Читать онлайн Нежность черного квазара бесплатно
Пролог
Идет криптографическое преобразование…
Сформирована закрытая линия межгалактической связи.
Чат «Черные дыры умирают последними».
Советник: чем могу помочь?
Сломанные крылья: мне нужен развод.
Советник: планета Мови?
Сломанные крылья: да.
Советник: дети есть?
Сломанные крылья: нет.
Советник: какой результат вас устроит?
Сломанные крылья: развод и смена имени. Смена личности. Чтобы меня нельзя было найти.
Советник: что вы готовы предложить взамен?
Сломанные крылья: крипта не подойдет?
Советник: вы читали правила, перед тем как зайти в чат.
Сломанные крылья: да… у меня есть влияние на министра транспорта Мови.
Советник: какого рода влияние?
Сломанные крылья: он мой родственник.
Советник: и не смог помочь с разводом?
Сломанные крылья: на Мови особое законодательство относительно бракоразводных дел…
Советник: знаю. Не вижу информации о вашем муже.
Сломанные крылья: мой муж – старший сын капитана-регента Мови.
Советник: …
Сломанные крылья: пожалуйста…
Советник: …
Сломанные крылья: вы поможете мне?
Советник: …
Сломанные крылья: Советник, вы мне поможете?..
Советник: договоренность в силе. Инструкции и указания поступят в течение недели через закрытый канал связи.
Сломанные крылья: … вы спасли мне жизнь.
Советник: слишком громкие заявления для принцессы.
Сломанные крылья: вы не знаете, что он за человек.
Советник: вексель на оплату услуг с вас стребуют в течение шести земных месяцев. Это может быть все что угодно в сфере влияния озвученной персоны. Если запрос на предъявление векселя к вам не поступит по истечении оговоренного срока, вексель будет считаться аннулированным. Что будет, если вы не выполните обязательства?
Сломанные крылья: я читала правила. Знаю.
***
– Господин Кормак! – громогласно разнеслось под сводами юридической фирмы «Койпер и Партнеры».
Вошедший в кабинет темноволосый мужчина, услышав окрик, поморщился. Он успел расслабить галстук и скинуть пиджак, закатав рукава белоснежной рубашки. Макс любил свои костюмы, но лето на Эльпиде выдалось жарким, и формальная одежда юристов в этом сезоне его душила.
Кормак заглянул в кабинет к своей помощнице, чтобы та дала ему фору перед встречей с начальством, но оглядев пустующий стол и полки, щелкнул языком. Еще одна уволилась. Он запустил руку в волосы, приводя их в беспорядок.
На пороге его кабинета появился запыхавшийся секретарь Койпера – Никос.
– Господин Кормак. Вас вызывает президент Койпер. Срочно.
– Тогда чего мы ждем? Верный оруженосец, седлай коня, и отправляемся в путь!
– Кто? Что?
– Никос, ты вообще что-нибудь читаешь?
– Конечно, сейчас закачиваю прецеденты по межпланетному праву. Особенно меня заинтересовало дело по добыче и перераспределению ресурсов между Рехи и Ихор-456…
– А что-то не по юриспруденции? Художественная литература? У тебя девушка-то есть?
– Не-е-ет, – побледнев, заблеял Никос.
– Хобби? Увлечения?
– Только работа, – горделиво заявил Никос
– Никос, так дело не пойдет. Чтобы к следующему нашему разговору обзавелся подружкой. Хороший юрист должен преуспевать во всех сферах жизни.
– Но в прошлый раз вы говорили, что нужно сосредоточиться на работе. Только на работе.
– Во всех сферах жизни, Никос. Во всех.
– И тогда вы возьмете меня к себе в помощники? – глаза паренька загорелись энтузиазмом.
Кормак натянуто улыбнулся, хлопнул его по плечу и, проигнорировав вопрос Никоса, зашел в кабинет к Койперу.
Грузный мужчина приветственно кивнул вошедшему, и продолжил говорить с девушкой, которая сидела напротив него. Макс быстро оценил и дорогой брючный костюм на незнакомке и неброские, но, несомненно, дизайнерские украшения. Черные туфли на головокружительном каблуке утопали в ворсе ковра в кабинете. Тонкий едва уловимый аромат ванили и ударил по рецепторам. Максу нравились вкусные ароматы у женщин.
Все походило на то, что перед Койпером очередной клиент.
– Максимилиан, познакомься, Авиана Бонаве.
– Авиана, это Максимилиан Кормак. Наш лучший юрист по межгалактическому праву, вы будете работать вместе.
Авиана грациозно поднялась с места и протянула маленькую ладонь для рукопожатия.
– Очень приятно. Уверена, мы сработаемся, – Авиана мягко улыбнулась. В теплых светло-карих глазах отразились лучи Гемеры.
Юридическая этика, которая запрещает спать со своими клиентами, заиграла перед Максом новыми красками. Но вся прелесть состояла в том, что рано или поздно, прекрасная Авиана Бонаве перестанет быть клиентом фирмы.
– Абсолютно в этом уверен, – улыбнулся Макс и задержал рукопожатие чуть дольше, чем того требовали нормы вежливости.
Авиана немного нервно высвободила ладонь и, повернувшись в Койперу, сказала:
– Я могу начать хоть сейчас.
– Это вы обсудите с Максимилианом.
Кормак никогда не видел такого ласкового выражения лица у своего начальника, и один этот факт должен был заставить его задуматься. Но все мысли Макса сейчас занимала брюнетка стоящая рядом. Интересно, что за дело привело ее в фирму?
Авиана обратилась к Кормаку.
– Мы можете показать мне мое рабочее место?
Секунда ушла на то, чтобы смысл сказанного дошел до Кормака.
– Ваше рабочее место?
Авиана повернулась к Койперу.
– Дядя, вы не сообщили о моем прибытии?
– Дядя? – Кормак продолжал недоумевать.
– Ави, подожди в приемной. Буквально несколько минут.
Девушка кивнула и вышла из кабинета.
– Я, кажется, забыл сказать тебе.
– Что у вас есть племянница? Это точно.
– Все не так просто. И это не имеет сейчас значения.
Макс сжал переносицу пальцами.
– Давненько я не работал на альтруистических началах.
– О чем ты?
– О деле вашей племянницы.
Койпер откинулся в кресле и расхохотался. Макс хмуро наблюдал за смеющимся начальником. Когда он отсмеялся, то весело посмотрел на Макса.
– Ави не клиент. Она твоя помощница.
Глаз у Макса дернулся.
– Помощница.
– Именно. Отдел по работе с персоналом еженедельно шлет мне опусы, ты не готов ни с кем работать!
– Я готов. Просто помощники не выдерживают моего ритма.
– Ави справится.
– Не уверен.
– Я уверен. А теперь иди и покажи своей новой помощнице ее кабинет.
Макс нахмурился.
– Если ваша племянница решит, что наигралась в юриспруденцию, это как-то скажется на моей карьере?
– Я всегда любил твою честность, Максимилиан. Но Ави справится лучше, чем ты можешь предположить.
– И это не ответ.
– Если Ави сбежит от тебя, то ты получишь повышение.
– И угловой кабинет с видом на залив.
– Идет.
Макс довольный собой направился к выходу.
– И, Кормак, надеюсь тебе не нужно напоминать, что устав компании запрещает романтические отношения между работниками?
– Я отлично помню каждую строчку этого документа. Я помогал его составлять.
Ави встретила его в приемной. Никос заливался соловьем, рассказывая, насколько он перспективный работник.
Макс заново оглядел Авиану, принимая во внимание новые данные.
Устав компании замаячил как потенциальная проблема.
