Читать онлайн Наследие Эвата. Мифы Аталии 4 бесплатно

Глава 1.

Мяун изнывал от боли. Энергия восстанавливалась с трудом, и он не знал сколько проспал, но был уверен не один день. Его, впрочем, никто не трогал. Только Даби приходила. Он слышал её голос сквозь сон, но было настолько херово, что реагировать не стал.

Вот он, тот момент, когда больше всего не хватало Дарки. Рядом с ней и её лемуром было тепло, спокойно, и энергия восстанавливалась за секунды. И главное рядом с ней любое недомогание проходило. Почему он раньше того не ценил?

Приподнялся, почесал макушку, огляделся. Внутри палатки было холодно. Артефакт-обогреватель исчерпал заряд и больше не грел. Шмыгнув носом, Мяун нащупал свитер и натянул через голову. Делиться с артефактом энергией сил не было. Все крупицы, стоило им появиться, тут же утекали в тату.

Он тихо выдохнул, осел обратно. В такие моменты он жалел, что сделал их так много. До первой серьёзной потери сил даже не знал, что они будут жрать его живьём и отравлять.

Огляделся. Плотная ткань палатки пропускала тусклый свет – скорее всего, было утро или день. Рядом со спальником лежали книги, артефакты, чертежи. Всё в той же куче, в каком он их оставил. В углу было его боевое снаряжение, грязное, прожжённое, пахнущее гарью.

Очень хотелось завалиться обратно и не вставать, но нужда звала его. Поморщившись от боли, он натянул на себя тёплые носки, штаны и вышел наружу.

Лагерь дремал. Костры тлели, над ними подрагивал пар. В стороне, под навесом, как обычно, устроили «санитарную зону»: яма с деревянным ограждением, бочки с растаявшим снегом и железные вёдра, стоящие на углях. Кто всё это каждый раз готовил – Мяун не знал и знать не хотел.

Закончив со всеми процедурами, он пришёл немного в себя, почесал живот и осмотрелся в поисках чана с кашей. Пусто. Видимо, ещё слишком рано. Лагерь был тихим. Только одинокие шаги где-то между палатками – шлёпающие по тающему снегу.

Мяун уже повернул назад, шёл меж рядами, кутаясь в ворот и думая только о том, как бы снова завалиться. И тут из-за одной из палаток вышел Тамас. Мяун сразу скривился, увидев, как тот лениво махнул ему рукой и кивком указал в сторону общего костра.

– Я уж думал, не очнёшься, – сказал Тамас, не торопясь. – Медики только руками развели, сказали не знают, что с тобой делать.

– На что они вообще способны, – буркнул Учур, – только резать людей и могут.

Он нехотя подошёл к костру, опустился на бревно, чувствуя, как древесина под ним отдала морозом. Лагерь ещё не проснулся окончательно, над тлеющим углём вяло поднимался дым, где-то в стороне скрипнула палаточная стойка. Посмотрел на Голову ордена рядом с собой.

Тамас сидел, откинувшись назад, вытянув ноги вперёд, на которых были тяжёлые чёрные сапоги, заляпанные грязью, видимо, со сражений. Лицо его было умиротворённое и расслабленное, на губах стояла вальяжная улыбка. Про него в академическом районе ходило достаточно слухов, и все, как один, рисовали его ленивым пьянчугой, избалованным своим положением. Мяун почти усмехнулся. Про него самого говорили и хуже. Кто он такой, чтобы верить сплетням.

По небу медленно плыли белые облака. Лёгкий ветер тянул от костра слабый запах золы, и сырых полен. И солнце грело. Хорошо. Мяун прикрыл глаза, наслаждаясь минутой спокойствия, вдыхая полной грудью воздух.

– Будешь?.. Для здоровья полезно.

Он открыл глаза. Тамас протягивал ему открученную флягу. Мяун уставился на неё, обдумывая, потом поднял взгляд к солнцу, то стояло ещё невысоко, не было и полудня. И организм у него и без того был ослаблен. Однако… почему бы и нет. Он неловким движением подхватил флягу и сделал глоток. Жёсткий спирт перехватил горло, и он едва не закашлялся. Жидкость обожгла язык, провалилась в желудок, оставив в груди тяжёлое тепло.

– Пха! – Тамас хлопнул его по спине, отчего тот качнулся вперёд, откашлявшись с удвоенной силой. – Сказал бы, что твой отец гордился бы тобой… но, думаю, он бы не гордился.

– И вы… хорошо с ним знакомы? – спросил Учур севшим голосом.

Тамас усмехнулся, поднёс флягу к губам, отпил и запрокинул голову, несколько секунд молча глядя в небо. Потом шумно выдохнул и только тогда заговорил:

– Хорошо – не то слово, – отозвался он лениво, будто смакуя воспоминание. – Аарн некогда был молодым воином, который рвался доказать себя. Служил в отряде Акмата.

Мяун удивлённо приподнял брови. Он не знал этого. Почему-то всегда думал, что его отец уже родился с первым отрядом, возможно сразу его капитаном. Или что капитанство там передавалось по наследству.

– Ммм… – Тамас повернул голову, впервые по-настоящему взглянув на Мяуна. – Я слышал, ты с его дочерью… задружил. Ты ж знаешь, что официальный опекун – я, а не её брат? – Он подмигнул ему, и лукаво закончил. – Ты бы Акмату не понравился. И отца он твоего не долюбливал.

– Ну что значит не понравился? Он любит свою дочь, и я к ней не равнодушен. Он недолюбливал моего отца, и я недалеко ушёл… у нас с ним много общего.

Тамас громко захохотал и протянул ему флягу – весело, как будто всё, что только что сказал Мяун, его исключительно позабавило.

– Когда Акмат ушёл из Ордена, твой отец занял его место. Первый отряд, власть, капитанство… Акмат всегда считал всё это переоценённым.

Он замолчал, вновь поднимая глаза к небу.

– Ну что ж, мо́лодец, – проговорил он в том же ленивом тоне, – отвлеклись мы…. Как ты смотришь на то, чтобы занять место брата? Временно, конечно… пока он не вернётся.

Мяун скривился быстрее, чем успел взять эмоции под контроль.

– Пас. Я тут не по своей воле и ненадолго.

– «Ненадолго», говоришь? Забавно. Я вот не слышал, чтобы Аарн собирался тебя отзывать, – Тамас склонил голову, глядя на него с прищуром, и протянул руку за флягой.

Мяун сделал вид, что не заметил жеста, и отпил ещё. Крутанул рукой, выдохнул, вернул флягу.

– А ему, знаешь ли, шлют отчёты о тебе. Всё хвалебное. Ты ж теперь любимчик. Сколько ты там турниров выиграл? По личам, некросам…

Мяун чуть замешкался. Откуда он это знает?.. Такие турниры шли среди офицеров отрядов, капитаны вроде о них не знали.

– Я, уважаемый Голова, крайне близок в своих убеждениях к вашему другу, – натянуто уважительно говорил Мяун, тщательно подбирая слова. – Считаю: власть, приказы – всё это переоценено.

Голова выпучил глаза и резко, раскатисто захохотал, словно Мяун сказал редкую хохму.

– Ох, насмешил старика! Да ты, малец, либо выпендриваешься, либо сам себя не знаешь.

– Мне вообще-то всего двадцать три. Какой из меня капитан? Я официально и офицером-то никогда не был.

– Ох… мдааа, – причмокнул Тамас. – Знаешь, мы, некроманты, народ простой. Примем и без бумажек, – он наклонился ближе, прикрыв рот ладонью, и прошептал заговорщицки: – В отличие от Ассоциации артефакторов, мы тут таланты не бумажками мерим.

Мяун уже собрался заговорить, вдохнул.

– Помолчи, дай мне договорить, – проговорил Тамас, махнув ему рукой. – Восьмой отряд – твой. Делай с ними что хочешь. Хочешь командовать – командуй. Хочешь играть в героя – играй. Цель оттеснить нежить обратно на пустоши. Чем дальше, тем лучше. Ты ведь уверен, что справишься лучше нас? Ну вот и докажи. Я даю тебе тот шанс, который тебе не дадут именитые артефакторы города Исы. Докажи всем и своему отцу, что ты умнее.

Мяун продолжал смотреть на него, не в силах поверить, что его так легко уговорили. Ещё сложнее было поверить, что каждое слово Тамаса попало в цель, и самое страшное ему хотелось этой роли, что он ему предлагал.

Он бросил на Тамаса быстрый, недоверчивый взгляд – словно тот сейчас усмехнётся и скажет, что всё это шутка.

Все капитаны Ордена строго следовали правилам, которым их обучали для защиты Исы, и никогда не отступали. Даже его брат считал, что правила созданы, чтобы им следовать.

В голове уже пронёсся обряд, который он не так давно вычитал – для его выполнения требовалось много людей. Мысли перескакивали с одной на другую: рождались тактики, явно удачнее тех, что использовали их отряды. Пусть и опаснее – но без катастрофы прогресса никогда не будет. Эти слова он вычитал, изучая Синаму Учура, и они навсегда отложились в его памяти.

– Разумеется, самые безумные идеи – только через меня. Мне ведь потом за всех отдуваться.

Почему он вообще хотел отказаться, Мяун уже не помнил – идеи вспыхивали одна за другой. И вместе с ними рос азарт.

***

– Подожди, – Рин уже стояла в своей любимой шубке, с сумкой, набитой учебниками, и направлялась в коридор за обувью. Чувствовала она себя превосходно, впервые за последнее время. А главное, к ней вернулся боевой пыл. Она была готова рвать и метать, ругаться с одногруппниками, доказывать госпоже Суре, что свою пятёрку по менталистике получила заслуженно. Она нахмурилась, глядя на мужа. – Что значит остаться дома?

Морт преграждал ей путь, возвышаясь в проходе. Облокотился на косяк – высокий, спокойный, с ленивой ухмылкой, в которой не было и тени извинения.

– Прошлым днём его величество Равенар Тарух покинул наш мир.

– Ну… путь Инферно будет ему пухом, – бросила Рин. Морт приподнял брови, не считая, что её слова требовали пояснений, она все же снизошла. – Отец всегда говорил: ни один из их рода не поднимется наверх. Их удел – гнить с нежитью. Даже не личи.

– Ясная из тебя так себе, – протянул Морт лениво. – Тем не менее, наш будущий король первым делом отменил указ Говена о свободе Ясных. А твоя энергия сияет ярче солнца. Будет непросто убедить кого-то, что ты не ясная. Особенно учитывая, что меня в их партии не жалуют.

– Как неожиданно, – протянула Рин голосом, наполненным сарказмом. Она скрестила руки на груди.

Смотрела на него, всё ещё пытаясь осмыслить его слова. Девушка не могла не пойти в Академию – госпожа Сура придиралась к ней и на каждом занятии выставляла её тупой. Если Рин перестанет приходить, то этим признает, что проиграла. А ведь она всё это время готовилась! Нет. Рин подняла упрямый взгляд к Морту – и вздрогнула. Он двинулся ближе. Протянул руку к её лицу, провёл пальцами по щеке – тепло, медленно, не столько ласково, сколько изучающе. Взгляд скользнул к её губам, и он подался вперёд.

Рин резко отклонилась назад, нахмурившись сильнее.

– И что, я теперь должна сидеть дома, пока он не состарится? Иди и помоги ему присоединиться к Инферн… ох…

Слово оборвалось на полуслове. Мысль о том, что будущего короля стоит убить, мелькнула быстрее, чем она успела себя одёрнуть. Взрыв боли раздался где-то в висках. Пошатнувшись, Рин едва не рухнула, но сильные руки подхватили её под локти.

– В чём дело? – голос Морта стал резким.

– Дурацкая ясная энергия… не даёт мне даже подумать плохо, – выдохнула Рин и устало прикрыла глаза.

– Ммм… – протянул Морт. Он неторопливо стянул с неё шубку, не отводя взгляда, и бросил на лавку у стены. Пальцы скользнули по её плечу. Развернув Рин, он повёл её на кухню, усадил за стол и с насмешкой прокомментировал:

– Видимо, наш малыш не хочет, чтобы ты делала из его отца убийцу.

Он хлопнул в ладоши и, с профессионализмом игнорируя откровенно недовольное выражение лица Рин, достал яйца из холодильного короба – то немногое, что он умел готовить.

– Ну, так что? Яйца… или яйца?

– Думаю, наш малыш со своими желаниями слегка запоздал, – процедила Рин, насупившись. Она села, скрестив руки, и метнула в мужа выразительный взгляд. Тот даже не обернулся – возился у плиты.

– Ты слишком плохого мнения обо мне.

Рин прищурилась. Этот его демонстративный покой и насмешливое настроение раздражало сильнее, чем любая вспышка.

– А как же Дарка? – внезапно спросила она. Голос её прозвучал чуть громче, чем нужно. – Она же точно ясная.

– Дарка – лекарь, и ей ничего не угрожает, – бросил Морт, не поворачивая головы.

Рин смотрела прямо на него, выжидая, и он, почувствовав этот взгляд, нехотя выдохнул, как будто сдался.

– Все ясные лекари перешли во владение Ордена, – сказал он, расставляя сковороду на огонь. – Их используют. И обязали быть на каждом ночной службе. Твой брат с ней каждую ночь. Удивлён, что они тебе этого до сих пор не рассказали.

Рин нахмурилась. Может, и рассказали – только когда они приходили, она едва различала слова. Она припоминала их присутствие, но скорее как сон.

Что-то пушистое задело её ногу. Она машинально опустила руку и подняла с пола белого лисёнка. Ярли жалобно пискнул и тут же устроился у неё на руках. Рин погладила его между ушами, а сама смотрела на Морта, который уже разбивал яйца в миску.

Запах разогретого масла начал наполнять кухню, смешиваясь с чем-то хлебным.

– Почему же новый “друг” Акима ей не поможет? – спросила Рин.

– Если ты о Литиане, – голос Морта стал тише, – то он в худшем положении, чем твоя сестра. Её хотябы не хотят… – он сам себя оборвал.

Рин отбивала пальцами ритм по столу. До неё только сейчас начали доходить слова Морта. Равенар Тарух мёртв. Власть переходит наследному принцу, и он собирается отменить указ о свободе Ясных. Как они могли это допустить?

Она положила руку на живот. Там внутри рос ребёнок, ясный. Они не могут позволить ему родиться в мире, где у него не будет прав.

– Я тоже лекарь… меня что же тоже отправят на сражения?

Морт хмыкнул, обернувшись к ней. Его взгляд стал более серьезным. Он чуть заметно цокнул языком – будто она сказала глупость.

– Ты не ясная. И уж точно не лекарь. Ты маг ментал. И наш ребёнок, пока у власти стоит Дэзмар Тарух, лекарем не станет. Так что не неси чепуху.

Рин уставилась на него, прищурившись. На лице стояла не обида, а уязвлённое недоверие. Ярли ткнулся ей в бок и начал тереться о её бок, как бы поддерживая её. Она опустила лисёнка на стол – тот тут же полез вверх, к её руке.

– Дарка не менее важна, чем я или наш ребёнок. – Голос Рин сорвался на резкость. – Откровенно говоря, важнее. И что дальше? Они, может, и её кинут против нежити сражаться?

Морт выдохнул. Подошёл, опустился перед ней на корточки и, не сводя с неё взгляда, подхватил её руку и сжал, поднимая к ней зеленые глаза.

– Арина, я не хочу, – поцеловал в ладонь, затем в запястье, чуть выше, – чтобы наш ребёнок жил в мире, где у него не будет прав. – Он говорил почти шепотом, без нажима. – Я сделаю всё, чтобы поддержать Литиана. Прошу тебя… – он не торопился, оставляя лёгкие поцелуи вдоль её руки. Рин смотрела на него, не отводя взгляда. Не отталкивала.

– Дай мне время. Смерть короля выбила нас… из колеи, на время, но мы не отступили. – Он снова поднял на неё глаза. – Ты дашь мне шанс?

Рин неуверенно одновременно качнула головой и кивнула, словно и сама не знала, доверяет ли ему. В груди гулко билось сердце, кожа горела под горячими ласками этого человека. Она сделала глубокий вдох. Морт взял вторую руку, раскрыл её ладонью вверх – собираясь поцеловать так же, как и первую. Но замер.

Взгляд упал на тонкий, едва заметный шрам, пересекавший кожу. Его выражение не изменилось, но он выпрямился. В голове всплыли детали прошлой осени похищение Дарки, клятва, и как Арина узнала о том, что её похитили.

Он и сам не понял, как мог забыть. После всего. Особенно теперь, когда она сама сказала: Дарка – важнее.

– Клятва крови… – произнёс он почти беззвучно. – насколько буквально она работает?

Рин тут же сжала ладонь, прикрывая шрам.

– Это не важно. С моей сестрой ничего не случится.

Морт, однако, не выглядел убеждённым. Он уже собирался что-то сказать. Первой неприятный запах почувствовала Рин. Она прижала руку к носу и со смешком наблюдала, как резко подорвался на ноги Морт. Из-под крышки сковороды вырвался едкий дым, и воздух сразу наполнился запахом подгоревших яиц.

Дёрнул сковороду в сторону и начал трясти рукой – явно обжёгшись. Девушка уже не могла сдержать смех.

– Прекрасно, – пробормотал Морт, подхватил тарелку с хлебом и поставил перед Рин, добавил масло. – Приятного аппетита. Позже принесу тебе что-нибудь из Чайной.

Рин опустила лицо в руки, уже в голос хохоча. Вот так он поднял ей настроение и немного разрядил атмосферу. Но к этому моменту Морт уже не выглядел столь расслабленным – лицо было немного сморщено.

Внутри росло раздражение от понимания основной проблемы. Её сестра была безрассудна во всех отношениях. Он знал, что она сама лезла во все щели во время сражений. Плюс она была самой знаменитой ясной Академического района, ещё и Ясной Мяуна – а у него одного было миллион врагов. Самого Мяуна в городе не было. Морт с утраченным статусом и без поддержки короля защитить её не мог. А их брат… доверить жизнь жены с ребёнком ему он точно не собирался.

– Чем думали твои родители, когда решились на эту магию?

Рин удивлённо приподняла брови и покачала головой.

– Это были не они. Мама говорила, кто-то из её рода сделал это втайне. Она не хотела рассказывать подробностей – только сказала, что этого человека больше нет в её жизни, и она никогда его не простит.

– Честно, ни я, ни Аким никогда не видели ничего плохого в этой клятве.

Морт подавил раздражение при этих словах.

– Дарка у нас мягкая, добрая, не может о себе позаботиться – мы ей нужны. А так я всегда знаю, что она в безопасности. И ты не думай, – поторопилась добавить Рин, – это действует только если её атакует кто-то, чужая магия или ударит. Если Дарка заболеет на нас это не передастся. Или если сама поранится, или энергию израсходует.

– И если её убьют? – в лоб спросил мужчина. Рин опустила взгляд. – Ну просто гора с плеч.

Глава 2. Новая тактика

Мысли всплывали одна за другой: что делать, с чего начать, как всё провернуть. Мяун невольно улыбался, вспоминая обряд в книге, которую недавно листал – тот сразу показался ему гениальным. Но предложи он его Демьяну… лишь нарвался бы на очередную ссору. Он шагал быстро, почти не чувствуя ни снега под ногами, ни холода в воздухе, игнорируя взгляд Даби, прожигающий спину.

Одним движением он одёрнул пологи палатки, забрасывая их наверх, впуская свет и свежий воздух в свой затхлый дом. Его блестящий взгляд сразу нашёл книги, разбросанные перед кроватью, и, скинув ботинки, он сделал шаг и остановился, краем глаза заметив знакомую сумку. Артефакт из Алдана! Он совсем позабыл о нём.

Эту сумку он бросил на безопасной зоне рядом с конём Демьяна. Видимо, кто-то принёс её ему. Он подхватил мешок, просматривая – все формы были целы.

Фигуру Даби, которая явно шла к нему, он заметил сразу, но его усталый организм не испытал ничего, кроме злости. Он швырнул мешок обратно в угол. Металл звякнул, но Мяун не обратил внимания и прошёл к спальнику.

Тень накрыла проход, закрывая солнце. Мяун не обернулся.

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

Мяун замер, чуть откинул голову, громко выдохнул, раздражённо.

– Что? Я занят.

– Ты бросил всех умирать.

Даби вошла в палатку, задвинула полог, создавая мрак внутри.

– Твой брат был в худшем состоянии, чем Зен. Но ты даже не остановился, чтобы помочь ему.

– Был бы Зен моим братом, я бы остановился, – бросил Мяун, он не испытывал угрызений совести. Он бы и сейчас поступил точно так же. – А слушать жалобы от тех, кто сам не справился – у меня нет желания.

Молодой человек поднял взгляд к её лицу. Под глазами залегли синяки, на лице виднелись многочисленные царапины. В местах, где пальцы лича касались её, остались ожоги, покрывшиеся коркой и налившиеся мелкими пузырьками.

– Жалобы? – на лице проскользнула горькая улыбка. – Ты называешь это жалобами?

Она шагнула ближе.

– Меня чуть не убили. Я звала тебя, – сказала тихо, почти шёпотом. – Он жёг мне лицо, а ты просто стоял.

Она опустила голову, с шумом выдохнула и снова подняла взгляд.

– Он стоял к тебе спиной. Ты мог уничтожить его в одну секунду. Но ты… Просто. Смотрел, – говорила она, делая паузу после каждого слова, прожигая его взглядом человека, которого предали.

– Не на тебя.

– Что?

– Я смотрел не на тебя.

Её глаза были раскрыты, казалось она не понимала о чём он говорил.

– Ты сжигаешь всех, как только они выходят из строя.

В палатке было душно. Запах чернил, грязной одежды, сырости. Воздух почти не двигался, только слабо шевелился полог. Перед молодым человеком стояла Даби, родной ему человек. Обиженная, с ранами на лице. Он смотрел на неё и не чувствовал ничего, кроме глухого раздражения и изматывающей усталости.

– Тебя вообще хоть что-то волнует?

