Читать онлайн В Благовещенске всегда роботы бесплатно

© Степан Мазур

Глава 1

Зимняя сделка

Первый снег наступил внезапно. Никого не спрашивая, посыпал себе большими хлопьями и всё тут. И судя по метели, таять уже не собирался. Сначала он засыпал все машины, перекрыл дороги и преумножил работы дворникам и снегоуборочным службам. А затем – мама начала доставать все зимние вещи.

А это значит всё – зима пришла. Назад пути нет.

Стёпка со Стивеном проснулись рано. Теперь вместе стояли у окна, встречая зиму с радостью в глазах.

– Это ж сколько теперь можно валяться в снегу? – заявил Стёпка. – Пока не устанешь!

– А кидаться снежками? – добавил Стивен. – Пока рука не заморозиться!

– А кататься на санках или салазках? – тут же подхватил Стёпка. – Пока голова не закружится!

– А снеговиков налепить сколько можно? – не отставал кузен. – На целую зиму развлечений хватит!

Оба мальчика уже предвкушали первый выход в «белое царство». И даже – одним.

Что ни говори, а в шесть лет можно позволить себе больше, чем в пять. Или тем более – в четыре.

За руку уже никто держать не будет. Взрослые стали.

И от того осознания улыбались дети. На щеках ямочки обозначались. Такие ни за какие деньги не подделать. Искренние, как сама мальчиковость в мальчишках!

– Не зря вчера родители ездили в магазин за новыми зимними вещами для кузена, – одобрил и робот Кузьмич. – Правильно, что утеплили англичанина. Интернет говорит, что зимы у них мягкие. Да, Стивен?

– Ес! – ответил рыжий мальчик. – «Да», то есть.

Кузьмич гладил котика Тимку и тоже смотрел в окно. Он даже имитировал звук вздоха через динамик, чтобы показать, как прекрасна зима. А вот котик имитировал довольное урчание.

Робот в последнее время записывал все интересные для себя звуки. Кузьмич собирал из них целую коллекцию. А котик был хитрее и собирал всю ласку и нежность, что могли дать люди и роботы.

Умнее надо быть.

– Всё, не будет больше байка, – подытожил Стивен, переодеваясь из пижамы в повседневную одежду. – Дед велосипед в гараж загонит. Потому что Кристмас приближается. Ёлку пора искать. Не до велосипедов.

– Какой ещё кристмас? – удивился русый мальчик. – Санки надо достать из гаража! Вот это дело нужное. А кристмас я даже не знаю мама куда положила. Бабушку надо спросить. Она всё знает.

– Я тоже знаю, что Кристмас это – Рождество! – объяснил кузен. – Но прятать или искать его бесполезно. Оно в кладовку не помещается. И всегда само приходит.

– Праздники я самые разные люблю, – кивнул Стёпка. – Чем больше праздников, тем чаще сладкое дают. Повод есть – уже хорошо!

– Да при чём тут сладкое? – возразил кузен. – Главное, что родители прилетят. Я же так по ним соскучился.

– Возьми тогда моих родителей до Рождества, – милостиво разрешил Стёпка. – Ну или на часик. Мне не жалко. А тебе вдруг пригодятся?

Признаться, устал от родителей Стёпка. Так как видел их каждый день. Те ещё соседи. На любителя. Вот вроде мама, а иногда кричит. Вроде папа, а бурчит не переставая. Отдохнул бы хоть часок.

«Вот бы мама Лида тоже на работу как папа уходила и переставала замечать разбросанные по комнате вещи и игрушки», – порой подумывал мальчик.

Но нет! Она всегда где-то рядом. И знает обо всём происходящем в доме. Только расслабишься немного и начинается «Стёпка-а-а то, Стёпка сё!».

Никакой свободы действий и манёвра для творчества.

– Как это, возьми? – удивился Стивен. Так как таких сделок ещё не заключал. Даже с близкородственными мальчиками. – А я тебе чего тогда взамен?

– А ты мне полную безответственность на время, – тут же сориентировался Стёпка. – Отдохнуть хочу. Устал. Понимаешь?

– А давай, – заявил Стивен и они покачали мизинчики, пожав ими как следует.

Так поступают дети, когда творят взрослые дела.

Даже робот признал – так гораздо удобнее, чем рукопожатие. Руки всё-таки и в шоколаде могут быть. А так даже мыть руки не придётся. Коснулся мизинчиками и всё.

– Сделка заключена, – подытожил Кузьмич. – Целая аренда даже!

Глава 2

Аренда с последствиями

Стёпка сразу на кровать заскочил двухъярусную. На самый верх взобрался. И давай прыгать под самый потолок.

Всё застеленное помял. На подушке потоптался даже. Но только голос мамы с кухни донёсся, как он тут же слез и к окну подбежал. Стоит как ни в чём не бывало. В окно смотрит.

Кузен даже сразу не понял, что к чему.

Но Стёпка ему заявил:

– А чего ты стоишь? Иди и заправляй. Сейчас твои родители придут, наругают. Ты за чистоту в комнате теперь ответственный.

Стивен только рот открыл от удивления. Но сделка есть сделка.

– Арендовал родителей – отвечай, – добавил робот. – Вы договор на мизинчиках заключили. Это как клятва нерушимая. Нарушишь – пожалеешь.

И рыжий мальчик тут же побежал кровать застилать, пока не заметили. Нарушать он ничего не собирался.

Мама зашла, когда Стивен уже подушку поправлял. Едва успел все следы замести.

– Так, что за шум? – ту же сориентировалась мама Лида и на кровать посмотрела. А там родственник заграничный сидит и глазами лупает. – Ты чего это, Стивен, проказничаешь? На подушке решил поваляться?

– Да я случайно, – ответил кузен, закончив поправлять подушку.

– О, а это вы правильно делаете, что его ругаете, – тут же добавил Стёпка довольный. – Таких мальчиков ещё воспитывать и воспитывать. Тоже себе придумали – проказничать. Напылят, натопчут, а нам потом дышать и жить в грязи с роботом… Да, Кузьмич?

Робот опустил котика с рук, кивнул и прокомментировал:

– Роботам в пыли все фильтры забивает. Да и человеки в грязи жить не могут. Для этого они хрюшек придумали. С пятачками как розетка. Но в розетке той ничего зарядить нельзя. А всё потому что коварные люди, хитрые. Фильтры у них в носу. Но вместо того, чтобы на новые менять, чистят их пальцами.

Мама только вздохнула, ничего на это не сказав. Так и ушла, простив на первый раз. Только посмотрела на всех подозрительно. Многообещающе даже.

Ушла мама Лида и Стёпка тут же на нижнюю кровать запрыгнул. И как давай качаться, пружинами скрипеть и через голову переворачиваться от края до края кровати. Как ниндзя совсем, а то и спезцназ. Даже ногами в подушку угодил, врага с одного раза поразив.

– Кийа! – говорит и добавляет. – Получи, вражина! Сейчас ты у меня доиграешься!

Страдает подушка. Весело русому мальчику. Развлекается во всю. А как вновь мамин голос с кухни послышался, соскочил с кровати Стёпка, отбежал.

Дыша тяжело, красный весь от активности, снова мальчик хитрый у окна встал. Даже котика на руки поднял. Чтобы маскировки больше было.

– Ну чего ты стоишь? – снова говорит он кузену. – Давай, заправляй. Придут же, наругают же!

Стивен только головой повёл, не ожидая от зимней сделки таких подлянок. Надо было робота расспросить прежде обо всех «подводных камнях». Родители, вон, договоров просто так не подписывают. Всегда читают прежде.

А он так опростоволосился.

Вздохнув, англичанин с верхней секции слез и послушно начать нижнюю кровать заправлять, где ниндзя коварный повалялся. Нужно успеть, пока арендованная мама не пришла и не наругала со всей ответственностью.

В этом плане родители мало отличаются друг от друга. Что свои, что заимствованные. Все ругают за бардак в комнате, вне зависимости от страны и места пребывания.

Глядя на это дело, решил тут же радостный Стёпка, что будет родителей в аренду сдавать. Посуточно, а то и почасово.

«Удобная схема получается. Куролесишь ты, а ругают других», – прикинул мальчик.

А кузен убрался, заправил всё как следует и лишь щёки надул. Не выгодно ему. Не интересно играть даже. Развлекается один, а отвечает другой.

Тогда Стёпка решил подсластить пилюлю, чтобы сделку раньше времени кузен расторг.

– А давай мои родители твоими с утра до обеда будут, а с обеда до ужина – мои обратно, – тут же предложил русский мальчик. – А вечером – общие.

Стивен подушку как следует поправив, только головой покачал и ответил:

– Нет. Раз твои родители, ты и отвечай перед ними. А я лучше своих подожду… не долго осталось.

– Да ты сразу не отказывайся! – тут же удивился Стёпка. – Мне же не жалко! Ты что, обиделся?

– Я не обиделся, – ответил кузен. – Но подумал, что лучше я сделку с Санта-Клаусом заключу. Приятнее будет.

Стёпка только плечами пожал:

– Как же ты её заключишь, если у нас нет никакого Санта-Клауса?

