Читать онлайн Антистресс для родителей. Ваш ребенок идет в школу бесплатно

Раннее развитие ребенка – где проходят границы разумного?

Итак, ваш любимый малыш скоро отправится в школу, и вы с трепетом (гораздо большим, чем сам виновник торжества!) ждете этого момента и, конечно, стараетесь подготовиться как можно лучше – ничего не забыть, ничего не упустить, учесть все нюансы, подстелить соломки, где только возможно (именно поэтому вы и читаете эти строки), в надежде, что в этой книге найдется полезная и интересная информация, которая поможет вашему малышу и вам самим справиться с новым сложным этапом в жизни.

И это, безусловно, правильно. Главное при этом понимать, что подготовка к школе и учеба в ней должны быть в радость, процесс узнавания нового должен приносить удовольствие, а жизнь класса – это не только расписание уроков, но еще и новые друзья, и новые интересы…

Однако в наш ориентированный на победу стремительный век во главе угла нередко стоит не это, а нечто совсем другое: каких успехов ребенок добьется в школе.

Видимо, поэтому некоторые мамы и папы начинают подготовку к учебе не в последнее предшкольное лето, и даже не за год до события, а гораздо раньше: множество родителей готовы начать обучение своего ребенка чтению, счету и письму без преувеличения с грудничкового возраста. Большинство таких экспериментов, как правило, обрушиваются на голову первенцев молодых амбициозных мам (реже инициатива исходит от пап).

Однако все же имеет смысл привести в соответствие с основами детской психологии и физиологии ответ на вопрос о том, «когда же начинать».

Собственно раннее развитие, согласно японскому автору Масару Ибука[1] и его идее «после трех уже поздно», состоит в том, чтобы создать базу для дальнейшего обучения ребенка, посеять в нем уверенность, что познавать – интересно и увлекательно, что мир удивителен и полон открытий. Ведь исследования показали, что интенсивное развитие клеток головного мозга происходит именно в первые годы жизни и поэтому именно в этот период он требует интенсивной стимуляции. Кроме того, до трех лет важно не «задавить» детскую инициативу, не загасить познавательный инстинкт – именно в этом и состоит суть раннего развития малыша – а вовсе не в том, чтобы рассматривать ребенка как некий овощ, который необходимо «нафаршировать» информацией.

Согласно убеждению древнегреческих мыслителей, «ребенок – факел, который надо зажечь, а не сосуд, который необходимо наполнить». Авторство высказывания приписывают Сократу, однако в XX в. эту светлую мысль старался донести до педагогических масс В. А. Сухомлинский, поэтому данное утверждение нередко приписывают и ему. Так или иначе, очень важно уловить разницу и следовать именно этому принципу, воспитывая малыша.

Всем известен постулат о том, что дети пишут картину мира с нас, взрослых, поэтому, если мы хотим вырастить всесторонне развитую личность, необходимо в первую очередь совершенствовать себя, а не ребенка. Дети тянутся за родителями, копируют их привычки, действия и образ мыслей, поэтому раннее развитие ребенка состоит не столько в том, чтобы его чему-либо специально учить, сколько в том, чтобы развиваться вместе с ним. Эта идея является основой педагогического подхода Лупан Сесиль, изложенного ею в замечательной книге «Поверь в свое дитя»[2].

Необходимо определиться и с приоритетами: если во главе угла «научить», выработать навык – это амбиции родителей и не более того. Если же упор делается на побуждение ребенка к познанию, на выработке познавательной активности – это конструктивный подход, достойный уважения.

Огромная разница именно в том, от кого исходит познавательная инициатива: от самого ребенка или от родителей? Если малыш хочет научиться читать или считать САМ, если он «зачитал» уже несколько малышовых книжек и пересчитывает даже конфеты в коробке – значит, это ЕГО интерес. Если же мама, начитавшись статей в журналах, в год с небольшим усаживает его за азбуку – это ЕЕ инициатива.

Не надо все делать за ребенка, оставьте ему шанс прожить жизнь по собственному сценарию, а не по навязанному родителями. Ребенок сам в праве выбрать, на что и когда обратить свое внимание.

Помните, если какой-то процесс «не идет», какая-то деятельность малышу явно не по вкусу, не настаивайте, займитесь чем-либо другим. В конце концов, раннее развитие не стоит понимать слишком однобоко – как обучение чтению, счету и письму. Это еще и развитие общего кругозора, логики, силы, ловкости, воображения, умения воспринимать прекрасное…

При этом следует учитывать еще один важный момент: раннее развитие должно происходить в соответствии с природными наклонностями ребенка. Проведу аналогию со школьным возрастом – «физику» нечего делать в специализированном классе для «гуманитариев», равно как и наоборот, поэтому если малыш не хочет пока писать палочки, пусть рисует картины красками (разовьется мелкая моторика и воображение), со скрипом даются буквы – придумывайте с ним фантастические истории и рассказывайте их вслух (этим вы поспособствуете развитию речи и фантазии), или учите стихи (натренируете память).

Что касается конкретики, то начнем, пожалуй, с любимого родительского занятия – обучения чтению.

Конечно, умилительна картина, когда двухлетний малыш воспроизводит алфавит. Тем не менее, надо понимать, что всему свое время. Ребенок готов учиться чтению тогда, когда он начинает ЧЕТКО говорить. То есть правы большинство педагогов (П. Б. и Л. А. Никитины[3], Н. А. Зайцев[4] и многие другие авторы) – начинать обучение чтению имеет смысл тогда, когда дети имеют вполне развитую речь. Все малыши разные, и не стоит паниковать, если вам кажется, что ваше чадо в чем-то вдруг не оказалось «впереди планеты всей». Перфекционизм – опасное воспитательное кредо, ведь если родители слишком давят, можно получить и обратный результат: отвращение к чтению и учебе вообще.

Просто получайте удовольствие от занятий с вашим ребенком. Неужели вы меньше будете его любить, если он не выучит буквы по первому вашему требованию?

Некоторые малыши готовы начать обучение чтению уже к двум годам, но таких очень и очень немного, большинство деток «созревают» к трем-четырем, а некоторые – только к пяти-шести годам. При этом нужно понимать, что сравнивать детей друг с другом недопустимо. То, что рано для одного, – вполне своевременно для другого, однако наличие в доме «вундеркинда» не повод смотреть свысока на менее «продвинутых» детишек.

Важно обратить внимание, что «начинать обучение» – означает начать учить буквы и узнавать целые слова, превратив это дело в увлекательный процесс: к примеру, можно развесить везде веселый алфавит (непременно с картинками), подписать все предметы в доме, организовать с малышом переписку и даже сочинить для него книжку (тут уж на что хватит вашей фантазии). Однако читать «запоем» ребенок все равно будет позже.

Кроме того, следует учесть: ребенок, который учится читать до 3 лет, и тот, что учится после этого возраста, – делают это принципиально по-разному. В первом случае – за счет памяти, во втором – за счет абстрактного мышления. Ведь лет до 3 в силу того, что это самое абстрактное мышление еще не сформировалось, малыш еще не и способен понять, что вот этот значок означает букву А, а эта закорючка – цифру 3… Таковы особенности развития головного мозга, и, какими бы ни были амбиции родителей, «выше головы» не прыгнешь. Мы ведь не учим ребенка ходить сразу после рождения, понимая, что организм не готов. Почему же такого понимания нет в отношении развития психики и интеллекта?

С другой стороны, начинать обучение буквам после 7 тоже поздновато – ребенку в 7–8 лет учиться читать на порядок сложнее, чем 4–6-летнему. Поэтому не зря современные школы требуют от поступающих в первый класс хотя бы чтения по слогам.

Итак, возрастной интервал понятен – в среднем между 3 и 6 годами. Спешить, как и откладывать, здесь ни к чему.

Но помните: если вы хотите вырастить своего ребенка читающим, он ежедневно должен видеть вас с книгой, причем не только в те моменты, когда вы «просвещаете» его, а тогда, когда читаете лично для себя. Малыш должен осознать, что чтение в вашей семье – естественный способ проводить свободное время, что обсуждение прочитанного – увлекательное занятие для всех, и – главное – что с читающим человеком очень интересно общаться! Не верит? Пусть расскажет приятелям во дворе недавно прочитанную книгу – всеобщее внимание гарантировано!

Рассмотрим теперь такой аспект, как готовность малыша к письму.

Большинство добросовестных специалистов рекомендуют «обычным» родителям (не учителям) до 6–7 лет не учить ребенка писать прописные буквы (именно прописные, а не печатные). Вместо этого необходимо готовить руку к письму, то есть в игровой форме учиться рисовать элементы, которые потом пригодятся для написания букв. Если родители не являются педагогами соответствующего профиля и нет уверенности, что это будет сделано правильно, учить писать лучше не начинать, поскольку переучивать намного сложнее.

Разница в том, что готовить ручку к письму – это одно, а учить писать – совсем другое. И в среднем до 6 лет это делать преждевременно. Мускулатура и строение кисти еще не готовы, но именно к 7 годам полностью формируется физиологическая база: рука ребенка до этого возраста просто не готова к такого рода нагрузке, как не готов сидеть ребенок в 2 месяца или ходить в полгода.

При рисовании и при письме письменными буквами задействованы различные группы мышц руки. Если замечали, даже рисунок ребенок осваивает «этапами» – в совсем малышовом возрасте ручка движется «от плеча», позже – «от локтя» размашистыми движениями, и лучше всего рисуется детишкам на больших пространствах. Потому-то они так любят рисовать на стенах – именно так им удобнее всего (кстати, отучить легко – купите детский мольберт или вешайте на стены большие листы, разрешая рисовать только там). Потом приходят более точные движения. Но все равно лет до 6–7 ребенок рисует не пальчиками, а всей кистью. Поэтому – да, многие детки умеют писать печатные буквы, но письменные – это совсем другая техника исполнения.

Кроме того, для письма необходимо полное развитие ВСЕХ мышц кисти, а еще – умение правильно ориентироваться в графическом пространстве. Чем больше малыш занимался лепкой, вырезанием, раскрашиванием, тем легче ему будет научиться писать.

А учителя (хорошие учителя!) борются не за красоту почерка, а за легкость обучения слитному письму – это разные вещи.

Итак, милые мамы и уважаемые папы, вы уже, наверное, поняли: в сложном и ответственном деле обучения не может быть никаких ориентиров на «нормы» и, тем более, – на достижения чужих детей. Ориентируйтесь только на своего ребенка: его желания, его склонности и предпочтения должны вести вас в этом море, а отнюдь не собственные амбиции. Успехов!

Возраст первоклассника – 6 лет или 7?

Ежегодно множество родителей задается вопросом: в каком возрасте отдавать ребенка в школу?

В пользу раннего поступления в школу – с 6 лет – приводится в последнее время множество аргументов: «он/она – очень развитый ребенок», «мальчику лучше пойти с 6 лет, чтобы успеть поступить до армии», «дочка моих знакомых пошла с шести – и ничего», – и еще множество других резонов.

Среди них достаточными основаниями для поступления в школу с 6 лет можно назвать следующие:

– ребенок действительно хорошо читает, считает и, возможно, даже пишет;

– ребенок здоров, он не относится к часто болеющим (более 5 раз в год) детям, то есть у него крепкий иммунитет, нет хронических заболеваний и уж тем более нет таких особенностей развития, как гиперактивность, синдром дефицита внимания (имеются в виду проблемы с концентрацией и восприятием информации), аутизм, задержка психического развития и прочие подобные нарушения;

– ребенок хорошо социально адаптирован, он легко налаживает контакты и (желательно) имеет опыт посещения детских дошкольных учреждений (от детских садов до школ раннего развития – то есть любых детских коллективов);

– ребенок хорошо ориентируется в окружающем мире, знает полные фамилию, имя и отчество родителей, их род занятий, свой адрес, телефоны родительские и домашний, понимает назначение школы и правила учебы в ней;

– ребенок хорошо владеет речью, не заикается, достаточно четко произносит все звуки, имеет достаточный для своего возраста словарный запас;

– у ребенка адекватная самооценка, низкая тревожность и утомляемость, невысокая эмоциональная возбудимость, развитая самостоятельность;

– класс будет вести очень грамотный, добрый и понимающий педагог;

– дорога в школу не слишком долгая, не более 20–30 минут, иначе ребенок устанет еще до начала учебного дня.

Внимание, родители: только при сочетании ВСЕХ вышеперечисленных факторов поход в школу шестилетки будет оправдан.

Необходимо трезво и объективно взвесить свои возможности. Например, если ребенок отлично считает, это еще не показатель школьной зрелости. Может ли он удерживать внимание на ОДНОМ и том же предмете в течение не менее 15 минут? Так ли хороши его успехи в письме, как и в математике? Пишет ли они печатными буквами или же прописными? (А это колоссальная разница: если малыш пишет печатными буквами, не факт, что он готов к воспроизведению тех элементов, которые предусмотрены в возрасте 7 лет – ведь, как мы уже говорили, именно к этому возрасту окончательно «созревает» мелкая моторика кисти и пальчиков). И вообще – хочет ли он сам в школу?

Кроме того, важен момент: развитый ребенок и готовый к школе ребенок – это не одно и то же. Обученность – это те умения и навыки, которым ребенка обучили: умение писать, читать, считать. Интеллектуальное же развитие – это некий умственный потенциал, способность ребенка к самостоятельному обучению, к решению проблемных задач. Например, задач по адаптации в новом коллективе и к требованиям посторонних, но значимых взрослых; задач по упорной и самостоятельной работе над чем-то трудным, не дающимся сразу и требующим усилий.

Таким образом, обученность и общий уровень развития – в том числе и эмоционального – это отнюдь не синонимы!

И, кроме всего прочего, помимо обучаемости и усидчивости, есть еще такой важный фактор, как здоровье и адаптируемость к иммунной нагрузке. То есть первоклассник должен быть настолько физически и имунно силен, чтобы, попав в класс с 20–30 другими детьми, иметь силы отработать свой рабочий день, да еще и противостоять неизбежным в большом коллективе инфекциям.

И родители, и учителя начальных классов должны помнить, что у шестилеток еще существуют значительные трудности с произвольным поведением, то есть с таким, как требуется (а не как хочется). Да, в 6 лет ребенок уже может какое-то время управлять своим поведением, осознанно идти к поставленной перед ним цели, но он пока еще очень легко отвлекается от своих намерений, переключаясь на что-то интересное, неожиданное, новое.

Авторитарный стиль общения с шестилетками не просто нежелателен – он не допустим, поскольку вместо понимания школьных правил возникают удивление, обида и главное – боязнь ошибиться в следующий раз.

Как отмечают И. Ю. Кулагина и В. Н. Колюцкий в своей книге «Возрастная психология»[5], если шестилетний ребенок все же попадает в формализованную систему школьного обучения, в которой недостаточно учитываются его возрастные особенности, в первую очередь ухудшается состояние здоровья: появляются головные боли, утомляемость. Общая слабость (поскольку уменьшается количество гемоглобина в крови), возможно снижение веса и падение остроты зрения. Такой первоклашка начинает часто болеть, понижается его и так невысокая работоспособность, что, конечно, негативно сказывается на учебе. В отдельных случаях могут возникнуть даже неврозы и школьная дезадаптация.

Проведенное под руководством Д. Б. Эльконина[6] исследование школьников показало, что у шестилетних детей в первом классе быстро формируется умение подчиняться правилам поведения, однако при этом преобладает не осознанность, не удовлетворение от соблюдения этих правил, а боязнь их нарушить. Конечно же, как следствие у детей повышается тревожность и снижается уровень эмоционального комфорта. В то же время у большинства семилетних первоклассников таких адаптационных проблем не наблюдается.

Как бы там ни было, но следует отметить, что все шестилетние первоклашки переживают трудности адаптации в школе. Они испытывают не только физическое, но и психологическое напряжение и утомление. Часть детей становятся вялыми и слезливыми, у них нарушаются сон и аппетит; проблемы же других заключаются в том, что дети перевозбуждаются, становятся раздражительными и вспыльчивыми.

Конечно, в большинстве случаев, если учитель опытен и профессионален, а родители понимающие, психологическая напряженность обычно начинает уменьшаться уже к концу второй четверти. Однако, увы, не всегда все складывается благополучно. И иногда период трудностей затягивается до конца первого класса, в особо сложных случаях переходя в школьную дезадаптацию (неприятие школы как таковой и себя в роли ученика), речь о которой пойдет ниже.

Тем не менее, мы понимаем, что все дети разные и что создаст проблемы для одного, не вызовет затруднений у другого.

Что же делать? Возможно ли определить, готов ли к школе именно ваш ребенок?

Существуют методики определения так называемой «школьной зрелости», согласно которым в баллах оценивается готовность ребенка к школьному обучению. Если вы сомневаетесь в его силах и подготовленности, сходите на консультацию к детскому психологу и проверьте потенциал своего чада. В случае, когда по вашим ощущениям и согласно заключению психолога ребенок к школе полностью готов, нет причин не пойти туда. Но если нет – стоит все же подождать, пока организм окрепнет и наберется сил, а нервная система созреет.

В последний предшкольный год следует уделить внимание укреплению здоровья будущего первоклассника, а также расширению его кругозора и общего развития. Будет просто прекрасно, если родители найдут время и возможности для обучения ребенка основам чтения, счета и письма, либо своими силами, либо в детском учреждении: это значительно снизит нагрузку на малыша в «большой школе».

Как правило (без натяжек и без учета родительских амбиций, искажающих картину), реально к обучению с 6 лет готовы не более 10 % детишек. Остальным все же лучше идти в школу в традиционное время, какие бы резоны ни приходили на ум родителям, потому что от успешности адаптации к школе зависит очень и очень многое: ощущение успешности своей личности у самого ребенка, его самооценка, причисление себя к «удачливым» или же к «неудачникам»…

Поэтому, вместо того, чтобы руководствоваться мыслями об успехах детей друзей и знакомых или же соображениями об армии, относящимися к туманному будущему, лучше трезво оценить настоящее и обеспечить своему ребенку удачный старт в эстафете длиной в целых 11 лет.

Как выбрать школу для будущего первоклассника?

Итак, ваш ребенок больше не малыш-дошкольник и готовится принять новый статус – школьника, первоклассника.

Первый школьный год – период ничуть не менее сложный, чем первый год жизни ребенка. А значит, чрезвычайно важно обдуманно подойти к выбору школы, чтобы и этот год, и все последующие прошли для вашего ребенка успешно, светло и легко, а не со слезами, неудачами и нежеланием ходить в школу, все более усугубляющимся от класса к классу. Ведь наша задача – превратить ближайшие 11 лет жизни ребенка в увлекательное путешествие в страну знаний, а не в отбывание тягостной повинности.

Начать надо с главного: с оценки интеллектуального потенциала ребенка. Родители должны трезво оценить уровни способностей, умений, общей школьной зрелости своего чада. Следует помнить, что все это не одно и то же.

Не старайтесь навязать ребенку тот образовательный уровень, который он «не потянет». Если вы понимаете (либо не признаете, но об этом вам сообщили педагоги и психолог на собеседовании), что ребенок в силу уровня своих возможностей просто не справится с очень сложной программой спецшколы с «уклоном», не мучьте его, себя и учителей. Надеясь, что ребенок, стоя на цыпочках, все же дотянется до предложенной вами высокой планки, вы рискуете получить обратный эффект: ребенок возненавидит и школу, и учителей, и сам процесс обучения, а возможно, изменится его отношение и к вам, обрекшим его на непосильный труд. Хуже того, он может навсегда принять на себя роль неудачника, проникнуться ощущением неуспешности, и тогда все оставшиеся школьные годы будут для него каторгой. Вероятность достижения этого эффекта куда выше вероятности чуда, при котором интеллектуально средний ребенок вдруг легко освоит программу для одаренных детей.

Кроме того, постоянная учеба «на пределе возможностей» может негативно сказаться на состоянии здоровья малыша, то есть высока вероятность появления психосоматических заболеваний – от общего ослабления иммунитета и постоянных ОРЗ до более сложных случаев вроде расстройств нервной системы.

Если вы не хотите подобного для своего ребенка, адекватно оцените уровень его способностей и не пытайтесь запихнуть среднего по уровню интеллекта малыша в «сильную, продвинутую» школу. Не ломайте маленькому человеку жизнь, ведь она состоит не только из успехов в учебе и не только интеллект может быть достоинством вашего ребенка. Любите его таким, каков он есть, безо всяких условий вроде «вот если ты будешь….», не пытайтесь сделать из него того, кем он не является.

Имейте в виду, что столь же пагубное влияние окажет слишком «средняя» школа на ребенка с развитыми способностями и сильным интеллектом. Ему там попросту будет скучно, неинтересно – эффект будет достигнут точно такой же: отношение к учебе сформируется негативное и работать в полную силу он не станет. А интеллект, не развиваясь, чахнет, поэтому если в 7 лет ребенок «блистал», то это не значит, что таковым же он останется и в 10 лет, и в 17. Ум – это огонь, без топлива и без работы над ним он просто гаснет.

Следующий момент: определение склонностей ребенка. Часто родители пытаются слишком рано определить будущее малыша в плане направленности – гуманитарной, математической или естественнонаучной, – отдавая его в соответствующую «профильную» школу. Увы, чаще всего она оказывается соответствующей отнюдь не склонностям самого ребенка, а представлениям его родителей на тему «кем быть».

Однако обучение ярко выраженного гуманитария в школе с математическим уклоном, так же как и попытки сделать лингвиста из математика, заранее обречены на провал с теми же последствиями, которые описаны абзацем выше: интерес к учебе пропадает.

Поэтому помните: первый класс не время для профессионального самоопределения. Ребенок еще проявит свои наклонности, и вопрос о специализации образования лучше ставить в средних, а то и в старших классах. То есть в «профильную» школу никогда не поздно перейти попозже, а на начальном этапе приоритеты должны быть другими.

Продолжим разговор о них.

Следующий кардинально важный момент – первый учитель. Какой бы замечательной ни была «школа вообще», но личность первого педагога накладывает неизгладимый отпечаток и формирует первое (самое важное!) впечатление. Если первая учительница несет детям не только знания, но и свет, и тепло – успешность в учебе будет выше даже у самых трудных детишек. Или хотя бы сформируется позитивное отношение к школе и к учебе – а это уже очень немало.

Если же она суха, строга или просто не подходит вашему ребенку по темпераменту, поищите другие варианты. Даже то, что «фрекен Бок» является заслуженным учителем Российской Федерации, считается прекрасным методистом и имеет огромный стаж, не должно сбивать вас с толку. Вашему ребенку не оценить этих достоинств, а вот вкус к учебе такой человек может отбить наверняка. Ведь по-настоящему хороший учитель – теплый человек, любящий детей гораздо больше, чем свой предмет, и интересующийся детьми более, чем своими профессиональными успехами.

Отдельный момент – несовпадение темпераментов. Ваш ребенок может быть живым, как ртуть, непоседой, а учительница – флегматичной, либо наоборот: она – быстрая, веселая, а ваш ребенок – медлительный, что называется, «тугодум». В случае столь явного несовпадения, особенно если уровень профессионализма учителя не очень высок, ребенку придется сложно.

Как же выяснить, подходит ли вам учитель? Есть 2 способа: «сарафанное радио» и «на собственной шкуре».

Первый способ заключается в расспросах родителей, чьи дети уже учатся в этой же школе у того педагога, который набирает первоклашек в будущем учебном году. Еще лучше было бы поговорить и с самими маленькими учениками: нравится ли им учеба, учитель, хорошо ли им в школе?

Второй способ – посещение «подготовительных курсов», которые имеются практически при любой школе. Обычно подкурсы ведут те самые учителя, которые берут первоклашек. Таким образом и ваш малыш, и учитель имеют возможность присмотреться и притереться друг к другу, а если выяснится, что «несовместимость» налицо, еще не поздно перейти в другую группу (порасспросив родителей или завуча начальной школы – кого бы они порекомендовали вашему ребенку, исходя из его личностных особенностей).

Есть и много других факторов, которые обязательно следует учесть, выбирая школу: это и ее близость к дому, и стоимость обучения, и вопрос о том, государственное или негосударственное образовательное учреждение выбрать, и так называемый «контингент» учащихся и учителей, и образовательная программа, и состояние школы, и техническая ее оснащенность, и наличие групп продленного дня – речь об этом пойдет ниже.

Важным условием удачного выбора школы является ее близость к вашему дому. Даже самая прекрасная школа, если она находится в часе (а то и больше) езды, не оправдает возложенных на нее надежд: ребенок будет приезжать туда уже уставшим, и продуктивность его занятий будет значительно снижена. А если вы добираетесь туда не на машине, а на общественном транспорте, положение еще хуже (кроме того, при этом ребенок подвергается дополнительному риску инфицирования в периоды эпидемий гриппа). Оптимальное время, которое допустимо потратить на дорогу до школы, около получаса.

