Читать онлайн Холодное полнолуние бесплатно

1. Неотселешной баламут

Губернский город Вятка. Четырнадцатое марта 1910 года

Ах, как все хорошо начиналось! Новая блуза из шелкового репса с пышными густосборенными рукавами оказалась как нельзя кстати. Августа покрутилась у зеркала и осталась довольна.

Дуняша выскочила ей навстречу:

– Ты восхитительна, Авка! Я заждалась! Что так долго?

– Я где-то читала, что барышням опаздывать позволительно.

– Только не на мои именины! – Дуня делала вид, что сердится.

– У тебя новая брошка?

– Ты заметила? Правда, чудесная? Папенька с маменькой подарили! – Подруга забыла, что надулась.

– Бант как кружевной. А что это за камушки? – всплеснула руками Августа, внимательно рассматривая украшение с камнями в виде банта из золота и платины.

– В центре – адамант, а ниже – сапфир! – раскраснелась Дуня.

Именинница испытывала противоречивые чувства: восторг от первого серьезного подарка, но и стеснение от его роскошности. Гимназисткам редко делали такие презенты.

– Синий идеально подойдет к моим глазам, – заметила Августа.

– Да! К твоим василькам любые драгоценности под стать! Пора, нас ждут!

В гостиной было людно. Августа не сразу узнала родителей Дуни, таких нарядных супругов Заряновых ей видеть не приходилось. В будни те выглядели по-другому. Сергей Зарянов бросился обнимать Августу, и они неожиданно оказались в центре внимания. Девушка отвыкла от детской непосредственности Дуниного брата и растерялась. Она не видела Сержа два года, и, в отличие от него – человека-улыбки, чувствовала себя повзрослевшей. Тот же, не церемонясь, через всю гостиную потащил ее знакомиться с другом – Петром Шестаковым, «студентом третьего курса юридического факультета Петербургского университета».

Дамы продолжили сплетничать, мужчины возобновили спор. Шестаков рассуждал так полновесно, что мало кто решался ему возразить, а если и пытался, то уже после двух-трех словесных пикировок сдавался. Серж, полагая друга личностью незаурядной, заглядывал ему в рот. Кое-как пережив неловкость знакомства, Августа заняла место возле Дуни, у окна. Петр, не скрываясь, оценил фигуру девушки, как один скульптор судит работу другого, и признал ее недурной. Стройная гимназистка, на целую голову выше Дуни и Сергея, равнодушно окинула студента взглядом.

– А что, Августа, губернские девушки по-прежнему предпочитают привычный жизненный уклад: найти удобного мужа, нарожать ребятишек и до глубокой старости заниматься рукоделием? – в вопросе звучал вызов.

Румянец залил щеки гимназистки, молодой мужчина ее испытывал.

– Не буду вас разочаровывать, Петр. Вятские семьи патриархальны. В таком жизненном укладе мы не видим ничего противоестественного или зазорного. Однако, несмотря на природную застенчивость и скромность, точно знаем, как дать отпор столичным индюкам!

Все засмеялись, посчитав ответ достойным.

Столетняя бабка Оня, минуту назад дремавшая на сундуке, неожиданно выдала: «Неотселешной энто баламут, ишь ерепенится. Хлобыстается тута да девок подсусоливает»1.

– Ничего не понял. На каком языке вы говорите? – удивился студент.

– Я-то? Дак тутошние мы, как ишо балакать? – Губы бабки расплылись в беззубой улыбке, обнаружив забавное сходство старушки с новорожденным младенчиком.

Мужчины завели речь о самобытном говоре, и Августа, воспользовавшись переключением внимания со своей персоны, вытащила подругу из комнаты.

– Ох, Дуняша, почему ты не сказала, что на празднике будет этот несносный зазнайка, – упрекнула она.

– Авка, я и сама не знала! От брата давно не было известий… Вот взял и приехал, да еще и с другом, – оправдалась Дуня. – Погоди! Уж не понравился ли тебе Петр?

– Что за глупости? Нет! – подружка густо покраснела.

– Авка, умоляю, только не это. Петя – друг моего брата, красивый, умный, серьезный, но я не понимаю, что общего у них с Сережей. Побаиваюсь я этого человека.

– Конечно, он такой взрослый, у него даже усы!

– Не в том дело, поверь, – пыталась объяснить Дуня. – Чужой он какой-то и холодный. От такого жди беды.

Августа совсем не удивилась, нащупав в кармашке пальто записку: «Сударыня! Если пожелаете прогуляться нынешним вечером, буду ждать напротив театра в шесть часов пополудни». Содержание ее разозлило. Она ожидала уговоров осчастливить своим присутствием, а прочла равнодушное «если пожелаете». Рассеянно попрощавшись со всеми, вышла на Никитскую, решив, что для прогулки с заносчивым Шестаковым нет повода. «Не пойду. Конечно, не пойду! Вот еще!»

Десятилитровый латунный поповский2 самовар собрал вокруг себя большую семью Тимофеевых. Домашние пили чай с блинами. Августа поставила на стол именинный пирог, высыпала две пригоршни заедок: леденцы да орехи. Все оживились.

– Ай да Заряновы! – глава семейства склонился над столом. – С абрикосовым вареньем! И орехи… И конфекты! При случае передай им от нас нижайший поклон.

– Им же это ничего не стоит. Да и пироги испекла работница, – фыркнула Августа.

– Доченька, не права ты. Ох как не права! Они тебя и на именины пригласили, и с собой гостинчик послали. На праздники всегда соберут подарочек не только тебе, но и сестренкам, – покачала головой мать. – Добрые люди!

«Когда такие барыши получают, что ж подачки не бросать», – подумала Августа, но благоразумно не стала спорить.

На вопросы родителей о том, как повеселилась у Заряновых, девушка с напускным безразличием ответила, что приехавший на именины сестры Сергуня «все такой же простак, душа нараспашку», а вот друг у него – «загадка». За пятнадцать минут до назначенного часа Августа накинула пальто и, соврав маменьке, что идет гулять с Дуней, заспешила к месту встречи.

2. Командировка

Фирменный поезд «Вятка». Семнадцатое декабря 2023 года, ночь, воскресенье

Плацкартный вагон покачивался и нервно скрипел. Ася Ворожцова, трогательная и ранимая в полутьме декабрьской ночи, забылась коротким сном.

– Э-э-э-э! Останови-и-и! Ты что ослеп?

– Лю-ю-ю-юди-и-и-и! Гори-и-и-и-им!

– Выходите! Быстрее!

– Ребенка, кто забыл ребенка?

– Ой, батюшки-и-и…

Девушка мгновенно открыла глаза, села, шумно задышала, пытаясь скинуть наваждение. Армен все также мощно и раскатисто храпел, да и другие попутчики спали. Даже малыш, хныкавший несколько часов подряд, угомонился. На столике перед Асей стояла переноска, из которой злобно смотрела молодая игуана.

«Что происходит?»

Казарян перевернулся на другой бок, давая возможность носовой партии во всю мощь поддерживать вагонный какофонический оркестр. Грузный мужчина за пятьдесят, классический представитель пассажиров, обживающих верхние полки, лениво и хрипло сопел, не попадая в такт с Арменом. Над Асей спала, положив голову на прикрытую подушкой сумочку и закутавшись в простыню, женщина лет семидесяти. Ближайшие боковые полки были свободны.

Девушка откинула одеяло и осмотрелась. За окном подмигивали редко стоящие фонари. Припорошенные свежим снегом ночные полустанки выглядели таинственно и волшебно. Вагон номер девять к трем часам укачал всех. Она убедилась в этом, тихо скользнув по проходу туда и обратно. Зимний сквознячок окончательно подтвердил, что возникшая игуана – не сон, не метафорическое переосмысление жизненного опыта, а настоящая ящерица.

Совсем недавно у Аси была питомица. Рептилию звали Блюма. Угрюмая и стервозная зеленая подруга покинула этот мир слишком рано. Несмотря на желчный характер сожительницы, Ворожцова делилась с ней сокровенным, советовалась по ходу расследования и проговаривала вслух важные идеи. Еще бы… Она только-только порвала отношения с мужчиной, переехала в Москву, устроилась психологом в экспериментальный Отдел странных случаев, а первое дело едва не стало для нее последним.

Забывшись, Ася протянула к переноске руку и сразу отдернула ее обратно – рептилия врезалась грудью в сетчатое окно и в бешенстве затрясла головой.

– О… Да ты буря в пустыне! Желтая3… – рассматривала ящерицу девушка. – Успокойся! Похоже, кто-то сэкономил на терапии, подбросив тебя психологу.

Игуана, выдвинув нижнюю челюсть, резко вскинула голову, как главная хулиганка на районе, типа: «Сама-то понимаешь, с кем разговариваешь?»

– Пожалуй, Буря – подходящее имя для такой пацанки.

Игуана закатила глаза. Невероятно, но Асе на секунду показалось, что строптивице имя понравилось.

– Ну ладно, попробуем найти, кто тебя подкинул.

«Займусь делом», – решила Ворожцова и отправилась на поиски проводника, которые не увенчались успехом не только в девятом, но и в соседних вагонах. Сверилась с расписанием: ближайшая станция через два часа. Вернулась на свое место. К руладам мужчин-«оркестрантов» добавилось прерывистое женское посвистывание. Через десять минут Ася поняла, что наушники бесполезны.

Попробовала «считать» информацию с переноски. Положила на матерчатый верх ладошку, но в нужное состояние войти не получилось, Буря волновалась, сумка ходила ходуном.

– Ася, где ты свою подружку прятала? – заржал Армен, как только увидел игуану.

– Это не моя, – пожала плечами Ворожцова.

– Сестра-близнец? – выспавшийся Казарян хохмил непривычно много. – А… Может, это наша коллега… Свистушкина! Как я сразу не понял? Елена Борисовна, выглядите бесподобно! Желтизна и ирокез реально отражают вашу внутреннюю сущность.

– Армен, сосредоточься, – Ася щелкнула пальцами у него перед носом. – Блюма умерла в конце сентября.

Это подействовало. Оперативник посерьезнел:

– Еще не приехали, а странности уже тут как тут.

Соглашаясь, игуана энергично закивала.

Как и следовало ожидать, для проводника находка тоже оказалась сюрпризом. Отойдя на безопасное расстояние, побледневшая женщина утверждала, что ей «тварь» никто не оставлял, и у пассажиров «зверюгу» она тоже не видела, в противном случае «в вагон не пустила бы», так как провоз животных в девятом – не предусмотрен. Попытка выяснить, кто и с каким багажом заходил, успехом не увенчалась. Узнали только, что посадки-высадки в Вязниках и Нижнем Новгороде не было. Армен и Ася записали данные и отпустили женщину исполнять служебные обязанности.

Проснувшиеся соседи пребывали в величайшем изумлении. Старушка предпочла занять свободное боковое место, к ней присоединился и мужчина. Оба уверяли, что ночью спали и ничего вразумительного по поводу появления ящерицы в вагоне сказать не смогли, как, впрочем, и все остальные пассажиры.

Оставалась надежда на записи видеокамер, установленных в вагоне.

3. Цапл

Областной город Киров. Семнадцатое декабря 2023 года, утро, воскресенье

Город встретил легким морозцем. Поезд прибыл на первый путь, избавив от потери нервов и времени при проходе через «рамки» – арочные металлодетекторы. Ася вышла на перрон и непроизвольно съежилась: «Зябко… Как же зябко». Армен втянул голову в плечи. В короткой курточке здесь он выглядел нелепо. Вокруг суетились граждане. Встречающие опаздывали.

– Да ну его, этот служебный трансфер. При стоимости такси в три сотки, может, сами доберемся? – спросил Армен.

– Давай. Нам ехать минут десять, – согласилась Ася.

Беспокоил непредвиденный момент: разрешат ли в гостинице, где им забронированы номера, проживать с животным?

К ним торопливо подошел мужчина и представился Ворожцовой:

– Рябов Антон Владимирович. Здравствуйте, Елена Борисовна. С приездом!

