Читать онлайн Неправильная аватарка бесплатно

часть 1 глава 1

Что вы все время ноете?

Денег в стране полно!

Просто работать надо!

Сказала Волочкова и

Раздвинула ноги

Мужчины после шестидесяти редко обладают сексуальной привлекательностью, особенно если они толстые, лысые, волосатые и разрезанные пополам. А этот индивид был не просто разрезан вдоль или поперёк, а как-то наискосок. По полу разлилась кровь и ещё всякая вонючая жидкость из его внутренностей. На мёртвом лице застыло брезгливое недоумение, будто он налил себе опохмелится дорогого коньячку, сделал неторопливый глоток смакуя букет, а там оказался вульгарный свекольный самогон или как говорят на южных окраинах России буряк. А вот и я, сижу на потолочной балке неподалеку, раскачиваюсь из стороны в сторону и визжу от ужаса.

Теперь – немного о том, кто я и как оказалась в этой ситуации. Меня зовут Оля ,работаю экскортницей в агентстве «Каролина». Грудь третьего размера, но при моем росте, метр с кепкой, смотрится не меньше четвертого. Попа как орех, кокосовый, не в смысле волосатая, а в смысле большая по сравнению со средними «орехами», подтянутая, без всяких апельсиновых корок. Волосы цвета меди в лучах рассвета, проще говоря – ярко рыжие, глаза зелёные. Бывший бойфренд говорил «как две столовые ложки». Щёчки с ямочками, губки, увы – не бантиком, но пухленькие и не лишены привлекательности. Живот ровный, даже кубики видны, ну если присмотреться. Ноги стройные, спортивные.

Как я стала экскортницей? Если коротко, то мне повезло. Извините, приставку не пропустила. Я появилась на свет двадцать четыре года назад, в более чем обеспеченной семье, с серебряной ложкой во рту, как говорится. Папа – мэр крупного города, мама, разумеется – успешная бизнесвумен. Хотя собственно, бизнесом она занималась мало, предпочитала выставки, театр и богемные тусовки. Характерами с папой они сходились мало. Но мама выполняла важную роль хранительницы очага и значительной части семейных активов. Когда мне было восемь, мама, будучи в Европе, повстречала перспективного и безумно талантливого начинающего театрального режиссёра. И укатила с ним на родину бизонов и Микки Мауса, прихватив ту самую значительную часть семейных активов. Затем быстренько развелась через суд оставив папу, как говорится с носом. А спустя некоторое время обретя звёздно полсатое гражданство обрела новое семейное счастье выйдя замуж за своего избранника. То что мама была старше избранника на пятнадцать лет и тяжелее его килограмм на восемьдесят ничуть не мешали семейной идиллии. Папа не унывал и сменил несколько новых мам, активов которым он уже не доверял, а моё воспитание решил доверить авторитетным и опытным педагогам.

Частные учителя старательно омрачали моё детство и раннюю юность. Но этого папе показалось мало. Он выбрал для меня будущее и в шесть лет отдал меня в секцию спортивной гимнастики, а когда мне исполнилось девять пристроил меня в городскую школу интернат олимпийского резерва. Уверена, если бы это было в папиных силах, то он отправил бы меня в Антарктиду. Думаю из за того что я напоминала ему маму и утерю значительной части семейных активов. Но и так получилось неплохо. Мы редко виделись, чему папа был несказанно рад, впрочем как и я. В тринадцать лет я лишилась девственности, как это принято у гимнасток, с помощью тренера, что помогло мне в пятнадцать получить мастера. Спортивная карьера налаживалась, я ездила по сборам и соревнованиям, небо было безоблачным, а жизнь – беззаботной и лёгкой. Но сама коварная мать-природа готовила мне ловушку. В шестнадцать моё тело преподнесло будущей звезде мирового спорта большой сюрприз. Выросли сиськи и жопа. Про гимнастику пришлось забыть. Я потыкалась по разным спортивным секциям, начиная от большого тенниса и фигурного катания и заканчивая экзотическими восточными единоборствами, тэхквандо и даже получила разряд по дзюдо, но больших успехов достичь нигде не удалось и на спортивной карьере был поставлен большой жирный крест. Когда мне исполнилось восемнадцать, папа устроил меня на бюджет в московский медицинский ВУЗ. Дело не в том, чтобы я очень хотела посвятить себя медицинскому поприщу, а в том, что вакантных мест в Антарктиде не было. Папа любил жаловаться, что я порчу семейный имидж своими похождениями. Его имидж, б****. моя новая мачеха была старше меня на год , а секретарши и ассистентки с которыми он ездил на совещания в загородные сауны были моложе меня.

И вот я отправилась покорять столицу. Папа снял двухкомнатную квартиру на Большом Каретном переулке. До деканата от туда было рукой подать, что я по достоинству оценила, оформив себе академический отпуск еще на втором курсе. Но учиться всё же пришлось, под угрозой прекращения финансирования . Первые года три меня жутко напрягали преподы, в спортивной школе не особенно налегали на изучение общеобразовательных предметов , идеалом считалась знать таблицу умножения и писать своё имя и фамилию без ошибок, так что пришлось папе нанять репетиторов. Но курса с четвёртого напряжение спало, и жизнь снова стала весёлой, а небо безоблачным. На каникулах ездила с бойфрендом (сыном папиного друга и подрядчика большинства городских строек) в теплые страны на море, или не очень теплые, кататься на горных лыжах. В Москве посещала клубы, рестораны, бутики, тусовки.

Обучение близилось к диплому, и я уже подумывала об ординатуре, а папа готовил мне теплое место в системе здравоохранения родного города как вдруг, серебренную ложечку вытащили изо рта, хорошенько, смазали горчицей и вставили мне в жопу.

Папу шумно арестовали. Маски шоу, телевидение, и подвал набитый баблом. Его текущая супруга, прихватив всё, что было не прибито гвоздями, укатила в дальнюю страну. Туда, где мягкий климат, приветливые смуглые люди, и никто не спрашивает, откуда у вас деньги. Так как финансовый поток прервался, пришлось съехать со съемной квартиры . Бойфренд, быстро свалил вместе с родителями примерно в том же направлении, что и папина супруга. Обещания неземной любви и близкого семейного счастья развеялись как утренний туман, а телефон и все контакты бывшего повелителя моего сердца стали мне недотупны. Подруги и друзья тоже как-то рассосались. Родственник сочувственно цокали языками а одна двоюродная бабушка даже передала в качестве помощи три банки варенья, сделанного из чего то экзотического на вроде зелёных помидор.

И тут в моей жизни появилась Ирка. В тот вечер я была на студенческой тусовке и тихо напивалась, ожидая степени опьянения, которое снизит планку моего либидо до инфантильных местных бабуинов. Когда я услышала:

– Привет а ты почему одна сидишь?

Подняв взгляд, я увидела симпатичную брюнетку, на вид лет на пять старше меня.

– Потому что одной мне больше достанется. А местные мачо отличаются скудоумием и нерешительностью и не догадываются угостить одинокую девушку достойным напитком.

– Совершенно случайно у меня есть бутылочка кубинского рома. Этот напиток ты сочтешь приемлемым?

– Сочту, присаживайся. Меня Олей зовут.

– Ира.

Я подвинулась на диване, освобождая место для новой знакомой. Мы выпили за знакомство, и я начала жаловаться Ирке на свою судьбу, на мудака папу, пидораса бывшего бойфренда, подружек-****ушек, друзей-гандонов, жлобов родственников. Когда ром закончился, мы решили, что местная тусовка не достойна нашего общества, и я пригласила Ирку к себе в гости. В такси меня укачало и окончательно развезло. Так что в квартиру Ирка меня практически занесла.

Проснувшись утром с ней в обнимку я долго вспоминала, что мы с ней творили ночью. Не то, чтобы я была от себя в шоке, да и были у меня девочки и до этого. Ну ладно – не было, но я об этом думала. Но чтобы вот так, по пьяни, с малознакомой тёткой… Тут нежные губы коснулись моего соска и влажный язык прошёлся по груди и животу, спускаясь ниже…

В общем, через пару месяцев когда оплаченный срок аренды квартиры на Большом Каретном закончился, распродав большинство шмоток и прочего барахла, я оказалась на съемной квартире с единственной оставшейся подругой Иркой в славном городе Дзержинске. Мы очень сблизились духовно и телесно. Ирка часто не ночевала дома и на моё общение с парнями не обращала внимания. Нам просто было хорошо вместе. Полгода я совмещала учёбу и работу в реанимации на полставки. В свободное время чатилась на сайтах знакомств, в надежде найти того сильного и надёжного, кто облегчит мою женскую долю. Однако участь мою облегчила Ирка. Оказалось, что она уже долгое время работала в эскортном агентстве, куда меня и пристроила. Материальное положение заметно улучшилось, и вскоре я оставила работу в больнице. Я быстро освоила некоторые профессиональные хитрости. Например, долго ломаться, перед тем как дать в жопу или делать минет без презерватива, таким образом, раскручивая клиента на лишние двадцать штук. Главное условие успеха: делать вид, что мне все это очень нравится. Мы с Иркой старались ездить везде вместе и обогатили свой репертуар лесбийскими играми.

И вот, в эту среду – очередной заказ на эскорт услуги. Заказ был необычный. Как правило, заказывают в гостиницу или сауну. А тут человек пригласил нас в свой загородный коттедж. И не только меня и Ирку, но ещё трёх девушек. Как выяснилось какие-то старые генералы отмечали очередное звание своего друга, вернувшегося из какой-то то ли Сирии или Ирака, то ли ещё откуда. Один хрен: все страшные, лысые, толстые и воняющие водкой. Вроде и деньги у людей есть и пожили и посмотрели на мир, но жрут эту вонючую жуткую водку как не в себя. Закусок на столе – с гулькин пенис, типа сало с чесноком, и бананы с шоколадкой типа для нас девочек.

Мы сидели в сауне, пристроенной к коттеджу, завернутые в короткие простыни, выданные нам гостеприимным хозяином, которого все называли Анатольич. Хозяин дома явно положил глаз на меня и начал окучивать. Он стал делать мне комплименты и рассказывать, какой он герой и как он пачками крошил из АКМ пиндосов, арабов и евреев. А мне, честно говоря, во первых пофиг на его подвиги, а во вторых противно с ним, писец просто. Старый лысый вонючий с толстым дряблым животом и ниточками ручками-ножками с картой варикозных вен. Самый привлекательный орган короче-кошелёк. Ну, он там продолжает передо мной своим хвостом павлиньим трепыхать, расхваливать себя без удержу. Я улыбаюсь, охую и ахаю в нужных местах его рассказов, надуваю губы и киваю, а сама усиленно пью водку, представляя, что мне придется сейчас с этим слюнявым старым козлом трахаться. А он чувствует, что ещё не достаточно меня потряс. Вот и решил зайти с козырей.