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? Проявил милосердие? – он не прятал ни злости, ни сарказма. Шагнул к ней. – Оставил их? Чтобы они продолжили свою жизнь, но уже среди нежити? Чтобы ты, я, остальные, сделали спорт, убивая их каждый вечер?

Когда он впервые с ней встретился, Даби была выше него и казалась сильной, несгибаемой. Время прошло. Теперь он смотрел на неё сверху вниз – в глаза, которые отказывались верить, что он говорил это. Дарка, наверное, отреагировала бы ещё хуже. Но Дарка была ясная, им простительно смотреть на мир через призму. У Даби нет оправдания. Реальность далека от желаний. Если бы он мог… Хотя нет, даже врать себе не выйдет – он бы не спас всех.

Ему было всё равно.

Люди либо могут о себе позаботиться, либо они мертвы.

– Но ты не сжег Демьяна, что был на волоске от смерти.

– Тебя бы сжёг.

Даби смотрела на него, не моргая, ничего не говоря, и Мяун выдохнул.

– Вас разгромили не из-за меня.

– Ты должен был быть там…

– И что изменилось бы? На месте Демьяна был бы я? Но меня бы не отправили в Ису, я бы остался там умирать и присоединился бы к нежити. Я был бы охрененным личи, – задумался Мяун, отшучиваясь, – вас бы всех уничтожил за мгновение.

– Мы не враги тебе.

– Что ты хочешь? Я тебе ничего не должен.

– Я думала, что ты… – она замолчала, смотря на него. Сделала глубокий вдох, протянула руку к его груди и положила ладонь. Мяун опустил взгляд, не понимая, что она хотела, чуть нахмурился. И девушка отступила, опуская взгляд.

– Забудь, – покачала головой.

– Иди, буди всех. Скажи, чтобы через… – он осмотрелся в поисках часов, хоть и знал, что их у него никогда не было. – Сколько времени?

– Полдень… – Даби остановилась на выходе, обернувшись.

– Дай им ещё два часа. И пусть все собираются у костра. Мне есть что сказать.

Она нахмурилась. Губы дёрнулись в мрачной усмешке.

– И с чего ты взял, что имеешь право…

– Меня, – Мяун смотрел прямо ей в глаза, и на губах появилась сухая полуулыбка, – наш Голова назначил действующим капитаном восьмого отряда. Пока Демьяна нет.

– Тебя? – судя по её голосу, она одновременно и усмехнулась, и отвратилась от самой идеи. – Но ты же безрассуден.

– Видимо, Тамас считает, что это то, что необходимо ордену.

Даби смотрела на него, и поджав губы покинула палатку.

Задёрнув за собой полог, он недовольно цокнул, прошёл и открыл его вновь.

***

Мяун вчитывался в ритуал, рассматривая его с разных сторон. Он сидел на спальнике, устроив на коленях самодельную столешницу с разложенным пергаментом, делая зарисовки символов и выписывая формулы. Но как он ни смотрел на обряд, подготовка займёт месяц. Если не спать, то можно уложиться в неделю… может, в две.

Он поморщился и отбросил в сторону исписанный лист. Бумаги было недостаточно, надо будет вновь поехать в Аладан… теперь он может отправить и кого-нибудь другого по делам, – с самодовольством думал артефактор. Отвлекаясь на приятные мысли, он подхватил книгу ближе, вчитываясь.

Вся идея обряда основывалась на ведьминском круге и их коллективной магии. Сами некроманты не способны на такую магию, тут и приходили на помощь магические символы. Каждый рисовал свой, вставал на место, и символы забирали энергию некромантов, соединяя её в круг, создавая коллективную силу, утроенную по мощности. По замыслу обряда в круге должна быть ведьма или ведьмак, который зажжёт огонь, и в круг начнут притягиваться неживые. Ведьмы у него не было, потому он решил, что и сам справится с этой ролью.

Да и потом, он не понаслышке знал, что ведьмы – народ трусливый, действуют только исподтишка, и всегда скопом. Поодиночке их не заставить работать. Даже бы Дея не согласилась, а если бы и согласилась, то он бы в жизни не расплатился с ней.

– Мяун, – раздался низкий голос. Внутрь заглянул Анпу, офицер восьмого отряда. – Все собрались. Ждут тебя.

– Две минуты, – отозвался Мяун.

Он настолько увлёкся, что потерял счёт времени. Позабыл даже подготовить речь для своего отряда… идеи-то в голове были, но упорядочить их для публики было бы неплохо.

Убрав книгу, принялся перебирать вещи и, наконец, нашёл нужный короб. Стоило приподнять крышку, как оттуда поднялся его шарф и закрутился спиралью, как бы приветствуя. Мяун провёл рукой по нему, он знал, что тот шевелится в такт ему, никакой воли у него нет. И всё же… он невольно одушевлял его.

– Тебе со мной нельзя, – шарф был слишком ценен для него. И на сражения он его с собой не брал, ибо соблазн использовать его был слишком велик, а отмыть потом запах смерти и личей тяжело.

За шарфом пряталось кольцо, вот его он и искал. Это была гениальная вещь, которую он как раз и создал для таких мест. Через него можно отдавать команды – услышит их нежить или нет, значения не имело. Сжав его в кулаке, он пальцами другой руки щёлкнул, и шарф сам аккуратно сложился в шкатулку.

А Мяун спрятав кольцо в кармане, поспешил к общему костру.

Костер полыхал, поднимаясь вверх. Солдаты передавали деревянные чашки с кашей и маслом друг другу. На поваленных брёвнах сидело столько людей, что не оставалось места, кое-кто стоял с чашками в руках. Гул голосов напоминал рой комаров. Мяун чуть сморщился, ведь в восьмом отряде не было столько людей. Взгляд перешёл к капитанам других отрядов – они стояли чуть в стороне, тихо переговариваясь.

Почти сразу в руки сунули деревянную чашку с кашей. Автоматически подхватив её, он прошёлся взглядом по людям, только потом заметил Тамаса. Тот тоже присутствовал на так называемом сборе восьмого отряда. Сидел в стороне, развалившись в кресле, покуривая трубку, пуская облачки дыма в небо, куда и был устремлен его взгляд. Даже со своего места Мяун мог видеть его красные щеки и нос, и он подозревал, что всё время после их разговора Голова не спал, а “оздоровлялся”.

Алкаш или нет, а им он сманипулировал с особым изяществом, – подумал Мяун, зачерпывая ложкой кашу, подул. Сам себя он считал крайне устойчивым к чужим манипуляциям. А оказалось, что помани перед ним костью и он побежит, открыв рот.

Разговоры постепенно стихали, всё больше людей смотрели в его сторону, пока он ел, стараясь держаться непринуждённо. Сердце билось сильнее, смешивались восторг и неожиданное сомнение.

– Чувствую себя на сцене, – хмыкнул Учур наконец. Ложкой указал в сторону Тамаса: – Указом уважаемого Головы меня назначили замещать брата в сражениях в роли Капитана восьмого отряда.

Люди загудели. И Мяун молчал, обводя их всех взглядом, глянул на Голову, тот продолжал смотреть в небо. Казалось, он приехал насладиться природой и ждал, когда ему сделают шашлык.

– Почему ты? – бросил кто-то из офицеров, кажется, второй из восьмого. Мяун его имени не знал. – Ты ж офицером-то не был.

– У меня есть несколько идей, – продолжил Учур, не обращая внимания на офицера, – того что мы изменим в нашем порядке… первое это…

– Да чтоб меня! Глянь, – тот же офицер ударил локтем соседа, и с задором указал на Мяуна подбородком, – Теперь приказы будет раздавать этот артефактор-неудачник?

Смешки раздались в отряде, и вновь люди загудели как мухи. Мяун перевёл взгляд на офицера, на его лысоватую макушку с редкими прядями у висков. Спора и тем более драки не хотелось, да и не повадно в роли капитана затевать драку… уж это он знал. Но и его проигнорировать уже не мог.

–Что? – спросил Мяун, шум стал спадать.

– Ну ты ж разве не артефактор-неудачник? – усмехнулся он, сидел широко расставив ноги и наклонившись вперёд, локти опёр на колени, бросив на Мяуна дерзкий взгляд. – Все так говорят. Не веришь – спроси у любого.

Он сидел среди своей компании, явно чувствуя себя хозяином. Вся их группа смотрела на Мяуна оценивающе, с холодным любопытством и скрытым вызовом, будто заранее ставя его не в счёт.

Ну во-первых, – думал Мяун, оценивая ситуацию и как лучше из неё выйти, – не неудачник, а самоучка, разница принципиальная, но поправлять его не стал. Проще было бы вырубить его, но используй он силу и его испытательный срок закончится едва начавшись.

– Кто так говорит? – лениво протянул Учур, думая, что этот человек станет приманкой для личей, чтобы они попали в круг. А что? Ему нужен был человек с яркой и мощной энергетикой. Только не должен бояться огня, но этот выглядел явно бесстрашным.

– Ты так считаешь? Ты пользовался моими артефактами? Хочешь попробовать сейчас?

Ответа он не дожидался, только видел как лицо офицера скривилось. Мяун отвернулся, его палатка была близка и он щелкнул пальцами, в надежде, что шарф придёт. С такого расстояния он прежде не призывал его. Тишина.

– Ха! И чего мы…

Мяун чуть нагнул голову, ведь из палатки, кувыркаясь, выкатилась шкатулка, в которой был шарф – он забыл, что закрыл её. Поджал губы, чтобы не засмеяться. Остальные тоже, кажется, всматривались, перешёптывались. Офицер явно нарывался, что-то говорил за спиной.

Учур дождался, когда короб, всё так же перекатываясь углами, подкатился к его ногам, нагнулся и открыл крышку – шарф тут же вылетел, прокрутившись спиралью вокруг Мяуна, устремился к лысому.

Тот смотрел на него, нахмурив брови. И шарф, как бы играясь, обернулся вокруг его шеи, и… Мяун щёлкнул пальцами, улыбнувшись, и шарф в мгновение ока скрутился вокруг шеи лысого. Всхрипнув, тот поддался вперёд, хватаясь за шею. Его друзья повскакивали, и кто-то достал нож из сапога. Магия шарфа была быстрее – он двигался стремительно, в тот же миг обвился вокруг руки, что держала оружие, и сжался; нож выпал, рука быстро посинела.

– Достаточно, – раздался тихий голос со стороны. Мяун глянул в сторону Тамаса – тот на них не смотрел и выглядел скучающим. Выдохнув, Учур щёлкнул пальцами, и шарф ретировался, опускаясь к нему на шею.

Заметив, что Даби сидела совсем рядом, Мяун сунул ей в руки чашку, обернулся к другим, решив, что спор с лысым исчерпан.

– Итак… – Мяун развёл руки в стороны и сделал им шутливый поклон. – Артефактор-неудачник, потомок артефактора Синамы Учур – ваш новый капитан. И я собираюсь из вас всех сделать артефакт.

На мгновение разговоры утихли, краем глаза Мяун заметил, что Тамас обратил к нему ленивый взгляд. Но оборачиваться и смотреть на его реакцию целиком не стал.

– Но для начала… с этого дня мы не будем посылать группы на поимку личей.

Его слова произвели более сильный эффект, чем он планировал. Даже капитаны оживились. А офицер, что спорил прежде, подскочил на ноги.

– Бред!? Ты вообще в курсе, что неживые восстают каждую ночь, хоть убей их, хоть нет?

– В курсе, – коротко ответил Мяун. Он ждал, когда все успокоятся. Солдаты однако распалялись всё больше и больше. Почувствовав прямой взгляд, Мяун опустил глаза к Даби. Она ему улыбнулась, видимо выражая свою поддержку.

Раздались громкие хлопки, и люди стали замолкать. Мяун встретился взглядом с капитаном девятого отряда, Балором Бэкелем. Тот тихими хлопками быстро утихомирил людей и выступил вперёд.

– Объясни себя, – произнёс он Мяуну.

Мяун знал его заочно. Капитаны Кирия, Бэкель и его брат были друзьями ещё со времён Академии, когда-то все служили под началом его отца и сдружились. Со временем каждый из них стал капитаном. Если он не ошибался, Кирия был первым из них. Но тот и заслуживал больше.

– Группу, которую вёл капитан Учур, заманили в Ыллымах три лича. Они, зная о нашей стратегии, объединились, выставив одного в качестве приманки, и разбили группу в прах. Личи используют нашу же стратегию против нас, но на своих землях. По сути, все группы по уничтожению личей чаще попадают под удар.

– И что ты предлагаешь?

– Заманить личей к нам. Они питаются энергией сильнейших некромантов. Их не интересуют слабаки, – он опустил взгляд на офицера восьмого отряда, чтобы тот понял, о ком говорит Мяун. – Если мы перестанем посылать к ним людей и сосредоточимся на том, чтобы сдвинуть границу сражения к Ыллымах, будет первым шагом к успеху.

– Но это не поможет нам победить…

– Мы не можем победить и никогда не могли, – ответил Учур, перебивая его.

Он сказал слова, которые все и так знали, но никто не произносил их вслух. Стратегия Ордена была проста: уничтожить всех личей, ведь именно они поднимали нежить каждую ночь из инферно.

– То, что мы отлавливаем их по одному…глупо. Неживых всегда будет больше. Некроманты гибнут, присоединяются к ним, потому что наша “гуманность” не позволяет сжигать других. Много разных моментов, – он приподнял руку в сторону Даби, заранее зная, что та воспримет его слова на свой счёт, но сейчас было не время спорить.

– А как насчёт людей, которых Даби привела из Ыллымах? Не будь там нашей группы, они бы там сгнили.

– Этих людей нашёл я лично, – произнёс Мяун, разворачиваясь к говорящему, – и это был их выбор там сидеть.

– Эти люди не способны себя защитить!

Со всех сторон посыпались упрёки.

– Нежить существует только ночью, – Мяун достал кольцо, всё же влил туда немного энергии и поднёс к губам. Его голос разнёсся над всей поляной, перекрыв всех. Люди пригнулись, прикрывая уши. Тамас подавился дымом, а капитаны чуть зажмурились. Мяун удовлетворённо посмотрел на свой артефакт, опустил на лысого насмешливый взгляд и ответил на невысказанный вопрос: – Один из неудачных артефактов артефактора-неудачника.

Убрал его в карман.

– Как я сказал, нежить существует только ночью. Эти люди каждое утро, что не отправились в Аладан на своих двоих, выбирали там умереть. Оказались бы мы там или нет, – он передёрнул плечами, – не наша вина.

– Вернись к своей идее, – произнёс капитан Эзоп, капитан седьмого отряда. Видимо, и он заинтересовался.

– Я говорю, что рассредотачивать наши силы впустую глупо. Если мы сосредоточим силы, у нас будет шанс оттеснить нежить. Сегодня уже поздно, но завтра стоит провести подготовку и перенести нашу щитовую линию вперёд – это даст нам шанс…

– Что значит перенесём щитовую линию? Нашу стену? – капитан пятнадцатого отряда вышел вперёд. – Ты понимаешь, что нежить восстанет внутри?

– Таков план, – кивнул ему Мяун.

Глава 3. Положение Литиана

Солнце уходило за горизонт, оставляя округу в тусклом свете. На городских стенах уже горели артефакты и факелы, освещая подготовительную зону, где размещались отряды защитников. Литиан прибыл один, верхом на лошади, спешился, оглядываясь по сторонам. Во дворце ему выдали форму и оружие, хотя до последнего ждал, что Дэзмар потребует сражаться голыми руками.

Настроение юного принца было отвратительным. Смерть короля он воспринял как последний жест навредить ему. Этот человек всегда делал так, чтобы ему было паршиво жить, хотя бы умереть мог в другое время, когда принц стоял бы тверже на ногах. Он был близок, укреплял свою партию – но всё пошло прахом.

«Надеюсь, он горит в огнях инферно». Были ли там огни, Литиан не знал, но очень надеялся. Его отец не заслужил покоя. Ему казалось, что столь никчемные лидеры заслуживают отдельного вида мучений. Литиан бы сам его убил, дождись тот верного времени.

Молодой человек прошёлся по двору по скользкой поверхности, осматриваясь. Никто не встретил. Он привык, что его не принимают как Дэзмара, но здесь был полный игнор. Солдаты-некроманты проходили мимо, переговариваясь между собой и не обращая на него внимания. Капитана Аарна Учура, под чьё командование его поставили, он нигде не видел.

Внутренняя злость кипела, взгляд скользнул по слабому сиянию и вернулся к нему. Ясные сидели прямо в рыхлом снегу, который начал подмерзать. Над ними стояли стражи на готове, с дубинками в руках – какой абсурд, что им сделают ясные? Литиан даже проникся к ним: приятно осознавать, что он не один страдает от системы семьи идиотов, в которой ему “повезло” родиться.

– Ваше высочество, – донёсся знакомый голос. Литиан обернулся: к нему направлялся глава рода Учур. Принц выпрямился, встречая его холодным взглядом. Тот остановился, как положено, приложил руку к груди и чуть склонил голову.

Литиан был уверен, что внутри глава Учур сдерживал насмешливые комментарии о его положении. От этих мыслей и шуток вроде «ваше высочество, не ждал вас, думал, вы голову сломаете в пути», настроение ползло вниз, в глубины его ненависти к миру и всем вокруг.

– Вам сообщили, что теперь вы в моём подчинении? – спокойно поинтересовался капитан первого отряда.

– Рядовым, – кивнул юноша с лёгкой циничностью. Задумался, вспоминая, как рядовых называли. – Как там вы их… точно, духом. – Он усмехнулся. – Весьма подходяще, вы не находите, капитан Учур?

Капитан никак не отреагировал на его голос, наполненный иронией. Он дождался, пока принц закончит говорить, и перешёл к делу.

– Наше поле делится на две территории. Сегодня левая часть – территория первого отряда. Место для мёртвых общее, – он указал в сторону ясных.

Литиан сжал челюсть, сдерживая смешок от иронии «ясные» и «место для мёртвых». Однако уже и сам видел, что речь шла не о магах. Недалеко от них находился чёрный круг, пропитанный энергией тлена, столь мощной, что казалось там в любой момент могли восстать неживые.

Молодой принц размышлял, стоило ли ему облегчить всем жизнь и просто пойти встать в центр круга, ожидая своих братьев по несчастью. Озвучивать не стал. Аарн не был восприимчив к юмору – вот его младший сын поддержал бы и ещё торжественно проводил бы до круга, вот только не стал бы рядом становиться.

– Лекари для всех, – ровным голосом произнёс Аарн и плавно указал в сторону ясных. Провёл дальше к территории подготовительной зоны первого отряда. – Здесь территория медиков. Что касается обороны: лучники размещены на внешнем периметре. Я полагаю, вы владеете навыками обращения с некро-луками… по крайней мере, на уровне, соответствующем вашему положению?

Литиан сжал зубы, глядя на Аарна, его скулы напряглись – настолько вопрос его разозлил. Как он смеет сомневаться в его способностях? Он прошёл подготовку, как полагается принцу. Даже если его мать ведьма, он по-прежнему принц Аталии, второй на трон.

– В иной ситуации я предпочёл бы видеть вас среди лучников, – тихо произнёс Аарн, задержав на Литиане спокойный взгляд и позволив себе нечто, отдалённо напоминающее улыбку. – Увы, распоряжения были иными.

Поднялся ветер, и разнесся гул, объявляющий об общей готовности. Солнце зашло за горизонт.

– Я премного благодарен за тур, – натянуто произнёс принц, подавляя саркастический тон и раздражение, – но переходите к делу. Куда. Вам. Приказали. Меня. Поставить, – он смотрел в глаза капитана, расставляя каждое слово.

Аарн встретил его взгляд спокойно, не отводя глаз и не позволяя себе ни малейшей реакции.

– Приказы не предмет для обсуждения. На поле боя решение принимаю я. Вас я определил в группу моего старшего сына. Демьян присоединится к боям завтра: сегодня его мать не сочла возможным отпустить его. – Капитан позволил себе короткую паузу и легкую усмешку. – Считайте этот день ознакомительным. Наблюдайте, если потребуется спрашивайте.

Так он нашёл ему няньку? Литиана одновременно и оскорбили его слова, и дали понять, что Аарн этим выбрал его сторону, а не брата. Как неожиданно. Ведь род Учур всегда был нейтральным ко всему, что происходило во дворце. Однако, он ещё сомневался, что верно понял его позицию.

– Что насчёт младшего сына? Я был бы не против побыть в его группе, – с Мяуном всегда было проще взаимодействовать: злой на отца неадекват, такие Литиану нравились. Аким ему тоже нравился, но тот был слишком благородным и отца любил, в ситуации в которой был принц, он пока был не готов держать видимость страдающего сына.

– Мяун находится на восточной границе, защищая вашу страну от истинной угрозы, – ответил Учур.

Тут невозможно было ошибиться. «Вашу страну». Аарн Учур официально признал его правителем. Внутри всё сжалось. Литиан смотрел на него, пока не зная как лучше среагировать, когда его внимание отвлёк стук копыт .

На площади показалась лошадь с двумя всадниками – одна энергия яркая, чистая, другая мрачная и знакомая Литиану. Он сделал шаг к ним и напоследок обернулся к капитану. Тот стоял, скрестив руки за спиной, не делал никаких движений и просто смотрел на него.

– Нежить не самая страшная угроза нашей страны, – произнёс он и, плавно кивнув, направился к семье Сонах.

В их поддержке он не сомневался – у них не было выбора. Политика брата была направлена на уничтожение их семьи, так что Сонаху он верил целиком и полностью. Немного раздражало его стремление к честности, но если правильно направить его героизм, с этим можно было жить.

***

Ясная первая заметила Литиана и безмятежно улыбнулась. Её брат стоял перед ней, протягивая руки. Опираясь на его плечи, она ловко спрыгнула с лошади, затем оправила плащ, обернулась к Литиану и поклонилась.

– Доброго вам вечера, Ваше Высочество.

Литиан смотрел на неё, не реагируя, её поведение в таких обстоятельствах казалось насмешкой. Неожиданно он осознал, что игнор был лучше.

