Читать онлайн Ночь на Лысой горе. Где забытые боги слышат бесплатно

От автора

Так много веков нашей истории утеряно. Так много прекрасного исчезло в песках времени, а то, что дошло до нас, порой искажено, переписано или вовсе вывернуто наизнанку. Мы уже никогда не узнаем, как всё было на самом деле – и в этом, как ни странно, есть своя магия.

Незнание даёт простор для фантазии. Кто сказал, что Баба Яга обязательно была старухой? Или что игла в яйце – это буквально смерть Кощея? Возможно, всё было совсем не так. А может – даже лучше.

Мир, описанный в этой книге, напоминает наш, но всё же отличается. Это мир, где древние боги не только существуют, но и слышат молитвы. Мир, где коты говорят, мечи не пылятся в музеях, магия жива, а любовь не боится времени.

Многие образы здесь вдохновлены славянской мифологией и фольклором, но часть идей взята из источников, достоверность которых вызвала бы лишь снисходительную ухмылку у серьёзного историка. А многое – и вовсе плод чистой выдумки. Потому что я не пыталась воссоздать реальность. Я рассказывала сказку.

Если, читая этот роман, вы подумаете, что места и события кажутся вам знакомыми – скорее всего, так и есть. А если вдруг решите, что что-то отличается от известной вам правды – то вы, с высокой долей вероятности, правы. Потому что это не правда. Это фантазия.

Фантазия одной девушки, которая очень любит сказки.

Посвящение

Моей маме.

Если бы я тогда не оставила рукописи дома, ты бы услышала эту историю первой.

На Лысой горе

На Лысой горе как у магии ты на пороге,

И дух древних сказов витает в зелёном лесу.

На Лысой горе тебя ждут позабытые боги,

Они, коль сердечно попросишь, к судьбе отнесут.

А там уже сердцем решай, как же быть и что делать,

И чувствуй душою, кто враг тебе, кто добрый друг.

Коль сам одолеешь все ждущие грозы и беды,

То счастье получишь из нежных божественных рук.

Но коль ошибёшься, пойдёшь не своею дорогой,

И с умыслом ли, по незнанью ли ступишь во мрак,

Так быть же тебе на столетья рабом злого рока,

И вечность платить за ошибки!

Иначе никак.

Глава 1. Вызов

Ива едва стояла в душной переполненной маршрутке и тщетно пыталась понять, куда едут все эти люди утром в выходной день.

К счастью, время было раннее, солнце ещё не успело нагреть крышу железной консервы на колёсах, и поездка была на уровне "парное молоко", а не "сауна с элементами выживания".

Походной рюкзак ютился где-то у ног, и девушка едва успела схватить его за ручку, когда волна людей подхватила её и наконец вынесла на нужную остановку.

Самое сложное осталось позади, и она облегчённо выдохнула.

Теперь оставалось закинуть поклажу на спину и шагать, не спеша, вдоль жилых кварталов и офисных многоэтажек, пока сплетение дорог не приведёт её к границе, где кончается человечество и начинается природа. В место, где, несмотря на все усилия по урбанизации, всё ещё не стояло ни одного здания. В место, пропитанное легендами и тайнами. На Лысую гору.

Постепенно людей и машин становилось всё меньше, и Ива, окружённая тишиной и утренними тенями, сама не заметила, как погрузилась в воспоминания.

Всё началось в последнюю субботу мая, когда работники неприметного журнала под названием "На трёх горах" решили отметить свой профессиональный праздник.

Вечер был жаркий до головной боли – кондиционеры гудели из последних сил, но духота, казалось, только сгущалась. Или, может, дело было в крепком перегаре, повисшем в воздухе: бутылки валялись повсюду – на столах, под ними, в принтере, даже в горшке с фикусом.

Планировались обычные тихие посиделки. Но ближе к вечеру всё ожидаемо превратилось в неконтролируемую пьянку с размахом, где никто особо не следил, что у кого в стакане и сколько раз его успели наполнить.

Наконец, когда за окном уже вовсю горели фонари, а работники издательства изрядно устали от песен и плясок, пришло время более изощрённых развлечений. Кто-то достал пустую бутылку и предложил сыграть в "правду или действие". Весёлый коллектив завёлся с пол-оборота, а у неё внутри всё сжалось.

Иванна Владимировна Сабинина, местная верстальщица, до последнего пыталась избежать участия в этом кошмаре. Она не любила пьяные игры, где границы стираются, а личное выворачивается на всеобщее обозрение. Тем более – под ржание пьяных коллег. Но она знала: стоит пару раз выпасть из коллектива, тебя из него вычеркнут. Поэтому проглотив ком в горле, она натянула вымученную улыбку и села в круг.

Бутылка закрутилась, и каждый её поворот отдавался в животе липкой тревогой.

Ива наблюдала за ней сквозь очки, чуть прищурившись, как будто могла взглядом изменить её траекторию. Сердце глухо колотилось – не от азарта, а от чистого ужаса, как перед прыжком в ледяную воду.

С каждым новым раундом игра становилась всё пошлее, задания – всё тупее, а люди вокруг – всё более раскрепощёнными и чужими. Кто-то уже раздевался, кто-то имитировал оргазм на стуле, кто-то признался в романе с начальником. Смех был громким, но фальшивым и каким-то бесноватым.

А она сидела, сжав руки в кулаки, натянутая, как струна.

Пока что ей везло – пару нелепых историй из юности, танец на столе, от которого она едва не сгорела со стыда, и песня из школьного детства. Но даже это оставило внутри мерзкий осадок.

Она уже начинала верить, что обойдётся. Что пронесёт.

Она ошибалась.

Право крутить бутылку перешло к Ярославу – штатному фотографу и по совместительству ходячему кошмару Ивы.

Он уже не первый год старательно, с утомляющим упорством, пытался затащить её в постель. С такой же упрямой ненавистью она избегала его навязчивого внимания.

Он не был уродом или идиотом – и именно это злило ещё сильнее. Он был вполне симпатичным, вечно улыбающимся и вроде даже казался дружелюбным. Но то, как он раздевал её глазами, как норовил в каждый удобный момент коснуться её обнажённой кожи, оказаться к ней как можно ближе, обволакивая запахом тошнотворно терпких духов, заставляло её покрываться мерзкими липкими мурашками.

Каждую их встречу она умоляла Вселенную держать его подальше от неё, но каждый раз та оставалась глуха.

Так и теперь, стоило ему раздражающе щёлкнуть суставами, разминая руку, как она истово взмолилась всем богам. Но видимо те были на стороне мужчины, раз горлышко бутылки указало прямо на замершую в ужасе девушку.

Холод обдал изнутри, а воздух внезапно стал вязким, как сироп. Медленно, будто пытаясь оттянуть неизбежное, она подняла на него взгляд.

Он даже не скрывал победоносной ухмылки.

– Правда или действие, милая Ванюша? – протянул он голосом, от которого у неё заныли зубы. Слащавый и вязкий, как залежавшийся мармелад.

Он наслаждался ситуацией. Так же, как и она, он знал, что у неё остался один путь – выбрать "действие", потому что третья "правда" подряд была, по правилам этой дурацкой игры, чревата ещё более дурацким наказанием.

Слова будто застряли где-то в глотке, но она всё же выдавила через стиснутые зубы:

– …Действие. И не называй меня так.

От последней фразы он отмахнулся, как от назойливой мухи и растянул губы в довольной ухмылке.

– Поцелуй меня.

Сердце, до того бешено колотившееся, пропустило удар. К горлу подкатила тошнота.

Ива понимала: если она подчинится, он не отстанет. Он будет считать, что получил ПРАВО на неё. И тогда её жизнь станет ещё невыносимее.

Осторожно, будто боясь спровоцировать дикого голодного хищника, она спросила:

– А если я… откажусь?

В его глазах что-то вспыхнуло. Ярко, гадко, почти радостно. Как будто он ждал именно этого вопроса. Ива с трудом удержалась, чтобы не отшатнуться. Или не сбежать.

– Я тут недавно делал фото для статьи о самых мистических местах города, – начал он, нарочито неторопливо, будто смакуя каждое слово. – Там было много интересного… и порой пугающего. Если ты откажешься от поцелуя, твоим наказанием будет провести ночь в одном из этих чу-у-удных местечек. Например… – он картинно постучал пальцем по подбородку, делая вид, что действительно размышляет. – Например, на Лысой горе! Той самой!

Не веря своим ушам, Ива резко дёрнулась, от чего её короткие серые волосы взметнулись и упали на лицо, не сумев скрыть широко распахнутые от шока глаза.

Ярослав, поймав её взгляд, оскалился, как кот, загнавший мышь в угол, после чего медленно облизал губы, явно смакуя момент.

Иве стоило титанических усилий не поморщиться, и не задрожать от этого вида. В груди пульсировало чистое, химическое отвращение, а по телу табунами ползали мурашки.

И всё же в этом маразме было нечто хорошее. Возможно, впервые за весь вечер ей действительно повезло. Возможно, в этот раз небеса смилостивились над её душой и телом.

Силой заставив мышцы лица расслабиться и принять самое холодное выражение из возможных, девушка горделиво вскинула подбородок.

Когда она заговорила, голос её дрожал от вполне реального волнения и страха. Страха не исполнить свою роль должным образом. Ей во что бы то ни стало нужно было заставить его поверить, что наказание действительно напугало её до ужаса.

– То есть… ты ставишь меня перед выбором: либо поцеловать тебя…, либо провести ночь в чёртовом безлюдном лесу?!

В помещении наступила звенящая тишина. Даже пьяный смех затих. Кто-то застыл с бокалом у губ, кто-то – с открытым ртом. Атмосфера в комнате натянулась, как тетива лука перед выстрелом.

Люди ждали.

Кто с напряжением, кто с жалостью, а кто с гадким любопытством. Но, кажется, все понимали, что выберет хрупкая девушка, проводившая большую часть своего времени в стенах офиса.

– Да, – ухмыльнулся Ярослав. – Несложный выбор, да? К тому же… тебе ещё повезёт, если лес действительно окажется безлюдным.

Эта фраза добила её. Страх внутри сменился вспышкой гнева. Тихого, раскалённого до бела. Он думал, она подчинится? Думал, сломается?!

Она вскинула бровь, уголок рта дёрнулся в едва заметной ухмылке. Не от веселья – от презрения.

– Действительно, – процедила она. – Что ж… уж лучше я… – пауза, во время которой её сердце било в грудную клетку так, что грозило протаранить её изнутри, – проведу ночь в лесу с волками, чем позволю твоим губам хоть на секунду прикоснуться ко мне!

Немая сцена.

Все замерли. Ни шороха, ни вздоха. Только из колонок где-то на подоконнике продолжал звучать приглушённый мужской голос, тянущий что-то о потерянной любви, будто нарочно аккомпанируя происходящему.

Секунда. Другая. Третья. И – взрыв.

Офис взорвался не просто звуками, а настоящей какофонией: аплодисменты, выкрики, охи, смех… Кто-то восхищённо свистнул, кто-то начал уговаривать передумать – мол, "ну ты чё, сдурела?!", "ну, целоваться с Яриком не так уж и страшно…", "да пошутили же!", "эй, ну он же нормальный парень!" …

А вот Ярослав не смеялся.

Он сидел и молчал. Глаза горели тем же адским огнём, но теперь в них читалась ещё и обида – уязвлённое мужское эго, раздавленное в прах парой фраз. Он смотрел на неё с безмолвной яростью, сжав челюсть так, что на скулах обозначились жилы, и процедил сквозь зубы:

– Хорошо. Как скажешь. Тогда в понедельник я хочу видеть видеоотчёт, как ты провела ночь на Лысой горе. Одна. Не просто вышла из такси и уехала обратно, а осталась до самого рассвета.

Ива едва заметно кивнула.

– Хорошо. Как скажешь, – та же интонация, те же слова. – Только если я это сделаю – ты оставишь меня в покое. Совсем.

Он кивнул. Неохотно. Напряжённо. Почти с ненавистью.

– Но не в понедельник, – продолжила она громко и резко, почти театрально, – а во вторник. Господин главный редактор! – крикнула она куда-то в толпу, не удосуживаясь искать глазами нужного человека. – В понедельник я беру отгул! После такого мне надо будет отоспаться как следует!

– Отработаешь! – донеслось откуда-то справа.

– Без проблем! – выкрикнула она. Потом резко поднялась, и посмотрела сверху вниз на Ярослава. – До вторника. Оревуар!

Развернулась на каблуках и, не оборачиваясь, вылетела из офиса, ловко лавируя между кресел и людей.

Сначала она шла быстро. Потом ещё быстрее. Ноги сами несли её прочь от этого душного ада, где алкоголь, фальшивый смех и липкие взгляды плавились в один бесформенный ком. Пройдя пару домов, она свернула за угол, остановилась – и взорвалась.

Смех вырвался неожиданно, громкий, искренний, истерический. Она смеялась до слёз, запрокинув голову к небу, пока её не начало шатать.

Прохожие шарахались, косились, обходили стороной, бормотали что-то под нос, но Иве было плевать. Абсолютно. Потому что несколько минут назад её самый мерзкий кошмар вдруг превратился в почти сбывшуюся мечту.

И дело было не только в том, что за одну несчастную ночь она могла избавиться от мерзкого воздыхателя… Но и в том, что она, страстная поклонница славянской мифологии, буквально бредила Лысой горой. Легенды, предания, древние капища, ведьмовские шабаши, идол Перуна, прибитый там во времена крещения Руси… Она знала каждую байку, каждый слух. И давно мечтала туда сходить.

Но всё время что-то мешало. Работа, усталость, страх идти одной. Вот и откладывала дело в дальний ящик раз за разом, бесконечно находя отговорки. Будто что-то и тянуло её туда и отталкивало одновременно. И вот теперь – знак. Абсурдный, пьяный, но всё же знак!

Больше никаких отговорок.

Теперь она должна была туда пойти.

И хоть в реальности от горы там было одно название, для Ивы в моральном плане это была, возможно одна из высочайших вершин в её жизни.

Придя тем вечером домой, со смазанным макияжем и темными от слез дорожками на щеках, она столкнулась с Кариной, своей подругой и соседкой по квартире, и, приготовив в маленькой старой кухне чай с мятой, всё ей рассказала.

– Какой же мудак! – хлопнула та по столу. – Тебе давно пора было написать на него заявление о домогательстве на рабочем месте! Его бы уволили, а ты бы зажила спокойно!

– Ага. А я сама смогла бы там после этого работать? Я и так там почти ни с кем не общаюсь, а это бы сделало всё ещё хуже.

– Так почему не уволишься?!

– И куда я пойду? Я смотрела вакансии… Либо зарплата копеечная, либо навыки требуют куда круче моих! Да и толку-то? Не удивлюсь, если бы после такого он потом ещё и поджидал бы меня за каждым поворотом… Я и сейчас не знаю, чем вся эта муть обернётся. Но целовать его… Уф… От одной мысли воротит, – она поморщилась и вздохнула. – Ладно, пусть будет как будет…

– Ведь как-нибудь да будет…

– Ведь никогда и не было, чтоб не было никак.1

Девушки легко рассмеялись, вспомнив одну из любимых цитат, что частенько помогала им в трудные моменты.

Пока Ива мыла посуду, Карина ждала её, прислонившись к дверному косяку, а когда та закончила и вытерла руки, порывисто обняла её.

– Всё будет отлично! Ты сходишь на Гору, отделаешься от этого козла и заживёшь спокойно. Хочешь, я пойду с тобой? Он никак не сможет проверить, что ты была не одна.

– Спасибо, солнце, но думаю, не стоит. Раз сказала, значит сделаю. Принципиально.

– Уверена?

– Да. Жди меня послезавтра сонной, но довольной, – на её губах расцвела усталая улыбка. Подруга не сдержалась и улыбнулась в ответ.

– Смотри, если заметишь что-то или кого-то странного, не рискуй, возвращайся сразу домой. Даже посреди ночи.

– Ты же меня знаешь. Я и риск вещи слабо совместимые.

– Хорошо. И не теряйся, пожалуйста.

– Постараюсь.

Глава 2. Ночь на лысой горе

Наконец, асфальтированная дорога кончилась, сменяясь узкой извилистой тропинкой.

Ива сверилась с картой, в надежде отыскать маршрут получше, но такого не оказалось. Путь напролом сквозь кусты и изломанные ветки деревьев был единственным.

"Была не была!" – пожала плечами она и шагнула под свод зелёных ветвей, переступая редкий мусор, маленькое напоминание о городской суете и человеческой безответственности.

Но чем дальше вглубь леса она заходила, тем меньшую связь с городом чувствовала. То, что её окружало, дышало чем-то куда более древним, чем пластик, асфальт и выхлопные газы.

Трава густо и высоко росла по обеим сторонам тропы, грозя то ужалить крапивой, то уколоть репейником. А деревья, иногда изогнутые ветром, иногда раскинувшие кроны почти до земли, заставляли её преклоняться перед величием природы.

Людей вокруг не было. Только рыбак, встреченный ею в самом начале пути у небольшого пруда, мирно наблюдал за водной гладью и не обращал на случайную прохожую никакого внимания. Но был лес, живой, шумящий листвой и пением птиц, завораживающий. Запах земли и листвы щекотал нос, а солнце, едва пробивающееся сквозь кроны, нежно ласкало кожу. До его зенита было ещё далеко.

Она неспешно шагала, наслаждаясь волшебной атмосферой, что царила вокруг, пока не заметила, что идёт куда-то не туда. Перед ней лежала ровная просторная дорожка, едва ли не аллея, а должна была быть извилистая узкая тропа.

Она явно пропустила поворот.

И действительно, стоило ей вернуться чуть назад, она нашла тонкую, едва заметную тропку, ведущую влево. Та, ко всему прочему, поднималась так круто вверх, что Иве пришлось карабкаться по склону, хватаясь руками за хрупкую траву и то и дело соскальзывая. Тяжёлый рюкзак за спиной только добавлял проблем, но она, ругаясь и фыркая, всё же одолела злополучный подъем и тут же обомлела.

Тяжело дыша, она села на траву у границы небольшого луга и опустила взгляд на раскинувшуюся перед ней столицу.

Живописные пейзажи города, построенного на холмах, в обрамлении спускавшихся со склона деревьев смотрелись завораживающе. Конструктор мегаполиса, состоящий из бесконечно строящихся высоток и переплетающихся дорог, полнился снующими туда-сюда муравьями-машинами. Но этого холма, этого леса, Ивы, их суета и шум не достигали, не в силах пробиться сквозь шелест ветра в траве и стрёкот кузнечиков.

Поглощённая этим осознанием, она сидела, отдыхая душой и телом до тех пор, пока поднявшееся высоко солнце не начало припекать её голову и плечи.

Она встала, с прерывистым "Ох!" отрывая от земли набитый всякой всячиной рюкзак, и вошла под кров деревьев, где, не смотря на разгар дня, царили полумрак и блаженная прохлада. А там, бредя по извилистым тропинкам, спускаясь и поднимаясь по склонам сменяющих друг друга холмов и оврагов, похожих на русла высохших рек, она бодро шагала к капищу древних богов.

Было около полудня, когда среди деревьев показалось место, которое она искала.

Просторная поляна, была окружена несколькими вратами с вырезанными на них крылатыми существами, похожими на собак, а в центре стояли в ряд четыре идола. Высотой в два человеческих роста, они даже издалека будто нависали над Ивой и вызывали странный трепет.

Первым с мечом в руке и вырезанной на груди молнией, стоял Перун, вторым – держащий молот Сварог. Кто был третьим мужским божеством она не знала, но вот в том, что единственная среди всех женщина была Макошью, богиней судьбы, девушка была уверена.

Почти добравшись до желанной цели, она было поторопилась вперёд, но вовремя остановилась, вспомнив, по какой причине оказалась здесь.

Сняв пару коротких видео для будущего отчёта, она наконец подошла ко входу в святилище.

Там её встретил истукан, суровый привратник, охраняющий вход в обитель богов. Перед ним стоял камень, на котором лежали куски хлеба, зерно и пара конфет. Плата за вход, о которой Ива тоже позаботилась.

Доставая из рюкзака своё подношение, она вспомнила сегодняшнее утро.

– Зачем тебе столько яблок, ты же их не любишь? – спросила озадаченная Карина, наблюдая за её сборами.

– Это для требы.

Видя непонимание в глазах ещё сонной подруги, Ива пояснила:

– Треба – это такое подношение богам. Разделить с ними пищу, что-то вроде этого. Хочу отдать дань уважения старым традициям.

– Ты в это веришь? Я думала, ты скептик по большей части.

– Ну-у, – нерешительно протянула она. – Я верю, что мы многого не знаем. Верю, что есть что-то выше нас. Верю, что всё возможно, пока не доказано обратное. Просто предпочитаю жить своим умом, не вверяя свою судьбу в руки чего-то эфемерного. Ведь даже если боги и существуют, им вряд ли есть до нас дело.

Карина рассмеялась.

– При моей бабушке такое не скажи! Она точно начнёт тебе морали читать.

– Пусть становится в очередь за моей собственной. Она меня давно безбожницей окрестила.

А ведь на самом деле ей действительно хотелось верить. В богов, в сказки, в духов и прочих волшебных существ. Но реальность разбивала яркие цветные фантазии серой сталью будней.

Спасаясь именно от них, она периодически погружалась в достоверные и не очень легенды и мифы разных народов. Так она и увлеклась однажды культурой древних славян.

Вынырнув из своих дум, Ива выложила на камень пару яблок, маленькую кисточку винограда, насыпала горсть семечек и шагнула в оплот старой веры.

Пересёкшись взглядом с чуть грубовато вырезанными глазами первого идола, она осмотрела всю поляну и направилась к уютному на вид местечку чуть в стороне. Там она расстелила спальный мешок на манер покрывала и выложила на него свою скромную трапезу: яблоко, виноград, пару бутербродов с мясом и сладким перцем и бутылку красного вина. Его она собиралась распить в компании богов и Матери-Земли.

