Читать онлайн Кощей. Путь к силе бесплатно
Глава 1. Сладкая месть.
За ночь никто так и не потревожил его сон, отчего тело его одеревенело и закостенело до такой степени, что он даже не смог подняться с первого раза на ноги. Было раннее утро, и туман, нависающий над болотом, промочил всю одежду паренька насквозь. Так же плотная молочная дымка заволокла все окрестности до такой степени, что мало было видно и на десяток шагов вперед.
Слегка размявшись и решив перекусить, так как желудок уже бил в тревожные колокола, Лукьян так вымотался и старался быстрее прибыть на место, что даже не стал ужинать, о чём сейчас жалел. Живот бурчал и издавал звуки, словно он проглотил рычащего от злобы медведя. Достав кусок уже черствого хлеба и небольшой ломоть сушеного мяса, принялся насыщать своего внутреннего зверя.
Покончив с трапезой, он решил пройтись вокруг дома, дабы слегка согреться. Вокруг было тихо, и только постоянные спутники топей, жабы, квакали то тут, то там. Пройдя вокруг дома и не обнаружив ничего, что могло бы заинтересовать, он увидел в тумане одинокую фигуру, приближающуюся по тропе. Она шла медленно, тяжело опираясь на посох, издалека было невозможно разобрать, кто это, и парень решил двинуться навстречу.
Подойдя поближе, он сразу узнал Варвару, но что-то было не так, лицо её было бледное, а бок одежды изрядно пропитан кровью. Помутневший взгляд не сразу узнал Лукьяна, но когда поняла, кто это, на её лице появилась лёгкая ухмылка.– Или мне чудится, или это ты, пацан… – не успела закончить Яга и, потеряв сознание, рухнула на руки юноше.
Подхватив девушку, потащил её к дому, она весила необычайно тяжело для своей комплекции. Так как способ открыть дверь он так и не нашёл, решил временно разместить хозяйку на крыльце. Запекшаяся и загустевшая кровь на боку испачкала рубаху, но он не обращал на это внимания, постаравшись любым способом привести девушку в чувства. Вспомнив о том, что на такой случай у него в сумке где-то было снадобье, которое, на удивление для него самого, за всё время его опасных приключений минувших дней так и не пригодилось, ринулся его искать. Склянка оказалась на самом дне сумки, да так неудобно, что ему пришлось вытряхнуть всё нутро своей сумки на землю. Достав зелье и откупорив крышку, постарался приоткрыть рот девушки и немного залил содержимое. Секунды тянулись словно вечность, и, казалось, никаких результатов от этой выходки не предвидится. Но через мгновение девушка закашлялась и пришла в сознание, взгляд немного прояснился, и она, уставившись на мальца, произнесла:
– Так, значит, это был не горячечный бред. Ты действительно вернулся.
– Вернулся, вернулся! – торопливо оборвал её малец. – Как дверь открыть? Тебе надо отдохнуть да раны твои обработать!
– Посох где? – вдруг спохватилась девушка.
– Там остался! Ты знаешь, для своих размеров ты очень тяжелая, не мог я и тебя, и вещи твои тащить.
Яга хрипло засмеялась, периодически закашливаясь. – Заботливый какой, принеси посох, и я открою дверь.
– Сиди и не отлучайся, сейчас принесу. Сходив за вещами и вернувшись к Варваре, – Вот, держи.
Взяв древко в руки, дотронулась до двери навершием, и дверь тотчас же отворилась, и дежурная свеча, стоящая на столе, моментально вспыхнула. Девушка попыталась встать, но сил всё же было недостаточно. Увидев это, парнишка быстро подбежал и стал помогать ей подняться на ноги, та вяло запротестовала против этого, но силы быстро покидали её. Дотащив вновь потерявшую сознание хозяйку дома, уложил её на кровать и стал раздевать её, дабы обработать обильно кровоточащую рану. Повреждение оказалось серьезным, в боку торчал обломок то ли рога, то ли большого бивня, разбираться не было времени. Зная, что если вынуть эту штуку из раны и не успеть вовремя остановить кровь, то ведьма умрет, не приходя в сознание. Секунды вновь полетели словно годы, поток беспокойных мыслей заполонил голову, одна ужаснее другой, но вдруг в голове промелькнула мысль. "А что, если я попробую остановить кровь с помощью компресса из того же снадобья, что привело её в чувство? Может быть, это сработает!" – подумал малец. И он решил, что это его единственный выход из ситуации.
Быстро отыскав чистую тряпку и взяв оставшееся во флаконе лекарство, он подбежал к кровати, на которой лежала тяжело дышащая Яга. Внимательно осмотрев девушку, он взялся за обломок и начал осторожно вытаскивать его из тела. Варвара выгнулась дугой на кровати, её сердце забилось быстрее, тело била мелкая судорога, а дыхание участилось. Тогда малец постарался как можно быстрее освободить рану.
К его удивлению, кусок неизвестного рога вышел достаточно легко, но за ним сразу же хлынули новые потоки крови, которая, быстро стекая по телу, начала капать на пол. Быстро схватив принесенную тряпку и обильно полив её снадобьем, он приложил импровизированный компресс к ране, и кровь стала сочиться медленнее, а через пару минут совсем остановилась. Подруга стала дышать ровно и спокойно, судороги прекратились, и кровь, кажется, совсем перестала вытекать.
Прождав некоторое время, он решил всё же поменять компресс на новый. Чтобы не держать его рукой, он слегка подвёз его поясом, висящим неподалёку. Жидкости в склянке оставалось совсем на дне, и, чтобы она не пропадала зря, он решил всё же вылить остатки в рот девушке. Капли мутной жидкости скользнули по губам Яги, просочившись сквозь них.
"Ну и дела! Это я ещё удачно пришёл и не успел далеко отойти от дома, а ведь хотел пойти в деревню!" – подумал про себя малец.
В доме было прохладно, что и не мудрено: во время всей этой суматохи он и не подумал закрыть дверь, и прохладный уличный воздух наполнил дом. Ещё раз взглянув на Варвару и убедившись, что всё в порядке, он решил растопить печь. Он, конечно, видел, как хозяйка с помощью своей странной палки разжигала огонь в топке, но сам не решался это делать, мало ли как поведёт себя этот странный предмет в его руках, того и гляди весь дом спалит. Так что по старинке решил пойти наколоть дров. Сбор подходящих поленцев и их подготовка заняли где-то с четверть часа, и когда огонь наконец-то вспыхнул, по дому разлились уютные теплые волны.
Хозяйка всё ещё не пришла в сознание, и, чтобы не сидеть в ожидании у её кровати, он решил приготовить что-нибудь поесть. Это оказалось несложно, так как в кладовой имелось всё необходимое. Конечно, он готовил не так вкусно, как служанка некроманта, но он пробовал еду и похуже. За готовкой он не заметил, как Варвара окликнула его слабым тихим голосом:
– А ну прочь с моей кухни, недоросоль!
Лукьян обернулся и увидел, как Варвара повернула к нему голову. Она слабо улыбнулась и поманила его рукой.
– Как я здесь оказалась? – спросила она, оглядываясь вокруг.
– Встретил тебя по дороге и донёс до дома, – ответил он с хитрой улыбкой. – Признаться, ты очень тяжёлая, хотя так и не скажешь. Чуть пупок не надорвал.
– Кость тяжёлая, – устало улыбнулась она. – Спасибо, что спас меня. Если бы не ты, меня бы здесь не было.
– Да не за что, – сказал он. – Только постарайся не двигаться, я обработал рану, как мог. Она глубокая, мне еле удалось остановить кровь. Кстати, что с тобой случилось?
– Ничего особенного, расскажу позже, – ответила она. – Работа у нас опасная, такие случаи не редкость. А ты как выжил? Я не думала, что снова тебя увижу.
– Я рад, что ты верила в меня, – сказал он с ехидцей. – Потом расскажу.
– Вот ты язва… Ладно, не хочешь – не говори, – сказала она и попыталась осмотреть свой раненый бок. – Как тебе это удалось?
– Снадобье, которое ты дала мне в дорогу, – ответил он. – В пути оно мне не пригодилось, а тебе, похоже, помогло. Судьба, наверное.
– Судьба… – Варвара закатила глаза. – Не знаю, но ты спас мне жизнь, и я перед тобой в долгу.
– Когда поправишься, тогда и поговорим, – сказал юноша. – А пока лежи и набирайся сил. Кстати, ты есть хочешь? Я приготовил похлёбку.
– Хочу, конечно! – воскликнула та. – Я ужасно голодна.
Лукьян принёс тарелку с мясной похлёбкой и поставил её на тумбочку рядом с кроватью. Ведьма попыталась дотянуться до тарелки, но вдруг скривилась от боли. Парнишка быстро подал ей блюдо.
Раненая девица зачерпнула ложкой вязкую похлёбку и, остудив её, быстро съела, глаза расширились от удивления.
– Странно конечно, но это вкуснее, чем выглядит на первый взгляд, – с сомнением произнесла Яга. – Ты что, сам не будешь есть?
– На тебе проверял, съедобно ли? – ошарашил малец, хитро подмигнув. – Я редко готовлю.
Варвара поперхнулась от такой новости и злобно уставилась на него.
– Ты что, отравить меня решил? Если со мной что-то случится, я тебя достану, где бы ты ни был! – посмотрев из-подлобья, произнесла ведьма.
– Половина уже съедена, и ты жива. Значит, можно и мне попробовать, – сказал Лукьян и начал есть.
– Хам! – бросила недовольно та и продолжила есть, уже более осторожно то и дело принюхиваясь к блюду.Закончив трапезу, принялись обсуждать план дальнейших действий. День только начинался, и времени, чтобы что-либо предпринять, было достаточно. Подруге уже было значительно лучше, и она уже сама могла передвигаться по дому, хоть пока и опираясь на свой посох. Помогая перевязывать рану, которая, кстати, уже выглядела намного лучше, Лукьян произнес:
– Мне бы со старшими сёстрами встретиться да пообщаться с глазу на глаз. Я выполнил их поручение и должен им кое-что передать.
Яга аж переменилась в лице от услышанного и, медленно подойдя к окну и смотря куда-то вдаль, ответила:
– Ты действительно хочешь встречи с ними? Не пойми меня неправильно, но даже меня пробирает мороз по коже при виде этой троицы. Они вроде и спокойны, и разговаривают с тобой приветливо, но взгляд полный леденящего холода. Не знаю, как это еще объяснить…
– Я, кажется, понимаю, о чем ты, и поверь, ты не одна такая, но у нас с ними был уговор, сомневаюсь, что они станут его нарушать, да и ты сама знаешь, что без их помощи у меня вряд ли получится прочесть книгу. Так что, как говорится, игра стоит свеч, да и выбора-то особо нет.
– Насчет вашего уговора… – вдруг замялась Варвара. – Я хотела тебе кое-что рассказать… Понимаешь… В общем, мне поручили следить за тобой. И почти всю дорогу до проклятого кургана я следовала за тобой по пятам, дабы ты не сотворил чего по глупости. И в случае, если обитающее в тех землях зло возьмет тебя под свой контроль, – тут она запнулась на пару мгновений и озвучила вердикт – убить тебя…
– Вот это поворот! – округлил глаза Лукьян. – Значит, чуйка не подвела, я не раз чувствовал, словно за мной кто-то следит. Вот оно что. И что, убила бы меня?
Хозяйка дома в ответ лишь молчала, уставившись себе в ноги и тихо посапывая.
– Так вот кто убил тварей некроманта, – подумал малец про себя, но вслух лишь произнес:
– И зачем ты мне всё это сейчас тогда сказала? Ведь могла спокойно молчать, я бы и не узнал вовсе. Неужели совесть замучила?
– Не ходи к ним, они убьют тебя тихо и без лишних глаз. Стоит ли твоя жизнь этого? Я же тебе лучшего желаю. А сказала я тебе всё это потому, что ты спас мне жизнь! Не глупи, малец, оно того не стоит.
– Стоит, не стоит, – возмутился парнишка. – Это моя жизнь, и только мне решать, как поступить, так что сообщи своим сестрам, что я прибыл и хочу встречи с ними.
– Ой, дурак, – еле слышно прошептала девица. – Воля твоя, так пожелаешь!
И медленно побрела на выход из хаты. Хорошее настроение от выздоровления подруги как-то сразу улетучилось.
– Убить меня, если всё пойдет не по плану, – думал парнишка, дыша полной грудью от злобы. – А Белес-то прав оказался, а я ему не верил, ой зря, ну ничего, я им устрою, надеюсь, он знает, что делает. А пока надо успокоиться, дабы не натворить дел сгоряча. Он ходил от стены к стене, погруженный в тревожные мысли. Но в конце концов смирился и, выйдя из дома, сел на крыльцо. Так он и просидел, пока не пришла хозяйка.
– Они ждут тебя сегодня на закате, – тихо произнесла она.
– Далеко идти? – спросил малец, и его тяжёлый взгляд заставил Варвару вздрогнуть.
– На лугу у большого дерева. Ты знаешь, где это?
– Найду! – злобно сплюнул парнишка, поднялся и пошёл за своими вещами.
– Извини, я хотела бы пойти с тобой, но не смогу, – крикнула Яга, когда юноша уже выходил из дома.
Он быстро схватил сумку и выскочил обратно. Ведьма стояла неподвижно, как древняя статуя, и только блеск её печальных глаз выдавал жизнь.
– Выздоравливай, – тихо сказал мальчишка и поспешил уйти.
В ответ – звенящая тишина, только жабы и лягушки недовольно квакали ему вслед. Выйдя с болот, он направился по знакомой тропе, но вдруг заметил несколько тяжеловооружённых всадников.
– А ну посторонись, раззява, а то растопчу! – проревел один из них громовым басом.
Путник тут же отпрыгнул с дороги, а всадники с громким смехом проскакали мимо.
–А это еще кто такие? – удивился Лукьян, осмотрелся и двинулся дальше.
Эта встреча вернула его в реальность, тяжёлые мысли рассеялись. Дорожная пыль и опавшая листва медленно оседали на землю, поднятые копытами вороных коней.
– На деревенских не похожи. Одежда дорогая, лошади ухоженные. Надо в деревню зайти, книгу забрать и новости разузнать, – подумал он.
Обойдя селение по большой дуге, он вышел на край поляны, где его ждала встреча с ведьмами. Время уже перевалило за полдень, до места было около часа пути. Вспомнив, что рядом протекает ручей, он решил туда сходить. Хотелось отмыться после долгого пути, но возвращаться к Варваре не хотелось.
Делать нечего, покопавшись в сумке и найдя небольшой кусок уже черствого хлеба и такой же не первой свежести сушёный кусок мяса, да такой сухой, что при желании его можно было метнуть в землю, и он непременно остался бы там, гордо торча из земли. Но голод не тётка, и такие скудные запасы провизии зашли на ура, отчего сразу же стало клонить в сон. Подложив под голову свою поклажу, постарался устроиться поудобнее, но что-то твёрдое и неудобное внутри рюкзака никак не давало уснуть.
– Да что же там так мешается? – удивился про себя малец и полез внутрь.
Это оказалась та самая шкатулка, что ему повелел взять с собой Белес. На удивление, она казалась ему значительно больше, чем в тот раз, когда он взял ее со стола.
–"Интересно, что же там внутри такого может быть? Хотя старик и говорил держаться как можно дальше от нее во время того, как ей откроют. Значит, явно ничего хорошего. Ну и чего гадать-то, скоро я и сам все узнаю и увижу", – успокаивая свое любопытство, убрал безделицу обратно в суму. Сонливость постепенно отпускала, а солнце стало клониться за горизонт. Он притягивал взгляд, огромный ярко-оранжевый шар, дарующий этому миру свое тепло и свет. Вдруг в голову пришла шальная мысль.
–"А вдруг это последний закат в моей жизни, вдруг последний день. Я ведь совсем ничего не успел, не любил, не пожил как следует, не смог выполнить обещание, данное старику. Нет, этого не может быть, что за панические мысли, мой путь не окончен, я сам творец своей судьбы. Один я и только я могу управлять ею", – носилось в голове у паренька. Сам же он молчаливо и восторженно смотрел, как светило плавно уходит и освобождает свое законное место своей ночной сестре Луне.
Постояв еще некоторое время недвижимо и потерянно, вдруг словно бы вернул контроль над своим телом и начал собираться. Дошел до места он уже в полумраке, так как очертание величественного дерева посреди раскидистых долин никак не давал сбиться с пути даже в кромешной тьме. На удивление, там никого не было, и, сделав пару кругов вокруг, спокойно уселся под кроной, сорвав рядом растущий колосок дикой пшеницы. Покрутив его в руках и посмотрев, чтобы на нем не было насекомых, засунул его между зубов и принялся пожёвывать. Сладкий сок из стебелька растения растёкся по рту приятной сладостью. Это напомнило ему моменты из его детства, когда отец и живой еще тогда дед брали его с собой еще совсем малым ребенком на сенокос. На привале они часто срывали колоски и подолгу разжёвывали их, ведя неспешные беседы на разные темы. Эти памятные детские воспоминания вызвали непроизвольную и счастливую улыбку на лице юноши и погружали в те счастливые и беззаботные моменты из жизни, когда всё было так легко и просто. Свет дня почти иссяк, и на небосводе появились яркие крупные звезды. Туман начал сползать с гор на зеленые пастбища, и через некоторое время все поля вокруг скрылись в белесой пелене.
"Что-то они опаздывают", – подумал про себя Лукьян. "Али пакость какую затевают, али я неправильно место встречи понял". Ну, как только он об этом подумал, вдалеке от него появились три темные фигуры. Они словно бы подсвечивались изнутри, отчего их достаточно легко было заметить даже в такой пелене. Они приближались неспешно и как-то надменно. Сердце парнишки затрепетало от страха, да так сильно, что каждый удар отдавался болью в висках. Туман будто бы становился плотнее, то тут, то там из него доносились десятки голосов, которые на разные лады шептались между собой, а некоторые даже обращались к самому мальцу.Беги! Они идут за тобой! Ты будешь молить их о смерти! Глупец! Маленькая никчёмная букашка! Они поглотят твою душу!
Медальон на груди паренька снова начал нагреваться, а призрачные тени всё ближе подступали к нему. Вдруг все эти мерзкие голоса смолкли, и в дымке стали различимы очертания женских фигур в серых балахонах. Они не шли по земле, а парили над ней, касаясь травы лишь голыми ступнями. Лица были скрыты капюшонами, а три пары глаз, светящихся красным потусторонним светом, уставились на Лукьяна. От них исходил могильный холод, по телу пробежали мурашки, но он стоял, почти теряя рассудок от страха.
Ведьмы медленно подплыли к нему и зависли в десятке шагов, едва заметно покачиваясь в воздухе. Их внешний вид был одинаковым: мешковатые серые балахоны, льняные пояса, капюшоны, скрывающие половину лиц. Подняв головы, они синхронно произнесли:
– Наша вновь обретённая сестра сказала, что ты хочешь нас видеть. Мы пришли на твой зов. Ты принёс то, что нам нужно?
Лукьян кивнул и начал судорожно копаться в сумке, пока не достал шкатулку некроманта.
– Что это? – удивлённо спросили ведьмы в голос.
– Вы просили узнать секрет силы колдуна. Вот он, – дрожащим голосом произнёс юноша.
– И что же там?
– Диадема, в которой заточен древний дух. Он знает ответы на множество вопросов.
Ведьмы переглянулись. Одна из них потянулась к шкатулке.
– Стой! – воскликнула другая. – Вдруг это ловушка? Как тебе удалось её добыть и как ты выжил?
– Я просто бежал. Эту штуку мне помогла добыть одна из пленниц колдуна. Она, скорее всего, уже мертва, – соврал Лукьян, его слегка потряхивало от присутствия рядом столь опасных существ.
– Тогда открой её! – сказала старшая ведьма.
– Я бы рад, но не могу. По дороге к вам я пытался её открыть, но замок слишком сложный. Если бы я его вскрыл, что помешало бы мне сбежать с этой вещью? Ваша помощь мне была бы не нужна.
– Наглый, но смышлёный человечишка ты не смог бы сбежать от нас далеко, – прозвучало надменно у него в голове.
– Так вы возьмёте её или мне найти кого-нибудь другого? Думаю, столь ценная вещь кому-нибудь пригодится, – не давая опомниться, все еще со страхом в голосе пошел в атаку Лукьян.Ах ты, наглый червь! – одна из сестер вытянула руку в сторону юноши. Тело паренька оторвался от земли, его тело перестало слушаться, а чья-то невидимая хватка начала сдавливать шею так сильно, что Лукьян начал жадно глотать воздух, словно рыба, выпрыгнувшая из горной речки. Так бы и закончился его жизненный путь, если бы одна из сестер, стоявшая в центре, спокойно не опустила руку и не произнесла:
– Тише, дурочка. Не стоит поддаваться гневу. Он нам еще пригодится. Или ты хочешь искать кого-то другого? Тогда я с радостью разрешу тебе продолжить.
– Ладно, – и рука опустилась, а вместе с ней на землю, задыхаясь и тяжело дыша, упал юноша.
– Прости её вспыльчивость, но впредь постарайся не провоцировать её, а то я могу и не успеть, – раздался вновь смеющийся голос в голове.
Третья сестра стояла неподвижно и отрешенно, не проявляя ни к чему интереса.
– Я думал, что Старшие Сестры – благородные создания из сказок и легенд. А теперь я даже не уверен, – с тяжелой отдышкой держась за шею произнес юноша.
Те лишь хищно улыбнулись. Та, что была в центре, вышла вперед.
– Это все сказки для маленьких детей. Нет ни добра, ни зла, есть только власть и способы ею распоряжаться. А теперь хватит тянуть время. Давай сюда шкатулку, и без глупостей.
Юноше ничего не оставалось, как послушно выполнить приказ, но руки его дрожали от волнения, и вещица выскользнула из влажных рук в траву. Она не успела коснуться земли и зависла в воздухе, плавно поплыв в руки новой владелицы. Помня о наказе Белеса, юноша стал медленно отходить назад, старательно скрывая это за страхом перед столь могучими существами.
– То-то, знай своё место, и не смей больше дерзить, глупый мальчишка! – презрительно произнесла та, что пыталась его задушить. Юноше удалось отойти на пять шагов, прежде чем одна из ведьм пристально осмотрела диковинку со всех сторон и сказала:
– Я чувствую великую силу, таящуюся внутри. Наконец-то мы сможем уничтожить этого жалкого старикашку, возомнившего себя великим колдуном. Он будет умирать медленно и в мучениях.
– А я буду наслаждаться каждым мгновением его страданий, – вторила ей другая. – Он еще пожалеет о том, что не сдох тогда вместе со своими полукровками.
– Нет, это слишком просто. Сестры мои, у меня есть идея получше. Мы отрубим ему руки и ноги, посадим его в клетку рядом с его благоверной, и он вечно будет наблюдать за её страданиями.
– Это будет великолепно, – маниакально облизнулась самая отрешенная ведьма. – Тогда не медли. Я хочу насладиться нашей местью как можно скорее.Без промедления был сорван нехитрый замок, и шкатулка открылась. Все сестры прильнули к тому, что было внутри. Их злобные маски сменились недоуменными выражениями лиц. В это же мгновение ослепительная вспышка озарила их лица, и ларчик лопнул, словно мыльный пузырь, на мириады осколков, разлетевшихся по всей округе. Лукьян продолжал пятиться назад, отошел на десять шагов, и земля резко ушла из-под ног. На месте, где стояла троица, сияла яркая сфера, принимавшая человеческую форму. Листья на дереве стали превращаться из зеленых в увядающие серые и срывались вниз. Ведьмы лежали на земле, не в силах встать, и только глаза смотрели на нечто из шкатулки. В ярком круге проявилась антрацитово-черная фигура человека. Свет погас, и на поляну спустились закатные сумерки. Человек сел на коленях перед одной из ведьм и положил ладонь на лицо, закрыв глаза. Некогда опасная, словно дикий зверь, женщина заорала инфернальным голосом, её тело конвульсировало, и кровь начала течь из носа, глаз и ушей, впитываясь в руку пришельца. Так продолжалось, пока тело не высохло до состояния мумии. Незнакомец встал и перешел к следующей жертве, повторив свою процедуру. Высохшее тело первой ведьмы стало превращаться в пыль, кожа и кости рассыпались в порошок, и на месте могучего существа осталась горсть. На спину Лукьяну положили руку, он вздрогнул и приготовился бежать, но хватка была стальной. Уже попрощавшись с жизнью, обернулся и увидел знакомое лицо колдуна.
– Белес??? – одними губами произнес парень, от облегчения у него подкосились ноги.
– Струхнул, пацан? Не боись, ты всё правильно сделал. Отойди в сторонку, мне надо отдать старый должок. И, отодвинув юношу, старик пошел к последней ведьме и стоящему над ней чудищу. Подойдя вплотную и став у изголовья, уставился на ведьму полным злорадства взглядом.
– Твои сестры получили легкую смерть, тебе же такого не выпадет. Но я могу быть милосерден. Просто скажи, где она, и твоя смерть будет быстрой. Или попрошу нашего общего знакомого поиграть с тобой, выбор времени на раздумье у тебя нет.
Глаза последней Яги расширились от удивления и ужаса. Оцепенение спало, и она стала пятиться назад, словно испугавшаяся дворняга.
– Ты! – верещала она. – Не может быть! Как тебе удалось? Пока она говорила, пытаясь отвлечь внимание, достала что-то из-под плаща, но страшный и загадочный помощник колдуна заметил неладное и сломал ей руку с отвратительным сухим хрустом, будто не кость ломал, а ветку сухую. По поляне разнесся пронзительный крик боли.Я же, кажется, говорил тебе: не стоит со мной играть, но раз ты так хочешь, будет по-твоему, – просто ответил Белес и взглянул на своего помощника. Тот, не дожидаясь команды, двинулся к уже заметно потрепанной женщине. Она больше не выглядела так грозно, как совсем недавно. Капюшон слетел с её головы, показались светлые седые длинные пряди волос. Глаза пылали бессильной яростью; неудивительно, что никто из этой троицы не ожидал такого исхода сегодняшней встречи.
Сначала прислужник переломал старшей сестре все пальцы на правой руке по очереди; снова раздались вопли и крики, затем он сломал и саму руку. Такая же незавидная участь ждала и ноги. Пару раз Яга теряла сознание, но некромант какими-то чарами, известными только ему одному, возвращал её в чувство. Лукьян же стоял неподалеку и как немой свидетель столь жестокой сцены просто наблюдал и ничего не делал. Он был шокирован, никогда еще он не видел таких мучений вживую и так близко. Да, много смертей было на его непростом пути за последнее время, но такой неприкрытой жестокости не встречалось. А пришелец равнодушно ломал кости, словно бесчеловечный механизм, методично продолжая своё ремесло.
В какой-то момент ведьма не выдержала и взмолилась о пощаде:
– Хватит! Я всё расскажу! Только убей меня уже! Я больше не могу… – доносилось до мальчика сквозь стоны и хриплый плач.
Палач прекратил пытки, и старец подошёл вплотную и наклонился над несчастной. Та быстро, насколько это было возможно в данной ситуации подобралась ближе, и стала жалобно о чем то говорить. В какой-то момент некромант достал кинжал из складок своей одежды и резким выверенным движением перерезал ей горло. Один точный удар – и её грешная во всех отношениях жизнь оборвалась. Когда всё было кончено, старец повернулся к своему чудовищу-спутнику и произнёс:
– Марагаст, теперь твоя клятва исполнена. Передай своему господину, что мы в расчёте.
Мрачный путник ничего не ответил – лишь повернулся в сторону мальчика. Лица было не разобрать; стало совсем темно, но его яркие рубиново-красные точки на месте зрачков ещё долго будут приходить юнцу в кошмарах. Он сделал шаг в сторону и тут же растворился в темноте, не оставив следов.
Некромант же вытер кинжал о полог своего плаща и убрал его, подойдя к ошарашенному и притихшему мальчику.
– Спасибо тебе! – искренне произнёс он. – Как долго я ждал этого момента, ты представить себе не можешь, а теперь остался последний рывок, и я словно воссоединюсь со своей возлюбленной. Ты сдержал своё слово, и я сдержу своё, но сперва могу ли я попросить тебя ещё об одной услуге?
– Можешь, – тихо ответил пораженный увиденным мальчик.
– Спасибо! – расплылся в счастливой улыбке старец. – А теперь пойдём, нам тут больше нечего делать.
– Подожди. А что же теперь будет с сёстрами? И какая услуга?
– Всё бы тебе переживать за других, малой, да всё просто: проберёмся в бывшее логово ныне покойных ведьм, освободим пленницу от заточения. А насчёт остальных сестёр: либо они соберут ковен и выберут себе новых лидеров, либо перегрызутся за власть да сократят свою численность в процессе.
– Как думаешь, они узнают, кто убил старших?
– Обязательно узнают, но ты не переживай, парень, они ещё долго не решатся ничего сделать. Силы слишком не равны, – всё с той же лучезарной улыбкой ответил Белес. – А теперь пошли отсюда скорее, я думаю, всеми этими светопредставлениями и воплями мы могли привлечь нежелательное внимание.Скажи, а что это было вообще?
Ты о чем? – непонимающим взглядом посмотрел на него колдун, медленно бредя по долине.
Кто или что это было за существо? И почему, имея такого помощника, ты не убил их раньше, ведь тебе бы не составило это никакого труда.
Ааа… ты про это, – махнул рукой колдун, не сбивая шаг. – Ну тут всё достаточно просто: они бы учуяли его за много вёрст и предприняли бы все меры по его поимке и подчинению себе, а против такой силы я бы вряд ли выстоял. А ещё это существо, по легенде, когда-то было человеком, но своей злобой, жаждой мести и кровожадностью заслужил благословение или проклятие, тут как посмотреть, самого Чернобога.
Чернобога??? Бога тьмы, зла и безумия? Как же ты смог договориться с одним из его слуг? И как тогда получилось, что они его не почувствовали и не сбежали от него, как только увидели? – стал засыпать вопросами малец.
Да, того самого божества. Глуп я был и всеми способами хотел отомстить, так что давай не будем об этом. Обо всём узнаешь, когда придёт свой час. А насчёт того, как они его не почуяли, тут всё просто: шкатулка-то особая была, так сказать, меняет свойство заложенных внутрь вещей. Когда они не смогли открыть замок и сорвали его, сработал хитрый механизм защиты, который оглушил и парализовал их на некоторое время. Ну а там как раз была заперта сущность Марагаста, ну а дальше ты и сам всё видел.
М-да, это план был, мягко скажем, не идеальный. А что, если бы они каким-либо способом открыли замок, и, когда бы появился этот злыдень, просто сбежали от него или каким-либо способом убили или подчинили?
Ну, как показала практика, это сработало. А замок был рассчитан на то, что его можно открыть только этим ключом, – и Белес повертел в руке маленький металлический ключик. – Если бы ты был могущественным существом, ты бы стал ждать, пока найдётся ключ или какой-либо умелец вскроет замок? Вот и я бы нет, на то и был расчёт, и, как видишь, он сработал.
Слишком много «авось», тем более что я рисковал своей жизнью. И если бы эта троица выжила, меня бы убили самыми разными и изуверскими способами, – поёжился Лукьян.
Не боись, умереть я бы тебе не дал, ну или, на крайний случай, из тебя бы получился прекрасный вурдалак.
Вот спасибо, добрый человек, ещё не хватало мне живым мертвяком стать, так себе опыт.
Ну, мне кажется, лучше так, чем умереть безвозвратно. Многие из ныне живущих предпочли бы этот вариант смерти, особенно власть имущие и богачи, – предположил Белес, и спутники вышли к скалам, возвышающимся над беспроглядной ночью. – Если хочешь, можем найти место для ночёвки или двигаться дальше. Мне отдых не нужен, да и в темноте я вижу достаточно неплохо, так что решай сам.
Пока не в одном глазу, так что давай двигаться дальше. А кстати, куда мы идём? И да, как ты оказался на поляне так быстро? – вдруг вспомнил интересующие его вопросы малец.А, да, Марагаст перенес меня. Это был один из пунктов нашего уговора. Хотя во время странствий я слышал истории о великих колдунах, способных мгновенно перемещаться на дальние расстояния. Правда это или вымысел, не знаю, но факт остается фактом, – задумчиво произнес некромант.
Как по мне, это прекрасный навык. Никаких пустых брожений туда-сюда, – размечтался Лукьян. – Можно путешествовать и побывать везде, где захочешь.
Не все так просто. При таком перемещении тратится колоссальная магическая энергия, которая не каждому могущественному колдуну или ведьме под силу. Так что это умение не для каждого. А где бы ты хотел побывать в первую очередь?
Юноша мечтательно задумался и ответил:
– Отец рассказывал мне, что есть места, где всегда тепло, а воды так много, что её не испить сотням людей. От горизонта до горизонта – сплошная водная гладь. В эти города нескончаемым потоком прибывают огромные корабли. Я бы хотел побывать там и увидеть всё своими глазами.
– Ааа… Море, да, это красиво, пьянящий аромат соли на губах! Я бывал там, это хорошая мечта. Ты еще юн, у тебя вся жизнь впереди. Думаю, у тебя все получится, стоит только захотеть.
– Надеюсь, так. А куда мы все-таки держим путь? Ты ведь так и не сказал.
– Не так и далеко, день или два пути. На той стороне горного хребта находится логово ведьм. Если перед смертью она не солгала нам, иначе процесс может затянуться.
– Почему ты не пощадил её и не заставил указать место? Мы могли бы забрать её с собой, а потом расправиться. А теперь мы бродим неизвестно где. Сдается мне, что ты не предусмотрел этот момент.
– Ну, во-первых, какие все умные вокруг, один я дурак, – расхохотался некромант. – Во-вторых, Марагаст не мог покинуть нас, пока все ведьмы не были бы мертвы. С нами он бы не пошел, у нас был другой уговор. И в-третьих, живая ведьма очень опасна. Из-за магического взрыва она была слаба, но через время стала бы такой же сильной, как прежде, и тогда нам пришлось бы нелегко.Так незаметно за всеми этими разговорами они не спеша подходили к невысокой горной гряде. Осмотревшись, решили не рисковать и заночевать у подножья, ибо расшибиться в этой темноте при подъеме вверх не было никакого желания. Лагерь разбили быстро, Лукьян поужинал на скорую руку, а Белес лишь попил чаю и велел мальцу отдыхать. Не став спорить, паренёк быстро соорудил себе лежанку и почти мгновенно уснул.
С первыми лучами солнца, появившимися на небосводе, старец растолкал юношу, и они продолжили свой нелегкий путь в горы. Двигаться при свете солнца было гораздо проще, оттого подъем в гору не занял много времени, и уже спустя пару часов путники вышагивали по небольшому каменистому плато. Вид был просто головокружительный, вдалеке на севере виднелись белоснежные пики, упирающиеся в лениво проплывающие облака. На пару минут они остановились передохнуть и насладиться этой монументальной природной красотой.
– Всё же природа – лучший художник, и нет творца прекрасней, чем она! – высказал своё восхищение увиденным колдун.
– У меня нет слов, никогда не видел ничего более красивого. Такая мощь и такое спокойствие.
– Так бы и остался здесь стоять, но нам пора в путь. – прервал миг наслаждения некромант и напарники двинулись дальше навстречу своей цели. С высоты птичьего полета виднелась вся округа, всё было таким мелким и ничтожным, там, где-то внизу, вся эта бесконечная суета, отсюда всё казалось таким тщетным и ненужным. Они шли вперед по своему какому-то одному им внутреннему компасу, после полудня солнце скрылось за плотными серыми тучами.
– Кажется, наша удача подошла к концу. – смотря на небо, произнес малец.
– С каких пор ты стал бояться дождя?
– Да ты знаешь, не хотелось бы свернуть себе шею на скользких камнях, ты знаешь, есть у меня еще кое-какие планы на эту жизнь.
– Ну, если пойдет сильный дождь, так уж и быть, придется искать место, дабы переждать непогоду. С этим тут уж ничего не поделаешь. – спокойно произнес старец.
– А почему не сделать-то? Ты якшаешься с самыми темными сущностями, что можно себе только представить, но не можешь прогнать какую-то тучку? Как так-то?
– Управлять природой могли только единицы, и, если верить старым легендам, только некоторым богам это было подвластно. Ибо стихия невероятно необузданна и опасна, и не каждый сможет с ней совладать. Существует легенда о городе, царь которого возгордился его красотой и роскошью настолько, что разгневанные боги обрушили на него бури и землетрясения и стерли с лица земли. Так что не стоит недооценивать какую-то маленькую тучку. – саркастично передразнил парня Белес.– Ого, никогда не слышал эту легенду.
Первые робкие капли сорвались с небосвода и рухнули на землю, разбиваясь о каменное нутро горы. Пройдя вдоль отвесных скал, путники обнаружили небольшую пещеру, где решили переждать внезапно настигнувший их дождь. На удивление, свинцовая туча не задержалась надолго и спустя полчаса, извергнув на землю своё содержимое, унеслась прочь по синему небу. И вновь яркое солнце озарило всё вокруг светом и теплом.
Пройдя к противоположному краю отвесной скалы, они увидели конечную точку своего маршрута. Это был небольшой проход в горах, возле небольшой горной речушки, которая скрывалась за обрывом.
– Там, туда! – взволновано указал пальцем на заветное место Белес.
– Далековато, сегодня не успеем, – с сомнением ответил юноша.
– А ты собери ноги в руки и беги, без разговоров. Цель близка. Я ждал долгие годы и не намерен терять ни минуты. Она там ждёт меня! – было видно, что спаситель сгорал от нетерпения, и ничто: ни погода, ни тьма, ни здравый смысл не могли его остановить.
– Только вот мёртвые мы ей не поможем. Голову включи! Кто из нас великий маг и чародей, я или ты? Неужели ты думаешь, что ведьма просто так выдала тебе местоположение своего логова? Или ты думаешь, что оно не охраняется? Или тебе голову задурманило от нетерпения? – серьёзно сказал Лукьян зло уставившись на спутника.
Его слова заставили Белеса немного унять пыл. Какое-то время они молча шли, и тут некромант произнёс:
– Ты прав, что-то меня понесло. Прости меня. Но и ты пойми, столько лет я шёл к этому. Я просто сдерживаю себя, чтобы не броситься туда со всех ног…
– Я тебя понимаю, но умирать по глупости из-за необдуманных действий я не хочу. Предлагаю заночевать где-нибудь поодаль и понаблюдать за этим местом. Осторожность лишней не бывает, – хитро произнёс юноша, словно что-то предчувствовал.
– А ты сильно вырос, парень. И даже можешь делиться своей мудростью со мной. Похвально. Наверное, ты прав, и мы поступим так. Не стоит лезть в пекло неподготовленными. Когда-нибудь ты добьёшься невиданных высот, если, конечно, не сгинешь по глупости.И спутники так и сделали, выбрав место с хорошим обзором на соседней скале рядом с проходом. Шум падающей воды скрывал их разговоры, а высокая каменная гряда за спиной защищала от непрошеных гостей. Устроив себе наблюдательный пункт, они принялись осматривать подозрительное место. Хоть неприятный и пронзительный ветер донимал, костёр разжигать не стали, чтобы огонь не был виден на сотни вёрст, как маяк в море. Дождавшись, когда поздние сумерки полностью укроют скалы, они уже было стали спускаться вниз, как заметили тусклый мерцающий свет из глубины пещеры. Тут же замерли, как испуганные зайцы.
– Ну и что это такое? – тихо спросил Лукьян, словно кто-то мог их услышать.
– А мне почём знать? Это может быть что угодно: магический факел, охранные руны или светящиеся грибы, которые иногда встречаются в пещерах по всем этим землям, – пожал плечами Белес.
– Час от часу не легче. Одно радует: мы заметили это до того, как вошли туда днём. По крайней мере, теперь будем осторожнее. А ты случаем не спросил у покойной сестры, что нас ждёт внутри? – с сарказмом спросил Лукьян.
– Да ты знаешь, как-то не до разговоров было, – ответил колдун. – Настала долгожданная месть. Ты не поймёшь, но я отомстил этим тварям за всё зло, что они сотворили. Так что, что бы там ни находилось, оно не остановит меня.
Глава 2. Воссоединение
За ночь никто так и не потревожил его сон, отчего тело его одеревенело и закостенело до такой степени, что он даже не смог подняться с первого раза на ноги. Было раннее утро, и туман, нависающий над болотом, промочил всю одежду паренька насквозь. Так же плотная молочная дымка заволокла все окрестности до такой степени, что мало было видно и на десяток шагов вперед.
Слегка размявшись и решив перекусить, так как желудок уже бил в тревожные колокола, Лукьян так вымотался и старался быстрее прибыть на место, что даже не стал ужинать, о чём сейчас жалел. Живот бурчал и издавал звуки, словно он проглотил рычащего от злобы медведя. Достав кусок уже черствого хлеба и небольшой ломоть сушеного мяса, принялся насыщать своего внутреннего зверя.
Покончив с трапезой, он решил пройтись вокруг дома, дабы слегка согреться. Вокруг было тихо, и только постоянные спутники топей, жабы, квакали то тут, то там. Пройдя вокруг дома и не обнаружив ничего, что могло бы заинтересовать, он увидел в тумане одинокую фигуру, приближающуюся по тропе. Она шла медленно, тяжело опираясь на посох, издалека было невозможно разобрать, кто это, и парень решил двинуться навстречу.
Подойдя поближе, он сразу узнал Варвару, но что-то было не так, лицо её было бледное, а бок одежды изрядно пропитан кровью. Помутневший взгляд не сразу узнал Лукьяна, но когда поняла, кто это, на её лице появилась лёгкая ухмылка.– Или мне чудится, или это ты, пацан… – не успела закончить Яга и, потеряв сознание, рухнула на руки юноше.
