Читать онлайн Екатерина Медичи. Письма. Перевод бесплатно

Глава 1 Письма 1570 года

Введениe

Настоящее издание представляет собой перевод четвёртого из одиннадцати томов Lettres de Catherine de Médicis (1880), четвертый том охватывает период 1570 –1574 годов – один из наиболее напряжённых и драматичных этапов царствования Екатерины Медичи, связанный с завершением четвёртой Религиозной войны, подготовкой брака Маргариты Валуа и Генриха Наваррского и трагедией Варфоломеевской ночи.

Lettres de Catherine de Médicis – это историческое собрание в одиннадцати томах, включающее обширную подборку личных и дипломатических писем Екатерины Медичи (1519–1589), королевы Франции, матери трёх королей, выдающейся политической фигуры XVI века.

Сборник был опубликован во второй половине XIX века известным французским историком графом Гектором де Ла Феррьером (Hector de La Ferrière). Он основан на документах из крупнейших архивов Франции и Европы – Национальной библиотеки Франции, Архивов Ватикана, фондов Савойи, Тюринга, а также частных коллекций.

Письма охватывают широкий исторический диапазон – с 1530 по 1580 годы (а фактически – с 1547 по 1589) – и раскрывают: личные отношения Екатерины с детьми, родственниками и ближайшим окружением; её роль в международной дипломатии и управлении страной; участие в религиозных переговорах, конфликтах и мирных соглашениях; позиции короны по вопросам внутреннего управления, браков, веротерпимости и международной политики.

Эта переписка даёт редкую возможность услышать голос самой Екатерины, без искажений позднейших интерпретаций, и увидеть, какой ум, тонкость, расчёт и энергия скрывались за образом, веками окружённым мифами и легендами.

Книга будет интересна историкам, гуманитариям, студентам, а также всем, кто интересуется историей Франции, эпохой Ренессанса.

Книга состоит из перевода только писем Екатерины Медичи со старофранцузского языка, введение автора Гектора де Ла Феррьера не переводилось, также некоторым письмам даны небольшие исторические комментарии.

Письма

К королю, господину моему сыну, королю Польши (Au Roy Monsieur mon Fils, Roy de Pologne)

Мой сын, вчера я спешно отправила к вам Шемерана, чтобы сообщить печальнейшую для меня новость, ибо я уже видела смерть стольких своих детей. Я молю Бога послать мне смерть прежде, чем я увижу ещё одно такое зрелище (Екатерина Медичи умерла за семь месяцев до смерти своего сына Генриха III). Я думаю, что близка к отчаянию, увидев столь страшную утрату. А та любовь, которую он (Карл IX) явил мне в конце своей жизни, была так сильна, что он не мог отпустить меня и умолял, чтобы я послала за вами со всей поспешностью. Пока вы прибыли бы, он просил меня взять на себя управление королевством и исполнять его волю, особенно – обеспечить правосудие над теми заключёнными, которые, по его мнению, стали причиной всех бедствий в королевстве.

Он говорил, что понял: его братья испытывали к нему сожаление, и потому он надеялся, что они будут повиноваться мне, а также и вам. Затем он попрощался со мной и попросил, чтобы я его обняла, что чуть не разбило мне сердце. Никто ещё не умирал с таким разумом: он говорил с братьями, с кардиналом де Бурбоном, с канцлером, с секретарём, с капитаном гвардии, с арбалетчиками и швейцарцами, приказывая всем повиноваться мне так же, как ему самому, до вашего прибытия. Он сказал, что уверен, что вы этого хотите. Он просил их служить вам и быть вам верными, поручая всем сохранение королевства. Он всё время хвалил вашу доброту и говорил, что вы его всегда любили, слушались, не доставляли ему горя, а лишь служили ему верно.

Он умер как истинный христианин, приняв все таинства, в здравом уме, около четырёх часов. Его последние слова были: «И моя мать». Невозможно описать ту боль, что я испытала – единственным утешением для меня стало бы видеть вас здесь поскорее. Думаю, что Бог выводит вас оттуда, откуда вы хотели бы уйти, с большей честью и величием, чем кто-либо мог бы ожидать. Но даже это величие и радость от встречи с вами не могут заглушить чувства утраты доброго брата и великой опоры.

Мир велик, и вы с ним (с Карлом IX) вместе были бы сильны, чтобы достичь славы и удовлетворения. Но раз Господу было угодно испытать меня таким образом и столь часто, я славлю Его и молю послать мне терпение и то утешение, чтобы я могла видеть вас здесь поскорее, в добром здравии. Если бы вы умерли – я бы пожелала лечь в гроб с вами живой, потому что не вынесла бы такого горя.

Вот почему я прошу вас тщательно обдумать маршрут, по которому вы поедете. Если вы поедете через земли императора, а потом через Италию – это будет самый безопасный путь. Через Германию ехать, как мне кажется, небезопасно для вас как для короля Франции: там слишком много неурегулированных конфликтов. Лучше выбрать другой путь и отправить кого-то из своих дворян навестить немецких князей, поблагодарить за добрый приём и извиниться, что вы избрали иной маршрут, а также заверить, что вы стремитесь к дружбе и продолжению тех добрых отношений, что они вам уже явили.

Подумайте, не стоит ли направить господина де Белльевра – может, он сумеет достичь договорённостей, способных принести покой вашему королевству, и сообщит вам о результатах по пути. Подумайте об этом.

Что касается вашего отъезда из Польши – не откладывайте его ни в коем случае. Опасаюсь, как бы они не пытались удержать вас до тех пор, пока не устроят свои дела – не позволяйте этого, ибо мы нуждаемся в вас здесь. К тому же я умираю от желания снова вас увидеть – ничто не способно утешить меня и заставить забыть эту утрату, кроме вашего возвращения. Вы знаете, как я вас люблю. И мысль о том, что вы больше никогда не покинете нас, даёт мне силы и утешает.

Если бы вы могли оставить в Польше кого-то, кто будет управлять страной до тех пор, пока королевство Польское не перейдёт к вам или вашему брату – я бы этого очень желала. Скажите полякам, что вы пришлёте им или вашего брата, или второго сына, когда он у вас появится, а до тех пор пусть управляют своими делами, избирая для этого француза, который будет участвовать во всех делах. Думаю, они были бы этому рады – ведь они сами будут своего рода королями до тех пор, пока не прибудет тот, кого вы им назначите.

Это благородно – быть королём сразу двух великих королевств, одно из которых богатое, а другое – огромное и знатное. Таковы мои мысли – чтобы вы ничего не потеряли.

Что касается Франции, то вы видите, какую милость оказал вам Бог. Воспользуйтесь ею мудро. Прошу вас – пусть ваш опыт, нужда и испытания, что вы пережили, научат вас управлять столь благоразумно и рассудительно, чтобы вы смогли восстановить государство и честь Божию в первую очередь.

Не поддавайтесь страстям своих слуг, ведь вы уже не просто Monsieur, который говорит: «я добьюсь победы», чтобы быть сильнейшим. Вы – король. И все должны сделать вас сильнейшим. Все должны вам служить. Любите их и награждайте, но не становитесь на сторону ничьих личных вражд – только тех, кто ненавидит вас.

Примиряйте частные конфликты и не будьте вспыльчивы, чтобы ваши слуги не стали вашей погибелью. Любите их, делайте им добро, но пусть их пристрастия не станут вашими – ради Бога.

Прошу вас, не раздавайте пожалования до своего прибытия. Тогда вы узнаете, кто служил вам хорошо, а кто – нет. Я назову вам их и покажу при вашем прибытии. Я сохраню за вами все вакантные бенефиции и должности – мы их оценим, ведь сейчас нет ни одного экю, чтобы исполнить всё необходимое для сохранения вашего королевства.

И прошу вас ничего не раздавать – есть такие жадные, которым всё мало, и которые вечно недовольны. Они всё равно ничего не получат. Поскольку покойный король, ваш брат, поручил мне сохранение королевства для вас, я надеюсь, вы не откажетесь от этого. Я приложу все силы, чтобы вернуть его вам целым и мирным, чтобы вам осталось лишь устроить свою славу и немного насладиться жизнью после стольких страданий и трудов.

Прошу вас также не передавайте все государственные должности одному человеку, как это делали до сих пор – это вызвало недовольство у многих. Ваш опыт в путешествии дал вам такое понимание, что, уверена, вы станете самым мудрым из королей.

