Читать онлайн Психогория бесплатно
Глава 1 Дом, который плакал
«Когда реальность трещит по швам, безумие становится единственным собеседником»
Рождественский праздник в доме Мак-Дугласов катился по накатанной. Праздник за праздником. Лиззи, тринадцатилетний тинэйджер, сидела среди взрослых, словно неприкаянная. Семейные сборища, эти бесконечные разговоры о финансах и политике, казались ей пыткой. Она бы предпочла, уткнувшись в экран, часами бродить по киберпространству в поисках новых уровней или, в крайнем случае, бездумно листать ленту, проглатывая чужие жизни.
Она исподтишка бросала взгляды на часы, отсчитывая минуты до полуночи. Еще немного, и родители, уставшие от её кислого лица, отправят её спать. И вот, наконец, долгожданный час пробил. Мама, с легким укором в голосе, велела ей идти в комнату. Лиззи сорвалась с места, как с цепи. Она неслась по лестнице на второй этаж, где находилась её обитель – комната, заваленная наушниками, энергетиками и проводами.
Поднявшись, она почти бегом миновала несколько шагов, но, проходя мимо спальни родителей, резко затормозила. Второй этаж утопал во мраке, но что-то привлекло её внимание. Нет, скорее, зацепило, как крючком. На кровати родителей, в квадрате лунного света, лежала… чернота. Не просто тень, а что-то, что поглощало свет, что-то бесформенное и плотное. Лиззи инстинктивно сделала два шага назад.
Пусто.
Лишь лунный свет, заливающий комнату. Но Лиззи заметила кое-что еще. Окно. Оно было распахнуто настежь. Зимний мороз пытался проникнуть в дом, но безуспешно сражался с теплом. Лиззи всегда, машинально, бросала взгляд в спальню родителей, проходя мимо, особенно если дверь была приоткрыта. И она точно помнила – буквально мгновение назад, когда она поднималась, окно было закрыто.
Она вошла в спальню, хоть родители и запрещали ей туда входить. Подойдя к окну, ухватилась за ледяную створку, намереваясь закрыть его, но замерла. На раме, припорошенной снегом, четко виднелись отпечатки пальцев. Не её.
По спине пробежал холодок. Лиззи осторожно выглянула наружу. В сугробе, словно пунктирная линия, тянулись следы. Они вели… к гаражу. Гараж был частью дома Сандерсов. Он врезался в его бок, словно тёмный, деревянный нарост. С одной стороны он разделял общую стену с кухней, а с другой упирался в задний двор. Его крыша, покрытая старым, потрескавшимся шифером, казалось, тянулась вниз, прижимаясь к земле, будто что-то тяжёлое давило на неё сверху. И теперь эти следы заканчивались прямо у его покосившейся двери.
– Грабители?
Сердце бешено заколотилось. Лиззи на секунду заколебалась. Может, ей показалось? Может, это следы отца, который вчера вечером выносил мусор? Но что-то внутри кричало, что это не так.
С трудом оторвав взгляд от зловещих отпечатков, Лиззи захлопнула окно и, задыхаясь от страха, бросилась вниз.
– Мама! Папа! – Кричала она, врываясь в гостиную.
Родители и гости обернулись. В свете люстры её лицо казалось бледным и потным.
– Ну чего тебе? Почему ты еще не спишь? – Спросил отец, слегка заплетающимся языком. На столе перед ним стоял наполовину опустевший бокал вина.
– Папа, там… грабители! Они у гаража! Пожалуйста, пошли! – Лиззи схватила его за рукав рубашки, дергая на себя. Она чувствовала, как нарастает паника, когда видела, что ее слова не производят никакого эффекта. Отец лишь лениво отмахнулся.
– Лиззи, не выдумывай. Наверное, тебе приснилось. Иди спать, всё проверим утром, – пробормотал он, отворачиваясь.
– Нет, папа! Я видела следы! Они ведут к гаражу! Пожалуйста, хоть одним глазком глянь! Если там никого нет, я больше ни слова не скажу, – взмолилась Лиззи, вцепившись в его руку мёртвой хваткой. А в голосе звенела настоящая истерика.
Вид испуганной дочери, возможно, в сочетании с выпитым вином, все же подействовал. Отец тяжело вздохнул, закатил глаза и с нескрываемым раздражением поднялся с дивана.
– Ладно, ладно. Успокойся. Пойдем, посмотрим на твоих грабителей, – проворчал он, направляясь к двери. – Но если там никого не будет, ты месяц будешь мыть посуду!
Лиззи, не дожидаясь, схватила со стола кухонный нож и побежала следом. Мама с гостями проводили их насмешливыми взглядами. Отец отпер покосившуюся дверь гаража, и в нос ударил запах сырости и машинного масла. Он нащупал выключатель, и тусклая лампочка под потолком озарила пространство, заставленное старым хламом. По стенам висели инструменты, в углу стояла сломанная газонокосилка, а в центре, укрытая брезентом, возвышалась отцовская гордость – старенький “Пикап”.
Гараж был пуст.
– Ну что я говорил? – Отец развел руками, победно оглядывая пространство. – Никаких грабителей. Одни твои фантазии. Теперь ты у меня будешь мыть посуду месяц!
Наконец со спокойной душой Лиззи отправилась в свою комнату. Она думала, что все же действительно следы были отца, когда он выбрасывал мусор. А отпечатки пальцев, наверное, были мамины, когда решила проветрить комнату.
Смех и громкие разговоры с гостиницы не утихали, у родителей Лиззи праздник только-только начинался. А она заперлась, сидела за своим ноутбуком, листая социальные сети. Вдруг на экране ноутбука загорелось «Новое сообщение». Лиззи была зажатым интровертом, и чтобы получить какое-нибудь сообщение от ее друга, это было сверх необъяснимо. Но все же, на экране четкими буквами красовалось «Новое сообщение».
Проведя курсором мышки на уведомление, ее перебросило на чат с незнакомцем.
«Привет». – Было написано.
Недолго думая Лиззи отправила ответное письмо.
«Кто ты?».
Сообщение не было прочитанным, тогда Лиззи снова вернулась в свой виртуальный мир. После недолгого просмотра видео на YouTube, ей снова пришло уведомление от незнакомца.
«Я друг»
Лиззи подумала, что это чья-то шутка и решила проигнорировать сообщение.
Но вдруг снова…
«Почему ты меня игнорируешь?»
Лиззи снова ничего не ответила. Она выключила уведомление и снова принялась за просмотр видео. Наконец ее никто не отвлекал.
Но вдруг к ней в комнату заглянули родители. Мама была одета в свою любимую красную шубу, а отец в свое пальто.
