Читать онлайн Отражения реальностей. Тени, магия и неизведанное бесплатно

Родилась 20 ноября 1988 года в г. Сухум, Абхазия.

В 2013 году окончила Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н. И. Пирогова по специальности «педиатрия». С 2016-го работает врачом-педиатром, пульмонологом в детской больнице г. Москвы.

С марта 2023 года, после прохождения марафона по написанию терапевтических сказок, увлеклась этим направлением. В 2024 году выпустила сборник «Сказочные сны».

Параллельно с терапевтическими сказками стала писать в других жанрах, в том числе стихотворения и рассказы фэнтези.

История одного маленького городка

Детям в маленьких городках всегда бывает скучно. Нет там привычных городских развлечений: торговых центров, кинотеатров, парков аттракционов и тому подобного, поэтому дети сами продумывали свой досуг.

Эриал жил именно в таком городке. Он и его четверо друзей с той же улицы изнывали от скуки. Наступило лето. И теперь даже не надо было ходить в школу, где можно было хоть чем-то занять своё время. А у десятилетних мальчишек было слишком много энергии, которую надо было куда-то девать.

Так что целыми днями они гуляли по городку. Залезали на деревья и заборы. Таскали фрукты из соседских садов. Иногда играли в салки, пинали мяч. Но всё это не доставляло им особого удовольствия. Скука изводила их. Буквально сводила с ума.

Одной ночью Эриалу не спалось. Огромная полная луна светила прямо в его комнату, не давая погрузиться в сон. Мальчик встал с постели, выглянул в окно. И замер с открытым ртом.

По всей улице сквозь асфальт пробивались языки синего пламени. С каждой минутой огонь становился всё выше и сильнее. И в его свете Эриал смог рассмотреть тени людей. Они скользили по асфальту. Жались к пламени, будто хотели согреться в его тепле. «Как мотыльки на огонь», – внезапная мысль пришла в голову Эриалу.

Он бросился к шкафу. Быстро оделся и побежал на улицу. Но когда выскочил за ворота дома, увидел самую обычную картину. Никакого огня. Никаких теней. Но он ведь точно видел.

– Эриал! – из дома выбежала его мама. – Что ты делаешь на улице в такое время?! Возвращайся в комнату! Немедленно!

– Но, мама… Я… Я такое видел…

– Что видел?

– Я видел огонь. Синий. По всей улице. И тени. Много теней. Поэтому и вышел. Посмотреть. Но здесь ничего нет.

Женщина тут же прижала мальчика к себе и затравленно осмотрелась.

– Тебе… просто сон приснился, наверное, – быстро проговорила она, увлекая Эриала в дом. – Так бывает. Идём быстрее. Надо спать. Нечего детям делать по ночам на улице.

На следующий день, когда встретился с друзьями, Эриал, конечно же, рассказал им о произошедшем. Мальчишки тут же во всё поверили. И, как и стоило ожидать, захотели всё выяснить. Так в маленьком городке появился самый настоящий клуб, члены которого решили разобраться с тайной синего огня и странных теней.

А на заднем дворе одного из друзей Эриала, Шона, был построен домик на дереве. Над входом в него мальчики торжественно приколотили кривую доску с надписью «Клуб призраков».

* * *

В маленьких городках дети растут быстро. Зачастую, достигая подросткового возраста, они находят себе какую-нибудь работу. Это даёт им возможность заработать деньги на разнообразные хотелки. Избавляет от необходимости клянчить у родителей. А ещё помогает занять время.

И так получается, что, когда появляется подработка, уходят какие-то детские увлечения. Дела, которые прошлым летом казались очень важными, следующим уже не заслуживают внимания.

Эриалу исполнилось четырнадцать. На лето он устроился работать в кафе недалеко от дома. За уборку и мытьё посуды ему платили достаточно, чтобы к концу лета он смог скопить на новый велосипед.

Шон в этом году помогал отцу на стройке с разными мелкими поручениями. Остальные мальчики: Фред, Кайл и Лу – также нашли себе подработку. Фред устроился на почту. Кайл работал в цветочном магазине, который принадлежал его тёте. Лу выгуливал соседских собак.

И домик на дереве, над входом в который висела покосившаяся кривая доска с выцветшей надписью «Клуб призраков», стал слишком тесным для них.

А ночью Эриалу снова не спалось. Большая полная луна, которую было видно в окно его комнаты, не давала уснуть. Мальчик выглянул на улицу. Там снова полыхал синий огонь. И вокруг него, как и в прошлый раз, скользили тени.

Эриал не мог поверить своим глазам. В спешке надевая ботинки и куртку, он бросился к выходу. Но у двери внезапно обнаружил маму.

– Куда это ты собрался?

– Там опять тот огонь! Я должен всё увидеть!

Но мать мёртвой хваткой вцепилась в руку сына.

– Нет. Не выходи.

– Мама… Что происходит?

– Пойдём, – она повела его на кухню. – Я всё расскажу. Только не выходи на улицу.

Ошарашенный Эриал последовал за ней.

Рассказ мамы оказался длинным. И странным. Мальчик слушал, не перебивая. И никак не мог поверить. Ведь он видел огонь. И тени. Уже второй раз. И был абсолютно уверен, что это никакой не сон.

А мама всё говорила и говорила, неподвижно сидя за столом и не отрывая взгляд от белоснежной скатерти. Говорила, как многие годы назад на этой земле жили вовсе не люди. А самые настоящие монстры. Демоны. Они рождались из сердца тьмы, которое располагалось глубоко под земной корой в том самом месте, где сейчас находится их городок.

На борьбу с теми монстрами явились десять священных рыцарей. Они смогли загнать тварей под землю. И построили город. Всё там было спланировано так, чтобы удержать демонов под землёй. На стенах домов в определённых местах и по периметру города были расчерчены защитные руны, удерживающие магический барьер.

Но они не смогли правильно определить силы монстров, подпитываемых сердцем тьмы. Когда те начинали сходить с ума от голода, начинали особо рьяно атаковать барьер. И рыцари приняли решение. Непростое. Но необходимое. Раз в десять лет монстрам приносили жертву. Десять человек спускались в подземный мир, чтобы утолить их голод.

В жертву выбирали, как правило, пожилых людей, которые уже и так были близки к смерти, или заключённых в тюрьму преступников. Если их не хватало, то предлагали жителям стать жертвой добровольно. А если и так не набиралось достаточное количество, в ход шла жеребьёвка.

Одним из добровольцев в своё время стал отец Эриала. Так он хотел защитить любимую жену и новорождённого сына.

А в полнолуние иногда можно было увидеть свечение сердца тьмы. То, что Эриал принял за синий огонь. И в его свете – души принесённых в жертву людей. Вот только это были не безобидные видения. И души вполне могли утянуть с собой кого-то из живых, если тот окажется в их досягаемости.

* * *

Часто так бывает, что дети, живущие в маленьких городках, мечтают вырваться из родного мирка. Мечтают увидеть другие города и страны. Большие. Просторные. Где жители не знают друг друга в лицо и по именам.

Эриал вырос. Окончил школу с золотой медалью. Затем институт с красным дипломом. Стал многообещающим молодым юристом. И поселился в большом городе, о котором мечтал в детстве. Его квартира находилась на последнем этаже высокого здания. И ночами он мог видеть в окно огни этого города во всей красе.

