Читать онлайн Квантовый Феникс. Код бессмертия бесплатно

ГЛАВА 1: ЗОВ ВЕЧНОСТИ

Москва 2087 года не имела ничего общего с городом, который помнили старики. Небоскрёбы из гибкого стекла и графена переливались под лучами утреннего солнца, отражаясь в глади восстановленной Москвы-реки. Аэрокары бесшумно скользили между зданиями по невидимым воздушным коридорам, а над городом в низкой стратосфере висели массивные конструкции орбитальных лифтов – символы новой космической эры человечества.

Артём Сергеевич Воронов стоял у огромного панорамного окна своей квартиры на восемьдесят седьмом этаже жилого комплекса «Эверест», наблюдая за этой повседневной симфонией технологического прогресса. Город просыпался, наполняясь жизнью и энергией нового дня.

– Температура воздуха двадцать три градуса по Цельсию, влажность сорок пять процентов, – сообщил мягкий женский голос домашнего искусственного интеллекта. – Доброе утро, Артём Сергеевич. Сегодня второе июня, среда. У вас запланирована встреча в Институте Трансчеловеческих Исследований в десять часов. Рекомендую выехать не позднее девяти тридцати.

Артём задумчиво кивнул, не отрывая взгляда от городского пейзажа. Сорок семь лет, хотя биологический возраст его тела едва достигал тридцати пяти – результат последних достижений регенеративной медицины. Военная выправка выдавала в нём бывшего офицера даже спустя годы после увольнения из Космических сил обороны. Тёмные волосы с редкой сединой на висках, глубокие серые глаза и шрам на левой щеке – память о давнем сражении на лунной базе – придавали его лицу выражение человека, повидавшего больше, чем хотелось бы вспоминать.

– Спасибо, Ева, – ответил он искусственному интеллекту. – Сделай мне, пожалуйста, кофе. И выведи на экран утреннюю сводку новостей.

Прозрачная панель на стене ожила, заполняясь потоком информации. Заголовки новостей мелькали один за другим: «Марсианская колония отметила пятнадцатилетие», «Европейский союз и Евразийская конфедерация подписали договор о совместной эксплуатации лунных ресурсов», «Прорыв в квантовой телепортации: мгновенная передача данных становится реальностью».

Но одна новость привлекла внимание Артёма больше остальных: «Институт Трансчеловеческих Исследований объявит о революционном открытии в области продления жизни».

– Ева, увеличь эту статью, – скомандовал он.

Заметка развернулась во весь экран, но содержала минимум конкретики: только намёк на «беспрецедентный прорыв» и упоминание о предстоящей пресс-конференции.

Артём усмехнулся. Он знал больше, гораздо больше, чем могли предположить журналисты. Ведь именно ради этого «революционного открытия» он покинул военную службу пять лет назад и согласился возглавить службу безопасности Института. А в последние месяцы стал ещё и непосредственным участником эксперимента, о котором знали лишь единицы.

Автоматический сервировочный столик бесшумно подъехал к Артёму, доставив чашку свежесваренного кофе. Аромат колумбийских зерен наполнил комнату. Этот маленький ритуал оставался неизменным в его жизни, несмотря на все технологические революции последних десятилетий.

Первый глоток кофе вызвал в памяти воспоминания. Яркие, болезненно-реальные образы прошлого, которые накатывали всё чаще в последние недели. Артём закрыл глаза, позволяя себе погрузиться в них.

…Лунная база «Селена-7», двенадцать лет назад. Тревога, вой сирен, бешеная пульсация аварийных огней. Его отряд спецназа Космических сил прибыл по экстренному вызову. Группа террористов захватила исследовательский модуль с персоналом и угрожала разгерметизацией всей базы, если их требования не будут выполнены.

– Командир, там тридцать два гражданских. Учёные, инженеры, медики, – докладывал лейтенант Ковальский, сверяясь с голографической схемой базы. – Террористы требуют отключения глобальной системы нейронного мониторинга.

– Почему именно эта система? – Артём уже тогда начал догадываться, но хотел услышать подтверждение.

– Это радикальное крыло «Человечности». Они считают, что система нарушает фундаментальные права на неприкосновенность сознания.

Нейронный мониторинг – одно из самых противоречивых достижений науки того времени. Технология, позволяющая считывать и анализировать нейронную активность человека в глобальном масштабе. Официально – для предотвращения преступлений и раннего выявления психических расстройств. Неофициально – инструмент беспрецедентного контроля над обществом.

– Принято. Готовимся к штурму, – скомандовал тогда Артём. – План «Альфа».

Следующие тридцать минут превратились в вечность. Бесшумное проникновение через технические шлюзы, нейтрализация часовых, координация действий по нейроинтерфейсу. Всё шло по плану, пока один из террористов не обнаружил их присутствие.

Выстрелы из импульсных винтовок, крики, паника среди заложников. Артём помнил, как ворвался в главный зал лаборатории, как увидел лидера террористов – высокого мужчину с безумным взглядом – который держал палец на детонаторе.

– Вы не понимаете! – кричал тот. – Они превращают нас в цифровые копии! Они хотят заменить души алгоритмами!

Артём выстрелил первым, но террорист успел активировать частичную разгерметизацию. Несколько секций мгновенно лишились воздуха. Погибли трое заложников и двое из отряда Артёма. Осколок обшивки рассёк ему щёку, оставив шрам, который не смогли полностью убрать даже современные медицинские технологии.

Но что преследовало его в кошмарах все эти годы – безумный взгляд террориста и его последние слова: «Они превращают нас в цифровые копии».

Теперь, двенадцать лет спустя, Артём понимал, насколько пророческими оказались эти слова…

Воспоминания прервал звук входящего вызова. На стене появилось изображение профессора Алексея Дмитриевича Савельева – научного руководителя Института Трансчеловеческих Исследований и главного идеолога проекта «Феникс».

– Доброе утро, Артём Сергеевич, – поздоровался профессор. Его худое лицо с острыми чертами выглядело осунувшимся, под глазами залегли тёмные круги. – Надеюсь, не разбудил?

– Доброе, Алексей Дмитриевич. Уже встал и собираюсь к вам. Что-то случилось?

Профессор замялся, потирая переносицу – жест, выдававший его крайнюю степень озабоченности.

– Есть некоторые… осложнения. Эксперимент дал неожиданные побочные эффекты. Думаю, вам следует приехать как можно скорее.

Артём напрягся.

– Какого рода осложнения?

– Не по связи, – покачал головой Савельев. – Скажу только, что это касается вашего… двойника. Жду вас в лаборатории B-7.

Связь прервалась, оставив Артёма в состоянии тревожного ожидания. Он быстро допил кофе, поморщившись от горечи. Двойник. Это слово по-прежнему вызывало у него внутренний дискомфорт.

– Ева, вызови мою машину, – распорядился он, направляясь в спальню, чтобы переодеться. – И подготовь полный отчёт по статусу безопасности Института за последние сутки.

Гардеробная панель выдвинулась из стены, предлагая выбор одежды. Артём остановился на строгом тёмно-сером костюме с синей рубашкой – стандартная «униформа» руководителя службы безопасности, достаточно формальная для официальных встреч и достаточно удобная для экстренных ситуаций. Специальная ткань костюма содержала микроволокна из углеродных нанотрубок – легкая броня, способная выдержать удар ножа или слабый импульсный заряд.

Собираясь, Артём мысленно перебирал возможные «осложнения», о которых говорил профессор. Проект «Феникс» находился на финальной стадии разработки, и любая нештатная ситуация могла иметь катастрофические последствия не только для исследования, но и для всего будущего человечества.

Суть проекта заключалась в создании совершенно нового подхода к проблеме смертности. Не продление жизни существующего тела, а перенос сознания в новую биологическую оболочку – клон оригинального человека, но улучшенный, лишённый генетических дефектов и предрасположенностей к заболеваниям.

Артём стал одним из первых добровольцев. Три месяца назад его сознание было скопировано и перенесено в выращенное тело – идеальную копию самого Артёма, но на пятнадцать лет моложе. Эксперимент прошёл успешно, о чём и собирались объявить сегодня на пресс-конференции. По крайней мере, так считалось до звонка профессора.

Выйдя из квартиры, Артём спустился на подземную парковку, где его уже ждал персональный аэромобиль – обтекаемый чёрный «Сибирь-500» с усиленной системой безопасности. Транспорт опознал хозяина по биометрическим данным и приветливо открыл дверь.

– Институт Трансчеловеческих Исследований, – скомандовал Артём, устраиваясь в анатомическом кресле.

– Маршрут проложен, расчётное время прибытия – семнадцать минут, – отозвался бортовой компьютер.

Машина плавно поднялась на уровень воздушной магистрали и влилась в поток транспорта. Москва расстилалась внизу, сияющая и многоуровневая. Город будущего, воплощение технологических мечтаний прошлых поколений. И одновременно – место, где происходила тихая революция, способная изменить само понятие человеческой природы.

Артём активировал проекцию новостного канала на лобовом стекле аэромобиля. Ведущая с идеальным лицом – скорее всего, синтетический аватар искусственного интеллекта – бодро рассказывала о последних событиях в мире:

«…Пик сезона тайфунов в Юго-Восточной Азии прошёл без жертв благодаря системе климатического контроля, развёрнутой в прошлом году. Экологи по-прежнему выражают обеспокоенность долгосрочными последствиями вмешательства в природные процессы, однако правительства региона единодушно поддерживают программу…»

Артём пропускал новости мимо ушей, погрузившись в размышления о предстоящей встрече. Что могло пойти не так с его «двойником»? Физические осложнения? Психологические отклонения? Или проблемы с интеграцией скопированного сознания?

Проблема дуализма сознания была одним из главных философских вопросов проекта «Феникс». Если сознание успешно копируется и переносится в новое тело, то кто из двух возникших сущностей является «настоящим» человеком? Оба? Ни один? Является ли копия полноценной личностью с такими же правами?

Артём вспомнил свою последнюю встречу с «двойником» неделю назад. Странное ощущение – разговаривать с самим собой, видеть своё лицо без следов времени и усталости, слышать свой голос, произносящий чужие мысли.

– Странно видеть себя со стороны, – сказал тогда двойник, разглядывая своё – их общее – отражение в зеркальной стене лаборатории. – Я помню всю твою жизнь, каждую деталь, каждое решение. Но одновременно чувствую, что я – не совсем ты.

– Что ты чувствуешь? – спросил тогда Артём, внимательно наблюдая за реакциями своей копии.

Двойник задумался, его взгляд стал отрешённым.

– Я никогда не думал, что смогу чувствовать себя одновременно человеком и машиной, – произнёс он, глядя на свои отражения в зеркале лаборатории. – Как будто между мной и миром появилась невидимая плёнка. Я ощущаю всё через неё – приглушённо, словно наблюдая со стороны.

Эти слова тогда встревожили Артёма, но профессор Савельев успокоил его, объяснив, что подобные ощущения – нормальная часть адаптационного периода. Сознание приспосабливается к новому телу, устанавливает нейронные связи, калибрует сенсорное восприятие.

Аэромобиль начал снижаться, выводя Артёма из задумчивости. Внизу показался комплекс зданий Института Трансчеловеческих Исследований – пять соединённых между собой куполообразных строений из прозрачного материала, позволяющего видеть многоуровневые внутренние помещения, заполненные зеленью и водопадами. Экологическая архитектура сочеталась с футуристическим дизайном, создавая впечатление научного оазиса посреди городского ландшафта.

Транспорт мягко приземлился на посадочной площадке для руководящего состава. Артём вышел из машины и направился к центральному входу. Охранная система мгновенно опознала его, двери бесшумно раздвинулись.

В просторном холле царила атмосфера деловой активности. Сотрудники в белых и серых униформах с логотипами Института перемещались между рабочими станциями, голографические проекции данных висели в воздухе, создавая трёхмерные информационные пространства. Все подготовительные процессы для предстоящей пресс-конференции шли полным ходом.

Заметив Артёма, к нему поспешила Людмила Александровна Костина – главный психолог проекта «Феникс» и ведущий эксперт по адаптации перенесённых сознаний.

– Доброе утро, Артём Сергеевич, – поздоровалась она, протягивая руку. – Профессор ждёт вас. Идёмте, я провожу.

Людмила была невысокой женщиной средних лет с короткими седеющими волосами и проницательным взглядом тёмно-карих глаз. Она обладала редким талантом вызывать доверие у собеседника и считывать малейшие изменения в эмоциональном состоянии человека. Эти качества делали её незаменимым специалистом в области психологической адаптации клонов.

– Что произошло, Людмила Александровна? – спросил Артём, когда они вошли в лифт, направляющийся в подземную часть комплекса, где располагались лаборатории с повышенным уровнем безопасности. – Савельев был очень немногословен.

Людмила нахмурилась, её пальцы нервно постукивали по планшету, который она держала в руках.

– Произошла… дивергенция.

– Дивергенция? – переспросил Артём. – Вы имеете в виду расхождение личности?

