Читать онлайн Белоснежка: любовь, похожая на сон бесплатно
Глава 1
Все началось с того, что умер Арнольд. Несмотря на то, что Ксения Анатольевна сталкивалась со смертью каждый день и даже по нескольку раз, когда Максим Леонидович Комаров, ветврач лучшей клиники Северной части Снеговии, вышел из реанимации, медленно снял маску и опустил глаза в пол, осознание сразу не пришло.
– Можно увидеть его? – решительнее чем надо сказала Ксения Анатольевна.
Врач отошел в сторону от двери и жестом пригласил хозяйку шпица в комнату, где на железном высоком столе под огромной лампой неподвижно лежал ее любимый пушистый дружок.
Ксения Анатольевна медленно подошла. В пасть собаке были вставлены несколько трубок, глазки его были зажмурены, как будто даже перед финальной минутой, Арнольд мучился от боли.
– Малыш…. Что же они с тобой сделали? – осторожно потянувшись и нежно погладив рыжую шерстку, шепотом сказала Ксения Анатольевна. В этот момент она больше не была женщиной в строгом пальто, с идеальной прической и макияжем. Она была Ксюшей с косичками, которую оставили родители в очереди на кассе и куда-то ушли, она была школьницей, получившей двойку у доски, была студенткой без зачета, была опоздавшей на работу тетенькой, упавшей на льду в грязь в белоснежном пальто… Словом, она была беспомощной и беззащитной. Была собой. На коже тщательно обработанной тональным кремом появились дорожки от слез. Любовь утекала… Красными глазами она посмотрела на врача и почти невнятно спросила:
– И часто такое?
Комаров вздохнул.
– Последнее время – часто. Догхантеров много развелось. Владельцы жалуются в органы, сами устраивают охоту, но без толку. Раскидывают, сволочи, фрикадельки с крысиным ядом под деревьями в парках. Сколько там шпицу надо? Одну съел – и верная смерть. Это алабая еще можно спасти. А мелких…
Ксения Анатольевна вздохнула.
Кому могла помешать эта собака? Что за уроды могли отравить шпица Арнольда? Ксения Анатольевна резко сделала шаг в сторону выхода. Но перед тем как закрыть дверь и набрать маме – кстати, единственному человеку, которому она могла позвонить после 20:00, – Ксения Анатольевна строго и почти равнодушно сказала врачу:
– Я заберу его через 10 минут.
Женщина остала из сумки свой юфон. На заставке Арнольд улыбался ей всеми своими собачьими зубами, щуря глаза-бусинки.
– Привет, Сара, – сказала Ксюша. – Набери контакт «Мама».
Затем она достала коробочку из-под наушников и вставила один из них в левое ухо.
Отвернувшись от очереди и подойдя к окну, она уставилась в темноту. Из отражения на нее смотрела женщина лет сорока с короткой стрижкой и уставшим измученным взглядом.
– Алло, – сказала мама.
Ксюша не нашла силы сразу сказать.
Она прикрыла рот рукой. И силилась произнести это вслух. Из нее беззвучно лились слезы.
– Мама. Арнольд. Умер…
Та не ответила. Хотелось бы думать, что новость ее ошарашила. Но через несколько секунд вместо сочувствия из трубки донеслось:
– И шмто?
Мама явно что-то ела. Ксюша даже растерялась.
– В смысле «и что»?
Повисла пауза.
– Он истекал кровью последние два часа! – смахнув слезы сказала Ксюша. – Я отвезла его в больницу, его реанимировали, но спасти не смогли!
– И что? – повторила мама. – Это же собака. Может, наконец, найдешь время детей завести. Нашла из-за кого плакать.
Ксюша опешила. Она почувствовала, что еще чуть-чуть и начнет орать на всю клинику. Последние силы ушли на то, чтобы подавить гнев.
– Ладно, я попозже позвоню, – сказала Ксения Анатольевна.
– Ладно, – сухо ответила мама.
Надав два раза на наушник, бывшая хозяйка шпица положила трубку, рухнула на скамеечку возле стены и пристально посмотрела на часы. Было уже девять вечера.
