Читать онлайн Контракт бесплатно

Пролог

Улица уныло шелестела голосами прохожих, птицы тихо перешептывались в кронах голых деревьев. Жизнь, возможно, была прекрасна. Для кого-то. Меня же ждали десять часов в офисе на одном месте без возможности даже выйти на перекур до обеда. Перед Рождеством у нас на работе начинался тот самый сезон, когда всем вокруг постоянно что-то было надо.

Я саркастично усмехнулся, провожая глазами очередного беззаботного студента, коим и сам был несколько лет назад, и задал вопрос в пустоту перед собой.

– Интересно, и что же ты приготовил мне на этот раз? Нервный срыв или, может, потерю сознания от переутомления?

Слова произнес довольно громко, так что проходившая мимо в тот же момент приятная пара невольно покосилась в мою сторону и переглянулась.

– А ты рот свой побольше на людях открывай, тогда тебе приготовят мягкие стены в психушке.

Сбоку послышался низкий глубокий голос, в котором искорка озорства и безумия смешалась с темнотой потаенных страхов. Конечно, он был рядом. Он никогда никуда не уходил, просто имел обыкновение скрываться. Словно таракан. Не видишь, а он есть. Хочешь прихлопнуть – а он либо юркнет под диван, либо с легкостью перенесет все удары тапка и как ни в чем не бывало все равно ускользнет.

Однако не могу не признаться, что его присутствие рядом было будто глотком свежего воздуха. Я повернул голову в его сторону: ухмыляется, словно ему вечно весело. Оно и понятно, две противоположности должны рано или поздно столкнуться. Вечная праздность и вечная скука в бесконечной борьбе, из которой вряд ли кто-то выйдет победителем. Он словно прочитал мои мысли. Его улыбка стала шире, обнажив ряд ровных белоснежных зубов, которым позавидовал бы даже счастливый обладатель виниров. Но не одно это делало его улыбку необычной, привлекающей внимание: у него были чуть заостренные клыки. Не как у вампиров, чей образ сразу предстает перед глазами усилиями нашего воображения, нет, они не были длинными, не умели прятаться в десна, просто были слегка более острыми.

Со скучающим видом, вернее, с моими обычным выражением лица я закатил глаза. И он тут же уловил это, раскатисто рассмеявшись.

– Интересная мне выдалась работенка! Как же подарить счастье тому, что живет мертвым? Но, Виктор, поверь мне, ты сломаешься. Просто жди этого. Ты не сможешь ходить и дальше с кислой безразличной миной.

Светофор, перед которым я переходил дорогу по пешеходному переходу, внезапно сменил свой цвет. Автомобили рванули вперед, громко сигналя мне. Я же шел с той же скоростью, даже не поднимая глаз в их сторону. Стоит ли ради приличия ускориться или ради чего-то человеческого испугаться? Чей-то темно-синий форд затормозил в нескольких десятках сантиметров от моих ног, водитель разразился громкой руганью, сыпал проклятия, я же в ответ показал ему средний палец, даже не повернув в его сторону голову. Но сложившаяся неразбериха была мне только на руку.

– Ты пытаешься напугать меня такими детскими трюками? – спросил я, глядя перед собой.

– О нет, что ты, – вновь рассмеялся он. – Мне просто было интересно посмотреть, как ты отреагируешь.

Он замолчал на несколько секунд, но потом, резко оказавшись слишком близко, продолжил зловещим шепотом:

– Интерес. Ты знаешь, что это? Когда хочется узнать больше, подсмотреть больше. Это чувство до мурашек?

– Интерес быстрее закончить гребаную работу, чтобы в восемь тридцать зайти домой и, пережив еще какие-то лишние часы в сутках, наконец-то лечь спать? Да, прекрасно тебя понимаю. Каждый день его испытываю, – фыркнул я.

– Да, тяжелыми окажутся наши одиннадцать месяцев и две недели вместе.

Глава 2. Что, смелости не хватает?

9 лет и 4 месяца назад

Думаю, любое детство среднестатистического подростка проходило по одному сценарию: школа, репетиторы, кружки, домашка, уборка, сон. Это если не брать всех взбалмошных тусовщиков, которым до учебы не было никакого дело, такие либо росли в слишком неблагополучных семьях, либо, напротив, в слишком благополучных. Моя жизнь проходила среди тех, кто отсиживался на уроках, затем на индивидуальных занятиях и дома за учебниками. Благо всевозможные кружки обошли меня стороной. Не сказать, что я был каким-то книжным червем или изгоем, просто мне в тот период интереснее было проводить время с собой, нежели с другими. Я мог зачитываться историями, лежа с фонариком под одеялом, засматриваться сериалами, засиживаться на форумах. Простые детективы к тому времени казались скучными, любовные драмы – сопливо девчачьими, фантастические вымыслы – детскими.

Не помню, как именно, но я втянулся во все мистическое и паранормальное. Теории заговоров, колдовские гримуары, проклятия, призраки и демоны – вот то, в чем я видел настоящий интерес.

Жизнь была скучна уже тогда. Уже тогда я пытался найти смысл не в ней, а в придуманной реальности. Но вообще сложно не согласиться с этим, ведь ты только и делаешь, что готовишься к экзаменам. Я с некой завистью смотрел на одноклассников, которые на переменах собирались в группы, пробирались мимо охранников на улицу покурить, выпрыгивали из окон первых этажей, лишь бы сбежать с бесполезной физкультуры, а вечерами устраивали вечеринки в чьем-нибудь пустом доме, пока родители уезжали в отпуск. Но правда болезненным колоколом била по вискам: таким, как я, они не будут рады. Такие, как я, скучны, не смогут поддержать беседу о последних модных тенденциях или о том, какая интересная игра вышла неделю назад.

Я же мог поболтать о том, как упокоить призрака, сколько жертв было у самого жестокого маньяка страны, какие паранормальные аномалии были обнаружены в этом году и как на латыни произнести оберегающие от исчадий фразы. Не каждый согласится поболтать на эти темы, не правда ли? Но это было буквально единственным, что разжигало во мне хоть какой-то интерес.

Единомышленники были только в сети, соцсети в моем детстве еще не были так сильно развиты, потому я осел на форуме потустороннего, где среди визгов девчонок по поводу вампиров, можно было найти и стоящие обсуждения.

Шум класса ощущался как далекий фон без особого содержания. На задних партах кто-то смеялся, кто-то спорил с учителем, кто-то пытался успеть списать домашку. Я же сидел тихо, уперевшись локтем в парту, и прикрывал пеналом старенький телефон, который, к счастью, имел доступ в интернет. У меня был собственный укромный уголок, который так хотелось защитить от посторонних глаз. Благо моя парта находилась ближе к концу у окна, прямо напротив учительского стола, а мы все знаем, что именно сюда строгий взгляд устремляется в последнюю очередь. Место рядом со мной пустовало. Обычно его занимал один из одноклассников, отношения с которым я даже мог назвать «практически приятельскими». Но сегодня он не пришел, а мне это было даже на руку.

Я, настороженно поглядывая в сторону учителя, чье имя давно успел позабыть (но пусть для истории она будет миссис Смит), открыл один из паранормальных форумов. Обсуждения пестрели своим разнообразием, кто-то якобы видел призрака в ванной, кто-то уверял, что его сосед был вампиром, потому что ни разу за три дня не выходил из комнаты. Некоторые же статьи были стоящими. Кто-то опубликовал средневековый гримуар в переводе, кто-то поделился фрагментами старинных ритуалов, от руки написанных выцветшими чернилами на пергамене. Я сразу отправил их в список «отложенного» для изучения в более подходящее время, явно не на уроке, где в любую секунду зоркий глаз грозной женщины в строгом костюме мог меня разоблачить. Одно же обсуждение решил прочитать сейчас.

«Артист заключил контракт с дьяволом?» – гласил заголовок.

«Слышали эту нашумевшую историю, как один небезызвестный исполнитель за считанные месяцы лишился всего? Он дал интервью журналу, где признался, что три года назад просил помощи у адских созданий, мечтал о популярности и взамен продал свою душу,» – начал некто со зловещим ником «Смерть по пятам».

«Да вещества и не такое с человеком сотворить могут!» – в ответ посыпались сотни подобных сообщений, которые в какой-то момент я даже перестал прочитывать, просто быстро листал ленту вниз.

«Брехня,» – глаза зацепились за короткий комментарий без пояснений. Почему-то он показался мне странным. Этот пользователь больше ничего не написал, никак не пояснил свое мнение, чем и заинтриговал. Я полез глубже в поисках ответа и принялся поглощать любую информацию касаемо темы контрактов с демонами, пока…

– Виктор! – Раздраженный голос учителя прорезал тишину класса, заставив меня вздрогнуть и едва не уронить телефон.

Я молниеносно запихнул его в карман. На меня тут же уставились взгляды одноклассников: чьи-то заинтересованные, чьи-то – с нескрываемым злорадством.

– Не поделишься со всеми, что там у тебя такого интересного? – продолжала миссис Смит, скрестив руки на груди.

Я молча поднял глаза, наверное, они не выражали эмоций, а потому только разозлили.

– Ничего, – обыденно сказал я. Без оправданий, без вызова.

Ведь действительно. Ничего. Ничего интересного для них. В ответ получил лишь обреченный взмах рукой, мол она уже давно смирилась с тем, что не сможет выбить из меня ни признаний, ни правды. Однако кое-что она добавила:

– После уроков – ко мне.

Я отвернулся к окну. За стеклом медленно падали крупные капли дождя, мир казался таким серым и скучным, что я всерьез стал задумываться о том, а не испытать ли на себе какие-нибудь ритуалы с форума?

После уроков я вернулся к кабинету. Конечно, хотелось наплевать на требование учителя и уйти, но я понимал, чтобы как-то протянуть хотя бы до выпуска из школы, нужно создавать видимость того, что мне не все равно. Я недовольно фыркнул и постучался.

– Входи, – послышалось с той стороны.

Толкнув дверь, я вошел. Класс пустовал, если не считать учителя за своим столом с кипой тетрадей на проверку. Окно было приоткрыто, и ветер поддевал листы, создавая видимость, будто бы они были живыми.

– Садись, – пробормотала женщина, даже не взглянув на меня и, подождав, пока я займу место за соседней первой партой, продолжила: – Ты опять витал в облаках на уроке. Я не понимаю, Виктор. Ты не глуп, ты мог бы быть… кем-то.

Кем-то.

Почему-то это вызвало раздражение. Как будто быть собой недостаточно. Но взрослым было бессмысленно что-то доказывать, особенно если они уже сложили о тебе свое исключительное и точно правильное мнение.

– Мне плевать, чем ты занимаешься в свободное время. Но здесь… – Она на мгновение задумалась. – Здесь у тебя обязанность учиться. Понимаешь?

– Да, – безэмоционально бросил я, не желая продолжать бессмысленный спор.

Учитель долго смотрела на меня, будто ожидала чего-то большего, и, не долежавшись, махнула рукой.

– Иди.

Я поднялся и, стуча подошвами по старому полу, направился к двери. Затем, не оборачиваясь, тихо произнес:

– Я не собираюсь быть тем, кем вы хотите меня видеть.

И ушел, оставив за спиной только тяжелую тишину.

9 лет и 2 недели назад

Сегодня было странно тихо с самого утра. Легкий ветер шевелил высокую траву вокруг одного из десятков одинаковых домиков, а небо затянулось тяжелым свинцовым куполом из громовых туч. Я вновь проснулся разбитым. Как будто бы могло быть иначе. Осенние каникулы подходили к концу, совсем скоро начнется зима, я вернусь домой и вновь буду тратить драгоценное время на бесполезное просиживание штанов в школе. Впрочем, здесь, в небольшом городке, где жили бабушка с дедушкой и куда отправила меня мама «проветриться от городской суеты», ничего не поменялось. Старшая сестра на все дни уехала к подруге, то ли избегая любых попыток растормошить меня, то ли понадеявшись, что с этой задачей справятся мамины родители. Однако те, ожидаемо, даже не представляли, что делать.

Но на сегодня у меня были большие планы. Потому я быстро напихал в рот бутербродов, помог бабушке в саду, деду – с инструментами, и, сунув в уши старенькие потрескивающие наушники, пошел бродить по пустынным улочкам. Похоже, все отсиживались дома, боясь вот-вот собирающуюся грянуть грозу.

Из-под потрепанной ветровки я вытащил небольшую жестяную коробочку из-под конфет, которую уже несколько дней хранил как зеницу ока, прятал под матрасом и все переживал о том, что ее обнаружат.

Эта идея мучила меня уже три месяца, и пусть я не верил в ее успех, просто хотелось попробовать. Что плохого может случиться? Из хорошего – моя жизнь станет интереснее. Из плохого – я просто потрачу пару часов своего времени.

Я брел по узенькой дорожке, на которой даже двум машинам разъехаться было сложновато, уже давно вышел за пределы городка, прошел сквозь редкую лесополосу и дошел до фермерских земель. По обе стороны – опустевшие поля. В сочетании с низкими темными тучами атмосфера создавалась зловещая. Я усмехнулся. Вполне подходит для этой безумной задумки. Коробочка тихо позвякивала в руках, ноги пинали найденный камешек, пока он не укатился за пределы дороги, и вот наконец-то оно. Две дороги, одинаково узкие и пустынные в это время года, образовывали пересечение. Должно подойти, должно сработать. Хотелось верить.

Пальцы аккуратно подели крышку коробки, и я напоследок взглянул на собранное оккультное безобразие. Пара крохотных птичьих косточек, которые я своими руками в перчатках выковыривал из сбитого воробья, тушка которого валялась на обочине подле нашего дома. Клок моих волос, выстриженный этим утром, из-за чего с одной стороны теперь образовывался топорщащий хохолок. Моя маленькая фотография, которая осталась одной из копий для учебной карты в этом году, но успела пережить целый апокалипсис, и теперь была чересчур помята. Небольшой кусочек бинта, пропитанный моей кровью. Но тут даже стараться не пришлось, я славился своей «аккуратностью» и любовью резать себе пальцы, пока пытаюсь разделаться с фруктами или овощами. Композицию коробки завершала красная ниточка, по заверениям «знающих» олицетворявшая судьбу, и земля с кладбища, которой я добротно припорошил все предметы. Наконец, закрыл коробку и крепко перетянул ее жгутом.

Присев на корточки, я принялся раскапывать ямку прямо по центру перекрестка и лишний раз похвалил себя за предусмотрительное решение прихватить с собой садовую лопаточку. Туда аккуратно положил коробочку и присыпал ее землей. На мгновение сердце замерло, я почувствовал то самое предвкушение, которого не испытывал уже очень давно.

– Я хочу быть счастливым.

Проговорил в пустоту перед собой, надеясь, что слова достигнут своей цели. Однако ничего не произошло. Никто не появился, даже тень не проскользнула, не грянул гром, не пошел ливень, хотя тучи так и кружили над головой.

Я усмехнулся и фыркнул. Чтоб еще хоть раз поверил этим глупостям с форумов! Призвать в этот мир демона и заключить с ним контракт на желание, а в обмен отдать собственную душу спустя десять лет? Да как же! Бред, да и только. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Махнув рукой, я отправился назад в сторону дома. Коробку решил не выкапывать, черт (как иронично) с ней. Но мысль о том, что я сделал, все время маячила на периферии. Вызывая то вздох разочарования, то стыдливый порыв сделать вид, что никакого перекрестка не было.

