Читать онлайн Инкогнито бесплатно

1. Кто я?

Свет пробивался через закрытые веки и заставлял немного щуриться, хотя глаза у меня были закрыты. И это было единственное, что я сейчас чувствовал и понимал.

Я был абсолютно уверен, что свет исходит от солнца, потому что ощущал на лице нежное прикосновение его лучей. К тому же меня обдувал лёгкий ветерок, что свидетельствовало о том, что я нахожусь где-то на открытом воздухе… но вот где?

Эта простая мысль отозвалась болью в затылке. Я не знал где нахожусь, и чем больше сосредотачивался на этой мысли, тем сильнее болела голова. В итоге я плюнул и решил просто наслаждаться солнышком и ветерком.

Глаза открывать не хотелось. Мне было совершенно неинтересно, что происходит вокруг. Сейчас мне хорошо, и это главное.

А ещё я твёрдо знал, что мне нужно открыть чакры. Что это такое, зачем их открывать и самое главное, как, было неизвестно. Но открыть было нужно. Наверное, это не так уж и сложно и можно будет разобраться в процессе, что именно нужно делать.

А сейчас можно просто лежать и наслаждаться. Именно этим я и занимался!

Через некоторое время от блаженства меня стала отвлекать какая-то штука, что колола спину. Она вонзалась между рёбрами и доставляла сильное беспокойство. И надо же, сначала я её вообще не замечал, но постепенно, чем дальше, тем больше, она всё сильнее и сильнее отвлекала меня от умиротворённого потока сознания.

Некоторое время я терпел, но потом всё же не выдержал и перекатился набок, шаря при этом рукой там, где была эта тревожащая штука. Глаза я при этом так и не открыл.

Рука нащупала обломок кирпича, который я отшвырнул в сторону.

– Совсем, что ли, обалдел? – раздался женский голос оттуда, куда я кинул кирпич, – чего кидаешься?

Я резко сел и открыл глаза. Надо же, я был абсолютно уверен, что нахожусь здесь один… кстати, где здесь?

Посмотрев мельком на девушку, я огляделся. Мы с ней находились на крыше какого-то высокого здания. Вокруг был город. Мой взгляд вернулся к незнакомке.

– Ты кто? – спросил я.

– Я? – удивилась она моему вопросу, – не с того ты начинаешь. А кто ты?

Вопрос был простым, но он поставил меня в тупик. Ответа не было! Я не знал кто я. До этого я лежал, наслаждался солнцем, и в голове не возникало вообще никаких вопросов. А оказалось, что я не знаю ответ даже на самый простой, и в то же время самый главный.

– Я не знаю! – пришлось признаться мне.

– Ну вот! – назидательно подняла палец девушка, – сначала с собой разберись, а потом ко мне с вопросами лезь.

– А ты сама знаешь, кто ты? – задал я лукавый вопрос, подозревая, что она находится в том же положении, что и я.

– Я знаю, – ответила она с лёгкой улыбкой, – но тебе пока не скажу.

– А кто я, знаешь? – на всякий случай спросил я, хотя и догадывался, что ответа не получу.

– Знаю, – кивнула она, – но тем более не скажу!

– Почему? – задал я логичный вопрос.

– Ишь ты! На всё готовенькое захотел? – сказала она, – нет, дружок! Нужно поднапрячься и поработать мозгами… если они у тебя ещё остались, после того, что случилось, – она не удержалась и хохотнула.

– А что случилось?

– Вспоминай! – сказала она и замолчала.

Я тоже молчал. А что я мог сказать? Задать новый вопрос, на который она не ответит? Ну а других мыслей у меня в голове не было. Совсем! А когда начинал пытаться что-нибудь вспомнить, затылок отзывался болезненным уколом.

Так мы сидели несколько минут, и всё это время внутри меня росла смутная тревога. Если сначала мне ситуация казалась вполне естественной, то чем дальше, тем больше я понимал, что всё это не правильно. Что-то здесь не так.

Но в голове была удивительная пустота, и я не мог понять, что именно не так, и что нужно сделать, чтобы было так.

– Как тебя зовут? – спросил я, устав от молчания.

– А тебя? – хитро прищурившись, спросила она.

– Снова-здорово! – вздохнул я.

– Ну, хоть что-нибудь ты помнишь? – спросила девушка, – озвучь любую мысль, которая придёт тебе в голову.

– Вертелось что-то в голове, насчёт того, что мне чакры нужно открыть… – задумчиво сказал я.

Девушка буквально подскочила.

– Продолжай! – требовательно сказала она.

– Всё! – развёл я руками в стороны.

– Негусто… – задумчиво глядя на меня, сказала она, – но с другой стороны, наоборот, очень любопытно, что ты вспомнил именно это. Единственное из всего объёма информации. Ты помнишь своё детство?

Я задумался. В голове был не то чтобы ветер… скорее свет, в котором очень хорошо было видно царящую внутри пустоту.

– Нет! – разочарованно покачал головой я.

– А ты знаешь, что такое магопокалипсис? – спросила девушка.

– Конечно! – кивнул я, и сам удивился тому, что действительно это знаю.

– А знаешь, в каком городе живёшь? – спросила девушка.

– В Москве? – немного потеряв уверенность, спросил я.

– М-да! – усмехнулась девушка, – всё как всегда!

– Что, как всегда? – не понял я.

– Ты помнишь мир, в котором живёшь, но не помнишь никакой личной информации. Ты знаешь язык, владеешь словарным запасом, понимаешь, что означают те или иные понятия, но совершенно ничего не знаешь о себе, – сказала девушка.

– Так почему это «как всегда»? – не унимался я, – такое уже было?

– Да, только не с тобой. А за тебя я особенно переживала, потому что не знала, какое воздействие на тебя оказал выстрел в голову, – сказала она.

– Кому в голову выстрелили? – решил уточнить я, хотя уже не сомневался, что мне.

– Тебе, конечно! И как ты умудряешься всегда влезать в самое пекло? Хотя чему я удивляюсь, сама такая! – вздохнула девушка.

– А может быть, мне будет проще вспоминать, если ты дашь мне какие-нибудь зацепки? – спросил я с робкой надеждой.

– Так я и даю, только постепенно, – сказала она, – на, попей, а то у тебя мозги, наверное, пересохли! – хохотнула она и бросила мне фляжку с водой… по крайней мере, я надеялся, что с водой.

Мои надежды оправдались, внутри, в самом деле, оказалась прохладная вода. Я даже не представлял, насколько хочу пить, пока не припал губами к горлышку.

– Эй, эй, эй! – воскликнула девушка, увидев мой энтузиазм, – оставь немного на потом! У меня больше нет!

Я неохотно оторвался от фляжки и вернул её хозяйке.

– Извини, – смущённо сказал я.

– Так куда, говоришь, ты шёл? – пристёгивая фляжку на пояс под длинным чёрным плащом, спросила она.

– В Перово, – ответил я.

– Ага! – радостно воскликнула девушка, – в Перово, говоришь?

– Я говорю? – переспросил я, и тут же понял весь идиотизм этого вопроса.

– Ты, а кто же ещё! – не переставая улыбаться, сказала девушка, – выходит, что ты не безнадёжен, а то я опасалась худшего.

– Чего? – спросил я.

– Того, что ты ничего так и не вспомнишь. Тебе выстрелили прямо в голову, в упор! Надо сказать, я думала, что с такими повреждениями не получится тебя вытащить, – сказала она.

– Но ведь после такого не выживают! – потрясённо сказал я, – или пуля прошла по касательной и не причинила особого вреда? – я принялся нервно ощупывать свою голову.

– Причинила, поверь мне, очень даже причинила! – плотоядно сказала девушка, – но мы справились. А теперь ты уже кое-что и вспоминать начал, хотя только недавно очнулся. Должна сказать, что прогноз оптимистичный!

– И как же я выжил? – медленно проговорил я, пытаясь осознать услышанное.

– Магия этого мира! – вскинула руки вверх девушка, – ну и я, конечно, потрудилась. С тебя мана!

– Мана? – удивился я.

– Ты не помнишь, что это такое? – в свою очередь, удивилась девушка.

– Магическая энергия? – неуверенно спросил я, – нужна для того, чтобы пользоваться магией?

– Ну да! Видишь, ты всё помнишь! – сказала она.

– А где же я её возьму? И как её вообще можно передавать? – удивился я.

– Ну да, – усмехнулась девушка, – то кочка, то ямка.

– Чего? – удивился я.

– То пень, то коряга, – сказала она.

– Не понимаю, – разочарованно развёл я руками.

– Тут помню, тут не помню, – устало сказала она, – трудно с тобой разговаривать. Только вроде нащупаешь тему, и буквально через фразу оказывается, что дальше ты разговор продолжать не можешь, потому что всё забыл.

– Извини! – искренне сказал я.

– Не извиняйся, это не твоя вина. Так-то ты молодец! Я, можно сказать, тобой восхищаюсь, хотя и не всегда понимаю, что и зачем ты делаешь, – сказала она.

– А что я делаю? – спросил я.

– Мне бы тоже очень интересно было бы про это послушать, потому что я очень многого не понимаю сама. Но рассказчик из тебя сейчас не ахти! – сказала она.

– Изв… – начал я, но тут же осёкся, – если вспомню, то обязательно тебе всё расскажу! – вместо очередных извинений сказал я.

– Очень на это рассчитываю, – сказала она и уселась на то место, где я её в первый раз увидел, – ладно, отдыхай пока. Можешь даже поспать. Я точно знаю, что сил у тебя сейчас мало, тебе ещё восстанавливаться и восстанавливаться.

Она была абсолютно права. За время нашей непродолжительной беседы я очень устал.

– Держи, подкрепись немного! – она бросила мне завёрнутый в фольгу цилиндр, – это орехи в чём-то сладком. Трофей. Хорошо голод утоляет.

– Трофей? – удивился я.

– Да, когда идёшь по твоим следам, всегда есть кого обобрать без ущерба для кармы, – сказала она.

– Чего? – я совершенно не понял её мысль.

– Ты постоянно находишь уродов, у которых отобрать что-нибудь святое дело, – сказала она, – ну или забрать с трупа.

– Чего? – вытаращил я на неё глаза.

– Ну нормальных-то людей мы не трогаем, не волнуйся. Только тех, кто этого заслужил. А ты их к себе как будто притягиваешь, – сказала девушка.

– Я плохо понимаю, что ты мне хочешь сказать, – честно признался я, – в смысле, слова-то я понимаю, но вот о чём ты говоришь, не очень.

– Не бери в голову, считай, что я просто сама с собой разговариваю. Просто говорить с тобой как с трёхлетним ребёнком, подбирая такие выражения, чтобы ты меня точно понял, я тоже не буду. Вспомнишь себя, поймёшь, о чём я говорю, – сказала она.

– Ладно, – неуверенно кивнул я, развернул фольгу и начал есть.

Оказалось, что я страшно голоден, и как это было с водой, понял это, только когда откусил от батончика. Увидев, как жадно я начал вгрызаться в еду, девушка усмехнулась и закрыла глаза.

