Читать онлайн Город, пропитанный ядом бесплатно

Глава 1. Тень над Веридианом

Дождь за окном глухо стучал по стёклам, как будто пытался проникнуть внутрь и заглушить мои мысли. Комната Лилы Блустон напоминала старую роскошную шкатулку, которая долго стояла в забвении: когда-то элегантная, теперь она трещала по швам. Повсюду время оставило свои отпечатки: позолота на мебели облупилась, фарфоровые статуэтки покрылись пылью. Но не комната меня беспокоила. В центре всего была она – Лила. Она не просто нервничала, в её глазах был страх, который чувствовался даже сквозь внешний лоск.

«Не обычная дама в беде», – подумал я, входя. Всё здесь словно пропитано чем-то тяжёлым, мрачным.

– Корбин? – её голос был хриплым, но властным. Сразу по делу. – Вы Корбин, верно?

– Да, – коротко ответил я, наблюдая, как её взгляд скользит по мне, изучая, проверяя.

Лила замерла на мгновение, вздохнула, будто пытаясь собраться с мыслями. Я видел, как её пальцы слегка дрожат.

– Моя сестра, Серафина… она пропала, – сказала женщина, и в её словах я почувствовал больше, чем простое заявление. Боль. Паника, которая тщательно пряталась за элегантностью.

– Как давно? – спросил я, стараясь говорить ровным, спокойным тоном.

– Три дня назад, – её голос дрогнул, и она отвернулась, подошла ближе к окну. – Я не знаю, что делать. Она… она была странной в последние дни. Вела себя по-другому.

Лила нервно провела рукой по волосам, словно надеялась, что это прикосновение успокоит её, но надежды явно не оправдались.

– Странной? – переспросил я, пытаясь углубиться в детали.

– Да, – Лила кивнула, не глядя на меня. – Постоянно разговаривала с кем-то по телефону, тайные встречи… Я пыталась с ней поговорить, но… – она замолкла, голос оборвался. – У нас были ссоры. Я не понимала, что происходит.

Тревожный звоночек зазвучал в моей голове. Тайные встречи, исчезновения – всё это было слишком знакомо. Кажется, всё гораздо сложнее, чем просто ссора между сёстрами.

– Вы уверены, что ваша сестра не могла просто… уйти? Поссориться и исчезнуть? – спросил я, хотя сам уже знал ответ.

– Нет, – Лила повернулась ко мне резко, её глаза вспыхнули. – Она бы не оставила меня вот так. Мы с ней близки… были. До всего этого.

Я отметил её колебание. Слишком много недосказанностей.

– Расскажите мне о её последних днях подробнее. – Я уселся в кресло, показывая, что готов слушать.

Она замерла, глядя на огонь в камине, будто надеялась, что он сможет помочь ей собраться с мыслями.

– Серафина изменилась в последние недели. Стала более скрытной, нервной… Иногда я находила её за странными разговорами по телефону, но каждый раз она обрывала их, как только я заходила в комнату. Один раз я услышала, как она говорила о каких-то… обязательствах. Но она не захотела объяснять. А потом три дня назад она просто ушла и не вернулась.

Я кивнул, пытаясь разобраться в этой загадке. Всё указывало на одно: это не просто случайное исчезновение.

– Вы думаете, она могла быть в опасности? – спросил я осторожно, хотя сам уже начал это подозревать.

– Я… не знаю. – Лила выглядела растерянной, и это беспокоило её ещё больше. – Но что-то было не так. Это не похоже на неё. Я чувствую… что она не просто ушла. Это как будто… как будто она пыталась убежать от чего-то.

– От чего?

Я наклонился ближе, заинтересованный.

Она встрепенулась, явно не ожидая этого вопроса.

– Я не знаю. – Она замялась, но я увидел сомнение в её глазах. – Что-то… с людьми, с которыми она встречалась. Они были… странные. Я не могу объяснить, но мне кажется, что кто-то заставил её исчезнуть.

Это уже больше походило на правду. Здесь точно скрывалась опасность, но какая? И кто эти люди?

– Вы помните кого-нибудь из тех, с кем она встречалась? Может быть, сможете их описать? – я старался получить как можно больше деталей.

Лила вздохнула, теряя самообладание. Её пальцы вновь нервно заскользили по шёлковому халату.

– Я не видела их лиц, – она покачала головой. – Всегда тёмные машины, всегда поздно вечером. Серафина думала, что я ничего не замечаю, но… – Она замерла, словно боялась продолжать. – Иногда я слышала в её голосе страх.

Внезапно меня окутало чувство, что я оказался в центре чего-то гораздо большего, чем просто исчезновение. Это был только верх айсберга.

– Ладно, – я выпрямился. – Я разберусь.

Её лицо немного смягчилось, и я увидел мелькнувшую в глазах надежду.

– Спасибо, – прошептала Лила, и её глаза наполнились слезами, которые она тут же попыталась сдержать.

Она сделала глубокий вдох, словно готовилась к прыжку в ледяную воду.

– Моя сестра начала странно себя вести, – её голос дрожал. – Всё стало таким… скрытным. Встречи, звонки, – она провела рукой по волосам, запутывая их ещё больше. – Сначала я думала, что это из-за работы, но потом… – она замолчала, словно не решалась продолжить.

Я просто кивнул, давая ей время. «Вот и ключ», – подумал я. Внутри всё напряглось. Я был готов услышать что-то важное.

– А потом появился этот мужчина, – она нахмурилась, избегая моего взгляда. – Она ничего о нём не говорила. Но я знала, что что-то не так. Она всегда была такой открытой со мной, но с ним… – Лила замолчала, сжав губы.

– Кто он? – я поднял бровь, надеясь, что этот человек окажется важной деталью.

Она вздохнула.

– Я не знаю. Она так его и не назвала, – её голос становился всё более напряжённым. – Но я уверена, что с ним связано её исчезновение. Она начала присылать мне странные сообщения.

– Сообщения? Какие именно? – Я внимательно посмотрел на неё. «Это важно», – отметил я про себя.

Лила сглотнула.

– «Не волнуйся обо мне». «Я справлюсь». Но я чувствовала, что она торопится. Будто у неё было мало времени. – Голос сорвался, Лила нервно закусила губу. – А потом… потом она просто пропала.

Моё сердце сжалось.

«Не просто исчезновение», – подумал я, – Её кто-то преследует».

Взгляд Лилы был полон страха. Она была не просто обеспокоена, она была наспугана. Это важная деталь. Она знала больше, чем говорила.

– Вы уверены, что она не могла просто сбежать? – я решил проверить все варианты, хотя уже знал ответ.

– Нет! – она резко повернулась ко мне, глаза блестели от слёз. – Она бы так не поступила! Мы… мы всегда были вместе, всегда делились всем. Я бы почувствовала, если бы это было просто бегство.

– Понимаю, – сказал я мягко, стараясь успокоить её. – Скажите, она говорила вам что-то о встречах? Может, вы видели кого-то?

Лила замялась, и я подтвердил свою догадку о том, что она что-то скрывает.

– Иногда я слышала, как она говорила о делах, но всё выглядело так, будто она сама боялась. Я не видела людей, с которыми она встречалась. Как я уже сказала, всё происходило поздно вечером, они приезжали на машинах. Она думала, что я не замечаю… – её голос стал тише, и она отвернулась к окну. – Но я видела. Я видела, как она менялась.

Я наклонился вперёд.

– Менялась? В каком смысле?

Она нервно сжала пальцы, потом посмотрела на меня.

– Она стала нервной. Перестала спать, постоянно проверяла телефон. – Лила вздохнула, словно пытаясь собраться с мыслями. – Она часто говорила о каких-то обязательствах, о том, что ей нужно что-то уладить. Но я никогда не знала, что именно.

«Угроза», – отметил я про себя. «Это больше, чем кажется на первый взгляд».

– Вы пытались с ней поговорить? – я постарался задать вопрос максимально спокойно, хотя внутри всё кипело от догадок.

– Конечно, пыталась! – Лила резко подняла глаза, и я увидел в них боль. – Но она избегала меня. Каждый раз. Сказала, что всё уладится, но я видела, что она испугана. Это был не просто страх перед новым делом… она боялась за свою жизнь. – Женщина замолчала, её лицо стало напряжённым. – А потом она пропала.

Я молча слушал, в голове мелькали мысли. «Секретные встречи. Страх. Бегство. Это не просто семейная ссора». Всё указывало на то, что её сестра оказалась втянутой в нечто гораздо большее.

– Значит, она боялась? – спросил я, хотя уже знал ответ.

Лила кивнула.

– Да. Она… она даже пыталась уехать, но что-то её остановило. Я не знаю, кто или что. Но в её последних сообщениях я слышала панику.

Я встал, медленно подошёл к окну, обдумывая услышанное. Дождь продолжал стучать по стёклам, словно усиливая чувство тревоги.

– Угрожали ли ей напрямую? – я спросил, хотя знал, что этот вопрос может вызвать ещё больше эмоций.

Лила замерла, её взгляд скользнул к фарфоровым фигуркам на камине. Казалось, что она вот-вот расколется.

– Я… не уверена, – её голос стал тихим. – Но я слышала, как она говорила о каких-то… тенях. Шёпот, угрозы, люди, которые не оставляют её в покое. – Она сглотнула, её глаза затуманились. – Я не знала, как ей помочь.

Я нахмурился. «Тени, шёпот». Речь шла явно не об обычных деловых проблемах.

– Ладно, – сказал я, медленно поворачиваясь к Лиле. – Я выясню, что происходит. Но вы должны быть готовой к тому, что это может быть гораздо опаснее, чем кажется.

Лила посмотрела на меня, и я увидел в её глазах смесь благодарности и страха.

– Спасибо, – прошептала она.

Я знал, что мне предстоит разобраться в этой непростой истории. Это было больше, чем просто исчезновение.

***

Вскоре я осторожно ступал по покоям Лилы Блустон, чувствуя, как каждый шаг погружает меня в атмосферу застоявшейся роскоши. Плащ всё ещё был мокрым от дождя, который, казалось, не утихал уже несколько дней. Лицо зудело от нехватки сна и дешёвого виски, которым я пытался сбить напряжение, но мысли всё равно разрывали голову.

«Каждая вещь здесь имеет значение», – пронеслось у меня в голове, пока я оглядывал облупившуюся позолоту на мебели и фарфоровые фигурки, покрытые слоем пыли. Всё выглядело так, будто когда-то здесь кипела жизнь, но сейчас всё постепенно увядало, скрывая что-то важное.

– Слишком много роскоши, скрывающей что-то тёмное, – пробормотал я себе под нос, потому что, чёрт возьми, иногда мне просто нужно озвучить свои мысли, чтобы начать складывать картину.

Моя рука скользнула по резному карнизу, и я ощутил под пальцами мелкую трещину. «Хрупкость самой Лилы отражена в этих стенах», – подумал я, щурясь на слой пыли. Даже пыль казалась здесь неслучайной, как если бы она была частью какой-то тщательно продуманной игры. Это всё будто кричало: «Смотри внимательнее, Корбин».

Я перевёл взгляд на мольберт у окна. Полузаконченный эскиз казался бессмысленным без контекста, но меня заинтересовала рама. Я наклонился и заметил тонкие царапины. «Художник спешил?» – подумал я. Это могло быть важно. Люди всегда спешат, когда что-то не так.

– Высококачественные материалы, но кто-то работал впопыхах, – пробормотал я, словно пытаясь донести до себя, что здесь каждый штрих значил больше, чем кажется. – И что же это за спешка?

Я медленно подошёл к туалетному столику. Вещи были разбросаны, но не хаотично – скорее, это выглядело как организованный беспорядок. Частично заполненные альбомы для зарисовок, разбросанные карандаши, открытые флаконы духов.

«Организованный хаос, – размышлял я, осматривая пространство. – Сочетание сосредоточенной работы и… внезапного ухода?»

– Что это? Поспешный отъезд или нечто более зловещее? – пробормотал я, взяв в руки карандаш. Он был сломан, словно его резко отбросили.

«Может, её прервали», – мелькнуло в голове.

– Так, что же здесь произошло? – едва слышно произнёс я, больше думая вслух, чем задавая вопрос кому-то конкретному. Я двигался медленно, внимательно осматривая пространство. Не пропуская ни одной мелочи.

Взгляд зацепился за рамку с фотографией, которая едва виднелась среди аккуратно разложенных предметов. Она была смещена – совсем немного, но я сразу это заметил. Маленькая безделушка частично её скрывала, и это вызвало у меня сомнения.

– Намеренно или случайно? – произнёс я, убирая безделушку, и теперь внимательно разглядывая фото.

Я осторожно взял рамку в руки. Треснувший лак на раме говорил о времени, пренебрежении и, возможно, о чём-то ещё. На снимке я увидел Серафину. Она стояла рядом с мужчиной, которого я узнал почти мгновенно. Её улыбка выглядела вымученной, будто её заставили позировать.

