Читать онлайн До самой смерти бесплатно

Глава 1

Для Дарена – жнеца – это был совершенно обычный день с его обычными обязанностями, как и прошедшие семь тысяч сто семь дней его существования. Наблюдать, как умирают люди, собирать и провожать души в Ад или Рай – было тяжело…первое время. Все омерзительные, мешающие работе чувства жнец убирал на дальнюю полку в глубине души, заперев дверь на замок. Мужчина казался уверенным Ангелом Смерти. Он знал свое дело от и до. Его спокойствие и решимость пугало большинство людей, а жнецов – восхищало, но внутри, за маской безразличия, бушевал хаос, проходила пещаная буря из множества вопросов о жизни до смерти и существовании после. Наедине с собой мысли его душили, крепко обхватывая, словно щупальца, шею. Но кто бы мог подумать, что одиночество – его любимая часть существования.

К полудню жнец освобождался от обязанностей, чтобы просто хорошо провести время в придорожной забегаловке «Атропос» в штате Флорида. Ему нравилось все: название, интерьер, навевавший грусть и, конечно, сама еда. Дарен был уверен, что любимое блюдо при жизни – это сэндвич с тунцом на зерновом хлебе. Он чувствовал этот великолепный вкус, тающего во рту тунца, и именно поэтому заказывал только его. Практически с самого открытия Дарен приходил именно сюда. Узнал жнец об этом заведении, когда забрал отсюда душу чудесного повара.

Забегаловка была больше похожа на заброшенный ангар, чем на ресторан. Фасад, выкрашенный когда-то в жизнерадостный желтый, облупился, открывая ржавые пятна. Вывеска с названием, выполненная из ржавого металла, держалась на соплях, а буквы были полустерты, словно выцветшие воспоминания. Это вызывало лишь приятную меланхолию у Дарена. Он любил это место. Любил дизайн и людей, работающих здесь. Любил одиночество и тишину.

Внутри царил полумрак, рассеиваемый несколькими тусклыми лампами, висящими под высоким потолком. Воздух был пропитан запахом подгоревшего кофе и чем-то неуловимым, смесью старой древесины и табака. Столы из темного дерева были покрыты пятнами, рассказывающими о бесчисленных количествах пролитых кружек пива и чашек кофе, а стулья, с потертыми сидениями, подчеркивали ощущение заброшенности. Пожелтевшие фотографии на стенах со счастливыми людьми лишь напоминали пришедшим сюда, что время беспощадно, что все хорошее заканчивается. В углу стояло старое пианино темного цвета, клавиши были покрыты пылью, а корпус украшен глубокими царапинами. Здесь давно никто не играл…

За длинной стойкой, за которой находился стеллаж с поблекшими бутылками спиртного, стоял бармен – мужчина лет шестидесяти с седой бородой и добрыми уставшими голубыми глазами, его руки были покрыты множествами татуировок, особенно внимание привлекали женские имена на левом предплечье. Дарен знал, что они были посвящены его умершей жене от рака крови и трем дочкам, которые давно покинули этот город и отца в том числе.  Они уже больше десяти лет не общались с ним.

Здесь была лишь одна официантка – дочь умершего повара. Девушке двадцать семь лет, а у нее дома уже четыре вечно орущих ребенка и муж, о чьих похождениях ей, к сожалению, неизвестно.

– О, мистер, вы вообще стареете? – рассмеялась она, наливая в кружку Дарена зеленый чай, – Вы сюда ходите уже много лет, а все еще выглядите на двадцать пять.

Что не скажешь о ней. Морщины и огромные мешки под глазами говорили об ее усталости от этой жизни. Дарен знал, что она хочет уйти. Но, к счастью, не осмелится.

– У меня чудесные гены, Розалинда, – улыбнулся жнец.

– Повезло же! Вам как обычно?

– Да, спасибо.

«Атропос» не был местом для шума и веселья. Это было местом для раздумий, для встреч с самим собой. Сюда приходили за тишиной и спокойствием, за возможностью погрузиться в свои мысли, понимая, что тебя никто, кроме официантки, не потревожит. Время текло медленно, словно мед, погружая все глубже и глубже в мысли, в воспоминания. Спокойная грусть – замечательная часть существования.

У "работников"Смерти нет никаких потребностей, но ради удовольствия им можно питаться. Да даже сама Костлявая бо́льшую часть времени ходит по ресторанам. По хорошим, изысканным рестораном. Она путешествует, лишь изредка вспоминая о своей работе, когда грядет масштабная трагедия. Такие, как разрушение башен близнецов или массовое отравление людей в Ираке.

А войны. Как же их всех раздражают сражения. Столько людей, борющихся ни за что, погибают каждую минуту на поле боя. Из-за глупых людей жнецы могут застрять на годы в самом пекле, только забирая и забирая души.

– Даже нам жить мешают, – Дарен вспоминал слова Мэллори – жнеца и подруги, когда они стояли посреди поля боя, – Я могла бы сейчас наслаждаться молочным коктейлем на пляже, например, на Бали, а я в итоге тут. Черт. Почему я-то?

Никто не знал, какое количество жнецов существует. Очевидно, что очень много. Но всегда на больших "праздниках"он встречал Мэл. Обычно собиратели душ обделены эмоциями, но она… Она была совсем как подросток, которую переполняли чувства. Ей всегда легко давалось общение с умершими. Она заслуживала их доверие с первой секунды, и доверие Дарена она тоже заслужила сразу. Выглядела девушка очень молодо, лет на восемнадцать (но не стоит смотреть на внешность, даме уже много и много веков): блондинистые кудри до поясницы, яркие зеленые глаза с длинными объемными ресницами, маленький нос с серебряным септумом (появился совсем недавно, когда увидела у одной из душ) и пухлые розовые губы. Жнецам не обязательно было "носить"свой внешний вид, который был у них при жизни. Они могли выглядеть, как им пожелается, также имелся и истинный облик: полупрозрачные, в костюме гробовщика. Очень похожи на сошедших с ума призраков, парящих над полом.  Жуткое зрелище. Но Мэллори и Дарен предпочитали внешность, данную им при рождении. Им было важно – помнить хотя бы оболочку. Некоторые из жнецов, предпочитая врать душам, принимали облик близких этих людей, благодаря чему они доверчиво шли за ангелами смерти.

Это было запрещено, конечно же. Костлявая – самая справедливая из всех существ – наказывала, когда узнавала о таких махинациях, а узнавала она всегда, дело лишь времени. Как жаль, что за хорошую работу она не вознаграждала хоть каким-нибудь воспоминанием о жизни. Лишь последние секунды перед гибелью помнили все собиратели душ. Это было их наказанием, страшным сном. Они должны были помнить, что совершили ужасное – не оценили подарок самого Бога – жизнь. Жизнь, которую они глупо оборвали.

Они благополучно забывали даже свои имена. Ангелы смерти предполагали, что память у них отнимали, чтобы они не смогли найти свои семьи, наблюдать за ними, контактировать или помогать, поэтому они придумывали себе новые имена. Дарен. Это имя ему дала Мэллори.

– Тебе подходит это имя, ты весь из себя такой серьезный дядя, – смеялась девушка, – удивительно, что у тебя вообще что-то получается в роли жнеца. О, нет, это не оскорбление. Ни в коем слу-у-учае!

Дарен выглядел молодо, но не настолько, как Мэл – лет двадцать семь, не больше. Высокий мужчина с хорошим крепким телосложением, глубоко посаженные карие глаза, прямой нос и пухлые губы с маленьким шрамом на нижней губе, острые скулы и темные волосы, почти что черные, постоянно падающие на глаза. Большинство посчитало бы его внешность замечательным! Как ему вообще могло прийти в голову прыгнуть со скалы, наверняка разбив множество женских сердец таким поступком?  Была ли причина его действиям? Очевидно, просто так не прыгают.

– Боже, что же я наделал! – последняя мысль перед столкновением с землей.

Он хотел бы вспомнить все. Семью, работу, коллег, радость и невзгоды от той старой жизни. Смотря в окно, он наблюдал за счастливыми родителями, которые шли, держа ребенка за руку. Мальчик, радостно прыгая, куда-то указывал пальцем и что-то спрашивал. Подняв глаза, Дарен увидел таймер – он есть у всех смертных.

68 лет 3 месяца 2 дня 20 часов 3 минуты 37 секунд.

Дарен мечтал прожить жизнь вот так – с любовью. Но все оборвалось. Он сам себя казнил, и его наказали. Он сам выбрал путь самоубийцы. Он сам сделал шаг в пропасть. И передумал лишь тогда, когда стало поздно. И больше никогда он не обретет человеческие чувства. Хотел ли он жениться при жизни? А может, и был женат? Может, и у него были дети? Может, он успел познать чувство любви? Но тогда зачем он пошел на этот отчаянный поступок, бросив все? Значит, он был несчастен? Почему? Сколько же вопросов крутилось у Дарена в голове, и их становилось все больше и больше с каждым днем.

Мужчина даже пытался отыскать родных, хоть какую-то историю о себе, но тщетно, хоть и умер он не так давно. Дарен не знал, когда точно. Это тоже все было стерто… Знал лишь примерно, что очнулся, как жнец, в ноябре 2005 года. Прошло достаточно времени, но он так и не смог отпустить прошлое, о котором даже не знал. Большинство Ангелов смерти  забивали на поиски ответов про прошлую жизнь спустя несколько лет, понимая, что в этом смысла нет никакого. Но Дарена не покидала надежда.

Голова начинала уже болеть – так происходило каждый раз, когда он задерживался на своих перерывах.

– Счет, пожалуйста! – съев последний кусочек сэндвича с тунцом, Дарен обратился к официантке.

Красная бентли неслась по шестиполосному шоссе. За рулем сидела заплаканная девушка по имени Амелия с опухшим лицом и мутными от алкоголя глазами. Обычно жнец появлялся за несколько минут до конца жизни.

– Какой же ты урод! – кричала брюнетка за рулем, все набирая и набирая скорость, пока Дарен, сидя на пассажирском, просто наблюдал, – Предатель! Конченый придурок! Да чтоб ты сдох!

Вместе со слезами по щекам текла и тушь, пухлые красные губы искусаны, белое короткое – явно свадебное – платье запачкано грязью и вином. Она пьяна и рассержена. Буквально за час до церемонии бракосочетания, девушка узнала, что ее любимая подруга беременна. От ее же жениха!