Имейте в виду: многие школы имеют вторую смену, а значит, занятия начинаются в них в 8 утра. Посчитайте сами, во сколько же должен встать ваш ребенок, чтобы вовремя туда добраться. Если ваш малыш – «жаворонок», возможно, это и не будет проблемой, но их на земле не более 40 %, остальные – «совы» (включающиеся в работу поздно) и аритмики (которые являются «пограничным» вариантом)…

Нередко случается и так: школа недалеко, устраивает вас по всем параметрам, однако территориально вы к ней не относитесь (каждая школа имеет определенную «закрепленную за ней» территорию – близлежащий микрорайон), либо вы вообще зарегистрированы в другом населенном пункте, хотя постоянно проживаете там, где планируете учить своего малыша.

В этом случае помните, что российское законодательство не допускает зависимости осуществления права детей на образование от регистрации по месту жительства родителей, то есть отсутствие таковой не может быть основанием для отказа в приеме в образовательное учреждение. По словам руководителя Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки В. А. Болотова (письмо от 24.07.2006 № 01–678/07–01 «О праве детей на образование в Российской Федерации»), «неправомерно включение в перечень документов, представляемых при приеме детей в образовательное учреждение, справки о регистрации в органах внутренних дел и наличия гражданства Российской Федерации».

Если администрация выдвигает подобные требования, не бойтесь напомнить о том, что в соответствии с законодательством РФ права и свободы граждан не подлежат ограничению на основании регистрации по месту жительства. Статьей 43 Конституции РФ провозглашено право каждого на образование. Законом Российской Федерации «Об образовании» (ст. 5) гарантировано право на образование независимо от места жительства. Если не хотите ссориться, в крайнем случае можно все же и предъявить запрашиваемые документы, подтверждающие факт вашего проживания хотя бы в этом же районе или городе: свидетельство о праве на собственность, к примеру, или документ о регистрации (даже временной) по месту пребывания (оформляется в районном отделении ПВС).

Если требования администрации кажутся вам неправомерными и абсурдными, попросите выдвинуть их в письменном виде, заверив печатью учреждения и подписью должностного лица: практика показывает, что в половине случаев требования «снимаются». Администрация тоже прекрасно понимает, где пролегает юридическая граница их полномочий.

Но если школа продолжает стоять на своем – напишите в окружное управление образования (при них существуют комиссии по рассмотрению заявлений родителей при отказе приема в первый класс), в Рособрнадзор, да хоть в суд или в районную прокуратуру заявление с просьбой проконтролировать ситуацию. Ведь закон на вашей стороне.

Перечень документов, которые в рамках законности могут от вас потребовать, таков:

1) заявление от родителей с просьбой принять ребенка в данную школу;

2) если предусмотрено уставом образовательного учреждения, подписанный контракт на обучение (его выдадут на месте);

3) ксерокопия свидетельства о рождении ребенка;

4) ксерокопия паспорта хотя бы одного из родителей;

5) медицинская карта ребенка – форма 026/у-2000 (или справка из поликлиники, или от заведующей детским дошкольным учреждением о том, что карточка на оформлении);

6) копия страхового полиса ребенка (последнее не везде обязательно, но в школах, к примеру, Москвы и Московской области этот документ необходим).

Все! Остальное – незаконно.

Однако хотелось бы предупредить о грядущих трудностях родителей-«антипрививочников»: как видите, для приема в школу медкарта необходима, но без наличия всех необходимых прививок у ребенка вам просто могут ее не выдать в детской поликлинике. Поэтому, если уж вы так упорны в своем желании не вмешиваться в естественный ход событий в плане здоровья своего малыша, советую вооружиться терпением и проконсультироваться у хорошего юриста.

Однако помните: войны с администрацией могут быть выиграны вами, но проиграны вашим ребенком – так или иначе, в школе он останется с ними один на один и вряд ли выстоит в борьбе со взрослыми, которые уже заранее настроены против него… Поэтому если вас категорически не хотят видеть в выбранной вами школе, лучше не упорствуйте: душевное благополучие вашего ребенка важнее, чем принципы и выигранные судебные процессы. Слишком высока вероятность, что проигравшая администрация отыграется на вашем малыше…

Конечно, не в последнюю очередь следует подумать о стоимости обучения. К этому вопросу надо подходить, руководствуясь исключительно здравым смыслом.

Обычно в случае «дорогой школы» речь идет о негосударственной (частной) гимназии или лицее с экономическим, языковым, гуманитарным, экологическим, военным, техническим или каким-либо еще «уклоном».

Если школа государственная, то официальная плата за обучение с ребенка не взимается. Однако все равно будьте готовы к разнообразной «помощи школе» в виде окон, школьных досок, парт и как минимум цветочных горшков. В частном учебном заведении «такса» может быть весьма высокой – от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч в месяц. Да, в таких школах обычно «богато» – отлично отремонтированное помещение, дорогая хорошая мебель, хорошо оборудованные классы и спортзалы, отборное питание, нередко – школьный автобус, который отвезет от порога и к порогу же доставит, и почти наверняка подразумеваются группы «полного дня» (часто за отдельную плату).

Однако есть несколько подводных камней.

Во-первых, соответствует ли уровень доходов вашей семьи «уровню» школы? Если да, не читайте этот абзац, но если нет, задумайтесь, стоит ли отдавать в буквальном смысле последние деньги и из кожи вон лезть, чтобы обеспечить ребенку «достойное общество» и «возможность устроиться в жизни». Обучение в «пафосной» школе не гарантирует на самом деле ни того, ни другого.

Во-вторых, подумайте, как будет себя чувствовать ваш ребенок в школе, куда почти всех привозят на дорогой машине, где практически у всех уже в первом классе «крутые» телефоны, среди детей, которые в свои годы успели побывать не в одной стране, как он будет приглашать в гости в свою маленькую «хрущевочку» одноклассников – обитателей особняков? Вы уверены, что найдете нужные слова, такт, терпение и сумеете дать мощную компенсацию, чтобы ребенок чувствовал себя нормально в таком обществе?

И более того, уверены ли вы, что ценности этого общественного слоя – это именно те самые ценности, которые вы хотели бы видеть в качестве ориентиров в жизни у вашего ребенка?

В-третьих, нередко в таких школах исповедуют подход «кто платит, тот и заказывает музыку». Это не добавляет ни знаний ребенку, ни моральных достоинств, и ухудшает общий «климат» процесса обучения. Родители, сами учителя и порой даже дети придерживаются точки зрения, что «за такие деньги вы должны вокруг ребенка хороводы водить, а не двойки ставить». И в результате уровень знаний не соответствует оценкам в табеле, что дополняется рано формирующимся цинизмом у ребят.

И в-последних, уверены ли вы в своем финансовом будущем? Есть ли у вас твердые основания полагать, что на протяжении ближайших не говорю уж 11, но хотя бы 4 лет (это время обучения в начальной школе: в этот период лучше не «прыгать» из школы в школу, так как ребенку слишком сложно будет адаптироваться) вы сможете выделять из семейного бюджета весьма ощутимую сумму? В условиях нынешней нестабильности за всех твердо и без тени сомнения ответивших «да» можно только порадоваться.

У проблемы «контингента» есть и другая сторона: как быть, если практически все окрестные школы, что называется, «оставляют желать лучшего», если педсостав, по общему мнению, слаб, а детский коллектив – весьма специфичен, скажем так?

Здесь выход один: все же возить ребенка в более удаленную, но хорошую школу, несмотря на то, что дальние поездки нежелательны для малышей.

Увы, никто не отменял справедливости пословицы «С кем поведешься – от того и наберешься», и очень быстро даже способные и талантливые детки, попадая в среду, где учеба не представляет никакой ценности, непрестижна среди сверстников и/или где требования невысоки, перестают тянуться к знаниям и не поднимаются на ступенечку выше, а спускаются, к сожалению, вниз.

Следует иметь в виду, что как бы вы ни старались, но социум имеет на ребенка очень большое влияние, особенно в школьном возрасте, когда семья и ее ценности – уже не единственный свет в окошке.

Важным фактором является выбор образовательной программы, по которой будет учиться ваш ребенок. Не считая экзотичных авторских вариантов, в основном выбирать родителям приходится из такого набора: «Программа 2100», программа «Россия 2000», «Программа Занкова». Можно долго говорить о плюсах и минусах каждой из них, но важно понять главное – дело не в программе, а в том, насколько:

а) учитель владеет ею (и это особенно важно для программы Занкова: неумелый учитель и в рамках других программ может навредить первоклашке, но именно в этой программе просчеты и низкий профессиональный уровень ударят по ребенку сильнее всего);

б) она подходит именно вашему ребенку (к примеру, ориентированная на развитие логики программа 2100 не слишком подойдет гуманитарию, которому лучше остановить свой выбор на нравственно-ориентированной программе «Россия 2000»).

Наличие группы продленного дня – также не последний по значимости момент. Если вы работаете и ребенка некому будет забрать после занятий (то есть около 11–12 часов), продленка – ваше спасение. Увы, она есть не везде, и даже там, где есть, требует предварительной записи – так что не забудьте еще на собеседовании поинтересоваться этим моментом у администрации и в случае необходимости попросить включить вас в список. Не поленитесь узнать, что входит в расписание группы продленного дня, как дети будут питаться, где гулять и делать домашние задания, кто ведет эту группу и во сколько ребенка необходимо забрать. Учителя не могут сидеть с вашим ребенком до 9 вечера…

Еще один момент, на который следует обратить внимание, – это состояние школы и ее техническая оснащенность. Внимание, родители: не всегда прекрасный ремонт соответствует столь же высокому качеству образования, которое можно в этой школе получить, и благоприятному морально-психологическому климату.

Однако не стоит впадать и в другую крайность: состояние школы все же играет важную роль. Необходимый минимум условий должен быть – ведь обучение ребенка в плохо оборудованной школе тоже не слишком способствует созданию соответствующего настроения и желания туда ходить, особенно это касается малышей, которым очень хочется яркости, комфортности и праздничности окружающей обстановки. Кроме того, иногда обучение в школе, здание которой обветшало, просто опасно для здоровья.

Приветствуется наличие в школе спортивных секций, кружков по интересам, бассейна. При прочих равных условиях у такой школы, конечно, будет преимущество.

Ну и последний вопрос – охрана школы. Практически во всех школах в настоящее время имеются охранники, и тот факт, что вас не пускают в школу, – это скорее плюс, чем минус, поскольку означает, что не имеющие отношения к учебному процессу люди в школу не попадут, да и дети с уроков не сбегут: если уж вы доставили чадо в школу, школа отвечает за его безопасность на весь период учебного времени.

Однако охранник – не тюремщик: забрать ребенка с уроков в случае крайней необходимости вы всегда имеете право – под расписку, и сам ребенок может уйти с уроков (к примеру, в случае ухудшения самочувствия), если администрация свяжется с вами и вы дадите «добро».

Ну а если в школе ваш ребенок еще не учится, а посмотреть ее вам хотелось бы – и эта проблема решаема: в любом учебном заведении существует День открытых дверей, во время которого вам все покажут, расскажут и дадут ответы на все волнующие вас вопросы, включая те, которые здесь не затронуты.

Ну а как подготовить своего ребенка к первому классу, об этом я расскажу в следующей главе.

Тестирование будущего первоклассника – что это такое и для чего необходимо?

Когда начинается «горячая» пора зачисления детей в школы, многих родителей волнует вопрос школьного тестирования будущих первоклассников: что это такое и как к нему подготовиться?

Отмечу сразу: согласно законодательству РФ школа не вправе принимать или не принимать ребенка по результатам тестирования (как не вправе и проводить это тестирование без письменного согласия родителей).

Это нарушает права ребенка на получение образования, оговоренные статьей 43 Конституции РФ и Законом Российской Федерации «Об образовании».

Однако школы все же практикуют проведение тестового собеседования перед поступлением в 1 класс. Но не в качестве основания для приема или неприема ребенка в школу, а для ориентации учителей: чтобы понять, какие у малыша сильные и слабые стороны, что придется «подтянуть», каков общий уровень подготовки ребенка и каковы уровни его психологической, интеллектуальной, личностной и социальной готовности к обучению.

О том, что собой представляют и как они оцениваются, мы и поговорим в этой главе.

Психологическая зрелость проявляется в степени развития кругозора, произвольности в общении со взрослыми и сверстниками (т. е. в умении управлять в определенной мере своими «хочется», согласуя их с «надо»).

Как это определяется в ходе тестирования?

Ребенку предложат пройти тест для определения уровня развития тонкой моторики руки, умения подражать образцу и сосредоточенно, не отвлекаясь, работать некоторое время:

1) нарисовать фигуру человека,

2) срисовать письменные буквы (простую фразу типа «он ест суп»),

3) срисовать группу точек.

Кроме того, этот блок подразумевает вербальный субтест, в ходе которого ребенку необходимо дать ответы на простые вопросы, показывающие его уровень ориентации в окружающей действительности: «Как зовут маму и папу?», «Можешь ли ты назвать свой адрес?», «Маленькая собака – это…, маленькая корова – …, маленькая овечка – …», «Чем похожи друг на друга белка и кошка и чем отличаются?», «Почему в автомобиле есть тормоза?», «Какие ты знаешь виды спорта?», «Чем похожи нож и ножницы?», «Какие ты знаешь дни недели? Сезоны и месяцы года?», «Чем отличается зима и весна?», «Какие животные домашние, а какие – дикие?», «Какие ты знаешь фрукты? А овощи?» Ну и так далее.

Интеллектуальная готовность к школьному обучению – это уровни развития у ребенка мышления и речи. Обучение в школе предполагает владение следующими навыками:

– способность к простейшему анализу, к установлению причинно-следственных связей;

– свободное владение разговорной речью;

– умение выстраивать несложные рассуждения;

– владение основами абстрактного мышления – понимание, что символизируют собой буквы, цифры, геометрические фигуры;

– развитие мелкой моторики;

– интерес к получению знаний и способность прилагать усилия в процессе их «добывания».

Как это определяется в ходе тестирования?

– ребенку задают обычные и логические задачки («на березе выросли 3 яблока и 2 сливы – сколько всего фруктов выросло?»);

– просят изменить существительные по роду, числу;

– предлагают составить рассказ по картинке или разложить картинки в порядке от логического начала до конца;

– просят выложить фигурки из спичек;

– дают задание посчитать от 1 до 10 и обратно;

– предлагают прочитать несколько предложений (если ребенок умеет читать);

– просят классифицировать фигуры (разложить круги вправо, треугольники влево, и т. д.);

– предлагают пройти «лабиринт» (провести зверька от полянки к домику, к примеру);

– а также дается «графический диктант» – когда ребенку выдают листок бумаги в клеточку и просят рисовать линии под диктовку: «три клеточки вниз, одна клеточка вправо, две клеточки вверх, две клеточки вправо…» – и так далее.

Личностная зрелость – это в первую очередь мотивация обучения. Формально одинаково успешны могут быть дети с совершенно разной мотивацией (учебной, социальной, игровой, статусной, мотивацией принуждения). Однако эффективность их работы, удовлетворенность ею и долговечность полученных знаний будет совершенно различна.

Кроме того, личностная зрелость – это и сформированность волевого компонента: умения самостоятельно выполнять предложенное задание и прилагать для этого усилия, сознательно и самостоятельно планировать свои действия, а также адекватность отношения к себе самому. Обращаю ваше внимание, что в этом возрасте адекватной является высокая самооценка ребенка (однако следует понимать разницу между «высокой» и «завышенной»).

Как это определяется в ходе тестирования?

С ребенком проводится беседа о школе, о том, что бы он сделал в той или иной ситуации или на месте того или иного ребенка, кого бы выбрал в друзья или с кем бы сел за одну парту из предложенных «абстрактных портретов», символизирующих различным образом мотивированных учеников. Также выявляется уровень осведомленности о школе вообще: знает ли ребенок, для чего нужна школа, что такое урок, что такое каникулы, что такое дневник и для чего нужен, что делать, если хочешь выйти в туалет, как нужно обращаться к учителю, какие отметки хорошие, а какие – наоборот.

Ну и наконец выясняется отношение ребенка к самому себе, для чего малыша просят рассказать, «какой он»: выбрать из предложенного списка качества, которые, по его мнению, к нему относятся: хороший, честный, трудолюбивый, аккуратный, умный или какой-то еще.

Социально-психологическая, или коммуникативная, готовность ребенка к школе включает три компонента: так называемые коммуникативную, социальную и языковую компетентности.

Важно умение ребенка вступать в контакт и взаимодействовать с окружающими, знать общепринятые нормы поведения и уметь считаться с ними на практике.

Как это определяется в ходе тестирования?

Ребенка просят нарисовать зеркальное отражение рисунка, раскрасить фигурки по предложенной инструкции (с акцентом на то, что продолжить рисунок должны будут другие детки), предлагают решить задачки-«ситуации».

Итак, зная примерный набор требований (а при желании в Интернете можно найти полные версии всех предшкольных тестов), вы можете потренироваться с ребенком в их выполнении заранее. Ни в коем случае занятия не должны носить характер «натаскивания на тест». Это должна быть именно выработка навыков – ведь они помогут ему в дальнейшем обучении в школе (о принципах грамотной подготовки ребенка к школе речь пойдет в следующих главах).

Результаты тестирования оцениваются в баллах (в зависимости от используемого набора тестов), по их количеству определяется так называемая степень школьной зрелости:

– очень высокая (рекомендуется обучение по усиленной программе),

– высокая и выше среднего (таких деток берут в лицеи и гимназии в первую очередь),

– средняя и ниже среднего (для них допустимо обучение в обычной, «массовой» школе),

– низкая (поступление в школу в этом случае придется отложить на год и за это время «наверстать упущенное»),

– особо низкая (в последнем случае вам порекомендуют и отложить поступление в школу на год, и пройти дополнительное обследование у специалистов).

Вы можете не внять этим рекомендациям, однако в интересах вашего ребенка все же выбрать нагрузку, адекватную его возможностям, а не вашим амбициям.

Имейте в виду, что здесь дан развернутый набор возможных вариантов. Такое полное тестирование вряд ли будет вам предложено, обычно в школах ограничиваются блоком «вопросов на общее развитие» и «интеллектуально-логическим блоком», да и все собеседование обычно занимает максимум 15–20 минут – больше детям просто не выдержать. Однако вы можете столкнуться и с «детальным анализом», особенно в учебных заведениях с серьезными требованиями и большим конкурсом. В интересах вашего ребенка пройти это тестирование, чтобы учителя адекватно определили нагрузку для него, а вы могли понять, что следует подтянуть за лето (ведь тестирования обычно проводятся весной) и над чем вам необходимо поработать, «куда расти».

Успехов!

Как подготовить ребенка к школе? Выработка необходимых умений и навыков

В предыдущих главах, посвященных проблеме выбора школы и вступительному тестированию первоклассников, затрагивались вопросы о необходимых знаниях и навыках, которыми должен владеть ребенок, поступающий в школу.

Итак, что же должен уметь будущий первоклассник?

Многие родители ошибочно полагают, что готовность к школе – это умение читать, считать и писать. Однако это лишь верхушка айсберга. На самом деле готовность к школе – вопрос значительно более обширный.

В теории ни читать, ни писать, ни тем более решать задачи ребенок уметь не должен. Во всяком случае, школа не вправе отказать ребенку в реализации его права на обучение на том основании, что он этого не умеет. Ведь, по идее, задача школы как раз в том и состоит, чтобы всему перечисленному научить. Но на практике оказывается, что лучше бы ребенку все это уже уметь, поскольку иначе ему будет сложно угнаться за темпом обучения и он будет чувствовать себя неуютно в среде «продвинутых» сверстников.

Для того чтобы помочь кандидату в первоклассники не чувствовать себя «белой вороной» и неумехой, родителям следует ответственно отнестись к процессу предшкольной подготовки и не полениться самим позаниматься с ним либо найти время и деньги, чтобы поручить это профессионалам – подготовительным курсам (лучше при школе, в которую вы планируете поступать), учреждениям раннего развития ребенка или частным педагогам и психологам.

Основные моменты, на которые вам следует обратить внимание при подготовке ребенка:

– развитие общего кругозора (лучшими способами расширить горизонт познаний ребенка являются беседы с ним «о жизни», чтение книг и их обсуждение);

– изучение букв и цифр, геометрических фигур и цветов, понятий право/лево, большой/маленький, широкий/узкий и т. д.;

– по возможности – формирование умения читать (хотя бы по слогам) и считать (хотя бы в пределах 10);

– обязательное развитие мелкой моторики, то есть занятия на развитие ловкости кистей и пальчиков. Это необходимо как для развития умения писать, так и для развития речи (оба эти центра «сцеплены» в структуре детского мозга). То есть необходимо побольше рисовать, лепить, работать с конструктором, уметь манипулировать с мелкими предметами типа бусинок, монеток, спичек, зубочисток – из них можно выкладывать картины и аппликации, нанизывать на нитку – все это развивает также внимание и усидчивость;

– тренировка памяти, то есть заучивание стишков и песен: кроме того, что это поможет блеснуть на утреннике, такая привычка сослужит добрую службу и в школе;

– тренировка умения анализировать, классифицировать: учите ребенка структурировать небольшой рассказ, выявить, что случилось сначала, что потом (причинно-следственные связи), собирать из частей картинки целое, складывать предметы по какому-либо признаку.

Однако следует помнить, что обученность ребенка не тождественна его способностям и психической зрелости. Более того, обученность не синоним также и высокой познавательной активности ребенка, ведь, как уже отмечалось выше, нередко родители воспринимают свое чадо как некий «сосуд», который следует наполнить знаниями, а не как костер, который надо зажечь.

Подходы эти принципиально разные: если выбран первый, ребенок занимает в процессе «обучения» пассивную позицию и в первом классе выясняется, что при широком диапазоне «вложенных» в него знаний его собственная готовность и желание учиться близки к нулю. Начинаются претензии родителей к учителю: «Как же так, ведь он у меня такой умный!» Но ребенок, как выясняется, ничего не может и не хочет делать по собственной инициативе, поэтому весь его багаж знаний так и лежит мертвым грузом, не принося пользы его владельцу…

Кроме того, хорошо считающий мальчик или же девочка, рассказывающая стихи страницами, могут быть, что парадоксально, к школе готовы слабо, если обладают низким уровнем психологической, личностной зрелости и коммуникативной (социально-психологической) готовности к школе.

То есть помимо запаса знаний, ребенку необходимо также:

– обладать коммуникативными и социальными навыками, то есть уметь общаться, понимать и, главное, применять в повседневной жизни морально-нравственные нормы, принятые в обществе, где он живет;

– не бояться вступать в контакты со взрослыми и сверстниками;

– уметь отстаивать свою позицию цивилизованными методами и не проявлять неуместной агрессии или, напротив, излишней боязливости и робости;

– осознавать смысл процесса обучения в школе, понимать, что дает получение знаний, каков порядок учебы в школе;

– уметь подчиняться установленным правилам, знать, что такое дисциплина и понимать ее необходимость;

– иметь положительную мотивацию, желание учиться;

– уметь целенаправленно и по своей инициативе работать над заданием, организовывать, планировать свои действия и отвечать за их последствия (к примеру, самостоятельно собирать свой портфель и следить за выполнением домашних заданий: если вы с первого класса возьмете это на свои родительские плечи, то с вероятностью 70 % эта обязанность останется на них до выпускного бала);

– иметь позитивное отношение к самому себе. Важно помнить, что помимо готовности головы не менее важна и готовность тела: нагрузка на иммунитет в первый школьный год будет серьезной, поэтому в последнее лето перед поступлением в 1 класс было бы здорово помимо учебы заняться и физической подготовкой. Ребенку необходимо много движения (в идеале – занятия в спортивной секции, которые дают помимо здоровья также и дисциплинарные навыки), свежий воздух, полноценное питание.

Если у малыша есть нарушения здоровья, необходимо обязательно проконсультироваться с врачом и получить рекомендации относительно коррекции состояния и организации процесса обучения (возможно, придется даже выбрать специальную школу).

Ребенок должен быть и по возрасту готов к учебе: имейте в виду, что в школы с углубленным изучением предметов принимают детей седьмого и восьмого годов жизни, в обычную школу – не ранее 6 лет и 6 месяцев на 1 сентября. Ребенка младше шести с половиной лет можно определить в специальное учреждение, где установлен особый режим (сон и динамическая пауза после второго урока) и обеспечены условия для его соблюдения, то есть в начальную школу-детсад. Это установлено санитарными правилами, утвержденными еще в 1999 г. А о резонности этих требований уже было сказано в главе об оптимальном возрасте первоклассника.

Итак, вооруженные всеми этими знаниями, вы легче осилите дорогу к школе. Однако помните: самое главное для первоклашки не умения и навыки, а уверенность в своих силах и в родительской поддержке, что бы ни происходило в школе.

