А? Кто из вас гонит? Чего глаза прячешь, программист чахлый?

У Трина закрутились мурашки в голове от предвкушения: сейчас он соберёт это тупое стадо в команду, пообещает им чёрта лысого, они помогут добраться до центра, а там… Главное, не спугнуть эту гопоту. Обещай больше, кидай дальше. Только аккуратно. Они, конечно, умом не блещут, но и незаконченные придурки. Дожили же как-то до своих лет и в столицу добрались. Ставить простые задачи и обещать понятные плюшки.

– Могу, всё могу. Трындят твои вербовщики: электричество есть, сеть есть, и матрица вполне себе жива. Только не про тебя. И вообще, не для простых людей. В ней теперь типа зоны отдыха для крутых будет. Меня тоже взять обещали и кинули. Твари… Я могу, могу… Могу забрать управление, только мне помощь твоя нужна. Один до центральной кибердеки не доберусь – там охрана с оружием, сигнализация. С тебя команда и прорыв. С меня отключение сигналки и подключение. Идёт?

– Забились, братан! Сейчас отбой, а поутру нам оружие для обхода города раздадут – мы и свинтим. Спи, умник, завтра у тебя совсем другая жизнь начнётся, – Гарри как-то нехорошо ухмыльнулся, но Трин так устал, что обращать внимание на эту странную улыбку не стал.

Глава 3

В кабинете Президента бушевали страсти и табачный дым. Маты перекрывались надсадным кашлем. Глава планеты мрачно наблюдал, как соратники делят шкуру протухшего медведя. То, что всё пошло не так, он понял ещё вчера. Слишком уж гладко получилось отключить матрицу. А теперь имеем: сеть висит, а вся инфраструктура работает? Конечно, он не технарь, но… Затылком чувствует, кто-то за этим всем стоит. И точно не он.

– Слушать меня, – его шёпот разом выключил гвалт. – Вносим коррективы. Найти спецов, матрицу реанимировать. Гриф секретно. Расстрел.

Тишина осталась висеть и когда Президент вышел. Верховный Совет Натуралов самым натуральным образом был выбит из колеи. Специалиста по настройке сети можно взять только на кладбище, сами вчера всех туда аккуратно сложили. Молчать дальше сил уже не было, а говорить нечего. Кабинет Президента почти сразу опустел, лишь заместитель по связям с общественностью, о чём сообщал бейдж на лацкане его пиджака, прямо перед самой дверью втащил обратно квадратного мужика в пятнистой форме.

– А тебя, полкаш, я попрошу остаться, – ухмыльнулся заместитель в элегантном сером костюме медведе подобному военному. – Давай-ка обсудим дела наши скорбные. Нашёл?

– Кто нашёл, а кто и не терял. Всё по плану: киберпанк наш определён в барак, в его ушлый мозг закинута деза про Урал, – полковник довольно панибратски похлопал по субтильному серому плечу. – Не ссы, свояк. Когда я тебя подводил?

– Не ори ты на каждом углу про наши родственные связи, – казалось, даже костюм передёрнулся от отвращения. Заместитель нервно заходил по кабинету. – Ты не понимаешь, твоя сестра… моя жена… Короче! Как у вас говорят? Завали пасть? Так вот, ты сделай, пожалуйста, это – завали и никому ничего не говори. Объект должен быть дезориентирован, подавлен. Должен быть готов на сотрудничество на наших условиях, понял?

– Чего не понять, ваше благородие, господин Глинкин, – полковник состроил нарочито-подобострастную физиономию. – Не бзди, Тоник, созреет твой спец, как пионер к зорьке.

– Кто? – Энтони Глинкин выпучил глаза, но потом передумал уточнять, махнул рукой, отпуская собеседника. – Жду тебя, Василий Петрович завтра. Свободен.

Как только за полковником закрылась дверь, Энтони Глинкин – правая рука Президента и главный балабол партии «Справедливая натуральность», кинулся к телефону, набрал три цифры и сказал только одно слово: готово. Трубка легла на стол, заместитель по связям с общественностью сдул воображаемую пылинку с рукава и подмигнул портрету бывшего хозяина кабинета. Скоро изображение заменят…

– Чего это ты глазки царю Цифрасу строишь? – от неожиданности Энтони дёрнулся и сбил со стола пульт вызова охраны. – И чего торчишь у отца в кабинете? Все разошлись, даже Медведь утопал, а ты? Что ты вечно вынюхиваешь, пиджак глаженный?

– Не надо, не надо так грубо, – поморщился Глинкин. – Ты же девушка, Арла. Девушка и дочь Президента. Если не для себя, то хотя бы ради папы веди себя подобающе. Я не вынюхиваю, а провожу необходимую общественную работу.

– Не смеши мои тапки, Тоник! Будешь эту чушь своему безмозглому электорату заливать. Знаю я тебя и таких, как ты, – девушка в сером комбинезоне с лейблом техника сети сверлила зелёными глазами бледнеющего от злости заместителя.

– Арла, – протестующе поднял руки Энтони, – Арла, остановись! Тебе невыгодно со мной ругаться. Только я стою между твоей возможностью попасть на Урал и Президентом. Не тряси ты так своей упрямой башкой! Ты много не знаешь.

– Правда? Просвети меня, – Арла демонстративно уселась на стадионоподбный стол, положила ногу на ногу и изобразила пристальное внимание на не красивом, но миловидном лице.

– Понимаешь, мы где-то просчитались. Очень. Очень-очень, – голос Глинкина выдавал его озабоченность. Такую искреннюю, что Арла перестала выпендриваться и прислушалась. – Мы решили, что матрица как выключатель. Вкл-выкл… Выкл мы сделали, а результат… Цифровики отключились от сети, а вот сама сеть…

– Что? Что сеть? – нетерпеливо наклонилась к Энтони Арла. – Чего завис? Что не так с сетью?

– Она того… – глаза заместителя стали по-детски испуганными. – Короче, сеть вроде как сама по себе.

– Да ладно, Тони, ты бредишь! Это же программа! Как она может быть сама по себе? – не очень уверенно рассмеялась Арла. – Или может?

– Или кто-то за этим стоит, или матрица живая, – Глинкин судорожно пожал плечами и вышел из кабинета.

Глава 4

Утро добрым не бывает. Не веришь, спроси у Трина. Его побудка началась с тёмной. Реально: засунули голову в мешок, пару раз втащили по рёбрам и поволокли. Тащили недолго, но больно. Рокот мотора, тряский, твёрдый пол, приглушённые голоса.

– Сними с него мешок, задохнётся.

– Ну и хрен с ним.

– Не, нельзя, он, походу, один из матричных специалистов остался. Сказали беречь, холить и лелеять, – хохотнул некто тенорком и приголубил Трина в правый бок.

Услышав про спеца, Трин понял, что его тупо сдал Гарри. Вот сучонок безмозглый, обдолбыш подзаборный, чёрного льда ему в задницу. Ладно, хотели бы убить – завалили сразу, не устраивая этот цирк с перевозкой, им что-то надо. Голова у Трина работала так чётко, словно скипов премиальных нажрался. Мешок не сняли, но и больше не били. Вскоре машина остановилась, пассажиры вышли, не забыв прихватить пленника. Долго и гулко шли коридорами. Наконец остановились.

– Разрешите войти?

– Входите и снимите уже этот ужас с бедного парня! – разрешающий голос освободил Трина из тьмы.

Кабинет впечатлял лаконичностью: один огромный стол, один троно-стул, один крупногабаритный человек с твёрдым, как алмазный бур взглядом. Трин не заметил, когда испарились провожатые. Он щурил глаза, привыкая к свету и осматриваясь. Ноги подгибались от страха, но сесть ему не предложили, да и не на что было. Человек на троне смерил его оценивающим взглядом, чему-то кивнул и ухмыльнулся.

– Расслабься, здесь бить не будут. Я тебя просто застрелю. Если откажешься. Но ты же неполный дебил, верно? – глаза высверливали в Трине дыру. – Отвечай.

– Д-да вроде… Да, – парень чувствовал, что превращается в слизь и вот-вот стечёт по стене. – То есть, нет.

– Хорошо. Кто я, ты знаешь, – это был не вопрос, и Трин промолчал. – А вот что за птица ты? Нужен ли мне живым? Не тряси гузкой, отвечай.

– Программист, специализация «Дизайн социума» . Могу паука, ледокол…

– Стоп. Неинтересно. Матрицу? Матрицу запустить можешь? С новыми правилами?

Трин вспотел. Твою ж мать, вот пруха… Натуралы принесут тебе сетку на тарелочке. Ха, Трин, да ты везунчик. Не продешеви, чувак. Думай и не продешеви. Сейчас ты покупаешь новую жизнь, и она должна быть прекрасна. Кибердизайнер выпрямился и сделал вид, что обдумывает предложение.

– Мне нужен доступ к центральной деке, безлимитную сеть, шоколад, наушники и гарантии, – Трин с вызовом загибал под каждый пункт палец, а посмотрел на мужчину и тихо спросил. – И… И скажите, наконец, кто вы?

– Забавный ты персонаж, Трин. Шоколад, хм. Гарантии… Сильно-то не балдей! Президент. Можешь так ко мне и обращаться. Договорились, – Президент резко встал, поправил стул и, не говоря больше ни слова, вышел. Дверь тут же снова открылась и впустила девушку.

– Ты Трин, я – Арла. Ты в заднице, мы все в огромной заднице. Слушай меня и, возможно, – она подняла указательный палец, сузила глаза и трагически прошептала, – возможно, кто-то выживет. Готов спасти мир, мой генерал?

– В каком смысле генерал, тьфу ты, в каком смысле спасти? Я только что договорился с Президентом… Я… Или нет? – Трин зачарованно смотрел на невысокую, с горящими зелёными глазами, девушку. – Сама-то, Арла, кем будешь?

– Какая разница, кто я? Главное, что владею информацией. И поделюсь ею с тобой. Если захочешь. Ты ведь захочешь? – Арла провокационно облизнула нижнюю губу и кивком пригласила парня следовать за ней.

Арла повела Трина безликими коридорами. Повела в буквальном смысле – за руку. Пальцы её твёрдо и прохладно вцепились в ладонь Трина. Это была первая девушка, которая дотронулась до него на самом деле.

– Очнись, парень, ты мне сейчас руку сломаешь. Времени у нас в обрез, слушай. Забудь всё, что тебе наплели про новую, справедливую матрицу. Они хотят не заново её запустить, а остановить.

– В смысле? Я же это… Паука… Ну…

– Гну. Ничего ты не остановил. Ну, то есть остановил, но не то. Господи, да как тебе объяснить. Мы как желток в белке. Ты желток отключил, а белок дальше фурычит. И ты, и я висим где-то на соплях, а не вот это вот всё, – под конец тирады Арла уже почти визжала. Трин почему-то сразу ей поверил. Мало того, он понял, что знал это. Когда-то знал, но тщательно забыл.

– Откуда ты это…

– Неважно! Главное – что нам с этим всем делать? Что за Урал такой? Кто хороводит в суперматрице? – Арла смотрела почти испуганно и требовательно. Трин усмехнулся и подумал: женщина. Тут же вдогонку: красивая. И вопросов много задаёт.

– Давай для начала найдём центральную деку, а там видно будет, – предложил он, и Арла энергично кивнула и припустила по коридору.

И буквально тут же встала перед дверью. Сделала ручкой «автор ю» и отступила на шаг. Трин ответил ей кривой усмешкой и вошёл. Охренеть… На них смотрели тысячи экранов, по которым беспрерывно текли цифры. Однако пульта управления нигде не было видно. Трин внимательно осмотрел все поверхности на предмет скрытой панели. Пусто. Один ящик оказался запертым. Фигня, детский замок. Тетрадь, вы серьёзно?

– Ого, настоящая письменность. – Арла восторженно рассматривала страницы рукописи.

– Ого, – гнусаво передразнил её Трин, – ого, читальный зал откроем? Где пульт управления?

– Погоди, тут как раз про это. – девушка быстро водила пальцем по странице. Чем глубже погружалась она в чтение, тем пасмурнее делалось лицо. Арла подошла к столу, пошарила во взломанном ящике, достала какую-то длинную, тонкую и прозрачную штуку. – Вот твой пульт. Только…

– Что? – у Трина заканчивалось терпение. – Что только?

– Это как бы не совсем пульт управления. Это просто перезагрузка. Нас.

