Читать онлайн Хочешь, я буду твоей мамой? бесплатно
На стороне детей
Книга, которая лежит сейчас перед вами, сначала существовала в интернете как дневник.
Олеся рассказывала о том, как живёт её семья. Таких дневников много в сети – искренних сиюминутных заметок о детях, заботах, радостях и огорчениях. Эти тексты бывают яркими, а бывают и безыскусными, но всегда удивительный опыт – читать, чем живёт сегодня семья твоих незнакомых-знакомых-друзей, советовать что-то, вместе огорчаться, когда захлёстывают проблемы, вместе радоваться хорошим дням.
Я много лет читала «Живой журнал» Олеси. В самом начале нашего знакомства у них с мужем росло двое детей. Старшая дочка, очень талантливая, вундеркинд, опережающая свой возраст года на три-четыре, была когда-то на семейном обучении. О, мне близка эта тема! – подумала я. А потом появился черноглазый маленький Вадим – Олеся стала приёмной мамой. И снова я подумала: у меня тоже есть приёмный ребенок, мне интересно читать про Олесин опыт. А потом – конечно, не вдруг, но довольно быстро – случилась удивительная, но закономерная вещь. Олеся и её муж поняли, что им действительно интересно с детьми. И что их сил хватит ещё на одну девочку. И ещё на одну. И ещё на одного мальчика, пожалуй. И, знаете, ещё на одну девочку!
Есть такое словосочетание – «профессиональная мама». Немного дико оно звучит, потому что рабочий день матери не заканчивается по расписанию, у неё нет отпусков и, увы, нет больничных. Мама по призванию? Наверное, так лучше.
Ещё иногда о жизни приёмных родителей говорят: «Это подвиг». Но подвиг – штука одноразовая, его совершают (и завершают) однажды: вот ты кинулся в речку и спас тонущего. А потом пошёл по своим делам. Жизнь приёмного родителя, такого как Олеся, – не подвиг именно поэтому, это дорога на много лет, ежедневный труд, ежедневная мысль, ежедневное стремление шагать всем вместе, не спотыкаясь и не сворачивая. Может быть, точнее будет слово «подвижничество»?
Семеро детей у Олеси и её мужа сегодня. Пять приёмных и двое самодельных. И дневники в живом журнале и фейсбуке, которые читают много тысяч людей.
Её рассказы потихоньку стали перерастать рамки дневника – мы, читатели и друзья, видели, что у нас на глазах рождается материал для документальной книги.
Оказалось, что её опыт, её рассказы о том, как она решает ежедневные проблемы своей семьи, интересны многим людям. Как научить читать и решать задачи ребёнка, которого в детском доме считали не способным учиться в массовой школе? Как научить ребёнка, привыкшего к одиночеству, расслабляться и засыпать на руках у мамы? Как объяснить ребёнку, оставленному в роддоме, что случилось в его жизни, почему судьба оказалась к нему сперва так жестока? Как читать сказку ребёнку, который в свои восемь лет не понимает доброй половины слов – не было такого опыта в его замкнутой детдомовской жизни? Как говорить с детьми об их будущем? Об их здоровье? Как убедить, что надо пить таблетки каждый день, и ответить на вопрос, почему врачи не могут починить его ноги? Как научить ребёнка выбирать ту конфету, которая ему нравится, а не ту, которую выбирают все? Как в сотый раз помочь подняться: «Ты можешь, у тебя получится»?.. Как отвечать на вопросы посторонних любопытных доброхотов, а иногда и недоброжелателей (тех, что недоумевают, зачем люди берут приёмных детей, да ещё и не здоровеньких, а разных)? Как найти время для себя, чтоб не выгореть дотла (да что там – скажу честно, – не сойти с ума с этой оравой!), чтобы сохранились силы улыбаться, как справиться с организацией такого короткого дня, когда надо успеть и в школу, и на кружки, и в поликлинику, и сварить ужин, и почитать детям перед сном? И покрасить ногти ярким лаком, от которого повышается настроение, на это ведь тоже надо выделить время и силы.
Олеся не только талантливая, думающая и внимательная мама – она ещё и одарённый семейный менеджер. То, как организована их жизнь, всегда вызывало у меня восхищение (и этому у неё многие готовы учиться). А ещё она прекрасно умеет выстраивать систему домашнего обучения детей («Расскажите о том, какие задания вы даёте детям, как они научились так красиво писать, как они выучили таблицу умножения, порекомендуйте хорошую детскую книгу», – об этом Олесю тоже спрашивают постоянно).
Но это не учебник семейной педагогики и семейного менеджмента. Это в первую очередь откровенный, честный и умный рассказ о том, что происходит в жизни женщины, когда она берёт приёмных детей. Что происходит с её жизнью.
В этой книге – то, о чём Олеся думает. О чём она говорит с детьми. Что она видит в них и в себе. И в окружающем их мире. Что у неё и у детей получается, а что пока – не очень. Что вызывает радость. Что погружает в отчаяние. Как она помогает им расти и преодолевать трудности. О чём она мечтает.
Люди много пишут о приёмных детях – текстов и художественных (ведь ребёнок-сирота, нашедший семью, – традиционный литературный герой), и документальных.
Иногда кажется, что люди рассказывают друг другу сказки об этом. Чудесные сказки, где приёмный ребенок оборачивается любящим, кротким и благодарным существом, а его приёмные родители переполняются любовью и счастьем с первой минуты обретения сына или дочери. Или страшные сказки, где ребёнок, как злобный подменыш, разрушает всё вокруг себя, прорастая дурными побегами в жизнь приёмной семьи.
Перед нами – текст документальный, совершенно далёкий от этих сказок, текст честный. В нём нет розового сиропа и беспроблемных благодарных сироток, обретших маму и папу. В нём рассказано о том, какие трудно зарастающие раны приходится ежедневно врачевать приёмным родителям. Какое отчаяние иногда накатывает. Но его автор – и это очень важно, на мой взгляд, – всегда, что бы ни случилось, – стоит на стороне ребёнка. Своего ребёнка.
Дети растут. Особенность книг, подобных этой, – в них трудно поставить точку. Жизнь продолжается.
Сегодня вечером Олеся снова соберёт вокруг себя детей, чтобы почитать им перед сном.
Потом она сядет к компьютеру и напишет новую страничку их жизни.
Мы будем ждать.
Дина Сабитова
Предисловие
В этой книге собраны все мои дневниковые записи, которые я вела четыре года – с июля 2012 по февраль 2017-го. С того момента, как мы взяли в семью нашего первого приёмного сына, наша жизнь изменилась.
