Читать онлайн Когда лгут воспоминания бесплатно

Пролог

Дрожащие пальцы лихорадочно ощупывали замки дорожных сумок. Все внутри сжималось, липкий страх и неизвестность накрывали огромной волной.

Застегнув молнию, я посмотрела в сторону матери – она впопыхах запихивала в сумки вещи. И наверняка все запихнутое было выбрано наобум: старый свитер, забытый шарф, несколько моих детских рисунков. В движениях была видна не только спешка, но и какая-то отчаянная, почти безумная решимость, которая пугала меня до глубины души. Казалось, каждая уложенная вещь была очередным гвоздем, забитым в гроб нашего прошлого, забитым безжалостно жестко.

Тяжело выдохнув и осмотревшись вокруг, я мотнула головой, прогоняя подступающие слезы. Все в доме оставалось неизменным, будто ничего и не происходило. Вот наша семейная фотография в рамочке висит на стене. Вот на тумбочке маленькая китайская ваза, которую папа подарил маме на рождество. Мать тогда назвала ее слишком уж аляпистой, но заботливо и нежно поставила на самое почетное место в центре комнаты. Раз в месяц отец дарил сезонны цветы, которые украшали квартиру, торжественно водружённые в безвкусный подарок. Сейчас в вазе стояли уже успевшие повянуть и сбросить листочки маленькие хризантемы. Опавшие лепестки лежали вокруг, и, казалось, весели они пару тонн.

– Мам, что происходит? – мой голос растворился в тревожной тишине, едва достигнув ушей матери. – Куда мы едем? Почему так срочно?

Долго собиралась задать эти вопросы. Я нервно сглотнула, теребя в пальцах край толстовки. Собачка ходила туда-сюда по молнии. Агата Монро даже не повернула голову в мою сторону. Последние вещи были сунуты в старый спортивный рюкзак отца, и женщина упорно пыталась застегнуть замок одной рукой, а другой утрамбовать вещи, чтобы закрыть сумку. Лишь плечи Агаты слегка дернулись, и, на секунду замерев в немой решимости, мать продолжила действие, пока окончательно не разобралась с рюкзаком.

Собачка на молнии толстовки слетела именно в тот момент, замок просто рассыпался в руках, прям как моя душа. Все внутри ревело от боли, сжималось, убивая последние крохи самообладания. Волосы, что я еще не успела расчесать после нескольких часов сна, свисали вперед, прикрывая опухшие от слез глаза. Отец, будто чувствовавший наше предательство, укоризненно смотрел на меня с семейной фотографии и, на секунду показалось, что качал головой в немом упреке.

Я ватными ногами сделала шаг вперед, положила руку на руки матери, что сжимали лямки рюкзака.

– Мама, пожалуйста, – произнесла, стараясь звучать ровно и спокойно, – скажи мне, что случилось с папой? Мы не можем просто так уехать, оставив его! Он ведь… он наш отец!

Агата Монро, покачала головой, опустив взгляд. Ее испещрённое морщинами точенное лицо слегка осунулось. С минуту мы стояли в тишине, пока мамин полный тревоги и чем-то похожим на страх взгляд вновь не обратился ко мне. Все в ее глазах, в стальном голосе и суровом виде говорило о решительности и нежелании идти назад. Это пугало еще больше. Ее губы, что были плотно сжаты в тонкую линию, чуть дрогнули.

– Кэролайн, мы должны ехать. Немедленно, – пробормотала мама. Её голос был низким и хриплым, словно она долго не говорила. – Просто поверь мне. Так нужно.

Последние слова мать сказала чуть теплее, будто умоляя. Она сжала мои пальцы в ответ. Я сразу бросила взгляд на наши переплетённые руки, а сердце упало в груди.

Комната наполнилась тишиной, и лишь слегка завывающий прохладный ночной ветер, пробивающийся сквозь приоткрытое окно, нарушал покой.

Женщина первая разорвала наш контакт. Что-то пробурчав, мол, сейчас вернется, она нажала кнопку вызова на телефоне и скрылась в дверном проеме.

Вдох…

Дом, который еще вчера напоминал мне о прошедших здесь многочисленных семейных праздниках, рождественских утрах с подарками и смехом. Дом, который еще вчера казался мне крепостью с теплом, любовью и заботой. Дом, в котором я училась с отцом готовить вафли на завтрак, танцевала под музыку из старого винилового проигрывателя, подпевая любимым исполнителям. Дом, который еще вчера был таким родным, вдруг опустел. Да, в нем еще стояла вся мебель, и все как будто было на своих местах, но он остался совсем без души. Как и я.

«Так нужно», – говорил мне разум, и сердце отчаянно пыталось спорить с ним.

Сбежать в свою комнату. Отказаться подчиняться. Набрать номер отца и рассказать все. Попросить его все бросить и вернуться. Чтобы вновь все стало таким, каким было еще вчера.

Оказывается, чтобы жизнь сделала резкий поворот, не нужно много времени. Достаточно тридцати минут, в течение которых вы будете собирать сумки.

– Пора, Кэролайн, нас ждет машина. – Голос вернувшейся матери вырвал меня из воспоминаний. Вытерев слезы изнанкой края толстовки, я кротко кивнула, и еще раз осмотрела холл дома. Задержала взгляд на семейной фотографии и мысленно произнесла: «Прости, папа».

Рвано, выдохнув и закинув сумку на плечо, я поплелась вслед за мамой.

Такси доставило нас на автовокзал. Мать пошла за билетами. Мы поедем туда, куда будет отправляться ближайший же рейс.

Ночью на автовокзале работало лишь одно окошко снаружи. За ним сидела женщина, которая, подпирая голову кулачком, лениво перебирала пальцами по клавиатуре. Агата Монро нервно постукивала документами по столешнице, уже приготовив кошелек с наличными деньгами. Вокруг царила тишина. Пара человек сидела на скамейке возле припаркованных автобусов. Они так же, как и мы, нервно оглядывались по сторонам. Парочка держала друг друга за руки и сквозь нежные перешептывания касались губами губ. Как это было иронично… Наши будущие попутчики скорее всего собирались бежать, чтобы сохранить отношения и остаться вместе, мы же бежали от любимого человека, чтобы никогда не быть с ним вместе.

«Никогда»… слишком громкое слово. Мне не хотелось верить в то, что я больше не смогу увидеть отца, объясниться перед ним лично. Мать об этом позаботилась, лишив меня возможности даже позвонить или написать ему, просто забрав телефон. Без связи я чувствовала себе еще более уязвимой. Не могла рассказать хоть кому-то из друзей, куда мы уезжаем: это было строго мне запрещено.

Через какое-то время прямо рядом со мной остановился автобус, его тяжелые двери громко открылись, будто приглашая войти. Водитель – мужчина средних лет в кепке с логотипом школьной футбольной команды. Она успела истрепаться и выцвести, однако лысину прикрывала отлично. Водитель устало протянул:

– Красотка, ты заходишь?

Я растерянно заморгала, стала искать поддержку рядом. В мою сторону уже неслась влюбленная парочка, держась за руки. Они влетели в автобус, на ходу предоставляя водителю свои билеты. Посмеиваясь, ребята забрали бумажные корешки и прошли вглубь автобуса.

Мужчина вновь обратил на меня свое внимание, когда убрал предъявленные билеты в кармашек поясной сумки.

– Ну, и?! – его брови дернулись, сурово соединившись на переносице.

Страх сковал все моё тело, я просто застыла на месте.

И именно в тот момент, когда раздраженный мужчина хотел уже закрыть двери перед моим носом, от кассы вернулась мать, размахивая впереди себя двумя билетами.

– Постойте, вот. – Она, запрыгнув на последние ступеньки автобуса протянула купленные только что билеты водителю. – Вот, – пытаясь отдышаться, проговорила Агата Монро. Она покосилась в мою сторону и одним только взглядом заставила сдвинуться с места.

Подняв сумки и накинув их на себя, я проследовала внутрь автобуса.

– Хорошей поездки, леди. – Протянул водитель, протягивая матери корешки от билетов. Женщина притворно улыбнулась, тихо хихикнув. Она забрала у меня свою сумку, и, не успели мы сесть на свои места, как автобус дернулся и отправился в путь. Меня покачнуло, и, пытаясь удержаться и не упасть на колени к парню, схватилась за край сиденья и прокрутилась на месте. Быстро ровно встав на ноги, я прошла вперед, держась за края сидений, и села рядом с матерью.

Город мимолетно проносился в окнах. Вот кафе, в которое мы ходили всей семьей на мои дни рождения. Вот парикмахерская, где мне когда-то выстригли самую ужасную челку в моей жизни. (Женщина в момент работы над моими волосами была слишком увлечена сериалом, который транслировали по кабельному в тот момент. И, поэтому, пару месяцев я закалывала слишком короткую челку невидимками назад.) Прачечная, в которую мы приносили стирать самые теплые одеяла и подушки, не влезающие в нашу стиральную машинку в подвале дома. Ряды прогулочных аллей, по которым я гуляла со школьными подругами обсуждала множество тайн и секретов… и мой поцелуй с Тайлером Броузи, свершившийся на вечеринке Аманды Квинн, во время игры семь минут на небесах.

Вся моя жизнь проносилась в окнах мимо, в приятных воспоминаниях, которые теперь уже навивали только грусть. Часть меня, часть моей жизни остались там, на автовокзале.

И я даже не знала, куда меня увозят. Задавать вопросы казалось теперь лишним. Всю дорогу мы провели в тишине. Утром автобус открыл нам двери на маленькой автобусной станции небольшого городка. Утренний холод пробивал на мурашки все тело сквозь расстегнутую толстовку. Закутавшись в кофту поплотнее, я вышагнула из автобуса вслед за матерью и за мной тут же с глухим звуком закрылись тяжелые железные двери. Наши уже бывшие попутчики остались внутри, продолжили свой путь в светлое будущее.

Наше же будущее теперь в городке под названием Дакота. Так по крайней мере гласила табличка на здании автовокзала, куда мы приехали.

Глава 1.

Вкус яблочного пирога

«Мы принимаем ту любовь, которую, как нам кажется, заслуживаем.»

– Стивен Чбоски, "Хорошо быть тихоней"

Я шла через залитые солнцем школьные коридоры в столовую. Желудок сводило от голода. И я про себя молилась, чтобы сегодня в меню не было ужасного капустного пирога. При одном только представлении его сладковато-кислого вкуса, меня передергивало. Наша повариха любила все готовить на остатках животного жира. А в особенности свой фирменный капустный пирог, в который, как она говорила, так не хватает мяса. Но уже на подходе к кафетерию я радостно выдохнула, ведь меня встречал потрясающий запах жаренной курочки, который перебивал аромат фруктового пирога. Больше, чем курицу, я любила рыбные дни. В рыбу повариха тоже при все желании не сможет положить остатки жира.

Мой телефон разрывает от входящего сообщения. Аноним. Уже несколько месяцев, я получаю странные сообщения от анонима. Порой нечего назначающиеся. Лишь пару фраз. Одно из немногих было «Я скучаю», от этого меня бросило в жар, и я поспешила заблокировать абонента. Но вот опять на моем экране я вижу черными буквами фразу:

«С днем рождения.»

