Читать онлайн Хозяйка заброшенной винодельни бесплатно

Глава 1

– Не могла промолчать?! – рявкнул муж, нервно одергивая накрахмаленные манжеты рубашки.

– Не могла. Меня спросили, я ответила. Игнорировать вопрос барона Льера было бы очень некрасиво, не находишь?

Он презрительно фыркнул.

– И когда ты стала такая… дерзкая?

– Если бы больше внимания жене уделял, может бы и заметил.

Я устала от этих перебранок. Последнюю неделю жили с мужем как кошка с собакой, доводя до паники всю прислугу. Мой муж, наследный граф Монс, человеком слыл властным и даже жестоким. По крайней мере со мной он мил не был никогда. Невысокий, с широкими плечами и длинными темными волосами, которые он ежедневно подкрашивал, боясь увидеть хоть один седой волос.

Прошел всего месяц, как я очнулась в теле графини Монс, хрупкой и болезной Ангелины. Вначале было очень страшно, все казалось невероятным сном. Я жила надеждой, что вот-вот проснусь. Хотя последним воспоминанием прошлой жизни было черное стальное дуло пистолета, направленное прямо мне в лицо разъяренным мужем-ревнивцем. Я слышала щелчок спускового крючка, оглушающий хлопок. Дальше – темнота. Даже боли не было, наверное, не успела ничего почувствовать.

Когда с трудом открыла глаза, лежала на гигантской кровати в десятках подушек и велюровой ночной сорочке, какие с роду не носила. Комната напоминала музей, нежели спальню. Драпированные трехслойные занавески, картины в золотых багетах, желтые кристаллы в подсвечниках, которые освещали комнату. А из зеркала на меня смотрела темноволосая чернобровая графиня Ангелина Монс. Вероятно, судьба дала мне второй шанс, и его упускать я не собиралась.

Правда, кто такая Ангелина Монс, я выясняла постепенно. Она много и часто болела, это я понимала по вечной слабости, синякам под глазами и мертвенно бледной коже. В голове не сохранилось никаких воспоминаний о прежней жизни, как я не пыталась вспомнить. Все, что узнала о графине, то есть уже о себе, строилось на рассказах ее так называемых подруг. Эти три стервы, прикрываясь добрыми побуждениями, обкрадывали бедняжку Ангелину. Просили поносить бриллианты и не возвращали, пользовались ее дорогой косметикой, переманили троих камеристок.

Быстро осознав, какой недалекий тиран граф, с подругами я разобралась не сразу. Они были милыми, часто приходили, смотрели обеспокоенно, мило со мной ворковали и рассказывали городские сплетни. В основном, кто в каком платье пришел в театр или на бал, да кто с кем переспал.

Я чувствовала себя лучше день ото дня. Кажется, Ангелина морила себя голодом, так как сначала порции, которые мне приносили, были мизерными. Откуда бы взяться у девушки энергии? Я всегда просила добавки, иногда даже по два раза. Кухарка радовалась, что госпожа, наконец-то, нормально начала питаться.

Но пока я сказывалась очень слабой. Тихим голосом просила подруг поднять настроение, рассказав какую-нибудь интересную историю, связанную со мной. Так я узнала, как жила Ангелина, с кем дружила, как замуж за графа вышла. Все эти истории были ни разу не добрыми. Подруги подтрунивали над Ангелиной, не скрывали зависть и злобу. Но подавалось это все с очаровательными улыбками.

Розали Брайкерс, самая блондинистая и самая болтливая из подруг, однажды попросила одолжить сережки с рубинами для похода в театр, ведь я в них так ни разу и не вышла в свет. Я сначала добродушно согласилась, но в следующий визит она болтала о том, как блистала в театре, и как ее сережки отлично гармонировали с шалью. Меня резануло, что дамочка считала серьги уже полностью своими, и когда я попросила их вернуть, Розали уставилась на меня своими большими голубыми глазами и захлопала ресницами так, будто собиралась взлететь. Очевидно, Ангелина никогда не просила вернуть ее вещи. Но прежней графини Монс давно не было в этом теле, а я спускать воровство не намеревалась. Поэтому заявила подругам, что прошу в следующий их визит принести все украшения, которые они "позабыли"вернуть. На меня смотрели удивленные и полные непонимания глаза. Пришлось соврать, что муж спрашивал о них, и если украшения в ближайшее время не окажутся у меня, придется рассказать графу о маленьких проделках подруг.

Эту троицу я больше не видела. Но на следующий день пришли три посыльных с коробками. Я насчитала добрых двадцать ожерелий, сорок семь пар сережек и ещё несколько браслетов. Настоящая гора сокровищ, как я думала в тот момент.

В жизни Ангелины была лишь одна тайна. Справа от двери располагалась особо скрипучая половица, под которой оказался небольшой тайник. Там графиня хранила самое важное и дорогое – маленький кулон с очень размытой фотографией внутри. Фотография была совершенно неузнаваема, я даже не могла сказать, мужчина на ней изображён или женщина, а может вовсе ребенок. Украшения, которые вернулись ко мне законным путем, я сложила в шелковый платок и спрятала под половицу.

Граф, к моей радости, не сильно интересовался женой. Каждый день слуги мне передавали приглашения мужа присоединиться к завтраку, обеду и ужину. Но я ссылалась на плохое самочувствие и просила приносить еду в спальню. Покои мужа располагались дальше по коридору, но он ни разу не заглянул, чтобы поинтересоваться здоровьем. Днем граф частенько сидел в своем кабинете, принимал гостей или работал, поэтому я не могла незамеченной передвигаться по дому.

В нашем доме была большая библиотека, и по ночам, когда муж засыпал, я искала книги, чтобы днем их прочитать в своем убежище. Так, я изучила историю Королевства Форлакс чтобы понимать, куда меня занесло, и теперь перешла к законам и юридической литературе. Муж работал в городской Палате торговцев, поэтому правовых справочников в библиотеке было предостаточно.

Королевство Форлакс состояло из нескольких городов, которыми управляли губернаторы. Графы Монс проживали в столице, Форайнде. Но самое удивительное для меня стало наличие магии и драконов. Изучая в ночи законы королевства, мне пришлось несколько раз перечитать абзацы про драконов и регулирование магических проявлений. Драконов можно было узнать по золотой окантовке радужки глаз, это были благородные и очень уважаемые люди: губернаторы, прокуроры, судьи и герцоги, которые возглавляли Палаты торговцев.

В тот момент меня больше интересовали законы семейного права, в особенности мои права как графини.