– Лиззи, мы с друзьями идем в ресторан. – Сказала мама.
– Ты уже большая девочка, останешься одна, мы ненадолго. – Добавил папа.
– Ладно. – Ответила Лиззи, пожав плечами, и вернулась к просмотру видео.
В доме стало тихо, громкий звон и разговоры гостей и родителей утихли. Лиззи осталась одна.
Внезапно, глаза Лиззи начали сонно закатываться, и, не обращая внимания на свет от видео, она крепко уснула. Вдруг резко послышался грохот из гостиницы. Лиззи резко вскочила, выбиваясь из сна. Звук был такой, будто кто-то хлопнул входной дверью. Лиззи резко приподнялась, машинально нажав на пробел. Экран ноутбука замер, поймав кадр из видео. Она замерла, напряжённо вслушиваясь в тишину.
Тихо.
Видимо сон.
От испуга, она даже не обратила внимания на то, что именно показывалось в видео. Лиззи прищурилась, всматриваясь в экран ноутбука.
На видео были непонятные знаки, и психоделические картинки: Кроваво-красный фон, моментами были фрагменты леса, снятые на древнюю камеру. Затем снова кроваво-красный фон, картинка плачущего мальчика, снова фон, затем глаз. Один только глаз, смотрящий на нее, казалось, что он смотрит на нее вживую, смотрит в ее сущность.
Лиззи встрепенулась и дернула мышкой, выключая YouTube. Её трясло. Ей казалось, что если она посмотрит на этот кошмар еще хоть секунду, то сойдет с ума.
Отодвинув ноутбук на край кровати, она съежилась под одеялом, пытаясь уснуть. Но сон бежал от нее, как от огня. Тело то бросало в жар, то сковывал ледяной холод.
Она отодвинула ноутбук на другой край кровати и легла, пытаясь уснуть. Но сна не было. Она вертелась, ей было то жарко, то холодно. Никак не могла уснуть. Тогда она решила, что не будет спать до прихода родителей. До этого момента, Лиззи никогда не оставалась дома ночью одна. И осадок некой тревоги был на душе, ей было бы спокойнее спать, если бы родители были дома.
Она снова включила ноутбук, и залезла в социальные сети. Ее глаза непроизвольно метнулись на знак уведомление. Некий пользователь, все еще ждет от нее ответное сообщение. Все же интерес терзал ее изнутри, она хотела узнать, что же ей еще писал этот незнакомец. На экране она увидела кучу непрочитанных ею сообщений.
«А я думал мы с тобой друзья…»
«Эй, Лиззи, хочешь узнать, как меня зовут?»
«Лиззи»
«Лиззи»
«Лиззи, ты злишь меня! Я не люблю злиться!»
Он задавал ей странные вопросы, о её увлечениях, о том, одна ли она дома по вечерам, когда родители на работе. Но прокрутив колесико мышки вниз, последние сообщения заставили ее вздрогнуть. Хотя нет, она хотела выбежать на улицу. Ей так стало страшно от этих сообщений, что она взяла телефон, и быстро набрала номер отца. Гудок шел, а она все всматривалась в сообщения.
«Твои родители ушли?»
«У тебя очень просторная комната»
«Лиззи ты уснула?»
«Можно я зайду в гости?»
«Пока ты спишь, я буду охранять тебя от злых духов»
«Мне так нравится смотреть на тебя спящей»
Гудки были бесконечно длинные, но никто не отвечал.
«Ты звонишь родителям?»
«Лиззи ты меня расстроила…»
«Не стоит звонить родителям»
Увидев эти сообщения, Лиззи вскочила с кровати. Она начала строчить своим родителям, что за ней кто-то следит. Но ответа не последовало, как от звонка, так от сообщений.
У нее никак не пропадало чувства чьего-то присутствия в доме. Ее бросало в холодный пот, тремор был по всему ее телу. Каждая клеточка ее тела дрожала. Внезапно, кто-то постучал в ее комнату, Лиззи резко бросилась к двери, и закрыла ее на щеколду. Ручка на двери начала дергаться. Она резко бросилась в шкаф, в надежде, спрятаться. Она взяла телефон и набрала в 911. Шли долгие гудки. Через щель она видела, как ручка дергалась еще сильнее. Она от страха закрыла глаза, но долго так сидеть она не могла, становилось еще страшнее. Вдруг на другом конце провода, она, наконец, услышала голос.
– 911, что у вас случилось?
– Помогите! Помогите! Я одна в доме! За мной кто-то следит! Кто-то пытается ворваться в мою комнат…
Не успев договорить последнюю фразу, на другом конце провода послышался долгий, мучительный гул.
Пропала связь.
Лиззи шептала про себя, молилась, чтобы с ней все было хорошо, чтобы се закончилось.
Она глянула в щель.
Дверь в ее комнату открылась.
На полу она увидела тень высокого и лысого мужчины.
Он медленно заходил в ее комнату.
Холодный пот стекал с ее лба.
Вдруг показался силуэт.
Лысый мужчина, в костюме оглядывался по сторонам, и его взгляд резко замер на шкафу. Он смотрел прямо в щель, своими широкими глазами. Его лицо при смешивании света и темноты, было настолько жутким. Будто сам он чего-то испугался. Лиззи вглядывалась, пытаясь запомнить каждую трещинку на лице, каждую морщинку вокруг глаз. Что-то было не так. Сердце пропустило удар.
Стоп.
Это же…
Дядя Ферги? Друг семьи, который еще несколько часов назад чокался бокалом с отцом. Паника Лиззи резко спала, выдохнув, она вышла со шкафа. Крикнув его имя, она кинулась к нему в объятия.
– Вы не представляете, как мне было страшно, дядя Ферги! – Завопила Лиззи.
Он смотрел на нее со спокойной, доброй улыбкой. Она отстранилась от него.
– Дядя Ферги, нам нужно вызвать полицию, мне кажется, кто-то следит за мной.
Ответа от дяди Ферги не последовало, но Лиззи не обратила на это внимание, возбужденная облегчением, она говорила не прекращая. Затем она невольно повернула голову на окно. Окно было настежь открыто.
– Странно, я ведь помню, что окно было закрыто – произнесла Лиззи.
Она подошла к окну, и увидела такие же следы от пальцев на подоконной раме. Такие же, как и в спальне родителей. Опустив взгляд чуть ниже, она увидела, что подоконник ее был весь в каплях, как от оттаявшего снега.
– Дядя Ферги, а вы что думаете? Это может быть сквозняком? – Спросила она. Но ответа не последовало.