Удачи!

Как первокласснику адаптироваться к школе?

Итак, ваш ребенок – уже школьник. Первого сентября он вместе со своими ровесниками сел за парту, получил поздравления, напутствия от учителей и старших ребят, подарки от родителей…

Однако праздник закончился, и начались будни со всеми их прелестями – ранним подъемом, обязательностью посещения занятий, нескладушками с одноклассниками и учителями…

Некоторые дети с легкостью и без посторонней помощи справляются с этими неизбежными трудностями, но есть и другие детки – те, которым адаптация к школе, ее режиму и требованиям дается ох как нелегко. Вот уже и первый класс подходит к финишной прямой, а конца-края проблемам не видно… Ребенок подавлен, родители нервничают – то ли еще будет, ой-ой-ой…

Отчего же и с кем возникают подобные ситуации? И что можно сделать, чтобы это исправить?

Для начала определимся, что же такое адаптация к школе вообще.

В психологии под этим термином принято понимать такую перестройку мышления и деятельности ребенка, которая позволяет оптимально «вписаться» в школьную среду:

– согласование своих «хочу» и школьных «надо»;

– умение выполнять задания (порой не слишком интересные и легкие для ребенка) самостоятельно;

– умение следовать школьным правилам, считаться с ними и не создавать своим поведением помех для одноклассников и головной боли для учителей;

– умение налаживать и поддерживать дружеские связи, ладить или хотя бы оптимально общаться с детьми вне зависимости от того, нравятся они ребенку или не очень;

– понимание того обстоятельства, что учеба в школе – их «работа», что ученик – это социально значимая роль.

Школьные психологи не оставляют без внимания процесс привыкания первоклассников к школе. Это делается для того, чтобы помочь тем, кому трудно, дать рекомендации родителям и учителям с целью сделать «вливание» малышей в процесс обучения и школьный коллектив более плавным и безболезненным. Для этого неоднократно проводятся тестирования-срезы, чтобы определить уровень адаптации в начале первого класса, в середине и в конце учебного года. В результате выделяют детей с высоким, средним и низким уровнем адаптации к школе.

Ребенок с высоким адаптационным уровнем любит школу, рад тому обстоятельству, что теперь он – ученик, легко учится, с интересом получает новые знания и радостно ими делится с окружающими, прилежно выполняет задания в школе и дома (причем без особого внешнего контроля и «нажима»), внимательно слушает учителя на уроке, способен что-то выучить или подготовить по своей инициативе, «сверх программы»; добросовестно выполняет «общественные поручения», легко сходится с одноклассниками. Если в двух словах, то учеба для него в радость, а не в тягость.

Ребенок со средним уровнем адаптации тоже вроде бы не прочь посещать школу, негатива и отторжения уроки у него не вызывают, он в хороших отношениях с одноклассниками и учителем, вполне способен усвоить материал, который ему предлагают на уроках, однако предпочитает работать и в школе, и дома под контролем взрослого и по его указаниям – самостоятельная работа у такого ребенка «не идет». Для него важно в школе не познание, а сам статус ученика, и он заинтересован не столько в изучении нового, сколько «делать все по правилам». Хорошо выполняет то, что является для него интересным. Если же что-то не получается или «скучно», процесс учебы стопорится и «запускается» только с помощью взрослого. Словом, таким детям нужен постоянный контроль, инициативы в получении знаний они не проявляют, у них слабо развита самостоятельность в тех делах, которые не представляют для ребят непосредственного интереса. Если с таким первоклашкой заниматься дома и следить, чтобы выполнение уроков не растягивалось на несколько часов, а в школе попросить учителя «уделить ребенку особое внимание, чтобы подвигнуть его работать», все будет неплохо, но мало у кого есть на все это время и понимание необходимости…

Однако еще большего внимания требуют дети с низким уровнем школьной адаптации. Такие дети к школе относятся негативно либо просто равнодушно, на уроках подавлены, «отсутствуют» или, наоборот, нередко нарушают дисциплину; учебный материал усваивают не полностью, самостоятельно работают с трудом и без интереса, домашние задания выполняют не всегда (и то лишь при условии контроля и нажима родных), для усвоения нового материала им нужна помощь учителей и родителей: подробные неоднократные объяснения и повторения и больше времени, чем остальным; общественные поручения эти дети выполняют без особой охоты, нередко не имеют в классе друзей-приятелей и даже не в состоянии сказать, как кого зовут чуть ли не до конца учебного года. Естественно, мало у кого наблюдается весь «букет» вышеперечисленных особенностей, но если вы заметили у ребенка хотя бы 3–4 признака, подумайте о том, что ему нужна помощь – и ваша, и педагога, и психолога.

Если оставить все как есть, речь будет идти уже о дезадаптации, а то и о так называемом «школьном неврозе», иными словами, о негативном варианте завершения адаптации к школе, о нарушении механизмов «приспособления к школьной реальности».

Дезадаптация охватывает все грани школьной жизни: и учебный процесс, и отношения с одноклассниками и учителями, и даже состояние здоровья. У ребенка образуются неадекватные механизмы приспособления к неприятной для него действительности, он не ощущает внутренней потребности учиться, воспринимает школу как навязанную ему тягостную и ненужную необходимость, «повинность» – и реагирует на эти обстоятельства попытками приспособиться – как сумеет.

Почему же это происходит и, главное, что с этим делать? Здесь может быть несколько вариантов.

В первом случае ребенок «покоряется» действительности, «ломается» ею. Ребенок понимает, что «не тянет», не справляется с новой для него ролью, но пытается приспособиться к ней, как может: выполняет все формальные требования, следует всем положенным нормам. Это относительно неплохой в смысле прогноза сценарий: если такому ребенку вовремя помочь, «подстелить соломки» в тех местах, где он пока слаб (несамостоятелен, несобран, не умеет общаться), – он сможет наладить наконец свою школьную жизнь. Учителям достаточно публично его поддерживать, родителям – помогать (а не ругать!) дома – и ребенок, почувствовав, что не все так плохо, справится рано или поздно.

В другом случае он, напротив, действует согласно воспетому Макаревичем принципу «не стоит прогибаться под изменчивый мир – пусть лучше он прогнется под нас». И гнет свою линию… То есть ребенок идет на конфронтацию с учителями, родителями и одноклассниками, бунтует против возникшей в его жизни ситуации, к которой он не в силах приспособиться. Поскольку в первом классе статус ребенка в коллективе ощутимо зависит от его успеваемости, от успешности как ученика, в результате такие дети становятся если не изгоями в коллективе, то «антилидерами», их авторитет в классе невысок, что еще более ухудшает и без того сложную ситуацию.

Третий вариант развития школьной дезадаптации характеризуется очень слабеньким развитием волевых процессов: эти дети не в состоянии согласовать «хочу», «можно» и «надо», в результате чего обучение их превращается в тяжкое бремя для учителей, помеху для одноклассников и большую проблему для них самих. Происходит это не от «злого умысла» самого ребенка, а оттого, что он еще «маленький», психика его незрела и не готова к школе. Такой ребенок может обладать прекрасной памятью, высоким интеллектом, но при всем при этом он будет есть посреди урока бутерброд, выходить из класса, когда ему вздумается, звонить маме, когда захочется, пересаживаться с места на место по своей инициативе («сегодня не хочу с Мишей сидеть, а хочу с Катей»), отвечать за всех или громко подсказывать – и это будет повторяться неоднократно и в различных вариантах, несмотря на замечания учителей и увещевания родителей.

Почему же дети столь по-разному «приживаются» в школе? На это есть несколько причин.

В основе, конечно, лежит стиль воспитания ребенка в семье ДО школы. Если у него не заложены навыки самостоятельности, умения налаживать контакты и работать «в команде», если у него не сформирован интерес к познанию – в школе такому ребенку будет трудно.

Второй причиной школьной дезадаптации является сама система обучения первоклашек: слишком мало в ней добровольного и слишком много принудительного.

Чем младше ребенок, тем тяжелее ему приспособиться к таким суровым реалиям, вдруг свалившимся на его голову. Поэтому наиболее уязвимы те, кто пошел в школу ближе к 6, а не к 7 годам. Об этом уже говорилось в главе о возрасте первоклашек.

Третья причина – банальная усталость, переутомление, перегрузка как нервной системы, так и иммунной. Интеллектуальная, социальная и психологическая готовность ребенка к обучению – это еще не все. Если ребенок слабенький, не привык к нагрузкам, в школе ему придется нелегко даже при отличных способностях и хорошей коммуникабельности. Маленькому организму слишком дорогой ценой будет даваться адаптация к новым условиям, и это чревато возникновением соматических заболеваний. Поэтому так важно еще на этапе подготовки к школе начать развивать ребенка физически и не бросать занятия спортом в первом классе под предлогом того, что «и так нагрузка велика».

Ну и последняя причина – слишком высокая тревожность, мнительность самого ребенка, чрезмерно сильное переживание промахов как в учебе, так и в отношениях.

Что же делать, если вы видите (либо вам сообщают педагог или школьный психолог), что учение дается вашему ребенку нелегко?

Во-первых, запомнить, что бессмысленно и бесполезно паниковать, ругать и обвинять самого ребенка (в конце концов, что растили, то и получили).

Ребенок нуждается в помощи, а не в оценке и тем более не в порицании. Постарайтесь самостоятельно в беседах с ним (а лучше – при помощи психолога) выявить его «слабое место», то есть что именно является причиной дезадаптации: недостаток ли самостоятельности, неумение налаживать контакты с детьми или взрослыми, отсутствие мотивации. Шаг второй – постарайтесь его устранить:

– потренируйтесь дома в том, в чем ребенок слаб;

– попросите учителя поддержать;

– попробуйте создать у ребенка сильную мотивацию, заинтересовать его чем-то в учебном процессе или хотя бы вне его, чтобы малыш понимал, что он делает и для чего, чтобы воспринимал школу не как бессмысленное несчастье, обрушившееся не его голову, а как что-то полезное и интересное.

В качестве мотивов может выступать в том числе и достижение успеха (что особенно актуально для мальчиков), и повышение престижа среди одноклассников – словом, ориентируйтесь сами, что для вашего ребенка будет значимо.

Это нелегко, но чрезвычайно необходимо – ведь в школе ребенок проводит целых 11 лет, и именно на первом этапе закладываются основы его успеха или неуспеха на этой «марафонской дистанции».

Почему возникают трудности в учебе у первоклассников?

Ну, казалось бы, что там сложного? Что там учить? Прочитать стишок, написать палочек-крючков рядок – вот и вся премудрость… на наш, взрослый, взгляд. К сожалению, мы очень быстро забываем, как сами мучились в первом классе с этими палочками в тетрадках и с непослушными буквами, разбегающимися перед глазами…

Что же происходит на первом году обучения с маленьким человечком, в чем вообще выражается эта пресловутая «неуспеваемость»?

Психологи А. Ф. Ануфриев и С. П. Костромина[7] выделили ряд трудностей в обучении первоклассников:

– около 20 % деток пропускают буквы на письме. Происходит это по разным причинам: кто-то плохо концентрирует внимание, а у кого-то низок уровень развития так называемого фонематического слуха и вообще способности воспринимать информацию «на слух» (что вполне можно развить);

– примерно столько же детей постоянно допускают ошибки на письме, хотя учат все правила (а вот применить их не могут). Обычно это связано в проблемами развития внимания, его объема и концентрации, а также кратковременной памяти. Это не фатально и тоже корректируется специальными упражнениями;

– еще примерно 17 % учеников страдают от того, что катастрофически невнимательны и рассеянны: они, в принципе способные и положительно относящиеся (по крайней мере, на первых порах) к учебе, постоянно что-то теряют, забывают и путают; а около 10 % малышей постоянно забывают дома учебные принадлежности: книжки, тетрадки, пеналы, форму на физкультуру, сменную обувь – то есть очень неорганизованны. У них низкий уровень концентрации и устойчивости внимания, слабая волевая регуляция поведения. Но и это тоже поддается психологической коррекции;

– около 15 % деток имеют специфическую неуспеваемость из-за плохого развития логического и абстрактного мышления, у них большие проблемы с математикой;

– 13 % детей страдают от того, что совершенно неусидчивы. Урок длится 45 минут, и, несмотря на физкультпаузы и частую смену видов деятельности, такие «шилопопые» детки все равно не имеют сил высидеть положенное время, не отвлекаясь и не мешая другим. Объясняется это особенностями моторного развития и низким уровнем развития волевой сферы. Наиболее сильно страдают такими нарушениями дети с гиперактивностью;

– примерно столько же детей не способны пересказать текст, прочитанный учителем или им самим, или даже составить связный рассказ по картинке. Причинами этого могут быть слабое развитие логического запоминания, низкий уровень развития речи и образного мышления;

– еще приблизительно столько же детей не понимают объяснений учителя с первого раза (им приходится все «разжевывать»): они либо стесняются спросить и накапливают «пробелы» в знаниях, либо постоянно переспрашивают, буквально каждое слово, и мешают работе всего класса. Это происходит по причине слабой концентрации внимания, малого его объема, а также неумения «заставить» себя заняться тем, что сложно и/или неинтересно;

– примерно 10 % детей имеют катастрофически «грязные» тетрадки. Они словно не способны «нормально» нарисовать даже самые простые элементы, их буквы кривые и расползаются, и в попытке привести их в порядок эти дети все время что-то подтирают и исправляют, что, конечно, только усугубляет душераздирающее зрелище. Происходит так из-за недоразвития мелкой моторики пальчиков: в дошкольном возрасте такие малыши слишком мало рисовали, лепили и вырезали;

– столько же деток с трудом запоминают таблицу умножения из-за плохой механической и долговременной памяти и слабой концентрации внимания;

– и такой же процент первоклашек не в состоянии работать самостоятельно ни в классе, ни дома; есть и вариации на данную тему: ребенок не может самостоятельно работать в классе, но дома у него это получается – и наоборот. Это обусловлено разной скоростью протекания психических процессов у малышей: что легко и быстро сделают холерик и сангвиник, то медлительному «тугодуму» флегматику на уроке никак не успеть, зато дома он «свое возьмет». Если же, напротив, ребенок не может работать дома, хотя, по отзывам преподавателя, вполне успевает на уроках, задумайтесь о том, обеспечены ли ребенку дома необходимые для работы условия (а это не только наличие стола и стула, но и комфортного, тихого помещения для занятий, нормальной психологической обстановки дома) или не слишком ли вы его опекаете;

– некоторые дети, что называется, «не умеют себя вести»: они громко комментируют происходящее на уроке, поведение учителя и оценки, не реагируют либо негативно реагируют на замечания. Обычно это вызвано семейными проблемами, чаще всего – переносом сложных отношений с мамой или бабушкой на учительницу;

– есть еще отдельная подгруппа детей, проблема которых заключается в слабой ориентировке в пространстве. Они долго, чуть ли не несколько недель, не могут запомнить расположение своего класса в школе, местоположение туалета, столовой, раздевалки. Поэтому они часто теряются в «трех соснах» и опаздывают с переменки на урок. Некоторые детки слабо ориентируются даже в собственной тетради, и просьба учителя «отступить три клеточки сверху и десять слева» повергает такого ребенка в ступор. Это тоже – «домашнее наследие»: вероятно, ребенок не был приучен к самостоятельности, с ним мало занимались либо делали все «за него».

Итак, как видим, за исключением сложностей, связанных с физиологическими особенностями ребенка или с имеющимися у него нарушениями, большинство школьных проблем все же «родом из семьи»: кого-то не научили правилам поведения, кого-то чересчур опекали, с кем-то мало занимались и не развили в ребенке память, внимание, моторику пальчиков.

О том, кому именно с особенным трудом дается первый класс, и о том, как же помочь ребенку решить эти проблемы, поговорим в следующих главах.

Кому с трудом дается первый класс?

В предыдущей главе мы рассмотрели, в чем состоят трудности обучения для первоклассников. Но почему же часть детей успешно осваивают школьные премудрости, а другая часть – «со скрипом»? Почему уже в первом классе ребенок становится неуспевающим?

На самом деле понятие «неуспевающий ученик» неоднозначно. Выделяют неуспеваемость, так сказать, глобальную (когда ребенок с удручающей стабильностью «не тянет» оба основных предмета – и математику, и русский язык, то есть письмо плюс чтение) и специфическую (неуспеваемость лишь по отдельным предметам: например, читает ребенок прекрасно, а вот математика ему не дается совсем – либо наоборот).

Объясняются эти два разных вида отставания в учебе (глобальный и ситуативный), конечно, различными причинами, но главные из них – недостатки в развитии познавательной сферы и низкая мотивация у ребенка.

Психологи выделяют обычно три группы неуспевающих первоклашек:

– детки с низкой интенсивностью учебной деятельности,

– детки с низкой эффективностью учебной деятельности,

– детки с сочетанием этих проблем в различной комбинации.

Дети, которых относят к первой группе, что называется, «не находят себя» в учебе. Как только выясняется, что учиться не так-то просто, ребенок теряет к учебе интерес и работает «вполсилы», потому что главным его мотивом является не познание, а стремление к признанию, похвале и/или лидерству. И если нет возможности быть первым в учебе, ребенок выбирает самый легкий для себя путь: он снижает интенсивность занятий до минимума (так, чтоб «не влетало») и концентрирует свои силы вместо этого на чем-то другом. Хорошо, если это «другое» окажется социально приемлемым внешкольным занятием: спортом, прикладным искусством и т. д. Однако нередко дело обстоит хуже: ребенок пытается завоевать лидерство в классе «всеми правдами и неправдами», привлекая к себе внимание, как умеет, нередко и асоциальными способами.

Словом, эти дети ходят в школу не учиться, а общаться и самоутверждаться. Поскольку каждый ищет то, что ему более всего недостает, можно сделать вывод о том, что проблема кроется именно в недостатке приятия ребенка окружающими и самим собой, отсутствием у него в его 7 лет спокойной уверенности в том, что он – хороший, любимый и успешный.

Детки второго типа, как говорится, и рады бы, да не могут. Их трудности объясняются тем, что у них просто не хватает словарного запаса, опыта общения и познаний об окружающем мире, общего интеллектуального развития, что объясняется либо низким культурным уровнем родителей, которые не смогли всего этого обеспечить, либо микропоражениями коры головного мозга у ребенка, полученными при родах или на эмбриональном этапе.

Отдельной подгруппой здесь можно выделить леворуких детей (их около 10 %, то есть в каждом классе, как минимум, один да найдется). Такие первоклассники имеют определенные особенности мышления, они пишут несколько по-другому и даже думают не так, как «обычные» дети. К счастью, в наши дни практически уже не встречаются педагоги, стремящиеся «переучивать» таких малышей, поскольку тема вреда такой «перековки» уже давно исследована и многократно озвучена[8]. В «праворуком» мире леворукие детки испытывают так называемый «декстрастресс», сильнее всего проявляющийся при насильственном переучивании леворуких детей и запрете писать левой рукой. Следствием его является ухудшение здоровья ребенка: появление депрессии, страхов, ночного энуреза, заикания и т. д. Но, к счастью, большинство современных педагогов понимают, что леворукость – это не порок, не каприз и не упрямство, это особенность развития ребенка. Однако программа средней школы ориентирована по-прежнему на детей «традиционных», поэтому многие проблемы левшей по-прежнему остаются актуальными: им трудней дается письмо, и это именно их касается проблема «специфической» (то есть однобокой) неуспеваемости.

Дети третьей группы наиболее проблемны в смысле прогноза развития ситуации: они психологически не готовы к школе. Другими словами, такие детки не умеют и не хотят учиться, им непонятно, зачем это вообще нужно и какое удовольствие можно получить от «добывания» новых знаний: интеллектуально они совершенно пассивны. Вопрос «кто виноват?» я намеренно не ставлю в данной статье, потому что ответ очевиден: те, кто воспитал ребенка таким: неуверенным в своих силах, нелюбопытным, умственно ленивым, безынициативным.

Но дело не в этом: родители, конечно же, ждут не критики в свой адрес, а поддержки и рекомендаций, что теперь с этим делать.

Об этом и пойдет речь в следующей главе, поскольку преодолеть неуспеваемость на начальном этапе обучения очень важно: «неуспевающий» – суть «неуспешный», а мало кто хочет, я думаю, чтобы его ребенок шел по жизни с мироощущением неудачника…

Как преодолеть трудности в учебе у первоклассников?

В предыдущих главах о первоклашках мы говорили о том, как адаптироваться в школе маленькому ученику, почему порой этот процесс проходит не гладко и кому с трудом дается первый класс.

Как же можно помочь ребенку преодолеть эти сложности? Как сделать так, чтобы начало учебы в школе не превратилось для него в непосильную и нелюбимую обязанность?

Во-первых, неуспевающему ребенку надо помогать. Не просто поддерживать морально, не просто обеспечивать соблюдение режима дня и условий для занятий, а именно помогать понять и усвоить то, что дается ему с трудом. Возможно, еще раз перечитать с ним главу в учебнике. Возможно, на наглядном примере (на яблоках-морковках) продемонстрировать, как решается задачка. Возможно, собственноручно изготовить карточки для запоминания таблицы умножения… Потому что на уроке ваш ребенок мог отвлечься, либо он просто не успевает уследить за ходом объяснения учителя, либо не может еще сам себя организовать к выполнению заданий, либо что-то еще… Но все это не повод, чтобы в его знаниях оставались пробелы. Да, это означает, что нужно потратить свое время, силы и нервы, но ведь и окупятся эти усилия сторицей!

Хочу предостеречь родителей от гиперопеки: помочь с учебой – это не означает «сделать за него». Решив за ребенка задачку, вы не научите его мыслить, собрав за него портфель – не приучите к организованности. Помните! И вам следует понять, и ребенку необходимо объяснить одну простую истину: в школу ходят на за отметками, а за знаниями. Были бы знания – отметки приложатся.

Поэтому – правило второе: не зацикливайтесь на оценках. В первом классе их еще не ставят. Но это лишь до поры, до времени, и, кроме того, все равно существует система поощрений и наказаний. Так вот, смысл учебы в школе – не собирательство поощрений, а накопление знаний и умений. И поэтому выполненное мамой или «сдутое» у одноклассника на переменке домашнее задание, даже оцененное «пятеркой», «звездочкой» или «солнышком», имеет нулевую ценность: постарайтесь донести это до своего ребенка, и лучше в юмористической, а не в назидательной форме – так будет лучше воспринято.

Никогда не ругайте ребенка ЗА ОТМЕТКИ: если уж у вас и будет повод выяснить отношения, то только по поводу отсутствия знаний, а не наличия двоек: это «две большие разницы».

Правило третье: бороться надо не с внешними проявлениями неуспеваемости (отметками), а с ее причинами. О причинах много было сказано в главе «Почему возникают трудности в учебе у первоклассников?». Это может быть слабая концентрация и устойчивость внимания, небольшой объем оперативной или долговременной памяти, слабая волевая регуляция поведения, слабое развитие логического и абстрактного мышления, недоразвитие мелкой моторики (пальчиков, кисти). Все эти «недостающие» качества можно развить специальными тренировками. Посоветуйтесь с педагогом, со школьным или детским психологом. Они порекомендуют вам комплекс упражнений, который поможет улучшить ситуацию. Поверьте, все подобного рода проблемы решаемы, от вас потребуются лишь регулярность и настойчивость в выполнении заданий.

Правило четвертое: постарайтесь не пропускать занятия. Ребенок только начинает учебу, поэтому очень важно приучить его к мысли, что систематичное посещение дает возможность не накапливать пробелы и не учиться в авральном режиме. Если ребенок привыкнет к пропускам уже с первого класса, дальше ему будет все сложнее: школьная программа (в особенности математика и письмо) построена таким образом, что все последующее базируется на основе предыдущего материала, поэтому многочисленные пустоты приведут к непрочности «здания» и впоследствии к полному «обвалу».

Правило пятое: старайтесь поддерживать хороший контакт с учителем. Вы должны представлять себе, как проходит учебный процесс, должны понимать, что представляет собой преподаватель вашего ребенка, причем было бы очень желательно, чтобы, даже если ни то, ни другое вам категорически не нравится, в открытый конфликт с учителем вы не вступали. Ведь ваш ребенок в этом случае будет «в ответе за все».

Пусть даже школа и/или учитель вас совершенно не устраивают, но в конце концов, ваш ребенок проводит там лишь 4 часа из 24. Это значит, что вам вполне по силам дома «наверстать упущенное». Да, вы в этом не специалист. Да, не вам за это платят зарплату. Но ребенок-то – ваш, и это главное.