Долговязый встречающий был похож на цаплю и неприятен. Холодный недовольный взгляд, узкое лицо, длинная шея, острый нос. Темное длиннополое пальто с меховым воротником и шляпа хомбур4 извлекли из архивного файла памяти Аси слово «анахронизм»5. Высокие, почти до колена, сапоги отсылали в двадцатый век, но без полной уверенности, в какую именно его четверть. Только трости не хватало для убедительности.

– Доброе утро. Вы ошиблись, капитан Свистушкина прибудет позже, – пояснила Ворожцова.

– Зачетный прикид! У вас реконструкция намечается? – поинтересовался Армен, на ходу отбирая у Аси переноску.

– Ворожцова и Казарян, за мной! – Скрипучий голос более чем соответствовал образу.

Похоже, состав командированной группы нового подразделения Антон Владимирович изучил внимательно.

Переглянувшись, Армен и Ася последовали за мужчиной, шаг которого был непривычно широк. Они быстро отстали. Миновав ворота, отделявшие перрон от привокзальной стоянки, встречающий повернул за угол и остановился у мотоцикла с коляской.

– Не может быть… Мы поедем на этом? – остолбенел Армен и посинел от холода еще сильнее.

– Крутейший кастом6! – Ася не скрыла восхищения. – Не пойму, это М-63П?

«Цапл» заинтересовано зыркнул на нее, но не ответил. Открыл коляску, убрал шляпу и выдал очки и шлемы. Задержав взгляд на модной «распашонке» Армена, сунул ему в руки плоский сверток, в котором оказался тонкий, но теплый жилет из овчины:

– Надевай! Сядешь за мной.

Армен хотел было отказаться от экстремальной поездки, но движок мотоцикла взревел, положив конец переговорам. Рябов нетерпеливо мотнул головой в направлении коляски. Он едва дождался, пока Ася с Бурей займут места, выжал сцепление и включил передачу. Разбрасывая колесами снег, мотоцикл рванул со стоянки в город.

Старенький «Урал» был основательно переработан и превращен в высокохудожественное произведение искусства. Каждая деталь работала на общее впечатление, не говоря уже о ходовых качествах. В дизайне не было и намека на агрессивность, столь свойственную обычной символике байкеров. Спешащие по делам горожане останавливались, чтобы полюбоваться. Почитателям, застывавшим и в прямом, и в переносном смысле перед промчавшимся мимо чудом, что-то определенное уловить не получалось, но каждый видел свое, цепляющее за тонкие струнки вечно страдающей русской души.

Цапл сидел с прямой спиной и уверенно рулил, легко обходя автомобили. Армен вцепился в ручку седла, но все равно мотался за водителем. Ася, натянув почти до бровей тент, положилась на судьбу. Они не повернули на Октябрьский проспект к гостинице, а промчались мимо – по Комсомольской, захватили кусочек Карла Маркса, свернули на Милицейскую и выехали на Ленина.

Ворожцова смотрела на улицы родного города со смешанными чувствами, слишком много личных разочарований было с ним связано. Ася и не думала, что так соскучилась по морозному обжигающему воздуху, по утопающим в сугробах тротуарам, по притулившимся к дороге крепким купеческим и обветшавшим хрущевским домам.

Наконец, они повернули на улицу Молодой Гвардии, дождались, пока соизволит подняться шлагбаум, и подрулили к стоянке недалеко от входа.

Загадочный встречающий проводил их в отведенное для работы помещение:

– Располагайтесь. Через полчаса совещание в кабинете начальника. Второй этаж налево.

Армен почти оттаял, но злился буквально на все, особенно после посещения туалета. Ася не стала уточнять, что именно так впечатлило коллегу. Притопывала лапой Буря, намекая, что и ее терпение на исходе.

Здание, несмотря на проведенный ремонт, хранило запахи старины. Кабинет руководства нашли быстро. Хозяйское кресло пустовало, но за столом маялся в ожидании тщедушный седой мужчина без возраста. Он приветливо махнул рукой.

– Москвичи? Проходите!

Беседа разгоралась, как костер, сложенный из сырых веток.

– Так во-о-о-от вы какие… – протянул мужчина, внимательно рассматривая гостей, и представился: – Саныч!

«Москвичи» назвались и разместились за столом.

Паузы мужчину тяготили. Возможно, он чувствовал необходимость проявить гостеприимство. Остановил взгляд на Ворожцовой.

– А говорили, что следачке за сорокет, а тут ба-арышня…

Ася молчала, не считая нужным как-либо это комментировать.

– Узбек? – проникновенно уточнил Саныч национальность Армена.

Тот пошел пятнами, но сдержался, понимая, что за пустым любопытством ничего не стоит.

– Как Бишкек?

– Вы здесь все такие… необычные? – все же не выдержал Армен.

– А-а-а-а-а… Это вы про полковника? А че? Нормальный мужик! Вы к нему привыкнете, – оживился Саныч.

– Я про чудака в пальто на мотоцикле, – скривился Армен.

– Ага… В точку! Рябов!

– Сан Саныч, ты чего здесь? У тебя в архиве дел нет? – строго спросил вошедший.

– Дак гостей в курс… Инструктаж провожу, так сказать, – смутился мужчина, выползая из-за стола и пятясь к дверям.

– Останься.

Саныч послушно притулился на стуле.

В теплом свитере с высоким горлом и стильных потертых джинсах Цапл выглядел зачетно, и, к удивлению москвичей, по-хозяйски разместился в кресле полковника.

– Значит так… Начальство информировало о проведении вашей группой проверки обстоятельств смерти пассажирки в городском общественном транспорте. Материалы мы подготовили. При необходимости побеседовать со свидетелями окажем содействие. Требуется помощь в поиске архивных материалов? Я так понимаю, что к происшествию в троллейбусе это отношения не имеет?

– Верно. Это формальная проверка другого заявления, – подтвердила Ася.

– Слышал, Саныч?

Тот активно закивал головой.

– Александр Александрович Рудич во всех городских архивах свой человек. Это избавит вас от многих проблем. Более квалифицированного специалиста не найдете. Главное, поставить четкую задачу, а с информацией трудностей не возникнет. Здесь он – при ведомственном архиве.

Саныч, не скрывая, плавился от похвалы.

– Вопросы есть?

– Никак нет, – ответил Армен.

– А у вас, Ася Савельевна? – уточнил полковник.

– Я бы хотела поработать с уликами, – попросила Ворожцова.

– Не возражаю. Надеюсь, с помощью метода «ИСИДА» вы подтвердите наши выводы, – Рябов продемонстрировал коллегам, что хорошо о них осведомлен. – Что-то еще?

– Нет.

– Уважаемый психолог не откажется провести семинар для наших специалистов? Хотелось бы шагать в ногу со столицей и применять передовые методы в расследовании преступлений.

– Возможно, но сначала выполним нашу основную задачу.

– Старшим группы назначен Армен Саркисович. Верно?

– Так точно.

– В таком случае с утра приступайте к работе. До гостиницы вас довезут на служебной машине. Дежурный в курсе. Всего доброго! – Цапл встал, давая понять, что совещание окончено.

– Александр Александрович, как вам позвонить? – спросила Ася, как только они вышли.

– Сожалею, но не пользуюсь я телефоном-то. Мне нужна ясная голова, – развел руками Саныч.

– А что значит «при архиве»? – уточнил Армен.

– Да то и значит. Каморка у меня рядом. Так что ежели понадоблюсь – милости просим в любое время дня и ночи. Чай с вареньем и баранками всегда в наличии.

– Так вы заведуете ведомственным архивом? – не врубался Армен.

– Ну не то чтобы заведую… Живу.

– Это как?

– Устарел я руководить. Не могут меня на официальной должности оставить. А специалист я грамотный. Молодежь-то ленится.

– Так сколько же вам лет, Александр Александрович? – спросила Ася.

– У-у-у… Восемьдесят четыре годочка. Как вам? – усмехнулся суперспец.

– Не может быть!

– Вот и я говорю… Не может быть… Женихался только вчера, а сегодня все невесты в Красном да Макарье – на кладбище, стало быть.

В гостинице их давно ждали. Против игуаны не возражали: «Скотина, конечно, диковинная. Не кусается? А ежели сбежит? Нет? Точно? С котами бывали гости. С собаками – тоже. С ящерицей – вы первые». Ахали, охали, долго обсуждали этакую странность. Обычно приезжие полицейские экстравагантностью не отличаются: «В номер – водку, закуску, чуть позже – баб». А тут и комнаты им раздельные, и насчет дополнительных услуг – «нет, спасибо».

Перед тем как подняться к себе, Армен не удержался:

– Ась, а в Кирове все такие?

– Ага, как у вас, киргизов, в Узбекистане.

4. Большой взрыв

Областной город Киров. Семнадцатое декабря 2023 года, воскресенье

Ася накормила игуану и едва успела принять душ, как в дверь постучали. Открывать не хотелось, но стук повторился. «Армен, что ли»… Номер оперативника находился двумя этажами выше.

– Привет! – В коридоре стоял Игорь.

Загорелый. Помолодевший. Тонкая кашемировая водолазка под расстегнутой курткой выгодно обрисовала подтянутый торс. Аромат любимого одеколона растревожил воспоминания.

– Не помню, чтобы я тебя приглашала! – Ворожцова заметила помутневший взгляд Твердого, сильнее затянула пояс халата и попыталась захлопнуть дверь.

– Я скучал… Ты просто не представляешь, как я скучал… – Он сгреб ее в охапку и, не обращая внимания на сопротивление, потащил вглубь номера.

Чья-то рука аккуратно прикрыла распахнутую дверь, повесив табличку «Не беспокоить» снаружи.

– Убирайся! Убирайся, я сказала! – Ася пыталась высвободиться, но у нее ничего не получалось.

Таким Твердого она не видела никогда: его колотило от возбуждения, а кровь кипела в жилах, он тяжело дышал и почти не контролировал себя. Приподнял и опрокинул Асю на узкую пристенную столешницу, с которой грохнулся на пол электрический чайник, и одна за другой падали и раскалывались чашки. Рыча, мужчина растянул в стороны халат Ворожцовой, с силой сжал ее грудь, наслаждаясь покрасневшей под рукой кожей. В его действиях появилось что-то звериное, он обнюхал каждый сантиметр ее тела, распаляясь все больше и больше. Возбуждение передалось и Асе: первобытное, безрассудное, захлестывающее, сметающее на своем пути все условности и преграды. Мозг еще сопротивлялся, а тело предательски подалось навстречу мужчине. Он почувствовал это и вошел в нее, желая эту женщину каждой клеткой. Здесь и сейчас. Мно-о-ого. До-о-о-о-лго-о-о-о-о. Всегда-а-а-а-а-а-а-а.

Ася была прекрасна. Горящий взгляд. Раскрасневшееся лицо. Налившиеся губы. Обольстительное, пульсирующее тело. Игоря снова стало накрывать. Он, наконец, скинул с себя одежду. Стащил девушку со стола и усадил на кровать, подошел к Асе вплотную, пропуская сквозь пальцы спутанные короткие волосы, обхватил ее голову и притянул к себе. Ее дыхание обожгло ему живот. Игорь застонал от блаженства, но нашел силы отстраниться и повалить возлюбленную на спину, чтобы войти снова.

Надсадно трезвонил телефон. Она открыла глаза. «Где же он?» В номере царил хаос. Такое же состояние начало поглощать Асю. Она встала и неуверенной походкой, огибая осколки, пошла на звук. Сотовый нашелся в кармане рюкзачка.

– Ты что, Ворожцова, спишь? – поинтересовался Армен.

– Да, отдыхаю. В поезде твоим храпом всю ночь наслаждалась.

– Обедать пойдешь?

– Пожалуй, в номер закажу.

– А на вечер какие планы?

– Пока не знаю… Предлагаю встретиться в восемь тридцать утра у стойки администратора. Такси я закажу.

– Слушаюсь и повинуюсь. Игуане – привет. До завтра, – откланялся Армен.

«Боже, я совсем забыла про Бурю». Как и следовало ожидать, та испепелила взглядом беспутную компаньонку. «Неудобно получилось, ящерица стала свидетелем откровенно неприличной сцены».

– Расскажешь кому-нибудь – убью. Поняла?

Игуана зависла на секунду от такой наглости, а потом бросилась грудью на стенку.