– Неужели, люди до сих пор не понимают, что водить в таком состоянии – это глупо, а умирать в таком состоянии – клише! – послышался звонкий женский голос с заднего сидения машины, – Черт, а она еще и богатая, – осмотрела салон автомобиля, – Столько потеряет…

Дарен удивленно посмотрел на девушку, ведь ее там быть не должно! Он удивился еще больше, когда темноволосая пассажирка перевела взгляд с сумасшедшей за рулем на жнеца. Хрупкая не высокая и совсем бледная. Длинные темные волосы с волнистыми прядями чуть ниже лопаток, большущие карие глаза, курносый нос, маленькие губы. На вид ей не больше двадцати. Таймера над головой нет. От нее не пахнет смертным. От нее пахнет…просто болью? Пахнет сыростью, плесенью, кровью и мучительным холодом…

– Ты еще кто такая?

– Оу, – похихикала девушка, – Марибель Уилсон, приятно познакомиться.

Она протянула руку для рукопожатия, но тут пришло время Амелии.

Глава 2

Дарен, вспомнив, что произойдет столкновение, схватил незнакомку за совсем тонюсенькую руку, и они телепортировались на обочину.

– Ты кто такая? – он все еще держал ее крепко за руку, –  Ты не человек. Заблудшая душа? Нет. Демон? Вроде, нет. Ангел? Было бы смешно.

– Черт, отпусти меня! – прошипела Марибель, пытаясь выдернуть руку, но бесполезно, – Я не знаю, кто я! Я не знаю, почему тут оказалась, ясно? Я знаю только свое имя. Все! Больше ничего!

– Ты жнец? – он наклонил голову набок, пытаясь сфокусироваться на внешнем виде девушки, игнорируя ее ответы, – Фу, точно нет.

– Что за "фу"?!

Дарен молча осматривал девушку. Она стояла босая. На лодыжках были видны глубокие, красные следы от веревок, как и на руках – совсем свежие. Легкое полупрозрачное платье выше колен молочного цвета с длинными свободными рукавами даже не пыталось скрыть ее шрамы на теле. Больше всего их было на спине и плечах. Огромный шрам тянулся от ключицы к бедру. Бель стояла неподвижно, словно скульптура в музее, рассказывающая свою историю.

– Тебя пытали? – спросил мужчина, – Или у тебя, неадекватной, фетиши такие?

Та закатила глаза: – Я же сказала, что не знаю. Не помню ничего.

Марибель зажмурилась, услышав громкий звук удара. Столкнулись два автомобиля. От удара красная бентли несколько раз перевернулась и загорелась, окончательно остановившись у одиноко стоящего дерева. Вторая же машина почти не пострадала.

– Кто-то умер? – медленно открыла глаза незнакомка, – Жесть. У нее нет шансов?

– Нет. Поэтому мы…то есть, я тут, – Дарен наконец-то отпустил руку девушки, та сразу же принялась растирать, горящее от боли, запястье, – Стой здесь. Никуда не уходи. Просто стой.

Мужчина телепортировался к машине.

Огонь полностью поглотил автомобиль. Еле слышно кричала уже почти умершая Амелия Грейс. Пламя не давало ей окончательно потерять сознание, сжигая каждую частичку ее тела. Вся сморщенная, она будто умоляла Дарена помочь ей. Она будто видела стоящего возле машины жнеца, но он ждал. Он не мог ей помочь. Он лишь безэмоционально наблюдал за ее смертью.

Несколько машин остановилось, чтобы помочь пострадавшим. Но, взглянув на уже совсем черное бентли, они разворачивались в сторону другой машины, где находилась семья из трех человек: папа и две дочери, которые точно выживут, которым можно помочь.

Женщина, сдавшись, перестала дергаться и замерла, уткнувшись лицом в руль, перекошенный рот застыл в беззвучном крике. Душа, наконец-то, покинула тело.

– Это я там…? – рядом с Дареном появилась только что погибшая девушка, – Боже, какая я там стремная.

– К сожалению, такое случается, мисс.

– Мне всего лишь тридцать три…

– Что ж ты тогда, идиотка, за руль села в таком состоянии? – Марибель все-таки не устояла и подошла к новому знакомому.

– А ты не совершала ошибок? – разозлилась умершая.

– Некоторые ошибки стоят жизни… – ответила незнакомка, – И ты совершила именно такую.

Дарен сразу же приметил глубокую грусть в глазах Марибель при ответе.

– Я вас провожу в загробный мир, мисс Грейс.

– А если я откажусь? Мне изменили! Я должна отомстить!

– Хреново тебе будет… – фыркнула Бель.

Дарен наклонился к своей незнакомке и прошептал: – Еще одно вмешательство в мою работу, и я телепортирую тебя в космос. На Солнце, может?

– А ты можешь?! – столько радости жнец не видел ни разу. Девушка аж в ладоши захлопала, – Черт, давай!

Темноволосый схватил Марибель за руку и, телепортировавшись на одну из толстых веток дерева, аккуратно посадил девушку, чтобы та не свалилась. Бель, в свою очередь, начала верещать, обняв ствол дерева. Дарен сразу же вернулся обратно к работе.

– Ты меня обманул! Это не Солнце!

– Ну, ближе ты к нему точно стала.

– А кто это? – спросила Амелия Грейс, – Кажется, вы не очень ладите.

– Знал бы я сам… – пробубнил парень, взглянув на девушку, отчаянно визжащую на высоте, – мисс Грейс, я не могу вам сказать, куда вы попадете: Рай или Ад, но могу сказать точно, что если вы останетесь, то вы навредите и себе, и окружающим.

– Я могу остаться…?

– Да, – честно ответил мужчина, – Но вы не сможете уйти далеко от этого места. Пройдут десятки лет, и вы сойдете с ума. Начнете пугать или даже убивать людей, просто проезжающих мимо.

– А если я пойду за вами, то…

– Я не могу сказать куда вы попадете, извините. Но знаю точно, что оставаться здесь – не лучшая идея. Это билет в один конец. Решать Вам, – Дарен протянул руку.

– Я умру, а Саманта и Карлос будут жить счастливо? Саманта была моей подругой с самого детства…А Карлос…Десять лет в отношениях. Почему им все, а мне – ничего?

– Думаете, их не загрызет совесть после вашей смерти? – он все еще держал руку вытянутой, – И рано или поздно, судьба настигнет их и жестоко накажет.

– Думаете? – Амелия медленно потянула руку.

– Знаю, мисс Грейс. Судьба – та еще стерва, она терпеть не может предателей. Каждый будет наказан. Я вам обещаю.

И тогда она схватила руку мужчины. Он притянул ее к себе, коснувшись ладонью лба Амелии. Она задрала голову, глаза засветились белым, затем все ее тело. Девушка испарилась в белом облаке дыма.

– Прощайте, Амелия Грейс, хорошо вам провести время в Раю, – попрощался Дарен, – Спасибо, что так быстро доверились мне.

– Ладно, – послышался звонкий голос сверху, – А теперь ты меня спустишь? Обещаю не мешать. Ну, может, чуть-чуть!

– Ты кто?

– Ну, я же сказала, что понятия не имею. Ничего не помню, сечешь?

– Ты что, быдло?

– Я?! – возмущенно ткнула указательным пальцем себе в грудь, – Да я вообще самая воспитанная тут!

– На этой ветке? Возможно.

– Спустишь, нет?

– Да, как только пойму, кто ты такая и что тебе нужно от меня.

Она недовольно закряхтела: – Я же сказала, что не знаю. Понимаешь? Знаешь слова такие? Не знаю. Понятия не имею. Ни малейшего представления, кто я. Я – Бель. Все. Никакой больше информации обо мне.

Ветка начала хрустеть под весом девушки.

– ЕСЛИ ТЫ МЕНЯ СЕЙЧАС ЖЕ НЕ СПУСТИШЬ, Я ОБЕЩАЮ, ЧТО УБЬЮ ТЕБЯ! – закричала, яростно жестикулируя одной рукой.

– Что сделаешь? – мужчина ухмыльнулся, скрестив руки на груди.

– Пожалуйста, умоляю тебя, спусти… Я высоты боюсь.

– Бог ты мой… – в одну секунду он метнулся к ней, и они сразу же отправились дальше.

Мексика. Тихуана. Больница.

Дарен терпеть не мог данную больницу. Складывалось ощущение, будто в этом месте не спасают людей, а добивают. Голубые, режущие глаза, стены, напольной серой плите будто уже несколько веков, скрипучие, как из фильмов ужасов, двери, а врачи…Боже, у них вообще есть медицинское образование? Жнец иногда подслушивал их разговоры, и ни одной темы про пациента и как его спасти. Наркотики, подпольное казино, оружие – основные темы для общения.

– Почему я вообще с тобой вожусь? – они шли по длинному коридору, потому что Марибель устала от телепортации. Ей становилось очень плохо. Из-за чего они опоздали к душе. Мужчина уже успел покинуть свое тело и бродил по больнице.

– Вероятно, – закатила глаза девушка, – тебе просто интересно, кто я такая. Никакой симпатии к такой персоне, как я.

– Я тебя вижу в первый и, надеюсь, последний раз.

– Какой ты серьезный дядя. Чего же не оставил тогда меня там, на дереве?

Дарен ускорился, учуяв рядом душу: – Ты сама сказала: мне интересно, кто ты. Вдруг, ты ошибка системы, которую нужно исправить, истребить, а я тебя так просто отпущу.

– Никакая я не ошибка! Вдруг меня выгнали из Рая? Туда ты меня можешь обратно запихать?

– Уилсон, ты же понимаешь, что в таком виде, ты точно не была в Раю? Может, в Ад тебя – как ты сказала – запихать?

– О, нет, спасибо.

Дарен не стал говорить, лишь подумал: – Если я не решу это самостоятельно, то придется пойти к Костлявой.

Спустившись по лестнице, они остановились на последней ступеньке.

– Вот он. Джеральдо Кабреро. Сорок пять лет. Огнестрельное ранение. Проходил мимо шайки малолетних преступников, которым стало скучно. И один из них достал ствол.

– Мексика?

– Ага.