Я закончил с батончиком, но он оказался настолько сладким, что теперь мне нестерпимо захотелось пить. Весь рот как будто обмазали мёдом.

Я даже ничего не сказал, но девушка слегка приоткрыла глаза, одной рукой отстегнула фляжку и бросила её снова мне. Похоже, она очень хорошо знала, что нужно человеку после такого батончика. Наверняка и сама такие ела.

– Чёрт с тобой, допивай! – махнула она рукой.

Дважды повторять ей это не пришлось. Через считаные секунды фляжка опустела.

– Спасибо! – сказал я, положив пустую фляжку недалеко от себя, потому что девушка опять сидела с закрытыми глазами, и мне не хотелось её отвлекать.

– Поспи, – сказала она, – сон, это здоровье!

Я лёг на прежнее место. Там под головой у меня был какой-то свёрток, скорее всего, куртка, и, возможно, даже моя. В общем, устроившись там, я закрыл глаза и почти мгновенно отключился.

Когда я уснул, солнце стояло в зените, а когда проснулся, висело над самым горизонтом. В груди томилось какое-то беспокойство, будто я пропустил или пропускаю что-то важное. Что мне куда-то срочно нужно попасть… или что-то нужно сделать… но я по-прежнему не помнил, что именно.

Но хотя бы помнил всё своё общение с незнакомкой. Сон не стёр и не выветрил это из головы, чего я немного опасался. Страх основывался на том, что в прошлый раз я проснулся без памяти. И когда засыпал, была тревога, что когда проснусь снова, история может повториться. Но нет, события недолгого бодрствования я помнил.

На крыше я был один и обратил внимание на то, что фляжка, которую я положил рядом, тоже исчезла.

Одному было ещё более грустно и тревожно. Я чуть ли не физически ощущал утрату памяти. Особенно сейчас, оставшись в одиночестве.

Я очень надеялся, что девушка вернётся, потому что она была единственной ниточкой, связывающей меня с миром. Она всё-таки что-то знала обо мне, хоть и не хотела пока говорить. Но не будет же она отмалчиваться вечно? Судя по всему, мы с ней хорошо знакомы.

Но сейчас, несмотря на грусть и тревогу, я был даже рад, что её нет рядом. Мне хотелось немного подумать. А подумать я хотел о своих снах, потому что спал я крепко, но вовсе не безмятежно. Куча не очень понятных мне и кажущихся бессвязными образов роилась в сознании после пробуждения и постепенно начинала ускользать и растворяться. Я пытался ухватить их, запомнить, понять хоть что-то из увиденного… но это было непросто.

Единственное, что я запомнил точно, так это было то, что нужно открыть чакры и срочно попасть в Перово. С другой стороны, это мы с девушкой обсуждали и до сна. Эти навязчивые образы могли прийти оттуда, из нашего разговора.

Также во сне было много людей. К сожалению, я практически не мог различить их лиц, но и без них они обладали своими характерными чертами.

Во сне я часто оказывался в каком-то месте, где было холодно. Но, несмотря на это, мне там было довольно хорошо. Только вот что это за место, я так и не смог понять, оно всё время было как будто в тумане. И люди, которые там находились, из этого тумана появлялись и потом в нём исчезали…

А может быть, не стоило на этом зацикливаться, потому что всё это вполне могло оказаться игрой подсознания.

Я переключился на образы людей.

Они были разными, но большинство были мне не безразличны. Особенно одна девушка, которую я во сне почему-то настойчиво ассоциировал с рыбой.

Бред какой-то!

Я вздохнул. Те образы, которые мне удалось ухватить и запомнить, практически не давали никакой информации. Я не мог всё это хоть как-то применить и поместить в картину мира, который практически забыл.

Однако я подумал, что всё равно нужно стараться запоминать как можно больше. Спать я всё равно ещё буду, значит, будут и новые сны, и информация, которая может в них мелькать будет постепенно копиться в моём сознании. Как знать, если её соберётся достаточно, вдруг я смогу что-нибудь вспомнить?

Раздался лёгкий шорох, и на крышу буквально взлетела тёмная фигура в плаще. Я даже не напрягся, потому что сразу понял, что это уже знакомая мне незнакомка.

Она тут же откинула капюшон с лица и широко улыбнулась.

– Пить хочешь? – спросила она, бросая мне старую пластиковую полторашку, наполненную водой, – я её хорошо прополоскала, должна быть чистой! – добавила она, – заметив мой растерянный вид при появлении этого «сосуда».

Мне стало неловко за такую реакцию. Ведь она специально старалась, искала воду и то, во что её можно набрать, а я привередничаю. И хоть я ничего не сказал, наверное, на лице всё очень хорошо отпечаталось. Поэтому я тут же постарался замять это и присосался к бутылке, выхлебав за один присест не меньше трети.

– Обезвоживание, понимаю! – кивнула девушка, – поэтому и искала бутылку. Одной фляжкой здесь не обойдёшься.

– Спасибо! – сказал я, протягивая ей обратно полторашку.

– Оставь себе, – махнула она рукой, – ты как себя чувствуешь?

– Нормально вроде бы, – сказал я, прислушиваясь к своим ощущениям, – слабость вроде бы осталась, а так, хорошо. И когда пытаюсь вспоминать, начинает побаливать затылок. Как будто колет в него что-то изнутри…

– Да, знакомое чувство, – серьёзно сказала девушка.

– Правда? – удивился я.

– Правда! – сказала она, – новенькое что-нибудь вспомнил?

– Нет, – разочарованно покачал я головой, – пытался что-нибудь полезное из снов выловить, но там такая каша, что непонятно, что имеет значение, а что нет. Даже не знаю, стоит ли эти образы вообще в расчёт принимать.

– Стоит! – уверенно сказала девушка, чем подтвердила мои собственные соображения, – стоит принимать во внимание всё! Если ты не знаешь, что правда, а что нет, как ты можешь что-то браковать?

– Я учту это, – кивнул я, – что будем делать?

– Если ты выспался, то я предложила бы отправиться в путь, – сказала она.

– Ночью? – удивился я, хотя солнце ещё до конца не закатилось, но ночь уже была на носу.

– А что ты имел в виду, когда спрашивал, что мы будем делать? На что намекал? – с лукавой улыбкой спросила девушка.

– Я ни на что не намекал, – растерялся я, – просто спросил!

– Просто он спросил! Знаю я вас, спрашивальщиков! – строго сказала она, но я почему-то в эту строгость не поверил. Она, похоже, со мной шутила.

– А если мы сейчас куда-то пойдём, – решил я сменить опасную тему, – то куда?

– Как куда? – удивилась девушка, – туда, куда ты и собирался. В Перово!

2. То самое место

Получалось, что я полностью доверял незнакомке, хотя она мне ничего не хотела рассказывать. Почему доверял? Ну, наверное, потому, что у меня толком-то и выбора никакого не было. Что мне было ещё делать? А она как будто хорошо ко мне относилась, была в курсе происходящего и, возможно, знала, что нужно делать.

Риски тоже были, но вот выбора у меня, к сожалению, не было. Даже если она не та, за кого себя выдаёт, чего я добьюсь, если отделюсь от неё? Я не знаю кто я, где я и что мне делать дальше. Очень неуютное ощущение, надо сказать.

– Алик, тебя зовут Алик, – сказала девушка, когда мы спускались по лестнице.

– Да? – удивился я, почему-то имя мне не понравилось. Мне казалось, что у меня должно быть какое-нибудь получше, – странно.

– Почему странно? – удивилась она.

– Я его не узнаю, – сказал я, – как будто оно чужое.

– Это нормально, – сказала она, – ты же почти ничего не узнаёшь, и меня в том числе. Так почему тебя это удивляет?

– Ну не знаю, – пожал я плечами, – странно это как-то. Я думал, что если услышу своё имя, то сразу пойму, что оно моё.

– Не нравится, выбери другое, – равнодушно сказала девушка, – кто тебе запретит?

– Я подумаю, – задумался я, – а тебя, как зовут?

– Зови меня Инкогнито! – вдруг радостно сказала девушка, видимо, только что это придумав.

– Но это же не твоё имя, верно? – решил уточнить я.

– Верно, – не стала спорить она, – но если ты будешь меня им называть, будет моим, по крайней мере, для тебя. Привет бабуль! – неожиданно закончила она.

В сумраке кто-то вскрикнул, раздались торопливые шаги, а вслед за этим хлопнула дверь.

– Здесь живут люди? – удивился я, потому что когда бабушка вскрикнула, у меня чуть сердце не остановилось от неожиданности.

– Да, этот район обитаем, – сказала Инкогнито, – но мы не будем здесь никого убивать. Это обычные люди.

– Убивать? – удивился я, – почему тебе такая мысль в голову вообще пришла? Зачем кого-то убивать?

– Не знаю, – легкомысленно пожала плечами Инкогнито, – мы постоянно кого-то убиваем.

– Вместе с тобой? – удивился я.

– Бывало, что и вместе! – ласково взглянула на меня девушка, а потом неожиданно провела рукой мне по волосам, – и знаешь что, милый? Это было незабываемо!

– Что? – растерялся я.

– Убийства, конечно! – хохотнула она, тут же сбросив налёт романтизма, и легко побежала вниз по лестнице.

Двигалась она быстро, я еле успевал поддерживать такой темп. Да и голова постоянно кружиться начинала. Подозреваю это все последствия полученной мной травмы. Уж не знаю, был ли это на самом деле выстрел в голову, но что-то со мной произошло наверняка, в этом я был абсолютно уверен.

– Мы можем пройти через промзону, а можем её обойти стороной, как думаешь, что лучше? – спросила Инкогнито.

– Не знаю, – честно признался я, – а где ближе и безопаснее?

– Мыслишь правильно, это два основных критерия, – сказала она, – но они, как всегда, не совпадают. Ближе через промку, но через неё же опаснее.

– А в чём опасность? – заинтересовался я.

– Пару дней назад там была жуткая бойня, разнесли пол промки, народу полегло тьма! Возможно, оттуда ещё не все ушли. Можем нарваться на какой-нибудь пост или засаду. Но если обходить, придётся заложить неслабый крюк. Потому что не только промку придётся обойти, но и развязку за ней, и железнодорожные пути, которые непонятно где переходить. Я-то везде могу, но вот ты, как я погляжу, не очень в форме, – сказала девушка.

– Я что, слабое звено, что ли? – неожиданно для себя возмутился я, – не надо со мной нянчиться. Если лучше через промку. Пойдём через промку.

– Да нет, Алик, ты не слабое звено, – вздохнула девушка, – ты сильное звено. Я тебе жизнью обязана, поэтому и шла за тобой, в надежде отдать должок. Не люблю быть должна, понимаешь?

– И что? Теперь ты долг, получается, вернула? – спросил я.

– И да, и нет, – ответила Инкогнито, – технически вернула, но если я тебя сейчас брошу в таком состоянии, то грош цена будет такому спасению. Ты вряд ли сутки протянешь без моей помощи.

– Почему? – удивился я.