Кузен кровать заправив, тут же на неё и уселся. Но с краешка. Чтобы снова не заправлять.

– А кто есть?

– Дед Мороз только имеется, – признался Рябов. – С ним хочешь сделку заключить?

Глава 3

Сравнительная характеристика

Сделку кузен не хотел. Но решил сравнить персонажей. И начал расспрашивать своего русского друга. Лучше источника информации, как известно, не найти, чем местный житель. Тот всё-таки не один год здесь живёт, лучше знает.

– А Дед Мороз бородат? – начал издалека Стивен.

– Бородат, – ответил Стёпка, так как без бороды дедов вообще сложно было найти.

– Костюм тёплый носит? – уточнил рыжий кузен.

– Целую шубу даже! – воскликнул Стёпка и показал целую руку толщины. – Во-о-т такую!

Шубы он не любил, они очень тяжёлые. Но Дед Мороз явно откуда-то с севера. А там настолько холодно, что без шубы не выжить. Вот и носят потяжелее, да потолще.

– Подарки дарит? – не унимался Стивен.

– Это обязательно! – ответил русый мальчик, очень тем подаркам радуясь. – Мне же так машинку подарили. Жаль, колесо отвалилось. А конфет дарит столько, что хоть месяц потом сладким питайся. Вот родителей снова кому-нибудь в аренду на Новый год сдам, и на сладкую диету перейду, когда в следующий раз подарит.

А кузен только руками развёл:

– А в чём же его отличие от Санта-Клауса? Тот ведь тоже в шубе, с бородой и дарит.

Тут оба мальчика на робота посмотрели. Всё-таки хорошо, когда рядом «энциклопедия ходячая».

Кузьмич кашлянул динамиком для порядка, извлекая звук из личной фонотеки и добавил:

– Человеки странные. Вы сначала с Рождеством разберитесь. А потом дедов бородатых делите на своих и чужих. Деды, может, и не хотят делиться.

– А что с ним не так? Рождеством этим, – не понял Стёпка. – Рождество и есть рождество. Нарядные все ходят вокруг, улыбаются.

– И кушают вкусно, – добавил Стивен. – Когда снег за окном, всё всегда вкуснее получается.

– Так твоё рождество, Стёпка, и твоё, Стивен, даже празднуется в разное время, – заявил робот.

Кто ещё детям расскажет, как не он?

– Как это? – не понял следом и Стивен.

А это уже два непонимающих мальчика на одну комнату выходило.

– А вот так! – и робот издал звук восклицания. – На западе и в Европе его двадцать пятого декабря отмечают, а в России – четырнадцатого января. А что это значит?

– Что запад – не Россия? – уточнил Стёпка.

– Что Россия – не Европа? – уточнил Стивен.

– Вот именно! – воскликнул Кузьмич и добавил потише. – У нас свой путь и коты свои имеются. Значит и рождества чужого нам не надо. Своё есть.

Тут оба мальчика друг на друга с подозрением посмотрели. А Тимка то на одного, то на другого. Он всё-таки русский кот. Но был не против гладиться и англичанами.

Даже роботу французы апгрейд обещали. Может, можно сотрудничать?

Первым на примирение Стёпка пошёл. Он всё-таки в комнате с утра больше наигрался. Взглянув с сожалением на кузена без родителей, мальчик пожалел его, а потому спросил:

– Ну есть же у нас хоть что-то общее?

– Конечно! – снова воскликнул робот. – Новый Год. Его между обоими Рождествами все в ночь с 31 декабря на 1 января и отмечают. Только англичане одну ночь, а русские две недели. По самое Рождество, обязательно. А если настырные, то по Старый Новый Год и выходит.

– Как это, «старый-новый»? – растерялся Стивен, порой уставая от русского языка.

– А так, нам не жалко, – поддержал робота Стёпка. – Можем и два раза отпраздновать. У нас энергии больше!

– Ничего себе! – подскочил Стивен. – А как стать русским, чтобы тоже столько энергии было?

– О, это я тебя быстро научу, – тут же пообещал Стёпка. – Ты только меня слушайся и далеко пойдёшь.

– «Русифицировать» тебя будем, Стивен, – кивнул робот. – Прошивку обновлять.

– А это не больно? – на всякий случай спросил кузен.

Мало ли.

– Терпи казак, атаманом будешь, – тут же ответил Стёпка самое русское, что пришло в голову.

Кузен ничего не понял, но на всякий случай кивнул.

Процесс начался. Назад уже не свернуть.

Глава 4

В – взаимность

Стёпка пальцы за спину «в замок» сложил, и ходить туда-сюда начал. С уверенным видом и приговаривая:

– Так-так-так, с чего бы начать? Значит так, русские – сильные! Давай отжимайся, пока не посильнеешь.

Стивен спорить на стал. Учёба есть учёба.

Только спросил:

– Хорошо, а что делать надо?

– Отжиматься будем… для начала, – прикинул Стёпка.

Тогда рыжий мальчик кивнул, быстро принял упор лёжа и первые два раза довольно сносно отжался. Но на третий – руки задрожали.

Всё-таки ещё не совсем русский. Англичанин больше.

На четвёртый раз – к полу кузен прижался и назад уже никак не шло. Только на спину перевернулся, чтобы легче отдышаться было.

Тепло стало. Жарко даже.

– Чуешь уже русификацию? – уточнил Стёпка.

– Ага, с теплом приходит, – ответил Стивен.

Руки разминая, он брови «домиком» сложил. И немного подумав, сказал:

– А чего это только ты меня русифицируешь? Давай и я тебе английскую прошивку сделаю!

– Ой, да чего я там не видел? – отмахнулся Стёпка. – Папа говорит страна у вас маленькая. Смотреть нечего. Это у нас – простор о-го-го! Гостей удобно собирать. Всем места хватит. А у вас же там тесно, вот и гостите постоянно где ни попадя.

– Зато мы кругозор повышаем, – тут же парировал кузен. – Вот ты Биг-Бен видел?

– Нет, не видел, – признался Рябов отечественного производства, который тоже мог быть рождён в Лондонах, Парижах, Берлинах, но предпочёл Благовещенск.

– Ну вот и посмотри, – посоветовал Рябов-Смит зарубежного проживания.

– Может и посмотрю, – прикинул Стёпка и задумался крепко.

Всё-таки путешествовать он любил. Наверное, от тётки заразился.

«Привозит всякую гадость из-за границы и сразу обниматься лезет, руки не помыв», – даже подумал мальчик.

– Только как ты туда дорогу найдёшь? – уточнил уже кузен. – Это тебе английский язык знать нужно. «Ес»? Или «ноу»?

Стёпка на робота посмотрел. Как, мол, говорить надо?

А Кузьмич только кивнул:

– Полезный навык. Достойная прошивка. Меня может рядом и не быть. Пригодится. «Ес» выбирай!

– Ес! – заявил тут же Стёпка.

– А разницу между «ес» и «ноу» знаешь? – подскочил тут же Стивен и тоже ходить взад-вперёд начал, пальцы в замок сложив.

Грозный такой, задумчивый.

– Ну это… знаю, наверное, – растерялся русый мальчик.

Всё-таки кузен слишком быстро привычки его перенимал.

«Адаптируется к нашей среде», – понял Стёпка: «не кузен, а хамелеон какой-то!»

– Это же полностью противоположное, – заявил Стивен. – Как «да» и «нет» по-вашему! Чего тут думать?

– А как это по-английски звучать будет? – всё же спросил Стёпка, вопрос на другой адрес отправив.

Может быть даже – обратно.

– «Дифрент»! – засиял кузен, запрос тот получив. – «По-другому», значит. Ну или «различие», «отличие», «другое».

– Какой у вас язык маленький, – удивился русый мальчик. – Слово одно, а столько значений. – Вам что, лень новые слова придумать?

– Ничего не лень, – объяснил рыжий родственник. – Просто – зачем? «Вай», опять же?

Робот звуки триумфа изобразил и добавил, глядя на спорящих мальчиков:

– Да уж, различий между вами точно хватает. У одного километры и килограммы…

– Это у меня! – уточнил Стёпка.

– … а у другого – футы и мили, – договорил робот. – Совсем запутаться можно.

Стёпка на кузена даже с сомнением посмотрел. Точно ли родственник? Почему всё «дифрент» выходит?

Теперь уже робот туда-сюда заходил и пальцы в замок сложил.

– А почему так получилось? – спросил Стивен.

Так как был любознательным иностранцем.

– Этом всему научное объяснение есть, – начал просвещать робот. – Просто в Англии «имперская система счёта», а в России – «метрическая». Она гораздо удобнее при расчётах. Потому что округлили всё до ровных цифр. А ещё вы по правой стороне на дороге ездите, а надо по левой.

– Почему это? – удивился Стивен.

– Потому что, если вы оба друг другу навстречу поедете, авария произойдёт, – уточнил робот. – Кто-то должен уступить по избежание катастрофы. А левые обычно уступают правым, потому что правые чаще правы. Но это случается не всегда. Вот такие вы… человеки.

Мальчики притихли, глядя друг на друга. Насупились.

Действительно, кто первым уступит?