– Виктор Мартел, – прошептал я, разглядывая его лицо на фотографии. Это не могло быть совпадением. Мартел был известной фигурой в этих кругах, и он явно не просто случайный знакомый.

«Так вот где кроется ключ», – осознал я, глядя на фотографию. Серафина и Мартел. Это меняло всё. Внезапно вся картина начала складываться в моей голове.

– Лила говорила про тайные встречи и странные переговоры, – пробормотал я. – Теперь всё становится яснее.

Я поставил фотографию обратно, аккуратно убрав безделушку на место. «Эти мелкие детали многое могут рассказать», – подумал я, подходя к окну и задумчиво глядя на капли дождя, стекающие по стеклу.

Дождь не прекращался, и в этом было что-то символичное. Этот дом был словно окутан не только водой, но и тайнами.

– Серафина оказалась в ловушке, – произнёс я, ощущая нарастающее напряжение внутри. Теперь у меня была зацепка. Мартел мог быть ключом ко всему этому. – А Лила… Лила просто боится, что её сестра не вернётся.

Я знал, что должен двигаться дальше, но каждое мгновение в этой комнате приоткрывало всё больше деталей. Я чувствовал, что Лила что-то упустила в своих рассказах. Или, возможно, просто не могла сформулировать. У меня был опыт в таких делах – люди часто теряются в своих эмоциях, особенно когда речь идёт о семье.

Я медленно подошёл к двери и остановился, бросив последний взгляд на комнату. Всё здесь говорило о прошлом, которое Лила и её сестра пытались скрыть за пышной роскошью. Но теперь это прошлое начинало всплывать наружу.

– Ладно, – тихо сказал я себе. – Теперь нужно найти Мартела.

Я вышел из комнаты, слыша, как дождь продолжает неумолимо барабанить за окном. Эта история была куда глубже, чем я предполагал вначале.

***

В комнате царило напряжение, пока за окном Веридиан тонул в дожде, создавая впечатление, что время застыло в серой мгле. Деньги здесь, в этом городе, много значили – они были символом доверия, которого, как я знал, здесь не было вовсе.

– Да… Это будет не просто дело о пропавшем человеке, – начал я, чуть приглушив голос, чтобы придать словам вес. Лила подняла на меня глаза. – Мы говорим о людях с властью, людях, которые привыкли действовать в тени. Вы понимаете, что ставки очень высоки?

Лила кивнула, её лицо оставалось спокойным, но я заметил, как на миг дрогнули уголки губ. Она знала, о чём я говорю. В этом городе даже самые «привилегированные» играли в опасные игры. Я изучал её, пытаясь понять, насколько глубоко она вовлечена.

– Я понимаю риски, – её голос был ровным, но слишком спокойным для такой ситуации. – В нашей семье было много дел с людьми, которые готовы на всё ради своей выгоды.

Я не торопился перебивать. Её молчание значило больше, чем слова, словно она что-то решала внутри себя. Взгляд её снова вернулся к дождю за окном.

«Что она скрывает?» – подумал я, но не стал давить.

– Именно поэтому доверие так важно, – продолжила она, не глядя на меня. – Нам нужен человек, который знает, как обращаться с такими… людьми.

Я усмехнулся. «Нам нужен человек», – звучало почти иронично. Ей нужен был кто-то, кто погружается в грязь, когда дело доходит до реальных опасностей. И она знала, что я – именно такой человек.

– Считайте это вложением, – холодно произнёс я, откидываясь на спинку стула. – В Веридиане информация – это валюта. И цена за неё высока.

Она встретила мой взгляд, и на мгновение я увидел, как в её глазах мелькнул страх. Это была не просто забота о пропавшей сестре, здесь было что-то большее. Сумма, которую я озвучил, заставила её замереть, но она быстро взяла себя в руки.

– Так много? – Лила говорила тихо, но её голос дрогнул. Она знала, что это будет дорого, но не отступила.

– Да, это будет стоить вам дорого, – подтвердил я, давая ей шанс отказаться. – Вы уверены, что готовы идти на это?

Она молча кивнула. В её глазах блеснула решимость, но я видел и страх. «Она понимает, что это игра не для слабых», – подумал я.

– Да, – тихо произнесла она, протягивая руку к чековой книжке. – У меня нет выбора.

Я следил за её движениями. Рука немного дрожала, когда она писала сумму. Я видел много таких ситуаций – люди, готовые платить любые деньги, чтобы получить желаемое. Но с Лилой было иначе. Это не просто сделка ради выгоды. Здесь ставки были выше.

Когда она протянула мне чек, я взял его без лишних слов. Это был лишь первый шаг. Деньги не были настоящей ценой. Настоящая цена – это опасности, с которыми нам предстояло столкнуться.

– Деньги – это только начало, – сказал я, пряча чек в карман. – Вы понимаете, что дальше будет только хуже?

– Да, – её голос был всё таким же тихим, но глаз она не отводила. – Я знаю, что придётся платить не только деньгами.

Я кивнул. «Она понимает, но насколько глубоко?» – думал я. Деньги могли многое решить, но не всё. И я чувствовал, что здесь впереди нас ждало нечто большее, чем просто расследование.

– Как только все формальности будут улажены, начнём, – сказал я, глядя ей прямо в глаза. – Ошибки здесь недопустимы. Понимаете?

– Да, – кивнула она, её взгляд оставался непоколебимым. Я видел в её глазах понимание всей серьёзности ситуации. Она знала, что это не просто контракт, а сделка с последствиями, которые могли выйти далеко за рамки контролируемого.

Мы оба знали, что нас ждёт борьба. И не просто за жизнь её сестры. Это было нечто большее, чем простой случай исчезновения. Мои инстинкты твердили, что дело выходит на совершенно другой уровень. Люди, с которыми нам предстояло столкнуться, не были просто преступниками. Они привыкли манипулировать судьбами, и если мы ошибёмся, то цена может оказаться очень высокой.

Лила поднялась, и я сделал то же самое. Небольшая тишина, которая повисла между нами, не казалась напряжённой – она была осознанной. Мы оба понимали, что начали игру, в которой не было места страху.

– Контракт готов? – спросила она, накинув на плечи шёлковый платок.

– Почти, – ответил я, направляясь к выходу. – Подпишем его завтра утром, и сразу приступим к делу.

Она кивнула, не произнося ни слова. Её уверенность была на грани, но она не отступала. «Интересно, насколько далеко она готова зайти», – подумал я, выходя из комнаты.

Как только я вышел из дома, прохладный дождь ударил мне в лицо, и я позволил себе на мгновение остановиться и глубоко вздохнуть. Это дело, чувствовал я, станет опасным гораздо быстрее, чем предполагалось. Но теперь я не мог он него отказаться.

Глава 2. Исчезновение Серафины

Вернувшись в свою тесную квартиру на окраине города, я открыл дверь и скинул мокрый плащ на пол. Окна, заляпанные дождём, выходили на серый, угрюмый Веридиан. Этот вид отражал то же смятение, что крутилось у меня в голове. Я оглядел пространство – изношенное кожаное кресло, переполненные папки, чашки из-под кофе, и запах сигарет, который никуда не исчезал. Весь этот бардак резко контрастировал с роскошью особняка Блустон.

«От блеска к убожеству. История моей жизни», – подумал я с мрачной иронией, крутя в руке рюмку с виски. Как всегда, пусто и бессмысленно. Пустая квартира, пустой банковский счёт, а теперь ещё и дело, которое не сулило ничего хорошего. Этот привычный ритуал – выпить после долгого дня – стал моим якорем. Хотя уже давно я осознал, что он не приносит утешения.

– Сёстры Блустон, – пробормотал я себе под нос, усаживаясь за стол и раскладывая перед собой тонкую папку с их делом. Не густо, если честно. Почти ничего конкретного, только адреса, профили в соцсетях, и несколько общественных связей. Я пролистал бумаги, пытаясь отыскать что-то, что могло бы стать зацепкой.

Серафина Блустон. Младшая сестра. Художественные школы, благотворительность, светские мероприятия. Публичный профиль выглядел так, словно был выстроен по шаблону для идеальной жизни. «Привилегии», – подумал я с циничной усмешкой. Все эти люди с их богатством живут в другой реальности. Но это исчезновение? Здесь было что-то неладное. «Никто не исчезает просто так», – размышлял я, взглянув на фотографию Серафины. Красивая, но в её взгляде было что-то тревожное, что-то, что она пыталась скрыть.

Я вернулся к информации о Лиле. Её связи были более сложными, запутанными. Семья Блустон не просто принадлежала к элите Веридиана – они были её вершиной. Их влияние распространялось на политику, бизнес, искусство. Весь этот город вращался вокруг таких, как они.

– Лила – не просто встревоженная сестра, – пробормотал я. – Она – часть этой большой игры.

Эти связи с верхушкой города могли стать серьёзной проблемой. Я знал, что подобные дела могут завести очень далеко. Такие люди, как Блустон, имеют доступ к тем, кто стоит за кулисами. Эти люди действовали вне закона, но управляли всем, что происходило на сцене.

Я снова пролистал папку, добавляя детали: адреса, встречи, места, которые Серафина посещала. Чувствовалось, что её жизнь была тщательно выстроенной, слишком «идеальной», как если бы кто-то хотел скрыть что-то за этим фасадом. «Лила, что ты мне не договариваешь?» – подумал я, вспоминая её взгляд. Она была напугана, но держала всё под контролем, как будто знала, что дело выйдет за рамки обычного расследования.

– Слишком мало информации, – пробормотал я, закрывая папку. – Придётся копать глубже.

Открыл ноутбук и начал отмечать ключевые места, которые посещала Серафина. В основном это были закрытые галереи, светские мероприятия, но несколько мест показались мне странными – они не вписывались в привычную картину её жизни. Что-то личное, не для всех глаз. «Тайные встречи», – мелькнула мысль. Люди такого уровня не исчезают без следа. Если она скрывалась, то явно от кого-то очень влиятельного. Или кто-то тщательно следил за каждым её шагом.

Когда я дошёл до информации о Викторе Мартеле, внутри у меня всё напряглось. Это имя вызывало неприятные ассоциации. Мартел был фигурой в тени – один из тех, кто владел достаточной властью и связями, чтобы никто не задавал лишних вопросов. Я уже сталкивался с ним в прошлом. Тогда дело закончилось неудачей, но теперь… его имя снова всплыло. И это было не случайно.

– Ладно, Виктор, – прошептал я, глядя на имя в файле. – В этот раз всё будет иначе.

С Мартелом дело становилось опасным. Он был не просто богатым человеком – он игрок, чьи ходы были скрыты от глаз большинства. Его интересы касались самых тёмных сторон Веридиана. Если он замешан в этом деле, значит, предстоит непростой путь.

Я взял в руки рюмку и сделал глоток. Холодное жжение виски отозвалось внутри, но мысли только усиливались. «Мартел не просто так всплыл в этом деле, – размышлял я. – Серафина каким-то образом оказалась на его пути». И теперь мне нужно было выяснить, как это произошло. Все ниточки вели к нему, и если я хотел разгадать эту загадку, мне придётся начать с него.

Я открыл файл ещё раз, пролистывая страницы. Количество информации о Серафине раздражало меня. Вся её жизнь казалась выстроенной, словно она играла в спектакле, который кто-то режиссировал. А теперь эта сцена обрушилась. Я должен был выяснить, кто был за этим.

– Пора выяснить, какую роль вы играете в этой истории, Мартел, – пробормотал я, закрывая файл.

Я вытащил телефон и начал набирать сообщение. Мне нужно было встретиться с несколькими людьми, узнать, что происходит за кулисами. Официальные источники не дадут мне ответов – слишком многое скрыто. Это одно из тех дел, где нужны неофициальные каналы. Люди, которые знают, как работает этот город в тени.

Закончив, я встал и подошёл к окну. Дождь всё так же струился по стеклу, как слёзы на чьём-то лице. Веридиан жил своей жизнью – серой, безжалостной, скрывающей все свои секреты за пеленой дождя. Я знал, что вскоре придётся выйти на улицы и начать искать ответы. И ответы эти не будут простыми.

Стиснув зубы, я вернулся к столу и открыл новый файл. В этом деле больше вопросов, чем ответов, но одно было ясно – Мартел был ключевой фигурой. А значит, завтра я найду его, как бы это ни было трудно.

Мерцающий свет старой газовой лампы отбрасывал длинные искажённые тени на стены, и я сидел, наблюдая за этим бессмысленным танцем, словно это зрелище могло дать мне ответы. Квартира, как всегда, была убогой и захламлённой. Повсюду контейнеры из-под еды на вынос, переполненные пепельницы, и пустые бутылки. Всё здесь отражало меня – изношенного, измотанного и бесконечно усталого.

