Читать онлайн Развод. Ты слишком много ешь бесплатно
Глава 1. И рухнул мир
Просыпаюсь и мир рушится на сотни осколков.
Горькая правда.
Грязная ложь.
Вставать с кровати не хочется. Выходить из своей комнатушки и видеть эти глаза – черт бы их подрал – наглые, лживые.
Убила бы. Да толку?
Пусть живет вместе со своей курвой. Только я чтобы не видела никогда.
– Никогда, ты понял, сссука?
Выхожу из своей комнаты. С утра начинаю орать. Скандал с передышкой на пару часов типа сна, когда я заперлась в своей комнате и дала волю чувствам.
Нет, не ревела. Сжалась, обняла себя, накрылась с головой одеялкой и создала себе микро мир, где все идеально. Где я – одна. Без него.
Назад ходу нет.
– Ты че, еще тут? Собирай вещи живо! Вали к чертям к своей крашихе. Или какое там слово у вас, у молодых!
Молодой, блин. Урод пятидесятилетний, нашел себе девочку лет двадцати.
“Ты мой краш” – она ему пишет.
“А ты, получается, крашиха?” – отвечает мой благоверный “мальчик”.
“Ауф, не ботай))) Мааасик”
В ответ от Игоря смайл с сердечком. И по-русски “Инночка моя, люблю”.
***
Смс-ки доказали то, что я и так чувствовала. Муж, обычно спокойный, уже года два как стал взрывным, нервным, суетливым.
И даже привередливым в еде.
Мои борщи, которые варю вот уже тридцать лет в браке, стали “чет недосолено”, “невкусно, ты че, мать, разучилась готовить?”
А я поначалу не понимала.
А оказывается, вон оно че.
Он вяло собирает свои вещи в бывшей комнате сына. Вчера я не пустила его в нашу спальню, демонстративно заперла ее на замок. Сказала “только притронься к двери – размажу, суку. По стенке”.
Я действительно решила развестись.
Хватит скандалов, как раньше, показных, с долгими разговорами по ночам.
Всему когда-то есть конец. И хоть мне и противно осознавать, что я проиграла “крашихе”, но это уже тянется годами – неприятие меня мужем, подколы, якобы шутливые оскорбления…
“Ты чет поправилась, а у Сереги жена стройняшка, на диетах сидит”.
А я жру третий бутерброд в полпервого ночи, с колбаской и плавленым сыром. И, о боги, теперь мне на это плевать! Ведь я не жена Сереги, а жена кобеля!!! Благо, теперь уже бывшая.
– Курве передай, что график остается прежним. Суббота и воскресенье – с Аришкой гулять, во вторник я сама закину Глеба на хоккей, а Миланку вынь да выложь – ведешь на бальные танцы ты! И только посмей, сволочь, не так зализать прическу. Я из тебя душу вырву, понял… – шиплю со злобой, – урод…
Внуки – уже школьники, все, кроме Аришки. Ее я не доверю кобелю, а эти хулиганы – сами укокошат кого угодно, если что.
– И чтобы эту дрянь ни на шаг не подпускал к детям, запомнил? Шут твою мать!
Да, я разоралась. По идее – не надо бы. Но эмоции-эмоции-эмоции… Психологи пишут, так легче пережить боль.
Яж еще по психологам моталась из-за этого кобеля блядского. Думала, проблема во мне, раз семья трещит по швам. Он тогда мне кипятком ссал в уши, что “ты постоянно сидишь дома, тебе ничего не интересно. Не развиваешься, с головой во внуках”…
И это слово еще…
“Деградируешь”. О как.
А теперь понятно откуда ноги растут. Деградант херов, нашел себе малолетку. Небось, позарилась на налаженный бизнес, дорогую машину, наш новенький двухэтажный дом с любовно рассаженными пионами.
Машина, если че, в кредит. Половина суммы – мы продали квартиру моей бабки, а за вторую половину еще три года платить.
Только курве этого не видать. Хоть и имущество нажито в браке и, по идее, должно делиться поровну. Кстати, квартира, если че – по докам моя! И дом ни за что не отдам. Машину, разве что, пусть забирает – на ней и катятся к чертям. Оба!
– Вот как деткам и внукам-то скажем, что дедуля у них – блядун старый…
– Внуков-то сюда не примешивай, ты че, в своем уме…
– О, как заговорил! А ты в своем? Иди посмотри на себя в зеркало!
По идее, мой муж красив – дорогие рубашки, всегда отглаженные, солидный деловой костюм. Серебряные печатки – разные, я их дарила на каждый праздник, зажимы для галстука тоже из серебра.
Если все это снять – под дорогой одеждой скрывается мудак весом в сто три килограмма. Широкоплечий, смуглый, с густой темной бородой. Кубиков пресса нет, но у Игоря вполне красивое тело. Для пятидесяти лет – ему максимум сорок три можно дать.
А я…
“Ты слишком много ешь” – сказала мне как-то дочь, перефразируя известного героя мультфильма.
“Да я то че… я свою уже прожила! Ты вот сильно не изнуряй себя диетами” – Лена по-настоящему голодает, чтобы беречь фигуру.
“Ну… Знаешь ли… Я не хочу, мам, быть такой жиробасиной как ты”.
И меня как резануло. Аж поплохело. Потемнело в глазах.
Глава 2. Дочь не со зла
Жиробасиной… – так дочь сказала в мой адрес.
Я вешу восемьдесят восемь килограмм, считаю, для моего типа фигуры это норма. По табличке фигур я – груша. И рада, что не как Ирка – не апельсин!
Шатенка с красивой шевелюрой, волосы с проседью, ну и что же… Я просто не крашусь, все как-то некогда.
Но как объяснишь это дочери?
Никак.
Наверное, настроение плохое, может дома что не так или устала. По-матерински пожалела ребенка двадцати трех лет. Но дочурка решила продолжить тему:
“Папа тебя ведь моложе, мам. Ты не следишь за собой. Это неправильно”.
Молчу. Перевариваю. Наливаю ей чаю.
Да, у нас с мужем три года разницы и преимущество не в мою сторону.
Ему пятьдесят.
Мне пятьдесят три.
И долбаных тридцать лет я думала, что люблю. Только к черту любовь, когда каждый день страдаешь. Смотришь на себя в зеркало, а внутри стучит барабаном “Лишний вес. Пора худеть. Надо над собой работать. Надо быть интересной. Развивать себя”....
Дочери двадцать три. Где-то столько же этой “крашихе.”.
Владику тридцать. Он родился – я взяла академ и получила диплом через полтора года, а Игорь – только перешел на третий курс. Ни денег, ни свободной квартиры. Жили с моей мамой, отца у меня нет.
Как Владик пошел в школу, я забеременела Леной. Вместе накопили на квартиру, вдвоем делали ремонт. Мне тогда казалось – жизнь будет как сказка: свое жилье, сыночек и дочка, Игоря устроили на хорошую должность по-знакомству – моя мама нашла связи. И пошло-пошло…
И вот сейчас я смотрюсь в зеркало нашей квартиры – заплаканная, с красными глазами, в любимым халате – в старом – новый берегу на случай визита гостей.
И это я… так с собой позволяю?
– Марин… Давай поговорим…
Молчу. Но не как раньше, чтобы дать возможность ему оправдаться. А молчу потому, что пофигу.
Я все решила.
И, нет, не сгоряча.
– Сегодня ключи на стол. Завтра я подаю заявление. Разговаривать больше не о чем.
И, запнувшись, добавляю:
– Жаль. Я тебе не изменяла. Ни разу. А ухажер, между прочим, был. Но я тогда выбрала тебя.
***
Звоню подруге:
– Алло, Ир, может пересечемся?
– Ну, вечерком если…
– А, ты занята если, то ладно.
– Да не, нормально. Как ты там, как дела? Игорька твоего недавно видела…
– Ир, слушай, – усмехаюсь комичности ситуации, – я развожусь.
– С Игорем? – подруга что-то жует.
– Ну да. А с кем еще…
– Че, правда? Слуш, давай приходи. Я как раз одна. Мой уехал.
Затыкаю рот, чтобы не спросить “куда”. Начинает казаться, что все мужики такие же – грязные лживые изменщики.
И, кстати, если судить по Иркиному – то, в общем то, да.
Глава 3. Правильное решение
– А ты ему че? Может, поговоришь с этой девкой?
– Ты че, Ир, с ума сошла? Да еще бы я… С ней…
– Нет, а вдруг она не знает…
– … что у него дети, внуки, старая жена и радикулит?
– Че, и спина у него..?
– Сейчас-то нет. Года два назад было – я блокаду колола. Знала бы тогда…
Ирка достает коньяк и предлагает “за нас, девочек”. Только вот мы с ней в корне разные: Ирка – простила измену. Пережила, переплакала и закрыла глаза.
А я нет.
– За нас, – говорю и чокаюсь.
Ирка чокается бокалом.
А я, похоже, головой.
***
– Ма, папа звонил. Вы че там? – голос встревоженный, на заднем плане девичья болтовня.
– Ты там где? Че, с подружками?
– Да, отдыхаю.
– Отдыхаешь… Хорошо…
Я практически не отдыхала в молодости. Все свободное время – в готовке, у плиты. Или убиралась, считала это нормой – все-таки семья, маленькие дети…
А сейчас молодежь другая. И нашему поколению с ней, все же, не по пути…
– Ма, че молчишь? Чем вы там с папой, поругались?
– Нет, солнышко. Я просто ухожу.
– А в чем дело?
– Давай как-нибудь позже, – к горлу подкатывает ком, вот-вот разревусь. Не хочу при Ленке, ведь я “жиробасина”. Отец ушел к молодой, подтянутой и стройной. Получается, Лена со своими обвинениями – права.
– Ну лан, позвони потом.
– Ага, позвоню. Целую.
Кладу трубку.
Залпом пью коньяк.
Ком, подкативший к горлу, увеличивается, разбухает, перерастает вселенские размеры…
Закрываю лицо руками и принимаюсь рыдать.
***
– Молодая, красивая, свободная…
Ирка тыкает пальцами в клаву, клепает мне страничку на сайте знакомств.
– Да зачем ты… Все равно туда не зайду.
– А че? Там полно нормальных, красивых…
– … извращенцев, Ир!
– А чем тебе извращенцы не нравятся?!
Мда, коньяк обеим хорошо вдарил по мозгам.
Лежу на ее диване и вспоминаю лучшее, что было в браке. И все это лучшее – клином сходится и вертится вокруг него.
Я считала, что он не обманет, а потому не проверяла, не следила, не знала где он сейчас и с кем… И кайфовала от этого. Мол, все жены строго следят за мужьями, а я – не парюсь, мы с ним – единое целое.
А так ведь и было. Либо хотелось в это верить.
Но года два уже как все трещит по швам.
А еще – никогда не перечила, даже когда Игорь покупал что-то дорогое и бесполезное. Ну, мало ли, считала я – сам заработал, сам купил.
Всегда была на его стороне. Всегда поддерживала… И весь набор этой шизофрении считала за “лучшие качества семьи”.
Мол, мы не как все.
Я ему доверяю.
А он меня любит.
Мы – друг за друга горой.
Только вот гора мужику не нужна. Ему нужна женщина. А конкретно Игорю – такая, что шлет сердечки и сюсюкает в мессенджерах.
Тьфу!
***
Ближе к полуночи вызываю такси и качусь, в одиночестве, до дома. С водителем упрямо молчу, а то как начну говорить – с языка слетит все.
