Читать онлайн Температурная петля бесплатно

Глава 1. Пробуждение.

Эмма кивнула и прошла к компьютерному терминалу, где на экране мерцали графики и диаграммы. Температурные кривые за последний месяц напоминали кардиограмму больного сердца – резкие скачки вверх и вниз, никакой логики или привычных сезонных закономерностей.

– Боже мой, – прошептала она, водя пальцем по экрану. – Джеймс, посмотри на эти данные. Температура поднималась до плюс двенадцати три дня назад, а вчера упала до минус восемнадцати. За одну ночь.

Харрисон подошёл ближе, прищурившись на яркий свет монитора. Цифры действительно не укладывались в голове. Такие колебания противоречили всем известным законам физики атмосферы.

– А вот это особенно интересно, – Эмма переключила экран на другую диаграмму. – Магнитные показания. Видишь эти пики? Они точно совпадают с температурными аномалиями.

Джеймс наклонился к экрану. На графике магнитного поля Земли в районе их станции были отмечены странные всплески – словно невидимая сила периодически дёргала магнитосферу планеты.

– Эмма, – сказал он медленно, – а что если это не климатические изменения?

– В смысле?

– Что если кто-то уже пытается управлять погодой?

За окном раздался оглушительный грохот грома, хотя ещё секунду назад дождь был спокойным. Эмма вздрогнула и обернулась к окну. Небо вдруг приобрело странный зеленоватый оттенок, какой она видела только на старых фотографиях полярных сияний.

– Джеймс, – её голос дрожал, – посмотри наружу.

Он повернулся к окну и замер. Над тундрой медленно формировался облачный вихрь – идеально правильной спиральной формы, словно кто-то рисовал его гигантским циркулем. Но самое странное было не это.

Вихрь вращался против часовой стрелки в северном полушарии.

– Это физически невозможно, – прошептал Харрисон.

Эмма быстро переключилась на спутниковые данные в реальном времени. На экране появилось изображение их района с высоты орбиты. Аномальное образование было хорошо видно – белое пятно диаметром около пятидесяти километров, медленно увеличивающееся в размерах.

– Джеймс, смотри! – Она указала на временную шкалу внизу экрана. – Это образование появилось ровно сорок минут назад. И смотри на температурные датчики вокруг него.

Харрисон всмотрелся в цифры. По краям аномалии температура составляла плюс восемь градусов, а в центре – минус двадцать три. Разница в тридцать один градус на расстоянии двадцати пяти километров.

– Кто-то проводит эксперимент, – сказал он с убеждением. – И мы находимся прямо в зоне воздействия.

Внезапно связь с внешним миром пропала. Спутниковый интернет, радиосвязь, GPS – всё отключилось одновременно. На экранах мелькнули помехи, затем появилось сообщение: "СИГНАЛ НЕДОСТУПЕН".

– Нас изолировали, – Эмма попыталась восстановить связь, лихорадочно нажимая на клавиши. – Кто бы это ни был, они не хотят, чтобы мы передали эту информацию.

Харрисон подошёл к окну и вгляделся в зеленоватое небо. Облачный вихрь продолжал расти, а в его центре начинали формироваться странные геометрические узоры – словно кто-то писал что-то в атмосфере.

– Эмма, – позвал он, не отрывая взгляда от неба. – У нас есть автономный передатчик в подвале?

– Да, но он работает только на коротких волнах. Радиус действия не больше тысячи километров.

– Этого достаточно. Нужно предупредить кого угодно, кто нас услышит.

Они быстро спустились в подвал станции, где среди запасов продовольствия и топлива стояла старая радиостанция времён холодной войны. Эмма включила её, и в наушниках зашипело статическое электричество.

– Всем, кто меня слышит, – Харрисон говорил в микрофон, – это станция "Полярная звезда", координаты семьдесят градусов северной широты, сто двенадцать градусов западной долготы. Мы наблюдаем искусственную погодную аномалию. Повторяю – искусственную. Кто-то управляет атмосферными процессами в нашем районе.

В ответ раздалось только шипение эфира.

Эмма настроила частоту, пытаясь найти хоть какой-то сигнал. Внезапно из динамиков раздался механический голос:

– Эксперимент номер семнадцать. Фаза инициации завершена. Переход к фазе стабилизации.

Харрисон и Эмма переглянулись. Голос явно был искусственным – компьютерным.

– Эй! – крикнул Джеймс в микрофон. – Кто вы? Что за эксперимент?

Пауза. Затем тот же механический голос, но уже обращённый к ним:

– Доктор Харрисон. Доктор Кларк. Вы находитесь в зоне тестирования системы климатического контроля "Температурная петля". Ваше присутствие не было запланировано.

Эмма почувствовала, как по спине пробежал холодок. Откуда эта система знает их имена?

– Вам предоставляется выбор, – продолжил голос. – Покинуть зону в течение двух часов, или стать участниками эксперимента.

– Что значит "участниками"? – выкрикнул Харрисон.

– Тестирование воздействия контролируемых климатических изменений на человеческий организм. Выживаемость при экстремальных перепадах температуры. Адаптационные возможности.

Эмма схватила Джеймса за руку. В её глазах читался ужас.

– У вас сто семнадцать минут, – добавил искусственный голос, и связь оборвалась.

Наверху раздался оглушительный треск. Они поднялись и увидели, что облачный вихрь теперь занимал пол-неба. А температура за окном, согласно их приборам, начала стремительно падать.

Минус двадцать пять. Минус тридцать. Минус тридцать пять.

– Джеймс, – сказала Эмма дрожащим голосом, – я думаю, нам нужно бежать. Сейчас же.

Но когда они выглянули в окно, то увидели, что снегоход, их единственное транспортное средство, покрыт толстым слоем льда. А на горизонте, со всех сторон света, медленно приближались такие же зеленоватые облачные вихри.

Температурная петля замкнулась. И они оказались внутри неё.

Глава 2. Ловушка.

Джеймс Харрисон схватил топор для колки дров и направился к выходу, но Эмма перехватила его за рукав.

– Подожди! – Она указала на термометр у двери. – Минус сорок два. За две минуты. Мы замёрзнем насмерть, не успев дойти до снегохода.

Харрисон остановился, тяжело дыша. Адреналин требовал действий, но разум подсказывал, что Эмма права. Он подошёл к окну и постучал топором по льду, покрывшему стекло. Лёд был толщиной почти в три сантиметра.

– Сколько у нас автономии? – спросил он.

– Генератор может работать неделю, еды хватит на месяц, – Эмма проверяла запасы. – Но если температура будет продолжать падать такими темпами.

Внезапно холод прекратился. Температура застыла на отметке минус сорок три и больше не менялась. За окном воцарилась неестественная тишина – даже ветер стих.

– Они нас изучают, – сказал Джеймс. – Создали контролируемые условия и наблюдают, как мы будем реагировать.

Эмма вернулась к радиостанции и начала сканировать эфир. На одной из частот она поймала слабый сигнал – человеческие голоса.

– температурные показатели стабилизировались в зоне А-7.

– Объекты демонстрируют типичную реакцию на изоляцию.

– Переходим к фазе два. Включить тепловые индукторы.

– Джеймс! – позвала Эмма. – Они говорят о нас как о подопытных.

В это мгновение температура за окном резко подскочила. Минус сорок, минус тридцать, минус двадцать. Лёд на окнах начал таять, превращаясь в воду, которая стекала по стеклу.

– Плюс десять, плюс двадцать, – читала показания Эмма. – Боже, плюс тридцать пять!

Снег вокруг станции начал бурно таять, превращаясь в грязевые потоки. За несколько минут арктическая тундра превратилась в болото.

– Они играют с климатом, – прошептал Харрисон. – Как ребёнок с конструктором.

Но самое странное началось потом. Из растаявшего снега стали прорастать растения – не медленно, как в природе, а с видимой скоростью. Трава выстреливала из земли, кустарники разворачивали листья, а через полчаса вокруг станции уже шумела настоящая тропическая растительность.

– Это невозможно, – Эмма смотрела в окно, не веря глазам. – Растения не могут расти с такой скоростью.

– Могут, если их стимулировать. Помнишь эксперименты с ускоренным фотосинтезом в лабораториях? – Джеймс указал на странное зеленоватое свечение в воздухе. – Они используют какое-то излучение.

Внезапно радиостанция ожила сама собой. Тот же механический голос:

– Фаза два завершена успешно. Биологические образцы адаптировались к экстремальным температурным изменениям. Переход к фазе три.

– Какая фаза три? – крикнул Джеймс в микрофон.

– Тестирование психологической устойчивости при воздействии климатических галлюцинаций.

– Галлюцинаций? – переспросила Эмма.

И тут же вокруг станции начался снегопад. Но снег падал вверх – белые хлопья поднимались от земли к небу, кружась в невозможных спиралях.

– Джеймс, – голос Эммы дрожал, – скажи мне, что ты тоже это видишь.

Он кивнул, не в силах произнести ни слова. Потому что среди поднимающегося вверх снега он различал человеческие фигуры. Прозрачные силуэты людей в зимней одежде медленно парили в воздухе, словно привидения.

– Не верьте глазам, – сказал искусственный голос. – Это воздействие на зрительную кору мозга при помощи направленного электромагнитного излучения.

Но предупреждение не помогало. Один из призрачных силуэтов приблизился к окну станции, и Эмма узнала в нём своего отца, погибшего в автокатастрофе пять лет назад.

– Папа? – прошептала она, протягивая руку к стеклу.

– Эмма, не поддавайся! – Харрисон схватил её за плечи. – Это обман!

Но было уже поздно. Эмма словно загипнотизированная двинулась к выходу из станции.

– Я должна к нему подойти, – бормотала она. – Он мне что-то говорит.

Джеймс попытался её остановить, но вдруг увидел среди летающих в воздухе фигур свою жену Сару, которая умерла от рака три года назад. Она махала ему рукой и беззвучно произносила его имя.

– Сара – Харрисон почувствовал, как воля покидает его.

Они оба двинулись к выходу, словно зомби. Руки сами собой потянулись к дверным ручкам.

БАМ!

Оглушительный взрыв потряс станцию. Все призрачные фигуры мгновенно исчезли, снег перестал падать вверх, а температура за окном вернулась к нормальным для Арктики значениям.

– Что это было? – Эмма очнулась первой.

Джеймс подбежал к окну. В небе, там где ещё минуту назад кружились облачные вихри, зияла огромная дыра. Словно кто-то пробил атмосферу гигантским снарядом.

А по радио раздался живой человеческий голос:

– Станция "Полярная звезда", отвечайте! Здесь полковник Роберт Стил, 82-я воздушно-десантная дивизия. Мы только что уничтожили одну из установок климатического контроля.

Харрисон схватил микрофон:

– Полковник! Слава богу! Мы думали, нас никто не найдёт!

– Доктор Харрисон? Отлично. Слушайте внимательно – мы засекли ещё двенадцать таких установок по всему северному полушарию. Это не эксперимент. Это атака.

– Атака? На кого?

– На всю планету, доктор. Кто-то пытается переписать климат Земли. И у нас есть основания полагать, что за этим стоят не люди.

В динамиках раздался шум вертолётных винтов.

– Приготовьтесь к эвакуации. Прилетаем за вами через десять минут. И доктор Харрисон?

– Да?

– Захватите все ваши данные. Вы – единственные, кто наблюдал работу системы изнутри. Возможно, вы держите в руках ключ к спасению человечества.

Глава 3. Эвакуация.

Десять минут пролетели как секунды. Джеймс и Эмма лихорадочно собирали данные, записывая показания приборов на переносные накопители. Каждый график, каждая цифра могли оказаться критически важными.

– Джеймс, посмотри на это! – Эмма указала на последние показания магнитометра. – Перед взрывом установки магнитное поле резко усилилось, а потом исчезло. Полностью.

– Словно кто-то выключил кусок магнитосферы планеты, – пробормотал Харрисон, сохраняя файлы. – Но это технически.

Рёв вертолётных винтов заглушил его слова. Через окно они увидели военный транспортник, зависший над станцией. Из открытого люка спустился трос с солдатом в арктической экипировке.

– Доктор Харрисон! Доктор Кларк! – прокричал десантник. – Полковник передаёт: времени на сборы больше нет!

Джеймс схватил рюкзак с жёсткими дисками и выбежал наружу. Эмма последовала за ним, прижимая к груди портативный компьютер.

Солдат быстро пристегнул их к страховочным тросам.

– Держитесь крепче! Подъём!

Земля стремительно удалялась. Станция "Полярная звезда" становилась всё меньше, а вокруг неё была видна идеальная окружность растаявшего снега диаметром ровно в пятьдесят километров.

– Красивая работа, – сказал полковник Стил, помогая им забраться в вертолёт. Это был крепкий мужчина лет пятидесяти с проницательными серыми глазами. – Whoever создал эту систему, знает физику лучше наших лучших учёных.

