Читать онлайн Кот, который знает всё… О чуде исцеления души и тела, доступном каждому бесплатно

Глава 1. Ищут кота

И куда только запропастился этот несносный кот?!

Мария Петровна уже второй час ходила по квартире, заглядывая в углы, под диваны, кровати, в кладовку, под ванную, даже «чёрный ход» проверила. Квартира была старая, большая, пережившая Гражданскую войну и блокаду, с многочисленными комнатами и комнатками, в которых когда-то жила прислуга, и чтобы проверить все углы в ней, потребовался бы не один час. В квартире было много окон, выходящих на улицу, большинство из них смотрели во двор и два окна – из туалета и кладовки – никогда не открывались по причине выхода в глухой «колодец» между домами. Когда-то в былые времена этот «колодец» чистили дворники, татары, но потом все про него начисто забыли.

Мария Петровна несколько раз выглядывала на улицу и с ужасом смотрела на асфальт под окнами, боясь увидеть там лежащего любимца, но там всё было чисто, во всяком случае, котов не было. Вздохнув, она взяла швабру и в очередной раз пошла проверять все углы. Кот как сквозь землю провалился.

«Что же я скажу Ванечке, когда он приедет от бабушки?» – с ужасом подумала Мария Петровна, и ей захотелось заплакать. Хуже всего было состояние полной бредовости происходящего, она несколько раз ущипнула себя и потрясла головой. Может, ей показалось, что кот исчез? Или это глупый сон, который сейчас кончится, и она проснётся и увидит живого и здорового кота, который был неотъемлемой частью семьи и квартиры?

Дело в том, что кот не имел привычки куда-то отлучаться, даже на даче сидел в доме и усиленно ленился, глядя, как соседские коты ловят мышей на его территории. Самое большее, на что он был способен сам, это выкатить яйцо из пакета, аккуратно лапкой подтолкнуть к краю стола, сбросить на пол и вылизать его на полу досуха.

Барские замашки появились у него с рождения, и всю жизнь он любезно позволял за собой всем ухаживать. С семьёй, в которую он попал, ему очень повезло: его все искренне любили, восхищались, гладили, расчёсывали пушистую шёрстку, вкусно кормили, вывозили летом на дачу подышать свежим воздухом – ну чем не барская жизнь?

В наблюдательности ему было трудно отказать, он знал всё про всех членов своей семьи, но говорить он не умел, да и рассказать было некому, вот и приходилось просто наблюдать. Разве мог он предположить, что потом понадобится вспоминать каждое слово, сказанное обитателями квартиры?!

Вот так, в тихой полудрёме, и проходила жизнь Кота. Впрочем, и звали-то его Кот, или Котейка, но второе имя он считал унизительным, и просто его игнорировал, одним словом, не отзывался. На первое имя он тоже редко отзывался, только когда звали поесть. Сам он есть не просил, считал ниже своего достоинства и жил по принципу, когда-то услышанному во время вечернего чтения вслух интересных книг, «ничего не проси, сами придут и всё дадут». Было это сказано какой-то Маргарите каким-то Воландом, но это его интересовало в последнюю очередь.

Больше всего Кот любил часы, которые проводил в кругу всей семьи, когда ненастными питерскими вечерами они собирались в гостиной и Мария Петровна читала какую-нибудь книгу. Его забавляло, когда хозяевам казалось, что он всё понимает. Конечно, он понимал, но не всё, и старался этого не показывать. Лучше всех он понимал Ванечку, которого все почему-то звали Нафаня. Ванька умел как-то думать картинками, и Кот понимал не столько его слова, сколько чувства, которые стояли за словами.

Врагов у Кота не было, ну разве что за исключением рыжего котяры с драным ухом, который имел привычку захаживать на участок, полностью принадлежавший родителям и Коту. Пару раз он был быстро и с позором изгнан Котом, но иногда оказывал сопротивление.

Наконец, устав от поисков, Мария Петровна решила призвать на помощь мужа. День был выходной, Валентин Владимирович сидел у компьютера и в сотый раз проходил какой-то уровень, в котором его персонажа постоянно убивали. Поэтому из комнаты, где играл папа, доносились то крики персонажа, то крики папы. Несмотря на напряжённую обстановку, Мария Петровна вошла к мужу и сказала, что Кот исчез. Увидев отсутствующее лицо мужа, она заплакала. Зная, что жена плачет очень редко, Валентин Владимирович испугался, подумав, что случилось что-то с Ваней. Про кота он не расслышал, так как его персонажа как раз в тот момент пытались убить.

– Его украли?! – воскликнул он, рисуя в мыслях страшные образы похищения сына.

– Почему украли? – возмутилась Мария Петровна.

– Так его же нигде нет, ты же сама говорила! – повысил голос Валентин Владимирович.

– Если бы его украли, он бы мяукал, и мы бы услышали! – рассердилась на мужа Мария Петровна, но её не покидало чувство нереальности происходящего.

– Да что произошло, ничего не понимаю! Кто бы мяукал? Ваня?! – тут уж Валентин Владимирович стал кричать на жену.

– Господи, да причём тут Ваня?! Я тебе про Кота говорю, его нет нигде! – Мария Петровна опять всплакнула.

– Фу ты, напугала! Я-то думал, что-то с Ваней. А где он сам? – спросил папа и с облегчением откинулся на стуле.

– Ну ты же отвёз его к своей маме! Один компьютер в голове, ничего больше не помнишь! – закричала Мария Петровна, от возмущения забыв про пропавшего кота, но ситуации это не помогло…

Кот не появлялся.

Он исчез. Испарился…

Глава 2. Кот

Первый раз он попал туда случайно, будучи ещё котёнком. Исследуя кладовку, пробравшись через разбитое когда-то стекло, он высунул любопытную мордашку. Лапки заскользили по голубиному помету, и он, похолодев от ужаса, полетел в «колодец». Инстинктивно растопырясь, он планировал, ожидая удара…

Но его не последовало. Он пролетел горы мусора, накопившегося за десятилетия и, мягко приземлившись, очутился в полутёмной комнате с закопчёнными стенами. Темнота его не пугала, лишь вызывала любопытство. Котёнок, едва заметно кивая мордочкой и ловя запахи, осторожно двигался вперёд и вдруг увидел свет, к которому он стал осторожно приближаться.

Тут шерсть его встала дыбом, и он остановился, как вкопанный. Он увидел людей, сидящих в круге. Люди вели себя очень странно – они молчали. Просто сидели молча, и всё. Котёнок привык, что если собирается много людей, они всегда разговаривают – иногда спокойно, потом обычно начинают орать друг на друга, размахивать руками, выбегать из-за стола. Так, во всяком случае, проходили семейные вечера за ужином у котёнка дома. А эти люди молчали! Уму непостижимо! И, по-видимому, сидели они долго: свечи в канделябрах, освещавших комнату, уже догорали.

«Странные какие-то», – подумал котёнок, улёгся на коврик рядом с седобородым старцем в тюрбане и мгновенно заснул.

Проснулся он от необыкновенного ощущения тепла и света, исходящих от гладивших его людей. Он просто купался в потоках любви. «Удивительно, даже лучше, чем дома», – подумал котёнок и тут же устыдился своей мысли.

«Как здорово здесь!» – вдруг отчётливо произнёс он и оторопел. Мало того, что он сказал это на чисто человеческом языке, так его ещё и поняли. Все заулыбались.

– Кто вы? – котёнок тут же воспользовался приобретённым даром разговаривать.

– Кто Мы – ты узнаешь позже. А пока я скажу тебе, что мы очень хотим, чтобы все без исключения люди были счастливы и здоровы, – сказал самый старый по виду человек. – У нас есть множество способов научить людей быть радостными, здоровыми, богатыми. Но есть одно большое «но» – люди должны позволить себе это. А они не знают и всё время повторяют: «Я не могу себе это позволить, я не могу себе это позволить!» И мы, владея огромным запасом знаний, бессильны помочь!

– Так причём тут я? – удивился котёнок.

– Об этом ты также узнаешь позже. Ни одно событие не происходит случайно, – ответил старик. – А теперь иди тем же путем, как и пришёл.

– Я не знаю, как я сюда попал, я выпал из окна! Здесь нет ни входа, ни выхода! – котёнок впал в панику.

– Подойди сюда, – сказал старик. Когда кот подошёл, он взял его на руки и окунул его мордочку в блюдце с водой. Ненадолго, но достаточно, чтобы котёнок почувствовал, как ему хочется дышать.

– Что ты сейчас хотел больше всего на свете? – спросил старик.

– Вдохнуть! – ответил котёнок.

– Вот когда захочешь попасть домой так же, как хотел бы дышать – закрой глаза, представь дом – и там окажешься. Так же, в случае крайней необходимости, сможешь попасть и сюда. Не забудь только при этом прыгнуть в «колодец» и сказать: «Хочу попасть туда, как дышать!» И помни, что это заклинание действует только в вашей квартире.

В тот раз котёнок благополучно вернулся домой, да его особо и не хватились.

А дальше жизнь текла своим чередом. Котёнок рос, стал большим роскошного вида пушистым котом с барскими замашками. Его устраивало абсолютно всё – большая квартира, добрые хозяева. Редко досаждал Ванька, которому не давали покоя пушистый хвост и длинные усы, но Кот прощал ему все шалости. Одного только не мог допустить Кот – вечных Ванькиных попыток постричь роскошные усы, отпор был мгновенным и беспощадным, после чего Ванька долго тёр царапины. Родители были на стороне Кота.

Он и думать забыл о своём детском приключении. Иногда только было скучновато, хотелось чего-то нового, но он отгонял прочь эти мысли. Ему стало казаться, что это был просто детский сон. Знал бы он, как ошибается…

Глава 3. Ссора и неожиданное примирение

«Пора бы поесть», – подумал Кот, но, подойдя к миске, ничего в ней не обнаружил. Просить Кот не умел, а мяуканье считал ниже своего достоинства.

Он укоризненно взглянул на родителей и вдруг вспомнил, что они не разговаривают друг с другом уже несколько дней и им совершенно безразлично, ел Кот или нет. Тогда он решил, что нужно как-то привлечь внимание, а то голод давал знать о себе всё настойчивее. Он сел и стал пристально смотреть маме в глаза.

Мария Петровна поняла, что в ссоре они забыли купить Коту поесть, и положила в миску овсяной кашки, оставшейся после Ваньки.

Большего унижения Кот не испытывал никогда! С трудом проглотив это месиво, он с оскорблённым видом удалился.

Кот очень страдал от отсутствия внимания. Всем было не до него. Никто его не гладил, не расчёсывал, не тискал и не покушался на его усы. Ванька ходил грустный, потерянный и никак не мог придумать, как помирить родителей. Все его попытки ни к чему не приводили, родители его не слушали и отмахивались от него. Иногда даже выгоняли из комнаты. Дома было очень грустно.

Когда в следующий раз всё повторилось, включая вчерашнюю овсяную кашу в миске, ноги сами привели его к разбитому окну в кладовке у края «колодца». Зажмурившись, Кот ринулся вниз.

На сей раз приземление было более болезненным, чем в детстве. Мало того, что Кот ударился о землю, так ещё в ту же секунду увидел над собой копыто лошади, от которого чудом увернулся, чуть не попав под колесо телеги. Вывернувшись из-под колеса, он оказался в луже гнилых смрадных помоев, в которых лежал человек в лохмотьях.

Рядом стояла огромная грязная собака с пеной на морде и жутким оскалом, которая тут же бросилась на Кота. Всё было настолько неправдоподобно и ужасно, что у Кота помутнело в голове. Он выбрался из лужи с помоями, грязный, весь в рыбьей чешуе, испуганный, и изо всех кошачьих сил бросился удирать, слыша за спиной клацанье зубов страшной собаки. Пересекая невероятно огромную грязную площадь, он увидел, что из открытого окна спущены какие-то тряпки, по которым он стремглав взлетел в дом. Собака осталась лаять под окнами. А Кот, упав на каменный пол, впал в забытьё.

В действительность его вернули давно забытые ощущения из раннего детства: его гладили люди, от которых исходили необыкновенные тепло и свет. Он, как и несколько лет назад, просто купался в потоках любви. В одно мгновенье Кот вспомнил всё и с ужасом оглядел себя. Но он был чистый, шерсть лоснилась, и никаких следов помоев на ней не было.

Людей он не помнил, но доброта и любовь, идущая от всех и каждого, были те же. Как и в детстве, Кот в наслаждении закрыл глаза, желая, чтобы эта минута продолжалась вечно.

– Ну, здравствуй, ученик. Ты забыл, наверное, наши наставления? – спросил старец.

Тут только Кот вспомнил, что приходить туда можно только в крайних случаях, которые необходимы как воздух.

«Так вот откуда все эти ужасы: жёсткое приземление, грязь, вонь, страшная собака, – дошло до Кота. – Значит, я не очень сюда хотел! А почему тогда я сюда попал? И что мне делать? Как помирить родителей? Как помочь Ваньке?»

Кот, вспомнив, что умеет разговаривать, стал задавать кучу вопросов, чем вызвал улыбки собравшихся.

– Пока, к сожалению, мы не можем ответить на твои вопросы. Ты не поймёшь ответов, а если и поймёшь, то не сможешь рассказать людям. Говорить ты можешь только здесь, а у себя ты можешь мяукать. Но и мяукать можно по-разному, – заметил самый старый из всех.

– Ну, всё, иди домой. Я надеюсь, ты помнишь, как это сделать. А дома попробуй сам найти выход из ситуации, – сказал старец.

Кот зажмурился, представил дом, и… открыл глаза у себя в любимой корзинке. Не поленившись, он пошёл в комнату к родителям, которые сидели по углам и по-прежнему не разговаривали.

И тут Кота осенило, что нужно начать мяукать. Он открыл рот и стал орать: «Ай-йай-йай, мяй, ой-йой-йой, маууу, аууу». Он вложил в эту «арию» всю свою исстрадавшуюся кошачью душу, глаза его выражали тоску оттого, что его не могут понять.