1 месяц назад

Я просто жил эту жизнь. Скучную, банальную, совершенно обычную. Работал на неплохой работе, хоть и приходилось таскаться в офис по будням к девяти утра, жил в хорошем районе, пусть и не в своей квартире, зарабатывал достаточно. Любой на моем месте бы радовался, наслаждался, но не я. Я не помнил, что такое радость, что такое веселье, предвкушение от встречи, нетерпеливое ожидание чего-то прекрасного. Мне не помогали ни путешествия, ни вечеринки, ни прогулки или встречи с немногочисленными друзьями. Все казалось серым, безвкусным, настолько скучным, что в голову закрадывалась мысль прекратить это нелепое существование.

– Разве пасторам позволено посещать такие заведения? – уточнил я у друга, стоя в очереди на вход в ночную забегаловку. Это был не клуб в привычном понимании, но и не простой бар.

– Я не вижу тут поблизости церкви, – усмехнулся тот и показно огляделся по сторонам.

– Отец Августин, да вы тот еще грешник!

Меня забавила эта ситуация. Ровно настолько, чтобы отвлечься от привычной скуки. Этот парень, Эмилиан Морено, тот самый сосед по парте со времен средней школы. Судьба нехило его помотала, раз решил заделаться в священники, но что именно произошло, после чего он решил отказаться от кайфа мирской жизни, так и не рассказал. Просто в какой-то момент после выпуска мы перестали общаться, каждый занятый своей учебой в колледже, лишь изредка переписывались. А потом встретились при весьма интересных обстоятельствах. Умер мой дед по папиной линии, пришли в церковь на отпевание, а там он. Я даже не сразу поверил, думал, шутка какая.

– Жизнь сложная штука, Вик. Грешить может даже самый праведный из людей.

– Ой, вот только не начинай свои эти религиозные проповеди, и без того тошно, – рассмеялся я.

Я не любил церкви. Не любил все, что с ними связано. Может, потому что не верил. Может, потому что считал, что жизнь ко мне несправедлива. Эмиль не раз звал на литургию, я не раз соглашался, но никогда не мог пробыть там до конца. Становилось нехорошо, душно, нечем дышать, будто неприятный смрад ладана въедался под кожу, вызывая аллергию. Я единственный вставал со скамьи и, не оборачиваясь, уходил прочь.

– Приходи завтра на утреннюю службу.

– Делать мне больше нечего! Чтобы опять хлопнуть дверью и чувствовать брошенные вслед проклятия от прихожан?

Два высоких массивных охранника пропустили нас внутрь, проверив айди. Мы оказались в шумном задымленном пространстве, от которого я поежился, представив, что меня окутали клубы ладана.

– Столик на двоих? – уточнила миловидная девушка в чересчур короткой красной юбке и рубашке, отдаленно напоминающей кимоно.

Эмиль кивнул, и нас провели в закуток, подальше от толпы. Большинство народа толпилось возле сцены, где играла какая-то андеграундная группа, название которой я даже не слышал. Остальные занимали столики и потягивали свои напитки. То же времяпрепровождение ждало и нас.

– Если бы твои церковные службы были похожи на это, – я обвел руками зал, широко улыбаясь, – я бы тоже подался в отцы.

– Смотри, как бы не покарали тебя за такие слова, – с ноткой серьезности предостерег друг, хотя по большей мере он шутил.

После того, как нам принесли напитки: сначала черного русского, затем несколько стопок Б-52, крестного отца, ром с колой… кажется, в какой-то момент я сбился со счета… все разговоры про религию сошли на нет. Мы перешли на более мирские темы, обсудив работу, личную жизнь, последние новости. Эмиль чуть не снял какую-то пухлогубую проститутку, а я заботливо спас его вероятного второго круга ада после смерти. Сам же засмотрелся на ту хостесс в пародии на кимоно, но умело сдержал себя в руках, посчитав, что это будет несправедливо по отношению к другу.

Под утро мы уже выходили на улицу, изрядно набравшись и хватаясь друг за друга, чтобы не потерять равновесие. В такие моменты я чувствовал себя живым, забывал про ненавистную работу, про бесцельное существование на этой земле, про свою несчастную идиотскую жизнь.

– Послушай, – вдруг ко мне обратился Эмилиан, кое-как выговорив слово полностью. – Ты это… будь аккуратен.

Последующие слоги выходили у него хуже, так что пришлось напрячь до предела свой пьяный мозг, чтобы разобрать их смысл.

– Рядом с тобой что-то есть, брат. Что-то страшное. Темное. Поверь мне, я чувствую. Я же, мать вашу, святой отец. Сходи в церковь, а? Оно ходит за тобой по пятам.

Я лишь отмахнулся от его слов. Пьяный священник и не такой бред нести может. Да если бы и правда меня что-то преследовало, то хоть жить интереснее было бы. Я горько усмехнулся и помог другу усесться в такси. Свежий ноябрьский вечер отрезвлял, в голову взбрела сумасшедшая идея прогуляться пешком, пройти хотя бы половину пути до дома и уже там поймать машину. Пошатывающейся походкой я отправился в путь.

Улица сменяла улицу, прохожих не было, я слышал лишь гул эха своих шагов и ветер, перебиравший одинокие листья, от которых деревья все никак не могли избавиться до конца. Пройдя через небольшую площадь, только ступил на аллею, по центру которой были ровно посажены кустарники, как всюду передо мной погасли фонари.

– Ха. – Это уже не пугало. Это забавляло.

Подобное случалось со мной повсеместно. Практически везде, куда бы я ни шел, передо мной взрывались темнотой фонарные столбы. Но сейчас впервые во мрак погрузилась вся улица целиком. Справа и слева, возле трех- и пятиэтажных старинных домов все было в порядке, только здесь, куда ступила моя нога, свет поглотили неведомые силы. Вновь улыбнувшись, я смело зашагал вперед, радуясь, что хотя бы так могу ненадолго почувствовать интерес к жизни, ведь вокруг меня происходило что-то необычное.

– Давай, придурок, покажись уже! – воззвал я в пустоту ночной улицы. – Задолбал играть в прятки!

Мне хотелось верить, что все было неслучайно. Что электричество давало сбой не просто потому, что именно в этот момент что-то происходило на линии, не из-за совпадения. Я хотел считать, что мой глупый детский обряд с перекрестком сработал. Или что со мной соседствует приведение. Или что моими эмоциями питается что-то потустороннее. Однако всегда я ошибался. Это просто очередная поломка электропередачи. Ничего большего. Рядом со мной не возникало теней, не шел гром, никто не появлялся. Просто нелепая случайность. Как всегда.

Глава 2. Что, смелости не хватает?

10 дней назад

Экран компьютера пошел рябью, глаза жгло от сухости, а пальцы уже устали стучать по клавиатуре. Все было невыносимо. Ждать вечера пятницы с самого утра понедельника. Часа обеда с самого пробуждения по будням. Шести вечера с самого прихода на работу. Невыносимо заходить по вечерам в магазин, тащить тяжелые сумки с продуктами, которые я все равно не съем и в итоге выкину. Невыносимо каждый день обещать себе, что вот-вот наступят выходные, и я обязательно что-то поменяю. Съезжу в соседний городок к морю, запишусь в зал, схожу выпить кофе, в конце концов. Но всякий раз я просто лежу, замыленным взглядом пялюсь то в стену, то в ноутбук с каким-то глупым сериалом, ложусь под утро и сбиваю ко всем чертям режим, мечтая просто выспаться. А в идеале – не просыпаться совсем. Может, впасть в кому на пару месяцев, и тогда я наконец-то почувствую себя отдохнувшим?

– Виктор, разберись с этими документами!

Передо мной на стол плюхнулась увесистая папка. Я машинально кивнул, а внутри готов был разнести здесь все к чертовой матери. Набить морду начальнику, мистеру Бронсу, который вместо работы половину года проводит на берегах Индийского океана. Своему коллеге Питеру, который смеет подкидывать мне еще больше работы, а все потому, что именно он посоветовал тот самый пятизвездочный отель во Вьетнаме, который так сильно понравился мистеру Бронсу.

– Да что б у тебя дома трубу прорвало, – прошипел я, не в силах дать реальный отпор.

В голове тут же, словно чужой голос, взорвались более изощренные идеи проклятий, но я как обычно проглотил их. Ведь даже у самого закоренелого агностика проскальзывают предрассудки о том, что зло возвращается.

Тяжело вздохнув, я взял папку и принялся за работу. А ведь это был только понедельник.

8 дней назад

Сигарета в пальцах источала глубокий табачный аромат. Я стоял на балконе нашей маленькой курилки и безучастно смотрел вперед на серое небо и комично переплетающиеся небоскребы с низенькими бежевыми домиками исторической значимости.

– Не знал, что ты куришь. – Ко мне со спины подошел парень, примерно мой ровесник.

Я не помнил его имени, но всегда замечал его в компании более старших. Сразу ясно, как он за пару месяцев здесь уже успел достигнуть того, чего я добивался около года. Неприятно поморщился, но затем обыденным тоном сказал:

– Иногда.

«Когда мне совсем хреново», – добавил про себя.

– Я тоже. Займешь одну?

Выловив из полупустой пачки сигарету, протянул ее своему внезапно появившемуся товарищу.

– Знаешь, Питер слетел с пьедестала любимчиков босса, – затянувшись, сообщил парень.

– Да? И что же случилось? – я приподнял правую бровь, неужели меня ждут какие-то сплетни?

– Он вчера завалил все сроки, опоздал на четыре часа и подвел свою команду. Бегал в панике, объяснялся, что соседей затопил, канализацию прорвало. – Парень усмехнулся, а я на мгновение застыл. Снова эти нелепые совпадения, что дают идиотскую надежду на хоть что-то интересное.

– И для чего ты мне это рассказываешь? – Я затушил окурок о край мусорки.

– Босс будет искать кого-то, кто возглавит проект с BRG. Питеру этого теперь не видать.

Я впервые обернулся на своего собеседника. С любопытством и нескрываемым недоверием. На груди бейджик, наконец-то могу разглядеть имя: «Рудольф Фер». Что ж, приятно познакомиться, хоть завтра я вряд ли о тебе вспомню.

– Не понимаю, – бормочу, особо не глядя на него.

– Ты идеально подходишь на эту должность. Попробуй, сейчас на то есть все шансы.

Этот парень нес полнейший бред. Может, у него жар?

– А тебе-то какая от этого выгода?

– Я просто хочу справедливости. Виктор, ты стараешься тут больше всех остальных, да на одной твоей работе держится половина нашего отдела!

Смешно. Так нелепо слышать такое из уст того, кто так стремится быстрее подняться на верха. Но в ответ просто кивнул, не хочу спорить или что-то доказывать, тихо поблагодарил и, вытащив еще одну сигарету, оперся на стеклянное ограждение балкона. Рудольф мягко похлопал меня по плечу, выкинул недокуренную сигарету и вернулся в офис. Вдруг вокруг стало слишком тихо, словно все звуки пропали, словно я перенесся из города куда-то далеко, на фермерские поля, как тогда, в детстве. Резко помотал головой, вновь окунаясь в поток шума, от которого голову неприятно прострелило болью. К черту! Окурок полетел вниз, а я пошел дорабатывать оставшиеся вечерние часы.

Только на экране телефона высветилось шесть часов, как я вырубил компьютер и встал с места.

– Ты сегодня рано, – заметила, кажется, Сьюзи, работавшая слева от меня через перегородку.

– Да, дела, – коротко отмахнулся я и, схватив вещи, быстро выбрался в холл.

Лифт ехать не спешил, похоже, в офисе было еще немало пунктуальных сотрудников, так сильно не желающих брать переработки. Фыркнув и практически сплюнув на пол (сдержался в последний момент), я толкнул дверь на лестничную клетку. Что ж, прогуляться по ступеням будет неплохим завершением дня.

Завершением.

Я пробовал это слово на вкус, пока ноги несли меня наверх. Наверное, в тот момент уже все для себя решил, раз даже не задумался ни на секунду, в какую сторону шагнуть. На тридцатом этаже лестница оборвалась, а я даже почти не запыхался. Еще одна дверь позади, и неприятный порыв ветра выдернул галстук из-под пиджака и растрепал волосы. Крыша встретила меня мягким рубероидом и промозглостью. Может, стоило спуститься в гардероб за пальто? Но от таких мыслей лишь рассмеялся, ведь какой в этом был смысл? Я сделал пару неуверенных шагов вперед.

Крыша как крыша, ее многие использовали как огромную курилку, когда позволяла погода. Приходили сюда на обеды летом, и на этот период даже выносили лавочки для удобства. Сейчас же пространство пустовало, но это даже было на руку. Следующие шаги дались более уверенно, а к краю я подошел, словно впереди было продолжение, а не пропасть.

Сердце стучало ровно, да и на что я надеялся? Что оно забьется быстрее, а я, почувствовав страх, отступлю назад? С чего это вдруг? Страх оставался для меня чем-то немыслимым, чем-то таким далеким и непознанынм, что я еще ни разу не мог его идентифицировать. За свою жизнь ведь не раз оказывался на границе смерти: раза три чуть не попадал под колеса машин, один раз – практически получил по голове огромной глыбой льда, так не вовремя скатившейся с крыши, под трамвай тоже почти угодил, но был отдернут сильной рукой внимательного пешехода. Каждый из этих раз я помнил так, словно только-только пережил эти покушения на мою жизнь. И каждый раз я не чувствовал ни страха, ни переживаний, мне было глубоко плевать. В душе зияла такая дыра, что невольно в голову закрадывалась мысль, что, может, оно и к лучшему? Если сейчас я не успею отпрыгнуть, если сейчас все случайности сложатся в витиеватый узор и настигнут меня, может, я наконец тогда почувствую хоть что-нибудь?

Так и сейчас. Я стоял на краю крыши, глядя на пейзажи впереди. Крохотные домики, подсвеченные мягким теплым светом, высокие стеклянные холодные небоскребы, такие большие, что я казался совсем крохотной песчинкой в этом мире, таким бесполезным и незначимым. Нога встала на самый бортик.

Неужели все?

Это конец?

В голове вертелись мысли, которые все еще свидетельствовали о том, что я был живым. Еще немного, еще минуту. Я устремил взгляд вниз, всматривался в хитросплетения дорог и улиц, подсвеченных фонарями, до головокружения. И вдруг где-то сбоку, вдали, в самом низу один из фонарей погас. Взгляд как раз замер на том месте, так что я отчетливо видел, как кружок света в момент потух, погрузив окружность радиусом в пару метров, в вечернюю тьму. Губы дрогнули улыбкой, а ноги сами собой сделали шаг назад. Меня словно снова потянули, как тогда, когда я, утонув в громкой музыке наушников, не заметил приближающийся трамвай.

Наверное, это знак.

Либо я просто слишком слаб, раз не могу решиться даже на такое элементарное действие.

Я глубоко втянул носом морозный воздух и почувствовал, как ноздри слегка склеились между собой. Что ж, может, завтра.

И я хлопнул дверью на крышу за спиной. Методично постукивая подошвами ботинок по ступеням, пошел вниз пешком с тридцатого этажа.

7 дней назад

Какой же трус. Сокрушенно мотал головой уже раз в десятый, прокручивая в памяти вчерашний вечер. Таким трусам точно не место в этом мире.