– Привет, Сара. Набери контакт «Сергей».
Спустя девять гудков мужчина на том конце провода раздраженно прошипел:
– Ты с ума сошла? Чего ты звонишь?.
– Сергей, я знаю, ты просил не звонить, но… умер Арнольд, – Ксения Анатольевна на время звонка стала даже не Ксюшей, а Ксюшенькой.
– И это повод звонить? Если сейчас меня жена застанет, то следующим буду я.
Сергей бросил трубку.
Потеряв последнюю надежду на поддержку, Ксения Анатольевна обернулась к очереди. В ней ожидали другие владельцы животных, которые нежно и отчаянно прижимали своих питомцев к груди. В их глазах не было сочувствия. Один лишь страх…
***
– Пожалуй, достаточно, – сказала сама себе Ксюша и закупорила пробкой бутылку красного вина. Она посмотрела через левое плечо. На пуфе в коридоре в черном пакете «Босс», завернутый в несколько полотенец, спал вечным сном Арнольд. Тело ждало своего часа упокоения. Рядом с пуфом лежал собачий розовый мячик. Ксюша невольно улыбнулась. И резко сделала продолжительный глоток.
За окном шёл снег. Стояла ночь. В принципе, в этих краях всегда ночь. Такая уж северная часть Снеговии. Солнце выходит летом и не заходит до октября, а с октября ложится спать на целых полгода.
“Видимо, кто в светлое время суток прячется по квартирам, выходят на улицу. Какие они, эти догхантеры? – пыталась представить себе Ксюша. – Кто эти люди? Ходят ли они на работу? Есть ли у них скидочная карта в магазин? Есть ли у них дети? Друзья? Смотрят ли они кино? Ставят ли оценки на книги? Как они спокойно ужинают, зная, что бросили шарик со смертельной отравой где-то в траве, и если этот шарик будет найден, то обязательно кто-то будет за ужином страдать? Как ужасно, когда у людей нет интересов, но много свободного времени…”
«И снова эта ночь, и ей теперь не доверяю я…» – Ксюша посмотрела на телефон. Заменить стандартную мелодию юфона на хит оказалось не лучшим решением.
– Марина, что ты хочешь? У меня умерла собака.
– Жееесть, – процедила сестра. – Да я так звоню, че ты. Маме звонила?
– Звонила, – со вздохом ответила Ксюша.
– А чего ты вздыхаешь? Ты что, выпиваешь опять?
– Да.
– Я не буду читать нотации, но тебе лучше правильно питаться и бросить пить. Тебе же ещё рожать.
– Нет, сегодня слушать я это не буду.
– Вот зря ты так. Ты ещё встретишь своего принца.
– Мой принц сегодня напомнил мне не звонить после 20.00
– Этого в расчёт не берём вообще. Но помнишь, ты мне говорила, что тебе кто-то понравился с работы.
Ксюша сделала глоток.
– Помню.
– Вот, это прекрасно! Давай лучше о нем. Кто он?
Но тут в трубке послышался писклявый голос: «Мамаааа!»
– Эх, Ксюх, надо бежать.
Ксюша не успела и рта раскрыть, хотя ответ в мыслях уже был готов, и она была достаточно пьяна, чтобы его озвучить.
– Понравился-то понравился, – сказала Ксюша сама себе. – Но есть одна проблема. Игорь – мой пациент. А я все еще главный патологоанатом северной части Снеговии.
***
– Александр Алексеевич, здравствуйте. Это Маша Афанасьева.
– Да-да, Маш, привет, – ответит подполковник Кириллов.
– Извините, что поздно.
– Что-то случилось?
– Что-то точно случилось.
– С Настей?
– А, нет. Вернее, не знаю. Давно ей не звонила. Я просто выпустилась из академии. И сегодня был мой первый рабочий день. Меня направили в южную часть Снеговии. В Морскую долину.
– О, поздравляю. А чего не весело говоришь? Хоть солнце увидишь.
– Да понимаете, начальник отдела розыска дал мне дело, которому уже аж 8 лет.