Она поняла только сейчас, что на каждый вопрос, дядя Ферги не отвечает. Взглянув исподлобья, в отражении окна, она увидела, как дядя Ферги со своей каменной улыбкой, приближается к Лиззи. Тогда она резко обернулась, но он стоял на том же месте, словно и не двигался. Она подошла к нему, и взглянула ему в глаза.
– Дядя Ферги, а где мои родители? – Прищурившись, с подозрением спросила Лиззи.
Дядя Ферги повертел головой, будто что-то искал. Когда он увидел на моем столе альбом с карандашами он пошел к столу. Взяв альбом и зеленый карандаш, он принялся что-то писать. Закончив, он повернул альбом ко мне, на альбоме было написано: «Твои родители попросили, чтобы я проведал тебя, потому что ты не отвечаешь на телефон».
– А почему вы молчите? – Спросила Лиззи.
Он снова начал чиркать, что-то в альбоме: «Я принял обед молчания».
Он положил альбом и протянул ей руку. Лиззи неуверенно начала тянуть руку в ответ. Когда его лицо приблизилось, и ее взгляд с точностью сфокусировался на его лице.
Она увидела.
Это не дядя Ферги…
Его глаза, глаза были широко раскрыты. И состояли лишь из белых глазных яблочек. А улыбка… эта ужасающая улыбка, очень широкая, как у самого жуткого клоуна… а губы… были сшиты. Тогда она поняла, это не дядя Ферги
Лиза закричала во все горло, и оттолкнула его с такой силы, что сама чуть не попятилась вперед. Она метнулась вперед, подбегая к двери. Попыталась открыть дверь, но дверь была заперта. Лиззи дергала и дергала ручку, но дверь не поддавалась. Монстр с лицом дяди Ферги посмотрел на девочку. Он стоял, не сдвинувшись с места, но его сшитая улыбка, вдруг перестала быть улыбкой. Уголки его губ сдвинулись вниз. Теперь он был опечален. Он что-то мычал себе под нос, пытался что-то сказать, но не мог.
– Верни мне дядю Ферги, монстр! – Закричала Лиззи, захлебываясь слезами.
Монстр продолжал издавать неразборчивые вопли. И вдруг… Телефон в кармане завибрировал. Новое сообщение. От того самого неизвестного.
«Лиззи, ты меня разозлила».
Она глянула на монстра, он вопил, как от боли. Он начал извиваться в неестественной позе. Руками схватил себя за губы, и начал с силой рвать их.
Он смог вырвать свои сшитые губы, из его рта потекла черная жижа, прямо на пол пачкая белый ковер. Теперь монстр мог говорить, его голос был демоническим. Одновременно с его словами, мне приходили аналогичные сообщения от того самого неизвестного.
«Глупая девчонка»
– Глупая девчонка – Говорил монстр. Его голос был наполнен черной жидкостью, от этого его голос был еще страшнее.
«Почему ты меня игнорировала!?»
– Почему ты меня игнорировала!?
«Я просто хотел быть тебе другом!»
– Я просто хотел быть тебе другом!
«Я сдеру с тебя кожу живьем! Ты будешь умолять тебя пощадить! Ты испытаешь все свои страхи! А затем ты умрешь! ХА-ХА-ХА»
– Я сдеру с тебя кожу живьем! Ты будешь умолять тебя пощадить! Ты испытаешь все свои страхи! А затем ты умрешь! ХА-ХА-ХА – Смех монстра был ужасен.
Лиззи заплакала, давясь слезами. Она упала на кровать и закрыла глаза руками.
– Это все сон! Это все сон! – Повторяла она самой себе.
Но это был не сон, это была ее реальность. Самое, что ни наесть настоящая реальность.
Лиззи убрала руки, она должна была смотреть в лицо страху, она не должна бояться. Переведя взгляд на ноутбук, там вдруг включилась то видео, то самое психоделическое видео с YouTube. Снова кроваво-красный фон. Затем старая камера, лес, плачущий мальчик. И глаз, тот самый, жуткий глаз, который прожигал ее взглядом. Тот самый глаз, на который нельзя было смотреть дольше десяти секунд. Затем экран ноутбука вздрогнул, задрожал, словно в предсмертной агонии. Изображение расплылось, пиксели превратились в пульсирующие точки, образуя зловещую, искаженную гримасу, словно сам ад ухмылялся ей с экрана. Затем полилась чернота. Густая, маслянистая жижа, словно вырвавшаяся из преисподней смола, потекла по краям монитора, обжигая пластик и капая на стол, оставляя за собой липкие, блестящие следы. Запах горелой электроники смешался с тошнотворным запахом гнили, наполняя комнату удушливой смесью.
Лиззи отшатнулась, захлебываясь в беззвучном крике. Чернота на столе зашевелилась, ожила. Смола, словно обладающая своим собственным разумом, начала формировать маленькие, склизкие фигурки. Пауки. Сотни крошечных пауков, чьи хитиновые панцири блестели в лунном свете, а вместо голов – лица дяди Ферги. Их сшитые рты скалились в жуткой, беззвучной усмешке, а белые, лишенные зрачков глаза следили за каждым её движением. Они шевелили лапками, клацая ими по дереву, и начинали медленно, неумолимо расползаться по направлению к Лиззи.
Она повернулась. Монстр стоял неподвижно, в центре комнаты. Его белые, немигающие глаза смотрели сквозь нее, проникая в самые темные уголки её души. В его руках был альбом для рисования. Он схватил его, и начал яростно, одержимо водить сломанным карандашом по чистой странице. Грифель скрежетал по бумаге, издавая звук, похожий на скрежет зубов, рождая хаотичные, безумные линии.
Лиззи закричала, когда увидела, что он нарисовал. Это был её портрет. Но вместо глаз – зияющие, черные дыры, бездонные колодцы отчаяния. Из этих дыр сочилась та же черная жидкость, что и с экрана ноутбука, растекаясь по щекам, словно слезы демона.
Она бросилась к зеркалу, в отчаянной попытке увидеть хоть что-то нормальное, хоть что-то, что подтвердило бы, что она не сошла с ума. Но вместо своего отражения… она увидела себя. Такую же, как на жутком портрете, нарисованном монстром. Глаза – пустые, черные провалы, из которых сочится смола, стекая по бледным щекам. Рот искривлен в беззвучном крике, полном отчаяния. Лиззи закричала, захлебываясь в ужасе, и начала судорожно трогать свое лицо, пытаясь ощутить реальность, доказать себе, что это лишь кошмар.
И тогда отражение прикоснулось к ней. Ледяной холод пронзил её щеку, словно прикосновение мертвой руки. Она почувствовала, как кожа покрывается мурашками, а сердце замирает в груди. Отражение было живым, дышало, смотрело на неё с сочувствием.