– Рыженькая, пойдем со мной. Я хочу показать тебе что-то интересное.

Я улыбаюсь, киваю и иду с ним. Сейчас придем, и будет своим писюном хвастаться, не иначе. Надеюсь что хоть виагру не пил, а то был у Ирки такой случай: клиент выпил виагру, запил водкой, а когда до дела дошло, у него – инфаркт. Мне пришлось по телефону объяснять ей, что делать, чтобы он коньки не отбросил, пока скорая ехала.

Анатольич тем временем заводит меня в комнату в подвале без окон. «Ох нет , только не это, мне только Бдсм игр с этим мистером Бернсом отечественного разлива не не хватает» подумала я. Анатольич щёлкнул выключателем и свет озарил большую комнату, очень напоминающая то ли музей, то ли библиотеку. Я облегченно выдохнула про себя. Ну и он тут стал мне показывать разные диковины, которые там у него хранились. Сначала подвел к стойке, где всякие острые железки типа мечей и ножей были. Под стеклом неприятно поблёскивали сталью самурайские мечи, казацкая шашка и другие острые предметы, которые так любят мальчики. Анатольич прям лекцию решил мне прочесть по этому холодному оружию, вещал как профессор какой-нибудь:

– Это боевой нож пиндоского спецназовца которого я завалил в рукопашной сапёрной лопаткой. Это казацкая шашка участника Бородинской битвы, а это древние самурайские мечи. Их можно было ковать только по ночам и только в белом , каждый меч или как косоглазые их называют катану ковали от месяца до года и всё это время кузнецу нельзя было прикасаться к женщине или спиртному…

Ага месяц без женщин теперь понятно почему японцы такие извращенцы. Не верите? Посмотрите их порнуху. Тут моё внимание привлекла необычная изящная статуэтка сантиметров тридцать высотой, стаявшая отдельно на небольшой подставке. Это была стройная женская фигура, вырезанная из чёрного камня. Кошачья голова статуэтки была сделана из зеленоватого металла, вероятно бронзы. Я дождалась, когда Анатольич остановился перевести дыхание и спросила:

– Извините, пожалуйста, а это что такое? – я указала на статуэтку.

– Можно, на ты кисуля. – сказал Анатольич, замявшись на миг и залезая своей потной лапкой мне под простынку и страстно сжав там мою ягодицу.

– А это статуэтка богини Баст из Алеппо, город такой в Сирии. Там музей разбомбили пиндосы, я в развалинах её нашёл и решил сохранить. Отдавал нашим яйцеголовым посмотреть, они говорят, что ей больше трёх тысяч лет, может даже все четыре. Знаешь, кто такая Баст?

– Нет, не знаю.

И тут Анатольич меня удивил, действительно удивил. Оказывается он знал не только про разные острые железки. Всунув мне в руки статуэтку, он с не меньшим вдохновением чем только что рассказывал о разных острых железяках начал:

– Баст – это одна из богинь древнего Египта. Дочь бога солнца Ра и богини неба Исиды. Изображалась обычно женщиной с головой львицы, позже как женщина с головой кошки, чтобы обывателей не пугать. Покровительствовала роженицам и беременным женщинам, охраняла дом от болезней. А ещё у нее было второе воплощение – Сехмет. Она насылала болезни и лечила их, покровительствовала врачам. Кроме этого она научила египтян кровной мести и варить пиво, защищала женщин, когда они исполняли мелите.

– А что это такое?

– Храмовая проституция

– Как это?

– Раз в год незамужние девушки бросали жребий, кому стать воплощением Баст. Избранная поселялась в храме и каждое утро садилась у его порога. Когда какой-нибудь мужчина бросал ей в подол денег, она должна была его удовлетворить.

– А сколько денег?

– Неважно, она должна была обслужить любого, даже если он бросит ей самую мелкую монету. Но бросали щедро потому, как это считалось подношением богине. А обидеть богиню чревато последствиями. Через год эти девушки были весьма богатыми и завидными невестами.

– Не может быть, ведь все знали что они…ну вы понимаете

Я замялась. Анатольич усмехнулся и развязал узел на моей простынке.

– Они были богаты, а служить богине было честью. Считалось, что они очень страстные и умелые любовницы. Но я уверен, ты бы легко заткнула их за пояс.

Я поняла намек вздохнула про себя: хочешь, не хочешь, а в мой подол деньги уже брошены и щедро. Я подняла статуэтку и взглянула в бронзовые кошачьи глаза. Врач-проститутка значит: «Привет коллега».

И тут комнату осветила яркая вспышка. Потом погас свет, и в наступившей темноте гулко загудело и загрохотало. Вокруг меня забрезжило неопределённо-жёлтое свечение. Свет сгущался и образовал серую сферу вокруг меня. По её поверхности плыли радужные разводы, как на мыльных пузырях. Через мгновение эта сфера лопнула со звуком который получится если огромную хрустальную люстра сбросить на асфальт этажа так с десятого. Я одним прыжком вскочила на какую-то балку, увидела половину разрезанного тела Анатольича и завизжала…

Скулила и визжала я сидя на балке достаточно долго, поплакала даже, но никто не приходил мне на помощь. Пришлось взять себя в руки и спуститься самостоятельно. Я огляделась и сразу поняла, что это была явно не сокровищница Анатольича. Зал, где я оказалась, напоминал разрезанный пополам футбольный мяч изнутри. Шестиугольные панели жёлтого и серого цветов, чередуясь, покрывали свод, некоторые из них светились мягким желтоватым светом. В центре зала до потолка было, наверное, метров шесть. Под сводом, на уровне верхней трети стен из центра расходились каменные балки. Это я с места и без разбега сиганула на такую высоту? Тут же не меньше четырех метров! Не тем я занималась, надо было в лёгкую атлетику идти. В стенах располагались невысокие ниши закрытые дверцами на одинаковом расстоянии друг от друга, а в центре – массивная тумба, похоже, что из золота. По полу шли неглубокие канавки. Тут я заметила что кровь и прочие жидкости из тела разрезанного генерала по этим канавкам стекают к этой тумбе. Неожиданно, к моему ужасу, над ней заклубился туман, из которого стало формироваться нечто напоминающее человеческую фигуру. На месте, где предположительно должна находиться голова, вспыхнули два огонька, золотой и зелёный. В полной тишине видение протянуло в моём направлении сотканную из черного тумана руку. Я снова завизжала и обоссалась, в прямом и переносном смысле. С визгом запустив в этот туман дурацкую статуэтку, которую до сих пор держала в руках, я опять исполнила олимпийский прыжок и оказалась на балке. И тут увидела, что одна из панелей, покрывавшая стену как раз на уровне соседней балки отвалилась и лежит на полу, а на её месте темнеет дыра. Вы не представляете, насколько стремительно можно передвигаться по балке на четвереньках при надлежащем вдохновении. Мгновенно перепрыгнув на соседнюю балку, я со скоростью хорошей скаковой лошади подползла к дырке и протиснулась туда, обдирая в кровь ноги и задницу. Дыра была, наверное, чуть меньше метра в диаметре, а дальше шёл тоннель, такой же шестигранный в котором было темно как у негра в жопе. Обдирая колени и локти, стуча головой по потолку тоннеля, визжа и матерясь, поползла вперёд. Очень скоро упёрлась в тупик. С ревом и плачем, обламывая ногти, стала царапать стенку и под моими руками земля стала сыпаться и вскоре рука проснулась наружу, рванулась вперёд, вкладывая в этот рывок весь свой страх и отчаяние. Земля поддалась, и я кубарем выкатилась наружу.

Поднявшись на ноги, не оглядываясь побежала прочь изо всех сил по ночному лесу, не разбирая дороги. Странно, но я хорошо различала в темноте стволы деревьев и заросли кустарника. Не знаю, сколько бы ещё мчалась по этой чаще, но тут сильный удар в лоб опрокинул меня на спину. Вероятно, это был низкий древесный сук. Попыталась встать, но ноги подкосились. Рот наполнился солёной слюной, меня замутило, я плюхнулась на задницу и попыталась отогнать звездочки крутящиеся вокруг моей головы.

Встряхнув головой и бормоча «мамочки родные да что вашу мать б… тут происходит» облокотилась спиной на ствол дерева и ощупывая вздувающуюся на лбу шишку попыталась отдышаться и осмыслить ситуацию, в которую попала. Сижу на жопе, голая, в лесу чёрт знает где, это явно не Рублёвка, вообще не средняя полоса России, да и погода на позднюю Московскую осень мало похожа, тепло тут, хотя и ночь. Это явно был тропический лес, больше похожий на то, что я видела в Таиланде. Слева послышался очень неприятный звук, нечто среднее между шипением и рычанием. Повернув голову увидела животное которое напоминало больше всего китайскую хохлатую собаку покрытую чешуёй, полметра в холке и на лапах бультерьера. Животное вздыбило колючую шерсть на голове, смотрело на меня и не то рычало, не то шипело. Мне показалось, что разбираю смысл этого рычания: «еда , слабая, кричит, медленно.» Пытаясь не делать резких движений, глядя этой хохлатой не до собаке в глаза, встала, взялась за сук, о который только что приложилась лбом, хороший такой сук, толстый и крепкий как брус на турнике. Хищник весь подобрался, глядя на меня, и оскалил клыки интонация рыкошипения изменилась «прыгну, съем, не сопротивляйся»; он подобрал ноги, явно собираясь напасть. Я чуть присела и напрягла руки, когда он прыгнул на меня, подтянулась и резко выпрямила руки на ветке. Используя свое тело как маятник, ударила пса пятками в морду. Животное с визгом и скулежом покатилась кубарем. Я же сделав переворот, забралась на ветку, подпрыгнула, подтянулась на следующую ветку, а потом ещё и ещё. Наконец уселась на раздвоенной ветке, где-то на уровне пяти метров над землёй. Теперь в рычании слышалась досада: «еда сбежала, жалко, съесть слабое, всё равно догнать.» Спустя некоторое время увидела, что вокруг собирается ещё несколько таких же уродских собак, которые окружили дерево и уставились на меня облизываясь.

– А ну фу! Брысь, уроды! К ноге! Плохая собака!

