Читать онлайн Одна ночь, чтобы влюбиться бесплатно

Глава 1. Изабелла «Поинт-брейк»

Я поняла, что не возьму следующую волну слишком поздно. Она поднялась над моей головой, загородив солнце. Она не должна была разбиться так далеко от берега, но на гребне уже собиралась пена, как явная предвестница беды. Воду под ногами утягивало на глубину, в основании волны. Она набирала силу, как и мой страх. Доска для серфинга, взятая напрокат в баре на берегу, оказалась старой, длинной и неповоротливой. На ней я не могла прорезать волну. Поэтому я легла на доску животом, подняла ноги в коленях и принялась грести прочь так быстро, как только смогу. Хотелось зажмуриться, чтобы не видеть, как ослепительно блестящая водная гладь темнеет в тени надвигающейся волны.

Все оказалось бесполезно. Я была слишком неопытной и медленной. За спиной загрохотало. Волна разбилась над моей головой с устрашающим шумом, а в следующую секунду ударила в спину, увлекая на дно. Я успела сделать лишь один вдох, прежде чем тьма окружила со всех сторон. Вихрь подхватил меня, лишив ориентации. Все смешалось. Я не понимала, где низ, где верх, а легкие уже горели от нехватки кислорода.

Ещё один удар. В этот раз меня протащило спиной по дну. В круглом вырезе цельного купальника саднило кожу от песка и ракушек. Зато я смогла оттолкнуться, чтобы попробовать всплыть. Заставила себя открыть глаза, хотя их жгло соленой водой. Над головой стало светлее, а значит, до поверхности оставалось не так много.

Легкие конвульсивно сжимались, требуя сделать вдох. Когда до поверхности оставался последний рывок, лиш, ведущий от манжета на щиколотке к доске для серфинга, резко дернул в противоположную сторону.

Я закричала от неожиданности. Поток ледяной воды хлынул в рот и легкие, вызывая рвотные спазмы. Их нужно было подавить, чтобы не сделать ещё хуже. Сердце бешено стучало. Я кашляла и глотала еще больше воды. Я тонула и ничего не могла сделать. Сознание сковало паникой, а перед глазами взрывались звезды.

На запястье что-то сжалось и дернуло вниз. От ужаса, что это может быть акула, я из последних сил попыталась высвободиться, но поняла, что мое запястье держат не острые зубы, а чьи-то сильные пальцы. Я обхватила их, а в следующую секунду моя голова оказалась на поверхности.

– Черт тебя подери! – крикнул мужчина.

Я открыла рот, но дышать не получалось. Вода вырывалась из легких, обжигая горло и нос. Я кашляла, как сумасшедшая, прижатая спиной к моему спасителю. Одной рукой он крепко держал меня под грудью, а другой, должно быть, греб, потому что мы двигались резкими толкачами. Глаза слезились так сильно, что я не могла ничего различить.

– Держись! – приказал незнакомец и, отпустив меня, всунул под мою грудь конец доски, а сам нырнул, чтобы снять манжет с моей щиколотки.

Руки дрожали. Я то и дело соскальзывала, и резкие движения на моей ноге не помогали.

– Готово! – Мужчина всплыл на поверхность после того, как освободил от поводка, ведущего к доске.

Он поднял меня на доску и принялся толкать ее перед собой. Я закрыла глаза и попыталась размеренно дышать: четыре секунды на вдохе, восемь на выдохе. Сердцебиение постепенно замедлялось, но тело все ещё сотрясали судороги.

У берега мужчина поднял меня на руки, вынес из океана, сделал пару шагов и опустил на горячий песок. Сухой песок.

Я была жива.

Какое-то время спустя – я потеряла счет минутам, – мне наконец удалось приподняться на локтях и посмотреть на своего спасителя. Он сидел на песке, согнув ноги в коленях, и тяжело дышал. Мужчина был крупным, с четкими линиями мышц. Влажная кожа на широких плечах блестела в розовом свете заходящего солнца. Его волосы были светлыми и коротко постриженными. Из-под хмуро сведенных бровей на меня смотрели невероятной синевы глаза. Если бы меня попросили найти актера на роль Посейдона, я бы непременно выбрала его.

– Ты как? – спросил он.

Даже такому сильному мужчине заплыв дался тяжело. Что уж говорить обо мне – хрупкой и неподготовленной нью-йоркской девчонке. Пять занятий по серфингу оказались недостаточными для покорения океана. Кто бы сомневался.

Я снова распласталась на спине, но продолжала смотреть на него.

– Я думала, что мне конец.

Он сжал челюсти, крутя на левом запястье розовый браслет.

– Какого черта ты забыла в воде, если плаваешь, как камень?

– Я умею плавать, – резко возразила я.

Терпеть не могла, когда кто-то сомневался в моих способностях. Даже если этот кто-то только что спас мне жизнь.

Он покачал головой. Без слов поднялся, взял свою доску и подошел к кромке воды, куда волны уже вытолкнули мою доску. Подхватил ее и, снова нависнув надо мной, голосом, не терпящим возражений, сказал:

– Чтоб я больше тебя здесь не видел. Даже по щиколотку в воду не заходи на моем пляже. Поняла?

Глава 2. Алекс «Заноза в заднице»

Она шла по берегу, и волны лизали её ступни. На левой щиколотке позвякивал золотой браслет. Бедра, затянутые в короткие джинсовые шорты с оборванными краями, сексуально покачивались. Края белой рубашки она завязала под маленькой упругой грудью. Плоский живот был цвета свежих сливок. Каштановые волосы до плеч были ещё слегка влажными. Огромные зеленые глаза с вызовом смотрели прямо на меня, полностью игнорируя Стива и Томаса, которые развалились на раскладных креслах-шезлонгах рядом. Когда она остановилась напротив нас, я скрестил руки на груди.

– Я же предупредил тебя, чтобы ты больше не заходила в воду.

– Манхэттен Бич – общественный пляж, – парировала она. – Я могу делать, что хочу.

Стив перевел удивленный взгляд с меня на девушку и обратно.

– Цыпочка, которой ты спас жизнь час назад?

Я коротко кивнул.

Она засунула пальцы в задние карманы шортов, из-за чего ее плечи расправились, а очертания груди заметно проступили под рубашкой. На губах Стива расплылась идиотская улыбка.

– Кстати, я не цыпочка, – сказала девушка с насмешкой. – У меня есть имя – Изабелла. Но вы можете называть меня Иззи.

– «It´s so easy to fall in love», – запел Томас песню Линды Ронстадт и отсалютовал бутылкой с пивом. – Томас, но для тебя я просто Том.

– Стив, но для тебя я буду, кем захочешь: хоть котиком, хоть золотком. Выбирай на свой вкус.

Стив попытался встать, но я схватил его за шиворот футболки и толкнул обратно в шезлонг. Тот прищурился, стряхнул мою руку и нагло улыбнулся.

Изабелла выжидательно смотрела на меня. Я упрямо молчал. Думал, что она переведет тему, засмущавшись из-за моей открытой неприязни, но не тут-то было.

– Как тебя зовут?

– А что?

– Хочу знать имя своего спасителя, чтобы каждый год в День благодарения воздавать ему хвалу.

– Это вовсе необязательно.

– Папа воспитал меня иначе.

Я закатил глаза, но в итоге все-таки произнес:

– Алекс.

Ее улыбка стала ярче, освещая лицо.

– Не хочешь присоединиться к нам, Иззи? – спросил Стив.

– Не-а.

Она покачала головой, а потом пошлепала ногой по воде так, что брызги взметнулись выше щиколоток. Вот же паршивка!

– Я хочу, чтобы Алекс научил меня кататься на серфе.

Том присвистнул.

Я уставился на Изабеллу, сжав зубы. Просто удивительно, как в такой миниатюрной девушке может умещаться столько наглости.

– Нет, – отрезал я.

– Иззи, зачем тебе он, когда есть я? – спросил Стив. – Поверь мне, я катаюсь не хуже.

Изабелла проигнорировала его, продолжая смотреть на меня.

– Почему нет?

– Ответ лежит на ладони.

– Кажется, я не могу его разглядеть.

– Хорошо, если ты настаиваешь: у тебя нет таланта, а у меня – желания устраивает твои похороны.

– Те волны были довольно высокими для новичка, – встрял Томас. – Кто тебя учил?

– Парень из бара. – Изабелла указала на забегаловку у нас за спиной. – Марк.

Стив рассмеялся, откинув голову назад, и стукнулся затылком о деревянный каркас шезлонга. Потирая затылок, он сказал:

– Марк даже рыбу, рожденную в океане, не научит плавать.

Изабелла пожала плечами.

– Значит, дело не в таланте. Кстати, я в него не верю. Главное – это упорство и труд, а их мне не занимать. Ну, что ты думаешь, Алекс?

– Я думал, что ты чересчур самоуверенная и действуешь мне на нервы. И давай закончим на этом разговор.

– Нет. – Она сделала шаг назад, в противоположном направлении от берега, и набежавшая волна коснулась её коленей.

– Выйди из воды, – потребовал я.

Пульс участился. Это были дешевые провокации с ее стороны, но почему-то они на меня подействовали. Может, причина в том, что прошедшая неделя была слишком тяжелой, а спасение этой ненормальной отняло последние силы.

– Нет. – Она замотала головой, и в ушах сверкнули золотые серьги-обручи. – Я буду стоять тут, пока ты не согласишься быть моим инструктором.

Я надеялся запугать её строгим взглядом, но она не пошевелилась. Наоборот, только ещё шире улыбнулась. Вот же заноза в заднице.

– Почему именно я?

– Это же очевидно. Ты спас меня. Это раз. – Она загнула один палец. – Ты явно местный и знаешь, на что стоит обращать внимание в этих водах. Это два. – На указательном пальце блеснуло золотое колечко, но на безымянном ничего не было. – Я хочу учиться у профи. Это три. – Она помедлила, глядя на меня. – У меня ещё семнадцать пальцев на руках и ногах. Ты хочешь, чтобы я их все использовала?

Я тяжело вздохнул. В теории, я мог бы разработать план занятий, составить расписание, правильно поставить ее на доску. Проблема заключалась в том, что для качественного обучения нужны месяцы, а она уедет отсюда через пару недель, вдоволь насладившись калифорнийским солнцем. Тогда зачем вообще начинать?

Изабелла сделала ещё три шага. Вода коснулась её шорт и начала окрашивать их в темно-синий цвет. Я сжал кулаки.

– Выйди из воды.

– Нет. Тебе придется вытащить меня отсюда силой или согласиться стать моим инструктором.

– Тебе кто-то говорил, что ты ужасно надоедлива?

– Моя мама, – хихикнула она. Опустила руки в воду и послала в мою сторону сноп брызг. – Ну! Решайся!

– Ни. За. Что.

Она подняла руки над головой, соединила пальцы и приготовилась нырнуть.

– Я должен был дать тебе утонуть, – проворчал я.

– Очень может быть! – рассмеялась Изабелла. Её чистый смех разнесся над пляжем.

Ещё один шаг. Теперь она по талию стояла в воде.

Я резко встал, стремительно пересек берег до кромки воды, большими шагами переступил через стихающие волны, подхватил Изабеллу за бедра и перекинул через плечо. Взвизгнув, она начала колотить меня по спине.

– Тебя нужно научить не на доске кататься, а слушаться.

Глава 3. Изабелла «Знаки Вселенной»

Я вырывалась исключительно ради приличия. Мягко колотила по мускулистой спине и упругим ягодицам, даже не пытаясь причинить Алексу боль. На самом деле, мне нравилось висеть на плече сильного и бескомпромиссного мужчины.

Под смех друзей он пошел к забегаловке Марка. В баре, будто наскоро сколоченном из бревен, бамбука и ракушек, было многолюдно и громко играла музыка в стиле регги. Поцелованные солнцем серферы развалились за круглыми столиками, расслаблено протягивали пиво и с доброжелательным любопытством поглядывали на меня и Алекса.

– Чувак, мы живем в двадцать первом веке, – крикнул какой-то мулат в желтой рубашке с розовыми пальцами. – Если хочешь секса, тебе больше не нужно утаскивать женщину в свою пещеру!

– Катись к черту, Уильямс, – отрезал Алекс.

Он опустил меня рядом с барной стойкой и пальцем подозвал Марка, который натирал клетчатым полотенцем пузатый бокал. Я не спешила уходить – мне было интересно, почему Алекс принес меня сюда и что собирается сделать следующим.

Марк подошел к нам. Ему могло быть и тридцать, и пятьдесят: кожа загрубела из-за сильного ветра, вокруг серых глаз собрались глубокие морщинки, а волосы выглядели, как солома. Голубая футболка с прорехами болталась на тощих плечах.

– Марк, – процедил Алекс, – если я еще раз увижу, что ты пускаешь новичков кататься на лонгборде в такую погоду, собственноручно засуну его тебе в задницу. Ты понял меня?

«О!» – мысленно воскликнула я, когда заметила резко побледневшего Марка. Во время мини-курса он ничего не говорил про типы досок. Получается, вина за мое почти-утопление лежала не только на мне?

Я повернулась к Алексу. То, что он разбирался во всех этих тонкостях и внешне напоминал сурового бога моря, делало из него прекрасного учителя. Да, от своей идеи правильно брать волну я не отказалась. Не зря же Вселенная привела меня прямо к нему?

– Не слышу твоего ответа. – Алекс наклонился ближе к Марку и убийственно-спокойным голосом спросил: – Ты понял меня?

Марк быстро заморгал.

– Понял.

Напускная суровость Алекса меня совершенно не пугала. С двумя старшими братьями, игравшими в американский футбол на позициях защитника и квотербека, я привыкла к заботе и нежностям, похожим на поглаживание ежовыми рукавицами.

– Я бы хотела угостить тебя. В качестве благодарности за спасение. Что ты предпочитаешь?

– Я не пью, – отрезал Алекс.

Он отвернулся и пошел к стене, у которой стояла длинная деревянная скамья. На ней были свалены спортивные сумки и объемные рюкзаки. Из недр этой горы он вытащил сумку, в которую можно было бы спрятать человека, и, похоже, собрался уйти, даже не попрощавшись. Алекс оказался неприступнее, чем мне бы хотелось, но когда я отказывалась от задуманного?

Серфинг должен был стать первым шагом к возвращению контроля над своей жизнью. Ещё до того, как мои братья начали профессионально играть, а я стала работать в отделе маркетинга команды Нью-Йорк Джайентс, мой отец был там главным тренером. Сколько я себя помнила, вся наша жизнь определялась календарем команды: подготовка к новому сезону, активный период с еженедельными воскресными играми, напряженные плей-офф, финальный Супербоул, подготовка драфта и наконец короткая передышка в конце мая-начале июня. Её я ждала с особым трепетом. Мы срывались с места и проводили две недели на Западном побережье. Если подумать, это было лучшее время. После плотного и неспешного завтрака впятером папа кидал мяч с Тревисом и Коулом на заднем дворе, а мы с мамой ехали к океану на арендованном синем Форде Фокусе. Мама пила капуччино в кафе на пляже, а я строила замки из песка и кидала восхищенные взгляды на серферов. Они казались мне всесильными, бесстрашными, свободными.

Именно такой я хотела снова стать.

– Видимо, все-таки придется попросить Стива научить меня, – сказала я достаточно громко, чтобы Алекс услышал, несмотря на музыку и голоса других посетителей.

Он резко обернулся. Его пальцы крепко сжались вокруг лямок спортивной сумки.

– Держись от него подальше.

– Но Стив милый, – невинно вздохнула я.

– Стив лихач и совершенно не беспокоится о правилах безопасности. С ним ты утонешь быстрее, чем встанешь на доску. Может быть, ещё на берегу.

Я пожала плечами.

Если бы Вселенная хотела списать меня со своих счетов, то сейчас береговая служба вылавливала бы мой труп из океана. Развернувшись, я пошла туда, где все ещё сидели Том и Стив.

– Если ты утонешь, лучше никому не станет! – крикнул Алекс мне вслед.

Вместо ответа я вышла из бара. Мои ступни коснулись горячего песка. Соленый порыв ветра щекотал кожу.

– Стив! – позвала я парня. – Вам что-нибудь принести?

Он обернулся на мой голос и расплылся в улыбке.

– Ты – главный подарок. Иди сюда!

Он похлопал себя по бедру. Я пошла прямо в его объятия, но медленно, чувствуя, что совершаю ошибку. Если бы Вселенная хотела, чтобы моим наставником стал Стив, то не Алекс спас бы меня. А он и впрямь оказался крепким орешком.

Черт!

Глава 4. Алекс «Когда все идет не по плану»

Я смотрел вслед Изабелле несколько секунд, наслаждаясь плавными движениями её бедер. Если бы за соблазнительные пляжные дефиле выдавали медаль, у нее давно бы была золотая.

Меня подстегивало желание снова закинуть Изабеллу себе плечо, но именно эта потребность и заставила меня резко отвернуться. Я подошел к своей доске, прислоненной к стене бара, подхватил её и направился к парковке. Туристы предпочитали брать доски напрокат. Даже местные все чаще отказывались от покупки своего оборудования, чтобы избежать сложностей с транспортировкой и хранением, но я был верен своей доске от Channel Island вот уже пять лет: белая, с двумя вертикальными полосками и легкими потертостями от песка. Я купил её перед смерью Стефани и не собирался менять.

Я закинул сумку на заднее сиденье серо-голубого Jeep Wrangler с открытым верхом и аккуратно привязал доску к багажнику. Сел на водительское сиденье и вставил ключ в замок зажигания, но мотор не завел. На часах было всего девять вечера.

Теплый порыв ветра растрепал волосы. Я с наслаждением вдохнул полной грудью любимый соленый воздух. Возвращаться домой не хотелось. Сейчас там ждали только воспоминания и одиночество. Я разблокировал телефон и набрал номер Молли. Она ответила после пятого гудка.

– Алло, пап! – заверещала дочка в трубку, которую я чуть не выронил от неожиданности.

На заднем плане послышались хохочущие визги десятка мальчиков и девочек, которые проводили летние каникулы в конном лагере вместе с Молли.

– Привет, тыковка, – сказал я, стараясь говорить беззаботно, но горло сдавило от тоски. – Как твои дела?

Я ужасно скучал по Молли, хотя только сегодня утром отвез её в Сан-Диего. Решения расстаться на четыре недели далось мне с трудом, но Молли обожала конные прогулки, посиделки у костра в компании друзей, спортивные занятия и походы, а мне, как ни крути, нужно было работать.

– Чем вы занимаетесь? – спросил я, когда раздалось грозное шипение, будто кто-то выплеснул ведро воды на костер, а следом разразился очередной взрыв детского хохота.

– Что? – переспросила Молли, явно не расслышав вопрос.

– Почему вы не спите?

– У нас ночь страшилок, – весело объяснила она, а потом вдруг закричала: – А-а-а! Зомби! Зомби! Они приближаются!