Например, я узнала, что вправе подать на развод, но претендовать могу лишь на то наследство, что было у меня до брака. Причина подать на развод должна быть весомой, например, подтверждённая измена второй половинки. С этим проблем не было, к нам часто захаживала одна молодая особа, как позже я узнала – жена главы Палаты торговцев. Проблема крылась в формулировке "подтвержденная измена". Она означала, что я должна не просто застукать мужа за самым интересным, но это должны подтвердить минимум три свидетеля. А если я увижу, как муж мне изменяет, но никто этого не подтвердит, будет считаться, что мне привиделось. Вот такие нравы у высшего общества царили в Форайнде. Однако у меня был четкий план.

Для этого требовалось начать выходить в свет, поэтому сначала предстояло всех убедить, что я начала выздоравливать. Сложнее всего было первое время притворяться кроткой и смиренной на семейных обедах и ужинах с графом. Он вечно пытался меня задеть, очень грубо шутил про прическу, платья, манеры. Мои щеки горели, но не от стыда или обиды, как он считал, упиваясь своим превосходством. Как же я ликовала, когда впервые ответила ему. Глаза графа расширились, брови поползли вверх, а челюсть от удивления упала так низко, что изо рта выпал кусок огурца, который граф не успел прожевать. С тех пор совместное времяпрепровождение стало больше напоминать словесные дуэли. Слуги с бледными лицами стояли у стен столовой и мотали головами, будто наблюдали за игрой в теннис.

Поскольку я официально выздоровела, муж начал таскать меня на приемы, званые ужины и балы, где он обязан был появляться с женой. На людях я старалась держаться особняком, отходила в сторонку или стояла рядом с мужем, делая вид, что увлечена рассматриванием своих туфель или узора ковра. А если со мной заговаривали, старалась свести разговор на красивые платья или убранство комнаты, как было принято у дам этого общества. Это я научилась у псевдоподруг за их визиты.

В свободное время я отправлялась на пешие прогулки, убедив мужа, что свежий воздух полезен для укрепления здоровья. Граф был не против, ему даже было на руку, что меня нет дома, и он может беззастенчиво встречаться с любовницей и проворачивать сомнительные торговые сделки.

Я же бродила по улицам в поисках адвокатской конторы. В городе таких нашлось три штуки. Первую, господина Меренцета, я отмела сразу, увидев, как однажды оттуда выходит сам граф. Здесь ему сразу доложат о моем появлении. Вторую, господина Сильвестора, я также исключила, так как она была в самом центре города, и у меня едва ли хватило бы средств оплатить их услуги. А вот небольшая конторка с очень неприметной вывеской подходила идеально. Она расположилась в удаленном районе и явно не была связана с Палатой торговцев.

В маленькой комнате, где помещались всего один стол, два стула и массивный шкаф, я встретила своего будущего адвоката, господина Шаленье. Мужчина с посеребрёнными висками и глубокими складками на лбу производил впечатление мудрого человека.

– Чем могу помочь?

Деловито спросил господин Шаленье, когда я только зашла в контору.

На свой страх и риск доверилась незнакомцу и не прогадала. Рассказала про измену мужа, про то, как он надо мной издевается и почему я хочу сохранить это в тайне. Не рассказала только, что я не графиня Монс, не думаю, что это кто-то должен знать. Адвокат внимательно меня выслушал, задал уточняющие вопросы, а затем составил договор на услуги. Поскольку в данном городе я решила довериться только ему, то объяснила, что денег у меня нет, и он обещал помочь в реализации украшений.

Через пару дней я пришла со своей горой украшений.

У адвоката уже ждал оценщик. Всех моих украшений, на вырученные деньги с продажи которых я планировала жить до конца своих лет в роскошном особняке, как оказалось, хватило бы во Форлаксе только на пару месяцев жизни.

С господином Шаленье мы виделись всего пару раз, чтобы не привлекать внимание. В основном общение происходило через письма. Адвокат присылал своего посыльного, который передавал почту только лично мне в руки и ждал ответа, а если меня не было дома, то уходил. Из писем адвоката я узнала, что у меня есть родовое поместье в пригороде столицы.

Собственно, план мой был прост: застать мужа за изменой в присутствии адвоката и еще пары людей, которых адвокат обещал подыскать. Зафиксировать сей факт, подать на развод и уехать в свое поместье, чтобы начать новую жизнь. Главное, вырваться из клетки графа, в которую заточила себя Ангелина. А дальше я уже разберусь!

Днями и ночами я мечтала, как приеду в родовое поместье. Судя по документам, это был огромный особняк на три этажа с оранжереей, садом и собственным прудом.

Сегодня мне пришлось исполнять роль графини Монс, аксессуара графа на ужине барона Льера, неприятного типа с приплюснутым носом, маленькими глазками и животом, для которого нужна была бы маленькая тележка, если бы барон любил гулять. Но он предпочитал сидеть дома, в своей карете или на заседаниях Палаты торговцев.

Это был просто ужин, но здесь были все сливки столичного общества: глава Палаты торговцев, прокурор и генеральный атторней, судьи и пять представителей Палаты торговцев, все – с женами. Мое бардовое платье с золотой оторочкой было самым скромным, корсет не позволял дышать полной грудью, а пышные юбки – широко или быстро шагать. Единственными украшениями стали небольшие бриллиантовые серьги, которые муж подарил на годовщину свадьбы и которые подходили к наряду как нельзя лучше. Эти серьги – единственные, которые я не продала, так как надо было в чем-то появляться в обществе.

По гостиной барона щеголяли дамы в юбках и кринолинах, утянутые в корсеты с невообразимым высокими прическами. От количества рюшек начинало рябить в глазах.

На ужине за вторым блюдом барон спросил моего мнения о новой инициативе Палаты торговцев увеличить проценты по выдаваемым небольшим лавкам кредитам с 10% до 25%.

Барон ожидал, что я стушуюсь или скажу какую-то глупость. Ангелина, очевидно, была местной грушей для битья и насмешек. И муж не то, что не защищал ее, так еще и поддерживал издевки.

Но не в этот раз. Он молча возил кусочек фазана по подливке, вспоминая наши последние пикировки дома.

И сейчас, когда за столом воцарилось молчание и десятки глаз уставились на меня, мне было все равно, ведь через неделю я уже планировала оказаться в километрах от города.

Поэтому барону Льеру я ответила честно, что думаю. А точнее, что малый бизнес вряд ли выживет с такими конскими процентами, причём совершенно необоснованными с экономической точки зрения. Большинство лавок закроется, торговцы переедут в регионы с более низкими процентами, появится дефицит товаров, товары резко подорожают, так как торговцы попробуют сократить кассовый разрыв. Город не сможет сдержать рост цен, так как поток налогов, который шел от малого бизнеса, практически иссякнет. В общем, обрисовала барону совсем не радужные перспективы его идеи.