Какое-то время я смотрю на свой смартфон, пытаясь понять, кто бы мог мне писать. Возможно, это мог быть отец. Но как он узнал мой новый номер. Да и зачем ему писать такие короткие и странные сообщения, не предупредив меня о том, что это он. Аноним явно меня знает. И причем очень хорошо. Знает где я нахожусь и что делаю. Пока все эти сообщения довольно безобидные, но они начинают меня пугать.

Когда на подносе уже красовался румяный кусочек жаренной курочки, овощной салат, апельсиновый сок из пакета и фруктовый пирог, я стала искать место, куда можно было бы сесть. Мой взгляд упал на пару, что сидела чуть поодаль. Девушка с золотистыми волосами, которые волнами лежали на ее плечах, что-то щебетала парню рядом на ухо. Иногда она отстранялась, посмеиваясь, и сжимала обеими руками предплечье юноши. Парень же с растрепанными каштановыми волосами лишь изредка улыбался. Вилкой он ковырялся в своем обеде и выглядел скучающе.

Юноша был первым, кто обратил внимание на меня, когда, подняв голову, оглядывался по сторонам. Пару секунд мы смотрели друг на друга, не отрываясь. Девушка проследовала за взглядом парня. Ее лицо озарила улыбка, девушка чуть отстранилась от своего ухажёра и, рукой помахав мне, позвала присоединиться к ним. Неловко улыбнувшись в ответ, я пошла с подносом в их сторону, протискиваясь между студентов, спешащими приступить к трапезе.

От прежней радости перед скорым приемом пищи будто не осталось ни следа. Я пыталась глубоко спрятать это ощущение, внушая себе, что это просто бред. Но стоило мне приблизиться и опуститься на сиденье напротив ребят, как прежние чувства ударили колкой волной, когда я увидела, как их пальцы переплелись.

– Привет, я тут как раз рассказывала Джошу, как классно было вчера на твоей вечеринке по поводу дня рождения.

Девушка обратилась ко мне, элегантно помахивая вилкой, на которую подцепила кусочек помидора, а затем так же аккуратно закинула его в рот, обхватив столовый прибор пухлыми губами. Это была Роуз Медоуз, моя лучшая подруга. Когда мы переехали сюда четыре года назад, я была потерянной и разбитой. А девушка помогла мне собрать себя по кусочкам. Роуз стала мои маяком в темном море неизвестности. До сих пор помню, как она подошла ко мне в первый день знакомства. «Все вокруг судачат о странной новенькой. Решила лично познакомится», – протянула руку, осмотрела меня со всех сторон, словно товар в магазине, и, выпрямившись, воскликнула: «Мы должны вместе пообедать!» С тех пор мы не разлей вода. Роуз спасла меня, когда моя жизнь шла на дно, и я была ей безмерно благодарна. Наша дружба помогла мне социализироваться в обществе. Мы часто посещали с ней разные вечеринки, еще до того, как на них начал появляться алкоголь. Сбегали на концерты любимых групп, устраивали пижамные вечеринки и любили кривляться перед камерой, примеряя престранные наряды из гардероба.

– Угу, – буркнул парень, опять погрузившись в свой обед.

Джош Беннет – мой личный враг. Когда-то он был для меня кем-то большим, чем простым знакомым. В первый же учебный день, когда я увидела его в коридоре школы, мое сердце пропустило пару ударов. И в последующие дни я думала лишь об этом парне. Пока не услышала, как он обсуждает меня со своими друзьями.

Я стояла за стеной между дверным проемом и услышала часть разговора. Джош говорил им, что я странная и смахиваю на чокнутую, когда так выпучиваю глаза в его сторону. В следующую секунду я услышала звонкий смех парней. Они продолжали высмеивать меня, унижать. Говорили еще что-то, вроде «мелкой пигалицы» и «гнома». В тот момент мне хотелось ударить Джоша в лицо. Но мне так же не хотелось, чтобы кто-то видел мои слезы, и я рванула по коридорам и скрылась в женском туалете, проведя там почти весь день. Об этом я не рассказывала никому, мой маленький позор и мимолетное чувство к этому парню были навсегда похоронены.

И вот, полгода назад моя лучшая подруга радостно сообщила мне, что теперь встречается с Джошем.

В этот момент все внутри меня будто перевернулось. Беспокойство пробежало по коже неприятным покалывание, и я тут же попыталась отмахнуться от него, как от пищащего комара.

Мне не хотелось признавать, насколько их счастье задевало меня. Я знала, что Роуз – моя лучшая подруга, а Джош… Джош был тем, кого я когда-то считала чем-то большим. И их близость сейчас была, как пощечина. «Вот, что у тебя могло бы быть. Вот, чего у тебя нет».

– Помнишь, как Вики пыталась изображать животных, а потом случайно хрюкнула? Ой… – Роуз со смехом отмахнулась от воспоминаний, как от назойливой мухи, и, взяв стакан тонкими пальцами с длинным маникюром, чуть отпила. – Или, как Пит решил устроить «литрбол на раздевание», а в итоге сам носился по двору без штанов?

– Да, было весело, – уныло добавила я.

Вспоминать грандиозную вечеринку в честь моего восемнадцатилетия совсем не хотелось. На ней была чуть ли не вся школа, и все изрядно напились: было уйма алкоголя, который принесла футбольная команда. Мне пришлось полночи убирать за всеми. О том, что я застала разгоряченную парочку одноклассников, уже готовых совокупиться на моей кровати, и говорить нечего. В тот момент мне хотелось провалиться под землю. А простыни были отправлены в утиль на сжигание.

Расслабиться на собственной вечеринке, на которой твой дом, подвергают пыткам, было невозможно. Пару человек решили посоревноваться в том, кто дальше прыгнет с лестницы. Еще группа ребят утроили дартс прямо в гостиной, использовав шпажки из-под еды, как дротики, и подушки, как мишень. Упоминать, что все было липкое от алкоголя и пролитой газировки, и не стоило.

Отмыть дом мне стоило одной бессонной ночи, трех чашек кофе и расшатанных нервов. Мама должна была приехать из командировки этим вечером. И, конечно же, мы не планировали отмечать праздник вместе, но за разгромленный дом мне точно не сказали бы спасибо.

– Жаль, что ты не пошел, Джош, было очень весело. И мне тебя так не хватало. – Роуз потянулась к парню, и поцеловала его в щеку и расплылась в мечтательно улыбке. Парень в ответ наградил девушку лишь нежной улыбкой и, чмокнув Роуз в нос, покосился на меня.

– Не помню, чтобы получал приглашение от именинницы. – Он дернул густыми бровями в мою сторону, и улыбка из нежной превратилась в язвительно-саркастичную. От этого жеста парня мой нос дернулся, а взгляд ожесточился.

– Как и половина школы, которая все-таки пришла, чтобы разгромить мой дом, – легко парировала я на упрек парня. Джош отстранился от Роуз, провел ладонью по растрепанным темно каштановым волосам и ухмыльнулся.

– Если это самое запоминающееся из происходящего на твоей вечеринке, думаю, я не много пропустил. – Глаза парня чуть сузились, и теперь уже все его внимание было направленно на меня.

От этого я почувствовала жар по всему телу.

– Да, ты прав, с твоим появлением самым запоминающимся стала бы твоя грустная физиономия. – Я попыталась выдавить из себя что-то наподобие улыбки, так же сверля парня ледяным взглядом.

– Ох поверь, если бы все-таки пришел, то ты запомнила бы этот вечер на долго, – произнёс парень, упираясь локтями в стол.

И Роуз в этот момент чуть закатила глаза.

– Ребят, ну, не начинайте, – простонала девушка, укоризненно смотря то на меня, то на парня.

– Всё нормально, Роуз, – я бросила на Джоша взгляд. – Просто нашему Джошу нужно приглашение в золотой рамке с печатью и красной каемкой. Иначе никак. – Слова, будто ядовитая стрела, устремились точно в парня, и тот, ухмыльнувшись, чуть отклонился назад.

И громкий басистый смех прорвался сквозь гомон учеников, увлечённых обедом и общением с друзьями, и разнёсся, казалось, по всей столовой.

– Нет, – все с той же саркастичной улыбкой на губах проговорил Джош. – Я хотел сказать, что, если бы захотел, чтобы на вечеринке именинница делала мне замечание за то, что я слишком громко веселюсь, то обязательно посетил бы сие мероприятие.

Глаза сузились в щелочки, и я, тяжело выдохнув, схватила край подноса так, что костяшки пальцев буквально побелели.

Мое маниакальное желание держать ситуацию под контролем было моим проклятием, и он только что соизволил напомнить мне об этом.

– Что ж, тогда стоит посещать рейвы, где твое желание «веселиться» будет исполнено, – ответила я, стараясь держаться спокойно.

Взгляд парня тут же помрачнел, и от прежней ухмылки на лице не осталось и следа.

– Если захочу посетить рейв, обращусь к тебе. Думаю, ты знаешь пару мест, – мрачно произнес Джош, и, не успела я и слова вставить, как меня прервала подруга.

– Все, хватит, брейк. – Роуз устало выдохнула, резко встала и схватила поднос и, помотав головой, продолжила. – Вы, как дети. Утро испортили.

С этими словами подруга удалилась, а вслед за ней поднялся со своего места и парень. Бросив на меня напоследок тяжёлый взгляд, он пошел к Роуз, пытаясь догнать девушку.

Оставив меня одну.

В горле встал ком. Я опустила голову на руки, закрылась волосами. Не понимала, почему так реагирую на парня. Еще в начале их отношений Роуз попросила меня быть снисходительной к ее выбору: «Пожалуйста, не заставляй меня выбирать между вами». И я правда старалась держать себя в руках, но каждый раз, оказываясь в «опасной» близости к Джошу, будто теряла контроль, и слова лились из меня бесконтрольно.

Я вспоминала наши разговоры с подругой о парне, когда она с горящими глазами рассказывала, как он впервые взял ее за руку, как подарил ей смешную заколку в форме сердца, как они проводят время вместе и насколько сильно Джош ей нравится.

А я?!

Я не хотела потерять подругу. Единственное родное, что было у меня в этом чужом городе. Поэтому, пообещав самой себе, что подобная ситуация больше не повторится, попробовала взять себя в руки.

Тут мой желудок уже начал отчаянно скулить. Я обратила свое внимание на поднос с едой и вгрызлась в сочную курицу.

Остаток дня прошел спокойно. Я была рада, что Роуз решила забыть мою перепалку с Джошем в столовой. Так что, все оставшееся время мы провели вдвоем, посещая занятия и общаясь ни о чем и обо все сразу. Время тянулось медленно, и уже в середине дня я пожалела, что ночью не выделила на сон хотя бы час. Мое тело начало ломить, и я уснула прямо на середине лекции по прикладной экономике, тем самым дав очередной повод мистеру Риосу для публичного допроса при всем классе. Заспанная и неподготовленная, я выглядела достаточно глупо, и была награждена оставлением после уроков. Мои заверения о том, что я совсем не выспалась, так как очень активно готовилась к его предмету, не принесли никаких плодов и не помогли смягчить наказание.

