Читать онлайн Таинственная жизнь грибов. Удивительные чудеса скрытого от глаз мира бесплатно

Вероятно, и вы до сих пор искренне считали, что формы жизни природы, различимые без микроскопа, можно разделить на две группы – растения и животные. Но это неверное представление: на самом деле их три – три великих царства высшей жизни. Третьим царством этого союза являются грибы, и они по меньшей мере так же распространены, как животные и растения. Значение же грибов намного больше, чем мы, как правило, себе представляем. Существуют не только те грибы, что знакомы нам по лесу, но и многочисленные микроскопические грибы, и они присутствуют действительно везде. Известно ли вам, что с каждым вдохом в ваши легкие попадает не меньше десяти спор грибов? Не спешите ужасаться: скоро мы с вами немного займемся медицинской микологией. Могу вас уверить, в ходе нашего путешествия, вы будете очень многим безгранично удивлены.

Начнем мы с самого элементарного: растения улавливают своими содержащими хлорофилл листьями энергию солнечного света и углекислый газ воздуха, а из земли с помощью корней высасывают питательные вещества, затем из всего этого синтезируют сахара, которыми и питаются. Между тем мы знаем, что это известное из школьного курса биологии положение далеко не полностью описывает биологические особенности растительного мира. Грибы связаны с почвой отнюдь не только своими корнями. Под землей корни грибов и растений тесно связаны друг с другом. Почти 90 % грибов вступают в симбиоз с растениями в форме, известной под названием «микориза». Слово «микориза» составлено из двух греческих корней: μύκης (гриб) и ρίζα (корень). Это партнерство, природу которого еще предстоит изучить в деталях, может оказаться не поверхностным, а очень глубоким и значимым. Поверхностный симбиоз именуют термином «эктомикориза» (экто – наружный), а внутренний симбиоз называют эндомикоризой (эндо – внутренний). Обе формы отличаются друг от друга структурной близостью партнеров и физиологическими особенностями протекания обмена веществами между грибами и растениями. В Центральной Европе чаще встречаются эктомикоризы: тонкие нити грибов сплошным покровом окутывают молодые побеги растительных корней. Точнее сказать, нити грибов врастают в кору корней, но не в их клетки. В эндомикоризах все происходит по-другому. Нити грибов прорастают в клетки коры корня растения-партнера, чтобы получать от растения максимальное количество питательных веществ. В этой ситуации растение должно в высшей степени «доверять» своему партнеру-грибу. Такое попустительство – позволение чужому организму проникать в клетки – может очень плачевно закончиться, даже гибелью. Действительно, существует немало грибов-паразитов, способных убивать растения и животных (а также и людей!). Однако во многих случаях растение «знает», кто из грибов его друг, а кто – враг.

Вы только подумайте, насколько необозримы разнообразие и численность видов грибов – во всяком случае, с нашей, человеческой, точки зрения. Так, мухомор – это всего лишь один из более чем 10 000 видов крупных грибов (макромицетов), встречающихся в наших широтах, то есть из грибов, которые образуют хорошо видимые глазом плодовые тела. К роду Amanita, представителем которого является мухомор, относятся и такие опасные его собратья, как бледная поганка, а кроме того, и еще почти 500 видов грибов. Некоторые специалисты считают, что на самом деле их может быть в два раза больше.

Грибы – это не овощи

На карте планеты грибов великое множество белых пятен и плохо исследованных территорий, и поэтому нет ничего удивительного в том, что всего несколько десятилетий назад мы не считали грибы отдельным царством живых существ, не признавали их самостоятельной жизненной формой. Наши предки были не в состоянии понять, что в действительности представляли собой грибы. В течение многих веков в нашей картине мира присутствовали три категории божьих тварей – растения, животные и люди. После Дарвина люди тоже были причислены к царству животных, и категорий осталось всего две.

Вопрос о том, чем в действительности были грибы, оставался открытым – здесь царила полная неясность и велись ожесточенные споры. Даже в авторитетных современных интернет-словарях можно и сегодня найти такие определения: «Таллофиты (слоевищные растения) являются многоклеточными организмами, у которых отсутствует типичное для сосудистых растений членение на корень, побеги и листья. К таллофитам относят многочисленные водоросли, лишайники и мхи, а также грибы». Нет! Грибы не имеют никакого отношения к таллофитам, они не принадлежат к «фитам», то есть к растениям. Дело в том, что у грибов отсутствует фотосинтез, способность к которому выражают окончанием «фит». Грибы должны питаться, им надо есть, и в этом отношении они гораздо ближе к животным, нежели к растениям. Поэтому грибы – это не «овощи, которые растут в сырых местах и потому похожи на зонтики». Такое определение я однажды услышал из уст ребенка. Это очаровательное, но в корне неверное определение. Грибы – не растения, а следовательно, не могут быть овощами.

