Читать онлайн Память зверя (сборник рассказов) бесплатно
- О тех, кто рядом, я пишу. О тех, кто рядом…
- Им, в принципе, не так уж много надо:
- Подстилка, миска, поводок, ошейник. Ласка…
- И счастлив пес: живет себе, как в сказке.
- Любить вас будет преданно и верно,
- И радоваться от души, безмерно
- Вниманию, прогулке и игрушкам,
- (и полежать немного на подушке).
- Собака с вами – от рождения до тризны,
- Для нас же пес – лишь эпизод из жизни…
- И для меня они любые хорошИ —
- Четвероногие властители души…
Лёва и Сью
Благодарность – это болезнь собак, не передающаяся человеку.
(Антуан Бернхейм)
Лёва крепко держался за надувной матрас, на котором лежала тяжело дышащая Сью. Мужчина с нетерпением ждал рассвета, вглядываясь в темные морские волны, вспоминая, как все произошло…
…Это лето началось неудачно. Яхты и прогулочные лодки стояли на приколе, дул холодный ветер, вода в море не согрелась, тучи упорно висели над городом и морем, просвета не наблюдалось, да и туристов не наблюдалось тоже.
Но в конце июня быстро потеплело, и теперь все жили ожиданием появления туристов, а значит- заработка. Погрустневшие было владельцы прогулочных яхт и катеров взбодрились и повеселели. Радовался и Лёва. Он был опытным, уважаемым на побережье капитаном, да и яхта его- современная, с мощным мотором, комфортабельная красавица «Морская волшебница» выгодно отличалась от устаревших, потрепанных штормами судов.
Лёва не жаловался на отсутствие заказов. Его уважали за опыт и умение найти выход в любой ситуации. Да и обаяние его играло не последнюю роль: тридцатипятилетний статный блондин с карими глазами, ровным шоколадным загаром, белозубой улыбкой и мощными бицепсами сразу очаровывал туристов.
Звонок с приглашением принять заказ оказался как раз ко времени: деньги кончились совсем, жена только тихо вздыхала, Лева чувствовал себя последним негодяем. Ведь еще не был полностью выплачен кредит, взятый на покупку яхты, да и жить надо было на что-то.
Через час после звонка Лева встретился с заказчиком и был удивлен условием: он будет работать на другой яхте. На яхте заказчика. Новенькое судно покачивалось у причала, вызывая завистливые взгляды и вздохи у местных знатоков.
Пожилой респектабельный хозяин судна предложил Леве целый месяц ходить на яхте вдоль южного берега Крыма, катать чету молодоженов: женился его единственный сын, и заботливый, хорошо обеспеченный отец подарил молодым медовый месяц на море. И яхту. Но по возвращении. Отец молодожена надеялся, что за время плавания сын научится всем премудростям управления судном у Левы. Ведь яхта- это не машина, и море- не шоссе…
В конце путешествия Лева получал более чем достаточную сумму за свои услуги.
У мужчины от радости гулко билось сердце: такой заказ не часто бывает и он очень гордился, что выбор пал на него. Побережье Крыма Лева знал, как свои пять пальцев, и перспектива целый месяц заниматься любимой работой только радовала. Молодые должны были приехать через три дня.
А пока предстояло оформление судовых документов, приобретение и проверка необходимых навигационных приборов, регистрация яхты, получение своей «волны» на УКВ частоте…
Леву хорошо знали и погранцы, и местное портовое начальство, поэтому дела шли споро. Вскоре яхта была экипирована всем необходимым.
Владелец яхты привел на судно повара-таджика по имени Ораш. Тот раскланялся с Левой и исчез на камбузе. Все плавание Ораш редко показывался на палубе, был неизменно вежлив, кормил совершенно сказочно и вкусно.
Когда все формальности и бесконечная бумажная волокита закончились, Лева получил приличный аванс и смог внести очередной платеж в погашении кредита, да еще и жене отвез некую сумму.
