Читать онлайн Госслужащий, переродившийся в другом мире. Том 1 бесплатно

Глава 1

Еще когда я был совсем крохой, а точнее, когда я был ребенком в своей прошлой жизни, моя мать сказала мне:

– Нет ничего важнее безопасности. Тем более когда речь касается стабильности работы.

Такие слова сложно забыть даже после смерти. К тому же я уже умер однажды и вот – помню их до сих пор.

Причиной, по которой они так въелись мне в память, стал тот факт, что они были предсмертной речью моей матери. До нелепого смешно, а вместе с тем грустно и обидно, что ворчание мамы стало ее последней волей. Это было настоящим потрясением для юного меня. Должно быть, именно поэтому в своей прошлой жизни я всегда ставил безопасность на первое место.

После окончания университета я сдал экзамен на государственного служащего, ведь, как известно, нет более надежного и стабильного места для построения карьеры. Почему я тогда не понял, что в мире нет ничего безопасного и надежного?

Я отправился за пивом и закусками в круглосуточный магазин, чтобы отпраздновать свой успех на экзамене. Мне хватило одного прямого столкновения с внезапно появившимся грузовиком, чтобы попрощаться с этой жизнью и начать новую, в которой я очутился в теле младенца.

Довольно заурядная история, понимаю, но она все же заставила меня задуматься, а не был ли я главным героем какого-нибудь романа? Подобные «перерождения» были популярным сюжетным ходом новелл и манхв. После пробуждения в новом теле я был несколько удивлен и встревожен. Мир в таких историях зачастую не слишком далеко продвинулся в своем развитии, а главный герой оказывался членом какой-нибудь бедной семьи в средневековом обществе. Если ты не родился в теле принца или аристократа, то в жизни не находилось поводов для радости…

Но в конечном итоге я понял, что больше всего меня волнует мой чувствительный зад. Я серьезно, у меня крайне нежная пятая точка. Если здесь не окажется унитазов, это станет настоящей трагедией. У меня был случай, когда я купил дорогущую туалетную бумагу в супермаркете, но даже она не спасла мою чувствительную задницу!

Вот другое дело – влажные салфетки… Но о чем это я? Забудем о влажных салфетках и подумаем о том, как здорово было бы найти в средневековье туалетную бумагу. Возможно, мне не стоит так сильно беспокоиться и меня не ждет участь людей династии Чосон, вынужденных подтираться соломой. Да, наверняка здесь есть какие-то фантастические силы вроде магии, и я смогу наколдовать себе что-то вроде унитаза.

Эта мысль греет меня, пусть я и зашел в своих раздумьях слишком далеко.

Ах, я немного отвлекся, но главное, что я хочу сказать – мой девиз «Безопасность!» из прошлой жизни плавно перекочевал и в эту.

Сперва, после перерождения, я хотел забыть о своем прошлом, отдавшись во власть будущего, полного приключений, подобно героям фантастических романов. Но все же это было не в моем стиле.

Завтра мне исполнится шестнадцать лет. В этом возрасте ребенок Империи признается взрослым.

По этой причине я принял серьезное решение и отправился в дом деревенского старосты, моего отца.

* * *

Глубоко и шумно выдохнув, я постучал в дверь комнаты, где работал отец.

Тук! Тук!

Из-за двери донесся устрашающий голос, приглашавший войти. Я сглотнул и открыл дверь.

Мой отец, подобно мифическому великану возвышался над грудой каких-то бумаг. Его упругие мышцы, вырисовывавшиеся через слегка поношенную рубашку, напомнили мне о высокой горе, вид на которую открывался с отдаленного холма деревни. Особое опасение вызывала область груди, где пуговицы из последних сил удерживали вместе части одежды.

– А, Ден, это ты? Что тебе нужно?

Его лицо расплылось в яркой улыбке, когда он обратился ко мне по сокращенному имени.

У меня было два старших брата и две сестры, и будучи самым младшим в семье, я был особо любим отцом. Отчасти это было еще и потому, что к отцу я был привязан даже больше своих сестер.

Я быстро вдохнул и выпалил:

– Отец, завтра мне исполнится шестнадцать лет.

– И правда. Ты уже совсем взрослый, – это вызвало в нем ностальгию и он, расчувствовавшись, смотрел на меня: – Казалось, что ты навсегда останешься моим маленьким сыночком, но ты вырос. Твои братья, как и ты, приходили ко мне в день своего совершеннолетия. Эхе-хе.

Глядя в его лицо, полное счастливых воспоминаний о прошлом, я начал сожалеть. Едва ли это выражение лица останется таким же после нашего разговора.

Скажи я ему: «Спасибо, что заботился обо мне и воспитывал столько лет», – его лицо осталось бы неизменным.

Если подумать, мой старший брат в день своего рождения замахнулся на отца адамантовым топором, а второй брат пришел к отцу с мечом из мифрила. Сыновье почтение явно было им чуждо.

– Хах, в отличие от братьев, я не собираюсь демонстрировать неуважение и нападать на тебя, отец.

– Хо-о, неужто? – после моих слов отец с вниманием посмотрел на меня.

От блеска, мелькнувшего в его зрачках, по моему телу побежали мурашки. Это были глаза хищного зверя, высматривающего добычу.

Ситуация принимала опасный оборот. Стало очевидно, что он думает, что я собираюсь бросить ему вызов. Во мне зародился страх скорой смерти, но усилием воли я подавил его.

Как получилось, что я родился в семье воинов, целью жизни которых были вечные сражения?..

С раннего детства я жил в постоянной тревоге. Когда мне исполнилось пять, они решили отправить меня ловить монстра. Можно подумать, это такой же естественный этап развития ребенка, как и обучение первым шагам. В восемь они послали меня за парочкой демонов, оставшихся после похода Короля демонов. В двенадцать мне предстояло победить дракона, которого, как поговаривают, избегали даже демоны.

Мне повезло, что монстры этого мира были крайне тупоголовыми. И все же в таких условиях мне было сложно следовать девизу моей жизни, провозглашавшему важность безопасности.

Собравшись с духом, я сказал:

– Отец, я хочу просить тебя об одолжении.

Он слегка наклонился в мою сторону и с вниманием спросил:

– В чем дело?

Вероятно, он ждал, что я вызову его на поединок.

– Я хочу уехать в столицу.

– Я принимаю твой выз… Что?!

Он правда думал, что я собираюсь драться! Как страшно!

– Ха-ха-ха, кажется, я стал глуховат на старости лет. Мне показалось, что ты сказал что-то о поездке в столицу.

– Здесь нет ошибки. Я действительно собираюсь туда.

Отец на секунду замер с отсутствующим выражением лица.

– Зачем? Хочешь там отпраздновать свою взрослую жизнь?

– Нет.

– А что же тогда?

– Я хочу переехать туда.

Едва я договорил, как ощутил ауру невероятной силы, исходившую от отца.

– У-у-ух!

Обхватив лицо руками и сгруппировавшись, я стал сопротивляться давлению, готовясь в любой момент погибнуть.

Но вопреки всем ожиданиям, давящая сила постепенно сошла на нет, будто ее и вовсе не было.

– Ладно, давай послушаем, что ты скажешь. Почему ты хочешь покинуть родной дом и поселиться в чужих краях? – его выражение лица говорило об искреннем непонимании.

Если честно, я безумно хотел покинуть чокнутую деревеньку, в которой пятилетних детей заставляли ловить монстров. Пусть я и был разочарован тем, что никто не разделял моего мнения, я до сих пор никому не рассказывал о нем.

Человек с двумя глазами сильно выделялся бы в месте, населенном одноглазыми. По этой же логике в деревне, населенной воинственными чудаками, меня, избегающего любых битв, сочли бы странным.

– Мне здесь делать нечего, – я прямо сказал то, о чем думал в последнее время.

– О чем ты говоришь? Никто не мешает тебе заняться здесь любым делом. Ты умный и сильный, к тому же умеешь охотиться, ты можешь заниматься любой работой, – отец был озадачен.

– Как бы тебе объяснить… Ты когда-нибудь чувствовал гордость и удовлетворение? Я хочу делать то, что поможет мне ощутить это.

Честно говоря, я просто хотел безопасную работу, которая бы приносила деньги и не требовала от меня слишком многого.

– Раз так, иди в стражу. Пройдет совсем немного времени, как ты дослужишься до капитана.

Стража была тем местом, которого я избегал всеми силами. Именно туда шли самые безбашенные головорезы этой деревни.

– Отец, мой старший брат – капитан стражи. Чтобы занять его место, мне придется сражаться с ним, а я не хочу портить отношения с семьей.

– Как знать, быть может, твой брат и не против!

– Мне это не интересно!

Отец уставился на меня с растерянным лицом, стоило мне высказать свое нежелание. Воин по своей природе, он никак не мог меня понять. Я тяжело вздохнул.

– Тогда становись воином.

На самом деле «воинами» были простые охотники.

Со всех сторон нашу деревню окружали причудливые земли, на которых прорастали удивительные деревья. Их особенность заключалась в том, что не было никакой возможности прорубить их, не покрыв топор особой аурой меча. По этой причине в деревне не было сельского хозяйства. Как итог – все запасы для жителей добывались путем охоты либо покупки необходимых товаров за пределами поселения. Продавая останки убитых демонов, удавалось зарабатывать деньги для торговли.

Отряд воинов было чрезвычайно важен, он позволял деревни жить безбедно, но он совершенно не подходил для безопасной и спокойной жизни. Это было одно из худших мест, где мог оказаться такой человек, как я.

– Мой второй брат возглавляет воинов.

Эти слова заставили отца нервно вздрогнуть. На его месте я сказал бы: «Так иди и помоги своему брату, стань его правой рукой!».

Однако такой образ мышления был совершенно чужд отцу, прирожденному воину. Он придерживался непоколебимого принципа: всегда стремиться к наивысшему положению, будь соперником член семьи или заклятый враг.

– Тогда как насчет Министерства иностранных дел? – спросил отец.

И хотя название звучало величественно и уместно скорее для могучей державы, на деле это было место, где осуществлялся транзит монстров и демонических ресурсов. Их свозили сюда, чтобы затем доставить в другие поселения для обмена на еду.

На первый взгляд – эта работа могла показаться вполне мирной, но не стоит забывать, что для нашей деревни, затерянной в глуши, путь до соседнего поселения занимал более десяти дней. Поскольку лошадей в этих местах использовать было невозможно, десятидневный пеший переход становился настоящим испытанием. Однако для людей, работающих в Министерстве иностранных дел, да и для любого сильного взрослого, живущего в нашей деревне, это расстояние было плевым делом, ведь каждый из них был способен часами бегать как гарцующая лань.

Пожалуй, этих чудаков стоило бы сравнивать скорее с автомобилями или поездами, нежели с обычными живыми существами. Учитывая их сверхъестественную выносливость, расстояния до других деревень были для них сущим пустяком. А если еще и подумать о монстрах и демонах, которые могут повстречаться в дороге, то уже и служба в рядах воинов не кажется такой уж ужасной.

– Министерство иностранных дел на самом деле не…

– Почему? В Министерстве иностранных дел ты получишь колоссальную поддержку, – перебил меня отец.