Я считаю важным оставить эти записи в первозданном виде, без моих комментариев из настоящего времени. Возможно, сейчас в каких-то ситуациях я бы повела себя иначе, но на тот момент, с тем опытом и переживаниями, я могла поступить только так. С принятием каждого нового ребёнка я пыталась опереться на свой предыдущий опыт, но мне ни разу не удалось это сделать. Оказалось, что нет никаких универсальных рецептов, и к каждому ребёнку приходилось искать новый подход. И мне бы хотелось, чтобы читатели прошли вместе со мной весь этот путь.
Своим дневником я хочу обратить внимание и на другие семьи с приёмными детьми, заставить задуматься, через что им приходится проходить и сколько труда вкладывать в принятых детей.
Вы не найдёте здесь никаких рецептов или советов будущим приёмным родителям, как пережить адаптацию или как вести себя правильно. Ответы на эти вопросы нужно искать в книгах детских психологов. Я писала только о том, с какими проблемами пришлось столкнуться нашей семье и какие решения мы находили, а выводы каждый должен делать сам.
С чего всё началось
Наша семья до 2012 года была самой обыкновенной: папа, мама, дочка Маша и сын Тимур. И если бы кто-нибудь сказал нам тогда, что через четыре года у нас будет уже семеро детей, мы бы ни за что не поверили.
Всё началось одним осенним вечером, когда я листала ленту новостей в социальной сети и увидела там фотографию восьмимесячного мальчика по имени Вадим, которому искали родителей.
Я сидела перед монитором и вглядывалась в его лицо. Мне вдруг подумалось, что такой малыш мог бы родиться у меня. Бедняжка, как ему живётся без мамы и папы? Вздохнув, я стала читать о чём-то другом. Через несколько дней мне снова попалась эта фотография. Я позвала мужа.
– Посмотри, какой милый мальчик совсем один, – сказала я. Саша задумчиво пожал плечами.
А я всё смотрела на фотографию и думала: а почему бы нам не забрать Вадима себе?
Я стала искать информацию о том, какие нужны документы, чтобы стать приёмными родителями, читать истории других приёмных семей. Меня настолько захватила эта тема, что я не могла думать ни о чём другом.
Однако попытки поговорить с мужем на эту тему заканчивались неудачей. Он был уверен, что не сможет привыкнуть к чужому мальчику, опасался дурной наследственности и просто не хотел, чтобы в спокойной жизни нашей счастливой семьи что-то изменилось.
А я уже скопировала фотографию Вадима себе на компьютер и каждый день с тоской разглядывала её. И читала, читала всё, что только могла найти об усыновлении. Особенно внимательно я изучала истории семей, прошедших через тяжёлую адаптацию.
Вечером маленькими порциями пересказывала всё мужу. Он уже понял, что моему новому увлечению сопротивляться бесполезно и покорно слушал.
А в разгар празднования Нового года я попросила его назначить день, когда я смогу пойти в опеку и просто спросить про этого мальчика. Просто спросить. Чтобы я ждала этого дня. Саша сдался.
– Так и быть, в мае сходи в опеку и спроси, – сказал он.
До мая я буквально считала дни, продолжая читать книги и сайты для приёмных родителей и разглядывать Вадимкину фотографию.
В назначенный день я, прокручивая в голове заготовленные вопросы, побежала в опеку.
Мне казалось, что сотрудники опеки встретят меня с радостью, вцепившись в возможность определить в нашу прекрасную семью этого несчастного мальчика. Но они разговаривали со мной более чем сдержанно. Выдали список документов, которые нужно было собрать, и спросили, на какую дату я планирую записаться в Школу приёмных родителей: с сегодняшнего дня или с 1 сентября.
Ждать сентября мне совсем не хотелось, и я позвонила мужу, чтобы посоветоваться, сможем ли мы прямо с сегодняшнего вечера записаться на обучение в школу. Саша, вздохнув, согласился, и я стала с нетерпением ждать вечера.
Обучение в Школе приёмных родителей мы проходили вместе с мужем. Я переживала, что ему не понравятся все эти психологические тесты или будет неинтересно слушать преподавателей. Но мои опасения оказались напрасны. Муж активно выполнял все задания, отвечал на вопросы психологов, вступал в дискуссии с другими участниками. Это было так интересно и захватывающе, что сплотило нас ещё больше.
Когда мы наконец получили заветный сертификат об окончании ШПР, Саша сказал: теперь он чувствует уверенность, что мы справимся.
Именно тогда я позволила признаться самой себе в том, что мне очень страшно стоять на пороге такого решения. Я зашла на сайт, чтобы ещё раз посмотреть на Вадима, но не нашла его фотографию на привычном месте! Прошло больше полугода и анкеты подросших детей обновили. Еле-еле отыскала нашего мальчика, с разбитым и замазанным зелёнкой носом. Вадим заметно подрос – на тот момент ему было уже 1,5 года.
Нам оставалось только дождаться заключения из опеки и поехать знакомиться.
Часть первая
Вадим
21 июля 2012 г.
Не передать словами, как билось моё сердце, когда я приехала к дому ребёнка, чтобы познакомиться с Вадимом. Лил дождь, и я остановилась у ворот, не решаясь войти. Я думала о том, что дом ребёнка – это страшное место, где собраны брошенные несчастные дети. Зайти на его территорию для меня было то же самое, что шагнуть в Зазеркалье, где всё неправильное, не такое, каким должно быть в нашем мире.
Врач встретила меня довольно приветливо. Я сообщила, что пришла к Вадиму. Она вытащила папку с его документами и стала подробно рассказывать о нём всё, что было известно. Из проблем по здоровью только обычная задержка роста и развития.
Врач рассказала, что у Вадима ярко выраженные признаки депривации: он сосёт палец, сильно раскачивается перед сном, а днём гиперактивный, несколько раз кусал детей.
Обсудив все важные моменты, мы пошли в актовый зал. Я села на маленький стульчик и с замиранием сердца стала ждать, пока Вадима оденут и принесут на знакомство.
Вижу, несут такого маленького, ну просто совершенно крошечного мальчика! По фотографиям он мне представлялся гораздо крупнее.
Воспитательница поднесла Вадима ближе и поставила прямо передо мной. Он несколько секунд смотрел на меня со страхом, а потом неожиданно разревелся и убежал в противоположный угол комнаты. Повернулся ко мне спиной и засопел. Ага! А врач говорила, что мальчик ко всем идёт и не понимает где свои, а где чужие. Всё он понимает!
Кое-как выманили из угла печеньем. Зажал его в руке – и смотрит на меня исподлобья. Воспитатели говорят: «Ну, Вадим, чего ты, не стесняйся!» И посадили мальчика мне на колени.
Я гладила его по спинке и приговаривала, какой он миленький и хороший. Вадим замер и не шевелится, даже коленями я ощущала, как часто бьётся его сердечко. Бедняжка, не знает, чего от меня ожидать.