К какому виду живых существ относятся грибы?

Книга Роберта Уайтекера «О пяти царствах живого» (Fünf-Reiche-Vorstellung), где грибам было отведено заслуженное ими отдельное место в классификации живых организмов, была опубликована только в 1969 году. Однако потребовалось еще два десятилетия для того, чтобы общество, включая даже биологов, усвоило истину о самостоятельном статусе грибов и о том, что они – не растения. Правда, и сегодня многим людям неясно, что наш мир населен более чем двумя основными типами живых существ. Многие полагают, что грибы являются древними предками растений. Собственно, в течение многих лет об этом так и писали в учебниках ботаники. Надо сказать, что в биологической науке в течение десятилетий шла настоящая война по вопросу о том, к какому царству следует отнести грибы – растений или животных.

Осознание того, что грибы – это особая форма жизни, привело к слому старой парадигмы и было подобно революции Коперника во взглядах на Вселенную. Дело в том, что с осознанием того факта, что грибы представляют собой самостоятельную форму жизни, пришло и понимание того, что грибы существовали на Земле до появления первых растений. Грибы сделали возможным развитие растений, их выход на сушу. И сегодня они позволяют сохранять жизнь 90 % всего, что зеленеет и цветет.

Сверхъестественные нитчатые существа почвы

Наверное, читатель уже понял, что, говоря о грибах, я имею в виду не только те грибы, плодовые тела которых разводят или собирают, а потом с удовольствием едят, как, например, шампиньоны или белые грибы. Я имею в виду также грибы, которые в виде невидимых снаружи нитей живут в земле или древесных структурах. Эти «истинные грибы» иногда кажутся странными, зловещими, чуждыми, едва ли не инопланетными созданиями без глаз и шкуры. Людям тяжело проникнуться эмпатией к этим неведомым созданиям, особенно если учесть, что часто они покрыты противной слизью и могут содержать смертельные яды. Мало того, грибы способны наводить на людей суеверный ужас: многие скопления мелких беловатых грибков ночью светятся призрачным светом.

Так можем ли мы вообще всем сердцем принять грибы как таковые? Если мы узнаем о них намного больше, то, несомненно, сможем это сделать – тем более если подумаем о том, что природа, а в особенности лес с его покоем и целительными свойствами, просто немыслим без грибов. Растения поглощают углекислый газ. Грибы, животные, люди – все мы выделяем этот газ в воздух. На зависимом от света этапе фотосинтеза растения выделяют кислород, в котором грибы нуждаются точно так же, как и мы. Грибы и деревья – или вообще растения, – следовательно, тесно связаны и зависят друг от друга.

Продолжим нашу познавательную экскурсию в таинственный мир грибов. Пусть грибы станут для нас источником радости и удовольствия. Кстати, об удовольствии: в нашем познавательном путешествии, о котором пойдет речь в следующей главе, появится и нечто личное. Вам придется согласиться с тем, что фундаментальные познания в микологии иногда могут иметь и сугубо практическое значение.

Рассказанная здесь история началась в ясный день конца лета 1980 года, когда я отправился в лес с красивой молодой женщиной. Добавлю, я шел туда с вполне определенными намерениями. Я был влюблен и хотел просить ее руки. Кроме того, только что прошли сильные дожди и лес обещал богатый урожай грибов, а к грибам я был неравнодушен с самого раннего детства. Мало того, я знал, что моя избранница ценила хорошую еду. Для двадцатитрехлетнего парня в фазе активного ухаживания это было вполне естественно – желать произвести самое лучшее впечатление. Результат моей тщательной подготовки к вылазке в дремучий лес выглядел так: два хрустящих батона испеченного в дровяной печи хлеба, разрезанных вдоль, обильно намазанных смальцем со шкварками, немного посоленных, присыпанных красным перцем и украшенных колечками репчатого лука. Кроме этого, я положил в рюкзак две хорошо охлажденные бутылки пива, завернутые в несколько слоев газеты.