Он работал в фирме, клиентами которой были уважаемые люди города. Как утверждал его коллега, они работали даже с самым настоящим графом. Эриал посмеялся. Но партнёр настаивал. Якобы их клиент происходил из древнего рода, которому когда-то принадлежал титул графа. А ещё про того мужчину поговаривали, что он совершил страшный поступок: убил собственную жену.

Эриал не верил слухам. Да и не особо хотел лезть в чужие тайны. Но отказаться от приглашения на вечеринку к тому самому графу ему не позволили. Пришлось ехать с другими юристами фирмы в огромный загородный особняк.

Всем было весело. Алкоголь лился рекой. Но Эриал чувствовал себя не в своей тарелке. Отыскав тихий уголок на втором этаже, он выглянул в окно. И замер. На заднем дворе горел тот самый синий огонь. И тени. Только их было меньше. Мужчина судорожно выдохнул. Это должно было остаться в прошлом. В том ненавистном маленьком городке. Откуда здесь этот огонь?

Эриал спустился во двор. В глубине души он надеялся, что огонь пропадёт до его прихода. Как было в детстве. Но он не исчез. Он полыхал посреди заднего двора. И тени тоже никуда не делись. Они скользили по земле, словно желая дотянуться до огня.

– Красиво, да?

Эриал вздрогнул и обернулся. За его спиной стоял хозяин дома.

– Здравствуйте. Я… Да. Завораживает.

– Редко кто его замечает. Как правило, только те, кто уже видел раньше.

– Раньше? О чём вы… говорите… – Эриал отступил от мужчины.

– Не бойся. Я не сделаю ничего плохого. Я лишь посланник.

– Посланник?

– Да. Послушай. Я не знаю всей твоей истории. Но могу предположить, что ты родился и вырос в каком-нибудь маленьком городке. Крошечном. И где-то на его улицах ты уже видел такой синий огонь. Возможно, даже знаешь, что это на самом деле. И про тени знаешь. Именно поэтому я скажу тебе. Передам послание: если дашь свою кровь этому огню, то больше не будет никаких жертв.

Раньше, чем Эриал успел что-либо сообразить, мужчина ушёл обратно в особняк. А огонь всё продолжал пылать. И тени ползли по земле. Тянули свои руки к Эриалу. Он испуганно отступил. Но слова мужчины не давали покоя. Он осмотрелся. Увидел на земле камень с заострённым концом. Порезал им ладонь и позволил нескольким каплям крови упасть прямо в синий огонь. Раздалось шипение. Пламя на несколько мгновений окрасилось красным. И бесследно исчезло.

* * *

На рождество Эриал, как обычно, приехал в гости к матери. Она накрыла большой праздничный стол. Пригласила соседей. Они хорошо проводили время. Рассказывали друг другу весёлые истории. Пили, ели, танцевали.

Посреди застолья мама отвела Эриала в другую комнату и по секрету рассказала о недавнем событии. С монстрами, которые заперты под их городом, неожиданно был заключён пакт. Они отказались от человеческих жертв. Обязались не пожирать больше людей в их городе. Никогда. И пробить защитный барьер они больше пытаться не будут.

Что стало причиной такого поведения, никто не знал. Но в хорошей новости никто не хотел искать подвох, поэтому люди, которые были в курсе происходящего, просто радовались.

* * *

– Мы собрали всё? – спросила молодая женщина, обнимая со спины своего супруга.

– Да. Этот парнишка был последним. – Мужчина, которого в городе за глаза называли графом, улыбнулся. – Потомок последнего из десятки священных рыцарей. Теперь у меня есть кровь каждого из них. Дальше дело за тобой. Надеюсь, ты окажешься достаточно сильной ведьмой, чтобы разрушить их магию. Тогда сердце тьмы воцарится на земле. И весь мир будет принадлежать нам.

– Не переживай, дорогой. Я всё сделаю в лучшем виде.

– Ещё бы. Иначе закончишь, как моя первая жена. Я и тебя отдам теням, не моргнув глазом, если подведёшь.

Роза в хрустале

Стук каблуков эхом разносился по ледяной пещере. Отскакивал от стен. Метался между свисающими сверху сосульками. В пещере было холодно. Холод пробирал до самых костей, не оставляя ни малейшей возможности сохранить хотя бы капельку тепла. И чем ниже уводил проход, тем жгучее становился холод. Свет сюда не проникал, но темно не было. Пещера освещалась постоянно перемещающимися под сводом голубыми огоньками. Их свечение отражалось в ледяных поверхностях, создавая загадочную игру светотени. Очень редко они застывали в неподвижности и тогда напоминали звёзды на ночном небе. Только созвездия выходили чужие, незнакомые.

Стук каблуков не утихал, отмечая каждый шаг, уводящий всё глубже в пещеру. Вот стены прохода расступились и плавно перетекли в просторный зал. Он так же был весь укрыт льдом. Под сводом мерцали всё те же огоньки. Здесь было несколько ледяных скамей. И постамент в самом центре. Тоже изо льда. На нём был установлен хрустальный шар.

Женщина, чьи туфли на высоком каблуке порождали звонкое эхо, подошла к постаменту и остановилась. Маленький мальчик, следовавший за ней, едва не наступил на подол её серебристого платья. Ткань завораживала ребёнка. Она струилась, подчёркивая статную фигуру женщины. Переливалась всеми возможными оттенками серебра. Мальчик никогда не видел подобной одежды. Вряд ли кому-нибудь в его деревне она была бы по карману. Женщина обернулась, взглянув на него холодными голубыми глазами. Мальчик поёжился, пытаясь плотнее укутаться в обрывок драной мешковины. Ему не нравились ни женщина, ни её глаза, цветом напоминавшие тот самый лёд, властвовавший в этой пещере. Ни её кожа, казавшаяся в свете огоньков совершенно белой. Ни её идеально уложенные волосы, которые походили цветом на расплавленное серебро и почти сливались с платьем.

– Отпустите меня домой, – тихо всхлипнул мальчик, стуча зубами от холода. – Пожалуйста.

– Не говори глупости, – женщина недовольно поджала тонкие губы, подчёркнутые ярко-красной помадой. – Я слишком давно искала такого, как ты, чтобы сейчас просто отпустить. Зря, что ли, я тащилась за тобой в такую даль? Более глухой деревни я в жизни не видела. Да и кому ты там нужен? Думаю, никто и не заметит, что ты пропал. Лишь порадуются, что одним ртом меньше кормить надо.

– Почему вы так говорите? – мальчик едва сдерживал слёзы. – Родители любят меня. Как они могут не заметить, что меня нет?! Да ещё и порадоваться этому.

– Глупый ты ещё, – усмехнулась женщина. – Маленький и глупый. Не знаешь, о чём на самом деле думают взрослые. Да и не надо тебе это теперь. Тебя другие вещи волновать будут. Знаешь, кто я такая?

– Старшие ребята говорили, что вы ведьма, – сказал мальчик, вжав голову в плечи.

– Умные дети, – рассмеялась женщина. – И они правы. Я – самая настоящая ведьма. Сколько тебе лет?

– Шесть.

– Очень хорошо. Ты прекрасно мне подходишь. Если будешь слушаться и выполнять всё, что говорю, сможешь научиться всему, что знаю я. А сейчас хватит болтать. Подойди ближе. Встань вот сюда, – женщина одним движением руки создала рядом с постаментом ледяную подставку, чтобы мальчик мог разглядеть хрустальный шар. – Смотри в шар. Что ты видишь?