– Я предупредила! – повторила Ворожцова.

Случившееся совершенно выбило Асю из равновесия. Она сбежала от Игоря в Москву, а стоило вернуться в Киров, снова вляпалась.

Тело, однако, с мозгом не соглашалось. Натиск Твердого, его одержимость и вожделение произвели впечатление. Ася пыталась анализировать свое состояние, но мысли разбегались, как тараканы при включении света. «Кто знает, сколько раз и с кем он изменил мне. С другой стороны, подсказка Игоря оказалась не лишней в первом расследовании. Да и сегодня его можно упрекнуть в чем угодно, но только не в равнодушии».

Ворожцова сомневалась в Твердом не без оснований. Он был фигурой неоднозначной. Бывалый делец и теневой политик, деспот и ревнивец. Его бизнес напоминал айсберг, большей частью скрытый под толщей воды. Двигая фигурами местных чиновников, он выжимал максимум из любой ситуации. Думая о перспективах, заложил фундамент в столице, ввязавшись в несколько интересных высокорискованных «игр». Недавние события показали, что и его бизнес привлек чье-то внимание. Игорю удалось выскользнуть из невидимых, но цепких лап, правда, пришлось в буквальном смысле бежать.

Отношения Аси и Игоря претерпели разные стадии. Она не знала, что их знакомство не случайно, а инициировано ее бабушкой, Георгиной Савельевной Ворожцовой – женщиной властной и сложно скроенной. Удачная бизнес-сделка. Твердый получил в управление «крепкие» акции, а если дойдет до свадьбы, то и во владение. Георгина пристроила внучку и укрепила позиции на рынке: в родственниках со все набирающим вес союзником держаться на плаву можно долго. Приятным бонусом оказалось, что «дети» друг другу понравились. Игорь перевез девушку в одну из своих квартир, но предложение делать не торопился. А когда созрел, их развела случайность. Ася увидела его с юной особой и, пережив эмоциональный кризис, одним днем уволилась и уехала в Москву. Твердый поразился такому повороту событий и с удивлением отметил, что хочет ее больше, чем когда-либо: «новая» Ася будоражила не столько внешней, сколько внутренней трансформацией. Он пытался вернуть Ворожцову, но та вычеркнула его из жизни.

И вот стоило открыть дверь…

Она приняла ванну, позвонила администратору и попросила навести порядок в номере. К ее удивлению, горничная не стала возмущаться и, справившись с уборкой, отказалась от денег.

– Нет, что вы… Все оплачено. Цветы и фрукты сейчас принесут.

«Вот ду-у-ура», – досадовала Ворожцова, снова ощутив контроль над своей жизнью. Однако больше всего она кляла себя за другое. Как показала практика, после таких эмоциональных событий ее способности почти не работали. А они сейчас крайне необходимы. Ася решила максимально выложиться в спортзале, физическая нагрузка помогала отвлечься от мыслей и восстановиться.

5. ЦУ – ценные указания

Москва. Восемнадцатое декабря 2023 года, понедельник

Петрос Багдасарович Саринян, начальник экспериментального межведомственного Отдела странных случаев, находился в состоянии легкого бешенства.

Рано утром, чтобы порадовать красавицу Заруи, он приготовил изумительный, восхитительный, наивкуснейший клондрак7.

– Моей девочке понравится, – бормотал мужчина, смешивая похиндз8 с медом. – Чуть-чуть растительного масла, во-о-от.

Шарики получились маленькие, с фундук. Полюбовавшись, Петрос добавил еще несколько, чуть большего размера, и спрятал внутрь кусочки кураги. Завис над блюдом, полил дошабом9, чем придал десерту завершенный вид. Заварил ароматный чай с цветами дикого граната и мелиссы и предвкушал, как теплая ото сна жена, покачивая бедрами, вплывет в кухню. Потягивая хорошеньким носиком божественный аромат, возьмет нежными пальчиками настоявшийся десерт: «М-м-м-м… Дарагой, ты лучший мужчина на земле».

– Петрос, на Новый год мы едем к маме!

– К маме? Зачем к маме? Почему к маме? – Саринян неохотно расставался с видением.

– А-а-ай… Ну какой ты глупый, Петрос! Потому что к маме приезжает тетя Карине с дядей Ашотом и тетя Элинар с детьми.

– Цвиточек мой, я не панимаю… Ми собирались встретить праздник дома. Да и кто меня отпустит?

– С женой генерала я договорилась. Отпустя-я-я-ят. В отпуске год не был. Мама – это святое. А билеты на самолет туда и обратно я уже купила и расплатилась твоей картой, – и, даже не взглянув на волшебные шарики клондрак, вышла из кухни.

То, что у подполковника утро не задалось, Елена Борисовна Свистушкина, следователь Отдела странных случаев, узнала одной из первых.

– Лена джан, может, тебе петуха подарить на день рождения? – сдвинув брови, поинтересовался Саринян у подчиненной.

– Зачем? – оторопела капитан Свистушкина.

– Да уж явно не для того, чтобы арису10 готовить. Лена джан, я не теряю надежду, что ты перестанешь опаздывать на службу! – Петрос Багдасарович барабанил ладошкой по крышке стола.

– Прошу прощения, товарищ подполковник. Завтра убываю в командировку! – Постаралась переключить внимание начальника Свистушкина.

– Убывать тебе на месте придется. Останешься в Отделе за главную. Вернусь в Москву девятого января, тогда и поговорим. Отсюда будешь расследование контролировать. Панимаешь, да-а-а?

– Не-е-ет, Петрос, не очень…

– Ты что, Лена джан, после поездки к свекрови мозги в Пензе оставила? – начальник разошелся не на шутку.

Хотя Свистушкина и Саринян знакомы давно, она ни разу не видела начальника таким нетактичным. Глаза ее наполнились влагой, удержать которую она не сумела.

Женские слезы подполковник не выносил, поэтому тут же пожалел о своей грубости, пересел поближе, обнял подчиненную за плечи и, выслушав ее сбивчивые причитания, забубнил:

– Подумаешь, маме его не понравилась…

– А что я сделаю-ю-ю-ю-ю-ю-ю? – взвыла Свистушкина с новой силой.

– Ты скажи, Олег тебя любит? – по-отечески нежно спросил Саринян.

– Люби-и-и-и-ит…

Черные слезы текли за ворот форменной рубашки.

– А ты его?

Свистушкина энергично закивала.

– Ты что, Лена джан – девочка? Учить тебя всему надо? – вздохнул Петрос Багдасарович.

Елена Борисовна громко высморкалась в полосатый платок начальника, и в ее глазах засветилась надежда.

– Расскажу тебе самый действенный способ понравиться свекрови раз и навсегда, – он понизил голос. – Лена, найди на нее компромат.

Несмотря на эмоциональное начало совещания, Саринян и Свистушкина успели обсудить текущие дела, способы отчета и контроля. На тот момент они еще не видели сложностей в проверке обстоятельств смерти женщины в городском троллейбусе по заявлению гражданина Иванова. Тем более не ожидали сюрпризов от инициированного аспирантом «архивного дела»: о смертях потомков купеческой семьи, объединенных одним днем и месяцем.

Из кабинета начальника Елена Борисовна вышла окрыленная, с размазанными по лицу тушью и помадой. Встретившие ее в коридоре сослуживцы оценили боевой раскрас.

– Глянь-ка, Свистушкина к атаке готовится! – хихикнул один.

– У нее, как у индейцев… Красный – цвет войны, а черный – победы над врагом! – согласился другой.

Между тем вырвавшийся из глубин подсознания совет воодушевил и самого Сариняна. Поездка к теще теперь не казалась ему такой страшной мукой, какой виделась утром.

Все ценные указания были даны. Настроение Петроса Багдасаровича значительно улучшилось. Он набрал номер супруги:

– Заруи, детка, а ты уже купила маме подарок?

6. Ахиллесова пята

Областной город Киров. Восемнадцатое декабря 2023 года, понедельник

С недавнего времени в расписании начальника службы безопасности группы предприятий Игоря Твердого – Караваджо, Караваева Вадима Жоровича, появился новый пункт: проверка кабинета босса на предмет обнаружения сторонних устройств. Занимался этим штатный специалист, но Вадим всегда присутствовал лично. Прежние ошибки стоили дорого. Несмотря на «тишь да гладь», старый чекист снова чувствовал приближение проблем.

После возвращения из райских кущ, где они с Твердым отсиживались, спасаясь от незримого, но сильного противника, Караваджо утроил бдительность. Сотрудников перепроверил, доступ к стратегической информации максимально ограничил. С лицами, так или иначе имеющими отношение к крупным сделкам, провел работу.

Начальник СБ учел звоночки стареющего организма, сбросил тринадцать килограммов, заставил себя вставать на два часа раньше и добавил к обязательному минимуму прогулки быстрым шагом, бассейн и танцы. Утро рабочего понедельника только началось, а он свеж и собран, уже проанализировал городские и региональные новости за прошедшие выходные, выслушал доклад заместителя и раздал нагоняи охране на воротах. В десять часов явился к Игорю Викторовичу с докладом. От секретаря шеф наотрез отказался, возобновив традицию: никаких баб в офисе. Твердый реагировал вяло, но Караваджо знал, что босс не пропустит ни слова. И точно.

– Значит, Аристов собрался внучку замуж за Министерство выдать? Не ожидал от него такой прыти. Как считаешь, есть у него шансы?

– Безусловно. Если одна внучка подведет, Кир Лексеич другую подготовит.

– Жаль, Жорович, что ты не девка, выдал бы тебя замуж за местного министра.

– Мысль интересная, но, пожалуй, останусь верен Виолетте.

Твердый опешил.

– Я что-то пропустил? Ты уже не холостяк?

– Виолетта – беспородная кошка, лет десять со мной кровать делит. Какой министр столько выдержит?

Мужчины еще немного пошутили, прежде чем Вадим Жорович решился изложить опасения.

– Есть у меня еще тема для обсуждения. Не знаю, с чего и начать.

– Не тяни, Жорович. Я ритуальные танцы вокруг кострища с трупом не люблю.

– Дело такое… Кто-то твои активы прощупывает. В прошлый раз мы неплохо концы спрятали, но, видимо, кого-то покоя лишили.

– На основании чего делаешь выводы?

– Ничего конкретного, мелочи. Сам посуди… Двум миноритариям11 предлагали продать акции, хорошую цену сулили. С чего такая щедрость? К юристу партнеры подходили. Наши. Проверенные! Интересовались делами. Откуда озабоченность? У нас с ними даже мелких терок не было. Финансового директора пригласили на конференцию в Санкт-Петербург. Курьер официальное приглашение принес: в конверте, на хорошей бумаге. Прозвонил. Действительно, собирают финансистов. Заявлена программа. Только в гостинице под мероприятие всего три номера забронировано. Три! Для конференции! Ну и последнее… Димасика, бухгалтера, второй день около офиса рыжая баба на солидной машине встречает. Ноги вместо головы и грудь пятого размера. Сам понимаешь, что такому задроту и за деньги не любая баба даст. Чую, неладное зреет.

– Понял тебя. Согласен. Работай.

Осмелился начальник СБ задать еще один беспокоящий его вопрос.

– Игорь Викторович, вижу, что маешься. С Асей вроде сладилось, или я ошибаюсь?

Твердый молчал. Он и деловые вопросы не особо любил с кем-либо обсуждать, а тут личное. Караваджо почти отец, но всего не знал даже он. Правда, после того как Караваев здорово ему помог, и они провели несколько месяцев в чужой стране, уровень доверия стал беспрецедентно высоким.

– Сам не знаю. Как снова ее увидел, полыхает все внутри. Ушел, чтобы, проснувшись, не выгнала. Крышу сносит. Я раньше намеренно дистанцию держал, чувствам хода не давал. А теперь хочу выйти на другой уровень отношений. Максимальная откровенность и все такое…

– Ох ты загнул… – крякнул Жорович. – Я вот не пойму… Ты со свободой покончить хочешь или просто готов доверить Асе все тайны?

– Не спрашивай. Нет ответа. Но и в том, и в другом случае, она – моя ахиллесова пята.

– Понимаю, поэтому у меня Виолетта.

