Читать онлайн Бывшие. Скучала по мне? бесплатно

Пролог

Послышался настойчивый звонок в дверь.

– Ну, Дамир, сейчас ты у меня отхватишь!

Я подскакиваю с постели и несусь открывать дверь.

Мужа не было всю ночь. Я, конечно, в меру ревнивый человек, но сегодня я просто волновалась за него. Я звонила и писала – просто хотела знать, что всё в порядке. Обычно муж всегда предупреждал, если задерживался или уезжал. Он знает, как я могу сама себя накрутить. Но вчера вечером, ни слова не сказав, он просто исчез. Телефон не отключен, но он игнорирует меня. Я места себе не нахожу.

Открываю дверь, не глядя в глазок, уже готова наброситься на мужа в порыве праведного гнева, но на пороге стоит его тётя Залима. Вид у неё настолько скорбный, что мой гнев сразу пропадает. Боюсь, что с ним что-то случилось.

– Здравствуйте. Тётя Залима, что с ним? – с порога спрашиваю я.

– Я пройду? – мямлит тётя Залима.

– Конечно, – пропускаю женщину, а саму меня всю трясёт. Что с ним?

Она проходит, разувается и идёт на кухню, а я всё это время кручусь вокруг неё.

– Где он? Он жив?

Женщина кивает. Волна облегчения на секунду охватывает меня, но тут же накатывает новое волнение. Да ну, почему она так себя ведёт?

– Кофе сделаешь? – просит тётя Залима.

– Да, – жёстко отвечаю я, – но сначала скажите, что с ним. Он в больнице?

– Дамир жив и здоров, – говорит тётя Залима.

– Что же вы меня так пугаете? Звонила ему много раз, – говорю я, ставлю чашку под кофемашину. – Ну, вернётся – я ему устрою! Вот, вы знаете, почему он не мог просто предупредить? Сказал бы: «Меня не будет, я там-то и там-то».

Кофемашина урчит, запах ароматного напитка наполняет кухню. Беру чашку и ставлю перед женщиной.

– Об этом и хотела поговорить. Он был в отеле… с женщиной.

– В смысле? – не понимаю я. Она говорит какой-то бред.

Женщина берёт в руки чашку, дует на напиток, переводит взгляд на меня – смотрит, словно я дурочка.

– А какие смыслы есть? Ты же знаешь, я всегда к тебе хорошо относилась. Дамир просто не создан для жизни с одной женщиной – полностью пошёл в моего братца. Плюс он не говорил, но…

Я присаживаюсь на стул напротив неё, руки обессиленно падают на колени. Хмурю брови и просто не верю её словам. Она говорит о каком-то другом человеке. Дамир – безумно горячий, вспыльчивый (как и я), но он честный. Наш брак – это эмоциональные качели. Мы постоянно ссоримся – громко, бойко, словно боевые действия проводим, – и так же миримся. Но ни разу Дамир даже повода усомниться в себе не дал.

– Что «но»?

– Он скоро должен поехать на родину. Невеста там у него, – тётя Залима поджимает губы, мямлит. – Я сама недавно узнала.

Какая невеста? Что она несёт? Это больше похоже на фантазии. Может, тётя Залима с ума начинает сходить?

– А ничего, что я его жена? – громко спрашиваю я, начиная злиться на женщину.

– Ну, она там, ты тут. О тебе там все в курсе, и «ту сторону» всё устраивает. Невеста прекрасно знает, что будет второй женой.

Чего? Чего? Я что – мебель? Или аксессуар? В смысле «ту сторону всё устраивает»? А моя сторона без внимания осталась?

– А ничего, что меня не устраивает? – вспыхиваю я.

– Ты же понимаешь, что не должна была этого говорить? Меня Дамир убьёт, если узнает, что я тебе рассказала. Да и с родственниками будут проблемы. Просто ты хорошая девочка, и мне жаль тебя. Но это правда.

Я сижу, стараюсь собрать мысли в кучу. Всё, что она говорит, – бред. Полный бред. Она уже не молода, может, что-то перепутала. Всякое бывает.

– Не веришь мне? – переспрашивает женщина.

Я чуть пожимаю плечами, но в итоге качаю головой.

– Ну, просто это так не похоже на Дамира.

– Не похоже, – тянет тётя Залима, кладёт ладонь на мою руку и слегка сжимает. – Ты просто построила себе такую мечту. Но Дамир – не мечта. Он влюбился в тебя, но теперь остыл. И я знаю, как это больно. У меня было похожее, только уже была дочка, и мы не могли развестись. Череда любовниц, которых я должна молча терпеть. Вторая жена, которой я должна улыбаться. Благодарность ему за внимание, которое он мне уделил. И снова он уходит, а я с улыбкой жду.

Тётя Залима достаёт из кармана телефон, нажимает на экран, разворачивает его ко мне и даёт посмотреть. Видео: мой муж с незнакомым мужчиной оживлённо о чём-то беседуют. Тётя Залима включает звук.

– Если нет претензий и все согласны, то я не против этой свадьбы, – говорит мой муж. – Лейла не против, что будет только второй женой?

Я просто ушам своим не верю.

– Лейла – прекрасная девушка, хорошо воспитана. Она очень рада этому предложению. Главное, чтобы с внуками не затягивали и порадовали старика, – слышится другой голос.

Мой муж громко смеётся:

– Да, дядя Рустам, можешь не волноваться! С такой красавицей, как твоя дочка, дело не заржавеет. Будешь ещё нянчиться.

– А твоя супруга будет на празднике?

– Нет. Она в городе останется, – мой муж хмурит брови. – Да и сложно ей будет это принять. И времени нет совсем её подготовить. Думаю, проще и спокойнее для меня будет, если она останется дома. Потом по факту всё объясню, когда вернусь.

– Дамир, а ты заботливый! – мужчина начинает смеяться.

Тётя Залима убирает телефон и с грустью смотрит на меня. Я словно в вакууме. Ничего не понимаю. Почему он так поступает? Я просто молчу. В смысле, вторая жена? А он даже не собирается мне об этом говорить? Удобно устроился.

Тётя Залима встаёт, обнимает меня за плечи.

– Я вижу твой характер, понимаю, что ты этого не примешь. Он имеет на это право, родня его поддерживает, но сможешь ли принять это ты? Не думаю. Для тебя это сложно. И проще сейчас разойтись – пока детей нет. Потом он тебя не отпустит.

– В смысле «не отпустит»? – зажигаюсь я снова. Да что они вообще о себе возомнили! Дамир прекрасно знал, на ком женится. – Мы живём в светском, современном государстве! Я свободная личность. «Не отпустит»? Госуслуги мне в помощь – отправила заявление, и всё.

Тётя Залима глубоко вздыхает.

– Если родишь ему ребёнка, он тебя не отпустит. Отберёт его и увезёт. Будет воспитывать вторая жена, понимаешь? Для нас это нормально. И не факт, что она его будет принимать – так, терпеть из-за Дамира, не более. Сломаешь себе жизнь: будешь рядом с ним жить и выпрашивать милости.

– Чего? Кто? Я? – чуть ли не кричу я. – Я никогда не буду ничего выпрашивать!

– Когда я была молодая, тоже так думала. Но всё вышло иначе.