– Потому что не помнишь почти ничего, – сказала она, – не помнишь, чего нужно бояться, а чего нет. Куда стоит соваться, а куда ни под каким предлогом. Да что там! Ты даже не помнишь, что сам умеешь и на что способен! Нет, сейчас ты очень уязвим и нужно дождаться, пока к тебе вернётся память, и ты снова обретёшь себя. А чтобы ждать было не скучно, будем двигаться куда-нибудь, что-то предпринимать. Нужно в Перово? Сходим в Перово! Не факт, конечно, что когда мы там окажемся, ты будешь понимать зачем… но это всё второстепенно. Главное, себя чем-то занять. А то это ты просидел на крыше только день, а я-то больше двух суток. Ты долго в себя не приходил.

– Больше двух суток? – удивился я.

– А что, тебя это тревожит? – внимательно посмотрела на меня девушка.

– Почему-то да! – сознался я, – чувство, как будто я куда-то опаздываю или что-то упускаю.

– Плюнь на это! – сказала Инкогнито, – ты слишком озабочен решением чужих проблем. Это тебя и погубило. Позволь людям самим жить своей жизнью, самим что-то делать, что-то решать. Не спеши. Они без тебя тоже на многое способны. Дай им самим что-нибудь сделать. Мир не перестанет вращаться, если ты на некоторое время исчезнешь.

– О каких людях ты говоришь? – спросил я, внимательно её выслушав.

– Тьфу ты! – расстроилась Инкогнито, – наболтала лишнего! Трудно держать язык за зубами. Когда ты лежал без сознания, было проще.

– А зачем вообще держать язык за зубами? – удивился я, – рассказала бы мне всё и делов-то!

– Нет! Тогда у тебя тут же появятся планы и стремления. Ты будешь пытаться попасть туда, куда тебе пока что рано. Ты умер, братан! Считай, что ты на больничном. В отпуске на восстановлении. В твоём положении сейчас не помнить, это даже лучше, чем помнить. Гуляй, наслаждайся жизнью в умирающем мире! Чего тебе ещё надо? – выдала мне эмоциональный спич девушка.

– Знать, кто я такой? – предположил я.

– Ну да, я понимаю, очень хочется всё вспомнить. И ты вспомнишь. Я вспомнила, Зоя вспомнила, и ты вспомнишь, – сказала девушка.

– А кто такая Зоя? – спросил я.

– Чем больше я с тобой говорю, тем больше тебе выбалтываю, – разочарованно вздохнула Инкогнито, – язык мой, враг мой! Лучше, наверное, вообще молчать.

– Как скажешь… – озадаченно сказал я.

Мы шли какое-то время молча.

– Эй! Это же ты! – услышал я вдруг окрик.

Мы с Инкогнито остановились и удивлённо посмотрели на пожилого мужика, который гневно тыкал в меня пальцем, стоя у подъезда пятиэтажки.

– Я, это я, – ответил я общей фразой, пока что не очень понимая, как реагировать. Видимо, с этим человеком я раньше сталкивался, но вот при каких обстоятельствах, мне, естественно, было неизвестно, следовательно, я не знал и чего ожидать от этой встречи. Но интонация мне сразу не понравилась.

– Это же ты с приятелем забрал воровку, которая терроризировала наш район! Я тебя узнал! – продолжал нервно тыкать в меня пальцем мужик.

– Предположим, – осторожно сказал я, – в чём вопрос?

– В том, что вы ушли в промзону и потом там начался сущий ад! – чуть ли не проорал мужик, – район наводнили какие-то люди в чёрной одежде. Они нас ограбили и обобрали окончательно! У нас и так почти ничего не было, а они забрали всё, что смогли найти! Мы тут теперь передохнем с голода!

– Погоди, – оборвал я его, – ты говоришь, что мы ушли, а потом пришли какие-то люди. Ко мне-то какие претензии?

Инкогнито стояла и с любопытством наблюдала за нашим разговором не вмешиваясь. Ей было интересно, как я, ничего не помня о произошедшем, буду выкручиваться.

– Это всё из-за вас! Из-за тебя! Это ты их на нас навёл! – брызгал слюной старик, – за это надо ответить! Мы… мы… мы сожжём тебя на костре!

– Милый, хочешь, я убью его для тебя? – ласково положила мне ладонь на плечо Инкогнито.

– Не надо, – покачало я головой, – видно же, что у человека стресс. Пусть живёт.

– Как скажешь, – разочарованно вздохнула девушка, – хотя, впрочем, он и сам скоро сдохнет, зачем калории тратить? Милый, ты, как всегда, прав!

И взяв меня под руку, как верная спутница, увлекла меня дальше по улице.

После будничных разговоров про его убийство старик как-то резко притих, решив не дразнить лихо. А когда мы немного отошли, юркнул в подъезд.

– Опять про промзону разговор, – заметил я, – видимо, нам туда надо, раз она всё время всплывает.

– Конечно, она всплывает! – усмехнулась Инкогнито, – там такое творилось, что здесь все сидели под кроватями от страха, – а почему ты не захотел с этим старым пердуном побольше поговорить? – спросила вдруг девушка, – вдруг бы он рассказал тебе что интересное из прошлой жизни?

Я задумался над её словами.

– Наверное, потому, что мы с ним не знакомы. Это было понятно из того, что он сказал. Он просто меня видел, когда я, вместе с кем-то, кого-то отсюда забрал, – сказал я.

– Исчерпывающее описание событий, – хохотнула Инкогнито, – теперь о твоём прошлом всё стало понятно.

– Ну и не настроен был это мужик на разговоры. Психованный какой-то, – сказал я.

– Ну, психованный не психованный, но если нужно что-то узнать, можно было взять его за горло и как следует придавить, – сказала девушка.

– Мы не будем пытать людей! – сказал я уверенно.

– Зря! – вздохнула Инкогнито.

На улице стремительно темнело, мы видели мельком ещё несколько человек, спешащих куда-то, наверняка домой, а потом район вообще как будто вымер. Когда мы дошли до начала промзоны, стало уже почти темно.

– Слушай, – остановилась вдруг Инкогнито, – мы идём в стрёмное место, мне, наверное, нужно тебе кое-что вернуть.

Она пошурудила под плащом и извлекла из-под него поясную сумку на ремне.

– Что это? – спросил я, понимая, что раз она это у меня забрала, значит, предмет не совсем простой.

– Там песочек, но не обычный. Если бросить его человеку в лицо, происходит что-то вроде оглушения и дезориентации. Штука классная, но пользоваться можно только на близкой дистанции и то очень осторожно, чтобы себя не оглушить, – сказала девушка.

– Инкогнито, скажи честно, ты это забрала, чтобы я против тебя не использовал? – спросил я.

Девушка скривилась.

– «Инкогнито»… фу, как по-дурацки звучит! Не обращайся ко мне так! – сказала она.

– Но ведь ты сама сказала так тебя называть! – удивился я.

– Сказала, а теперь передумала, – легкомысленно отмахнулась она, – но если уж тебе обязательно нужно какое-то имя, давай, это длинное корявое слово, сократим… «Инко», думаю, будет нормально.

– Может быть лучше Инка? – спросил я.

– Нет, это как будто Инна, только фамильярно, а Инко, это как будто просто имя такое. Как… как… – она задумалась, – как Сулико! – наконец смогла подобрать она пример.

– Ну, Инко, так Инко, – улыбнулся я, – тебе виднее. Как скажешь, так и буду называть, – сказал я и, забрав пояс с сумкой, начал прилаживать его на себя.

– Хорошо, – кивнула она, – и вот это возьми, – она протянула мне клюшку для гольфа.

– А это ещё зачем? – удивился я.

– Это твоя вещь, и висела она вон в той петельке на поясе, – Инко указала на петлю с левой стороны.

– А зачем мне клюшка для гольфа? – удивился я.

– Подозреваю, тебе очень нравилось проламывать ей черепа, – заговорщицки подмигнула мне Инко.

– Сомневаюсь… – протянул я, принимая клюшку и пристально её разглядывая. Хотя в темноте было это сделать нелегко. Пока ещё на таком близком расстоянии всё было видно, но уже без мелких деталей, – может быть, я просто люблю играть в гольф?

– Может, – сразу согласилась Инко, – но тогда где же твои мячики, гольфист? Хотя я знаю где! – и она слегка шлёпнула меня тыльной стороной ладони между ног, – но по ним вряд ли стоит бить клюшкой! – и она заливисто рассмеялась своей шутке.

– А между нами такие близкие отношения, что мы можем трогать друг друга за гениталии? – немного растерянно спросил я, потому что её жест меня очень удивил.

– Я могу тебя трогать где хочу, ты меня нет, – охотно пояснила мне Инко.

– А почему такая дискриминация? – удивился я.

– В этом мире нет справедливости, – улыбнулась девушка, – вспоминай, почему так.

– А может быть, ты меня просто дуришь? – прищурился я.

– Может, – пожала плечами Инко, – но чтобы это понять, тебе нужно всё вспомнить. Да и к тому же я тебя даже не потрогала. Это было так, дружеское похлопывание. Не пойму из-за чего весь разговор.

– А между нами точно ничего нет? Ну, или не было? – спросил я.

– А тебе хотелось бы? – заинтересовалась Инко.

– Ты красивая, стройная, – начал перечислять я, – если меня спасла, то и человек, наверное, хороший…

– То есть, красивая баба по-твоему обязательно должна быть хорошим человеком? С плохим человеком ты бы спать не стал? Даже если она красотка расписная? – оживилась Инко. Похоже, такая тема разговора была ей очень интересна.

– Наверное, – неуверенно сказал я, – мне трудно говорить на эти темы, потому что у меня нет в голове никаких примеров, никакого личного опыта. Суждения откуда-то есть, но я не могу опереться на то, что происходило со мной. И это очень странно.

– Ну да, ну да! – с пониманием покачала головой Инко, – потеря воспоминаний, понимаю! Но, с другой стороны, тем интереснее, что ты скажешь, не фильтруя, что стоит говорить, а что нет. Очищенное от личного опыта мнение… но всё равно оно твоё, просто ты не помнишь, почему оно у тебя сложилось.

– Интересная мысль! – задумался я.

– Ну так что, – снова вернулась к разговору Инко, – хотел бы ты меня трахнуть?

Я посмотрел на неё и скользнул взглядом по фигуре, которую было неплохо видно в предусмотрительно распахнутом ей плаще. Обтягивающая одежда не препятствовала наблюдению.

– Технически, наверное, да, – сказал я, – но у меня стойкое чувство, что не должен.

– Технически, наверное, да? – открыла удивлённо рот Инко, – знаешь, такого «комплимента» мне ещё никто не говорил!

Она резко запахнула плащ и быстро зашагала по улице.

Хотелось броситься за ней и попросить прощения, но я сдержался. Что-то внутри меня подсказывало не воспринимать эту ситуацию слишком серьёзно. Это всё игра, в которую она меня сама втягивает, и если поддаться на провокацию, то она так и будет мной манипулировать. Проще вообще закрыть эту тему. Тем более что на суть наших отношений это вряд ли повлияет. В этом я почему-то был абсолютно уверен.