Глава 1
Авиана застегнула черный пиджак и громко выдохнула. Сейчас она войдет в переговорную и докажет, что не зря занимает должность помощницы Максимилиана – Ави тут же поправила саму себя – Макса. Кормак ненавидел свое полное имя, о чем заявил сразу же, стоило только им оказаться наедине.
Три недели назад, когда произошло их знакомство, Макс пригласил Авиану в свой кабинет и, сцепив кисти рук в замок перед лицом внимательно разглядывал Бонаве. Авиана села в кресло напротив его стола, и уголками губ обозначила вежливую улыбку. Желание потупить взор она задавила в зародыше. Десятки часов проведенных в кресле у психоаналитика не должны были пропасть даром. Внутренняя дрожь от осознания, что она осталась в помещении наедине с мужчиной, с заведомо более сильным человеком, вибрировала внутри. Авиана несколько раз напомнила себе, что она в безопасности, и что они находятся в месте полном людей, которые ей помогут, если что-то пойдет не так.
И все же Авиана кинула быстрый взгляд на дверь кабинета, убеждаясь, что успеет добежать до выхода первой. На каблуках это сделать не получится, и потому она незаметно спустила с пяток туфли.
– Итак, Авиана Бонаве, – начал тогда Макс.
Авиана хранила молчание и Кормак продолжил:
– Я очень много работаю. И мне нужен помощник, который выдержит мой ритм. Я не буду интересоваться твоим образованием, если Койпер тебя рекомендовал, значит, так тому и быть. Буду с тобой откровенен: я не собираюсь делать тебе поблажки только потому, что ты родственница президента фирмы.
Макс сделал паузу, наблюдая за реакцией собеседницы. Он заметил, что она была немного зажата, но списал все на нервозность в связи с новым местом работы.
Авиана медленно кивнула, ожидая продолжения речи ее непосредственного начальника.
– Если не сбежишь, то я надеюсь получить толкового помощника. Койпер же пообещал мне, если эта должность окажется тебе не по душе, то я получу повышение и шикарный угловой кабинет. Как видишь, я в любом случае останусь в плюсе. А теперь ответь мне, Авиана Бонаве, – Макс подался вперед, – ты все время поглядываешь на дверь, уже планируешь сбежать?
Теплые глаза Макса внимательно изучали лицо Авианы, а она натянуто улыбнулась, не понимая как ей реагировать на его слова. Он не ждет от нее признаний в травмах, так что самое время прикинуться той версией себя, к которой Авиана так отчаянно желает вернуться.
Макс говорил много и как будто искренне. Хотя какой честности можно ожидать от юриста? И все же, неведомым образом, его речь распутала узы напряжения, которые прочно стягивали Авиану с момента, как она зашла в кабинет.
– Я не планирую сбегать, – коротко и, насколько могла уверенно, ответила она.
Макс кивнул и откинулся в кресле.
– Хорошо, но как бы мне не хотелось в это верить, только время расставит все на свои места. – Макс отвернулся в окно и пожал плечами: – Последняя помощница продержалась месяц.
Макс запустил руку в волосы и взлохматил их еще больше. Авиана отметила это движение. Рядом с ней всегда были мужчины, которые идеально выглядят, и никогда не позволят себе такого легкомысленного жеста.
И тот факт, что Макс Кормак ненавидит аккуратные прически, стал первым в огромном списке, который Авиана неосознанно стала вести у себя в голове.
Кормак имел удивительную способность ошеломлять. Своим присутствием. Своей сокрушительной энергией. Авиане, привыкшей большую часть жизни держать свои чувства под контролем, такое поведение было чуждо. Но это стало как глоток утреннего морского воздуха. Освежающе и пьяняще. И пугающе одновременно.
А Ави устала бояться.
Сейчас глядя на себя в зеркало в туалетной комнате «Койпер и Партнеры», Авиана осознавала, что если она не справится, то навсегда останется испуганной и сломанной. Без шанса на новую жизнь. Без шанса на исцеление.
Авиана поправила идеально лежащие волосы на плечах, и покрутила объемную золотую серьгу в ухе. Удивительная работа мастеров Мови: металл выглядел как тончайшее кружево. Ави обожала свои украшения. Возможно, в ней говорила горячая кровь мовианок, но единственное, что Авиана забрала из прошлого – четыре пары серег, которые достались ей от матери в наследство.
Убедившись, что она выглядит идеально, Авиана посмотрела на время. До прибытия клиентов оставалось меньше семи минут. Понимая, что Макс появится ровно в назначенное время – ни раньше, ни позже – она поспешила в переговорную, желая познакомиться с клиентами и успеть составить свое мнение на их счет. После этой встречи Макс обязательно вызовет ее к себе, чтобы они смогли обменяться мнениями. Этот небольшой ритуал стал приятным дополнением в списке интересных качеств Макса Кормака. Он не любил думать над делом клиента в одиночестве.
Скорее всего, именно этот фактор и разгонял всех помощников Кормака. Получая новое дело, Макс полностью погружался в работу, и его не интересовали чужие причины и обстоятельства. Он был полностью сосредоточен на судебном процессе и требовал того же от своей команды. И Ави это… устраивало, что, по мнению ее психоаналитика, было «хорошим прогрессом в терапии».
Косые лучи Гемеры разрезали коридор до переговорной на равные световые квадраты. За стеклянными перегородками гудела работа сотрудников фирмы. Мимо проходили дорого одетые мужчины, которые не упускали возможности улыбнуться красивой женщине. Проезжали роботы-курьеры, гудели автоматические уборщики, за окном пролетали амлевы, сверкающие начищенными боками.
Когда Авиана прилетела на Эльпиду, ее поразило обилие стекла и хрома в этом мире. Современные технологические решения гармонировали с естественной средой планеты, архитектура зданий была аккуратно интегрирована в природу, и деревья остались такими же высокими и буйно цветущими, как и до колонизации.
Офис «Койпер и Партнеры» находился в деловом центре Петрополиса, здесь высота зданий достигала нескольких сотен этажей. Но, несмотря на сложную конструкцию, за счет обилия стекла и куполов строения выглядели легкими и воздушными. Авиана влюбилась в этот город и всю планету. Фирма Койпера полностью соответствовала настроению Эльпиды: светлые породы дерева, стеклянные перегородки, и удобные рабочие места, наполненные светом Гемеры. Весь офис питался светом своей звезды и наполнялся энергией. Техника и роботы заряжали свои батареи в лучах Гемеры, как древние рептилии, которые выползали на камни, чтобы погреться. Это сравнение было особенно наглядно, когда работники фирмы понимающе обходили робота, который замер, застыл под лучами теплого света. Авиана уверена, если бы на машинах были индикаторы имитирующие лицо, то в такие моменты роботы бы щурились от счастья.
Черные лаковые туфли лодочки Авианы красиво и ритмично стучали по покрытию. Этот монотонный звук и световые квадраты на полу, которые она преодолевала, настроили Авиану на деловой лад. Она откинула все свои переживания и сомнения, вошла внутрь переговорной. Маска уверенной, профессиональной Авианы Бонаве все еще казалась чужой, но по крайней мере уже более удобной.
За длинным овальным столом в светлой переговорной дожидались клиенты. Вежливо поздоровавшись, Авиана прошла в переговорную и села напротив группы из четырех мужчин, безошибочно определяя того, кто будет платить за время юристов «Койпер и Партнеры».
Самый возрастной из них – Клаус Шпрекельс – промышленник, сделавший целое состояние на добыче и переплавке углеводородистой стали. Уже позже он решил, что на оружейной нише слишком много свободного места и с огоньком и задором занялся выпуском лазерных пушек и огнестрелов.