Родители всполошились, забыв о ссоре.

– Мы его давно не кормили, может, он хочет есть? – спросила мама и наполнила миску его любимой едой.

Однако это не произвело на Кота никакого впечатления. Он продолжал настойчиво орать.

– Мистика какая-то, но мне почему-то кажется, что он хочет, чтобы мы помирились, – предположил папа.

Кот не поверил своему счастью и умолк. Цель была достигнута. Его поняли! С видом победителя, горделиво подняв хвост, он торжественно прошествовал мимо удивлённых родителей и молча покинул комнату, оставив их наедине завершать процесс примирения.

Глава 4. Ванька

Семья, в которой вырос Ванька, была не совсем обычной. Всю свою жизнь Ваня слышал разные медицинские слова, потому что родители были педиатрами, до невозможности любившими лечить детей. Когда Ванька был маленьким, в квартире жили дедушка и бабушка, но потом их не стало. Дедушка и бабушка тоже были детскими врачами.

Из раннего детства Ванька чаще всего вспоминал семейные обеды, разговоры за столом про разные болячки, которых он боялся и про которые он не особо слушал, и, конечно, споры по любому поводу. Самым страшным, но любопытным занятием в детстве было рассматривание картинок в жутких родительских медицинских книгах – были они страшнее любых ужастиков. Когда Ванька подрос, он уже не так боялся родительских разговоров про больных детей, и даже книги не казались такими страшными. Впрочем, относился он к ним всё равно с опаской, как и к маме со шприцом или горчичником в руке.

Ванька рос любознательным, в год стал говорить, в три – сам научился читать, таская к деду кубики и составляя из них слова. В четыре года он знал столицы всех государств и телефоны всех родительских друзей, повторяя их в прямом и обратном порядке.

Родителей Ванька очень любил, но папу боялся, как огня. Папа был очень строг в воспитании, всегда знал, что правильно, а что нет, и если что-то не соответствовало его представлениям о хорошем поведении, мог и поддать по первому подвернувшемуся месту. Поэтому Ванька старался по возможности держаться от папы на безопасном расстоянии.

То ли от страха, то ли по другим причинам, появилось у Вани заикание, что вызывало немалые переживания у родителей. Они, конечно же, пытались лечить недуг, но ни таблетки, ни уколы не помогали. Впрочем, самому Ване заикание не очень докучало, он его не замечал, и родители успокоились.

Кота Ванька нашёл на даче ещё совсем маленьким, его бросила мать – пушистая красавица кошка, и тот пищал, завалившись за сарай. Ванька принёс его домой, искупал, и после помывки этот пушистый комочек превратился в тощее мокрое существо с пушистой головой (голову не мыли), и с тех пор друзья не разлучались. Родителям иногда казалось, что Ваня с Котом – одно целое. Кот следовал за Ванькой всюду на даче, но в мальчишеских шалостях, происходивших за её пределами, Кот предпочитал не участвовать, тем более что в деревне было много собак, а по деревьям лазать он, в отличие от Вани, не любил. С возрастом Кот обленился, на даче чаще сидел дома, а уж в квартире и вовсе не вылезал из своей корзины за редким исключением – поесть или пообщаться.

Учиться Ванька любил, но с одним условием. Он учился только тому, что ему было интересно. В школу ходил без удовольствия, но и без принуждения, оценки были в основном хорошие, но без двоек и троек не обходилось. Математику он не понимал и не принимал, поэтому имел заслуженные двойки и тройки; русский и английский очень любил и, соответственно, получал одни пятёрки. Учился, как и большинство, чтобы папа не ругал и мама не расстраивалась. Правда, приходилось иногда врать и изворачиваться по тем же причинам. Самым страшным событием был папин крик: «Нафаня, неси дневник!» Вот тут приходилось искать быстрые способы исчезновения дневника – типа забыл в школе, у учительницы на проверке, случайно положил в чужой портфель и т. д. Когда дневник «всплывал на поверхность», там часто оказывалось больше двоек, чем хотелось бы, множество замечаний учительницы, незаполненные страницы… Папа начинал кричать, Ванька – плакать, на шум прибегала заступница-мама. Ванька под шумок тихо удирал, а папа с мамой оставались кричать друг на друга, кто портит ребёнка и кто портит ребёнку нервы.

– Ты всегда потакаешь этому засранцу! – в гневе кричал папа. – Ты никогда не даёшь довести воспитательный процесс до конца!

– А ты орёшь на него, он и так заикается, а ты ещё усиливаешь его стресс! А воспитательный процесс приведёт к моему концу! – орала мама.

Ванька в это время сидел в обнимку с Котом и ждал, когда родители успокоятся, помирятся и забудут про причину своих криков. Кстати, кроме разногласий по поводу воспитания сына, у них практически не было причин для ссор, хотя мама иногда пыталась обижаться на папу и не разговаривать с ним.

И в этот раз вроде пронесло, папа успокоился, мама пошла читать свои медицинские книжки про очередного сложного больного, а Ванька сел якобы делать уроки, закрыв учебник математики любимым «Волшебником изумрудного города», зачитанным до дыр. Кот мирно устроился на столе, изменив своей любимой корзинке, и мурлыкал от избытка чувств.

Звонок в дверь раздался неожиданно, поэтому подпрыгнули все – от кота на столе до папы у компьютера.

Глава 5. Родители

Мария Петровна разрывалась на части, чтобы успеть посмотреть больных детей, поступивших в отделение. Их было много, все кашляли, температурили. Нужно было всех осмотреть, назначить лечение, помочь медсёстрам поставить капельницы, записать истории болезни, и всё это одновременно! Мало того, беспокойные родители мешали лечить, путались под ногами, создавая суматоху, требуя повышенного внимания только к их ребёнку.

«Угораздило меня пойти детским врачом, – на бегу думала Мария Петровна. – У взрослых хоть один пациент, а тут ребёнок и родители, и все они требуют внимания! Ведь никто не думает, что доктор хочет всегда сделать как лучше, но ему мешают и болезнь ребёнка (иногда тяжёлая), и родители».

«Ну почему родители никогда не понимают, что своим желанием ускорить выздоровление они мешают доктору подумать над больным? – эти мысли часто приходили в голову Марии Петровне. – Ведь врач учился шесть лет, потом проходил интернатуру или клиническую ординатуру, работал, а родители считают себя умнее и опытнее врача! И то советы дают, то (ещё хуже!) отказываются от лечения! Я могу понять, когда ты берёшь ответственность за своё здоровье – ну и ладно, но отказываться от лечения ребёнка! – эти невесёлые мысли посещали голову Марии Петровны с завидным постоянством. – Слава Богу, не все мешают лечить, и такие дети у здравомыслящих родителей выздоравливают в сто раз быстрее…»

Ну, вот сегодня поступил ребёнок, Анечка. Девочке один год, лихорадит до 39 °C, кашляет, не ест, мало пьёт, на снимке – большая пневмония. Так мать наслушалась где-то про вред антибиотиков и начала занудничать, что антибиотики вредны. Пока ушло время на уговоры, ребёнку стало хуже. Мария Петровна не выдержала:

– Я подам на вас в суд, чтобы вас лишили родительских прав, если будете против введения антибиотиков и капельниц! Вы, что, не понимаете, что из-за вашего упрямства девочка может погибнуть?! – воскликнула она. Только после этого мать разрешила лечить ребёнка.

И как тут не будешь «выжатым лимоном» после всей суеты, всех этих разговоров и уговоров?! Какой-то хронический стресс вперемешку с хронической усталостью. Да ещё эти журналисты, которые начали нападки на врачей! Дальше, наверное, ещё хуже будет – врачи объявлены чуть ли не врагами! Все понимают больше врачей! Указывают, спорят.

А если я со своим медицинским образованием пойду туда, где работают родители, например, в бухгалтерию, – какой я им дебет с кредитом сведу?! Или портрет нарисую в мастерской художника?! Или в автомастерской машину отремонтирую?! А они меня учат, как лечить! Чуть ли не в обслуживающий персонал превратили! Кого?! Доктора! И ведь как мало родителей понимают переживания врача, ведь доктор не всесилен, хотя может очень многое. Хоть бы кто рассказал, как изменить эту беспросветную жизнь!..

Так думала Мария Петровна, не подозревая, насколько близок ответ на все её вопросы и как скоро изменится жизнь её и окружающих…

– А, впрочем, ладно! Чего это я разнылась? Хуже не будет, – со свойственным ей оптимизмом вслух произнесла Мария Петровна и пошла смотреть очередного поступившего. Но мысли сегодняшнего дня никак не давали ей покоя. Ну, что за день сурка? Ну, ведь можно же что-то изменить на работе, дома? Какой-то клубок, который никак не распутать. И до зарплаты ещё дожить нужно, а денег не густо.

Стараясь успокоить кавардак мыслей, она направилась за утешением к мужу, работавшему в другом отделении. Валентин Владимирович был как всегда на высоте положения. Он только что провёл сложную успешную процедуру больному ребёнку под аплодисменты коллег и находился в прекрасном расположении духа. Увидев смятение на лице жены, он тут же её успокоил, не вдаваясь в подробности.

– Ты же у меня умница, чудный доктор, красавица – не бери в голову этих родителей. Лечи, у тебя это прекрасно получается, – сказал он, и Мария Петровна успокоилась. Но ненадолго.

Когда они ехали домой, Мария Петровна опять разволновалась: кругом одни проблемы, денег нет, у Ваньки двойки, родители больных замучили, лекарств в больнице не хватает, дома нужен ремонт, в квартире тараканы, да ещё и медсёстры слишком громко аплодировали! Последнее перевесило всё предыдущее, и Мария Петровна обиделась на мужа. И замолчала. Валентин Владимирович разговоров с женой не заводил, так как решил на всякий случай не возражать. Помолчит, подуется – и снова заговорит, уж жену свою он знал очень хорошо. На подъезде к дому жена забыла про причину обиды, перестала дуться, и мир был восстановлен.

Однако дома Мария Петровна продолжила свой внутренний монолог: «Сколько могут продолжаться эти однообразные дни? Кругом одно и то же, так и до депрессии недалеко», – и она опять начинала перечислять про себя надуманные противные «всякости». Ну, просто всё получалось по пунктам – чего не хватает в её жизни. Вроде бы всё и хорошо: и муж любимый, и ребёнок, и кот, и квартира, и машина, и работа. Но с другой стороны всё плохо: ребёнок двоечник, муж любит пиво, машина, когда хочет – едет, когда не хочет – не едет, работа забирает все силы, в квартире нужен ремонт, да ещё эти тараканы расплодились… Заплакать что ли? А что толку плакать? Жизнь от этого менее монотонной не станет, всё равно утром на работу, на работе куча проблем, вечером домой, денег нет, Ванька опять принесет двойки, папа опять будет орать, Ванька будет плакать, Кот – мяукать! Тут по столу торжественно прошествовал таракан, и это уже было последней каплей. Ей стало так жалко себя, что она тихо заплакала. Ну что это за жизнь?

В это время раздался звонок в дверь, громкий и настойчивый.

Глава 6. Тяжёлый разговор

У большинства русских людей громкий звонок или громкий стук в дверь вызывает беспокойство, заложенное в нас памятью предков. Наверное, неожиданности боятся представители всех народов, но в России это проявляется особенно. Вряд ли эта память успела отпечататься в русских генах, но рассказы наших бабушек и дедушек забыть нельзя: когда под окнами останавливались чёрные машины, раздавался громкий топот сапог на лестнице, долгий и настойчивый звонок в дверь, а потом обитателя квартиры забирали сотрудники НКВД… После того, как дедушка Марии Петровны отбыл четырнадцатилетний срок в сталинских лагерях, бабушка после его реабилитации закрывала подушкой телефон во время семейной беседы, боялась топота на лестнице и любых звонков в дверь. В лихие девяностые Мария Петровна и Валентин Владимирович отстояли и сберегли квартиру от нашествия «новых русских», поэтому тоже не любили непрошенных гостей и длинные звонки.

Сейчас Марии Петровне бояться было нечего, но, тем не менее, к двери она подошла на трясущихся ногах. Гостей они не ждали, да и люди редко приходили без предварительного звонка.

«Кого это несёт вечером?» – подумала она и открыла дверь.

За дверью стояла заплаканная Дашка, её лучшая подруга.

– Ты что по телефону не позвонила?! – закричала на подругу Маруся. – Вечером, одна! Что-нибудь случилось? – задала она вопрос, который задают все и всем в подобной ситуации.

– Случилось, – ответила Дашка. – Пойдём быстро в комнату, я расскажу.

То, что услышала Мария Петровна, превзошло все её страхи. Сквозь рыдания Дашка поведала, что Лёшу, её сына, сегодня отвезли в реанимацию с тяжёлым приступом бронхиальной астмы.

– В реанимацию?! – похолодела Мария Петровна.

Утвердительный ответ потонул в потоке рыданий Дашки.

– Я тебе не говорила, но у Лёшки иногда было тяжёлое дыхание, особенно по ночам. Сегодня он пришёл домой из школы и пожаловался, что ему очень трудно дышать – в школе ремонт, надышался краской. До тебя дозвониться было невозможно, и мы вызвали неотложку, а та уже на себя вызвала реанимационную машину, так ему было плохо…

Дальше Дашку было невозможно успокоить ни водой, ни уговорами.

Кот, которого разбудили рыдания любимой им Дашки, слушал очень внимательно. Из всего он понял, что Лёшке грозит смертельная опасность. Лёху он любил, ведь это Ванькин лучший друг, который к тому же всегда демонстрировал уважительное отношение к коту. У Лёшки всегда было припасено ласковое слово для кота, что было важнее любых лакомств. Кот забеспокоился, и это отразилось на движениях кончика его хвоста, который стал напоминать хвост гремучей змеи. Он тихо пошёл в кладовку, залез на подоконник и, зажмурившись, ринулся вниз…

Впрочем, пока этого никто не заметил.