Худощавый темноволосый мужчина бегал возле регистратуры, пытаясь обратить на себя внимание: – Извините! Объясните, пожалуйста, что со мной?!

Глава 3

Джеральдо подбежал к лестнице, осознав, что два незнакомых человека обратили на него внимание. Хоть кто-то. Низкая девушка выглядела для нового "клиента"глуповато, но ее ни в коем случае не хотелось оскорбить или унизить, как обычно мужчина обращался с противоположным полом, особенно со своей женой. Потому что он чувствовал страх? Однозначно. Но не от Марибель, а от рядом стоящего высокого крепкого парня, у которого глаза будто темнели с каждым шагом умершего. Дарен прекрасно знал, какое прошлое у этого человека и не хотел, чтобы Бель столкнулась с таким, хоть она и наверняка могла за себя постоять.

– Слушайте, тут все будто свихнулись! – мексиканец активно жестикулировал руками, – Они меня будто не видят! Идиоты, а не врачи, согласись, дружище? – хлопнул Дарена по плечу, – Ну, вы хотя бы обратили на меня внимание! Чего ж вы молчите?

– Вы мертвы, – как отрезал Дарен, – Я вас провожу.

– Ну и шутник ты, брат! – расхохотался.

Марибель схватила за воротник черного свитера Дарена и притянула мужчину к себе, чтобы прошептать: – С ним грубо? Почему?

– Я не был груб, но да. Избивал жену, детей, мать и сестер. В молодости убил и изнасиловал (именно в таком порядке) проститутку, но всем было наплевать. Вышел сухим из воды.

Та, ядовито улыбнувшись, сразу же отпустила парня, переключившись на Джеральдо: – Чувак, он же сказал – ты сдох. Все. Кончилась твоя никчемная жизнь. Как жаль, как жаль, да?

– Тебе слова не давали, – усмехнулся, взглянув на Бель, а потом на Дарена, – сучке нужен ошейник, не думаешь? Хотя, судя по ее симпатичному телу, понятно, почему ты с ней возишься.

Страх перед Дареном вмиг пропал.

– Мистер Кабреро, вы мертвы, – спокойно повторил жнец, – Мне очень жаль. Пройдемте со мной.

Он протянул руку мужчине, но тот отмахнулся, словно забыл о страхе, который испытывал буквально минуту назад: – Да пошел ты нахер со своей девкой!

– Да ты хоть знаешь с кем так разговариваешь! Ты! – ладони девушки сжались в маленькие кулачки, что очень сильно рассмешило Джеральдо. Честно говоря, даже Дарен еле сдерживался от смеха, видя такое количество злости в хрупком теле.

– И чо? С кем?

Джеральдо подошел к девушке впритык, показывая всю свою власть над ней. Только он не учел, что девушка-то смелая и с характером. Мужчина сразу же пожалел о своем поведении, когда Марибель ударила его между ног, а тот сразу же сложился на полу. Она сделала прекрасный для себя вывод – умершие чувствуют боль от таких же умерших…

Несколько мгновений и тот поднялся, чтобы ударить девушку по лицу: – Тупая шлюха!

– О, Марибель, зачем же ты лезешь вообще? – схватив мужчину за предплечье, спросил Дарен, – Ты умер, Джеральдо. Выбор за тобой: идти или нет.

– Я хочу остаться…

– Пройдут годы, и ты пожалеешь об этом. Будешь бродить по этой больнице, и пути назад не будет. Ты не сможешь попасть в загробный мир. Ни один жнец не откликнется на твой зов. Лишь однажды за тобой придут охотники на нечисть и уничтожат тебя.

– Мои дети…Жена…

– Ты их увидишь лишь раз. Может, два. И что потом?

– Да кому ты нужен? Твоя жена наверняка уже собирает вещички, чтобы свалить в другую страну, пока ты в отключке, – Марибель грубила, стоя за спиной у Дарена, на три ступеньки выше.

На самом деле, девушка была права. Мексиканка уже давным-давно собрала вещи. Она готовилась к этому несколько лет. Ей было важно – спасти своих детей от мужа-тирана. Она подговорила ребят на улице. Им даже деньги не нужны были. Они готовы были убить человека от скуки.

– Да у этой дуры нет ни капли смелости. Куда ж она без меня-то?

– В Америку. Она проживет чудесную жизнь со своими детьми. Умрет спокойно во сне через пятьдесят восемь лет.

– Сука живучая!

– Ты так говоришь про свою женщину…Грубо. Противно, – последнее девушка прошептала.

– Вы в любом случае больше не увидите свою семью, поэтому советую вам пойти за мной.

– Я столько сделал для этой глупой курицы! Забрал ее из нищеты!

– В такую же нищету…кхм-кхм…

– Ты там не пизди за спиной своего мужика, слышь! – закричал Джеральдо, – Верни меня к моей семье!

– Не могу, – Дарен все еще держал мужчину за предплечье, – Ты либо за мной, либо остаешься здесь.

Мексиканец сдался: – За тобой. Я буду ждать эту суку там, на небесах.

Марибель аж дернулась от такой наглости, подумав: – Сколько уверенности в том, что он попадет в Рай.

Дарена не пришлось просить дважды, он сразу же шлепнул Джеральдо по лбу, и у того загорелись глаза, только не белым, как у Амелии, а черным.

– Даже прощаться с ним не будешь? – девушка наконец-то вышла из-за спины, чтобы взглянуть на лицо жнеца. Тот был явно доволен собой.

– Не заслужил.

– Его глаза, рот, вообще все. Все было черным. Значит, он попадет в Ад?

– Все верно, – мужчина сел на последнюю ступеньку, – Он был…плохим человеком. Все плохие люди гниют в Аду.

– Но не все, гниющие в Аду, плохие… – она присела рядом, прижав к себе ноги.

– Почему ты так думаешь? – удивленно взглянул на русоволосую, – Ты оттуда?

– Не знаю. Не помню.

Она солгала ему. Девушка помнила все. Абсолютно.

– Ты пахнешь болью. Сыростью. Почти как в Аду.

Марибель пожалела, что начала этот диалог: – Может. Но я правда не помню ничегошеньки. Клянусь!

– Я тебе верю, мисс Уилсон.

– Зря, – подумала Бель, – Лишь бы он не пострадал из-за меня.

Глава 4

Прошла почти неделя. Марибель нагло уселась на его плечи и уже пять дней не давала ему покоя, задавая множество вопросов про жизнь жнецов. Также она не унималась, когда мужчина делал свою работу. Один раз девушка ударила умершего по лицу кулаком. Парнишка слишком негативно отзывался о Дарене, за что и получил. Теперь жнецу не приходилось вызывать других страшных существ, чтобы заставить человека уйти в загробный мир, потому что достаточно было спровоцировать Марибель. Даже пострашнее будет, чем какой-нибудь сошедший с ума призрак. Но существование жнеца, однозначно, стало интереснее. Иногда собиратель душ даже забывал про обеденный перерыв для размышлений, но он никак не мог позволить себе впустить ее в любимую забегаловку, потому что так бы он впустил ее и в свою душу. Поэтому Дарен телепортировал Марибель в какое-нибудь красивое место и исчезал из ее жизни на пару часов. Конечно, девушка злилась. Очень злилась. Настолько, что готова была растерзать бедолагу. Но она мигом забывала о злости, когда он приносил ей сэндвич с беконом и яйцом.

– А жнецы…– начала Марибель, когда они отправились на дальнейшую работу, – Могут воскресить человека?

Парк. Солнечный Лос Анджелес.

– Да, но это под запретом, – Дарен недоверчиво взглянул на нее, – А что?

Множество зеленых деревьев. Длинная каменистая дорога, по бокам несколько скамеек. Жнец и не-пойми-кто прогуливались по парку, прицепившись к старой женщине, которая должна была вот-вот умереть. Восемьдесят три года, но выглядела она лет на шестьдесят – не больше. Прямые длинные седые волосы собраны в высокий хвост, желтое платье с ромашками почти до земли, яркая белоснежная улыбка была посвящена мужчине того же возраста, идущему рядом. Ее мужу оставалось жить еще шесть лет. Он крепко держал ее за руку, почти как подросток. Столько любви. Столько лет совместной жизни ни на каплю не испортили им отношения. Всю жизнь они были только вдвоем, Бог не дал им детей, хотя они очень сильно их хотели.

– Ты будешь задавать этот глупый вопрос после каждого моего вопроса про вашу жизнь?

– Все верно. Ты же не просто так спрашиваешь.

– Ну, мне интересно, как вы существуете. Сколько можно говорить.

– Существуете…– шепотом произнес жнец, пробуя это слово на вкус.

Для него это звучало омерзительно.

– Ага, существуете, – фыркнула Марибель, усевшись на лавочку, когда пожилая пара села напротив, – Я сколько с тобой работаю, ты ни разу не передохнул. Только куда-то сливался на два часика и возвращался. Куда? Бросал меня…

– Марибель Уилсон, – мужчина, в два раза больше, чем Бель, сел возле нее слева, – Вас рядом со мной ничего не держит. Может, проводить до Костлявой? И она сама будет с тобой разбираться.

– А вы знакомы?

– Это моя начальница. Конечно.

– А Бог?

– Не мой начальник.

– Нет, Дарен, – она постоянно закатывала глаза и цыкала, – Ты видел Бога?

– Нет, но Смерть видела. Когда-то давным-давно…

– То есть, в теории, Бога уже нет?

Мужчина задумался: – Думаю, ему просто уже давно наплевать на свою игрушку.

Почему Дарен еще не отправил ее к Смерти? Почему не избавился от проблемы в виде этой маленькой пиявки? Потому что теперь ему было не скучно – очевидно. Он хотел сам разузнать, что это за девушка, но..правда ли он пытался узнать хоть что-то? А если она представляет опасность для жнеца? Все равно. Он сильнее и могущественнее большинства существ на земле.

Старый мужчина гладил свою старушку по плечу, прижимая к себе одной рукой: – Я так люблю тебя, Элли. Знаешь, я когда в первый раз увидел тебя, тогда в школе еще. Такую активную девушку, жизнерадостную. Я сразу решил, что ты станешь моей. Моя Элли. Моя любимая.

Дарен сразу же подошел к их скамейке, ожидая старушку.