Надо было видеть, как лицо этого толстяка вытянулось! А потом стало пунцовым, мне даже показалось, что он начнет задыхаться, но вместо этого он сощурил глаза, погрозил мне пальцем и рассмеялся. Гости рассмеялись следом. Не смеялся только генеральный атторней и глава Палаты торговцев. Ну, и мой муж.

Мы даже не остались на десерт, граф так спешил отвезти меня домой, что буквально вытащил из-за стола.

– Я устала, пойду прилягу. Или Вы хотите обсудить еще какие-либо инициативы Палаты торговцев, граф Монс?

Он махнул рукой и демонстративно отвернулся.

Я выдохнула и пошла в свою комнату. Сегодня планировала собрать вещи, чтобы в любой момент съехать от мужа. Ведь кто знает, когда его любовница придет. По моим подсчётам, они не виделись уже почти неделю, что для графа было очень долго. И я ожидала приезда кареты со дня на день. Адвокат приставил к дому часового, который должен был неотрывно следить за моим окном. Когда я помашу платком из окна, он побежит к адвокату, тот отправится к свидетелям и втроем они явятся в наш дом, чтобы засвидетельствовать измену.

Глава 2

Ждать пришлось недолго. Я беспокоилась, что граф, заметив изменение характера жены, поостережется встреч с любовницей.

Размышляя об этом, достала из-под кровати дорожный саквояж, который недавно прикупила на местной барахолке, покидала в него самые необходимые вещи и документы. Деньги, вырученные за украшения, положила в отдельный секретный кармашек, и, поддавшись странному порыву, отправила туда же кулон, которым так дорожила Ангелина. Переоделась в дорожное платье и устроилась у окна.

Через пару часов у нашего дома остановилась карета. Из нее выпорхнула жена Паретта, главы Палаты торговцев. Она даже не сменила платье, в котором была с мужем на вечере у барона Льера. Пышное небесно голубое с кучей бантиков и рюшей, оно было сшито по последней моде и стоило, наверняка, целое состояние. Глава Палаты торговцев был старше жены лет на сорок. Как говорится, она вышла замуж за деньги, а Паретт получил молодую красавицу жену. Она была трофеем, который выставляли напоказ. Крупные бриллианты, роскошные кареты, лучшие платья говорили о состоянии семьи больше, чем рассказывали сплетники. От госпожи Паретт требовалось только одно – безукоризненное поведение в обществе.

Наверняка, старик уснул после плотного ужина, и женушка тут же сбежала к любовнику.

Как только за женщиной закрылась входная дверь, я выглянула в окно и помахала платком. От стены дома на противоположной стороне улицы отделилась тёмная фигура и направилась на север города, к господину Шаленье.

Все происходило слишком быстро, сегодня же я уеду из этого ненавистного дома. И никогда сюда не вернусь. Сердце стучало как сумасшедшее.

Через полчаса к дому подошли трое мужчин. Я спустилась и открыла дверь, пропуская в холл господина Шаленье, господина Паретта и еще одного незнакомого мне мужчину. Вероятно, это был адвокат главы Палаты торговцев. Не думала, что Шаленье приведет именно этих свидетелей, но, наверное, так даже лучше.

Мы отправились в покои мужа. Он не особо прятался, и даже не думал что-то скрывать от жены. Насколько я поняла законы здешнего высшего общества, изменять в постоялых дворах, за кулисами театра и в темных уголках города было не зазорно, а вот попасться на измене дома считалось верхом грехопадения.

Мы шли по коридору, выстланному синим ковром. Шаги четверых людей были не слышны, и граф даже не подозревал, что его ожидает. На стенах светились кристаллы в высоких подсвечниках. Портреты видных членов семьи Монс висели на стенах и осуждающе на меня смотрели. Но мне уже было все равно.

У двери, ведущей в спальню мужа, я остановилась. Лица троих мужчин были каменными, беспристрастными. Волнение господина Паретта выдавала лишь вена, отчаянно пульсирующая на его толстой шее. Золотой цвет радужки глаз стал почти янтарным.

– Вы уверены, графиня? – спросил адвокат, давая мне возможность отступить.

– Она уверена, – просипел господин Паретт.

Для него это был позор фамилии. Жене главы Палаты торговцев дозволялось многое, но только не измена.

Я же остановилась не потому, что передумала или колебалась. За дверью стояла тишина. Никаких звуков, похожих на страстные стоны или возню. Но отступать уже было некуда.

Набрала воздух в легкие и распахнула дверь.

Граф сидел на кровати, а между его ног устроилась жена господина Паретта. Оба полностью обнаженные.

Я отвернулась, зрелище вызвало у меня рвотный позыв. На полу прямо у кровати лежало скомканное голубое платье вперемешку с мужскими вещами. На одежду я и смотрела все время, пока не вышла из комнаты.

– Шаленье, фиксируй.

Господин Паретт не отрываясь смотрел на жену, которая, услышав знакомый голос повернула голову. Ее рот все еще был открыт, и, наверное, открылся еще больше от удивления. Секунду никто не двигался, затем адвокат достал из внутреннего кармана пиджака бумагу, которую по очереди подписали мужчины и я. Затем господин Шеленье подошел к письменному столу, который расположился у окна, и положил два конверта для герцога Монса.

Во втором была копия моего прошения о разводе. Оригинал адвокат сегодня же отнесет в ратушу. Мое присутствие не требуется для оформления расторжения брака.

– Графиня, можете взять мой экипаж. Как я понимаю, Вы не намерены тут оставаться.

Глава Палаты торговцев говорил холодно и расчетливо. Он смотрел на жену, не сводя янтарного взгляда. И в этом взгляде читалась ярость и разочарование. Я кивнула. Кажется, с момента как мы зашли в комнату, я задержала дыхание и только сейчас вспомнила, как дышать.

Выскочила в коридор и пошла в свои покои. Почти бежала по коридору, улыбка то появлялась, то исчезала с лица. Все получилось! Я теперь свободна.

Саквояж упал на золотые подушки в карете господина Паретта.

Неужели это все? Особняк стоял в темноте вечера гигантским исполином. Чужим и холодным. Бросила на него последний взгляд перед тем, как карета тронулась.

Мне нужно было лишь доехать до соседнего города, а там с утра взять другой экипаж. Я построила и просчитала весь маршрут заранее.

Интересно, какое оно, мое родовое гнездышко? Все, что я знала, что муж платил за него налоги, хотя в том году стал платить намного меньше. Вероятно, отказался от услуг экономки и садовника в целях экономии бюджета.