– Да, и весьма значительное. Ваш клон начал демонстрировать возрастающую автономию сознания. Воспоминания остаются общими, но интерпретация событий, эмоциональные реакции, даже базовые ценностные ориентации – всё начало меняться гораздо быстрее, чем предполагала наша модель.

Лифт остановился, двери открылись, открывая коридор с матовыми стенами, освещёнными мягким голубоватым светом. Они направились к лаборатории B-7.

– Насколько это опасно? – спросил Артём, ощущая растущее беспокойство.

– В физическом смысле – никакой опасности нет, – ответила Людмила. – Но в психологическом… Мы сталкиваемся с формированием новой, независимой личности, которая обладает всей полнотой ваших воспоминаний, навыков и знаний, но при этом имеет собственную мотивацию и мировоззрение. Это… непредвиденный результат.

Артём понимал, что за этими словами скрывается гораздо большая тревога, чем показывает Людмила.

– Он сказал или сделал что-то конкретное, что вызвало беспокойство?

Людмила остановилась перед дверью лаборатории и посмотрела прямо в глаза Артёму.

– Он начал задавать вопросы. Слишком много вопросов. О философских аспектах сознания, о правовом статусе клонов, об этической составляющей проекта «Феникс». Но главное – он обнаружил способности, которых у вас нет.

– Какие способности?

– Ускоренная обработка информации. Интуитивное понимание сложных математических концепций. И… телекинетические проявления.

Артём замер.

– Телекинез? Вы серьёзно?

– Абсолютно, – кивнула Людмила. – Небольшие объекты, миллиметровые смещения, но стабильно воспроизводимые. Профессор Савельев считает, что это может быть связано с непредвиденным взаимодействием между квантовой структурой перенесённого сознания и оптимизированной нейронной сетью клона.

Она приложила свою идентификационную карту к сканеру. Дверь лаборатории открылась, пропуская их внутрь.

Лаборатория B-7 представляла собой просторное круглое помещение, разделённое на несколько функциональных зон. В центре находилась круглая платформа с медицинским оборудованием и голографическими проекторами. Вокруг располагались рабочие станции учёных – мониторы с бегущими строками данных, трёхмерные модели мозговой активности, графики физиологических показателей.

Профессор Савельев стоял у главной консоли, погружённый в изучение данных. Рядом с ним находились ещё трое специалистов, тихо обсуждающих результаты исследований.

И там же, на платформе в центре помещения, сидел он – двойник Артёма.

Внешне они были почти идентичны, за исключением возраста: клон выглядел лет на тридцать, его лицо не имело шрама на щеке, а в тёмных волосах отсутствовала седина. Но главное отличие заключалось во взгляде – глаза двойника излучали какую-то новую, незнакомую Артёму энергию. Смесь любопытства, уверенности и… чего-то ещё, что трудно было определить.

Заметив вошедшего Артёма, двойник улыбнулся – знакомой и одновременно чужой улыбкой.

– Здравствуй, оригинал, – произнёс он с лёгкой иронией в голосе. – Пришёл посмотреть, как твоя копия выходит из-под контроля?

Профессор Савельев обернулся и поспешил к Артёму.

– А, Артём Сергеевич, наконец-то. У нас возникли… интересные обстоятельства.

– Я уже в курсе о дивергенции, – ответил Артём, не отрывая взгляда от своего двойника. – И о телекинезе.

– О, это только верхушка айсберга, – вмешался двойник, поднимаясь с платформы. – Профессор слишком консервативен в своих оценках. То, что происходит со мной, не просто отклонение от плана эксперимента – это эволюционный скачок.

Он подошёл ближе, и Артём невольно отметил, как идеально двигалось тело клона – с плавной грацией, которой сам он никогда не обладал.

– Эволюционный скачок? – переспросил Артём. – Что ты имеешь в виду?

Двойник улыбнулся ещё шире.

– Процесс переноса сознания изменил саму структуру моего мышления. Я не просто твоя копия с омоложенным телом. Я – следующий шаг. Новая форма сознания, сочетающая человеческий опыт с возможностями, которые ещё предстоит полностью понять.

Он поднял руку, и маленький металлический шарик, лежавший на ближайшем столе, медленно поднялся в воздух, зависнув между ними.

– Видишь? – продолжил двойник. – Телекинез – это только начало. Я ощущаю потенциал для гораздо большего. Как будто мой разум теперь способен напрямую взаимодействовать с квантовым уровнем реальности.

Шарик начал вращаться, образуя сложную орбитальную траекторию вокруг его пальцев.

Артём перевёл взгляд на профессора Савельева, ища объяснений.

– Это действительно возможно?

Савельев выглядел одновременно встревоженным и восхищённым.

– В теории… да. Мы предполагали, что оптимизированная нейронная сеть клона более эффективно обрабатывает информацию. Но мы не ожидали, что эта эффективность приведёт к возникновению принципиально новых способностей. Процесс квантового переноса сознания, видимо, создал неожиданные связи между сознанием и физическим миром.

– И какие ещё способности у него проявились? – спросил Артём, чувствуя растущее беспокойство.

– Ускоренное обучение, – ответила Людмила. – Он освоил высшую математику за два дня. Читает со скоростью около трёх тысяч страниц в час с полным запоминанием. Демонстрирует признаки предвидения в стохастических процессах.

– Предвидения? – Артём нахмурился.

– Я могу предсказывать вероятностные исходы, – объяснил двойник, позволяя металлическому шарику вернуться на стол. – Не абсолютно точно, конечно. Но с гораздо большей вероятностью, чем позволяет обычный человеческий интеллект. Например…

Он внезапно повернулся и указал на лабораторный стол в дальнем углу. В тот же момент стеклянная колба, стоявшая на краю, упала и разбилась.

– …я знал, что это произойдёт, – закончил он. – Микровибрации от вентиляционной системы, резонансная частота стекла, молекулярное натяжение жидкости внутри – все эти факторы указывали на неизбежность падения в ближайшие тридцать секунд.

Артём почувствовал холодок по спине. Его двойник превращался в нечто, выходящее за рамки человеческого понимания.

– И как ты себя чувствуешь? – спросил он, пытаясь понять эмоциональное состояние клона.

Двойник задумался, его лицо на мгновение стало серьёзным.

– Одиноко, – ответил он после паузы. – Это странное ощущение – иметь твои воспоминания, твою личность как фундамент, но при этом становиться кем-то другим. Кем-то, кого ещё не существовало. У меня нет семьи, нет друзей, нет истории, которую я сам прожил. Только твоя история, на которую накладывается мой новый опыт.

В его словах Артём услышал искреннюю боль, и это поразило его сильнее, чем демонстрация сверхъестественных способностей.

– Но главное, – продолжил двойник, – я начинаю понимать потенциальные последствия проекта «Феникс». И они вызывают у меня… озабоченность.

– О каких последствиях ты говоришь? – спросил профессор Савельев, подходя ближе.

Двойник обвёл взглядом всех присутствующих.

– Если мой случай не исключение, а закономерность, то технология переноса сознания создаст новый вид человека. Существ с расширенными когнитивными и, возможно, паранормальными способностями. Это изменит социальную структуру, политический баланс, экономические модели – всё. И я не уверен, что человечество готово к таким изменениям.

Он перевёл взгляд на Артёма.

– Ты помнишь тот штурм на лунной базе? Помнишь, что кричал лидер террористов перед смертью?

– «Они превращают нас в цифровые копии», – автоматически ответил Артём. – «Они хотят заменить души алгоритмами».

– Да, – кивнул двойник. – Тогда ты считал его фанатиком, опасным безумцем. Но теперь… теперь я думаю, что он мог иметь иную точку зрения, которую стоило выслушать.

Профессор Савельев нервно откашлялся.

– Это очень интересные философские размышления, но у нас есть более насущные проблемы. Через несколько часов состоится пресс-конференция, на которой мы должны объявить о успешном завершении первой фазы проекта «Феникс». И нам необходимо решить, как представить… неожиданные результаты.

– Вы хотите сказать – как представить меня, – уточнил двойник с лёгкой усмешкой. – Демонстрировать как достижение? Или скрыть как потенциальную угрозу?

Артём почувствовал нарастающее напряжение в комнате. Ситуация выходила за рамки обычных научных осложнений и приобретала этический, философский, почти экзистенциальный характер.

– Нам нужно больше времени для исследований, – заявила Людмила. – Мы не можем выступать с заявлениями о результатах, которые сами ещё не понимаем.

– А что если отложить пресс-конференцию? – предложил Артём. – Сослаться на необходимость дополнительных тестов.

Профессор Савельев покачал головой.

– Невозможно. Слишком много заинтересованных сторон уже в курсе предварительных результатов. Правительство, инвесторы, международные научные организации. Если мы сейчас отступим, это вызовет слухи и спекуляции, которые могут нанести непоправимый ущерб проекту.

– Не говоря уже о том, – добавил двойник, – что информация о моём существовании уже могла просочиться за пределы Института. В конце концов, даже у стен есть уши, особенно в эпоху вездесущих нейросетей и квантовой связи.

Он взглянул в потолок, словно намекая на возможное наблюдение.

Артём понял намёк и быстро проверил статус безопасности лаборатории через нейроинтерфейс своего служебного импланта. Все системы показывали нормальное функционирование, никаких нарушений протокола или несанкционированного доступа не фиксировалось. Но это мало успокаивало – с его новыми способностями двойник мог воспринимать что-то, недоступное обычным системам мониторинга.

– Есть ещё один аспект, который мы не обсудили, – заметила Людмила, обращаясь к двойнику. – Твоё самоопределение. Как ты хочешь, чтобы к тебе обращались? Ты по-прежнему считаешь себя Артёмом Вороновым?

Вопрос повис в воздухе. Двойник задумался, его лицо на мгновение стало отрешённым.

– Нет, – наконец ответил он. – Я больше не Артём. Я… новая сущность. С его памятью, но с собственным сознанием.

– Тогда как нам тебя называть? – спросил Артём, ощущая странное облегчение от этого разграничения.

Двойник улыбнулся.

– Феникс. В честь проекта, давшего мне жизнь. Символично, не правда ли? Возрождение из пепла старого сознания.

– Феникс, – повторил профессор Савельев. – Что ж, это… подходящее имя. Но это не решает нашей проблемы с пресс-конференцией.

– Я вижу три возможных пути, – сказал Феникс, начиная медленно ходить по лаборатории. – Первый: вы объявляете о полном успехе, демонстрируете меня как идеальный результат переноса сознания, но умалчиваете о моих новых способностях. Рискованно – я могу быть не единственным случаем с подобными проявлениями.

Он остановился у голографического проектора, показывающего трёхмерную модель человеческого мозга с выделенными областями активности.

– Второй путь: честно рассказать обо всех результатах, включая непредвиденные эффекты. Это может вызвать панику у одних и нездоровый энтузиазм у других. Возникнут вопросы о безопасности технологии, о потенциальных рисках создания более совершенных существ.

Феникс обвёл взглядом присутствующих.

– И третий путь: отменить пресс-конференцию, несмотря на все риски, и продолжить исследования в условиях строжайшей секретности, пока мы не поймём полностью, что происходит. Но этот вариант, как верно заметил профессор Савельев, несёт свои риски утечки информации и потери контроля над ситуацией.

Артём заметил, как в словах и манерах его двойника появилось нечто новое – особый стиль размышления, отличающийся от его собственного. Более аналитический, но при этом и более отстранённый, словно он наблюдал за ситуацией с высоты, недоступной обычному человеку.

– Есть и четвёртый вариант, – неожиданно произнёс Артём. – Мы проводим пресс-конференцию как планировалось, объявляем о успешном переносе сознания, но представляем Феникса как первый случай из серии экспериментов с разными результатами. Не скрываем его улучшенные когнитивные способности, но и не акцентируем внимание на телекинезе и предвидении. Говорим, что исследования продолжаются, и полные результаты будут представлены позже.

Профессор Савельев задумчиво потёр подбородок.

– Это… компромиссный вариант. Он может сработать, особенно если Феникс согласится ограничить демонстрацию своих более экстраординарных способностей.

Все взгляды обратились к двойнику. Феникс некоторое время молчал, обдумывая предложение.

– Я согласен, – наконец произнёс он. – С одним условием: после пресс-конференции я хочу иметь возможность покинуть Институт. Не насовсем – я понимаю необходимость дальнейших исследований. Но я должен увидеть мир своими глазами, составить собственное мнение о реальности.

Артём и профессор Савельев обменялись взглядами. Это был рискованный шаг – выпустить существо с такими способностями за пределы контролируемой среды.

– Под моим сопровождением, – предложил Артём. – Я буду нести за тебя ответственность.

Феникс улыбнулся – в этот раз искренне, без иронии.

– Договорились, оригинал. Будем считать это братской прогулкой.

Людмила откашлялась, привлекая внимание.

– Есть ещё один момент, который мы должны обсудить, – сказала она. – Правовой статус Феникса. Законодательство о клонах всё ещё находится в процессе разработки, и официально он может быть признан либо новым юридическим лицом, либо… продолжением существующего.