Поскольку ни один чужак не отваживался ступить в наши края, Министерство иностранных дел играло важнейшую роль в жизни деревни. В него вкладывалось больше всего ресурсов, и могло показаться, что для меня это самое подходящее место.

Но я отказался, потому что целью моего переезда в столицу были вовсе не великие свершения.

Глава 2

– Меня это совершенно не интересует, – твёрдо заявил я.

– Хм-м… – отец на мгновение задумался, а затем произнес: – Хорошо, тогда как насчет того, чтобы пойти по моим стопам и стать старостой деревни?

– Прошу прощения? – переспросил я, не веря своим ушам.

Мне даже почудилось, что я ослышался, что он всерьез предлагает мне занять пост деревенского главы. Боже, неужели мой отец, известный своей прямотой, вдруг решил шутить?

Однажды мой старший брат, размахивая своим адамантовым топором, ринулся на отца с криком: «Отец, я унаследую власть!».

На что отец, небрежно отразив атаку голыми руками, ответил: «Сынок, я ещё молод!».

– Что за нелепое выражение у тебя на лице? Я хочу, чтобы ты принял управление на себя, – угрюмо повторил отец, словно отмахиваясь от моего недоумения.

– Отец, что за чушь ты несёшь? – ошеломленно выпалил я.

– Это не чушь.

– Нет. Это полнейшая ерунда.

Вполне возможно, что мои дерзкие слова вызвали у отца гнев и его железные кулаки были готовы обрушиться на меня, как гром среди ясного неба. Но то, что должно было быть сказано, уже прозвучало.

– Я слабее старшего брата и владею мечом хуже, чем второй брат. Разве наша деревня не место, где сила – это главное?

Однако вместо привычного гнева отец лишь тихо вздохнул.

– Но среди всех жителей нашей деревни ты лучший в магии.

Меня ошарашили эти слова.

– Когда я начал изучать магию, ты твердил мне, что магия – это всего лишь жалкое трюкачество! – воскликнул я.

С самого начала отец был категорически против моего увлечения магией. Он частенько называл это ребячеством и занятием для слабаков.

– Да, я действительно так говорил, и я по-прежнему в это верю. Но та магия, которую творишь ты, это уже не просто трюки для бездарей.

Я не мог понять логику отца. Он словно утверждал, что пьяное вождение не считается вождением в нетрезвом виде.

– Никакие мелкие уловки не способны одолеть дракона. Но раз какая-то жалкая магия может победить его, то это уже совсем не жалкая магия, – заключил отец.

Я был в полном замешательстве, не зная, что на это ответить.

– Пусть тебе и не сравниться по силе со старшим братом, но среди жителей деревни ты, без сомнения, один из лучших. Да и в фехтовании, если ты всего лишь чуть-чуть уступаешь второму брату, то фактически считаешься вторым лучшим мечником в деревне, – заявил отец.

– Нет, это не так, – я отрицательно покачал головой, отмахиваясь от его слов.

Но отец только рассмеялся и сказал:

– Твой второй брат, лучший фехтовальщик в деревне, признался, что стоит ему сделать перерыв, как ты тут же нагоняешь его. Ему приходится тренироваться каждый день, чтобы сохранить первенство.

Я поджал губы.

– А твоя младшая сестра, с которой вы вместе учились магии, сказала, что ты лучший маг в деревне. И от старейшины Мирпы я слышал подтверждение этого. Более того, твоя старшая сестра, к которой я всегда обращаюсь за советом, говорит, что твои познания наравне с ее, а возможно, что и превосходят. И добавила, что, если мне понадобится совет, я вполне могу обращаться за ним к тебе.

Выражение его лица словно вопрошало, собираюсь ли я и дальше отрицать очевидное.

– Если посмотреть на твою настойчивость, создается впечатление, будто ты уже давно решил сделать из меня успешного главу деревни. С каких это пор ты начал так думать? – поинтересовался я.

– С того момента, как ты одолел дракона.

Другими словами, он видел меня своим преемником с того момента, как мне исполнилось двенадцать лет.

– Но ведь братья тоже победили драконов, почему именно я?

Для отца мои навыки магии и начитанность были чем-то не сильно важным. Если провести аналогию, это было равносильно наличию сертификата о знании истории Кореи или китайского языка в резюме для крупной компании. Достижение, которое не дает каких-либо преимуществ перед остальными кандидатами.

– Твои старшие братья не смогли бы справиться с драконом в одиночку, они одолели его с помощью пары-тройки товарищей. Да и когда твоим братьям было по двенадцать лет, они были не в состоянии поймать даже обычных демонов, не то что дракона. Они только и делали, что давали деру! Ха-ха-ха, как вспомню, так сразу смех разбирает! Ха-ха-ха! – отец, смеясь, ударил кулаком по столу.

Во мне внезапно проснулось сочувствие к братьям, я начал понимать, почему они так вероломно напали на отца перед церемонией своего совершеннолетия. Может, мне тоже стоит хотя бы попытаться?

Стоило лишь вспомнить о том, как меня отправили в логово дракона, как во мне вспыхнула жажда мести. Но добром это не кончится, в итоге мне придется несколько дней соблюдать постельный режим после того, как я получу порцию тумаков от этого взбешенного «монстра».

– Вот почему ты не можешь уехать в столицу Империи. Ты должен занять мое место после меня, – твердо заявил отец, а затем добавил: – Впрочем, я все еще полон сил, а ты пока еще слишком молод для такой чести. Я передам тебе бразды правления, когда ты подрастешь.

– Да. Понял, – ответила я. – Тогда я откланяюсь.

С натянутой улыбкой я попрощался и вышел из кабинета.

Возвращаясь домой, я заметил мальчика лет десяти, упражнявшегося на пустыре. Он с усердием махал мечом на своего деда. Дедушка, в свою очередь, без труда блокировал атаки внука, используя лишь два пальца, словно они были покрыты прочным слоем ауры. Казалось, что старику было приятно наблюдать за попытками своего сорванца.

Дерьмо! Вот это влип!

Такими темпами, казалось, я вот-вот стану вождем племени безумных вояк.

Вождь племени – участь, явно не предназначенная для такого нормального человека, как я. В идеальном мире я покинул бы эту деревню с легким сердцем и улыбкой на губах. Увы, обстоятельства складывались иначе, и я ничего не мог с этим поделать.

Пришло время для плана «Б».

* * *

Думстоун Блейд, вождь племени Ворона, прославленного боевого народа, рассмеялся, вспоминая вчерашний день. Его младший сын, Денбург Блейд, наконец-то предстал перед ним в канун своего совершеннолетия.

К его величайшему удивлению, в отличие от своих старших братьев, Денбург не предпринял внезапных атак, не обрушился на него с градом ударов. И все же Думстоуну было приятно, что его младший сын, его самое дорогое дитя, решил посетить его перед тем, как войти во взрослую жизнь.

Однако сердце Думстоуна дрогнуло, когда Денбург заявил о своем желании покинуть деревню. К счастью, сердце отца успокоилось, когда он увидел, что его сын ушел с улыбкой, словно понимая чувства своего родителя.

Если быть честным, Думстоун планировал объявить Денбургу о его наследовании чуть позже, когда тот станет старше. Тем не менее, поскольку юноше уже исполнилось шестнадцать, он решил, что час настал.

Итак, Думстоун сообщил семье о своем решении вчера вечером за ужином. И хотя он и не подал виду, глубоко внутри он изрядно нервничал, ожидая их реакции. К счастью, его опасения были напрасны.

Все его сыновья и дочери, как один, одобрили назначение Денбурга. Не обращая особого внимания на своих дочерей и второго сына, которые, очевидно, не претендовали на власть, мужчина был приятно удивлен, когда услышал согласие старшего.

– Недавно я видел, как отец разбирал кипу каких-то бумаг. У меня от одного этого вида разболелась голова, – признался старший сын. – Младший брат может стать величайшим правителем, а я тем временем буду величайшим воином!

Переполненный гордостью за своего первенца, Думстоун нежно потрепал его по голове.

– Дети мои, мои дорогие сыновья и дочери! Идите, обнимите меня!

Как только Думстоун раскрыл объятия, Гестия, его старшая дочь, закричала:

– Все разбегайтесь!

По этому сигналу все дети одновременно бросились врассыпную.

– Хм-м, – пробормотал Думстоун, изображая обиду. – Мои чувства задеты. – произнес он и вопросительно уставился на старшего сына, которого не успели спасти от его объятий.

– Ты тоже так думаешь? – спросил отец.

– Да! От… Конечно! Но, отец, может, ты меня отпустишь?.. – взмолился Галлахад, протягивая руки. Но Думстоун не собирался выпускать его из своих объятий. – Подожди! Отец! ОТЕЦ!

Когда грудь Думстоуна приблизилась, а хватка его рук усилилась, Галлахад, его старший сын, отчаянно завопил: – Отец! Папа!

Да, отец тоже любит тебя, мой мальчик.

* * *

– Деревенский староста!

Голос вырвал Думстоуна из плена вчерашних воспоминаний.

Его помощник, возникший словно из ниоткуда, прошептал ему на ухо, когда тот, наконец, стряхнул с себя остатки грез:

– Глава деревни, я созвал старейшин согласно вашим указаниям.

Думстоун не заметил, как комната наполнилась старыми, жилистыми мужчинами, гордо именовавшими себя старейшинами.

– Ах, простите, я задумался, – пробормотал Думстоун, виновато улыбаясь.

– Кто бы мог подумать, что ты вообще на это способен. Прямо гордость распирает, – насмешливо протянул старейшина Мирпа, единственный из собравшихся, кто не мог похвастаться впечатляющими мышцами.

– Ну что ты, Мирпа, вечно за своё. Я тоже не молодею, знаешь ли, и работы у меня в последнее время хватает. К тому же формально я всё ещё староста деревни. Не стоит обращаться ко мне так фамильярно, – с наигранным недовольством возразил Думстоун.

– Да перестаньте вы уже! Говорите, зачем нас собрали. Раз позвали всех старейшин, а не только меня, то, похоже, дело важное, – нетерпеливо проворчал старейшина Уэджер, единственный в их компании, отличавшийся изысканными манерами.

– Да, вождь племени, расскажи, что у тебя стряслось? Ты ведь знаешь, что с возрастом мы становимся всё более нетерпеливыми.

– Ха-ха, вождь племени? Зовите меня просто деревенским старостой, и не надо этих устаревших названий.

Однако старейшины продолжали величать его вождём, словно другой титул был им чужд. Ещё во времена, когда торговля с Империей только набирала обороты, Гестия предложила заменить «вождя племени» на «деревенского старосту». Но было совершенно ясно, что последний титул звучал недостаточно внушительно. По предложению Денбурга Думстоун даже всерьез задумался о смене своего титула на что-то более бодрое, например, «Огненная тень».

– Да какая разница – вождь или староста! Хватит вокруг да около ходить, переходи уже к делу! – не выдержав, проворчал Мирпа.

Думстоун, не обращая внимания на его ворчание, произнес:

– Я собрал вас всех, потому что решил, кто станет следующим главой деревни.

Старейшины на мгновение замолчали, после чего начали перешептываться между собой, напоминая потревоженный улей.