Карета остановилась у постоялого двора уже глубокой ночью. В конюшне под навесом фыркали кони. Маленький кристалл слабо светил, выхватывая из темноты небольшое крыльцо и очертания толстой деревянной двери. Попрощавшись с извозчиком, поднялась на крыльцо и постучала. Ничего не произошло, поэтому я постучала громче.

Через пару минут внутри раздалось шарканье и недовольное бормотание.

Дверь медленно отворилась, и на меня уставился сонный мужчина, потирающий глаза. Спросонья он надел рубашку наизнанку, а правый и левый сапог перепутал, поэтому идти ему было неудобно.

– Доброй ночи, есть ли у Вас свободная комната до утра?

– Один золотой, завтрак включен в стоимость. Если откажетесь от завтрака, деньги не возвращаем.

Я протянула мужчине монету.

– Ладно, – мужик сделал размашистый жест рукой, предлагая следовать за ним.

Мы прошли столовую, где стоял большой стол и десяток стульев вокруг него, поднялись по массивной деревянной лестнице, примостившейся сбоку у стены. В коридоре звук наших шагов разносился гулким эхом.

Мужчина открыл одну из дверей, кивнул мне и удалился, шаркая и зевая.

Комната была небольшой и неуютной. Односпальная кровать без белья, стол и стул у окна. Шкафа не было, но две вешалки были вкручены с внутренней стороны двери.

Я поставила саквояж на стул. В дверь легонько постучали, и зашла молоденькая девушка в белом чепчике и скромном платье с передником. Она принесла подушу и одеяло, быстро постелила кровать. Затем вышла и через минуту вернулась, поставив на стол миску с водой и полотенце.

– Это на утро умыться, – объяснила она, встретив мой непонимающий взгляд. – Завтрак в столовой на первом этаже. Если Вам нужен экипаж, можно попросить господина Кру заказать его, пока будете завтракать.

– Спасибо.

Дверь за девушкой закрылась, и я присела на кровать. Только сейчас поняла, насколько устала. Это был долгий день, и сон сморил сразу, как только голова коснулась подушки.

Утро выдалось пасмурным, прохладным. Я переоделась в более теплое платье, умылась и отправилась на завтрак. Еще в коридоре слышался гам голосов и звон посуды. Постояльцы завтракали. За столом сидела разношерстная компания: пожилая пара, клевавшая носом, юная девушка, жавшаяся к старушке и ковырявшая вилкой яичницу и испуганно поглядывая на двух крепких мужчин с сальными волосами и в грязных рубашках, остервенело вгрызающихся в хлеб с маслом. Поодаль сидел блондин в дорогом элегантном костюме, попивал кофе и читал свежую газету.

Я поставила саквояж у двери и села на свободный стул между блондином и мужчиной в грязной рубашке. Девушка в том же белом чепчике и платье с передником поставила передо мной тарелку с яичницей, двумя ломтиками хлеба с маслом и чашку кофе. Я поблагодарила и попросила заказать экипаж. Она лишь кивнула, даже не уточнив, куда надо ехать.

– Графиня Монс подала на развод, застукав графа с женой господина Паретта, главы Палаты торговцев, – вслух прочитал блондин одну из статей передовицы. Я чуть не поперхнулась кофе.

Блондин кинул газету на стол, и ее тут же схватил старик.

– На развод? Сама подала? – молодая девушка выглядела так бледно, что казалось, вот-вот упадет в обморок.

– Бедная графиня, как же она теперь выживет, без мужа женщине будет очень не просто. Надеюсь, она одумается и вернется к мужу, а он ее простит и примет, – запричитала старушка.

Я уже была готова высказать все, что думаю, но тут в дверь ворвался молодой парнишка. Он запыхался, шапка слезла на бок. Через плечо была перекинута дорожная сумка.

– У меня письмо для графини Монс!

Парнишка достал из сумки конверт и помахал им.

Я вытерла губы салфеткой, поднялась из-за стола и неспешно подошла к парню.

– Я графиня Монс, от кого письмо?

– Успел! – Завопил парень. – Господин Шаленье просил срочно передать Вам письмо. И кое-какие документы. Я скакал всю ночь, чтобы нагнать Вас. Успел!

– Спасибо, – я улыбнулась парнишке, взяла письмо и конверт, который он также достал из своей сумки.

– Хочешь перекусить? Ты, наверное, устал?

– Мне бы просто стакан воды, во рту пересохло, пока скакал. И мне надо поскорее вернуться.

Я кивнула девушке в чепчике, и она принесла парню кружку воды. А я развернула письмо и ахнула. Вчитывалась в строчки, написанные идеальным подчерком, и не верила. Это письмо господина Шаленье обрушило все мои планы. Оказалось, после моего отъезда граф злорадствовал, что мне некуда ехать, ведь нет никакого родового имения. Граф Монс давно проиграл его в карты, и чтобы счета продолжали приходить, купил на отшибе в дальних землях какой-то заброшенный домишко. В конверте были приложены документы на недвижимость. Ни описания, ни чертежей, лишь дарственная на участок с домом и адресом.

– Кто просил экипаж?

В дверь зашел парень с кудрявыми волосами до плеч и веснушками по всему лицу.

– Я заказывала, мне необходимо добраться вот сюда, – я протянула парню дарственную с адресом.

Парень нахмурился и почесал затылок, глядя на бумагу.

– В Глокриль двойная плата, там опасная дорога. Местный лес кишит злобными призраками.

Просто прекрасно. Злобные призраки, об этом в книгах мужа ничего написано не было.

– Идет, – я указала парню на свой саквояж и повернулась к компании, обсуждавшей меня за столом и сейчас смотрящей во все глаза. – Графиня Монс не вернется к мужу, женщина может сама позаботиться о себе. Уж лучше быть одной, чем с человеком, который тебя не уважает и старается унизить при любой возможности.

Я высказала все, что хотела, поблагодарила хозяев за гостеприимство и вышла на улицу в прохладное утро. С помощью кудрявого парня залезла в экипаж. Здесь были деревянные скамьи и низкий потолок. Экипаж подскакивал на каждой кочке и выбоине в дороге, и я билась то головой о потолок, то отбивала себе попу, подскакивая вместе с экипажем.

Но это волновало меня меньше всего. Я отправлялась в неизвестность.

Глава 3

Лошадь замедлилась, экипаж не ехал, а почти полз. Наконец, мне не надо было за что-то держаться, чтобы не свалиться. Выдохнула и выглянула в окно. Мы приближались к лесу. Полоса деревьев уходила за горизонт, впереди виднелась широкая земляная дорога, устланная пожухлой листвой.

Высокие деревья с раскидистыми ветвями почти не пропускали солнечные лучи. Сырой еловый запах просочился в экипаж, стало темно и неуютно. Ехали мы так около часа.