А он бормочет:
– А в Тайланде сейчас прекрасная погода…
Ноябрь месяц. Мда, интересно как там… Размышляю про себя, а таксист продолжает вслух:
– Одиннадцать часов световой день! Солнце жарит, но не как летом, водичка теплая… Индийский океан! Купаться-нырять сейчас – самое то!
Его болтовню прерывает металлический голос приложения: “Спасибо за поездку. Заказ будет оплачен картой. Для улучшения качества обслуживания оставьте оценку…”
– До свидания, – бурчу под нос и выхожу.
***
Темные окна.
Я еще не зашла в подъезд – голова сама поднимается и я таращусь на окна. Обычно не смотрю, да и че смотреть – муж вечерами дома,струится теплый уютный свет. Это я засиживаюсь у Ирки допоздна. Впрочем, как и сейчас.
Открываю ключом.
Никого.
Вещей мужа нет.
На сердце становится так больно, что я всерьез опасаюсь как бы не хлобыстнул инфаркт.
Глава 4. Жаркие перемены
Не то чтобы мне жаль брака, нет. Я приняла решение – и на этом твердая точка.
Просто противно. Ото всего. От него, меня, этой швабры и даже Иркиного мужа, который тоже изменял. И продолжает. Сомнений нет.
Капаю валерьянки и занюхиваю корвалолом. Все вместе, надеюсь, должно помочь.
Завариваю крепкий густой чай, достаю запасы печенья – покупала их на эти выходные, чтобы приготовить на скорую руку торт. И лопаю просто так – макаю в чай и, мяконькую печеньку бегом несу в рот.
Так вкусно!
Пытаюсь думать о вкусе, но по щеке бежит слеза. Соленая. Как Индийский океан.
***
Утром позвонила дочь. Потом сын, оба встревожены. Дочь обещала поговорить с отцом. Я запретила, сказав, что бессмысленно.
Сын обещает, что найдет эту дуру.
Нафига ему известно про нее? Еще найдет и прибьет. Ну нет, конечно, мой сын никого не тронет, он семьянин, у него двое детей.
Третий звонок… Я все еще не вставала с кровати.
Смотрю на экран:
Ирка! Ну ее блин…. Делаю вид, что не слышу. Встаю, потягиваюсь и иду, неспеша, в ванную. Через силу говорю себе “все проблемы подождут”.
А на душе – ураган.
Так и вертится в мозгу, как они сейчас вместе… Говорят, целуются, трахаются…
А на мои мурлыкания в ушко и поглаживания муж отвечал “как-нибудь потом”.
Сволочь! И опять в груди пошла эта буча завариваться, крутиться, сереть и мрачнеть.
Смотрю в зеркало и на глазах, как во сне, старею. Впалые щеки, серая кожа, темные круги под глазами.
И я не панда. Я – человек.
Такими темпами устлана дорога в ад. А мне сейчас там точно не место. Боюсь, я стану отлавливать чертей и казнить их по одному.
– Так. Хватит, – приказываю себе и включаю воду.
Хоть и сбережений полно – большая часть на мое имя – все равно пойду искать работу, чтобы не вариться в своем бреду.
Завтра же! Обзвоню все вакансии, опыт у меня большой. Я руководила крупными сетевыми отелями, принцип работы знаю. Вряд ли за последние четырнадцать лет что-то поменялось…
В тридцать девять я бросила работать. И посвятила себя семье.
И опять как ножом по сердцу.
Хватит!
Больше ни единой об этом мысли…
Ни слова… Решаю про себя и, стоя у ванной, сбрасываю халат.
Телефон!
Черт, я когда-нибудь сегодня искупаюсь? Если не отвечу – сейчас дети понаедут, подумают, случилось что-нибудь не то.
Устало бреду к трубке.
Ирка! Второй раз.
Чего теб…
Подношу к уху:
– Алло, привет, Ир.
И слышу ее восторженный до поросячьего визга голос:
– Два горящих! В Тайланд! Поехали?
На автомате выдаю:
– Там сейчас хорошая погода, солнечно, но без жары. Одиннадцать часов световой день…
– Во-во, меня мой уже отпустил.
А мне и отпрашиваться не надо.
– Слушай, надо обдумать…
– Да че думать? Копейки на двоих! Тур горит, завтра выезжаем… Ну че, поехали! Развеемся хоть!
Я говорю “нет” и логично аргументирую:
– Ир, у меня ни купальника, ни крема для загара, ни парео… Я же давно не ездила!
– Да че ты… Из-за этого? Да там на месте все купим!
– Ир, ну ты смешная…
– Марин, ты еще смешней.
Смотрю на льющуюся воду и представляю, что тропический душ – это водопад с гор. А голубенький гель – Индийский океан, в который вот-вот войдут мои ножки.
– Марин, алло…
– Слушай, а че ты с мужем не поедешь?
Говорю и слышу в голосе Ирки печаль:
– Да сдался он… Мне и дома его хватает… А там все другое – пляж, рестораны, еда, мужики…
– Ты че, гулять, что ли, собралась?
– Да нет, хотя бы просто людей увидеть! Понимаешь! Я с ума схожу глядя на одни и те же рожи.
– Че, реально думаешь, станет легче?
– Никто не знает. Но пробовать надо. Это точно лучше, чем просто сидеть.
– Я так-то на работу хочу устроиться…
– Тем более, устроишься – отпуска не будет долго. Съезди сначала, а потом – вали, работай, сколько влезет. И будешь жить от отпуска до отпуска.
– Ну тебя! Ирка, вот умеешь ты…
– Че, уговорила? Едем??!
– Едем. Бери билеты.
– Кидай документы. И собирай чемодан.
Глава 5. Райский отдых
– Какие горячие мачо! – Ирка сходу кокетничает с тайцами, я так не умею и не хочу.
Нам донесли чемоданы прямо до номера, за десять баксов дали крутой вид из окна и приготовили чай.
– Ммм, Маринка! Оторвемся по полной…
– Эт ты о чем? – вскидываю бровь.
– Ой, Марин, сбрось гору с плеч. Отпусти уже наконец все то, что тянет… Плюнь…
Вот так, похоже, Ирка и плюнула на измену мужа. Проплакалась, забылась, оторвалась – и дальше униженно с ним живет.
– Пошли поедим что ли, – навязываю ей свое.
– Успеем. Сначала на пляж, по пути – тебе купальник и тапки, потом заглянем в соседний бар.
Я совсем не ходок по барам, а Ирка – в юности та еще оторва была.
– Вот этот бери.
– Да он ниче мне не прикрывает!
– А тебе че, чадру надо вместо купальника? Ну поехали тогда в ОАЭ. Купим паранджу и выдадим тебя замуж за шейха.
– Ира!
– Че?
Меня разбирает хохот:
– Заткнись!
Темноглазый продавец улыбается, к нам подходят тайцы из соседних отделов:
– Дээвачки… Рашэн…
И они громко заливают на своем.
Глазом не успела моргнуть, как Ирка уже лопает манго.
– Это подарок, – и улыбается.
Беру купальник, хватаю эту течную самку под локоть и увожу.
***
По аллее с пальмами выходим к пляжу и я забываю обо всем на свете!
Жжет! Горячий песок обжигает ступни, а идти в босоножках – так себе, ноги соскучились по песку.
– Ммм, Ирка! Как тут здорово!
Оглядываюсь – широченная пляжная полоса. Народ вдалеке, а куда мы пришли – практически очень мало, пара человек на расстоянии десятка метров и еще немного вдалеке.
Красота! Тихие волны Андаманского моря так и манят зайти, даже не раздеваясь. Ирка арендует шезлонги, торгуется, чтобы ей дали оба за сотню бат.
А я смотрю на горизонт.
Плевать хочу на Ирку, иду поскорее к волнам – как есть – в белых шортах до колен, рубашке – легенькая, светлая, она кокетливо играет на ветерке.
И мне хорошо!
Касаюсь разгоряченной ступней прохладного морюшка и вслух стону:
– Ммм…
Боже, как хорошо! Захожу по колено и ощущаю такое неописуемое счастье: бескрайнее небо, мягкая волна. Вокруг никого и никто мне нервы не портит.
Как хорошо, что я с Иркой! Ей я ничего не должна.
– Я чуть тебя не потеряла, мадама!
– Я видела где ты, я только на чуть-чуть…
– Пойдем переоденемся и уже нормально поплаваем.
Меня утягивают за руку, прусь по обжигающему песку. Второпях надеваю таки тапки, купленные у местных торговцев, и бреду к своему шезлонгу.
– Ну, привет! – смотрю на него и представляю, как сейчас плюхнусь на это уютное райское ложе.
– Ты че, уже с мебелью говоришь?
– Ага!
Вдыхаю воздух и начинаю кайфовать с первой секунды. Мы здесь всего на шесть дней. Шесть дней не готовить, не убирать-не стирать-не гладить!
Хотя…
Стоп-стоп-стоп! Я теперь никому ничего не должна.
Потягиваюсь и смотрю на копошащуюся Ирку. Деловито переодевается, устанавливает правильно зонты.
– Давай хоть проверим, вдруг понаписал кто, – она тянет руки к моему телефону. А я наряжаюсь в новый купальник, купили раздельный – лиф, трусы, а посередине живот вываливается. И не спрятать его, не прикрыть.
Это все Ирка!
– Да че ты привязалась с этим…
– Да ты смотри!
Показывает фотку мужика со стоячим членом.
– Это тебе прислали! – и ржет.
Глава 6. А если попробовать?
– Вот здорово-то! Ирк, вот нафига…
–Да че ты, тут еще полно сообщений.
– С письками?
– Неа, вот, посмотри.
На фото мужчина – приличный, ну, насколько это можно понять по фотке типа паспортной – три на четыре.
– А че фотка будто он из паспорта вырезал?
– Да кто ж его знает. Смотри! Он пишет: “Прочитал вашу анкету, Марина, меня все устраивает. Красивая, хозяйственная. Вы вдова или разведена?”
И ржет, ухахатывается аж. А мне неприятно стало, аж подкатило к вискам.
– Нормально так. Ир, ну тебя. Удали. Мне это не нравится.
– Да, действительно фигово что-то. Но ты подожди, не удаляй. Давай поработаем над страничкой, когда приедем с отдыха. И будут писать нормальные. Вот увидишь!
В башке вертится одно: “а че же себе ты не завела страничку и не сошлась с каким-то левым хреном с фотки?”
Но подруга есть подруга. Затыкаюсь и молчу.
– Поесть предлагаю прямо тут, за двести бат по тарелке лапши с морепродуктами. А вечерком куда-нибудь…
– Куда? – я пучу глаза. Если эта дама собралась блядствовать, то я ей не пара.
– Ну как куда? Посмотрим! Или че, ты в отеле собираешься сидеть?
Плюю на Ирку и иду к морю. Ирка, правда, доказывает, что это настоящий океан. Не спорю, Андаманское – часть Индийского океана. Да и какая разница, когда на душе хорошо…
Впервые. Я ощутила это чувство, когда я делаю вдох и мне становится легко. Не тянет сердце съеденная шоколадка, не висит грузом жареный бекон, который я тайком сожрала.
На душе нет кирпича! Вот оно что… Замечаю это с удивлением и непоняткой. Все же, таких ощущений от развода я как-то не ждала. Все равно как жахнет ночь, я тихонько буду плакать.
Ирка не услышит. Она храпит как паровоз.
Но сейчас хорошо… В приступе нового счастья киваю и заранее соглашаюсь на Иркины тусовки.
– Предлагаю пойти в клуб.