– Ты что, заболел? У тебя какая-то хворь, о которой мы не знаем?

При вопросе старейшины Мирпы собравшиеся заволновались и уставились на Думстоуна, словно пытаясь разглядеть на нем признаки недуга.

– Нет, я в порядке.

– Тогда почему такой здоровый человек уже заговорил о преемнике?! Зачем ты говоришь подобное?!

Громкость голосов в комнате возросла, старейшины начали перебивать друг друга, крича и споря.

– Все, заткнитесь! – неожиданно взорвался Мирпа, и в комнате мгновенно воцарилась тишина, словно по волшебству.

Как только все смолкли, старейшина Мирпа, прищурившись, посмотрел прямо в глаза Думстоуну и спросил:

– Ладно. Пока проигнорируем тот факт, что такой человек, как ты, уже выбирает себе преемника. Кто будет следующим главой деревни? Старший сын? Второй сын?

Думстоун покачал головой.

– Младший.

И вновь начался гомон. Старейшина Мирпа бросил на присутствующих свирепый взгляд, заставив замолчать.

Наблюдая за этой сценой, Думстоун едва заметно вздохнул, предвкушая дальнейший хаос.

В прошлом все здешние старейшины были громкими и энергичными, но с возрастом их мускулы ослабевали, а способности ухудшались. Лишь старейшина Мирпа, как маг, был исключением из этого правила, поскольку его магические силы с годами только росли.

В его юности многие смотрели на Мирпу свысока за то, что тот изучал магию, а не фехтование или боевые искусства. Но те же самые люди беспомощно разводили руками, когда становились старше и переходили рубеж среднего возраста.

Пока Думстоун раздумывал об обучении Денбурга магии, старейшина Мирпа сказал:

– Что ж, если твой младший сын станет следующим вождем, то так тому и быть. В отличие от тебя, Ден мудр и умен. К тому же назначение младшего сына на пост вождя – это не такое уж и редкое явление.

В отличие от внешнего мира, где трон обычно наследовал старший сын, прошлые главы деревни, или, вернее, вожди племени, выбирались исходя из их силы. Так что у младших сыновей тоже был шанс занять эту должность.

Случаи, когда вождями становились женщины, тоже не были редкостью.

– Но почему именно твой младший сын? – прямо спросил Мирпа.

Он не интересовался, почему Денбург был избран вместо старшего сына. Скорее, его интересовало, почему сам Думстоун на это согласился, ведь тот всегда пренебрежительно относился к магии. Другими словами, он хотел знать, почему вождь выбрал того, кто специализировался на магии, и был ли Денбург действительно сильнее своих старших братьев.

На этот вопрос был лишь один ответ.

– Потому что он самый сильный. Разве может быть какая-то другая причина?

Глава 3

Старейшины были ошеломлены словами Думстоуна.

– Когда Дену исполнилось двенадцать, я отправился в логово дракона и бросил его там.

Старейшина Мирпа нахмурился и с неудовольствием произнес:

– Это что, твоя очередная выходка?

Остальные старейшины прекрасно знали, что Думстоун заставлял своих сыновей преодолевать страх, бросая их на бой с монстрами, демонами и драконами в возрасте пяти, восьми и двенадцати лет.

Думстоун наблюдал за ними из тени, поэтому его сыновьям никогда не грозила настоящая опасность. К тому же он тешил свое самолюбие, убивая монстров в критических ситуациях. Он считал это весьма эффективным методом воспитания, которым одним выстрелом убивал двух зайцев.

– Какая еще выходка? Это мой особый метод обучения, – пробурчал Думстоун. – В любом случае, когда Дену исполнилось двенадцать, я отправил его на бой с драконом. Сначала он, конечно, убегал от него, но потом начал передвигаться из стороны в сторону с помощью магии, пока не перерезал дракону глотку ножом.

Все это время старейшина Мирпа хмурился, но после этих слов его глаза изумленно распахнулись.

Думстоун был удивлен такой реакцией.

– Я думал, что ты об этом знаешь, ведь ты же близок с Деном.

– Вождь, это правда? – старейшины зашептались, наперебой задавая вопросы Думстоуну.

– Да. Он одолел дракона, с которым справится не каждый взрослый.

– Это был детеныш дракона?

– Как победа над детенышем может что-то доказать? Это был взрослый дракон, – возразил Думстоун.

– А сколько ему было лет?

– Кажется, около трехсот.

– То есть ты хочешь сказать, что дракона убил ребенок, а не ты?!

– Да, – подтвердил Думстоун.

Старейшины начали перешептываться, обсуждая возраст Денбурга и его будущее.

– Хм, ладно. Выходит, парень убил дракона, а мне ни словечка не сказал, – недовольно пробормотал Мирпа. – Когда ты вообще планируешь передать ему бразды правления?

После вопроса Мирпы в комнате воцарилась тишина.

– Когда он станет немного сильнее меня, или когда я сам начну слабеть, – задумчиво ответил Думстоун.

– С твоей-то прытью нет никаких шансов, что ты когда-нибудь ослабеешь, значит, ему придётся стать сильнее тебя. Это произойдет по меньшей мере лет через двадцать, так зачем ты говоришь об этом сейчас?

Думстоун почесал затылок и рассмеялся:

– Ха-ха-ха, я же рассказал об этом своим детям, вот решил и вам сообщить чуть раньше.

– Негодяй! Учитывая мой возраст, я через двадцать лет уже буду лежать в гробу! – взорвался Мирпа.

– Так ты на фестиваль не пойдешь? – съязвил Думстоун.

В день назначения нового главы деревни всегда устраивался грандиозный праздник. Именно поэтому церемония и получила название «Фестиваль».

– Негодник! Что значит – не пойду? Ты же знаешь, как я люблю выпить!

Другие старейшины рассмеялись над его вспышкой.

Тук-тук!

Вместе со стуком в дверях раздался голос Гестии:

– Отец, пора на церемонию совершеннолетия Денбурга.

Думстоун взглянул на часы и поднялся из-за стола:

– О, уже время? Простите, господа…

– Нет, я пойду с тобой. Я хочу посмотреть на нашего нового лидера, – сказал один из старейшин, поднимаясь со своего места.

К нему тут же присоединились и остальные.

Думстоун, почесав затылок, кивнул:

– Хорошо. Как хотите.

Хотя это и называлось церемонией совершеннолетия, на деле это было больше похоже на семейное торжество, где давали наставления о взрослой жизни. После этого всем предстояло отправиться на охоту за монстрами, чтобы доказать свою зрелость, а затем устраивался пир. Обычно выдвигаться далеко за пределы деревни не приходилось – все собирались перед зданием ратуши.

Перед ратушей уже стояли старший сын Галлахад, второй сын Гавейн, старшая дочь Гестия и младшая Лейша.

– А где Денбург? – спросил Думстоун Лейшу. Та пожала плечами:

– Не знаю.

Это было странно. Денбург всегда был невероятно пунктуален. Если он давал слово или должен был что-то сделать, он всегда приходил первым и ждал. Более того, он был достаточно умен, чтобы предвидеть собрание старейшин, а Гестия наверняка напомнила бы ему, если бы он по какой-то причине забыл.

Его отсутствие было крайне необычным. Впрочем, вспомнив о тех «винтиках», что то и дело сбивались в его голове, Думстоун решил, что, пожалуй, в этом нет ничего особо странного.

Думстоун извинился перед старейшинами и снова взглянул на часы. Он выждал еще немного, до самого момента начала церемонии совершеннолетия. Но Денбурга так нигде и не было даже после того, как назначенное время уже прошло.

Предчувствуя неладное, Думстоун поочередно посмотрел на своих детей. Но те лишь виновато качали головами, показывая, что тоже не имеют ни малейшего представления о том, где может быть их брат.

– Отец, – проговорила Гестия, чувствуя неловкость. Думстоун кивнул в ответ, и девушка, получив разрешение, быстро кивнула и умчалась прочь в сторону дома.

– Ой, сестренка, куда ты? – окликнула Гестию Лейша, но та уже скрылась из виду.

Вскоре Гестия вернулась, запыхавшись, волоча за собой тушу демона, раза в два больше нее самой.

– Отец! Посмотри! – громко позвала она и протянула ему сложенный вдвое листок бумаги.

На сложенном листке аккуратным почерком было написано:

Моей любимой семье.

Было совершенно очевидно, что это почерк Денбурга.

Моей любимой семье.

Подозреваю, что именно Гестия первой найдет это письмо, почуяв неладное. Сейчас, наверное, всего несколько минут после полудня.

Хотя я и надеюсь, что это письмо найдут позже, в девяти случаях из десяти оно будет обнаружено именно в это время. Письмо или труп демона невозможно будет найти раньше, так как магия, что я наложил, еще не будет снята.

Чтобы ответить Гестии, которая, без сомнения, будет в недоумении, почему я позволил найти труп демона и письмо лишь в полдень, я отвечу следующее: я хотел свести к минимуму все риски, раз уж в любом случае станет известно, что я ушел.

А если быть откровенным, то мой план заключается в том, чтобы покинуть эту деревню и перебраться в какое-нибудь новое место. Когда вы будете читать это письмо, вы, возможно, зададитесь вопросом, почему человек, которому прочили будущее главы деревни, уходит (теперь я взрослый, поэтому буду называть это уходом, а не побегом из дома).

Но, честно говоря, у меня нет ни малейшего желания занимать пост старосты деревни. Если бы отец не объявил о том, что планирует сделать меня главой, я бы не ушел, не сказав ни слова. Но это не значит, что у меня не было планов покинуть деревню.

Отец, я прошу тебя, не сожалей и не вини себя в том, что случилось.

Помимо желания сделать что-то значимое, кажется, самой главной причиной моего ухода является огромное желание увидеть мир. Я обещаю выходить на связь не реже раза в месяц, так что, пожалуйста, не волнуйтесь слишком сильно.

P.S. 1: Труп демона, который вы найдете вместе с этим письмом, – это моя добыча для церемонии совершеннолетия. Не нужно относиться ко мне как к ребенку и говорить потом, что я не прошел эту церемонию.

P.S. 2: В качестве прощального подарка в честь моего ухода я выследил и уничтожил целое стадо демонов. Их около сорока, так что следуйте карте, которую я нарисовал, и разделайте их туши, чтобы пополнить запасы деревни.

P.S. 3: Я заберу несколько карт, еду и имперские деньги из Министерства иностранных дел. Буду честен, все это стоит всего лишь двух-трех зубов демонов, которых я поймал.

P.S. 4: Поразмыслив, я понял, что написал это письмо в манере, больше подходящей для общения с моей старшей сестрой. Поэтому оно получилось неформальным. Когда отец будет читать его, пожалуйста, переведите мои непочтительные слова в более уважительную форму.

Пусть счастье не покидает нашу семью.

С любовью, ваш младший сын.

Думстоун вдруг почувствовал, как его кровяное давление начинает зашкаливать.

– Ха-ха-ха, подумать только, что мой младший сын устроил такой сюрприз! Капитан стражи!

На зов Думстоуна Галлахад ответил нервным возгласом:

– Да!

– За исключением минимального числа людей, необходимого для охраны деревни, отправляйся со всем отрядом и поймай Денбурга Блейда! – рявкнул Думстоун, выкрикивая имя младшего сына.