Необычное обручальное кольцо

Грибной сезон в том году удался на славу. Почва в лесу была буквально усеяна грибами. Я уже был готов произнести главные слова, ради которых и отправился в лес, когда наткнулся на громадный гриб-зонтик. Это был настоящий великан даже в семействе таких немелких грибов. Я снял прикрепленное к ножке гриба кольцо и надел его на палец моей избранницы. Знание микологии может иметь практическое значение и для повседневной жизни – отнюдь не у всех зонтичных грибов кольца легко отделяются от ножек. Однако тот гриб-зонтик, Macrolepiota procera, этим свойством обладал.

Хотя это было не вполне обычное обручальное кольцо, а его долговечность не шла ни в какое сравнение с золотым кольцом, моя избранница приняла его с радостью, как символ, – с такой же радостью, как хлеб, смалец и пиво. Все сложилось как нельзя лучше, и теперь, тридцать шесть лет спустя, мы по-прежнему вместе бродим по лесам, ищем и фотографируем грибы.

Грибной шницель – изысканное блюдо, но усваивается с трудом

Увлечение грибами появилось у меня очень рано: уже в нежном возрасте четырех лет я ходил с родителями «по грибы». Надо сказать, что очень быстро я подпал и под чисто кулинарное обаяние грибов. При виде запеченных грибов-зонтиков или королевских шампиньонов я испытывал и испытываю до сих пор самые приятные чувства. Эти грибы в панировке выглядели как венский шницель и были, на мой взгляд, сущим объедением. Помню, в детстве я не мог насытиться этим поджаристым снаружи и сочным внутри деликатесом. Правда, мама остужала мой пыл: дети с трудом переваривают грибы. Сегодня я знаю, что в этом есть зерно истины, потому что клеточные стенки грибов состоят из хитина, а этот полисахарид не переваривается в кишечнике человека, но является ценным балластом. Лично мне всегда везло, я никогда не испытывал тяжести в желудке после грибной трапезы.

Очень скоро я начал узнавать научные названия моих любимцев, чтобы производить впечатление на членов семьи и друзей. Здесь коренится причина того, что я с самого детства хотел стать только биологом.

Зонтичные грибы бывают разными

Вскоре я узнал, что научное название королевского шампиньона – Macrolepiota, а также что к этому роду принадлежат живущие в почве грибы-сапробионты, или плесневые грибы, которые предпочитают богатые питательными веществами леса и луга, а кроме того, я выяснил, что помимо гигантских зонтичных грибов существуют и их мелкие разновидности, в научных названиях которых отсутствует корень «макро», и они называются поэтому просто Lepiota. Среди этих более мелких грибов большинство ядовиты, так как содержат токсин аманитин, что ставит под вопрос кулинарную ценность всего этого рода. Выбирать зонтичные грибы на обед должен только специалист.

С тех пор я начал придирчиво проверять свои микологические находки: действительно ли они настолько велики, чтобы называться макролепиотами? Рыхло ли прикреплено к ножке кольцо, легко ли оно отделяется? Если все признаки сходились, то ничто уже не мешало отправить гриб на сковородку и насладиться чудесным шницелем. Позже я узнал, что кольцо тоже съедобного сосцевидного гриба-зонтика отдирается от ножки с превеликим трудом. Все меньше деликатесов могло избегать моего внимания, и мне все яснее становилось, что существует нечто, называемое наивной микологической картиной мира. Можно узнавать какие-то разрозненные факты о грибах, хватая эти знания то тут, то там, и внушать себе, что знаешь о грибах все. Нет ничего более далекого от истины, чем такое представление! Познать грибы до конца невозможно, и поэтому надо постоянно следить за достижениями науки о грибах – микологии. Возьмем для примера все те же грибы-зонтики: с моими критериями проверки – величиной и легкостью отделения кольца – я без всяких оснований считал себя в безопасности. Между тем микологи выделили среди грибов-зонтиков ядовитые шафрановые и зеленоспоровые грибы, мякоть которых на воздухе окрашивается в оранжево-красный цвет. Этот новый род называется Chlorophyllum. Шафрановые грибы-зонтики отличаются от королевских шампиньонов не только гладкой ножкой: в 1979 году был описан особый вид шафранового гриба-зонтика. До настоящего времени идут споры о том, является ли он на самом деле самостоятельным видом. Этот гриб встречается в климатически подходящих регионах Южной Европы, но его плодовые тела чаще обнаруживаются на хорошо унавоженной почве и на компостных кучах. Сегодня я из предосторожности не стал бы есть гриб-зонтик, найденный на компостной куче или в саду, тем более если бы у него была краснеющая на воздухе мякоть; к тому же шафрановые грибы-зонтики обладают неприятным запахом и вкусом.