Подхватив девушку, потащил её к дому, она весила необычайно тяжело для своей комплекции. Так как способ открыть дверь он так и не нашёл, решил временно разместить хозяйку на крыльце. Запекшаяся и загустевшая кровь на боку испачкала рубаху, но он не обращал на это внимания, постаравшись любым способом привести девушку в чувства. Вспомнив о том, что на такой случай у него в сумке где-то было снадобье, которое, на удивление для него самого, за всё время его опасных приключений минувших дней так и не пригодилось, ринулся его искать. Склянка оказалась на самом дне сумки, да так неудобно, что ему пришлось вытряхнуть всё нутро своей сумки на землю. Достав зелье и откупорив крышку, постарался приоткрыть рот девушки и немного залил содержимое. Секунды тянулись словно вечность, и, казалось, никаких результатов от этой выходки не предвидится. Но через мгновение девушка закашлялась и пришла в сознание, взгляд немного прояснился, и она, уставившись на мальца, произнесла:
– Так, значит, это был не горячечный бред. Ты действительно вернулся.
– Вернулся, вернулся! – торопливо оборвал её малец. – Как дверь открыть? Тебе надо отдохнуть да раны твои обработать!
– Посох где? – вдруг спохватилась девушка.
– Там остался! Ты знаешь, для своих размеров ты очень тяжелая, не мог я и тебя, и вещи твои тащить.
Яга хрипло засмеялась, периодически закашливаясь. – Заботливый какой, принеси посох, и я открою дверь.
– Сиди и не отлучайся, сейчас принесу. Сходив за вещами и вернувшись к Варваре, – Вот, держи.
Взяв древко в руки, дотронулась до двери навершием, и дверь тотчас же отворилась, и дежурная свеча, стоящая на столе, моментально вспыхнула. Девушка попыталась встать, но сил всё же было недостаточно. Увидев это, парнишка быстро подбежал и стал помогать ей подняться на ноги, та вяло запротестовала против этого, но силы быстро покидали её. Дотащив вновь потерявшую сознание хозяйку дома, уложил её на кровать и стал раздевать её, дабы обработать обильно кровоточащую рану. Повреждение оказалось серьезным, в боку торчал обломок то ли рога, то ли большого бивня, разбираться не было времени. Зная, что если вынуть эту штуку из раны и не успеть вовремя остановить кровь, то ведьма умрет, не приходя в сознание. Секунды вновь полетели словно годы, поток беспокойных мыслей заполонил голову, одна ужаснее другой, но вдруг в голове промелькнула мысль. "А что, если я попробую остановить кровь с помощью компресса из того же снадобья, что привело её в чувство? Может быть, это сработает!" – подумал малец. И он решил, что это его единственный выход из ситуации.
Быстро отыскав чистую тряпку и взяв оставшееся во флаконе лекарство, он подбежал к кровати, на которой лежала тяжело дышащая Яга. Внимательно осмотрев девушку, он взялся за обломок и начал осторожно вытаскивать его из тела. Варвара выгнулась дугой на кровати, её сердце забилось быстрее, тело била мелкая судорога, а дыхание участилось. Тогда малец постарался как можно быстрее освободить рану.
К его удивлению, кусок неизвестного рога вышел достаточно легко, но за ним сразу же хлынули новые потоки крови, которая, быстро стекая по телу, начала капать на пол. Быстро схватив принесенную тряпку и обильно полив её снадобьем, он приложил импровизированный компресс к ране, и кровь стала сочиться медленнее, а через пару минут совсем остановилась. Подруга стала дышать ровно и спокойно, судороги прекратились, и кровь, кажется, совсем перестала вытекать.
Прождав некоторое время, он решил всё же поменять компресс на новый. Чтобы не держать его рукой, он слегка подвёз его поясом, висящим неподалёку. Жидкости в склянке оставалось совсем на дне, и, чтобы она не пропадала зря, он решил всё же вылить остатки в рот девушке. Капли мутной жидкости скользнули по губам Яги, просочившись сквозь них.
"Ну и дела! Это я ещё удачно пришёл и не успел далеко отойти от дома, а ведь хотел пойти в деревню!" – подумал про себя малец.
В доме было прохладно, что и не мудрено: во время всей этой суматохи он и не подумал закрыть дверь, и прохладный уличный воздух наполнил дом. Ещё раз взглянув на Варвару и убедившись, что всё в порядке, он решил растопить печь. Он, конечно, видел, как хозяйка с помощью своей странной палки разжигала огонь в топке, но сам не решался это делать, мало ли как поведёт себя этот странный предмет в его руках, того и гляди весь дом спалит. Так что по старинке решил пойти наколоть дров. Сбор подходящих поленцев и их подготовка заняли где-то с четверть часа, и когда огонь наконец-то вспыхнул, по дому разлились уютные теплые волны.
Хозяйка всё ещё не пришла в сознание, и, чтобы не сидеть в ожидании у её кровати, он решил приготовить что-нибудь поесть. Это оказалось несложно, так как в кладовой имелось всё необходимое. Конечно, он готовил не так вкусно, как служанка некроманта, но он пробовал еду и похуже. За готовкой он не заметил, как Варвара окликнула его слабым тихим голосом:
– А ну прочь с моей кухни, недоросоль!
Лукьян обернулся и увидел, как Варвара повернула к нему голову. Она слабо улыбнулась и поманила его рукой.
– Как я здесь оказалась? – спросила она, оглядываясь вокруг.
– Встретил тебя по дороге и донёс до дома, – ответил он с хитрой улыбкой. – Признаться, ты очень тяжёлая, хотя так и не скажешь. Чуть пупок не надорвал.
– Кость тяжёлая, – устало улыбнулась она. – Спасибо, что спас меня. Если бы не ты, меня бы здесь не было.
– Да не за что, – сказал он. – Только постарайся не двигаться, я обработал рану, как мог. Она глубокая, мне еле удалось остановить кровь. Кстати, что с тобой случилось?
– Ничего особенного, расскажу позже, – ответила она. – Работа у нас опасная, такие случаи не редкость. А ты как выжил? Я не думала, что снова тебя увижу.
– Я рад, что ты верила в меня, – сказал он с ехидцей. – Потом расскажу.
– Вот ты язва… Ладно, не хочешь – не говори, – сказала она и попыталась осмотреть свой раненый бок. – Как тебе это удалось?
– Снадобье, которое ты дала мне в дорогу, – ответил он. – В пути оно мне не пригодилось, а тебе, похоже, помогло. Судьба, наверное.
– Судьба… – Варвара закатила глаза. – Не знаю, но ты спас мне жизнь, и я перед тобой в долгу.
– Когда поправишься, тогда и поговорим, – сказал юноша. – А пока лежи и набирайся сил. Кстати, ты есть хочешь? Я приготовил похлёбку.
– Хочу, конечно! – воскликнула та. – Я ужасно голодна.
Лукьян принёс тарелку с мясной похлёбкой и поставил её на тумбочку рядом с кроватью. Ведьма попыталась дотянуться до тарелки, но вдруг скривилась от боли. Парнишка быстро подал ей блюдо.
Раненая девица зачерпнула ложкой вязкую похлёбку и, остудив её, быстро съела, глаза расширились от удивления.
– Странно конечно, но это вкуснее, чем выглядит на первый взгляд, – с сомнением произнесла Яга. – Ты что, сам не будешь есть?
– На тебе проверял, съедобно ли? – ошарашил малец, хитро подмигнув. – Я редко готовлю.
Варвара поперхнулась от такой новости и злобно уставилась на него.
– Ты что, отравить меня решил? Если со мной что-то случится, я тебя достану, где бы ты ни был! – посмотрев из-подлобья, произнесла ведьма.
– Половина уже съедена, и ты жива. Значит, можно и мне попробовать, – сказал Лукьян и начал есть.
– Хам! – бросила недовольно та и продолжила есть, уже более осторожно то и дело принюхиваясь к блюду.Закончив трапезу, принялись обсуждать план дальнейших действий. День только начинался, и времени, чтобы что-либо предпринять, было достаточно. Подруге уже было значительно лучше, и она уже сама могла передвигаться по дому, хоть пока и опираясь на свой посох. Помогая перевязывать рану, которая, кстати, уже выглядела намного лучше, Лукьян произнес:
– Мне бы со старшими сёстрами встретиться да пообщаться с глазу на глаз. Я выполнил их поручение и должен им кое-что передать.
Яга аж переменилась в лице от услышанного и, медленно подойдя к окну и смотря куда-то вдаль, ответила:
– Ты действительно хочешь встречи с ними? Не пойми меня неправильно, но даже меня пробирает мороз по коже при виде этой троицы. Они вроде и спокойны, и разговаривают с тобой приветливо, но взгляд полный леденящего холода. Не знаю, как это еще объяснить…
– Я, кажется, понимаю, о чем ты, и поверь, ты не одна такая, но у нас с ними был уговор, сомневаюсь, что они станут его нарушать, да и ты сама знаешь, что без их помощи у меня вряд ли получится прочесть книгу. Так что, как говорится, игра стоит свеч, да и выбора-то особо нет.
– Насчет вашего уговора… – вдруг замялась Варвара. – Я хотела тебе кое-что рассказать… Понимаешь… В общем, мне поручили следить за тобой. И почти всю дорогу до проклятого кургана я следовала за тобой по пятам, дабы ты не сотворил чего по глупости. И в случае, если обитающее в тех землях зло возьмет тебя под свой контроль, – тут она запнулась на пару мгновений и озвучила вердикт – убить тебя…
– Вот это поворот! – округлил глаза Лукьян. – Значит, чуйка не подвела, я не раз чувствовал, словно за мной кто-то следит. Вот оно что. И что, убила бы меня?
Хозяйка дома в ответ лишь молчала, уставившись себе в ноги и тихо посапывая.
– Так вот кто убил тварей некроманта, – подумал малец про себя, но вслух лишь произнес:
– И зачем ты мне всё это сейчас тогда сказала? Ведь могла спокойно молчать, я бы и не узнал вовсе. Неужели совесть замучила?
– Не ходи к ним, они убьют тебя тихо и без лишних глаз. Стоит ли твоя жизнь этого? Я же тебе лучшего желаю. А сказала я тебе всё это потому, что ты спас мне жизнь! Не глупи, малец, оно того не стоит.
– Стоит, не стоит, – возмутился парнишка. – Это моя жизнь, и только мне решать, как поступить, так что сообщи своим сестрам, что я прибыл и хочу встречи с ними.
– Ой, дурак, – еле слышно прошептала девица. – Воля твоя, так пожелаешь!
И медленно побрела на выход из хаты. Хорошее настроение от выздоровления подруги как-то сразу улетучилось.
– Убить меня, если всё пойдет не по плану, – думал парнишка, дыша полной грудью от злобы. – А Белес-то прав оказался, а я ему не верил, ой зря, ну ничего, я им устрою, надеюсь, он знает, что делает. А пока надо успокоиться, дабы не натворить дел сгоряча. Он ходил от стены к стене, погруженный в тревожные мысли. Но в конце концов смирился и, выйдя из дома, сел на крыльцо. Так он и просидел, пока не пришла хозяйка.
– Они ждут тебя сегодня на закате, – тихо произнесла она.
– Далеко идти? – спросил малец, и его тяжёлый взгляд заставил Варвару вздрогнуть.
– На лугу у большого дерева. Ты знаешь, где это?
– Найду! – злобно сплюнул парнишка, поднялся и пошёл за своими вещами.
– Извини, я хотела бы пойти с тобой, но не смогу, – крикнула Яга, когда юноша уже выходил из дома.
Он быстро схватил сумку и выскочил обратно. Ведьма стояла неподвижно, как древняя статуя, и только блеск её печальных глаз выдавал жизнь.
– Выздоравливай, – тихо сказал мальчишка и поспешил уйти.
В ответ – звенящая тишина, только жабы и лягушки недовольно квакали ему вслед. Выйдя с болот, он направился по знакомой тропе, но вдруг заметил несколько тяжеловооружённых всадников.
– А ну посторонись, раззява, а то растопчу! – проревел один из них громовым басом.
Путник тут же отпрыгнул с дороги, а всадники с громким смехом проскакали мимо.
–А это еще кто такие? – удивился Лукьян, осмотрелся и двинулся дальше.
Эта встреча вернула его в реальность, тяжёлые мысли рассеялись. Дорожная пыль и опавшая листва медленно оседали на землю, поднятые копытами вороных коней.
– На деревенских не похожи. Одежда дорогая, лошади ухоженные. Надо в деревню зайти, книгу забрать и новости разузнать, – подумал он.
Обойдя селение по большой дуге, он вышел на край поляны, где его ждала встреча с ведьмами. Время уже перевалило за полдень, до места было около часа пути. Вспомнив, что рядом протекает ручей, он решил туда сходить. Хотелось отмыться после долгого пути, но возвращаться к Варваре не хотелось.
Делать нечего, покопавшись в сумке и найдя небольшой кусок уже черствого хлеба и такой же не первой свежести сушёный кусок мяса, да такой сухой, что при желании его можно было метнуть в землю, и он непременно остался бы там, гордо торча из земли. Но голод не тётка, и такие скудные запасы провизии зашли на ура, отчего сразу же стало клонить в сон. Подложив под голову свою поклажу, постарался устроиться поудобнее, но что-то твёрдое и неудобное внутри рюкзака никак не давало уснуть.
– Да что же там так мешается? – удивился про себя малец и полез внутрь.
Это оказалась та самая шкатулка, что ему повелел взять с собой Белес. На удивление, она казалась ему значительно больше, чем в тот раз, когда он взял ее со стола.
–"Интересно, что же там внутри такого может быть? Хотя старик и говорил держаться как можно дальше от нее во время того, как ей откроют. Значит, явно ничего хорошего. Ну и чего гадать-то, скоро я и сам все узнаю и увижу", – успокаивая свое любопытство, убрал безделицу обратно в суму. Сонливость постепенно отпускала, а солнце стало клониться за горизонт. Он притягивал взгляд, огромный ярко-оранжевый шар, дарующий этому миру свое тепло и свет. Вдруг в голову пришла шальная мысль.
–"А вдруг это последний закат в моей жизни, вдруг последний день. Я ведь совсем ничего не успел, не любил, не пожил как следует, не смог выполнить обещание, данное старику. Нет, этого не может быть, что за панические мысли, мой путь не окончен, я сам творец своей судьбы. Один я и только я могу управлять ею", – носилось в голове у паренька. Сам же он молчаливо и восторженно смотрел, как светило плавно уходит и освобождает свое законное место своей ночной сестре Луне.
Постояв еще некоторое время недвижимо и потерянно, вдруг словно бы вернул контроль над своим телом и начал собираться. Дошел до места он уже в полумраке, так как очертание величественного дерева посреди раскидистых долин никак не давал сбиться с пути даже в кромешной тьме. На удивление, там никого не было, и, сделав пару кругов вокруг, спокойно уселся под кроной, сорвав рядом растущий колосок дикой пшеницы. Покрутив его в руках и посмотрев, чтобы на нем не было насекомых, засунул его между зубов и принялся пожёвывать. Сладкий сок из стебелька растения растёкся по рту приятной сладостью. Это напомнило ему моменты из его детства, когда отец и живой еще тогда дед брали его с собой еще совсем малым ребенком на сенокос. На привале они часто срывали колоски и подолгу разжёвывали их, ведя неспешные беседы на разные темы. Эти памятные детские воспоминания вызвали непроизвольную и счастливую улыбку на лице юноши и погружали в те счастливые и беззаботные моменты из жизни, когда всё было так легко и просто. Свет дня почти иссяк, и на небосводе появились яркие крупные звезды. Туман начал сползать с гор на зеленые пастбища, и через некоторое время все поля вокруг скрылись в белесой пелене.
"Что-то они опаздывают", – подумал про себя Лукьян. "Али пакость какую затевают, али я неправильно место встречи понял". Ну, как только он об этом подумал, вдалеке от него появились три темные фигуры. Они словно бы подсвечивались изнутри, отчего их достаточно легко было заметить даже в такой пелене. Они приближались неспешно и как-то надменно. Сердце парнишки затрепетало от страха, да так сильно, что каждый удар отдавался болью в висках. Туман будто бы становился плотнее, то тут, то там из него доносились десятки голосов, которые на разные лады шептались между собой, а некоторые даже обращались к самому мальцу.Беги! Они идут за тобой! Ты будешь молить их о смерти! Глупец! Маленькая никчёмная букашка! Они поглотят твою душу!
Медальон на груди паренька снова начал нагреваться, а призрачные тени всё ближе подступали к нему. Вдруг все эти мерзкие голоса смолкли, и в дымке стали различимы очертания женских фигур в серых балахонах. Они не шли по земле, а парили над ней, касаясь травы лишь голыми ступнями. Лица были скрыты капюшонами, а три пары глаз, светящихся красным потусторонним светом, уставились на Лукьяна. От них исходил могильный холод, по телу пробежали мурашки, но он стоял, почти теряя рассудок от страха.
Ведьмы медленно подплыли к нему и зависли в десятке шагов, едва заметно покачиваясь в воздухе. Их внешний вид был одинаковым: мешковатые серые балахоны, льняные пояса, капюшоны, скрывающие половину лиц. Подняв головы, они синхронно произнесли:
– Наша вновь обретённая сестра сказала, что ты хочешь нас видеть. Мы пришли на твой зов. Ты принёс то, что нам нужно?
Лукьян кивнул и начал судорожно копаться в сумке, пока не достал шкатулку некроманта.
– Что это? – удивлённо спросили ведьмы в голос.
– Вы просили узнать секрет силы колдуна. Вот он, – дрожащим голосом произнёс юноша.
– И что же там?
– Диадема, в которой заточен древний дух. Он знает ответы на множество вопросов.
Ведьмы переглянулись. Одна из них потянулась к шкатулке.
– Стой! – воскликнула другая. – Вдруг это ловушка? Как тебе удалось её добыть и как ты выжил?
– Я просто бежал. Эту штуку мне помогла добыть одна из пленниц колдуна. Она, скорее всего, уже мертва, – соврал Лукьян, его слегка потряхивало от присутствия рядом столь опасных существ.
– Тогда открой её! – сказала старшая ведьма.
– Я бы рад, но не могу. По дороге к вам я пытался её открыть, но замок слишком сложный. Если бы я его вскрыл, что помешало бы мне сбежать с этой вещью? Ваша помощь мне была бы не нужна.
– Наглый, но смышлёный человечишка ты не смог бы сбежать от нас далеко, – прозвучало надменно у него в голове.
– Так вы возьмёте её или мне найти кого-нибудь другого? Думаю, столь ценная вещь кому-нибудь пригодится, – не давая опомниться, все еще со страхом в голосе пошел в атаку Лукьян.Ах ты, наглый червь! – одна из сестер вытянула руку в сторону юноши. Тело паренька оторвался от земли, его тело перестало слушаться, а чья-то невидимая хватка начала сдавливать шею так сильно, что Лукьян начал жадно глотать воздух, словно рыба, выпрыгнувшая из горной речки. Так бы и закончился его жизненный путь, если бы одна из сестер, стоявшая в центре, спокойно не опустила руку и не произнесла:
– Тише, дурочка. Не стоит поддаваться гневу. Он нам еще пригодится. Или ты хочешь искать кого-то другого? Тогда я с радостью разрешу тебе продолжить.
– Ладно, – и рука опустилась, а вместе с ней на землю, задыхаясь и тяжело дыша, упал юноша.
– Прости её вспыльчивость, но впредь постарайся не провоцировать её, а то я могу и не успеть, – раздался вновь смеющийся голос в голове.
Третья сестра стояла неподвижно и отрешенно, не проявляя ни к чему интереса.
– Я думал, что Старшие Сестры – благородные создания из сказок и легенд. А теперь я даже не уверен, – с тяжелой отдышкой держась за шею произнес юноша.
Те лишь хищно улыбнулись. Та, что была в центре, вышла вперед.
– Это все сказки для маленьких детей. Нет ни добра, ни зла, есть только власть и способы ею распоряжаться. А теперь хватит тянуть время. Давай сюда шкатулку, и без глупостей.
Юноше ничего не оставалось, как послушно выполнить приказ, но руки его дрожали от волнения, и вещица выскользнула из влажных рук в траву. Она не успела коснуться земли и зависла в воздухе, плавно поплыв в руки новой владелицы. Помня о наказе Белеса, юноша стал медленно отходить назад, старательно скрывая это за страхом перед столь могучими существами.
– То-то, знай своё место, и не смей больше дерзить, глупый мальчишка! – презрительно произнесла та, что пыталась его задушить. Юноше удалось отойти на пять шагов, прежде чем одна из ведьм пристально осмотрела диковинку со всех сторон и сказала:
– Я чувствую великую силу, таящуюся внутри. Наконец-то мы сможем уничтожить этого жалкого старикашку, возомнившего себя великим колдуном. Он будет умирать медленно и в мучениях.
– А я буду наслаждаться каждым мгновением его страданий, – вторила ей другая. – Он еще пожалеет о том, что не сдох тогда вместе со своими полукровками.
– Нет, это слишком просто. Сестры мои, у меня есть идея получше. Мы отрубим ему руки и ноги, посадим его в клетку рядом с его благоверной, и он вечно будет наблюдать за её страданиями.
– Это будет великолепно, – маниакально облизнулась самая отрешенная ведьма. – Тогда не медли. Я хочу насладиться нашей местью как можно скорее.Без промедления был сорван нехитрый замок, и шкатулка открылась. Все сестры прильнули к тому, что было внутри. Их злобные маски сменились недоуменными выражениями лиц. В это же мгновение ослепительная вспышка озарила их лица, и ларчик лопнул, словно мыльный пузырь, на мириады осколков, разлетевшихся по всей округе. Лукьян продолжал пятиться назад, отошел на десять шагов, и земля резко ушла из-под ног. На месте, где стояла троица, сияла яркая сфера, принимавшая человеческую форму. Листья на дереве стали превращаться из зеленых в увядающие серые и срывались вниз. Ведьмы лежали на земле, не в силах встать, и только глаза смотрели на нечто из шкатулки. В ярком круге проявилась антрацитово-черная фигура человека. Свет погас, и на поляну спустились закатные сумерки. Человек сел на коленях перед одной из ведьм и положил ладонь на лицо, закрыв глаза. Некогда опасная, словно дикий зверь, женщина заорала инфернальным голосом, её тело конвульсировало, и кровь начала течь из носа, глаз и ушей, впитываясь в руку пришельца. Так продолжалось, пока тело не высохло до состояния мумии. Незнакомец встал и перешел к следующей жертве, повторив свою процедуру. Высохшее тело первой ведьмы стало превращаться в пыль, кожа и кости рассыпались в порошок, и на месте могучего существа осталась горсть. На спину Лукьяну положили руку, он вздрогнул и приготовился бежать, но хватка была стальной. Уже попрощавшись с жизнью, обернулся и увидел знакомое лицо колдуна.
– Белес??? – одними губами произнес парень, от облегчения у него подкосились ноги.
– Струхнул, пацан? Не боись, ты всё правильно сделал. Отойди в сторонку, мне надо отдать старый должок. И, отодвинув юношу, старик пошел к последней ведьме и стоящему над ней чудищу. Подойдя вплотную и став у изголовья, уставился на ведьму полным злорадства взглядом.
– Твои сестры получили легкую смерть, тебе же такого не выпадет. Но я могу быть милосерден. Просто скажи, где она, и твоя смерть будет быстрой. Или попрошу нашего общего знакомого поиграть с тобой, выбор времени на раздумье у тебя нет.
Глаза последней Яги расширились от удивления и ужаса. Оцепенение спало, и она стала пятиться назад, словно испугавшаяся дворняга.
– Ты! – верещала она. – Не может быть! Как тебе удалось? Пока она говорила, пытаясь отвлечь внимание, достала что-то из-под плаща, но страшный и загадочный помощник колдуна заметил неладное и сломал ей руку с отвратительным сухим хрустом, будто не кость ломал, а ветку сухую. По поляне разнесся пронзительный крик боли.Я же, кажется, говорил тебе: не стоит со мной играть, но раз ты так хочешь, будет по-твоему, – просто ответил Белес и взглянул на своего помощника. Тот, не дожидаясь команды, двинулся к уже заметно потрепанной женщине. Она больше не выглядела так грозно, как совсем недавно. Капюшон слетел с её головы, показались светлые седые длинные пряди волос. Глаза пылали бессильной яростью; неудивительно, что никто из этой троицы не ожидал такого исхода сегодняшней встречи.
Сначала прислужник переломал старшей сестре все пальцы на правой руке по очереди; снова раздались вопли и крики, затем он сломал и саму руку. Такая же незавидная участь ждала и ноги. Пару раз Яга теряла сознание, но некромант какими-то чарами, известными только ему одному, возвращал её в чувство. Лукьян же стоял неподалеку и как немой свидетель столь жестокой сцены просто наблюдал и ничего не делал. Он был шокирован, никогда еще он не видел таких мучений вживую и так близко. Да, много смертей было на его непростом пути за последнее время, но такой неприкрытой жестокости не встречалось. А пришелец равнодушно ломал кости, словно бесчеловечный механизм, методично продолжая своё ремесло.
В какой-то момент ведьма не выдержала и взмолилась о пощаде:
– Хватит! Я всё расскажу! Только убей меня уже! Я больше не могу… – доносилось до мальчика сквозь стоны и хриплый плач.
Палач прекратил пытки, и старец подошёл вплотную и наклонился над несчастной. Та быстро, насколько это было возможно в данной ситуации подобралась ближе, и стала жалобно о чем то говорить. В какой-то момент некромант достал кинжал из складок своей одежды и резким выверенным движением перерезал ей горло. Один точный удар – и её грешная во всех отношениях жизнь оборвалась. Когда всё было кончено, старец повернулся к своему чудовищу-спутнику и произнёс:
– Марагаст, теперь твоя клятва исполнена. Передай своему господину, что мы в расчёте.
Мрачный путник ничего не ответил – лишь повернулся в сторону мальчика. Лица было не разобрать; стало совсем темно, но его яркие рубиново-красные точки на месте зрачков ещё долго будут приходить юнцу в кошмарах. Он сделал шаг в сторону и тут же растворился в темноте, не оставив следов.
Некромант же вытер кинжал о полог своего плаща и убрал его, подойдя к ошарашенному и притихшему мальчику.
– Спасибо тебе! – искренне произнёс он. – Как долго я ждал этого момента, ты представить себе не можешь, а теперь остался последний рывок, и я словно воссоединюсь со своей возлюбленной. Ты сдержал своё слово, и я сдержу своё, но сперва могу ли я попросить тебя ещё об одной услуге?
– Можешь, – тихо ответил пораженный увиденным мальчик.
– Спасибо! – расплылся в счастливой улыбке старец. – А теперь пойдём, нам тут больше нечего делать.
– Подожди. А что же теперь будет с сёстрами? И какая услуга?
– Всё бы тебе переживать за других, малой, да всё просто: проберёмся в бывшее логово ныне покойных ведьм, освободим пленницу от заточения. А насчёт остальных сестёр: либо они соберут ковен и выберут себе новых лидеров, либо перегрызутся за власть да сократят свою численность в процессе.
– Как думаешь, они узнают, кто убил старших?
– Обязательно узнают, но ты не переживай, парень, они ещё долго не решатся ничего сделать. Силы слишком не равны, – всё с той же лучезарной улыбкой ответил Белес. – А теперь пошли отсюда скорее, я думаю, всеми этими светопредставлениями и воплями мы могли привлечь нежелательное внимание.Скажи, а что это было вообще?
Ты о чем? – непонимающим взглядом посмотрел на него колдун, медленно бредя по долине.
Кто или что это было за существо? И почему, имея такого помощника, ты не убил их раньше, ведь тебе бы не составило это никакого труда.
Ааа… ты про это, – махнул рукой колдун, не сбивая шаг. – Ну тут всё достаточно просто: они бы учуяли его за много вёрст и предприняли бы все меры по его поимке и подчинению себе, а против такой силы я бы вряд ли выстоял. А ещё это существо, по легенде, когда-то было человеком, но своей злобой, жаждой мести и кровожадностью заслужил благословение или проклятие, тут как посмотреть, самого Чернобога.
Чернобога??? Бога тьмы, зла и безумия? Как же ты смог договориться с одним из его слуг? И как тогда получилось, что они его не почувствовали и не сбежали от него, как только увидели? – стал засыпать вопросами малец.
Да, того самого божества. Глуп я был и всеми способами хотел отомстить, так что давай не будем об этом. Обо всём узнаешь, когда придёт свой час. А насчёт того, как они его не почуяли, тут всё просто: шкатулка-то особая была, так сказать, меняет свойство заложенных внутрь вещей. Когда они не смогли открыть замок и сорвали его, сработал хитрый механизм защиты, который оглушил и парализовал их на некоторое время. Ну а там как раз была заперта сущность Марагаста, ну а дальше ты и сам всё видел.
М-да, это план был, мягко скажем, не идеальный. А что, если бы они каким-либо способом открыли замок, и, когда бы появился этот злыдень, просто сбежали от него или каким-либо способом убили или подчинили?
Ну, как показала практика, это сработало. А замок был рассчитан на то, что его можно открыть только этим ключом, – и Белес повертел в руке маленький металлический ключик. – Если бы ты был могущественным существом, ты бы стал ждать, пока найдётся ключ или какой-либо умелец вскроет замок? Вот и я бы нет, на то и был расчёт, и, как видишь, он сработал.
Слишком много «авось», тем более что я рисковал своей жизнью. И если бы эта троица выжила, меня бы убили самыми разными и изуверскими способами, – поёжился Лукьян.
Не боись, умереть я бы тебе не дал, ну или, на крайний случай, из тебя бы получился прекрасный вурдалак.
Вот спасибо, добрый человек, ещё не хватало мне живым мертвяком стать, так себе опыт.
Ну, мне кажется, лучше так, чем умереть безвозвратно. Многие из ныне живущих предпочли бы этот вариант смерти, особенно власть имущие и богачи, – предположил Белес, и спутники вышли к скалам, возвышающимся над беспроглядной ночью. – Если хочешь, можем найти место для ночёвки или двигаться дальше. Мне отдых не нужен, да и в темноте я вижу достаточно неплохо, так что решай сам.
Пока не в одном глазу, так что давай двигаться дальше. А кстати, куда мы идём? И да, как ты оказался на поляне так быстро? – вдруг вспомнил интересующие его вопросы малец.А, да, Марагаст перенес меня. Это был один из пунктов нашего уговора. Хотя во время странствий я слышал истории о великих колдунах, способных мгновенно перемещаться на дальние расстояния. Правда это или вымысел, не знаю, но факт остается фактом, – задумчиво произнес некромант.
Как по мне, это прекрасный навык. Никаких пустых брожений туда-сюда, – размечтался Лукьян. – Можно путешествовать и побывать везде, где захочешь.
Не все так просто. При таком перемещении тратится колоссальная магическая энергия, которая не каждому могущественному колдуну или ведьме под силу. Так что это умение не для каждого. А где бы ты хотел побывать в первую очередь?
Юноша мечтательно задумался и ответил:
– Отец рассказывал мне, что есть места, где всегда тепло, а воды так много, что её не испить сотням людей. От горизонта до горизонта – сплошная водная гладь. В эти города нескончаемым потоком прибывают огромные корабли. Я бы хотел побывать там и увидеть всё своими глазами.
– Ааа… Море, да, это красиво, пьянящий аромат соли на губах! Я бывал там, это хорошая мечта. Ты еще юн, у тебя вся жизнь впереди. Думаю, у тебя все получится, стоит только захотеть.
– Надеюсь, так. А куда мы все-таки держим путь? Ты ведь так и не сказал.
– Не так и далеко, день или два пути. На той стороне горного хребта находится логово ведьм. Если перед смертью она не солгала нам, иначе процесс может затянуться.
– Почему ты не пощадил её и не заставил указать место? Мы могли бы забрать её с собой, а потом расправиться. А теперь мы бродим неизвестно где. Сдается мне, что ты не предусмотрел этот момент.
– Ну, во-первых, какие все умные вокруг, один я дурак, – расхохотался некромант. – Во-вторых, Марагаст не мог покинуть нас, пока все ведьмы не были бы мертвы. С нами он бы не пошел, у нас был другой уговор. И в-третьих, живая ведьма очень опасна. Из-за магического взрыва она была слаба, но через время стала бы такой же сильной, как прежде, и тогда нам пришлось бы нелегко.Так незаметно за всеми этими разговорами они не спеша подходили к невысокой горной гряде. Осмотревшись, решили не рисковать и заночевать у подножья, ибо расшибиться в этой темноте при подъеме вверх не было никакого желания. Лагерь разбили быстро, Лукьян поужинал на скорую руку, а Белес лишь попил чаю и велел мальцу отдыхать. Не став спорить, паренёк быстро соорудил себе лежанку и почти мгновенно уснул.
С первыми лучами солнца, появившимися на небосводе, старец растолкал юношу, и они продолжили свой нелегкий путь в горы. Двигаться при свете солнца было гораздо проще, оттого подъем в гору не занял много времени, и уже спустя пару часов путники вышагивали по небольшому каменистому плато. Вид был просто головокружительный, вдалеке на севере виднелись белоснежные пики, упирающиеся в лениво проплывающие облака. На пару минут они остановились передохнуть и насладиться этой монументальной природной красотой.
– Всё же природа – лучший художник, и нет творца прекрасней, чем она! – высказал своё восхищение увиденным колдун.
– У меня нет слов, никогда не видел ничего более красивого. Такая мощь и такое спокойствие.
– Так бы и остался здесь стоять, но нам пора в путь. – прервал миг наслаждения некромант и напарники двинулись дальше навстречу своей цели. С высоты птичьего полета виднелась вся округа, всё было таким мелким и ничтожным, там, где-то внизу, вся эта бесконечная суета, отсюда всё казалось таким тщетным и ненужным. Они шли вперед по своему какому-то одному им внутреннему компасу, после полудня солнце скрылось за плотными серыми тучами.
– Кажется, наша удача подошла к концу. – смотря на небо, произнес малец.
– С каких пор ты стал бояться дождя?
– Да ты знаешь, не хотелось бы свернуть себе шею на скользких камнях, ты знаешь, есть у меня еще кое-какие планы на эту жизнь.
– Ну, если пойдет сильный дождь, так уж и быть, придется искать место, дабы переждать непогоду. С этим тут уж ничего не поделаешь. – спокойно произнес старец.
– А почему не сделать-то? Ты якшаешься с самыми темными сущностями, что можно себе только представить, но не можешь прогнать какую-то тучку? Как так-то?
– Управлять природой могли только единицы, и, если верить старым легендам, только некоторым богам это было подвластно. Ибо стихия невероятно необузданна и опасна, и не каждый сможет с ней совладать. Существует легенда о городе, царь которого возгордился его красотой и роскошью настолько, что разгневанные боги обрушили на него бури и землетрясения и стерли с лица земли. Так что не стоит недооценивать какую-то маленькую тучку. – саркастично передразнил парня Белес.– Ого, никогда не слышал эту легенду.
Первые робкие капли сорвались с небосвода и рухнули на землю, разбиваясь о каменное нутро горы. Пройдя вдоль отвесных скал, путники обнаружили небольшую пещеру, где решили переждать внезапно настигнувший их дождь. На удивление, свинцовая туча не задержалась надолго и спустя полчаса, извергнув на землю своё содержимое, унеслась прочь по синему небу. И вновь яркое солнце озарило всё вокруг светом и теплом.
Пройдя к противоположному краю отвесной скалы, они увидели конечную точку своего маршрута. Это был небольшой проход в горах, возле небольшой горной речушки, которая скрывалась за обрывом.
– Там, туда! – взволновано указал пальцем на заветное место Белес.
– Далековато, сегодня не успеем, – с сомнением ответил юноша.
– А ты собери ноги в руки и беги, без разговоров. Цель близка. Я ждал долгие годы и не намерен терять ни минуты. Она там ждёт меня! – было видно, что спаситель сгорал от нетерпения, и ничто: ни погода, ни тьма, ни здравый смысл не могли его остановить.
– Только вот мёртвые мы ей не поможем. Голову включи! Кто из нас великий маг и чародей, я или ты? Неужели ты думаешь, что ведьма просто так выдала тебе местоположение своего логова? Или ты думаешь, что оно не охраняется? Или тебе голову задурманило от нетерпения? – серьёзно сказал Лукьян зло уставившись на спутника.
Его слова заставили Белеса немного унять пыл. Какое-то время они молча шли, и тут некромант произнёс:
– Ты прав, что-то меня понесло. Прости меня. Но и ты пойми, столько лет я шёл к этому. Я просто сдерживаю себя, чтобы не броситься туда со всех ног…
– Я тебя понимаю, но умирать по глупости из-за необдуманных действий я не хочу. Предлагаю заночевать где-нибудь поодаль и понаблюдать за этим местом. Осторожность лишней не бывает, – хитро произнёс юноша, словно что-то предчувствовал.
– А ты сильно вырос, парень. И даже можешь делиться своей мудростью со мной. Похвально. Наверное, ты прав, и мы поступим так. Не стоит лезть в пекло неподготовленными. Когда-нибудь ты добьёшься невиданных высот, если, конечно, не сгинешь по глупости.И спутники так и сделали, выбрав место с хорошим обзором на соседней скале рядом с проходом. Шум падающей воды скрывал их разговоры, а высокая каменная гряда за спиной защищала от непрошеных гостей. Устроив себе наблюдательный пункт, они принялись осматривать подозрительное место. Хоть неприятный и пронзительный ветер донимал, костёр разжигать не стали, чтобы огонь не был виден на сотни вёрст, как маяк в море. Дождавшись, когда поздние сумерки полностью укроют скалы, они уже было стали спускаться вниз, как заметили тусклый мерцающий свет из глубины пещеры. Тут же замерли, как испуганные зайцы.
– Ну и что это такое? – тихо спросил Лукьян, словно кто-то мог их услышать.
– А мне почём знать? Это может быть что угодно: магический факел, охранные руны или светящиеся грибы, которые иногда встречаются в пещерах по всем этим землям, – пожал плечами Белес.
– Час от часу не легче. Одно радует: мы заметили это до того, как вошли туда днём. По крайней мере, теперь будем осторожнее. А ты случаем не спросил у покойной сестры, что нас ждёт внутри? – с сарказмом спросил Лукьян.
– Да ты знаешь, как-то не до разговоров было, – ответил колдун. – Настала долгожданная месть. Ты не поймёшь, но я отомстил этим тварям за всё зло, что они сотворили. Так что, что бы там ни находилось, оно не остановит меня.
Глава 3. Прощание
Проснулся он от того, что кто-то мягко и бережно гладил его по плечу, приговаривая:
– Эй, проснись, завтрак готов. Тебе надо поесть – ты почти сутки спал.
Открыв глаза, он увидел перед собой красивое улыбающееся лицо Айи. Поднявшись, он огляделся и понял, что проснулся не в том месте, где уснул. Он очнулся на кровати и с вопросом и непониманием посмотрел на служанку.– А! Не обращай внимания – ты так крепко спал, что мы не стали тебя будить и просто переложили на кровать. Ты, кстати, особо не сопротивлялся. Лавочка – не самое удобное лежбище, ты бы даже встать потом не смог.– А что с Белесом? – сонно спросил паренёк.– Пока хромает, но уже может ходить самостоятельно! – довольно ответила она, не скрывая своей радости.– А благоверная его где?– Она с хозяином пару часов как ушли на прогулку. Сказали, будут к обеду, и передали тебе располагаться как дома и садиться трапезничать, их не дожидаясь, – чётко отрапортовала домохозяйка.– Да им есть о чём поговорить спустя столько-то времени. А вот насчёт поесть не откажусь, – сказал Лукьян, и тут же его живот протяжно завыл, словно выбросившийся на берег кит. – Накрывай пока. А мне надо размяться – сутки почти проспал. И очень тебя прошу: на себя порцию не забудь. Не хочу сидеть в одиночестве.Девушка улыбнулась краешком губ и растворилась в домашних хлопотах. А парнишка тут же принялся заниматься утренними процедурами. Когда со всем было покончено, сон как рукой сняло. Из зала доносился приятный запах выпечки. Зайдя в комнату, он не поверил своим глазам, слюна тут же наполнила рот, и глаза заблестели от радости.
– ПИРОЖКИ! – трепетно прошептал малец и буквально телепортировался за стол.
День явно начинался прекрасно. Пряный травяной чай и восхитительные пироги буквально вырвали его из забот и хлопот прошедших дней. Он ел и ел, пока сдоба не заполнила его изголодавшийся желудок окончательно.
– Я сейчас лопну. Зачем так вкусно готовить! Невозможно остановиться. Фух… – тяжело произнес юноша. Улыбка не сходила с лица служанки, она то и дело подкладывала и подкладывала еду на стол.
– Кушай, так приятно, еще никто так рьяно не хвалил мою стряпню, – на укор в глазах Лукьяна отвечала девушка, подливая напиток в кружку.
– Тебе определенно надо открывать свой трактир! – довольно произнес сытый мальчуган. – Я уверен, люди будут становиться в очередь ради такой бесподобной трапезы!
– Скажешь тоже! И поискуснее найдутся, – смущенно пролепетала мастерица, её щеки тут же покрылись багрянцем, отчего на душе у парня стало как-то теплее.
К концу трапезы вернулись и счастливые влюбленные. Они хоть и были счастливы и казались довольными, но Лукьяну виделась грусть в их глазах. Но спрашивать что-либо он не стал.
– О, наш герой проснулся. Ну и горазд же ты спать, – прихрамывая, подошел к столу и сел напротив колдун Белес, а рядом с ним села и его супруга. Оба они загадочно уставились на юношу.
– Вы чего это? Ну переел немного, с кем не бывает, – отмахнулся мальчишка.
– Да это понятно, ты другое скажи. Мы тут пообщались с моей благоверной, теперь вот у тебя решили спросить, чего дальше делать-то будешь? Нам ты помог знатно, и мы тебе теперь по гроб жизни обязаны. Так что, коли хочешь, оставайся с нами. Скучно не будет, это я тебе обещаю. А еще вот… – колдун встал из-за стола, открыл полку в своем столе и достал ту самую корону с запертым духом. – Держи, заслужил. Но очень прошу, будь с ней аккуратен. Она может дать тебе ответы на многие вопросы, но не на все. Да и цена, сам знаешь, будет велика.Взяв безделушку в руку и покрутив её, Лукьян осмотрел со всех сторон и положил около себя.