– Восемь лет не могут раскрыть?
– Ага.
– Что за оно?
– Парень, закончил карьеру модели, уехал на заработки в ваши, то есть наши, края и пропал.
– Приметы есть?
– Два метра ростом. Альбинос. Друзья называли белоснежкой.
– А кто ищет?
– Жена, дочка, мама его. Папа умер в том году. Не дождался.
– Я понял. Так а мне зачем звонишь?
– Помощь ваша нужна.
– Я же на пенсии, Маш.
– Да знаю я. Но бывших же не бывает?
Алексеич задумался.
– Слушай, давай созвонимся на неделе. Я подумаю, что можно сделать. Пока проверь инфу. За 8 лет чего-то и новое могло вылезти.
Алексеич выключил прикроватную лампу, положил телефон на тумбу и лег обратно в кровать.
– Саша, только не говори, что это опять по работе, – промямлила Ира сквозь сон.
– Звонила сестра нашей невестки. Она заступила на службу. Дело дали. Пропал парень.
– Давно?
– Давно. 8 лет.
– Ну, надо Ксении Анатольевне вашей, видимо, звонить.
– Поздно. Ночь.
– У нас всегда ночь.
– Хорошо, ты права. Но так не хочется лезть во все это…
– Ну-ну, – Ира улыбнулась, прищурившись от света прикроватной лампы, которую опять включил Кириллов.
“Найти бы номер еще”, – пробунил он себе под нос. Провел несколько раз пальцем по экрану мобильного и прислонил трубку к уху.
– Ксения Анатольевна, подполковник Кириллов беспокоит. Да, в отставке. Но тут невестка моя в оперативники пошла. Надо помочь. Парень пропал 8 лет назад. Альбинос, два метра ростом. К вам не попадал?
Ксения Анатольевна поставила рядом с бутылкой пустой бокал и вежливо ответила.
– Нет, Алексеич. Не попадал.
– Понял. Извини еще раз за поздний звонок.
– Все в порядке, Александр Алексеевич. В любое время.
Капитан повесил трубку, положил телефон и выключил прикроватную лампу вновь.
– Не знает она, Ир.
– Ну и ладно. Завтра подумаем.
***
Тем временем, Ксения Анатольевна, взяв мешок с телом собаки подмышку, плечом толкнула дверь своего балкона, а затем с силой приоткрыв левой рукой крышку огромного горизонтального холодильника нежно сказала: «Ну привет, Игорь. Соскучился? Кажется, теперь это твой друг. Потерпи еще немного. Скоро я тоже приду к тебе спать…»
Глава 2
Игорь – так Ксения Анатольевна называла его с первой встречи восемь лет назад. Почему-то имя Игорь ассоциировалось у нее с героем, мужчиной-победителем. Настоящего имени она не знала. Труп привезли под утро. Дежурство заканчивалось.
– Оксана Анатольна, здрасте. Тебе вот новенький, – весело сказал Павлик.
– Здарова, коллега.
– И не страшно вам тут в темноте сидеть? Еще и завтракаете.
– Не страшно. Кого привез?
– Да вот нашли на улице. Замерз как будто. Документов нет.
– Молодой?
– Ага.
Ксения Анатольевна отвернула простынь, укрывавшую голову трупа и на секунду замерла. В свете настольной лампы ей показалось, что на кушетке лежит не человек, а полубог. Раньше таких мужчин она видела только в рекламе полотенец или в кино. Белые длинные волосы, заплетенные в косу, белоснежные брови, ресницы, мраморная кожа без единого изъяна. Ростом молодой человек был около двух метров.
– Так, – сказала она сама себе и прежде чем продолжить, откашлялась. – Вероятно, полиция будет спрашивать причину смерти. Составлю отчет.
Подняв взгляд на Павлика, она с удивлением обнаружила, что тот тоже заворожен внешним видом покойника.
– Хороший такой, – наконец с горечью сказал санитар. И накрыл труп простыней. Пальцы Павлика, почерневшие от холода и работы, выглядели на фоне сухих костлявых морщинистых рук как нелепый аксессуар. – Что ж случилось с парнем?