Молю Бога даровать вам эту благодать. И не вините меня за нелюбовь к тем, кто умеет жить лишь на своём навозе, ибо я надеюсь, что ваше избрание и пребывание в Польше не причинили вам никакого вреда и не умалили ни чести, ни величия, ни репутации. Вред это причинило лишь мне – ибо с тех пор, как вы уехали, я испытала лишь горе за горем. И я верю, что ваше возвращение принесёт мне радость за радостью, и что беды и тревоги уйдут, чего молю Бога – чтобы я могла вас увидеть в добром здравии и как можно скорее.

Из Венсеннского леса, в последний день мая 1574 года.

Ваша добрая и любящая мать, если в мире вообще есть такая,

Катерина

Комментарий: Это письмо – один из наиболее эмоционально насыщенных и личных писем Екатерины Медичи. Оно написано сразу после смерти её сына, короля Франции Карла IX, и адресовано другому сыну – Генриху, тогда ещё королю Польши, который должен был унаследовать французский трон.

Письмо 1

К Месье де Белльевру (сентябрь 1570)

Месье де Белльевр, мне нечего добавить к письму, которое король, мой сын, только что вам написал в ответ на ваше сообщение от 4 числа текущего месяца, кроме того, что я прошу вас во всём и полностью следовать его намерениям. Он в этом уверен – и я тоже, – что вы прекрасно справитесь.

Оставайтесь пока на своём месте до тех пор, пока дело с рейстрами и швейцарцами не будет окончательно согласовано и решено. На этом заканчиваю, и молю Бога, Месье де Белльевр, чтобы Он хранил вас в Своей святой и достойной защите.

Написано в Монсо, в … день сентября 1570 года.

Письмо 2

К королю Католическому (11 сентября 1570)

Государь, мой сын, поскольку маршал Вашего Величества возвращается, я не хотела бы, чтобы он уехал без этого письма, чтобы поблагодарить за прекрасного и доброго скакуна Тигра, которого Жеронимо Гонди вручил мне от вашего имени. Это стало для меня особенно ценным даром – как из-за редкости самой лошади, так и потому, что она подарена лично Вами.

Я буду беречь и хранить его с особым почтением, зная, от кого он пришёл. Я люблю и чту Вас, как должно, и чувствую себя обязанной за все знаки внимания, которые Вы всегда проявляли – словами и делами. Я буду стремиться воздать Вам за это при каждом удобном случае и во всём, что может Вам быть приятно.

Я не желаю служить Вам меньше, чем моему собственному сыну-королю. Прошу Бога даровать мне благодать видеть, как сохраняется и укрепляется дружба и взаимопонимание между вами обоими.

Из Монсо, 11 сентября 1570.

Ваша добрая мать и сестра,

Катрин

Комментарии: Католический король – это Филипп II, также Екатерина в некоторых будущих письмах называет его сыном, это нормальность того времени.

Письмо 3

Письмо к месье де Белльевру (сентябрь 1570)

Месье де Белльевр, мне нечего добавить к письму, которое король, мой сын, только что направил вам в ответ на ваше послание от 4 числа текущего месяца. Лишь прошу вас во всём строго следовать его намерениям – в чём он, как и я, уверен, что вы справитесь прекрасно.

Не покидайте места, где находитесь, до тех пор, пока вопрос с рейстрами и швейцарцами не будет окончательно урегулирован. На этом всё. Да хранит вас Бог, месье де Белльевр.

Написано в Монсо, в [неуказанный] день сентября 1570 года.

Комментарий: Екатерина подтверждает важность военного вопроса – участия наёмников (рейстров и швейцарцев) в предстоящих кампаниях. Письмо подчёркивает, что в это время Франция всё ещё находится в состоянии политической нестабильности после Варфоломеевской ночи (август 1572) и активно готовится к контролю над внутренними угрозами.

Письмо 4

Письмо к католическому королю (11 сентября 1570)

Государь, мой сын, по возвращении маршала Вашего Величества я не захотела упустить возможность поблагодарить Вас за прекрасного скакуна Тигра, которого Жеронимо Гонди передал мне от вашего имени. Это был для меня особенный подарок не только из-за редкости самого коня, но и потому, что он пришёл лично от Вас.

Я буду беречь его с уважением, как дар от того, кого я уважаю, люблю и кому обязана за все проявленные ко мне слова и дела доброжелательности. Я постараюсь отблагодарить Вас при каждой возможности. Я служу Вам не менее преданно, чем своему сыну-королю, и прошу Бога, чтобы эта дружба между вами продолжалась и крепла.

Из Монсо, 11 сентября 1570.

Ваша преданная мать и сестра,

Катрин

Комментарий: Екатерина укрепляет союз с Испанией, выражая личную признательность за подарок от Филиппа II. Это часть её дипломатической линии – сохранять династические связи и личные отношения с другими католическими монархами, особенно на фоне конфликта с протестантами во Франции.

Письмо 5

К герцогине Немурской (13 сентября 1570)

Моя кузина, услышав, что месье де Немур болен, король, мой сын, приказал Валуа, настоящему носителю этого письма, навестить его от его имени. Я не захотела отпускать его без этого послания, чтобы попросить вас сообщить мне новости о нём и о вас, а также заверить вас, что хотя у меня был сильный насморк, я уже хорошо очистилась и чувствую себя прекрасно.

Если бы мы не ожидали здесь мою дочь Лотарингскую в субботу, мы бы выехали уже в пятницу; но в понедельник, без отлагательств, мы будем в Париже, с Божьей помощью. И я молю Бога, чтобы встретить там вас и вашего супруга в добром здравии и радости, чего я всем сердцем желаю.

Из Монсо, 13 сентября 1570.

Ваша добрая кузина,

Катрин

Комментарий: Письмо показывает личную заботу Екатерины о здоровье и благополучии придворных. Упоминание дочери Лотарингской (возможно, Клод Французской, жена герцога Лотарингии) подчёркивает важность семейных визитов в политической жизни королевского двора.

Письмо 6

К месье д’Юмьеру (14 сентября 1570)

Месье д’Юмьер, сэр де Данзе, посол в Дании, сообщил мне, что посылает несколько лошадей, которые должны прибыть в Перон. Я хотела бы предупредить вас, чтобы вы распорядились: тот, кто приведёт этих лошадей, направился бы прямо в Париж и ни с кем не говорил, прежде чем обратиться ко мне лично.

Я хотела бы, чтобы никто не знал об их прибытии, кроме меня самой. Такова цель этого короткого письма. Заканчиваю, моля Бога хранить вас, месье д’Юмьер.

Написано в Монсо, 14 сентября 1570.

Катрин

Комментарий: Это письмо – типичный пример строго контролируемой придворной логистики. Екатерина хотела скрыть прибытие лошадей, возможно, из соображений безопасности или личного интереса. Такая скрытность была обычной практикой в королевской переписке.

Письмо 7

К месье де Фурквевалю (15 сентября 1570) (Monsieur de Fourquevaux можно переводить как де Фурквево, Фуркво, Фурквево, посол Франции при дворе Испании)

Месье де Фурквеваль, поскольку я посылаю королю Испании, моему сыну, шесть лучших хакеней (верховых лошадей), каких только удалось здесь найти, я захотела снабдить сопровождающего их этим письмом, чтобы направить его к вам и попросить вас вручить эти лошади от моего имени с наилучшими и любезнейшими словами, какими только сможете.

Я уверена, что вы прекрасно передадите моё намерение, и молю Бога, месье де Фурквеваль, хранить вас в своей святой и достойной защите.

Написано в Монсо, 15 сентября 1570.

Катрин

Письмо 8

К месье де Фурквевалю (второе письмо того же дня)

Месье де Фурквеваль, я поручила этому гонцу, маршалу короля Католического, передать вам шесть хакеней, чтобы вы, от моего имени, вручили их Его Величеству с подобающими словами. Я также передала ему двух маленьких львиных собачек, чтобы вручить их моим дочерям, инфантам, и прошу вас сообщить им, что для меня не будет большего удовольствия, чем узнать, чего бы они хотели из этих краёв, чтобы я могла это им послать.

Также я велела вручить ему две отреза чёрного бархата с узором и вышивкой для герцогини Альбы. Прошу вас передать их ей от моего имени не как подарок, а просто как образцы местной ткани – чтобы, если ей что-то понравится и это будет в моей власти, она могла это получить. Настолько я признательна за её заботу о двух инфантах.

На этом заканчиваю письмо. Да хранит вас Бог, месье де Фурквеваль.

Из Монсо, 15 сентября 1570.

Катрин

Письмо 9

К мадемуазель де Пуазьё (16 сентября 1570)

Мадемуазель де Пуазьё, дамы де Сипьер и д’Аллюйе обратились ко мне с просьбой взять на воспитание дочерей покойного месье де Кревана, вашего племянника. В память о его службе королю, моему сыну, и герцогу Анжуйскому я согласилась на это. Прошу вас, когда дама д’Аллюйе пришлёт за девочками, не отказывать ей и передать их – она и дама де Сипьер возьмут каждую по одной, чтобы воспитывать и обучать их до того возраста, когда они смогут поступить на службу ко мне или к будущей королеве, моей дочери.