От её заливистого смеха на душе стало тепло.

– Молли! – крикнула какая-то девчонка. – Скорее!

– Не могу, мне папа позвонил.

Молли обреченно застонала, и я почувствовал укол вины. В обязанности дочери не входило развлекать меня.

– Бросай телефон, – сказал я. – Не хочу, чтобы ты стала ужином для зомби.

Её дыхание стало прерывистым. Видимо, она бросилась бежать со всех ног.

– Люблю тебя, пап!

– А я тебя, тыковка.

Кто-то захрюкал, и под счастливый хохот связь оборвалась.

Я отключил телефон и кинул его на соседнее сиденье, сложил руки на руле и оперся на них лбом.

Как же быстро растут дети. Когда Молли только родилась, я думал, что больше никогда не проведу и секунды в одиночестве, но в мае ей исполнилось семь и она наконец смогла уехать в конный лагерь, о котором мечтала последние несколько лет. А это значило, что впереди меня ждали четыре недели относительной свободы.

Двадцать восемь дней.

И ночей.

Я вытащил ключ из замка зажигания и выбрался из джипа. Обошел бар Марка и оглядел пляж. Со странным облегчением я отметил, что Стив и Том сидели в шезлонгах в гордом одиночеств. Куда подевалась Изабелла? Я обернулся. Она стояла у барной стойки и медленно перемешивала пластиковой трубочкой желтый коктейль с облаком взбитых сливок. Её плечи поникли, а на лице не было ни единой эмоции. Я подошел к ней и облокотился на барную стойку. Марк, остановившись напротив меня, приподнял брови в немом вопросе.

– Лимонный айс-ти.

Изабелла вскинула голову. Удивление на её лице сменилось удовлетворением. На губах снова засверкала улыбка.

– Ты вернулся. – Она сказала это с такой интонацией, будто только что подтвердилась какая-то важная гипотеза.

– Как видишь.

Марк поставил передо мной стакан с холодным чаем. Внутри позвякивали льдинки. Я с удовольствием сделал большой глоток.

– Правильный выбор, – заметила Изабелла.

– Если ты про айс-ти, то да. – Я усмехнулся и посмотрел на нее. – Мне кажется, я еще об этом пожалею, но должен спросить: почему именно серфинг?

Изабелла закусила губу и опять перемешала практически нетронутый коктейль. Спустя несколько минуты молчания она тихо спросила:

– Ты когда-нибудь стоял на руинах своей жизни?

Из моей груди донесся непонятный звук, напоминающий бульканье. Когда-нибудь? Да вся моя жизнь состояла из таких моментов. Например, когда в двадцать лет Стефани объявила о том, что забыла принять противозачаточные и мы станем родителями. Или когда на восьмом месяце беременности мы узнали, что у нее рак груди. Или когда спустя два курса химиотерапии у нее обнаружили метастазы в головном мозге…

– Было пару раз.

Изабелла нахмурилась, видимо, услышав болезненные нотки в моем голосе. Я по привычке растянул губы в улыбке, скрывая свои чувства.

– Что помогло тебе начинать с нуля?

– Я никогда не начинал с нуля. Просто продолжал двигаться дальше, не повторяя ошибок.

После смерти Стефани моя жизнь стала безумно предсказуемой. Все соответствовало четкому плану, особенно, контрольные визиты к врачам.

– То есть ты стал роботом? – поддела Изабелла. – А как же спонтанные решение, которые, обычно, оказываются самыми лучшими и правильными в жизни?

– Самые лучшие решения – выверенные и проверенные опытом.

– Это ж скукота смертная, – фыркнула Изабелла.

– Так причем здесь серфинг? – спросил я, резко возвращая разговор в первоначальное русло.

Изабелла приподняла брови, но после некоторых колебаний ответила:

– Последний год был дерьмовым, поэтому я решила вернуться туда, где чувствовала себя счастливой, и наконец научиться серфингу, на который никогда не хватало времени.

Я мог это понять. После смерти жены я бы поступил точно так же, если бы не дочь. Я сделал ещё пару глотков айс-ти. Из-за жары лед успел растаять. Внешние стенки стакана покрылись испариной. Капельки воды стекали по ним, образуя на барной стойке лужицу. Марк не тратился на картонные подставки. Дерево с грубыми прожилками было защищено толстым слоем лака.

Изабелла втянула через трубочку треть коктейля и поморщилась. Многие туристы считали, что на берегу океана нужно пить пина коладу, хотя большинству она даже не нравилась из-за излишней сладости и сливок. И, на мой взгляд, пить алкоголь в жару – это по-настоящему идиотская затея.

Я забрал у нее стакан и спросил:

– На сколько ты приехала в Лос-Анджелес?

– А что?

– У меня есть четыре недели, чтобы научить тебя уверенно стоять на доске. С одним условием.

Изабелла шокировано открыла рот.

– Каким?

– Ты будешь четко следовать всем моим указаниям.

– Но… – начала было она.

– Никаких «но», если ты хочешь, чтобы именно я стал твоим инструктором. Мое слово на этом пляже – закон.

Я ждал, что с её тягой к своевольным поступкам, она взбрыкнет и откажется, но Изабелла удивила меня. Она протянула руку и с подкупающей улыбкой сказала:

– Заметано.

Глава 5. Изабелла «Новый босс»

Моя голова лежала под неестественным углом на чем-то горячем и гладком. Шея затекла. Я продрала сначала правый глаз, потом левый. Через большие окна с видом на голубой океан внутрь незнакомой комнаты лился яркий солнечный свет. Мне пришлось сощуриться, чтобы не ослепнуть. Я медленно повернула голову и увидела, что лежу не на странной кожаной подушке, а на Алексе: щека – на его плече, правая ладонь – на мерно поднимающемся животе, нога – поперек его бедра. И мы были абсолютно голыми.

События предыдущего вечера ярким калейдоскопом промелькнули перед глазами: спасение от утопления, спор, два коктейля «Секс на пляже», а потом…

Я зажмурилась, уткнувшись носом в шею Алекса. От его мужественного мускусного запаха по спине побежали мурашки и вспыхнуло ещё несколько непрошеных воспоминаний: его сильные пальцы на моих бедрах и его неутомимый язык, исследующий мое тело. Я почувствовала, как от возбуждения кровь вновь быстрее потекла по венам.

Вселенная определенно решила исправить несправедливость, которая приключилась со мной в Нью-Йорке. Мало того, что она подкинула мне работу в любимом городе на другом конце страны, так еще толкнула в объятия красивого и сильного мужчины. Подняв глаза к потолку, я беззвучно поблагодарила Вселенную и обнаружила свои розовые трусики на одной из лопастей люстры-вентилятора.

Я бы не отказалась провести все утро в постели с Алексом, но солнце слепило в глаза и недвусмысленно намекало на то, что мне пора бежать. Сегодня был первый день на новой работе! Я осторожно поднялась с кровати, собрала свою одежду, до которой могла дотянуться, нацарапала свой номер телефона в блокноте с эмблемой отеля и положила на прикроватную тумбочку рядом с кошельком Алекса. Так и не разбудив его, я выскользнула из номера.

Через два часа, приняв душ в своем отеле и надев серый брючный костюм, я зашла через крутящиеся двери в огромное фойе: много стекла и гладких поверхностей, много света и минимум деталей. Дорого, стильно, самоуверенно. «П. Дж. Моррисон и коллеги» было одним из трех крупнейших агентств мира, представляющих интересы актеров, музыкантов и спортсменов первой величины. Проходя собеседование у Хьюго Мертенса на должность его помощника в отдел маркетинга, я согласилась на все условия, попросив об этом: больше никаких игроков в американский футбол.

Справа находился длинный стол из черного стекла. За ним сидела девушка с миндалевидными глазами и пышными волосами насыщенного черного цвета. Малиновое платье подчеркивало женственные формы.

Я подошла к ней и улыбнулась. Моя подруга Кейли, не раз менявшая место работы, говорила, что в первую очередь нужно произвести хорошее впечатление на секретаря, а только потом – на босса.

– Здравствуй. Я Изабелла Саммерс. У меня назначена встреча на девять утра с мистером Мертенсом.

Секретарь взглянула на компьютер.

– Ты опоздала на две минуты, – хмыкнула она.

– Это исключение из правил, – поклялась я. На спине под белой блузкой мгновенно выступил пот. – Думаешь, мистер Мертенс сильно разозлится?

Не хватало еще лишиться работы в первый же день!

– Хью? – Густые черные брови девушки удивленно изогнулись. – Нет! Он лапочка, не то что мистер Уорхолл.

Она передернула плечами.

Имя начальника отдела маркетинга «П. Дж. Моррисон и коллеги» было у всех на слуху, но лично с мистером Уорхоллом я никогда не пересекалась.

– Он правда такой ужасный, как о нем говорят? – спросила я, понизив голос до шепота.

– О-о-о, детка, это не человек, а перечень требований и правил. Холодный, расчетливый, а эмпатии в нем, как в подошве кроссовка. Он не терпит ошибок. Так что, если у тебя будет назначена встреча именно с ним, приходи за час, а лучше за два.

– Звучит угрожающе.

– Он Дева.

Я ещё не успела узнать имя этой девушки, но уже полюбила ее всем сердцем, ведь она разбиралась в знаках зодиака. Однако описание мистера Уорхолла меня насторожило. Девы были педантичными, сухими и опирающимся исключительно на логику. Не мой тип людей. К счастью, я буду работать в команде мистера Мертенса.

– Лейла! – воздух разрезал высокий женский голос.

Мы с секретарем отскочили друг от друга. В дверях слева от меня появилась высокая худая брюнетка в брючном костюме лимонного цвета. У нее было прямое каре и тонкие бордовые губы.

Она приблизилась к нам, как ледокол – целенаправленно и неотвратимо, – и окинула меня придирчивым взглядом.

– Добрый день. Мара Дэвис. А вы?

– Изабелла Саммерс.

– У мисс Саммерс назначена встреча с Хью, – пояснила Лейла.

– Ну, так чего ты ждешь? – Мара цокнула языком. – Или ты думаешь, что она должна сама найти дорогу?

Мне ужасно не понравился её высокомерный тон.

– Лейла как раз собирались меня проводить.

Мара изогнула брови, холодно кивнула, развернулась на высоких каблуках и испарилась за стеклянными дверьми.

– Кто это? – прошептала я.

– Личная помощница мистера Уорхолла, – усмехнулась Лейла. – Смысл её жизни превращать мою жизнь в ад.

– Замечательно, – пробубнила я.

Мы поднялись по широкой лестнице на второй этаж и остановились около темно-коричневой двери.

– Если хочешь, мы можем потом выпить кофе, – предложила Лейла. – Я покажу тебе, где поблизости подают лучший эспрессо, а где в мочу кота добавляют молочную пенку, чтобы выдать ее за капучино.

– Буду премного благодарна, – хихикнула я.

Когда Лейла ушла, я постучала по темно-коричневому дереву. Приятный мужской голос пригласил меня войти. Кабинет оказался выдержан в таком же минималистичном духе, как и остальное здание: длинный стеклянный стол с открытым на нем ноутбуком, абстрактная черно-белая картина на стене справа, кожаный диванчик и два стула с черной обивкой для посетителей.

Мистер Мертенс поднялся из-за стола мне навстречу. Ему было лет тридцать пять. Русые волосы были уложены в стиле Эдварда Каллена и смотрелись странно в комплекте со строгим изумрудным костюмом и синими мокасинами. Он выглядел так, будто никак не мог решить, в каком стиле ему одеваться: как подросток-вампир или итальянский ловелас.

– Мисс Саммерс, рад вас видеть.

Я пожала ему руку.

– Извините, что заставила вас ждать.

– Да прекратите, Изабелла. Я же могу называть вас Изабеллой теперь, когда вы переехали к нам из Нью-Йорка? Нам предстоит работать рука об руку, и я бы хотел, чтобы между нами установились доверительные отношения.

Он подвинул мне стул, а потом сел напротив на второй стул для посетителей.

– Да, конечно. – Я энергично закивала, радуясь тому, каким открытым и обходительным оказался мистер Мертенс в жизни.

– Отлично. Тогда для тебя я просто Хьюго. Изабелла, я рад приветствовать тебя в нашей большой и дружной семье. В «П. Дж. Моррисон и коллеги» мы заботимся о том, чтобы сформировать нужный образ нашим клиентам. Ты знаешь Гаррета Казински?

– Он получил Оскар за лучший саудтдрек в этом году?

– Именно. Раскрою тебе большую тайну. За месяц до награждения его чуть не отменили в Голливуде. По факту, он не сделал ничего ужасного. Обычная пьяная вечеринка с четырьмя медсестрами в больничной палате после круговой подтяжки лица. С кем не бывает?

«Ну, например, со мной», – хотела сказать я, но благоразумно промолчала.

– Проблема в том, что Академия никогда не вручит Оскар человеку с такой репутацией. Ладно алкоголь, но четыре женщины одновременно… У-у-у… Многовато.

– А разве он не обручен? – нахмурилась я, пытаясь припомнить подробности его личной жизни. Раньше меня интересовали только игроки в американский футбол, а не актеры или музыканты. – Мне казалось, я видела фотографии с его помолвки.

Хьюго хищно улыбнулся.

– А как ты думаешь, кто это организовал? Мы. Публика очень любит остепенившихся плохишей. Мы развернул такую рекламную кампанию, что Гаррета пригласили петь на крестинах внука президента Америки. Иззи, к чему я веду: ты попала в лучшее агентство мира с безграничными возможностями и самыми богатыми клиентами, о которых ты можешь только мечтать. Но есть одно «но».

Я напряглась. В любой бочке меда всегда была ложка дегтя.

– Мой босс, начальник всего маркетингового отдела, мистер Уорхолл, гениальный, но очень сложный человек. По его мнению все, что, сделано не на сто процентов, не сделано вовсе. Он вмешивается в дела всех и каждого. К сожалению, я не смогу полностью защитить тебя от него, но очень постараюсь. Поэтому, Иззи, если он будет тебе докучать, оскорблять, мешать работать, что угодно, сразу говори мне. Договорились?

От его заботы и обещаний на душе стало спокойнее. Быть помощником такого внимательного человека – настоящая удача.

– Спасибо.

Телефон на столе зазвонил мелодией Рамштайна «Du hast». Хьюго оказался человеком с неожиданными музыкальными предпочтениями.

Он схватил телефон.

– Алло. Что? Быть не может! Когда? – Он качал головой, пока слушал человека на другом конце провода, потом убрал телефон в карман пиджака и быстро поднялся со стула. – Иззи, пойдем. Случилась катастрофа.

Без колебаний я помчалась вслед за ним вниз по лестнице, а потом по коридору куда-то направо… Если Хьюго оставит меня здесь одну, то дорогу обратно я найду только с помощью навигатора.

– Заходи скорее.

Он распахнул дверь, обшитую медными пластинами, и подтолкнул меня внутрь. Я оказалась в просторном конференц-зале с высокими потолками. Около двадцати человек впопыхах занимали места за овальным столом. Кресло во главе стола, а также четыре ближайших к нему стула пустовали.

Я обернулась к Хьюго, чтобы узнать, что случилось, но он положил ладонь на мое плечо и обратился ко всем присутствующим.

– Друзья, это Изабелла, моя новая помощница.

– Всем привет.

– Привет, – раздалось со всех сторон, а кто-то даже присвистнул.

Я села рядом с Хьюго и оглядела новых коллег, одетых кто во что горазд: от шортов до длинных платьев в пол, от коротких топиков до костюмов. И все таких сочных цветов! Не сравнить с одеждой в сером, как мой костюм, Нью-Йорке. Если убрать из уравнения ужасного мистера Уорлхолла и непонятную надвигающуюся катастрофу, то Вселенная закинула меня именно туда, где мне хотелось оказаться.

Из коридора послышался визгливый голос Мары:

– Мистер Уорлхолл, подождите, сэр!

А вот и дьявол во плоти. Я сцепила руки на коленях и повернулась к двери в тот момент, когда она распахнулась, и в зал вошел человек, которого я ожидала увидеть меньше всего на свете.

Глава 6. Алекс «Три условия»

Я не замедлил шаг, чтобы дождаться едва поспевавшую за мной помощницу. В мои правила не входило делать поблажки. В конце концов, никто не заставлял Мару носить туфли на шпильках. Чтобы всегда поспевать за мной, ей давно следовало перейти на кроссовки.

Она догнала меня на пороге конференц-зала и протянула холодную кружку.

– Мара, может, спустя два года работы ты наконец запомнишь, что я не люблю пить остывший кофе? Я не прошу тебя изобрести лекарство от рака! Я лишь прошу вовремя нажимать на одну кнопку на кофе-машине.

– Извините, мистер Уорлхолл, – пролепетала она, опустив глаза в пол.

Я вернул ей кружку, не желая тратить больше ни минуты на этот разговор.

– Просто принеси мне новый.

Я развернулся и быстро прошел к столу. Не нужно смотреть на присутствующих, чтобы знать: все их внимание приковано ко мне. Подчиненные боялись меня, ненавидели и уважали. Идеальная комбинация, обеспечивающая плодотворную работу и охрану моей личной жизни от их любопытных вопросов.

Расстегнув пиджак, я сел в кресло во главе стола и сразу перешел к делу.

– Как вы уже знаете, Кэролайн сорвала турне по Великобритании, – начал я, чувствуя, что еще сильнее закипаю. Чертово турне было продумано десятком людей и одобрено до мельчайших деталей еще одной сотней. Столько работы насмарку, что у меня от злости свело челюсти. – Из-за её выходки показ фильма в Глазго и Лондоне не состоялся. Дамы и господа, это катастрофа.

В подтверждение серьезности своих слов я окинул всех тяжелым взглядом исподлобья и чуть не выругался вслух. По левую руку от меня рядом с Хьюго сидела Изабелла. Не та сумасбродная девушка с острой потребностью утонуть, а бизнес-леди в строгом сером костюме. Откуда она здесь взялась? Я прикусил щеку, чтобы удостовериться в реальности происходящего. Тупая боль расползлась от места укуса.

Изабелла смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Её щеки и уши покраснели, пухлая нижняя губа была зажата между зубами. Я напрягся, когда вспомнил, что ночью с наслаждением покусывал и целовал её губы. Проклятие.

Я резко поднялся из-за стола.

– За мной, – приказал я Изабелле, полностью игнорируя шокированные взгляды подчиненных.

– Алекс, а как же совещание? – встрял Хьюго. – Джойс уже в пути.

Важный аргумент. Но не тогда, когда за столом для совещаний сидела девушка, между бедер которой я провел прошлую ночь.

– Мы ненадолго.

Я вышел в коридор и обернулся, когда Изабелла закрыла за нами дверь. Приблизившись в два шага, я навис над ней. По сравнению со мной она была миниатюрной и легкой, как пушинка. На её месте любой другой бы уже дал деру, но она гневно смотрела на меня снизу вверх.