Минут пять я топал за ней. Она вела меня так целенаправленно, что мне захотелось узнать, куда же мы всё-таки идём.

– Инко… – крикнул я.

– Ш-ш-ш-ш-ш-ш! – зашипела она, вскинув руку, – совсем обалдел так орать? Давно не умирал?

– Недавно вроде, – решил пошутить я и получил в награду гневный взгляд.

– Заруби себе на носу, мы сейчас на войне! Нас могут убить в любой момент, а ты орёшь как полоумный! – яростно зашептала она мне.

– Об этом нужно было меня предупреждать до того, как мы сюда пришли, – сказал я.

– Заткнись! – резко бросила мне Инко и пошла дальше.

Я развёл руками, но мне ничего не оставалось, как снова последовать за ней.

Мы пришли на какой-то перекрёсток, когда тьма сгустилась настолько, что уже можно было различить только общие очертания построек. Неподалёку темнел силуэт какого-то большого автомобиля, видимо, пережившего аварию. Мы прошли мимо него и вскоре вошли внутрь здания. Там мы стояли некоторое время в тишине, я так понимаю, Инко прислушивалась, нет ли здесь кого, и только после этого зажгла небольшой светоч, чтобы мы могли здесь хоть как-то передвигаться.

– Классная штука! – сказал я шёпотом, указывая рукой на светящийся шарик, – жаль, я так не умею!

Она посмотрела на меня, потом утомлённо закатила глаза и издала усталый выдох.

Вокруг было много бочек. Мы пошли между ними, и вскоре Инко остановилась напротив двух неплотно стоящих больших ящиков.

– Ну? – спросила она, повернувшись ко мне.

– Что ну? – удивился я.

– Ты сидел вон в той дыре, когда тебя пристрелили, – сказала Инко, – там, на стене, возможно, до сих пор остались твои мозги. Ёкает что-нибудь внутри?

– Честно? – спросил я, глядя на место своей смерти.

– Конечно! – удивилась она моему вопросу.

– Нет!

3. Поле боя

– М-да… – протянула Инко, – не сработало!

– А должно было? – удивился я.

– Надежда была! – сказала девушка и махнула мне рукой, – ладно, пойдём, нечего здесь тогда делать.

Она ушла, а я почему-то остался. И хотя светоч уплыл за ней, я продолжал смотреть в темноту, на то место, где, по её словам, недавно умер.

Какое-то смутное чувство, надо сказать, у меня было. Просто Инко нужно было не так резко на меня это вываливать, а дать переварить драматизм момента. Вдруг это и в самом деле помогло бы?

Я стоял некоторое время, но чувство как было смутным, так и осталось.

– Ты идёшь? – донеслось от входа.

– Да, конечно! – сказал я, и сделав первый шаг, тут же больно долбанулся ногой о бочку.

Вдалеке не удержалась и хохотнула Инко, поняв, что случилось.

– Чего ты ржёшь! – сердито сказал я, – забыла, что мы на войне и нас в любой момент могут убить?

– Да нет, почему же, помню! – ответила она и замолчала.

Мы шли по тёмной и тихой промзоне. Даже птицы не пели, и насекомые не стрекотали вокруг. Тишина была просто звенящей!

– Так тихо, что даже не по себе от этого, – сказал я поёжившись.

– Да, похоже, здесь все умерли, а кто выжил, предпочли унести ноги как можно дальше, – ответила Инко.

– Так что здесь произошло? – задал я резонный вопрос, – почему это так важно?

– Я бы хотела, чтобы ты мне об этом рассказал, – усмехнулась Инко, – ты же всё это устроил!

– Я? – моему удивлению не было предела.

– Ну не один, конечно. С твоей бандой. У вас вообще тяга к разрушению. Когда мы познакомились, там вы тоже всё разнесли к чёртовой матери. Прям вот воронка осталась на том месте. Здесь ещё ничего, по-божески. Только несколько заводских корпусов с землёй сравняли, – сказала Инко.

– И как же мы могли это сделать? – потрясённо спросил я.

– Говорю же, сама бы хотела это узнать. Но мне было некогда, я тебя спасала. Да и вообще, наблюдая со стороны понять можно далеко не всё, что происходит. Так, только догадываться о чём-то приходится. Вот вспомнишь всё и расскажешь мне, что здесь произошло, – сказала Инко.

– Но если ты наблюдала за нами издалека, почему не присоединилась? Тогда была бы в курсе всего. Я ведь верно понимаю? – сказал я.

– Верно, – не стала спорить девушка, – только вот ты тогда был бы уже безвозвратно мёртв. Я, можно сказать, была на подстраховке. Да и не хотела влезать во всё это общение и отношения. Мне и одной хорошо.

– Но сейчас ты не одна, верно? – спросил я.

– Да, сейчас я долг отдаю, – сказала она, – если бы ты всё помнил, то возможно считал бы, что я его уже отдала. Но мне так не кажется. Есть внутри какое-то чувство неудовлетворённости. Вот с тобой закончу, и будем в расчёте.

– Как скажешь, – пожал я плечами.

Мы подошли вплотную к месту, где была битва. Его было ни с чем не перепутать даже в темноте.

Разрушения были на лицо. Груды обломков, куски стен, битый кирпич, искорёженный металл…

– Слушай, мне чего-то нехорошо, – сказал я вдруг.

На самом деле мне было нехорошо уже давно, но я думал, что выдержу. Но усталость быстро накапливалась, силы утекали со страшной скоростью, и я подозревал, что скоро у меня начнут подгибаться ноги. Похоже, свой сегодняшний лимит энергии я уже исчерпал.

– Насколько нехорошо, – серьёзно спросила Инко.

– Настолько, что сейчас упаду, – сказал я, ничуть не преувеличивая.

То, что я говорю серьёзно, она, похоже, поняла из моего тона. Потому что тут же поднырнула плечом мне под руку и повела куда-то немного в сторону от основных разрушений.

– Надо было чуть раньше сказать, что сдуваешься, – укоризненно сказала она, – мы бы нашли место, где передохнуть. А то тебя прямо на поле боя накрыло!

– Извини, – сказал я, – ты права! Но я думал, что смогу продержаться.

– Ладно, сейчас найдём закуток и передохнём, – проговорила она, оглядываясь, – вон, там, думаю, можно будет укрыться!

И она повлекла меня в сторону полуразрушенного здания, торчащего вверх обломанным остатком стены.

Найдя укромный закуток, я повалился на какую-то пыльную, но зато горизонтально лежащую бетонную плиту и тут же вырубился.

На этот раз сновидений не было, или просто я так устал, что их не запомнил.

Когда я проснулся, уже светало. Инко сидела неподалёку, скрестив ноги и о чём-то думая.

– А ты что, вообще не спишь? – удивился я.

– Сплю, но не так много как ты, – улыбнулась она, – мне-то голову недавно не простреливали. Ты как?

– Вроде нормально! – я сел и слегка повращал головой, руками и вообще всем туловищем, чтобы размяться. Спать на голом бетоне, то ещё удовольствие.

– Давай сразу договоримся, – сказала Инко, – в следующий раз, как только почувствуешь, что начинает накатывать усталость, сразу говори. Не доводи себя до изнеможения. А то это может произойти в очень неудобном месте, когда нужно, например, убегать, а не спать.

– Хорошо! – тут же согласился я, – честно говоря, и сам не ожидал, что меня так накроет. Не рассчитал силы.

Мы снова перекусили сладкими ореховыми батончиками, запили их водой и выбрались из своего укрытия.

При свете картина битвы ещё более потрясала. Всё выглядело так, как будто сюда сбрасывали авиабомбы. Инко не преувеличивала, когда сказала про несколько разрушенных корпусов завода. Нам пришлось перебираться через настоящие руины.

– Труп! – вдруг указал я рукой, на торчащую из-под завала нижнюю часть тела в чёрной форме.

– Их здесь должно быть много, – кивнула Инко, – если только, их не вывезли те, кто выжил.

Мы начали пробираться дальше, и едва заметив первый труп, дальше стали находить их в большом количестве. И все они были в чёрной форме, на что я обратил внимание Инко.

– Да, это плохие парни, – сказала она, – в тебя стрелял такой же.

– О, а вон, смотри, по-другому одетый! – увидел я лежащее на кирпичах тело без ног.

– Да, и впрямь, – сказала Инко, глядя на него, – странно!

– Что странно? – не понял я.

– Странно, что у него нет ног, но нет и крови рядом, – сказала она, – похоже, он умер задолго до того, как попал сюда.

– В смысле? – удивился я, – сюда зачем-то принесли его труп?

– Зачем принесли? – улыбнулась Инко, – он сам пришёл.

– Как пришёл? – я потряс головой, – ты же говоришь, что он уже давно мёртв.

– Есть способы заставить умерших людей ходить, – хитро улыбнувшись, сказала Инко.

– Как меня, например? – потрясённо сказал я, и на спине мгновенно выступил холодный пот.

– Нет, – покачала головой девушка, – ты живой. Абсолютно нормальный и почти здоровый. Такой же, как был… точнее, должен быть даже лучше.

– Почему это? – удивился я.

– Потом узнаешь, когда всё вспомнишь, – сказала Инко.

– Ты постоянно это говоришь, – возмутился я, – когда вспомнишь, когда вспомнишь… а если не вспомню? Что тогда делать?

– Тогда? – усмехнулась Инко, – начинать жизнь заново. Как говорится, с чистого листа.

– Я не хочу с чистого листа! – честно признался я.

– Не хочешь с чистого, начнёшь с грязного, какие проблемы? – усмехнулась Инко, – многие именно так и живут. Пачкают свою жизнь и совершенно не парятся. Или ты беленьким хочешь быть?

– Я не очень понимаю ход твоей мысли, – сказал я задумчиво, – ты меня совсем запутала!

– Да это я так, болтаю, чтобы скучно не было, – отмахнулась Инко, – не переживай. Память должна вернуться. Вопрос только в том, когда именно. Из-за того, что ты сильно пострадал, процесс может занять некоторое время. Это я не понаслышке знаю. Но меня некому было подстраховать, а тебя есть кому.

– За это, конечно, спасибо! – сказал я.

– Чувствуешь запах? – спросила Инко.

– Да, а что это? – спросил я.

– Покойнички начинают портиться. Они, наверное, давно уже начали, но ветерок сдувал этот аромат от нас. А сейчас мы вошли внутрь и уже никуда не денемся, придётся нюхать, – сказала Инко.

– Тогда пойдём отсюда скорее, – сказал я, – какой смысл здесь задерживаться?

– Не знаю, – пожала плечами Инко, – я думала, что, может быть, тебе будет интересно. Вдруг знакомого кого встретишь, и память неожиданно вернётся?

– Среди трупов? – опешил я, – а тут есть мои знакомые?

– Да откуда я знаю… некоторых я, конечно, помню. Если бы увидела, то опознала бы, скорее всего. Но пока что никто не попался на глаза, – сказала Инко, – да не переживай ты так. Ты же их не помнишь даже, так почему тебя их смерть волнует?

– Не знаю… – сказал я, – но ты же говорила, что я с ними связан… а где они сейчас?