– Полковник, – Джеймс едва переводил дух после подъёма, – вы сказали, что за этим стоят не люди. Что вы имели в виду?

Стил указал на экран портативного планшета. На карте мира пульсировали красные точки – двенадцать штук, разбросанных по всему северному полушарию.

– Мы засекли эти установки одновременно семь часов назад. От Аляски до Сибири, от Гренландии до северной Норвегии. – Полковник увеличил изображение одной из точек. – Каждая способна контролировать климат на площади в сто тысяч квадратных километров.

Эмма всмотрелась в экран.

– Но откуда они взялись? Такие технологии требуют десятилетий разработки, огромных ресурсов.

– Именно поэтому мы считаем, что это не земная технология. – Стил переключил экран на спутниковые снимки. – Смотрите.

На изображениях были видны странные металлические конструкции – высокие башни со сложной геометрией, которые буквально прорастали из-под земли.

– Они появились за одну ночь. Все двенадцать. Синхронно. – Полковник покачал головой. – Наши геологи говорят, что такое невозможно. Эти штуки весят тысячи тонн каждая.

Джеймс изучал снимки. Башни действительно выглядели не по-земному – их поверхность покрывали узоры, которые казались одновременно техническими и органическими.

– Полковник, а что произошло с установкой, которую вы уничтожили?

– Мы сбросили на неё ядерную боеголовку. Малой мощности, тактическую. – Стил мрачно усмехнулся. – Знаете, что случилось? Она поглотила взрыв. Полностью. Ни радиации, ни разрушений. Башня просто исчезла.

– Как исчезла? – Эмма не верила услышанному.

– Растворилась в воздухе. Словно её никогда не было. Но климатические аномалии в том районе продолжаются.

Вертолёт пролетал над бескрайней тундрой. Внизу Джеймс заметил странную картину – геометрически правильные участки разной растительности. Квадраты тропических джунглей соседствовали с кругами пустыни, а между ними тянулись полосы арктического льда.

– Они экспериментируют с экосистемами, – сказал он вслух. – Тестируют, как быстро можно изменить биосферу планеты.

– Exactly, – кивнул Стил. – И у нас есть четыре дня, чтобы их остановить.

– Четыре дня? Откуда такая точность?

Полковник показал ему другой экран – глобальную климатическую модель.

– Наши суперкомпьютеры просчитали сценарий. Если установки будут работать синхронно ещё четыре дня, они запустят необратимый каскад климатических изменений. Океанские течения изменят направление, ледники растают за месяцы, а не годы, а температура планеты поднимется на двадцать градусов.

– Глобальное потепление в ускоренном режиме, – прошептала Эмма.

– Хуже. Глобальное терраформирование. Земля станет пригодной для жизни совсем других форм жизни.

В наушниках раздался треск рации:

– Полковник! Срочно! Установка в секторе Браво-5 только что активировалась!

Стил схватил микрофон:

– Что происходит?

– Сэр, над Северным морем формируется ураган категории шесть! Такой категории не существует! Скорость ветра 250 километров в час и продолжает расти!

Джеймс посмотрел на Эмму. В её глазах читался тот же вопрос, что мучил и его:

– А что если мы уже опоздали?

Внезапно все приборы в вертолёте начали сходить с ума. Стрелки компасов крутились, как бешеные, GPS показывал их местоположение то в Антарктиде, то на Марсе.

– Сэр! – крикнул пилот. – Все навигационные системы вышли из строя! И впереди это надо видеть!

Полковник выглянул в окно и выругался сквозь зубы.

Прямо по курсу, посреди арктической пустыни, росёл гигантский город. Высокие шпили и странные купола поднимались из земли со скоростью нескольких метров в минуту.

– Тринадцатая установка, – прошептал Стил. – Мы их неправильно считали.

А в наушниках зазвучал новый голос – не механический, а живой, но явно нечеловеческий:

– Приветствуем вас, жители третьей планеты. Процесс адаптации вашего мира к нашим потребностям завершён на семьдесят процентов. Благодарим за невольное сотрудничество.

Глава 4. Первый контакт.

– Не пытайтесь сопротивляться, – продолжал нечеловеческий голос в наушниках. – Ваши военные технологии неэффективны против наших систем. Мы изучили их.

Полковник Стил яростно переключал радиочастоты, пытаясь связаться с командованием, но из динамиков доносилось только шипение помех.

– Они блокируют все коммуникации, – процедил он сквозь зубы.

Джеймс не отрывал взгляда от растущего города. Архитектура была совершенно чужеродной – здания изгибались под невозможными углами, а их поверхности переливались, словно живые организмы.

– Эмма, – прошептал он, – ты помнишь показания магнитометра перед взрывом первой установки?

– Конечно. Магнитное поле исчезло, а потом – Она вдруг побледнела. – Джеймс, а что если они не просто меняют климат?

– А что делают?

– Отключают магнитосферу Земли по частям. Делают планету беззащитной перед космическим излучением.

Полковник обернулся к ним:

– Объясните по-человечески.

– Магнитное поле планеты защищает нас от солнечного ветра и космических лучей, – быстро заговорила Эмма. – Если его отключить в определённых зонах, можно изменить атмосферу. Сделать её пригодной для других форм жизни.

– Форм жизни, которые эволюционировали в условиях высокой радиации, – добавил Джеймс.

Внезапно вертолёт тряхнуло так сильно, что все пассажиры вжались в сиденья. За окнами воздух стал видимым – потоки зеленоватой энергии струились между землёй и небом.

– Что за чёрт! – выкрикнул пилот. – Приборы показывают, что мы летим со скоростью ноль!

– Это невозможно, – Стил посмотрел на альтиметр. – Мы зависли в воздухе, но двигатели работают на полную мощность.

Джеймс понял первым:

– Нас захватили. Тем же полем, которое растит их город.

Вертолёт медленно начал опускаться, словно невидимая рука осторожно несла его к земле. Попытки пилота изменить курс ни к чему не приводили – машина не слушалась управления.

– Не сопротивляйтесь, – снова раздался инопланетный голос. – Мы хотим поговорить с вашими учёными. С теми, кто понимает наши методы.

– Значит, с нами, – мрачно сказала Эмма.

Вертолёт мягко приземлился на идеально ровную площадку перед растущим городом. Вблизи сооружения выглядели ещё более нереальными – стены дышали, окна открывались и закрывались как живые глаза, а в воздухе витал странный металлический аромат.

– Оружие к бою! – скомандовал Стил своим людям.

Но едва солдаты подняли автоматы, как стволы начали плавиться. Металл растекался, словно пластилин на солнце.

– Нет необходимости в насилии, – послышался голос, но теперь он доносился не из наушников, а прямо из воздуха. – Доктор Харрисон, доктор Кларк, подойдите к входу.

Из ближайшего здания выдвинулась платформа – плоская, без видимых опор, левитирующая в полуметре от земли.

– Джеймс, не надо, – Эмма схватила его за рукав.

– А у нас есть выбор? – Он кивнул на солдат, чьё оружие превратилось в металлические лужи. – Кроме того, они правы. Мы должны понять, что они делают с планетой.

Харрисон ступил на платформу. После секундного колебания Эмма последовала за ним.

Платформа бесшумно поднялась в воздух и понесла их к входу в ближайшее здание. Но входом это можно было назвать лишь условно – в стене просто открылось отверстие идеально подходящего размера.

Внутри их ожидал коридор, стены которого светились мягким голубоватым светом. Джеймс попытался дотронуться до стены, но рука прошла сквозь неё, словно сквозь голограмму.

– Материя с переменной плотностью, – объяснил невидимый собеседник. – Удобно для быстрого строительства.

– Кто вы? – спросила Эмма.

– Мы – те, кого вы называете инженерами экосистем. Мы адаптируем планеты для различных форм жизни.

Коридор расширился, превратившись в огромный зал. В центре зала парила сложная трёхмерная модель Земли, но не такой, какой они её знали. На модели континенты имели другую форму, океаны – другой цвет, а атмосфера светилась.

– Вот какой станет ваша планета через семьдесят два дня, – сказал голос. – Пригодной для жизни наших симбионтов.

– Симбионтов? – переспросил Джеймс.

Рядом с моделью Земли появились изображения существ. Они напоминали растения, но двигались как животные – длинные, извивающиеся, с множеством светящихся отростков.

– Они живут за счёт космического излучения, – пояснил голос. – Поэтому нам нужно ослабить магнитосферу вашей планеты.

– А что будет с людьми? – в голосе Эммы звучал ужас.

– Люди адаптируются или погибнут. Это естественный процесс.

– Естественный? – взорвался Джеймс. – Вы убиваете целую цивилизацию!

– Мы спасаем умирающий вид, – в голосе не было ни злобы, ни сожаления, только холодная логика. – Наши симбионты вымирают на родной планете. Им нужен новый дом.

Внезапно в зале материализовалась фигура. Высокая, тонкая, с полупрозрачной кожей, через которую проступали светящиеся вены. Вместо глаз – два пустых провала, а вместо рта – щель, которая открывалась и закрывалась в такт невидимому дыханию.

– Я – координатор процесса, – существо не говорило, слова просто возникали в воздухе. – У вас есть вопросы?

Эмма сглотнула:

– Можно ли остановить процесс?

– Технически – да. Но это потребует уничтожения всех тринадцати установок одновременно.

– Тринадцати? – удивился Джеймс. – Мы знали только о двенадцати.

– Последняя находится в вашем океане. На глубине одиннадцать тысяч метров.

Джеймс понял – Марианская впадина. Самое недоступное место на планете.

– У вас есть шестьдесят семь часов, – добавило существо. – После этого процесс станет необратимым.

– Почему вы нам это говорите? – спросила Эмма.

Координатор повернулся к ней, и Эмма почувствовала, как нечто проникает в её разум, изучая мысли.

– Потому что мы не жестоки. Мы даём вам шанс сражаться за свой мир. Если вы сможете остановить нас – значит, заслуживаете выжить.

Платформа под их ногами начала двигаться обратно к выходу.

– Возвращайтесь к своим. Расскажите им правду. У человечества есть шестьдесят семь часов, чтобы стать достойным противником.

Через минуту они уже стояли рядом с вертолётом. Полковник Стил подбежал к ним:

– Что происходило там?

– Полковник, – Джеймс посмотрел на часы, – у нас есть шестьдесят семь часов, чтобы спасти человечество. И одна из целей находится на дне Марианской впадины.

Стил побледнел:

– Чёрт возьми. Туда не может добраться ни одна существующая техника.

– Может, – сказала Эмма тихо. – Если мы построим её сами. У меня есть идея. Но времени катастрофически мало.

В небе над ними продолжал расти инопланетный город, а счётчик в голове Джеймса неумолимо отсчитывал время до конца света.

Глава 5. План отчаяния.

Через два часа вертолёт приземлился на авиабазе "Туле" в Гренландии. Джеймс никогда не видел такой суматохи – по взлётной полосе сновали военные грузовики, в небе висели дроны, а из громкоговорителей неслись команды на дюжине языков.

– Доктор Харрисон! – К ним подбежал человек в штатском. – Джек Моррисон, ЦРУ. Президент ждёт вашего доклада через десять минут.

– Президент? – удивилась Эмма.

– Президенты, – поправил Моррисон. – Все тринадцать. Экстренное заседание Совета Безопасности ООН. Первое в истории совещание по межпланетной угрозе.

Их провели в импровизированный командный центр – огромный ангар, набитый экранами, серверами и людьми в военной форме. На главном экране светилась карта мира с пульсирующими красными точками – инопланетные установки.

– Доктор Кларк, – подошёл к ним генерал с множеством звёзд на погонах, – я генерал Хоукинс, объединённый штаб НАТО. Расскажите о своей идее. Быстро.

Эмма подошла к интерактивной доске и начала рисовать схему:

– Существующие глубоководные аппараты могут погружаться максимум на одиннадцать километров. Но установка находится на одиннадцать тысяч метров. – Она провела линию. – Однако, если использовать принцип магнитной левитации наоборот.

– Говорите понятнее, – прервал её генерал.

– Мы создаём отрицательную плавучесость. Аппарат не всплывает, а притягивается ко дну океана магнитным полем.

Джеймс понял её замысел:

– Эмма, ты предлагаешь использовать их же технологии против них?

– Именно. Мы видели, как их поля воздействуют на металл, – она указала на остатки расплавленного оружия. – Если мы сможем обратить полярность.

– Безумие, – покачал головой Хоукинс. – На разработку такого аппарата нужны годы.

– У нас есть шестьдесят четыре часа, – холодно сказал Джеймс. – И готовая технология.

На экране появилось лицо пожилого мужчины с русским акцентом:

– Доктор Харрисон, это академик Петров из Курчатовского института. Мы следили за вашими исследованиями климата. У нас есть экспериментальный батискаф "Баренц" с ядерным двигателем. Максимальная глубина – пятнадцать километров.