Наивное представление о мире грибов становилось все более дифференцированным и сложным с каждым днем. С грибами вообще все не так просто. Это очень важное правило для тех, кто только начинает собирать грибы, а также для тех, кто черпает свои знания о грибах из мудрости времен наших бабушек.

Грибы как источник страсти

Интересы детства стали моей профессией.

Чудесные, странные и таинственные грибы с течением времени все больше и больше становились предметами моей охотничьей страсти. Я искал их, для того чтобы в покое наслаждаться их видом, думать о том, какие невидимые процессы протекают всего в нескольких сантиметрах под поверхностью земли, о том, как интересно открывать новые виды грибов, фотографировать их, а отборные экземпляры отправлять на сковородку. Грибы излучают нечто, что очень трудно объяснить человеку, который никогда не испытывал к ним страсти. У некоторых грибов жуткая аура: рядом с ними притаилась смерть. У других грибов весьма своеобразный характер. Они ведут себя абсолютно непредсказуемо: иногда они годами прячутся в земле, чтобы после этого стремительно выбросить на поверхность множество своих плодовых тел – иногда там, где этого ждут, но часто в совершенно неожиданном месте.

Грибы как подземные сети

В 1998 году в авторитетном журнале Nature была опубликована любопытная статья. В ней речь шла об огромной экологической роли грибов-микориз, которые оплетают сетями корни деревьев. Растения и грибы сообщаются друг с другом. Для коммуникации они используют химические сигнальные вещества, например терпены лесного воздуха [1] или даже микологический интернет [2], или лесную паутину (Wood-Wide-Web), как иногда называют «интернет», связывающий деревья.

Какая польза деревьям и грибам от этой сети и как эта сеть работает? Так как деревья укоренены в земле и не могут свободно менять свое местоположение, даже если оно неблагоприятно, они используют нити грибов как провода связи, по которым в обе стороны передаются полезные питательные вещества. Конечно, в данном случае речь не идет о Всемирной сети, так как это было бы недопустимым преувеличением, но тем не менее мы должны представлять себе микоризы не как ограниченные сети, связывающие два индивидуальных существа, а скорее как огромную сеть, объединяющую бесчисленные грибы с бесчисленными индивидуальными растениями. Эти связи сохраняются в течение многих поколений и при этом постоянно совершенствуются и перестраиваются.

В темноте легко шептаться

Как можно наглядно представить себе работу этой лесной биржи? Для того чтобы привлечь гриб к корням, растения используют стриголактон – растительный гормон. Среди миллиардов почвенных организмов «возлюбленный гриб» в полной тьме и плотной среде находит верную дорогу к «своему корню». Гриб отвечает на вызов другим веществом, так называемым myc-фактором (в химическом отношении это олигомер хитина). С помощью этого фактора гриб словно говорит: я уже близко, сейчас будет контакт; можешь не отключать защитные механизмы, просто отдай новые тонкие побеги от корня, чтобы я спокойно их оплел. Эту пресимбиотическую фазу, с точки зрения человека, можно назвать периодом нежного ухаживания. На этой стадии речь идет об установлении доверительных отношений. Осторожность не повредит, потому что повсюду прячутся потенциальные паразиты и «брачные аферисты» – они только и ждут своего шанса. Во время этого предварительного знакомства в клетках будущих партнеров происходят драматические изменения: в то время, когда гриб образует гифоподиум, с помощью которого он прикрепляется к корню растения, клеточная перестройка происходит также и в клетках коры корня в участке, расположенном под гифоподиумом. В клетках растения цитоскелет и эндоплазматический ретикулум формируют так называемый препенетрационный аппарат, который прокладывает грибной гифе (то есть грибной клеточной нити) путь через эпидермальные клетки корня. Гриб проникает в корень без насилия, хозяин сам освобождает ему путь. Между клеточными слоями коры (кортекса) грибные нити тоже могут распространяться по своей длине, откуда в виде древовидных разрастаний проникают в клетки внутренней коры. Эти разрастания представляют собой разветвленные грибные гифы.