Я вновь сидел за компьютером на своем рабочем месте, вновь сверлил взглядом таблицы и строки, вновь ненавидел себя и эту жизнь. Но вновь не мог пересечь ту грань, а потому по окончанию рабочего дня, отсидев, как обычно, сверхурочно около часа, собрал вещи и вызвал лифт в холле. Он приехал уже пустым, коллеги, похоже, сегодня решили не засиживаться допоздна. Палец потянулся к кнопке тридцатого этажа, замер возле нее на мгновение и затем быстро нажал на первый. Ну вот опять.

От офиса до дома я обычно ездил на метро. Пятнадцать минут в поезде, еще десять пешком – и меня встречает новенькая глянцевая высотка. Но сегодня я решил прогуляться. Кто знает, если не спрыгнул с крыши, это же не значит, что не могу нечаянно попасть под колеса пьяного водителя? Я усмехнулся своим мыслям и пошел вперед по шумным вечерним улицам, поблескивающим яркими неоновыми вывесками. Слишком долго задержался на одной из них: «Девять кругов» перед входом в бар красным цветом въедались в мои глаза.

– Эти насмешки Вселенной начинают надоедать, – еле слышно пробормотал я, чувствую поднимающуюся изнутри волну раздражения. Словно весь мир смеется надо мной, над тем, что я сделал в детстве и как живу с тех пор.

И только отвернулся, как назойливый красный цвет погас. Вывеска потухла, но я как обычно не придал этому никакого значения. Всего лишь совпадение, очередное, глупое.

Лампочка в подъезде моргала. Я даже не помнил, как дошел до дома, сколько времени у меня это заняло. Мерцание яркого света неприятно отзывалось болью в висках.

– Хватит уже издеваться! – крикнул я в пустоту, и мой голос эхом разлетелся по помещению.

Какой-то парень, только что вышедший из лифта, испуганно посмотрел на меня и поспешил выбежать на улицу, словно я был душевнобольным. А, может, так оно и было. Разве нормальный человек будет пытаться призвать демона перекрестка? Разве будет пытаться прыгнуть с крыши? Разве будет радоваться, если его собьет трамвай? Лампочка, к слову, вновь засветила обычным холодным светом, а только я подошел к лифту, погасла.

– Да что уж мелочиться, давайте я тут застряну, что ли, до утра?! – вновь сказал я, но уже чуть тише, все же не желая напугать своими возгласами других жильцов.

Поездка на мой пятнадцатый этаж прошла благополучно, даже тихая музыка, что играла в кабине без перерыва и постоянно раздражала своей идиотской навязчивой мелодией, не зашипела, не прервалась. Уютная квартира с широкими окнами в пол встретила обычной тишиной и прохладой. Скинув куртку на ближайший крючок возле зеркала, а ботинки – в угол на коврик, я лениво поплелся в гостиную, не имея ни малейшего желания ужинать. Налил стакан воды и залпом осушил его. Рука вновь потянулась к пачке сигарет, спрятанной в кармане, с которой я так и замер на месте.

– Ты идиот?

Я невольно обернулся на голос, но никого не увидел. Наверное, все же стоило включить свет… Сославшись на свое плохое ментальное состояние (ведь здоровые люди не помышляют о самоубийствах), решил, что мне послышалось. Подошел к холодильнику и нехотя открыл дверцу, зажмурившись от яркого света. Как обычно негусто: пара огурцов и помидоров, десяток яиц и… где-то же точно должна была быть бутылка каберне совиньон, подаренная Эмилианом на мой недавний день рождения. Я тогда еще поддел его, что святой отец вновь склоняет к грехам.

– Это ищешь?

Вновь голос. На этот раз точно не могло показаться. Я резко обернулся на звук. В вечерней темноте взгляд уловил черный силуэт на диване, он вальяжно откинулся на мягкую спинку и покручивал в руке бокал, в котором переливалось что-то красное. И не ищи я сейчас пропавшую бутылку вина, точно бы подумал про кровь.

– Одолжил, прости. Но и ты пойми, гостей пустым холодильником не встречают.

– Какого черта? – воскликнул я, чем спровоцировал басистый смех.

– Ух ты, с первого раза! Не ожидал.

Я попятился назад, судорожно обшаривая руками столешницу в поиске телефона. Первая мысль – позвонить 911, сообщить, что в квартиру вломились. Но вторая мысль сразу после удивительным образом отозвалась эхом по квартире – какого хрена мне не страшно. Мне было неожиданно и непонятно, но не страшно. И, на удивление, не пусто.

– Виктор, ты не ответил на мой вопрос. – Незнакомец не унимался. Его голос обволакивал, будто гипнотизировал.

Откуда он знает мое имя?

– Ты идиот?

Я заметил, как темный силуэт покачнулся, стакан оказался на кубической деревянной тумбочке возле дивана, которая служила мне журнальным столиком. Затем он обернулся. Несильно, лишь так, чтобы была возможность разглядеть сверкнувший в темноте красным глаз. Обман зрения? Преломление света? Я готов был поверить в очередные дурацкие совпадения, в которых уже утонул по жизни, но сейчас все факты были на лицо. И если я сейчас не проснусь в своей кровати с громким звоном будильника, осознав, что все это было лишь больной фантазией моего сонного мозга, то этот незнакомец точно был не обычным грабителем. Словно в подтверждение моих мыслей за окном сверкнула яркая вспышка молнии – тучи, кружившие над городом уже двое суток, наконец спустили свой гнев с небес. В мгновенном отблеске на стене отпечаталась тень моего гостя. Подумалось даже, что мне показалось. Но я четко разглядел массивные рога и слабый отголосок чего-то, напоминающего крылья за его плечами. Секунду спустя все было в норме: никакой устрашающей тени, никаких рогов и крыльев, только тот же самый мужчина, вальяжно развалившийся на диване, словно у себя дома.

– Отвечать на вопросы должен не я, – устало бросил в ответ.

Чувство… нет, просто неожиданность отступила, в груди вновь появилось щемящее ничего, словно изнутри выкачали весь воздух со всем остальным, что люди должны были бы назвать эмоциями или чувствами.

– Ты идиот. – Уже без сомнений заключил незнакомец. – Самое легкое дело, даже пальцем пошевелить не надо было, а ты все запорол.

– Что ты несешь? – выпалил я, забыв про приличия.

– Виктор, знаешь, как часто мы слышим это ваше плаксивое «быть счастливым»? – медленно протянул он, вновь покручивая стакан в руке и бросая взгляд через алую жидкость на взошедшую луну. – Примерно так же, как вы ноете про богатство, любовь и другую дрянь. И если в этих случаях еще нужно пошевелить хотя бы пальцем, то для счастья не нужно ни черта. Во всех смыслах.

Взгляд упрямо сверлил силуэт на диване, в голове крутились шестеренки, пытаясь собрать воедино все то, что он нес. Да нет, это же просто невозможно. Розыгрыш? Хотя кому я нужен? Семье глубоко плевать, последний раз я звонил им пару лет назад, из друзей один несчастный священник, который объявляется хотя бы чуть чаще.

– Но ты, о, Виктор, ты превзошел всех. Мало того, что за девять лет ты ни разу не был счастлив, так еще решил избежать выполнения обязательств. – Мужчина лениво зарылся пятерней в слегка волнистые идеально уложенные волосы. – Или думал, что если умрешь, то все закончится?

Пазл сложился. Не сказать, что мне нравилась собравшаяся картинка и я полностью доверял своим глазам и разуму, но это было хотя бы слегка интересно. Я сделал пару шагов вперед, кухонная столешница, служившая подсознательным защитным барьером, оказалась позади и вне зоны досягаемости. Я остался один на один с этим… гостем.

– И что же заставило тебя опоздать на девять лет? Или думал, я все равно буду надеяться на встречу? Я не жду девчонок, которые опаздывают на свидания больше, чем на десять минут, так с чего бы мне ждать демона?

Даже сквозь предполночную темноту я видел, как лицо незнакомца виновато дрогнуло, но тут же расплылось в широкой улыбке.

– Знаешь, такие пробки в Аду, еле добрался, – отшутился он, а затем наконец-то встал с дивана.

Мой незванный гость оказался крупнее, нежели я представлял: точно выше меня, пусть и не намного, широкоплеч, хорошо сложен и со вкусом одет. Он замер на месте, словно ждал, что я сам подойду ближе.

– Плоский юмор, – осадил его попытку пошутить и сделал пару шагов вперед. Теперь нас разделял только диван.

– Осторожнее с выражениями, – предостерег он, оскалившись, а в его глазах будто полыхнул красный язычок пламени. – Ты играешь с огнем, Виктор.

Я же шумно выдохнул воздух, грудь содрогнулась от смешка. И он хочет меня запугать?

– Не думай, что твои несчастные попытки сработают. До истечения контракта остался примерно год, ты все равно не сможешь до этого ничего мне сделать, – заявил я, выдержав его дьявольский взгляд и не дрогнув.

Кажется, незнакомец не ожидал от меня такой реакции. Уверенности не было никакой, но мне показалось, будто бы по его лицу проскользнула тень уважения. Он медленно кивнул, поправляя идеально выглаженный пиджак, и уставился на меня, протягивая руку, которую я без раздумий пожал в ответ.

– Ксариэль, – представился демон. – Лучше просто Ксар.

В этот момент яркая вспышка молнии под мгновенный рев грома пронзила город во второй раз, отразив тенью на стене истинный облик моего нового знакомого.

Глава 3. Назови свое желание

Сегодня

За неделю, прошедшую с моей встречи с Ксаром не изменилось ровным счетом ничего. Настолько ничего, что я буквально игнорировал его присутствие, не замечал и отмахивался от очередных попыток придумать новый нелепый способ вернуть мне счастье. Которого в моей жизни никогда и не было, так что идея с таким возвращением уже с самого начала была обречена на провал. Я гадал, что же будет, если сам демон не справится с желанием контрактника, не исполнит его? Получается, что тогда сделка должна быть аннулирована. Но если он все равно решит отобрать свое, сожрать, уничтожить… что там эти рогатые твари делают? Кому мне жаловаться и оспаривать покушение на душу?

– Завтра корпоративный выезд, не мешай мне придумывать отмазку, чтобы не ехать туда, – отмахнулся я.

– Так что, ты продолжишь свои никчемные попытки волочить это жалкое существование?

Водитель, чуть не сбивший меня минутами ранее, посылая вслед ругательства и проклятия, скрылся за поворотом. А я продолжил свой путь в сторону высокого застекленного офиса ненавистного «Триумф Консалтинг». Вру. Не ненавистного, просто… никакого. Зато вечное присутствие этого несносного демона поистине раздражало.

– Да отвали ты от меня! – громко воскликнул я, сверкнув яростным взглядом в его сторону.

Прохожие рядом тут же отпрянули, словно от огня, а я мысленно дал себе подзатыльник.

– Что, добился своего? – съязвил я и тут же резко обратился к испуганной женщине, которая шарахнулась от меня в сторону: – Да, с ума сошел, и что? Вызывайте психушку!

Та ускорила шаг и громко застучала каблуками вперед, отведя взгляд. Ксар наклонился ко мне с нескрываемым любопытством и широкой улыбкой, обнажающей белоснежный ровный ряд зубов.

– Ты посмотри! Даже долго ждать не пришлось, тебя оказалось так легко сломать!

Он довольно и слегка по-детски вприпрыжку зашагал вперед, насвистывая глупую мелодию. Я глубоко вздохнул, черт с ним. Напряжение и внезапно захлестнувшие эмоции отступили, вновь освобождая место темной, но такой породнившейся пустоте. Да. Так мне гораздо лучше. Просто продолжу игнорировать его, займусь работой и ни о чем не буду беспокоиться. Звучит как отличный план.

– Как там твой коллега? – вдруг спросил Ксар, затормозив и резко развернувшись в мою сторону. Он продолжил идти вперед спиной.

Я закатил глаза. Уровень напряжения и раздражения после последней вспышки откатился в самый низ, я прям мог представить то, как стрелка прибора, похожего на градусник, вновь падает к значению нуля и, как обычно бывает, еще не скоро поднимется до предельных значений.

– Тот, который к боссу подлизывается, – не унимался демон.

Моя стрелка злостиметра поползла наверх.

– Ну, который через Вьетнам свою должность получил.

Стрелка поднялась до пятнадцати.

– Ты реально не догоняешь или притворяешься? – сощурился мой раздражающий плод фантазии. – Да я про того, который в своем дерьме даже своих соседей утопил.

Предельное значение находилось где-то в районе двадцати пяти. Символично, но вполне подходит для человека, чью душу и должны забрать в двадцать пять. Сейчас я закипал примерно на двадцатку.

– Если ты продолжишь меня игнорировать, думаешь, у тебя все наладится? – Демон закусил большой палец и продолжил идти задом наперед. – А наладиться для тебя – это сдохнуть? Ты там если собрался снова играть в супермена на крыше, предупреди заранее, я строчки в контракте подправлю.

Вероятно, если бы я был персонажем мультика, то в этот момент у меня бы повалил пар из ушей. Но в реальности лишь глубоко вздохнул, вызвал лифт в холле офиса и, как только он приехал, забежал и нажал на кнопку закрытия дверей. Пара коллег бежали вперед, маша мне рукой, чтобы я подождал их, но я лишь сильнее надавил пальцем на свой этаж.

– Завали. Свой. Рот. – Я с силой долбанул кулаком по стенке лифта в полуметре от лица Ксара, но тот и бровью не повел, кажется, это его только раззадорило.

– Во-от, узнаю живого человека! – протянул он. – А не эту дурацкую человеческую оболочку. Дорогой мой Виктор, твоего жалкого мозга хватило на то, чтобы продать свою душу демону перекрестка. Это я, приятно познакомиться. Вдруг ты еще не понял.

Ксар провел рукой возле кнопок, лифт пару раз тряхнуло, и он остановился.

– Если ты думаешь напугать меня своими убогими фокусами, не забывай, что мне плевать, – театрально зевнул я и прислонился спиной к стене. Идея пропустить хотя бы десять минут работы, проведя их в лифте, была заманчивой.

– Твоя душа принадлежит мне, – прошипел Ксар. – И не вздумай идти на попятную. Желание необратимо.

Лифт вновь тряхнуло, свет заморгал, все кнопки этажей разом зажглись, а затем обрушилась темнота. Непроглядная, в которой даже собственных ладоней не видно. Весь свет погас, но в этой тьме было нечто большее, жуткое, словно она насквозь пропиталась чужими страданиями, словно из нее вот-вот ко мне потянутся призрачные руки всех поглощенных Ксаром душ до этого момента. А их определенно было немало.

– Так забери мою душу прямо сейчас, если тебе не терпится! – с вызовом заявил я, не представляя, в какой стороне теперь находился собеседник.

– Твоя душа пуста. – А судя по тому, что его голос разносится со всех сторон, он был повсюду. Словно он и был этой тьмой. – Такое жалкое подобие человека мне и даром не нужно.

Я услышал громкий хлопок и тут же прижался к стене. Лифт рухнул вниз и на всей скорости мчал меня к неминуемой гибели. На мгновение в груди что-то сжалось, самую малость, будто это было крохотное желание жить, слабая надежда на то, что, если сейчас лифт затормозит, что-то изменится. Она потухла так же быстро, как и зажглась, уступив место мыслям, что, раз не получилось с крышей, то уж тут меня ничего не остановит.

– Какой же ты придурок, Виктор. – Вновь услышал гортанный, даже ближе звериный хрип демона.