– Я поговорю с Дамиром.

– Говори, – пожимает плечами тётя Залима. – Моё дело – предупредить. Ты другая, девочка. Пойми: с тобой он считаться не будет, как бы ты этого ни хотела. Это видео – недельной давности. А ночью он не пришёл, потому что у них мальчишник. Понимаешь? Думаешь, в сауне они просто болтали? Но если ты можешь это принять и спокойно терпеть – конечно, терпи.

Глава 1

Вечером.

Муж вернулся домой только вечером. Хочу с ним поговорить, но понимаю, что не смогу в лоб спросить. Чувствую себя грязной от всей этой ситуации.

Стою, нарезаю салат, пытаюсь успокоиться. Ключ поворачивается в замке, хлопает входная дверь. Но я не спешу встречать мужа, продолжаю заниматься своими делами.

– Огонёк, привет, – раздаётся его голос.

Я даже не поворачиваюсь. Он заходит на кухню, подходит ко мне, своими огромными руками обнимает со спины, прижимает к груди.

– Отпусти, пожалуйста, – стараюсь говорить спокойно, но с железными нотками.

– Огонёк, прости меня. Ты волновалась?

Я усмехаюсь. Даже не знаю, что ответить. Волновалась? Я возмущена. А ещё мне противно до ужаса.

– Нет. Ты взрослый человек, сам решай, как тебе жить.

Дамир тяжело вздыхает, пытается поцеловать меня в шею, но я выскальзываю и отхожу в сторону.

– Огонёк, ну не злись. Я понял, что облажался, – Дамир тянет ко мне руку. – Ко мне родственники приехали из республики, прямо к работе. Потом телефон сел. Не мог позвонить, предупредить.

Слушаю и удивляюсь, как он филигранно выкручивается. Если родственники приехали, почему не заехали домой?

– А домой с ними не судьба заехать?

– Делать им тут нечего, – злобно бросает Дамир. – Они немножко… Короче, нет.

Странная реакция. Почему-то он злится на простое предложение.

– Обязательно своё желание провести ночь чёрт знает где и с кем прятать за приездом родственников?

Дамир стоит, облокотившись о кухонный стол, смотрит на меня тяжёлым взглядом.

– Ты мне истерику решила закатить?

Мне смешно. Как ловко он переводит стрелки! Сделал виноватой меня.

– Я? – возмущаюсь. – Я закатываю истерику? А тебе не кажется, что ты её заслужил? Шлялся всю ночь непонятно с кем.

– Не смей со мной так разговаривать, – рычит муж. – Тон поубавь. Огонёк, нарвёшься на неприятности.

Его слова останавливают меня на секунду, но не больше. Возмущение прёт через край. Какие ещё неприятности? Он меня пальцем не тронет – в этом я была уверена. Или была?

– Да ладно! Какие неприятности могут быть хуже твоего вранья и умалчивания?

– Огонёк, тебе бы успокоиться. Ты несёшь какой-то бред. Я перестал понимать, куда ты ведёшь разговор, – хмурится Дамир, делает шаг ко мне.

Я отступаю.

– Не вздумай подходить! И не смей говорить, что я несу бред. Не тебе об этом мне говорить! – грозно шиплю, поднимая руку.

– Да блядь, что вообще происходит?! – Дамир уже кричит. Видно, как он зол.

– Да ничего! Ты шляешься ночами, а я дома жду. Отлично устроился.

– Огонёк, угомонись. Не забывай, с кем разговариваешь.

Этими словами он подтверждает, где был. И чётко даёт понять моё место. Показывает цену нашего брака.

– Помню, Дамир. Ещё скажи, чтобы я своё место не забывала, – злобно бросаю я, озираясь в поисках предмета, которым можно в него швырнуть – полотенцем или тарелкой.

– Это бесполезно, Огонёк, – парирует Дамир.

Меня его поведение бесит ещё сильнее. Сколько можно перекладывать вину на меня? Он шлялся всю ночь, но виновата я, потому что мне это не нравится. Вывод: я истеричка. Шикарная логика!

– То есть не прочь напомнить, но это бессмысленно?

– Огонёк, хватит нести чушь. Я дальше слушать не намерен. Думай, что и кому говоришь. Да, меня не было. Я, блядь, работаю как трактор, чтобы у нас всё было! Чтобы ты занималась, чем хочешь, и ни в чём не нуждалась! Нет смысла продолжать этот разговор. Я в душ, а ты пока остынь.

Я не собираюсь остывать. Не собираюсь больше разговаривать. Это худшее, что он мог сделать – вместо извинений и объяснений он обвинил меня и ушёл в душ. Он шаболдался всю ночь, а виновата я. Но больше всего меня интересует, когда он скажет о второй жене. Интересно, скоро у него свадьба? Вот бы успеть развестись до этого момента. Это даже хуже, чем любовница. Для меня это кошмар.

Я занимаю руки – мою посуду после готовки. Накладываю Дамиру еду, ставлю на стол. Мне нужно от него услышать ещё кое-что. Услышать и подвести черту. Потому что выхода я не вижу. Только его дикую реакцию на мои слова.

Дамир выходит из душа. Двухметровое чудовище даже не переоделось – просто обмотало полотенце вокруг бёдер. Капли воды блестят на коже. Молча садится за стол, как медведь. Вилка в его руке кажется игрушечной. Ест молча. Я не собираюсь составлять ему компанию. Протираю стол, убираю ножи.

– Очень вкусно, – спокойно говорит Дамир.

Ну спасибо, все проблемы решены. Он же похвалил мою готовку.

– Я в курсе. Я готовила.

– Огонёк, ты меня с ума сведёшь.

– Аналогично, – без эмоций отвечаю.

– Давай просто начнём мириться, – Дамир в два шага подходит, кладёт руки на мои бёдра.

Вот подонок! Ненавижу его всё сильнее.

– Ты когда в республику поедешь? Мог бы познакомить меня с будущими родственниками. И почему я последняя узнаю о свадьбе?

Дамир сжимает мои бёдра сильнее. Видимо, не ту тему затронула. От моих вопросов он тяжелеет дышит. Практически в бешенстве. А я жду ответа. Как он вообще посмел?

– Огонёк, а какое тебе дело?

– Ты серьёзно? Думаешь, меня это не касается? – разворачиваюсь к нему, смотрю в его ледяные глаза.

– Да, не твоё дело. Откуда ты вообще узнала? – спокоен, но в голосе жёсткость.

– А вот это тебя не касается. Мог бы не стесняться и взять меня с собой. Повеселились бы, – зло шиплю.

Даже представить такое сложно. С моим характером я бы устроила скандал, и Дамир это знает. Но какой же подонок! Боится, что обижу его новую жену? Да нет, освобожу для неё место. Зачем быть второй? Уступаю первое. Женская, мать её, солидарность.

– Очень смешно, – сжимает кулаки Дамир. Он на грани. Губы поджаты, во взгляде – лёд, способный обжечь. – Ты никогда туда не поедешь. Поняла? Ты остаёшься здесь и ждёшь меня. Тихо. Спокойно. Дома. Там. Тебе. Нечего. Делать. Не забывай, я твой муж. Если сказал, что не поедешь – значит, не поедешь.