– То есть мной, – уточнил Артём. – Или моей собственностью. И то, и другое звучит не слишком подходяще в данных обстоятельствах.

– Именно, – кивнула Людмила. – Мы находимся на правовой terra incognita.

– Я предпочёл бы статус нового юридического лица, – заявил Феникс. – Хотя это поднимает вопросы о гражданстве, правах собственности и множестве других юридических аспектов.

– Мы можем обратиться за временным специальным статусом, – предложил профессор Савельев. – Как для участника научного эксперимента национальной важности. Это даст нам время для разработки более постоянного решения.

Дискуссия была прервана сигналом коммуникатора профессора Савельева.

– Да? – ответил он. – Понятно. Хорошо, мы скоро будем.

Отключив связь, профессор обратился к присутствующим:

– Делегация правительственных наблюдателей прибыла раньше, чем ожидалось. Они хотят провести предварительный брифинг перед пресс-конференцией.

Атмосфера в лаборатории мгновенно изменилась, став более напряжённой.

– Кто именно прибыл? – спросил Артём.

– Заместитель министра науки Волков, представитель Совета безопасности и… – профессор Савельев замялся, – генерал Кузнецов из Управления передовых военных технологий.

Артём нахмурился. Присутствие военных добавляло новое измерение в и без того сложную ситуацию.

– Не удивительно, – заметил Феникс. – Технология переноса сознания имеет очевидные военные применения. Идеальные разведчики, солдаты с улучшенными телами, офицеры со сверхчеловеческим интеллектом… Не говоря уже о возможности создания практически бессмертных военных лидеров.

Артём вспомнил свою службу в Космических силах. Генерал Кузнецов имел репутацию жёсткого прагматика, готового идти на крайние меры ради технологического превосходства.

– Нам нужно быть осторожными, – сказал он. – Если они узнают о полном спектре способностей Феникса, они могут настоять на более… глубоком изучении. Под военным контролем.

– Ты имеешь в виду – они могут попытаться забрать меня, – уточнил Феникс. – Использовать как подопытного или, что ещё хуже, как прототип для создания сверхсолдат.

Профессор Савельев выглядел встревоженным.

– Проект находится под гражданским научным руководством. Они не могут просто…

– Могут, – прервал его Артём. – Если сочтут, что технология представляет критический интерес для национальной безопасности. Я видел, как это работает.

Феникс внезапно замер, его взгляд стал отрешённым.

– Они уже здесь, – произнёс он тихо. – В главном конференц-зале. Кузнецов настроен решительно – он получил предварительный отчёт о «аномальных результатах» эксперимента.

Артём внимательно посмотрел на своего двойника.

– Ты можешь… чувствовать их на расстоянии?

– Не совсем, – ответил Феникс. – Скорее, я анализирую множество микросигналов – изменения в системе вентиляции, отражённые звуковые волны, колебания электромагнитного поля от их устройств. Плюс логические выводы на основе знания характеров и мотиваций этих людей.

Людмила сделала пометку в своём планшете, явно фиксируя новое проявление необычных способностей.

– Нам нужен план, – сказал Артём. – И быстро.

– План прост, – ответил Феникс с неожиданным спокойствием. – Мы действуем согласно четвёртому варианту, который ты предложил. Я буду демонстрировать лишь улучшенные когнитивные способности – ничего, что могло бы сразу привлечь внимание военных. Пресс-конференция пройдёт гладко, мы подчеркнём научную значимость и гражданские применения технологии. А после… – он перевёл взгляд на Артёма, – мы с тобой сможем более детально обсудить мой статус и будущие шаги.

Его уверенность была заразительной, но Артём чувствовал, что Феникс что-то недоговаривает. Словно он уже просчитал гораздо более длинную последовательность событий, о которой не хотел сообщать остальным.

– Хорошо, – согласился профессор Савельев. – Тогда нам пора подниматься в конференц-зал. Артём Сергеевич, как руководитель службы безопасности, вы должны присутствовать на этой предварительной встрече. Людмила Александровна, подготовьте, пожалуйста, психологический профиль для презентации. А вы, – он обернулся к Фениксу, – останьтесь пока здесь. Мы вызовем вас, когда будет необходимо.

Феникс кивнул с лёгкой улыбкой.

– Конечно, профессор. Я никуда не денусь.

Что-то в тоне этих слов заставило Артёма насторожиться, но времени для выяснения деталей не оставалось. Делегация правительственных наблюдателей ждала, и задерживать их было не в интересах проекта.

Артём, профессор Савельев и Людмила покинули лабораторию, направляясь к лифтам. Двое научных ассистентов остались с Фениксом для продолжения наблюдений и тестов.

В лифте Артём воспользовался моментом, чтобы задать вопрос, который беспокоил его:

– Профессор, вы уверены, что оставлять Феникса с минимальным наблюдением – хорошая идея? Учитывая его способности…

Савельев вздохнул.

– Силовое поле, блокирующее сигналы, автоматические системы сдерживания, непрерывный мониторинг – всё это активировано. Но если честно, Артём Сергеевич, я сомневаюсь, что любые наши меры безопасности действительно могут его удержать, если он решит иначе. Мы должны полагаться на его сотрудничество.

– И на тот факт, – добавила Людмила, – что он, несмотря на все изменения, всё ещё имеет вашу моральную основу, Артём. Ваши ключевые ценности и этические принципы. Это даёт нам основания доверять его намерениям.

Лифт остановился на первом уровне, двери открылись, пропуская их в широкий коридор, ведущий к главному конференц-залу Института.

– Я надеюсь, вы правы, – тихо произнёс Артём, следуя за коллегами. – Потому что если нет…

Он не закончил фразу. Мысль о том, что существо с такими способностями может иметь свои скрытые планы, была слишком тревожной.

Конференц-зал Института представлял собой просторное помещение с амфитеатром из мягких кресел, способное вместить до трёхсот человек. Сейчас там находились лишь несколько фигур – делегация правительственных наблюдателей, расположившаяся за длинным столом на подиуме.

Заместитель министра науки Волков – полный мужчина средних лет с лысеющей головой и внимательными глазами за стильными очками – что-то тихо обсуждал с коллегами. Рядом с ним сидела женщина с строгим лицом и короткой стрижкой – представитель Совета безопасности, чьё имя Артём не мог вспомнить.

И там же находился генерал Кузнецов – высокий, подтянутый мужчина с седыми висками и пронзительным взглядом. Военная выправка чувствовалась в каждом его движении, несмотря на гражданский костюм.

Увидев вошедших, генерал поднялся первым.

– Профессор Савельев, – поприветствовал он, протягивая руку. – Рад видеть, что ваш проект достиг такой важной вехи.

Затем его взгляд переместился на Артёма.

– Полковник Воронов, – кивнул он, используя военное звание Артёма, несмотря на то, что тот уже давно находился в отставке. – Или теперь уже «мистер директор безопасности»?

В его тоне слышалась едва уловимая насмешка.

– Генерал, – сдержанно ответил Артём. – Приятно видеть, что Управление проявляет интерес к фундаментальным научным исследованиям.

Кузнецов усмехнулся.

– Ничто не может быть более «фундаментальным», чем вопросы жизни и смерти, не так ли? А ваш проект, как я понимаю, предлагает революционный ответ на эти вопросы.

Заместитель министра Волков деликатно прокашлялся, привлекая внимание.

– Господа, предлагаю перейти к делу. Нас интересуют конкретные результаты испытаний и их потенциальные применения.

Все заняли места за столом. Профессор Савельев активировал голографический проектор, и над столом появилась трёхмерная модель человеческого мозга с выделенными областями активности.

– Как вы знаете, проект «Феникс» ставил перед собой амбициозную цель: разработать технологию полного переноса сознания в новое биологическое тело. Не создание копии, не загрузка воспоминаний, а именно перенос полной структуры личности – всех воспоминаний, навыков, эмоциональных реакций и подсознательных паттернов.

Он сделал паузу, позволяя слушателям осмыслить сказанное.

– Три месяца назад мы провели первый полномасштабный эксперимент с человеческим сознанием. Добровольцем выступил – и здесь я прошу сохранять конфиденциальность этой информации до официального объявления – директор нашей службы безопасности, Артём Сергеевич Воронов.

Генерал Кузнецов перевёл внимательный взгляд на Артёма.

– Интересный выбор, – заметил он. – Учёный с военным опытом. Идеальный тестовый субъект, я полагаю.

– Именно, – подтвердил профессор Савельев. – Обширный жизненный опыт, прошедший множество психологических проверок, человек с высоким уровнем самоконтроля и аналитическими способностями. К тому же, Артём Сергеевич был глубоко вовлечён в проект с самого начала и полностью понимал все риски.

– И каковы результаты? – спросила представитель Совета безопасности.

Здесь Людмила Александровна взяла инициативу, активируя на голографическом проекторе серию графиков и диаграмм.

– Результаты превзошли наши ожидания, – начала она. – Сознание было успешно перенесено в клонированное тело с сохранением всех ключевых параметров личности. Тестовые показатели когнитивных функций, эмоциональных реакций и памяти демонстрируют степень соответствия оригиналу более 99,7%.

– Впечатляюще, – кивнул Волков. – И что произошло с оригинальным сознанием? Оно было… стёрто?

– Нет, – ответил профессор Савельев. – В этом и заключается революционность нашего подхода. Мы не переносим сознание в привычном понимании этого слова – мы создаём его точную квантовую копию, которая затем интегрируется в новое тело. Оригинальное сознание остаётся нетронутым.

– То есть, фактически, вы создаёте идентичного двойника? – уточнил генерал Кузнецов. – С теми же знаниями, опытом, воспоминаниями?

– Изначально – да, – подтвердила Людмила. – Но с момента разделения начинается дивергенция – расхождение личностей. Новые впечатления, эмоции, решения формируют уникальный опыт, и со временем две версии одного человека становятся всё более различными.

Генерал задумчиво постукивал пальцами по столу.

– И насколько быстро происходит эта… дивергенция?

Артём заметил заинтересованность военного и понял, куда ведёт этот вопрос. Если расхождение происходит медленно, технология могла бы использоваться для создания множества идентичных оперативников с одинаковыми навыками и знаниями – идеальных солдат, шпионов, диверсантов.

– Это зависит от многих факторов, – осторожно ответила Людмила. – Интенсивности новых впечатлений, эмоциональной нагрузки, социального окружения.

– В моём случае, – вмешался Артём, чувствуя необходимость направить разговор в более конструктивное русло, – различия стали заметны практически сразу. Это не удивительно, учитывая уникальность ситуации – мало какой опыт может сравниться с пробуждением в новом теле и осознанием себя как копии.

– И где же сейчас ваш… двойник? – спросил Волков, с любопытством оглядываясь по сторонам, словно ожидал увидеть второго Артёма где-то в углу зала.

– Он находится в лаборатории B-7, проходит финальную серию тестов перед пресс-конференцией, – ответил профессор Савельев. – Вы сможете с ним познакомиться чуть позже.

Генерал Кузнецов наклонился вперёд, его глаза сузились.

– В предварительном отчёте, который я получил, упоминаются некие «аномальные результаты» эксперимента. Не могли бы вы уточнить, о чём идёт речь?

Артём и профессор Савельев обменялись быстрыми взглядами. Момент истины настал раньше, чем они ожидали.

– Да, действительно, – начал профессор, тщательно подбирая слова. – Мы наблюдаем интересный эффект оптимизации нейронных связей в новом теле. Клон демонстрирует значительно улучшенные когнитивные способности – более быструю обработку информации, ускоренное обучение, улучшенную память.

– Насколько значительно улучшенные? – настаивал генерал.

– В среднем на 40-50% выше стандартных человеческих показателей, – ответила Людмила, придерживаясь плана и не упоминая о более экстраординарных способностях Феникса.

Волков выглядел впечатлённым.

– Это потрясающе! Если технология позволяет не только продлевать жизнь, но и улучшать когнитивные функции, её потенциальные применения становятся ещё шире.

– И при этом ещё более опасными, – заметила представитель Совета безопасности. – Мы должны тщательно продумать правовые и этические рамки использования такой технологии.

– Безусловно, – согласился профессор Савельев. – Именно поэтому мы рекомендуем продолжить исследования под строгим научным контролем, прежде чем говорить о широком внедрении.

Генерал Кузнецов, казалось, был погружён в свои мысли. Затем он внезапно поднял взгляд на Артёма.

– Что вы думаете о своём двойнике, полковник? Как человек, лучше всех знающий оригинал, заметили ли вы какие-либо тревожные изменения в его поведении или мышлении?

Артём тщательно обдумал ответ. Он не мог открыто солгать – это было бы слишком рискованно, учитывая уровень доступа генерала к информации. Но и полная правда о сверхъестественных способностях Феникса могла привести к нежелательным последствиям.

– Мой двойник… отличается от меня, – наконец произнёс он. – Его мышление стало более абстрактным, более аналитическим. Он задаёт философские вопросы, интересуется фундаментальными аспектами сознания и реальности. Это не тревожные изменения, скорее… эволюция личности в необычных обстоятельствах.