– Узнаем, – сказала Ксения Анатольевна, подталкивая каталку дальше по коридору в комнату, где необходимо было провести вскрытие и сделать анализы.
Без лишних слов коллеги разошлись. Морг городской больницы был не самым удачным местом для общения. Низкие потолки, запах сырости, холод. Свет здесь горел только над столом врача и изредка освещал кабинет для манипуляций. В остальных комнатах, где усопшие ожидали очереди или в печь, или на кладбище, электричество экономили. Живые здесь не задерживались. Впрочем, как и мертвые. Но на этом остаровисчя позднее.
Ксения Анатольевна закатила труп в хирургию и включила свет. Под одним из стеллажей мелькнул крысиный хвост. На дальней стене замершие часы неизменно показывали 8:45. В углу комнаты на двух огромных болтах висела железная раковина, а кран торчал прямо из стены.
Вымыв руки и надев перчатки, Ксения Анатольевна взяла в руки скальпель.
– Не хочется такую красоту портить, – сказала она вслух, принимаясь осматривать труп.
***
На другом конце Снеговии, в южной части, где солнце стояло высоко в небе, и его свет проникал сквозь большие окна без штор, молодая мама со звучным именем Ева Миронова не могла дозвониться до своего любимого Жени. Она носила по комнате годовалую Катю и не находила себе места. В этой части мира окна всегда были открыты настежь, словно приглашая прохожих заглянуть внутрь. Здесь никто не скрывал ничего и секреты казались почти невозможными, поэтому вопрос, куда делся муж, заставил Еву впасть в оцепенение.
Квартира Мироновой была небольшая. На подоконнике стояли горшки с цветами, по стенам развешаны фотографии. В центре кухни стоял круглый деревянный стол. Ева сидела за ним, медленно потягивая из белой кружки черный кофе. На чашке была напечатан снимок, где Ева и Женя обнимаются на фоне моря. Катюша сидела на ручках, приятно лепетала и рассматривала короткую стрижку мамы. Но Ева, силившаяся улыбнуться малышке в ответ, сделать это не могла. За последний месяц, когда муж уехал на заработки, на фоне стресса она сильно похудела и худоба только подчеркивала угловатость ее фигуры. У нее была необычная внешность – огромные, чуть раскосые глаза, которые всегда казались настороженными, тонкие губы с легким изгибом, как будто она вот-вот собиралась что-то сказать, и острые скулы, придававшие ее лицу почти инопланетный вид. На все плечо у Евы был набит огненный феникс, птица счастья – символ ее веры и ее любви.
Ева посмотрела на часы. Был полдень.
– Федор Михайлович, можете помочь? – мама решительно набрала свекру. Вопрос она выпалила даже не поздоровавшись, в тревоге.
– Душенька, начни сначала, – ласково сказал Дмитрий Олегович. – Что случилось?
– Да Женя что-то на связь не выходит второй день. Волнуюсь очень. Позвоните коллегам, пожалуйста, пусть сходят в вагончик. Проверят его.
– Второй день, говоришь, – старик почесал бороду. – Что ж. Наверное, ты права. Стоит набрать мужикам. Ты главное не волнуйся, душенька. Как там малышка?
***
– Да нет его там, Михалыч, – Жора и Алексей начинали ужинать. Один нарезал хлеб, второй – палку колбасы.
Лагерь рабочих на севере Снеговии был похож на маленький островок света посреди бескрайней ночи. Здесь, вдали от цивилизации, жизнь кипела круглосуточно. Огромные прожекторы освещали территорию, где возвышались массивные буровые установки, словно металлические великаны, неутомимо добывали нефть.
Жилые вагончики, в которых спали между сменами рабочие, стояли в ряд, как солдаты на параде, и каждый был оборудован всем необходимым для жизни в суровых условиях. Внутри было тепло и уютно, но снаружи холодный ветер завывал, пробираясь в каждую щель.
– Михалыч, да нет его там, – сказал Жора, откусывая бутерброд. – Его и на смене не было сегодня. Мы уже раз десять проверяли. Думаю, загулял.