– Где он находится? – спросила Эмма.

– В Мурманске. Но есть проблема – он не испытан. Это прототип.

Генерал Хоукинс нахмурился:

– Вы предлагаете отправить людей на дно океана в непроверенном аппарате?

– А у нас есть выбор? – Джеймс указал на обратный отсчёт в углу экрана. – 63:24:17.

Внезапно все экраны в командном центре одновременно потухли. Затем появилось изображение – знакомый инопланетный координатор.

– Мы знаем о ваших планах, – прозвучал его голос. – Интересно наблюдать за борьбой разумного вида за выживание.

– Чего вы хотите? – крикнул генерал в микрофон.

– Предложить условия. Мы оставим вашей цивилизации один континент. Антарктиду. Остальную планету заберём себе.

По ангару прокатился ропот возмущения.

– Подумайте, – продолжал координатор. – Семь миллиардов человек могут выжить на территории четырнадцати миллионов квадратных километров. Это лучше полного вымирания.

– Никогда! – выкрикнул кто-то из присутствующих.

– Тогда у вас остаётся шестьдесят три часа двадцать минут, – изображение исчезло, и экраны ожили.

Джеймс обернулся к Эмме:

– Сколько времени займёт добраться до Мурманска?

– На сверхзвуковом истребителе – три часа.

– А на модификацию батискафа?

Эмма быстро считала в уме:

– Если работать без сна, привлечь лучших инженеров тридцать шесть часов. Может, тридцать четыре.

– Значит, у нас будет двадцать четыре часа на погружение и уничтожение установки, – подвёл итог Харрисон.

Генерал Хоукинс покачал головой:

– Это самоубийство. Даже если батискаф доберётся до цели, как вы собираетесь уничтожить установку? Мы пробовали ядерное оружие – бесполезно.

– А мы попробуем их же оружие, – сказала Эмма. – Если установки связаны единой сетью, то вирус в одной может заразить все остальные.

– Вирус? – удивился Джеймс.

– Компьютерный вирус. Мы же видели, что их технология частично цифровая. Тот голос, который с нами разговаривал, графические интерфейсы.

На экране появилось новое сообщение – от хакерской группы Anonymous:

"Мы перехватили часть их сигналов. Система действительно использует что-то похожее на наши протоколы связи. Можем создать разрушающий код. Нужно 48 часов."

– У нас нет сорока восьми часов! – взорвался Хоукинс.

– Тогда мы работаем параллельно, – решительно сказал Джеймс. – Пока мы модифицируем батискаф, хакеры пишут вирус. Встречаемся в Марианской впадине.

Академик Петров снова появился на экране:

– Доктор Харрисон, я лечу к вам. Мой батискаф – моё детище. Если кто-то и сможет его модифицировать, то только я.

– Безумие, – ещё раз повторил генерал, но уже без прежней уверенности.

Эмма подошла к окну. За стеклом небо приобрело тревожный оранжевый оттенок – эффект изменений в магнитосфере.

– Джеймс, – тихо сказала она, – а что если мы ошибаемся? Что если этот план провалится?

Харрисон встал рядом с ней. В небе были видны странные облака – они двигались против ветра, образуя геометрические фигуры.

– Тогда человечество закончится через шестьдесят два часа. – Он взял её за руку. – Но по крайней мере мы попытаемся.

Внезапно дверь ангара распахнулась, и вбежал связист:

– Генерал! Срочное сообщение! Установка в секторе Чарли-9 начала новую фазу! Она испаряет Северное море!

На экране появились спутниковые снимки. Огромная площадь океана буквально исчезала – вода превращалась в пар со скоростью тысячи тонн в секунду.

– Они ускоряют процесс, – понял Джеймс. – Больше не ждут семьдесят два дня.

Обратный отсчёт на экране изменился: 47:15:23.

– У нас осталось меньше двух суток, – прошептала Эмма.

А за окном оранжевое небо начало мерцать, словно старая лампочка перед тем, как погаснуть навсегда.

Глава 6. Гонка со временем.

Сверхзвуковой истребитель Т-50 пронёсся над заснеженными просторами России на высоте двенадцать тысяч метров. Джеймс, втиснутый в заднее кресло, смотрел вниз на изменившуюся планету.

Леса Карелии горели фиолетовым пламенем – эффект космической радиации, проникающей через ослабленную магнитосферу. Озёра превратились в идеальные геометрические фигуры – круги, квадраты, треугольники. Словно кто-то переписывал саму географию Земли.

– Мурманск через двадцать минут, – сообщил пилот. – Доктор, там творится полный хаос. Половина города эвакуирована.

Эмма, летевшая во втором истребителе, вышла на связь:

– Джеймс, смотри на показания радиометра. Уровень радиации над Кольским полуостровом в сто раз выше нормы.

– Значит, здесь магнитное поле ослаблено сильнее всего, – ответил Харрисон. – Они готовят плацдарм для массовой высадки.

Мурманск встретил их мёртвой тишиной. Улицы были пусты, окна домов светились тем же зеленоватым светом, который они видели в Арктике. Только порт кипел деятельностью – там работали люди в защитных костюмах, готовя батискаф к модификации.

Академик Сергей Петров оказался седовласым мужчиной лет семидесяти, с пронзительными голубыми глазами и железной хваткой.

– Доктор Харрисон! – он подошёл к ним, едва они вышли из машины. – Времени нет на знакомство. Мой "Баренц" уже поднят из сухого дока.

Батискаф был впечатляющим зрелищем – двадцать метров в длину, титановый корпус толщиной в полметра, а вместо обычных иллюминаторов – сплошной прозрачный купол.

– Максимальная глубина – пятнадцать тысяч метров, – рассказывал Петров, обходя аппарат. – Ядерный реактор, система регенерации воздуха на семьдесят два часа. Но есть проблема.

– Какая? – спросила Эмма.

– Он рассчитан только на одного человека.

Джеймс и Эмма переглянулись.

– Значит, один из нас погружается, а второй остаётся здесь, – сказал Харрисон.

– Я полечу, – сразу же заявила Эмма. – У меня больше опыта работы с подводной техникой.

– Эмма, нет. Это слишком опасно.

– Джеймс, – она повернулась к нему, – мы учёные. Эмоции здесь неуместны. Я лучше подготовлена для этой миссии.

Академик Петров кашлянул:

– Простите, что вмешиваюсь, но никто из вас не полетит.

– Почему? – удивился Джеймс.

– Потому что я сам поведу "Баренц". – Старик похлопал по корпусу батискафа. – Это моё детище. И в семьдесят лет мне уже нечего терять.

В это мгновение все мобильные телефоны в порту одновременно завибрировали. На экранах появилось сообщение:

"ВНИМАНИЕ! Установка в секторе Дельта-4 активировала режим ТЕРРАФОРМИРОВАНИЯ. Сибирь превращается в тропические джунгли. Скорость изменений: 100 км² в час."

– Чёрт, – выругался Петров. – Они больше не скрывают своих планов.

Эмма проверила спутниковые данные на планшете:

– Джеймс, посмотри. Температура в Новосибирске плюс сорок два градуса. В декабре!

Внезапно над портом появился дрон – но не обычный военный, а органической формы, словно летающее растение с металлическими вставками.

– Доктор Харрисон, доктор Кларк, – раздался знакомый голос координатора. – Мы пришли поговорить.

Дрон приземлился рядом с батискафом. Из его центральной части выдвинулся голографический проектор, и в воздухе появилась фигура инопланетного координатора.

– Вы всё ещё намерены сопротивляться?

– До последнего, – твёрдо ответил Джеймс.

– Интересно. Мы изучили историю вашего вида. Вы часто проявляете иррациональную храбрость перед лицом неизбежного.

Академик Петров неожиданно рассмеялся:

– Знаете что, космический парень? А мы изучили вашу историю за последние несколько часов.

Координатор повернулся к нему:

– Объясните.

– Наши астрофизики проанализировали спектр излучения ваших установок. Оно идентично излучению умирающей звезды в созвездии Лебедя. – Петров усмехнулся. – Ваша планета погибает, не так ли? Вы не захватчики. Вы беженцы.

В воздухе повисла тишина. Голограмма координатора дрожала, словно изображение на плохо настроенном телевизоре.

– Это не меняет ситуации, – наконец сказал он.

– Меняет, – возразила Эмма. – Если ваша цивилизация достаточно развита для межзвёздных путешествий, почему вы не можете поделиться планетой с нами?

– Потому что ваш вид слишком агрессивен. Вы уничтожите наших симбионтов.

– А ваши симбионты уничтожат нас, – парировал Джеймс. – Разве это не то же самое?

Координатор помолчал почти минуту. Затем сказал:

– У нас есть предложение. Новое.

– Слушаем, – сказал Петров.

– Если ваш подводный аппарат сможет достичь глубинной установки, мы проведём эксперимент.

– Какой эксперимент? – настороженно спросила Эмма.

– Мы попытаемся создать симбиоз между нашими видами. Адаптировать наших существ к вашей атмосфере, а ваших – к нашей.

Джеймс нахмурился:

– Это генетические модификации. Вы хотите изменить человечество.

– Или вы останетесь людьми, но будете способны выжить в изменённой атмосфере. Или наши симбионты научатся дышать вашим воздухом.

Академик Петров внимательно изучал голограмму:

– А если эксперимент провалится?

– То мы покинем вашу планету и будем искать другую.

– А если удастся?

– То мы разделим Землю пополам. Буквально. Северное полушарие – нам, южное – вам.

Эмма схватила Джеймса за руку:

– Это может быть ловушкой.

– Или единственным шансом, – тихо ответил он.

Обратный отсчёт на экранах показывал 31:42:15.

– У вас есть час на размышления, – сказал координатор. – После этого наш дрон вернётся за ответом.

Голограмма исчезла, дрон взмыл в воздух и растворился в зеленоватом небе.

– Джеймс, – Эмма смотрела на модификации батискафа, которые монтировали инженеры, – а что если мы соглашаемся, но на самом деле всё равно пытаемся уничтожить установку?

– Рискованно, – покачал головой Петров. – Если они поймут обман.

– То человечество всё равно погибнет, – закончил за него Харрисон. – Только быстрее.

Он посмотрел на часы. До решения оставалось пятьдесят девять минут. А небо над Мурманском становилось всё ярче и зеленее.

Глава 7. Решение.

Пятьдесят девять минут пролетели как мгновение. Джеймс, Эмма и академик Петров сидели в импровизированном штабе – переоборудованном складе рядом с доком. На столе лежали схемы батискафа, данные о Марианской впадине и последние сводки о состоянии планеты.

– Антарктида начала таять, – читала Эмма сообщения с экрана планшета. – Ледники отступают со скоростью десять километров в час. Уровень мирового океана поднялся на два метра.

– А в Австралии выпал радиоактивный снег, – добавил Петров. – Зелёного цвета. Люди эвакуируются вглубь континента.

Джеймс молчал, изучая схему глубинной установки, которую удалось частично восстановить по сигналам перехвата.

– Знаете, что меня больше всего пугает в их предложении? – сказал он наконец.

– Что именно? – спросила Эмма.

– То, что оно слишком разумно. Инопланетная цивилизация, способная на межзвёздные перелёты, предлагает компромисс вместо тотального уничтожения. Это не вяжется с их методами.

Академик Петров налил себе чай из термоса:

– А может, мы недооценили их? Может, они действительно не хотят нас убивать?

– Тогда почему они не предупредили нас заранее? – возразила Эмма. – Почему не попытались договориться до начала терраформирования?

Внезапно все экраны в штабе одновременно замигали. Появилось изображение координатора, но теперь он выглядел уставшим. Светящиеся вены на его полупрозрачной коже пульсировали медленнее.

– Время вышло. Каково ваше решение?

Джеймс встал:

– Мы согласны на эксперимент. Но с условиями.

– Озвучьте их.

– Первое: никаких необратимых изменений до завершения эксперимента. Остановите терраформирование.

– Невозможно. Процесс уже запущен. Но мы можем его замедлить.

– Второе: если эксперимент провалится, вы гарантируете нам время на эвакуацию. Хотя бы сутки.

Координатор помолчал:

– Согласны. Но взамен мы требуем полного доступа к вашим биологическим данным. Нам нужны образцы.

– Образцы чего? – настороженно спросила Эмма.

– ДНК. Нейронные паттерны. Психологические профили. Мы должны понять, как адаптировать наших симбионтов к сосуществованию с вашим видом.

Петров хмыкнул:

– И где вы планируете проводить этот эксперимент?

– В глубинной лаборатории. На дне вашего океана. Именно поэтому ваш подводный аппарат всё равно должен туда спуститься.

Джеймс понял – ловушка захлопнулась. Независимо от их решения, кто-то должен погрузиться к установке.

– Хорошо, – сказал он. – Мы согласны. Но я лечу вместе с академиком Петровым.