Всё почти то же самое она положила на требник, стоявший перед идолами. Туда же отправился бумажный стаканчик с вином.

Сидя на поляне в компании богов и деревьев, она ела и пила, периодически выливая часть напитка на землю, разделяя со всеми ними этот момент умиротворения. И, наверное, они понимали её настроение, потому что ветер ласково перебирал её волосы, даря ощущение свежести, солнце рисовало лучами красивые картины на траве, а птицы и кузнечики в унисон исполняли свои лесные песни.

Закончив с трапезой, она достала книгу со старыми народными сказками, ещё глубже ныряя в эту волшебную атмосферу.

Время летело незаметно, и спустя несколько часов она поняла, что пора двигаться дальше. Ей ещё предстояло найти место для ночлега, где её никто не побеспокоил бы.

Ива собрала вещи, убрала в рюкзак остатки трапезы и уже собиралась уходить, но вид взирающих на неё богов заставил её душу дрогнуть, а тело замереть.

Вот сейчас она на несколько минут позволит себе поверить, что боги слышат, что помогут, если их попросить от всего сердца. А потом снова станет здравомыслящей взрослой, что не ждёт подарков с неба.

Ива прошла мимо покровителя дружинников и князей, минула бога-кузнеца и его соседа и остановилась у резной статуи Хозяйки судеб.

Нерешительно она коснулась пальцами идола.

Нагретое солнцем дерево оказалось удивительно тёплым, почти горячим наощупь и будто бы излучало силу. Казалось, что от него через кончики пальцев прямо к сердцу идут потоки энергии.

Эта странная иллюзия надломила что-то в душе девушки, и та рухнула на колени, упираясь лбом в шершавую поверхность. Глаза её наполнились влагой, но ни одна слеза не сорвалась с ресниц. Когда же она заговорила, голос её был настолько тихим, что почти сливался с шёпотом ветра:

– Макошь, Пряха судеб, прошу, услышь меня! Я не прошу ни славы, ни богатства, я просто хочу найти своё место! Свой путь, что приведёт меня туда, где я нужна! Я так устала от той жизни, что у меня сейчас! Я ненавижу место, в котором работаю, мне тошно от квартиры, в которой живу! У меня внутри пусто! Я везде чувствую себя чужой! Я устала ждать несуществующего счастья! Я так, блин, устала!!! Скажи мне, Макошь, неужели всё и должно быть вот так?! – на секунду Ива, чьё дыхание сбилось и стало прерывистым, замерла, заставляя себя успокоится, и на выдохе договорила. – Прошу тебя, приведи меня туда, где я должна быть! Где меня ждут! Пожалуйста!..

Задыхаясь, стыдясь своего порыва, своей внезапной исповеди, она резко отпрянула от идола, пачкая руки в пыли, вскочила и быстрым шагом пошла к выходу из святилища, по пути подхватывая рюкзак. Будто убегая от чего-то, то ли от суровых взглядов богов, то ли от самой себя, она торопливо покидала его, не оборачиваясь и не сбавляя скорости ни на мгновение.

Казалось, стоит ей взглянуть назад, и вся вера в чудеса рассеется, она плюнет на всё и сейчас же вернётся домой, чтобы вволю наплакаться и пожалеть себя.

А она ведь так старалась не вспоминать об этой своей застарелой боли! Изо всех сил пыталась радоваться той жизни, что уже имела, ведь она отчаянно боялась разрушить свою, пусть тоскливую, но хотя бы стабильную рутину.

Это её искреннее, порывистое обращение к богине, которую она до сих пор воспринимала не более, чем часть канувшей в Лету культуры, поразило её саму. Это было нелогично, отчаянно и просто смешно! Поэтому сейчас она стремительно летела прочь, в противоположную сторону от тропинки, по которой сюда пришла. Назло себе и собственным страхам.

А за воротами капища темнел лес.

Узкая дорожка едва виднелась среди травы и кустарников, но девушка упорно брела, ища глазами уединённую поляну или хотя бы дерево, рядом с которым удобно было бы разложить маленькую палатку.

А в ней она повесит фонарь, снова достанет книгу, и забудет о том, что говорила и чувствовала всего несколько минут назад.

Глава 3. Чем дальше в лес…

Она шла, а вокруг было всё темнее. И ей казалось, что деревья с каждым шагом становились всё выше, трава гуще, а ветки, окружающие её со всех сторон, так и норовили зацепиться за одежду, поцарапать кожу или сбить очки, лишь бы не дать ей идти дальше.

Мир вокруг ощущался диким и чужим, а подсознание кричало, что что-то явно было не так.

Теперь ей всё виделось не таким, как должно быть: вместо холмов и оврагов сплошной пологий склон, одна единственная тропинка казалась почти заброшенной, а папоротники росли так густо, что покрывали землю сплошным ковром.

К запаху деревьев теперь добавился аромат влажной после дождя земли. И это при том, что в городе последние дни стояла аномальная жара, и за всё это время не выпало ни капли осадков. Да и сам воздух пах той самой свежестью, которая ощущалась в основном поздней осенью, перед первыми заморозками.

Откуда-то сбоку раздался шорох.

Напряжённая Ива замерла, прислушиваясь.

Он утих на мгновение, а затем снова повторился.

Осторожно, стараясь издавать как можно меньше шума, она пошла на звук.

Её губы сложились в беззвучную "О", когда она увидела среди опавших листьев двух маленьких ежат. Они, громко пыхтя и фыркая, пытались выбраться из ямы, вырытой каким-то зверьком. Влажная земля скользила и падала под их короткими лапками, не выпуская из случайной ловушки, и Ива, не желающая видеть мучения двух крох, аккуратно перенесла их на ровную поверхность, попутно сняв с едва окрепших иголок прелые листья.

Она умилённо проследила, как две колючие спинки с удивительной для их размеров скоростью удаляются прочь.

На сердце вдруг просветлело. Да и лес будто стал приветливее и яснее.

Немного приободрённая увиденным она продолжила путь. Но чем дальше уводила её дорожка, тем больше звуков окружало девушку.

То громко хрустнет ветка, то прозвучит чей-то жалобный писк, то зашелестит потревоженный кем-то куст. Казалось бы, ничего особенного, но не для маленького кусочка природы в центре большого города.

Иву начинало потряхивать. Влажная прохлада забиралась под одежду, остужая кожу, а странности, происходящие вокруг, холодили душу. Всё больше хотелось остановиться хоть где-нибудь, разложить палатку и забраться в неё, спрятавшись от всего. Но здесь останавливаться явно не стоило.

Вдруг где-то в отделении раздался чей-то протяжный вой, хриплый и надорванный. Мороз мигом пробрал её до самых костей.

– Так, Ива, это просто собака, – забормотала она себе под нос, стараясь унять бешено стучащее сердце. – Чья-то большая собака, которую вывели на прогулку… Здесь нет волков. Это, блин, центр города, здесь не может быть волков! Правда же?!

Часто дышащая, с широко распахнутыми глазами, она была на грани истерики, сдерживая себя из последних сил. Но когда вой повторился ближе, не выдержала.

Она сорвалась с места и рванула со всей возможной скоростью, едва умудряясь не споткнуться и не полететь вниз с холма.

Воздух уже жёг её лёгкие, глаза затуманились от непролитых слез, а она перебирала ногами, мчась неизвестно куда, лишь бы подальше от собаки-волка и от своего страха.

Уже на последнем издыхании, едва не падая на дрожащих ногах, она вдруг на полном ходу врезалась во что-то.

В ужасе она попыталась отпрянуть от преграды и помчаться дальше, но её препятствие весьма ловко схватило её за талию, не дав ни убежать, ни рухнуть наземь.

Она решила было закричать, но скованное спазмом от долгого бега горло не издало ни звука.

Почему-то именно это отрезвило её и заставило наконец осмотреться.

Вокруг всё ещё был лес, что казался скорее чёрным, чем зелёным, а сбоку стоял древний на вид старик, который, впрочем, спокойно выдержал удар от налетевшей на него взрослой девушки.

Его ясные серые глаза слегка насмешливо изучали её. Наконец, отойдя от неё на пару шагов, он спросил:

– Тако съ, каго лѣшъ гъналъ!2 – голос его был скрипучим, как несмазанная дверь, но полнился неподдельным весельем и молодецким задором. – Чьто ты сдѣ дѣлаши, дочи? Сдѣ есь опасно за такъмъ какъ ты, наипаче напоследък. Како ты успела забрьдъ сѣда?3

Говор мужчины звучал странно, и был похож то ли на другой славянский язык, то ли на какой-то диалект. Ива едва понимала его затуманенным сознанием, но хотя бы приблизительно смогла осознать смысл вопроса.

Впрочем, ответить она не смогла. Сердце всё ещё стучало где-то в горле, в ушах стоял шум, а в глазах рябило. Да и что она должна была сказать? Что испугалась собачьего воя? Или что заблудилась в центре города, и, не додумавшись открыть карту, побежала, куда глаза глядят?

Сейчас, слегка отойдя от пережитого страха, она начала понимать всю нелепость ситуации.

А тем временем ждущий ответа старик обратился к кому-то, стоящему вне поля её зрения.

– Какъ мыслиши, Виярь, заради нея ли явити се тотъ возгласъ свѣтьлъ сила?4

– Все може бъiти, – ответил некто позади старика. – Тѣмъ паче лѣшъ доведъ ei от тѣе странъ.5

От этого голоса мурашки пробежали вдоль её позвоночника. Низкий, с лёгкой хрипотцой, будто тёмный бархат, коснувшийся кожи. Он пробирал до самого нутра, заставляя волосы на затылке встать дыбом. И было совсем не важно, что именно произносил этот голос, всё в его исполнении звучало завораживающе.

Но в этом случае обратить внимание на слова всё же стоило, ведь они действительно были странными. Одна часть была ей знакома, другая казалась устаревшей, но всё ещё понятной, но кое-что звучало и вовсе как какая-то тарабарщина.

Внешний вид пожилого мужчины тоже был непривычным. Такие наряды она видела разве что в исторических фильмах и сказках. Рубаха с выцветшей вышивкой по краям, тёмный льняной жилет, подпоясанный кожаным ремнём и широкие штаны, заправленные в сапоги.

Сопоставив всё увиденное и услышанное, Ива облегчённо выдохнула. Она наткнулась на реконструкторов старины. Она слышала, что они часто собираются в подобных местах, проводят обряды, бои на мечах и просто развлекаются так, как делали это люди прошлого.

– Прошу прощения. Я, наверное, вам помешала? Не знала, что здесь будет проводиться реконструкция, – её затопила неловкость. – Я тут слегка заблудилась. Не поможете мне найти дорогу, ведущую к трассе или к капищу? А дальше я сама доберусь! Вы мне хотя бы направление укажите, и я быстренько уйду, чтобы не отвлекать вас от ваших дел.

Она наклонилась, заглядывая за старика, чтобы поприветствовать невидимого незнакомца и вмиг забыла всё, что ещё хотела сказать.

"Ох, ему бы по подиуму в Прада ходить, а не бродить по лесу!"

Высокий и статный, он весь состоял из резких линий. Чем-то он напомнил ей идолов на капище: хищные, строго глядящие глаза, нахмуренные брови, волосы, падающие на плечи водопадом… Рука на эфесе меча была рукой воина, а лицо казалось высеченным из дерева умелым мастером. Настоящая "породистая" красота, от которой у Ивы спёрло дыхание.

– Глаголи медленнѣе, дѣвица, трудно тя разбирам.6 – выделяя каждое слово, проговорил ряженный воином мужчина, вздёрнув тёмную бровь. Тон его полнился высокомерием и раздражением, разбивая всё волшебное очарование внешности и голоса о реальность паршивого характера.

– Вы тоже говорите не самым понятным языком. Я большую часть фраз по общему контексту разбираю, – Ива, вторя ему, говорила неспешно и отчётливо. – Так что не могли бы вы, ПОЖАЛУЙСТА, хоть на пару минут выйти из образа и поговорить со мной нормальным русским языком?! В какой стороне метро?! Только не говорите сейчас, что не знаете, что такое метро!

Глаза её раздражённо щурились, ноздри трепетали, а указательный палец, направленный на незнакомца, едва заметно дрожал от нарастающего гнева.

Она ещё больше злилась, видя, как мужчина, не желая прекращать игру в древних славян, шевелит губами, повторяя слова за ней, будто пробуя их на вкус. Не выдержав этого фарса, она фыркнула и привалилась спиной к ближайшему дереву, слабо ударяясь о него затылком.

– Боги, к чёрту всё, я уже просто хочу вернуться домой!

– О, тебе воистинѣ слѣдуетъ возвратитися, дивная дѣвица, – сиплый голос старика, с любопытством следившего за диалогом, вовремя остановил едва не начавшуюся перебранку, стрельнув глазами в посуровевшего воина. – Но не нынѣ. Уже поздно, нынѣ тебе лѣпѣе итти съ нами, а позже мы узнаемъ, какъ вернуть тя дому.

– Что вы, не стоит! Я не хочу вам мешать! Вы мне просто направление к метро укажите, а дальше я сама!

– – О чёмъ же ты глаголеши, светло дитя?.. Мы не ведаемъ, гдѣ твоя матерь7 обитает. Аще утратила ты ея – поведай намъ без утайки, и взыщемъ. Саминькой тебе – не ходити путями сіми. Земля сія – не тиха: ни днесь, ни ночию. А особливо – коли девица одна, да и в рубище томъ тонкомъ, какъ былинонька…

Ива на автомате опустила взгляд на свои застиранные джинсы и серую видавшую виды футболку. Фыркнула. Да уж, не чета дедушке в кожаных сапогах и шароварах, и уж тем более его компаньону, чей наряд было не грех сравнить с княжеским.

Стоило ли ей отказаться от такой странной компании, или же с людьми, пусть даже такими, было безопаснее? Она разрывалась, не зная, какой выбор будет правильным.

Ноги болели, зубы почти стучали от холода, а в животе появилось тянущее чувство голода. Хотелось плюнуть на всё, поставить палатку прямо здесь и, наконец, отдохнуть.

Но стоило ей оглянуться, бросить мимолётный взгляд в черноту густого леса, оказавшегося куда более пугающим, чем ей казалось раньше, и решение стало очевидным. В обоих случаях её ждала неизвестность и тревога, но с ними она хотя бы не останется наедине со своими страхами.

Ива судорожно вздохнула, оттолкнулась от ствола и, хлопнув в ладоши, воскликнула с напускным задором:

– Хорошо! Приглашение принято! Эту ночь проведу в вашей компании, а завтра утром, выспавшаяся и отдохнувшая, вернусь домой!

Озадаченное выражение лиц переглянувшихся мужчин Ива хоть и заметила, но зацикливаться на нём не стала. Наоборот, решила переключиться на что-то позитивное и широким шагом последовала за новыми пока ещё не "знакомцами".

– Давайте, что ли, представимся? Я – Иванна. Ваней прошу не называть, лучше Ивой. А вас, господа, как звать-величать?

Игра в Киевскую Русь начинала её забавлять. Да и постепенно, вспомнив все славянские языки, которые хотя бы слышала, она начинала более-менее понимать их заковыристую речь.

Молодой мужчина промолчал, а вот старик охотно обернулся, одарил её приятной улыбкой с удивительно светлыми зубами и ответил:

– Радъ вити тя, Иванна. Имя у тя какое – чудное, да звонкое… Заморское ли? Али я речь веду без чину – следовало бы сперва и самому назватись. Въ Яви8 зовутъ мя Вольга, а здесь – боле Волхом кличутъ. Называй, како сердцу твому милее.

– Хорошо. А?.. – девушка кивнула в сторону шагающего впереди всех воина.

– А сей угрюмый молчунъ – князь Вияръ, господаръ здешний. Он есть властитель сей земли, всему хозяинъ.

– Тако и есть! – прорычал раздражённо тот. – Я здесь хозяинъ! Смотри, что о князе молвеши, старый ведунъ9!

Вольга на это лишь шутливо поклонился. Было видно, что, не смотря на разницу в возрасте и положении, они были в хороших отношениях.

Старик, чуть прибавив шагу, поравнялся с мужчиной и начал вполголоса что-то ему говорить. Ива же принялась осмысливать всё, что случилось с момента её столкновения с новыми знакомыми.

Их вид, выражения лиц, говор, странный язык… И среди всех этих сбивающих с толку моментов были слова, что казались частью пазла, который всё никак не получалось сложить.

"Леший гнал меня, так сказал Вольга? Сам он из Яви, но это не она. Тогда что? Навь10 или Правь11? Для Прави мрачновато. А Вияр, вроде так его зовут, назвал дедушку ведуном. Получается они не просто ролевики, но ещё и с уклоном в какое-то славянское фэнтези?"

Желая проверить свою догадку, она поинтересовалась:

– То, где мы сейчас находимся, это же Навь, да?

– Се ведь ясне. А коль не ведаешь, куда пришла, – то и вправду глупа ты паче, нежели я думал, смертная, – ещё более возросшее раздражение в голосе мужчины делало его похожим на утробный звериный рык.

Не выдержав такого тона, она взорвалась:

– Ох, простите-извините, ваша княжеская светлость, что не догадалась сразу, что за землю топчу! У меня же было столько времени подумать об этом, пока я убегала то ли от волков, то ли от собак! Да и я же каждый день с ролевиками сталкиваюсь! И как я могла не понять, в каком мире оказалась?!

Сарказм, льющийся через край вместе со словами, сделал её голос громче и звонче, от чего мужчина, развернувшийся к ней, поморщился, и ответил вдруг с почти ледяным спокойствием.

– Землю мою ты ныне топчешь. Волк бы не тронул – леший не даст. А что за ро-ле-ви-ки – не слыхал, да верно знаю: я не из них. Ещё я уверен, что постараюсь побыстрей вернуть тебя восвояси. А покамест… прошу, держи свой голос в узде: от такого тону речи голова болит…

– О, поверь, я и сама не горю желанием проводить с тобой время дольше необходимого! – она зашипела кошкой, подходя к нему на расстояние шага, и заглянула прямо в глаза. Это оказалось непростой задачей, ведь он был на голову выше неё. – Если бы всё ещё было светло, в жизни бы с тобой не пошла! Выбор то стоял между тобой и волками, и я начинаю сомневаться, что сделала правильный. Хочешь, чтобы в моем тоне было меньше сарказма? Так для начала в своём раздражения поубавь!

Секунда молчания, и князь, ничего не ответив, быстрым шагом направился прочь. Она же с вопросом оглянулась на Вольгу.

– Молодосьть, – хохотнул он, и жестом позвал её следовать за собой.

Чем дольше они шли, тем больше её клонило в сон. Зевота вызывала слезы, которые слепили глаза так, что Ива едва не упустила момент, когда они вышли из леса.

По обе стороны от них чернели в полутьме сумерек склоны, укрытые зелёной порослью из деревьев, папоротника и можжевельника.

Нахмурившись, она повела взгляд дальше, по торчащим над лесом костям скал, мимо их небольшой компании назад, туда, откуда недавно пришла.

Она наконец поняла, почему тропа всё время вела вниз.

За её спиной росла зелёно-серой громадиной гора. Не холм, не сопка, а самая настоящая гора, первая из многих, чьи острые вершины виделись смутными тенями где-то в отдалении.

И в эту секунду она поняла, что переживания об адекватности новых знакомых оказались куда менее значимы, чем вопрос трезвости её собственного рассудка.

Разум её ясно осознавал, что это невозможно, а от неё до ближайших настоящих гор было несколько сотен километров. Но глаза ясно видели высокие изломанные линии пиков и густой лес, тёплым одеялом укрывающий крутые склоны.

Она замотала головой из стороны в сторону, едва не уронив очки, в надежде, что мираж исчезнет, зажмурилась до белых пятен под веками, ущипнула себя за предплечье… Но ничего не изменилось.

Где-то справа гремела потоком быстрая горная река. Грохот её разбивающихся о скалы вод был отдалённым, но отчётливым. Именно в ту сторону и направился Вияр.

Повернув туда голову, Ива в который раз испытала шок.

Впереди стоял замок.

Его чёрная громада, вместе со скалой, из которой он вырос, лежала на сером покрывале сумеречного неба мрачной тенью.

Ноги девушки подогнулись, и она бы упала, если бы крепкая рука Вольги не удержала её. Хотя она этого даже не заметила.

Что это было?

Сон? Вряд-ли. Она испытывала боль, которой во сне быть не могло.

Безумие? Но разве могло оно наступить так внезапно? До сих пор она была абсолютно вменяемой и на здоровье не жаловалась.

Может то, что она видит, её предсмертный или горячечный бред? Возможно, она просто упала истощённая долгим бегом посреди тропы, а может её всё-таки догнала и загрызла та собака?

В подобное верить не хотелось, а в реальность происходящего не получалось. Рациональная часть её сознания кричала о невозможности чего-то вроде телепортации или путешествий во времени.

Чему в итоге довериться, разуму или глазам, Ива не знала. Оставался только один вариант: отдать бразды правления той части себя, что истово молилась богине судьбы на языческом капище несколько часов назад – своему сердцу. А оно пело в слабой, но такой яркой надежде, что чудо есть, что магия существует. Что она сейчас не бредит, а правда идёт к древней жутковатой крепости, стоящей на склоне горы, будто логово вампира из бульварного романа.

Неуместно всплывали в голове размышления:

"Если бы я была в фильме, то какой жанр у него был? Фэнтези или хоррор? Или всё же медицинская драма, в конце которой герои либо умирают, либо счастливые и относительно здоровые уходят из больницы?"

Так она шла, поглощённая своими путанными мыслями, пока едва не врезалась в остановившегося Вольгу, что с искренним беспокойством всматривался в её побледневшее лицо. Князь стоял чуть в отдалении, и хоть переживающим он не выглядел, всё его внимание в этот момент тоже было сосредоточено только на ней.