Галлахад, однако, колебался.

– Отец? Но такое количество людей для поисков…

– Что такое? Ты хочешь стать следующим вождем? Готов провести всю жизнь за кучей бумаг?

– Слушаюсь приказа! Исключая три сотни охранников, необходимых для обеспечения безопасности, я поведу тысячу двести человек и верну его обратно! – Галлахад отдал редко исполняемый им салют и бросился наутек.

«Неужели ты и правда так сильно не хочешь проводить свою жизнь за кипами документов?»

– Военачальник!

– Так точно!

– Сколько людей нам понадобится, чтобы разделать сорок демонов?

Гавейн, окинув взглядом тушу, оставленную Денбургом, на мгновение задумался, а затем ответил:

– Сто двадцать человек… Нет, ста будет достаточно.

Разделывать туши монстров было нелегким занятием. Вообще, упомянутые изначально сто двадцать человек уже считались небольшим количеством, ведь на каждого монстра приходилось по три человека. Но Гавейн, словно читая мысли отца, сократил их число еще больше.

Думстоун был благодарен за это, но не мог заставить своих воинов страдать из-за того, что его сын сбежал, не желая становиться главой деревни.

– Назначь двести человек для этого задания, а остальных отправь ловить Денбурга, – приказал Думстоун.

Благодаря рассудительности Гавейна Думстоун почувствовал, как его мозг начинает возвращаться в привычное состояние.

– Так точно. Я поведу триста воинов и верну его, – Гавейн отдал честь и побежал к своему отряду.

– Министр иностранных дел! Нет, его же здесь нет… Лейша. Сходи, объясни все министру и попроси прислать проводника для погони.

– Да, отец. Кажется, нет никого, кто мог бы противостоять магии Денбурга, так что я тоже пойду.

Думстоун поблагодарил ее и отправил выполнять поручение. Затем он повернулся к собравшимся старейшинам и сказал:

– Гм, приношу свои извинения за случившееся.

В ответ на искренние извинения Думстоуна старейшины только замахали руками, уверив, что все в порядке.

– Нет, я бы сказал, что этого и следовало ожидать от твоего сына.

– Ты и сам устраивал такое, когда был ребенком.

– Точно, точно. Ты в детстве был еще хуже!

– Я бы даже сказал, что до этого момента он вел себя совсем не так, как должен был себя вести твой сын.

Каждое слово старейшин было подобно удару ножа в сердце Думстоуна.

Ведь, если подумать, он тоже был тем еще затейником в юности, устраивая бесчисленные инциденты, дабы избежать поста главы деревни.

Именно из-за его прошлого никто не счел побег Денбурга чем-то из ряда вон выходящим.

Думстоун не знал, радоваться этому или огорчаться.

Глава 4

Добравшись до второго лагеря, отмеченного на карте, я, тяжело дыша, взглянул на часы.

Двенадцать часов и три минуты.

Заклинание уже должно было развеяться, а значит, труп демона и оставленное мною письмо уже должны были обнаружить.

Взглянув на карту, я понял, что преодолел почти двухдневный путь, если судить по расположению второго лагеря на десятидневном маршруте. Выходит, если я бежал уже четыре часа, моя скорость достигала семидесяти-восьмидесяти километров в час.

Такая чудовищная скорость заставила меня усомниться в том, человек ли я вообще. Не монстром ли я родился? Это был путь, на который у Министерства иностранных дел ушло бы целых два дня. Конечно, чиновники шли бы не спеша, таща на себе груз из нескольких десятков демонов. Но для человека с обычным телом в прошлой жизни было отрадно осознавать, что возможно преодолеть такое расстояние за одно утро.

Судя по карте, до города, где обычно торговало министерство, было около тысячи километров по прямой. Это расстояние люди, возвращавшиеся домой на максимальной скорости, преодолевали за два дня. Но посреди этого пути был огромный разлом, и именно внушительный крюк, необходимый для его обхода, значительно увеличивал реальную протяженность маршрута.

Пока что я следовал по маршруту Министерства иностранных дел, сверяясь с картой, которую взял из их офиса, чтобы оставить как можно меньше следов. Теперь, когда за мной начнут погоню, мне нужно будет прокладывать свой собственный путь в лесу, а не следовать по проторенной дороге.

Это была гонка со временем.

* * *

Гестия спокойно размышляла над сложившейся ситуацией.

«Денбург сбежал из дома. Отец в ярости из-за предательства своего любимого сына».

Если честно, Гестия не была сильно шокирована. Но не потому, что она не любила своего брата. Кто же не любит свою семью? Она прекрасно знала, что планы Думстоуна по отношению к Денбургу противоречат желаниям самого Денбурга. Поэтому это было скорее разочарование, чем потрясение.

Когда у Думстоуна наступали трудные времена, Гестия помогала ему, выступая в роли деревенского советника. Он полностью доверял дочери и прислушивался к ее мнению. Именно поэтому деревня зачастую шла в том направлении, которое указывала она.

Нынешняя ситуация оказывала на Гестию огромное давление. Ей было всего восемнадцать, но ее слова могли влиять на тех, кто был вдвое или втрое старше нее. Ее ужасал тот факт, что одно ее слово могло повлиять на людей до такой степени, что они были готовы пожертвовать собой.

Согласно книге из сельской библиотеки, лидер должен благодарить своих подчиненных, не покладая рук работающих ради правого дела.

Но как тогда ей относиться к тем, кто проливает кровь ради этого дела? Благодарить? Бояться? Или, может быть, замереть, на зная, что и чувствовать?

Гестия не знала ответа, и, вероятно, никогда не узнает. Она надеялась, что ей никогда не придется столкнуться с подобным. Она сочувствовала сбежавшему Денбургу, но одновременно с этим испытывала глубокое разочарование.

Гестия уважала отца, но считала его слишком неосмотрительным. Думстоун действовал, не задумываясь о последствиях. Младший брат же был другим – умным и хитрым. Он мыслил шире, чем она, говорил о вещах, на которые она бы не осмелилась. Если бы он стал главой деревни, Гестия избавилась бы от бремени ответственности за судьбу поселения и постоянного страха сделать ошибку.

«Прости меня, Денбург. Я не могу принять твое бегство. Я делаю это ради деревни и ради себя самой. Прости меня, брат», – подумала она.

– Я возглавлю эту операцию, – заявила Гестия перед отрядом из полутора тысячи человек.

Гавейн, руководивший преследованием, кивнул, а Галлахад стал поторапливать сестру.

– Денбург, скорее всего, сначала следовал по маршруту, указанному на карте, – начала Гестия.

С недоумением Галлахад спросил:

– Почему? По карте идти быстрее, но это большая глупость, когда за тобой идет погоня. Денбург наверняка ожидает ее. Разве он не стал бы сразу идти по лесу?

– Ты прав, он наверняка ждет погони. Но следование маршруту имеет свои преимущества. Во-первых, это сокращает время, необходимое для выхода из леса. Во-вторых, это позволяет двигаться, не оставляя следов.

– Как?

Гестия указала на следы на земле:

– Можете ли вы сказать, кто оставил эти следы и когда?

Галлахад и Гавейн отрицательно покачали головами.

– То же самое и на лесной тропе, – продолжила Гестия. – На маршруте невозможно отличить следы Денбурга от следов чиновников Министерства иностранных дел. В-третьих, это позволяет временно сократить численность преследователей.

– Что ты имеешь в виду?

– Хотя я предполагаю, что Денбург следовал по этому маршруту, возможно, в последующем он свернул с тропы. Пока существует эта вероятность, нам придется отозвать часть преследователей, чтобы выяснить, где он сошел с маршрута.

Галлахад сделал лицо, явно показывающее, что он ничего не понял, а Гавейн уловил суть. Благодаря своему опыту поиска следов демонов во время охоты, понимание, видимо, давалось Гавейну легче.

– Брат с этим не знаком, но… Если хочешь поохотиться в лесу, нужно знать, где обитает добыча, – сказал Гавейн. – Хотя лес и гигантский.

– Верно.

– Поэтому на охоте ищут следы добычи, а не саму добычу.

– Правда?

– Да. Так что, если думать о нашем младшем брате как о добыче, не получится сразу обыскать весь лес. Сначала нужно найти его следы, верно?

Гестия утвердительно кивнула.

– Да, именно так. И также нужно будет тщательнее осмотреть окрестности деревни, а не начинать поиски в лесу вслепую.

Галлахад, похоже, наконец понял.

– Гавейн, сколько людей нужно, чтобы искать следы вокруг деревни?

Гавейн на мгновение задумался и ответил:

– По меньшей мере сто. Если серьезно, нам понадобятся все силы воинов.

– Так много?

Такое количество превзошло ее ожидания. Деревня, конечно, была большой, но Гестия не думала, что для поиска понадобится все пятьсот воинов. По ее оценкам, хватило бы пятидесяти, но, похоже, дело обстояло иначе.

– Денбург владеет магией. Его будет сложно найти, если он попытается скрыть следы, – добавил Гавейн. – Тем более что я часто учил его скрывать свои следы и передвигаться, не оставляя их.

Гестия слегка прикусила губу.

– Сто воинов. Я не могу отвести на это больше людей.

Сотня воинов, способных бродить по лесу с демонами как по своему двору, была уже большим подспорьем.

– Хорошо.

Гестия продолжила объяснять, одновременно размышляя над ситуацией.

– В-четвертых, он может замедлить погоню. Ты же сказал, что понадобится больше сотни воинов, чтобы найти его следы вокруг деревни? Так вот, если он свернет с маршрута в середине пути, на его поиски потребуется в несколько раз больше времени.

– Подожди. Ты считаешь, что Денбург свернет с маршрута в середине пути?

– Да. Вероятность того, что Денбург сменит маршрут, стопроцентная. И сделает он это, скорее всего, примерно в то время, когда его письмо и труп демона будут обнаружены. То есть с полудня будет отклонение примерно на десять минут.

– Почему ты так говоришь?

В ответ на вопрос Галлахада Гестия достала письмо Денбурга.

– Судя по тому, что здесь написано, Денбург хочет ограничить наши возможности для маневра.

– Что это значит? Что бы сделал Денбург, узнав о наших передвижениях?

Неудивительно, что ни Галлахад, ни Гавейн ничего не поняли. Гестии самой пришлось перечитать письмо и еще раз все обдумать.

– Гавейн, как думаешь, когда добыча чувствует себя в наибольшей опасности?

– Хм, когда сталкивается с охотником? Или когда стрела застревает в ее шее?

– Нет. Когда она осознает, что существует охотник. При столкновении с охотником напряжение зашкаливает, а когда стрела пронзает тело, преобладает страх. Денбург сейчас – добыча, которая знает о существовании охотников. И, как добыча, он должен заставить охотников двигаться, как нужно ему.

– То есть все твои планы уже были просчитаны Денбургом?

– Да. Скорее всего, Денбург предвидел, как я спланирую операцию, прочитав его письмо.

– Тогда разве мы не должны действовать вопреки твоему плану?

– Нет, Денбург пытается просчитать наши действия, даже раскрывая себя. Раз он дает такую явную наживку, нам ничего не остается, кроме как проглотить ее. Если мы этого не сделаем и совершим ошибку, мы можем упустить его.