– Батискаф рассчитан только на одного человека, – напомнил координатор.

– Тогда перестройте его. У вас есть технологии.

Изображение координатора заколебалось:

– Интересное предложение. Да, мы можем модифицировать ваш аппарат. Но взамен хотим, чтобы доктор Кларк осталась здесь. В качестве гарантии.

– Заложницы, – холодно сказала Эмма.

– Добровольного участника эксперимента. Мы начнём тестирование симбиоза на ней.

Джеймс вскочил:

– Нет! Это неприемлемо!

– Джеймс, подожди, – Эмма положила руку ему на плечо. – Может, это единственный способ?

Она подошла к окну. За стеклом небо пульсировало зелёными и фиолетовыми всполохами, а в воздухе летали странные споры – первые признаки инопланетной жизни.

– Если я останусь, вы сможете изучить процесс изнутри, – продолжила она. – Передать данные через ваш батискаф. Это даст нам преимущество.

– Эмма, это самоубийство!

– А что не самоубийство в нашей ситуации? – Она повернулась к нему. – Джеймс, мы учёные. Наша задача – найти решение. Даже ценой собственной жизни.

Координатор внимательно наблюдал за их спором:

– У вас есть десять минут на окончательное решение. После этого мы начинаем ускоренное терраформирование.

Изображение исчезло.

Петров подошёл к схемам батискафа:

– Если они действительно модифицируют "Баренц" для двух человек, шансы на успех возрастут. Два пилота, два мозга.

– Но ценой жизни Эммы, – прошептал Джеймс.

– Не обязательно, – возразила она. – А что если их эксперимент действительно сработает? Что если симбиоз возможен?

– А что если нет?

– Тогда я стану первой жертвой. Но вы будете знать, что не работает. И сможете найти другой способ.

Внезапно дверь склада распахнулась. Вбежал военный связист:

– Академик Петров! Срочное сообщение от хакерской группы! Они взломали часть инопланетной сети!

– И что они обнаружили? – спросил Джеймс.

– Координатор лжёт. Эксперимент с симбиозом невозможен. Их биология кардинально отличается от нашей. Они используют кремниевую основу вместо углеродной.

Эмма побледнела:

– Значит, они просто выиграли время?

– Хуже, – связист показал им распечатку. – Согласно перехваченным данным, глубинная установка – это не исследовательская лаборатория. Это бомба. Термоядерная. Мощностью в тысячу мегатонн.

Петров выругался по-русски:

– Они хотят расколоть океаническое дно. Вызвать глобальное цунами и одновременно активировать подводные вулканы.

– Конец света за двадцать четыре часа, – прошептал Джеймс.

За окном раздался оглушительный гул. В небе появился огромный дрон – размером с грузовой самолёт.

– Мы знаем, что вы узнали правду, – раздался голос координатора прямо из воздуха. – Но это не меняет ситуации. У вас всё ещё есть выбор.

– Какой выбор? – крикнул Джеймс.

– Вы можете попытаться остановить глубинную бомбу. Или можете эвакуировать максимальное количество людей в горы. У вас двадцать шесть часов.

Гигантский дрон завзавис прямо над доком. Из его брюха выдвинулись металлические щупальца, которые оплели батискаф "Баренц".

– Мы модифицируем ваш аппарат как обещали. Но теперь он способен перевозить только одного человека. И путь только в одну сторону.

– Что? – Петров подбежал к окну.

– Батискаф превратится в управляемую торпеду. Вы сможете таранить термоядерную бомбу и попытаться её деактивировать. Но вернуться на поверхность не сможете.

Обратный отсчёт на экранах изменился: 25:17:33.

– Кто из вас готов умереть ради спасения своего вида? – спросил координатор.

Джеймс и Петров одновременно шагнули вперёд:

– Я.

Глава 8. Выбор.

– Я лечу, – твёрдо повторил академик Петров. – Это мой батискаф, и я знаю каждый болт в его конструкции.

– Сергей Александрович, вы не понимаете, – Джеймс схватил старика за плечо. – Мне тридцать пять лет, у меня лучшая реакция, больше шансов.

– У меня больше опыта! – перебил его Петров. – Сорок лет подводных исследований против вашей теоретической подготовки!

Эмма смотрела на них и понимала – время уходит, а они спорят как дети.

– Хватит! – крикнула она. – Пока вы выясняете, кто герой, планета умирает!

За окном металлические щупальца дрона продолжали оплетать батискаф. Аппарат менялся на глазах – корпус становился более обтекаемым, а на носу появлялись неизвестные устройства.

– Модификация завершена, – раздался голос координатора. – Аппарат теперь способен развивать скорость до восьмисот километров в час под водой. Система наведения автоматическая. Пилоту остаётся только нажать красную кнопку.

Гигантский дрон отпустил батискаф и завис выше.

– У вас есть два часа, чтобы добраться до Марианской впадины. После этого глубинная бомба активируется автоматически.

– Два часа? – удивился Петров. – Это физически невозможно!

– Для земных технологий – да. Но мы установили на ваш аппарат двигатель с искривлением пространства. Локальный, радиусом действия десять метров.

Джеймс почувствовал, как по спине пробежал холодок. Технологии, о которых человечество могло только мечтать.

– Зачем вы нам помогаете? – спросил он у координатора.

– Мы не помогаем. Мы предоставляем последний шанс доказать, что ваш вид достоин существования.

Внезапно в склад вбежал ещё один связист:

– Академик! Доктор Харрисон! У нас проблема!

– Ещё одна? – устало спросила Эмма.

– Установки начали новую фазу. Они выращивают существ. Живых существ размером с небоскрёбы!

На экране планшета появились спутниковые снимки. По всему земному шару из инопланетных установок поднимались огромные щупальцеобразные структуры. Они двигались, извивались, а из их концов сыпались миллионы спор.

– Симбионты, – прошептала Эмма. – Они не ждут результатов эксперимента. Они уже заселяют планету.

– Correct, – подтвердил координатор. – Наше предложение о сотрудничестве было дипломатической формальностью. Мы изучили вашу историю. Вы никогда не делились планетой ни с кем.

Петров подошёл к окну и посмотрел на модифицированный батискаф:

– Значит, это действительно последний шанс. – Он повернулся к Джеймсу. – Докажите мне, что вы достойны лететь.

– Как?

– Расскажите, зачем вы стали климатологом.

Джеймс удивился странному вопросу, но ответил:

– Моя дочь у неё была астма. Из-за загрязнения воздуха. Она умерла в семь лет. – Его голос дрожал. – Я поклялся изучить климат, чтобы чтобы другие дети не страдали.

Петров кивнул:

– А я стал инженером, потому что хотел исследовать океанские глубины. Детская мечта о неизведанном. – Он усмехнулся. – Знаете, в чём разница между нами?

– В чём?

– Вы боретесь за будущее. Я живу прошлым. – Академик направился к выходу. – Батискаф ваш, доктор Харрисон.

– Сергей Александрович, подождите!

Петров остановился у двери:

– У меня есть внучка. Маше восемь лет. Она живёт в Санкт-Петербурге. – Он посмотрел на часы. – У неё ещё есть двадцать три часа жизни. Я хочу провести их с ней, а не на дне океана.

Дверь за ним закрылась.

Эмма подошла к Джеймсу:

– Он прав. Ты должен лететь.

– А что будет с тобой? Ты останешься здесь, с этими существами?

Она кивнула на окно. Один из гигантских симбионтов медленно двигался по направлению к порту. Его размеры поражали – триста метров в высоту, щупальца толщиной с грузовой поезд.

– Эмма, я не могу тебя оставить.

– А я не могу лететь с тобой. – Она взяла его за руки. – Кто-то должен наблюдать за происходящим снаружи. Передавать данные. Если твоя миссия провалится.

– Когда моя миссия провалится, – поправил он.

– Если провалится, человечеству нужно будет знать, что делать дальше.

За окном раздался оглушительный звук – что-то среднее между рёвом кита и металлическим скрежетом. Симбионт приблизился к док у. Его щупальца медленно опустились в воду.

– Он чувствует батискаф, – сказал голос координатора. – Наши симбионты способны ощущать технологии на расстоянии километров.

– И что это значит? – спросил Джеймс.

– Что вашу миссию будут сопровождать. Следить, чтобы вы не свернули с пути.

Джеймс понял – даже в глубинах океана он не будет один.

– Сколько их? – спросила Эмма.

– Достаточно, чтобы уничтожить ваш батискаф при первой попытке обмана.

Обратный отсчёт показывал 23:45:17.

Джеймс подошёл к окну и посмотрел на модифицированный аппарат. Он больше не походил на земную технику – поверхность мерцала, словно живая кожа, а двигатели пульсировали в ритме сердцебиения.

– Эмма, – сказал он тихо, – а что если я не нажму красную кнопку?

– Что ты имеешь в виду?

– Что если вместо того, чтобы таранить бомбу, я попытаюсь её изучить? Понять принцип работы?

– Джеймс, у тебя будет секунды. Может, минуты.

– Этого может хватить. – Он повернулся к ней. – Помнишь нашу первую встречу на станции? Ты сказала, что данные – это ключ ко всему.

– Но если ты ошибёшься.

– То я умру. И человечество умрёт. – Он взял её лицо в ладони. – Но если я буду прав.

За окном симбионт выпрямился во весь рост. Его верхушка терялась в облаках, а щупальца начали светиться тем же зеленоватым светом.

– Время вышло, – сказал координатор. – Доктор Харрисон, займите место в батискафе. Запуск через десять минут.

– Джеймс, – Эмма крепко обняла его, – что бы ни случилось я горжусь тобой.

Он поцеловал её и направился к выходу.

– Эмма! – окликнул он её на пороге.

– Да?

– Если я не вернусь найди способ рассказать миру правду. О том, что мы пытались.

Дверь закрылась за ним. Последнее, что увидел Джеймс, – как Эмма приложила ладонь к стеклу окна.

А за её спиной медленно поднимался гигантский симбионт, готовый проводить его в последний путь.

Глава 9. Погружение.

Батискаф "Баренц" больше не был земной машиной. Джеймс ощутил это, едва переступив порог люка. Внутри пульсировали биолюминесцентные панели, а воздух наполнял металлический привкус озона.

– Добро пожаловать, – раздался голос координатора прямо из стен аппарата. – Мы интегрировали наши системы с вашими. Теперь батискаф – это гибрид двух технологий.

Джеймс опустился в пилотское кресло. Приборная панель ожила под его прикосновениями – дисплеи показывали данные на трёх языках: английском, русском и каких-то нечитаемых символах.

– Сколько времени займёт погружение? – спросил он.

– При обычных обстоятельствах – восемь часов. С нашим двигателем – сорок семь минут.

За иллюминатором Джеймс видел, как гигантский симбионт медленно погружался в воду рядом с батискафом. Его щупальца светились в мутной воде порта.

– Он будет сопровождать вас до цели, – пояснил координатор. – Наблюдать. Не препятствовать, но и не помогать.

– А если я попытаюсь связаться с поверхностью?

– Связь будет заблокирована на глубине свыше тысячи метров.

Джеймс проверил красную кнопку на панели управления. Большая, ярко-алая, с надписью "ДЕТОНАЦИЯ" на трёх языках.

– Одно нажатие, – напомнил координатор, – и ваш батискаф превратится в управляемую торпеду мощностью в пятьдесят мегатонн.

– Достаточно, чтобы уничтожить глубинную установку?

– Теоретически – да. Практически – мы не знаем.

Это было первое признание неуверенности от инопланетян. Джеймс мысленно отметил этот факт.

– Запуск через тридцать секунд, – объявил голос.

За иллюминатором появилось лицо Эммы. Она стояла на пристани и махала ему рукой. Джеймс приложил ладонь к стеклу в ответ.

– Пять четыре три два один Запуск.

Батискаф рванул вперёд с такой силой, что Джеймса вдавило в кресло. За секунды аппарат покинул порт и нырнул в открытое море.

Скорость была невероятной.

Глубиномер показывал стремительное погружение: 50 метров 200 500 1000.

На глубине полутора километров батискаф вошёл в сопровождение. Джеймс увидел их в бледном свете прожекторов – десятки симбионтов, каждый размером с кита, плывущих рядом с аппаратом.

Они двигались синхронно, словно стая рыб, но их биолюминесценция создавала фантастический световой узор в тёмной воде.

– Красиво, – сказал Джеймс вслух.

– Наши симбионты – произведения искусства, – ответил координатор. – Каждый уникален. Каждый – результат тысячелетней эволюции.

– На планете, которая умирает.

– Да. Наше солнце превращается в красный гигант. У нас осталось пятьдесят ваших лет до полного уничтожения атмосферы.

Джеймс посмотрел на симбионтов за окном. Внезапно он понял – это не захватчики. Это беженцы.

– Почему вы не попросили помощи? Человечество могло бы.