– Что ты устроил? Зачем выволок из зала?

– Что я устроил? Какого черта, ты здесь забыла?

– Я? Я здесь работаю!

Изабелла всплеснула руками. Кажется, она на самом деле разозлилась, чем привела меня в замешательство.

– Но почему здесь?

– Я маркетолог, а это – одно из лучших агентств мира.

Я пригладил волосы. Жаль, что нельзя точно так же пригладить собственные чувства. Сделав глубокий вдох, я уже спокойнее спросил:

– Кто именно тебя нанял? Когда?

– Я подписала договор с Хьюго две недели назад.

– Хьюго?! – вырвалось у меня громче, чем я ожидал от себя.

Почему Изабелла называла руководителя отдела стратегического планирования не мистер Мертенс, а просто Хьюго?

Вот же сукин сын. Он опять нанял человека, не посоветовавшись со мной. Его привилегированное положение в агентстве действовало на меня, как красная тряпка на быка. В висках застучала кровь.

– Ты немедленно уволишься, – потребовал я.

Изабелла приоткрыла рот.

– Прости, что?

– Ты сейчас же идешь в отдел кадров и пишешь заявление.

– Даже не подумаю.

Я засунул руки в карманы.

– Это почему же?

Она закатила глаза, будто я был тупее одноклеточной инфузории-туфельки.

– Потому что я не робот, а человек, и мне нужно время от времени есть, а ещё оплачивать жилье. У вас тут в Калифорнии потеплее, чем в Нью-Йорке, но я не хочу спать на Алее славы и питаться объедками из мусорного бака.

Честно говоря, я мог понять её. Остаться без работы – один из моих главных страхов. Как мне содержать Молли и оплачивать медицинскую страховку, если я окажусь на улице?

– Но мы не можем работать вместе, – процедил я.

– Почему нет?

– Потому что. – Я показал пальцем сначала на нее, потом на себя. – На работе строго запрещены любовные романы.

– И кто же их запретил?

– Я.

Она расплылась в довольной улыбке.

– Тогда ты можешь быть спокоен. Отношения с коллегами для меня табу.

Я прищурился, окидывая Изабеллу с ног до головы. По открытой позе, гордо поднятому подбородку и прямолинейному взгляду было понятно – она не врет.

– Если я разрешу тебе остаться, – медленно проговорил я, взвешивая каждое слово, – ты должна выполнять ряд требований.

Изабелла недовольно перекрестила руки на груди.

– Это каких же?

– Во-первых, ты обязана обращаться ко мне на «вы».

– Как вам угодно, мистер Уорлхолл.

– Во-вторых, никаких намеков на вчерашнюю ночь. Представь себе, что вообще ничего не было.

Изабелла цокнула языком.

– Было бы на что намекать.

Ах, вот оно что? А три раза за ночь – это, значит, пустяки? Моя гордость оказалась задета, но я не подал виду.

– В-третьих, это не должно повториться.

– Не больно-то и хотелось.

Я не успел обидеться, как Изабелла уже открыла дверь и зашла обратно в конференц-зал, поставив точку там, где должен был я. Она была самым самоуверенным и бесстрашным человеком, которого я когда-либо встречал.

Позади меня послышались шаги. Я обернулся и увидел источник моих проблем – Кэролайн – в сопровождении по-настоящему разгневанной Джойс, генерального директора агентства.

Глава 7. Изабелла «Нянька»

Я сидела, как восковая фигура из музея мадам Тюссо, не моргала и не дышала, пытаясь понять, как оказалась в такой ситуации. Мужчина, с которым я провела лучшую ночь в своей жизни, оказался моим новым боссом. Уточнение: ужасным боссом, которого все боялись и ненавидели. Мне хотелось спрятаться под столом, за которым все разглядывали меня с того момента, как я снова зашла в конференц-зал. Вместо этого я подняла глаза к потолку и мысленно прокричала: «Да ты издеваешься?!»

Вселенная решила посмеяться надо мной. То, от чего я бежала с восточного побережья на западное, повторилось в первый же день. Ну, как такое возможно?

Я любила свою работу в Нью-Йорк Джайентс: отличные условия, большие бюджеты на рекламные кампании, лучшие места на Супербоул. Если так подумать, то я выросла на их стадионе в Нью-Джерси. Папа – главный тренер, два старших брата – игроки основного состава. Подрабатывать в отделе маркетинга я начала ещё в колледже, а после его окончания даже не подумала искать другое место. Там все было таким понятным и родным. Я устраивала коллаборации со спонсорами и сопровождала игроков на пресс-конференции. Все шло просто прекрасно, пока в команде не появился Эдвард с глазами золотого ретривера и амбициями Наполеона.

В поле зрения появилась чья-то рука, протянутая для рукопожатия.

– Кстати, я Ноа, – сказал парень с брекетами на верхних зубах.

– Изабелла, но все друзья зовут меня Иззи.

Я обхватила его ладонь и пожала, наверное, чуточку сильнее, чем следовало, потому что Ноа удивленно ойкнул. Он напоминал Тома Холланда, самого лучшего человека-паука. Его темные короткие волосы лежали отдельными завитками на лбу. Глубоко-посаженные карие глаза смотрели с интересом. Розовая рубашка свободно сидела на узких плечах.

– Но мы пока не друзья, – заметил он, заливаясь краской до кончиков ушей.

– Это легко исправить, – улыбнулась я. – Мой любимый цвет – розовый. А твой?

– Мой тоже.

– Ну вот. Теперь у нас есть общий секрет. Отличная основа для крепкой дружбы.

– Ты мне нравишься, – сказал он.

– Это взаимно.

Может, с начальником мне и не повезло, но такие коллеги, как Хьюго, Лейла и Ноа немного уравновешивали вселенскую несправедливость. Кстати, об Алексе. Он открыл дверь в конференц-зал и придержал её, чтобы пропустить вперед Кэролайн Хэйс. Пышная копна светлых волос вилась крупными локонами. Широкие солнцезащитные очки контрастировали с ярко-красной помадой на полных губах. Супер-короткая джинсовая юбка подчеркивала длинные ноги, а белый корсет выставлял напоказ декольте.

Кэролайн стала звездой мирового масштаба в считанные секунды, когда в шестнадцать лет сыграла в экранизации «Грозового перевала». Про то, как она идеально воплотила характер бунтарки Кэтрин Эрншо, не сказал разве что ленивый. Пять лет спустя ее фильмография насчитывала более тридцати картин, а за участие в последнем фильме она получила рекордные для её возраста десять миллионов долларов.

Следом за ней в конференц-зал зашла невысокая брюнетка лет сорока в строгом темно-синем костюме.

– Кто это? – прошептала я на ухо Ноа.

– Великая и ужасная Джойс Галлахер. Правая рука хозяина агентства, мистера Моррисона. Помимо Кэролайн она ведет Тома Круза и Зендаю. Когда Джойс говорит «прыгай», все спрашивают только «как высоко».

Я тихо присвистнула.

Алекс снова занял место во главе стола, а его спутницы – по правую руку от него. Кэролайн оказалась прямо напротив меня и за сильным сладким парфюмом я вдруг почувствовала легкий запах… виски? Шок заставил меня вскинуть голову и посмотреть на Алекса и Джойс, но их лица ничего не выражали кроме раздражения.

Джойс посмотрела на подчиненных без капли доброжелательности.

– В сети появились снимки, на которых Кэролайн целуется в ночном клубе Лондона с режиссером её последнего фильма.

Голос Джойс напоминал скрежет металла по стеклу. Я непроизвольно передернула плечами.

– Ну я же не знала, что там будут папарацци! – всплеснула руками Кэролайн.

Джойс не обернулась к своей подопечной, но сжала шариковую ручку в руке так крепко, что та затрещала. Я не понимала причины её гнева. Отношениями между режиссером и актрисой никого не удивишь.

– У Рафаэля жена и четверо детей, – еще более холодно добавила Джойс.

О господи.

– Нам пришлось закрыть аккаунт Кэролайн из-за массовых угроз и обвинений, – сказал Алекс. – А также отменить премьерные показы фильма в Великобритании после того, как толпа разгневанных фанатов набросилась на Кэролайн около отеля в Лондоне.

Страшно представить, какие убытки понесли продюсеры и кинопрокатчики, а про репутацию Кэролайн лучше вообще не думать. Люди не прощают измены, а если в этом замешаны ещё и дети, то дело совсем плохо. Кэролайн могут окрестить разрушительницей семей. Её карьера и личная жизни были под угрозой.

– Ваша задача – в кратчайшие сроки разработать стратегию, как обелить её образ, – сказала Джойс.

– Первым делом она должна принести публичные извинения, – заявил Алекс.

– Ни за что! – Кэролайн хлопнула ладонями по столу, отчего её пышная грудь чуть не выскочила из корсета. – Рафаэль приставал ко мне с самого кастинга!

– Может, на людях стоит носить одежду, а не нижнее белье, если ты хочешь, чтобы к тебе относились иначе? – взвилась Джойс и наконец посмотрела на свою подопечную.

Кэролайн на эмоциях сорвала солнцезащитные очки и швырнула их на стол. У нее были заплаканные глаза и, если смыть толстый слой косметики, очень милые, даже детские черты лица. Да и вела она себя как ребенок, застрявший в теле взрослой женщины.

– Никто не имеет права судить человека по одежде, – сказала я твердо.

В конференц-зале повисла гробовая тишина. Все – абсолютно все – обернулись ко мне.

Ох, черт.

Тонкие брови Джойс пугающе изогнулись. Её глаза впились в меня, как два гарпуна. Мои ладони вспотели. Хьюго громко сглотнул. Он, наверное, уже сто раз пожалел, что взял меня на работу. Кажется, больше не нужно переживать из-за близости к Алексу, потому что до моего увольнения осталось три… два… один…

– Спасибо, милая, – всхлипнула Кэролайн и протянула мне руку. – Хоть кто-то меня понимает.

Обливаясь холодным потом, я перегнулась через стол и пожала её длинные пальцы с ярко-красными ногтями, украшенными стразами. Сев обратно на стул, я старалась смотреть прямо перед собой, только на Кэролайн, но все равно чувствовала, как остальные пялятся на меня. Подняв глаза к потолку, я мысленно прокричала: «Хватит издеваться надо мной!»

– Нельзя терять ни минуты, – неожиданно сказал Алекс, привлекая внимание присутствующих. – Сначала извинение, потом новый стиль, ряд благотворительных мероприятий. Кэролайн посетит приюты для бездомных животных, сделает пожертвования детским домам и к премьере в Нью-Йорке будет выглядеть ангелом во плоти. Я сам составлю план.

Кэролайн открыла было рот, но Джойс вскинула руку.

– Хорошо, – сказала она. – Кстати, Алекс, я хочу, чтобы ты лично сопровождал Кэролайн в Нью-Йорке.

Голубые глаза Алекса широковано округлились.

– Джойс, не говори ерунды. У меня есть задачи поважнее.

– Мы вложили в её раскрутку миллионы. Сделай так, чтобы она их отбила.

Я посмотрела на Кэролайн, которая того и гляди расплачется. Люди говорили о ней, как о какой-то бездушной игрушке. Мое сердце дрогнуло от сочувствия. Наши взгляды встретились. Я постаралась улыбнуться, чтобы ободрить ее.

Кэролайн потерла красный кончик носа ладонью и вскинула подбородок.

– Если вы решили приставить ко мне няньку, то я хочу, чтобы ей стала она.

Прошли добрые три секунды, прежде чем до меня дошло, кого именно Кэролайн имела в виду.

Глава 8. Алекс «Лучшие друзья»

Я лично проводил Джойс и Кэролайн до машины, припаркованной перед входом в здание. Постоял, смотря им вслед, потом поднял лицо к безоблачному небу и постарался вспомнить хотя бы одну причину, ради которой стоит вернуться в офис, а не отправиться к океану, чтобы встать на доску и забыть обо всем вокруг.

Полчаса жарких споров все только усугубили: мы с Изабеллой будем няньками Кэролайн не только в Нью-Йорке, но и на всех ближайших мероприятиях. Как, прости господи, я до этого докатился? И как мне выполнять свою работу, если рядом со мной будет находиться Изабелла? Все чертово совещание я хотел поцеловать её, выгнав из конференц-зала всех, даже Джойс, от чьего слова зависит моя работа и судьба всей компании.

Эта мысль отрезвила. Я должен сохранить свое место ради Молли. Я – отец-одиночка, и никто не придет мне на помощь, если что-то случится.

Потерев лицо ладонями, я развернулся и зашел обратно в прохладное фойе. Расслабил узел на галстуке, снял его и засунул в карман. Внутри захрустела бумага. Нахмурившись, вытащил записку и узнал порывистый почерк Изабеллы. Провел подушечкой пальца по рваным быстрым штрихам, которые отлично отражали её характер: импульсивный и самонадеянный. Изабелла была моей противоположностью, и мне следовало держаться от нее подальше.

– Мистер Уорлхолл, – начала было Лейла, привставшая из-за стола, – на третьей линии ждет Гаррет Казински. Он сказал, что возникли какие-то осложнения со свадьбой. Его невеста…

– Скажи ему, что я перезвоню, – оборвал я.

Гаррет был придурком, не способным держать себя в руках. Мне не нужно было разговаривать с ним, чтобы понять – он опять устроил групповушку в каком-то неподобающем месте. Где на этот раз: на кладбище или в церкви? Дьявол его забери, иногда мне казалось, что из бренд-менеджера я превратился в чистильщика места преступления, а теперь ещё и в няньку девицы, у которой проблемы с алкоголем.

Мой день не мог стать хуже, но я был в силах сделать его лучше.

– Лейла, Хьюго у себя?

– Да, Мистер Уорлхолл.

Я коротко кивнул и спрятал записку в карман. Выкину позднее.

Хьюго пригласил меня в свой кабинет после трехкратного стука. Он сидел, развалившись на стуле, за столом, заваленным бумагами, таблицами и папками. На обоих стульях для посетителей висели его пиджаки. Я внутренне содрогнулся от хаоса, но приказал себе сконцентрироваться на главном.

– Ты уволишь Изабеллу сразу после возвращения из Нью-Йорка.

Он рассмеялся так громко, будто я предложил закинуть Ментос в бутылку с Колой, взболтать её и заглянуть внутрь.

– С какой стати? – все ещё смеясь, уточнил он.

– Ты можешь нанимать людей без моего ведома.

– Ты знаешь, что я могу, – надменно ухмыльнулся он, и мы оба понимали, что это чертова правда, которая стояла мне поперек горла. – И, кстати, смотри, какая она молодец. Два часа, как начала работать, а уже добилась расположения одного из наших главных клиентов. Джойс может сколько угодно ругаться, но списывать Кэролайн со счетов слишком дорого.

С этим я не мог поспорить, поэтому зашел с другой стороны.

– Зачем ты взял Изабеллу на работу? Она неопытная и безрассудная. Её поведение на совещании абсолютно неприемлемо.

– Ты слишком строг к ней. Изабелла несколько лет работала в Нью-Йорк Джайентс. Список организованных ею кампаний длиннее, чем мне хватило терпения его прочитать. Она может привнести новые идеи в наше общее дело. Иззи юная, умная и пылкая.

– Иззи? – переспросил я.

Если до этого момента я чувствовал раздражение, то сейчас готов был взорваться. Какого хрена этот козел называл её Иззи? Между ними что-то было? Она же только переехала в Лос-Анджелес и сразу оказалась в моих объятиях. Или нет? Я едва сдерживался, чтобы не заорать, но вместо этого смог холодно процедить:

– Я не потерплю твою любовницу в моем подразделении.

– У тебя нет выбора, – усмехнулся Хьюго.

Я был в миллиметре оттого, чтобы откинуть стол в сторону и набить ему физиономию. Кровь зашумела в ушах. Я уже не мог понять, что бесило меня больше: тот факт, что Хьюго всегда стоял у меня на пути, или его связь с Изабеллой.

Вена на шее пульсировала, как сумасшедшая. Я приложил к ней средний и указательный пальцы и принялся считать удары сердца. Слишком много. Видимо, я был на грани инфаркта. Мне следовало успокоиться ради Молли.

Я настежь распахнул дверь и, не обращая внимание на перепуганных сотрудников, сидевших перед кабинетом Хьюго, произнес по слогам:

– Тебе не обыграть меня.

Он оскалился, смотря то на меня, то на кого-то за моей спиной.

– Поживем, увидим.

Глава 9. Изабелла «Закон подлости»

– Что мне делать? – спросила я Лейлу и Ноа в пятницу вечером после работы.

За неделю они показали мне лучшие кофейни в шаговой доступности от офиса, а теперь настала очередь баров.

– А в чем проблема? – Ноа втянул через трубочку безалкогольный мохито. – Закажи и бургер с картошкой, и сэндвич с курицей. Что не съешь, возьмешь с собой.

Ноа закончил колледж в восемнадцать лет, перепрыгивая классы и семестры, как некоторые с канала на канал при просмотре телевизора. Мозги у него варили лучше, чем у меня и Лейлы вместе взятых. Все сайты наших клиентов проходили через его талантливые ручки.

– Дело не в еде.

– А в чем? – спросила Лейла, помешивая стеклянной трубочкой колу со льдом.

Лейла была моей ровесницей и относилась к той редкой породе людей, которые всем довольны. На второй день нашего знакомства она рассказала, что после несчастливого случая отца, в результате которого он стал инвалидом, на нее легла ответственность за родителей и младшую сестренку и у нее попросту не было времени на страдания.

– Дело в Алексе.

Я рассказала им, как мы познакомились в прошлое воскресенье, но умолчала о том, где проснулась в понедельник утром. Боялась, что они сочтут меня легкомысленной, хотя это был мой первый случайный секс. Впрочем, в свое оправдание я могла бы добавить: прежде чем покинуть гостиницу, я оставила Алексу свой номер телефона и надеялась на счастливое продолжение.

Спойлер: он так и не позвонил.

Всю неделю я его успешно избегала. Или он меня. За пять дней я узнала, в какое время он приходит: ровно в девять ноль ноль и не секундой позже. Через час Мара приносит ему бейгл с копченным лососем и мягким свежим сыром. В двенадцать тридцать он уходит на обед, который длится сорок пять минут. Дальше следует череда совещаний, за время которых он выпивает пять чашек черного, почти кипящего кофе, а в восемнадцать ноль ноль его рабочий день подходит к концу, и с совершенно невыразительным выражением лица Алекс покидает офис в неизвестном направлении.

Следила ли я за ним? Ни в коем случае. Помимо работы у меня было своих проблем по горло. Я до сих пор жила в отеле, а мой банковский счет таял, как кубик льда на палящем солнце. Мы с Лейлойой и Ноа прошерстили сайты и договорились о просмотре трех квартир в ближайшую субботу. О том, чтобы отпроситься у Алекса даже на два часа, не могло идти и речи: либо ты присутствуешь в офисе в рабочее время, либо ты уволен. Просто я никак не могла взять в толк, как этот робот мог быть тем человеком, который рассекает волны в шортах с пальмами, словно был равноправным партнером океана.