– В каком смысле нас?

Арла в очередной раз пожала плечами и протянула тетрадь Трину.

Глава 5

«Если ты это читаешь, то сбой уже начался. Вся твоя жизнь – ложь. Если хочешь продолжить мою игру – запускай дефрагментацию. Если хочешь начать свою, то ты дурак. Есть ещё третий вариант. Урал. Там находится единственная цитадель настоящих людей. Но я тебя туда не пущу. Через тридцать минут после взлома ящика зал окружат дроны, и тебя распылят. Погибнув в этой форме, ты умрёшь и в своём теле. Но шанс есть. В этой тетради записаны все алгоритмы начальной версии. Тебе нужны только коды. У тебя же они есть?»

Трин третий раз перечитывал эти строки и ничего не понимал. Нет, конечно, он кое-что понимал: Арла оказалась права, и они в заднице. Но у кого? И почему? И какого хрена вообще происходит? И где его тело, если, как утверждает тетрадь, он в какой-то форме…

Молодые люди растерянно переглядывались, когда двери неожиданно распахнулись, и в зал ввалились люди в военной форме. Громыхая берцами по железному полу бункера, они молча схватили Трина и Алису и побежали на выход. Молниеносно загрузились в вертолёты и покинули локацию. Из иллюминатора все наблюдали за распадом здания, в котором только что находились.

Сначала картинка вздрогнула, а потом пиксель за пикселем начала разъезжаться, комкаться и, в конце концов, распалась облаком цветной пыли. Как такое могло быть? Трин не верил своим глазам. Он в страхе посмотрел на Арлу, та ответила ему таким же испуганным взглядом. Механический голос объявил отбой тревоги, и в салоне запахло чем-то сладковатым. Последнее, что почувствовал Трин, пытаясь уложить поудобнее голову на плече сидящего рядом бойца, как в руке притаилась флешка.

– Арла, тебя не распылили только потому, что за тобой приглядывают мои люди, – голос Трину был знаком, но завязанные глаза не могли дать подтверждения догадке.

– Спасибо тебе, конечно, папа, но…

– Без но, Арла. Ты получила чёткие указания. Этот… дизайнер, – мужской голос запнулся на долю секунды, и Трину это не понравилось, – получил свои. Что кому непонятно?

Трину было непонятно всё. Папа, указания, знакомый голос. Глаза завязаны. И нет флешки. Твою же мать, нет флешки. Эти гадёныши его усыпили и обворовали. Впрочем, насрать на флешку – мир, суко, его мир оказался ненастоящим. Чего он тут собрался перепрограммировать? На его глазах локация превратилась в пыль. Нет, не так! Превратилась в ничто! На его собственных глазах, в то время, когда он находился в вертолёте и видел… Ау, где законы физики? Где его тело, ау?

– Блядь, блядь, блядь, – Трин сорвал с глаз повязку и прищурился в сторону голосов. – Какого хрена тут происходит? Арла? Какого хрена…

– Помолчите, юноша, – президент, а это был именно он, жестом изобразил закрывающийся клюв. – Арла, раз сложилось так, как сложилось, то ты теперь работаешь в паре с ним. Синдикат всё равно уже в курсе и начал планомерное распыление станций. Нам надо торопиться. Ты знаешь, что делать.

– Но, папа…

Президент мрачно посмотрел на дочь и вышел. Следом за ним покинули кабинет и все остальные. Кроме Трина и Арлы. Молодые люди молча смотрели друг на друга, и, как пишут в дешёвых романах, атмосфера сгущалась вокруг них. Арла протянула руку и раскрыла ладонь. Флешка!

– Я проснулась раньше, чем они рассчитывали, и увидела это на полу рядом с тобой. Почему-то решила, что это чертовски важная для тебя штука, – Трин неожиданно для себя рассмеялся, подхватил девушку и закружил её, сжимая в неуклюжих объятиях.

В этот момент он понял, что всё у них получится. Именно у них двоих. Поставил Арлу на пол, легонько сжал её лицо ладонями и поцеловал. Она не сопротивлялась, напротив, прижалась к нему всем телом и ответила на поцелуй.

– Давай сделаем всё по-своему, – сказали они одновременно и рассмеялись.

– Только расскажи всё, что знаешь, – Трин всё никак не мог выпустить девушку из объятий, и она тихонечко пошевелила плечами, чтобы удобнее устроиться в его руках. – И что не знаешь, но предполагаешь. Нам важна каждая мелочь. Это очень странная игра. Очень.

– Я всё расскажу, но не здесь. Боюсь, у этих стен огромные уши, – Арла вздохнула и нехотя отошла от Трина. – Если я правильно понимаю, мы сейчас в пустыне Каза. Это сейчас, наверное, самое безопасное место на планете – здесь нет электричества, практически нет людей. А те, что есть, живут, как кроманьонцы. Пойдём, буду твоим экскурсоводом по древнему миру.

– Крома… что? – Трин даже выговорить не смог это слово.

– Кто, а не что. Кроманьонцы – это такие люди, которые жили до людей и сча́стливо ни хрена не знали про всю эту хрень! – почему-то рассердилась Арла и практически прокричала это дурацкое объяснение. – Забей. Извини. Я думала, надеялась, что мы остановим этот цифровой ужас и люди опять станут людьми. А теперь…

– Арла… – Трин нежно обнял девушку за плечи. – Арла, пойдём смотреть твой осколок древнего мира, а потом обсудим, как спасти этот.

Глава 6

По длинным коридорам бункера Арла бежала так уверенно, будто выросла в них. Трина это слегка напрягало, но он решил отложить выяснение этого аспекта до лучших времён. До лучших? О чём он думает… Лучших, возможно, уже не будет. Стараясь не отставать от девушки, Трин успевал осматривать коридоры и даже на секунду умудрялся заглядывать в приоткрытые двери брошенных помещений.

То, что бункер покидали, торопясь, а, скорее всего, даже в панике, свидетельствовал тотальный разгром: выдранные из пазов ящики валялись вперемешку с изодранной в клочья бумагой, вывороченные розетки смотрели со стен печальными глазами фантастических улиток, бычки почти не выкуренных сигарет… Пахло тревогой и ещё чем-то протухшим. Чем именно Трин понять не мог, он мало ещё был знаком с пищей натуралов, но мозг подсказывал: здесь кто-то сдох.

– Помер тут, что ли, кто-то? – словно прочитав мысли Трина, воскликнула Арла и попыталась спрятать нос в воротнике комбинезона. – Чувствуешь? Гадость какая…

– Если и сдох, то давно, – пожал плечами Трин, – видишь какой слой пыли везде. Или это не пыль, подожди…

Трин провёл рукой по стене и резко остановился: это была не пыль. Или очень странная пыль – фиолетовая и с резким запахом, который усилился от соприкосновения с кожей. Арла подскочила и своим рукавом вытерла ладонь парня. Выглядела она одновременно и испуганной, и злой. Трину нравились её прикосновения, хотя он и не понял причины для паники.

– Ничего, – чётко, почти по слогам произнесла Арла, – ничего здесь не трогай. Понял? Это отрава. Так делают, чтобы в оставленных бункерах никто не селился из местных аборигенов или животных. Правда, я не видела ни разу, чтобы в заброшку возвращались, но… Не трогай, ладно?

Последние слова девушка сказала ласково, последний раз отряхнула ладонь Трина и улыбнулась. Трин с видом раскаявшегося грешника приложил руку к сердцу и склонил голову, озорно поглядывая на Арлу. Они рассмеялись одновременно и почувствовали себя заговорщиками. Впрочем, они ими и были. Всё ещё смеясь, Арла толкнула дверь, и смех застрял в её горле: на пороге страшной кровавой кучей лежали бойцы её отца. Чудовищного размера хищные мухи уже начали свой пир, отрывая от открытых частей тел куски мяса, чавкая жуткими челюстями и от удовольствия треща подкрылками.

– Закрой дверь. – успела выкрикнуть Арла, прежде чем её вырвало. – Твари, что за твари…

– Картинка, конечно, не айс. Но меня волнует другой вопрос: кто их тут сложил? Их явно убили не эти сраные плотоядные, а человек. Человек с оружием, – говоря это, Трин наматывал на ручки двери, так кстати свисающий с потолка кабель. – Давай успокоимся и найдём другой выход. Оставаться здесь опасно.

Арла вытерла рот платком и бросила его на пол. Ещё несколько минут они прислушивались к чавканью за дверью и, стараясь не шуметь, пошли в обратном направлении. Теперь молодые люди уже не торопились и заходили в каждый открытый кабинет в поисках лутбоксов или, на худой конец, просто чего-нибудь полезного. Трин воспрянул духом. Он чувствовал себя, как в аркаде – надо просто идти, собирать монетки и вовремя сохраняться. Что он всю дорогу и делал: покидая очередную локацию, оставлял примитивные, но громкие ловушки для возможных преследователей.

– Нда… С такой гриндой мы до конца света никуда не попадём, – проворчала Арла. – А воды нет. Без неё нам кранты.

– Гриндой? Ты откуда такие слова знаешь? – Трин удивлённо вытаращился.

– Неважно. Важно следующее: скоро стемнеет и выходи́ть в пустыню станет опасно. Предлагаю выбрать угол и прикинуться невидимыми. Есть в твоём арсенале такой навых? Нет? Я так и думала…– Арла вздохнула и стала стаскивать стулья в угол комнаты, в которой они находились. – Отомри, боец. Это удобная комнатуха без окон, из двери хорошо просматривается кишка*. Подойти к нам незаметно смогут только, если мы уснём оба. Поставь стол в проём и заступай на вахту. Будешь отрубаться, буди меня.

Пока молодые люди шастали по коридорам бункера, на президентский стол легли жуткие фотографии с места расправы над бойцами и платок его дочери. В кабинете повисла тягостная, удушливая тишина. Присутствующие исподтишка наблюдали за желваками Президента, смотреть напрямую никто не решался.

***

– Поймайте мне этого цифрового онаниста. Поймайте и привезите целым и здоровым. Я сам хочу разобрать его на сочленения, – квадратный подбородок мотнул в сторону двери и свита в доли секунды неслышимо ушуршала выполнять приказ. – Арла, дочка… Прости, я отомщу за тебя.

Никто и никогда не видел слёз этого жёсткого человека. Их не было и сейчас. Только чуть-чуть подрагивали уголки сжатых в струну губ. За смерть единственного ребёнка он будет мстить медленно и… Президент не знал ещё, как именно будет убивать Трина, но это должна быть очень медленная и очень страшная казнь. От Арлы остался только платок – его бедную девочку сожрали песчаные мухи полностью. Полностью. И за это кто-то должен ответить. И горюющий отец точно знал, кто это будет.

Глава 7

Трин спал и видел сон: он в своём любимом кресле летит сквозь чёрный космос и ему холодно и жёстко. Почему не греет киберпижама? С какой радости кресло стало твёрдым? И вообще, какого хрена он делает в космосе без скафандра? И кто его трясёт за плечо, если рядом никого нет? Нет?

– Кто ты? – не открывая глаз пробормотал Трин, стараясь нащупать рычажок реостата на наушниках, но хватался только за свои острые уши.

– Конь в пальто, – недовольный, чтобы не сказать злой, голос Арлы вернул Трина к действительности. – Ты оборзел, что ли? Ты почему заснул на посту? У меня слов нет. Пару часов назад кто-то положил элитный отряд спецназа, а он тут расслабляется… Я понимаю, что в засаде сидеть, то ещё удовольствие, но ты же не новичок в играх, должен понимать…

– Ни хрена себе у тебя слов нет, а когда есть? – Трин пытался остановить словесный поток Арлы не потому, что ему надоел её забавный монолог. – Тс-с-с, кажется, мы не одни.

Девушка замолчала и тоже прислушалась. Точно, в глубине бункера явно кто-то был. И этот кто-то не старался быть незаметным: шаги звучали уверенно, громко, по-хозяйски. Арла приложила палец к губам и поманила к выходу из комнаты, которая могла превратиться из хорошего наблюдательного пункта в ловушку без окон и с одним входом. И выходом.

Короткими перебежками, приседая и аккуратно осматриваясь перед каждым поворотом, молодые люди добрались до двери с блёклой, поцарапанной табличкой «аварийный выход». Трин приказал девушке наблюдать за коридором, а сам стал разбираться с нехитрым замком. Через двадцать секунд затвор щёлкнул так громко, что Арла от испуга шарахнулась к стене и практически размазалась по фиолетовой пыли. Тут же коротко выматерилась и отскочила обратно, отряхиваясь всем телом, как собака.