– Дочка, – обратился к ней старик, – ты въ порядке?

– Совсем не в порядке, Вольга! – она тряхнула головой. – Кажется, я оказалась куда дальше от дома, чем рассчитывала. Пожалуйста, прошу вас, скажите мне без шуток, где я сейчас?! Это очень важно!

Голос её был тихим и дрожал, лицо будто враз осунулось и постарело, а ресницы трепетали, пытаясь сдержать непрошенные слезы.

Видя всё это, старик посуровел. Вся его игривая добродушность схлынула, оставляя сосредоточенного мудрого мужчину, чья речь, не смотря на возраст, была удивительно ясной и полной участия. Казалось, врать он просто был не способен. Именно поэтому Ива, растерянная и надломленная, решила, что поверит любым его словам, даже если они будут звучать абсолютно безумно.

– Ты въ Нави, дочка. Въ потустороннем мире.

– Ха-ха! Это многое объясняет! Всё сходится! Я просто умерла, а это мой предсмертный бред! Что ж, этого стоило ожидать, отправляясь ночью туда, где ни фонарей, ни камер наблюдения! – она задышала глубже, чтобы окончательно не впасть в истерику. – И куда мне теперь? В рай или ад? Или всё же реинкарнация существует и мне пора в новую жизнь? Черт, а я ведь даже не успела насладиться этой! А вы мои ангелы смерти? Если так, то ничего не попишешь. Ведите.

Она сложила руки, будто заключённая, на которую собираются надеть кандалы, но тёплые шершавые ладони ведуна мягко обхватили их, унимая нервную дрожь и передавая капельку собственного спокойствия.

– Тише. Жива ты ещё, – говорил он медленно и мягко. – И покаместъ Навь тебе зла не причинитъ. Чтобъ сила здешняя взялась за тебя – месяцы надобны, а воротить тебя въ Явь и часу не потребно. Отдохнёшь въ доме княжьемъ, сил поднаберёшься: поспишь, поешь. А завтра ужъ – назадъ, въ свой миръ.

– В мир то я вернусь, а во время? – с лёгкой иронией спросила она, решив принять происходящее как данность.

Заметив недоуменный взгляд двух мужчин, она развела руками и пояснила:

– Я из двадцать первого века.

Понимания на лицах не прибавилось. Выражения Вольги сменялись ярким калейдоскопом, от озадаченности до изумления. Вияр же наоборот, казался окаменевшей статуей с лицом-маской, не выражавшей ровным счётом ничего. Спустя пару мгновений он тряхнул темной копной волос и, ещё сильнее сведя у переносицы брови, хмуро взглянул на неё.

– Ты не похожа на девушку из двадцать первого века.

– Да? И откуда же ты знаешь, какие в моё время девушки живут?

– Мне несколько тысяч лет. Я знаю, как тогда выглядели.

Ива на долгие секунды впала в оцепенение, осмысливая сказанное. А когда осознала, тут же вскинула взгляд на молодого, или совсем не молодого, мужчину.

– Какой сейчас год?!

– По самому распространённому человеческому летоисчислению сейчас шесть тысяч триста семьдесят первый год12.

– Хм. Понятно, что ничего не понятно, – она задумалась. – Ладно. Тогда скажи, в явном мире в наших краях уже был правитель с северных земель? Или, может, такой правит прямо сейчас?

– Нет. Зачем?

Тут в беседу вмешался Вольга.

– Пока что нетъ, но вести слыхивал: будто въ Новгороде затеяли князя сторонняго призывать. Молвятъ, варяга кликнуть хотятъ – не абы кого, а изъ роду знатнаго.

– А вот это уже яснее! Благодарю! Я не сильна в датах, но точно помню, что Рюрика призвали где-то в середине девятого века13… То есть больше чем за тысячу лет до моего рождения!

Она победно взглянула на князя.

– По какому календарю?

– По христианскому, само собой.

Услышав это Вияр брезгливо поморщился:

– Хочешь сказать, что спустя тысячу лет на наших землях будут верить в чужих богов?

– Именно! А летоисчисление ведётся от Рождества Христова.

– Чушь! – возглас мужчины громовым раскатом ударил по ушам. – Не верю, что люди забудут свои традиции и своих предков! Ты врёшь мне, женщина!

Она вздрогнула. Заметивший это Вольга завёл её себе за спину.

– Угомонись, Вияре, – голос его был твёрдым и строгим. – Врати девочке незачем, не серчай на нея – не по своей воле она в это попала. Всё обсудим опосля, а не здесь – на холоде, под ночную стынь. Ты, княже, лучче гостью в замок отведи, дай ей прийти в себя. А завтра поговорим, разберём, что и как. Утро, глядь, мудреней вечера бывает. А я пойду, дому и так долгою сторонкой обхожу – заждался он меня. Бывайте здоровы.

Вольга развернулся, и пошёл в сторону шумящей реки, а Ива осталась один на один с мужчиной, что явно не был ей рад.

– Пойдём, – только и ответил он, молча зашагав в сторону крепости.

И она пошла.

Так многое свалилось на неё за этот день, что она решила пока не думать ни о чем, отложить всё на потом и просто плыть по течению.

"Утро вечера мудрёнее, как сказал Вольга."

Она брела, потерянная и пустая, и видела перед собой только крепкую, укрытую тяжёлым плащом, спину, что будто отгораживала её от нового чужого мира.

Кем он был, её новый знакомый? Явно не последняя фигура в этом месте.

"В Нави."

Что она помнила о ней из сказок и былин, которыми в своё время зачитывалась? Что на границе с потусторонним миром стоит избушка Бабы Яги. Что где-то здесь живёт Кощей Бессмертный и змей Горыныч. Но ни о каком князе Вияре она никогда не слышала.

Был ли он забыт, как и многие другие? Или же изначально не был кем-то значимым? А может она придумала его сама, как и Вольгу, как и всё вокруг?

Но если хоть на секунду допустить, что это реальность, то получается… она в потустороннем мире?

Сказка, да и только! Правда, с неизвестным пока концом.

Ива не заметила, как они подошли к замку, как распахнулись тяжёлые ворота, и её сопровождающий провёл её через широкий двор. Только когда их обоих укрыл мягкий полумрак коридора, она опомнилась и осмотрелась.

Высоко висящие жаровни давали достаточно света, чтобы не врезаться во что-то, но не чтобы разглядеть безусловно красивую резьбу на деревянных панелях, которыми были оббиты стены крепости.

Долго они шли по бесконечным коридорам, сворачивая и поднимаясь по лестницам, пока не остановились у двери, за которой оказалась просторная спальня.

На тумбочке у кровати девушку уже ждал горячий ужин. Фрукты, хлеб, немного запечённого мяса и каша в горшочке пахли так изумительно, что во рту мигом собралась слюна.

Она обернулась к мужчине, который так и не переступил порог комнаты, и спросила:

– Я могу это есть?

Его брови взметнулись вверх, чтобы тут же опуститься на место, возвращая лицу выражение холодного спокойствия. Он пожал плечами:

– Если хочешь.

– Я имею ввиду… В общем, я читала, что в потустороннем мире живым нельзя ни есть, ни пить, иначе не вернёшься обратно.

Вияр хмыкнул.

– Правильно читала. Но только если кто-то, не пройдя нужные ритуалы, сам пришёл, и сам же уйти собирается. А в твоём случае явно не обошлось без ясуней14, тех, кого вы люди называете светлыми богами. Мы же отведём тебя обратно. Ешь, спи, а завтра всё решиться.

– Спасибо, – ответила она, но её уже не услышали. Вияр удалился, тихо прикрыв за собой дверь.

Вкусный запах вновь напомнил о себе, и она с аппетитом принялась за еду.

Горячая каша согрела грудь, помогая напряженному, как тетива телу расслабиться, и, как только последняя ложка ужина исчезла во рту, Ива горько расплакалась, роняя слезы в опустевшую посуду.

Страх накатил резко, заставляя её задрожать. Хотелось разодрать себе грудь, выпустить тех птиц, что переполошено бились о рёбра внутри неё.

Загнанным зверем заходила она от стены к стене, то сползая по ним на пол, то снова вскакивая.

В желании глотнуть немного свежего воздуха, она распахнула деревянные ставни и тут же вновь закрыла их, увидев там бесконечное полотно дремучего леса и горы, вспарывающие горизонт.

Она кричала в белую вышитую подушку, обнимала себя руками и даже не пыталась успокоиться. Это было бесполезно.

Спустя какое-то время истерика всё же сошла на нет, оставляя после себя головную боль и надорванное горло. Сил не осталось. Вымотанная волнениями, она тяжело рухнула на постель и вмиг уснула, даже не положив под голову подушку.

Она не видела снов. Она ни разу не проснулась от звуков, наполняющих древний замок. И только чей-то приятный голос, звучащий где-то вдалеке, повторял:

"– Иди по дороге за нитью своей судьбы,

Исполни, что выткано на полотне твоём.

Свернёшь, не вернёшься, забудешь себя, свой дом.

Сгоришь в нестерпимом жаре чужой борьбы."

Глава 4. Созвездие Сварога

Проснулась Ива, когда небо за окном горело алым пламенем. Вот только рассвет то был или закат, она не понимала.

Первые секунды пробуждения она даже не решалась поднять веки. Очень хотелось, чтобы всё произошедшее вчера оказалось просто сном, но пусть не видели глаза, слышали уши: гомон леса, шум бурлящей где-то внизу реки, чьи-то торопливые шаги, эхом отражающиеся в длинных коридорах.

Было дико страшно встречаться с новым миром при свете дня, но вчерашний срыв и крепкий сон вернули ей часть душевного равновесия. К тому же смутные воспоминания о чьём-то мелодичном голосе, что слышался ей во сне, дарили странное чувство защищённости.

Наконец она открыла глаза, надела очки и осмотрелась.

Князь оказался более гостеприимным, чем она думала. Её комната была светлой и просторной. Деревянную мебель и панели на стенах украшали изображения жар-птиц и цветов с пышными бутонами. Они же были вышиты и на подушках. Всё вокруг выглядело массивным, добротным, и, что самое важное, уютным.

Не спеша осматривая комнату, она обратила внимание на букет лаванды, что стоял на тумбочке у кровати, и тут заметила нечто странное.

Оно было тёмное, маленькое и немного лохматое.

Не двигаясь и почти не дыша, чтобы не спугнуть странное создание, она стала искоса рассматривать его.

Существо оказалось маленьким коренастым мужичком с волосами и бородой такими жёсткими и густыми, что напоминали помело. Одет он был в серую рубаху с вышивкой, коричневые штаны и ботинки поверх онучей15. Лапти, судя по всему, в этих местах были не в чести.

Лицо мужичка было расчерчено лучиками морщин и выражало крайнюю степень озадаченности. Девушка не знала, в чем дело, но была почти уверенна, что это каким-то образом связано с ней.

Тут домовой, в этом она не сомневалась, забавно почесал затылок, и она фыркнула, не успев сдержать смешок.

Человечек дёрнулся, вскинул голову и уставился на неё чёрными, как угольки, глазами.

– Здравствуйте. Не подскажете, где можно умыться? – вежливо обратилась она к нему, в попытке разбавить повисшее в комнате напряжение.

Домовой ещё раз дёрнулся, а после замер, будто желая слиться с окружением. И действительно спустя секунду он стал постепенно становиться всё призрачнее, растворяясь в сумеречных тенях.

– Подожди! Не бойся, я тебе не наврежу! – сама того не заметив, перешла она на "ты".

– Азъ не страшусъ16. – прозвучал ворчливый голос из темноты. Как и Вияр с Вольгой, он проговаривал слова медленно и чётко, видимо, чтобы она могла лучше их понять. Но, к радости Ивы, её мозг уже относительно неплохо справлялся с переводом. – Господарь повелѣлъ гостию не беспокоити и быти как можно непримѣтнѣе.

– Что ж, уже поздно, я тебя заметила. И ты меня вовсе не потревожил. Вернись.

На секунду повисла тишина, заставившая Иву беспокойно завозиться, но вскоре домовой снова вышел на свет. Казалось, он даже стал больше. Если поначалу он выглядел крохой не выше её колен, то сейчас был ей где-то по пояс.

– Умыться можно там, – указал он на неприметную дверь около шкафа. – Владыка в библиотекѣ. Вкупѣ с матушкой Ягиней ищет путь, дабы вернуть тебя домой. Они поужинают позже. Ты будешь есть с ними, или принести трапезу сюда? – сказав это, он выразительно окинул девушку взглядом.

Да, вид у неё был тот ещё: грязная порванная одежда, лохматые волосы и явно опухшие от слез глаза. Белое постельное бельё тоже оказалась испачкано.

Ей стало стыдно.

– Я бы пошла в библиотеку, но для начала хотела бы привести себя в порядок.

– Горячая вода и мыло готовы. Новая одежда в шкахву. Как закончишь, просто позови меня по имени. Звать меня Чурило.

Он уже собрался исчезнуть, как опешившая на секунду Ива удивлённо воскликнула:

– Погоди! Мыло? Но разве оно было у людей этого времени?

– Мы не люди! – гордо отчеканил домовой дух, начиная растворяться в воздухе, а секундой позже уже из пустоты добавил чуть более снисходительно: – Да и люди не такие уж невежи.

"И правда не люди," – подумала она, окинув взглядом опустевшую комнату, а затем поспешила к указанной двери. Там, к её удивлению, оказалась выбитое прямо в скале углубление, спокойно бы вместившее и троих, наполненное ароматной горячей водой. На бортике каменной ванны стояло не только мыло. Самые различные баночки выстроились аккуратным рядом, так и зазывая ими воспользоваться.

Спустя некоторое время порозовевшая от пара, чистая и довольная Ива уже крутила в руках новый наряд.

Удивительно, но одежда, которую ей принесли, скорее походила на западную, чем на то, что, как ей казалось, должны были носить в древней Руси.

Белая льняная сорочка с длинным рукавом и верхнее шерстяное платье коричневого цвета оказались ей явно велики. Пришлось подпоясывать их плетённым кожаным ремнём, чтобы не волочились по полу. А вот красные тканевые сапожки сели на ногу как влитые.

В таком нелепом виде, нацепив на нос очки, которые только добавили странности образу, она и пошла вслед за пришедшим на её зов Чурилой.

Руки тут же начали подрагивать и потеть от волнения, но, по сравнению со вчера, сейчас она была в относительном порядке, так что ничто не мешало ей как следует осмотреться.

Шли они не спеша, будто домовой сам решил дать Иве возможность всё рассмотреть и запомнить дорогу.

Пытаясь мимоходом заглянуть в любую приоткрытую дверь, Ива с удивлением замечала турецкие ковры, китайские ширмы, греческие лежанки и самые разные на вид вещи со всего света. Всё это, как ни странно, вполне органично вписывалось в общую обстановку замка.

"Эклектика наше всё," – пожала она плечами.

Нашлись здесь и кованые жаровни, и драгоценные лампады причудливых форм, и даже изделия из стекла, по стилю похожие на египетские, но всё же больше всего вокруг было дерева. От стен из сруба и паркета на полу до мебели и украшений оно было повсюду.

И почти везде на нём красовалась искусная резьба, изображающая всё что угодно, от простых орнаментов до целых сюжетов. Но больше всего было волшебных существ: жар-птиц и русалок, медведей в венцах и драконов… Особенно драконов.

Когда они с Чурилой наконец подошли к библиотеке, на улице уже стемнело.

Дверь была приоткрыта.

В комнате, которая по всей видимости была ещё и кабинетом, громоздились на уходящих к высокому потолку полках всевозможные свитки, дощечки, рукописные книги и прочее, прочее, прочее. Пахло пылью, чернилами и древностью.

В центре комнаты на римских кушетках сидели двое: Вияр, чьи волосы оказались не чёрными, как ей показалось вначале, а цвета горького шоколада, и женщина лет тридцати пяти на вид. Невысокая, с пышными формами и роскошными темными косами, укрытыми пёстрым платком, она излучала непостижимую внутреннюю силу.

Оба они были сосредоточены и о чём-то негромко переговаривались.

Ива вежливо постучала по косяку, прерывая беседу и входя в неярко освещённое помещение.

Стоило женщине, до этого имевшей спокойный и даже слегка расслабленный вид, поднять не неё взгляд, лицо её тут же вспыхнуло целым фейерверком эмоций.

Девушка успела заметить на нём удивление, волнение и даже нотки страха, прежде чем её цепко схватили поразительно сильные женские руки и принялись крутить из стороны в сторону.

– Мара Великая! Милое дитя, что с тобой случилось?! Тебя держали в неволе? Морили голодом? Ты потеряла мужа?! Ребёнка?! Что же произошло, деточка, что ты такая худая?! Кожа да кости! А волосы-то! Волосы!!! У тебя есть родители?! Неужели они позволили довести свою дочь до такого?!

Десятки вопросов сыпались на её голову как из рога изобилия, не давая вставить и слова. Поэтому, спустя пару тщетных попыток заговорить, она просто расслабилась в ожидании момента, когда поток восклицаний иссякнет.

Когда же незнакомка замолчала, выговорившись, и отошла, Ива напряженно спросила:

– А что вас, собственно, не устраивает? Я не бежала из плена, не была рабыней. Я вообще-то не худее большинства девушек моего времени. У меня есть родители, и они очень меня любят. И с чего вы взяли, что я вообще была замужем? И тем более овдовела?

Этот вопрос действительно волновал её, ведь к двадцати семи годам её самые долгие отношения длились всего-то пару месяцев. И не сказать, что парни были плохими, или она ветренной, но… что-то всегда шло наперекосяк.

– Но как же? – растерянно выдохнула женщина. – Твои волосы…

– А что с ними?

– Они даже до плеч не достают и… седые! Так коротко девушки стригутся либо овдовев, либо если их взяли силой! Но об этом я даже думать не хочу!

Ива содрогнулась, представив, и тут же резко замотала головой.

– Ничего такого! Это просто краска для волос. В наше время многие ей пользуются. И стригутся коротко тоже. Ну и… остальное тоже у нас считается… нормальным. Другие времена, другие нравы, как-то так.

– Ох, да что же такое случится в мире, что все устои и традиции, которые мы издревле берегли, исчезнут?!

– Много чего, – уклончиво ответила она. – К тому же не совсем исчезли, скорее забылись и стали просто историей.

Женщина, всплеснув руками и прижав их к груди, драматично рухнула на ближайшую софу.

– Пресвятые Предки! Как можно?!.. – на мгновение она замолчала, глубоко вдохнула, а уже через пару секунд волнения в её голосе как не бывало. – Ну да ладно, обсудим это потом. А пока садись, в ногах правды нет. Поговорим о том, как ты здесь оказалась. Это очень поможет нам, – мотнула она головой в сторону молча наблюдающего за ними Вияра, – найти способ тебе попасть домой.

Мужчина кивнул.

– Ягиня отлично разбирается как в магии Нави, так и Прави. Чем больше ты ей расскажешь, тем лучше.

– Зови меня Яга, если хочешь, деточка.

Ива, всё ещё слегка ошарашенная, села на предложенное место между новой знакомой и князем, прочистила вдруг пересохшее горло, переплела пальцы и начала рассказ:

– Это произошло на Лысой Горе. Я пошла туда по многим причинам, о которых нет смысла рассказывать. Местом, куда я больше всего хотела попасть, было капище богов…

Она во всех подробностях, которые помнила, рассказала о том, как пришла в святилище, как поддавшись странному порыву, загадала желание, как ушла, смущённая отчаяньем, вырвавшимся из самых глубин души, и как бежала, испугавшись чьего-то хриплого воя.

– …А потом я врезалась в Вольгу. Вот, в принципе, и всё.

У слушающих её мужчины и женщины лица застыли в задумчивости.

Вияр будто ушёл в себя, а вот Ягиня сначала пробормотала что-то беззвучно, потом покивала своим мыслям, и вновь обратилась к девушке:

– Ты точно просила помощи именно у Макоши?

– Да. Она там единственная богиня. Да и я назвала её имя. Как-то само собой вышло.

– Это всё усложняет.

Глаза как Ивы, так и Вияра устремились на неё.

– Будто бы могло быть иначе, – тяжело вздохнул он. – В чем проблема?

– Раз её привела сюда Макошь, значит, на то есть причины. Я расскажу всё Велесу, попробуем придумать что-то, но, скорее всего, без позволения Пряхи мы ничего не сможем сделать. Кажется, девочке придётся стать твоей гостьей на какое-то время.

– Почему ты так думаешь?

– Я почти уверена, что ты, милая, – обратилась она к Иве. Взгляд её выражал сочувствие, но в то же время воодушевление, – часть пророчества, что когда-то давно послала мне Хозяйка Судеб. Чтобы точно убедиться, позволь мне посмотреть в твои глаза внимательнее.

Дождавшись кивка, Яга взяла в руки одну из лампад, мягко горевших оранжевым светом, и подошла к ней. Короткий пас руки над светильником, и оттуда вылетел крохотный огонёк, тут же становясь ярче и белее, отражаясь двумя маленькими солнцами от линз очков, которые девушка поторопилась снять.

Долгие секунды женщина так и сяк поворачивала лицо гостьи, внимательно всматриваясь в глаза, в которых от яркого света уже плясали тёмные пятна.

– Да. Теперь я уверена, что она та самая. В её левом глазу созвездие Сварога.

Ива удивлённо хлопнула ресницами.

"Его здесь так называют?"

Когда-то давно, ещё во времена учёбы в школе, она встречалась с парнем, увлекающимся астрономией. Тогда-то она и узнала, что карие родинки на её бледно-зелёной радужке по расположению очень напоминали созвездие Большого Пса.

– Да, необычно! – согласился подошедший Вияр, тоже вглядываясь в её лицо.