Глава 5

Две стороны одной медали

Оба мальчика встали друг напротив друга. Руки на груди сложили. Щёки надули. И так бы и стояли, пока не устанут.

Но дороги рядом не было. А автомобилей – тем более.

Вот и получалось, что ни конфликта, ни решения. Значит и заняться – нечем.

– Но ведь это же неправильно, когда слева, – возмутился Стёпка на всякий случай.

Вдруг прокатит?

– Почему неправильно? – добавил рыжий кузен. – Всё правильно. Нас так учили!

«Всё у англичан не как у людей», – подумал русый Рябов, который даже близко не Смит.

Но подумал он только про себя, чтобы не нарваться на международный скандал, как в аэропорту. А то Биг-Бен не посмотрит. Придётся тётке Шуршуле самой съездить, чтобы потом рассказала, как там этот Биг-Бен смотрится. Не криво ли стоит? Покрасили ли?

Решение Кузьмич нашёл. Подсветив один глаз-экран красным цветом, другой жёлтым, он вдруг оба зелёными сделал.

И заявил:

– Не обязательно же друг другу навстречу ехать, можно и вместе в одном направлении идти! – заявил робот и глаза стали чёрно-белыми, в клеточку. – А ну-ка встали оба по направлению к окну и пошли дружно!

Мальчики встали.

– На старт, внимание… – начал отчёт робот. – Марш!

Стёпка со Стивеном так и сделали, рванув к месту. Добежав плечом к плечу, так к окну и подошли вместе.

Русый Рябов кивнул, вновь на снег посмотрел. И вслух сказал следующее:

– Дядя Рома умён, конечно, раз возле Биг-Бена живёт. Но папа Матвей тоже не лыком шит. Понимаешь?

– А зачем его лыком шить? – не понял кузен. – Порвался? Может, проще нового взять?

– Я не знаю. Так дед Андрей так постоянно говорит, – признался Стёпка, тоже не до конца понимая всех взрослых поговорок.

То у них Макар телят куда-то гоняет, то без труда рыбку из пруда не достать. А кому она вообще нужна? Мясо ведь вкуснее!

– Давай, как дядя приедет на Новый Год, так и поставим их с папой у ёлки, – предложил Стёпка. – И пусть умничают друг на друга, пока мы будем стишки Деду Морозу рассказывать.

– Давай, – тут же согласился кузен, но всё переиначил на свой лад. – Только не Деду Морозу, а Санта-Клаусу.

Стёпка скривил губы, но немного подумал и уточнил:

– Ну, он хоть конфет-то даёт?

– А как же. Может конфет, а может и чего посерьёзнее дать. Приставку, например. Но это уже от поведения за весь год зависит. Санта-Клаус всё знает. И куда-то там себе записывает, чтобы не забыть. Память уже не та в старости, всё-таки.

– Как на Деда Мороза поступками-то похож, – покачал головой Стёпка.

Ему приставок пока не дарили, но зато и родители в другую страну куда подальше не отправляли. Рядом рос, под присмотром.

Так что кто ещё кого крепче любит – большой вопрос.

– Ладно, пусть будет, – согласился Стёпка. – Главное, хорошо себя вести в конце года. Хотя бы, пока ёлку не поставят. А начало года или там, середину какую-нибудь, могут и простить. Дед Мороз у нас добрый. В блокнот ничего себе не записывает. Но творчество любит. Так что стихи учить надо! Понял?

– Я уже немало пожил, – заявил вдруг Стивен хвастливо. – И понял только одно. Если подарки купят, то когда-нибудь их обязательно подарят. Но лучше сразу, чем потом. А то вдруг пропадут?

– Точно! Вдруг там что-нибудь скоропортящееся! – поддержал родственника Стёпка.

Родня всё-таки.

Глава 6

Снеговы

Дети уже пришли к соглашению, а за окном всё сыпал снег. Потому что дети отходчивы, а погода шутить не любит. Она, если чего надумает, то так быстро от своих планов не отказывается.

Это точно знал Стёпка. Ещё и Стивена научит, раз за обучение взялся.

Робот, глядя на снежинки в ультравысоком разрешении, не переставал вздыхать. Ему очень хотелось попасть на улицу для изучения нового феномена. Но люди туда почему-то не торопились.

– Ладно, праздники – это хорошо. Но до них ещё дожить надо, – сказал Стёпка и подошёл к роботу. Приобнял за плечи друга, добавил. – Не всё ли равно, кто дарит подарки? Главное, от души… А ты чего такой грустный, Кузьмич? Тоже подарок хочешь?

– Гулять хочу, – признался робот.

– Я тоже! – добавил кузен Стивен.

– Тогда одеваемся потеплее и идём снежную бабу лепить, – собрал все мечты в одно целое Стёпка.

– Что есть «снежная баба»? – не понял рыжий кузен.

Всё-таки пока не до конца русифицировался.

– Снеговик же. С морковкой! – объяснил Стёпка. – Но мы ему даже лыжу подарим. Вместо лыжной палки. Пусть он там себе ночью из неё хоть меч делает, хоть костёр, чтобы погреться. Я знаю, где она лежит.

– А… снеговика я знаю. А ещё «снежного ангела» знаю. Это когда ложишься в снег и вот так машешь, – и Стивен лёг на палас и принялся махать руками и ногами, как будто уже в снегу валялся, а не пыльном паласе.

Всё-таки оба мальчика по комнате бегали и пыль поднимали.

Глядя на то, как Стивен бесцельно машет конечностями, Стёпка возразил:

– Это не снежный ангел, это ты просто выкобениваешься.

– А что это значит? – снова поинтересовался Стивен.

– Так бабушка говорит, – пожал плечами русый мальчик. – Вот ты сначала выкобениваешься в снегу, а потом отряхивай тебя веником на коврике. А оно её надо?

– Но выкобениваться это же «грейт»! – возразил кузен. – И зачем веник, когда можно у порога попрыгать? Лишнее само отвалится.

– Зима, крестьянин торжествует. Веником отряхивается. «Здорово» кричит! – перечислил и снова изобразил звук вздоха Кузьмич. – А тётка где-то там по Парижам круассаны с кофе на завтрак принимает и шляпы новые покупает.

– И что? – не понял Стёпка.

– А может я бы с ней слетал разок? И всегда онлайн бы был, – снова вздохнул робот. – А теперь я кто? Котогладитель? Детский дипломат? Радиоприёмник для таксистов? Эх, почему я во Францию не полетел? Они же мне модуль обещали!

– Ну обещали, и что? – добавил Стивен. – Обещать – не значит, сделать.

– Французы сказали, французы сделают! – возразил робот. – Человеки же!

Стёпка аж рот открыл от таких откровений. Не говорить же ему, что французы не только люди, но ещё и лягушек едят. Совсем расстроится.

– Кузьмич, ты не переживай. Я папу попрошу, и он тебе тоже какой-нибудь новый модуль выдаст.

– Ты устроишь мне передовую роботизацию? – переспросил с надеждой в голосе Кузьмич. – Честно-честно?

Стёпка кивнул и стал осматривать робота. Видимо, перегрелся, раз так переживает.

Отопление же дали. Жарко дома. Это семья снеговиков на улице стоит и мёрзнет. А им тут хоть в одних трусах ходи.

Русским тепла не жалко. Гостеприимные.

Глава 7

На что влияет первый снег?

Робота по случаю выпадения снега тоже утеплили. Так Кузьмичу выдали спортивную шапку вместо берета, а лёгкий шарф заменили вязаным, шерстяным.

Но никто не сказал роботу, что носить это надо на улице, а не дома. Бабушка только велела «носи, чтобы динамик не простудить» вот и все инструкции.

Носи где хочешь.

Баба Нина и связала шарф роботу. А затем и по шарфу на внука вышло. Стёпке оранжевый с чёрным достался, кузену – красный с зелёным. Чтобы не перепутали.

– С такими бабушками утепляться одно удовольствие, – заметил рыжий кузен, заматываясь.

Робот тоже замотался. Но признаков перегрева у робота Стёпка так и не нашёл. Его корпус со всех сторон был, как и прежде, прохладный. Даже голова под шапкой не нагрелась. Хотя ещё дома напялил. Заранее.

– Что, скучаешь по французскому воспитанию? – улыбнулся Стёпка Кузьмичу и взял Тимку себе на руки.

Котейка был тёплый, мягкий. Ребята таскали его из постели в постель. Конечно, когда Машеньку кормили, и ей было не до сна с котом. Ведь с ней ему особенно хорошо спалось.

Но Тима был совсем не против поспать и рядом, по соседству с ребятами.

«Может, кот нагрел робота на такие мысли? Или действительно пора обнулять?» – подумал Стёпка и тряхнул головой: «Да нет, просто первый снег на всех по-разному действует. Роботы вот заграницу хотеть начинают».

Мама зашла в комнату и позвала всех завтракать. Она ещё с утра испекла овсяные печенья с шоколадной крошкой. Стивен их обожал, и Рябовы делали их даже чаще, чем блины.

Признаться, с молоком «на ура» шло и то и другое. Ребята даже соревновались, кто больше съест. А когда бабушка приносила свои сдобные булочки, в соревнованиях участвовали и они. А ещё пельмени.

Куда же без них?