«Ещё одна ночь, подпитанная ложью», – пробормотал я себе под нос, кидая взгляд на наполовину пустую бутылку на тумбочке. Янтарная жидкость в ней мерцала в свете лампы, вызывая сомнительный соблазн. Я покрутил бутылку в руках. «Ещё один глоток не повредит… или повредит?» Этот вопрос не раз стоял передо мной в тёмные ночи, когда прошлое возвращалось, чтобы тянуть меня вниз. Ответ был ясен – повредит. Но знал я и другое: как бы сильно не хотел оставить этот ритуал, я всегда возвращался к нему.

Тесное пространство комнаты давило на меня, стены казались ближе, чем раньше. Каждая скомканная газета, каждый незавершённый отчёт на столе – всё это напоминало о неудачах. И теперь новое дело – очередное эхо старых ошибок, очередной шанс погрузиться в те тени, из которых, казалось, не выбраться.

«Сёстры Блустон», – произнёс я вслух, словно это могло прояснить что-то. Лила и Серафина… это дело было больше, чем простое исчезновение. Я видел в глазах Лилы не только тревогу за сестру, но и что-то глубже – страх, скрытый под маской уверенности. Они обе были частями сложного узора, сплетённого из их прошлой жизни. Но что именно они скрывали?

Мои мысли снова вернулись к Серафине. Этот холод, который она принесла с собой… Воспоминание вспыхнуло в голове яркой картиной: мокрый от дождя переулок, мерцающий неон, отражающийся на мокром асфальте. Я был там, моложе, более отчаянный. Мои пальцы были окрашены в алый, и женщина в моих руках… её лицо – знакомое, но в то же время чужое, как если бы я видел его сквозь треснувшее зеркало. Это была Серафина? Я не мог точно сказать, но что-то в этом воспоминании цеплялось за меня. Оно было слишком реальным, слишком пугающим, чтобы быть просто плодом воображения.

Я вздрогнул, бросив взгляд в окно. Дождь лил так же, как в том переулке. Параллели были слишком очевидны, чтобы их игнорировать. «Это не просто исчезновение», – пробормотал я себе. Это воспоминание – оно словно наводило мосты между прошлым и настоящим, и я не мог избавиться от чувства, что это дело как-то связано с тем, что я пережил тогда.

«Почему именно сейчас?» – этот вопрос не давал мне покоя. Совпадений не бывает, особенно в таком городе, как Веридиан. Сколько раз я твердил себе, что каждое новое дело – это просто очередная работа? Но вот я снова здесь, снова чувствую этот горький вкус напоминания: от прошлого не убежать.

Я стиснул зубы, пытаясь отогнать мысли. «Это просто работа», – сказал я. Но даже произнося эти слова, знал, что обманываю себя. Всё это слишком похоже на то, что было раньше. Тот случай тогда… Я выдохнул. Внутри росла уверенность, что это дело – часть чего-то большего, чего-то, что я ещё не понимаю. И как только это осознание пробралось ко мне, я почувствовал холод – тот самый, что всегда появляется, когда опасность уже рядом.

Я поднялся, подошёл к окну и посмотрел на улицы Веридиана. Свет фонарей едва пробивался сквозь потоки дождя, отражаясь на мокром асфальте. Вода лилась по стеклу, словно слёзы. Я не помню, сколько ночей я провёл, глядя на этот город, пытаясь понять, что он скрывает. Но в этот раз казалось, что всё связано с чем-то гораздо более личным.

Я вернулся к столу, зажёг сигарету и сделал глубокий вдох. Дым заполнил лёгкие, отдаляя на время те мысли, которые не давали покоя. «Мартел», – снова всплыло в голове. Я видел это имя в связях Серафины. Виктор Мартел – одна из тех фигур, что всегда действуют в тени, но имеют огромное влияние. Если он замешан, это может быть гораздо более опасным, чем казалось на первый взгляд.

– Ладно, Виктор, – пробормотал я себе. – В этот раз всё будет иначе.

Мартел был известен мне по старым делам, и каждый раз его след вёл к мраку и безысходности. Но если он снова всплыл, значит, предстоит нелёгкий путь. Возможно, Лила не знала всех подробностей, но её интуиция не обманывала. Серафина оказалась на пути тех, кто привык скрываться за деньгами и властью.

Я снова посмотрел на бутылку. Рука сама тянулась к ней. «Ещё один глоток?» Но в этот раз я убрал руку. В этой игре нужно было сохранять ясность, несмотря на хаос в голове. Вздохнув, я потушил сигарету и встал.

«Это не просто ещё одно дело», – мысленно повторил я. Это было личное. Я не знал, как глубоко зайдёт это расследование, но одно было ясно – я должен был идти до конца.

В голове снова вспыхнуло воспоминание о женщине в переулке. Кровь, дождь, её лицо… это преследовало меня. Возможно, теперь я был ближе к ответу.

Мой взгляд упал на тонкую папку, лежащую на столе. В ней почти ничего – несколько листков с датами, профилями и пустыми подробностями. Никаких очевидных зацепок. Но это уже привычное дело – всегда слишком много пробелов, нестыковок и странных совпадений. Я вглядывался в эти страницы, зная, что опасность ближе, чем хотелось бы признать.

«Опасность здесь, рядом», – подумал я, в который раз ловя себя на этом чувстве. Логика говорила одно, но интуиция кричала о другом. Каждое такое дело заставляло меня возвращаться к одним и тем же вопросам. «Что я упускаю? Почему эти детали кажутся такими знакомыми?» Я ненавидел это чувство, ненавидел, что что-то ускользает из-под носа.

Я провёл рукой по столу, вздохнув. Недостаток информации грыз меня изнутри, перфекционизм не давал покоя. «Оставить дело на полпути? Не в этот раз», – мысленно я взял себя в руки. Я не из тех, кто бросает недоделанные дела. Да и, откровенно говоря, не могу себе этого позволить. Это мой способ доказать, что я ещё на что-то годен. Пустота в жизни заполнялась работой, а работа была всем, что у меня оставалось.

–Блустон, – пробормотал я, устало листая заметки. Лила, Серафина… чем глубже копаешь, тем больше странностей находишь. Всё выглядело слишком гладко, слишком правильно на поверхности, но стоило копнуть чуть дальше – и начинались странные совпадения. Чутьё подсказывало, что здесь кроется что-то большее. Но пока я не мог разглядеть это что-то.

Каждая мелочь в этом деле тянулась за мной, как призрак прошлого. «Прошлое никогда не отпускает», – думал я, чувствуя, как эти мысли грузом ложатся на плечи. Оно не забывает, не прощает, не даёт покоя. Всё, что оставалось нерешённым, всегда возвращается, пока не найдёт финала. Я знал это лучше всех.

Я снова перевернул страницу, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы разорвать этот круг. Странности множились, как куски пазла, который никак не складывался. Лила… её отчаяние чувствовалось в каждом её слове, в каждом жесте, но что-то в ней не давало мне покоя. Она явно не договаривала. Возможно, не до конца понимала, насколько глубоко это дело зайдёт.

– Чёрт, – выругался я вслух, когда мысли снова вернулись к Лиле. Мне нужна была вся правда, но что она скрывала?

Тишина в комнате нарастала, и я почувствовал напряжение, словно натянутую струну внутри себя. Я не мог позволить себе ошибиться. Ошибки здесь означали конец – и не только для меня. Каждый раз, когда я беру дело, это становится вопросом выживания. Не для клиента – для меня самого. Я должен разобраться, должен держать всё под контролем.

Но именно неопределённость и риск заставляли меня чувствовать себя живым. Я давно понял, что мне нужно именно это. Каждый раз, когда я оказывался на грани провала, когда ошибаться было нельзя, это становилось моим способом доказать самому себе, что я всё ещё чего-то стою. Что я не просто детектив с изношенным плащом и пустым стаканом в руке, но человек, который способен увидеть свет в самых тёмных углах этого города.

Мои мысли снова вернулись к Лиле. Её образ преследовал меня, как и многие другие лица в прошлом. Она отчаянно нуждалась в помощи, и я видел, как страх проскальзывал в её глазах, когда она говорила о Серафине. Я чувствовал, что это дело тянется глубже, чем она сама осознавала. И мне предстояло выяснить, насколько глубока эта кроличья нора.

– Сёстры Блустон, – повторил я себе, как будто это могло что-то прояснить.

Я сделал шаг к окну, прислушиваясь к собственным мыслям. Ответы там, в тенях…

***

Ночь медленно заползала во все уголки моего сознания, и я вновь очутился в том, давнем кошмаре. Я знал, что это всего лишь сон, но всё происходило так реально,будто я вернулся в тот день, когда погас свет, навсегда разделивший мою жизнь на до и после…

…Мы с Томом стояли у скрипучей двери, где-то на тёмной окраине Веридиана, в переулке, который тянулся узкой змейкой среди грязных кирпичных стен, совсем рядом с пропахшими насквозь рыбьей чешуей доками. Он тихо постукивал себя по ноге, как будто создавая ритм, чтобы не дать страху захватить контроль. Мы готовились к аресту, к решающему моменту, которого тогда ещё я не понимал. Вокруг разливалась тишина, такая гулкая, что я слышал, как она пульсирует, вибрирует, будто сам воздух пытался предупредить нас о надвигающейся беде.

«Корбин, будь на чеку», – шепнул Том, глядя на меня с такой решимостью, что мне на миг стало стыдно за своё напряжение. Он был чуть старше и опытнее, и каждый раз, когда мы отправлялись на дело, казалось, что весь мир видел перед собой лишь его, а не меня. Я знал: это был его город. Город, с которым он боролся и в котором жил, как будто это была часть его плоти и крови. Я же чувствовал себя чужаком, который пришёл сюда слишком поздно, слишком неопытным, чтобы на самом деле понять, где заканчивается Веридиан и начинается преступление. Мы переглянулись, и я почувствовал, как лёгкий, спокойный взгляд Тома скользит по мне, словно ободряя. Его рука, крепкая и уверенная, дотронулась до моего плеча.

«Корбин, не беспокойся, мы это сделаем», – тихо сказал он, и я кивнул, чувствуя, как тревога отступает под его взглядом, как если бы он был щитом, защищающим меня от всего, что скрывалось за этой дверью. Мы вошли, и темнота сразу сгустилась вокруг нас. Единственный источник света, тусклая лампочка под потолком, мигнул и погас, оставив нас во мраке. Глаза привыкали к темноте, и я ощущал, как нарастает напряжение. Это был простой арест, говорил я себе, обычное дело. Впрочем, ничего не было обычным в том моменте, когда ты в темноте, и каждый угол может таить что-то смертельное. Я слышал, как Том шагнул вперёд, звук его шагов раздавался в тишине чётко и ясно. Но тут что-то мелькнуло в тени – так быстро, что я не успел различить, что именно.

Я успел только крикнуть: «Том!» Его фигура рванулась вперёд, и я видел, как что-то блеснуло в воздухе. Движение было резким, сокрушительным. В следующую секунду он упал на колени, а затем рухнул на пол, его руки инстинктивно потянулись к груди, из которой пробивалась кровь.

Я застыл, словно парализованный, и ощущение собственного бессилия было таким осязаемым, что я едва не упал рядом с ним, подкошенный этой силой. Он был там, лежал на полу, а я стоял в стороне, беспомощный и оглушённый. Мои руки не слушались, голос застрял в горле, словно я сам был поглощён этим мраком, который в тот момент казался бесконечным.

«Том…» – прошептал я, как если бы это могло вернуть его к жизни, но он не шевелился. Лицо его стало белым, губы чуть приоткрылись, как будто он пытался сказать что-то, что-то важное, но мне так и не суждено было узнать, что именно. Это было наше последнее мгновение, и я стоял рядом с ним, как мальчишка, не умеющий ничего, кроме как смотреть на этот мир, который ускользал у меня из-под ног. Где-то вдали раздались крики. Тени вокруг нас стали колыхаться, будто ожившие. Я наконец подался вперёд, опускаясь рядом с ним. «Том, нет, это… это не должно было случиться», – выдохнул я, но он уже не мог услышать. В этот момент боль и страх смешались, и я ощутил, как что-то рвётся внутри меня, какой-то стержень, который до этого держал меня на ногах. Всё, что я знал, всё, во что верил, рухнуло, пока я сидел там, на холодном, липком полу, чувствуя, как его кровь проникает сквозь мою одежду. Далёкий свет фар вдруг осветил переулок, и чьи-то руки подхватили меня, уводя в сторону. Я не сопротивлялся, не понимал, что происходит. Лишь слышал, как инспектор Дэвис тихо повторял: «Корбин, всё кончено. Это не твоя вина. Ты сделал всё, что мог». Я не сделал ничего, хотел ответить ему. Абсолютно ничего. Том погиб, потому что я был здесь, рядом с ним, и в решающий момент оказался бесполезен. Но слова застряли в горле, словно бетонный блок, и я молча слушал его увещевания, словно пустой сосуд.

Инспектор увёл меня прочь, но я не мог избавиться от образа Тома, лежащего на холодном полу. Каждый раз, закрывая глаза, я видел его лицо, обескровленное и белое, с теми несказанными словами на губах. С того самого вечера я больше не принадлежал этому городу, но он всё равно не отпускал меня.