И вот, с бумажкой штрафника я плелась по коридорам, как каторжник в свою темницу, чтобы приступить к отбыванию своего срока. Подруга шла рядом. Ее каблучки постукивали по плитке на полу, и звук гулким эхом отбивался от стен опустевших коридоров.

– Не переживай, это твое первое наказание за все это время. Думаю, они даже не занесут это в твое дело.

Роуз напомнила о том, как я пекусь о репутации в школе. Мое искреннее желание поступить в медицинский стало таким уязвимым, что приходилось не только хорошо учиться, но и быть активной и прилежной ученицей. Ведь я была нацелена на лучшие университеты штатов, и хорошее школьное дело могло послужить мне плюсом.

– Тем более, все остальные учителя тебя просто обожают, – продолжила меня утешать подруга.

Тут Роуз была права. Каким-то магическим образом я смогла очаровать большую часть учителей и администрации школы, за что была вознаграждена хорошим отношением и возможностью пересдавать экзамены для получение высшей отметки.

– Все сегодня как-то не так.

Тело ужасно ломило от недосыпа, а мозг вовсе отказывался думать. Я могла только гадать о том, какие глубокие и большие синяки были видны у меня под глазами. В очередной раз зевнула и, прикрывая рот тыльной стороной руки. Я покосилась на бумажку, которая с упреком была вручена мне в администраторском кабинете школы, и прочла номер кабинета.

– Так, 21б, это сюда.

Поманив за собой направо по коридору подругу, я двинулась в нужную сторону и поправила сползающий рюкзак, лямки которого прижали мои длинные непослушные пряди.

– Напишешь, как закончишь. – Роуз махнула на дверь кабинет и остановилась. На ее лице ярко отражалось сочувствие и понимание, идеально уложенные брови чуть вздернулись вверх. – Удачи.

Последнее слово, было произнесено так, будто девушка провожала меня на фронт. Это заставило меня чуть ухмыльнуться.

– Ты ведь знаешь, да, что под наказанием имеется ввиду просиживание штанов в классе в полной тишине. Они явно не заставят меня писать волшебными чернилами и не будут высекать розгами.

Подруга чуть опустила голову и глянула на меня уставшим взглядом, после чего хмыкнула и чуть толкнула в плечо.

– Я знаю, – весело, но с ноткой обиды проговорила Роуз.

Мы попрощались, и я поплелась в класс. Помещение ничем не отличалось от обычных учебных классов. Парты стояли в несколько рядов, за некоторыми уже сидели такие же штрафники, как и я. А за учительским столом сидела миссис Уорнер. Она повернула голову в мою сторону, и ее глаза, скрытые толстой оправой очков, чуть округлились.

Миссис Уорнер женщина средних лет. Ее волосы уже успела тронуть серебристая седина, которая пробивалась редкими прядями. Локоны были собраны в высокий хвост, а передние пряди распущены и чуть завиты. Лицо были покрыто мелкими морщинками и еле заметными бело-розовыми пятнами – последствиями акне. Уголки губ от возраста опустились вниз, создавая эффект дряблых щек. А длинную шею подчеркивало увесистое жемчужное ожерелье.

– Кэролайн, детка, что ты тут делаешь? – Писклявый, с материнской заботой, голос преподавательницы разнесся по кабинету. В ответ я лишь показала ей штрафной лист и тут же увидела расстроенной гримасу на лице миссис Уорнер. Женщина покачала головой, удрученно вздохнула и жестом предложила мне сесть на свободное место.

Оглядев взглядом помещение, я заметила Гарри Донована, местного школьного задиру и любителя поспорить с учителями. Он был хорошим парнем, когда не пытался казаться круче, чем есть. Его рыжие волосы коротко отстрижены, спортивная куртка свисала с худых плеч. Парень, как и всегда, был полностью погружен в себя, выводя что-то карандашом в блокноте. Я со своим любопытством всегда хотела узнать, что именно рисует Гарри. Так же в классе был Рик, Эвори и Ханна. Всех этих ребят я знала поверхностно, ведь лишь изредка встречала на занятиях или в школе.

Пройдя в класс, я села на самую последнею парту. Растянув края рукавов и закутавшись в кофту, сложила руки на парте и положила голову. Усталость брала свое, и поэтому я погрузилась в сон, планируя провести свое наказание в спокойном дреме.

Легкий толчок в плечо заставил меня раскрыть глаза. Первое время после пробуждения я совсем не понимала, где нахожусь и что происходит. Веки подрагивали, глаза привыкали к яркому свету. Руки затекли, и тупая боль, которая разливалась от кистей до плеча, окончательно меня разбудила. Поднявшись, я поморгала и огляделась, вспомнив наконец, что я в классе. Взгляд переместился на парня, который сидел напротив меня.

Сердце на секунду остановилось. Юноша сидел в пол-оборота ко мне, его лицо озаряла игривая ухмылка. Руки были скрещены на спинке стула. Это был Майкл Маквей, сын мэра нашего городка, звезда футбола и просто самый красивый парень в школе. У него было идеальное лицо с выраженными точенными скулами и немного пухлыми губами. Раскосые глаза были ярко-голубого цвета, а черные, как смоль, волосы кудрями спускались на лоб.

– Привет, – произнес парень, заметив мой взгляд на себе. – Или с добрым утром, красотка. – Он подмигнул и одарил меня своей широкой фирменной улыбкой.

– При… Привет, – прокашлявшись, сказала я, сначала ощущая, как голос чуть скрипнул от пересохшего из-за долгого сна горла.

Я прямо чувствовала, как неуместно и глупо, наверное, сейчас выгляжу. Я поторопилась поправить прическу руками, надеясь, что волосы не очень сильно торчат в разные стороны. А еще щека просто горела после лежания на скомканной кофте, и мне оставалось только гадать, остались ли на лице следы складок.

– Прости, что разбудил, но нам, кажется, уже можно идти домой.

После этих слов парня я неловко оглянулась и заметила, что в классе только мы с ним вдвоем. Даже миссис Уорнер уже ушла.

Значит, я проспала все время наказания. «Надеюсь, это больше никто не заметил…»

Нервно выдохнув и закрыв лицо руками, я откинулась на спинку стула. Мне хотелось провалиться под землю прямо на месте.

Передо мной сидел человек, который последний год полностью занимал мои мысли. Я тайно наблюдала за Майклом в коридорах школы, на занятиях и даже посещала все футбольные матчи, чтобы посмотреть, как он играет. Знала о нем почти все. Можно ли было назвать мою одержимость Майклом любовью? Определенно нет, но маниакальной симпатией уж точно. При этом я была уверенна, что являюсь не единственной такой воздыхательницей парня.

А теперь, в единственный раз, когда он сидел так близко ко мне, и мы находились наедине, я с растрепанными волосами и заспанными глазами. Одним словом – хуже и быть не могло.

– Черт, – пробурчала, чуть отодвинув руки от лица и убеждаясь, что парень все еще рядом и не оставил меня одну. – Я совсем не выспалась из-за вчерашней вечеринки. Праздновать день рождение среди недели было плохой идеей, – проторила я, чувствуя, как мои щеки заливает румянцем, и уже совсем не из-за сна.

– Так, вчера, это была твоя вечеринка?

Мое сердце пропустило еще один удар.

Так Майкл был там… Он был в моем доме, а мы даже не пересеклись. Я его не видела в толпе ребят, и от этого на мгновение стало грустно.

– Да, празднование моего совершеннолетие пошло не по плану. Так, ты тоже приходил? – каждое слово я отделяла паузой, стараясь не сморозить какую-нибудь глупость или на эмоциях не выпалить что-то, о чем потом буду жалеть.

– Да ребята по команде затащили, но я рано ушел. Если бы я знал, что это праздник такой красотки, то обязательно поздравил бы лично. – Его взгляд многозначительно прошелся по мне и вновь задержался на глазах. Я невольно заерзала на стуле и почувствовала жар, который разлился по всему телу. Ладони вспотели, а неловкая улыбка озарило мое лицо. Забыв остаток словарного запаса, я смущено закусила нижнею губу и опустила взгляд. Если бы могла видеть себя со стороны, точно умерла бы со стыда от своего поведения…

– Уже поздно, я могу подкинуть тебя до дома. – Майкл начал собираться, поднялся и жестом пригласил присоединиться к нему. На время все мое тело сковала неуверенность, но, наконец, вовремя взяв себя в руки, я кивнула головой, схватила рюкзак и последовала вслед за парнем.

Какое-то время мы шли в неловком молчании. В коридорах было абсолютно тихо, и лишь потрескивание тусклых лампочек нарушало спокойствие в школе.

– Боюсь, я забыл совсем спросить твое имя. – Парень обратился ко мне, прервав молчание. Мои руки, зацепившиеся за лямки рюкзака, чуть дрогнули, и я повернулась к юноше. Его голубые глаз с интересом смотрели прямо на меня.

– Кэролайн. Меня зовут Кэролайн.

– Майкл. – Представился парень. Будто бы его имя нуждалось в представлении…

– Если честно, я знаю, как тебя зовут, – не став лукавить или врать, произнесла я, вдохнув свежий вечерний воздух. Мы уже вышли на улицу, наконец-то покинув душное здание.

– Правда? Это очень интересно.

Парень шагнул чуть вперед и повернулся ко мне, продолжая идти спиной вперед. Губы Майкла вновь растянулись в улыбке, а темные кудряшки слегка развивались от осеннего ветра. Его черный форд был припаркован на отдельной удобной парковке прямо возле здания. Привилегия футбольного игрока. Так что, наш путь продлился недолго. Подойдя к машине, Майкл приоткрыл мне дверь и, прямо как джентльмен, пригласил сесть внутрь.

Как только я села в машину, меня обволок резкий запах парфюма – кофе с дубовыми нотками. Услышав приятный аромат, я блаженно выдохнула.

Майкл сел рядом, застегнув ремень, завел мотор и включил радио. Заиграла приятная «Dream On» – Aerosmith. Я вжалась в сидение, а мои пальцы все еще впивались в лямки рюкзака так сильно, что костяшки побелели.

Майкл немного покачал головой в такт музыки перед тем, как тронуться.

– Люблю музыку этих ребят, – проговорил парень, и я улыбнулась в ответ.

– Да, я тоже, – поспешила добавить, чуть более резко и быстро, чем хотела. Мысленно выругавшись на свое странное поведение, я опустила голову на подголовник и отвела взгляд в окно.

Мы провели всю дорогу в тишине, моя взгляд неотрывно был устремлен куда-то вдаль за стекло, я боялась смотреть на Майкла. На радио сменялась музыка самых разнообразных жанров.

Только когда мы подъехали к дому, я вспомнила, что совсем не называла парню свой адрес. Ошеломленная я хотела спросить, как он узнал его, но поняла, что Майкл был тут вчера на вечеринке. Скорее всего запомнил адрес.

Гулкий рык мотора – машина остановилась возле дома.

Небольшое двухэтажное здание. Дом довольно скромный по местным меркам. Небогатая облицовка чуть истрепалась со временем. Возле дома был разбит газон, за которым вели постоянный присмотр. Простая каменная дорожка шла от мостовой к дому.

Никаких тебя цветов или кустарников. За ними бы просто никто не стал ухаживать. И то, газон, который высадила мать сразу после начала аренды дома, мы подстригали собственными силами. На то, чтобы нанять садовника, у нас просто не хватало средств.