Но перед завтраком, пока кузен умывался, Стёпка позвонил папе на работу по домашнему телефону и ответственно заявил:

– Папа, Кузьмичу нужна передовая роботизация!

– Что, прямо передавая? – переспросил папа, зевнув.

Он был на ночном дежурстве и просто хотел спать, а не угождать мальчикам. Что рыжим, что русым.

Признаться, когда Матвей Андреевич уставал, они для него все были на одно лицо.

– Он хочет новых модулей или грозится сбежать в Париж, – предупредил Стёпка. – А это промышленный шпионаж какой-то получается.

– Нет, это у него событийный модуль барахлит, – ответил папа. – Если на настроение людей весна и осень влияет, то на барахлящих роботов исключительно первый снег.

– Я так и подумал сразу, – на всякий случай заявил Стёпка. – Но мы можем что-нибудь сделать? Нужно облегчить его участь. Друг всё-таки. Сам понимаешь. Других роботов у нас нету.

– Попробуем, – вздохнул усталый папа. – Пойду тогда, зайду в отдел передовых разработок, проконсультируюсь…

– Чего?

– Скоро буду, говорю!

– И всё-таки, папа, ты у меня самый умный, – добавил Стёпка и положил трубку.

Когда все домашние Рябовы сидели за столом и пили кипячёное молоко, поедая тёплое печенье, в дверь позвонили.

– Я открою, – заявил Стёпка, и первым выбежал в коридор.

Там он распахнул дверь, рассчитывая увидеть папу. А ещё он старался помогать маме в последнее время. Сестра всё больше требовала внимания по ночам, а мама всё меньше высыпалась. Так что всем взрослым было нелегко.

А вот детям было – легко. Стивен со Стёпкой, например, до того бесились каждый вечер, что только робот мог их успокоить со своими сказками. Слушая его, засыпали сладко. И дрыхли до утра без задних ног.

Но папы за дверью не оказалось.

«Да и зачем ему звонить в дверь?», – запоздало подумал Стёпка: «Что у него модулями все руки заняты что ли?»

Зато у порога стояла Маша-старшая в налипшем снегу. Он покрыл её с ног до головы. От шапки и косичек до перчаток и ботинок, девочка вся предстала перед Рябовым в белоснежной «шубе».

Надо заметить, что Маша пришла в гости не одна. Рядом с ней сидел большой чёрный пёс на поводке и без намордника.

Пёс был толстый, тоже в снегу и совсем не злой по виду. Язык показывал даже. не дразнился. Просто снегу радовался.

Глава 8

Корка

Пёс был любопытный. Большие карие глаза его пристально впились в Стёпку. Они словно светились искорками и призывом «поиграй со мной!».

Любому мальчику понятно.

Даже когда эта собака сидела, она была почти одного роста с маленькой девочкой. А весила и того больше.

Как на вид – две девочки сразу. А то и две с половиной.

– Ух ты, пёс! – заметил Стёпка, не зная, как реагировать.

Больших собак он побаивался, как любой нормальный маленький мальчик.

Такой пёс, как и серый волчок, мог один раз укусить за бочок, и всё – нет мальчика.

Пёс первым отреагировал на встречу. Он подскочил и положив передние лапы на плечи Стёпке, принялся изо всех сил облизывать губы мальчика.

Ничего в этом странного не было. Просто развитое собачье обоняние почувствовало вкус печенья. И пёс без зазрения совести слизывал шоколад и крошку с лица того, кто не успел умыться после завтрака.

– Колка, нельзя! Колка, стой! Тьфу! – пыталась отдёрнуть дурно воспитанное домашнее животное девочка.

Но это было всё равно, что тянуть назад едущий поезд.

Стёпка не расстроился. Напротив, принялся смеяться. До того щекотный язык был у собаки. А умыться и до завтрака не успел. Уж больно вкусно пахло с кухни. У них с кузеном за компанию аппетит был такой, что любой зверь позавидует. Бабушка называла это – конкуренция за еду.

– Ва-ха-ха! Прекрати, пёс… Ну, довольно… Хороший, хороший! – пытался образумить его Стёпка, но без толку.

Стивен тоже вышел в коридор. В отличие от кузена, он успел допить молоко и умыться. Хотел даже остаться на кухне, чтобы помыть посуду для помощи тёте, но интерес оказался сильнее обязанностей. Пришлось присоединиться к смеху в коридоре.

– Ого, какой здоровый пёс, – заявил кузен. – Твой, Мэри?

«Маша» по-английски звучало как «Мэри». Именно так Стивен её и называл. Но сама Маша этого имени не любила, как и своего полного – Мария. Уж больно там неудобная буква для девочки была.

– Мой. И это не пёс, а собака, – уточнила Маша. – Девочка. Лабладол! Непоседливая, аж жуть! Колка зовут.

– Колка? Что за странное имя для собаки, – заявил англичанин. – Что оно означает?

– Да не Колка, а Колка! – «поправила» Маша.

– А в чём различие? – снова не понял Стивен.

– Вероятно, речь о Корке, – появился в коридоре Кузьмич, взял у

девочки поводок и отдёрнул собаку. – Сидеть!

Собака дёрнулась назад на лестничную площадку, но почувствовав сильную руку робота, повиновалась. И в непонимании посмотрела на Машу. Ведь до этого случая она часто сама решала куда идти.

– Ого, здолово ты её осадил. Так только папа может! – заявила Маша, и ещё потопталась на пороге, стряхивая с шапки снег. – Она же полцентнела весит. А всего годик. Колмили холошо. Толстяшечка!

И Маша погладила собаку между ушами. Та завиляла хвостом. Таким же чёрным, как всё остальное тело.

– Тьфу, а откуда у тебя появилась собака? – утёрся от слюней Стёпка. – С ней же в ночи потеряться можно!

– А зачем ночью гулять? – удивилась Маша. – Ночью спать надо. А Колку папе на лаботе выдали.

– Ничего себе! – снова восхитился мальчик. – Моему папе только роботами зарплату выдают. И то раз через никогда.

Кузен тоже присвистнул, добавил:

– Вот ваши военные здорово живут. Зарплату собаками получают. А есть псы поменьше? На эту пёсину же печенья не напасёшься.

– Но и умываться больше не надо, – встал на защиту лабрадора Стёпка.

– Это не залплата. Это повышение! – возразила маленькая соседка. – Начальника базы пелевели. Теперь папа главный. И пёсина ему осталась в наследство. А его в штаб вызвали.

– Зачем? Снег же, – не понял Стёпка. – В такую погоду либо дома надо сидеть, либо гулять. Но точно – не работать.

– За инстлукцией. Они от снега не зависят. И дождя, – ответила девочка. – А папа говолит, что с собачятинами туда не пускают. Даже с самым класивыми. Так что Колка у нас немного поживёт. Сил набелётся. А потом хоть тлава не ласти!

Глава 9

Погоня

Маша отряхнула шапку и призналась:

– Она холосая. Только я с ней не сплавляюсь. Сил не хватает. Она меня как лошадка катает… Идёмте гулять. Сами посмотлите.

Ребята оделись в мгновение ока.

А Кузьмич был уже одет. Но ему требовалось обуться. И пока он не двигался, «большая чёрная проблема» сидела смирно и притворно лениво виляла хвостом. Но стоило роботу отдать поводок Маше, чтобы обуть валенки деда, как та рванула вниз по лестнице.

– Сто-о-ой, Ко-о-олка-а-а! По-ме-дле-ни-е! – то летела за ней Маша, то ехала прямо на собаке, оседлав её крепче велосипеда.

Не хватало только седла для полного погружения в скачки. Или поездку. Это во многом от большой и крепкой собаки зависело.

Но седла не было. И девочке приходилось часто-часто перебирать маленькими ножками, пока четыре большие лапы прыгали через несколько ступенек.

Лапы всё-таки четыре, а ножки только две.

– В погоню! – закричал Стёпка.

– Виу-виу-виу! – изобразил звук сирены Стивен.

Трое – это уже толпа. Грохот в подъезде поднялся такой, словно спускалось стадо слонов.

Дети спустились на первый этаж, где Корка в ожидании присела перед домофоном. Всё-таки большинство собака пока не научилось открывать двери.

Стёпка следом за подругой с собакой вышел во двор. Открыв дверь подъезда, он на мгновение замер. Белоснежное великолепие ослепило. Снег был повсюду: на деревьях, на лестнице, на прохожих. Он очень быстро повис на ресницах, укусил за щёки, и улыбка с ямочкой на мальчике появилась сама по себе.

Зима пришла!

А ещё снег был липкий. Собрав рукавицей горсть, Стёпка слепил шарик и запустил в спину Стивена. Кузен в долгу не остался и залепил снежком в ответ.

Ребята рассмеялись и побежали на детскую площадку, где уже резвилась Корка, тренируя Машу в беге с препятствиями. Но девочке тоже хотелось кидать снежки. А одной рукой – не удобно.

В какой-то момент рука соседки просто выпустила поводок. И собака, почувствовав волю, побежала дальше.

– Сто-о-ой, Колка! – помчалась за ней Маша, так и не слепив ни снежка.