После той ночи я начал пить. Каждый глоток был попыткой забыться, попыткой вымыть из памяти воспоминания, что преследовали меня каждую ночь, и даже инспектор Дэвис уже не мог убедить меня в обратном. Сколько бы раз он ни повторял, что Том погиб не по моей вине, я слышал лишь собственный внутренний голос, тихий, но неумолимый: «Ты подвёл его».

Я осознавал, что Веридиан больше никогда не будет для меня местом, где можнонайти что-то светлое или надёжное. Этот город питался такими, как Том, и это был закон улиц, который я не мог изменить. Я не был в силах спасти даже того, кто доверял мне больше, чем я сам себе, и этот факт грыз меня изнутри, становясь неизбывной болью, от которой, как оказалось, нет спасения…

Внезапно я резко открыл глаза и сел, хватая ртом воздух. Комната была тёмной, но я всё ещё видел его силуэт, слышал его голос. Холодный пот проступил на лбу, а сердце колотилось так, будто вот-вот пробьёт грудь. Я огляделся вокруг, понимая, что это был лишь сон, очередной кошмар, который тянул за собой всю ту боль, что я пытался забыть. Веридиан тихо дрожал за окнами, как будто сам тоже помнил.

Глава 3. Секреты, скрытые в дыму

Дождь прекратился, и Веридиан медленно просыпался под багровым небом рассвета. Вся эта красота казалась ложной, как всегда. Город отражался в тысячах окон: калейдоскоп роскоши и отчаяния, где богатые и могущественные легко сливались с теми, кто бродил по тёмным переулкам в поисках выхода. Я стоял перед особняком Блустон. Мой плащ был влажным, прилипал к плечам, словно ещё одна тяжесть, нависшая надо мной.

«От роскоши до тени – всего один шаг», – подумал я, касаясь пачки стодолларовых купюр в кармане. Деньги, которые дали мне этот шанс, казались слишком лёгкими по сравнению с весом ситуации, которую я начал понимать всё яснее.

Я воскресил в памяти образ Лилы в деталях. Более свежим с утра, не замыленным внутренним взором я стал вглядываться в каждую деталь… В памяти всплыл её маленький дамский портсигар с выгравированной ящерицей. Она явно не так часто курила, и портсигар был подарочный… Явно сделанный на заказ.

Помнится, на столе вдоме я тогда краем глаза заметил зажигалку с тем же. Я понимал, что за исчезновением её сестры стоит что-то страшное. Я ощутил холодный зуд в желудке – предчувствие, которое редко ошибалось.

Я достал сигарету и зажёг её. Спичка вспыхнула на ветру, и на стене напротив мелькнула тень. Ящерица. Почти идентичная той, что была на зажигалке Лилы. Совпадение? Вряд ли. Слишком детально, слишком идеально. Неужели это знак? Я выдохнул дым, пытаясь успокоить нервы.

– Бессмысленное совпадение, – пробормотал я, хотя сам не верил своим словам. Символ был слишком выразительным, слишком многозначительным.

Табачная горечь осела на языке, когда я затушил сигарету. Город словно затаил дыхание. Напряжение витало в воздухе, смешиваясь с остатками дождя и запахом выхлопных газов. Я не мог избавиться от ощущения, что за мной наблюдают. Но улица была пуста. Паранойя или последствия бессонных ночей? Я закрыл глаза, вспомнив дрожащие руки Лилы, её попытки сохранять спокойствие. Но панику не спрячешь. В её глазах был страх, страх, который прятался глубже, чем я мог себе представить.

Резкий звук – скрежет, как когти по бетону, – заставил меня выхватить оружие. Но это была всего лишь крыса. Маленькая грязная крыса, которая спешила исчезнуть в тени. Это вернуло меня к реальности, к делу. Я снова посмотрел на особняк Блустон. Нужно во всём разобраться.

Виктор Мартел. Одно имя, но за ним пряталась целая сеть интриг и теней. Он был связан с этим делом, я был в этом уверен. Лила упомянула его вскользь, но её тревога говорила больше, чем слова. Это не просто исчезновение, это заговор. И все мелочи, которые казались случайными – портсигар, зажигалка, символ ящерицы, – говорили о тайном смысле. Ящерица была ключом, теперь это стало очевидно.

«Тень ящерицы», – снова пронеслось в голове. Этот символ всплывал слишком часто, чтобы его игнорировать. Мне нужно было больше информации, гораздо больше, чем я имел на данный момент. Мартел – первая ниточка, за которую нужно потянуть.

Я проверил карманы: блокнот, ручка – мои верные спутники. Чек от Лилы Блустон всё ещё лежал в кармане плаща, холодный и весомый. Это был символ её доверия, и я знал, что не имею права её подвести. Обязан довести это дело до конца, даже если придётся пройти через ад.

– Ладно, – сказал я себе, выдыхая дым.

Сигарета тлела в моих пальцах, и я сделал ещё одну затяжку. Мне нужно было двигаться дальше. Следующим шагом был Мартел, а значит, мне предстояла встреча с тем, кто знал больше, чем говорил.

***

Академия искусств Веридиан-Сити. Если есть хоть какая-то зацепка, которая поможет понять, что произошло с Серафиной, то она где-то здесь – в этой культурной среде, пропитанной роскошью и лоском, которые семья Блустон так тщательно демонстрировала на публике. Я чувствовал, что это место – ключ к разгадке.

«Сначала на свет, потом в тень», – мысленно усмехнулся я, подходя к зданию. Контрасты этого города всегда были очевидны. Веридиан, со всеми своими блестящими фасадами, скрывал тени, и чем ярче был свет, тем гуще эти тени становились. «Все эти люди с их деньгами, связями и влиянием… Они забывают, что даже в самых светлых местах прячутся тёмные секреты».

С каждым шагом я ощущал, как пелена этого дела медленно начинает спадать. Но за ней скрывалось нечто большее, чем просто пропажа девушки. Этот символ ящерицы… Я снова вспомнил Лилу, её руки, сжимающие зажигалку, те же руки, что слегка дрожали, несмотря на спокойствие её голоса. «Что она скрывает?» – этот вопрос преследовал меня с того момента, как я покинул её особняк.

Я ненавижу дела, где слишком много неизвестных. Но именно такие всегда влекли меня сильнее всего. Стремление разгадать каждую мелочь, найти каждый кусочек пазла и собрать его в идеальную картину заставляло меня возвращаться к таким расследованиям снова и снова. В этом был мой смысл, мой азарт. Возможно, единственное, что держало меня в этой профессии.

– Пора идти, – сказал я вслух, словно пытаясь подбодрить себя. Я раздавил окурок каблуком, горечь никотина всё ещё жгла язык, как напоминание о цинизме, который впитался в меня с годами. След ящерицы только начинался, но я уже знал, что это приведёт меня в самое сердце тайн Блустонов.

Академия искусств встретила меня своим изяществом. Полированные полы, картины, мягкий гул разговоров студентов и преподавателей, запах льняного масла и кофе – всё это создавало иллюзию идеального мира, полного порядка и гармонии. Я чувствовал, как это место отличается от грязных переулков, через которые я прошёл, чтобы попасть сюда. Здесь всё было под контролем. Но именно такие места всегда скрывали самые страшные тайны.

Я скинул мокрый плащ и отдал его в гардероб. «Внутри, как дома», – подумал я, принимая вид человека, который привык быть в таких местах. Не хватало только сигареты и бокала вина для полного образа знатока. Я направился к стойке ресепшен. Девушка за стойкой выглядела так, словно жизнь выжала из неё все эмоции. Её потухший взгляд и циничная ухмылка ясно давали понять: она видела слишком много «важных» гостей, и её ничто уже не удивляло.

– Чем могу помочь? – её голос был таким же бесстрастным, как выражение лица.

– Я хотел бы узнать о бывшей студентке, – сказал я спокойно и чётко. – Серафина Блустон.

Её пальцы застучали по клавиатуре в ритме механической отработки. Этот стук – щит от ненужных вопросов. На мгновение я заметил слабое раздражение на её лице – будто я отвлёк её от чего-то более важного.

– Ваше имя? – спросила она, бросив на меня мимолётный взгляд.

– Корбин, – ответил я, стараясь не выдать своей досады. Это была формальность, и она знала это так же, как и я. Я снова протянул ей визитку, надеясь, что символ на ней сделает своё дело.

Она посмотрела на визитку внимательнее, пальцы замерли на клавиатуре. Ящерица привлекла её внимание, это было заметно. Её взгляд стал чуть внимательнее, но только на миг.

– Блустон… Серафина, – пробормотала она, явно не интересуясь этой темой. Затем она передала мне тонкую папку. – Что-то ещё?

Я взял папку, быстро оценив ситуацию. Больше с ней говорить смысла не было. Эта беседа была бы пустой тратой времени. Я кивнул и отошёл от стойки.

Папка была тонкой, слишком тонкой для человека с таким статусом, как Серафина Блустон. Ещё одна деталь, которая не сходилась. Почему за ней оставалось так мало следов? Или кто-то постарался их скрыть?

Я нашёл ближайший стол, сел и раскрыл папку. Профили, отчёты, несколько фотографий её работ. Ничего такого, что могло бы сразу дать ответ. Но одно из её полотен привлекло моё внимание. На нём была та самая ящерица, стилизованная, почти идентичная той, что была на зажигалке Лилы. Моё сердце заколотилось чуть быстрее.

«Не совпадение», – подумал я. Этот символ появлялся слишком часто, чтобы быть случайностью.

Я внимательно осмотрел картину. Её стиль был мрачным, детали говорили о том, что за этим стоит нечто большее. Это не просто художественный приём. Ящерица была ключом, это становилось всё очевиднее.

Папка выглядела слишком безупречной. Всё до мелочей: даты, награды, список работ – всё соответствовало стандартам, будто это тщательно выстроенная витрина жизни Серафины. «Слишком чисто, слишком идеально», – подумал я, листая страницы. Этот безупречный фасад всегда настораживал. В Веридиане люди с безупречными биографиями или врут, или убегают от чего-то.

Мой взгляд задержался на фотографии Серафины. Молодая, полная жизни, но что-то в её глазах… Я прищурился, пытаясь уловить эту тревогу, скрытую за живым взглядом. Там явно что-то было. Что-то, что она не показывала никому.

– Идеальные люди… – пробормотал я себе. – Всегда скрывают правду.

Перевернув очередную страницу, я нашёл кое-что, что заставило меня остановиться. Рукописные заметки. Небрежно втиснутые между страницами, они едва бросались в глаза. Почерк был аккуратным, но сам текст казался бессвязным, словно написан в спешке или под давлением. Я поднял страницу ближе к свету, стараясь разобрать написанное.

– Тайные встречи… – прошептал я, разбирая слова. – Выставки… кто-то… кто?

Я достал блокнот и начал записывать всё, что мог разобрать из этих заметок. В строках мелькали ключевые слова, но они намекали на жизнь, которую Серафина вела за рамками своих публичных достижений. Тайные встречи, люди, которые оставались за кулисами, события, о которых никто не знал. «Это то, что она пыталась скрыть», – понял я.

С каждой новой строкой у меня возникало знакомое чувство – я нащупал ниточку, ведущую к чему-то гораздо большему, чем простое исчезновение. Пазл начал складываться, но пока не давал полной картины.

– Что ж, Серафина, – сказал я сам себе, – вы знали гораздо больше, чем показывали.

Мои мысли прервал тихий, почти незаметный шорох. Я оглянулся, но коридор был пуст. «Сквозняк?» – мелькнула мысль, но ощущение тревоги усилилось. Я привык к таким моментам – когда кажется, что кто-то наблюдает за тобой. Это чувство преследовало меня с тех пор, как я взялся за это дело.

Я прошёл дальше, попал в центральный зал академии. На первый взгляд, всё было спокойно. Студенты сновали туда-сюда, кто-то смеялся, кто-то увлечённо обсуждал свои проекты. Но я знал, что за этим фасадом всегда скрыта другая реальность. Многие из этих молодых людей могли быть связаны с тем, что поглотило Серафину.

Я подошёл к стойке ресепшена. Девушка, которая там сидела, больше не обращала на меня внимания. Её взгляд был устремлён в экран компьютера, она явно ждала, когда я наконец уйду.

«Интересно, знает ли она больше, чем показывает?» – мелькнула мысль, но я решил не тратить на неё время. Эти люди редко хотят что-то сказать, особенно таким, как я.

– Галерея, – сказал я вслух, вспоминая одну из записей. Там говорилось о выставках, о месте, где были выставлены последние работы Серафины.

Это был следующий шаг в поиске ответов.

Я вышел из академии, чувствуя на себе влажный ветер. Город снова погружался в серые сумерки, и тени становились всё длиннее. Ответы были там, в этих тенях. И я был готов их искать.