Господин Шпрекельс не выглядел как человек, имеющий доступ к регенерационным кабинам в любое время дня и ночи. Ави могла поспорить, что такая технология точно находится в его особняке для личного пользования. Но, несмотря на доступность, сероватая морщинистая кожа обтягивала выступающие скулы, редкие седые волосы были зачесаны на одну сторону, прозрачные водянистые глаза впились в фигуру Авианы, а морщинистые пигментированные руки крутили электронное перо, инкрустированное черными муронами.
«Какая бессмысленная роскошь» – подумала Авиана и обратила свое внимание на мужчин, сопровождающих Клауса. Двое из них едва заметно были похожи между собой, Авиана пришла к выводу, что это сыновья промышленника. Старшему сыну Шпрекельса было около пятидесяти. Его виски посеребрила седина, он по-доброму улыбался, и создавалось впечатление, что он сам не понимает, зачем здесь находится. Но Авиану не обманул его простоватый вид. Абрау Шпрекельс занимал пост главного юрисконсульта в многомиллионном холдинге отца.
Бернард Шпрекельс – младший сын промышленника старательно улыбался. Он придвинулся ближе, желая оказаться напротив Авианы. Бернард не спускал внимательных голубых глаз с Авианы, и его поза невербально сообщала всем присутствующим о заинтересованности в общении с Бонаве. Авиана вспомнила, что знает о младшем Шпрекельсе. Скорее всего, его выдернули с очередной яхты, где тот отдыхал в компании красавиц со всего Альянса. Бестолковый отпрыск магната, кажется, его несколько раз ловили с запрещенными психотропами, но влияние отца всегда спасало Бернарда от заслуженного наказания.
Сам Бернард был худым и угловатым, на вкус Авианы слишком острым и было что-то в его лице отталкивающее. Вседозволенность со стороны родителей и бесконечный приток токенов на личные счета делали детей богатеев между собой похожими.
Четвертый мужчина сутулился и щурился так, будто у него плохое зрение, он проверял свой планшет и без устали что-то в нем печатал. Секретарь Клауса не поднимал головы, отправлял голограммы, отклонял звонки и сообщения.
Клаус Шпрекельс демонстративно посмотрел на свой коммуникатор и поднял недовольный взгляд на Бонаве.
– Я был уверен, что моим делом займется лучший специалист, – он наглядно продемонстрировал, что не считает Авиану таковой.
– Разумеется. Господин Кормак прибудет с минуты на минуту.
– Я не привык ждать.
– Наша встреча начнется в назначенное время, – Авиана мягко улыбнулась и принялась открывать на своем планшете окна и приложения, необходимые для протоколирования встречи.
– Отец, к чему этот тон для такой прекрасной леди?
Абрау сжал челюсти и нервно поправил манжету своего пиджака.
Клаус метнул сердитый взгляд на своего младшего сына.
Секретарь магната замер над планшетом, как кролик перед удавом. Именно этот момент напряжения Макс выбрал для того, что появиться перед клиентами.
В иссиня-черном костюме тройке и белоснежной рубашке, которая выгодно оттеняла его загар, он выглядел безупречно. Оценив эмоциональную атмосферу в переговорной, Макс кинул быстрый взгляд на Авиану, поднял уголки губ и громко представился.
– Уже успели переругаться из-за моей помощницы? – весело осведомился он, отодвигая кресло рядом с Авианой.
Ави замерла, никак не выдав своего возмущения таким заявлением, и сосредоточилась на организации записи встречи.
Клаус громко втянул воздух, его начинало раздражать это булькающее молодым тестостероном пространство.
– Госпожа Бонаве ни коем образом не задействована, – постарался сгладить все Абрау, и протянул руку для рукопожатия.
– Не скажи, – вставил Бернард и дернул бровями, продолжая сверлить оценивающим взглядом Авиану. Абрау на одно ничтожное мгновение споткнулся в своем движении, но быстро продолжил открывать на планшете документы. Голограммы вспыхивали и сверкали, распределяясь над столом.
– Извините за бестактность моего брата.
– Не нужно за меня извиняться! – прошипел в сторону Абрау Бернард.
Ави и Макс переглянулись. Кормак хлопнул в ладони, привлекая к себе внимание и заставив бедного секретаря подскочить на месте.
– Итак.
Клаус метнул недовольный взгляд на Авиану: его раздражало, что женщина присутствует при серьезном мужском разговоре. Авиана мастерски умела считывать подобные взгляды. И сейчас ей захотелось доказать, что она на своем месте, что с ней нужно считаться. Она по очереди ослепительно улыбнулась Бернарду, Клаусу, Абрау, даже секретарю досталось горсть знаменитого мовианского обаяния. Секретарь задушено втянул воздух, покрылся рваными красноватыми пятнами смущения, но отвернуться обратно в свой планшет уже не смог. Авиана приковала все внимание к себе.
Рядом резко поменял положение Макс.
– Господа, – Авиана не понимала почему, но рядом с Кормаком, она становилась увереннее.
Голос Авианы приобрел бархатистую хрипотцу, мягкие «р» завибрировали над столом:
– Что привело вас в «Койпер и Партнеры»?
Клаус медленно моргнул. Абрау откашлялся и расслабил узел галстука. Бернард едва слюной не капал на стол. Авиана, подчинив взгляды всех присутствующих себе, благосклонно кивнула клиентам, ожидая их ответа.
– Моего отца ограбили, – Абрау проморгался, рассеивая наваждение. Помощница Кормака безусловно красива, но в один момент она показалась ему противоестественно притягательной, как будто ее облили афродизиаком. В сознании Абрау даже проскочила мысль о разводе, а ведь он без ума от своей молодой жены.
Абрау потер глаза и приступил к изложению дела.
Клаус Шпрекельс оказался большим ценителем искусства землян. Особенно его интересовал период до великой катастрофы[1], датируемый семнадцатым и девятнадцатыми веками. Господин Шпрекельс обладал впечатляющей коллекцией живописного творчества человечества. Он покупал, участвовал в аукционах, поручал своим юристам проводить сделки, вешал полотна в своих кабинетах на разных планетах и хранил бесчисленное количество холстов в своих резиденциях. К нему обращались за консультациями и просили его мнения насчет приобретений. Клаус успел зарекомендовать себя как первоклассный ценитель искусства.
– Две недели назад мы поручили компании «СпейсЛогистикс» транспортировку трех полотен. В секторе М, между точками выхода из гиперпространства А4677 и А098 на судно, перевозящее груз, было совершено вооруженное нападение. Полотна пропали. Сотрудники «СпейсЛогистикс» не пострадали.
На этих словах Клаус высокомерно фыркнул, но промолчал. Абрау ждал реакции от Кормака.
– Пока я не слышу причины, по которой вам требуется наша помощь. Полотна, я уверен, застрахованы от подобных случаев.
– Верно, но сумма страхования превышает десять миллионов токенов.
Макс понимающе хмыкнул:
– И эта сумма попадает под закон о противодействии легализации доходов, полученных преступным путём.
– Верно.
– Вам нужно предоставить протоколы осмотра места преступления, записи с бортовых компьютеров и через пару дней крипта будет у вас на счетах. Но все это вы прекрасно знаете и без меня.
– Все так, но только если выгодоприобретатель не втянут в судебные разбирательства.
– Не сомневаюсь, что у «Шпрекельс Групп» масса открытых дел. Но полотна относятся к вашему личному имуществу, ведь покупать предметы искусства на корпоративные средства запрещено.
– Выгодоприобретатели – отец, я и мой брат. «СпейсЛогистик» выдвигает обвинение против нас троих.
Макс подобрался на кресле, всю расслабленность смело яркой заинтересованностью.
– Основание?
– «СпейсЛогистик» утверждают, что кто-то из нас троих организовал кражу полотен, чтобы получить страховую выплату. И еще они требуют возмещения репутационных убытков.