Как и следовало ожидать, мои команды были ими либо проигнорированы, либо неправильно поняты. Одна из собак, обхватив лапами дерево и выпустив длинные когти, стала медленно и неуклюже карабкаться наверх. Я взвизгнула и попыталась ухватиться за ветку и забраться повыше, но ветка почему-то на меня зашипела и попыталась обмотать мою руку. Резко дёрнув её, увидела, что держу в руке змею. Пресмыкающееся было явно не в восторге от общения с мной, извивалось, открывала пасть с длинными зубами и раздвоенным языком и злобно шипело. Заорав ещё громче, я кинула змею в карабкающуюся по дереву тварь. Змея вцепилась собаке в морду, и они кубарем полетели вниз, устроив внизу большой переполох. Товарки собаки немедленно растерзали и съели змею и вновь уселись вокруг дерева, ожидая, когда основное блюдо в моем лице свалится и позволит собою поужинать. Между тем собака, которая пыталась залезть на дерево стала странно себя вести: она ходила вокруг, раскачиваясь и приволакивая ноги, потом упала и конвульсивно задергалась. Другие мерзкие собаки тут же подбежали к ней и начали рвать её зубами на части, сожрав заживо буквально за пару мгновений, немногочисленные останки они утащили в лес. Меня вырвало остатками водки и закуски. Когда я поняла, что чудом не оказалась на месте разорванной собаки, меня стошнило ещё раз, хотя вроде и нечем было. Залезла немного повыше и попыталась привести свои чувства в порядок и осмыслить происходящее. Может быть, я опять перепутала таблетки и вместо противозачаточных выпила те, из ночного клуб? И это они так на водку легли, и меня просто сильно глючит? А может у меня просто поехала крыша? Не похоже это все на глюк, наверное, это какой-то розыгрыш моего престарелого клиента-генерала? Вероятно, они меня напоили чем-то и отвезли в Таиланд или Африку какую-ни будь и бросили. Хотели посмотреть, посмеяться над тем, что со мной будет происходить, и что буду делать я. Так, если это Таиланд или Африка, надо дождаться рассвета и идти искать ближайшее посольство: скажу, что меня ограбили. Идея была абсолютно глупой, но почему-то она меня успокоила. Это всё – просто дурацкий розыгрыш. существует много разных программ где разыгрывают людей. Я шумно выдохнула. Всё понятно – это розыгрыш, надо просто дождаться рассвета и всё будет хорошо. Ну ,люди посмеются, покажут меня по телевидению, может даже денежку дадут какую-нибудь хорошую. А может меня заметит какой-нибудь режиссёр и пригласит сниматься в сериал или в ток шоу, или там арабскому шейху приглянусь, а то и менеджеру Газпрома. А сколько времени осталось до рассвета, интересно? Сейчас часы только для понта и носят. Зачем часы, если время всегда можно узнать в телефоне? Я посмотрела на небо… Б****, я бы, наверное, сейчас обоссалась ещё раз, если бы что-нибудь было в мочевом пузыре. Это точно не Таиланд, и даже не Земля: в чёрном небе среди непривычных созвездий надо мной висели и светили пять лун разного размера и цвета. Реально охренев от увиденного, я встала на ветке на четвереньки, выгнула спину и завыла, пытаясь выложить в этот вой всё, что чувствовала на тот момент: страх и злость. Этот дикий поступок не казался мне нелепым. Наоборот, мне стало гораздо легче и спокойнее. Отдышавшись, устроилась меж двух сучьев и с удивлением поняла, что мне удобно лежать на них спиной. Растянувшись, стала думать и тихонько плакать, проклиная свою судьбу. Как, куда и за что меня занесла нелёгкая? После ареста папы жизнь не радовала радужными перспективами, только вроде стала налаживаться, но сейчас это просто полное говнище. Меня тут съедят, наверняка тут есть ещё и другие хищные твари кроме этих собак…

Я тихо плакала, вспоминала Ирку, человека, который принимал меня такую, какую я есть, ничего не требовала взамен. Вспоминала, как она учила меня покупать товары по жёлтым ценникам в пятёрочке, как она первое время собирала бутерброды мне на работу в реанимацию, хотя я и говорила ей, что диетически питаюсь на больничной кухне. Незаметно уснула, мне приснилось, что Ирка, одетая в какую-то хламиду тянула ко мне руки и один глаз был у неё жёлтый, а другой зелёный. Она пыталась мне что-то сказать, было видно, как её губы шевелятся, но я разобрала только одно слово: «вернись»

Глава 2

Вопрос бывалому грибнику

Все ли грибы можно есть?

Все, но некоторые только

один раз

Проснулась когда луч солнца стал настойчиво светить мне в лицо. Я хотела сказать Ирке, чтобы она закрыла штору, но тут почувствовала что-то неладное, попыталась сесть на кровати и чуть не упала с ветки, на которой спала. Вспомнив вчерашнее приключение, посмотрела на небо, и увидев там всего одно солнце и успокоилась. Ну, хоть солнце тут одно. Усевшись поудобнее, задумалась – а что делать-то дальше? Жутко хотелось пить и есть. Понятно, что оставшись на дереве, вряд ли найду, чем перекусить и напиться. Поэтому, оглядевшись по сторонам, потихонечку спустилась на землю. Оглядев поляну, увидела пятна крови и куски внутренностей на помятой траве, оставшиеся от ночного пиршества чешуйчатых собак. И ещё раз подумала – как мне вчера повезло. После двинулась в сторону той дыры, откуда недавно вылезла. Без колебаний я выбрала верное направление. Вскоре я вышла к одинокому небольшому холму на почти идеально круглой поляне и заметила дыру на склоне холма. Сделав шаг, почувствовала, что прохожу как бы через плотную струю воздуха, как от мощного вентилятора, оглянулась, но ветки и листья лежали спокойно, никакой ветер их не шевелил. Я встала раком и полезла в дыру. Интересно, а смогу ли вернуться, может надо просто ещё раз посмотреть в глаза этой статуэтки? Спустившись в зал, внимательно осмотрелась. Странно – на месте Анатольича лежала половина мумии. Но это был точно он, я его узнала по очкам на носу. Было такое впечатление, что она пролежала здесь уже лет сто, не меньше. Это был скелет, обтянутый сухой кожей с клочками волос.

Подошла к обломкам стеллажа с холодным оружием, которым хвастался ныне покойный Анатольич покопавшись в обломках, я нашла два японских меча или катаны, мачете и нож который Анатольич называл боевым ножом американского спецназовца. Статуэтку я увидела почти сразу и полчаса вертела её и так и эдак, глядя ей в глаза под разными углами, нажимала, поглаживала и даже пару раз лизнула. Ничего не происходило, вздохнув, поставила её на тумбу и пошла изучать зал дальше. Вдоль стен были закрыты крышками восемь ниш, две из которых я смогла открыть. В одной была большая чаша и странного вида нож то ли с каменным, то ли керамическим лезвием. Его ручка была изготовлена из какого-то белого материала, очень похожего на кость. Я внимательно осмотрела чашу, по-видимому, она была золотая, украшенная красными, синими, черными камнями и непонятными символами. Повертев в руках нож и чашу, положила их на место и закрыла крышку. В другой нише лежала куча кандалов из желтого металла похожего на золото. Я прикинула, что эта куча должна весить минимум пару центнеров. Кандалы были толстыми, с массивными цепями и широкими браслетами в виде подков, концы которых были соединены винтом. Неплохо смотаться отсюда и прихватить хотя бы пару этих изделий, и если они действительно золотые, мы с Иркой сможем жить ни в чём себе не отказывая, поехать путешествовать, ходить по модным ресторанам … От этих мыслей мой желудок жалобно заурчал. Есть и пить хотелось всё больше и больше, и я поняла, что пора вылезать отсюда и отправляться на поиски воды. И тут передо мной встала проблема: выяснилось, что без адреналина олимпийский прыжок на балку у меня не получится. Правда , правда я попробовала и не могла допрыгнуть чтобы ухватится за балку.

Офигеть, если останусь здесь, то через неделю превращусь в такую же мумию, как и тушка Анатольича. Вернее сначала сдохну от обезвоживания а потом превращусь в такую же мумию. Мозг взбодрённый адреналином и открывающимися перспективами заработал в непривычном для меня режиме. Иными словами я попробовала думать. Да о чём тут думать? Тут прыгать надо! Я забралась на тумбу посредине зала и попыталась запрыгнуть с неё – ничего не получилось. Плюхнувшись в очередной раз после неудачной попытке я оглядела зал и ещё раз попробовала подумать головой. Никаких веревок или лестниц поблизости не было. Я подобрала простынку, которую с меня сняли похотливые потные лапки мертвого генерала и подумала распустить её на полосы, дабы сделать из них верёвку. Что то подобное я видела в каком-то сериале. Но поняла, что такой верёвки не хватит, чтобы перекинуть через балку и выдержать мой вес. Разрезав простынку ножом, я соорудила что-то вроде юбки и лифчика. Не знаю почему, но обзаведясь какой никакой одеждой я почувствовала себя немного увереннее. После недолгих раздумий я соединила между собой несколько кандалов, прикручивая браслеты друг к другу винтами. Соединив восемь пар, я получила неровную цепочку около восьми метров длинной. Взяв в руки цепь, попробовала перебросить её через балку, стоя на тумбе, и с третьего раза у меня это получилось.

Теперь неплохо бы взять, что-нибудь колюще-режущее на случай встречи с собаками или ещё чем-то подобным. Я решила взять катану и нож американского спецназовца. Меч была в ножнах из лакированного дерева, обмотанных витым шёлковым шнуром. Я вынула его из ножен – изящное изогнутое лезвие тускло и хищно поблёскивало. Длинная немного широкая для моих ладоней рукоять была обтянута чем-то шершавым и красиво смотрелась в руке. Нож спецназовца был весь матово черным с обоюдоострым лезвием. Одна из кромок лезвия переходила в зубчатую пилу. Он был в удобных матерчатых ножнах с тесемками, с помощью которых я закрепила его на правой лодыжке. Лезть по цепям было очень неудобно. Звенья больно впивались в ладони и икры ног. Кое-как я залезла сначала на балку, а потом по лазу выбралась наружу. Солнце перевалило за полдень, и тут мне в голову пришла мысль: а почему мне не больно, когда я бегала босиком? Вы не подумайте, что я какая-то неженка, просто как и подавляющее большинство городских жителей, как правило ношу обувь. Когда я была на пляже или ещё где то ходила босиком, то если наступала на камешек, то потом подпрыгивала на одной ноге пару минут. Я осмотрела свою стопу и не обнаружили никаких ран. Даже царапины находились заметно выше – на голени. Мне приходилось слышать, что люди во сне не чувствуют боли. Может, это всё таки сон? Решила проверить и со всей дури саданула ногой по ближайшему камню.