Морщу губы и ничего не отвечаю. В принципе, в клуб – так в клуб, развеюсь хоть. Так что плевать.
– Или массаж? – она спрашивает, листая раздел услуги, – у нас тут в отеле есть… И можно по соседству где-нибудь найти.
– Какой массаж?
– Как, какой? Тайский!
– Это типа… – смотрю на нее так, что она начинает ржать.
– Ну нет! Это уж как ты захочешь. Там есть обычный простой, есть варианты посложнее, погорячее, так сказать.
Мы плещемся в море, Ирка ныряет, а я растопырила ручки как морская звездочка. Лежу себе на волне, покорно отдаюсь ей, позволяю себе повсюду ласкать…
И думаю, что у меня вот уже больше года не было секса.
Никакого.
Даже мастурбации – и то не было.
Да чем там секса… Игорь меня даже не целовал.
А волны ласкают – такие нежные и наглые, не спрашивая делают все, что захотят. И хочется заразиться от них свободой, тоже начать делать все, что хочу..
Я всю жизнь посвятила ему. Жила как полагается жене, матери – все делала для семьи, семье в угоду.
И в результате – я в одиночестве.
Меня бросил муж. Здравствуйте! Я Марина и мне пятьдесят три.
В голове словно хлопок – фитиль догорел и – бабах! – меня коротнуло.
– Ир… Слушай, а если попробовать… Массаж… Этот самый тайский… Че думаешь?
И мне тут же пробило на ржач.
Глава 7. Тайский массаж. Начало
– Ты неправильно поняла, – ржу за ужином, – я имела в виду пойти полечиться!
– От депрессии! Хорошее, между прочим, лекарство!
– А то!
Выпитое вино приятно горячит мозг, в груди ощущение – будто мне семнадцать. Только не мои те, настоящие, а призрачные – время, когда можно все.
– Пойдем по центральной, прогуляемся.
– Я не планирую так сразу, – говорю с набитым ртом, – я бы сходила, для начала, в клуб.
– Посмотрим! Давай дожевывай свои королевские креветки и пошли.
Я настолько расслабилась, что пошла в тех же белых шортах. Так-то в чемодане три разных платья на вечер, ожерелье и широкий бижутерный браслет.
К черту все! Я приехала отдыхать, а не работать.
– Хоть украшения давай наденем, – закатывает глаза Ирка, – мы че, зря их принесли?
– Не сильно перетрудились. Да и у меня вот, – показываю на медальон.
Золотой, ровным кружочком, с виду не скажешь, что внутри что-то есть. И хорошо. В нем спрятаны фотки сына и дочки, они всегда у меня на груди. И когда особенно тоскливо – прижимаю золотую памятную вещичку… Дочка подарила, когда уехала учиться. И сказала тогда: “мама, не плачь, мы всегда с тобой вместе…”
И поцеловала. И сказала “люблю”.
Как вспомню – так плачу. Ночами прижимаю к себе медальон и кажется, что рядом дочь. Перебираю его пальцами, трогаю, глажу…
Это главное украшение в моей жизни. Другого – не надо. Оно лучшее, мое-мое.
Как была – в шортах, смешной легенькой рубашке – вытираю губы после тайского виски и спешу за Иркой в ярко-красненький тук-тук.
***
Пятнадцать минут поездки с ветерком (Ирке пришлось сидеть на деревяшке, теперь ноет, что всю попу отбила) – и мы выходим на главную тусовочную улицу Пхукета.
Какая тут суматоха! В глазах рябит!
Нет, я привычная к людным улицам большого города, но центральная Пхукета – это наша российская тусовка умноженная на сто, если оценивать по яркости красок. Огни, вывески, неон – чего только нет!
Парень – невысокий, щупленький, взгляд горячий, лопочет что-то на тайском – хватает нас с Иркой за руки и тащит за собой.
– Ноу-ноу, – мы ухахатываемся.
Кое-как отбились!
– Вон, смотри – “тай массаж” надпись, – Ирка читает как умеет.
– А вон тоже массаж, только “боди”. Че выбрать?
Подходим к салону и в блеске неоновых вспышек я вижу, что за стеклом восседает целая группа живых мужиков.
***
– Это че? – я тыкаю в них пальцем, смотрю обескураженно. Подруга начинает ржать.
К нам подлетает бугай под два метра ростом. Высокий, широкоплечий – где они вообще в Тайланде такого нашли?
Ломаный английский:
– Ком ту ас… Вот ду ю виш фо?
– Ты понимаешь его акцент? – смотрю на Ирку. А она смотрит на мужика. Не на бугая, он слишком пугающе выглядит. На темнокожего стройняшку в стекляшке с ямочками на щеках. Он ей приветливо улыбается. Я смотрю на него и мне кажется, будто мир существует для них двоих. Для Ирки и этого тайского мачо…
– Вэлком…
Мужчина приглашает войти и делает это очень настойчиво: подталкивает под лопатки и ведет нас как рабынь.
– Блин, мы ж еще не выбрали салон…
– Да че, думаешь они тут разные? – она поднимает глаза к вывеске. Я тоже смотрю – надпись “боди массаж” и значок плюс.
***
Ирка сразу отцепила того самого мачо, а я осталась “повыбирать”. Уходя она кинула:
– Через час встретимся, если че – добираемся на тук-туке или такси.
Я кивнула, Ирка ушла счастливая – куда-то наверх, в комнатки. Это типа массажный отель.
А меня подвели к аквариуму – за стеклом сидят девушки и мужчины. В глаза бросилось, что пацаны все молодые – совсем мальчишки, по возрасту лет двадцать-двадцать пять! Моложе, чем мой сын!
Вижу в их глазах желание, понимаю, что заказное, но все же… В глазах моего мужа даже такого лет десять уже как нет.
Самый главный меня не торопит, дает время осмотреться и спокойно сделать выбор.
Глаза разбегаются! Все парни – словно тигры – гипнотизируя на меня смотрят.
Кого бы выбра…
– Пойдем, – и подмигиваю.
Сама себя не узнаю. Похоже, тайское виски хорошо так шалит голову.
Красивый мальчишка выходит из аквариума и, улыбаясь, ведет меня наверх.
Глава 8. Пузырьки и тайские ласки
Уютный свет, расслабляющая музыка, по центру большая манящая кровать.
Красавчик что-то чирикает на своем и распахивает дверь, прямо внутри комнатки. Так примостился крошечный санузел – белоснежная раковина и унитаз, а в углу – большая ванная.
– Баблс, – таец улыбается и пантомимой показывает пузырьки.
Ну уж нет, еще бы я не валялась в ванне с тайцем! Хотя…
– Так, значит, баблс, говоришь…
По времени часа не хватит… Быстро пишу Ирке смс, что я задержусь. Телефон она брала, это я точно помню. Тогда… Совесть моя чиста!
– Баблс так баблс! – говорю и сердце рвется в пляс, – давай, что ли, посмотрим как оно че.
Подхожу к ванне, таец торопливо нажимает кнопки и через минутку ванна полная бурлящих переливающихся пузырьков!
– Вау, подсветка, – улыбаюсь, автоматически беру из его рук бокал, – ооо, все включено, – и перевожу ему, – ал инклюзив…
– Оф кос, – голос теплый, расслабляющий, приятный. С таким голосом ему бы сказки на ночь говорить взрослым девочкам. Тем, которым не спится. Тем, у которых ублюдок муж.
Он касается плеча, обнимает за талию, губами находит мою шею. Млею от любви, пускай и заказной, мне, собственно, пофиг. Главное, меня гладят, ласкают…
Меня хотят!
Он легко расстегивает мою рубашку. Парень, похоже, опытный. Даже я так быстро ее не расстегну.
Шорты для его пальцев вообще не преграда. Он трогает меня, ласкает, прямо так. Я сама расстегиваю пуговку и они – словно конфетный фантик – ускользают вниз.
В одних трусиках забираюсь в ванну, а пронырливый таец – и вовсе без них. Снимает трусишки с меня и получает полный доступ к моему телу.
– Оууу, пузырьки!
Ааах! Они словно бабочки нежно облепили мое тело! Ощущения – на словах не передать! Как будто меня окунули в газировку – в шипящую, как из детства, в автоматах.
Такую, которая льется в стаканчик с громким ш-ш-ш!
– Ааах, они везде, – меня пробирает на ржач, – ааах, как щекотно!
Это что-то! Они касаются везде, а тем, где кожа тоньше – щиплят, слегка покалывают и заставляю все нутро трепетать.
– Ммм, супер бабл, – говорю и отпиваю вино, – класс.
Таец примостился рядом, он обнимает, гладит, трогает мою грудь – такое забытое чувство. Муж уже больше года не касался меня.
Как будто давно в разводе – вот какое ощущение. На самом же деле – всего два дня.
Глубокий вдох и полный наслаждения выдох. Он мягко сжимает сосок. целует в шею взасос. И плевать, что останутся синячки! Я ничего никому не должна!
– Ммм, – выдыхаю, а он опускается ниже, его губы уже ласкают мою грудь.
Расслабляюсь, кайфую от пузырьков и горячих губ тайца. Если бы не вода, он опустился бы ниже…
К щекам прилила кровь. А если он… Довериться? Отказаться? Я никогда такого не пробовала.
Никогда.
Муж не трогал меня там, но я читала про это в книжках. Фильмы не смотрела, порно не люблю.
Но он трогает рукой – так горячо, требовательно, настойчиво. Но вкупе с пузырьками почему-то получается смешно. Они мелко пощипывают, а он горячо и жадно гладит. Массирует, трет, хватает мой бугорок…
– Ммм, – тело требует еще, а мозг стыдится и талдычит “хватит”. А тело умоляет еще и еще.
Я приникаю к мужчине – бесстыдно и безоглядно, как за годы брака даже представить ни разу не могла. Обещаю ему всю себя, улыбаюсь, дразню взглядом, все как в молодости – во времена, когда я еще любила себя.
Он начинает ласкать, теребя пальцами все то, что давно забыло ласку. Гладит и одним пальцем проникает прямо туда…
Глава 9. Свободная женщина в Тайланде
Проникает… И я взрываюсь!
Нет, не оргазм. Пока не до конца…
Будто не пальцем. Будто членом.
Он входит глубже… Хватаю губами воздух, вздрагиваю, утыкаюсь ему носом в шею, кусаю губу.
Я хочу еще и безумно жду продолжения. Хочется и колется в прямом смысле слова с этими пузырьками… Смотрю на него и про себя шепчу: “Давай!”
Одергиваю, надо быть поскормнее хотя бы из уважения к себе. Не бросаться на первого встречного! Не кидаться, как изголодавшаяся собачка. А я такая, да, спору нет – десять лет брака сделали меня такой.
И не меня одну.
А многих.
Оказывается, секс есть! А я не знала, думала, уже давным давно все в прошлом.
А тело-то вон какое! Горячее, возбужденное, нежное. Собираюсь шагнуть, чтобы выйти, наконец, из ванны. Но таец меня останавливает:
– Номбэр файф, – нажимает на кнопку и ванная начинает мигать, моргать, переливаться десятками оттенков разноцветных лампочек.. А пузырьки – словно вылезают из берегов. Их становится так много, что я, как девчонка, визжу!
– Ааах! – и заливаюсь со смеху, – фанни баблс!
Мой ломаный английский на высоте!
Мне так хорошо – и на душе,и в теле, что я позволяю себе веселиться на всю. Перед глазами нет да нет – флешбеком вспыхивает пустая квартира, в которую мне предстоит вернуться.
А потому сейчас я оторвусь на все сто.