Все продолжали успокаивать Дашку, которая уже не рыдала, а тихо скулила, повторяя: «За что мне всё это? За что?!» Мария Петровна позвонила в реанимацию заведующему, но утешительного ничего не услышала. У мальчика был тяжёлый астматический статус, не отвечающий на мощное лечение. Приступ был настолько тяжёлый, что речь шла о переводе на искусственную вентиляцию лёгких, а это при астме является крайней мерой. Самой крайней. Дашке она, естественно, ничего не сказала.

– Господи, что же делать? Что делать? Что делать? – повторяла как попугай Маруся, ходя из угла в угол. – А если бы Ванька… Тьфу! Тьфу! Даже страшно подумать! Нужно найти самых лучших докторов! Господи, о чём я думаю, я же доктор, и самые лучшие доктора в лучшей клинике уже задействованы! Может быть, отправить мальчика в Германию? Израиль? Да при чём тут это?! Там доктора нисколько не лучше наших, у них просто больше возможностей для диагностики. А здесь диагноз ясен, яснее некуда! Что же делать?!

Ни одна толковая мысль в голову не шла, хотя Мария Петровна отличалась не только быстротой принятия решений, но и чёткостью их исполнения. Вроде всё ясно, а на самом деле полная каша в голове. Самое противное, что мальчику невозможно помочь. Только ждать!

В это время Даша замолчала и вдруг произнесла:

– Машка, ведь ты рассказывала, что кому-то из твоих пациентов помогла какая-то целительница. Ты же можешь узнать её телефон?!

Марии Петровне было не до рассуждений. Бабка так бабка, только бы Дашка не рыдала. Необходимо было что-то срочно делать, без этого можно сойти с ума!

Под Дашкины всхлипывания она обложилась записными книжками и стала названивать пациентам, напрочь забыв, кто ей о бабке рассказывал. Ну и наплевать, что известный доктор спрашивает у пациентов телефон целительницы, только бы всё было хорошо с Лёшкой.

Вообще-то, Мария Петровна не сильно верила в возможности бабок, но что ни сделаешь для любимой подруги, которая ближе, чем сестра! На двадцатом звонке телефон бабки нашёлся, и Мария Петровна стала ей названивать. «Бабкой» оказался народный целитель Харитон, который сказал, что с радостью вылечит мальчика, и запросил сумму в долларах. С собой было велено иметь фотографию мальчика. Договорились о приёме на следующий день, Мария Петровна взяла выходной. Дашка поехала к друзьям занимать деньги для лечения Лёшки.

Народный целитель Харитон оказался средних лет мужчиной с цыганской внешностью и хитрым прищуром. Деньги, равные месячной зарплате врача, взял вперёд и только потом предложил присесть на диван в окружении икон. Долго смотрел на Дашу, сказал, что у неё есть очень большие проблемы с кишечником и что без его помощи она не протянет и полугода. Потом взял фотографию мальчика, зажёг свечи, принёс чёрного петуха, дал его полумёртвой от страха Даше в руки и стал вещать утробным голосом, якобы отгоняя смерть. Обеим женщинам стало страшно, особенно когда петух забился в судорогах и околел на руках у Даши. Даша побелела и сползла со стула с петухом на руках. Мария Петровна стала приводить её в чувство, в это время народный целитель куда-то делся и не появлялся, несмотря на крики и угрозы Марии Петровны.

Кое-как заставив подругу очнуться, обрызгав её холодной водой, Мария Петровна одела её и вывела из квартиры, оставив на полу несчастную птицу. Целитель так и не появился.

Глава 7. Кот

Ринувшись вниз, Кот всё время повторял про себя: «Мне нужно попасть туда, как дышать! Мне нужно помочь Лёшке, как дышать!» На этот раз сработало, и Кот сразу очутился в уже знакомой ему комнате с людьми, которые показались уже старыми добрыми друзьями. Там были и новые люди, и хорошо запомнившиеся ему старцы.

– Здравствуй, наш любимый ученик! – произнёс старец. – Вот теперь ты пришёл более осознанно, поэтому и получишь ответы на часть своих вопросов.

Но Кот от удивления забыл, зачем прыгал в «колодец». В этот раз он явственно увидел то, что не замечал раньше. Старец рассказывал о чём-то не только словами, но и образами, появлявшимися в воздухе у стены, как иллюстрации к его словам. Образы были объёмными и настолько реальными, что Коту захотелось их потрогать. Впрочем, именно это он сразу и сделал. Лапа прошла сквозь изображение. Старец улыбнулся, погладил Кота и сказал, показывая на картинки в воздухе:

– Это всего лишь крошечная часть того, что люди могут, но не хотят делать. А теперь я прошу тебя рассказать, что же привело тебя сюда.

Кот сквозь слёзы поведал про болезнь Лёши, страдания его мамы и панику любимой Марии Петровны.

– Ты удивительный Кот! – сказал старец. – Если бы все люди хотели так помочь друг другу, как ты хочешь помочь своим друзьям, то на Великой Земле не было бы ни болезней, ни войн, ни стихийных бедствий.

Кот подумал, что решением глобальных людских проблем пусть занимаются другие, и вдруг увидел свою мысль. В воздухе возник маленький испуганный Кот, который выгибал спину, пятился и пытался шипеть на окружающий его враждебный мир. Кот тут же устыдился своих мыслей. Это ж надо, с таким трудом прийти сюда и вместо получения ответа на вопрос, как лечить Лёшу, демонстрировать свои мысли, которые, оказывается, бывают и трусливыми и совершенно не предназначаются для посторонних!

Собравшиеся в зале не смеялись, они грустили. Грустили над тем, что даже у храброго Кота, преодолевшего путь сквозь время и пространство для спасения друзей, мысли оказались недостойными.

– Этот экран отражает внутреннее состояние каждого и только в нашем присутствии. На нём отображаются все потаённые мысли и эмоции, и человеку необходимо осознать их роль, в противном случае может появиться неприглядная картина, – сказал старик.

– Значит, волшебный экран отражает и мои мысли? – спросил Кот.

– В какой-то степени отражает. Но всё же ты – Кот, а мы говорим о людях и людской злобе, гордыне, жадности, жалости, зависти, ревности. У обычных котов таких мыслей и эмоций не бывает, – пояснил старец.

– Пока я не понимаю, как использовать эти знания. Помогите, пожалуйста, вылечить Лёшу, ему очень плохо, и мне нужно помочь ему скорее выздороветь! – сказал Кот, и на экране возникла картина больничной палаты и Лёши.

– Ну что ж, тогда слушай. Однажды китайский император династии Чжоу заболел неизлечимой болезнью. Были созваны лучшие врачи страны, но никто не мог помочь больному. Здоровье его ухудшалось с каждым днём. И вот кто-то из придворных посоветовал императору обратиться к мудрецу Лао-цзы, который, кстати, часто присутствует здесь, среди нас.

Пришёл император к мудрецу и сказал: «Вылечи меня, мудрец. Я болен. Если вылечишь, я щедро отблагодарю тебя». На это Лао-Цзы ответил: «Я не врач, и я не занимаюсь лечением больных. Но если ты будешь внимателен ко мне, то я открою тебе три причины, из-за которых у людей происходят все болезни и страдания.

Первая причина всех болезней и проблем человеческих – это непонимание истинной цели и смысла Жизни.

Вторая причина – незнание законов Вселенной.

И, наконец, третья причина – наличие в душе разрушительных мыслей и эмоций.

Осознай, кто ты и для чего пришёл в этот мир, – сказал в заключение мудрец, – познай законы этого мира и избавься от разрушительных мыслей. Тогда ты будешь здоров».

Кот был в совершенном смятении после этого рассказа. Он столько раз слышал дома, как родственники и их друзья осуждали друг друга, обижались, кому-то завидовали, кого-то жалели… А Мария Петровна как-то отругала Ваньку за то, что он поднял выпавший из кармана мужчины пухлый кошелёк и вернул его владельцу, а не отдал маме. Коту вдруг стало стыдно за хозяйку, ведь она должна была не ругать сына, а похвалить его. Кто бы мог подумать, что мысли и слова так важны для здоровья!

И тут Кот вспомнил, как Дашка как-то говорила Марусе: «Ох уж этот Лёшка! Задушу его, когда домой явится!» На экране тут же появилась картинка, как Даша душит сына.

– Ну, получил ответ, почему мальчик заболел и не чем-нибудь, а именно бронхиальной астмой? – спросил старец.

– А если у меня нет вашего экрана – как я смогу получить ответ на вопрос? – спросил Кот.

– У всех людей есть внутренние экраны, на которых они получают ответы на свои вопросы, нужно только постараться вслушаться в себя. И люди могут это делать. Только им лень, к тому же они не верят себе, вот и ищут ответы на разные вопросы у других людей, не самых достойных, – ответил старик, и тут же появились картинки людей, смотрящих телевизор.

– А как же быть с Законами Вселенной? Где я о них узнаю, всё равно без учителей или книг не обойтись! Как я донесу своим всю информацию, ведь я сам ещё мало знаю, говорить я там не могу, только орать научился?! – в смятении спросил Кот.

– Не волнуйся, мы первое время тебе поможем. Напишем план действий для Вани и Алёши, они мальчики умные, поймут. А дальше думайте все вместе, как донести информацию до Дарьи, чтобы та поверила и сделала всё, как нужно. Кроме этого послания, мы напишем обращение к людям, что нужно им сделать, чтобы жить счастливо. Надеемся, это послание попадёт к тем, кто его поймёт и объяснит другим.

С этими словами старец надел на кота ошейник с кошельком и сунул туда записку. С тем Кот и отправился домой, в спешке забыв проговорить волшебные слова «Хочу попасть домой, как дышать». Однако, мысль о том, что будет, если послание попадёт в другую семью, в его голове успела-таки проскочить.

Глава 8. Путешествие домой. Блокада

Попав в свою квартиру, он сразу обнаружил отсутствие своей любимой корзинки. Впрочем, не было не только корзины, но и маминого любимого кожаного дивана. Да и вообще обстановка в квартире была Коту совершенно не знакома, к тому же в помещении стоял лютый мороз. Посреди некогда уютной гостиной располагалась печка, и три фигуры в пальто, шарфах и ватных одеялах подкидывали в неё дрова. Кот не был уверен, кто перед ним, но, судя по голосам, это были женщины – очень грустные, с измождёнными лицами и впалыми щеками. Говорили они медленно:

– Ничего… Маруся… проживём… на картофельных… очистках… – растягивая слова, вяло проговорила одна из женщин. – Плохо, что… украли золотые кольца… но проживём… Карточек пока хватит… Да и очистки по знакомству на кухне дают…

– Давай ломать кресла из дворца… мебель кончается, а топить надо… – также медленно произнесла другая женщина.

И тут Кот увидел любимые кресла Марии Петровны. Она их берегла, и всем говорила, что кресла пережили с её родственниками блокаду в этой квартире, и она их никому не отдаст и не продаст.

– Нет, Нюра, не будем ломать кресла, это память об отце. Я нашла скалку, деревянные ложки, пока обойдемся ими… Сестрички, у нас кончилась вода. Нужно идти на Неву… – грустно произнесла одна из сестёр.

Кот помнил из рассказов Марии Петровны, что три сестры (тётушки её мамы), Маруся, Нюра и Феня, пережили блокадную зиму в этой квартире, в которой стоял мороз ниже 15 градусов (на улице и вовсе было –40). Замёрзли канализация, водопровод, люди по карточкам получали 125 г хлеба, отстаивая огромные очереди. На Неве, набирая воду, люди падали на лёд, а у других не было сил их поднимать, поэтому поход за водой был подвигом. Мария Петровна рассказывала, что когда украли кольца, которые сёстры хотели обменять на еду, у них не было сил даже плакать.

«Так вот куда я попал! – ужаснулся Кот. – Это же любимые бабушки моей хозяйки, которые её вырастили в детстве! И это тот страшный день, когда у одной из них украли кольца! Но помочь я ничем не могу, и из этого холода нужно срочно выбираться домой!»

– Ой, кот… Откуда он взялся, такой откормленный? Похож на нашего Барсика, который исчез в начале зимы… Ведь всех котов уже давно переловили… И этого поймают… – сказала одна из сестёр.

Кота такая участь никак не прельщала, тем более, что в дверях показался очень худой мужчина, по-видимому, муж одной из сестёр. Мужчина еле стоял на ногах, но в его глазах Кот увидел угрозу своей жизни. Зная расположение комнат как свои когти на лапках, Кот ринулся удирать от мужчины. Но голод придал тому сил, и Кота спасло только огромное желание выжить любой ценой. Попав в руки мужчине и отбиваясь изо всех кошачьих сил, Кот крепко зажмурился и стал повторять: «Хочу домой, как дышать, хочу домой, как дышать», – тем более что дышать становилось всё труднее.

Очнулся Кот в той же кладовке на полу под крики Ваньки: «Мама, мамочка, беги скорее сюда, вот он!» Мария Петровна примчалась в кладовку, взяла на руки потрёпанного кота и стала его целовать. «Миленький, родненький, где же ты был так долго? Как ты ушёл и как сюда попал?! Мистика какая-то. Я ведь несколько часов тебя ищу, и тут была не один раз!» – причитала она.

А в это время голодные, замёрзшие обитатели квартиры рассматривали ошейник, оставшийся от испарившегося Кота, и нашли в кошельке записку.

– «Послание людям, – прочитал мужчина. – Люди, проснитесь! Вы рождены для радости и здоровья! В вас есть искра Божья, вы способны творить этот мир! Вы должны это знать! Все беды, болезни и несчастья рождены вашими мыслями и искажённым восприятием мира! Очнитесь! Будьте счастливы! Алёша, чтобы тебе стать здоровым, нужно, чтобы мама твоя разобралась в причинах её несчастий и твоих болезней. Все очень просто: её обиды…»

Дальше у мужчины кончились силы читать.