– Спасибо за всё: и за предложение, и за наши с тобой приключения, и за то, что многому меня научил. Но у меня свой путь, и пройти его я должен сам. Я знаю, чего хочу, и, надеюсь, с помощью книги пойму, как этого добиться. А вам хочу лишь пожелать никогда больше не расставаться, вы этого заслужили.
– Ты уходишь? – удивлённо спросила Малонья.
– К сожалению, да. Я рад, что помог вам воссоединиться, но у меня есть цель, и я должен постараться её выполнить. Я обещал и не могу отойти от своих слов.
– Уважаю твой выбор и отговаривать тебя не стану, – твёрдо и уверенно сказал некромант, глядя ему прямо в глаза. – Но прошу тебя лишь об одном: постарайся выжить!
– Да о чём вы таком говорите? Что значит «постарайся выжить»? Что у тебя там за цель? – не переставая смотреть то на мужа, то на парня, вопрошала девушка.
– Месть! – твёрдо и зло произнёс Лукьян.
– Ты сейчас серьёзно? И это твоя цель? Одумайся, это опасный путь, который ни к чему хорошему не приведёт! – запротестовала девушка.
– Жена моя, хватит! Ты не знаешь всего! У него путь, достойный настоящего воина. В конце концов, если бы я не хотел отомстить, возможно, мы с тобой сейчас бы не разговаривали. Она поддерживала мне жизнь все эти годы, давала силы, так что пусть идёт! – грубо прервал её Белес.
Женщина сверкнула злым взглядом, оглядев всех присутствующих. Казалось, даже время остановилось, но потом она глубоко выдохнула и, успокоившись, сказала:
– Может, вы и правы, я не знаю, что там у тебя произошло. Главное, знай: мы всегда будем тебе рады. Приходи, когда пожелаешь, тебе здесь всегда найдётся место.
– Спасибо, друзья! – со счастливой улыбкой произнёс юнец. – Обязательно вернусь, но теперь мне пора собираться в путь. Не люблю я долгих расставаний. Пойду собираться.
Через полчаса неспешных сборов Лукьян водрузил на плечи свой нехитрый скарб, накинул суму через плечо и двинулся в новое путешествие.
Погода портилась: по небу проплывали свинцовые чёрные тучи, то и дело скрывая солнце. Иногда роняя крупные капли дождя на землю. Иногда в спину путника подгонял уже не такой тёплый ветерок. Лето подходило к концу, плавно передавая свои владения осени. Это навевало разные грустные и не очень мысли. Юноша шёл чисто механически, погрузившись в свои думы.
Он много узнал за это время: мир оказался намного интересней, многогранней и опаснее, чем он думал раньше. Есть такие силы на этом свете, по сравнению с которыми он всего лишь жалкая букашка. Да, он был слаб, но у него была цель, и для себя он давно уже решил, что добьётся её, чего бы это ни стоило. За размышлениями он и сам не заметил, как оказался на руинах некогда большой и богатой деревни, в которой на данный момент остался всего один жилой дом.
Слышался далёкий собачий лай. Из трубы дома чадил небольшой дымок, а значит, с гостеприимными хозяевами всё было в порядке. Этот простой факт заставил парня искренне улыбнуться. Люди, пережившие так много невзгод, всё же остались людьми, несмотря ни на что. Они накормили и приютили его в час нужды. «Пойду проведаю стариков, да, может, подсоблю чем», – подумал юноша и двинулся к последнему дому на деревне, в котором ещё теплилась настоящая жизнь.
Подойдя ближе, заметил, как неугомонный и вечно бдящий пёс Уголёк пристально и как-то недобро смотрел на него из-подлобья, то и дело хватая воздух своим чёрным кожаным носом. Его тёмные умные глаза изучающе смотрели, будто бы смотря в самую душу пришедшего из ниоткуда гостя. Путник застыл и, не шевелясь, уставился на косматую зверюгу.
– Уголёк, ты что, меня не узнал? – сказал тот, глядя сторожевой псине прямо в глаза.
И тут, казалось, на этот простой вопрос раздался заливистый лай. Тут же мальчишка увидал, как шевельнулась тень где-то в глубине жилища, и стал слышаться медленный приближающийся топот. Дверь отворилась, и на пороге появился дед Никонор с вилами в руках. Осмотрев пришедшего с ног до головы, кивнул внутрь жилища, и за ним показалась баба Нюра. Барбос же всё так же лаял, то и дело кидаясь на забор и недобро скаля свои огромные клыки.
– Паря, ты ли это? – недоверчиво проговорил хозяин, перехватив поудобнее древко.
– Здрав будь, тятя Никонор, и тебе низкий поклон, Анна Ярославовна, – приветливо поздоровался малец.
– Кажись, он, – произнёс из-за спины старушечий сиплый голосок.
– Похож, да вот только Угольку он чем-то не по нраву, а яво чуйке я доверяю, – не сводя глаз с пришельца, сказал дед и вышел из дверей, встав на крыльце.
– Жив, здоров, это хорошо, первый на моей памяти, коли это и правда ты. Да и днём нечисть обычно к нам не жалует. Уголёк, да прекрати ты так заливаться, вижу, я вижу. Иди погуляй.
Пёс недовольно заскулил и смолк, но не ушёл, а приблизился к старикам, стал перед ними и тихо порыкивал, глядя на Лукьяна. Это очень настораживало хозяев, отчего те тоже не были рады внезапному визиту.
– Как у вас дела-то? – спросил Лукьян самым доброжелательным тоном.
– Не жалуемся. Извини, в гости не приглашаем в этот раз, сам понимаешь… – как-то смущённо, но не отводя тяжёлого взгляда от пришедшего, сказал хозяин.
– Да нет, спасибо, я так, просто проведать, идти мне надобно, дел, как всегда, невпроворот, – улыбаясь, сказал малец, махнул рукой и двинулся дальше по пустой улице.– Паря! – вдруг раздался старческий голос, когда тот уже отошел. Юноша обернулся и услышал: – Береги себя!
– Обязательно, дед, обязательно…
Селение прошло достаточно быстро, ибо с последнего раза ничего особо не изменилось, а значит, не было и повода задерживаться. Выйдя к опушке, парень ещё раз обернулся, чтобы запечатлеть в памяти это странное место, и двинулся дальше по заросшей кустами и мелкими деревцами тропе. Так к позднему вечеру он перебрался на ту сторону реки и, по старой традиции, забрался на дерево, чтобы переночевать. Поначалу, приблизившись к уже ставшей почти родной переправе, двигался аккуратно, боясь снова пересечься с опасной тварью, обитавшей в здешних местах, но та не появилась, что значительно облегчило ему путь. Ночь прошла без особых приключений, не считая крика какой-то ночной птицы прямо над местом ночлега уставшего путника. Пришлось запустить в орущую на весь лес живность шишкой, чтобы та не мешала спать.
Проснувшись и двинувшись в путь, он обошёл беспокойный острог по широкой дуге и вышел к знакомым уже скалам, а затем направился прямо в деревню, стараясь миновать место расправы над Старшими Сестрами. Так, прошагав весь день, он решил всё же двигаться к месту, где спрятал книгу. Идея казалась здравой: ночью людей на улице будет поменьше, да и в церковь пробраться проще будет.
"Лишь бы не провалиться никуда и не свернуть шею в кромешной тьме", – подумал про себя юноша.
Деревушка жила своей жизнью: где-то заливисто лаяли собаки, где-то вдалеке люди пели песни, а где-то яростно переругивались соседи, у которых из-за дырки в заборе разбежавшиеся по всему огороду козы сожрали большую часть урожая. Сельская суета. Пройдя по полупустым улочкам, он добрался до деревянного исполина, нависшего над всем селением. Наверху здания уже красовался большой блистающий золотом купол, увенчанный сверкающим крестом.
– Как же вы взгромоздили такую громадину? – удивлённо смотрел вверх парнишка.
По правде говоря, стоять рядом с этим монументальным колоссом было немного страшновато. Сразу накрывало чувство никчёмности и мелочности. Обойдя здание по кругу и не увидев никого рядом, он шмыгнул внутрь: двери и окна ещё не все установили на свои места, отчего это не составило больших проблем. А вот когда он попал в большой, просторный и мрачный зал, в голове у него возник вопрос:
– А как мне в подпол теперь попасть???
Строители поработали на славу, заделав все оставшиеся от прошлого раза дыры в полу. Долго пришлось ходить и искать хоть какой-то выход из сложившейся ситуации. Но вот спустя почти час удалось найти одну не до конца прибитую половую доску. То ли гвоздей строителям не хватило, то ли они подумали, что в этой части зала никто ходить не будет, но факт оставался фактом: доска была прибита кое-как.
"Боги хранят лентяев", – подумал юноша и стал искать, чем бы её поддеть, чтобы вытащить и пролезть в подпол. Спустя пару минут, схватив оставленный неподалёку обломок черенка, он смог отодрать деревяшку настолько, чтобы его отнюдь не богатырское тело смогло пролезть. Бродя в темноте почти на ощупь, сквозь щели в полу пробивался тусклый лунный свет. Упёршись рукой во что-то мягкое, завёрнутое в ткань у тайника, он обнаружил, что место схрона было нарушено: всё вокруг раскопано. Напрягши глаза, уже слегка привыкшие к темноте, он присмотрелся и опознал странный силуэт на полу. Подойдя поближе, он обнаружил, что это было тело человека, одетого в тёмный плащ с накинутым на голову капюшоном. Он лежал неподвижно не один день, и тело его окоченело. Рядом с вскрытым хранилищем на сырой глине лежала древняя книга. Паника и страх накрыли парня от осознания того, что кто-то следил за ним или каким-либо другим образом узнал о его секрете. Но затем они стихли.Сработало все же охранное заклинание Яги, – тихо произнес юноша, глядя то на труп, то на книгу.
Судя по тому, что труп не вонял на всю округу, а лишь слегка источал гнилостный смрад, осматривать покойного внимательнее он не стал. Прикасаться к нему не было никакого желания. Обойдя труп по дуге, юноша взял книгу, осмотрел, убедился, что всё на месте, и кинул в сумку. Затем он на карачках вернулся к вскрытому полу, выбрался наружу и услышал голоса, доносящиеся с улицы.
– Да говорю тебе, я кого-то видал! Мелкое и горбатое. Нечисть, поди, какая, решила напакостить, – возбужденно произнес первый голос.
– Да на кой ляд ему церковь? Они ж вроде как бояться должны, или я чего не понимаю? А ты часом горилку с Мазуром его не пил? – сказал другой грубый и явно раздраженный голос. – Ты гляди, он эту бадягу на мухоморах настаивает, после неё и не такое увидишь.
– Да не пил я сегодня! Вот те крест. Пошли глянем, а то еще натворит чего ненароком.
Голоса приближались, но в таком простом помещении спрятаться было негде. Парнишка огляделся по сторонам в поисках другого выхода на улицу.
Входная дверь скрипнула, и на пороге в лунном свете появились два силуэта: один был вооружен топором, а второй – массивной дубиной. Лукьян стоял, прижавшись к стене, не дыша и не сводя взгляда с пришедших. Те, в свою очередь, пытались вглядываться во мрак просторного помещения. Постояв в нерешительности минуту-другую, мужики осторожно зашли внутрь и начали озираться по сторонам. Надежда на то, что юношу не заметят в ночной темноте, таяла с каждым их шагом. Поэтому было принято решение со всего размаху нырнуть в ближайшее окно и убежать огородами как можно быстрее.
Сказано – сделано. Небольшой горбатый силуэт оторвался от стены и со всей прыти выскочил в окно, перепугав сельских охотников на нечисть. Раздался громкий вопль, наполненный страхом и жаждой расправы.
– Лови его, окоянного! Уйдет нечистый! – проревел басом один из мужиков.
Малец бежал что есть мочи, перепрыгивая хлипенькие деревянные заборы. То тут, то там залаяли сторожевые псы, неусыпно несущие службу. В некоторых домах на пути бегства загорался свет в окнах. Удивленные хозяева выходили, вооруженные кто чем. Позади пытались догнать преследователи, собирая за собой всё большую толпу.– Загоняй его, загоняй! Не дайте ему в лес убежать. – слышались голоса за спиной.
До края селения было с десяток дворов, но силы постепенно иссякали, а сердце билось так, что вот-вот выпрыгнет из груди. Нужно было искать тихое укрытие, чтобы переждать народные волнения. Выбившись из сил, тяжело дыша, огляделся и увидел хлев, но тот был надежно закрыт на засов. Преследователи уже были близко, и в руках толпы отчетливо виднелись факелы и лампадки. Панически огляделся и заметил большую собачью конуру с прикованной массивной цепью. Не раздумывая ни секунды, нырнул в неё, затаился и даже перестал дышать.
Во дворе показались первые каратели. Не найдя свою жертву, они огляделись и подошли к сараю, подергали дверь.
– Заперто! Туда бы не пролез! Вон там ещё погляди, – озвучил один.
К укрытию начали приближаться тяжелые неспешные шаги. Лукьян был готов провалиться сквозь землю, лишь бы не попасться местным на глаза. Но тут дверь хаты отворилась, тусклый неровный свет озарил двор, и послышался перепуганный старушечий голос.
– Вы что тут делаете, ироды? Неужто обокрасть пришли старую бабку? Совсем стыд потеряли? – запричитала она.
– Да ты что, баба Фекла, это же мы, Кутевы, я да Васька, не пужайся так, – удивился один из них.
– Гордей, ты ли это? А чего вы тогда в огороде у меня делаете, да ещё посреди ночи? Али случилось чего?
– Так нечесть загоняем, от самой церкви. Сидели мы на лавке перед домом, глядь, что-то темное через забор переметнулось, а следом за ним мужики наши деревенские бегут, да орут, мол, нечистая. Ну мы кто за что схватился да на подмогу побежали.
– Свят, свят, свят. Нечистый в храме. Ну и что, нету его тут? – взволнованно спросила она.
– Да нет, видать, дальше ушёл. Пойдём мы, мать, чтобы эта тварь больше худа никому не сделала. Слушай, а Тузик-то твой где? – спросил другой молодой голос.
– Так кто ж его знает, он у меня свободолюбивый. Ничего, жрать захочет, придёт, – рассудила бабушка. – А вы, сынки, идите. Низкий вам поклон за то, что поглядели тут всё.
Вдалеке послышался поросячий визг и злобные выкрики: – Загоняй, не сбежишь, стервец!
Два молодчика перекинулись парой фраз, попрощались с хозяйкой и быстрым шагом двинулись на подмогу. Парнишка лежал в конуре, свернувшись калачиком, и дышал через раз. Сердце барабанило так, что отдавалось в ушах. Вдалеке слышался гомон толпы и весёлый хохот, деревня гудела, словно потревоженный улей. Мальцу ничего больше не пришло на ум, как остаться в этих гостеприимных апартаментах до утра. Несколько раз он слышал, как люди сновали туда-сюда, но усталость взяла своё, и парнишка сам не заметил, как провалился в тревожный сон.
Добравшись до места, он решил остановиться и позавтракать. Желудок протестовал, так как он забыл поесть из-за вчерашней суетой. Сидя на окраине небольшого подлеска и разведя костёр, невыспавшийся путник ощутил голод. Плотно позавтракав, он решил при свете дня осмотреть книгу. Книга была в порядке, и даже убийство вора не повлияло на неё.
– И что же мне теперь делать? – подумал Лукьян, доставая корону и надевая её на голову. В этот момент в его голове послышался усталый потусторонний голос:
– Вижу, я сменил хозяина? Надолго ли? Думаю, нет, так что не тревожь меня.
– Я исключительно по делу! И если ты будешь высокомерен, я утоплю твоё вместилище в таком глубоком водоёме, что тебя никто не найдёт. Так что будь повежливее! – злобно сказал Лукьян.
– Молодой да дерзкий! – усмехнулся голос. – Поверь моему опыту, ты нуждаешься во мне больше, чем я в тебе. Расскажи, что тебе от меня нужно, и не беспокой меня по пустякам. Помни, я ничего не делаю просто так, хотя ты и забавный.– Ты знаешь, что мне нужно, так зачем спрашиваешь? – удивился парнишка.
– А нет, мой дорогой друг, давай так, дабы сэкономить твое и моё время, я всё тебе объясню, ты задаешь вопрос, я отвечаю на него, но за каждый из них я взымаю с тебя плату. Я знаю ответы не на всё, но на многое, так понятнее?
– Ааа… Хорошо, как мне прочесть книгу? – сразу задал интересующий вопрос Лукьян.
– Ну, по сути, ты уже прочел книгу, теперь тебе нужно понять её смысл, как я понимаю, ты видел образы и видения в момент контакта с рукописью. Сам я, к сожалению, лишен этой способности. Лишь немногие могут прочесть её без последствий. Раньше, в более лучшие времена, этих мастеров было не более десятка, да и то их днем с огнем было не сыскать, а уж теперь-то и подавно. Но я знаю, откуда стоит начать поиски…
– Говори. – сказал юноша нетерпеливо.
– Ты, видимо, невнимательно меня слушал, задавай вопрос! И я дам ответ. – ехидно прозвучало в голове.
– Ах ты ж погань… Ладно, где мне искать того, кто сможет меня научить?
– На острове Буяне обитал тот старец, жив он али мертв мне не ведомо, когда-то там было то самое первое место, где свои знания получали все великие волхвы.
– Остров Буян в море-окияне – там, где камень-Алатырь бел-горюч лежит, Прадуб древний неохватен и могуч стоит, семь небес пронзает, Ирий подпирает. – проговорил про себя скороговоркой мальчишка. – А мне всегда говорили, что это старая сказка.
– Сказки не берутся на пустом месте. Так что теперь туда тебе держать путь-дорогу.
– Хорошо, постой, а как мне его найти? – спохватился паренек.
– Ты даже не представляешь, как я рад твоей любознательности. – расхохотался дух. – Иди на восток, там север, в холодных и негостеприимных краях ты найдешь всё, чего желаешь.
В голове крутилось ещё уйма вопросов, но всё же, поборов желание, он с большим трудом скинул корону с головы. Она словно бы весила несколько пудов, тяжесть и усталость настигли мальца, и он обессиленный рухнул на землю, потеряв сознание.
Очнулся он оттого, что мелкие противные капли падали на лицо, заставляя перевернуться набок. Но дождь усиливался, а перспектива вымокнуть до нитки отнюдь не радовала. Тяжело поднявшись на ноги и слегка пошатываясь, собрал свои нехитрые пожитки и двинулся обратно в деревню.Вечерело, впереди пастухи гнали стада животных по домам, останавливаясь то у одного, то у другого двора. За ними шёл одинокий парнишка, не вызывающий у местных никакого интереса. Ему некуда было идти, и он решил напроситься на постой на местном постоялом дворе. Денег у него не было, но он мог расплатиться работой по хозяйству или выполняя поручения.
Дождь усиливался, превращая сельскую дорогу в непролазное месиво. Впереди бредущее стадо размолотило всё до состояния жижи. Путник добрался до места грязный как свинья и промокший до нитки.
В местном трактире кипела жизнь. На крыльце гоготали уже явно разгорячённые местными хмельными напитками мужики, внутри слышался гомон толпы и весёлые песнопения. Парень протиснулся внутрь и увидел, что почти весь зал был забит до отказа. В одном углу мутные дядьки проводили время за азартными играми, в другом слышался звонкий девичий смех. Милые дамы сидели на коленях у кавалеров в вызывающих нарядах и пускали хищные взгляды.
Один из кавалеров полез под полог спутницы, отчего та вскочила и дала наглецу пощёчину. В зале повисла пауза, затем раздался громогласный хохот. Страдалец побагровел и хотел вломить недотроге, но на защиту встал щуплый парнишка с золотой серьгой. Первый примирительно выставил руки и попятился на место. Малец удивился, что здоровенный детина отступил, и, посмотрев на оппонента, всё понял. Старый шрам, пересекающий лицо от виска до скулы, и живые глаза со сталью давали понять, что с таким связываться не стоит.
Парень пробирался сквозь толпу, словно заплывший в косяк хищных рыб малёк. Он подошёл к хозяину заведения – типичному рослому пухлому мужику с чёрной густой растительностью, пивным животом и хитрой улыбкой. Хозяин не стоял без дела, подливая, подавая закуски и ведя беседы с гостями. Его взгляд зацепился за промокшего до нитки паренька.
– Милостыню не подаю! Это тебе в церковь, а коли украдёшь чего, руку отрублю! Понял меня?
Парень хмыкнул и сказал, глядя прямо в глаза:
– Справедливо. Хочу переночевать у вас, могу отработать?
– Мест нет, все комнаты заняты. А насчёт работы сегодня, пожалуй, будет! – оглядев полный трактир, сказал хозяин и крикнул: – Куля, поди сюда!
Из проёма за спиной трактирщика появилась немолодая женщина и недовольно произнесла:
– Чего ж ты меня, дуралей, от дел отрываешь? Народа полон двор, ничего не успеваем, а ты со своими воплями.– Нет времени, гости ждут, пошли быстрее! И, схватив Лукьяна за руку, утянула вглубь жаркого и шумного помещения.
В лицо пахнуло жаром, а в нос ударили заманчивые запахи разнообразных явств. Для такой оравы гостей кухонька была явно не рассчитана. Кухарей всего пара человек: маленький пузатый повар в засаленном и пропитанном застарелым потом фартуке, в уже посеревшем от времени и многократных стирок рабочем колпаке. Молодая и явно уставшая невзрачная девушка мыла посуду в большом тазу. Да Куля, бранящаяся направо и налево на своих работников. Судя по всему, она была женой трактирщика, так как после очередной тирады по поводу кривых рук посудомойки повар, встав на защиту девчушки, произнес:
– Смилуйся, наша барыня, и так работает на пределе. Сама видишь, работа кипит.
Та в ответ лишь благосклонно кивнула и скрылась в складской комнате, бросив напоследок пареньку: «Коли хочешь жрать, делай, что скажут, и не задавай глупых вопросов».
Юноша пожал плечами и уставился на кашевара. Кухонька представляла собой небольшую комнату с большим каменным очагом и металлической решеткой. Сверху кипели большие чаны с ароматно пахнущими похлебками и супами. Рядом находился вертел с румяным поросенком. У стен стояли шкафы-стеллажи с кухонной утварью. На стенах висели травы и мешки. Хозяйка появилась и вновь скрылась в подвальном помещении, где хранились бочки с хмельными напитками. Мужичек посмотрел на Лукьяна и командным голосом гаркнул:
– На кухне раньше работал?
– Пару раз матушке помогал готовить, да в походах кашеварил.
– Какой богатый опыт. Усмехнулся кулинар. Ладно, иди принеси пару ведер воды с колодца. Затем приступай к мытью посуды, вон не справляется одна. Делать было нечего, и, кинув сумку в угол, юнец приступил к своим обязанностям. Время в работе пролетело незаметно. То и дело в комнату врывалась Акулина с блюдами. Мужичек гонял помощников, неспешно помешивал котел и отдавал новые заказы.
– У вас праздник какой-то на селе? Тихо спросил паренек, ухватив пробегающую мимо помощницу. Та с недоумением посмотрела на него, но затем, поняв, что он не местный, ответила:
– Так нечистого мужики вчера из села прогнали, вот староста и местный духовник повелели организовать попойку в честь этого.
– Нечистого? Удивился малец.
– Да, двое наших шли возле церквы, увидали, как тот выбежал, видать, совсем ему покоя не давала, решил напакостить, да спугнули его, гнали так, что даже собаки не догнали! Скатертью ему дорога, да огромный чирь на его сидалище! Гордо произнесла девушка и после окрика повара сорвалась с места.– Ой, дурни. – подумал про себя юноша. – Знали бы вы, как близко сейчас тот самый бес от вас находится, не праздновали бы с таким размахом. Но, судя по всему, либо труп под полом не нашли, либо скрыли сей факт от остальных. Хотя, если бы это был кто-то из местных, то наверняка все бы готовились к похоронам. Так что можно предположить, что это кто-то из случайных воришек. А с учетом, что о местоположении книги знали только два человека: Белес и Варвара, то в голову закрадывались неутешительные мысли. Ну и ладно, видать, не свидимся с ягой боле.
Проснулся он от того, что кто-то мягко и бережно гладил его по плечу, приговаривая:
– Эй, проснись, завтрак готов. Тебе надо поесть – ты почти сутки спал.
Открыв глаза, он увидел перед собой красивое улыбающееся лицо Айи. Поднявшись, он огляделся и понял, что проснулся не в том месте, где уснул. Он очнулся на кровати и с вопросом и непониманием посмотрел на служанку.
– А! Не обращай внимания – ты так крепко спал, что мы не стали тебя будить и просто переложили на кровать. Ты, кстати, особо не сопротивлялся. Лавочка – не самое удобное лежбище, ты бы даже встать потом не смог.
– А что с Белесом? – сонно спросил паренёк.
– Пока хромает, но уже может ходить самостоятельно! – довольно ответила она, не скрывая своей радости.
– А благоверная его где?
– Она с хозяином пару часов как ушли на прогулку. Сказали, будут к обеду, и передали тебе располагаться как дома и садиться трапезничать, их не дожидаясь, – чётко отрапортовала домохозяйка.
– Да им есть о чём поговорить спустя столько-то времени. А вот насчёт поесть не откажусь, – сказал Лукьян, и тут же его живот протяжно завыл, словно выбросившийся на берег кит. – Накрывай пока. А мне надо размяться – сутки почти проспал. И очень тебя прошу: на себя порцию не забудь. Не хочу сидеть в одиночестве.Девушка улыбнулась краешком губ и растворилась в домашних хлопотах. А парнишка тут же принялся заниматься утренними процедурами. Когда со всем было покончено, сон как рукой сняло. Из зала доносился приятный запах выпечки. Зайдя в комнату, он не поверил своим глазам, слюна тут же наполнила рот, и глаза заблестели от радости.
– ПИРОЖКИ! – трепетно прошептал малец и буквально телепортировался за стол.
День явно начинался прекрасно. Пряный травяной чай и восхитительные пироги буквально вырвали его из забот и хлопот прошедших дней. Он ел и ел, пока сдоба не заполнила его изголодавшийся желудок окончательно.
– Я сейчас лопну. Зачем так вкусно готовить! Невозможно остановиться. Фух… – тяжело произнес юноша. Улыбка не сходила с лица служанки, она то и дело подкладывала и подкладывала еду на стол.
– Кушай, так приятно, еще никто так рьяно не хвалил мою стряпню, – на укор в глазах Лукьяна отвечала девушка, подливая напиток в кружку.
– Тебе определенно надо открывать свой трактир! – довольно произнес сытый мальчуган. – Я уверен, люди будут становиться в очередь ради такой бесподобной трапезы!
– Скажешь тоже! И поискуснее найдутся, – смущенно пролепетала мастерица, её щеки тут же покрылись багрянцем, отчего на душе у парня стало как-то теплее.
К концу трапезы вернулись и счастливые влюбленные. Они хоть и были счастливы и казались довольными, но Лукьяну виделась грусть в их глазах. Но спрашивать что-либо он не стал.
– О, наш герой проснулся. Ну и горазд же ты спать, – прихрамывая, подошел к столу и сел напротив колдун Белес, а рядом с ним села и его супруга. Оба они загадочно уставились на юношу.
– Вы чего это? Ну переел немного, с кем не бывает, – отмахнулся мальчишка.
– Да это понятно, ты другое скажи. Мы тут пообщались с моей благоверной, теперь вот у тебя решили спросить, чего дальше делать-то будешь? Нам ты помог знатно, и мы тебе теперь по гроб жизни обязаны. Так что, коли хочешь, оставайся с нами. Скучно не будет, это я тебе обещаю. А еще вот… – колдун встал из-за стола, открыл полку в своем столе и достал ту самую корону с запертым духом. – Держи, заслужил. Но очень прошу, будь с ней аккуратен. Она может дать тебе ответы на многие вопросы, но не на все. Да и цена, сам знаешь, будет велика.Взяв безделушку в руку и покрутив её, Лукьян осмотрел со всех сторон и положил около себя.
– Спасибо за всё: и за предложение, и за наши с тобой приключения, и за то, что многому меня научил. Но у меня свой путь, и пройти его я должен сам. Я знаю, чего хочу, и, надеюсь, с помощью книги пойму, как этого добиться. А вам хочу лишь пожелать никогда больше не расставаться, вы этого заслужили.
– Ты уходишь? – удивлённо спросила Малонья.
– К сожалению, да. Я рад, что помог вам воссоединиться, но у меня есть цель, и я должен постараться её выполнить. Я обещал и не могу отойти от своих слов.
– Уважаю твой выбор и отговаривать тебя не стану, – твёрдо и уверенно сказал некромант, глядя ему прямо в глаза. – Но прошу тебя лишь об одном: постарайся выжить!
– Да о чём вы таком говорите? Что значит «постарайся выжить»? Что у тебя там за цель? – не переставая смотреть то на мужа, то на парня, вопрошала девушка.
– Месть! – твёрдо и зло произнёс Лукьян.
– Ты сейчас серьёзно? И это твоя цель? Одумайся, это опасный путь, который ни к чему хорошему не приведёт! – запротестовала девушка.
– Жена моя, хватит! Ты не знаешь всего! У него путь, достойный настоящего воина. В конце концов, если бы я не хотел отомстить, возможно, мы с тобой сейчас бы не разговаривали. Она поддерживала мне жизнь все эти годы, давала силы, так что пусть идёт! – грубо прервал её Белес.
Женщина сверкнула злым взглядом, оглядев всех присутствующих. Казалось, даже время остановилось, но потом она глубоко выдохнула и, успокоившись, сказала:
– Может, вы и правы, я не знаю, что там у тебя произошло. Главное, знай: мы всегда будем тебе рады. Приходи, когда пожелаешь, тебе здесь всегда найдётся место.
– Спасибо, друзья! – со счастливой улыбкой произнёс юнец. – Обязательно вернусь, но теперь мне пора собираться в путь. Не люблю я долгих расставаний. Пойду собираться.
Через полчаса неспешных сборов Лукьян водрузил на плечи свой нехитрый скарб, накинул суму через плечо и двинулся в новое путешествие.
Погода портилась: по небу проплывали свинцовые чёрные тучи, то и дело скрывая солнце. Иногда роняя крупные капли дождя на землю. Иногда в спину путника подгонял уже не такой тёплый ветерок. Лето подходило к концу, плавно передавая свои владения осени. Это навевало разные грустные и не очень мысли. Юноша шёл чисто механически, погрузившись в свои думы.
Он много узнал за это время: мир оказался намного интересней, многогранней и опаснее, чем он думал раньше. Есть такие силы на этом свете, по сравнению с которыми он всего лишь жалкая букашка. Да, он был слаб, но у него была цель, и для себя он давно уже решил, что добьётся её, чего бы это ни стоило. За размышлениями он и сам не заметил, как оказался на руинах некогда большой и богатой деревни, в которой на данный момент остался всего один жилой дом.
Слышался далёкий собачий лай. Из трубы дома чадил небольшой дымок, а значит, с гостеприимными хозяевами всё было в порядке. Этот простой факт заставил парня искренне улыбнуться. Люди, пережившие так много невзгод, всё же остались людьми, несмотря ни на что. Они накормили и приютили его в час нужды. «Пойду проведаю стариков, да, может, подсоблю чем», – подумал юноша и двинулся к последнему дому на деревне, в котором ещё теплилась настоящая жизнь.
Подойдя ближе, заметил, как неугомонный и вечно бдящий пёс Уголёк пристально и как-то недобро смотрел на него из-подлобья, то и дело хватая воздух своим чёрным кожаным носом. Его тёмные умные глаза изучающе смотрели, будто бы смотря в самую душу пришедшего из ниоткуда гостя. Путник застыл и, не шевелясь, уставился на косматую зверюгу.
– Уголёк, ты что, меня не узнал? – сказал тот, глядя сторожевой псине прямо в глаза.
И тут, казалось, на этот простой вопрос раздался заливистый лай. Тут же мальчишка увидал, как шевельнулась тень где-то в глубине жилища, и стал слышаться медленный приближающийся топот. Дверь отворилась, и на пороге появился дед Никонор с вилами в руках. Осмотрев пришедшего с ног до головы, кивнул внутрь жилища, и за ним показалась баба Нюра. Барбос же всё так же лаял, то и дело кидаясь на забор и недобро скаля свои огромные клыки.
– Паря, ты ли это? – недоверчиво проговорил хозяин, перехватив поудобнее древко.
– Здрав будь, тятя Никонор, и тебе низкий поклон, Анна Ярославовна, – приветливо поздоровался малец.
– Кажись, он, – произнёс из-за спины старушечий сиплый голосок.
– Похож, да вот только Угольку он чем-то не по нраву, а яво чуйке я доверяю, – не сводя глаз с пришельца, сказал дед и вышел из дверей, встав на крыльце.
– Жив, здоров, это хорошо, первый на моей памяти, коли это и правда ты. Да и днём нечисть обычно к нам не жалует. Уголёк, да прекрати ты так заливаться, вижу, я вижу. Иди погуляй.
Пёс недовольно заскулил и смолк, но не ушёл, а приблизился к старикам, стал перед ними и тихо порыкивал, глядя на Лукьяна. Это очень настораживало хозяев, отчего те тоже не были рады внезапному визиту.
– Как у вас дела-то? – спросил Лукьян самым доброжелательным тоном.
– Не жалуемся. Извини, в гости не приглашаем в этот раз, сам понимаешь… – как-то смущённо, но не отводя тяжёлого взгляда от пришедшего, сказал хозяин.
– Да нет, спасибо, я так, просто проведать, идти мне надобно, дел, как всегда, невпроворот, – улыбаясь, сказал малец, махнул рукой и двинулся дальше по пустой улице.– Паря! – вдруг раздался старческий голос, когда тот уже отошел. Юноша обернулся и услышал: – Береги себя!
– Обязательно, дед, обязательно…
Селение прошло достаточно быстро, ибо с последнего раза ничего особо не изменилось, а значит, не было и повода задерживаться. Выйдя к опушке, парень ещё раз обернулся, чтобы запечатлеть в памяти это странное место, и двинулся дальше по заросшей кустами и мелкими деревцами тропе. Так к позднему вечеру он перебрался на ту сторону реки и, по старой традиции, забрался на дерево, чтобы переночевать. Поначалу, приблизившись к уже ставшей почти родной переправе, двигался аккуратно, боясь снова пересечься с опасной тварью, обитавшей в здешних местах, но та не появилась, что значительно облегчило ему путь. Ночь прошла без особых приключений, не считая крика какой-то ночной птицы прямо над местом ночлега уставшего путника. Пришлось запустить в орущую на весь лес живность шишкой, чтобы та не мешала спать.
Проснувшись и двинувшись в путь, он обошёл беспокойный острог по широкой дуге и вышел к знакомым уже скалам, а затем направился прямо в деревню, стараясь миновать место расправы над Старшими Сестрами. Так, прошагав весь день, он решил всё же двигаться к месту, где спрятал книгу. Идея казалась здравой: ночью людей на улице будет поменьше, да и в церковь пробраться проще будет.
"Лишь бы не провалиться никуда и не свернуть шею в кромешной тьме", – подумал про себя юноша.
Деревушка жила своей жизнью: где-то заливисто лаяли собаки, где-то вдалеке люди пели песни, а где-то яростно переругивались соседи, у которых из-за дырки в заборе разбежавшиеся по всему огороду козы сожрали большую часть урожая. Сельская суета. Пройдя по полупустым улочкам, он добрался до деревянного исполина, нависшего над всем селением. Наверху здания уже красовался большой блистающий золотом купол, увенчанный сверкающим крестом.
– Как же вы взгромоздили такую громадину? – удивлённо смотрел вверх парнишка.
По правде говоря, стоять рядом с этим монументальным колоссом было немного страшновато. Сразу накрывало чувство никчёмности и мелочности. Обойдя здание по кругу и не увидев никого рядом, он шмыгнул внутрь: двери и окна ещё не все установили на свои места, отчего это не составило больших проблем. А вот когда он попал в большой, просторный и мрачный зал, в голове у него возник вопрос:
– А как мне в подпол теперь попасть???
Строители поработали на славу, заделав все оставшиеся от прошлого раза дыры в полу. Долго пришлось ходить и искать хоть какой-то выход из сложившейся ситуации. Но вот спустя почти час удалось найти одну не до конца прибитую половую доску. То ли гвоздей строителям не хватило, то ли они подумали, что в этой части зала никто ходить не будет, но факт оставался фактом: доска была прибита кое-как.
"Боги хранят лентяев", – подумал юноша и стал искать, чем бы её поддеть, чтобы вытащить и пролезть в подпол. Спустя пару минут, схватив оставленный неподалёку обломок черенка, он смог отодрать деревяшку настолько, чтобы его отнюдь не богатырское тело смогло пролезть. Бродя в темноте почти на ощупь, сквозь щели в полу пробивался тусклый лунный свет. Упёршись рукой во что-то мягкое, завёрнутое в ткань у тайника, он обнаружил, что место схрона было нарушено: всё вокруг раскопано. Напрягши глаза, уже слегка привыкшие к темноте, он присмотрелся и опознал странный силуэт на полу. Подойдя поближе, он обнаружил, что это было тело человека, одетого в тёмный плащ с накинутым на голову капюшоном. Он лежал неподвижно не один день, и тело его окоченело. Рядом с вскрытым хранилищем на сырой глине лежала древняя книга. Паника и страх накрыли парня от осознания того, что кто-то следил за ним или каким-либо другим образом узнал о его секрете. Но затем они стихли.Сработало все же охранное заклинание Яги, – тихо произнес юноша, глядя то на труп, то на книгу.
Судя по тому, что труп не вонял на всю округу, а лишь слегка источал гнилостный смрад, осматривать покойного внимательнее он не стал. Прикасаться к нему не было никакого желания. Обойдя труп по дуге, юноша взял книгу, осмотрел, убедился, что всё на месте, и кинул в сумку. Затем он на карачках вернулся к вскрытому полу, выбрался наружу и услышал голоса, доносящиеся с улицы.
– Да говорю тебе, я кого-то видал! Мелкое и горбатое. Нечисть, поди, какая, решила напакостить, – возбужденно произнес первый голос.
– Да на кой ляд ему церковь? Они ж вроде как бояться должны, или я чего не понимаю? А ты часом горилку с Мазуром его не пил? – сказал другой грубый и явно раздраженный голос. – Ты гляди, он эту бадягу на мухоморах настаивает, после неё и не такое увидишь.
– Да не пил я сегодня! Вот те крест. Пошли глянем, а то еще натворит чего ненароком.
Голоса приближались, но в таком простом помещении спрятаться было негде. Парнишка огляделся по сторонам в поисках другого выхода на улицу.
Входная дверь скрипнула, и на пороге в лунном свете появились два силуэта: один был вооружен топором, а второй – массивной дубиной. Лукьян стоял, прижавшись к стене, не дыша и не сводя взгляда с пришедших. Те, в свою очередь, пытались вглядываться во мрак просторного помещения. Постояв в нерешительности минуту-другую, мужики осторожно зашли внутрь и начали озираться по сторонам. Надежда на то, что юношу не заметят в ночной темноте, таяла с каждым их шагом. Поэтому было принято решение со всего размаху нырнуть в ближайшее окно и убежать огородами как можно быстрее.
Сказано – сделано. Небольшой горбатый силуэт оторвался от стены и со всей прыти выскочил в окно, перепугав сельских охотников на нечисть. Раздался громкий вопль, наполненный страхом и жаждой расправы.
– Лови его, окоянного! Уйдет нечистый! – проревел басом один из мужиков.
Малец бежал что есть мочи, перепрыгивая хлипенькие деревянные заборы. То тут, то там залаяли сторожевые псы, неусыпно несущие службу. В некоторых домах на пути бегства загорался свет в окнах. Удивленные хозяева выходили, вооруженные кто чем. Позади пытались догнать преследователи, собирая за собой всё большую толпу.– Загоняй его, загоняй! Не дайте ему в лес убежать. – слышались голоса за спиной.
До края селения было с десяток дворов, но силы постепенно иссякали, а сердце билось так, что вот-вот выпрыгнет из груди. Нужно было искать тихое укрытие, чтобы переждать народные волнения. Выбившись из сил, тяжело дыша, огляделся и увидел хлев, но тот был надежно закрыт на засов. Преследователи уже были близко, и в руках толпы отчетливо виднелись факелы и лампадки. Панически огляделся и заметил большую собачью конуру с прикованной массивной цепью. Не раздумывая ни секунды, нырнул в неё, затаился и даже перестал дышать.
Во дворе показались первые каратели. Не найдя свою жертву, они огляделись и подошли к сараю, подергали дверь.
– Заперто! Туда бы не пролез! Вон там ещё погляди, – озвучил один.
К укрытию начали приближаться тяжелые неспешные шаги. Лукьян был готов провалиться сквозь землю, лишь бы не попасться местным на глаза. Но тут дверь хаты отворилась, тусклый неровный свет озарил двор, и послышался перепуганный старушечий голос.
– Вы что тут делаете, ироды? Неужто обокрасть пришли старую бабку? Совсем стыд потеряли? – запричитала она.
– Да ты что, баба Фекла, это же мы, Кутевы, я да Васька, не пужайся так, – удивился один из них.
– Гордей, ты ли это? А чего вы тогда в огороде у меня делаете, да ещё посреди ночи? Али случилось чего?
– Так нечесть загоняем, от самой церкви. Сидели мы на лавке перед домом, глядь, что-то темное через забор переметнулось, а следом за ним мужики наши деревенские бегут, да орут, мол, нечистая. Ну мы кто за что схватился да на подмогу побежали.