– В нём запечатана роза, – удивлённо произнёс мальчик, рассмотрев цветок.

– Смотри внимательнее, – в голосе женщины зазвучало нетерпение. – Если ты избранный, древняя магия, запечатавшая этот цветок, заговорит с тобой.

– Что значит «заговорит»? – мальчик перевёл взгляд на ведьму.

– Я сказала в шар смотреть! – прикрикнула на него женщина. – Не смей отводить взгляд. Древняя магия может говорить с избранными. Не как люди, конечно. Она говорит образами. Видениями. Так что смотри, мальчик. Смотри внимательно. И говори обо всём, что видишь.

Мальчик стал смотреть в шар, боясь даже моргнуть. На глазах стали проступать слёзы, затуманивая взгляд. Ему казалось, что роза начала меняться. Она медленно увядала. Прекрасные лепестки сморщивались, темнели и опадали. Когда упал последний, по хрустальной поверхности шара прошла глубокая трещина. Мальчик моргнул – видение рассеялось. Перед ним снова был целый хрустальный шар с запечатанной в нём розой. Всё ещё боясь отвести от него взгляд, мальчик пересказал всё, что увидел, ведьме.

– Неплохо, – кивнула она. – Очень неплохо. Теперь отдай мне это, – женщина сдёрнула с него мешковину. – Тебе надо привыкать к холоду. Я оставлю тебя здесь на какое-то время. Узнаю, что оторвал взгляд от шара, – строго накажу.

Мальчик весь сжался, оставшись в лёгкой летней кофточке, хлопковых штанах и лаптях.

– Госпожа ведьма, – тихонько произнёс он, – пожалуйста, верните. Я же так совсем замёрзну.

– Не сметь мне возражать! – женщина снова повысила голос. – Тебе что было сказано? Стоять и смотреть. Снимай лапти! Немедленно!

Испуганный мальчик подчинился. Босые ступни обожгло холодом, но больше мальчик не смел ни перечить ведьме, ни просить о чём бы то ни было. Женщина ушла, оставив его наедине с хрустальным шаром и холодом.

…Шло время. Мальчик рос, превращаясь в юношу. Он ни разу не покидал пещеру. И даже успел позабыть своё настоящее имя, привыкнув к тому, которое дала ему ведьма, – Гелу. Холод, пронизывающий его тело, постепенно становился его неотъемлемой частью. Он выбелил каштановые волосы мальчика до ослепительной белизны. Осветлил кожу и заставил её искриться, словно первый снег. Проник голубизной в тёмно-карие некогда глаза. А ещё не давал телу стареть, словно заморозив его в самом расцвете красоты и силы. Древняя магия, о которой рассказала ведьма, всё чаще говорила с ним через видения в хрустальном шаре. Но чаще всего ему являлся образ увядшей розы.

Сама ведьма приходила в ледяной зал каждые десять лет и требовала Гелу рассказать ей о том, что он видел в хрустальном шаре. Юноша всегда всё послушно описывал, умалчивая лишь о том, что самое первое видение повторялось всё чаще и чаще. Гелу силился разгадать смысл этого послания. Но слишком боялся ошибиться из-за недостатка знаний и опыта.

Он считал каждый визит ведьмы, хотя и не представлял, сколько времени между ними проходит. Здесь, в зале ледяной пещеры, время не имело никакого значения. Здесь не сменялись дни и ночи. Как и времена года. Она только приходила и уходила. Этот визит был пятнадцатым. Гелу, как и всегда, подошёл к хрустальному шару и всмотрелся в замурованную розу. В этот раз он узрел ведьму, ведущую к пещере маленькую девочку с огненно-рыжими волосами. Смысл увиденного долго разгадывать не пришлось. Ведьма вот-вот найдёт того, кого посчитает более талантливым для общения с древней магией.

– Что там? – нетерпеливо поинтересовалась женщина.

– Вижу, как вы ведёте в этот зал девочку с рыжими волосами, – послушно сказал Гелу.

– Значит, пришло время, – ведьма вздохнула и подошла к нему. – Пора нам прощаться.

Она вскинула руку, и по ногам Гелу стал подниматься лёд. Всё выше. Сковывая. Не давая сойти с места. Юноша слишком хорошо понимал, что это значит. Лёд медленно окутает его тело, превращая в статую. Заставляя остановиться само сердце.

Ярко-синие глаза встретились с бледно-голубыми. Им не нужно было слов. Юноша всё понимал. Женщина не ожидала сопротивления. И ошиблась. Но лишь рассмеялась, когда Гелу достал из-за пояса ледяной кинжал и пронзил её сердце.

– Думаешь, сможешь навредить мне? – хохотала ведьма. – Весь этот лёд принадлежит мне! Он – часть меня!

– Только не этот кинжал, – качнул головой юноша. – Он создан из моих замёрзших слёз. И не принадлежит вам.

Смех оборвался. По удивительному серебристому платью расплывалось алое пятно. Ведьма стала оседать на землю.

– Я дала тебе целую жизнь. Почему же ты пошёл против меня?

– Вы не дали мне жизнь, госпожа ведьма, – возразил Гелу. – Вы отобрали её. И заключили меня во льдах. Но я наконец понял смысл своих видений. Всё это исчезнет, когда исчезнете вы. Ведь роза, заключённая в хрустальном шаре, – это вы. Прекрасная. Неувядающая. Но навеки замурованная.

Взгляд ведьмы застыл, глядя куда-то вверх. С последним вздохом покинули её крупицы жизни. Страшный грохот заполнил пещеру. Рушился свод. Падали сосульки. В царство вечного холода пробились яркие солнечные лучи. Голубые огоньки устремились через глубокие трещины к небу. Вырываясь на волю, они превращались в души детей, которые так и не смогли покинуть ледяной зал.

Гелу смеялся, подставляя лицо солнцу. Он уже почти забыл, как оно выглядит. Как и весь мир за пределами пещеры. Небо… Трава… Деревья… Птицы… Гелу был счастлив вновь увидеть всё это! Солнечные лучи нежно приласкали его, окрашивая одну из прядей белоснежных волос в золотистый цвет.

Остатки пещеры и ледяного зала таяли, оставляя после себя удивительной красоты голубое озеро. Гелу лежал на изумрудной траве, глядя в небо. Впереди его ждала целая жизнь. Но прямо здесь и сейчас он был счастлив. И не спешил прерывать такое чудесное мгновение и чувство обретения свободы.

Родился в Сургуте в 1989 году. Первые три года провёл в больницах. В 2012-м переехал в Тюмень. Хорошо рисует, коллекционирует этническое искусство, играет на музыкальных инструментах, поёт, в том числе практикует горловое пение.

Пишет по пять стихов в день. На сегодняшний день создано 15 000 стихотворений – половина запланированного. Читает по 50 книг в год. Сейчас прочитано в районе 1150 изданий.

Разводит пауков-птицеедов и палочников. Ищет пропавших людей онлайн. Был лучшим юннатом на курсе. Педагог советовал ехать в МГУ на бюджет, но С. Аксёнов пошёл по пути самоактуализации.

365

19

1616

1385

«Суицидента проекция. Прессинг депрессии…»

«Немного номинирован, слегка опубликован. Живу».

В данное время выкладывает свои стихи в основном на российском литературном портале «Стихи. ру» (с 2014 года) и в социальной сети «ВКонтакте».