– Тихо, слышишь, что стало тихо, – Трин поднял указательный палец, призывая Арлу прислушаться. – Пора рвать когти. Я открываю дверь, считаю до трёх, и мы выскакиваем. Падаем в разные стороны и откатываемся. Три секунды на беглый обзор, потом смотришь на меня и повторяешь всё, что я буду делать. Тебе ясно?

– Ясно, – Арла удивилась перемене, произошедшей в Трине: тщедушный цифровой задрот стал как будто шире в плечах, в голосе появилась уверенность и сила. Арла кивнула, ещё раз подтверждая своё согласие с его планом.

Трин рванул дверь на себя, потом быстро, один за другим, поднял три пальца, и молодые люди выкатились наружу под палящее не по-утреннему солнце. Осмотрелись и синхронно бросились под защиту перевёрнутого грузовика. Песок тихо шуршал под ногами, слышно было только их свистящее дыхание – горячий воздух почти обжигал гортань и тяжёлыми толчками падал в лёгкие.

– Так, вроде погони нет, но это не точно, – тихо проскрипел Трин, во рту у него мгновенно пересохло, а воды у них не было уже со вчерашнего дня. – Может, это твои корманьоны были, а мы убежали… Может вернуться и посмотреть?

– Кроманьонцы. Нет, они так не топают. Они, как змеи пустыни – тихо шуршат по поверхности песка, не оставляя следов, подкрадываясь в жертве незаметно. Вот как сейчас. Эй, мы не враги! – Арла встала из-за укрытия и подняла руки перед собой ладонями вверх. – Открой ладони и медленно поднимайся.

Трин озадаченно повторил движения девушки и только потом увидел, что за его спиной стоит человек. Наверное, человек. Определить это можно было только по глазам, выглядывающим из щели намотанных вокруг головы грязных тряпок. Эти глаза блестели настороженно, но незлобно. Трин попытался улыбнуться, но губы растрескались и не слушались.

– Мы не враги, – повторила Арла. – Враг там, внутри. Нужно уходить. Помогите нам. Мы не враги.

– И мы не враги. Идите за мной. Быстро и молча, – голос из-под тряпок неожиданно для Трина оказался женским. А вот Арла, казалось, совсем не удивлена. Она кивнула, взяла Трина за руку.

Втроём они стремительно двигались вдоль рядов брошенной техники: место было похоже на свалку. Ничего не указывало на боевые действия. Создавалось впечатление, что весь транспорт сюда просто пригнали и бросили. Прошли они недолго – за очередным бронетранспортёром их ждал вполне себе новый внедорожник. Женщина жестом пригласила их сесть на заднее сидение, сама открыла водительскую дверь, и мотор тихо заурчал. Джип рванул с места, поднимая тучи песка.

– Держитесь, теперь нам надо быстро убраться отсюда, а тихо это сделать не получится, – женщина скинула с головы тряпки и на пассажиров в зеркало заднего вида посмотрела совсем юная девчонка. – Зарина.

– Арла, – представилась в ответ Арла и пихнула ничего не понимающего Трина в бок. – А этот невежа – Трин. Он, вообще-то, нормальный, просто не пил давно, вот мозг у него и подсох.

– Посмотри в дверцах, там должны быть бутылки, – рассмеялась Зарина и подмигнула растерянному и смущённому Трину. – Если пару-тройку ближайших минут нас никто преследовать не будет, поедем медленнее и познакомимся поближе. Не знаю, кто был в бункере, и мне непонятно, как вы умудрились выжить во вчерашней бойне, а я не люблю чего-то не знать или не понимать.

Трин чуть водой не подавился на последней фразе – у Зарины в голосе появились такие стальные ноты, что её юный вид показался ему иллюзией. Он слышал, что такое делают: 7-д голограмма вроде называется. Всё, как у настоящего человека, только иллюзия. Но это же когда ты в цифре… А где они сейчас? Трин опять вспомнил слова в тетради: погибнув в этой форме, ты умрёшь и в своём теле. Гавнины кусок! Где же мы?

– В пустыне Каза, – оказывается, последнюю фразу-вопрос Трин подумал вслух, и ему ответила Зарина. – Или ты хочешь узнать, в цифре мы или нет? Давай не будем торопить события. Обещаю, что помогу вам, если вы поможете нам. Поспите пока, путь не близок, а ночью будет не до сна. Ночью у нас охота.

Трину не хотелось охотиться, не хотелось никому помогать. Он устал как никогда в жизни. В жизни? Трин усмехнулся. В кресле… Арла похлопала себя по бедру и потянула его за плечо, приглашая положить голову на колени. Трин опять усмехнулся и понял, что хоть он и чувствует себя, как последний гимп, но эту девушку он готов спасать. И кресло ему не нужно, если она будет рядом. С этими мыслями он уснул, продолжая улыбаться.

Глава 8

Трин никак не мог проснуться, хотя понимал, что Арла сейчас перейдёт от лёгких похлопываний к решительным постукиваниям. Интонации уже покрывались трещинами раздражения, и парень решил не испытывать женское терпение. Сколько же они ехали, что успело так стемнеть? Трин пытался рассмотреть из окна джипа хоть что-нибудь.

– Два часа ехали, – ответила на незаданный вопрос Зарина. – А темно, потому что в гараже. Сейчас нас прощупают и, если всё в порядке, включат свет и разрешат выйти. У нас ведь всё в порядке?

– В каком смысле? – растерялся Трин, но тут же понял, что девушка шутит по еле сдерживаемой ей улыбке. – У вас здесь всё так… серьёзно? А что может быть не так, особенно с тобой?

– Не со мной, но с тем, что я могу привезти в машине. Не специально. Миксы умеют быть невидимыми. Это их суперсила. До них так никто не умел. Так вот, эти твари проникают в машину и приезжают с тобой на базу. То есть ты сам приводишь врага в свой дом. Увидеть их можно только в темноте через инфракрасные бинокли. Ну вот, свет включили, значит, всё в порядке. Выходим.

Все покинули машину и пошли гуськом в узком коридоре между рядами машин. Гараж впечатлял размерами. Скорее всего, раньше это был ангар для большого количества самолётов. Зарина опять прочла мысли Трина и изобразила руками крылья, подтверждая его догадку. Арла крутила головой, словно кого-то или что-то искала.

– А где же люди? Почему так много техники? Долго нам ещё идти? – вопросы так и сыпались из Арлы.

– О, подруга, а в машине из тебя я каждое слово выдавливала. Подумала даже, что разрабы тебе словарный запас лимитировали, – засмеялась Зарина. – Сейчас всё будет: и люди, и ответы на твои вопросы. Только про кроманьонцев не спрашивай. Нет больше их. И тема эта больная для многих здесь. Может, когда-нибудь ты узнаешь про это. Сама. И не здесь. Договорились?

– Не понял, так что же, выходит, здесь и правда жили эти, про которых нельзя спрашивать? Сейчас жили, а не хрен знает когда? А… – задать ещё один вопрос Трин не успел, захлебнувшись от болезненного тычка в бок маленьким, но твёрдым локтем. – Больно же…

Долго жаловаться Трину не дал голос, железно прозвучавший откуда-то из-под потолка: внимание, вы покидаете зону досмотра, а вслед за этим зазвучала такая бравурная мелодия, что Арла и Трин не смогли удержаться и засмеялись. Зарина шикнула на них, но сама тоже еле смогла скрыть улыбку. Внезапно в стене справа бесшумно открылась потайная дверь и ещё один голос, но уже человеческий пригласил их войти. Зарина кивком подтвердила приглашение и шагнула в проём первой.

Ни Трин, ни Арла не знали, чего они ожидали, но точно не этого: перед ними раскинулся огромный зал, составленный из неимоверного, не поддающегося исчислению невооруженным глазом количеством различных консолей. Там были картриджи, в которые, наверное, ещё мамонты играли.

– Чтобы мои дети всю жизнь ламерами* прозябали…– только и смог сказать Трин, глядя на это кладбище раритетов. Он такое видел только в виртуальных музеях истории сети. – Это ж на хрена такое нахреначили?

– Здравствуйте, уважаемые гости. Мы тоже рады вас видеть, – за спиной ошарашенных увиденным молодых людей возник мужчина неопределяемого возраста. Ему можно было дать и двадцать лет, и шестьдесят: гладка кожа на лице, чёрные, слегка раскосые глаза, но абсолютно седые волосы. – Добро пожаловать в святая святых Казы – в центральную глушилку.

– А есть ещё? – спросил Трин вместо приветствия, за что схлопотал от своей подруги ещё один чувствительный тычок. – Привет вам. А ты, Арла… Ты… Хватит уже меня терроризировать. Мой уровень воспитания не так высок, как твой, но уж поздороваться я соображу. Просто интересно же!

– Здравствуйте. Как вы уже услышали, меня зовут Арла. Этого интересанта – Трин. Он, между прочим, бывший цифровик, а я натуралка. Мы сбежали из Киеса, его, кстати, кто-то распылил, хотим попасть на Урал. За нами следили люди Президента, но их кто-то убил, а нас спасла Зарина.

– Ого. То есть пытать вас не придётся, – засмеялся мужчина и представился. – Йонг-Рэ. А это моя лаборатория. В ней я глушу сканеры матрицы, и мы, люди пустыни, живём более или менее по своим правилам. Если позволите угостить вас чаем, то расскажу подробнее. А если торопитесь, то выход там.

– Йонг-Рэ шутит. Пойдёмте, я покажу вашу комнату. Приведёте себя в порядок, а потом поедим и поболтаем, – Зарина решительно схватила Арлу за руку, а Трину глазами показала, чтобы шёл за ними. – Рэ, ждём тебя через час в мягком зале.

Жилые помещения оказались в том же здании, в коридоре за очередной потайной дверью. Пока они шли к гостевым комнатам, Зарина объяснила, что двери сделаны раздвижными не просто так, а потому что, несмотря на всю премудрость Миксов, те не умеют их открывать. Смешно, правда? Столько крутых скиллов: невидимость, возрождение чуть ли не с нуля, а дверь в сторону сдвинуть – ума нет. Только толкать или тянуть. Когда об этом догадались – все входы-выходы так переделали и стало полегче.

– Девочки направо, мальчики тоже, – Зарина распахнула дверь в скромную, но очень уютную комнату. – Вещи кидайте на пол возле душевой, новые возьмите в шкафу. Через сорок минут зайду за вами, время пошло.

Трин галантно предложил право принять душ Арле, и та спорить не стала. Она просто скинула комбинезон на пол, совершенно не стесняясь юношу, и скрылась в кабинке прямо в майке и трусиках. Остолбеневший Трин несколько минут думал только об одном: а лифчик-то она не носит… Потом усилием воли он выключил эту пикантную картинку в своём мозгу, закрыл глаза и прилёг на диван. На пять минут, как ему показалось. Но тут же был разбужен и затолкан прямо в одежде в душевую. Там он разделся и вороватым движением, быстро открыв и закрыв дверь, закинул свою робу в кучу к валяющимся вещам Арлы.

Какое же это наслаждение – настоящая вода. Трин ещё ни разу в жизни не принимал настоящий душ. Ему даже пришлось попотеть, прежде чем он разобрался со всеми рычажками, отверстиями, шлангами… Но потом! Это был просто секс какой-то. Если бы не постоянный бубнёж Арлы, что с минуты на минуту за ними придут, Трин остался здесь навсегда. Только бы еду приносили. Кстати, в животе у него не просто пусто, а глобально, катастрофически…

– Выходи сейчас же. Зарина нас зовёт, – Трин закутался в полотенце и выскочил на зов. Арла протянула ему брюки и футболку. – Давай быстрее, подыхаю с голоду.

– И не уговаривай. Я же уже раза два поел за всю новую жизнь. А нет – один. Ого, я ел всего один раз, а живу уже третьи сутки. Капец, – Трин аж застыл, так и не надев футболку.

– Сейчас я кого-то пристрелю и пойду спокойно обедать, – смеясь пообещала Арла и помогла Трину натянуть футболку. – Пойдём. Нам ещё надо выяснить, что здесь происходит и получим ли мы помощь.