Словно играясь, собака то останавливалась и смотрела на рыжую девочку, то продолжала бег, призывая поиграть с ней.

Мальчики бежали следом, прыгали в снег, стараясь догнать поводок, ухватить хотя бы за край.

Но стоило Стёпке схватить поводок, как Корка не стала дожидаться, пока ребёнок намотает его покрепче на руку. Одним мощным рывком она вырывала его из руки и продолжила игру.

В другой момент кузену удалось наступить на поводок.

– Я поймал! Поймал! – заявил он уверенно.

Но у Корки было своё мнение. И снова дав старт с места, она подкинула Стивена в воздух, и он свалился в снег, подытожив:

– Кажись, отпустил.

Кузьмич поправил шарф на плечах, почесал шапку, как делал дед, поглаживая лысину, и осмотрелся. Снег – красив.

Ещё в коридоре в квартире Рябовых он скачал в интернете все возможные книги о воспитании собак и теперь за пару секунд прочитал их всех.

В дрессировки чёрного лабрадора были не менее чёрные пятна. А ещё у собаки был лишний вес, что означало лишь одно – Коркой никто не занимался.

Наоборот – собаку баловали как могли. Вот и гоняет детей по снегу. Некогда даже снеговиков слепить.

– Довольно не послушаться человеков! – заявил робот и наступил на поводок пробегающей мимо собаки.

Корка весила около пятидесяти килограмм, но сервомоторы робота и не такой вес выдерживали. А стальной нержавеющий корпус был прочным и тяжёлым, как отечественные танки.

Лабрадор от рывка затормозил и зарылся в снег. С удивлением и уважением Корка посмотрела на робота.

Сильный!

Даже дети поднялись из снега, отряхнулись и столпились вокруг робота. А тот вдруг начал то поднимать руку, то опускать, то командовать:

– Сидеть! Лежать! Стоять! Голос!

Корка смотрела на него с подозрением. Машет чего-то. Но не собиралась двигаться. Чего-то робот от неё явно хотел. Но чего? И где еда в его руках?

– Сломалась собачатина. Не работает, – подытожил робот несколько минут спустя и снова вздохнул через звук в динамике.

Глава 10

Собака есть собака

Маша забрала поводок и с беспокойством в голосе спросила:

– А её можно подчинить?

Она даже снова приготовилась к рывку. Но собака лишь часто дышала. Она набегалась и не горела желанием больше носиться по сугробам.

– Ой, а чего это она? – только ещё больше забеспокоилась рыжая девочка с косичками.

– Энергия кончилась, – предположил Стёпка.

– Точно, «энерджи»! – воскликнул Стивен. – Энергии нет. Зарядить надо!

– Вы что совсем не умные? – возмутилась Маша. – Собак надо колмить, а не заляжать. У Кузьмича вкусняшки в руках нет, вот и не слушает команды. Она же оголодала совсем вся. Смотлите, как дышит? Голодненькая!

И Маша погладила собаку. А Стёпка к своему удивлению увидел полные вселенской тоски глаза собаки. Такой взгляд никогда не делал Тимка, когда просил еды.

Так могли делать только собаки.

– Вот что, Маша. Давай Корку нам, – решил в этот момент Стёпка. – С голоду у Рябовых не пропадёт.

– Вы что? У вас и так два мальчика. И кот. И Машенька, – напомнила Маша-старшая, – не говоря уже о приходящих бабушка-дедушках и папах-тётях. А если я ещё зайду?

– Коту еды у нас хватает, – признался Стёпка. – То бабушка рыбного супа нальёт, то мама варёной печени даст, то папа корма подсыплет, то дед молочка подольёт. Если ещё и мы со Стивеном на рыбалку начнём ходить, кот скоро в дверной проём не пройдёт.

– Точно! – поддержал кузен. – А куда всю эту еду девать? Один кот столько не съест. Тут собаку заводить надо. «Дог» же!

– Где дог? – оглянулись одновременно Стёпка и Машка.

– Да вот же – дог, – указал на собаку Стивен.

– Но это не дог, это лабладол, – уточнила Маша.

– Да нет, собака это и есть «дог», – заявил рыжий мальчик. – Только по-английски. А кошка – «кэт».

– Ты сельёзно?

– Хоть в словарь не смотри! – пообещал рыжий мальчик.

Тогда Маша с надеждой в глазах посмотрела Стёпку.

– А ты сельёзно?

– Да, – важно добавил Стёпка по пунктам. – У нас один Кузьмич чего стоит. Он как танк. Только без башни, но зато в шапке. А это зимой гораздо важнее.

– Без гусениц и гораздо легче, – добавил Стивен. – Но это для того, чтобы детям легче с ним жить было.

– Только он с пёсиной может справиться, – добавил Стёпка. – А раз мы на еду котику заработали, то и собачатине обязательно заработаем.

– «Моней»? – переспросил Стивен. – А как?

– Зачем нам Моня? – не понял Стёпка. – Нам деньги нужны. Будем, например, снежки лепить. Хорошо к Рождеству пойдут. Стишки опять же можно детям продавать или менять на конфеты у бородатых пап у ёлок. В общем, выкрутимся,

И Стёпка решительно взял поводок.

Корка насторожилась и с укором посмотрела на Машу.

– Плости меня, – заявила девочка. – Ты для меня слишком большая. Я же хлупкая. А они всё-таки мальчики. Тебе с ними уютнее будет. Двое маленьких мальчиков это уже один взлослый почти.

– Стё-ё-ёп! – протянул знакомый голос откуда-то сбоку.

Рябов повернулся и увидел папу. Тот шёл с остановки в длинном чёрном пальто. Подойдя к ребятам, он достал из кармана этого пальто небольшую белую коробку и протянул Кузьмичу.

– Держи модуль. Своих в тоске не бросаем.

В стеклянных глазах Кузьмича показались сердечки.

– Матвей Андреевич, миленький мой, спасибо за передовую роботизацию! – сказал робот и осторожно, но очень крепко обнял папу.

Потому что робот испытывал к человеку настоящее уважение. И французы никакие теперь не нужны. Своё всё есть.

Глава 11

Дед, дай лапу!

Папа улыбнулся и снял роботу шапку. Затем надавил на кнопку. Из головы Кузьмича выкатилась металлическая панелька со свободными слотами. Что угодно туда не вставить, специальное аппаратное обеспечение нужно.

Матвей Андреевич ловко извлёк модуль из заводской коробки и вставил на место одного из слотов. Потом снова надавил на кнопку и отсек закрылся.

В стеклянных глазах робота на несколько секунд замельтешили «ноль» и «единица», а затем Кузьмич сказал грустно:

– Связи с интернетом всё ещё нет… Это нормально?

– А кто сказал, что это модуль на телефон и прочий мобильный интернет? – снова улыбнулся папа и погладил собаку по голове. – Какая красивая собака. Всё детство о такой мечтал. Да куда нам, горожанам? Это твоя мама, Стёпка, в деревне среди животных росла. Там им раздолье. Заводи любую. А в квартире тяжело собаку держать.

– Зачем же постоянно держать? – удивился Стёпка. – Давай её хотя бы немного отпускать будем. Пусть побегает.

– Так мой папа говорил, – ответил папа, хмыкнув. – С собаками вроде бегать много надо. А современный человек в основном от проблем бегает. Не до собак ему совсем.

– Ой, да чего с нами бегать? С нами на диване лежать надо! – вдруг сказала Корка. – Главное, печенья побольше брать, чтобы дважды не бегать.

Точнее, все услышали лишь «аф-аф», но только не Кузьмич. Он-то как раз собаку понял. Слово в слово.

В глазах робота возникли знаки вопросов. Он смотрел то на папу, то на вдруг «заговорившую» собаку.

– Печенья ей побольше? – «ответил» Кузьмич. – Да ты своё пузо видела? Тебе к весне надо прямо сейчас готовиться. Пляжный сезон с человеками открывать будешь!

Конечно, для всех он просто сказал «гав-гав», но только не для Корки.

Для собаки он вдруг стал самым мудрым роботом в мире. Хотя других роботов она пока не встречала. Но и одного с избытком.

В роботах ведь какой толк? Не погрызть их, не облизнуть на морозе. А тут вдруг на тебе – понимает! Даже более того – отвечает!

Стёпка потянул папу за рукав пальто и тоже спросил:

– Пап, а чего это Кузьмич гавкает?

– Понятия не имею, – признался папа. – Модуль то экспериментальный. Тестирование пока не проходил. Я под свой страх и риск взял. Никаких гарантий.

Робот и собака снова давай друг на друга гавкать, лаять и даже немного подвывать в голос.

Но это для всех прочих так слышится. А между собой они общались вполне понятно:

– Слушай, робот, а чего это ты меня за поводок так дёрнул? – спросила собака. – Мне же больно.

– А чего это ты девочке маленькой руки вырываешь? – ответил вопросом на вопрос робот, так как инструкции как правильно разговаривать с собакой не было даже в интернете. – Ей как будто не больно.

– А чего это они меня от солдат забрали? – возмутилась Корка. – Они мне прозвище «дед» дали и неплохо кормили перед демобилизацией. Тоже – люди. С ними даже бегать рядом можно было. А бегали они много.