Несколько раз был номинирован на национальную литературную премию «Поэт года», премию им. С. Есенина «Русь моя – 2018».

Имеет публикации в альманахах «Лирика – 2017», «Поэт года – 2017», в поэтическом сборнике «Аллея любви РИФМОГРАДа – 4».

Слёзы

Ворон Говард

Но не сейчас

Родилась в Сибири в 1967 году, живёт в Краснодаре. Художник, писатель, поэт. Публикуется на портале «Стихи. ру».

«Как нерв, натянута…»

«Я бежала прочь, без оглядки…»

«Убегаю я, от тебя я вновь убегаю…»

«Я сегодня грустить не стану…»

«Садится утренний туман…»

«Мне трудность бытия по барабану…»

Живёт на острове Сахалин. Поэт, писатель, педагог, романтик. Стихи пишет с детства. Автор 16 исторических, познавательных, поэтических книг. Произведения опубликованы в 116 сборниках и альманахах. Дипломант фестивалей, книжных ярмарок, конкурсов.

Награждена медалями: «Просветители Кирилл и Мефодий», «Российская литературная премия – 2018», «Александр Пушкин: 220 лет», «Владимир Маяковский: 125 лет», «Анна Ахматова: 130 лет», «Георгиевская лента – 2020», «Сергей Есенин: 125 лет», «Иван Бунин: 150 лет», «Владимир Мономах», им. Великой княгини Ольги и др.; орденами: «Марина Цветаева: 130 лет», Жукова, Александра Невского, «Звезда Дружбы», «Литературное единство»; золотой звездой «Наследие», нагрудным знаком «Золотое перо русской литературы».

Член-корреспондент МАНИ, член ИСП и РСП.

Лемурия

* * *

* * *

* * *

* * *

Настоящее имя – Оксана Александровна Голубова. Родилась в г. Ростове-на-Дону 24 сентября 1987 года. Окончила ЮФУ по специальности «дизайнер среды», что поспособствовало увлечениям в художественной сфере. С 2019 года получила несколько специальностей по программе профессиональной переподготовки, среди которых: фитнес-тренер, семейный и практический психолог, коуч и др.

Заявила о себе в качестве поэта как участник второго сезона шоу «Хит» в 2014 году. Лауреат международных и всероссийских литературных конкурсов и премий. С 2008 года работает над масштабной сагой в жанре мистического фэнтези с элементами ужасов – «В тени времён», – включающей несколько серий. С 2024 года – основатель творческого объединения BOVA TEAM, ставшего началом издательского проекта.

Тёмный ангел

Куплет 1:

Бридж:

Куплет 2:

Бридж:

Мы всё, но мы ничто

Так долго

Родился в 1954 году. В 1977 году окончил Башкирский государственный университет. Проживает в г. Уфе.

Член Союза российских писателей. Публиковался в литературном журнале «Бельские просторы», еженедельнике «Истоки», сатирическом журнале «Вилы», Общественной электронной газете Республики Башкортостан, газете «Экономика и мы» и других изданиях. Рассказы печатались во многих антологиях современной прозы, изданных в Москве, Санкт-Петербурге, Уфе, Костроме и других городах РФ.

Автор книг: «Книговорот» (изд-во «Десятая муза», Саратов, 2016), «Постиндустриальная баллада» (изд-во «Десятая муза», Саратов, 2017), «Отдам сердце только королеве!» (изд-во «Четыре», Санкт-Петербург, 2024), «Животные приближают нас к Богу» (изд-во «Инеш», Уфа, 2023); а также трёх публицистических изданий.

Странный случай в осеннем лесу

Тёплым осенним днём я шёл по яркому, жёлто-оранжевому лесу. Моей целью было взобраться на гору, на редколесьях маячившую впереди.

С этой горой связана моя личная драма, случившаяся летом. Тогда мы – группа сотрудников нашего НИИ – решили провести на ней выходной. Среди нас была и моя Инна. Хотя вправе ли я называть её своей?..

Но когда я уже строил радужные планы, её подруга попросила меня отказаться от похода, так как в моём присутствии Инна будет чувствовать себя стеснённой.

– Ты ведь не хочешь испортить ей выходной? – спросила подруга.

– Не хочу, – буркнул я.

С того дня эта гора словно магнитом тянула к себе. Побывать там, где была самая дорогая для меня девушка, увидеть то, что видела она, найти остатки костра, может быть, даже посидеть на камне, на котором сидела она…

И вот сегодня, мне показалось, самый подходящий случай. Воскресенье, редкий тёплый, солнечный осенний день. Ярко-голубое небо и светлый, прозрачный, золотистый лес. Таким он может быть только осенью. Разве летом это возможно? Летом в лесу темно и, не зная дороги, можно и вовсе не выйти к горе. А сейчас она нет-нет да проглядывает могучим монолитом сквозь поредевшие кроны деревьев.

И какая удивительная тишина вокруг! Ни жужжания насекомых, ни шума отдыхающих. Только я и золотой лес. Было так волшебно, что на мгновение мне показалось, будто я перенёсся в какой-то сказочный мир.

В такие минуты вспоминается детство. Казалось, вот сейчас на том пне впереди я увижу гномика. А из дупла слева выглянет белка и заговорит со мной человеческим языком.

И вдруг… Что за чудеса! У подножья горы я увидел… да, я увидел… Её!..

Можно ли с кем-то спутать эту фигурку, эту походку, эти движения и гордую посадку головы? Только почему, при её-то осторожности, она оказалась в лесу одна? И отчего одета в лёгкое платье до колен? И почему с пустыми руками?

Я имел возможность наблюдать её больше двух лет, но без сумочки немелких размеров («всё своё ношу с собой» – так называет подобные сумки знакомая продавщица дамских аксессуаров) она не была никогда. И в платье я не видел её ни разу. Да ещё до колен! Она одевалась во что угодно, но только не в короткое платье. Словно специально скрывая одно из несомненных достоинств своей внешности – самые прекрасные, самые совершенные, самые умопомрачительные ножки в мире, мечту любого скульптора. Очевидно, считая, что мужчины должны ценить в ней душу, а не тело. И, наверное, с ней стоит согласиться. Конечно, от этого мир потерял красоту, но коль уж он не способен воспринимать её достойно, то так ему и надо!

Девушка будто плыла по ковру из жёлтых листьев, элегантно взмахивая ручками, – по этой походке и взмахам рук Инну можно было опознать за двести метров.

Я даже не заметил, как мы сблизились и оказались друг перед другом. Странно, она смотрела на меня открыто, без тени отчуждения, не отворачиваясь и не опуская головы, как делала обычно.

– Ну, здравствуй! – сказала она мне как давнему приятелю, просто и дружелюбно.

Вот дела, ничего не мог я понять. Мы и на «ты» никогда не были. В ответ принялся что-то бормотать про неожиданную встречу.

– Ничему не удивляйся! – отрезала девушка. И заговорила со мной, как со старым другом.

«Что всё это значит? – недоумевал я. – Не может же Она так себя вести! Неужто я ошибся? Неужели такое бывает?»

Девушка что-то говорила, а меня разрывали сомнения.

«Надо обратить внимание на её характерные особенности, – мелькнула мысль, – складочки в уголках рта и форму носа. Ничего подобного я ни у кого не видел». О Господи! Всё было в точности, как у Неё. «Да я, наверно, просто сплю!» – догадался я и как следует ущипнул себя за щёку.