– Чушь какая-то. Какая тут радость, когда кругом война, смерть на каждом шагу, голод? Какая искра божья, когда и бога-то нет! Алёшина мама с её обидами… Какая-то глупая довоенная шутка, – решил он и сжёг послание в печке.

В то же время старцы молча наблюдали за развитием событий.

– Опять письмо попало к людям, не готовым его получить, – с горечью промолвил старший.

– Всему своё время, – ответили ему.

Глава 9. Кот заболел

А Кот тем временем пришёл в себя, поел, отдохнул в любимой корзинке и пошёл к Ваньке тереться об него головой, демонстрируя ошейник. Сейчас Ванька почешет ему за ухом, покрутит усы («Ладно уж, разрешу», – подумал Кот), потом найдёт кошелёк на шее, удивится, прочитает записку и сразу начнёт действовать.

Ванька действительно погладил Кота, почесал за ухом, но Кот продолжал тереться головой. Мальчик ещё раз проделал любимую Котом процедуру, но тот не отставал. Лишь когда Ваньке надоело это занятие, до Кота дошло, что рука мальчика ни за что не зацепилась. Ошейника не было! Он стремглав бросился к зеркалу в прихожей, но увидел в нём кота с растерянной физиономией и без ошейника.

Худшего состояния Кот не испытывал давно. Пройти столько лишений, чуть не проститься с жизнью в блокадном Ленинграде и потерять послание мудрецов! Коту показалось, что жизнь его кончена.

«Что же мне делать?» – подумал Кот, но ответа в маленьком кошачьем мозгу не возникло. Виделся только один выход из ситуации – начать орать, а дальше будь что будет!

И Кот завёл свою «арию»: «Мяай-ай-ай, ой-ёо-о-ой…». Он орал долго и истошно, и никакие попытки домашних накормить его успехом не увенчались.

Первый забеспокоился Ванька, поняв, что с Котом что-то происходит. Не ест, не пьёт, а только стоит у зеркала и орёт. В этом вое, при глубоком рассмотрении, прослеживались самокритичные нотки, но домашние этих тонкостей не понимали. Придя с работы, всполошилась Мария Петровна. Она долго пыталась угомонить безутешно рыдающего Кота, но, решив, что они с мужем – педиатры, а не ветеринары, взяли Кота и поехали в ветлечебницу.

Их взору открылось помещение с кафельным полом, в котором собралась толпа трясущихся животных. Среди них были бультерьер с распухшей мордой после удара урной, свирепый ротвейлер, который в ужасе безуспешно пытался поместиться под стул, доберман, орущий при виде кошачьих, которых тут тоже было немало. В воздухе витал запах крови и животного ужаса. Кот не умолкал. Он продолжал самозабвенно исполнять свою «арию». Кроме добермана, все вели себя довольно тихо, пока не появился орущий Кот. Собаки забеспокоились и начали подвывать. В результате, хозяев и кота, издающего душераздирающие вопли, пропустили без очереди. Родители вошли в приёмный кабинет. Стол был грязный, халат доктора заляпан чем-то очень похожим на кровь.

Сквозь крики Кота доктор внимательно выслушал родителей, в волнении перебивающих друг друга, пощупал, послушал, посмотрел пасть и уши, быстро поставил диагноз и назначил уколы и капельницы. Коту было всё равно, он продолжал истошно орать.

– Странно, – сказал доктор, – я не слышал о таком феномене у котов, хотя работаю много лет. Впрочем, что-то подобное припоминаю. Был у меня один случай, когда кот так же орал, чтобы известить хозяина о том, что хозяйке плохо.

Кот, услышав это, замолк.

– Ну, ничего, – продолжил доктор, – полечим – пройдёт.

После этой фразы Кот опять начал орать.

– Ну не бойся, сейчас поставлю тебе капельницу, сделаю укол, и ты успокоишься, – бодрым голосом сказал ветеринар и провёл все процедуры. Кот заснул от изнеможения и действия успокоительных лекарств. Родители взяли заснувшего Кота и, поблагодарив доктора, на цыпочках вышли из кабинета.

Кот спал сутки, а на следующий день всё началось сначала. Дома невозможно было находиться, Ванька не находил себе места, сидел рядом с Котом, а потом, позвонив маме на работу, получил все инструкции и сделал ему укол. Кот ненадолго заснул, но, проснувшись, стал кричать ещё выразительнее и громче.

– Если ты хочешь мне что-то показать, иди, я пойду за тобой, – сказал от отчаяния Ванька. Кот не поверил своим ушам, но замолчал и пошёл в кладовку. Там под крики Ваньки: «Ты что делаешь, разобьёшься!» – Кот залез на окно, оглянулся и призывно мяукнул. Ваньке было одновременно и страшно, и интересно – неужели Кот полезет в «колодец»? Ванька помнил мамины рассказы о страшном «колодце» и никогда не заходил в кладовку, боясь туда упасть. Но Кот явно звал его последовать за собой!

Распушив хвост, он прыгнул…

Ванька заглянул вниз, ожидая увидеть разбившегося Кота, высунулся ещё сильнее, заскользил по голубиному помету и с громким криком полетел вниз.

Глава 10. Там

– Где я? – ощупав себя, Ванька понял, что он жив и здоров и огляделся. «Колодца» не было. Ничего не болело.

– Ну, ты и напугал меня! – сказал Ванька, увидев Кота.

– Да я и сам испугался, – ответил Кот.

Ванька стал крутить головой, чтобы увидеть, кто с ним разговаривает, но никого не нашёл.

– Прямо «Алиса в стране Чудес», – произнёс он вслух.

– А я что, Чеширский Кот, что ли? – пошутил Кот, но не успел порадоваться своей шутке, как раздался грохот – Ванька упал в обморок.

Очнулся он в комнате с канделябрами на мягком пушистом ковре, вокруг него сидели люди очень преклонного возраста и с любовью смотрели на него.

– Ну что ты, Кота собственного испугался? – улыбнулся самый старший из собравшихся. – А Кот твой самый гениальный из всех кошачьих во Вселенной – умудрился тебя привести сюда! Сколько веков живём, а такого не видывали! Чтобы Кот человека неразумного сюда привёл! Удивил нас твой любимец!

Из всего сказанного Ваньке не понравилось, что человека назвали неразумным. Ведь всюду говорят «человек разумный». Он поспешил поинтересоваться, почему старики так неодобрительно отозвались о человеке, ведь даже есть латинское изречение «Homo Sapiens» – блеснул своими знаниями Ваня.

– Ну что ж, раз уж ты пришёл сюда, я тебе отвечу, – сказал старец. – Расскажу тебе историю, как человек из соучастника великого Творения, Земли, превратился в великого её разрушителя.

И на стене вдруг стали появляться картины одна за другой.

– Ух ты, голограммы! – с восторгом сказал Ванька, но при просмотре этих картин восторг его стал стремительно угасать. На картинах появилась страшная толстая паутина, опутавшая Землю сетью асфальтовых дорог; из артерий Земли били фонтаны земной крови – нефти, изливаясь в чистейшие водные резервуары; фабрики и заводы, автомобили и корабли выбрасывали всю грязь в воздух и воду; на реках ставились запруды, вызывая застой и гниение воды; неразлагающимися отходами засорялись воды и суша; погибали рыбы и птицы, истощалась плодородная почва…

Старик продолжал:

– И это, ты считаешь, сделал человек разумный? Это разумный человек привлёк в свою жизнь болезни? Это разумный человек убивает себе подобных? Создал инквизицию, орудия пыток, концентрационные лагеря? Это разумный человек придумал атомное оружие и водородную бомбу? Это разумный человек убивает стариков, чтобы жить в их квартирах? Это разумный человек, подобно дикарю, рубит сук, на котором сидит? И это всё преподносится как совершенствование среды обитания!

Такая горечь звучала в словах старика, такая неизбывная боль за родную планету, что Ванька уже был не рад, что задал вопрос о человеке разумном. Действительно, получается, что человек не только не разумен, он ещё и не очень умён. Но эти рассуждения он оставил при себе.

Теперь Ванька обратил внимание на своего Кота. Тот чувствовал себя чуть ли не хозяином – лежал у старца на коленях, распушив хвост, и кивал в согласие с его словами. Ванька даже обиделся: «Ишь ты, хозяина сменил, воображала». Взглянув на картинку, он с ужасом увидел свою мысль, облачённую в форму – он, Ванька, бил со всей силы палкой любимого Кота, привязанного к доске. Ваньке стало страшно: «Вот это да! Оказывается, мысль-то какой силой обладает! А мы этого и не знаем! А я всего лишь немного на него обиделся».

– Иван, а зачем ты сюда пожаловал? – спросил седовласый старец без тюрбана, который был чуть моложе самого главного.

– Я просто случайно свалился в двор-«колодец», – ответил Ваня.

– В жизни не бывает случайностей, это даже твой Кот знает, – продолжил мудрец.

Ванька обиделся и рассердился не на шутку. «С котом меня, лапоть, сравнивает», – подумал он и с ужасом увидел на стене картинку, в которой он из автомата расстреливает седовласого старца в лаптях.

– Да что у вас за картинки! У меня и в мыслях не было никого убивать! – закричал он от страха.

– Ты не кричи. Послушай внимательно. Этот экран выявляет твои скрытые пожелания. Ты подумал – а он выявил. Что такое злость и обида? Это есть скрытые пожелания смерти тому, на кого ты разозлился или обиделся. Так же и с другими разрушительными эмоциями и мыслями: гордыня, критика, недовольство, осуждение, презрение, неприязнь. И ещё очень разрушительны раздражение, досада, разочарование, чувство вины. А уж зависть, хвастовство, самокритика, осуждение себя, самобичевание и того хуже – это просто убийство себя. И страхи, тревога, беспокойство, тоска, уныние, депрессия тоже очень разрушительны. Сострадание (то есть совместное страдание, не путай с сочувствием) и жалость, несмотря на то, что большинство людей считают положительными эмоциями, также несут разрушение. И, конечно, это обжорство, жадность, скупость, ложь, обман, лицемерие, ревность, лесть.

У всех этих эмоций есть скрытые от людей цели – разрушить человека, причём не только того, на кого они направлены, но и того, кто их производит. Поэтому они называются разрушительными. В этом – одна из главных причин всех заболеваний человека. И твоего Алёши тоже. Кстати, у его мамы сейчас большие проблемы со здоровьем, куда больше, чем у Алёши. И мы сможем ей помочь.

А на Кота не обижайся, он действительно это всё знает, ведь он был здесь не один раз! – сказал старец.

Ванька слушал очень внимательно и старался не упустить ни единого слова. В его сообразительной голове сложилась очень неприглядная картина своего поведения в школе, состоящего из обид, раздражения, страха, вранья, злости, чувства вины (правда, последнее бывало очень редко). Всё это не преминуло вылезти на экран.

– Что же это получается – нас в школе этому не учат! Учат наукам, учат всему, кроме того, что действительно необходимо знать! – поразился Ванька, но Кот прервал его невесёлые размышления.

– А я ещё что-то рассказать могу, – сказал Кот.

– Подожди, я немного привыкну к тому, что ты говоришь, а не орёшь, тогда расскажешь, – попросил Ванька. Кот помолчал пару секунд.

– Ну, я всё-таки скажу, – не выдержал он. – Ты послушай, а если скажу что-то не то, меня поправят мудрецы.

Старцы закивали головами, и Кот начал свой рассказ, в котором Ванька узнал обо всех его приключениях и о потерянном ошейнике. Мы этот рассказ уже знаем. Коту в ходе повествования хотелось очень приукрасить свои приключения и приврать, выставив себя спасителем семьи в блокадном Ленинграде, но на стене картинки показывали точные события.

Потом Кот рассказал притчу о Лао-цзы, и Ваня очень заинтересовался Законами Вселенной.

– А на каком предмете мы их изучаем? – спросил он.

– К сожалению, ни в одной школе их не преподают, хотя если бы люди их знали с раннего возраста, жить было бы гораздо проще и радостней, – ответил старик. – Подожди немного, имей терпение, и ты обо всём узнаешь. Знания приходят всегда в нужное время и в нужном месте, правда, Кот?

Кот с удовольствием поддакнул, гордый тем, что на него обратил внимание мудрец.

Когда Ваня с Котом засобирались домой, Кот провёл краткий инструктаж по правильному поведению, чтобы опять не очутиться в военной действительности или где ещё похуже. Ванька под диктовку мудрецов написал себе подсказку, как действовать дальше. Главное из всего было заставить родителей поверить в реальность их путешествия и возможности помощи Алёше и Даше, потому что любимым выражением мамы было «яйца курицу не учат», а папа верил только в то, что видел своими глазами.

Перед тем, как покинуть волшебную комнату, Ванька попросил Кота больше так не орать.

– А что же мне делать, когда нужно тебе что-то срочно сказать? – спросил Кот.

В разговор вмешался старец:

– Когда тебе очень нужно будет что-то сказать, долго смотри Ивану в глаза, помурлыкай, и он тебя поймёт. Но только в случае крайней необходимости. Как дышать. Помнишь блюдечко с водой?

– Никогда его не забуду! – ответил Кот.

– Успехов вам, друзья! Да пребудет с вами Сила! – напутствовали друзей старцы, и друзья отправились домой.

Глава 11. Даша

Росла Даша в хорошей дружной семье, в которой были ещё четыре брата, родители и бабушка, папина мама. На ней держалась вся семья. То, что говорила бабушка – а говорила она всегда правильные вещи, – было законом для всей семьи. Смерть бабушки переживали все очень сильно. Потом умерли родители – сначала мама, потом папа, и заботы о семье взял на себя старший брат Владимир, сильный и добрый человек. Он вытащил всю семью из безденежья, помог всем устроиться на хорошую работу.

Дети в семье были потрясающе музыкальными: пели, играли на гитаре, пианино, а Володя – ещё и на аккордеоне. Маруся обожала приходить в эту семью, где все необыкновенно были рады её приходу. Они много пели, читали вслух. Особенно ей запомнилось, как папа читал рассказ о человеке, проходящем сквозь стены. И не столько был интересен рассказ, сколько приятна вся атмосфера в этой дружной семье.