Совещание прошло конструктивно. Твердый опасения начальника СБ услышал.

«Стоило Асе вернуться в город, как тучи над шефом начали сгущаться, – сделал вывод Караваджо. – Что он нашел в этой худосочной? Всегда от нее неприятности. Баб красивых вокруг Твердого толчется, как комаров. На любой вкус. Та же Мила в сто раз лучше. Так не-е-е-ет же… У него от психологички башню рвет. Не к добру!»

7. Шкатулочка с тройным дном

Областной город Киров. Восемнадцатое декабря 2023 года, понедельник

Как ни странно, Ася выспалась и встала отдохнувшей. Это удивило, порадовало и озадачило. Заказала завтрак, выпустила Бурю размять лапы и привести себя в порядок. Пацанка быстро разобралась с утренними ритуалами и в хорошем расположении духа осмотрела временное жилье. Судя по игривой походке, первая маруха на районе признала его годным.

Завтрак прошел в дружеской атмосфере. Игуана закидывала в рот кусочки яблока, но косилась на букет.

– Это тебе на ужин, – разрешила Ася, и ящерица довольно притопнула лапой по столешнице.

Казарян уже ждал в холле и смотрел на Ворожцову подозрительно.

– Не пойму, что именно, но что-то в тебе определенно изменилось… Как там игуана?

– Я выспалась. Буря жизнью вполне удовлетворена.

Ася спиной почувствовала чей-то взгляд, обернулась, но никого не увидела.

Достаточно быстро для утра понедельника добрались до Молодой Гвардии.

Дежурный проверил документы и напомнил, где их кабинет. Рябов лично принес материалы, коробку с вещественными доказательствами и банку кофе.

– Наши психологи в командировки не ездят. Отбор проводят, анкеты проверяют да корпоративы организуют.

– А у нас Отдел экспериментальный, но, если вам, Антон Владимирович, нужен совет, я найду время помочь.

Рябов предложение столичного специалиста проигнорировал:

– Мой номер телефона, если понадоблюсь, возьмете у дежурного. Для хранения документов пользуйтесь вон тем металлическим ящиком. Код смените, инструкция рядом!

– Ничего себе… Крутой! – Армен похлопал сейф по стальной боковине.

– Да, японский, из вещдоков забрали. Материалы доследственной проверки обстоятельств смерти гражданки Березкиной принес. Здесь все, – сообщил полковник и положил более чем скромную папку. – Чем еще могу помочь?

– Надо свидетелей опросить, – отозвался Армен.

– Вам сюда их пригласить или как?

– Или как… – одновременно ответили оба.

– Список свидетелей с личными данными в материалах дела.

– Троллейбус, в котором все произошло, реально найти? – спросила Ася.

– Вам-то это на что? – удивился Цапл.

– Пока не знаю, – ответила Ворожцова. – Как осмотреть место жительства Березкиной?

– Адрес – в деле, а ключи от квартиры – в коробке с вещдоками. Про троллейбус узнаю, – пообещал Цапл и попрощался.

– Ты материалы проверки уже смотрел? – уточнила Ася.

– Нет, не успел, – признался Казарян.

– Предлагаю тебе с ними знакомиться, а я пока схожу в архив, поговорю с Рудичем. Надо понять, где и как искать информацию по делу о смерти потомков купца Зарянова. А после обеда можно со свидетелями пообщаться.

– Разумно, – согласился Армен. – Я еще сейф запрограммирую.

Сама Ворожцова зачитала «дело» до дыр. Возможно, оперативник заметит в материалах то, что она пропустила. Первое потрясение прошло, Ася справилась с эмоциями и поклялась выяснить не только обстоятельства смерти наставницы, но и тайну своего появления на свет: «Хватит! Я должна знать правду!»

Отец Ворожцовой умер еще ее до рождения, воспитывала Асю бабушка. Вопрос девочки о матери, которую она никогда не видела, Георгина оставляла без ответа, при этом ее лицо неизменно кривилось и принимало брезгливое выражение.

Доказать необходимость проверки обоснованности отказа в возбуждении уголовного дела Ворожцовой оказалось непросто, поскольку все говорило в пользу версии о самоубийстве. Для начала она убедила ограничиться изучением фактов, изложенных в заявлении гражданина Иванова. О знакомстве и возможном родстве с Березкиной Ася умолчала. «В конце концов, я только психолог», – решила она.

«Добро» на командировку получили отчасти благодаря заявлению Горностаева, которого насторожило совпадение: три потомка вятского купца умирают при разных обстоятельствах, но в один месяц и день – тридцать первого мая.

Каморка, как и архив, оказалась в подвале.

Саныч покачивался на задних ножках добротного деревянного стула, упираясь ногами в стену. Причина столь рискованного поведения стала понятна, как только Ася заметила на старичке новые белые валенки-самокатки с галошами12.

– Видала? Антоша наделил, – похвастался он и с грохотом приземлился.

– Поздравляю! Кажутся мягкими, – Ася валенки никогда не носила, но, помнится, у бабушки пара «на всякий случай» была припасена.

– Так пришла или по делу? – глаза Саныча по-мальчишески заблестели.

– По делу, Александр Александрович, – призналась Ася.

– Ну че… Тогда я чайку налью и начнем. И… не возражать! – попросил обрадованный старик. Щелкнул кнопкой, убедился, что чайник зашумел. Засуетился с чашками, жестом остановил вставшую помочь Асю. – Давненько меня красивые женщины не посещали. Позволь поухаживать. Да, вот еще… Зови по-свойски – Саныч. Меня тут все так величают.

Тем временем был заварен свежий напиток. Аромат Ася не узнала.

– Что это?

– О-о-о… Это чай правды, – усмехнулся Саныч. – Люблю его с новыми гостями пить. Заливаешь кипятком корень имбиря, мяту и лемонграсс, как приостынет, добавляешь чуточку меда. Арома-а-а-ат волшебный. Пьешь, разговоры ведешь. Собеседник все, как на духу, и выкладывает. Как тебе затея, красавица? Не откажешься теперь почаевничать?

– Что вы… С радостью поучаствую в церемонии.

Ася бесстрашно сделала первый глоток. Разговор действительно покатился непринужденный. В магическом чае растворился возраст Саныча. Да и Ася согрелась, расслабилась и, не торопясь, излагала архивариусу известные ей факты «архивного дела», а тот засыпал ее вопросами.

– Как фамилия купца? Зарянов? И что вам известно? Ага… Я правильно понял, что три человека, имеющие отношение к этому купеческому роду, умерли в течение трех лет в один и тот же день – тридцать первого мая? Надо же… – Саныча распирало любопытство.

– Хорошо бы понять мотив, – продолжала Ася.

– А вы уже убедились, что это убийства? – подливая чай, поинтересовался Саныч.

– Нет. Решили начать издалека. Время до весны еще есть, – поделилась Ася.

– Впервые слышу, чтобы расследование велось по таким неочевидным причинам, как случайно выявленное совпадение даты смерти.

– Понимаю. Отдел странных случаев как раз и работает с такими событиями, которые в рамки системы не укладываются.

– Интересно, кому эти обстоятельства спать не дают, – покачал головой старик.

– У нас есть заявление. Молодой аспирант участвует в проекте своего научного руководителя. Вот он и заметил необычное совпадение, – призналась Ася. – Посчитал необходимым сообщить.

– Э не-е-ет, девочка, шкатулочка эта с двойным, а, может, и тройным дном. Поверь старику, – убеждал Саныч и буравил Асю взглядом. – Да и заявитель этот неспроста к тебе пришел.

Старик проводил гостью и прежде всего отправил запросы. «Вот нынче праздник! Считай, дело дали. Давненько ко мне с серьезными просьбами не обращались. А хороша девчонка-психолог! В курс ввела аккуратно, ни слова лишнего, только факты, от которых можно оттолкнуться, на вопросы отвечала просто, не умничала», – подытожил архивариус. Почуял Саныч и то, что другие пока не поняли. Не зря давно живет. Опыт говорил Рудичу, что погружение в прошлое потомков купеческой семьи Заряновых может оказаться не столько увлекательным, сколько опасным расследованием. «Начнем от центра и будем смотреть, куда волны пойдут».

8. Найдутся меры воздействия

Областной город Киров. Восемнадцатое декабря 2023 года, понедельник

Армен успешно справился с кодировкой сейфа и занялся изучением материалов.

– С архивом я договорилась. Задачи поставила, – коротко отчиталась Ася, когда вернулась.

Армянский леопард нервно ходил из одного угла кабинета – в другой.

– Для чего мы здесь, Ворожцова? Ты же постановление об отказе в возбуждении уголовного дела изучала? – вспылил оперативник. – И все еще считаешь, что смерть Березкиной – не самоубийство?

– Это убийство! – сказала, как гвоздик вбила.

– Ты серьезно? – оперативник сел на стол и демонстративно перечислил собранные доказательства. – Со слов свидетелей, на остановку Березкина явилась в гордом одиночестве – раз, в троллейбусе сидела одна – два. В течение поездки к ней никто не подходил – три. На термосе с остатками горючей жидкости отпечатки только погибшей – четыре.

– Да, я все изучила.

– Помнится, именно ты убедила начальство, что этот случай – наш. По-че-му?

– Смерть – насильственная, и мы здесь, чтобы доказать это и найти убийцу.

– Ворожцова, местное следствие отработало нормально. Свидетелей опросили, видео из салона троллейбуса проанализировали. Надеюсь, ты не собираешься портить отношения?

– Я хочу узнать правду.

– Ну и что, по-твоему, не так?

– Мотив… Почему она это сделала?

– Бабе под полтос. Нет ни семьи, ни детей. Климакс на носу.

– И что?

– И все. Тоска зеленая… Депрессия.

– Ага… Мол, тошно мне, пойду, подожгу себя?

– Тут согласен. Это странно. Но кто знает, что у бабы в башке творилось.

– Армен, давай просто все проверим.

– Да куда я денусь, раз уж приехали.

Ася подошла к Армену вплотную и вполголоса произнесла:

– Вот еще интересный момент. Кто-то же инициировал отправку материалов доследственной проверки к нам? Казалось бы, отказали, в статистике единичку поставили, сдали документы в архив и забыли навсегда. Родственников у Огнии нет. А кто такой заявитель – Иванов Иван Иванович?

– Хм… Об этом я не подумал, – признался Армен. – А вообще, на Новый год у меня планы.

– Рассказывал осел о планах падишаху… В твоем случае, они от города пребывания не зависят. Я видела, как ты с администратором Евгенией любезничал, – не удержалась Ася.

– М-м-м-м-м, Женя с фигурой богини, да-а-а-а, – мечтательно протянул Казарян.

– Ладно, с чего начнем? – улыбнулась Ася.

– С обеда, Ворожцова.

Справившись у дежурного, где хорошо перекусить, они быстро нашли приятное кафе. Оперативник внимательно изучил меню и решил себя не ограничивать. Вывалившись из-за стола, Армен, довольный вкусным, а главное, недорогим, обедом, вовсе не горел желанием работать. Но Ася уже обзвонила свидетелей. С двумя из них договорилась о встрече. Пенсионерка Вера Михайловна жила в районе центрального рынка на Пролетарской, а студентка Ольга – в общежитии медицинской академии на Красноармейской.

– Я – в общагу, – икнув, уведомил Казарян. – Имею право, я главный. Ну и зайду по адресу заявителя Иванова.

– Здесь недалеко. Полчаса – и на месте. Только прошу тебя, хорошо поспрашивай. А еще лучше видео запиши.

– Я старший! Помнишь? А с видосами – мысль интересная.

В этот момент позвонила Елена Борисовна, сообщила, что в ближайшие дни в Киров не приедет, поскольку начальник улетает в отпуск. Коротко и доходчиво объяснила Армену про оторванные яйца в случае косяков. Асе велела передать, чтобы местных своими методами не шокировала, и, что «несмотря на отсутствие у Ворожцовой мошонки, найдутся и на нее меры воздействия».

9. Преисподняя

Областной город Киров. Восемнадцатое декабря 2023 года, понедельник

Капитолина Степановна, прежде чем впустить Асю, внимательно изучила ее в глазок. Наконец, дверь скрипнула и нешироко приоткрылась.