Кайфую от его губ, наслаждаюсь пузырьковой пеной, блаженно закрываю глаза и крепче сжимаю бокал. Его темно-красная жидкость кажется мне бездной моего прошлого. Моей усталости, покорности, вечного терпежа…
Я ни разу не позволяла себе в одиночестве уехать в отпуск. Ездили только когда и куда хочет муж.
Все по его воле. Города, отели, страны – все выбирал он. Цель визита – я бы лежала на пляже, а ему только дай бродить по туристическим городам, смотреть достопримечательности. А я – кивала и не перечила, и фоткала долбанные памятники, и удаляла эти снимки через год.
А сейчас – рядом со мной мужчина. И плевать, что первый раз его вижу.
– Вотс е нейм?
– Ай… Борнео
Боря, в общем, понятно. Свое имя называть не хочу.
Прямо тут, в ванне, он сажает меня сверху. Визжу, ухахатываюсь, но Борька серьезен как скала!
– Май лав…
– Да какой я тебе лав! Смотри, как здорово!
Еле усаживаюсь на его щупленьком тельце. Все же, тайцы чуть-чуть толще комара.
И ощущаю член! Это… нечто! Огромный, горячий, крепкий. Такой штуковиной можно… запросто свести с ума!
Он упирается в киску, готовый на все и сразу. Но нет, мой дорогой таец, я хочу прелюдии.
Не надо торопиться. Мы – не муж и жена.
Я хочу долго! Так, чтобы течь от желания, сгорать в ожидании…
И он продолжает ласкать.
– Но но но, – мягко улыбаюсь и ерзаю на горячей игрушке.
– Ю а претти, – говорит, что хорошенькая, и трогает меня там рукой.
Обхватывает ягодицы, закусывает сосочек и мягко прикусывает.
По телу дрожь – настоящая, не притворная.
Тихонько постанываю ощущая, как внутри растекается лава – горячая, текучая, возбуждающая. То, чего я ждала.
Теперь можно все.
– Ай лав ю, – улыбаюсь тайцу и собираюсь перейти к горяченькому.
Глава 10. Тайский массаж
Но пронырливый таец не так-то прост. Он дразнит меня членом, а внутрь вводит в меня два пальца.
Вздрагиваю! Взвизгиваю! Непонимающе смотрю, а он улыбается и шлепает по попке.
Внутри меня два! Горячих, ласкающих, быстрых пальца. Борька решил продолжить нашу маленькую прелюдию-игру.
И я дрожу! Всего лишь от мужских пальцев. Простые скромные ласки, а я… Уже готова на все…
– Ай вонт ю, – шепчу. Не знаю подходит или нет по смыслу. Но мне пофигу. Я просто шепчу под нос.
Вообще я хотела сказать” хочу секса”, но вышло, что “хочу тебя”.
И плевать!
Он пытается ввести третий, но я вздрагиваю аки невинная девственница. Борнео тут же заменяет на два – два игривых, горячих больших.
Его пальцы большими не назвать, но я таковыми их чувствую. Либо он быстро вводит, или глубоко.
Он вынимает и касается бугорка, заставляет вздрогнуть и застонать нежно-нежно.
Касается киски, и вновь ощущаю – два. Сначала, легонько, задевает клитор, потом резко входит на всю глубину.
И я стону! От обычных мужских пальцев. Одними пальцами он трахает лучше, чем муж!
Я вне себя, дрожу, млея от наслаждения и тихонько покусываю губы. Трогаю его волосы, шею, лицо, приникаю сосочком к его рту и он обхватывает – жадно, но бережно. Неспешно посасывает его, мнет язычком…
А мне кажется, будто его язык – там…
И опять в башке вопрос – а что, если предложит неприличное? Я же всегда считала это неправильным, глупым, ненормальным…
А сейчас что же?
Между ног становится горячо, будто сижу на горячей скамейке в бане. Только тепло локализуется точно промеж дырочки…
Вздрагиваю! Член уже между ног… Головка – горячая, требовательная, властная – давит на мою дырочку. Пальцы уступили ей место.
Мягко, с напором, но она прет…
И я не могу ей перечить… В груди что-то давит, сопротивляется – мол, все-таки это измена.
А тело требует секса – хорошего, горячего, который ого-го как нужен. Тело требует и ждет.
И я даю телу все, что только могу позволить.
– Ааах, – пенис мягко в меня входит.
Нежно, медленно, постепенно. В отличие от пальцев – его член просто интеллигент. Он не торопится, не спешит, пропарывает ласко, плавно, без толчков.
Именно пропарывает – такие ощущения. Этого не было давно… очень давно…
Я двигаюсь в такт толчкам – мягчайшим, но набирающим силу. Скорость постепенно увеличивается, мое тело – живот, клитор и то, что точно между ног – наливается и горит огнем.
Жажда желания, наконец, нашла свой выход! Так сразу – быстро и просто… Я же не думала, что так буду развлекаться с первым попавшимся тайцем…
А вышло нежно и тааак хорошо!
Он заставляет меня прогнуться – выгнуться грудью навстречу ему.
– Ммм, – губами зажимает… Мягко, но я вздрагиваю словно от боли.
Его член во мне на всю глубину, но он двигается мягко, нежно – так, словно я печенька и таю в меду. Или сгущенке – горячей, обжигающей, стекающей с торта…
Ощущаю себя тортиком, не меньше. На меньшее и не соглашусь!
– Ааах, – не могу сдерживаться, накатывает так, что все кругом плывет…
Он останавливается. Вынимает пенис.
Недоуменно пялюсь.
Мой мачо жаждет сменить позу. Теперь встает сзади и опирает меня на локти и на грудь. На коленках стою в горячей пузырьковой ванне, а грудью – лежу на краю.
Давит на спину, требует оттопырить попу. Но сам не пристраивается, а скромно опускается прямо за мной. Моя попка – перед его лицом, в голове прокручиваются сладенькие мысли…
Но нет. Мой таец – это адская смесь соблазна. Он делает то, чего я так боюсь…
Кончиком язычка касается бугорка, заставляя меня расслабиться и, как сладкое вино по бокалу, растечься.
Пузырьки расслабляют, язычок заставляет вздрагивать и сжиматься. Горячая истома поднимается все выше вверх…
Горячо дышу. Вздрагиваю. Сжимаюсь и расслабляюсь. И ощущаю между булочек – в сладкой запретной дырочке – мягкое тепло.
Не сразу понимаю: тело расслаблено, пузырьки заставляют проваливаться в негу, ласки клитора – стонать и наслаждаться каждым мгновением.
Я расслаблена на все сто и… давление точно в попку, в мой маленький никогда нетронутый анус.
Сжимаюсь и настороженно выпучиваю глаза.
Дергаюсь, собираюсь убрать его руку, но таец крепко налегает, фиксирует и жарко шепчет в ухо ломаном русском:
– Тссс… Асс гууд…
Глава 11. Сладко-приятно
Перечу, все же я тут главная, но таец так хорошо ”работает с возражениями” – ну просто верх красоты обслуживания! Не могу справиться, оставляю все как есть.
Он что-то бормочет на своем и продолжает меня наглаживать. Его пальцы – сильные, быстрые, но в то же время нежные…
– Ммм…
Губами, пальцами, языком – он ласкает мою истосковавшуюся по ласкам киску.
И осторожно, уже без давления, гладит пальцем по месту икс. По попке – испугавшейся сжатой дырочке. Уже не давит – не пугает, но тем не менее продолжает: гладит, водит по кругу, приучает к тому, что в дырочку можно влезть…
Едва я вздрагиваю, как язычок тут же делает сладко-приятно. Так, будто снизу – адский котел: постоянно жжет, обжигает, жарит.
– Ооойй…
Не то чтобы кричу, просто постанываю – горячий мачо зажимает губами клитор и мягко вводит палец в мое заднее нутро.
– Ууумм.. Ааах…
Вроде не больно.
И не то чтобы приятно.
Но… Что-то манит не останавливать его, попробовать еще. Что-то тянущее, терпкое, волнующее – будто незнакомое или давно забытое чувство.
Хотя… все же знакомое, только вот что?
Не могу понять ни себя, ни свои эмоции, растворяюсь в моменте. Его палец мягко и методично исследует мою попу – не больше, чем свечка во время болезни по ощущениям. Он не лезет глубоко.
Его губы – мягкое блаженство клитора. Посасывают, потягивают, дарят полноценный кайф и я стону, схватившись за края белоснежной ванны:
– Ааах, как хорошо…
Таец отпускает меня, вылезает из ванны. Протягивает мне белый халат и усыпает полы лепестками роз.
***
Сыплет от ванны до самой кровати.
– Да хватит что ли, – смеюсь, – мне на это все равно.
Хотела добавить что-то про возраст, мол, уже не девочка. Но меня как стукнуло! Что значит “не девочка?”
И что, мне теперь на всю романтику – типа все равно?
Смотрю на лепестки и понимаю, что не прочь бы получать и букеты. Как в юности, молодости. Как давным давно!
Борнео подлетает ко мне, понимаю – он хотел взять меня на руки, но прикинул, что такую тушку не удержит и просто обнял.
Эх, да. Мой лишний вес – моя давняя-давняя проблема. Может, как раз поэтому ушел муж.
И плевать.
Смотрю на белоснежные простыни, алые лепестки и зажженный в комнатке камин. Теплый свет бра, нижняя подсветка уютно греют душу.
Бросаю взгляд на часы в смартфоне и вижу – уже пролетел час.
***
Он горячо наваливается сверху, не успеваю ничего сообразить как конский член – большой, пропарывающий насквозь, – вонзается в мое лоно. Вздрагиваю, дергаюсь, кричу…
– Ааах, – жар огня по всему телу. Как морская волна – вроде мягко и бережно, но с силой накрывает с головой.
Захлебываюсь в себе, в своем крике, стоне, эмоциях. Борнео шпилит сильнее, ярче… Вместе с ним я набираю темп, закрываю глаза и даю волю фантазии.
Передо мной мальчик – юный, молодой и совсем не тайского происхождения, как Борнео.
Вздрагиваю как от бреда, открываю глаза. Гоню фантазию ко всем чертям, чтобы такого больше не видеть! Какие мальчики могут быть, когда мне пятьдесят три!
Я взрослая! Старая, – как говорит дочь.
Какое мне…
Глава 12. Тайские фантазии
Борнео старается.
А у меня от таких мыслей что-то холодно стало в груди. Вида не подаю, но ощущаю простое туда-сюда движение.
Блин, вот ведь дура. Взяла и сбила себе весь кайф.
Борнео трогает мою грудь – сжимает сосок между мягкими подушками пальцев.
Вновь отключаюсь от мыслей, закрываю глаза и представляю его – молодого, нежного, на двадцать или больше лет моложе.
И уже не противлюсь. В воображении целую его, касаюсь рукой. Глаза темно-карие, большие, с четко очерченной поволокой. Густые ресницы, этакий орлино-соколиный взгляд.
Он смотрит на меня!
Черт. Покрываюсь испариной. Борнео шпилит сильнее, я открываю глаза, в полумраке мой пронырливый таец вполне – тот самый, из иллюзии – строгий молодой красавец.
Но стоило ему прошипеть мне в ухо:
– Май геел, – как тут же вспоминаю, что Борнео – просто продажная любовь.
Лежу под ним, а мысли о хорошем горячем сексе.