Если же учитель вам нравится или хотя бы просто устраивает, тем более не ленитесь выказывать свое расположение: преподаватели – тоже люди, и чем больше приятных эмоций у учительницы будет ассоциироваться с вашим ребенком (причем я не имею в виду подарки и подношения, а просто обыкновенный человеческий позитив), тем больше этого позитива и ребенок получит от нее: вот так на практике выглядит круговорот всего сущего в природе…

Правило шестое и самое важное: будьте ВСЕГДА на стороне вашего ребенка. Неуспешность в школе – и так тяжелое для него испытание, поэтому он ждет поддержки хотя бы от родных ему людей, он рассчитывает, что вы будете его любить таким, какой он есть, а не «при условии, что…». Поэтому не обвиняйте малыша в лености, неумелости, безалаберности, невнимательности и вообще во всех мыслимых грехах. В конце концов, даже если эти качества ему и присущи, то они в немалой степени и ваша заслуга, ведь не с неба же ваш ребенок к вам упал. Поэтому постарайтесь воздержаться от оценивания сына или дочки, им этого хватает и в школе. А вот от вас ребенку необходима поддержка и подпитка энергией и твердая уверенность в том, что его – любого – любят!

Почему у ребенка проблемы в начальной школе: личностные особенности

Бытует мнение, что школа – кладезь знаний. Безусловно, это так и есть, однако не стоит забывать, что ребенок приходит в школу не только учиться. В школу он идет также общаться, дружить, совершенствовать себя. И для того, чтобы все это получилось, ему необходимо влиться в детский коллектив и адаптироваться к требованиям педагогов. Однако иногда это происходит с большим трудом либо вообще не происходит, и чуть ли не до выпускного бала класс и отдельный ученик существуют словно в параллельных мирах – совершенно сами по себе.

Отчего же так происходит? Почему один ребенок – душа компании, а другому никогда не стать не только лидером, но и просто популярным? Почему один, даже весьма шалопаистый, но зато обаятельный паренек все одиннадцать лет ходит у всех учителей в любимчиках, а другого на дух не переносят даже охранники, не говоря уж об одноклассниках и педагогах?

Оказывается, существуют некоторые особенности учеников, которые существенно затрудняют их школьную адаптацию. Трудности эти бывают двух видов: те, что создают сами дети для окружающих, и те, которые создает школа для них. Другими словами, с первыми трудно, но сами они особого дискомфорта не ощущают, а вот для второй группы учеба в школе – сплошные проблемы, хотя для окружающих они сами проблем практически не создают.

Итак, как же это бывает?

Во-первых, тяжело в школе тем, у кого ощущается дефицит доверия к миру, и в особенности – ко всему новому. Эти слишком чувствительные ребята страдают от того, что практически любое достижение дается им с огромным трудом, да и вообще в разряд «достижений» переходят совершенно рядовые для других, более раскрепощенных ребят, действия: подарить учителю цветы (страшно!), выступить перед классом (ужасно!), подать однокласснице упавший учебник или портфель (а вдруг засмеют!).

Такие детки словно серые мышки, они изо всех сил стараются быть незамеченными, почти не имеют друзей, хотя с радостью подружились бы с кем-то, если б осмелились, и даже здороваются они только тогда, когда на них первыми обратят внимание (не из-за плохого воспитания, а в силу своей стеснительности).

Они всегда – подчиненные, соглашаются на невыигрышные роли, боятся предложить свою помощь (хотя если попросить, помогают охотно). Особых хлопот учителю они не доставляют, поскольку слишком тревожны, чтобы плохо себя вести… Но внимательному человеку легко увидеть такого «мышонка» – они есть практически в любом классе, самые тихие и скромные, словно зайки из мультфильма «Подарок для самого слабого». И им всегда трудно дается школьная жизнь (причем именно общение, а не учеба, ведь способности у них могут быть даже блестящими, но они редко умеют «подать себя»: к примеру, могут, прекрасно зная предмет, не написать контрольную, потому что постесняются попросить запасную ручку взамен потерянной).

Вопреки стереотипному мнению о том, что подобная ситуация складывается лишь у деток с низкой самооценкой, можно сказать, что с этим-то как раз обычно все в порядке, проблема в другом: эти дети опасаются всех вокруг, не верят в доброе к себе отношение, и все, что с ними происходит, пропускают словно сквозь призму восприятия других, ориентируясь не на свои чувства, а исключительно на чужие оценки. Нередко такое случается с детьми авторитарных, давящих родителей, без благословения которых ребенок и слова не молвит, и шагу не ступит. Однако случается вырасти «мышонку» и в банальной ситуации ограниченного круга общения в силу состояния здоровья или образа жизни семьи. Не имея опыта налаживания контактов, ребенок попросту боится, что не справится.

Безусловно, все это поддается коррекции, нужно лишь обратить внимание вовремя. Старайтесь общаться с «мышонком» спокойным тоном, не повышая голоса, избегать критики и оценивания, в особенности сравнения с другими не в его пользу. Такие детки охотней общаются с более младшими по возрасту. Это тоже можно использовать: поручать им помогать малышам, что облегчит контакты и даст возможность проявить ребенку самостоятельность и инициативу (для развития последней можно давать ему простые поручения: купить что-то в магазине, самому оплатить проезд).

Еще одна проблемная группа – ослабленные, астеничные детки. Они не обязательно слабы именно физически (хотя нередко это так и есть). Гораздо существенней, что у них слабенькая, быстро истощаемая нервная система. Они склонны к апатии, пассивности, вечно неважному настроению, производят впечатление угнетенных и несчастных, и, даже если фактически это совсем не так, сами себя так чувствуют.

Учителям с ними тоже не слишком хлопотно – эти ребята чересчур апатичны, чтобы проказничать. Однако и учить их словно вату жевать: взгляд у них сонно-равнодушный, безучастный, создается впечатление, что такой ребенок ничего не видит и не слышит, безразличен ко всему. В свободное время он тоже не проявляет особого интереса к чему бы то ни было.

Однако не стоит путать такого ребенка с флегматиком: тот хоть и медлителен, но уравновешен, «крепок» и нервами, и характером. А вот астеники из-за того, что нервы их слишком быстро «рвутся», ведут себя неровно: то активны, то пассивны, то доводят дело до конца, то бросают на полпути, если устали и потеряли интерес, легко сердятся, «психуют», поскольку не выдерживают нагрузок.

В классе обычно получают прозвище «тюфяк» или «тормоз», однако даже это не способно подвигнуть их к изменениям: для таких подвигов у астеников просто не хватит сил.

Тормошить и пытаться закалить их характер силовыми методами – занятие совершенно непродуктивное: «пинок рождает крылья» – это не про них. Помочь им можно, только укрепляя нервную систему, то есть необходимо вовремя обратиться к жесткому психологу.

Неблагоприятно складываются отношения в школе и у тех, кто склонен к «уходу в себя». Они словно «закрываются» от окружающего мира, прячутся в свою раковину, как раки-отшельники, и очень не любят, когда их оттуда «достают». Попытка растопить лед и разбить этот панцирь наталкивается на глухое сопротивление: если «мышата» просто боятся идти на контакт, но с благодарностью принимают теплое и ласковое отношение, то «отшельники» ведут себя, словно настороженные зверьки, близко к себе не подпуская и показывая зубки. Создается впечатление, что весь мир им не нужен и они нисколько от этого не страдают, напротив, сами создают вокруг себя «вакуум»: не заводят друзей и избегают тех, кто активно пытается познакомиться с ними поближе, а также сторонятся коллективных игр и различных мероприятий. Их интересы сосредоточены преимущественно вне класса и не связаны с общением; они словно избегают других людей, как детей, так и взрослых, и даже стараются по возможности не здороваться.

В более выраженной форме все это характерно для деток с аутизмом, поэтому подобное поведение должно насторожить взрослых. Однако оно может и не выходить за рамки нормы, являясь ее крайним вариантом.

Учителю эти дети не мешают, но их все равно не любят: всем своим видом такой ребенок словно пресекает любые попытки проявить симпатию и «вымораживает» все вокруг себя.

В любом случае, такое поведение безусловно требует внимания специалиста и помощи родителей: необходимо стараться хотя бы в семье поддерживать теплые отношения с ребенком, если не словами, то объятиями, тактильными ощущениями; не ломать его, а поддерживать его сильные стороны (увлечения, к примеру); не стараться превращать его жизнь в калейдоскоп, а, напротив, осторожно вводить любые новшества, ну и любить его – такого, как есть.

Еще одной проблемой является тревожное отношение ко взрослым. Такой ребенок очень беспокоится о том, любят ли его, интересуются ли им. Почему так происходит? Чаще всего потому, что именно приятия со стороны взрослых ему остро не хватает в собственной семье, и чтобы хоть как-то компенсировать недостачу, ребенок пытается «натянуть позитива» с чужих, посторонних ему людей – учителей, родителей его друзей-приятелей.

Поначалу ребенок словно все время «тестирует систему»: неустанно проверяет, нужен ли он, важен ли, интересен ли. Если заполнить вакуум не удается, ситуация становится более острой: ребенок всеми силами старается обратить на себя внимание взрослых, всячески добивается признания и любви. Порой это носит характер «липучести», навязчивости и вызывает отторжение, то есть эффект, противоположный тому, на который ребенок рассчитывал, и тогда ситуация перерастает в неприятие и отторжение (однако об этом – позже). На первых же этапах ребенок все время надеется на получение «поглаживаний» и сильно тревожится по этому поводу.

Выражается все это в том, что он всеми правдами и неправдами стремится обратить внимание учителя на себя – старается помогать где только можно, брать на себя все мыслимые и немыслимые обязанности, учиться лучше всех или готовиться сверх программы… Не всегда учителям это приятно, порой изрядно раздражает, однако нередко такие дети становятся любимчиками. Увы, одновременно они «теряют очки» в коллективе сверстников (их считают подлизами, «цирковыми собачками»).

А ведь вся их проблема состоит в том, что они, как голодные щеночки, бегут за каждым взрослым в надежде на «сладкое» – симпатию и ласку.

Представляете, до какой степени ребенку этого должно недоставать дома? Отсюда и вывод: единственное лекарство от таких состояний – любовь и приятие в семье, среди тех взрослых, которые природой предназначены ему в самые близкие.

Другая проблема также связана с трудностями во взаимоотношениях со старшими, а не со сверстниками. Это неприятие ребенком взрослых, их норм, ценностей и правил, иногда вплоть до враждебности по отношению к ним. Такой ребенок проходит путь от асоциального поведения к антисоциальному, то есть от пассивного неприятия – к активному и привычному противодействию враждебному миру взрослых.

Он бывает очень переменчив в поведении, но чаще – недружелюбен, нередко ведет себя нарочито вызывающе, сознательно нарушает дисциплину, использует ненормативную лексику, портит чужое имущество, и нередко границы допустимого в сознании такого ребенка весьма условны: для него отнюдь не табу взять чужое, обмануть, смошенничать, взять что-либо без разрешения, списать без спросу, то есть щепетильность у такого ребенка отсутствует напрочь. При этом он всегда на что-то претендует, «качает права», и считает наказания несправедливыми, полагая, что взрослые безо всякого права, необоснованно вмешиваются («лезут!») в его жизнь.

Иногда такая ситуация является следствием неблагоприятного развития предыдущего сценария, когда ребенка все отвергают и в конце концов он просто ожесточается.

Однако чаще имеется целый букет проблем (как лично ребенка, так и членов его семьи), с которыми необходимо работать долго и тщательно, иначе ребенок так и останется в оппозиции ко всему миру, эдаким маленьким волчонком, глядящим на все и вся со злобой и недоверием.

Тем более, что, сталкиваясь с таким учеником, мало кто из учителей склонен заниматься исправлением положения, да и не их это, собственно, дело. Такого ребенка обычно записывают в «отпетые» и ставят на нем жирный крест. А уж он, конечно, постарается оправдать надежды… Лишь в лучшем случае его отправят к психологу, однако такую ситуацию практически никогда нельзя исправить только «внешними» силами, поскольку корни такого поведения всегда в семье. Чаще всего это так называемая педагогическая запущенность и следствие либо полного неприятия и равнодушия со стороны родителей, либо чрезмерно жесткого воспитания, когда сломать не получилось, но зато получилось ожесточить.

Нередко первым этапом возникновения подобной ситуации и одновременно самостоятельным «фактором риска» являются так называемые неблагоприятные условия среды. Тревожными сигналами для учителей являются факты асоциального поведения родителей, постоянных прогулов ребенка и регулярного вранья (либо полного наплевательства) взрослых по этому поводу, неопрятность, неухоженность ребенка, вынужденные пропуски школы по вине семьи, явно плохое питание и даже истощенность.

Вопреки стереотипам, такое положение складывается не только в откровенно маргинальных семьях – алкоголиков, наркоманов и людей, ведущих асоциальный образ жизни.

Нередко подобная ситуация возникает, к примеру, в семьях сектантов и религиозных фанатиков, до «обращения» – вполне нормальных.

Судьба таких детей зависит от того окружения, в которое они попадают. Если среди взрослых найдутся неравнодушные люди, а среди сверстников те, кто с ним подружатся и не оттолкнут, у ребенка есть шанс, если нет – вероятнее всего, среда его все же затянет.

Естественно, чрезвычайно проблемным становится пребывание в детском коллективе ребенка, характеризующегося повышенной конфликтностью с детьми. Она может принимать разнообразные формы: от постоянного соперничества до откровенной, неприкрытой враждебности.

Такой ребенок мешает другим детям на занятиях и в играх: делает мелкие пакости, провоцирует драчливых, пугает нервных и изводит слабых одноклассников, вплоть до организации травли. Он надоедает другим детям, пристает, навязывается, прячет или портит чужие вещи (причем умело переводя стрелки на пострадавшего: достаточно спрятать тетрадь или куртку сильного одноклассника, чтобы тот полез в драку. А за удовольствие видеть, как его отругает учитель, не жалко и в ухо получить). Характерно, что агрессия его редко принимает форму физического нападения. Зачастую, если это мальчик, то дерется он «как девчонка»: кусается, плюется, царапается – словом, стремится не столько ударить, сколько оскорбить и обезобразить.

Главная цель такого ребенка – манипуляции другими. Естественно, что одноклассники его очень не любят, но связываться с ним, как говорится, дороже выйдет, поэтому он обретает в классе статус «злого гения» одиночки. Друзей такие ребята не имеют, да они в них и не нуждаются (в крайнем случае находится некий Табаки при Шерхане, причем сам Шерхан его презирает).

Помочь тут можно только в ходе длительной кропотливой работы, перенаправляя его энергию с деструкции на созидание, прививая уважение с себе самому и окружающим и обучая другим формам взаимодействия, помимо конфликтных. То есть, конечно, такое поведение также является путевкой в первую очередь к детскому психологу.

От конфликтного характера следует отличать гиперактивность – неспособность к концентрации внимания, расторможенность, неумение контролировать любые свои импульсы, в том числе и агрессивные. В таких детях все – спонтанно: в запале они могут ударить, а через минуту и не вспомнят – за что; злых умыслов они, в отличие от «конфликтных», не вынашивают, ссоры у них вспыхивают, как сухая трава – и так же быстро гаснут. Сами плохо чувствующие боль (имеют высокий болевой порог), они и по отношению к другим не слишком аккуратны (не понимают, когда и почему они делают больно другим – как физически, так и морально).

Понятно, что такому ребенку сложно вдвойне: если «конфликтные» нередко прекрасно умеют провести взрослых и, ненавидимые всем классом, являются у преподавателей любимчиками, то гиперактивным достается от всех: дети не любят за драчливость и непостоянство, учителя – за полную неприспособленность к учебному процессу, ведь гиперактивные ребята непунктуальны, нестарательны, всех отвлекают и сами неусидчивы, неспособны к самостоятельному выполнению заданий. Словом, это стихийное бедствие для любого класса. И это при том, что гиперактивный ребенок – не злой и не подлый, и ничего плохого не хочет. У него все выходит как-то «само», ведь тормозные механизмы его нервной системы – чрезвычайно слабое место.

Помочь такому ребенку можно, соблюдая режим дня, обучая планировать свои действия, давая возможность направить излишки физической активности «в мирное русло», а главное – принимая и любя со всеми его особенностями. То есть гиперактивным деткам помимо обязательной профессиональной психологической помощи и коррекции нужен «крепкий тыл» – любящие родители, дающие уверенность, что он любим и вовсе не ужасен.

Большие проблемы для ребенка в школе создает наличие невротических симптомов или даже просто эмоционального напряжения.

Сигналами тревоги служат заикающаяся, запинающаяся, косноязычная речь либо трудноостановимый поток слов, тики (непроизвольные подергивания век, губ и т. д.), обгрызенные «до мяса» ногти, неровная, подпрыгивающая походка, сосание пальца, энурез (недержание мочи).

Как правило, все это проявляется у ребенка только в ситуациях сильного волнения, в то время как в обычной обстановке невротические симптомы проходят.

О наличии страхов говорят специфические рисунки и рассказы, очень высокая и ничем, на первый взгляд, немотивированная тревожность – все это выявляется и на уроках, и в ходе проводимых школьными психологами плановых тестирований учеников.

Любой разумный педагог понимает, что с таким ребенком следует обращаться очень аккуратно и бережно, и прежде чем учить, его следует все-таки лечить, поскольку никакой учебный процесс невозможно организовать, когда состояние нервной системы ребенка находится в столь плачевном состоянии. Так что если учителя и школьные психологи рекомендуют лечение, родителям не стоит обижаться (мол, моего ребенка считают ненормальным!). Ребенку в данном случае хотят добра. А вот равнодушие или игнорирование подобных проблем было бы как раз медвежьей услугой.

Огромной и очень распространенной проблемой является инфантильность детей и недоразвитие эмоциональной сферы. Эти дети, как правило, либо слишком рано пошли в школу, либо же в срок, однако их психологический возраст существенно отстал от метрического.

Они не готовы и не хотят учиться, познание нового не представляет для них интереса, и игра очень долго остается главным интересом в жизни. Такие детки играют даже на уроках (отнюдь не только в первом классе), причем выбирают игрушки зачастую слишком «малышовые» для их возраста; несмотря на то, что они много играют, практически все игры быстро надоедают. Способности самостоятельно принимать решения и прилагать усилия у такого ученика близки к нулю, речь инфантильна, манеры – тем более.

Нередко таковы уж особенности психики данного ребенка (и тогда он нуждается в психологической коррекции), однако чаще в такой ситуации изрядная вина родителей: не давая возможности ребенку проявить самостоятельность, они получают инфантильного, неприспособленного к жизни ребенка. Например, регулярно собирают вместо него портфель, переобувают и переодевают в школьном вестибюле, как детсадовца…

Конечно же, памятуя о том, что школа – это прежде всего институт развития интеллекта, надо понимать, что уровень умственного развития является одним из основополагающих факторов школьной успешности.

Безусловно, тревожным признаками являются такие факты, как сильное и постоянное отставание в учебе, невзирая на регулярные занятия, неспособность к овладению сколько-нибудь беглым чтением, катастрофическая неспособность понять хотя бы основы основ математики, слишком ограниченный для данного возраста кругозор и незнание элементарных вещей, знакомых всем его ровесникам. Эти симптомы являются основанием для детального и всестороннего изучения интеллекта и психики ребенка специалистами, и, возможно, перевода из массовой школы в специальную (либо, как минимум, в класс коррекции) в случае диагностирования задержки психического развития.

Перевод ребенка на обучение по специальной программе в данном случае ни в коем случае не является оскорбительным, напротив, грамотно и в соответствии с возможностями подобранная программа очень часто помогает освоить никак не дающиеся в массовой школе навыки и даже через какое-то время догнать сверстников и вернуться в обычный класс (ведь детская психика и мозг чрезвычайно пластичны). В то же время пребывание такого ребенка в обычном классе, как правило, блокирует подобную возможность развития (за обычной программой ему все равно не поспеть) и, напротив, лишь закрепляет ярлык неудачника и «тупицы».

И последний фактор, определяющий успех адаптации ребенка к учебному процессу – это его физическое развитие. Сюда относится целый комплекс факторов: наличие заболеваний, физических и органических дефектов, темпы сексуального развития.

Без сомнения, пагубно на учебе отражаются частые пропуски из-за регулярных простуд, большой нагрузкой для ребенка является учеба на фоне имеющихся головных болей, наличия заболеваний глаз, ушей, сердца, опорно-двигательного аппарата.

Общеизвестно, как жестоки бывают дети, поэтому безусловно негативно влияет на школьную адаптацию избыточный вес, слишком малый или слишком высокий рост, плохое зрение, слабый слух, явственные физические дефекты, чрезмерно ранее или слишком позднее половое созревание.

При невозможности коррекции таких состояний необходимы хотя бы занятия по психологической адаптации и выработке устойчивости, иначе учеба для ребенка превратится в мучения, и, отправляясь по утрам в школу, он будет думать не о математике или о сочинении, а только лишь о своих проклятых очках с толстенными стеклами, из-за которых все дразнятся. Продуктивность учебы, как вы понимаете, в таком случае невелика.

Итак, как видим, список причин, затрудняющих нормальное пребывание ребенка в школе, впечатляет. Однако и учителям, и родителям, вооруженным такой информацией, гораздо легче сориентироваться в причинах возникновениях и путях решения той или иной проблемы ребенка.

В любом случае неравнодушный подход как родителей, так и учителей способен преодолеть даже самые сложные, на первый взгляд, ситуации, ведь дорогу осилит идущий.

Зачем нужна школьная форма?

Многие родители, приводя чадо в первый класс, сталкиваются с необходимостью приобретать школьную форму для ребенка. И, несмотря на то, что большинство мам и пап в свое время и сами ее носили, отношение к форме у них совершенно неоднозначное. Кому-то не нравится сама идея «уравниловки», кого-то не устраивает дизайн или удобство конкретной формы конкретной школы (хотя глобально они не имеют ничего против), кто-то, наоборот, с радостью соглашается, так как видит в форме выход для своего ребенка в силу финансовой ситуации семьи… Словом, сколько родителей, столько и мнений.

А дети… дети – прекрасные барометры и чутко ловят наши, взрослые настроения. И если мама сама терпеть не могла форму в свои школьные годы и, скрипя зубами, надевает ее на своего собственного ребенка, трудно ждать и от него положительного и уважительного отношения к форменной одежде (особенно если мама высказывает свое мнение вслух).

Итак, какие же плюсы и минусы есть у школьной формы? Нужна ли она, целесообразна ли, какие проблемы она решает, какие – нет, а какие, наоборот, порождает?

Начнем с плохого.

Во-первых, форма – это, действительно, уравниловка. У детей совершенно разные фигуры, рост, телосложение. Наконец, у них разный тип внешности. Таким образом, то, что пойдет одному – будет совершенно безобразно смотреться на другом. Чтобы этого избежать, следует дать возможность выбора фасона в пределах, скажем, единой ткани, цветовой гаммы и набора предметов (костюмы, юбки, жилетки – из одной ткани но с вариациями покроя для разных фигур). Однако, где это видано, где это слыхано, где это делается, кому это по карману? Можно по пальцам пересчитать такие школы, увы.

Во-вторых, форма лишь в идеале должна быть комфортной и красивой. Однако реальность зачастую вносит свои коррективы: во многих школах цветовую гамму и ткань не согласовывают с родителями, а делают по принципу «так получилось». К примеру, вводят форму совершенно чудовищной расцветки (в красно-зеленую клетку) только потому, что такую ткань закупили по дешевке «по каналам» директора.

В-третьих, форма угнетает детей своим однообразием. Каждый день – одно и то же! Это и правда надоедает, особенно с того возраста, когда дети становятся неравнодушны к своему внешнему виду и им хочется нравиться одноклассникам и одноклассницам. Правда, здесь изобретательные школьники (и особенно школьницы) всегда найдут выход – чем выделиться и как отличиться. Хорошо, если они додумываются сделать это с помощью деталей одежды. Помню, чего только мы не творили в рамках дозволенного: форму украшали и воротничками необычными, и манжетами, и передники шили красивые. Девочки всегда найдут способ украсить себя. А уж длина! Да и мальчишки всегда могли надеть необычную рубашку, подтяжки, ремень – кто во что горазд. Гораздо хуже, если для обращения на себя внимания в ход идут другие приемы – поведенческие.

И в-последних, некоторые школы делают из формы дисциплинарный рычаг, способ управлять поведением детей. Если позиция администрации в вопросах соблюдения формы чрезмерно жестка, это должно вас насторожить как родителей: главная функция школы – учить детей, а не дисциплинировать, и если акцент ставится не на том, то и учиться там будет непросто, ведь обращать внимание, вероятнее всего, будут в первую очередь отнюдь не на качество учебы, а на лояльность и «послушность».

Теперь – о хорошем. Итак, школьная форма позволяет решить следующие задачи.