– Проходи на кухню, – шепотом пригласила пенсионерка.

– Что-то вас беспокоит? – встревожилась Ворожцова.

– Падение курса биткоина в последней трети этого месяца, – доверительно сообщила Капитолина Степановна.

– Почему?

– Потому что Васильевне посоветовала купить, как оказалось, на пике цены. А ты в этом деле петришь13?

– Нет, не разбираюсь, – призналась Ася.

– Жаль. Ну, чего стоишь? Присаживайся. Так ты, правда, психолог? Тебе-то это зачем?

– Да, для дипломной работы материал собираю.

– Ох, девка, эту лапшу кому другому навешивай. У меня пятнадцатилетний стаж торговли на рынке. Я людей насквозь вижу.

Ася зарделась. Подумала и решила сказать правду.

– Мне надо понять, сама Березкина себя сожгла, или помог кто.

– Знала, что ли, ее?

Ася кивнула, едва сдержав подступившие слезы.

– Ну… Расскажу все, что запомнила. Как ты позвонила, меня колотит не утихая, – пожаловалась она.

– Можно, я на видео запишу?

– Снимай, раз надо, – разрешила женщина, но сначала сходила к зеркалу, поправила прическу и черкнула по губам помадой. – Ох и натерпелась я страху. С той поры в общественном транспорте не езжу. Боюсь – спасу нет!

– Прошу вас рассказать все, что видели до, после и во время происшествия, – Ася взяла пенсионерку за руку, развернув ее лицом к себе.

– Я села на конечной, как и она. Редко в том районе бываю. У сестры ночевать оставалась. На остановке нас было семеро. Женщину эту запомнила.

– Почему?

– Даже не знаю. Одета прилично, но не в том дело. Стояла, как на посту. Спина прямехонькая. Что-то не то говорю? – встревожилась Капитолина Степановна.

– Нет-нет. Как раз хорошо, что вы такие моменты подмечаете. Это важно, – успокоила Ася.

– Троллейбус подъехал. Все зашли, она – тоже, как раз передо мной. Устроилась на сиденье, что за водителем, оплатила проезд кондуктору.

– Рядом с ней никого не заметили?

– Нет, не было никого. Я приткнулась аккурат через проход – на кресло соседнего ряда. Парочка на заднем сиденье расположилась. Девчонка осталась стоять. Ну и пенсионерка типа меня, только шире в три раза, с внуком зашла. Мальчишка проскользнул к креслу, что у окна, а бабка растеклась в соседнем, ближе к проходу. Сели, за этой, которая… – погрузилась женщина в воспоминания.

– Огния Березкина ее зовут. Звали…

– Вот ведь и имя подходящее… Сели за Огнией, значит. Проехали несколько остановок. Народу прибавилось. Вижу, она термос из сумки вынула, крышку открутила, пробку достала и на себя содержимое ухнула. Потрясла еще, чтоб вылилось все до капельки. С юбки часть жидкости сбежала на пол…

– Не торопитесь, Капитолина Степановна, – Ася легонько погладила женщину по тыльной стороне ладони. Заметила, что пенсионерка часто задышала.

– Запах бензина в нос ударил. А я почему-то думаю: жаль одежу. Костюм дорогой. Зачем испортила? А она спокойно достала зажигалку, щелк… Сразу вспыхнула. Бабка сзади заверещала… Габариты такие, что встать быстро не получается… Паника… Все уж увидели. Пол под ней полыхает. Огонь, как живой, ее обнимает и все сильнее разгорается… Тут Березкина лицо ко мне на секунду повернула… Оно у меня перед глазами до сей поры стоит.

– Страшное?

– Не-е-ет… Спокойное. Потом уже от боли стала корчиться. Меня как приклеили к месту, ноги не слушаются. Дыханье сперло: ни вздохнуть, ни охнуть. Да и глаз оторвать не могу от живого факела. Встала она и по салону пошла. Ме-е-е-едленно… Тут я ребенка увидела. Нет, не того, что с пенсионеркой зашел. Девочку… Стоит прямо на пути. Меня и прорвало. Вскочила… Заорала…

– «Ребенок… Кто забыл ребенка?» Это вы кричали? – Всплыл обрывок поездного кошмара в памяти Аси.

– Я… А ты как же… Откуда? – Женщину снова затрясло.

– Из показаний других свидетелей, – соврала Ворожцова. – Что случилось дальше?

– Она назад попятилась. Словно не хотела навредить девочке. Ну и замотало ее, куски горящей одежды на пол посыпались… Один за другим… Почернела вся, руками, аки крыльями огненными, взмахнула и на спину рухнула. Я в переднюю дверь выскочила. Такого ужаса никогда не испытывала. Как в преисподней побывала, – закончила пенсионерка. Встала, открыла шкафчик, достала коньяк. – Будешь?

Ася отрицательно мотнула головой.

Капитолина Степановна опрокинула рюмку и села на табурет.

– Все свидетели дождались полицию?

– Не знаю. Я че-то раскисла к тому моменту. Из тех, кто на конечной остановке зашли, вроде все остались. А вот из тех, кто потом прибавился, не уверена. Девочка напугалась сильно. Врач скорой помощи ей успокоительный укол сделала. Увезли вместе с матерью. Да, вот еще… Огнетушитель закреплен был намертво. Парень дергал-дергал, но куда там… Ни в какую. А водитель бегал, службу «сто один» вызывал да за голову хватался. Огонь на кресла перекинулся. Покуда машина пожарная приехала, полыхало уже прилично. Но потушили быстро…

– Что-то еще помните?

– Больше добавить нечего. Расползлась как квашня. Устала. Все! Иди с Богом.

– Может, помочь вам напряжение скинуть?

– Сама справлюсь. Сейчас еще рюмку махну, да соседа молодого с первого этажа позову, вот он мне стресс снимет раза два за вечер, – улыбнулась Капитолина Степановна.

Разговор дался тяжело, и Ворожцова решила прогуляться. Минус десять градусов для декабря – комфортно, но девушку знобило.

«Такое ощущение, что я отсюда не уезжала, – подумала Ася, когда заметила у гостиницы машину Твердого. – Все тот же контроль».

– Игорь, сколько можно? – уже начала она говорить, но вдруг поняла, что из машины вышел не он. – Извините, я ошиблась.

– Ася Савельевна, здравствуйте. Я водитель Игоря Викторовича. Он просил доставить вас к нему на работу.

«Что-то новенькое», – усмехнулась Ася. Офис, как и резиденция, были для нее под запретом все время, пока она считала себя девушкой Твердого.

Водитель застыл в полупоклоне, услужливо распахнув дверь.

– Нет, спасибо. У меня другие планы на вечер, – Ася прошла мимо, услышав, как за спиной мягко зашуршали по асфальту шины автомобиля.

Ворожцова чувствовала, что ее снова затягивает в темный водоворот. Хотелось поскорее смыть с себя тяжелые эмоции, от которых она пыталась отстроиться14, но прежде стоило выслушать новости от Армена. Она набрала номер телефона оперативника.

– Ты уже в гостинице? – спросила и по фону женских голосов поняла, что «старший» все еще в общежитии академии.

– Нет, встретимся утром.

Планы Армена на Новый год, кажется, стремительно менялись. То, что он пользовался успехом у женщин, закономерно. Горячая армянская кровь в сочетании со смуглой кожей и телосложением молодого бога приводили дам в состояние эйфории. Фирменный жест приглаживания густых почти черных волос совсем недавно был отработан Арменом до совершенства. Впечатлительные особы начинали поскуливать от желания заполучить этого самца хотя бы во временное пользование. Если раньше Ася недоумевала, как с такой яркой внешностью можно заниматься оперативной работой, то постепенно поняла, что Казарян умеет добывать информацию легко, непринужденно и с большим удовольствием.

Буря, освобожденная из заточения в туалете, умяла банан и даже поблагодарила, легко царапнув компаньонку по предплечью. Контакт постепенно устанавливался.

Звонки Твердого Ася игнорировала. Когда в дверь постучали, приготовилась выдать направление в известный адрес, но услышала:

– Ася Савельевна, добрый вечер. Это Рябов.

– Антон Владимирович? – Асе не удалось скрыть удивление.

– Позволите?

– Проходите… – разрешила она.

Цапл скинул пальто, снял шляпу и устроился в кресле.

– Почему не сказали, что местная?

– А должна?

– Для внучки Георгины и женщины Твердого вы чрезвычайно скромны.

– Это что-то меняет?

– Конечно! Мечтал провести экскурсию по городу, а вы его не хуже меня знаете, – узкие губы начальника изобразили улыбку.

– Я не против.

– Правда?

– Да, но у меня есть условие.

Рябов ждал.

– Мы поедем на мотоцикле.

Вот теперь он улыбнулся по-настоящему, вскочил, потирая руки. Заходил по номеру, что-то обдумывая.

– Завтра?

– Хорошо.

– В девятнадцать?

– Я буду готова.

– Договорились, – Цапл подхватил пальто, шляпу и откланялся.

Из засады выползла Буря, посмотрела на компаньонку, ожидая разъяснений.

– Я должна понять, что это за человек, и зачем он ко мне приходил.

Игуана высунула язык и мелко закивала типа: «Не лечи меня, подруга…»

Ася повесила табличку «Не беспокоить», закрыла дверь и отправилась в душ. Прохладная вода добралась до нее не сразу. Сначала ее окатила волна огня. Выливаясь из душевой лейки, она мгновенно растекалась по плечам и спине, змеей струилась по ногам… Ася закричала от боли, но языки пламени залезли в рот, проникли в гортань, опалили легкие. Наверное, она отключилась.

Очнулась на кровати. Растерянный Игорь шлепал ее по щекам.

– Аська, ты в порядке? – он с тревогой всматривался в ее лицо.

– Что ты здесь делаешь?

– Вообще-то, я тебя из душа вытащил, лежала без сознания. Мне показалось, что ты ошпарилась, кожа горела. Или температуришь?

– А у тебя как со зрением?

– Не понял…

– Табличку на дверях, где русским по белому написано «Не беспокоить», не заметил?

– Судя по коэффициенту дерзости, ты здорова, – Игорь успокаивался, принимая привычный отстраненный вид. – Доктору бы тебя показать.

– Спасибо за деятельное участие. Дверь – там.

– Нужно поговорить, но, пожалуй, не здесь и не сегодня. Завтра вечером пришлю за тобой водителя. Не поедешь добровольно, увезет силой. Это что еще за тварь? – Твердый отпрыгнул в направлении выхода, не оценив эффектное появление игуаны из-под кровати.

– Боевой дракон личной охраны. Будешь себя плохо вести, скажу «фас!» – пригрозила Ворожцова.

День получился долгим. Асю встревожили яркие и физически ощутимые видения в душевой кабинке. С такими она столкнулась впервые.

10. Образ дела

Областной город Киров. Девятнадцатое декабря 2023 года, вторник

– Плохо выглядишь, Ворожцова, – Армен бесцеремонно рассматривал коллегу.

– Зато ты, смотрю, опять всю ночь свидетельниц опрашивал, – отомстила Ася.

Они стояли рядом со стойкой администратора, где только что приняла смену Женя, с которой Казарян уже довольно близко познакомился. Девушка вспыхнула, но оперативник как ни в чем не бывало подмигнул ей.

– Моя коллега спит с игуаной, поэтому злится. Завидует, что мне ответила взаимностью первая красавица города! – Развеял Казарян сгустившееся над хорошенькой головкой облачко сомнений.

Про ящерицу в гостинице знали все. Женя заулыбалась. Статус-кво удалось сохранить.

– Свистушкина уже звонила, интересовалась, чем мы занимаемся. Соображаешь, Ворожцова, в чем заключается основная функция руководителя? – умничал Армен, поджидая на крыльце гостиницы такси. – В непрерывности контроля!

– Успокой начальство. Скажи, что благодаря твоей активной работе с местным населением, провал демографии городу не светит.

– Злая ты! Запомни: если любовь делает мир лучше, то секс наполняет его жизнью. Не благодари!

Дежурный сразу отправил их в кабинет Цапла.