– Я тоже тебя л-л-лю…– женщина схватилась руками за сердце, – М-марк?!

– Помогите! Вызовите скорую, пожалуйста! – кричал он собравшимся уже возле них людям, – Элли, моя маленькая девочка, пожалуйста! – мужчина погладил ее по лицу, убирая сбившиеся пряди волос за ухо, – Нет-нет-нет, прошу, я люблю тебя. Я не смогу жить без тебя, понимаешь?

– Марк… – прошептала появившаяся рядом со жнецом старая женщина, закрывая рот руками, из глаз предательски текли слезы, – Марк!

– Здравствуйте, миссис Райден, – произнес Дарен.

Ей было все равно, она смотрела на своего мужа, отчаянно пытающегося привести свою любимую в сознание.

– Я? Я умерла?

– Да, к сожалению, ваше время пришло.

– А что будет с моим мужем? – Элли еще ни разу не взглянула на жнеца, – Он справится?

– Он проживет еще шесть лет.

– Ему будет одиноко.

Это был первый раз, когда Марибель молча стояла сзади и просто наблюдала. Слишком хорошие люди, чтобы влезать.

– Вы потом обязательно встретитесь, миссис Райден.

– Да, я знаю. Я готова к смерти. Но я не готова оставлять его одного. Марк будет страдать, – она наконец-то взглянула на Дарена, – Вы жнец. По вам понятно. Помогите мне.

– Я не могу заставить вас пойти со мной, но хочу предупредить, что вам не понравится. Ваш муж уйдет за вами, в загробный мир, но вы останетесь здесь навсегда. Это плохой выбор, миссис Р…

– Поняла, – перебила, подойдя к Марку, – Я буду скучать и ждать тебя на небесах. Знаю, что мы с тобой именно туда и попадем, мой лучик света, – она коснулась его лба губами, и он, будто почувствовав это, заплакал сильнее.

– Элли…нет…

Послышался вой сирен.

– Я готова. Я буду ждать его.

Дарен протянул руку. Белый дымок. Ее больше здесь нет. Лишь толпа людей и плачущий старый мужчина, держащий в своих руках бездыханное тело любимой.

– Почему ты все время молчала? – обратился Дарен к рядом стоящей девушке.

– Потому что они не заслужили моего сарказма.

– Твой сарказм еще и заслужить надо?

– - Ну, то есть, не заслужили они грубостей, понимаешь? Милые старики, добрые. Оба будут в Раю. В общем, хеппи энд.

– Ты расстроена? Почему?

Они пошли дальше по парку, забыв о работе.

– А ты не расстраиваешься? Ты же понимаешь, что не сможешь также разделить свою жизнь с другим человеком? Умереть, понимая, что даже после смерти вы встретитесь и будете снова вместе? Разве ты этого не хочешь? Я хочу. Хочу быть обычным человеком…

– Я думал об этом, – начал Дарен, – то есть, я часто думаю об этом. Мечтаю встретить хоть кого-то из прошлой своей жизни. Узнать, что со мной произошло.

– А ты пытался?

– Конечно.

Та пожала плечами: – Хочу любви.

– Понимаю.

– Хочу быть живой. Снова.

– Ты же знаешь, кто ты, да?

– Нет. Я уже сказала тебе об этом.

Дарен не стал говорить, что почувствовал запах лжи: – Хорошо.

– Я… – она запнулась, думая, стоит ли довериться, – Если честно, то я помню свою жизнь до смерти.

– Расскажешь?

– Конечно, – долгое молчание, – Когда-нибудь.

Глава 5 18+

Дарен думал, что оставляет девушку в безопасности. На самом деле, ей приходилось выживать эти два часа. Они гнались за ней. Ей приходилось безостановочно бегать от них, путать их, прятаться от них, умоляя жнеца поскорее вернуться. И Бель снова оказывалась в безопасности, как только мужчина возвращался к ней. Почти каждый день в течение недели. Марибель нужно было срочно что-то придумать, чтобы привязать Дарена к себе, чтобы подружиться. Чтобы он доверил ей даже самую страшную свою тайну.

– Черт, Дарен, обещаю! – пригрозила Марибель, когда Дарен появился рядом с ней. Она пыталась скрыть новый шрам на теле.

Он осмотрелся: – Далеко ты ушла с того места, где я тебя оставил. Понравился Париж?

– Что? – она тяжело дышала, осматривая улицу с Парижскими зданиями, – Нет! Не оставляй меня больше! Умоляю! Никогда! Ну, пожалуйста! Мне страшно одной!

– Держи, – он протянул ей сэндвич с беконом, невинно хлопая глазами.

Марибель, схватив еду, швырнула в ближайшую мусорку у пекарни: – Нет, Дарен! Никаких больше сэндвичей! Я устала.

– От чего ты устала? О Париже, думается, мечтают многие. Воспользовалась бы случаем. Прогулялась.

– Не хочу! – она казалась ему маленькой капризной девочкой, – Я хочу быть рядом с тобой, ясно?!

– А я хочу этого? – он скрестил руки на груди, – Почему тебе все равно, что думаю я? Я могу тебя оставить и навсегда здесь. Мне без разницы. Могу сдать тебя Костлявой. Могу кинуть тебя у порога в Ад. Не нарушай мои личные границы, если не хочешь быть брошенной собачкой.

Марибель сделала шаг назад, слезы предательски лились из глаз по щекам: – Извини. Я не должна была. Прости…

Она понимала, что жнец не обязан с ней нянчиться, и истерики не помогут ей справиться с ее маленькой миссией, чтобы выжить. Чтобы не вернуться снова туда…А если бы Бель просто сказала всю правду ему? Он бы был мягок с ней? Он бы защищал ее от опасностей? И понял бы он, что безопасно только рядом со жнецом?

Дарен не злился, лишь хотел, чтобы девушка поняла, что не стоит манипулировать им. Ее слезы не помогут. Ее крики лишь оттолкнут его.

– Идем, – мужчина протянул ей свою руку, отведя взгляд от девушки.

– Куда? – хныкала Марибель.

– На работу, – он явно немного покраснел, когда девушка осторожно вложила свою руку в его, – Не брошу я тебя. Не сейчас.

– Почему?

– Не хочу.

– Спасибо, Дарен, за все…

– Все-таки ее слезы работают… – подумал жнец.

Дисклеймер: далее в главе присутствуют мат и сцены насилия (ни в коем случае не призываю к чему-то подобному и выступаю против любых форм насилия). Читайте с осторожностью.

Канада. Саскатун.

Подвал пропах сыростью и кровью. Этот человек не первый раз притаскивал домой женщину для своих страшных деяний. Девушка с взъерошенными рыжими волосами лежала на полу с заклеенным ртом, а руки и ноги были крепко связаны толстой веревкой. Она громко мычала, надеясь, что кто-нибудь ее услышит. Домик серийного убийцы, которого искали уже много лет, находился глубоко в лесу, за городом, а трупы находили в городе в абсолютно рандомных местах. Так что ее всхлипы слышны были только ему…

Никто даже подумать не мог, что мужчина пятидесяти лет, который буквально выглядел, как самый добрый человек на планете, мог бы быть маньяком. Лиам Феликс – так его звали. Также он полицейский, которого обожали все в этом городе. Он спас множество жизней, но сколько же он отнял?

Первое убийство было совершено в родительской квартире, когда ему было двенадцать. Это был котенок, которого только-только подарили мальчику на день рождения. До работы полицейским Лиам издевался и убивал только животных.

– Всего лишь, – недовольно фыркал он, скидывая в яму у дома очередной маленький трупик.

Ему было мало. Ему нужно было изучить работу полицейских, чтобы знать, как скрываться от них, чтобы знать, какие следы могут привести их к нему. Лиам стал самым страшным серийным убийцей в Канаде в сорок шесть лет. Люди перестали выходить на улицы в вечернее время, но появились фанаты, которые так сильно хотели встретиться с ним или повторить его деяния. Кто-то представлял, что Лиам очаровательный молодой мужчина, чье сердце можно растопить, если постараться. В его списке больше тридцати женщин, жертвам от двенадцати до шестидесяти лет. Насиловал лишь тех, кто ему приглянулся внешне. Это обязательно рыжие волосы и худое телосложение. Как у его мамы…

Именно такие внешние данные имела Оливия Сингх – двадцати двух летняя студентка, приехавшая к родителям на каникулы. Конечно, на второй день она убежала с друзьями в клуб развлечься и хорошо отдохнуть от учебы. Когда ей стало плохо, Лив – так называли ее самые близкие – решила отправиться домой. Два часа ночи. Совершенно одна.

И тут как тут Лиам Феликс – полицейский, любезно предложивший девушке свою помощь. Зря она села к нему в машину, где все внутренние камеры в автомобиле были выключены. Не поверить офицеру? Как же.

Вот она, в сыром подвале, где с потолка, падая, больно ударяет девушку по лицу капля ржавой воды. Неглубокое помещение освещала лишь тусклая лампочка на голом проводе, а каменные стены покрыты мокрыми темными пятнами и трещинами. Запах плесени смешивался с едва уловимым, но отвратительно сладковатым ароматом разложения. Девушка перевернулась, уткнувшись лицом в пыльный пол, по которому недавно явно волочили что-то тяжелое. У стены напротив, по центру, стоял старый верстак, на котором лежало множество старых инструментов: ржавые плоскогубцы и пальяник, тупой нож с зазубринами в кровавых пятнах, и много отверток.

– И мы никак не можем ей помочь? – дрожала Марибель, наблюдая за девушкой.

– К сожалению, нет, – ответил Дарен, стоящий за своей спутницей.

Дверь громко открылась, ударившись об бетонную стену. Лиам рыча, словно страшный зверь, медленно спускался по лестнице, заставляя сердце девушки замереть. Остановившись на последней ступеньке, мужчина утробно засмеялся. Жертва сразу завыла от страха. Оливия ничего не видела из-за слез, лишь нечеткий силуэт, нависающий над ней. Девушка надеялась, что это все сон, просто очередной страшный кошмар, но нет. Она прочувствовала всю реальность, когда Лиам схватил ее за волосы.