Походив на яхте вдоль берега, Лева не обнаружил неисправностей, но, как и полагается перед выходом в море, провел основательный осмотр, и еще раз проверил курс, по которому будет следовать яхта. В береговой службе особых трудностей не наблюдалось, курс был обговорен, утвержден, и назначено время отплытия яхты.
Погода, как по заказу, стояла солнечная, и лето в полной мере завладело и морем, и природой, и людьми…
В назначенный день придя к причалу с небольшой сумкой, Лева наконец-то познакомился с молодоженами: Артуром- высоким брюнетом, бойким и нагловатым, и его женой Олей- улыбчивой, стройной блондинкой с длинной, толщиной в руку, косой.
Лева отнес вещи в свой штурманский уголок, снова раскланялся с Орашем, юркнувшим в камбуз с огромной корзиной апельсинов, связался с береговой службой, отдал швартовы и… путешествие началось.
Яхта легко заскользила по воде навстречу морским приключениям. Не знал Лева, что приключения эти начнутся очень быстро.
Судно уже было в открытом море, когда из кают- компании вместе с Ольгой на палубу вышла собака.
Собак Лева не то, что не любил- остерегался. Были неприятные моменты в его жизни, когда приходилось спасаться бегством от острых зубов соседского пса, да еще запомнились уколы в живот…
На Леву смотрело чудовище рыжего окраса, с широкой грудью, украшенной белой манишкой, с острыми обрезанными ушками и злыми глазками… Чудовище громко пыхтело, раскрыв широкую, как ковш экскаватора, пасть, с которой капала слюна. Что-то подсказывало Леве, что эта представительница собачьего племени покажет ему, где же все – таки раки зимуют…
– Это Сью. Моя девочка- девулечка… чуча моя, – зачирикала девушка, оглаживая собаку. Та вильнула хвостом и снова уставилась на Леву.
– Вы ничего не говорили о собаке… – Лева растерялся и, не сводя глаз с собаки, судорожно сглотнул. Плаванье бок о бок с такой псиной мало радовало мужчину.
– Ой, да она добренькая- предобренькая, не смотрите, что вид грозный… Правда, чученька моя?
– Это что за порода?
– Американский стаффордширский терьер. Она у меня призер и победитель многих выставок! – Ольга явно гордилась своей собакой.
– Погладьте ее, не бойтесь!
– Нет, извините… – Лева не сводил глаз с собаки. Ему очень не понравился злобный блеск выразительных глаз Сью.
– Мне она не кажется доброй. Может, это для вас она и добрая… А я уже научен, есть горький опыт…
Сью подошла к мужчине, и у него все сжалось внутри. На яхте не очень-то побегаешь- только в воду прыгать придется, если что…
Собака обнюхала Леву, брезгливо фыркнула, отошла в сторону и… присела справить малую нужду.
Лева задохнулся от возмущения: гадить на судне- последнее дело…
Ольга быстро спустилась в кают- компанию, принесла тряпку, подтерла за собакой, и почему-то смущенно попросила не сердиться на нее.
Лева вздохнул: ему-то что, яхта не его, пусть хоть всю загадит…
Сью презрительно фукнула и уселась около ног Левы, всем своим видом давая понять, что она не собирается покидать это удобное местечко в тенечке. Так они и провели первый день плавания: Лева напряженно стоял у штурвала, боясь сделать лишнее движение, потому что рядом сидело рыжее чудовище, изредка ехидно посматривающее на капитана.
…Первая же ночь на яхте принесла Леве новый сюрприз. Молодые так истово и громко занимались любовью, что Лева как ошпаренный выскочил на палубу из своего штурманского уголка, и всю ночь провел в гамаке, подвешенном на корме, мысленно усмехаясь и чуточку завидуя темпераменту Артура и Оли.
Так и повелось: ночами Лева дремал в гамаке или на носу яхты, на надувном матрасе, а то и плавал в ночном море.