Комната начала вращаться. С потолка свисали провода, словно змеи, готовые задушить её. Они обвивались вокруг её шеи, сдавливая горло, лишая воздуха. Но сквозь этот хаос, сквозь пелену страха, Лиззи услышала шепот. Тихий, еле различимый, но полный отчаянной убежденности.
Шепот исходил из зеркала. “Ты не виновата…” – прошептало отражение. “Это все он…”
Отражение указало дрожащей рукой на Монстра Ферги, который все так же стоял неподвижно, наблюдая за ней своими белыми, немигающими глазами.
“Ты… должна… убить… Ферги…” – прохрипело отражение, и лицо его исказилось в гримасе ужаса, прежде чем зеркало окончательно поглотила тьма. Лиззи повернулась, и встретилась взглядом с монстром. В ее голове больше не было места для сомнений. Отражение было право. Все закончится, когда этот кошмар перестанет существовать. В глазах монстра, черных, бездонных, как сама преисподняя, она увидела лишь отражение собственной боли и страха. И тогда она приняла решение.
Неожиданно, словно по волшебству, один из проводов, свисавших с потолка, дернулся и, качнувшись, протянул ей… нож. Канцелярский нож, лезвие которого блестело в тусклом свете, словно усмехаясь. Он казался неестественно острым, словно заточенным не для бумаги, а для плоти. Лиззи нерешительно взяла его в руку. Пальцы скользнули по холодному металлу, и по телу пробежала дрожь. Она подняла взгляд на монстра, в последний раз пытаясь увидеть в нем хоть что-то человеческое. Но в его белых глазах не было ничего, кроме пустоты.
Увидев нож в руке Лиззи, монстр издал вопль, который пронзил тишину, словно разорвал саму ткань реальности. В этом вопле смешались мужские и женские голоса, детский плач и старческий хрип. Это был звук самой боли, самого страха. Он бросился на Лиззи, двигаясь с неестественной скоростью. Она сжала рукоять ножа, чувствуя, как костяшки пальцев белеют. В животе похолодело, но она не отступила. Изо всех сил Лиззи побежала навстречу монстру.
Удар.
Лезвие вошло в плоть с тихим, влажным звуком.
Еще удар.
И еще.
Кровь хлынула из ран, заливая лицо, руки, одежду. Она чувствовала её горячее, липкое прикосновение, вдыхала металлический запах. Монстр кричал, извивался, пытался вырваться, но Лиззи не останавливалась. Она била снова и снова, вкладывая в каждый удар всю свою ярость, всю свою боль, всю свою надежду. Потихоньку, с каждым ударом, крик монстра стихал, а тьма в комнате отступала.
Когда все закончилось, Лиззи стояла посреди лужи крови, тяжело дыша и глядя на распростертое тело монстра. Она отбросила нож, и, шатаясь, подошла к зеркалу. В отражении стояла искаженная Лиззи, её лицо и одежда были залиты кровью, а в глазах зияли пустые, черные провалы. Но затем, медленно, мучительно медленно, чернота начала отступать, впитываясь обратно в отражение. И вот, она увидела свои глаза. Зеленые, полные ужаса, но живые. Она улыбнулась, сквозь слезы, и эта улыбка была отражением надежды, отражением победы. Подойдя к канцелярскому ножу, она подняла его, решила, что это будет ее оружием.
Опустошённая Лиззи, наконец, смогла выйти из своей комнаты. Она отправилась на кухню, чтобы попить воды. Гул в доме не давал покоя, но пережитое для Лиззи, этот гул казался всего лишь фоновой музыкой. Достав стакан и налив воды, Лиззи присела на стул, обдумывая происходящее.
“А вдруг это все был сон?” – подумала она, делая большой глоток.
Внезапно вздрогнув, Лиззи чуть не выплюнула воду обратно в стакан. Она резко обернулась, оглядывая кухню. В доме, казалось, никого не было. Или она так думала?
– Кто здесь? – прошептала она, чувствуя, как мурашки бегут по коже. – Чей это голос? Ты где? – переспросила Лиззи… … – Эй! Ау?
… … Так подождите. Что-то пошло ни так.
– Что может пойти ни так? – Эй! – Ау?
Ах… Лиззи. Ты разрушила границу между тобой и читателем.
– А? Читателем?
Ну, я просто… рассказываю твою историю.
Лиззи почесала свой затылок. – Мою историю? Какую ещё историю? И зачем ты повторяешь мои действия?
Как зачем? Чтобы я мог передать часть событий, которые необходимы для понимания сюжета. Лиззи почувствовала, как начинает закипать мозг. Она только что убила монстра, который притворялся её дядей, и теперь слышит какой-то голос в своей голове? С неё хватит!
– Знаете что, мистер голос? Я сейчас вызову полицию, и они вами займутся!
Постой, постой! Не надо полицию! Я же ничего плохого не делаю. Лиззи нахмурилась.
– И кто ты вообще такой? Автор? Режиссёр? Бог из машины?
Я… я просто автор. Хотел написать страшную историю, а тут такое… Ты вообще не должна меня слышать! Ты… ты разрушила четвёртую стену!
– Четвёртую что? Слушайте, мистер автор, если вы сейчас же не объясните, что происходит, я серьёзно вызову копов!
Да погоди ты с копами! Я и сам не понимаю, как ты меня слышишь! Это… это как будто ты сломала код моей программы! Лиззи уставилась на стакан с водой, словно в нём содержался ответ на все её вопросы.
– ”Код программы”? Что ты несёшь?
Да ничего, ничего… Просто… веди себя нормально, ладно? Делай, что должна делать героиня хоррора. Бойся, кричи, убегай…
– А с чего ты взял, что я должна делать то, что ты говоришь? Это моя жизнь! И я сама буду решать, как мне её прожить!
Но… но тогда не будет истории! Читателям станет неинтересно! Лиззи усмехнулась.
– Ну, может, им надоели истории, где девочки только и делают, что боятся и кричат. Может, им хочется чего-то новенького.
Новенького? Лиззи, ты срываешь мне весь сюжет! Я же тут старался, придумывал монстра, пауков… А ты…
– А я что? Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Все с меня хватит.
Думаю, тебе стоит подняться на второй этаж. И не мешай мне.
– На второй этаж? А зачем?
– Эй!
– Ау.
– Что там, на втором этаже? – Лиззи поставила стакан на стол и встала со стула. Она решила послушать совет голоса и отправилась к лестнице…
Лиззи? Ты слышишь меня?
Лиззи поднималась по лестнице молча.
Ну, наконец-то, могу спокойно продолжить.