Внутри Гестия испытывала восхищение. Именно этого следовало ожидать от Денбурга, и это же вызывало разочарование. Его тактика, как в многоходовой шахматной партии, постоянно заставляла противников бросаться в ловушку, о которой они имели ясное представление.

– Денбург, скорее всего, ушел между восемью и девятью утра.

– С чего ты взяла?

– Без десяти семь он завтракал. Я это помню, потому что сама накрывала на стол. А после половины восьмого все отправились по своим делам. Значит, демона в свою комнату он притащил после этого. Министерство иностранных дел проверяет количество припасов перед закрытием, поэтому карту и деньги он украл около восьми утра, если не ушел ночью.

– Логично. Если бы он попытался уйти ночью, его бы сразу поймал отец, у которого чуйка лучше, чем у демонов. Кстати, утром в Министерство иностранных дел кто-то ведь должен был прийти на работу, как же он украл, оставшись незамеченным?

– Склад министерства находится за пределами офиса, так что Денбургу не составило труда выкрасть нужное.

– Значит, он свернул с маршрута через три-четыре часа после того, как покинул деревню.

– Примерно так. И как ты думаешь, где именно он мог это сделать?

Гестия не отличалась особой силой и даже не была уверена, что сможет победить десятилетнюю девочку. Поэтому ей сложно было оценить возможности Денбурга.

Пока Галлахад и Гавейн размышляли, они пришли к разным выводам.

– Если три часа, то это где-то возле первого лагеря; если четыре, то это где-то здесь, – Галлахад указал на участок между первым и вторым лагерями, ближе к первому.

– Нет, раз это Денбург, то для него не составит труда добраться до участка между первым и вторым лагерями за три часа, – возразил Гавейн. – Если мы берем промежуток в четыре часа, то он вполне может быть возле второго лагеря.

Такое расхождение во мнениях было проблемой. Участок, о котором они спорили, был слишком велик, чтобы принять оба варианта.

Глава 5

– Независимо от того, насколько способный Денбург, он не может быть настолько быстр в начале взрослой жизни, – сказал Галлахад. – Скорость, о которой ты говоришь, означает, что он входит в тройку лучших в деревне.

– Ты недооцениваешь Денбурга, – ответил Гавейн. – В отличие от тебя, он по скорости уже входит в число лучших.

Гестия и Галлахад были удивлены словами Гавейна.

– То есть Денбург быстрее тебя? – спросила Гестия.

Гавейн входил в тройку лучших в деревне, а Галлахад был где-то в середине или в конце списка. Поэтому слова Гавейна имели больший вес.

– Нет. В лесу беспокоиться не о чем. Только в деревне Денбург может догнать меня, – сказал Гавейн. – В лесу воины быстрее.

Гестия почувствовала облегчение и спросила Галлахада:

– Что ты думаешь?

– Предположение Гавейна убедительнее моего, – ответил Галлахад.

Гестия кивнула:

– Тогда, оставив сотню воинов, тысяча четыреста человек отправятся по маршруту Министерства иностранных дел.

Затем Гестия начала объяснять весь план операции.

* * *

Прошло около шести часов с тех пор, как я свернул с маршрута. Если план Гестии был таким, как я предполагал, то первая группа преследователей скоро должна была добраться до второго лагеря, места, где я отклонился от маршрута Министерства иностранных дел.

По моим подсчетам, преследователей будет от четырнадцати до шестнадцати сотен. Примерно от одиннадцати до двенадцати из них будут из охранного отряда, состоящего из бойцов всех мастей. Триста-четыреста – это воины, которые постоянно охотятся в лесу. Ну и, возможно, еще с десяток лиц, работающих проводниками.

Меня радовало, что в министерстве не было бойцов. Большинство его сотрудников – это опытные в бою или торговле ветераны, слабые женщины, интересующиеся внешним миром чудики и маги, изучающие внешнюю магию. Так что я не чувствовал особой опасности, даже если бы они присоединились к преследованию.

Даже охранники, составлявшие большую часть отряда преследования, не представляли особой угрозы, если не считать их большого количества. Хоть жители деревни и учились охотиться с раннего возраста, они не делали на этом упор, достигнув зрелости. Обычно их навыков хватало только на то, чтобы поймать кабана или оленя к обеду.

Конечно, дикие кабаны и олени, обитавшие в окрестностях деревни, расположенной на Территории Демонов, были далеко не обычными. Их было огромное множество, и они могли убить огра одним укусом.

Мирной эту деревню назвать было сложно. Самой серьезной силой здесь считался отряд воинов Гавейна. Пять сотен человек – казалось бы, немного, всего лишь треть от численности стражи. Но стоило им оказаться в лесу, а не на улицах деревни, как воины могли бы раскидать всю стражу, используя лишь половину своих сил.

Потому я и стремился по максимуму вывести воинов из игры. И первым делом, сорок демонов, которых я оставил, должны были значительно проредить их ряды. Демоны были опасны, пока были живы, но мертвыми становились еще опаснее. Их кровь – яд, а когда тело начинало разлагаться, яд испарялся. Так что место, где умирал демон, тут же становилось настоящей пустошью. И избавиться от этих мертвых тел было делом непростым. Нужно было отправить немало воинов, чтобы обезвредить или собрать яд и добыть полезные «побочные продукты», пока трупы не начали гнить. Ведь части тел демонов, хоть и опасные, ценились как магические катализаторы и материалы для оружия. Один зуб чего стоил – его можно было продать за баснословные деньги.

Я не чувствовал себя виноватым, ведь если бы я продал пойманных демонов, то выручил бы целое состояние. К тому же я специально подстроил так, чтобы письмо обнаружили вовремя – для того, чтобы от демонов успели избавиться до того, как те начнут разлагаться.

В итоге из-за этого из погони выбыло как минимум сто, а может, и сто двадцать воинов. А если повезёт, то и того больше.

Кроме того, около сотни воинов должны были остаться в деревне, чтобы искать мои следы. Другими словами, число воинов, с которыми мне придется иметь дело, сократилось до менее чем двухсот восьмидесяти человек, а это почти в два раза меньше первоначального числа.

Если бы я был Гестией, я разделил бы отряд преследования на пять групп. Группы один и два состояли бы из самых быстрых людей в деревне, и они преследовали бы меня по маршруту, нарисованному на карте. Даже если бы им не удалось меня поймать, они могли бы рассеяться и оставить засады.

Группа три состояла бы из воинов, оставшихся в деревне для поиска моих следов. Если бы другая группа обнаружила мой след, они бы немедленно перегруппировались с группой четыре.

Группа четыре искала бы мои следы в том районе, где, как они предполагают, я свернул с маршрута.

Группа пять состояла бы из стражников и была бы в резерве на случай, если мой след будет обнаружен.

Скорее всего, план Гестии был таким, как я и предсказывал. Через пару-тройку часов воины найдут мой след. Как бы я ни старался замести его, мне не уйти от взглядов людей, всю свою жизнь охотившихся в лесу.

Судя по карте, сейчас я находился примерно на таком же расстоянии от второго лагеря, что и расстояние между деревней и вторым лагерем.

«Значит, это место примерно в пятистах километрах от деревни?»

По моей прикидке, если не брать в расчет огромный разлом между лесом и ближайшей деревней, то я находился примерно в восьмистах километрах от последней.

Закончив приблизительные подсчеты, я еще больше ускорился.

* * *

Прошло девять часов с тех пор, как отряд преследования отправился ловить Денбурга. Солнце село, и окрестности освещались магическими лампами.

Поначалу Думстоун поставил стол у входа в деревню и руководил операцией, используя ястребов для связи. Но затем, беспокоясь о Гестии, которая была самым слабым человеком в деревне, он предложил ей использовать свою комнату в деревенской ратуше в качестве штаба.

Теперь Гестия, удобно расположившись на диване в приемном покое ратуши, попивала чай и изучала карту Министерства иностранных дел.

– Гестия, ты такая слабая, может, тебе лучше пойти отдохнуть? – предложил отец.

Гестия улыбнулась:

– Нет, все в порядке. Пусть я и самый слабый человек в деревне, но, судя по письму, которое дядя прислал из имперской армии, я похожа на великого генерала Империи.

– Ха-ха-ха, какими бы слабыми ни были эти люди за пределами деревни, разве может быть великий генерал таким? Дядя, наверное, преувеличивает, – рассмеялся Думстоун.

Гестия улыбнулась в ответ. Думстоун хохотал так, что его руки начали слабеть.

– Хо-хо-хо, правда? В письме еще говорилось, что ему трудно есть, потому что ложка гнется каждый раз, когда он ее поднимает.

– Ха-ха-ха, ложка гнется? Разве что-то, сделанное из адаманта, может согнуться?

– Хо-хо, представь себе. А ты, отец, можешь согнуть адамант?

– Ну, я, может, и смогу, если постараюсь. Но я таким не занимаюсь, ха-ха-ха, – сказал Думстоун и, во время их непринужденной беседы, с легкой грустью спросил: – Сможем ли мы поймать Денбурга?

Возможно, он просто разговаривал сам с собой, но Гестия намеренно лучезарно улыбнулась:

– Отец, кто я? Я твоя старшая дочь. Я обязательно его поймаю и заставлю пойти по твоим стопам.

– Да, слыша подобные речи от такой умницы, как ты, я воодушевляюсь, – Думстоун улыбнулся так же лучезарно, как и Гестия. – Как только мы поймаем Денбурга, я отшлепаю его за всю твою работу, так что не волнуйся.

Гестия подумала, что это было бы хуже, чем наказание поркой за пределами деревни. Но она понимала, что это было бы справедливо, учитывая, что Денбург причинил страдания и себе, и многим другим жителям деревни. Даже если кого-то сильно отшлепают, то он просто не сможет какое-то время нормально сидеть и будет вынужден лежать на животе.

– Да, пожалуйста, бей его как можно сильнее, – Гестия долила себе чаю, улыбаясь так, что Думстоуну показалось, что перед ним маленькая дьяволица.

В этот момент дверь распахнулась, и кто-то крикнул:

– Староста! Командир! Найдены следы молодого господина!

– Что?! – Думстоун вскочил.

– Отец, успокойся. Мы его еще не поймали.

– Хм, хм… Я понимаю, – пробормотал Думстоун.

Гестия обратилась к гонцу:

– Где именно найдены следы?

– Они нашли следы возле второго лагеря, – ответил тот.

«Второй лагерь?» – подумала Гестия. Второй лагерь был одним из мест, часто используемых чиновниками Министерства иностранных дел. Если Гавейн прав, и Денбург действительно преодолел такое расстояние за короткое время, то это место отлично подходило, чтобы свернуть с маршрута, прикрываясь следами чиновников.

– Не могли ли это быть следы чиновников? – спросила Гестия, готовясь к любому ответу.

– Нет. Следы уходят в сторону, куда чиновники не ходят, и продолжаются дальше, – ответил гонец.

– Вот это облегчение.

– Должны ли мы продолжать преследование ночью? – спросил гонец.

– Нет, пусть все сделают привал и отдохнут в лагере.

Думстоун возразил:

– А не продолжить ли погоню?