"О, нет! – тут же подумала ошарашенная Ива. – Из нас двоих необычные глаза точно не у меня!"

Под покровом коротких, но густых ресниц князя горел янтарь, мерцая и переливаясь. Опасный и будто живой, он манил и затягивал её, как древесная смола зазевавшуюся муху, не давая отвести взгляд.

Она всматривалась в эту бездну до тех пор, пока Вияр не отвернулся, обращаясь к Ягине:

– И в чем суть этого пророчества?

Он знал, Макошь никогда ничего не делала просто так, не помогала по доброте душевной всем, кто к ней обратится. Не злая и не добрая, она чётко следовала законам Рода-праотца и Земли-праматери17. Бесстрастно она ткала полотна чужих судеб и вмешивалась в них только в случае крайней нужды. Да и знанием грядущего она одаривала не часто. Даже свою любимую ученицу и названную дочь.

Видимо, предчувствие его не подводило, что-то действительно приближалось. Что-то неправильное и очень опасное.

– Я не вправе рассказывать всё, по крайней мере пока. Да и пусть лучше всё вершится волею Судьбы. Сейчас я отправлюсь домой, посоветуюсь с мужем, заодно попрошу Ярилу18 навестить Макошь. А вы ждите моего возвращения и постарайтесь поладить. Всё же не известно, как долго вам придётся под одной крышей жить. И да, Вияр, корми нашу гостью хорошо, а то ещё немного, и она станет похожа на дядю Кощея19.

На этом женщина развернулась, и очень быстро для её невысокого роста зашагала прочь, уверенно петляя запутанными коридорами замка. А в библиотеке тем временем воцарилась тишина.

Глава 5. Сказка – ложь

Первой молчание прервала Ива.

– Вы с ней, кажется, довольно близки. Кто она тебе, если не секрет?

– Моя сестра. Она была той, кто вырастила и воспитала меня.

Девушка с таким жадным любопытством взглянула на Вияра, что его бровь невольно вопросительно выгнулась. Заметив это, она тут же стушевалась и, вскинув руки, поспешила оправдаться:

– Прости! В моем времени мало известно о том, что было до принятия христианства. Каждая крупица знаний для меня как драгоценный камень. Если вдруг буду слишком назойливой или ошибусь в чем-то, просто скажи мне.

Он снисходительно хмыкнул.

– Мне тоже стоит принести извинения. Я был с тобой груб, хотя не знал твоих обстоятельств. Я всё ещё не рад твоему пребыванию в моем замке. Надеюсь, ты вскоре вернёшься домой. Но впредь я постараюсь держать себя в руках. Хотя предупреждаю, я не самый радушный хозяин.

– Без проблем, – пожала Ива плечами. – Я понимаю, что свалилась тебе как снег на голову. Спасибо, что впустил под свою крышу.

– Рад, что с этим разобрались. Ещё вопросы?

– Масса! Могу прямо все задавать?! – в её глазах вспыхнуло любопытство.

– Задавай, но не жди ответа на каждый.

– Как скажешь. Итак. Вий20 существует?

– Да.

– Он твой отец?

– С чего ты взяла?

– Ну, это логично, разве нет? Ты брат Ягини, а по некоторым легендам она – дочь Вия? Или всё не так?

– Легенды не врут. Он действительно её отец. Мне он дядя. Мой отец – его брат, Горын21.

– Горын… – понимание пришло к Иве не сразу. – То есть ты – Вияр Горынович?!

Шок, восхищение или ужас, в этот момент она совершенно не понимала, что ей чувствовать.

– Да, – он озадачено нахмурил брови.

– Я имею ввиду "тот самый" Горыныч?!

Кавычки из пальцев вызвали у её собеседника ещё большее непонимание.

– Поясни.

– Эм, видишь ли, у нас море сказок, в которых Горыныч – один из главных персонажей. Он… – она запнулась и закусила губу.

– Продолжай.

Ива же не была уверена, что стоит. Наученная фильмами про путешествия во времени, она боялась того, к чему могут привести её необдуманные слова. Стоило ли ей говорить или молчать? Не нарушит ли она каких-то правил? Может ли она стать бабочкой, вызвавшей бурю?

"С другой стороны, меня сюда перенесла богиня, которая явно о будущем знает больше моего. Да и Ягиня сказала, что я часть какого-то там пророчества…"

Другой вопрос был ещё и в том, как мужчина отреагирует на её слова. Возможно, посмеётся над сказочным двойником, а может и впадёт в ярость от образа вечно проигрывающего злодея.

Сама же Ива ни на секунду не могла представить Вияра трёхглавым монструозным драконом. Да, по-странному красивый, но вполне обычный мужчина. Разве что глаза его не были похожи на человеческие. Слишком яркие, будто излучающие изнутри едва заметное сияние.

И переменчивые.

Была ли то игра света, или их особенность, но они то и дело меняли оттенок. Темнели до цвета жжёного сахара, когда он хмурился, светлели, становясь медовыми, когда в них мелькало любопытство.

Спустя долгую паузу, когда он уже почти потерял терпение, она вздохнула и всё же продолжила.

– Горыныч – дракон, который часто противостоит богатырям, царевичам, другим героям… В общем, он почти всегда злодей. Не думаю, что тебе приятно будет такое слушать. Да и сюжет в сказках почти всегда один и тот же: с ним борются – его побеждают. Давай лучше о чем-нибудь другом поговорим. С Ягиней и Вием всё понятно, с Горыном относительно тоже, а другие родственники есть? Что насчёт матери?

– А вот это тебя уже не касается, – голос его вмиг похолодел.

– Оу… Эм… – она отпрянула, но тут же шутливо-примирительно спросила: – Лезу не в своё дело, да?

– Именно, – ледяные нотки стали только отчётливее, и она поёжилась.

– Прости. Я просто хотела как-то…

– Нет, – прервал её Вияр не повышая голоса, но низкий рокот, прозвучавший в единственном слове, пробрал до костей, заставляя всё её естество завопить об опасности.

Она замолчала, впервые по-настоящему испугавшись его.

Библиотека наполнилась оглушающим безмолвием, в котором почти слышались раскаты грома, и витал запах едва не разразившейся бури. Он сидел, прикрыв глаза, а она даже дышать старалась как можно незаметнее.

Внезапно в сгустившейся тишине раздался звук, которого не ожидал никто из них.

О себе напомнил не видевший еды почти сутки желудок девушки. Его на самом деле не особо громкое урчание прозвучало оглушительнее слоновьего рёва.

Ива покраснела до корней волос, желая сию же секунду провалиться сквозь землю. Снова повисло молчание, но на этот раз уже наполненное её чувством неловкости.

Зато гнева Горыныча как не бывало. Теперь в его глазах можно было заметить едва различимые искры веселья.

Он встал, и молча поманил гостью за собой.

Они шли по коридорам под негромкий аккомпанемент её желудка, пока не добрались до небольшой столовой, рассчитанной на пару-тройку человек.

Круглый стол был уже накрыт и ломился от разных яств. Но даже когда они сели за него, она, не смотря на голод, всё ещё не решалась приступить к еде и то и дело мельком поглядывая на Вияра.

Заметив её метания, он оторвался от превосходного на вид супа в хлебной корке и тяжело вздохнул.

– Не бойся, я не наврежу тебе. Я не злодей, что бы ни говорили твои сказки. Но некоторые темы я не буду обсуждать. Никогда. Тем более с едва знакомой человеческой девчонкой.

Она закусила губу и кивнула, медленно выдыхая.

– И не приписывай мне заслуг всех тех, кого называют Горынычами. Так могут назвать любого дракона, живущего в горах. А теперь прекрати нервничать и ешь.

– А ты правда дракон? – её тихий чуть охрипший от волнения голос сквозил неуёмным любопытством. – Крылья, когти, все дела?

– Да. И если ты будешь снова лезть не в своё дело, то увидишь их воочию.

– А…

– Ешь, девчонка. Не зли меня опять. Или моя драконья форма будет последним, что ты увидишь в жизни.

Делать было нечего, и Ива перенесла своё любопытство на стоящие на столе кулинарные изыски. А там было на что посмотреть: запечённые перепела, пироги с грибами и рыбой. Овощей было мало, но их успешно заменяло обилие фруктов, ягод и орехов.

Наедаться она не решилась, ограничившись лёгким перекусом, и принялась наблюдать за князем.

В отличие от неё он был целиком сосредоточен на еде, и либо не замечал её пристального внимания, либо успешно его игнорировал.

Положение его тела, жесты, наклон головы – всё это было по странному выверено, лаконично. Будто он знал, чувствовал, как двинуться, чтобы сделать именно то, что ему было нужно. Никакой неловкости, ничего лишнего. Разве что капелька звериной плавности.

"Скорее дикий кот, чем дракон."

Она фыркнула своим мыслям, мотнула головой, и снова осторожно заговорила, как только Вияр отложил столовые приборы.

– Ты сказал, твой отец – брат Вия. Но вроде как Ягиня назвала своим дядей Кощея? Он и твой дядя тоже?

Он кивнул.

– Ох, ясно, – воздух застрял где-то в её груди. – А дедушка с бабушкой?

Вияр задумался.

– Об этом тебе лучше спросить Ягу. Она ещё успела застать их. Я – нет. Знаю только, что Змий22, мой дед, давно ушёл из Триединого Мира23. Его жена Мара24 всё ещё здесь, но увидеть её почти невозможно. Хотя может вскоре и она уйдёт.

– Имеешь ввиду, умрёт?

– Нет. Ясуни и дасуни25 не умирают. Мы уходим к Праначалу26 нас породившему, и снова становимся его частью. А что дальше, это уже только ушедшие знают.

На несколько минут они оба замолчали. Может, думали о жизни и смерти, может о чем-то ещё.

Не желая останавливать диалог на такой внезапно тревожной ноте, Ива вновь прервала тишину:

– А почему тебя зовут Вияр? Первый раз слышу такое имя.

Очередной вздох мужчины в этот раз звучал не раздражённо или зло, а устало и с ноткой какой-то тоски.

– У потомков Рода принято, – терпеливо начал он, – что при рождении ребёнка должны присутствовать хотя бы по одному свидетелю от отца и матери. Обычно устраивается праздник, но моё рождение проходило в тайне. При нём были только дядя Вий и друг моей матери, Ярило. Второе имя даётся по заслугам или характеру, а первое по обстоятельствам рождения. Погода, день недели. А я назван в честь них.

"Значит, его мать была "светлой"? Может от неё у него это сияние в глазах?" – подумала она, вслух же сказала:

– Я читала, что второе имя даётся на совершеннолетие…

– Хочешь спросить, почему у меня его нет?

– Да.

– Так я пошёл против воли отца. Мы с ним не ладили.

Было в фигуре этого гордого князя что-то такое, что заставило сердце Ивы на миг сжаться. Старая рана, обросшая огрубевшей кожей.

Пристально вглядевшись в глаза Вияра будто в стремлении увидеть там саму его душу, она серьёзно произнесла:

– Если мне придётся остаться здесь надолго, и если однажды я стану тебе достаточно близка, чтобы довериться, то прошу, расскажи мне о своих родителях. Мне кажется, тебе самому от этого станет легче.

На краткий миг в обрамлённой янтарём темноте его зрачков промелькнуло нечто, что она не видела ни в одних глазах до этого. Но вот понять, что это, не смогла. Так же быстро как вспыхнуло, оно стремительно погасло, уступая место спокойствию и, совсем немного, благодарности.

– Хорошо, – тихо, но чётко прозвучало слово, поставившее точку в этом разговоре.

Он встал и повёл её к покоям. Они были почти у двери, когда она вспомнила о своей маленькой "утренней" проблеме.

– Ох, точно! Вияр! Это правда важно! – вскинула она примирительно руки в ответ на его раздражённый вид. – Мне бы что-то с одеждой сделать. Эта мне велика, – она неловко развела руки, обращая его внимание на висящее мешком платье. – И, если можно, из какой-то другой ткани. От этой у меня всё тело чешется!

Он окинул её цепким взглядом, а затем кивнул.

– Я найду тебе что-то по размеру на завтра. А после Чурило поможет тебе подобрать наряды. Здесь есть много платьев сестры, которые она ни разу не надевала. В кладовых есть вещи, привезённые мной из других земель, и есть ткани. Выбирай, что приглянется, а потом Чурочка, жена Чурилы, перешьёт их на тебя. Так устроит?

На её губах расцвела облегчённая улыбка:

– Конечно! Спасибо!

– Только, прошу тебя, в мерах разумного.

– Как прикажешь, владыка! – задорно пропела Ива, отвешивая шутливый поклон, и проскользнула в свою спальню, напоследок пожелав спокойной ночи.

Она так и не заметила, как после этих слов сильнее обычного потемнел взгляд князя, а пальцы с заострившимися когтями сжались в кулак.

На следующий день Ива обнаружила в своём шкафу шёлковое, явно восточное платье, нежное как на вид, так и на ощупь.

Было приятно, что Вияр так серьёзно отнёсся к её вчерашней жалобе. К тому же эта прекрасная вещица пробудила в ней желание по полной воспользоваться данным им вчера разрешением.

Одежды его сестры, платье которой ей по всей видимости дали вчера, и которая очевидно была не Ягиней, она решила не трогать. В бесконечных кладовых и без того отыскалась уйма прекрасных вещей, купленных непонятно кому, непонятно зачем.

Ни невесты, ни ещё одной сестры, по словам Чурилы, у Вияра не было, а все эти ткани и всевозможные элементы гардероба он покупал и привозил только потому, что они ему однажды приглянулись.

Таких вот спонтанных покупок в доме было много. Возможно, даже слишком.

Десятки десятков комнат, заваленных всяким хламом, от настоящих драгоценностей, до сущих безделушек, что заполняли кладовые иногда от пола до потолка.

Ива с грустью смотрела на сваленную грудой мебель и посуду, ковры и светильники. Ненужные, они лежали в этом огромном замке и медленно умирали.

Когда в одном из таких помещений она наткнулась на самый красивый в её жизни чайный сервиз, утончённый, выполненный из красной глины, на которую рукой мастера были помещены горы и реки, она не выдержала.

С грохотом она распахнула дверь в кабинет Вияра, впрочем, тут же беря себя в руки и строя самое невинное выражение лица.

– Княже, а вот скажи, почему у тебя столько всего прекрасного пылится в кладовках, а ты ничем не пользуешься?

– Потому что могу обойтись и без этого.

– То есть купить надо, а пользоваться нет? – девушка сдержала рвущийся наружу возмущённый крик, который в итоге превратился в нечто среднее между шипением и писком.

– Именно, – он всё ещё был невозмутим.

– А зачем тогда покупать?

– Потому что я люблю владеть красивыми, редкими и дорогими вещами. Если ты не забыла, я – дракон. Это часть меня.

– Но ты же не прав! – все-таки не выдержала она и хлопнула ладонями по столу, от чего Вияр только вздёрнул бровь. – Окажись эти вещи у кого-то другого, возможно он бы их ценил, любил, ухаживал за ними, с гордостью показывал другим!.. С ним бы эти вещи жили! Долго или нет, но жили! А у тебя они медленно умирают, гниют, тлеют, чахнут, покрываются пылью! Ты будто отнимаешь у них то немногое, что они имели – предназначение! На стульях сидят, из чашек пьют, одежду носят!

Он откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

– Носи. Я же разрешил тебе брать что хочешь. В чем проблема?

Иве казалось, что она спорит со стеной. Выдохнув и усилием воли расслабившись, она заговорила медленно и размеренно.

– В хранилищах много вещей, которые начали портиться. Они портят и другое, лежащее там. К тому же часть из них можно было бы использовать по назначению. Разреши мне перебрать твои завалы, выкинуть испорченное и отсортировать оставшееся.

– Я тебя едва знаю. С чего бы мне доверять тебе своё имущество?

– С того, что со мной будет Чурило… или ещё кто-то. Он предложил мне в помощь пару своих сыновей. Я буду под присмотром. Лишнее не выкину, обещаю! Можешь даже проверять мою работу в конце дня! Мне надо…

– Что? – тёмная бровь Вияра изогнулась.

Ива сглотнула и на мгновение с силой сжала ткань платья.

– Мне надо что-то, что отвлечёт меня от мыслей обо всем. Я… – её голос дрогнул. – Если ничем не займусь, то сойду с ума. Пожалуйста, Вияр! Можно?

Он потёр переносицу и устало вздохнул:

– Делай, что хочешь.

– Спасибо больше! Правда! Я буду очень стараться всё сделать аккуратно!

– Только…

– Да-да, я помню, в мерах разумного. Конечно, господин дракон!

Уже отойдя от кабинета, она с удивлением размышляла, действительно ли приближалась гроза, или всё же отдалённый рокот грома ей только послышался.

Глава 6. Кот учёный

Так и начали идти её дни в доме Вияра.

Ива постепенно привыкала к местному быту и исследовала необычный замок.

Вырастающий из скалы, снаружи он почти весь был каменным, но тут и там попадались то деревянные галереи, то целые башни, выложенные из сруба.

Романские своды и окна-бойницы спокойно соседствовали в нём с резными ставнями и вычурными коньками в форме драконов. Они же были на гобеленах и посуде, на диванных подушках и подсвечниках, да и вообще попадались в самых неожиданных местах.

Иве нравилась ходить по бесконечным коридорам и лестницам, изучать новые комнаты и находить удивительные сокровища, что были разбросаны повсюду.

В один из дней в замок пришла пара русалок. Девушек прислала Ягиня, и строго наказала им учить молодую гостью травничеству.

Под чутким руководством Чурочки две смышлёные, но порой слишком игривые навьи27 объясняли ей свойства растений: какая ягода снимет боль, плоды какого дерева успокоят.

Дни Ивы теперь были забиты уроками и исследованиями новых закутков крепости, а вот вечера её полнились тоской и одиночеством.

Вернувшись после изнурительного дня в спальню, она ела принесённый домовыми ужин, а затем придавалась хандре.

Иногда она часами лежала без сна, глядя в потолок, вспоминая любимые места, скучную, но привычную работу, свою старенькую квартирку… А в самые сложные дни, когда отчаяние захлёстывало её с головой, она доставала свой мобильный и пересматривала фото друзей и семьи.

Заряда батареи оставалось немного, поэтому подобные моменты были редкими и очень короткими. Слишком короткими. После них, наплакавшись и накричавшись, она обычно забывалась в тревожном сне, а утром, натянув на лицо улыбку и приняв максимально бодрый вид, шла учиться и находить новые кладовые, наполненные вещами, залы с огромными каминами и сады, благоухающие цветами.

С Вияром она почти не сталкивалась.

Иногда ей казалось, что он избегает её, хотя со слов домовиков он всегда был в делах и заботах.

Но то, как иногда они отводили взгляд, ясно давало понять, что дело было не только в занятости.

В конце концов, раздражённая таким очевидным игнорированием, Ива решила встретиться с ним лицом к лицу и поговорить. Хотел он того или нет. Ведь даже несмотря на то, что она была нежеланной гостьей, это было уже слишком.

Она заслуживала хотя бы объяснений!

Она ходила в места, где он чаще всего проводил время: уже знакомый ей кабинет-библиотека, малая столовая, в которой он обычно ужинал, и небольшая уютная гостиная неподалёку от его спальни. В саму почивальню зайти она всё же не решилась.

Но, несмотря ни на что, мужчина раз за разом избегал её общества.

В один из дней, когда в поисках навьего князя Ива в очередной раз зашла в библиотеку, она, к своему удивлению, нашла не его, но огромного пушистого кота.

Он спал на софе между стопок старых книг, подставляя спину ласковым солнечным лучам, что пробивались сквозь узкое окно.

Пылинки танцевали над его полосатой серо-коричневой шерстью, отчего казалось, что тот укутан серебристым сиянием.

Не залюбоваться им было просто невозможно.

Стараясь не потревожить его, она тихонько подошла к странному созданию, присела рядом и принялась осторожно гладить шелковистую шерсть.

Кот замурчал. Негромко, но убаюкивающе, так, что она едва пересиливала себя, чтобы не заснуть. Какое-то время ей это удавалось, но шли минуты, веки её тяжелели и, в конце концов, закрылись.

Так она и уснула, полусидя на полу, с рукой, зарывшейся в мягкую шёрстку, и головой, что упала аккурат перед кошачьей мордой.

Проснувшись, Ива почувствовала себя странно. Тело ломило и болело от долгого пребывания в неудобной позе, но в остальном она была полной сил и отдохнувшей как никогда раньше.

Она подняла голову, потирая затёкшую шею, и столкнулась взглядом с парой лимонно-жёлтых глаз.

Кот пристально наблюдал за ней, будто изучая, а его морда излучала воистину кошачий флегматизм с лёгкой примесью любопытства.

Немного взъерошенная после сна шерсть забавно топорщилась, и девушка, осматривая его расслабленную фигуру, заметила то, что до этого было скрыто от её взгляда.

На шее животного лежала массивная золотая цепь, на которой висел круглый медальон. В нём под невысоким хрустальным куполом переливалось ночное небо. Самое настоящее. Внутри золотого круга за оболочкой из прозрачного материала, похожего на стекло, на сине-фиолетовом фоне мерцали звезды, вспыхивали туманности…

Её снова потянуло в сон.

Она тряхнула головой, отгоняя дрёму, и перевела взгляд на кошачью морду.

– Ты – та самая незваная гостья Виямр-ра? – вдруг спросило пушистые создание мурчащим голосом. – Слышал, ты доставляешь ему неудобства.

– М-м-м, – согласно промычала сонная Ива. – А ты?

– Баюн28.

– А-а-а, это многое объясняет.

– Да? И что же?

– Почему рядом с тобой так хочется спать, – и шутливо продолжила. – Слышала, ты на цепи сидишь и сказки рассказываешь.