– Свят, свят, свят. Нечистый в храме. Ну и что, нету его тут? – взволнованно спросила она.
– Да нет, видать, дальше ушёл. Пойдём мы, мать, чтобы эта тварь больше худа никому не сделала. Слушай, а Тузик-то твой где? – спросил другой молодой голос.
– Так кто ж его знает, он у меня свободолюбивый. Ничего, жрать захочет, придёт, – рассудила бабушка. – А вы, сынки, идите. Низкий вам поклон за то, что поглядели тут всё.
Вдалеке послышался поросячий визг и злобные выкрики: – Загоняй, не сбежишь, стервец!
Два молодчика перекинулись парой фраз, попрощались с хозяйкой и быстрым шагом двинулись на подмогу. Парнишка лежал в конуре, свернувшись калачиком, и дышал через раз. Сердце барабанило так, что отдавалось в ушах. Вдалеке слышался гомон толпы и весёлый хохот, деревня гудела, словно потревоженный улей. Мальцу ничего больше не пришло на ум, как остаться в этих гостеприимных апартаментах до утра. Несколько раз он слышал, как люди сновали туда-сюда, но усталость взяла своё, и парнишка сам не заметил, как провалился в тревожный сон.
Добравшись до места, он решил остановиться и позавтракать. Желудок протестовал, так как он забыл поесть из-за вчерашней суетой. Сидя на окраине небольшого подлеска и разведя костёр, невыспавшийся путник ощутил голод. Плотно позавтракав, он решил при свете дня осмотреть книгу. Книга была в порядке, и даже убийство вора не повлияло на неё.
– И что же мне теперь делать? – подумал Лукьян, доставая корону и надевая её на голову. В этот момент в его голове послышался усталый потусторонний голос:
– Вижу, я сменил хозяина? Надолго ли? Думаю, нет, так что не тревожь меня.
– Я исключительно по делу! И если ты будешь высокомерен, я утоплю твоё вместилище в таком глубоком водоёме, что тебя никто не найдёт. Так что будь повежливее! – злобно сказал Лукьян.
– Молодой да дерзкий! – усмехнулся голос. – Поверь моему опыту, ты нуждаешься во мне больше, чем я в тебе. Расскажи, что тебе от меня нужно, и не беспокой меня по пустякам. Помни, я ничего не делаю просто так, хотя ты и забавный.– Ты знаешь, что мне нужно, так зачем спрашиваешь? – удивился парнишка.
– А нет, мой дорогой друг, давай так, дабы сэкономить твое и моё время, я всё тебе объясню, ты задаешь вопрос, я отвечаю на него, но за каждый из них я взымаю с тебя плату. Я знаю ответы не на всё, но на многое, так понятнее?
– Ааа… Хорошо, как мне прочесть книгу? – сразу задал интересующий вопрос Лукьян.
– Ну, по сути, ты уже прочел книгу, теперь тебе нужно понять её смысл, как я понимаю, ты видел образы и видения в момент контакта с рукописью. Сам я, к сожалению, лишен этой способности. Лишь немногие могут прочесть её без последствий. Раньше, в более лучшие времена, этих мастеров было не более десятка, да и то их днем с огнем было не сыскать, а уж теперь-то и подавно. Но я знаю, откуда стоит начать поиски…
– Говори. – сказал юноша нетерпеливо.
– Ты, видимо, невнимательно меня слушал, задавай вопрос! И я дам ответ. – ехидно прозвучало в голове.
– Ах ты ж погань… Ладно, где мне искать того, кто сможет меня научить?
– На острове Буяне обитал тот старец, жив он али мертв мне не ведомо, когда-то там было то самое первое место, где свои знания получали все великие волхвы.
– Остров Буян в море-окияне – там, где камень-Алатырь бел-горюч лежит, Прадуб древний неохватен и могуч стоит, семь небес пронзает, Ирий подпирает. – проговорил про себя скороговоркой мальчишка. – А мне всегда говорили, что это старая сказка.
– Сказки не берутся на пустом месте. Так что теперь туда тебе держать путь-дорогу.
– Хорошо, постой, а как мне его найти? – спохватился паренек.
– Ты даже не представляешь, как я рад твоей любознательности. – расхохотался дух. – Иди на восток, там север, в холодных и негостеприимных краях ты найдешь всё, чего желаешь.
В голове крутилось ещё уйма вопросов, но всё же, поборов желание, он с большим трудом скинул корону с головы. Она словно бы весила несколько пудов, тяжесть и усталость настигли мальца, и он обессиленный рухнул на землю, потеряв сознание.
Очнулся он оттого, что мелкие противные капли падали на лицо, заставляя перевернуться набок. Но дождь усиливался, а перспектива вымокнуть до нитки отнюдь не радовала. Тяжело поднявшись на ноги и слегка пошатываясь, собрал свои нехитрые пожитки и двинулся обратно в деревню.Вечерело, впереди пастухи гнали стада животных по домам, останавливаясь то у одного, то у другого двора. За ними шёл одинокий парнишка, не вызывающий у местных никакого интереса. Ему некуда было идти, и он решил напроситься на постой на местном постоялом дворе. Денег у него не было, но он мог расплатиться работой по хозяйству или выполняя поручения.
Дождь усиливался, превращая сельскую дорогу в непролазное месиво. Впереди бредущее стадо размолотило всё до состояния жижи. Путник добрался до места грязный как свинья и промокший до нитки.
В местном трактире кипела жизнь. На крыльце гоготали уже явно разгорячённые местными хмельными напитками мужики, внутри слышался гомон толпы и весёлые песнопения. Парень протиснулся внутрь и увидел, что почти весь зал был забит до отказа. В одном углу мутные дядьки проводили время за азартными играми, в другом слышался звонкий девичий смех. Милые дамы сидели на коленях у кавалеров в вызывающих нарядах и пускали хищные взгляды.
Один из кавалеров полез под полог спутницы, отчего та вскочила и дала наглецу пощёчину. В зале повисла пауза, затем раздался громогласный хохот. Страдалец побагровел и хотел вломить недотроге, но на защиту встал щуплый парнишка с золотой серьгой. Первый примирительно выставил руки и попятился на место. Малец удивился, что здоровенный детина отступил, и, посмотрев на оппонента, всё понял. Старый шрам, пересекающий лицо от виска до скулы, и живые глаза со сталью давали понять, что с таким связываться не стоит.
Парень пробирался сквозь толпу, словно заплывший в косяк хищных рыб малёк. Он подошёл к хозяину заведения – типичному рослому пухлому мужику с чёрной густой растительностью, пивным животом и хитрой улыбкой. Хозяин не стоял без дела, подливая, подавая закуски и ведя беседы с гостями. Его взгляд зацепился за промокшего до нитки паренька.
– Милостыню не подаю! Это тебе в церковь, а коли украдёшь чего, руку отрублю! Понял меня?
Парень хмыкнул и сказал, глядя прямо в глаза:
– Справедливо. Хочу переночевать у вас, могу отработать?
– Мест нет, все комнаты заняты. А насчёт работы сегодня, пожалуй, будет! – оглядев полный трактир, сказал хозяин и крикнул: – Куля, поди сюда!
Из проёма за спиной трактирщика появилась немолодая женщина и недовольно произнесла:
– Чего ж ты меня, дуралей, от дел отрываешь? Народа полон двор, ничего не успеваем, а ты со своими воплями.– Нет времени, гости ждут, пошли быстрее! И, схватив Лукьяна за руку, утянула вглубь жаркого и шумного помещения.
В лицо пахнуло жаром, а в нос ударили заманчивые запахи разнообразных явств. Для такой оравы гостей кухонька была явно не рассчитана. Кухарей всего пара человек: маленький пузатый повар в засаленном и пропитанном застарелым потом фартуке, в уже посеревшем от времени и многократных стирок рабочем колпаке. Молодая и явно уставшая невзрачная девушка мыла посуду в большом тазу. Да Куля, бранящаяся направо и налево на своих работников. Судя по всему, она была женой трактирщика, так как после очередной тирады по поводу кривых рук посудомойки повар, встав на защиту девчушки, произнес:
– Смилуйся, наша барыня, и так работает на пределе. Сама видишь, работа кипит.
Та в ответ лишь благосклонно кивнула и скрылась в складской комнате, бросив напоследок пареньку: «Коли хочешь жрать, делай, что скажут, и не задавай глупых вопросов».
Юноша пожал плечами и уставился на кашевара. Кухонька представляла собой небольшую комнату с большим каменным очагом и металлической решеткой. Сверху кипели большие чаны с ароматно пахнущими похлебками и супами. Рядом находился вертел с румяным поросенком. У стен стояли шкафы-стеллажи с кухонной утварью. На стенах висели травы и мешки. Хозяйка появилась и вновь скрылась в подвальном помещении, где хранились бочки с хмельными напитками. Мужичек посмотрел на Лукьяна и командным голосом гаркнул:
– На кухне раньше работал?
– Пару раз матушке помогал готовить, да в походах кашеварил.
– Какой богатый опыт. Усмехнулся кулинар. Ладно, иди принеси пару ведер воды с колодца. Затем приступай к мытью посуды, вон не справляется одна. Делать было нечего, и, кинув сумку в угол, юнец приступил к своим обязанностям. Время в работе пролетело незаметно. То и дело в комнату врывалась Акулина с блюдами. Мужичек гонял помощников, неспешно помешивал котел и отдавал новые заказы.
– У вас праздник какой-то на селе? Тихо спросил паренек, ухватив пробегающую мимо помощницу. Та с недоумением посмотрела на него, но затем, поняв, что он не местный, ответила:
– Так нечистого мужики вчера из села прогнали, вот староста и местный духовник повелели организовать попойку в честь этого.
– Нечистого? Удивился малец.
– Да, двое наших шли возле церквы, увидали, как тот выбежал, видать, совсем ему покоя не давала, решил напакостить, да спугнули его, гнали так, что даже собаки не догнали! Скатертью ему дорога, да огромный чирь на его сидалище! Гордо произнесла девушка и после окрика повара сорвалась с места.– Ой, дурни. – подумал про себя юноша. – Знали бы вы, как близко сейчас тот самый бес от вас находится, не праздновали бы с таким размахом. Но, судя по всему, либо труп под полом не нашли, либо скрыли сей факт от остальных. Хотя, если бы это был кто-то из местных, то наверняка все бы готовились к похоронам. Так что можно предположить, что это кто-то из случайных воришек. А с учетом, что о местоположении книги знали только два человека: Белес и Варвара, то в голову закрадывались неутешительные мысли. Ну и ладно, видать, не свидимся с ягой боле.
Веселье стало понемногу затихать, народ стал расходиться по домам, а значит, пришло время для уборки зала. Некоторых из перебравших хмеля посетителей трактирщик выводил на улицу, заверяя, что они обязательно выпьют с каждым еще по одной, но уже в следующий раз. А одного пьянчугу, перепившего до обморочного состояния, пришлось-таки вытаскивать на улицу не без помощи Лукьяна, конечно. Когда зал освободился полностью, то напоминал скорее поле боя, нежели уютный сельский трактир. На полу лежали остатки разбитой посуды, следы рвоты и мочи.
– Вот же свиньи! Кому праздник, а кому и повод накинуться до поросячьего визга. – причитая, воскликнула проходящая мимо Куля.
Также, вынося на улицу ведро с помоями, заметил на крыльце небольшие пятна крови, что явно намекало на то, что без драки этот вечер явно не обошелся. Спустя еще час влажной уборки основная подготовка к новому рабочему дню была готова. После таких тяжких трудов спина болела, а рук было уже не поднять. Оглядев свою вотчину, хозяин довольно кивнул, распорядился раздать всем по тарелке оставшейся в котле мясной похлебки да по кружке пенного. Такую новость коллектив воспринял с большой благодарностью. От алкоголя Лукьян отказался, ибо не понимал вообще, зачем взрослые его пьют, ведь оно совсем не вкусное, и голова от него сразу становится дурной, так что свою порцию напитка он отдал повару, за что получил от того небольшой бонус в виде сочного красного яблока, которое он достал из-за пазухи и хитро подмигнул. Все сидели болтали своей небольшой компашкой. Девушку, как оказалось, звали Глафира, она была родом из этой деревни, отец её был мельником, оттого и отдал дочь в подмастерье к трактирщику, дабы та набиралась уму да разуму. Мужичек-кухарь же особо не распространялся о своей жизни и лишь изредка подкидывал вопросы о том, о сем, смачно потягивая пенный напиток.
– Слушай, малой, а ты чего это у тебя с головой-то? Не уж-то волосы седые, али какая хворь? – спросил кашевар, откинувшись на спинку лавки.
– Да нет, не хворь, просто так как-то само. – неопределенно пожал плечами юноша.
– Ну как знаешь! Всякое бывает. – не стал настаивать тот.
– А я вот сразу заметила, вот только спросить стеснялась. – констатировала девчушка, облизывая деревянную ложку.– Так насчет койки решим. Работник ты вроде расторопный да не ленивый, не хочешь ли поработать у нас, а то сам видишь, рук не хватает в последнее время? – задала вопрос подсевшая к ним Акулина.
– Спасибо, хозяйка, за хорошее предложение, да за ужин сытный, да вот только в путь мне надобно. Переночую у вас до завтра в путь-дорогу двину. – благодарно ответил парнишка.
– В путь? Это куда ж ты собрался-то? Не мал ли ты в одиночку путешествовать? Чай, совсем пропащий? – удивились все.
– Так на север мне надо. – как-то уклончиво поведал Лукьян. – Сказали мне, что можно там научиться всему, что душе угодно.
– Так можно, конечно, – подал голос из-за своей стойки трактирщик, протирая стаканы. – Токма тебе надобно или в Царьград, али в Новгород.
– Так туда и собирался. – поднося ложку ко рту, произнес парнишка.
– Ну один ты все равно туда вряд ли доберешься, неспокойно сейчас на дороге, люд лихой озорничать стал. Так что все, кто в ту сторону идет, теперь поодиночке не ходят, а чем больше, тем больше шансов добраться.
– Точно-точно, – поддакнул уже слегка захмелевший повар. – Мужики в деревне говорили, мол, конвой князев недели как две назад с оброком обратно возвращался, напали на них, так только пару человек всего в живых и остались, да всякие страсти рассказывали, будто бы напали на них ни то люди, ни то какие твари лесные, мол, даже мертвых с собой забирали, да все добро награбленное увозили. Мол, проедешь по дороге той, и следа битвы не видать. Чудеса, да и только!
– Да брешут твои мужики. Им лишь бы слухи распускать да панику наводить! Ты представь, коли и правда князеву рать порезали, да он бы вмиг сюда армию прислал, да в таком количестве, что любых разбойников в пыль растерли. – отмахнувшись, опровергла Акулина.
– Брехня не брехня, не ведаю, да и за слова не ручаюсь, да вот только разговор такой был. – буркнул кашевар.
– Что правда, то правда. – произнес уже хозяин заведения. – Я тоже такое слышал, верится с трудом, конечно, да вот только те, от кого я это слыхал, почём зря болтать не станут. Так что есть у меня для тебя предложение, малец. Через неделю пойдет торговый караван в ту сторону, кого попало, сам понимаешь, туда не возьмут, но коли поработаешь у меня до того времени, замолвлю за тебя словечко. Не бесплатно, конечно, в дороге делать будешь что скажут, глядишь и доберешься! Толпой-то да с охраной всяко безопасней, нежели одному. Что скажешь?
– Заманчиво, конечно, но хотел я уже завтра выйти в путь, но коли так дела обстоят, подумать до утра могу? – почесывая затылок, сказал юноша.
– Можешь, только утром ответа от тебя жду. Как распорядишься своей жизнью, твоя печаль, я тебе не мамка с папкой. А сейчас сворачивайтесь уже, работнички, спать пора. – подвел итог трактирщик и пошел закрывать двери заведения на засов.
Куля аккуратно дотронулась до плеча нового прислужника и кивком головы указала следовать за ней. На другом конце зала была деревянная дверца, за которой оказалась небольшая коморка, забитая разнообразным хламом.– Вот твои покои на сегодня, подстилку принесу, а ты пока разгребай себе место.
Выбирать, конечно, не приходилось, но если бы вместо небольшого щуплого пацаненка был взрослый мужик, он бы вряд ли поместился в этой комнатушке даже скрючившись в три погибели. Но делать нечего, и пришлось как-то выкручиваться, разобрав хлам в закутке, смог даже организовать достаточно просторное спальное место, да так, что при большом желании мог даже спокойно разложиться звездочкой. Когда ему принесли небольшую перину, на лице его появилась улыбка.
– Это, конечно, не княжеские покои, но тоже неплохо! – оптимистично подумал про себя, кинул в угол сумку и рухнул на своё лежбище. После прошлой ночи, проведенной в собачьей будке, сон накрыл мгновенно и окончательно.
Глава 4. Сила слова
Проснулся малец оттого, что в комнату бесцеремонно вошла Глафира и звонким девичьим голосом прощебетала: «Вставай, лежебока, хозяин повелел тебя будить, да ждет он ответа. Так что вставай, умывайся, приходи в себя и как можно скорее подходи в зал».
Малец лишь трехнул головой, показывая, что он всё понял, и, стряхивая с себя последние оковы сна, буркнул в ответ: «Сейчас подойду».
Девушка скрылась, а парень встал, потянулся и тут же посмотрел на свой скарб, дабы убедиться, на месте ли всё. Сумка лежала на том же месте, на которое он её швырнул, поэтому, успокоившись и придя в себя, стал думать.
– Так, поработать тут недельки и двинуться с толпой либо двинуться самому. С одной стороны, батрачить целую неделю в этой забегаловке – такая себе перспективка, но если то, что сказал местный кашевар про ратников владыки местного, правда, то идти одному страшновато и практически нереально. Так что, думаю, придется остаться тут и дождаться караван, так помереть из-за спешки не хочется. С другой стороны, а вдруг меня кто-то тут узнает и какую-нибудь пакость учинит? Я вроде как старших сестер помог убить, а такое вряд ли мне до конца жизни простят. Сложно со всех сторон, тупик. Но все же, видимо, придется согласиться и остаться тут. Все же уйти отсюда я могу в любой момент. Решено, пока останусь тут.
Поговорив с трактирщиком и приняв его предложение, малец двинулся на кухню, дабы начать свой новый рабочий день. Пришлось долго и нудно переставлять ящики с полки на полку, пока Акулина вместе с главным на кухне подсчитывали оставшиеся запасы да составляли список того, чего предстояло закупить. Из разговора малец понял, что завтра в селении будет большая ярмарка, посвященная открытию новой, наконец достроенной церквы. После приступили к заготовке, нарезали овощи и зелень, раскладывали их по кладовым. Затем внутрь зашел хозяин и, пожурив старшего за беспорядок на ведомой им территории, двинулся восвояси, а их дружная команда работяг принялась наводить лоск и блеск. Так и пролетел первый день. Гостей было немного, оттого они больше болтали, чем работали. На следующий же день, Акулина, взяв с собой Лукьяна и Глафиру, повела тех на рынок. Ярмарка же только становилась, оттого народу было не так много. Зато посреди центральной площади на виселице в петле висел какой-то уже посеревший от времени труп мужчины. Вокруг тела роились мухи, а запах гнилого мяса то и дело долетал до носа мальчугана.– А это что за бедолага? – удивился паренёк, мельком взглянув в сторону висящего.
– А-да, так это воришка, который по глупости решил залезть в дом старосты деревни. То ли от нужды великой, то ли совсем умом тронулся. Весь люд в деревне знает, что наш глава чутким слухом обладает и охотник знатный. На что он надеялся, леший его знает. Дурак, одним словом. Глава как схватил его с сыновьями, связал да за ноги к лошади привязал, та его тащила через всю деревню. Затем петлю ему на шею накинули да наверх затянули, дабы другим неповадно было. Поделом, одним словом.
– Сурово. – констатировал юноша.
– А как иначе с ворами поступать? Воруют только лентяи да прохиндеи, которые своим трудом ничего нажить не могут, – сплюнула женщина, не замедляя шаг.
Пройдя по нужным торговцам и закупившись всем необходимым, они уходили с полными руками.
– Тяжела ноша, но ничего не попишешь. Взялся за работу – выполняй, – подумал про себя малец, как вдруг почувствовал на себе нехороший взгляд. Оберег на груди молчал, значит, волноваться пока не о чем, но чувство было не из приятных. Оглянувшись по сторонам, он заметил у одного из зданий неясную фигуру на грани видимости. Она показалась на долю секунды, но этого хватило, чтобы её заметить. Вновь посмотрев на то место, он обнаружил, что там никого уже нет. Покрутив головой, вдруг услышал оклик идущей рядом девчушки:
– Ты чего головой-то крутишь во все стороны? Словно потерял кого. Да ты не переживай, не потеряешься, мы рядом, укажем путь, если что.
– Да нет, просто показалось. Знакомого увидал, а присмотрелся – не он это вовсе, – с разочарованным голосом соврал малец.
До трактира они добрались без происшествий, и ничего странного на пути больше не происходило. Разложив все покупки, обнаружилось, что хозяйка забыла купить хмель для производства спиртного. Хотела отправить девчушку, но тут запротестовал повар, мол, она ему нужна на кухне. Той ничего не оставалось, как отправить мальца. Тот не стал противиться и двинулся обратно на базар. Через полчаса он вернулся на место и купил всё необходимое у наглого барыги, с которым пришлось торговаться за каждую копейку. После успешной сделки юноша вновь почувствовал этот тяжелый взгляд. Обернувшись по сторонам, он увидел знакомую женскую фигуру с посохом в руках. Она стояла в тени огромного раскидистого дуба. Интриги не было, это была Яга, смотрящая на него совсем не добрым и пылающим злобой взглядом. Казалось, ещё немного, и тот вспыхнет, словно свеча. В голове мальчугана послышалось:
– Иди сюда! – ярко, словно это была не мысль ведьмы, а его самого. Амулет на груди вспыхнул, и тяжесть слегка отступила, позволив ему взять над собой контроль.– Еще чего! Тебе надо, ты и иди! – прокричал с вызовом в голосе юнец, уставившись на тень.
Тут же сзади его окликнул насмешливый женский голосок: – Ты чего на дерево орешь, малахольный. Оно ж к тебе не подойдет.
Обернувшись, паренек увидел молодую красивую девушку с ослепительной улыбкой. Он неловко произнес: – Так там это… Стоит и злобно глядит.
– Кто? Белка что ли? – хохотнула красавица и двинулась по своим делам.
– Какая еще белка? – возмутился было мальчишка, но, обернувшись, уже никого не увидел на том месте, кроме зеленого исполина.
– И что это было? У меня, наверное, разум помутился. Хотя нет, оберег-то сработал. Значит, не почудилось. Надо быстрее возвращаться, – подумал про себя и опрометью двинулся в трактир.
Там уже вовсю шла кипучая деятельность, время было обеденное, и в зале уже сидело несколько компаний, рьяно что-то обсуждающих. Из обрывков удалось услышать, что кто-то очень важный едет на открытие новой деревенской святыни, что сулило большое количество приезжих, которые наверняка захотят с дороги пропустить по кружечке-другой. Корчмарь и по совместительству хозяин заведения педантично протирал свой столик, доводя его до идеального блеска. Увидев посыльного, он только кивнул и продолжил свой ритуал. На кухне было жарко, на огне стояли пара кипящих котлов, а на вертеле вновь жарили мясо. Жар чуть не сбил мальца с ног, когда тот резко отодвинул плотную занавеску и проник внутрь. За ним следом зашла не пойми откуда взявшаяся Куля и, выхватив у того из рук мешочек и забрав оставшиеся деньги, ловко метнулась в погреб, прикрыв за собой дверь на засов.
– Что это она? – поинтересовался парнишка у присутствующих на кухне работяг.
– Да зелья свои хмельные варганить побежала, не баба, а алхимик и ведьма, – засмеялся кухарь, помешивая большой деревянной ложкой то одну, то другую кипящую массу.
– Ой, договоришься ты однажды! – смеясь, прожурчала девица, моя в большом ведре грязную посуду.
– Так, нечего лясы точить, малой. С тебя вода, Глаша, с тебя чистота, – скомандовал вмиг ставший серьезным кашевар.
Так и пролетел весь день в работе. Ближе к вечеру началось столпотворение. В деревеньке был всего один достаточно крупный постоялый двор, поэтому после больших народных гуляний состоятельные жители, подогреваемые зрелищем и преисполненные верой в нового бога, двинулись отмечать это дело именно сюда. Народу было битком, то и дело то хозяйка, то уже и сам трактирщик забегали с криками и угрозами в адрес нерасторопных слуг. Кашевар меланхолично отвечал, что делает всё, что в их силах, и ускориться не может. А коли хозяева хотят ускорить процесс, то пускай нанимают еще людей, ибо у него на кухне и так все как загнанные лошади.
– Кремень, а не мужик! – тихим голосом произнес Лукьян, с трепетом и уважением глядя на своего лидера. – Нам спуску, конечно, не дает, но и перед начальством не раболепствует.Так он же их кум! А кум, как известно, самый близкий из близких! Вот и не серчают на него, ибо грешно это! – со знанием ответила ему девушка.
Вскоре послышался колокольный звон, а через примерно час из зала послышались радостные и одобрительные крики, а затем наступила гробовая тишина, словно кто-то в один момент выключил в зале звук. Все присутствующие рядом с котлом притихли и с опаской стали переглядываться меж собой. Вдруг, словно гром среди ясного неба, послышался громкий, утробный, раскатистый бас.
– Есть ли на земле хотя один человек, который не желал бы себе благополучия? Однако многие люди говорят, что для земного благополучия слишком много требуется: будто бы для этого нужно и богатство, и мудрость, и здоровье, и многое другое. А между тем мы видим, что иной при богатстве неблагополучен, с богатством несчастен и, имея много, ничем недоволен. Иной доволен, если имеет кусок хлеба, а другой и полными магазинами хлеба недоволен. Нет! Благополучие вещь такая, которую трудно уразуметь, потому что неодинаковое у людей желание, хотя все люди сотворены по одному образу. Воробей доволен зерном хлеба, а орел ищет для своей пищи мяса; мышь довольна крошками, а свинья непрестанно ест и никогда не наедается. Как между птицами и зверями есть обжорливые, так и между людьми. Но мы не о животном довольстве хотим сказать, а о душевном благополучии. А для этого, по-нашему мнению, не много нужно…
Поток заказов сразу вмиг прекратился, оратор вещал так пылко, что все сразу подались на выход из кухни, дабы поглядеть на обладателя столь чарующего и проникновенного голоса. Высунувшись из-под плотной занавеси, Лукьян увидал худого жилистого мужичонку, одетого в скромную черную мешковатую одежу с небольшим деревянным крестом в одной руке и старой потрепанной книжицей в другой. Глашатай стоял спиной, и рассмотреть мало что удавалось за головами и спинами многочисленных посетителей. Седые волосы и борода подергивались в такт сказанными им речи. Все стояли словно бы под гипнозом, не отрывая своих взглядов от этого необычного человека, а тот же в свою очередь продолжал вещать.
– Никого не обижай, и сам ничем в мире не обижайся – и ты будешь благополучен. Не говори никому обидного и неприятного слова, не бери чужой вещи, и ты будешь совершенно покоен. С другой стороны, скрепи сердце твое так, чтобы ничем и никогда не огорчаться: поносит кто тебя – молчи, отнял кто что у тебя – перенеси с молчанием, и ты будешь благополучен. Желаешь быть благополучным – никого не трогай ни словом, ни делом, а говоришь – подумай прежде: не обидно ли будет твое слово? Лучше больше молчать, нежели говорить. Молчаливый немолчных похвал заслуживает, – сказал наш господь. Иногда приходится великую беду нажить за какое-нибудь одно слово. Ты скажешь: «Как я могу не обижаться, если кто-нибудь станет меня ругать или отнимать мою собственность?». Да ведь ты хочешь на свете прожить благополучно? Во-первых – не отвечай на обидное; слово словом же, а перемолчи; ибо от слова, как от одной искры, может произойти большой пожар. Разве возможно прожить, чтобы кого-либо не обидел или словом, или делом? Зато возможно переносить обиды. Против обидного слова старайся отвечать одним молчанием, – и тебя неглубоко поразит слово твоего врага. Если кто обижает тебя на деле, отнимая твою вещь, – ты или не имей лишних вещей, чтоб у тебя не воровали, или прячь подальше, чтоб не соблазнить вора, или, если украл кто у тебя, не обижайся, – тебе Бог даст все необходимое. Вы знаете, что ни на кого Бог так не огорчается, как на обидчика своего ближнего, никого столько не любит, как долготерпеливого и молчаливого. Будьте благословенны, дети мои, да прибудет с вами ОН! – закончил свою исповедь старец и так же внезапно, как появился, так же стремительно вышел из трактира.Люди, стоявшие вокруг, провожали того с молчаливым трепетом в глазах. Когда святой апостол новой веры скрылся из виду, в зале еще минут десять царила гробовая тишина, слышно было даже, как мухи летали и жужжали где-то под потолком.
Вдруг из зала раздался ошеломленный одинокий голос: «Истину глаголил, не иначе». И после этой короткой фразы звук словно бы снова включили, и гости, замершие в оцепенении, стали вдруг приходить в себя.
– Вот это оратор! – процедил сквозь зубы удивленный повар и сплюнул на пол.
– Я тебе сейчас плюну! – вдруг из-за его спины послышался грозный окрик Акулины. – А ну марш за работу, чего встали!
За всей этой суетой Лукьян заметил одну маленькую и странную деталь, что могла с легкостью скрыться от остальных. Всё то время, что проповедник вещал, оберег на груди паренька слегка нагрелся, что могло означать лишь то, что во всем этом есть какой-то отголосок древней магии. Далее люди все прибывали и прибывали, и обычные посиделки за кружкой-другой превратились в банальную попойку. Ничего необычного не происходило, и этот странный рабочий день, насыщенный событиями, стремительно подошёл к концу. Уставший и обессиленный малец рухнул на своё ложе и провалился в сон. Морок вновь обуял, он вновь шёл по тому странному, бесконечному коридору, дверь впереди была открыта, но была так невообразимо далеко, что было тяжело разглядеть, зато хорошо виднелись барельефы на стенах, будто бы подсвечиваемые каким-то внутренним чарующим светом. На тёмной его части виднелся огромный трон с восседающим на нём ужасным и дряхлым старцем и тяжёлым, глубоким и уставшим взглядом. Лицо его было обезображено, а на голове его виднелась та самая корона, что была у юноши в сумке. Живой труп, вот кого напоминал этот измученный человек. Вокруг трона стояли сотни людей, таких же высохших и худых. Лица их были скрыты и направленны в пол, в то место, где сейчас стоял Лукьян. Столкнувшись лицом к лицу с мертвецом, глаза того вспыхнули зелёным, мертвенным светом, отчего паренёк резко отступил и со всех ног помчался в сторону двери. Долго ли он бежал во сне, было не понять, вот только манящая дверь не стала ближе ни на аршин, и когда он повернулся на стену, он вновь увидал этого странного улыбающегося незнакомца. На этот раз он уже стоял среди своих молчаливых слуг, выполняя какой-то мерзкий ритуал, и рукой манил за собой мальчишку. Сопротивляться не было сил, и он всё ближе и ближе подходил к стене, пока не услышал смутно знакомый женский голос.
– Каких же ты бед наворотил! Век теперь не расхлебаем!
Повернувшись на голос, увидел ведьму с пылающими лютой ненавистью глазами и в тот же момент проснулся, вскочил с ложа и со всего маху в темноте врубился в полку, висящую на стене. От боли и звона в голове сон как рукой сняло. Да и набухающая на лбу шишка и пульсирующая боль давали понять, что это явь.
– Тебе просто невдомёк, чем эти твои сёстры занимались на самом деле! – зло подумал про себя малец, ощупывая гематому на голове.Придя в себя, вслушался в ночную и тугую тишину, в этой маленькой подсобке не было комнат, но, судя по тому, что других звуков, кроме как его собственного дыхания, не было, сделал вывод, что еще глубокая ночь, и решил было лечь обратно, как вдруг его живот обиженно пробурчал, и резкий спазм в желудке явно дал понять, что съеденное им перед сном овощное рагу явно просится наружу. Туалет, как водится, находился на улице, и малец вылетевший стремительной молнией устремился прямо туда. Взгромоздившись, словно гордая птица в гнездо, расслабился, как медальон на груди его вновь стал немного теплым. В голове его промелькнула только одна мысль.
– Только бы не помереть в нужнике! Позор-то какой! – а сам же услышал тихие легкие шаги за закрытой дверью.
– Занято, мил человек, будь добр, потерпи! – лишь испуганно пролепетал тот.
– Не боись, мне твоя деревянная крепость без надобности. – насмешливо произнес знакомый женский голос.
– Варвара? – с надеждой и испугом произнес паренек.
– Ага! Разговор есть к тебе, малец. – так же с веселыми нотками произнесла та.
– Да мне сейчас как-то не до них, может, подождешь минутку другую, а потом уже с чувством выполненного долга я выйду, и мы пообщаемся?
– Не переживай, звуки из деревенского сортира меня никак не смутят. – парировала Яга.
– Ну смотри, я предупреждал! – сконфужено произнес Лукьян. – Ты зачем на рынке за мной следила?
– Да в глаза твои бесстыжие посмотреть думала, да и приглядывалась, не присматривает ли за тобой кто. И когда только убедилась, что ты один, решила показаться тебе на глаза.
– Чего ты хочешь? Прощение просить не буду, сама знаешь, они меня на смерть послали! Так что я не могу взять в толк, зачем я тебе?
– Зачем? ЗАЧЕМ??? – чуть не задохнулась от возмущения незваная гостья. – Ты убил моих сестер, посеял смуту в наши ряды и оставил эти земли без защиты, и ты еще спрашиваешь? Тебе что, разбойники совсем мозги отбили?
– То есть ты хочешь сказать, ты видела, как меня схватили и лупили эти громилы, и ты ничего не сделала? – уже злобно прошипел малец из туалета.
– Да ничего бы с тобой не случилось, ты был им нужен так же, как и они тебе, так что не уходи от вопросов, пацан. Как тебе удалось убить нашу верхушку?
– Так это не я. Это всё некромант, я просто гонец и не более! Тем более после того, что мне стало известно, думаю, и ты бы поступила на моём месте точно так же!
– Ну да, ты у нас непричем, такой весь белый и пушистый, давай рассказывай, что там произошло! И даже не думай мне врать, я тебя в жабу превращу и соломинкой надувать буду, пока ты не лопнешь! – со злорадной усмешкой промолвила та.– А можно я выйду? Ты же сразу меня не убьешь? – спросил Лукьян, высунув голову из-за двери.
– Да выходи уже! – ответила яга более спокойно.
Юноша вышел из своего временного убежища и увидел свою знакомую. Её лицо было уставшим, а в глазах больше не было ненависти и злобы. Она жестом пригласила его сесть рядом.
– Вот скажи, кто ты такой? Еще десять минут назад я готова была тебя убить, разорвать на кусочки, а теперь сижу и мило беседую! – сказала она.
Лукьян пожал плечами и улыбнулся своей обворожительной улыбкой.
– Природная харизма, наверное.
Они оба разразились звонким хохотом, который разносился в темной ночи.
– А теперь серьезно, что там произошло? – спросила яга, пристально посмотрев на него. Её обворожительный взгляд сбил его с толку, и он замялся.
– В шкатулке, которую я отдал старшим сестрам, был запечатан дух прислужника Чернобога. Когда они её открыли, дух вырвался и уничтожил всех троих, – ответил Лукьян.
Варвара округлила глаза и немного приоткрыла рот от удивления. Затем, отойдя от шока, тихо и дрожащим голосом спросила:
– Чччерногобога? Ты уверен?
– Да, мне даже известно его имя, если тебе нужно, могу назвать.
– Нет, не хочу! – она даже отпрянула назад с неподдельным ужасом. – Теперь мне всё ясно. Сестры, прибывшие первыми, сообщили, что увидали на месте гибели ужасную картину и почуяли след древней темной магии, такой темной, что даже прикосновение к ней сулило ничего кроме проблем.
Лукьян пожал плечами и спросил:
– И как вы теперь? Будете выбирать новых старших или как это у вас происходит?
– Эти три сестры всегда были во главе нашего ковена. Старая бабка говорила мне, что когда она училась ведовству, они уже управляли всеми. Какими бы они ни были, они правили железной рукой: наказывали особо ретивых, давали мудрые советы и не разрешали практиковать самые темные искусства, хотя знали, что некоторые втихую этим занимаются и даже заключают сделки с моровыми тварями. Теперь, когда их нет, у нас нет сильных лидеров. Каждый будет тянуть одеяло на себя, и это ни к чему хорошему не приведет. А еще одна напасть пришла откуда не ждали: на дороге стали пропадать люди бесследно. Это привлечет внимание. Раньше мы защищали эти земли, а теперь, когда мы разрознены, всякая мерзость повылазила, да еще и иноверцы стали мутить воду. Они говорят, что все мы прислужники бесов и чертей, и таких, как мы, нужно изгонять или уничтожать. Старые боги исчезли, а новый – это спасение и благо.– Да видел я одного такого, люди слушают его с открытыми ртами, даже не шелохнется никто. Думается мне, что это не спроста. Они как-то научились влиять на разум, а если так, скоро нас всех ждут большие перемены.
– Да я слышала, что приезжал на новую их святыню посмотреть. И если всё, как ты говоришь, то в скором времени придется покинуть эти края навсегда. Доходили слухи, что в соседних землях начали ведающих да знающих истреблять, никого не щадя. – с тяжелым вздохом произнесла девица.
– Как же ты так покинешь свои края без боя? – удивился сказанному паренек.
– Ты, видимо, сказок наслушался, малец. Куда я одна против толпы? Ты же знаешь, нас не трогают, пока мы им нужны, случись неурожай или чего похуже, так нас первых же и обвинят во всех бедах, а затем повесят на ближайшей березе. Нет, я так не хочу. Земли наши обширны, и мне место найдется, коли настанет час.
– М-да, грустно. А знаешь ли ты, почему ваши старшие хотели погубить колдуна? – спросил юноша, глядя девушке прямо в глаза.
– Ну, он вроде как убил моих сестер, с тех пор они и пытались с ним разделаться, да только всё безуспешно… – как-то смущенно ответила та. – По крайней мере, так говорили. Я в это особо не вникала, своих забот всегда хватало, да и не забывай, я не так давно стала полноправной Ягой.
– Так вот, чтобы ты знала, в плену они держали жену того самого некроманта, а он просто пытался её вызволить.
– Да на кой ляд им нужна какая-то баба? Они, почитай, со всех земель могли любую себе забрать. Звучит как-то неправдоподобно. Да и, честно признаться, бессмысленно. Или я что-то не понимаю? – удивилась Варвара.
– Супружница его – дочь богов, и кровь давала им силу великую. А та троица пила её, словно падальщики, да жизнь в ней поддерживали, дабы та не ушла к праотцам. Поверь мне, я знаю, что говорю, я был в их логове. И скажу тебе, там не самое приятное место из тех, что мне довелось видеть. Теперь же она свободна и снова со своим мужем. Это еще одна грозная опасность для остатков вашего ковена.
– Всё хуже и хуже, чем я ожидала, – мрачно прошептала себе под нос девушка. И тут же сказала уже вслух и начала спешно уходить. – Всё же хорошо, что я тебя не убила. Узнала много нового. Дел теперь невпроворот, да и тебе советую уходить как можно быстрее. Прощай. Может, еще свидимся, коли живы будем. Удачи тебе, шкет. Быстро удаляющийся силуэт Варвары быстро растворился в ночном мраке.
– Ничего себе, в туалет сходил, – подумал про себя парнишка и тяжело вздохнул. – Ладно, пока есть время, надо еще поспать.
Дни быстротечно убегали вдаль, и ровно через неделю в трактир прибыл большой караван с охраной. Весь постоялый двор был забит лошадьми да повозками, людей было почти с полсотни, все при оружии, кое-кто даже в доспехах, которые позволить мог себе далеко не каждый воин. Подозвав к себе Лукьяна, хозяин заведения познакомил его со статным крепким мужиком с хитрыми бегающими глазами, неприятной ухмылкой на лице и блестящим издалека золотым зубом, да в богатых одеждах. Незнакомец, как и предположил юноша, оказался торговцем, чьё добро сейчас находилось во дворе и охранялось пуще княжеских покоев. Взглянув на мальца, тот лишь пожал плечами и, кивнув трактирщику, коротко произнес:
– Выезжаем завтра на рассвете, дорогу отработаешь, дармоедов в обозе не держим, и еще, коли к утру не будешь готов, твои проблемы, тебя никто ждать не собирается. Тебе всё ясно?
В ответ мальчишка лишь кивнул, чем вызвал одобрительную улыбку и похвалу торгаша. – Молодец, не из болтливых, так держать, глядишь, сработаемся. После всего Куля, проходя мимо, подцепила паренька под локоть и потащила за собой. Отойдя от посторонних глаз и ушей, она передала ему небольшого размера, чуть больше кружки, завязанной тонкой льняной веревкой, мешочек, запаянный сургучевой печатью.
– Как прибудешь в город, передай это моему племяшу. Звать его Елисеюшка, сокольничий, он у меня аж при самом княжиче служит. Подарок там для него, говорил , что жениться надумал, так будет ему подспорье. Узнаю, что вскрыл да себе присвоил, руки-ноги поотрубаю, да холодец из них сварю, да честной народ буду угощать. Так что гляди у меня! Всё запомнил?
Быстро повторив всё сказанное Акулиной и получив благосклонный кивок, Лукьян приступил к своему последнему дню в этом заведении. Утром следующего дня он уже стоял рядом с одной из телег, груженной чем-то тяжелым и укрытой большим плотным тентом. Недалеко неспешно прогуливался сторож, сонно зевая и разминая затекшую шею, и посматривал на незнакомого молодого человека. Через пару минут вышел сам хозяин каравана, и вокруг закипела деятельность. Раздавались команды по погрузке, в повозки стали запрягать отдохнувших лошадей, где-то спешно меняли пришедшее в негодность колесо. В общем, обычная суета кочевого образа жизни.