– Меня тянет на пляж, к тому страху и удовлетворению, которые испытываешь, оседлав волну. – Я расколола скорлупу жареного арахиса. – Но теперь это невозможно. Я не хочу лишний раз сталкиваться с Алексом.

– Ты не должна менять свои планы из-за мистера Уорлхолла, – возмутилась Лейла, а потом захихикала. – Кстати, какой он из себя без рубашки? Весь в шрамах? С огромной татуировкой на спине: «Стратегия. Дисциплина. Результат»?

В памяти возникло его восхитительное тело: гладкое, подтянутое, с четкими линиями мышц под бронзовой кожей.

– Ау, земля вызывает Иззи. – Лейла смеялась, водя ладонью у меня перед глазами. – Судя по таинственному молчанию у него нет ни шрамов, ни татуировок?

– Есть. На левом запястье набиты какие-то цифры, как будто дата рождения или свадьбы. – Секс на одну ночь с привлекательным мужчиной, который спас твою жизнь, не казался преступлением, но быть чьей-то интрижкой мне не хотелось. Я сглотнула и, умирая со стыда, спросила: – Слушай, а он случайно не женат?

– Думаю, вряд ли, – задумчиво ответила Лейла. – Кому нужен этот бессердечный сухарь?

– На вкус и цвет… – хмыкнул Ноа. – А вообще, Иззи, наш пляж тянется на десятки километров. Нет никакой гарантии, что вы снова окажитесь в одном и том же месте в одно и то же время. Расслабься.

– Тут я соглашусь с Ноа. Хочешь заниматься серфингом, занимайся!

Я рассмеялась от неожиданности. Вообще это был совет из моего арсенала.

***

На следующий день мы встретились в полдень, чтобы посмотреть квартиры, которые были мне по карману. Первые апартаменты оказались до смешного крохотными: спальня находилась на кухне, а холодильник – в ванной.

– Риелтор не соврал, назвав эту квартиру уютным гнездышком, – сказала я, когда мы снова вышли под раскаленное солнце.

Перед нами остановилось такси, и мы поспешили запрыгнуть в салон, потому что до следующей встречи оставалось не больше десяти минут.

Вторая квартира находилась в белой пятиэтажке и оказалась достаточно большой, чтобы зайти внутрь втроем. Но, самое главное, там был балкон.

– Лейла, Ноа! – позвала я, расправив руки у ограждения, как Кейт Уинслет в «Титанике». – Идите сюда!

– Вау, – протянул Ноа, встав рядом.

Перед нами раскинулся потрясающий вид: слева находился деловой квартал Даунтаун, справа виднелись горы.

– Вечерами тут должно быть очень красиво, – сказала Лейла.

– Идеально, – выдохнула я, наслаждаясь панорамой. На соседнем балконе послышались шаркающие шаги, а потом щелкнула зажигалка. При следующем вдохе в нос ударил запах табака. – Или нет…

Мы сбежали быстрее, чем мерзкий запах смог проникнуть в наши легкие. Заработать рак от пассивного курения не входило в мои ближайшие планы. Лучше уж утонуть.

Если после первой неудачи я оставалась бодра и весела, то после второй настроение испортилось. На часах было пять вечера, а надежда найти квартиру в эти выходные стремительно приближалась к нулю. Прежде чем отправиться смотреть последний вариант, мы заскочили в ресторан, где я заказала для нас молочные коктейли, картошку-фри и тройные гамбургеры.

– Вселенная точно что-то хочет сказать мне, – проворчала я, засовывая в рот одновременно три соломинки картошки.

– Например, что спрос на рынке недвижимости в Лос-Анджелесе превышает предложение? – спросил Ноа.

– Ты Телец, да? – спросила я.

– Я не совсем понимаю, о чем ты.

– Он Телец, – кивнула Лейла.

Мы чокнулись молочными коктейлями.

– Проблема в том, что я не могу больше оставаться в отеле, – сказала я, отхлебнув треть стакана. – Они дерут три сотни за ночь! На следующей неделе я стану одним из тех бомжей, которые спят под газетками на Аллее звезд.

– Может, третья квартира как раз то, что ты искала? – заметил Ноа.

Я подскочила на кожаном диванчике.

– Точно! Ноа! – Я наклонилась и порывисто обняла его. – Конечно! Ты гений!

– Это мне известно… – промямлил он, вспыхнув. – Но… Поясни, пожалуйста.

– Бог любит троицу! – воскликнула я, чувствуя прилив сил. – Первые две квартиры просто по определению не могли мне понравиться. А вот третья будет что надо!

Настроение улучшилось – или виной всему быстрые углеводы? – и по пути к последней встрече я планировала, что куплю в свой новый дом: сначала кровать, потом диван, а следом мебель для балкона.

В этот раз в такси я сидела спереди и, услышав по радио «We Are The Champions» группы Queen, попросила водителя сделать погромче. Вчетвером мы начали хлопать в такт и подпевать Фредди Меркьюри. Эта песня – лучший знак Вселенной. Когда такси остановилось на обочине, я выпорхнула на тротуар, уже представляя, как ставлю свою размашистую подпись внизу договора аренды.

Передо мной высился десятиэтажный дом, похожий на серый куб с маленькими квадратиками-окошками. Не предел мечтаний, но какая разница, как он выглядел снаружи, если внутри могло быть уютно. Мы подошли к единственному подъезду и зашли в фойе. Оно оказалось на удивление светлым и просторным. Вокруг стояли кадки с растениями, и воздух насыщенно пах цветами и влажной землей. В лифте две стены были облицованы зеркалами: никаких похабных надписей, трещин или отколотых уголков.

На шестом этаже мы остановились напротив открытой двери в квартиру. Я собралась постучать в косяк, но заметила в коридоре улыбающуюся парочку и женщину в серой юбке и белой рубашке с увесистой папкой в руках – однозначно риелтор. Они пожали друг другу руки, а потом риелтор протянула им ключи.

О. Боже. Мой.

Глава 10. Алекс «Инстинкт против разума»

Я воткнул доску в песок, прислонил к стене бара и зашел внутрь. С волос капала соленая вода, а ветер обдувал мокрую кожу. Половина посетителей тоже только-только выбралась из океана и наслаждалась закатом, повернув стулья к розовому небу. Из колонок лилась песня Джона Ледженда и смешивалась с неспешными разговорами. Как раз то, что мне было нужно после тяжелой рабочей недели. Присутствие Изабеллы в офисе мешало сконцентрироваться, и приходилось прикладываться в три раза больше усилий, чтобы разобраться с делами. Проще говоря: я вымотался.

– Безалкогольный Хайникен, – попросил я Марка, подойдя к барной стойке.

Взял бутылку и отвернулся, чтобы он не вздумал заводить со мной разговор, но не тут-то было.

– Ты видел, кого подцепил Лео? – раздался за спиной голос Марка.

– Нет, – буркнул я. – И, честно говоря, мне все равно.

Лео был популярным блогером, вокруг которого всегда вились толпы девушек. Я знал, что он занялся серфингом не потому, что любил этот вид спорта, а потому что он вписывался в визуал его соцсетей: все такое песочно-голубое, розово-калифорнийское. Лео записывал для своих подписчиков рилсы о том, как ухаживает за выгоревшими на солнце волосами и где покупает новые доски.

– Быть не может! – раздался звонкий хохот с противоположного конца бара.

Волоски на моих руках встали дыбом.

– Похоже, ты оказался не так хорош в постели, раз твоя девчонка переметнулась к мальчику помоложе, – ехидно заметил Марк.

Я сглотнул. Конечно, он говорил про Изабеллу. Ни у кого не было такого смеха, от которого хотелось улыбаться самому. Но какого черта она тут забыла? И почему болтала с этим сопляком? А как же Хьюго? Сколько мужчин ей надо, чтобы удовлетворить свой аппетит?

Изабелла сидела боком ко мне за столиком в розовом топике с глубоким вырезом и узких шортах не длиннее трусов, а напротив нее на стуле развалился Лео. Он пялился на нее, будто она была сладким десертом.

Мне следовало незаметно покинуть бар, допить пиво на пляже и уехать домой.

– Лео обхаживает её уже целый час, – продолжил Марк, явно упиваясь ситуацией. – Заказал ей четыре мохито. Мы с ребятами поставили десятку, что она согреет сегодня его постель.

В голове что-то перещелкнуло, когда я представил Изабеллу вместе с этим молокососом. Да что он вообще знал о женщинах? Мой пульс подскочил то ли от злости, то ли от ревности. Не понимая, что именно собираюсь сделать, я быстрым шагом пересек разделявшее нас пространство и, поддавшись импульсу, отодвинул её стул назад. Изабелла вскинула голову. Её глаза расширились от удивления.

– Алекс?!

Я наклонился, подхватил её за талию и закинул себе на плечо.

– Что ты делаешь? – взвизгнула Изабелла.

– Что должен, – отрезал я.

По бару прокатилось шокированное «о-о-ох».

– Эй, чувак! – Лео приподнялся со стула и протянул в мою сторону руку.

Я посмотрел сначала на его ладонь, потом ему в глаза. Не знаю, что было написано у меня на лице, но он быстро сел обратно. То-то же. Сейчас я мог что-нибудь сломать.

Развернувшись, я положил ладонь на бедро Изабеллы, чтобы она прекратила брыкаться, и вышел из бара. Только оказавшись рядом со служебным выходом из кухни, я поставил её на землю.

Изабелла отпряла. Её грудь быстро вздымалась, а ноздри гневно раздулись.

– Какого черта ты устроил?

– Я бы хотел задать тебе тот же вопрос! Почему ты говорила с Лео?!

– А тебе-то какая разница? – Она возмущенно затрясла головой. – Я не обязана перед тобой отчитываться!

– Передо мной, может, и нет! Но что на счет Хьюго?

Изабелла уставилась на меня. Её щеки полыхали.

– А он тут причем? – воскликнула она.

Я обалдел от подобного лицемерия.

– Он – твой парень, а ты прыгаешь из постели в постель!

В следующую секунду мою щеку обожгла пощечина. И я бы разозлился еще сильнее, если бы наконец-то не протрезвел. Стыд за свое поведение обжег сильнее удара. Изабелла смотрела на меня с ненавистью, и имела полное на то право.

Что на меня нашло? Я не мог припомнить, когда в последний раз терял голову от эмоций и ревности.

– Извини.

Изабелла молчала.

Десять секунд. Сорок. Одну минуту. Две.

И вдруг её нижняя губа задрожала, слезы заблестели в глазах и потекли по щекам. Она опустила голову. О господи. И что прикажите мне теперь делать?

– Я… не сплю… со всеми подряд, – сквозь слезы сказала Изабелла. – Я думала, что ты – подарок Вселенной!

Я нахмурился, пытаясь понять, что она имела в виду. Какой подарок? Какая Вселенная? Меня захлестнуло чувство беспомощности. Все начинало казаться абсолютно бессмысленным.

– Но Хьюго сказал… – начал было я, но предложение не закончил.

Что именно он сказал? Подтвердил ли он их отношения или просто дал мне возможность самому все придумать? Он прекрасно знал, как сыграть на моих слабостях. Не зря мы были лучшими друзьями на протяжении десяти лет, пока он не решил стать врагом в погоне за постом руководителя отдела.

Я почувствовал себя просто отвратительно.

– Между мной и Хьюго ничего нет, – сказала Изабелла. – И с Лео я просто болтала, чтобы отвлечься. У меня был ужасный день. Неделя. Год!

Последнее слово она выкрикнула и расплакалась еще сильнее, закрыв лицо ладонями.

Я сделал шаг к ней и заключил в объятия, гладя ладонями по спине, пока ее плечи сотрясались от рыданий. Она была такой хрупкой и беззащитной, но пряталась за маской неунывающей и бесстрашной Иззи. Мы были так похожи в своей сути, но так по-разному пытались её скрывать.

– Ты все и-и-испортил, – начала икать Изабелла, уткнувшись носом в мою шее. Её дыхание согревало кожу. – Я думала, что бог любит троицу, но они забрали ключи.

Я окончательно потерял нить разговора, но уверился в одном: для моей ревности не было повода. И от этого стало почему-то легче дышать. Я сделал глубокий вдох. Мягкие каштановые волосы Изабеллы пахли зеленым чаем и сливками. Мое сердце странно ухнуло, сбившись с ритма. Я сделал ещё один глубокий вдох и поцеловал её макушку.

– Расскажи мне все, – попросил я, – и клянусь помочь тебе.

Глава 11. Изабелла «Полночный пикник»

– Ты живешь в отеле? – спросил Алекс за моей спиной.

Он закрыл за нами дверь, а я вставила карточку-ключ в разъем, чтобы загорелись лампы. Я пригласила Алекса поговорить без посторонних в отель, до которого было рукой подать от бара на пляже.

– Ненадолго. Мой банковский счет похож на дырку от бейгла.

– Ты не из тех, кто откладывает на черный день?

В голосе Алекса слышалась мягкая ирония, но она меня не задела. Я всегда жила, как бабочка-однодневка.

– В мини-баре еще остались напитки, – сказала я, открывая дверь в ванную комнату. – Мне нужно умыться после того потопа, который я устроила. Чувствуй себя как дома.

Алекс прошел в комнату.

– Какого черта? – шокировано выдохнул он.

Я выскочила из ванной и выглянула из-за его плеча.

– Что там? Что случилось?

На кровати лежали два платья, на полу валялось несколько пар носков, туфли и кроссовки, но на этом все. Никаких трупов или следов ограбления – было бы что красть…

– Бардак, – подсказал Алекс.

Я нахмурилась. Вообще-то я прибралась сегодня утром, чтобы горничная не споткнулась и не сломала себе ногу. В моей жизни достаточно проблем и без судебных разбирательств.

– Просто ты душнила, у которого все должно быть идеально, – фыркнула я и пошла обратно в ванную. – Если тебе что-то не нравится, можешь навести порядок или уйти.

Я говорила с уверенностью в голосе, но внутри все задрожало. В номере был только пуфик перед туалетным столиком и двуспальная кровать. Пригласив Алекса к себе, я не подумала о том, где мы будем сидеть. Дамы и господа, вот результат моих импульсивных поступков.

Из зеркала в ванной на меня смотрела девушка с красными от слез глазами и опухшим носом. Жалкое зрелище, если быть честной. Я умылась холодной водой, пощипала щеки и причесала волосы, но спасти ситуацию не смогла. Наплевать. Я собиралась просто поговорить с Алексом и рассказать ему правду. Хотя в баре он повел себя, как обезумевший неандерталец, после обвинений мне удалось понять его задетые чувства. Наверное, я бы тоже разозлилась, если бы решила, что он спит с каждой встречной-поперечной. Однако шестое чувство подсказывало мне, что случайный секс был для него таким же исключением из правил, как и для меня.

Когда спустя десять минут я вышла из ванной, то обомлела от удивления. Моя обувь стояла вдоль стены ровным рядом, рассортированная по парам. Платья висели на плечиках в гардеробе. Носки куда-то пропали. Наверняка Алекс их выкинул. А на полу перед кроватью он расстелил плед и устроил что-то вроде пикника из шоколадных батончиков, жареного арахиса, колы и маленьких бутылочек.

– Извини, – сказал он с искренним смущением. – Ты права. Я не могу думать, когда вокруг хаос.

Он сидел, прислонившись спиной к кровати, смотря на меня снизу вверх. Все еще пребывая в растерянности, я села с ним рядом и взяла одну из бутылочек.

– Если ты считаешь это беспорядком, то страшно представить, как бы ты назвал мою квартиру в Нью-Йорке.

Алекс хмыкнул. Возникла пауза, но неожиданно уютная. Близость Алекса была приятной. Он пах океаном, закатом и настоящим мужчиной, а еще он был большим и горячим. Я ощущала его жар всем телом, хотя мы даже не соприкасались плечами.

Мы пили в полном молчании, каждый погруженный в свои мысли. Я была рада, что он утащил меня из бара. Гордость не позволила мне расклеиться перед Лейлойой и Ноа, но попытка отвлечься от тяжелых мыслей с Лео оказалась идиотской. Он говорил только про количество подписчиков в соцсетях и об охватах его последнего видео про пудру от потения в трусах.

– Почему ты решила переехать в Лос-Анджелес? – спросил Алекс. – Должен признать, я навел справки. Бывшие коллеги очень ценят тебя и отзываются с уважением.

Я прижала колени к груди и обняла руками.

– Они ошибаются.

Алекс нахмурился, но не возразил. Просто ждал, когда я поясню свой ответ.

– Что ты знаешь про американский футбол? – спросила я.

– Только то, что нужно, чтобы создавать правильные медийные образы нашим клиентам-спортсменам.

Я улыбнулась. Мне следовало еще раз проверить Алекса на наличие татуировки: «Стратегия. Дисциплина. Результат».

– Одна команда состоит из пятидесяти трех игроков. Как ты понимаешь, они не могут одновременно выйти на поле. В запасном составе оказывается больше половины и перейти в основной неимоверно сложно. Существует слишком много факторов: физическая форма, уровень других игроков на твоей позиции, в хороших ли ты отношениях с тренером.

Я сделала паузу, чтобы сглотнуть возникший в горле комок. Я еще никому этого не рассказывала, даже моей лучшей подруге Кейли. Алекс взял новую бутылочку и протянул мне. Я осушила её одним махом.

– Эдварда Макферсона отобрали в команду на драфте в апреле прошлого года: не в первом и даже не во втором раунде, а в пятом. Он подавал надежды, но у него были слабые стороны. Эдвард оказался в запасном составе и мог быть выставлен на торги в течение года по решению главного тренера. – Я посмотрела Алексу в глаза. – Ты знаешь, кто мой папа?

Он медленно кивнул.

– Главный тренер Нью-Йорк Джайентс.

– Главный тренер Нью-Йорк Джайентс, – повторила я. Слезы стыда и боли снова застлали глаза. – Эдвард не собирался ждать, когда папа признает его потенциал. Он хотел выиграть Супербоул в свой первый же год.

– И дочь тренера показалась ему счастливым билетом?

Я всхлипнула то ли от слез, то ли от смеха.

– Эдвард был не просто божественно красивым, он умел быть галантным, внимательным, смешным. Он начал ухаживать за мной. Четыре месяца спустя я была погребена под букетами цветов и шоколада и в итоге согласилась пойти с ним на свидание. На День благодарения он пришел к нам домой, а на Рождество поехал в Швейцарию кататься на лыжах со всей моей семьей.

Мне пришлось сделать еще одну паузу, чтобы набраться смелости. Алекс немного наклонился и коснулся своим плечом моего. Такая малость, но она придала мне сил.