Потом дети выросли, Дашка вышла замуж и родила Лёшку. Братья женились, у всех родились дети, но дружба братьев и сестры со временем только крепла. Маруся, а потом и Валентин Владимирович, влились в эту семью и даже получили звания «сестра и брат», что было весьма почётно.

Дашка работала, покупала продукты, готовила обеды, растила Алёшку – одним словом, делала всё, что делали все женщины. Она была очень благодарна старшему брату, но всю жизнь обвиняла себя, что не уберегла маму и папу, очень жалела о смерти бабушки. Её никогда не покидало чувство вины, которое пряталось глубоко внутри и мешало радоваться жизни.

И ещё были страхи. После смерти бабушки, будучи ещё подростком, она стала панически бояться замкнутых помещений, никогда не ездила в метро, очень боялась лифта. Потом, родив сына, она стала бояться за его жизнь. Ни на секунду её не отпускал страх за жизнь сына и мужа, страх остаться одной. Она постоянно себя ругала и обвиняла. В её голове всегда была куча дурных мыслей, не дававших расслабиться. Вечерами она плакала от жалости к себе, представляя, как сын попал в дурную компанию, заболел страшной болезнью… Одним словом, покоя в жизни Дашки не было.

Она даже завидовала Машке – весёлая, сильная, всегда находит выход из ситуации, в метро ездит, ничего не боится. Впрочем, может, не рассказывает, разве человек может ничего не бояться?

Вот так и жила Дашка в постоянных страхах, не обращая внимания на своё здоровье и отдавая всю себя семье и окружающим.

В тот вечер Лёшка пришёл домой поздно, хотя никогда раньше за ним такого замечено не было. Дашка выбежала в коридор и – о, ужас! – почувствовала запах алкоголя. Дальше началась истерика:

– Я так и знала! Ты алкоголик! Я тебя задушу собственными руками!!! – плакала Дашка.

– Мама, перестань, мне 13 лет, я выпил с папой немного пива, он просто дал мне попробовать, – спокойно сказал Лёша.

Дашка от возмущения потеряла дар речи:

– Ккккто??? Пппапа??? – заикаясь, обречённо произнесла она. За этим последовал новый поток рыданий. – Я посвятила вам всю свою жизнь, ночей не спала, стирала, убирала, а вы… Пиво… Алкоголики… Задушу! Задушу! – больше она ничего придумать не могла и успокоилась.

На следующий день Лёшка почувствовал себя плохо, ему было трудно дышать, но маму он решил не беспокоить и сказал только к вечеру, когда стало совсем плохо и скрыть своё состояние уже было невозможно. Приехала неотложная помощь, но парню становилось хуже на глазах, была вызвана реанимационная бригада и мальчика увезли. Дашка поехала в больницу, по дороге позвонив Марусе, но не дозвонилась и из больницы уже приехала к ней сама.

Даша часто вспоминала Харитона. Его слова про её проблемы с кишечником и оставшиеся полгода жизни крепко застряли в памяти. Дело в том, что она никому не рассказывала, даже Машке, что уже несколько месяцев чувствовала какие-то неполадки с животом. «Подумаешь, ничего страшного, у всех живот болит», – успокаивала она себя, но сейчас забеспокоилась, тем более что после пережитого кошмара с Лёшкой боли усилились. Когда состояние сына стало намного лучше и его уже были готовы выписать из больницы, Даша решила заняться собой.

Вспомнив, что в Марусиной компании был хирург, она договорилась с ним и пришла на консультацию. Хирургу вся история не понравилась, он назначил обследование, которое провели незамедлительно, и, к ужасу Даши, обнаружили опухоль. Скорее всего, рак… Это было уже слишком.

Идти к подруге и рыдать она уже не могла, она пришла домой и стала думать, за что ей такое наказание и как наименее болезненно распрощаться с этой невыносимой жизнью. Правда, бабушка говорила, что тех, кто лишает себя жизни сам, «там» ждут жуткие мучения, но это было всё «там» и потом. «Потом» же её интересовало меньше всего. Нужно было что-то решать. Жить в ожидании мучительной смерти она не могла!!!

С этими страшными мыслями она заснула. Во сне громко прозвучала фраза: «Бог не по силам испытаний не даёт». Ей приснилась комната в старом замке, озарённая свечами в старинных канделябрах. В комнате по кругу сидели старики и кот, удивительно похожий на Машкиного Кота, которого она обожала. Кот вместо привычного мяуканья громко сказал: «Держись, Дашка! Никто, кроме тебя самой тебе не поможет! А я подскажу…».

Даша проснулась. Сон был настолько реален, будто она была там на самом деле. «Надо же, говорящий кот, да ещё меня спасать решил», – удивилась она.

Но сон оставил такое чувство надежды и любви, что Дашка передумала сводить счёты с жизнью. Она взглянула на всё другими глазами: «Будь, что будет! Где наша ни пропадала! Наверное, я натворила что-то такое, за что меня Бог наказывает».

Дальше всё было как в плохом сне – больница, операционная, послеоперационные боли, снимающиеся только наркотиками, лица любимого мужа, сына, братьев… «Я подумаю об этом завтра», – твердила Дашка слова Скарлетт о’Хара, героини её обожаемой книги «Унесённые ветром», ведь сегодня думать сил не хватало.

Иногда появлялись Маруся с мужем, один раз даже умудрились принести с собой в палату Кота, который тут же улёгся у Дашки на перевязанном животе, сразу поняв, где проблемы. Послеоперационный шов болел, но от Кота шло приятное тепло, снимающее боль.

Так прошло несколько месяцев. Даша уволилась с работы, ей дали инвалидность, с деньгами в семье стало совсем туго. Дашка приуныла, сидела дома, много смотрела телевизор, перечитывала классиков, плакала и боялась рецидива опухоли и метастазов. Естественно, «добоялась». При очередном обследовании в некоторых костях были обнаружены небольшие очаги. Тогда Владимир поднял всех онкологов, и Даше нашли лекарство, применяемое при подобных заболеваниях. Лекарство стоило огромных денег, но Дашка получала его бесплатно. Начала принимать – и ожила. Впрочем, страхов от этого меньше не стало, правда, теперь больше за свою жизнь.

«Как же мои мальчики будут жить без меня?!» – думала она, но слёз уже не было. Да и рыдать надоело.

В гости она теперь ходить не любила, да и дома предпочитала сидеть одна, потому что во всех взглядах, обращённых к ней, она видела только жалость. Видя пышущую здоровьем фигуру мужа, она то и дело раздражалась по любому поводу. Он уже не знал, на какой козе к ней подъехать, поэтому предпочитал её не раздражать, а, придя после работы, тихо сидел с книгой или у телевизора, что её тоже выводило из себя. Она начала понимать, что общие темы для разговора свелись лишь к её самочувствию и действию таблеток, а это было невыносимо. Она медленно начала уходить в себя.

Глава 12. Яйца пытаются учить куриц

У Марии Петровны из головы не выходило состояние любимой подруги. Она всегда знала выход из любого положения, но тут была бессильна. Дашка угасала. Её ничего не интересовало, даже учёба сына, а это для неё всегда было главным в жизни. Теперь ей ничего не было нужно, осталась одна тоска в глазах. Маруся пыталась давать ей кассеты с фильмами, но Даша их не смотрела. Комедии её раздражали – ну как люди могут веселиться, когда ей так плохо?! А уж о том, чтобы самой посмеяться, не могло быть и речи. Прошлое она забыла, а будущего у неё, по её мнению, не было. Один туманный страх. Настоящее она не признавала, его тоже не было.

У Дашки даже появилась обречённость в фигуре – скукоженные плечи, втянутая в них голова, потухший взгляд, сгорбленная спина, старушечий шерстяной платок. Она перестала краситься и делать причёски. Она не жила, а существовала.

Машка даже не знала, о чём с ней говорить, так как на любые Машины весёлые рассказы Даша не реагировала. Она не смеялась, не улыбалась, она просто кивала. Иногда поддакивала, чтобы создать видимость участия в разговоре. Потеряв надежду расшевелить подругу, Маша решила её разозлить. Она попыталась отругать её, но Даша заплакала, и Машка оставила эти попытки.

– Ты что творишь?! – хотелось крикнуть ей. – Пожалей мужа и сына, эгоистка хренова! – Но промолчала, поняв, что всё бесполезно. Даша замкнулась в своей беде и ничего не слышала.

Придя домой, Мария Петровна села на диван к мужу и начала ему жаловаться на Дашку. Валентин Владимирович очень любил и Дашку, и Серёгу, её мужа, но уже бросил тщетные попытки вернуть её к жизни или хотя бы развеселить. Он чувствовал себя виноватым, потому что отказался идти вместе с женой к Даше, поэтому слушал её чересчур внимательно. Также внимательно, навострив уши, слушал их Кот. И чем больше слушал, тем больше глаза его округлялись от удивления. На середине повествования он подскочил и побежал за Ванькой.

Ванька читал «Волшебника Изумрудного Города», изображая, что делает уроки, и не обращал внимания на Кота. Кот и мурлыкал, и пытался заглянуть в его глаза, но Ванька был увлечен в сотый раз перечитываемым сюжетом. Тогда Кот влез на стол и лапой со спрятанными когтями чувствительно заехал ему по физиономии. Ванька от возмущения спихнул его со стола, но вдруг вспомнил об их уговоре.

– Ой, Котик, прости меня! – всполошился Ванька.

Он тут же вскочил и пошёл за Котом. Тот остановился у двери в гостиную и замер. Ванька понял, что нужно послушать, о чём говорят родители.

Мамин голос звучал так, как будто она пришла с похорон. Такого голоса Ванька у мамы не слышал никогда, в нём было отчаяние.

– Я не знаю, как помочь! – жаловалась она мужу. – Она как неживая. Её ничего не интересует, из неё уходит жизнь. Ну, придумай же что-нибудь, ты всегда можешь что-то придумать!

На этой фразе Ванька ворвался в комнату:

– Я знаю! Вернее, мы с Котом знаем! – громко заявил он.

– Подслушивать отвратительно, – машинально сказала мама, но папа остановил её жестом.

– И что же вы такое знаете, чего не знаем мы, взрослые, умудрённые опытом люди, да ещё и доктора? И при чём тут Кот? – чеканя каждое слово, недовольно произнёс папа.

Кот внутренне жутко возмутился, и это отразилось на его физиономии, что не ускользнуло от внимания папы.

– Это ещё что за мимика?! Мне кажется, что он понимает мои слова, – опешил папа.

– Понимает, – тихо сказал Ванька.

Тут насторожилась мама.

– Что понимает? – она отвлеклась от трагического повествования про Дашку и попыталась вникнуть в неожиданную тему разговора.

– Да всё он понимает и очень многое знает! – выдохнул Ванька.

Возникла немая сцена.

– Ты что несёшь? Покажи горло! – заволновалась мама. После медицинского осмотра, удостоверившего полное здоровье Ваньки и нормальную температуру, папой был востребован дневник.

Кот, чувствуя себя основной причиной такого поворота событий, на «малом газу» смылся к себе в корзинку и лежал там, как будто ничего не произошло. Его волнение выдавал только кончик хвоста.

Ванька, на лету подсунув дневник под Кота, явился к папе, сказав, что дневник провалился в дырку в полу, и они всем классом не могли его достать.

– У вас в школе паркет, – сказал папа.

– А у нас ремонт, и в кабинете паркет сняли. Там дыры в полу, один мальчик чуть ногу не сломал, – на ходу фантазировал Ванька, радуясь, что его мысли не проецируются и их никто не видит.

– Ну, всё, хватит! Марш делать уроки! – рявкнул папа и вместе с мамой направился в свою комнату.

В другой бы раз Ванька испугался и пошёл исполнять приказ, но сейчас в голове у него было совсем другое.

«Нужно им рассказать про мудрецов, чтобы тётя Даша поправилась», – подумал он и набрал в лёгкие побольше воздуха…

– Да послушайте же вы меня! – взмолился он.

Кот сразу навострил уши. Родители, удивлённо переглянувшись, уселись обратно на диван.

Ванька открыл было рот, но тут понял, что от волнения не может вымолвить ни одного слова. Никогда в жизни он так не заикался.

Кот от стыда за хозяина закрыл морду лапами.

– В зам-зам-зам-замке си-си-си-си-си-сидят му-му-му-му-му-мудрецы. И на-на-на-на-на-наш Ко-ко-ко-ко-ко-котик там-там-там ра-ра-ра-ра-разговари-ва-ва-ва-вает! И мы-мы-мы-мы-мы-мысли на-на-нарисо-со-со-со-ваны! А ещё… – Ванька хотел продолжить, но папа прервал его, повернулся к маме и сказал:

– В школу он завтра не пойдёт. У него галлюцинации, картинки видит с говорящими котами, если я правильно его понял. Звони своему заведующему кафедрой психиатрии и бери выходной. Похоже на острый психоз!

Как всегда, последнее слово оставалось за папой.

Мария Петровна тихо запричитала:

– Только этого нам не хватало! Лёшка, потом Даша, Котик, теперь Ванька!

Она подошла к сыну, пощупала лоб, накапала каких-то успокоительных капель и пошла, как в детстве, укладывать спать громко рыдавшего от отчаяния Ваньку, который не сумел донести до родителей, как много он может сделать для Дашки.

– Ну почему так устроен мир, – плакал он, – что курица не слушает яиц! Ведь дети так много могут сказать родителям…

Но мама не поняла безутешных рыданий, села рядом и стала петь колыбельную, под которую он весь в слезах и заснул.

Глава 13. У психиатра

Кафедра психиатрии находилась в самой психиатрической больнице. Профессор вёл занятие со студентами, поэтому пришлось сидеть и ждать его под дверью кабинета, пока не закончится занятие.