Я уверена, что вы поступите, как следует, и молю Бога сохранить вас, мадемуазель де Пуазьё.

Из Монсо, 16 сентября 1570.

Катрин

Письмо 10

К месье де Ла Мот-Фенелону (посол Франции в Англии)

Месье де Ла Мот-Фенелон, в письме моего сына, короля, вы увидите, что он собирается в ближайшее время ответить вам на три последних депеши. Две из них мы ещё не успели прочесть, поэтому и я пока не могу вам ответить подробно.

Это письмо я пишу лишь для подтверждения, что мы получили ваши сообщения, чтобы вы не беспокоились. Пусть Бог хранит вас.

Написано в Париже, 23 сентября 1570.

P.S. После написания этого письма мы открыли и прочли ваши депеши. Король мой сын ответит вам подробно, так что я больше не буду ничего добавлять. Только вновь прошу вас всеми возможными средствами помогать моей дочери, королеве Шотландии, и добиваться её скорейшего освобождения и улучшения положения, как мы вам велели.

Париж, 23 сентября 1570.

Катрин

Комментарий: Катрин проявляет постоянную заботу о Марии Стюарт – не только как о родственнице, но и как о важной фигуре в европейской политике. Помощь через Фенелона показывает тонкость дипломатических каналов, которые она старается поддерживать для освобождения королевы.

Письмо 11

К месье де Ла Мот-Фенелону – 26 сентября 1570 года

Месье де Ла Мот-Фенелон, мы получили ваше донесение от 19 числа сего месяца – как раз в момент, когда завершали это письмо. Вы сообщаете об оснастке больших кораблей и подготовке провизии, которая проводится там, а также о предполагаемых целях этих приготовлений. Однако, полагаться на догадки не стоит, поэтому мы просим вас внимательно следить, в каком направлении будут использованы эти силы, и постоянно держать нас в курсе.

Вы также известили нас о задержке отъезда секретаря Сесиля и сопровождающих его лиц, назначенных для переговоров, касающихся моей дочери, королевы Шотландии.

Что касается французов, находящихся по ту сторону моря, и тех, кто, по вашим сведениям, опасается возвращаться в Руан, Дьеп или Кале, из-за возможных преследований, – уверьте их, что могут возвращаться без страха. Король, мой сын, распорядился обеспечить им мирное и достойное возвращение.

Относительно торговцев, обращающихся с жалобами на конфискации и убытки, – вы должны опираться на Эдикт о примирении, копия которого была вам отправлена. И далее прошу вас продолжать информировать нас о ходе отплытия королевы Испании и других событиях.

P.S. Посол моей дочери, королевы Шотландии, сообщил мне, что вы либо писали ей, либо передали, будто мы не сможем прислать аркебузиров, как ранее обещали. На это скажу только: будьте крайне осмотрительны с королевой Англии. Не нужно говорить ничего, что могло бы повлечь за собой войну, но при этом делайте всё возможное, чтобы помочь королеве Шотландии в её освобождении и поддержке её дел, как и писал вам король, мой сын.

Издано 26 сентября 1570 года.

Катрин

Письмо 12

К месье де Юмьеру – 27 сентября 1570 года

Месье де Юмьер, вы доставили мне большое удовольствие, распорядившись сопроводить восемнадцать лошадей, которые недавно прибыли ко мне, обеспечив им более безопасное прибытие в это место. За это я благодарю вас настоящим письмом, не имеющим иной цели, кроме как выразить мою признательность. Пусть Бог хранит вас.

Написано в Париже, 27 сентября 1570 года.

Катрин

Письмо 13

К месье де Фуркевалю – 1 октября 1570 года.

Месье де Фуркеваль, я узнала, что герцогиня Альба более не находится при инфантах и покинула двор, и потому пишу вам, чтобы вы сообщили мне причину этого и кто занял её место. Меня это тревожит – я опасаюсь, что инфанты не будут так же хорошо себя чувствовать с новой наставницей, как с прежней.

Кроме того, поскольку королева Испании прибыла, как нам сообщили, прошу вас, как только она доберётся до места, навестить её от имени короля, моего сына, и от моего имени. Скажите, что это ваша особая миссия от нас, до прибытия специально назначенного дворянина, которого мы вскоре пошлём. Да хранит вас Господь, месье де Фуркеваль.

Написано в Париже, 1 октября 1570 года.

Катрин

P.S. Курьер, передающий это письмо, столь торопится, что у меня нет возможности написать вам так подробно, как хотелось бы, учитывая, сколько времени прошло с последнего донесения. А чтобы письма доходили до вас надёжно, приходится отправлять их с нарочными. Бортник (вышивальщик) покойной королевы, моей дочери, ещё не прибыл, хотя я и получила от вас письмо с упоминанием его дела, переданное через курьера, ехавшего во Фландрию.

Письмо 14

К месье де Фуркевалю – 12 октября 1570 года

Месье де Фуркеваль, ваше письмо от 8 августа подробно осветило, что дон Франсеш де Торрес по поручению нашего Святейшего Отца Папы вёл переговоры в Португалии, особенно по вопросу брака короля Португалии с моей дочерью. Святейший Отец ясно проявил свою добрую волю, чтобы этот брак состоялся как можно скорее.

Вы писали, что дон Франсеш вскоре должен был вернуться в Рим. Мы, в свою очередь, направили послание кардиналу де Рамбуйе с инструкциями о том, что следует предпринять перед Папой.

В последнем письме от 20 сентября вы сообщаете, что дон Луис вернулся в Португалию. Я подожду новостей о том, как прошли эти переговоры, прежде чем высказывать надежду на их успех и писать вам об этом. Также жду ответа, который дал вам король Католический. Король, мой сын, решил вскоре после отъезда этого курьера направить дворянина к королеве Испании, чтобы поприветствовать её с прибытием.

Вы узнаете об этом и о позиции короля по дону Франсешу и другим вопросам, которые вы поднимали ранее.

Валле, доставивший ваше письмо от 20-го, сообщил, что герцогиня Альба ушла от моих внучек. Мне это очень жаль – я знала, с каким тщанием и заботой она о них пеклась, и была уверена, что они находятся в достойных руках. Прошу объяснить причину её отъезда и рассказать, как себя поведёт маркиза де Фроместа, которая заняла её место. Я очень боюсь, что девочек теперь будут содержать не с таким уважением, как они заслуживают.

Прошу вас регулярно писать мне о положении моих внучек, порядке в их доме, о том, часто ли их навещают. Я так любила их мать, что буду любить и заботиться о них всю свою жизнь, насколько смогу.

Что касается вас лично, прошу и дальше верно служить королю, моему сыну, с тем же усердием, какое вы проявляли до сих пор, и набраться терпения, пока не станет ясно, чего ждать от этого брака с Португалией. Уверяю вас, ваши труды не будут напрасны: король, мой сын, их оценит – он просто ещё не смог выразить признательность из-за большого количества дел и тяжёлого положения.

О дате брака и других подробностях вы узнаете от того, кого мы к вам направим. А пока посылаю это письмо, чтобы избавить вас от беспокойства из-за долгого молчания с нашей стороны – кроме короткой записки, которую я вам недавно направила с курьером, ехавшим из Фландрии в Испанию, возможно, чтобы известить Католического короля об отправлении его жены.

Да хранит вас Господь, месье де Фуркеваль.

Написано в Эскуане, 12 октября 1570 года.

Катрин

Комментарий: Это письмо касается династического брака между дочерью Екатерины Медичи – вероятно, Маргаритой Валуа – и молодым королём Португалии Себастьяном I. Папа активно продвигает этот союз ради "мира в христианском мире", однако дело идёт медленно. Катрин также беспокоится о судьбе своих внучек в Испании после ухода герцогини Альба, считая её идеальной наставницей.

Письмо 15

К месье де Ла Мот-Фенелону – октябрь 1570 г.

Месье де Ла Мот-Фенелон, кардинал де Шатильон передал моему сыну, герцогу Анжуйскому, предложение о возможном браке с королевой Англии. Тот, кто это озвучил, утверждает, что союз можно было бы довольно легко устроить, если мы этого пожелаем. Однако мы полагаем, что это предложение сделано скорее для разведки и, возможно, из политических расчётов.

(Примечание: при отъезде из Англии кардинал заехал к Ла Мот-Фенелону, чтобы обсудить возможный брак герцога Анжуйского с королевой Елизаветой, так как проект с португальской принцессой оставался неясным.)