Внезапно налетел ветер, лошадь заржала и начала метаться, вырываясь из сбруи. Кучер безуспешно пытался усмирить животное. Вместе с порывами ветра, раскачивающими экипаж из стороны в сторону, налетели какие-то тени. Дверь повозки открылась, громко шарахнув по стенке, чьи-то сильные руки вытащили меня наружу вместе с саквояжем.

– Какая краля, посмотрите!

Рядом с ухом раздался громкий мужской возглас. В нос удалил запах табака и самогона. Передо мной стояли двое мужчин в странной одежде, отдаленно напоминавшей спортивные костюмы. Еще один стоял позади меня и крепко держал за руки. У всех троих были красные лица, шея одного из них была сильно расцарапана, явно чьими-то ногтями.

Прекрасно, Ангелина, нарвалась на бандитов. Шансов у худенькой графини Монс против троих мужчин явно не было. Лошадь понеслась галопом, утянув за собой повозку. Кучер лежал в листве на дороге. Он жив? Судя по неестественной позе, навряд ли.

– Куколка, где у тебя деньги? Здесь за проезд положена плата!

Тот, что с расцарапанной шеей загоготал во все горло.

– Обыщем и узнаем, – фыркнул мужик за моей спиной и смачно сплюнул на землю. Его руки перебрались на мою талию.

Почувствовав, что руки отпустили, я изо всех сил пнула мужика ногой в колено, а локтями заехала в живот. У меня был один шанс вырваться и убежать. И я понеслась по дороге в надежде, что кто-то едет в сторону города.

– Куда! – завопил мужик с расцарапанной шеей. По звукам, он бросился вдогонку. Второй ржал, а третий, надеюсь, мучился от боли.

Бежать в длинном платье с подъюбником было очень неудобно. Ноги путались в ткани, хотя я и приподняла ее почти к поясу. Графиня не занималась физкультурой, поэтому через метров сто у меня закололо в боку, а легкие начало жечь. Я неслась во весь опор, подгоняемая страхом. Не увидела корень, споткнулась об него и полетела лицом прямо на дорогу. Ладони проехались по влажной земле, позади раздался злорадный хохот.

– Какая бойкая, мне по нраву! Уже и юбку задрала, быстро соображаешь, – разбойники потешались.

У меня на спине выступил холодный пот от осознания, что эти мужланы со мной сделают. Они подходили медленно, зная, что мне не убежать. Слышно было, каких ботинки шуршат по листве, прижимая ее к земле.

– Руки и ноги скрутите, чтобы не вырвалась, – просипел тот, что держал меня пару минут назад.

Неужели вот так все и закончится? Я зажмурила глаза.

Послышался странный звук, будто от лопастей вертолета, затем треск веток. Мужланы замолкли.

– Графиня Монс, – знакомый мужской голос послышался прямо у уха.

Я открыла глаза. Тот самый блондин из постоялого двора стоял прямо передо мной, протягивая ладонь, чтобы помочь подняться.

Оказавшись снова на ногах и отряхнув платье, я бросила взгляд на бандитов. Они стояли на отдалении друг от друга и что-то кричали, но их было не слышно. Вокруг каждого сияло нечто вроде защитного купола.

– За ними приедет прокурор со своими людьми.

Блондин подошел к кучеру и прислонил пальцы к его шее.

– Ему уже не помочь, – мужчина сказал это так спокойно и беспристрастно, что по коже пробежал холодок. Перед ним лежит мертвый кучер, а он об этом говорит так, будто список покупок зачитывает!

– Спасибо, мистер…

– Герцог Фейр. Как вижу, повозки и лошади Вы лишились. Я подброшу, куда Вы следуете?

Я огляделась, но его экипажа и лошадей тоже нигде не было, на чем он меня собрался подвезти?

Я открыла саквояж и, достав документы на дом, зачитала адрес. Блондин изменился в лице, подскочил ко мне и вырвал бумагу. Пробежал по ней глазами и нахмурился.

– Этот дом принадлежал семье Фейров многие годы. Я бы предпочел, чтобы так и оставалось. Граф Монс хитростью выманил у меня этот участок.

– А я бы предпочла, чтобы граф Монс не проиграл в карты мое родовое поместье с садом и прудом. Но жизнь несправедлива, герцог Фейр.

Блондин усмехнулся.

– Полезай на спину.

И не успела я что-то ответить, как герцог обратился в громадного синего дракона. Гигантские когтистые лапы, широкие крылья размахом с целый дом. Все тело дракона от макушки до кончика хвоста покрывали крупные синие чешуйки. Казалось, само небо отражается в чешуе дракона. Я невольно залюбовалась мощью и красотой зверя.

Он повернул голову и кивнул на хвост. Забралась ему на спину, устроившись между лопаток. Одной рукой придерживала саквояж, а второй ухватилась за могучую шею.

Дракон рванул вверх так стремительно, что у меня перехватило дыхание. Он летел не высоко, чтобы мне было комфортно. Мы пролетели над темнеющим лесом, миновали реку с перекинутым через не деревянным мостом, облетели город. Сверху все казалось игрушечной настольной игрой.

Дракон приземлился на поляну напротив деревянного домика, который стоял в удалении от города. Я слезла также по хвосту, и герцог Фрей сразу обратился обратно человеком.

Я смотрела на заброшенный участок и часто моргала, стараясь не разреветься от разочарования. Заколоченные окна, двор так сильно зарос высокой травой, что даже крыльца не видно. За домом высились десятки иссохших деревьев

Что ж, теперь это мой дом. Обратного пути нет.

Герцог зашагал по пыльной песчаной дороге в город, даже не попрощавшись, а я отправилась осматривать свои владения. Шла, притаптывая ногами высокую траву там, где должна была быть тропинка.

Дверь оказалась открытой. Внутри из-за заколоченных окон было темно и прохладно, хотя на улице стояла солнечная теплая погода. Дом состоял из трех комнат: кухня, гостиная и спальня с маленькой комнаткой под туалет и душ. Наличие канализации и водопровода радовало. Главное, чтобы все было исправно.

Кухня была самой большой, в нее бы поместилась и гостиная, и спальня с душем. Деревянный кухонный гарнитур с напольными ящиками и толстой деревянной столешницей, огромный дубовый стол посередине выглядели на редкость красиво. В гостиной стояли два кресла, журнальный столик и сервант с сервизом, висели картины, изображавшие вишневый сад. А в спальне располагалась довольно не маленькая кровать и шкаф с отломанной дверцей, болтавшейся на петле. Все это было покрыто добротным слоем пыли. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что почти вся деревянная мебель прогнила, тканевые обивки были поедены насекомыми и испачканы красными пятнами. Искренне надеюсь, что это вишневый сок.