– Ваш вид уничтожает собственную планету ради прибыли, – перебил его координатор. – Почему мы должны были доверять вам судьбу наших детей?

Глубиномер показывал пять тысяч метров. Вода за окнами стала абсолютно чёрной, и только светящиеся тела симбионтов освещали путь.

– А что если – начал Джеймс и замолчал.

– Что?

– Что если существует третий вариант? Не захват планеты, не уничтожение человечества, а истинное сотрудничество?

– Объясните.

– У нас есть технологии терраформирования. Примитивные по сравнению с вашими, но а что если мы поможем вам адаптировать другую планету? Марс, например?

Координатор помолчал почти минуту. Симбионты вокруг батискафа замедлили движение.

– Интересная идея. Но у нас нет времени на эксперименты.

– Пятьдесят лет – это не время?

– Для эвакуации миллиарда симбионтов – нет.

Джеймс почувствовал, как надежда зародилась в его груди. Они разговаривали. Значит, диалог возможен.

Глубиномер показывал восемь тысяч метров. До Марианской впадины оставалось три тысячи.

Внезапно все симбионты остановились. Батискаф продолжал погружение в одиночестве.

– Что происходит? – спросил Джеймс.

– Мы достигли зоны запрета. Дальше наши симбионты не могут сопровождать вас.

– Почему?

– Глубинная установка защищена полем, смертельным для органической жизни. Пройти могут только машины.

За иллюминатором забрезжил свет. Слабый, зеленоватый, исходящий снизу.

– Вы видите цель, – сказал координатор. – Глубинная установка находится на расстоянии двух километров.

Джеймс всматривался в мерцающий свет. Постепенно из мрака выступали контуры огромной конструкции. Она была красивой и ужасающей одновременно – металлическая пирамида высотой в полкилометра, окружённая светящимися кольцами.

– Термоядерная бомба, – пояснил координатор. – Мощностью в тысячу мегатонн. Взрыв расколет океаническое дно и активирует подводные вулканы.

– Конец света.

– Начало нового мира.

Батискаф приближался к установке. Джеймс видел, что её поверхность покрыта теми же органическими узорами, что и башни на суше.

– У вас есть три минуты до активации, – сообщил координатор. – Нажмите красную кнопку.

Джеймс посмотрел на кнопку. Затем на приборы батискафа. И принял решение.

Вместо красной кнопки он нажал синюю – запуск сканирующих систем.

– Что вы делаете? – голос координатора стал резким.

– То, что должен делать учёный, – ответил Джеймс. – Изучаю.

На экранах появились данные о структуре глубинной установки. И то, что он увидел, потрясло его.

– Это не бомба, – прошептал он.

– Что?

– Это не оружие. Это машина времени.

– Доктор Харрисон, вы ошибаетесь.

– Нет. – Джеймс указал на показания сканера. – Смотрите. Временные искажения вокруг установки. Хронотонные поля. Вы не собираетесь взрывать океан.

Координатор молчал.

– Вы хотите отправить Землю в прошлое. До появления человечества. Получить чистую планету без необходимости нас уничтожать.

– Доктор Харрисон.

– Поэтому вам всё равно, сработает ли моя торпеда. Потому что если установка активируется, планета исчезнет из этого времени. А если я её уничтожу – вы просто построите новую.

Обратный отсчёт на экране показывал 00:02:45.

– Нажмите кнопку, – приказал координатор.

– Нет, – твёрдо ответил Джеймс. – Я знаю, что делать.

И он начал вводить новые координаты в навигационную систему батискафа.

Глава 10. Парадокс.

– Что вы делаете? – голос координатора стал угрожающим.

Джеймс продолжал вводить координаты, его пальцы летали по клавиатуре. Обратный отсчёт: 00:02:31.

– То, что вы не ожидали, – ответил он. – Я направляю батискаф не к установке, а от неё.

– Доктор Харрисон, это бессмысленно. Вы не можете покинуть зону поражения.

– Не собираюсь. – Джеймс развернул батискаф и направил его к краю временного поля. – Я вхожу в хронотонный поток.

На экранах засветились предупреждения. Приборы показывали критические искажения пространства-времени.

– Вы совершаете самоубийство!

– Возможно. А возможно – спасаю человечество.

Батискаф пересёк границу временного поля. Джеймс почувствовал, как реальность вокруг него начала изгибаться. За иллюминатором вода мерцала, словно старая киноплёнка.

– 00:02:15 – отсчитывал автоматический голос.

Внезапно в наушниках раздался знакомый голос:

– Джеймс? Джеймс! Ты меня слышишь?

– Эмма? – Он не мог поверить. – Как ты.

– Я не знаю! Я на поверхности в Мурманске, но слышу тебя! Словно ты рядом!

Джеймс понял – временное поле создавало парадоксы. Связь сквозь время и пространство.

– Эмма, слушай внимательно! Это не бомба. Это машина времени!

– Что?

– Они хотят отправить Землю в прошлое! На миллионы лет назад, когда людей ещё не было!

00:01:58.

– Джеймс, у меня тут тоже странности! Симбионты внезапно остановились. Просто зависли в воздухе!

– Временная аномалия, – прошептал он. – Машина уже запускается.

За иллюминатором Джеймс увидел невозможное – вода вокруг установки начала течь в обратном направлении. Планктон собирался в стаи, которые он видел час назад.

– Доктор Харрисон, – голос координатора стал слабее. – Что происходит?

– Ваша машина работает, – ответил Джеймс. – Но не так, как вы планировали.

00:01:33.

Батискаф трясло от временных искажений. На экранах появились данные, которые не должны были существовать – показания прошлого и будущего одновременно.

– Эмма, ты всё ещё слышишь меня?

– Да! Но твой голос становится эхом. Словно ты говоришь из разных времён сразу!

Джеймс изучал показания приборов. Хронотонное поле расширялось, но неравномерно. Были слабые места.

– Координатор! – крикнул он. – У вашей машины есть дефект!

– Какой дефект?

– Временные парадоксы! Машина создаёт петли! Земля не исчезнет в прошлом – она застрянет между временными потоками!

00:01:09.

– Это невозможно! Наши расчёты.

– Ваши расчёты не учитывали человеческий фактор! – Джеймс развернул батискаф к центру установки. – Наше сознание создаёт квантовые помехи!

За иллюминатором время текло хаотично. Джеймс видел рыб, которые плыли назад, камни, падающие вверх, и световые вспышки из разных эпох.

– Эмма! Что происходит на поверхности?

– Хаос! Симбионты мерцают! То исчезают, то появляются! А небо Джеймс, небо показывает разное время суток в разных местах!

00:00:51.

Джеймс понял – у него есть единственный шанс.

– Координатор, слушайте! Если машина запустится полностью, ваши симбионты тоже попадут в временную ловушку! Они будут бесконечно умирать и возрождаться!

– Что?

– Временные петли – это ад для любой формы жизни! Остановите процесс!

– Мы не можем! Система уже автономна!

00:00:34.

Джеймс направил батискаф прямо к сердцу установки. Не к красной кнопке детонации, а к синей – системам управления.

– Эмма! – крикнул он в микрофон. – Помнишь наши первые данные на станции? Магнитные аномалии?

– Конечно! Они совпадали с температурными!

– Точно! Их технология связана с магнитным полем Земли! Если мы обратим полярность.

00:00:18.

– Джеймс, как? Как обратить полярность всей планеты?

– Не всей! Только в одной точке! – Батискаф врезался в светящуюся поверхность установки. – В эпицентре их машины!

Джеймс переключил все системы батискафа на обратную тягу. Ядерный двигатель заработал против направления временного потока.

00:00:09.

– Доктор Харрисон, вы создадите парадокс! – закричал координатор.

– Уже создаю! – Джеймс нажал не красную, а зелёную кнопку – аварийный выброс всей энергии батискафа наружу.

00:00:05.

00:00:04.

00:00:03.

– Джеймс! – голос Эммы. – Я тебя люблю!

00:00:02.

– И я тебя! – крикнул он. – Увидимся во вчерашнем дне!

00:00:01.

Джеймс нажал красную кнопку.

Но не детонации.

А временного реверса.

00:00:00.

ПАРАДОКС АКТИВИРОВАН.

И время остановилось.

Затем начало идти назад.

Джеймс увидел, как его собственный батискаф всплывает из глубин, как симбионты возвращаются к установкам, как инопланетные башни уходят под землю.

А на поверхности планеты снег падал вверх, солнце двигалось по небу в обратном направлении, и человечество получило второй шанс.

Глава 11. Обратный поток.

Джеймс Харрисон существовал одновременно в трёх временных потоках.

Его сознание металось между прошлым, настоящим и будущим, словно мяч в трёхмерном пинг-понге. В одном потоке он видел себя входящим в батискаф час назад, в другом – тонущим в обломках установки, в третьем – стоящим рядом с Эммой на арктической станции три дня назад.

– Что вы наделали? – голос координатора эхом отражался из всех временных слоёв. – Вы разрушили континуум!

Батискаф "Баренц" парил в эпицентре хронотонного взрыва, окружённый вращающимися кольцами из застывшего времени. За иллюминатором Джеймс видел слои реальности – как срезы в геологическом музее.

Девон. Мел. Юра. Триас.

Временные пласты проносились мимо, показывая всю историю Земли в ускоренной перемотке.

– Джеймс! – голос Эммы звучал одновременно из прошлого и будущего. – Что происходит? Я вижу я вижу себя ребёнком!

Он попытался ответить, но понял, что говорит во все времена сразу. Его слова летели назад к моменту их первой встречи и вперёд к несуществующему ещё завтрашнему дню.

– Эмма, слушай внимательно! – крикнул он в микрофон. – Не пытайся понять происходящее! Просто держись за что-то постоянное!

– За что? Всё меняется!

На экранах батискафа мелькали данные из разных эпох. Координаты показывали его местонахождение одновременно в Марианской впадине, в космосе и внутри земного ядра.

– Доктор Харрисон, – координатор звучал растерянно, – наши симбионты попали в временную ловушку. Они умирают и воскресают каждую секунду.

– Хорошо, – прошептал Джеймс. – Значит, и ваша цивилизация теперь в той же ловушке.

Внезапно все экраны в батискафе потухли. Затем ожили, но показывали не приборы, а лица. Сотни, тысячи лиц – людей, инопланетян, существ, которых Джеймс никогда не видел.

– Что это? – спросил он.

– Все разумные существа, попавшие в хронотонное поле, – объяснил слабеющий голос координатора. – Мы все связаны теперь. Навсегда.

Джеймс понял ужасающую истину – он создал не спасение, а вечную тюрьму для всех форм разума в радиусе тысячи километров.

– Джеймс! – Эмма снова на связи. – У меня есть идея! Помнишь нашу теорию о магнитных полях?

– Какую именно? – Его память дробилась между временными потоками.

– Резонанс! Если создать противоположный резонанс, можно обратить процесс!

На одном из экранов появилось знакомое лицо – академик Петров, но молодой, лет тридцати.

– Доктор Харрисон? – сказал он. – Я помню вас из будущего. Парадоксально, не правда ли?

– Сергей Александрович? Как вы.

– Временные петли создают причинно-следственные связи в обе стороны. Я знаю, что произойдёт, потому что уже произошло. – Молодой Петров усмехнулся. – И у меня есть решение.

– Какое?

– Синхронизировать батискафы. Не один, а тринадцать. По числу инопланетных установок.

– Но у нас нет тринадцати батискафов!

– Есть. В разных временных слоях. – Петров указал за его спину.

Джеймс обернулся и замер. За иллюминатором он увидел самого себя – двенадцать копий батискафа "Баренц" из разных моментов времени, зависших вокруг установки.

– Мы все – одна и та же миссия, – сказал другой голос. Джеймс из прошлого, ещё только подходящий к глубинной установке.

– И мы все должны нажать одну кнопку одновременно, – добавил третий Джеймс, из будущего, которого ещё не было.

– Какую кнопку? – спросил настоящий Джеймс.

– Никакую, – раздался новый голос.

В центре временного водоворота появилась фигура. Не координатор, не симбионт – что-то иное. Светящийся силуэт, одновременно человеческий и инопланетный.

– Кто вы?

– Мы – результат вашего парадокса. Слияние сознаний всех разумных существ, попавших в хронотонную ловушку. – Существо приблизилось к батискафу. – Мы – новая форма жизни.

– Это невозможно.

– В линейном времени – да. Но в парадоксе возможно всё. – Существо протянуло руку, и Джеймс почувствовал, как чужие мысли проникают в его разум.

Он увидел правду.

Координатор лгал. Их планета не умирала. Они были исследователями, изучающими реакции цивилизаций на экзистенциальные угрозы. Земля – всего лишь очередная лаборатория.

– Вы экспериментировали над нами? – прошептал Джеймс.

– Да. И вы прошли тест. Парадокс был финальным экзаменом. – Слитое существо улыбнулось тысячами ртов. – Поздравляем. Человечество получает доступ к галактическому сообществу.