Врач ушла, я осталась с воспитательницей. Достала из сумки молоточек, издающий смешные звуки. Повертела им – Вадим глядел с удивлением. Потрясла ещё, и на его лице появилась ухмылка. Взял сам, потряс, но ничего не получилось. Начал есть печенье.
Я решила расспросить воспитательницу. Она Вадима хвалила, говорила, что кушает хорошо, засыпает быстро. Да, активный, но видно, что не глупый мальчик. Конечно, ему нужно много внимания, дома дети раскрываются…
Между делом я достала из сумки ещё одну игрушку: маленькие качели на присоске. Прикрепила её к скамейке. Вадим подошёл, толкнул раз, другой, заулыбался. Хороший знак.
Потом малыша унесли кушать, и он забрал все свои игрушки, а я отдала воспитательнице оставшееся печенье и вернулась к главному врачу. Сказала ей, что мальчик мне понравился. Она попросила не спешить и хорошо подумать, дала мне свой номер телефона, и мы распрощались.
По пути домой, когда я села в автобус, голова у меня кружилась от эмоций и мыслей. Можно знать и помнить, что существуют дома ребёнка, но только когда ты лично видишь такого бесконечно одинокого маленького человека – только тогда до тебя доходит весь ужас происходящего. И жалко его настолько, что смириться с этим невозможно. Разве я могу его там оставить?
23 июля 2012 г.
Вторая встреча с Вадимом
Я приехала в Карачев, где находился Вадимкин дом ребёнка, ровно в 9 утра. Подписала в опеке шесть листов согласия на оформление над ним опеки и отправилась в дом ребёнка повидать Вадима. С собой я привезла пачку подгузников и утёнка-каталку.
Врач снова встретила меня доброжелательно. Мы немного поговорили, и она предложила мне сначала навестить Вадима, а потом зайти в отдел кадров и подписать согласие у них.
Группа Вадима гуляла на улице. Накрапывал дождь, и дети играли на веранде. На десять человек здесь было три воспитательницы. Выход веранды загородили скамейкой, чтобы дети не могли вылезти и промокнуть.
Я подошла к этой скамейке, чтобы шагнуть внутрь. Дети заметили меня и побежали навстречу с протянутыми вверх руками. Только Вадим сидел в дальнем углу и с любопытством смотрел, как я с трудом прорываюсь через всех детей к нему.
Утёнка-каталку сразу утащили в сторону, я даже не успела протянуть её Вадиму. Тогда я села рядом с ним, стараясь не отвлекаться от других детей, которые меня буквально облепили.
Я часто представляла подобную сцену дома, и мне думалось, что в тот момент сердце моё будет разрываться от жалости. Но на самом деле все эмоции оказались приглушены из-за обилия впечатлений.
У половины группы во рту были красно-оранжевые фантики от конфет. Вадим тоже держал в руке такой фантик и старательно его обсасывал. Когда я достала мыльные пузыри и стала их надувать, вся толпа детей с криками и хохотом бросилась бегать за ними. Малыши всё время падали, и я ойкала над каждым.
Но ни один ребёнок не плакал – они поднимались и бежали дальше. Маленькие дети, которым всего-то год-полтора. Вообще за всю прогулку никто из детей ни разу не заплакал, не закричал и ничего не потребовал. Кроме Вадима. Он карабкался на качели, не смог залезть и требовательно пищал, пытаясь разреветься.
В прошлый раз, ради первого знакомства, Вадимку нарядили во всё новое, и он был очень красивый. А сегодня он уже оказался одет непонятно во что. Колготки ему были велики, сандалии тоже размера на три больше, рубашка наоборот мала, и шапка какая-то нелепая. Но так были одеты и остальные дети.
Я решила погулять с Вадимом по территории Дома ребёнка и была очень удивлена его равнодушию. Он не смотрел на меня, не реагировал на обращения, просто жевал всё, что я давала ему в руки, даже блокнот и салфетки. Печенье дать не разрешили, потому что толком жевать твёрдую пищу мальчик не умел, сразу давился.
Минут десять мы посидели на скамейке, а потом я отнесла Вадима на привычную ему веранду, где он вёл себя более оживлённо.
Я обняла его на прощанье и пошла подписывать согласие на принятие ребёнка в отдел кадров. Туда же пришла главврач и сказала, что все документы будут готовы к среде и тогда можно забирать Вадима. Я попрощалась со всеми и поехала домой совершенно счастливая.
26 июля 2012 г.
Забираю Вадима
Выехала в Карачев в 7.50 утра. Специально купила себе два билета на автобус, чтобы разложить все вещи и сидеть спокойно. Под сиденья положила коляску, на свободное место пакет с двумя тортами и набитую сумку.
Сначала пассажиров было немного, и я ехала спокойно, почитывая журнал. Но спустя половину пути в автобус набились какие-то сельские жители и стали яростно кричать на меня, что я зря занимаю одно место.
Я тыкала в них двумя билетами, но каждая новая партия людей становилась ко мне вплотную и начинала отчитывать. Пришлось достать плеер, включить музыку погромче, положить на каждое колено по билету, чтобы все видели, и отрешиться.
Приехав в город, я сразу направилась в опеку. Там мне выдали постановление о том, что теперь мы с мужем приёмные родители Вадима.
Водрузив торты на коляску, я пошла в дом ребёнка. Жара стояла ужасная. Я поставила коляску внизу и поднялась к главврачу на второй этаж. Она обрадовалась, поблагодарила за торты, выдала мне личное дело ребёнка, и мы пошли забирать Вадима с прогулки.
Мальчика принесли в детскую раздевалку, переодели в новую одежду, которую я привезла с собой, и мы сфотографировались на память. Когда Вадима посадили в коляску, он так и сидел с поднятыми вверх руками, как пластилиновый. Совершенно застывший малыш без эмоций. Нянечка сама опустила его руки и положила их на колени.
Мы попрощались со всеми и поехали домой.
В маршрутке Вадим ехал спокойно, будто сонный. Я доставала ему разные игрушки из сумки, и он с ними возился.
Дома Вадим сначала потрогал кота, походил немного по большой комнате. Саша был на работе, а старших детей я заранее отвезла к бабушке, чтобы у Вадима было немного времени адаптироваться на новом месте. Я достала листок, на котором врач написала мне режим дня дома ребёнка и выяснила, что Вадиму давно пора обедать и спать. Покормила его овсяной кашей, дала попить и отнесла в кроватку.
Но как только я положила Вадима на матрас и накрыла простынкой, он тут же вскочил и вцепился руками в прутья. По-видимому, до него вдруг дошло, что это всё не шуточки и придётся спать здесь. Он стал часто-часто дышать, рот задрожал – вот-вот заплачет… Я стала его уговаривать, целовать, гладить. Не расплакался, сжался в комок. Лежал в ужасе и стрелял в меня сонным взглядом. Потом резко отвернулся, засунул два пальца в рот и мгновенно заснул.