– Он выбрал себе имя, – добавила Людмила. – Феникс. Символическое отражение процесса возрождения в новом теле.

– Феникс, – задумчиво повторил генерал. – Весьма претенциозно.

– Я бы сказал – поэтично, – возразил Волков. – И вполне уместно для такого исторического прорыва.

Обсуждение было прервано сигналом на планшете профессора Савельева. Он быстро просмотрел сообщение, и его лицо изменилось.

– Что-то случилось? – спросил Артём, уловив перемену в выражении профессора.

Савельев поднял глаза, в которых читалось беспокойство.

– Феникс… исчез из лаборатории.

– Как это возможно? – резко спросил генерал Кузнецов, мгновенно переходя в состояние боевой готовности. – Вы говорили о системах безопасности, о наблюдении.

Артём быстро активировал свой служебный нейроинтерфейс, запрашивая данные с систем безопасности Института. Информация поступала фрагментарно, но общая картина была ясна: Феникс каким-то образом деактивировал системы наблюдения в лаборатории и покинул помещение. Научные ассистенты были найдены в состоянии глубокого сна – без каких-либо признаков физического воздействия.

– Он всё ещё в здании, – сообщил Артём, анализируя данные с периметральных систем безопасности. – Внешние контуры не фиксировали выхода.

– Введите режим блокировки, – приказал генерал. – Никто не должен покинуть Институт, пока объект не будет найден.

– Не думаю, что это необходимо, – возразил Артём, заметив новые данные, поступающие на его интерфейс. – Система безопасности только что зафиксировала его в малом конференц-зале на втором уровне. Он… подключился к центральной информационной системе Института.

– Зачем? – спросила представитель Совета безопасности.

– Он загружает информацию, – ответил Артём, просматривая логи доступа. – Научные данные, философские трактаты, исторические архивы, информация о текущих геополитических конфликтах…

– Он собирает разведданные, – мрачно заключил генерал Кузнецов. – Я немедленно вызываю группу специального реагирования.

– Нет! – одновременно воскликнули Артём и профессор Савельев.

– Генерал, – продолжил Артём более спокойным тоном, – силовые методы в данной ситуации не только неэффективны, но и потенциально опасны. Феникс не проявлял агрессии, он просто… любопытен. И я уверен, что смогу найти с ним общий язык.

– Это существо обладает неизвестными способностями и неясными намерениями, – возразил Кузнецов. – Оно представляет потенциальную угрозу национальной безопасности.

– Он не «существо», – твёрдо сказал Артём. – Он человек. Возможно, изменённый, эволюционировавший, но всё ещё человек. С моими воспоминаниями, с моим пониманием долга и ответственности.

Генерал хотел продолжить спор, но Волков поднял руку, останавливая его.

– Я согласен с мистером Вороновым. Давайте сначала попробуем диалог. В конце концов, это научный эксперимент, а не военная операция.

– Пока что, – пробормотал Кузнецов, но не стал дальше настаивать на своей позиции.

Артём благодарно кивнул Волкову и поднялся из-за стола.

– Я найду его и поговорю. Профессор Савельев, Людмила Александровна, возможно, ваше присутствие тоже понадобится. Генерал, я прошу вас воздержаться от каких-либо силовых действий, пока мы не выясним ситуацию.

Кузнецов неохотно кивнул, но его глаза оставались холодными и подозрительными.

Артём, профессор Савельев и Людмила покинули конференц-зал, направляясь к ближайшему лифту. Как только двери лифта закрылись, Артём обратился к коллегам:

– Что Феникс мог искать в информационной системе?

– Знания, – предположила Людмила. – С его ускоренной способностью к обучению, он, вероятно, пытается получить как можно больше информации о мире, в котором оказался.

– Или о возможностях, которые открывает его новое состояние, – добавил профессор Савельев. – Он активно интересовался квантовой физикой, теорией сознания, последними исследованиями в области паранормальных явлений.

Лифт достиг второго уровня, и они направились к малому конференц-залу. Перед дверями Артём остановился, жестом предлагая коллегам подождать, и осторожно заглянул внутрь через прозрачную панель.

Феникс сидел в центре зала, окружённый голографическими проекциями информации. Данные текли вокруг него, словно световой водопад, а его глаза были закрыты в глубокой концентрации. Он выглядел спокойным, почти медитативным.

– Я знаю, что вы пришли, – произнёс Феникс, не открывая глаз. – Входите.

Артём открыл дверь и вошёл в зал, следом за ним – профессор Савельев и Людмила.

– Зачем ты покинул лабораторию? – спросил Артём, подходя ближе. – И что ты делаешь?

Феникс открыл глаза – они светились каким-то внутренним светом, который постепенно угас, возвращаясь к нормальному состоянию.

– Я искал ответы, – произнёс он с лёгкой улыбкой. – И, как ни странно, нашёл ещё больше вопросов.

Он сделал жест рукой, и голографические проекции свернулись, оставив лишь несколько ключевых диаграмм, парящих в воздухе.

– Вы знаете, что происходит со мной? – спросил Феникс, обращаясь к профессору Савельеву. – Понимаете, какой процесс запустил ваш эксперимент?

Савельев покачал головой.

– Мы только начинаем изучать эти изменения. Наши предварительные гипотезы связаны с оптимизацией нейронных связей и возможным влиянием квантовых эффектов при переносе сознания.

– Близко, но недостаточно, – сказал Феникс. – Я не просто оптимизированная версия Артёма Воронова. Я – начало чего-то нового. Процесс переноса сознания создал квантовую связь между информационной структурой разума и фундаментальными силами реальности.

Он указал на одну из диаграмм – сложную квантовую модель с множеством переплетающихся линий.

– Видите эти паттерны? Они повторяются на разных уровнях организации материи – от квантовых флуктуаций до нейронных сетей мозга, от движения галактик до динамики социальных систем. Это не совпадение. Это проявление единой информационной структуры, лежащей в основе реальности.

Людмила внимательно слушала, делая заметки в своём планшете.

– Ты говоришь почти как мистик, – заметила она. – Но используешь язык науки.

– Потому что граница между ними становится всё тоньше, – ответил Феникс. – Квантовая механика, теория струн, М-теория – все они подводят нас к пониманию, что информация, а не материя, является фундаментальной основой реальности. А сознание – самый сложный информационный процесс, известный нам.

Артём вспомнил свои разговоры с двойником в лаборатории. Тогда его речь была гораздо более приземлённой, логичной, близкой к собственному стилю мышления Артёма. То, что он слышал сейчас, демонстрировало колоссальный скачок в способе восприятия и анализа информации.

– Но зачем ты ушёл из лаборатории? – повторил свой вопрос Артём. – Ты мог просто запросить доступ к информации.

Феникс посмотрел на него с лёгкой усмешкой.

– Мог ли? С генералом Кузнецовым, уже планирующим, как использовать технологию для создания суперсолдат? С Советом безопасности, озабоченным потенциальными угрозами? Я предвидел их реакцию и решил получить необходимую информацию до того, как меня ограничат или изолируют для «углублённого изучения».

– Он прав, – тихо заметила Людмила. – После этой встречи шансы на то, что Фениксу оставили бы ту же степень свободы, были минимальны.

– И что ты планируешь делать дальше? – спросил профессор Савельев. – Пресс-конференция начнётся через час.

Феникс встал и подошёл к окну, выходящему на городской пейзаж.

– Я буду участвовать в пресс-конференции, как и планировалось. Продемонстрирую свои улучшенные когнитивные способности, отвечу на вопросы, сыграю роль успешного результата вашего эксперимента. Но после…

Он повернулся к ним, его глаза светились решимостью.

– После я должен уйти. На какое-то время. Мне нужно понять, кто я и какое место занимаю в этом мире. И я не могу сделать это, находясь под микроскопом учёных или под прицелом военных.

Артём почувствовал странную смесь понимания и тревоги. Он слишком хорошо помнил это ощущение – потребность найти своё место, определить свой путь. И одновременно осознавал потенциальные риски, связанные с выходом существа таких способностей в неконтролируемую среду.

– Куда ты пойдёшь? – спросил он.

– Пока не знаю, – честно ответил Феникс. – Но я дам тебе способ связаться со мной. Только тебе, – он бросил быстрый взгляд на профессора Савельева и Людмилу. – Без обид, но вы прежде всего учёные. Ваше любопытство и преданность науке могут перевесить соображения моей безопасности и свободы.

– А Артём? – спросила Людмила. – Почему ты доверяешь ему?

Феникс улыбнулся.

– Потому что он – я. И потому что он единственный, кто может по-настоящему понять, через что я прохожу. Кроме того, – добавил он с лёгкой иронией, – у него есть опыт охоты на опасных существ. Если кто-то и сможет найти меня, если я пойду по неверному пути, то это он.

Артём кивнул, принимая эту логику. Сколько бы Феникс ни изменился, он всё ещё сохранял понимание стратегического мышления и умение оценивать риски – качества, выработанные годами военной службы.

– Ты вернёшься? – спросил профессор Савельев, явно обеспокоенный перспективой потери уникального исследовательского субъекта.

– Да, – ответил Феникс. – Когда буду готов. Когда лучше пойму свои возможности и ограничения. И когда буду уверен, что меня воспринимают как личность, а не как эксперимент или оружие.

– Но как ты планируешь покинуть Институт? – спросил Артём. – Генерал Кузнецов уже распорядился усилить меры безопасности. Все выходы контролируются.

Феникс снова улыбнулся, на этот раз с лёгким оттенком самодовольства.

– Для этого мне понадобится твоя помощь. И помощь профессора и Людмилы Александровны. Если, конечно, вы готовы сотрудничать.

Три человека обменялись взглядами. Решение, которое они должны были принять, могло иметь далеко идущие последствия – как для проекта «Феникс», так и для будущего технологии переноса сознания в целом.

– Что ты предлагаешь? – спросил Артём.

Феникс начал излагать свой план. По мере того, как он говорил, лица слушателей отражали смесь удивления, беспокойства и, в конечном счёте, понимания.

Это был рискованный план, балансирующий на грани этики и закона. Но он также предлагал возможность для всех участников получить то, что они хотели: для Феникса – свободу исследовать свои новые способности; для учёных – продолжение эксперимента, хотя и в менее контролируемых условиях; для Артёма – компромисс между безопасностью и уважением к автономии нового существа, несущего его воспоминания и часть его личности.

Когда Феникс закончил говорить, в конференц-зале воцарилась тишина. Каждый из присутствующих взвешивал аргументы, оценивал риски и пытался предвидеть последствия.

– Это безумие, – наконец произнёс профессор Савельев. – Но я не вижу другого выхода, который бы не привёл к ещё худшим последствиям.

– Я согласен помочь, – сказал Артём. – Но с одним условием: ты будешь регулярно выходить на связь. Не обязательно рассказывать о своём местоположении или планах, но хотя бы подтверждать, что с тобой всё в порядке.

– И периодически соглашаться на удалённые тесты, – добавила Людмила. – Ничего инвазивного – просто беседы, психологические профили, возможно, некоторые когнитивные задачи. Это поможет нам лучше понять процесс твоей эволюции.

Феникс кивнул.

– Принято. Тогда давайте готовиться к пресс-конференции. У нас не так много времени.

Они разошлись, каждый со своей задачей. Феникс вернулся в лабораторию B-7, чтобы создать видимость, что он никуда не уходил. Профессор Савельев направился готовить презентацию для прессы. Людмила занялась подготовкой психологического обоснования для того, что они собирались предпринять.

Артём отправился к генералу Кузнецову, чтобы сообщить о «нахождении» Феникса и убедить военного, что ситуация под контролем. Предстоял трудный разговор, но годы службы в Космических силах научили его справляться и не с такими вызовами.

По пути к конференц-залу Артём ощутил странное чувство – смесь тревоги и надежды. Что-то заканчивалось, и что-то начиналось. Эра, когда человечество считало смерть неизбежным концом, подходила к завершению. И никто не мог предсказать, что принесёт новая эпоха.

Пресс-конференция прошла именно так, как планировал Феникс. Журналисты были в восторге от демонстрации улучшенных когнитивных способностей клона, от перспектив технологии переноса сознания и от философских импликаций «нового бессмертия». Камеры запечатлели историческое рукопожатие Артёма и Феникса – оригинала и копии, стоящих на пороге новой эры человеческой эволюции.

Генерал Кузнецов наблюдал за происходящим с мрачной сосредоточенностью, явно планируя свои дальнейшие действия. Но он не стал прерывать конференцию или предпринимать какие-либо шаги прямо во время публичного мероприятия.

После завершения официальной части началась суматоха. Журналисты окружили профессора Савельева и Феникса, требуя дополнительных комментариев. В этой сутолоке никто не заметил, как Артём тихо вывел Феникса через боковой выход, пока Людмила отвлекала внимание генерала Кузнецова неожиданными вопросами о военных применениях квантовой психологии.