Первое, что я сделала, расколотила окна. В одном из ящиков на кухне обнаружились необходимые инструменты. Повезло, что все окна были целы, хотя и настолько грязные, что ничего сквозь них не видно. Правда, не сразу разобралась, как открывать. Механизм был похож на задвижки с крюками, которые входили в разные петли. В итоге, открывались наружу в бок. Отщелкнула задвижки и открыла нараспашку сразу все окна и двери, чтобы проветрить дом. Следом в огород вытащила прохудившиеся кресла, занавески, матрац.

Полотенце из шкафа порвала на тряпки и начала смахивать пыль с мебели. До куда не доставала, нацепила тряпку на метелку и прошлась ей по поверхностям шкафа, серванта, оконным рамам. Смахнула с углов пыль и паутинки.

Здесь что, рядом аэродром? Или железная дорога? Откуда такая сильная вибрация?В какой-то момент в воздухе летало так много пыли, что я начала чихать. И, кажется, не я одна. Стены и пол начали дрожать. Причём так сильно, что от вибрации я повалилась на пол, подняв новый ворох пыли. Затем дом сильно тряхнуло, и входная дверь с грохотом закрылась. Стекла задрожали.

Аккуратно поднялась с пола. Все платье было в пыли. Надо было все же сначала переодеться перед тем, как затевать генеральную уборку. Проблема была в том, что даже мое самое скромное платье выглядело шикарным для этой обстановки. Я все-таки ехала в родовое поместье, а не на забытый клочок земли.

Вымела всю пыль, и пришло время отмывать дом. Однако радость от водопровода испарилась быстро. Воды не было. Точнее, возможно, она и была, но ни одного крана, вентиля или ручки я не нашла.

– Блинский, как включить воду?

– Просто встань в поддон.

Голос звучал громко, будто кто-то говорил прямо над моим ухом.

Оглянулась. Никого нет. Обошла все комнаты – никого. В огороде также не было ни души.

– Кто говорит?

Я снова зашла в ванную комнату и задала вопрос, чувствуя себя спятившей с ума.

– Я Фрипс, хранитель вишневого сада.

– А я Ангелина Монс, новая хозяйка вишневого сада.

Голос молчал. Может со мной говорит сам дом? Я думала спросить что-то еще, но не смогла сформулировать ни одного вопроса.

Значит, встать в поддон. Передо мной был обычный деревянный пол. Однако на потолке я обнаружила несколько маленьких отверстий. Как у душевой лейки. Неужели здесь автоматизированный душ с нажимным механизмом? Чтобы это проверить, я встала прямо под эти отверстия. И тут же меня из них окатило водой. И продолжало поливать, пока я не сделала шаг назад.

По дому снова пошла вибрация. На этот раз я поняла, что это Фрипс смеется надо мной. Ну, я тебе покажу, проказник! Волосы, платье и даже башмаки были сейчас насквозь мокрые. Хорошо, что небо распогодилось, и на улице не было сильного ветра, солнышко приятно пригревало.

Набрала в ведро воды. Как оказалось, нажимной механизм реагировал на малейшее нажатие. На то, чтобы отмыть весь дом, ушел почти весь день. И только к вечеру я осознала, что выкинула матрац, и спать не на чем, да и еды в доме совершенно не было, хотя я осмотрела абсолютно все ящики на кухне. Придется идти в город.

Вишневый сад стоял на отшибе, до ближайших построек идти минут тридцать пешком.

– Фрипс, а ты живешь тут?

– Я хранитель сада, естественно я тут живу.

– А ты дух или типа того?

– Ну… – мой вопрос поставил его в тупик. – Я могу быть невидимым, а могу принимать обличие, ну, как ты.

– А в обличии… Как я… Ты ешь? Здесь нет продуктов, и я думала сходить продуктов купить и приготовить ужин. Может ты чего-то хочешь?

Воздух вокруг заколыхался, и прямо передо мной появился мальчишка лет шести со светлыми волосами. Его светлая рубашка контрастировала с грязью и запустением вокруг.

– Привет, – сказал он тихо, когда я прооралась от испуга. – Извини, что напугал. Меня никогда не спрашивали, чего я хочу.

– А чего ты хочешь?

– Я люблю пасту.

– Отлично, Фрипс, и я люблю пасту!

– Правда?!

Он захлопал в ладоши от радости и побежал к входной двери.

– А можно мне пойти с тобой? Можно? Можно?

Зеленые глаза уставились на меня с мольбой.

– А ты можешь, в смысле ты не привязан к саду?

– Привязан, – Фрипс оживился. – Но я тут уже довольно долго хранитель, так что нашел одну лазейку. Только я должен быть невидимым. Меня никто не должен видеть и обо мне знать. И ты никому не говори!

– Не скажу. Тебе, наверное, здесь одиноко.

– Нет, у меня есть деревья в саду.

– Они тоже разговаривают?

Мои брови ползли наверх. Что за сад купил муженек?!

– Нет, ты глупая что ли? – рассмеялся мальчишка. – Деревья не могут разговаривать. А я могу. Я с ними разговариваю, хотя они и не отвечают.

Это звучало печально. Мне было жаль Фрипса.

– Ладно, пойдем, покажешь мне тут все.

– Ты не хочешь переодеться?

Дорога в город была песчаной, по обочине росли редкие кусты. Вдаль, насколько было видно глазу, с обеих сторон уходили поля с высокой травой. Кое-где росли одинокие деревья.Фрипс с удивлением смотрел на меня. Одежда была все еще мокрой, и, правда, перед знакомством с соседями надо бы выглядеть получше. Я быстро сменила платье, заставив Фрипса остаться в человеческом проявлении в моем поле зрения. Он рассерженно скрестил руки и смотрел в стену.

Фрипс все время рассказывал про вишневый сад и прежних хозяев. Парень ни с кем давно не говорил и теперь его было не остановить. До меня здесь жила худая, очень молодая и очень впечатлительная девушка, сад перешел ей в наследство. Но как только она приехала и Фрипс проявил себя, завопила что-то о приведениях и сбежала. Фрипс уверял, что ее крики слышал еще долго, даже когда она добежала до города и уезжала. А вот до нервной девушки здесь жила милая старушка. Она с ним общалась, делала из вишен компоты и пироги.

– А ты умеешь делать компоты и пироги?

Его вопрос заставил меня покраснеть. Если шарлотку сделать была не проблема, то компот сварить я не смогла бы. Как-то бабушка порывалась научить меня на даче закатывать банки. Но мне было интереснее загорать на солнышке на заднем дворе и с подружками трещать по телефону. Кто знал, что надо было слушать бабушку и впитывать все, как губка?