– Спасибо, – наконец обернувшись к парню, произнесла я, заметив, что Майкл тоже сидит, повернувшись ко мне.

– А ты – потрясающая компания. С тобой было приятно поболтать. – Легкая ирония, сорвавшаяся с его губ, не звучало обидно. Я засмеялась, заправляя непослушные выбившиеся пряди за ухо.

– Да, прости, обычно я менее разговорчива.

Настала очередь парня смеется. Его чуть хрипловатый смех теплом разливался по моему сердцу. И, лишь на секунду задержав внимание на губах Майкла, я мигом спрятала взгляд.

– Увидимся, Кэролайн, – нежно произнес парень, будто пробуя мое имя на вкус.

– Увидимся, Майкл. – Я повторила его интонацию, подняв голову и глядя прямо в глаза, а затем быстро вышла из машины.

И поплелась вдоль тропинки, стараясь не оборачиваться.

– Эй, Кэролайн, – вдруг раздался голос Майкла за моей спиной. Быстро оглянувшись, я посмотрела на парня вопросительным взглядом.

– Мне было приятно с тобой познакомиться. – Наконец добавил он и, резко рванув с места, отъехал от дома.

– Мне тоже, – одними губами произнесла я вслед уже удаляющейся машине.

Внутри бабочки запели хоровод. Я понимала, что сейчас тупо стою посреди своей лужайки и глупо улыбаюсь.

День все-таки был не так плох.

Воздух на улице был прохладным и свежим, а солнце уже почти скрылось за горизонтом. В окне на первом этаже горел свет, значит, мама уже приехала с командировки. Сделав глубокий вдох, я прошла к двери.

Чуть споткнувшись, о выпирающую дощечку, на подступе к лестнице. Я невольно чертыхнулась, когда услышала шорох и стук обуви за моей спиной. По телу пробежали мурашки, и я резко обернулась. Наверное показалось. Пробежавшись взглядом по нашему скромному саду, замечаю, как кусты дернулись, и явно не из-за ветра. Ветки пружинной отпрыгнули назад. Дыхание затаилось, внутри все сжалось. Скорее всего это был какой-то зверек. Только, что это за зверек, что так громко топает.

Чуть успокоившись и ухмыльнувшись собственным навязанным мыслям, я отворила скрипучую дверь. Петли стоило бы давно смазать, но кто бы этим занимался.

Доме меня поприветствовал запах маминой выпечки. Вдохнув приятный аромат, я будто снова погрузилась в детство. Даже немного застыла на пороге с рюкзаком в руках, в приятном блаженстве представляя все эти приятные сердцу воспоминания. Моменты, когда мама ставила в центр стола на мой день рождения яблочный пирог, украшенный корицей, а папа, торжественно одевая мне колпак, пел «С днем рождения». И оба родителя ждали, как я задую свечку, а потом радостно хлопали в ладоши…

– Кэролайн, это ты? – раздался голос мамы из кухни, и заставил меня очнуться от ностальгии. Я устало скинула рюкзак на пол и прошла на кухню, где женщина хлопотала над плитой.

– Привет, пахнет вкусно. – Пройдя вглубь кухни я встала напротив кухонного островка и уперлась в него руками, наблюдая за тем, как мама нарезает яблоки тонкими ломтиками. Ее крашеные светлые волосы были собраны в аккуратный пучок, но несколько прядей выбивались и спадали на лицо. Мать выглядела уставшей, но держалась прямо. Будто пыталась скрыть истинное состояние под маской идеальной хозяйки. Это стремление к перфекционизму всегда было в ней, особенно когда мама нервничала и пыталась контролировать то, что контролировать не могла.

– Отлично, что ты пришла. Осталось совсем немного. Мне нужно приготовить еще один пирог. Завтра у коллеги праздник, и я обещала принести свой фирменный десерт. – Повернувшись, женщина одарила меня широкой улыбкой. От ее слова закружилась голова.

Мне хотелось провалиться под землю от собственных мыслей, которые посетили меня с приходом домой. С момента переезда в этот город наши отношения с мамой изменились. Будто в тот самый день я оставила в родном доме не только отца, но и мать, уехав с совершенно незнакомой мне женщиной. Я уже должна была привыкнуть, что мы не отмечаем с ней вместе мой день рождения, но искра детской надежды, которая поселилась в душе, рвала сердце.

Накатывающиеся от обиды слезы душили горло. Будто почувствовав мое настроение, мать снова обернулась и посмотрела на меня. Минута, и растерянность во взгляде сменилась на раскаяние.

Она приложила руку к груди и вздохнула.

– Ох, дорогая, я совсем забыла про твой день рождения. – Отойдя от разделочной доски, Агата обогнула островок и подошла ко мне почти вплотную, попыталась взять за руки.

– Нет, все в порядке. Мы с Роуз вчера отлично отпраздновали. – Я сдерживала слезы, но голос все равно предательски задрожал в конце фразы. В горле встал ком, и, попытавшись прокашляться, я отвернулась, проигнорировав мать, пытающуюся меня обнять. Агата замерла с вытянутыми руками в глупом смятение. Затем неловко опустила их, нервно похлопала по штанинам. Она быстро отвернулась и вернулась к готовке, продолжила нарезку фрукта.

Ее кисти слегка дрожали.

– Как отпраздновали? – Женщина попыталась выдавить из себя слабую улыбку, но она тут же исчезла с лица.

Я все больше чувствовала подступающие слезы, но не позволяла им пролиться. Не сейчас. Вдохнув побольше воздуха и так же натянув на лицо фальшивую улыбку, я повернулась к матери. Взяла со стола миску с яблоками и присоединилась к нарезке.

– Отлично. Я устроила вечеринку у нас дома. Ты ведь не против? – Ярость переполняла меня. На последнем вопросе с вызовом посмотрев на женщину, я взяла зубами кусочек яблока с ножа. Агата замерла. Нож выпал из ее рук и с глухим стуком упал на пол. Она медленно повернулась ко мне, ее лицо побледнело. Глаза расширились от шока. Я старалась не отводить взгляд. Эмоции сейчас переполняли меня. Все внутри бурлило – еще одна искра, и я точно взорвалась бы. Агата прикрыла веки и глубоко дышала, грудь тяжело вздымалась. Казалось, женщина пыталась успокоиться, собрать мысли.

Она открыла глаза снова, и в них была стальная решимость.

– Главное, что было весело. – Вымученная фальшивая ухмылка показалась на губах, в то время как взгляд пылал не выплеснутым гневом. Я улыбнулась столь же фальшиво в ответ. – Подай пожалуйста вон ту миску. – Мать указала на блюдо, что стояло рядом со мной, с уже замешанным в нем тестом.

Сгрузив во внутрь все нарезанные нами яблоки, Агата перемешала смесь деревянной лопаткой и прошла дальше по кухне за формой для выпечки. Все движения казались спокойными и отточенными. Воздух становился тяжелее. Я наблюдала за спокойствием матери, и буря эмоций накрывала все сильнее. Не в силах больше сдерживаться, я сбежала наверх, оставив мать одну на кухне. Без объяснений.

Пока поднималась, услышала, как со звоном упала форма для выпекания.

Глава 2

Треск в тишине

«Семья – это не всегда про любовь. Иногда это про выживание.»

– из сериала «Шэмлес» (Бесстыдники)

Джош.

Мой старенький Линкольн снова отказывался заводиться. Проворачивая ключ в замке зажигания, я в который раз слышал жалкое хлюпанье двигателя, который тщетно пытался ожить. После ещё одной безуспешной попытки, я с силой ударил по рулю обеими руками и выругался.

Домой ехать совсем не хотелось. На то была сотня причин. Самая весомая – моя мать и этот придурок Энди. Теперь ещё придётся звонить Марку, чтобы он отбуксировал мою развалюху в автосервис. И денег на ремонт кот наплакал.

Я лег на руль и прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Нужно было взять себя в руки. В таком состоянии возвращаться домой – плохая идея.

В тот момент с пассажирского сиденья раздался гудок входящего вызова.

«Роуз»

Мне совсем не хотелось с ней разговаривать. Не сейчас. Внутри бурлило множество эмоций, которыми совершенно не хотелось делиться с девушкой. Через какое-то время звонить прекратили, и я выдохнул.

Отношения с Роуз были неоднозначными. Полгода назад девушка очаровала меня. Но, узнавая ее лучше, я понимал, что мне с ней больше не по пути. Бесспорно, она была классной девчонкой. Красивой и умной, очень умной. Она безусловно была очарована мною и не стеснялась выражать своих чувств. И я должно быть выиграл джек-пот… Но мне так не казалось.

Роуз до сих пор не знала, что творится у меня в семье. Каждый раз я стравливал ей те же самые байки, которые плел школьным приятелям и администрации.

Роуз жила в другом мире, она бы не смогла понять меня. Вся ее жизнь уже была полностью построена. Она точно знала, в какой университет поступит, кем станет, где будет жить. Я же не знал о своем будущем ни черта. Оно казалось туманным и неоднозначным. Одной единственной целью, которую я поставил себе было раз и навсегда убраться из этого чертового города.

Экран телефона загорелся от входящего сообщения:

«Чем занят? Приедешь?»

Я быстро прочитал, что написала девушка, и выругался. Наконец убрав руки с руля (и прекратив яростно его сжимать), быстро написал ответ.

«Прости. Занят».

Только дурак откажется от близости со своей девушкой и предпочтет медленную каторгу в своем доме. Я и был тем самым дураком.

Кинув телефон на прежнее место, попробовал еще раз завести машину. Я проговаривал свою автомобильную молитву, умоляя «старика» завестись. И, вот чудо, с булькающим звуком мотор ожил, и приборная панель зажглась. Поблагодарив всевышнего и уже в сотый раз пообещав, что займусь ремонтом в ближайшее время, я поехал домой.

С гулким рыком Линкольн выехал на трассу.

Дом был на отшибе. И слава богу – меньше шансов, что кто-то узнает, во что превратилась моя жизнь. Двадцать минут тишины в дороге я заполнил музыкой с радио. Не выключил, даже когда пела Тейлор Свифт.

Я припарковался перед покосившимся зданием. Трава по колено, сломанный забор, изуродованный почтовый ящик – всё как обычно. Дневной свет уже стал угасать, когда я ступил на щебёночную дорожку. Потертая подошва шаркала по земле. Каждый шаг отдавался глухим эхом где-то в душе. Воздух был холодным, пропитанный осенней сыростью.

Стоило мне дотронуться до облупленной старой входной двери, меня сковал дикий страх, тревога, тяжелое предчувствие, тело сковало. Я приказал себе успокоится. Сегодня все будет нормально. Мне нужно лишь проскочить мимо кухни в свою комнату и не говорить ни слова. Нужно лишь добраться до комнаты, как до убежища…

Трудно представить, что моя жизнь не была такой раньше. Еще пару лет назад, когда бабушка была жива… Я мог считать дом своей крепостью. Я возвращался без мысли, что сегодня обязательно может произойти что-то, что сломает жизнь. А теперь я стою на пороге собственного дома и боюсь повернуть дверную ручку.