Первая: благодаря введению формы дети в школе не могут поразить друг друга именно одеждой. Для учебного процесса это большой плюс, ведь не для того они в школу ходят, в конце концов… Хотелось бы, чтобы об этом помнили и дети, и родители. Выделиться дети и так найдут чем, и хорошо (просто отлично!), если это будут личностные достижения и таланты. Гораздо чаще это просто банальные телефоны, сумки, письменные принадлежности, верхняя одежда, разговоры на тему «у кого какой дом, какая машина», походы друг к другу в гости и совместный досуг – детям будет где «развернуться» и помимо сферы одежды. Социальное и материальное положение разных семей и так ни для кого из детей в классе не секрет, об этом и говорят теперь свободно, да и дети не хуже (а то и лучше) нас знают, что сколько стоит. Так что «решить проблему социального неравенства» форма, увы, не сможет. Однако имущественное неравенство переносится гораздо легче, когда хотя бы во время учебного процесса (а ведь это основная школьная функция) одежда у всех одинаковая. Да просто поставьте себя на их место: некто в шикарном костюме ведет с вами важный разговор, застигнув вас в неподходящей одежде – повседневной домашней футболке или в старом свитере… Как вы себя почувствуете? А теперь вообразите тот же разговор, когда и вы – в деловом костюме, даже не в таком дорогом. Когда будет комфортнее?

Вторая: еще лет 15–20 назад финансовое положение было очень напряженным у подавляющего большинства населения, и форма была хорошим выходом из положения для многих. Наши времена – с учетом кризиса – обещают быть не лучше, поэтому форму можно вновь считать неплохим материальным подспорьем: все же один набор одежек дешевле нескольких. Правда, некоторые школы ухитряются сделать на этом бизнес, и форма получается совсем недешевой, но это уж на совести администрации.

Третья: дети выглядят не разношерстной массой, а некой целостностью, это полезно и в смысле эстетики, и в смысле психологии – дополнительный момент, сплачивающий группу в коллектив, позволяющий воспитать так называемую «корпоративную культуру». К примеру, дочь моих друзей учится в Великобритании, в ее учебном заведении форма обязательна (как и во всех «хороших» школах – это традиции, сложившиеся веками). И девочка (подросток!) ею гордится, как гордится и вообще принадлежностью к этому учебному заведению. И правда, форма очень красивая…

Четвертая: не у всех детей и их родителей есть вкус, поэтому современные школьники бывают одеты просто чудовищно, нередко – и дорого, и чудовищно «в одном флаконе», ведь эстетика зависит отнюдь не от материальных возможностей семьи. А форма, если подобрана удачно и хорошо сшита, эти моменты убирает.

Пятая: в период пубертата девочки активно стремятся привлечь к себе внимание. При помощи повседневной одежды они получают порой просто удручающие результаты. Нередко девочки приходят на занятия в прозрачных блузках с полупрозрачными лифчиками, или в таких юбках-поясах, в которых категорически нельзя наклоняться – только приседать (привет шестидесятым!), или же в джинсах с низким поясом, в которых тоже лучше стоять ровно как оловянный солдатик: любое движение вперед извлекает на всеобщее обозрение трусики девочки и половину ее попы. Со стопроцентной гарантией могу сказать, что если девушка одета именно так, то что бы она ни говорила, но мысли у нее будут не об учебе – равно как и у всей мальчуковой половины класса. И, как следствие, у девичьей тоже. Не стоит себя обманывать, физиология есть физиология, особенно щедро подогретая гормонами. И тут дело не в высокой морали администрации, а в том, что они элементарно не хотят тратить свое время впустую. Как видите, плюсов все же больше, нежели минусов, хоть и не намного. Однако в вашей власти выбирать, какие аргументы для вас более значимы. Ведь форма – неизбежная данность во многих школах, так не лучше ли, не имея возможности изменить обстоятельства, изменить свое к ним отношение и увидеть позитив там, где, на первый взгляд, его нет и быть не может? А приняв ситуацию, ее всегда можно обратить в свою пользу: ну как минимум, вам и вашему ребенку будет легче жить – одним раздражающим и напрягающим моментом меньше.

Трудности подросткового возраста – что это такое?

Еще вчера вот этот мальчик был очаровательным малышом, эта девочка – любимой деточкой… Но вдруг в один далеко не прекрасный день вы замечаете, что ваше чадо перестало быть ребенком и стало существом чрезвычайно неудобным, неприятным и непонятным – колючим, как еж, упрямым, как баран, и переменчивым, как погода в апреле.

Конечно, вы и сами были в этой «шкурке» лет 15–20 назад, и книги соответствующие читали, и фильмы смотрели… И, тем не менее, для каждого родителя как снег на голову сваливается тот факт, что их ребенок вырос.

Подростковый мир – тайна за семью печатями практически для всех родителей, хотя – вот парадокс – все мы проходили через этот этап в своей жизни. Почему же нам так сложно понять собственных детей? Неужели мы, взрослые, просто напрочь забываем собственный опыт? Ведь веками родители ропщут: дети пошли не те, с ними невозможно справиться, они непонятны и живут неправильно. Что же не устраивает родителей в подрастающем чаде?

Подростковые сложности включают в себя неожиданные и резкие перепады настроения без достаточных на то причин, повышенное внимание к своей внешности, к оценке своей личности другими людьми, и в то же время самонадеянность и безапелляционность, сентиментальность и удивительную черствость по отношению к близким, стеснительность и развязность (в основном она показная, «на публику»), появление кумиров и борьбу с авторитетами, ну и классическую дилемму «быть как все – выделиться из толпы».

Итак, ребенок изменяется до неузнаваемости, но как понять, укладываются ли эти изменения в границы нормы или же с чадом действительно что-то не так? Какое поведение подростков – неизбежный атрибут нормального взросления, и что должно нас насторожить и подвигнуть к действиям, направленным на то, чтобы ситуацию изменить? А главное – как со всем этим справиться?

Давайте рассмотрим несколько наиболее типичных проблем, которые таит в себе «переходный возраст».

Итак, проблема первая: ребенок уже стал подростком, но родители продолжают его воспринимать как маленького.

В момент рождения малыша физическая пуповина перерезается, однако «пуповина» ментальная еще долго остается в сознании как ребенка, так и его родителей. «Отпустить» чадо в большой мир нам удается не всегда вовремя и грамотно, именно с этим связано немало проблем, возникающих в семьях в подростковом возрасте. У подростка долгое время сохраняются «детские» права и обязанности. А он претендует уж на взрослые! Причем – обычно именно на права, обременять себя обязанностями мало кто намерен.

Как правильно вести себя? Мысленно «отпустить» его и осознать, что он – отдельный от вас человек, имеющий право на свою жизнь. Вы не проживете ее за собственного ребенка, не убережете от всех ошибок, не пропишете идеального сценария. Ваша задача – не контролировать и регламентировать жизнь сына или дочери, а прожить достойно собственную жизнь – наполненно и увлеченно, тогда и ребенку будет на кого ориентироваться. Примите это – и вам станет намного легче.

Кроме того, необходимо очертить новый круг обязанностей и прав, предварительно выработав их на семейном совете. Общая концепция должна быть такова: да, ты уже достаточно взрослый, и чтобы самостоятельно принимать те или иные решения, и чтобы отвечать за их последствия (перечень вопросов, в которых подросток компетентен настолько, чтобы решать самостоятельно свои проблемы, должен быть четко оговорен: приготовление уроков, выбор друзей, посещение секций и т. д.). У подростка появляются новые права (к примеру, приходить домой позже, пойти работать и зарабатывать на свои нужды самостоятельно), однако и новые обязанности (участвовать в планировании бюджета, делать обязательные покупки и выполнять обязанности по дому). Требования «купить PSP» нередко удается победить, если подросток наглядно видит, как распределяется бюджет семьи, куда уходят деньги и, главное, откуда и в каком количестве приходят. Он претендует на взрослость – отлично, отнеситесь к нему как ко взрослому: хочет приходить позже – ладно, но он должен предупредить, где находится и когда будет, а также не терять головы («прийти позже», когда оговорено время 10 вечера, означает позже на полчаса, но не на два-три часа). Если вы, родители, и сами так поступаете – предупреждаете друг друга, когда задерживаетесь и выполняете свои договоренности – ребенку будет легче принять эти правила.

Проблема вторая: подросток уже претендует на взрослость, а социум, в котором он живет, не предоставляет ему прав быть взрослым по-настоящему.

Это действительно так. Половая зрелость наступает в 12–13 лет, социальная – в 18, ну а вот психологическая так и вовсе у всех по-разному: кто-то является сложившейся, самостоятельной личностью уже в 15, а у кого-то и в 50 с этим проблемы.

То есть налицо временной разрыв возможностей и прав: теоретически потомство человек может иметь уже лет в 12, практически же – не менее, чем лет на 5–6 позже; интеллектуальное созревание оформляется годам к 15, а возможность полноценно работать появляется лишь на несколько лет позже.

Безусловно, все это вносит диссонанс в мироощущение подростка: он чувствует, что уже «многое может», но все это нет возможности реализовать в современном обществе. Замечу, что «подростковые кризисы» не наблюдаются в социумах (называемых нами отчего-то «примитивными культурами»), где человек с детства включается во взрослую жизнь.

Чем же можно помочь подростку? К примеру, он может поучаствовать в повышении благосостояния семьи и своем собственном, устроившись на работу. Самостоятельный заработок – это признание взрослого статуса, статуса полноценного и полноправного члена общества. Подросток зауважает сам себя, в глазах сверстников будет выглядеть взрослым, да и вы сами посмотрите на свое чадо другими глазами.

Трудовой кодекс РФ разрешает трудовую деятельность с 16 лет, а в отдельных случаях даже с 14. Трудовые отношения работника с работодателем должны быть оформлены официально, в письменной форме. Главные пункты трудового договора: место работы, срок действия договора, трудовые функции (что делать, кому подчиняться, сколько часов в день работать, каков размер зарплаты, а также по какому принципу она будет начисляться).

И предупредите чадо: не стоит наниматься на работу по секрету от родителей. Проблема не только в том, что такой секрет грозит семейными неприятностями и оставляет подростка без совета и поддержки взрослых при различных осложнениях во время трудоустройства и на рабочем месте. Все гораздо проще: если подростку нет шестнадцати, от него все равно потребуют официальное согласие родителей, чтобы подписать трудовой договор.

Проблема третья: в нашей семье секса нет! Или есть?..

В подростковом возрасте ребенок вдруг обнаруживает, что его тело меняется, причем быстро и непредсказуемо. Просыпается либидо, изменяется физиология, появляются менструации и поллюции, изменяются пропорции и голос…

К проявлениям подростковой сексуальности можно отнести онанизм, петтинг, ранние сексуальные связи. Сексуальное поведение подростков отличается чрезвычайной неустойчивостью и легко может приближаться к патологическим формам. Причиной этой неустойчивости является недифференцированная сексуальность подростков. Так, к примеру, пока сексуальные предпочтения не оформились и не устоялись, возможны разовые гомосексуальные контакты как у парней, так и у девушек, которые в течение жизни больше не повторяются.

В современном мире дети вырастают вполне просвещенными и к началу полового созревания знают об отношениях полов лучше, чем поколение наших бабушек и дедушек к моменту совершеннолетия. Однако знания эти порой слишком схематичны и, что называется, «мимо души» – хорошо ориентируясь в физиологии, «взрослые дети» слабо разбираются в чувствах и в моральных нюансах отношений между полами. Сведения об этом зачастую отрывочны и почерпнуты из разговоров с «продвинутыми» сверстниками. Поэтому родителям имеет смысл не лениться и не стесняться изучать и обсуждать человеческие отношения с подрастающими чадами, причем не в лоб, а на примере киногероев и друзей вашего сына или дочери (если вы попытаетесь «перейти на личности», ваше чадо пожмет плечами и в лучшем случае скажет: «С чего ты решила, что меня это интересует?» – маскируя таким образом свое смущение и нежелание впускать родителей в свою личную жизнь). А главное, помним: личный пример – это наше все, и если в семье здоровые, теплые, нежные (но не демонстративно-приторные!) отношения между родителями, у подростка гораздо больше шансов вырасти полноценным в сфере чувств человеком.

Однако и о физиологии не следует забывать. Наши вроде бы продвинутые детки зачастую имеют самые неожиданные пробелы в знаниях на эту тему, поэтому, если вы смущаетесь откровенных разговоров, хотя бы снабжайте подростка соответствующей литературой, оставляя ее в таких местах, где чадо якобы случайно может на нее наткнуться. Постарайтесь при этом не быть навязчивыми и бестактными, не ведите такие разговоры при свидетелях (мамы!), и не бравируйте своими собственными победами (папы!).

Проблема четвертая: с ним (с ней) стало невозможно разговаривать!

Что бы вы ни сказали своему сыну или дочери, он (она) непременно занимает позицию самозащиты и тотального самооправдания в разговорах об особенностях собственного поведения. Нормой вдруг становится пониженное настроение, негативизм, чрезмерно критическое отношение к привычным вещам, событиям, семейным традициям. Нередко мы наталкиваемся на гневливость, немотивированную агрессивность и вспыльчивость сына или дочки. Еще вчера такой покладистый, подросший «ребенок» чуть что настаивает на желании всегда и везде поступать «по-своему», стремится отгородиться от родителей, показать, как чужды ему их увлечения и взгляды, вплоть до стремления жить отдельно или уехать учиться в другой город. Крайним вариантом являются побеги из дому и бродяжничество, когда они обусловлены желанием «пожить на свободе». При этом и прогулы, и побеги подразумевают не только избавление от трудностей, но и привлечение к себе внимания (об этом говорит тот факт, что, сбежав, подростки часто держатся недалеко от дома, стараются попасться на глаза знакомым или направляются туда, где, надеются, их будут искать). С той же целью (вернуть утраченное внимание) подростками может использоваться нарочитое бравирование алкоголизацией, вызывающее поведение в общественных местах и т. д. Все эти демонстрации через поступки словно говорят: «Ну обратите же на меня внимание! Не видели меня, пока я был хорошим – тогда я буду плохим, только заметьте меня – иначе я пропаду!»

Желание отделиться – отчасти естественный этап, через который проходит подросток, и называется он «реакция эмансипации». Однако характерно, что неприятие взрослых и стремление к сепарации у подростка тем сильней, чем больше мы опекаем чадо и лишаем его самостоятельности в решениях и поступках, чем сильней мелочный контроль со стороны взрослых, чем больше мы грешим отношением к подростку как к маленькому ребенку, чем большие претензии к нему предъявляем: требуем только отличной учебы, высоких достижений в спорте и т. д. Что же делать?

Во-первых, совместно с подростком выработать приемлемый именно для вашей семьи круг решений, которые он может принимать самостоятельно (что надеть, кого пригласить на день рождения); круг решений, принимаемых совместно (ехать ли на экскурсию с друзьями в другой город; где учиться), и отделить моменты, решения по которым принимаются только взрослыми (распределение семейного бюджета, место жительства семьи и т. д.).

Помните, здесь главное – два момента:

1) последовательность и обязательность к исполнению (а не так: сегодня – как договорились, а завтра – как скажет папа, потому что он не в духе);

2) круг самостоятельно принимаемых решений со временем расширяется (что еще не по плечу 12-летнему, 15-летний вполне осилит).

Во-вторых, запомнить магическую формулу подачи информации друг другу: оперируем «я-сообщениями» вместо «ты-сообщений» – с этой магической формулой вы можете познакомиться в полном объеме в замечательной книге Юлии Борисовны Гиппенрейтер «Общаться с ребенком. Как?»[9]. Все мы имеем право на чувства, в том числе и негативные. Если наследник что-то вытворил, мы не можем (и не должны!) с милой улыбкой и олимпийским спокойствием говорить: «Чем бы дитя не тешилось»… Другое дело – как преподнести свои эмоции и слова так, чтобы достичь желаемого результата, а не прямо противоположного. Почувствуйте разницу между высказываниями: «Ты просто мерзавец, тебя ждет колония после всего, что ты натворил, ты всегда как нарочно делаешь только гадости!!!» и «Я в ужасе от такого поведения, очень сильно расстроена, для меня неприемлемы такие поступки». Накал эмоций тот же, а слушается по-другому, потому что во втором случае родитель говорит о своих чувствах, а не о личности сына или дочери, и, кроме того, нет обобщений, которые искажают истину до неузнаваемости («ты сегодня опоздал» – звучит гораздо справедливей, чем «ты вечно опаздываешь!»).

Проблема пятая: он совершенно перестал учиться, ему ничего не надо, обленился и утратил интерес ко всему на свете!

Часто подростковый возраст преподносит сюрпризы вроде потери интереса к учебе, спорту и увлечениям, ранее доставлявшим удовольствие и являвшимся существенной частью жизни подростка. Появляется повышенная скрытность, стремление уединиться, отстранение от участия в жизни семьи и общества (учебного, спортивного, дружеского коллектива).

Как же на это реагировать?

Во-первых, примем как данность, что у подростка происходит переоценка ценностей.

В начальной школе мальчику нравилась музыка, а в шестом классе он понял, что есть на свете еще много интересного: история, география, физика с химией, скалолазание, соседка Катя… И карьера пианиста его больше не прельщает – к ужасу мамы.

В возрасте десяти лет девочке нравилось ходить в художественную школу, а в 13–14 она понимает, что в «большой» жизни художником она не будет и рисование останется разве что в качестве хобби, – отсюда стремление «бросить и не заниматься бесполезным делом», сопровождаемое родительскими криками: «Ведь столько лет на это потрачено!!!».

Обсудите с подростком, как он видит свое будущее, кем бы он хотел стать и почему, что именно ему надо для достижения цели (какие предметы, какие усилия) – так и вам, и ему будет понятнее, на что стоит тратить силы и время.

Во-вторых, не будем забывать, что взросление организма – энергоемкий процесс. Еще вчера детское, тело подростка за короткий период (пару лет) претерпевает колоссальные изменения на уровне физиологии, поэтому не удивительно, что он устает – и физически, и душевно. Ему необходимо время, чтобы «освоить», «переварить» весь объем информации, на него свалившийся. Поэтому он мечтает, фантазирует, строит планы, вырабатывает свои философские концепции, то есть делает все то, что мы, родители, емко умещаем во фразу: «Лежит на диване и плюет в потолок». Тем более, что внешне это так и выглядит. Относитесь с пониманием к тому факту, что подростку необходимо какое-то время на то, чтобы «полениться». А заодно присмотритесь к себе, нет ли и у вас некоей вредной привычки: лежа на диване, задумчиво глядеть в мерцающий телевизор?

Проблема шестая: он стал непредсказуем!

То смеется, то дуется, то раздражен, то мечтателен, и очевидных причин для таких качелей настроения как будто бы нет… Ежедневно мы наблюдаем частую, непредсказуемую смену настроения.

Такая переменчивость может быть обусловлена и так называемой детской поведенческой реакцией компенсации. Это желание свою слабость и неудачливость в одной области восполнить успехами в другой. Она свойственна как детям, так и в не меньшей степени подросткам. К примеру, слабенький, хилый, физически неразвитый паренек, всегдашний «лузер» в спорте и в отношениях с ровесниками, неоднократно битый в драках, пытается добиться успехов в учебе и компенсирует вышеперечисленные неудачи отличной учебой, участием в предметных олимпиадах и конкурсах – и вот уже его друзья вынуждены обращаться к нему за советом, с просьбами помочь в учебе и начинают признать его авторитет, пусть хотя бы в науках.

С точностью до наоборот неудачи в учебе могут компенсироваться «подвигами» вплоть до хулиганства – ведь быть в центре внимания хочется хотя бы таким способом.

Существует еще и такое понятие, как гиперкомпенсация или «сверхкомпенсация», когда подросток упорно пытается добиться результатов именно там, где он слаб и беспомощен. Не идут дела в спорте – он удвоит усилия и будет тренироваться, пока стоит на ногах; нет слуха и голоса – в школьную музыкальную группу он непременно запишется или будет мучить себя и окружающих попытками записать шедевральный клип; робкий и застенчивый мальчик пытается произвести впечатление на сверстников, отваживаясь на безумный поступок вроде драки с деятиклассником-самбистом и потом сам записывается в секцию единоборств…

Что делать? Поговорить с подростком откровенно о том, что вы понимаете происходящее с ним, объяснить, что все это нормально и очень многие проходят через подобное (подростку важно знать, что он не одинок в своих переживаниях). Подумайте вместе, каких результатов он на самом деле хочет добиться, и решите, какие средства приведут к цели, а какие – вряд ли.

Проблема седьмая: у него странные кумиры!

Кто из нас в свое время не встречал фанатов и фанаток, толпами осаждающих известных артистов, кто не бывал в комнатах друзей, от пола до потолка оклеенных изображениями кумиров молодежи? Думаю, все мы хорошо помним, как к подобным увлечениям относилось старшее поколение – примерно так же, как и вы сейчас: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало… а если плакало, его утешали и надеялись, что все пройдет само, как ветрянка.

Обретение кумиров – это так называемая реакция имитации, которая выражается в стремлении подражать во всем определенному человеку или образу. В детстве подражают родственникам или взрослым из ближайшего окружения, позднее – артистам, киногероям, литературным персонажам.

Подростковыми кумирами чаще всего становятся наиболее «харизматичные» сверстники или «звезды» молодежной моды. Пример для подражания подросток обычно подбирает не сам, ему он диктуется той группой сверстников, к которой он принадлежит. Взрослый может стать кумиром, если он является для подростка образцом успеха в той области, где сам подросток стремится к достижениям: известный спортсмен, музыкант, ученый… Подросток начинает подражать ему в одежде, манере вести себя, в суждениях.

Сложности нас ожидают, если для подражания выбирается антисоциальный «герой». Не случайно культ романтики криминалитета, насилий, убийств, грабежа, возвеличивание удачливого «преступника-супермена» в кино, на телевидении, в бестселлерах уже давно способствует росту преступности несовершеннолетних. К примеру, из сериала «Бригада» подростки вынесли не тот факт, что практически все члены преступной группировки погибли, причем вместе с семьями, исключительно вследствие того образа жизни, который избрали, а то, что свой короткий век они прожили «на всю катушку», не отказывая себе ни в чем.

С особым вниманием следует относиться также к тем подростковым кумирам, которые несут асоциальную идею: сюда относятся, к примеру, эмо и готы, в основе своей опирающиеся на культ смерти и саморазрушения. Поговорите с вашим сыном или дочерью о том, что именно привлекает в этом кумире, чем он интересен, кто еще является его фанатом, в чем суть «течения». Вполне возможно, сам подросток даже не задумывался до сих пор обо всем этом, просто следуя подростковой моде и «не вникая». Постарайтесь не обвинять и запрещать, а понять своего ребенка, осознать мотивы его выбора и помочь ему справиться с трудностями.

Встречается в подростковом возрасте и подражание «от противного», когда поведение строится по принципу противоположного от некоего неприятного подростку образца. Примером может послужить парень, подчеркнуто отказывающийся от всяческих предоставляемых семьей материальных благ, от возможности поступить в престижное учебное заведение по причине негативного отношения к отцу, которого он считает нечестным, лицемерным человеком и по стопам которого отказывается идти «из идейных соображений». Другой парадоксальный, на первый взгляд, пример, когда дети принципиально не пробуют спиртного, насмотревшись на постоянно пьяного родителя. Это форма протеста, но, в отличие от реакции оппозиции, здесь нет стремления привлечь к себе внимание, эта реакция – скорее борьба за самостоятельность.

Проблема восьмая: у него какие-то нелепые увлечения!

Наличие увлечений в подростковом возрасте – вещь совершенно нормальная (гораздо больше вас должно насторожить отсутствие каких бы то ни было увлечений вообще). Это называется «хобби-реакцией» и является отличительной чертой подросткового периода, как игра в период детства.

Однако эти увлечения такие разные, такие порой необычные, что родители даже не знают, как на них реагировать.

Подростковые хобби можно условно разделить на несколько групп[10]:

– интеллектуально-эстетические увлечения, связанные с глубоким интересом к любимому делу (к примеру, к сочинению музыки, моделированию, технике и т. д.);

– телесно-мануальные увлечения (занятия спортом, стремление научиться что-то мастерить, выжигать, вышивать, ездить на велосипеде, водить мотоцикл или машину);

– лидерские увлечения связаны с ситуациями, в которых подросток может проявить себя как заводила, руководитель, организатор (например, лидер молодежной группы, общественного или политического движения, в крайнем случае – заводила местной стайки подростков во дворе);

– накопительские увлечения – это, конечно же, коллекционирование во всех его видах;

– эгоцентрические увлечения – всякого рода занятия, позволяющие оказаться в центре внимания (к примеру, актерская игра в драматическом кружке; участие в кастингах и конкурсах красоты);

– азартные увлечения – игра в карты, ставки на тотализаторе, пари на деньги, увлечение лотереями – это все одного поля ягоды;

– информативно-коммуникативные увлечения – тяга к новой легкой информации, не требующей никакой критической интеллектуальной переработки. Это – многочасовая пустая болтовня с приятелями, нередко случайными, «тусовки», глазение на все происходящее вокруг, сериалы, книги из разряда «дамских романов» или «стрелялок», бесконечное, бесцельное сидение перед телевизором.