В городе мы быстро нашли магазин. Здесь было абсолютно все: яйца, мука, молоко, помидоры, баклажаны, хлеб, и тут же стояли метелки, ведра, висели платья, лежали полотенца и простыни.

Хозяйка Тина, как она представилась, полноватая женщина лет сорока с горбатым носом и добрыми глазами, завидев меня, выскочила из-за прилавка с завидной ловкостью. Узнав, что я новая хозяйка Вишневого сада, принесла матрац из кладовой, пару простыней и пару полотенец.

– У Вас очень добротная столешница, не подскажете, где я могу найти нечто похожее? А то все деревянная мебель у меня сгнила. Кухню особенно жалко.Также мы купили яйца с молоком, муку, помидоры, сыр, соль с сахаром, чеснок и чайную заварку. На первое время должно хватить.

– Ах, милочка, конечно, я попрошу господина Тейта зайти к Вам завтра. Были времена, когда в доме с вишневым садом мы собирались на чай чуть ли не всем городом. Пили компоты, ели пироги, прекрасные были времена. Бедняжка Гертруда, умерла несколько лет назад. А сад без хозяйки засыхает быстро.

– Фрипс, а плита и холодильник в доме есть?Я поблагодарила продавщицу, забрала покупки и отправилась домой. На полпути Фрипс снова проявился. Он помог дотащить мне матрас, деловито вышагивая с ним в руках.

Я разложила продукты на столешницу и осмотрела кухню. Ничего похожего не обнаружила.

– Да.

– И где?

– Вот же, – мальчик указывал на столешницу.

– И где она?

Столешница была совершенно пустой. Ни конфорок, ни плитки, которая могла нагреваться, никаких даже отдаленно похожих на кухонные девайсов.

Фрипс подошел близко и заглянул мне в глаза.

– Ты не родилась в Форлаксе.

Попалась.

– Нет.

– Иномирянка!

Фрипс заскакал по кухне, хлопая в ладоши. Он так по-детски открыто проявлял эмоции, что я заулыбалась.

– Так, давай полегче. И никому об этом не рассказывай.

Но он меня уже не слушал.

– Как здорово! Ты должна все-все рассказать мне про свой мир!

– Да, Фрипс, хорошо. Но сначала давай поедим. Я очень устала. Покажи, как пользоваться этой штукой.

– Так, возьми кастрюлю.

Фрипс бросился в угол кухни, открыл нижний ящик и начал вытаскивать из него разные приспособления, громыхая на всю кухню.

– Вот!

Наконец, он протянул мне кастрюлю. Всю в пыли.

– Класс. А вода на кухне есть?

Фрипс кивнул и повернул ручку, прикрученную к стене и имеющую такой же цвет, как стена, которую именно по этой причине я не заметила раньше.

С потолка начала течь вода. Она лилась в деревянный желоб между стеной и столешницей. Гигантская мойка вдоль столешницы.

– Ого, – только и смогла я выдавить потрясенно.

Кастрюля была отмыта и залита водой. Затем я под чутким руководством Фрипса поставила ее на столешницу и покрутила ручки на самой кастрюле. Именно так регулировалось подаваемое тепло.

Пока я замешивала тесто, Фрипс мыл чашки и тарелки с вилками. Пасту готовить я умела, это было просто: одно яйцо разбить в 100 граммов муки и замешать тесто. Однажды начальство на работе решило устроить тимбилдинг в кулинарной студии, там нас два часа учили азам итальянской кухни. Так что я могу приготовить не сложную пасту и даже лазанью.

Через несколько минут неумело нарезанные мною паппарделли (так красиво я назвала продолговатые полоски теста, чем привела Фрипса в восторг) отправились в кипящую воду. Помидоры тушились на сковороде, сдобренные чесноком.

Фрипс расставил тарелки, чашки и вилки. А затем пропал. Пока его не было, я добавила в томатный соус сыр, смешала с самодельными макаронами и разложила по тарелкам. Пахло восхитительно, что подтвердило громкое раскатистое урчание желудка. Только сейчас я поняла, насколько голодна.

Фрипс проявился посередине кухни. Я вздрогнула от неожиданности, чуть не выронив тарелку.

– Это из личных запасов Гертруды, – гордо сказал хранитель, демонстрируя мне пыльную бутылку темного цвета.

– Что это?

– Особый вишневый компот, она так говорила. И подмигивала.

Фрипс разлил по чашкам этот самый особый компот. Пахло от компота пряной вишней. Чуть забродившей, как вино.

– Погоди, не пей. Сначала надо так, дзынькнуть.

– Дзынькнуть?

– Чашками.

– Аа, чокнуться, – я рассмеялась. Гертруда парню что-то не договаривала.

На вкус особый компот напоминал вкуснейшее домашнее вишневое вино. Так этот сад был домашней винодельней!

– Фрипс, а где ты взял эту бутылку?

– В подвале.

– Тут есть подвал?!

Когда мыла пол, не заметила никаких ходов.

– Да, я там живу. Хочешь посмотреть?

– А давай завтра? Сегодня я хочу доесть и лечь спать.

– Хорошо, ты выглядишь уставшей.

Последнее, что я смогла сделать сегодня, это заправить кровать и провалиться в сон, как только голова коснулась подушки. Посуду оставила на завтра, с утра помою.

Первым проснулось моя обоняние. В доме пахло чем-то очень аппетитным. Затем кожей ощутила колыхание воздуха.

– Доброе утро, Фрипс, – он сидел на краю кровати с тарелкой омлета и чашкой чая.

– Ты умеешь готовить?

– Да, Гертруда была плоха последние годы. Она научила меня помогать. Я сделал яйца. Я не знаю, как тебе нравятся. Гертруда любила жареные.

– Жареные отлично. Спасибо.

– Пожалуйста. Ешь и пошли смотреть мой подвал. Я его зову "Вишневый замок".

– Красиво звучит.

– Спасибо.

Фрипс исчез, очевидно, отправился в свой вишневый замок.

Омлет оказался воздушным, таял во рту. С сахаром в чае хранитель переборщил, но первый завтрак в моем новом доме был прекрасным. За окном светило солнышко, и через открытые окна с утренним прохладным ветерком доносились запахи свежих трав.

Быстро приняв душ и одевшись, я поспешила на кухню. Посуда была помыта, а стол сдвинут к столешнице.

– Тут тоже нажимной механизм, как ты сказала.

Фрипс проявился и наступил на одну из половиц. На наших глазах пол кухни пришел в движение, несколько половиц опустились на пару сантиметров вниз и разъехавшись в стороны. Из подвала потянуло прохладой и земляной сыростью.

Вниз вела небольшая лестница.

– Я снизу придержу, пока ты будешь спускаться.