А я пошла на кухню – уставшая, но совершенно счастливая от мысли, что у меня теперь есть ещё один сынок.
Июль 2012 г.
Адаптация
Адаптация меня накрыла на второй день.
Во-первых, я слишком самоотверженно кинулась выполнять материнские обязанности и растянула себе ноги и спину.
Во-вторых, жара стояла немилосердная, а нужно было ездить регистрировать Вадима в нашей квартире, отвозить документы в опеку, собирать справки для оформления многодетности.
В-третьих, как раз тогда, когда я привезла Вадима домой, у нас на две недели отключили горячую воду. И приходилось греть её в кастрюлях и носить в ванную, чтобы всех перемыть.
В-четвёртых, к 10 августа мне нужно было срочно сдать работу, а у меня не было ни сил, ни времени её доделать.
В-пятых, неожиданно подкрались финансовые проблемы, которые должны были решиться не раньше конца сентября.
В общем, всё одно к одному.
* * *
Когда на второй день я вышла с Вадимом вечером на прогулку, я шла и чуть не плакала. Пыталась вспомнить, а чего, собственно, мы решили забрать этого мальчика к себе домой? И почему так тяжело, ведь это же просто маленький ребёнок?
Вечером жаловалась мужу, говорила, как я устала и не понимаю, почему меня покинули силы, ведь то, к чему я так долго стремилась, исполнилось. Куда делась радость и почему тяжело на душе? Саша меня жалел и подбадривал.
* * *
День за днём я усиленно купала и мыла Вадима, и всё равно он пах чем-то чужим.
Однажды вечером пошла мыться в ванную и, почувствовав запах детского мыла, которым не так давно мыла сына, подумала: «Нет, только не этот запах! Теперь это мыло напоминает мне Вадима!»
* * *
Прошла неделя, как Вадим живёт дома. Сегодня первый день, когда я чувствую себя бодро. Очень надеюсь, что самый тяжёлый период адаптации позади.
В ШПР рассказывали, что адаптация к новому ребёнку в среднем длится год. Надеюсь, у нас лёгкий случай!
10 августа 2012 г.
Вадим две недели дома.
Не плачет больше после еды, а улыбается. Первые дни крепко вцеплялся в пищу и заглатывал давясь. Когда заканчивалась его порция, довольно большая для этого возраста, – ревел. Сок пил так, что 200 мл высасывал за минуту. Пришлось перейти с четырёхразового приёма пищи на шестиразовый. Стал есть гораздо спокойнее. Насушила ему больших баранок до каменного состояния – любит сидеть с ними по полчаса и облизывать.
Начал купаться с удовольствием. В первый день вопил как резанный и боялся садиться в тазик. Второй день покричал и сел, немного поигрался, но мыться боялся категорически. В третий день плакал только на мытье. Теперь радостно плещется по полчаса и терпеливо моется, пару раз хныкнув для порядка.
Днём спит с 13 до 17, а вечером с 21 и до 8 утра.
Большую часть времени Вадим пребывает в позитивном настроении, улыбается.
Очень любознательный, везде хочет залезть, всё потрогать. Умываю его, а он в это время старательно пытается дотянуться ногой до мыла в мыльнице, а рукой до тюбика зубной пасты.
Любит болтаться по комнатам, гремя двумя большими пятилитровыми бутылками от воды.
Очень быстро устанавливает связь между предметами, знает, что свет включается, если нажать на выключатель, и телевизор тоже норовит пультом включить. В игрушках, где нужно что-то нажать, чтобы получить результат, – разбирается мгновенно.
Пробегая по коридору мимо телефона, не отказывает себе в удовольствии снять трубку и сказать «Алё!». Знает, что я не разрешаю, поэтому делает это стремительно, кладёт трубку и убегает.
Первые дни поднимал с пола всякую чепуху и тащил в рот. Теперь аккуратно приносит мне.
Кусается. Тимуру больше всех досталось, его Вадим укусил за живот до крови. Пару раз Марию кусал и меня пытался. Причём так радостно, с воинственным кличем.
Если что-то не получается, может попробовать закатить сцену: поскакать, сидя на попе, на пол лечь, утрированно уползти с рёвом в другую сторону. Но быстро успокаивается и меняет предмет исследования.
Стал заметно нежнее. Кладёт голову мне на плечо, когда беру на руки. А когда папа берёт, обнимает двумя руками за шею. Раньше так не делал. Очень трогательно обнимает папу за ногу, когда тот стоит. Когда ударится, приходит жаловаться-обниматься. И звуки умеет такие воркующие при этом лепетать тонким голосом – очень мило.
17 августа 2012 г.
Сегодня исполняется ровно три недели как Вадимка дома.
И сегодня сын в первый раз меня поцеловал! Я сначала подумала, показалось, но нет – целует с громким причмокиванием! Вот уж я радовалась, а он, видя мою радость, и сам рад стараться. Так и ели сегодня вечером кашу, после каждой ложки расцеловываясь.
10 сентября 2012 г.
У нас с детьми есть такая шутка – будто у них иногда срабатывают волшебные слова. Особенно Мария этим часто пользуется, Тимур забывает, что так можно.
Например, делаю я Маше что-то не совсем приятное (расчёсываю, когда она протестует или щипаю в шутку), тогда она говорит какое-нибудь сказочное заклинание, и я резко перестаю.
Или, например, Мария лезет меня обнимать-целовать, а я говорю: «Осторожно, у меня губы накрашены, не порти макияж!»
Она сразу произносит заклинание, и тут уже я прошу поцеловать меня и испортить мне макияж.
Иногда старые заклинания перестают срабатывать, и дочке приходится перебирать несколько знакомых заклинаний, пока какое-нибудь не сработает.
Тимур помнит только «крибле-крабле-бумс».
5 октября 2012 г.
Когда я во второй раз ездила к Вадиму в дом ребёнка, то привезла туда мыльные пузыри. И снимала на видео, как воспитательница их пускает, а Вадимка радуется, ловит и смеётся. Меня тогда немного насторожила его улыбка, очень неприятная, как оскал. И мелькнула мысль, что эта улыбка будет меня раздражать. Но Вадим дома вот уже два месяца, и он ни разу не улыбался так, как тогда. Его улыбка расслабленная и симпатичная. Моя любимая улыбка.
Ещё сын растанцевался. Первое время, когда мы включали громкую музыку, он просто стоял с серьёзным выражением лица и напряжённо слушал. Маша и Тимур плясали, а он стоял и сосредоточенно смотрел. Потом он стал качаться с ноги на ногу, но тоже с серьёзным лицом. Даже если я хватала Вадима на руки и танцевала вместе с ним, он был как-то напряжён. И когда я пела, сын тоже смотрел на меня как на ненормальную. До сих пор, если я вдруг запою, он прибегает из другой комнаты и смотрит с лицом, на котором буквально написано: «Мама, ты чего это?»