***

Я проверил адрес ещё раз, сверившись с заметками, и, глубоко вздохнув, направился к двери. Галерея была моим следующим шагом. Именно здесь я надеялся найти тех, кто мог поведать о Серафине Блустон больше, чем её безупречный публичный образ. Что-то должно было выйти на свет – больше, чем сухие записи в её биографии. Солнце пробивалось через высокие окна, заливая помещение мягким светом, и в этом свете мелькали пылинки, создавая иллюзию покоя.

Галерея выглядела безмятежно: блестящие деревянные полы, картины в идеальных рамках, приглушённые голоса посетителей. Но за этой внешней тишиной скрывалось напряжение, едва уловимое, но ощутимое – смесь амбиций, скрытых интриг и искусства, всегда связанного с элитой Веридиана.

Мадам Эванжелин Дюбуá была воплощением грации. Серебряные волосы, аккуратно собранные на затылке, взгляд светлых глаз – всё это выдавало годы, проведённые в мире, где каждый шаг был продуман. Она знала, как выживать в этом городе, как лавировать среди социальных течений. Войдя в галерею, я сразу понял, что наш разговор будет не просто беседой. Это был танец – она и я, каждый в своей роли. Я – детектив, она – галеристка.

Подойдя к Эванжелин, я сразу перешёл к делу, не теряя времени на формальности.

– Серафина Блустон, – сказал я, глядя ей прямо в глаза. Я знал, что каждое слово должно быть точным, каждое движение – осмысленным. Её лицо оставалось спокойным, но в глазах на мгновение мелькнуло напряжение. Едва заметное, но я его уловил.

– О, да, Серафина, – произнесла она плавно, как будто это имя возвращало её к чему-то далёкому. Её голос был мягким, но в нём сквозило что-то… осторожное. Она сделала паузу, внимательно осматривая меня, затем добавила: – Талантливая девушка, но… – она сдержала улыбку, вращая бокал в руках, – возможно, слишком дерзкая. Вы знаете, мистер Корбин, некоторые не умеют вовремя остановиться.

– Что вы имеете в виду? – Я чуть наклонился вперёд, давая понять, что мне действительно интересно услышать её ответ. Я не хотел давить, но и давать ей скрываться за общими фразами тоже не собирался.

Эванжелин отставила бокал и, окинув зал быстрым взглядом, понизила голос. Теперь её слова были предназначены только для меня.

– Её работы… были необычными, мрачными. В них было что-то тревожащее, – её глаза встретились с моими, и я увидел, как в её взгляде промелькнула тень беспокойства. – Некоторые находили их пугающими.

– Пугающими? – я повторил её слова, сделав акцент на значении. Мадам Эванжелин, человек, привыкший говорить не прямо, дала мне зацепку, и я хотел понять, что она на самом деле имела в виду.

Она слегка улыбнулась, но в этой улыбке не было тепла.

– В её картинах была тьма, – произнесла она тихо, склонившись чуть ближе ко мне, будто опасаясь, что кто-то услышит наш разговор. – Словно она знала что-то, что нам было неведомо. И… у неё были странные знакомства, мистер Корбин. Люди, с которыми ей, возможно, не стоило бы связываться.

Это был ключ. Я знал это по её тону, по тому, как она избегала говорить прямо, но в каждом её слове сквозил намёк на что-то большее.

– О каких знакомствах идёт речь? – я спросил мягко, понимая, что теперь важно не давить, а вести разговор в нужное русло.

Её взгляд снова метнулся по залу, словно она боялась, что нас кто-то подслушивает. Это выдавало её нервозность. Впервые за весь разговор я увидел, что она колеблется между страхом и желанием говорить правду.

– Виктор Мартел, – шёпотом произнесла она, и её глаза снова сузились. – Серафина говорила, что он её восхищает. Она встречалась с ним. После этого… – Эванжелин на миг замолчала, будто собираясь с мыслями. – Она изменилась. Стала нервной, взволнованной. Это уже была не та Серафина, которую я знала раньше.

Я прищурился, стараясь скрыть удовлетворение. Имя Мартела давно мелькало в моих подозрениях, но теперь оно наконец появилось в разговоре. Виктор Мартел был не просто случайным человеком, он являлся ключевой фигурой. Теперь всё стало гораздо серьёзнее.

– И что случилось после этой встречи? Она упоминала его ещё раз? – Я старался говорить спокойно, но мой голос стал чуть более настойчивым. Я чувствовал, что Эванжелин была на грани, и важно было не упустить момент.

– Больше ничего, – ответила она резко, словно не хотела идти дальше. Её взгляд опустился на бокал, и её руки нервно заскользили по его поверхности. – Она избегала разговоров на эту тему. А потом… она исчезла.

Её лицо оставалось спокойным, но я видел, что она что-то не договаривает. Страх читался в её глазах. Эванжелин знала больше, но не хотела раскрывать всё. Возможно, она боялась последствий. Возможно, цена правды была для неё слишком высока.

Я на мгновение задумался, стоит ли давить дальше. Я все же решился аккуратно спросит, подспудно намекая, что лучше бы Эванжелин ничего не скрывать и ради безопасности Серафины, и самой себя:

– Если вы располагаете ещё какой-то информацией, пусть и не уверен в её достоверности… Вы можете со мной поделиться так или иначе, но я уже разберусь сам.

В ответ Эванджелин, уже теряя остатки самообладания, вдруг дернулась, вытащила свой небольшой дамский кошелек, из него – наполовину скомканный клочок бумаги, и почти кинула им в меня, словно листок жег ей пальцы.

– Я не знаю сама, что это… Клянусь, не знаю… Серафина однажды оборонила это второпях… Это вроде какая-то промышленная зона. Я думала, она хотела там сделать пару эскизов городских пейзажей, но… Вдругэто что-то опасное?

Я безмолвно взял и развернул листок. На нем было несколько давно засохших пятен как-будто машинного масла, и пара слов – некий адрес.

Эванджелин была права, что это может быть нечто важное. Но если за таким клочком информации будут охотиться, но лучше бы ей не подставлять саму себя.

Я осознал, что дальнейшие расспросы уже порядком напряженной женщины не приведут ни к чему.

– Благодарю вас, мадам Дюбуá, – произнёс я с лёгким поклоном головы, позволяя ей почувствовать, что я уважаю её решение не говорить дальше. – Вы очень помогли.

Она кивнула, её взгляд снова метнулся к бокалу. Она была рада, что разговор закончился.

Я развернулся и направился к выходу, чувствуя, как мои пальцы крепко сжимают папку. Всё становилось на свои места. Мартел, таинственные выставки, странные знакомства. Мозаика ещё не была завершена, но её очертания начинали проявляться.

Пусть Эванжелин и говорила мало, но достаточно для того, чтобы понять – связь между Серафиной и Мартелом была ключом к разгадке. Адрес, что был написан на листке— старый складской район, – был следующим звеном в цепи. Да, теперь я знал, что там можно найти ответы.

Глава 4. За гранью страха

Промышленный район Веридиана давил на меня, как тяжёлый груз. Сырой холод пробирался под одежду, пронизывая до костей. Разрушенные здания и старые склады, словно забытые осколки прошлого, тянулись вдоль узких улочек. Воздух был пропитан запахами гниющих досок и застоявшегося пива.

«Почему именно здесь?» – мелькнула мысль, когда я сверил адрес, который дала Эванжелин Дюбуá. «Что здесь могла искать Серафина?» Я провёл рукой по щетине, пытаясь собраться. В голове всё ещё звучали слова Эванжелин о странных знакомствах Серафины, о мрачных работах. Эти намёки были словно тени, скрывающие нечто большее под сверкающей поверхностью.

– Сосредоточься, Корбин, – сказал я себе. Сейчас не время для размышлений.

Тут я заметил алый след на стене. Пятно крови, едва различимое на фоне чёрной грязи, заставило меня остановиться. Я присмотрелся: кровь была свежей. Кто-то явно пытался это скрыть. Мой взгляд переместился на знакомый символ – стилизованная ящерица. Её следы я уже встречал несколько раз: на зажигалке Лилы, портсигаре, даже на фамильном гербе, образ которого я потрудился поискать в паре справочников о самых богатых семьях Веридиана… Теперь она снова здесь, нарисованная на грязной кирпичной стене. Совпадение? Вряд ли.

– Они хотят, чтобы я это нашёл, – пробормотал я, мои слова утонули в затухающем шуме дождя.

Я опустился на колени, осматривая землю. Холод пробирался всё глубже, мои пальцы замерзли, но я не обращал внимания. Что-то блеснуло под грудами мусора. Блокнот. Он был весь покороблен от влаги, обложка ободрана. Я осторожно поднял его, стараясь не повредить страницы.

– Давай, покажи мне, что скрываешь, – прошептал я, открывая блокнот, как если бы вскрывал рану, пытаясь добраться до самой сути.

Каждая страница блокнота была свидетельством внутренней борьбы автора рисунков. Угловатые линии, тревожные городские пейзажи – всё это передавало состояние её души. Но один рисунок выделялся. Почти фотографически точный образ «Багряного клуба». Этот рисунок сразу привлёк моё внимание. Я понял, что это не просто работа художника. Это был ключ.

– Багряный клуб, – тихо произнёс я, касаясь страницы. Под рисунком было написано: «Встреть меня сегодня ночью. Не опаздывай». Почерк резкий, нервный, нацарапанный в спешке.

Несомненно, это был почерк Серафины – тот же, что я видел в её заметках в академическом файле. Да и её страсть к эскизам и зарисовкам давала о себе знать. И этот рисунок был не просто приглашением… Наверное это был крик о помощи. Или, возможно, предупреждение.

– Это не просто встреча. Это ловушка. Или испытание. Возможно, и то, и другое, – сказал я вслух, осознавая, что теперь у меня есть направление. Этот блокнот был моим проводником в её прошлое, и он явно вёл к «Багряному клубу». Фасад этого места, его роскошь и блеск, вдруг казались мне зловещими, как прелюдия к чему-то тёмному.

Я аккуратно убрал блокнот во внутренний карман пальто, чувствуя, как холод его влажных страниц сжимает мне грудь, словно предостерегая о том, что ждёт впереди.

Встав, я ещё раз оглядел переулок. Вокруг всё оставалось тихим, слишком тихим. «Серафина, во что же вы ввязались?» – пробормотал я, невольно сжимая пальцы вокруг рукавов пальто. Всё, что я узнал до сих пор, указывало на одно – за этим стояла целая сеть заговоров. И Мартел был её центром.

Я вспомнил тот момент в галерее, когда Эванжелин впервые упомянула Виктора Мартела. Как её глаза на мгновение потемнели, как в них мелькнуло что-то близкое к страху. Это была не просто светская игра, не просто бизнес. Все они – и Серафина, и Лила, и теперь Эванжелин – оказались втянуты в смертельную игру, и они знали об этом больше, чем хотели признаться.

Я снова посмотрел на тёмные переулки, прислушиваясь к шорохам и отголоскам шагов. Район, казалось, замер в ожидании. Это место – мрачное, пропитанное тайнами и насилием прошлого – будто затаило дыхание, ожидая, что будет дальше. «Кто за этим стоит? Насколько глубоко они всё это прячут?» Ответы могли быть только в «Багряном клубе». И я не мог тратить время впустую – нужно было отправляться в клуб.

Я шёл по узкому переулку, руки глубоко спрятаны в карманы пальто. Блокнот в нагрудном кармане давил, словно напоминание о той ответственности, которую я взял на себя. Городские огни мерцали вдали, их отражения плясали в грязных лужах. Воздух стал холодным, и в нём ощущалось что-то… неуловимое, словно приближающаяся буря.

«Может, кто-то хотел, чтобы я нашёл этот блокнот, – думал я, оглядываясь по сторонам. – Но кто? И почему именно сейчас?»

Ответы не спешили приходить, но я знал одно: у меня не было другого выбора, кроме как идти по этим следам, куда бы они ни вели. Я втянут слишком глубоко, чтобы повернуть назад.

«Ладно, Серафина, – пробормотал я, ощущая, как холод пронизывает меня до костей. – Если это ваш последний след, я его найду».

***

«Багряный клуб» возник передо мной из тумана, как мираж – сверкающий оазис роскоши среди грязного промышленного района. Высокие колонны у входа и сияющие огни обещали мир, где роскошь и порок шли рука об руку. Я знал, что это лишь фасад – за его блеском скрывались опасности, и предчувствие не покидало меня с того момента, как я вышел из машины.

Холод, несмотря на тёплый вечер, словно опутал меня. Я остановился на миг, осматривая клуб. Это был не просто бар или место для встреч влиятельных людей. «Багряный клуб» был символом, центром власти, где пересекались пути тех, кто управлял Веридианом, и тех, кто предпочитал оставаться в тени. Я глубоко вздохнул, собрался с мыслями и толкнул тяжёлые двери. Нужно было быть предельно осторожным.

Как только я переступил порог, меня ослепил яркий свет. Резкая смена окружения – от грязной улицы до роскоши зала – на мгновение сбила с толку. Внутри всё кричало о богатстве и влиянии. Огромные люстры, мраморные колонны, бархатные диваны – каждый элемент интерьера был пропитан деньгами. И всё это было лишь маской. Здесь никто не показывал своих истинных намерений.