Слышимость была отменная, двери в кабинет профессора хлипкие, и из коридора было прекрасно слышно, как профессор демонстрировал студентам больных. Сначала это была жена английского лорда, живущая в красивом замке с прислугой и лишь на пару дней пришедшая в больницу (потом выяснилось, что она лежит уже год). Она свысока взглянула на родителей и в сопровождении санитара гордо прошествовала в кабинет.

Потом резво пробежала старенькая бабушка, которой было 17 лет по рассказам и 78 – по паспорту. Представилась она Михаилом и сказала, что готовится к поступлению в институт.

За ней был Наполеон, потом знаменитый эстрадный певец, коим себя возомнил больной. Он пел без голоса и слуха ещё в коридоре.

Наконец, студентов отпустили и пригласили Марию Петровну и Валентина Владимировича. Ваньку попросили подождать в коридоре. Родителей не было долго, Ванька уже успел рассмотреть все плакаты про лекарства и болезни, отломать старый шпингалет на окне, отковырять кусок штукатурки из стены, послоняться по коридору. Его всё не звали. Наконец, из кабинета высунулась голова мамы – и Ваньку пригласили в кабинет профессора.

Профессор Емельян Борисович был высокий, седой, красивый, с чёрными усами и в ослепительно белом халате. Он подозвал Ваню и выставил родителей за дверь. Профессор долго расспрашивал мальчика про его учёбу и увлечения.

Ванька отвечал честно на все заданные вопросы, так как решил здесь на всякий случай не привирать. Доктор очень обрадовался, когда узнал, что у Вани много друзей и лучший из них Лёша, что Ваня любит кота, которого зовут Кот, что любит родителей и боится папу. Что папа иногда бывает очень сердитый, и тогда Ванька ужасно заикается и грызёт ногти. Что мама добрая, но предпочитает не перечить папе. Что кино на стенках он не видит, чужих голосов в голове не слышит и никакие голоса ему ничего не приказывают. Приказывает только папа.

А вот насчет Кота, который умеет говорить…

Тут Ванька забеспокоился. Сказать, что Кот умеет разговаривать – ещё сочтут психически больным! А не сказать – тогда откуда это взяли родители? И Ванька решился. Он очень кратко рассказал профессору, что попал в страну к Мудрецам вместе с Котом, а Кот там взял и заговорил. Но и этого оказалось достаточно, чтобы психиатр сделал своё заключение. Он долго думал, вызвал родителей и мягко сказал, что у мальчика есть заикание и некоторая склонность фантазии представлять реальностью. Пока это не патология, но если зайдет слишком далеко, будет поздно. А сейчас его совет – госпитализировать Ванечку в отделение детских неврозов и немного полечить успокоительными препаратами. Ванька понял, что пропал. Его сейчас запихают в больницу! Родители, хоть и педиатры, но в психиатрии ничего не понимают и полностью согласны с профессором. «Одна надежда на Котика», – подумал Ванька и смирился.

На него быстро завели историю болезни, родители поехали домой за вещами, и началась больничная жизнь. «Хоть в школу не нужно ходить», – успокаивал себя Ванька.

Двери в отделении были без ручек, их открывали врачи и медсестры, которые носили дверные ключи в карманах халатов. Ваньке делали всякие процедуры, уколы, он очень много спал, голова была словно набитая опилками, как у Страшилы из Изумрудного Города. Родителей не пускали, и он очень скучал. Особенно ему не хватало Кота и книжек.

Кот совсем растерялся, когда родители приехали домой без Ваньки, собрали его вещи и увезли, а потом приехали снова без него. Кот понял, что друг в беде. Он всё время терся у ног родителей, чтобы послушать, где Ванька, и вызволить его оттуда, но родители молчали. Только один раз проскочило в разговоре, что Ванька в психиатрической больнице, и этого было вполне достаточно для Кота. Он не знал, что это такое, потому что у котов нет психиатрических больниц, но понял, что над другом нависла опасность. Друг в беде!

Он молча метался по квартире, не ел и не пил, несмотря на уговоры Марии Петровны. И как-то вечером исчез. Исчез опять при закрытых дверях и окнах…

Марии Петровне было не до Кота, но его исчезновение она заметила и сказала об этом Валентину Владимировичу.

– Валечка, Кот опять исчез. Тут что-то не то, мистика какая-то, – сказала она. – Может, у Ваньки и не было никаких фантазий? Может, мы его зря в больницу запихали?

– Я уже и сам ничего не понимаю. Может, он действительно что-то знал и пытался нам сказать, а мы его прервали! – расстроился папа.

– Не мы его прервали, а ты! И вообще у ребёнка из-за тебя невроз, – мама подлила масла в огонь, и папа начал закипать.

Но тут раздался звонок в дверь…

– Как я ненавижу эти поздние звонки в дверь!!! – заорала мама. – Иди открывай, я боюсь.

Глава 14. Друзей нужно спасать!

Кот, поняв, что друг в беде, помчался в кладовку. Дверь туда оказалась закрытой, и Кот долго прыгал, пытаясь достать до дверной ручки, чтобы дверь поддалась. Наконец, это у него получилось. Потом упала швабра, преградив ему дорогу. Ноги его запутались в тряпке. Его как будто кто-то пытался остановить, но Кот рвался вперёд через все препятствия. Никогда раньше подобных ситуаций не возникало, однако это не насторожило Кота.

Он влез на подоконник, заляпанный голубиным пометом, забыв произнести фразу «Мне надо Туда, как дышать», прыгнул… и тут же очень больно ударился о что-то твёрдое. Ниже этажом рабочие ремонтировали квартиру, из окна которой торчали длинные доски. Кот спикировал на них и скатился прямо в руки рабочих. Действие развернулось так быстро, что Кот ничего не понял. Однако старые воспоминания о жёстком приземлении на рыночную площадь и страшной собаке с пеной на морде были очень живы, поэтому он даже обрадовался, что вокруг люди.

– Ты что, из окна вывалился? – удивился один из них, взял Кота на руки и отнес в квартиру. Кот понял, что вырваться обратно в «колодец» из рук «спасших» его людей не получится, сначала притих, а потом начал орать. Его пытались успокоить, накормить, но он уже впал в раж. На высоких и низких нотах он выводил свои «мяй-ай-ай-ай-ой-ёёёё-маууу…» так, что рабочие испугались.

– А вдруг он бешеный? – предположил самый молодой. – Укусит, потом делай уколы в живот!

Они шваброй подогнали Кота к двери, открыли её и выпихнули его на лестницу. Коту было не до обид на такое обращение, ему нужно было срочно добраться до кладовки. По запаху он тут же определил, где его квартира, сел под дверью и продолжил «арию».

– Что ж ты орёшь-то так? Домой не пускают? – спускавшаяся сверху соседка позвонила в дверь, чтобы Кота пустили, и, не дожидаясь, когда откроют дверь, ушла.

Валентин Владимирович открыл дверь и остолбенел. Он, конечно, глубоко в душе верил в сверхъестественное, но материалистическое воспитание мешало разобраться в этой ситуации. Он тут же стал звать жену.

– Маруся, беги сюда! – закричал он, изменив своему обычному спокойному тону. – Это КОТ звонил.

Мама бросила все дела и прибежала в прихожую. Последующей реакции жены Валентин Владимирович никак не ожидал. Она медленно опустилась по стенке на пол…

Тем временем, пока папа приводил маму в чувство, брызгая на неё холодной водой, Кот, стремглав бросился в кладовку, чтобы повторить попытку.

Теперь он подошёл к ситуации осознанно. Он сделал прыжок, которому позавидовал бы любой акробат, облетел доски и, повторяя про себя «Как дышать», рухнул вниз. На сей раз всё удалось, и уже через считанные мгновения Кот скороговоркой пытался изложить мудрецам суть проблемы.

– Ванька в психиатрической больнице, папа кричит, мама упала в обморок, Дашка жить не хочет… – тараторил Кот, боясь что-либо упустить и не успеть помочь друзьям.

– Эх, Кот, – промолвил старец, – ты был здесь уже много раз, слышал ли ты когда-нибудь или видел суету в наших словах и действиях?

Кот стал вспоминать и действительно не мог вспомнить никакой суеты, только плавную, размеренную речь и такие же спокойные движения мудрецов.

– Суета в мыслях и действиях – враг людей. В суете принимаются необдуманные решения, производятся ненужные действия. Наш друг Ванька в суете пытался рассказать очень важные вещи, но был неправильно понят. Результат этого – консультация психиатра и сложившаяся ситуация.

В результате суеты возникает, как ваши врачи называют, «синдром хронической усталости» или «синдром хронического стресса». За этим стоит депрессия, нежелание жить. Не торопись, расскажи без спешки, что заставило тебя бежать к нам за помощью. А чтобы успокоиться, подыши глубоко несколько раз, – сказал старец и замолчал.

Кот, так как был котом, глубоко дышать не умел, но пару раз попробовал и тут же волнение прошло. Неторопливо он поведал собравшимся обо всех событиях, произошедших с их семьёй и друзьями. Иногда он начинал торопиться, но тогда успокаивающий жест руки старца заставлял его говорить медленнее. На экране отражался весь рассказ Кота. К его удивлению, появился даже Ванька в больничной палате.

– Дело в том, что мы с Ваней знаем, что делать, вы нас научили, но нас никто не хочет слушать! У них, людей, детей никто не слушает, считают несмышлёнышами и только поучают. А чему учат, не известно, ведь сами все в проблемах. А когда не знают, что сказать, сразу требуют дневник или отправляют спать. Или ещё того чище – к психиатру ведут! – Кот начал распаляться от обиды за друга. – В больницу положили!

Если бы Кот умел плакать, он бы точно расплакался от жалости к себе и другу.

– Эта семья прислушается только к вашему мнению, но как их привести сюда? В «колодец» они НИКОГДА не прыгнут! Мама боится «колодца», как огня, да и папа никогда прыгать не будет, он в нём застрянет! А уж Дашка и подавно не прыгнет, она всего боится. Пожалуйста, миленькие, придумайте что-нибудь, – захныкал Кот.

Старец взмахнул рукой, и экран засиял золотистым светом.

– Уважаемый Свет Любви, покажи нам варианты выхода из возникшей ситуации, благоприятные для всех участников и окружающего Мира, – торжественно произнёс старец.

В золотистом свете возникла гостиная в питерской квартире, сидящие вокруг круглого стола мудрецы, Ванька, Кот и Мария Петровна с Валентином Владимировичем. Они очень внимательно слушали старцев, мама что-то быстро записывала. Потом на сменившей эту картинке к присутствующим добавились смеющаяся Даша, Серёга и Лёшка.

Кот был потрясён. Получилось, как будто гора собиралась прийти к Магомету, если уж Магомет к ней не шёл. Сами старцы, мудрейшие люди планеты, соберутся у них дома?! Это было выше кошачьего понимания.

– Но как подготовить их к вашему визиту? – спросил Кот.

– Не беспокойся, мы всё сделаем. Тебе нужно только следить, чтобы они все вместе не упали в обморок. Они ведь считают, что чудес не бывает. Так обидно слышать от умницы Марии Петровны, что жизнь серая и однообразная. Придумали какой-то «день сурка» и повторяют, как попугаи: «Опять день сурка». Но мы их научим верить в чудеса, – заключил главный старец и надел на шею кота очередной ошейничек с запиской.

Глава 15. Подготовка к визиту. Гости

Кот попал в корзинку, сразу заснул и проспал, наверное, очень долго. Когда он открыл глаза, рядом сидел Ванька и гладил его. Кот решил, что это потрясающий сон, и снова закрыл глаза. Но когда он их открыл, Ванька не исчез. Он также продолжал сидеть рядом с корзинкой и гладить Кота. Кот замурлыкал от счастья. На этот раз Ванька нащупал кошелёк, достал записку и стал читать.

– Дорогой нашему сердцу, любезнейший Иван! Мы наблюдали твои злоключения и поняли, что не миновать вам нашего визита. Мы явимся в будущую пятницу вечером. Подготовь родителей и пригласи их в гостиную. Мы будем там. До встречи!

– Какой сегодня день?! – заметался Ванька и по ехидному выражению кошачьих глаз понял: ПЯТНИЦА! Он ринулся в гостиную, чтобы расставить стулья, и едва успел это сделать, как за столом послышалось легкое шуршание. Ванька вытаращил глаза. Он ожидал чего угодно – звонка в дверь, медленно идущих из кладовки старцев, но только не это! Старцы просто материализовались из воздуха. Соткались. Слов не было…

– Зд-зд-здравствуйте, – только и произнёс он.

В это время все находились по своим обычным местам. Папа на кухне готовил очередную гастрономическую «симфонию», мама у компьютера печатала статью.

– Мамик, папик! Поверьте мне хоть раз в жизни и пойдёмте в гостиную, сегодня придут мудрецы, вы узнаете всё и даже больше… – взмолился Ваня.

Войдя в гостиную, родители были ошеломлены – за их большим столом расположилось таинственное общество из девяти мудрецов. Некоторые из них были с длинными окладистыми бородами, трое на их фоне выглядели совсем молодыми, у одного даже не было седины. Главный из них был в тюрбане и сидел на папином месте, а на его коленях вальяжно возлежал Кот, всем своим важным видом изображая причастность сему высокому «сонму».

– А я была у компьютера, но почему-то не слышала звонка в дверь, – оглядывая присутствующих, настороженно произнесла мама.

– Ничего не понимаю, – пробурчал себе в усы папа.

Но каким бы образом ни вошли гости, родители вспомнили о гостеприимстве и обрадовались необычным посетителям. Пройдя по кругу и поздоровавшись со всеми за руку, папа, как истинный хозяин старого петербургского дома, сразу предложил жене поставить всем тарелки и рюмки.

– Как чувствовал! – сказал он. – Наготовил на двадцать человек! Хотите рыбку, запечённую в сыре с кедровыми орешками – моё коронное блюдо!

Члены семьи стали облизываться в предвкушении вкусной еды, но старцы отказались.

– А коньячку? Французского? Маруся, ставь рюмки! – не унимался папа.