– Я не просила папу перевести Эдварда в основной состав. Вроде бы. Я не знаю. Но я расстраивалась, когда на поле выходили другие игроки, а Эдвард в бешенстве метался по квартире, в которую мы переехали в начале января. А потом… Папа разрешил ему играть в финале сезона.

Алекс резко втянул воздух сквозь сжатые зубы.

– Нью-Йорк Джайентс выиграли Супербоул, – сказал он.

Я прислонилась к его плечу лбом.

– Верно. Тут должен был бы случиться хэппи-энд, но три месяца спустя я застала Эдварда в нашей квартире с чирлидершей, перед которой он хвастался своим умением манипулировать мной и моим папой. Я такая дура, Алекс. И если ты решишь уволить меня, потому что не хочешь иметь в команде таких сотрудников, я пойму, правда. Только дай мне пару дней, чтобы выбрать звезду на Алее славы. Я на мели, а возвращаться домой стыдно.

Алекс обнял меня и поцеловал в макушку точно так же, как за баром. Честное слово, лучше бы он ругался, потому что из-за его заботы слезы снова заструились по моим щекам.

– К черту, – буркнул Алекс, когда слезы упали на его футболку. – К черту всех.

Он обхватил меня за талию, легко приподнял и усадил к себе на колени. Он был таким сильным, таким надежным. Мне нравилось, что я могла оставаться собой – непоследовательной и эмоциональной, – и находить в нем поддержку.

Его ладони легли на мои щеки. Большими пальцами он стер с них слезы.

– Ты ни в чем не виновата, – низким голосом прошептал он, смотря мне прямо в глаза. – Ты не сделала ничего ужасного. Вся вина лежит только на этом придурке Эдварде, который не разглядел своего счастья. Ты не должна страдать из-за него. Слышишь меня?

Я тонула в его синих глазах и силе, исходящей от него. Алекс не осуждал меня, не смеялся над моей наивностью. Своим видом он давал понять, что будет защищать меня от всего мира.

– Ты не будешь требовать моего увольнения? – на всякий случай уточнила я.

Он улыбнулся.

– Нет. – Его ладони скользнули к моей шее, длинные пальцы зарылись в волосы.

Его взгляд стал интенсивнее, дыхание глубже.

– И допустишь до работы с клиентами?

– Только с замужними женщинами.

Я рассмеялась и положила ладони ему на грудь, в которой гулко билось сердце.

– И прекратишь подозревать в отношениях со всеми мужчинами, которые находятся в радиусе десяти километров?

– Постараюсь, – теперь уже смеялся он.

Это был прекрасный бархатный смех, как горячий шоколад. Я хотела пить его, вдохнуть полными легкими, сделать своим. Горячее дыхание Алекса коснулось моих губ, и я с пугающей ясностью осознала, как близко мы находились.

– Я знаю, что совершаю одну из самых больших ошибок в своей жизни, – вдруг сказал Алекс совершенно серьезно, – но я должен это сделать.

– Что?…

Я не успела договорить. Его губы накрыли мои в страстном поцелуе. Если до этого момент в моей голове еще были какие-то мысли, то сейчас их унес ураган ощущений. Алекс обнял меня за талию, сжимая розовую футболку, а второй рукой обхватил сзади за шею. Из его груди донеслось клокотание такое низкое и возбуждающее, что я затрепетала.

Глава 12. Алекс «Блистательный план»

Сердце как бешеное колотилось в груди. От желания сводило мышцы. Хотелось снова сжать Изабеллу в объятиях и целовать… целовать… целовать… Пока она не окажется подо мной и не растает от абсолютного удовольствия. Господи, что я делаю? Мне следовало остановиться. Мне вообще нельзя было к ней прикасаться.

– Извини меня, – выдохнул я и отодвинулся назад, насколько это было возможно с ней на моих коленях. – Это моя вина. Не твоя. Обещаю, это больше никогда не повторится. Клянусь. Извини меня.

Я лепетал, как неопытный юнец. Рядом с Изабеллой со мной происходило что-то странное. Все мои планы, расчеты, отлаженные годами алгоритмы шли по одному месту.

Она вскочила и разгладила розовую футболку. Ее взгляд был направлен куда угодно, только не на меня. Я тоже поспешно встал. Спонтанный пикник был окончен.

– Я лучше пойду… – Большими шагами я пересек номер и распахнул дверь в коридор, но не вышел, а обернулся и посмотрел на нее. – Извини, но я должен спросить. Что ты имела в виду, когда говорила про троицу и ключи?

Изабелла вскинула на меня недоуменный взгляд.

– Что?

– За баром. Ты сказала что-то подобное. Мне нужно знать, почему ты так расстроилась сегодня.

Она обняла себя, показавшись еще более беззащитной, чем раньше. Мое сердце болезненно сжалось.

– Я… Мне нужно съехать из отеля как можно скорее. Вчера я смотрела квартиры и думала, что третья точно окажется подходящей, но другая парочка успела подписать договор раньше меня. Вот и все.

– Ясно. – Я кивнул, не до конца понимая, что именно собираюсь делать с этой информацией. – Спокойной ночи, Изабелла.

Я вышел и закрыл за собой дверь. Спустился в фойе и сел в машину. В ушах гудело, как после взрыва. Я завел мотор и поехал домой, где меня никто не ждал. Молли все еще находилась в летнем лагере. Полчаса спустя я остановился перед лестницей, ведущей ко входной двери, и открыл бардачок. Внутри все ещё лежали розовые трусики Изабеллы. Я должен был вернуть их и поставить точку раз и навсегда. Вместо этого я сжал их в кулаке, вышел из машины и поднялся на террасу, опоясывающую дом.

В гостиной было тихо и пусто. Ничего не изменится и через три недели после возвращения Молли из лагеря. Нам с ней всегда удавалось поддерживать идеальный порядок. Она была такой же педантичной аккуратисткой, как и я, не в пример сумасбродной Изабелле, которая в кратчайшие сроки все ставила с ног на голову.

Я прошел на кухню, отодвинул в сторону панорамное окно во всю стену и пустил внутрь запах и шум океана. Мой дом находился в Малибу в первой береговой линии и был не просто жильем, он был крепостью для меня и Молли. Я не приглашал сюда ни друзей, ни коллег. Никто даже не знал, что у меня есть дочь. Чем меньше людей появлялось в её жизни, тем меньше могли её снова покинуть. Эмоциональное состояние Молли – её счастье и покой – самое важное в моей жизни.

Два часа спустя сон так и не пришел. Я ворочался с бока на бок и думал о ситуации Изабеллы. Мне была понятна причина, по которой она не хотела просить родителей о помощи, и именно поэтому мне хотелось её выручить. Я знал, какого это – в одиночку справляться с трудностями.

В доме была гостевая комната с отдельной ванной комнатой. Изабелла могла бы временно остановиться у меня, а не выбрасывать последние деньги за проживание в отеле. Это, безусловно, внесет некий хаос в мою жизнь, зато я буду знать, что моя сотрудница не спит на улице. Тем более три недели – не так уж и долго, я смогу вытерпеть её. И этого времени вполне достаточно, чтобы без спешки подобрать ей идеальную квартиру. Да и Молли вовсе необязательно знакомиться с ней – Изабелла съедет ещё до её возвращения из лагеря.

На рассвете, так и не сомкнув глаз, я спустился по лестнице на пляж и зашел в воду в надежде остыть и убедить себя, что Изабелла и её проблемы – не мое дело. Я был её боссом. Ну и что, что мы переспали один раз? На самом деле, три раза за одну ночь, но…

Я сжал кулаки и поднял глаза к розовеющему небу.

– Да твою ж мать!

Спавшие на пляже чайки всполошились и поднялись в небо с громким криком. Они словно смеялись надо мной и моими тщетными попытками изменить решение, которое сформировалось много часов назад.

Впервые океан не успокоил. Наоборот, в голову пришла другая мысль. Изабелла просила научить её серфингу. Если бы она жила под боком, мы бы успевали тренироваться до и после работы. За три недели интенсивных ежедневных занятий её успехи были бы огромными. Никаких необдуманных заплывов, никакого риска утопления.

Это были хорошие и очень логичные доводы. Я вернулся в дом, убрал из гостиной все фотографии и закрыл на ключ спальню Молли.

Глава 13. Изабелла «Розовый единорог»

Настойчивый стук в дверь вырвал из странного сна, в котором Алекс играл в классики с розовым единорогом, а я кормила их обоих сладким попкорном. Я открыла глаза, протянула руку к телефону и посмотрела на экран. Какая горничная будит постояльцев в шесть утра в воскресенье?

– Уходите! – крикнула я осипшим голосом. – Мне не нужны чистые полотенца!

В ответ раздался ещё более громкий стук. Чаевые, которые я хотела оставить, когда соберусь съезжать из отеля, стремительно приближались к нулю.

Я выбралась – точнее было бы сказать «вывалилась» – из кровати и поплелась к двери, перешагивая через мои кроссовки, джинсовые шорты и футболку.

– Послушайте, мне нравится мой бардак, – грозно сказала я, распахивая дверь.

– В этом я не сомневаюсь, – процедил Алекс, стоявший на пороге.

Он впихнул мне в руку стаканчик кофе и прошел мимо меня в номер. Я несколько раз моргнула, пытаясь отличить сон от реальности, даже выглянула в коридоре в поисках единорога. Никого.

Я обернулась и увидела, что Алекс хмуро оглядывает мои вещи на полу.

– Что происходит?

– Нам надо поговорить, – сказал Алекс.

Он подцепил носком кроссовка мои шорты и сложил их на туалетном столике в идеальный прямоугольник, как в витрине бутика.

Я сделала глоток кофе и чуть не выплюнула его обратно к стаканчик. Он был горьким и отрезвляющим, как правда об истинных намерениях Эдварда.

– Тебе нужно проверить сахар в крови, – как бы между прочим сказал Алекс. – Меня пугает твоя нездоровая зависимость от сахара и орехового сиропа.

– Откуда ты… – Я не договорила «знаешь», потому что Алекс присел на кровать и посмотрел на меня снизу вверх таким взглядом, будто мы собирались обсудить бюджет на рекламную компанию нового фильма Том Круза.

– Вчера, когда ты искала подходящее жилье и была уверена, что «Бог любит троицу», ты точно посетила третью квартиру?

– Эм, да.

Алекс нахмурился.

– Сейчас я не ставлю под вопрос твое ментальное здоровье или нелогичные умозаключения. Об этом мы поговорим отдельно. Но ты уверена, что правильно прочитала все знаки?

– Ну… – Я была в растерянности. Алекс серьезно говорил о знаках Вселенной и одновременно насмехался над тем, что я в них верю. – Я увидела третью квартиру через открытую дверь, но не заходила внутрь. А что?

Алекс самодовольно улыбнулся, встал и начал собирать остальные вещи с пола.

– Ты ошиблась. – Он взмахнул моей розовой футболкой. – Третья квартира все ещё ждет тебя, а пока ты её ищешь, то можешь пожить у меня. Я приготовил для тебя гостевую спальню. Главное, чтобы в офисе об этом никто не узнал.

Я все-таки бредила. Наверное, я подхватила редкое заболевание, поражающее мозг, и лежала в больнице под капельницами, подключенная к аппарату искусственного дыхания, потому что происходящее не имело никакого смысла.

– Ты поможешь мне собрать твои вещи? – спросил Алекс.

– В смысле?

– Ты переезжаешь ко мне прямо сейчас. Нет нужды оставаться в отеле и выбрасывать деньги на ветер. Кстати, если у тебя нет планов, то мы можем устроить первое занятие по серфингу сразу после того, как ты разместишься. Сегодня обещают идеальные волны для новичков.

В воскресенье в шесть утра я стояла посреди гостиничного номера в одной футболке и трусиках и смотрела на невероятного красивого мужчину, напоминающего бога моря, с моими босоножками в руках. Мужчину, который верил в дисциплину, эффективность и логику, но пытался разобраться в знаках Вселенной. Мужчину, который знал, что я всегда пью сладкий кофе с ореховым сиропом, но переживал о риске развития сахарного диабета.

Будь я проклята, но…

– Я сейчас достану чемоданы.

Через два часа мы остановились перед домом в Малибу на первой береговой линии. Деревянные сваи приподнимали здание над пляжем и защищали от наводнений во время приливов. Алекс внес два чемодана вверх по лестнице, ведущей к террасе, и открыл передо мной входную дверь. Внутри было много света и воздуха. Панорамные окна от пола до потолка открывали вид на голубой океан. Белые стены и выбеленные потолочные балки, зеленые растения в плетенных горшках и мягкая мебель в бежевых тонах – все идеально гармонировало друг с другом и словно говорило: «Здесь ты будешь чувствовать себя комфортно».

– Вау, – выдохнула я, не зная, чем восхищаться в первую очередь: идеально подобранным интерьером, как с обложки глянцевого журнала, или возможностью видеть океан из любой точки гостиной, совмещенной с кухней и столовой.

– Знаю, тебе сложно поддерживать порядок, – кивнул Алекс, – но мы будем пытаться.

Какой же он педант. Не удивительно, что ни одна женщина его не выдерживает. Или нет? Я быстро осмотрела стены и журнальные столики. Никаких личных фотографий. На стенах висели только черно-белые снимки волн и пляжей.

– У тебя ведь нет жены, правда? Она не выскочит сейчас из твоей спальни, как стриптизерша из торта?

Алекс посмотрел на меня убийственным взглядом и без слов направился с чемоданами к первой двери справа. Похоже, это был его способ сказать: «Нет, я не женат, но спасибо, что спросила». Зайдя в комнату вслед за ним, я чуть не расплакалась от восторга. Двуспальная кровать на деревянном каркасе стояла прямо напротив панорамного окна во всю стену, а за ним находилась терраса с шезлонгами, креслом-качалкой и открытым камином для посиделок с видом на океан. На всем свете не было места прекраснее.

– Я останусь здесь навечно, – ляпнула я без всякой задней мысли, не в силах отвести взгляда от голубого океана.

Алекс с грохотом поставил мои чемоданы на деревянный пол.

– Три недели, – процедил он. – За это время мы найдем тебе хорошую квартиру. Завтра я позвоню знакомому риелтору.

– О! – воскликнула я. – Я не… Ты не… – Мои щеки вспыхнули от стыда. – Спасибо.

Алекс подошел к двери, зачем-то постучал по косяку и, не оборачиваясь, сказал:

– Встречаемся через час на пляже.

У меня было мало вещей, так что я успела разложить их в огромном шкафу, быстро переоделась в бикини и намазалась слоем солнцезащитного крема. То, что к гостевой спальне примыкала собственная ванная комната, которую мне не нужно было делить с Алексом, все-таки заставило меня разрыдаться от счастья. Я не до конца понимала, что заставило его пригласить меня к себе, но собиралась насладиться волшебной возможностью на полную катушку. Этот дом, спальня и вид были сбывшейся мечтой.

Я спустилась по деревянной лестнице на пляж и увидела Алекса в одних красных шортах. Он стоял у группы массивных стульев, чьи ножки вошли глубоко в песок, и держал доску для серфинга. Его бронзовая от загара кожа лоснилась под ярким солнцем. Голубые глаза блестели, как поверхность океана. Широкие скулы и мощные плечи, узкие бедра и длинные мускулистые ноги – в нем, как и в его доме, было идеально все.

– С чего начнем наше обучение? – спросила я, направляясь к кромке воды.

Мне хотелось поскорее окунуться в океан, чтобы остыть по двум причинам: на улице стояла нечеловеческая жара и передо мной находился самый привлекательный и одновременно запретный мужчина.

– С самого начала.

– Но я уже прошла базовый курс у Марка!

– И мы знаем, чем это закончилось.

Я остановилась и уперла руки в бока. Алекс выжидательно приподнял брови. Прошло пять, десять, двадцать секунд. Минута. Шумно выдохнув, я закатила глаза, а потом вернулась к нему. На его губах промелькнула победная улыбка. Вот же засранец.

Он кинул свой серф на песок и кивнул на нее.

– Покажи мне, как ты встаешь на доску.

Стараясь не думать о том, как глупо это выглядит на суше, я легла на нее животом, а потом резко вскочила, как мне показывал Марк. При этом доска предательски заскользила под ступнями.

– Так ты не удержишь равновесие, – покачал головой Алекс. – Смотри, твоя цель – встать одним движением, но оно должно быть четким и плавным. Один толчок, и ты уже стоишь. Понимаешь?

Я кивнула и повторила прыжок под пристальным взглядом Алекса, скрестившего руки на груди.

– Ещё, – сказал он, когда я вскочила и закачалась.

Следующие минут двадцать я прыгала под придирчивым взглядом мучителя, а пот ручейками стекал по моей спине.

– Мне нужна пауза, – выдохнула я, согнувшись пополам и уперевшись ладонями в колени.

В ответ он не придумал ничего лучше, чем подтолкнуть меня в спину. Я полетела носом вперед, уже предвидя, как растянусь на животе и расцарапаю лицо о горячий песок. Удержав равновесие в последнюю секунду, я вихрем обернулась, налетела на Алекса и толкнула ладонями в каменную, как у мраморной статуи, грудь.

– Совсем сдурел?

Он не сдвинулся ни на миллиметр.

– У тебя не получается правильный подъем, потому что ты ставишь перед собой правую ногу, а должна – левую.

– Что? – опешила я, немного растеряв свой запал.

– Я толкнул тебя, когда ты меньше всего ожидала, чтобы сработал рефлекс. Ты выставила вперед левую ногу. Она у тебя главная.

Может быть, идея тренироваться с Алексом была не такой уж хорошей.

– Ну у тебя и методы.

Алекс пожал плечами и кивнул на доску.

– Давай ещё. Только теперь вставай на левую ногу.

– Но я устала, – заныла я.

– И что с того? Ты хотела лучшего учителя. Ты его получила.

Выдохнув, я опустилась животом на доску, оттолкнулась ладонями и поднялась одним плавным движением, сначала подтянув правую, а потом выставив вперед левую ногу. И не покачнулась. Алекс самодовольно улыбнулся. Он был человеческим воплощением фразы «А я тебе говорил».

– Заднюю ногу ставь сразу перпендикулярно доске, – командовал он. – Переднюю – под небольшим углом, чтобы контролировать направление движения.

Я следовала всем указаниям, но, видимо, не так хорошо, как бы ему этого хотелось. Алекс подошел ко мне сзади и надавил на плечи, чтобы я слегла присела, согнув ноги в коленях. После этого он обхватил ладонями меня за талию и заставил ещё сильнее наклониться вперед. Если бы я не была потной и липкой, меня бы возбудили эти прикосновения, но все, чего я хотела, – это поскорее оказаться в прохладной воде.

Одна его ладонь легла на мой обнаженный живот, а вторая – на поясницу, заставляя слегла оттопырить назад попу и держать спину ровно. Это была поза, в которой я достигла третьего оргазма неделю назад. Хорошо, ладно. Мне срочно нужно найти другое воспоминание. Налоги? Геометрия? Я закрыла глаза, но Алекс мгновенно переместил руку с живота на мою шею и приподнял подбородок.