Я быстро огляделся. Воздух был насыщен ароматами дорогих духов, алкоголя и… чем-то ещё, едва уловимым, но ощутимым. В этом месте чувствовалось напряжение, скрытое за искусственными улыбками. Я знал, что это не просто клуб для развлечений. Здесь каждый, кто переступал порог, имел свою цель.

Я двинулся по залу, стараясь держаться незаметно. Мои глаза подмечали всё – посетителей, охранников, детали интерьера. Охранники сливались с обстановкой, но я знал, что их расслабленные позы обманчивы. Они сканировали помещение, оценивая каждого, кто входил в этот мир. Улыбки и дружеские разговоры – лишь фасад. За этой маской пряталась бдительность и подозрительность. Я чувствовал себя словно среди хищников.

Мой взгляд задержался на фигуре в дальнем углу зала.Сэл Моретти. Я бы узнал его среди тысячи других, присутствие этого человека чувствовалось даже в самом людном месте. Холодный, пристальный взгляд Моретти скользил по залу, изучая всё и всех. Он был здесь не просто так. Мы с ним встречались прежде, и я знал, что его интерес не праздный.

Мы на мгновение встретились глазами. Эта немая дуэль длилась лишь пару секунд, но этого хватило, чтобы ощутить напряжение. Моретти напоминал ящерицу – внешне расслаблен, но всегда готов к нападению. Сердце на миг сжалось, но я быстро взял себя в руки. Уязвимость в таком месте была недопустима.

– Майлз Корбин, – прозвучало в моих мыслях, – здесь не время для открытых стычек.

Я отвёл взгляд, стараясь не выдать, что этот контакт что-то для меня значил. В этом клубе нужно было быть хитрым, осторожным. Война – это не всегда прямое столкновение. Мне надо было собрать информацию, не вызывая подозрений. Столкновение с Моретти – это последнее, что мне сейчас нужно.

Я снова оглядел зал, отмечая, кто здесь сидит, с кем говорит. Всё это – части пазла. Я должен был оставаться незаметным и не привлекать к себе внимания. Нужен был другой подход.

Я уверенно пересёк помещение, наблюдая за каждым движением, каждым взглядом. Здесь любое слово, любой жест могли стать как ключом к разгадке, так и причиной неприятностей. Несколько лиц показались мне знакомыми – вероятно, из прошлого дела. Но сейчас мне нужно было действовать осторожно.

Мой взгляд остановился на мужчине у бара. Грубые черты лица, спокойная уверенность. Я вспомнил его. Мелькал раньше, в одном из дел, где я искал тех, кто прячется в тени. Он поднял глаза, когда я приблизился. Наши взгляды встретились, и я легко опёрся на барную стойку.

– Давно не виделись, – бросил я, будто здоровался со старым знакомым.

– Точно, давно, – ответил он, сузив глаза, изучая меня. Он явно не ожидал такого появления и теперь пытался оценить мои намерения.

Я кивнул бармену, заказав стакан чего-нибудь крепкого. Слегка отвернулся к стойке, сделав паузу, прежде чем снова заговорить:

– Слышал, ты здесь частенько бываешь. Есть кое-кто, кого я ищу. Может, поможешь? – Мой голос был спокоен, но в нём ощущалась скрытая настойчивость.

Мужчина молчал, прищурившись ещё сильнее, словно пытался понять, чего мне нужно. Ему было интересно, зачем я здесь, но доверять он явно не собирался.

– Смотря кто ищет, – наконец сказал он, голос его прозвучал глухо.

Я наклонился чуть ближе, делая вид, что не спешу.

– Женщина. Серафина Блустон. Говорят, она бывала здесь.

Он внимательно посмотрел на меня, глотнув из своего бокала. Наступила тишина. Казалось, он решал, стоит ли говорить.

– Серафина, говорите? – наконец спросил он с холодным любопытством. – Может быть, я видел её. Но такие вещи не обсуждают просто так.

Внутри меня всё напряглось, но я не показал этого. В таких местах всё имело свою цену, и за любую информацию нужно было платить.

– Я не прошу многого. Всего несколько слов. Но я плачу. – Я подвинул к нему небольшой свёрток. Внутри было достаточно, чтобы он начал говорить. Его глаза скользнули по свёртку, он кивнул, словно случайно.

– Она была здесь, – сказал он тихо. – Несколько раз. С тем, кого вы не захотели бы встретить.

Он слегка улыбнулся, но в его улыбке не было ни дружелюбия, ни веселья. Это было предупреждение.

– Если вам нужен мой совет, мистер, держитесь подальше от таких, как Моретти. И тех, с кем он работает.

Моретти. Я почувствовал, как внутри всё сжалось. Это подтверждало мои худшие опасения. Если Серафина имела дело с Моретти, она оказалась в серьёзной опасности.

Разговор был окончен, но я решил продолжить свои наблюдения в этом месте и не спешил уходить.

Я заказал ржаной виски без льда. Простой, незамысловатый выбор, который должен был создать впечатление человека уверенного, но не броского. Окинув взглядом зал, я понял, что здесь собрались все оттенки жизни Веридиан-Сити: усталые профессионалы, разочарованные журналисты, и те, кого я уже встречал на тёмных улицах этого города. Их присутствие напоминало о рисках, скрытых за этими тенями, и заставляло меня оставаться предельно сосредоточенным.

Бармен по кличке Левша, как обычно, делал вид, что поглощён своей работой. Он протирал барную стойку с такой дотошностью, будто это было важнейшее занятие в его жизни. Его движения были плавными, взгляд – отстранённым, но я знал, что он заметил меня с того момента, как я вошёл. Видел и прикидывал, что я здесь делаю. Так что я не торопился начинать разговор. В таких ситуациях терпение всегда играло на руку.

Я потягивал виски, чувствуя, как крепкий алкоголь согревает горло. В голове крутились обрывки сообщений Серафины, её беспокойные рисунки, фрагменты испуганных слов. Всё указывало на то, что она не просто так исчезла. Я обязан её найти. Это дело давно переросло рамки простого контракта с Лилой Блустон. Оно стало личным.

– Шумная ночь? – я нарушил тишину, мой голос был низким, словно речь шла о чём-то незначительном.

Левша хмыкнул, не отрывая взгляда от стойки.

– Всегда, – его голос был хриплым, безразличным. Человек, которого ничего не удивляет.

Я знал, что Левша не тот, кого можно просто так вывести на разговор. С ним нужен иной подход – терпение и осторожность. Сделав ещё один глоток, я наклонился чуть ближе, понизив голос:

– Мне нужна информация. – Слова были произнесены с осторожностью, чтобы не вызвать у него подозрений. – О журналистке.

Рука Левши замерла на полпути. Он перестал протирать стойку, медленно повернув голову ко мне. В его глазах, скрытых полутенью, мелькнуло напряжение.

– Журналисты, – повторил он, словно обдумывая это слово. – Непростой народец…

Он кивнул в сторону угла бара, где сидели несколько посетителей. Подвыпившие, они выглядели так, словно могли быть вовлечены в любые тёмные дела.

Я почувствовал, как нащупал что-то важное, что-то, что могло стать ключом. Но нельзя было торопиться. Здесь каждая секунда имела значение, и любое неверное движение могло разрушить хрупкую конструкцию доверия, которую я пытался выстроить. Я ждал, оставаясь внешне спокойным.

Левша продолжал медлить, затем протянул руку под барную стойку. Через мгновение он вытащил сложенную салфетку и передал её мне, словно между делом.

– Кафе на Элм-стрит. Обычно вечером, – пробормотал он, как бы невзначай. Его глаза снова вернулись к стойке. – И никому не говорите, что это от меня.

Я мельком глянул на салфетку.

“Изабель Делавер”, – гласила первая строка размашистого почерка Левши.

Мне нужна была уверенность в ценности этой наводки.

– Почему вы ей доверяете? – спросил я, не оборачиваясь. Голос был тихим, но с настойчивым оттенком. Левша застыл, и я мог бы поклясться, что он чуть глубже вздохнул.

На его лице мелькнула тень сомнения, и он некоторое время молчал. Словно искал, как бы сберечь свою безопасность, одновременно решив, что молчание будет хуже.

– Трудно сказать… – наконец проговорил он, продолжая протирать стаканы. – Бывает, что жизнь заставляет сделать выбор. Я вам не скажу, что она – ангел, но из всех, с кем я имел дело, она, похоже, единственная, кто не гонится за выгоды ради выгоды.

Я молчал, давая ему время.

Левша вздохнул, как будто ему было трудно наконец-то выговориться. – Несколько месяцев назад конкуренты пытались меня подставить. Поставили в такую ситуацию, что казалось, я сгинул. Документы подделаны, подписи фальшивые, деньги исчезли – всё на меня. И я уже готов был принять этот удар… но тут появляется она.

Левша опустил взгляд, будто скрывая беспокойство.

– Она не должна была это делать, – продолжил он, чувствуя, как тяжело даются слова. – У неё ведь были все шансы забрать эти материалы, выжать из меня информацию, сделать свою статью и поднять себе репутацию. Но она не так поступила. Просто нашла всё это, вытащила наружу, проверила, опубликовала разгромную статью, и все оказалось ясно. Мои конкуренты попытались меня подставить, а она вывела их на чистую воду.

Он снова замолчал, подбирая слова, как будто они обжигали его язык.

– Спасибо ей, конечно, – добавил он, и в его голосе прозвучала искренняя благодарность, но и недовольство. – Но теперь я побаиваюсь за свою безопасность. Она сделала всё правильно, но теперь все, кто в её глазах окажется «неправильным», может стать мишенью. И в этом городе её врагов больше, чем друзей. Как и у всех разумных людей в Веридиане, знаете ли.

Левша взглянул на меня, и в его глазах мелькнула настороженность.

– Она не делает ничего просто так, это вам скажу. Если она по каким-то причинам начала двигать эти расследования, готовьтесь, что вас тоже могут в них втянуть. И если хотите разобраться, будьте осторожны. Особенно с такими людьми, как она.

В его словах прозвучала скрытая угроза, но я понимал, что это было не столько предупреждение, сколько предупреждение о том, что границы этой игры могут быть слишком опасными для меня.

Я взял бумагу, ощущая лёгкую дрожь в пальцах от внутреннего напряжения. Пробежав взглядом по написанному, я увидел имя. Изабель Делавер. Это имя как громко прозвучавший гонг открыло для меня новый этап в расследовании. Теперь я знал, к кому идти. Эта женщина была ключом, который мог помочь распутать этот клубок лжи.

Я поднялся, готовый уйти, но чувствовал, как тени заведения будто бы сжимались вокруг меня. Здесь, среди блеска и мрамора, каждый шаг мог стать роковым.

Когда я двинулся к выходу, воспоминания Серафины, её рисунки и тревожные сообщения снова закружились в моей голове. Всё это указывало на Изабель. Ответы уже были близко, но я знал, что цена за них будет высокой.

Слова Левши продолжали звенеть в моей голове, как эхо старого предупреждения. Его усталый, но уверенный голос стал той ниточкой, что направила меня на новый путь – к Изабель Делавер. Ночь сгущалась над Веридианом, и с каждым шагом тени становились всё гуще, словно город сам пытался спрятаться от того, что скрывалось в его недрах. Я чувствовал, как напряжение витает в воздухе, словно каждая улица, каждый уголок наблюдали за мной, готовясь проглотить.

«Изабель Делавер», – мысленно повторил я, отдаляясь от бара. Это имя стало моим новым ориентиром, ключевым элементом в расследовании. Я не знал, чем обернётся эта встреча – станет ли Изабель союзником или ещё одной преградой на моём пути, но одно было ясно: она знала что-то важное. Что-то, что могло пролить свет на всё это дело.

Мои шаги эхом отдавались в тишине пустых улиц, и я понимал – я не могу упустить этот шанс.

Глава 5. Мир без лиц

Дождь в Веридиане барабанил по крышам, стирая очертания зданий и превращая неоновые вывески в размытые блики. Мой плащ был тяжёлым от воды, я натянул воротник повыше, стараясь защититься от пронизывающего холода. Он не просто проникал под кожу – он отражал ту тревогу, что поселилась глубоко внутри меня. Напротив, через дорогу, стояло кафе на Элм-стрит – маленькое, затёртое временем здание, зажатое между ломбардом и магазином алкоголя. Это место не обещало ни уюта, ни безопасности, только слабую надежду. Возможно, здесь я смогу найти союзника в своём поиске Виктора Мартела.

– По вечерам… – произнёс я тихо себе под нос, разворачивая влажную салфетку с нацарапанными словами Левши. «Изабель Делавэр. Кафе на Элм-стрит. По вечерам». Эти слова звучали как приговор. Я ненавидел неопределённость, но знал, что в этом городе она была неизбежна. Здесь нельзя было рассчитывать на точность, уверенность в чём-либо могла оказаться смертельно опасной.