Григорий, высокий и худощавый, с вечно растрепанными волосами и улыбкой, которая не сходила с его лица даже в самые трудные моменты, никогда не думал о плохом, а потому вечно опаздывал с правильными решениями. Он был человеком, который всегда полагался на судьбу, а потому себя ни в чем не винил, а значит и ответственность за решения не брал. Разбираться, куда пропал альбинос, ему не хотелось. Все его мысли в данный момент занимала еда.
– Жора прав, – вмешался на громкой связи Лёша. – Ты бы с ним, Михалыч, поговорил. Это же сын твой. Еще уволят за прогулы. Твоя репутация тоже пострадает.
Федор Михайлович много лет был для Жоры и Лехи бригадиром, был наставником, человеком, который мог поддержать и словом, и делом. Но только всегда ли мы ценим своих учителей?
– Мужики, если что узнаете, маякните, – сказал Федор в трубку, а про себя добавил: – Неужели Женька опять начал пить и загулял?
***
Ева Миронова сидела на краю кровати, малышка вертелась с конструктором у ее ног. Дело в южной части страны близилось к вечеру. Нехотя, глубоко вздохнув, она набрала номер своей мамы, Маргариты Петровны.
– Алло, зай, привет, – сказала Марго .
– Женя пропал. Я не могу до него дозвониться ужедва дня.
– А тебе говорила: загуляет. Красивый твоим не будет. Надо было не отпускать в ночь.
– Мам, вот не до философии сейчас. Может, в полицию пойти?
Маргарита Петровна фыркнула.
– Ева, ты опять себя накручиваешь. Объявится. Занимайся дитем.
Ева стиснула зубы.
– Мам, был бы папа жив, он бы меня поддержал. Ты же знаешь, что Женя всегда звонил, даже если был занят. Это не похоже на него.
– Папа твой тоже вечно гулял, а я вот так вызванивала его. Теперь твоя очер…
Звонок оборвался.
Ева минуту смотрела на заблокированный экран телефона. И потом снова нажала на звонок.
– Анна Ивановна, это Ева, здравствуйте.
– Это ты виновата, – сходу ответила свекровь.
– В чем?
– Была бы нормальная жена, не отпустила бы на север. Ты знаешь какие там условия? Всю жизнь ждала отца его, переживала, теперь сына! – Анна Ивановна перешла на крик.
Ева попыталась успокоить свекровь:
– Анна Ивановна, я собираюсь в полицию.
– И что ты им скажешь? Что муж от тебя сбежал?
Ева еле сдерживала раздражение.
– Вы идете со мной?
– Ева, ну как я могу не пойти?
– Жду вас там у входа через час.
– Внучку берешь?
– Конечно.
– Ой, хоть посмотрю кровинушку.
– А вам кто-то запрещает приходить?
– Я в твой свинарник ни ногой.
Ева закатила глаза и нажала на сброс.
– Женя, где ты?! – громко спросила она, но даже эхо не ответило. Только Катюша вскочила на ножки и замямлила: мамамамама.
***
– Так вы заявление будете писать? – капитан Вадим Романович Щеглов уже собирался домой, как вдруг в его кабинет ворвались две женщины с ребенком и он сразу почему-то решил, что кого-то убили. Карьеру Щеглов начинал в другой части страны и, честно говоря, боялся этого места.
– Мы начнем поиски немедленно. Дадим ориентировки. Давно он пропал?
– Вчера днем еще был на связи, – сказала Ева.
– Собирался куда-то?
– Так он ей и сказал, – словно под нос прошептала свекровь.
– Он ходил с другими молодыми парнями в бар в ближайшем городе.
– А как туда добирались?
– Пешком. Там вроде недалеко.
– Ну ясно. Щеглов сразу же стал искать номер своего старого друга, Вити Полымя. Витя организовывал поисковые отряды. Он был человеком, который знал каждый уголок этих суровых земель.
– У нас проблема, – сказал Щеглов, когда тот взял трубку. – Пропал парень, Женя.
– Особые приметы?