И в то же мгновение все закончилось. Лифт затормозил так резко, что я не удержался и присел на колени, схватившись руками за поручень, а свет вновь яркой вспышкой осветил крохотную кабину, оставив болезненные белые пятна перед глазами. Маленький голубой экранчик над дверьми сменял цифры одну за другой. Два, три, четыре… Словно ничего и не было.

Ксар пропал. Во всяком случае, я его больше не видел, лишь расслышал тихий шепот прямо возле левого уха:

– Ты никогда не будешь счастливым. Пока сам бежишь прочь от жизни.

Лифт неприятно звякнул и выпустил меня на десятом этаже. Я осторожно огляделся по сторонам, то ли в поисках несносной демонской рожи, то ли желая найти подтверждение тому, что случившееся в лифте было реальным. Но никто из сотрудников ничего не заметил, даже не смотрел в мою сторону. Только Сьюзи оторвалась от монитора, откатилась на стуле назад и бросила мне приветствие.

– Ничего себе ты потрепанный с самого утра! – заметила она, задержав на мне взгляд чуть дольше положенного. – По тебе будто каток проехался.

– Ну спасибо, – усмехнулся я, но не стал подтверждать ее предположения.

Сьюзи была чуть старше меня, может, года на три или четыре, на работе появлялась всегда раньше всех с идеальным пучком и в овальных очках в черной оправе. Иногда мне хотелось распустить ее волосы и снять эти чертовы очки, которые в паре создавали образ стервозной суки. Сьюзи же таковой не была. Либо очень хорошо скрывала все свои темные стороны. Она любила пожаловаться, что все никак не может встретить того самого, что мужчины с ней знакомиться первыми не спешат, а она сама так устала тащить все на себе, что играть роль мужика в отношениях с ними же не собиралась. Иногда, когда я был в неплохом самочувствии с утра (другими словами, мне не хотелось за завтраком вместо хлеба порезать себе руки), приносил ей стаканчик кофе с клубничным сиропом. Она радостно расплывалась в улыбке и весь день до вечера ходила довольная. Мне нравилось думать, что так действует подаренный кофе, этакая подзарядка хорошего настроения. Она тоже особо ни с кем из коллег не ладила, что сделало нас приятелями по несчастью. Мы не лезли друг к другу с расспросами, не интересовались, как у кого дела, но могли переброситься парой фраз, и уже от этого бессмысленное просиживание брюк в офисе обретало хоть какой-то смысл.

Где-то к середине рабочего дня мой мобильник звякнул, я отвлекся от отчета для какой-то сети кофеен, приподнял очки и потер глаза. Как на зло забыл купить увлажняющие капли. Экран телефона ничуть не улучшал ситуацию с пересохшими глазам, зато немного поднял настроение. Сьюзи прислала в чат видео, где из унитаза во все стороны хлещет нелицеприятная жижа. Никакой подписи не нужно, чтобы догадаться, кому посвящен этот ролик.

– Эй, Вик. – Сьюзи перегнулась через перегородку и махнула рукой.

Я повернулся, не избавившись от застывшей на лице глупой улыбки, и точно выглядел как идиот. Но девушку это, похоже не заботило.

– Я слышала, что босс был так зол на Питера за то, что тот не явился вовремя на совещание, что никакие Вьетнамские отели не помогли. Его снесли с проекта BRG.

Припоминаю, что и тот парень, как его… который стрельнул сигарету в курилке, тоже упоминал нечто подобное. Но от таких новостей было не горячо и не холодно.

– Босс будет искать новых кандидатов. Не хочешь попробовать?

– Да вы там сговорились что-ли? – буркнул я, но Сьюзи этого не расслышала.

– А что? Попробуем выдвинуть наши кандидатуры вместе. Чем не тандем? Два аутсайдера. – Сьюзи рассмеялась. Громче, чем хотела, поэтому тут же прикрыла рот рукой и вжала голову в плечи. Она выглядела забавно. – Нет, ты подумай, боссу нужны были двое, чтобы курировать проект. О своем желании присоединиться я уже давно заявила, – добавила она уже шепотом и вернулась к работе.

Возможно, она была права, стоило наплевать на все и испытать судьбу, раз уж появилась такая возможность. Но, честно сказать, вникать в новые дела не хотелось.

Мои мысли все кружились вокруг Питера. С той самой минуты, как Сьюзи прислала видео, и уже несколько часов. За прошедшую неделю я не придавал этому значения, но сейчас, когда ситуация вновь всплыла, я задумался, а точно ли это была случайность. Примерно в то же время мою жизнь омрачило появление несносного демона, так может, и нелепость с канализацией Питера была его рук делом? Словно в ответ я услышал тихий смешок возле уха и резко обернулся, но никого не увидел.

– Я тебя придушу, – сквозь зубы процедил я, хотя на душе стало теплее. Я никогда никому не делал пакостей, не пытался отомстить или насолить, но, если уж говорить на чистоту, все это словно зажигало слабый огонек где-то глубоко внутри.

– Ты что-то сказал? – удивленно спросила Сьюзи, поправляя очки на переносице.

– Молодец, Виктор, цепляйся за это чувство. – В тот же миг в голове тихим раскатом грома прокатились слова. Чужие, не мои. Ксар.

– Я согласен, Сьюз, – вдруг выпалил я, и испугавшись своих же слов, прозвучавших слишком живо, весь сжался в комок.

Коллега, не ожидая услышать от меня подобного, удивленно ойкнула, но тут же улыбнулась и кивнула. Ладно, может, хотя бы в этой погоне за одобрением босса мне будет не так скучно, – так я старался себя утешить.

Примерно до прошлого года меня это действительно заботило, я пытался занять каждый свой вечер хоть чем-нибудь, находил себе компанию, уезжал на выходные в соседние городки, знакомился с девушками, лишь бы не приходить домой после работы в одиночестве и не чувствовать это всепоглощающее ничего. Пытался заполнить его алкоголем, пока дело не дошло до драки в одном из дешевых баров, девушками, пока каждая не уходила со словами «Тебя как будто ничего не волнует в этом мире!». И они были правы. Я был в отношениях месяц, полгода, год, притворялся, играл роль идеального парня, дарил цветы, делал сюрпризы, устраивал необычные свидания. Но все это я делал больше для себя, нежели для них. Мне хотелось, тогда еще действительно хотелось что-то почувствовать. Радость от того, как тебе искренне улыбаются, принимая большой букет фиолетовых гортензий, предвкушение очередного совместного вечера или адреналин в парке аттракционов. Сначала это помогало, но потом становилось все равно.

Лишь одна привычка еще крепко держалась, но она лишь помогала скоротать бесполезную череду одинаковых дней.

– Пойду на перекур, – сам не понимая зачем, бросил я Сьюзи, поднимаясь с кресла. Сегодня со мной происходит слишком много странного и непривычного, что выбивает из протоптанной колеи. Я еле сдержался, чтобы не пригласить девушку с собой, но вовремя прикусил внутреннюю сторону щеки до крови.

Пальто оставалось в гардеробе на первом этаже, я вышел на хмурый балкон в гордом одиночестве в рубашке и брюках и тут же поежился от неприятной зимней прохлады. Достал из кармана пачку, выудил из нее одну сигарету, щелкнул зажигалкой и сделал глубокий вдох. Но не успел затянуться во второй раз, как сигарета резко вылетела из пальцев и пропала далеко внизу за стеклянной перегородкой.

– Какого черта? – воскликнул я, понимая, что мои руки не настолько неуклюжи, и без влияния извне точно не обошлось.

– А то сдохнешь до истечения контракта. – В метре от меня материализовался Ксар и с непринужденным видом пожал плечами.

– У меня и так их осталось пара штук!

– Прекрасно, бери следующую. Мне не терпится пустить в полет и ее.

– Исчезни, – твердо приказал я, на что демон лишь рассмеялся.

– Малыш, многого хочешь. Счастье тебе подавай, врагов в дерьме топи, желание жить возвращай, на людях не показывайся, с глаз скройся… – Ему эта ситуация доставляла удовольствие. – Определись.

– Дай сюда контракт, я разорву его, и вали на все четыре стороны, – устало протянул я, доставая из пачки предпоследнюю сигарету.

Ксар лениво помахал указательным пальцем перед моим лицом, но к чему именно это относилось, я так и не понял.

– Повзрослей и научись брать ответственность за свои поступки.

Сигарета, которую я даже не успел поджечь, взметнулась вверх и растворилась в вечерней мгле.

– Ты издеваешься? – я повысил голос и тут же заткнулся: не хватало еще привлечь внимание коллег за стеклянными дверьми.

– А ты только сейчас понял? – парировал Ксар.

Со стороны офисного пространства послышались шаги, деверь со щелчком открылась и впустила в уличную прохладу уже знакомого мне мужчину. Он махнул мне рукой, а я попытался присмотреться к бейджику, кусок которого выглядывал из-под распахнутой легкой куртки. Ксар все еще стоял рядом и театрально поднял руки вверх, когда мой коллега чуть не прошел сквозь него.

– Будет сигаретка?

Я протянул ему пачку с последней, косо поглядывая на демона.

– Последняя? – уточнил коллега… Рудольф Фер, ну конечно же! Я наконец разглядел его имя. Он был удивлен моим поступком так, словно я пожертвовал ради него своей почкой. В ответ лишь кивнул.

И только пальцы Рудольфа коснулись заветной никотиновой трубочки, как она уже знакомо выскользнула и прыгнула за борт балкона. Мужчина с недоумением переводил взгляд со своей руки, на меня, вниз и вновь на руку.

– Это какая-то шутка? – уточнил он, сделав оборот вокруг себя.

– Мои две улетели туда до этого. – Я пожал плечами и уже равнодушно глянул на Ксара.

Тот прислонился спиной к стене и веселился от души:

– Ты же не думал, что я спасаю от этой отравы выборочно?

Рудольф с грустью вздохнул, все еще не мог смириться с такой неудачей, даже не представляя, что причина этой неудачи скрывалась в тени в паре шагов правее.

– Ладно, похоже сама судьба хочет, чтобы я бросил, – фыркнул коллега и подошел ближе к краю, облокотившись о стеклянную перегородку. – Представляешь, с нашей предыдущей встречи даже не притронулся.

Я чуть было не поперхнулся. Называть назойливого демона судьбой – даже для меня это слишком. Ксара же все устраивало. Он довольно расплылся в улыбке, сощурив глаза, которые изредка поблескивали красным, мол, вот как надо воспринимать его.

– Едешь завтра? – все не унимался Рудольф.

Ну неужели непонятно, что я не хочу не только ехать куда-то, но и разговаривать тоже? Я нехотя покачал головой, надеясь лишь на то, что он наконец-то отстанет. И он отстал, но не сразу. Я успел узнать, что завтра, оказывается, довольно необычный и значимый день. Что Питер взял отпуск за свой счет, но обязательно поедет со всеми, что босс собирается оценивать своих сотрудников как раз на выезде и что именно там будет формировать мнение о том, кому возглавить проект BRG. Как только Рудольф ушел, я и сам подошел к краю балкона и свесил руки за его пределы. Я не любил все эти сплачивающие мероприятия, не хотел общаться с коллегами, заводить друзей, быть активным и дружелюбным. Это все казалось таким бессмысленным, что просто не хотелось напрягаться. Но при этом я чувствовал изнутри слабый свет перемен. С тех пор, как в жизни объявился Ксар, что-то происходило: я чаще выходил из себя, злился, то есть испытывал какие-то эмоции, чуть больше общался с коллегами, зачем-то согласился попытать счастье с проектом, а сейчас задумывался над тем, что и на корпоративный выезд готов поехать. Это все было так непривычно, но как будто бы мне даже нравилось.

– Так тебе нравится эта девчонка Сьюзи?

Я вздрогнул. Ксар неслышно подошел ближе – или телепортировался, кто его разберет? С полным недоумением от таких умозаключений я уставился на него.

– А разве я ошибся? – Демон безмятежно пожал плечами. – Общаешься с ней, в проект решил ввязаться…

– По твоей гениальной логике, мне и этот Рудольф должен нравиться, – фыркнул я и быстро скрылся в офисе, хлопнув дверью перед его носом.

– Выпустил пар? – поинтересовалась Сьюзи, как только я вернулся на свое место.

Ага, конечно, еще как, – подумал про себя, но в ответ лишь коротко кивнул. Ксар стоял прямо рядом с девушкой, чуть ли не положив на нее руки, и это раздражало. Я понятия не имел, что будет, если он прикоснется к кому-нибудь: холодок ли по телу пробежит, мурашки или еще чего, – и проверять это, тем более на коллеге, не хотелось. После пары моих жестов, которыми я попытался прогнать его, он лишь раззадорился, наклонился еще ниже и принялся дуть на волосы Сьюзи. Она, кажется, к моему великому счастью, не замечала этого. Но когда Ксар уже перешел все границы дозволенного и чуть ли не разлегся на ее рабочем столе, отчего покатилась ручка, я резко вскочил. Сьюзи вздрогнула от неожиданности, а в глазах демона плескались хитрые веселые искорки. Он вздернул голову и приподнял бровь в наигранном удивлении, потянулся к кнопке выключения компьютера Сьюзи и только хотел нажать, все еще не отрывая от меня взгляда, как я сорвался с места.

– Прости, я… Мне нужно… в уборную!

Широкими шагами я прошел мимо, гневно прожигая глазами Ксара. Тот легко подскочил с места и, вроде бы даже пританцовывая, направился следом. Бедная девушка, полностью потерявшись в происходящем, застыла на месте.

– Какого, мать твою, черта ты творишь?! – прошипел я, зайдя в туалет и убедившись, что никого больше рядом не было.

Ксар прижался спиной к стене, вернее сказать, я его к ней прижал. Наверное, будь он материален (хотя, может, он и есть, но проверять это у меня нет желания), я бы хорошенько прописал ему по его заносчивой демонской морде. Но эта заносчивая демонская морда улыбалась и не чувствовала ни капли вины или сожаления.

– Скажи мне, чего ты хочешь, Виктор, – мягко, почти гипнотически спросил Ксар.

– Хватит играть в эти идиотские игры! Ты никогда не сможешь исполнить мое желание, неужели не понимаешь? О каком счастье может идти речь, когда единственное, что я чувствую, это раздражение и желание размазать тебя с твоими уродскими шуточками по стене.

В какой-то момент мой голос сорвался, перешел на выкрик, но сейчас уже было все равно. Пусть заходят коллеги, пусть видят, вызывают дурку и считают меня поехавшим кукухой. Но Ксар не шелохнулся, даже не моргнул. В его глазах отражалось мое перекошенное злостью лицо и… больше ничего. Ни намека на эмоции.

– Но ты чувствуешь, – сказал он еле слышно, а затем добавил: – Это твое желание?

– Да! – без раздумий выпалил я.

Демон кивнул. Приступ всепоглощающей ярости испарился, снова так же резко, как и появился, я отступил назад, освобождая Ксара из некого подобия заточения, но ему этого уже было не нужно. Он исчез. Только лампочка над одной из рядов раковин заморгала и погасла.

Глава 4. Ты и правда ушел?

Этот вечер и ночь оказались самыми спокойными и нормальными за последнюю неделю. С тех пор, как в прошлый четверг Ксар заявился ко мне в квартиру, там же и поселился.

– Я тебе не бесхозный демон, чтобы ночевать где попало. И не какой-нибудь несчастный инкуб, чтобы ночевать с кем попало, – заявил он, в наглую развалившись на моем диване.

– А что, и такие бывают? – спросил я из чистого интереса.