Девушка засмеялась, разгадав мои опасения.

«Но я же никогда не слышал Её смеха! Она и улыбалась-то при мне всего два раза, и то, видно, случайно. Нет, что-то здесь не так».

– Знаешь, ты точная копия одной моей знакомой, – неожиданно вылетело из меня.

– Копия? Ты уверен? – в её внимательном взгляде отчётливо виделась ирония.

– Как тебя зовут? – спросил я и сам не узнал своего голоса.

– А я думала, ты знаешь… Инна.

– Инна?! – воскликнул я, чувствуя, что схожу с ума.

И всё же сомнения оставались. «Надо как-то её проверить», – стучало в висках.

– Ты бесподобна в этом платье, – наконец, собравшись с духом, выдал я. – К нему бы ещё букет цветов.

– Так за чем же дело стало? – ответила она, продолжая улыбаться глазами.

«Вот! Инна ни за что бы не приняла от меня цветы», – пронеслось в голове. Но вслух я сказал:

– Я-то пожалуйста. Я – с удовольствием. Только где взять цветы в осеннем лесу?

– Ничего страшного. Можешь собрать букет из листьев.

– А-а-а… Ну, это я мигом!

Несмотря на сомнения, я взялся за сбор осеннего букета с превеликим энтузиазмом, используя все свои способности и вкус. А затем, вспомнив манеры галантных кавалеров, эффектно преподнёс букет с поклоном, встав на одно колено.

Реакция девушки была совершенно неожиданной. Она засмеялась, захлопала в ладоши, а затем, приняв букет, прижала его к груди.

– Инна ведёт себя не так! – вдруг вырвалось у меня.

– Знаю, – ответила она, сразу став серьёзной. – Не удивляйся, мне всё известно.

– Но как?..

– Я знаю, ты ничего не придумывал. И вовсе не от скуки сочинил свою королеву. Это произошло потому, что должно было произойти…

Мы медленно шли по лесу. Проходя через ручей, я взял её за руку. К моему удивлению, она оказалась вполне человеческой – живой, нежной, тёплой и какой-то трепетной, – а не рукой призрака. Я понял, что не в состоянии подобрать слова, чтобы её описать. Когда наши руки разомкнулись, моя ладонь ещё долго сохраняла ощущение её ладони. Ведь я никогда, никогда не держал Её руку в своей.

– Послушай, если ты – это она, то откуда все эти несоответствия?

– Тебе странно, что я с тобой общаюсь и приняла букет?

– Да, это как-то не вяжется с Инной. Она и за руку взять себя ни за что б не позволила. Ей-богу, предпочла бы свалиться в ручей, чем доверить мне свою ладонь.

– Ты прав. Ты не сможешь сделать такого подарка, который придётся ей по душе. И ничем ей не угодишь, как бы ни старался. Ты бессилен что-то изменить.

– Вот ты и сказала о ней в третьем лице, – тихо проговорил я, и всё во мне оборвалось. Хоть это мне и знакомо, но слышать такое каждый раз, значит каждый раз быть убитым.

– Я живу в параллельном мире, – заговорила моя спутница. – А ты – в мире Невозможного, в мире недоверия и отчуждения. У вас принято сторониться и избегать друг друга, не верить ближнему и возводить непреодолимые барьеры вокруг себя. При этом вы называете себя христианами, хотя Христос проповедовал прямо противоположное. Вы не прощаете друг другу недостатки, а свои холите и лелеете. Вы насочиняли кучу условностей, назвав их правилами этикета. Они только мешают вам жить, но вы поклоняетесь им словно идолам. Эти надуманные непонятно для чьей пользы химеры для вас значат больше, чем живой человек. Вы отвергнете его ради них, как бы искренне он к вам ни относился. Ради них вы будете наносить другим душевные раны.

Если влюблённый пришёлся не ко двору, то на вашем языке его чувства уже не называют любовью, а говорят «он преследует девушку». И если он иногда напоминает ей о себе, это вы называете посягательством на неприкосновенность личности, хотя ничего плохого он не делает. А в так называемых цивилизованных странах вашего мира такого человека могут и засудить. Согласись, даже твои друзья считают, что ты преследуешь свою возлюбленную. Не так ли?

Любовь – высочайший дар небес – вы превратили в бессмысленную, зубодробительную нервотрёпку, раньше времени сводящую в могилу. Вместо того, чтобы заботиться друг о друге, вы изводите своих любимых и самих себя. Ваши профессора доказывают, что любовь – психическое заболевание. Дают советы, как от неё избавиться.

Как это увязать с вашей же верой? Для чего тогда вы молитесь и ходите в церковь? Только, чтобы окружающие плохо не подумали? Да ещё испросить помощи, как выбраться из переделки, в которую сами же вляпались?

Свой мир Невозможного вы сотворили сами. Для собственных мучений! Но обвиняете в этом кого угодно, только не себя. Я, между прочим, твою возлюбленную не осуждаю: она делает то же, что и все. И ты на её месте вёл бы себя нисколько не лучше. Так что не воображай, что она сделала тебя несчастным. Ты точно так же можешь сделать несчастным кого угодно.

У тебя ничего не получится в твоём мире. Тебя ничто не ждёт, кроме мук и отчаяния. Брось свой мир! Идём со мной!

– …Но зачем я тебе в мире… где всё возможно? У тебя, наверное, и проблем-то никаких не бывает.

– Ты нужен мне только затем, что принадлежишь мне. К чему болтаться без дела? Каждый объект во Вселенной должен быть на своём месте.

– …Знаешь, я никогда в жизни не получал более заманчивого предложения. Да и глаз от тебя оторвать невозможно, век бы любовался. И вообще всё, что сегодня было, это… это невозможно описать… Только принадлежу я Ей.

– Ты делаешь очередной роковой неправильный выбор. Сколько ты их уже сделал? Не сломал ли этим сам себе жизнь?

– В чём-то ты, наверное, права. Только, если я уйду с тобой в мир Возможного, а Инну оставлю в этом мире, меня до конца дней будут мучить угрызения совести.

– Пойми, она иначе всё представляет. И ты не нужен ей ни в каком виде. Тебя устраивает положение бесхозного? Ты ничего не сможешь для неё сделать. Ничего и никогда!

– Если мне так и не удастся сделать лучше жизнь Инны, тогда я попробую изменить этот мир, чтобы… чтобы ей жилось лучше.

– Ну-ну, – только и сказала девушка и, повернувшись, стала быстро удаляться. Знакомой и родной до боли походкой. Её походкой! И только платье, однозначно говорившее «она – копия», удержало меня от дикого и безрассудного желания кинуться за ней, бросив всё.

…Когда я пришёл в себя, то так и не понял, был ли это сон или какое-то наваждение, а может, и в самом деле я побывал в другом измерении.

Этот случай я вспоминаю всю свою жизнь. Вспоминаю с болью и горькими слезами. Только спустя годы до меня дошло, что происшествие в осеннем лесу было не миражом, не видением и не галлюцинацией больного воображения. Это заботящиеся обо мне ангелы или какие-то другие духи потустороннего мира дали мне даже не единственный, даже не уникальный, а просто запредельный шанс испытать счастье. Они хотели меня спасти. Так, как это сделал мыслящий океан в киноверсии Тарковского романа «Солярис». А я их не понял, не оценил, оставил заботу без внимания и даже не поблагодарил. И даже не раскаялся!