Эти ночные плавания так понравились Леве, что он с нетерпением дожидался захода солнца и воцарения тишины и покоя на яхте, когда его переставала преследовать везде сующая свой нос самодовольная Сью, а молодые, нацеловавшись за день до одурения, исчезали в спальне…
Артур на предложение Левы поучиться управлению яхтой делал выразительные глаза и нежно обнимал улыбающуюся Ольгу. Так идея обучения в корне и засохла. Не до учения было Артуру.
Надо сказать, что Сью в полной мере проявила свой подлый сучий характер.
За прошедшие две недели плавания она так достала Леву постоянным преследованием, и всякими пакостями, что у того появилась навязчивая идея как бы случайно швырнуть эту рыжую дрянь за борт…
Несносная Сью взяла в привычку шарить в его отсутствие в штурманском уголке, где находились немногочисленные вещи Левы. Вскоре целых вещей почти не осталось- собака методично изодрала джинсы, куртку, футболки Левы на мелкие кусочки. Артур и Ольга, извиняясь и смеясь одновременно, покупали в каждом порту, где заправлялись и пополняли запасы воды и пищи, множество новых вещей для Левы. Но через два- три дня их ждала участь быть изодранными в клочья.
Собака любила донимать Леву своим многочасовым сидением возле его ног в то время, когда он стоял на мостике. Было видно, какое удовольствие она испытывала, глядя, как здоровый мужик боится лишний раз переступить с ноги на ногу и обливается пОтом, остерегаясь сдвинуться с места и сбегать по нужде или попить воды…
В эти часы Лева мысленно посылал проклятия на голову Сью, обещая утопить ее при первом же удобном случае…
А рыжее чудовище, раскрыв широченную пасть и пуская слюни, умильно смотрело на Леву и не сдвигалось с места…
…Ночь была тихой, звездной, спокойной. Легкий, еле заметный свежий бриз обдувал уставшее от дневного жара тело, яхта тихо дрейфовала на участке моря большой глубины, и Лева не опасался неприятностей.
Молодые, посидев на палубе, спустились в кубрик, а Сью, по своему обыкновению всегда следовавшая за ними, на этот раз осталась на палубе. Она улеглась на носовой части яхты и с интересом слушала ночные звуки моря.
Лева, по обыкновению, собрался купаться. Он прыгнул в воду и поплыл, раздвигая руками серебристую лунную дорожку. Поплавав, лег на спину и засмотрелся на ночное небо…
Лежа на волнах, Лева смотрел на звезды, слушал плеск волн, удары воды о борт яхты, и наслаждался космической беспредельностью счастья вот так лежать на воде и радоваться факту своего существования; небу, усыпанному бриллиантами звезд, таинственности и непостижимости моря, и слушать доносящиеся с яхты стоны и охи влюбленных…
Тревожный лай собаки заставил его оглянуться: яхта покачивалась на волнах, вокруг царил покой, даже молодые угомонились и затихли, и только лай Сью диссонировал с этой идиллией.
– И ночью теперь донимать будет, вот же стерва! – успел подумать Лев, со злостью сплевывая морскую воду, как вдруг поверхность моря осветилась вспышкой взрыва, и Лева увидел резко накренившуюся яхту, стремительно уходящую под воду…
– Мать моя… – только и смог произнести ошарашенный мужчина и изо всех сил, резко загребая серебристую воду, поплыл к месту взрыва.