– Маршрут, которым следовал звездолет, перевозящий картины, был засекречен? Кто имел доступ?
– Какое это имеет значение?! – неожиданно рявкнул Клаус. – Эти… ничтожества решили, что могут бодаться со Шпрекельсами!
– Большое значение, господин Клаус. Мне нужно знать все подробности, если я планирую защищать вас в суде, – Ответил Макс, сохраняя спокойствие.
– Маршрут был передан на коммуникатор отца за сутки до транспортировки.
Макс криво улыбнулся, Авиана уже успела познакомиться с таким выражением лица своего начальника. Он уже знает, как выстроить линию защиты, в голове Макс наверняка прокрутил свое выступление, и Авиана уверена, что Кормак уже придумал, как закрыть дело, не доводя его до официальных слушаний.
Но во всей этой истории ее что-то царапало, и хоть Авиана давно разучилась слушать свое тело и интуицию, сегодня ее внутреннее чутье, будто проснулось ото сна.
– Господин Шпрекельс, какие полотна перевозила транспортная компания?
– Госпожа Бонаве, – Бернард неприятно растянул ее фамилию, привлекая к себе внимание. – Это всего лишь древняя живопись. Почти доисторическое. Кому это интересно?
Авиана окатила Бернарда холодным взглядом и спокойно ответила:
– И все же. Какие полотна были украдены?
Абрау несколько раз щелкнул по планшету и вывел проекции над столом. У Авианы на мгновение перехватило горло. Она с трудом отвела взгляд от голограмм.
– Вы хотите получить выплату или вернуть холсты? – поинтересовалась Ави, чтобы прощупать клиентов еще больше.
Бернард откинулся на кресло и отвел глаза, окончательно теряя интерес ко всему происходящему. Секретарь бурно печатал на планшете, Клаус вперил сердитый старческий взгляд на проекции, и только Абрау ответил:
– Мы понимаем, что найти полотна будет сложно. Почти невозможно, если это была спланированная заказная операция для частного коллекционера. Поэтому мы рассчитываем на выплату.
– Это разумно. О! Это же Франсуа Буше! – нацепив на лицо выражение удивленной дурочки, воскликнула Авиана.
Клаус снисходительно улыбнулся.
– Конечно, нет. Это Ренуар, госпожа Бонаве. Если не разбираетесь в искусстве…
– Точно! Ренуар! Как я могла его не признать сразу?! – воскликнула Авиана и мечтательно добавила: – Эти его фирменные пасторали…
Клаус посмотрел на нее как на умалишенную, нижняя губа немного задрожала от прилива эмоций.
– Пьер-Огюст Ренуар – яркий представитель импрессионизма, госпожа Бонаве! – холодно отрезал Клаус. – И он ненавидел писать пасторали!
Клаус вспыхнул и продолжил высказываться:
– Отказ от локальных цветов и стремление уловить изменчивую игру света, лёгкие динамичные мазки, прозрачные и вибрирующие, как сама световоздушная среда. Его вода! Ткани и солнечные блики! Эмоциональность и лёгкая мимолётность во всем!
– Отец, – постарался остановить разошедшегося Клауса Абрау.
Кормак притих, весело переводя взгляд с Авианы на клиента и обратно.
А старшего Шпрекельса несло:
– И путать его с Буше, это… это… то же самое, что сравнить табуретку и амлев!
Старший Шпрекельс, задохнувшись, замолчал и стукнул рукой по столу, отвернувшись к голограммам.
Авиана выяснив все, что ей нужно было, коротко кивнула:
– Вы правы, господин Шпрекельс. Я что-то перепутала.
Клаус окатил презрением девушку, а Ави повернулась к Максу, желая переговорить с ним, до того как тот бросится в дело с головой, но…
– Мы беремся за ваше дело, господин Шпрекельс. Гонорар можете переводить на счет «Койпер и Партнеры».
…но оказалось поздно. Авиана сжала губы и с вежливой улыбкой пожала руки уходящим мужчинам.
Ей хотелось накричать на Кормака за такое легкомысленное решение. Но она продолжала кивать коллегам, проходящим мимо, посылала ничего не значащие улыбки и бодро шагала за Максом по коридору в его кабинет. Он что-то говорил, но она погрузилась в свои мысли и не слышала его. Оказавшись в кабинете, она аккуратно прикрыла дверь и, перебив Кормака, в лоб задала вопрос:
– Почему ты взял дело?
– Почему? Да с таким раскладом справится и студент юрфака.
Макс с непониманием наблюдал за отчего-то разнервничавшейся помощницей. Авиана все три недели показывала себя как ответственная, выдержанная женщина, которая прекрасно справляется со своей работой. Сейчас она нарезала круги по светлому ковру его кабинета, и явно не могла найти применения своим рукам. Она, то дергала себя за серьгу, то заправляла волосы за ухо.
Макс с удовольствием понаблюдал еще за девушкой, потому что… это было красиво как минимум, но желание понять, что ее так взволновало, перевесило.
– Стоп, – не выдержал Макс.
Авиана вздрогнула.
– Авиана, – уже спокойнее сказал Макс, – в чем дело?
Бонаве громко выдохнула.
– Холсты, которые были украдены. В них все дело.
Макс подошел к стенной панели и провел рукой над спрятанным сенсором. Панель отъехала в сторону и перед Кормаком появилась ниша с напитками. Он налил воду со льдом и лимоном, протянул один бокал Авиане, а второй оставил себе.
– И что с этими полотнами не так?
– Это подделка.
Макс внимательно посмотрел на свою помощницу поверх напитка. Он утолил жажду и только после этого продолжил разговор.
– Почему ты в этом уверена?
Авиана выпила воду и, отставив бокал на столик, шагнула к высокой полке с наградами Кормака. Множество прозрачных стел и инкрустированных драгоценными металлами статуэток сверкали своими гранями в лучах Гемеры. А бесчисленные голографические пластины демонстрировали рукопожатие Кормака с его знаменитыми клиентами. На всех он безукоризненно и ослепительно улыбался.
Почему Авиане потребовалась эта передышка, перед тем как приступить к сути вопроса Макса, она разберет на приеме у своего мозгоправа. А сейчас ей нужно рассказать Кормаку хотя бы часть правды.
– Я это знаю, потому что и Караваджо, и Ренуар, и Сезанн находятся в частной коллекции на Мови. На моей родной планете.
Удивление, которое испытал Макс, можно было распознать только по медленно ползущей вверх правой брови.
– Допустим. Все эти, кого ты перечислила, художники?
Авиана сначала подумала, что Макс издевается над ней, и, кинув хмурый взгляд, поняла, что ошиблась. Он действительно не знал эти фамилии и был по-настоящему заинтересован.
Ави нерешительно улыбнулась этому факту, в ее прошлой жизни не знать таких мастеров, было сродни неумению читать.
– Художники, – Авиана не спрятала улыбку и одарила ею Макса.
Кормак замер, оценил ее положение губ и, задумчиво прищурившись, неопределенно махнул кистью перед собой.
– Кстати об этом. Что ты сделала в переговорной такого, что чуть не довела до инсульта старика?
Авиана весело пожала плечами.
– Сказала, что встреча начнется во время?
– Нет-нет. Я про твою маленькую импровизацию с голосом. Клянусь звездами, даже меня проняло. Клаус покрылся испариной, его сыновья почти высунули языки, глядя на тебя! А секретарь!.. Бедолага, я подумал, что он так и останется в переговорной. Навечно.
О том, что Максу самому стало тесно в комнате и появились определенные желания, он предусмотрительно умолчал.
Авиана прикусила нижнюю губу, давя улыбку, и отвела взгляд.