Так проверив всё и благосклонно кивнув, торговец приказал начать движение, и колонна медленно выкатывалась со двора, отправляясь в свой далекий путь. Сам же караванщик восседал на черном, статном, вороном коне с богато украшенным седлом и сбруей. Одет он был в практичный кожаный камзол с небольшим колчаном коротких стрел на поясе с одной стороны и небольшими ножнами короткого меча с другой. За спиной покоился небольшой, но смертоносный самострел с серебряными вставками на рукояти. Его золотые перстни могли бы выдать его, но даже без них его сложно было бы отличить от охраняющих караван воинов.
Одну из повозок, явно везущую что-то ценное и очень тяжелое, так как упряжь состояла из четырех лошадей, охраняли более тщательно, чем весь остальной конвой. Сам Лукьян шел в середине обоза, его обязанности пока включали только слежение по сторонам и сообщение обо всем подозрительном. Старый седой воин, идущий рядом с ним, однажды обмолвился, что в этих местах все чаще стали бесследно пропадать люди. Поэтому купец решил не экономить на безопасности и нанять больше охраны, чтобы проскочить эти земли без проблем.
Что касается самих пропаж, то ходили разные байки, одна страшнее другой, но сам старик не верил слухам, считая, что у страха глаза велики. Если же кто-то и решит устроить засаду, то с такой большой группой ему точно не совладать. Слова старого вояки поселили в душе юноши ощущение защищенности и безопасности, но он все же решил не терять бдительность и крутил головой во все стороны.В полдень колонна остановилась у небольшого ручейка, бегущего вдоль дороги, чтобы напоить лошадей и самим испить свежей воды. Небо постепенно затягивалось темными серыми облаками, поднялся небольшой ветерок, и с неба то и дело падали мелкие противные капли, мгновенно впитывающиеся в сухую землю, словно в губку. Ненастье не думало успокаиваться, и спустя примерно час мелкий надоедливый дождик превратился в ливень, падающий с неба сплошной стеной. Вскоре укатанная глиняная дорога превратилась в сплошной кисель, узкие деревянные колеса увязли в грунте так сильно, что даже лошади не могли справиться с этой ношей.
Было принято решение искать место для стоянки, чтобы переждать стихию, но та, казалось, только набирала силу. Было решено послать разведчиков вперед, чтобы найти более широкую поляну для стоянки, а возможно, и для ночевки. Чтобы не мучить скотину и не увязнуть еще глубже, решили ждать возвращения посланцев прямо посреди дороги. Люди бранили погоду на чем свет стоит, но небо оставалось безучастным к их страданиям.
Через полчаса нескончаемого дождя вернулись поисковики и, запыхавшись, ринулись на доклад старшему. О чем-то горячо споря и громко ругаясь, караванщик подозвал старших, и совместно они приняли решение. Через пару мгновений первая из повозок, вырвавшаяся из дорожной жижи, двинулась вперед, но с последующими все было не так просто. Остальные тачанки вытаскивали всем миром, и только когда проливной ливень сменился мелкой моросью, а темные сумерки накрыли землю, они благополучно добрались до небольшой возвышенности, где и было принято решение устраиваться на ночлег.
Народ был нервным, промокшим и уставшим. Лошадей распрягли из телег и, собрав импровизированное стойло из пары сухих бревен, оставили на отдых. Люди суетились и занимались кто чем. Лукьяну и еще паре молодчиков из торговой охраны было поручено запасти дров на весь лагерь, чтобы все просохли и смогли приготовить ужин, а также чтобы ночью огонь отпугивал диких зверей. А они явно водились, ведь по обе стороны дороги от горизонта до горизонта тянулся густой дремучий лес.
Заготовка дров заняла около часа, и уставшие и вымокшие до нитки работяги упали, не чувствуя ног. Но костер так и не хотел разгораться – сырые дрова совсем не хотели воспламеняться. Тогда торговец, взяв с собой крепкого молодого воина, отошел в один из крытых вагонов, достал какой-то увесистый глиняный сосуд с темной вязкой жидкостью и прыснул ею на дрова. Выждав время, чтобы те пропитались загадочным раствором, он повелел вновь попытаться поджечь их. Словно по волшебству, поленья медленно, но уверенно стали поглощаться трепетным пламенем, и среди толпы раздались одобрительные возгласы.
Люди радовались огню, словно это было самое важное в их жизни. Это было подобно ощущению первого служения огня на благо человека, первобытное чувство, согревающее душу каждого. Вскоре над стоянкой разнесся ароматный и манящий запах ужина. Ночь вступила в свои права, и только свет от большого костра рассеивал тьму. Охрана, разбив ночь на несколько смен, чтобы не быть застигнутыми врасплох и не стать легкой добычей, разошлась по своим постам. Лукьян тоже не избежал этой участи, но по счастливой случайности к нему в пару попал тот самый старый воин, который подбадривал его в дороге, что сразу вызвало легкую улыбку на лице паренька. Его смена наступала ближе к утру, так что, сытно поев, он отправился на боковую, чтобы хоть немного отдохнуть.
Противный дождь, преследовавший их практически весь день, так и не стих до конца, то прекращаясь, то снова мелко накрапывая. Найдя удобное место под одной из телег и соорудив нехитрую лежанку, он закинул себе под голову свою неизменную сумку и стал проваливаться в небытие…
Проснулся он оттого, что кто-то тряс его за плечо и велел просыпаться да заступать в караул. Поднявшись, протер глаза, пытаясь раскрыть слипшиеся веки, потянулся и, слегка размявшись, двинулся к все еще пылающему, но уже не так ярко костру. Там уже собиралась старая смена дозорных, грела руки и пыталась сушить промокшие насквозь вещи. У огня он встретил своего напарника, который шел с чашкой чего-то горячего и чадящего паром. Хитро подмигнув юноше, старик подозвал его к себе. Мальчик не стал сопротивляться и в ту же секунду двинулся к старику.
– Сделай, как ты, пару глотков. Это поможет тебе побыстрее проснуться и быть внимательнее, – протянув напиток, сказал тот.
Юноша не стал отказываться и с благодарностью принял кубок. Обжигающий травяной настой пробирал до дрожи своей горечью. Малец даже закашлялся и чуть не выронил чашку, но та была вовремя перехвачена старой опытной рукой. Откашлявшись, юноша уставился на старика с удивленной физиономией.
– Ты никак отравить меня вздумал! Смотри, мертвый я тебе пользы не принесу, – сплевывая горечь, сказал он.
Старый солдат лишь усмехнулся и ответил:
– Да все так реагируют, когда мой настой первый раз пробуют. А потом ничего, хлещут в три горла и просят сделать ещё!
– Странные у твоих товарищей предпочтения, – усмехнулся Лукьян.
– Что есть, то есть! – ответил старик, отхлебывая из кружки. – Ладно, пошли, нужно побратимов сменить. Ночь была безлунной и промозглой из-за темных туч, нависающих над лагерем. Легкий ветерок и летающие капли дождя, попадающие на кожу, холодили нещадно. Сменив уставших стражей, они принялись неспешно кружить вокруг лагеря. Дружинник рассказывал забавные байки из своей жизни и то и дело посматривал на седые пряди Лукьяна, бросая сочувствующий взгляд. Но спустя время любопытство взяло верх, и тот спросил, не отводя своих усталых глаз:
– Слушай, уже весь день смотрю на тебя и не могу понять, а что у тебя с головой? Али хворь какая приключилась?
– Да нет, просто… Много плохого пришлось пережить, что и оставило на мне след.
– А тебе сколько лет-то? – удивился старый охранник. – Вроде выглядишь молодо, но разговариваешь так, будто не молод совсем.
– Это как так? – не понял его юноша.
– Ну, обычно дети задают много вопросов и болтают без умолку, а ты, признаться, первый раз такого вижу. Ведешь себя необычно.
– А, ты про это. Я ж говорю, не повезло мне по жизни, как-то не до вопросов было. Зато ты, смотрю, любишь лясы точить, что не очень обычно для людей твоего возраста. А сколько тебе, кстати? – разминая спину, поинтересовался юноша.
Сорок первое лето было. Для моей работенки почитай что вечность. Я еще на войне с кочевниками побывать успел. Хорошее было время, ни хлопот, ни забот, да еще и спина эта проклятая не болела. Товарищи вокруг, жар битвы, адреналин, боль потерь и радость побед. Жили одним днем, и не думал я, коли смогу так долго прожить на этом свете. Много друзей схоронил, кого вороги порубали, кто по дурости сгинул, всякое, в общем, было.
А что ж семья? Жена там, дети? Глядя в непросветный небосвод спросил парнишка.
Семья была когда-то, вот только оседлая жизнь это не для меня, всё это хозяйство, спокойная жизнь, орава детей. Как представлю, так в дрожь бросает. Усмехнулся напарник.
Так и продолжили они свой патруль, дружинник с богатым боевым опытом за плечами и мальчонка с непростой судьбой. Пару часов миновало, в лагере была тишина, и лишь изредка охрана сменялась у мерно подрагивающего на легком ветерке костерка, сменялась, дабы следующие могли погреться да просушить ноги. Мерзкая слякоть никак не спешила покинуть эти края. И вот когда очередь погреться у огня выпала им, вдали послышался одинокий волчий вой, такой протяжный и жуткий.
О, вот и серый почувствовал нас. Даже знать дал о себе, думает, мы его испугаемся. – посмотрев в сторону звука произнес воин.
Мой дед рассказывал нам с сестрой старинную легенду о двух волках. До появления людей на Земле существовали первые волки – Черный волк и Белая волчица. Они были неразлучны. Вскоре у них появились детеныши, и они стали прародителями всего волчьего племени.
Шли годы, и на Земле появились люди. Они начали развиваться и вскоре начали порабощать волков, превращая их в домашних животных. Белая волчица и Черный волк старались спасти своих потомков, но все было тщетно. Однажды люди заметили Белую волчицу и начали ее преследовать. Вскоре они убили ее, то забрали тело в свою пещеру.
Черный волк видел, как люди содрали с нее белоснежную шкуру и бросили мясо в огонь, а затем съели. Ночью он пробрался в пещеру и перебил все человеческое племя. Затем когда он вышел, на небе светил белый шар, тускло освещая Землю. Волк понял, что это душа его любимой. Он завыл от горя, и его вой подхватили все волки.
На следующий день Черный волк сбросился со скалы в океан. Считается, что его душа превратилась в темную сторону луны, и теперь он навеки с любимой. Каждое полнолуние волки вспоминают своих прародителей и воют, обращаясь к их душам в образе луны.
-Мда, я бы тоже не испытывал к людям симпатии после такого. Однако я же однажды в одном из придорожных трактиров слышал другую историю о том, как эти грозные хищники спасли ребенка. Её мне поведал один пьяный охотник.
Однажды вся семья оставалась дома и проводила время вместе. Но однажды тихий покой нарушили: мужчину вызвали проследить за стадом, так как напарник на работу не вышел. Он немедленно вскочил на лошадь и умчался в поле, забыв о том, что старшая дочь привыкла ездить с ним. А вот девочка не забыла и тотчас же поползла вслед за папой. Мама была занята младшей дочкой, поэтому пропажу старшей заметила не сразу. А когда спохватилась и пошла её искать, то девочки нигде не было.
Убитые горем родители искали ребёнка последующие трое суток, им помогали соседи да односельчане, но все поиски оказались безуспешными. Так как неподалёку от деревни был старый дремучий бор с дикими волками, то все посчитали: девочку уже не найти, мол, попала диким зверям на съедение. Конечно же, и отец, и мать винили себя в гибели дочери.
Искать пропавшую девочку помогали все жители селения. Только вот один из них отсутствовал в ту пору дома уже несколько дней – он ходил на охоту, поэтому не знал, что произошло в семье соседа. Охотник возвращался домой и на своём пути встретил стаю диких волков. Звери вели себя странно – они не нападали на мужчину, хотя у него было ничего кроме короткого лука да пары стрел в колчане. Но и не пускали его вперёд. Мужчина испугался – он-то думал, что у него просто нет шансов выстоять в битве с разъярёнными дикими косматыми зверюгами.
В отчаянии он попытался напугать хищников громкими криками, и, не поверишь, он начал громко петь ту единственную песню, что смог вспомнить в тот момент. Но они не сдвинулись с места, а лишь с интересом наблюдали за странным человеком. Видимо, подумав, что это какая-то больная добыча, ну не укладывалось его поведение в их звериных мозгах, волки всё же решили удалиться. Но мужичок-то заметил, что одна волчица стояла неподвижно и даже не думала уходить с этого места. Он подумал, что она охраняет свой выводок волчат. Вот только это было отнюдь не так!
Мужчина увидел за хищницей соседскую дочурку. Маленькая девочка никак не могла преодолеть расстояние в пару километров и остаться невредимой, особенно рядом с волками. Малютка тоже узнала соседа и поползла к нему. Волчица не препятствовала этому, только пристально посмотрела и, лишь убедившись, что ребёнок в безопасности, ушла вслед за стаей. Ещё одним шоком для мужика оказалось молоко на губах у ребёнка. Ведь это значило, что волчица её выкармливала всё это время. Было ли это результатом жалости или же звери перепутали, приняв девочку за волчонка, никто не знал.
А может, и сам Велес спас ту девочку, кто ж его разберёт. Охотник же принёс девочку в деревню, и счастью родителей просто не было предела! Они тоже не поняли, что это было за чудо, но какая разница! Ведь их чадо снова рядом, целая и невредимая, – закончил свой рассказ ратник, глядя в пляшущие огоньки догорающего костра.– Иногда звери намного человечнее тех, кто называет себя людьми. – невесело усмехнулся малец.
– Вот тут ты прав как никогда, по животине и так понятно, нравишься ты ему или нет. А люди могут тебе приветливо улыбаться, говорить разные комплименты, а за спиной поливать тебя грязью, да при любом удобном случае воткнуть тебе кинжал в спину, а потом ещё и сказать, что, мол, сам виноват. Правда, есть и надежные друзья, те самые, с которыми ты можешь не видеться по многу лет, но они все равно будут рады тебе в любой ситуации, вот таких надо ценить пуще жизни. Запомни, паря, эту простую житейскую мудрость.
На горизонте появились первые несмелые лучики света сквозь щелки свинцовых туч, лениво и как-то тягостно освещая все вокруг. Ночная вахта подходила к концу, а это значило, что скоро они вновь двинутся в путь, но ввиду того, что ночью дождь практически не прерывался, дороги, скорее всего, превратились в непроходимые болота, так что это будет тяжелый и долгий день. А пока, дабы бороться со сном, они вновь выдвинулись в обход стойбища. Примерно через стали просыпаться первые караванщики и стали готовить завтрак, благо огонь поддерживали всю ночь и даже пару раз ходили за новыми дровами, так что не пришлось мучиться и заново его разжигать. Когда вся стоянка проснулась, началась суетливая подготовка к продолжению пути. Запрягали лошадей, проверяли телеги, да проверяли сохранность груза. Так закончив все приготовления, конвой медленно двинулся с места ночевки далее в путь. Телеги вязли в глине, лошади не справлялись и закапывались в дорогу, люди помогали чем могли, прокладывали настилы из веток и травы, выталкивали прицепы, и все повторялось вновь буквально сразу же. И так вышло, что к обеду они продрались всего на полверсты, и все устали, будто бы несли весь груз на своих плечах, и люди падали без сил прямо в мокрую землю. Было решено остаться на месте и организовать отдых, а заодно и приготовить обед, сам купец распорядился выдать уставшим людям двойной рацион, что вмиг подняло его авторитет в глазах простых работяг, а заодно неплохо так подняло всем настроение. В то же время он велел отправить разведчиков, дабы узнать, есть ли возможность двигаться дальше, либо все же придется ночевать посреди дороги. Дозорные ускакали вдаль, а их лошади смачно чвакали в жиже, брызгая грязью во все стороны. По лагерю же разлетелся умопомрочительный запах кипящего пряного бульона, слюни заполнили рот, и кроме как о скорой трапезе не приходилось ни о чем думать. Но все же о безопасности думали в первую очередь, отчего воины вновь поделились на группы и встали в охран вросшего в дорогу каравана. Бессменный напарник Лукьяна поманил того к себе, и уже вместе они двинулись в конец, где и прождали свою смену.
– Давненько мы так не застревали, – вслух произнес свои мысли старик, оглядывая колонну. Того и гляди, придется прямо тут ночевать. Плохое место, сильно растянулись мы, тяжело будет охранять, или того гляди случится чего, неспокойно мне как-то, такое ощущение, будто за нами наблюдают.
– Да вроде ж спокойно всё, чего ты воду боломутишь? – удивился парнишка, глядя на напарника, который словно бы прилип к рукояти своего небольшого топорика.
– Думай что хочешь, но есть у меня чуйка, она меня еще ни разу не подводила, оттого и жив до сих пор, так что держи сегодня, паря, ухо востро, лучше перебдеть, чем недобдеть, как говорится! Походив взад-вперед, посмотрев по сторонам и не увидев ничего подозрительного, парнишка облокотился о повозку, звякнув содержимым сумки прямо о борт.
– И чего ты таскаешь с этой сумой, как будто у тебя там деньги лежат, кинул бы её у костра, там бы все одно никто бы не позарился. Уж твои-то пожитки даже самый отчаявшийся вор побрезговал бы брать. – усмехнулся ратник.
– Да там, может, и нет ничего ценного, да вот только привык я к нему, без него чувствую себя как без рук, вот и таскаю с собой везде. – отмахнулся устало юноша.
– Тут я тебя понимаю как никто другой, ласково гладя своё нехитрое оружие, словно любимую женщину. Этот топор – мой первый трофей, оттого и таскаю его с собой, и ничего другого мне и не надо. Помню, попали мы в засаду к разбойникам. Шли конвоем через лес, сопровождали обоз с провиантом да снаряжением разным для побратимов. И еще в место такое зашли узкое, ни вперед, ни назад, и тогда чувство такое сразу возникло, что в беду попадем. И словно бы накликал. Вдруг впереди рухнуло дерево как подкошенное, и со всех сторон стали нас стрелами да дротиками закидывать, половина отряда вмиг полегла. А кто укрылся от первой атаки, столкнулись со сворой плохо организованных оборванцев. Так и дали им последний и решительный бой. Я бился против нескольких супостатов, потрепали меня тогда знатно, да еще и меч мой так неудачно застрял в одном из трупов, что пришлось отбиваться подручными средствами. К счастью, у одного из них был этот самый топорик, им и отбился от недругов. С тех пор мы все время вместе, почитай уж пару десятков лет. Так-то!
Лукьян взглянул на неказистое старое оружие, покрытое сотнями царапин и выбоин, по-другому как, со уважением, что ли. Перехватив этот взгляд, старый вояка одобрительно хмыкнул.
Противный мерзкий дождь наконец подошел к концу, но случилась другая напасть, влаги в воздухе оказалось так много, что вдалеке показались первые признаки надвигающегося тумана, легкая молочная полупрозрачная дымка.
– Этого еще не хватало! Етить его мать, что ж так не везет-то! – выругался старик и, сказав мальцу находиться на месте, спешно двинулся куда-то в начало каравана. Через пару минут вернулся красный как рак, выдавая такие речевые обороты, что некоторые из них не услышишь и от самых отпетых пьянчуг в трактирах.
– Ты чего? – недоуменно поинтересовался юноша.
– Да всё это предчувствие дурацкое. Ходил к старшому, говорил, мол, туман приближается, дабы он охрану усилил, мало ли что может произойти, да вот только тот даже не дослушал и ответил, мол, люди и так устали сегодня, еще не хватало стращать всех понапрасну. Да еще и разведчик наш не вернулся, то ли в грязи застрял, то ли еще чего приключилось. В общем, неспокойно мне как-то, если что, держись меня, вместе не пропадем. – пытаясь подбодрить паренька, произнес воин.
В ответ Лукьян лишь улыбнулся и благодарно кивнул, затем стал вглядываться в белесую пелену, все ближе и ближе подползающую к ним. Так и стояли они молча, каждый думая о своем, пока на смену им не пришли два молодчика с довольным и сытым видом. – Идите поешьте, там торгаш прямо расщедрился, уж никак нельзя такое пропускать.
Напарники благодарно кивнули и двинулись в ту сторону, откуда доносились манящие запахи. Вкусная мясная каша и плошка пряного бульона, да еще и солидная порция, быстро помогли восстановить силы молодому растущему организму после тяжелого дня. Разведчик так и не воротился, отчего торговец и главарь охраны каравана заметно нервничали и то и дело переругивались вполголоса. А туман тем временем практически вплотную подполз к колонне. Ощущение сытости и отсутствие противного дождя, что еще нужно было для счастья, да еще и огонь, дарующий тепло всем, кто находился рядом. Стало так хорошо и уютно, что, привалив свою голову о какой-то мягкий холщевый мешок, Лукьян не заметил, как задремал.
Глава 5. Мара
Из сладкой дремы его вырвали яростные крики и звуки боя. Открыв глаза, он увидел, как туман полностью овладел стоянкой. В белесой дымке носились бледные худые тени, двигались они быстро и, казалось, совсем при этом не издавая никаких звуков. Яростно набрасывались на людей, как хищник настигает легкую добычу, с какой-то легкостью и охотничьим азартом. Прямо на глазах одна из этих тварей бросилась на одного из охранников, который попытался убежать, но та, сбив бедолагу с ног, буквально вскрыла ему грудную клетку своими длинными и острыми когтями и губами впилась в сочащуюся кровью рану. Тут же в её голову по самую рукоять вошел знакомый топорик, с влажным треском прорубив череп почти напополам. Хозяин оружия был весь в крови, правая его рука висела непослушной плетью, что не мешало ему сражаться и исполнять свой долг. Вытащив топор из головы нападавшего здоровой рукой, огляделся вокруг и увидел знакомое лицо мальчугана, подмигнул ему и двинулся в его сторону.
На перепачканном кровью лице не было ни страха, ни сомнения, и лишь счастливая улыбка выбивалась из окружающего безумия. Не дойдя до юноши десятка шагов, глаза воина раскрылись от удивления, взгляд его опустился, а из уст его раздался зловещий смех. В груди его торчало лезвие, вышедшее насквозь, с уголков губ потекла тонкая струйка крови. Сделав еще пару несмелых шагов, старый воин выронил свой трофейный колун и упал лицом в грязь, покидая этот мир навсегда. За спиной его стояло то самое нечто, и чем ближе оно подходило к пареньку, тем яснее становилась картина. Это был человек, измазанный с ног до головы был покрыт в белую-то белую жижу, одет в плохо выделанную шкуру, также залепленную белым, на лице надета маска из давно высохшего побелевшего человеческого черепа. Подойдя к хрипящему в предсмертной агонии охраннику, с легкостью одним движением вынул копье из тела и, достав из сапога короткий костяной кинжал, перерезал горло умирающему старику. Затем, облизнув лезвие, с безумным взглядом медленно, словно бы растягивая удовольствие, стал подходить к мальчишке. Казалось, смерть была неотвратима, их разделяло всего пара шагов, приблизившись вплотную, приготовился к удару, что должен был оборвать очередную жизнь, как вдруг его голова дернулась, и убийца упал на бок. Из его виска торчало оперение болта, пущенного кем-то из-за угла обоза. Убедившись, что опасности нет, некто показался и, приложив руку к губам, подозвал к себе парня. Страх сковал юношу, разум кричал: «Беги, что есть мочи! Куда глаза глядят!» А вот тело, в свою очередь, оцепенело и совсем не собиралось слушаться хозяина. Но тут из глубокого оцепенения его вывел командный окрик, доносящийся откуда-то спереди колонны.
– Собраться вокруг меня! Держать строй!
Значит, не всех еще перебили эти странные налетчики, кто-то сопротивляется и собирает вокруг себя людей. Надо бежать туда. – подумал Лукьян и тут же было рванул в сторону голоса. Но чья-то сильная рука схватила его за плечо и потащила к телеге.Яростно сопротивляясь ,стал брыкался, пинался и даже укусил руку неизвестного, та тотчас же ослабла, пальцы разжались, и малец что есть мочи помчал к оставшимся в живых караванщикам. Но бег его был недолгим, ибо что-то тяжелое ударило его по затылку, мир потух, а сознание умчалось в небытие…
Жуткая головная боль пульсировала в висках, в глазах кровавая пелена, и всё время тошнило, пару раз не сдержав рвотный рефлекс, блеванул себе прямо на ноги. Сознание каким-то невиданным чудом держалось, не давая вновь угаснуть. Вокруг слышались стоны и тяжелое дыхание, то ли было так темно, что невозможно было разобрать, что происходит вокруг, то ли он лишился зрения, сейчас было не понять. Руки и ноги затекли до такой степени, что не подчинялись хозяину. Слипшиеся от крови и рвоты губы пылали болью. И лишь только одна мысль крутилась в голове, эту странную идею вбил в голову еще его покойный дед. – Если болит, значит живой!
От этой простой мысли даже попытался улыбнуться, но получилось так себе, и это движение лишь вызвало очередной приступ головной боли. Мысли в голове ворочались неохотно, болезненно и очень заторможенно. – Где я? Как я сюда попал? – возникли два логичных вопроса. Ответ был очевиден, судя по всему, странные головорезы, напавшие в тумане, взяли их в плен. Судя по всему, они и стали причиной исчезновения предыдущих караванов, и видимо, они были теми, кто осмелился напасть на княжью дружину. С учетом, что никто, кроме пары всадников, чудом спасшихся бегством, больше не возвращался, то дальнейшая перспектива виделась удручающей. Но если не убили сразу, может, всё же выпадет шанс на побег, всё же однажды он уже сбегал от душегубов. Правда, то был сброд обычных каторжан да лихих людей, а кто это такие, пока было решительно непонятно. Сознание постепенно восстанавливалось, а с ним и ясность мышления. Глаза постепенно привыкали к темноте, и удавалось разглядеть очертания и фигуры, некоторые лежали, некоторые сидели, прислонившись друг к другу. Лиц было не разглядеть, и было непонятно, отчего все молчали, либо боялись, либо были без сознания, хотя кто-то плакал где-то за гранью видимости. Вдруг кто-то очнулся и, ворочаясь как медведь, стал неразборчиво ругаться и спешно осматриваться по сторонам. Незнакомец услышал стенание и плач в углу и с нетерпением спросил:
– Эй, ты живой там? Что случилось? Где мы?
Лукьян хотел было ответить, но от источника голоса вдруг началось шевеление, все находящиеся в помещении пленники стремительно пытались держаться подальше от очнувшегося человека. Эта картина вызывала в голове мальца ещё больше вопросов, чем ответов. А сам же неизвестный продолжал с удивлением огляделся вокруг и крутя головой во все стороны, поинтересовался с недоумением:
– Эй, вы чего? Совсем, что ли, рассудок потеряли? Али речь человечью позабывали?
И в этот момент в потолке над ними открылась крышка, тусклый лунный свет озарил их временную обитель. Хоть освещения было и немного, но в кромешной тьме с непривычки он светил словно несколько солнц. Вопрошающим оказался один из охранников каравана с разбитым носом, оттого все лицо его было в крови и державшийся за бок, видимо, там под одеждой была рана, нанесенная в бою. Тот посмотрел на открывшийся зев и прокричал:
– Эй вы, твари! А ну спуститесь сюда, я вам покажу, где раки зимуют!
И тут же он упал как подкошенный, изо рта его потекли струйки крови, а в горле его торчала короткая стрела, пробившая шею насквозь. Лаз закрылся с громким хлопком, эхом разнесшимся по темнице. Предсмертные хрипы и бульканье продолжались еще какое-то время, пока смелый мужичонка не отдал душу богам.
– Теперь понятно, почему все молчат, – подумал про себя Лукьян. – Кто много говорит, заканчивает так.
Из всей сложившейся ситуации ему удалось сделать несколько выводов и наблюдений. Во-первых, когда во тьме подземелья появился свет, ему удалось разглядеть незнакомых людей, которые не были в их караване, во-вторых, если их не убили, то, значит, для чего-то они все же нужны, а это вселяло толику надежды на счастливый исход. Что ж, придется просто ждать и пытаться выжить, ведь именно этим ему приходится заниматься все последние дни. В темноте было непонятно, день ли был сейчас или ночь, пару раз сознание все же угасало, и он проваливался в дрему и неспокойный тяжелый сон.
Вновь в реальность его вернул лязг несмазанных скрипучих петель. От этого звука люди в темноте плотнее прижались к стенам, стараясь даже дышать через раз. Свет вновь осветил темницу, и вниз на веревке спустили два деревянных ведра, заполненные странно пахнущей жижей. После чего дверь-лаз в потолке сразу закрылась, и на подвал вновь опустилась тьма. Сразу послышались движения со всех сторон. Пленники двигались, словно осторожные звери, постепенно подползая к емкостям со всех сторон. Послышалось тихое чавканье и жадное хлюпанье. Судя по всему, таким нехитрым образом спустили еду, дабы обитатели подземелья совсем не ослабели и не сдохли от голода. Правда, запах, исходивший от этой странной пищи, вызывал рвотные позывы, либо юноша был недостаточно голоден, либо удар по голове давал о себе знать. Судя по всему, на улице был день, так как сквозь неплотно прикрытый сверху лаз просачивался слабый лучик света, бивший в одну из стен. В толчее послышалась какая-то возня, узники толпились у вынужденной трапезы, расталкивали друг друга руками, отталкивали более слабых ногами, пытаясь схватить рукой очередную порцию бесценного провианта. Но самое страшное то, что все это происходило совершенно молча, ибо все были настолько запуганы, что даже получая от более сильных соседей оплеухи и затрещины, стоически и практически беззвучно это переносили. Когда самые сильные набили желудки до отвала и с урчащими от сытости животами разошлись по своим местам, более слабым остались жалкие крохи, которых едва хватало на поддержание разума в сознании.
Спустя время во мраке было очень тяжело понять, как долго он в плену. Дверь вверху вновь отварилась, и вниз опустилась деревянная лестница. Старожилы сразу бросились врассыпную. Вниз спустились пара крепких молотчиков и, словно заправские скотоловы, схватили брыкающуюся и визжащую девку. Та отбивалась, насколько хватало сил, но затем под натиском быстро сдалась и безвольным кулем повисла на плечах одного из них. Второй же пару раз заехал длинной палкой по не понравившимся ему невольникам и, видя, что произвел на всех неизгладимое впечатление страха и ужаса, довольный двинулся к выходу. Лестница улетела в небеса, а в подземелье вновь воцарился мрак. Больше ничего интересного в этот день не произошло. Тревожный, беспокойный сон вновь окутал парня в свои объятия.
Следующий день не отличался своей оригинальностью. Всё повторилось в точности, как и в прошлый раз, за исключением одного: в этот раз никого не забрали, и все благополучно пережили очередной день.
На третий день его плена удача все же отвернулась от Лукьяна. До этого его никто не трогал и даже не замечал. Но тут к нему кто-то подполз и стал облизывать руку, словно собака лижет любимую кость. Малец пытался было отстраниться от странного визитера, но тот неожиданно сильным хватом ухватился за неё и попытался впиться зубами. То ли от страха, то ли от неожиданности юноша со всей своей оставшейся силы ударил по нападающему другой рукой. Та словно бы ударилась об стальные ворота. Раздался хруст то ли костяшек пальцев, то ли челюсти неудавшегося каннибала. Тот тут же взвыл от боли и, словно побитая псина, стал поспешно отступать в самый темный угол. Сам же парнишка прислонился к стене и словно затравленный зверь озираясь по сторонам, видел в каждом находящемся в плену угрозу своей жизни.
Так прошёл еще один неспокойный день. Вновь опустили еду, вновь возня и тошнотворный запах гниющей плоти. Труп смельчака, решившего бросить вызов стражникам, уже источал сильный неприятный запах тлена и разложения. Лукьян не мог взять в толк, как люди могли есть эту мерзость. Хотя жажда терзала его всё сильнее и сильнее. Поначалу мокрый пол подвала с лихвой перекрывал потребность во влаге. Но сегодня ему приходилось ловить капли спасительной прохлады рукавом рубахи, изредка стекающие по стенкам подземелья, а затем жадно обсасывать его пересохшими губами.
Однажды жажда и голодуха доконают его, и он, потеряв остатки человечности, как те бедолаги, что ведут схватку за скудные припасы, ринется в неравный бой. Вдруг над головами послышался топот множества ног, открылся зловещий лаз наверху, и спустилась уже знакомая лестница. На этот раз, на удивление для всех, спустилась молодая девушка лет четырнадцати от роду, в белом сарафане с ярко-красной вышивкой. Её вьющиеся темно-русые волосы перетягивала такая же кровавого оттенка повязка. А глаза заслуживали отдельного внимания. Такого юноше не доводилось видеть никогда. Зрачки у девушки были настолько белые, что издалека казалось, что их и нет вовсе. Это могло означать только два варианта: либо она слепая, либо, что более всего пугало парня, эта странная гостья не человек.
От этой мысли мальчишка даже дышать стал реже, а сердцебиение пульсировало в висках с такой силой, что, казалось, отражалось от стен глухим эхом. Осмотрев подвал своим пугающим взглядом и достав из-за пазухи небольшой сверток и явив на свет знакомую вещь, громко произнесла звонким девичьим голоском:
– Выходите по одному, кто не хочет испытать на себе гнев госпожи!
– Чья это книга?
Вокруг оставалась звенящая тишина, давящая на уши. Тогда, повернувшись в другую сторону, она вновь повторила.
– Я последний раз спрашиваю, чья эта вещица? Коли хозяин не отзовется, то всех вас ждет наказание.
По подвалу разнесся робкий, еле слышный шепоток, пленники смотрели друг на друга с подозрением. Пока один голос из толпы не произнес:
– А если это его вещь? – и худая бледная рука запуганного невольника указала на разлагающийся труп.
– Нет, хозяин этой вещицы жив, и он среди вас! Если у тебя нет смелости, отвечать за твою трусость придется всем остальным! – и, развернувшись, стремительно стала на первую перекладину лестницы.
Сделав шаг вперед, в круг тусклого освещения, и щурясь глядя вверх на уходящую вверх девицу, произнес слипшимися от жажды губами:– Это моё!
Своим поступком он привлек всеобщее внимание, и все, кто мог видеть в этот момент, смотрели на его, возможно, последний миг жизни. Странная гостья тут же застыла на лестнице, опустив свой немигающий пустой взгляд на смельчака. И, застыв в таком положении на короткий миг, стала спускаться вниз. Став перед юношей, обошла того и осмотрела со всех сторон. Грязный, с запекшейся кровью и рвотой на одежде, он стоял и, тяжело дыша, смотрел перед собой не мигая.
– Ты наверх живо! – тоном, не терпящим пререканий, произнесла незнакомка и легонько толкнула словно бы окаменевшего мальца. Тот не стал сопротивляться и как-то нехотя, словно в бреду, пополз вверх. Каждая ступенька давалась с большим усилием, но вскоре он смог преодолеть эту высоту и, тяжело дыша, распластался на холодном каменном полу. Следом поднялась девица и хихикающим тоном произнесла:
– Ты какой-то прям слабенький, даже не верится, что ты до сих пор не сдох. Вставай, чего разлегся, нам идти надо.
– Пить. – лишь смог выдавить из себя пленник.
Один из окруживших его мордоворотов замахнулся было дубиной, дабы преподать урок непокорному невольнику, но загадочная дева жестом остановила его, и тот, в почтении склонив голову, отошел назад.
– Ребятушки, будьте так добры, принесите нашему гостю водички, да побольше. – расплылась та в ехидной, гадкой улыбочке.
Через пару мгновений лежащего практически бездыханного паренька окатили с ведра ледяной, обжигающей водой. Кровь бурным потоком хлынула к мозгу, и от такой неожиданности лежащий недавно юнец быстро вскочил как ошпаренный и затравленно глядя по сторонам смотрел на всех присутствующих волком. Ехидная улыбка вмиг сменилась звонким девичьим хохотом. И взяв из рук одного из прихвостней кружку, окунула его во второе ведро и протянула узнику.
– Пей, ты же так этого хотел.
Смотря на плескающуюся влагу в стакане, мальчуган с опаской принял кубок и немного отпил от края. Вода, не успев даже добраться до желудка, впиталась в пересохший рот, словно бы в сухую землю. Затем сделал уже более смелый глоток. Жидкость была чистой и очень холодной, от неё сводило скулы, но после долгого отсутствия нормальной воды она казалась самой вкусной, что он когда-либо пробовал в своей жизни. Допив, протянул пустой сосуд обратно, попросив еще. Повторив процедуру три раза, почувствовал, как разум его стал мыслить четче, язык отлип от неба, а во рту пропало ощущение песка. Осмелев и немного придя в себя и осмотрев мутным взглядом всех присутствующих вокруг людей, все же спросил.
– А вы вообще кто такие?
– Всему своё время, а теперь следуй за мной, и поверь, тебе лучше идти добровольно, или эти хмурые дядьки с большим удовольствием помогут предостеречь тебя от всяких необдуманных действий.
– Так если мне все равно конец, какая разница, раньше или позже, так что я, пожалуй, откажусь. – дерзко сплюнув под ноги, ответил мальчуган.
– Как пожелаешь. – хмыкнула, пожав плечами, странная девчушка и, кивнув куда-то за спину мальца, развернулась и двинулась куда-то во мрак помещения. Сразу последовал сильный удар в бедро, казалось, нога лопнет от захлестнувшей её боли, но второй удар в другую ногу болью отдавался в висках, сознание вновь стало мутнеть, и последний, уже не такой болезненный тычек в спину уронил уже непослушное тело на землю. На удивление, сознание не угасло, может, это было бы самым лучшим выходом из этой ситуации. Но вместо этого он чувствовал, как его куда-то волокут, держа за ноги, голова подпрыгивает на неровностях, больно ударяясь об них. Свет перед глазами то появляется, то гаснет, и лишь жгучая боль и непонятно откуда взявшийся интерес к происходящему не давал тлеющему огоньку разума угаснуть. Вокруг слышались голоса, разные, много пребывающему в полузабытьи пареньку казалось даже, что он слышал радостные детские крики. Непонятно сколько времени прошло, но его перестали волочить, ноги отпустили, и они, словно два булыжника, рухнули на пол, больно ударившись пятками о твердый пол. Послышался уже ставший ненавистным, властный и самодовольный голос пленительницы.
– Дурачек, а мог бы сам спокойно добраться, без всей этой лишней возни, а главное, куда менее болезненно. Ой, какой приятный сюрприз, ты все еще не отрубился, однако какой крепкий мальчонка нам попался. Но главное, ты теперь здесь, и я вновь взываю к твоему благоразумию: веди себя спокойно и не буянь. И да, насчет твоей смерти, если бы мы хотели убить тебя, то не доставали бы тебя из той выгребной ямы, обдумай эту мысль. А теперь прости, я отлучусь ненадолго. – Девушка встала и, рявкнув надменным и властным тоном, крикнула куда-то: – Отмойте его, не пристало его показывать в таком состоянии, да и воняет от него знатно.
После этих слов некто подбежал и торопливо стал стаскивать с него испачканную грязью, блевотой и кровью, изрядно поизносившуюся за все это время одежку. Затем холодные, нежные, но сильные руки опустили его в студеную воду с головой, отчего тот даже подумал, что его решили утопить, но затем резко, одним движением, достали голову и стали усиленно отмывать изрядно измученное лицо и слипшиеся волосы. От обжигающей холодной воды сознание понемногу возвращалось на круги своя. Красно-кровавые пятна в глазах постепенно уменьшались, а зрение становилось все четче и четче, удалось даже разглядеть помещение вокруг себя. Деревянные стены, тусклое освещение, исходящее от парочки свечей, едва хватало, дабы осветить достаточно просторную комнату. Взгляд зацепился за обширный проем, расположенный посередине, оттуда явно и отчетливо слышался плеск воды.
– Купель или колодец? – подумал про себя малец.
Встав и не сразу осознав, что стоит голым перед женщиной достаточно преклонного возраста, спешно схватил лежащую на полу одежду и спешно постарался прикрыть свой срам. Машинально попытался сделать шаг назад и тут же упал навзничь, споткнувшись об небольшую ванночку, что до этого момента лежала над его головой. Емкость с грохотом перевернулась, и вода растеклась по всему полу. Старушка лишь презрительно посмотрела на глупого юнца и скрипучим голосом сказала:
– И чего это ты мне тут бедокуришь! Коли сам не можешь привести себя в порядок, так дай я тебе помогу, или мне помощников позвать?
Услышав про подмогу, парнишка чуть передернул плечами от фантомной боли в ноге и, поняв, что сопротивление бесполезно, тихо ответил:
– Не надо, я сам, просто покажите, где набрать воды?
– А чего тут думать, вон видишь, дырка в полу, там водица, только гляди, уж больно холодна, можешь прям там и обмыться, одежку твою я выкину, все, проку от нее нет более. Пока ты плескаться будешь, я тебе новые, да чистые вещички-то и принесу, одно только заруби себе на носу, не хулигань тут, я этого не люблю! Приду, чтобы все было на месте, и не советую бежать, под дверью сторожа стоят, да и некуда отсюда, бесполезно, были тут деятели. Да только скормили.
– Скормили? – сглотнул внезапно застрять ком в горле парнишка. – Это кому?
– Так знамо кому, иродам этим из подвала, кому еще. Совсем облик человеческий потеряли, вон гляжу на руку твою, и до тебя добраться хотели, хотя и не пойму, на кой ляд тебя из подпола достали. Но это и не мое дело, так, ладно, заболтал ты меня, бес языкатый, пошла я, скоро буду. И бабуля скрюченной походкой скрылась на грани света и тьмы, послышался скрип несмазанных петель, и пленник остался совершенно один в пустой зале.