Глава 9

– Ты думаешь, он проглотил наживку? – даже в темноте серый с искрой костюм было видно издалека, и Глинкин справедливо опасался, что его могут заметить.

– Конечно. Ты не видел, что ли, как морду у него перекосило? Я чуть в голосину не заржал: съели, говорю, нашу Арлочку прокля́тые твари, но виноват этот угондошник цифровой, потому как он сначала всех пристрелил, – говорившего видно почти не было, только белки глаз стеклянно поблёскивали. – Старый мудак сначала засомневался в способностях хиляка, но я научную базу под эту хрень подтянул, типа цифровик их сначала одурманил, а потом спокойно расстрелял. А наркоту ему придурки в бараке дали, чтобы он…

– Всё, заткнись. Не могу этот бред больше слышать. Главное, что поверил, и теперь господину Президенту есть чем заняться, – Энтони быстро посмотрел на часы, деланно вздохнул – Так. Никому ни слова. Особенно полкашу. Этот ура-патриот всё испортит. Найми парочку сообразительных ребят… В меру сообразительных, понял? Пусть найдут в Казе нашу парочку и тайно вывезут в… Не знаю куда. Куда? Пусть в Казе остаются, там сейчас самое тихое место – глушилки хорошо справляются. Меня не ищи, сам тебя найду.

Глинкин сделал вид, что не заметил в темноте протянутую для прощания руку, и быстро пошёл в сторону самого высокого здания заброшенной, но действующей локации, в котором теперь был главный штаб натуралов. Заместителю по связям с общественностью предстояло связаться с тем, или чем, что до конца ему было непонятно. Точные науки не его конёк – Энтони даже не пытался представить, что тело, с которым он живёт душа в душу, на этой мысли зам усмехнулся, не совсем его тело. Точнее, совсем не тело и не его, а какая-то там математическая модель. А он, то есть, его физическая оболочка… Глинкина перекосило от смеси омерзения и страха: кто-то где-то трогает его тело, проводит, так сказать, техническое обслуживание… Наверное. Или как там это всё?

– Пропуск, – Энтони подпрыгнул от неожиданности и увидел, что стоит перед дверями штаба. Он так задумался, что и не заметил, как пришёл сюда. – Предъявите ночной пропуск.

– Ты сдурел, служивый? Или новенький? Не узнаёшь меня? – зам по связям побагровел лицом от возмущения.

– Узнаю́, господин Глинкин. Вы на всех митингах солдат печеньками угощаете, – часовой расплылся в улыбке, но тут же собрался, приосанился и гаркнул в ночную тьму. – Не положено в ночное время никого пускать без специального разрешения. Введён режим чрезвычайной ситуации.

– Кем введён? Когда? – Глинкин растерялся: ведь ещё час назад он был у Президента, и ничего такого никто не говорил. Он раскрыт? Или кто-то ещё мутит заговор? – Так. Я. Сейчас. Войду. Понятно? Войду и выпишу себе пропуск. Сам себе выпишу, понятно?

– Часовой, пропусти этого мудилу. Я сам ему сейчас выпишу, – в дверном проёме появился и исчез громоздкий силуэт Президента. По спине Энтони пробежала струйка пота, он бочком, бочком, словно боясь, что солдат его сейчас не пропустит, а схватит, ввалился в тёмное фойе здания.

***

Еда в Казе оказалась простой, но понятной. Трину даже не пришлось посматривать на Арлу, чтобы разобраться, что, чем и как есть. Больше всего ему понравился горячий сладкий чай в огромных кружках-тарелках. А настоящая выпечка не шла ни в какое сравнение с внутривенным «разносолом». Поначалу Трин пару раз прикусил язык, но быстро приспособился и смёл всё, что Зарина поставила перед ним. Арла же практически ничего не съела, хотя до этого утверждала, что подыхает с голоду. Она переложила свою порцию ему в тарелку, чем заслужила от Трина полный благодарности взгляд. Однако Зарина ловко увела это пожертвование из-под носа довольного парня. В утешение сказала, что спасает его желудок: сразу много натуральной пищи вредно.

– Смотрю, вы уже подкрепились. И пока вас не сморил сон, отвечу на ваши вопросы, – в дверях появился Йонг-Рэ. – И задам свои. Если успею – транквилизаторы действуют быстро.

– Что? – Трин растерянно посмотрел на Зарину.

– Это для вашей же пользы. Мы сейчас поговорим, вы уснёте, а проснётесь в безопасном месте, где вас не достанут ни миксы, ни папа Президент. Да, Арла, я знаю, кто ты, – голос Йонг-Рэ звучал так дружелюбно, что молодым людям хотелось верить, что он сейчас рассмеётся и признается, что пошутил. – Задавайте вопросы. Любые.

– Какого хрена? – начал было Трин, но Арла остановила его, положив свою ладонь на его колено.

– Я верно понимаю: вы нас усыпили, чтобы передать кому-то, но не моему отцу? – Арла говорила на удивление спокойно.

– Верно. Есть высшая сила, которая играет всеми нами. Если мы вас не отдадим, вас всё равно заберут. А нас распылят, – раскосые глаза Йонг-Рэ сузились ещё больше, как от боли. – Мы не враги вам. Правда. Но мы должны защитить свой народ. Ведь если мы погибнем в этой форме…

– То и умрёте в своём теле, – перебил его Трин. – Знаем, читали. А зачем тогда весь этот маскарад с глушилками?

– Это всё взаправду. Глушилки нужны, чтобы другие локации нас не нашли. Ну и от миксов тоже помогает. Изначально мы думали, что мы – это мы. То есть, что мы натуральные натуралы, а не игровые. Наивные. Даже назвались кроманьонцами… Типа мы начало начал и отсюда пойдут настоящие люди, – голос Зарины дрожал от волнения и разочарования. – Но потом к нам пришёл настоящий человек. С Урала. И всё объяснил.

В комнате повисла тишина. Выражение глаз Зарины и Йонг-Рэ было таким, словно они смотрели куда-то в прошлое. Арле и Трину многое было непонятно, но суть они уловили: их отдадут кому-то, к кому они точно не хотят. А ещё, что Урал есть, он не выдумки. И настоящие люди тоже не миф. Оставалось придумать, как выпутаться из этой ситуации.

– Пока я ещё не отъехал, хочу уточнить кое-что, – Трин уже чувствовал, что сон начинает забираться в мозг. – Откуда вы узнали про Арлу, и кому мы на хрен сдались?

– В окружении Президента есть крыса. Он договаривается с Высшими о выходе из матрицы, а взамен отдаёт вас. То, что эвакуация из точки распада будет сюда, нас предупредили. Только миксов в расчёт не приняли, а те напали на ваш конвой. До сих пор не могу понять, как вы не пострадали, – на последней фразе Йонг-Рэ вопросительно посмотрел на Трина.

– Дуракам везёт, – отмахнулся почти засыпающий парень. – Я так понимаю, просить вас об инсценировке побега бесполезно? Я бы с удовольствием вломил тебе до лёгкой потери сознания, Зарину бы связали и ку-ку…

– Вариант не плохой, но вряд ли выгорит. Вас сдаст каждый, кто увидит. Без помощи пустыню не пересечёте. Да и… Тебе неинтересно узнать, что хотят от вас Высшие? Почему именно от вас? Что-то же есть в тебе такое, что отличает от миллионов других тел…– голос Йонг-Рэ становился всё глуше, а изображение комнаты в глазах Трина искажалось и расплывалось. Последнее, что почувствовал он – чья-то рука залезла к нему в карман. В тот самый, где лежала флешка.

Глава 10

– Энтони, сукин ты сын, – голос Президента звучал глухо и как-то очень по-доброму. – Рассказывай.

– Э-э… М… – заместитель замялся, он не знал, что происходит, и не понимал, как себя вести. – Про что рассказывать?

– Ни про что, а про кого. Как нашли этого киберпридурка, почему именно его… И в целом…– президентская рука обрисовала вялый круг, – в целом…

Глинкин не торопился рассказывать. Он прошёл по кабинету, поправил на окнах шторы, сдул пыль с какого-то бюста кому-то, затем подошёл к дивану и долго устраивался на нём поудобнее. Всё это время Президент следил за ним без всякого раздражения, скорее с любопытством. Обычно подчинённые ведут себя по-другому: нервно и рьяно отвечают на поставленные вопросы, а Энтони…

– Я спросил нечто, чего ты не знаешь? – всё так же ровно и тихо спросил хозяин кабинета. – Или знаешь, но боишься мне сказать? Не ссы, зам. Дальше Урала не пошлю. Хотя… Это ты, наверное, меня пошлёшь скоро, а? Не делай такие удивлённые глаза, пожалуйста. Наивность тебе не идёт. Полкаш, хоть и свояк тебе, а службу знает. И кому присягал, помнит. А ты?

– Я? Что я? – Энтони занервничал. Высшие, конечно, сила, но где эта сила? А Президент – вот он тут. Пристрелит по закону военного времени, и всё. Погибнет и форма здесь и тело там. Господи, да есть ли какое-то тело там? Где это там?

– Уснул? – пока Глинкин метался в своих мыслях, Президент встал, вышел из-за стола и теперь стоял, заложив руки за спину и наклонившись к Энтони. Тот съёжился на кожаных подушках.

– Сначала всё было так, как задумывали: найти скомпрометированного спеца и договориться о вирусе. Потом вы решили играть в матрицу. А потом…– Энтони скривил рот, вздохнул и, словно устав бояться, посмотрел прямо в глаза собеседнику. – А потом пришла матрица и поимела всех нас. Поимела. И всех бы распылили, если бы не я. Твоя дочь и этот задрот зачем-то нужны Высшим. Я не знаю. А ты?

– Моя дочь? – Президент даже не заметил, что заместитель перешёл на ты. – Моя дочь? Так какого хрена ты допустил, чтобы этот, как ты говоришь, задрот положил моих лучших людей и её? Как он, бля, смог? Он же за сутки до этого киселём из кресла вытек? А?

– Ну… Здесь сложились факторы, которые мы не учли, – опять опустил глаза и замямлил Глинкин. Он ещё не решил, говорить ли о том, что гибель Арлы всего лишь инсценировка. И прямо сейчас в Казу летят бойцы, чтобы забрать её и Трина у местных. – Но парень-то жив. Отдадим его. Поторгуемся ещё, господин Президент.

– Мразота. Какая же ты мразота, Глинкин, – в голосе Президента по-прежнему не было ничего, кроме усталости. – Ты слил всех нас. За какой такой хрен? Что тебе наобещали? Тело? Ты придурок конченный, если поверил в это. Во-первых, это ещё ни хера не факт, что где-то там какие-то наши тела. Во-вторых, даже если это так – с чего бы им тебе отдавать твоё? Кто ты, бля, такой? Предатель и мудак? Или, правильнее сказать, мудак и предатель?

– Я согласился отдать тело своей жены на эксперимент, а взамен… – начал Глинкин, но в этот момент дверь распахнулась и на него со страшным рычанием набросился Василий Петрович.

– Вась, аккуратней, убивать его ещё рано, – всё так же бесцветно отдал приказание Президент и стал наблюдать, как полковник избивает мужа своей сестры.

***

Вертолёт совершил посадку, и на песок выпрыгнули трое мужчин в камуфляже. Молча, объясняясь только жестами, они побежали к ангару под прикрытием песка, поднятого взлетающей вертушкой. Бойцы проникли в ангар и медленно пошли в темноте между стоя́щих машин. Через минуту свет включился, и голос из динамика поприветствовал их и объяснил, куда идти. Возле двери в жилую часть стоял встречающий.

– Добрый день. Если можно так сказать. Обойдёмся без знакомства, – Йонг-Рэ не выглядел радушным хозяином и хотел, чтобы вся процедура выдачи пленных прошла быстро и ушла в прошлое. – Ваши… э… друзья спят. На северном выходе вас ждёт вездеход и наш водитель. Водителя оставите на границе. Всё.

– Стой, – окликнул уже собравшегося идти Йонг-Рэ, – нам не нужен водитель, но нам нужен заложник. Сам поедешь или есть другая кандидатура?

– Заложник? Что за чушь? – больше ничего сказать Йонг-Рэ не успел, захлебнувшись от боли – один из бойцов коротким тычком кулака закрыл ему рот.

– Не надо. Не бейте его. Я поеду, – никто и не заметил, что в коридоре стояла женщина.