Одно и то же увлечение может основываться на неодинаковых побуждениях, т. е. относиться к разным типам. Например, занятие иностранным языком может быть обусловлено интеллектуальной потребностью, а может – эгоцентрическим стремлением «выделиться».

Как реагировать на увлечения? Трезво оценить степень их вредности и полезности, но в основном политика здесь – не мешать. Влиять на ситуацию имеет смысл лишь в том случае, если подросток чрезмерно увлекается своим хобби, когда ради него забрасывается даже учеба и общение со сверстниками, или же если увлечение настораживает вас своей странностью или асоциальным содержанием.

Проблема девятая: у него какие-то подозрительные друзья! Он попал в компанию, и можно быть уверенными, что это дурная компания!

Во-первых, не факт, что компания непременно дурная. Подростки тянутся к старшим, часто даже предпочитают водиться не с ровесниками, а с ними. Это так и называется в психологии – реакция группирования. Подростковые «компании», с точки зрения социологии, явление вовсе не новое, скорее архаическое, и даже у животных молодняк собирается в отдельные от «взрослых» группы.

В принципе, если группы эти не криминальны, ничего в них опасного нет. Однако сложность состоит в том, что у подростков асоциальное (знакомство с алкоголем и наркотиками, к примеру) и антисоциальное (хулиганство, воровство) поведение наблюдается в подавляющем большинстве случаев именно в группе.

Что делать? Ни в коем случае не навязывать своего мнения. Прежде чем организовывать кампанию против «нехороших друзей», следует хорошенько проанализировать, почему же именно такие друзья появились у вашего сына или дочки, что именно в них может привлекать и чего, стало быть, вашему чаду не хватает?

Тихий паренек дружит с заводилой всех шалостей? Может, ему просто не достает уверенности в себе? «Домашний» ребенок идет в компанию «дворовых оболтусов», которые вроде бы ничем толковым не заняты? Но, может быть, только там он находит безусловное приятие, может, только там его воспринимают таким, как он есть – без чрезмерно высоких требований, которые выдвигаются дома? Итак, задумайтесь, какой эмоциональный дефицит восполняет ваше чадо рядом с «неприемлемыми» друзьями.

Кроме того, трезво оцените степень их влияния. Одно дело, если это «вынужденная» компания за неимением лучшего, когда сам подросток понимает, что эти приятели не очень-то ему и близки, не так уж интересны и настоящими друзьями считаться не могут, и другое дело, если он «вживается» в субкультуру компании или «прикипает» к новым приятелям, копируя их во всем.

Как же поступить в этом случае? Правило одно: никогда не запрещать «в лоб», в духе: «Ноги твоей там не будет» или «Чтоб я больше этого Ромки рядом с тобой не видела!!!» В этом случае подросток с очень большой вероятностью сделает вам «назло», потому что уж что-что, но выбор друзей – это из области сугубо личных свобод.

Если вы понимаете, что ничем хорошим эта дружба не кончится, воспользуйтесь приемом «подстройки»: «Рома интересный парень, но как ты думаешь, почему в такой-то ситуации он повел себя так-то? А как повел бы себя ты сам? Почему?» То есть необходимо проговаривать все, что касается законов нравственности, морально-этических норм. Если «друзья» матерятся, воруют, обманывают, это повод для широкомасштабной кампании такого рода, потому что вы как родители кровно заинтересованы в том, чтобы ваше дитя впитало в себя именно ваши идеалы, а не сомнительные ценности Ромы, родители которого его воспитанием не занимаются. В отличие от вас.

Итак, как видим, руководствуясь знаниями, здравым смыслом и чувством юмора (а без юмора с подростками можно просто застрелиться), все эти проблемы пережить вполне реально.

Дорогу осилит идущий!

Как выявить и пресечь сексуальное насилие?

Город – место сосредоточения не только возможностей и благ цивилизации, но и опасностей. Наиболее уязвимы для них, конечно же, дети – существа слабые, зависимые, неопытные. Именно поэтому имеется насущная потребность обсудить, какие стрессы подстерегают ребенка в большом городе и как им противостоять.

Насилие в любой форме и общественная мораль, и уголовный кодекс считают наиболее тяжким преступлением против личности. Последствия же именно сексуального насилия для ребенка особенно тяжелы всегда, влияние такого опыта ощущается на протяжении всей дальнейшей жизни. Приведу лишь несколько фактов: дети-жертвы в 10 раз чаще совершают попытки суицида, чем остальные дети той же возрастной группы. У 85 % взрослых пациентов психиатрических клиник выявляется история сексуального насилия в детстве, и 90 % людей, страдающих от тяжелых личностных расстройств, также имеют историю сексуального насилия[11].

Что же следует считать сексуальным насилием над детьми? По мнению психологов, это не только собственно насильственный половой акт – здесь все гораздо сложнее и неоднозначнее. Это и сексуализированные ласки, и использование ребенка для сексуальной стимуляции взрослых, и сексуальная стимуляция ребенка, и сексуальная эксплуатация (изготовление порнографии) – к сожалению, диапазон широк.

Увы, придется развеять миф о злобных маньяках: статистика доказывает, что самый распространенный сценарий[12] – это насилие взрослого члена семьи или друга семьи над девочкой-подростком. В общей сложности на долю членов семьи (отчимов, дядей, братьев, отцов, дедушек) приходится 35–40 % изнасилований и случаев сексуального насилия над детьми. Еще 40–50 % случаев происходит по вине вхожих в дом друзей членов семьи. То есть в 85–90 % случаев преступник хорошо известен ребенку, и только 10–15 % изнасилований совершается незнакомцами. Именно поэтому на поверхность «выплывает» лишь незначительная часть преступлений, в большинстве же случаев дети просто молчат. Самые маленькие молчат, потому что не понимают, что с ними произошло (или считают это нормой – ведь так поступает родной человек). Подрастая, они осознают, что происходит что-то неприемлемое, однако более старшие дети и подростки в случаях семейного насилия тоже, увы, молчат – и потому, что боятся и стыдятся; и потому, что не верят, что взрослые поверят им; а еще потому, что боятся разрушить семью и причинить боль кому-то из дорогих им людей…

Еще один миф о насильниках – миф об их устрашающей, преступной внешности. Увы, это заблуждение опасно потому, что дети заранее ждут зловещих признаков и могут так и не заметить истинных признаков опасности, пока насильник не перейдет к действиям, тем более, что большинство насильников – хорошие психологи: они отлично умеют «запутать» неопытное и наивное (что бы оно там ни мнило о своей крутости и осведомленности о жизни) существо.

Замыслившие насилие взрослые, конечно же, не будут хватать ребенка посреди улицы и набрасываться, как дикие звери. Это характерно лишь для маньяков, на долю которых приходится небольшой процент изнасилований (да, это самый громкий процент, но он лишь верхушка айсберга).

Кроме того, в реальности насильники часто вообще не выглядят асоциальными. Это нередко не бомжи и алкоголики, а очень приличные с виду граждане…

Нередко они даже не видят, не осознают ненормальности своих действий и желаний, в особенности в случаях, когда происходит не непосредственно акт насилия, а практикуются сексуализированные ласки. Латентная (не проявляющаяся открыто, в привычных формах) педофилия, как и латентный гомосексуализм, предполагают ярко выраженную негативную реакцию по отношению к «этому постыдному явлению», поэтому, как это ни парадоксально, такой человек зачастую громче всех ругает «извращенцев», не признаваясь даже себе, что также является таковым.

Типичная уловка насильников – заманивание. Фантазия у них богата и выдает массу вариантов приманок и ловушек, о которых и родителям, и детям необходимо знать. Обязательно нужно объяснить ребенку, что никогда не следует:

– подходить к незнакомым взрослым ближе, чем на метр, особенно если они находятся в автомобиле;

– входить в лифт с незнакомым взрослым или заходить одновременно с ним в подъезд;

– в одиночку идти со взрослым, как незнакомым, так и малознакомым, как в знакомое, так и в незнакомое место под любым предлогом: посмотреть/взять в подарок/помочь вылечить щенка или котенка, взять пакет для папы, помочь в какой-то хозяйственной мелочи, проводить и показать улицу или дом;

– садиться в машину со знакомыми и тем более незнакомыми, даже если они сообщают, что «папа/мама в больнице и тебе срочно нужно приехать» (надо объяснить ребенку, что сначала неплохо бы папе/маме позвонить и выяснить, все ли с ними в порядке, а если дозвониться не удается – поехать с хорошо знакомым взрослым, лучше – женщиной: к примеру, с соседкой или мамой школьного приятеля);

– НИКОМУ, кроме доктора на приеме (с согласия и в присутствии родителей), нельзя позволять себя трогать за половые органы. И тем более нельзя трогать никого из взрослых или более старших ребят, даже если они об этом очень попросили и предложили щедрое «вознаграждение», даже если это близкие родственники и даже если они заявляют, что «все дети делают это» или, напротив, «сейчас ты узнаешь то, что не знает и не умеет еще никто из твоих ровесников».

А еще нужно объяснить ребенку, что если на него все же напали, обманули, запугали и сделали все то, чего делать права не имели, надо рассказать об этом тем, кому доверяешь – и как можно раньше! Часто дети не решаются сказать матери о действиях отчима, отца или деда из страха, что мать просто не поверит или потому, что это будет слишком тяжелым ударом для нее. Однако если мама или кто-то из близких проведут беседу об этих опасностях первыми, ребенок будет понимать, что в случае беды именно этому взрослому можно довериться. Увы, нередко бывает, что матери вполне в курсе происходящего, но либо делают вид, что ничего не знают, либо вообще махнули на это рукой. Такое часто встречается в асоциальных семьях. В этом случае ребенку очень повезет, если на его пути встретится кто-то (соседи, учителя, родители друзей), кто объяснит, что с этой бедой можно и нужно обращаться в милицию, в органы опеки, в психологические службы.

Существует несколько признаков, появление которых может навести взрослых на мысль о возможном произошедшем насилии над ребенком[13]. К ним относятся:

– необычные сексуальные познания, неадекватные возрасту;

– повторяющиеся неоднократно сексуализированные игры (в том числе с обычными игрушками);

– сексуализированные выражения привязанности к родным и друзьям;

– онанизм, который ребенок не в силах остановить или скрыть;

– имитация полового акта с братьями, сестрами, животными;

– хватание за грудь и гениталии взрослых, стаскивание с них одежды;

– неожиданные, резкие перемены в отношении к конкретному человеку или месту: «я ненавижу дядю Петю», «я не могу ездить в лифте», «я никогда больше не пойду на футбол»;

– свидетельство того, что между ребенком и более старшим человеком имеется некая секретная связь, – особенно тревожно, если у ребенка неожиданно, без поводов появляются подарки, деньги.

Также существуют и дополнительные признаки, сами по себе еще не являющиеся достоверными свидетельствами произошедшего, однако подтверждающие предыдущие факторы и заставляющие задуматься о том, все ли вы знаете о жизни ребенка. Это:

– рассказы в третьем лице: «я знаю одну девочку/ мальчика…»;

– частая бессонница, ночные кошмары;

– саморазрушающее поведение – употребление алкоголя, наркотиков, проституция, суицидальные попытки, побеги из дома, чрезмерно частая подверженность разнообразным несчастным случаям;

– общее недоверие, страх к взрослым определенного типа: пола, возраста, внешности;

– утрата туалетных навыков (чаще всего касается малышей), у более старших – равнодушие к своей внешности, плохой уход за собой – либо, напротив, навязчивое мытье (желание «отмыться»);

– возврат к детскому, инфантильному поведению либо, наоборот, слишком «взрослое» поведение;

– хроническая депрессия, уход в себя, страхи, фобии. Будьте же внимательны и неравнодушны! Ведь реальность такова, что весьма значительная часть детей и подростков, невзирая на социальное происхождение и экономическое положение их семей, получают свой первый сексуальный опыт насильственным способом. Согласно опросу, проводившемуся в Санкт-Петербурге известным сексологом И. Коном[14], 39 % девушек и 8 % юношей в возрасте 17 лет считают себя жертвами сексуального насилия. Чаще всего изнасилованиям подвергаются подростки, однако не менее четверти случаев приходится на долю детей младше 7 лет.

Вдумайтесь в эти цифры…

Думаю, не надо объяснять, почему так важно предотвратить подобное, то есть суметь объяснить хотя бы собственным детям элементарные меры предосторожности.

Не надо также объяснять и важность умения вовремя заметить признаки уже совершившегося несчастья, чтобы суметь вовремя оказать помощь ребенку и наказать виновного в случившемся, поскольку ничто так не плодит и не приумножает насилие, как безнаказанность…

Как выявить наркозависимость у подростка?

Еще одна опасность, подстерегающая современного подростка, – наркомания.

Заболевание это страшное. Как правило, в наркоманию вовлекаются в первую очередь дети и подростки как наименее критичная и наиболее внушаемая часть населения.

Последствия наркомании нередко необратимы. По мере развития болезни нарастают личностные и физиологические изменения, наблюдаются проявления социальной и психологической деградации, признаки физического «выхода из строя».

Вылечиться от наркомании трудно, а если время серьезно упущено, то и практически невозможно. Многие доктора и пациенты нередко честно признают лишь факт ремиссии (отступления болезни), но не полного излечения.

Однако чем раньше начато лечение, тем больше шансов на удачный исход, на то, что риск повторения останется всего лишь риском и что жизнь попавшего в зависимость продлится не несколько лет, а будет полноценной.

Поэтому чрезвычайно важно вовремя заметить тревожные признаки.

Итак, на что следует обратить внимание?[15]

Следует обеспокоиться и проконсультироваться у специалиста (сначала без подростка, затем – обязательно с ним лично) в случае, если вы замечаете:

– ничем на первый взгляд не обоснованное снижение успеваемости в школе в течение последних месяцев;

– потерю интереса к спорту, хобби, ранее доставлявшим удовольствие и являвшимся существенной частью жизни подростка;

– снижение иммунитета, ухудшение состояния здоровья: частые простудные заболевания, потеря аппетита, быстрое похудение;

– частое и постоянное выпрашивание денег у членов семьи и родственников;

– самоизоляцию, отстранение от участия в жизни семьи и общества (учебного, спортивного, дружеского коллектива);

– повышенную даже для подростка скрытность, уединенность;

– позицию самозащиты и тотального самооправдания в разговорах об особенностях поведения;

– пониженное настроение, негативизм, чрезмерно критическое и негативное отношение к привычным, обычным вещам, событиям, семейным традициям;

– гневливость, немотивированную агрессивность и вспыльчивость;

– частую, непредсказуемую смену настроения. Последние четыре особенности в норме свойственны почти всем подросткам в рамках возрастного кризиса, но представляют собой диагностические «маркеры» в совокупности со всеми остальными признаками.

Итак, все вышеперечисленное в сумме является своеобразными факторами формирующейся наркотической зависимости. В случае обнаружения комплекса этих тревожных проявлений (единичные совпадения того или иного признака, скорее всего, не в счет) не медлите с реакцией, но и не переборщите. Помните, на этом этапе положение еще можно исправить. Следует стремиться помочь подростку, а не загнать его в угол карательными санкциями, обвинениями и проведением дознания. Это неизбежно приведет к усугублению ситуации.

Опаснее положение, если наркотическая зависимость уже сформирована. Признаками этого могут быть:

– нарастающее безразличие ко всему окружающему;

– резкое снижение успеваемости по всем предметам, особенно включая те, что входили ранее в сферу интересов подростка;

– появление татуировок, следов ожогов, порезов на предплечьях;

– чередование взаимоисключающих состояний: периодическое «шараханье» из апатии, сонливости, повышенной утомляемости в необъяснимую энергичность;

– нарушение памяти, способности логически мыслить (очень должно насторожить выпадение из памяти целых «кусков», событий и существенных отрезков жизни);

– появление неряшливости, неопрятности, нечистоплотности, особенно – у девушек: отказ от утреннего туалета, незаинтересованность в смене одежды – все это очень тревожные признаки;

– нарастающая лживость, как в критических ситуациях, так и совершенно немотивированная, в ситуациях, когда без обмана совершенно можно было бы обойтись;

– чрезмерно расширенные или суженные зрачки, неадекватные уровню освещения (как известно, в норме зрачки расширяются в темноте и сужаются при ярком свете).

Если вы обнаружили несколько (а тем более, большинство или даже все) из вышеперечисленных признаков – это печальные свидетельства того, что наркотическая зависимость, видимо, уже имеет место. В данной ситуации обязательным является визит к наркологу, к психологу и всемерная ваша поддержка: помните, что совместными усилиями можно достичь существенных результатов, однако если самоустраниться, если занять обвинительную позицию или же принять позу страуса – «ничего не вижу, ничего не слышу, все неправда, этого не может быть!!» – последствия могут принять необратимый характер.

Особенно угрожающим можно считать положение при наличии следующих признаков:

– появление значительных сумм денег или дорогостоящих предметов в личном пользовании подростка без внятно объяснимого источника дохода;

– напротив, необъяснимая и систематическая пропажа из дому значительных сумм или ценностей;

– явные состояния опьянения и неадекватности без запаха спиртного;

– потеря памяти о событиях, происходящих в период таких «опьянений»;

– обнаружение шприцов, игл, флаконов, закопченной посуды, марганца, уксусной кислоты, ацетона, растворителей, наличие неизвестных порошков, таблеток, травы и т. д., особенно, если их скрывают (намеренное представление атрибутов наркомании – свидетельство совсем иных проблем – демонстрация душевногго неблагополучия подростка, его своеобразный «крик SOS», просьба о помощи);

– покраснение глазных яблок, коричневый налет на языке, следы от уколов в местах запястий, локтевых сгибов, бедренной артерии, вен на кистях и ступнях.

При выявлении подобных признаков обращение к врачу должно носить незамедлительный характер. Следует понимать, что помочь на этом этапе можно не всем, очень многое зависит как от личности наркозависимого подростка, так и от его окружения: семьи, круга общения. Однако попытаться нужно обязательно: только при поддержке со стороны родных и друзей наркоман может остановиться.

Помните: промедление в данном случае в буквальном смысле смерти подобно, поскольку сформированная зависимость с выраженными деформациями организма и психики зачастую необратима.

Увы, есть-таки дали, из которых уже не вернуться… Но в наших силах не дать нашим близким в них уйти.

Правда ли, что СМИ и компьютерные игры провоцируют подростковую жестокость?

И телевидение, и Интернет, и пресса (которую, кстати, подростки читают все меньше) в наши дни замусорены сюжетами о насилии и жестокости донельзя. Достаточно включить телевизор и посмотреть его хотя бы пару часов, чтобы получить такой «заряд бодрости», что становится страшно…

В связи с этим засильем насилия в обществе то и дело всплывает вопрос: каким образом обилие негативной информации, так называемой «чернухи», отражается на подрастающем поколении?

В самом деле, ведь ящик Пандоры открылся лишь сравнительно недавно, лет 20 назад. До этого же подобного явления в нашем обществе не было: СМИ были лишь нарождающейся силой и влияния, подобного теперешнему, еще не имели, ну а всеобщая «компьютеризация» – достояние вообще лишь последнего десятилетия.

Поэтому психологов в последние десятилетия постоянно волнует вопрос: каковы причинно-следственные связи между стрессогенным влиянием компьютерных игр и СМИ и состоянием умов и душ подрастающего поколения?

То тут, то там случаются дикие вещи: поножовщина дома, расстрелы однокурсников, одноклассников… Причем после каждого такого освещенного СМИ сюжета, как грибы после дождя, появляются новые – подобные: ведь пагубные идеи, будучи растиражированы, быстро находят новых сторонников: «Мы видели по телеку/на youtube, и это было круто. А нам что – слабо?» Для нормального человека подобное – кошмар и ужас, а ведь для кого-то – «эврика»…

Специалисты в области детской и подростковой психики однозначно высказывают свои опасения относительно того, что ребята вряд ли смогут воспринять предлагаемый им столь массированный и интенсивный видеоряд критично. И слишком велика вероятность того, что подростки просто примут идеи и сюжеты, показанные в жестоких по содержанию играх и фильмах, как руководство к действию, которые неплохо бы воплотить в жизнь.

Главный детский психиатр Министерства здравоохранения и социального развития, заместитель директора ГНЦ социальной и судебной психиатрии имени Сербского Евгений Макушкин считает, что «демонстрация материалов такого рода недопустима: различные визуальные ряды, в том числе примеры отрицательных героев, для незрелой подростковой психики оказываются более значимы, чем примеры положительных и зрелых людей», – заявил он[16].

Известный психотерапевт Константин Ольховой, в течение пяти лет работавший в школе для «трудных» подростков со сложным поведением, считает, что невозможно точно предсказать, как отреагирует подросток на сцены психологического насилия, распития спиртных напитков, курения, драк. С одной стороны, по словам психолога, подобные действия могут вызвать отторжение у подростков, а с другой – они могут начать подражать героям. По словам Ольхового, «когда такая информация идет потоком, человек начинает воспринимать такие вещи как само собой разумеющиеся. То есть если каждый и везде начнет говорить, что людоедство – это нормально, то через какое-то время людоедство станет нормальным», – пояснил психотерапевт[17].

Однако же следует отметить, что далеко не все подростки после просмотра «тяжелых» сюжетов идут убивать. Причина вот в чем: для того чтобы взошло зерно жестокости, оно должно упасть на подготовленную почву.

Во-первых, подросток может банально «оказаться не в то время не в том месте». Не будем забывать, что человек – изначально стадное существо. А особенность подростковой субкультуры как раз в том и состоит, что сбиваться в стаи – естественный для них процесс. «Стайное» же сознание – темная, мощная сила. Компании бывают очень разными. Кому-то может при прочих равных обстоятельствах банально не повезти познакомиться с такой группой, которая склонна именно к антисоциальным проявлениям. И силы воли у подростка не хватит не только на то, чтобы противостоять, но даже чтобы сменить эту компанию: если он человек слабовольный, инертный, склонный плыть по течению, то его просто поведут за собою «харизматичные лидеры», как теленка на веревочке. А если подросток и сам имеет склонность к жестокости, то есть если компания пришлась «в масть», то именно в такой вот жестокой среде он почувствует себя как рыба в воде. В последнее время модным стало словечко «самоактуализация» в смысле актуализации и развития тех природных задатков, которые заложены в человеке. А если человек этот – «шкаф два на два с интеллектом на уровне легкой степени олигофрении», со склонностью к агрессии, что ему актуализировать, где он наилучшим образом проявит свои склонности? В криминальной группировке – и только там.

Одним из первых вопросов о жестокости людей, собравшихся в толпу, задался Гюстав Лебон (автор книги «Психология народов и масс»)[18]. Он первым обратил внимание на следующие моменты: толпа анонимна, следовательно, не несет ответственности за свои поступки, а человек, не чувствующий свою ответственность, позволяет инстинктам брать верх над разумом. В толпе всякая эмоция заразительна: поддавшись гипнотическому чувству, человек ведет себя нехарактерным для него образом. Он легко может принести в жертву интересам толпы свои личные интересы и принципы и долго потом удивляться своему поведению, оказавшись наедине с собой. В толпе, кроме всего прочего, происходит парализация сознания, человек становится рабом бессознательной деятельности – как собственной, так и коллективной. В толпе одни способности (а именно – интеллектуальные) резко снижаются, другие же (аффективные, эмоциональные) оказываются «на пике». При этом весьма велика роль внушения. Люди в толпе неспособны руководствоваться правилами и логикой – их могут увлечь только впечатления, запавшие им в душу, внушенные им извне. Находясь в толпе, человек стремится превратить эти внушенные идеи в немедленные действия, превращается в подобие автомата; погруженный в недра толпы, он оказывается в состоянии, весьма сходном с гипнотическим.

В результате Лебон делает вывод: человек в толпе спускается на несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации, он становится существом инстинктивным, т. е. варваром.

Однако же если человек и до «погружения» в толпу обладал невысоким интеллектуальным потенциалом и культурным уровнем, то чего же мы хотим от подростковых банд?

Еще одна причина подростковой жестокости – наркомания. Увы, наркоман в стадии ломки – это страшно и неподконтрольно никаким внешним воздействиям. Он убьет не потому, что жесток – а просто не задумываясь, чтобы добыть денег на дозу.

Ну и, конечно, не будем упускать из виду влияние семейного окружения. Да, иногда случается, что ребенок и в асоциальной среде вырастает отличным парнем, поскольку ему настолько претит все то, что он с детства наблюдает вокруг, что развитие его происходит по принципу «от противного». Да, это бывает, но крайне редко. Гораздо чаще ребенок, как губка, впитывает ценности той среды, в которой родился и живет. И если его старшие братья, родители и все друзья проводят время одним и тем же способом – водку глушат и топчут слабых и непохожих, – то слишком высока вероятность, что подросток построит свою жизнь по тому же сценарию.