Ла Мот-Фенелон, в ответ, напомнил, что королева Англии постоянно заявляла о нежелании выходить замуж, за исключением симпатии к эрцгерцогу Карлу. Однако он добавил, что, если бы она пожелала выйти замуж за герцога Анжуйского, это могло бы принести больше согласия в мире, больше мира Франции и страха её врагам, чем любое другое возможное решение.

Над переговорами работал не только кардинал де Шатильон, но и видом Шартрский (дворянин), который начал действовать даже раньше. В письме к маршалу де Монморанси он излагал преимущества брака между Елизаветой и герцогом Анжуйским и опасности, которые грозят, если она выйдет замуж за эрцгерцога Карла.

Он отмечает, что есть риск упустить момент: кто первый снимет шляпу (то есть сделает первый шаг), пока стороны не виделись, и не вмешается ли третья сторона. По его мнению, эрцгерцог не упустит момент, зная, что королева находится в неуверенности из-за ситуации с шотландской королевой и напряжения с королём Испании.

Он также опасается, что враги союза с Францией могут убедить Елизавету, что французы проявляют холодность, что может привести к обратному эффекту – она ускорит шаги навстречу Австрии из упрямства. Он предостерегает от бездействия и подчёркивает, что если союз с Англией упустить, последствия будут серьёзны.

Комментарий: Франция рассматривала возможность заключения брака между герцогом Анжуйским (будущим Генрихом III) и королевой Англии Елизаветой I – женщиной, которая прославилась своей осторожностью в вопросах брака и использовала подобные предложения как дипломатический инструмент. Екатерина Медичи и её окружение оценивали не только политические выгоды, но и тонкие психологические аспекты характера Елизаветы.

Письмо 16

К месье де Ла Мот-Фенелону – конец октября 1570 г.

Месье де Ла Мот-Фенелон, в ответ на предложение брака между королевой Англии Елизаветой и моим сыном, герцогом Анжуйским, выраженное кардиналом де Шатильоном, вы передали нам сведения о благоприятной реакции на этот союз и уверенности в его осуществимости. Тем не менее, мы склонны думать, что это предложение могло быть маневром, попыткой разведки намерений, или даже тактической уловкой со стороны королевы.

С вашей стороны было разумно отметить, что королева ранее утверждала своё нежелание вступать в брак, за исключением эрцгерцога Карла. Однако вы также справедливо отметили, что если бы она согласилась на брак с моим сыном, это могло бы принести в мир большую гармонию, укрепить мир во Франции и вызвать тревогу у её врагов.

Между тем, не только кардинал де Шатильон участвовал в переговорах: видам Шартрский также вовлёкся в это дело и даже опередил других, поддерживая контакт с государственным секретарём Сесилом. Он в своём письме маршалу де Монморанси высказал опасения, что если Франция будет медлить, Австрия может перехватить инициативу, особенно учитывая нестабильность в отношениях между Англией и Шотландией, а также напряжённость с Испанией.

Он подчёркивает, что Елизавета уже, кажется, отбросила свой главный довод против брака – разницу в возрасте и страх быть отвергнутой. И если Франция не поторопится, Австрия, которая стремится усилить своё влияние в Англии, может добиться своей цели и таким образом серьёзно укрепиться в Европе. Кроме того, промедление может создать впечатление холодности или незаинтересованности с нашей стороны, что крайне опасно.

Он продолжает, что герцог Анжуйский мог бы, при поддержке Англии, французской армии и принца Оранского, претендовать на земли в Нидерландах как на феодальные владения, конфискованные за измену. Это могло бы ослабить влияние дома Габсбургов и укрепить Францию и её союзников.

Комментарий: Это письмо представляет собой сложный политический анализ ситуации с потенциальным династическим браком, в котором затрагиваются сразу несколько геополитических линий – Франция, Англия, Испания, Австрия, Шотландия, протестантские княжества Германии. Оно демонстрирует, как возможный брак рассматривался не просто как личный союз, а как средство масштабной перестройки политического баланса в Европе.

Письмо 17

К месье де Ла Мот-Фенелону – конец октября 1570 г. (продолжение)

Месье де Ла Мот-Фенелон, в продолжение предыдущего письма я желаю вас проинформировать: если бы можно было удостовериться в искреннем желании королевы Англии установить прочный союз с нами посредством брака моего сына с той, кого она объявила бы наследницей короны, это было бы делом весьма разумным и желанным как для нас, так и для неё. Теперь, когда исчезла надежда на брак с эрцгерцогом Карлом, который женится на племяннице – дочери герцога Баварского, сей союз с Францией стал бы выходом, отвечающим как её интересам, так и благу всей христианской Европы, особенно двух корон – английской и французской.

Потому мне кажется уместным, чтобы на предстоящем заседании парламентов Англии королева провозгласила ближайшую к наследованию короны женщину, а также добилась от парламента утверждения её брака с моим сыном. Это принесло бы королеве все возможные радости и уважение, как если бы он был её собственным сыном: он по своей природе благороден и искренне предан тем, кто оказывает ему добро. Более того, через этот союз она могла бы заручиться поддержкой в делах государственной важности как от моего сына-короля, так и от герцога Анжуйского, чья военная слава уже гремит по всей христианской Европе.

Комментарий: Это письмо раскрывает стратегию Екатерины Медичи: видя, что Елизавета I не выходит замуж за Габсбурга, она предлагает альтернативу – династический союз с Францией, пусть и не напрямую, а через «наследницу», которую английская королева могла бы назначить. Важно, что Екатерина рассматривает такой брак не просто как семейный союз, но как фактор баланса сил в Европе и сдерживания Австрии. Также стоит отметить, что она позиционирует своего сына Генриха Анжуйского как героя с военной славой – намёк на его участие в битве при Жарнаке (1569) и других конфликтах во Франции.

Письмо 18

К месье де Ла Мот-Фенелону – 20 октября 1570 года.

Месье де Ла Мот-Фенелон, я сочла нужным доверить вам весь этот разговор, и прошу вас хранить его в глубочайшей тайне, чтобы никто из ваших или иных людей не узнал о нём. Постарайтесь, если возможно, узнать побольше об этом деле и сообщать мне при каждом удобном случае. А если вы увидите, что из этого может выйти что-то полезное, то мягко и ненавязчиво, как вы умеете, заговорите о нём с секретарём Сесилом. Насколько мне известно, он связан с домом, который всегда конкурировал с моей дочерью, королевой Шотландии, в вопросе наследования английской короны.

Ваша задача – выяснить, есть ли в этой семье женщина или девушка, которую можно было бы ввести в линию наследования. Начните разговор с Сесилом всерьёз, убедите его, что ему самому и его семье будет выгодно содействовать этому браку, который может превратить их род в уважаемый и влиятельный навсегда. Ведь он мог бы оказать услугу такому принцу, который это не забудет и принесёт ему и его дому благо и удачу.

Мне кажется, есть некая женщина из этой семьи, долгое время державшаяся в заключении вместе с мужем и двумя сыновьями. Говорят, её муж умер в тюрьме. Надо узнать, является ли она ближайшей наследницей. Если да, и если её сделают королевой, то её дети от другого брака могли бы претендовать на трон. Чтобы этого избежать, следует, чтобы парламенты провозгласили её наследницей, но с условием, что наследовать смогут только дети от брака с моим сыном.

Я доверяю вам это дело, зная вашу приверженность нашему дому и вашу мудрость, и уверена, что вы поведёте себя должным образом. Пишите мне об этом как можно чаще, но так, чтобы никто об этом не знал. Когда будете писать, вкладывайте отдельное письмо, написанное вашей рукой, и складывайте его как можно мельче. Не отправляйте мне подобные письма иначе как с надёжным курьером, желательно по делу вашей службы. Предупредите его, чтобы в случае обыска или опасности он уничтожил письмо, чтобы оно ни в коем случае не попало в чужие руки.

Да хранит вас Господь,

Катерина

Написано в Эскуане, 20 октября 1570 г.

Комментарий: Екатерина рассматривает ситуацию прагматично: если королева Елизавета не желает выходить замуж, то, может быть, она согласится объявить наследницей женщину из рода, конкурирующего с Марией Стюарт. А Франция, со своей стороны, готова заключить с ней союз через брак с герцогом Анжуйским. Это откровенное дипломатическое маневрирование, попытка увести Англию от союза с Габсбургами и выиграть политическую партию в пользу Франции. Особое внимание Екатерина уделяет секретности – это подчёркивает, насколько хрупкой и опасной была подобная интрига, ведь речь идёт не только о браке, но и о смене династического курса в Англии.