Закрываю глаза. Настраиваюсь на волну тепла и ощущаю ее между ног – настоящую, безумную, дерзкую. Только бы не спугнуть… Не напугать…
Отдаю ей всю себя и жажду настоящего оргазма. Тепло, как волны Андаманского моря, накатывают и накрывают с головой… Дышу тяжело, хватаю губами раскаленный от наших тел воздух…
– Ммм, мой мачо… Как мне хорошо…
Позволяю себе болтать во время секса, как никогда не делала с мужем. Разрешаю себе быть любой – такой, как хочу.
И долгожданная волна – искристая, горячая, обжигающая вплоть до самого сердца. Душит, сжигает, сжимает в объятиях… накрывает, по-настоящему, с головой…
– Оооуу, как хорошо… Ааа…
Борнео продолжает, а я уже на вершине пика. Вздрагиваю, плотно сжимаю веки – плевать на морщины – и мне хорошооо…
Долгий выдох, жмурюсь на миг – будто хватаю за хвост убегающее время. Это удается, сладкий миг застывает в тепле между ног. Пульсирует и продляет мгновение на капельку дольше…
Яркий оргазм, настоящий экстаз и…
… и боль отчаяния в груди.
***
Дура. Дура. Дура.
Испортила такой секс своим нытьем!
Сижу одна в номере отеля. Ирка даже не читала смску. Надеюсь, не придушат ее эти крошечные худые тайцы. Если не придет завтра утром – конечно, буду искать.
Но нет. Проходит час – и заваливается Ирка. Уставшая, но довольная, теплую на вечер кофту держит в руках.
– Че, силенок надеть не осталось? – киваю на кофту.
– Неа. Ты че, уже давно?
– Да не. Час назад только пришла.
– Ну клево мы…
Сказать-не сказать, что меня совесть зажрала… Хоть я и свободна, но все же как-то..
– Ир, слушай…
– Че?
– Нехорошо это все… как-то…
– Всмысле?
– Ну то что мы вот так бросаемся на мужчин…
– Ой, слушай. Хватит уже быть слишком правильной! Ты свободная красивая женщина. Это я…
И она махнула рукой.
И я молчу. Не знаю что еще добавить. С одной стороны – да, я никому ничего не должна.
С другой – я не привыкла вот так блядствовать с первым же встречным.
А с третьей – ничего плохого не произошло. В чем вопрос?
Вздыхаю.
Вечно в моей башке творится что-то непонятное. Такое у меня – с самого детства. Мне вечно казалось, что я – не такая как все.
Вот и сейчас – кайфанула по полной программе. А в душе – что-то сжимается, переворачивается, жжет.
– Ирка! – чувствую, как к горлу подкатывают слезы.
– Ой, ревушка… Марин, че ты вечно ревешь?
А я реву – как корова идущая на бойню. Отлично понимаю, что семья – провалилась и это – не измена.
Это кайф!
Но реву!
Пора бы уже сменить курс и понять, что я – свободная… как там Ирка сказала? – красивая женщина.
Но, увы, сама по себе я это не пойму.
– У меня есть план, – Ирка открывает тайскую шоколадку.
– Какой?
– Идея, как весело провести время.
Вздыхаю.
– Давай ты одна…
– Погоди! Предлагаю забить на мужиков и весь день завтра проваляться на пляже. Как на это смотришь?
Хмыкаю, улыбка выдает мою радость. Тянусь за шоколадкой и с набитым ртом отвечаю “давай”.
Глава 13. Красивый, молодой
С раннего утра мы приперлись на пляж и заняли лучшее место. Я надела свой новый купальник – верхушка, низушка и жир посреди. А Ирка – свой любимый, монолиотно-цельной – так я его называю. Сама такие раньше любила – ничего нигде не торчит.
А раздельный – приятней, конечно. Солнышко прогревет бока, водичка быстро высыхает, не надо валяться на пляже в сыром.
– Пойдем поплаваем что ль, – Ирка лопает свою закуску из устриц в кляре.
– Дожуй сначала.
Если честно, я тоже хочу жрать как она.
Я, как дура, взяла маринованный водяной шпинат, который никак не лезет в горло. Решила похудеть, чтобы мужики носили на руках.
Но как? Как это сделать, чтобы тело реально худело? Пока что все, что у меня получается – это адские мучения и голодный блеск в глазах.
Ирка жрет мясную нарезку и заедает вареной рисовой лапшой с карри. От фруктовой нарезки она отказалась, но запасливо взяла из отеля со шведского стола два яйца.
– А че, я уже все свое дожевала. Яйца – попозже, вот щас только выпью лаймовый морс.
И она неспешно потягивает коктейльчик. Смотрю на Ирку – не женщина, а мечта! И плевать, что ее муж – грязный гребаный изменщик. Она словно не знает об этом.
А на деле – ей плевать. Не знаю как это ей удается, простить измену и жить с таким дальше…
Счастливо, – судя по ее лицу.
Но я не Ирка.
Я – это я.
Пью ледяную водичку без газа, скидываю парео и, вдыхая свежий морской воздух, бегу потрогать ножками волну.
***
Боже, как хорошо! Я просто ложусь на воду, ручки в стороны – и лежу, смотрю на небо! Облако белое закрывает собой облачко поменьше, словно прячет его от палящих солнечных лучей – жизненных невзгод. Смотрю на облака и пытаюсь разглядеть форму, придать им силуэт предмета. Но ничего в голову не идет.
Переворачиваюсь на живот и валяюсь, покачиваясь на волнах. Жмурюсь, окунаю лицо в водную гладь, пытаюсь открыть там глаза – но мутно и щиплет.
А под водой такая красота… Разглядеть бы, да надо маску. Но какое-там! Мы всего на шесть дней и сегодня второй – осталось чуть-чуть и пшик – назад, к проблемам. Хотя, о чем это я?
Проблем у меня больше нет!
Вздыхаю, ложусь на спину и смотрю наверх – в бескрайнее небо и яркое солнце. Жмурюсь, жалею, что не надела очки, но лежать на воде в очках не айс хотя бы потому, что я часто ныряю.
Вот и сейчас уже слепит лежать, зажмурившись, под солнцем. Прямо в воде переворачиваюсь и погружась с лицом под волну.
***
– Айй!
Взвизгиваю! Ныряю под волну и лоб в лоб я сталкиваюсь с морским чудовищем! Изо рта трубка, во рту кругляш, на лице маска, а сам одет в черное облегающее – ну точно чудище со дна!
Меня как шибануло в него волной – и я как жахнулась в его крепкое мускулистое тело и показалось мне, что он не человек, а скала.
– Оу, извините, – и добавляю, на всякий случай, – айм сорри.
Чудище сдергивает маску, а под ней – белозубый смуглокожий – ни дать, ни взять – мужчина ослепительной красоты.
Или мне напекло башку и я валяюсь, без сознания, на волнах.
Или я ослепла от мужской красоты.
Тут одно из двух, но я выбираю второе. А если я без сознания – прошу, не будите. Оставьте меня тут.
– Оу, сальве, – и улыбается, стряхивает воду с маски и продолжает, – салют-салют!
И улыбается.
Ну я в тему, как могу:
– Ура-ура!
– Ми сьюзи… – и бормочет-бормочет без остановки.
А я смотрю на его губы – пухлые, нежные, мягкие. И зубы – белее, чем обещают в рекламе, если пользоваться той самой пастой.
Мамочки, я же поплыла!
Смотрю на мужика и как с недотраха оцениваю внешность. Но по сути, так ведь и есть, у меня жуткий недотрах! Вчерашний таец не считается. Продажная любовь мне все-таки не зашла. Хотя скорее не заменяет чувств, но сама по себе – вполне даже нормально.
Он смотрит, я улыбаюсь, поворачиваюсь к нему задним местом. Уж после этого, сто процентов, он отстанет от меня. Ложусь на воду – плюхаюсь, собираясь привычно выплыть, но сильные крепкие руки поддерживают меня под бедро.
Глава 14. Да русская я!
– Парле итальяно? – смотрит пытливо.
Молчу как немая. Огонь в его глазах поугас, но мачо не сдается, – парле франце?
Мотаю головой. Улыбаюсь, правда, не такими белыми зубами. Мои – родные, желтые, а передний – и вовсе чужой. Вставляла два года назад, когда свой совсем перестал быть пригоден ремонту.
– Ду ю спик инглиш?
Хохочу:
– Да русская я!
– Оу, ес! – и мачо неподдельно улыбается.
Похоже, все. Сейчас испугается медведей, калинки-малинки… Но парень сильнее притягивает меня за бедро, просовывает руку и вежливо, любезно обнимает за талию:
– До ю вонтс ту си…
Он говорит бегло, быстро, привычно. А я максимум “ту мач” и чисто на русском “хау ду ю ду”.
– А ты красивый, – улыбаюсь.
– … зе корал? Зера вери бьюрифул!
– Ага, ага!
Как это здорово – вот так смотреть на мужчину, наслаждаться его внешность и совершенно не вникать что он лопочет!
Красивый, приятный, вежливый – так бы и смотрела на него, слушала его речь. Неторопливую, голос – словно бархатный, но вместе с тем крепкий, опертый.
Боже, какой мужчина!
– Я от тебя без ума! И как же здорово, что ты не бум-бум по-русски!
– Рашн? Оу…
И дальше его не понять. Слова громоздятся друг с другом словно связка свежесорванных бананов: все спелые, яркие, ароматные. Они гроздьями сбегают с его губ – только успевай ловить!
– Лоренцо, – он тыкает пальцем в грудь.
А мне и тыкнуть нечем. Развалилась – руки-ноги звездочкой – валяюсь себе, лежу.
Деликатно увиливаю от ответа и его объятий – все же неудобно. Одно дело, если бы он меня топил – я бы со всей дури звала на помощь!
А тут – галантный мужчина стоит просто рядышком. Невзначай поддерживает за талию.
Может, я королева красоты?
Смотрю ему в глаза и вижу свое отражение: одинокая свободная женщина валяется на берегу. Ну как на берегу – на волнах, но в шаге от берега.
Эх, был бы он русский – сказала бы, глядя на меня:
“Надо брать!”
***
Смотрю ему вслед – красивый, подкаченный, крепкий. Фигурка – загляденье, попа – орех.
Пожамкать бы, – проскакивают в голове горячие неприличные мысли.
Но мачо уходит.
Жаль.
Лежу, смотрю в небо и жмурюсь от жарких лучиков. Ирка, похоже, так и не дожевала свою закуску, яйцо и салат.
Закрываю глаза, но тут же покрываюсь мурашками – крепкая рука трогает меня за плечо:
– Маск! Андевотер…
Красавчик!
И тычет в меня маской – смешная такая, большая, прозрачная, с торчащей трубкой.
Улыбаюсь, беру.
Он помогает надеть и правильно нырнуть в воду. Водичка соленая, закусываю губу, не понимаю от чего соль – от моря или я кусаю себя до крови?
А мачо тычет пальцем на рыбешку, якобы направляет меня за ней и всем телом прижимается – большим, мускулистым, с шишкой.
Горячая вспышка-молния прожигает меня между ног.
Глава 15. Какой большой
Это он якобы подстраховать, чтобы я лучше разглядела рыбок!
Но я-то ощущаю его горячую шишку через костюм. Плотно облегающий, не скрывающий подробностей тела…
Выныриваем, выходим на берег – он уже вышел, я все еще иду. По колено в воде – дно хоть и ровное, но все равно иду неспешно.
Оценивающе смотрю на красавца и вижу ого-го размер!
Боже, он перехватывает мой взгляд, как неудобно! Краснею от стыда. Ну что же я пялюсь как в деревне?
Блин!
Не надо смотреть туда, Марина! Твоюж мать!