– Какой ценой?

– Ценой понимания, что время – не река, а океан. И вы только что научились в нём плавать.

Внезапно все временные потоки синхронизировались. Тринадцать батискафов растворились в одном, прошлое и будущее встретились в настоящем.

Джеймс обнаружил себя на поверхности океана, в спасательной капсуле. Рядом плавали ещё двенадцать таких же капсул. В каждой – люди из разных стран, учёные и военные, которые одновременно с ним прошли тот же тест.

– Джеймс! – Эмма плыла к нему на надувной лодке. – Ты жив!

Он посмотрел на небо. Оно было обычным – голубым, без инопланетных всполохов. Но на горизонте висел объект, которого раньше не было.

Космическая станция. Огромная, многоуровневая, явно не земного происхождения.

– Добро пожаловать, – раздался знакомый голос координатора, но теперь он звучал дружелюбно. – В галактическую лабораторию климатических исследований.

– Лабораторию? – переспросила Эмма.

– Да. Теперь, когда вы доказали способность решать парадоксы, мы можем доверить вам настоящую работу. – В небе появился транспортный корабль. – Во Вселенной сотни планет с климатическими проблемами. И вы – наши новые консультанты.

Джеймс посмотрел на Эмму, затем на других спасённых учёных в капсулах.

– А если мы откажемся?

– Тогда вы вернётесь к обычной жизни. Но будете знать, что упустили шанс спасти миллиарды жизней во Вселенной.

Эмма взяла Джеймса за руку:

– Что скажешь, доктор Харрисон? Готов к новым приключениям?

Он посмотрел на инопланетную станцию, на бескрайний океан, на синее небо Земли, которая осталась их домом.

– Да, – сказал он. – Но с одним условием.

– Каким?

– Земля остаётся нашей базой. И никаких больше испытаний без предупреждения.

Координатор рассмеялся – звук, удивительно похожий на человеческий смех:

– Договорились, доктор Харрисон. Добро пожаловать в большую Вселенную.

Транспортный корабль приземлился на воду рядом с ними. Джеймс и Эмма переглянулись.

– Готова к первой межпланетной командировке? – спросил он.

– Всегда готова, – ответила она. – Если ты рядом.

И они вместе поднялись на борт корабля, который должен был отвезти их к звёздам.

Глава 12. Новая реальность.

Транспортный корабль не имел привычного для землян интерьера. Вместо коридоров и кабин – открытое пространство, где гравитация работала в разных направлениях одновременно. Джеймс шёл по стене, Эмма – по потолку, а координатор парил в центре помещения.

– Добро пожаловать на борт исследовательского судна "Хронос", – сказал он. – Это ваш дом на ближайшие несколько месяцев.

– Месяцев? – удивилась Эмма. – А как же Земля? Наши семьи, работа.

– Время здесь течёт по-другому. Месяц в космосе равен одному дню на Земле. – Координатор указал на огромное окно. За ним проплывали незнакомые звёзды. – Мы уже покинули вашу солнечную систему.

Джеймс подошёл к окну и замер. В чёрной бездне космоса медленно вращалась планета удивительной красоты – голубая, с серебристыми континентами и розовыми океанами.

– Кеплер-442, – пояснил координатор. – Планета с умирающим климатом. Их цивилизация достигла промышленного уровня развития сто лет назад и теперь стоит на грани экологической катастрофы.

– Как и мы когда-то, – тихо сказала Эмма.

– Именно. Поэтому вы – идеальные консультанты. Кто лучше поймёт климатические проблемы, чем цивилизация, которая сама их переживала?

Внезапно рядом с ними материализовался ещё один пассажир – высокий, тонкий гуманоид с синеватой кожей и огромными глазами.

– Доктор Зи-Рак, – представил его координатор. – Климатолог с Проксимы Центавра. Ваш напарник.

Зи-Рак заговорил телепатически – слова просто возникали в сознании Джеймса и Эммы:

Приветствую коллег. Изучил ваши методы решения парадоксов. Впечатляюще примитивно, но эффективно.

– Спасибо, я думаю, – пробормотал Джеймс.

Кеплер-442 – моя седьмая планета. До этого спасал климаты в системах Вега, Альтаир, Сириус. Но эта – особенная.

– Чем особенная? – спросила Эмма.

Зи-Рак указал на планету за окном. В её атмосфере медленно формировались тёмные пятна – штормы размером с континенты.

Их цивилизация состоит из двух биологических видов. И они ведут климатическую войну друг против друга.

– Войну? – не поверил Джеймс.

– Да, – подтвердил координатор. – Первый вид живёт в жарких регионах и искусственно повышает температуру планеты. Второй – в холодных зонах и пытается её понизить. Результат – хаотические изменения климата.

Эмма изучала данные на голографическом экране:

– Температурные колебания от минус сорока до плюс семидесяти за одну неделю. Это убивает всю экосистему.

Именно. И у нас есть семьдесят два часа, чтобы заставить их сотрудничать. После этого планета станет необитаемой.

– Почему такие сжатые сроки? – спросил Джеймс.

Координатор помрачнел:

– Потому что завтра они запускают финальную фазу своей войны. Ледниковые и вулканические бомбы одновременно.

На экране появились изображения ужасающих устройств – километровые торпеды, способные мгновенно заморозить или расплавить целые континенты.

– Взаимное уничтожение, – прошептала Эмма.

Да. И наша задача – убедить их, что сотрудничество выгоднее самоубийства.

– А если не убедим? – спросил Джеймс.

– Тогда мы эвакуируем выживших и добавим ещё одну мёртвую планету к статистике, – холодно ответил координатор.

Корабль содрогнулся. За окном появилась космическая станция – гигантская конструкция размером с небольшую луну, покрытая тысячами стыковочных узлов и антенн.

– Орбитальный командный центр, – объяснил координатор. – Отсюда мы координируем спасательные операции в этом секторе галактики.

Джеймс посмотрел на Эмму. В её глазах читалось то же недоумение, что испытывал и он.

– Это всё реально? – прошептал он. – Ещё вчера мы изучали климат Арктики, а сегодня летим спасать чужую планету?

– Вчера по земному времени прошло три месяца, – поправил координатор. – Временной парадокс изменил не только пространство, но и ваше восприятие реальности.

Добро пожаловать в большую Вселенную, – улыбнулся Зи-Рак. Здесь каждый день приносит новые парадоксы.

Корабль пристыковался к станции. Люк открылся, и они оказались в огромном зале, заполненном представителями десятков разумных видов.

– Джеймс Харрисон и Эмма Кларк, – раздался усиленный голос, – прошу к брифингу по операции "Климатический баланс".

Они прошли через толпу удивительных существ – газообразных разумов в силовых полях, кристаллических жизнеформ, растений-гуманоидов.

– Сколько цивилизаций входит в это сообщество? – спросила Эмма у координатора.

– Двести тысяч, – ответил он как о само собой разумеющемся. – И каждый день мы принимаем новых членов.

В центре зала стояла голографическая модель Кеплер-442. Планета медленно вращалась, показывая зоны конфликта – красные пятна экстремального тепла и синие области искусственного холода.

– Доктор Харрисон, – к ним подошло существо, напоминающее гигантского морского ежа. – Генерал Спайк, командующий операцией. Рад видеть легендарных создателей временного парадокса.

– Легендарных? – удивился Джеймс.

– Ваше решение на Земле изучают во всех академиях галактики. Первый случай успешного обращения хронотонного поля. – Генерал Спайк повернулся к модели планеты. – Надеемся, вы сможете повторить подвиг.

Эмма внимательно изучала климатические данные:

– Проблема не только в противоборстве двух видов. Смотрите – их действия создают резонансные эффекты в атмосфере.

– Объясните, – попросил генерал.

– Каждое нагревание вызывает компенсационное охлаждение. И наоборот. Это положительная обратная связь – система постоянно усиливает сама себя.

Климатический резонанс, – кивнул Зи-Рак. Видел это на Альтаире-4. Планета разорвалась от температурных напряжений.

– И что вы предлагаете? – спросил координатор.

Джеймс и Эмма переглянулись. В их глазах зажглась та же искра, что была у них на арктической станции.

– Создать третий резонанс, – сказали они одновременно.

– Какой?

– Резонанс сотрудничества, – объяснил Джеймс. – Показать обеим сторонам, что климат можно стабилизировать, только работая вместе.

– А как именно?

Эмма усмехнулась:

– Так же, как мы это делали на Земле. Дипломатией, наукой и небольшой долей безумия.

За окнами станции медленно вращалась обречённая планета. До запуска климатических бомб оставалось шестьдесят восемь часов.

– Когда мы вылетаем? – спросил Джеймс.

– Прямо сейчас, – ответил генерал Спайк. – Корабль уже готов к старту.

И доктор Харрисон? – телепатически обратился к нему Зи-Рак.

– Да?

Добро пожаловать в клуб спасателей планет. Здесь не бывает лёгких миссий.

Джеймс посмотрел на умирающую планету за окном, потом на Эмму.

– Зато бывают интересные, – ответил он.

И они направились к стартовой площадке, где их ждал корабль для новой миссии.

Глава 13. Первый контакт.

Межпланетный спасательный корабль "Баланс" больше походил на живой организм, чем на техническое устройство. Его органические стены пульсировали в ритме дыхания, а навигационные системы реагировали на мысли пилота.

– Через двадцать минут входим в атмосферу Кеплер-442, – сообщил капитан Трейс – гуманоид с кристаллической кожей, которая переливалась всеми цветами спектра. – Доктор Харрисон, вы готовы к первому контакту?

Джеймс изучал данные о планете на голографическом экране. Температурные карты выглядели как абстрактная живопись – красные и синие полосы хаотично переплетались по всей поверхности.

– Насколько я понимаю, мы не знаем, как выглядят местные жители? – спросил он.

Знаем, – телепатически ответил Зи-Рак. Но информация неприятная.

На экране появились изображения. Джеймс невольно отступил назад.

Первый вид – "Тепловики" – напоминали гигантских саламандр с металлическими вставками в коже. Они буквально горели изнутри, а их дыхание превращало воздух в раскалённую плазму.

Второй вид – "Крио" – были похожи на ледяных пауков размером с земного слона. Из их конечностей постоянно сочился жидкий азот, замораживая всё вокруг.

– Как они вообще эволюционировали на одной планете? – удивилась Эмма.

– Планета изначально имела экстремальные климатические зоны, – объяснил координатор. – Тепловики развились возле вулканических регионов, Крио – в полярных областях. Миллионы лет они не контактировали.

– А что изменилось?

– Индустриализация. Оба вида одновременно изобрели технологии и начали расширять свои территории. Столкновение было неизбежно.

Корабль вошёл в атмосферу планеты. За иллюминаторами разворачивался апокалиптический пейзаж – половина континента пылала в буквальном смысле слова, а другая половина была покрыта километровым слоем льда.

– Боже мой, – прошептала Эмма. – А между ними?

– Мёртвая зона, – ответил капитан Трейс. – Полоса шириной в сто километров, где температура меняется каждые несколько минут. Никто не может там выжить.

Внезапно корабль тряхнуло. Сирены завыли по всем отсекам.

– Что происходит? – крикнул Джеймс.

– По нам стреляют! – капитан лихорадочно работал с управлением. – Обе стороны одновременно!

За окнами проносились огненные снаряды Тепловиков и ледяные торпеды Крио. Корабль маневрировал между ними, словно акробат на натянутом канате.

– Они думают, мы шпионы! – понял Джеймс.

Хуже, – мрачно сообщил Зи-Рак. Они думают, мы союзники противника.

– Капитан, – Эмма подбежала к пульту управления, – можем ли мы транслировать сообщение обеим сторонам одновременно?

– Попробуем. Но частоты их радиосвязи кардинально отличаются. Тепловики используют ультравысокие частоты, Крио – инфразвук.

– Тогда используем универсальный язык, – решительно сказал Джеймс. – Математику.

Он подошёл к передатчику и начал транслировать простую числовую последовательность: 1, 1, 2, 3, 5, 8, 13.

– Числа Фибоначчи? – удивилась Эмма.

– Самая известная математическая закономерность во Вселенной. Если они разумны, должны распознать.

Обстрел прекратился так же внезапно, как начался.

– Это сработало, – с облегчением сказал капитан.

На экране связи появились два изображения. Слева – пылающий Тепловик, справа – ледяной Крио. Оба выглядели крайне подозрительно.

Тепловик заговорил голосом, похожим на треск горящего дерева:

– КТО-ПРИЛЕТЕЛ-НА-НАШ-МИР? ПОЧЕМУ-НЕ-ГОРИТЕ?

Крио прошипел как вьюга:

– Кто-осмеливается-летать-над-нашими-льдами? Почему-не-замерзаете?

Джеймс глубоко вдохнул. Первый контакт с враждующими видами – новый опыт даже для галактического спасателя.