Письмо 19

К месье де Ла Мот-Фенелону – вечер 20 октября 1570 года.

Месье де Ла Мот-Фенелон, после моей короткой записки, я поговорила с тем лицом, о котором вам писала – у него действительно оказалось ещё кое-что важное, что он хотел мне сообщить. Это заставило меня задуматься: возможно, вся эта история с браком задумывается с умыслом, не столь чистым, каким его стараются представить.

Поэтому прошу и настоятельно приказываю вам, во имя вашей чести, ни в коем случае не упоминать об этом ни секретарю Сесилу, ни кому бы то ни было, и вообще не подавайте виду, что вы что-либо об этом знаете, включая то, что я вам написала.

Мой совет вам продиктован исключительно вашей преданностью, в которой я абсолютно уверена. Всё это должно остаться в глубочайшей тайне, только для вас. Ваша задача – выяснить и наблюдать: кто стоит за этим проектом, кто продвигает его к королеве Англии, каковы их истинные намерения, и особенно – каково отношение самой королевы к этому делу.

Но главное – действуйте так искусно, чтобы ни одна живая душа не заподозрила, что вы что-либо знаете. Да хранит вас Бог, месье де Ла Мот-Фенелон.

Из Эскуана, вечером, 20 октября 1570 года, уже довольно поздно.

Ваша лучшая подруга,

Катерина

Комментарий: Это письмо – продолжение интриги вокруг возможного брака герцога Анжуйского (будущего Генриха III). Однако здесь Екатерина Медичи внезапно меняет тон: она начинает подозревать подвох – возможно, речь идёт не о настоящем браке, а о политической игре с другими целями.

Показательно, что Екатерина запрещает любое упоминание об этом даже своему ближайшему союзнику в Англии, секретарю Сесилу. Это говорит о её крайней осторожности и о её способности не терять контроль даже в разгар дипломатической авантюры.

Письмо 20

К месье де Ла Мот-Фенелону – октябрь 1570 года

Месье де Ла Мот-Фенелон, я решила отправить к вам секретаря Обеспина, чтобы вы могли через него передать нам ответ королевы Англии на слова, которые мой сын, король, велел передать ей через сеньора Вальзингама, относительно королевы Шотландии, моей дочери. А также на то, что вы ей, со всей сдержанностью, изложили в соответствии с нашими инструкциями – в том духе, как мой сын уже ответил письменно послу королевы Англии.

Когда вы захотите писать мне об этом деле, прошу – пусть это будет вашей рукой. Достаточно будет, если вы вложите отдельное письмо, где упомянете, что это по поводу указанного дела.

(Следом цитируется письмо Карла IX, направленное английскому послу – с выражением недовольства затягиванием переговоров об освобождении Марии Стюарт и напоминанием о помощи, отправленной военной экспедицией во имя старого союза между Францией и Шотландией. Король при этом подчёркивает, что не желает портить дружбу с Англией, но требует скорого разрешения вопроса.)

Комментарий: Это письмо продолжает дипломатическую линию Екатерины Медичи по защите интересов Марии Стюарт – королевы Шотландии, находящейся в заключении в Англии. Катерина требует ответа от Елизаветы через Фенелона и настаивает, чтобы всё происходило очень аккуратно, строго в соответствии с ранее данными указаниями. Цитируемое письмо Карла IX показывает, что Франция готова была поддержать Марию Стюарт не только словами – но и практически: отправив людей и вооружение в поддержку её сторонников. При этом Карл делает всё, чтобы сохранить дипломатическое равновесие: он говорит, что не хочет войны с Англией, но также не может оставить сестру в беде.

Письмо 21

К моей дочери, королеве Католической – 24 октября 1570 года.

Мадам, моя дочь, король, мой сын, и я поручили сеньору де Маликорну, настоящему посланнику, отправиться к вам с визитом и выразить нашу радость по случаю вашего прибытия в целости и сохранности ко двору вашего супруга, короля. Мы уверены, что, находясь рядом с ним, вы продолжите добрые советы и мудрое влияние, подобно тому, как это делала покойная королева, моя дочь, ради поддержания дружбы между Францией и королём вашим мужем.

Вы можете быть уверены, что король, мой сын, и я питали и питаем к вам столь же тёплое чувство, как если бы вы были нашей собственной дочерью и сестрой. И во всех делах, где вы захотите прибегнуть к нашей поддержке, мы будем прилагать старания, чтобы дать вам это почувствовать, – как вам это более подробно изложит вышеупомянутый сеньор де Маликорн.

На этом завершаю письмо, моля Бога даровать вам всё, чего вы желаете.

Из Эскуана, 24 октября 1570 года.

Катрин

Комментарий: Это короткое, но тёплое письмо Екатерины Медичи обращено к её дочери Елизавете де Валуа – королеве Испании, супруге Филиппа II. Екатерина приветствует её благополучное прибытие ко двору мужа и выражает надежду, что та продолжит быть связующим звеном в дипломатических отношениях между двумя странами. Важно отметить: Екатерина подчеркивает, что относится к ней как к родной дочери, а также упоминает покойную дочь – Елизавету Валуа, первую жену Филиппа II, скончавшуюся в 1568 году. Это письмо играет эмоциональную и политическую роль, напоминая о родственных связях и важности союза между Францией и Испанией в условиях европейской нестабильности

Письмо 22

К донье Марии Чакон – 24 октября 1570 года. (Оригинал на испанском языке)

Донья Мария Чакон, узнав, что после отъезда герцогини Альбы король Католик, мой добрый сын, назначил вас находиться при Инфантах, моих внучках, чтобы вы служили им и заботились об их благополучии, я решила написать вам это письмо.

Я уверена не только в правильности выбора, сделанного королём, но и в том, что вы не забудете ни о чём, что касается вашей заботы, стараний и преданности делу их здоровья и служения им. Хотя я и уверена, что вы будете проявлять к ним должное уважение и послушание – как ради их отца, так и по причине прямого его указания, – всё же, поскольку они мне столь близки, я хочу особо поручить вам заботу о них.

Прошу вас особенно следить за их воспитанием, привитием любви и страха Божьего, за их здоровьем – как требует ваш долг и обязательство. Уверена, что вы хорошо справитесь с этой задачей. И, исполняя это, вы можете быть уверены, что я не забуду об этом и найду способ вознаградить вас с удовлетворением и признательностью, которую вы заслужите.

Моля Бога, донья Мария, да хранит Он вас в своей святой защите.

Из Сантлис (Santecoues), 24 октября 1570 года.

Катрин

Комментарий: Это письмо Екатерины Медичи адресовано донье Марии Чакон, новой воспитательнице двух испанских инфанток, внучек Екатерины, дочерей Елизаветы Валуа и Филиппа II. После отъезда герцогини Альбы, которая ранее опекала девочек, король назначил Марии Чакон заботиться о них.

Письмо 23

К моему сыну, королю Католику (Филиппу II Испанскому) – 24 октября 1570 года

Мой сын, узнав о прибытии королевы, вашей супруги, король, мой сын, и я не хотели упустить возможности отправить к ней посланника с поздравлениями и наилучшими пожеланиями. Мы благодарны Богу, что она прибыла к вам в добром здравии, и надеемся, что её присутствие поспособствует укреплению той доброй дружбы, которую мы стремимся сохранить между нашими королевствами – так же, как это делала моя покойная дочь (Елизавета Валуа).

Я уверена, что со своей стороны вы ответите полной взаимностью. И хотя Бог уже даровал нам это благо, я верю, что с поддержкой вашей жены – сестры короля, моего сына, – он утвердит и сделает эту дружбу ещё более крепкой и вечной, особенно с учётом наших родственных уз через Инфант, ваших дочерей, столь мне близких.

И хотя я полностью доверяю вашей доброте, всё же прошу вас, поскольку герцогиня Альба больше не находится рядом с ними, поручить той, кого вы выберете на её место, заботу и внимание к их здоровью и воспитанию, с таким же усердием, какое проявляла герцогиня.

Простите мне эту свободу, с которой я обращаюсь к вам, и считайте это проявлением моей любви к ним и к их покойной матери, вашей супруге, которая, как я верю, во многом мне уподоблялась. Не желая утруждать вас длинным письмом, я завершаю, моля Бога даровать вам всё, чего вы желаете.

Ваша добрая мать и сестра,

Катрин

Из Экуана, 24 октября 1570 года.

Комментарий: Это тёплое, почти материнское письмо Екатерина Медичи адресует своему зятю – Филиппу II, королю Испании, в связи с прибытием к нему новой жены – Анны Австрийской, третьей супруги Филиппа и сестры короля Франции Карла IX, Екатерина называет Филиппа II это нормальность того времени.