О пользе сетей

Упомянутые выше стриголактоны в качестве первичных пусковых факторов позволяют растениям достичь многого: они поддерживают корни в здоровом состоянии и стимулируют образование микориз, что в свою очередь способствует увеличению всасывания фосфатов, других питательных веществ и воды из почвы. От этого партнерства выигрывает и гриб: он получает свою долю сахара, который растения образуют в ходе фотосинтеза.

Таким образом гормональный шепот в лесной почве рассказывает об общении и сотрудничестве, что на более высоком уровне приводит к обоюдной пользе. Лес – это единое целое, спаянный коллектив, состоящий из бесчисленных индивидов, они сосуществовали в течение сотен миллионов лет и научились к всеобщей выгоде обмениваться информацией. Они общаются и с нами, людьми, которые приходят в лес в гости.

В лесу мы находим источник духовности, и он может менять нашу жизнь к лучшему. Когда мы открываемся, то начинаем расти вместе с лесом, с деревьями, со всеми невидимыми грибами и превращаемся в один огромный мицелий жизни. Именно эта глубокая эмпатия ко всему живому делает нас настоящими людьми. «У нас есть корни, и эти корни растут не из бетона, – утверждает Андреас Данцер, сын покойного австрийского музыканта Георга Данцера. – В сокровенной глубине своей души каждый человек ощущает стремление сблизиться с природой». Если же воспользоваться словами Пьеро Каламандреи, то можно сказать, что «все текут в лес: в те немногие дни эти люди снова обретают радость жизни, счастье, свободу трудиться в согласии с миром».

Бемби, лиловая корова, желтые утки и синдром дефицита природы

Сегодня истинную близость к природе отнюдь нельзя считать само собой разумеющейся. Растут поколения, которые скорее (или пока) пребывают в цифровом мире, а не в универсальной сети великой природы. В этой связи психологи и психиатры уже говорят о синдроме дефицита природы. Нарастающее отчуждение от природы дает весьма странные всходы. Проведенный в середине 1990-х годов в Баварии знаменитый эксперимент показал, что 30 % из 40 000 участвовавших в нем детей, помня о расцветке рекламного ролика производящей шоколад фирмы, выкрасили корову в лиловый цвет. В 1997 году 7 % опрошенных детей были уверены, что утки желтые. В 2003 году таких детей было уже 11 %.

Это всего лишь легкие и вызывающие усмешку симптомы галопирующего, нешуточного отчуждения от природы. Незнание форм, процессов и явлений окружающей среды, отсутствие живой связи с ритмами, циклами и проявлениями мира природы – все это имеет тяжкие последствия для отдельных людей и общества в целом. Дело не только в том, что природа становится чуждой и незнакомой, а в том, что ее перестают воспринимать как ценность, а значит, ее можно без сожаления разрушать. Отчуждение от природы отчуждает нас от человечности. Ведь, будучи людьми, мы и сами являемся природой! Мы выросли не из бетона и асфальта.

В этой сложной ситуации грибы могут стать чудесными, укорененными в почву педагогами, которые укажут нам путь возвращения к восприятию бытия природы. И это отнюдь не преувеличение, это реальность.

Известен феномен почти религиозного преклонения перед природой – так называемый бемби-синдром. Вместо того чтобы показывать природу жестокой и брутальной, каковой она на самом деле и является, люди рисуют фантастическое изображение природы в виде, в каком она предстает в комиксах, диснеевских фильмах и детских книжках: в виде гармоничной идеализированной картинки с розовыми счастливыми животными и с милыми мухоморами. Для того чтобы примириться с реальностями природы и найти уравновешенный подход к ней, едва ли подходят следующие правила: «Сажать деревья – хорошо, рубить деревья – плохо, а все охотники по своей сути убийцы». Здесь нет и следа истинной связи с природой и истинной любви к жизни как таковой. Природа многолика. Принять ее такой, какая она есть, – необходимая составляющая любви к жизни. Планету населяют и такие существа, как хищные звери и паразиты. Нам, конечно, трудно заставить себя любить их, но нам не остается ничего другого, как принять их как часть реальности и в который раз удивиться безграничной изобретательности жизни.