– Брехня. Есть просто те, которым нравится совращать людей… таким способом.

– Надеюсь, к тебе это не относится.

Ксар тогда многозначительно промолчал, не спуская с лица самодовольную ухмылку. Сейчас же, вспоминая тот вечер, это уже не казалось столь раздражающим.

По пути домой я первым делом зашел в табачку и, довольный после недельного вынужденного перерыва, выкурил три сигареты. Возможно, их было бы и больше, если бы мне не претил приторный душный запах в квартире. Я редко позволял себе курить в помещении, а, как на зло, в моей квартире балкона не было. Жаль.

Спал я тоже превосходно, никаких назойливых звуков, никаких бредовых сновидений, в которых обычно вся логика сжималась в крошечный клубок, а по утру ты просыпался убитым и с ощущением того, что за ночь успел преисполниться настолько, что жить уже не было никакого смысла.

Утро пятницы встретило меня тишиной. Я проснулся сам, не услышав будильника, и лениво потянулся, зарываясь глубже под одеяло. Удивительно, что Ксар еще не устроил свой каждодневный ритуал под названием «Выведи Виктора из себя: десять разных способов». Обычно он сам врубал будильник на час раньше нужного, ходил из стороны в сторону или насвистывал какие-то раздражающие мелодии.

– Даже не вздумай, – хриплым ото сна голосом на всякий случай предупредил я.

Однако никакого ответа не последовало.

Удивившись, я медленно приоткрыл глаза, щурясь от яркого света: и как мог забыть задвинуть шторы вечером? Комната была подозрительно тиха. Да и не только комната, но и вся моя скромная квартира. Ни вздоха, ни шороха, ни даже того ощущения, что кто-то в упор уставился на тебя откуда-то из угла. Не было ни сверкающих неподалеку красных глаз, ни саркастичного хихиканья, что я больше похож на спящую красавицу, а не на взрослого работающего мужчину. Но я никогда не пытался переубедить его, попросту было лень объяснять какому-то хаотичному созданию, что я с превеликим удовольствием на пару месяцев бы впал в кому, лишь бы отдохнуть.

Во сне я видел не просто необходимость восстановить силы, нет, сон для меня был сродни каких-нибудь ритуалов религиозных фанатиков – единственный способ выжить в этом несчастном мире и дожить до выходных, когда проспать наконец-то можно было целых два дня без перерыва. И хоть иногда сюжеты моих снов пестрели абсурдностью, только в них я чувствовал себя живым: мог оказаться кем угодно, попробовать себя в десятках разных ролей, а если удалось оказаться в осознанном сновидении, то я буквально превращался в бога. Любой психиатр бы сказал, что у меня проблемы с головой, но мне не было нужды к ним обращаться. Меня все устраивало.

Я сел на кровати и провел ладонью по лицу, прогоняя остатки ночной неги.

– Ксар? – негромко и без особого энтузиазма позвал я. – Эй, демон?

Тишина.

Пройдя на кухню, я не обнаружил подгоревших, – даже изжаренных до состояния углей тостов (похоже, еще один способ достать меня), не почувствовал аромат кофе, который так любил выпить этот несносный демон.

Я открыл окно в гостиной и закурил, не задумываясь о последствиях въевшегося в мебель запаха. Просто потому что мог. Холодный декабрьский воздух ворвался внутрь и заставил меня поежиться, но это было несравнимо с ощущением свободы и спокойствия, которых так не хватало. Жизнь вновь заиграла привычными красками. Серыми привычными красками.

Он ушел.

От этой мысли не было ни радостно, ни грустно, ни тревожно. Никак. Я вновь остался один, как и должно было быть, ведь сам же хотел этого.

– Но ты чувствуешь. – В голове пронеслись слова Ксара, те самые, после которых он исчез. Просто как воспоминание, не как назойливый шепот. И зачем я так отчетливо их запомнил?

Но времени размышлять не было. Ехать на корпоративный выезд, естественно, не хотелось, но я не мог не сдержать обещание, данное Сьюзи. Пусть меня пожирала изнутри скука, но, вопреки этому, я оставался ответственным. Быстро приведя себя в порядок и нацепив черную водолазку под серый пиджак и пальто, выскочил на улицу.

Возле офиса, до которого я вновь добрался на метро, чтобы было побыстрее, уже толпились сотрудники в ожидании автобуса. Оглядев собравшихся, я догадался, что автобусов будет несколько.

– Ничего себе, ты пришел! – От неожиданности я дернулся. Ко мне подошла Сьюзи, как обычно с гладким пучком, в своих овальных очках и черном ворсистом пальто, застегнутом до самого горла.

Я лишь молча кивнул, даже не поздоровавшись. Из собравшейся толпы разношерстных коллег, количество которых точно превышало человек тридцать, я не знал и трети. Они все разбились на кучки и компании, весело переговаривались, обсуждали предстоящий день, шутили и смеялись. Все это было мне чуждо. Наверное, Сьюзи тоже, потому что она предпочла остаться в моем тихом обществе.

Спустя четыре часа мы оказались за городом. Автобусов действительно оказалось два, я привычно зашел в самый последний и лишь криво усмехался, наблюдая за тем, как взрослые мужчины и женщины старались занять места ближе к началу, распихивая остальных и что-то причитая. Сьюзи тоже села куда-то вперед с каким-то мужчиной в возрасте, они были знакомы и всю дорогу о чем-то переговаривались. Все же она на меня не похожа. Я сам сел почти в самом конце, один на два кресла, и пару раз невольно косился на соседнее место, словно ожидая, что там обязательно должен кто-то появиться. Но никого не было.

На улицу из автобуса я тоже выходил последним, спешка была совсем ни к чему. Толпа коллег «Триумф Консалтинга», так же пихаясь и пинаясь, вывалилась наружу из обоих автобусов, будто рвущаяся из душного офиса энергия больше не могла оставаться внутри. Я же сунул руки в карманы пальто и отошел чуть в сторону, туда, где кончалась полоска асфальта и начиналась пожухлая спрессованная под ногами трава. Мы оказались на просторной поляне, на которой расположились, словно выросли прямо из земли, треугольные домики глемпинга. Их было от силы штук десять, точно не рассчитаны принять такое количество гостей. Левее вела дорожка из плоских фигурных плит, складывающихся в интересный узор пчелиных сот разных размеров, она уходила за поворот и терялась из виду, скрытая несколькими домиками.

Мистер Бронс, как всегда в идеальной синей куртке какого-то дорогого бренда, с благородной сединой и с лицом человека, который не терпел никаких возражений, стоял на ступеньках домика поменьше с вывеской «Администрация», собрав в полукруг вокруг себя подчиненных. Он вскинул руки, привлекая внимание, и начал свою приветственную речь:

– Друзья! Мы вырвались из наших офисных коморок, чтобы вдохнуть свежий воздух полной грудью и сплотиться в единую слаженную команду. Чтобы доказать, что в «Триумф Консалтинг» работают только лучшие. Сегодня нас ждет участие в интеллектуальном квесте и командных испытаниях, а вечером перед отъездом – банкет!

По собравшимся прокатилась волна аплодисментов, кто-то посмеялся, кто-то переглянулся со своими товарищами, а кто-то хлопнул стоящего рядом соседа по плечу. Сплошной фарс и лицемерие. Солнце медленно выплывало из-за серых зимних облаков, уже давно не грея своим теплом, изо рта вырывались клубы пара – температура колебалась в районе десяти градусов.

Но я же сам хотел этого, сам пожелал. Одиночество, впервые за годы, показалось чем-то тяжелым, отчего слегка сдавило грудь. Раньше таких ощущений не было никогда.

Стоя в окружении нескольких десятков человек, громко переговаривавшихся, я слышал лишь тишину. Никаких комментариев чужим голосом в собственной голове, никакого пристального взгляда и ехидной ухмылки, никаких идиотских шуток. Это все раздражало. Сильно бесило.

А теперь – пусто.

Я отстраненно разглядывал толпу, уже не зная, что именно хотел в ней увидеть, когда в поле зрения попала приближающаяся ко мне фигура. Успел подумать, что цель этого парня лежала где-то по пути мимо меня, но он уверенно остановился рядом.

– Вик? – позвал он и вопросительно склонил голову на бок, словно бы чувствовал, что со мной происходило что-то не то.

Пришлось посмотреть на него. Точно, опять этот… вечно пытающийся скурить мои сигареты на балконе… Рональд? Руфус? Рудольф!

– Прости, если отвлекаю, – начало он и смущенно почесал затылок. – Просто хотел поддержать тебя. Я слышал, что ты все-таки согласился побороться за проект. Если среди нас утроят голосование, я отдам свои голоса за тебя и Сьюзи.

– Откуда ты… А впрочем неважно. Спасибо. – Я заставил себя кивнуть.

Рудольф, сделав свое дело, прошел мимо и, помахав кому-то рукой, быстро прибился к компании из шести человек.

Я же остался на месте. Постоял еще, устремил взгляд на лес за отелем. Все это было словно нереальным, чем-то таким глупым, притворным. Босс, коллеги, весь этот корпоративный выезд. Наконец нашел глазами и Питера, похоже, тот действительно надеялся вновь заслужить уважение мистера Бронса. Новенькие чистые кроссовки, бежевая куртка, непринужденная улыбка, словно ничего не случилось. Он говорил с какой-то девушкой, обильно жестикулировал, самодовольно усмехался. Вот он, самый тугой клубок высокомерия и лицемерия во всей фирме. Словно в подтверждение моих слов старая небольшая лампочка на фасаде домика администрации мигнула и погасла.

Спустя десять минут, только время перевалило за одиннадцать утра, мистер Бронс поспешил поделить эту разрозненную толпу на команды. Выделил четыре группы, из них в одну собрал сотрудников в возрасте и тех, кто добровольно не хотел выполнять задания на выносливость. Остальные три команды поделил еще на четыре небольшие группы. Босс громко выкрикивал имена, руководствуясь какими-то своими принципами подбора.

– Омар Джонс, Дженни Купер, Кристоф Шер, Питер Вортен, Инга Томпсон, – вы в первой группе! – громко скандировал босс, распределяя людей в первую команду.

Я поймал взгляд Сьюзи, она мягко улыбнулась мне, стояла ближе к стене одного из домиков, тоже одна. Голос мистера Бронса плыл, я никак не мог на нем сосредоточиться, всюду мелькали лица, разговоры, смех…

– Команда три: Сьюзан Мортен, Виктор Краусс, Рудольф Фер, Лариса Скотт, Мигель Хуан.

Услышав свое имя, я чуть пришел в себя. Первые две команды уже пошли вдаль по дорожке куда-то за треугольные домики.

– Вик! – окликнула меня Сьюзи, помахав рукой. Она уже стояла рядом с другими нашими «товарищами». – Пошли.

И я пошел. Вслед за остальными, как стадо, без мыслей, без витавшего в воздухе предвкушения. Вроде бы все как раньше, ничего нового, но теперь будто это ничего вдруг стало неправильным.

– Похоже, босс специально разделил команды именно таким образом. – Рудольф замедлился и сравнялся по темпу с отстающими Сьюзи и мной. – В первые четыре попали основные претенденты. Будет смотреть, как вы ведете себя в стрессовых ситуациях, как работаете в команде, какие решения принимаете. Понимаете?

Я вдруг затормозил. Не понимал. И далеко не то, что говорил Рудольф.

– Почему ты так болеешь за нас? Почему сам не рвешься заполучить место?

Парень грустно усмехнулся.

– Компания BRG самая жирная на рынке недвижки. Конечно, я мечтаю возглавить такой проект. – Фер взлохматил свои волосы и сцепил руки в замок за головой. – Но я работаю в «Триумфе» три месяца. Просто не подхожу под критерии босса «опыт в компании от двух лет». Мне никаким образом не победить здесь, так что я ставлю на тех, кто, по моему мнению, действительно старается.

Теперь уже усмехнулся я. Что ж, вот как, оказывается, меня видят коллеги. Парень, который старается на благо компании, а не просто сидит от начала и до конца рабочего времени лишь для того, чтобы в конце месяца на счет капнула сумма денег. Сьюзи – другое дело, она действительно умница, стремится к верхам, но, в отличие от того же Рудольфа или Питера, делает это постепенно и с упором только на собственные способности.

Квестовая зона находилась в паре минутах ходьбы за домиками глемпинга на довольно просторном поле. Правее оказалась свободная зона, возле которой разожгли большой костер, а небольшие огороженные площадки с заданиями – иногда крытые, иногда открытые – подогревались тепловыми пушками так, что даже захотелось снять пальто. Погода, правда, напоминала, что делать этого не стоило. Без дождя, без яркого солнца, все окутано зимней серостью. Вот и душа у меня была такая же, серая, не зря же Ксар отказался забирать ее.

Мы ждали минут двадцать, пока первый крытый шатер освободится. Сьюзи нетерпеливо теребила ремешок своей сумки, силясь предугадать, что ждет за занавешенным входом в зону загадок. Рудольф спокойно стоял, поглядывая по сторонам. Лариса, пышная женщина за сорок, в цветочном платье под курткой, одним своим видом поддерживала атмосферу уюта и тепла. Мигель, худой, угловатый, с сильным акцентом и вечно сбитым рюкзаком на одном плече, сейчас чем-то походил на меня: такой же… никакой, неприметный.

Наконец, нас пропустили внутрь. По центру шатра на низком столике стояла коробка с кодовым замком и табличкой.

– Задание один. Код: четыре цифры. Время – двадцать минут. Все, что нужно, в этой комнате. – Сьюзи тут же взяла на себя роль лидера и прочитала надпись на табличке.

Я лениво огляделся. На стенах абстрактные картинки по порядку: часы, книга, лампа и ключи, к ним же четыре подписи на разных языках. Рудольф пошел осматривать картинки, Сьюзи – изучать надписи, а Мигель – проверять замок на коробке на тот случай, если он болтался. Я же стоял в стороне, смотрел, как моя команда обсуждала возможные варианты, как Лариса уверяла, что вся разгадка кроется в деталях, похоже, понятных только ей одной. Все казалось таким иллюзорным, будто я смотрел кино, находился где-то в стороне, по ту сторону то ли экрана, то ли стекла.

На потолке мерцали две лампочки, рядом с коробкой лежала книга, из которой были выдраны практически все страницы, на стене висели часы, замершие стрелками на 9:20.

– Это все не просто так, – вышла вперед Сьюзи, вскинув вверх указательный палец. – У нас имеются четыре картинки и четыре надписи на четырех языках: немецком, испанском, французском и английском.

– И фразы повторяются, – включился Мигель, подойдя ближе и проведя пальцами по картинкам слева направо. – «Время утекает», «El tempo se va» «Le temps s’enfuit» «Times ruts out».

– Так, может, это часы? – Лариса вскинула руку к часам на стене. – 0920?

Рудольф тут же проверил код, но замок не щелкнул. Мне стало это надоедать. Замкнутое пространство, кучка громких людей… Хотелось скорее выйти на свежий воздух. Я подошел к коробке и присмотрелся к замку. На вид самый обычный, кодовый, с четырьмя колесиками с цифрами. А еще… я наклонился ближе. Сбоку виднелись три отверстия, словно под ключи…

– Значит, неправильный порядок, – пробормотал Мигель.

– Или не те цифры. И дело вообще не в этом, – выдохнул Рудольф.