Сонах обернулся и, сделав шаг, протянул руку.

– Мои соболезнования.

Плавно кивнув, Литиан принял слова, решив, что тот соболезновал его положению. Не мог же Сонах в самом деле быть столь добродушным? Или недалёким, как его сестра? Принцу было всё сложнее подавлять свои негативные эмоции, в этот день его раздражало абсолютно всё.

– Разве ты не служишь тринадцатому взводу? – холодно спросил он, переводя взгляд на Акимира.

– Я пойду! – опередила брата ясная, шагнув вперёд с неожиданной боевой решимостью.

Сонах закатил глаза, хватая сестру за руку, удерживая её на месте. Его взгляд перешёл к Литиану, а затем за его спину. Принц обернулся назад – к ним приближался один из стражей ясных. Шёл развалистым шагом, как хозяин двора, держа дубинку на плече.

Лицо у стража было сальное, самодовольное. Во взгляде плескалось злорадство, обращённое прямо на сестру Сонах. Чем ближе он подходил, тем явственнее в его взгляде проступала похоть.

Воздух казался сырым и тяжёлым, под ногами чавкала грязь, и каждый шаг стража отзывался липким раздражением внутри. Литиану стало тошно от осознания, среди кого он находится, и на мгновение ему захотелось развернуться и уйти прочь из этого двора.

– Эй! – страж причмокнул губами, не отводя взгляда от девушки. – Ясная, к остальным! Сейчас же! – рявкнул он, подхватил дубинку и с угрозой ударил ей по ладони.

Ясная или нет, перед ним стояла девушка. Как он смеет так смотреть на неё? Как смеет угрожать? Литиан не мог понять, что не так с этим местом – здесь люди вели себя как животные.

Дарка неуверенно отступила. Аким заслонил её, не сводя холодного взгляда со стража. Тот чуть удивился, приподнял брови и с ленивой наглостью двинулся к ним. Голос Сонаха прозвучал тихо:

– Ясным не дают передышки, их заставляют быть на каждом сражении.

– Чтобы они быстрее погибли? – принц окинул взглядом остальных. Ясные выглядели истощёнными, их энергия едва тлела, лица были серыми и потухшими. Только сестра Сонаха настолько ярко светила, что казалось она искупалась в озере с энергией.

– Ты ещё кто? – процедил страж, остановившись перед Акимом. Его глаза были маленькими и глупыми, он безразлично скользнул взглядом по Литиану. – Идите на своё место, духи, а ясной к врачебникам.

Духи… Литиан смотрел на стража с презрением, не реагируя. Его нервы были на пределе. Духи… только он имел право так себя называть.

– Мы лекари, – выглянула Дарка. Мир закатил глаза, обернулся к ней, и она сразу спряталась.

– Или что? – голос Мира был низким, угрожающим, наполненным опасностью. Литиан перевёл взгляд к нему, с удивлением замечая, как сгустилась вокруг него энергия, как потемнели глаза. Эти глаза могли убить.

О, значит, Сонах всё же мог быть ему полезен, – с насмешкой подумал Литиан. Просто нужна веская причина, чтобы его спровоцировать.

– Или что? – страж раздражённо выдохнул. – Слушай сюда, мне проблемы не нужны. Ясные под нашей ответственностью, работать им надо, а не отлынивать. А девка-то сияет – явно не дорабатывает. Поэтому в сторону, герои, найдите себе другую бабу…

В мгновение Мир выхватил меч. Тот вспыхнул яркими жёлтыми символами, тату на шее Сонаха загорелись в такт. Он схватил его двумя руками, удерживая перед собой, чуть поддаваясь вперёд принимая стойку. Литиан улыбнулся: наконец-то ему выпал шанс увидеть работу знаменитого Калабхити вживую.

Вскрикнув, страж попятился назад, поскользнулся и завалился на спину. Он уставился на меч.

– Аким! – Дарка сделала шаг вперёд, обхватила брата за спину, прижалась к нему щекой и зашептала, чтобы он успокоился.

Ну вот. А Литиан надеялся увидеть работу Калабхити. Сонах опустил взгляд – не смог убить при сестре? Как мило.

– Слушай меня внимательно, – прошептал он, глядя на стража горящим взглядом. Он подошёл ближе и вонзил меч в землю рядом с его ногой. – Если ещё раз повысишь голос, или даже взглянешь в её сторону, я лично брошу тебя к неживым.

Дарка осторожно обошла их, неуверенно замерла смотря на брата.

– Можно мне к остальным?

– Почему бы и нет, я провожу? – Литиан протянул девушке руку, предлагая сопроводить её. Его жесты были нарочито плавны и вычурны, словно он приглашал её прогуляться во дворце. Девушка, не смутившись, подхватила его под руку.

– Чудесная погода, – проговорил Литиан и взглянул на неё. Она действительно опиралась на него, видимо по мокрой, покрытой коркой льда, земле в её обуви было тяжело идти.

– Могла бы быть и лучше, – прошептала девушка. – Ваше высочество.

Она остановилась, оглянулась назад и покачала головой. Её брат, схватив стража за грудки, что-то ему говорил.

– Вы сможете исправить эту ситуацию?

Литиан посмотрел ей в глаза – она выглядела серьёзно, спокойно и по-аристократически, даже в своих странных одеждах стиля ведьмы. Нет, он не мог исправить ситуацию. Думал, что мог, но, как выяснилось, все его планы и надежды оказались напрасны. Подозрение, что Дэзмар был под ментальным покровом, было не верным. У него не было других козырей. Он проиграл. И Морт ему это красочно показал.

– Это займёт годы, – наконец ответил он. – Будьте же умнее, госпожа Сонах.

Дарка молчала, явно не понимая его слов. Литиан заметил, что её брат идёт к ним, и добавил:

– Разве вы не говорили, что Мяун ваш партнёр? Вот и поезжайте к нему. Покиньте город, здесь для ясных небезопасно. Надеяться на принца, который одной ногой в мёртвом круге… смешно.

– Нет, – Дарка ему улыбнулась. – Я сделаю всё что в моих силах, чтобы помочь остальным. Вы знаете ведьминский ковен на вашей стороне. Некроманты разделятся…

Литиан мрачно усмехнулся, это чудесно, что столько людей поддерживают его. На словах.

– Так мне сказала Ара. Я верю ей. А вы?

Кивнув ему, она прошла дальше, приближаясь к остальным ясным. Глава лекарей Енисей Захарья – Литиан знал его лично – поднял затравленный взгляд к Сонах. Он выглядел жалко. Принц подошёл ближе, его взгляд опустился к ребёнку. Как он раньше его не заметил? Мальчишка лет десяти прижимался к главе лекарей и дрожал. Одежда ясных оставляла желать лучшего – тонкая, вязаная, нос красный. Мрачное воспоминание проскользнуло из собственного детства. Литиан смотрел на ребенка, не в силах отвести взгляда. Вдруг осознав весь вес ответственности королевской семьи.

Дэзмар имел право отменить указ о свободе ясных. Но как же превратно все понимают отмену указа. Если они забирают свободу у этих людей, значит, за их благополучие они берут ответственность. А они даже не дали им одежды.

– Ваше высочество, – прошептал Енисей, положив руку на ребёнка, защищая его от Литиана.

Молодой принц снял с себя тяжёлый тёплый плащ и накинул его на мальчишку. Ясная из рода Сонах присела рядом с Енисеем, и он заметил, как она начала делиться энергией, восстанавливая силы остальных.

– Меня зовут Литиан Тарух, я второй принц Аталии, – произнёс принц, бросив взгляд на стражей. Стражи стушёванно и недоверчиво переглянулись. – Задача стража охранять, а не вредить. Принесите этим людям покрывала, чтобы они не сидели на снегу, и горячий чай. За жизни, их состояние вы отвечаете головой. Есть вопросы?

Те переглянулись.

– Чей приказ привезти в это место детей?

– Ну этак… ваше… высочество? Это ж не дети, это ж… эти… ясные.

– Где их покрывала? – тихим голосом произнёс принц, и двое из стражей бросились к основным станциям.

– Сонах, – Литиан обернул взгляд к Миру. Тот стоял позади и кивнул, показывая, что слушает. – Пойдём за мной, переговорим с моим капитаном. У меня появились вопросы.

Глава 4. Неожиданный гость

Рин лежала в кровати, кутаясь в тёплое одеяло. Рядом с ней играл Ярли – он давно выспался и теперь охотился на её руку. Девушка, не просыпаясь, отмахнулась от него. Ещё не хватало, чтобы он мешал. Ей никуда не нужно было идти, хоть выспаться могла.

Доносился аппетитный аромат выпечки, мешая погрузиться в сладкий сон. Изнутри дома кто-то шумел: бормотал, что-то ронял, вскрикивал. Голос был женским.

Рин некоторое время старалась не обращать внимания, но когда кто-то ударился прямо рядом с её дверью и вскрикнул, она всё же проснулась. Ярли подскочил к краю кровати, скатился вниз и начал рычать на дверь.

Потянувшись, девушка села на кровати, недовольно осмотрела комнату. Насколько она знала, Морт велел Милисе больше не приходить. Так кто это? Принюхалась, запах был настолько приятный, что в животе потянуло от голода, ради еды она могла и проснуться. Кто-то толкнул дверь, и в комнату вошла молодая женщина. Она не сразу заметила Рин: в руках была большая корзина с вещами. Напевая себе под нос, направилась к шкафу. Со злостным рыком, прямо на её ноги бросился лис.

– Ш-ш-ш, – произнесла она мелодичным голосом, осторожно обходя его стороной.

Остановившись у шкафа, она поставила на пол корзину и стала доставать вещи, принюхиваться и кидать их внутрь, пока не наткнулась на платье Рин. На лице отразилось явное удивление.

– Это моё, – Рин сидела на кровати, наклонившись вперёд и обхватив колени.

Женщина вскрикнула, прикрыла рот руками, резко оборачиваясь. Испуганно уставилась на неё. Арина разглядывала её с интересом: одета скромно, платье не шло ей ни по цвету, ни по фасону, но сама она была недурна – большие глаза, волосы собраны в прочный пучок, немного крупный нос картошкой выделялся.

Дама хватала ртом воздух, будто задыхалась от шока, не в силах подобрать слов.

– Кто ты? – спросила Арина.

– Я… я не думала, что тут кто-то будет, – прошептала та. – Господин обычно в это время на работе…

«Господин… ну не “мой любимый” и ладно,» – со смешком подумала Рин.

– Ой, ш-ш, маленький, не надо! – воскликнула девушка, отпрыгивая назад, поднимая ногу. Видимо, Ярли перешёл от угроз к атаке. Рин закатила глаза – ну сколько можно объяснять, что нельзя кусать людей.

– Ярли! – скомандовала она. – Ко мне!

Она с насмешкой заметила, что от её голоса испугался не только Ярли, но и дамочка вздрогнула и прижала голову к плечам. Лисёнок заскулил и бросился обратно к кровати. Наклонившись, Рин подхватила его и тут же щёлкнула по носу.

– Я говорила – не кусаться.

Ярли прижал уши к голове, вырываясь из рук.

Незнакомка смотрела во все глаза, прижав руку к сердцу.

– Говори, кто ты и что здесь делаешь? – раздражённо произнесла Рин. Она поправила соскользнувшее одеяло, пригладила сорочку и устроилась удобнее, подложив подушку под спину.

– Я лишь выкроила денёчек, чтобы прийти поухаживать за господином. Он мне помогает…

– Как? – перебила Рин. Та удивлённо распахнула глаза, будто не поняла вопроса.

– Д-д-деньгами… – сгорбившись, пробормотала незнакомка в ответ. В ней не было и тени самоуверенности, так что слово «дамочка» ей не подходило, хоть она и потревожила покой Рин. Та всё ещё прижимала к себе платье, сминая его. Опомнившись, поспешила расправить.

– Если бы я знала, что в доме появилась хозяйка… я бы никогда… – она покачала головой и осторожно повесила платье, расправив складки. – Не посмела бы вмешиваться в его быт. Я просто… знала, что господин не может о себе позаботиться. А когда пришла – всё было… в беспорядке… и еды не было… я не пон… я не критикую.

Всё это она тараторила, сбиваясь, оправдываясь, и к концу лицо её покраснело.

Арина даже немного наслаждалась ситуацией, слишком забавно та выглядела. Сложить два плюс два было несложно: бывшая её мужа. Даже жалко, что это такая неуверенная барышня. Теперь не ясно, что он нашёл либо в ней, либо в Рин.

– И чем же ты тут раньше занималась, что пришла поухаживать, – Рин повторила её интонацию, слегка смакуя растерянность собеседницы, – за ним?

– Я… я прислуживала…

– И сейчас?

– Собирала вещи на стирку… внизу… воды приготовила …

– И чем пахнет?

– Я испекла пирожки и варю… суп…

– Прекрасно, – сказала Рин, скидывая одеяло и поднимаясь с кровати. – Мои вещи тоже постирай.

Одета она была откровенно, но ничуть не стеснялась, подошла к шкафу. Незнакомка была выше почти на голову, но затравленно стояла, не двигаясь. Рин опустила взгляд на её грудь, талию. Та имела весьма привлекательную фигуру – зачем же прятать её под серым балахоном?

– Как тебя зовут?

– Лив, госпожа…

– Могу я взять свое платье, Лив?

Незнакомка растерянно отошла в сторону. И Рин нарочито медленно переоделась, кинула свою сорочку в корзину. Глянула на кровать.

– Постельное бельё тоже замени. Пойдём, Ярли.

Ярли сидел рядом с подушкой, закрыв мордочку лапками.

– Я тебя покормлю.

Лис в тот же миг позабыл все обиды, вскочил, спрыгнул с кровати и, шкрябая когтями по ковру, побежал следом за хозяйкой.

Время близилось к полудню. В зале было безупречно чисто. На кухне всё так же сверкало. Рин принюхалась – на столе под марлей лежали свежие пирожки. Аромат был таким аппетитным, что она сразу подхватила один и откусила.

Обожглась и начала обмахиваться рукой, опершись о стол. Но даже так было настолько вкусно, что она продолжила есть. Ярли поднялся на задние лапки, уткнулся носом в её ногу и посмотрел снизу вверх, с таким голодным, жалобным взглядом, будто его не кормили год.

– Хотите чаю? – спросила Лив, заходя на кухню и вытирая руки о фартук.

Рин закивала ей. К этому моменту она прониклась к ней любовью. Если бы в её доме кто-то готовил так вкусно, она бы в жизни не отпустила этого человека! Почему Морт вообще с ней расстался? Она бы не рассталась.

Дверь хлопнула. Ярли поднял уши и, как обычно, предпочёл еде встречу с Мортом. Уже через несколько минут в кухню вошёл и он сам, неся в руках картонную коробку из чайной.

– Уж не начала ли ты гото… – он осёкся, заметив Лив. Приподнял брови, взгляд стал холодным. Девушка опустила голову и сжала свою юбку.

– Ли-ив, что ты здесь делаешь? – спросил Морт. Голос звучал привычно протяжно, но Рин уже различала, когда он злился: взгляд становился жёстче, челюсть напряжённой.

Она опустила глаза. Ярли тёрся о его ноги, как кот. Рин протянула ногу и легонько толкнула лиса. Тот дёрнулся, недовольно пискнул, попытался вернуться к Морту, но она снова его пихнула, улыбнувшись. Оскалившись, Ярли бросился на её носок.

– Я… я… – Лив, похоже, тоже неплохо понимала настроение Морта. Она опустила взгляд, сжала в пальцах ткань платья. – Пр-пришла поблагодарить за помощь… и попросить об… об одолжении.

Ярли тяфкал всё громче, бегая за её ногой. Рин приподняла ногу, но лис, изогнувшись, прыгнул выше, чем она ожидала, и вцепился когтями в носок, вонзая их под кожу. Она едва заметно зажмурилась и опустила ногу. Место саднило. Наклонившись, она сняла носок, отпихивая его.

– Каком?

– Моего свояченика отправляют на границу. Пропадёт наша семья без него. Он единственный кормилец. Трое детей, четвёртый на подходе… Я лишь думала, если… как такое возможно?

Рин подняла голову и заметила, что «подруга» Морта смотрит на её ногу – маленькие ранки от когтей Ярли, засветившись голубым, уже затянулись.

Ярли, тыкал носом ей в руку, видимо извиняясь.

– Вы ясная? – удивлённо спросила Лив.

– Нет, Лив…она не ясная. – Морт присел и натянул на ногу Рин носок, погладил Ярли и подхватил его на руки, поднимаясь. – Иди, Лив. Я подумаю, чем тебе помочь…

– Х-хорошо. – она, однако, продолжала смотреть недоуменным взглядом на ногу Рин. Девушка улыбнулась ей, перехватывая взгляд.

– Ну зачем торопиться? Суп ещё не готов, – за спиной Лив на плите стояла кастрюля, крышка на ней подрагивала, издавая тихий звон, а пар вырывался вверх. – Вещи не постираны. Не спеши. Садись, позавтракай. Ну а Морт… – она перевела взгляд на мужа. Тот смотрел на неё, чуть нахмурившись, явно недоумевая. – Ему на работу пора. А мы поболтаем. По-женски. И чай я всё ещё жду… пожалуйста.

Морт продолжал смотреть на неё, задумываясь, глянул на часы, и приняв решение прошел, убрал коробку на большой подоконник и сам опустился за стол рядом с Рин. Начал играть пальцами с Ярли.

– Что, не хочешь оставлять нас наедине? – насмешливо спросила Арина.

– Мне некуда торопиться, – хмыкнул Морт. – Сделай нам… всем чаю, Лив.

– У меня есть вопрос, – сказала Рин, поворачивая голову к Морту с лёгкой усмешкой. Он молча взглянул на неё, давая понять, что слушает.

В стороне Лив хозяйничала, и вскоре по кухне разнёсся аромат травяного чая.

– Как давно Лив съехала?

Морт встретился с ней взглядом, улыбнулся, поставил локоть на стол, поддерживая голову, и насмешливо блеснул взглядом.

– Милая, Лив здесь прислуживала, не более.

– Как давно? – голос Рин стал жёстче. Она не отводила взгляда. Для неё это было принципиально. Слишком глупо верить, что взрослый мужчина и женщина одного возраста просто сосуществовали под одной крышей.

– Прошлым летом, – ответил Морт. Подался вперёд и с лёгкой насмешкой тихим голосом добавил: – Задолго до наших приключений в подземелье.

Рин нахмурилась, перевела взгляд на Лив.

– Как давно ты съехала?

– П-пр-прошлым летом, – быстро подтвердила та.

Поводов не верить ей не было. Рин взяла очередной пирожок. Настроение вернулось.

Глава 5. Зерн

Солнце ярко освещало её комнату. Был день, но сна не было ни в одном глазу. Дара лежала на кровати и смотрела в потолок. В ушах звенело: бесконечные удары клинков, крики, приказы. Перед глазами стояла кровь, смешанная с грязью и запахом смерти. Поскуливая, к ней прижимался Мокша – его настроение было полным отражением её. Он часто оставался один и сильно скучал.

Девушка, даже когда была дома, не могла уделить ему достаточно внимания. Ночные дежурства были изматывающими. Раньше она удивлялась, почему Аким не ухаживал за собой, не заправлял кровать, да что там, он не всегда переодевался после службы, скидывал одежду и заваливался в кровать.

Пришёл день, когда она вроде и хотела умыться, смыть с себя воспоминания, но у неё не было ни сил, ни желания двигаться. Перед глазами горел огонь. Костёр, когда они сжигали людей, пылал зловещим красным пламенем, поднимаясь высоко в небо, и от него исходил смрад. По телу прошла дрожь и она прижала к себе Мокшу.

С коридора доносились лёгкие шаги по лестнице, кто-то поднимался к ним домой. Девушка припоминала, что они закрылись. Кто-то сломал дверь? – пронеслась мысль. На лице проскользнула улыбка, ведь в этот момент ей было всё равно. А вдруг пришла Рин? Дарка приподнялась на локте, чувствуя, как заныло сердце, пришла её сестра поддержать в момент, когда была ей так необходима.

Наружная дверь щёлкнула, в комнату раздался тихий стук.

– Это Ара, я могу войти? – раздался глубокий голос за дверью.

Дарка обмякла обратно на кровать, разочарованно выдохнув:

– Заходи.

Дверь щёлкнула, Мокша приподнял мордочку над животом девушки, рассматривая гостью. Ара остановилась в проходе, проводя убранство задумчивым взглядом. Взгляд проскользнул по лицу девушки, по её бездумному взору, устремлённому в потолок. Ни улыбки, ни приветствия. Ясная всегда ей улыбалась, шутливо называя “госпожа ведьма”. Ара опустила взгляд на вещи, брошенные прямо на пол, нос чесался от затхлого запаха внутри комнаты. Протяжно выдохнув, она прошла внутрь, перешагнула через разбросанное и открыла окно, впуская свежий воздух и уличный шум дневной, привычной бурной деятельности Академического района. Как ни странно, но жители их района продолжали жить как и прежде.

– Это не справедливо, – прошептала ясная девушка с кровати, поглаживая мягкую шерстку упитанного лемура.

Ведьма не отреагировала на её слова. Приметив в углу комнаты корзину для белья, она подхватила её и начала поднимать с пола грязные вещи, бросая их внутрь. Проскользнула взглядом по книгам ведьминского искусства, лежащим на тумбе. По вкладкам и пергаменту с записями было видно, как старалась её ясная сестра. Она улыбнулась.

– Дарка, где же твой дух?

Посмотрела на девушку, но та никак не отреагировала. На неё смотрел лишь лемур, жёлтыми большими глазами, не моргая. Он сидел рядом с Даркой, сгорбленный, и держал в лапках свой длинный хвост.

– Я вещи собираю стирать, – произнесла ему Ара.

Мокша выпустил хвост, издал тихий звук и, спрыгнув с кровати, забрался под неё.

Ясная сестра, наконец, зашевелилась, она приподнялась на руках, села опустив ноги на пол, сжав руками свой матрас опустила голову, тяжело выдохнув.