Тяжело вздохнув, зашел в темную прихожую. Дверь скрипнула, и в нос сразу ударила застоявшаяся в воздухе пыль и запах плесени.

Старый коврик под ногами смялся.

Закинув куртку на крючок, который висел возле входной двери, я двинулся к лестнице. Она вела в мою комнату, но была напротив кухни.

Прошел немного, заглянул в дверной проем и замер. У обеденного стола под тусклым светом лампы сидела моя мать. Ей не было и сорока, но выглядела она намного старше. Каждый день оставлял на лице новые борозды. Фигура казалась хрупкой и потерянной в пространстве, силуэт обмяк, он словно был соткан из тени. Она была, словно статуя, совершенно неподвижна.

И я почувствовал, как сердце замерло. Готовился к худшему. Но, стоило издать хоть какой-то звук, и мать обратила ко мне пугающе отстранённый и пустой взгляд.

– А, это ты, – устало и брезгливо произнесла женщина, после вновь уставилась в стену перед собой. Но того мгновения, когда ее лицо было повернуто в мою сторону, хватило, чтобы разглядеть сияющий алый синяк под правым глазом.

Гнев парализовал меня, кулаки сами собой сжались.

– Это он? – только и смог выдавить в эту секунду.

Женщина бросила на меня многозначительный взгляд. Тут же ее оцепенение прошло, и, выругавшись, она схватила бутылку, стоявшую на столе, и налила в стакан остаток прозрачной хмельной жидкости.

– Неважно, – отмахнулась мать и залпом осушила стакан. С глухим стуком поставила его на стол и, чуть сморщившись, выдохнула, – Черт возьми.

Тонкие вены ярко виднелись из-под кожи, словно синие нити, раскиданные на старом холсте. Уголки губ подрагивали, а ресницы, когда-то густые и темные, выглядели редкими и ломкими.

Я наблюдал за ней, утопая в ярости. Хотелось сорваться с места и направиться на поиски этого мерзавца. Несмотря на наши с женщиной отношения, она оставалась моей матерью.

Луиза Олкотт. Мать поменяла фамилию сразу после развода. «Не хочу иметь ничего от этого ублюдка или хоть что-то, что будет мне напоминать о нем», – именно после этих слов она усадила своего ребенка в машину, которая отныне была моей, и отвезла к бабушке.

Помню, как отдавая пятилетнего меня уже начавшей стареть женщине преклонного возраста, мать произнесла фразу, которую я буду помнить до конца жизни.

«Забери этого. Пока я не придушила его собственными руками».

Помню, как вцепился в ее руку, не понимая такой злости на меня. Не знал, что мог сделать такого, что мать желает моей смерти. Что такого натворил маленький ребенок, чтобы разозлить самое дорогое, что есть в жизни? Маму…

И вот, спустя года, я стою на пороге кухни и вижу, как женщина, которая когда-то очень давно дарила мне первые улыбки, спивается и гробит свою жизнь. Кухонный стол был полностью завален. Грязные тарелки, чашки с засохшими остатками кофе, окурки в переполненной пепельнице.

В воздухе витал едкий приторно-сладкий запах, который я ненавидел больше всего на свете. Рядом с рукой матери лежала скрученная трубочка из денежной купюры, давно потерявшей свою ценность… и немного, почти незаметное количество белого порошка, рассыпанного на поверхности стола. Словно иней на грязной земле.

Хотелось смахнуть все со стола, чтобы остатки порошка смешались с липкой грязью на полу.

– Ну, и чего уставился? – охмелевшим, сочившимся презрением голосом произнесла женщина. – О, я знаю, нравится смотреть на мое побитое лицо. Я знаю, как ты меня ненавидишь. Такой же, как и он! Противно на тебя смотреть. Боже, ей богу, свали а?!

Женщина с размаху бросила в мою сторону пустую бутылку, но промахнулась и попала в дверной косяк.

Осколки долетели до моих ног, ударившись о пол прямо возле старых поношенных кроссовок.

Гнев плескался в ее глазах.

– Противно, да?! – она выплевывала каждое слово со страшном ухмылкой на лице. – Сучёнок…

Не стал ждать, когда ее слова окончательно пробьют броню, которую выстраивал все эти годы, я развернулся и поспешил к лестнице. Вдогонку мне послали еще пару ругательств. Со стола была скинута посуда, что звонко разбилась на миллионы осколков.

Я чувствовал, будто желчь поднимается к горлу. Ненависть скручивала мои внутренности, заставляя дышать тяжело, прерывисто. Я словно захлебывался в этом болоте. Хотелось кричать, бросать, ломать. Хотелось разбить каждую проклятую вещь в этом доме, чтобы этот хаос наконец-то перестал быть безмолвным.

я не мог. Не мог себе это позволить. Мне приходилось жить в тени, чтобы никто не узнал, кем на самом деле является моя мать. Оградить себя от мира. Лишиться друзей.

Дверь комнаты закрылась за мной. Ярость еще скрежетала внутри, и, не найдя лучшего способа, чтобы ее выплеснуть, я бросил рюкзак на пол через всю комнату. Стена затрещала, старый плакат рок-группы перекосило.

Дыхание было частым и тяжелым. Сняв кроссовки, я плюхнулся на кровать, закрыв лицо ладонями.

Хотелось кричать.

Слабый свет уличного фонаря просачивался сквозь плотно завешанные шторы. Уже и не помню, сколько пролежал так, неподвижно. Мой взгляд, лишенный всякого выражения, был прикован к тусклым обоям. Когда-то яркие узоры выцвели от света солнца и старости. Желтые потеки были немым напоминанием о тех днях, когда ветхая крыша дома истончалась в некоторых местах окончательно, и с потолка капала дождевая вода прямо в комнату. Помню, как попросил одного мужика, который был частым гостем в баре, куда мне пришлось устроиться работать, за скромную плату и обещание всегда угощать его кружечкой пиво за свой счет полностью отремонтировать крышу дома. Я был безмерно благодарен мужчине за то, что он взял на себя все затраты на материал и работу. Конечно, сам сдержал обещание и чуть ли не каждый день угощал его пива, что стоило мне лишним центом и так не высокой зарплаты.

В отличие от остального дома в здесь приятно и чисто, а запах дешевого моющего средства вытеснял запах старья, коим была напичкана моя комната. На столе в углу притаилась стопка книг, разбросанные тетради, пустые пачки из-под чипсов…

Внезапно резкий навязчивый треск разорвал тишину, заставив меня вздрогнуть. Телефон на прикроватной тумбочке вибрировал, издавал громкий, настойчивый звонок. Я нахмурился. Кому я мог быть нужен в такой поздний час? Обычно в это время мне никто не звонил, кроме Роуз, которая отправляла милые сообщения с пожеланиями спокойной ночи.

Но этот номер был незнаком. Я взял телефон, пальцы медленно заскользили по холодному пластику. Лишь через несколько секунд нажал на кнопку ответа.

– Алло, – хриплым от усталости и долгого молчания голосом проговорил я.

Скрежет на том конце провода прервался сухим, бесстрастным голосом.

– Джош Беннет, – растянул мое имя и фамилию незнакомец, – у меня есть для тебя предложение, от которого ты не захочешь отказаться.

– Кто ты? – узнав в голосе молодого парня, мне не хотелось церемониться с собеседником. Кто бы это ни был, целью стало послать его куда подальше с такими глупыми розыгрышами.

Треск в трубке вновь усилился, и это заставило меня немного отодвинуть телефон от уха.

– Это неважно. – Незнакомец не показывал волнение, его голос, отточенный и холодный, пробивался сквозь нарастающий на фоне шум. – Это предложение не бесплатное. Я заплачу тебе столько, что это покроет любые твои расходы.

Беспокойство и тревога – вот, что я ощущал. Да уж, тот парнишка смог меня заинтересовать. Как мало нужно для жизни…

Но я все еще не собирался верить безоговорочно тому, кто звонит среди ночи, называет меня по имени, и предлагает огромную сумму денег за какую-то просьбу.

– Так, послушай, с чего я должен тебе верить? И где гарантия, что твое предложение будет выполнимым? – Как только я проговорил последнее слово, телефон издал еще один звон, сообщая о новом уведомлении.

– Выслал тебе подтверждение своих слов. – Голос юноши был, как у робота. Я взял телефон в руки и заметил на экране сообщение от банка. Оно гласило о пополнении моей карты на кругленькую сумму.

– Можешь считать это авансом. – Самоуверенно произнес незнакомец.

Ладони чуть вспотели. Ситуация мне абсолютно точно не нравилась.

– Я ведь еще не дал своего согласия. – Скептически произнес я. Ввязываться в какие-то мутные дела, а именно такой мне казалась эта сделка, совершенно не хотелось. Деньги, конечно, могли помочь решить многие проблемы, но не хотелось из-за них лишатся последних осколков совести, которые все еще малым грузом давили на душу.

– А, да, забыл уточнить. У тебя нет выбора. – Легкий смешок сорвался с уст собеседника.

Все мне абсолютно явно не нравилось.

– Помимо того, что ты получишь за проделанную работу остаток суммы, я обещаю, что никто так и не узнает твою маленькую тайну. И, давай не будем выяснять, что я имею ввиду. Мы оба знаем, о чем идет речь.

Последние слова, и меня как ледяным душем окатило.

Чувствовал, как стены комнаты будто сжимаются вокруг меня, душат, не оставляя пространства для спасительного маневра.

Шанс… У меня никогда не было шанса. Вся моя жизнь и так была хаосом.

– Что нужно будет сделать? – сдавшись, решил поинтересоваться.

Незнакомец удовлетворенно хмыкнул. Он дал краткие, но четкие инструкции, и затем связь прервалась.

Длинный протяжный гудок эхом разнесся по комнате, усиливая ощущение опустошенности и бессилия перед необратимым. Медленно опустил телефон на тумбочку, руки дрожали.

Я смотрел на грязный потолок, словно пытаясь разглядеть в нем свое будущее, но видел лишь трещины и желтые пятна.

Глава 3

Бабочки и тени

«Мы боимся не темноты, а того, что скрывается в ней.»

– Стивен Кинг.

Начало дня порадовало теплыми лучами солнца, которые проникали в комнату сквозь открытые окна. Лучики лениво тянулись лучиками к моей кровати. Будильник уже отзвонил, но я только глубже зарылась в мягкое одеяло, пытаясь отсрочить неизбежный подъем. Кровать, словно кокон, укутывала в тепло, обещала временное скрыть от мира, который вчера вечером так неожиданно показал свою мрачную сторону.

Я практически снова уснула, когда раздался тихий, но настойчивый стук в дверь.

– Кэролайн, дочь, – послышался мамин голос. Сухой и слегка равнодушный.

Стук повторился.

С неохотой отбросив одеяло, сползла с кровати. Холодный пол моментально заставил сморщиться, но стоило босым ногам ступить на пушистый ковер, как мягкость бережно окутала ноги, а по телу пробежала приятная дрожь.

– Что случилось? – спросила я, потягиваясь и поправляя пижамную футболку.

Агата Монро была в полной боевой готовности: легкий макияж, ярко-красная помада, волосы, собранные заколкой на затылке. Свободная блузка и классические брюки-трубы подчеркивали стройную фигуру. На запястьях слабо поблескивали золотые украшения.