Задыхаясь и отплевываясь, Лева быстро доплыл до места гибели яхты, но на поверхности воды он увидел только знакомый ему надувной матрас, пару пустых бутылок из- под воды, спасательный круг, оставленные на палубе апельсины, теперь плавающие в воде, как желтые мячики и какие- то тряпки, которые намокнув, вскоре исчезли с поверхности…
Яхта стремительно ушла под воду, не оставив никакой надежды…
Лева понял, что нырять бессмысленно: яхта уже опустилась на дно, а ему без снаряжения не донырнуть… да и зачем? Яхта находилась на границе континентального склона, а глубина там приличная- более тысячи метров…
Плавая кругами, Лева рассматривал темную воду, в глубине души надеясь на чудо, но чудо не происходило…
Ольга, Артур и Ораш погибли…
Громкое пыхтение отвлекло Леву от мрачных мыслей. Он резко обернулся и… обрадовался: к нему плыла Сью. Собаку, видимо, сбросило с палубы взрывной волной, и она смогла выплыть…
Лева подтянул к себе матрас и помог взобраться на него задыхающейся собаке. Сам же довольствовался спасательным кругом.
Лева подобрал все, что нашел на поверхности воды, понимая, что эти вещи – единственное доказательство страшной беды, произошедшей ночью. Хотя, пара бутылок из-под воды, да три апельсина- слабое утешение для попавших в беду путешественников.
Ночь прошла в тяжелых раздумьях. С рассветом Лева не выдержал и съел апельсин- очень хотелось пить. Сью с жадностью слизнула жеваную кашицу второго апельсина, протянутую на ладони. Жажда мучила обоих.
Лева погладил собаку, спокойно лежащую на матрасе, и удивился ее сообразительности: Сью будто осознавала, что матрас- ее спасение и не делала попыток спрыгнуть с него.
– Повезло тебе, подруга- были первые слова, с которыми он обратился к собаке.
Сью шевельнула ушами и изобразила улыбку, на мгновенье приоткрыв широкую пасть.
– Что же произошло, как ты думаешь? – Лева смотрел на собаку и мысленно прокручивал события последнего вечера. На яхте не было ничего испорченного и сломанного. Двигатель Лева ежедневно осматривал в сопровождении вездесущей Сью.
– Неужели подарок из прошлого? Сью, я думаю, это глубоководная мина… Много еще этого добра болтается в нашем море…
Собака слегка шевельнулась, чуть подползла к той стороне матраса, где находился Лева, и… лизнула его лицо.
– Ах, ты, чуча, стервочка слюнявая, – выдохнул от неожиданности мужчина и засмеялся. Впервые его «поцеловала» собака и это не было неприятно.
Вся накопившаяся злость и ненависть к собаке улетучились, растворилась в морской воде. Лева радовался, что Сью осталась жива: какой- никакой собеседник есть у него, да и опять же… доказательства, будь они неладны…
Утром Лева должен был связаться с погранцами, и его молчание встревожит береговую службу. На это и надеялся капитан.
Лева очень надеялся, что их найдут быстро, да и взрыв, безусловно, видели и слышали проходящие суда.
Как легко написать, что все кончилось хорошо. Да, так легко: «все кончилось хорошо»…
Но за этими словами стоит волнение и радость Левы и Сью при виде приближающихся катеров со спасателями и пограничниками, долгое расследование причин взрыва и гибели людей. Молодых, только вступивших в жизнь…
Отец Артура оказался мудрым, здравомыслящим человеком, он не предъявил Леве никаких финансовых претензий по поводу взрыва яхты.
Не обвинял капитана в гибели его сына и невестки. Он вручил конверт с оговоренной суммой и сказал, что к Леве нет никаких претензий.
Но что же собака, спросите вы…
А Сью, это рыжее чудовище, эта чуча- чученька, пока шло расследование, не отходила от Левы ни на шаг. Она категорически отказалась уехать в дом отца Артура, а позже, когда приехали родители Ольги, в дом своей погибшей хозяйки…
Она рычала, сопротивлялась и даже укусила Ольгиного отца, попытавшегося силой забрать Сью от Левы.
И Лева смирился. Сью выбрала в хозяева человека, который в минуту смертельной опасности, несмотря на неприязнь к собаке, не воспользовался ситуацией, а спас ее, сберег, отдал надувной матрас, поил соком…
Сью по достоинству оценила благородство своего спасителя, и отныне сердечко этой капризной и своенравной собаки принадлежало Леве.