– Я немного устала, и хочу побыть од… Мокша! – она изумленно раскрыла глаза и её лицо начало заливаться красным цветом.

Её лемур доставал из-под кровати грязные носки и протягивал их Аре, глядя на неё. Ведьма поджала губу, сдерживая смешок, присела на колено и протянула руку, принимая его подношения.

– Благодарю, – произнесла она лемуру.

Его хвост поднялся, и он вновь залез под кровать за новой партией носков, после чего запрыгнул на кровать и достал из под подушки повязку под грудь Дарки. Девушка выхватила её прежде, чем он успел протянуть Аре, и закрыла лицо руками, пытаясь скрыть смущение.

– Мокша, – прошипела она.

Ведьма сдерживала себя до последнего, но то, как забавно краснела Дарка, и то, что лемур выдернул подвязку из её рук протягивая Аре, ради одного-единственного «благодарю», было так комично, что она захохотала.

– Ох, ясная, ты самый забавный человек, которого я встречала, – хлопнула в ладони. – Мы с сёстрами идём в Зерн. Думала, ты захочешь присоединиться.

Дара вздрогнула, растопырила пальцы на лице, сквозь них смотря на ведьму с подозрением, но уже ожившим взглядом.

– Правда? Но разве вас туда пустят?

– Пустят, – уверенно произнесла ведьма и с наслаждением смотрела, как оживало лицо девушки. На лице появилась широкая улыбка. Глаза загорелись, и она кивнула, подскакивая на ноги. Вместе с ней подпрыгнул и лемур.

– Сейчас пойду переоденусь! А ты вот одень Мокшу! Он тоже пойдёт! Мокша, дай ей свой свитерок! – крикнула эти слова ясная, с вернувшейся живостью, подхватив чистые вещи, выбежала.

Волоча корзину к выходу, Ара размышляла о том, что её ясная сестра требовала от неё больше всего отдачи, с остальными всегда было проще. Она остановилась: Шэвен прыгнул, перекрыв ей путь к выходу, и протягивал маленький пушистый свитерок.

– Хочешь, чтобы я его на тебя надела? – уточнила она.

Лемур издал клич и, оттолкнувшись мощными лапами, подпрыгнул и опустился прямо в корзину, которую Ара, от неожиданности, поставила на пол. Оставив там свитерок, он выпрыгнул.

– Хочешь, чтобы мы его постирали? – Как интересно… Ара и не знала, что шэвены были настолько умными.

Ведьма вышла в коридор одновременно с тем, как открылась соседняя дверь, и оттуда вышел молодой человек в нижних штанах, нижней рубахе, с знаменитыми рыжими волосами в беспорядке. Его лицо было заспанным и недовольным, глаза были красными, и он не сразу заметил Ару, которая замерла в шоке, не сразу поверив, что перед ней был принц Аталии.

– Какая неудобная кровать, – произнёс он, недовольно двигая плечом. Остановился и только тогда увидел Ару. Судя по его взгляду, он тоже не сразу поверил в то, что действительно её видит.

– Что вы здесь делаете? – растерянно спросила Ара, рассматривая его: мятую рубаху, ноги без носков, с, как ни странно, идеально отстриженными ногтями. Идеально гладкой и мягкой кожей на подошвах. Мда… таких ухоженных ног у мужчин она прежде не видела. Что уж там, и сёстры-то за собой не все так ухаживали.

– Ой, – Дарка выглянула из ванной комнаты. В одной руке она держала расчёску, в другой полотенце, которым вытирала лицо. – Его высочество и мой брат вчера решили, что ночная служба это время для развлечений. Нашли где-то алко…

– Идите домывайтесь, госпожа Сонах, – раздраженно оборвал её Литиан. Ара смотрела его с интересом, видеть принца Аталии в таком виде было даже приятно.

– Прекратите меня так откровенно рассматривать, – принц чуть скривил лицо.

– Неожиданно вас видеть в этом месте, – произнесла Ара.

В последний раз они встречались в баре Некроманта, когда он просил о её помощи. Она ему отказала. Теперь она знала, что это было неверное решение. Но ничто не предвещало столь скорую кончину короля, а принц перед ней не готов к роли короля. В его сердце жила злость, приди он к власти, как желает его сердце, и он может быть хуже своего брата. Однако… он мог и привести Аталию и к её процветанию. Духи не брались делать ставок и сомневались, давать ли ему поддержку.

– Я был на сражениях… – принц немного оправился, принимая более подобающее положение. Гордая осанка, прямой взгляд. Казалось, что он действительно родился принцем и жил при дворе. Но Ара знала, что это не было правдой.

Мать принца была ведьмой. Духи не говорили, к какой общине принадлежала она, лишь твердили, что нельзя о ней говорить. Возможно, её магия запрещала им. Ара не была столь любопытной, чтобы давить и выискивать информацию. Она лишь знала то, что духи говорили охотно. Мать – ведьма. И жил он в усадьбе за городом, не в таком уж и богатстве, как подобало принцу. Король привёл его в возрасте одиннадцати, когда его мать оставила этот мир.

– И осознал… – он замолчал, смотря на девушку. Ара, заметив заминку в его словах, сосредоточила внимание. Принц выдохнул: – Ничего. Меня во дворце не ждут, не жалуют. Пропажу заметят, но не сразу.

– Вы просили моей помощи. Я готова её оказать.

Литиан ей вежливо улыбался, но его глаза были жестокими и обвиняющими. Ведьма хорошо умела читать чужие эмоции.

– Она мне больше не требуется. И, как выяснилось, не требовалась раньше.

– Я… мой ковен может помочь и иначе. Ваше слово, Ваше Высочество и ведьмы станут на вашу сторону, – её голос внушал уверенность, однако не доходил до своей цели и не имел никакого влияния на принца, словно разбивался о невидимую стену. До него доходили слова, но не то значение, что пыталась передать ведьма. Девушка не была к этому готова. Её голос никогда её не подводил.

– Спите спокойно, госпожа Сандар, – в его голосе сквозила лёгкая насмешка. – Да и потом, ваша жизнь при моём брате не изменится. Возможно, станет лучше, – издав смешок, он развернулся уходить.

Но в этот момент дверь ванной распахнулась, и оттуда выскочила боевая Ясная, к которой вернулся её жизненный пыл. Из дальней комнаты вышел.

– Я готова! – обернулась она. – Мы с Арой идём в Зерн! – счастливо воскликнула Ясная брату.

Ара не стала вступать в их диалог, она сделала шаг к принцу и заговорила приглушённым голосом, предназначенным только для него.

– Я была свидетелем того, как ясная сила вернула баланс энергий на кладбище. Я сама была частью, что проводила эту силу. Не некроманты могут спасти нашу страну, – шёпотом говорила девушка.

Ведьма знала наверняка: брат с сестрой, что ругались в стороне, не слышали её. Но тот, кому предназначались эти слова, – каждое из них.

– Ваше Высочество, если они… нет, если мы позволим уничтожить ясных в Аталии, мы потонем в нежити. Вы знаете, как живут в Джунгуре?

Литиан смотрел на неё и кивнул. А духи рядом зашептали, что не по наслышке.

– Вы хотите такого будущего для Аталии?

Ара с удивлением осознала, что на лице принца скользила тонкая улыбка. Только тогда она поняла, что этому человеку было всё равно, что станет со страной. И если она придёт к краху, то всё будет заслуженно. Ненависть в его сердце намного глубже, чем думала Ара. Но почему?

Прислушавшись к семье Сонах, она, делая паузу от принца и анализа, обернулась к более простым эмоциям.

– С нами Кирия и некоторые солдаты из восьмого отряда. Твоя сестра в полной безопасности, – произнесла Ара. Она уже некоторое время слышала, что старший брат Ясной запрещал ей идти. – Почему бы вам не присоединиться?

Судя по взгляду брата Ясной, судьба ясных его не так уж и волновала. Но… удивительно, поддержка пришла с другой стороны.

– Почему бы и нет, – произнёс Литиан.

Уже через короткое время все были готовы выходить. Литиан поправлял рукава на своём свитере, плечо которого украшал изящно вышитый гриф – герб правящей семьи Аталии, который было позволено носить только членам королевской семьи.

– Вы правда хотите сообщить ведьминской общине и всем, кого сегодня встретите, что вы принц?

Литиан некоторое время смотрел на неё, проследил взглядом и, вздохнув, снял с себя свитер.

***

На улице собралась добрая часть ковена Ары. В стороне стоял Кирия, зевая. Без формы капитана некромантов он выглядел менее угрожающе и даже не казался таким большим, как обычно. Дарка с Арой подошли к нему. Ведьмы и ведьмаки ковена Ары болтали в голос, передавая последние слухи друг другу.

Главной темой обсуждений были наплывы стражей и бедняков в район ясных, они шли за наживой. По приказу совета короля сперва убрали стражу, что охраняла ясных, а вскоре снесли и ограждение. Тогда в квартал хлынули все, кто мог: бедняки, уличные шайки, даже сами стражи. Забирали всё, что, как им казалось, ясным не принадлежало.

Потому ведьмы приняли решение помочь тем, кто нуждался сильнее. Им удалось урвать добрый кусок гуманитарной помощи, выделенной городом беженцам: одеяла, одежду, воду, еду, мыло.

– Ясная, – произнесла Дея и блеснула глазами в сторону Дарки, – это моя идея.

Сонах ей улыбнулась, нервным движением убирая лапки Мокши от волос. Он сидел на плечах и вцепился в её волосы, выдирая их.

– Что это?.. – очередной зевок Кирии застыл, когда он рассмотрел спутника Акима. Они наконец вышли из дома, и все были готовы идти. Выпрямился и, судя по его взгляду, не сразу поверил. – Ара. Что это?

Дарка бросила взгляд на принца. Даже в одежде её брата он выделялся среди общей массы своими огненными волосами, осанкой и взглядом серых глаз, которые смотрели на всех с очевидным превосходством. Как странно, что её брат задружил с таким человеком, – думала Дарка.

Ведьма обернулась назад, на лице появилась плавная улыбка.

– Забавно, как складывается удача, не находишь? К нам присоединился тот, кому, быть может, и надлежит увидеть происходящее… больше других. Не правда ли? Пойдём, ясная.

– Нет, – тут же ответил Кирия, перекрывая ей путь. Его голос упал вниз, – совсем неудачно. Ты говорила, что я должен следить за её безопасностью. На “это” мы не договаривались.

– На “это” тебе и не надо обращать внимания, – шутливо ответила Ара, провожая взглядом сестёр и братьев, что тащили тяжёлые повозки, заваленные вещами первой помощи.

– За ”этим” мой брат следит! – вклинилась младшая Сонах.

Кирия не выглядел убеждённым.

***

Дарка не была прежде в Зерне – лишь слышала истории о нём от Зоси. Всегда представляла его волшебным местом, где всё сияло ясной энергией, с птичками, что собирались вокруг каждого дома утром и пели песни. Ясные просыпались бы подпевая им.

Реальность оказалась другой. То, что раньше служило пропускным пунктом, как сказала Ара, было оградой, которую снесли. Теперь обрубки деревянной изгороди валялись вокруг в мокром, тающем снегу, открывая грязь и серость.

Недалеко от ограждения были развороченные шатры.

– Что это? – шёпотом спросила Дарка. Она шла рядом с Кирией и Арой и держала последнюю под руку. Второй рукой придерживала капюшон, Мокша продолжал сидеть на плечах и тянуть его вниз, перекрывая ей вид.

– Там раньше был рынок ясных… – ответила Ара. – Хммм… – она подняла взгляд к Кирии. – Дела намного хуже, чем я думала.

– Я не слышал, чтобы их обязали его закрыть.

Прямо за поломанным ограждением шел парк. О нём Зося тоже рассказывала – самая большая гордость ясных, где каждое дерево сияло, а тропы были бесчисленны и украшены цветами.

Без сомнения, была зима. Снег таял, открывая грязь, деревья стояли голыми, но они совсем не сияли. На большом дубе в самом центре висели лоскуты одежды.

Дарка остановилась, рассматривая его.

– Дерево материнства Исиды, – произнесла Ара, останавливаясь. За ними тянулась вереница людей, последними шли Аким с Литианом. Даже их Ара обязала тащить вещи.

– Материнства? Что это значит? – шёпотом спросила Дарка, подступая к дереву ближе.

– Будущие матери, или члены семьи, вешают лоскут или прядь волос, за здоровье ребенка, – Ара, обернулась к остальным и плавно махнула рукой, что бы они шли.

Дарка сглотнула, мягко улыбнувшись. В их семье скоро придёт маленькое пополнение. Обернулась к Аре.

– А у тебя есть нож?

Кирия потянулся к поясу и тут же достал короткий кинжал. Дарка подхватила прядь своих волос и натянула, чтобы он помог ей перерезать их, после чего обмотала одним из браслетов. Потянулась к самой высокой ветке, до которой могла дотянуться. Капюшон упал с головы, показывая свет, что обрамлял её светлые волосы. Мокша при наклоне чуть не скатился с неё и крепко вцепился в ткани плаща. Но Дарка не обращала внимания на дополнительную тяжесть, она посылала послание.

“Пусть малыш Рин, маленький ясный Сонах-Эвата, родится здоровым.” – прикрыла глаза, впервые обращаясь не к Мунэ, а к богине ясных. Приоткрыла глаза, замечая, что ветка, за которую она держала, отдавала теплом и светилась ясной энергией. Дара улыбнулась, смахивая слезу.

Глава 6. Ведьмак

Казалось, нежить пробежала по самому светлому из районов Зерна: поваленные заборы, горшки, разбитые окна. Дарка вместе с братом ушли в дом её подруги. Остальные шли по улочкам между маленькими домами, выбирая площадь побольше, чтобы организовать свой навес.

– Пожалуйста! – раздался женский визг.

Ара остановилась, приподнимая руку вверх, проскользнула взглядом по улицам. Ясные прятались по домам и не выходили к ним.

Крик, мужской грубый голос. Наконец её взгляд нашел их.

Огромный мужик, в немного рваной и явно старой форме стража, что ещё была ему и мала в области пуза, тащил от хилого дома большой мешок с какой-то крупой. За ним, спотыкаясь, бежала женщина, цепляясь за него, умоляя. Её окружала тусклая ясная энергия. Наконец, она схватилась за его руку и упала на колени перед ним.

– У нас дети! Пожалуйста! У нас больше ничего нет!

– Сука, – бросив мешок в землю. Тот тут же промок, и можно было видеть, как влага поднималась наверх. Мужик обернулся к женщине, наотмашь ударив её в лицо. Из дома донёсся испуганный детский возглас. Он схватил её за волосы. – Вы, ясные, – выплюнул он, – ещё вырастите…

Ара сделала глубокий вдох, собираясь остановить его. Кирия шагнул в их сторону, но никто не успел ничего сделать.

Тело стража словно распяло, он выгнулся дугой, руки и ноги растопырены. Женщина, повалившись назад, отползла. Её испуганный взгляд нашёл мешок, и, доползя до него, она подхватила его с влаги, чтобы спасти то, что осталось. Её трясло, когда она в ужасе смотрела на распятого стража.

Раздался хруст. Мужчина, чьё лицо было натянуто и перекошено, глаза выпучены, рот открыт, но крика не было, с трудом обернул голову, его пальцы один за другим загибались в внешнюю сторону, ломаясь.

– Ара? – Кирия обернулся к ведьме. Та удивлённо посмотрела на стража, качнула головой.

– Это не я… никто не способен… – девушка замолчала, ведь её растерянные глаза проходили от одного растерянного лица к другому, пока не остановились на принце Аталии. Литиан Тарух стоял в стороне, вокруг него сгустилась чёрная энергия. Глаза смотрели прямо на жертву, потемнели.

Это была ведьминская магия, без сомнения, но Ара прежде с такой не встречалась.

– Кирия, разберись со стражем, а я поговорю со “светлой надеждой” Аталии, – её глубокий голос пронёсся над ними, и она направилась к Литиану, не сводя с него взгляда.

Духи двигались хаотично, предупреждая Ару не связываться с его магией.

– Ваше Высочество, – пронёсся голос, но столкнулся с мощной защитой, не проходя внутрь. Он не принимал её голоса. – Такая магия без круга разрушит вас. Отпустите его.

Литиан, однако, не видел её, казалось, даже не слышал. Древняя магия охватила его сознание, и было видно, что он упивался ею. Как будто решил плюнуть на всё, не держать больше маску и просто отдаться тому, что мог.

– Не дотрагивайся до стража, – тихо произнесла Ара, и её голос ушёл к Кирии. Члены её ковена разошлись кругом.

Ей нужно было остановить принца. Он потерял надежду, но если слухи дойдут до остальных, что он опасен, его убьют. Ара сделала глубокий вдох, решив использовать магию, которую сама лично считала низкой:

– Литиан, – произнесла она в попытке подчинить его сознание. И не получила ответа, никакой реакции. Только тогда Ара осознала, что Литиан был посвященным ведьмаком мощного круга, а его энергия некроманта была обманчива. Его настоящего имени она не знала и не могла никак подчинить. – Послушайте меня. Без ведьминского круга магия такой мощи…

Литиан прервал зрительный контакт с жертвой, глубоко и раздражённо вздохнув, прошёлся взглядом по ведьме.

– Прошу, уберегите меня от наставлений, уж о ведьминской магии я знаю достаточно, – произнёс Литиан. По его взгляду – насмешливому, высокомерному – было понятно, что он не собирался убивать стража, лишь желал причинить ему боль.

Ведьмак, прошедший инициацию, со скрытым именем. Даже у них в клане не всем давали вторые имена – только тем, кто имел достаточный уровень магии. Ведьмак у власти? Ара не была уверена, что это такая хорошая идея.

***

Дверь небольшого домика болталась на выбитых петлях Дара обернулась к Акиму, убедиться, что он был рядом. Мокша на её плечах вытянул голову и, почувствовав неприятный запах спирта и крови, спрятал мордочку у неё в шее.

Откуда-то изнутри доносился плач и хрип.

– Зося? – неуверенно произнесла Дарка, проходя внутрь. – Акари?

Они прошли в небольшую прихожую, затоптанную грязевыми следами, поломанная мебель. На полу виднелись застывшие капли крови. Но самое страшное – это боль, весь дом был пропитан болью. Дарка сглотнула, посмотрела на брата, он смотрел на оборванные шторы.

Из коридора вышла хрупкая девушка, её глаза были опухшие, и она дрожала.

– Дарка?.. – она приложила руки к лицу и громко заплакала, сгибаясь пополам.

– Что случилось? – голос Сонах дрогнул, она сделала несколько шагов, обнимая свою подругу. Её сердце сжималось от испуга и от жалости. Отчего-то Дара боялась знать причину, по которой её единственная ясная подруга так горько плакала.

За её спиной она видела открытую дверь, откуда доносились стоны. Аким обошёл их, проходя в комнату, спрыгнув с плеч Дарки, Мокша последовал за ним. Не пробыл там и минуты, как выскочил назад и отпрыгнул к входной двери, следом вышел и брат.

– Дарка, быстрее! Их отец… в плохом состоянии.

Дарка растерянно кивнула, дотронулась до лица подруги, чуть отстраняясь.

– Мне жаль, что я так поздно пришла, – прошептала она.

Сделала шаг в сторону комнаты, ноги наливались тяжестью, она почти не могла идти. Ей было так страшно. Она могла ощущать запах крови уже оттуда, слышать стоны. И ужаснее всего была боль. Дарка всегда чувствовать боль других, но это было слабым покалыванием. Здесь же весь дом был пропитан ею. И одно дело видеть раны некромантов, другое среди мирного населения.

Сглотнув, Дарка вошла в комнату. На небольшой твёрдой кровати лежал мужчина. Его лицо было худощавым, давно седые волосы бережно убраны назад, глаза закатывались. Рядом сидела женщина и протирала его лицо, шею, руки мокрой тряпкой. Всё его тело было в синяках, казалось, его кто-то долго избивал. Но основные раны были не там.

– Я… – Дарка сглотнула, с ужасом смотря на ноги. И она впервые в жизни хотела убежать. Мокша… Обернулась, чтобы найти поддержку, но её маленький трус остался в коридоре и не пошёл за ней. – Л-лека-рь… – с трудом выговорила девушка.

Аким остался стоять в проеме. Зося подошла к матери и брату, обнимая их, говоря кто такая Дарка. И ясная протянула дрожащую руку, с трудом находя в себе силы откинула в сторону одеяло.

Всхлипнув, Зося отвернула голову. Аким сделал шаг вперед, закрывая глаза Дарки, обнимая её со спины. Девушка облокотилась назад, положив руки поверх его, делая глубокий вдох. На кровати под ногами чернела кровь, ноги были раздроблены почти до основания. Видимо, его били чем-то очень твёрдым. Дарка надавила на руки брата, убирая их.

– Я не думаю, что ты можешь здесь помочь, Дарка, – прошептал Аким, опускаясь на колени перед ней, сжимая её руку, заставляя смотреть на себя.

Дара знала это.

Зося зарыдала в голос, и мать, прижимая её к себе, тихо успокаивала.

– Аким, – произнесла Дарка, выпрямляясь. Не время было бояться. Подавив ком внутри, – приведи сюда капитана Кирию. Пусть он возьмёт меч, накалит его и обработает. А вы, – она обернулась к семье Зоси, смотрела на них невидящим взглядом. Сердце отбивало удары. – покиньте комнату. Вы мне мешаете, – произнесла она одними губами.

Сжав плечо девушки горячей ладонью, Аким покинул дом.

Следом ушли Зося и её родные – безмолвные, не способные сказать ни слова. Дарка посмотрела на бледное лицо мужчины – он был настолько болен, что даже ясной энергии в нём больше не виднелось. Подхватив его ладонь, она сжала её и начала напевать мелодию, успокаивая себя, чуть раскачиваясь, медленно обволакивая его ясной энергией, залечивая то, что могла, снимая боль.