– Всё поняла, мой дорогой муж. Затихаю, умолкаю и уползаю в спальню. Постельное сейчас принесу.

Обхожу Дамира, иду в спальню. Нужно продержаться с гордо поднятой головой: принести бельё, уйти, закрыть дверь – и тогда свернусь клубком, начну рыдать.

– Чудесная беседа, Огонёк. Чудесная. Я завтра уезжаю – думал, нормально проведём вечер.

– Ты чертовски ошибался. Спишь на диване, – зло бросаю ему.

– Я это уже понял.

Утро

Чувствую поцелуй на своей щеке, открываю глаза и вижу Дамира.

– Огонёк, я тебя люблю. Мне пора. Не скучай и не обижайся на меня. Я пока подумаю, как буду извиняться перед тобой. Давай, когда вернусь, мы куда-нибудь съездим вдвоём, – Дамир сжимает меня в крепких медвежьих объятиях. – Задушу когда-нибудь. Никому тебя не отдам. Жди меня.

Дамир меня тискает, а я ещё сонная и вообще мало соображаю. Не сопротивляюсь ему.

Дамир отпускает меня, ещё раз целует в щеку, тяжело вздыхает и оставляет меня.

Слышу, как хлопает входная дверь. Иду на кухню, включаю кофе-машину. Сон отступает, и начинают возвращаться воспоминания обо всём, что вчера произошло.

Я рыдала почти всю ночь и сейчас слишком вымотана. Снова слёзы наворачиваются на глазах. Он такой счастливый уходил. Конечно, там его невеста ждёт. А по возвращении он мне скажет, что там у него теперь тоже есть семья. И я должна это принять. Но этому не бывать.

В груди сильно сдавило, эмоции давят. Я разбитая. Ничего не хочется.

Мы четыре года в браке, и вот он развалился. Ничего не осталось – выжженные угли.

Понимаю, что меня тошнит от этой ситуации. Убегаю в туалет, меня выворачивает.

Весь день себе места не нахожу. Ощущение, что я хожу по осколкам, которые больно ранят, и не могу никуда уйти.

Я не приму поступка Дамира. Никогда.

В комнате звонит телефон.

Иду, безразлично смотрю на экран.

– Серафима Игоревна?

– Да, это я.

– Вы подумали над нашим предложением?

Мне предложили практику на полгода. Я не могла уехать. Просто не представляла, как могу бросить мужа. А теперь мне просто не до практики.

– Нет, я, наверное, не смогу. По семейным обстоятельствам.

– Серафима, я жду ещё два дня вашего ответа. Подумайте, какие перспективы это откроет.

– Я подумаю.

Эти два дня я думала, что мне делать дальше. Ехать к родителям. Другого выхода я не видела.

Всю посуду я разбила. Всё постельное бельё раскромсала на мелкие кусочки. Дамир звонил мне, но я не отвечала – нам не о чем говорить. Пускай своей новой жене звонит, не мне. А я пока им квартиру украшу. Не будет же новая семья есть из тарелок старой, да и на постельном, где спала другая женщина, тоже не стоит спать. Мужчины этого не понимают, но мне даже жаль вторую жену Дамира – вряд ли это её выбор.

Я уже стояла возле входной двери, прощалась мысленно с этим местом, стирая слёзы со щёк. Документы на развод я отправлю через портал. И больше никогда не увижусь с Дамиром. Он нашёл, кем меня заменить.

От этих мыслей меня снова тошнит. Бегу в туалет, меня выворачивает. Да что ж такое? Что же так плохо и каждый день одно и то же? Умываюсь, смотрю на себя в зеркало. Лицо бледное, губы трясутся, круги под глазами.

И тут я вспоминаю слова тёти Залимы:

«Ты ему ребёнка если родишь, он тебя не отпустит. Ребёнка отберёт и увезёт, и будет его воспитывать вторая жена, понимаешь? Для нас это нормально. И не факт, что она его будет принимать – так терпеть из-за Дамира, не более. Сломаешь себе жизнь, будешь рядом с ним жить и выпрашивать милости».

Трясущимися руками открываю шкафчик над раковиной, беру тест на беременность. Десять минут ожидания и шок. Я словно в пропасть падаю. А что, если он меня и правда не отпустит? Да бред, мы в современном государстве живём. Хотя мужа это не остановило, и он женится на другой.

Он меня найдёт у родителей. И отберёт у меня ребёнка. И отдаст его другой.

И во мне такая злость поднялась – плакать не хочется. Надо действовать.

– Ирина Анатольевна, – звоню я куратору, – я согласна. Мне нужна эта практика.

– Молодец, Серафима. Взялась за ум. Я точно была уверена, что ты согласишься. Приезжай скорее, будем оформлять на тебя.

Я решила бежать. Как маленький ребёнок. Но Дамир не даст мне спокойной жизни. Практику мне предложили во Владивостоке. На другом конце страны. Шесть месяцев. Прекрасный срок, чтобы забыть обо всём. Прекрасный срок, чтобы забыть наше знакомство, свадьбу и семейную жизнь.

Слишком холодно для знакомств

Четыре года назад

Дурацкий день. С курочками поругалась, ещё и препод наседает. Дома – головомойка.

Курочки – это три мои однокурсницы, даже не знаю, что с ними не так. Им всё нужно. Они комментируют всё. Опоздала на пять минут, преподаватель, не обращая на меня внимания, показывает взглядом, чтобы я тихонько заходила. И в этот момент Оля Нефёдова громко цокает и говорит, что я опаздываю и не уважаю профессора.

Выходишь к доске, выступаешь, рассказываешь свою тему, и они обязательно будут "помогать" тебе. Без просьбы на это. Даже если ты готов, у них открыта лекция, и они перебивают, если ты использовал синоним, а не точное слово из лекции. Чёрт знает, что за привычка такая. Но бесят они многих. Наверное, у каждого возникала иногда такая мысль: а не устроить ли им тёмную.

И вот сегодня Оля меня довела до ручки, я не выдержала и обвинила её в невоспитанности. Она меня – в плохой подготовке к лекции, ну и пошло-поехало. Выставили нас обеих из аудитории, а в коридоре мы подрались.

И вот в добавок, как обычно, ко мне пристаёт Макс.

– Макс, отстань от меня, – шиплю на однокурсника, который идёт следом и либо подкалывает меня, либо достаёт глупостями.

– Фимка, или идёшь со мной гулять, или я просто всем расскажу, что ты мне дала.

Шантажист паршивый. Просто выводит меня из себя своим "Фимка". Придурок.

– Макс, никто не поверит. Ты себя в зеркало видел? – нагло говорю я. Не стоит его злить, но он меня очень достал.

– А я подробности придумаю. Все поверят. Главное – больше деталей.

– Макс, ты клинический дебил, – рычу на него. Макс мне крайне неприятен. А ещё он очень настойчив и навязчив. Его внимание вызывает неприятную дрожь, словно он – назойливая муха, которая только покинула кучу навоза и теперь преследует тебя с целью вытереть о тебя свои грязные лапки.

Макс хватает меня за локоть, резко дёргает на себя.

– Фимка, не зли меня. Я к тебе пока ещё добр, – шипит Макс.

– А что будет, когда разозлишься?