Б****, это было действительно глупо, и это всё явно мне не снится. Я упала на землю схватившись за ногу матерясь и растирая её пытаясь ослабить боль. На глаза навернулись слёзы. Дай бог, чтобы пальцы целы были, только переломов мне не хватает сейчас. Постепенно боль стихла. Я облокотилась о ствол дерева и глубоко вздохнула и утерла выступившие на глазах слёзы. Маза фака это всё происходит со мной на самом деле, все сомнения исчезли бесповоротно.

Я принюхалась, в воздухе чувствовалась свежесть близкой воды. Я вскочила – определённо, невдалеке был водоём, а пить хотелось уже давно. Не спрашивайте меня как я поняла что пахнет водой, попробуйте не пить сутки а потом принюхаться. Закинув катану на спину, я пошла сквозь лес, ориентируясь по запаху. По дороге я рассматривала растения. Все они были необычные и мне незнакомые. Я не видела таких никогда в жизни, хотя честно скажу: интерес к ботанике у меня всегда был исключительно гастрономическим. Впрочем, некоторые были вроде похожи на то, что я видела в Таиланде, тоже насыщенно зелёные. Солнечный свет пробивался среди листьев и лиан. Всякая мелкая крылатая дрянь кружилась над листьями разного оттенков зелёного, крупными и не очень, яркими и опять таки не очень цветами. Птицы летали и верещали меж ветвей. Кто-то покрупней, наподобие обезьян, прыгал в кронах деревьев,. Приглядевшись, я поняла, что это не обезьяны, а что-то вроде осьминогов. Думаю, что люди здесь должны быть, ведь кто-то же сделал эту пещеру. Вот и нож, который с каменным лезвием был там. Он тоже вполне подходил для человеческой руки. Хотя мог бы подойти и для щупальца. Я никогда не видела предметы, которые хватают щупальцами и не представляла чем они могут отличаться от тех, которые хватают руками. Мне очень хотелось жрать. Но как понять, что съедобное, а что нет? Я сорвала листок с ближайшего куста и принюхалась: пахнет невкусно. Почему-то запах напомнил мне подорожник. Я растерла лист руками и смазала, получившейся кашицей свои царапины на ногах. Немного щипало кожу, но не сильно, терпимо. Пройдя немного дальше, я увидела невысокий кустарник, на котором росли небольшие розовые плоды, немного крупнее крыжовника. Я сорвала один из них и обнюхала: пахнет горько и противно. Я разочарованно отбросила плод в сторону. Мой взгляд упал на невысокое дерево с крупными продолговатыми плодами. Пахло сладко, перезревшим бананом. Но почему-то казалось, что есть его не стоит. Я сорвала один плод и разрезала ножом. Структура напоминала гранат, только без косточек. Я решила съесть один кусочек. Если вдруг окажется ядовитым, с одного кусочка не сдохну, наверное. Прожевав и проглотив терпкую, кислую мякоть, я пошла дальше. Спустя пару минут стало понятно, что, несмотря на аппетитный запах, есть этот плод, действительно не стоило. На меня напал мистер Дрист, как говорила Ирка, проще говоря диарея, да еще на пустой желудок. Я оглянулась по сторонам, по привычке ища синюю будку туалета. Потом посмеялась над собой: «туалет ищу, вот я овца тупая». Присела на корточки, сделала свои дела. Вскоре это мероприятие пришлось повторить дважды. Во рту явственно ощущалась сухость и немного кружилась голова. Меня привлек запах растений внешне напоминающих камыш. Я сорвала несколько стеблей и долго рассматривала их, не решаясь попробовать на вкус. Они были покрыты толстой корой. Взяв нож, я очистила их и осторожно откусила сердцевину. Боже мой! На срезе открылась мякоть, пахнущая клубникой и на вкус как клубника. Я сняла кору с нескольких стеблей и съела их. Они немного утолили жажду и насытили меня. Жизнь снова налаживалась. Оставалось добраться до воды. Вскоре меж стволов деревьев заискрилась вода. Я осторожно подошла ближе и осмотрелась. Ручей, весьма широкий, почти маленькая река, протекал среди леса. Низкие песчаные берега были пусты. Мне приходилось слышать, что вода привлекает животных, в том числе и крупных хищников. И я какое-то время продолжала наблюдение за прибрежными кустами. Убедившись, что кусты не шевелятся, я осторожно вышла, легла на песок и, опираясь на ладони, стала пить. Вода была тёплой и, несомненно, полна всяких бактерий и простейших. Но меня мучила сильная жажда, и я наплевала на возможные последствия. Напившись, я стала умываться. Плескаться в воде было настоящим наслаждением. Разумеется, меня прекрасно и видно и слышно, но в тот момент я была, по настоящему, счастлива и оставила всякую осторожность. Я отошла от кромки воды и уселась на песок в тени густого кустарника. Меч положила рядом, рукоятью к себе. Отсюда было хорошо видно, как в прозрачной воде плавают красные рыбы размером с ладонь. Похожих рыб мы видели в японском ресторане в Дзержинске, где неутомимые таджики изображали японцев. Мы с Иркой часто ходили в этот сравнительно недорогой ресторан. Я брала суши с рыбой, а Ирка предпочитала роллы с авокадо, крабом, или огурцом. Так вот там, в аквариуме плавали примерно такие же рыбы. Я смотрела на рыб и вспомнила вкус суши, и рот мой опять наполнился слюной. Берёшь палочками, обмакиваешь в соевый соус, добавляешь немного васаби… Тут мой желудок напомнил, что четыре стебля не могут считаться полноценным обедом. Я смотрела на рыб, плавающих в ручье, и думала: «а можно ли их есть и как их поймать?» Я видела в каком-то мультике, как китайцы ловили этих рыб руками. Я вновь подошла к воде и встала на колени. Солнце было передо мной и клонилось к закату и моя тень не омрачала жизни подводных обитателей. Рыбки безмятежно шевелили хвостами, беззвучно открывали рты, были жирны и безмятежны, словно коровы на обёртке швейцарского шоколада. А напрасно! Я резко опустил руку в воду, схватила одну из рыб и выкинула её на берег. Теперь добыча беспомощно билась на песке. Я достала нож, рукоятью ударила рыбу по голове и отрезала её. Получилось так быстро и ловко, будто я всю жизнь этим занималась. Никогда раньше не потрошила рыбу, тем более практически живую, но и с этим я справилась без особого труда. Принцип простой: брюхо вскрыла, всё, что в брюхе выкинула, голову отрезала и как чулок с ноги, сняла кожу с чешуёй. Мясо оказалось очень вкусным. Отсутствие соевого соуса, васаби, таджика и даже риса ничуть не омрачали моей радости. Я проглотила свою первую добычу сырой практически не жуя. Уже сытая, попыталась поймать ещё. Но то ли рыбы поумнели, то ли мои движения стали более осознанными и потеряли недавнюю уверенную стремительность. Впрочем, я была сыта и больше не испытывала жажды. Я вернулась в тень кустов, улеглась и стала обдумывать свой следующий мув, впрочем не прекращая наблюдать за окрестностями.

Спасло меня какую-то шестое чувство, как только почувствовала опасность не отдавая себе отчета что делаю , быстро откатилась, и на место где только что была моя тушка, прыгнула большая чёрная кошка. Черная с золотистыми полосами шкура, мощная треугольная голова с круглыми ушами, черными глазищами и пастью полной больших белых зубов. Кошка оскалилась. прижала уши и хлестнула себя по бокам хвостом. Я поняла что мне пришёл П***** причём именно с большой буквы . Раньше, я, наверное, просто упала бы в обморок, или завизжала и попыталась сбежать, хотя было ясно было что бежать бесполезно, догонит в два прыжка. Вместо страха меня захлестнула ярость, катана лежала в метре от меня, вряд ли успею её схватить , а ведь надо ее будет ещё из ножен достать. Я встала на четвереньки взглянула зверю в глаза выгнула спину и зашипела . Кошка повела себя очень странно, она неожиданно присела буквально вжала в голову землю и за скулила. Я и не знала, раньше что кошки умеют скулить. Перестав шипеть внимательно разглядела животное. Гармоничное мускулистое тело, ни грамма жира, шерсть играет золотом в лучах заходящего солнца. Очень похожа на пантер которых я видела по “Дискавери”, только массивнее, наверное больше похоже на тигра. Страх пред зверем пропал. Встав на ноги, я подошла ближе и протянув руку погладила великолепное животное между ушами. Багира, как я про себя назвала этого красивого зверя, вместо того чтобы откусить мне руку довольно заурчала. Потом поднялась на лапы развернулась и скрылась в лесу. Ну и дела, только и подумала я и двинулась в свою нору, как про себя назвала зал в котором очутилась день назад, срезав по дороге несколько съедобных стеблей и лиан из которых намереваясь сделать из них что то вроде веревки.

Добралась без приключений, первым делом вытащила мумию Анатольевича наружу, пообещав себе завтра с утра его похоронить. Растянувшись на каменном полу и накрыв глаза последним кусочком простыни попыталась заснуть. Но спать на каменном полу ещё то удовольствие. Да и одеяло с подушкой какое никакое не помешало бы. Вспомнила как засыпала с Иркой на продавленном диване в обнимку, как разговаривали после того как занимались любовью. Обычно мы спорили о будущих мужьях, любимой темой было у чьего мужа х… будет больше. Ирка смеётся и говорит:

– Ладно у твоего больше, зато мой не импотент.

Я смеюсь обнимаю Ирку и целую её в шею.

– Ну и что что импотент зато знаешь как он языком умеет работать умеет?

– Как?

– А я вот тебе сейчас покажу

Раздвигаю ее бедра и сажусь на колени между ними, Ирка хихикает, ей щекотно, от нее пахнет розами и сексом….

Как же мне сейчас ее не хватает. Не хватает ее тепла . И очень очень хочется секса. Меня бы сейчас вполне бы устроили потные лапки Анатольича . Я запустила руку себе между ног и начала заниматься тем что в детстве считалось таким постыдным хотя лично я ничего постыдного в этом не вижу. Это моё личное дело, если заплатите то можете посмотреть как я это делаю. Немного спустя лежала и не могла понять что меня так завело? Просто воспоминания,? Нет это всё неправильно. И вообще я когда увидел дымное чудовище из алтаря я побежала отсюда только пятки засверкали, а сейчас чувствую себя здесь в безопасности. И не просто в безопасности а лежу на каменном полу и мастурбирую. По идее я должна бояться этого места , здесь всё должно меня пугать до усрачки но всё не так. Мне здесь спокойно уютно и безопасно. Я встала и ещё раз обошла этот зал, покопалась в открытых нишах и ничего нового них не нашла кроме стальных колец по две в каждой нише вмонтированных в пол потом порылось в обломках из сокровищницы Анатольевича. Но не нашла там ничего не интересного, обломки дсп. гвозди, шурупы какие-то уголки и прочая фурнитура в которой я ничего не понимала. Пообещав себе завтра разобраться с этим мусором я легла и наконец-то у меня получилось заснуть. Мне опять приснилась Ирка, и она улыбалась…

Глава 3

Спор пессимиста и оптимиста

пессимист: Все приехали хуже

уже быть не может.