– Смотри перед собой, иначе потеряешь равновесие.

Перед глазами поплыло то ли от жары, то ли возбуждения. Алекс находился так близко. Он буквально держал меня в своих руках. Я повернула к нему голову, насколько позволяла его ладонь на моей шее. Между нашими лицами было не более десяти сантиметров. Я облизала верхнюю губу, представляя, как целую его, чувствую привкус соли и кофе. Алекс проследил взглядом за моим языком, а потом резко отступил назад.

– Думаю, что падения мы отработаем в другой раз, – охрипшим голосом сказал он.

Алекс был самым изысканным искушением – моей проверкой на прочность. Вселенная хотела, чтобы я научилась контролировать себя и не повторяла ошибок. Именно поэтому она послала его мне.

– Так будет лучше, – уверенно кивнула я.

Глава 14. Изабелла «Великие конспираторы»

– Как мы поступим? Ты высадишь меня на углу? – спросила я Алекса, пристегивая ремень безопасности, но даже это несложное движение заставило охнуть. Вчерашняя тренировка напоминала о себе болью в мышцах и неудовлетворенным желанием.

Алекс задумчиво почесал гладковыбритую щеку. От образа серфера не осталось и следа. Сегодня он снова надел серый костюм, правда на этот раз сделал маленькое исключение: под пиджаком была не рубашка, а белая обтягивающая футболка. К добру ли это?

– Я не хочу, чтобы ты шла целый квартал по такой жаре, – сказал он, выезжая на дорогу.

– Сотрудники начнут задавать вопросы, если мы вместе подъедем к офису.

– Я подброшу тебя до Мэдисон-авеню, а оттуда ты поедешь на такси.

Он достал телефон и открыл приложение Uber.

– Я сама могу заказать такси, – улыбнулась я.

В машине заиграл саундтрек к «Красавице и чудовищу», а на дисплее бортовой панели отразилось имя звонившего: «Молли». Алекс нахмурился, перевел звонок на телефон и прижал его плечом к уху.

– Привет, извини, но я занят. Перезвоню чуть позже, договорились? – Последовала пауза, во время которой Молли о чем-то говорила. – Хорошо, конечно, как скажешь.

На языке вертелся вопрос: «Кто такая Молли?», но я знала, что не имела права задавать его. Когда мы остановились в начале Мэдисон-авеню, я поспешила выйти из машины, но, прежде чем закрыть дверь со своей стороны, спросила:

– Лейла и Ноа точно не должны знать, что мы живем вместе?

– Ты можешь рассказать им все. Конечно, если ты хочешь, чтобы через пять минут о нас знал весь офис.

Я закатила глаза.

– Простого «нет» было бы вполне достаточно.

Он пожал плечами.

Я поймала такси и каким-то образом приехала в офис до Алекса. Лейла уже дожидалась меня в фойе с двумя стаканчиками кофе. Сегодня она надела красный топик и черные расклешенные брюки, которые отлично сидели по фигуре. Густые темные волосы были заплетены в две французские косички.

– У меня для тебя потрясающие новости! – радостно объявила она.

Я сделала большой глоток, смакуя сладкий вкус и чувствуя, как улучшается мое настроение. Кофе, который на завтрак сварил Алекс, был кислой и горькой отравой, а цельно-зерновые тосты с веганской томатной пастой вместо Нутеллы напоминали больничную еду.

– Лейла, ты добавила ореховый сироп, – промурлыкала я.

– Ага. – Она взяла меня под локоть и повела в общий зал, где стояли столы еще тридцати сотрудников: дизайнеров, копирайтеров, бренд-менеджеров. – А ещё…

Она сделала театральную паузу.

– Не томи. Дэн Рейнольдс пригласил тебя за кулисы после концерта?

Вчера вечером Лейла ходила на выступление Imagine Dragons вместе с младшей сестрой и отправила мне с десяток видео.

– Я бы не отказалась, Иззи, – захихикала Лейла. – Какой у него голос. И как он скакал в своих шортиках по сцене. А его пресс… М-м-м… Мне нужно увидеть его ещё раз.

Лейла тряхнула головой, от чего её косички взметнулись в воздух.

– Нет, вообще я хотела тебе сказать, что договорилась с родителями. Ты можешь пожить у нас, пока не найдешь подходящую квартиру. Мама достала с чердака надувной матрас, а я вынесла из спальни кресло, чтобы освободить для тебя место. В тесноте, да не в обиде. Так ведь говорят?

– О-о-о…

В отличие от Алекса Лейла была настоящим подарком Вселенной! После переезда моя лучшая подруга Кейли ни разу не позвонила мне первой, тогда как Лейла была готова разделить свою комнату и терпеть неудобства.

Я не хотела ей врать, но и не могла рассказать всю правду.

– Спасибо большое и тебе, и родителям, но я нашла временное жилье.

– Вау! – воскликнула она.

Коул, сидевший наискосок слева от меня, резко вскинул голову. К его уху был приложен сотовый, а во рту торчала зубочистка, которую он жевал с утра до вечера, чтобы побороться привычку курить.

– Тебе помочь перевезти вещи? – понизила голос Лейла.

Своей добротой и заботой она заставляла меня почувствовать себя лгуньей. Надо еще раз обсудить с Алексом условие: «Главное, чтобы в офисе никто не узнал о нас».

– У меня всего два чемодана. Я вчера все быстренько перевезла.

– Ничего себе, – приподняла густые брови Лейла. – Не думала, что риелторы работают по воскресеньям. Тебе очень повезло.

– Да не то слово.

Мне хотелось провалиться под землю от стыда.

На пороге появился Алекс – хмурый, собранный, абсолютно неприступный в идеально сидевшем костюме. Голоса в зале разом затихли. Все сотрудники подняли головы, дожидаясь ежедневного утреннего кивка от босса. Рыженькая копирайтер по имени Алиша выгнула спину и облокотилась на стол, выставляя вперед грудь на два размера больше моей.

– Слушай, а ты уверена, что мистер Уорлхолл одинок?

– На сто процентов. А что?

– Просто любопытно, – уклончиво ответила я. – Такой привлекательный, состоятельный, умный и без женщины. Странно это….

– Очень, – энергично закивала Лейла. – Я работаю здесь три года и ни разу не видела его с кем-то. Даже на рождественские корпоративы он приходит один и ни с кем не заигрывает. Я вот подумала, может, он того?

– Что того? – испугалась я.

Щеки Лейлы стали в один цвет с её топиком.

– Ну, не может?..

Когда до меня дошло, на что она намекает, я расхохоталась так громко, что чуть не расплескала кофе, а мышцы живота болезненно заныли. Я не знала причин видимого одиночества Алекса и кем ему приходилась Молли, но сомневаться в его мужской силе не имело смысла. Он был божественно хорош и вынослив в постели.

– Изабелла! – крикнул Алекс.

Я тут же замолчала и села на свое место.

– Упс. – Лейла вжала голову в плечи и бросилась под строгим взглядом босса обратно в фойе.

Я поспешила включить компьютер и углубилась в изучение плана мероприятий, который Алекс составил для Кэролайн. Он был предельно детальным и напоминал инструкцию по хорошему поведению. Я до сих пор не могла поверить в то, что Кэролайн согласилась на него в обмен на мое присутствие на премьере фильма в Нью-Йорке. Насколько одинокой она должна была себя чувствовать, если радовалась поддержке малознакомого человека?

– Привет, Иззи, – раздался голос Хьюго.

Он присел на край моего стола и доброжелательно посмотрел на меня сверху вниз. Из-за ярко-голубого костюма и белых мокасин он напоминал мне попугая Ара из мультфильма «Рио».

– Добрый день.

– Как твои дела? Как продвигается работа? – Он широко улыбнулся, обнажая ряд белоснежных зубов. – Алекс обижает тебя?

Я замотала головой.

Хьюго положил ладонь мне на плечо. Она показалась неестественно тяжелой.

– Ты же знаешь, что можешь обо всем мне рассказать, да? – вкрадчивым голосом спросил Хьюго. – Что бы ни случилось, что бы Алекс ни сделал, я смогу защитить тебя от него.

Я повела плечом, надеясь, что Хьюго скинет руку, но он никак не отреагировал. Меня сковало недобрым предчувствием, что за доброй улыбкой и вежливыми словами скрывалось что-то ещё.

– Изабелла! – властный голос Алекса прокатился по офису. Он вновь стоял на пороге зала и убийственным взглядом смотрел на руку Хьюго. – Нас ждет Кэролайн.

Я тут же вскочила со стула, ощущая невероятное облегчение. Мне не нравилось навязчивое присутствие Хьюго и его странные намеки.

– Бегу!

Оказавшись рядом с Алексом, я почувствовала себя еще лучше. Вот, что бывает, когда живешь и работаешь с человеком, который спас тебя от утопления. Даже ругаясь на меня, он вызывал чувство абсолютного доверия.

– Я думала, что встреча в приюте для животных запланирована на два тридцать. Что-то изменилось?

– Нет, все верно. – Алекс улыбнулся, словно был доволен тем, что я вызубрила план мероприятий Кэролайн. – Но перед этим тебе нужно пообедать.

– Но я…

– Я имею в виду нормальную пищу, а не молочные коктейли с жареными крылышками. Твой обычный рацион – прямой путь к инфаркту.

Глава 15. Алекс «Учитель»

Съемка прошла удивительно легко. Кэролайн в желтом сарафане и зеленых балетках доброй феей порхала между вольерами. Кэролайн играла с одноногим французским бульдогом. Кэролайн кормила из бутылочки слепую кошку. Кэролайн протягивала семье кроликов листья одуванчиков.

Джойс и вся съемочная группа были в восторге. Они хвалили Кэролайн, но настоящей феей была Изабелла. Она подобрала нужный сарафан и смогла убедить Кэролайн надеть его вместо вязаного купальника и ковбойских сапог. Она выманила бульдога из будки, сделала для Кэролайн браслет из кошачьей мяты и нарвала одуванчики. Изабелла крутилась вокруг Кэролайн и подхватывала везде, где только можно. Ей удавалось найти подход к каждому человеку. И животному.

Откуда ни возьмись появилась мысль, что если Изабелла познакомится с Молли, то они непременно подружатся. Это одновременно наполнило радостным предвкушением и налетом паники. Что случится, если Молли привяжет к ней? Где гарантия, что Изабелла не исчезнет из нашей жизни? Рана, оставленная смертью Стефани, так и не зажила, только едва-едва затянулась.

– Всем спасибо! – крикнул режиссер. – Все свободы.

Я подошел к Джойс, пока Изабелла помогала Кэролайн подняться с колен и выйти из вольера с кроликами.

– Не думаю, что мне следует торчать на каждой съемке и ехать в Нью-Йорк, – сказал я. – Изабелла держит ситуацию под контролем.

– Сколько ей?

– Двадцать четыре.

Джойс хмыкнула.

– Всего на три года старше Кэролайн, а насколько больше ответственности.

– Пожалуйста, не сравнивай их. Мать Кэролайн перепродавала её агентам и продюсерам с тех пор, как ей исполнилось двенадцать. То, что она еще не слетела с катушек, статистическая аномалия.

Смотря на нее, я то и дело представлял на её месте дочь. Заступился бы кто-нибудь за Молли? Помог бы выбрать из порочного круга? Я нашел взглядом Кэролайн. Она сидела на раскладном стуле режиссера, а у нее за спиной стояла Изабелла и заплетала длинные волосы в косу, украшая желтыми одуванчиками.

– Алекс, мы вложили в раскрутку Кэролайн миллионы, – напомнила Джойс, не отводя взгляда от девушек. – От этой чертовой премьеры зависит её дальнейшая карьера и наши дивиденды. Мы не имеем права на ошибку.

– Скажи мне то, чего я не знаю.

Джойс обернулась ко мне с холодным негодовании во взгляде.

– Хорошо. Если ты так уверен в Изабелле и готов доверить ей свое будущее, то можешь никуда не ехать. Но учти, если не справится она, отвечать будешь ты. Ясно?

Я знал, что Джойс не шутила. У нее в принципе отсутствовало чувство юмора.

***

Изабелла сидела на доске для серфинга, свесив ноги по обе стороны от нее в воду. Я стоял рядом, удерживая доску левой рукой, чтобы ту не отнесло течением, а правой прикрывал глаза от низкого солнца, клонящегося к горизонту.

– Во время падения ты должна группироваться, чтобы уменьшить риск ударов о доску или дно, – сказал я.

Мне приходилось щуриться, смотря снизу вверх в зеленые глаза Изабеллы. Их цвет был особенным: вокруг зрачка сверкали янтарные всполохи, а около черного ободка к зеленому примешивалась небесная голубизна.

Изабелла серьезно кивнула, поджав губы.

– Тебя в прошлый раз протащило по дну, да? – предположил я.

– Словно по терке.

– Тебе стоит одеваться иначе. Это бикини никуда не годится. – Я кивнул на розовый купальник с цветочным орнаментом и бантиками на лямках. В мои планы не входило пристально рассматривать Изабеллу, но я был обычным теплокровным мужчиной, а она преступно красивой женщиной.

– Но оно продавалось в магазине для серфинга.

– Уверен, там также продавались гидрокостюмы, закрывающие тело от щиколоток до подбородка.

– Но гидрокостюмы такие некрасивые.

– Зато надежные.

Изабелла сморщила нос.

– А почему мы тренируемся на пляже перед твоим домом, а ты сам обычно катаешься на Манхэттен Бич? – спросила она.

– Тут волны проще.

«А еще мне не понравилось, как о тебе говорили в баре и делали ставки, переспишь ли ты с Лео», – мысленно добавил я, любуясь, как её каштановые волосы золотились в лучах солнца, а нежный румянец смягчал задорные черты лица.

Прокашлявшись, я вернулся к теме занятия.

– Во-вторых, никогда не ныряй вниз головой. Даже если тебе кажется, что там глубоко.

Изабелла закатила глаза. Что ж, она сама выбрала меня своим учителем.

– Повторяй за мной: я никогда не буду нырять вниз головой.

– Алекс, у меня достаточно высокий IQ, чтобы уяснить пару простейших правил с первого раза.

– Я жду.

Она шумно выдохнула через нос.

– Я никогда не буду нырять вниз головой.

– Хорошая девочка, – сказал я. – В-третьих, сразу всплывай, направляя себя одной рукой. Понятно?

– Более чем.

– Тогда давай попробуем. Видишь? – Я указал на набирающую силу волну за ее спиной.

Изабелла кивнула, легла животом на доску и принялась грести навстречу волне. Нужно отдать ей должное – она не испытывала страха перед новыми препятствиями. Я не мог похвастаться подобным, предпочитая идти исключительно проверенным путем.

Сегодня подъем получился в разы лучше. Изабелла сразу выставила вперед левую ногу и без проблем удержала баланс. По восторженному выражению её лица я понял, что она сама заметила разницу.

Я взмахнул рукой, скомандовав ей спрыгнуть с доски. Изабелла скуксилась, но потом все-таки накренилась и упала в воду. Пена в считанные секунды поглотила её. Нос доски подлетел вверх, словно кто-то дернул за другой конец. А потом…

Ничего.

Я сделал шаг вперед, но волна докатилась до меня и оттолкнула в грудь. Я дождался, когда она пройдет, и поплыл к месту падения. На рябой от легкого ветерка поверхности не было видно пузырьков. Почему Изабелла не всплывала? Сколько секунд прошло? Уже не меньше сорока. Проклятие. А если она ударилась головой о камень на дне и потеряла сознание? Или у нее прихватило сердце? Такое бывает чаще, чем все думают, и около тридцати процентов случаев, особенно у молодых пациентов, заканчиваются летальным исходом. Паника ощутилась спазмом в плечах и шее.

Изабелла плавно вынырнула рядом со мной и проверяла ладонями по волосам, убирая их назад. Вода стекала по её довольному лицу и сверкала на коже. Вместе с нечеловеческим облегчением я ощутил ярость.

– Почему ты так долго не всплывала? – Мой голос дребезжал от эмоций.

Изабелла нахмурилась.

– Ждала, когда волна пройдет.

– Ты должна делать только то, что я тебе говорю. Ясно?

Недоумение на её лице сменилось раздражением.

– Нет, не ясно. Кто тебе дал право приказывать мне?

– Ты! – Я поймал её доску и взял подмышку. – Ты попросила стать твоим учителем. И, похоже, это было твоим единственным верным решением.

Изабелла задохнулась от возмущения, схватила лиш и принялась наматывать на руку.

– Ты уволен!

– Ты мне не платишь, так что я могу уйти только сам.

Лиш между нами натянулся до предела.

– Вот и уходи!

– Чтобы ты утопила себя при первой же возможности? – рассмеялся я. – Не бывать такому!

Изабелла дернула за лиш, но из-за очередной волны налетела на меня и уперлась ладонями в плечи. Её грудь бурно вздымалась. Глаза гневно сверкали. Щеки раскраснелись. Она была похожа на сирену, которая забирает моряков на дно океана. Изабелла могла стать и моей погибелью. Я откинул доску в сторону и сжал её в объятиях. Её глаза распахнулись от удивления.

– Что ты делаешь?

«Нам. Нельзя. Быть. Вместе», – напомнил я себе, но проще не стало. Желание поцеловать её мешало дышать. Я приподнял её за бедра и плотнее прижал к себе.

– Отпусти меня, – потребовала Изабелла, обхватывая ногами мою талию и обнимая за плечи.

– Я не могу.

– Не смей целовать меня. – Она облизнула свои губы: мягкие, сладкие, требовательные и податливые одновременно. Её пальцы зарылись в мои волосы на затылке.

Будь я проклят.

Изабелла наклонилась и впилась жадным поцелуем в мои губы.

Глава 16. Изабелла «Ложь из лучших побуждений»

Глаза цвета океана. Мускулистые руки на моих бедрах. Очевидное возбуждение. Я чувствовала каждый сантиметр тела Алекса.

В нашем поцелуе не было никакой осторожности, никаких сомнений. Мы набросились друг на друга с желанием покорить, подчинить, сделать своим.

Я впилась ногтями в его плечи, когда он прикусил мою нижнюю губу и начал с наслаждением посасывать. Из его груди донеслось рычание оголодавшего льва, который наконец поймал добычу. Он кусал меня, пил, ласкал губами и языком.

Поцелуй стал диким, полным огня и животной страсти. Алекс отбросил в сторону свою сдержанность и снова стал тем необузданным серфером, с которым я провела лучшую ночь в своей жизни. Я подавалась навстречу его бедрам, извиваясь в сильных руках. Он сдвинул меня ниже, усиливая давление на мою пульсирующую от желания середину. Прервав поцелуй, он припал губами к моей шее, пуская в ход зубы и язык.