Кот лениво заворчал, но, осознав сказанное, раздражённо ощетинился и выпустил из горла утробный рык.

– Какую только чуш-шь не пр-ридумают глупые люди! Будто меня так легко на цепь посадить мож-шно?! Я – вольный звер-рь! И ты так не ответила на мой вопр-рос!

– Да-да, я тот самый источник неудобств, – немного устало выдохнула она, поудобнее умащиваясь на полу и опираясь о софу спиной. – Вот только не знаю, как можно доставлять неудобства тому, кого даже не видишь. Я живу здесь как какая-то княжна, но не могу даже поблагодарить его! Он избегает меня!

Это был не первый раз, когда она жаловалась на Вияра, но домовые явно не могли быть достаточно хорошими собеседниками, когда речь шла о хозяине их замка. А вот кот, к тому же говорящий, казался ей отличным компаньоном, чтобы излить душу.

– Я скучаю по дому, по друзьям, родным… Домовых и пары русалок явно недостаточно, чтобы заменить их. Но, несмотря на это, я правда хочу познакомиться поближе с Вияром! И не только с ним! Ягиня, Вольга, ты вот… Вы для меня как ожившая сказка! – Ива замолчала, переводя дыхание. – Будто положили передо мной новенькую интересную книгу, а прочитать не разрешили, а потом и вовсе забрали. Вольга с Ягой ушли, Вияр прячется…

Она зарылась пальцами в волосы и тоскливо вздохнула.

– Мои собеседники только Чурило и Чурочка, которые вечно заняты своими делами. Ну и пара навий, чьей главной заботой являются волосы и потенциальные любовники, самым желанным из которых оказался, кто бы мог подумать, наш знакомый князь!

Кот многозначительно фыркнул.

– Р-ревнуешь? – было неясно до конца, вопрос это или утверждение, но Ива постаралась ответить честно.

– Не знаю… Наверное, да, немного. Все-таки он красивый и, судя по книгам здесь, – она обвела взглядом библиотеку, – умный. К тому же он вроде как дракон. Дракон, понимаешь?! Как вообще можно им не заинтересоваться?! А с другой стороны, я его толком не знаю. Сколько я в общем провела с ним времени? Час? Два? А то, как упорно он избегает моей компании? Как от прокажённой бегает!

Ива повернула голову к Баюну, ожидая его реакции. Глаза животного загадочно блеснули. Он прищурился и ответил:

– Не стоит мр-раньше времени себя накручивать. Подожди. Что-то подсказывает мне, что недолго он от тебя ещё бегать будет, – он лениво потянулся. – Знаешь, а ты мне нр-равишься. Я составлю тебе компанию. Ну и помогу по возможности. Но моя помощь не бесплатная.

– И чего же ты хочешь?

– Погладь меня, человечка. У тебя это хор-рошо получается.

Вияр торопливо шёл по коридорам в сторону кабинета. Там его уже давно должен был ждать Баюн с докладом о делах по ту сторону грани.

Пусть он и не присягал никому на верность, но давно стал глазами и ушами потустороннего мира в мире явном. Кот, который ночью посылал детям сны, днём следил, чтобы живые не переступали границ навьего царства, а мёртвые спокойно ждали нужного часа уходить, не пытаясь вернуться в Явь раньше времени.

Это не было его обязанностью. Для подобной работы у владык Нави были отдельные слуги и дружина, но его острый взгляд иногда подмечал то, что другим было недоступно. Тонкие колебания магии, энергию смерти… И если он навещал его, то для этого было всего две причины: либо что-то случилось, либо ему просто стало скучно.

Вияр всегда надеялся на второе.

Благо жителей его земель для князя было на первом месте, но в последнее время у границ стало неспокойно, так что ожидать можно было чего угодно.

По словам Чурилы кот планировал задержаться на несколько дней. Это давало повод расслабиться, ведь в худшем случае тот не позволил бы себе здесь прохлаждаться.

Свой дом он не любил, называя его обителью тоски и сырости. Этот же замок он сравнивал с крышей дома безветренной летней ночью, умиротворяющей и дарящей прекрасный обзор на звёзды.

Чем ближе Вияр был к библиотеке, тем более отчётливо сквозь привычный для него неумолкающий шёпот замка слышался странный рокот, исходящий будто бы из самых недр земли. Но постепенно становилось ясно, что звук этот был ничем иным, как обычным мурлыканьем.

Всего пару раз слышал он урчание спящего Баюна, но тогда оно было приглушенным и хриплым. Сейчас же оно звучало громогласно, утробно и донельзя довольно.

Когда мужчина, наконец, переступил порог кабинета, то мгновенно застыл, поражённо глядя на открывшуюся ему картину.

В тени высоких стеллажей в большом кресле, которого там до сих пор не было, окружённая шёлковыми подушками сидела Ива. Она часто моргала, сгоняя сон, и гладила кота, что сейчас вальяжно раскинулся на девичьих коленях, занимая всё пространство между подлокотниками. Периодически он шевелился, подставляя под ловкие изящные пальцы то спину, то загривок.

Кот дремал так сладко, что это ставило князя в тупик. Ведь не смотря на всю любовь Баюна к детям, взрослых представителей рода человеческого он не жаловал, предпочитая либо избегать, либо убивать, если первый вариант оказывался невозможным.

Он беззвучно хмыкнул и привалился к косяку.

"Ничем хорошим это точно не кончится."

Она изо всех сил боролась с желанием опять провалиться в беспробудный сон. Урчание Баюна звучало настолько приятно, что сопротивляться ему было практически невозможно.

Чтобы хоть немного прийти в себя она часто заморгала и подняла голову, тут же замечая того, кого так долго искала.

Дрёму как рукой сняло.

Она во все глаза уставилась на Вияра, не в силах поверить, что он действительно перед ней, не прячется, не избегает, а стоит и смотрит на неё так, будто видит впервые, заинтересованно и удивлённо. Не чета тем взглядам, которые он дарил ей в первый день знакомства.

Может она уснула и ей это просто снится?

Нет. Вряд ли.

Она отчётливо ощущала, как затекли её ноги под тяжестью пушистого тела. Чувствовала, как щекочет нос невидимая кошачья шерстинка.

Радость вперемешку с обидой затопили её сердце.

Спустя пару секунд колебаний первое чувство всё же перевесило, и она улыбнулась, открыто и может быть даже немного по-детски. Ей вдруг искренне захотелось передать Вияру хоть капельку того светлого и тёплого, что вдруг зажглось в её душе при виде него.

Дело было в том, что несмотря на раздражение, которое порой вызывал у неё этот мужчина, он был первым, кто так сильно её будоражил.

А Вияр продолжал молчать.

Он просто не мог найти слов. Ни чтобы объяснить те чувства, что всколыхнула в нём её улыбка, ни чтобы попросить её прекратить, ведь эти самые чувства мешали, были лишними, мутили рассудок. Она пробуждала в нем нечто давно спящее, то, что досталось ему от отца, и что он так тщательно пытался подавить.

Внутри мужчины бушевал ураган. Множество эмоций слились во взрывоопасную смесь, но ни одна мышца не дрогнула на его лице, когда он медленно подошёл к Иве почти вплотную, присел перед ней на корточки и посмотрел прямо в глаза.

Он успел заметить тёмные точки созвездия Сварога на зелёной радужке, прежде чем зрачки её резко расширились, делая глаза почти чёрными.

Мысленно Вияр усмехнулся.

Он жил достаточно долго и повидал достаточно много женщин, чтобы понимать, что это значит. Единственное, чего он ещё не понимал, стоит ли ему поддаться влечению этих укрытых тиной омутов.

А Ива тем временем забыла, как дышать.

Она смотрела на мужчину перед собой и осознавала, что чем дольше она будет оставаться рядом с ним, тем больше шанс, что он разрушит её жизнь. Сломает все устои, заставит желать того, что не может быть её, сделает её неспособной жить той серой жизнью, которая у неё была.

Он мог выжечь эту серость своим драконьим пламенем. В этом она была уверена.

Нечто спрятанное в глубине его глаз манило её к себе как бабочку к огню. И ей явно стоило держаться от него подальше.

Но сейчас он был к ней так близко!

Глаза в тени стеллажей казались цвета дымного виски, а от его запаха тяжелела голова, настолько он был опьяняющий. Он пах костром и нагретыми на солнце камнями, лесом и чем-то по-настоящему мужским.

Ива сглотнула и неосознанно подалась вперёд.

"Видимо так и работает животный магнетизм," – рассеянно подумала она.

А Вияр тем временем, не разрывая зрительного контакта, положил руки на подлокотники в миллиметрах от её коленей, медленно опустил голову ниже, будто преклоняясь перед ней, и, лукаво усмехнувшись, произнёс:

– Просыпайся, ленивый комок шерсти! Я жду от тебя очень подробный доклад о делах в Яви и на границе, – прежде чем он опустил взгляд на кота, недовольно подёргивающего ушами, в глубине его зрачков вспыхнула насмешка. – А ты, Ива, можешь идти.

Она подавилась вздохом. Проснувшееся было возбуждение моментально схлынуло. Вдруг стало до одури обидно и стыдно.

К горлу подкатила злость, но она задушила порыв заорать на князя, а затем выскочить из комнаты оглушительно хлопнув дверью.

Не важно, чего она лишится: дома, мира, чего угодно ещё, но достоинство она терять не будет. Уж точно не перед ним.

Как только неразборчиво ворчащий Баюн спрыгнул с её коленей и вальяжно пошёл вслед за Вияром, она неторопливо встала, попрощалась с Баюном и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь, не давая никому заметить сжатые до следов от ногтей кулаки и прикушенную щёку.

Глава 7. Побег

– Ну и зачем? – поинтересовался кот, всё ещё смотря в сторону закрывшейся секунду назад двери.

– Что зачем?

– Не строй из себя дурака-скомороха, Вияр. Не в твоём характере устраивать подобные представления. И ты забываешь, кто я, и что я могу чувствовать.

Мужчина тяжело вздохнул.

– А ты забываешь кто я. Я – дракон и сын своего отца. Нам не стоит сближаться.

– Ты, кажется, забыл, как сильно Горын любил твою мать. Даже не смотря на обстоятельства их знакомства, – строго отчеканил Баюн. Ива бы явно удивилась, увидев, как метровый кот отчитывает почти двухметрового мужчину. – И как она любила его.

– Но до матери были и другие! Ты лучше меня знаешь, что стало с некоторыми из них. А я не хочу уподобляться ему!

– Раньше тебя это не особо останавливало. Будь то человеческая девушка, русалка или даже кто-то из ясуней, ты всегда получал, что хотел всего лишь парой слов и взглядов. И всё было в порядке.

– С ней всё будет по-другому! Не спрашивай, откуда я это знаю. Просто чувствую, что с ней одной ночью не ограничусь. И я понятия не имею, чем это может закончиться.

– Так в чем проблема? Просто выясни это. Не попробуешь, не узнаешь.

Ива тем временем неслась по коридорам замка, не зная, куда себя деть. Её комната казалась клеткой, а громада здания давила на неё многотонной тяжестью, поэтому она поспешила к выходу, прочь из крепости, которую не покидала с тех пор, как попала в неё. Сейчас же ей нужно было туда, где не будет стен и потолков.

Она так стремительно неслась, что никто даже не подумал её останавливать, и спустя считанные минуты она уже была за воротами. До этого они дарили ей чувство безопасности, но теперь казались капканом.

Перед ней темнел уже знакомый дремучий лес. Где-то вдалеке виднелся ельник, но у самого замка росли по большей части лиственные деревья. Слегка тусклое солнце Нави запутывалось в их кронах лучами и серебрило стволы и кроны, что так и манили под свою сень.

И хотя Ива отдавала себе отчёт, что за этой красотой скрывался мир, полный опасностей, сейчас пойти туда казалось необходимостью.

По-детски хотелось, чтобы её искали, чтобы о ней волновались и думали. Может быть, хоть на мгновение испугались её потерять.

Лес встретил её влажной прохладой и пока что казался вполне дружелюбным. По крайней мере переливы птичьего пения звучали нежно и успокаивающе.

Дорожка, по которой она шла, была широкой, отлично протоптанной и вела вперёд, почти не петляя между деревьями. Ива неспешно шла по ней пока не дошла до развилки, от которой расходились три тропы поменьше.

Одна вела направо, была совсем узкой и уводила в сторону хвойного леса. Вторая шла прямо, вглубь рощи и исчезала за могучими стволами вековых дубов и клёнов. А третья уходила налево и была изрисована солнечными лучами, что превращали укрытую травой землю в светящееся кружево.

Девушка даже хохотнула, насколько сейчас всё напоминало пародию на сказку. В этом месте так и хотелось поставить былинный камень с указанием:

"Направо пойдёшь – богатым будешь, налево пойдёшь – женатым будешь, а прямо пойдёшь – смерть свою сыщешь."

Ни смерти, ни богатства она не искала. Про жениха старалась не задумываться. Так что тропинку выбрала ту, что казалась самой светлой и безопасной.

Путь, что вёл налево, и правда оказался прекрасно подходящим для прогулки. Вокруг шелестели негусто растущие деревья, по которым сновали огненно-рыжие белки. Где-то стучал дятел и пели свои песни соловьи.

Ива наслаждалась погодой и музыкой леса, чувствуя себя свободно и легко. Как вдруг всё вокруг резко стихло. Ветер ещё шумел в ветвях, но ни одна птица больше не выводила свои трели. В полном безмолвии леса раздался глухой низкий рёв, который невозможно было не узнать.

Она не стала ждать, пока медведь окажется ещё ближе, и побежала. С тропы старалась не сворачивать, надеясь всё же вернуться обратно. Что, впрочем, казалось всё менее вероятным – судя по треску веток, зверь учуял её и быстро догонял.

А её силы иссякали ещё быстрее: лёгкие жгло огнём, во рту пересохло, голова кружилась. И если в прошлый раз с волками она ещё убеждала себя, что всё надумывает, то сейчас опасность была реальнее некуда.

Усталость и ужас наконец сделали своё дело, ноги её подкосились, и она рухнула в заросли папоротника, скатываясь в небольшой овраг. Очки слетели с лица куда-то в сторону, лишая её чёткой картинки.

В немом ужасе смотрела она, как пятно бурого меха становится всё больше и чётче, как на искривлённой яростью морде постепенно становятся различимы горящие глаза и сверкающие в свете солнца клыки.

Она неуклюже отползла назад и зажмурилась, ожидая удара мощной лапы. Но тот не последовал. Зверь ревел совсем рядом, но её так и не коснулся ни секунду спустя, ни через минуту.

Ива осторожно открыла один глаз, затем второй и не поверила своему счастью: медведь был прямо перед ней, их разделяло меньше метра. Он то метался из стороны в сторону, то вставал на задние лапы, скрежеща когтями о деревья и валуны. Но, несмотря на все потуги, приблизиться к ней не мог.

Колотящееся сердце постепенно успокаивалось. В груди было горячо, а кончики пальцев покалывало, но постепенно становилось легче.

Спустя несколько минут, слегка восстановив душевное равновесие, она кое-как нашла в кустах очки, встала на трясущихся ногах и осмотрелась.

Перед ней раскинулась удивительной красоты ивовая роща. Десятки деревьев с серебристо-зелёными листьями спускали свои ветви до самой земли. А в глубине этого великолепия переливалось самоцветами озеро.

Это место явно было особенным, раз косолапый зверь не мог попасть сюда. Здесь чувствовалось волшебство, нежное и успокаивающее, как объятия матери.

Знакомое ей с самого детства.

С давних пор в моменты особо сильной тоски она всегда шла куда-нибудь к воде, находила ветлу и пряталась от мира за пологом её кроны. В такие моменты она особенно чувствовала, насколько подходящее прозвище ей дали.

Так же как это печально склонённое над водой дерево, она тоже стремилась к уединению. Уставшая от людей, от невзгод, там она вновь набиралась сил.

Вот и сейчас она была будто частью этой рощи. Не Иванной, но Ивой, стоящей среди сестёр, одной, но не одинокой. Будто сама судьба привела её сюда.

Она села у кромки воды, мгновенно поразившись мягкости травы под ногами, и всмотрелась в гладкое подрагивающее на лёгком ветру зеркало.

А оно с каждой секундой будто всё больше покрывалось рябью, становясь размытым и нечётким, и в итоге исчезло совсем. Исчезла и роща.

Теперь она сидела посреди старинной площади, в центре которой горел огромный костёр. Вот только топливом для него были не дрова, а книги, свитки, листы бересты, усыпанные письменами. В сердце же разбушевавшегося пламени возвышался, медленно пожираемый огнём, идол какого-то бога. Его недавно яркая краска чернела и трескалась, делая его неузнаваемым и жутким.

Вокруг же толпились люди. Одни безразлично наблюдали за действом, другие молча склоняли головы, третьи плакали или проклинали того единственного, кто смотрел на всё с одобрением.

На возвышенности чуть дальше, в окружении воинов, стоял мужчина, увенчанный драгоценным обручем. На лице его была не радость, но смутное облегчение и что-то ещё, сложное и неясное, что Ива уже не успела разобрать.

Картинка дрогнула и растворилась во вновь появившемся озере.

Кажется, теперь она знала, для чего попала сюда.

Видимо та, кто перенёс её в прошлое, желала, чтобы она сберегла древнюю веру от забвения. Чтобы не позволила памяти веков кануть в небытие.

Она взглянула на небо.

День всё ещё был в самом разгаре, а солнце наконец начало дарить достаточно тепла, чтобы прогреть спрятанный в тени деревьев берег. Земля была тёплой и мягкой.

Она поддалась соблазну и легла на траву. На сердце у неё было спокойно.

Понимание, для чего она здесь, тревожило, но дарило хоть какое-то чувство определённости. Она наконец убедилась, что её пребывание в этом времени и в этом мире имеет хоть какой-то смысл.

А об остальном она будет думать позже.

Так, разморённая, она задремала.

Ей снилось солнце. Оно ярко горело над ней, необычайно рыжее и жаркое.

Поначалу было хорошо и уютно, но это светило оказалось каким-то уж слишком настойчивым. Его лучи упорно пробирались красными отсветами под веки, лишая её ощущения блаженной темноты.

Поморщившись, Ива открыла глаза и с раздражением заметила, что сияние из её сна не только не исчезло, но будто бы стало ещё ярче.

Она взглянула на небо. Там по-прежнему висело бледное солнце навьего мира.

Источник же такого яркого света оказался куда ближе. Рядом с девушкой, склонившись и опершись руками о колени, кто-то стоял.

– Привет, – махнул рукой некто.

Она действительно хотела ответить, но сияние, идущее от незнакомца, путало мысли и стирало из памяти слова.

Видимо заметив её неудобства, тот встрепенулся и приглушил свою яркость.

Перед Ивой предстал юноша лет двадцати на вид.

Теперь исходящее от него свечение было мягким, идущим изнутри, тем, которое проникает не столько в глаза, сколько в сердце. Видимыми остались только лёгкие перламутровые переливы на загорелой коже.

Его золотисто-рыжие кудри горели вокруг лица пламенным нимбом, а искрящиеся голубизной весеннего неба глаза были куда более яркими и чистыми, чем у простого смертного.

Ива не представляла, что можно было так легко узнать того, кого даже никогда не видела.

– Я – Ярило! – с белоснежной улыбкой представилось сияющее чудо, подтверждая её догадки.

– Мы все тебя просто обыскались! Думали, ты уже либо у кого-то в желудке, либо на дне Смородины29 огненных рыб кормишь! Ты хоть знаешь, что у границ в последнее время кто-то мертвецов поднимает?! Бедняга Вияр места себе не находит! Кто же знал, что ты в роще Макоши отдыхаешь! Не каждый сюда дорогу найдёт. Ты бы хоть предупредила, что уходишь, да компанию себе взяла! Опасно же самой бродить! – скороговоркой проговорил он, а потом улыбнулся и продолжил уже чуть медленнее. – Ну, пойдём! Нечего ещё больше нервировать нашего угрюмого хозяина! Да и по делу мы пришли, так что хватит здесь лежать!

Он помог ей подняться и повёл прочь из рощи.

Ива была в растерянности. Какое дело могло быть к ней у бога весеннего солнца? Но вскоре память вернулась в ещё немного сонное сознание, и она вспомнила как слова Ягини, так и своё недавнее видение.

"А ведь и правда получается, что озеро мне послала сама Судьба…"

Размышляя о силе богов и степени вмешательства их в людские судьбы, она покорно следовала за Ярилой.

Тот же, соответствуя своему имени, был ярким, неугомонным и немного буйным. Он шёл широкими шагами, пробуждая природу одним своим присутствием, размахивал руками, бурно жестикулировал и говорил, говорил, говорил. Перепрыгивал с темы на тему, рассказывал всякую безделицу о лесе, погоде, своих последних приключениях и многом другом.

Ива не была против. С улыбкой она слушала юношу, который, не смотря на торопливую речь, делал каждый рассказ интересным и живым.

Он поведал ей про Сваргу30. О том, как живут ясуни и как живут люди. Про иностранных торговцев, приплывавших на кораблях и приходивших с караванами.

С удивлением она осознавала, что её родина в эти древние времена была местом, куда приезжали гости и из Китая, и из Рима…

– …И Бхараты31, – продолжал Ярило. – И если прийти на майскую ярмарку, то можно увидеть уйму всяких заморских диковинок и интересных людей! Но особенно в эти дни хороши девушки! – увлёкшись, он мечтательно вздохнул, будто прямо сейчас был там. – Стайки красавиц порхают от прилавка к прилавку! А как на них чужеземцы смотрят! Вот-вот слюной удавятся! Ха-ха! А вот шиш им! Правильно люди говорят, на чужой каравай рта не разевай!..

Так, за неуёмней болтовнёй Ярилы они незаметно дошли до ворот замка.