Я совершил, пожалуй, самую страшную ошибку в своей жизни – не только одного себя обрёк на мучения, но постоянными неуклюжими напоминаниями о своей собачьей преданности портил жизнь той, ради которой остался в этом мире. Остался, чтобы сделать её жизнь лучше…

И тех потусторонних сущностей, проявивших обо мне поистине отеческую заботу, которых совершенно себе не представляю, я подвёл и наверняка обидел, если они способны обижаться, как мы. Во всяком случае, больше руки помощи они мне не протягивали.

Родилась в г. Архангельске в 1982 году. Проживает в Санкт-Петербурге. Кандидат физико-математических наук, обладатель 3-го дана по Фри Файт Каратэ. Увлекается путешествиями и литературой. Вдохновляется красивой природой, чудесами и хорошими людьми.

Публиковалась в сборниках: «Вселенная войны: истории, рождённые Казой» (2023), «Художественное слово» (29/2023); литературно-художественном альманахе «Русские сезоны» (2023). Издана собственная книга «Кот и Ведьма. Книга первая» (2023).

Победитель конкурса «Художественное слово» (2023). Награждена дипломом III степени за участие в конкурсе «Продолжи любимую книгу» (2023).

Сбой генетики, или Происшествие в Грязетауне

* * *

Я сидел в баре, когда меня нашёл патрульный. Они думают, что я каждый вечер напиваюсь, а я, по договорённости с барменом, пью из рюмки чистую воду. Пусть мои коллеги, включая начальника, думают, что я – алкоголик. Если меня не могут найти дома, всегда можно сказать, что я был в баре. Однако даже тут они научились меня доставать.

– Лейтенант Комб, у нас снова убийство. Начальство требует вас на месте преступления, – сказал мне полицейский, презрительно поглядывая на мой напиток.

У патрульного было лишнее ухо, но в Грязетауне все страдали генетическими отклонениями. Например, мой одноклассник, когда вырос, продал второе сердце на чёрном рынке по сходной цене, купил квартирку в отличном доме и живёт припеваючи.

Махом допив воду, я для виду поморщился и, надев шляпу, которая лежала на стойке рядом, вышел на улицу. В нашем городе всегда идёт дождь. Лёгкая кислотность добавляет отметин на коже, а также дополнительных деформаций в генах.

Генетически чистые жили наверху, на орбите в огромном Солнечном городе. Генетический мусор вроде нас скидывали на поверхность и забывали. Каждый здесь существовал как мог. Я раскрыл над собой зонт, который носил с собой, и показал патрульному, что пойду за ним. Тот кивнул и сказал:

– Здесь недалеко, на соседней улице, в мусорных баках. Пойдём пешком, а то на машине объезжать долго.

Стояла глубокая ночь, на небе сияли две луны и тот самый Солнечный город совершенных. Моя ладонь с шестью пальцами, обтянутая чёрной кожей перчаток, твёрдо держала ручку зонта.

Синие и красные мигалки я заметил издалека. Над телом склонилась наша патологоанатом Криния, которую все называли Двуликим Янусом, так как у неё было два лица. Лицо на затылке осматривало окрестности, а основное изучало труп.

Патрульный поднял мне ленточку, подождал, пока я пройду, и исчез. Я подошёл и вопросительно уставился на сержанта Лейкерса, что-то записывавшего в свой блокнот, который он держал в третьей руке. В первой у него был зонтик, во второй – ручка. Про себя я отметил, что это достаточно удобно в нынешних условиях.

– Что у нас? – Мой вопрос разорвал тишину, в которой было слышно лишь струи дождя.

– Убийство. Мужчина. Отрезан второй нос. Бережно упакован и лежит в пакете. Похоже, снова тот маньяк, – вздохнула Криния. – Подробности после вскрытия.

– Начальство отрицает присутствие маньяка в городе, у нас только генетические отклонения и отбросы. Не дай бог, появится ещё и псих, – заявил сержант. – Этот город и так уже далеко от бога, чтобы это вытерпеть.

– Больше мутаций нет? – спросил я.

– Нет, но он далёк от чистых, как и ты, Комб, – сказало второе лицо Кринии.

Я достал мятную конфету, развернул и закинул её в рот – это помогало мне думать.

– У меня есть след, – заявил молодой криминалист, которого я видел впервые. – Примерно сорок четвёртый размер, обычные ботинки со стандартной подошвой. Судя по углублению, человек высокий и крепкий.

– Как ты определишь, что этот след – убийцы? – спросил я. – Тут мог ходить кто угодно.

– След поверх крови, – последовал ответ. – Лейтенант, можете записать в свой блокнот, что ростом и весом наш преступник как этот капитан Комб.

Я поморщился, не люблю, когда меня сравнивают с кем-то, особенно с маньяком, на счету которого пять трупов.

* * *

Вернувшись в свою квартиру, я первым делом выкинул ботинки, они мне просто надоели. В помойке их быстро кто-то найдёт и приспособит под свои нужды. В Грязетауне жили те, кто передвигался не только на двух, но и на четырёх, а то и пяти ногах.

Скинув одежду, засунул её в стиральную машину и подошёл к окну. Я жил на сто двадцать пятом этаже, подо мной раскинулся город. Дома росли в высоту, чем выше, тем дороже стоила недвижимость. В некоторые жилые комплексы не пускали с сильными генетическими отклонениями, например, в моём доме жили только те, у кого было по две штуки каждой конечности. Хотя у моей соседки был хвост, но её пустили только из-за её смазливой мордашки, выглядевшей как фарфоровая куколка.

Город светился огнями, как на открытке, и никто не знал, что он был гнилым и грязным насквозь. Промышленность планеты работала для генетически чистых, также для них на плантациях за городом выращивали продукты. То, что им не подходило, шло нам, генетическому мусору, как они нас называли. Я увидел, как вдалеке на космодром приземлился белый медицинский корабль – такие привозят младенцев, рождённых с аномалией.

Пятьсот лет назад все жили на поверхности планеты, пока не произошёл взрыв неизвестного астероида, появившегося внезапно. После этого и начали рождаться дети с аномалией, тогда и было принято решение разделить людей на чистых и на генетический мусор.

Я достал ещё одну конфету, развернул и спрятал фантик в карман. Это была последняя, завтра надо купить ещё.

* * *

Утром, взяв кофе, я поднимался на лифте на этаж, который занимал отдел убийств. Вместе со мной ехал полицейский, судя по виду, новичок. Его отростки на шее, похожие на осьминожьи, бесили меня. Он вышел со мной и направился в сторону кабинета моего шефа.

В общей комнате стояла доска, на которую кто-то прикрепил фотографии жертв. Вчера я нарисовал карту обнаружения тел, сегодня добавил ещё одно место. Если работал маньяк, никто пока не видел системы, кроме того, что он лишал своих жертв их особенностей. Одной отрезал дополнительную руку, другой сломал колени, которые выходили назад, как у кузнечика. Ещё одна жертва потеряла нос.

– Комб, будешь работать с напарником. – В зал вошёл майор Маккилби, жуткого вида мужчина с пятью глазами.

– Шеф, вы же знаете, я работаю один, – ответил я.

– Не спорь со мной, иначе вылетишь отсюда на счёт раз. Если я даю тебе напарника, значит, так надо. Знакомься, это Джон.

Перед моими глазами появился тот самый новичок с щупальцами.