– Вот и узнаешь. Умолять будешь меня о прощении.

Я громко начинаю хохотать.

– Макс, не льсти себе. Я никогда и никого ни о чём умолять не стану.

Весь день кувырком. Устала от навязчивого внимания однокурсника. Он неприятный тип, и почему он выбрал меня своей целью, я не знаю. Никогда не давала ему никаких причин.

Голова просто гудит, смотрю на часы – без пятнадцати два. Чёрт, я опаздываю. Быстро прощаюсь с друзьями и выскакиваю на улицу. Через четыре минуты будет мой автобус, и если я опоздаю, как раз попаду на перерыв, и следующего ждать полтора часа. Остановка всего в трёх кварталах. Холодный ветер с дождём пронизывает. Уже вижу остановку, осталось только перейти дорогу, и загорается красный свет светофора. Машины в две полосы пролетают, а я стою на краю тротуара и с унынием смотрю, как мой автобус проезжает мимо, даже не останавливаясь.

Теперь сидеть и ждать. От осознания становится ещё холоднее, настроение, которое было на нуле, пробивает дно и катится к шахтёрам под землю.

Прихожу на остановку, стараюсь занять место в уголочке, где меньше дует ветер. Дерьмово жить за городом: один автобус, и тот ходит кое-как. Самое обидное в этот момент – смотреть, как люди не спешат, пропускают маршрутку и садятся спокойно на другую. А мне ждать. Ждать и мерзнуть. Ветер всё сильнее, народа всё меньше. Никому не охота стоять и мерзнуть. А мне куда деваться? Обратно в универ? И что там делать?

– Девушка, добрый день, – говорит парень в открытое окно, – прокатимся?

Терпеть не могу такие знакомства, сижу, никого не трогаю, грущу потихоньку. И вот – предложение прокатиться. На что он вообще рассчитывает? Я увижу его крутую, блестящую машинку, и ноги сами собой раздвинутся от желания посидеть на сиденье? Мне и в универе проблем хватает, Макс не даёт прохода, нафантазировал себе всякого. Ещё и этот на машине просто бесит. Главное, чтобы он спокойно принял мой отказ и поехал по своим делам, без обиды.

– Спасибо, не надо, – спокойно отвечаю я и начинаю делать вид, что у меня что-то очень важное в телефоне, который тихо пискнул и умер прямо в руке. Ну супер, ещё и без развлечений осталась.

– Почему? – не отстаёт от меня молодой человек.

Вот прилипала. Ну спокойно же отказалась, почему нельзя просто принять отказ и уехать. Хотела бы – обязательно согласилась. Но раз отказываюсь, значит, это не заманчивое предложение.

– Не интересно, – спокойно говорю я.

Я снова смотрю на экран разрядившегося телефона, кутаясь в белое пальто. Погода премерзкая: тучи, дождь мелкий и колючий, ветер холодный, промозглый. Долбанный автобус, на который я опоздала, и понимаю, что теперь мне целый час его ждать.

– Может, поужинаем? – снова задаёт мне вопрос молодой человек.

– Спасибо, – натягиваю улыбку, но по моему взгляду должно быть видно, что я в бешенстве, – откажусь.

– Ты чего такая хмурая?

Да ну, что он такой прилипала. Нет настроения знакомиться, да и здравый смысл во мне ещё есть. Промокну, заболею, но не поймаю неприятностей на одно место.

– На "ты" не переходили. Покатушки не интересуют, поужинаю дома.

Молодой человек смеётся, но никак не сдаётся.

– Давай подвезу домой. Заодно ужин обсудим и переход на "ты".

Вот же самоуверенный ублюдок. Мало меня Макс достаёт в университете.

– А сколько мне раз надо отказаться, чтобы информация дошла? – начинаю закипать, ещё немного – и вспыхну и обругаю его.

– Не злись. Я просто хотел подвезти, погода плохая – заболеешь.

– И что? – ворчу я. Как будто у меня есть выбор. Родителям и так тяжело, ни на кофейню, ни на такси у нас денег нет.

– Слишком красивая, чтобы здоровьем рисковать.

– Я не сажусь в машину к незнакомым людям.

Молодой человек выходит из машины, и я уже думаю, что мне стоит бежать или звать на помощь. Но хоть и плохая погода, но всё же день. Рядом с остановкой магазины. Не будет же он меня, честное слово, в машину силой затаскивать.

Мужчина в чёрных брюках и такого же цвета рубашке идёт в мою сторону. Высокий, широкоплечий, но слишком надменный. Слишком холодно для такой одежды, слишком холодно для знакомств.

– Я рядом сяду? – спрашивает он меня, улыбаясь и показывая на скамейку.

– Это общественное место и не моя собственность, а значит, не надо спрашивать разрешение.

Он садится не слишком близко, между нами приличное расстояние, но его присутствие напрягает.

– Плохой день? – спрашивает молодой человек.

– Не очень, – пожимаю плечами.

– Проблемы?

Не собиралась на него смотреть, но не выдержала и начала изучать его лицо: тёмные волосы с милыми мелкими кучеряшками, тёмные глаза, тяжёлый, тяжёлый взгляд.

– Так, в универе. Справлюсь.

– Холодно, – говорит мужчина.

– В машине теплее, – показываю на его машину, туда ему стоит идти.

– Ух, какая ты колючая. Наверно, я неправильно начал. Давай, я просто тебя подвезу? Правда, сегодня холодрыга. Подвезу домой и обещаю не приставать и вести себя прилично.

Мне становится смешно, а он настойчивый. Никак не собирается уступать.

– Спасибо, но нет. Я не сажусь в машину к незнакомым людям. Тем более мужского пола. Родители воспитали так.

– Молодцы. Я – Дамир.

Понимаю, что он не отцепится.

– Серафима.

– Серьёзно? Первый раз встречаю человека с таким именем. И что обозначает твоё имя?

– Пламенная.

– Чёртовски тебе идёт. Ладно, не буду тебя смущать, подумаешь, что я маньяк-преследователь, а нам такое не надо.

Дамир встаёт, а я опомниться не успеваю. Кому это "нам"? Да я и так считаю, что он маньяк-прилипала. Этот хоть не агрессивно реагирует на отказ, в отличие от Макса.

Снова холодный порыв ветра, дождь льёт всё сильнее.

– Огонёк, – зовёт меня Дамир, не садясь в машину, – теперь мы знакомы. Завтра увидимся, и родителям передай спасибо за воспитание и адекватность.

Дамир садится в машину и уезжает, резко срываясь с места.

Мне смешно, ага, увидимся. Уже бегу, готовлюсь. Почему все парни такие фантазёры?

Глава 2

Практика прошла успешно, но домой я не вернулась. Радуюсь тому, что всегда откладывала деньги и копила – именно так я оплатила квартиру на год вперед.

В дверь звонят. Нет, не так – ЗВОНЯТ. Без перерыва. Иду и ругаюсь. Сейчас малого разбудят. Хорошо, что спать легла в пижаме и можно открывать, не переодеваясь. Ну, сейчас у меня этот умник отхватит! Готовлю поток злословия, который вылью на этого идиота, звонящего в дверь.

– Да, иду я уже! Хватит трезвонить. Ребенка разбудите!