– Да по словам родственников, такого не перепутаешь: два метра ростом, коса до пояса, альбинос.
– Это в смысле все волосы белые?
– Ага.
– Да уж. Белоснежка какая-то, – Витя Полымя гыгыкнул. – Ладно. Ща разошлю ориентировки.
– На связи, давай.
Щеглов сложил руки в замок и уставился на женщин. Все трое – Ева, Анна Ивановна и маленькая Катюша внимательно смотрели на него.
– А нам что делать?
– Что-что? Домой идти и звонить продолжать, знакомым писать.
– И все?
– Ну хотите, снаряжайтесь на север, поедете искать.
Родственницы переглянулись.
– Ладно, спасибо, капитан, мы пойдем, – сказала Ева и, вставав со стула и аккуратно усадив малышку в коляску, вышла из кабинета.
Анна Ивановна проводила невестку взглядом и посмотрела Вадиму Романовичу в глаза:
– Вам надо знать еще кое-что.
– Слушаю.
Глава 3
На Юге была ранняя весна. Снег уже почти сошел, но грязь всё ещё прилипала к ботинкам. Женя недавно вышел из школы и стоял на автобусной остановке, рассматривая следы грязи на своей обуви. В огромных наушниках он слушал подкаст о том, как стать счастливым и найти баланс в жизни, слушал про инопланетян, которых однажды человечество встретит на Красной планете и мечтал. Сам Женя тоже походил на инопланетянина. Особенно здесь, на Юге, где каждый обладатель загара и черных волос, рассматривал его как экспонат в музее искусств. Женя был ростом с автобус, его плечи ели помещались в куртку, сшитую на заказ, белая коса торчала из-под шапки, а пушистые белые брови и длинные белые ресницы делали его схожим с героями Манги или комиксов про первых богов.
Вдруг Женю кто-то взял за руку. Резкий рывок заставил его развернуться. Перед ним стояла женщина. Нет, не просто женщина – настоящая леди. Женя сразу понял, что она не из этих мест. Она была в идеальном пальто, которое, казалось, стоило больше, чем весь его гардероб вместе взятый. Её волосы были уложены очень аккуратно. Женя подумал, что она, возможно, использует клей вместо лака для волос. Леди вышла из машины, которая напоминала по форме карету, только вместо лошадей в ней был тихий мотор, урчащий, как кот, который только что поел сметаны.
– Добрый день, – мягко, но уверенно сказала женщина, протягивая руку. – Меня зовут Эвелина. Я представляю модельное агентство из Тосквы.
Женя смутился. Он посмотрел на её руку, потом на лицо, потом снова на руку, не зная, что сделать. В конце концов он решил, что пожимать руку будет слишком официально и просто кивнул, как будто соглашался на что-то, что его ещё не спросили.
– Гы, прикольно, – ответил он.
Эвелина замерла.
“Вот это манеры… – подумала она, словно её погрузили под тропический ураган вместо all inclusive на берегу океана.
“Ладно, на фото это будет незаметно”, – пробормотала она себе под нос и громче добавила:
– Не думали ли вы стать моделью, молодой человек?
– Моделью чего? – этот беловолосый гигант недоверчиво смотрел на хрупкую даму.
“Будет непросто”, – пронеслось в голове у Эвелины. При этом она была к таким реакциям привычна. Её улыбка – профессиональная, выработанная годами общения с людьми, которые сегодня рассказывают другим, как жить, а продолжают танцевать под трендовую музыку в соцсетях в надежде получить лишние сто лайков.
– На куртку и кроссовки хочешь заработать? – Эвелина сняла маску пафоса.
– Ну, допустим.
– Моделинг – это бизнес и оплачиваемая работа. Если согласишься, у тебя будет шанс стать богатым и знаменитым.
– Да ты че, тетенька? Батька мне голову свернёт. Сорян.
Женя снова надел наушники и поднял глаза к небу. Оно было серым, как школьная форма.
Эвелина, оправившись от слова “тётенька”, навязчиво сунула свою визитку Жене в задний карман джинсов, которые еле держались на нем, и пошла к машине.