Письмо 24

К господину де Фурквеволю – 31 октября 1570 года

Господин де Фурквеваль, я была уведомлена о клевете, которой подвергся сеньор де Сент-Этьен, наставник и великий алмошник покойной королевы, моей дочери. Его обвиняют в том, что он якобы не является добрым католиком, а также будто бы сообщал мне и королю, моему сыну, ложные сведения о короле Католическом (Филиппе II), с целью посеять между нами раздор.

Я решила написать вам об этом лично, чтобы вы могли засвидетельствовать: мы знаем этого человека и считаем его честным, искренним и настоящим христианином. Именно поэтому покойный король, мой супруг, и я выбрали его для воспитания всех моих дочерей. Он преподавал им в духе истинного христианства и исполнял свои обязанности столь добросовестно, что мы всегда были довольны его службой и никогда не имели повода усомниться в его добросовестности или вере.

Более того, не только он не говорил ничего дурного о короле Католическом, но, напротив, всегда отзывался о нём с величайшим почтением, называя его одним из лучших государей на свете. Потому у короля Католического есть куда больше оснований быть к нему благосклонным, чем верить тем, кто распространяет подобные лживые обвинения.

Я прошу вас с уважением разъяснить всё это Его Католическому Величеству и поговорить об этом с ним должным образом. Также скажите об этом епископу Сигуэнсы, который, как мне известно, произнёс эти слова о Сент-Этьене. Хотя, признаться, я не верю, что он мог поверить подобным вымыслам – особенно в отношении того, кто всегда был его другом. Ведь повод, как я слышала, был вовсе не богословского характера, а лишь предлог, чтобы отказать Сент-Этьену в небольшой пенсии, которую он получает с этого епископства, что было бы, на мой взгляд, весьма несправедливо.

Что касается требования официального свидетельства веры, думаю, свидетельство короля моего сына и моё вполне должно удовлетворить всех.

Сообщите мне, пожалуйста, как отреагируют Его Католическое Величество и упомянутый епископ. Я уверена, вы выполните мою просьбу как следует, и потому молю Бога хранить вас, господин де Фурквеваль, в своей святой и достойной опеке.

Написано в Париже, 31 октября 1570 года.

Катрин

Комментарий: Это письмо Екатерина Медичи пишет своему послу при дворе Филиппа II Испанского – Гийому де Фурквевалю – в защиту сеньора де Сент-Этьена, наставника её дочерей и бывшего духовника Елизаветы Валуа, первой жены Филиппа II.

Письмо 25

Сен-Жермен-де-Пре, 3 ноября 1570 года

Господин де Фурквеваль,

По вашему письму от 8 августа, переданному капитаном Бенавентом, я узнала, что дон Луис де Торрес по поручению нашего Святейшего Отца Папы вёл переговоры в Португалии относительно брака моей дочери. Вы также писали, что дон Луис вскоре должен был вернуться в Рим и что было бы полезно поручить нашему постоянному послу при Святом Престоле способствовать его повторной отправке в Португалию для продолжения переговоров.

В соответствии с этим, как я уже сообщала вам, мы направили подробные инструкции кардиналу Рамбуйе: с одной стороны, для того чтобы он поддерживал Святейшего Отца в намерении довести до конца данный брак, с другой – чтобы он выяснил, следует ли действительно поручить это дело епископу, как, по вашим словам, того желали бы португальцы, если Папа продолжит участвовать в этом браке. Также – чтобы избежать недовольства со стороны короля Католического (Филиппа II), поскольку Торрес – испанец, и его вмешательство может вызвать у короля подозрение, что кто-то посягает на его сферу влияния.

Кроме того, как вы справедливо отметили, Торрес проявляет особое рвение к этому браку, но, будучи испанцем, он, скорее всего, не действует без ведома и воли короля Католического. Поэтому, несмотря на его энтузиазм, я считаю, что без подлинной поддержки со стороны Филиппа II ничего не получится, даже если он старается нас уверить в обратном.

Я бы очень хотела иметь полную ясность, чтобы понимать, на что можно надеяться. Мне не хочется, чтобы нас водили за нос или тянули время, как будто кто-то просто хочет воспользоваться своей «первичной инициативой», чтобы дальше играть эту роль, не имея реального намерения завершить дело.

Пожалуйста, проявите бдительность. Это зависит от вашего суждения, осмотрительности и дипломатического умения. Я надеюсь, что после возвращения Торреса вы сможете выяснить всё основательно, и я жду от вас известий по этому поводу. Если же Святейший Отец уже направил ему письма – тогда, возможно, наши инструкции к кардиналу уже не актуальны, но ваша последующая депеша должна помочь нам понять, что именно Торрес сделал в Португалии.

Что касается сеньора де Маликорна, то он расскажет вам о положении дел в нашем королевстве и о целях своей поездки – я полностью доверяю ему и прошу вас относиться к его словам так, будто они исходят от меня.

Вы также узнали из моего предыдущего письма, как меня огорчило известие, что герцогиня Альба удалилась со двора и оставила моих внучек. Я надеюсь, что та, кто теперь занимает её место, исполнит свои обязанности как подобает. Прошу вас регулярно сообщать мне о положении моих внучек.

Молю Бога, господин де Фурквеваль, чтобы Он хранил вас в своей святой и достойной опеке.

Екатерина

Комментарий: Это письмо демонстрирует заботу Екатерины Медичи о брачных переговорах своей дочери (вероятно, Маргариты Валуа) с королём Португалии. Она проявляет политическую проницательность, подозревая, что испанская сторона может использовать переговоры в своих целях, тянуть время или подрывать инициативу. Екатерина также опасается недовольства Филиппа II и просит своего посла разузнать истинные намерения сторон.

Письмо 26

Письмо к господину де ла Мот-Фенелону

Париж, 6 ноября 1570 года

Господин де ла Мот-Фенелон, Вы будете в полной мере удовлетворены письмом короля, моего сына, в ответ на ваши два последних донесения от 25 и 30 числа прошлого месяца. Поэтому мне остаётся лишь добавить, что мы прекрасно знаем: вы всегда проявляли верную и глубокую преданность делу моей дочери, королевы Шотландии. Никто не сможет убедить нас в обратном, и вы не должны бояться, что наша добрая репутация о вас может быть поколеблена – мы полностью уверены в вашей лояльности и знаем, как усердно вы трудились и продолжаете трудиться ради её блага.

Мы возвращаем вам её письма к вам, а также письма, написанные епископом Глазго (её послом при дворе), адресованные епископу Россу. Я показала их королю, моему сыну, и моему сыну, герцогу Анжуйскому. По содержанию этих писем они ясно поняли (и я особенно, по письму самого посла), что слова, которые вы, как вы писали, приписали ему, а не себе, действительно исходят от него.

Но я полагаю, что там, в Англии, думают иначе, особенно учитывая, что королева Англии дала вам, по её словам, благоприятные обещания в отношении королевы Шотландии, о чём вы и сообщили нам в своих двух последних донесениях.

В связи с этим мне больше нечего добавить. Да хранит вас Бог, господин де ла Мот-Фенелон, в своей святой и достойной опеке.

Написано в Париже, 6 ноября 1570 года.

Екатерина

Комментарий: Это письмо отражает дипломатическую поддержку Екатерины Медичи своей дочери, Марии Стюарт, в сложной ситуации её заточения в Англии. Екатерина благодарит посла за верность и уточняет, что не сомневается в его действиях, несмотря на доносы или сомнения, циркулирующие в дипломатической среде. Она придаёт особое значение письмам епископа Глазго, через которых становится ясно, что некоторые напряжённые моменты происходят не по вине посла, а со стороны самого шотландского посольства. Мария Стюарт не является дочерью Екатерины Медичи, но опять же для того времени такое обращение – это нормальность.

Письмо 27

К моему кузену, МОНСЕНЬОРУ ГЕРЦОГУ ФЛОРЕНТИЙСКОМУ

Мой кузен,

Я получила ваше письмо и с радостью узнала, какое удовлетворение вы испытали от слов, которые передал вам от нашего имени капитан Николо. Мне было не менее приятно узнать ваш ответ, и я очень рада, что представилась возможность написать Императору – это мы с королём, моим сыном, сделали с большим желанием. Я лишь хотела бы, чтобы это послужило вам ещё больше и избавило вас от всякой досады.

Король, мой сын, распорядился, чтобы ни один посол от вас и от герцога Феррары впредь не вызывался на церемонии, но в остальном – чтобы их охотно принимали и уважали, дабы устранить всякие споры, так как и Император, и король Испании не хотят, чтобы подобные вещи обсуждались и решались в этом формате. Прошу вас принять это с одобрением – мне кажется, это к вашей выгоде.