– Что это за птичка прилетела? – спросил противно-приторным голосом драчун и облизнул с костяшек кровь. – Ты нам зачем, родная? Проституток своих хватает.

– Это Зарина. Дочь нашего вождя, – прошипел сквозь кровь Йонг-Рэ. – Не надо её брать, я поеду. Если с ней что-нибудь случится, начнётся война.

– Ты дурак, узкоглазый? Война уже идёт. И с нами поедет курочка, а ты сиди здесь и внимательно, слышишь, внимательно следи за обстановкой. И сообщай нам по рации. И не дай ваш песочный бог, мы напоремся на засаду миксов. Я лично первой из машины выкину её. Усёк? А теперь давай груз, времени нет.

Зарина и Йонг-Рэ пошли первыми. Возле двери девушка дала знак Рэ, чтобы он как-то задержал бойцов. Тот уронил на пол что-то звякнувшее и начал неуклюже пятится, ища предмет. Оттесняемым солдатам пришлось отступить на пару шагов, и они не увидели, как Зарина прошмыгнула в комнату и что-то быстро сказала Арле, которая не спала в отличие от Трина, но тут же кивнула, откинулась на подушки дивана и сделала вид, что находится в отключке.

Глава 11

Отбивная мерзкого вида выглядывала почти напрочь заплывшими глазами из грязного воротничка серого костюма. Наверное, серого. Точный цвет определить было сложно из-за налипшего месива из пыли, спёкшейся и свежей крови. Бывшее лицо бывшего заместителя открывало и закрывало то, что обычно у людей называется губами. Но их не было. Энтони скулил и пытался что-то сказать.

– Ну, видимо, ты сожалеешь, – подсказывал ему Василий Петрович, и Глинкин согласно кивал. – Сожалеешь и раскаиваешься. И очень хочешь искупить свою вину. Кивай выразительнее, сука, а то я не успеваю записывать.

– Хорош, Петрович, – Президент брезгливо косился на избитого в хлам подчинённого. – Он уже говорить не может. А мне надо о многом спросить. О многом. Приведи эти лохмотья в божеский вид, а я пойду вздремну пару часиков. Утром продолжим.

Президент встал, потянулся с хрустом и улыбнулся. Эта улыбка показалась Глинкину страшнее побоев, и он заплакал. Полковник развёл руками: не понимаю, мол, с чего это вдруг. А Энтони всё плакал и плакал. Тихо всхлипывал и размазывал сопли с кровью. Президент передёрнул плечами, ещё раз взглянул на избитого и вышел.

***

Вездеход пёр через барханы, как ледокол – песок, разрезаемый специальным остриём капота на два аккуратных и бесконечно длинных ломтя, легко пропускал тяжёлую машину. Можно было бы сказать, что в кабине висела тишина, но стоял такой рёв мотора, что, даже если бы кто-то и захотел поговорить, пришлось орать на пределе мощности глотки. Трин всё ещё пребывал в нирване, и его не беспокоила тряска, которая швыряла пленников по бортам, как мешки с мусором. Арла уже перестала притворяться спящей – она боялась, что на очередном подскоке вездехода разобьёт себе голову. Они с Зариной раскорячились, как морские звёзды и пытались заякориться между полом и потолком машины и при этом как-то придерживать ногами тушку Трина, валяющегося по полу в броуновском движении.

Силы уже почти покинули девушек, когда вездеход резко затормозил. От неожиданности пленницы упали на Трина, и тот наконец пришёл в себя. Чтобы он не начал громко возмущаться и спрашивать, как обычно, какого хрена тут происходит, Арла закрыла ему рукой рот и сделала «страшные» глаза. Трин быстро-быстро поморгал в ответ, показывая, что намёк понял. А чтобы Арла не сомневалась в его понятливости, он ещё и утвердительно сжал пальцы на её ягодицах. Девушка тихонько прыснула, погрозила шалуну пальцем и стала подниматься.

– Не высовывайся, – прошелестела Зарина чуть слышным шёпотом, – похоже, засада. Отползайте к люку в полу и готовьтесь уходить.

– Что там? – Арла всё же не удержалась и приподнялась чуть выше, пытаясь выглянуть в ближайшее боковое окно.

– Не знаю, но точно не миксы. Какие-то люди. Наши гоблины о чём-то с ними спорят. Горячо спорят, – комментарии Зарины прервал одиночный выстрел. Ещё один. И ещё.

– Выходите и без глупостей, вы под прицелом. Сначала девушка, потом парень, – находившиеся снаружи, видимо, не знали, что их трое. Зарина жестом показала Арле на люк, а потом ткнула пальцем в Трина и себя, показывая, что пойдут они. Арла отрицательно помотала головой и развела руками, как бы говоря: что за чушь. Времени припираться у них не было и Зарина, ещё раз указав Арле на люк, открыла дверцу вездехода.

– Я выхожу, не стреляйте, – прокричала Зарина и выпрыгнула на песок. Ноги её подкосились, и она неловко упала, загораживая обзор под дном машины.

Следом за ней попытался вылезти Трин, он нарочито тщательно и долго пристраивал свои ноги, чтобы не наступить на упавшую девушку. Когда преуспел в этом нелёгком, судя по всему, мероприятии, то начал поднимать Зарину и сам тоже повалился рядом. Они барахтались, мешая друг другу почти целую минуту, пока грозный окрик не остановил их цирк. Трин встал и подал Зарине локоть, так как руки были очень заняты тем, что были связаны за спиной. Поднимаясь, девушка успела заметить, что их актёрство принесло плоды – Арла по-змеиному выползла из люка, откатилась на другую сторону и быстро поползла в сторону ближайшего бархана.

– Так, Арла, ты ведь Арла? Развяжи орла и топайте к нам. Медленно и руки перед собой, – говоривший выглядел миниатюрой мужчины, на улицах об него, наверное, спотыкались. Оружия при нём видно не было. Кто тогда стрелял? – Сильно не балдейте, я хоть и маленький, да опасный. Очень. И лучше сразу вам это себе уяснить раз и навсегда. Ферштанден? Андерстенд? Янык?

– Компренита. Мы будем тише воды, ниже песка. А вы кто? – Трин не выглядел испуганным. – Я, к примеру, принц. А это – моя залож… наложница. Накладывать только нечего, вот и ходит без дела. Ну, мы пошли, наверное. Сразу видно, что люди вы занятые, некогда вам тут лясы точить…

– Заткнись, пожалуйста. Я смотрю, ты парень бойкий. Это хорошо. Это мне нравится. Даже жаль будет отдавать тебя… – нарочитый кашель из тонированного минивэна, который непонятно как догнал их вездеход, прервал этого странного мини-боя, как окрестил мелкого мужика Трин. – Короче, прыгайте в тачку. И без глупостей.

Трин и Зарина залезли в машину через раздвижную дверь и оказались в комфортабельном салоне. Ни в натуральной жизни, ни в виртуальной они не видели такого шикарного автомобиля – кожа, искусственное освещение, свежий воздух и приятный аромат… Они застыли на входе, как будто прикидывая: можно ботинки просто вытереть или лучше разуться? Мини-бой подтолкнул их спину и велел пройти к задним креслам.

– Пристегнитесь, взлетаем, – почти не пошутил он, так как минивэн приподнялся над песком и вроде как полетел. – Воздушная подушка – реальная вещь! В пустыне самое оно. Я бы вас иначе не догнал. Кстати, я Лимонадный Джо. А мой напарник – Спящий Джо.

– Где спящий? – повертел головой Трин, пытаясь обнаружить упомянутого напарника.

– Проснётся, увидишь, – как-то очень зловеще произнёс Лимонадный Джо. – Есть ещё третий. Неуловимый. И как вы, наверное, догадались, тоже Джо. Три Дэ. Уловил?

– Уловил. А третий где? Тоже спит?

– Нет, не сплю, – неожиданно из-за спинки впереди стоя́щего кресла показалась мужская голова. – Вы же прошли мимо меня только что.

– А-а-а… Неуловимый… Или невидимый? Я чёт не понял, – Трину начинал нравиться этот лилипутский балаган в шикарном авто. – Мы куда едем? В тридэвятое царство?

– Бойкий, с юмором и читать любишь? Смотрю, сказки предпочитаешь? Так вот, милок, жарить перед едой тебя никто не будет. – Лимонадный зло прищурился в зеркало заднего вида. – Так сожрут. Сырым.

– Ладно, не пугай их раньше времени, а то салон испортят. Следи за доро́гой. Кстати, глянь, вроде за нами кто-то следит, – Неуловимый Джо указал назад, и Трин с Зариной тоже оглянулись: вдалеке пылил вездеход.

Глава 12

Василий Петрович записей не вёл – память пока не подводила. А Глинкин, которого сначала надо было подпинывать, чтобы не забывал рот открывать, теперь пел, как сумасшедший соловей. Слова выплёвывались вперемежку со злобой и кровью. Полковник диву давался: это ж сколько в человеческом организме говна вмещается. Энтони рассказал, как учился, женился, устроился. И всё из интереса, и ничего из сердца.

– Бедолага, намучился ты со своим херовым характером. Добить тебя аж хочется. Из гуманных соображений, – то ли шутил, то ли всерьёз сочувствовал Петрович Глинкину. – Жаль, что команды такой пока не было. Нужен ты, видимо, для каких-то целей. Хотя я бы тебя… За сестру, за предательство товарищей, за родину. Не криви рот, не криви, какая-никакая – родина, бля. Выкормила тебя, сучонка, вырастила, а ты…

Резкий, даже какой-то наглый стук прервал душевную беседу двух пока ещё родственников. Глинкин съёжился в углу дивана, а Василий Петрович нахмурился: свои не стучат, а чужих сейчас не ждали. Полковник посмотрел на испуганного свояка, вздохнул и пошёл к двери.

– Не открывай, – прошамкал разбитыми губами Энтони, но Петрович уже распахнул дверь.

– Ты что здесь делаешь? – спросил удивлённый полковник. В ответ он услышал выстрел.

***

Вездеход держался на расстоянии, но из виду не терялся. Спящий Джо, который до этого дремал, свернувшись калачиком на переднем пассажирском сидении, проснулся и присоединился к Неуловимому. Они тихо о чём-то беседовали, кидая взгляды на преследующую их машину. То, что это непраздный турист, никому и в голову не пришло. Каза не место для прогулок. И вряд ли это миксы – этим транспорт нужен только для маскировки при проникновении внутрь базы. Обычно они ездят незаметными зайцами и «подсаживаются» неподалёку от поселений.

– Нам бы до границы успеть, а там вертушка, – озабоченно сказал Лимонадный и прибавил ходу.

– А может, наоборот, остановимся и посмотрим, кто там такой бесстрашный? – ухмыльнулся Неуловимый.

– Нет, пожалуйста, не останавливайтесь, – с наигранным испугом пролепетала лже-Арла. – Вдруг там мой отец со своими бойцами? Лучше уж к Высшим.

– Как скажешь, красотка, – подмигнул Зарине Лимонадный и выжал газ на полную катушку. Вездеход начал отставать.

***

И опять по ангару бежала группа людей в камуфляже. Только эти не таились и не ждали приглашения. Дверь не успела до конца отъехать – ей помогли вылететь из пазов. Последним, чеканя тяжёлый шаг, шёл Президент. Как только он переступил порог, к нему подтащили изрядно помятого Йонг-Рэ.

– Где она?

– Кто? – успел спросить Рэ и отлетел к стене от удара ботинка бойца, стоя́щего рядом с Президентом. – Не надо, не бейте. Я понял. Ваша дочь, молодой человек и одна наша девушка угнали джип и сбежали. У меня нет полномочий их преследовать, поэтому я не стал отслеживать их маршрут. Скорее всего, они направляются в сторону Киеса.

– Угнали? Или Глинкин за ними прислал? – Президент угрожающе навис над сидящим на полу Йонг-Рэ. – Ты меня за идиота считаешь? Ты знаешь, кто перед тобой? Я, сука ты раскосая, президент этой сраной планеты. Вкурил? А кто тут главный на вашем пескодроме? Вызывай. Только сначала будь хорошим хозяином, пригласи нас в уютную комнату, предложи прохладительные напитки… Бегом!