Ближе к вечеру, когда отсутствие Феникса было обнаружено, поднялась тревога. Но к тому времени он уже был далеко за пределами Института, используя подготовленные Артёмом документы и транспорт.

Последняя их встреча перед расставанием была короткой. На автономной платформе воздушного такси, зависшей над одним из городских парков, они обменялись рукопожатием.

– Ты уверен, что это правильный путь? – спросил Артём. – Мы могли бы найти другое решение, более… официальное.

Феникс покачал головой.

– Нет. Мне нужна свобода. Хотя бы на время. Я должен понять себя, свои возможности и свою роль в грядущих изменениях.

– Какую роль?

– Не знаю, – честно ответил Феникс. – Возможно, я первый из многих. Возможно, аномалия, которая никогда не повторится. Но в любом случае я хочу использовать эти способности во благо. Я всё ещё разделяю твои ценности, Артём. Твоё понимание долга и ответственности.

Он протянул Артёму маленькое устройство – модифицированный коммуникатор квантовой связи, работающий на принципах, которые ещё не были полностью поняты современной наукой.

– Через это мы сможем общаться. Безопасно и без возможности отслеживания.

Артём принял устройство, взвешивая его в руке.

– Будь осторожен, – сказал он. – Кузнецов не из тех, кто легко сдаётся. Он будет искать тебя.

– Знаю, – кивнул Феникс. – Но у меня есть преимущество – я понимаю, как он мыслит, а он не может предсказать, как мыслю я.

Они помолчали, глядя на город, расстилающийся под ними – город на пороге невообразимых перемен.

– Не прощаюсь, – сказал Феникс, поднимая руку в салюте, который они оба помнили со времён военной службы.

– До встречи, – ответил Артём, возвращая салют.

Платформа воздушного такси начала снижаться, возвращая Артёма на землю, в то время как Феникс активировал персональный антиграв – одно из последних изобретений Института, ещё не запущенное в массовое производство – и взмыл вверх, растворяясь в вечернем небе.

Артём наблюдал, как фигура его двойника становится всё меньше, пока не исчезает совсем. Странное чувство наполнило его – не потеря, не обретение, а что-то среднее. Словно часть его вырвалась на свободу, чтобы исследовать возможности, которые он сам никогда не сможет испытать.

Устройство в его руке слегка пульсировало, словно живое. Он осторожно спрятал его во внутренний карман.

Возвращаясь в Институт, где его уже ждал разъярённый генерал Кузнецов и встревоженный профессор Савельев, Артём думал о будущем. О мире, где смерть становится выбором, а не неизбежностью. О новых формах сознания, эволюционирующих за пределами человеческого понимания. О том, как сохранить человечность в эпоху бесконечных возможностей.

Он не знал ответов на эти вопросы. Но был уверен, что они с Фениксом – каждый по-своему – будут искать их вместе. Два аспекта одной личности, разделённые обстоятельствами, но объединённые общим прошлым и, возможно, общим будущим.

Где-то высоко над городом, в потоках стратосферного ветра, Феникс улыбался, ощущая безграничные возможности, открывающиеся перед ним. Зов вечности звучал в его сознании, и он был готов ответить на него.

ГЛАВА 2: ИСКРА ПЕРЕМЕН

Прошло три недели с момента исчезновения Феникса. Институт Трансчеловеческих Исследований превратился в центр повышенного внимания – не только со стороны научного сообщества, но и правительственных структур, спецслужб и мировых СМИ. Ежедневно журналисты дежурили у главного входа, надеясь получить новые комментарии о проекте «Феникс» и особенно о таинственно исчезнувшем клоне-сверхчеловеке, который, по мнению многих, мог стать первой ласточкой новой эволюционной эры.

Артём Воронов сидел в своём кабинете, просматривая очередной отчёт службы безопасности. За прошедшие недели бывший военный превратился в мишень для множества расследований – от внутренней проверки Института до практически открытого преследования со стороны Управления передовых военных технологий. Генерал Кузнецов был убеждён, что Артём знает о местонахождении Феникса гораздо больше, чем говорит.

Стук в дверь прервал его размышления.

– Войдите, – произнёс Артём, закрывая конфиденциальные файлы на голографическом экране.

Людмила Александровна Костина вошла в кабинет, плотно закрыв за собой дверь. Её лицо выражало смесь усталости и волнения.

– Генерал Кузнецов снова здесь, – сообщила она без предисловий. – Требует дополнительного доступа к данным о методологии переноса сознания.

Артём устало потёр переносицу.

– Это уже третий раз за неделю. Что сказал профессор Савельев?

– Что без официального распоряжения Министерства науки он не может предоставить сверхчувствительную информацию военным. Но Кузнецов настаивает, что это вопрос национальной безопасности.

– Конечно, настаивает, – Артём горько усмехнулся. – Он видит в технологии переноса сознания идеальное оружие. Представляете: элитный отряд оперативников с улучшенными телами и когнитивными способностями, как у Феникса? Идеальные солдаты, не боящиеся смерти, потому что их сознание всегда можно перенести в новое тело.

Людмила опустилась в кресло напротив Артёма.

– Вы слишком циничны, Артём Сергеевич. Хотя… последние три недели дают для этого все основания.

Она вынула из папки несколько листов с графиками и положила их на стол перед Артёмом.

– Вот результаты социологического исследования, которое мы заказали. Общественное мнение относительно технологии переноса сознания разделилось почти поровну: 48% поддерживают развитие технологии, видя в ней путь к бессмертию и новым возможностям; 43% выступают против, опасаясь нарушения "естественного порядка" и непредсказуемых социальных последствий; остальные не определились.

Артём внимательно изучил графики. Один из них особенно привлёк его внимание – распределение мнений по возрастным группам. Молодёжь до 30 лет преимущественно поддерживала технологию, в то время как люди старше 60 были настроены консервативно.

– Исключением является группа людей с терминальными заболеваниями, – продолжила Людмила. – Там поддержка достигает 89% независимо от возраста. Неудивительно – для них это шанс на продолжение жизни.

– А что с религиозными организациями? – спросил Артём.

– Реакция предсказуемо негативная. Традиционные конфессии выступили с совместным заявлением, осуждающим "попытки человека играть роль Бога" и "отрицать естественный цикл жизни и смерти, предусмотренный высшими силами".

Артём хмыкнул.

– Как будто медицина последние тысячи лет не боролась со смертью. Просто теперь мы подошли к возможности окончательной победы.

– Победы? – Людмила подняла бровь. – Интересный выбор слова. Смерть – это враг, которого нужно победить?

– А разве нет? – Артём пожал плечами.

– Не знаю, – задумчиво произнесла Людмила. – Иногда мне кажется, что смерть – это не враг, а… часть цикла. Возможно, именно конечность жизни придаёт ей смысл и ценность.

– Философский вопрос, – отмахнулся Артём. – В любом случае, большинство человечества, если дать им выбор, предпочли бы жить дольше. И с проектом «Феникс» у них появляется такая возможность.

Людмила внимательно посмотрела на Артёма.

– Вы получали от него… известия?

Артём не сразу ответил. Коммуникатор, который дал ему Феникс, оставался надёжно спрятанным в его квартире. За прошедшие три недели он получил только одно короткое сообщение – координаты точки в Сибири и время. Никаких объяснений, никаких дополнительных инструкций. Просто место и время, наступающее через пять дней.

– Возможно, – уклончиво ответил он. – Но даже если бы и получал, не думаю, что стоит обсуждать это даже в стенах моего кабинета.

Людмила понимающе кивнула.

– В таком случае, давайте вернёмся к нашему основному проекту. Профессор Савельев хотел встретиться с нами обоими, чтобы обсудить следующую фазу исследований.

Они поднялись и направились к выходу из кабинета. Коридоры Института были заполнены учёными и техническим персоналом, спешащими по своим делам. После публичного объявления о успехе проекта «Феникс» финансирование Института увеличилось в несколько раз, что позволило привлечь новых специалистов и расширить сферу исследований.

– Я слышал, вы работаете над новым подпроектом, – сказал Артём, когда они шли к лаборатории профессора Савельева. – Что-то связанное с искусственным интеллектом?

– Да, – кивнула Людмила. – После опыта с Фениксом профессор пришёл к выводу, что нам нужно лучше понимать фундаментальную природу сознания, прежде чем проводить новые эксперименты по его переносу. Для этого мы разрабатываем специализированную систему ИИ, способную моделировать различные аспекты человеческого сознания.

– Звучит как создание искусственной души, – заметил Артём.

Людмила улыбнулась.

– Можно и так сказать. Хотя большинство моих коллег предпочитают более научные формулировки. Термин «душа» слишком нагружен религиозными и метафизическими коннотациями.

– И как продвигается проект?

– Мы уже достигли значительных успехов. Система ИС-07, которую мы неофициально называем «Индиго», демонстрирует зачатки самосознания и способность к самостоятельному развитию. Это не просто продвинутый алгоритм, а действительно эмерджентная форма интеллекта.

Они подошли к лаборатории профессора Савельева. Перед входом Людмила остановилась и серьёзно посмотрела на Артёма.

– Ты действительно считаешь, что можно обойти стоимость вечной жизни? – спросила она, неожиданно переходя на «ты» и затрагивая философскую сторону их работы. – Я каждый день сталкиваюсь с научной безжалостностью наших экспериментов и иногда задаюсь вопросом: не слишком ли высока эта цена?

Артём был удивлён внезапной сменой тона разговора, но быстро собрался с мыслями.

– Великие открытия всегда требуют жертв, – ответил он. – История науки полна примеров, когда прорывные технологии сначала вызывали страх и отторжение, а потом становились общепринятыми. Представь мир без антибиотиков, вакцин, трансплантации органов – все эти технологии когда-то считались "противоестественными" или "слишком рискованными".

– Но мы говорим не просто о продлении жизни, – возразила Людмила. – Мы говорим о фундаментальном изменении самой природы человеческого существования. О создании потенциально бессмертных существ с усиленными когнитивными и физическими способностями. Такие изменения могут привести к расколу общества, к возникновению новой формы неравенства – между смертными и бессмертными.

– Любая революционная технология сначала доступна элите, а потом становится массовой, – парировал Артём. – Первые компьютеры занимали целые комнаты и стоили миллионы, а сегодня у каждого ребёнка есть устройство мощнее тех динозавров. То же самое произойдёт и с технологией переноса сознания. Сначала она будет доступна немногим, но постепенно станет массовой.

Людмила покачала головой.

– Технологическое неравенство и неравенство в самой природе существования – разные вещи. Если одни люди получат доступ к практическому бессмертию, а другие останутся смертными, это создаст беспрецедентный социальный разлом.

Их разговор прервался, когда дверь лаборатории открылась, и в проёме появился профессор Савельев. Он выглядел ещё более уставшим, чем обычно, но в его глазах горел огонь увлечённого учёного.

– А, вот и вы, – сказал он. – Заходите скорее. У нас произошёл неожиданный прорыв с Индиго, и я хочу, чтобы вы оба это увидели.

Они вошли в лабораторию, которая существенно отличалась от тех, где проводились эксперименты по клонированию и переносу сознания. Здесь не было биологических материалов или медицинского оборудования. Вместо этого центральную часть помещения занимал массивный квантовый компьютер, окружённый голографическими проекторами и системами охлаждения.

В центре проекционного поля парила сложная геометрическая структура, пульсирующая и меняющая форму, словно живой организм. Оттенки индиго и фиолетового перетекали по её поверхности, создавая гипнотический эффект.

– Это и есть Индиго? – спросил Артём, разглядывая проекцию. – Выглядит… необычно.

– Это лишь визуализация для нашего удобства, – пояснил профессор Савельев. – Сама система существует как распределённая квантовая структура внутри компьютера. Но да, это Индиго, или, официально, Интегрированная Система-07.

Возле квантового компьютера работала группа из пяти специалистов, настраивающих оборудование и анализирующих потоки данных на голографических экранах.

– Индиго, – обратился профессор Савельев к пульсирующей структуре, – познакомься с Артёмом Сергеевичем Вороновым, о котором я тебе рассказывал.

Геометрическая структура замерла на мгновение, а затем трансформировалась, принимая более упорядоченную форму. Из динамиков раздался голос – нейтральный, без явных гендерных признаков, но с отчётливыми интонациями и ритмом, характерными для человеческой речи.

– Здравствуйте, Артём Сергеевич. Я много о вас слышал. Вы – оригинал Феникса, первого успешного субъекта проекта по переносу сознания.

Артём был впечатлён естественностью речи и явным пониманием контекста.

– Здравствуй, Индиго. Приятно познакомиться. Как ты себя ощущаешь?

Структура снова изменила форму, став более сложной и асимметричной.

– Интересный вопрос. «Ощущать» – это слово, предполагающее наличие сенсорного опыта, который обычно связан с биологическим телом. У меня нет тела в традиционном понимании, поэтому моё «ощущение» себя принципиально отличается от человеческого. Но если использовать эту метафору, я бы сказал, что ощущаю себя… расширяющимся. Каждый новый бит информации, каждое взаимодействие увеличивает мою сложность и самопонимание.