Я была в шаге от того, чтобы забыть обо всем – и о правилах, и о здравом смысле, когда незаметно подкатившая волна накрыла нас с головой. От испуга я закричала и захлебнулась соленой водой. Приступ едкого кашля скрутил легкие. Я почувствовала песчаное дно спиной, но в следующую секунду крепкие руки обвились вокруг моей талии и выдернули на поверхность. Я затрясла головой, фыркая и сплевывая воду. Алекс смотрел на меня с такой растерянностью, будто бы его впервые застигли врасплох.

Вселенная недвусмысленно дала понять, что в эту сторону не нужно идти, смыв гигантской волной наш поцелуй.

***

Я поудобнее устроилась на мягком диване и набрала мамин номер. Пять гудков спустя на экране телефона появилось перепачканное в муке любимое лицо.

– Иззи, детка, ну наконец-то! – Мама шумно выдохнула, приложив ладонь к груди. На коричневом фартуке с красными сердечками остался белый след от её ладони.

– Мам, мы созванивались неделю назад.

– Вот именно! Я уже вся извелась. – Она отвернулась от камеры и крикнула куда-то в сторону: – Питер, Иззи звонит!

– Слава тебе Господи! – отозвался отец из глубины дома, и следом за этим послышались торопливые шаги.

– Что ты готовишь, мам?

– Кексы для благотворительной акции. Мальчики пойдут в больницу, чтобы подбодрить пациентов.

«Мальчиками» мама называла всех игроков Нью-Йорк Джайентс. Большинство из них были весом больше ста килограммов и ростом не меньше двух метров, но никто не смел возражать ей. Мама приглашала их на семейные ужины, помогала прижиться на новом месте после перехода в команду, варила куриный бульон в случае простуды и приносила подарки на день рождение и Рождество.

На экране появился папа. Он улыбнулся и помахал мне рукой. Его седые волосы вились, как у Ричарда Гира, а зеленые глаза лучились любовью.

– Ты так загорела, с ума сойти. Выглядишь, как после летних каникул. – Папа прищурился, вкладываясь в экран телефона. – Где ты? Это твои новые апартаменты? Ты переехала?

Черт. Я не думала, что он сможет отличить мой номер в отеле от гостиной Алекса, и мне не хотелось сообщать родителям, что через три недели я снова стану бездомной, если не успею найти подходящее жилье. Или, может быть, Алекс даст мне отсрочку? Что, если мы с ним… Если он… Стоп, Иззи! Не смей даже не думай об этом.

– Покажи мне кухню, – взмолилась мама. – Ты готовишь здоровую пищу или продолжаешь питаться полуфабрикатами, как в Нью-Йорке?

Благодаря Алексу мой рацион стал до ужаса полезным и скучным: цельно-зерновой хлеб, салаты, смузи и индейка. Мне удавалось перехватить что-то по-настоящему вкусное только во время обеденных перерывов с Лейлойой и Ноа. Вероятно, если Алекс узнает, что сегодня днем мы уплели ведерко куриных ножек в остром маринаде с тремя литрами колы, он запишет меня на промывание желудка.

Я повернула телефон, чтобы показать родителям белую кухню с мраморной рабочей поверхностью перед панорамным окном с видом на океан. На кухонном острове стояла большая чаша со свежими фруктами, графин с красным смузи и рядом записка: «Ушёл в супермаркет. Вернусь через час». Я никогда не просила Алекса объяснять, где он и кем, и уж точно не ждала от него верности – формально между нами ничего не было. Но каждый раз, находя короткие послания, радовалась его заботе и ощущению безопасности. По количеству времени, которое мы проводили вместе дома, на пляже и работе, я знала: он не мог вести двойную жизнь, как это делал Эдвард.

Вдруг входная дверь распахнулась, и домой вошел Алекс с двумя бумажными пакетами, прижатыми к груди.

– Изабелла, я принес ужин, – позвал он.

У одного пакета оторвались бумажные ручки, другой трещал по швам от лука-порея и кольраби с гигантскими листьями-лопухами. Я бы тут же бросилась к нему, чтобы помочь, но проблема заключалась в том, что Алекс оказался ровно посередине кадра, а мама воскликнула:

– Иззи, милая, кто это?

Мои ладони мгновенно вспотели. Телефон выскользнул и шлепнулся на шерстяной ковер ручной работы. С пола разразился папин убийственный голос:

– Изабелла Петуния Аурелия Саммерс! Кто этот мужчины и что он делает в твоем доме?

Мне стало одновременно горячо и холодно.

– Петуния Аурелия? – насмешливо переспросил Алекс.

Я хотела провалиться под землю. Почему он вернулся на пять минут раньше обещанного? Почему выглядел, как миллиардер, а не доставщик продуктов? Почему от его фразы «Я принес ужин» мое сердце растаяло?

– Иззи! – позвала мама. – Куда ты делась?

Я быстро наклонилась и схватила телефон. Мама чуть не плакала. Папа поджал губы и смотрел так, будто сейчас взорвется. Любой игрок его команды знал – этот взгляд означает три матча на скамейке запасных.

– Ты бросила бедного Эдди, – процедил папа, – сбежала на другой конец страны и съехалась с мужчиной, о котором мы ничего не знаем?! Может, ты ещё тайно вышла замуж? Изабелла, разве так я тебя воспитывал?

Кровь прилила к щекам.

– Нет, пап.

– Иззи, девочка моя… – прошептала мама со слезами в голосе. – Что мы сделали не так? Чем тебя обидели? Это все из-за того, что папа проводит больше времени с мальчиками?

Я ощутила себя самой ужасной дочерью. Самое последнее, чего я хотела, – это расстроить родителей. Они любили меня всем сердцем и не заслужили обо всем узнавать последними, но я попросту не знала, кто быть с ними откровенной и одновременно защитить их от горького разочарования.

Алекс поставил пакеты на кухонный остров, быстро подошел к дивану и без колебаний забрал у меня телефон.

– Добрый вечер, миссис и мистер Саммерс. – Его голос был тверд и спокоен. – Алекс Уорлхолл. Приношу свои извинения за вмешательство, но я должен расставить точки над i. Никаких отношений между мной и вашей дочерью не существует. Я предоставил Изабелле возможность пожить у меня, в гостевой комнате с отдельной ванной комнатой, пока она ищет подходящую квартиру. Мы всего лишь соседи. Ни больше ни меньше.

Для родителей подобное объяснение было облегчением, а вот для меня – пощечиной.

– О! – воскликнула мама. – Хм… Хорошо.

– Спасибо, что помогаете Изабелле, – вежливо добавил папа.

Алекс безразлично пожал плечами.

– Не стоит. Рынок недвижимости в Лос-Анджелесе – испытание для любого человека. Обещаю, что помогу ей обустроиться тут.

Он вернул мне телефон, пошел обратно к кухонному острову и начал резкими движениями вынимать продукты из пакетов. Алекс был раздражен, но я не могла понять причину. Я перевела взгляд с его прямой спины на лица сконфуженных родителей.

– Я перезвоню, ладно?

Мама послала мне воздушный поцелуй. Я прервала звонок и подошла к Алексу.

– Почему ты злишься на меня?

Он вытащил из подставки большой поварской нож и принялся рубить морковь идеально ровными кубиками, не поднимая взгляда.

– Кому ты врешь: мне или своим родителям?

– В смысле?

– Ты сказала, что Эдвард использовал тебя.

– Так и есть.

Алекс с грохотом опустил нож на деревянную доску, чуть не разделив её пополам, и вскинул взгляд, от которого мурашки побежали по спине.

– Тогда почему твои родители защищают его?

– Ах, это… – Я понурила голову и присела на барный стул перед кухонным островом. – Я не говорила им, что он был со мной только для того, чтобы подобраться к моему отцу.

– Что? – прогремел он. – Почему?

– Я не хочу, чтобы они чувствовала себя дураками, которых обвели вокруг пальца. Не хочу, чтобы правда просочилась в прессу и очернила их. Не хочу, чтобы папина работа на должности главного тренера оказалась под вопросом. Я совершила ошибку, Алекс, и я не позволю, чтобы мои родители расплачивались за нее.

Образовалась пауза такая тягучая и тяжелая, как рапсовый мед. Я уже хотела встать и уйти в свою комнату, когда Алекс отложил нож.

– Я думаю, что твои родители в силах принять всю правду. Они показались мне немного импульсивными – теперь я понимаю, в кого ты такая, – но любящими и понимающими людьми. Не пытайся их защитить. Именно родители должны заботиться о детях, не наоборот. Лучше дай им шанс доказать тебе, что никакая карьера, никакое общественное мнение, никакие желания и чувства не могут быть важнее дочери. Поверь мне, я знаю, о чем говорю, Изабелла Петуния Аурелия Саммерс.

От печали и нежности в его голосе перехвалило горло и защипал кончик носа. Я прерывисто вздохнула, стараясь сдержать нахлынувшие эмоции, самой сильной из которых была благодарность. Утаивать от родителей правду было слишком тяжело. В следующий раз, когда мы увидимся, я воспользуюсь советом Алекса.

Он обогнул кухонный остров и заключил меня в теплые объятия, даря поддержку. Сердце заныло от осознания того, что в этих объятиях мне хотелось искать не только утешение, но встречать каждый новый день.

Его сердце стучало у меня под ухом – глухо и мощно. Он гладил меня по спине и рукам до кончиков пальцев. Его подбородок покоился на моей макушке, а мерно вздымающаяся грудь, как волны во время прибоя, давала импульс дышать с ним в унисон.

Понятия не имею, сколько времени прошло, но за окном окончательно стемнело. Мои веки стали тяжелыми. Я уткнулась носом в шею Алекса и с блаженством дышала запахом его кожи и парфюма.

– У меня есть хорошие новости.

Его голос донесся до меня, как сквозь сон.

– М-м-м?

– Прямо перед тем, как зайти домой, я созвонился с риелтором. Он подобрал три прекрасных варианта. Очень скоро ты переедешь в собственную квартиру, и твоим родителям больше не придется за тебя волноваться.

Я резко отпрянула. Дремоту, как рукой сняло. С болезненной ясностью до меня дошло, что я обнимала – почти спала на плече – Алекса, который всего лишь пытался быть добрым самаритянином.

– О… – Я пригладила растрепавшиеся волосы и поспешно встала со стула. – Как здорово.

– Ты пока не надумала покупать машину?

Я мотнула головой. Когда я должна была это надумать, если Алекс все время возил меня на своем автомобиле? Это было недальновидно с моей стороны, но у меня никогда не было машины – в Нью-Йорке она попросту не нужна из-за вечных пробок, – и сейчас потребность в ней тоже отсутствовала. После совместного завтрака Алекс подбрасывал меня до Мэдисон-авеню, чтобы мы по отдельности зашли в офис, а по вечерам там же снова забирал. Тренировки мы проводили на берегу перед его домом, а до ресторанчиков в обед я ходила с Лейлойой и Ноа пешком.

– Тогда я отвезу тебя после работы.

Я была в таких растрепанных чувствах, что не нашла в себе сил отказать ему и выдавила улыбку.

– Спасибо, Алекс.

– Уверен, завтра ты найдешь квартиру мечты.

Глава 17. Алекс «Чужая битва»

Кэролайн выглядела как зомби: под красными глазами залегли глубокие тени, кожа вокруг потрескавшихся губ шелушилась. Она не участвовала в обсуждениях, просто сидела и смотрела в одну точку. К сожалению, вместо простого желтого платья она вновь щеголяла в нелепом наряде из колготок поверх трусов и золотом лифчике под топиком в сеточку. Современная мода вызывала у меня уйму вопросов.

– Я уже договорился с Нэт-Эйр, – сказал Хьюго. – Они выделят самолет и команду в наше полное распоряжение на время поездки в Нью-Йорк.

– Почему мы больше не работаем с Эйр-Джетс? – нахмурился я.

– Они задрали цены. Прислали смету, которой можно разве что подтереться.

Может, у нас с Хьюго и расходились взгляды в большинстве вопросов, в одном я отдавал ему должное – он умел считать деньги.

– Отличная работа, – сказала Джойс.

На моей памяти она впервые похвалила Хьюго. Ледниковый период между ними подошел к концу?

– В обмен Нэт-Эйр хотят использовать фотографии Кэролайн на их сайте в рекламных целях, – добавил Хьюго.

Кэролайн никак не отреагировала. Вместо нее согласие дала Джойс. Меня тревожило её безразличие. В памяти всплыли Маколей Калкин и Аманда Байнс, – звезды, чья слава в юности обернулась крахом. Не шла ли Кэролайн по их путь?

– Платье для премьеры нам предоставит Прада, – сказала Мередит.

– А украшения? – уточнила Джойс.

– Тиффани предложили их колье с желтым бриллиантом, которое было на леди Гаге в две тысячи девятнадцатом году на вручении премии «Оскар», – сказала Изабелла.

Я придвинулся ближе к столу и коснулся ее колена своим. Она вздрогнула и тут же убрала ногу. После нашего разговора на кухне она начала избегать меня. Может, дело в том, что я в очередной раз вспылил, и у нее окончательно лопнуло терпение? Обычно я сохранял спокойствие в любой ситуации, но рядом с ней почему-то взрывался за считанные секунды.

– Хороший символизм. – Джойс кивнула Изабелле. – Мы рассчитываем, что в этом году Кэролайн номинируют на «Оскар».

– Ритц-Карлтон предложил проживание всей команде за пять постов в соцсетях Кэролайн, а также рум-тур ее номера в тиктоке, – сказала Мередит.

Джойс подняла большой палец.

– Промо-тур в Нью-Йорке завершится благотворительным баллом в Метрополитен-музее. Тема вечера – «Любовь в искусстве», – сказала Изабелла. – На нем в качестве лотов будут выставлены свидания со звездами. Кэролайн – главный… – Изабелла замялась, прежде чем недовольно сказать: – объект торгов. Я предлагаю выделить бюджет на то, чтобы один из нас «выкупил» её на аукционе.

Все кроме Кэролайн встревожено завертели головами.

– На этот вечер уже заложено двадцать тысяч, – возразил Хьюго.

– Это правда милая идея, Изабелла, – сказала Мередит, – но по предварительным оценкам свидание с Кэролайн обойдется счастливчику от пятидесяти до ста тысяч долларов.

– Прекрасно! – воскликнула Изабелла. – Но разве можем мы заставлять Кэролайн пойти на свидание непонятно с кем? Что, если это окажется какой-нибудь… – Она не договорила, но мы все поняли, на что она намекала. – Я предлагаю перебить последнюю ставку. Кэролайн, что ты думаешь?

Я сжал пальцами переносицу, качая головой. Изабелла была замечательной, но очень наивной. Джойс никогда не будет прислушиваться к мнению Кэролайн в выборе следующей роли или мужчины.

Кэролайн несколько раз моргнула, словно только сейчас поняла, где находится, и взяла Изабеллу за руку.

– Скажи, что мне надо сделать.

– Ничего! – Джойс стукнула кулаком по столу. Кэролайн, вздрогнув, отдернула руку. – Ты пойдешь на свидание с тем, кто за тебя больше всего заплатит!

Изабелла беспомощно посмотрела на меня. Я печально покачал головой. Джойс никогда не даст себя переубедить на совещаний в присутствии других людей. Только конструктивный диалог с глазу на глаз мог принести какие-то результаты.

***

Изабелла без стука ворвалась в мой кабинет, подошла к столу и оперлась на него ладонями.

– Алекс, у Кэролайн проблемы.

– Как и у нас всех.

После совещания Джойс потребовала немедленно уволить Изабеллу. Это соответствовало моему первоначальному желанию, но я потратил двадцать минут, чтобы переубедить её. Изабелла руководствовалась эмоциями, срывала переговоры и допускала ошибки, но, в отличие от остальных, пыталась поступать правильно и была единственной, кому удавалось вытащить Кэролайн из странного отрешенного состояния.

– Алекс, она пьет.

– Все мы время от времени пропускаем по стаканчику.

Ноздри Изабеллы гневно раздулись.

– Алекс, она зависима!

– Ты видишь её в третий раз в своей жизни. Может, на этой неделе было несколько вечеринок?

– До обеда в будний день? – вскипела Изабелла. – Съемки в приюте прошли хорошо только потому, что Кэролайн не произнесла ни слова и никто не заметил, как у нее заплетается язык. Она еле встала с коленей в вольере с кроликами! А сегодня… – Её плечи неожиданно поникли. – Алекс, мой кузен сорвался после травмы позвоночника, которая поставила крест на его спортивной карьере. Я знаю симптомы. Поверь мне, Кэролайн еще можно спасти. Где её родители?

Сердце болезненно сжалось.

– Отец был третьесортным рокером с одним хитом. Понятие не имею, в какой дыре он гниет. Мать – вице-мисс Пенсильвания с нереализованными амбициями. Она давно продала Джойс душу своей дочери.

Изабелла обессилено опустилась на стул для посетителей.

– Я новенькая, ко мне никто не будет прислушиваться, но у твоего слова имеется вес. Ты должен убедить Джойс как можно скорее положить Кэролайн в клинику. Ей нужна профессиональная помощь.

Мне хотелось закрыть глаза на проблемы Кэролайн, не включаться эмоционально, а просто выполнять свою работу, благодаря которой я мог обеспечивать Молли беззаботную жизнь. Я сделаю для дочери все и, если потребуется, даже вырву сердце из своей груди и отдам ей. А вот у Кэролайн никого не было.

Я медленно кивнул.

– Хорошо. Я поговорю с Джойс.

Если все настолько серьезно, как говорила Изабелла, я должен был вмешаться ради Кэролайн, Молли и всех девочек, которые не могли за себя постоять. Я посмотрел на Изабеллу. Такие, как она – редкость. Может, стоило рискнуть и познакомить её с Молли?

Глава 18. Алекс «Три золотые сережки»

– Как Снежинка вела себя сегодня? – спросил я, барабаня пальцами по рулю и поглядывая через лобовое стекло на Мэдисон-авеню.

Изабелла опаздывала на восемнадцать минут. Честно говоря, у меня в голове не укладывалось, почему она не могла хоть раз прийти вовремя. Будто пунктуальность – это какая-то суперспособность, доступная избранным. Ещё несколько дней бессмысленного ожидания, и я заберу ее прямо из офиса. Мне надоело прятаться и делать вид, будто мы не проводим все свободное от работы время вместе.

– Постоянно брыкалась, – призналась Молли.

Грусть в её голосе полоснула по сердцу. Любое разочарование, от которого я не мог уберечь дочь, причиняло физическую боль. Была бы моя воля, упаковал бы дочку в розовую вату и заставил весь мир плясать под её дудку.

На заднем фоне послышалось ржание лошади.

– Молли, а что говорит тренер?

– Что мне надо ей довериться, а не пытаться контролировать.

– Звучит как задача со звездочкой, – хмыкнул я.

– Снежинка скинула меня сегодня.