В глазах, однако, читалась усталость, а на лице была тень уже привычной обеспокоенности. В голове сразу всплыли воспоминания вчерашнего вечера, и, от снова накатившихся колких чувств, я заерзала…

– Хотела предупредить. – Она прочистила горло, а потом посмотрела на меня обычным пустым и стеклянным взглядом. – Хотела предупредить, что сегодня вернусь поздно. Деньги на ужин оставила в тумбе на первом этаже.

Голос моей матери, стальной и холодный, громом прокатился по комнате.

Не произнеся ни слова, я лишь кивнула: «Поняла и приняла информацию».

Удовлетворившись своим выполнением миссии, мать направилась к лестнице и, не оборачиваясь, добавила.

– Пожалуйста, не устраивай вечеринки, пока меня не будет.

«Отличная ирония для утра», – пронеслось в голове. Взгляд упал на настенные часы. «Черт». Я опаздывала.

Быстро натянув джинсы и футболку, заскочив в ванну для утренних процедур, выскочила из дома, совсем забыв про завтрак. Как и стоило ожидать, автобус умчался без меня. Но, все равно, расположение дел не могло меня не радовать: один квартал, и я окажусь у школьных дверей.

День был на удивление жарким для поздней осени. Пожухлые опавшие листочки ломались и хрустели под ногами… а я плелась вдоль обочины в сторону альманаха знаний.

В школе царила привычная суматоха. Коридоры гудели от голосов, смеха и скрипа шкафчиков, дверьми которых то и дело хлопали, словно в ритм какой-то неведомой симфонии толпы… Я чувствовала себя по-особенному легко и радостно, будто прямо в внутри поселились крошечные солнечные зайчики.

Каждая клеточка тела вибрировала от предвкушения. Мысли тут же перенесли меня во вчерашний вечер и поездку с Майклом. Шаги чуть замедлились, я улетела совсем далеко от этого места… От шума и гула учеников, от запаха хлорки и мела…

Когда подошла к шкафчику, почувствовала, что чья-то рука легла на плечо. От неожиданности я дернулась и обернулась.

Передо мной стоял тот, кем мысли были заняты последние пять минут. Черные вьющиеся волосы сегодня были немного растрепаны. Спортивная куртка не скрывала объемные мускулы на руках.

Смотрела на парня, и все во мне замирало. Невольно улыбка растянулась на губах, и я поняла, что пялюсь на него, как влюбленная дурочка.

Щеки мгновенно вспыхнули, и я почувствовала, как по телу разлилось тепло.

– Майкл? – растерянно пробормотала, словно сомневаясь, что это происходит на самом деле.

Сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть из груди, а в животе порхали те самые пресловутые бабочки, о которых постоянно пишут в романах…

Он стоял так близко, что я чувствовала тепло его тела, а запах одеколона – древесный, с едва уловимыми нотками дорогой кожи, дурманил до безумия. Взгляд темных глаз был направлен на меня. Изучал и дразнил одновременно, и я невольно задержала дыхание, боясь спугнуть этот волшебный миг.

– Привет, Кэролайн. – Поза непринужденная и расслабленная, руки сунуты в карманы, а плечи чуть приподняты. – Надеюсь, ты хорошо выспалась?

Он подмигнул, и я почувствовала, как бабочки в животе начали свой безумный танец. Мозг, казалось, временно отказался функционировать – смогла лишь глупо кивнуть, смущенно опустив взгляд на кеды Майкла.

От одного его присутствия я превращалась в какую-то неловкую заикающуюся дурочку. Это было до ужаса неприятно и одновременно так волнительно.

– Да, сегодня я в норме, – пролепетала, стараясь взять себя в руки. Парень оценивающе прошелся по мне взглядом, прежде чем продолжить разговор.

– Это отлично, слушай… – Он сделал паузу, и наши глаза встретились. Сердце словно пыталось вырваться из груди. Во взгляде Майкла читалось что-то такое, от чего по коже бегали мурашки. – Мне понравилось вчера с тобой общаться.

Я засмеялась и, покачав головой, закатила глаза.

– Да, спасибо, что подвез. – Я старалась выглядеть как можно менее увлеченной этим парнем – голос прозвучал уж слишком резко. Не так, как хотелось бы.

Майкл чуть сузил глаза, будто пытался прочесть мои эмоции, а затем выпрямился и наклонился ко мне чуть ближе.

– Всегда пожалуйста, – проговорил хрипловатым голосом.

Все внутри снова сжалось. Жар распространялся по всему телу, отзывался приятным покалыванием в руках.

– Знаешь, мне тут пришла одна идея, – начал парень, наклоняясь еще ближе. Голос стал тише, он почти шептал. – Как насчет того, чтобы после уроков…

– Привет, дорогая… Майкл?! – К нам подлетела Роуз. Золотистые кудри подпрыгивали на каждом шаге, как маленькие пружинки. Короткая юбка и классическая блузка отлично сочетались между собой, дополняли их туфли-лодочки.

Зеленые глаза чуть округлись, когда девушка увидела рядом со мной Майкла. Подруга замерла рядом с нами. Меня всю сковало от неловкости, а вся та магия, что витала вокруг, будто испарилась.

Сделав небольшой шаг назад, я отстранилась от Майкла. Поняв это движение, парень многозначительно на меня посмотрел, немного сощурился, а потом слегка отступив сторону.

От холода и дистанции, образовавшимися между нами, мне стало не по себе – слегка замялась.

– Привет, Роуз, – процедил Майкл, его лицо немного погрустнело, а фирменная улыбка исчезла.

И я разрешила себе вообразить, что так улыбается он только мне и для меня.

Вслед за девушкой подошел Джош. Он остановился, скрестив руки на груди. Чуть покачивался взад-вперед. Казалось, сегодня парень выглядел немного поникшим. Взглядом оценивающе прошелся по нам с Майклом, чуть задержавшись на мне.

Обычно такие спокойные, с легкой насмешливостью действия сегодня вдруг помрачнели. Джош свёл брови к переносице. От этого мне стало еще больше не по себе.

Будто застали за чем-то непристойным…

– Привет, Маквей, – растянула Роуз и многозначительно улыбнулась. Мне тут же захотелось пнуть ее в бок и шикнуть.

– Ладно, Кэролайн, я, наверное, пойду, – неловко произнес Майкл, запустив пятерню в густые волосы. Уже повернувшись ко мне, сказал более мягко и интимно, – Нам нужно будет договорить.

Голос звучал чуть расстроенным. И, напоследок еще раз улыбнувшись мне и подмигнув, парень развернулся и зашагал вдаль школьных коридоров.

– Мне нужны подробности, – оживленно защебетала подруга, почти припечатывав меня к стенке, когда Майкл скрылся из виду. Я и сама не заметила, как проводила парня взглядом…

– Вы что, встречаетесь?! – добавил Джош осторожно, но вместе с холодной решимостью в словах. Руки были скрещены на груди.

– Что?! О чем?.. Постойте. – Я была застигнута врасплох, и совершенно не могла подобрать ни слова. Вопросы ребят сбивали меня с мыслей. И, как им объяснить, что это было? Если я и сама не до конца поняла…

– Ты и Майкл?! – воодушевленно продолжала Роуз.

Прежде чем я успела оборвать ее поток мыслей.

– Во-первых, нет. Я не знаю… И… – набрав в грудь побольше воздуха, я выпрямилась и продолжила, – Он вчера тоже оставался после занятий, и потому предложил подвезти меня. И я, конечно же, согласилась. Он отвез меня домой, и мы приятно провели время.

– Между вами что-то было? – зло выкрикнул Беннет, чем привлек внимание рядом стоявший ребят.

Мои глаза округлись от шока. Я смотрела на лицо парня – под глазами были синяки. Под глазами, которые сейчас пылали гневом и надеждой.

–Что?! – от возмущения сердце слегка сдавило. Обернувшись, я жестом сказала ребятам, что все еще смотрели в нашу сторону, заниматься своими делами. – Во-первых, это не твое дело. – Выставив вперед руку, стала загибать пальцы. – А, во-вторых, да за кого ты меня принимаешь?!

Злость полностью окутала меня, но я заметила, как Джош чуть заметно дрогнул в облегчении.

Хотелось закричать на парня.

– Так, все-таки? – чуть спокойнее и более осторожно продолжила допрос подруга. Я покосилась на нее и, чуть приоткрыв рот, закачала головой.

–Боже мой… – Воздуха стало хватать, нужно было выйти подышать… – Нет, конечно же, нет. Ничего не было, понятно. Да черт возьми… Он лишь подвез меня до дома, а сейчас подошел узнать, как я себя чувствую.

Покачала головой, еще раз оглядев Роуз и Джоша. Быстро открыв шкафчик и взяв необходимую книгу, я с грохотом закрыла дверь, и опять поймала на себе взгляд рядом стоявших ребят.

– Мне нужно на занятия, увидимся позже.

С этими словами я пошла мимо пары, немного задев плечом Джоша. Парень лишь слегка качнулся, и ухмылка вновь вернулась на его лицо. Роуз стала меня догонять, небольшие каблучки цокали по полу. И, поравнявшись со мной, подруга слабо пихнула плечом.

– Ладно, прости. Это действительно не наше дело. Но, знай, что бы у тебя не происходило сейчас, я за тебя рада. – Сладкий обволакивающий голос девушки, как мелодия, прозвучал рядом. Ее щенячьи большие зеленные глаза посмотрели на меня.

Трудно было устоять от обаяния Роуз. Минуту еще построив из себя обиженную для вида, я улыбнулась и, закатив глаза, фыркнула.

– Все так заметно? – наконец спросила я у подруги, и девушка многозначительно подняла подбородок, изображая недоумения. А потом с видом ученного активно медленно помотала головой.

– Заметно, не то слово. Ты вся светишься. Послушай, – она остановилась и встала напротив меня. Роуз выпрямилась, приподняла одну бровь. Глаза весело сверкнули, как весенняя трава под каплями росы. – Ты сейчас напоминаешь меня, когда я начинала встречаться с Джошем. И это прекрасно. И, может быть, я веду себя глупо, но это от того, насколько я за тебя рада. Это же Майкл.

Имя парня девушка произнесла немного с рыком, и от ее перевозбуждения стало даже неловко.

– Ты опережаешь события, – промямлив, я залилась краской, вспомнив, как близко Майкл стоял ко мне несколько минут назад. Как его дыхание опаляло щеки… А потом мозг, будто по щелчку пальцев, подкинул следующую картинку в сознание, и на ней уже был Джош. Он со скрещенными руками на груди, со смесью злости и разочарования оглядывал нас.

Да, я помнила, как Роуз с Джошем начали встречаться. Тогда эта новость буквально выбила почву у меня из-под ног. Я не могла признаться подруге, что когда-то была влюблена в ее парня, и никогда не говорила причины моей неприязни к нему с того самого момента.

Поэтому Роуз и не знала, как сильно мне было больно видеть ее вместе с Джошем каждый день. Но девушка, которая буквально светилась от счастья, своей радостью добавляла мне сил. Я сильно любила свою подругу, так что действительно была за нее рада и желала ей только лучшего.