Особенный фактор риска – биологический. Если подросток имеет органические (посттравматические, постинфекционные) или тем более конституциональные (врожденные, генетические) поражения головного мозга, на базе которых развивается психопатия или просто акцентуация характера по соответствующему типу[19], то ему достаточно попасть в «питательную» среду (родители или друзья-асоциалы, традиции жестокости в семье или в ближайшем окружении), чтобы все плохое, что только может произрасти из его души, проявилось в полном объеме. И жестокие сюжеты, фильмы и игры могут стать просто пусковым механизмом. Здоровому же человеку они могут быть и не опасны, в малых дозах, конечно, – все упирается в интенсивность воздействия. А вот у того, у кого в этом месте «тонко», – обязательно порвется.

То есть если подросток асоциален или психопатичен, то любой сюжет, в принципе (даже банальный псевдодетский мультик в стиле «экшн», коих сейчас везде в изобилии), для него может стать той кнопкой, которая запускает процесс, приводящий к гибели и мучениям невиновных. Мультфильмы с идеей, что «и добро должно быть с кулаками и вообще зуб за зуб», формируют мировоззрение еще в детстве, и если их много и регулярно смотреть, то база будет создана, и потом действительно достаточно будет любого повода.

А еще более мощную базу создают регулярно просматриваемые с родителями боевики и криминальные новости, особенно когда под кадры жестокого убийства на экране семья жует бутерброды, чайком их запивая… Когда кровища на экране льется рекой, а члены семьи мило улыбаются и словно не видят всего этого, такой вот у них привычный вечерний фон жизни – чему удивляться? Жестокость возводится в ранг обыденности, а потом мы пожимаем плечами: откуда что взялось… Вот это – одна из очень важных причин. Когда вроде и семья «благополучная», но вдруг «откуда ни возьмись»… А оно ведь не «вдруг»…

Так что кивать на СМИ, конечно, легко. И зачастую это вполне оправданно: действительно кино-, теле– и прочая продукция морочит голову детям изрядно… Однако и самим нам как родителям голова дана не шляпу носить, как бы там ни было. Но ответственность за то, какими людьми станут наши дети, лежит на нас и только на нас, а не на школе, компьютере или телевизоре… И если мы не начнем с себя, наши дети построят такое общество, в котором страшно будет жить нашим же внукам.

Мир юности и мир подростков: в чем разница?

Отбушевали подростковые шторма, и наши дети снова меняются. Да и дети ли это теперь?

Они становятся более взрослыми, уравновешенными и серьезными, даже если нам кажется, что в совершенно недостаточной степени.

Так или иначе, но вчерашний подросток стремительно меняется, поскольку на этом жизненном этапе у него появляется новая насущная необходимость – выбрать жизненный путь.

Юноши и девушки ощущают потребность разобраться в себе, в своих мечтах, желаниях, способностях. Встает в полный рост необходимость определиться: оставаться ли после девятого класса в школе, идти ли получать профессию в училище, или же – сразу работать.

Те, кто делает свой выбор в пользу школы, далеко не всегда любители учиться. Зачастую это просто ребята, имеющие проблемы с выбором дальнейшего сценария жизни: закончу я школу – а дальше? Неизвестность и неопределенность пугают таких, и они предпочитают остаться в стенах школы, только бы не брать на себя ответственность, к которой они пока не готовы.

Впрочем, неуверенность в выборе жизненной дорожки, в том числе и в выборе профессии, испытывают практически все старшеклассники. Именно поэтому задача родителей на этом этапе – помочь с самоопределением и адекватно оценить, к чему имеются склонности и насколько они выражены.

Для того чтобы это получилось, необходимо создать своеобразный «жизненный план», то есть в первую очередь для себя решить два главных вопроса: «кем быть» и «каким быть». Такой план совсем не похож на построение воздушных замков, которым так любят заниматься подростки. В лучшем случае у них это выглядит как «буду учиться, чтобы у меня была интересная работа», «хочу удачно выйти замуж», «у меня будет много друзей и я буду путешествовать». Недостатком этих подростковых прожектов является отсутствие конкретики, это просто отрывочные, туманные картинки будущего в самых общих чертах. Однако в старших классах необходим уже не просто набор слайдов в голове, но и представление о том, что реально планируется, какими способами достичь поставленные цели. Вместо общих фраз насчет «интересной работы» необходимо принять решение, кем именно хочется стать. Вместо мечтаний «пойду учиться в вуз», приходится выбирать определенное учебное заведение и конкретный факультет, а также решить для себя, на какие школьные предметы необходимо обратить усиленное внимание, чтобы туда поступить.

Это тем более сложно, что самим ребятам порой трудно оценить свои объективные возможности: свои способности и истинные склонности (о чем мы подробно поговорим в следующей главе), соответствие уровня учебной подготовки выбранному направлению, материальные условия семьи и даже собственное здоровье (для некоторых профессий это не последнее требование).

Вторая проблема состоит в том, что у юношей и девушек отсутствует собственный жизненный опыт, и в выборе профессии им приходится опираться на сведения, полученные от родных, друзей-приятелей, из интернета и т. д. Главным недостатком чужого опыта является то, что он, за редким исключением, абстрактен: не пережит, не выстрадан, а значит, ребята относятся к нему с легкостью – какая по большому счету разница, чем заниматься?

На что же ориентируются современные старшеклассники при выборе профессии?

У поколения 1970-х гг. главными были такие критерии, как степень «интересности» работы лично для себя, востребованность профессии для общества, а еще немаловажную роль играли личностные качества, присущие представителям той или иной профессии. А вот у следующего поколения – детей «перестройки» (90-х гг. XX в.) ценности изменились радикально – наиболее значимыми стали престижность и доходность.

Сейчас у молодежи некоторый «фьюжн», смешение идеалов их родителей и старших сестер-братьев: одновременно важны не только материальные факторы – возможность много зарабатывать в будущем, но и востребованность профессии также выходит на первый план, хотя и из более эгоистических соображений. Если все пойдут учиться на менеджеров, юристов и экономистов, то 90 % из них будут безработными – так здраво рассуждают современные старшеклассники. Поэтому актуальными становятся узкие специальности, имеющие не только материальную перспективу, но и потенциал профессионального роста: зарабатывать «на базаре», как в 1990-е гг., уже не хочет никто, хотя это и приносит быстрые и относительно легкие деньги.

Однако, к сожалению, такие ценности, как творчество, познание, «интересная работа» и уж тем более «польза для общества», почти не свойственны большинству современных выпускников.

Родителям очень важно на этом этапе понять самим и донести до своих наследников мысль, что главное в выборе будущей профессии – не количество дензнаков, которое будет приносить работа, а то, насколько близка она тебе по духу, полезное ли дело ты делаешь, как органично ты сумеешь влиться в профессиональное сообщество, насколько твои личностные особенности согласуются с негласным «корпоративным духом» той или иной специальности. Если все эти условия не соблюдены, очень быстро наступает профессиональное выгорание, человек разочаровывается в том, чем ему приходится ежедневно заниматься, он не видит ни смысла, ни перспектив, ни поддержки единомышленников. И в результате его самого настигает тяжелый личностный кризис, а эффективность такого работника падает до нуля.

Здорово, если после всего этого он сумеет пересмотреть свой выбор, сделать его заново, приложить еще немало усилий, чтобы состояться в новой профессии. А если не сможет? Здесь все зависит от силы характера, но заведомо тупиковых вариантов, увы, множество: прожить всю жизнь в «чужой колее»; спиться; стать прожженным циником, разочаровавшимся во всем и всех на свете; или же трутнем, которого до старости кормят родители, пока он «ищет себя».

Важно также трезво оценить, насколько высок уровень притязаний выпускника. Ведь если он неадекватно низок, то даже самый способный побоится пробовать свои силы там, где нет уверенности в победе (пусть даже эта профессия подходит ему идеально). Если же он неоправданно высок, человека ждет серьезное разочарование от провала «наполеоновских» планов, тем более опасное, что случается в самом начале жизненного пути. Особенно плохо, когда имеется существенный разрыв между притязаниями и возможностями, который ребятами ясно осознается. Самооценка в таком случае низка, поведение конфликтно и противоречиво.

Психологами отмечено[20], что «существует четкая тенденция, проявляющаяся на протяжении старших классов: чем ближе школьный выпуск, тем чаще пересмотры своих жизненных планов, ниже уровень притязаний. Это может быть следствием разумного отказа от беспочвенных надежд, но может быть и проявлением малодушия, страха перед решительным шагом».

Кроме необходимости профессионального самоопределения («кем быть?»), в юности во весь рост встает проблема самоопределения личностного – ответа на вопрос «каким быть?».

Юноши и девушки пытаются осознать себя как личность, понять и принять свое место в обществе.

Меняется даже восприятие себя во времени: если в детстве ребенок жил по принципу «здесь и сейчас», то в юности начинает четко осознаваться временная перспектива, и осознание своей личности становится многомерным: у молодого человека уже есть прошлое, которое он лелеет либо о котором жалеет, но так или иначе он весь устремлен в будущее, в свои перспективы и планы. Иногда восприятие времени дает сбои и здорово искажается: то приходит ощущение «я маленький и беспомощный», то накатывает «всемогущество», когда кажешься себе умудренным опытом, все испытавшим. Установление преемственности прошлого, настоящего и будущего приходит не сразу.

Важно отметить, что нацеленность в будущее только тогда позитивно влияет на формирование личности, когда есть удовлетворенность настоящим, то есть старшеклассник стремится в будущее не потому, что ему плохо в окружающей его реальности, а потому, что впереди будет еще лучше. В противном случае наблюдается картина «не хочу взрослеть», когда в настоящем у юноши или девушки столько трудностей, что перспективы усложнения жизни в будущем буквально парализуют.

На данном этапе без поддержки взрослых также не обойтись, иначе этот процесс («ничего не сумею – ничего не хочу») может затянуться на годы.

Поговорите со своим «уже-не-ребенком», расскажите о себе, о том, как происходило ваше взросление, какие проблемы мучили вас самих, как вы с ними справились. Будьте объективны, проведите справедливый анализ, потому что, если справились неважно, ваши попытки научить собственным примером («Вот я в твоем возрасте!») успеха иметь не будут и выглядеть будут фальшиво. Не бойтесь, ваша родительская корона не свалится, а вот доверительности вашим отношениям такие разговоры прибавят, – и это главное. Важно, чтобы так или иначе ребенок получил положительный, конструктивный пример решения подобных проблем, пусть даже не из вашего собственного опыта.

Личность юношей и девушек претерпевает изменения и в плане самооценки. Самоуважение 12–13-летних подростков существенно ниже, чем в 15–17 лет, причем старшеклассники уже гораздо менее конфликтны и тревожны и более адекватны в отношении к себе и окружающим. Самооценка становится не такой категоричной, как у младших подростков, однако значимость мнения окружающих очень высока.

Причем, если в подростковом возрасте оценка родителей отодвигалась на последние места, то в юношеском возрасте значимость родительской поддержки растет, особенно если за время подростковых бурь семейный корабль уцелел и нормальные отношения сохранились. Важной ценностью становится понимание и поддержка родителей, причем в первую очередь – для юношей.

В общении с родителями наиболее актуальными становятся темы обсуждения жизненных перспектив и планов на будущее. Ребята живо интересуются вопросом: «А как это было с тобой?»

Более того, в этом возрасте приходит выраженная ориентация на взрослых кумиров, родители это или же нет, но в любом случае у юношей и девушек в качестве ориентиров теперь выступают взрослые люди, а не другие подростки, как в средней школе. Это означает, что они уже готовы влиться во взрослый мир, стремятся именно туда.

Родителям важно понимать, кто именно является значимым человеком для их сына или дочери, потому что очень важно, за кем ваше чадо пойдет и насколько положительным будет тот пример, на который оно опирается. С этим человеком (если только он персонаж досягаемый, то есть не эстрадный певец или киноактер) хорошо бы познакомиться и наладить дружеские отношения, чтобы понимать ситуацию и «быть в теме»: это помогает не только держать руку на пульсе событий, происходящих с вашим отпрыском, но и научиться лучше его понимать. Если этот «кумир» вызывает вашу тревогу и отторжение, то худшее, что вы можете сделать, заявить об этом в категоричной форме. Более оптимальным вариантом будет «подстройка» с переключением сына или дочки с эмоций на разум, логический анализ происходящего: «Да, это очень интересный человек, но вот как ты думаешь, почему он…». В главе о подростках об этом говорилось уже довольно подробно.

Общение со сверстниками в этом возрасте также важно, но если к доверительному общению со взрослыми юноши и девушки прибегают для решения своих «глобальных проблем», то в качестве «жилетки» для обсуждения повседневных вопросов они выбирают близкого друга или подругу среди ровесников. С ними обсуждаются наиболее личные моменты. Именно поэтому родителям желательно таких друзей также хорошо знать, привечать и быть с ними в добрых отношениях.

Юношеская дружба – наиболее насыщенная эмоциями: никогда раньше и никогда позже она уже не будет так значима и необходима. В этом возрасте к другу предъявляются высокие требования, поэтому, как это ни парадоксально, испытывая огромную потребность в таких отношениях, многие старшеклассники считают настоящую дружбу редкостью.

Юноши и девушки начинают противопоставлять дружбу и любовь, еще не понимая, что дружба является самым прочным фундаментом для любых близких отношений – без нее развалится любой любовный союз, даже основанный на самых горячих чувствах и ярких эмоциях.

Начинает волновать юношей и девушек и проблема межличностных отношений в семье, между мужчиной и женщиной. Пристально оцениваются семейные модели родителей и знакомых, и на этой основе предпринимаются попытки сформулировать собственную концепцию насчет того «как правильно» и «как будет у меня».

Способность к юношеской дружбе и романтической любви, возникающая в этот период, скажется на всей будущей жизни: в это время формируются главные стереотипы отношений – кого и как будет любить уже взрослый человек.

Здорово, если родителям есть что предложить в этом вопросе в качестве позитивного личного примера. Но если нет, очень важно не лениться и не смущаться, разговаривать о том, какие ошибки допустили в свое время вы сами, какие варианты жизненных сценариев могли бы быть возможными, поступи вы так, а не иначе. Такой подход, во-первых, учит ребят анализировать и свою жизнь, а не бездумно плыть по течению. Во-вторых, ребятам в этом возрасте важно понимать, что родители – живые люди, способные посочувствовать и разобраться, а не только наорать, случись что серьезное.

Ну и конечно, именно в юношеском возрасте наиболее активно проходят поиски смысла жизни. Конечно, желание познать «для чего же мы» периодически накатывает и в 30, и в 50, но именно в 15–17 лет закладываются основы, происходит выработка мировоззрения, создание собственной философской концепции.

Старшеклассников в первую очередь занимают вопросы: «А что я значу в этом мире?», «Какое место я занимаю в нем?», «Каковы мои возможности?», «Какой я?» Они ищут четкие, определенные ответы и в своих взглядах еще категоричны, недостаточно гибки. Максимализм характерен не только для подросткового, но и для юношеского возраста. А максимализм – это всегда ссоры и «маленькие трагедии». Очень важно, чтобы родители вовремя предупредили о том, что мир – это не черное и белое, но и все многообразие красок, а истина – в оттенках.

И еще один важный момент, связанный с самоопределением, это изменение учебной мотивации. В школу большинство старшеклассников теперь приходит осознанно, даже если и без большого желания, поскольку уже приходит понимание учебы как необходимой базы для будущей профессиональной деятельности. Интерес вызывают в первую очередь предметы, которые им будут нужны в дальнейшем, и если они решили продолжить образование в вузе, ребят снова начинает волновать успеваемость. Следствием такого подхода становится и недостаточное внимание к «ненужным» учебным дисциплинам, и «охота за оценками» по предметам нужным, тем, которые будут сдаваться при поступлении.

Родителям очень важно предостеречь старшеклассников от этих ошибок.

Во-первых, жизнь длинная, и мы никогда не знаем, какие именно знания и умения нам пригодятся в будущем. Ну а во-вторых, ценность представляют не оценки как таковые, а те знания, которые предполагают эти оценки, умение разбираться в материале, понимать его и применять на практике, без всего этого грош им цена. Не зря ведь существует понятие «проучился до первой сессии». В вузах спрос со студентов зачастую гораздо выше, чем в школе, и липовые отличники обнаруживаются очень быстро, причем это грозит не только отчислением, но и падением престижа среди сверстников. А самое главное, ребятам необходимо понимать, что их цель не просто поступить, но и закончить учебное заведение, получив профессию, которой человек будет заниматься в дальнейшем.

Чем руководствоваться при выборе профессии?

Итак, проблемы подросткового возраста вроде бы позади, однако поводов для волнений у родителей, как видим, меньше не становится.

Еще бы, теперь проблемы, связанные с наследником, приобретают глобальный характер. Ведь речь идет о выборе жизненного пути в целом и о выборе профессии в частности. Это процесс ответственный и судьбоносный, поскольку, даже понимая, что ошибившись с профессиональным выбором, всегда можно «переиграть» и поступить в другой вуз или на другое место работы, не хочешь терять несколько лет. Здорово, если этот неудачный опыт окажется полезным и рано или поздно принесет какие-то плоды. Хуже, если он будет травматичным и подорвет веру в себя и желание чего-то достичь в своей жизни.

Выбор профессии чрезвычайно важен, однако, как выясняется, и взрослые, и тем более юноши и девушки плохо себе представляют, почему мы выбираем то или иное дело и как это делать правильно.

Оказывается, причины, по которым мы отдаем предпочтение той или иной профессии, отнюдь не так однозначны, как мы привыкли думать. В самом деле, спросите сотню специалистов самого различного направления, по какой причине они выбрали именно это, а не иное занятие, и ответы будут на удивление похожи:

а) мне это нравилось с детства;

б) этим же занимались мои родители;

в) за компанию с друзьями;

д) в этот вуз мне было легче всего поступить;

е) так получилось, уж куда устроился, туда устроился. Бывают еще и «экзотические» варианты, здесь не названные, но суть не в этом: все эти объяснения дают ответ на вопрос «как вы пришли в профессию», а не «как вы выбрали именно то, что выбрали». Ведь фразу «Мне нравилось это с детства» или «Уж куда устроился, туда устроился» могут произнести и доктор, и киллер, и математик, и биолог… Но вот почему нравилось именно ЭТО и почему устроился именно ТУДА, а не куда-либо еще – тайна сия великая есть обычно для очень и очень многих.

Поэтому попытаемся приподнять завесу над сложными механизмами выбора людьми своего «дела жизни».

Одной из причин выбора профессии может стать неудовлетворенная с детства насущная потребность. Такая потребность становится главной мотивацией, ведущей юного человека по жизни, заставляющей его настоятельно стремиться к реализации, к воплощению уже «во взрослости». Так, неудовлетворенная потребность во внимании нередко приводит на сцену (или же в класс в качестве преподавателя); потребность в том, чтобы наесться досыта, приводит в кулинарное училище многих детдомовских ребят, а потребность в безопасности и упорядоченности жизни приводит детей из неблагополучных семей к парадоксальному с точки зрения окружающих выбору работы в правоохранительных органах.

Следующая причина – это сублимация, перевод энергии либидо (сексуального влечения) на другой, социально приемлемый объект. Это не следует понимать буквально: мол, если женщина не удовлетворена сексуально, она пойдет в проститутки. Нет, этот механизм значительно сложнее. К примеру, такие профессии, как хирург, шахтер, охотник, рыбак, боксер – это удачная сублимация агрессии (а вот киллер – неудачная!).

У женщин есть дополнительный вариант сублимации по принципу: «не могу быть красавицей – буду умницей». Отсюда происходит миф о том, что все красавицы глупы – и это именно миф, поскольку на деле механизм совсем иной: это не красотки – глупышки, а просто НЕкрасавицы имеют больше причин и больше (порой) желания развивать свой интеллект, чтобы компенсировать свою меньшую востребованность в традиционно женском смысле и перевести собственную значимость для общества из плоскости матримониальной в плоскость интеллектуальную.

Третья причина – фиксация на определенных травмирующих обстоятельствах. Так, нередко становятся докторами те люди, жизнь которым (либо их родным и близким) в свое время спасли врачи; бывает и наоборот, однако по тому же принципу фиксации: спасателями или докторами становятся ребята, родители или друзья которых в свое время погибли, и помочь им было некому…

Еще один вариант – это следование сценарным программам, заложенным в нас семьей или же обществом в целом. Такая программа принимается примерно в 50 % случаев, то есть примерно половина человечества при выборе жизненного пути руководствуется не тремя вышеизложенными причинами, а принципами сценариев, поэтому остановимся на них подробнее.

Наиболее общие сценарные программы гендерные, или половые. Общеизвестно, что существуют профессии традиционно «женские» (воспитательница в детском саду, учитель младших классов, младший медперсонал в лечебном учреждении) и традиционно «мужские» (летчик-испытатель, мореплаватель, боксер); однако есть и те, где «состав актеров смешанный».

Остальные сценарии закладываются преимущественно уже не столько обществом, сколько семьей. Это своеобразные «жизненные планы», которые прививаются ребенку в возрасте 5–6 лет.

Итак, каковы же эти семейные сценарные карьеры?[21]

Первый сценарий традиционно предписывает ребенку прямое копирование родительского варианта карьерного поведения: в народе это называется «пойти по стопам».

Второй вариант – предопределенность в зависимости от очередности рождения. Первый ребенок традиционно успешно воплощает родительский сценарий.

Второй, в особенности родившийся через 5–6 лет после первого, как правило, нарушает этот сценарий, идя путем противоположным («от противного») либо пытаясь найти собственный. Какими путями пойдут остальные дети, предсказать куда сложнее, так как к сценариям родителей зачастую примешиваются и сценарии братьев и сестер.

Третий вариант сценария зависит от пола ребенка. Воспитание девочки ведется обычно по сценарию мамы, мальчика же, особенно после 5–6 лет, по сценарию папы.

Четвертый вариант – воплощение в ребенке несбывшихся родительских надежд. Так, четырехлетнюю малышку отдает в балет или на гимнастику мама, в прошлом сама занимавшаяся этим серьезно, но по каким-либо причинам бросившая это важное для нее дело, либо же в определенный вуз изо всех сил тащит сына папа, в свое время не сумевший осуществить эту свою мечту (и забывая, что мечты его сына могут быть совсем другими)…

Пятый сценарий – напротив, направлен на подспудный, негласный запрет на превышение родительских карьерных достижений. С малых лет ребенку прямо или косвенно внушают, каким великим человеком является его отец (дед, дядя, бабушка – нужное подчеркнуть) с подтекстом «куда тебе до него!» Под влиянием этого сценария ребенок либо становится хроническим «непобедителем», либо идет в совершенно непривычную для семьи сферу деятельности, чтобы реализовать себя там, где «великие» предки не успели застить ему дорогу.

Следующий сценарный тип – воспитание вундеркинда. Родители все свои силы и потенциал (порой нешуточный!) бросают на «развитие» ребенка в одном определенном или же сразу во всех возможных направлениях. Иногда, если у ребенка имелись соответствующие природные задатки, у родителей «получается» – и вундеркинд, действительно, некоторое время существует (однако, как правило, его «карьера» в качестве уникума заканчивается годам к 16–17). Если же задатков не было, ребенка искренне жаль, это – прямой путь в невроз.

И последний вариант пытается ограничить в возможностях и правах девочек: в рамках этого сценария им внушается мысль о том, что достижение женщиной больших карьерных высот приравнивается к потере ими женственности. То есть у девушек в сознании формируется альтернатива: либо ты успешна, либо ты – настоящая женщина. Многие «ведутся».

Несмотря на то, что следовать сценариям легче, чем пробивать путь самостоятельно, задача взрослого человека – все же научиться жить автономно от сценария и «выбираться своей колеей». Некоторым это удается, но большинство идут проторенной дорожкой либо прерывают навязанные извне программы только под влиянием форс-мажорных обстоятельств. Существуют еще и антисценарии – более или менее (чаще – менее) удачные попытки выйти из-под влияния навязанных стереотипов и пойти не просто другим путем, но в кардинально ином направлении (не всегда согласуя свой дух противоречия с реальными возможностями и склонностями).

Если же не «ломать стереотипы» и следовать программе неукоснительно, то следует учесть, что, конечно, сценарий может идеально вписаться в личностные особенности человека, однако может и не вписаться (что происходит гораздо чаще), и всю жизнь такой человек будет не на своем месте делать не свое дело.

Именно поэтому родителям нужно помочь юноше или девушке научиться тщательно анализировать ситуацию и не бояться разобраться в себе: чем же на самом деле вызван именно такой мой выбор, действительно ли это «мое» и правда ли, что, занимаясь воплощением именно этого жизненного плана, я смогу максимально реализовать себя как личность.