Следующим летом приезжающие на отдых туристы, к своему удовольствию, могли видеть красавицу яхту с симпатичным капитаном на мостике, а возле его ног преданно сидела, раскрыв в широченной улыбке свою слюнявую пасть, рыжая собака по кличке Сюзанна.
Но и это еще не все…
Через год Лева, окончательно и навсегда влюбившись в Сью, переименовал яхту.
Яхта «Сюзанна» долго бороздила воды Черного моря, и часто можно было видеть сидящую на носу судна рыжую собаку с белой манишкой на груди…
Сью стала талисманом порта, к ней перед важным или сложным плаванием приходили капитаны за своеобразным собачьим благословением, и получали его в виде горячего, слюнявого, щедрого и совершенно искреннего собачьего поцелуя, а иногда в придачу – симпатичного, рыжего и такого же нахального, как мамаша, щенка…
Шумахер… рыбка-корюшка…
Петрович, прищурившись, долго смотрел на закат.
– Завтра на рыбалку пойдем, рыбка-корюшка, – сказал он, обращаясь к большому лохматому псу, лежащему у его ног. Пес радостно застучал хвостом по земле: он прекрасно знал, что означает слово «рыбалка».
Петрович – загоревший до черноты, кряжистый, семидесятилетний старик с синими, как утреннее море глазами, пышной, вьющейся, совершенно седой шевелюрой, живописно возвышался на плоской вершине небольшой горы, плавно уходящей в море.
Лохматый пес, верный спутник Петровича, был метисом ньюфаундленда и не понятно какой еще породы: огромный, черно- рыжий, с карими, внимательными глазами, пышным, закрученным бубликом хвостом, он носил гордое имя Пират.
Подобрал это чудо Петрович пять лет назад, холодной зимой, когда возвращался от друга в свой старенький домик на берегу бухточки. Тихое поскуливание в прибрежных камнях привлекло внимание подвыпившего старика, и он, матерясь и оступаясь на холодных, скользких от инея глыбах, почти ползком добрался до лагунки, где в ледяной воде замерзал маленький щенок.
Ругаясь еще более изощренно, и постоянно повторяя свое любимое:
– Рыбка- корюшка, – Петрович достал из воды дрожащий, мокрый комочек, сунул его за пазуху, и также на четвереньках выполз на тропинку.
Призывая все кары небесные и земные на голову изверга, не сумевшего, уж если взялся, правильно утопить нежеланных щенков, Петрович завернул по пути к соседке и взял у нее молока для найденыша.
Так у старика появился Пират: верный друг и сторож, обожавший своего хозяина и тоже полюбивший рыбалку, как любил ее давно и преданно старый рыбак.
Была у Петровича лодка, самодельная, собранная им еще в юности по чертежам питерского друга. Вообще-то это было больше каноэ, чем лодка: деревянная, не единожды просмоленная, с подвесным маломощным, старым мотором. Назвал ее Петрович «Ласточкой».
Но хоть и старенькая, лодка эта исправно служила Петровичу не один десяток лет.
Рано утром, еще до восхода солнца, Петрович собрал все необходимое для рыбалки, вынес из сарайчика мотор, проверил его, и сопровождаемый Пиратом, направился к берегу, где в расщелине скалы прятал свою «Ласточку».
Утро было прекрасным: безоблачное, синее небо, тихое, шепчущее свою вечную песню море, украшенное бликами восходящего солнца, обещали прекрасную рыбалку. Прохладный бриз легко касался лица Петровича, ерошил шерсть на спине собаки.
– Ну что, дружище, порыбачим, рыбка- корюшка? – Старик ласково коснулся крупной головы Пирата, ощутив под пальцами глубокий шрам, пересекавший голову от уха до уха.