Ива с ужасом смотрела на толпу, что собралась перед ними. Казалось, там был весь княжеский двор: дружинники, что, как она знала, обычно располагались в городке неподалёку, знакомые русалки, Яга и Баюн, домовые, дворовые и даже банники, которые не любили её за то, что та наотрез отказалась париться в их баньке.

Но все эти существа тут же вылетели из мыслей Ивы, стоило ей взглянуть на князя.

На лице Вияра не было злости, не было ничего. Тем более жутко было ей смотреть на эту маску застывшего спокойствия, от которой во все стороны распространялся холод арктических ледников.

Будто парализованная хищным взглядом, она скорее догадывалась, чем слышала, как Ярило объяснял, где и как нашёл пропажу. С юмором, пытаясь сгладить острые углы, он, тем не менее, не мог растопить холод глаз, от которых её начала бить нервная дрожь.

Она знала, что он ей не навредит, но инстинкт кричал, что скажи она хоть слово, и он сорвётся.

"В конце концов, Ива, за что боролась, на то и напоролась! Хотела, чтобы о тебе думали и беспокоились, получай желаемое!" – корила себя она.

Не рассчитав последствий, поддалась минутному капризу, а теперь эти самые последствия настигли её и грозились завалить, будто лавина, начавшаяся после громкого крика в горах весной.

Очевидно, заметив состояние девушки, Ягиня тотчас быстрым шагом подошла к ней, хватая за локоть и уводя в замок. Вияру, в чьих глазах сверкнула молнией ярость, она безапелляционно заявила:

– Даже не начинай! Всё, что хочешь сказать, скажешь потом, когда остынешь.

"Да он и так холоднее некуда!" – нервно подумала Ива.

– Сначала напоим её чаем с мятой. Всё остальное потом.

Глава 8. Пророчество

В полумраке библиотеки собралось пятеро: гостья из будущего, дракон, бог солнца, ведьма и кот.

Все они напряжённо молчали, пока Чурило ставил перед ними чашки с травяным чаем и мягкие плюшки.

Быстро справившись с делом, он удалился, оставив после себя гнетущую тишину. Даже Ярило, до этого болтавший без умолку, чувствовал неловкость и не издавал ни звука.

Долго ли длилось бы это безмолвие, если бы Ягиня, устало выдохнув, не произнесла:

– Как мы и думали, Иве придётся задержаться здесь на время.

Все головы тут же повернулись к ней.

– Конкретнее, – то ли попросил, то ли приказал сквозь зубы Вияр.

– Пусть лучше Ярило объяснит. Только, пожалуйста, давай кратко и по сути, – обратилась Яга к юноше.

Тот поморщился, но женщину послушал.

– В общем, когда матушка вернулась после встречи с вами, она попросила меня наведаться в Правь и узнать, что же всё-таки произошло. Я пошёл сразу к Макоши, и рассказал ей всё. Как матушка и думала, это по её воле Ива оказалась в Нави, – он посмотрел ей в глаза. – Ты попросила её показать тебе твоё место, провести по пути, который приведёт к твоему предназначению. Она выполнила просьбу. Именно здесь ты должна быть, чтобы сбылось предначертанное.

Ива кивнула. Её догадки подтверждались.

– Сейчас ты в начале своего пути, и чтобы твоё желание сбылось, тебе нужно пройти его до конца. В конечном счёте, есть несколько вещей, которые ты должна сделать здесь, и как только всё будет исполнено, ты тут же вернёшься домой, в то же самое место и время, из которого исчезла. А до этого момента Макошь советует тебе не тревожиться о возвращении, жить и поступать так, как подсказывает тебе твоё сердце.

На последних словах Ива издала нервный смешок.

Она уже много раз успела пожалеть, что тогда вообще пошла на гору.

"Черт с ним, с предназначением! Я нормально жила и без него!"

Прося у Макоши помощи, она рассчитывала максимум на новое знакомство или смену работы, а в итоге оказалась в чуждом ей мире, потерянная и одинокая.

Многие годы в истории под названием "Жизнь" она ощущала себя второстепенным персонажем, и была недовольна этим, а теперь, когда её буквально вытолкнули в самый центр нового сюжета, поняла, насколько страшно и тошно, когда из тебя пытаются сделать Героя.

Глаза её нашли Вияра.

Брови сдвинуты к переносице, челюсть стиснута. Радости от её присутствия не было и нет.

Долго ли он будет терпеть её?

Будто в подтверждение её мыслей, он произнёс:

– И никаких сроков? Сколько это будет продолжаться? Месяц? Год? Мара, и почему ясуням так нравится вмешиваться в чужие жизни? – голос его был приглушенным и хриплым, будто из лёгких выбили весь воздух, но с каждым словом он становился всё более ядовитым. – Предназначение? Путь? Если она так нужна им, лучше бы перенесли её в Ирийский сад32 или Сваргу!

– Замолчи! – стукнула кулаком о стол Ягиня. – Не говори того, о чем пожалеешь! Ты забыл, что завещано Родом, Змием и Марой?! Судьбу определяет не Макошь, она только направляет по предначертанному пути! Ни один ясунь или дасунь не вправе менять жизни людей по своей прихоти! – женщина вздохнула. – А насчёт Ивы ты ошибаешься. Она нужна не только ясуням, но и всем нам.

– О чем ты? – после слов Ягини он взял себя в руки и заметно успокоился. К тому же казалось, что эта вспышка гнева ослабила напряжение, сковывающее его до сих пор. Лицо мужчины, как и всё тело, больше не было похоже на застывшую глыбу льда. Поза его стала более вальяжной, а голос вернулся к привычному глубокому тембру.

– Много лет назад Макошь даровала мне пророчество. Тогда я не знала, о ком и о чем оно, и когда придёт время ему исполниться. Пока не увидела Иву. Вот та его часть, которую я сейчас могу открыть:

"Сварожий день сменит сварожья ночь.

Дракона гостьей станет людская дочь.

Свет небесного бога будет в её глазах,

Знаков вязь чужих будет скрыта в её руках.

Память мира сберечь будет власть тем рукам дана,

Ту, что люди утратят на многие времена.

Станет деве учителем ведьма и старый волхв,

Себе доброго друга найдёт она средь цветов…"

Дрожь охватила тело Ивы, а губы сжались добела.

"Всё сходится…"

Она должна была сделать то, чего боялась больше всего: вмешаться в историю, которая давно уже была написана.

Что случится с её миром там, в будущем, если здесь и сейчас она ошибётся?

"Поступай, как подсказывает сердце? Ага, как же! А если оно подсказывает бежать отсюда и прятаться под одеялом, пока всё не закончится?!"

Она хмыкнула.

– Ты понимаешь, о чем я? – тут же спросила Яга.

Когда Ива заговорила, голос её дрожал:

– О невозможном. Макошь хочет, чтобы я изменила будущее, – она встала. – Извините, мне нужно немного времени всё обдумать.

На этих словах она молча вышла, бледная как призрак, оставляя всех в недоумении провожать её взглядом.

Только спустя долгое время безмолвие было нарушено тихим голосом, серьёзным и встревоженным, из которого исчезли все лениво-мурчащие нотки.

– Что же за будущее нас ждёт?

Она сидела на прогретом за день камне в полуразрушенном саду, который нашла, изучая замок.

Здесь было тихо и безлюдно, а вид на деревья и цветы, что росли до обрыва, не ограждённого даже символическим забором, завораживал.

Внизу шумела река. Сейчас Ива знала, что это была Смородина, отделяющая мир Нави от явного, человеческого, но её это ничуть не тревожило. Пока её кипящие воды были достаточно далеко, их грохот приносил только умиротворение. За этим она сюда и пришла.

Смутное будущее, обещанное богиней Судьбы, манило, но ещё больше пугало.

Всё вокруг было захватывающе интересно и в итоге могло оказаться лучшим приключением в её жизни. Один говорящий кот стоил того, чтобы задержаться здесь, ещё и без риска пропасть из родного времени на долгие месяцы. С другой стороны, она была здесь чужой, а на её плечи внезапно взвалили едва ли не миссию по спасению мира.

"Какое право я имею менять то, что для меня уже сбывшееся прошлое? – говорила она себе. – Язычество уже сменилось христианством, деревянные идолы уже давно догорели. Да, не для тех, кто здесь и сейчас, но для меня! Макошь хочет предотвратить это? И по какому пути тогда пойдёт история? Не исчезну ли я сама, если хоть что-то пойдёт не так?!"

Мысли её кружились хороводом, по очереди возникая в голове, а потом вновь повторяясь по кругу. За размышлениями она не заметила мягких шагов, которые остановились рядом с ней, и поэтому вздрогнула, когда чья-то рука коснулась её плеча.

Это оказалась Ягиня.

– Расстроена?

– Не особо. Растеряна и напугана, это да. А так… Я догадывалась, что так будет, – губы девушки растянулись в печальной улыбке. – Радует хотя бы то, что дома меня не потеряют. Что друзья и родители не будут меня искать месяцами. Да и здесь мне нравится. Замок красивый. Да, собственно, как и весь этот мир, полный волшебства. Занятий мне хватает, хотя иногда и бывает до ужаса тоскливо и одиноко. Но та судьба, которую мне пророчит Макошь… её сложно принять.

Её взгляд устремился вдаль, где на фоне синего неба темнели пики гор.

– Будущее сложно. Там, в моём времени, в моем мире, почти не осталось места ни древним знаниям, ни богам. Многое забыто, многое искажено. А все вы, ясуни и дасуни, превратились в миф, в персонажей детских сказок. Кто стал героем, кто – злодеем… Всё изменили! Саму суть всего вот этого!

Она обвела рукой замок и саму Ягиню.

– Ты вот, например, из прекрасной женщины превратилась в уродливую старуху с костяной ногой! И началось всё это так давно, что изменить уже ничего нельзя! Хотя некоторые и пытаются… Скажи, Яга, что могу сделать я, простой человек, чтобы предотвратить ваше забвение?! А если от моего вмешательства всё станет только хуже?! Если я вернусь, и ужаснусь тому миру, что пришёл на смену моему?!

Женщина вздохнула и присела рядом.

– Ты права. Прошлое и будущее – сложные вещи. Каждый наш поступок может повлиять на грядущее. В своё время я тоже задавалась подобными вопросами. Тогда я только начала видеть будущее. В основном это были страшные вещи. И если я пыталась что-то изменить, это либо не срабатывало, либо становилось ещё хуже. Я была разбита.

Ива взглянула на неё, выискивая следы былой боли, но их не было, и она вновь перевела взгляд вдаль, вслушиваясь в глубокий голос.

– Такой меня и нашла Макошь. Стала учить, чтобы мой дар не стал проклятием. И однажды она сказала: "Не пытайся исправить то, что ведомо, старайся повлиять на то, что неведомо." Тогда я поняла, от судьбы не убежать. Мы можем только извлекать уроки, делать выводы и пытаться изменить то, что пока ещё скрыто от наших глаз. Если ты знаешь, что чаша разобьётся, не лови её, подготовь заранее метлу. Подумай об этом. Может так тебе будет проще.

– Подумаю, спасибо, – искренне ответила Ива. От этих слов действительно стало спокойнее. А ещё от них что-то шевельнулось в сознании, какая-то мысль, которую, правда, она не успела поймать, потому что Яга вдруг спросила:

– А Вияр?

– А что с ним? – она недоуменно вскинула брови.

– Ты сказала, что тебе нравится мир, замок. Но что насчёт хозяина? Все-таки тебе придётся жить у него довольно долгое время.

– Ах, ты об этом! Сложно сказать. Красивый, умный. Определённо может быть душкой, если захочет. А в остальном… Я бы могла сказать больше, не избегай он меня. Нравится ли? Да! Я же не слепая! Не смотря на его ко мне отношение, чувства он пробуждает самые однозначные! Только что в этом толку?!

Она снова взглянула на Ягиню, и заметила на её лице удивление и изрядную долю лукавства.

– Необычная ты девочка, Ива! Может причина в том, откуда ты пришла, а может сама по себе такая, но ты совсем не похожа на наших девиц! Иначе выглядишь, иначе говоришь, даже думаешь по-другому, – она замолчала на секунду. – Я считаю, ты бы подошла Вияру куда больше них.

Та рассмеялась.

– Ха-ха-ха! Не стоит, Яга! Я ему не пара. Мы обе это знаем. Я просто человек, что в один прекрасный или не очень день исчезнет отсюда, будто меня здесь и не было. Смысл нам двоим сближаться? К тому же ты сама в первую встречу дала понять – я не эталон местной красоты. Ни густой косы, ни румянца на щеках, разве что почти незаметные веснушки, ни пышных форм, как у тебя, например. Но я нравлюсь себе такой, какая есть, и меняться под местные стандарты не хочу.

– Никто и не просит меняться! Отличаться, не значит быть хуже. Ты нужна нам именно потому, что другая! В общем, послушай старую…

На этих словах Ива фыркнула: эту женщину в расцвете сил язык не поворачивался назвать старой.

– Не фыркай! Мне больше лет, чем тебе за все жизни! Послушай ведьму, что практически вырастила Вияра. Я знаю подчас то, чего не знает о себе он сам. Например, разговоры, что ходят о нём среди юных девиц Нави и Прави.

– Да уж успела услышать, – проворчала девушка. – Русалки обсуждают его с завидной периодичностью.

– Вот же чихвостки33 две! Но их пересуды мало чем отличаются от того, что болтают остальные. И если верить им, даже раз с ним стоит того, чтобы попытаться его соблазнить. Особенно в твоём случае.

Намёк в голосе Ягини был настолько явным, что Ива залилась краской.

– Откуда ты знаешь?

– Опыт. За все годы, что живу на этой земле, я повидала многое.

Что-то во взгляде ведуньи будоражило. Будто та видела не просто потерянную девочку, а нечто большее. То, кем Ива ещё не являлась, но могла стать.

Наступила тишина.

Десятки невысказанных вопросов и ещё больше ответов повисли в прохладном вечернем воздухе. Тех, для которых время ещё не пришло, а может и не придёт никогда.

Ива же опять сомневалась, опять боялась того, что ещё не произошло. Она всегда была такой, да и измениться не пыталась. До сих пор.

Что-то мягкое и тяжёлое вдруг опустилось к ней на колени, и как по волшебству, все тревоги в один момент исчезли.

Пришёл покой, а мысли вдруг стали кристально чистыми и выстроились в стройные ряды, словно игрушечные солдатики. Стало смешно, от того, насколько всё, в общем-то, было просто.

"Мне же вообще не нужно менять прошлое! Я должна направить будущее по нужному мне пути! – она зарылась пальцами в пушистый мех. – Идея-то хорошая, но… Как это сделать вообще? Да ещё и чтобы на тысячу лет вперёд всё просчитать! Да уж, задачка…

А Вияр? Зачем я вообще переживаю, подхожу ли ему? Он взрослый мужчина и способен сам всё для себя решить. А мне терять нечего!"

"Разве что сердце," – донёсся голос откуда-то из глубины её души.

На одной чаше весов лежало всё то, что было у неё сейчас: обыденная жизнь и вечное ожидание чего-то особенного, а на другой то самое особенное, пусть и кратковременное.

Её путь лежал перед ней, осталось только решиться сделать первый шаг.

Ива вскинула голову вверх, к потемневшему небу, на котором начали появляться первые звёзды. Она глубоко вздохнула и резко, в порыве внезапного чувства благодарности, обняла огромный шерстяной шар, что успел задремать на её коленях.

Баюн на это возмущённо зашипел и с видом оскорблённого достоинства принялся выворачиваться из девичьих рук. Но когда её тонкие пальцы начали перебирать шерсть на загривке, сменил гнев на милость и вновь впал в полудрёму.

Ива же повернулась к ведьме, что всё ещё была рядом.

– Что бы ни ждало меня впереди, я со всем справлюсь! – решительно отчеканила она, убеждая то ли Ягиню, то ли себя саму. – И я буду рада твоей помощи.

Та только кивнула, словно и не сомневалась в её выборе. Она встала и оценивающе, будто рентгеном, осмотрела девушку с ног до головы.

– С завтрашнего дня ты моя ученица! Возьмусь за тебя так, что сама себя после моего научения не узнаешь!

Вид её был полон такой боевой решимости, что Ива и не подумала спорить.

Следующее утро для неё началось отвратительно рано.

Сова по натуре, она ненавидела просыпаться раньше, чем прокричат все возможные петухи. Хотелось поспать ещё хотя бы часа три, но стоящая у постели Ягиня, держащая в руках поднос со странным варевом, делала это невозможным.

– Просыпайся, спящая царевна! С сего дня вставать будешь поутру, а не когда придётся! Я поселилась в замке, и останусь минимум на пару месяцев. Всё это время я буду следить за тобой, как коршун за цыплёнком. Так что лучше слушайся меня! – вот уж кто был настоящим жаворонком. Из ведьмы энергия так и плескалась через край.

– Вставай! – не унималась она. – Рано утром не встанешь – целый день прогуляешь!

И побежала вереница дней, наполненных учёбой, учёбой и ещё раз учёбой.

Ягиня учила её готовить лекарства и косметику, снадобья и зелья, настойки и мази. Никуда не делись и занятия травничеством. Какие растения как правильно собирать и сушить. Как из одной и той же ягоды сделать и яд, и противоядие.

Каждый день Ива возвращалась к себе в комнату уставшая и измотанная, тут же засыпая, чтобы рано утром снова подняться по команде требовательной и строгой наставницы.

С другими обитателями замка она встречалась редко и вскользь. Дольше пары минут она могла поговорить разве что с домовыми, когда просила у них ингредиенты к снадобьям, котелки, плошки и прочую утварь.

Учиться было сложнее, чем в университете, всё приходилось запоминать на ходу, без учебников и конспектов.

Но было интересно.

Иногда, когда становилось совсем тяжко, она вспоминала слова, сказанные Ягой в начале её обучения:

"– Травы – самая скучная, но важная часть. Дальше я научу тебя слышать шёпот растений, чувствовать дыхание природы. А когда не смогу я, тебя будет учить Вольга. У него наука другая, но не менее важная.

Ты уже довольно долго для смертной живёшь в Нави, и неизвестно, сколько ещё пробудешь. Это не подходящее место для простых людей, и чтобы выдержать его, ты должна стать чем-то большим, чем человеком.

Мы вложим в тебя всё, что сможем. А там уж тебе решать, как всем этим распорядиться и кем в итоге стать."

Ива слушала, внимала и училась.

Её желание хотя бы прикоснуться к магии сбылось в куда большем объёме чем она могла когда-либо надеяться. И упускать эту возможность она не хотела.

Начав обучение в стенах замка, вскоре она уже ходила с Ягой по лесам, вслушиваясь в шорох листьев и гомон птиц, учила письменность ясуней и дасуней и сортировала травы.

Так многое хотелось успеть, так мало на всё было времени.

Бодрящие снадобья Ягини уже не справлялись с усталостью и недосыпом. Ива бледнела с каждым днём. А чуть позже добавился и кашель.

Видимо сквозняк замковых коридоров решил не щадить ту, кто не бережёт сама себя.

Апогея её недомогание достигло в редкий выходной.

День был замечательным, и она проводила его с "Бестиарием Триединого мира" в руках.

Неподалёку устроился Баюн, что-то мурча себе под нос.

Как всегда из ниоткуда появился домовой и позвал всех к обеду.

Желудок её, услышав зов, тут же отреагировал, призывая скорее идти к столу. Она подчинилась и встала с уютного кресла.

Вдруг её ноги ослабели, пол накренился, и Ива рухнула в мерзкую темноту забытья.

Глава 9. Мир мёртвых

Очнулась она в своей спальне и первым делом увидела склонённые над ней лица Ягини и Ярилы, успев, впрочем, заметить промелькнувшую в дверном проёме тень. Её хозяин остановился где-то за границей света, идущего из комнаты, но внутрь не вошёл.

– Кто это? – произнесла она слабым тихим голосом. Тело её ощущалось таким тяжёлым, что даже дыхание давалось с трудом.

– Вияр, – ответила Яга. – Он беспокоиться о тебе, но тщательно пытается это скрыть. В первую очередь от самого себя. К сожалению, беспокоиться стоит.

– Что со мной? Переутомление? – Ива через силу поднялась на подушках.

– Ох, если бы, милая! Всё куда сложнее, – женщина нахмурилась. – Ты живой человек, попавший в мир мёртвых, тебя в принципе здесь быть не должно. Но ты не первая его гостья, и точно не последняя. Так что способы прожить здесь достаточно долго есть. Самый простой, питаться здешней едой, принимать особый настой и развивать в себе связь с потусторонним. Всё это ты и делала до сих пор. Но ты отличаешься ото всех, кто был в Нави раньше. Ты не только ещё не умерла, но даже не родилась. Мир чувствует это, поэтому убивает тебя.

Мурашки пробежали по её позвоночнику, собираясь тревожным узлом где-то в животе. Вдруг стало страшно сделать лишний вздох.

Она сглотнула вставший поперёк горла ком и прохрипела:

– А если я буду жить в Яви?

– Не поможет. Всё может стать даже хуже. Ты слишком долго пробыла здесь, Явь может отторгать тебя ещё яростнее, чем Навь.

– И что мне делать теперь?!

– Первый вариант – умереть и переродиться как навья. Но тебе это не подходит, потому что, став частью нашего мира ты уже не сможешь вернуться домой. Второй вариант сложнее.

Ива хмыкнула.

– Сложнее чем смерть?

Она не замечала, что её руки дрожат, пока не коснулась ими шерсти лёгшего под бок кота.

– Смерть вообще одна из самых простых вещей, – мурлыкнул он. – Знаю на своём опыте.

Девушка собралась спросить, что он имел ввиду, но Яга сбила её с мысли.

– Второй вариант требует усилий и времени, которого у нас не слишком много. Ты должна получить благословение старейшин всех трех миров. В явном мире поможет Вольга, это самое простое. В Нави придётся идти в лес Мары, это самое сложное. А вот чтобы попросить помощи Прави придётся отправиться на Буян. Задача не сложная, но лучше её отложить напоследок.