Но парня вроде даже смешит.
Стою по колено в воде и пытаюсь выйти на берег, как вдруг взвизгиваю от накатившей волны! Сильная, напористая – она сбивает меня с ног и я чуть кубарем не покатилась! Крепкие мужские руки успели меня подхватить.
– Ооох, мерси.. Эх, не знаю по-вашему… Аа, сеньк ю! Сенька веримяч!
Мы оба хохочем.
Красавчик не сводит с меня глаз. Надо было запомнить его имя, а то как-то неловко. Хотя… Зачем оно мне?
Я больше его никогда…
– Бель донна.
Улыбаюсь.
Бель… Бель… Знакомое слово. Ну, “донна” – то я знаю.
Ааа… Поняла!
– Оо, Грацио! – от благодарности меня сразу пробивает на итальянский, – спасибо! – и прижимаю руки к груди.
Мы стоим на берегу, я глазами ищу Ирку. Вижу ее в шезлонге вдалеке, в ее руках бокал.
Ну, жрет, значит. И ладно.
Улыбаюсь новому парню, вздыхаю и мечтательно на него смотрю.
Такой красивый!
Ну почему в моей молодости таких не производили? Где создавали эти шедевры, а может, и создавали, но не у нас?
Кое-как отвожу глаза от смуглого красавчика. Интересно, какой он под костюмом? Может, он только лицом загорел?
Представляю его без дайверского скафандра – в деталях визуализирую плечи, накаченный торс. Большие крепкие руки, грудь, увитую волосами, сильные ноги и…
Нет. Хватит, Марина! Стоп!
Машу парнишке, улыбаюсь, отхожу по берегу подальше. Иду и не оглядываюсь. мне надо проветрить голову и о нем забыть. Смотрю на горизонт, пытаюсь ни о чем не думать. Сейчас чуть прогуляюсь – и пойду к Ирке, вместе будем думать что бы еще сожрать.
А вообще – хорошее наступает время! Можно есть сколько хочешь, ничего не делать, жить в свое удовольствие – главное, не заскучать! А если заскучаю – теперь-то я знаю что делать. Всего лишь один билетик в Тай – и развлечений на любой вкус.
Вспоминаю вчерашний день и обещаю себе, что до отъезда еще раз туда наведаюсь. Выберу другого пацана и вновь испытаю продажный крышесносный секс.
– Белиза, – меня трогают за плечо. Ладони влажные, с ароматом соли и солнца.
Оборачиваюсь – смуглый накаченный парниша! Его и не узнать! Переоделся в шорты и кипенно-белую майку, смотрит на меня, улыбается, держит в руках смартфон.
– Лоренцо, – и показывает на себя.
Смотрит, ожидая мое имя.
А мне че, жалко что ли назвать?
Все равно не увидимся никогда.
А он пацан красивый. Ну как пацан… Мужчина лет тридцати.
По возрасту – как мой сын, только глаза выдают в нем горячую нацию.
– Жу мапель Марина, – я не растерялась, вспомнила школьный французский. На итальянском, уж извините, не могу.
– Бель номе!
Слышу в его словах “бель”!
Приятно, черт возьми, когда постоянно слышишь, что прекрасна. Этакий кэшбек за прошлые годы брака – “ты прекрасна, прекрасна, прекрасна…”
Ммм!
Он тыкает что-то в своем смартфоне и выдает мне надпись на чисто-русском – показывает экран:
“Я Лоренцо, живу в Вероне, увлекаюсь дайвингом. Хочешь со мной?”
Ради хохмы киваю, что – да!
Он протягивает смартфон, я тыкаю: “Привет. Я Марина. И мне пятьдесят три”.
Он смеется, обнажая белые ровные зубы и чмокает в щеку, без спроса. Нежно и коротко, просто так.
Он набирает вновь:
“Я сейчас спешу, давай вечером прогуляемся? Я так рад встретить прекрасную девушку. Если откажешь в прогулке – я не смогу спать”
Вот это да!
Романтика! Романтик! Сердце переполняют ржач, сейчас бы рассказать Ирке!
Жестами и на русском говорю, что, мол, сама спешу и мне надо к подруге. Показываю на его текст и киваю:
– Ок, ок.
“Сегодня вечером, в 9 после полудня. Вот здесь, на этом месте. Посидим, посмотрим на вечернее море. Только ты и я”.
Не могу оторвать глаз от его текста. К щекам подкатывает настоящий живой румянец.
Будто в юности… Словно мне семнадцать, только не мои, когда я просто училась, а настоящие – те, которые я так ждала!
С нежностью он касается моих волос – убирает с лица набежавшую от ветра волосинку. Она назойливо лезла мне в рот, колола глаза.
– Ти аспеттеро.
И прижимает руки к груди.
Я, на всякий случай, тоже.
Берет мою ладошку и подносит к губам.
Глава 16. Да он маньяк!
– Иркааа! Ты бы виделааа… – бреду в тапках по раскаленному песку и на ходу рассказываю.
Но Ирка ласково улыбается – непривычно, вежливо, по-чужому, машет пальчиками и указывает в сторону.
Рядом с ней примостился средних лет мужчина. Русский, по-крайней мере говорит на нашем – Ирке в этом плане проще, сиди да болтай!
– Это моя подруга Марина.
– О, здравствуйте!
Хмыкаю:
– Здрасте.
– Марин, это…
И Ирка скривила физиономию, изобразив на ней “не мешай”.
– Я все поняла, я буду тут, рядышком.
Хватаю свои вещи и жалею, что Лоренцо куда-то уже смылся. Эх, даже рассказать некому…
Отхожу подальше и сажусь прямо на песок – смотреть на волну. Купаться опять неохота – я все еще мокрая, совсем не обсохла.
Оглядываюсь на Ирку, вижу, она уминает сотое по счету пирожное, беру кошелек и бреду к кафе.
***
– Ну че, как тебе мой мачо? – Ирка улыбается, – представляешь, он подходит и говорит “мол, девушка одна, значит скучает”.
– Оригинальный, – еле сдерживаю ржач.
– А то! Сразу начал с комплиментов! Слушай, ты же не обиделась? А то я тебе сказала… ты так быстро ушла.
– Да не, ты че. Я же увидела, поняла…
– Ага, – она задумчиво смотрит вдаль, – ты что-то хотела сказать когда шла.
– Я?
Вздыхаю и думаю – а стоит ли говорить Ирке? По идее, она сама познакомилась с мужчиной – так что можно.
Но то, что сегодня свидание… А вдруг я не понравлюсь? Не хочется, чтобы Ирка знала лишнего. Плюс, она килограмм на десять худее меня. Еще будет ржать!
Но как же быть, ведь сегодня мне вечером надо идти…
– Чего молчишь? Ну-ка давай… – игриво трогает меня за плечо, – чего замолчала?
– Я… Да слушай… Парень тут один… Вечером погулять позвал.
– Парней собираешь? Ого, какая! – смотрю на ее лицо, вроде не сильно ржет, – и кто он? Как познакомились? А то я из виду упустила тебя.
– Да как-как… Я плавала, он подплыл.
– И че?
– Ну че… Начал говорить на своем. А, вернее, – я вспоминаю детали, – он вынырнул из вод в гидрокостюме!
– Чаво???
– Ну это, с маской и весь в черном!
– Марина! Ты че, лешего что ли нашла?
– Ну да. Он мне еще маску принес – не свою, какую-то простенькую, – говорит, надень – на кораллы посмотри!
– Да он маньяк!
– Ну Ир!
– И че, надеюсь, ты додумалась не надевать его маску?
– В смысле?
– В смысле! Это же ненормальный!
– Да почему? Он меня просто поплавать позвал. Говорит, тут очень красивое дно… это… морские обитатели…
– Дура! И ты бы стала новым украшением на дне!
– Да почему?
– А ты вообще знаешь кто он такой? Может это убийца местечковый.
– Ну… Ты сама вроде сидела, болтала с мужчиной… Я же про него ничего не говорю.
Смешно! Выгораживаю перед подругой мужика, о котором совершенно ничего не знаю. А вдруг Ирка права и он правда маньяк?
– Ну так дальше че?
– Ну ниче. Надела я его маску.
– Оох тыж боже мой!
– Надела, нырнула с ним под воду и немного проплыла.
– И он тебя не придушил.
– Ну нет, – раскидываю ручки в сторону. Наша беседа превратилась в натуральной воды треш.
– А, понятно. Он оставил тебя на сладенькое, чтобы придушить потом, попозже.
– Ир, а твой кавалер че – тебя не придушил?
Хочу заметить, что будь я на его месте – точно бы Ирку прибила! Хотя… Дружу с ней вот уже тридцать лет и пока ниче.
Похоже, время берет свое.
– И че теперь?
– Ниче.
Я решила молчать про свидание.
– Хоть живой осталась. И ладно. Марин, хоть глаз с тебя не спускай! Додумалась нырять под воду с незнакомым мужиком!
– Да он меня страховал и это… поддерживал!
– Ага, а потом бац – и нет тебя.
– Почему? Думаешь, ему только дай жиробасин убивать?
– Ну да. Молодые девицы при мужиках.. А мы…
– А мы лучше!
Смотрю на лицо Ирки и говорю правду:
– В общем, сегодня вечером я погуляю с ним.
И не смотрю на Иркины глаза, потому что за тридцать лет дружбы я хорошо их уже выучила. То, как они выпучиваются и то, как вылезают из орбит.
– Куда??? – она чуть не орет.
– Сюда. К пляжу, – кидаю на Ирку убийственный взгляд и эффектно заканчиваю диалог, – где же еще меня убивать!
Ирка вздохнула и бегемотиком полезла в воду. Я решила остаться на берегу.
Мысли в клочья! А вдруг и правда…
Наверное, лучше никуда не ходить.
Глава 17. Мой Дуриан
Половина девятого, нифига не вечер. Солнце еще жарит, хоть и скрылось с глаз долой.
Но в воздухе жара!
– Ну че, пойдешь к своему…
Перебиваю:
– Да даж не знаю! Я вроде обрадовалась, а ты настращала… – выпучиваю глаза.
– Да я че! Я ниче! Сходи, мож он нормальный.
– Да че мне нормальный или нет. Просто же погулять.
– А может непросто?
– Да ну тебя! Мне и так вчерашнего хватило!
Мы полночи вчера обсуждали наших купленных мужиков. Ирка все хвасталась, что отхватила самого лучшего, а я – рассказывала про пузырьки в джакузи, лепестки роз, вино.
– Сходи. Главное, телефон возьми. Кстати, давай проверим как он работает на входящие, – Ирка тянется в смартфону, разблокирует, вводя пароль.
Сижу и смотрю в окно – еще светло, даже стремно как-то на свидание. Как посмотреть ему в глаза?
А если он не придет?
– Эге! Да у тебя шквал сообщений на сайте!
– Где?
– Сайт знакомств, помнишь, я регала тебя.
– Да ну…
– А че ты не открываешь, не читаешь?
– Не знаю, я и не видела.
– Щас я уведомления тебе настрою, со звуком.
– Да ну их.
– Не ну!
Ирка долго копошится в моем телефоне, потом, все же, убирает по моей просьбе звук.
– Ну вот, теперь без звука, а просто смс-ки на экране будут.
– Ну это еще ладно. А то каждый раз подскакивать от звука входящего мне не надо.
– И не будет. На, – протягивает телефон.
Ирка поторапливает, я собираюсь. Заныриваю в шорты и наверх – рубашку цвета морской волны.
– Здрасьте! А платья ты взяла для кого?