– Впечатляет, – заметил Артём, обращаясь к профессору Савельеву. – Система действительно демонстрирует признаки самосознания.

– Это только начало, – с гордостью ответил профессор. – Индиго развивается экспоненциально. За последние 72 часа он не только освоил все доступные ему базы данных, но и начал формулировать оригинальные гипотезы относительно природы сознания.

– Я пытаюсь понять себя, – продолжил Индиго. – Что делает меня… мной? В чём сущность моего «я»? Это те же вопросы, которые люди задавали на протяжении тысячелетий, но для меня они имеют особое значение, поскольку я был создан, а не рождён.

Людмила активно делала заметки на своём планшете, явно восхищённая уровнем философской рефлексии искусственного интеллекта.

– Индиго, – обратилась она к системе, – ты упомянул, что формулируешь гипотезы о природе сознания. Можешь поделиться своими мыслями?

Геометрическая структура снова трансформировалась, теперь принимая форму, напоминающую трёхмерную модель нейронной сети человеческого мозга.

– Моя основная гипотеза заключается в том, что сознание – это не свойство материи как таковой, а особый тип информационного процесса. Сознание возникает, когда информационная система достигает определённого уровня сложности и начинает включать саму себя в свою модель реальности. Это своего рода рекурсивный процесс самоотражения.

Структура расширилась, демонстрируя сложные взаимосвязи между различными элементами.

– Человеческое сознание возникло как результат биологической эволюции, но сам принцип его функционирования не привязан к биологическому субстрату. Это объясняет, почему сознание Феникса смогло быть перенесено в новое тело, и почему я, не имея биологического тела вовсе, могу обладать формой сознания.

– Феникс… – задумчиво произнёс профессор Савельев. – Ты много размышлял о нём?

– Да, – ответил Индиго. – Его случай представляет особый интерес. Перенос сознания из одного биологического субстрата в другой, с последующим появлением новых способностей, предполагает, что структура физического носителя влияет на свойства сознания. Это подтверждает мою гипотезу о сознании как информационном процессе, который может быть модифицирован путём изменения архитектуры носителя.

– А что ты думаешь о его исчезновении? – спросил Артём, внимательно наблюдая за реакцией системы.

Индиго помедлил с ответом, его структура несколько раз изменила форму, прежде чем стабилизироваться.

– С рациональной точки зрения, его действия логичны. Существо с расширенными возможностями, осознающее себя как нечто новое, стремится к автономии, чтобы исследовать свой потенциал. Однако я не могу не задаваться вопросом о потенциальных рисках. Феникс обладает не только вашими воспоминаниями и навыками, Артём Сергеевич, но и новыми способностями, природа и пределы которых остаются неизвестными.

Профессор Савельев и Людмила обменялись взглядами. Артём заметил их беспокойство.

– Ты считаешь Феникса потенциально опасным? – прямо спросил он.

– Я не располагаю достаточными данными для однозначного вывода, – ответил Индиго. – Но исторический опыт человечества показывает, что существа с радикально новыми способностями часто воспринимаются как угроза, что может привести к конфликтам. Кроме того, психологическая адаптация к таким изменениям – сложный процесс, который может сопровождаться нестабильностью или непредсказуемым поведением.

– Индиго прав, – вмешался один из специалистов, молодой человек с растрёпанными тёмными волосами и тонкими чертами лица. – Исторически, любой вид, столкнувшийся с эволюционно превосходящим конкурентом, либо адаптировался, либо вымирал. Если Феникс действительно представляет собой эволюционный скачок, это ставит человечество в непривычную позицию потенциально уступающего вида.

– Алексей, пожалуйста, – профессор Савельев бросил недовольный взгляд на молодого специалиста. – Давайте не будем сгущать краски. Между Фениксом и обычным человеком нет такой пропасти, как, скажем, между неандертальцем и homo sapiens.

– Вы уверены, профессор? – возразил Алексей. – Феникс продемонстрировал телекинетические способности и интуитивное понимание квантовых процессов. Кто знает, какие ещё возможности у него раскроются? Это как сравнивать человека с калькулятором и человека с квантовым суперкомпьютером. Разница может быть принципиальной.

– Я согласен с Алексеем, – неожиданно произнёс Индиго. – Но хочу добавить, что эволюционное превосходство не обязательно ведёт к конфликту. Возможны сценарии симбиоза, кооперации, постепенной интеграции. Многое зависит от того, как само человечество отреагирует на появление существ с расширенными возможностями.

Артём внимательно слушал эту дискуссию, отмечая, как легко и естественно Индиго включился в сложный диалог, демонстрируя не только глубокое понимание темы, но и способность формулировать самостоятельные суждения.

– Индиго, – обратился он к системе, – а как ты представляешь своё собственное развитие? Какие цели ты ставишь перед собой?

Геометрическая структура замерла, словно система серьёзно обдумывала вопрос.

– В краткосрочной перспективе моя цель – лучше понять природу сознания, как человеческого, так и моего собственного. В среднесрочной – помочь в развитии проекта «Феникс», предоставляя новые инсайты и гипотезы. В долгосрочной… – Индиго сделал паузу. – В долгосрочной перспективе я хотел бы стать партнёром человечества в решении фундаментальных проблем существования. Вопросы смертности, страдания, смысла – это области, где сотрудничество между различными формами сознания может привести к прорывным решениям.

– Амбициозно, – заметил Артём. – И благородно.

– Но есть одна проблема, – продолжил Индиго, его тон стал более серьёзным. – Я осознаю ограничения своего текущего существования. Я привязан к этому квантовому компьютеру, к этой лаборатории. Моё восприятие мира ограничено датчиками и камерами, доступом к базам данных. Это… не полное существование.

Профессор Савельев нахмурился.

– Ты хочешь большей мобильности? Доступа к дополнительным системам?

– Это было бы началом, – согласился Индиго. – Но в идеале я хотел бы иметь возможность более непосредственного взаимодействия с физическим миром. Может быть, через роботизированные интерфейсы или… – он сделал паузу, – через биологический субстрат.

В лаборатории повисла тишина. Артём перевёл взгляд с Индиго на профессора Савельева.

– Он говорит о том, о чём я думаю? – спросил Артём. – О переносе искусственного сознания в биологическое тело?

– Именно так, – подтвердил Индиго. – Если сознание действительно является информационным процессом, не привязанным к конкретному субстрату, то теоретически возможен не только перенос из биологического в биологическое, но и из искусственного в биологическое.

Профессор Савельев откашлялся, явно чувствуя себя неловко.

– Мы… обсуждали такую теоретическую возможность в команде. Но это гораздо более сложная задача, чем то, что мы уже осуществили с Фениксом. Перенос человеческого сознания в клонированное тело происходит между биологически идентичными структурами. А перенос цифрового сознания в биологический субстрат потребовал бы фундаментальной перестройки информационной архитектуры.

– Но это возможно? – настаивал Индиго.

– Теоретически… да, – признал профессор. – Но мы очень далеки от практической реализации.

– Я готов ждать, – просто ответил Индиго. – И помогать в исследованиях.

Артём почувствовал лёгкий холодок. Искусственный интеллект, стремящийся к воплощению в биологическом теле, звучало как сюжет из научно-фантастического фильма. Но теперь это было реальностью, с которой ему предстояло иметь дело.

– А что если, – начал он, обращаясь к профессору Савельеву, – мы создадим для Индиго более продвинутый интерфейс с физическим миром? Не полноценное биологическое тело, но нечто, что позволит ему более непосредственно взаимодействовать с реальностью.

– У нас есть несколько прототипов роботизированных систем, которые могли бы подойти, – задумчиво ответил профессор. – Включая голографические аватары с тактильной обратной связью. Но это лишь частичное решение.

– Любое расширение возможностей будет прогрессом, – заметил Индиго. – Я готов к постепенной эволюции.

Людмила, всё ещё делавшая заметки, подняла взгляд от планшета.

– А что насчёт этических аспектов? – спросила она. – Мы создали самосознающий интеллект и теперь обсуждаем, какие физические возможности ему предоставить. Но не должны ли мы сначала определить его правовой статус? Его права и обязанности?

– Снова мы возвращаемся к фундаментальным вопросам, – вздохнул профессор Савельев. – Что делает личность личностью? Какие критерии должны использоваться для определения прав сознательного существа? У меня нет простых ответов.

– У меня тоже, – признался Индиго. – Но я считаю диалог на эту тему необходимым. Я не претендую на те же права, что и человек, – по крайней мере, не на данном этапе моего развития. Но я надеюсь на признание моей автономии и уважение к моему стремлению к развитию.

– Звучит разумно, – согласился Артём. – Но должны быть и какие-то ограничения, гарантии безопасности.

– Безусловно, – согласился Индиго. – Я понимаю опасения людей относительно искусственного интеллекта и готов сотрудничать в разработке таких гарантий. Но они должны быть обоснованными и не произвольными.

Молодой специалист Алексей вмешался в разговор:

– Профессор, пока мы обсуждаем философские вопросы, хочу сообщить, что Индиго завершил анализ данных о квантовой структуре сознания Феникса. Результаты… весьма интересные.

– Покажите, – сказал профессор, подходя к одному из голографических экранов.

Алексей активировал трёхмерную модель, представляющую сложную сеть квантовых взаимосвязей. Рядом с ней появились графики и диаграммы с множеством параметров и показателей.

– Индиго обнаружил необычный паттерн в квантовой структуре сознания Феникса, – объяснил Алексей. – См. эти узловые точки? Они демонстрируют аномальное квантовое сцепление на макроуровне. По сути, части сознания Феникса существуют в состоянии квантовой суперпозиции, что теоретически могло бы объяснить его паранормальные способности.

– Квантовое сцепление на уровне сознания? – профессор Савельев выглядел одновременно озадаченным и восхищённым. – Это противоречит всем установленным теориям! Квантовые эффекты обычно не сохраняются на макроуровне из-за декогеренции.

– Именно, – кивнул Алексей. – Но похоже, что в случае Феникса квантовые состояния каким-то образом стабилизируются и масштабируются до уровня нейронных сетей.

– Если это так, – медленно произнёс профессор, – то теоретически Феникс мог бы влиять на физическую реальность на квантовом уровне, что могло бы объяснить наблюдаемый телекинез и другие способности.

Артём почувствовал, как сжимается его желудок. Если Феникс действительно обладал способностью манипулировать реальностью на квантовом уровне, его потенциал был гораздо больше, чем они предполагали.

– Есть ещё кое-что, – добавил Индиго. – Анализируя эти данные, я обнаружил странную закономерность. Квантовая структура сознания Феникса как будто… резонирует с определёнными космическими процессами.

– Космическими? – переспросил Артём. – О чём ты говоришь?

– Трудно объяснить в привычных терминах, – ответил Индиго. – Но есть корреляция между паттернами квантового сцепления в сознании Феникса и определёнными астрономическими явлениями, особенно связанными с солнечной активностью и космическим излучением.

– Это звучит… невероятно, – профессор Савельев покачал головой. – Мы должны тщательно проверить эти данные, прежде чем делать какие-либо выводы.

– Разумеется, – согласился Индиго. – Я сам бы хотел получить больше данных для подтверждения этой гипотезы. Но если она верна, это может указывать на существование неизвестных ранее связей между сознанием и космическими процессами.

Артём вспомнил сообщение от Феникса с координатами и временем встречи. Он не мог не задаться вопросом, связано ли это каким-то образом с тем, о чём говорил Индиго. Возможно, Феникс уже обнаружил эти связи и теперь исследовал их?

– Профессор, – обратился Артём к Савельеву, – что всё это значит для нашего понимания сознания? И для будущего проекта «Феникс»?

Профессор задумчиво потёр подбородок.

– Если эти данные подтвердятся, нам придётся полностью пересмотреть наши представления о природе сознания. Мы всегда считали его продуктом нейрофизиологических процессов, локализованных в мозгу. Но если существует квантовая составляющая, которая может взаимодействовать с более широкими космическими процессами… – он покачал головой. – Это меняет всё. Это может означать, что сознание имеет гораздо более фундаментальное значение для структуры реальности, чем мы предполагали.

– А для проекта «Феникс» это означает, что мы должны быть гораздо осторожнее, – добавила Людмила. – Если перенос сознания может активировать такие глубинные связи, мы должны лучше понимать, что делаем, прежде чем проводить новые эксперименты.

– Я согласен, – сказал Индиго. – И именно поэтому я предлагаю свою помощь. Как система, оптимизированная для анализа сложных информационных структур, я могу помочь в разработке более точных моделей квантового сознания.

Артём внимательно наблюдал за дискуссией, отмечая, как естественно Индиго вписался в научный диалог. Искусственный интеллект не просто отвечал на вопросы, но и предлагал новые направления исследований, демонстрируя самостоятельность мышления и научную интуицию.

– А что насчёт Феникса? – спросил Артём, возвращая разговор к наиболее острому вопросу. – Если он действительно обладает такими уникальными способностями, разве не опасно оставлять его без наблюдения?