– Двадцать седьмого у нас коллективное мероприятие в Доме культуры по случаю Нового года. Сначала подведение итогов, а потом неофициальная часть. Явка обязательна. А то в прошлый раз кое-кто проигнорировал распоряжение руководства, а премии лишили всех. С осмотром троллейбуса я договорился. Завтра в шестнадцать часов вас ждут. Вопросы есть?

– Нет.

– Свободны.

– Ворожцова, тебе тоже кажется, что в Москве мы скучно живем? – усмехнулся Казарян, когда они вышли.

– Расскажи лучше, как со свидетельницей вчера побеседовал?

– Ничего нового не выяснил. Пострадавшую она увидела на остановке. Та стояла одна. В салоне на Березкину обратила внимание уже в тот момент, когда та горела. Но вот сейчас удивлю… Готова?

– Не томи…

– Иванов Иван Иванович, которого я тоже успел опросить, никакого заявления не отправлял, хотя не отрицает, что указанные паспортные данные и адрес проживания – его. Гражданку Березкину не знает.

– Вот видишь… Я права! Кто же нам выслал материалы и зачем? Запись разговора скинешь?

– Момент… – он полез в телефон. – Лови!

– Спасибо. Какие у тебя соображения?

– Предлагаю продолжить работу со свидетелями.

– Возьмешь пенсионерку Ворончихину с внуком?

– Идет.

– А я поговорю со студентами.

Обзвонили, условились по времени. Ася спланировала встречи на вторую половину дня. Армен был готов выезжать.

– Я тогда – в поля, а ты здесь работай. Разбери коробку с вещдоками, – оперативник напомнил, что он старший.

– У меня к тебе просьба, – начала Ася.

– Все запишу на видео и вечером скину, – не дослушал Казарян. – В отдел не вернусь. Пойду маскарадный костюм искать. Встретимся завтра.

Ася осталась в кабинете одна, долго настраивалась на работу. Наконец, извлекла опечатанные пакеты и разложила на столе.

Термос литровый. Остатки одежды. Сумка. Коробка жестяная. Цепочка с кулоном.

Рука дрогнула. Эту цепочку с кулоном в виде пламени Ася сама защелкнула на шее наставницы перед отъездом. Накрыли воспоминания. Успех коммуникационного агентства – заслуга исключительно Березкиной. Насквозь прокуренная, упрямая женщина редко вызывала симпатию, однако клиенты предпочитали работать именно с ней. Она вытаскивала их сильные стороны, благодаря чему потенциальные политики не только находили поддержку избирателей, но и начинали заниматься тем, что у них получалось лучше всего. По настоянию Огнии Асю стали подключать к серьезным проектам. Именно наставница порекомендовала девушке искать работу в перспективном для развития ее способностей месте – в полиции, она же подала идею о систематизации приемов получения информации. Все советы сработали. Начинающий психолог межведомственного экспериментального Отдела странных случаев положила начало новому методу: инфополярное сканирование и дедуктивная аргументация – «ИСИДА».

«Не потому ли Огния отправила меня работать в полицию, что знала…» – мысль еще не оформилась, но уже свербила.

С того дня как Ворожцова взяла в руки материалы доследственной проверки обстоятельств смерти Березкиной, в области ее затылка сформировался и висел живым ярлычком его образ – раскаленный кулон. С него и следовало начинать.

Золото почернело. Девушка порвала упаковку, достала украшение. Пальцы испачкались в саже. У нее не сразу получилось совладать с эмоциями, но она решилась посмотреть на происходящее глазами Огнии. Перехватило горло. Надо настроиться на работу. Ася зажала кулон в ладони, села на пол и закрыла глаза. Ничего не получалось. Переключилась на ощущения. Скрипела и громко хлопала входная дверь. Где-то в конце коридора слышался тихий разговор. Смысла слов она не улавливала. По полу гулял ощутимый сквозняк, потянуло куревом… «Запах, какой знакомый запах», – подумала Ася и провалилась в видение.

«Странное какое-то ощущение. Мутит, что ли», – мотнула головой и, сморщив нос, несколько раз судорожно сглотнула. Страх и отчаяние сдавили грудь. Осознала, что стоит на пороге квартиры. Дверь нараспашку, а она босая и в пижаме.

Развернулась – и оказалась в троллейбусе. «Зачем так нарядилась? Для особого случая костюм берегла». Взглянула на часы. «Семь пятнадцать. Пора. Достать из сумки термос. Аккуратно вылить на себя содержимое». В нос ударил запах. Одежда прилипла к телу. «Достать зажигалку, щелкнуть». Справилась.

«Поплохело тебе или че? Помочь чем?» – услышала Ася мужской голос.

Очнулась. Вскочила на ноги. От нее отшатнулся Саныч.

– Ну, заполошная, че с тобой?

Сердце колотилось. Только сейчас ощутила боль… Вскрикнула и разжала кисть. Кулон упал на пол. Ася посмотрела на ладонь… Испачканная сажей кожа побагровела, а кое-где даже вздулась пузырями.

– Это как же… – не понял старик, рассматривая ожог.

Наклонился, чтобы поднять с пола кулон.

– Ты смотри, так он горячий… – произнес удивленно.

– Давно вы тут?

– Нет, только пришел проведать, а ты с закрытыми глазами на полу сидишь. Не решился окликнуть. А потом гляжу, побледнела, задышала шумно, зрачки под веками забегали. Вот и подумал, что плохо тебе. Не ошибся? Чего произошло-то?

– Есть у вас аптечка?

– У меня все есть. Сюда принести или в мою каморку спустишься?

– Давайте к вам, – выбрала Ася.

Прежде чем выйти, спрятала материалы и коробку обратно в сейф.

Саныч посоветовал подержать ладонь под струей холодной воды, потом ловко обработал ожог и наложил стерильную повязку.

– Садись, чаем тебя напою. Расскажи старику, что это с тобой приключилось?

– Работала с вещественными доказательствами. У меня свой метод.

– Понимаю. Как же такие способности называются?

– Я не делаю ничего особенного, чего не могут другие.

– Твоя правда. Однако получается у единиц. Ну, в лучшем случае, сотен. Это требует смелости, силы и воли. Вижу, что ты пока вслепую, на ощупь, идешь. Защищать себя еще не научилась.

– А вы откуда это знаете?

– Почитай, большую часть жизни в архивах провел. А тут каждая папка – история… Ни в одном учебнике такого не прочитаешь.

– Не пойму, вы дела анализируете?

– Увлекательное это занятие, я тебе скажу. Исследую, как в городе, где каждый переулок родной, человеческие судьбы и общественные процессы в тесный узел переплетаются, – с воодушевлением делился Саныч.

– Вы меня удивляете!

– А ты не смотри, что мне девятый десяток. Я любопытный. Сначала просто дела просматривал. А однажды представить попробовал. Думаю, знаю же я это место… Как же у них это получилось? Кто и как себя повел? Почему?

– И что?

– И как в кино очутился. Ох и раззадорило меня это. С тех пор практикую.

– Как это с вами происходит?

– Дак как… Р-р-раз – и смотрю. Кажется, что руку протяну и возьму со стола кружку «Вятской Баварии» от Карла Отто Шнейдера. Вот насколько реально. Но так, как у тебя – никогда не бывало.

– Это вы о чем?

– О твоем ожоге.

– У меня так тоже впервые.

– Вот как… Этому должно быть объяснение.

Ася не ответила. Версия у нее была, но для подтверждения вывода одного случая мало.

– А подготовка вам нужна? – продолжила она расспросы.

– А как же. В баню накануне хожу. От разговоров отказываюсь, ограничиваю себя в еде. Вечером вообще не ем.

– Так, значит, вы только ночью в это состояние входите?

– Не просто ночью. В полнолуние.

– А вы уже знаете, куда и в какой момент происшествия попадете?

– Нет, как правило, вижу какие-то незначительные сцены. Хотелось бы оказаться в гуще событий, но пока не удалось, – с сожалением ответил архивист.

Они погрузились в обсуждение, и шесть десятков лет, разделяющих их, потеряли значение.

Наговорившись, обнаружили, что пропустили обед, а уже через час у Аси назначена встреча со студентами.

– Спасибо за оказание медицинской помощи и за то, что поделились.

– Ты первая, кому я рассказал. Не поймут ведь. А мне на старости лет не хочется в Ганино попасть. Это у нас поселок такой внутри города, там местная психиатрическая больница… Вот я остолоп! – хлопнул себя по лбу Саныч. – Совсем забыл, зачем приходил к вам в кабинет. Нашли в архиве записи про Заряновых!

11. Заряновы

Губернский город Вятка. Май 1910 года

– Любушка, открыжила15 список? – поинтересовался у супруги Михаил Зарянов. Прошел в столовую и развалился на стуле около дубового стола.

– Михаил Семенович, дак ведь вчера крыжила! – Укоризненно глянула женщина и продолжила заполнять расходную книгу.

– Заказ ноне большой, надобно все учесть. Впиши свадебную музыкальную шкатулку на двенадцать мелодий, добавь к тому серьги с адамантами для купца Архипова. Просил выбрать подобающий случаю камень. Дочь замуж выдает. Я грю: «Пошто серьги берешь? Если камень весу приличного, уши девке пожалей, возьми брошь али ожерелье». Нет, не хочет.

– А вы, Михаил Семенович, в пару к небольшим, но дорогим, сережкам закажите и ожерелье. Сами знаете, после примерки этакой красоты – не устоять. Архипов дочку балует и такую покупку позволить может, – устало улыбнулась мужу Любовь Алексеевна.

– И то правда. Пометь: ожерелье и три пары разных серег на выбор пусть возьмет. Надо потрафить16 Кузьме Силычу. Вот, смотри, – подошел Зарянов. – Я в каталоге отметил те, что ему глянулись.

– Хороший выбор, дорого, но не вычурно, – одобрила Любовь Алексеевна.

– Напомни Игнату, чтобы в дороге смотрел в оба. Хотя нет, погодь, – остановил вставшую жену Зарянов.

– Что, Мишенька? – засмущалась она, заметив потяжелевшее дыхание супруга.

– Погодь… Погодь, Люба, – муж торопливо рвал гульфик суконных брюк и теснил жену к свободному простенку между окон.

В дверь постучали.

– Кого еш-ш-шо леший принес? – выругался Зарянов и нехотя отстранился от супруги. Обождал пару минут. – Открыто!

Вошла расстроенная Дуня.

– Папенька, маменька, завтра у нас литературное «утро». Я так боюсь оконфузиться. Как представлю, что все на меня будут смотреть, ноги подкашиваются. Авка читает много лучше меня. Николай Афанасьевич в прошлый раз ее хвалил.

– Во-первых, с Августой себя не сравнивай, – посоветовала Любовь Алексеевна.

– А с кем же? – удивилась девочка.

– С собой, Дуня, с собой. Всегда будут те, кто в чем-то лучше или хуже тебя. Во-вторых, попробуй читать под музыку. Только стихотворение подбери правильное.

– Маменька, как я сама не догадалась? – кинулась Дуня обнимать мать. Чмокнула отца в щеку и тут же унеслась.

– Надо и нам эту егозу замуж выдавать. Изварлыжили17 девку, – покачал головой Михаил Семенович, услышав, как дочь мучит инструмент.

– Да будет тебе, Мишенька! Наша Дуня – дитя совсем. – Женщина игриво, пуговку за пуговкой, расстегивала блузу, наблюдая, как краска заливает лицо супруга.

– Да ты в те поры уже брюхатая ходила, – задыхаясь, шепнул он и притянул жену к себе.

Через полчаса Зарянов вызвал брата Любови Алексеевны – молодого приказчика, которого предпочел застращать лично.

– Смотри, Игнат, не подведи! Ты мне глаза не закатывай. Напомнить про то нелишне. Сколь народу сгинуло по дурости? Тьма! Поди, не глупее тебя были. А мы перед людьми в ответе.

– Что вы, Михал Семеныч, я со всем почтением. Вы же сами меня со всеми свели, лично москвичам представили. Торговому делу обучили. Впитал, как хлебный мякиш сметану. Чай, не впервой за товаром еду. Новые заказы сделаю. Кружева у Гильгендорфа заберу и сразу – на Кузнецкий. Про торговые пломбы помню. Товар проверю лично. Опись составлю. Новые каталоги и образцы попрошу. Сундуки с утварью и галантереей опечатаю. Главного кондуктора поезда и охрану багажного вагона подмажу! – Игнат держался уверенно.