– Нет, даже если наши преследователи – сильные воины, лес ночью опасен, – вздохнула Гестия. – К тому же наш противник – Денбург. Даже если преследование продолжится всю ночь, мы вряд ли поймаем его к утру, что затянет погоню. Лучше сейчас сохранить силы.

– Хорошо, – Думстоун выглядел разочарованным, но ничего не мог поделать.

– Я передам приказ отдохнуть и выдвинуться на рассвете.

– Да, пожалуйста. И скажи тем, кто ищет следы вокруг деревни, чтобы они тоже вернулись и отдохнули.

– Так и сделаю.

Как только гонец ушел, воцарилась тишина. Гестия снова уставилась на карту, не спеша потягивая чай из вновь наполненной чашки.

Второй лагерь… Именно там Денбург свернул с пути. Около трехсот километров от деревни. И пусть маршрут, проложенный министерством, был и не худшим, но в сравнении с обустроенными дорогами деревни он был ухабист и требовал прыжков через корни, пробивающиеся сквозь землю.

Если он прошел это расстояние за каких-то три-четыре часа, то, как бы ни был суров остальной лес, он должен был уйти ещё на триста километров. Проблема была в другом – в направлении. По логике вещей, он должен был стараться уйти подальше от маршрута на карте, а ещё обойти разлом.

Глава 6

Группы один и два, миновавшие второй лагерь, сейчас, должно быть, находятся где-то возле четвертого. Ближайшим к краю разлома был шестой лагерь. Поэтому, если два отряда, шедшие впереди, развернутся и двинутся от разлома к шестому лагерю, то вместе с отрядом, что вышел на след Денбурга, они смогут вести охоту.

Гестия привязала записку с этой стратегией к лапке ястреба-посыльного и отправила его в путь.

* * *

Динь-дилинь!

От неожиданного звука я проснулся и пошевелился.

– А-а-а!

Двигаясь всем телом, я чуть не упал с ветки дерева, которая была вдвое больше меня. В конце концов мне удалось сохранить равновесие и осмотреться.

В лесу все еще было темно. Но, глядя на небо, становившееся вдалеке темно-синим, я понял, что скоро рассвет.

Динь-дилинь!

Я вытащил часы и выключил будильник, с облегчением заметив, что звук исходил от них.

Пять часов сорок пять минут утра.

Я потер лицо, чтобы проснуться.

Ориентируясь по звездам, я продвигался до одиннадцати ночи, а потом, решив, что продолжать путь слишком опасно, забрался на высокое дерево поблизости и уснул на ветке.

Было холодно. Хотя было почти лето, ночи в лесу оказались слишком холодными для тонкого одеяла. Да и, собственно, я называл это лесом, но ведь сразу за деревней возвышалась одна из самых высоких гор в мире, а сам лес располагался на горных склонах.

Я собрал сумку и спустился с дерева. Хоть я и укрылся одеялом, меня всё равно колотила дрожь от холода. Хотелось развести костёр, чтобы согреться, но развести его сейчас – это всё равно что нанести себе рану на глазах у охотничьей собаки, чтобы она учуяла запах крови.

Я достал из сумки кусок вяленого мяса и сунул его в рот. Затем осторожно наклонил флагу с водой и налил живительной влаги в вырезанную магией чашу из мифрила. Запас воды был критически важен во время погони. Невозможно было предугадать, когда я смогу пополнить запасы в следующий раз, поэтому даже капля могла склонить чашу весов на мою сторону.

Я налил воды в мифриловую чашу и попытался влить энергию. Чаша никак не отреагировала. Как и следовало ожидать, в одной из семи запретных зон континента было сложно правильно влить магическую силу в предмет.

После того как я с усилием влил в чашу ещё больше энергии, магические гравировки на ней тускло засветились. Вода в чаше начала слегка дымиться. Если бы такое же количество энергии я влил в чашу в деревне, вода мгновенно бы испарилась. Однако в нынешних условиях с трудом удавалось даже поднять градусы до температуры тела. Мне нужно было беречь энергию на случай непредвиденных обстоятельств, поэтому я не решился нагревать что-либо большее, чем эта чашка с водой.

Моя родная деревня стояла в самом сердце Олимпийского леса, который ещё называли символом горы Олимп. Не будет преувеличением сказать, что этот лес был смертельно опасен для магов. Магическая энергия здесь бушевала, словно необузданная стихия, её потоки постоянно менялись. Поэтому, если маг пытался создать огонь, получалось что-то жалкое, подобное искре от спички. В худшем случае маг мог загореться сам и сгореть дотла.

В деревне магию использовать было легко, ведь поколения магов создавали и поддерживали руны, которые стабилизировали магические потоки. Но за пределами деревни магия становилась непокорной стихией. Поэтому мой отец и считал магию лишь простыми фокусами.

Я выпил подогретую воду и снова закинул сумку на плечи. Вдалеке поднималось солнце, окрашивая небо в красные и синие цвета.

Пришло время снова двигаться вперед.

* * *

На рассвете пришло сообщение, что отряд преследования продолжает погоню.

Гавейн шел впереди со своими воинами, а Галлахад и его стражники замыкали тыл. Следуя по маршруту на карте, отряд направлялся к шестому лагерю, как приказала Гестия прошлой ночью. Как бы ни был быстр Денбург, он не мог быть быстрее тех, кто ехал по накатанной дороге.

Но Гестия все же решила на всякий случай подготовить запасной план.

* * *

Было уже больше половины второго пополудни. Я решил отдохнуть и перекусить.

Я достал немного вяленой говядины и сушеного хлеба. Ел, постепенно смачивая сухари слюной, чтобы не подавиться. После еды я не спеша изучил карту.

Умение читать карты, которому меня научили в армии в прошлой жизни, оказалось очень полезным. Хоть я и не собирался возвращаться в армию (не то чтобы я мог, даже если бы захотел), я понимал, что любая учеба может оказаться полезной.

Когда я планировал уйти, то думал о том, чтобы вступить в имперскую армию. Мой дядя занимал там высокий пост, так что я думал, что смогу жить спокойно под его началом.

Сначала мне эта идея понравилась, но потом я понял, насколько она ужасна. Наверное, я был не в себе, когда она пришла мне в голову. Это же армия. Даже в корейской армии, которая строилась на основах современной войны с реактивными истребителями, шестьсот тысяч пехотинцев тренировались, разбивая лагеря в горах и преодолевая всевозможные трудности.

Армия из моей прошлой жизни жила спокойной жизнью из-за перемирия. А нынешняя имперская армия постоянно воевала, сдерживая монстров и демонов, которых Король демонов привел сто двадцать лет назад. За исключением патрульных отрядов, сил обороны столицы и пограничников, имперская армия всеми силами пыталась остановить монстров и демонов с северных границ.

Если бы я вступил в имперскую армию, полагаясь на дядю, то он вполне мог отправить меня на северные границы и заставить провести остаток жизни, сражаясь с монстрами и демонами.

Я никак не мог этого допустить. Зачем тогда я потратил столько усилий на побег из деревни? Разве не для того, чтобы жить мирной жизнью без всякого насилия?

Все же я мечтал о том, чтобы иметь стабильный доход, занимаясь какой-нибудь административной работой, и жить полноценной жизнью.

После скорого обеда я снова поднялся на ноги.

«Нужно немного потрудиться ради светлого будущего!»

* * *

– Капитан.

Мак, заместитель капитана отряда воинов, обратился к Гавейну, когда они преследовали Денбурга.

– Что такое?

– Я кое-чего не понимаю.

– О чем ты?

– Младший господин просто сбежал из дома. Неужели нам нужно тратить столько сил на одного человека? Неужели он сбежал с каким-то сокровищем деревни?

Мак был прав. Гавейн так сосредоточился на преследовании, что вел воинов, толком не объяснив им ничего. Однако кое-что и правда не давало ему покоя.

– Почему ты не спросил об этом, когда мы уходили из деревни?

Почесывая затылок, Мак ответил:

– Ну… Я тогда не думал об этом. Это не в нашем духе – обдумывать все до конца, прежде чем куда-то отправиться.

Гавейн вздохнул, увидев, как подчиненный хихикает про себя:

– Почему ты думаешь о вещах, которых обычно не замечаешь? Завтра солнце взойдет на западе?

– Хе-хе-хе. Верно. Полагаю, завтра солнце взойдет с запада, – Мак внезапно посерьезнел. – Когда мы идем на охоту, я обычно ни о чем не думаю из-за напряжения. А сейчас нам ничто не угрожает. Мы просто ловим младшего господина, чтобы вернуть его отцу. Меня удивляет, что эти черепахи, которые вечно сидят в деревне, на этот раз с нами.

«Черепахами» называли стражников, которые редко покидали пределы деревни. Они были медлительнее воинов, а их оседлый образ жизни напоминал черепаху, спрятавшуюся в своём панцире. Так прозвище, придуманное кем-то, и прижилось, и все стали называть стражников «черепахами».

Разумеется, стражники были в ярости, но в этом прозвище была доля правды.

– Значит, все считают, что, когда Денбург сбежал из дома, он забрал с собой сокровище деревни?

– Да, это то, о чём все думают, – прямо ответил Мак.

– Ну, в этом есть доля истины.

– Что?! Неужели младший молодой господин действительно убегает с сокровищами?! О боже мой! Я всё это время жил в деревне и даже не знал, что они у нас есть.

– А что? Сам сбежал бы с ними, если бы знал?

На вопрос Гавейна Мак отмахнулся:

– Ха, военачальник и младший молодой господин – сыновья главы, так что вы, ребята, будете наказаны лишь слегка, если вас поймают. Но если бы я сбежал с сокровищем, меня бы казнили на месте.

– Нет, если бы ты украл важное сокровище, которое спровоцировало бы погоню такого масштаба, даже мы не избежали бы наказания.

Не обращая внимания на слова Гавейна, Мак спросил:

– Так что же украл младший молодой господин?

– Ничего.

Услышав ответ Гавейна, Мак прошептал с хитрой улыбкой:

– Эй, здесь только мы с тобой. Расскажи все маленькому человечку.

– На самом деле ничего особенного. Это просто немного сушёной еды и карта, которые он взял с собой.

Он также взял немного денег и одеяло, но это было не так уж и важно.

– Что? Но разве ты не говорил, что он что-то украл? – по интонации Мака было понятно, что он спрашивает, почему капитан лжёт.

Гавейн фыркнул:

– Когда я это делал? Я сказал, что в этом есть доля истины, но я никогда не говорил, что он что-то украл.

– Тогда в чём же дело? Капитан, ты рассказываешь мне какую-то ванильную историю о том, что сам младший молодой господин – сокровище?

– Именно так.

После слов Гавейна Мак перестал искать следы и отступил от мужчины с усталым выражением лица.

– Это просто смешно. Я и не знал, что ты такой извращенец!

– Кто это тут извращенец?!

«Думаю, можно просто вырвать эту чёртову козлиную бородку».

Пока Гавейн боролся с этой мыслью, Мак внезапно прикрыл бороду и сказал:

– Это был глаз, нацеленный на мою потрясающую бороду!

Вместо того, чтобы спросить, знает ли Мак технику чтения мыслей, Гавейн разозлился, что тот охраняет свою бороду, а не свой язык.