Фрипс в мгновение ока оказался внизу, а я прокляла все на свете, пока спускалась. Лесенка была сделана из тонких прогнивших палок, которые трещали под башмаками и норовили сломаться.

Но спуск стоил того. Подвал был глубоким, я могла стоять в полный рост, и до потолка было еще прилично. Сразу у лестницы расположился шкаф, в котором пара пыльных бутылок лежали друг на друге. Вдали стоял небольшой столик и два стула, один из которых потерял ножку и накренился. А за ними друг напротив друга вдоль стен стояли деревянные бочки.

– Дубовые, – Фрипс постучал по одной из них. – Гертруда говорила, только в таких получается лучший компот! Ну, пошли, покажу еще чего!

За помещением оказались еще два.

Мы прошли большую комнату, где с потолка свисали два подноса, подвешенные на цепях. На подносах пылились огарки свечей.

– Фрипс, а как долго ты хранитель вишневого сада?

– Не помню. Наверное, как дом появился, так и я в нем появился. Как-то так. Пошли, дальше моя комната.

Комната Фрипса напоминала комнату обычного ребенка. Здесь была кровать, стеллаж с детскими книгами, много игрушек и его рисунков, а в углу высился самодельный шалаш из тряпок. На удивление в комнате было очень чистенько.

– Вот мой Вишневый замок! Как тебе?

Фрипс воодушевлённо смотрел на меня.

– Фрипс, он чудесен! У тебя тут даже шалаш есть!

– Да, мне его помог сделать… Ой, то есть я сам его сделал. Господин Тейт пришел, – констатировал Фрипс и метнулся наверх через потолок. Мне же пришлось снова идти через две комнаты подвала и подняться по очень неустойчивой лестнице.

На пороге переминался с ноги на ногу мужчина. Господин Тейт был мужчиной крупным во всех смыслах. Широкие плечи, широкий нос картошкой, широко посаженные глаза. Одет он был в рабочий комбинезон с десятком карманов.

– Хозяюшка, доброго Вам. Слыхал, помощь нужна.

– Очень нужна, господин Тейт!

И я пошла показывать ему все, что мне бы хотелось сделать. Сменить кухонный гарнитур, стулья, починить шкаф (я так и не смогла приделать на место дверцу, как не старалась), и еще нужны были два кресла в гостиную.

– А какая обивка у кресел? Я принес образцы.

Тейт вынул из кармана комбинезона несколько кусков тканей, скрепленных булавкой.

Фрипс проявился за его спиной и выглядывал из-за плеча.

Я перебирала образцы. Какие-то не нравились мне, другие – Фрипсу. В итоге, мы остановились на темном бардовом варианте.– Вот это милый цвет, – я держала в руках мягкую ткань теплого бежевого оттенка. Но мальчишка замахал руками в знак протеста. – Хотя нет, возможно, эта подойдет лучше?

– Ох, хозяюшка, работы много, это обойдется Вам минимум в пять монет. Три понадобятся сразу на материалы.

Тейт говорил, поглядывая на меня. Будто пытался понять, есть ли у меня такие деньги.

– Конечно! Подождите здесь!

Достала шесть монет. Примерно на столько я и рассчитывала. Правда, думала на них купить новые занавески или ковер в свое родовое поместье.Оставила плотника на кухне и пошла в комнату, где лежал саквояж с потайным карманом.

Вокруг меня волновался воздух. Фрипс переживал, он не хотел, чтобы Тейт спускался.Застала я мистера Тейта, лежащим на кухонном полу, он просунул голову в открытый подвал и осматривался. Хорошо, что он не полез вниз, лесенка бы не выдержала его веса.

– Держите, господин Тейт. И еще просьба, не могли бы вы сделать лестницу в этот подвал. Я там хранить хочу соленья разные, а лестница крайне неустойчива.

– А бочки Вам нужны? Гертруда постоянно заказывала дубовые бочки.

– Пока нет, благодарю.

Тейт крякнул, поднимаясь с пола и забирая монеты.

– Ну, так я это… Пойду работать. Как будет готово, сообщу.

Господин Тейт ушел, но уже через пару минут в сад зашел другой мужчина. Герцог Сайлеш Фейр.

– Госпожа Монс.

– Графиня Монс, – я специально поправила мужчину, чтобы показать свое положение.

– Ненадолго Вы графиня, насколько мне известно, – язвительно ухмыльнулся блондин.

– Если Вы намекаете на мой развод, то титул графини Монс за мной будет сохранен.

– Сайлеш!

К нам через сад летел Фрипс. Он бросился в объятия герцогу. Блондин просиял, увидев мальчишку. Он подхватил его и начал кружить в воздухе. Фрипс заливался смехом.

– А я тебе принес кое-что.

Герцог поставил мальчишку на землю и достал из-за спины (где он это прятал?!) большой деревянный меч.

– Ууух ты!! Прямо как в той сказке!

– Да, тебе нравится?

– Очень! Спасибо!

Парень наспех обнял блондина и побежал в свою комнату.

Я стояла и улыбалась этой сцене. Но холодные глаза герцога быстро вернули меня в реальность.

– Что Вы планируете делать с этим участком?

Планы уже потихоньку выстраивались в моей голове, но окончательно еще не сформировались, да и зачем ему это знать? Хотя он спас меня вчера, поэтому решила проявить снисходительность.

– Перед Вами был господин Тейт. Кухня в плачевном состоянии, сначала восстановлю ее.

– А сад? Вы знаете, как растить волшебные вишни?

– Буду благодарна совету.

Возможно, самая очаровательная из моих улыбок растопит это ледяное сердце?

Не растопила.

– Что Вам надо знать обо мне, графиня Монс, что я глава региональной Палаты торговцев. И Вы получите разрешение на реализацию продукции вишневого сада только через мой труп.

– Идет. А насчёт экскурсионной деятельности?

Самодовольное выражение сразу слетело с его лица.

– Что Вы задумали? Что здесь показывать?

– Сад, – я указала на иссохшие вишневые деревья.

Сайлеш рассмеялся.

– Пожалуйста. Приходите завтра, выдам лицензию.

Мы зашли в дом. Герцог с грустью посмотрел на открытый подвал. Оттуда доносились веселые крики мальчишки, воюющего с воображаемыми разбойниками. Я нажала на половицу, и пол пришел в движение.

– Расскажите мне о Фрипсе, пожалуйста, он кажется славным мальчишкой.

– Он славный. Не думаю, что Вам нужно что-то знать большего, Вы тут не задержитесь.

Герцог развернулся и быстро зашагал прочь.

Значит, он хочет меня отсюда вытулить! Но не на ту нарвался.

Глава 4

Пришло