– Понятия не имею, – сказала Инко, – если выжили, то наверняка убрались отсюда подальше. Что им тут делать? Единственное из-за чего можно было задержаться, так это только чтобы найти твой труп… но кто знает, может быть, они и пытались!

Я проглотил вставший в горле ком. Внутренняя тревога, которая на меня периодически накатывала, вдруг навалилась с новой силой. Так, что аж сердце начало выпрыгивать из груди. Инко заметила моё состояние.

– Тебе нехорошо? – участливо спросила она.

– Да, есть немного, – сказал я, вытирая выступивший на лбу пот, – пойдём дальше.

Чем дальше мы пробирались через эти руины, тем больше следов боя я видел. Сначала всё это казалось просто грудой обломков, потом мы стали замечать трупы, и вот теперь, уже внимательно всё разглядев, я стал замечать и стреляные гильзы, и множественные следы от пуль на уцелевших кусках стен, и места, пережившие сильный огонь. Таких вообще было очень много, как будто здесь стреляли из огнемётов или чего-то подобного. Сажи и гари на камнях было предостаточно.

А ещё кровь! Её я научился замечать в последнюю очередь, потому что во всей это разрухе кровавые пятна были совсем не очевидны. Но увидев парочку, я понял как они выглядят, и стал замечать их повсюду.

В самом конце лежала особенно большая гора обломков, видимо, здесь сложилось высокое здание. Но что в ней было интересно, её сверху, как снежная шапка, венчала гора металлолома. Это выглядело очень странно. Много крупного железного хлама каким-то образом оказалась на груде кирпича и бетона. Неужели кто-то специально его туда стаскивал? Но зачем? Какая цель была у этой деятельности? И было понятно, что этот металлолом появился там уже после обрушения здания. А если здесь всё рушилось всего пару-тройку дней назад… в общем, странно и непонятно.

Инко тоже заинтересовалась этой горой железа, хотя я ничего и не говорил про неё вслух. Она даже захотела подойти и рассмотреть её поближе. Мы вскарабкались по обломкам стен и добрались до неё за несколько минут.

Это был именно металлолом. Куча совершенно разных, непохожих друг на друга предметов, которые связывало только одно, все они были из железа. Искорёженные останки автомобилей, гнутые чуть ли не спиралью трубы, швеллера, пруты… в общем, всё, что можно было только придумать, было собрано здесь.

– Интересно, кто и зачем мог натаскать сюда всё это? – спросил я.

– Плохо, что это осталось здесь лежать, – задумчиво сказала Инко.

– Почему? – удивился я.

Но она не удостоила меня ответом, а зашагала вниз с этой горы. Настроение у неё вдруг резко испортилось, это было видно даже невооружённым взглядом.

Я вздохнул и снова поспешил за ней, чтобы не отстать. Надо сказать, мне это уже порядочком надоело. И то, что она мне толком ничего не рассказывает, и то, что ведёт себя вот так иногда импульсивно и непредсказуемо… я болтался у неё на хвосте и раздражался от этого всё больше и больше. Но пока что терпел… интересно, надолго ли меня хватит?

– Жди меня здесь, – сказала мне Инко, когда я догнал её внизу.

– А ты куда? – встревожился я.

– Я буду рядом, просто пробегусь по окрестностям. Хочу оглядеться получше, – сказала она, и, не дожидаясь моего одобрения, тут же стремительно побежала по развалинам, прыгая с одного большого обломка на другой.

Двигалась она очень быстро и очень точно. Это было за границами человеческих возможностей! Наверняка какие-нибудь уникальные способности.

Судя по её поведению, Инко была уже абсолютно уверена, что здесь никого кроме нас нет. Мы уже давно почти не прятались, опасаясь, что нас кто-то может заметить и убить.

В общем, меня это не тревожило. Место в самом деле выглядело покинутым. Кому придёт в голову сюда возвращаться, когда здесь как раз входит в активную фазу процесс разложения? Что бы здесь ни происходило, какие бы силы ни схлестнулись, после того как всё закончилось, отсюда давно ушли все, забрав всё, что было нужно. Если какие-то тела остались, то значит их просто не захотели забирать. До этих бедолаг просто никому нет дела.

Впрочем, как и мне. Поскольку я ничего о происходящем здесь не знал, кроме того, что меня тут рядышком тоже пристрелили, то и переживать не о чем.

Инко стремительно перемещалась по руинам, мелькая то тут, то там. Я понял, что желание обследовать место битвы у неё возникло после того, как мы осмотрели гору металлолома. Это было странно, но, возможно, только потому, что я не знал в чём дело. Знал бы, воспринимал бы это само собой разумеющимся. Поэтому я решил не переживать, а просто дождаться, когда она закончит.

Она лазила по руинам почти полчаса. Вернулась задумчивая и молчаливая. Махнула мне рукой, чтобы я следовал за ней, но так не проронила ни звука.

– Ничего не хочешь мне сказать? – спросил я.

– О чём? – удивлённо повернулась она.

Хотелось сказать: «Обо всём!», но я сдержался.

– О том, что ты увидела в этих развалинах, – сказал я.

– Это я могу сказать, – ответила она, – дело в том, что я ничего не увидела. Видишь, всё просто! И теперь даже не знаю, хороший это знак или плохой. В общем, всё сложно!

Она замолчала, и мы шли ещё некоторое время в тишине.

– Куда мы идём? – спросил я, не выдержав продолжительного молчания.

– Туда, куда и собирались, – ответила она, – в Перово.

– Хорошо, – кивнул я.

Сразу за промкой начинались железнодорожные пути, они были отделены длинным бетонным забором, многие плиты в котором уже повалились и лежали теперь рядом на земле.

Путей было много. То ли рядом был какой-то вокзал, то ли узловая станция… а может быть просто депо метрополитена? Я не знал точно, но «железка» здесь была очень широкой и за время, прошедшее после магопокалипсиса, когда за ней перестали ухаживать, обильно заросла в этом месте кустарником и невысокими деревцами.

Дойдя до середины путей, Инко вдруг остановилась.

– Пойдём дальше по железке, – сказала она, – так будет проще, чем плутать по районам и искать, где обойти развязки. Она идёт в нужном направлении, и часть пути мы можем проделать по ней.

– А мы здесь не слишком заметны? – спросил я, – не лучше ли держаться какой-нибудь более закрытой территории.

– Сейчас всё тихо, к тому же раннее утро. Нам недалеко идти. Через некоторое время свернём, не боись! – сказала Инко.

– Да я и не боюсь, – пожал я плечами, – просто высказываю свои соображения.

– А, это молодец! – кивнула Инко, – это высказывай!

И я почувствовал в её голосе лёгкую иронию, но не стал обращать на это внимание.

Минут через десять на путях стали появляться вагоны, а иногда и целые составы. Некоторые стояли аккуратно, как будто только что приехали, и только ржавые рельсы под ними выдавали то, что это не так.

Но некоторые были просто повалены набок. Мы как раз обходили такой лежащий вагон с высыпавшейся из него горой щебня, когда натолкнулись на них.

За вагоном были кусты… невысокие и почти прозрачные. Так что было очень странно, как целых три этих существа смоли там спрятаться. Они неожиданно выросли над кустарником, преграждая нам путь.

– Мальчики? – сказала Инко, – можно мы пройдём?

«Мальчики» не ответили, а дружно сделали в нашу сторону два шага.

– Ладно, – вздохнула Инко, – не хотите по-хорошему, будет по плохому.

Как будто прямо из рук у неё выросли два голубых плазменных меча, переливающихся голубой энергией. И надо сказать, девушка была совершенно спокойна, хотя эти трое были, можно сказать, великанами. Притом голыми! Три здоровых голых мужика!

Надо сказать, что появление мечей произвело на них впечатление. Но не такое, как можно было бы ожидать. Они не испугались, а как будто впали в транс, уставившись на голубую струящуюся энергию.

Потом один из них с трудом оторвал взгляд от плазмы и перевёл его на меня. Вслед за этим, он ткнул в мою сторону пальцем, потом указал куда-то вдоль железнодорожных путей и проговорил:

– Папа там!

– Надо же! – усмехнулась Инко, – похоже, тебя здесь знают!

4. Добрый Папа 2

Уведомив о том, где находится Папа, странные человекоподобные существа спокойно повернулись к нам спиной и пошли в указанном направлении. Мы с Инко переглянулись.

– Пойдём за ними? – с лёгкой надеждой в голосе спросила она, – нам ведь по пути!

Похоже, её ситуация забавляла, и она была совершенно непрочь посмотреть, чем всё закончится. И что меня очень удивило, она совершенно не боялась, а даже, наоборот, испытывала некоторый азарт оттого, что наконец-то в скучное течение жизни ворвалось какое-то неожиданное событие.

Мне было неуютно в обществе этих здоровяков, так как я понимал, что не справлюсь с ними, если что. Да, «волшебный» песочек и клюшка, это уже кое-что, но, на мой взгляд, совершенно недостаточно. Тем более я даже не знал, насколько хорошо умею драться. И подумав об этом, я очень озадачился, ведь вопрос был непраздный.

– Пойдём, – однако, ответил я, не озвучивая своих опасений попутчице, чтобы не демонстрировать страх и неуверенность. Если она так спокойна, то может быть, просто знает что-то, чего не знаю я? Или дело в этих удивительных, возникающих из ниоткуда мечах?

В общем, мы отправились за долговязыми голыми мужиками.

Логика в их передвижениях наверняка была, но мы её не очень понимали. Они иногда неожиданно сворачивали куда-нибудь, что-то обходили, и, бывало, даже начинали идти в обратном направлении. Возможно, здесь были какие-то неочевидные опасности, которые мы не понимали. А может, они реагировали на какие-нибудь магнитные поля… ну или просто блудили.

В общем, тот путь, который можно было пройти минут за тридцать, мы шли часа два.

В итоге мы оказались возле большого старого и чудом уцелевшего здания, одной стеной примыкавшего к железнодорожным путям. В этой самой стене был пролом, через который мы и направились внутрь.

Когда мы приближались к этому месту, стали замечать то тут, то там, таких же долговязых голых мужиков, как и наши проводники. Как будто здесь жило целое большое племя этих существ. Точнее, это наверняка раньше были люди, но они претерпели очень сильные изменения и теперь, вне всяких сомнений, были существами.

Инко по-прежнему вела себя спокойно и уверенно, так что и я не стал проявлять нерешительность, а шёл с таким видом, как будто каждый день здесь бываю… хотя, кто его знает, может быть, так они и было?

Пройдя через пролом, мы оказались на каком-то старом складе. Прямо перед нами стоял большой железнодорожный контейнер, на котором сверху восседал старик, одетый в рванину. То, что его одежда превратилась в лохмотья, было видно издалека. Наверное, это и был Папа.

Старик был чем-то похож на тех существ, которые нас привели, но в нём было гораздо больше человеческого.

Когда он увидел нас, его морщинистое лицо расплылось в улыбке, он раскинул руки в стороны и радостно воскликнул:

– Приятель! Ты вернулся! Прости, запамятовал, как тебя зовут… или мы так и не познакомились? – Папа вдруг глубоко задумался.