– Не нужно рюмок. Вы трапезничайте, мы подождём. Мы сыты, спасибо, – сказал старец на чистейшем русском языке, но никто из домашних не стал есть. Всем было очень интересно, зачем в их квартиру пожаловали столь высокие гости. Повисла пауза…

Мария Петровна, Валентин Владимирович и Ваня сели за стол к старцам. Все молчали.

Первой нарушила молчание мама.

– А я тут недавно перечитывала «Мастера и Маргариту», так там тоже гости не всегда звонили в дверь, – неуверенно произнесла она.

– В этой книге очень сложный подтекст, он требует особых объяснений. Но мы не для этого пересекли время и пространство, чтобы объяснять фразы из романа. Мы пришли помочь вам по просьбе вашего удивительного кота, – сказал главный в тюрбане.

– А что это нам надо помогать? У нас и так всё хорошо, – сразу встрепенулся папа.

– А у кого тогда плохо? – спросил старец.

– У Дашки, – ответили все хором.

– Раз уж мы пришли к вам, значит, помощь необходима в первую очередь вам. А научившись жить по законам Вселенной, вы поможете множеству других людей. И, конечно, Дашке! – молвил старик и тоном, не терпящим возражений, продолжил: – И начнём мы с Ивана.

В семье таким тоном мог говорить только папа, и очень редко мама, поэтому все домочадцы притихли, ожидая папиного гнева. Но папа решил, что разумнее будет не спорить, и промолчал, что уже было довольно странно. Ванька с Котом удивлённо переглянулись.

– Ответьте мне на вопрос, зачем вы живете? Кто вы? – спросил старец.

– Мы – люди. Живем, чтобы зарабатывать деньги, учиться, работать по специальности, лечить детей, – вразнобой неуверенно стали отвечать домочадцы.

– А ещё чтобы построить дом и вырастить дерево, – вспомнил папа.

На большее у членов семьи не хватило фантазии.

– Иван, подумай, всё ли сказано? Для чего живёшь ты? – продолжал старец.

– Я… живу… чтобы помогать людям! – вдруг, неожиданно для себя выпалил Ванька.

– Так, это уже лучше, – обрадовался старик. – А обманываешь родителей зачем? И себе лжёшь?

На экране, к ужасу Ваньки, появилась картинка дневника, спрятанного и забытого в корзинке Кота.

И только в этот момент родители увидели голограмму. Опустим эмоции папы, потому что в присутствии столь высоких гостей подзатыльники были неуместны. Мама на всякий случай взяла папу за руку.

– Мы уже объясняли, и Иван, да и Кот тоже прекрасно знают про наш экран потаённых мыслей. Он показывает ваши помыслы, и чем честнее человек живёт, чем чище у него помыслы, тем менее стыдно ему смотреть на экран! – произнёс старец. – Существует старинное правило: когда я лгу кому-нибудь – я лгу Вселенной. Я приучаю её не верить мне.

Потрясённые родители молчали.

– Всё знаешь, а продолжаешь врать! – рассердился папа. Тут же на экране возникла его фигура с палкой в руке, которую он со всей силой обрушивал на Ванькину спину. Папа зажмурился.

– Что этот экран хочет мне сказать?! – спросил он у старцев.

– Что любое осуждение и злость есть неприятие мира и скрытое пожелание смерти тому, кого ты осуждаешь и на кого сердишься, – ответили ему.

– Я что же, желаю смерти собственному сыну?! – папа чуть не потерял дар речи.

– Сам видишь… – ответил Ванька.

Наступила пауза. Родители сидели молча, переваривая поступившую информацию.

– Ой, а как помочь Дашке? Может, её стоит привезти сюда? – спросила Мария Петровна.

На экране возникла грустная-прегрустная Дашка, которая молча глотала слёзы, глядя в окно.

– Нет, сюда ей рано. Пока на первых порах ей поможешь ты, как лучшая подруга. Она сейчас слушает только тебя, – Мария Петровна продолжала быстро записывать, как когда-то на лекции. – Посмотри на экран, тебе будут показаны твои первые шаги на пути к её выздоровлению.

В это время Кот, приподнявшись с колен старца, внятно произнёс:

– Держись, Дашка! Никто, кроме тебя самой тебе не поможет!

У мамы округлились глаза, она решила опять рухнуть в обморок, но передумала и решила больше ничему не удивляться.

– Боже мой, он действительно разговаривает! И на экране мысли нарисованы! Бедный Ванька, зачем мы его сдали в больницу! – у неё начался приступ жалости к Ваньке. На экране возникла картинка, на которой сидел Ванька в лохмотьях и просил милостыню. Папа, привстав, прикрыл собой от мамы эту часть экрана.

– Не жалей себя! Не жалей его! Не жалей никого! Тебе что, непонятно объяснили? – взорвался он. На экране возник образ папы с охотничьим ружьем.

– Да выключите вы этот экран!!! – папа потерял над собой контроль и забыл про гостей.

– А вот это никак не сделать, дорогой Валентин, это ваши внутренние экраны, на которых проецируются все ваши мысли, эмоции, слова, только вы, современные люди, этого не знаете. Хотя посмотреть на собственные мысли необходимо и полезно всем! – напомнил о себе старец.

Снова все замолчали. Была глубокая ночь, но родители твёрдо решили не спать до тех пор, пока хоть немного не прояснятся пути помощи Дашке.

Мария Петровна уже боялась открыть рот, чтобы снова не ляпнуть что-то, и взвешивала каждое слово, всё время поглядывая на экран. Это было на неё не похоже, обычно Мария Петровна говорила первое, что приходило в голову и не всегда приятные окружающим вещи. Валентин Владимирович тоже с опаской поглядывал на экран и боялся о чём-нибудь подумать, не говоря уж о том, чтобы произнести вслух.

– Итак, вернёмся к Даше, – сказала она. – Даше нужно понять, что никто, кроме неё самой, ей не поможет. Значит, ей нужно изменить взгляд на ситуацию, превратив её из безнадёжно плохой в положительную. Но что должна сделать я в этой ситуации? – Она задумалась.

И тут экран пришёл ей на помощь. На нём крупными буквами появилась надпись:

«Мне очень жаль!

Прости меня!

Я благодарю тебя!

Я люблю тебя!»

И надпись: «Читать много раз в день».

– Объясните, пожалуйста, что это за слова и почему они помогут, – спросила Мария Петровна.

– Это великие слова очищения себя, но ты сегодня задаёшь такие вопросы, ответы на которые не готова понять! Прими это пока как данность. Работай с ними – ты увидишь, что получится. Верь в силу этих простых слов! А потом придёт и объяснение. Мир так устроен, что не всегда нужно делать только то, что понимаешь. Иногда нужно просто поверить – и чудо придёт, – медленно и торжественно произнёс старец.

Кот всем своим видом продемонстрировал созвучность этих слов кошачьим мыслям и громко замурчал.

– Эти слова нужно повторять, обращаясь к Вселенной, но представляя ситуацию в голове, – сказал мудрец, поглаживая вибрирующего Кота. – А вообще-то уже очень поздно, вам нужно на работу и в школу, мы потихоньку отправимся в путь и придём к вам в последний день следующего месяца, чтобы указать дальнейший путь. За это время информация, полученная сегодня, уложится в ваших головах и появятся новые вопросы. Покиньте гостиную, чтобы не падать в обморок. И почаще смотрите на стену и вспоминайте экран! – при этих словах родители вышли из комнаты, а когда вернулись, никого в комнате не было, кроме Кота, мирно спавшего в корзинке. Ваньки тоже не было…

Папа пошёл спать, а мама села на свой любимый диван и начала тихо повторять, обращаясь к неизвестной ей Вселенной, представляя перед собой Дашку:

– Мне очень жаль!

Прости меня!

Я благодарю тебя!

Я люблю тебя!..

Она повторяла до изнеможения, потом пошла к себе, залезла под бок сопящего мужа и заснула.

На работу они, естественно, проспали. Ваньки дома не было. «Ушёл в школу и нас не разбудил!» – удивились родители.

Глава 16. Даша

Утро на работе было, как всегда, суматошным, но, к великому удивлению Марии Петровны, более спокойным, чем всегда. Все её больные поправлялись, родители не докучали, да и сделала она гораздо больше, чем планировала. Удивительно хорошим и ровным было настроение.

Обладая весёлым и оптимистичным характером, Мария Петровна не придала этому никакого значения. Хорошо – и хорошо, главное, чтобы хуже не было.

Коллега позвала её к телефону, и из трубки раздался Дашкин голос. Чтобы Даша звонила на работу подруге, зная её занятость – такого не бывало! Только в исключительных случаях, когда болел Алёшка.

– Что случилось? – испугалась Мария Петровна, но вдруг поняла, что сам вопрос таит ожидание несчастья: – Нет, не то спросила! Почему ты звонишь? – поправилась она.

– Машка, я приду к тебе вечером, можно? Мне нужно спросить что-то, мне кажется, я что-то не то делаю, – сказала Даша.

Ночь чудес плавно перешла в день чудес. Дашка выйдет из дома впервые за полгода!!!

– Конечно, приходи! – обрадовалась Мария Петровна под удивлённые взгляды коллег.

– Неужели Дашка собирается прийти? – спросила Ирина Ивановна, которая тоже была другом семьи Марии Петровны и знала про все Дашкины злоключения.

– Кажется, придёт… Тьфу-тьфу не сглазить!

Когда вечером раздался звонок в дверь, вся семья бросилась встречать Дашу. Все были рады её приходу.

– Солнышко наше, умница, что пришла! – наперебой приветствовали её домочадцы. Кот тёрся у Дашкиных ног, выражая своим поведением полнейшую преданность и любовь, за что был взят на руки и обласкан.

– А где Ваня? – спросила Даша. – Я его давно не видела, вырос, наверное, за это время.

– Ваня, иди сюда, Даша пришла! – крикнула Мария Петровна, но Ванька из своей комнаты не появился. Впрочем, было не до него. Валентин Владимирович для приличия немного посидел с подругами, но потом отправился к себе в комнату, оставив их наедине.

Дашка была бледная, тихая, но в глазах не было той безучастности, которая отличала её последние месяцы. Появился живой блеск.

– Ты знаешь, до меня вдруг вчера ночью дошло, что я мучаю не только себя, но и всех вокруг. Я будто вдруг увидела всё глазами Серёги и Алёшки! Эгоистка хренова, только о себе и думаю! Ведь я умирать совсем не собираюсь! – тараторила Дашка, а Маша не верила своим ушам.

«Что это на Дашку нашло, – думала она, – просто чудо!» При мысли о чуде она вдруг поняла, что это неспроста, что слишком велико совпадение всего происходящего с визитом мудрецов, включая и её удачный день.

– А что ты почувствовала сегодня ночью? – осторожно спросила она.

– Ты знаешь, спала я плохо. Посреди ночи проснулась от… от радости… Такого давно забытого ощущения… В комнате даже запахло свежестью! Как после дождика с грозой. И я поняла, что не всё пропало и я зря себя заживо хороню. Потом долго лежала и думала, что не так уж всё и плохо, – сказала Дашка.

– А в котором часу это было? – любопытству Маруси не было предела.

– Точно не помню, но около 6 утра, – ответила Даша.

Как раз в это время Маруся перестала повторять те самые фразы!

– Вот это да, сработало! – случайно вслух сказала Машка.

– Что сработало? – в Дашином голосе появилась заинтересованность. – А ну, подруга, признавайся!

Оказавшись припёртой к стенке, Маруся начала:

– Только не подумай, что я сошла с ума! Если бы мне кто-нибудь такое рассказал вчера, я бы его посчитала психом. Так и случилось с Ванькой, мы его даже психиатру показывали. И в больницу положили! Вот что: у нас вчера были странные гости – мудрецы, которых пригласил наш Кот, чтобы помочь тебе, – выпалила Маруся.

Эффект был ошеломляющим. Дашка, вытаращив глаза, молча стала трогать её лоб.

– Нет у меня температуры! И у Ваньки не было! – торопливо заговорила Машка, лихорадочно блестя глазами.

Дашка, убедившись, что подруга в здравом уме и твёрдой памяти, жёстко сказала:

– Садись и рассказывай всё по порядку.

Так как порядка в голове у Маруси не было в силу избытка новой информации, она попыталась донести до подруги всё, что сумела понять сама. Больше всего на Дашку произвели впечатление экран и говорящий Кот. Дашка вспомнила, что слова Кота она слышала когда-то во сне. Она мельком взглянула на него и встретила взгляд, от которого у неё по спине побежали мурашки.

А те четыре фразы вызвали у неё слёзы.

– Я их запишу, и буду постоянно повторять, – сказала Даша и с чувством повторила:

«Мне очень жаль!

Прости меня!

Я благодарю тебя!

Я люблю тебя!»

Вскоре Дашка засобиралась домой, расцеловав Кота и получив все ценные указания. Закрыв за нею дверь, Валентин Владимирович взял Марусю подмышки, во избежание очередного падения, и спокойно констатировал:

– Ванька исчез. Думаю, что с мудрецами.

Глава 17. Ванька в гостях

После встречи с мудрецами, как только родители с Котом вышли из комнаты, специально замешкавшийся Ванька взмолился:

– Возьмите меня с собой, я очень хочу посмотреть ваш город!

Мудрецы переглянулись, старец кивнул и все исчезли вместе с Ванькой.

Ваня всё равно бы прыгнул в «колодец», он уже решил, что, во что бы то ни стало, попадет к мудрецам, и тут подвернулась такая возможность…

Он увидел знакомые стены, уже родные ему лица старцев, сидевших вокруг огромного стола, украшенного канделябрами.

– Мне в школе дали задание описать средневековый город, – с ходу начал врать Ванька, – поэтому я попросился с вами…

Старец остановил его жестом.

– Иван, учись быть честным. Ложь вошла у тебя в привычку. В школе задания ты делаешь редко, и то – те, которые тебе интересны. Ты попросился сюда из любопытства, и чтобы не ходить в школу. Так? – грозно спросил мудрец.