– Буян? Тот самый?!

– Слышала о нем? – спросил до этого молчащий Ярило, сверкнув глазами.

– Конечно!

– И что слышала?

– Что это остров, на котором стоит богатый город, полный чудес. А ещё что там растёт волшебный дуб…

– Почти! Всё, что ты сказала, верно. Но ещё это место, где все три мира соединяются друг с другом! Раньше там был дом Праматери Земли и Праотца Рода, теперь же стоит храм. В его сердце, куда имеет доступ редкий смертный, стоит дуб, проросший из жёлудя родного мира дасуней, и камень Алатырь, осколок ясуньской руды! Для всего Триединого Мира это самое святое место! А ещё!..

– Именно, – прервала начинающего входить в раж Ярилу ведьма. – И если там провести ритуал, то кто-то из правных старейшин услышит тебя. Имея все три благословения, ты получишь оберег, что будет хранить тебя от всего на свете. Даже от силы мира мёртвых. Только не бойся, милая, всё будет хорошо.

То, с каким теплом во взгляде женщина сказала последние слова, заставили ком снова подкатить к горлу, а глаза защипать.

Яга уже собиралась встать с кровати, когда её остановили тонкие руки Ивы, что обняла её и тесно прижалась к груди, пряча выступившие в уголках глаз слезы.

– Спасибо!

Смущённая резким порывом, Ягиня неловко похлопала девушку по спине и аккуратно высвободилась из объятий.

– Я всё подготовлю, а ты отдыхай. Не трать силы понапрасну, пока я не сварю тебе свой особый целебный отвар.

Она покинула комнату, прихватив под локоть сначала Ярилу, а потом и Вияра, что призраком скрывался в тенях коридора. Его янтарные глаза блеснули напоследок из-под нахмуренных бровей, поймав отсветы лампад.

В спальне остались только её хозяйка, кот и Чурило, которого Ива до сих пор не замечала.

Баюн лениво моргал, поглядывая на неё, а домовой стоял, понурив лохматую голову и исподлобья глядя на гостью.

Второй раз за всю свою жизнь он видел существо настолько слабое. Как и в прошлый раз хотелось помочь, вот только чем, он не знал.

Заметив его растерянный вид, кот громко фыркнул, поведя длинными усами, и сказал командным тоном:

– Чего стоишь?! Не видишь, гостья ваша прихворала! Неси сюда фрукты, миску горячего супа и кефир!

"Всё-таки кот и в мире мёртвых кот, – подумала с улыбкой она. – Даже в чужом доме ведёт себя как хозяин."

Домового это ничуть не смутило. Будто очнувшись, Чурило встрепенулся, собрался и исчез.

– Ты ему понравилась. Хоть и чужачка.

– Хм. Да уж.

– Тебя это беспокоит, – констатировал он.

– А не должно? Как оказалось, это моя главная проблема, которая даже может стоить мне жизни!

– Тебе не кажется, что ты драматизируешь?

– А тебе не кажется, что с учётом ситуации, я веду себя на удивление рассудительно?! Ни слез, ни криков, ни истерики с требованиями сиюминутно отправить меня назад! А ведь хочется!

Всё, что до этого тлело в её душе, вдруг разгорелось пожаром.

– Я из реальности, где нет места всему вот этому! Вам всем! Люди развивались столетиями, и с каждым веком росла пропасть между человечеством и волшебством! Сейчас мы по большей части циники и скептики, отрицающие своё же наследие! И я ничем от них не отличаюсь! До недавнего времени я верила, что попасть сюда, увидеть Ягиню или тебя можно только читая сказки и воображая!

Она горько рассмеялась.

– Да я и сейчас не уверена, что всё это реально! Может это мой сон, бред, что угодно ещё?! Может я тебя придумала, а сама сижу в палате для буйных сумасшедших?!

– А это что-то меняет?

– Все! Если я вернусь обратно в реальность, а вы окажетесь моей галлюцинацией… – слезы всё-таки покатились по её лицу, а голос то срывался на крик, то понижался до хриплого шёпота. – Я не знаю, что тогда буду делать! Я не хочу терять ни тебя, ни Ягиню, ни всё то, что я пережила и ещё переживу здесь… Черт! Временами я чувствую, что здесь мой дом! Впервые в жизни! Лучше бы я никогда всего этого не знала! Было бы легче!

Баюн перебрался к девушке на колени, позволяя ей себя обнять и зарыться мокрыми щеками в свой мех.

– Не скорби раньше времени. Настоящие мы или нет, окажемся миражом или реальностью, не важно. Важно то, что ты будешь помнить, когда вернёшься домой. Не держись за страх и сожаления, старайся получить тот опыт, который сделает тебя лучше.

– Например?

– Учись. Тебе ведь это нравится?

Она кивнула, отстраняясь от кота и утирая слезы. А тот продолжил:

– Познавай Навь, когда выздоровеешь. Уверен, ты её полюбишь. Узнавай получше нас всех. Поверь, ни в одном другом мире ты не встретишь никого нам подобного.

– О, в этом я уверена! – лёгкая улыбка озарила посветлевшее лицо. – Боги, ведьмы, говорящие коты… О драконах я вообще молчу!

– А не стоило бы.

– М?

– Будто я не заметил, как забилось твоё сердце там в библиотеке. Вияр умеет очаровывать.

– Очаровать, не значит очароваться. Нравлюсь ли я ему вообще? Не буду спорить, он мне симпатичен. Но стоит симпатии стать чем-то большим, как это неизбежно приведёт к страданиям. Так или иначе, нам придётся расстаться, когда моё время здесь закончится.

– И снова мы возвращаемся к тому, с чего начали, – кот устало выдохнул. – Вот послушал тебя, и нравиться ты мне стала меньше. Вроде бы умная девочка, а как глупо себя ведёшь. Это разочаровывает. Но нравоучений читать больше не буду. Без толку. Задам тебе напоследок только один вопрос: что бы ты почувствовала, если бы прямо сейчас оказалась дома?

Баюн спрыгнул с кровати и вышел из спальни, оставляя Иву наедине с собой, и казалось, что даже его неспешная походка сквозила разочарованием.

В комнате появился Чурило с подносом, от которого шёл ароматный пар, но она только покачала головой.

– Спасибо, но не надо. У меня пропал аппетит. Я лучше просто полежу. Прости за беспокойство.

Домовой слегка поклонился и молча исчез.

"– Что бы ты почувствовала, если бы прямо сейчас оказалась дома?" – эхом прозвучали в голове слова, а через секунду она провалилась в сон.

Она стоит на балконе одной из башен, вырастающих прямо из скалы, и смотрит, как под ней шумным красновато-розовым потоком летят воды реки Смородины.

Кто-то зовёт её, и она оборачивается.

Почему она сразу не узнала этот голос? Такой тёплый и бархатный.

Что он говорит? Она не понимает ни слова, только различает тревогу в хрипловатом баритоне. Ей хочется услышать его ближе, у самого своего уха.

Она делает шаг, ещё один.

Вдруг что-то под ногами рушится, слышится треск. Вот скала начинает осыпаться, лишая Иву опоры под ногами.

Она падает.

А Вияр всё ещё там, стоит и продолжает говорить.

Ничего не слышно. Река внизу ревёт, перекрывая почти все другие звуки.

Вдруг каким-то чудом она слышит единственную фразу, пробившуюся сквозь гул воды.

– …Однажды ты забудешь нас…

Удар оказывается слабее, чем ожидала зажмурившаяся девушка. Не почувствовав боли, она открывает глаза.

Над головой её скучно светлел бежевый потолок, слева на стене мигала жёлтыми диодами гирлянда, оставленная включённой с вечера.

Ива была дома. В пустующей сейчас квартире, где компанию ей составляла только полуживая эхеверия.

Потянулись вереницей дни, однообразные и бессмысленные. Знакомая издавна пустота в душе чувствовалась ещё отчётливее, чем прежде. Ощутив, что такое жить в сказочном мире, существовать в старой скучной реальности уже не хотелось.

В песнях птиц не было смысла, в шуме трав был только шум. Ни сути, ни магии.

Потеряла она и кое-что более значимое: место и людей, среди которых она чувствовала себя удивительно правильно. Яга, Баюн, Ярило, которого хотелось узнать получше, даже Чурило со своей семьёй. И, конечно же, Вияр.

Она боялась своего влечения к нему. Он казался одним из того типа мужчин, которые сожгут тебя своим пламенем, а после уйдут, оставив только остывший пепел.

"Какая же дура! Будто бы это имело значение?!"

Только сейчас, живя свою скучную однообразную жизнь, она поняла, что имел в виду Баюн. Простую истину, что известна всем, но всеми из раза в раз забывается. Лучше иметь и потерять, чем не иметь вовсе.

– Я хочу обратно! – шептала она вечерами как молитву, глядя в темноту и глотая солёные слезы. – Я хочу к ним! Я хочу к нему!

– Я хочу к нему! – сорвалось с её губ, когда она проснулась в огромной резной кровати и увидела жар-птиц на дверях платяного шкафа.

Стоило ей открыть глаза, и Ива сразу поняла, что её возвращение домой оказалось лишь видением.

От этого будто камень с души свалился.

– К кому ты хочешь? – уточнила Ягиня, пугая её своим присутствием.

Ива вздрогнула, но тут же расплылась в улыбке, радуясь новой встрече с ведьмой.

Пусть всё и было просто сном, но по ощущениям она не видела её долгие месяцы.

Из груди вырвался протяжный вздох облегчения. Она делала его с наслаждением, вдыхая так много воздуха, сколько могли уместить её лёгкие. По её сердцу растеклось такое умиротворение, которого, возможно, она не испытывала за всю свою жизнь.

– Так к кому ты хочешь, милая? – вновь переспросила Яга, помешивая дымящуюся жидкость в глиняной кружке.

Секунду посомневавшись, Ива ответила:

– К Вияру.

– Сначала выпьешь зелье, а потом иди. Он явно у себя в кабинете.

– Я не совсем то имела в виду, – она кратко рассказала наставнице свой сон. – Я пожалею, если даже не попытаюсь сблизиться с ним. К тому же, я подумала, что если кому-то и отдавать свой первый раз, то ему.

На мгновение женщина застыла, поражённая, а затем расхохоталась, искренне и от души, едва не выплёскивая содержимое кружки. И так это было громко и ярко, что Ива, поначалу слегка обидевшаяся на такую реакцию, не смогла не улыбнуться в ответ.

– А я что тебе говорила с самого начала?! Не ерунду же советовала! Знала же, что так нужно! Ну и что теперь делать собираешься?

Девушка стушевалась.

– Не знаю ещё. Надеялась, ты мне подскажешь?

– От чего бы и не подсказать? Я с радостью! Но давай отложим соблазнение Вияра до момента, когда Навь перестанет пытаться тебя убить.

Ива в который раз вздрогнула, но кивнула. И хоть от этих слов кольнуло в сердце, улыбаться она не перестала.

Глава 10. Новый знакомый

Спустя пару дней лечения настойками Ягини Ива снова встала на ноги и тут же отправилась на охоту.

Она кралась по замку, заглядывая в каждую комнату, на террасы и балконы, пока не нашла свою жертву в любимом полузаброшенном саду. Он дремал на лавочке, обласканный навьим солнцем и, казалось, не замечал ничего вокруг.

Как можно тише Ива на цыпочках приблизилась и затаилась. Она понимала, стоит ей подойти ближе, и её точно заметят. Оставалось только положиться на эффект неожиданности, и напасть на него до того, как тот опомниться.

Она сгруппировалась и прыгнула, обхватывая его руками.

– Ты избегал меня! Ни разу не пришёл меня навестить! – говорила она, прижимая свою жертву к груди. – Я соскучилась!

В её руках яростно завозились и попытались выбраться.

– Отпусти меня, полоумная! Видеть тебя не хочу! Ты меня в конец разозлила! – он возмущался, рычал и клялся отомстить. А она только сильнее прижимала его к себе, пока тот, наконец, не затих и не перестал брыкаться. Ещё на пару мгновений они оба замерли, не пророня ни звука.

– Спасибо! – вдруг прошептала Ива куда-то в макушку. – Спасибо! За сон, за слова, за то, что помог понять, чего я хочу и что получила здесь! За то, что говорил прямо, что был ко мне строг! За всё это я тебе безумно благодарна! Я поняла твой урок. Я буду тосковать по дому, буду время от времени чувствовать себя чужой в этом мире, бояться и сомневаться, но я хочу быть здесь! С тобой и со всеми. И я хочу насладиться тем временем, что мне дано! Поэтому давай вернём всё как было? Не избегай меня больше, хорошо? Прости меня и будь снова рядом. Пожалуйста, Баюн!

Кот не говорил ни слова. Ива же напряжённо ждала хоть чего-то, хоть какого-то отклика.

Наконец что-то влажное и холодное коснулось её щеки, а у самого уха зазвучали утробные звуки кошачьего мурчания. Так она поняла, что прощена.

И вот, когда кот был благополучно затискан, а Яга, до этого ненадолго отбывшая к себе в поисках нужного девушке ритуала, вернулась, прибыл ещё один гость, с которым Ива познакомилась при весьма неожиданных обстоятельствах.

Это произошло в полдень, когда Вияр и Баюн отправились к границам с Явью, где по какой-то причине начали восставать мертвецы. Яга работала над чем-то в лаборатории, а Ярило, не любивший сидеть на месте, и вовсе умчался в ближайший городок соблазнять девиц почти сразу, как убедился, что его новая знакомая в порядке.

Девушка осталась в замке одна, не считая домовых.

Не желая сидеть в четырёх стенах, она решила отдохнуть в саду, который нашла незадолго до того, как потеряла сознание.

Небольшой розарий притаился в уголке замка, окружённый со всех сторон башнями и скалами. Бесчисленное количество цветов разных сортов переплетались друг с другом и оплетали беседки и скамьи, создавая уютный кокон.

Сладкий запах кружил голову, поэтому она приходила сюда только в ветреную погоду, когда другие места слишком сильно продувались идущим с гор холодным потоком.

Ива прошлась по мощёным дорожкам до уютной беседки, стоящей в центре этого пёстрого великолепия. Она уже собиралась садиться, как что-то за её спиной жутко зашипело.

Она подпрыгнула, а после застыла, не смея пошевелиться. Так и стояла она в нелепой позе до тех пор, пока из-за её спины вальяжно и неторопливо не выползла змея.

Она смотрела на длинное тело, что бронзой переливалось в лучах солнца, и не могла не думать о том, какой опасной бывает красота, и красивой – опасность.

Это существо, грациозно плывущее мимо её ног, могло убить за считанные секунды, но, даже зная это, она всё ещё не могла оторвать взгляд от его сверкающей чешуи и треугольной головы, которая в этот момент становилась всё больше и поднималась всё выше.

Ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание.

Когда поразительное существо подняло голову достаточно высоко, чтобы смотреть ей прямо в глаза, оно вдруг кивнуло и зашипело, показывая бледно-розовый раздвоенный язык.

– Будь аккуратнее, девуш-шка.

Ноги подкосились. Ива рухнула на скамью позади неё и прижала дрожащую ладонь к горлу в попытке успокоить дыхание и угомонить бешено колотящееся сердце. Она неспешно посчитала до десяти и все же ответила, заикаясь:

– П-прости. Не д-думала, что встречу здесь к-кого-то.

– Ты в Нави. В траве, кус-стах или кроне деревьев, здес-сь почти всегда кто-то ес-сть. Так что почаще с-смотри по с-сторонам, – её тон даже для змеи был таким строгим и назидательным, что девушка почувствовала себя провинившимся ребёнком. Сделав паузу, будто давая время обдумать свои слова, существо заговорило вновь уже совершенно другим тоном. – А знаеш-шь, забудь! Не забивай с-свою голову. Я – Златомир, змеиный царь, будем знакомы. А тебя как зовут, пташ-шка?

– Почему вдруг пташка? – от такого обращения что-то неприятно пробежалось вдоль позвоночника.

– Потому что тебя легко поймать и с-съесть, – будто неразумному ребёнку пояснил он. – Не нравится прозвище, назови имя.

– Ива я, – страх постепенно проходил, сменяясь любопытством. Было в его манере говорить что-то напоминающее Ярилу. Мужчина, а судя по имени, это был он, начинал нравиться ей. – Между прочим, некоторые хищные птички не прочь отведать змею на обед.

– Хищная или нет, узнаем с-со временем. Но, в наказание за твои с-слова, буду теперь называть тебя так до конца твоих дней.

– Как хочешь, – Ива пожала плечами.

– Что, даже не поспоришь?

– А зачем? Не крыса, не овца – довольно милое прозвище. А со временем ещё и выясним, кто я, воробей или орлица.

– Ты скорее сова. Большеглазая и взъерошенная.

– А знаешь, Злат… Ты не против, если я буду звать тебя так? – она дождалась кивка и с улыбкой продолжила. – Я с тобой полностью согласна! Хотя мне всегда больше нравились вороны.

– Выбираешь по уму, сычик? Похвально.

Вдруг голова змея резко повернулась в сторону выхода.

– Пойдём, пташка. Яга ищет нас.

– Удобненько, – пробормотала она под нос, идя бок о бок с неспешно ползущим Златом.

– О чем ты?

– Я о том, что удобно чувствовать вот так: лучше видеть, слышать, обонять.

– Это не мы лучше, а люди хуже. Когда-то и вы так умели.

– Это как? – недоуменно спросила она.

– Все об этом забыли, но во времена, когда вы только расселялись по миру, людей с особыми способностями было гораздо больше. Некоторые рождались одарёнными просто так, а некоторые получали силу от крови ясуней, текущей в их жилах. Детей от союза потомков Сварога и людей так и стали называть – Сварожичи. Но чем дальше шло время, тем реже кровь людей искрила магией. Сейчас ведьмы и волхвы почитаются и ценятся, а раньше таких треть деревни могла быть.

– А дасуни?

– М?

– Что насчёт их потомков?

– А, Змиевичи! Дети людей и сыновей Змия. О них редко говорят. В основном это потомки одного Горына. У Вия есть только Ягиня, Кощей никогда не любил детей, поэтому и заводить их не спешил. Говорят, есть у него одна дочь, но это только слухи. Горын же, отец Вияра, помимо него и его сестры наплодил много потомков. Вот только мало кто из них доживал до вторых зубов. Энергия Нави, что бурлила в нём, отравляла и женщин, и детей. Кто-то из потомков просто умирал, кто-то превращался в змей и уползал в моё царство, а редкие дети и вовсе становились жуткими тварями, которых сейчас зовут Горынычами.

– Это многое объясняет, – задумчиво пробормотала она.

– Вот и пришли, пташка, – почти в унисон с ней сказал Злат и с приглашающим кивком пропустил её в библиотеку.

Ягиня, высматривающая что-то в окне, тут же обернулась.

– Ива, наконец, ты пришла! Чурило тебя потерял. О, и Златомир с тобой! Отлично! Только прошу тебя, – женщина вперилась в него взглядом, – стань человеком! Ты же знаешь, как я не люблю прислушиваться к твоему шипению.

Тот издал свистящий звук, напоминающий фырканье, но просьбу исполнил. Его тело изогнулось, сворачиваясь кольцами, которые начали пульсировать и дрожать, стряхивая с себя бронзово-золотую пыль, что плотным облаком окружила змея.

Спустя мгновение мерцающая дымка схлопнулась, оставляя после себя высокого мужчину с медно-рыжими волосами и лукавыми золотыми глазами.

В человеческом облике он ещё больше напоминал Ярилу. Но теперь не столько манерой поведения, сколько огненной аурой, бурлящей вокруг. И если первый был ярким майским солнцем, то второй напоминал скорее костёр в ночном лесу.

– Так лучше? – спросил змеиный царь певучим голосом.

– Более чем, – пробормотала Ива, не способная оторвать взгляд от преобразившегося Злата.

Заметив это, он снисходительно улыбнулся.

Она смутилась, а потом рухнула на кресло и горестно застонала.

– Эй, ты чего?! – переполошился змей.

– Ничего особенного. Просто в шоке от того, насколько красивые создания меня окружают.

– А в зеркало ты редко смотришь, да? Не тебе на красоту жаловаться.

– Эй, где я, а где вы все?! Я-то всего лишь человек!

– Это да. Но по людским меркам ты очень даже хороша.

– Тебе-то откуда знать, змеюшка? – фыркнула Ива.

– Оттуда. Я человеческих девушек побольше твоего повидал!

– Да неужели? Ох, каков…

– Хватит! – резко прервала зарождающийся спор Ягиня, грозно глядя на ученицу. – А то договоритесь до того, что потом жалеть будете! А тебе, девочка, о спасении своей жизни думать бы, а не о всякой ерунде! Насмотришься ещё на красавцев. И ты тоже хорош! Царь, Великий Полоз34, а ведёшь себя как дитя! С юной девчонкой спор затеять решил!

– Да я-то что?! – он захлопал густыми рыжими ресницами.

– Садись и слушай! Не просто так тебя позвала!

Он сделал как велели. В гневе Ягиня была страшна.

– Ива умирает.

– Что!? – подскочил на ноги Злат, но тут же рухнул обратно, подчиняясь движению руки ведьмы.

– Не прямо сейчас. Но чтобы прожить дольше нескольких месяцев, ей нужны три благословения. Одно из которых можно получить только в лесу Мары. И ты должен отвести её туда.

Злат мгновенно напрягся. Ива, глядя на него, тоже встревожилась.

– В чем проблема?

– Это не обычный лес, – вдруг послышался голос Вияра, что вошёл в комнату, на ходу снимая перчатки.

Он был одет в плотный чёрный кафтан и плащ, покрытый дорожной пылью.