Если вы хотите познать хотя бы долю всех чудес, происходящих в почве, то последуйте примеру американского профессора-эколога Дэвида Хаскелла, который, вооружившись лупой, в течение целого года изучал квадратный метр лесной почвы, наблюдая взаимоотношения населяющих ее крошечных существ. На вопрос о том, не было ли ему безмерно скучно, Хаскелл ответил: «Никоим образом. Каждый день существа ошеломляли меня какой-нибудь новостью на этом единственном квадратном метре, каждый день они рассказывали мне множество интереснейших историй. Чем дольше я смотрел, слушал и принюхивался, тем интереснее становились наблюдения».

Подъельник обыкновенный – мрачный одиночка белого цвета

Изобретательность природы удивляет, но давайте попробуем направить свое внимание на то, что согласно человеческим нравственным категориям считается «аморальным». Поговорим о широко распространенном в Северном полушарии растении – подъельнике обыкновенном (Monotropa hupopitys). О чуде микоризы мы уже расказывали. Если принять во внимание творческий потенциал эволюции, то было странно, если бы ни одно другое живое существо не пришло бы к идее злоупотребить этой чудесной системой. И вот пожалуйста, есть подъельник, растение, лишенное хлорофилла и напоминающее своей беловато-желтоватой окраской спаржу, паразитическое растение, утратившее способность к фотосинтезу. Вместо этого оно вцепляется в подходящие участки грибных нитей микоризы в месте соединения древесного корня и гриба. Тем, что подъельник внедряется в канал связи между деревом и грибом, он очень напоминает интернет-хакера.

Ученые, исследовавшие микоризы, давно обратили внимание на это своеобразное растение, но его долгое время считали сапрофитом, питающимся отмершей органической биомассой, как это делают многие грибы. Подобные представления изменились, после того как микоризу рядовки (род Tricholoma) рассмотрели под лупой. Подъельник паразитирует на симбиотических мостиках, связывающих эти грибы с деревьями. Как только это выяснилось, пришлось придумать специальный термин для обозначения этих особенных живых существ: микогетеротрофы. Уже в 1960 году Эрик Бьёркман исследовал данный феномен с помощью радиоактивной метки, и он же ввел в науку термин «эпипаразитизм», которым обозначил эту форму воровства питательных веществ.

Без грибов не будет и орхидей

В этой связи мы не можем обойти вниманием и орхидеи (Orchidaceae). Эта широко распространенная группа, включающая в себя до 30 000 видов и представляющая собой второе по численности видов семейство цветковых растений, или покрытосеменных (Magnoliophyta), есть не что иное, как облигатный микотроф. Ни одна орхидея не может увидеть свет без содействия гриба. Так как семена орхидеи очень малы, они неспособны самостоятельно поддерживать стадию прорастания, для этого им нужна помощь гриба, который поставляет семенам необходимые питательные вещества. Гриб-микориза проникает в зародыш, а оттуда прорастает в формирующийся корень, в то время как побеги и корневые клубни остаются свободными от гриба. Таким образом орхидеи на первых стадиях своего жизненного цикла полностью зависят от грибов. Некоторые грибы остаются в растениях дольше. Многие виды орхидей приобретают зеленые листья и переходят к автотрофному питанию, и тогда грибные гифы становятся лишними.

Мы не можем позволить себе задержаться в чудесном царстве орхидей. На следующем этапе нашего путешествия мы вступим в волшебный лес грибов. Здесь нам откроются их невероятные таланты, ошеломляющие способности и безграничные возможности. Мы узнаем, что таинственные нитчатые создания могут почти все.

Большинство людей очень мало знает о грибах. Между тем многие, не имеющие отношения к биологии, интересуются грибами больше, чем растениями. Может быть, так происходит, потому что плодовые тела грибов не просто съедобные, а еще и очень вкусные, конкурируют с самыми изысканными деликатесами? Но возможно, очарование грибов связано с чем-то более глубоким и разнообразным. В этой главе мы погрузимся в чудесный мир грибов и познакомимся с ними как с непревзойденными мастерами выживания, коварными хищниками, гениальными планировщиками и умелыми специалистами по реутилизации отходов.

Дерево и гриб: неразлучная парочка

Совместная жизнь деревьев и грибов считается одним из величайших чудес нашего мира. Самые известные из съедобных грибов – часть этого чуда. Большинство из них – облигатные симбионты – свои вкусные плодовые тела могут образовывать только совместно с корнями деревьев. Если бы не было этой тесной связи, то нам пришлось бы вычеркнуть из меню такие деликатесы, как белые грибы и лисички.