– Я – мовианка. Видимо, все дело в этом.
– Знаменитые феромоны? Я думал, что это, как городская легенда. Выдумка.
Ави уже открыла рот для ответа, но была перебита Кормаком.
– Не отвечай. Я прекрасно все видел своими глазами. Эта твоя способность нам очень пригодится в зале суда, – задумался Макс, улыбаясь уголком губ и демонстрируя ямочку на щеке.
Авиана поспешила остановить Макса от молниеносных выводов.
– Остановись, злой гений, я не могу это делать по заказу. Это как эмоция. Ты либо это чувствуешь, либо нет, понимаешь?
Кормак сдулся, но пыла не потерял. Он выпил оставшуюся воду и вернулся к вопросу о художниках.
– Уверена, что правильно называла фамилии? Без обид, но Клаус явно дал понять, что в живописи ты не сильна.
– Я сделала это, чтобы выяснить насколько сам Шпрекельс разбирается в вопросе.
Макс восхищенно хмыкнул и жестом пригласил Авиану занять место в таком же кресле, но напротив него. Сам он скинул пиджак и закатал рукава рубашки, демонстрируя красивые предплечья, перевитые выступающими венами.
– И что ты узнала?
Авиана оторвала взгляд от рук Кормака и продолжила разговор.
– Достаточно, чтобы прийти к определенным выводам.
– Каким?
– Клаус эмоционален и любит доказывать свою правоту и превосходство.
Кормак с интересом наблюдал за Авианой:
– Продолжай.
Наблюдая за комфортно устроившимся Кормаком, Ави самой захотелось скинуть туфли и расслабить пальцы ног, но она проигнорировала свои желания.
– Эти полотна… Они были украдены в двадцатом столетии, и их местоположение оставалось неизвестным. Одна влиятельная семья заказывала ограбления и занималась тем, что коллекционировала и прятала полученные незаконным путем произведения искусства. Какие-то кражи проходили успешно и картины находили новый дом в охраняемых подвалах семьи, какие-то преступления были раскрыты и произведения искусства возвращались в музеи, в частные владения. Иногда не возвращались и были утрачены навсегда. Но суть в том, что та семья, про которую я говорю – это правящая династия Мови. И эти картины, настоящие полотна, находятся там.
Авиана задумалась.
– Я решила, что все это связано с недавним постановлением министерства культурного наследия…
– Подробнее.
– Постановление об обязательном обнародовании частных коллекций для переписи и внесения в единый реестр. И чтобы частные коллекционеры были более лояльны к данному постановлению, было принято решение освободить их от уплаты налогов на имущество на весь следующий земной год.
Макс присвистнул.
– Ага. А все правящие семьи обязали показать пример и сделать обнародование в числе первых.
Макс замолчал, обдумывая всю полученную информацию.
– Клаус, зная, что у него фальшивка, устраивает показательное ограбление, чтобы получить выплату, а иначе, есть риск, что объявится настоящий хозяин полотен, и Шпрекельс будет выглядеть как обманщик, который всех уверял, что он истинный ценитель и знаток. Более того он останется без картин и без токенов.
Ави закивала.
– А притвориться, что сам был обманут, не готов.
– Для него это равносильно самоубийству… Слишком раздутое эго.
Прошло еще несколько минут в молчании.
– Теперь ты откажешься от дела?
Макс недоуменно посмотрел на Бонаве.
– С чего бы мне это делать?
Авиана растерялась.
– С того, что полотна фальшивые и, по сути, не несут никакой ценности?
Макс по-доброму усмехнулся и энергично поднялся с кресла.
– Авиана, если бы юристы брались только за честные дела, то мы бы давно сидели без работы. А мне нравится моя работа. И гонорар, который принесет Шпрекельс. Мы выиграем это дело.
Авиана нахмурилась. В целом Кормак прав, и Шпрекельс теперь клиент фирмы, а, значит, они должны отстоять его интересы. Но даже сама мысль, что в деле будут фигурировать настолько знакомые ей полотна, ее не радовала.
Ави вздохнула и рассказала, как она видит линию защиты. Она помощница юриста и должна делать свою работу.
После получасового обсуждения, Авиана направилась к выходу из кабинета. Но ее остановил задумчивый голос начальника:
– Ты умеешь производить нужное впечатление, умна и делаешь правильные выводы, используешь голос, чтобы добиться желаемого и прекрасно справляешься с ролью манипулятора.
Ави замерла на месте и обернулась к Кормаку. Он внимательно ее рассматривал, и не было в его взгляде ничего веселого или легкомысленного.
– Все это помножим на твою привлекательную внешность и знания в области искусства…
Авиана занервничала, но Макс быстро прикинул что-то в уме и криво ухмыльнулся, разрушая образ непривычного, непонятного Кормака. Слишком серьезного. Слишком проницательного.
– Твои таланты впечатляют. Прибавим мой опыт, профессионализм и ум.
Авиана прищурилась, не понимая, к чему он клонит.
– Бонаве, – он тягуче, слишком красиво, произнес ее фамилию, – мы станем самыми легендарным профессиональным тандемом в истории юриспруденции всего Альянса.
[1]Данное событие раскрыто в книге «Догнать солнечный ветер».
Глава 2
– Улыбайся, Ави, все хотят запечатлеть наш триумф.
Макс говорил сквозь ослепительную улыбку, вскинув раскрытую ладонь в приветственном жесте. Перед залом суда Петрополиса сегодня было многолюдно, обозреватели и работники сетевых изданий жаждали сфотографировать одного из самых успешных юристов современности. Разношерстная толпа пестрела и волновалась. Планшеты вспыхивали ярким голографическим светом, повсюду горели красные огоньки прямых трансляций. Авиана мягко улыбнулась и, стараясь не попасть в обзор коммуникаторов и планшетов, скрылась в толпе, дожидаясь Макса около черного корпоративного амлева.
Койпер лично настоял на том, чтобы в зал суда его юристы добирались на амлевах, принадлежащих фирме. Личные автомобили магнитной левитации зачастую не отвечали требованиям фирмы, а амлев Макса, был вообще неподобающе канареечного цвета. Это, как заметил президент компании, подрывало репутацию серьезных профессионалов.
Сам Макс считал иначе и не видел острой необходимости в смене средства передвижения только из-за цвета покрытия своего амлева. Но оспаривать решение президента компании не захотел.
Макс стоял на нижних ступенях и сыпал улыбками, стараясь, чтобы каждому планшету и коммуникатору достался кусочек его оглушительного успеха. Вокруг него толпились люди. Журналисты без перерыва закидывали его вопросами.
Авиана могла поспорить, что видела, как одна особенно юркая девица перекинула на коммуникатор Кормака свои контакты. И когда ее рука скользнула, вроде бы случайно, вдоль тела Макса, то неподобающе долго задержалась на его упругой ягодице.
Авиана зажмурилась, решив, что недосып последних дней дает о себе знать, и теперь она видит наяву то, чего нет на самом деле. И когда Ави проморгалась, журналистка по-прежнему стояла рядом с Максом и с хищным блеском в глазах разглядывала фигуру Кормака. Именно так смотрит голодающий на кусок мяса, она разве что не облизывалась от предвкушения.
Фантазия Авианы разыгралась не на шутку: вот Макс стоит в одном нижнем белье, с красным яблоком в зубах посреди дорого обставленной комнаты, а журналистка нарезает вокруг него круги, не зная с какой стороны подступиться.
– У вас такой взгляд, будто вы увидели что-то отвратительное. Но не могу вас судить за это. Кормак после победы в зале суда представляет собой тошнотворный слащавый коктейль, от которого сводит зубы.