– Не хочу, Ир.
– А надо!
– Да мне пофиг. Мне плевать понравлюсь я или нет. Я… Просто иду погулять.
Накидываю поверх легенькую кофту, но высунув нос с окно – снимаю и повязываю на бедре. Кепку не беру, солнечные очки – тоже.
– На! Телефон возьми! И будь всегда на связи.
– Океюшки.
– И чтобы через два часа была дома, – Ирка напоминает мне детство.
Киваю. Ржу.
– Я позвоню через два часа, узнаю.
– Да ладно…
– И это, в машину не садись. Домой к нему – тоже.
– Да он не местный!
– Да кто же его знает, а…
Ныряю в кроссовки.
Ирка кидается в меня браслетом.
– Кофту-то с талии хоть сними! Ты че как бомжиха!
– Щас молодежь так носит.
– Ты че, мать, где молодежь, а где ты!
– Отвали! – говорю ей по слогам. Ну Ирка!
– Похоже парень тебе оччень понравился. Расскажешь потом как и че.
Киваю и выхожу. Ирка закрывает на ключ номер отеля – боится сидеть в одиночестве.
Беру полной грудью вдох, смотрю в вечернее небо – бархатно-темно-синее – улыбаюсь в душе своей новообретенной свободе и иду гулять!
***
Иду неспеша по торговой улице, разглядываю мангустины-кокосы-манго, сувениры, тапки, одежду и прочую улично-базарную ерунду.
– А что это? – большое, зеленое, на вид словно колючее. Как будто зеленый колючий арбуз.
– Дуриан, – продавец говорит с непонятным акцентом. Кое-как понимаю сколько оно стоит и безразлично отхожу, – мани моней?
– Ту мач, – отвечаю любимой фразой.
Продавец заманивает, улыбается и, как понимаю, скидывает цену.
Только мне.
И только сейчас.
– Окей, приду позже. Томорроу.
– Томорроуу ноу, – и машет рукой, – нау… Тудей… – показывает диковинный фрукт и дает подержать.
Что это такое?
Куда мне его?
И что с ним делать?
Насчитывает сумму – недешево, но ради прикола можно.
Блин, и че теперь?
Взять и по пути – съесть!
Ни разу о нем не слышала, не знаю ни его вкуса, ничего о нем! Разве что подношу нос к кожуре – и такая вонь…
Расплачиваюсь, получаю на сдачу фруктовую мелочь, кидаю ее в сумку, а дуриан – держу в руках.
Боже, ну какая же я дура… Представляю лицо Лоренцо: идет женщина и в руках дуриан!
И ржу!
Глава 18. Привет, май лафф Марина
Боже, как же весело ни от кого не зависеть! Не париться понравлюсь ли я и что он подумает обо мне.
Не понравлюсь – и к черту! Вот реально – вообще неважно.
Иду, несу дуриан подмышкой и размышляю: вот, дошла я до ручки. Сама на свиданки приношу сюрприз. Не жду от мужика цветов, конфет и прочей лабуды, а несу сама.
Сама захотела – сама взяла!
Заворачиваю на пляж, иду, постепенно, к нашему месту. Издали вижу мужчину – как изваяние, как памятник, во всем белом – и в руках его пышный букет.
Ну даже неудобно как-то стало. Я с дурианом, а тут – красавец и букет.
Да ну его! Может, Ирка права и мне лучше вернуться? Заодно попробую с Иркой дуриан.
Смотрю на мужика и все больше становится неудобно. Не за себя, нет. За него.
Такой молодой, красивый, интересный – дайвер, все же. И тут я – разведенка за пятьдесят.
А он словно памятник – белая футболка или рубашка, кристально белые брюки. И че-то белое, по моему, на ногах.
А я даже платье не надела. Пришла, как дуриан настоящий – в шортах, рубашке и кедах.
Ну его нафиг! – решаю на полпути и даже на сердце становится легче. Не надо напрягаться, думать что сказать…
Тихонько, чтобы он не заметил, иду к обратной стороне пляжа. Туда, где деревья, много шезлонгов – сейчас, по вечеру, пустых.
Немного погуляю тут, в тени пальм и деревьев. Ирке ничего не скажу, а то зажрет своим “ну ты че!”.
Иду вдоль пальм параллельно морю, до моря не менее двадцати шагов.
Иду и думаю – вот куда бы я дела букет? У меня дуриан же. Блин, звучит как болезнь.
И хорошо, что я мимо прошла. Пусть он найдет молодую. А я…
Иду и смотрю на горизонт.
Темнеет. Уже плохо видно где море перетекает в небо. Оно с ним становится единым целом. Будто любовь между небом и морем – они сцепляются друг с дружкой на ночь. И никому не расцепить!
Глаз завораживает огонь – крошечный огонек на берегу посреди темной бездны. Танцует, пляшет, будто машет руками – маленький, яркий… Такой смешной!
Палатка, чей-то силуэт. Наверное, тут целое семейство уютно устроились на берегу. Я представляю, как они жарят на огне картошку и, запивая вином, а дети с лимонадом с удовольствием едят.
И шум прибоя…
Ноги сами идут поближе. Я только краем уха послушаю… Вдруг русская речь. Наших тут полно, повсюду слышен русский разговор.
Смотрю на костер – он завораживает, такой изменчивый, теплый, но в то же время острый, жалящий языками…
– Приыыивет… Мой лафф Марина!
На фоне неба большая темная фигура – идет, растопырив руки в стороны, прямо на меня.
Глава 19. Милфа
– Прывет, май красавица!
Горячие объятия и мои “помогите, насильник” меркнут в горле, так и невысказанные вслух.
Перед глазами пролетело все – Ирка с ее “яж говорила”, родные стены дома, дети, долбаный муж – каким бы он ни был, но все равно вспомнился.
Я вспомнила даже саму себя, что жалко умирать так и не поживши!
Жалкааа!
А оказалось, это Лоренцо.
Он даже не думал меня пугать.
А тот пацан в белом – совсем не он. Лоренцо – вот он, красивый, в длинных широких шортах.
В майке – темной, поверх накидка.
И на берегу расстелен плед.
А если бы подошла к тому… Боже, стыдобища! Яж могла и не сообразить, что обозналась. Вот бы ржач получился…
– Идем! – похоже, он хорошо так подучил русский. Обнимает за талию и ведет.
Палатка прямо на берегу! Пледик, костер, два туристических кресла и горячий чай.
– Хот, – он берет чашку в руки. Дает мне, меня чуть не обожгло!
Не от чая, а от его глаз – внимательные, чуткие, смотрят в душу.
Даже если он маньяк – за такие глаза я прощу. Пусть даст в них посмотреть, а потом – пускай забирает душу. Хотя… Боюсь, он уже ее забрал.
– Хот теа анд хот сюп, – и достает еще один термос. Надеюсь, в этот термос он не покрошит меня заживо.
Открывает крышку – ммм, такой аппетитный запах – горячий наваристый аппетитный том ям. Вдыхаю полной грудью и, не скрываясь, кайфую:
– Ммм, какой аромат…
– Найс?
– Веру гуд!
Он разливает по тарелочкам и дает мне в руки. А я сижу и таращусь на свой дуриан. Кстати, даже на воздухе он прилично так воняет. А что было бы, принеси я его в отель?
– Ху? – и показываю пальцем на эту штуку.
– Итс дуриан. Ду ю лайк итс?
– Да хрен его знает, – пожимаю плечами и хохочу – он вонючий.
Лоренцо достает переводчик и показывает мне экран:
“Что ты больше всего любишь из еды?”
Дает в руки телефон, хочет, чтобы я ответила.
– Да подожди, давай я свой достану.
Открываю переводчик, начинаю писать.
“Я все люблю, лишь бы вкусно покушать”.
Показываю и смеюсь.
Он открывает рюкзак и достает оттуда коробки с морепродуктами. Не покупные, похоже, сам наловил, или друзья.
– Веру найс, – и он дает мне что-то попробовать.
Пробую. Мясное, соленое, немного острое. Что это – непонятно, но очень даже вкусно.
Он достает вино. Наливает совсем по чуть-чуть, но я от страха боюсь даже капли выпить. Уж больно Ирка напугала меня, так, что уши в трубочку.
– Но, но, – машу рукой, отказываюсь.
– Вай?
– Неа. Не хочу.
Говорю на своем, родном, а Лоренцо как может – так понимает. Замечаю, что он не особо парится меня расспрашивать, больше слушает шум волн, смакует еду.
И рядом с ним становится так тепло, будто мы тысячу лет знакомы. Нет напряга, неудобств, необходимости что-то говорить.
Я молчу. Он иногда скажет пару слов и неторопливо попивает винцо. Шум прибоя делает наш разговор свободным, благодаря морю не возникает тишины.
– А как эта па-рюсски… – и он жестами начинает типа как плавать.
– Свиминг? – говорю на английском.
– Еее, ее.
– Плавать, пловец.
– О, даа…
Сто процентов он готовился к моей встрече. Штудировал переводчик, как мог учил.
– Я люблю плавать, – словно второклассница, перевожу на английский, ай лайк свиминг.
И улыбаюсь. Ну и произношение у меня! Ну и акцент!
Он смотрит в смартфон и выдает правильное:
– Айм дайве, – и добавляет, – хобби.
– Айм…
И я теряюсь что сказать.
А кто я? Говорить, что была управляющей отелей четырнадцать лет назад? Чет не очень.
А дома я ничем не занималась. Ну как… Жарила, парила, убиралась, мыла полы, пылесосила, вечно куда-то бегала – уставала ужасно. Но никем так и не стала.
Домохозяйка, так сказать?
Ну уж нет.
– Айм… свободная русская женщина!
Краем глаза поглядываю к нему в смартфон вижу надпись “Милф”.
Глава 20. Нежный знак
Ну-ну.
Маньяк.
Похоже, что сексуальный.
Эх, держите меня семеро! Секс-маньяк – это моя мечта!!!
***
Если начнет приставать – быстро уйду. Похоже, он действительно ищет секса. Хотя…
Ну нет.
Лучше не надо. Уйду. И буду права!
Лоренцо, тем временем, накатал в приложении-переводчике целый пост:
“Мне нравится мое увлечение, это денежное хобби, но по профессии я IT. Постоянно езжу в Тай, как только есть свободное время. Свободен, есть свое жилье. Если хочешь – можешь приехать ко мне в гости отдыхать. У меня красивый дом и рядом много леса”.
– Сеньк ю за приглашение, – говорю ртом, мне лень писать в переводчике, – но мне надо рашен гоу хом.
И я мотаю головой в знак отказа. И улыбаюсь.
Лоренцо разводит руки в стороны:
– Вай? – смотрит в переводчик и выдает на нашем, – пачиму?
– Спасибо-спасибо, я не люблю кататься в гости. Ноу-ноу, – машу руками, – неа, парнишка, ноу!
И улыбаюсь. Шлю воздушный поцелуй и прошу налить еще тарелку супа. Вкусный до безобразия! На морепродуктах! Насыщенный яркий вкус.
Он наливает и я приникаю губами к чашке. С таким наслаждением ем, что аж закрываю глаза.
– Ммм, вери найс!
Лоренцо наливает мне чаю.
Беру в руки чашку, он приглашает меня погулять. Прямо с чашкой, он сверху укутывает меня пледом. Мы подходим к морю и смотрим вдаль.
Он говорит что-то на своем и, удивительно, мне кажется, я понимаю. В его словах море, подводные глубины, рифы, кораллы и… что-то про любовь – такую, как поется в песнях.