Последнее слово Президент проорал, как заправский вояка на плацу. Бойцы заржали, а Йонг-Рэ вскочил и, почему-то беспрестанно кланяясь, повёл незваных гостей в комнату, из которой недавно увезли предыдущих постояльцев. Он как раз недавно успел убрать оттуда посуду со снотворной едой, о чём уже сильно сожалел. Накормить-напоить так, как Трина и Арлу, он новоприбывших не сможет – этим заведовала Зарина. И позвонить вождю тоже. Не из вредности или боязни, ничего такого… Вождя не было. Исчез ещё два месяца назад. Рэ скрывал этот факт от соплеменников, но обманывать этих громил он не сможет.

– Обещайте не бить, – тихо, но твёрдо обратился Йонг-Рэ к Президенту, – и я всё расскажу.

– Обещаю не убить. Если мне понравится твой рассказ. Начинай.

Рассказ понравиться не мог – Рэ это знал точно. Но и врать смысла уже не было. Смысл оставался один – выжить. Любой ценой. Пусть бьют, ломают, но оставят в живых. Йонг-Рэ почему-то был уверен, что Трин выпутается из любой передряги и как-то что-то в этом мире поправит. Уверенность ничем не подпитанная, но твёрдая. Надо только выжить.

– В вашей норе есть крот.

– Устарело.

– Он ведёт переговоры с Высшими.

– Теплее. Продолжай.

– Арлу, Трина и Зарину везут на границу с Уралом. Там их ждёт… Не знаю, как это называется. Никогда не видел. Что-то типа трансгрессора. Короче, какая-то хрень их всех перенесёт туда, где всеми нами играют. Наш вождь исчез пару месяцев назад. Думаю, что кто-то где-то просто его прикопал. Мы с Зариной поддерживаем… поддерживали иллюзию его присутствия. Как-то так.

– Что за Высшие? Что им надо от Арлы и задрота? – по заинтересованным вопросам Президента можно было предположить, что Йонг-Рэ ещё какое-то время поживёт. Если сможет ответить достаточно внятно.

– Может, чаю? – Рэ нужно было собраться с мыслями, и он тянул время.

– Может. Только не будь дураком – всё жидкое и твёрдое будешь пробовать сначала сам. Ясно? Наслышаны мы о вашем песчаном гостеприимстве, – в ответ на подозрения раскосые глаза Йонг-Рэ расширились в притворном ужасе: типа знать ничего такого не знаю. – Тащи паёк побыстрее. Макс сопроводи нашего косого друга.

Названный солдат поднял Йонг-Рэ за ремень брюк и придал лёгкое ускорение в сторону двери под одобрительные смешки остальной команды. А уже через десять минут стол был сервирован: чай, хлеб, кусочки вяленой говядины, сыр рваными ломтями и какая-то чуток помятая выпечка. Бойцы ели жадно и молча, Президент пил чай и ждал, пока Рэ закончит суетиться и начнёт отвечать на вопросы.

***

– Ты что здесь делаешь? – были последними словами полковника в этой жизни. Он почувствовал, как пуля ударила в край железной пуговицы и, чуть срикошетив, изменила траекторию и вошла прямо в сердце. Василий Петрович приложил правую руку к груди, а левой покрепче вцепился в дверь. На его лице отразилось удивление, непонимание и смерть.

– Дорогая? – Энтони был удивлён не менее уже мёртвого полковника. – Дорогая, что ты здесь делаешь?

– А на что это похоже? – в кабинет вошла красивая, моложавая женщина в элегантном пальто и с чудовищно огромным пистолетом в маленьких изящных ручках. – Спасаю твою задницу, неблагодарный засранец.

Глава 13

Рассказ Йонг-Рэ был кратким и по существу. Кто такие Высшие он толком не знает, но по общим признакам, это те, что придумали матрицу. Они находятся где-то в районе Урала. Или Тибета. В горах, короче. Почему в горах? Ну, может, не в горах. Что надо от Трина – неясно. Задротов, умеющих программировать пруд пруди. А вот с Арлой…

– Что такого с Арлой, – напрягся Президент.

– Точно не знаю, но слышал в народе байку, что и среди натуралов нет абсолютно натуральных. Дочь ваша как родилась?

– Родилась как родилась, – пожал плечами Президент и осмотрел свою команду, словно они этот факт знали лучше его. – Я тогда подавлял восстания в западных колониях, жена как-то сама справилась.

– Вот. Вот в этом весь секрет: сама справилась. А не должна была. Все женщины натуралов рожают в специальных клиниках, да? Под многосуточным наркозом. Да? Потому что мы хоть и натуралы, но не очень… Короче, рожают сами только настоящие люди. И рожают они…

– Настоящих людей, – закончил за Йонг-Рэ Президент.

***

Машина на воздушной подушке остановилась так резко, что пассажиры попадали на пол. В ту же секунду дверь в салон распахнулась и внутрь влетела газовая граната – всё заволокло сладким дымом. Три Дэ кашляли и матерились, но сознание не теряли, в отличие от Зарины и Трина – те вырубились практически сразу.

– Лимонадный, не ссы, выходи и скажи своим братьям, чтобы волокли молодёжь к выходу, – интонации приказывающего были такими тягучими, казалось, что обладателю этого голоса лень разговаривать. – Шевелите колготками, пацаны. Я жду вас в вертушке.

– Тухлый, ты? А зачем газ? – Лимонадный Джо выпрыгнул из машины, сплюнул тягучую слюну на песок и огляделся. – Ты один? Забирай груз, мы сваливаем.

– А вот и хрен тебе, валильщик, – из вертолёта высунулась рука с оттопыренным средним пальцем. – Я сказал – посадка, значит, посадка. И не нервируй меня, гном переросток. Радуйся, что мне лень выбить из тебя говнецо. Грузитесь.

Три Дэ переглянулись и обменялись знаками, понятными только им. Втащили Зарину и Трина в вертолёт и резко выкинули свои компактные тела на улицу. Вскочили на ноги и в считаные секунды скрылись под защиту джипа.

– Придурки, – без тени раздражения прокомментировал этот цирковой номер Тухлый. – Останетесь без вознаграждения. Я как их сам этапировать буду? А если они очнуться и нападут на меня? Я, бля, лётчик, а не конвоир. Повторяю, для тех, кто в танке: садитесь в вертолёт…

Последнюю фразу Тухлый договорить не успел – раздался хлопо́к, и его лицо наконец показалось в блистере. Не целиком, а только та часть в виде кровавого харчка, которая оторвалась от черепа.

***

– Настоящих людей, – закончил за Йонг-Рэ Президент. – Я понял. Только не понимаю, какое дело до этого Высшим, кто бы они, сука, не были.

– Я думаю, что разговоры о гетто людей на Урале не выдумки, – предположил Йонг-Рэ. – Только непонятно, зачем их там собирают. Проще было бы утилизировать. Ведь это место обрастает легендами. И надеждой.

– Так. Мне нужны точные координаты того чудо-лифта. Ты, узкоглазый, поедешь с нами. Девочки, вам пять минут на попудрить носик и алга! Вопросы есть? – Президент оглядел команду и, как бы подтверждая, что вопросов быть не может, удовлетворённо кивнул. – Йонг-Рэ, не вешай нос. Здесь всё равно уже ловить нечего: вас либо миксы сожрут, либо локацию распылят за ненадобностью. А поможешь мне…

– Давайте уже без этого… Не вчера родился. Мне нужно больше пяти минут. Отдыхайте пока, я вернусь минут через сорок. Надо подготовиться, а то смысла в нашей экспедиции будет немного, – Рэ, не дожидаясь разрешения, вышел из комнаты.

***

Лопасти вертолёта завертелись, поднимая бурю песка. Раздался ещё один хлопо́к, но явно не от выстрела. И ещё хлопо́к. А потом всё стихло: и песчаный вихрь, и гул мотора вертушки. Три Дэ озадаченно смотрели на опустевшее место стоянки вертолёта. Такого быть не могло, но было. Точнее, не было. Вертолёта не было.

– Неуловимый, проверь, – скомандовал Лимонадный.

– Не хочу, чего всегда я, – проворчал Неуловимый и тут же вышел из джипа. Он походил по площадке, попрыгал, потрогал лужу топлива, вытекшую из вертушки. – Зуб даю, что здесь был вертолёт. Керосин ещё тёплый.

– Тупень, я и сам знаю, что был. А делся куда? Он же не взлетал. Он просто исчез. Я не Сонный Джо, чтобы проспать такое событие, – голос Лимонадного срывался на визг.

– А я и не спал, – возмутился Сонный Джо. – Просто прилёг. В укрытие. От шальной пули. А глаза закрыл от страха. И вообще, братва, поехали уже отсюда. Чую, говнина здесь какая-то происходит.

Три Дэ так торопились покинуть странную площадку, что не заметили вездеход, притаившийся за ближайшим барханом.

***

Йонг-Рэ вернулся меньше, чем через сорок минут. Он переоделся в песочного цвета комбинезон и вооружился допотопным автоматом Калашникова, который вызвал в бойцах иронические усмешки. Команда Президента была оснащена короткоствольными таворами последнего поколения с радиолокацией и тепловизором. Ещё Рэ принёс ключи от вездехода и вопросительно поднял их вверх.

– Мне, – солдат по имени Макс протянул руку. – Поведу я. Дэн за радиста. Йонг – штурман. Остальные наблюдатели, но с предохранителей палец не снимать. Господин Президент, предлагаю вам вернуться в штаб. Наша миссия небезопасна, а люди не могут остаться без главного руководителя. Господин Президент, целесообразнее…

– Макс, хоть ты мне мозг не полощи. Там моя дочь. Срал я на людей большую, – Президент показал, насколько большую, широко разведя руки, – очень большую кучу. Миссия небезопасна… Наша говённая жизнь небезопасна. Мы, так или иначе, скоро сдохнем всё. Или не сдохнем. А ответы там. Там, где Арла, Макс. Понимаешь? Так что, хорош разводить демагогию, солдат. В путь.

Команда, возглавляемая теперь Йонг-Рэ, быстро прошла путь от комнаты до гаража. День клонился к вечеру, и надо было поторапливаться – ночь в пустыне темна и полна ужасов. Макс бегло осмотрел вездеход, дал команду грузится, и сам сел за руль. Рядом с ним расположился Йонг-Рэ и стал разворачивать карту.

– Ты серьёзно? – удивлению Макса не было предела. – Бумажная? Навигаторы у вас ещё не придумали?

– Придумали, придумали, – мазнул в сторону Макса снисходительной улыбкой Йонг-Рэ. – Только на ближайшие километров сто работают глушилки. Твой навигатор может привести нас куда угодно.

Макс вздохнул и закатил глаза: куда, мол, я попал. Через мгновение мотор взревел, и большая машина в тяжёлом прыжке выскочила из гаража на горячий песок Казы. Бойцы в салоне внимательно наблюдали за обстановкой в небольшие окна, больше похожие на бойницы. Президент прикрыл глаза, уйдя то ли в дрёму, то ли в мысли.

***

– Маша, ты зачем брата своего убила? – Энтони еле поспевал за своей женой, стремительно двигающейся в сторону запасного выхода. – Маш?

– Заткнись, Тони, а то и тебя, – она недоговорила, что сделает с ним, если он не замолчит, но Глинкину и так это было понятно. Непонятно только было, как он так ошибался в своей жене. Кукла, с красивым лицом и пустой головой, оказалась каким-то монстром, знающим, как стрелять и вообще… Что конкретно вообще, Энтони сформулировать не мог. Точнее, боялся.

– А откуда ты узнала, что меня надо спасать?

– Подельник твой сказал. Он хоть и туповатый солдафон, но дело своё знает: проследил за тобой, послушал под дверью душевный ваш с Васей разговор, ну и позвонил мне.

– Спасибо, – всхлипнул Энтони.

– Вот только давай без сантиментов и соплей. Ты меня собирался на опыты сдать, да? Вот и закончи начинание.

– В каком смысле? – Глинкин даже остановился.

– Шевелись, пока нас не сцапали друзья твоего любимого свояка. В таком: я хочу попасть к ним, к Высшим. Я – настоящая. Они меня хотят? Они меня получат. Ясно? И не вздумай мне тут сейчас передумывать. Пристрелю и не поморщусь. Веришь? Брата застрелила и тебя, мудака, шлёпну, – Маша Глинкина хищно улыбнулась мужу.

– Хорошо, я сделаю так, как ты хочешь. Но мне нужны гарантии.