Мысль, что кто-то бил его вновь и вновь, приходила в голову. Дарка видела достаточно ран, чтобы знать, какие из них были нанесены животным, какие нежитью, а какие… людским безумием.

– Ясная, уж не решила ли ты, что я буду выполнять обязанности меди… ох ты ж, с… – Кирия с трудом подавил отборные комментарии, когда увидел картину перед собой. – Что тебе нужно?

– Вы взяли меч? – безэмоционально спросила Дарка. Она не видела его, смотрела перед собой, вспоминая отца и его объятия. Только там было безопасно, и если она позволит себе хоть раз вернуться в место, где была, то не сможет спасти этого мужчину.

– Да, – коротко проговорил Кирия.

Он обработал меч насколько смог.

– Хочешь покинуть комнату?

Дарка не реагировала, она продолжала держать за руку мужчину, снимая с него боль, обволакивая его ясной энергией, мысленно взывая к матери, чтобы она помогла справиться. И она была рядом. Дарка чувствовала её руку на своём плече. Она не видела, как Кирия замахнулся, она видела лишь движение тени и почувствовала, как дернулась рука человека, которую сжимала. Она тут же усилила своё сияние.

Её пошатывало, когда она вышла из дома, лицо было бледным, и девушка смотрела перед собой, стараясь не думать, как он получил эти раны, но в воспоминаниях всплывали дубинки, что держали стражи рядом с ясными во время сражений, а остальное дорисовала фантазия.

Кирия шёл позади, не сильно вмешиваясь в её мысли, но его присутствие немного успокаивало.

Ведьмы тем временем устроили свой собственный навес, как пункт помощи, достали большой чан с едой, разожгли огонь. Другие раздавали одеяла.

Маленький предатель был на плечах у Акима, время от времени прыгал к Аре и смотрел, что она делает.

А Литиана окружили ясные дети – тот стоял и смотрел на них с небольшим ужасом, явно не зная, что с ними делать. Они один за другим подходили и дотрагивались до него, после чего, хихикая, убегали. Среди них Дарка рассмотрела сына Енисея, видимо, он и рассказал им о принце.

Девушка сделала к ним шаг, когда услышала зов, и остановилась, неуверенно замерев.

– В чём дело?

– Вы слышали это? – сглотнув, спросила Дарка, обернувшись к Кирие. Тот прислушался, огляделся по сторонам, положил руку на меч, видимо решив, что она говорила об опасности. Но нет, ничего. Качнул головой. – Кто-то зовёт меня…

– Игнорируй, – отрезал Кирия.

Дарка сделала шаг в сторону, замирая и прислушиваясь. Голос наполнял её теплом и светом, успокаивая, помогая пережить те чувства боли за отца Зоси, что сковывали её тело.

– Не могу, – прошептала девушка. Она сделала ещё шаг и ещё, казалось, кто-то вёл её прямо за руку вперёд. – Мне надо идти! Там безопасно! – крикнула она, обернувшись к Кирии.

Девушка лишь услышала, как за её спиной кто-то раздражённо цокнул и направился за ней. Она ускорила шаг, проходя мимо домов, пока не вышла к маленькой площади, где возвышалось небольшое здание, облачённое сиянием. Вокруг него сидели люди, горевали, что-то говорили. Дарка не смотрела по сторонам, она направилась вперёд, затаив дыхание. Кирия уже за ней не последовал.

Голос звал её внутрь, вёл тёплой рукой в объятия матери. Да, именно так Дарка чувствовала, что вот-вот окажется в объятиях матери. Она вошла через большие двери, оказываясь в просторном зале. Сбоку шла деревянная лестница, поднимаясь наверх, но она прошла вглубь зала. Взгляд проскользнул по картинам и поднялся к потолку, где был закреплён большой треугольник – он светился. Почувствовав тепло, девушка достала свой медальон, который сделал для неё Мяун. Он вторил свету вибрировал в руке и словно наливался теплом.

«Приветствую тебя, дитя Исиды».

Глава 7. Планы

– Ну отодвинем мы их, что дальше? Сегодня, завтра! Они восстанут вновь! Каков твой план, Учур? – раздражённо спрашивал капитан пятнадцатого отряда, обращаясь к Мяуну.

Они собрались на подготовительной полосе у щитовой линии. Там поставили большой, плохо сложенный из неотёсанных брёвен стол, вокруг которого собрались все капитаны и высшие офицеры. Остальные члены отрядов стояли у железных пластов, что ограждали их безопасную зону от той, где каждую ночь восставала нежить. Негромко гудели.

Мяун сидел на складном стуле, опираясь лбом о край стола. Его глаза слипались. Последние дни он спал максимум по три часа, изучая обряд, а в этот день для планировки его подняли и того раньше. Организм сопротивлялся, и мозг работал через призму дымки, сквозь которую слова других не доходили.

– Прах отодвинем к линии, – зевнув, ответил Учур, не поднимая головы.

Капитан Соктахан раздражённо цокнул:

– Прах… часть его останется, – он ударил рукой по столу, – и всё! Они зайдут нам со спины!

– Подожди, Донн, – Мяун только собрался что-то сказать, приподнял голову, но капитан седьмого отряда шагнул вперёд. – Думаю, мне стоит ответить за Учура.

Ох, пожалуйста, – мысленно выдохнул Мяун, опуская голову обратно. Занозы от брёвен впивались в кожу, но ему было всё равно.

Седьмой капитан обвёл взглядом остальных и чуть склонил голову с вежливой полуулыбкой.

– Многие знают, что в Исе я участвовал в исследованиях по поднятию нежити. Наши лаборатории прикрыли несколько лет назад. До того как мы пришли к нужному результату.

Он обернулся. Нашёл взглядом Тамаса, и, всё так же мягко улыбаясь, глянул не скрывая укора.

– Уверен, кое-кто помнит это не хуже меня.

– Пфха… ну вы же тогда, если память не врёт, притащили неживых прямиком в центр Академа, – протянул Тамас, лениво почесывая подбородок, – кому ж ты думаешь выговор сделали?

Он взглянул на Мота, добродушно прищурившись:

– Кажется, Акрна с тех пор и поседела. Лаборатории ведь чуть не прикрыли все до единой. Из-за вас всё.

Седьмой капитан обернулся к остальным, покопался в кармане и с лёгкой улыбкой извлёк платок с вышивкой, потускневшей от грязи и дымки тлена.

– Здесь мой отряд продолжил наши исследования, – сказал он. – В этих условиях и простора больше.

Он сделал короткую паузу, неторопливо потянулся к кружке с кофе. Она у него была железная, нагрелась быстро, и он, словно играя, обернул платком, покрытым тленом, ручку, подхватил её и сделал осторожный глоток, дуя на край. Только после этого расстелил платок на столе.

– Вот.

Мяун приподнял голову, положил подбородок на стол, устремив взгляд на платок. Тот был в прахе, с запахом смрада. Фу. Он его ещё и ко рту подносил. Капитана седьмого отряда он не знал даже по слухам и тут понял, что знать не хотел.

– Эта вещь принадлежит одному из неживых, которых мой отряд держит… ну, скажем так, в учебных целях, – протянул капитан. Он постучал пальцем по ткани. – И я вполне уверен, что именно это та самая нить, связывающая его с нашим миром. Тот лучик света, ради которого он выходит из Инферно. Тот самый… – казалось, капитан подбирал всё более изящный эпитет к своим словам. Мяун приподнял уголок губ.

– Прах можно развеять. Хоть по ветру, хоть в небо. Но ночью, мой друг, – он помахал платком, – поднимется рядом с ним. Он поднёс его к носу, словно держал платок девицы, и чувствовал запах парфюма, прикрыл глаза от наслаждения вдыхая «аромат».

– И ты носишь это в кармане? – чуть скривившись, спросил капитан пятнадцатого отряда. Его выражение лица вторило восприятию ситуации Мяуна.

Капитан Эзоп лукаво прищурился, наслаждаясь их реакцией, и передёрнул плечами, подавшись вперёд.

– … один неживой меня напугать не может, – он выпрямился, протянул платок Учуру. – Понюхай, Учур, как пахнет твой план. Жизнью неживого.

Игра слов ставила в тупик. Мяун себя-то считал безбашенным, но нюхать платок он не собирался. Подхватил его в руки, рассматривая аккуратно вышитый цветок и инициалы А.Л.

– Выборка из десяти. У всех мы нашли вещь, сохранившаяся кость, у одного это был целый глаз, – он хохотнул. – Даже днём он двигался. Хотел его принести, но кое-кто, – он недовольно прищурил взгляд, – его потерял в лагере… Ничего ночью будет легче его найти. Так вот, мы думаем, что если уничтожить эту вещь, то неживой не придёт даже при призыве лича.

Мяун рассматривал платок, прокручивая в руках.

– Есть только одна проблема… ты ж у нас обладаешь магией огня. Давай сожги платок, – он обратился к Мяуну. И тот в момент активировал тату, посылая энергию в руки, чтобы сжечь неприятную вещь. Та даже не задымилась.

– Вещи, что держат неживых в нашем мире, почти невозможно уничтожить.

– И почему, – подал голос капитан пятнадцатого отряда.

– У меня есть идея, но это ближе к философии, – отмахнулся капитан Эзоп, – нам пока не удалось найти способ их уничтожить. Но верю это возможно.

Донн, смотрел на остальных, потом встретился взглядом с Мяуном, опустил взгляд на платок и наконец произнес:

– А как нам эта информация полезна?

Мяун перевёл взгляд к Эзопу, задаваясь тем же вопросом.

– Ну что ж, – протянул капитан, – сегодня у нас всего лишь… чуть более масштабная выборка. А в темноте, знаете ли, нужна нехилая группа наблюдателей, чтобы выявить то самое, – он указал носом на платок в руке Учура, – Ведь эта самая хоть и мала, но всё-таки выделяется в общем прахе.

Он сделал короткую паузу, посмотрел на пятнадцатого капитана:

– То, что пара крупинок останется на нашей территории, вас волновать не должно. Всё, что я сказал, лишь подтверждает: план Мяуна вполне себе удачный. За остальное… – он развёл руками, – я умываю руки.

Тамас поднялся со своего места, и опёрся тяжелой рукой на стол, глянул на Мяуна.

– Учур, иди спи, чтобы к закату был здесь. Толка от тебя нет, остальные принимаемся за работу. – Он отошёл от стола и направился к щитовой линии, продумывая, как далеко им следовало отодвинуть щиты в эту ночь. Всё было экспериментальным. Пади щиты и сражение станет сложнее, без возможности использовать огонь чистильщиков.

Мяун смотрел ему вслед, хмурясь. Тот знал, как работали такие приказы: не участвуй он в самом важном процессе и о нём потом никто не вспомнит. Голова, однако, была тяжёлой, и сил спорить не было. Поднявшись, он отправился спать.

***

Каждый день в одно и то же время по городу разносился звук колоколов. По традиции он должен был звучать на протяжении 30 дней, в память о короле. Но для Рин это было скорее жёсткой насмешкой, напоминанием того, что ей нельзя покидать дом. Морт говорил ей об этом каждый день, ни при каких условиях не выходить из дома. Он не хотел, даже чтобы её видели соседи.

Он даже умудрился сделать ей выговор, что его подружка увидела как у неё зажила нога. Вместо того, чтобы порадоваться что у неё новый дар… ладно, что у их ребенка уже открылся дар. Он ей сделал выговор! Из-за его же… бывшей женщины.

Бум. Бум. Бум.

Рин сжала челюсть, каждый удар в колокол, что звучал через открытое окно, звучал так словно били ей этим колоколом прямо в голову, отзываясь жутким раздражением.

В её жизни время остановилось. Удивительное дело, Рин даже скучала по госпоже Суре, ей казалось, что она и преподавательница не выяснили их отношения до конца. Девушка лежала на полу в зале и смотрела в потолок, где-то в комнате шумел Ярли, грызя что-то. Рин надеялась, что он грыз вещи Морта, ведь тот заслужил. Вставать и проверять ей было лень.

Перевернувшись на бок, её взгляд перешёл к невысокой столешнице, на которой лежали её книги и тетради с записями по менталистике. Она села и подхватила тетрадь, из которой выпал лист. Диаграмма, которую она видела в кабинете Литиана. Столько всего произошло, что Рин позабыла о ней.

Она смотрела на неё, нагнув голову, та по-прежнему казалось знакомой. Но она по-прежнему не могла вспомнить, где её видела.

Бум. Бум. Бум.

– Да все уже поняли, что он умер! – воскликнула Рин, раздражённо опуская лист. Придерживаясь за стол, она поднялась на ноги и с силой захлопнула окно.

Входная дверь щёлкнула, и следом раздался голос Морта:

– Я дома!

Ярли в тот же момент выбежал из комнаты и побежал встречать своего любимца. А Рин сморщила лицо, её взгляд устремился к часам на стене. Время едва перевалило за полдень. Он что же, пришёл проверить, если она дома? Он что же, ей не доверял? Сама идея встала поперёк горла, и она выскочила в коридор, собираясь устроить скандал.

– Смотри, что я тебе принёс, – Морт улыбнулся, слегка склонив голову и протягивая что-то сладкое. В голосе звучала мягкость. Рин этого не слышала, в голове стучало, ярость застилала разум.

– Ты пришёл следить за мной?

Морт чуть приподнял брови, будто обдумывая её вспышку и тон голоса.

– Я смотрю, ты ещё тот параноик, – протянул он с насмешкой. – Я пришёл поесть с тобой.

В его глазах скользнуло лёгкое недоумение. Он покачал головой и, проходя мимо Рин на кухню, аккуратно обошёл её, стараясь не задеть. Та буквально пылала раздражением: сжатая челюсть, нервные движения. Девушка забежала в зал и, громко топая так, что дрожал пол, вошла на кухню, с силой припечатав лист бумаги на стол. Морт даже не посмотрел на него, спокойно готовя им чай.

– Мне надо, чтобы ты сходил в библиотеку и принёс мне книгу, – приказала она. – с любой информацией об этом символе, что найдёшь.

Мужчина подавил раздражение, спокойно ответив:

– Их нельзя выносить.

– Выкради.

Морт с лёгким прищуром скользнул по ней взглядом и качнул головой, неторопливо давая понять, что делать этого не станет.

– Тогда найди книгу и выпиши всю информацию.

Он лишь коротко хохотнул.

– Тогда я пойду сама.

– Тебе нельзя покидать дом.

– Возвращаемся к тому, что это должен сделать ты. Пустой разговор, не правда ли? – раздраженно шипела Рин.

Ей надо поесть, чтобы успокоиться? Или что? Морт слышал, что женщины время от времени сходили с ума, но тут явно был перебор. Он поставил пудинг, что принёс, на стол, достал ложки и проскользнул взглядом по диаграмме онироментальной магии. Насмешливо хмыкнул.

– Что, решила изучить онироменталистику? Милая, тебе эта магия недоступна, как бы ты ни старалась, – произнёс он шутливым тоном, лишь в последний момент прищурив один глаз. Вспомнив, что у неё нет чувства юмора, осторожно глянул на неё. Девушка не выглядела оскорблённой, смотрела на диаграмму, нахмурив брови, потом на него.

– Что? – спросила она, сморщив лицо. – Что это значит?

– Госпожа Сура права, я несправедливо поставил тебе оценку.

Глаз Рин дёрнулся, и Морт поспешил объяснить:

– Онироменталистика – сны, – он подхватил лист из рук девушки. – Смотри, это диаграмма, которая объясняет проникновение в чужое сознание и как оттуда выбраться. Этот символ означает разум, его поле и волны сознания. Чтобы попасть в поле, надо полностью настроиться на волну сознания человека. Обязателен дополнительный элемент, который будет у обоих в этот момент, усиливающий связь. А вот это… – он внимательно рассматривал записи, увлекшись, опустился за стол. Глянул на Рин, она уже спокойно сидела рядом, нагнувшись к нему, внимательно слушая. – Вот здесь уже добавления. Хм… Онироменталистика используется, чтобы выяснить сны-желания другого. Но тут… как интересно… они используют магию, чтобы поработить сознание. гениально…. Кто-то явно в этом разбирается. Где ты это нашла?

Морт поднял глаза к Арине, что затаив дыхание слушала его рассматривая диаграмму.

– У Литиана, это диаграмма советника, что они с Акимом обокрали, – ответила девушка, продолжая рассматривать рисунок, не замечая как застыло выражение лица мужа.

– Повтори, что ты сказала, – медленно произнёс Морт, он положил руку на её щеку, чтобы она посмотрела в его глаза. Девушка подняла удивленный взгляд.

– Мне сразу она показалась знакомой, вот я и попросила Акима выписать… выходит, что я её в учебнике вид…

Морт положил ей руку на рот, продолжая смотреть в её глаза:

– Это диаграмма советника Велеса?

Девушка кивнула, А Морт опустил взгляд. Литиан был прав. Советник действительно ментальный маг…

– Я должен идти, – он легонько стукнул рукой по столу, подхватывая лист. Наклонился и, прежде чем девушка успела что-либо сказать, поцеловал её в губы, потрепал по голове. – Пудинг тебе. Чай… я отключу, ещё не хватало, чтобы ты наш дом спалила. Вернусь поздно.

Едва не споткнувшись об Ярли, Морт подхватил его на руки, сунул Арине и направился к выходу, рассматривая лист. Он всё ещё не мог поверить. Литиан был прав. И даже догадка, что тот был из Джунгура, могла оказаться верной. Ведь именно Джунгур, а точнее их правящая семья, славилась талантом к онироменталистике. В Аталии таких магов, насколько знал Морт, не было.

– Стой, – Рин выскочила в коридор, – это же моё открытие! Я должна рассказать Акиму и Литиану!

Морт остановился в коридоре, подхватил в руки свой плащ и насмешливо глянул на неё.

– Открытие? Действительно. Признать диаграмму, что показана в каждом твоём учебнике по менталистике и всё равно не знать что это… – ироничная насмешка вновь начала раздражать девушку, но он не реагировал. Надел обувь. – Из дома не выходи, – и вышел, закрыв дверь.

А Рин, сжав зубы, хотела что-нибудь кинуть в дверь, но в руках был только Ярли, и тот испуганно пискнул, пришлось его гладить.

***

Департамент находился в нескольких минутах от дома. Морт поднялся на второй этаж, прошёл мимо измождённых, нервных людей. Ведь, несмотря на то, что прямые обязанности департамента закрыли, открыли новые, и работы у всех только прибавилось. Переписывали документы, вели перепись ясных, списки которых должны представить верхней палате уже на этой неделе.

Всё это поручили самому Морту. И он в последнее время, по совету Джалла, строго следовал своим должностным обязательствам: не высовывался, не привлекал внимание, не имел контакта с Литианом. В общем, делал всё, чтобы обезопасить себя и свою семью.

Однако то, что Велес мог быть магом-менталом, меняло всё на корню. У них мог быть шанс. Как ни крути, но этот вид магии, редкий дар в Аталии, в Джунгуре был известен и прославлен среди правящей семьи.

– Бо, меня не беспокоить, я занят, – произнёс он, проходя мимо помощницы, вошёл в свой кабинет, закрыл дверь и, подхватив пару книг по менталистике со шкафа, опустился за стол.

Если Велес владеет этой магией, то все догадки Литиана, включая то, что тот был из Джунгура, подтвердятся. Как встретиться с принцем и не вызвать подозрений Морт не знал. Да и пока не видел смысла.

Морт не встречал в жизни ментальных магов по снам и потому вполне мог не признать в Велесе подобную силу. Открыл книгу, читая про этот подвид магии.

Через сны шло медленное воздействие. Однако, если тот входил в его сны продолжительное время. То жертва может не просто поддаться чужому влиянию, а верить в то, что его собственный голос.

Ему нужны доказательства прежде, чем он сунется с этим к Литиану.

Глава 8. Сражение Мяуна

Дарка завороженно смотрела в потолок. В треугольнике света проступали картины, линии складывались в неясные образы. Доносились шепотки, краем глаза она заметила, как вышли несколько людей в мантиях. В руке теплом и лёгкой вибрацией отзывался кулон. А картина в треугольнике становилась всё яснее и яснее.

Удивительное дело, но очертания были знакомыми. Она вдруг поняла: это были пустоши Таммории, тот самый вид с её балкона дома. Только вместо разбитой мёртвой земли всё пространство было покрыто зеленью и дикими цветами. Росли невысокие деревья, а в глубокой впадине серебрилась река, ловя на поверхности солнечные отблески. Перед глазами раскрывался оазис жизни, наполненный ясной энергией и свежим дыханием мира.

Приоткрыв рот, она ощутила грусть, но это была не её собственная. Ощущение было словно кто-то делился с ней своими чувствами. Дарка прижала руку к груди, крепче сжав кулон. В треугольнике вспыхнул огонь, зелень погасла, виднелись образы животных. Перед глазами умирал оазис, и чужая боль переплеталась с её собственной. Пока она не обнаружила, что смотрела в потолок. Треугольник больше не светился, чужого присутствия она не ощущала. Вокруг было шумно и оживлённо. Она осознала, что так сильно напряглась, сжимая кулон, что он впился в руку.

Дарка опустила взгляд и обернулась, к ней вышла женщина в длинной мантии.

– Что это было? – шепотом спросила девушка.

– Исида дала тебе своё благословение, – произнесла женщина.

***

К закату всё было готово. Щитовые пласты – тонкие железные щиты, вбитые глубоко в землю, чтобы остановить нежить и защитить от огня чистильщиков, – перенесли на пятьдесят метров вперёд. Землю под платформами вычистили до последней крупицы праха, чтобы ничто не помешало. В этот раз платформы с внутренней стороны тоже закрыли короткими железными щитами. План был чётким: на малой мощности сосредоточить огонь чистильщиков именно в этом секторе.

Лучники заняли позиции, подпитывая некролуки энергией. Их выстроили в два ряда: внешний, направленный на поле, и внутренний, обращённый к линии щитов. Рядом с каждым стояли колчаны с заготовленными стрелами.

С противоположной стороны, под командованием слегка безумного капитана седьмого отряда с фанатичным блеском в глазах, выстроился в линию его отряд.