От моих слов Роуз лишь отмахнулась и скорчила гримасу. На ее телефон пришло уведомление, которое девушка не оставила без ответа.

– Это папа, – устало протянула подруга, отстранившись от экрана. Она нервно сглотнула и перевела на меня полный разочарования взгляд.

– Что случилось?

Отношения с родителями не складывались не только у меня. В прекрасном замке мистера и миссис Медоуз тоже не все было гладко. К сожалению, как старшая дочь, Роуз не так оправдала ожидания родителей, как ее маленький братик. Он был младше девушки на шесть лет, и значительная разница в возрасте сыграла свою роль. Всю свою жизнь подруга слышала только претензии со стороны родителей.

«Не сутулься, не грызи ногти, веди себя нормально, ты в обществе. Выгляди соответствующе, будь первой. Не смей сдаваться. Требуй от себя большее, чем ты можешь» …

По итогу вся жизнь была под давлением родителей, в то время как брат получал только похвалу и любовь родителей. Они гордились сыном и периодически ставили его в пример старшей дочери.

– Он хочет, чтобы я сегодня пришла с учебы пораньше. Он же знает мое расписание. Сегодня тренировки, и я уже договорилась прогуляться с Джошем после занятий. Такое ощущение, что он меня совсем не слышит. – Девушка протянула мне телефон, открыв на нем сообщение от отца, в подтверждении своих слов. На экране красовалось короткое, но емкое предложение: «Роуз, сегодня семейный ужин в 18:00, не опаздывай!»

– Твои родители немногословны.

Подруга закатила глаза, одарив меня скучающим взглядом. А потом пренебрежительно махнула рукой и двинулась вперед по коридору, ритмично в такт шагам покачивая бедрами.

Все, что мне оставалось, – это засеменить за ней, все еще прижимая учебники к груди.

***

Вечерний осенний холодок приятно щекотал. Волосы развивались на ветру, они были такие легкие и холодные, когда касались к обнажённой части моего лица. Этот воздух имел свой запах, такой ни с чем не перепутаешь. Пропитанный азотом, он будто насыщенный кислородом. Земля начинала замерзать, пахло грибами и спорами. Воздух холодный и легкий, в то время солнышко все еще пытается пробиться сквозь нависшие над небом серые тучки.

В аллее маленького парка необычно тихо.

Я так привыкла к детским голосам, смеху, плачу и детскому боевому кличу, призывающему к действию в игре в войнушку. Привыкла к пристальным взглядам маленьких зрителей. Кто-то из маленьких генералов подходил ко мне с палкой–автоматом и спрашивал, что же я такого интересного делаю. Потом, похваставшись своим оружием, расстреливал меня из него, приговаривая: «Пиу-пиу».

Теперь детские качели раскачивал лишь ветер, и это нагоняло на меня тоску. С приходом холодов детские площадки в парке пустели, а вместе с ними и та жизнь, что витала здесь, тускнела.

Именно так я понимала, что наступила осень. Не по первым упавшим осенним листьям, не по снижению градусов на термометре. А по тишине в парках.

Я плотнее закуталась в стеганную курточку. Ветер пронизывал ледяным лезвием. Руки уже успели замерзнуть, я достала маленький блокнотик с ручкой лилового оттенка с изображением маленького синего монстра Стича на ней.

Дневник с минималистичной кожаной обложкой, но на ней также было пару стикеров с изображением изменённых фигур работ художников эпохи ренессанса. Тут и Моно-Лиза, что надувает пузырь от жвачки, и мыслитель, который указывает на свои мускулы. А в самом углу обложки блокнота можно разглядеть котика, который ест пиццу и смотрит телевизор, а над ним красуется облачко с надписью «Мяусхительно».

Я открыла дневник на последней записи. В красках описала свою вечеринку на день рождение и ссору с матерью на следующий день. Под текстом красовалась злая мордашка и три раза написано слово «Твою ж». Красноречиво, не так ли?

Вести блокнот стала не так давно, где-то год назад. И писала я лишь тогда, когда что-то действительно меня тревожило или радовало. Не видела смысла описывать каждый прожитый день, если за эти 24 часа не произошло ничего, что могло бы меня поразить настолько, что мне хотелось бы это запомнить или высказаться по поводу.

Сейчас мои мысли, конечно, занимала встреча с Майклом. Надо быть слепой или полной дурой, чтобы не испытывать симпатию к такому парню, как он. Симпатичный, популярный, невероятно харизматичный и, что уж греха таить, конечно же, богатый. Мечта многих девушек, и я, по своему нескромному мнению, смогла как-то очаровать такого его.

Да, меня можно было отнести к фанаткам Майкла. К девушкам, которые приходят на спортивные матчи лишь затем, чтобы полюбоваться на его игру, которые замечают Майкла в коридорах. Я была той, кто с упоением слушает каждую сплетню, что появляется в стенах школы про него.

Плохо ли быть увлеченным другим человеком? Не знаю, никогда не задавала себе таких вопросов. Но я с улыбкой думала о нашей утренней встрече в школе и переносила воспоминания на бумагу. Видела, как перед собой, серо- голубые глаза с холодком и озорным блеском, такую притягательную и такую особенную улыбку.

Пока я погружалась в мысли и воспоминания, сзади раздался хруст веток, и я машинально резко обернулась. Вынырнула из омута памяти… Деревья за мной слегка покачивались, и я ясно ощущала, будто за ними кто-то стоит.

Сердце бешено заколотилось. Все эти тру–крайм подкасты развили во мне жуткую тревогу. Я еще какое-то время осматривала густые кусты за спиной, пытаясь разглядеть в них хоть что-то, хоть кого-то. Но, все же, сославшись на то, что мне лишь показалось, и это разыгралась буйная фантазия, развернулась обратно.

Но несмотря на самовнушение того, что я просто паранойю, решила собрать вещи в сумку и отправится домой. Но не успела встать со скамейки, как телефон стал разрываться от сигналов полученных СМС. Наверное, это Роуз с очередным «блогом местных новостей».

Заправила за ухо прядь волос и, разблокировав телефон, смотрела на экран.

Сообщение пришло от неизвестного номера. И черным по белому написана лишь одна фраза.

«Я скучаю».

Еще раз осмотрелась по сторонам – вскочила со скамейки, и закрутила головой так, будто прям сейчас встречу отправителя сообщения где-то в этом парке.

Что-то внутри меня сворачивалось в тугой комок. Сердце стуком отбивало чечетку, и без лишних размышлений я решаю удалить полученное СМС. Когда телефон известил меня о том, что новых сообщений больше нет, я убрала телефон в карман куртки и направилась в сторону дома. Но чувство тревоги и того, что за мной все это время кто-то следит, не отпускали почти всю дорогу.

Костяшки пальцев белели: я нервно сжимала ремешок сумки. Старалась не оглядываться; голова была опущена, волосы все сильнее развивались, практически закрывая лицо. И я решила не закалывать их: так не хочется, чтобы тот, кто решил подглядывать за мной, увидел чувства отчаянного страха и паники на моей лице.

Шаги ускорялись – настолько, что еще немного и я бы перешла на бег. На телефон пришло еще одно сообщение, но я не решилась его читать.

Одновременно было страшно и смешно от самой себя. Быть может, я бежала от собственных призраков в голове. А, быть может, если не торопилась бы, действительно имела бы шанс попасться к маньяку и стать звездой некрологов. Не об этом я мечтала, когда говорила, что хочу, чтобы мое фото появилось в газете или журнале. Совсем не об этом.

За поворотом уже виднелась крыша дома, и я облегченно вздохнула, когда увидела, что в окнах горел свет. Добежать с того места до дома не составило бы труда. Поэтому, чуть расслабившись, я замедлила шаг и позволила себе осмотреться по сторонам. Где-то вдалеке заметила миссис Майер. Она с померанским шпицем Зефиркой проходила вдоль оград домов, расположенных на улице. Еще дальше мистер Бенсон подстригал газон. А темно-серый автомобиль Уолера Бертена парковался возле их с женой дома коричневого цвета со спускающеюся по стене плющом.

Миссис Майер поравнялась со мной. Ее светло-розовое пальто так контрастировало с пришедшей осенней серостью улицы, что это непроизвольно вызвало у меня улыбку.

– Добрый вечер, миссис Майер. – Приветливо помахала женщине, привлекая внимание.

Как только Зефирка заметила, она стала натягивать поводок-шлейку и тащить хозяйку ко мне. Женщина трясла седыми кудрями, вертя головой в разные стороны, пока наконец не поняла, откуда исходил звук. Ее морщинистое лицо заискрилось, и от улыбки, озаряющей сухие губы, морщинок становится еще больше.

– И тебе привет, малыш, – протягула я, присев к маленькой собачке, которая уже стала поскуливать, требуя внимания. Ладонь погрузилась в мягкую длинную шерстку, я заботливо почесала Зефирку за ухом, за что была награждена довольным фырком.

– Привет, дорогая. – Женщина с умилением наблюдала, как собачка тянулась мордочкой к моему лицу, обнюхала, лизала нос. От этого я засмеялась, и переместила руки, чтобы почесать животик пушистой собачки. – Прошу, обращайся ко мне «Лара»: чувствую себя старой, когда меня зовут по фамилии.

Женщина поправила легкие седые кудри. На ушах поблескивали увесистые золотые сережки.

Лара Майер выпрямилась, расправила плечи, всем видом показывая свой статус.

– Что вы, миссис Ма… – я осеклась, когда поймала на себе строгий взгляд женщины. – Что вы, Лара, вы, как всегда, прекрасны.

Миссис удовлетворено кивнула головой, приподняв подбородок.

Когда я ровно стала, услышала недовольное урчание шпица. Благодарно улыбнулась Зефирке за то, что она смогла поднять мне настроение.

Заметила, как миссис Майер смотрела куда-то за мою спину.

– Деточка, за тобой наблюдает какой-то парень. – Она подмигнула мне с лукавой улыбкой на лице и, сказав еще что-то, повела собачку обратно, гордо с ней вышагивая.

Пульс резко участился, и я резко обернулась, успев лишь краем глаза увидеть черный мужской силуэт. Он тут же скрылся за поворотом.

Во рту пересохло, а ноги становились ватными. Все во мне кричало о том, что тогда в парке мне не «показалось».

Кто-то и правда следил за мной. И мне совершенно не охото было бы узнать, кто это и зачем делал.

Глава 4.

Желтый конверт

«Иногда письмо приносит не ответы, а новые вопросы.»

– из фильма «Послание в бутылке».

Всю ночь снились кошмары.

Снилось, что темный силуэт выпрыгивал из кустов и надвигался на меня. Я бежала. Забегала в лес, ноги неслушались. С каждым шагом становилось все сложнее двигаться, будто бы к каждой ноге привязали по гире в несколько килограмм. Продолжила бежать – упала и разодрала кожу на руках и ногах. Дыхание обжигало легкие. Тело наливалось свинцом, но я старалась продолжать. Не оборачивалась, но знала – он бежал за мной. И, когда в очередной раз упала, споткнувшись об корень дерева, чувствовала, что сил подняться совершенно нет. Все внутри кричало о боли. Я зарывалась пальцами в мерзлую землю и видела, как она окрашивалась кровью. Моей кровью. Я это знала. Я это чувствовала, и я хотела обернуться.