Гавейн решил, что позже обязательно разберется со своим заместителем. Он спросил:

– Как думаешь, что самое важное в деревне?

Мак ответил без колебаний:

– Самое главное, конечно, это вождь.

Это был правильный ответ.

Никто в деревне не мог заменить Думстоуна. Для жителей любое божественное оружие или магия были лишь палками и трюками по сравнению с Думстоуном, который руководил деревней.

– Тогда насколько важен преемник отца?

Глава 7

– Конечно, капитан станет следующим… Иначе и быть не может! – лицо Мака словно окаменело от ужаса. Кровь отлила от щек, оставляя на лице лишь бледность.

– Я и не сомневался, что ты будешь думать так.

– Ты хочешь сказать… Что молодой господин станет следующим главой деревни?! – голос Мака едва слышно сорвался. Недоверие, граничащее с паникой, отразилось в его глазах.

Гавейн кивнул, тщательно скрывая усмешку, затаившуюся за маской спокойствия. Изначально объявление планировалось отложить до тридцатилетия Денбурга. Однако Гестия, памятуя о побеге, посчитала, что риск повторного исчезновения слишком велик. Поэтому она решила объявить об этом всему поселению немедленно. Гавейн, взвесив все обстоятельства, решил, что лучше сообщить людям правду.

Мак резко обернулся к воинам и рявкнул:

– Ублюдки! Вы всё слышали! Капитан всё сказал!

– Так точно! – прозвучал мощный, единый ответ.

Воины стояли, напряженные и собранные, словно готовые к охоте на самого свирепого дракона. Их лица излучали решимость и воинственную сконцентрированность.

– Мы приложим все силы, чтобы вернуть молодого господина в деревню! – раздался крик, полный непоколебимой веры.

– Так точно! – прогремел хор одобрения.

Никто не задавал вопросов, не оспаривал сделанный выбор. Почему именно Денбург, а не их капитан или Галлахад? Право выбора наследника принадлежало исключительно главе деревни. Против воли вождя никто не смел и пикнуть.

Гавейн тихо отдал приказ:

– Выдвигаемся!

«Чтобы вернуть нашего будущего лидера».

* * *

– А-а-а-а!

Озноб пробрал меня до самых костей. Холодная ночь, отсутствие костра… Тело сковало ледяное оцепенение, дрожь пронзала каждую мышцу.

Что делать? Мне следовало запастись одеялами.

Мысль о быстрой охоте, о добыче теплой шкуры витала в воздухе, но я отбросил её. Потеря времени и, что еще хуже, ужасный запах сырой кожи… Слишком высокая цена.

Время и запах – вот мои смертельные враги в этой схватке. А мое единственное одеяло – слишком тонкая защита от ночного холода.

Недооценить силу природы – значило подписать себе смертный приговор.

Пожалуй, лучше переночевать в пещере, даже если это потребует небольшого отклонения от маршрута.

Взглянув на карту, я отыскал ближайшие пещеры. Учитывая скорость Гавейна и, что не менее важно, ход мыслей Гестии, я пересмотрел свой первоначальный план. Обход разлома остаётся, но с учетом ночлега в пещере я остановил свой выбор на трёх наиболее подходящих вариантах.

Одна из пещер была слишком близко. Выбор этого варианта означал бы резкое сокращение времени на побег, предоставляя преследователям бесценные часы и сокращая дистанцию до опасного минимума.

Вторая пещера казалась оптимальным вариантом: достаточно удалена и от меня, и от преследователей. Однако она находилась в конце разлома, совсем рядом с шестым лагерем. Гестия, скорее всего, затянет кольцо окружения между разломом и шестым лагерем. Я смогу прорваться до полного смыкания кольца, но…

Ночлег в этой пещере означал бы поимку до обеда следующего дня. А затем возвращение в деревню и последующие годы, проведённые под неусыпным надзором… Такая перспектива не радовала. Гестия объявит о моём назначении главой деревни и каждый житель будет присматривать за мной. Жизнь, наполненная монстрами, демонами и постоянным контролем.

Чёрт! Если бы я подождал месяцок и сбежал бы под предлогом охоты… Разве не смог бы я скрыться в лесу до того, как меня обнаружат?

Нет, нет… Хотя Гестия никогда этого не показывала, её чутье уже уловило мои намерения. Если бы я сказал, что иду на охоту, она сообщила бы Гавейну, и он прислал за мной отряд. Или придумала бы другой повод: отправила меня в охранное подразделение или в воинские части. Там постоянные проверки, работа в основном по трое – так что сбежать шансов почти нет.

До совершеннолетия за тобой присматривает опекун. После совершеннолетия – напарник по работе. Только церемония совершеннолетия, требующая одиночной охоты, позволяет покинуть деревню незамеченным.

Оставался лишь один вариант, если я хотел ночевать в пещере…

Третья пещера исключала окружение и устраняла преследователей из уравнения.

Но… Выдержит ли моя магия такое напряжение?

* * *

Ястреб-посланник кружил над деревней, затем плавно опустился рядом с Гестией. Судя по ошейнику, это было сообщение от Гавейна.

Ответственный за связь чиновник немедленно извлек письмо из контейнера на лапке птицы и передал его Гестии.

Ежедневный доклад: Денбург отклонился от курса на двадцать километров, в трёх часах ходьбы от Жабьей скалы, и направляется прямо к разлому. На случай ловушки часть отряда осталась искать другие следы, остальные продолжают преследование.

Взгляд Гестии скользнул по карте, пересекая линии, обозначающие маршруты преследования Денбурга.

Жабья скала – в девятистах километрах от деревни. Даже не беря в расчет первоначальный путь, пройденное Денбургом за два дня расстояние поражало. Сама она за это время едва бы дошла до второго лагеря, где он свернул.

Вчера, говоря с отцом, она предполагала затяжное преследование, но это была скорее осторожность, чем уверенность. Она ожидала известия о поимке брата к обеду. Отряд Гавейна меньше, чем стража Галлахада, но это были люди, знающие лес как свои пять пальцев. Логично было предположить, что они уже взяли Денбурга. А они всё ещё охотились, даже не нагнав его.

И тут Гестия поняла, почему Думстоун выбрал Денбурга своим преемником.

Вновь сосредоточившись на карте, она задумалась: почему смена маршрута? Догадался ли он о замысле окружения?

Эта гипотеза была мгновенно отброшена. Денбург предвидел бы это. Его скорость говорила о попытке прорыва до смыкания кольца. Даже при неудаче он искал бы слабое место.

Но карта показывала прямой путь к утёсу. В отличие от предыдущих запутанных маршрутов, этот был прям, как выстрел из лука. Предскажи она такой манёвр, отряд просто направился бы к утёсу и поймал Денбурга за считанные часы.

Что-то не сходилось. Что-то важное ускользало от неё. Должна быть причина этой внезапной смены плана. Денбург не тот, кто действует импульсивно.

И вдруг ее озарила новая мысль.

– Министр иностранных дел! – её голос прозвучал резко, с неожиданной силой.

– Юная леди?

– Среди украденных Денбургом вещей было одеяло?

Министр иностранных дел на мгновение задумался, потом кивнул.

– Да, было.

– Одеяло было толстым? Настолько, чтобы выдержать холод без костра вне лагеря?

– Нет. Одеяла и не должны быть толстыми. Мы сообразили хижины и дрова в лесу для защиты от дождя и ветра.

Вот оно! Именно в этом вся суть!

Гестия тут же изучила карту, обратив внимание на пещеры в районе местонахождения Денбурга.

Две пещеры. Первая – слишком близко к Жабьей скале, её он не выбрал бы. Вторая – рядом с шестым лагерем. Если окружение не возьмёт его сразу, то отряду, формирующему кольцо, придётся вернуться в шестой лагерь.

Денбург не идиот, чтобы рисковать ради сна. Он шёл прямо к разлому.

«Одеяло тонкое, не для холодной ночи… Да, теперь ясно».

– Немедленно подготовьте ястреба! – глаза Гестии сияли.

* * *

– Нашёл! Это младший господин!

Вдалеке послышались голоса преследователей. Стражники или воины? Скорее всего, последние.

«Чёрт! Добрались быстрее, чем я думал!»

Семь вечера. По моим расчётам до столкновения должен был оставаться ещё час. Как же так?

– Младший господин! Остановитесь!

Знакомый голос. Заместитель капитана Мак. Друг и правая рука Гавейна.

«Кто же остановится по приказу преследователей?»

Я бежал, выкладываясь по полной. До выхода из леса далеко, до разлома тем более.

В случае стычки разлом за спиной – преимущество, не дающее врагам зайти с тыла. Это единственный способ бороться с воинами, которые скользят между деревьями. Сражение с ними в лесу – самоубийство.

Нужно бежать. Я добрался до разлома.

«Добро пожаловать в ущелье Призывателей!»

– Денбург!

На крик Гавейна я обернулся, уже выхватив клинок. Использовать его я не собирался, но угроза должна была сработать.

Вшу! Вшу! Вшу!

Все преследователи, сгруппировавшись за Гавейном, также обнажили мечи.

«О нет, я что, спровоцировал их?»

– Вай, вы здесь, чтобы меня поймать или убить? – спросил я, стараясь придать голосу игривый тон.

Воины напряглись. Причинять мне вред было запрещено. Даже если бы они и сделали это, ранения были бы незначительными. А я и вовсе не мог причинить им вреда. Мы ведь из одной деревни. В худшем случае, если меня вернут, я буду жить с мыслью о паре лишних шрамов на их телах.

– Младший брат, всё кончено. Пойдём домой, – сказал Гавейн, также обнажив меч.

– Эй, а нельзя ли обойтись без драки? – попытался я.

Сражаться с Гавейном на мечах – всё равно что соревноваться с Усейном Болтом в беге. Конечно, я мог бы выиграть с помощью грязных приёмов, но это не выход. Мне не нужна битва, которая только истощит мои силы.

– Брат, знаешь, почему Итати так силён?

– Кто такой Итати? Он сильнее меня? – в глазах Гавейна вспыхнул боевой азарт.

Я проигнорировал вопрос и продолжил:

– Потому что он сразу убегает!

– Что?!

Гавейн не понял. И вряд ли поймёт когда-нибудь.

Присев, я сделал мощный прыжок назад.

– Это мой путь к отступлению! Джоджо!

Прыжок со скалы… Мгновение ужаса, резкое падение, бесконечная темнота разлома.

В этот момент я услышал крик брата:

– Кто, чёрт возьми, такой Джоджо?! Он сильнее меня?!

«Эй, твой младший брат, разбежавшись, прыгнул со скалы! Тебе не кажется, что ты слишком увлечён вымышленным персонажем, вместо того чтобы волноваться о брате?»

Глава 8

– Уменьшение гравитации! Половинная тяжесть! Регулируемый подъём! Управление воздушным потоком! – я выкрикнул четыре заклинания подряд, стремительно несясь к противоположной стороне разлома.

Магия внутри деревни стабильна, и для полёта не нужно прилагать столько усилий. Но я в запретной зоне Олимпа, где магическая энергия бушует как разъярённый вихрь. В деревне я использовал бы заклинание полёта, которое в пять раз энергозатратнее, и более сложные заклинания, которые в двадцать раз сложнее обычных. Здесь заклинание полёта потребовало бы в пятьдесят раз больше сил. Проще говоря, моего запаса не хватило бы и на километр.