– Умоляю, отпустите м-м-меня, – захныкала жертва, как только Лиам отлепил скотч,все еще держа за волосы, – я…я н-н-никому ничего не р-р-расскажу. П-правда. Просто дайте мн…

Лиам перебил ее речь ударом ногой по животу: – Глупые люди! Почему вы думаете, что я так просто отпущу вас? Фильмов насмотрелись? Глупых книг начитались? Что?!

Лиам "помог"кареглазой сесть. Его голос был устрашающим, холодным, будто с ней разговаривал сам дьявол. Русоволосый мужчина опустился к ней и прошептал у уха: – Я тебя никуда не отпущу, глупая-глупая мерзавка.

– Я-я-я н-н-не хочу у-у-мирать.

– А кто хочет-то? Ты знаешь, сколько у меня тут было таких, как ты?

Заклеил снова рот Лив.

– Какой он урод! – закричала Бель, посмотрев на Дарена, – Мы точно не можем ей помочь?

– Точно.

– Боже, когда это уже закончится? – девушка уткнулась лицом в грудь жнеца, – Когда?

– Скоро… Потерпите, – мужчина погладил свою новую знакомую по голове, – Все будет хорошо, Бель.

Бретельки короткого топа спали с плеч, оголяя маленькую грудь с ссадинами, что привлекло внимание Лиама. Он возбудился. Девушка сразу же получила кулаком по лицу и снова оказалась лицом на полу. Пронзающая боль и треск. Кровотечение из носа не давало девушке нормально дышать.

– Боже! – снова засмеялся Лиам, – Какая же ты красивая, когда тебе больно и страшно!

Мужчина с азартом пнул ее еще раз, и еще, и еще, упиваясь своей безнаказанностью. Лицо, живот, ноги – боль ощущалась везде. Он остановился, поставив огромную стопу на лицо жертвы.

– Когда она уже умрет?! – взвыла Марибель, – Лучше поскорее умереть, чем терпеть этот ужас…

– Мне жаль, но мы пришли раньше положенного.

– Она долго будет еще мучиться?

Дарен промолчал. Он знал, что будет дальше.

Лиам бил, насиловал и унижал девушку весь день, весь вечер. Он не унимался ни на секунду…Пока ему не позвонили. Срочно на работу.

Оливия лежала на спине совершенно голая – он разорвал всю ее одежду. Тяжело дышала через рот, так как он забыл снова заклеить скотчем. Кровь шла отовсюду, куда он прикасался. Марибель сидела рядом с Оливией, на полу. Призрачно погладила ее по голове, надеясь, что девушка хоть что-то почувствует.

– Пожалуйста, борись, – шептала Бель, – Он уехал. У тебя получится. Не сдавайся, солнышко.

Дарен, скрестив руки на груди, наблюдал за действиями спутницы.

Полежав от силы час, восстанавливая силы, Оливия сделала глубокий вдох, растягивая веревки, что есть силы, стараясь как можно дальше развести запястья и лодыжки. Было больно, невыносимо больно, но желание жить было в приоритете. Быть может, Марибель помогла ей, и у Лив все вышло.

– У нее… – затаила дыхание Бель, – ПОЛУЧИЛОСЬ! Дарен! Дарен, ты понимаешь? Видишь? Да?

Дарен улыбнулся: – Да, я вижу.

Он знал.

Девушка освободилась и уже хотела полететь по лестнице наверх, но услышала, как открылась входная дверь. Лиам Феликс вернулся. Быстро. Его ошибочно вызвали в участок. Она спряталась за стеллажом с инструментами у лестницы, схватив молоток с верстака.

Марибель снова подошла к Дарену и замолчала. Мужчина смотрел только на спутницу. Он хотел увидеть ее реакцию. Она была напряжена.

– Милая, я вернулся, – прошипел Лиам, – Представляешь, вызвать хотели другого полицейского, но позвонили случайно мне. Идиоты. Вокруг одни…

Тихо. Он стоял посередине комнаты, со страхом осознавая, что девушки нет. Лишь веревки валялись на полу. Когда он развернулся, чтобы пойти наверх, думая, что Лив может спрятаться где-то там, девушка напала со спины, ударив мужчину по голове. Он с грохотом свалился на лестницу, ударившись головой еще раз. Она избивала его, кричала, плакала и, в конце концов, убила его…

– Вокруг одни идиоты… – с усталостью произнесла Лив, проверив пульс мужчины, – Больше никого не убьешь.

– Какого хрена?! – Лиам Феликс возник возле Дарена и Бель, – Вот ты шкура!

Он побежал на первый этаж за Оливией, которая уже набирала 911. Но он не смог пройти дальше подвала. Почти рычал, пытаясь вырваться и убить свою жертву.

– У тебя не получится, Лиам, – произнес Дарен, встав сзади истерящего мужчины, – Ты умер.

– Я? Я несу смерть, но не умираю!

Жнец кивнул на лестницу, где лежал труп Лиама: – Как видишь, умираешь.

– Я убью эту суку. Я не мертв. Я не умру. Я буду нести страх и боль всем этим глупым женщинам!

– Ты уже умер! – кричала Бель, стоя у его трупа, – Ты проиграл. Все.

– Я не могу быть мертвым. Я всемогущий! Я столько жизней отнял, и не попался. Ха-ха. Не смешите.

Дарен протянул руку: – Либо за мной, либо остаешься здесь. Но ты пожалеешь, что остался. Советую пойти за мной.

– Да хуй тебе, козла кусок! – Лиам ударил жнеца по руке.

– Как знаешь, – улыбнулся Дарен, развернувшись в сторону Бель, – Ему пизда. Здесь много призраков, которые сидели в страхе несколько лет, набираясь сил. В них столько злости. Столько ненависти к этому "человеку", – он спускался медленно, смотря за спину девушки, где стояли десятки женщин, – Они будут мучить его веками.

Марибель, увидев прошлых жертв, отошла в сторону, мило улыбнувшись: – Прошу, дамы.

Они закричали, оглушая жнеца и Марибель. Напали все вместе. Кто-то пинал, кто-то кусал, кто-то просто ехидно наблюдал, стоя рядом. Не давали ни секунды на передышку. Лиам стонал, звал на помощь, иногда провоцируя их оскорблениями.

– Не знала, что ты можешь быть настолько жестоким, – произнесла Бель, толкнув стоящего рядом Дарена в плечо.

– Он заслужил, – почти тихо сказал жнец, – Больше он никого не убьет.

– Ты же знал, да, что умрет Лиам, а не Оливия?

– Конечно. Не сказал тебе, потому что была интересна твоя реакция.

– А та девушка? Что будет с ней?

– Она проживет долгую жизнь. К сожалению, и долго будет отходить от ужаса. Жить в страхе…

– Мне жаль ее.

– Но Оливии повезет с мужем. Там такой здоровый мужчина, – рассмеялся Дарен, – Ты бы видела этого качка.

– Ты так красиво смеешься.

– Что?

– Ничего…

Глава 6

Тангипахоа, Луизиана, США.

Холодное летнее утро было готово принять в свои объятия Миссис Ромеро, чьи коровы уже ждали должного ухода. Эта ферма ей досталась от бабушки, когда та умерла много-много лет назад. Конечно, молодая девушка бросила большой город и огромное количество друзей, чтобы насладиться тишиной на ферме. Жалела ли она об этом спустя пятьдесят лет? Нет. Здесь она встретила своего замечательного мужа, который покинул ее совсем недавно. Здесь же они вырастили трех прекрасных детей, которые навещали ее, как только появлялась такая возможность, то есть очень часто. Ее любили. Встречи с ней ждали.

Но не дождутся. Роуз не проснулась. Ее тихий, спокойный сон оборвался остановкой сердца.

Дарен и Марибель сидели и ждали на диване, напротив кровати. Старая женщина тихо сопела, время от времени улыбаясь сну, где видела своего уже умершего мужа. Бель, не выдержав долгого ожидания, встала, чтобы рассмотреть комнату. Зеленые обои с ромашками – вырви глаз – подумала девушка. Счастливые фотографии на стене. Какая же большая семья: два сына уже со своими детьми и молодая дочь, которая вот-вот закончит университет и захочет ненадолго вернуться к маме, домой. Бель тоже хотела так. Она хотела здоровую, дружную семью, хотела закончить колледж, улететь куда-нибудь в путешествие, но всегда хотеть вернуться обратно, домой, где будут ее ждать с распростертыми объятиями. Но она совершила ошибку, из-за которой ни семью, ни жизнь не получила.

– О чем думаешь? – прервал ход мыслей Дарен.

– Красивые они, – ответила Бель, – Дружные такие.

– Ты об этом думаешь?

– Да.

– Или ты думаешь о своей жизни до смерти? Ты-то ее хотя бы помнишь.

– И это тоже.

– Предполагаю, она была далека от их жизни.

– Очень. Как до луны и обратно. Я…мечтала о таком, – девушка коснулась огромной фотографии, где было изображено около пятнадцати улыбающихся лиц.

– Ох, поверь мне, милочка, у нас было много ссор и проблем, прежде чем мы пришли к такой семье, – послышался старческий голос, – мой муж стал идеальным для меня только после третьего ребенка, – Ромеро сидела у себя на кровати, возле своего трупа, – А я для него – только перед его смертью.

– Ощущение, будто вы были созданы друг для друга, – грустно произнесла Бель.

– Совсем не так. Мы много разговаривали, и все встало на свои места, – потухшие серые глаза переключились с Бель на Дарена, – Сильно сомневаюсь, что она жнец. Полагаю, за мной пришли вы?

– Да, миссис Ромеро, мне очень жаль.

Та отмахнулась: – Чего жалеть старушку? Я еле ходила, лишь притворялась перед детьми, что все хорошо. Мне очень хочется в Рай, к мужу. Уверена, что он там.

– Хорошо, – Дарен подошел к Роуз, протянул ей руку, – Идете?

– Конечно… – она вложила свою морщинистую руку, тяжело вздохнув, – Иду, мой милый Кев.

Белая дымка окутала женщину, и та исчезла.

– Прощайте, Роуз. Хорошо провести время с мужем.

– А если они там поругаются?

– Сомневаюсь, что такое произойдет. Это же Рай.

– В Раю запрещено ругаться?

– Нет, просто там условия хорошие, ругаться не хочется.

– Часто там бываешь?

– Чаще бывал в Аду, если честно.

– Почему? – Бель подошла к Дарену, осознав, что сейчас телепортируются.