В голове промелькнула только одна мысль. «Это все эти три дня они так жадно жрали человечину, так вот зачем пленников забирали наверх». От этой мысли к горлу вновь подкатила тошнота, но спазм удалось успокоить, умывшись остатками воды из ванночки. Медленно подойдя к краю отверстия в центре, осторожно посмотрел за бортик, внизу на гладком, как смоль, глянце стоячей воды не было видно ничего. Словно бы и не жидкость это была, а деготь. Но откуда-то из недр пола доносился звук мерно текущей влаги, что он слышал ранее. Видимо, под деревянным дощатым полом протекали ручьи, ведь откуда-то этот темный котлован наполнялся, не руками же они его набирали. Вниз спускалась крепко сбитая и искусно подогнанная лестница, уходящая в водную пучину.
– Что ж, отмыться, пожалуй, не мешало бы. – подумал малец и аккуратно стал спускаться по ступенькам в пучину. Неприятное жжение поднималось все выше и выше по телу, вода действительно была ключевой, отчего тот сразу покрылся крупными мурашками и его затрясло. На полпути он замер, долго раздумывая, нырять или нет, но все же решившись, прыгнул в омут с головой. Ледяные оковы, сковавшие по началу тело, вмиг отпрянули, и паренек испытал какую-то странную легкость и безмятежность, словно и не было этого плена, этой жажды и этой боли последних дней. Время под водой словно бы текло иначе, было настолько комфортно, словно младенцу в утробе матери, да так, что даже не хотелось выныривать обратно, но воздух в легких стремительно подходил к концу, и мальчуган шустро устремился к поверхности. Вынырнув, жадно хватал ртом воздух, словно бы провел там целую вечность. Над краем купели стояла та самая старушка и со сметенным выражением лица как-то даже напуганно смотрела на появившегося из воды пацаненка.
– Я уже было думала, что ты утоп, решила было уже за сетью идти, тело твоё бренное вылавливать. Ну раз жив, и ладно, вот тебе одежда чистая, как доплескаешься, одевайся, да не рассусоливай тут. Скоро придут за тобой.
– Кто придет? – уже не смущаясь своей наготы и обильно стирая с себя грязь, поинтересовался юноша.
– Увидишь, чего ты мне тут душу матаешь, я всего не ведаю, но коли тебя выбрали, есть в тебе чего-то. И вообще не моё это дело! Пойду я. И, спешно собрав старое тряпье, ловко скомкала его и, уложив под мышку, двинулась прочь из помещения.
Через минуту Лукьян стоял уже практически кристально чистый в пахнущей свежескошенной травой одежде. Этот запах навеивал воспоминания о беззаботном детстве, когда отец с дедом брали его с собой на сенокос в луга, что были рядом с городом. Они собирались туда едва первые лучи солнца появлялись на небосводе. Дабы пока роса, упавшая на покос, не успела сойти и трава была максимально свежая и сочная. Этот запах свежескошенной полевой зелени останется в его памяти до конца дней, каждый раз навевая ностальгические воспоминания из беззаботного детства.
Его блаженные размышления прервало появление уже ставшей ненавистной надменной и противной девицы. Обойдя его со всех сторон и осмотрев, довольно хмыкнула, принюхалась и вновь осталась довольна.
– Всё, теперь мы можем идти, от тебя больше не смердит, и можно даже находиться с тобой рядом, не подавляя рвотные позывы.
– Ой, простите, ваше благородие, какие мы манерные. – попытался съязвить мальчуган, но тут же осекся, понимая, что в любой момент девица может позвать молотчиков, которые вновь устроят ему уроки покорности.
Это не скрылось от взгляда гостьи, и она довольно осклабилась. – Правильно, следи за языком. А теперь следуй за мной и постарайся не задавать глупых вопросов, не люблю я это.
Пожав плечами и хмыкнув про себя, юнец вновь поплыл по течению и беспрекословно двинулся вслед за непонятно откуда взявшейся на его жизненном пути пигалицей. Вскоре они оказались в объятьях сумеречной прохлады, стоя у подножья небольшого холма, в коем оказалась та самая купель. Лукьяну воочию удалось увидеть селение напавших на них белых призраков. Сумерки, опустившиеся на деревню, практически не давали разглядеть ничего вокруг и на сотню шагов. Невольные спутники шли по пустынной улице не одни, за спиной пленника грузно и нарочито спокойно шествовали те самые стражники, что не так давно отлупили мальчугана за дерзость. Их суровые и отчего-то уставшие взгляды то и дело утыкались в спину впереди идущим. Так и не встретив ни единой живой души, в голову к юноше закралась нехорошая мысль. – А вдруг его ведут, словно овцу на заклание, и только они приблизятся к концу пути, его земной путь оборвется. А все эти приготовления были частью какой-то одной им понятной церемонией. Оттого его и не убили сразу. От этой простой и пугающей мысли малец встал как вкопанный. Тут же его больно ткнули меж лопаток тяжелой увесистой дубиной, и прозвучал грозный окрик, приведший замешкавшегося в чувство.
– Иди давай!
На эту короткую и понятную фразу вдруг обернулась девица, возглавляющая процессию. – Я знаю, о чем ты думаешь, не волнуйся, пока ты нужен живым, так что будь добр, иди за мной и постарайся больше не отставать.
– То-то и не нравится мне, что пока! – буркнул себе под нос пленник и двинулся следом. Странная процессия продолжила свой монотонный путь, блуждая по темным улочкам пустынного селения. Но тут из-за поворота показались отблески огня, пляшущие в безумном танце и отражаясь на ближайших стенах стареньких домиков. Показалась большая площадь, хорошо освещенная рядом факелов и небольших лампадок, расставленных вокруг массивного многовекового дуба. Его могучий ствол невозможно было обнять взрослому мужику, а раскидистая крона, казалось, достает до самых звезд. Со всех сторон к этому исполину стягивался люд, стар и млад, мужчины и женщины понемногу заполняли площадь, с почтением глядя на странную девчушку и с презрением и какой-то раболепной заинтересованностью то и дело поглядывали на чужака. Некоторые из вновь прибывших подходили к уже зажженным очагам пламени и поджигали принесенные с собой факелы, отчего света на площади в разы прибавилось, и все происходящее вокруг таинство становилось все отчетливее видно. Домики вокруг уже не были столь мрачны, коими казались пару минуток назад, а вдалеке стала различима большая крепостная стена из массивных бревен частокола, опоясывающая весь лесной поселок. Как оказалось, деревенька находилась в густом лесу, но на фоне исполинского дуба то и дело выглядывающие из темноты остальные деревья меркли в его тени. В какой-то момент на улице уже яблоку негде было упасть от собравшейся толпы, что немало удивило мальчугана.
– Сколько же тут жителей? – подумал он про себя.
Действие набирало оборот, в какой-то момент девица, про которую Лукьян уже почти было позабыл, произнесла звонко и четко:
– Братья и сестры! Я рада, что все мы с вами, находясь в добром здравии и светлой памяти, несмотря на все невзгоды и напасти, свалившиеся на нас словно снежный ком, наконец-таки дождались! Богиня пробудилась и милостью своей озарила всех здесь присутствующих.
По толпе прокатились радостные и возбужденные перешептывания, а маленькая глашатая продолжила:
– Сегодня она явится всем детям своим и покажется во всей своей красе, но это не единственная радость, братья и сестры, мы нашли ЕГО! – и указала на ошарашенного и ничего не понимающего Лукьяна.
Все вокруг ахнули разом от удивления, и фанатичные взгляды со всех краёв площади оказались оставлены на него. Ликование и радость отчетливо читалась на лицах, казалось, было незнакомых и совершенно чужих людей. Так ничего не понимая и беспокойно переводя взгляд то на безумную девицу, то на людей, так и стоял как вкопанный, не в силах больше не сделать ни шагу. Фанатики плакали и смеялись, тыкая пальцами в чужака, кто-то молился и возносил хвалебные дифирамбы, но больше всего пареньку запомнились лица почтенных старцев с блаженными улыбками и пытливыми опытными взглядами, наблюдающими за ним и происходящим вокруг.
– Да что тут происходит? – не выдержал тут общего радостного экстаза мальчуган и выкрикнул, что было мочи.
В то же мгновение в спину его последовал мощный резкий тычек меж лопаток, да такой неожиданный, что тот чуть не упал на впереди стоящую девчушку. Та же, в свою очередь, уже ничего не говорила и горделиво осматривала присутствующих жителей, затем резко повернулась, и взгляд её пустых глаз отчего-то пробирал своей необъяснимой глубиной.
– Не шуми и не пугай людей! Скоро ты всё узнаешь! Твоё неведение необходимо для твоего же блага! Сегодня великая ночь.
А люд, собравшийся на площади, стал затягивать странную ритуальную песнь.
МАТУШКА МАРА ЧЕРНА ЛУКАВА ГРЯДУЩА В НОЧИ ПРОЯСНИ ОЧИ ДАЖДЬ ЗРЕТИ ИНО НАВИЮ СИЛУ ВСЕ ПОТАЕННО ЗАГОВОРЕННО КОЩНА ДА ХЛАДНА НАВЬЯ ВЛАДЫЧИЦАВ ОБРЯДИВЕ НАШЕМ НЫНЕ ВЕЛИЧАЙСЯ!ГОЙ! ЧЕРНА МАТИ! ГОЙ-МА!
Слова проникали в голову и оседали где-то на подкорке, казалось, что Лукьян знал текст этой странной песни всю жизнь, хотя и понимал, что слышит её впервой. Так сам для себя не заметил, как стал подпевать. Текст брался невесть откуда, и желание слиться с ликованием толпы, стать с ней единым целым не давали даже попытки для сопротивления происходящему.
МАРА-МОРОКА, ХОДИ ДАЛЕКО ОТ НАШЕЙ ВЕСИ, ХОДИ ВО ЛЕСЕ ГДЕ ВЕЛЕС РОГИЙ ТВОИ ДОРОГИ ГДЕ МЕСЯЦ В НОЩИ ГДЕ ИНО КОЩЬЕ ГДЕ ХЛАДЫ ЛЮТЫ ГДЕ СМЕРТИ ПУТЫ ЖЕЛЕЗНЫ ЦЕПЫ МЕДНЫ УКРЕПЫ МЕРТВЫЕ ВОДЫ ПОДЗЕМНЫ ХОДЫ ГДЕ ЛИХУ КАРА ПОЛНАЯ ЧАРА СЕЕШЬ ТЫ ГОРСТЬЮ КОСТЬЕ НА ПОГОСТЬЕ ВОЛШБОЮ СТАРА МОРОКА-МАРА! ГОЙ! ЧЕРНА МАТИ! ГОЙ-МА!
Звуки сотен голосов стихли так же неожиданно, как и начались, народ стал постепенно выходить из этого манящего транса и медленно расходиться обратно во тьму деревни. Спустя пару минут площадь вновь осталась пустынной, и лишь четыре одинокие фигуры подле раскидистого исполина неподвижно стояли, освещенные тусклым светом догорающих факелов. В звенящей тишине слышались только звуки шуршащей листвы на слабом ветерке. Полная ярко-красная луна заняла своё законное место на небосводе, и мириады звезд кружили подле неё свои замысловатые танцы. Неожиданно для всех девица повернулась и не своим голосом, доносящимся словно со всех сторон, властно распорядилась:
–Оставьте нас!
Мордовороты вмиг изменились в лице, их спокойные, отрешенные выражения сменились на трепетный восторг и ужас в мгновение ока. От таких метаморфоз малец окончательно запутался и уже плохо понимал, что тут вообще происходит. Воины спешно скрылись за ближайшим домом, а Лукьян же в свою очередь, не отрывая взгляда, уставился на едва заметно изменившуюся деву. Она словно бы подросла на полголовы, глаза с мертвенно бледного сменились на антрацитово-черный, непроницаемый, как самая темная ночь, цвет. Его заинтересованность тут же привлекла её внимание.
– Лето подходит к концу, скоро настанет осень, а за ней придет долгая и лютая зима. – уголки губ незнакомки тронула легкая улыбка.
Малец лишь пожал плечами в ответ на эту простую истину, ибо не знал, с кем имеет дело, отчего решил проявить осторожность в общении, наученный горьким опытом.
– Скажи мне, дитя, тебе нравится зима? – обратилась преобразившаяся девушка к мальчугану.
– Ну, признаться по правде, не особо, не люблю я холода. – честно ответил тот.
– Жаль, очень жаль. – печально ответила та.
– А что же может нравится в вечной холодине и бесконечном мраке? – удивился парнишка.
– Ты ещё очень юн и не понимаешь… Зима приходит не просто так, для некоторых это начало нового жизненного цикла, она необходима, вся земная гладь покрывается белоснежной пеленой. Всё живое впадает в спячку, отдыхает, дабы потом с приходом весны вновь возродиться и дать жизнь чему-то новому. Почему-то мало кто из ныне живущих осознает эту простую истину. Жизненный цикл устроен именно так, а не как-нибудь иначе. Вы, люди, никак не можете понять, что природе тоже нужен этот самый отдых. Смертные проклинают лютые морозы и долгие ночи, хотя для обычного крестьянина, что днями и ночами пашет в поле, этот период времени – благо, не меньше. Тот самый снег и лёд весной обратится в живительную влагу, с помощью которой всё вновь оживает и расцветает. Как тебе такое откровение, юноша?
– Признаться честно, я никогда не задумывался об этом с такой стороны. Но если зима – благо, то почему животные и люди замерзают насмерть в эту пору? Разве это тоже благо? – парировал парнишка.
– Умирают только слабые, неподготовленные или же глупые. Разве это не правильно? Зима оставляет в живых только самых приспособленных, тех, кто в дальнейшем даст сильное потомство и укрепит род. Не надо обвинять холод в том, что он застал заплутавшего путника в лесу. Разве вина стужи в том, что этот самый человек оказался в лесу? Нет… Или же изрядно принявший на грудь горожанин, уснувший с перепоя в сугробе и околевший к утру. Разве зима в этом виновата? Вы, люди, всегда считаете всех вокруг виновными в своих бедах. И не понимаете, что это всего лишь стихия, как огонь или вода… Но я хотела бы встретиться с тобой лично.
– Лично? – удивился Лукьян.
Девушка в ответ лишь загадочно кивнула, не отводя взгляда от массивного дерева, чьи зелёные, ещё полные жизни листья, медленно срываясь с веток, падая под ноги, тут же увядали и превращались в серую пыль подле её ног. От увиденного мальчуган сделал пару быстрых шагов назад, и тут незванная гостья обернулась и уставилась на него своими чёрными зрачками. Амулет на груди тут же вспух с такой силой, словно бы за пазухой был не кусок дерева, а раскалённый докрасна уголь. Паренёк тут же попытался схватиться и хотел было скинуть его, но незнакомка опередила и движением, едва уловимым для глаза, прикоснулась к оберегу, тот в мгновение ока перестал причинять боль владельцу. После чего отошла на пару шагов назад и сказала:
– Не бойся, я не причиню тебе зла, мне нужна твоя помощь.
Отойдя от первоначального шока, юноша сначала посмотрел на свою грудь, затем на загадочную девицу и спросил дрожащим от волнения голосом: «Кто ты такая?»
В ответ на этот, казалось, простой вопрос собеседница ухмыльнулась, её белоснежные, как снег, зубы блеснули идеальной улыбкой, да так, что лунный свет отразился от них, что выглядело слегка жутковато. Из глаз её стала исходить чёрная дымка, подёргиваемая ветром. Её рот не шевелился, но голос, совсем не тот, что он слышал до этого, женский, сильный и властный, со сталью и решительностью, прозвучал прямо в голове мальца: «Я – Мара…»
От услышанного глаза Лукьяна раскрылись так широко, что казалось, вот-вот выскочат и укатятся по земле в разные стороны. Дыхание сперло, так что тот, словно рыба, выброшенная на берег, жадно глотал воздух. По телу тут же пробежал ощутимый холодок, ни то от страха, ни то от ауры, исходящей от древнего существа. И лишь единственная мысль в его голове смогла проскользнуть и тут же угаснуть: «Не может быть!»
– Я вижу, несмотря на все невежество, распространившееся в этих землях в последнее время, ты все же знаешь, кто я такая? Это похвально, продолжил звучать голос в голове. Но я позвала тебя не для того, чтобы просто бохвалиться и вызвать чувства первобытного страха и благоговения. Признаться, я не без интереса следила за твоим нелегким путешествием. Некоторые твои решения, признаться, помогли мне в некоторой степени, но сейчас не об этом. Мне нужно, чтобы ты оказал мне небольшую услугу, в обмен на которую я помогу тебе с прочтением твоей книжицы. Кстати насчет текстов из рукописи, опасные для смертных знания там описаны. Зачем оно тебе? Неужели чувство мести настолько сильно в тебе, что ты готов на все ради своей цели? Или же ты просто маленький ребенок, запутавшийся в себе и не знающий, что делать дальше. В любом случае я не помогаю кому попало, и моё доверие придется заслужить. На что ты готов ради своих амбиций?
– На все… Я поклялся самому себе, что не успокоюсь, пока не отомщу всем им… – тихо произнес мальчуган, не поднимая взгляда.
– Сильный дух томится в тебе, я это чую, а посему хочу поручить тебе одно маленькое дельце, но прежде хочу тебя кое о чем спросить. Скажи, откуда у тебя эта корона? Эта старинная вещица с очень интересной историей, веками считали, что она утрачена, но теперь она в моих владениях, и мне очень интересно узнать, как она попала к тебе в руки? – заинтересованно спросила Мара.
– А разве тебе о том не ведомо? Её передал мне колдун, за то, что я сослужил ему службу нелегкую и помог одолеть старших сестер, кои пытались убить его долгие годы. А эта вещица стала мне наградой. – все так же робко и запинаясь через слово ответил парнишка.
– Так вот кто нарушил столь хрупкий баланс сил. Из-за твоих необдуманных действий произошло много того, с чем сейчас мне придется разбираться. Но твоя честность достойна похвалы, ты не стал врать и юлить, я это ценю. – благосклонно произнесла богиня, и взгляд её мрачных глаз слегка смягчился. – Скажи мне, как же вам удалось их одолеть? Ведь они были могучими ведьмами и ведали много запретных и опасных знаний, мало кто из смертных смог бы их одолеть в открытом бою, так поведай же мне, как это было?
– Колдун заключил сделку с одним из древних богов, и он прислал одного из своих слуг, дабы помочь нам в битве… – начал было Лукьян, но его тут же бесцеремонно прервала Мара.
– Чернобог…! Значит, мне не показалось, я чувствовала его присутствие, но думала, что это лишь отголосок старых времен. Этот колдун либо очень смел, либо очень глуп, раз связался с таким опасным союзником.
– Скорее, он был в отчаянии. – робко вставил малец.
– Какова бы ни была причина, плата будет непомерна даже для него. В любом случае теперь все стало на свои места, да и еще кое-что. Знаешь ли ты, чья душа заточена в этой безделице? – девушка достала откуда-то из-за спины ту самую корону, что была в рюкзаке паренька до недавнего времени.
– Какой-то древний всезнающий дух. Мне как-то не особо удалось с ним познакомиться, да и, как я понял из нашей непродолжительной беседы, она ничего не скажет за просто так.
Ха-ха-ха. – древнее божество расхохоталось в голос, да так, что тот эхом отразился от соседних строений. – Что-то в этой жизни совсем не меняется. Эта алчная и жадная до знаний душа была заточена тут не просто так. – Потреся безделицей, продолжила она. В стародавние времена мой братец Знич решил облегчить вам, людям, жизнь и повелел построить место, в котором будут храниться все знания мира. Вскоре храм знаний был возведен, и повелел братец собирать знания отовсюду. Со всех уголков мира помощники его приносили все новые и новые находки. Вскоре о ней прознали, и простой люд, что искренне пылал огнем знаний, стал стягиваться в обитель из всех краёв земли. Вначале подле неё образовалась небольшая деревенька, но затем та все разрасталась и разрасталась. Люд захаживал разный, ибо Знич никому не отказывал в познании, долго он налаживал быт и устои в своей обители, да только затосковал вскоре да решил отбыть в дальние дали. Вместо себя оставил он одного из своих верных слуг, дабы тот в отсутствии его руководил великой библиотекой. Был тот слуга простым человеком, жаждущим тайн мироздания, чем и подкупил в своё время братца, но только не учел он, что жажда была сия неуёмна, и с каждой прочтенной рукописью становился тот всё безумнее и безумнее. Была в той обители зала, в которую строго-настрого запретили заходить простым смертным под страхом самой лютой смерти. Тайны, что хранились там, были опасны для людей, там же хранилась и книга грядущего. Прознав про то, помощник в отсутствии хозяина ринулся в запретную комнату и стал жадно читать запретную рукопись, о чем тут же прознал Знич и жестоко наказал безумца. Заточил его жалкую душенку в этой самой безделице, где она и обитала все эти годы, и оставил её на самом видном месте, дабы все понимали, к чему может привести неуёмная жажда знаний.
– Странно, мне же рассказали, что корона была украдена из личной усыпальницы древнего правителя, что славился своим умом и находчивостью. – Подумав, сказал Лукьян.
– Дальнейшая судьба мне не известна, ведаю лишь, что была она украдена, после чего обитель закрыли для посещения всех желающих, и лишь достойный, доказавший свою преданность пути знаний, отныне смог в неё попасть. – Подытожило божество.
– А зачем он тогда забирает жизненные силы за свою помощь?
– Таким образом он поддерживает свою жизненную силу, надеясь, что однажды владыка сжалится и отпустит его бренную душу в мир Нави, где тот обретет покой. Теперь же я верну эту безделушку Зничу, может хоть это оторвет его хоть на мгновение от его вечных поисков истины.
– Суровое наказание. – робко произнес юноша.
– Бывает и хуже! – сказала обратившаяся в высшую силу девушка, и корона вмиг растворилась в воздухе, словно её и не было. – Но мы отвлеклись, скажи, ты принимаешь моё предложение?
– А у меня есть выбор? – уже смелее ответил мальчуган.
– Умный мальчик! – осклабилась та. – Но всё же за то, что ты преподнес мне такой заманчивый дар, так что я благосклонно позволю тебе выбрать свою судьбу. Либо ты поможешь мне в одном деликатном дельце, и я помогаю тебе познать твою дрожайшую рукопись, либо я отпускаю тебя с миром, и ты ищешь ответы самостоятельно. Выбор за тобой.
– А могу ли я узнать перед тем, как принять решение, что мне надо будет сделать? – подняв взгляд и глядя прямо в черную бездну глаз собеседницы, спросил паренек.
– Конечно, это будет честно. Ведомо мне, что ты собирался в Новгород, дабы найти себе наставника. – начала девица, оглядывая пустынную площадь.
– Да, это так. – не стал лукавить мальчуган.
– В граде том вскоре произойдут великие перемены, и ты должен будешь этому помочь. На месте тебя будет ждать один из моих верных слуг, там тебя и введут в курс всех дел. А пока могу лишь сказать, что там, в трущобах стольного града, живет бастард местного князька. Когда-то давно, надругавшись над молодой служанкой, об этом узнала супружница правителя и повелела гнать её в зашей, хотя сперва хотела извести со свету в темнице. Спустя время та девушка узнала, что беременна, но вместо того, чтобы избавиться от греховного чада, решила сберечь его и вырастить. Вскоре на свет родился мальчик, на удивление здоровый и крепкий, несмотря на все невзгоды, она смогла взрастить его, и сейчас уже он статный юноша. То, что он незаконнорожденный княжич, он не ведает. С возрастом он все сильнее и сильнее стал похож на своего отца. От тебя требуется, дабы он узнал правду.
– А как я должен это сделать? Мне кажется, если к нему подойдет незнакомый ребенок и расскажет, кто он на самом деле, он вряд ли мне поверит. – удивленно спросил Лукьян.
– Все так, но в этом тебе поможет моя слуга, она уже давно за ним приглядывает и успела изучить его характер и повадки, вместе вы справитесь. – уверенно сказала Мара.
– Как пожелаешь. – учтиво кивнул паренек. – Вроде ничего сложного, я согласен.
– Отлично, теперь ступай отдохни, впереди тебя ждет долгий путь. Произнесло божество, и тут же глаза девушки-сосуда потускнели, рост словно бы уменьшался на глазах, волосы вновь приобрели прежний оттенок, и чувство страха, лютого холода и трепета, не покидавшее все это время Лукьяна, постепенно стало улетучиваться, как утренняя роса на жарком солнце. В тот же момент, словно марионеточная кукла, девочка упала как подкошенная и, казалось, не подавала признаков жизни. Паренек сразу подскочил к ней, дабы хоть чем-то помочь, но, приблизившись практически в упор, заметил, что та мерно и глубоко дышит, а из глаз её ручьем текут слезы.
– Она покинула меня…– лишь смог разобрать сквозь рыдания юноша.
Юноша хотел было утешить её, но почему-то так и не решился этого сделать. Стенания были недолгими, и через пару минут та, вновь надев на себя надменную маску высокомерия и взяв себя в руки, повелела следовать за собой. Путники вновь двигались по темным безлюдным улочкам. Гробовая тишина непривычно давила на уши. Селение словно бы вымерло, никаких привычных звуков, кои не раз он слышал в людских селениях, так и не были услышаны. Пройдя очередной поворот, они уперлись в небольшой бревенчатый сруб, и провожатая без стука толкнула дверь вперед и смело двинулась во тьму проема. Встав на проходе, Лукьян было дело замешкался, но тут из глубин хаты донесся девичий голосок.
– Заходи, чего встал как истукан. Не укушу!
И тут же в шагах десяти вспыхнула яркая искра огнива, вслед за которой разгорелось маленькое яркое пламя, в дальнейшем оказавшееся березовой лучиной. Тусклый свет разошёлся по комнате, и стали видны очертания небольшой деревянной крестьянской лежанки, стол, пара табуретов да небольшой комод. Затхлый запах непроветриваемого помещения тут же бросился в нос мальчугану, словно бы эта изба стояла закрытой долгие годы. Об этом же свидетельствовала и пыль, покрывающая почти всё жилое пространство. Но кое-что и приятно удивило, рядом с заветной кроватью лежала сумка мальца в целости и невредимости, что сразу же приподняло тому настроение. В очередной раз окинув взглядом нехитрое убранство, парнишка спросил, уставившись на спутницу:
– А тряпка-то в этом доме имеется?
Девчушка дёрнулась, словно от страха, и, выйдя из оцепенения, растерянно сказала: «В комоде, воды я сейчас принесу», и, схватив ведро, стоящее у входной двери, шустро выскочила из дома. Её поведение как-то совсем не вязалось с её недавним поведением, то ли контакт с древней силой так повлиял, то ли после всего стала больше ему доверять, но всё же это вызвало на лице гостя улыбку. Вскоре вернулась хозяюшка с полным ведром воды, тяжело поставив его на пол, расплескав частично на пыльный пол, взглянула на паренька.
– Тряпку нашёл? – спросила она, ничуть не смущаясь того, что непослушный локон выбился из общей массы и то и дело щекотал ноздри.
– Нет! – разведя руками, честно ответил юнец.
– Тогда отойди и вон сядь на стул, не мешай. – командным тоном, не подразумевающим под собой пререканий, выпалила та и быстро прошагала в сторону низенького, уже слегка рассохшегося от времени комода. Покопавшись там так активно, что пыль полетела в разные стороны, и вскоре схватив оттуда нечто похожее на тряпку, двинулась сноровисто наводить порядок. Наблюдая за проворством и ловкостью, с которой хозяйка наводила порядок, мальчугану ничего не оставалось, кроме как с открытым ртом наблюдать за всей этой кипучей деятельностью. Так, спустя четверть часа, уборка была окончена, и их ветхое пристанище было приведено в жилое состояние.
– Теперь ложись спать, завтра в путь, а мне ещё необходимо сделать кое-какие приготовления. Постарайся как можно лучше выспаться, я разбужу тебя с первыми петухами, время не ждет, дорог каждый час.
– Коли такая спешка, так чего же не выдвигаться сейчас? – поинтересовался Лукьян.
– Ты ещё очень слаб, да и сегодня полнолуние, выходить в лес запрещено старейшинами! – сказала как отрезала спутница и, потушив лучину, вышла за порог, прикрыв за собой двери.
– Спать так спать. – подумал мальчуган устало и устроился на топчане, хоть это была и не самая удобная в его жизни постель, но это было в разы комфортнее, чем спать на сырой земле или на жесткой ветке, как уже приходилось не раз. И так в мысли стали ворочаться всё медленнее и медленнее, пока тот не провалился в благоговейный сон.
Глава 6. Топи
Вновь знакомый и загадочный коридор, но ощущения не такие, как были. Вокруг всё более четко, уже можно даже разглядеть лица на стенных барельефах. Такие знакомые и родные. Но вдруг громкий стук, а затем и ударная волна пронеслись по зале, да такой силы, что малец едва смог устоять на ногах. Следом где-то вдалеке на границе зрения открылась дверь со страшным скрипом, и следом за этим внутрь хлынула темнота. Она наполняла собой все пространство и быстро приближалась, словно вода, заполняющая тонущий корабль. На удивление, она так и не тронула человека, а словно бы потакая чьей-то извращенной воле, обогнула парня со всех сторон, оставляя небольшой островок чуть больше пары шагов. Тьма была непроницаемой, и было неясно, что делать дальше. И тут в момент непонимания из мрака послышались голоса.
– Это он! Глупый смертный! Зачем? Прими тьму, сделай шаг, всего маленький шажочек к вечности. Иди же!… Тебе не спастись! Ты совершил ошибку! Ты погибнешь. Берегись! – какофонией десятком голосов стонала чернота.
Голоса в голове всё настойчивее взывали к пареньку, и вот, когда уже казалось, что нет сил больше сопротивляться, он приблизился на шаг к пропасти, сзади послышался смутно знакомый голос откуда-то из далекого детства.
– Даже в миг нужды и страдания будь мудр, трудолюбив и честен, и всё у тебя сложится! – пронеслось в голове.
И в это же мгновение тьма словно бы стала отступать, но из сна его вырвал взволнованный девичий голосок.
– Эй, ты чего, помереть что ли вздумал, тетеря! А ну приди в себя!
Глаза Лукьяна открылись, и он увидел перед собой последовательницу богини, что ещё вчера надменно вела себя, а сейчас испуганно ощупывала его лицо, на пальцах её была кровь, что сразу смело с юноши остатки сна.
Ты чего это? – испуганно затороторил тот.
Это я чего? – взмолилась хозяйка. – Ты тут орал, вертелся, словно юла руками махал, а в конце еще у тебя из носа кровь хлынула ручьем. Вот я и решила тебя разбудить, а то еще бы дуба дал.
Во рту и правда присутствовал мерзкий медный привкус, и, дабы проверить сказанное, малец тут же дотронулся до носа. На руке его остались липкие ярко-красные кровавые следы.
– Это еще что? Раньше такого не было. – спокойно подумал тот и лихо вскочил с топчана и кинулся к кадушке с водой, которую, видимо, заполнили, пока он спал, ибо вчера та была совершенно пуста. Остановив кровь и отмыв руки, малец посмотрел на хозяйку и лишь коротко кивнул в знак благодарности. Та же в ответ лишь недовольно хмыкнула и проговорила, скрываясь из дому.
– Сейчас вернусь, не помри тут без меня.
– Да уж постараюсь. – закатив глаза, ответил гость. Теперь при свете солнца, пробивающегося через мутное оконце, он смог в деталях разглядеть нехитрое убранство. За этим делом его и застала вернувшаяся в дом хозяюшка. В руках у неё была небольшая корзинка, накрытая сверху белой плотной тканью. Перехватив взгляд мальца, вошедшая сразу указала тому на табурет у стола и, сев напротив, смотря на растерявшегося паренька, проговорила.
– Чего стал как истукан, руки мой да за стол садись, завтракать будем.
В поклаже оказалось достаточно много еды, коей хватило бы на пару дней, отчего юноша, вскинув бровь, проговорил:
– Коли ты всегда так завтракаешь, не хотел бы я с тобой в голодный год в одной деревне жить.
В ответ на колкость девушка лишь улыбнулась и ответила, не поведя бровью:
– Вы посмотрите, какой скоморох в наших краях объявился. Нет, конечно, это сразу тебе еда в дорогу, не буду же я ходить туда-сюда ради тебя, своих забот хватает.
– Тогда как-то маловато, мне говорили, до града далеко, тем более на своих двоих. Боюсь, этого не хватит.
– То твоя забота! Ешь по половине, это тебе не базар, бери, что дают, да в путь собирайся. Коли сгинешь по дороге, никто горевать не станет. – вдруг резко и как-то со злобой ответила ему собеседница.
– Достанется же кому-то такая зазноба… – подумал про себя Лукьян, а вслух же сказал: «Ну спасибо и на этом».
Долгих прощаний никто и не ждал, закинув сумку на плечо, закинув внутрь небогатую снедь, двинулся из дому. При свете дня деревушка уже не казалась такой странной, селение как селение, скотина виднеется во дворах, сельчане занимаются кто чем, детвора шумной гурьбой пронеслась мимо. И только лишь немногочисленные воины, раскрашенные белым, неподвижно стоят и безмолвно наблюдают за ним не отводя сурового взгляда. Вредная провожатая довела его до окраины, где у ворот уже стоял сухонький на вид старичок, опирающийся на ветхую кривую клюку. Положив руку на грудь, незнакомец лучезарно улыбнулся, а затем склонил голову в жесте покорности, глядя на раздражающую мальчугана спутницу.
– Этот? – коротко спросил пожилой мужичонка и, дождавшись утвердительного кивка, развернулся и шустро стал удаляться от ворот селения, а Лукьян же, ничего не понимая, стоял на месте и переводил взгляд то на девку, то на странного старика, пока не услышал злобный издевательский голосок той:
– Чего стоишь, следуй за проводником, с ним ты окажешься на месте через три дня, если поспешишь и не потеряешь из виду.
– Три дня??? – удивился мальчуган, ошарашенно округлив глаза.
– Чего встал, как вкопанный, милок? За мной шуруй. – послышался громкий и бодрый не по годам голос старика, солидно оторвавшегося вперед.
Не став дожидаться особого приглашения, юноша двинулся вслед за шустрым скороходом и уже через сотню шагов почти нагнал того. Сзади послышался звук закрывающихся створок массивных ворот, и когда, поравнявшись с провожатым, обернулся посмотреть на деревеньку снаружи, увидел лишь густой лес, стоящий сплошной непроходимой стеной.
– Колдовство! – тихо охнул малец, удивленно оглядываясь назад.
На что дедуля лишь усмехнулся и прибавил ходу. Угнаться за старым немощным на вид скитальцем для молодого паренька казалось делом плевым, но не с этим необычным старцем, он, казалось, двигался медленно и неспешно, но в то же время держаться с ним на ровне давалось молодому организму очень даже нелегко, несмотря на весь его опыт путешественника. Так в тщетных попытках не отставать и прошла первая половина дня, и к моменту, когда они все же остановились на привал, юноша ощущал себя загнанной лошадью. А спутник его, шустро скинув с себя поклажу, кинулся собирать хворост для костерка. Из леса они так и не вышли, что не на шутку напугало мальчугана, вдруг его провожатый выжил из ума и просто-напросто потерялся, и ему теперь придется искать дорогу самостоятельно в неведомых землях. Но затем откинул эту мысль, ещё раз посмотрев на спутника.
– Не похож он на сошедшего с ума. Хотя и не особо разговорчив. – подумал про себя Лукьян.
За полдня дороги он смог вытянуть из собеседника не больше десятка слов, что было весьма непривычно и даже странно, он не раз встречался с пожилыми людьми, и до этого странного человека они все были словоохотливы, все, но только не он. Что настораживало и заставляло получше к нему приглядываться. Дед вернулся и, достав из-за пазухи огниво, ловким движением разжег костерок, и уже через мгновение над пламенем чадил небольшой котелок с бурлящей чистой водой внутри. Пообедав и перекинувшись ещё парочкой фраз, удалось узнать, что завтра их путь будет протекать через большие топи, так что двигаться придется медленее и след в след, и дабы не терять времени и прибыв к одному проводнику ведомому месту ночевки, следует поспешать, отчего обедненный долгий отдых, о котором уже было размечтался малец, был бесцеремонно отметен.
– В могилу так меня загонишь. – буркнул мальчуган, на что спутник, лишь улыбнувшись, ответил: – Ой, да ничего с тобой не станется, я в твои годы еще и не такие дали преодолевал, а ты тут токмо ноздри раздуваешь да ветер зря сотресаешь. Собирайся давай скоренько да пошли!
Вздохнув от безысходности и размяв налившиеся свинцом ноги, встал и, скоро собрав вещички, двинулся дальше. Пейзаж на пути менялся, и все чаще и чаще на их пути появлялись промоины, заполненные вонючей и мутной водицей.
– Ещё не долече, малой! – решил подбодрить Лукьяна старикан и, встав на большой полусгнивший пень, осмотрел окрестности.
Обожди здесь, обратился он к мальчугану и, скинув поклажу, двинулся к одному из овражков неподалеку. Его не было минут десять, что несказанно обрадовало паренька, земля под ногами становилась топкой, отчего держать темп становилось все тяжелее, и этот неожиданный привал был ему как глоток воздуха. Увидев озадаченное и глубоко задумчивое лицо компаньона, юноец поинтересовался.
– Что-то случилось? Когда выдвигаемся дальше?
– Обожди, отрок, Болотник уж очень сильно серчает, опасаюсь я, что может пакость какую учудить или еще чего хуже – с пути сбить да в трясину завести.
– Болотник? – удивился спутник. – А это еще кто?
– Дух и защитник болот. – все так же лаконично ответил старец. – Надо бы ему дар какой преподнести. Чего там у тебя в суме съестного есть?
– Хлеба немного да мяса вяленого кусок. – осмотрев свои нехитрые припасы, сообщил тот.
– Негусто, но, может, хватит, у меня тоже кое-чего есть, давай сюда. – коротко скомандовал проводник.
– Подожди! – вдруг запротестовал мальчуган. – А есть-то мы что будем, коли всю еду отдадим?
– А ты пораскинь умишком своим, коли не задобрить хозяина топей, худо будет, а мертвым трапеза без надобности!
Тяжело вздохнув, парнишка отдал еду, а дедуля, ловко закинув снедь под покровы своих одежд, вновь скрылся из виду. Ничего не происходило, и лишь мерное кваканье лягушек, доносящееся все громче и громче, звучало впереди. Спутник появился стремительно, но уже почему-то с другой стороны, весь в грязи и тине.
– Нам дозволенно переночевать и пройти болото, но есть одно условие. – стирая грязь с лица, сказал тот.
– Это какое же, интересно? Неужели наш дар не пришелся по вкусу духу? – испуганно спросил ребенок.
– Не дрейфь, малой, всё скоро узнаешь, а теперь давай двигаться в темпе, скоро стемнеет, а там, – указал спутник рукой в сторону болот, – в получасе ходьбы отличная поляна, которую не подтапливает, там и заночуем. Знаю те места, не раз там сам на ночлег оставался. Ребенку ничего не оставалось, как довериться опыту проводника, и вскоре, хлюпая ступнями в мутной жиже, пара путников прибыла на место ночевки. Старик не обманул, на небольшой сухой возвышенности и вправду виднелись следы стоянки, аккуратно сложенная небольшая стопка дров и следы от старого костра.
– Располагайся, заночуем тут, к воде ночью не подходи, я схожу принесу еще дровишек, дабы хватило на всю ночь, огонь нам сегодня ох как может понадобиться. – сказал проводник и, скинув свои нехитрые пожитки, быстро скрылся из виду. Кваканье жаб, шуршание полозов и бесконечный гул мошкары окружал стоянку. Солнце клонилось к закату, и на фоне ярко-красного, уходящего на покой светила, до горизонта виднелась великая топь.
– Странное место для того, чтобы сократить дорогу. – тихо произнес себе под нос Лукьян и услышал, как в ближайших кустиках что-то громко зашуршало, привлекая внимание мальца. Борясь с любопытством и вчистую проиграв, аккуратно на цыпочках решил подойти и осмотреть заинтересовавшие заросли. Крадучись, словно дворовый кот, парнишка всё ближе и ближе приближался к цели, и когда подошёл уже вплотную, из засады, словно чертик из табакерки, стремительно взлетела ввысь небольшая птичка. От неожиданности юноша сделал шаг назад, но запутался в своих же ногах и плюхнулся на землю пятой точкой, ошарашенным взглядом за полётом неожиданного гостя. Сзади послышался знакомый старческий голосок.
– Я смотрю, ты тут не скучаешь?
Обернувшись, мальчуган увидел проводника, который сноровисто разгружал принесенную неведомо откуда охапку сухих веток.
Смутившись, малец лишь робко кивнул и двинулся организовывать себе ночлег. Сумерки сгущались над дикими топями, вездесущие мошкара и комарье, охочие до человеческой крови, так желанной в этих безлюдных местах, атаковали людей всё яростнее и настырнее. Костер, разведённый посреди островка, помогал слабо и лишь только притягивал всё новые и новые полчища насекомых.
– Да сколько можно! – воскликнул паренёк, прихлопывая на щеке уже десятого, если не сотого гнуса, вскочил и стал ходить из стороны в сторону, хоть это и не давало почти никакого результата. Гневно глянул на неподвижного спутника, сидящего у костерка и дожидавшегося, когда вода в небольшом котелке закипит. С удивлением заметил, что кровопийцы словно бы не замечают его.
– А он не так прост, что это за колдовство такое, я страдаю, а ему хоть бы что! – с раздражением подумал Лукьян.
Дедуля же лишь посмеивался, глядя на бесполезные потуги мальчугана бороться с полчищами насекомых, всё так же изображая из себя статую. В конце концов, всё же сжалевшись над нерадивым путником, подозвал того к себе и, протянув сладко пахнущий пучок травы, сказал:
– Втирай во все открытые участки кожи, это должно помочь, да только смотри, не пропускай и небольшого кусочка, или всё это будет бесполезно.
Юноша судорожно и с каким-то остервенением стал выполнять наказ, и действительно, спустя пару минут, словно бы по волшебству, кровососущие стали отступать, а вскоре и совсем перестали докучать.