Я решил не играть в сложные игры, а сказать как есть. Ведь правда во время разговора всё равно может всплыть.

– Я не помню, – сказал я, – и тебя тоже не помню! Я тут недавно головой… ударился, – решил обойтись без конкретики я, – память отшибло. Мы хоть в хороших отношениях?

– В нормальных, – озадачился моим рассказом старик, – расстались, правда, немного сумбурно, но это ничего. А ты, я гляжу, память потерял, зато подружку себе нашёл? Аппетитная! – сказал старик и облизнулся.

Причём у меня возникло ощущение, будто слово «аппетитная» он сказал в прямом смысле этого слова. Хотя, возможно, мне просто показалось.

– Но-но! – погрозила ему пальцем Инко.

– Не-не-не! – вскинул руки с улыбкой старик, – я не претендую! Удивительным образом мои ребята уже второй раз приводят тебя ко мне, вместо того чтобы сожрать. Это дорогого стоит! Может быть, судьба сводит нас всё время? – сказал он уже мне.

– Возможно, – осторожно ответил я.

– Твои чудесные шарики, которыми ты всех нас заворожил, наверное, запомнились парням. А тебе повезло встретить тех, кто с тобой уже виделся. Уверен, что они хотят взглянуть на это чудо ещё раз. Покажешь? – спросил старик.

– Я же говорю, я потерял память и прошлую нашу встречу не помню. И про какие шарики идёт речь, тоже не понимаю, – сказал я.

– Голубой шар над ладонью, вот так! – и подняв руку, старик изобразил, как будто держит на ней что-то.

– К сожалению, не помню и не знаю, как это сделать, – покачало я головой.

– Жаль! – расстроился старик.

– Но ребята оценили и мои штучки, – вдруг сказала Инко, и у неё в руках неожиданно появились два голубых плазменных меча.

– Ух-ё! – воскликнул старик и замер, приоткрыв рот, глядя на оружие моей спутницы.

В уголке его рта появилась слюна и потекла вниз к подбородку.

Остальные существа, которые находились внутри склада, тоже издали восхищённые звуки и замерли, глядя на мечи.

– Неожиданный эффект у этого оружия, – озадаченно сказала Инко, – я на это ещё при первой встрече с ними обратила внимание.

Время шло, мы стояли, а местные обитатели пялились на плазменные мечи и ничего не происходило.

– Ха! Похоже, мы нашли, на что ещё можно смотреть вечно, кроме огня, воды и чужого труда! На мои волшебные сабельки! – радостно сказала Инко.

– Может, хватит? – сказал я. Ситуация была странная, и хотелось её как-то лучше понять.

– Ладно-о-о-о! – разочарованно протянула Инко, и мечи исчезли.

Все вокруг в едином порыве разочарованно выдохнули. Старик первый взял себя в руки, и, встряхнув головой, сказал:

– Мда-а-а-а! Удивительный эффект… и опасный для нас! Надеюсь, что вы не будете применять это нам во вред?

– Такого мы делать не собирались, – сказал я, – не видим для этого причин. Меня Алик, кстати, зовут.

– А меня зови Папа! – сказал старик, – это и имя, и должность и судьба! – и он немного грустно вздохнул.

– Я Инко! – сказала моя спутница, – и это у меня просто имя.

– Хорошо! – сказал Папа удовлетворённо, – а то, правда, чего это мы всё без имён, да без имён…

– Если на этом всё, то мы, пожалуй, пойдём? – спросил я, – нам нужно в Перово, не хотелось бы задерживаться.

– Да, да, да… – задумчиво проговорил Папа, – а ты совсем ничего не помнишь? – обратился он ко мне.

– Совсем! – сказал я.

– Жаль… ты ведь тогда шёл в Текстильщики, к Тритону, вызволять попавшую в беду фурию. Это ведь было совсем недавно, и месяца, наверное, не прошло. Уж не знаю, связано это с тобой или нет, но после того дня жизнь у нас сильно переменилась, – сказал Папа.

– Надеюсь, в лучшую сторону? – спросил я.

– Да нет, в худшую, – вздохнул Папа, – сначала от Текстилей во все стороны стали разбредаться бойцы Тритона. В основном небольшими группами, но иногда и по одному. Наши ребята постоянно с ними сталкивались, и многие погибли в этих стычках… но и у них тоже многих удалось сожрать. Здесь я уже хлопцев не ограничивал. А когда эти либо умерли, либо ушли, появился троглодит. Поселился на нашей территории и стал планомерно кушать моих ребят. А они у меня не очень сообразительные, можно даже сказать наивные, с таким коварным зверем справиться не могут. Они идут к нему в лоб, надеясь парализовать, а его этот фокус не берёт. И он хвать парнишку и текать. Так вот, не меньше пары десятков угробил. Пришлось нам с насиженного места уходить и искать новый дом.

– Сочувствую! – сказал я.

– Спасибо! – кивнул Папа, – а ведь там у нас всё сельское хозяйство осталось. Столько сил было на эту плантацию потрачено… а теперь всё! Пользоваться мы этим не можем. А здесь условий, подходящих чтобы это повторить, естественно, нет. Так что, с момента последней нашей встречи у нас одни проблемы.

– Мне очень жаль! – сказал я, потому что ничего другого на ум не приходило. Проблемы, про которые рассказывал мне Папа, казались очень чужими и совсем меня не трогали.

– Вот если бы кто-то убил этого троглодита… ну или хотя бы заставил его уйти с нашей земли… вот было бы здорово! – мечтательно сказал Папа.

– Троглодиты твари опасные, – сказала Инко, – не знаю, даже где вы сможете найти таких добровольцев, которые возьмутся за эту работу.

– Я на вас намекаю, – не стал ходить вокруг да около Папа.

– Слишком опасно, – покачала головой Инко.

– Но у тебя же есть чудесные сабельки! – сказал Папа, – мои-то ребята силушкой не обделены, да вот даже простой план провернуть не могут. Чуть что не так, и троглодит уходит, унося с собой очередную жертву. Я больше не могу их на верную смерть посылать.

– Но ты же понимаешь, что это не наши проблемы? – сказала Инко.

– А если я заплачу? – спросил Папа.

– Чем? – заинтересовалась вдруг Инко.

– Есть у меня одна штука… с магией связанная. Артефакт, можно сказать… ну или прибор магический. Ребята мои недавно притащили коробочку. Трофей. Сама же видишь, у нас особо ничего нет, только вот эта штуковина из ценностей и имеется. Думаю, полезная вещь! Она упакована и даже инструкция к ней есть, – сказал Папа.

– Ну не томи, что хоть за штука-то? – сказала Инко.

– Манометр! – очень значительно сказал Папа, как будто речь шла о золотой короне, не меньше.

– Это что-то связанное с измерением давления? – наморщил я лоб.

– Это раньше давление манометрами мерили, – снисходительно сказал Папа, – а теперь манометром мерят уровень маны у человека.

– Да ладно? – усмехнулась Инко, – А в чём мерят? В каких единицах?

– Вот этого не знаю, – пожал плечами Папа, – в единицах маны, наверное.

– И что, работает? – спросил я.

– Да, мы пробовали, работает, – сказал Папа.

– А можно и нам попробовать? – заинтересовалась Инко.

– Конечно! А то нужно же убедиться, что штука в порядке, – сказал Папа, встал со своего места и тут же куда-то исчез. Наверное, спустился в дыру на крыше контейнера.

Я подумал, что, скорее всего, у этого контейнера нет входов по бокам. Это что-то типа бункера, который Папа себе организовал, на случай если троглодит заявится прямо сюда.

Пару минут его не было, а потом он появился с котомкой, висящей на шее, после чего ловко спустился на землю, по углу контейнера, где, похоже, были какие-то специальные выступы для этого.

Когда Папа приблизился, от него пахнуло, мягко говоря, неприятным запахом. У меня просто дыхание спёрло! Я скосил взгляд на Инко, но она, если и чувствовала смрад, виду совершенно не подала. Я тоже взял себя в руки и ничего не стал говорить по этому поводу. Но дышать старался не очень глубоко.

Похоже, место для помывки у Папы в контейнере не было предусмотрено.

– Вот! – торжественно протянул он нам небольшую деревянную коробочку. На крышке была выжжена надпись: «МАНОМЕТР».

Крышка коробочки была на петлях, а закрывалась небольшой защёлкой. В общем, ящичек был добротный и аккуратный. Длиной он был сантиметров пятнадцать, шириной десять, ну и высотой чуть поменьше.

Папаша бережно отщёлкнул замочек и открыл крышку. Внутри, утопая в красном бархате, лежала какая-то штука, похожая на старый кнопочный телефон, но без кнопок. Зато с небольшим квадратным экраном. Корпус устройства был чёрным. На крышке ящичка был кармашек, из которого торчало что-то бумажное. Наверное, как и говорил Папа, инструкция.

– И как это работает? – спросила Инко, поскольку инициатива в разговоре уже давно перешла к ней.

– Берёшь, прикладываешь ко лбу обратной стороной, там есть стеклянный кружочек специальный, и смотришь на экран. Там появятся цифры, это и будет твоё количество маны в организме на данный момент, – сказал Папа.

– Я испытаю? – спросила Инко.

– Конечно! – сказал Папа, но по голосу чувствовалось, что он, конечно, не очень хочет, чтобы мы брали в руки манометр, пока он не наш. Но разрешил, так разрешил.

Инко взяла «телефон», повертела в руках, разглядывая, и спросила у Папы.

– А как его включать? Батарейки, наверное, нужны какие-нибудь?

– Нет, – сказал Папа, – там, в инструкции всё написано. Он включается автоматически и работает от маны того, кого измеряют, но использует сущий мизер. Так что, за это можете не переживать.

– Ясно! – сказала Инко и не то что приложила, а буквально впечатала манометр мне в лоб.

– Ого! Двести восемьдесят четыре! – уважительно сказал Папа, – у моих ребят в среднем по пятьдесят или шестьдесят, больше практически не бывает. У меня до восьмидесяти доходит, максимум!

– Ну-ка, дай я тебя померю! – сказал я, одной рукой забирая у Инко манометр, а другой, потирая ушибленный лоб.

– Обалдеть! – воскликнул Папа, когда увидел цифры на экране, – семьсот двенадцать! Да ты, деточка, просто склад с маной.

– Ты, старый, на чужую ману ротик-то не разевай! – усмехнулась Инко.

– Да нет, куда уж мне! – махнул рукой Папа, – даже если бы и хотел, как я смогу у тебя ману забрать? Да и не нужна она мне. Что я с ней буду делать? Просто удивился, что у тебя её так много.

– Ещё не понятно, можно верить этим цифрам или нет, – сказал я, – может быть, это всё произвольные числа выскакивают на экране.

– Да нет, своих ребят я многих проверял, у них, у всех близкие значения. А у вас вон сразу совсем другие, намного выше, – сказал Папа, – ну так что, дельная вещь?

– Интересный девайс, – сказала задумчиво Инко, – Алик, ты что думаешь по этому поводу?