Поворачиваю ключ в замке, открываю дверь, хочу высказать всё, что думаю о звонившем, но останавливаюсь. Этого просто не может быть. Это не может быть он. Как? Что он тут делает?

– Здравствуй, Серафима, – слышу до боли знакомый грубый голос.

На пороге стоит Дамир. Он не сильно изменился. Всё такой же: короткая стрижка, темная ухоженная борода обрамляет челюсть, тяжелый взгляд и легкая ухмылка на губах. Стараюсь захлопнуть дверь, но он рукой задерживает, резко дёргает на себя, открывая её, и делает шаг внутрь.

– Даже не вздумай. Поняла? – Вижу, что он зол.

Спорить с ним сейчас – не самая удачная идея. Смотрю по сторонам, думаю, как его вытолкать отсюда. Как он меня нашел? Зачем пришел? И куда мне теперь бежать? Хотя про побег можно забыть. Сейчас я не одна, и убежать не могу. В кроватке мирно спит мой ребенок, которого даже не разбудил настойчиво звонящий в дверь Дамир.

– Дамир, я не позволяю тебе войти, – говорю я и понимаю, что эта фраза его не остановит.

– А мне позволение твоё не нужно. Я сам решу, – грубо говорит Дамир, спокойно закрывает дверь на ключ, вытаскивает его и бросает себе в карман брюк, так же спокойно снимает обувь.

– Тебе надо уйти, – чуть истерично говорю я, голос начинает срываться от паники.

– Мне не надо. Хочешь – сама уходи, – Дамир смотрит на меня без особых эмоций, голос грубый, безапелляционный.

– Ты дверь на ключ закрыл, – напоминаю бывшему мужу.

– Но ты же всё равно никуда не уйдешь, – холодно говорит Дамир.

Из спальни доносится громкий плач – мелкий проснулся и требует срочно еды. А у меня моментальная реакция: молоко сначала проступает понемногу, но после нескольких часов сна его стало очень много. Грудь ноет, требуя кормить ребенка, молоко течет, пропитывая пижамную майку. Дамир даже не отворачивается, смотрит на меня, оценивает с головы до ног, особо задерживаясь на мокрой майке.

– Мой сын хочет есть. Покорми его, – командует Дамир, подталкивая меня в комнату.

Молча захожу, достаю мелкого из кроватки, присаживаюсь на край кровати лицом к окну, отворачиваясь от Дамира. Не знаю, что будет дальше, но сына нужно покормить, а у меня будет время подумать.

– Выйди.

– Не вздумай мной командовать. Поняла? – рычит на меня бывший муж.

– Мне ребенка надо покормить. Отвернись хотя бы.

Наш сын Данияр громко требует еды – такой же голосистый, как его отец. Если что-то хочет, то требовать будет до победного.

– И что я там не видел, Серафима? – ухмыляется Дамир.

– Мы в разводе, – напоминаю я бывшему.

– Не в курсе. Точнее, ты не в курсе. Я сделал всё, чтобы этого не произошло. Нас так и не развели, – Дамир самодовольно ухмыляется, разводя руками в стороны.

Вот подонок! Нас должны были развести. Встречаться с Дамиром в зале суда я не собиралась. Но нас должны были развести. Видимо, я ничего не понимаю в документах и правилах.

Мелкий кричит всё громче. Стараюсь сесть так, чтобы Дамир на меня не смотрел, приподнимаю майку, прикладываю к груди сына. Он хватает грудь и, громко причмокивая, получает требуемое.

Бывший стоит, скрестив на груди руки, наблюдает за нами. Через плечо бросаю на него недовольный взгляд, вижу его ледяной в ответ. Дамир наконец-то отворачивается. Надеюсь, что он выйдет, но Дамир ложится на мою кровать, растягивается. Кровать недовольно скрипит от его веса. Это еще что за наглость? Хотя Дамир и чувство такта никогда не пересекались.

– Отстойная кровать.

– Меня устраивает, а ты можешь её покинуть. Я тебя не звала.

– Не звала, это точно, – зло говорит Дамир.

Больше мы не разговариваем. Данияр сытно поел, опустошив грудь, но только одну. Со второй нужно было сцедить молоко. При Дамире я этого делать не собиралась. Поправляю майку. Данияр объелся – шальная улыбка, неосознанная, но такая милая, словно он самый счастливый карапуз в мире.

– Дай его мне, – говорит Дамир, садясь по-турецки и протягивая руки.

Я передаю сына Дамиру. Он смотрит на него, изучая, рассматривая.

– Как назвала?

– Данияр.

Дамир переводит взгляд на меня, поднимая одну бровь. Не верит, что я так поступила. Когда-то, когда мы были счастливы, он мне говорил, что своего сына обязательно назовёт именно так.

– Спасибо, – тихо говорит Дамир, аккуратно держа сына.

– Мне в ванную надо, переодеться. Ты его вертикально подержи, голову придерживай. Вот так. Справишься?

Дамир недовольно кривится от моего последнего вопроса.

Беру вещи, чтобы переодеться, и ухожу в ванную. Первым делом сцеживаю молоко. Грудь перестает болеть. Слишком много молока, но я даже счастлива – главное, Данияру хватает. Быстро раздеваюсь и встаю под душ. Я научилась всё делать очень быстро: за пять минут можно полностью искупаться, почистить зубы, вытереться и переодеться. Но это потому, что я одна и боюсь оставлять малыша одного. Обычно всё это я делаю с открытой дверью, чтобы слышать сына, и впервые за два месяца я закрыла дверь в ванную.

Но главные вопросы, на которые я не нашла ответа: что будет дальше? Зачем Дамир приехал? И что он планирует делать?

Выхожу из ванной в чистой одежде, чувствую себя чуть лучше.

Дамир всё так же сидит на кровати, держа сына в вертикальном положении и аккуратно придерживая его голову.

– Серафима, у нас тут ЧП, – говорит Дамир. – Ему плохо?

Он никогда меня не называл полным именем – только если злился. Всегда «Огонёк» звал. Но это было в прошлом. Как-то больно от этой мысли.

Подхожу и начинаю смеяться. Дамир боится шелохнуться. Малой в том же положении, а на чёрной рубашке бывшего мужа – пятно от молока.

«Ты мой умничка», – хвалю сына. Так и надо твоему папке. Малой щедро срыгнул на своего отца.

– Всё нормально. Данияр сначала налопается, а потом срыгивает. Такое бывает иногда.

Забираю сына. Нужно поменять подгузник и переодеть малого. Кладу его на постель и подготавливаю всё для переодевания.

– Я воспользуюсь ванной? – спрашивает Дамир.

– Иди.

– Ты не сбежишь?

– Это мой дом. Куда мне бежать? Да и ключи у тебя.

Дамир уходит в ванную. За это время я успеваю переодеть малого. Умиляюсь своему красавчику.

– Пошли завтрак готовить, – говорю я сыну.

Я часто разговариваю с Данияром. Конечно, он ещё ничего не понимает, но он – моя единственная компания. Я словно городская сумасшедшая, объясняю не понимающему меня сыну каждое своё действие.

Глава 3

На кухне для малого есть небольшой диванчик. Кладу сына, вокруг обкладываю кучей подушек. Какой-то дикий страх, что он может упасть. Выстраиваю баррикаду из подушек, и на пол тоже кладу подушки.