Добравшись до верха лестницы, Лиззи бросила взгляд в спальню родителей, и её охватило такое чувство невыразимого ужаса, что ноги словно приросли к полу. На кровати сидело что-то… что нельзя было назвать человеком, или какой-либо тенью.
Совсем нельзя.
Это было призрачное, почти прозрачное существо с большими, темными глазами, устремленными в пустоту. Тонкая ткань, окутывающая его с ног до головы, напоминала саван, сквозь который проступали очертания костей. Оно казалось сотканным из лунного света и тишины, словно воспоминание, вырвавшееся из глубин кошмара. От него веяло холодом, и какой-то щемящей печалью. Посмотрев на призрака, Лиззи внезапно ощутила острую тоску, странную, почти болезненную. Она отчаянно соскучилась по маме и папе. Призрак сидел неподвижно, словно не замечая Лиззи. Она прижалась к стене, выглядывая из-за косяка, изучая его. Вопреки здравому смыслу, он не пугал её. Внутри росло странное, необъяснимое желание заговорить с ним, узнать, кто он и откуда.
Преодолевая нерешительность, Лиззи сделала шаг, потом второй, и вдруг почувствовала прилив смелости. Она неслышно подкралась к кровати, не пытаясь спрятаться. Подойдя ближе, облокотилась на старый шкаф, стоящий у изголовья.
– Эй, привет? – тихо проговорила Лиззи, надеясь не спугнуть его.
Призрак не ответил. Лиззи перевела взгляд на кровать и заметила рядом с ним фоторамку. В ней была старая фотография, на которой она, мама и папа весело улыбались. Один из дней рождения дяди Ферги.
“Ох… дядя Ферги… Мне так жаль…” – подумала она, чувствуя, как комок подступает к горлу.
Лиззи осторожно протянула руку к фоторамке, украдкой поглядывая на призрака. Она не знала, чего ожидать. Вдруг он укусит? Но ничего не произошло. Лиззи взяла фотографию и прижала к себе.
“Мамочка, папочка, мне так страшно, где вы?” – с тоской подумала она.
Внезапно, на фотографии лица Лиззи и её родителей, исказились в кошмарной гримасе. Рты оскалились в жутких улыбках, зрачки закатились, обнажив белые глазные яблоки, а из глазниц потекли струйки темной, густой крови. Лиззи застыла, не в силах отвести взгляд. Рот её задрожал от ужаса.
– Мамочка? Папочка? – прошептала она дрожащим голосом. – Что с вами? Прекратите! Мне так страшно!
Лиззи упала на колени, и рыдания вырвались из её груди. Ей хотелось, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Неужели она не сошла с ума? Неужели мистер голос был прав? Неужели она застряла в какой-то параллельной вселенной, во вселенной её кошмаров и страхов?
– Его взгляд… он проникает сквозь меня, словно ледяной ветер, меня пугает, когда он так смотрит, – прошептал голос, полный тоски.
Лиззи вздрогнула и повернулась к призрачной фигуре. Пустые глазницы призрака, казалось, пожирали свет вокруг.
– Ты плачешь, маленькая девочка? Скучаешь по маме… по папе? – прозвучал призрачный шепот, обволакивая Лиззи, как погребальный саван.
– А? Да… – Лиззи с трудом сглотнула ком в горле, вытирая не прошеные слезы тыльной стороной ладони. Она поднялась на ноги, ощущая зябкий холод, исходящий от призрака. – Наверное… наверное, я очень скучаю.
– У меня… наверное, тоже когда-то были родители. Как странно… Я почти не помню, – мечтательно произнес призрак, словно пытаясь ухватить ускользающие воспоминания.
– Конечно, у тебя были родители. Все откуда-то появляются… иначе как? А ты… ты кто? Какое твое имя?
– Я? – призрак словно растворился на мгновение, а затем снова проявился, еще более бледный и прозрачный. – Я – это я… Эхо в пустом доме. Шепот на ветру.
– Но кто ты? Как тебя звать? Ты можешь вспомнить? Важно знать имя, чтобы не заблудиться в темноте…
– Имя… Это всего лишь звук. Я больше, чем звук. Я – забытая история, обрывок сна. Но… если тебе так нужно… Зови меня… Тенью Прошлого. Или просто… Другом.
– Тень Прошлого… Это длинное имя. Но… спасибо. Я буду звать тебя просто Друг. Мне нужен друг… здесь очень страшно одной.
– Страх… Я знаю его вкус. Но помни, маленькая девочка, даже в самой темной ночи есть звезды. И даже самый жуткий сон может привести к правде.
– Скажи, а про кого ты сказал? Кто на тебя смотрит?
– Безликий… Меня всегда пугает, когда он смотрит, так пристально.
– Безликий? Да, мне тоже страшно. Но сейчас же никто на тебя не смотрит?
– Смотрит. Сейчас смотрит.
– Где?
Призрак протянул руку к окну, и его костлявый палец указал на стекло. Лиззи повернулась и, затаив дыхание, сделала шаг. Подойдя ближе, она увидела силуэт, который стоял в саду, прямо под окном. Он был одет в длинный, темный плащ с капюшоном, скрывавшим его лицо. Или, скорее, отсутствие лица. Там, где должны были быть черты, была лишь тьма, словно кто-то вырезал их, оставив после себя лишь пугающую пустоту. Только два зловещих красных огонька мерцали в глубине капюшона, словно угли в печи. Он стоял неподвижно, не шевелился, но Лиззи чувствовала его взгляд, словно ледяные иглы, пронзающие её насквозь. Казалось, он ждет, когда она выйдет наружу.
Лиззи не могла оторвать от Безликого взгляда. Он был воплощением ужаса, но теперь, когда рядом был Друг, страх не сковывал ее так сильно, как раньше. Сжав руки в кулаки, ощущая поддержку невидимого Друга, Лиззи снова повернулась к нему, чтобы спросить совета. Но призрака уже не было рядом.
И тут, словно по чьей-то злой воле, окно распахнулось настежь, впуская в спальню ледяной вихрь. Лиззи поежилась и снова метнула взгляд в сад. Безликого и след простыл. Осталась лишь снежная пустошь под бледным светом луны. Но даже в этой пустоте Лиззи чувствовала его присутствие, как будто он наблюдает за ней из темноты. Выглянув в окно, чтобы закрыть его, Лиззи увидела на снегу новые следы. Они тянулись прямо к входной двери. Лиззи похолодела. Заперта ли входная дверь? Она должна проверить. Вдруг Безликий уже внутри?