Оптимист радостно хлопая в ладоши

может! Может!

Проснулась я, так сказать, по зову плоти. Выбравшись наружу, увидела, что солнце давно встало. Я выбралась из своего убежища чтобы вернуть матери природе её переработанные дары. Присев на корточки, я расслабилась и залюбовалась цветком. Он был фиолетовый, со множеством лепестков. Запах был сильный и очень приятный. Широкие полукруглые листья казались весьма мягкими. Они так и просили использовать их вместо туалетной бумаги, что я и не преминула сделать.

Вы никогда не подтирали жопу крапивой? А крапивой, намазанной горчицей? Нет? И не пробуйте. Ниже спины боль была нестерпимой, прямо-таки адской. Забыв про все, я стрелой побежала к ручью, преодолев расстояние с такой скоростью, что наверняка выполнила олимпийские нормативы по бегу. Эх, надо было всё таки заниматься лёгкой атлетикой. С разбегу я прыгнула в воду, поместив горящий зад в прохладные воды ручья. Жжение немного стихло, но не прекратилось. Такого по моей заднице ещё не прилетало.

А не – вру, было один раз. Клиент уговорил меня на анал, я согласилась, ну конечно потому, что он такой кавказский красавчик, которому я не могу отказать, и только ему доверяю лишить меня анальной девственности (ха-ха) за ничтожные двадцать пять тысяч. Так этот недоделанный бабуин, поверх презерватива решил в качестве лубриканта свой далеко немаленький хер намазать ментоловым кремом после бритья. Меня пожалел бедненькую, удод кавказкий. Когда я почувствовала всю эту прелесть у себя в.., ну вы понимаете, потребность артистически выражать свои эмоции стонами и криками отпала. Я так орала, пока он драл мою многострадальную задницу, что прибежала консьержка и стала стучать в дверь… Ох, никому такого не пожелаю.

Я ковыляла в раскоряку вдоль ручья, причитая и матерясь. Меня привлек запах водных растений, очень похожих на кувшинки. Хотя он не был ни резким, ни сильным, но всё же всё настойчивее притягивал моё внимание. Я зашла в воду по колено и выдернула кувшинку из илистого дна. Запах был не то что приятный, но какой-то нужный. Расстерев маслянистую мякоть сердцевины цветка, я смазала пострадавшую часть тела. Жечь стало значительно меньше. Я собрала ещё несколько цветков и повторила процедуру. Мне почти удалось ликвидировать последствия утренней катастрофы.

И тут с берега послышались неприятно знакомые звуки. На песок вышли четыре чешуйчатые собаки. Я отодвинулась на середину ручья где вода доходила до середине бедер. Собаки бегали по берегу и издавали мерзостные звуки, нечто среднее между смехом и лаем. Твари кружились по берегу, возбуждённо подпрыгивали, но в воду зайти не решались. Боятся воды как кошки? Это несколько подняло моё настроение.

– Что, обломались твари? Сосните х***!

Я причмокнула губами, высунула язык и продемонстрировала им два средних пальца. Мне этого показалось мало. Отвернувшись к ним спиной, я нагнулась откинула юдку и потрясла задницей. И тут я увидела, что к моей ноге присосалась черная тварь похожая на дождевого червя, размером с моё предплечье. Ещё несколько таких-же червяков вились вокруг.

Завизжав от ужаса я выскочив на противоположный берег ручья, и попыталась оторвать присосавшегося паразита. Руки скользили по склизкой коже пиявки – оторвать не получалось. Прихрамывая, я подошла к группе прибрежных камней и пристроила извивающуюся тварь на самом крупном. Удерживая рукой отвратительно пульсирующее продолговатое тело, я схватила камень поменьше и нанесла несколько ударов. Тварь лопнула, забрызгав ошметками внутренностей и кровью меня и песок вокруг. Я дернула оставшуюся часть и оторвала её от ноги. Из ранки полилась кровь. Усевшись на песок осмотрела круглое отверстие с ровными синюшными краями. Было видно несколько маленьких белых шариков размером с зерно гречихи. Так эта мерзость не только мою кровь пила, но и личинок в меня отложила! Нож остался в пещере поэтому пришлось сорвать шип с какого то растущего рядом растения и им выковыриать из ранки шарики. Всё без ножа теперь никуда, даже спать с ним буду. Затем, раздвинув края, постаралась определить – не осталось ли ещё.

И тут с моим зрением что-то произошло. Я увидела собственную ногу изнутри, как бы сквозь кожу, словно на иллюстрации в анатомическом атласе. По венам бежала кровь, сокращались мышцы. Заметила и несколько белых зерен, оставленных мне пиявкой. Удалить их получилось не сразу. Мне пришлось помогать себе осколком камня и тонким шипом.

Собаки на том берегу разочаровано выли, продолжая наблюдать за мной: «еда, опять ушла, не достать». Ещё раз показав им средний палец, я пошла вдоль берега по течению ручья. Чешуйчатые твари какое то время следовали за мной по противоположному берегу. Наконец им это надоело, и они скрылись в лесу. Я нашла место по уже и бегом перебралась на другой берег.

Жутко хотелось есть. Мой взгляд упал на листья кустарника, по которому ползали большие белые гусеницы. Я взяла одну из них и разорвала. Внутри гусеницы оказалась плотная субстанция похожая на мышцу. Я принюхалась – пахло говядиной. Взяла ещё одну оторвала голову осторожно разжевала и проглотила. Вкус напоминал карпаччо, мясо было мягким, слегка кисловатым. Гусениц было много, и мне удалось полностью утолить свой голод. Позавтракав насекомыми, я опять себе удивилась – ни грамма брезгливости. Они же на опарышей похожи! И что это было со зрением? Глюк от потери крови? Яд в слюне пиявки? Я взяла в руки гусеницу и стала пристально всматриваться в извивающееся белое сегментированное тело. Некоторое время ничего не происходило, и когда я уже решила, что всё это было наваждением и глюком, то ясно увидела гусеницу в разрезе, и даже немного увеличенную. Я не очень разбираюсь в зоологии, но больше она походила на моллюска, чем на насекомое. Хорошо бы их попробовать пожарить. Да и вообще неплохо было бы костер развести.

По дороге домой я думала, как развести огонь. Хорошо бы пойти в магазин и купить спички. Но с магазинами тут не очень, даже “Пятерочки” нет. Я видела по телевизору, как парень в каком то старом Голливудском фильме разводили огонь, он тер меж ладоней ветку уперев ее в дощечку. Честно говоря когда я это увидела процесс напомнил мне мужскую мастурбацию. Неужели придётся добывать огонь так же? Набрав по пути, сухих веток и травы я вышла к своей поляне. При приближении к холму вновь возникло ощущение проникновения сквозь слой плотного воздуха. Огляделась – ничего особенного.

Прежде чем заняться разведением костра, решила похоронить Анатольича. Спустилась вниз за мачете и выпавшей из стены панели, и приступила к копанию могилы. Опыта в земляных работах у меня было чуть меньше, чем в умении ремонтировать атомные подводные лодки, так что солнце уже давно перевалило за полдень, когда я вырыла яму, в которой поместилась мумия генерала. Я засыпала неглубокую могилу землёй оставив себе на память его очки. Связав две палки, соорудила крест и воткнула его в изголовье. Встала над могилой и почувствовала необходимость что то сказать .

– Ну что, Анатольевич, вот и окончился твой земной путь. А вот нечего было лезть к девочке, которая тебе во внучки годится. Спи спокойно, старый педофил. Теперь пришло время попробовать добыть огонь. Я продольно расщепила несколько небольших палок и сложила их домиком, в середину поместила сухой травы, принесённой с берега. Сходила в пещеру и принесла остатки стеллажа. Проковыряла ножом выемку в одной из стеллажных планок. Сидя, упёрлась в неё ногами, взяла в руки палочку посуше, зажала её меж ладоней и стала тереть между ладоней. Огонь не желал разгораться, от слова совсем. Я тёрла и тёрла, но результатом моих многочасовых усилий стали только здоровенные волдыри на ладонях. Я откинула бесполезные деревяшки в сторону и вдруг почувствовала у себя во рту посторонний предмет, который и выплюнула на ладонь. Это были две зубные коронки. Вот только этого мне не хватало! Они мне обошлись в полтораста тысяч и минет. Дантист был нашим с Иркой постоянным клиентом, любил смотреть на наши игры, особенно как мама наказывает непослушную дочь. Ирка была мамой, а я – непослушной дочерью. То, что происходило со мной теперь, не было игрой. Болели ладони, болела спина, но глаза оставались сухими. Злоба на собственное бессилие не давала мне заплакать.

Чёрт возьми, ничего не получается, с утра весь день через жопу. Сначала крапивой подтерлась, собаки чуть не съели, червяки пили мою кровь и откладывали в меня личинок. Приходится жрать какую-то дрянь и закапывать мертвых генералов! Теперь у меня мозоли пузырятся на ладонях! И выпадают зубные протезы! А я хочу суши, вашу мать! Посмотреть сериал и позависать в телефоне! А ещё пиццу и пива! Хочу спать на теплой постели с Иркой, и чтобы денег было много, чтобы не приходилось трахаться со всякими старыми слюнявыми козлами! Поехать на море, где шведский стол, дути фри, и номер с душем и джакузи! А не вот это всё… Почему папа, мудак, не купил мне квартиру в Москве? Я бы могла сдавать её в аренду или продать. Почему мама не забрала меня к себе на родину бизонов? Или хотя бы не поделилась частью активов после ареста папы? Я же ее просила чем-нибудь помочь, а она: «Оленька ты взрослая девочка и должна сама решать свои проблемы». Меня накрыла истерика. Достав нож, я колотить им по собранным для костра деревяшкам.

Чтобы успокоиться я стала вертеть нож в руках. Вершина рукоятки явно была съёмной. Я попробовала её вращать, и она с легкостью отвинтилась. Изнутри рукоятка была полой. Из открученного навершия рукоятки торчал тёмный стержень. «Наверное, для заточки» – подумала я. Взяла в одну руку нож, в другую стержень и провела по кромке лезвия. На землю посыпались искры. Огниво! Я стала лихорадочно водить по лезвию огнивом, потом нагнулась и попробовала раздуть огонь. Через несколько минут я сидела у небольшого костерка, глядя заворожено на пламя. Ощупав языком место на десне, где были коронки, я не почувствовала там пустоту. Сплюнула на землю кровью, и засунула пальцы в рот. Нащупала что то твердое. У меня растут новые зубы? Но ведь так не бывает. Что здесь происходит?