– Дело не в манометре, а в том, сможем ли мы справиться с троглодитом, – сказал я.

– Старый, а утюг у тебя есть? А лучше два! – сказала Инко.

– Так что, значит, берётесь? – обрадовался Папа.

– А как ты узнаешь, что мы выполнили заказ? – спросил я.

– Поверю на слово, – развёл руки в стороны Папа, – мы вроде уже не первый день знакомы. Человек ты вроде нормальный, судя по прошлой встрече… хотя и не помнишь ничего. Да и подруга твоя мне симпатична. Если нет возможности проверить, придётся поверить.

– Так что там с утюгами? – спросила Инка.

– Так мы, в самом деле, берёмся за это дело? – удивился я.

– Почему бы и нет? – пожала плечами Инка, – и прибор прикольный, и на троглодита попробовать поохотиться интересно.

– А вдруг он на нас поохотится? – спросил я.

– Тем будет интереснее! – радостно сказала Инко, – не бойся, мы будем предельно осторожны, и если вдруг поймём, что не справимся, оставляем за собой право отказаться от заказа. Но и ты, старый, смотри, не вздумай попытаться нас кинуть. Мы очень злопамятные, несмотря на то, что некоторые из нас этого и не помнят. Памяти нет, но зло-то осталось! – и она весело рассмеялась.

– Да нет, что вы! – поспешил успокоить её Папа, – и в мыслях не было. Устройство это видно редкое и очень полезное, но нам без особой надобности. А вот освоенная территория с плантациями плесени, это, можно сказать, жизненная необходимость для выживания нашей общины. Так что, зачем мне пытаться вас обмануть?

– Надеюсь, что незачем, – подозрительно сказала Инко, и я понял, что она специально нагнетает, чтобы у Папы даже мысли такой не возникло.

– Ну, тогда мы вас ждём! – торопливо сказал Папа, положил манометр коробку, закрыл её и быстро убрал в сумку, – надеюсь, у вас всё получится.

– Боишься, что мы передумаем? – сказал я, видя некоторую его суетливость.

– Есть такое, – не стал спорить Папаша, – я вам сверху ещё несколько банок консервов дам, – решил он нас дополнительно замотивировать.

– Тоже трофей? – спросил я.

– Он самый… – неопределённо ответил Папа.

– Утюги! – Инко требовательно протянула вперёд руку с открытой ладонью.

– Не утюги, а утюг, – вздохнул Папа, – у нас он только один. Никогда не думали, что они нам могут понадобиться, вот и не стремились их добывать. А тут такая оказия! Порылись в закромах и выяснили, что имеется в наличии всего один… да и тот старенький!

Папа засеменил к своему контейнеру, порылся в ящике, стоящем неподалёку, и вернулся к нам, неся в руках утюг. Правда, то, что это утюг, мы поняли далеко не сразу.

– Вот! – сказал Папа, протягивая нам то, что когда-то было утюгом, лет, наверное, сорок назад, а потом большую часть этого времени лежало в земле.

В общем, от утюга осталась только металлическая часть и кусок пластиковой ручки, весь забитый землёй. Сам металл был покрыт толстым слоем коррозии. Ржавчина слоилась буграми, так, что утюг с первого взгляда в этом куске мусора опознать было трудно.

– Это что? – медленно произнесла Инко, тыкая пальцем «утюг».

– То, что ты просила, – слегка смущённо сказал Папа, – утюг…

Инко взглянула на меня, как будто хотела сказать, что мы отказываемся от этой авантюры, но потом вдруг взгляд у неё резко изменился, она улыбнулась и сказала:

– Ладно, хрен с тобой, старый мошенник! Давай сюда это дерьмо! Но не считай, что ты обвёл нас вокруг пальца! Мы согласились на это из гуманитарных соображений, чтобы вы не передохли здесь с голода.

– Из гуманитарных? – обрадовался Папа.

– Но манометр далеко не убирай, его мы всё равно заберём! – сказала Инко.

5. Троглодит

Повисла неловкая пауза, как будто Папа хотел ещё что-то сказать, но не решался.

– Что? – прямо спросила Инко.

– Прежде чем вы уйдёте, – слегка смущённо проговорил Папа, – можешь ещё раз показать нам свои сабельки?

– Сабельки? – усмехнулась Инки, – а больше вам ничего не надо?

– Да покажи им, что тебе, жалко, что ли? – укоризненно посмотрел я на неё.

– Впрочем, действительно! Сабельки это же не сиськи, смотрите! – сказала она, и тут же, как продолжение её рук выросли два голубых клинка.

На складе раздался дружный восхищённый вздох. Его издали все, кто здесь находился, кроме нас с Инко.

Она медленно поводила клинками в воздухе, рисуя разные фигуры и, видимо, наслаждаясь своей властью над этими существами. А они и в самом деле пялились на плазменные мечи как загипнотизированные… хотя, почему как?

– Ладно, хватит! Хорошего помаленьку! – сказала Инко, и мечи тут же исчезли, рассыпавшись мелкими искорками, которые развеялись буквально за секунду.

Честно говоря, меня и самого эта магия немного загипнотизировала. Конечно, не как этих ребят, не до состояния транса, но тоже зацепило.

После исчезновения мечей снова последовал вздох, только теперь разочарованный.

Перед уходом мы ещё кое-что попросили у Папы для транспортировки оружия против троглодита. Он нам в этой мелочи не отказал.

Утюг мы завернули в старую тряпку, получилось что-то вроде узелка. А его мы повесили на палку. Нёс эту штуку я, не девочку же заставлять это делать. Вид у меня теперь был как у настоящего путника.

Папа сам проводил нас до конца их владений, опасаясь, чтобы кто-нибудь из его ребят чего не выкинул. Так вроде не должны были, потому как видели, что мы здесь на правах гостей… но мало ли?

На прощанье нам указали направление и дали ориентиры, где искать троглодита и где находится бывшая территория этих ребят. Дальше мы шли одни.

– Что-то, мне кажется, мы продешевили, – сказал я, – не думаю, что этот прибор стоит схватки с монстром.

– Естественно, продешевили, – легкомысленно сказала Инко, – но какая разница? Нам просто нужно чем-то заниматься. Да, мы идём в Перово, но учитывая твой слабый прогресс в воспоминаниях, мы можем там оказаться и… всё! Дальше не будем знать, что делать и куда податься. Ведь ты можешь так и не вспомнить, зачем туда рвался, верно?

– Есть такая возможность, – сказал я.

– Ну вот, – сказала Инко, – меня немного озадачило то, что, встретив старых знакомых, ты ничего не вспомнил. Я думала, что знакомые люди… ну, или существа, это мощный триггер, который должен запустить механизмы твоей памяти. Но, похоже, что все твои воспоминания остались в том ангаре на стене. Наверное, надо было их соскрябать, может быть, тогда получилось бы выковырять оттуда что-нибудь полезное…

– Ты сейчас серьёзно? – потрясённо сказал я.

– Да нет, конечно! Тебе что, вместе с воспоминаниями из головы и чувство юмора вышибли? Тогда у меня плохие новости, ты больше не человек! – сказала Инко.

– Чего? – она меня совершенно запутала.

– Без памяти можно быть человеком, возможно, без чувства юмора тоже… сложнее, но можно. Но вот без того и другого уже нет! Тогда ты просто кожаный мешок, имитирующий человека. А значит, и относиться к тебе нужно соответственно. Так что, придумай какую-нибудь шутку, чтобы я вновь поверила, что ты человек! – сказала Инко.

– Ладно… – не очень уверенно сказал я.

Умом я понимал, что она меня просто стебёт, но внутри всё равно остался неприятный осадок от этого разговора. Я и сам очень хотел всё вспомнить, только вот как это сделать?

Приблизительно через полчаса, мы пришли на нужное место. Наполовину засыпанные щебнем пути, здоровенные краны на ездящих по рельсам опорах, всё это указывало на то, что здесь раньше разгружали вагоны. И судя по оставшимся на территории штабелям, это были преимущественно металлоконструкции.

Мы остановились и огляделись.

– А какой у нас план? – задал я резонный вопрос.

– Выманить эту тварь и убить, – сказала Инко.

– А если она окажется слишком сильной? – спросил я.

– Тогда мы убежим, – сказала Инко.

– А если не сможем? – продолжал нагнетать я.

– Знаешь анекдот про двух охотников на медведя? – улыбнулась Инко.

– Может, и знаю, только вот не помню, – сказал я.

Она посмотрела на меня, сузив глаза.

– Ты же сейчас пошутил, верно? Что ж, к тебе возвращается гордое звание «Человек», – сказала Инко.

– Так что там за анекдот? – спросил я.

– Суть в том, что мне не нужно бежать быстрее троглодита, мне достаточно бежать быстрее тебя, – сказала Инко.

– То есть, ты принесёшь меня в жертву, если что? – удивился я.

– Ага! – радостно сказала Инко.

– А как же твоя попытка отдать долг? И зачем все эти походы за памятью, если ты готова так быстро от меня избавиться? – спросил я.

– И гордое звание «Человек» вновь покидает кожаный мешок по имени Алик. Да, над юмором ещё работать и работать, – сказала Инко и быстро начала карабкаться по одной из опор крана.

Когда она полезла наверх, первое, что я сделал, так это оглянулся. Возникла мысль, что она сейчас этот анекдот про охотников как раз претворяла в жизнь. Но нет, оказалось, что она просто хочет оглядеться с более высокой точки.

Хотя все эти разговоры снова навели меня на мысль, которая периодически мелькала в моём сознании. Насколько я могу доверять этой женщине и могу ли вообще? Ведь всё, что я знаю, я знаю от неё. А она вполне может сейчас просто использовать меня в своих целях. И если я не понимаю, в каких именно, то это не значит, что таких целей в принципе не может быть.

Инко устроилась наверху и сидела там, созерцая окрестности. По идее она должна была увидеть троглодита, если он будет сюда приближаться.

Удивительное дело. Я пытался проанализировать, что именно я знаю о троглодитах и не смог. Да, я знаю, что такие существа есть, представляю, как они выглядят… но не помню, чтобы я их когда-нибудь видел. Это из разряда, я знаю, как выглядит носорог, хотя никогда с ним не встречался… надеюсь! Сейчас я уже ни в чём не был уверен.

В общем, о троглодитах знания у меня были довольно обобщённые. Я знал, что их крайне трудно убить, потому что у них адаптивная структура тела, которая меняется и принимает произвольные формы. Но не только формы, а также плотность. Некоторые части тела троглодита могут затвердевать, превращаясь в оружие, хотя в обычном состоянии эти твари довольно мягкие и текучие. Аморфные, я бы сказал.

Всё колюще-режущее в них просто вязнет. Проткнул, вытащил оружие обратно, а троглодиту хоть бы хны, даже дырочки не останется. И энергетические воздействия их плохо берут, что плазма, что разряды молний. Короче, даже прямой выстрел из огнемёта вряд ли причинит ему особый вред.