Но прошло два месяца – и Вадим вдруг стал кружиться и разнообразно приседать, если включить музыку. Но не всякую, только под некоторые песни. И когда я танцую с ним на руках, сын улыбается.
Ещё стал обращать внимание на мягкие игрушки. Раньше отбрасывал их в сторону, даже не рассматривая. Теперь глядит игрушке в лицо, трогает носик, глаза, что-то воркует или мяучит, показывает мне.
Начал смотреть на картинки в книге. Пытается взять оттуда конфеты и хнычет из-за того, что не получается.
Обожает ходить в шапке. Когда я надеваю шапку Тимуру – Вадим плачет и просит, чтобы ему тоже надели.
Смелый. Запустили сегодня электронного жука, который бегает по полу и жужжит. Вадим вёл себя как мангуст: сначала держался на расстоянии, затем рывками подбегал и убегал. Быстро трогал и отдёргивал от жука руку на всякий случай. Но в конце концов осторожно взял и стал смотреть, как тот жужжит в ладони. Потом уже прикладывал к щеке и засовывал себе за пазуху.
26 октября 2012 г.
За эти три месяца сын вырос на пять сантиметров. Проклюнулись два новых зубика.
Взвесить Вадима не получается, у нас нет весов, но он заметно потяжелел и округлился.
28 ноября 2012 г.
Этот месяц отличается от предыдущих тем, что меня захлестнула любовь.
Не могу наумиляться, наобниматься, нацеловаться, нанюхаться. И жалко мне Вадимку до слёз. И хочется ему всё самое лучшее дать, удивить, порадовать, рассмешить.
Понимает все мои шуточки, и отвечает, и повторяет. Какое счастье, что Вадим наш сынок! Как бы мы жили без него, не представляю!
Всё больше привязывается ко мне. Раньше просто играл неподалёку, когда я готовила или посуду мыла, теперь обнимает за ногу, тянет, чтобы спустилась на пол. А когда сажусь, Вадим залезает ко мне на колени, чтобы поговорила с ним, пощекотала. Подзарядился, пошёл дальше по своим делам.
Но любовь к папе у Вадюши особенная. Смотрит на него, затаив дыхание.
3 декабря 2012 г.
Вынесла Вадимку из ванны. Вытираю на кровати, целую пятки, а он хохочет.
Тимур сидит в другом конце комнаты и что-то сосредоточенно строит из конструктора. И вдруг говорит серьёзно: «Обожаю этот смех».
Записи 2013 года
Вадим носится по дому как буря, везде залезает, всё достаёт.
Если на столе стоит йогурт, Вадюша обязательно встанет на носочки и запустит в него свою ладошку. Или мусор какой-нибудь внутрь забросит. В любом случае обязательно что-то придумает.
* * *
Вадим каким-то образом научился просачиваться сквозь прутья кроватки наружу. Вчера вечером уложила сына спать, выключила свет. Через некоторое время заглядываю, а он сидит на полу и играет себе спокойненько! Как он мог оттуда вылезти? Как?!
* * *
Заметила, каким образом Вадим выбирается из кровати! Поднимает матрас и вылезает через дно, там прутья широко стоят. Ишь, какой хитрый! Вечером папа прибил на дно кровати лист фанеры.
* * *
На улице Вадим ведёт себя совсем не так как дома. В коляске едет тихо, положив руки на коленочки. Просто образец, а не ребёнок! За ручку ходит послушно, даже на далёкие расстояния.
Боится фонтанов, горок и разных незнакомых предметов. Если взять Вадима на руки и начать приближаться к фонтану, сын станет биться как птица и сопротивляться. Даже когда мимо фонтана проходим, Вадим отворачивается, чтобы не видеть его. С горками то же самое. Так необычно видеть его робким.
* * *
Каждое утро около пяти часов мы слышим сквозь сон, как Вадим громко плюёт за борт кроватки и хохочет.
* * *
Вадим придумал новый ритуал. Укладываю его вечером спать, а он снимает штаны, носочки, подгузник, выбрасывает всё это на пол и писает в кровать.
Ругаю, переодеваю, меняю матрас, после этого засыпает. Потом просыпается, снова всё снимает и писает в кровать. Несколько раз проделал этот номер. Я в растерянности. Уже не ругаю, а просто переодеваю, будто так и надо.
* * *
Вадюша обожает плеваться. Утром поставила на стол миску для салата, и только отошла за ножом, как Вадим залез на табуретку, плюнул в миску, быстро слез и удрал.
* * *
Сын очень привязан к папе. Когда папа приходит с работы, он ходит за ним хвостом, при любом удобном случае залезает на колени и нежно воркует. А когда папа ненадолго уходит из дома, например, чтобы вынести мусор, Вадим падает на пол и так плачет, что мне каждый раз приходится придумывать, чем его отвлечь, чтобы успокоить.
* * *
Вадим отказывается узнавать папу без очков. Сидит рядом, опустив глаза. Только папа надевает очки – радуется, лезет обниматься. Папа снова снимает очки, сынок затихает и боится даже смотреть в его сторону.
* * *
Совершенно не любит сладкое. Шоколад выплёвывает! Любимые лакомства: крекер с расплавленным сыром или чёрный хлеб.
* * *
За шесть месяцев дома сын вырос с 73 до 86 см. Зубов было шесть, а стало шестнадцать. Невероятно!
* * *
Когда вечером пришло время укладывать Вадимку спать, я решила не как обычно положить его в кровать и уйти, а снова попробовать покачать немного на руках.
До этого любые попытки взять его в руки из кроватки или присутствовать в комнате во время засыпания заканчивались истерикой.
Когда Вадим был дома всего неделю, однажды у него поднялась температура. Всю ночь он плакал, стоя на четвереньках и раскачиваясь в своей кроватке. Мне хотелось взять его на руки, покачать, поносить по комнате, чтобы утешить, но сын выгибался и кричал страшным голосом, отбиваясь от меня руками и ногами. Пришлось положить его обратно в кровать и тихо сидеть на полу, наблюдая, как он засыпает, засунув два пальца в рот, сильно раскачиваясь из стороны в сторону, а через несколько минут опять плачет и затем снова сам себя укачивает. Привык ребёнок справляться со своими бедами один и не понимал никакой помощи.
Но сегодня я решила снова попробовать подержать его на руках перед сном. Сначала Вадим попытался вскочить, потом лёг обратно мне в руки и заплакал горько со слезами, но не выгибаясь, как обычно, а обмякнув в моих руках.
Я качала, баюкала, вытирала ему слёзы ладонью. Вадим лежал и смотрел в сторону, изредка бросая на меня косые взгляды. Иногда его глаза снова наполнялись слезами, а губы дрожали.