– Мы – представители Галактического сообщества. Прилетели помочь решить ваш климатический конфликт.

– КАКОЙ-КОНФЛИКТ? – возмутился Тепловик. – ЭТИ-ЛЕДЯНЫЕ-ЧЕРВИ-ЗАМОРАЖИВАЮТ-НАШ-ПРЕКРАСНЫЙ-МИР!

– Какая-помощь? – прошипел Крио. – Эти-огненные-демоны-плавят-наши-священные-ледники!

– Понятно, – прошептала Эмма Джеймсу на ухо. – Каждый считает другого агрессором.

– Послушайте, – попытался объяснить Джеймс, – ваши действия уничтожают экосистему планеты. Через шестьдесят часов здесь нельзя будет жить никому.

– НАМ-ВСЁ-РАВНО! – рявкнул Тепловик. – ЛУЧШЕ-МЁРТВАЯ-ПЛАНЕТА-ЧЕМ-ХОЛОДНАЯ!

– Согласны, – кивнул Крио. – Лучше-мёртвая-чем-горячая.

Эмма и Джеймс переглянулись. Логика местных жителей была безупречной в своей деструктивности.

– А если мы покажем вам третий путь? – предложила Эмма. – Способ сохранить и тепло, и холод одновременно?

Оба инопланетянина замолчали. Затем Тепловик прошипел:

– НЕВОЗМОЖНО. ТЕПЛО-И-ХОЛОД-НЕ-СОВМЕСТИМЫ.

– Абсурд. Огонь-и-лёд-взаимно-уничтожают-друг-друга.

– Не обязательно, – возразил Джеймс. – На нашей планете существуют зоны, где жаркие пустыни соседствуют с ледниками. Они не мешают друг другу, а создают баланс.

– ДОКАЖИТЕ, – потребовал Тепловик.

– Покажите, – добавил Крио.

Джеймс посмотрел на хронометр. До активации климатических бомб оставалось 59 часов 23 минуты.

– Хорошо, – сказал он. – Но нам понадобится представитель от каждой стороны. Добровольцы, готовые рискнуть жизнью ради эксперимента.

– Я-ПОЛЕЧУ, – немедленно заявил Тепловик. – ДОКАЖУ-ЧТО-ОГОНЬ-СИЛЬНЕЕ-ЛЬДА.

– И-я-буду-участвовать, – прошипел Крио. – Продемонстрирую-превосходство-холода.

– Отлично, – улыбнулась Эмма. – Встречаемся на орбитальной станции через два часа.

Связь прервалась.

– Доктор Харрисон, – обратился к нему координатор, – вы понимаете, что пригласили на борт двух существ, которые буквально не могут находиться в одном помещении?

– Понимаю, – кивнул Джеймс. – И у меня есть план.

– Какой?

– Покажем им нашу Землю. Арктику и экватор одновременно. Пусть увидят, что разнообразие климатов – это не проблема, а богатство.

Рискованно, – предупредил Зи-Рак. Если они начнут драться на корабле.

– Не начнут, – уверенно сказала Эмма. – У нас есть секретное оружие.

– Какое?

– Любопытство. Каждый разумный вид хочет понять, как устроен мир. Даже если этот мир принадлежит врагам.

Корабль направился к орбитальной станции. За окнами медленно вращалась умирающая планета, где огонь и лёд готовились к финальной битве.

Но Джеймс и Эмма уже знали – самые сложные проблемы решаются не силой, а пониманием.

Оставалось только доказать это двум видам, для которых компромисс был непонятным словом.

Глава 14. Эксперимент.

Орбитальная станция "Баланс-7" была спроектирована для встреч между несовместимыми формами жизни. Центральный зал разделялся силовыми полями на секции с разными температурными режимами.

Джеймс стоял в нейтральной зоне и наблюдал, как к станции приближались два транспортных модуля. Левый светился красным – корабль Тепловиков, правый излучал голубоватое сияние – транспорт Крио.

– Доктор Харрисон, – обратился к нему координатор, – вы уверены в безопасности этого эксперимента?

– Нет, – честно ответил Джеймс. – Но уверен, что без него вся планета погибнет.

Эмма проверяла голографические проекторы:

– Система готова. Можем показать им любую точку Земли в реальном времени.

Прибыли гости, – телепатически сообщил Зи-Рак.

Первым вошёл Тепловик. Вблизи он был ещё более впечатляющим – три метра роста, кожа пульсировала красными жилами, а каждый его шаг оставлял расплавленные следы на металлическом полу.

– Я-ФЛЭЙМ-КОММАНДЕР-ИГНИС, – прогрохотал он. – ПРЕДСТАВЛЯЮ-ОГНЕННЫЕ-ЛЕГИОНЫ.

Следом появился Крио – ледяной паук размером с земного медведя. Его кристаллические лапы цокали по полу, а дыхание мгновенно превращало воздух в облачка пара.

– Я-Фрост-лорд-Кристал, – прошипел он. – Говорю-от-имени-ледяных-кланов.

Едва оба инопланетянина оказались в зале, температура в помещении начала колебаться. Системы кондиционирования работали на пределе, пытаясь стабилизировать атмосферу.

– Добро пожаловать, – сказал Джеймс. – Прежде чем мы начнём, хочу кое-что показать вам.

Он активировал голографический проектор. В центре зала появилась трёхмерная модель Земли.

– Это наша родная планета. Как видите, на ней одновременно существуют экстремально жаркие и холодные зоны.

Флэйм приблизился к проекции:

– ЭТО-НЕВОЗМОЖНО! КАК-ОГОНЬ-И-ЛЁД-НЕ-УНИЧТОЖАЮТ-ДРУГ-ДРУГА?

– Обман, – прошипел Кристал. – Либо-жара-либо-холод. Третьего-не-дано.

– Смотрите, – Эмма увеличила изображение Антарктиды. – Ледяной континент. Температура минус семьдесят градусов.

Кристал заинтересованно вытянул одну из ледяных лап:

– Прекрасно. Идеальные-условия.

Затем изображение переключилось на пустыню Сахара:

– А это жаркая зона. Плюс пятьдесят градусов днём.

Флэйм восхищённо зарычал:

– ВЕЛИКОЛЕПНО! НАСТОЯЩИЙ-ОГНЕННЫЙ-РАЙ!

– И главное – они соседствуют на одной планете миллионы лет, – добавил Джеймс. – Не мешая друг другу.

– КАК? – потребовал ответа Флэйм.

– Каким-образом? – эхом отозвался Кристал.

Эмма развернула климатическую карту Земли:

– Секрет в циркуляции. Тёплые массы воздуха поднимаются вверх, холодные – опускаются вниз. Образуется естественный конвейер, который поддерживает баланс.

– НО если мы перестанем нагревать наши территории, ледяные-черви их заморозят! – возразил Флэйм.

– А-если-мы-прекратим-охлаждение, огненные-демоны-всё-расплавят! – подхватил Кристал.

Джеймс понял – проблема не в технологиях, а в недоверии.

– А что если мы проведём эксперимент прямо здесь? – предложил он. – Покажем, что ваши способности могут дополнять друг друга?

– КАКОЙ-ЭКСПЕРИМЕНТ? – подозрительно спросил Флэйм.

– Создадим мини-модель сбалансированного климата, – объяснила Эмма. – Флэйм нагревает одну часть помещения, Кристал охлаждает другую. Посмотрим, что получится.

Кристал недоверчиво покачал ледяной головой:

– Он-попытается-меня-расплавить.

– А-ОН-ЗАМОРОЗИТ-МЕНЯ-НАСМЕРТЬ! – рявкнул Флэйм.

– Поэтому вы будете в разных секциях, – успокоил их Джеймс. – Силовые поля обеспечат безопасность.

Координатор активировал защитные барьеры. Зал разделился на три зоны – жаркую, холодную и нейтральную.

– Начинаем эксперимент, – объявила Эмма. – Флэйм, постепенно повышайте температуру в своей секции. Кристал, медленно охлаждайте свою.

Флэйм глубоко вдохнул и выдохнул струю раскалённой плазмы. Температура в его секции подскочила до ста градусов.

Кристал ответил облаком жидкого азота. В его зоне термометр опустился до минус пятидесяти.

– Отлично! – Джеймс наблюдал за приборами. – Теперь смотрите, что происходит между вашими зонами.

В нейтральной области начали формироваться воздушные потоки. Горячий воздух от Флэйма поднимался вверх, холодный от Кристала опускался вниз.

– Видите? – указала Эмма на голографические стрелки, показывающие движение воздуха. – Образуется конвекционный поток. Ваши противоположные воздействия создают стабильную циркуляцию.

– ЭТО ИНТЕРЕСНО, – признал Флэйм. – НО-ДЛЯ-ЧЕГО?

– Да, какая-польза-от-этих-потоков? – поддержал Кристал.

Джеймс активировал дополнительные голограммы:

– Смотрите. Я добавляю в систему водяные пары.

В нейтральной зоне появились облачка искусственного тумана. Конвекционные потоки подхватили их, закрутили в спирали.

– Получается искусственная погодная система, – объяснила Эмма. – Дождь, снег, ветер – всё естественным образом.

– НО-МЫ-МОЖЕМ-СОЗДАВАТЬ-ПОГОДУ-СИЛОЙ! – возразил Флэйм.

– И-мы-тоже-умеем-управлять-стихиями, – добавил Кристал.

– Да, но ваши методы разрушают планету, – терпеливо объяснил Джеймс. – А этот способ создаёт устойчивую экосистему.

Внезапно в зале раздался сигнал тревоги.

– Что происходит? – спросила Эмма.

Координатор быстро проверил сводки:

– Плохие новости. Военные на Кеплер-442 активировали системы раннего запуска. До детонации климатических бомб осталось двенадцать часов вместо шестидесяти.

Флэйм и Кристал одновременно развернулись к выходу:

– МНЕ-НУЖНО-ВЕРНУТЬСЯ! ЗАЩИЩАТЬ-РОДИНУ!

– Я-тоже-должен-улететь! Спасать-свой-народ!

– Подождите! – крикнул за ними Джеймс. – Если вы вернётесь сейчас, то подпишете смертный приговор всей планете!

Оба инопланетянина остановились.

– Что вы предлагаете? – спросил Флэйм, впервые понизив голос.

– И-почему-мы-должны-вам-доверять? – прошипел Кристал.

Джеймс посмотрел на Эмму. В её глазах он прочитал ту же отчаянную решимость, что чувствовал сам.

– Потому что у нас есть план, – сказал он. – Безумный, опасный и, возможно, единственный способ спасти вашу цивилизацию.

– ГОВОРИТЕ, – потребовал Флэйм.

– Слушаем, – кивнул Кристал.

– Мы летим обратно на вашу планету. Все вместе. И создаём глобальную конвекционную систему в реальном времени, – объяснила Эмма. – Прямо над эпицентром взрыва.

– ЭТО самоубийство! – прогрохотал Флэйм.

– Безумие! – согласился Кристал.

– Возможно, – кивнул Джеймс. – Но если сработает, ваши народы получат новую планету. Сбалансированную. Пригодную для обеих рас.

Флэйм и Кристал переглянулись – первый раз за всю историю их общения.

– КОГДА вылетаем? – спросил Флэйм.

– И-что-нам-нужно-делать? – добавил Кристал.

– Сейчас же, – ответила Эмма. – И всё, что вы умеете лучше всего – нагревать и охлаждать. Но синхронно.

Обратный отсчёт на главном экране показывал: 11:47:22.

Глава 15. Точка невозврата.

Скоростной корабль "Конвергенция" мчался к Кеплер-442 на максимальной скорости. В грузовом отсеке были установлены специальные камеры для Флэйма и Кристала – изолированные, но соединённые общей системой циркуляции воздуха.

Джеймс стоял у навигационной консоли и наблюдал, как растёт изображение умирающей планеты. Красные и синие пятна на её поверхности пульсировали всё активнее – обе стороны готовились к финальному удару.

– Одиннадцать часов до детонации, – сообщил координатор. – Эвакуационные корабли уже покинули систему.

– Значит, мы одни, – тихо сказала Эмма.

Не совсем, – телепатически вмешался Зи-Рак. Я остался. Не могу пропустить такой уникальный эксперимент.

– Доктор Харрисон, – раздался грохочущий голос Флэйма из интеркома, – ОБЪЯСНИТЕ-ЕЩЁ-РАЗ-ВАШ-ПЛАН. КАК-МЫ-ОСТАНОВИМ-БОМБЫ?

Джеймс активировал голографическую модель планеты:

– Не остановим. Используем их энергию. Смотрите – когда ледяные и огненные заряды детонируют одновременно, высвободится колоссальное количество тепловой энергии.

– И-что-дальше? – прошипел Кристал из соседней камеры.

– Дальше вы оба направите эту энергию вверх, в атмосферу, – объяснила Эмма. – Флэйм сфокусирует тепловые потоки, Кристал охладит верхние слои. Получится гигантская конвекционная труба.