– Так всё, нет больше солдат. Рябовы одни. И соседи. А ты своё уже отслужила, – ответил робот.

– Демобилизовалась? – уточнила собака.

– Точно не знаю, – заявил робот, так и не имел доступа к мобильному интернету. – Но на всякий случай привыкай жить с маленькими человеками. А им руки вырывать не надо. Они и сами неплохо кормят. Ты это у кота спроси.

– А зачем им кот? – забеспокоилась собака. – Зачем людям вообще коты? Не надо людям никакого кота!

– Так он же тёплый и машину водить умеет, – резонно возразил робот.

– А так он умеет? – и Корка села, протянув папе лапу.

Матвей Андреевич застыл, поражённый.

– Это она мне?

Собака, к сожалению, ответить ему не могла, но посмотрела так, как будто – ему.

И папа Матвей взял лапу, пожал и поражённо ответил на человеческом:

– Похоже, не такой уж и плохой модуль, раз от них все собаки в округе умнеют.

Стёпка, воспользовавшись ситуацией, тут же добавил:

– Пап, это ещё что! Я тут вообще договорился. В общем, это уже наша собака… Маша с ней не справляется.

Папа только глаза округлил.

Но маленькая девочка кивнула и уточнила:

– Всё так, но я по-соседски заглядывать буду… Для плофилактики.

Глава 12

Папы и собаки

Матвей Андреевич растерялся немного от напора детей. Не могут же у взрослых так просто мечты сбываться. По возрасту не положено.

Где подвох?

– Пап, так можно мы Корку себе домой заберём? – тут же спросил Стёпка и добавил, пока не передумали. – Видишь, как она при нас умнеть начала? Нельзя мешать.

– А что скажет семья Маши? – только и спросил растерянный папа, который действительно очень хотел собаку, хоть и был уже взрослым.

– Так Маша пусть приходит и контролирует, – с ходу предложил сын. – Ну там, чешем ли мы её правильно? Гладим достаточно? И кормим ли хорошо? А потом сама уже решает – оставлять ещё на день или забирать пора?

Папа кивнул. Идея, конечно, хороша.

Следом зевнул сонно. Очень спать хотелось со смены.

– Ну что тут сказать? Я взрослый, ответственный мужчина в полном расцвете сил. Кормилец и защитник семьи, – перечислил папа и тут же сам задумался. – Но волен ли я решать такие вопросы один?

Стёпка нахмурился. Не разрешит, значит. Он всегда так говорит, п потом с мамой спорят на пару. И она почему-то всегда выигрывает, хотя ниже ростом.

Но папа вдруг улыбнулся и договорил:

– То мне мама не позволяла много. То жена не позволяет. А теперь что, ждать пока не будет позволять дочь? Имею я право, в конце концов!

– Имеешь, конечно! – воскликнул Стёпка. – Сам решай. Ты уже взрослый. Весь!

Следом папа почесал свой лоб, погладил голову собаки и пожал своими же плечами, так как у собак плеч не было.

– А знаешь, ты прав. Когда-то же в жизни я смогу себе, наконец, позволить собаку? Почему бы и не сейчас?

– Сейчас – самое время, – кивнул Стёпка. И ямочка на щеке появилась.

– Берём! – заявил папа. – И точка!

– Ура! – закричали хором дети, так как этот вариант всем подходил.

Робот гавкнул и на глазах у всех отсоединил поводок. Люди тут же начали возмущаться «ты чего?», «убежит!».

Но Кузьмич спокойно сказал:

– Не нужна больше верёвка. В нормальной семье и так все друг друга хорошо понимают. Идёмте уже домой заряжаться… Корка, за мной!

И собака пошла рядом с ним, не забывая повиливать хвостом.

С удивлением посмотрели на неё люди, но поводок выбросили. Послушная, значит, послушная. А всё остальное – недоразумение было.

– Если бы люди почаще собак слушались, мир бы был лучше, – заметила Корка.

Но робот переводить не стал, так как не обладал точными данными. Был бы или нет?

Зато Стёпка и сам понимал прекрасно, что свои роботы плохого не посоветуют.

Чай не иностранные.

Даже то, что собаку прозвали «дедом», Кузьмич так Рябовым и не сказал. Потому что свой дед в семье уже был.

Конкуренция ни к чему.

– Что мы только маме скажем? – запоздало сказал папа и вздохнул.

Над этим он ещё не подумал.

– Что на пару дней взяли, – подсказал Стёпка. – Вдруг мы нормативы по глаженью и кормёжке не выполним?

– Пара дней – это временно! – добавил Стивен, который до этого то лай слушал, то собаку гладил.

Не до разговоров было.

– Ох, Стивен, нет ничего более постоянного, чем временное, – рассмеялся папа. – А маме мы лучше правду скажем. Нехорошо это, когда приходится от близких правду скрывать.

Так они и поступили.

Глава 13

Член семьи

Маша ушла. А вот Корка осталась. И ничего ей за это не было. Даже мама не ругалась. Так, побурчала немного, но не пойдёшь же одна против мужа, сына и робота. А бабушки с дедушкой за поддержкой след простыл. Домой ушли.

Собака быстро прижилась в семье. И за пару дней стала самой послушной собакой на всём районе. Её даже во дворе быстро перестали бояться. Напротив, все дети и мамы подходили теперь гладить, а папы в тайне завидовали Матвею Андреевичу и хотели себе такую же.

Но с жёнами спорить пока не желали. Да и мамы их вполне ещё могли наругать. А что дочери скажут – вообще загадка.

Гуляла большая собака отныне почти сама. Стоило только дверь открыть и кому-нибудь из Рябовых рядом побыть.

Для порядка.

Но и гулять «полностью» с собакой любили. И чтобы не выстраиваться в очередь на прогулку с лабрадором, часто дети с роботом гуляли все вместе.

На улице же и в квартире Корка показывала бесплатное представление.

Стоило Кузьмичу поднять руку, как собака садилась.

Стоило опустить – ложилась.

Повернёт рукой робот – собака переворачивается.

Щёлкнет пальцем – гавкает.

Покажет два пальца – прекращает.

А про «тьфу, нельзя», «рядом» и «принеси» и говорить не стоило. Собака сама всё понимала. С палкой только хитрила. Догонит её, унесёт и спрячет. Чтобы дважды не бегать.

«А то взяли моду. Сами бросаете – сами носите», – жаловалась роботу Корка на это безобразие.

– Ну, ничего, ничего! – восхищался папа, переняв знаки управления у робота. – Мы ей мячик красивый купим. Ей будет жалко его прятать. А так-всё-то Корка может, всё умеет! Хоть на выставку отправляй.

Но на выставку её никто не отправлял. А за мячиком ещё по снегу надо куда-то идти.

Поэтому всё оставалось как раньше: фокусы, дрессировка, палки. Это была как инструкция. Один раз научишься и всё понятно.

По части собаки с мамой даже спустя несколько дней спорить не понадобилось. Против умных собак она ничего не имела против. Только повторяла постоянно: «Ну, хуже уже всё равно не будет. Ещё на пару деньков же всего».

Но прошла уже неделя. И все собаку так полюбили, что перестали дни считать.

Бабушка только, как в гости пришла, повозмущалась для порядка. Но её голос против мнения большинства уже ничего не значил.

Против коллектива лучше не выступать. Сомнут.

А когда Корка принесла ей тапочки, баба Нина сама сменила гнев на милость.

Правда, тапочки были папины, но гостям можно и такие выдавать. На них не написано.

Деда Андрея же вовсе никто не спрашивал, нужна ему собака, нет. Есть и то хорошо.

«Ему что кот, что собака, что внучка, главное, в гараж вовремя убежать», – считал Стёпка.

Бежали дни, складывались в недели. Корку гоняли из угла в угол постоянными командами для проверки. Даже постройнела на несколько килограмм. Как на вид – форму обрела. Подтянулась.

Кузьмич только поглаживал собаку украдкой и успокаивал:

– Ты держись. Скоро они тобой устанут командовать. Привыкнут. К коту же привыкли. Ничего по дому не делает. А сколько потенциала было. Гонщик же был!

Корка, устав от выполнения команд всех Рябовых подряд, кивала и терпела.

Порой, высунув язык, когда оставались силы, даже отвечала роботу:

– Да я столько команд в армии не слышала. А там люди делом заняты. На турнике всё-таки подтягиваются.

– Это да, человеки странные, – согласился робот. – Ну хочешь, я ради тебя тоже на турнике поподтягиваюсь?

Собака махала головой. Не надо, мол. В другой раз.

Но вопросы копились и у Корки. Так однажды она спросила:

– А почему котом никто не командует?

– А он декоративный, – ответил робот. – Он атмосферу создаёт.

– Глупый, то есть? – уточнила собака. – Команд не понимает?

– Ручной, – поправил робот. – Своевольный.

Он не хотел конфликтов в семье. Даже среди животных. А поскольку он был единственным членом семьи, кто понимал животных, он же был и основным судьёй в их спорах.

Стоит только начать разбирать кто прав, и кто виноват – потом не остановишься.

Глава 14

Шерстяной конфликт

Но спор сам нашёл Кузьмича. Чтобы сильно не прятался.