Я также воспользовалась случаем убедить короля моего сына, чтобы ваш сын приехал к нему во время свадеб и торжеств. А после, если Император согласится с тем, что Папа вам пожаловал, то это станет поводом прекратить все споры. Уверяю вас, что другие послы от этих государей туда не будут приглашены.

Оставляя эту тему, скажу, что главная причина, по которой я хотела, чтобы ваш посол приехал к вам, – это чтобы передать вам, в какой доброй воле находятся король мой сын, его братья и я сама: быть вам надёжными друзьями и родственниками. И чтобы с вашей стороны вы поддерживали эту взаимность при любых обстоятельствах, в которых вы сможете проявить честь и достоинство, соответствующие вашему положению.

Поскольку вы мой кровный родственник, я никогда не пожелаю добиваться чего-либо от вас, ни чтобы мои дети делали это иначе. И теперь, говоря откровенно, как друг и родня, и уверенная в вашей искренности, о чём вы мне пишете, я прошу вашего совета и помощи в том, что скажу далее.

Бог дал мне троих детей, которые остались живы. Старший – король, имеющий всё, что только можно желать: столь красивое и великое королевство, что ему этого должно быть достаточно. Второму Бог даровал большое счастье и удачу в том, что его брат доверил ему, и, видя, что он рождён от тех же отца и матери, но не имеет почти ничего, кроме того, что можно иметь в этом королевстве (а это немного), я бы хотела, чтобы у него был способ удовлетвориться без того, чтобы он делал замыслы на соседей. Мне кажется, есть весьма удобная возможность, которую я хотела бы обсудить именно с вами, чтобы благодаря вашему посредничеству укрепить навсегда дружбу между вами, королём моим сыном и всем нашим домом. Считаю, что дело это не только не наносит вреда никому, но, напротив, может принести большую пользу – как делу Божьему, так и всей христианской церкви, и нашему королевству.

Видя, как Святейший Отец вынужден терпеть тягости с Авиньоном из-за гугенотов, которые там находятся, и учитывая, что король мой сын не хочет, чтобы эти земли оставались под контролем иностранных властей, так как это лишь источник новых беспорядков в нашем королевстве, если бы Святейший Отец пожелал, учитывая сложившееся положение и то, что не получает оттуда доходов, даровать эти земли моему сыну герцогу Анжуйскому – с условием признания Священного Престола, как это делают другие принцы, владеющие фьефами от папы, – то этим он бы глубоко обязал и короля моего сына, и моего сына Анжуйского, и нас всех.

Я убеждена, что это пошло бы на пользу всей христианской вере в самых разных аспектах, и я была бы вам бесконечно благодарна. В связи с этим я прошу вас сообщить мне ваше мнение и действовать так, как вы сочтёте наилучшим и самым достойным для моего сына. Вы хотели узнать моё мнение – я его вам излагаю; а теперь, выслушав его, поступите, как рассудите наиболее целесообразным.

Другие также говорили мне об этом и утверждали, что поднимут этот вопрос перед Папой. Я их поблагодарила, но не стала входить с ними в дальнейшие обсуждения, потому что, если дело должно быть осуществлено, я хочу, чтобы оно шло именно через вас.

Прошу держать всё это в строжайшем секрете, чтобы, если и будет получено согласие Папы, никто не мог бы подумать, что инициатива исходила от меня. Никто, кроме вас, не должен ничего знать. Хотя я доверяю вашему послу, я ему об этом ничего не говорила. Я лишь сказала ему, что хочу, чтобы вы приложили усилия ради возвышения моих детей, насколько сами сочтёте нужным, и что я напишу вам о том, что у меня на сердце.

Прошу вас снова: пусть это останется между нами. Только вам я могу доверить такие дела – и только так впредь буду поступать. Прошу вас быть уверенным в нашей дружбе, искреннем желании вашей славы, блага и сохранения вас и ваших.

Что касается того, что мне сказал ваш посол по поводу того, что я желаю вернуть себе то, что ныне удерживает мадам де Парм, я пошлю некое лицо, которое изложит вам мои законные притязания. Уверена, что вы поступите справедливо. Не буду больше настаивать на этом и завершу письмо, прося Бога даровать вам то, чего вы желаете.

Из Монсо, восьмого ноября 1570 года.

Ваша добрая кузина,

Катрин

Письмо 28

К МЕСЬЕ ДЕ ЛА МОТ ФЕНЕЛОНУ

Месье де Ла Мот,

В ответ на короткое письмо, которое мне передал секретарь д’Обеспина, скажу вам, что я весьма рада, что вы разделяете моё мнение: королева Англии – несмотря на то, что нам хотели и до сих пор хотят внушить противоположное некоторые лица, вам хорошо известные, – никогда не выйдет замуж. И что все её прежние демонстрации в этом отношении, равно как и возможные будущие, служат лишь одной цели – всегда оставаться в выигрыше и успевать решать свои дела.

Тем не менее, прошу вас сделать всё возможное, чтобы узнать её истинное намерение и цель всех тех разговоров, которые велись с нами столь часто, о чём я вам уже писала. Выясните также, происходит ли всё это с её ведома и согласия, ибо всё это явно направлено к какой-то цели, которую я очень хочу понять.

По этой причине я прошу вас внимательно следить за ситуацией и постараться выяснить всё, что возможно, ведь я уверена, что вы прекрасно умеете находить средства и подход. Думаю, от милорда Роберта можно было бы что-то разузнать – он обычно говорит откровенно, если с ним говорить умело и деликатно, что вы умеете делать как никто. Поговорите с ним в подходящий момент, чтобы он ничего не заподозрил, и попытайтесь задействовать и другие пути, какие сочтёте полезными, чтобы получить достоверные сведения.

Между тем, прошу Бога, чтобы он хранил вас, месье де Ла Мот, в своей святой и достойной опеке.

От руки: Всё, что я вам написала, не означает, будто я не желала бы, чтобы она (королева) действительно этого хотела – ведь мы со своей стороны ответили бы ей полной доброй волей. Прошу вас, в знак вашей преданности ко мне и служения королю, моему сыну, докопаться до всей истины этого дела.

Катрин

Пинар (секретарь)

Написано в Турьи-ле-Мустье-ан-Валуа, 21 ноября 1570 года.

Комментарий: Это письмо Катрин Медичи подтверждает её недоверие к брачным намерениям королевы Елизаветы I.

Письмо 29

К МЕСЬЕ ДЕ ЛА МОТ ФЕНЕЛОНУ

Месье де Ла Мот Фенелон,

Вы столь обстоятельно и тщательно сообщили нам всё через секретаря д’Обеспина, что уверяю вас – король, мой сын, и я остались вполне довольны и признательны. Прошу вас продолжать ваши усилия, особенно в тот момент, когда депутаты с обеих сторон прибудут ко двору королевы Англии. Оставайтесь всегда готовым обеспечить, чтобы заключённый договор (который я желаю и надеюсь будет достигнут) о свободе моей дочери, королевы Шотландии, никоим образом не нарушал и не ущемлял прежние союзы и договоры между коронами Франции и Шотландии.

Продолжайте, как вы это уже делали, информировать нас обо всех происходящих событиях.

Написано в Таннэ-ле-Мулен-ан-Валуа, 21 ноября 1570 года.

Катрин

Пинар

P.S. Месье де Ла Мот, я задержала эту депешу до тех пор, пока не написала собственноручно ответ королеве Шотландии, моей дочери. Прошу вас передать ей это письмо и заверить от моего имени, что, не будь обещания и уверений, данных нам королевой Англии относительно её освобождения, мы бы ни за что не отказались предпринять всё возможное ради неё. Но поскольку переговоры уже продвинулись так далеко, мы опасались, что вмешательство могло бы ей навредить и отвратить королеву Англии от её добрых намерений, в искренность которых я всё ещё верю. В противном случае, как я и написала в своём письме дочери, король, мой сын, будет иметь полное право потребовать исполнения данных обещаний.

Написано в Мезиере, 29 ноября 1570 года.

Катрин

Пинар

Комментарий: Это письмо отражает напряжённую дипломатическую ситуацию вокруг судьбы Марии Стюарт, шотландской королевы, находившейся в заточении у Елизаветы I. Катрин Медичи стремится к её освобождению через переговоры и опасается, что преждевременное вмешательство может всё испортить.

Письмо 30

К МЕСЬЕ ДЕ ЛА МОТ ФЕНЕЛОНУ

Месье де Ла Мот Фенелон,

Вы оказали нам большое удовольствие своей подробной депешей через секретаря д’Обеспина, в которой так тщательно рассказали обо всём, что вам удалось узнать. Король, мой сын, и я остались этим весьма довольны и благодарны вам.