Забыв об осторожности, Лиззи бросилась к лестнице. Спускаясь, она с ужасом увидела, что дверь в гостиную распахнута настежь, словно приглашая кого-то войти. Холодный зимний воздух ворвался в дом, разнося по комнатам запах снега и приближающей смерти.
Она поняла. Безликий в доме.
Он здесь, рядом, дышит ей в спину.
Не раздумывая ни секунды, Лиззи рванула к выходу. Ей было плевать на мороз, на то, что она босиком, без куртки. Мозг отключился, оставив лишь одну мысль: убежать из этого кошмара. Выжить.
Бросившись к двери со всей возможной скоростью, она уже чувствовала спасительный воздух свободы. Страх, как раскаленный нож, пронзил сознание, заставив ноги двигаться быстрее. Мысль о спасении пульсировала в голове, забивая все остальные мысли. Но не успела переступить порог, как дверь с грохотом захлопнулась прямо перед её носом.
От удара дверь содрогнулась, а Лиззи отшатнулась назад, едва удержавшись на ногах. Сердце колотилось в груди, как пойманная птица, дыхание сбилось, а мышцы свело от напряжения. Она вцепилась в ручку двери, пытаясь повернуть её, но та не поддавалась. Дернула еще раз – бесполезно. Дверь была заперта. По телу пробежала дрожь. Лиззи отступила от двери, оглядываясь по сторонам. Она заперта в доме с Безликим.
Сердце колотилось, колени дрожали, Лиззи закрыла лицо руками и рухнула на колени.
– Это сон, да, точно, просто сон! – Лиззи начала раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь убедить себя. Но из головы не уходил образ Безликого, его пугающая пустота вместо лица. – Пожалуйста, пусть все исчезнет, прошу… Мамочка, папочка, где вы? Придите, защитите меня… Пожалуйста…
Вдруг стук в дверь заставил её замолчать.
Послышалось?
Тук-тук…
Нет.
Это не может быть правдой. Лиззи поднялась на трясущиеся ноги и снова подбежала к двери, но ручка по-прежнему не поддавалась. Внезапно её пронзила мысль: а вдруг Безликий не успел войти? Вдруг она сейчас откроет дверь прямо ему в руки?
– Кто там? – неуверенно, тихо-тихо спросила Лиззи, и тут же потянулась к дверному глазку.
– Лиззи. Это мы, открой.
Не успела Лиззи прильнуть к глазку, как услышала знакомый голос. Мама?
– Мама! – воскликнула она, и внутри вспыхнула слабая надежда.
Забыв об осторожности, Лиззи принялась яростно дёргать ручку, но дверь оставалась запертой. Она лихорадочно заметалась по прихожей, пытаясь найти нужный ключ на ключнице. Перебрала один за другим, но ни один не подходил.
Стук не прекращался.
– Сейчас! Дверь закрыта! – кричала Лиззи, захлебываясь от слез и пытаясь достучаться до родителей.
– Лиззи… Открывай… Нам холодно…
Пальцы Лиззи уже почти коснулись дверной ручки, когда за спиной раздался тихий шорох. Она резко обернулась и замерла. На верхней ступеньке лестницы стоял он – призрак-друг, полупрозрачная фигура, окутанная дымкой. Его лицо было бледным, почти светящимся в полумраке коридора.
– Не открывай, – прошептал он, и голос его эхом разнёсся по лестничной клетке. – Не надо.
Лиззи отпрянула от двери, непонимающе глядя на призрака.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она, но голос предательски дрогнул.
Призрак медленно спустился на несколько ступеней, его фигура слегка колебалась в воздухе.
– Я закрыл её снаружи, – тихо произнёс он. – То, что находится за этой дверью… это не твои родители.
Недоверие отразилось на лице Лиззи.
– Посмотри, – прошептал он, отступая в сторону.
Собрав всю свою смелость, Лиззи прильнула к глазку. То, что она увидела, заставило её сердце пропустить удар. За дверью стояли фигуры, отдалённо напоминающие её родителей. Но это были не они. Их лица исказила жуткая, неестественная улыбка – широкая, до самых ушей, с острыми, как иглы, зубами. Кожа казалась восковой, натянутой до предела.
Но самое страшное – их глазницы были пусты. Там, где должны были быть глаза, зияли чёрные дыры, словно кто-то вырвал их изнутри. Из этих отверстий сочилась тёмная жидкость, стекая по щекам.
Лиззи отпрянула от двери, прижав ладонь к груди, где сердце колотилось, словно пыталось вырваться из клетки рёбер. Её голос, сначала дрожащий, вырвался наружу с силой, которой она сама не ожидала: – Вы не мои родители! Я знаю! Вы… вы не они!
Тишина за дверью длилась доли секунды, а затем воздух разорвал рёв – нечеловеческий, многослойный, словно десятки голосов слились в один.
– ОТКРЫВАЙ, ДРЯНЬ! – завыли существа, и Лиззи почувствовала, как вибрация их криков проходит сквозь дверь, отдаваясь в костях.
Она отскочила, споткнувшись о ковёр, и в этот момент заметила мелькание теней за окнами. Два силуэта, неестественно высокие, с вывернутыми под странным углом суставами, метались по периметру дома. Их движения были резкими, прерывистыми – будто куклы, которыми дёргают за нитки. Они проверяли каждое окно, задевая шторы длинными пальцами с когтями, оставлявшими царапины на стекле.
– Нет, нет, нет… – Лиззи закусила губу, отступая к лестнице, когда одно из окон на первом этаже дрогнуло.
Стук.
Первый удар заставил её вздрогнуть.
Стук-СТУК.
Второй – громче, яростнее. Стекло затрещало, покрываясь паутиной трещин.
СТУК-СТУК-СТУК!
Она бросилась вверх по лестнице, цепляясь за перила, когда снизу донёсся звон разбивающегося стекла. Лиззи оглянулась на секунду – и увидела, как твари вползают внутрь. Их тела изгибались, как у пауков, а лица… Боже, их лица! Те самые улыбки, растянутые до ушей, с зубами, острыми как бритвы, и пустыми глазницами, из которых сочилась чёрная слизь. Они двигались рывками, опрокидывая мебель, круша всё на пути: ваза с цветами разлетелась о стену, картины падали с грохотом, а их когти скребли по паркету, оставляя глубокие борозды.
– Наверх! – прошептала она себе, вбегая на второй этаж.
Лиззи металась по коридору, пока не наткнулась на узкую дверь в кладовку. Рука нащупала холодную металлическую ручку. Внутри царил полумрак. Лиззи, задыхаясь, втащила за собой скрипучую лестницу-стремянку, её пальцы скользили по потрёпанным перекладинам. Люк на потолке поддался с трудом – ржавые петли взвыли, осыпая её рыжей пылью. Она вскарабкалась на чердак, дёрнула лестницу за собой и захлопнула люк.