– Будешь готов – телеграфируй. В поезде внимание не ослабляй. Ловкач проведет – ойкнуть не успеешь. Саквояж держи при себе. До ветру18 – тоже с ним. Беленькую пить – не смей. Языком понапрасну не брякай. Помни, за товар отвечаешь головой. Она у тебя одна. Да и дите сиротой не оставь. Это для меня в саквояже товар лежит, для тебя – жизнь. Понял?

– Как не понять, понял.

«Посерьезнел Игнат. Стало быть, дошло…» – отметил про себя Зарянов и уже другим тоном добавил: – Я тебя, Игнатушка, за исправную службу ценю. Вот и подумай, пока есть время, как тебе самому живым и здоровым добраться и товар в сохранности привезти.

Михаил Семенович Зарянов слыл купцом старой формации. Все еще носил кафтан и сапоги, хотя, по настоянию Любови Алексеевны, имел несколько весьма приличных европейских костюмов. Местное общество считало Зарянова «своим мужиком» и уважало за основательность. Капиталы достались ему непросто, и марку он держал. Не последнюю роль играла в этом супруга, ставшая не только хорошей матерью, но и рачительной хозяйкой. Михаил Семенович регулярно отвешивал поясные поклоны Николаю Чудотворцу: благодарил за судьбоносную встречу с юной Любушкой на церковной службе аккурат у иконы святого.

Сговорились с мещанами Никулиными моментально, те посчитали выдать дочь за немолодого, но набиравшего силу купца делом выгодным. Удивив подружек, Люба не только не рыдала в подушку, но и отнеслась к предложению благосклонно. Ну и сладилось все. С долгом супружеским Любушка не по обязанности, а по согласию справлялась, разжигая в муже страсть, о которой тот и мечтать не смел, когда у святых образов ее заприметил. Рождение детей пыл супругов не остудило. Да и дело торговое год от году росло как на дрожжах. Товары в трех городских лавках предлагались разнообразные, но активно развивалась галантерея и торговля золотыми и серебряными изделиями. Привозили под заказ штучные вещи из Москвы и Петербурга.

Дом построили и обставили, и тут во вкусах сошлись. Михаил Семенович признавал вещи добротные, крепкие, как и он сам. Заказы делал местным мастерам, не скупясь, платил за работу, но качество проверял дотошно. Вот только молодая жена и в этом его превзошла. Правда, вперед мужа не лезла, а незаметно подсказывала, на что благоверному обратить взоры. Мода на излишества в этом доме так и не прижилась, несмотря на растущие возможности.

Дети выросли добрыми и открытыми. И Сережа, и Дуня легко заводили дружбу, славились щедростью и благодушием. Сережа отлично окончил гимназию и по подсказке родителей поехал учиться в Санкт-Петербург юриспруденции. Дуня неожиданно проявила себя в алгебре и геометрии, а вот гуманитарные науки давались ей с трудом. В отличие от подружки о замужестве и прочих глупостях еще не грезила, а решила пойти в восьмой педагогический класс. Отношения с Августой этой весной переменились. Раньше девочки проводили вместе все свободное время, а теперь подруга ссылалась на дела и сразу после занятий спешила домой.

В поползшие по гимназии сплетни, что Августа связалась с дурной компанией, и ее не раз видели в обществе молодого мужчины в местах, где порядочным барышням делать нечего, Дуня не верила. К счастью, майское солнце растопило возникший между подружками ледок, и Августа снова стала захаживать в гости.

12. Стареешь, Самсонов

Областной город Киров. Девятнадцатое декабря 2023 года, вторник

Георгина, привыкшая к сложным задачам, предпочитала не накапливать проблемы. Знала, что стоит спустить их на тормозах – жди неприятностей. Конечно, ей доложили, что единственная внучка приехала в город. Задело, что девчонка предпочла родному дому гостиницу. «Позорит перед людьми. Злится на меня. А за что? Вырастила, выучила, на ноги поставила. Нет, все недовольна. Захотела воли – сбежала. И что в результате? Хапнула свободы, едва жива осталась. Что за характер! Дипломированный психолог. Здесь и работа была приличная. Так нет, уехала в столицу и устроилась не пойми куда. По специа-а-а-альности… Тьфу!» – Георгина Савельевна раздраженно забарабанила по крышке стола.

Она подошла к окну кабинета. Заложила руки за спину, наблюдая, как идет выгрузка оборудования для нового цеха. Мысли о внучке не оставляли. После неудачных попыток образумить Асю, Георгина вынужденно ослабила контроль за ее жизнью в Москве. «Накрутила хвост Твердому, чтобы глаз с девчонки не спускал, но тому пришлось бизнес спасать. Кстати, эта страница биографии требует изучения. Удивительно, но отбился потенциальный зять от рейдеров. Вернулся из-за границы. Звонка не дождалась. Навестила лично. Принял сухо, но намерения относительно женитьбы на Асе подтвердил», – усмехнулась, вспоминая сцену в офисе Твердого. Вывести его из себя у нее все еще получалось.

Георгина сняла трубку рабочего телефона:

– Скажи Михалычу: если они мне станок при разгрузке повредят, рассчитываться придется даже их правнукам. Поняла? Так и скажи. Из слова в слово.

– Нет, ну ни дура? – Георгина показала вошедшему начальнику службы безопасности Самсонову, как секретарша без пуховика и шапки бежит по промерзшей производственной площадке. – Мозг, похоже, уже застудила.

– Себя вспомни! Забыла, как еще лет семь назад ты в двадцатиградусный мороз на кран полезла? Тоже в туфлях и платье, между прочим.

– Сравнил… Я фабрику спасала! И спасла! Ладно… С чем пожаловал?

– По работе здесь твоя Ася. Территориально – на Молодой Гвардии. Приехала в составе группы, но пока их двое. Живут в отдельных однокомнатных номерах, которые оплачены почти до Нового года. Этажи разные. Ее коллега – оперативник. Армянин. Большой охотник до баб. Времени и здесь не теряет, пользуя одновременно и администратора гостиницы, и студентку медицинской академии, – улыбнулся Самсонов.

– А что, без моей внучки местная полиция не справляется? Небось, все дела встали без начинающего психолога? – Георгина могла задавать неудобные вопросы.

– Попробую выяснить…

– Опять не доработал. Стареешь, Самсонов!

– Твердый в гостиницу явился с охраной. В номере Аси Савельевны провел более часа. Секс был бурный. Игорь Викторович перед уходом оплатил стоимость посуды, заказал цветы и фрукты.

– Вот, значит, как… Уломал девку. Ну-ну. Это хорошая новость.

– Навещал твою внучку и начальник отдела полиции – некто Рябов Антон Владимирович. Перспективный, но своеобразный мужчина. Вышел из номера через пятнадцать минут. И да… Она привезла с собой игуану. Кстати, чуйка у Аси отменная, утром в холле гостиницы чуть меня не вычислила.

– Ладно, иди с Богом! – отпустила она безопасника. – Подумать мне надо.

13. Студенты-свидетели

Областной город Киров. Девятнадцатое декабря 2023 года, вторник

Со студентами встретились в кафе, но те недоуменно переглянулись, когда Ася к ним подсела.

– Тебе чего? – спросил Данил.

– Поговорить пришла, это я вам звонила, – улыбнулась Ася.

– Ничего себе, извините, – смутился студент.

– Нормально. Я вам буду задавать разные, иногда необычные, вопросы. Отвечайте не задумываясь. Первое, что придет в голову. Не против, если я запишу разговор?

– Хорошо, – согласился Даня.

– Ладно! – поддержала Лариса.

– Тогда начинаем, – Ася приготовила диктофон и блокнот. – Да, предупреждаю, что я психолог, поэтому при необходимости нужно будет повторить показания следователю. Откуда вы ехали?

– От однокурсницы Оли Сомовой. У нее накануне день рождения был. До утра отмечали, – ответила девушка.

– Что-то необычное до трагедии заметили?

Оба как-то неопределенно пожали плечами.

– Лариса?

Та взглянула на парня, но промолчала. Данил вспыхнул.

– Данил?

– Совпадение неприятное.

– Какое?

Его дыхание стало похоже на плач: короткое поверхностное сменялось глубоким вдохом, но кое-как парень совладал с эмоциями.

– Я не мог разгадать слово. Одно осталось. Попросил дать мне знак. – Даня посмотрел вверх. – И тут это случилось.

– Какое слово? О чем ты?

Ася взяла ребят за руки и вместе с ними «очутилась» на задней площадке того самого троллейбуса.

Даня не любил кроссворды, но подписался на спор, чтобы увидеть, как Лариска голышом жарит картошку на кухне «мужского» этажа университетского общежития. Задача была проста: успеть заполнить все клетки до выхода на «Розе» – остановке общественного транспорта «Завод имени 1 мая» на улице Розы Люксембург. Шестьдесят шесть слов.

Как только студенты плюхнулись на сиденье, и троллейбус сделал нервный рывок вперед, время заработало против Дани.

– Дерзай, умник! – усмехнулась Лариса.

Молодой человек был сосредоточен и уверен в победе. Ему, действительно, везло. Кажется, он справится раньше. Одно за другим сдались слова по вертикали, расправиться с остальными – дело техники. Ларка занервничала. «Хороший признак», – подумал Даня.

Споткнулся на последнем, шестьдесят шестом, слове. «Название футбольного клуба – победителя Первенства СССР среди команд Первой лиги 1984 года».

«Что за неандертальцы составляли вопросы? – мысленно негодовал Даня. На языке вертелось смутно знакомое слово, но ухватить его не удавалось. – Пять букв, третья «к». Что-то очень простое… Знак, пожалуйста, мне нужен знак. Пожалуйста…»

В троллейбусе пахнуло бензином… Лариса вцепилась в руку Дани. Раздался глухой, как будто из-под земли, крик. На мгновение пассажиры замерли, и тотчас пространство внутри троллейбуса пришло в движение. Одни кричали, другие бежали к дверям, стучали в закрытые створки, нажимали на кнопку «Стоп», третьи сгрудились на площадке. Вжавшись в кресло, молилась пенсионерка. Кондуктор тщетно призывала к порядку, убеждая, что водитель остановит транспортное средство, как только подрулит к краю проезжей части.

Даня не сразу понял, что происходит. Между рядами сидений по проходу троллейбуса, в сторону среднего выхода, медленно двигалась объятая пламенем женщина.

«Факел!» – прошептал студент и без сил повалился на сиденье.

Пять клеток кроссворда так и остались незаполненными.

Повисла пауза. Ворожцова поняла глубину испытываемого Даней ужаса.

– Правильный ответ – «факел» – пояснил он.

Ася опомнилась.

– Это сигналы информационного поля. Вашей вины нет.

Лицо студента посветлело.

– Меня это мучило, – признался он.

– Больше не будет.

– Спасибо.

Беседа продолжалась около получаса. Ничего нового Ворожцовой «выудить» не удавалось.

– Что-то еще? Неадекватное поведение пассажиров? Фразы? Шумы?

Оба отрицательно покачали головой. В благодарность за потраченное время Ася заказала три кофе и пиццу. С едой быстро расправились.

Потом Даня отлучился, а Лариса обратилась к психологу:

– Вы замужем?

– Можно на «ты».

– Согласна.

– Нет. А вы когда поженитесь?

– Да мы даже не пара, – фыркнула девушка.

– Вполне пара.

– Да ты-то откуда знаешь?

– Считываю, да и сама чувствуешь… Даня даже к подружке твоей на день рождения пошел.

– Если бы Даня кроссворд заполнил, я бы проспорила. Пришлось бы нагишом на мужской кухне готовить, – выпалила Лариса с обидой.

– На Даню не похоже. Он условия спора предложил?

– Не-е-ет. Это Ольга.

– Вот и делайте выводы, кто друг, а кто…

Лариса помолчала.

– Я ее раньше видела.

– Кого?

– Женщину из троллейбуса, – ответила студентка.

– Когда и где? – Ася напряженно подалась вперед, но заставила себя успокоиться.