Мало соображаю, что сейчас происходит. Не знаю, что делать, о чем говорить с Дамиром. Как его выгнать. "Снежный ком" по имени Дамир все же меня нашел и вот-вот раздавит – в этом я уверена. Сбежать бы снова.

На завтрак делаю бутерброды с сыром, наливаю две чашки чая. Просто руки занимаю, чтобы немного успокоиться.

Дамир проходит на кухню, стараюсь не смотреть на него. Присаживается за стол на диван.

– Садись, Серафима. Нас ждет серьезный разговор, – спокойно, но строго говорит бывший.

Дамир берет бутерброд, ест, запивая чаем. И зачем я сделала вторую чашку чая? Кошмар. Словно я стараюсь его задобрить. Я не собиралась за ним ухаживать, как-то само вышло. И теперь я на себя злюсь.

– О чем говорить? На развод я снова подам. Ребенка, конечно, можешь видеть, – стараюсь говорить спокойным тоном.

Других вариантов нет. Нам больше не по пути, но Данияр теперь нас связывает, и этого нельзя отрицать.

Дамир злобно смеется в этот момент.

– Нет, Серафима. Ты собираешь вещи, и мы едем домой.

На этот раз мне становится смешно. На что он рассчитывает? Это шутка такая? Но Дамир не шутит и говорит абсолютно серьезно. Вижу это в его ледяных глазах. Ни единой эмоции.

– Ну нет. Я туда ни ногой. Вот мой дом, – жестко говорю я и отпиваю горячий чай.

– Эта помойка? В этом клоповнике держать моего сына я не позволю.

Вот подлец. И это не клоповник, а вполне хорошая квартира с ремонтом. Когда я ее снимала, специально выбрала подороже, но со свежим ремонтом, никаких пылесборников. И в моем доме просто идеальная чистота. Называть это место клоповником – самое обычное оскорбление.

– И что же ты мне сделаешь? – спрашиваю я, злясь на его слова о моем доме.

– Элементарно, Серафима. Я заберу Данияра. Ты, если так хочешь жить в этой помойке, можешь оставаться одна, – злобно говорит Дамир.

– Ты обалдел? Решил у меня сына отнять?

Его слова просто выводят меня из себя. В смысле он заберет у меня сына? Это просто невозможно. Но по лицу Дамира я вижу, что он серьезен. Это не пустой шантаж, он намерен так поступить.

– Ну ты же отняла его у меня. Я действую зеркально.

– А ты ни в чем не виноват? Может, мне тоже стоило действовать зеркально? – я снова закипаю, готова с кулаками на него накинуться.

– Довольно! – хлопает бывший ладонью по столу. – Я это дерьмо больше слушать не буду. Ты собираешь вещи, и мы едем домой. Либо я забираю сына и еду домой с ним.

Мы снова ругаемся. Не слышим друг друга: он гнет свою линию, я свою. Мы никогда не слушали друг друга, и вот все повторяется.

– Я не буду с тобой жить. Ты решил, что я тебя к себе подпущу после всего?

– Кто сказал, что я к тебе хоть пальцем прикоснусь? Ты – обед для моего сына и его здоровье. На этом все.

Я кое-как сдерживаю слезы. Я понимаю, что он на меня злится, но не шантажировать же меня сыном. Я всего лишь обед для сына? Я выносила, родила его. Я его мать, но он меня принизил до кормилицы.

– Сволочь. Так нельзя.

– Нельзя сына от отца прятать. У тебя нет никакого другого выбора.

– Ты можешь видеться с Данияром, я не буду против, – иду на уступку Дамиру, в надежде, что он согласится и мы разойдемся миром.

– Серафима, – зло шепчет Дамир. – Довольно. Собирай вещи. Самолет ждет.

Данияр крутится, видимо, ему не нравятся наши громкие, скандальные речи. Малыш недовольно кряхтит. Дамир откинулся назад, прикрыл глаза, руку положил сыну на живот и легонечко начал гладить.

– Мне надо пару дней – хозяйку предупредить.

Я не могу просто собрать вещи и уехать, надо сдать квартиру, показать хозяйке, что все работает.

– Серафима. Просто. Собирай. Вещи. Иначе поедешь в том, в чем стоишь, – не открывая глаз, говорит бывший.

Вот такой он всегда был – никогда не сдаст позиций. Никаких уступок: если он что-то придумал, то будет так, как он решил.

– А у меня другой вариант. Я сейчас полицию вызову.

– Они уже внизу, – тихо говорит Дамир. – В окно посмотри.

– Ты на меня полицию решил натравить?

– То есть тебе можно? Не надо меня пугать. Зеркально, Серафима, зеркально. Молча собирай вещи. Через час я выхожу из этой квартиры с сыном. Будешь ли ты с нами – решай сама.

По щекам катятся слезы. Тетя Залима меня предупреждала, она говорила, что так все и будет. Вещей у меня мало. А вот у Данияра – огромное количество. Достаю два чемодана из шкафа и начинаю скидывать вещи сына. Слезы катятся по щекам. Он не оставил мне выбора. Сына я ему не отдам, и, конечно же, я не брошу своего ребенка. Надо ехать с ним, черт с ним. Я точно найду выход.

Быстро переодеваюсь в джинсы и майку, нахожу большой свитер. Выбираю одежду для сына. Смотрю на себя в зеркало и вижу зареванную, с припухшими глазами девушку. Размазня. Ругаю сама себя. Тряпка. И сказать ничего не могу. Ненавижу его. Ненавижу. А почему это я страдаю? Он решил, что поставит меня в такие рамки, и я спокойно буду это терпеть. Ну уж нет. Дамир, я тебе такую жаркую жизнь устрою. Сам не рад будешь. Я испоганю твою жизнь. Что он там сказал? Зеркально. Вот и я ему зеркально устрою. Да и твоей второй женушке я устрою. А может, я с ней подружусь, и она поможет от меня же избавиться. Да и сбежать я тоже могу снова. Было бы желание, а возможность найдется. А когда я буду далеко с сыном и в безопасности, я обязательно зеркально поступлю: найду себе второго мужа и поставлю Дамира в известность. Зеркально.

Слезы высыхают. С высоко поднятой головой прохожу на кухню, забираю сына. Данияра надо переодеть. Как только мой малыш готов, надеваю свитер и достаю слинг. Приматываю к себе сына – сейчас он немного посидит и быстро заснет, всегда так засыпает.

Дамир без эмоций смотрит на мои скромные два чемодана и дорожную сумку.

– Это все вещи? – спрашивает бывший, забирая сумку и чемодан у меня.

Ненавижу его. Он всегда такой – жесткий и галантный одновременно. Пока мы жили вместе, он не разрешал мне даже пакет с хлебом нести самой, всегда открывал двери, пропускал, оберегал и заботился. А сегодня он шантажирует меня моим же сыном. Ненавижу.

– Я испорчу твою жизнь, – зло говорю я. – Превращу ее в ад.

– Серафима, я слишком долго в нем живу. Будь добра, составь мне в аду компанию.