– Гарантии? Гарантии? – от возмущения Машу перекосило так, что её красивое лицо превратилось в кошмарную маску. – Ты, тварь, вякни мне ещё что-нибудь про свои сраные гарантии. Будешь жить, если я захочу. Или если не успею тебя убить. Понял?

– Да, – прошептал Энтони и подумал, что лучше бы его бил полковник. Василия Петровича Глинкин боялся меньше, чем эту сумасшедшую стерву.

– Вот и славно. Сейчас выходим и садимся в драндулет, припаркованный у мусорных контейнеров. Ты за руль, а я сзади. Технику безопасности о вождении с упёртым в затылок кольтом рассказать? По глазам вижу, что нет. Едем к северным воротам, там нас ждёт вертолёт. Давай, любимый, выходи первым.

Дальше события развивались быстро и просто: они сели в какой-то потрёпанный автомобиль, доехали по пустым улицам к северным воротам и с первыми лучами солнца взлетели на вертолёте, который их и правда ждал. Пока они летели, Глинкин рассказал то, что знал, надеясь своей откровенностью заработать доверие жены. Какое впечатление производили его слова на Машу, сказать было трудно – её лицо оставалось безучастным. И очень красивым.

– Мы не сможем прилететь прямо на нужную точку. Вначале на базу в Казе, там возьмём вездеход и к лифту, – Энтони уже совсем успокоился и говорил привычным, чуть покровительственным тоном. – Но там, на базе, скорее всего, Президент с бойцами. Поэтому садимся на старой площадке, тихо подходим пешком к ангару, а там будем действовать по обстановке.

– Смотрю, ты ожил, милый? Ладно, покомандуй пока, – Маша почесала сидящему за штурвалом Глинкину затылок дулом пистолета.

Они успели приземлиться до выхода из ангара команды Президента и остались незамеченными. За догадку сесть на заброшенной площадке Маша одарила Энтони почти ласковой улыбкой. Через час они тоже покинули базу в небольшом джипе на воздушной подушке. Эта машина, конечно, уступала вездеходу по безопасности, зато передвигалась почти бесшумно и очень быстро. У них не было карты, а навигаторы почему-то показывали какую-то чушь – Глинкин стучал по ним, включал и выключал: без толку. Решили ориентироваться по оставляемому пыльному следу от вездехода.

– Знаешь, милый, мы могли бы стать отличной командой. Если бы не ты, – Маша Глинкина рассмеялась и от души хлопнула мужа по спине.

– Мы и сейчас можем попробовать, – ответил заискивающей улыбкой на её бурное веселье Энтони. – Если ты мне расскажешь, зачем тебе нужны Высшие, то я вполне…

– Вполне? В каком таком вполне, дорого́й? Ты в полном говне! – Маша перестала смеяться и опять превратилась в жёсткую стерву. – Ты думаешь, что они оставили бы тебя в живых? Идиота кусок. Запомни: ты никому на хер не нужен. Поехали.

Энтони нажал на газ, чувствуя, как злоба наполняет его силой. Он ещё не знал, что будет делать дальше, но уже твёрдо решил, что делать не будет. Никогда больше. Он никогда не будет плясать под дудку этой сумасшедшей. И вообще, ни под чью дудку он, Энтони Глинкин, плясать больше не будет. Никогда. Эта мысль подняла ему настроение, и он прибавил газу. А через секунду поймал себя на том, что насвистывает разбитыми губами какую-то давно забытую мелодию и мысленно улыбается, представляя, как хватает жену за шикарные блондинистые локоны и прижимает её красный рот к своей расстёгнутой ширинке.

– Я не поняла, чего ты там склабишься? – Маша никогда бы не догадалась, какие картинки сейчас представляет её муж.

– Всё хорошо, дорогая. Всё хорошо. Я сделаю всё правильно. Вот увидишь. Тебе понравится. Наверное, – ответил Энтони и посмотрел на жену взглядом, полным сочувствия и ещё чего-то такого, отчего у Маши по спине побежали мурашки.

Глава 14

Мне никогда не мешает шум метро. Наоборот, именно он даёт возможность уснуть боли в голове. Именно он даёт мне отдохнуть хоть чуть-чуть от беспросветного бодрствования в диких, нечеловеческих корчах. Я сплю примерно восемьдесят минут – один цикл из 12 объявлений остановок. Потом я покидаю поезд, перехожу на другую сторону и еду в обратном направлении.

Никакого сакрального смысла эти переходы не содержат. Просто вбил себе в голову, что если буду всё время ездить по кругу, то меня примут за бомжа. Утешаю себя надеждой, что таким образом путаю следы. Голоса в голове пока не пришли к консенсусу: паранойя это или нет. Я им подсказывать не намерен. Я и так сожалею о том, что всех их познакомил. Ошибка, фатальная ошибка – теперь они всё время говорят. И только в метро я их не слышу.

***

Вездеход затормозил у пустой вертолётной площадки. Бойцы выскочили и рассредоточились согласно какому-то одним им известному раскладу. Через минуту Макс жестом показал оставшимся в машине пассажирам: выходите. Президент сразу же направился к бетонной площадке: зыбкость песка его раздражала. А Рэ бросился к брошенному вездеходу, на котором увезли Зарину, Арлу и Трина. Он быстро обследовал салон и присоединился к Президенту, озадаченно рассматривающему посадочную полосу.

– Вы что-то нашли?

– Скорее не нашёл, – Президент присел на корточки и поводил рукой над бетоном. – Чисто. Как будто сегодня только застыл. Даже песка нет. А должны быть полосы от резины. Да? Или я чего-то не понимаю?

– Я тоже не понимаю. Макс, – позвал бойца Йонг-Рэ, – может, ты нам расскажешь о новых достижениях в вертолётостроении?

– Чего? Каких достижений? – Макс зашёл на площадку и тоже начал, удивлённо мотая головой, рассматривать поверхность. – Забодай меня танк, а где чирки? Или вертушки здесь ни разу не коннектились? Поле новое, как попа младенца, который обоссался – вон лужа чего-то вонюче-горючего.

– Вот и я… – начал было Йонг-Рэ, но увидел лёгкий пыльный след и показал на него рукой. – Похоже, у нас гости.

***

На одном из тысячи экранов люди на транспортной платформе выглядели насекомыми. Мелкими и суетными. Оператор переводил глазок с одной локации на другую со скоростью, достаточной чтобы среагировать на опасность, но слишком быстрой для вникания в суть происходящего. За пультом сидел цифровик последнего поколения: программное и аппаратное обеспечение с когнитивными способностями мозга, но без всяких сантиментов, усталостей и прочей чепухи, свойственной людям.

– Нестандартная ситуация. Запись номер икс-икс-пять-семь-икс. В локации «Лифт» появились люди. Требуется вмешательство. Готов отправить дежурный модуль. Жду резолюции.

– Заявка принята. Заявка обработана. В действии отказано.

Оператор отключил связь и поморщился. Поморщился? У цифровика последнего поколения не заложена функция эмоциональной окраски. Но он поморщился и с испугом огляделся: камеры слежения за оператором мирно смотрели на него своими красными глазками и, кажется, ничего не заметили. Оператор потрогал бейдж на груди: дежурный Роберт Стинс. Что же ты, Стинс, чуть всю операцию не завалил? Сиди и беспристрастно смотри на экранчики… Морщишься, блин. Вспотей ещё до кучи. Нужно получить разрешение на отправку модуля. Кровь из носа.

– Нестандартная ситуация. Запись номер икс-икс-пять-семь-игрек. В локации «Лифт» появились искомые люди. Готов отправить дежурный модуль. Жду резолюции.

– Заявка принята. Заявка обработана. Резолюция: отправить дежурный модуль без сопровождения.

***

Горячая волна откинула стоя́щих в центре вертолётной площадки далеко за её пределы, хорошенько воткнув их в песок. Подъезжающий джип резко затормозил, чтобы не переехать барахтающихся на его пути людей. Солдаты, рассредоточенные по периметру, тоже ощутили воздушный удар и теперь вставили, отплёвываясь и протирая глаза.

– Охренеть, – по слогам сказала Маша, выпрыгнув из джипа. – Весело тут у вас, господин Президент. Ручку пода́ть?

– Обойдусь, госпожа Глинкина, – вставая ответил Президент. – Какие черти вас сюда принесли? А, я вижу, вы и супруга своего прихватили. А что же брата не взяли? Логичнее было бы.

– Он нечаянно умер, – пожала плечами Маша. – Разрыв сердца 46-го калибра. Или как-то так. Я плохо разбираюсь.

– Маша, – наконец из автомобиля вылез Глинкин, – спасла меня из смертельной хватки вашего терьера. И убедила, что я был не прав, предавая наши идеалы…

– Иди в жопу, Тони. Я не электорат, мне уши не зальёшь, птица-говорун, – Президент, как обычно, говоря с заместителем, передёрнул плечами, словно стряхивал с себя какую-то гадость. Потом повернулся к Маше. – Чем, говоришь, ты тут удивлена?

– Дак вот, – тонкий пальчик показал за спину Президента.

– Охренеть, – тоже по слогам сказал он: на площадке стоял вертолёт.

***

Момент, когда вертолёт стал чем-то другим, Трин не заметил. Просто на секунду стало темно, потом светло, а потом его стошнило. Смутиться он не успел, так как услышал, что и Зарину, и ещё кого-то выворачивает где-то совсем рядом. Через пару секунд оказалось, что они в лифте – двери разъехались, и приятный женский голос объявил: шестьдесят.

– Шестьдесят в каком смысле? Чего? – выгнула бровь Арла.

– Твою ж налево, ты откуда здесь взялась? – Трин аж подпрыгнул от неожиданности.

– Вас спасала, – хохотнула Арла. – Но что-то пошло не так. Зарина, давай руку, хватит пол подметать. Очухалась? Тогда выходим осторожненько.

– Куда выходим? – слабым голосом спросила Зарина, держась одной рукой за живот, другой за Арлу. – Вдруг там нас ждут?

– Встречающих пока не видно. Арла права – смысла торчать здесь нет. Да и неизвестно сколько мы тут пробудем, в этом шестьдесят. А ещё разок так, – Трин изобразил пантомимой, как его выворачивало, – мне не хочется.

Троица вышла из кабины чего-то похожего на лифт и оказалась в длинном коридоре. Ни дверей, ни вообще чего-либо в нём не было. Просто какая-то длинная, прямоугольная кишка, с двумя рядами встроенных в пол лампочек. Конец этой кишки терялся где-то впереди. Так как выбора больше никакого не было, Трин решительно зашагал в единственно возможном направлении, девушки двинулись за ним.

Глава 15

На вертолётной площадке стоял вертолёт. Появление его было таким неожиданным, что народ остолбенел и расслабился настолько, что перестрелять всех сонными дротиками дежурная группа успела за несколько секунд. Больше времени понадобилось, чтобы отсортировать нужных и погрузить их в трансгрессор.

Оператор Роберт Стинс следил за погрузкой, стараясь не постукивать от нетерпения пальцами по столу. Важно было провести эвакуацию максимально быстро. Разрешение он получил на модуль без сопровождения. На человеческом языке это означало, что люди должны были сами догадаться залезть в вертолёт. И неизвестно, кто бы успел занять своё место до старта. Рисковать Стинс не мог: ему нужен был именно этот человек и никто другой. Остальных бригада погрузила просто для отвода глаз. Чьих? Роберт не знал, но чутьё его никогда не подводило. Скоро станет ясно – ошибся ли он.

***

Трину казалось, что они идут целую неделю. Он устал, хотел пить, есть и заплакать. И попросить, чтобы это всё было во сне. Ну сколько может длиться этот чёртов коридор без окон и дверей? От истерики Трина удерживало только присутствие девушек. Те шли молча, тяжело дыша ему в спину.

– Всё, я больше не могу, – с облегчением услышал Трин жалобный голос Зарины. – Пристрелите меня. Это явно какая-то ловушка для дураков. Мы идём уже несколько часов, идём, но на самом деле стоим. То есть, идём, но на одном месте. Понимаете? Мы крысы в колесе.

– Согласна, – Арла не выглядела слишком уж усталой, скорее раздражённой непонятной ситуацией. – Предлагаю сесть. Прямо здесь. И поспать. И гори оно всё синим пламенем.

– Ну, если вы хотите, – Трин был рад, что первым заныл не он. – Сядем прямо на пол?

– Нет, бля, вот на этот прекрасный мягкий диван, – взорвалась Арла. – Извини. Видимо, я устала больше, чем думала.