Но тут же проснулась посреди ночи. Тяжело дышала, пижама прилипла к мокрому от пота телу, которое продолжал бить озноб. Окно спальни было раскрыто, и по комнате гулял холодный осенний ветер. Я не помнила, закрывала ли его перед сном, но, сбросив одеяло, быстро шлепала по холодному полу и резко закрыла окно. Убедилась, что все засовы плотно закрыты, и невольно быстро бросила взгляд на темную улицу, боясь увидеть там тот самый черный силуэт.

Наутро я написала Роуз короткое сообщение с просьбой подвезти до школы. Совершенно не хотелось идти весь путь и оглядываться на каждый шорох. Меня охватывала легкая паника, а от ночных кошмаров даже консилер не спасал, чтобы замазать синяки под глазами. Весь мой вид так и кричал, что еще немного мне осталось до превращения в городскую сумасшедшую. Но сил наводить марафет совсем не было.

На тротуаре рядом с припаркованной красной тойотой меня уже ждала Роуз. Как и всегда она выглядела потрясающе. Легкие золотистые кудри спадали вниз по плечам, как водопад. А модное бежевое пальто облегало стройную фигура, словно вторая кожа.

Увидев меня, девушка отложила телефон, в котором что-то просматривала, и озарила одной из своих самых искренних и искрящихся улыбок.

Рядом с Роуз всегда чувствовала себя немного блеклой – я будто выцветшая фотография на фоне глянцевого журнала, и сегодня этот контраст ощущался особенно остро. Моя потертая куртка и спутанные каштановые волосы казались абсолютно нелепыми. Знаете это странное чувство? Когда ты стоял напротив шкафа с одеждой и выбрал самый удобный наряд из тех, что у тебя есть, зная, что при этом ты в любом случае будешь максимально несуразным? (Но на тот момент это было лучшей идеей.) И вот, ты выходил из дома, чувствовав, как солнце нагревало кожу, видел, как были одеты окружающие люди. И мега удобный спортивный костюм уже ощущается как тюремная роба, и тебе хочется быстрее его снять: одежда начинает приносить дискомфорт, и все тело будто протестует.

– Ну, наконец, соня, мы так с тобой опоздаем на урок мистера Харриса.

Девушка чуть склонила голову и, направляясь в мою сторону, сморщила носик. Роуз взяла меня под руку, словно она бойфренд, который заехал за мной. Увидев замешательство на моем лице, девушка подмигнула мне и разорвалась от хохота. Я подхватила: ночь без нормального сна явно притупила мою реакции и чувство юмора.

– Ты – мой личный спаситель. Если еще и прикупишь кофе, я соглашусь на полный матриархат и выйду за тебя.

Слегка качалась под ритмичные шаги подруги и скосила на нее слегка прищуренные глаза. Роуз лишь фыркнула, открыв мне двери машины и предложив сесть, как джентльмен из романов.

– Ну, уж нет, деточка. – Тут она пародировала афроамериканский акцент из фильмов нулевых, выставив указательный палец и слегка мотая головой. – Потому что тогда, ты стала бы моей сучкой.

Опрокинув голову назад и прикрыв глаза, я засмеялась, когда Роуз закрыла дверь. Обойдя машину, она села на водительское сидение.

В машине пахло кокосом, мятой и… кофе. Я увидела в подстаканнике два картонных стаканчика с горячей и ароматной жидкостью. Мысленно благодаря Бога за такую подругу, сразу потянулась к стакану, и, обхватив его руками, втянула носом ароматный кофе. Я с искренней признательностью посмотрела на лучшую подругу.

Какое-то время мы двигались по дороге в тишине, которую нарушали лишь звуки включенного радио.

Пока подруга не прервала молчание.

– Выглядишь не очень. – Ее взгляд не отрывался от дороги, а тонкие пальцы с маникюром сжимали руль.

– Так заметно? – пробубнила в край стакана, прижатый к губам, и перевела взгляд на подругу.

– Не то чтобы я поняла, что что-то не так, как только ты позвонила и сказала, что тебе страшно добираться самой до школы… – Пожав плечами, Роуз на секунду покосилась в мою сторону и вновь перевела взгляд на дорогу.

– Кажется, вчера кто-то за мной следил, – чуть выдохнув, произношу, делая глоток кофе, который мгновенно обжег язык. Я сморщилась и отставила любимый напиток остывать.

– Вот, черт… – Фраза прозвучала так буднично, словно я рассказала подруге о том, что пролила кетчуп на любимые джинсы. После Роуз тут же исправилась и уже более участливо продолжила. – Ты думаешь, это может быть какой-то чокнутый фанат сталкер?

– Не знаю. – Брови чуть сдвинулись.

Если честно, я и правда не знала, кто бы это мог быть. Сумасшедший поклонник или безумный маньяк. В любом случае, от воспоминаний вчерашнего меня бросало в дрожь. Что-то похожее на чувство страха липкой паутинной облепляло…

– Ты кому-нибудь об этом рассказала? Я имею виду, кому-нибудь из взрослых?

Подруга всегда была прагматичной и очень ответственной. Это могло и пугать, и восхищать меня. Она всегда считала, что любая ошибка в нашей жизни не делает нас лучше, а только усложняет существование. Поэтому, назвать Роуз бунтаркой было очень тяжело. Казалось, она идеальна не только снаружи, но и внутри. Так что, я ничуть не удивлялась ее желанию поведать о моем преследователе как минимум маме, а уж лучше служебным органам.

Но, почему-то, эта идея казалась мне безумной. Ведь что, если я просто что-то себе накрутила? И в итоге меня просто посчитали бы паникершей. Это пугало не меньше.

Поэтому я помотала головой, и решила перевести разговор в другое русло:

– Как прошел вчерашний ужин с родителями? – Вопрос попал убойно, в точку и с размаху.

Роуз снова переключила все внимание на дорогу. Губы поджались, а тело напряглось.

– Все было… – она сделала небольшую паузу, а потом добавила, – довольно неплохо. Да, все было супер.

Но от меня не скрылось напряжение в голосе и нервное постукивание пальцев по рулю, когда подруга пыталась вспомнить события прошлого вечера.

– Роуз? – тихо произношу имя, чтобы хоть на секунду привлечь внимание.

Но подруга дёрнула плечами, натянула кажущуюся неестественной улыбку и произнесла уже с живостью в голосе:

– Да, все было хорошо, просто… –чуть вздохнула. Сморщилась и укусила нижнюю губу, прежде чем вновь заговорить. – А ты сделала то безумное задание по истории? Если мы его не сдадим, мистер Питерсон буквально выест нам мозг. Он ведь такой дотошный, этот наш старый Питерсон. Если честно, я его терпеть не могу. Эти бесконечные лекции о давно ушедших эпохах, о каких-то забытых цивилизациях, которые никому не нужны. Лучше бы рассказывал о чем-то более современном, о том, что происходит прямо сейчас. Например, о влиянии социальных сетей на политический ландшафт или последствиях глобального потепления. Это куда полезнее, чем какие-то фараонов. Да, я понимаю, что история тоже важна. Но, неужели он не понимает, что, помимо его предмета, у нас еще куча других? Вот, допустим, в прошлый раз из-за его дурацкого проекта я провалила тест по химии, так как просто не успела подготовится. – Роуз зло выдохнула.

И мне не нужно говорить дважды, чтобы я поняла, что подруга хочет сменить тему так же, как этого хотела я пару минут назад. Все, что мне оставалось сделать, это принять новую нить разговора. И вот, всю оставшуюся часть дороги мы обсуждали школьные занятия и учителей, интересовались дельнейшими проектами, и вдвоем проклинали мистера Питерсона.

Когда подруга заехала на школьную парковку, разговор уже перешел к обсуждению последних серий нашего любимого сериала. Мы горячо спорили о поступках основных персонажей. Я заверяла, что глупость и неразумность их действий была ничем не обоснована, а Роуз говорила, что главная героиня сделала всё правильно, и все остальные сами виноваты.

Повернули за угол, и перед нами показались ворота школы. Шум усилился. Гомон голосов, смех, скрип автобусных дверей – все это создавало привычную утреннюю суету, которая меня всегда успокаивала. Но сегодня гул вокруг только усиливал мою тревогу, словно пытался заглушить слова внутри меня, кричащие об опасности. Хотелось закрыть уши, спрятаться от хаоса, но я понимала, что это невозможно. Нужно было идти вперед сквозь толпу, сквозь водоворот школьной жизни и делать вид, что все в порядке.

Я ведь всегда была сильной, всегда справлялась с трудностями. И сейчас тоже справлюсь. Обязательно.

– Привет, девчонки! – раздался из-за спины голос Амира. Он догнал нас, тяжело дыша; рюкзак с книгами болтался за спиной. – Я думал – опоздал. Роуз, ты сегодня выглядишь, как всегда, на все сто! А, Кэролайн… у тебя все в порядке? Ты какая-то бледная.

Подруга покосилась в мою сторону, будто говоря: «Ну, я же говорила», а потом оценивающим взглядом осмотрела парня. Темные волосы кудряшками спадали на лоб, а карамельная кожа слегка блестела и переливалась на солнце.

Я просто фыркнула и закатила глаза. После поправила стянутые на затылке волосы и показала язык Роуз.

– Все в порядке. Просто… не выспалась, – соврала, не желая обсуждать с каждым встречным свои ночные кошмары.

– Ты спешил, Амир, – проговорила Роуз, указывав пальцем в сторону открытых дверей школы. Парень понял недвусмысленный намек подруги и, пожав плечами, повернулся, чтобы покинуть нашу компанию. Бросил напоследок:

– Ты, как всегда, мила, Роуз. – Саркастично протянул и следующие свои слова адресовал только мне. – Увидимся позже на занятиях.

Я кивнула в знак согласия, а потом перевела возмущённый взгляд на девушку, в то время как Амир скрылся в толпе.

– Он мой друг, вообще-то. – Я чуть повысила голос. Точно чувствовались напряжение и обида.

– Ой, да брось, – отмахнулась подруга и, поправив светлые кудряшки, добавила, – он мне не нравится.

Я и не знала, что на это ответить – просто помотала головой и вздохнула. Мне и так было известно про неприязнь этих двух людей друг к другу, но Амир всегда при этом старался оставаться вежливым с Роуз. В то время как девушка всем своим видом и словами давала понять, что общество парня ей не особо приятно.

– Кэролайн Монро?! – раздалось сзади, разнеслось, как эхо. Мы с подругой обернулись мгновенно и почти синхронно.

Позади меня стояла женщина средних лет. Светлые волосы заколоты в тугой пучок на затылке. На ней серый строгий костюм, а сухие губы окрасила в бордовый помада.

– Это ведь ты – Кэролайн Монро? – больше утверждала, чем спрашивала женщина, сделав шаг вперед и полностью захватив наше внимание. Не в силах что-либо сказать, я лишь киваю. И, удовлетворившись моим ответом, незнакомка слегла улыбнулась. Это облегчило стальную внешность.

Порывшись рукой в сумке, женщина скоро достала небольшой желтый конверт.

– Мне нужно передать тебе это. – Она протянула мне сверток.