– НО-ЭТО-РАЗОРВЁТ-ПЛАНЕТУ! – возразил Флэйм.

– Или-заморозит-до-абсолютного-нуля, – добавил Кристал.

– Не разорвёт и не заморозит, – терпеливо повторил Джеймс. – Создаст новую климатическую систему. Постоянную циркуляцию тёплых и холодных масс.

Внезапно корабль содрогнулся. На экранах замигали красные индикаторы.

– Что происходит? – спросила Эмма.

Капитан Трейс быстро проверил сенсоры:

– По нам стреляют! Военные корабли обеих сторон!

За иллюминаторами проносились огненные снаряды и ледяные торпеды. Планетарная оборона воспринимала их корабль как угрозу.

– Они думают, мы пытаемся остановить войну! – понял Джеймс.

– ЭТО-БЕЗУМИЕ! – рявкнул Флэйм. – МОИ-СОБРАТЬЯ-СТРЕЛЯЮТ-ПО-МНЕ!

– И-мои-тоже, – печально прошипел Кристал.

Эмма подбежала к передатчику:

– Капитан, можем ли мы связаться с командованием обеих сторон?

– Попробуем, но сомневаюсь, что нас услышат. Радиопомехи от подготовки к взрыву блокируют большинство частот.

Джеймс внезапно понял:

– А что если не пытаться их убедить? Что если просто начнём эксперимент прямо сейчас?

– В космосе? – удивилась Эмма.

– Да! Покажем им результат до того, как они успеют нас уничтожить!

– КАК? – спросил Флэйм.

Джеймс быстро перенастроил системы корабля:

– Флэйм, выбросите максимальное количество тепловой энергии через левые порты корабля. Кристал – охладите правую сторону до экстремума.

– Это-может-разорвать-корабль, – предупредил Кристал.

– Может, – согласился Джеймс. – А может спасти миллиарды жизней.

– ДЕЛАЕМ, – решительно заявил Флэйм.

И-я-согласен, – прошипел Кристал.

Корабль резко накренился, когда одна сторона раскалилась до тысячи градусов, а другая остыла до абсолютного нуля. Металл трещал от температурных напряжений.

– Джеймс! – закричала Эмма. – Смотри!

Вокруг корабля начал формироваться видимый вихрь. Космическая пыль и газы закрутились в спираль, создавая светящийся кокон.

– Это работает! – ликовал Джеймс. – Даже в вакууме создаётся конвекция!

Военные корабли обеих сторон внезапно прекратили обстрел. На экранах связи появились десятки лиц – командиры огненных и ледяных флотов.

– ЧТО-ВЫ-ДЕЛАЕТЕ? – прогрохотал огненный адмирал.

– КАК-ВЫ-СОЗДАЛИ-ЭТОТ-ВИХРЬ? – прошипел ледяной командующий.

– То же самое можно сделать с вашей планетой, – быстро объяснил Джеймс. – Но для этого нужно использовать энергию ваших бомб конструктивно, а не разрушительно.

Адмирал огненного флота недоверчиво прищурился:

– ВЫ-ПРЕДЛАГАЕТЕ-НАМ-СОТРУДНИЧАТЬ-С-ЛЕДЯНЫМИ-ЧЕРВЯМИ?

– А-вы-хотите-чтобы-мы-работали-с-огненными-демонами? – возмутился ледяной командир.

– Хочу, чтобы вы выжили, – твёрдо сказала Эмма. – Все. И огненные, и ледяные. На одной планете.

За иллюминаторами светящийся вихрь рос и усиливался. Его диаметр уже превышал километр.

– Видите? – указал на него Джеймс. – Ваши противоположные силы не уничтожают друг друга. Они создают порядок из хаоса.

Обратный отсчёт на экране показывал: 08:23:17.

– СКОЛЬКО времени потребуется на перепрограммирование бомб? – спросил огненный адмирал.

– И-можем-ли-мы-доверять-друг-другу? – добавил ледяной командир.

Зи-Рак телепатически связался со всеми участниками разговора:

У меня есть предложение. Я остаюсь координатором операции. Нейтральная третья сторона. Слежу за тем, чтобы никто не жульничал.

– А если эксперимент провалится? – спросил огненный адмирал.

– Тогда у вас останется ровно столько времени на взаимное уничтожение, сколько планировали, – честно ответил Джеймс.

Тишина длилась целую минуту. Затем ледяной командир медленно кивнул:

– Согласны. Но-с-условием.

– КАКИМ? – спросил огненный адмирал.

– Если-кто-то-нарушит-договор, оставшийся-народ-получает-всю-планету.

– СПРАВЕДЛИВО, – согласился адмирал. – НО-И-МЫ-СТАВИМ-УСЛОВИЕ.

– Какое?

– ЕСЛИ-ПЛАН-СРАБОТАЕТ, МЫ-ДЕЛИМ-ПЛАНЕТУ-СТРОГО-ПОПОЛАМ. БЕЗ-ДАЛЬНЕЙШИХ-ВОЙН.

Договорились, – прошипел ледяной командир.

Обратный отсчёт: 08:19:45.

– Тогда начинаем операцию "Конвергенция", – объявила Эмма. – Все корабли занимают позиции над эпицентром взрыва.

– А мы что делаем? – спросил Джеймс у Флэйма и Кристала.

– МЫ-СПАСАЕМ-МИР, – прогрохотал Флэйм.

– Или-погибаем-в-попытке, – добавил Кристал.

– Третьего не дано, – согласился Джеймс.

Корабль устремился к поверхности планеты, где через восемь часов должен был решиться вопрос – выживет ли целая цивилизация или исчезнет в огне взаимной ненависти.

Глава 16. Операция "Конвергенция"

Поверхность Кеплер-442 встретила их апокалиптическим зрелищем. Огненные города Тепловиков пылали на горизонте столбами плазмы высотой в несколько километров, а ледяные цитадели Крио сверкали как гигантские кристаллы, излучающие холод в космос.

– Эпицентр взрыва – ровно посередине, – сообщил координатор, указывая на нейтральную зону между территориями. – Мёртвая полоса шириной в сто километров.

Джеймс смотрел на хронометр: 07:42:18. Менее восьми часов до того момента, когда судьба целой цивилизации будет решена.

– Флэйм, Кристал, – обратился он к инопланетянам по интеркому, – вы готовы к финальному тесту?

– Я-РОЖДЁН-ГОТОВЫМ, – прогрохотал Флэйм. – НО-СОМНЕВАЮСЬ-В-ЛЕДЯНОМ-ЧЕРВЕ.

– А-я-не-доверяю-огненному-демону, – прошипел в ответ Кристал. – Что-если-он-попытается-меня-расплавить?

Эмма активировала голографический интерфейс:

– Посмотрите на это. Реальное время, спутниковые данные с поверхности.

На экране появилась картина хаоса – тысячи военных кораблей обеих сторон зависли над мёртвой зоной, направив оружие друг на друга.

– Видите этих солдат? – указала Эмма на крошечные фигурки на экране. – И огненные, и ледяные. Все они чьи-то дети, родители, друзья. Через несколько часов большинство из них погибнет.

Флэйм замолчал. Кристал тоже не издавал ни звука.

– ХОРОШО, – наконец прогрохотал Флэйм. – Я-ПОПРОБУЮ-НЕ-УБИТЬ-ЛЕДЯНОГО-ЧЕРВЯ.

– И-я-постараюсь-не-заморозить-огненного-демона, – эхом отозвался Кристал.

Это уже прогресс, – телепатически усмехнулся Зи-Рак.

Внезапно корабль резко затормозил. На экранах замигали красные индикаторы.

– Что происходит? – спросил Джеймс.

Капитан Трейс хмурился, изучая показания приборов:

– Странно. Гравитационное поле в этом регионе нестабильно. Словно что-то искажает пространство-время.

Координатор быстро проанализировал данные:

– Это побочный эффект климатических бомб. Они не просто взрывчатые устройства – это пространственно-временные деформаторы.

– Что это значит? – нахмурилась Эмма.

– Что если они детонируют, то не только уничтожат планету, но и создадут временную аномалию. Прошлое и будущее планеты смешаются.

Джеймс побледнел:

– Как на Земле. Временная петля.

– Именно. Но гораздо более разрушительная.

За иллюминаторами пространство начало искажаться. Звёзды мерцали, меняя положение, а сама планета словно дрожала между несколькими реальностями одновременно.

– Сколько у нас времени до критической точки? – спросила Эмма.

– Согласно расчётам – координатор замолчал, перепроверяя данные. – Четыре часа. Не восемь. Четыре.

– ЧТО? – взревел Флэйм. – НАС-ОБМАНУЛИ?

– Или-сами-обманывались? – прошипел Кристал.

– Никто никого не обманывал, – быстро объяснил координатор. – Пространственно-временные искажения ускоряют все процессы. Включая детонацию.

Обратный отсчёт на экране изменился: 03:58:42.

Джеймс схватился за пульт управления:

– Меняем план. Начинаем операцию прямо сейчас.

– НО-МЫ-НЕ-ГОТОВЫ! – возразил Флэйм.

– И-координация-не-налажена! – добавил Кристал.

– Тогда учимся на ходу, – решительно сказала Эмма. – Капитан, максимальное сближение с эпицентром.

Корабль устремился вниз, к мёртвой зоне между враждующими армиями. Температурные датчики зашкаливали – справа плюс сто градусов от огненных кораблей, слева минус восемьдесят от ледяных флотилий.

– Флэйм, – скомандовал Джеймс, – начинайте постепенный нагрев атмосферы под нами. Не резко, медленно.

– Кристал, – добавила Эмма, – одновременно охлаждайте верхние слои. Создаём вертикальный градиент.

– А-ЕСЛИ-НИЧЕГО-НЕ-ПОЛУЧИТСЯ? – неуверенно спросил Флэйм.

– Тогда мы все умрём вместе, – честно ответил Джеймс. – Но хотя бы попытаемся.

Флэйм глубоко вдохнул и выпустил контролируемую струю раскалённой плазмы через нижние порты корабля. Воздух под ними моментально нагрелся на пятьдесят градусов.

Кристал ответил облаком сжиженного азота, направленным вверх. Верхние слои атмосферы остыли до экстремальных значений.

– Это работает! – ликовал Джеймс, наблюдая за приборами. – Смотрите!

Между горячими и холодными слоями начали формироваться воздушные потоки. Конвекция запускалась естественным образом.

– НО-ЭТО-СЛИШКОМ-МЕДЛЕННО! – прогрохотал Флэйм. – ДО-ВЗРЫВА-ОСТАЛОСЬ-МАЛО-ВРЕМЕНИ!

– Согласен. Нужно-ускорить-процесс, – поддержал Кристал.

Эмма взглянула на хронометр: 03:23:15.

– У меня есть идея, – сказала она. – Но она очень опасная.

– Говори, – потребовал Джеймс.

– А что если мы попросим военные корабли помочь? Огненные корабли нагревают одну сторону зоны, ледяные – охлаждают другую. Синхронно.

– ЭТО безумие, – прошептал Флэйм. – Мои-братья-никогда-не-будут-сотрудничать-с-врагами.

– И-мои-тоже, – согласился Кристал.

– А если не попросим, а покажем? – предложил Джеймс.

Он переключился на общую частоту связи:

– Внимание всем кораблям! Огненным и ледяным! Мы начинаем демонстрацию!

В ответ раздались десятки голосов – возмущённых, недоверчивых, враждебных.

– Смотрите на мёртвую зону! – крикнула Эмма в микрофон.

Флэйм и Кристал одновременно усилили воздействие. Огненная плазма столкнулась с ледяным азотом на высоте двух километров над поверхностью.

И произошло чудо.

Вместо взаимного уничтожения образовался светящийся вихрь – красно-синий, прекрасный, размером с небольшой город.

– БОГИ-ОГНЯ – прошептал кто-то из огненного флота.

– Духи-льда – эхом отозвался ледяной пилот.

Вихрь рос и усиливался. А в его центре начала формироваться новая погода – дождь, снег, ветер, облака. Естественная экосистема рождалась на глазах.

– Видите? – обратился Джеймс ко всем кораблям. – Ваши силы не уничтожают друг друга. Они создают жизнь.

Тишина длилась долгие секунды. Затем огненный адмирал медленно сказал:

– ФЛОТ-ПЕРВОГО-ЛЕГИОНА ПРИГОТОВИТЬСЯ-К-КООРДИНИРОВАННОМУ-НАГРЕВУ.

– Ледяная-эскадра-готова-к-синхронному-охлаждению, – ответил ледяной командир.

Обратный отсчёт: 02:47:33.

– Все корабли занимают позиции, – скомандовала Эмма. – Создаём планетарную конвекционную систему. У нас есть два часа, чтобы стабилизировать климат всей планеты.