Темнота. Только бледный лунный свет пробивался через запылённое слуховое окно, рисуя на полу призрачные узоры. Лиззи прижалась спиной к стене, обхватив колени дрожащими руками. Её дыхание было прерывистым, в ушах звенело.
– Это сон… Это не может быть… – она мотала головой, чувствуя, как слёзы жгут щёки. – Проснись. ПРОСНИСЬ!
Её ногти впились в кожу рук, но боль не помогла. Вместо этого её слух уловил новый звук – шорох. Сухой, шелестящий, будто кто-то медленно проводит рукой по мешковине. Лиззи замерла. Медленно, очень медленно подняла голову. В противоположном углу, там, где тени были гуще всего, стоял Он.
Высокий, почти касающийся потолка, закутанный в плащ из чёрной, будто поглощающей свет материи. Капюшон скрывал лицо, но даже в этой темноте были видны два жёлтых пятна – глаза, светящиеся тусклым, ядовитым светом. Лица не было. Там, где должны быть черты, зияла пустота, словно пространство под капюшоном вело в другую реальность.
Лиззи не могла пошевелиться. Холод, исходящий от существа, обволакивал её, проникал в лёгкие с каждым вдохом. Она чувствовала, как её мышцы деревенеют, как сердце замедляет бешеный ритм – будто сама жизнь застывала в страхе.
– Ты… – прошептала она, и эхо разнесло шёпот по чердаку, заставив существо слегка наклонить голову.
Внезапно снизу донёсся грохот – монстры добрались до второго этажа.
Лиззи снова глянула на него. Безликий застыл перед ней – неподвижная, пугающая статуя без лица. Его пустые глазницы словно проникали в самую душу, а взгляд был настолько пронзительным, что Лиззи почувствовала, как по спине стекает холодный пот. Она вцепилась в канцелярский нож так сильно, что побелели костяшки пальцев, и выставила руки перед собой, словно это жалкое оружие могло защитить её от существа, которое не было похоже ни на что человеческое.
– Не приближайся, – прошептала она, и голос её дрожал, словно осенний лист на ветру.
Безликий не отвечал, но его присутствие давило на неё, как могильная плита. Лиззи собрала всю свою волю в кулак, заставила себя подняться на ноги, не отводя взгляда от этой жуткой фигуры.
– Кто ты? – спросила она, и собственный голос показался ей чужим и слабым.
Существо не торопилось с ответом. Оно сделало шаг вперёд, медленный, неуклюжий, будто каждое движение причиняло ему боль. Лиззи заметила, как странно оно двигается, словно его тело не подчинялось ему полностью.
– Стоять! – прорычала она, резко взмахнув ножом, будто могла этим жестом остановить надвигающуюся угрозу.
Её взгляд метнулся к его ногам. Этот шаг… Казалось, безликому было невероятно трудно передвигаться. Но тогда как он смог молниеносно проникнуть в дом, когда она всего лишь на мгновение отвернулась?
– Л… Л… – раздалось наконец из его горла, будто слова причиняли ему физическую боль. – Лиз-зи…
Сердце Лиззи заколотилось так сильно, что, казалось, готово было вырваться из груди. Она отступила назад, не сводя глаз с ножа, который теперь казался такой ничтожной защитой перед лицом этой тьмы.
– Н… не подходи! – выдохнула она, и ее голос сорвался в дрожащий писк.
– Б… больно… – прохрипел Безликий, и этот звук, казалось, исходил не из его горла, а из самой глубины пустоты, что скрывалась за его лишенным черт лицом.
Он сделал еще один, неестественно медленный шаг. Лиззи отшатнулась, отчаянно пытаясь найти опору, но ее спина уперлась в холодную, шершавую стену. Бежать некуда. Паника охватила ее, как ледяная хватка. Безликий, словно существо, чьи суставы были смазаны смолой, переминался с одной ноги на другую, неотвратимо приближаясь. Слезы, горячие и беззвучные, потекли из ее глаз, смешиваясь с потом. Она знала – бежать некуда. Снаружи монстры в обличье родителей, с улыбками, полными голода, жаждущие ее смерти. А здесь, в этом душном, давящем пространстве, она стояла лицом к лицу с собственной, неизбежной гибелью.
Вдруг, словно по чьей-то воле, на стене рядом с ней начали выцарапываться слова. Звук, похожий на скрежет когтей по бетону, пронзил тишину, заставляя ее вздрогнуть. Безликий на мгновение замер, его пустые провалы как будто повернулись к стене, но ничего, кроме черноты, не было видно.
– Лиззи… Лиззи… Это твой шанс… – В ее голове прозвучал голос. Тихий, знакомый, но искаженный, как будто донесшийся через толщу воды, или искаженный радиопомехами. Голос был поразительно похож на того призрака, на того друга, которого она когда-то знала. – Твой нож… Используй нож… И ты спасешься…
Лиззи вздрогнула. Это ее шанс? Или новый виток кошмара? Голос звучал так убедительно, так настойчиво. Она сжала рукоять канцелярского ножа, чувствуя его холодную, знакомую тяжесть. Пальцы сжались до боли. Сделать последний, отчаянный бросок… Или это ловушка? Внезапно, вся ее прежняя решимость, подпитываемая отчаянием, вспыхнула ярким, безумным пламенем. Она рванулась к Безликому, нацеливая нож вперед…
Лезвие ножа вонзилось в шею Безликого с хрустом разрываемой ткани. Лиззи зажмурилась, ожидая атаки, но вместо этого услышала… хриплый смешок. Она открыла глаза и увидела, как капюшон существа сползает, обнажая лицо. Морщинистая кожа, родинка над бровью, седые волосы, собранные в пучок – это была мисс Эглтон, её тётя.
– Т-тетя… – Лиззи выпустила нож, и тот со звоном упал на пол.
Тело мисс Эглтон затрепетало. Из её глазниц выползли личинки, похожие на опарышей, но с крошечными человеческими зубами. Они падали на пол, извиваясь и оставляя за собой следы слизи, которая пузырилась, словно кипяток. Изо рта тёти хлынул поток чёрных жуков, а на шее, там, где был нож, потекла чёрная густая жидкость, похожая на смолу.
– Они… не давали… уйти… – прохрипела мисс Эглтон, и её голос звучал так, будто кто-то скребёт ногтями по старому радио. – Глаза… всегда смотрели… из стен…
Лиззи упала на колени, её рвало. Она вспомнила, как тётя читала ей сказки, обнимая тёплым августовским вечером. Теперь эти руки, которые гладили её по волосам, были покрыты чешуйчатой кожей, а под ногтями копошились личинки.