– Лучше? – участливо поинтересовался спутник.
– Благодарю. – с блаженной улыбкой освобожденного мученника сказал парень. – А что это за травка чудодейственная?
– Да там целая смесь, я всех названий-то сейчас и не вспомню, травники наши в деревне собирают да сборы сушат, да выдают по необходимости, вот и я взял чуток. – улыбнувшись ответил провожатый. Котелок забурлил, и щедро закинутый ароматный травяной чай распространил свой запах по округе. От этих благоуханий живот Лукьяна забурлил, словно улей потревоженных пчел. Обед был довольно-таки давно, а дневной переход давал о себе знать, голод отчетливо терзал молодой организм. Заметив это, старец налил тому щедрую чарку напитка да наказал выпить залпом, объяснив это тем, что тепло в желудке притупит недостаток пищи, но надобно сразу после этого лечь спать. Быстро допив обжигающий настой, поинтересовался у напарника.
– Дозор выставлять не будем?
– А зачем, тут нет никого на много верст вокруг, так что спи спокойно, я особо не устал за сегодня, так, посижу еще какое-то время у костерка, да постерегу, коли тебе так будет спокойнее.
Компаньон был в чем-то прав, в округе вряд ли был еще кто-то из людей, но при этом мальчуган не забывал и о хозяине болот, который пугал паренька одним только упоминанием. Все же его опыт общения со сверхъестественным редко заканчивался чем-то хорошим, оттого он и был на стороже.
– Переложу-ка я кинжальчик поближе. – подумал про себя юнец и передвинул своё нехитрое оружие под поклажу, дабы в момент необходимости быстро им воспользоваться.
Улегшись поудобнее, украдкой наблюдал за стариком, тот, сменив позу на более расслабленную, спокойно похлебывал ароматный травяной чай, напевая себе под нос какую-то незнакомую мелодию. Она была приятной и успокаивающей, отчего тот Лукьян сам того не замечая провалился в сон.
Сквозь дремоту где-то на грани слышимости доносились еле слышные голоса. Один из них был тихий и спокойный, другой же булькающий, словно бы говоривший набрал полный рот воды. Поначалу казалось, что это простой такой назойливый и странный отголосок сна, и, перевернувшись на другой бок, мальчуган надеялся его прогнать. Но вскоре осознал, что уже не спит, а тайком прислушивается к разговору.
– Вот и получается, что мне надо отвести его в город как можно скорее, иначе ни в жизнь бы сюда не сунулся. – послышался знакомый голос проводника. – Кстати, чай еще будешь? Там еще осталось немного, в твоих хоромах такого днем с огнем не сыскать.
– Сдался мне твой чай, коли выпить бы предложил, я бы еще понял, а эту бурду на сене сам допивай. – ответил странный собеседник.
– Выпить. – Усмехнулся путник. – Так ведь не беру с собой я такого, соблазн великий, а как поддашься ему да наклюкаешься, так и заплутать можно, али еще чего похуже. Так что нет уж, спасибо. – Подытожил старец.
– Кажись, напарник твой не спит. – Сказал неизвестный. – Малец, я слышу, как чаще застучало твое сердце, не боись, никто тебя тут не тронет, по крайне мере пока ты ведешь себя как гость и с уважением относишься к этим землям. А то ишь ироды, взяли да пенек мой, где дары мне оставляли, выкорчевали, на да костер пустили. Ну ничего, утопцев поприбавилось, вот только жертвенник уже не воротишь. А без подношений, сам знаешь, не каждый сдюжит пройти царство моё. Из покон веков так было и далее так и будет.
Юноша аж дышать перестал от этих слов, по телу пробежали озорные крупные мурашки.
– Не боись ты, малой, он тебя не тронет, он не голодный сегодня. – Подтвердил напарник и тихо засмеялся в кулак.
Услышав это, мальчуган перевернулся и увидел, что рядом с уже почти догоревшим костром сидело нечто, отдаленно напоминающее холмик из ила и грязи с огромными впадинами мутно-зеленых глаз и большим провалом рта на бесформенном лице. Тело нечисти было покрыто болотной тиной всех возможных оттенков зеленого, вместо рук скрюченные коряги разной длины, а вместо бороды росли какие-то мелкие бледно-серые грибочки. Пройди мимо такого чуда-юда на болотах и даже не поймешь, что это и есть защитник и хозяин этой земли. И было не столько страшно, сколько непонятно, как такое странное нечто могло говорить и передвигаться вообще, да ещё и суметь кого-то погубить. Перехватив его удивленный и пристально изучающий взгляд, болотник произнес своим странным голосом с неким подобием смеха:
– Чего уставился на меня, малой, али не люб я тебе?
Его странный смех вызывал отвращение, настолько он был омерзителен и непривычен простому человеку. Тряхнув головой, сел, упершись руками вперед.
– А это точно не сон? А ты точно ничего в чай лишнего не добавил? – Медленно повернув голову на проводника, спросил юноша.
Тут уж старик не выдержал и прыснул смешком, глядя на оболдевшее лицо собеседника.
– Точно-точно. Стыржа тут испокон веков хозяйничает, почитай уж полста лет знакомы, а ты будь почтительнее, всё же мы у него в гостях! – уже более спокойно, но всё же с улыбкой ответил тот.
Тут же спохватившись, малец примирительно буркнул: «Не гневайтесь, владыка топей, просто я никогда раньше ничего подобного не видывал, а уж тем более не разговаривал».
– Ничего, отрок, какие твои годы, смотря на тебя, вижу отпечаток древней силы, да и чую я при тебе вещицу опасную и давно уже забытую. Даже я, древний дух, признаться, не хотел бы связываться с этим. Путь твой предрешен нитями судьбы, а это, братец, не каждому под силу. Также, судя по запаху, был ты в купелях лесного народа, уж очень там водица приметная протекает. Один раз окунешься – вовек не забудешь. Так поведай мне, кто ты таков будешь и куда это вы с таким грузом путь ведете?
– Лукьяном меня кличут, а идем в стольный град Новгород с поручением важным. – ответил паренек, уже с интересом рассматривая собеседника.
– Что ж за спешка такая, раз вы через топи поперлись, есть же и более безопасные пути. Уж не думаю я, что вы решили ко мне навестить. – с подозрением оглядел болотник гостей.
– Наказ дали как можно быстрее добраться до места. – ответил за него проводник.
И кто ж это такой умный выискался? – с наигранным возмущением произнес хозяин болот, переваливаясь с бока на бок.
– Мара. – бросил мальчуган и тут же пожалел об этом.
– Кто??? – на до этого бесформенном и безжизненном лице удалось распознать чувства страха и недоверия.
– Он не шутит. – добавил к сказанному ранее напарник.
– Во что ты опять ввязался? – тут же перевела взгляд нечисть на давнего знакомца. Человек лишь в ответ неопределенно пожал плечами, уставился в догорающие угли и сказал: «Ладно, спать пора, дорога завтра предстоит, надобно выспаться как следует, а не то не поспеем к сроку».
– Да и я засиделся с вами, гости тут не частые, да поговорить-то особо не с кем, да только дела у меня, за сон свой не переживайте, нет на болотах никого из пришлых, а местные вас не тронут, такого моё слово! – строго произнес хозяин, посмотрев куда-то в темноту топей, затем неуклюже развернулся и двинулся к трясине, где вскоре совсем пропал из виду.
– Зря ты ему сказал… – строго посмотрев на пацана, бросил старец и стал укладываться на собранную на скорую руку постель из камыша и травы.
– Я ж не знал. – виновато ответил юноша и, перевернувшись на бок, попытался уснуть. Сон на удивление пришёл быстро, сказывались то ли усталость прошедшего дня, то ли мерное кваканье и тихое шуршание обитателей болот.
Проснулся Лукьян от того, что напарник легонько ткнул его в бок носком ботинка и поставил рядом дымящуюся кружку с травяным отваром.
– Пей и собирайся скоренько, лежебока, в путь пора, коли до следующей стоянки до светла хотим добраться.
Нехотя встав и потянувшись, осмотрел пристанище, напарник уже собрал свои нехитрые пожитки и даже собрал остатки вчерашних дров и аккуратно сложил на следующий раз на краю поляны. В животе, конечно, бурлило, но горячий чай хоть и был не особо приятен на вкус, но прекрасно поборол недовольное урчание в животе. Так, спустя десять минут, они медленно брели по топям след в след. Это не доставляло особого дискомфорта, разве только промокшая одежда да чавкающие в жиже ноги. Вооружившись длинной палкой, проводник прощупывал подозрительные кочки перед собой, перед тем как встать на них ногой, и так ближе к обеду они выбрались к краю болот, погрязшего в зарослях камыша и рогоза чуть выше человеческого роста. Пробираясь сквозь заросли и сделав первые шаги по долгожданному твердому грунту, напарники вдруг услышали приближающиеся голоса. Из небольшого подлеска, что высился впереди, шла небольшая толпа людей, с десяток человек, и двигались они прямехонько к ним. В руках некоторых было видно нехитрое оружие, по типу дубин и простеньких самострелов, кои имелись почти в каждом дворе. Намерения идущих было не понятно, но дабы первыми не спровоцировать конфликт, старец вдруг промолвил, поворачиваясь к мальчугану.
– Помалкивай да гляди в оба, в случае чего беги со всех ног в топи, вряд ли за тобой кто-то кинется вдогонку.
В ответ на это паренек лишь коротко кивнул и ожидал, когда странная компания подберется ближе. Не дойдя десяток шагов, из толпы вышел бородатый мужичонка средних лет с копной светлых, как солома, волос. Осмотрев парочку появившихся невесть откуда пришельцев, произнес хриплым каркающим голоском.
– Здравы будьте, люди добрые. Кто такие будете и что делаете в этих краях?
– И тебе не хворать, уважаемый, путники мы, заплутали слегка, уже пару дней вокруг этих топей проклятущих кружим, а вы кто таковы будете? – настороженно скрыв за спиной ребенка, произнес старик.
– Да местные мы, с деревеньки Сырец, что в полдня пути отсюда, односельчан своих ищем, пошли за ягодами на болота да сгинули, уже почитай пару дней ни слуха ни духу, бабы хай подняли, так мы скоренько собрались и решили поискать, глядишь, кого и отыщем. – уже более спокойно и вкратчиво ответил мужичек. – А вы за время своих блужданий не видали никого?
– Только жабы да пиявки. – наигранно отмахнулся проводник. – А не подскажете ли дорогу до селения вашего? А то запасы наши за время скитаний поистощились, нам бы поесть чего раздобыть.
– Да это запросто, иди в сторону того подлеска, – указал рукой сельчанин, – там перед ним свернешь направо и прямиком в старую сопку упрешься, а за ней уже и поселение наше.
– Да будут к вам благосклонны боги, не иначе как они послали вас к нам навстречу. – в знак благодарности поклонился старец и, повернувшись к мальцу, подмигнул ему украдкой. – Пойдем, Антипка, кажется, нам сегодня несказанно повезло. А вам же, ребятушки, удачи в поисках, да помогут вам высшие силы отыскать ваших товарищей.
– Спасибо, отец, и вам не хворать. – кивнул мужик и жестом дал понять остальным, что пора продолжить путь.
Как только группа поисковиков отошла от спутников, Лукьян повернулся и со смятением на лице спросил: «Антипка???»
В ответ напарник лишь широко улыбнулся. – А чего тебе не нравится, мне кажется, тебе это имя подходит больше.
– Нет уж, спасибо, меня и моё устраивает, меня там мамка с папкой назвали, такое пусть и остается! – обиженно пробубнил тот, но позже, когда толпа пришлых скрылись из виду, спросил: «Я так понимаю, ищут они тех самых нерадивых, что с болотником повздорили?»
– Скорее всего. Глупая и ненужная смерть, с нечистью можно мирно сосуществовать, и наша вчерашняя ночевка яркий тому пример. Я думаю, любому хозяину будет неприятно, если в его угодьях начнут пакостить или еще чего хуже бесчинствовать, так что смерть – это еще не самое худшее, что могло с ними произойти.
– А есть что-то хуже смерти? – удивленно посмотрел на собеседника юноша, медленно шагая по слегка примятой росой траве.
– Конечно, они могли стать утопцами, вот представь себе, ты умер, но очнулся терзаемый злобой ко всему живому и неуемным голодом, который сможет заглушить на короткое время лишь загубленная душа. Ты бы ходил-бродил, выискивая новую жертву день за днем, пока однажды свербящая в голове жажда не свела бы тебя с ума окончательно, или какой-нибудь ловкий охотник на нелюдей не сжёг бы твое бренное тело на костре и не даровал бы тебе вечный покой. Я слыхал про случай, когда такие вот твари приходили по ночам в то место, где они жили еще будучи людьми, и утаскивали за собой родственников и близких друзей.
– Да, пожалуй, я соглашусь, это действительно хуже самой лютой смерти, принести погибель близким и тем, кого ты любишь. – с грустью в голосе произнес юноша, затем вновь посерьезнел и задал вопрос: «Подожди, а что ты говорил про охотников на нелюдей? Разве такие бывают?»
– Бывают-бывают. – на одном дыхании произнес напарник. – Еще и не такие чудеса встретятся на твоем пути, если, конечно, доживешь и не сгинешь по глупости в какой-нибудь сточной канаве.
– Честно говоря, не хотелось бы. – покачав головой с улыбкой ответил парнишка. – И все же расскажи мне про этих охотников? Откуда они? Как выглядят и чем занимаются?
– Да люди они обычные, такого в толпе увидишь и не поймешь, кто да что, вот только поговаривают, что с самого детства тренируются они нечисть лихую, что простым людям сильно докучают, изничтожать.
– Так а зачем им это нужно? Работенка-то опасная, не уж-то ради славы или золота? – задался вопросом мальчуган.
– Нет, как говорил один мужик в трактире, они денег почти не берут, только самый минимум, на еду да на дорогу. А насчет славы тоже вряд ли, не кичатся они да не трезвонят они о своих деяниях, как какие-нибудь балаболы вельможные, от которых только одни слова, а дел никаких. Да и были они всегда, ходили и раньше легенды об этих богатырях, просто сейчас то ли чудища одичали вконец, что на людей стали бросаться аки голодная свора, то ли больше их стало. Одно скажу, вроде дело делают доброе, да людям помогают, за это честь им и хвала.
– Но ведь не вся нечисть плохая, вот, например, твой знакомец, болотник, он-то обидчиков утопил, а коли и за ним придут? – заинтересованно спросил Лукьян, мерно шагая по хорошо вытоптанной тропинке.
– Коли не сдюжит, так и помрет. Он же не просто так, он в наказание… – прервался на полуслове проводник и жестом остановил юношу, чуть было не уткнувшегося тому в спину.
– Я что-то слышу. – серьезно сказал старик и посмотрел куда-то далеко вперед.
– А я ничего. – тихо прошептал малец, но тут же ему закрыли рот рукой, а затем, отпустив, напарник приставил палец к губам и приказал тому молчать.
Парнишка покорно кивнул и, молча переминаясь с ноги на ногу, стал вглядываться в ту сторону, куда так пристально смотрел напарник. Время шло, медальон на груди молчал, что вселяло уверенность в то, что это не нечистая сила, а что-то более простое и понятное. Ничего не происходило, выждав еще пару минут, проводник скомандовал: «Всё, пошли!» – и они вновь двинулись в путь.
– И что это было? – не выдержав, спросил малец.
– Без понятия, но что-то мне там не понравилось, называй это чуйкой. Я вот привык ей доверять, отчего и жив до сих пор, как видишь. – спокойно ответил путник.
– Как скажешь, тебе виднее. Я вот ничего не заметил. – лишь пожал плечами паренек, и они вновь двинулись в путь. Все было спокойно, вот только проводник заметно нервничал, то и дело оглядывался назад, да поглядывал по сторонам. Привал было решено было не устраивать, хотя ноги уже изрядно так гудели от проделанного пути, но старик все подгонял и подгонял Лукьяна. В какой-то момент они даже перешли на бег, пытаясь скрыться от неведомой опасности, добравшись до такого-то заросшего мхом и лишайником столба, остановились и перевели дух. Тяжело дыша, словно загнанная лошадь, юноша рухнул на землю, наслаждаясь прохладой, исходящей от ещё слегка влажной почвы.
– От кого бежим-то? – прохрипел малец, все еще не в силах подняться.
– Не знаю, зло сплюнул проводник, смахивая едва различимые капельки пота на лбу. Но чую я, что за нами кто-то следит, и так пристально, что его взгляд почти что осязаем. Что это, я не могу понять, но одно ясно точно: добра оно там явно не жалеет. И зазевавшись там хотя бы на мгновение, остались бы лежать у той рощицы на веки вечные.
– А почему мы тогда остановились тут? Не уже ли погоня прекратилась, или же нечто прямо сейчас крадется к нам из-за спины? – вдруг испуганно спросил ребенок.
– Сюда точно не сунется, побоится. – уверенно успокоил его спутник. Медленно стал отчищать столб от поросли. Сквозь путы стеблей и листвы показалось искусно вырезанное деревянное лицо. Бородатый мужик в шапке из коровьей шкуры с рогами лицезрел в сторону, откуда прибыли нежданные путники. На шее висел оберег в форме отпечатка медвежьей лапы. В одной руке держал он кубок в виде кривого рога, который мальчуган не раз видал на пирах в трактирах, в другой же держал посох. – Велес-батюшка, до сих пор стережет своих чад неразумных. Не посмеет ни одна тварь навьи посягнуть на эту землю. – сказал старец с гордостью, заканчивая расчищать идола.
– Скотский бог? – удивился малец.
– Он самый, один из почитаемых божеств в нашей местности. Раньше в каждом доме стоял кумир, люд просил о здравии скотины, о богатом урожае, о здоровье. А сейчас видишь, чего, порос весь, стали забывать люди своих предков. – с грустью сказал напарник и, наконец закончив, сел подле истукана на землю и закрыл глаза, быстро шепча какую-то молитву. Было видно, что делал он это не впервой, слова произносились так быстро, что было сложно разобрать хоть что-то. Закончив, открыл глаза, огляделся вокруг, взор его изменился, стал каким-то более осмысленным, что ли, глаза буквально пылали праведным огнем и внутренней силой. Осмотрев все вокруг и убедившись в безопасности, коротко скомандовал пареньку.
– Собирайся, до селения рукой подать, некогда нам тут рассиживаться.
В ответ на это Лукьян лишь болезненно поморщился и, встав с прохладной земли, двинулся дальше, уже удаляющимся от места стоянки напарника. Через полчаса спешной ходьбы вдалеке стала виднеться небольшая сопка, заросшая мелкими деревцами и раскидистыми кустарниками. Обойдя пригорок по дуге, вдали показались первые редкие деревенские домики, что сразу же подняло настроение уже изрядно уставшим и изголодавшимся путникам. Вечерело, дело близилось к закату, когда они вошли в селение и, бредя по единственной улочке, заметили на себе тяжелые подозрительные взгляды местных жителей.
Судя по всему, сельчане не очень рады нашему присутствию, смотрят с опаской, так что постарайся помалкивать, беседу буду вести я, а то мало ли что… – наказывал проводник, но тут его окликнул крепко сбитый мужичек, опирающийся на вилы натруженными руками.
– Эй, хлопцы, вы чьих будете? И чего это вы тут шастаете?
– Здрав будь, незнакомец. Заплутали мы на болотах, встретили ваших мужиков, они нам и указали путь-дорогу, совсем изголодались в пути, три дня по топям скитались, выйти не могли, словно бы сам болотник сгубить нас пытался, да только вот сжалился и отпустил на все четыре стороны.
Услышав это, незнакомец сразу переменился в лице, как-то посерьезнел и, кивнув, ответил:
– А ну поди сюда, косатики, разговор есть. – поманил за собой местный, углубляясь внутрь двора и как бы приглашая за собой.
– Не ловушка ли? Может, не стоит? – с сомнением вопросил Лукьян, глядя на спутника.
– Не похоже, я раньше бывал в этой деревеньке, правда, никогда не оставался на ночь. Да, люди встревожены, но это не мудрено, пропали несколько человек, так что давай-ка послушаем, что ему надо, а там поглядим.
В ответ на доводы мальчуган пожал плечами, мол, тебе виднее, и двинулся вслед за уходящим незнакомцем. Деревенский уже сидел на лавке во дворе дома и пристально с ног до головы осматривал званых гостей. Эти гляделки продолжались пару мгновений, и тут он сказал:
– Скажу вам сразу, чужакам тут не очень рады, люди на грани, в окрестных лесах с недавних пор начала пропадать дичь, на полях стало опасно работать, то и дело из чащи сельчане стали ощущать чей-то недобрый, тяжелый взгляд, а еще и не далече пары дней как молодежь наша пропала, что по ягоду к болотам двинулась, невзирая на все опасения и запреты. Непонятно, то ли лиходеи какие в наших краях обосновались, то ли еще чего похуже. И коли бы вы не сказали, что наших на болоте увидали, вас бы тут уже бы на вилы подняли.
– Однако нравы у вас тут. – ответил удивленно спутник, присвистнув.
– А ты чего хотел, живем в медвежьем углу, нет тут ни дружины князевой, ни стен высоких, выживаем как можем. Думается мне, что в ночь вы вряд ли заходите двинуться дальше, да и опасно это, так что сегодня переночуете у меня, коли не брезгуете. Тут у меня берлога мужицкая, старуха моя уж как три лета назад богам душу отдала, так что у меня тут слегка не прибрано. Но думается, сейчас никто другой вас на постой не возьмет, боятся.
– Спасибо тебе, добрый человек, ты не думай, мы не нахлебники какие, за доброту твою отплатим, хочешь работой, хочешь монетой.
– Само собой! – проворчал хозяин и добавил: – В хлеву располагайтесь, в дом не пущу от греха. А коли на монеты богаты, давайте сюда, я схожу по соседям снеди пошукаю, нечем у меня два лишних рта кормить, но знаю, кто продаст по сходной цене.
– Спасибо и на этом. – с искренней благодарностью произнес напарник и протянул мужику две серебряные монеты. – Этого должно хватить. Одна за кров, вторая за еду.
Гостеприимный местный округлил глаза от неслыханной щедрости, схватил червонцы и бодрой походкой двинулся со двора, да так шустро, что мальчуган только диву давался, как недоверие резко сменилось на услужливость.
– А не многовато ли? – спросил, глядя вслед скрывающемуся где-то за углом дома мужичку.
– Не, судя по тому, что я увидел в деревеньке, нам действительно вряд ли бы кто-то еще захотел помочь, а ночевать на улице или еще чего хуже на окраине селения опасно, я до сих пор не могу отделаться от мысли, что то нечто, что нас преследовало по пути сюда, может нагрянуть сегодня ночью прямо сюда.
– А не боишься, что жадность победит и он придет с парой крепких молотчиков, и они отнимут у нас все остальное, да и нас, дабы не было лишних свидетелей злодеяния, где-нибудь в овражке и прикопают? – поинтересовался Лукьян, глядя в надвигающиеся на ясное небо дождевые свинцовые тучи.
– Однако какой ты кровожадный. – усмехнулся старик. – Коли жадность победит, так он сам ночью с ножичком придет да глотки нам перережет, пока мы спать будем, но вроде не слышал я, чтобы до этого в этом селении путники пропадали, однако всякое может в голову прийти, так что я покараулю ночью, на всякий случай.
Пока усталые путники располагались на ночевку в выделенном для ночевки помещении, которое хоть и было не в лучшем своем состоянии, однако было вполне себе чистым и ухоженным, и даже пару тюков старого сена лежало в углу. Соорудив себе удобный лежак из своих вещей и старой сухой травы, малец принялся осматриваться, ходя от стены к стене, пытаясь найти что-нибудь интересного. Не прошло и получаса, как в их скромную обитель ворвался радостный хозяин с довольно увесистым свертком. Размах и разнообразие принесенной провизии поражал, тут были и соленое сало, и печеная картошечка с обильным пучком разнообразной зелени в придачу, и два солидных каравая, но самое главное, ароматно пахнущая запеченая до хрустящей корочки курица. Также на самом дне была обнаружена чарка с дурно пахнущей мутной жидкостью. Содержимое в ней зелье не было ни для кого тайной, однако мужичек буквально взглядом пожирал заветную тару.
– Однако! – удивленно присвистнул проводник, глядя на все это великолепие. – Неужто на все это денег хватило?
– Еще и на опохмел осталось! – довольно кивнул вмиг подобревший сельчанин. – Тут такое дело, я подумал, не гоже такой пир да в сарае, айда в хату ко мне?
– Мы у тебя в гостях. Как скажешь, так и будет. – не став спорить, ответил уставший путник.
– Приятно разговаривать с мудрыми людьми, я пока на стол накрою, а вы как будете готовы, подходите, лады?
– Спасибо, так и поступим, только где у вас умыться с дороги, да руки помыть бы не мешало. – вдруг подал голос доселе молчавший мальчуган.
– А я уж думал, ты немой, да вон за домом колодец. Токмо там ведерка нет, в дом убираю, а то любят уж больно сильно соседские дети озорничать, уже два ведра мне в колодце утопили, окаянные, спасу на них нет. – пожаловался сельчанин. – Ладно, сейчас принесу, только вы потом мне его обратно принесите.
– Как скажешь. – пожал плечами проводник и, дождавшись, когда хозяин уйдет, сердито повернулся к юноше. – Я же сказал тебе молчать! Неужели это так сложно?
– А что я такого сказал-то? – обиженно уставился на спутника Лукьян.
– Да хорошо, что ничего не ляпнул, а не то двинул бы тебе без зазрения совести, коли старших не слушаешь. И заруби себе на носу, пока я веду тебя, то отвечаю за тебя головой, и коли ты не слушаешь меня, то ты подставляешь нас обоих, коли не можешь выполнить такое простое поручение, как молчать, я даже представить не могу, как ты поведешь себя в опасной ситуации. Я надеюсь, ты это уяснил?
– Извини. – тихо пробурчал обиженный мальчуган.
– Да плевать я хотел на твои извинения, делай, что говорят, а не то заведу тебя в такие дебри, что тебе не в жизнь не выбраться, и будь что будет! А теперь собирайся, пошли к нашему гостеприимному хозяину, невежливо заставлять того ждать без причины.
Выйдя во двор, они двинулись в сторону небольшого старого и слегка покосившегося домика с небольшим резным крыльцом, видно было сразу, что мужик жил тут один довольно давно, старые пыльные тряпки лежали на перилах, рядом валялись такие же видавшие виды кожаные сапоги без пятки.
– Странно. – подумал Лукьян, у моих деда и бабки было тоже много древних и пришедших в негодность безделиц, но все же те бережно хранили их, словно бы то были некие бесценные реликвии. Судя по всему, все это приходило с возрастом, и однажды это должно было придти и к нему самому.
Постучав в старую деревянную дверь, услышали веселый голос хозяина.
– Заходи, не заперто!
Войдя, увидели, как тот мечется подле небольшого старинного, растрескавшегося от времени небольшого столика и нарубает зелень. – Ведро вон там! – указал тот кончиком ножа в противоположенную сторону от входной двери, не отрываясь от процесса.
– Иди, коли тебе надобно, я вот не испачкался. – с явной язвой в голосе произнес проводник. Малец же схватил ведро и опрометью кинулся на выход с деревянным ведром в руках. Двинув за дом, увидел заросший мхом добротный каменный колодец. Удивившись такой роскоши, подошел поближе и заглянул внутрь. Внизу виднелась темная водная гладь, отражающая словно зеркало дневной свет, падающий на дно и отражаясь от воды светлым пятном. Привязав ведро к веревке, стал медленно опускать его вниз, завороженный процессом и погружаясь куда-то в глубины памяти. Ведь еще совсем недавно он бегал со своей матушкой за водой на ближайший колодец. Женщина несла коромысло с двумя заполненными до краев ведрами, а сын, словно озорной воробушек, кружился вокруг, весело гогоча. Мать улыбалась, не сводя счастливого и доброго взгляда со своего заигравшегося чада.
Как будто это было в другой жизни. – с грустью подумал про себя малец и, подняв ведро со дна, всмотрелся в водицу. Тут, под небосводом, она уже не была такой мрачной и темной, а совсем наоборот, была прозрачной и студеной. Сделав аккуратный глоток, мальчуган почувствовал ледянящий холод, прошибший все тело. Зубы свело, но все же принесло некоторое облегчение уставшему от дороги ребенку. Умыв лицо и помыв руки, поднял голову к нему, дабы мокрая кожа поймала последние теплые лучики уходящего за густой лес заходящего солнца. Опустошив ведро, взяв с собой, двинулся обратно в жилище. Там уже во всю шла трапеза, взрослые сидели и о чем-то оживленно болтали, судя по раскрасневшимся лицам, накатив при этом по стопке самогона. При появлении юнца оба повернули свои головы в сторону вошедшего, приветливо пригласили того к столу. Хозяин сразу достал откуда-то еще одну чарку и поставил тому подле деревянной чашки.
– Ты чего ж творишь, окоянный, мал он еще, того и гляди дурь какая в башку полезет, али заблюет тебе все тут. – остановил хозяина проводник.
– Да чего-то я не подумал совсем. Давно гостей у меня в доме не было уж, одичал совсем. – тут же смутился мужик, но тут же спросил: – Так куда путь держите, господа хорошие? Уж не думается мне, что вы специально в нашу глушь прибыли, до нас дружина князева почитай уж пару лет как добраться не может, а уж случайные путники уж совсем редкость.
– Так как же вы с внешним миром-то общаетесь? Так же и одичать можно совсем. – вопросом на вопрос ответил старец, обгладывая хрустящую куриную ногу.
– Так ездят же наши на базар аж в сам Новгород, хоть и находимся на краю земли, болотами да лесами окруженными, да вот только не совсем дикие. Обозники наши сплетни да новости слушают, да нам, бедолагам, потом и рассказывают за рюмкой другой. Оно нам хоть не шло и не ехало, а все же интересно, как там в городах люди живут да поживают. Так вы так и не сказали, куда вы претесь-то?
–Так в Новгород-то и идем мы, поручили мне дитятку этого неразумного в город к родственникам отвезти. Денег заплатили, дома почитай делать нечего, а я-то раньше сам с караванами хаживал, вот и взялся за работку на старости лет. Да только заплутали мы на этих болотах проклятущих, дурень старый. Хорошо, ваших встретили, ну а дальше ты знаешь. А чего там в граде стольном из новостей-то? – не моргнув и глазом соврал спутник и решил сменить неудобную тему для разговора.
–Да все как обычно, знать дурью мается да меж собой грызется из-за мелочи всякой, княже наш богатеет, а народ беднеет, в общем, как везде, жить не мешают и ладно. Кстати, вот и тост нарисовался, выпьем за то, чтобы никто жить никому не мешал! – закончил хозяин и разлил по чаркам смрадную жидкость.– И то верно, – ответил проводник и опрокинул рюмку, слегка скривившись. – Ох и хмельная водица.
– Да соседка славный самогон варит, раньше аж из соседних сел к ней приходили, молва шла, а сейчас уж кроме своих никто и не захаживает. Хиреет деревня, в город молодежь прется, ищет более легкой жизни, чай не каждый труд на земле родной выдержит. Лоботрясы! А ты, малец, – повернулся вдруг уже захмелевший мужик, поглядев на Лукьяна, – кем хочешь быть?
– Травником! Хочу во служение поступить в подмастерье, потом в родную деревню вернуться да людям помогать по мере сил. – тут же ответил мальчуган и, быстро кинув взгляд на напарника и увидев одобрительный кивок, замолчал.
– Однако! Молодец! Наш человек! Все бы так, видать хорошо тебя мамка с папкой воспитали, коли в таком раннем возрасте о помощи другим думаешь! Выпьем тогда за то, чтобы у таких, как ты, чистых душой и разумом, все получалось. – Разлив по крайней до краёв, тут же осушил и с грохотом поставил пустую тару на стол.
Хмель наконец взял своё, и гостеприимный хозяин стал залипать в одну точку, что-то бубнить себе под нос и протяжно позевывать. Заметив это, путники переглянулись и, собрав со стола остатки еды, уложили на деревянный поднос, оказавшийся рядом, стали собираться прочь к месту ночлега. Собутыльник же лишь кивнул одобрительно и вновь погрузился в свои думы, уже совсем не обращая внимания на гостей. Выйдя за порог дома, напарник сказал:
– А ты молодец, сообразил, что сказать в нужный момент. Напиток уж больно задорный оказался, даже меня проняло. Не хотел ведь пить, да вот только если б отказался, вызвали бы много ненужных и опасных в нашей ситуации вопросов.
Тьма уже совсем спустилась на деревеньку, и лишь одинокий вой собаки где-то в стороне да трели ночных насекомых разносились по округе. Держа поднос перед собой и особо не разбирая дороги, мальчуган следовал за спутником, пока тот не остановился и не уперся в дверь сарая. Он не спешил входить, то и дело прислушиваясь к окружающим звукам.
– Ты чего… – начал было волноваться Лукьян, но в этот момент старец открыл дверь и проследовал внутрь, лишь бросив через плечо: – Да ничего, показалось, заходи давай, засиделись мы, тебе отдохнуть надобно, завтра в путь с первыми петухами.
Пожав плечами, ребенок поставил поднос на старый пыльный верстак в углу и двинулся к своему заранее подготовленному ложу. Проводник был чем-то обеспокоен, то и дело глядя на потолок, в щелях которого виднелись звезды, озорно помигивающие из своих заоблачных далей. Но день и правда был долгий и очень богатый на события, поэтому, несмотря на общую нервозность, мальца отрубило почти сразу, как только он коснулся соломенной постели…
Глава 7.Бес.
Сквозь густой, словно наваристый кисель, сон послышался страшный вой, хруст досок и звук чего-то тяжело упавшего рядом. Грудь жгло огнем, словно бы кто-то приложил раскаленную кочергу и медленно, с садистским удовольствием, вгонял её всё глубже и глубже! Мальчуган с глубоким, спасительным, глубоким вдохом резко сел и в панике огляделся по сторонам. В крыше зияла большая дыра, сквозь которую лунный свет осветил мрачное помещение. Напарник, приняв боевую стойку и уже обильно измазанный липкой кровью, держал в руке кинжал, а другой прикрывал окровавленную щеку, обильно кровоточащую сквозь пальцы. Багряные капли с оглушительным звуком падали на пол. Испуганно увидев происходящее, еще до конца не отойдя от резкого пробуждения, ребенок наконец увидел странное существо, стоящее в углу и злобно скалившееся в сторону проводника. Мохнатое человекоподобное, покрытое густой темной шерстью, головой, увенчанной козлиными рогами, козьими копытами вместо ног, гибким хвостом, застывшим, словно перед атакой, с горящими лютой злобой глазами и большими хищными зубами стояло напротив, изучая непокорную добычу. Затем, сделав шаг навстречу, произнесло низким скрипучим голосом:– Отдай мне мальчишку, старик, и можешь идти с миром, твоя жизнь мне без надобности. Беги, коли жизнь дорога!
– Ага, щас, разбежался. Ишь ты, тварь, какая прыткая, сейчас подожди. – гневно выкрикнул раненый спутник и стал быстро произносить какой-то заговор. – Гой еси, Велесе! Горы Ты рушишь, каменья Ты рушишь! Разрушь лихое горе, чёрную волшбу, чародейство, зависть, ненависть, призорок, порчу, сглаз – не на день, не на час – отныне и вовек! Да будет так! Гой!
– Заткнись! Заткнись! – хотел было остановить старика нечистый, но кинжал вдруг стал светиться серебристым светом, что мгновенно отбило желание этой рогатой твари приближаться к людям. – Велес покинул эти места, человек, ты и сам видел, местные более не почитают древних! Вы все скоро сдохнете!
– А мы не местные! – лаконично ответил напарник.
Лукьян же отполз к стене подальше от напавшего существа и прижался спиной к деревянной стене, не в силах ничего больше предпринять. На улице послышался лай собак, мгновенно передающийся от одной псине к другой. Стали слышаться недовольные крики разбуженных людей. В соседних домах послышались несмелые окрики.
– Ну вот и местные проснулись! Хана тебе, козленочек! – усмехнулся проводник, тыча светящимся оружием в сторону монстра.
– Нет уж, человек, я еще побарахтаюсь. – прорычал гневно бес и кинулся в яростную атаку, клинок напарника порхал, разрезая воздух и никак не доставая нужной цели. Сам же рогатый легко уходил от атак, словно бы играясь со своей жертвой. Этот опасный танец длился пару минут, но тут голоса людей с улицы стали приближаться, сквозь щели старых досок стен стали виднеться отблески факелов. То и дело старик отбивал выпады, прикрывая собой ребенка, сжавшегося в темном углу от страха. До этого ехидно и самодовольно скалящийся хищник вдруг сразу как-то ощетинился, шерсть встала дыбом, и он застыл, готовясь к финальному прыжку, сверля защитника полным ненависти взглядом, и гневно выпалил:
– Хватит этих игр!
И одним длинным прыжком оказался подле проводника, молниеносным движением острых наростов, что служили тому подобием пальцев, полоснул по боку, кровь тут же пропитала это место, но на вид ранение не было смертельным, и контрудар не заставил себя ждать, ловким движением человек перехватил нож поудобнее и смог отсечь напавшему один из пальцев, от чего тот взвыл, словно раненый свирепый зверь.– Знай наших, тварина! – проревел спутник и встал в стойку, ожидая, что предпримет противник. Но тот лишь хмыкнул, посмотрел себе за спину, где народ уже почти вышиб двери, и с мерзкой улыбкой-оскалом произнес:
– Прощай, червь, а с тобой, пацан, мы еще встретимся, и одним прыжком выскочил на крышу через проделанную ранее им же дыру. В этот же миг хлипкие петли сдались и рухнули на землю под напором растревоженной, как пчелиный улей, толпы сельчан.
– Нечистая! – прокричал кто-то из деревенских и указал пальцем на крышу сарая. Быстрая черная тень метнулась на верхушку соседнего дома, а затем на следующий, удаляясь все дальше и дальше от места битвы. Толпа рванула в погоню, и лишь несколько человек, включая хозяина, остались помочь израненным и напуганным чужакам.
– Вы как тут, живы? – поинтересовался вмиг протрезвевший хозяин, осматриваясь с опаской по сараю.
– И даже почти целы. – сквозь зубы и с болезненной улыбкой сказал и вяло отмахнулся проводник. Адреналин, хлынувший в кровь во время скоротечного сражения, постепенно отступал, и боль все явственнее давала о себе знать.
– Ты ранен! – робко подал голос отлипший от стены Лукьян.
– Ерунда, бывало и хуже… – хотел было отмахнуться старик, но тут его скрючило от боли, да так сильно, что тот рухнул на колени в мучительном спазме.
– Скорее несите его в дом! На столе сподручнее будет его осматривать, да воды принесите пару ведер! Да скорее, каждая секунда на счету! – прокричал вдруг рослый бородатый мужик, пришедший вместе со всеми на звуки борьбы.
Сельчане подхватили раненого, и тот не сопротивлялся, а лишь тяжело стонал, не в силах самостоятельно подняться на ноги. Через мгновения вся толпа суетилась над стариком, и лишь мальчуган робко сидел на стульчике в углу и старался не отсвечивать. Стол наскоро очистили от следов попойки и тут же водрузили еще совсем недавно бодрого и полного сил проводника.
– Нож дайте! Одежку разрезать надобно! – крикнул тот самый сельчанин, что раздавал команды остальным.
Дверь открылась, и, неся ведра, тяжело зашла какая-то пожилая женщина с невесть откуда взявшимся коромыслом наперевес. Увидев испуганного ребенка, та ойкнула, а затем успокоительно произнесла:
– Не боись, малец, Никифорович у нас и не такое лечит! Поставит твоего деда на ноги, только так! Вон у нас Ярофеевну в лоб корова копытцем лягнула, думали, дух испустит. Ан нет, вон бегает кормилица, правда, чуть заикаться стала, но то дело такое. – попытался успокоить его старушка.
В ответ на это мальчуган лишь кивнул, наблюдая за тем, как местный лекарь старался вытащить бедолагу с того света. Осматривая рану пациента, сплюнул на пол раздосадованно.
– По ходу, отраву какую-то в рану занесла, нечисть поганая! Кровохлёбка есть у кого сушёная, надобно раны обработать, а то не доживет до утра, или настой ромашки на худой конец!
Все вокруг засуетились, мечась из угла в угол, и лишь хозяин авторитетно заявил:
– Да как жинка померла, так и не водится у меня такого в доме, так что даже можете не искать.
– Да что ж за… – не успел закончить знахарь, как изо рта старика пошла белая густая пена.
– Хоть серебро-то есть в доме, молохольный! – с паническими нотками в голосе закричал мужик. – Он же сейчас к праотцам отойдет.
Все присутствующие переглянулись, и тут один из деревенских достал из холщевого мешочка на поясе серебрянную монету!
– Держи! Вот только она есть.
– Давай сюда, – быстро схватил тот и стал запихивать её в самую глубокую рану, да стал быстро что-то приговаривать себе под нос. Раненный проводник выгнулся дугой, громко рыча от боли, будто дикий зверь! Все сразу отпрянули от него, словно от огня. Через мгновение обмяк и перестал дышать.
– Кажись, всё! – сказал кто-то из присутствующих.
– Не успели. – с досадой произнес врачеватель и медленно скатился по стене на пол, обхватив голову руками, раздосадованный.
Бабуля, принесшая воду, взяла Лукьяна под руку и стала выводить того из избы. Не дойдя до выхода, за спиной послышался удар, словно мешок картошки рухнувший на пол. Обернувшись краем глаза, паренёк заметил, что это оказалось тело напарника. Тот хотел было броситься к нему, но чьи-то крепкие руки схватили того в тиски.
– Стой, малец! Ему уже не помочь!
Лукьян еще какое-то время вяло сопротивлялся, но силы быстро иссякли, и тот обмяк, и с глаз его покатились горькие слезы. К нему подошёл один из мужиков и грубым басом произнёс:
– Держись, браток! Соболезную.