Я закрыл глаза, к солнечному сплетению подступило раздражение и неприятным покалыванием распространялось по телу. Еще раз осмотрел небольшую комнатку внутри шатра: картины, надписи на разных языках, предметы, коробку. Подошел к книге, раскрыл ее – там действительно практически не осталось страниц, всего пять…

Что-то щелкнуло. Мне даже показалось, что это было в моей голове, но нет, в моих руках оказался открытый замок. На меня тут же уставились три пары глаз в полнейшем недоумении. Сьюзи же быстро собралась, повертела в руках книгу и замок, даже не глядя на цифры, которые я ввел, и разочарованно хлопнула себя по лбу.

– Там же было 9325? – уточнила она под еще более округлившиеся глаза команды. Я молча кивнул.

– Может, вы поясните, как разгадали это? – тихо пролепетала Лариса, боясь сделать и шаг в нашу сторону.

– Все очень просто, – Сьюзи широко улыбнулась, радуясь первому пройденному этапу. – Есть четыре картинки с четырьмя предметами, каждой из которой соответствует надпись на определенном языке. В комнате так же есть предметы, которые соответствуют картинкам. Немецкий, английский, французский и испанский проще всего упорядочить по алфавиту. Надпись на немецком была под картинкой с часами. На часах в комнате стрелки показывают девять. Английская надпись соответствует ключам, в замке оказались три отверстия для них. Французская надпись с лампами, в комнате их две. И, наконец, испанская книга с пятью страницами.

Сокомандники довольно захлопали в ладоши, Мигель нахмурился, пытаясь собрать вываленную информацию воедино, и в конце кивнул. Рудольф похлопал меня по плечу. А я… как будто бы мне это понравилось. Загадка, тайна, которая заставляет мозги шевелиться, напоминает, что ты все еще дышишь, все еще жив.

Ребята поспешили выйти на улицу, чтобы не задерживать следующую команду, а я на мгновение замедлился, набирая в легкие душный горячий воздух тепловых пушек, и улыбнулся. Не натянуто, как делал это всегда ради вежливости, а по-настоящему. И только переступил порог шатра, как одна из двух лампочек моргнула и погасла.

Дорожка из кривых плиток-сот вела ко второму шатру, у которого была вбита в землю табличка на высокой деревянной ножка «Станция 2. Голос времени». Девушка организатор сумбурно объяснила правила, из которых я понял лишь то, что нам предстояло слушать и запоминать. Внутри шатра оказалась старый потрескивающий приемник, который включился тут же, только мы зашли. Вся атмосфера была подстать приемнику: с потолка на нитках свисали пластинки, кассеты, и я даже задумался, что в таком месте можно было устроить красивую фотосессию в стиле ретро.

Похрипывая и с трудом выплевывая звуки, приемник тихо рассказывал историю длиной не больше минуты, шуршал разрозненными фактами, перемешивал года, названия и имена, а как только кассета закончилась, мы услышали вопросы по содержанию. Я не успел даже сориентироваться, не готовый к столь… непривычному после загадки заданию, тогда как Сьюзи на пару с Рудольфом быстро закрывали вопрос за вопросом.

– Все просто, главное – не паниковать, кивнул нам Рудольф, когда организатор поздравила с успешным прохождением этапа.

– Чувство такое, словно побывал в школе, – поежился Мигель.

Мы вновь вышагивали впятером по дорожке, петляли меж палатками и шатрами, я задержал взгляд на чем-то, что напоминало простенькую версию полосы препятствий. Кажется, даже увидел там кого-то. Похоже, это будет той самой второй частью после заданий на интеллект. И удивительно, но пока, думая об этом, я не хотел рвать на себе волосы. То ли так все еще действовало послевкусие первого квеста, то ли что-то еще.

Новый шатер, новый столб с указателем: «Станция 3. Слепой путь» и пояснение организатора, что нас тут собираются проверять на доверие, координацию и способность действовать вслепую. Местность вокруг сменилась, лесная поросль стала плотнее, солнце окончательно скрылось за тучами. Девушка-организатор, кажется, та же самая, что были до этого, стояла перед двумя столиками: на одном повязка, на другом – пустая корзина. Девушка, как и прежде, объяснила задание: пройти с завязанными глазами по лабиринту, не коснувшись натянутых веревок, и собрать по пути три предмета.

– Я только что пару стаканов пива бахнул, я не пойду. – Тут же сделал шаг назад Мигель.

Ребята рассмеялись, а Сьюзи уверенно посмотрела на меня:

– Попробуешь?

Я хотел было сразу отказаться, но в голове возникла странная мысль, будто чужая. А если попробовать? Словно легкий толчок изнутри, почти как… азарт. Повязка оказалась в моих руках.

Площадка внутри – сетка из веревок, натянутых на уровне колен и талии, образовывала лабиринт, а детали, которые надо было забрать, валялись на полу.

– Прямо. Еще чуть-чуть. Теперь шаг. Аккуратно. Ниже. – Слышал я подсказки команды и медленно продвигался вперед.

Кое-как находил предметы: то деревянный, то мягкий, шел, а сердце, казалось, замерло. Я действовал, я жил, и эти мысли прочно засели в голове.

– Черт! – выкрикнул, зацепившись плечом за веревку, когда поднимался с мячиком в руках, и спровоцировав тем самым громкий звуковой сигнал. Минус балл.

Но поразил не этот раздражающий протяжный писк, а собственный голос. Почему меня вообще волнует, что мы потеряли балл? Для чего мне стараться? Это всего лишь задание, такое же, как на работе, когда тебе пихают новую кипу бумаг.

Уже на улице, приближаясь к следующей станции, Сьюзи радостно улыбнулась:

– Ты был хорош. Правда.

Я не ответил. Просто кивнул. И все же в груди что-то копошилось. Не знаю, что это, но оно было теплым.

Следующая станция «Стратегия и риск», где нам предстояло буквально сыграть в логическую лотерею, оставила спорные впечатления. Лариса вообще уходила оттуда, понурив голову. Нам предлагались фишки и три варианта их вложения. Долго рассуждая и продумывая возможные способы, мы все равно проиграли, хоть очередная идентичная девушка-организатор и похвалила наши размышления.

– Надо было все ставить на безопасный вариант, выиграли бы немного, но все равно больше, – вздохнула Лариса. Проигрыш дался ей с трудом.

– И тогда мы бы проиграли в стратегическом мышлении, – вдруг выпалил я и сам испугался своих слов.

– Я же говорил, что ты еще будешь бороться за место в проекте! – радостно потер ладоши Рудольф.

– Не борюсь… просто… – начал было я, но слова будто встали поперек горла. Чуть было не сказал, что мне всего лишь вечно скучно, а проект просто отсрочил бы мою вторую прогулку по крыше. Ему не следует знать, что я закоренелый депрессивный шизофреник. Никому не следует.

Рудольф долго смотрел на меня, будто хотел прочитать мои мысли, но потом отвернулся, как ни в чем не бывало.

Спустя пару минут мы вышли на небольшую поляну, обставленную тепловыми пушками, но уже без шатра. По центру два столика, на одном карточки рубашкой вверх, на другом – разбросанные кубики. Рядом привычный указатель: «Станция 5. Молчаливая коммуникация». Очередная девушка-организатор объяснила, что на этом этапе запрещено разговаривать.

– Никаких слов, только жесты, взгляды и интуиция, – говорила она машинально заученный текст. – Задача простая: выстроить из кубиков конструкцию, которую будет видеть только один из вас.

Сьюзи, как только девушка закончила говорить, подбежала к столику с карточками, взяла на себя роль глаз. Я медленно подошел к столику с кубиками, возникло странное чувство сосредоточенности. Лариса и Мигель не горели желанием быть в первых рядах, они лишь наблюдатели, тихие, прямо как я. Такой же наблюдатель, которому всегда было ни до чего. Тогда почему же я ощущал это слабое покалывание на кончиках пальцев? Рудольф стоял рядом, но не принимал попыток перетянуть одеяло на себя, ждал моего решения, и это… было необычно.

Сьюзи показывала пальцем в разные части карточки, затем тыкала в кубики, словно разговаривала, но беззвучно. Я пытался уловить ее движения, додумать, понять и сложить из разрозненных трехмерных пазлов законченную фигуру. Но только закончилось испытание, как меня окатила волна скуки, та самая, к которой я так привык, только сейчас она нахлынула слишком неожиданно.

Впятером мы вернулись по тропинке назад к той самой полосе препятствия. У нас было минут двадцать свободного времени, все разбрелись кто куда, а я остался уныло стоять в стороне, замыленным взглядом уставившись в невидимую точку перед собой. Мир вокруг потускнел за мгновение, стал вновь обыденным, никаким. На полосе препятствий заметил Питера, который уверенно шел вперед по узкой полоске бревна. В какой-то момент покачнулся, едва не упав, и я бы мог порадоваться, позлорадствовать, но внутри все еще зияла пропасть пустоты.

За пять минут до начала команда, частью которой я стал, вновь собралась вместе. Мы стояли рядом, однако никаким образом друг с другом не коммуницировали, ведь не были ни приятелями, ни даже знакомыми, с которыми можно было обсудить последние сплетни. Откуда-то сбоку послышались быстрые шаги, невольно выбивающиеся из общей картины безмятежности и легких разговоров офисных сотрудников, которые пятничный день проводили на природе. Я увидел осматривающегося по сторонам мужчину за тридцать, который бродил туда-сюда и определенно что-то искал. Если бы мне не было все равно, я бы даже, возможно, смог узнать его, но все мои коллеги всегда сливались в единую серую массу, из которой изредка выныривали неожиданные индивиды, как Питер, Сьюзи и вот, с недавних пор, Рудольф (наконец-то четко запомнил его имя). В итоге этот неопознанный коллега, обойдя всю территорию возле полосы препятствий, подошел к нам.

– Простите, вы не видели тут барсетку коричневую?

Я безразлично пожал плечами, другие помотали головой или даже что-то ответили, и мужчина, понурив голову, пошел дальше. Он довольно быстро вытеснился из моей головы, его место заняли мысли о прохождении нового испытания. Я надеялся вновь поймать волну эмоций, вновь ощутить нечто, что чувствует обычный человек на постоянной основе, просто потому что живет. Но это было ошибкой.

Под тепловыми пушками пространство будто дрожало, шло волнами, я скинул пальто и молча следовал за Сьюзи. Простенькие задания на баланс, координацию и ловкость давались легко и не вызывали ничего кроме скуки. Проползти по матам под сеткой – широкоплечий Мигель чуть не застрял, а я невольно рукой приподнял край сетки, чтобы помочь. Машинальное действие, даже не задумался. Те самые брусья, на которых я видел недавно команду Питера – мышцы работами, напрягались, но не более… Раз за разом я шел вперед.

– Похоже, тебе по нраву логические загадки, – вдруг подумалось мне, так что я чуть не потерял равновесие и не ступил мимо, поднимаясь вверх по шатающейся веревочной лестнице. На мгновение даже подумал, что эта мысль мне не принадлежала, что это снова происки дьявола, но нет.

Потирая руки по окончанию полосы препятствий, которые жгло от крепкой хватки, я обернулся на следующую команду, зашедшую на испытания. Задержал взгляд на тучном сотруднике, еле ползущем по матам, которого даже, кажется, видел в офисе, на группу в возрасте, которая отказалась от спортивных мероприятий и просто наблюдала со стороны, на мужчину с коричневой кожаной барсеткой в руках, который широкими шагами направлялся к боссу, стоявшему неподалеку и попивавшему коньяк. Он выглядел раздраженным, слегка напуганным и крайне возбужденным. От босса прямиком направился к ближайшей девушке-организатору и, обильно жестикулируя, пытался до нее что-то донести. И зачем я на него так долго смотрел? Наверное, просто привык улавливать все, что выбивается из привычной размеренной колеи.

Мистер Бронс, босс, выждав, пока все команды закончат полосу препятствий, сделал пару шагов вперед и приподнял вверх стакан, успокаивая шумную толпу.

– Молодцы, коллеги! Я впечатлен! – заголосил низким басом начальник, но затем сделал короткую паузу: – Но, к несчастью, не все пошло по сценарию. У одного из наших сотрудников: Франка Элиота, – мужчина кивает в сторону того самого, с потерявшейся и затем найденной барсеткой, – пропала флешка. Пока продолжаем по программе, впереди через полтора часа банкет, но если вдруг кто-то из вас обнаружит стандартную темно-синюю флешку, то сообщите об этом лично мне.

– Вот тебе и корпоративный выезд, – буркнула себе под нос Лариса.

Вскоре все вернулось в норму, толпа рассредоточилась по поляне, кто-то ушел дальше по дорожке, а мы находились в пределах видимой дистанции друг от друга, и именно благодаря этому я заметил, что мистер Бронс подошел ближе к Сьюзи и попросил ее на пару слов. Навострив уши, – все же это не было чем-то обычным, – я подобрался как можно ближе, но слов различить не мог, лишь видел, что выражение лица девушки быстро менялось, она крепко впилась в лямку своей сумки и чуть громче заявила:

– Это абсурд.

Босс лишь разочарованно покачал головой:

– …я понимаю… не могу игнорировать… видел подозрительное… открой сумку…

Сьюзи сделала глубокий вдох, силясь взять себя в руки, и расстегнула молнию на сумке. Босс оглядел содержимое и вытащил из нее темно-синюю флешку.

Глава 5. Опьяненный властью

Сьюзи вернулась через пару минут. Она шла медленно, словно ноги были налиты свинцом. Глаза потухшие, губы сжаты в тонкую линию, сумка уже не на плече, а в руках, крепко прижата к груди.

–У меня… – пробормотала хриплым голосом, – в сумке была флешка Франка. Я не брала ее. Я впервые ее видела.

Рудольф мягко положил ладонь на плечо девушки, то ли успокаивая, то ли выражая поддержку.

– Я тебе верю, – спокойно ответил он.

Я же стоял молча, разглядывал мыски своих ботинок. В голове образовался вакуум, но даже из этого состояния прострации мне было предельно ясно, что Сьюзи не врала, она действительно была потрясена, а мне будто бы… впрочем, ничего, как обычно. Пространство медленно наполнялось звуками, выпуская меня из герметичного купола.

– Вик? Что думаешь? – Я услышал голос Рудольфа.

– Что? – переспросил я, ловя слабое раздражение от моего состояния.

– Сьюзи могли подставить?

– Не знаю, – безразлично пожал плечами.

До вечернего банкета оставалось еще несколько часов передышки, я отошел подальше от толпы, обосновавшейся возле кострища, но даже тут искры неприятно слепили глаза. Справа от огня выкатили две большие колонки и включили какую-то популярную попсу, левее организовали стол с напитками и легким перекусом. Там я подхватил стакан с чем-то красным, по пряному запаху узнал в этом глинтвейн, и вновь спрятался в тени на окраине кишащего людьми пяточка. Напиток приятно обжог горло, я невольно вспомнил тот вечер, когда Ксар внаглую заявился ко мне домой и позаимствовал мое вино. Цвет был таким же, кровавым, насыщенным.

– Сьюзи ведь действительно подставили, Ксар… – пробормотал я себе под нос, прекрасно осознавая, что не получу никакого ответа. – Но кому, кроме Питера, это могло быть на руку? Ее хотели устранить как конкурента в борьбе за проект? А тогда я…

Вдруг на мгновение подумалось, что было бы логично навредить и мне тоже, ведь мы ввязались в борьбу за место в паре, но я сразу одернул себя. Да никто бы и не подумал, что от меня может исходить хоть малейшая угроза. Тихий, неприметный, отстраненный, аутсайдер коллектива, – такому никогда не предложат возглавить серьезный проект. Но за Сьюзи все же было неспокойно. Или даже обидно? Нет, это было бы слишком эмоционально для меня, я определенно переживаю не за нее, а за себя. Если из гонки вылетит она, то и я тоже останусь не у дел в обыденной скуке этих серых дней.