Глава 4

Мы выходим с Дамиром из дома. Плетусь за ним, смотрю с ненавистью на его широкую спину. Во дворе моего дома стоит черный джип, рядом топчутся двое бугаев в черных костюмах, а чуть поодаль – полицейская машина. Все они стоят на месте.

– Дамир Расулович, – обращается к бывшему мужчина в черном костюме.

Ой, посмотрите, как забавно вышло: мой бывший взял с собой команду поддержки – видимо, на случай, если я буду сопротивляться. Тут тебе и амбалы, и полиция на подхвате. Если бы мой сын не был примотан к моей груди, даже интересно, как далеко хотел зайти Дамир.

– Уладь все, – раздает команды бывший.

Мужчина кивает, понимая все без особых объяснений, забирает у Дамира мои чемоданы и укладывает их в багажник. А я гадаю, что именно они собираются «уладить». Вижу, что к нашей встрече бывший подготовился – у меня не было шансов на другое решение, и осознание этого просто душит меня.

– Серафима, идем, – командует Дамир, открывая передо мной заднюю дверь автомобиля.

Не хочу идти. Окидываю взглядом всех присутствующих. Дамир молча ждет моего решения, взгляд холодный. Он покачивает головой, словно намекает, что шансов сбежать у меня нет. Я и сама это знаю. Подчиняюсь ему, садясь на заднее сиденье черной машины. Дамир тихо прикрывает за мной дверь и подходит к водительской, открывает и садится за руль.

Я жду, что сейчас эти два бугая в костюмах сядут рядом со мной, но они отходят. Один достает телефон и набирает кого-то, второй подходит к машине полицейских.

Дамир заводит автомобиль и мягко трогается с места. Бывший всегда любил погонять – не важно, знакомые дороги или впервые по ним едет, он всегда быстро ездил. Сейчас же он ехал по всем правилам – слишком непривычно.

Мы едем молча. Напряжение в машине растет. Малой кряхтит – видимо, чувствует мое волнение.

– Я быстро еду? – спрашивает Дамир. – Могу остановиться.

Я поглаживаю сына по голове, утешаю, успокаиваю его. Обещаю, что все устаканится и мы со всем разберемся. Говорю это не словами – мягкими движениями.

– Остановись и отпусти нас домой.

Вижу, как Дамир с ненавистью сжимает руль.

– Мы едем домой. Не поднимай больше эту тему.

– Тогда не притворяйся, что тебя волнует наше самочувствие.

– Меня волнует сын.

– Пока он мал, он чувствует мое. Дальше додумай сам.

Дамир шумно выдыхает, все его внимание снова на дороге.

Четыре часа в одной машине с ним. Я снова чувствую его запах, снова вспоминаю наше прошлое. Это было сумасшествие.

Молча мы приезжаем к аэропорту.

Настроение начинает подниматься: свой паспорт и свидетельство Данияра лежат в слинге. Там же – деньги и карты. Дамир подготовился возле моего дома, но тут много людей. Слишком много. Полиция. Он сам не понял, но дал мне шанс сбежать. Его охранники остались возле дома.

Начинаю придумывать план действий. Какие там знаки показывали? Что надо сделать, чтобы тебе помогли? Видела такое видео, но не могу вспомнить сигналы просьбы о помощи.

Только мы не останавливаемся на парковке, а едем дальше. Дамир останавливается у пункта охраны, опускает стекло и протягивает какие-то бумаги. Охранник изучает, кивает и открывает шлагбаум, пропуская нас.

Все неправильно. Не так все происходит.

Дамир направляет машину по дорожке к ангару.

– Частный самолет, Серафима. Не расстраивайся, – слышу усмешку в его словах. Смотрю в зеркало заднего вида и вижу его ледяной взгляд.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ой, Серафима. Врать ты так и не научилась.

Рядом с ангаром стоит самолет с опущенным трапом. К нему Дамир и направляет автомобиль.

Только теперь, когда я вижу, как два человека спускаются, встречая машину, я понимаю, что мой план – позвать на помощь – провалился. Дамир, зараза, все продумал. Но он меня не удержит. Меня держит лишь наш ребенок, и я найду способ освободиться от бывшего.

Смотрю, как бывший выходит, открывает мне дверь. Мог бы и не делать этого, но он всегда себя так ведет – врождённая галантность, которая разлетается о камни его равнодушия и властности.

Дамир придерживает меня за локоть, помогая подняться по трапу.

– Дамир Расулович, рады вас видеть, – нас встречает стюардесса в идеально сидящем костюме. С улыбкой до ушей. Вот только, увидев меня, улыбка на секунду смывается с ее лица.

Меня прямо злость берет. Можно не так откровенно показывать, что она расстроилась от моего присутствия. Я, может, тоже не хочу тут находиться, но у меня выбора-то нет. И на незнакомую девицу я свой негатив не скидываю.

Дамир продолжает держать меня за локоть. – Где мое место? – спрашиваю я с раздражением.

– Ты о самолете или решила узнать правила игры? – смеется бывший, выводя меня из себя.

Мудак. Почему он такой мудак? Зачем я за него вышла?

– Где можно сесть? И где можно будет переодеть Данияра?

– Выбирай любое место. Если захочешь отдохнуть – тут есть спальня.

– Не хочу отбирать у тебя рабочее место.

– И что это значит? – рычит бывший, продолжая крепко держать за локоть. Но после моих слов он жестче сжимает пальцы – почти больно. Почти. Но я даже бровь не повела.

Малой начинает крутиться и плакать. Он выспался, пока висел на мне, и теперь снова хочет есть, а после – поиграть. Даже не представляю, как он перенесет этот полет.

– Я могу показать, – сладким голосом говорит стюардесса.

Борюсь с желанием послать ее подальше. Мне не интересен Дамир – наоборот, я хочу от него избавиться. А эта мадам так откровенно его разглядывает. Словно он ее обед, который она так долго ждала. Мне плевать – пускай хоть сейчас начнут трахаться, я ничего не почувствую. Уверена в этом.

– Я сам, – грубо говорит Дамир и подталкивает меня.

Я даже не сопротивляюсь – нет никакого смысла. Данияр начинает плакать, и тело моментально реагирует. Хорошо, что подложила в бюстгальтер специальные прокладки. Грудь сжимается, начинает гудеть.

Дамир открывает дверь. Обалдеть. Спальня. Нет, прям спальня на самолете. Я думала – закуток какой-то будет. Но тут полноценная комната. От белого цвета в глазах рябит: белоснежная двуспальная кровать, заправленная хрустящими простынями, два белых кожаных кресла, стоящих друг напротив друга, и столик между ними. Идеальная чистота. Мне даже становится неудобно – боюсь что-то испачкать.

Дамир закрывает за нами дверь.

– Тут можешь покормить. Позже принесут тебе покушать. Ты что будешь?

– Ты не пойдешь туда? – показываю на выход в салон.

– И что мне там делать?

Снимаю слинг – спина за это говорит мне «спасибо». Думала, не разогнусь обратно. Раздеваю сына от лишней одежды, снимаю свитер, аккуратно складываю его.

– Малыш, ты как? Хорошо поспал? – мило шепчу сыну, широко улыбаясь.

Сын наблюдает за мной, машет руками, ногами дергает – словно прыгать собрался. Он отлично выспался, и теперь часа три будет крутиться.