Конечно, сочетание сложных схем, которые я придумал, с заклинаниями снижает расход энергии. Но даже так перелёт стоил немалых сил, которые ещё придётся восстанавливать.

Десятикилометровая ширина разлома… Его правильнее назвать ущельем. С моими остатками сил я едва смогу его преодолеть.

* * *

Гавейн был ошеломлён, увидев, как Денбург сорвался со скалы.

Будь на месте Денбурга летающий монстр, он наполнил бы стрелы магией и сбил его. Но Денбург был целью, которую нужно было захватить живой.

– Хм… Капитан, он что, может просто так летать? – спросил Мак, наблюдая, как Денбург уносится вдаль. Он явно намекал, что крайне недоволен, что ему не сообщили о такой способности.

Ответ Гавейна был прост:

– Я тоже не знал.

Это было правдой. Гавейн знал о магических способностях брата, но не думал, что тот настолько силён, что способен летать. Его собственные способности ограничивались простой магией, и он был поражён, увидев, как Денбург парит в воздухе без всяких приспособлений.

Лучший маг деревни, старейшина Мирпа, считал полёт за пределами деревни уделом глупцов, стремящихся к саморазрушению. А его брат смог преодолеть не менее десяти километров над пропастью неизвестной глубины…

Гавейн, Мак и весь отряд чувствовали, что Денбург, как и Думстоун, был монстром, превосходящим человеческие возможности.

– Капитан! Сообщение от командира!

Гавейн взял у солдата письмо и начал читать.

Срочно! Предполагаю, что Денбург пролетит над разломом. Захватите его живым до прибытия на место. Если не получится, прекратите преследование и прибудьте в седьмой лагерь завтра к семи утра.

По коже Гавейна пробежали мурашки. Гестия в деревне, но сделала точное предположение, основываясь лишь на его отчёте.

Если бы он сам не видел, как Денбург перелетел через разлом, он посчитал бы это бредом. Но ведь он это видел, а сестра, основываясь лишь на том, что он изменил маршрут, смогла это предсказать.

– Выдвигаемся!

– Так точно!

Гавейн горько усмехнулся. Они были ему братом и сестрой, но больше походили на чудовищ.

* * *

Я видел противоположный край. К счастью, попутный ветер помог мне преодолеть разлом с меньшими затратами магии, чем я ожидал. По ощущениям, у меня осталось около двадцати пяти процентов сил.

Расчёты говорили, что останется меньше десяти и мне понадобится отдых. Но с таким запасом я, пожалуй, дойду до пещеры, и отдохну уже там.

Приземлившись, я потянулся, разминая тело после полёта. И тут я почувствовал чьё-то присутствие. Люди из деревни.

– Выходите! – я обнажил меч, выкрикнув приказ.

Погоня состоит из воинов и стражников. Воины шли по пятам, значит, на передовой были стражники. Боевые маньяки, они точно нападут, если увидят меч.

И вот, из-за деревьев вышли трое стражников.

Трое? И как они узнали, что я перелечу разлом?

Значит, Галлахад или Гестия приказали. Брат, кроме боя, ни на что не способен, выходит, это дело рук старшей сестры.

Гестия наверняка спланировала, что Гавейн идёт по моим следам, а Галлахад формирует окружение. Гигантская человеческая сеть, тянущаяся по всему лесу. Но у разлома меня явно ждали. Тут могло быть три варианта.

Первый: Гестия с самого начала считала, что я перелечу разлом. Второй: она догадалась об этом, заметив изменение моего маршрута. Третий: формируя кольцо, она отправила отряд за разлом на всякий случай.

Второй вариант исключён. Даже если бы она и догадалась, времени отправить людей за разлом не хватило бы. И у неё не было сведений о моей способности летать, не говоря уже о понимании моих мотивов.

Первый вариант тоже маловероятен. Такая стратегия игнорирует окружение, а Гестия осторожна и не пошла бы на такой риск. И даже если бы и пошла, то не отправила бы всего трёх человек.

Сейчас я ощущаю лишь троих стражников передо мной. Значит, остаётся третий вариант – они всего лишь подстраховка моей сестры.

А значит, их окружение меня не остановит.

– Что? Чего это? Почему ты улыбаешься? – пробурчал один из стражников.

Да, лицо меня выдало.

Но что мне ещё оставалось? В отчаянной ситуации, когда казалось, что меня уже поймали, забрезжил луч надежды. Извиняйте.

– Простите, мне пора.

– Остановите его!

Стражники дружно завопили, увидев мой рывок.

«Мне очень жаль, но вы меня не остановите».

* * *

Сообщение Гавейна прибыло в штаб преследования, размещённый в кабинете деревенского старосты. В нем говорилось, что Денбург спрыгнул со скалы и перелетел разлом.

Гестия и сама сомневалась в таком исходе, отправляя приказ. Старейшина Мирпа, великий маг, услышав ее предположения, лишь покачал головой, отметая такую возможность.

Но действия Денбурга иначе было не объяснить. Да и к тому же у него не было другого выхода. Поэтому Гестия отдавала приказы.

Так подтвердилась гипотеза о том, что Денбург – великий маг с особым заклинанием полёта, превзошедший Мирпу.

Денбург часто говорил о бессмысленных вещах. Однажды Гестия спросила, каково это – летать. В ответ он просто поднял её магией. Хоть она и летала лишь в деревне, где магия стабильна, она испытала ни с чем не сравнимое чувство.

Она тогда спросила брата:

– Как я летала в небе?

Ответ был, разумеется, один:

– Магия.

Глупый вопрос, но Гестия тогда была взволнована.

Вместо насмешки Денбург объяснил ей теории гравитации, сопротивления воздуха и левитации. И хоть Гестия не была магом, она сохранила в памяти его слова.

Сколь бы умелым ни был охотник из деревни, в воздухе за добычей не погнаться. Теперь она должна действовать сама.

Пускай ей и не даны сложные вычисления, но почему бы не подражать Денбургу? По координатам взлёта, полученным от Гавейна, и данным об атмосфере в лесу за десять лет она начала вычислять возможное место приземления брата.

Используя придуманные Денбургом символы – хангыль, она несколько раз стирала и заново писала на доске цифры и формулы, пока наконец не определила приблизительное место.

Оставалось лишь воспользоваться подстраховкой.

Она отправила ястреба-посланника.

* * *

– Младший господин! Пойдёмте домой!

«Что, чёрт возьми, происходит?»

Это была уже пятая стычка с преследователями. Первую группу я вырубил, чтобы они не выдали моё местоположение. После, при неожиданных встречах с монстрами или демонами, я использовал побочные продукты дракона в качестве катализатора, чтобы сотворить простое заклинание, которое предотвратило бы их приближение. И всё равно они шли по пятам, будто знали, где я.

После третьей группы я ещё надеялся вырваться из оцепления, но теперь я стал пересматривать сложившуюся ситуацию.

«Что происходит? Окружение слишком плотное».

Мои силы и магия не бесконечны. Меня поймают.

Что не так?

Что я пропустил?

Вернёмся к началу. Нет, разлом я пересёк. Назад пути нет. После разлома я сделал три предположения…

Интуиция подсказывала, что первая версия была ошибочной. Поразмыслив, я понял, что Гестия не настолько безрассудна, чтобы идти на риск без каких-либо подтверждений своих шатких догадок. Вторая гипотеза была крайне сомнительной, но имея в противниках старшую сестру, исключать её было нельзя. Однако доказательств её подобных замыслов не было, да и времени для организации такой мощной блокады у неё не хватило бы.

Как ни крути, всё указывало на третий вариант. Я был почти уверен…

– Эй! Отвали! – заорал я, отмахиваясь мечом от стражника, наседавшего на меня.

Вот чёрт! Мне нужно сосредоточиться, а он, как назойливая муха, то бьёт, то отступает.

Словно тянет время…

Стоп, он тянет время?

Зачем? При таком плотном окружении это бессмысленно.

Погоди, а точно ли окружение такое плотное? Похоже, я пропустил важную деталь.

Нужно думать, думать, думать…

– Вы ещё не сформировали окружение, да? – заявил я. Хотя это была лишь теория, говорил я с полной уверенностью.

– !!!

Точно! По их лицам было видно, что я попал в точку.

«Вот же ж, люблю таких наивных добряков!» – подумал я, предвкушая следующий ход.

Глава 9

Ещё одна деталь, которую я заметил: планировалось плотное окружение. Я сталкивался с отрядами со всех сторон, но кольцо ещё не замкнулось. Значит, они знали направление моего движения.

Как?

Давайте вспомним. За погоню отвечает Гестия, поэтому все успехи зависят от её распоряжений. Выходит, она знала мой маршрут.

Откуда?

Тупик. Нет… Взглянем с другой стороны.

Я шёл к пещере, чтобы спастись от холода. Причиной этого стало тонкое одеяло.

Постойте! Я украл его из Министерства иностранных дел! Гестия могла догадаться о моей ситуации, заинтересовавшись этим фактом.

Чёрт! Моё место назначения тоже раскрыли?

Гавейн видел, как я перелетел разлом. Гестия могла догадаться, куда я направляюсь, и теперь формирует кольцо вокруг пещеры.

Теперь всё понятно. Как и думал, Гестия отправила отряд за разлом на подстраховку, чтобы узнать моё место приземления.

Плюс, за время моего полёта она наверняка узнала о тонком одеяле. Искала причины, по которым я лечу к разлому, и наткнулась на это. Расшифровала мои действия и расставила ловушку.

Я совершил критическую ошибку: под давлением обстоятельств я слишком торопился и выдал место назначения.

Но остались два важных вопроса.

Итак, первый вопрос: откуда она узнала точку моего приземления? Чтобы имитировать окружение, ей требовалась информация о моем старте и месте посадки. Те стражники, которых я вырубил раньше, еще не должны были очнуться. Так как она узнала, где я приземлился?

Второй вопрос: зачем ей вся эта имитация оцепления? Проще было бы дождаться, пока я доберусь до пещеры, и там меня окружить и схватить. Это было бы гораздо эффективнее и безопаснее. Так зачем ей эти уловки?

Эх, да что ж такое! Я явно что-то упускаю! Информации катастрофически не хватает.

Я вырубил ближайших стражников и сменил направление.

Чёрт возьми, похоже, сегодня ночью мне опять придется спать на холоде!

* * *

Два дня минуло с тех пор, как Денбург сбежал из дома. Солнце клонилось к закату, и преследователи готовились к ночлегу. Все, за исключением отряда воинов под командованием Гавейна. Эти парни не останавливались ни на минуту, продолжая гнаться за беглецом всю ночь.

Поимка Денбурга была их первоочередной задачей. Но как бы быстро ни мчались воины, до седьмого лагеря они доберутся только через пару часов. Гестия приказала им быть готовыми к семи утра в седьмом лагере, что означало, что следующий приказ поступит только тогда. Гавейн, конечно, не особо отличался сообразительностью, но даже он понимал, что их дальнейшие передвижения будут затруднены, если они не прибудут точно в срок.