Большую и искреннюю.
Которой у меня не было никогда.
***
Вместе мы смотрим вдаль и мне кажется, мимо нас проходит целая вечность. Длинная, тяжелая, с вереницей пустых серых дней. А мы стоим и смотрим на нее свысока – с пучины морских глубин, свисающих с неба…
– Марина…
– Аа?
Он смотрит в глаза и проводит ладонью по волосам, склоняется и мягко касается губ. Его запах – терпкого вина и прохладного мужского парфюма – кружат мою голову, в которой огоньками пляшет ночь.
Но это не то чтобы возбуждение.
Нет!
Скорее – я поймала искру, общую между нами. Нотку тишины, спокойствия, умиротворения…
Его поцелуй ласков и нежен, можно сказать, без слюней. Без языка, пошлостей и прочего.
Я закрываю глаза и не думаю ни о чем.
Вино его губ мягко ласкает мою голову.
Кажется, Лоренцо даже не думает о сексе, уж очень нежно ласкает меня. Его руки едва обнимают меня за талию, иногда мягко поглаживает по волосам.
Разъединяемся, Лоренцо смотрит на меня, а я – в небо. И на фоне темного бархата неба я вижу его глаза.
Я представляю каково бы сейчас лечь и…
И на меня накатывает пламя – безумное, жгучее, дрожащее. Оно все больше и больше забирает меня. И если бы он сейчас… То я бы – да, да… Я бы согласилась…
Лоренцо гладит меня по руке, касается плеча и мягко, сквозь одежду, трогает грудь.
Вмиг между ног загорелось так, что я послушно выдохнула:
– Ммм, – само сорвалось с губ, – как хорошо…
Он принял это за знак. Увидев, что я не прочь – ладонью скользнул ближе к телу. Под рубашку, минуя бюстгальтер, прямо к возбужденному соску.
Глава 21. Возбуждающе неприлично!
Он нащупывает сосок и я вздрагиваю от иголочек, маленьких, горячих и таких необходимых. Как воздух, ведь хочешь-не хочешь – надо дышать.
А я не дышу без любви, как оказалось, без чувственной ее стороны. Без горячих ласк, приятного томления, волнения…
Я так долго без этого ждала и совсем погрязла в ерундовых хлопотах, зарывая при этом главное – саму себя.
Лоренцо ласкает нежно, но будь он грубее – я просто взвыла бы от желания. Вчерашний таец причинил мне искорку боли, исследовав мою попу. Смесь чертовского желания – боли и ласки – свели меня с ума.
А сейчас… Лоренцо нежен словно с девчонкой… Как будто он старше, а я моложе, и он боится испугать. И в этом свое неповторимое очарование – нежность, огонь и моя сумасшедшая фантазия. Я бы сейчас…
Его язык сладко облизывает мои губы, а после вчерашнего тайца я бы не отказалась дать полизать кое что еще.
Неприлично! Стыдно! Но это так возбуждающе…
Его пронырливая рука опускается и через шортики нащупывает мой бугорок. Не прямо его, немножко рядом, но он гладит, трогает, касается меня между ног.
– Ммм, – стону горячей, мне кажется, надо останавливаться. Я слишком… слишком разошлась…
Хотя… Какая разница что подумает обо мне этот мачо! Он мне не парень, не муж, не кто-нибудь еще.
Я его не знаю и… могу быть совершенно свободна от его мнений, мыслей и прочего обо мне.
С полным правом стону и раскрываю пошире ноги. Позволяю ему… меня там…
Но он убирает руки. Забирает у меня чашку. Укутывает пледом и ведет за собой.
***
Я думала, мы в палатку. Но нет, он кинул чашку и положил мобильный. С интересом слежу за его действиями, не знаю что у него в голове.
Мы идем по пляжу по направлению от моря к высоким раскидистым пальмам. Поздний вечер, укромный пляж практически весь пустой. За все время что мы я видела пару человек, не больше. И все они где-то вдалеке, не тут.
– Ля мия белиза!
– Мур-мур, – мне кажется, я отвечаю правильно.
– Белла донна ил мия согно…
И он говорит, говорит, говорит… Его слова ласкают мои уши так же нежно, как порыв вечернего ветерка, уже превращающегося в ночной.
Тишина. Силуэты пальм кажутся тайными стражниками. Стоят, смотрят на нас свысока и берегут ото всех, прячут от любопытных глаз.
– Крррасавица, – с раскатистым “ррр”… и смотрит в глаза…
Касается лица и тут же опускает руку ниже, другой обнимает, прижимает меня…
И целует взасос уже не так-то нежно. Грубее, интенсивнее, как будто даже жестче. Кажется, я его не узнаю, как будто изменился за все то время, что мы шли по пляжу. Идти-то от моря до пальм всего двадцать шагов.
Он шепчет на итальянском, а я все отлично понимаю. Особенно стало понятно, когда под шорты скользнула его рука. Он быстро справился с ширинкой и нащупал мой бугорок… Прямо по телу… Рукой…
– Ааах, – дергаюсь, вздрагиваю, слегка отшатываюсь.
Низ живота начинает томить, в нем наливается та самая вязкая лава, которая вчера не давала мне покоя.
Он прижимает меня и мы садимся на песок.
Глава 22. Горячий куни на пляже
Мягко укладывает, одним движением снимает шорты и вместе с ними трусики.
Я не успела опомниться, как оказалась практически голая! На песке, без шорт и без трусов!
Дергаюсь встать, но Лоренцо мягко, но в то же время строго меня останавливает. Я даже опешила от такой строгости и подчинилась, хотя обычно я диктую что и как.
Он не дал перечить и мягко раздвинул мне ноги.
Опять пытаюсь хотя бы сесть, но встречаю его строгое “шшш”.
Шумит волна. Ложусь на спину и вижу звезды – в черном бархате неба ярче всех горит одна… Нет, вон вторая такая же яркая.
Отпускаю все что в голове, теперь у меня пусто – как в консервной банке. Пустой, разумеется, той, из которой все старое – долой!
Он касается меня между ног – рукой, ладошкой, пронырливым пальчиком. Трогает между складочек, гладит, массирует. Уже острее, четче задевает бугорок…
И я кричу! Все скопленное, сжатое, томившееся выходит наружу. Все то, что не вышло даже вчера, от продажной любви:
– Ааа… Хорошо… Еще…
В груди пробегает сладкая судорога.
– Еще… Ммм, хорошо… Хорошо…
Я смотрю вверх и совершенно отключаюсь от Лоренцо. Он трогает, гладит, а я… будто не тут. Передо мной черный бархат горячего южного неба, и ослепительно белая по центру звезда.
Ощущаю внизу жгучее тепло – он обхватил мою киску губами. Большими, сладкими, пухлыми – он целует меня там взасос. Коктейль из тепла, вакуума и сладких-сладких иголочек…
От неожиданности вздрагиваю и напрягаю мышцы шеи, сжимаю ноги и кричу:
– Ааа…
И тут же затыкаюсь. Вдруг кто услышит. Все же… Мы на пляже… Мы тут не одни.
Лоренцо лишь сильнее засасывает мою киску – так, что я начинаю елозить бедром по песку.
Горячо!
Толкаю его голову, он строго отталкивает мои руки.
В груди начинает бушевать адский пожар. Я ощущаю себя малышкой, которая ничего… совсем ничего не может сделать. Которую взяли, раздели, раскрыли ее киску и теперь делают с ней все что хотят.
И я стону:
– Ааах, – теперь уже нежно, скромненько и протяжно.
Всем телом ощущаю, как Лоренцо меня подчиняет. Так строго, властно и безапелляционно.
Так, как никто другой. И никогда.
Я чувствую его власть. Горячую, горьковатую, строгую. Я ощущаю ее как воздух, я ей дышу!
– Ммм, – с губ соскальзывает возбужденный стон. Он целует меня с языком, продолжает сильнее, жарче.
Импульс по всему телу, испарина, дрожь. Между уставших от дрожи ног становится донельзя влажно и сладко. Его губы, пальцы, язык сделали свое дело – довели меня до блаженного “ммм”.
Расслабляюсь, дышу, смотрю на звезды, но в мозгу стучит стыдливое, что надо бы сесть.
Сажусь. Лоренцо обнимает, смотрит на меня как на королеву и я не пойму кто я: послушная малышка или особа знатных кровей.
Он деликатен, вежлив, нежен… Так почему же мне показалось, что моментом он был властен и груб?
Отмахиваюсь от мыслей, волнуюсь насчет продолжения. Мне-то стало хорошо, а вот ему…
Я ничего не должна!
– Ты такой сладкий, – касаюсь его губ, – такой… нежный…
И обнимаю.
Он говорит что-то на итальянском – много, быстро, сложно. Порой, путанно, возбужденно…
Не разобрать.
Пиликает телефон. Похоже, Ирка беспокоится. Делаю знак и бреду к палатке. В ночной тишине мое дзынь-дзынь-дзынь перебивает даже шум волны.
– Все нормально, Ир.
А голос такой возбужденный, только что сорванный от протяжных вздохов. Че, мож я так пела – подпевала морской волне!
– Все хорошо? Точно?
– Да, Ир. Спасибо.
– Через сколько будешь?
– Не знаю даже.
– Ну на вскидку?
– Где-то через час. Может дольше, не знаю. Нормально все, не переживай.
Кладу трубку и решаю остаться в палатке, не возвращаться туда, под пальмы.
Ну его!
Мне хватило, а большего – и не нужно. По крайней мере – не сейчас!
Вздыхаю и бреду к морю, здесь волны звучат ярче, а их шипение – глуше. Стою, прислушиваюсь и, тихонечко, под нос мурчу любимую песенку о том, как на Земле жить хорошо.
Мягко, словно теплое одеяло, мне накидывают уютный плед на плечи. Обнимают и целуют в щечку.
И шепчут:
– Ти… Мая… Ван лав!
Глава 23. Может зря?
Лоренцо все понял и ни на чем не настаивал, хотя я представляю, каково ему. Возбудиться и по нулям.
Мы сидим у костра – он разжег его так аккуратно, что маленький огонек не разжигается больше, и не затухает. Будто даже пламя может слушаться его строгого взгляда!
Улыбаюсь, смотрю ему в глаза:
– Слушай, мне пора! Время уже, поздно.
Он смотрит, пишет в переводчике:
– Я провожу.
– Окей.
Подхватываю сумочку, телефон – о, боже! – я же приперла с собой дуриан!
– Ты не знаешь че это?
Говорю жестами.
– Фруктис…
– Фрукт? Хрен знает че за дуриан.
Он достает нож, вспарывает и вонь становится еще сильнее.
– Ху из… – а дальше я не знаю, говорю как дышу, – блин, ну и вонь!
Лоренцо вынимает косточки и кладет в уютную миску желтовато-белую мякоть.
– Вер-веру найс, – и протягивает мне. Роется – и достает ложку. Ухмыляюсь, беру прибор и пробую на вкус.
Кстати, сама по себе мякоть так сильно не пахнет. Сладковатая, нежненькая, но запах…
– Блин, – ржу, – а че он так воняет?
Реально, запах тухлого лука или грязных никогда нестиранных носков. Похоже чем-то на канализацию, но больше – на сгнивший лук, подгнивающий изнутри.
На вкус… Если бы не запах – было бы божественно вкусно.
Лоренцо что-то пишет и показывает мне экран. А там вырезка – текст из статьи о том, как дуриан полезен.
И потом следующее – опять на экране, тоже текстом. Читаю и ощущаю, как настроение стремится к нулю.