Внутренняя часть поля была ярко освещена кострами, установленными каждые десять метров, факелами и световыми артефактами. Создавая достаточно света, чтобы видеть каждого неживого, что восстанет.

Мяун стоял в самом центре платформы, на месте одного из капитанов, наблюдая за тем, как завершались последние построения. В свете огней на большом пальце поблескивал камень кольца. Он был готов отдавать приказы. Ему никто не предложил руководящей должности в этом сражении. Он взял её сам.

Тихий возглас привлёк внимание. На противоположной стороне кто-то упал в небольшой ров, там, где раньше стояли щиты. Мяун лишь покачал головой, размышляя об идиотах, на которых держалась защита страны. Хотя, с таким командованием… Его взгляд скользнул к Тамасу. Тот сидел в стороне, за спинами седьмого отряда, под деревом, и равнодушно покуривал трубку. Весь его вид говорил, что ему всё безразлично, что бы ни произошло. Их могли стереть с лица земли и он не пошевелил бы пальцем.

Солнце клонилось к закату, и Мяун, опережая приказы других капитанов, поднёс кольцо ко рту и заговорил. Его голос, хоть и тихий, разнёсся над всем полем, достигая каждого уголка построения:

– Всем быть наготове и ждать. Действовать только по сигналу.

Люди выпрямились, лучники схватили стрелы, натягивая тетивы. Мяун удовлетворённо окинул всех взглядом и перевёл его на чистильщика, стоявшего в двух шагах от него. Тот стоял на специальном низком широком стуле, с очагом со стороны и трубой между ног. Тот был так близко, что услышал бы и шёпот. Но юноша всё равно поднёс артефакт ко рту и громко повторил:

– Я сказал быть наготове.

Цокнув, чистильщик включил вытяжку и направил трубу, бормоча под нос:

– Сопляк нашёлся, тоже мне командир.

Мяун удовлетворённо хмыкнул. В нём говорила уязвлённая гордость. В этом сражении он хотел работать с трубой, но стоило озвучить желание, как чистильщики и алхимики подняли шум. Со всех сторон посыпались обвинения: якобы из-за него они потеряли котёл и трубу, и до сих пор не восстановили. Вспомнили и сплав, который он испортил. А ведь он помнил точно, что спас их в ту ночь. Но люди всегда отличались неблагодарностью.

Солнце скрылось за горизонтом, солдаты натянули луки.

– Ждать сигнала! – пронёсся голос Мяуна.

Тишина. Ветер. Вой. Ни одного живого.

Платформа пошатнулась с такой силой, что Учур едва не слетел с неё прямо в объятия неживых, столпившихся во внутренней полосе. Повсюду послышалась брань, многие потеряли равновесие, а чистильщик и вовсе спрыгнул со своего стула, удерживая очаг на месте – платформа пыталась подняться прямо под ним. Учур опустил взгляд, понимая, что не весь прах они расчистили.

К счастью, заминка произошла не только среди них – нежить тоже кружила, потеряв ориентиры. Прошла не одна минута, прежде чем они развернулись, кидаясь на платформы.

Конструкция ходила ходуном, из-под неё доносились рыки, вой, удары ладоней по доскам.

– Ах ты ж!.. Как мне… – орал что-то бессвязное чистильщик, пытаясь удержать равновесие. Котёл опасно накренился.

– СЕЙЧАС! – крикнул Мяун в кольцо. Он выхватил меч и с силой всадил его в доски, пронзая того, кто был под ним.

Однако лучники так же не могли удержать равновесие – под платформами оказалось слишком много неживых. Чертыхнувшись, Мяун всаживал меч между досками, недоумевая, как они там оказались: он был уверен, что всё вычистили. Один удар, второй, третий… кто-то последовал его примеру, втыкая клинки между досок и убивая тех, до кого удавалось дотянуться.

Платформа была невысокой, и неживые уже карабкались наверх. Лучники не могли прицелиться, и Учур, сорвав с себя свитер и направив энергию в тату, спрыгнул вниз. Он рухнул прямо в гущу, рубя мечом, расчищая себе место. Несколькими ударами отбросив ближайших, он развернулся к пластам и, кинув меч на платформу, вцепился в их верхние кромки.

– Помогайте! – крикнул он, дёргая за металл.

Лучники кинули луки и бросились к нему. Другие прикрывали спину залпами, чтобы неживые не сомкнули кольцо. Пласты были тонкие, вбитые глубоко. Руки соскальзывали. Он расшатывал их в разные стороны, освобождая из мерзлой земли. Наконец металл дрогнул, поднялся чуть выше. Учур орал им всем, чтобы тянули сильнее.

В последний момент он отпрыгнул. Пласт рухнул, смяв неживых, лезших к нему. Учур едва перевёл дыхание, как из-под платформы вырвался рой мертвецов, карабкаясь друг по другу. Он рванул вперёд, выставил руку, чтобы их сжечь, меч остался лежать на платформе. Коснулся первого, но ладонь прошла внутрь, через что-то слизкое, холодное. Тварь зашипела. Учур сжал кулак. Неживой рассыпался в прах. На коже осталась зеленая слизь с жуткой вонью, а в руке перо.

Круто.

Платформа раскачивалась ещё сильнее из-за того, что неживые разом двинулись к выходу, перелезая друг через друга и приподнимая её. До Мяуна доносились крики, но он был сосредоточен на неживых, убивая одного за другим своей магией.

– Ублюдок! – орал чистильщик, наклонившись вперёд, привлекая внимание Мяуна. – Как мне пускать огонь? Ты там!!!

Мяун поднял голову, отвлекаясь, моментально осознавая, что нужно делать. Кровь кипела, мысли работали на пределе.

Точно.

Он поднёс кольцо к губам и отдал приказ:

– Все чистильщики – заменить внешних лучников! Внешние лучники – внутрь!

Только тогда некроманты побросали луки и спрыгнули вниз, присоединившись к Мяуну.

***

Удар второй, третий. Мяун крошил неживых одного за другим, дыхание сбивалось, пот заливал виски. Со всех сторон слышались крики, треск досок, гул боя. Они явно не справлялись. Нужно было возвращаться к первоначальной тактике. Однако к тому моменту они повалили столько щитов, что пускать огонь по внутренней стороне стало бы самоубийством.

Осознав, что под платформой остались лишь единицы, Мяун рывком поднёс кольцо к губам и отдал приказ ставить пласты обратно.

– Да ты рехнулся! – донёсся чей-то голос, тонувший в гуле и лязге металла.

Он выдохнул, опёрся руками на платформу, пытаясь перевести дыхание. Сердце стучало как бешеное, виски пульсировали. Доносились треск костей, утробное рычание, хлопки стрел. До рассвета было далеко.

Мяун оглянулся. Сил лучников не хватало. Он сжал зубы, напряжённо думая. Опустил взгляд на руки – они были покрыты золой, пылью и грязью. Провёл пальцами по тату концентрации – руне в виде круга с точкой посередине. Она помогала распределять энергию и использовать магию для перемещения вещей. Магия не была точечной, но здесь ему точность и не требовалась.

Времени на передышку неживые не оставляли. Мяун сжёг ближайших, ощущая запах гари и сухой пепел в воздухе, и поднёс кольцо к губам.

– Левая сторона, от серединной точки вплоть до капитана Бэкеля. На счёт три всем под платформу, – его голос пронёсся над полем, перекрывая гул боя. Кто-то поднял глаза, кто-то оглянулся к платформе, были и те, кто совсем не среагировал. Мяун тут же начал отсчёт:

– Раз, два, сука… – он сжёг неживого, что полез прямо в лицо, – три!

Ждать не стал: дотронувшись до тату, провёл рукой, смахивая всех неживых вдоль платформы в сторону седьмого отряда. Собрал в кучу и мертвецов, и тех, кто не выполнил приказ. Думать было некогда, сожалеть – тем более. Он снова поднёс кольцо к губам.

– Все из-под платформы ставить пласты!

Первым из-под платформы выбрался офицер, с которым у Мяуна был конфликт. Он выглядел ошарашенным, но приказ выполнил.

Со стороны седьмого отряда неслись проклятия. Мяун прекрасно понимал, что он сделал, и оборачиваться к ним, смотреть, в какой ситуации те были, не стал. Убедившись, что солдаты ставили щиты, развернулся в другую сторону. Глянул в сторону капитана седьмого отряда. Тот стоял на возвышении, руководя процессом, и был в прямой линии, куда Мяун собирался снести неживых. На мгновение даже на этой дали Мяуну показалось, что их взгляды встретились, и тот спрыгнул со своего места, удаляясь назад.

Выдохнув, он поднёс палец с кольцом к губам.

– Правая сторона! Вплоть до капитана Соктахана, – он даже не успел договорить, как увидел, что люди полезли под платформы. – Три!

Снёс волну неживых, кинув приказ ставить пласты.

Пласты поднимали и вставляли в их прежние места, но земля уже не держала крепко, и они стояли неровно, отклоняясь назад. Учур запрыгнул на платформу, кинулся к остальным, помогая им забраться.

– Возвращаемся к первой тактике! Чистильщики внутрь, лучники на их место!

Споров уже не было, люди вокруг него менялись местами, отходили назад. Мяун, чьё дыхание только начинало восстанавливаться, вытер рукой лоб, устремив взгляд вперёд, осознавая новую проблему. Нежить, которую он смёл к седьмому отряду, осталась там.

– Что теперь? – спросил кто-то рядом.

Мяун пожал плечами и сделал то же, что и раньше: дёрнул рукой вверх, наблюдая, как неживые поднялись наверх.

– Седьмой отряд, в укрытие! Мы шлём огонь! – крикнул он, и, как только нежить упала вниз, чистильщики ударили огнём.

Он согнулся пополам, позволив себе минуту слабости.

Откуда-то издалека кто-то орал, что Учур – ублюдок.

Мяун не всматривался. Огонь полыхал рядом. Едва он успел перевести дух, как все пошатнулись – нежить новой волной атаковала внешние щиты.

– Херовый был план, – процедил он, разворачиваясь к внешней линии. Сбоку раздался смех.

– Твой же, – донёсся голос. Офицер, чьё имя Мяун не запомнил, тот самый, что называл его артефактором-неудачником, находился рядом. Он исполнял все приказы, чем раздражал даже больше, чем во время конфликта. Если Мяун ему не нравился, тот должен был стоять до конца на своём и противоборствовать. Так бы поступил сам Учур, и другого поведения он не понимал.

Натянув тетиву и направив свои крохи энергии в стрелу. Спина горела, огонь полыхал совсем рядом с платформой. Закончив поливать огнём внутреннюю линию, чистильщики вернулись к внешней.

И всё было хорошо.

План наконец сработал так, как должен был.

Именно в этот момент донёсся чей-то жуткий крик.

Мяун замер, заметив густой дым. Запахло палёной древесиной и кожей. Огонь чистильщиков всё же пробился через нижние заслоны, перекинулся на платформы. Те задымились, а в некоторых особенно сухих местах воспламенились. Ветер поднялся, усиливая пламя.

Казалось этому не было конца.

Глава 9. Расследование

Морт устроился в глубоком кресле перед низким столиком, на котором дымилась кружка крепкого кофе. Горячий пар поднимался медленно, смешиваясь с лёгким запахом жжёных зёрен. Он лениво перелистывал чертежи домов – зарисовки балконов, колон, казались ему скучными. Вскоре должен был появиться господин Эриан Шар, рекомендованный как лучший Зодчий, человек, что ведал постройками и землями для родов и зажиточных горожан. Говорили, он никогда не покидал центральные круги Исы, дабы не портить себе вкус. Морту стоило усилий удержать на языке колкую фразу, способную мигом сбить спесь с гордого помощника, который весьма сомнительными методами расхваливал своего начальника.

Когда в коридоре раздались шаги и громкие голоса, Морт постарался сделать взгляд более заинтересованным. Надо было привести Арину – ему казалось, она с удовольствием поучаствовала бы в этом разговоре, и тогда ему не пришлось бы делать вид, что эти чертежи интересны. Для Морта дом был местом, где можно жить, а не показной роскошью.

– Ох, простите за ожидание! Мы работаем над проектом для дворца! Обычно я такими делами не занимаюсь, но сами понимаете – черни тоже нужно где-то жить! – хохоток, – Тем более, что просьба короля! – воскликнул молодой, звонкий голос, который мог бы принадлежать искусному оратору, но к Морту подходил упитанный, грузный мужчина далеко за сорок.

Отложив в сторону, черетежи, Морт поднялся со своего места, протягивая руку, для пожатия.

– Слышал-слышал, – протянул он лениво, уголки губ дрогнули в намёке на улыбку. – Наконец-то решились переселить ясных из центрального круга… в более подходящее место. Хотя, признаться, меня привлекла не эта часть слухов. – Морт выждал паузу и многозначительно взглянул на господина Шара, которому удивительно шла его фамилия.

Мужчина внимательно посмотрел на него и, после короткой паузы, кивнул, оборачиваясь через плечо. В зале было многолюдно: одни, склонившись над столиками, рассматривали чертежи, слышался шёпот переворачиваемых листов; другие вполголоса обменивались новостями. Господин Эриан провёл по ним задумчивым взглядом, и в его голосе, когда он заговорил, скользнула едва заметная нота колебания:

– Тогда нам, пожалуй, стоит уединиться.

– Благодарю, – мягко произнёс Морт. – Надеюсь, мой визит не отвлёк вас от… дел, которые вы считаете важными.

– Что может быть важнее хорошего и столь уважаемого клиента, – отозвался Зодчий. Он вывел его в высокий коридор, направляясь неспешным шагом в сторону и обмениваясь любезностями по пути.

Он провёл его в кабинет. Место оказалось небольшим, чуть пыльным, с заваленными чертежами столами, что отдалённо напоминало его собственный кабинет. Но главное, Морт с удовлетворением отметил, что комната была уединённой, без посторонних. Кто бы подумал, что одного намёка будет достаточно для этого.

– Прошу господин…, – он замолчал явно не зная фамилии Морта, но тот давно привык, что все говорили только его имя.

– Зовите меня Морт, – произнёс он, усаживаясь на предложенное место.

Шар закрыл за ними дверь и повернул ключ. Тут даже Морт задумался: может, Шар тоже был ментальным магом и скрывал это так же искусно, как Велес? Ну не мог же он быть настолько простодушным?

– Не могли бы вы подробнее сказать о второй части слухов, – осторожно спросил Эриан, усаживаясь напротив Морта.

– Я слышал от… одного из близких советников, – Он подхватил перо, покатал его между пальцами, скользнул взглядом на Зодчего, чтобы убедиться, что внимание целиком его: – что Зерн будут перестраивать. И, скоро, он станет престижнее Академического. Он же советовал за…бронировать кусочек земли до того, как все узнают и цены взлетят до небес.

– Так я и знал! – Эриан хлопнул руками по столу, воодушевившись. – Вам совершенно верно советовали. Но понимаете, что моя помощь на проекте, – он блеснул глазами, делая явный намёк, – который пока лишь в обсуждении, требует благодарности.

– Я не обижу, – Морт подхватил мешочек с монетами и положил на стол, как бы невзначай развязав, чтобы злотые поблескивали перед глазами Зодчего. Сам мешочек оставил в пределах своей досягаемости, положив руку чуть вперёд. – Мои пожитки ещё скромны. Моя молодая жена, мягко сказать, требовательна, и я хочу приобрести землю под будущий дом по адекватной цене, – плавным голосом говорил капитан стражи, следуя правилам Зодчего. – И мне сказали, что лучше всего посоветоваться с вами. Да и постройка дома, что я хочу, весьма… я бы сказал, нестандартна. Вот в этом вопросе я экономить не буду, если знаете, о чём я.

Господин Шар достал большой свёрток бумаги и, развернув, растянул его по столу. Морт опустил взгляд: перед ним оказался тщательно прорисованный район Зерн с уже размеченными участками под будущее строительство. Чёткие линии, проставленные метки, даже подписи – всё выглядело слишком основательным, чтобы быть свежей работой. Явно не за последний месяц. Как давно разрабатывался этот план?

Мужчина косо улыбнулся, наклоняясь над картой и внимательно рассматривая земли. Смешно. Уничтожить жизни целой магической касты только ради того, чтобы те, кто и без того живёт в достатке, жили ещё лучше.

Разговор шёл долго, вывести беседу к нужной теме оказалось непросто. Морт проверял его защиту, время от времени касаясь руки, когда это казалось уместным. Зодчий явно любил своё дело: с увлечением рассказывал, какой участок выгоднее всего, раскладывал эскизы домов и пояснял детали каждого. И был целиком и полностью открыт для ментального вмешательства.

– Ну вот и решили, – Морт подвинул мешочек с злотыми в сторону Зодчего.

– Успешную сделку стоит отметить, – воскликнул Эриан, отворачиваясь к шкафу. Он достал графин с вином и два хрустальных бокала, поставил их на стол.

Налил красного вина, столь насыщенного цвета, что оно напоминало кровь. Как символично, – отметил про себя Морт, подхватывая бокал. Отмечать кровь ясных, на которых собираются строить своё будущее, таким вином.

– А по поводу дома уже думали? Я знаю, забегаю вперёд, землю ещё не утвердили.

Ну наконец-то. Морт уже терял терпение, пытаясь привести разговор к нужному руслу, не вызывая лишних подозрений.

– Есть у меня пара идей, – спокойно произнёс он, хлопнув мужчину по плечу и слегка сжав его. – Я слышал… – он наклонился ближе, понизив голос, – что вы создали особую комнату в доме советника. Дом первый, Дворцовая площадь.

Его разум проник мгновенно: к этому моменту господин Шар был полностью расположен к нему, хоть это и стоило двух часов разговора. Его глаза остекленели, улыбка сошла с лица. Морт нахмурился.

– Я никогда не работал над тем домом, – произнёс он.

Что? Морт сжал его плечо сильнее, наклонился, устанавливая прямой зрительный контакт.

– Я говорю, – тихо, располагающе произнёс он, проникая глубже в его разум, – о доме советника Велеса.

Мощная стена встала перед ним. Шар смотрел на него остекленевшими глазами, рот приоткрыт, по губам скатывались слюни, из носа тонкой струйкой потекла кровь от перенапряжения. И Морт был уверен: причина не в нём – Шар был полностью расположен к нему. На миг Морту стало любопытно, сможет ли он сломить этот блок.

Он усилил поток вмешательства. Кровь потекла сильнее. Сломать барьер… Кто окажется сильнее? Он уже почти упёрся в сознание, но понимал: ошибка будет стоить дорого, смерть Зодчего среди дня, он объяснить не сможет. Потому убрал давление, переходя к безопасной теме – к тому, где и какие устройства и потайные комнаты Шар когда-либо строил.

А после забрал свой мешочек с деньгами, оставив ему пару монет. Он благополучно стёр память о большей части их разговора, он знал, что ему предстояло делать дальше, откладывать он не мог.

***

Солнце клонилось к закату, багровые отблески скользили по снегу, создавая длинные тени людей, животных, деревьев. Воздух холодел, подмерзшая каша из тающего снега хрустела под сапогами. Между рядами двигались солдаты, готовясь к предстоящему сражению.

– Поздравляю, Сонах. Тебя официально перевели в Первый отряд, – сдержанно сообщил капитан Аарн Учур. Его голос был ровным, без тени эмоций, но каждое слово звучало как приговор. Он стоял прямо, с руками за спиной, и смотрел на Акима спокойно, холодно, кивнул ему в сторону, где стоял второй принц Аталии с крайне высоким и крупным мужчиной. Медленно направился к ним, подразумевая, что Аким последует за ним.

Юный Сонах был к такому не готов: едва он оставил Дарку в тринадцатом отряде, как его оповестили о столь «приятном» переводе.

– Я не просил перевода.

– А тебя всё равно перевели, – тихо произнёс капитан Первого отряда. – Не по заслугам. Но его Высочество настоял быть с тобой в одной группе вместо моего сына. – Он умолк, взгляд его скользнул в сторону Литиана. На губах мелькнула насмешка. – Похоже, жить он не так уж и стремится.

Глаз Акима начал подёргиваться, настолько ему надоело, что все вокруг не верили в его силы. Или это такой метод тренировки: медленно убить дух солдата? Странно, что Мяун вырос таким бунтарём. С таким отцом он должен был бы быть забитым рядовым, боящимся лишний раз шевельнуться.

– Напомню, что вашего сына, – позволил Аким саркастичный тон и себе, он догадался, что огромный человек рядом с Литианом и был тот самый «сын», – не так давно спасла моя сестра.

Сквозь гул лагеря тянулся треск костров, где-то над стеной хлопнул факел. Капитан Учур остановился.

– И даже с ней он был бы в большей безопасности, – голос его оставался ровным, когда он обернулся назад, туда, где Дарка распоряжалась среди медиков. – Отдам должное Мяуну, выбрал единственную ясную, что мне по душе.

Какого чёрта? У некромантов что, было принято оскорблять других? И Сонах видел, как сражается большинство, он был не так плох, как его рисовали.

– Единственное, что у тебя от отца, – холодно произнёс капитан Учур, – это незыблемая уверенность в себе. Сонах… он хотя бы умел сражаться.

– Калабхити бы не выбрала бездарность, – прошипел Аким.

– Кто назвал тебя бездарностью? – Учур скользнул взглядом по Акиму. – Нет. Я сказал, что ты не умеешь сражаться. С твоим уровнем энергии и силой, что скрыта в тебе, само по себе позорно, что держишься ты так жалко. Бездарно… – угол его губ едва дрогнул. – Иди к своему напарнику. И запомни, Сонах: за его жизнь ты отвечаешь головой.

Акимир, которому знатно испортили настроение, с трудом сдерживался, чтобы не начать пинать мокрый снег под ногами или топать так, чтобы лужицы разлетались в стороны и попадали на идеально вычищенные сапоги капитана Учура. Он умудрился оскорбить его сильнее, чем капитан Кирия в их первый разговор. И зачем-то Аким сам сообщил ему слово, которым Кирия его обозвал. Теперь и этот будет так его звать.