Нажав кнопку запуска, она начала жаловаться бортовому помощнику, что бренды не хотят заменить настоящих моделей на картинки, созданные искусственным интеллектом, а зря. Модели с картинок не спросят: да ты че, тетенька? А просто будут молча выполнять свою работу.
– Людям нравятся настоящие люди, а не бездушные картинки, – объясняла она помощнику.
– Ладно, знаю, не грузи. Это были риторические вопросы.
Сказав это, Эвелина нажала на газ и уехала, оставив белокурого великана позади.
“Но он хорош, ой как хорош. За такого можно и миллион получить. Вот только бы заставить его молчать… Или научить разговаривать”, – думала скаут.
– Научить разговаривать не получится, – ответила помощница.
“Так, пора заканчивать общаться с собой вслух”, – сказала опять вслух Эвелина.
– Да, вам действительно пора заканчивать говорить все, что приходит в голову, – добавила Сара.
Эвелина выключила помощника, нажав на кнопку на руле.
– Вот, знай свое место.А потому что надо знать, когда молчать, – добавила Эвелина. Единственный, кому она могла грубить без опасения, был искусственный интеллект. Затем, словно ища поддержки, скаут посмотрела в зеркало заднего вида, улыбнувшись себе.
– Никакая я не тетенька, – завершила она диалог с собой.
***
Вечером Женя привычно развалился на холодных ступенях подъезда, закурив сигарету.
– Мама потом скажет, что я тоже пыхтел, – Рома недовольно размахивал руками, отгоняя дым.
– Да че ты вечно на панике, соседушка? – Женя положил ему руку на плечо. Рома был порядком ниже. Сидел он слегка сутулясь, рубашка его была застегнута на все пуговицы, включая верхнюю. Даже на лестничную клетку Рома вышел в выглаженных брюках и чистых ботинках. Это придавало ему еще более жалкий вид на фоне брутального Жени.
– Белоснежка, вот вечно ты меня подбиваешь на разные шалости, – заулыбался Роман. В компании великана он чувствовал себя сильным. Особенно, осознавая свое интеллектуальное превосходство..
– Ну ты понял, да? – Женя опять вернулся к уже начатой теме, выпуская дым через нос, как дракон. – Меня моделью хотят сделать. Представь, я – модель. В журнале, там, или на показе.
Рома поднял бровь, слегка наклонив голову.
– Моделью? – переспросил он.
– Ну да, – Женя пожал плечами, будто ему было всё равно, но его голос выдавал лёгкую гордость. – Скаут какая-то подошла, сказала, у меня потенциал.
Рома задумчиво посмотрел на друга.
– Лицо у тебя, конечно, норм. Но ты же… ну, ты же парень.
– А чё, по подиуму ходить сложно, что ли? – Женя засмеялся, явно наслаждаясь своим остроумием. – Я могу ходить. Смотри.
Он встал и начал демонстративно шагать по ступеням, как будто это был подиум. Его движения были неуклюжими, а лицо – слишком серьёзным, что вызывало у Ромы приступ смеха.
– Да хватит, – сказал рубашечка, пытаясь успокоиться. – Ты выглядишь, как будто у тебя ноги деревянные.
Женя остановился.
– Ладно, – сказал он, затягиваясь. – Может, ты прав. Но ты не понимаешь, Ромыч. Это шанс. Шанс стать богатым и знаменитым. Купить наконец-то нормальные шмотки, а не этот рыночный шлак.
Теперь Рома поднял обе брови:
– Богатым и знаменитым?
Женя не ответил. Через секунду он сменил тему.
– Ну а у самого как дела?
Рома вздохнул.
– Да нормально, правда, Батя опять заставляет физику учить, говорит, не потянешь, будешь работать в монтажке на заводе.
– Ну, завод – не так уж плохо, – сказал Белоснежка. – Мой папа тоже на заводе работал. Пока не уехал на вышки.
– Да, кстати, Коля с твоим батей оценят твои амбиции ходить по подиуму.
Друзья переглянулись и грустно улыбнулись друг другу.