А я всё качала и качала. Глаза у Вадима стали закрываться, но вдруг сын повернулся и стал смотреть прямо на меня. И долго смотрел, пока глаза не закрылись и он не заснул.
Полгода мы вместе. Я была полностью уверена, что сын давно оттаял. Весёлый, ласковый. Но в тот момент, когда он стал на меня так пристально смотреть, меня как стрелой пронзила мысль: вот она – его обида за то, что он так долго был один. С первого дня в роддоме, полтора года совсем один. И всё это время он держался и виду не подавал. Такой маленький. Весь вечер плачу от этих мыслей.
Часть вторая
Галя и Кристина
Весна 2014 г.
Меня часто спрашивают: «Как вам не страшно брать детей? Это же такая ответственность!»
Да страшно, очень страшно. Но и бездействовать невозможно.
Привыкнув к Вадиму, мы решили, что сможем принять ещё одного ребёнка. Будем искать мальчика, примерно Вадимкиного возраста или младше.
Анкеты детей из Нижнего Новгорода я стала просматривать только потому, что мне очень понравился видеоролик о мальчике по имени Алёша. Я просто влюбилась в этого ребёнка. Такой весёлый и обаятельный мальчишка, как раз такого мы ищем!
Ещё тогда я обратила внимание на видеоролик про девочку Галю из того же детского дома. Очень удивилась, что такая длинноволосая красавица до сих пор не в семье.
Но лишь только мы получили в опеке новое заключение, и я собралась покупать билеты, чтобы ехать на знакомство с Алёшей, как выяснилось, что его уже забрали другие приёмные родители. Весь день я безутешно прорыдала, думая, что, кроме него мне никто не нужен.
Ведь я уже настроилась ехать в Нижний Новгород, собрала всю нужную информацию, распечатала себе полезные адреса и телефоны. «И что теперь делать? Ну не из-за Гали же тащиться в такую даль!» – думала я.
Стыдно и страшно это вспоминать.
Я пробовала звонить по другим анкетам, но ничего не складывалось. Вот так всегда: пока собираешь документы, кажется, что несчастных детей полным-полно, и они только и ждут, когда вы заберёте их домой. Но как только заключение у вас в руках и вы начинаете звонить и спрашивать о том или ином ребёнке, вам называют множество причин, по которым его невозможно забрать.
Каждая неудача заставляла нас возвращаться к Галиной анкете. Но мы сомневались, ведь хотели маленького мальчика, а Галя девочка, которой вот-вот исполнится восемь.
Помучившись ещё какое-то время, мы решили, что глупо продолжать виртуально искать себе ребёнка, нужно покупать билет и ехать знакомиться с ним лично. С кем? Ну хотя бы с Галей!
И с этого момента всё стало складываться самым лучшим образом, препятствия раздвигались сами собой, а проблемы решались незамедлительно.
Ещё в поезде я решила, что подпишу согласие в любом случае. Не могу же я просто приехать, познакомиться, дать ребёнку ложную надежду и уехать. Поэтому я заранее настраивала себя на то, что будет очень сложно, скорее всего, начнётся страшная адаптация, и вряд ли такая взрослая девочка идеально впишется в нашу семью. Но ничего, думала я, от нас не убудет, пусть просто живёт с нами и учится в обычной школе. В любом случае это лучше, чем детский дом.
Май 2014 г.
Знакомство с Галей
В детском доме меня встретили очень приветливо, со словами: «Ну, наконец-то и за Галей кто-то пришёл!»
Не меньше часа рассказывали про Галю и главный врач, и её заместитель, и медработник, и воспитательница.
В двух словах: девочка в детском доме с рождения, мама умерла, больше нет никого.
Воспитательница говорила о Гале восторженно. Я поняла, что это её любимица. Уверяла, что уверена в ней на сто процентов, что Галя – первая помощница, совершенно не конфликтная и во всех отношениях прекрасная девочка, которая очень переживает, что подружек забрали в семьи, а её нет.
Потом привели Галю.
Она оказалась бойкой, на все мои вопросы бодро отвечала. Когда я достала игрушечного лисёнка, Галя несколько раз переспросила: это я ей навсегда подарила? Прямо навсегда-навсегда?
Я начала показывать фотографии нашей семьи. Специально взяла с собой небольшой фотоальбом. Галя с большим интересом рассматривала, задавала много вопросов.
Потом я спросила:
– Галя, а я себе дочку ищу в семью, у тебя нет знакомой девочки на примете, которая бы мне подошла?
Галя задумалась и сказала:
– Может, Кира?
– Галя, но ведь Киру уже забрали в семью! – воскликнула главврач.
– А мне ты очень нравишься, ты бы хотела поехать со мной? – спросила я.
Галя сделала большие глаза.
– Правда? Навсегда-навсегда? Прямо навсегда и больше никогда сюда не возвращаться?
– Нет, ну сюда можно в гости потом приехать! – сказала главврач.
Галя запрыгала от радости.
– Нет! Правда? Навсегда? Да! Да! Да! А когда?
– Когда документы все оформят, – ответила я. – Может, через две-три недели. Но ты знай, что я точно приеду за тобой. Вот, возьми фотографии, чтобы не забывать, куда ты поедешь.
– Это вы мне прямо навсегда отдаёте?!
Потом я спросила, можно ли сфотографировать Галю, но главврач сказала: только после подписания согласия. Я подписала согласие и сделала снимок для папы.
Знакомство с Кристиной
С Кристиной мне предложили познакомиться, когда я приехала, чтобы взять направление на знакомство с Галей.
В анкете, где нужно писать свои предпочтения, у нас был большой размах по возрасту и никаких ограничений по здоровью и национальности ребёнка.
И региональный оператор, у которой были сомнения, что после знакомства с Галей я подпишу согласие, спросила у меня: «А может быть, вы съездите и ещё с маленькой цыганочкой познакомитесь, вдруг понравится?»
И показала мне на мониторе фотографию запеленованного младенца с соской на пол-лица.
Я про себя подумала, что только младенцев мне и не хватает, но направление взяла, так как билеты домой у меня были на поздний вечер и до этого времени делать в незнакомом городе всё равно было нечего.
Так что после знакомства с Галей я поехала в пригород – искать дом ребёнка Кристины.
Дорога заняла гораздо больше времени, чем я рассчитывала, и в дом ребёнка я ворвалась в последние минуты его рабочего дня.
Главврач с удивлением посмотрела на мокрую и пыльную меня, но я сказала, что мне нужно ровно пять минут – только взгляну на девочку и сразу уйду.
Вздохнув, главврач села зачитывать историю ребёнка. Диагнозы, информацию о родителях, но я её почти не слушала – очень устала. Она закончила свою речь словами: «А девочка – просто красавица!», на что я подумала: «Все у вас тут красавицы. Давайте уже несите ребёнка, и я поеду домой…»
Но когда я увидела Кристину, всю усталость как рукой сняло! Мне захотелось схватить её немедленно и увезти с собой. Одновременно с этим я стала всерьёз волноваться, что такую прекрасную девочку мне просто так ни за что не отдадут.