– Потому что было интереснее, как мучаются уроды.

– А ты..жесток.

Яркий резкий свет. Они оказались в Японии.

– Не оставляй меня, Дарен, – Бель попыталась схватить мужчину, но он уже успел исчезнуть.

Глава 7

Дарен снова оставил ее совсем одну против палача Бель. Стоило мужчине исчезнуть, девушка сразу же почувствовала страх и холод, которые окутывали тело мелкими-мелкими иглами. Эти длинные каблуки сразу же застучали по асфальту, этот смех, который отражался от стен зданий, пугал не меньше, чем голодные Адские псы, идущие рядом с ее Смертью.

– Что ты, Марибель, не прячься за спиной жнеца, – послышался низкий, с едва уловимой хрипотцой, бархатистый женский голос.

Это была Кириан – при жизни рыжеволосая ведьма, а после смерти – самый хитрый демон перекрестка. Она потеряла свою репутацию, когда из Ада сбежала совсем молодая душа, чьей болью демонесса наслаждалась целыми днями. Юные души были самыми сладкими, самыми вкусными и самыми тяжело добывающимися. Как же ведьма была рада своему улову, когда ее вызвала двенадцатилетняя девчушка.

Японские здания, тесно прижавшись друг к другу, казалось, защищают девушку от беды. Узкие, извилистые улочки помогали Марибель избегать ее личного жнеца. Сердце колотилось в груди, барабанная дробь отдавалась в висках, заглушая все, кроме собственного дыхания…и смеха Кириан. Запах серы ударил в ноздри, и пронизывающий душный запах смешался с ароматом сакуры.

Девушка забежала за угол и прижалась к кирпичной стене. Она пыталась успокоить бешено бьющееся сердце, но все никак не получалось. Марибель не боялась "шестерок"Кириан, они были слабыми идиотами, от которых было легко сбежать, но вот сама демонесса, по бокам которой всегда два пса, это уже…

– Пиздец, – тихо прошипела Бель.

Высокая ведьма шла, элегантно виляя бедрами. Ее внешний вид не раз ей помог заключить сделку с мужчинами. Короткие кудрявые волосы, большие голубые глаза (чаще полностью черные), малюсенький нос, покрытый веснушками и пухлые красные губы. Черное короткое платье облегало ее фигуру, подчеркивая плавные изгибы. Глубокое декольте, едва прикрытое кружевом, словно приглашало притронуться, но каждый, кто пытался, оставался без своих шаловливых рук. На тонких запястьях бряцали небольшие браслеты темного цвета, а длинные острющие ногти все того же ее любимого оттенка напоминали о том, что не стоит ее трогать – девушка царапается.

Кириан приближалась к девушке. Бежать? Или остаться – вдруг, не заметит, пройдя мимо. Нет. Глупо. У нее псы, учуят девушку. Бежать. Однозначно, мать его, бежать. Острый нож, принадлежавший демонессе, рассек воздух со свистом там, где только что была голова Марибель.

– Неблагодарная девчонка, – фыркнула Кириан, наблюдая за убегающей тенью, – Да ты хоть знаешь, как тяжело тебя поймать. Скажи хотя бы, кто помог тебе выбраться. И я отстану от тебя.

– Да, конечно, так я тебе и поверила, – подумала Бель, отдаляясь от Кириан, которая только и делала, что играла с ней.

– Ты что, не веришь мне?! – та рассердилась.

И как бы далеко Бель не убежала, она все равно отчетливо слышала голос ее демона.

– Я накажу всех своих демонов! И, однажды, дойду и до твоего спасителя!

– Черт, достанется же ему… – она все еще не осмелилась ни разу сказать что-то Кириан.

Одно неправильное высказывание, и ее сразу же схватят. Кириан нравилось играть со своей любимой игрушкой – самой молодой из ее коллекции. Она никогда не бегала, ни разу не телепортировалась, хотя могла бы уже давно закончить эту погоню. Рыжая предпочитала пугать, таким образом наказывая свою маленькую ничтожную жертву. Времени у них целый вагон, тогда зачем ловить сразу, когда можно расстянуть удовольствие?

– Бель, моя маленькая девочка, – она словно мурчала, – Ты мне очень нравишься. В будущем я сделаю из тебя хорошего демона. Ну, не в плане доброты. Ха-ха. Станешь демоном перекрестка, моей правой рукой, моей…подругой?

– Да черта с два, – улочка за улочкой, и девушка оказалась в людном месте, – Сколько же прошло? Ну же, Дарен, молю тебя, вернись.

– Знаешь, я тоже была глупой и наивной ведьмой, я продала душу одному засранцу, который сейчас является моей пешкой. Чтобы быть лучшей целительницей на планете! А меня еще и сожгли, потому что я смогла исцелить гребаную суку от хер-пойми-чего! – ее голос доносился со всех сторон, Бель не могла понять, куда лучше бежать и что делать, она лишь звала Дарена, надеясь, что тот услышит.

Так и произошло.

– Что? – перед ней возник совершенно недовольный мужчина, – Что ты мне под ухо мямлишь, когда я ем? Постоянно!

– Дарен, прошу тебя, – Марибель схватила его за руку, – Пожалуйста! Не бросай меня! Полетели, куда ты там сейчас был, но подальше отсюда, прошу тебя.

– Что случилось? – он слегка сжал руку девушки, чтобы та хоть немного успокоилась.

– Она здесь!

– Кто – она?

– Не знаю! Она гонится за мной! Чокнутая дура эта!

Дарен приблизился к лицу девушки: – Я чувствую запах лжи, Бель. Кто – она?

– Я…я все расскажу! Все! Только телепортируй меня отсюда!

Глава 8

Марибель.

Будильник противно пищал на комоде, но я не обращала на это внимание. В школу я сегодня, конечно же, не пойду. Моя причина пропусков – болеющая мама. Очевидно, я по большей части лишь пользовалась этим, но я правда переживала за нее. Я любила ее. Любила настолько, что пожертвовала своей душой ради нее. Стоило ли оно того? Конечно, нет.

– Бель! – в стену гневно постучал мой старший брат из соседней комнаты, – Выключи уже свой ебучий будильник, дура ты конченая!

– Да иди ты!

Я вздрогнула, коснувшись ногами холодного пола. Напротив моей кровати стояло напольное зеркало, и прямо сейчас на меня смотрела оттуда сонная, совсем измотанная двенадцатилетняя школьница. Длинные темные волосы были взъерошены из-за тринадцатичасового сна с кошмарами, мешки под глазами, в которых можно было уже что-то хранить. Около месяца назад мама очутилась в больнице, нам об этом сообщил пьяный отец. Агрессивная форма рака поджелудочной железы, диагностированная на поздней стадии. Мне это ни о чем не говорит, но знаю точно – шанса на выживание у мамы нет. Я видела ее лишь раз после новости о болезни – около недели назад. Ее кожа приобрела болезненную желтизну. Она очень сильно похудела. И без мамы все стремительно рушилось, становилось все хуже и хуже с каждым днем. Отец совсем сошел с катушек.

Он пил больше обычного, а после спал с унитазом в обнимку, а Майк – мой брат – стал еще противнее. Папе вообще было все равно, учимся мы или нет. Он нашел себе причину утонуть в алкоголе, а Майк и я нашли причину не ходить в школу. Конечно, на учебе было бы спокойнее, чем дома, но я не могла вытянуть эту жалость, которая сочилась от всех моих друзей, одноклассников и учителей. Она мне не нужна. Я просто хочу, чтобы мама вылечилась, что уже…невозможно.

Я тихо пробралась на кухню, чтобы сделать себе завтрак. Шоколадные шарики за доллар в магазине для нищих и молоко, которое уже, кажется, прокисло. Как же я скучала по маминым блинам с ветчиной и сыром…

– Рано проснулась, – послышался тихий пьяный голос, от которого я дернулась.

Кухня была совмещена с гостиной, где и лежал на диване отец с бутылкой пива на животе. Запах перегара висел в воздухе, будто пил не один человек, а весь наш маленький район. Диван, когда-то серый, теперь был покрыт слоем грязи и пятен неизвестного происхождения. На полу, возле все той же несчастной мебели, среди пустых бутылок из-под водки, валялись смятые салфетки, объедки, засохшие брызги чего-то липкого и, кажется, несколько пар забытых белых серых носков.

Кухонный стол, когда-то блестевший, ныне был завален горой грязной посуды, которая не поместилась в раковину. Кран протекал, создавая зловещую ритмичную мелодию. У стены, рядом с телевизором, напротив дивана, лежала груда пустых пакетов из-под чипсов, семечек и орешков. А вот занавески были задернуты, скрывая нашу семью от внешнего мира. Чтобы люди дальше жалели нашего отца, без раздумий о том, что он всего-навсего алкоголик, которому наконец-то дали свободу. Папа не спился от горя. Горе было лишь оправданием его алкоголизму. Он пил всю жизнь, просто мама его сдерживала как могла, а теперь, когда она в больнице, некому позаботиться о нас.

– Пап, время-то уже… – я взглянула на часы над телевизором, будто бы они могли волшебным образом заработать, – В общем, обед уже.

– А ты чего не в школе.

Я задумалась: – Воскресенье же.

На самом деле, среда.

– Ох, дерьмо, точно! – крыхтя, он еле принял сидячее положение, – Ты это, раз выходной у тебя, приберись, а. Мамы нет – значит, теперь ты за главную женщину.

Я проигнорировала его высказывание: – Хлопья еще есть?

– Не, я их съел ночью. Жрать-то нечего!

Папа выглядел, мягко говоря, омерзительно. Седая полулысая голова была настолько жирная, что можно было пожарить на этом масле что-нибудь. Что-нибудь. Было бы еще что. Опухшие серые глаза были полузакрыты. И он все больше и больше походил на бомжа с помойки.

– Дай денег.

– У меня их нет.

– А есть нам с Майком что?

– У меня есть деньги, – из комнаты вышел старший брат, – Пойдем в магазин.

– И мне купи чего-нибудь крепкого, а!