– Так… – смущённо произнёс Ванька.

– Ты действительно пойдёшь в город и будешь разговаривать с разными людьми, а мы сделаем так, чтобы вы друг друга понимали, – сказал старец без бороды. – И ещё, когда тебе будет очень страшно, не забывай повторять четыре фразы. Когда станет невмоготу, скажи, что ты хочешь в замок обратно «как дышать» – и окажешься в этой комнате.

Ваня переоделся в одежду, которую ему дали мудрецы, и вдруг оказался в центре рыночной площади. Вокруг сновали люди, лошади, собаки. Грязно было чрезвычайно, повсюду валялись гнилые объедки, солома, рыбья чешуя. Просили милостыню калеки.

Картина показалась Ивану настолько неприглядной, что он уже засобирался обратно, решив, что на него хватит и этих впечатлений на сегодняшний день. Он повернулся, и вдруг получил сильный удар хлыстом по спине. Согнувшись от боли и неожиданности, он увидел, как мимо проезжает красивая карета, перед которой все падают на колени в грязь. Тех, кто не успевал упасть, били хлыстом всадники, сопровождавшие карету. Дальше всё произошло за доли секунды. Ванька схватил гнилую рыбью голову и запустил вслед удаляющейся карете. В кого он попал, он так и не понял, но кавалькада остановилась, один из всадников грубо поднял Ваню за шиворот и швырнул на коня впереди себя наперевес, как барана. Стало очень трудно дышать, голова, руки и ноги болтались в такт шагам коня, но Ванька храбро орал, что не допустит бить людей всяким проходимцам! Его жалобные вопли не доходили до сознания всадника, и вскоре Ванька понял, что это не папа и к нему подхода не найдёшь. Все попытки освободиться заканчивались увесистой оплеухой. И Ванька умолк, покорившись судьбе…

Кавалькада въехала в ворота замка и оказалась в тесном дворике, окружённом узкими бойницами. Ваня был бесцеремонно сброшен с седла в руки слуг, тоже не очень вежливых. За шкирку он был «препровождён» в смрадный подвал со стенами, закопчёнными до черноты. В подвале было несколько низеньких дверей, в одну из которых он был отправлен пинком. Замок громко щёлкнул, и в камере наступила тишина…

– Так, влип, – промолвил Ваня и не услышал даже эха – настолько глухи были стены тесного каземата. Он осмотрелся при свете, проникающем через стрельчатое окошко, в которое даже голову не просунешь. Камера была раза в четыре меньше его городской комнаты, пол устелен гнилой трухой, от него веяло холодом. Но холод по коже пополз не от этого…

– Ты кто? – прохрипел кто-то из тёмного угла.

– Я-я-я-я Ваня, а Вы?

– Как ты сюда попал? ведь отсюда пути назад нет…

– Я бросил… в… карету… и попал… сюда.

Из угла выползло грязное истощённое подобие человека с длинными, на концах вьющимися волосами. «Ну, точно, рок-музыкант», – подумал Иван, видевший подобное по телеку.

– Ты бросил что-то в карету Герцога!? – прошептал незнакомец содрогнувшись. – За это можно закончить жизнь на костре! Ты, что, не знаешь, где ты живёшь?!

– Я знаю, где я живу. В Питере. И знаю, что попал сюда случайно!

Человек, сидя на полу, произнёс:

– Ты спросил меня – кто я? Я врач, и до недавнего времени лечил людей. Моё лечение не ограничивалось целебными травами, я учил больных, что все хвори и напасти имеют свои причины, созданные ими самими. Я учил больных брать на себя ответственность за свои болезни. Я пробовал различные способы очищения. Но вряд ли ты это поймёшь. Какой-то злой человек донёс на меня, и вот, я в застенке, мне грозит сожжение на костре за колдовство…

– Как тебя зовут? – тихо спросил Иван, почувствовавший что-то знакомое в рассуждениях врача и насторожившийся. Ответа он не услышал, так как загремели засовы на дверях. – Быстро решай! Бежать со мной и остаться живым или погибнуть в огне?!

– С тобой! – решительно воскликнул узник.

Ванька схватил его за руку и прошептал: «Хочу обратно, как дышать!»…

Все мудрецы были на месте и немного удивились появлению нового гостя.

– Кого это ты привёл?

– Это доктор. Доктор, как мама и папа… Он попал в беду, и я не мог ему не помочь! – прокричал Ванька.

– А не тот ли это врачеватель, который сегодня должен быть сожжён на костре? – спросил мудрец.

– Тот, тот! И простите меня за мою активность. Я не мог иначе! – воскликнул Ванька и вдруг понял, что не заикается.

– Тебя не за что прощать, ты не совершил никакой ошибки, – мягко сказал мудрец и, обращаясь к узнику, спросил: – Тебя ли простой народ зовёт Целителем, ты ли создал школу исцеления подсознания и лечил простолюдин бесплатно?

– Да, это я, – промолвил узник.

– Тогда мы отпустим этого благородного отрока домой и продолжим нашу с тобой беседу, – сказал старец.

То, что ощутил Ванька, когда очутился в родной квартире, мало назвать восторгом! На полу не было гнилой соломы, рыбьих голов. Не слышался угрожающий топот копыт. Он поёжился, вспомнив удар хлыста…

Ворвавшись в комнату, он бросился на шею папе, который никак не ожидал подобного от сына. Потом бурными объятиями была снесена со стула мама. «Как дома хорошо! И в России хорошо! И в Питере, и в наше время хорошо, и без всяких всякостей типа герцогов хорошо!»

Родители с интересом выслушали сбивчивый Ванькин рассказ, но мыслей о «психушке» ни у кого на этот раз не возникло.

Глава 18. Причины проблем и болезней

Месяц пролетел незаметно. Мария Петровна много работала, но каждую свободную минуту проговаривала заветные четыре фразы, в транспорте – про себя, дома – вслух.

Они часто перезванивались с Дашей, и голос у той звучал день ото дня веселее. Даша тоже старалась говорить эти слова, но энтузиазма и веры у неё было меньше, чем у Маши. Она всё время сомневалась, так ли она говорит, то ли произносит. «А вдруг я не так говорю, и нанесу себе вред?» – думала она.

Дашкины домочадцы были в восторге: мама опять стала улыбаться, ходить гулять, даже пару раз выбралась в кино. Вечерами, как и раньше, сидели все вместе, Дашка начала принимать участие в разговорах. Но до выздоровления было ещё далеко, о нём Дашка и не мечтала. «Разве можно выздороветь от опухоли, да ещё с метастазами?!» – думала она.

Неожиданно Мария Петровна вспомнила о том, что сегодня – тридцать первое число! «Батюшки, старцы придут!!! А я и вопросов не подготовила, и не особо задумывалась над ними. Жила и жила, как всегда», – подумала она.

– Валечка, сегодня день Мудрецов. Давай привезём Дашку!

Валентин Владимирович, ни слова не говоря, подошёл к телефону, набрал Дашкин номер и, не терпящим возражения тоном, приказал ей собираться, сказав, что он выезжает за ней и будет через пятнадцать минут.

Привёз он не только Дашку, но и умолявших взять их Серёгу с Лёшкой, которые клятвенно обещали сидеть тихо и слушать молча.

Мудрецы уже сидели за столом в том же составе.

– Ой, Хоттабычи! – с детской непосредственностью обрадовалась Дашка, но получила от Маруси легкий пинок пониже спины.

Мария Петровна церемонно поклонилась мудрецам, на что они заулыбались, ответили приветствиями и сказали, что кланяться им вовсе не нужно, поклоняться можно только Богу. Мужчины пожали друг другу руки и сели за стол.

Кот как всегда прыгнул на руки к старцу и по-хозяйски улёгся у него на коленях, ожидая начала разговора.

– Мы рады приветствовать ваши семьи в полном составе, – торжественно произнёс старец во главе стола. – Дашенька, а тебя мы приветствуем особо. Наверное, у вас накопились вопросы к нам, мы готовы их выслушать и постараемся ответить.

Вопросы, как водится, даже если и были, испарились мгновенно. Все вдруг замолчали.

Ваня первым нарушил молчание:

– А можно я расскажу, как Лао-Цзы был у императора?

И с разрешения старцев он поведал родителям историю о том, как император заболел неизлечимой болезнью и обратился за помощью к мудрецу. Экран прокомментировал его рассказ, и Ваня с удивлением узнал в Лао-Цзы одного из старцев, однажды присутствовавших в замке и с удовольствием кивавшего Коту, когда тот неторопливо рассказывал Ване про излечение императора. Сегодня, как и в прошлый раз, его не было.

– Первая причина всех болезней и проблем человеческих – это непонимание истинной цели и смысла Жизни, – без запинок повторял Ванька слова мудреца, удивляясь самому себе. – Вторая причина – незнание законов Вселенной. И, наконец, третья причина – наличие разрушительных мыслей и эмоций.

Осознай, кто ты и для чего пришёл в этот мир, познай законы этого мира и избавься от разрушительных мыслей – тогда ты будешь здоров, – Ваня перевёл дух.

– Какой молодец! А мы его на приём к психиатру отправили, – расстроилась мама.

И вдруг она подпрыгнула от озарившей её мысли:

– Так что же получается, что мы своими плохими мыслями и словами разрушаем мир и себя?!

– Именно так. Мы преодолели время и пространство в этот раз именно для того, чтобы вы это поняли. В этом заключается причина всех бед человеческих и об этом Иван и хотел вам рассказать, – торжественно произнёс старец.

– Какая же я дура! Во всем виновата! Не дослушала в тот раз Ванечку, ещё успокоительных лекарств ему дала! Колыбельную спела! – Мария Петровна мельком посмотрела на экран и обомлела. На экране она вонзила себе в живот большой нож.

– Господи! Что это? – только и смогла сказать она.

– А это так выглядит самобичевание, обвинение себя, недовольство собой, – сказал мудрец без седины. – А когда это происходит изо дня в день, из года в год, то в этом месте образуются язвы, а потом и опухоли…

– Ну, это уж слишком! – в Валентине Владимировиче заговорил доктор. – И что, получается, что мы, доктора, лечим последствия дурных мыслей и слов?! Это выше моего понимания! – в нём поднял голову бывший материалист, да ещё и с медицинским образованием.

– Конечно, милый доктор. Вы именно лечите последствия дурных мыслей и слов! Боли, травмы, опухоли, так называемые у вас «неизлечимые заболевания» – у всех одна причина, – мягко подытожил старец.

– Подождите! Подождите! А болезни детей? Дети же иногда тяжело болеют, только родившись? Или будучи совсем маленькими? Это разве не кара Божья? – вдруг вопросы, которые она никогда раньше не задавала, посыпались из Марии Петровны. Они просто не приходили раньше ей в голову, а если и приходили, она от них отмахивалась.

– Дорогая Мария, вы ещё не готовы понять, а главное, принять все ответы на ваш поток вопросов. Но придёт время – мы всё объясним. Пока поймите, что за свою жизнь несут ответственность все – и род, в котором появился ребёнок, включая родителей, и сам ребёнок, независимо от возраста, – ответили старцы. – А вообще по этому поводу вы ещё с Валентином напишете книгу, и она будет переведена на многие языки.

Мария Петровна сидела молча, обилие информации мешало думать. Она уже исписала целую тетрадь, но никак не могла уяснить для себя, что нужно делать. Ей хотелось спрашивать и спрашивать, но голова уже распухла и перестала соображать.

Она чувствовала себя школьницей, не выучившей урок, что не преминуло отразиться на экране. Собравшись с духом, она сказала:

– Всё. Больше не могу думать. Не знаю, что делать! Ничего не поняла. Получается, что мы неправильно живём?! – удивлённо спросила она.

– Твоя фраза содержит множество неточностей. Человек разумный – а ты себя, надеюсь, считаешь разумной – не может не думать. Также он не может не знать, что делать. Человеку дано внутреннее знание, и нужно только послушать себя, а не отметать возможности. Это гордыня, твое Эго, которые не могут смириться с тем, что ты, известный доктор, выступаешь в роли школьницы. А ведь чем человек мудрее, тем он больше учится и познает Мир и себя! Процесс познания Мира бесконечен, – сказал старец.

На экране появился памятник, и на пьедестале, задрав нос, стояла… Мария Петровна. Экран, бесспорно, обладал ещё и чувством юмора. Мама засмеялась и разрядила немного напряжённую обстановку, которую сама же и создала.

Глава 19. Поиски выхода из ситуаций

– Ну, хорошо, – вступил в разговор папа. – Я уже понял, что эффект произносимых Марусей четырёх фраз был потрясающим. Она действовала, как прилежная ученица – и вот результат, – он показал на Дашку. – Но что дальше? Я, как мужчина, привык действовать, а не только говорить!

– Готовность действовать для мужчины всегда похвальна, – констатировал старец. – Однако суеты в действиях быть не должно. Поэтому мы начнём с разумного подхода. Для этого ответьте мне, пожалуйста, на вопрос: о чём вы думаете в течение дня?

Далее старик взмахнул рукой, и на экране появилась Мария Петровна, рассуждающая сама с собой: «Денег нет, долгов куча, их никогда не отдать, машина требует ремонта, дома тоже нужен ремонт, на отпуск не хватает, Кот голодный, в квартире тараканы, у Ваньки двойки, муж любит пиво, работа высасывает последние силы, родители больных замучили, подруга болеет, а я не могу помочь, дни идут однообразно, появились морщинки под глазами…»

Мария Петровна обиделась:

– У меня просто было плохое настроение! Я же не каждый день так думаю!

В ответ на экране по числам каждый день были выведены все те же мысли Марии Петровны. Только туда ещё добавились страхи за сына, Дашку, мужа и даже Кота, обвинение себя и много другого. Марии Петровне стало стыдно за свои слова.

Потом экран перенёс внимание на Валентина Владимировича, показав его страх, что Ваньку украдут, сетования на отсутствие денег, старую, постоянно ломавшуюся машину, плохое начальство, не заботящееся о нём правительство…