Восторженно причитая, я сделала несколько фотографий, немедленно подписала согласие, и меня проводили к выходу, разрешив на следующее утро прийти проведать Кристину. На свой поезд я опоздала и была вынуждена остаться ночевать в гостинице.
Утром следующего дня мы с Кристинкой полчаса сидели в отдельной комнате. Я поиграла с ней немного и поехала домой, не веря своему счастью.
Июнь 2014
Забираем Галю и Кристину
Когда мы задумались о том, как нам забирать детей из одного города в другой с пересадкой в Москве, стало понятно, что одной мне не справиться.
Муж уехать из города не может ни под каким предлогом, только если уволится с работы. Поэтому со мной поехала моя подруга Аня.
До Нижнего Новгорода мы добрались без приключений, весело болтая всю дорогу.
Накануне вечером Аня разослала письма в несколько волонтёрских организаций, и среди ночи откликнулся какой-то молодой человек с машиной, готовый нас повозить по пригородам. Договорились, что он заберёт нас прямо с вокзала.
В восемь утра мы уже сидели в его «Ниве». Но волонтёр нам попался немного странный. За весь день, пока мы ездили по опекам и детским домам, он произнёс всего несколько фраз, угрюмо и не поднимая глаз.
Первые полчаса дороги мы ехали в напряжённом молчании, но потом расслабились и отвлеклись от личности водителя на главное – нужно было поскорее забрать детей.
Дорога до городка, где располагалась опека Кристины, показалась нам бесконечной. Зато в опеке мне за пять минут выдали постановление и остальные документы. Мы отправились в город, где находился Кристинин дом ребёнка. Там сначала забежали в магазин, купили два торта и торжественно пошли забирать Кристину.
Затем уже втроем сели в машину и поехали обратно в Нижний Новгород. Было ужасно жарко. Кристина не могла заснуть, всю дорогу я держала её на руках и развлекала, как только могла.
К Галиной опеке мы подъехали к полудню. Я постучалась в кабинет, напомнила, что мы из Брянска, уже забрали маленького ребёнка из пригорода, устали и очень спешим на поезд. Но в опеке мне ответили, что у них обед и продлится он ещё полчаса. Постановление мне отдавали долго, бегали за какой-то важной подписью. Мы думали, что никогда оттуда не выйдем! Ребёнок замучился ждать.
Забрали документы, запрыгнули в машину и поехали в Галин детский дом.
Там нас уже заждались. Галю нарядили, распустили длинные волосы, а в придачу собрали ей целую кучу вещей: игрушки, большой фотоальбом, папку с рисунками и школьный рюкзак с канцтоварами. Прощались со слезами на глазах.
Затем волонтёр отвёз нас на вокзал. Мы попытались выразить ему нашу благодарность, но он даже не повернулся, вытащил вещи, сел в машину и уехал.
До поезда оставалось всего полчаса, а билеты мы ещё не купили. Очередь в кассы привела в уныние, дети устали, мы вдвоём еле-еле тащили все вещи. Стояли, стояли в очереди, пока Кристина не стала жалобно скулить и выкручиваться в коляске. Тогда одна добрая женщина пропустила нас вперёд себя.
Кассир спросила, чьи дети – у девочек были разные фамилии и отчества. Я объяснила: только что забрали детей из детского дома, есть постановление об опеке. Женщина, которая уступила нам очередь, очень удивилась и сказала: «Надо же! А выглядят как обычные дети!»
Мы купили билеты и побежали искать нужный путь, чтобы сесть на поезд. К сожалению, все подземные переходы на вокзалах не предназначены для того, чтобы кто-то спускался по ним с коляской. Пришлось поднимать коляску вместе с Кристиной и перетаскивать то вверх, то вниз. Взмыленные, мы ворвались в вагон, рассовали вещи и заняли свои места. Начали обсуждать с Аней, как со всеми этими вещами, коляской и детьми перебраться в Москве с Курского вокзала на Киевский. Метро – непосильная для нас задача, остаётся только взять такси. Гадали, сколько это может стоить, денег было в обрез.
И тут произошло удивительное. В наш вагон зашла та женщина из очереди, которая нас пропустила. Протянула нам тысячу рублей, пожелала здоровья и ушла.
Мы сначала растерялись, а потом решили, что раз судьба послала нам тысячу, значит, мы спокойно поедем на такси.
Дорога до Москвы на скоростном поезде заняла всего четыре часа. Дольше мы бы не выдержали, наверное.
В Москве мы на такси перебрались с одного вокзала на другой и обнаружили, что успеваем на поезд в 21.30, а билеты у нас были на 23.50, да ещё и очень неудобные места – на плацкартные боковые. Решили попробовать сдать билеты в кассу.
Тут к нам подошёл какой-то пожилой мужчина и пообещал нам билеты в купе на Брянск всего за три тысячи. Мы уже были готовы на всё, только бы не торчать посреди жаркого вокзала с детьми ещё три лишних часа. Поэтому сдали билеты и побежали занимать купе. Только расстелились – дети упали и заснули.
А в три часа ночи мы уже были дома.
6 июня 2014 г.
Пытаюсь приспособиться к жизни с пятью детьми.
Кристина не отпускает меня ни на секунду от себя. Если теряет из виду, закатывает истерику. Таскаю её с собой повсюду. Мечтаю в ближайшее время купить эрго-рюкзак для переноски детей, потому что руки и спина просто отваливаются. Папе или кому-нибудь ещё даже на пять минут перепоручить Кристинку невозможно – кричит и выгибается, пока я не заберу её обратно. Так что даже в туалет отойти проблема.
Спать укладываю – то же самое. Если сижу рядом с кроватью – пожалуйста, засыпает. Но если проснётся и увидит, что меня нет, снова кричит и плачет. В общем, рыбка-прилипала.
С непривычки очень устаю, с трудом нахожу возможность приготовить поесть и помыть голову.
Галя ведёт себя лучше, чем я ожидала.
Конечно, для неё здесь много нового. Удивляется тому, что еда готовится на огне (спрашивала, почему у нас нет дома повара), тому, как заваривается чай, и многим обычным вещам. Боится собак и кошек. Нашего кота обходит за версту и верещит, если он проходит мимо неё.
Опасается выходить из дома. Сегодня нам нужно было сходить в опеку, чтобы поставить девочек на учёт, так Галя всё время спрашивала, точно ли мы вернёмся обратно домой.
Меня называет мамой и на «вы».
В первый день дома, когда папа вышел из комнаты, Галя спросила у меня: «А этот, с чёрной грудью, каждый день будет сюда приходить?» И расстроилась, когда я сказала, что папа живёт здесь всё время. Непривычно ей видеть мужчину, тем более жить рядом, – в детском доме весь персонал был женского пола.