Во рту чувствовалась сухость а в желудке пустота. Я взяла в пещере чашу и направилась к ручью. Солнца уже давно не было видно за лесом, сгущались сумерки. По дороге мне посчастливилось найти несколько съедобных камышей. Вот ещё бы и рыбы удалось наловить и пожарить на костре… На всякий случай я решила пройти выше по течению, чтобы не встретиться с собаками.

Мой путь к воде преградило большое дерево. На его узловатых сучьях расположились какие то ублюдские существа размером с крупную кошку. Панцирь-как у улитки, только с шипами, восемь тонких ног, пара клешней и муравьиная голова. Ну если бы муравей был размером с кошку. Под ними на ветке висело штук двадцать мешочков размером чуть более перепелиного яйца. Я подошла поближе чтобы их рассмотреть. Одно из существ развернулось ко мне и подняло клешни. Я сделала шаг, и уродец грозно зашипел. Ещё шаг-и он плюнул в меня комком зелёной мерзкой слизи. Мне удалось увернутся. «Да ну его на фиг» подумала я и двинулась к ручью. Хотя зверушка конечно интересная, панцирь размером с небольшое ведро очень пригодился бы в хозяйстве.

В наступающей темноте я прошла вдоль ручья, ища рыб. Ага – вот они резвятся меж камышей, что-то от них откусывая. Ещё раз внимательно осмотрелась – нет ли здесь утренних червяков. Потом заметив одну особенно большую и толстую рыбу я достала катану. Резким движением я пригвоздила рыбу ко дну. Набрав воды в чашу, и прихватив рыбу, быстро направилась к пещере. Оставаться в лесу ночью было опасно.

Расположившись на склоне холма и разведя костер, я решила пожарить свою добычу. Отрезав голову и выпотрошив рыбу я нанизала ее на обструганную ветку и сунула в огонь, при этом я поворачивала палку чтобы рыба лучше прожарилась. Палка прогорала и мой ужин упал в огонь. Я торопливо обжигая пальцы, ножом вытащила рыбу. Попробовала одна часть тушки превратилась в угли. И всё же я была очень довольна собой: это была моя первая горячая пища в этом мире. Наевшись до отвала и прикопав в завернутые листья остатки рыбы я откинулась на спину на теплую ещё землю, и засмотрелась на небо. Низкие звёзды ярко светили, образуя незнакомые созвездия. Взошли пять лун: две были большими, одна светилась оранжевым цветом в первой четверти, вторая, такая же большая светилась синим и была почти полной, третья горела большим зелёным яблоком, ещё две поменьше были видны как маленькие месяцы белый и фиолетовый. День прошёл очень насыщенно, но спать не хотелось.

Я закинула руки за голову и попробовала проанализировать происходящее. Дело было, если честно, для меня непривычным. Вообще думать не люблю. Обычно я сразу находила, кто виноват в моих проблемах, и что делать. Долгосрочных планов я, как правило, не строила. Итак, начнем с того, что со мной происходит. Я стала очень хорошо чувствовать запахи, и не просто различать, а по запаху понимать – стоит это есть или лучше подтереть этим зудящий зад. Я легко бегаю по джунглям босиком, как по беговой дорожке в фитнес центре. А вообще-то, судя по фильмам, дороги в джунглях прорубают большими такими ножами. Я вижу в темноте, у меня быстро заживают раны. Совершенно не испытываю брезгливости. И это странное анатомическое зрение… Я – круче любого томографа! Объяснил бы мне кто-нибудь, что всё это значит. Может спросить у бога? А как и у какого? Никогда не молилась. Ну, в церковь ходила пару раз. Точнее папа водил на какие-то мероприятия. Стояла в платье и косыночке, толстый священник, одетый в расшитую золотом рясу, или как она там называется, нараспев бубнил нудным голосом, что-то маловразумительное. Смысла во всём этом я не понимала.

Так значит помолиться? Может помолиться этой самой Баст? Хуже не будет, как говорится. Я спустилась в зал, подошла к тумбе, поправила статуэтку и встала на колени.

– О великая Баст, вытащи меня из всего дерьмища и верни домой. А я буду тебе молиться каждый день и ночь. Или принесу тебе жертвы там всякие, или буду год мужиков в твоём храме за обслуживать, ну за полцены.

Ничего не произошло, видимо из за отсутствия косынки и свечки. Чувствуя себя смешной и глупой, я устроилась на полу, по привычке свернулась калачиком и уснула.

Мне приснилась Ирка. Теперь она была одета в зелёную с чёрными разводами юбку до середины голени. На ней было огромное количество украшений из золота, несколько ожерелий, на каждом пальце по кольцу, а на некоторых-даже по два. Браслеты и цепочки с драгоценными камнями были не только на запястьях но и на плечах и лодыжках. Ее лицо скрывала массивная золотая маска в виде кошачьей морды. Но я узнала ее по фигуре , у Ирки была очень запоминающаяся роскошная женственная фигура. Она подошла ко мне красивой расслабленной походкой раскачивая бедрами, как будто не шла а кралась кошкой меж ветвей выслеживая добычу. При каждом шаге ее массивная обнаженная грудь с большими красивыми коричневым сосками мягко покачивалась. Это всё выглядело очень сексуально, но не будило во мне желания а просто хотелось ей любоваться. Почему то я смотрела на нее снизу вверх как будто она стала выше чем была раза в два. Она присела передо мной на корточки, сняла маску и посмотрела мне в лицо. И тут меня захлестнуло чувство которое я последний раз испытывала в самом раннем детстве, когда мама ещё жила с нами. Это когда ты чего очень сильно испугалась, но вот пришла мама и теперь все будет хорошо. Ирка улыбнулась погладила меня по щеке и прошептала,

– Не бойся , я слышу тебя.

Глава 4

Самурай без меча -

это как Самурай с мечем,

Только без меча

японская мудрость

Я проснулась, потянулась на твёрдых плитах каменного пола и стала выбираться наружу. Надо придумать какую-нибудь лестницу. Лазить жутко неудобно по этим лианам. Поздоровавшись с Анатольичем, совершила утренний моцион, откопала рыбу попробовала: за ночь не испортилась. Напротив, приобрела очень недурственный привкус. Эх, горчички бы к ней или васаби. Немного подумав, аккуратно сорвала лист с растения, доставившего вчера мне так много неприятностей. Осторожно сломала его и покапала соком на остатки жареной рыбы. Получилось неплохо. Допив остатки воды, я решила заняться благоустройством своего нового дома. Взяв мачете, пошла и нарубила длинных толстых палок, самых крепких на вид, затем вернулась в зал и привязала к балке два ряда кандалов, сунув обрезки палок в звенья цепи. Получилось что то подобие верёвочной лестницы. Не очень удобно и красиво, но лучше чем лазить по узкой лиане, которая может порвался в любой момент.

Чрезвычайно довольная собой, осмотрела получившуюся конструкцию и решила, что достойна если не Нобелевской премии то звания изобретателя года. Как тебе такое, Илон Маск? И тут я обратила внимание, что одна из ниш приоткрылась. Я подошла и осторожно отворила дверцу: в нише лежала золотая маска кошки и куча украшений, очень похожие те, которые я видел вчера во сне на Ирке. Я присела и удивлённо захлопала глазами, кроме украшений там был длинный зелёный кусок ткани с чёрными разводами. Очень красивый и на ощупь напоминающий шёлк, ему я обрадовалась, как бомж недопитой чекушке. Вот и одеяло нашлось, к тому же мой костюм из генеральской простынки за три дня пришёл в полную негодность. От ткани я отрезала широкую полосу, связав концы между собой. Получилось что-то вроде сумки, не Луи Витон, конечно, но что есть, то есть. Ещё в нише лежала небольшая полированная пластина размером с тетрадную страницу. Её плоскую блестящую поверхность можно было использовать как зеркало. На другой стороне были иероглифы, похожие на египетские. Посмотрела на своё отражение – ну и грязнуля же я! Надо будет пойти умыться и с волосами что то сделать. Открыв рот и оттянув пальцем щеку посмотрела в «зеркало» и обнаружила на месте выпавших коронок два новых зуба, они ничем не отличались от остальных, только были меньше. Растут новые, как у акулы? И ещё мне показалось, что клыки стали немного больше. Не как в голливудских блокбастэрах про вампиров, а так в пределах нормы, но раньше по моему меньше были.

Всё это золото, лежащее у моих ног, стоило, наверняка, кучу бабла, но я бы с

удовольствием променяла его на пару пятилитровых баклажек из-под воды. Но всё-таки, красота какая… Покопавшись, я выбрала небольшие серьги, они были сделаны в виде колец, к которым крепилось что-то вроде капельки, покрытой изящным узором. В центре капельки горел небольшой камень с горошину величиной: на одной серьге-желтый, на другой – зелёный. На левое предплечье пришёлся массивный браслет. Кольцо с оскаленной кошачьей головой я одела на средний палец – обязательно покажу чешуйчатым собакам при встрече. Глаза на кошачьей голове были разного цвета: желтый и зелёный. Небольшую цепочку изящного плетения я одела себе на шею. Посмотрела на себя в зеркало и усмехнулась: даже на такой замарашке золото смотрится. Теперь по джунглям бегать будет намного легче и приятней. Все звери офигеют от моей красоты.

Пришло время заботиться о хлебе насущном. Хорошо бы было сделать запасы. Проверив на месте ли нож я взяла панель, которой вчера копала могилу, повесила сумку с чашей на одно плечо и перебросив через другое катану на шнуре, я направилась к ручью. По дороге внимательно рассматривала то одно,то другое растение, вернее сказать, что я обнюхивала их, пытаясь найти пригодные в пищу. Не скажу что мне сопутствовал бурный успех, но один кустарник меня очень заинтересовал. Попробовала пожевать его листья – трава травой. Я разочаровано сплюнула. Но запах говорил, что в этом кустарнике, вернее в пучке травы, есть что-то съедобное. Я опустилась на колени и ножом подкопала основание кустика. В земле обнаружились клубни наподобие молодой картошки. Я вырыла их, разрезала и обнюхала: пахнет вкусно. Почистила ножом и откусила небольшой кусок. Растение было жёстким и пресным, однако, отвращения не вызывало. Надо будет попробовать запечь в углях. Запомнив место, отправилась на поиски древесных крабов.