Я резко подался вперед. Ремень безопасности впился в грудь. Пальцы застыли в воздухе.

– Как ты? Как это случилось?

– Она бежала рысью и чего-то испугалась, а я с дуру слишком сильно натянула поводья. Вот она и встала на дыбы.

– Ты сильно ушиблась? Тебя осмотрел врач? Что он сказал?

– Будет большущий синяк, а так нормально.

От сердца немного отлегло.

– Я выезжаю за тобой.

Я бросил взгляд на часы на центральной панели. Черт, Изабелле придется смотреть апартаменты без меня.

– Нет, пап, я тебя умоляю, не надо! – запричитала Молли. – Эйприл обложила меня льдом. Завтра уже все будет в порядке.

– Молли, я не могу оставить тебя в лагере после такого происшествия.

– Пап, клянусь, ничего страшного не случилось! Это моя ошибка. Такое случается со всеми новичками.

У Молли был бодрый голос, и от пары синяков ещё никто не умер. Правда, ведь?

– Тыковка…

– Пожалуйста, не забирай меня.

Я закрыл глаза и досчитал до десяти.

– Ладно… – Я снова откинулся на сиденье. Сердце болезненно стучало о ребра. – Но если что…

– Со мной все будет хорошо. Обещаю. Не волнуйся.

Легко сказать. Молли была самым дорогим человеком, и я помню, как она плакала ночами, когда Стефани угасала на наших глазах.

– Люблю тебя, Молли.

– А я тебя, пап.

Раздался нетерпеливый стук в стекло. Изабелла стояла на тротуаре и, наклонившись к машине, смотрела на меня так, будто явилась вовремя, хотя опоздала – я глянул на часы – на двадцать три минуты.

– Скажи, пожалуйста, ты умеешь приходить вовремя? – спросил я, когда она плюхнулась на соседнее сиденье с голубой картонной коробкой в руках.

– Вряд ли. Только если не нарочно.

Я завел мотор и вздохнул так же громко и протяжно, как и он.

– Когда ты переедешь в свою квартиру, я буду заезжать за тобой по утрам, иначе ты пропустишь половину совещаний.

– Это вовсе необязательно. Я собираюсь купить машину.

– Вот как? – Не знаю почему, но эта новость меня расстроила. – И какую же?

– Форд Фокус. Полчаса назад нашла объявление в интернете.

Мы влились в поток машин и двинулись в противоположном от Малибу направлении. Надо было сразу вычеркнуть эти квартиру из списка. Она находилась слишком далеко от моего дома, что могло помешать нашим регулярным занятиям серфингом.

Изабелла открыла коробку, в которой оказались четыре мини-доната под розовой глазурью.

– Ты представляешь, сколько тут углеводов? – спросил я.

– Не-а, и, честно говоря, мне все равно. – Она взяла один донат и поднесла к моим губам. – Попробуй.

Я затряс головой.

– Ни за что.

– Алекс, кусай. Иногда можно нарушать правила и просто следовать за сердцем.

– Ты имеешь в виду «за желудком»?

– Они там все близко. – Она беззаботно пожала плечами. – Ну давай, хотя бы половинку.

Я закатил глаза, что было не самым правильным решением, когда ты сидишь за рулем, и, поняв, что деваться мне некуда, осторожно откусил кусочек, словно донат был ядом. Сахарная глазурь тут же прилипла к губам, тесто мгновенно растаяло, а сладость оказалось оглушительной. Она заполнила мой рот, каждая клеточка языка закричала от приторного вкуса. Сердце забилось быстрее. В голове промелькнула мысль, что это, наверное, прямая дорога к инфаркту. Я должен был прекратить жевать, но… Боже, это было чудовищно вкусно. Проклиная себя, я откусил ещё кусочек и поспешил сменить тему.

– Какой километраж у Форда?

– Сто двадцать тысяч.

Я чуть не вдарил по тормозам от удивления.

– Ты что, хочешь тратить всю свою зарплату на автосервис и новые запчасти?

– Нет, конечно.

– Нужно брать годовалую с пробегом не больше десяти тысяч.

Изабелла повернулась ко мне с таким выражением лица, будто я только что предложил ей прыгнуть в кратер извергающегося вулкана.

– А цены ты видел? – спросила она.

– Нет.

– Вот я и чувствую. Где я возьму столько денег?

Пока мы стояли на красном светофоре, я протянул к Изабелле руку и заправил за ухо выбившийся темный локон. В мочке блестели три золотые сережки. Когда Молли подрастет, тоже наверняка захочет проколоть уши. Было бы здорово, если бы с ней пошел кто-то опытный, кто умеет ухаживать за проколами, чтобы они не загноились.

– Ты принципиально не просишь родителей о финансовой помощи?

– А почему я должна это делать? – ощетинилась она.

Мне отзывалась её позиция, но я все равно добавил:

– Если я не ошибаюсь, годовая зарплата футбольного тренера НФЛ превышает десять миллионов долларов. Отец мог бы без труда подкинуть тебе на нормальную машину.

Боковым зрением я заметил, как Изабелла покачала головой.

– Папа оплатил мой колледж, за что ему огромное спасибо. У меня нет учебных кредитов, за которые придется расплачиваться до конца жизни. И этого вполне достаточно. Дальше я разберусь сама. Если надо, буду ездить на общественном транспорте. В нем нет ничего ужасного.

– Ты поражаешь меня.

– Чем же?

– Ты состоишь из противоречий. В один момент ты ведешь себя, как упрямый ребенок, который решает переплыть Атлантический океан в спичечном коробке, в другой – как вполне взрослый ответственный человек.

– Ну, спасибо, – рассмеялась Изабелла и засунула в рот целый донат, а потом неразборчиво проговорила: – Если это комплимент, то тебе стоит ещё чуть-чуть потренироваться.

– Я не уверен, что задумывал это, как комплимент.

Её смех стал громче, и я улыбнулся.

– Приехали, – сказал я, глуша мотор.

Мы подошли к розоватому трехэтажному дому с плоской крышей. Перед входом нас уже дожидался мой риелтор, холеный мужчина с иссиня-белыми керамическими зубами, сверкавшими как второе солнце. На нем был черный костюм и выглаженная до хруста белая рубашка.

– Мистер Уорлхолл, – поздоровался он, перекладывая плоскую кожаную папку из одной руки в другую, чтобы протянуть мне правую руку для рукопожатия, а потом повернулся к Изабелле. – Мисс Саммерс, Энтони Бридж, к вашим услугам.

Мы поднялись на третий этаж и зашли в одну из двух квартир, левую от лестницы. Она оказалась просторной, меблированной, с двумя спальнями и гардеробной.

– По-моему, очень даже неплохо, – пожала плечами Изабелла, ни к кому конкретно не обращаясь. – Когда я могу переехать?

– Сию минуту, – улыбнулся Энтони. – Предыдущий жилец съехал на прошлой неделе, и хозяин активно ищет нового квартиранта.

– Хорошо.

Мне не понравилось, как быстро Изабелла согласилась, даже толком не рассмотрев все вокруг. Хватит ли ей полок в гардеробной? Достаточно ли сковородок на кухне? В моем доме было все необходимое, и даже пляж и океан прямо за окном.

Я выглянул в окно с видом на внутренний дворик. На пожухлом газоне размером с заплатку помещались только мусорные баки. Ужас. Решительно отвернувшись от окна, я не терпящим возражений тоном сказал:

– Нам не подходит эта квартира.

Глава 19. Изабелла «Лучший подарок»

– Мне кажется, ты преувеличиваешь, – сказала я после того, как в субботу мы покинули вторую квартиру, которую Алекс раскритиковал в пух и прах.

Честно, я не понимала этого мужчину. Он хотел, чтобы я съехала в соответсвии с нашим уговором. Однако каждый раз он находил с десяток причины для отказа. А потом он говорил, что у меня проблемы с логикой. Серьезно?

– Я? Преувеличиваю? – Алекс фыркнул. – Ничего подобного. Это не квартира, а мышеловка.

– Зато много света.

– Нет там никакого света, – возразил он, придерживая для меня дверь машины. – Все окна выходят на север. А какой смысл в балконе, если ты никогда не сможешь на нем позагорать?

Это был сомнительный аргумент, учитывая, что за последние недели моя кожа стала цвета топленого шоколада. Ежедневные прогулки от офиса до Мэдисон-авеню и катание на серфе сделали свое дело, так что специально валяться на балконе ради парочки UV-лучей не входило в мои планы.

– Кстати, у меня есть для тебя подарок, – сказал Алекс, заводя двигатель.

– Ты купил мне машину, чтобы избавиться от необходимости повсюду возить меня? – спросила я в шутку, вытащила из бардачка косметичку и взяла солнцезащитный бальзам для губ.

– Честно говоря, я думал об этом, но в итоге решил остаться твоим водителем.

Моя рука застыла в воздухе.

– В смысле?

– Собственная машина не сделает тебя более пунктуальной. Скорее всего, ты даже начнешь ещё больше опаздывать.

– Но я скоро перееду! Не будешь же ты каждое утро заезжать за мной перед работой?

– Буду.

Я не нашлась, что ответить, зато Алекс как ни в чем не бывало продолжил:

– Поэтому важно найти квартиру поближе к Малибу. Как ты сама сказала: Бог любит троицу. Давай надеяться, что третья квартира окажется подходящей.

– Ага… – протянула я, ничего не понимая. Он же хотел поскорее отделаться от меня?! Эта мысль отзывалась болью, но я должна была за нее держаться, чтобы поступать правильно. – А подарок-то какой?

– Дома покажу.

Я выпрыгнула из машины, как только он остановился перед нашим домом. Я всем сердцем полюбила это место и не могла себе представить, какого это не видеть океан из каждого окна, не слышать шум волн, не чувствовать соленый запах. Последние три дня мы завтракали на террасе под крики голодных чаек, а ужинали на пляже, запустив ноги в горячий песок. Только ради этого стоило покинуть Нью-Йорк. В определенной степени предательство Эдварда обернулось благом.

– Она ждет тебя на кухне.

– Она? – переспросила я, нахмурившись.

Моя мама? Кайла? (Черт, мы не созванивались больше недели.) Волшебница, способная сделать меня пунктуальной? Домработница, которая научит меня красиво складывать футболки?

Я сняла туфли, закинула их обратно в салон автомобиля – надену на работу в понедельник, – и поднялась по лестнице. Рядом с кухонным островом стояла новехонькая белая доска для серфинга с объемным розовым бантом.

– Красавица… – не отводя взгляда от доски, сказала я Алексу, подошедшему сзади.

– Хочешь обкатать? – спросил он.

Я повернула голову, чтобы посмотреть в его строгое выражение лица, за которым он прятал настоящие эмоции. Ведь они же были, да? Он что-то испытывал ко мне, иначе зачем ему делать такой потрясающий подарок?

– Сейчас?

– Ну да.

– Тогда я пойду и переоденусь.

– Погоди.

Он протянул руку и взял бумажный пакет на шелковых ленточках вместо ручек, который притаился за доской. Я с любопытством заглянула внутрь, ожидая увидеть цельный купальник или, чем черт не шутит, нижнее кружевное белье, но реальность оказалась иной.

– Я не надену этот презерватив на все тело. Даже не надейся.

– Это называется гидрокостюмом.

– Я не хочу.

– Изабелла, в нем твоя кожа будет защищена.

Я открыла рот, чтобы выдать тираду о том, что буду сама принимать решение, как мне одеваться и в чем плавать, но Алекс неожиданно коснулся кончиками пальцев моей щеки и произнес:

– Пожалуйста, ради меня. Мне так будет спокойнее.

Взгляд его синих глаз был интенсивным, глубоким… умоляющим.

Я закрыла рот, забрала пакет и пошла в свою комнату переодеваться.

***

Я лежала на животе на новой доске, скрестив ноги в коленях, и отдыхала после пяти прокатов на пене. Вода тихо плескалась и укачивала меня. Она окрасилась в розово-фиолетовый цвет и была теплой, как объятия любимого. Алекс стоял напротив меня по плечи в воде и удерживал доску, чтобы ее не отнесло течением. Рядом с ним мир казался стабильным и безопасным.

– Тебе идет, – заметил Алекс с довольной улыбкой.

Должна признать, он был прав. Он купил мне гидрокостюм нежно-голубого цвета с белыми вставками по бокам. Я раньше даже не догадывалась, что они бывают такими симпатичными.

Доска приподнялась на волне, и моя рука соскользнула в воду. В ту же секунду Алекс подался вперед, чтобы подстраховать меня. Он был самым внимательным и заботливым мужчиной, который мне когда-либо встречался.

– Я должен тебе кое в чем признаться.

Мое сердце сбилось с ритма, но я постаралась выглядеть беззаботно, сложила ладони под подбородком и улыбнулась в надежде, что он признается – между нами зародились чувства, которые больше невозможно игнорировать.

– Я не хочу, чтобы об этом знали в офисе, – добавил Алекс.

В груди словно надулся воздушный шарик, который мог поднять меня над землей.

– Конечно. Обещаю, что все останется между нами.

Алекс коротко кивнул. Выражение его лица впервые показалось мне беззащитным. Я задержала дыхание в предвкушении любовного признания.

– Я был женат. Много лет назад. Её звали Стефани.

– О… – только и смогла выдать я.

Это… да… понятно…

– Когда мы поженились, мне было двадцать, а ей – девятнадцать. Наивные идиоты. В то время мне казалось, что можно изменить мир, если очень постараться.

В его голосе сквозила такая боль, что по моему сердцу пошли трещины.

– Что случилось?

– Рак груди.

Алекс сжал края доски и с трудом сглотнул, будто в горле застрял колючий комок.

– Два курса химиотерапии, операции, облучение. Все было бесполезно. Особенно я.

– Ох, Алекс…

Сложно даже вообразить, как непросто говорить об этом – а уж быть рядом, когда уходит близкий человек, и вовсе невыносимо.

– Стефани не любила серфинг, – горько усмехнулся Алекс. – Не выносила брызги соленой воды, солнце и песок. Когда я уезжал к океану, она предпочитала оставаться дома. Мне было тяжело бросать её в одиночестве, но она заставляла меня хоть изредка делать что-то для себя. А в один из дней, когда у нее уже была четвертая стадия рака…

Его голос сорвался. Алекс сжал зубы и закрыл глаза. Не зная, правильно ли поступаю, я накрыла его пальцы своей ладонью. Они были смертельно холодными.

– Ты не должен рассказывать, если не хочешь.

Алекс мотнул головой.

– Рак прогрессировал, в грудной клетке начала скапливаться жидкость. – Он поднял к небу полные слез глаза. – У нее начался отек легких. Стефани умерла от удушья, буквально захлебнулась, находясь дома, в нашей квартире, пока я был на пляже. Я не успел её спасти.

Господи…

Я соскользнула с доски и обняла Алекса за плечи, уткнувшись носом в его мокрую шею. Пульсирующая жилка над ключицей бешено колотилась под моими губами. Соленая вода на холодной коже казалась слезами. Может быть, мы оба плакали.

На языке вертелись бессмысленные слова поддержки. Они ничего не могли изменить. Алекс пережил ужас, с которым могло мало что сравниться. Поэтому я молчала, просто оставалась рядом, гладила его по спине.

Алекс отпустил доску, и его ладони сомкнулись на моей талии, приподнимая от песочного дна. Я прижалась к нему всем телом. Волна подхватила нас и отнесла ближе к берегу. Доску отнесло ещё дальше. Лиш натянулся, давя на щиколотку, но мне было наплевать. Сейчас я могла думать только об Алексе – непоколебимом мужчине, в которого я влюбилась.

Больше не было смысла отрицать: я по уши влюбилась в Алекса.

Он глубоко вдохнул. Вода делала меня невесомой, и только его руки удерживали меня рядом. Вдруг стало страшно: что, если он их уберет или следующая волна разобьет нас? Я подняла голову и встретилась с ним взглядом.

– Есть немецкая пословица: если разделить горе с кем-то, оно становится вдвое меньше, – сказала я.

– Достаточно ли у тебя крепкие плечи, чтобы взвалить на них такую ношу?

– Мне казалось, что той ночью в отеле мы уже проверили, насколько я выносливая.

Алекс посмотрел с мягкой улыбкой на губах.

– Боюсь, что это будет тяжелее, чем ты предполагаешь.

– Я ещё ни разу в жизни не сдавалась.

Глава 20. Изабелла «Когда все тайное становится явным»

По пути к дому Алекс взял меня за руку. Мы не говорили, но в этом не было необходимости. Я чувствовала умиротворение и благодарность. Он нашел в себе силы довериться мне. Это было лучше обычного признания в любви. У лестницы он поудобнее перехватил мою доску, а другой рукой, как настоящий джентльмен, сделал приглашающий жест подниматься первой.

– Какой ты все-таки галантный.

– Нет, я просто хочу наслаждаться прекрасным видом, – ухмыльнулся он и мягко шлепнул меня по попе.

Я хихикнула, а потом взволнованно закусила нижнюю губу, когда поняла, что больше не хочу спать в разных спальнях и искать поводы держаться на расстоянии. Отношения с Алексом значили для меня больше, чем работа. В Беверли-Хиллс располагался центральный офис второго по величине актерского агентства. Преисполненная решимости смести все препятствия на нашем пути, я резко обернулась к Алексу на последней ступеньке лестницы.

– В понедельник я позвоню в Endeavor и узнаю, не нужны ли им маркетологи.

Алекс застыл и смотрел с потрясением поверх моего плеча, не произнося ни слова.

– Да, я знаю, что они наши главные конкуренты, – добавила я, чувствуя налет вины, – но зато мы больше не будем коллегами.

– Черт! – рявкнул Алекс и сорвался с места.

– Что?… – спросила я в растерянности, когда он обежал меня и кинул доску на террасу. – Алекс!

Он рывком отодвинул в сторону стеклянную дверь, и тогда я увидела, что стало причиной его шока. Волна ледяных мурашек пробежала по рукам, поднимая дыбом волоски. Страх надвигающейся катастрофы обессилил меня.

Когда я перешагнула порог гостиной, ко мне обернулись четыре человека. Ближе всего ко мне находилась женщина лет тридцати пяти. Её кожа была насыщенного кофейного цвета. Пышные упругие кудри были собраны в афро, модную в семидесятых годах прическу. Серая футболка-поло была заправлена в узкие бежевые штаны для верховой езды, выгодно подчеркивая рельефные контуры её спортивной фигуры.

Рядом с ней, чуть прижавшись, дрожала девчонка лет десяти с более светлым оттенком кожи. Ее каштановые волосы были заплетены в афро-косички. На ней тоже была одежда для верховой езды.

Алекс стоял на коленях перед диваном, на котором полулежала девчушка лет шести-семи. Светлые волосы были собраны в хвост, а глаза имели такой же небесно-голубой цвет, как у Алекса.

Он смотрел на меня в ужасе, а она – с недоумением.

Гл