Я достал сигарету, закурил, делая это медленно, словно давая себе ещё несколько секунд передышки перед неизбежным шагом. Пламя вспыхнуло, бросив короткую вспышку света в мрак. Дым был горьким, как воспоминания о неудачах прошлого. Я затянулся, чувствуя, как прошлое снова подступает ближе.

В голове зазвучал голос Лилы Блустон – отчаянный, тревожный, словно стучащий дождь. Это дело слишком напоминало мне одно старое расследование, которое до сих пор не давало мне покоя. Но на этот раз я не допущу тех же ошибок. Я обязан довести дело до конца.

– Я не могу потерпеть неудачу, – сказал я себе. Мои слова утонули в шёпоте дождя.

Я взглянул на своё отражение в окне ломбарда напротив. Размытая фигура с плащом, тяжёлым от воды, была едва узнаваема. Усталость и бессонные ночи оставили свои следы на моём лице. «Я знаю, как это работает, – подумал я, глядя на своё отражение. – Правила не меняются, но ставки становятся выше».

Я раздавил сигарету каблуком, и её угасающий уголёк исчез в луже. На мгновение мне показалось, что я здесь один, но тени Веридиана были живыми. Они следили, прятались за углами, за каждым углом скрывалось что-то большее. В этом городе, если ты смотришь не в ту сторону, то можешь пропустить всё.

Я проверил револьвер. Его холодный металл под пальцами стал напоминанием о том, насколько опасен путь, по которому я пошёл. Знакомая тяжесть оружия приносила странное успокоение. Пистолет мог изменить исход любой встречи, особенно той, что ждала меня в этом затёртом кафе. Я знал, что Изабель Делавэр – не та женщина, которой можно доверять сразу. Её репутация говорила сама за себя: журналистка, способная потрясти устои самых влиятельных людей Веридиана. Но нужна ли она мне как союзник или же станет ещё одной угрозой?

– Действовать прямо или осторожно? – задал я себе вопрос. Прямолинейность могла привести к неожиданным последствиям. Нужно было оценить её, понять, что она знает и чего хочет. Я должен был быть начеку.

Я снова оглядел улицу. Торопящийся мужчина с зонтом, тени, растворяющиеся в переулках, – каждый мог быть связан с этим делом. Этот город играл по своим правилам, и мне приходилось идти на риск.

Моё сердце забилось быстрее, когда я снова посмотрел на кафе. Оно светилось тускло, едва заметно, но было тем самым огоньком надежды, который мог стать моим путеводителем в этом ночном мраке. Внутренний голос твердил мне одно: «Будь готов».

Я сжал салфетку с информацией в моей руке была холодной и липкой, словно символизируя всю ту неопределённость, что окружала это дело. Обещание контакта, возможно, союзника, терялось в моих сомнениях. Дождь продолжал лить, а вместе с ним усиливалось ощущение, что я на краю чего-то большего, чем просто поиск пропавшей женщины.

Я глубоко вдохнул, холодный воздух заполнил лёгкие, придавая мне решимость. Настало время сделать шаг вперёд, войти в это кафе и встретиться с Изабель Делавэр – женщиной, которая могла стать как моим спасением, так и смертельной ошибкой.

Я перешёл дорогу, шаги эхом отдавались по мокрому асфальту. Неоновые огни отражались в лужах, искажая окружающий мир, будто само пространство вокруг меня становилось зыбким и ненадёжным.

***

Кафе на Элм-стрит не выглядело местом, где можно найти ответы. Тусклый свет, запах старого кофе и лёгкая нотка тревожного ожидания витали в воздухе. Мои глаза скользнули по немногочисленным посетителям, сидевшим в углах. Приглушённые разговоры, шум кофемашины – всё это создавало странное напряжение, которое невозможно было игнорировать.

Я выбрал столик в дальнем углу, оглядывая помещение. Люди казались отстранёнными, каждый сидел, словно в ожидании чего-то или кого-то. Мужчина, сидящий у окна, то и дело отрывался от своей газеты и нервно оглядывался по сторонам, будто ждал неприятностей.

А потом я её увидел.

Изабель Делавэр сидела чуть дальше, полускрытая за горшочным растением. Даже в полумраке её острые черты и пронзительный взгляд невозможно было не заметить. Она не пыталась спрятаться, но и не выделялась. Перед ней лежали бумаги, а её движения – спокойные, отточенные – выдавали опыт и уверенность. Я наблюдал за ней какое-то время, понимая, что этот разговор не будет лёгким. Изабель играла по своим правилам, и в этой игре нужно было действовать осторожно.

Я подошёл к её столу медленно, без лишней суеты, стараясь не привлекать к себе внимание. Пол скрипнул под моими шагами, в тишине этот звук показался слишком громким, но я не показал признаков волнения.

Изабель Делавэр подняла глаза и внимательно посмотрела на меня. Её лицо оставалось нейтральным, почти как маска, скрывающая за собой годы опыта и умение ориентироваться в опасных кругах. В её позе ощущалась лёгкая напряжённость – она была готова к любому развитию событий. Я это видел. Понимал, что она только начала меня оценивать. Мы оба знали правила этой игры.

Я глубоко вдохнул. «Она опытна, – отметил я про себя. – Она знает, как ведётся игра. Наскоком здесь ничего не сделать». Доверие – или хотя бы его видимость – было единственным, что могло сдвинуть дело с мёртвой точки.

– Мисс Делавэр, добрый вечер. Меня зовут Майлз Корбин, – начал я спокойно, удерживая её взгляд. Мой голос был ровным, как если бы это был простой разговор.

Она подняла взгляд и начала меня пристально рассматривать. И её глаза оставались внимательными, изучающими. Это был не просто взгляд – это был взор, который сразу пытался проникнуть за пределы слов и интонаций. Ценное умение для журналистки.

– Догадываюсь, мистер Корбин, – её губы дрогнули в полуулыбке, но в глазах оставалась настороженность. – Но скажите мне, кто вас прислал? Кто дал наводку?

– Левша, – ответил я, не скрывая имени. Секунда молчания повисла в воздухе, а затем я добавил, с лёгким кивком. – Он сказал, что вы могли бы помочь.

Она слегка приподняла бровь, а уголки её губ искривились в улыбке, но улыбка эта была скорее насмешливой, чем дружелюбной.

– Левша, – повторила она, протягивая слово, как если бы оно было неким шифром. – Безобидный малый, этот Левша… Тот, кого так легко очернить в этом городе…

Изабель поджала губы, будто что-то вспомнив, но тут же вернулась к спокойной манере разговора.

– А вот вы, – она взглянула на меня с интересом, – не похожи на такого простака. Не думаю, что вам так просто свалиться в лапы этого города.

Я ощутил, как её слова скользят по мне, оставляя за собой след напряжённой любопытности. Легкий вызов в её тоне – неосознанный, но отчетливо заметный. Я ответил сдержанно, но в глазах было что-то острое, как лезвие ножа.

– Я не пришёл сюда только ради Левши, мисс Делавэр, – сказал я, чувствуя, как мои слова начинают обнажать скрытый смысл. – У меня есть другие вопросы. И у меня есть основания полагать, что вы к этому делу имеете отношение.

Изабель не моргнула, её глаза, казалось, слегка застыли, как если бы она ловила каждое слово. Она скользнула взглядом по моему лицу, но не ответила сразу. Молча взяла чашку кофе и медленно отпила глоток, давая себе время подумать. Я заметил, как её пальцы сжали ручку чашки чуть сильнее, чем нужно, – это было небольшое, но заметное движение.

Наконец, она поставила чашку на стол и, не спеша, сказала:

– И какие такие основания у вас есть, мистер Корбин?

Я чуть прищурился, не давая себе ни малейшей ошибки в том, как я подаю информацию. Я знал, что она очень осторожна, но это было частью игры. Я был здесь не для того, чтобы бояться.

– Вам, вероятно, известна история с исчезновением Серафины Блустон, – произнёс я, не отрывая взгляда. – Я знаю, что вы собирали материалы по этому делу. Так вот, мне нужно понять, почему её исчезновение связано с делами Виктора Мартеля. И есть ли в этом ваша роль.

Её реакция была почти незаметной, но я уловил мельчайшее движение – тонкую, едва заметную дрожь в её руке, когда она снова взяла чашку. Миг в её глазах выдал напряжение.

Я видел, как она оценивает, сколько информации готова раскрыть, а сколько ещё останется скрытым. Но я был готов продолжать, даже если придётся идти по тонкому льду.

– Мисс Делавэр, – продолжил я, удерживая её взгляд и уже начиная психологически напирать на нее. Но мой голос был ровным, как если бы это был простой и непринужденный разговор. – Думаю, вы понимаете, зачем я здесь. Мне нужна информация.

Она слегка улыбнулась, уголки её губ дрогнули, но глаза остались холодными, настороженными.

– Догадываюсь, мистер Корбин. – В её голосе прозвучала насмешка. – Но скажите мне, какую информацию вы так жаждете узнать?

– Правду, – я произнёс это, не колеблясь, наблюдая за её реакцией. – О Викторе Мартеле и о том, что случилось с Серафиной Блустон.

Изабель замерла на мгновение. Её лицо стало серьёзнее, а губы сжались в тонкую линию. Она медленно положила бумаги, которые до этого держала в руках, её движения были демонстративно размеренными, словно она хотела подчеркнуть каждое своё действие.

– Мартел, – повторила она, словно пробуя имя на вкус. – Вы понимаете, во что ввязываетесь, мистер Корбин? Эти люди не прощают любопытства.

– Понимаю, – я кивнул, не отводя взгляда. – Но у меня нет выбора.

Она прищурилась, внимательно изучая меня, словно решала, могу ли я выдержать это испытание.

– Хорошо, – наконец сказала она, её голос чуть смягчился, но напряжение не исчезло. – Я помогу вам. Но знайте, это риск не только для вас, но и для меня. Если вы хотите, чтобы всё получилось, от нас потребуется полное взаимопонимание.

– Я понимаю, – я тихо ответил, ощущая, как воздух в кафе стал плотнее, как между нами начала возникать некая связь, хотя и её пока сложно было назвать доверием.

Изабель наклонилась вперёд, её глаза сверкали в тусклом свете. Тишина между нами стала почти осязаемой, наполненной напряжением и осознанием опасности, которая нас ждала. Мы оба понимали: то, во что мы ввязываемся, не оставляет места для ошибок.

– Если мы это сделаем, – её голос понизился до шёпота, – пути назад не будет.

Изабель придвинулась ближе, её глаза не отрывались от моих. Она читала меня, словно старалась проникнуть в мои мысли, проверяя, могу ли я довериться ей. Я тоже смотрел в её глаза, понимая, что она говорила правду – возврата не будет.

– Вам ведь не нужно объяснять, насколько это опасно? – прошептала она. Её слова были едва слышны, но в них ощущалась сила, уверенность. – Это не просто риск. Это не просто игра с законом. На кону жизнь. Моя. Ваша.

Я медленно кивнул, ощущая вес её слов. Она ждала моего ответа, а я знал, что это была проверка. Проверка моей решимости, моего понимания всей глубины ситуации.

– Я понимаю риски, – наконец сказал я, стараясь говорить ровно. – И я готов на это.

Изабель некоторое время молча смотрела на меня, взвешивая каждое слово, взвешивая мой ответ. В её глазах появилась тень признания – признания того, что я не отступлю, что она может доверять мне, по крайней мере, настолько, насколько это было возможно в нашей ситуации.

– Хорошо, – сказала она, откидываясь назад. – Но знайте, Мартел – это не просто преступник. Его сеть простирается глубже, чем вы можете себе представить. Если вы хотите найти Серафину, вам придётся быть готовым к тому, что она могла зайти слишком далеко.

Я молчал, обдумывая её слова. Мартел – фигура, стоящая за тенями, и Серафина, которая каким-то образом оказалась связана с ним. Всё это было запутанным клубком интриг, и я всё больше погружался в него, зная, что пути назад уже нет.

Изабель снова наклонилась ко мне, и её голос снова стал тихим, почти неразличимым.

– Завтра, в том же месте, – произнесла она. – Я принесу вам больше информации, если увижу, что вы действительно готовы. Но будьте осторожны, мистер Корбин. Это опасная игра.

Я посмотрел ей в глаза. Они были холодны и спокойны, как и прежде, но теперь в них была искра тревоги. Она знала больше, чем говорила, и я понимал, что завтра ставки станут ещё выше.

Я встал из-за стола и направился к выходу, чувствуя, как её слова продолжают звенеть в моей голове. Она не врала – это была опасная игра, и я уже был в ней по горло.

– Почему вы думаете, что Серафина знала слишком много? – спросил я, слегка наклонившись вперёд. Мой голос был тихим, но всё равно немного громче её. Я не хотел спугнуть ту хрупкую связь, которая начала возникать между нами.

Изабель на мгновение замолчала. Она явно раздумывала, стоит ли идти дальше, стоит ли открывать карты. В её глазах мелькнула неуверенность, но затем она решительно встретила мой взгляд.