Из комнаты показался Тимка. Посмотрев на собаку, он сказал огорчённо:

– Сама ты глупая! Я всё слышал.

– Я не глупая, – ответила собака. – Лучше бы унюхал.

Для всех в доме это прозвучало как «фыр» и «гав». И только робот понимал всю подоплёку вопроса.

– Большая, а обзываешься! – уточнил кот. – Пляшешь тут за кусочек корма, а мне его так дают.

– За что?

– За песенки. И гладят просто так, – довольно сообщил котик. – А тебя за что кормят? За проживание? За катание? За палконошение? И кто из нас глупый после этого?

– Зато меня гладят заслуженно! – начала спорить и Корка. – А ты тут на птичьих правах живёшь. Вот поумнеют люди и за дверь выставят. Там будешь жить.

– Нет, меня держат за атмосферу! – заспорил котейка. – Ты даже хвостом виляешь по команде! А я – когда захочу.

– А ты повиляй хоть раз! – предложила собака.

– А я – не хочу! – возразил котик. – И тебе не советую. Сегодня ты хвостом машешь. А завтра что? А?

– Нет, я я по зову сердца машу! – возразила Корка. – От души, можно сказать делаю!

Так они и «беседовали». А для всех прочих людей в квартире гавкали и фыркали, рычали даже. Но стоило любопытным людям выйти в коридор и посмотреть на этот «спор», как животные тут же прекращали.

Придут – молчат. Вернутся к себе в комнаты – лают и фыркают.

Заваливавшись в уголке, когда приближались люди, домашние звери просто смотрели друг на друга и хлопали на людей невинными глазами.

– Ну чего вы ссоритесь? – удивлялся Стёпка. – Дружно нельзя жить, что ли?

Робот переводил. И тогда звери показывали, что они не ссорятся.

– Они не верят… подыграй мне, – говорил Тимофей.

И вскоре котик уже ходил по усталой собаке, словно делая ей массаж.

– Подыграю, чего уж там, – отвечала собака и в ответ порой облизывала его, словно уши мыла.

Посмотришь на обоих – идиллия в семье.

Только робот неподалёку стоит, наблюдает, шарф поправляет. Координирует.

Он-то всегда знал, что к чему.

Узнав о перевоспитании Корки из ленивого, толстого пса в ответственного облизывателя котика, даже военнослужащий сосед Игнат Иванович признал, что семья Рябовых справилась с обучением животных гораздо лучше военной части. А значит, забирать собаку он не имеет никакого морального права.

Теперь она служит соседям.

Мама Маши – дражайшая Валерия, только поохала для порядка. Уж очень собака тёплая была. Но и шерсти от неё было не мало. Так что – только для порядка поохала, а в тайне была рада, что теперь меньше шерсти в доме будет.

Сосед, смирившись с потерей «боевого товарища» на территории своего проживания, пообещал договориться со столовкой. И начал косточки Корке приносить, чтобы украдкой погладить немного. По старой привычке.

Мяса в части не много, а вот костей – много. И все теперь Корке принадлежат. Грызи хоть каждый день.

Корка и грызла. А Стёпка, глядя на это, только повторял:

– Голодной не останется.

Маша-старшая стала регулярно как по часам заносить вечерний армейский собачий «паёк», который Корка прятала то под кровать, то под ванную, то на кухне у холодильника. Запасы делала. Если папа с мамой, конечно, не успевали заранее положить их на балкон.

– Ладно, кто воспитал, тот и папа, – подытожил как-то вечером за семейным столом Матвей Андреевич общее положение по собаке. И снова погладил лабрадора. – С нами Новый Год будешь встречать.

– И рождество! – заявил один мальчик, а с ним и другой.

С того дня Корку официально признали Рябовой. Это означало, что она снова может быть толстой и ленивой. Всё-таки почти родственник.

Только Тима предупредил, что эту должность в семье он уже занял. Так что, если переборщит с «толстячестью» и «ленью», он все её тайники с костями людям выдаст.

– У каждого свои обязанности, – предупредил котик. – Даже не вздумай за атмосферу отвечать!

Чтобы снова не вступать в конфликт с хвостатым соседом, лабрадорша решила стать охранником.

Всё для семьи полезней, чем песенки распевать кошачьи.

– Отличная должность, чтобы сполна отрабатывать свои косточки, тарелку каши и миску корма, – подытожил Кузьмич.

Робот даже радовался, что звери общий язык нашли. И собака в форме, и кот при деле.

Поглажены оба.

Глава 15

Амурозавр

Однажды, папа так устал от работы, что ему дали отгул.

Конечно, не за усталость, а за высокие показатели. Но тот наложился на выходные. И получилось так, что папа мог целых три дня дома обитать.

Сидя за завтраком за столом, он с довольным видом так и заявил всем:

– Что ж нам все три дня дома сидеть? Снег не снег, ноябрь не ноябрь, а город показать кузену надо! Не всё же во дворе гулять. Правда, Стивен?

– Правда! – ответил рыжий мальчик с набитым ртом, уплетая блины со сметаной. И прожевав как следует, спросил. – А что смотреть будем? Соседний двор?

Папа Матвей тут же на Стёпку посмотрел и сам спросил:

– Куда поведём для начала?

Стёпка знал ответ. Это же очевидно – на динозавра!

У всех жителей Благовещенска, включая тех, кто жил в районе «Чигири», было такое хобби – на эстакаду динозавра на набережной смотреть. Или в музей динозавров ходить.

Для этого археологи динозавров и выкопали вдоль Амура. Одного даже так и прозвали – Амурозавр. Там он и обитал, чтобы далеко не ходить. Только было это шестьдесят пять миллионов лет назад, а не вчера и даже не на прошлой неделе.

«А сегодня вдоль Амура только рыбаки бегают. В основном с китайской стороны», – ещё говорил папа, то на мост в сторону Китая показывая, то на китайский берег, где высились небоскрёбы.

Стёпка точно помнил, что их динозавр тоже высокий. Ведь в высоту Амурозавр был трёх метров, в длину – семь. А весил около тонны. Сколько это в мальчиках с ямочками на щеках – представить сложно.

Но цифра должна быть внушительная.

Тогда Рябов вспомнил, что в прошлом году они с папой зимой уже были на набережной, и даже гуляли возле динозавра. С Амура тогда так дуло, что чуть уши в трубочку не свернулись.

Холодно же у реки зимой, когда влажность высокая!

Тогда Стёпка следом вспомнил, что есть ещё кости динозавров. Их в одном месте разместили. В музее особом – палеонтологическом. Там ветра нет. Только тётя ходит с бэйджиком и говорит «руками не трогать!».

«А какой тогда смысл по музеям ходить, если нельзя трогать?», – упорно не понимал Стёпка, пока собаку не завёл.

Теперь-то он понимал, почему кости лучше на месте оставить. Пусть другие любуются.

«Но что динозавры?», – подумал следом мальчик: «В Англии наверняка свои динозавры есть. Английские. Папа говорил, что они по всей планете бродили, пока для истории не потерялись».

Проведя сложную вычислительную работу про себя, вслух Стёпка только спросил:

– А куда бы ты сам хотел, Стивен?

Таким коварным встречным вопросом папа обычно из сына все секреты выведывал. И как только это ему удавалось?

– На хоккей! – ответил Стивен, проглотив блин.

Папа с сыном даже переглянулись. В Благовещенске были динозавры, памятники казакам и пограничникам, а вот с хоккеем было не очень.

– А в Англии разве есть хоккей? – спросил папа и Кузьмича подозвал.

– Не то, чтобы есть. Скорее присутствует, – ответил уклончиво кузен, но тут же сам все секреты раскрыл. – Но я американский НХЛ смотрю. Национальная Хоккейная Лига. А болею за канадский «Мэйпл Лифс». Канадцы – крутые ребята. Они хоккей и придумали, чтобы зимой не мёрзнуть.

Папа лоб почесал. В Канаду так просто за пару дней на матч не слетаешь, разве что на ракете.

Что же делать?

Но тут Кузьмич запрос обработал и заявил:

– А в России тоже хоккей есть. Что с шайбой, что с мячом. Тебе какой нужен?

– Конечно, с шайбой! – ответил Стивен. – Мячи лучше оставить футболистам. Футбола в Англии много. Но мне он не интересен. Моё хобби – настоящий хоккей! С шайбой, который.

Стёпка с папой друг на друга посмотрели. Задумались.

Тогда робот снова добавил информации:

– В России есть КХЛ. Континентальная хоккейная лига. В ней даже некоторые канадцы играют, если угодно.

– Правда? – глаза Стивена загорелись.

Кузьмич на папу экраны-глаза перевёл и сказал:

– Но ближайший от Благовещенска хоккейный клуб с ареной в Хабаровске расположен. «Амур» называется. А играют они в Платинум арене. Это их домашняя арена.

– Амур – это же совсем как Амурозавр! – обрадовался Стёпка и на папу снова посмотрел. – Пап, а мы поедем в Хабаровск хоккей смотреть? Должно же и у нас быть хобби?