Единственная и очень неожиданная уязвимость, это панический страх этих существ перед утюгами. Почему? Никто не знает… ну, или, опять же, я этого просто не помню… как же хреново без воспоминаний! Приходится сомневаться в каждой мысли и каждом слове.

Утюг у нас, вроде как был… но и сомнения в том, что он обладает прежними утюговыми свойствами, тоже были. Мы не знали, подействует ли это старьё на троглодита, и если даже подействует, то как нам этот грёбаный бытовой прибор использовать. Как с помощью него уничтожить троглодита? Забить до смерти? Гнать его этим утюгом так далеко, чтобы он дорогу обратно забыл?

Не думаю, что Инко имела ответы на эти вопросы. Часть из них мы обсудили по пути, и у неё знаний о троглодитах оказалось примерно столько же, сколько у меня. Так что анекдот про двух охотников в сложившейся ситуации вполне мог стать явью.

Хорошо хоть, что утюг остался у меня. Пусть и сомнительный аргумент в споре, однако, лучше, чем ничего.

Я уселся на куче труб и только хотел развязать узелок с утюгом, как где-то рядом хрустнула щебёнка.

Не знаю, что там делала Инко, но она никакого сигнала мне не подала, а теперь уже было поздно. Я замер с палкой, на конце которой был утюг в узелке, и медленно стал её переводить туда, откуда послышался звук.

Из-за труб показался краешек тёмной, серо-зелёной туши. Я подумал, что нахожусь к нему слишком близко и, вскочив на ноги, понёсся по трубам что есть сил, дабы разорвать дистанцию. Добежав до конца штабеля, я обернулся, но троглодита сзади не увидел.

– Ты чего мечешься? – крикнула сверху Инко.

– А ты чего спишь? – ответил я, – он здесь!

– Да? И где же? – усмехнулась Инко, не предпринимая никаких действий. Спускаться она пока что не собиралась. Похоже, просто не поверила мне.

Я решил, что мне нужно тоже забраться повыше, так будет легче обороняться.

Между мной и опорой крана, по которой вскарабкалась Инко, было место, где я увидел троглодита, и идти туда мне не хотелось. Я огляделся в поисках другого варианта.

Рядом со мной была тыльная сторона штабеля с трубами. Неожиданно моё внимание привлекло какое-то движение. Я скосил взгляд и увидел, что все трубы полые внутри, а одна как будто чем-то забита. Из неё выпирала полукруглая серая сфера, с которой на меня пялился глаз! Я подумал, что мне с перепугу показалось и это ни какой не глаз, но в этот момент он моргнул!

– А! – коротко вскрикнул я и побежал.

Труба была в диаметре всего-навсего сантиметров двадцать, не больше. И как он в неё залез?

– Ты чего там? – донеслось сверху, – опять что-то померещилось?

– Давай меняться! – крикнул я на бегу, – теперь я буду сверху, а ты снизу!

– Звучит двусмысленно! – хохотнула Инко, – но нет! Я предпочитаю доминировать, так что фигушки!

– Иди доминировать здесь! Тем более у тебя есть плазменные мечи! – крикнул я, карабкаясь на штабель со швеллерами.

– А у тебя утюг! Используй его! – крикнула Инко.

– Боюсь, что если он не сработает, попробовать другой вариант я уже не успею, – крикнул я.

– Только вот, я так и не вижу твоего троглодита! – рассмеялась Инко, – сверху это всё выглядит довольно комично. Как будто ты просто запаниковал и носишься туда-сюда!

Я замер на штабеле, внимательно глядя по сторонам и держа перед собой палку с узелком на конце. Троглодита видно не было. Хитрая тварь затаилась.

До опор крана во все стороны было далеко. Я приметил столб, по которому наверх шли металлические скобы. Он остался от какой-то конструкции, и торчал один как перст. Да, деться мне оттуда будет неуда, но и добраться до меня троглодит там вряд ли сможет.

Ещё раз внимательно оглядевшись, я мысленно проложил маршрут и побежал.

Сверху раздался заливистый смех. Инко продолжала забавлять моя активность, причин для которой она не видела. Как будто я бегал от какого-то фантома.

Но я знал, что троглодит рядом, и то, что его не видно сейчас, не вводило меня в заблуждение.

Я нёсся по длинным штабелям, перепрыгивая в конце с одного на другой. Всего мне нужно было преодолеть три штуки.

Не знаю, куда там смотрела Инко, но я видел в соседнем проезде, за точно таким же рядом штабелей стремительную тень, которая от меня никак не отставала.

Единственное моё преимущество было в том, что столб был ближе к тому месту, где я бежал, а троглодиту нужно ещё перескочить в соседний проезд.

Я добежал до конца очередного штабеля и сиганул в направлении столба. Попасть я попал, но приложился о торчащие скобы очень прилично. Зацепился тоже не сразу, сначала соскользнул и едва не грохнулся на землю, но всё же успел ухватиться. Палка с утюгом упала к подножию столба, удержать её в руках мне не удалось.

Я принялся быстро карабкаться наверх, под заливистый смех Инко. И понять её было можно, потому что троглодит, видимо, поняв, что не успевает меня перехватить, снова затаился. Он не мог не заметить сидящую на верхотуре девушку, поэтому на всякий случай имел её в виду и поскольку играл сейчас против двоих, не пренебрегал осторожность.

Похоже, зверюга была умная, а может быть битая. Не стала сразу огульно записывать нас в еду, а проявляла осторожность и старалась изучить новых противников. Да, с таким, дело иметь будет сложно.

Я забрался на самый верх и застыл там, глядя на территорию этого огромного склада металла под открытым небом. Троглодит как сквозь землю провалился. Я, грешным делом, стал думать, что может быть Инко всё же права и у страха глаза велики? Ведь каждый раз я видел эту тварь только частично и мельком…

Но всё обдумав ещё раз и в деталях вспомнив произошедшее, я утвердился в мысли, что не спятил. Троглодит был, просто он очень грамотно прятался на обжитой уже территории, где изучил каждый закуток.

– Тук-тук! – вдруг сказал кто-то совсем близко.

– А-а-а-а-а! – заорал я, но не от чужого голоса, а оттого, что неожиданно услышав кого-то рядом дёрнулся, нога соскользнула со скобы, и я чуть не улетел вниз, едва успев перехватиться руками за следующую скобу. Но она обломилась, и я пролетел ещё полметра, пока, наконец, снова не зацепился, получив кучу ушибов рук при этом.

Инко заливалась хохотом на всю округу, как будто я сейчас давал для неё индивидуальное комедийное представление.

– Алик, ты в порядке? Можешь сейчас говорить? – раздалось где-то совсем рядом.

– Какого чёрта? – заорал я, – что происходит?

Я сначала подумал, что кто-то по воздуху подлетел ко мне вплотную и разговаривает. Быстро оглянувшись по сторонам, я не увидел никого. Но голос был!

– Алик, это Марта! – раздался встревоженный голос, и я неожиданно осознал, что он звучит у меня в голове.

– Какая на хрен Марта? Убирайся из моей головы! – прокричал я, и после этой фразы вдруг понял, что нужно взять себя в руки. Шок прошёл, именно в эту секунду мне вроде бы ничего не угрожает, и теперь нужно разобраться, что происходит.

– Алик! – голос в голове теперь был не просто встревоженным, а очень испуганным, – что случилось? Ты что, меня не помнишь?

– Ты кто, и как ты оказалась у меня в голове? – спросил я.

Я говорил вслух, но голос собеседницы никто кроме меня слышать не мог, и со стороны это тоже, наверное, выглядело очень странно. Но судя по всему, уже не так весело, потому что Инко смеяться неожиданно перестала.

– Алик, не волнуйся, – принялся успокаивать меня голос, – я твой друг и у нас просто есть телепатическая связь. Это наш секрет, который мы никому не рассказываем. Что бы ни случилось, если ты этого не помнишь, то постарайся не распространяться об этой возможности.

– А я могу с тобой тоже говорить мысленно? – спросил я.

– А ты разве сейчас это делаешь не так? – спросил голос Марты.

– Нет! – постарался я ответить мысленно, и у меня вроде бы получилось.

– Произносить слова вслух не обязательно, – сказала Марта, – но и мысли я твои читать не могу. Ты должен просто обратиться ко мне в своём сознании, и тогда я тебя услышу.

– Сейчас ты меня слышишь? – спросил я.

– Да, и очень хорошо, – сказала Марта.

– Алик, с тобой всё в порядке? – крикнула мне со своего места Инко, потому что я вдруг замолчал, замер, и её это стало напрягать.

– Нет! – крикнул я ей в ответ.

– Что нет? – удивилась Марта.

– Это я не тебе! – ответил я.

– А, понятно, – ответила Марта, – так что произошло?

– Я потерял память, – решил рассказать я, – поэтому ничего не помню. Ничего и никого. Так что извини.

– У тебя на руке есть золотая печатка? – спросила с тревогой Марта.

– Да! – посмотрел я на перстень, который, кончено видел, но не придавал ему значения. Ну, есть и есть.

– Алик, послушай, это очень важно! Этот перстень непростой, это артефакт. И говорим мы сейчас с тобой тоже благодаря ему. Поверь, он очень важен. Постарайся его сохранить и никому не отдавай, что бы ни случилось, – сказала Марта, – ты сохранишь его?

– Да! – ответил я.

Хотя времени толком переварить случившееся у меня не было, но когда первый шок прошёл, я мысленно стал склоняться к тому, чтобы поверить голосу в голове. По всему было похоже, что она говорит мне правду. И это была ниточка к моему прошлому, причём такая, про которую Инко не знает и её не контролирует. И этим нужно будет воспользоваться.

– Я вышла на связь по делу, но, наверное, сейчас тебе рассказывать про него смысла нет, если ты ничего не помнишь, – сказала Марта, – могу я тебе чем-нибудь помочь?

– Вообще да, у меня много вопросов о прошлом, – сказал я, – может быть, ты поможешь мне что-нибудь вспомнить.

– Спрашивай! – с готовностью сказала Марта.

– Но только не сейчас, – сказал я, – я сейчас сижу на столбе, потому что удирал от троглодита. Мне не очень удобно разговаривать.

– Ой, извини! Не буду тебя отвлекать! – быстро сказала Марта, – удачи тебе! Как будет свободное время, звони, я тебе расскажу всё, что захочешь!

И я почувствовал, как связь разорвалась.

– Стой! – крикнул я мысленно, но было уже поздно.

Проблема была в том, что я не знал, как ей "позвонить", а она мне этого не объяснила! Теперь только придётся ждать, когда она сама не выдержит и свяжется со мной вновь. Надеюсь, это произойдёт в более благоприятный момент, чем сейчас.

– Эй, что с тобой происходит? – раздался голос Инко, но неожиданно снизу, – ты очень странно себя ведёшь!

Наверное, она, увидев все те странности, которые произошли и, не найдя им объяснений, решила посмотреть на меня поближе.

Я перехватился рукой и взглянул вниз, на Инко. Она стояла прямо возле столба и озадаченно смотрела на меня, уперев руки в бока. А прямо за её спиной вырастала огромная фигура троглодита с распахнутой пастью.

6. Мече