– Я… не могла… кричать… – пульсирующая рана на шее тёти шевельнулась, и из неё выпал стеклянный глаз. Тот самый, что мисс Эглтон потеряла в аварии год назад. – Они… вживили… это…
Лиззи протянула дрожащую руку, едва касаясь холодной ладони тёти. Вдруг та схватила её за запястье с силой тисков.
– Убей… их всех… – прошипела мисс Эглтон, и её тело начало раздуваться, как гниющий плод. Изо рта вырвался рой мух. Тело тёти лопнуло, обдав Лиззи липкой массой.
Лиззи сидела на коленях рядом с плащом мисс Эглтон, вся ее одежда и волосы, были запачканы в этой смоле.
– Всё кончено, тетя Эглтон – прошептала она, вытирая слизь с лица. – Они больше не съедят тебя. Теперь ты… мертва. И свободна. Тебе больше не больно, правда?
Чердак превратился в царство тьмы и разложения. Полчища насекомых копошились в липкой чёрной жиже, которая сочилась из трещин в полу. Лиззи, словно крыса в ловушке, на четвереньках пробиралась к люку, её дыхание вырывалось короткими всхлипами. Она замерла, прижавшись ухом к деревянному полотну, пытаясь уловить малейший шорох внизу.
И тут случилось то, чего она боялась больше всего. Мощный удар сотряс люк, заставив его со скрежетом приоткрыться на мгновение. Второй удар последовал незамедлительно, и Лиззи отпрянула, словно ужаленная. Она сжала рукоять ножа, но лезвие его было отломано. Её глаза лихорадочно метались по захламлённому чердаку в поисках хоть какого-нибудь оружия, но вокруг были только паутина и труха.
Внезапно накарябанные на стене символы начали пульсировать тусклым голубоватым светом. Лиззи, забыв о страхе, бросилась к ним, всматриваясь в причудливые линии.
– Ulos-s Pencr, – прошептала она, пытаясь разобрать смысл этих странных слов. – Что это значит? Что они хотят сказать?
В этот момент стекло за её спиной задрожало от чьего-то присутствия. Медленно, словно нехотя, она обернулась. В оконном проёме, колыхаясь в предсмертном танце, стоял призрак – её единственный друг в этом кошмаре.
– Лиззи, прыгай! Не бойся, дитя моё. Доверься мне. Я вижу то, чего не видишь ты. Это не просто падение – это… переход, – прошептал призрак, его голос звучал как шёпот ветра в кронах древних деревьев.
– Но я же разобьюсь! – вскричала Лиззи, её голос дрожал от страха и отчаяния.
– Нет, с тобой ничего не случится, я обещаю. Это твоё единственное спасение. Я хочу отблагодарить тебя, Лиззи. Отблагодарить за то, что ты освободила меня от той… ужасной сущности, что терзала меня. Безликий… он хотел поглотить моё существование, стать мной. Это было так страшно, так… пусто, – проговорил призрак с глубокой печалью в голосе. – Но теперь! Ты моя спасительница! Мой маленький, храбрый лучик света во тьме. И я хочу помочь тебе.
Призрак сделал паузу, его полупрозрачная фигура мерцала в тусклом свете: – Я вижу, как ты борешься, вижу, как несёшь на себе эту непосильную ношу… Позволь мне помочь тебе найти дорогу.
– Этот безликий… была моей тётей… – прошептала Лиззи, слёзы катились по её щекам, оставляя солёные дорожки.
– Тётя… О, Лиззи… Я… Я не знал. Мне так жаль, моё дитя. Так жаль, что твой путь оказался столь… искажён. Но даже если она была твоей тётей… она стала тем, чем не должна была быть. А ты… ты сделала то, что должна была. Смерть… это не конец. Это лишь… другой порог. – Призрак приблизился, его руки прошли сквозь тело Лиззи, но она почувствовала тепло его прикосновения. – Не печалься, дорогая. Духи… они всегда рядом, даже когда ты их не видишь. Мы видим тебя, Лиззи. Мы чувствуем твою боль, твою смелость. И знаешь что? Я всё ещё здесь. Я жду. Жду, когда ты найдёшь свой путь сквозь тени, сквозь крики, сквозь всё то, что пытается тебя сломить. И когда ты придёшь… мы будем ждать. Вместе. Прыгай, Лиззи. Прыгай. Это не конец. Это… начало чего-то другого. Я буду ждать тебя по ту сторону, – призрак растворился в воздухе, словно его никогда и не было.
Лиззи вытерла слёзы, её взгляд метнулся к окну. В этот момент люк с оглушительным треском разлетелся вдребезги, и из темноты полезли монстры. Первым появился монстр в облике отца. Его шея вытянулась, как у жирафа, голова болталась на тонкой костяной трубке. Пустые глазницы светились теперь алым, как раскалённые угли.
– Малышка… – прошипел он, и голос скрипел, будто ржавые шестерни. – Мы просто хотим… обнять тебя.
За ним выползла «мать». Её тело извивалось, как у змеи, а челюсть отвисла, обнажая ряды игольчатых зубов. Лиззи отступала, пока не упёрлась спиной в стену. Рука нащупала что-то холодное – старую лопату, прислонённую к балке.
– Нет! – крикнула она, хватая лопату. – Отстаньте!
Монстры замерли, затем синхронно склонили головы. Их улыбки стали ещё шире.
– Ты же любишь нас, правда? – заговорили они в унисон, и из их ртов поползли чёрные щупальца, как у кальмаров.
Лиззи замахнулась лопатой. Железо со звоном ударило по шее «отца», и голова отлетела, превратившись в клубок червей, которые с шипением рассыпались по полу.
– АГХ! – завыли оба монстра, их тела затряслись, кожа начала пузыриться и лопаться, обнажая кишащую массу насекомых под ней.
Лиззи побежала, перепрыгивая через ящики, к окну. За спиной слышались хлюпающие шаги и щелчки хитиновых панцирей. Она распахнула окно – холодный ветер ударил в лицо. Внизу простиралась бездна – она всегда боялась высоты, но выбора не было. Собрав всю свою волю в кулак, она оттолкнулась… И в этот момент монстр в облике отца схватил её за ноги.
– Лиззи, дорогая, упадёшь, разобьёшься и умрёшь… Ха-ха-ха! – рассмеялся он тонким, клоунским смехом, который эхом разнёсся по чердаку.
– Мама, папа, я знаю, что это вы! Они пожирают вас! Я обязательно найду способ и спасу вас! – Лиззи собрала последние силы и со всей мощи ударила монстра в грудь.