Папа повернулся к Кузьмичу и махнул рукой по-гусарски:

– Ладно, робот, заказывай железнодорожные билеты на ближайший матч. Заодно и на поезде по Транссибирской магистрали с ветерком прокатимся. Устрою вам культурно-развлекательную программу.

«А с собакой и дед погуляет. Ему полезно», – ещё подумал Стёпка.

Глава 16

Рельсы, шпалы, робот

Дети сразу обрадовались предстоящей поездке в Хабаровск. Очень это полезно – соседние города посмотреть. Их в стране большой много. Сотни. На каждый времени не хватит. Так что лучше пользоваться моментом и смотреть тот, который дают.

Приключения начинаются!

Кузьмич только переспросил, залезая на сайт российских железных дорог:

– А на меня билет брать?

Папа нос почесал и усмехнулся:

– А у тебя паспорт есть?

– Нет, – ответил робот. – Но есть номер на корпусе. Паспорта человеков это ведь тоже номер. Только с фотографией. Так какая разница, какие цифры брать?

– Нет, так дело не пойдёт. Порядок есть порядок, – ответил Матвей Андреевич и добавил тут же для разъяснения. – Ручной кладью поедешь. Но учти, Кузьмич, тащить я тебя не собираюсь. Давай ты лучше как умный чемодан себя будешь вести. Сам за собой следить будешь. Ну и нести себя тоже сам. А лучше, даже что-нибудь ещё.

Робот долго не думал, переспросил:

– Почему так получается, что я чемодан? Я же робот!

– Потому что три билета туда и обратно мне брать проще, чем четыре, – объяснил папа простую вещь. – Я всё-таки на автомобиль коплю. На просторный. Там то тебе точно места хватит.

Робот кивнул.

Всякий знает, что на автомобиль билеты не нужны. Только бензин, масла, запчасти и всякие мелочи, вроде перекуса в дорогу.

– Всё, собирайтесь, дети. Вызываем такси на железнодорожный вокзал, – заключил папа.

Кузьмич не спорил. Пошёл только заряжаться на дорожку. А детей мама Лида собрала. Она не только утеплила каждого как следует, но также отварила в дорогу яиц и запекла в духовке курицу. А в термос сладкого чая налила с лимоном, чтобы путешествовать было приятней.

– Всё-таки дорога не близкая, проголодаются, – объяснила мама папе, рюкзак со всем необходимым в дорогу собирая.

Когда приехало такси, мальчики, робот и папа отбыли вместе с рюкзаками в дорогу.

Не прошло и часа, как они у перрона стояли, обойдя вокзал со стороны улицы, чтобы робот на метал детекторе не звенел.

Проводница поезда «Москва-Владивосток» проверила билеты и сразу пропустила детей. Потом кивнула папе. Проходите, мол. А вот робота остановила.

– А ты куда без билета собрался? «Заяц», что ли?

– Какой же я заяц? Я – багаж! – заявил робот и на всякий случай отключился.

С теми словами он даже застыл на перроне. Как будто, так и было.

Папа вздохнул и повернулся. Возмутился даже:

– Женщина, ну что ж вы мой чемодан испугали? Теперь самому затаскивать придётся. Он же робкий. Нельзя повежливее? Передовые технологии всё-таки.

– А почему чемодан со мной разговаривал? – удивилась проводница. – Такого багажа я ещё не видала!

– Потому что чемодан – умный, – важно добавил папа и подхватив робота подмышку, поднял на ступеньки в вагон. – А все умные – робкие. Потому что дураков болтливых и так хватает. У нас их почему-то называют «экспертами по всем вопросам».

– Ну, знаете ли…

– А вот знаю! – снова перехватил инициативу папа, так как не раз спорил с мамой и немного напрактиковался в этом деле. – Вы чемодан мой не осуждайте. А то, мало ли, чего ещё случится?

Больше у проводницы вопросов не было.

Действуя по принципу «молчи – за умного сойдёшь», она только кивнула. И так работы много. С чемоданами разговаривать некогда. На людей времени не хватает.

Проводница отвернулась, перестав сверлить взглядом. Кузьмич, как умный робот, включился ещё на стадии подъёма на ступеньки, чтобы папе не так тяжело было.

Он не только сам поднялся, но и сам папу подмышки поднял, наклонившись и вытянув руки как подъёмный кран.

Папа с рюкзаком за плечами только ногами в воздухе засучил немного от удивления. Но проводница этого уже не видела.

Так они все вчетвером и вошли в своё купе, занимая три положенных по билетам места. Четвёртого пассажира среди них не было. И его верхняя полка пустовала. Кузьмич только сразу туда залез, чтобы снова Матвея Андреевича не подводить.

Всё-таки пусть не близкий. Ещё успеет надоесть. А пока можно и под чемодан сойти.

Папе тоже пришлось на верхнюю полку лезть. Так было проще выспаться с работы.

Дети куртки сняли и расселись на нижних полках. По-королевски столик заняв и выкладывая добро из рюкзака. Тут же за чай принялись, яйца и курицу. Нагуляли аппетита на свежем воздухе. Самое время – сил набраться.

Поезд тронулся, закачавшись. Все тут же про еду забыли и в окно давай смотреть. Когда на проезжающие рядом перроны и станции поглядываешь – аппетита только прибавляется.

Позже проводница всем бельё выдала, чтобы как дома себя чувствовали.

Вот и получается, что рельсы и шпалы мелькают, курица на глазах исчезает, а чай как будто трубочками высасывают. Один подольёт, другой попросит добавить – так и не стало половина термоса. Пьют уже через не могу, да вкусно причмокивают.

– Конкуренция, значит, – взглянув на это дело с верхней полки, сказал папа. – Что ж, придётся чая у проводницы заказывать. А то и в вагон-ресторан идти.

Но дети быстро наелись-напились. И с ногами на сиденья забравшись, как и робот, долго вдаль смотрели.

Началось приключение. А сытыми за ним наблюдать в тепле – одно удовольствие.

Самим-то идти никуда не надо. Удобно.

Глава 17

Проводник, чая!

Куртки на вешалках над дверью покачивались в такт вагончику. Глядя на них, папа сначала медленно моргал, а затем так долго моргнул, что уже не успел глаза открыть.

Устал лежать без дела на верхней полке. Уснул. Какой с него спрос? Для того, чтобы отдыхать три дня, надо сначала хоть немного отоспаться после посменной работы.

Дети внизу распаковали свои рюкзаки и переоделись с зимнего в домашнее без подсказки.

Жарко в вагоне. Топят что надо. А форточки зимой не открываются. Много не побалуешься. Вспотеешь быстро.

В новой одежде и домашних тапочках оказалось удобнее исследовать вагон. Стёпка со Стивеном тут же исчезли в коридоре, никого не спрашивая. Робот свой – он поймёт. Знает, что значит исследовательская тяга к новым открытиям. А у других чего спрашивать?

Кузьмич тоже так думал. В начале он на столик посмотрел. Курицу никто и не думал убирать, от края отодвинули только.

«Вспомнят, когда голод вернётся», – ещё подумал робот: «А термос даже до конца не закрутили. Упадёт и не будет влаги живительной у людей. Жажда при высокой температуре даже быстрее придёт».

Тогда робот спустился, чтобы прибраться. И закрутив крышку как следует, в окно посмотрел.

Снег идёт – поезд едет, время течёт. Красота!

Потом на сопящего Матвея Андреевича робот посмотрел. Следом в коридор выглянул.

Всё-таки его тоже тянуло на путешествия за пределами купе.

Но мало ли кто на папу спящего позарится? Да и куртки без присмотра висят. А если кто зайдёт, могут и на курицу позариться.

«А как без неё человекам прожить?»

С другой стороны, Стёпку со Стивеном тоже прикрывать надо было.

«Как же без своего человека тут сидеть?» – снова задумался Кузьмич: «Плохо, когда сразу оба взрослых в режим энергосбережения переходят. Жди беды.

Тогда робот впервые столкнулся со сложным для себя нравственным выбором.

Кого защищать?

Заказчика-покупателя Матвея Андреевича, который поставлял модули и платил за электричество для зарядки? Или Стёпку? Робот всё-таки был для него подарком на день рождение. Так что маленький человек мог считаться его хозяином через дарственную.

Но сам Стёпка называл его иначе – другом.

Пока Кузьмич раздумывал, дверь купе открылась. Робот повернулся. Может и не придётся выбирать?

Но вместо детей он увидел серьёзного молодого человека в спортивной оранжевой шапке с надписью «Амур» и в чёрной спортивной куртке с таким же названием на спине и у сердца.

Стряхнув снег с плеч, попутчик снял верхнюю одежду. А снимая шапку, смахнул пот и сказал:

– Ну и жара. У вас есть чего попить? На перроне ничего не продавалось. Малолюдная станция.

– Есть, – ответил робот и протянул термос с кружкой. – Жажду человеки не любят, так и знал, что пригодится.

Молодой человек лет двадцати кивнул, взял термос и попытался открыть.

Да куда там? Робот закрутил что надо.

– Он запаян, что ли? – вскоре сдался попутчик.

– Нет, – ответил Кузьмич и легко открутил кружку, налил чая и протянул незнакомцу. – Угощайтесь. Вы, видимо, совсем ослабли.