Уродцы сидели на той же ветке, очевидно, страсть к перемене мест не была фамильной чертой. Завидев меня они подняли клешни и заскрипели. Бестолковым тварям не было доступно чувство прекрасного. Мой новый имидж совершенно не впечатлил их. Срезав растущую по близости лиану, я обвязала ей панель, взяла в одну руку получившийся щит, в другую – катану. Немного подумав, поменяла катану на нож и двинулась в направлении шипящих на меня крабов. Плевок, еще плевок. Крабы выстрелили в меня своими зелёными мерзостными снарядами по три раза каждый, прежде чем я подошла к ним вплотную. Они приподнялись на ножках и угрожающе расскрыли клешни и заскрипели «уходи, убьем». Я резко ударила ножом и отрубила одному из крабов голову, и еле успела отдёрнуть руку, когда его товарищ попытался цапнуть меня. Взмахнув ножом, я пригвоздила его к ветке. Между тем первый краб, даром, что без головы, вцепился в край щита и повис на нём. Панель выскользнула из лианы и больно съездила мне по пальцам ноги. Выхватив катану, я резким взмахом отрубила пришпиленному крабу половину туловища. Прихрамывая, я отошла от дерева.

Я подождала, пока крабы перестанут дёргаться, вернулась к дереву и

внимательно их рассмотрела. Большие перламутровые раковины покрывали тела тварей: у одного -розовая, у другого – голубая. Шесть пар членистых ног, грозные на вид клешни и уродская голова с жвалами и фасеточными глазами дополняли чудеса природного дизайна. Выдернув нож, я приступила к разделке крабов. Отпилила ноги и клешни, сложила их в сумку и попробовала выковырять тушки из раковин. Получилось не очень-достать удалось не всё. Я подняла панель. На месте, где в неё вцепился краб, осталась заметная зарубка. Лиана, удерживавшая щит была пережжена. Эти уроды плюются кислотой! С ними нужно быть очень осторожной. Я стала осматривать мешочки, висящие на дереве. Осторожно взяла один в руку и разрезала. Из него вытекло что-то синее и зелёное. Я принюхалась и осторожно слизала оставшуюся на ноже субстанцию. На вкус как сырые яйца. Я усмехнулась – яйценосные ублюдские крабы, вот как я буду их называть. Я перекусила несколькими яйцами. Остальные убрала в сумку.

Немного позже я вышла на берег ручья и закопала раковины в иле не далеко от берега. Будем надеяться, что местная живность выест изнутри содержимое, и можно будет их использовать в качестве ёмкостей для воды или чего то подобного. Я умылась, как смогла помыла и расчесала волосы, набрала в чашу воды. Когда вернулась домой, развела возле входа в пещеру костёр. В это раз я не стала запихивать свою пищу в пламя. Подождав пока пламя прогорит я попробовала запечь конечности и клешни в золе, результат меня очень порадовал. Было вкусно. Нежное белое мясо просто таяло во рту, правда немного раздражала зола скрипящая на зубах. .

Передохнув, я вновь направилась к ручью, чтобы набрать воды на ночь и попробовать откопать несколько съедобных клубней. Прихватив сумку с чашей и катану, направилась в путь. Уже наступали сумерки, когда я возвращалась домой с сумкой до половины набитой клубнями, как вдруг за спиной послышалось знакомое шипорычание.

Я обернулась и увидела пять чешуйчвтых собак, которые скалили на меня клыки. Из их красных пастей сочилась и капала на траву белая слюна. Победа над плюющимися кислотой крабами вселила в меня уверенность в собственных силах. Я медленно положила сумку на землю и обнажила японский меч, выкованный древнем мастером-кузнецом.

– Всё, мерзкие твари. Сейчас я вам покажу как загонять безоружных девушек на дерево.

Я приняла стойку, какую видела в кино, Широко расставив ноги и подняв катану над головой. Одна из собак прыгнула, и я со всей силы попыталась ударить её мечом. Собака извернулась в воздухе, и удар пришелся не по голове, а по покрытой чешуёй спине хищника. Меч со звоном сломался. Собака сбила меня с ног и потянулась пастью к моему горлу. Я еле успела подставить руку, и зубы зверя сомкнулись на золотом браслете на моём предплечье. Собака замотала головой, стараясь разорвать мою руку. Я заорала от боли, но рассудок не потеряла и дотянулась до привязанного к лодыжке ножа. Вонзив клинок в незащищённое бронёй брюхо твари, потянула его вверх. Из разреза на меня хлынула кровь и посыпались вонючие собачьи внутренности. Собака сдохла не сразу. Она визжала и перебирала лапами, пытаясь достать моё горло. Ещё одна собака-мутант попыталась вцепится мне в ногу. Я пнула свободной ногой и видимо попала

в какое-то чувствительное место. Тварь взвизгнула и отскочила. Оттолкнув разжавшую на моей руке пасть дохлую псину, я поднялась на ноги и выставила нож вперед. Утробный звериный рык вырвался из моей глотки. Чешуйчатые твари присели а задние лапы и попятились. но покидать поле боя не собирались. Численный перевес был явно на их стороне .

– Ну, подходите, твари чешуйчатые – выпотрошу, как вашу ублюдскую подругу!

Я чуть присела, держа в вытянутой руке нож. Другой рукой я показывала фингер с кольцом с головой кошки. Хищники стали меня окружать. «Еда, еда, еда», – шипели они. «Ну, всё, Оленька – подумала я, – вот теперь останутся от тебя только обглоданные косточки, которые и не похоронит то никто». Последнее мне показалось особенно обидным. Неожиданно над собаками пронеслась чёрная тень, и одна из них покатилась кубарем. Я увидела пантеру, которая схватила одну из тварей за шиворот и резким движением сломала ей шею. Остальные собаки зашипели и стали пятиться назад. Кошка присела на передние лапы и грозно зарычала: «Моя, уйдите, убью». Собаки проворно развернулись и поджав хвосты убежали в лес.

Я подошла и погладила пантеру. Большая кошка замурчала и потёрлась об меня головой. Она развернулась, прыгнула в сгущающуюся темноту леса и слилась с ним на прощание махнув мне хвостом.

– Эй куда? А до дома проводить?

Молчание было мне ответом. Постанывая от боли, я подобрала сумку и опрокинутую чашу. “Не, за водой сейчас не пойду”, – подумала я. Подобрала обломки меча. На внутренней стороне его ручки в лучах заходящего солнца, ясно читалось: «Made in China». Мне вспомнилось самодовольное лицо генерала, его рассказы про элитного мастера-кузнеца, который постился и соблюдал целибат. Мои губы скривила сардоническая улыбка: «Вся эта исключительность – сказки для мальчиков-переростков. Массовое производство побеждает всегда!» Подобрав обломки и взвалив тушу собаки на спину, я побрела в сторону дома. Корейцы ведь едят собак. Баст даст – и я не отравлюсь. И тут, будто кто-то из богов решил посмеяться надо мной. Небеса, как говорится, разверзлись, и с неба хлынул ливень. С неба падали потоки воды. Меня будто бы поливали из пожарного гидранта.

Промокшая и покусанная, я кое-как до хромала до холма. Понятно, что развести костер под таким ливнем не стоило и мечтать. Лаз был с наклоном наружу и вода в зал не попадала. Я спустилась по лестнице в зал, и подвергла своё тело тщательному осмотру. В левой лучевой кости была трещина которую мне было отчётливо видела своим «томографическим» зрением. Руку спас браслет. Судя по отметинам на нем, сил у собаки вполне хватило бы, чтобы перекусить руку пополам. На левой голени была рваная рана. Неглубокая, но явно инфицированная. Я пожалела, что не прихватила цветов кувшинки: у них был антисептический эффект. Наскоро соорудив шину на руку из лакированных ножен и наложив повязку на рану, использовав в качестве перевязочного материала остатки лифчика, юбка куда то подевалась во время боя с собаками. Я подошла к собаке и выпотрошила её. Мне легко удалось распознать органы. Ничего необычного, практически как и у земных собак. Только вот сердец почему-то было два. Возможно у них дополнительный круг кровообращения? Или мне попалась особо ублюдская собака-мутант? Я разрезала сердце вдоль – четырёхкамерное, обычное. Лёгких имелась только одна пара, печень одна , селезёнка одна , почки и так далее всё как у обычных собак. Ну только вместо шерсти чешуя и два сердца. Непонятно.

Я отложила одно сердце та тумбу-алтарь. Другое сердце я разрезала на маленькие куски и съела сырым. Мясо было очень жёстким. Приходилось глотать, почти не разжёвывая. Однако, эта странная пища не вызывала у меня отторжения. Напротив-она наполнила меня покоем. Я села на пол закутавшись в одеяло и прислонилась спиной к стене. Окровавленные руки сложила на коленях.

Мне вспомнилась моя единственная ссора с Иркой.

Это произошло, когда деньги от продажи барахла с квартиры на Каретном закончились, и я задумалась над дополнительным источником дохода. Парень с нашего потока по имени Юсиф предложил мне работать курьером. Предполагалось развозить по указанным им местам пакетики и прятать, скидывая ему фотоотчёт. Он обещал, что работа займет у меня не более двух часов в день, а зарабатывать буду не меньше двухсот тысяч в месяц. Меня совершенно не напрягла столь высокая оплата за плёвую работу. Вечером рассказала об этом Ирке.

–Ты что – дура!? Даже не вздумай!

Мне стало обидно, я ожидала, что лучшая подруга порадуется, что я нашла такую клёвую работу

–А что такого? Что тебе не нравится?

– Он предлагает тебе наркотики развозить, стать закладчицей.

Я подосадовала на себя за то, что сама сразу не догадалась об этом. Если бы эта мысль тогда пришла мне в голову, то даже разговаривать с Юсифом не стала, наверное. Но в этот момент мне было горько, что именно Ирка не ценит моих попыток сделать достойный вклад в наш общий бюджет. Я закусила удила:

– Ну и что? А что, ты мне прикажешь: хер за деньги сосать?

– Я тебе ничего не приказываю, – как то зло и холодно ответила Ирка, – но лучше хер за деньги сосать.

Она резко повернулась и ушла на кухню. Я удивилась её неожиданному поведению: «Пошла она! Кто она такая чтобы мне указывать? Моралистка хренова! Сейчас пойду и выскажу ей всё что думаю, а если станет кобениться – соберу вещи и съеду. Можно переночевать и в больнице. Потом возьму у Юсифа аванс и сниму квартиру». Я решительно направилась на кухню, расставить все точки над «и».

Ирка сидела в углу на корточках обхватив колени кусая губы . Она была какая то напряжённая. Я никогда не видела её такой… взрывоопасной что ли. Её всю буквально трясло. Мой боевой настрой как-то сразу пропал, и я присела рядом с подругой и обняла её за плечи:

– Ир, ну ты чего? Плевая же работа.