Следом за ним шагал Баюн, уставший и раздражённый. Не говоря ни слова, он приблизился к Иве и запрыгнул на её колени. Она с готовностью принялась честь его за ухом.

Злат удивлённо посмотрел на них, бросил вопросительный взгляд на князя, что только пожал плечами, но промолчал. А вот Вияр продолжил, расположившись в кресле за столом:

– Даже дасуни ходят туда только в крайних случаях.

– Почему?

– Духи, обитающие там, заставляют каждого пройти испытание, не всегда посильное ему. Мало кто оттуда возвращается живым.

– Ты бывал там? – было понятно, что мужчина знает всё это не понаслышке.

– Не я… Мой отец. Но сейчас не обо мне, а о тебе. Люди там были всего несколько раз. Вернулись они оттуда или нет, я не знаю. Есть другие варианты? – обернулся он к Яге.

Та покачала головой.

– Ни Змия, ни Мары здесь нет. Отец и дядя не подходят, сам понимаешь. Единственные старейшины, что остаются, это высшие духи, живущие в лесу.

Ива всё больше нервничала, чувствуя тревогу окружающих, поэтому вздрогнула, когда Яга обратилась к ней.

– Милая, испытания, которые могут тебя там ждать, возможно, будут стоить тебе жизни. Ты должна решить сейчас, готова ли рискнуть и отправиться в это опасное путешествие. Если не готова, то не стоит и начинать. Тогда мы попробуем поискать иной путь. Но предупреждаю, вероятность найти другое решение очень мала.

Оба варианта были сомнительными: умирать медленно или сыграть в лотерею на жизнь. Выбор без выбора.

Девушка глубоко вздохнула, закрыла глаза и сглотнула подступивший к горлу ком. Когда она распахнула веки и окинула взглядом всех собравшихся, решение уже было принято.

Страшно было до дрожи, но в первый раз за долгое время она действительно чувствовала, что не одинока в этом отторгающем её мире.

Пряча неуверенность за высоко поднятой головой, она сказала:

– Судя по всему, сама смерть не так уж и страшна. Куда страшнее её ожидание. Лучше я умру, сражаясь за жизнь, чем буду сидеть здесь и жалеть себя!

Вияр одобрительно хмыкнул:

– Храбрая девочка, – и улыбнулся так, что в носу и уголках её глаз защипало.

"Едва ли," – подумала она и до боли закусила губу.

Ей до одури хотелось уткнуться в наверняка пахнущую жарким полуднем грудь и расплакаться. Но ради такой улыбки можно было и побыть храброй.

Глава 11. Первое благословение

Решение Ивы стало началом бесконечной череды дней, за которые она должна была хоть как-то подготовиться к возможным испытаниям Леса.

Зелья Яги неплохо держали её на ногах, снимая слабость и боль, но в плохие дни, когда тело всё же предавало хозяйку, выворачивая наизнанку лёгкие и желудок, а сердце заставляя пропускать удар за ударом, у Ивы появлялось трусливое желание всё бросить. Лечь, уснуть и ждать, что всё само собой образуется. Но потом приходило осознание, что она – не спящая красавица, и поцелуй принца её на спасёт.

Душевные и телесные терзания девушки не могли укрыться от зорких глаз Яниги, и в день, когда она почувствовала себя более-менее хорошо, та позвала её на прогулку.

В уютном молчании они неспеша шли прочь от замка по той же самой дороге, которая привела Иву к роще Макоши.

Стоило им подойти к знакомой развилке, женщина достала из широкого кармана небольшую котомку и положила на пенёк неподалёку, развязав узлы. Внутри оказался горшочек мёда и несколько блинов.

Заметив недоуменный взгляд ученицы, она пояснила:

– Местный леший и его питомец не самые дружелюбные хозяева. Если им не оставить угощений, навредить могут.

– Оу, – только и смогла произнести та, а про себя подумала:

"А ты попёрлась сюда просто так, дурочка! Хоть бы поинтересовалась, что тут да как!"

Ягиня же пошла по тропинке вперёд, туда, где клёны и дубы были особенно густыми.

– Куда мы идём? – поинтересовалась, наконец, Ива.

– Ты идёшь. Я только провожаю. Пора тебе получить первое благословение. Без него ты вряд ли справишься с испытаниями Леса. И так уже на призрака начинаешь походить.

– Значит, мы идём к Вольге? Но разве он не должен жить в Яви? Мы же уходим глубже в горы!

– Там и живёт. А мы идём к вратам, связанным с Явью. Единственный вариант, помимо этого, через Смородину. Полететь в таком состоянии ты не сможешь, а по Калинову мосту живым ходу нет.

Они шли вверх по тропе, и вскоре Ива увидела то, от чего сердце дрогнуло в надежде и страхе одновременно. Перед ней стояла деревянная арка, почти такая же, как те, что были на Лысой горе.

– А я не…

– Вернёшься домой? Нет. Врата связывают миры, но через время не переносят. Здесь ты оказалась только благодаря вмешательству Макоши.

Постояв секунду, девушка шумно выдохнула и шагнула вперёд.

– Идём?

Но Ягиня осталась на месте.

– Ты пойдёшь сама.

– Подожди… Я пойду туда без тебя?! Как это? Я же одна не справлюсь! Заблужусь, что-то не так сделаю…

– А ну цыц! – прикрикнула на неё ведьма. – Я тебя зря учила?! Не заблудишься! А если и свернёшь не туда, у птиц дорогу спросишь.

– Но я же ещё не…

– Вот и будет тебе наука! – возмущённо махнула она рукой. – Как шагнёшь через ворота, окажешься у капища на холме. Приготовься, скорее всего, тебе станет плохо, но это пройдёт. Отдохни и иди по дороге. Она там будет одна. В сторону полей не сворачивай, шагай до поворота, ведущего в лес. Там будет стоять камень, на него требу положишь. Вот, возьми, – она протянула девушке ещё один связанный платок. – Там тоже кома35 живёт. Он дружелюбнее, чем здешний, но рисковать не стоит. Дальше иди по тропинке и не сходи с неё, пока не дойдёшь до хижины Волха. Всё ясно?!

Ива лишь слегка потерянно кивнула.

– Не заблудишься? А то вон какой сложный путь тебе предстоит, – фыркнула Яга.

– Не заблужусь.

– Умница! —женщина хлопнула её по плечу. – А теперь ступай. А я тебя здесь подожду.

Девушка взглянула на наставницу, затем на врата, и, подавив нервную дрожь, пошла, не давая себе времени испугаться ещё больше.

То, что она пересекла грань миров, Ива почувствовала сразу. Показалось, что она прошла сквозь плотную завесу тумана, который поспешил забиться в её лёгкие неприятной, мешающей дышать влагой. Ощущение, впрочем, тут же исчезло. Вместо влаги на кожу упали жаркие солнечные лучи. Казалось, они вмиг прогрели не только тело, но и замерзающую душу.

Открыв глаза, она увидела залитое ярким светом капище. Оно одновременно походило и отличалось от того, что стояло в её мире. Всё те же врата на четыре стороны света, деревянные истуканы, возвышающиеся над миром. Только было их в несколько раз больше, и все они оказались раскрашены яркими цветами, кое-где даже мерцая золотом и серебром.

Захотелось рассмотреть всё это великолепие поближе, но стоило ей сделать шаг, как колени подогнулись, и она рухнула в высушенную солнцем траву.

Не было ни боли, ни головокружения, просто всё её тело вдруг сделалось ватным.

"Это пройдёт! Это пройдёт! Это пройдёт!" – как мантру повторяла она, медленно дыша и стараясь не паниковать.

Спустя несколько минут руки задрожали, давая понять, что она вновь может двигаться.

Ива кое-как встала, едва не рухнув снова.

Желание осмотреться ушло, уступая новому стремлению вернуться назад как можно скорее.

Она оглянулась, и, увидев за спиной только чистое поле, пошла к выходу, за которым оказалась широкая тропа. Она вела вниз со склона, а у подножия холма превращалась в колею, оставленную колёсами повозок.

Дорога была чистой, спокойной, а воздух пах полем и солнцем, от чего девушка приободрились, и даже зашагала быстрее.

Только сейчас она по-настоящему почувствовала, что наступило лето, а с момента, как она попала в Навь, прошло почти два месяца.

Сколько же интересного она за это время узнала, сколько новых знакомых встретила!

Она шла, размышляя обо всем и ни о чем, сосредоточившись на дороге, чтобы ненароком не пропустить нужный поворот, как вдруг из-за этого самого поворота на неё чуть не налетел незнакомый мужчина.

Он почти бежал, низко склонив худое лицо, покрытое морщинами, злое выражение на котором делало их только глубже.

Он вздрогнул и отшатнулся, наконец заметив её.

Ива сделала так же, отскочив на шаг, и снова оказалась на земле, споткнувшись о свою же ногу.

– Прошу прощения, – на автомате произнесла она.

– Нет, чтой ты, дийтя! Это я не смотрел, кудай иду! Давай, поймогу, – голос у него был хриплый, как скрежет ржавого железа, а в говоре сквозил странный рубленный акцент, из-за которого ударение в словах то и дело перескакивало на первый слог.

– Благодарю, – она приняла протянутую ладонь, поднимаясь, но тут же пожалела об этом. Его кожа была ледяной и настолько сухой, что казалось, будто касаешься мёртвой змеиной шкуры. Она вздрогнула, одёргивая руку, и тут же поторопилась сделать вид, будто отряхивает с колен пыль.

– Можете подсказать, этот поворот ведёт к дому Вольги? – спросила она, желая скорее сбежать от странного незнакомца.

На лице мужчины промелькнула искра гнева и тут же испарилась.

– Стайрого волхва иймеешь ввиду? Да, всё прайвильно. Ийди прямо по дорожке, свойрачивать там некудай, и прийдешь к его дому. Да только чтой тебе пойнадобилось от того ведуна?

– Да так, прихворала немного. А бабушка посоветовала к нему обратиться. Вот и иду.

"И ведь даже не соврала почти."

– Бабка, гойворишь? Что ж, это мнойгое объясняет. Мойлодежь к нему не захаживает. Если хойчешь, можешь райссказать, что за хворь. Я помогу.

– Спасибо, не стоит утруждаться! – замахала руками она.

– Чтой ты, дийтя, мне только в райдость!

Навязчивость незнакомца и странный блеск, разгорающийся в его глазах, начинали серьёзно нервировать.

– Я лучше к Вольге, как бабушка сказала. А не то несдобровать мне потом.

Мужчина пожал плечами.

– Как хойчешь. Моё дело предложить. Стайрик то всёй-таки совсем древний, и ум, и паймять подводить начали. Чтой же, удачи, дийтя! – сказал он, удаляясь прочь. – Выйздоравливай!

Девушка стояла и ждала, когда странный мужчина превратиться в отдалённую точку, и только тогда облегчённо выдохнула. Было в нём что-то, вызывающее мороз по коже.

В самом начале лесной тропы её встретил каменный требник, на который она по наставлению Ягини выложила еду для медведя, вспомнила то, что та рассказывала ей о лесных духах-хранителях, и поклонилась лесу.

– Прими мой дар, лесной государь,

За мной пригляди, с тропы не сведи.

И слегка настороженно вошла под своды деревьев.

То ли заговор сработал, то ли местный леший и его помощник и правда были дружелюбными, но она спокойно добралась до места, где кусты и деревья расступались и открывали взгляду небольшой домик из сруба. Он был окружён аккуратным забором, у которого щипала траву олениха. Завидев приближение девушки, та лишь бросила на неё короткий взгляд и вернулась к своему занятию.

Ива вошла в открытую калитку, осмотрела небольшой огород и сад с лекарственными травами, и, дойдя до самого дома, робко постучала в дверь.

Внутри завозились, а через секунду та распахнулась, открывая взору слегка взъерошенного старика.

– Кого ж это ещё Лихой тропой ко мне занесло?

Осознав, кто перед ним, волхв тут же широко улыбнулся и отступил внутрь дома, приглашая девушку войти.

– Иванна, дочка, проходи! Рад тебе, ох как рад – словно весне после зимы!

– Здравствуй, Вольга.

– По делу ко мне пришла али просто глянуть, как старик поживает?

Она прошла внутрь.

Изба состояла из всего одной комнаты, которая казалась ещё меньше, чем была из-за большой печи, заваленного всякой всячиной стола и десятков полок, на которых вперемешку лежали и травы, и книги, и кухонная утварь.

– К сожалению, по делу. Мне нужно твоё благословение.

– Вон оно как обернулось? А ну, поведай толком, не тяни!

Сев на предложенный табурет она вкратце обрисовала ситуацию, в которой оказалась.

– Род Великий! Дочка, сейчас-то ты как?!

– Пока сносно. Хотя ноги временами едва держат. Яга в меня столько снадобий вливает, что я иногда даже есть не могу. Поэтому мне как можно скорее нужна твоя помощь. Первое благословение замедлит процесс отторжения, и я смогу продержаться до поездки в Лес Мары. Ну, так что, поможешь мне?

– Конечно-конечно! Обожди самую малость!

Вольга принялся торопливо искать что-то на бесконечных полках, стуча баночкам и всякими неопознанными безделушками.

– Да где ж он запропастился?.. А, гляди-ка – вот же он! – старик победно вскинул руку.

Подойдя к Иве, он протянул раскрытую ладонь с деревянным кулоном, похожим на скрещённые буквы S заключённые в круг.

– Сей оберег – Родов, крепче иного не сыщешь меж моих. Я его заговорю, а ты на теле держи, не снимай – покуда не придёт час последнее благословение принять. Как станешь богов о помощи молить, рядом положи: тогда и станет он частью оберега общего.

Волхв осмотрел её, снял с её плеча выпавший волос и забормотал, обвязывая его вокруг амулета:

– Род-прародитель, заветов блюститель,

Ты хранишь людей, как своих детей.

Сохрани же ту, что прошла черту,

Ту от бед избавь, что попала в Навь

По богов хотению, по Судьбы велению.

Волос вспыхнул и сгорел, оставив после себя только тёмные полоски на светлом дереве.

Он подошёл к девушке и надел амулет ей на шею.

– Благословляю тебя, Ива, силой, что даны мне Родом да Землёй. Пусть уберегут тебя от всякого лиха и хвори. Пусть силы дадут свершить, что судьбою велено, да мудрость – с тропы правой не сбиться.

Кулон слегка засветился, и ей тут же стало легче дышать. Спина, до это устало ссутуленная, распрямилась, а из рук ушла мелкая дрожь.

– Ха-а-а! – выдохнула с наслаждением она. – Благодарю, Вольга! Ты буквально спас мне жизнь!

Тёплая морщинистая рука мягко легла на её голову.

– В том и долг мой, и призвание. К тому ж, как я разумею, тебе уготовлено совершить для всех нас и для трёх миров куда больше, нежели горсть моей силы да пара минут времени.

– Что для одного мелочь, для другого сокровище. Ещё раз благодарю. Не буду мешать.

Девушка направилась к двери.

– Погоди! – окликнул её Вольга. – Не повстречался ли тебе по дороге муж худой, волосами чёрный?

– Встретился. Честно говоря, от него мурашки по коже.

– Ежели вновь сведёт тебя с ним судьба – стороной обходи. Он опасен, особенно тебе!

– Почему?

– Кто безумно силы жаждет, тот не поглядит – с кого её брать, хоть с первого встречного. Учует твою – покоя не даст. Сама с ним не справишься, так береги себя и не ходи без нужды одна.

– Постараюсь, – кивнула она.

– И ещё слово тебе скажу перед тем, как уйдёшь, дочка.

– Да?

– Как на ноги встанешь, приходи ко мне в ученицы. Чую я в тебе силу – можно бы её развить, коль будет у тебя на то желание.

Она кивнула:

– Яга тоже говорила, что отправит меня к тебе за наукой. А что за сила?

– Дар в тебе есть, да знатно укрыт – глубоко, под спудом, не разглядеть толком. Пока что не вижу, что за сила там прячется. Но коли выйдет её сыскать, чую, многое сумеешь.

– Договорились. Как только стану на ноги, сразу к тебе!

Старик хохотнул.

– Не спеши чересчур. Поправишься – дел, глядишь, и так наберётся. Придёшь, коли время будет вольное. А ныне ступай. Хоть полегчало тебе с благословением, да не стоит долго в Яви задерживаться.

– До встречи, Вольга!

– Свидимся, дочка.

Вернувшись в замок, Ива с новыми силами продолжила готовиться к поездке в Лес Мары.

Казалось, Ягиня вознамерилась вложить в её голову все знания мира, будто готовила к самому важному экзамену в её жизни.

Что ж, в каком-то смысле так оно и было. Стоило ей провалить грядущее испытание, и шансы остаться среди живых для неё просто исчезли бы.

Это подтверждало и то, что Вияр, который большую часть времени проводил в библиотеке в поиске иного способа спасения, так ничего и не нашёл.

Она же на это и не надеялась, поэтому усердно впитывала знания, что давала ей наставница.

К счастью, та старалась не переутомлять её слишком сильно, поэтому Ива чередовала уроки с занятиями верховой ездой и ревизией кладовых в компании Чурилы, Злата и Баюна.

Очередная кладовая встретила их запахом пыли, старого дерева и чего-то ещё – пряного и чуть резкого, едва заметного среди остальных ароматов. В ней, в отличие от старых закутков замка, не было толстого слоя вековой паутины: только кое-где на ящиках лежала каменная крошка и сдутая сквозняком чуть тронутая временем бумага.

– Ну наконец-то! Почти никакой пыли! – воскликнул Баюн и тут же чихнул, пройдя мимо рулона красного шелка. – Чурило! Это явно на чистку!

Домовой деловито кивнул и в пару движений заставил ткань исчезнуть.

– Странно, – заметила Ива. – Как-то маловато вещей.

Злат, вошедший следом, фыркнул:

– Это, по-твоему, мало? Их тут от пола до потолка!

– Они хотя бы из двери не выпадают.

– Это одна из последних. Хозяин её всего пару лет назад заполнять начал.

– Ясно. Значит нам тут делать особо и нечего. Баюн, что скажешь? Что чует твой кошачий нос? Есть что на выброс?

– Почти ничего, но это, – он кивнул в сторону странного сосуда с узкими ручками, – стоит проверить. Либо вино, либо масло.

Они уже собирались выходить, когда Злат случайно зацепился кафтаном за драгоценную шкатулку, украшенную нефритом.

Пока Ива возилась с застрявшей ниточкой, замок щёлкнул и открыл взгляду твёрдый брусок чего-то почти черного.

– Что там? – повёл мордой Баюн, учуяв слабый терпкий аромат.

– Это… Чай!

В её голосе послышался благоговейный трепет.

– И что это такое?

Вместо неё на вопрос ответил Злат:

– Напиток. Пробовал его однажды в империи Тан. Довольно приятный.

– Довольно приятный?! Это лучший напиток во всем мире!

Ива гулко сглотнула. Одна только мысль, что она сможет впервые за пару месяцев сделать глоток чего-то, что не было зельем Ягини или сладким узваром Чурочки, тем более любимого напитка, привела её в состояние эйфории.

– Раз нам здесь делать нечего, я пошла, – её торопливые шаги эхом отразились от стен коридора.

– Куда?! – крикнул ей вслед Злат.

– Готовить напиток богов!

В считанные минуты она добежала до своей спальни, где в одном из ящиков лежал тот самый сервиз, найденный ей ещё в первые дни здесь. Аккуратно подхватив его, она осторожно, но всё ещё насколько возможно быстро, поторопилась вниз, в царство ножей и кипящих котлов. В царство Чурочки.

Когда домовушка увидела, что в руках у гостьи, тут же скривилась так, будто её заставили съесть лимон.

– Ты чего эту дрянь на мою кухоньку притащила-то, а?! – возмутилась она.

– Почему это дрянь? Это очень вкусная вещь, к тому же ещё и полезная.

– Это сушёно зелье-то ж подарили хозяину супостаты, чтоб отравить его! Какая уж тут польза, скажи на милость?

– Что ты имеешь в виду?

– Как хозяин зелье-то это привёз да велел сварить, так я и сделала. Только он глоток отпил – тут же весь посерел, похерел, закашлялся, хрипом пошёл. Я еле-еле успела его узваром отпаять!

Кое-что в словах Чурочки смутило Иву, и она переспросила:

– Ты заварила чай, или сварила его?

– А разве разница-то есть?

– Большая! Так что ты делала с ним?

– Кинула в водичку, довела до кипу, поварила малёхо да дала остынуть.

Ива весело рассмеялся.

– Фух! Это хорошо! Я уж испугалась, что он и правда отравлен. Всё в порядке, Чурочка, просто готовить его нужно немного по-другому.

– Ну и что ж мне теперь с ним делать-то, а? – Чурочка упёрла руки в бока и оскорблённо вперилась взглядом в несчастную лепёшку спрессованных листьев.

– Ничего. Я всё сделаю сама. Можешь, пожалуйста, нагреть воду до такой температуры, когда в ней появляется много мелких пузырьков? А когда это произойдёт, принеси её вместе с этим сервизом в библиотеку.

– Как скажешь, гостьюшка. Только гляди у меня: если с хозяином что худо случится – изведу тебя, ох как изведу!

– Не сомневаюсь.

Когда Вияр открыл дверь в кабинет, его тут же охватило привычное спокойствие. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь узкие окна, мягко освещали ряды книг и подсвечивали серебристую пыль, что неспешно кружилась в воздухе.

Он прошёл к своему столу, разложил бумаги и принялся за работу.

Ива уже была здесь. Казалось, эта комната стала её вторым домом. Она сидела у окна, листая книгу, и впервые за много дней её осунувшееся лицо светилось воодушевлением и каким-то предвкушением.

Заметив его, она улыбнулась и подошла к маленькому столику, на котором стоял чайный сервиз, привезённый им когда-то давно с востока. Так давно, что он успел забыть про его существование.