– Покажи ему, что тут и как, дай задание. – Голос майора не терпел возражений.

Я кивнул и указал Джону на пустой стол моего бывшего напарника Ллойда, который погиб год назад. Его убийцу я так и не нашёл, решив, что просто буду работать один. Похоже, срок моего обещания истёк.

– И, Комб, займись уже этим маньяком. Я не готов выслушивать очередной звонок мэра, когда он три часа орёт, что полиция только тратит деньги и ничего не делает. Особенно меня бесит его шутка, что я с пятью глазами ничего не вижу у себя под носом.

Я поморщился, в нашем городе принято шутить над уродствами. Мой напарник Ллойд называл меня загребущим Комбом, намекая на мои дополнительные пальцы. Все уродства здесь обычно видно, а у кого они внутри, тот норовит сообщить о них в первые две минуты знакомства.

У моей бывшей жены были красивые копытца, как у дьяволицы. Характер её оказался ещё хуже, и я сбежал от неё через год семейной жизни. Изредка она мне звонила и сообщала, что моему примеру последовал её очередной кавалер, и спрашивала, что с ней не так. Я обычно не вёлся на её провокации, потому что это заканчивалось ором по телефону.

Джон уселся на стул и откинулся назад, точно так же, как делал Ллойд.

– Как ваше имя? – спросил он. – Не называть же вас Комбом?

– Так и зови, – ответил я. – На своё имя я не откликаюсь.

– Его зовут Тейлор! – крикнул детектив Марч, заливая в себя кофе через трубочку, так как у него была проблема с дыханием из-за видоизменённого носа в виде хобота.

– И того, кто меня так назовёт, я выкину в окно или пристрелю, – предупредил я.

– Чем мы займёмся? – снова спросил новичок.

– Мы сидим на телефоне и по алфавиту обзваниваем знакомых всех наших жертв. Кто-то должен что-то знать. Занимайся, а я схожу к Кринии.

* * *

В подвале было прохладно. Я снял шляпу в дверях кабинета судмедэксперта, повесил её на крючок на стене. Женщина заполняла документы.

– Что у нас по последней жертве? – приветственно кивнул я.

– И тебе доброго дня, Комб, – ответила Криния. Встав из-за стола, она подошла к стенду и показала рисунки: – Смотри, каждая жертва убита разными способами, как ты сам знаешь. Последнюю застрелили из револьвера, однако есть кое-что общее: срезы проводились одним и тем же ножом с тонким, очень острым лезвием. Скорее всего, у него есть зубчики около рукоятки, а также фиксатор для пальцев. Иногда он соскакивал и оставлял следы. Остальное получишь в отчёте.

Я кивнул и поднялся к новому напарнику, с которым мы до вечера занимались обзвоном и поиском связей между жертвами. После работы я, помахав на прощание Джону, направился в бар, где снова полночи сидел с рюмкой чистой воды. Как обычно, бармен с симпатичными рожками подал мне напиток в чистой посуде.

* * *

Утром меня встретил радостный Джон, его неприятные щупальца завивались в кольца, образовывая нимб над головой. На шее моего прежнего напарника были небольшие крылышки летучей мыши, и они не доставляли мне столько моральных неприятностей.

– Комб, я придумал! У убийцы есть нож с зубчиками. Я перерыл все каталоги и сделал подборку тех, которые нам подходят. Предлагаю проехаться по магазинам и узнать, покупал ли кто подобные. Убийства начались недавно, может, кто-то из продавцов что-то вспомнит.

Я закивал и решил сделать хотя бы вид проведения расследования, чтобы доложить о поисках шефу. Джон не учёл факт, что нож у преступника может храниться на протяжении нескольких лет.

Весь день мы пробегали по магазинам Грязетауна. Новичок оказался достаточно толковым, разговаривал с людьми сам, я стоял в сторонке и жевал конфеты. За десять часов мы не нашли ничего, оставаясь на том же месте, что и утром. Джон всё время порывался со мной поговорить, но я пресекал эти попытки, не желая сближаться с ним.

Вечером я снова помахал ему рукой и направился в этот раз домой, так как устал болтаться по людным местам. Когда вокруг меня слишком много мутантов, я раздражаюсь. А поскольку в нашем городе все такие, то я практически всегда в бешенстве. Отдыхаю я только дома, где иногда даже снимаю перчатки, чтобы кожа подышала. Там я могу быть самим собой, не притворяясь, что мне с ними приятно.

* * *

На следующий день мы отрабатывали маршрут последней жертвы. Он работал, как оказалось, лор-врачом. Когда я узнал об этом, очень долго хохотал, даже подавился. Клиника прислала данные на всех пациентов, мы весь день обзванивали их. К вечеру у нас на руках снова ничего не было, кроме осознания полностью отсутствующей связи между жертвами. Единственный объединяющий факт – наличие мутации. В этом случае следующим может быть любой житель Грязетауна.

Когда начало темнеть, я сказал, что поеду домой. Напарник попросил его подвезти. Едва он сел в мою машину с кофе, я поморщился и предупредил, чтобы он не испачкал сиденья. Мой десятилетний форд «Нео Таурус» служил мне верой и правдой.

– А правда, что ваш напарник из окна выпрыгнул? – вдруг спросил Джон. Судя по всему, именно этот вопрос он и хотел задать ещё вчера.

– Да, его выкинули из окна квартиры. Я как раз стучался к нему в дверь, когда это произошло. Убийца ушёл через балкон этажом ниже и покинул здание. Его я так и не нашёл, дело открыто до сих пор.

Джон отхлебнул кофе и продолжил задавать мне вопросы:

– Почему вы носите перчатки? Скрываете шесть пальцев?

– Ты видел здесь кого-то, кто скрывает свои мутации? – захохотал я.

– Тогда почему? В отделе никто не знает, а мне очень интересно.

Я терпеть не мог, когда кто-то пытался залезть в мою душу, однако решил рассказать ему эту историю.

– Когда мне было двенадцать, меня и моего друга Майкла Лэнда, с которым мы дружили с трёх лет, перевозили в другой детский дом. Нас забраковали там, понимаешь? – Тут я показал наверх, где вечно светился Солнечный город. – За нами приехал воспитатель, взял документы и повёз. На заправке, когда я пошёл в туалет, наша машина загорелась. Я пытался их достать, но у меня ничего не вышло. У меня обгорели руки, поэтому я ношу перчатки. Тогда погиб мой лучший друг… Представляешь, внешне он был как чистый и никому не рассказывал, почему его забраковали. В детском доме его всегда били, пару раз пытались вырезать третий глаз или жабры на горле, два раза ломали руку. Я всегда его спасал, ко мне особо не приставали. А потом он сгорел…

– Жалко, – сказал Джон.

Машину тряхнуло – напарник облился кофе. Не задумываясь он открыл бардачок и начал там шарить.

– У меня всегда салфетки есть, – сказал он, – в моей машине. Ой, это не моя машина.

Вдруг его глаза расширились, он достал пакет и продемонстрировал его – в пакете лежал нож.

– На нём кровь. Он подходит под описание, Комб! – прошептал мой напарник.

Я наклонился, достал пистолет, который всегда был у меня в кобуре на щиколотке, и выстрелил в него. Сразу разболелась сломанная в детстве рука – я слишком быстро ею дёрнул. Больше всего я не люблю, когда кто-то копается в моём бардачке. Копание в душе – на втором месте по ненависти.