Одно-единственное дерево способно вступать в ассоциацию с сотней различных видов грибов, причем индивидуальных представителей каждого вида может быть тоже великое множество. Один кубический сантиметр почвы может содержать до двадцати километров (!) тончайших грибных нитей. Подобно нейронам человеческого мозга гриб прорастает везде и всюду, образуя невероятно сложное переплетение. Таким образом грибы образуют, по определению, данному этноботаником Вольфом-Дитером Шторлем, растительный мозг. Грибы направляют информационные потоки, связывающие их с окружающей экосистемой, но и корни являются воплощением растительного интеллекта. Посредством тончайших корневых побегов растения на ощупь, «тестируя» почву, пронизывают ее во всех направлениях. В процессе роста эти побеги выискивают молекулы воды и следовые элементы.

Товарообмен в подземном мире

Нитчатые обитатели подземного мира, которые плотно пронизывают почву, охотно делятся с деревьями своей добычей: почти все минеральные вещества, добытые в почве, они отдают растениям, ведь те, будучи фотосинтезирующими организмами, нуждаются в дополнительных питательных веществах. Растения с удовольствием принимают эти дары. Их корни просто не в состоянии извлечь из почвы все необходимые минеральные вещества так же эффективно, как это делают тонкие грибные нити, снабженные почти всемогущими ферментами. Однако симбиоз предполагает не только получение, но и отдачу. Растения одаряют грибы сахаром (преимущественно глюкозой), который они обильно производят в процессе фотосинтеза. Растение отдает грибам до 20 % произведенного сахара. Помимо углеводов помощники получают от растений также и другие полезные вещества: это, например, витамины или их предшественники. Дело в том, что грибы, так же, как и мы, люди, неспособны самостоятельно синтезировать витамины. В настоящее время считается, что заселение суши растениями стало возможным лишь благодаря симбиозу грибов и растений, и сомнительно, что такой неспецифический симбиоз мог возникнуть позднее. Представители обоих царств получают взаимную выгоду от этого симбиоза уже в течение сотен миллионов лет, а вместе с ними выгоду получают и другие живые существа. Таким образом, можно сказать, что движущей силой эволюции является не конкуренция, а сотрудничество, что подтверждает мудрый афоризм: сила в единстве. Это сотрудничество может дать удивительные плоды!

Грибы-рекордсмены

Вопрос о том, какие живые существа самые большие, имеет множество разнообразных ответов. Тяжелейшее из известных животных – это синий кит (Balaenoptera musculus), относящийся к усатым китам (подотряд Mysticeti), а следовательно, млекопитающее. Самые крупные особи достигают в длину 33 метров (такая длина могла быть лишь у немногих ископаемых ящеров), а масса их тела достигает 200 тонн. Такое тяжелое животное может обитать только в воде.

Если мы распространим наш поиск на растения, то самым большим растением окажется гигантская секвойя, одна из секвой Калифорнийского национального парка, и она еще больше, чем кит, особенно если мы вспомним ее «длину» и объем: высота этого дерева 83,8 метра, объем – около 1487 кубических метров, а масса больше 2100 тонн. Этой секвойе больше 3000 лет, то есть и по возрасту она старше любого животного.

Если же мы включим в этот конкурс еще и грибы, то сюжет станет поистине захватывающим: найденная в 2000 году в американском штате Орегон грибница опят весит столько же, сколько четыре взрослые самки синего кита. По весу гигантская секвойя больше этой грибницы всего в два раза. Но линейные размеры грибницы далеко превосходят размеры всех существующих на земле живых организмов. Опята занимают площадь около 889 гектаров, что соответствует площади 1200 футбольных полей.

Предположительно самая большая грибница Европы, обнаруженная в Швейцарском национальном парке вблизи перевала, занимает площадь 500 × 800 метров. Этот осенний опенок, имеющий почтенный возраст в 1000 лет, относится к тому же виду, что и американский рекордсмен.

Так что если говорить о величине, то грибы, таким образом, занимают в этом конкурсе первое место. Но только на пнях или ослабленных стволах деревьев эти самые крупные организмы мира являют свету свои желтоватые шляпки – плодовые тела, которые в самом лучшем случае достигают высоты 12 сантиметров. Однако для лесничих и владельцев лесных угодий опята суть подлинное бедствие – это катастрофа для национальных парков. Опята, которых ученые относят к роду Armillaria