Взгляд устремился на костер: вместе с тем, как огонь облизывал полена и доски, внутри постепенно разгоралось желание справедливости. Я потряс головой, отгоняя раздражающие мысли, которые то и дело возвращались к похищенной флешке.

И как на зло в этот же момент мимо проходил тот самый Фрэнк? Фред? Франк, которого я узнал только благодаря его несчастной коричневой барсетке. Мужчина направлялся в самую толпу, ковыряясь в шуршащем пакетике с орешками. Мне точно не следовало это делать, пускай он бы ушел, скрылся в толпе, но нет, я дернулся, за пару шагов преодолел разделявшее нас расстояние и остановил его:

– Фрэ… Франк, подожди.

Тот удивленно моргнул и повернул голову в мою сторону.

– Слушай, та флешка… Важная, да?

Франк приподнял бровь, но молча кивнул, затем, проведя тыльной стороной ладони по лбу, устало сказал:

– Да, наработки по одной компании. Забыл дома выложить и притащил сюда. В автобусе только заметил.

Кажется, он был не прочь поделиться своей версией случившегося без каких-то усилий извне.

– И тогда ты видел ее в последний раз? – слова сами вылетали из моего рта, словно повинуясь чужой воле. Я вновь будто смотрел на происходящее со стороны.

– Ну да, спрятал еще поглубже, чтобы не потерять, на молнию закрыл, оставил барсетку возле администрации, ну, где все вещи оставляли, а потом возвращаюсь, а ее нет. Позже организаторы нашли, сказали, упала куда-то под лавку… хрен его знает. Заметил, что кармашек расстегнут.

– Понятно.

Поддерживать или радоваться за других я не умел. Эта функция буквально отсутствовала в настройках моего мозга, а потому сказать что-то более стоящее не получилось. Франк кивнул и побрел дальше к месту своего назначения. Похоже, я не первый, кому он это рассказывал.

– И это не мог быть Питер… – все так же тихо бормотал я, словно обращаясь к невидимому существу рядом. – Сьюзи ходила с сумкой, она ее не оставляла, это я помню… А Питер всякий раз попадался мне на глаза на испытаниях, его группа была перед нашей, он бы не успел лично…

И все же сомнения едким пятном въелись в душу. Вечер медленно опускался на пригород, заставляя людей поплотнее жаться к костру. Повинуясь непроизвольному желанию отогреть замерзшие руки, я тоже влился в шумный поток, поймал краем уха сетования, что подобные мероприятия не устраивали каждую неделю, жалобы, что кто-то не смог поучаствовать в соревнованиях и восторженные обсуждения заданий квеста. Я подошел к огню так близко, как позволял его жар, разминая пальцы и чувствуя, как возвращается тепло – сначала к коже, потом куда-то глубже. Треск пламени, запах дыма, вечерний мороз – все это создавало иллюзию уюта, из которой так отчетливо выбивались мои назойливые мысли.

И снова взгляд застыл на Питере. Он будто специально всегда находился на виду, чтобы любой смог точно заявить, что видел его там-то и во столько-то. Мужчина громко смеялся, почти вычурно, похлопывая по плечу своего собеседника, словно тот был его лучшим другом. Внешне казалось, что происходящее вокруг его совершенно не волновало.

А вот Сьюзи, стояла чуть поодаль и вела разговор с Ларисой. Лицо напряженное, губы сжаты в тонкую линию. Она отвечала коротко и без особой живости. Вновь сердце словно укололо что-то извне, завело крохотный моторчик любопытства, заставило ломать голову над правдивыми ответами. И я поддался.

Рудольф сидел на бревне чуть в стороне и, как только я склонился над ним, оторвал взгляд от небольшой палочки, которой ковырял землю перед собой. Я, не веря своим же словам, стал просить его об услуге. Он ведь душа компании, вечно на короткой ноге со старшими коллегами, точно ведь сможет узнать что-нибудь полезное, не то что я.

– Ладно, – протянул он после паузы. – Но ты же вроде особо не интересовался… ничем.

Просто констатировал факт, без злобы, без насмешки. И он был прав. Даже сейчас я прятался за привычной маской безразличия, не желая напрямую влезать в это дело. Наблюдать – да, в этом я был профи, подмечал детали, запоминал что-то необычное, но никогда не ввязывался сам. Вечно в стороне, вечно не со всеми.

Отвечать Рудольфу не стал, пусть думает, что хочет, мне было все равно. Но он в в ответ на мое молчание лишь улыбнулся:

– Постараюсь выяснить что-нибудь, не переживай. Я тоже за Сьюзи переживаю, все же не могла она… Выясним, друг, поможем очистить ее имя.

И он, резко вскочив с бревна и откинув в сторону леса палочку, испарился в толпе, оставив меня в смешанных чувствах.

Время в ожидании протекало бесполезно, я бы мог заняться чем-нибудь, расспросить Сьюзи или проследить за Питером, но вновь, словно наковальня упала на голову, меня одолела эта идиотская пустота. Я бродил по территории, словно тень, шум, голоса, смех – все это звучало глухо, будто через ватную завесу. Незаметный, защищенный непроизвольной аурой недружелюбия, в своей комфортной зоне тишины. Костер догорал, в него то и дело подбрасывали новые ветки. Я прошелся мимо одного из треугольных домиков и вновь заметил, как один из гирлянды фонариков по периметру крыши мигнул и погас.

Конечно, насмешки судьбы, давать надежду, когда ее быть не может. Ксар ушел, я сам его отослал, это не мог быть он.

Вскоре меня нашел Рудольф, но по его обреченно опущенной голове я понял, что ничего полезного он не выяснил.

– Боссу донес на Сьюзи кто-то, кто захотел остаться неизвестным. Единственное, что удалось узнать. – Он печально пожал плечами.

Я кивнул, поблагодарив хотя бы за попытку, и отошел в сторону, подальше от глаз коллег. Зачем вообще полез в это дело? Но ведь что-то цепляло, по-настоящему, будто мурашки изнутри, скребся слабый интерес. Прокрутив в голове детали сегодняшнего дня, я отчетливо вспомнил, что единственный промежуток времени, когда мы впятером разделились, был после квеста. Вышли к полосе препятствий, Мигель отошел первый, затем Сьюзи удалилась в сторону администрации и пропала из виду.

Быстро найдя девушку в толпе – она выделялась этой особой аурой потерянности, которая преследовала всю жизнь и меня, – попросил на пару слов. Она удивленно и будто бы заторможенно моргнула, поза закрытая, руки обнимали плечи, словно замерзла.

– Сьюз, ты сегодня оставляла сумку без присмотра? – спросил я с интонацией пытливого следователя.

– Э-э-э… – Она с недоумением посмотрела на меня сквозь стекла своих очков, но затем взяла себя в руки и ответила: – Ну, я отходила в уборную после квеста, сумку на лавочку на улице положила. А так всегда с ней была, не люблю личные вещи на хранение отдавать.

Я бросил взгляд на ее сумку: обычная, ничем не примечательная, через плечо с одним отделением на молнии.

– Ты уверена, что она была закрыта, когда ты вернулась?

– Нет… – Сьюзи нахмурилась. – Не помню, даже не обратила внимание.

– Спасибо, – поблагодарил я ее с той самой натянутой фальшивой улыбкой и пошел прочь в сторону домика администрации.

– Вик! Постой, что ты задумал?

Но я ее уже не слышал. Сердце пульсировало в висках и приглушало остальные звуки. Картинка начинала складываться, и это приносило то самое ощущение азарта, как когда я разгадал первую загадку на квесте. Проходя мимо простенькой деревянной лавочки напротив отдельностоящего небольшого домика в стиле остальных построек на территории, коим и оказался туалет судя по указателям, поднял голову, будто осматривая голые кроны деревьев, и заметил то самое – маленький черный глазок с красным индикатором. Камера. Висела на соседнем домике и захватывала угол напротив туалета, не идеальный, но в то пространство точно должна была угодить и лавочка.

Прекрасно, дело за малым. Я пошел дальше, обогнул домик администрации, по правую руку остались два автобуса, на которых мы приехали из города, проследовал по узенькой тропинке мимо колючих кустов, и… Вот оно! Небольшое аккуратное здание, такое же треугольное, отделанное потемневшей вагонкой, но в разы меньше жилых домиков. Над входом искомая надпись – «Охрана». В окне теплый желтоватый свет.

Я медленно подошел к двери и остановился в паре шагов от нее. Никакого плана не было, но вместе с этим не было и беспокойства, я постучался и, не дожидаясь ответа, зашел в помещение. Внутри запах кофе, за столом на простеньком кресле на колесиках сидел мужчина лет сорока в футболке с логотипом глемпинга, с короткой щетиной и уставшими потускневшими глазами. Я накинул маску обеспокоенности и сразу начал говорить, полностью полагаясь на импровизацию. Охранник дернулся, обернулся и чуть приподнялся со стула, не ожидая никаких гостей.

– Извините, здравствуйте, кажется, я потерял блокнот. Думаю, оставил его возле туалетов. Он очень мне нужен, в нем заметки по работе. Можно ли как-то глянуть записи с камер поблизости? – тараторил я, надеясь сбить этим мужчину с толку.

Но тот лишь лениво потянулся и встал с кресла.

– У нас тут не разыскной отдела, – с усмешкой кинул он, но махнул рукой в сторону компьютера. – Давай уж, проходи.

Я тихо хмыкнул. Это душное маленькое пространство насквозь пропиталось скукой, не покидало ощущение, что этот мужчина был похож на меня: так же пытался найти хоть какое-то маленькое событие за день, которое бы позволило на мгновение что-нибудь почувствовать. И сегодня этим событием стал я.

– Возле туалетов, говоришь? – переспросил охранник, и на экране возникли мелкие квадратики записи со всей территории. – Там есть только эта.

Он развернул на весь экран один кадр. Точно, именно эту камеру я тогда разглядел на улице.

– Давай, садись. – Он уступил мне место, а я сделал вид, что неловко переминаюсь с ноги на ногу, ведь, по сути, пускать посторонних к записям было нельзя. – Смотри, сюда жмешь – ускорение, сюда – перемотка. А я пока схожу еще чайник поставлю.

Все складывалось слишком легко, чересчур неправдоподобно. И хотелось бы снова обвинить в этом демонское вмешательство, но…

– Ну давай, если это ты, сделай что-нибудь, подай знак, – пробормотал я тихо себе под нос и замер в ожидании, параллельно выискивая тот самый отрезок времени между концом интеллектуального квеста и началом полосы препятствий.

Как и думал, никакого знака не последовало, свет не моргал, экран не пошел помехами.

– Почему электричество? – как-то спросил я Ксара в один из вечеров.

– Потому что. Оно энергия, а на энергию легко воздействовать. – Это был один из первых его ответов без тени сарказма и издевок. – А еще это зловеще и жутко. – Я явно поторопился с выводами… – Идешь ты такой ночью по аллее, и тут перед тобой гаснут абсолютно все фонари на твоем пути. Тебе точно должно быть не по себе. А если постоянно гаснет свет в совершенно разных местах, куда бы ты ни пошел? Это рано или поздно сведет с ума.

Демон закинул руки за голову и мечтательно прикрыл глаза.

– Вот оно – веселье.

Камера захватывала ровно половину скамейки, ближайшие кустики и фасад домика, расположенного чуть поодаль. Не идеально, но сносно. Я быстро мотал запись, пока в кадр не попала светлая голова с тугим идеально гладким пучком. Сьюзи подошла к пустой лавочке, бросила на ее край (который, к счастью, было видно) пальто, которым слегка прикрыла сумку, и быстрым шагом вышла из зоны видимости. Мимо то и дело сновали люди, кто-то остановился, положил там же свои вещи и ушел в том же направлении. Вроде бы ничего подозрительного. К лавочке подошел лысый высокий мужчина в красной куртке, перебросился с кем-то парой фраз и ушел. Затем подошла девушка с длинным высоким хвостом и в толстовке, она присела на край, стала уверенно ковыряться в своем рюкзаке… и потянулась к вещам Сьюзи. Неуловимо, быстро, если не смотреть так же пристально, словно нечаянно задела сумку и попыталась успеть подхватить ее, пока та не оказалась на земле.

– Спасибо, – окликаю я охранника, который копошился где-то сзади, похоже, наливал новую порцию кофе. – И правда забыл блокнот на лавочке, но его подобрал мой коллега. Вы очень помогли.

С напускной вежливостью произнес я, на что мужчина лишь отмахнулся:

– Да с кем не бывает. Рад помочь.

Он вернулся на свое рабочее место, распространяя повсюду насыщенный аромат горького черного кофе. Как только окажусь дома, заварю и себе такой.

Я вышел на улицу и тут же обхватил плечи руками – после душного теплого помещения зимний вечер показался чересчур морозным и бодрящим. Быстрым шагом, чтобы не замерзнуть окончательно, я вернулся к костру и первым делом подставил руки под жар трещащих в пламени хвойных поленьев. Взгляд же бегал по присутствующим в поисках серого худи и длинного высокого хвоста.

– Черт, – вдруг пробормотал я, давая себе мысленный подзатыльник. Был бы тут Ксар, он бы непременно пошутил что-нибудь на тему черта, но… Но в ответ отозвалась звенящая голосами коллег пустота.

Конечно, эта девчонка не была в худи, слишком глупо. Теперь я озирался, выискивая ее по другим приметам. На камере было видно нечетко, но некоторые приметы запомнились. Смуглая кожа, длинные русые волосы, глубоко посаженные глаза и аккуратный округлый подбородок. Отогревшись окончательно, я отправился бесцельно бродить по территории глемпинга. До начала банкета оставалось около сорока минут, время на мое глупое расследование заканчивалось.

Оказалось, в «Триумф Консалтинге» работали минимум шесть девушек с длинными русыми волосами, три из которых были смуглыми.

– Вик? – окликнул меня мужской голос, только я полез за пачкой сигарет в карман.

– Ты и с другого конца города прибежишь, если решу закурить? – усмехнулся я, уже без просьб протягивая Рудольфу сигарету.

– А сейчас она не улетит куда-нибудь? – с опаской поинтересовался он.

– Больше нет.

– Что ж, тогда, пожалуй, отложу ненадолго попытки завязать. – Он щелкнул зажигалкой. – Чего удалось узнать?

Я пожал плечами. Делиться информацией не хотелось, Рудольф был чрезвычайно подозрительным, однако, если отбросить сомнения, он мог оказаться полезным.

– Пока немного. Ищу одну девушку.

И описал ее приметы, после чего мужчина задумался, принялся вглядываться в вечернюю тьму, а затем вскинул брови.

– Эта? – Он аккуратно показал пальцем в сторону похожей девушки в сером пальто, но я отрицательно покачал головой. – Тогда предлагаю прогуляться.

Он повел меня в сторону костра, где толпилась основная масса народу, пока подготавливали зал для банкета. Как будто бы наша прогулка была бесполезной, ведь я только что обходил здесь все по кругу не один раз. Ветер утих, погода прояснилась, дрожь от неприятного морозца больше не пробирала. Рудольф показывал то на одну девушку, то на другую, но я лишь уныло вздыхал.