Прошу вас оставаться настороже, когда прибудут депутаты от обеих сторон ко двору королевы Англии, и быть готовым следить за тем, чтобы договор, который я надеюсь вскоре будет заключён ради освобождения моей дочери, королевы Шотландии, никоим образом не нарушил прежние союзы между коронами Франции и Шотландии.

Также сообщайте нам и обо всём другом, как вы это делали до сих пор.

Написано в Мезиере, 29 ноября 1570 года.

Катрин

Пинар

Письмо 31

К МЕСЬЕ ДЕ РУССИ

Месье де Русси,

Вы доставили мне большое удовольствие, подробно написав в письме от 2 декабря обо всём, что вы увидели в Сен-Жермен-ан-Ле. Я была столь же удивлена, сколь и довольна тем, что была устранена та гнилая балка под моей спальней. Теперь я опасаюсь, как бы остальные балки – особенно над комнатами, где живут мои сыновья и дочери, – также не оказались испорченными.

Прошу вас снова отправиться в Сен-Жермен, всё тщательно осмотреть и принять меры, если понадобится. Ведь если в одном месте обнаружена гниль, то она, вероятно, может быть и в других. Я не буду спокойна, пока не получу уверенности относительно состояния этих конструкций.

Когда мы приедем во Вилье-Котре во вторник, я распоряжусь о выплате по вашему вопросу относительно обеспечения драгоценностей на сумму 12 000 экю, за которые вы отвечаете.

Да хранит вас Бог, мой кузен.

Письмо 32

К МЕСЬЕ ДЕ ФУРКЕВО

Месье де Фуркеваль,

После завершения своего бракосочетания в Мезиере 26 числа прошлого месяца, король, мой сын, спешно возвращается в свою добрую столицу Париж, настолько быстро, что у нас нет времени должным образом ответить на вашу последнюю депешу.

Как только мы прибудем в более спокойное место, я обязательно займусь этим делом и сразу вам сообщу. Тем временем прошу вас выяснить наверняка, пройдут ли принцы Богемии через Францию, возвращаясь ко двору Императора. Узнайте, когда они отправляются и когда предполагается их пребывание у нас, чтобы король, мой сын, мог принять их с тем гостеприимством и вниманием, которое он искренне намерен им оказать.

Также прошу вас часто навещать инфант и сообщать мне о них.

Написано в Суассоне, 4 декабря 1570 года.

Катрин

Письмо 33

К МЕССЬЕРАМ ПРЕВОСТУ ТОРГОВЦЕВ И ЭШЕВЕНАМ ГОРОДА ПАРИЖА

Мессии,

Королю, моему сыну, и мне было весьма приятно узнать о радости и проявлении ликования, с которыми вы и ваши достойные сограждане встретили весть о браке короля, моего сына. Подробности этих торжеств вы найдёте в приложенном рассказе, который мы вам направляем. Это повествование, как и письмо самого короля, моего сына, не позволяет мне сделать это письмо длиннее.

Прошу Бога, Мессии, чтобы Он хранил вас в своей святой опеке.

Написано в Виллер-Котре, 8 декабря 1570 года.

Катрин

Письмо 34

К ПРЕВОСТУ ТОРГОВЦЕВ И ЭШЕВЕНАМ ГОРОДА ПАРИЖА

Мессии,

Вы весьма благоразумно поступили, предвидев возможную угрозу для мостов нашего города из-за недавних сильных паводков. Мне было приятно услышать, что вы вовремя приняли меры. Я всегда рада видеть, как во всём процветает наш город.

Однако я заметила из вашего письма, что частые кражи причиняют серьёзный вред. Чтобы справиться с этим, король, мой сын, и мой сын герцог Анжуйский написали настойчиво моему кузену, герцогу де Монморанси, который, я уверена, примет надлежащие меры, пользуясь полномочиями, предоставленными ему королём.

Также сообщаю вам, что король решил торжественно войти в Париж в дату, которую он сам вам указал. К этому времени, прошу, чтобы все приготовления были завершены.

Пусть Бог хранит вас, Мессии, в своей святой и достойной защите.

Написано в Виллер-Котре, 16 декабря 1570 года.

Катрин

Пинар

Письмо 35

К МЕССЬЕРАМ – ЧЛЕНАМ ПАРЛАМЕНТА ПАРИЖА

Мессии,

Я убеждена, что ваши ремарки, направленные королю, моему сыну, по поводу регистрации новых эдиктов, хотя и поступили с большим опозданием, вызваны не чем иным, как искренним желанием видеть благо его государства. Но я могу вас также уверить, что эти эдикты были изданы не без серьёзных размышлений и исключительно ради пользы его дел, а не по каким-либо частным побуждениям.

Не желая перегружать словами письмо, которое король, мой сын, уже вам направил, я только добавлю, что задержка с опубликованием этих эдиктов уже нанесла значительный вред его делам, и ничто не доставит ему большего удовлетворения, как их незамедлительная регистрация без дальнейших отсрочек и затруднений.

Да хранит вас Бог, Мессии, в своей святой защите.

Написано в Виллер-Котре, 16 декабря 1570 года.

Катрин

Пинар

Письмо 36

К МОЕЙ СЕСТРЕ – ГЕРЦОГИНЕ САВОЙСКОЙ

Мадам,

Буан сообщил мне, что направляет к вам гонца, и я не захотела, чтобы он пришёл без короткого письма от меня – чтобы заверить вас, что у нас всех, хвала Богу, хорошее здоровье. Правда, в последние дни королева, моя дочь, страдала от сильной простуды, от которой у неё болели обе ноги, но сейчас она чувствует себя очень хорошо. Только моя дочь из Лотарингии испытывает небольшую лихорадку, но я надеюсь, что она скоро пройдёт, с Божьей помощью.

Из-за этих недомоганий мы задержались здесь дольше, чем ожидали, и графиня Панкальер всё ещё не приехала, так как каждый день мы думали, что уже вот-вот отправимся в Сен-Жермен. Если же мы останемся здесь ещё, я непременно пошлю за ней, так как очень хочу её видеть.

Письмо 37

Своей сестре, герцогине Савойской

Я очень желаю получить как можно более подробные вести от вас и о вашем сыне. Бойвен рассказал мне об этом весьма обстоятельно, а также поведал мне от его имени о некоторых возможностях, которые могут послужить благу и возвышению моего сына. Это только ещё больше доказывает нам, насколько господин Савойский нас любит и желает видеть моих детей великими, ведь когда они таковыми станут, они будут для него опорой и смогут ещё больше помогать его делу.

А что до того, что король, мой сын, и я сами сказали откровенно упомянутому Бойвену, и что он пообещал передать господину Савойскому – я не буду повторять вам это, но попрошу вас только поблагодарить его от нашего имени и заверить его, что мы столь уверены в его любви к нам, что он может полностью рассчитывать на нас и принимать нас как князей, искренне желающих его блага и величия, так же, как и своего собственного. И я прошу вас это подтвердить, и чтобы никто не мог заставить его думать, будто у нас есть какое-то иное мнение о нём, кроме как о самом преданном родственнике и друге, которого имеет эта корона.

И я возвращаюсь к Бойвену, поручая ему передать мои слова, и заканчиваю, целуя вашу руку.

28 декабря 1570 года

Ваша очень покорная и очень послушная сестра,

Катерина

Комментарий: Это письмо подчёркивает доверительный и стратегически важный союз между домом Валуа и домом Савойским. Екатерина Медичи выражает благодарность герцогу Савойскому за инициативы, направленные на продвижение её сына (возможно, герцога Анжуйского), и подтверждает, что Франция готова поддерживать Савойю как союзника.

Письмо 38

Капитулам Тулузы

Господа, я воздержусь от ответа на ваше письмо от 25 сентября до тех пор, пока вы не получите письмо от короля, моего сына, к которому мне нечего добавить, кроме как подтвердить его полную и искреннюю готовность оказать вам всяческую возможную благосклонность. Однако, поскольку речь идёт о внесении изменений в положения эдикта о примирении, он категорически не желает к нему прикасаться. Поэтому прошу вас действовать в соответствии с его намерением в этом отношении и продолжать в том же добром служении, какое вы проявляли до сих пор во всём, что касается интересов его службы. Да хранит вас Бог, господа, в своей святой и достойной опеке.

Написано в Виллер-Котре.

Комментарий: Это письмо демонстрирует позицию Екатерины Медичи и её сына, короля Карла IX, в вопросах соблюдения Эдикта о примирении (Эдикта Сен-Жерменского 1570 года), который должен был закрепить мир между католиками и протестантами.

Глав