– А теперь мой богатырь проголодался. Да, мой сладкий.

Поворачиваюсь к бывшему. Дамир пристально смотрит на нас, сидя в белом кожаном кресле. Единственное черное пятно в этой комнате.

– Можно, я покормлю его одна.

– Не можно, Серафима. Почему я должен уходить?

– Иди пообщайся с милой стюардессой, – рычу на бывшего.

– Не ревнуй.

– Не фантазируй, Дамир. Этот поезд уже уехал.

Ну не хочет выходить – и черт с ним. Я усаживаюсь поудобнее, снимаю майку, оставаясь в одном лифчике, отстегиваю лямку и начинаю кормить сына. Не хотела при нем это делать, но в кормлении ребенка нет ничего страшного. Стесняться мне нечего.

Все мое внимание переключается на сына. О бывшем даже не вспоминаю – словно его и нет. Только время от времени ловлю на себе его ледяной взгляд.

Глава 5

Дамир

Я готов её придушить. В тот момент, когда она открыла дверь и начала её закрывать, я хотел её придушить. Кое-как сдержался. Эта сука разломала меня, пережевала и выплюнула. Мой Огонёк был центром моей жизни, я готов был защищать её всегда. Не знаю, что случилось. Видимо, наскучил я ей. Она сбежала. Так сильно хотела пройти практику и идти работать, а я – побоку. Никогда не хотел, чтобы Огонёк работала, но если бы она настояла – я бы сдался. Всегда сдавался для неё. Раньше.

Последний скандал вообще что-то крышесносное. Родня насела – пришлось встречаться. Не предупредил её, пропал на полтора суток. Но потом она такой бред несла и закатила истерику. Хотел нормально поговорить с ней, объяснить всё – не вышло. Уехал на родину, как и обещал родне. А Огонёк меня кинула.

Искал. Долго искал. Нашёл. А она не только мой смысл жизни с собой унесла – она ещё и моего сына решила у меня украсть. За это я её не прощу. Серафима ответит за всё, что сотворила, и я не собираюсь облегчать ей жизнь.

Пользоваться собой я никому не позволю. Никому не позволю меня кидать. И самое важное, чего не поняла Серафима: я никогда не отдаю то, что по праву считаю своим. Сучка.

Наблюдаю в иллюминатор, как взлетает самолёт. Серафима сидит на кровати в одном лифчике и кормит ребёнка. Сука. Сука. Её вид почему-то заводит. Она изменилась – теперь она мать, в ней появилось что-то тёплое, уютное. Взгляд поменялся. Она сидит и кормит моего сына. Хорошая мать. Но именно эта «хорошая» мать украла у меня сына без права о нём знать. Лишила нас всего, в том числе будущего. Она сделала свой выбор. Я подготовил для неё свои условия.

Была крупица надежды, что Серафима кинется ко мне. Одумается. Поймёт, какую ошибку совершила. Но этого не было. Ничего не было. Сука.

Она всё ещё надеется сбежать. Видно было по её взгляду, когда подъезжали к аэропорту. Надежда и решительность в её глазах вспыхнули. А потом – паника и разочарование. Это стало особенно приятным ощущением, разливающимся по венам. Слишком сильно Серафима расправила крылья, и пришло время их немного подрезать. Или сильно подрезать. Серафима окажется в клетке. Хочет развод? Я его дам. Но её не отпущу – она будет рядом. Ждать, когда я снова на неё посмотрю. Но этого тоже не будет.

Она смотрит на меня, словно я монстр. Но этого монстра породила именно она.

Откидываюсь на спинку, прикрываю глаза. Серафима снова надела майку, ходит по салону, держа Данияра на руках, и о чём-то с ним болтает. Наблюдаю за ней, время от времени гася в себе вспышки гнева и желание её придушить.

Достаю телефон и пишу сообщение: «Всё подготовили?»

Приходит ответ от начальника службы безопасности Романа: «Да. Время прибытия?»

Отвечаю: «Через семь с половиной часов»

Роман Викторович и нашёл для меня Серафиму. Носом землю рыл, но нашёл.

Для меня этот год тоже не прошёл даром. Капитал увеличился втрое. Но моя «милая» женушка имела кое-что более ценное – и делиться не собиралась. Сука.

В дверь послышался слабый стук. – Да, – громко говорю я.

В дверях стоит стюардесса. – Дамир Расулович, не желаете позавтракать?

– Да. Серафима, что тебе можно есть?

«Милая» женушка фыркает при виде стюардессы. Мне смешно становится. Ревность – откуда? Если это так задевает, зачем убегала? Или просто по привычке.

– Я не хочу.

– Несите. Что есть – выберем, – жёстко командую я.

Стюардесса убегает. Встаю, подхожу к Серафиме. Та делает несколько шагов в сторону от меня. И куда собралась сбежать? Из самолёта? В иллюминатор прыгать?

– Я сына подержу, ты поешь.

– Я сказала – не хочу, – упрямо говорит Серафима, и желание скрутить её шейку снова возвращается.

– Нам лететь ещё восемь часов. Тебе сына кормить. Себя не жалеешь – о нём подумай.

Забираю малого у Серафимы. Та кривится, но идёт садиться за стол.

Минут через десять возвращается стюардесса. Смотрит на меня с восхищением, потом бросает недовольный взгляд на Серафиму. Женушка отвечает ей тем же. Детский сад. Стюардесса ставит завтрак на стол, проходя мимо, покачивает бёдрами, останавливается и, облизнув губы, желает приятного аппетита. Вот же дура. Прикрывает дверь за собой.

– Пойди уже трахни девушку.

– Тебе-то что?

– Да так, не хочу, чтобы она тебе минет начала делать при сыне.

Отворачиваюсь от Серафимы, а самого смех разбирает. Смотри-ка, как завелась! Что на неё нашло – в глазах огонь. Похожа на ту, свою старую версию. Ревнивую, огненную. Даже интересно: если я пойду и трахну стюардессу, что сделает Серафима? В драку полезет?

Сын сжимает рубашку своими маленькими пальчиками. Такой прикольный. Пошли они нахрен, эти бабы. Буду с сыном.

Рассматриваю малого. Щёки пухлые. Пахнет молоком. Что-то там разглядывает – такой деловой, серьёзный. Прям маленький директор с пухлыми щеками.

Поворачиваюсь и вижу, что Серафима так и не притронулась к еде. Скрестила руки на груди и упрямо смотрит в иллюминатор.

– Херню не городи. Ешь давай.

– Я сказала – не хочу.

Блядь, ну почему она такая сука? Нахер я тогда остановился? Нахер я её потом нашёл? Нахер это всё? Просто играет на моих нервах. Доводит сама. Прибить её – и не мучиться. Проще убить и отсидеть, чем просто поговорить с этой мозг выносящей особой.

Шумно выдыхаю. Спокойствие.

– Тебя покормить? – грубо спрашиваю. – Я покормлю, Серафима. Только тебе это не понравится.

Серафима кривится, бросает на меня недовольный взгляд, но слушается. Берёт вилку и отламывает кусочек от сырника.

Блядь, как же с ней тяжело. Смотрю на своего сына и надеюсь, что он пойдёт характером в свою мать. Двоих таких я просто не выдержу.