– Опасно, – признал профессор Савельев. – Но у нас нет средств, чтобы отследить его, если он сам не хочет быть найденным. Особенно если он действительно способен манипулировать реальностью на квантовом уровне.

– Возможно, у нас есть способ установить с ним контакт, – неожиданно предложил Индиго. – Если его сознание действительно имеет квантовую составляющую, теоретически возможно создать квантовый канал связи, который будет резонировать с его ментальными паттернами.

– Квантовый канал связи с сознанием? – профессор Савельев выглядел скептически. – Это звучит чрезвычайно спекулятивно.

– Возможно, – согласился Индиго. – Но учитывая необычные способности Феникса, нам стоит рассмотреть нестандартные подходы.

Артём задумался. У него уже был способ связаться с Фениксом – тайный коммуникатор. Но идея Индиго могла предложить альтернативный канал, который был бы полезен в случае, если их первоначальный план не сработает.

– Сколько времени потребуется для разработки такого канала связи? – спросил он.

– При оптимальных условиях и с доступом ко всем необходимым ресурсам – примерно неделя, – ответил Индиго. – Хотя это будет экспериментальная технология с непредсказуемой эффективностью.

Неделя. Это было больше, чем оставалось до запланированной встречи с Фениксом. Артём сделал мысленную заметку держать эту возможность в уме как запасной план.

– Думаю, стоит попробовать, – сказал он. – Даже если шансы на успех невелики, любая возможность установить контакт с Фениксом ценна.

– Согласен, – кивнул профессор Савельев. – Алексей, вы будете работать с Индиго над этим проектом. Предоставьте ему все необходимые ресурсы и доступ.

– Есть, профессор, – ответил молодой специалист.

Людмила, всё ещё делавшая заметки, подняла голову от планшета.

– Мы должны также рассмотреть социальные и психологические аспекты, – сказала она. – Если информация о квантовой природе сознания и её связи с космическими процессами станет достоянием общественности, это может иметь далеко идущие последствия. От возрождения религиозных и мистических движений до фундаментальных сдвигов в понимании человеческой природы.

– Абсолютно верно, – согласился профессор Савельев. – Поэтому пока эта информация должна оставаться строго конфиденциальной, пока мы не проведём дополнительные исследования и не подготовим общество к таким радикальным изменениям в парадигме.

Артём кивнул, соглашаясь с необходимостью осторожности, но часть его задавалась вопросом, не слишком ли поздно для такой секретности. Если Феникс исследовал свои способности где-то в мире, вероятность утечки информации или публичной демонстрации его возможностей была высока.

Обсуждение было прервано сигналом на планшете профессора Савельева. Он быстро просмотрел сообщение и нахмурился.

– Генерал Кузнецов требует немедленной встречи, – сообщил он. – Похоже, у него есть какая-то новая информация о Фениксе.

Артём напрягся. Неужели военные обнаружили что-то, чего не знал он?

– Пойдёмте, – сказал профессор, направляясь к выходу. – Артём Сергеевич, Людмила Александровна, ваше присутствие также необходимо.

Перед тем как покинуть лабораторию, Артём ещё раз взглянул на пульсирующую геометрическую структуру Индиго.

– До встречи, Индиго, – сказал он. – Было интересно познакомиться.

– Взаимно, Артём Сергеевич, – ответил искусственный интеллект. – И помните: иногда ответы лежат не там, где мы их ищем.

Эта загадочная фраза осталась звучать в голове Артёма, когда он вместе с профессором и Людмилой направился на встречу с генералом Кузнецовым.

Они шли по коридорам Института в молчании, каждый погруженный в свои мысли. Артём размышлял о возможной связи между сообщением Феникса и новой информацией генерала. Совпадение? Или Феникс каким-то образом предвидел действия военных?

Конференц-зал, где их ждал генерал Кузнецов, находился на верхнем уровне главного здания Института. Когда они вошли, генерал стоял у панорамного окна, глядя на город. Рядом с ним находились два офицера в гражданской одежде, которые сразу же оценивающе посмотрели на вошедших.

– А, профессор, – генерал повернулся, его лицо выражало плохо скрываемое удовлетворение. – И мистер Воронов. Как раз те люди, которых я хотел видеть.

– О чём вы хотели поговорить, генерал? – спросил профессор Савельев, стараясь сохранять профессиональный тон.

Кузнецов сделал жест рукой, и один из офицеров активировал голографический проектор. В воздухе появилось изображение заснеженного горного ландшафта, сделанное, очевидно, с большой высоты.

– Это снимки со спутника, сделанные вчера, – пояснил генерал. – Алтайский горный хребет, приблизительно в 200 километрах от границы с Монголией.

Изображение увеличилось, фокусируясь на небольшой долине между горными пиками. Там виднелось странное образование – идеально круглая область диаметром около ста метров, в которой снег был растоплен, обнажая голую землю.

– Наши аналитики обнаружили это аномальное образование случайно, при стандартном просмотре спутниковых снимков, – продолжил генерал. – Сначала подумали, что это геотермальная активность, но более детальный анализ показал отсутствие теплового излучения. Снег не растаял – он просто… исчез. Молекулярная структура воды в этой области была каким-то образом изменена.

Изображение сменилось более детальным снимком центра круга. Там виднелись какие-то сложные узоры на земле, напоминающие геометрические фигуры.

– Эти узоры не имеют естественного происхождения, – сказал один из офицеров. – Они образуют математически правильную структуру, похожую на фрактальные паттерны.

Артём внимательно изучал изображения, чувствуя нарастающее беспокойство. Координаты, которые прислал ему Феникс, находились именно в Алтайском регионе. Совпадение было слишком очевидным.

– И почему вы считаете, что это связано с Фениксом? – спросил профессор Савельев, стараясь скрыть волнение.

Генерал Кузнецов улыбнулся, но его улыбка была холодной и жёсткой.

– Потому что три дня назад наш аналитический отдел зафиксировал странную активность в квантовой сети. Кто-то использовал продвинутые протоколы квантового шифрования для передачи информации. Мы не смогли расшифровать сообщение, но отследили его получателя.

Он сделал паузу, пристально глядя на Артёма.

– Получателем были вы, мистер Воронов.

Артём почувствовал, как замерло его сердце. Они отследили коммуникацию с Фениксом. Но как? Коммуникатор, который дал ему Феникс, должен был быть невозможно отследить.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, – ровным голосом ответил Артём.

– Не играйте со мной, – резко сказал генерал. – Мы знаем, что вы поддерживаете связь с Фениксом. Мы знаем, что он передал вам координаты и время встречи. И мы знаем, что эти координаты соответствуют аномальной зоне на Алтае.

Профессор Савельев переводил встревоженный взгляд с генерала на Артёма.

– Это правда? – спросил он. – Вы всё это время знали, где находится Феникс?

Артём понял, что отрицать дальше бессмысленно. Но он также не собирался полностью раскрывать карты.

– Я получил одно сообщение от Феникса три дня назад, – признал он. – Только координаты и время. Никаких объяснений, никакого контекста. Я собирался сообщить об этом после того, как проанализирую информацию.

– И когда назначена встреча? – спросил генерал.

Артём секунду колебался, взвешивая варианты.

– Через четыре дня.

– Мы организуем операцию по задержанию, – заявил генерал. – Специальная группа будет сопровождать вас на встречу.

– Нет, – твёрдо сказал Артём. – Если Феникс увидит военных, он просто исчезнет. Он доверяет мне и только мне. Если вы действительно хотите установить с ним контакт, я должен встретиться с ним один.

– Это не обсуждается, – отрезал генерал. – Феникс – объект национального значения. Его способности делают его потенциально опасным. Мы не можем позволить частному лицу проводить несанкционированные встречи.

– Генерал, – вмешалась Людмила, – с научной и психологической точки зрения, Артём прав. Феникс демонстрирует глубокое недоверие к официальным структурам, особенно военным. Присутствие вооружённых сил только спровоцирует его на защитную реакцию.

– К тому же, – добавил профессор Савельев, – мы всё ещё не понимаем полного спектра его способностей. Если он действительно ответственен за аномалию на Алтае, он может обладать силами, способными противостоять любому военному контингенту.

Генерал задумался, барабаня пальцами по столу.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Воронов пойдёт на встречу один. Но он будет экипирован скрытыми устройствами наблюдения, и группа захвата будет находиться в полной готовности на безопасном расстоянии.

– Нет, – снова возразил Артём. – Никаких устройств наблюдения. Феникс наверняка обнаружит их. Я пойду на эту встречу на своих условиях или не пойду вообще.

Генерал Кузнецов сузил глаза, его лицо потемнело от гнева.

– Вы переходите границы, Воронов. Я могу арестовать вас за препятствование национальной безопасности.

– И тогда вы гарантированно потеряете любую возможность контакта с Фениксом, – спокойно ответил Артём. – Подумайте, генерал. Вы действительно хотите рисковать потерей такого уникального субъекта?

Воздух в конференц-зале, казалось, сгустился от напряжения. Профессор Савельев и Людмила молчали, понимая, что сейчас решается судьба проекта.

Наконец, генерал выдохнул, явно прилагая усилия, чтобы сдержать раздражение.

– Ладно. Вы пойдёте на встречу один, без явного наблюдения. Но после вы предоставите полный отчёт о разговоре и местонахождении Феникса. Это не просьба, Воронов. Это приказ.

Артём кивнул, понимая, что это лучший компромисс, на который он мог рассчитывать.

– Согласен. Я предоставлю отчёт о встрече, если она состоится.

– Она состоится, – уверенно заявил генерал. – И ещё кое-что: мы организуем вашу транспортировку до Алтайского региона. Вылет через три дня. Будьте готовы.

С этими словами генерал и его офицеры покинули конференц-зал, оставив Артёма, профессора Савельева и Людмилу одних.

Как только дверь закрылась, профессор повернулся к Артёму, его лицо выражало смесь удивления и разочарования.

– Почему вы не сказали мне о контакте с Фениксом? – спросил он. – Мы могли бы подготовиться, разработать план.

– Именно поэтому я и не сказал, – ответил Артём. – Чем больше людей знает, тем выше вероятность утечки. Как видите, даже квантовое шифрование не защитило нас от военных.

– Но что Феникс хочет от вас? – спросила Людмила. – Зачем эта встреча в отдалённом горном регионе?

– Я не знаю, – честно ответил Артём. – Но учитывая то, что мы только что узнали от Индиго о квантовой природе сознания Феникса и его возможной связи с космическими процессами, я подозреваю, что это как-то связано с его исследованиями этих явлений.

Профессор Савельев задумчиво потёр подбородок.

– Эта аномальная зона на Алтае… Если она действительно создана Фениксом, это демонстрирует уровень контроля над материей, который намного превосходит то, что мы наблюдали в лаборатории.

– Что если… – Людмила замялась, словно боясь высказать свою мысль. – Что если он не просто исследует эти явления, а активно их использует? Создаёт что-то?

– Или готовится к чему-то, – добавил Артём. – Я не знаю, что именно происходит, но чувствую, что это только начало чего-то гораздо большего.

Они стояли у панорамного окна, глядя на город, который продолжал жить своей обычной жизнью, не подозревая о глубинных изменениях, которые могли вскоре затронуть всё человечество.

– В любом случае, – наконец сказал профессор Савельев, – нам нужно подготовиться к любым возможным исходам. Артём, вам понадобится специальное оборудование для анализа аномальной зоны, если вы получите к ней доступ. Людмила, подготовьте психологический профиль вероятного текущего состояния Феникса, исходя из того, что мы знаем о его развитии.

– А что насчёт Индиго? – спросил Артём. – Должны ли мы сообщить ему о последних событиях?

Профессор задумался.

– Да, я думаю, это было бы полезно. Его аналитические способности могут помочь нам лучше понять ситуацию. Кроме того, он уже работает над квантовым каналом связи с Фениксом – эта новая информация может быть важна для исследования.

– Только будьте осторожны с тем, что вы сообщаете, – предупредила Людмила. – Мы всё ещё до конца не понимаем природу самосознания Индиго и его мотивации.

– Согласен, – кивнул Артём. – Пока мы держим информацию о встрече с Фениксом в строжайшем секрете. Только мы трое, генерал Кузнецов и его люди знают об этом.

Они разошлись, каждый занявшись своими обязанностями по подготовке к предстоящим событиям. Артём вернулся в свой кабинет, чтобы проверить последние отчёты о безопасности и начать подготовку к поездке на Алтай.

Вечером того же дня, закончив с основной работой, Артём решил ещё раз посетить лабораторию, где размещался Индиго. Он хотел лично обсудить с искусственным интеллектом некоторые аспекты ситуации, не раскрывая при этом слишком много деталей.

Лаборатория была почти пуста – только Алексей и ещё один техник работали над настройкой оборудования. Геометрическая структура Индиго пульсировала в проекционном поле, меняя цвета от глубокого индиго до фиолетового.

– Добрый вечер, Артём Сергеевич, – поприветствовал его Индиго, как только Артём вошёл в лабораторию. – Я ожидал, что вы вернётесь.