Обладатель приятного мужского голоса оказался рядом с Авианой, выдергивая ее из странноватых фантазий, в которых фигурировал почти голый Макс и красное яблоко. Мужчина с мягкой полуулыбкой на губах внимательно рассматривал лицо Авианы. Серый костюм идеально сидел на широких плечах и прекрасно подчеркивал такой же цвет глаз собеседника. Седая прядь в темных волосах притягивала взгляд. Этот элемент в образе мужчины мог, как намекать на возраст, так и быть выверенным стилистическим ходом. Все, начиная с носков дорогих начищенных туфель и заканчивая идеально уложенной стрижкой, буквально кричало о том, что перед Авианой стоит богатый, знающий себе цену, мужчина. На его фоне Макс с вечно взлохмаченной прической выглядел несерьезным мальчишкой. Анализируя манеру общения и комментарий относительно Макса, Ави пришла к единственно верному решению – перед ней стоит советник.
– Герман Та́убе, – мужчина протянул ладонь для рукопожатия, сверкнув дорогим коммуникатором.
Он обладал по-настоящему мужской привлекательностью и прекрасно был об этом осведомлен. Герман продолжал улыбаться, и если бы Ави была подвержена подобным чарам, то наверняка уже бы разомлела от такой улыбки.
– Авиана Бонаве, – Авиана вежливо ответила на рукопожатие.
Герман перевел взгляд на Кормака, который продолжал блистать в лучах камер, планшетов и проекций.
– По крайней мере, у нас уже есть что-то общее, – Герман прибавил в голос обволакивающей хрипотцы.
Авиана, которая осталась абсолютно равнодушна к обольстительному тону, сделала вид, что ждет пояснения с его стороны.
Он кивнул в сторону Макса, и заговорил:
– Мы одинаково сильно не любим Кормака.
Авиана недоуменно вскинула бровь.
– С чего вы это взяли?
– Я видел ваш взгляд.
– Господин Таубе, – Авиана поправила манжету своего пиджака. – Не знаю, что вы увидели, но вы все поняли неверно.
– От чего же? Вы смотрели на Кормака, который распустил хвост, и ваше выражение лица говорило само за себя.
Авиана решила поменять направление беседы, хотелось выяснить, что Таубе имеет против Макса.
– Вы его знаете? – она кивнула в сторону Макса, который уже сделал первые шаги в сторону корпоративного амлева.
– Естественно.
– Встречались в зале суда? – демонстрируя нулевую заинтересованность, Авиана продолжала расспрашивать мужчину.
– Неоднократно, – пренебрежительно фыркнул он.
Уже понимая, что в желании обсудить Макса Кормака скрыто ущемленное профессиональное, а, следовательно, и мужское эго, Авиане захотелось осадить Германа. Она повернулась всем телом к нему и весело спросила:
– И сколько раз проиграли ему?
Улыбка на губах Германа дрогнула, но он стойко выдержал этот выпад, по-другому уже рассматривая Авиану. Как проницательную женщину и потенциального соперника.
– Мы с вами не встречались ранее. Где работаете, госпожа Бонаве?
– Она работает со мной, Таубе.
Герман так и не отвел взгляда от Авианы, игнорируя подошедшего Макса.
– Вы действительно ошиблись относительно моего взгляда, господин Таубе, – попробовала смягчить обстановку Авиана.
Герман криво усмехнулся, с достоинством принимая поражение.
– То-то тебя сегодня так несло в зале суда, Кормак. Это не удивительно, учитывая, какая ослепительная красота работает с тобой.
– Таубе, – протянул Макс, – ты по-прежнему завидуешь всему тому, что окружает меня. Не надоело?
Герман недобро сверкнул глазами в сторону Макса и вернул все свое обворожительное внимание Авиане.
– Госпожа Бонаве, когда вы устанете от этого, – он неопределенно махнул в сторону расходящейся и гудящей, как потревоженный улей, журналистской толпы, – свяжитесь со мной. Такой цветок, как вы, не должен оставаться в тени павлина, жаждущего славы и общественного признания.
Он пожал руку Бонаве и в последний момент поднес ее кисть к губам, запечатлевая поцелуй.
Авиана с грациозным достоинством приняла такое нетипичное для Эльпиды проявление внимания. Уже позже она попеняла себе, что надо было хоть смутиться для вида. Но быстро успокоилась, ведь ее внешность крайне характерна для мовианок, и, скорее всего, Герман Таубе поспешил произвести на нее хорошее впечатление, демонстрируя знание этикета Мови.
– Таубе, прекрати подкатывать к моей помощнице. Лучше займись подготовкой к слушанию, в твоей линии защиты огромные дыры. Вашу клиентку видели в одном примечательном местечке в ночь убийства, а ты давишь на то, что она верная жена?
Герман отпустил руку Авианы и снисходительно посмотрел на Макса.
– Ты следишь за моими делами? Какая честь.
– Привык быть в курсе событий.
– Естественно, вдруг пропустишь хоть какую-нибудь заметку о себе.
Авиана громко вздохнула, привлекая к себе внимание.
– Вы закончили? – она посмотрела сначала на одного, потом на другого, и, не дожидаясь ответа, села в корпоративный амлев.
Две пары мужских глаз проводили скрывшуюся женщину.
– Кормак, твоя удача скрипит как песок на зубах. Бесит.
Макс криво усмехнулся и пожал плечами.
– Удача – это долгая, тщательная подготовка и умение своевременно использовать выпавший шанс.
– Ты заигравшийся мальчишка, которого рано или поздно припрут к стенке. И будь уверен, я буду тем, кто вобьет последний гвоздь в крышку гроба твоей карьеры.
– Таубе, я до последнего сомневался относительно твоего возраста, но твоя тяга к архаизмам расставила все на свои места.
Герман саркастично скривил губы.
– До встречи в зале суда.
– Надеюсь, в этот раз ты подготовишься лучше, – вскинув бровь, весело заявил Макс и скрылся в салоне.
Герман Таубе проводил взглядом взмывающий в небо амлев и рублено отдал команду своему коммуникатору:
– Связь. Офис.
Герман двинулся в сторону парковки.
– Господин Таубе, – раздался голос из динамика коммуникатора.
– Гелла, вызывай госпожу Золь на повторную подготовку к перекрестному допросу.
– Как скажите, господин Таубе. Есть причина? Мы же закончили вчера, и клиентка полностью готова.
– Есть основание думать, что она врет. И передай Тиму, чтобы ждал меня в кабинете. Я буду через десять минут.
– Ему нужно что-то подготовить?
– Да. Объяснение, почему чертов Кормак знает о моей клиентке больше, чем я!
– Ты сбежала сразу, как только мы вышли из зала суда. Почему?
Кормак, стоило ему только оказаться в тишине салона корпоративного амлева, вбил маршрут в консоль автопилота и откинулся на водительское сидение. Он привычным небрежным жестом расслабил узел галстука. Та энергия, которой он щедро разбрасывался в зале суда и перед журналистами, будто резко иссякла.
– Не люблю камеры, – просто ответила Авиана и продолжила рассматривать в окно проносящиеся внизу здания и парки.
Повисла тишина. Макс сжал переносицу и натянул привычную дурашливую улыбку.
– Как тебе Герман Таубе?
Авиана бросила быстрый взгляд на Макса и продолжила рассматривать Петрополис с высоты.
– Мы с тобой работаем вместе уже несколько месяцев. И сегодня наконец поставили точку в деле Шпрекельса. Ты будил меня среди ночи, задавая сумасшедшие вопросы и требуя включенности. Так?
– Только не говори, что собралась уволиться, Ави! – встревожился Макс.
– Не собралась. Но я узнала тебя достаточно, чтобы понимать, когда вот эта твоя улыбка ненастоящая. Лучше будь хмурым куском горелого метеорита. Не оскорбляй мой эмоциональный интеллект.