Машину придётся сжечь, а Джона – выкинуть на помойку, отрезав ему щупальца, которые меня очень раздражали. Жалко, что пришлось так рано убить, обычно я выходил на охоту раз в пять дней.

Когда окончательно стемнело, я зарулил к мусорным бакам, вытащил жертву и избавил его от мутации. Присев рядом, я рассказал ему настоящую историю:

– В моём детстве в машине сгорел гад Тейлор Комб, придурок с шестью пальцами. Меня звали Майклом, у меня не было генетических отклонений, однако меня выкинули оттуда только за один ген. Они называли его «ген убийцы». Почему они решили, что я не могу с ним жить в Солнечном городе? Я – чистый, но мне пришлось стать таким, как вы, мутантом. В детском доме каждый считал своим долгом меня избить или оскорбить, хотя многие даже бегали на четвереньках. Поэтому я сжёг машину и присвоил чужую личность. Я стоял и ждал пожарных, сунув руки в огонь, чтобы врачи не поняли, что у меня идеальные руки. Ты, малыш, погиб из-за своего любопытства, как и мой напарник, который решил посмотреть на мой шестой палец. Под перчатками сделан протез. Когда он внезапно сдёрнул их с меня, мне пришлось выкинуть его из окна. Я не стучал в тот момент в дверь квартиры, я был в ней…

Упаковав щупальца в пакет, я спрятал нож и направил автомобиль в сторону океана. Через двадцать минут оружие будет лежать на дне, а машина – гореть, я сообщу об её угоне.

Будучи чистым снаружи, я – генетический мусор, выброшенный из Солнечного города. Убивая, я показываю, что их мутации можно исправить, просто отрезав, а мою – невозможно.

Настоящее имя – Роман Михайлович Лебедев. Родился в Костроме, там же получил высшее образование. Занимался бизнесом, работал по найму в сфере IT-технологий, маркетинга и рекламы. Увлекается путешествиями, наукой, живописью и литературой.

В 2023 году занялся литературной деятельностью, стал участником многих сборников прозаических и поэтических произведений. Автор сборника аудиосказок «Пуговицы» для детей и взрослых. Пишет в жанре фэнтези, мистики, научной фантастики, сказок.

Цвет её глаз

В Ринде говорят, кто видел дракона (и остался жив), тот счастливец! Потому что взрослый дракон – это незабываемое зрелище. От рыка его дрожат горы. От крыльев поднимается буря. От дыхания закипает вода в реке и стынет кровь в жилах. Мощь и стать дракона трудно описать словами. Но вот драконица – это совсем другая история. Раз увидев её, уже не суждено вам встретить ничего прекраснее. Величественная и грациозная, несравненная в своей красоте ни с одним земным созданием…

Говорят, будто драконы любят лишь однажды, хотя откуда это известно, никто вам не скажет.

А ещё в Ринде есть поговорка «редкий, как драконья слеза». Так говорят о том, чего не бывает, или о том, что почти невозможно найти. И говорят так, ясное дело, неспроста. Действительно, мало кто в Ринде, будь то леший или водяной, гроглин или человек, видел настоящие драконьи слёзы. Во-первых, потому что дракон – само по себе явление довольно редкое, а во-вторых, если он плачет, делает это в одиночестве, и никак иначе. Да и случается пролиться драконьей слезе очень-очень редко.

* * *

Уже много лет каждый день он вспоминает о ней. И образ её всё больше ускользает из его памяти. С каждым днём он всё сильнее жаждет вновь увидеть её, чтобы вспомнить цвет глаз. О Вечное Небо, как же он мог забыть?

Рано утром, глядя на восходящее солнце, он вспоминает, как глаза её сияли словно отблески утренней росы. Он так любил ловить отражение зари в её зрачках… Она всегда просыпалась рано. Ему не нравилась эта привычка, но когда она смотрела на него, заспанного и ворчащего, нежно, разве мог он сердиться?

Затем, поднимаясь в небо, он чувствует ветер и каждый раз, слыша его шум, вспоминает о ней. Он помнит, как она танцевала над облаками, как воздушный поток кружил её, наполняя прекрасные крылья. Там, в бескрайней синеве небес, он видит отражение её глаз. Неужели они были такими же синими, как это небо? Да, он уверен, что так и было.

Он пролетает над древним морем, в волнах которого отражался когда-то блеск её чешуи. Он помнит это так отчётливо, словно было только на днях. Ещё помнит её голос, её смех. Они мчались над зелёною водой, и он пытался догнать её, а она ускользала из его объятий. Такая грациозная. Такая стремительная. Такая прекрасная. Конечно, он мог догнать, но всегда поддавался, делал вид, будто едва мог угнаться. А она смеялась! Смеялась так звонко… И солнце блестело в золотистых чешуйках, но как ни старалось, не могло сравниться с её ослепительной красотой. Он любовался её отражением в воде. О Небо, как она была хороша! Её глаза были такими же зелёными и глубокими, как это море, а может, ещё глубже и ещё зеленее.

Он мчится над безмолвными горными вершинами, чувствует холод вечных льдов. Снег белеет и искрится на солнце так же, как когда-то её глаза. Они были такими же ослепительными и чистыми, как этот снег. О, как же он боялся порою взглянуть в них… Её взор был таким пронзительным и чистым, что иной раз он не смел возразить ей, даже если хотел. Конечно, он был больше и сильнее, но никогда не смог бы причинить ей вреда.

Он летает долго. Кружит в небе до тех пор, пока хватает сил. Глядит вокруг и видит всё, что когда-то дарило им радость. Всё, что напоминает о ней. Всё, в чём она осталась для него теперь. Боль сжимает его сердце холодными когтями при каждом воспоминании, но он рад этой боли. Он так боится позабыть её. О, как же он боится! Память – это всё, что у него теперь осталось.

Он пролетает над знакомой долиной. Здесь они были вместе. Вдвоём встречали рассвет, пролетали над холмами, лесом, затем над морем и потом долго ещё кружили над горами. Прежде он не всегда любил такие долгие прогулки. Бывало, жаловался, что устал, хочет перекусить и вздремнуть, но она была неугомонна. В ней было столько сил, что хватало на двоих. Она была так молода.

Она была смелой. Он помнит, какой она была смелой. И любила летать над городом, где жили люди. Тот город стоял на берегу моря. Он тысячу раз повторял ей, что с людьми шутки плохи. Это ведь не гроглины. Они опасны, жестоки, коварны. Людям нужно всё на свете. Они из всего извлекают пользу. Даже из драконов. Люди изучают алхимию. Люди любят магию. Люди делают доспехи и готовят эликсиры. Людям нужна драконья чешуя и драконья кость. Нужны драконьи зубы и драконий мозг. Им нужна драконья кровь, и лишь Небо знает, что ещё им нужно. Людям нужно всё на свете.

Он помнит, как отгрыз голову той колдунье. Хорошо помнит чёрные, как ночь, глаза человеческой самки. Их цвет он не забыл. Колдунья не испугалась, как остальные, видно, надеялась одолеть его. Напрасно… Эта самка и её прихвостни, они все как один погибли от его когтей и клыков, но прежде успели сделать своё гнусное дело. Люди выследили их логово и пришли, когда драконица была одна. Она должна была высидеть яйцо. Совсем скоро у них могло появиться дитя. Она была одна, а он улетел на охоту. Она не сумела выбраться из пещеры, а он был далеко.