– Мне семнадцать…

– Я думал, ты уже совершеннолетний. Вот забыл же…

Майк был очень высоким. Крайне высоким на фоне нас. Около двух метров, из-за чего еще и худощавый. Подозревала, что он либо приемный, либо наш отец ему совсем не отец. Темные длинные волосы были всегда собраны в неаккуратный пучок. Волосы мешались, но стричься ему совсем не хотелось – лень. Почти что черные узкие глаза всегда смотрели на всех с откровенным презрением, но не на маму. Небольшой нос и тонюсенькие губы. Я его помню вечно горбатым, орущим придурком. Хотела бы я узнать, как он живет сейчас? Конечно. Хотела бы я знать, стыдно ему или нет? Черт, да! Плюнуть ему в лицо за такую тупую, конченую идею. За такое предательство. Он меня подтолкнул на самоубийство.

Майк накинул на себя серую ветровку, и мы пошагали в магазин прямо в пижамах. Это было совсем недалеко, но достаточно, чтобы мы совершили ошибку.

– Я скучаю по маме… – неожиданно произнес он, сложив руки в карман шортов.

– Да, я тоже. Надеюсь, ей станет лучше.

– Нет, не станет.

– Но шанс же есть.

– Она умрет… – отрезал брат, и мы замолчали на мгновение, пережевывая сказанное Майком, – Если только ты не поможешь ей.

– Я? Мне двенадцать. Что я вообще могу сделать?

– Спасти ее, дурная ты голова. У меня есть идея, но я в это не верю, но ты веришь во всякие сказки, так что у тебя может все получиться.

– Что?

– Совершить сделку с хорошим существом. Он детей не трогает, так что с тобой точно-точно ничего не произойдет.

– Ты… – я остановилась, – Ты уверен?

– Конечно. Ты что, старшему брату не доверяешь?

– Честно? Нет, – я зашагала дальше.

– У меня все нужное есть. Вечером поедешь до того перекрестка, где ты обычно со своими друзьями что-то собирала.

– Землянику.

– Не важно, – я его будто раздражала, – Я тебе дам шкатулку, ты должна будешь закопать ее и произнести то, что на бумажке.

– Какой бумажке? А что в шкатулке?

– Заткнись, пожалуйста. Я тебе все дам и объясню.

– Хорошо.

– Так просто согласилась?

– Ты сказал, оно…существо это не тронет меня, потому что я ребенок. Если это поможет маме, то я только за. Я устала жить в этой грязи и с этим алкашом.

Майк улыбнулся самому себе. Он явно был доволен тем, что у него есть глупая и маленькая сестра, которая поверет любому бреду от кого угодно. Тогда он купил мне молочный шоколад, о котором я давно мечтала и кока-колу.

Я даже спрашивать не стала, откуда все это есть у моего брата. Я думала лишь о том, чтобы помочь маме. Стояла на глухом перекрестке, далеко от нашего пригорода. Майк лишь объяснил еще раз, что мне нужно делать, дал свой велосипед и…пожелал мне удачи. Я не знала о последствиях. Я была глупым ребенком, а мой брат был конченым придурком.

Папа не стал спрашивать, куда я собралась так поздно, попросил купить ему чего-то крепкого и тоже пожелал мне, блять, удачи.

Была полночь. Я стояла закапывала шкатулку по середине земляной дороги. Три свечи нужно было зажечь отдельными спичками, параллельно произнеся какие-то смешные и непонятные слова – они были написаны на листочке, которую также мне дал брат.

Ветер трепал мои волосы, предвкушая зло, но мне было плевать. Спасти маму…Спасти маму.

Воздух загудел, свечи затрещали и вспыхнули ярче. Возле меня появилась красивая высокая женщина с рыжими кудрявыми волосами. Сердце бешено застучало, будто птица в клетке, которая вот вот вырвется наружу, разорвав мне грудную клетку. Она взглянула на меня и рассмеялась.

– Сколько тебе лет, малявка? Десять? Как ты вообще умудрилась вызвать меня?

– Мне брат подсказал.

Захохотала: – Какой хитрец. И что же ему, то есть, тебе нужно?

– Маму вылечить. Она очень больна. Хочу, чтобы она прожила долгую и счастливую жизнь.

– Но ты продашь свою душу. Мне.

– Да. Майк сказал мне об этом.

– Майк. Майк. Майк, – женщина наматывала круги вокруг меня, как хищница, – Будет гореть в Аду, Майк твой, – Она резко села на корточки, и наши лица оказались на одном уровне, – Я возьму твою нежную и молодую душу спустя десять лет, хорошо? Выполню твою просьбу. А потом, однажды, ты отомстишь этому идиоту.

– Х-хорошо.

Я не осознавала, что делаю.

– Молодая душа…как вкусно.

Блондинка протянула мне свою руку, и я вложила в нее свою. Ладонью она нежно коснулась моего лба и все перед глазами поплыло. Я больно упала на землю и отключилась.

Глава 9

Марибель.

Мама вернулась спустя неделю обследований. Врачи были удивлены тому, что она смогла выкарабкаться. А я была удивлена тому, что была совсем не рада ее возвращению. Мама стала другой. Совершенно чужим мне человеком. Она изменилась. Или, может, я просто не замечала ее похождения по другим мужчинам раньше. Каждый день на кухне стоял этот приторный аромат корицы, словно давал надежду на счастливое будущее, но, однажды, у меня и это отняли.

Мне уже двадцать два, и моей жизни скоро наступит конец. Я это поняла совсем недавно, когда у меня начались галлюцинации. О них я читала в интернете, и это значило одно – скоро за мной придут Адские псы.

Ради чего все это было? Ради того, чтобы я просто подарила маме жизнь, о которой она мечтала, бросив нас? Она была несчастна в браке, она не хотела детей, но она была вынуждена нас воспитывать. А потом, после болезни, мама поняла, что не хочет тратить свою жизнь на то, чего не желала. на самом деле. А я? Я отдала свою душу, свое будущее, свою молодость, чтобы мама улыбалась…но уже не мне. Она улетела в Испанию спустя полгода, как я продала свою душу. С каким-то, блять, мужиком, от которого была беременна.

В восемнадцать я осталась совершенно одна. Папа умер от своего идиотизмаалкоголизма, а Майк задолго до этого переехал в Техас, где женился на наркоманке. Я же сбежала в девятнадцать от тети, у которой жила, в Лос-Анджелес, чтобы провести свои последние годы в городе мечты.

Работала официанткой и снимала квартиру с девушкой, которая даже дома не появлялась, что мне очень сильно нравилось.

Мой последний день. Я провела последние дни за распитием спиртного. Я не могла ни есть, ни спать, ни дышать полной грудью. Я лишь существовала, вдыхая запах лжи и боли, выпивая шот за шотом в баре, где и работала. Что я получила взамен своей наивности? Кратковременное иллюзорное счастье с мамой, а после – одиночество, пустоту и полет в бездну.

Внутри меня нарастала ярость, медленная и смертельная. Ярость не к маме. Ее я не могла винить в том, о чем она и не знала. Ярость к брату, который предал меня, заставив думать, что это, мать его, ахуенное решение, что со мной ничего не будет, а потом, как мама, сбежал, поджав свой хвост. Мы больше не разговаривали, как вернулась она. Майк был словно призрак в нашем доме. Я видела, что ему стыдно, но мне что это дает? Ничего. Лишь болезненную смерть.

Я сидела на пляже поздно ночью, запуская свои руки в песок. Наслаждалась моментом, пока могла. Рядом валялась бутылка из-под виски. В отличие от отца, я знала толк в алкоголе и не пила что попало. Интересно, попал ли он в Рай или, может, мы встретимся в Аду? А насчет Майка…Та женщина сказала, что он точно окажется там, внизу, и я смогу ему отомстить.

Я уткнулась лицом в колени, прижав к себе ноги, когда услышала вой. Это они. Наверняка Адские псы. Меня сковал ледяной страх, который не позволял даже вскрикнуть. Будет больно. Будет очень больно. Клыки вонзились мне в ногу, разрывая мышцы. Они поволокли меня по песку куда-то в сторону, я же пыталась спрятать лицо, чтобы не повредили. А толку-то? Вой собак сливался с моим собственным стоном. Тело обдало потоками ледяной воды – начался сильный дождь. Собаки рвали и терзали меня. Новая рана – взрыв боли, новая волна ужаса. Я видела вспышки света, сменяющиеся темнотой. Возможно, это были обрывки воспоминаний: улыбка мамы, которую уже никогда не увижу, лицо брата, которого я больше никогда не оскорблю, предательство и одиночество. Все это мерцало и гасло, заменяясь на боль.

Запах крови, песка и запах собственной смерти окутывал меня, напоминая о неизбежном конце. Я чувствовала, как мои внутренние органы вырываются наружу, как моя кровь пропитывает землю, превращаясь в темное липкое пятно. Я даже не пыталась кричать, из меня вырывались лишь хрипы и тихие стоны.

И боль, наконец-то, начала утихать. Сознание уходило, затуманиваясь, погружаясь прямо в бездну. Последнее, что я слышала – это вой псов, который становился все тише и тише, пока наконец не погрузился в полную тишину. Но это все не самое страшное…

Глава 10

Марибель.

Моя клетка была маленькой, но достаточного размера, чтобы демон мог замахнуться. Воздух был спертый, густой и пропитанный запахом серы. Стены были покрыты непонятными мне выжженными рунами, которые пульсировали тусклым, багровым светом, отчего в моей клетке царила постоянная полутьма.

Я была подвешана к потолку. Грубые ржавые цепи впивались в плоть. Стопы давно привыкли к влажности и холоду. Считается, что в Аду невероятно жарко, но это было совсем не так. Возможно, у каждого просто свой Ад.

Каждая мышца ныла от напряжения, кожа покрылась бледными пятнами, все тело было в шрамах, новых порезах и синяках. Мой палач приходил каждый день. Не могу сказать, что это был день в привычном понимании – понятия времени здесь были размыты, сжаты и растянуты до невозможных пределов. Он появлялся бесшумно, словно тень, предвестник невыносимой боли.

Он был высоким, полного телосложения. Я таких крепких мужчин никогда не видела. Кажется, его звали Фредерик. По крайней мере, так его звал другой мой палач – низкий и жилистый, приходил крайне редко. Надо мной издевались с азартом, упиваясь своей безнаказанностью, показывая всю свою силу. Больно. Холодно. Страшно.