– Вик, ты ведь интересный человек, – вдруг сказал он, заставив меня поперхнуться сигаретным дымом. – Я имею в виду… ты зачем-то отстраняешься от людей. Но ведь тебе тоже не чужды человеческие отношения. Вот, меня еще не послал ко всем чертям, Сьюзи помочь хочешь.

– И? – я недовольно нахмурился, словно выстраивал незримый барьер между собой и словами, которые произносил коллега.

– Не знаю. Просто… среди всех сотрудников офиса, с которыми я успел познакомиться, с тобой общаться интереснее всего.

Только я хотел бросить в ответ что-то едкое, как обычно, чтобы отпугнуть возможную дружбу на самом ее зачатке, как Рудольф вновь показал рукой в сторону. Девушка, длинные русые волосы, черная пуховая куртка и светлый капюшон толстовки, небрежно накинутый на голову. Она стояла в окружении нескольких мужчин, держала в руках одноразовый стаканчик, от которого, извиваясь, исходил пар.

– Она, – кивнул я.

– Это Мелани, HR, тихая, но толковая. Она замешана?

– Она как-то может быть связана с Питером? – проигнорировал его вопрос.

– Ты все еще считаешь, что это его рук дело? Не знаю, не видел их вместе.

Я присмотрелся, хотя через толпу коллег это было крайне затруднительно: Мелани не нервничала, вела себя расслабленно, не особо активничала, отвечала короткими фразами. Но ее взгляд… как будто она постоянно кого-то выслеживала. Хотелось бы думать, что Питера, но это было бы слишком опрометчиво. Моя фантомная теория, основанная лишь на догадках, висела на волоске и могла рассыпаться в любое мгновение. Но все же в одном я был уверен – именно Мелани подложила флешку Сьюзи. Осталось понять, в чем была ее выгода.

В голове возник рискованный и слегка безрассудный план, я что-то бросил Рудольфу и отправился на поиски зала, в котором минут через двадцать должен был начаться банкет. Постоянно поворачивая голову по сторонам в поисках нужного домика, я не заметил, как врезался плечом в кого-то, кто шел навстречу.

– Ой, простите, – виновато произнес мужчина в чем-то черном.

Ради приличия я бросил неуклюжее «Извините», даже не вглядываясь в его лицо, и ускорился. Домик, нет, большое крытое тентом пространство с белыми деревянными столиками, резко выделяющиеся из общей картины природы и загородных домиков, подсвечивался сотнями теплых огоньков гирлянд. Здесь было пусто, все грелись у костра и не спешили отправляться на прохладную прогулку.

Слишком просто.

Вновь эта мысль стрелой пронзила голову, но я отбросил ее куда подальше. Ксара тут нет. Может, его и вовсе никогда не было.

Возле входа вывешено табло с рассадкой – за каждым присутствующим закреплен определенный столик. Я планировал просто осмотреться, отыскать место, где будет проще затеряться и незаметно столкнуться с Мелани, но, увидев среди имен единственную Мелани, придумал новый план действий. Незаметной тенью зашел за ближайшее дерево, скрываясь от возможных лишних глаз, вытащил из сумки небольшой блокнот и карандаш, вырвал страницу и левой рукой криво нацарапал короткий текст:

«Тебе решать, кто из вас получит по заслугам. У тебя полчаса».

Буквы плыли, шли волнами и ломались, словно скрюченные погибающие ветви кустарника, но мне это было только на руку. Я доверился интуиции, надеялся лишь на то, что Мелани действительно работала с кем-то в паре, может, даже с самим Питером.

Время до начала банкета неминуемо утекало, у меня оставалась лишь пара минут, чтобы провернуть задуманное. Аккуратно, все еще скрываясь в тени, подкрался к дальнему входу в зал, который, вероятно, либо был служебным, либо выводил в некое подобие импровизированной курилки. Повсюду были высокие сосны, на земле деревянный настил и никакой дорожки или тропинки. Я все же остановился на том, что это была здешняя курилка.

Раздвинув руками тяжелый занавес из плотного непромокаемого материала, я оказался в теплом пустом помещении. Деревянные белые столики, украшенные простенькой композицией из белых гортензий и свечек (с которыми вполне гармонично разместили порядковые номерки), образовывали собой длинные ровные ряды. По углам стояли небольшие столики с закусками и графинами, к которым можно было подойти в любое время. Я присмотрелся – столик под номером четыре, за который должна была сесть Мелани, располагался недалеко от главного входа. Слегка пригнувшись, я прокрался вперед и подложил записку под один из прозрачных подсвечников.

Сразу после этого так же быстро скрылся на улице и поспешил в сторону туалетов. В груди ощущалось что-то необычное, что никак не давало покоя, словно щемило сердце. Может, стоило обратиться к врачу? Я подошел к раковине, включил ледяную воду, несмотря на неприятный зимний морозец, окатил ею лицо и поднял взгляд на свое отражение в зеркале. Серые глаза, которые всегда смотрели на меня с вечной отрешенной печалью, сейчас приобрели нездоровый блеск, уголки губ подрагивали слабым намеком на улыбку, а щеки подернулись болезненным румянцем. Мне точно следовало обратиться к доктору.

⛧⛧⛧

Зал быстро наполнялся коллегами. Я уже сидел за своим столом вместе с Рудольфом. Сьюзи оказалась в компании других сотрудников, которых я до этого даже ни разу и не видел. Ларису и Мигеля тоже раскидало по разных местам. Мое внешнее напускное спокойствие, скрывавшее маской тревожные и пугающие мысли, разбилось в дребезги от внезапного вопроса.

– Вик, все в порядке? – Рудольф подпер рукой щеку и с интересом остановил взгляд на мне.

– Мне… нездоровится, – честно ответил я, не предполагая никаких иных причин своего недомогания.

Коллега лишь сочувственно кивнул и не стал донимать расспросами. Пусть думает, что хочет.

Столик Мелани, оказавшийся чуть правее, полностью завладел моим вниманием. Пришлось подождать минут десять, пока девушка наконец села на свое место и еще некоторое время, пока она увидела сложенный блокнотный листок. Уверенности, что она его раскроет (даже когда я так же криво подписал на нем ее имя) не было, но, о чудо, пальцы медленно потянулись к нему. Интерес взял свое, Мелани напрягла зрение и кое-как прочитала послание. Сердце вновь защемило, я уже без шуток стал прикидывать, какой вечер после работы занять походом в больницу. На лице девушки отобразилась смесь эмоций, которые мне, в силу своей эмоциональной замкнутости и безграмотности, разобрать было трудно. Но она точно в удивлении приподняла брови и настороженно огляделась по сторонам, а затем потянулась к телефону. Вскоре официанты в черных фартуках принесли по три блюда: овощной салат, похожий на греческий, тыквенный суп-пюре и черную пасту с морепродуктами, чем заняли всех присутствующих.

Я же ближайшие десятки минут сидел будто на иголках, с трудом пережевывая кусочки огурцов и креветок. К слову, Мелани, кажется, тоже. Затем она что-то бросила двум девушкам, с которыми делила столик, и быстро вышла на улицу. Мне еле хватило терпения, чтобы не подскочить следом. Спустя минут пять после этого, как на зло, многие коллеги принялись вставать со своих мест и расходиться кто куда. Видимо, тридцати минут хватило, чтобы насытиться предложенными блюдами.

– Вик? – Рудольф вновь обратился ко мне. – С тобой точно все в порядке?

Этого было достаточно, я встал с места и, слегка сдавив руками виски, бросил:

– Мне надо проветриться.

Может, мне действительно не хватало свежего воздуха? Я быстрым шагом, по пути накидывая пальто, вышел на улицу и полной грудью втянул холодный вечерний воздух. Стало чуть легче, сдавленное грудной клеткой сердце чуть отпустило, а я краем глаза уловил фигуру Питера, который быстро скрылся за поворотом возле жилых домиков. Недолго думая, рванул следом, примерно прикидывая, что как раз истекли те самые полчаса, которые я дал Мелани на размышления.

Где-то сзади были слышны голоса, звон приборов по тарелкам, но это все не имело значения. Я быстро дошел до поворота, выглянул из-за угла домика и вновь увидел удаляющуюся спину Питера. Доверившись интуиции, бросился следом, прячась в тени высоких деревьев.

– … кто это… – наконец послышались обрывки разговора.

– Да кто угодно! Подумай головой! – грозный голос Питера перешел черту шепота.

Я выглянул из-за дерева: Питер стоял недалеко от Мелани на безлюдной полянке, куда, похоже, в теплое время года выкатывали стол для настольного тенниса или выставляли лавочки. Оба сверкали глазами в сторону друг друга.

– Это ТЫ сделала, не Я, – раздраженно бросил мужчина, отчего его собеседница взорвалась гневной тирадой:

– Даже не смей притворяться белым и пушистым! Я потяну тебя за собой в любом случае. Боссу и так уже стало на тебя плевать, он не поверит ни единому твоему слову!

Пару минут после этого они молчали. Затем оба протяжно выдохнули.

– Надо выяснить, кто эта крыса, – жестко плюнула Мелани. – И заткнуть ее.

«Это игра». Вдруг очередные, будто чужие, мысли проникли в голову, но на этот раз я отчетливо осознавал, что они принадлежали лично мне. На лице появилась улыбка, зловещая, предвкушающая развязку. Действительно, это все игра, вся реальность, вся жизнь не более чем игра.

Повинуясь неизведанному порыву, я вышел из-за дерева и лениво облокотился о него с другой стороны, поглядывая в сторону Питера и Мелани.

– И как же вы хотите заткнуть эту крысу? – голос будто мне не принадлежал: твердый, громкий и опасный.

В воздухе повисла тишина, тяжелая, давящая. Идеальная. Мои коллеги резко повернулись на звук и побледнели. В глазах Питера я читал не присущую ему уверенность, не удивление, с которым застыла Мелани, а страх. Он боялся меня.

– Виктор? – проглотил буквы мужчина. – Ты много себе воображаешь.

Я усмехнулся, поджег сигарету и медленно выдохнул дым. Внутри нарастало что-то необычное, словно предвкушение, странное чувство, похожее на глоток крепкого алкоголя, обжигающее и опьяняющее. Мне не нужно было слов, чтобы ответить ему, я с той же улыбкой вытащил телефон из кармана и повертел им. Они должны были поверить, что я записал их диалог, хотя, по правде, напрочь забыл о существовании диктофона.

– Вы уже все сказали.

– Это шантаж? – чуть дрожащим голосом уточнила Мелани, делая маленький шаг назад.

– Справедливость, – поправил я. – Я дал шанс, но ты им не воспользовалась.

Я сделал шаг ближе, оторвав спину от шершавого дерева. Это чувство… будто их жизни в моих собственных руках, оно затмевало разум. Наверное, именно это и чувствовал Ксар? Когда пришел ко мне и устроил этот необратимый хаос.

Мелани медленно пятилась назад, переводя взгляд с Питера на меня и обратно. Пусть уходит сейчас, она все равно не скроется надолго. Но вдруг девушка остановилась, врезавшись во что-то спиной, вздохнула и сдавленно вскрикнула. Сзади нее не должно было быть преград, лишь дорожка в сторону домиков глемпинга. Я скосил взгляд, которым буквально удерживал Питера в тисках, на нее и замер.

Ксар.

Глава 6. Твой худший кошмар наяву

Демон будто вырос из темноты прямо позади Мелани, на нем была черная легкая куртка, которая показалась мне знакомой. Я уже где-то видел ее. Нет, не так, я столкнулся с мужчиной в такой же куртке, с поблескивающим замочком на рукаве. В толпе, когда врезался в кого-то, этим кем-то был Ксар. И сейчас он смотрел на меня, пристально, с нескрываемым интересом.

Мелани отшатнулась, будто ошпарилась, и сделала шаг к Питеру. Они видят его. Ксар действительно здесь, не плод моего воображения или чего бы там ни было. Я усмехнулся, качнув головой, и выдохнул терпкий сигаретный дым.

– Что тут происходит? – вдруг спросил он, вскинув брови с тем самым недоумением, которое демонстрируют случайные свидетели неловких сцен.

Его голос, чуть более громкий, чем должен был быть, разорвал напряженную тишину. Он как будто издевался, не теряя при этом ледяного спокойствия.

– Это… ничего…просто… – начала оправдываться Мелани, но ее голос предательски дрогнул.

Ксар и без демонских приколов одним своим присутствием внушал страх. Такой же страх я ощутил от этих двоих, когда и сам вышел из тени.

– Да так, гуляем, – с вызовом вмешался Питер, прожигая меня взглядом.

Демон наклонил голову, будто задумался, стоит ли верить его словам, а затем кивнул:

– Ты тоже гуляешь, Виктор?

Он произнес мое имя с легкой усмешкой, той самой, которая так сильно меня раздражала. Мелани переглянулась с Питером, оба в замешательстве.

– Вы знакомы? – вдруг спросила девушка, затаив дыхание.

– Мы? – Ксар расплылся в зловещей улыбке. – Нисколько. Правда Виктор?

Питер сжал кулаки, все еще силясь казаться уверенным. Я в очередной раз выдохнул клубы дыма, горько вздохнул и, посмотрев на окурок, затушил его о дерево.

– Так что, может, признаетесь? – безэмоционально бросил я.

Сейчас уже было совершенно все равно, что произойдет дальше. Уйдут ли они от наказания, получат ли по заслугам… Как только правда раскрылась, скука снова начала постепенно овладевать сердцем, разговоры с Мелани и Питером утомляли.

– Признаться в чем? – с вызовом подался вперед Питер. Мелани же вся скукожилась, уменьшилась, ее потряхивало то ли от холода, то ли от страха. Хотелось надеяться, что от второго. – Что какой-то мальчишка возомнил себя детективом и подкидывает анонимки? По-твоему, это шутка?

– По-моему, шутка – это твои нелепые попытки выкрутиться, Питер, – я еле сдержал зевок.

Ксар медленно прошлая взглядом по загнанным коллегам, задумчиво хмыкнул и остановился на Мелани. Могу поклясться, его глаза вновь приобрели красноватый оттенок и чуть подсвечивались в вечерней темноте. Девушку затрясло сильнее, она отвернулась и постаралась сбросить с себя этот прожигающий взгляд.

– Ну же, ты почти сдалась, – услышал я гортанное рычание демона, предназначенное только для Мелани, и закатил глаза.

– За всем стоит Питер! – девушка не выдержала и вскрикнула дрожащим голосом.

Выражение лица обвиняемого в мгновение исказилось гримасой ненависти, на висках вздулись венки, а губы искривились в оскале.

– Ты дура?! Зачем ты… – прошипел он, но осекся. Слишком поздно.

Откуда-то сбоку, со стороны домиков, послышался шорох, а затем из-за невысоких кустов вышел обескураженный босс в сопровождении еще нескольких заинтересованных коллег.

– Что тут происходит? – сухо спросил он, его голос звучал не столько рассерженно, сколько строго. Он все слышал.

Я вскинул брови и посмотрел на Ксара, а тот лишь загадочно пожал плечами, словно был совершенно не при чем.

«Ты же хотел правды?» – пронеслось у меня в голове той самой чужой мыслью, которую я по своей же глупости уже чуть было не стал принимать за свою. Все время это был он, не я. Все мысли, столь странные и непривычные, не принадлежали мне. Конечно, разве могло быть иначе?