Макс странно хмыкнул, но промолчал. Пауза затянулась.
Авиана кинула сомневающийся взгляд на своего начальника.
– Если я лезу не в свое дело, то просто скажи мне об этом. И давай продолжим с чего начали. Как мне Герман Таубе? Он воспитанный…
– Нет, пожалуй, я передумал относительно разговора про Таубе.
Макс внимательно и цепко прошелся взглядом по лицу Авианы. Ненастоящая улыбка исчезла.
– Ты же понимаешь, что мы просто коллеги? Что между нами не может быть ничего личного?
Авиана невесело улыбнулась.
– Понимаю, и, возможно, даже лучше тебя.
– Хорошо. Ты отличная помощница Ави, не хочу терять такой ценный кадр.
– Предлагаю быть хорошими друзьями. Мы сломали стену формальных отношений, когда я невыспавшаяся прилетела в офис только потому, что ты не смог отличить Сезанна от Ван Гога, Гогена и Тулуз-Лотрека!
– Потому что они одинаковые!
– Неправда, – мягко улыбнулась Авиана и продолжила рассматривать город внизу.
– Ты прекрасно поработала над этим делом. И то, как ты вовремя появилась с подтверждением связи между истцом и страховщиками!
Макс мечтательно зажмурился:
– О-о-о, этот сладкий вкус победы.
– До сих пор не понимаю, как бы мы выиграли это дело, если бы не доказали преступный сговор.
– Я бы что-нибудь придумал, – легкомысленно отмахнулся Кормак.
Амлев начал снижение на крышу здания, где находился офис «Койпер и Партнеры».
Макс подал руку, помогая Авиане покинуть салон амлева.
Бонаве не стала спешить к лифту и кивнула Кормаку, чтобы он ее не ждал. Она подошла к стеклянному ограждению. Ветер на такой высоте хлестал и бил по щекам. Волосы спутались и норовили ударить по глазам. Ави связала их в небрежный, привычный для дома, пучок, закрепив электронным пером.
Гемеру окутали кудрявые облака, и ее лучи редко прорывались и освещали готовящийся к вечеру Петрополис. Внизу проносились разноцветные амлевы, как яркие диковинные рыбки, они скользили в воздухе и вливались в потоки движения. Вдалеке, кутаясь в дымку воздушной перспективы, возвышалась горная гряда.
Авиане захотелось раскинуть руки и полной грудью надышаться этим чистым воздухом. Она улыбнулась. После победы в зале суда она почувствовала былую легкость. Будто она снова что-то умеет, будто она победила свою неуверенность и все свои страхи.
Макс еще некоторое время понаблюдал за Бонаве и скрылся ровно в тот момент, когда она начала поворачиваться.
Уже подходя к своему кабинету, Макс думал о том, что Авиана полна сюрпризов. Что у нее непростая история он понял еще на первой неделе работы. Ави постоянно вздрагивала при громких звуках и нервно комкала манжету пиджака, когда думала, что ее никто не видит. Умная и потрясающе красивая, она прятала за влажным взглядом светло-карих глаз какую-то тайну. Макс с детства обожал головоломки и загадки, и, наблюдая за девушкой на крыше, он отчаянно захотел разгадать ее. Узнать ее секреты и выведать тайны.
Макс улыбнулся. Ави очень проницательна. Он благодарен ей за такую обезоруживающую честность. Бонаве даже не представляет, насколько точно попала в своем сравнении в цель. То, что люди поэтично называют огнем в груди, у Макса – кусок горелого метеорита.
Во время подготовки к слушанию по делу Шпрекельса, Авиана показала себя умным и находчивым юристом. Она выдвигала предложения, которые вертелись в уме самого Кормака, и это было крайне привлекательно. Ее ум и внешность – опасный опьяняющий коктейль, который может сорвать тормоза у многотонного состава. Именно так и ощущал себя Кормак последние годы. Он несся вперед, оставляя после себя закрытые и выигранные дела, бесконечную вереницу лиц и судеб людей. Но все это уже давно перестало радовать его, даже регулярное пополнение счета на крупные суммы токенов. В последнее время он нашел новое развлечение – читать статьи в открытых источниках о Максе Кормаке. Толпы журналистов ему в этом помогали, а он с энтузиазмом включился в эту новую для себя роль – популярного юриста, почти знаменитость. Он продолжал носить маску, и все больше ему хотелось кричать. Орать в темноте комнаты от сжирающего, поглощающего его душу, одиночества.
Он пробовал забываться в постоянной смене подружек. На втором десятке, ему стало скучно. Он помогал решать дела пиратского картеля, главой которого стал его друг – Кристиан Дюмон. Он отправлялся в военное патрулирование со своими друзьями Изаром и Теей на линию соприкосновения с республиканскими силами. По примеру своей еще одной подруги Лиры и ее мужа Даниса, он катался с гор на Аврио и отправлялся в опасное турне на горячий и опасный Пос. Он чувствовал себя живым только в тот момент, когда уносил ноги от разъяренной самки песчаного демона.
Однажды он хотел отправиться в только что колонизированный мир, для исследовательской экспедиции, но его вовремя перехватил Дюмон, и они отправились по делам картеля в отдаленный сектор Альянса. Это, кстати, тоже было интересно, но недолго.
Макс понимал, что его деструктивное поведение имеет какие-то глубинные корни и был уверен, что ему-то жаловаться не на что. У него отличная семья, не было травмирующего опыта или еще чего-то подобного. У него замечательные друзья, которые примчатся из любой точки Альянса, если бы он попросил, но вот беда: он не хотел просить, не хотел рассказывать о своих демонах. Он привык, даже с самыми близкими, быть весельчаком Кормаком, у которого всегда отличное настроение, которому необходимо, чтобы все вокруг улыбались, чтобы друзья были счастливы. А рассказывать о своих проблемах – это сильно противоречит образу беззаботного друга. Потому он продолжал молчать и скрывать то, что грызло его уже несколько лет.
Единственное, что продолжало вызывать в Максе всплеск радостных чувств – это смотреть как люди, которые виновны в бедах других, заслуженно несут наказание. К сожалению, справедливость не всегда синоним к слову законность.
И потому появление Бонаве для Кормака стало как свежевыжатый апельсиновый сок. Яркое, терпкое и бодрящее, щиплющее язык и сладкое одновременно событие. С ней Максу вновь стало вкусно. Рассуждать. Придумывать линию защиты. Даже молчать. Рядом с ней, притаившийся в темных углах комнаты, зверь одиночества смиренно сидел на задних лапах и молчал.
Такая реакция на новую помощницу и радовала, и напрягала одновременно. Не хотелось попадать в зависимость от девушки, которая является родственницей директора фирмы, в которой Макс работает. Более того, она может в любой момент закончить свою карьеру в юриспруденции, выйти замуж и нарожать множество симпатичных детишек.
Скорее всего так и будет, но ломать все собственными руками и провоцировать ее на уход – Макс не намерен. Именно поэтому обозначил профессиональные границы. По крайней мере, он в состоянии сделать так, чтобы Авиана сама не захотела никуда уходить. Она предложила дружбу. Что ж это ему подходит. Если присутствие Ави в его жизни прогонит желание крушить квартиру по ночам, то он готов стать, кем угодно.
Авиана, надышавшись наверху сладким воздухом Эльпиды, спустилась в офис. Макс ждал ее в кабинете, чтобы обсудить победу и оплошности, которые могли стоить им всего дела.
– Привет, Лу́на, – Ави кивнула секретарю Кормака – андроиду, которая принимала звонки и вела календарь дел и посещений Макса.