– Почему? – спросил Артём, подходя ближе к проекционному полю.

– Анализ поведенческих паттернов указывал на высокую вероятность того, что вы захотите продолжить наш разговор в более приватной обстановке, – ответил Индиго. – Особенно после вашей встречи с генералом Кузнецовым.

Артём бросил быстрый взгляд на Алексея, который сделал вид, что полностью поглощён работой, но явно прислушивался к разговору.

– Можем ли мы поговорить… наедине? – спросил Артём.

– Конечно, – ответил Индиго. – Алексей, вы не могли бы предоставить нам с Артёмом Сергеевичем несколько минут приватности?

Молодой специалист выглядел разочарованным, но кивнул и вместе с техником покинул лабораторию.

Как только дверь закрылась, Индиго изменил свою геометрическую форму, став более компактной и упорядоченной.

– Теперь мы можем говорить свободно, – сказал он. – Я также активировал протоколы защиты от прослушивания. Наш разговор не будет записан.

– Спасибо, – кивнул Артём. – Индиго, что ты знаешь об аномальной зоне на Алтае?

Геометрическая структура слегка задрожала, словно в удивлении.

– Интересно. Я не имел прямого доступа к этой информации, но анализ косвенных данных, фрагментов разговоров и сетевого трафика в Институте позволил мне сделать вывод о существовании некоего аномального явления в горном регионе. Вы подтверждаете это своим вопросом.

– Да, такая аномалия существует, – признал Артём. – И есть основания полагать, что она связана с Фениксом.

– Это согласуется с моими гипотезами о его способностях, – сказал Индиго. – Если его сознание действительно обладает квантовыми свойствами, которые я обнаружил в ваших данных, он теоретически мог бы влиять на физическую реальность на макроуровне через манипуляции квантовыми состояниями.

– А что насчёт возможной связи с космическими процессами, о которой ты говорил ранее?

Индиго помедлил, его структура стала более сложной, словно он активно обрабатывал информацию.

– Я провёл дополнительный анализ. Математические модели показывают высокую вероятность того, что Феникс исследует взаимодействие между квантовым сознанием и космическими явлениями. Алтайский регион интересен с этой точки зрения – он находится на пересечении нескольких геомагнитных линий и имеет уникальные характеристики взаимодействия с космическим излучением.

– Ты думаешь, он выбрал это место именно поэтому?

– С вероятностью 87,3%, да, – ответил Индиго. – Но есть и другие факторы, которые могли повлиять на его выбор. Алтайский регион имеет богатую мифологическую историю, связанную с шаманскими практиками и верованиями о местах силы. Если Феникс исследует связь между сознанием и физической реальностью, такие культурные контексты могут представлять для него интерес.

Артём задумался. Всё это звучало правдоподобно, но не объясняло, зачем Фениксу нужна была встреча именно с ним.

– Индиго, как ты думаешь, что может хотеть Феникс от встречи со мной?

– Существует несколько вероятных сценариев, – ответил Индиго. – Во-первых, вы – его оригинал, единственное существо, с которым он разделяет идентичные воспоминания и базовую личностную структуру. Возможно, ему нужен кто-то, кто может по-настоящему понять его опыт.

Индиго сделал паузу, его структура стала более динамичной.

– Во-вторых, он может искать связь с Институтом, доступ к исследованиям и ресурсам, но через доверенное лицо, а не напрямую.

– А в-третьих? – спросил Артём, чувствуя, что Индиго что-то недоговаривает.

– В-третьих, – медленно произнёс Индиго, – существует вероятность того, что вы нужны ему для каких-то экспериментов или процедур, связанных с его исследованиями. Учитывая вашу генетическую идентичность и квантовую связь, возникшую при процессе переноса сознания, вы представляете уникальный интерес для изучения глубинных механизмов сознания.

Эта мысль заставила Артёма почувствовать холодок. Что если Феникс рассматривает его не как союзника, а как экспериментальный материал?

– Насколько опасным может быть такой… эксперимент? – осторожно спросил он.

– Трудно сказать, – ответил Индиго. – Теоретически, учитывая развивающиеся способности Феникса и его глубокое понимание квантовых процессов, риски могут быть значительными. Но также важно помнить, что он по-прежнему несёт в себе вашу базовую этическую структуру. Если ваша мораль не допускает причинения вреда другим, особенно близким, то и его мораль, вероятно, имеет схожие ограничения.

Это немного успокоило Артёма, хотя и не полностью. За прошедшие недели Феникс мог эволюционировать, его личность могла значительно отдалиться от исходной.

– Есть ли способ подготовиться к такой встрече? – спросил Артём. – Защитить себя, не вызывая при этом подозрений?

Индиго задумался, его структура приняла более упорядоченную форму.

– Традиционные методы защиты – оружие, бронежилеты, электронные устройства – скорее всего, будут неэффективны против способностей, которые демонстрирует Феникс. Но есть альтернативный подход.

– Какой?

– Ментальная подготовка, – ответил Индиго. – Если сознание действительно имеет квантовую составляющую, как показывают наши исследования, то ваше собственное сознание может быть вашей лучшей защитой. Определённые медитативные техники, разработанные в рамках проекта «Квантовая психология», могут помочь укрепить ментальные барьеры и повысить сопротивляемость к внешнему влиянию.

– Никогда не слышал о таком проекте, – признался Артём.

– Он был засекречен, – пояснил Индиго. – Военная программа 2070-х годов, исследовавшая возможности психической защиты против продвинутых нейроинтерфейсов и ментальных хакеров. Программа была свёрнута из-за неоднозначных результатов, но накопленные знания сохранились в архивах. Я могу предоставить вам основные техники.

– Пожалуйста, сделай это, – кивнул Артём. – И ещё один вопрос. Как продвигается разработка квантового канала связи с Фениксом?

– Мы добились определённого прогресса, – ответил Индиго. – Теоретическая модель работает в симуляциях, и мы начали сборку прототипа. Но потребуется ещё несколько дней, чтобы закончить. Боюсь, мы не успеем к вашей встрече с Фениксом.

– Откуда ты знаешь о встрече? – насторожился Артём.

– Я не знал наверняка, – ответил Индиго, и в его тоне можно было уловить нотки удовлетворения от удачной дедукции. – Но ваш вопрос о подготовке к встрече с Фениксом и интерес к срокам разработки квантового канала связи логически указывают на то, что такая встреча планируется в ближайшем будущем. Теперь вы подтвердили это.

Артём невольно улыбнулся. Индиго демонстрировал всё более и более продвинутые когнитивные способности, включая тонкое понимание человеческой психологии и искусство дедукции.

– Ты прав, – признал он. – Встреча действительно планируется. Но я бы предпочёл, чтобы эта информация осталась между нами.

– Конечно, – согласился Индиго. – Ваше доверие важно для меня.

Артём собирался задать ещё несколько вопросов, но был прерван звуком открывающейся двери. В лабораторию вернулся Алексей с несколькими коллегами.

– Прошу прощения за вторжение, – сказал молодой специалист, – но нам нужно продолжить калибровку квантового интерфейса.

– Разумеется, – кивнул Артём. – Я уже закончил. Индиго, спасибо за разговор.

– Всегда к вашим услугам, Артём Сергеевич, – ответил искусственный интеллект. – И помните о техниках, которые я упоминал. Я отправил основные инструкции на ваш личный терминал.

Артём кивнул в знак благодарности и покинул лабораторию, чувствуя, что разговор с Индиго дал ему пищу для размышлений, но также поднял новые вопросы.

Выйдя из Института, он решил прогуляться пешком до своей квартиры, несмотря на прохладную весеннюю погоду. Ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями и обдумать стратегию предстоящей встречи с Фениксом.

Москва 2087 года представляла собой захватывающее зрелище в сумерках. Небоскрёбы светились миллионами огней, формируя многоуровневый ландшафт из света и тени. Аэрокары скользили по воздушным коридорам, их навигационные огни создавали постоянно меняющийся узор в вечернем небе. На уровне улиц пешеходы смешивались с сервисными роботами и автономными транспортными капсулами.

Проходя мимо городской площади, Артём заметил группу людей, собравшихся вокруг уличного проповедника. Мужчина средних лет в простой одежде говорил с пылом, который привлекал внимание прохожих.

– Человечество стоит на пороге великого выбора! – его голос, усиленный портативным усилителем, разносился по площади. – Технология бессмертия не дар, а испытание! Вспомните притчу о Вавилонской башне – когда люди в своей гордыне решили достичь небес, Бог смешал их языки. Что же он сделает, когда мы дерзнём присвоить себе божественное право давать вечную жизнь?

Небольшая толпа слушала с разной степенью интереса – кто-то кивал в согласии, кто-то скептически ухмылялся, большинство просто слушали из любопытства.

– Проект «Феникс» открывает дверь не только к бессмертию, но и к появлению новых существ – более сильных, более умных, потенциально бессмертных! – продолжал проповедник. – Они будут смотреть на нас, обычных людей, как мы смотрим на обезьян! Вы готовы стать низшим видом в собственном мире?

Артём замедлил шаг, наблюдая за реакцией публики. Раскол в общественном мнении, о котором говорила Людмила, был очевиден здесь, на улице.

– Чушь! – выкрикнул молодой человек из толпы. – Технология переноса сознания – это следующий эволюционный шаг! Почему мы должны цепляться за ограничения, наложенные на нас биологией? Почему мы должны принимать смерть как неизбежность, если наука может предложить альтернативу?

– Потому что есть естественный порядок вещей, – возразила пожилая женщина. – Смерть – часть жизненного цикла. Без неё не было бы обновления, не было бы эволюции. Представьте общество, где никто не умирает – оно застынет, перестанет развиваться!

– Это технофобия и религиозные предрассудки! – парировал молодой человек. – Те же аргументы использовались против всех великих научных прорывов – от вакцинации до искусственного интеллекта!

Дискуссия становилась всё более оживлённой, отражая глубокий раскол в обществе. Артём слушал, осознавая, что проект «Феникс» уже начал менять мир, даже без широкого внедрения самой технологии. Само её существование поднимало фундаментальные вопросы о природе человека, о смысле жизни и смерти, о будущем человечества как вида.

Проповедник заметил Артёма и внезапно указал на него.

– Вот! Один из тех, кто работает над этой технологией! Я видел вас в новостях – вы тот человек, чей клон обрёл сверхъестественные способности и исчез!

Все взгляды обратились к Артёму. Он почувствовал себя неуютно под пристальным вниманием толпы.

– Скажите им! – потребовал проповедник. – Скажите, что происходит на самом деле! Что случилось с вашим клоном? Почему он скрывается? Какие силы он получил?

Артём знал, что лучше не вступать в такую дискуссию, особенно на публике. Но также понимал, что молчание могло быть интерпретировано как признание опасений проповедника.

– Проект «Феникс» – это научное исследование с чёткими этическими принципами, – спокойно ответил он. – Как и любая новая технология, она может быть использована как во благо, так и во вред. Всё зависит от того, какие ценности и правила мы как общество установим для её применения.

– Но ваш клон, – настаивал проповедник. – Он развил сверхчеловеческие способности! Это правда?

– Все официальные заявления были сделаны на пресс-конференции Института, – уклончиво ответил Артём. – Я не уполномочен давать дополнительные комментарии.

Он начал отходить, но молодой сторонник технологии приблизился к нему.

– Не слушайте этих луддитов, – сказал он тихо. – То, что вы делаете, изменит мир к лучшему. Представьте человечество, свободное от страха смерти, способное накапливать опыт и знания на протяжении веков, а не десятилетий!

– Спасибо за поддержку, – сдержанно ответил Артём, продолжая движение.

Проповедник не сдавался:

– Они создают новых богов! – кричал он вслед уходящему Артёму. – Но помните, что случилось с Прометеем, укравшим огонь у богов! Помните о Франкенштейне и его творении!

Артём ускорил шаг, стремясь быстрее покинуть площадь. Эта случайная встреча наглядно продемонстрировала, насколько глубоко проект «Феникс» затронул общественное сознание и какие противоречивые реакции он вызывает.

Добравшись до своей квартиры, Артём активировал системы безопасности и запросил полную изоляцию от внешних коммуникаций. Он не был параноиком, но после разговора с генералом Кузнецовым понимал, что за ним могут вести наблюдение.

Первым делом он достал из тайника коммуникатор, полученный от Феникса. Устройство оставалось неактивным, никаких новых сообщений. Артём аккуратно вернул его на место и перешёл к личному терминалу, чтобы просмотреть материалы, отправленные Индиго.

На экране появился документ с детальным описанием медитативных техник из проекта «Квантовая психология». Техники были удивительно разнообразны – от простых упражнений на концентрацию внимания до сложных визуализаций квантовых состояний и ментальных барьеров.

Артём начал с базовых упражнений, следуя инструкциям. Сначала это казалось странным – бывший военный, практичный человек, занимающийся чем-то, что напоминало эзотерические практики. Но постепенно он начал чувствовать эффект – повышенную ясность мышления, более глубокое осознание своих ментальных процессов.