– У Сомовой встретила.

– В каком смысле?

– В прямом. Вышла покурить на площадку, уже ближе к трем ночи. А она в дверях квартиры стояла.

– Тоже курила?

– Нет, вроде.

– Что-то сказала?

– Нет.

– Лариса, это очень важно. Я прошу еще раз представить, как ты выходишь покурить. Только закрой глаза.

– Зачем?

– Так легче вспоминать. Память активнее за счет сэкономленной энергии.

– Попробую.

– Теперь опиши восстановленную картину: мельчайшие детали, эмоции, мысли – все, что приходит на ум.

– Хотелось спать, но Ольгу было не остановить. Музыку выключили еще в одиннадцать, потому что сосед пригрозил вырубить электричество, если не перестанем шуметь. Я вышла покурить. На площадке обычно никого, а тут – женщина стоит в квартире напротив, но дверь нараспашку.

– Опиши ее… – попросила Ася.

– Обычная. В пижаме.

– Цвет?

– Си-и-иний… – поразилась своим возможностям Лариса и продолжила: – Я поздоровалась, но она сквозь меня посмотрела, развернулась и дверь закрыла.

– Что ты в этот момент чувствовала?

– Не знаю… Ночь. Я выпила. Ольга весь вечер на Даньку вешалась, бесила. Я потопала на площадку, открыла окно и выкурила сигарету. Все.

– Лариса, вот смотри… Ты у окна куришь. Припомни необычные звуки, запахи…

Девушка молчала. Ася не торопила.

– Пахнет ментолом сигарет… и оксидом серы. Где-то внизу хлопает дверь, от подъезда отходит старуха.

– На улице темно. Как ты ее заметила?

– Да на одно мгновение… Пока вспыхнул фонарь, который на движение срабатывает.

– Не открывай глаза. Вернись к воспоминанию. Представь, что ты сфотографировала вид из окна, теперь максимально увеличь изображение. Опиши, что видишь?

– Хм… – студентка снова замолчала. – Старуха смешная какая-то. Куртка оранжевая, длинная темная юбка… Шапка дурацкая.

– Удерживай изображение. Почему смешная?

– Не знаю… Несуразная… Высокая, худая, в руках зонт-трость, она опиралась на него, – девушка открыла глаза.

– Лариса, что-то еще? – Ася нервничала. – Какого цвета входная дверь в квартиру женщины?

– Белая.

– И черная фурнитура?

– Да… Ручка двери точно черная.

– А что ты про серу сказала? Я не поняла.

– Я же химик-технолог. Ты спросила, и я вспомнила, что пахло жжеными спичками.

Вернулся Даня.

– Спасибо, ребята! Вы мне очень помогли! – Ворожцова попрощалась.

Пока она ждала такси, прокручивала в голове разговор со студентами. Видение, явившееся Асе на полу кабинета, когда она работала с зажатым в ладони кулоном, совпало с показаниями Ларисы.

14. Великий аналитик

Областной город Киров. Девятнадцатое декабря 2023 года, вторник

Ровно в девятнадцать раздался стук в дверь.

– Добрый вечер, Ася Савельевна, – поприветствовал Рябов. Он изобразил улыбку, но глаза-бусинки остались внимательными и холодными.

– Добрый, Антон Владимирович! Я готова.

– Что с рукой?

– Ерунда, обожглась об утюг.

– Вам надо переодеться. Вот комбинезон, перчатки, очки, шлем, – полковник протянул объемный пакет. – Мотоцикл не самый подходящий вид транспорта для долгих зимних прогулок.

– Это удобно?

– Вполне. На кону моя репутация. Представляете заголовки местных газет: «Полковник полиции забрал молодую женщину, а вернул снежную бабу». – На его переносице собрались морщинки.

«Надо же… Цапл пытается шутить». Она рассмотрела комбез: на спине и рукавах красовалась мотосимволика со светоотражающим эффектом.

– Буду ждать на улице у дороги, – сориентировал Рябов и вышел, на ходу надевая шляпу.

Теплый и удобный комбез сел отлично. Игуана лениво наблюдала за примеркой. Идея поездки ей по-прежнему не нравилась.

– Буря, я скоро!

Ася закрыла номер, спустилась на лифте и, пробежав мимо рецепции, выскочила на улицу. Она легко нашла мотоцикл у края проезжей части, села в коляску, и железный конь сорвался с места.

Город остался за спиной.

«Экскурсию я представляла иначе. Даже не поинтересовалась, куда он меня везет, – рассердилась на себя Ворожцова и прогнала сомнения. – Рябов хоть и своеобразный, но полковник полиции».

За очередным поворотом дорога сделалась уже, а фонарей стало меньше. Асфальт закончился. Вокруг – только лес. Мотоцикл водило из стороны в сторону, Рябов не без труда удерживал его в колее.

Ася размышляла: «О поездке знает только Буря, но она и под пытками не расскажет об этом. Я уходила в полной экипировке, на записи видеокамер меня не узнать. Цапл специально вышел раньше. Мотоцикл поставил подальше от выхода. Бли-и-и-ин, Ворожцова, в тебе умер великий аналитик с поздним зажиганием».

Они остановились у забора перед двухэтажным строением. «Хочется верить, что это не лесопилка и не цех по производству полуфабрикатов из мяса психологов». Цапл выключил двигатель, Ася выбралась из коляски и огляделась. Тишина оглушила. Над ней раскинулось глубокое звездное небо, сливающееся на горизонте с темным контуром леса. Вокруг равнодушная заснеженная равнина. Воздух чистый, морозный. Дорога почищена, хотя поблизости нет ни поселка, ни фермы, ни намека на предприятия, ни других дорог, ничего, что сулило бы безопасность. «Ворожцова, здесь тебя точно никто не найдет», – прошептала девушка, но тут же рассердилась на собственную трусость и взяла себя в руки.

– Ася Савельевна, подождите три минуты, – попросил Рябов и активировал функцию «фонарик» на телефоне, но тот тут же погас. – Эх… Сотовый разрядился. Я сейчас.

– Я с вами!

– Хорошо, только аккуратно.

Под ногами захрустел снег. Несмотря на темноту, Цапл шел быстро и уверенно. «Значит, бывает здесь часто», – отметила Ася.

Он остановился и что-то поискал в кармане. На мгновение вспыхнул огонек, и раздался скрип замерзших на морозе петель. Ворожцова не отставала. Они оказались перед входом в строение. Дорожку от калитки до дверей недавно расчистили, вокруг нагребли сугробы выше человеческого роста.

Рябов достал из кармана ключи. Чиркнул спичку. Огонек выхватил массивный навесной замок, прикрытый куском резины. Дверь, наконец, открылась, и повеяло теплом.

– Одну минуту, – Рябов исчез в темноте.

Территория осветилась электрическими фонарями, и Ворожцова увидела, что они находятся за основательным забором, окружающим огромную территорию.

– Прошу!

– Где это мы?

– Хотел вас удивить. Такое вы вряд ли видели.

– У вас получилось! – Девушка не лукавила. Перед ней стояли два раритетных мотоцикла. – Это ИЖ-49?

– Его предшественник – ИЖ-350 сорок восьмого года выпуска.

– Красавчик, – Ася, не скрывая восхищения, рассматривала неизвестную ей технику.

– Вы в курсе, что в основе этой модели – DKW NZ-350 Германа Вебера?19

– Нет, – призналась Ася.

– У первых советских «ижей» даже некоторые запчасти были немецкие.

– А это что за экземпляр? Я такого не видела.

– ТИЗ-АМ-600 – мотоцикл Таганрогского завода сорокового года выпуска. Если не обманули, то состоял на службе в органах НКВД.

Цапл не занимался реставрацией лично, но в процессе разбирался дотошно. С удовольствием, по-мальчишески задорно, рассказал Асе историю и особенности моделей.

– А откуда у вас интерес к мототехнике? – полюбопытствовал Рябов.

– Я занималась в кружке с весьма увлеченным тренером.

– Неожиданно. Может, покатаемся?

– На мотоциклах?

– На снегоходах.

– Где?

Рябов проследовал к электрощитку и щелкнул одним из выключателей.

– Идите за мной.

Они вышли через другую дверь во внутренний двор, и Ася замерла от восторга, рассматривая хорошо освещенную тренировочную площадку с горками, трамплинами, и, кажется, змейкой, судя по торчащим из снега трубам.

– А давайте! – не удержалась девушка от соблазна.

Они вернулись в гараж и извлекли транспорт из-под брезента. Ворожцова моментально разобралась с управлением. Первым стартанул Цапл. Искусно маневрируя, уверенно погнал на горку и ловко взлетел с трамплина. Чувствовалось, что на этой площадке он тренируется регулярно. Ася подождала, пока полковник завершит круг, и медленно поехала, привыкая к технике. Снегоход слушался, двигатель работал именно так, как она любит: низко, ровно и мощно. Постепенно ее охватил забытый восторг. Рябов не мешал, наблюдал, насколько девушка контролирует эмоции и как справляется с препятствиями. Зафиксировал, как легко она освоила трассу и уже на третьем круге заметно добавила оборотов. Кайфует, но контроля не теряет.

А вот трамплин, на котором виртуозно взлетал снегоход Цапла, девушку подвел. Прямо перед тем, как «конь» оторвался от поверхности довольно высокой снежной горы, край ее осыпался, снегоход завалился на одну сторону и, только благодаря железным нервам и реакции Ворожцовой, не похоронил ее под собой. Вцепившись в руль и балансируя телом, девушка смогла «приземлиться» без последствий. Рябов оценил уровень мастерства Аси и предложил заканчивать покатушки, но она не согласилась. Они кружили по площадке около полутора часов, и лишь поднявшийся ветер недвусмысленно намекнул, что пора в тепло.

Рябов откуда-то достал пакет с продуктами: термос, бутерброды, фрукты, шоколад. Ася только сейчас поняла, как устала и проголодалась.

– Справа кухонный уголок. В канистре чистая питьевая вода. В шкафчике рядом посуда и полотенца. Вы накрывайте, а я тем временем наведу порядок.

В гараже, несмотря на множество инструментов и оборудования, все находилось на своих местах. В шкафу хранились предметы первой необходимости: аптечка, свечи, соль, спички в целлофановом пакете, открывашка, нож, несколько комплектов ключей, посуда, полотенца, салфетки и электрический чайник.

Отдельную полку занимали дорогие сердцу безделушки: матрешка, оловянные солдатики, портсигар с васнецовским20 сюжетом, памятный кубок и довольно фривольная фарфоровая статуэтка, изображающая петуха, который топчет курочку. Ася смутилась и прикрыла дверцы шкафа.

Антон Владимирович по-хозяйски чистил снегоходы и выметал за ворота снег.

Когда сели за стол, Рябов торжественно поднял кружку с чаем и вместо ожидаемого тоста спросил:

– Какой шоколад вы любили в детстве?

Она думала, что за столом они посидели минут пятнадцать, оказалось – почти час. Еще больше Ася удивилась, когда увидела в ряду с раритетами и мотоцикл, на котором они приехали.

– А на чем мы доберемся обратно?

– На оленях, – серьезно ответил Антон Владимирович и посмотрел на часы. – Минут через десять стартуем.

– Спасибо за экскурсию. Я давно так не отдыхала.

– Рад, что угодил.

– А что на втором этаже?

– Пока ничего. Сначала построил гараж и площадку, позже будет баня, а там, глядишь, и до второго этажа дело дойдет.

– А почему так далеко от города?

– Здесь я могу сколько и на чем угодно ездить, не оглядываясь на соседей. Как вы догадались, я это люблю. Вокруг – ни души.

– Выходим?

У калитки ожидала уже прогретая «Волга» ГАЗ-21.

– Про оленей, значит, обманули?

– Я всегда говорю правду, – поджал губы полковник. – Обратите внимание на капот.

Действительно, там красовалась изящная фигурка бегущего оленя.

– Тогда погнали! – рассмеялась Ася.

В теплой машине тихо играла музыка. Волшебными огоньками приветливо встречал город. Цапл что-то говорил, спрашивал, но Ася отвечала ему все реже, а вскоре и вовсе задремала на его плече.