Большую часть времени Галя играет с огромной куклой из детского дома. Наряжает её в свои новые вещи.
Наша еда ей непривычна. Например, мы завтракаем творогом или йогуртами, а Гале не нравится. Кормлю её йогуртом с ложки, чтобы привыкала. С уговорами съедает.
Весь день держится возле нашей старшей дочки Марии. Вечером приходит Тимур, и Галя с удовольствием начинает играть с ним, но тогда Маша начинает страдать от того, что она совсем одна в этом огромном мире.
Чувствуется, что Галя – девочка с характером. Ругает Машу, если та без разрешения берёт её вещи. Следит за порядком и, если кто-то «хулиганит», приходит ко мне жаловаться. Активная такая, не стесняется никого.
Вадим был очень удивлён, когда увидел Кристину. Он по сравнению с ней очень большой, а ведь брали мы его с таким же ростом – 74 см. Тянется к ней: то волосы погладит, то обнимет. Но не понимает, конечно, что, когда я Кристину укладываю спать, нужно вести себя тихо – шумит как обычно. На Галю Вадим особого внимания не обратил.
11 июня 2014 г.
Сегодня ровно неделя, как привезли девочек.
Медовый месяц кончился, зацвела пышным цветом адаптация, которая усугубляется ремонтом в ванной и туалете.
Лезу на стену.
Во-первых, Вадим будто с цепи сорвался. Он всегда был гиперактивный, но в рамках приличия. Можно было чем-то занять – кубиками или мультик включить. Сейчас он просто сам себе не хозяин: кричит, стучит руками и всем, что попадается под руку, обо всё, истерит по мелочам и катается по полу. Вечером гуляем с ним, но за руку идти нормально не в состоянии, выкручивается и вырывается. Очень тяжело с ним сейчас.
Галя вчера побила Тимура по голове за то, что он ябеда. Она его постоянно цепляет, поддевает и отвечает поперёк. Сын плачет и, когда не выдерживает, жалуется мне. За это был Галей бит.
Галя пытается заполучить Марию в союзники, нашёптывает ей про Тимура всякие гадости, и про папу заодно. Ей даже в голову не приходит, что здесь все – единое целое, а она новенькая. И что не получится жить независимо от Тимура, и от папы тоже. Так искренне удивляется, когда Маша её не поддерживает в создании коалиции.
Веду разговоры отдельно с Машей и Тимуром, отдельно с Галей.
Галя слушает меня обычно молча, закрыв лицо руками. И невозможно вытянуть из неё ни слова! Но и не плачет при этом, что интересно. Стоит очень хмуро и всё.
Сегодня после очередных выпадов в адрес Тимура я отправила Галю на кухню, посидеть-подумать. Час сидела там надутая, пыталась качаться (но я попросила мебель не ломать, и она перестала). Когда поняла, что никто с ней разговаривать не станет, пока она сама голос не подаст, – подошла ко мне, извинилась и пообещала «дружить с Тимуром». Обещания хватило на полдня.
Кристина не может заснуть, потому что рабочий весь день сверлит стены.
И вроде всё ожидаемо и по-другому быть не может, но меня накрывает раздражение и кажется, что нет сил это терпеть.
Неизвестно, как долго продлится это состояние оголённых нервов, усталости и раздражения. Хоть бы уже поскорее ремонт закончился!
Когда дети начинают меня раздражать своим поведением, есть два варианта действий для моего умиротворения. Я начинаю мыть их, расчёсывать, намазывать кремом либо занимаюсь с ними чем-то обучающим. Умные чистые дети меня радуют.
13 июня 2014 г.
Сегодня утром мне подумалось, что если бы не Кристинка, мне было бы гораздо тяжелее сейчас психологически привыкать к появлению в нашей семье Гали. Кристина круглосуточно вызывает у меня умиление и радость. Смотрит на меня долго и внимательно своими ясными глазками, ну просто птенчик, а не девочка! Такое у меня принятие этого ребёнка, будто сама родила. Даже не думала, что подобное со мной может случиться, ну надо же счастье какое!
С Галей мне, конечно, сложнее, но я изначально понимала, что забираю её исключительно из жалости и велики шансы, что мне тяжело будет её принять чисто физически.
Но на деле всё оказалось лучше, чем я ожидала. Хорошо уже то, что меня в ней ничего особенно не раздражает. Дома нет ощущения «задержавшегося гостя», а я боялась, что будет.
Раздражают словечки в её речи непривычные, манера резко взвизгивать в разных ситуациях, привычка говорить о себе в третьем лице. Но я сразу взялась её довольно строго воспитывать. Помню про то, что у неё тоже адаптация, внимательно наблюдаю, перегибать нигде не собираюсь. У меня сложилось впечатление, что Галя – крепкий орешек и адекватно реагирует на замечания, хорошо приспосабливаясь ко всему новому. Я ждала, что она спустя неделю дома затоскует по привычному детскому дому, устанет от нас и всего нового вокруг. А она чувствует себя прекрасно, насколько я могу судить. Поэтому я выбрала тактику «высаживаем рассаду сразу в грунт». То есть я не предпринимаю особых действий для Галиного постепенного привыкания, я рискнула сразу поместить её в условия нашей обычной жизни. И довольна результатами первых десяти дней.
Например, поначалу Галя отказывалась есть йогурты и творог, которыми обычно завтракает наша семья. Сначала я кормила её йогуртом с ложки, потом мы договорились, что творог ей нравится больше, но всё равно Галя пыталась оставить половину своей порции и смыться с кухни, а я возвращала её и заставляла доесть. Вчера и сегодня она уже спокойно съедает свою порцию, не кривляясь.
Со словечками я борюсь так: после того как Галя говорит фразу, которая мне чем-то не нравится, я повторяю то же самое, в привычной мне форме, но тонким голосом, будто говорю за неё. Сначала Галя смотрела на меня удивлённо, но потом стала исправляться сама, сразу за мной. Когда мне нужно, чтобы она поблагодарила, я тоже говорю тонким голосом: «Спасибо, мама!» и отвечаю своим обычным: «Пожалуйста, Галя!»
Галя сначала спросила, почему я так говорю. Я ответила: «Ты не успела меня поблагодарить, вот я и говорю за тебя». И теперь Галя старается успеть. Благодарит и переспрашивает радостно, успела она или нет.
Забавно, как Галя всё время удивляется, что у нас нет повара, чтобы готовить еду, и нянечки, чтобы мыть полы. И бани по субботам тоже нет. А всё делает мама! Галя сказала, что когда вырастет, тоже станет мамой. И больше никакая профессия её не манит. «Буду мамой, как вы!» – говорит. Называет меня то на «вы», то на «ты».