Ирка вздохнула и обняла меня. Меня очень удивило поведение подруги. Наконец, Ирка сказала:

– Оль, давай выпьем, я тебе кое-что расскажу, а дальше – сама решай.

Мы сели за стол и открыли бутылочку дагестанского коньяка, порезав на закуску

последний кусочек сыра из холодильника. Выпили, и Ирка стала рассказывать о себе. До этого я никогда не спрашивала её о прошлом, знала только, что она из какого-то провинциального городка .

Ирка родилась в городе Котлас Архангельской области. В пятнадцать лет случилась первая любовь с парнем из школы на год старше. Результатом любви стали двое детей погодков мальчик и девочка. Оформив брак и сыграв очень скромную свадьбу, молодожёны поселились у Ирки в большой четырехкомнатной квартире в центре города. Мама Иры умерла, когда ей было двенадцать от гнойного панкреатита, а папа, бывший главный инженер местного индустриального гиганта, ныне интеллигентный, тихий, пенсионер-алкоголик души не чаял в единственной дочке и внуках. Он помогал молодой семье, чем мог, а сам чтобы не мешать счастью молодых перебрался на дачу на берегу Двинны. Свекровь, овдовевшая, набожная сухощавая дама, бывшая председатель парткома города, помогала мало, но не упускала случая поучить невестку. Алексей, так звали Иркиного избранника, пахал на двух работах, а она устроилась уборщицей в детский сад чтобы устроить туда детей. Денег всё равно не хватало, и им пришлось оформить развод, чтобы получать пособие матери одиночки. Потом один из друзей Алексея предложил ему подзаработать, делая закладки. Подработка быстро переросла в семейный бизнес. Денег наконец-то стало хвать на всё, даже стали откладывать на машину. Но однажды их задержали с крупной партией соли. Адвокат посоветовал Ирке взять вину на себя – матери одиночке дадут условно. Её даже уговаривать не пришлось, чего не сделаешь ради любимого человека. Но тут вышел очередной указ об усилении борьбы, и Ирке пришлось насладиться гостеприимством республики Марий Эл и шить трусы и пуховики защитникам Родины четыре года.

С воли у неё поддержки почти не было, но на Ирку положила глаз одна зэчка в авторитете. Благодаря её покровительству жизнь на зоне была более-менее терпимой. Ирка посмотрела на меня и спросила:

– Чем мне расплачиваться пришлось, догадываешься?

Я кивнула и Ирка продолжила: Через год умер отец-отказало сердце. Чтобы оформить наследство Ирка выписала генеральную доверенность на мать Алексея которая специально для этого приехала в колонию.

Ещё через год – умер Алексей от передоза. Детей забрала к себе свекровь. Чтобы детей не отправили в приют, Ирка по совету свекрови сначала не стала возражать когда та лишила её через суд родительских прав и оформила опеку над детьми. Отсидев как говорится, от звонка до звонка и вернувшись домой, Ирка узнала,что свекровь переоформила квартиру на себя, распродала имущество оставшееся от отца и видеть невестку не хочет, обвиняя её в смерти Алексея. И к детям её близко не подпустит, а если та попробует права качать, пожалуется ментам и те быстро отправят её обратно в колонию.

Пыталась найти работу, но никому бывшая зечка была не нужна. Бывшие друзья, как правило, крепко дружили с зелёным змием и могли предложить лишь сожительство в своих загаженных хатах. Подруги смотрели косо. Купив на последние деньги симку и простенький телефон, она позвонила своей тюремной сожительнице, которая освободилась на год раньше. Та перевела немного денег и сказала, ехать к ней в Москву. Там по её словам для Ирки была работа. Приехав в столицу, Ирка встретилась с бывшей покровительницей. Та уже успела выйти замуж за высокопоставленного московского офицера полиции. За полгода оборотистая дама организовала под крылышком у мужа элитное эскортное агентство и лихо его раскручивала. Встретив Ирку, бандерша объяснила специфику и перспективы новой трудовой деятельности. Конечно, Ирка и так догадывалась, что за работу ей предложат, но надеялась на чудо.

Чуда не случилось. Долго раздумывать не пришлось: тонкая демисезонная курточка плохо грела зимой, в карманах было пусто. И неожиданно пришло сообщение от бывшей свекрови, что детям нужна зимняя одежда, а сволочь и змея подколодная, Ирка, сведшая в могилу Лёшеньку и родного отца, должна о своих детях заботиться. Ирка согласилась, не нашла сил возражать. Её отмыли, одели, накрасили, сделали портфолио. Бандерша одолжила приличную сумму, что позволило снять квартиру в Дзержинске и выслать деньги в Котлас.

С того времени прошло три года, Ирка пользуется успехом у клиентов, что позволяет высылать хорошие суммы бывшей свекрови на содержание детей и немного откладывать. Свекровь не разрешает Ирке видеться с детьми, но иногда даёт поговорить с ними по телефону.

Мы допили коньяк. Ирка смахнула слезы, неуверенно улыбнулась и посмотрела на меня:

– Ты, наверное, уйдешь теперь?

Я удивленно посмотрела на неё:

– Почему ты так думаешь?

– Ну как же, мать кукушка, зэчка, проститутка?

– Лесбиянка, забыла добавить.

– Сама такая.

Я пожалела, что бутылка коньяка была такая маленькая. Из под старого советского холодильника выбежал таракан, пошевелил усиками и юркнул под облупленную эмалированную раковину. И тут я приняла наверное первое серьёзное, самостоятельное решение в своей жизни.

– Места свободные есть?

– Где?

Ирка с непониманием уставилась на меня .

–Места, говорю, свободные есть в вашем агентстве?

– Оль, не надо.

– Если ты можешь, то и я смогу. Давай, звони своей бандерше.

– Оль, давай завтра, на трезвую голову…

– Завтра я могу передумать и позвонить Юсуфу. Давай сейчас.

Ирка взяла телефон и набрала номер…

«Да уж, первое серьёзное решение в моей жизни было стать проституткой», – подумала я, засыпая.

Мне опять приснилась Ирка. На сей раз, на ней были только украшения и ни клочка одежды. Подойдя к алтарю, она взяла с него собачье сердце, подняла его в руке, задрала голову и стала выжимать как губку. Она стояла ко мне в профиль. Я ясно видела, как кровь тонкими струйками льётся в её рот. Не меняя позы, Ирка повернула голову и облизнулась. Затем посмотрела на на меня и подмигнула жёлтыми и золотыми звериными глазами и улыбнулась.

Глава 5

Шило в заднице

Самая частая причина

Черепно мозговых травм

Медицинский факт.

Когда я проснулась на следующее утро всё тело болело. Левая рука, плечи, живот, голова кружилась, во рту было сухо. Вчера во время драки с собаками моя противница оставил мне на память кучу царапин на которые я не обратила внимания из за захлестнувшего меня тогда адреналина, теперь они покрылись коростой и зудели. Но хуже всего была нога , она болела просто адски на месте укуса. Я развязала повязку и осмотрела ногу, нижняя треть голени заметно отекла,

причём кожа имела синюшный оттенок и была горячей на ощупь. Сломанное предплечье тоже не повышало моего настроения. Хотя эта травма не была инфицированной и в перспективе не вызывала особых опасений. Я попробовала включить свой томограф, но ничего не вышло. Только голова закружилась сильнее, и меня не стошнило только потому, что желудок был почти пуст.

Я бросила взгляд на алтарь – на месте собачьего сердца, которое я бросила на него вечером, лежал невнятный кусок сухой плоти, напоминающий чернослив. В тот момент мне было на это наплевать, так как я испытывала сильный голод. Бросила взгляд на алтарь – вместо собачьего сердца, которое я вчера туда положила лежало, что то похожее на чернослив. Я подошла к трупу собаки и вырезав печень впилась в неё зубами отрывая куски и глотая их практически не разжёвывая. Поев я почувствовала, что моя внутренняя «батарейка» немного зарядилась. Вскоре заработал и «томограф». Мне удалось разглядеть ногу. Плохо дело. На месте укуса была какая то посторонняя, и явно ядовитая, суспензия которую мой организм пытался нейтрализовать.

Осмотрела собачью пасть, у мерзкой твари клыки были трубчатые, кук у мурены или варана, в них наверняка застревали куски пищи которые гнили и превращались в трупный яд. Эта тварь была ядовитой! Вот почему так паршиво себя чувствую – я отравлена. Перед моим мысленным взором нарисовалась капельница. Ага, где её здесь взять? Нет и растворов белка и глюкозы, которые были бы очень полезны. И, конечно, у меня нет антидота, чтобы нейтрализовать эту неизвестную дрянь. Хуже того – нет даже обычного сахара Срочно нужны антисептики, антибиотики , высококалорийное питание и надо пить много воды. Единственное с чем сейчас у меня нет проблем так это наверное с водой, судя по доносящемуся шуму, ливень на поверхности и не думал затихать. Бросив недоеденную печенку на алтарь и постанывая от боли я стала карабкаться на верх. Выбралась наружу, дождь по прежнему хлестал с силой пожарного гидранта. “Хорошо что вчера замарочилась с лестницей”, подумала я стоя на карачках под струями ледяного дождя, “по лиане хрен бы с такими ранами залезла”. Возле костра лежала золотая чаша. Я взяла и зачерпывая из ближайшей лужи мутную, грязную воду заставила себя пить как можно больше, сейчас очень важно снизить долю яда в крови. Медленно переставляя ноги , оскальзываясь на траве и падая в лужи я пошла в сторону ручья. Моё состояние немного улучшилось. Но всё равно, по дороге к ручью я несколько раз теряла сознание. Хорошо хоть что вся фауна этого сволочного зоосада прячется сейчас по норам от дождя. А то точно бы мной сегодня пообедали. Практически ползком добралась до ручья и взвыла от злости и разочарования. Кувшинки и прочие речные цветы закрылись и разобраться где какие растения было не возможно, к тому же нож я оставила дома когда чистила рану. Из за дождя мой анализатор запахов не работал, вернее работал но чувствовал только дождь и вонь от раны на ноге. К тому же ручей превратился в настоящую реку. Зайдя в ледяную воду я стала собирать все растения хоть немного напоминавшее мне тех желтых кувшинок, что два дня назад спасли мою задницу. Стебли растений были толстыми и крепкими и мне приходилось вырывать их с корнями из илистого дна. Собрав большую охапку я поковыляла в сторону дома. Для меня остаётся загадкой, как я смогла тогда вернутся. Двигалась как бы в трансе, мало отдавая себе отчет о происходящем. Помню только солоноватый привкус крови во рту и как ползала на четвереньках в огромной грязной луже собирая растения, а на берегу конвульсивно дергается какая то мелкая тварь с разорванным горлом и вкус крови на губах.