Но, однажды, в мою клетку ворвался Томас – в прошлом охотник на нечисть. Я не знаю, как такой мужчина оказался в подобном месте, мне и спрашивать не хотелось. Лишь кричала под конец со слезами "спасибо", надеясь, что его не накажут за помощь мне…

Томас терзал меня, он был самым страшным палачом за все время моего нахождения здесь. Я умоляла прекратить его эти мучения, просила хотя бы минуту на передышку, но он продолжал.

– Прости… – шептал блондин, делая новый глубокий надрез на моей шее, – Я не хочу всего этого, прости, но у меня нет выбора.

– Прошу…хватит…

– Согласись!

– На что? – я еле разговаривала, сквозь слюни, сопли и слезы.

– Стать таким, как я.

– Конченым?

Он взглянул на меня голубыми глазами: – Тоже мучить души. Тебе не нужно будет терпеть все это.

– Нет.

Почему, Марибель? Почему нет? Потому что думаешь, что в Аду много хороших людей? Возможно. Я не могу. Я не смогу поднять руку на невинного человека…Я не знаю о его жизни ничего, как вообще тогда осмелюсь сделать больно кому-то?

Он провел грубой ладонью по моей талии: – Бель, лучше согласиться…

– Нет.

– Я не хочу д…

– Пошел к-к-к черту! – перебила я, – Я же сказала. Меня такое не интер-р-ресует.

Мимо моей клетки прошли два демона, и Томас стал говорить еще тише. Его лицо было в пару сантиметрах от моего.

– Я вижу, что ты хорошая девушка, пожалуйста, согласись. Меня за этим и отправила Кириан.

– Нет, – задрожала я от упоминания этого имени, – Ни за что. Пошла нахер эта сука. И ты тоже пошел нахер.

Я держалась. Держалась до последнего. Я не смогу резать людей. Мне от этого самой будет больно. Столько лет в Аду, и я прекрасно понимаю, насколько это все мучительно, а я тут уже около десяти лет…

– Согласись! – Томас схватил меня за волосы и притянул к себе, – Тебе же лучше станет!

– Нет!

И мужчина опустил голову, словно признал поражение. Слабак.

Не знаю как, не знаю зачем, но Томас помог мне освободиться. Оставил дверцу открытой, приказав смотреть на стены. Налево – три раза направо – и снова налево, в огромный зал с костром. Надеюсь, что запомнила.

– Если ты сюда вернешься, я не буду тебя жалеть, – фыркнул блондин, надев на мою шею амулет, позволяющий телепортироваться сразу же к жнецу.

– А ты жалел? – я еле улыбнулась, задыхаясь слезами.

– Да. Поверь мне. Я жалел, – парень закатил глаза, – Найдешь проход – прыгай без раздумий. Окажешься у моего знакомого жнеца. Я сильно сомневаюсь, что он будет рад такому использованию его Высочества, но постарайся заполучить его доверие.

– Мне стоит говорить, что я от тебя?

– Оу…Наверное, нет, – засмеялся.

– Почему?

– Я слишком часто убегал от него и оставался жив. Но он добряк глупый.

– Звучит не очень…

– Плевать. Беги уже. Я задержу тут всех.

Я бежала по коридору, избегая демонов, чтобы проскользнуть. Сердце бешено билось, стучась о ребра. Каждый скрип, каждая тень, каждый шепот, каждый крик в каждой клетке в этом бесконечном коридоре казался угрозой. Амулет, холодный и гладкий, лежал у меня на груди, давая хоть какое-то чувство безопасности. Томас…его внезапная помощь после всех этих мучений казалась настолько странной, что я до сих пор не могла поверить в происходящее. А вдруг, это ловушка? Но для чего ему это? Чтобы помучить, поиздеваться? Эта мысль, как ядовитая змея, извивалась в моей голове.

Я неслась вперед, ориентируясь по едва заметным меткам на стенах – крошечным царапинам, едва различимым символам, которые, как объяснил мой спаситель, указывали на правильный путь. Я чувствовала, как горячее дыхание демонов опаляет мою спину, но я успокаивала себя как могла, сжимая амулет в руке.

Коридор сужался, стены сжимались, давя на меня, словно пытались раздавить. Я бежала, но каждая мышца горела Адским пламенем. Следующий поворот – направо. Ничего. Подозрительно пусто.

Еще один поворот – налево. Передо мной открылся огромный зал с большим пылающим костром в центре. Вокруг костра плясали демоны, похожие на людей, но ими явно давным-давно уже не являлись. Голые кричали, смеялись и танцевали, Не обращая внимания. на меня. Ужас сковывал, но я знала, что это мой последний этап бегства. Скрытый проход находился за костром.

Я кралась к своей свободе. Им было абсолютно все равно на меня. Может, это и амулет меня спасал все это время? Я протянула руку, ощупывая стену, до которой наконец-то доползла. Вот она, дверь. Вот она, моя свобода. С усилием я толкнула ее, и передо мной открылся темный проход. Без раздумий бросилась туда, не оглядываясь на ужасающих демонов.

Глава 11

Дарен постукивал костяшками пальцев по столу, просто смотря сквозь свою собеседницу, которая уже тонула в тишине. Он и так прекрасно понимал, что Марибель вылезла из Ада, но мужчина совсем не хотел выбрасывать ее, оставлять у порога в бездну боли. Он хотел узнать, что с ней произошло и как она выбралась.

Темноволосый превосходно чувствовал, что та врет, но давал ей время, чтобы она привыкла, доверилась и сама все рассказала. Дарен чувствовал доброту Бель, чувствовал, как она сожалеет, чувствовал ее боль. В конце концов, ему все равно пришлось прижать ее в угол, чтобы та хоть немного открылась. Но стоило ее привести в его забегаловку, девушку уже невозможно было остановить. Брюнетка рассказала все.

Долгое тяжелое молчание придавливало Марибель к стулу. Она тяжело дышала и молилась всем Богам, чтобы Дарен ее понял, но он продолжал резать ее грудь тишиной больнее, чем демоны ножами.

– Понял, – наконец-то произнес Дарен, скрестив руки на груди.

– Понял? – девушка вскинула брови.

– Понял, – повторил, – Я тебя понял, да. Значит, спрашивала ты о перерождении, телепортации в Рай, потому что…

– Да, прости, – болезненно сглотнула ком в горле, – Прости, что хотела использовать тебя. То есть, я, конечно же, не хотела, но была вынуждена. Я страдала всю свою жизнь. Страдала и после смерти. Я хотела лишь почувствовать…покой. Хочу свободу от боли. Хочу хоть немного расслабиться!

– Я понимаю, но я уже сказал, что мы не можем. Это под запретом. Если Костлявая узнает, а она узнает обязательно, то будет очень и очень плохо. Как тебе, так и мне.

– А то, что я рядом?

– Думается, это тоже херовая идея. Но я не знаю, что будет, потому что это первый подобный случай.

– Извини.

– Все в порядке, кроме того, что я никак не могу помочь тебе.

Мимо проходящая официантка, влюбленная по уши в загадочного гостя, косо взглянула на него, впервые приняв его за сумасшедшего, разговаривающего с самим собой: – К черту мужчин, пожалуй.

– Я рад, что Томас отдал этот амулет тебе, а не сам прицепился. Я бы его сразу же сдал без раздумий.

– Что у вас за отношения такие?

– Знаешь, сколько раз он умирал и убегал от меня, возрождаясь? У него были все шансы попасть в Рай, но он профукал их, продав свою душу ради любимой.

– То есть, я тоже могла бы "сбежать"и возродиться?

– Нет, возможность такая есть только в первые минуты после смерти, а ты и вовсе душу продала, за тобой не приходил жнец. За такими сразу приходят Адские щеночки.

– Щеночки, блять?! – выругалась Марибель, – Знаешь ли, они по размеру, как я.

– Ох, Бель, эти не самые крупные. Это еще щеночки. Самые крупные находятся возле "крутых"демонов.

– Таких, как Кириан?

– Чего? Нет. Есть круче.

– Тогда мне повезло в какой-то степени?

Дарен задумался: – Думаю, да, потому что от тех никто бы не смог сбежать уж точно.

Марибель склонила голову и тяжело вздохнула: – Наверное, Томасу сейчас невыносимо больно…

Мужчина приблизился к девушке: – Плевать. Лучше пускай он мучается. Главное – ты в порядке рядом со мной.

Брюнетка не могла что-либо сказать. Впервые за долгое время ее сердце бешено стучало, словно еще живое. При жизни она испытывала подобное лишь раз…

– Д-дарен?!

Жнец ухмыльнулся, приблизившись еще ближе к лицу: – Что?

Мужчина и сам не мог объяснить, что происходит. Знал лишь одно – ее рассказ, ее правда понравились ему. Ему понравилось то, как она переживала. Ему хотелось заставить девушку переживать еще сильнее, но уже в приятном смысле. Хотелось показать ей, что теперь она может не бояться. Хотелось показать ей, что теперь она в полной безопасности. В безопасности рядом с ним.

– На нас весь рес…Нет, язык не повернется так назвать это место. Все смотрят, в общем.

– Они смотрят на меня, не волнуйся. Тебя-то они не видят, – Дарен откинулся на спинку стула, оставив свое дыхание на губах девушки.

– Ты для них что, просто чокнутый?

– Все верно.

– И тебе все равно?

– Почему мне не должно быть все равно? Они забудут меня через минут десять, как выйдут из заведения, да и тут большинство скоро умрет. Кто-то от алкоголизма, кто-то от горя, но большинство – от старости.

Снова тяжелое молчание. Каждый думал о своем. Марибель о жизни Дарена, а Дарен – как осчастливить девушку напротив, хотя бы после смерти, хотя бы пока есть возможность. Очевидно, что их могут поймать и наказать, но он начанал испытывать нечто большее, чем просто интерес.

Глава 12

– Жезофина, – в дверь постучалась соседка молодой девушки, услышав крики из квартиры, – Все в порядке, дорогая?

– Да, миссис Ким, все в порядке, – голос дрожал, как и руки, покрытые алой свежей кровью, – Просто смотрю ужастик.

– Ты уверена?

– Все в полном порядке! – это звучало достаточно убедительно и агрессивно, чтобы женщина отступила, оставив брюнетку одну…с трупом.

– Дерьмо, – кудрявая тем