По одному из законов Альянса было запрещено использование синтетической кожи для человекоподобных роботов. Законодательный проект гласил: «… роботизированная техника должна представлять собой отличимый от живого гуманоида объект. Глазная оптика и покрытие объекта не должны вызывать сомнений в техническом происхождении…»
Авиана даже не сразу узнала, что у Макса есть секретарь. Луна тогда находилась на техническом осмотре и перепрошивке в корпорации-создателе «Робтех».
Имя секретарю придумала Ави, потому что ей надоело слушать, как Макс каждый раз подбирает слова, не зная как обратиться к машине.
– Добрый день, Авиана, – холодный механический голос разнесся над холлом. – Позвольте поздравить вас с успешным завершением дела.
Идеальные светлые волосы, обрамляли такое же идеальное лицо. Луна обладала всем необходимым спектром эмоционального диапазона и даже могла пошутить. Она мастерски готовила кофе и рассказывала сплетни. Если смотреть на Луну в профиль, то и представить невозможно, что это робот. Но ярко-синий синтетический свет лился из оптических линз, а руки демонстративно оставались механическими, чтобы у приходивших людей не было сомнений, относительно происхождения секретаря Кормака. Движения головы сопровождали некоторые характерные звуки, что тоже было сделано, дабы не вводить в заблуждение.
– Благодарю, – Ави подошла к стойке около входа в кабинет Кормака, за которой сидела Луна. – Подскажешь, какие планы у твоего шефа на завтра?
– Хотите, – Луна слегка наклонила голову в сторону и улыбнулась, – сбежать?
– Хочу попасть на прием к своему доктору, – таинственно снизила громкость голоса Ави, поддаваясь чуть вперед.
Луна отзеркалила, и тон, и движение Авианы:
– Я уже неоднократно предлагала воспользоваться моими возможностями для систематизации и нормализации вашего графика, Авиана. Возможно, пришло время? – красивая, скульптурная бровь наигранно взлетела вверх.
Авиана скептически нахмурилась.
– Мой интеллект считывает некоторую неуверенность в вашем взгляде. Позвольте, я разрешу вашу моральную дилемму. Вы предоставили мне доступ к вашему календарю три земных месяца и четырнадцать дней назад. Я не стала удалять ваши данные. Позвольте предложить мое видение вашего графика на будущую неделю?
Авиана усмехнулась.
– Я с удовольствие ознакомлюсь.
– Уже на вашей почте.
Авиана открыла на планшете свое обновленное расписание, в котором были проставлены все рабочие встречи, слушания и обеды, на которых Авиана обязана присутствовать как помощница Макса. В расписании приятным розовым оттенком светились предусмотрительно оставленные окна с пометкой «личные дела госпожи Бонаве». Авиану искренне порадовал такой знак внимания.
– Я синхронизировала ваши расписания с господином Кормаком. Если вобьете контакты своего лечащего врача, я смогу назначить встречу и внести в обновленное расписание.
– Благодарю, я сделаю это сама.
– Как пожелаете, Авиана. Я могу еще чем-нибудь помочь?
Луна улыбнулась и сменила позу, облокотившись на стол руками. Авиана заметила, что в программе Луны прописан алгоритм, требующий смены позы через определенный промежуток времени.
– Ты мне уже очень помогла. Луна, спасибо, – Авиана искренне улыбнулась.
– Позвольте также заметить, что я единственный гуманизированный андроид во всей фирме, у которого есть имя. Мне оно очень нравится.
Луна гордо расправила плечи и откинула длинные светлые волосы за спину.
Авиана уже неоднократно видела, как Луна с особой внимательностью ставит в корпоративной переписке свое имя. Не далеко то время, когда все роботы компании затребуют собственные имена.
Макс выглянул из своего офиса и шикнул на секретаря.
– Луна, отпусти Авиану, у нас встреча с новыми клиентами через пятнадцать минут.
– Господин Кормак, это в корне неверное утверждение, я не прикладываю никаких сил, чтобы физически удерживать госпожу Бонаве на месте!
– Луна, это метафора, – шепнула Авиана.
– Пожалуй, мне нужно обновить протоколы общения людей. Господин Кормак, сегодня в 18:00 запланировано плановое обновление моего программного обеспечения. Отложить установку на два часа?
– Нет, обновляйся как тебе нужно. И сделай нам кофе.
Авиана сердито посмотрела на Макса. Он, поймав этот взгляд, спохватился и добавил:
– Пожалуйста?..
– Да, Луна, пожалуйста, сделай нам кофе, – поддержала просьбу Макса Авиана.
Когда Авиана и Макс скрылись в кабинете, он спросил:
– Ты же понимаешь, что она робот?
– Конечно, но это не отменяет того факта, что она очень сильно облегчает твою жизнь.
Авиана прошла к креслу, которое негласно стала постоянно занимать в этом кабинете, и открыла свой планшет.
– Ты не подписал протокол заседания, – задумчиво пробормотала Авиана, листая сообщения на почте.
Она вывела голограмму документа, когда перед ее глазами материализовался бокал с шампанским.
– Моя маленькая традиция, – улыбаясь одними глазами, сказал Макс, протягивая ей напиток.
Авиана медленно взяла тонкий хрусталь.
Макс аккуратно чокнулся своим бокалом, смотря прямо в глаза Авиане.
– Это была сладкая победа. И ты огромная молодец.
Авиана счастливо улыбнулась:
– Мы молодцы.
Она сама не заметила, как атмосфера в кабинете поменялась, сгустилась, упала на плечи, окутала и опутала. Ави смотрела в карие глаза Макса и падала, проваливалась, прыгала, будто с разбега в ледяную воду. Воздух резко закончился в легких, а Макс все так же запредельно близко стоял рядом.
Авиана моргнула и отвела взгляд. Она сделала глоток игристого и скосила глаза на своего начальника.
Макс отошел, осушил половину бокала и отставил его на свой рабочий стол, отгораживаясь и отстраняясь. Авиана решила, что именно сейчас Макс резко сменит направление беседы, и была права.
– Ави, напомни, почему мы с тобой до сих пор не переспали?
Авиана поперхнулась шампанским, но быстро взяла себя в руки.
– Потому что мы с тобой отличная команда.
– Я плохо ухаживал? Или вообще не ухаживал?!
– Постоянные комплименты и задумчивые взгляды в мою сторону, считаются?
– Нет. Я умею лучше!
Авиана засмеялась и подошла к нему с проекцией протокола сегодняшнего заседания.
– Не сомневаюсь. Подпиши документ.
– А тебе хочется?
Ави медленно оглядела его с ног до головы.
– Чтобы ты подписал документ? Очень.
– Ави, это важный вопрос! – наигранно серьезно воскликнул Макс.
– У нас через десять минут начнется встреча с клиентом. Вот это важный вопрос. А ты до сих пор не подписал документ.
– Значит, друзья?
– И коллеги.
– Но не более?
Ави тяжело вздохнула:
– Думай, как знаешь. И подпиши уже чертов документ.
Макс откинулся в кресле и с кривоватой улыбкой заявил:
– Ты станешь первоклассным юристом, Ави. Немного выдержки… Поработать над реакциями на выпады и провокации…
Он подписал документ с таким снисходительным видом, что действительно разбередил ее хваленое равнодушие.
Ави склонилась над Максом, приправив голос мовианскими феромонами, хрипло сказала:
– Один ты во всей компании пребываешь в неведении. Я уже первоклассный юрист.
И резко отстранилась, оценивая впечатление, которое произвела на своего начальника.
Макс облизал губы и громко сглотнул, а Авиана почувствовав себя отомщенной, забрала планшет. Она весело оглядела Кормака и сказала:
– Ты прав, над выдержкой еще работать и работать.
И абсолютно довольная собой вышла из кабинета.
Глав