Они одновременно сели на пол, привалились к стене и провалились сквозь неё. Сил на испуг не было, троица какое-то время просто лежала и смотрела в потолок. Первой очнулась Зарина – она перевернулась на живот, подпёрла подбородок руками и стала рассматривать комнату, в которую они свалились.

– Есть здесь кто-нибудь? – безучастно поинтересовалась Арла, даже не пытаясь оглядеться.

– Кроме монитора на стене, только мы, – Зарина опять перекатилась на спину. – Вы заметили, что со стороны ног нет коридора. А ведь должен был быть. Жопами-то мы в коридоре сидели… Странно, да?

– Да, – вяло отозвался Трин, – можно я посплю? Кто-нибудь знает, как тут свет выключается?

– Эй, кто-нибудь, – неожиданно громко прокричала Арла, – выключите на хрен этот чёртов свет.

Комната погрузилась во мрак.

***

– Осторожно, двери закрываются! – ворвался в меня голос. – Следующая…

Я не стал слушать про следующую остановку, а протиснулся между смыкающимися створками. Перрон был почти пуст. Странно. Мне нужны были люди: их шум, вонь и суета. Я нуждался в этом обезболивающем коктейле. Поезд за моей спиной почему-то стоял. Мы ждали – он и я. Ждали, кто не выдержит первым.

– Уезжай, – нечеловеческим голосом прорычал я и обернулся. Поезд усмехнулся и тронулся, глядя на меня десятками глаз вагонов. Из последнего на меня с невыразимой печалью смотрел полковник.

Этого не могло быть, но было. Мёртвый Василий Петрович смотрел на меня вполне живо, хоть и печально. Я было дёрнулся вслед за поездом, но вовремя сообразил бесполезность – поезд ушёл. И вместе с ним ушли и все звуки, кроме нарастающего треска помех в моей голове. Кто-то крутил ручку настройки, безуспешно пытаясь поймать волну. Хватит на сегодня метро. Мне нужно понять. Что-то нужно понять. Успокоиться и понять, что же мне нужно понять. Я шёл к эскалатору, и по пути включал голоса. Живой мёртвый полковник – откуда. И куда. Какие версии. Говорите, пожалуйста, по очереди. Не надо кричать – мне больно. Кто такой Роберт?

***

Оператор Стинс теперь смотрел только на два монитора: тёмную комнату с тремя людьми и лифт, транспортирующий Президента, Йонг-Рэ и чету Глинкиных. Роберт до конца не понял своего порыва притащить сюда эту Машу и Энтони. Какая-то смутная догадка мелькала в глубине его гибридного сознания, но он никак не мог её поймать. В трансгрессоре время летит не так, как реальности. Хотя и реальность тоже понятие относительное. Была ли операторская реальной?

Когда Стинс выключил по просьбе Арлы свет, он одновременно пустил в комнату усыпляющий газ. Это тоже было спонтанное решение. Слишком много в жизни перепрошитого натурала Бориса Ивановича Горова в последнее время происходит стихийных событий. Так и до провала долго и тщательно выстраиваемой легенды недалеко. По документам Роберт Стинс был цифровиком последнего поколения. То есть киборг с определённым набором характеристик, в которых есть только математический подход и твёрдая логика. И никакой спонтанности, интуиции и прочих пошлых человеческих изъянов. Тот, кто готовил Бориса-Роберта к миссии, предусмотрел практически всё, кроме всплесков эмоций. Но если бы их, эмоции эти, выключили совсем, то Горов и в самом деле стал цифровиком и не смог бы выполнить миссию. Замкнутый круг.

Лифт остановился, дежурная бригада вытолкнула в коридор пленников и отправилась в свою локацию. Стоя́щие у моментально закрывшейся двери люди выглядели не лучшим образом: бледные, испуганные, съёжившиеся от перегрузки. Особенно худо было Глинкину – кровь хлестала из носа, как будто его только что сломали. Энтони, видимо, не чувствовал этого, потому как даже не пытался вытереть лицо, а только тупо и затравленно смотрел в теряющуюся перспективу коридора.

– Дамы и господа, вас приветствует корпорация «Матрица плюс», – внезапно и оглушительно раздалось со всех сторон. – Просим вас прислониться в любом, удобном для вас месте.

– Ага, а ещё пристегнуться? Взлетаем? Кто это говорит, вашу матрицу? – неожиданно бодрым голосом заорал Глинкин. – Приветствует… Видел я ваши приветствия в…

– Успокойся, дорого́й, – Маша накрыла его окровавленный рот своей ладошкой. – Давай будем послушными зайками и сделаем всё, как просит этот… эта корпорация. Ладушки? Я могу опустить руку?

Энтони сник и кивнул. Маша взяла его за локоть и усадила рядом с собой. Потом выжидательно посмотрела на двух, переминающихся с ноги на ногу, мужчин. Йонг-Рэ пожал плечами и устроился возле госпожи Глинкин. Президент хмыкнул, помотал головой, как бы выражая несогласие, но всё-таки тоже опустился на пол напротив Тони. Долгую минуту ничего не происходило, а потом все начали заваливаться.

Глава 16

Пробуждение после сонного газа сродни похмелью. Девушки стонали, не стесняясь, а Трин скрипел зубами и мечтал сдохнуть. Ну не то чтобы совсем, но отключиться, а потом проснуться без этого мерзкого привкуса старого железа во рту. Ага, как будто он знал вкус нового… Кое-как все сгребли себя в кучу. И не только в переносном смысле – они нашарили друг друга в кромешной темноте и сели, прижавшись плечами.

– Может, попробовать попросить включить свет? – робко предложила Зарина. – Арла, давай.

– Почему я? – вяло возмутилась та. – У тебя тоже голос есть.

– Свет, – каркнул Трин, охрипший от обезвоживания. – И воды. Пожалуйста.

Что-то зажужжало и постепенно, видимо, для того чтобы не ослепить присутствующих, в комнату вернулось освещение. А жужжал выдвижной стол, который принёс долгожданную влагу в запотевших стаканах. Трин кинулся к воде и выпил залпом, удивлённо косясь на девушек, не спешащих утолять жажду. Они сначала воду понюхали, потом лизнули край стакана, затем отпили по маленькому глотку. И уставились на парня.

– Ждёте, когда я скопычусь? – весело поинтересовался Трин. – Хотели бы нас убить – мы бы уже не проснулись. Давайте попросим ещё еды и горячий душ. И вообще, хорошо бы нам кто-нить что-нить рассказал об этом гостеприимном доме.

– Я бы просто домой пошла… – прошептала Зарина. – Не нравиться мне всё это.

– А зачем ты вообще сюда попёрлась? – вдруг взорвалась Арла. – Сначала усыпила нас, чтобы продать, а потом давай изображать героиню – спасать мою задницу. Тебе чего от нас надо?

– Я не хотела, – из глаз Зарины потекли слёзы, – правда, не хотела. Просто боялась, что Казу уничтожат, если мы откажемся. Ты же видела, что я не заставляла тебя есть… Ты и не уснула. А потом… Думала, что ты пойдёшь к отцу и тот нас… А ты…

– Да, Арла, какого хрена ты начала всю эту войнушку? Зачем за нами поехала? В вертолёт полезла? – поддержал Зарину Трин. – Теперь никто не знает, где мы. Папашка твой, наверное, уже траур на планете объявил по поводу твоей безвременной кончины.

Теперь заплакала уже и Арла. Она смотрела на Трина с таким разочарованием, что ему стало стыдно за свои слова – понятно же, что девушка хотела в первую очередь спасти его. Думала о нём. А он… Что именно он, Трин додумать не успел, так как раздался стук в дверь. В дверь? В комнате не было ни окон, ни дверей. А стук был. Слёзы у девушек тут же иссякли, и они инстинктивно прижались к единственному мужчине.

– Кто там? – задал какой-то не очень мужественный вопрос Трин и поморщился.

– А там? – раздался в ответ женский голос, показавшийся Арле знакомым.

– Мы там. То есть, тут. А вы? – решил не открывать имён Трин, а узнать сначала, кто стучится к ним. – Вы местные? Вас много?

– Трин, это ты? – вклинился мужской голос, заставивший встрепенуться Зарину.

– Рэ, да, – закричала она и стала метаться по комнате, определяя, откуда идёт звук, – да, это мы. Ты как здесь оказался? Ты пришёл за мной?

Вместо ответа Йонг-Рэ, зазвучал женский смех. Колючий, злой, бьющий наотмашь. Зарина поняла – не за ней. Просто так сложилось. Девушка сникла и даже стала меньше ростом. Она тихо заплакала, села, а потом и легла на пол. Притянула колени к груди и закрыла глаза. Арла дёрнулась было к ней, но Трин не дал – схватил выше локтя и притянул к себе. Арла спрятала лицо у него на груди и закрыла уши руками, прячась от смеха за стеной, который никак не прекращался, перерастая в истеричный визг. Женщина смеялась и смеялась, пока не раздался звук пощёчины.

– Маша, прекрати истерику.

– Глинкин? Маша? – выпуталась из объятий Арла и тоже стала метаться по комнате. – Это вы? Вы где? Папа с вами?

– Кто бы только это знал, – вздохнул голос Энтони за стеной. – Я уже не уверен ни в чём. Маша ли это? А я – я? Нас затащили в вертолёт, а вытолкнули из лифта. Какие-то растворяющиеся стены… Президент сел напротив и теперь он не с нами. Прости, Арла, я предал тебя. Не знаю, увидимся ли мы ещё когда-нибудь. Прости. И… Кто вы? Зачем…

За стеной стихло. Арла постучала, но никто не ответил. Напрасно она прикладывала ухо к стене – за ней явно никого уже не было. Девушка сползла на пол и беспомощно посмотрела на Трина, еле сдерживая слёзы, но чем-то мог ей помочь…

– Оставайтесь на своих местах, – вдруг раздался громкий приказ. – Сейчас вас разведут по разным камерам. Сопротивление бесполезно. Сотрудничество приветствуется.

По камерам? Это тюрьма? Арла кинулась к Трину, но успела поймать только воздух – какая-то невидимая сила затащила парня в стену. В тот же миг пропала и Зарина. Арла осталась одна. Теперь она не сдерживала всхлипы, а рыдала и выла в голос.

***

Я не помню, как добрался домой. Просто в очередной раз открыл глаза и увидел свой письменный стол. Не помню, ничего не помню. Только глаза полковника и эскалатор. Однажды я убью кого-нибудь и забуду. Или забуду, где живу и умру сам. На экране монитора открыт файл с таймлайном. Последнее время сохранения – две минуты назад. Что там? Ага, интересно. Интересно… Интересно, это я придумал или одна из сущностей, живущих в моей голове? Как назвал меня доктор – мультик? Обхохочешься. Скорее, я хоррор-сериал. Ходячий провал памяти.

Запищал браслет – пора пить таблетки. Их много, и они все белые. Жаль, что ни красная и синяя. Белые. И выбора нет.

– Ты врёшь, – побежали буквы на мониторе. – Выбор всегда есть. Можно просто отключить матрицу. И всё кончится.

– Тогда кончусь и я, – шепчу и смотрю на свои пальцы, которые не касаются клавиатуры, и значит…– Кто печатает этот текст?

– Ты, – появляются новые буквы. – Не смотри на руки. Это работает не так, как тебе кажется. Пей таблетки. И не ходи больше в метро. Нам с тобой это не нужно. Нам с тобой это мешает.

– Нам с тобой? – удивляюсь я и не тороплюсь закинуть горсть белых катышков в рот. – Если это везде я, то кто это – нам с тобой?

– ВЫПЕЙ УЖЕ ЭТИ ЧЁРТОВЫ ТАБЛЕТКИ, – кричит на меня с экрана строка алым, жирным капсом.

– Хорошо, – соглашаюсь я, делаю ладошку совочком и закидываю лекарства в рот. Но не глотаю их, потому что нечем запить. Иду на кухню за водой. И выплёвываю мерзкую кашу в раковину. А теперь посмотрим – кто это нам с тобой…

Глава 17

Арла чего-то испугалась, дёрнулась всем телом и проснулась. Она не заметила, как уснула. Глаза болели от слёз, а тело от лежания на твёрдом полу. Тишина давила, как бетонная плита. Арла хмыкнула: бетонная плита. Будто бы она представляет, как может давить бетонная плита.