– Мартел – человек, который не терпит тех, кто ставит под сомнение его дела, – наконец сказала она, и в её голосе уже звучала настоящая тревога. – Серафина начала интересоваться его финансовыми потоками, а такие вопросы могут привести к серьёзным последствиям. Возможно, она узнала то, что не должна была узнать.

– А вы? – спросил я, чуть подаваясь вперёд. – Вы ведь тоже копали под него. Почему тогда вы всё ещё здесь?

Её губы чуть дрогнули, словно она хотела усмехнуться, но улыбка так и не появилась.

– Возможно, я просто более осторожна, мистер Корбин, – ответила она с лёгкой долей сарказма. – Или пока я ему нужна. А может, просто удача на моей стороне. Но одно я знаю точно: то, что мы делаем сейчас, – это игра на грани. Мы идём против одного из самых влиятельных людей в Веридиане, и любое неверное движение может стать для нас последним.

Я кивнул, чувствуя, как её слова ложатся тяжёлым грузом на мои плечи. В этот момент я понял, что мы оба стоим на краю пропасти, и этот хрупкий союз – единственная защита от того, что скрывается в тенях города.

– Так что дальше? – спросил я, стараясь держать голос ровным, хотя напряжение внутри становилось всё сильнее.

Изабель взглянула на бумаги, лежавшие перед ней, а затем снова на меня. В её глазах появилась решимость.

– Нам нужны доказательства, – сказала она, будто решив всё для себя. – Я знаю, где их искать, но одной мне не справиться. Мне нужна ваша помощь.

– Зачем я вам нужен? – спросил я, продолжая испытывать её взглядом. Недоверие оставалось, и я не мог позволить себе расслабиться.

Она слегка улыбнулась, но эта улыбка была далека от тёплой. В её глазах читалась горькая ирония.

– Потому что у вас есть то, чего нет у меня, – ответила она спокойно. – Опыт. Инстинкт. И, возможно, смелость пойти туда, куда даже я не осмелюсь.

Я почувствовал, как давление ответственности усилилось. Мы заключали негласный союз, который становился всё более реальным. Этот город и люди, что стояли за всем, представляли опасность, но у нас была цель – и мы были единственными, кто мог её достичь.

– Хорошо, – сказал я, твёрдо глядя ей в глаза. – Но учтите, Делавэр, если мы начинаем это дело, то идём до конца. Без полумер. Если мы начнём, пути назад уже не будет.

Изабель кивнула. Её взгляд оставался напряжённым, но в нём не было ни страха, ни сомнений. Её пальцы на мгновение напряглись, словно она собиралась сказать что-то ещё, но затем она снова расслабилась.

– Я готова, – тихо ответила она.

Между нами повисла тишина, но теперь она была другой – не угрожающей, а полной понимания. Мы знали, что делаем. Завтра нас ждала новая встреча, новые риски. Тьма за окнами кафе сгущалась, как и напряжение вокруг нашего разговора. Я понимал, что времени у нас оставалось мало, и действовать нужно быстро, пока у нас есть шанс на успех.

С каждым словом я чувствовал, что наши переговоры с Изабель – это не просто случайная встреча. Это была заранее продуманная игра двух людей, которые знали, что ставки высоки. Между нами ощущалось напряжение: союз или предательство – всё это было возможно.

Веридиан, со всей своей тьмой и секретами, окружал нас, и мы оба знали, что решение идти дальше – это путь, с которого не свернуть.

Глава 6. Тайный клуб

Папка, которую передала мне Изабель Делавэр, была гораздо толще, чем я ожидал. Когда я открыл её, то увидел, что внутри было всё – от фотографий и записей до финансовых документов. Это не просто сборник случайных материалов – каждый лист, каждая заметка показывали глубину её работы и риски, на которые она пошла, чтобы всё это собрать. Она явно вела это расследование уже долго, и теперь я смотрел на результат месяцев её кропотливой работы. Это было больше, чем просто обвинения против Виктора Мартела. Это был отчёт о его преступной империи, её рассказ о том, как работает тёмное сердце элиты Веридиана.

– Впечатляет, – пробормотал я, листая документы. Мой взгляд быстро пробегал по строкам, фотографии мелькали перед глазами. Я был одновременно восхищён и встревожен. Масштаб этого дела начинал пугать.

Я взял первый документ. Это был финансовый отчёт, полный сложных офшорных операций. Моё внимание сразу привлекли знакомые схемы. Я уже видел нечто подобное раньше, когда работал над другими делами. Счета и имена всплывали в памяти, и я понял, что это было больше, чем просто уклонение от уплаты налогов.

– Это не просто махинации с деньгами, – сказал я, изучая страницу. – Здесь что-то гораздо серьёзнее.

Моё беспокойство усилилось. Я знал, что подобные схемы могли быть связаны с чем-то более тёмным – и гораздо более опасным.

Отложив отчёт, я взял фотографию, помеченную несколькими подписями. На ней был изображён Мартел на одном из светских мероприятий, хотя сам контекст снимка не был очевиден. Но в одном углу фотографии я заметил нечто странное. Присмотревшись, я увидел символ – едва различимый, почти скрытый за элементами архитектуры на заднем плане. Я почувствовал, как внутри всё сжалось. Это была не просто случайная деталь.

– Здесь что-то не так, – сказал я, разглядывая символ. Мой внутренний холод усилился.

Изабель наблюдала за мной, её лицо сохраняло спокойствие, но я заметил в её глазах тревогу – она не была до конца уверена в безопасности того, что мы делали.

– Да, это гораздо больше, чем просто подозрительные финансы, – наконец заговорила она, слегка наклоняясь вперёд. – Мартел использует свою коллекцию искусства как прикрытие. Картины – это не просто предметы роскоши. Они – способ отмывания денег.

– Оффшоры, подставные компании… – пробормотал я. – Значит, его империя построена на этих схемах?

Она кивнула, её лицо оставалось серьёзным.

– Да. И эта сеть гораздо больше, чем мы можем себе представить. Его влияние простирается далеко за пределы Веридиана.

Я взял другой документ. Это была расшифровка телефонного разговора. Он касался незаконных сделок. Собеседники говорили с таким спокойствием, будто речь шла о чём-то обыденном. В этих сделках участвовали люди, обладавшие большой властью и влиянием. Я читал пометки на полях, сделанные рукой Изабель, и понимал, что эти детали могут быть ключевыми для раскрытия масштабов сети.

– Это намного больше, чем я думал, – сказал я, поднимая глаза на Изабель. – Ваши источники… Откуда у вас такая информация?

Она на мгновение задержала взгляд на мне. В её глазах появилось что-то тёмное, что-то, что показывало всю тяжесть тех рисков, которые она взяла на себя.

– Есть люди, которые устали быть марионетками, – ответила она тихо. – Они готовы рискнуть всем ради правды. Но и они понимают, что это может стать для них концом.

Я кивнул, молча обдумывая её слова. Эти люди – наши единственные союзники в этой борьбе. Но могли ли мы им полностью доверять?

Между нами повисла тишина, наполненная напряжением и осознанием того, во что мы ввязались. Мы оба знали, что это больше, чем просто очередное расследование. Мы столкнулись с сетью, уходящей в самые глубокие и тёмные уголки общества, сетью, которая обладает колоссальными ресурсами и готова на всё, чтобы защитить свои интересы.

– Нам нужен план, – наконец сказал я, нарушая тишину. Мой голос прозвучал твёрдо. – Это не просто разоблачение одного человека. Это война. И нам понадобятся все возможные союзники.

Изабель посмотрела на меня. Её лицо оставалось спокойным, но я заметил страх в её глазах. Страх перед тем, с чем мы собирались столкнуться. Она понимала, что обратного пути уже нет.

– Я с вами, – сказала она, её голос был тихим, но решительным. – Но вы должны понимать, Корбин, ставки слишком высоки.

Я видел, как её пальцы на мгновение напряглись, и снова почувствовал этот давящий груз на своих плечах. Мы оба понимали: если начнём это дело, то назад дороги не будет.

Воздух между мной и Изабель Делавэр был наполнен напряжением, скрытой настороженностью. Она внимательно смотрела на меня, не отводя взгляда, и я понимал, что мы играем в одну и ту же игру, пытаясь оценить друг друга. Этот союз был необходимостью, но одновременно и рискованной авантюрой. Её мотивы? Они были глубже, чем просто жажда справедливости, и я это видел ясно. Вся её жизнь, её решения – всё это вело к тому, что она оказалась здесь, напротив меня, с Мартелом в качестве главной цели.

Я откинулся на спинку стула, стараясь сохранить спокойствие. Внутри меня бурлили вопросы. Насколько далеко я могу зайти с Изабель? Можно ли ей доверять в полной мере? Её знания и доступ к источникам – её главный козырь, и она использовала его грамотно, не раскрывая слишком много. Я знал, что её осторожность – это одновременно и сила, и слабость. Мы должны работать вместе, но каждый шаг этого союза будет опасным.

– Нам нужна общая цель, – сказал я, сохраняя спокойствие в голосе, но выделяя каждое слово. – Остановить Мартела и найти Серафину Блустон.

Я сделал паузу, позволяя этим словам зазвучать в воздухе. Мне нужно было её согласие, полное и окончательное. Мы не можем себе позволить разрозненности в таком деле.

– Но наши методы… – я осторожно продолжил, внимательно следя за её реакцией, – могут сильно различаться.

Мои слова зависли в воздухе. Я знал, что она поймёт подтекст. В этой игре важны были не только конечные цели, но и способы их достижения. Мы оба знали, что противостояние с Мартелом требует стратегической гибкости, осторожности и умения действовать быстро. Но мы также понимали, что каждый неверный шаг может обернуться катастрофой.

Изабель немного напряглась, её губы на миг сжались в тонкую линию. Я видел, как она контролирует каждую свою эмоцию, стараясь не выдать лишнего. Её взгляд стал жёстче.

– У меня нет никаких иллюзий насчёт вас, мистер Корбин, – сказала она, её голос звучал ровно, но в нём слышался едва заметный стальной оттенок. – Ваша репутация предвосхищает вас. Но Мартел… Он гораздо опаснее, чем кажется. А его люди… – она сделала паузу, – они знают своё дело. И убирают тех, кто им мешает.

Её слова не были преувеличением. Я чувствовал вес каждого из них. Мартел был не просто преступником – он был главой целой сети, которая управляла городом из тени. Она говорила это спокойно, но в её тоне была тревога – та тревога, которую можно почувствовать только при столкновении с настоящей угрозой.

Я поймал её взгляд и кивнул. Не было нужды в лишних словах. Мы оба знали, что впереди нас ждёт борьба, и единственный способ победить – это работать вместе. Но я также знал, что любой союз может быть предан в самый неожиданный момент.

– Я привык работать один, – сказал я, чуть подаваясь вперёд. – Но в этом деле у нас есть общий враг. И если мы будем действовать разрозненно, Мартел нас уничтожит по одному.

Она встретила мой взгляд, её глаза не дрогнули, но я чувствовал, что она изучает меня, оценивает мои слова. Между нами установилось молчаливое понимание. Мы оба знали, что в одиночку не справимся. Этот враг слишком силён. Но вместе – у нас был шанс.

– Я согласна, – наконец произнесла она. Её голос стал тише, но решимость в нём ощущалась явно. – Но вы должны помнить, Корбин, что с этим врагом шутки плохи. Мы имеем дело с системой, которая защищает своих до конца.

Я кивнул, стараясь не показывать внутреннего напряжения. Сказанное не было открытием, но было важно услышать это из её уст. Эти слова заставили меня осознать всю глубину предстоящей борьбы.

– Я знаю, на что мы идём, – сказал я, стараясь звучать как можно увереннее. – Это не просто расследование. Это война. И если мы её начнём, пути назад уже не будет.

Её взгляд стал жёстче, но в нём появилось что-то ещё. Возможно, это была тень страха. Страха перед тем, что нам предстоит пройти.

– Хорошо, – тихо сказала она. – Но если мы это сделаем, мы должны быть готовы ко всему.

Тишина снова повисла между нами. Но на этот раз это была тишина не от напряжения, а от понимания. Мы оба знали, что нас ждёт впереди. Мы понимали, что наш союз – это не просто сотрудничество. Это было хрупкое соглашение, основанное на взаимных интересах и необходимости. И каждый из нас знал: если кто-то ошибётся, это может привести к катастрофе.

– Какие у нас есть ресурсы? – спросил я, пытаясь сосредоточиться на практической стороне дела.

– Люди, которые готовы помочь, – ответила она, её голос снова стал деловым. – Но это всё держится на волоске. Они готовы действовать, но боятся последствий. И они знают, что если что-то пойдёт не так, их прикроют первыми.

– Мы должны использовать все возможные варианты, – ответил я, чувствуя, как напряжение внутри меня усиливается. – Нам нужно больше доказательств, больше союзников. Без этого мы проиграем ещё до того, как начнём.