Он остановился рядом с принцем Аталии, что выглядел ещё более недовольным, чем Аким. Тот поправлял свой плащ, который должен был быть пристёгнут к надплечникам формы, но, похоже, там не держался. Рядом с ним стоял высокий широкоплечий мужчина. Сонах окинул его взглядом, наполненным сомнением: тот совсем не был похож на Мяуна. Как они могли быть братьями?

– Демьян Учур, – произнёс он, протягивая руку Сонаху.

– Акимир Сонах, – Аким пожал сильную руку. – Вы совсем не похожи на Мяуна.

– К счастью, не только внешностью, – хмыкнул Демьян. Аким не смог сдержать смешка на его словах, ведь Мяуна он уже знал хорошо, и не быть похожим на него действительно было комплиментом.

– Отец решил, что брать вас обоих со мной слишком рискованно. Потому и было решено разделиться. Мы выдвигаемся на юго-восток, где был зафиксирован лич. Он убил уже не одну группу офицеров, так что оставлю васна половине пути. Моя группа подберёт вас на…

– Что это значит? – перебил его Литиан, резко подняв голову. В голосе звенело раздражение.

Аким вдруг заметил, что волосы принца сливались по цвету с факелом, горевшим на стене прямо позади него. Оттого злость принца выглядела буквальной и даже подняла Акиму настроение. Демьян обернулся, задумываясь над реакцией, глянул на Акима, но тот стоял, поджав губы, сдерживая смех.

После короткой паузы старший сын рода Учур заговорил, повторяя прежние слова, но чуть медленнее:

– Мою группу отправляют за личем. По приказу отца я оставлю вас двоих на полпути…

– То есть вы тоже считаете меня ни на что не годным?

Демьян стоял неподвижно, сложив руки за спиной, явно раздумывая над словами принца. Порыв ветра поднял его плащ, унося в сторону, и вместе с ним донёсся чей-то крик, зовущий его. Он оглянулся, приподнял руку, показывая, что услышал, и наконец произнёс:

– Не знаю, как вежливо ответить на этот вопрос… поэтому не буду отвечать.

Аким не сдержался: стоило Демьяну отойти, как он рассмеялся в голос. Литиан дернулся в его сторону.

– Сонах, ты…

– Я никогда в жизни не ощущал себя ближе к тебе, чем сейчас, – продолжая посмеиваться, произнёс Аким. – Все они: Кирия, вот он, – Аким щёлкнул пальцами назад, указывая на Учура-отца, – считают, что я ни на что не годен. Тебе хотя бы об этом не говорят в лицо.

Глава 10. Дом Велеса и разговоры по душам.

Стояла глубокая ночь. Морт притаился в тени дома, в ожидании, когда охрана дома Велеса пройдёт участок. Тот усилил охрану своего дома, и теперь попасть внутрь было сложнее. Однако Морт знал наверняка, что этой ночью советник сидит во дворце с другими за планами и играми и вернётся только утром. Чем они там занимались, он знать не хотел, лишь слышал, что слуги обходили то место стороной, а если попадали туда, то для них всё заканчивалось плохо. Прежде король Равенар всегда закрывал на это глаза.

Благодаря чёрной прилегающей с капюшоном одежде, спрятаться в тени не представляло сложности. Охранники поместья остановились всего в нескольких шагах от него, переговариваясь и обсуждая какую-то женщину, которую, видимо, делили между собой. Похабные шутки слышать было неприятно. Их тяжёлое дыхание и похлопывания, когда они подбадривали самого юного, приглашая всё к той же женщине, звучали и вовсе отвратно.

– На одном месте не задерживаться! – раздался приказ откуда-то со стороны, и, недовольно цокнув, они направились дальше по периметру ограды. Их шаги, разносившиеся скрипом, позволяли Морту уловить, как далеко они отходили.

Присел. Хоть поход к Зодчему большей частью был бесполезен, он всё же смог выяснить, что купальни поместья находились внизу, с малым окном, позволяющим пару вырываться. И оно никогда не закрывалось.

На всякий случай он глянул внутрь, убедившись, что никого не было, и, опустившись, осторожно соскользнул внутрь ногами вперёд, бесшумно опускаясь на пол. Окно, однако, хлопнуло наверху, и он замер, выжидая, не отреагирует ли кто на шум. Его метательные ножи были наготове и держались на кожаном поясе, пересекающем грудь, пристёгнутые за спиной. Длинные кинжалы, хранящие энергию некроманта, он в эту ночь оставил дома.

Зажёг малый артефакт, приклёпленный к поясу, и осмотрелся, бесшумно ступая к двери. Погасив его, он вышел в коридор. Внутри было сумрачно, но на стенах тускло светили артефакты, позволяя видеть окружение. Морт отметил, что все картины рода не висели на стенах, а стояли спущенные вниз, завёрнутые в ткань.

Он подошёл к лестнице, осматриваясь. Только на первом этаже было убранство, полагающееся статусу рода, видимо, для приёмной. Прислушался. В доме было тихо, и он наступил на первую ступеньку, та издала скрип. Он замер, не двигаясь.

***

Аким осматривался по сторонам. Группа Демьяна действительно оставила их на полпути, в тихом месте, вдали от общих сражений, с одной-единственной лошадью. Сами они двигались верхом, так как расстояние до места было немалое. И даже выделили лошадь для Литиана с Акимом на экстренный случай, как выразился Демьян. Сонах подозревал, что лошадь предназначалась для принца, чтобы тот мог сбежать, пока Аким бы дрался. Идея показалась скорее забавной, чем огорчила его.

Пока Литиан недовольно бубнил и смотрел на лошадь, Аким направился осмотреть местность, она казалась ему смутно знакомой. Старые постройки. Низкий одноэтажный дом с чердаком стоял в центре. Когда-то здесь находились сторожевые посты, теперь от них остались лишь полуразрушенные постройки.

Неторопливо обошёл центральный дом и, только зайдя за него, узнал место. Именно тут он сражался с личем на пару с Мяуном. Он помедлил, вспоминая сражение. Следов совсем не осталось, ни от драки, ни от присутствия лича, разве что угол дома был проломлен, и виднелись прогнившие доски.

– Ты что там делаешь? – донёсся недовольный голос Литиана.

Отступив, Аким подхватил пару мерзлых бревен и направился обратно к принцу, собираясь устроить им место, где можно было бы посидеть, насладиться видом на ночное небо и вдохновиться далёкими звуками сражения от города, в котором они, к счастью, не участвовали. Аким больше не рвался спасать всех. Хотелось отдыха.

Опустил круглые бревна на небольшом расстоянии друг от друга. Сидеть слишком близко к принцу ему не хотелось. И опустился первым, довольно выдыхая и вытягивая ноги вперёд, размышляя, что в следующую службу стоило бы подумать о складных стульях. И… может быть, о каких-нибудь бутербродах. Он бы и от пива не отказался. С принцом они устраивали “дружеские” посиделки два раза, и было вполне терпимо.

– А ты почему так спокоен? – раздражённо проговорил принц. Он не просидел на бревне и минуты, как подскочил и вновь начал ходить. Лошадь стояла в стороне, привязанная к дереву, и недовольно била копытом, выковыривая что-то из земли. Аким поднял равнодушный взгляд кЛитиану.

– Неужели тебя устраивает, что тебя оставили, как ребёнка, ожидать, когда взрослые дяденьки сделают всю работу?

– Устраивает, – меланхолично отозвался Аким. – Мне больше не хочется никому ничего доказывать. Я сражался с личами. Это сложно и муторно. Я сражался с нежитью. И знаешь что? Меня не отпускает ощущение, что я лишаю жизни людей.

Литиан замер на месте, бросая вполне красноречивый и немного сомневающийся в его умственных способностях взгляд, но Аким решил не заострять своё внимание на этом и пояснил.

– Я знаю, что они умерли задолго до меня. Но забирая их жизни…

– У них нет жизни.

– Но уничтожая их, – исправился Сонах, – я ощущаю, как течёт их энергия. Меч впитывает её, и меня не оставляет ощущение, что я забираю их жизни.

– Уф, – Литиан скривился, отворачиваясь, – это даже романтикой не назовёшь, какой-то бред несёшь. Да и вообще, даже если ты и убиваешь… и что? Не то чтобы ты никогда не… – Литиан замолчал, глянув на Акима.

– А ты, значит, убивал?

– Что ты, ко мне когда убийцы приходят, я им кланяюсь и говорю: "В этот раз у вас не получилось, но вы не сдавайтесь", и, разумеется, отпускаю с миром, – сарказм в его голосе был столь силён, что почти театрален. Аким предпочитал, когда Литиан строил из себя благородного и цивилизованного принца… чем того, кем он был в этот момент.

Принц закатил глаза, качая головой, явно думая неприятные вещи про Сонаха. А Аким, собрав ноги, согнул их и поставил, опустив локти на колени и поддавшись вперёд, наконец задал вопрос, который давно его беспокоил:

– Тогда зачем ты меня выбрал? Уже во второй раз.

Литиан не ответил. Он раздражённо ходил из стороны в сторону. Как интересно. Когда они были во дворце, то он всегда был спокоен, но казалось, смерть отца опустила его в пучины нервозности. Вот только скорби в нём Сонах не видел.

В стороне раздался шум, и Сонах обернулся. Приметив неживого, он вернул внимание принцу. Мертвецы больше не вселяли ужаса. Он вдруг вспомнил момент, когда впервые встретился с Литианом, тогда он сказал, что ненавидит своего отца.

И теперь… Аким поднял глаза к небу и посмотрел в далёкие звёзды. Он больше не ощущал ни ненависти, ни злости. Отец любил их всех. Дарку немного больше, чем их с Рин. Но это было не важно, он сделал главное: он подарил им удивительное детство вдали от всего этого.

Рин придумывала забавы, а он за ней носился. Лазили по деревьям, воровали ранетус, когда тот доставляли для отца с севера. Как давно они не ели ранетус, – вдруг вспомнил Аким. А ведь это было любимая ягода их семьи, почти всей. Только мать морщилась, ведь такую кислятину есть, по её словам, было невозможно.

Отец же поедал ягодки один за другим, и Рин с Акимом пыталась поспеть за ним, а за ними уже повторяла Дарка. Она всегда ела и пыталась делать всё, что делали они, даже если ей это не нравилось.

Аким улыбнулся.

Как жаль, что нельзя вернуться назад.

Он прикрыл глаза, выдыхая.

– Я не спас тебе жизнь, не клялся в верности. Лишь оказался в нужном месте в нужный час. Почему же ты так настаиваешь на моём присутствии? – спросил Сонах, оставляя мысли и воспоминания, от которых хотелось рвать на себе волосы. – Что что я бы больше себя подозревал, что так “удачно” оказался в том месте.

Литиан замер на месте, достал меч, прислушиваясь. Неживой наконец ощутил жизнь и бросился с огромной скоростью на него. Аким не шелохнулся, с интересом наблюдая за идеальной стойкой принца, как тот держал меч двумя руками наготове, поставив ногу вперёд. В свете артефактов, что висели у них на поясе, он мог видеть, что Литиан даже пустил свою чёрную энергию в клинок.

И когда неживой оказался вблизи, он провёл мечом по дуге, снося голову. Та слетела и укатилась в сторону, остановившись недалеко от ног Акима, который задумчиво её рассматривал. Тело осталось стоять перед Литианом, махая руками.

Сонах издал смешок, глянув на своего напарника. Тот молча посмотрел на мертвеца, затем всадил клинок ему в грудь, впуская свою энергию и припечатывая к земле. Но даже тогда тот не рассыпался в прах, руки и ноги всё ещё шевелились.

– Забавно… я думал, что ты некромант. Да и твоя энергия черна и плотна как у любого из нас.

Литиан закатил глаза, выдергивая меч из тела.

– Или ты и сам экспериментируешь? Действительно, где принцу встретить мертвеца?

– Прекрати говорить, – выдохнул Литиан, оборачиваясь к нему, – с каждой секундой всё больше раздражаешь. Всё сложнее и сложнее игнорировать.

Аким громко захохотал. Ох, Мунэ! Он так и знал, что принц его совсем не жаловал. Тот был прекрасным актёром, но были вещи, которые Акиму не давали покоя некоторое время.

– Ты сам-то, Сонах, не выходец из нищеты. Так какого… лича ты мне тут несёшь?

– Коротаю время, Ваше Высочество, – плавно ответил Сонах. – Прошу прощения, если мои слова вас обидели.

– Литиан, – закинув голову назад, раздражённо выдохнул принц, – меня зовут Литиан. Когда я стану королём, буду казнить тебя каждый раз, как будешь обращаться ко мне иначе, чем по имени. Пусть все обращаются: «Ваше Высочество», «Ваше Величество»! А ты не можешь!

– Пхахаха, – в голос хохотал Аким, от грусти не осталось и следа. Этот момент действительно был забавен. – У меня всего одна жизнь. Как же вы будете менять так часто казнить?

– Твоя сестра, – ответил Литиан, отвернувшись.

– Что?

– Ты спросил, почему я тебя выбрал. Я отвечаю: твоя сестра.

– Дарка?

– Нет. Твоя сестра-близнец. Арина.

Аким ждал, не понимая, к чему тот клонит. Влюбился в его сестру? Это, наверное, была любовь с первого взгляда. Ведь никто не сможет полюбить его сестру, если она откроет рот…

– Влюбился?

Литиан закатил глаза, оборачиваясь к нему, бросая выразительный взгляд.

– Ты можешь убить его? Он меня раздражает! – возмутился Литиан, указывая на неживого. Тот был припечатан к земле мечом и двигался вверх-вниз, ковыряя землю руками.

Аким достал нож из сапога, влил в него свою энергию и запустил в неживого. Тот рассыпался в прах. Не сговариваясь, они оба посмотрели на голову, та продолжала лежать на земле.

– В её руках был твой меч. Калабхити. Её окружала энергия меча некроманта, и… я видел энергию ясного. Это был отблеск, но…

– Рин беременна ясным ребёнком, – ответил Аким.

И тот качнул головой.

– Нет, другая. Там была чистейшая энергия, запечатанная под тёмной. Я не могу тебе этого объяснить. Но я вижу энергии так, как их никто не видит. Мне стало интересно. Да и потом, иметь в подчинении владельца Калабхити… – принц лишь пожал плечами, не договаривая.

***

Комната Велеса была строго обставлена. Тяжёлая кровать с резным изголовьем стояла у стены, рядом с ней находилась добротная тумбочка с медными ручками. Морт ступал осторожно, стараясь не скрипнуть полом, покрытым тонким ковром болотно-зелёного цвета. Нос неприятно щекотало каким-то приторно-сладким ароматом цветов, возможно, парфюма. Он не собирался открывать окно, но невольно приблизился к нему, в надежде на свежий воздух, приподнял светящийся артефакт. Окно было полностью забито досками.

Такого он не ожидал. Велес что, проводил обряды прямо в комнате? Осмотрел подоконник, тот был чистый, никаких следов. Присев, Морт заглянул под кровать. Пусто. Он был уверен, что в этом месте была потаённая комната, шкаф или тайник. Но как её найти? Он проверял полки, касался стены, ощупывал каждый угол. Зодчий сказал, что чаще всего они прикрывали потаённые двери книжными шкафами. Но ничего подобного внутри не было. Кабинет? Морт туда не пошёл, поскольку был уверен, что после вылазки Акима тот там больше ничего не хранил.

Он потратил почти час, осматривая комнату, нашел какие-то нюхательные мешочки под подушкой.

Наконец остановился и опустился на пол рядом с кроватью, упираясь затылком в неё, напряжённо думая. В голове прокручивал каждую мелочь и решал, стоило ли идти в кабинет. Его взгляд упал на тумбочку и книги на ней. Может внутри? Потянувшись, он подхватил верхнюю книгу и дернулся вперед, случайно задев медный подсвечник. Было поздно, свеча упала. Медный корпус глухо звякнул, откатившись в сторону.

В ту же минуту в коридоре раздались торопливые шаги. Мысленно ругаясь, Морт поднялся на ноги, зайдя в сторону от двери, погасил артефакт. Дверь приоткрылась, и внутрь вошёл старый слуга. В руке он держал свечу, которая отбрасывала дрожащие тени на пол. Морт проскользнул за его спину и, с тихим щелчком, закрыл дверь.

– Кто? Стр…

Голос не успел разнестись. Капитан сделал шаг вперёд и положил руки на голову старика, располагая пальцы на седой голове в правильное положение, глядя ему в глаза, впиваясь в сознание, насильно проламываясь внутрь. Тот выронил свечу на пол, что не только не погасла, но и опасно приблизилась к ковру.

Старик сморщился и усмехнулся.

– Ментал? Думаешь, ты… – мощная защита встала на пути.

– Посмотрим, кто сильнее, – прошептал Морт, позволяя себе расслабиться. С самого детства, когда он выявил свои силы, он держал их под строгим контролем. Ментальная магия считалась одной из самых безобидных. Но как же ошибались люди. Ментальный маг мог куда больше, чем просто сломать или перестроить сознание.

Он смотрел в блеклые глаза старика. Тот отвечал тем же взглядом, положив руки поверх его и стараясь проникнуть в сознание. Морт лишь усмехнулся, полностью убрав сопротивление, позволяя старику проникнуть вглубь. Старик ухмыльнулся.

– Имя, – выплюнул он, почувствовав власть.

– Морт Амано, – прошептал Морт, продолжая впускать его всё глубже, расслабляясь и раскрывая поток сознания. Для того чтобы быть в потоке, ментальный маг оставляет открытым и свой канал.

– Зачем ты здесь?

– Пришёл узнать о Велесе, – ответил Морт и в тот же миг, через открытый канал старика проник в его сознание, сильнее сдавив голову руками. Сопротивление появилось слишком поздно. – Настоящее имя Велеса.

Старик молчал, его кожа казалось потекла вниз, мышцы расслабились, и, не держи Морт голову так крепко, он бы рухнул на пол. Руки безвольно упали.

Морт улыбнулся. В эту секунду старик был полностью в его власти и не имел ни малейшего шанса избавиться от давления. Ментальные маги всегда самоуверенны и предсказуемы.

– Велес, – произнёс старик.

– Откуда он.

Плотная стена, через которую он не мог пробиться. Морт усилил давление, и у старика потекла кровь из носа. Первая защитная реакция организма, когда он переходит черту. Убивать его рано он не хотел. Возможно, как и с Шаром, здесь нужно обходить прямые вопросы стороной.

– Откуда ты родом?

– Джун.

Столица Джунгура. Морт усилил хватку.

– Зачем ты прибыл в Аталию?

Старик молчал. Морт убрал одну руку от его головы и достал с груди один из метательных ножей, вонзив под ребро, избегая смертельной точки – ему нужно было лишь причинить боль. Боль всегда помогала ментальной магии: оппонент должен быть либо расположен к магу, либо дезориентирован.

– Зачем ты прибыл в Аталию? – повторил вопрос Морт.

– Служить моему господину.

– Кто твой господин?

Лицо побледнело, и, кажется, из уха выступила алая капля. Морт безжалостно усилил давление.

– Кто?.. – но краем уха он уловил шаги в коридоре. Терять время было нельзя. – Как попасть в потаённую комнату?

– Я не понимаю…

– У Велеса есть потаённая комната. Как в неё попасть? – по слогам спросил Морт, усиливая давление. Кровь продолжала течь, старик хватал ртом воздух. Морт так глубоко вторгся в его сознание, что тот уже не смог бы выбраться и восстановить себя как человека. Глаза тускнели.

– Подвал… третий камень… наступить…

Дверь щёлкнула. Морт в тот же миг выдернул нож из груди старика, развернулся и, прежде чем вошедший успел среагировать, вогнал клинок ему в шею. Перед ним оказался молодой человек, не старше двадцати. Взгляд остекленел, рот жадно хватал воздух. Стоило Морту выдернуть нож, как тот рухнул замертво. Следом с глухим звуком обмякло тело старика. Морт подозревал, что тот не проживёт и часа, рисковать он не мог. Опустившись, перерезал ему горло.

Осторожно переступив через тела и уже не слишком заботясь о том, что его услышат, Морт направился вниз. Подвал… где именно находился этот подвал?

Он обошёл лестницу. Из коридора доносились голоса. Похоже, слуги слышали шум, но не решались подняться на второй этаж. Морт спрятался под лестницей.

– Ты слышал? Там что-то упало.

– Оставь, старик будет ругаться, если узнает, что мы поднялись.

Двое опасно приблизились к Морту, протяни кто-нибудь руку или направь свет в его сторону, и жертв было бы больше. Однако внимание Морта было не с ними. Он стоял на чуть согнутых коленях, в руке сжимал окровавленный нож, а сам смотрел на очертания люка под лестницей.

Стоило слугам ступить назад, как он потянул за крышку. С лёгким шорохом та поднялась. Ни пыли, ни грязи. Убедившись, что световой артефакт на месте, Морт, не раздумывая, прыгнул вниз.

Он оказался в сыром помещении. Посмотрел вверх – дотянуться до люка можно было и самому. Прикрыв за собой дверцу и слегка нагнувшись, чтобы не задевать потолок головой, он направился вдоль коридора. Третий камень… что это значит? Огляделся, освещая себе путь, но ничего примечательного не увидел.

Стены были сложены из булыжников, обмазанных глиной с соломой. Камни отёсанные, уложены ровно, ни один не выделялся. Пол гладкий. Он провёл рукой по стене – всё было чисто. Двигаясь дальше, он ощупывал каждый участок и прислушивался. Намёка на дверь не было. Значит, он что-то упускал.

Коридор тянулся долго, и чем дальше он шёл, тем запущеннее становилось место: холоднее, сырее. На полу уже попадалась грязь, свисали паутины. Слышался писк крыс.

Он свернул в очередной тоннель и вдруг осознал, где находится. Подземные ходы, ведущие к Ратуше. Они соединяют все три центральных круга Исы?