Желаю всем в этом успехов!

Ранние беременности и браки – тенденция времени или ошибка общества?

В старших классах отчего-то больше родителям хочется думать о будущей профессии их чада, а вот юношам и девушкам больше хочется думать совсем о другом. О любви!

Ах, этот школьный роман… Знакомая ситуация: парень и девушка полюбили друг друга, да так крепко, что появился ребенок. Их можно было бы поздравить, если бы не одно но… оба они еще школьники, несовершеннолетние.

Общественная реакция на подобные факты менялась в разных культурах и в разное время, но в общем, как правило, чаще была негативной. Даже в нашем либеральном (а отчасти – равнодушно-попустительском) обществе далеко не все и не всегда отнесутся лояльно к подобному сюжету. Причем лояльности будет тем меньше, чем больше данная ситуация касается собственной семьи. Теоретически многие настроены толерантно, но как только задается вопрос: «А если бы это были ваши дочь или сын?» – собеседник вздрагивает.

Почему так?

Физиологическая зрелость наступает уже в 12 лет, а социальная – только в 18. Но вот психологическая «взрослость» нередко запаздывает существенно…

Ведь что такое быть взрослыми? Это значит отвечать за свои поступки самостоятельно, не перекладывать ответственность на других людей. И то, что девочка хочет быть примерной матерью, и то, что парень на ней женится, – это не всегда признак готовности к взрослой, «большой» жизни. Да, рассуждают молодые люди и в 16 вполне здраво, с рождением ребенка подростки взрослеют быстро. Но рассуждения и реальная жизнь – это «две большие разницы»…

Подумали ли они о чем-либо еще, кроме благих намерений? О том, что роды в таком возрасте – это не фунт изюма для организма и матери, и ребенка? О том, смогут ли они самостоятельно воспитывать этого ребенка? О том, кто будет финансировать это воспитание? Всем ли это под силу?

Для организма юной девушки до 17 и роды, и аборт – равно тяжелый стресс, это одинаково тяжелые варианты. Таково мнение медиков. Даже в культурах, где девушки рано выходили замуж и рано рожали, законы природы брали свое: высока была и детская смертность, и смертность в родах, и старение женского организма происходило в разы быстрее. (Сравним: Оноре де Бальзак писал свой роман о женщине 28(!) лет, – в наше же время женщинами бальзаковского возраста считают тех, кому под 50…)

Нельзя также упустить тот факт, что в юном возрасте чрезвычайно трудно понять, «твой» ли это человек. Но каждый имеет право на свою порцию ошибок. Самое важное, чтобы при этом не травмировать других: важно научить юношей и девушек понимать простую истину: их ошибки – это только их проблемы, и никто больше не должен за них отвечать, кроме них самих. Обычно же ответственность берут на себя родители, неожиданно для себя ставшие бабушками и дедушками.

Заметьте, речь сейчас идет не о замужестве, речь идет о раннем рождении ребенка. В конце концов, если кто-то встретил своего человека в этом возрасте, зачем что-то запрещать? Почему бы им не жить вместе, а регистрировать этот факт официально или нет – это уж кому как нравится (главное при этом, чтобы обоим действительно нравилось одно и то же, иначе конфликтов не оберешься). То есть жениться в 17 лет вполне допустимо, а вот что касается рождения детей, тут лучше подумать несколько лет, пожить вместе и обрести уверенность в будущем. Иначе в случае неудачи в отношениях это будут по-прежнему те ошибки, расплачиваться за которые будут, кроме «виновников торжества», еще и ребенок, и их родители…

Почему родители? Да потому, что не очень понятно, как можно говорить о самостоятельности юной (15–17 лет) мамы, если она и материально, и морально зависит только от других людей – от родителей и от отца ребенка? Что бы кто ни говорил, но человек ответственно поступает только в том случае, когда не рассчитывает на решение своих проблем другими людьми. Девочка в этом возрасте на самообеспечение не способна, как бы ей ни хотелось верить в обратное, это лишь самоутешение. Реально же она зависима от близких со всех сторон (и с материальной, и с моральной), и такой поступок – забеременеть – это безответственность перед родными и перед ребенком своим тоже. Даже если близкие из деликатности ничего такого вслух не скажут.

Женщина ответственна за рождение детей, их воспитание, их дальнейшую судьбу вообще, и она должна понимать, что делает, даже если она совсем юная. То есть задача родителей – донести обязательно мысль, что как бы там ни было, но совершенно необходимо научиться рассчитывать свои силы. И силы тех, кто готов помочь, их тоже нужно трезво оценивать: родители не вечны.

Безусловно, нельзя всех девушек, родивших рано, валить в одну кучу и называть неумными. Но не ответственными людьми точно – в 90 % случаев.

Одно дело, если девушка с детсада мечтала о ребенке, и как только доросла до детородного возраста и/или встретила любимого, свою мечту осуществила. Она самореализовалась, и если она при этом еще и учится-работает – отлично!

И совсем другое дело, если девушка не предохранялась и забеременела случайно. В наши дни, когда о контрацепции знают даже первоклашки, это особенно актуально.

А если вопрос упирается именно в молодого человека, который предлагает секс, и особенно незащищенный (а то и шантажирует: «либо да, либо расстаемся, так как отношения наши несерьезны!»), то можно быть уверенной – невелика будет потеря. Такой подход очень красноречиво характеризует человека.

В наше время широко пропагандируется мнение, что девушка «готова» для секса с момента первой менструации. В какой-то степени – да, но не все так однозначно. Да, девочка хочет любви уже в подростковом возрасте. Но не в том смысле, который вкладывает в это слово современное общество. Девочка-подросток хочет чаще всего только поцелуев и ласки, таковы уж особенности развития женской сексуальности: лет до 16 хочется именно охов-вздохов, платонических отношений, поклонения, цветов, стихов и всего того романтического флера, который окружает понятия «любовь» и «отношения между мужчиной и женщиной» – и который так быстро исчезает из современной жизни, что остается лишь «основной инстинкт»… Но полового акта как такового ей еще не хочется, что бы она себе ни напридумала. Да и редко какая девушка лет до 16 действительно способна испытывать оргазм, не сформирована еще эта сфера, все это приходит позже.

Но и «стадный рефлекс» (то есть принятые в «окружении» девушки нравы), и нагнетание масс-медиа какого-то извращенного представления об идеальной девушке, которая гиперсексуальна по мужскому типу – хочет всегда и везде и уж, конечно, начинает половую жизнь, как только прошла первая менструация – все это заставляет девушек жить не так, как хочется, а так, как «принято». Вот раньше было принято терять девственность с мужем – и все старались соответствовать. Теперь принято считать девственность атавизмом – и опять же, все стараются.

Мало кто задается вопросом: «А мне, вот лично мне, а не парню, с которым встречаюсь, нужен секс прямо сейчас? Приятен? Это действительно для меня важно или нужно лишь в контексте сохранения отношений и получения предмета для обмена мнениями с «бывалыми» уже подругами?» Спроси любую старшеклассницу, получает ли она удовольствие от секса? А как же, ответит она! А между тем, по статистике, едва ли треть девушек к 18 годам действительно испытывают оргазм (уже к 21 году картина существенно меняется, и лишь небольшой процент остается фригидными после 25–30). То есть вот когда организм созревает на самом деле.

Опять же по статистике, девушки, слишком рано вступившие в половые отношения (в 12–15 лет), намного чаще бывают фригидными, чем их ровесницы, сделавшие это «в срок», поскольку фиксируются на физиологическом аспекте, а не на романтике отношений, между тем как женщине для достижения оргазма обязательно нужен именно этот компонент.

Бравада своими «достижениями» и реклама ощущений – их своеобразная защита от разочарования и недоумения: «И это все? Именно об этом столько болтают?»

Девчонки в жизни не признаются в этом другим, своим партнерам особенно. Врут, стало быть, чтобы быть «как все». Чтобы «не хуже остальных». Действительно, типично подростковая дилемма: с одной стороны, жизненно важно выделиться, с другой – не менее жизненно важно быть «такими же»…

На самом деле раннее вступление в половые отношения свидетельствует, прежде всего, о недостатке эмоционального приятия в среде взрослых (в семье) и ровесников (среди друзей). Недолюбленность, дефицит ласки и понимания, искренности в семье (а иначе ей бы объяснили родители о раннем сексе и его последствиях – а она бы им ПОВЕРИЛА!), стремление получить недоданное тепло толкает девочек в постель так рано. И, как правило, девочки терпят фиаско с этими «отношениями», так как не готовы к ним ни физиологически, ни психологически. Тем самым они наносят травму себе самим, обкрадывая и свой организм, и свои чувства.

Так что задача родителей не на аборт вовремя отвести, а вот это вот все донести до половозрелого дитяти – как девушки, так и юноши. Кстати, это тоже проблема, потому как параллельно с тем, как девочек пичкают прописными истинами типа «береги честь смолоду», мальчиков – наоборот, что парадоксально, кормят баснями о правильности поведения по типу мачо: «Пришел, увидел, победил…».

Словом, подводя итог, могу сказать: продолжение рода – это здорово. Это замечательно. Но малышей рожают взрослые, а отнюдь не дети…

Кризис 17 лет – для чего дается это испытание?

Придя в первый класс, ребенок переживает кризис переориентации с родительской семьи на учебу и жизнь в социуме.

Окончание же школы также завершается кризисом, который можно сформулировать как рубеж привычной ученической и новой взрослой жизни. Почему, откуда он появляется и чему должен научить?

Юность – время выбора жизненного пути, когда строятся планы (реальные или не очень), ставятся цели и предпринимаются первые шаги для их достижения (поступление в вуз или на работу, а иногда даже со здание семьи).

Это время – лишь начало взрослой жизни, поэтому порой к нему относятся как к черновику, как к некоему периоду проб и ошибок. Очень часто юношей и девушек посещает иллюзия, что «все равно все впереди», и в любой момент можно изменить что угодно, начать сначала. В какой-то мере так оно и есть, однако иногда такой подход приводит к тому, что случаются события, которые, наоборот, способны развернуть всю жизнь в совершенно ином направлении, причем обратного пути уже не будет.

Именно поэтому в 17–18 лет многие умудряются изрядно наломать дров и заварить такую кашу, которую приходится расхлебывать всю жизнь.

Чаще всего это происходит с теми юношами и девушками, отношения которых с собственной семьей были крайне напряженными, тягостными, зависимыми, которым хотелось сбежать из дому до такой степени, что эта цель становилась более важной, чем все остальные вопросы этого возраста – получение профессии, становление личности, любовь. Ребенку из эмоционально неблагополучной семьи не важно, куда поступать учиться или идти работать – главное вырваться из тяжелой, разрушительной домашней атмосферы. Отсюда и вступление «все равно в какой вуз, лишь бы в другом городе», и браки по принципу «не важно, с кем, только бы не жить дома», и уход в наркоманию и алкоголизм как побег из безнадежной реальности.

Поступая таким образом, юноши и девушки имеют минимальные шансы на благополучное развитие событий: как правило, бездумно выбранная профессия становится нелюбимой работой, «побег в брак» завершается жизненной трагедией не только девушки или юноши, но и их детей, рожденных потому, что «так получилось», а возникновение зависимостей порой стоит не только здоровья, но и самой жизни.

И, если по-хорошему, родителей должно заботить в первую очередь именно сохранение добрых, человеческих отношений со своими сыновьями и дочерьми, тогда и все остальное будет в порядке.

Впрочем, к счастью, большинство юношей и девушек все же не впадают в крайности и ведут себя вполне разумно. Вопрос в том, насколько верно они оценивают свои возможности и насколько настроены перекладывать проблемы со своих плеч на родительские.

Какой бы путь ни был выбран в этом возрасте, молодые люди делятся на две категории: первые надеются на помощь родителей (устройство на работу по протекции, платный вуз и т. д.), вторые – рассчитывают исключительно или преимущественно на собственные силы. Заметным это становится еще в старших классах: именно те, кто собирается пробиваться в жизни сам, больше всего работают, осваивая школьную программу, дополнительный материал, посещая различные подготовительные курсы, участвуя в олимпиадах и конкурсах, поскольку понимают, что своими силами должны будут выдержать конкурс в государственный вуз. Такие ребята более самостоятельны и уверены в себе, но вместе с тем и более тревожны: жизненный опыт еще слишком скромен, а пользоваться приходится только им. Некоторые из них делают такой шаг по той причине, что внутренне уже действительно взрослые, сделали осознанный выбор и готовы бороться за свое призвание. Многие же просто потому, что считают: в жизни необходимо «пробиться», для чего нужно поступить во что бы то ни стало в определенный вуз или даже просто в любой вуз, лишь бы не остаться «за бортом». Это, безусловно, в какой-то мере ущербная позиция, но приемлема она уже хотя бы тем, что заставляет молодых людей предпринимать самостоятельные шаги и прикладывать собственные усилия, а не перекладывать заботы по «устройству в жизни» на плечи родитилей.

Ребятам, тяжело переживающим кризис 17 лет, свойственны различные страхи.

Груз ответственности перед собой и своими родными за выбор не из легких, и, конечно, возникает страх «а справлюсь ли я» и «что будет в случае ошибки». Они понимают, что цена сделанных в этот период ошибок велика: это не школьные двойки, а упущенные годы, необходимость начинать все сначала.

Страхи тем сильней, чем более зависимы молодые люди от мнения своей референтной группы, то есть тех людей, мнение которых для них наиболее важно и значимо (семья, друзья).

Существуют и специфичекие страхи юношей и девушек: у ребят нередко формируется «страх перед армией» и интимные страхи из разряда «все ли у меня нормально», у девушек – страх перед семейной жизнью, боязнь преждевременной беременности или неудачных романов.

Повышенная тревожность и страхи могут стать причиной соматических расстройств (ухудшения состояния здоровья), обострения хронических заболеваний или возникновения неврозов. Не у всех возникают настолько сильные переживания, однако даже если выпускник не слишком тревожен, тем не менее, резкая смена образа жизни, статуса и связанных с ними требований, круга общения и обязанностей вызывают значительную напряженность: новая жизненная ситуация требует адаптации к ней.

Родителям важно понимать, что наилучшим образом помогает ребятам адаптироваться только поддержка семьи, формирование взрослыми не комплекса неполноценности («ты все делаешь не так!»), а, напротив, уверенности в себе и чувства компетентности («ты достаточно умен и силен, чтобы справиться, а если ошибешься, можешь рассчитывать на нашу поддержку»).

Другим сценарием окончания обучения в школе является поступление на работу. Безусловно, сложностей у этого варианта достаточно. Это и высокая ответственность, и проблематичность найти интересную работу при отсутствии квалификации, и низкая (в сравнении с дипломированными специалистами) заработная плата. Но оно стоит того – таким образом юноши и девушки очень быстро приобретают статус взрослого человека, независимость от родителей и получают жизненный опыт, не сравнимый с опытом студентов, которые, так или иначе, но еще во многом остаются детьми.

Впрочем, в наше время даже студенты чаще всего совмещают учебу с довольно ранней (уже на 2–3 курсе) работой по специальности, которая дает практические навыки и связи, либо с работой не по профилю для финансовой самостоятельности.

Для юношей возможен еще один вариант окончания школьного детства – армия. Это тем более резкая смена образа жизни, поскольку предусматривает и жесткий режим, и большие физические нагрузки, и беспрекословное подчинение старшим по званию. Нередко к этим проблемам добавляются еще две гораздо более существенные и сложные – дедовщина и служба в «горячих точках», что является наиболее серьезным испытанием и для самих ребят, и для их семей.

С такими переменами могут справиться не все: армия требует умения адаптироваться, силы воли и хорошей физической подготовки. С другой стороны, для тех, кто не стремится принимать решения самостоятельно, армейская жизнь в каком-то плане даже проще гражданской, поскольку все четко регламентировано, не нужно самому планировать свои действия и отвечать за их последствия.

Побег из реальности (в наркотическую, алкогольную или игровую зависимость, в религиозные секты) – еще один вариант жизненного сценария после окончания школы.

Вне зависимости от того, работает ли молодой человек (девушка) или учится, «соскальзывание» на этот путь возможно всегда – особенно в случае, если они вообще не заняты ничем.

К сожалению, практически всегда это болото затягивает быстро и необратимо, работа и учеба забрасываются, родительская семья теряет свою значимость, полноценные дружеские связи обрываются.

Об опасностях и причинах выбора этого варианта было подробно рассказано в разделе о подростках, но в двух словах можно резюмировать так: эта беда настигает ребят, не занятых делом, не умеющих и не желающих трудиться (умственно или физически), не имеющих настоящих привязанностей к друзьям и родным и явно выраженных интересов. Они становятся заложниками скуки, образовавшегося вакуума и больших амбиций, не подкрепленных реальным потенциалом: хочется яркой и интересной жизни, новых впечатлений, повышения престижа, но так, чтобы не прилагать к этому особых усилий, чтоб «само с неба упало». Увы, этот путь всегда ведет в пропасть…

Родителям важно помнить, что дети бегут из реальности только если им в ней плохо. Для того чтобы случилось несчастье, семья не обязательно должна быть «неблагополучной» в классическом смысле: неполной, необеспеченной, с асоциальным укладом жизни – достаточно того, что в ней будет холодно, члены семьи – равнодушны друг к другу и заняты сами собой либо, напротив, так яростно непримиримы, что с этого вулкана хочется сбежать куда угодно.

Только мы, взрослые, своим отношением друг к другу сами толкаем детей в необратимое либо, напротив, оберегаем их от ошибок: дети пишут картину мира с нас самих.

Варианты выбора жизненного пути: дорогу осилит идущий!

Как видим из предыдущей главы, в 17 лет, на пороге окончания школы, открывается множество возможностей построить свою жизнь – так или иначе. Однако причины, побуждающие пойти по тому или иному пути, у разных ребят различны. К примеру, в институт могут поступать и потому, что выбрана профессия по душе, и потому, что «надо устроиться», и из нежелания идти работать или попадать в армию (юноши), и даже с экзотической целю «выйти удачно замуж» (девушки) – вариантов много, хотя внешне их жизненный выбор выглядит одинаково.

Вот об этих вариантах, о внутренних причинах и личностных особенностях мы и поговорим в заключительной главе.

В наше время принято ругать молодежь, причитая, что «они совсем не те и мир катится в пропасть». Взгляд этот не нов, еще греческие мыслители жаловались на те же проблемы:

«Нынешняя молодежь привыкла к роскоши, она отличается дурными манерами, презирает авторитеты, не уважает старших, дети спорят со взрослыми, жадно глотают пищу, изводят учителей» (Сократ, V в. до н. э.);

«Я утратил всякие надежды относительно будущего нашей страны, если сегодняшняя молодежь завтра возьмет в свои руки бразды правления. Ибо эта молодежь невыносима, невыдержанна, просто ужасна» (Гесиод, 720 год до н. э.).

Некоторые современные исследователи[22] утверждают, что древние мыслители, в особенности Сократ (которого и самого-то афиняне приговорили к смерти за то, что он «не чтит богов и развращает юношество, подстрекает молодежь не слушаться родителей и помыкать ими»), ничего подобного не говорили, да и источники ныне утрачены, но суть от этого не меняется: вопрос о том, что молодое поколение не оправдывает надежд поколения родительского и мир ждет катастрофа, беспокоит умы уже очень давно.

Тем не менее, к счастью, достаточно ребят и девушек, существование которых возрождает веру в человечество и заставляет думать, что не все так плохо и мир не безнадежен.

Существует категория ребят с так называемой духовно-нравственной направленностью личности. Основным критерием выбора профессии для них является наличие призвания, глубокого интереса к тому делу, которым собираются заниматься (многие определяются с выбором еще в подростковом возрасте или даже еще раньше), при этом их круг интересов широк, они не замыкаются на своей «узкой специализации», являются разносторонне развитыми людьми и, несмотря на юный возраст, уже могут сформулировать свое видение мира. В плане общения они также отличаются глубиной отношений, способны на настоящую дружбу и искреннюю любовь (если она уже пришла), умеют сохранять хорошие отношения со взрослыми, способны на глубокую привязанность не только к людям, но и к животным. Друзей и любимых выбирают обычно исходя из общих увлечений, взглядов, ценностей, а не по случаю и не из соображений престижа.

Другой тип старшеклассников имеет эгоистическую направленность личности – духовно-нравственные ценности не становятся для них главными ориентирами в жизни, гораздо важнее понятия престижности, самоутверждения, доминирования, возможности продвижения по карьерной лестнице, материальные условия и так далее. Причем эти мотивы распространяются на выбор решительно во всех сферах жизни: и в отношении профессии, и в отношении друзей, и даже в отношении девушки ли юноши, с которым они будут встречаться.

В настоящее время доля именно такого типа старшеклассников велика, гораздо больше, чем поколение назад. Это, конечно же, влияние времени, о котором мы уже говорили: профессия выбирается по критерию перспектив заработка, отношения со сверстниками и взрослыми искажаются по принципу «брать, а не давать», привязанности к друзьям и близким родственникам менее крепки, и даже из любви испарилась романтика и духовная близость, уступив место мотиву «победы».

Если при чтении этих строк вы думаете «какой ужас», хочу заметить, что это еще не самый плохой вариант – эти ребята, по крайней мере, знают, чего хотят от жизни.

Гораздо безнадежнее позиция так называемых «гедонистов», любителей легких удовольствий – тех, кто вообще «не заморачивается», не способен выработать свою точку зрения, систему устойчивых убеждений и представлений об этой жизни. Друзья и преподаватели отзываются о них так: «беспринципный», «никогда не знаешь, как он поступит, всегда смотрит, откуда ветер дует», «идет на поводу у других, не имеет своего мнения».

Тупиковость этого направления в том, что, хотя юноше или девушке жизнь кажется простой и легкой, но сами по себе они являются идеальными марионетками и объектами для манипуляции со стороны более умных и целеустремленных людей, как взрослых, так и ровесников. А вот с теми задачами, которые «обязательны для решения» старшеклассников, они справляются с трудом: проблема выбора профессии, продолжения образования для них иногда просто непосильна, для них характерна позиция «а мне все равно», желание плыть по течению, неспособность устанавливать сколько-нибудь прочные личные отношения – все это приводит к ощущению своей бесполезности, бесцельности, неприспособленности, и, как следствие – к душевному разладу и желанию «сбежать» из этой реальности в более привлекательную. Именно поэтому они становятся наиболее легкой добычей наркотиков, алкоголя, сект, криминальных компаний. Не имея «царя в голове», они, как телята, идут за любым, кто их заинтересует, и, не приученные критически мыслить, инфантильные, не имеющие широкого кругозора из-за нелюбви к самообразованию, могут «вляпаться» в любые неприятности.

Откуда такие ценности? Увы, из нашего, взрослого мира. Они поселяются в душах детей, если мы и сами придерживаемся тех же взглядов, предпочитая общению с друзьями и книгам пиво и телевизор с «Нашей Рашей» или «Домом–2», или же просто не удосуживаемся говорить со своими детьми о чем-то еще, кроме оценок в дневнике, глухи к проблемам родственников и слишком заняты работой и собой. Наши дети все замечают и копируют все наши модели отношений с миром.

Конечно, среди нарисованных «портретов» мало чистых типажей. Большинство ребят имеют смешанную личностную направленность. Наиболее распространенным среди современных старшеклассников является двойное доминирование эгоистических и духовно-нравственных мотивов, а также эгоистических и гедонистских мотивов.

Итак, подведем итог.

Старшеклассники прощаются с детством, с привычной жизнью, оказываясь в той же ситуации, в какой они были семилетними, пришедшими на порог огромной и непонятной школы, на старте длинного и во многом туманного пути, лицом к лицу с необходимостью занять свое место в коллективе, найти и проявить себя. Выпускники школ стоят перед теми же проблемами, только на более высоком уровне; и дорога, которая открывается перед ними, длиной не в 11 лет, а во всю жизнь.

Оказавшись на пороге взрослой жизни, ребята устремлены в будущее, которое и притягивает, и тревожит. Без достаточной уверенности в себе, принятия себя, умения ставить цель и идти к ней, они не смогут сделать нужный шаг, определить свой дальнейший путь, сформировать систему устойчивых взглядов на мир и свое место в нем, решить «кем и каким быть».

Мы, взрослые, можем помочь им своим примером или советом, пониманием, приятием, неравнодушным участием, и это гораздо важнее, чем «создать достойную материальную базу» и выбрать для них (по сути – за них!) «правильное» учебное заведение.

Мы должны помнить, что дети не наши клоны (хотя во многом нас копируют), они имеют право быть другими, выбирать свой жизненный путь, совершать свои собственные ошибки и достигать тех вершин, которые выбрали сами.

И этот выбор нам надо научиться уважать и поддерживать.

Удачи!