– Коля меня бесит, – коротко отрезал Женя. – Всё время умничает, всё время какие-то активности загоняет. Батя его хвалит. А я так: принеси, подай. При этом, я же старше, Ромыч. Наоборот должно быть.
Рома все понимал. У него не было брата. Его «Коля» сидел рядом с ним. Для его мамы Женя был эталон мужественности и решимости. Папа Ромы был очень озабочен идеей разбогатеть легким путем, что роднило его с белокурым соседом. Однако собственного сына он побуждал богать через науку.
– А ты завидовал кому-то когда-нибудь? – Рома посмотрел Жене прямо в глаза.
– Да нет, вроде. Мама говорит, что у меня все есть. Я ей верю, – честно ответил сосед.
Рома резко отвернулся.
– Ладно, модель, давай свою сигарету, – сказал он. – Покурим на удачу. Но курить – здоровью вредить.
– Ты кури, а я домой, – ответит Женя, затушив окурок о подошву кроссовка.
Так, в тот вечер на этаже и оставалась возможность раскрыть секрет, который мог бы изменить ход всей этой истории, но Рома был трусом, а Женя никогда слишком сильно не задумывался о том, какими был на самом деле его лучший друг.
Заходя домой Женя вертел визитку, которую нашел в заднем кармане джинс и думал лишь об одном: где найти деньги, чтобы переехать. В голову ему приходил только один вариант.
– Как же меня бесит это нытье: моделью он не хочет быть, нет слов, – бубнил Рома, закрывая входную дверь Не разуваясь, он достал телефон и стоя в походе, накатал в телеге огромное сообщение Лизе. Он боготворил ее примерно с девятого класса. В 15 лет влюбляешься всегда без оглядки, всем сердцем, ожидаешь взгляда, слова, следишь за каждым лайком в соцсетях. Лиза же поддерживала дружбу с Ромой, чтобы хотя бы изредка видеть свой предмет обожания, того, кто снился ей каждую ночь, о ком она молилась, кого закладывала на дни рождения и Новый год, смотря на часы и видя совпадения на циферблате. Лиза считала, что Женя послан ей судьбой. Вот только он даже плохо помнил ее имя. У невзрачной серой мышки (про таких обычно говорят: зато она добрая) не было шансов попасть в поле зрения главного красавца округа.
“Да он просто самодовольное чмо”, – ответила в чате Лиза. Ей нравилось выражать свои чувства в пассивной агрессии. Впрочем, другого способа выразить чувства и не было. Или она не знала.
Лиза росла в семье без отца, а для ее мамы внешность значила всё. Природа не наделила девушку ни выдающимися формами, ни красивыми глазами, ни острым умом. Единственная изюминка Лизы заключалась в её волосах – рыжих. Рома считал ее солнцем, а потому и влюбился: несмотря на то, что они жили на Юге, в доме Ромы солнца явно не хватало.
Вечные тучи на него нагоняла его семья. Рома всегда чувствовал, что его мама и папа, не могли понять его истинные стремления. Мама была строгой, но заботливой женщиной, которая всегда требовала быть лучшим во всём. Его отец был инженером, человеком, который ценил порядок и дисциплину больше всего. Рома рос в этой атмосфере, стараясь соответствовать ожиданиям, но не умел ни поддерживать образ сильного мужчины, ни блистал оценками в школе, так что все, что говорили ему родители, – это сравнения с другими.
“ А где он бабки возьмет?” – телефон вернул Рому в разговор.
“Наверное, полезет в тайник отца. Он мне говорил, что нашел заначку. Примерял его рабочую куртку и нашел в подкладке сверток с золотишком.”
“А папа его не убьет?”
“Да этому на все пофиг.”
Рома даже завидовал, что Женя из тех кому пофиг. В его сознании это представлялось силой. “Ради мечты он может пойти на что угодно”, – так он объяснял себе потенциальный поступок друга. У Ромы же не было мечты. Разве что Лиза… Но для этого надо было признаться ей в чувствах, а на это тоже нужно было решиться. Решится Рома ни на что не мог. Во всяком случае тогда.
Глава 4
– Итак, что же мне надо знать