Глава 11. Энергия Эвата

Полночи ушло, чтобы обойти тоннели и выйти к месту, где он мог ориентироваться. Воздух был спертым, где-то в глубине капала вода, крысы ничего не боясь проносились прямо под ногами. Морт медленно обходил туннель, осматриваясь, вдруг заметит что-то необычное. Торопиться было некуда, единственное место, где он мог выйти, был департамент, и до утра дверь будет закрыта.

Он проходил зал церемоний, перед которым в прошлом году нашёл Рин. На полу виднелись следы мела, тянулись выцветшими узорами, местами размытые влагой. Пройдя внутрь, он присел на корточки, рассматривая линии, когда из глубины послышался голос. Кажется, кто-то говорил сам с собой и постепенно удалялся. Морт в то же мгновение подхватил метательный нож, поднялся и двинулся следом.

У мужчины был факел, и, похоже, он ругался со стаей крыс. Пламя колыхалось. Морт не сразу поверил глазам. Светло-рыжие волосы, немного длинные, собранные в хвост. Длинная рубаха, небрежно опоясанная. Неровная, прихрамывающая походка. Мавет. Поверить, что он мог найти его так случайно, было трудно. Не делая поспешных выводов, он вытянул нож.

Приблизившись, прислонился к стене, накинул на голову чёрный капюшон, чтобы светлые волосы не бросались в глаза. Сделал шаг вперёд. Раздался резкий писк, под ногой соскользнуло что-то живое. В ту же секунду Морт метнул кинжал.

Мавет обернулся. Шагнул в сторону, уходя от клинка, и замер. Их взгляды пересеклись. Губы медленно разошлись, обнажая неровный оскал. Он не дрогнул. Не стал пятиться. Напротив, двинулся вперёд, медленно, не сводя с Морта взгляда. Чуть наклонился, готовясь к схватке.

– О-о-о, кто это у нас тут, да без охраны, – протянул он. Оставил факел на полу, прислонив его вертикально, вытащил длинный кинжал из ножен и провёл языком по лезвию. – Бывший капитан, защитник ясных… Совсем скоро… совсем-совсем скоро я встану на твоё местечко. Но не бойся, и ты не изчезнешь без следа….

Морт внимательно следил за его шагами, не двигаясь. В руке уже было три ножа. Он выжидал момент. Мавет тем временем, смакуя каждое слово, продолжал говорить. Морт его не слушал.

Подавшись вперёд, Мавет перехватил кинжал и ринулся, метя в грудь. Морт отшатнулся, развернулся и вонзил первый клинок под ребро. Короткий, но острый, Мавет зарычал. Когда Морт собрался ударить вторым, тот перехватил руку и врезал локтем в висок. Попытался схватить его за плечо, но Морт вывернулся. Лезвия упали на пол, и он ударил коленом в живот.

Мавет зашипел, выдернул нож, махнул вслепую. Клинок полоснул по руке. Морт отступил, выхватил новый и бросил. Лезвие вошло в бедро, не глубоко.

Мавет взвыл, но пошёл дальше. Морт шагнул навстречу, ладонью ударил в подбородок, следом кулаком в шею. Тот пошатнулся, зацепился за стену.

Мавет рванулся, врезал головой. Больно. Но хватка не разжалась.Морт не дал отдышаться, навалился, сжал горло, вдавил сильнее. В руке блеснул нож.

– Закончим.

Клинок вошёл под рёбра. Второй раз глубже. Тело дёрнулось и осело.

Морт тяжело дышал, отступая назад. По руке стекала кровь. Он приложил пальцы к шее, только в тот момент осознавая, что перестарался. Убить этого человека без допроса было бы самым глупым, что он мог совершить. Пульс был сильным, и Морт припоминая, где была комната, в которой они прятались с Ариной, подхватил Мавета под плечи и потянул его тело в ту сторону.

Утро было пасмурным и немного морозным. Последние дни казалось, что зима уже полностью отступила, оставляя возможность теплу разбудить мир. Но в этот день мороз ударил с новой силой. Торопливым шагом Морт шёл домой, стараясь никому не попасться на глаза. Его одежда совсем не защищала от холода, рана на руке щипала. Он осмотрел себя: весь был в грязи и паутине.

Осторожно открыв дверь, он пытался не издать ни единого звука. Арина, насколько он знал, считала это время глубокой ночью.

– ТЬЯФ! – голос Ярли, со всей его звонкостью и недовольством, разнёсся по квартире, заставив его вздрогнуть.

Морт обернулся, приложив палец к губам. Лис сидел под дверью, смотрел на него, дёргая хвостом. Тот явно злился, скалил зубы и продолжал звонко, пискляво ругаться.

– Шшш, мой хороший, тише-тише, – Морт присел, второй рукой осторожно прикрывая дверь и поглаживая Ярли. Но тот даже тогда не успокоился. Хвост замелькал быстрее, и он заскулил ещё громче.

– Ярли? – донёсся сонный голос изнутри квартиры. – Ты чего скулишь? Иди ко мне!

Морт, погладив лисёнка, подтолкнул его, чтобы тот шёл к Арине. Но Ярли, обернувшись на голос девушки, приоткрыл пасть и тяфкнул ещё громче, явно призывая её к себе.

Ха. Морт поднял брови. Он и не думал, что мелкий так его подставит.

– Я запомню это, – прошептал он лису.

Он выпрямился, разминая озябшие руки. Рана болела, её срочно надо было обработать и перевязать. Голова гудела, и всё что он хотел было горячей ванной и удобной подушкой. Из комнаты раздались тихие шаги, Морт обернулся.

Арина встала у прохода, протирая глаза. Волосы были распущены, спадали до талии, одета она была в лёгкую сорочку. Ярли побежал к ней, продолжая дёргать хвостом и поскуливать.

– Ты чего злишься? – спросила Рин, нагибаясь к лису, потом сонными глазами посмотрела на Морта. – Ты так рано на работу?

Мужчина, не отвечая, шмыгнул носом, разулся и встал, собираясь пройти вниз, принять тёплую ванну. Ещё ждать, пока вода согреется. Но Рин стояла, перегородив ему путь, и смотрела прямо на него.

– Ты только пришёл?

Ярли вытянул мордочку и громко пискнул.

– Хватит ругаться, – прошептал Морт, протягивая руку к лисёнку. – Извини, я разбудил.

– А где ты был?

– Работал.

– Ха! – Арина даже улыбнулась, явно ему не поверив. Морт устало облокотился на стену и протянул руку к её лицу. Но она сморщила нос и отошла, смотря на него с явным отвращением. У него не было сил реагировать на её неадекватную реакцию к его прикосновению.

– Тебя не было всю ночь, так ты ещё и гряз… – она замолчала и подступила к нему принюхиваясь. – Ты был в подземелье!

Как она узнала, Морт не понимал. Поднёс руку к лицу, понюхал – ничего не чувствовал, что могло бы вызвать подозрения. Но девушка смотрела возмущённым взглядом, явно уверенная в своём.

– И от тебя пахнет кровью!

– Я пойду искупаюсь, – произнёс Морт, выпрямляясь и проходя мимо, с удивлением отмечая, что она брезгливо отошла в сторону, чтобы он случайно не задел её. Однако, стоило ему пройти, как она пошла следом, громким голосом, недовольно причитая:

– Я, значит, тут сижу как идиотка, пока ты развлекаешься и шастаешь по ночам? С очередной студенткой забавлялся?

Морт остановился, обернулся, нахмурившись.

– Ты будешь удивлена, но сумасшедших студенток, что полезут ночью в подземелье, больше нет, – качнув головой, он прошёл в комнату за чистыми вещами.

Кажется, его слова не передали ни уровня раздражения, ни скрытого смысла, чтобы она оставила его в покое.

– А если бы были, ты был бы счастлив? Это всё, что тебя останавливает? Не раздумывая прыгнул бы к ним в постель, представься шанс… – она раздражалась и говорила всё больше глупостей. Уставший организм больше не мог слышать ни её высокого голоса, ни тона, который, судя по всему, считал, что он должен ей всей своей жизнью. – Почему вообще я должна сидеть дома, пока ты..?

Он закинул на плечо чистые вещи, пересёк комнату в одно мгновение и положил руку ей на рот, закрывая его. Смотрел, нахмурившись, прямо в её глаза.

– Прекрати, – отрезал он. – Всё, что я делаю, я делаю ради тебя. И неужели ты правда думаешь, что я развлекался? – он отступил, показывая на своё состояние.

Девушка вся передёрнулась, вытирая рот.

– Никогда не трогай меня, когда ты такой грязный. И вообще, не надо мне врать! – он уже направился внутрь квартиры к лестнице, что вела в ванные комнаты, но Арина следовала за ним.

– Ради меня! Ради меня ты был бы дома каждый вечер! Ходил бы со мной гулять! Ужинал, завтракал! И говорил бы, как сильно любишь нашу дочь!

Морт остановился, оборачиваясь, раздражение кипело, хотелось заставить её замолчать. Он опустил взгляд. Девушка стояла, обеими руками придерживая округлившийся живот, уже ясно проступавший под свободной сорочкой.

– Арин, я иду купаться. Иди спать, – приказал он, направившись вниз, подавляя раздражение. Кто бы знал, что с женщинами может быть так сложно. Лив всегда делала так, чтобы комфортно было ему, а не требовала комфорта от него.

***

Рин сидела на кровати, недовольно поглаживая Ярли. Она уже успела умыться и вернуться в комнату. Девушка не высказала всё, что хотела Морту, потому сидела в ожидании, когда он вернётся. Мало того что она сходила с ума, запертая в четырёх стенах, так ещё и он её игнорировал. И потом, с какой стати он решил, что имеет право её затыкать?

Ярли прогнулся в спине, как кот, пытаясь вылезти из-под её немного нервных ласк. Нахмурившись и опустив взгляд на лиса, она подхватила его и устроилась удобнее на подушках, опуская зверька на свой живот. Тот сразу же начал к ней ластиться, а девушка немного успокоилась. Но стоило ей услышать шаги, как она села ровно, насколько это было возможно в её положении. Ярли скатился с неё, а в голове всплыло всё, что она заготовила ему сказать. Для неё он делает! Она снова начала злиться. Для неё! У неё было всего одно условие при их женитьбе: он не будет говорить ей, что делать. Но с тех пор, как она переехала к нему, он только и делал, что запрещал ей всё.

Она глянула на часы, прислушиваясь к шагам. Дверь скрипнула и хлопнула, шаги затихли. Только тогда девушка осознала, что отправился спать в гостевую и приходить к ней договаривать не собирался.

Вот это он… сволочь! Ярли поднялся на задние лапки, опираясь на её колени, и поддерживающе пискнул. Хотелось уйти. Погулять по городу, размяться, подышать свежим воздухом, встретиться с братом и сестрой, которые, казалось, позабыли о ней. Хотелось хоть на минуту выйти из этого места… уйти и не возвращаться. Пусть живёт один. Рин опустила взгляд на свой живот и руку. Ясное сияние, немного голубоватое. Ярли светился в такт ей, и когда он приближался близко, ей казалось, что она могла видеть волны.

Прикрыла глаза. В комнате было тихо, звуки с улицы совсем не доносились, она даже скучала по шуму за окнами в доме Мяуна. Девушка начала немного покачиваться, хотелось плакать. И она безусловно ушла бы, если бы не понимала, насколько глупым будет её поступок: во времена, когда ясных лишили прав, это было просто небезопасно. С другой стороны, ей всего лишь нужен был плащ, скрывающий энергию. Такой же, какой носит Дарка. Учитывая, сколько их Рин купила для неё, та могла бы и поделиться. Тогда она смогла бы выходить, дышать свежим воздухом и не чувствовать, что вот-вот сойдёт с ума. А Морт… пусть делает что хочет.

Девушка легла в постель, прижимая к себе лисёнка и чувствуя себя удивительно одинокой. По сути, ей было всё равно, чем он был занят, она лишь хотела, чтобы он делился с ней своими планами, делами… возможно, она могла бы даже помочь ему. Казалось, он совсем не воспринимал её всерьёз.

На часах было десять, когда раздался громкий стук в дверь. Рин приподнялась на локте, и первая мысль была, что пусть Морт идёт открывать. Но, кажется, громкий размеренный стук раздражал только её, скорее всего он и не слышал.

Накинув на себя халат, девушка отправилась к коридору. Только когда она подходила к двери, её интуиция остановила её. Она смотрела на дверь, высокую железную. За ней, казалось, было безопасно, но стук разносился особенно громко. Стучали чем-то твёрдым, может, рукоятью меча. Каким-то образом в этот момент дверь выглядела зловеще.

Рин, положив руку уже привычным движением на живот, посмотрела на лиса, он подняв мордочку преданно смотрел на неё. Она бы даже пошла будить Морта, не будь её гордость такой сильной. Да и потом, в это время уже работал привратник, и он чужих бы не пропустил.

– Я ищу господина Морта, – раздался спокойный голос из-за двери. – Я был в его кабинете, и мне сказали искать его здесь.

Голос был мужским, ровным и спокойным, угрозы не нёс.

– Он спит, – Рин наконец приоткрыла дверь, чтобы глянуть, кто там был. Замерла, встречаясь взглядом с высоким пожилым мужчиной. Его она видела всего раз в жизни в департаменте и уже в тот день, её сковал страх.

Его глаза, один светлый, другой тёмный, лишали воли, и этот взгляд она запомнила навсегда. Его окружала тяжёлая аура власти. Он был одет в длинную мантию советника короля глубокого тёмно-синего цвета с серебряными узорами по краю. Широкие рукава ниспадали, возможно, скрывая под собой силу, а тонкие линии золотой вышивки подчёркивали статус. Лицо с резкими чертами казалось холодным, и даже его удивление выглядело сдержанным.

Ярли дотронулся до её ноги мягкой тёплой шерсткой, пытаясь выглянуть вперёд. Вздрогнув, Рин надавила на дверь, закрывая её.

Он выставил ногу вперёд и положил руку на дверь, не сводя с неё взгляда, надавил. Рин приложила силу, но мужчина оказался сильнее, чем выглядел. Лёгкостью открывая дверь, он заставлял девушку соскальзывать носками по гладкой поверхности. На его лице проступила улыбка, хищная и опасная.

– Кто тут у нас? Морт прячет в доме ясную? Как неожиданно приятно, – обволакивающим, чуть шипящим голосом произнёс советник, делая шаг внутрь коридора.

Девушка сглотнула, она не могла и слова произнести, настолько сильные эмоции вызывал в ней этот человек. Отступила назад.

– Какое удовольствие видеть ясную с энергией Эвата в столь… – он окинул явно презрительным взглядом коридор, – неожиданном месте, – протянул руку, подхватывая прядь её волос, и резко сжал, дёрнув в свою сторону и подступая вперёд, чтобы она ударилась о него.

Девушка часто и коротко дышала, но ей всё равно не хватало воздуха. В ушах стоял гул. Она не могла объяснить причину, но её буквально сковало от страха. Не могла ни крикнуть, ни призвать Морта. Мысленно кричала себе, чтобы шевелилась, защищалась. Он крепко держал её волосы, возвышаясь над ней и осматривая блестящим взглядом.

Она продолжала тяжело дышать, когда услышала клацанье когтей, удаляющееся от неё. Кажется, Ярли побежал прятаться. Но сама она не могла отвести парализованного взгляда от человека, который явно упивался её состоянием.

– Начнём с того, что закрыть дверь перед советником короля, – он цокнул языком, подступая ближе, – такое неуважение может плохо закончиться… особенно… для ясной.

В зале раздался отчаянный писк и лай Ярли, звавшего Морта. Он царапался в дверь и продолжал громко тявкать. Советник перевёл взгляд за спину, и на его лице проскользнула злая усмешка.

– Шэвен. Ха.

– Ч-что вам н-н-надо, – с трудом, едва слышно проговорила Рин.

– Цццц, – покачал он головой, – ясная не должна зря говорить. Предложить чаю, снять с меня сапоги.

Голос Ярли продолжал раздаваться из глубины комнаты.

– Я п-поз… – Рин сглотнула ком в горле, страх был настолько ощутим, что приносил физическую боль, – поз-зову М-морта.

– Твой шэвен уже делает это, – хмыкнул он.

Советник был стар, но высок и обладал ощутимой силой. Казалось, сделай она хоть одно неверное движение и это будет её конец. Он подступил ближе, проводя рукой по её лицу, находясь настолько близко, что Рин ощутила дурманящий приторный запах цветка… до ужаса знакомый. Сиретта? В голове всплыло воспоминание и слова матери: этот цветок в народе звали Параличом. Он был ядовит и мог обездвижить даже лошадь, если та его съест. Когда в детстве Рин едва не попробовала его, мать так сильно испугалась, что заставила изучить способности цветка в подробностях.

Он провёл рукой по лицу девушки. Не в силах смотреть на него, она прикрыла глаза. Он сжал её лицо за щёки, задирая голову вверх.

– Ну что ты так боишься, дитя, уж не садист я, – немного хрипло шептал человек, наклонившись прямо к её уху, вызывая дрожь. Желудок крутило так, что она не могла сделать и вдоха. Казалось, само его присутствие подчиняло и обволакивало её. Ментальный маг? – вдруг осознала девушка. В разы сильнее её самой.

– Смотри на меня, – его голос стал громче и он сжал руку сильнее.

Краем сознания Рин услышала сонный голос Морта, он что-то говорил лису. Она хотела крикнуть, призвать его, но не могла. Ярли запищал ещё сильнее.

– А пришёл я по простой причине, – он опустил руку на её шею, резко сдавив. Его глаза загорелись удовольствием, когда он увидел, как она приоткрыла рот. – Двое могут играть в эту игру.

Рин задыхалась, в ушах бил пульс, ужас застилал голову настолько, что она не слышала и не осознавала ничего, пока не раздался глухой голос.

– Велес… отпусти…

– Стой там, – приказал он, чуть разжав хватку на её горле, чтобы она могла сделать судорожный вдох. – Не то плохо ей будет. Но-но-но… – Рин вскрикнула, когда второй рукой он сжал её живот пальцами. – Отойди назад.

– Велес, – голос Морта был глух, напряжен, – отпусти её, она ничего тебе не сделала.

Рин хотела обернуться, увидеть его лицо и ощутить себя в безопасности, но не могла пошевелиться. Слышала рычание Ярли.

– А что же тебе сделали мои слуги? – тихий хохоток. – Может это я должен за них извиниться?

– Ярли, назад, – громко приказал Морт.

Советник, сжимая горло, чуть приподнял руку, подводя девушку к своему лицу, ей пришлось подняться на носочки. Он провёл носом по лицу Рин и остановил дыхание у её щеки, вдыхая её аромат.

– Как вкусно пахнет эта ясная. Морт, тебе стоит лучше заметать за собой следы. Есть ментальная магия, что проникает в живой ум, а есть и та, что проникает в мёртвый. Видимо, знаменитый ментальный маг Аталии этого не знал, – он усмехнулся, продолжая с наслаждением наблюдать за Рин, которая отчаянно пыталась сделать глоток воздуха, поднимаясь на носочки и удерживая его руку. – Ну, как приятна, – он потёрся своей седой колючей щетиной о её щёку и глянул на застывшее лицо капитана стражи. – Ты пришёл в мой дом, я имею право прийти в твой. Есть что сказать?

– Это был я. Отпустите её и мы поговорим. Можете придать меня суду…

Рин вновь всткрикнула, по лицу потекли слёзы, так сильно он сжимал её живот, причиняя боль.

– Велес! – отчаянно крикнул Морт. – Отпусти её!

Он хохотнул.

– Точно, ты же у нас пытал моего дорого друга ментальной магией.

Рин вдруг осознала, что он проникает в её сознание, защита встала сама по себе, но, казалось, доставила ему лишь удовольствие.

– Ясная ментальный маг? Всё чудесатее и чудесатее.

– Отсановись, – голос Морта упал вниз.

– Ох, не в моих правилах ломать ментальных магов до того, как их умы окрепнут, – прошептал он на ухо Рин, убирая ментальное давление. Глянул за спину. – В следующий раз заметай за собой следы лучше. Не то станет на одну… ха… то есть на двух ясных меньше в нашем городе. – Он опустил нос к её лицу, провёл и добавил: – А вы очень ценны.

Он, сжав сильнее руку на её шее и презрительно приподняв губу, толкнул её внутрь комнаты. Девушка упала прямо в руки Морта. Арина изо всех сил вцепилась в его руки, разворачиваясь и отворачиваясь от советника. Продолжая нагибаться вперёд, она тяжело хватала воздух. Чувство боли ушло, и дышать стало легко в ту же секунду. Но она всё ещё ощущала прикосновение советника, проникающее под кожу, словно яд, и больше всего хотела забраться в ванну и драить свою кожу.

Тёплая шерстка. Ярли прижался к её ногам.

– Полегче, капитан Морт, уж не планируешь ли ты угрожать советнику короля?

Рин подняла глаза. Морт смотрел перед собой, всё его тело было напряжено, казалось, отойди она и он бросится в драку. Однако этот старый человек явно был сильнее. И, не в силах справиться с эмоциями, она схватилась за Морта ещё сильнее, чтобы он не сделал глупостей. Обернулась к Велесу.

– В этот раз я не буду принимать меры. Но в следующий раз такого… как бы это сказать… великодушия ждать не стоит. – Он бросил взгляд на Рин, и казалось, он совсем не насладился ей, как хотел. Склонил голову. – Госпожа Эвата. С твоим дедом Атефом уж я знаком лично, – он хохотнул, разворачиваясь. – Его сияние тяжело спутать с другим.

Морт продолжал смотреть перед собой. Казалось, он был готов последовать за ним, столь яростны были его глаза. Девушка сжала его руки, прижимаясь к нему. Она не могла в этот момент позволить себе отстраниться. Глаза этого человека пожирали, вторгались в сознание и играли ею, как ребёнком. Морт прижал её к себе.

– Тише, тише, – прошептал он, обнимая её и поглаживая по голове. – Я… – он замолчал, прижимая её к себе, и Рин могла ощущать, как сильно билось его сердце. – Прости меня.

Глава 12. Письмо ведьмам

Дарка затаила дых