Но тут проводник, что еще мгновение назад лежал бездыханным телом, распластанным по столу, вдруг сел. Все вокруг сразу притихли и обратили на него свой взор. Старик же, словно не осознавая, где сейчас находится и что с ним произошло, оглядел комнату мутным взглядом, затем сфокусировался на ребенке, прошипел что-то нечленораздельно, будто бы глотка его была забита сухим песком, и тут же, как голодный хищник, кинулся в атаку. Серебрянная монета гулко ударилась об пол и укатилась под лавку подле недавнего ложа мертвеца. Словно бы охотник, почуяв легкую добычу, он рванул к цели, сбив с ног хозяина дома. Тот резко отлетел назад, как будто бы ничего и не весил вовсе, хоть и был на деле крепким здоровым мужиком. Но тут же был остановлен метким броском табурета прямо в голову. Нечисть опешила на мгновение, но тут же была отаварена грубо сколоченной дубовой лавкой. Отчего оживший тут же обмяк, получивший удар по голове такой силы, что ножкой оказалась пробита лобная кость. Знахарь резко подскочил, готовясь нанести очередной удар, дабы добить нападающего, но тот уже не понадобился, и, осмотрев всех присутствующих, с истеричным смешком произнес:
– Ну, походу, обманули тебя! Не серебрянная это монета оказалась!
Гостеприимный сельчанин встал, потирая ушибленный копчик, и со злобой сплюнул на пол.
– Вот же жулье одно сплошное кругом! Никифорович, ты на кой ляд мне тут всё переломал! С тебя теперь две табуретки!
– Ну ты и жлоб, однако! Вон малец, его дед, с его и спрос. Да коли б не я, мы бы тут все покойничками лежали, а тварина эта нашими кишками бы закусывала. Так что брось ты мне это!
– Вот как жинку схоронил, совсем совесть потеря, окаянный! – сказала бабуля, схватив парня за собой на выход. – Пойдем, сынок, не гоже тебе на такое смотреть, мужики тут и без нас с тобой разберутся.
Не в силах уже сопротивляться, парнишка, словно баран, шедший на убой, тупо брел за пожилой женщиной, не разбирая дороги впотьмах. Оставшаяся ночь, словно в дурном сне. Из всего, происшедшего потом, смог запомнить только, как он сидел пил на топчане обжигающий травяной чай, укрытый пледом. Сколько он так просидел, было неясно, единственное, что он запомнил, что где-то вдалеке прозвучали первые неуверенные кукареканье петуха. Его никто более не трогал и не донимал присутствием, хозяйка мерно посапывала на стуле подле кровати, её дыхание успокаивало, отчего вскоре уснул и сам мальчуган.
Вновь этот странный зал, казалось, что ничего не изменилось, и в то же время всё было не так, как раньше, бредя вдоль фресок и не обращая внимания на искусно вырезанные лики, просто двигался вперед. Тот казался бесконечным, но усталости не было, отчего Лукьян с упорством и каким-то фанатизмом двигался дальше. Но тут сзади на его плечо некто положил теплую и тяжелую руку. Тот попытался было скинуть её, но рука оказалась словно приклеена, давила с такой силой, что путнику все же пришлось остановиться и посмотреть назад. Юноша ожидал увидеть кого угодно, только не его. Сзади, улыбаясь самой лучезарной и доброй улыбкой, стоял проводник. Тот самый, что совсем недавно вел его сквозь болота и опасные чащи, кишащие всякими тварями мира Нави и Яви. Убрав руку и отойдя на шаг назад, старик сказал, не переставая улыбаться:
– Не кори себя, малой, в моей гибели нет твоей вины, об одном лишь жалею, что не смог выполнить поручение госпожи. Теперь это твой путь, и я тебе в этом не помощник. И да, постарайся не сгинуть по глупости! Удачи тебе. Да приглядят за тобой боги! И образ напарника стал постепенно растворяться, пока не исчез совсем…
Чей-то влажный нос уткнулся в щеку и стал немного покусывать лицо еще не проснувшегося до конца ребенка. Тот было решил перевернуться на другой бок, дабы избавиться от этой назойливой животины. Но не тут-то было: это ловко перебежав на другую сторону, процедура повторилась вновь. Недовольно буркнув себе что-то под нос и открыв глаза, паренек увидел, как озорной рыжий котенок, совсем махонький и несмышленый, вновь попытался укусить его за нос, но как только увидел, что глаза человека открылись и недовольно уставились прямо на него, шустро кинулся драпать, дабы не оказаться пойманным на месте преступления. Встав и осмотрев пустое помещение, потянулся и двинулся на поиски хоть кого-нибудь живого. Выйдя на околицу, обратил внимание, что жители целеустремленно двигаются в центр небольшой деревушки. Заинтересованный, быстро вернулся в дом, схватил свою поклажу и двинулся вслед за бредущими. Как оказалось, он оказался прав, местные собирались на вече, образовав полукруг вокруг седобородого статного мужика с густой бородой и пышной шевелюрой, завязанной в тугую коротенькую косу. Послышались одобрения и пересуды.
– Правильно…! Давно пора..! Сколько можно это терпеть! – долетали обрывки фраз.
Подойдя поближе и встав за спинами собравшихся, мальчуган и не заметил, как чей-то силуэт заслонил солнечный свет. Испуганно оглянувшись, тут же облегченно выдохнул, узнав в нем деревенского лекаря, что вчера спас им всем жизнь.
– Здарова, пацан! Ты как держишься? – поинтересовался тот, глядя то на глашатая в центре, то на паренька.
В ответ на это Лукьян лишь медленно кивнул, что было воспринято как удовлетворительный ответ.
– Ну и хорошо, тут это вещички деда твоего кое-какие остались, забрать надобно, а то негоже как-то.
– Оставьте себе за помощь, мне они все равно ни к чему, а уж родичу и подавно. – тяжело вздохнув, ответил мальчуган.
– На, хоть пятак возьми, он уж точно пригодится. И мужичек, достав из-за пазухи блестящую монету, сунул её в ладонь ребенка. Та переливалась на солнце да так знатно, что солнечный зайчик, отраженный от поверхности, стал светить тому прямо в глаз.
– Спасибо. – безжизненно ответил малец. – А что тут происходит-то?
– Так вестимо что: вече собралось, думают, чего делать дальше, хотят из града попа запросить, дабы отгородил он наши земли от напастей Навьих. Совсем неспокойно стало в последнее время на родной земле.
– А как же старые боги? У вас же со стороны болот Велеса идол стоит, зачем вам другой защитник? – удивился мальчуган услышанному.
– Так осерчал он на нас сильно, нету волхвов, что общались со старыми богами да помогали оберегать селение, пришёл люд князевый, да в полон увели последнего, не успел тот ученика своего оставить, а мы, как псы трусливые, даже слова поперек не сказали да лишь голову опустили стыдливо. Вот нечесть и одолела совсем. Сам видел. – с грустью и какой-то внутренней злобой проскрежетал лекарь.
– Ого, а зачем он городским понадобился? – спросил малец, глядя на расходящихся сельчан.
– Да кто ж их знает. Ты лучше скажи, чего делать с тобой дальше? У нас останешься да торгашей ждать будешь, кои через недельку прибыть должны?
– Нет, мне надо в путь! – твердо ответил юноша. – Ибо надо в город, меня там ждут.
– Так опасно в одного, сгинешь в лесах, сам видишь, какая тварина в лесах водится, а ещё и звери дикие оголодали в последнее время, волки то и дело наведываются на край деревни, одну бабу покусали, хорошо, что мужики дома были, успели отбить, отделалась парой укусов.
От этих слов у Лукьяна пробежали крупные мурашки по всему телу. Но деваться было некуда, нужно было срочно добраться на место, он и так потерял один день, оставаясь в селении, но деваться было некуда. Поразмыслив еще пару минут, сказал:
– Когда деда на погост понесут, хочу с ним попрощаться?
– Так сейчас сборище закончилось, мужики освободятся, да начнем погребение, чего томить-то? – удивился сельчанин вопросу, словно чему-то само собой разумеющемуся.
В ответ на это парнишка лишь кивнул и уставился в небо, которое постепенно заволакивали свинцовые, хмурые тучи. Небольшая процессия уже собралась возле ночного места побоища и окончательного упокоения старика. Увидев приближающегося ребенка, народ расступился, освобождая тому дорогу внутрь дома. Зайдя внутрь, обнаружил, что тело лежало на столе, накрытое белоснежной тканью, из-под которой в паре мест проступали еле видные кровавые пятна. Рядом же стояла какая-то женщина в летах и, закрыв глаза, читала какую-то молитву:
Светлой Памяти,Внука Даждьбожьего
С миром еси упокойся прахом,
С Родом Небесным сречайся Духом,
Бело убелися во Свете Ирийском,
В Круге Великом от стара к нову.
Стезёю Предков славных идя,
Во славу Рода! Гой!
Во честном успении Новопреставленному.
Да воссияет Ирийский Свет,
Во Роду Небесном покой.
Будь его праху Ты пухом, Мать Сыра Земля!
Проводи душу его Ты, Велесе, на Луги Своя!
Да сотворите Вы, Родные Боги, ему Вечную Память! Гой!
Странные слова яркими образами вспыхивали и исчезали в голове мальца. Несмотря на монотонность и быструю речь, явно произнесенную незнакомкой не одну сотню раз, все слышалось отчетливо и понятно. Словно бы данный текст был услышан мальчуганом не в первый раз. Но он был готов дать голову на отсечение, что ранее никогда не слышал ничего подобного. Сделав шаг, наступил на скрипучую половицу, и женщина в тот же миг обернулась, нахмурилась и уставилась на вошедшего, прожигая того взглядом.
– Тебе чего надобно, отрок! Негоже певчую от работы отвлекать, коли она душу грешную к праотцам провожает, не уж-то не учили тебя взрослые!
– Я к деду пришел. – помрачнев лицом и кивнув в сторону импровизированного лежбища, робко произнес Лукьян.
– А тогда это совсем другое дело, проводить родича в последний путь – дело важное и почетное! Я скоро закончу, а ты пока присядь в уголочке. – Та указала на стул. – И очень тебя прошу, не мешай мне, коли хочешь, чтобы почивший нашёл свой путь к свету Ирия.
Сделав как велено, малец просидел еще пару минут, наблюдая за таинственным ритуалом. Закончив читать, певунья обернулась и подозвала к себе ребенка, тот покорно встал и медленной поступью двинулся в сторону покойника.
– Иди скажи дедушке последние слова, скоро его дух покинет тело навсегда и воссоединится с пращурами. – Сказав это, старушка резко развернулась и быстро вышла на улицу, оставив их наедине.
Подойдя вплотную к столу и не зная, что делать, мальчуган долго подбирал слова, ему казалось, что проводнику уже все равно и вся эта процессия – просто пустая трата времени. Хотя в то же время он помнил, как тот, заслонивший своей грудью, до последнего мига защищал того от нечести, в конечном итоге не дав погубить мальца. По щеке все же скатилась скупая слеза, и нужные слова все же нашлись.
– Спасибо тебе, старче, хоть мы и не были с тобой достаточно знакомы, все же ты сделал для меня очень много, я никогда этого не забуду, спи спокойно, да воздадут тебе пращуры по заслугам твоим и встретят тебя как героя.
Развернулся и вышел прочь на свежий воздух. Там уже накрапывал небольшой дождик, во дворе, увидев появление паренька, все как-то попритихли, и лишь хозяин дома тихо произнес:
– Крепись, малец…
В ответ тот лишь коротко кивнул и обессиленно сел на крыльцо. Далее все как в тумане. Погост, мелкий противный дождь, капающий в лицо. И слова поддержки, звучащие от незнакомых ему людей. Поблагодарив местных за всё, решил двигаться дальше в одиночку, хоть его отговаривали от этой идеи не единожды. Но тот был непреклонен, взяв с собой свой небогатый скарб, захватив провианта на несколько дней пути, вышел на окраину селения, спросив у местных дорогу, медленно двинулся навстречу судьбе. Чёрные грозовые тучи, низвергающие из себя мелкие крупицы дождя, лишь подчёркивали тяжёлые мысли, поселившиеся в голове у паренька.
– Почему все вокруг меня умирают! Зачем я пошёл на этот странный звук тогда в храме? Спал бы себе, глядишь, ничего бы этого со мной не произошло! А может быть, я проклят этой треклятой книженцией, и никакой это не дар…
За этими невесёлыми мыслями он даже не заметил, как проскочил поле и стал входить в густую и мрачную чащу. Несмотря на то, что вечерние сумерки уже накрыли лес, ему достаточно легко удалось найти подходящее место для ночёвки. На этот раз им оказалась старая раскидистая ива. Её могучая крона при желании могла укрыть путника и от более сильного ливня, а уж от мелкого дождичка, который не переставал идти, и подавно. Забравшись повыше на большую ветку толщиной в пару локтей, стал обустраивать себе ночлег, всё же мысль о том, что тут могут водиться волки-людоеды, не выходила из головы, а насколько он знал, волки по деревьям не лазят. Попил воды, еда не лезла в горло, и лёг спать, прибитый этим тяжёлым днём. Но поспать долго ему не было суждено, спустя пару часов рядом послышался пронзительный вой, неподалёку от которого кровь стыла в жилах, а следом протяжный девичий вопль, словно бы бедняжку рвала стая голодных хищников, медленно, не давая той умереть и получая от этого какое-то садистское удовольствие.
Первой мыслью мальца было кинуться на помощь со всех ног, но затем здравый смысл всё же взял вверх, что ребёнок мог противопоставить стае диких охотников? Да, собственно, ничего, он стал бы лишь очередной трапезой оголодавшего зверья, поэтому, взяв себя в руки и погасив разгоревшиеся в душе муки совести, вновь постарался уснуть. В этот раз Лукьяну удалось проспать почти до рассвета, под утро промокший и продрогший, с первыми лучами солнца наскоро перекусив, двинулся дальше. Дремучий лес стоял стеной по обе стороны от узкой серой дорожной колеи, ведущей, как сказал кто-то из местных, на большой торговый тракт, по которому тут и там двигаются торговые караваны бесконечными вереницами. Из-за непрекращающихся ночных осадков дорога раскисла, и двигаться по колее, годами набитой на старой дороге, а мокрая трава в половину роста взрослого человека мешала обойти самые грязные места, не вымокнув до нитки. Так он и брёл себе, медленно преодолевая метр за метром, пока издалека не заметил на дороге пару окровавленных кусков мяса. Насторожившись и долго всматриваясь перед собой, всё же двинулся дальше и, подойдя, увидел разорванных пополам матёрых и крупных волчар.
– Это ж кто ж смог такое сделать? – подумал про себя Лукьян. – Ладно бы просто убить, но так растерзать, нужна недюженная сила. Может, медведь? А может, и еще похуже, надо бы поскорее выйти на дорогу.
Не успел он отойти от туш и десятка шагов, как неподалеку за спиной сильно затряслись кусты и послышался хруст ломающейся ветки. Поддавшись чувству страха, не взирая на высокую траву, молниеносно кинулся в чащу в противоположную сторону от опасного места. Не разбирая дороги мчал, ветки деревьев и высокая поросль долбили по лицу, отчего то покрылось парой значительных царапин на лбу и щеке. Было неясно, преследовал ли его кто-нибудь, но проверять он не решался и остановился лишь тогда, когда со всего размаха рухнул в небольшую канаву, неожиданно появившуюся из-за очередных зарослей. Упав и больно приземлившись на колено, с трудом перевернулся на спину и, быстро пятясь, прислонился к влажной и холодной глиняной, поросшей мхом стенке, дыша при этом словно загнанная лошадь. От страха колотилось сердце, и каждый шорох веток, тронутый легким ветерком, воспринимался как смертельная опасность. Расширив глаза от ужаса и понимая, что бежать больше некуда, он смотрел во все глаза, ожидая своей скорой смерти. Но та, на удивление, никак не приближалась, оттягивая скорбный момент. Чувство времени исказилось, и сколько времени он просидел в той яме, он не знал. Но вскоре, придя в себя, все же, внимательно прислушиваясь и приглядываясь ко всему подозрительному, стал понемногу выползать из ловушки. Осмотревшись вокруг, понял, что не может найти направление, с которого он в панике прибежал. Лес кругом был одинаков и безмолвен.
– Этого еще не хватало. – зло выругался малец. – Дурак, надо было оставаться в деревне, проклятое упрямство.
Затем, кое-как выбрав ориентир, понемногу двинулся дальше, разгребая руками заросли молодого ельника. Раны на лице саднили и нещадно чесались, а еще кровососущие лесные насекомые, почуяв запах потного человеческого тела, слетелись, казалось, со всей округи. Пока он шёл, они хоть и досаждали, но не были такой большой проблемой, но стоило беглецу остановиться, как те сразу колоссальным роем бросались в атаку. Озираясь вокруг и двигаясь наугад, не видя никаких знакомых ориентиров, услышал вдалеке голоса. Хватаясь за выпавший ему шанс выбраться к людям, все же постарался двигаться в сторону, откуда, ему показалось, доносился голос. Приближаясь все ближе к заветной цели, услышал, как некто насвистывает какую-то незнакомую мелодию. В голове тут же промелькнула отчаянная мысль.
– Только бы успеть, только успеть!
И вот впереди показалась небольшая просека, посреди которой лежал ствол большого дерева, рухнувшего в этой глуши уже не первый год. Кора почти сгнила, а мох и плющ нещадно завоевывали для себя все новые пространства, постепенно поглощая исполина под собой. Но самое страшное, что на этой самой завалинке сидел тот самый бес, что не так давно напал на них в деревне, с ехидным, гадким прищуром своих нечеловеческих глаз и мерзкой улыбочкой на лице смотрел на выбравшегося из буйной растительности мальца.
– Тебя-то я и ждал, маленький глупый клоп! Что, страшно в лесу одному? Думал, пойдешь на голос, найдешь помощь! Нет уж. Теперь ты в моей власти, и никто мне больше не помешает. Кстати, а где же старик? Не уж-то сдох! – мерзко рассмеялась тварь, то и дело облизывая языком пересохшие, потрескавшиеся губы.
То ли ужас сковал мальчугана, то ли нечесть стала возобладать над ним своими неведомыми чарами, но тот встал как вкопанный, не в силах пошевелиться. Медальон на груди стал накаляться, но это никак не могло помешать чудовищу расправиться над беззащитным ребенком. Тот, словно заправский душегуб, соскочил с дерева на землю и стал медленно, чеканя каждый шаг и словно специально оттягивая месть и наслаждаясь страхом жертвы, подходить всё ближе.
Когда до паренька осталось не больше десятка шагов, хищник остановился, уставившись прямо в то место, где у мальчугана находился оберег, и с каким-то ленивым интересом произнес:
– Какая занимательная побрякушка, когда я насычусь твоей кровью и наиграюсь вдоволь твоими внутренностями, то обязательно возьму её на память, такого еще нет в моей коллекции.
И вновь двинувшись к цели, стал готовиться к удару своими когтистыми лапами. Медальон жег нещадно, от него стал исходить едва заметный дымок, не то кожа под ним плавилась, не то он сам воспламенился. Боль была так сильна, что контроль над телом вернулся на некоторое время, и Лукьяну удалось сделать неловкий шаг назад, что мгновенно спровоцировало чудище на незамедлительный смертельный рывок, который только лишь каким-то чудом не умертвил того на месте. Разъяренный монстр выпрямился, глаза налились кровью, взревел и вновь нанес удар. Мальчуган смог лишь неловко увернуться, отчего сумка из-за спины перекатилась прямо на грудь в то самое место, куда был нанесен, казалось, смертельный удар. Все содержимое котомки тут же бесформенной грудой рухнуло под ноги атакующего. Тот же, замешкавшись, уставился на древнюю книгу, которая упала и открыла свое нутро, выставив на обозрение странные пустые страницы. Монстр глядел на них как завороженный, исступленно глядя то на рукопись, то на жертву. Казалось, он не верил своей удаче, и это отчетливо виднелось на его антропоморфной харе. Последний удар не прошел даром и все же достиг своей цели, зацепив ребенка за предплечье и живот. Рана на руке тут же залилась алым и алой струйкой скатилась до самых пальцев, а оттуда уже прямо в открытую книгу. Как только жидкость коснулась страницы и расплылась бордовой кляксой по бумаге, время вокруг словно бы остановилось. Рукопись вспыхнула, словно приняв какую-то странную плату, текст вновь стал проявляться, все отчетливее и отчетливее, пока не стал пылать багряным заревом. Но парнишка уже не видел этого. Его, словно марионетку, подняла какая-то неведомая сила, он воспарил над поляной. Глаза его вспыхнули ярким бледно-зеленым пламенем, вокруг образовался прозрачный кокон, словно бы из стекла, угрожающе померкивающий тем же загадочным светом. Отойдя от шока, тварь попыталась добить человека, но как только он коснулся мерцающей оболочки, тут же вспыхнул колдовским огнем. Шерсть нечистого вспыхнула, словно факел, облитый маслом, плоть плавилась и шипела, а сам он истошно верещал, сгорая заживо, и не превратился в кучку пепла и пару козлиных рогов. Затем текст в книге стал постепенно исчезать, пока страницы вновь не стали абсолютно пусты. Тело юноши плавно опустилось на землю, и, встав на землю перед закрывающимся фолиантом, рухнул, потеряв сознание от пережитого…
Придя в себя в вечерних сумерках, тут же огляделся по сторонам. Затем, осмотрев себя, обнаружил струп, затянувший глубокую рану на руке. Она не кровоточила и, на удивление, почти не беспокоила мальчугана.
– Где я? Что со мной произошло? Как я тут оказался? – в сознании вспыхивали вопросы один за другим.
Сознание, защищая помутившийся от страха рассудок, выкинуло последние пару часов жизни. Он помнил лишь, как шёл из деревни и, заметив туши волков, кинулся прочь, а дальше была полнейшая пустота. Осмотревшись вокруг, заметил свои вещи, раскиданные по поляне. Подняв поклажу, увидал, что та была распорота и теперь на одной из сторон зияла знатная дыра.
– Видать, когда убегал, зацепился за ветку, хорошо ещё книгу не потерял, – подумал про себя Лукьян, собирая свои вещи в одну кучу.
Сумерки же всё сгущались, и вскоре всё вокруг накрыла кромешная тьма. Ощущая себя совершенно разбитым и измученным, решил поискать место для ночлега. Расположившись у основания вырванного из земли вместе со значительным куском земли корневища, собрал себе над головой из лапника небольшую крышу над головой. После разжёг небольшой костерок, надеясь немного просушить одежду и отпугнуть дикое зверье непривычным для этих глухих краев огнём и запахом дыма. Забрав с собой в своё наскоро возведённое логово лишь еду и рукопись, благоразумно оставил сбор остального скарба на завтрашнее утро. Конечно, вновь ночевать в лесу не входило в его планы, но жизнь иногда преподносит неприятные сюрпризы. К худу или к добру, но ему так и не удалось вспомнить, как же всё же он оказался в этом месте, и вскоре эти мысли доконали и без того уставший разум ребёнка, и тот погрузился в хоть и беспокойный, но всё же сон.
Пару раз просыпаясь посреди ночи от далёкого звериного ни то вопля, ни то воя, подкидывал припасённые заранее дрова и вновь старался уснуть. К счастью для путника, никто так и не решился посетить его скромное убежище, что несказанно радовало и даже слегка подняло настроение, несмотря на все пережитые события последних пары дней. Роса блестела на траве, лёгкая дымка поднималась над лесом, отдавая лишнюю влагу. Не став завтракать, есть совсем не хотелось, решил быстро собрать оставшиеся вещи и двинуться в путь, дабы желания вновь ночевать в лесу не было совсем. Найдя в оставшихся раскиданных по земле влажных от утренней влаги пожитках моток ниток, оторвал небольшой кусок, дабы хоть как-то заштопать дыру на сумке. Присев на поваленный ствол, увлечённый работой, не сразу заметил кучку чёрного пепла и пару козлиных рогов в высокой зелёной траве. Казалось бы, безделица, но не пропадать же добру, вдруг удастся выручить хотя бы пару монет, и то хлеб. И как только пальцы коснулись костяного нароста, в голове словно молнией ударило по сознанию. Сразу вспомнилось и то, как он бежал и рухнул в овраг от неведомой опасности, и как выбежал прямиком на беса, и даже как тот ранил мальца, но дальше закоулки памяти всё же не были открыты, но и этого было вполне достаточно.
Шокированный воспоминаниями и оглядывая затянувшуюся словно по воле какой-то неведанной силы рану, осмотрел рог, находящийся в его маленькой, еще не окрепшей ручонке.
– Это что, я его так? – удивленно в голос, уставившись на кучу золы, произнес парнишка.
Но в ответ звучал лишь шепот ветра да шуршание листвы. Помня, как когда-то его подруга Яга собирала кровь чудовища для своих неведомых простым людям ритуалов, все же решил взять с собой немного пепла, предварительно плотно обвернув его лопухом и убрав на самое дно поклажи, дабы не рассыпать. Туда же закинул и рога, помня о том, что все же направляется к ведьме, а та уже точно должна знать толк в этих вещах. И так, наконец осознав все произошедшее, собрав все необходимое, наконец двинулся в дорогу. Лес со всех сторон был лишен каких-либо ориентиров. Посему было решено двигаться строго в одном направлении, глядишь, куда-нибудь выйдет. Так и шёл час за часом, а пейзаж вокруг совсем не изменялся, сосна сменяла берёзу, а берёзу – сосна. Казалось, он ходил кругами, вроде бы видел уже эту кочку, а вроде и нет. То ли он помутился рассудком, а может, просто заблудился, было совсем непонятно. Так, проходив бесцельно еще какое-то время, дабы не поддаваться панике, решил присесть и отдохнуть. Залез в сумку и, решив было достать оттуда книгу, может, вспомнил про клубок ниток и как он попал к нему. В голове вдруг прозвучали слова бабы Нюры.
– Это клубок шерсятной пряжи, да не простой, а заговоренный. Если ты потеряешься и потеряешь надежду, возьми его в руки и произнеси волшебные слова.
Так, взяв шерсятной шар в руку, закрыв глаза, произнес заветные слова. – Хожу по лесам, по болотам. По чернику, по малину, по грибы. Куда ни хожу, никогда не блужу. Солнце – по солнцу, месяц – по месяцу, при причистых зорьках, при вечерних зорях. Хожу, не блужу, а тебе, лесной хозяин, покорность отдана. От меня отшатнися, в берёзу обернися.
Тут же шерстяной ком упал с ладошки, свалился на землю и стал медленно катиться, словно по волшебству. Воспряв духом, путник тут же вскочил и двинулся за ним. Движение было хаотичным и неравномерным, иногда ком выдавал такие странные траектории движения, что казалось, что следовать за ним – не самая лучшая идея. Но с учетом того, что мальчуган и так не знал, куда идти, просто доверился и двигался молча, пытаясь не потерять своего волшебного проводника. Так вскоре тот зацепился ниткой за какую-то корягу и стал стремительно уменьшаться в размерах, пока совсем не размотался.
Глава 8. Юродивые
– Это что же, всё? – раздосадованно в голос произнес Лукьян. – И куда теперь?..
Не успев испугаться, он услышал, как где-то впереди кто-то громко и заливисто смеялся. Наученный горьким опытом, настороженно осмотрелся по сторонам и аккуратно двинулся на звук. Пробираясь сквозь кусты, заметил, как непроходимый и мрачный бор становился все реже, и вскоре впереди показалась небольшая просека. Посреди поляны на траве сидели два рослых крепких мужичка, а рядом с ними привязанные к дереву пара запряженных лошадей. Те о чем-то рьяно спорили, то и дело посмеиваясь в голос.
Да ты представляешь, она мне и говорит, мол, ты нашёл чем бахвалиться, я и побольше видала!
– Ну а ты чего? – явно подтрунивал второй.
– Чего-чего, только было начал доказывать обратное, да вот только муж её неудачно зашёл, и тут такое началось! Я в окно и на коня. Тот за мной бежит, топором машет, пена изо рта! Короче, еле утёк оттуда, и, сдается мне, долго пересуды будут о её рогатом муженьке среди баб ходить. – Усмехнулся рассказчик.
– Ну своей смертью ты точно не помрешь!
– А я что, а я ничего, не виноват я, что бабы ко мне так и липнут! – Подвел итог незнакомец и вновь засмеялся в голос.
Вдруг за их спинами послышался шорох кустов. Путники тотчас повскакивали с мест и с опаской стали смотреть в сторону, откуда доносился звук. Один из них даже схватил короткий булатный клинок, но, увидев вышедшего из чащи ребенка, тут же опустил его, с удивлением уставившись на приятеля.
– Ты гляди, детёнок из чащи вышел! Эй, ты чего заплутал? Еле на ногах держишься, да и вид болезненный, с тобой всё в порядке?
В ответ на это Лукьян лишь счастливо улыбнулся и, лишь отмахнувшись от вопросов, устало произнес:
– Мужики, вы даже не поверите, как я рад вас видеть! – И тут же упал на четвереньки.
Один из незнакомцев тут же подскочил к мальчугану и помог скинуть поклажу и усесться поудобнее. Второй же все еще настороженно оглядывался по сторонам, выискивая еще кого-нибудь, уж очень неожиданно на них свалился из чащи леса юнец, и тот явно нервничал, то и дело озираясь.
– Ты откуда такой взялся, малец? – спросил мужик, глядя в уставшее и грязное лицо ребенка.
– Лукьян я. Заблудился в лесу, держал путь-дорогу в стольный град Новгород с дедом своим. В лесу на нас волки напали, дед меня защитил, да сам не спасся. Несколько дней по лесу блуждал, пока на вас не вышел. – Погрустнев, поведал парнишка.
– Да ты что! Волки? Много? – вдруг переспросил тот.
– Десяток, не меньше! Больше не разглядел. – Не моргнув глазом, соврал мальчуган.
Тут вдруг подал голос второй, не прекращая вертеть головой по сторонам.
– Знать, уходить надобно, а то это твари умные, да и стая не маленькая, надолго им твоего деда не хватит. Уж прости, пацан, скажу прямо, с собой лишний рот брать не можем, но коли желаешь, можем тебя подкинуть до большого тракта, там побезопасней будет.
Устало кивнув, мальчуган с благодарностью принял предложение. Через четверть часа он уже распрощался с новыми знакомыми и стоял на хорошо прокатанной широкой дороге. Как было сказано кем-то из деревенских, по ней действительно то и дело шли бесконечные вереницы самых разнообразных обозов. На горизонте вдалеке виднелись очертания величественных каменных крепостных стен, белоснежных палат и разнообразных многочисленных построек. Отсюда град был похож на растревоженный муравейник, и вскоре ему самому придется оказаться внутри и увидеть всё величие и монументальность, о которых рассказывали купцы и другие путники, кочующие от города к городу. Пристроившись по дороге к одному из обозов и разговорившись с мужиком, как оказалось, везущим пшеницу на продажу в город, узнал, что все же сегодня в внутрь попасть не удастся, по причине того, что вечером городская стража перестает пускать в город торговый люд, дабы те не устраивали разброд и шатание на вверенной им земле. Однако многие ушлые дельцы умудрялись продавать свой товар по заманчивой цене, даже и не завозя его внутрь поселения. Да и проходимцев всех мастей собиралось под стенами со всей округе, и что с ними нужно держать ухо востро, а не то неровен час обдерут до нитки.
Расспросив еще немного об укладе местных, узнал, что князь-княгиня здешняя никак не может родить супружнику наследника, отчего народ все более и более ропщет, а сам же хозяин этих земель, не особо скрываясь от второй половинки, то и дело насильничает над дворовыми девками. Даже пару раз слыхивал, мол, молодые крестьянки пропадали бесследно, а затем их находили в городских канавах мертвыми, и помирали те самыми изуверскими способами. Но то все слухи, конечно, но мало ли что. Так за разговорами мальчуган и не заметил, как прибыл под самые стены, повозка медленно съехала с тракта, пытаясь разместиться на импровизированной стоянке среди десятков таких же скитальцев.
Распрощавшись со словоохотливым торговцем, решил пройтись да послышать местные байки да слухи, благо приезжий люд уже во всю разжигал костры и во всю судачил обо всем и ни о чем. Так и не выяснив ничего ценного для себя, вспомнил вдруг про сверток, что передала ему Акулина для племянника, возможно, это может помочь ему попасть в город и разузнать, где ему искать ведьму. Подойдя к воротам, где неустанно несли свою службу у массивных кованных ворот два бравых, но явно скучающих вояки, увидев приближающегося к ним ребенка, окрикнули его, предупредив, что за ворота никого до утра не пустят и тот может разворачиваться и идти по добру по здорову. На их удивление приблудный оказался не робкого десятка и, лишь пожав плечами, спросил:
– Молодцы-богатыри, а как бы мне сокольничево князева найти, сам-то я не местный и никого тут не знаю?
– А на кой ляд он тебе сдался? Да и вряд ли ему будет до тебя дело, он же при самом князе служит, а значит, человек занятой и некогда ему с каждым встречным лясы точить. – с интересом спросил один из стражей.
– Так посылка у меня для него. Родичи передали, велели вручить, как до городу доберусь.
– Так мне давай, я передам, коли увижу его. – вдруг подал голос второй ратник.
Нет уж, мне сказали лично в руки, вы хоть воины статные да крепкие, уважение и страх внушающие, да вот только не знаю я вас, мало ли что с передачкой произойдет, с меня ж потом спросят. – парировал мальчуган, разглядывая массивные своды городских ворот.
– Я прощу тебе такие речи на первый раз, пацан, но впредь выпорю тебя как следует, мы все же княжева дружина, а не разбойничий сброд, и слово своё держим. – грозно выпалил витязь.
– Простите, братцы, никого не хотел обидеть, да только наказ мне был, а нарушить его я никак не могу, слово дал. Так что только лично в руки. – выставив руки в примиряющем жесте, попытался сгладить ситуацию мальчуган.
– Хорошо, тогда утром подойди с первой зорькой, нас сменить должны будут, тогда и провожу тебя. – сказал другой страж. – А пока придется тебе, братец, за стеной перекачевывать, да гляди от ворот подальше держись, коли кто из вельмож увидит, так устроит нам нагоняй, а мы уж тебе, так что иди-ка по добру, по здорову.
Благодарно кивнув, мальчуган все же решил пошататься по стоянке караванщиков. Еда его подошла к концу еще утром, но зато было немного звонких монет в кармане, так что можно было выторговать себе что поесть. Этим и решил заняться, пока голод совсем не доканал. Сумерки постепенно сгущались, превращаясь в полноценную ночь. Костры на стойбище горели ярко, добравшись до знакомого торговца, вновь приветливо кивнул, тот уже был не один и сидел у ярко горящего костерка с группой таких же странников, как и он сам. Те болтали о своих торговых делах, при этом обсуждая последние слухи и новости. Рядом же сидели сбитые крепкие ребяки, видимо, чья-то охрана, и мерно и лениво пожевывая какую-то дурно пахнущую похлебку, то и дело посматривали на всех находящихся рядом.
Сев поудобнее среди взрослых, мальчуган, воспользовавшись паузой, спросил у знакомца, не знает ли он, у кого можно купить немного еды, на что сразу же был отправлен к соседнему обозу, где с остервенеием оседлав увесистый тюк, копался седой низенький мужичонка, тихо ругаясь про себя.
– Ну кто ж так завязывает! Идиотка, приеду, всыплю тебе по первое число! Попадись мне только!
За своей тирадой он даже не заметил, как за его спиной тихо встал юноша и демонстративно прочистив горло, ожидал, когда тот повернется. Но реакция оказалась неожиданной, купец подпрыгнул от страха и неожиданности на месте и, глотая воздух ртом, словно выброшенная рыба на берег, не в силах ничего произнести, уставился на пришельца. Эта забавная картина продлилась недолго, и, отойдя от первичного испуга, сиплым голосом мужичонка произнес.
– Ты шо дурак?! Кто ж так к людям подкрадывается, а если бы я тебя зашиб чем с испугу!
Смотря на приходившего в себя торгаша, Лукьян сначала было хотел сострить, но вовремя остановил себя, вспомнив, что ему еще надобно добыть у того провиант на сегодняшний вечер. Раскаивающимся голосом произнес:
– Извините, я не хотел вас напугать, я пришёл купить у вас немного еды.
Услышав это, делец сразу же расплылся в хитрой улыбке и тут же уже более приветливо произнес:
– Ну, с этого надо было начинать, молодой барин, чего изволите? Мясо? Рыба? А может быть, сладостей заморских?
– На что хватит денег! – покачав головой, ответил на этот богатый ассортимент ребенок.
Услышав такой ответ, торгаш тут же изменился в лице и тут же выдал разочарованно:
– И какой же суммой ты располагаешь, пацан?
В ответ на это парнишка достал серебрянную монету, что передал ему деревенский знахарь, и показал их собеседнику.
Тот в ответ как-то недоверчиво взглянул на собеседника, затем осмотрел монету со всех сторон, подкинул. И с недоверием вопросил: «У кого украл? Признавайся, а не то к страже городской пойду шепну им на ушко, и будет тебе худо».
– Иди! – с вызовом ответил тому Лукьян. – Только когда они тебя гнать взашей будут, да деньги отберут за то, что ты на честной народ наговариваешь, не плачься.
– Ну ладно… Так чего тебе надобно? – переспросил уже примирительно мужик.
– Хлеба, мяса и так по мелочи.
– Много не дам, могу предложить пару буханок да ломоть свинины вяленой, и ни крохой больше!
– За эти гроши я в городе завтра пир организую, и еще угощать буду желающих! Так что я уж лучше поголодаю сегодня. Гони червоный обратно!
Малец было уже потянул руку забрать своё, но купец, жадно глядя то на барыш, то на мелкого поганца, обуреваемый природной жадностью и жаждой наживы, все же выдвинул встречное предложение:
– Хорошо, давай так, два с половиной хлеба, кусок мяса побольше и самогона бутылку. Что скажешь?
– Да на кой ляд мне твой самогон! Давай либо три буханки, либо мяса больше! – отверг предложение юноша.
– Как зачем? Это ж жидкая валюта, с его помощью можно открыть множество дверей, ты подумай, предложение-то выгодное. И вообще, либо бери, либо проваливай, а то совсем меня утомил, отдыхать мне пора, завтра трудный день.
Подумал с полминуты для приличия Лукьян, все же согласился, с этим провиантом можно было прожить спокойно еще несколько дней, да и выбор был особо не велик. Так что, сделав вид глубокой задумчивости, все же согласился.
– Ладно, уговорил, бес языкатый, твоя взяла!
Торгаш довольно осклабился, быстро подготовил снедь и, передав обговоренное, ехидно произнес: «С вами приятно иметь дело, приходите еще!»
– Ага, как же! – взяв своё, развернувшись и направляясь обратно к знакомому костру, буркнул паренёк.
Но добраться до места ему было все же не суждено, из-за одной из телег, плотно стоящих друг к другу, вышел амбал, один из тех, что сидели у костра и безучастно за всеми наблюдали. Малец поначалу и не заметил его, погруженный в свои мысли, но тот, положив свою медвежью лапу на плечо ребенка, резко развернул того, закрывая другой лопатоподобной дланью рот, дабы тот не успел кликнуть кого на помощь. То ли от страха, то ли от неожиданности Лукьян впился в один из пальцев что было сил, лиходей тут же постарался оттянуть руку от дурного пацана, но тот вцепился, словно дикий голодный зверь, охочий до человеческой крови. Тогда детина, подняв свободную руку, замахнулся и с силой постарался опустить её на голову юноше, но тот, в свою очередь, предвидя неминуемый конец, разжал зубы и отпрыгнул назад. Удар пришёлся вскользь, не нанеся тому особых увечий. Неудавшийся грабитель тут же осмотрел окровавленную руку, рассвирепел и тут же вновь кинулся в атаку, стараясь по-тихому прибить вертлявую жертву. Понимая, что эту битву ему никак не выиграть, мальчуган кинулся под обоз, стараясь проскочить под дном и постараться скрыться в ночи. И это почти ему удалось, если бы на горизонте не появился напарник мордоворота и точным ударом ногой в лоб не отправил бы парня во тьму…
Боль и головокружение – вот что первое ощутил малец, едва разлипая свои веки. Красная пелена не давала разглядеть местность вокруг, картинка плыла перед глазами, словно бы он стоял на палубе корабля среди сильного шторма. Встать не удавалось, и каждое движение отдавалось острой болью в висках. Откуда-то, словно из глубокого подземелья, раздавался незнакомый мужской голос.
– Очнулся наконец. Да, хорошенько же тебя приложили, почти сутки провалялся в отключке, думали, уже того, кони двинешь. Рад, что был не прав.
– Пить… – еле слышно слипшимися губами прошептал страдалец.
– Ну, это завсегда пожалуйста, – и расплывчатая фигура, наклонившись над ним, понемногу заливала понемногу живительную влагу в пересохший рот. Это немного прибавило ясности в общей картине мироздания, хоть все вокруг еще и прыгало в кроваво-красных тонах, но все же фокус постепенно настраивался, уже были видны очертания и некоторое убранство, находящееся вокруг больного.
– Где я?
– Твои предположения? – вопросом на вопрос ответил некто.
– Я бы хотел сказать, что я умер, но всё так болит, что я скорее жив, чем мертв. Последнее, что я помню, это как я убегал от здоровенного детины на стоянке караванщиков, а дальше… Пустота. – Заплетающимся языком озвучил свои мысли мальчуган.
– Ну сразу хочу сказать, тебе сильно повезло. Тебя нашли косари, которые с ранней зорькой уходили на покос, и один из них наткнулся на тебя, когда отлучился по нужде. Те доложили страже, ну а те в свою очередь отправили тебя ко мне.
– Какая удача, так все же, где я? – не в силах повернуть голову и смотря в потолок спросил раненый.
– Ну в данный момент ты находишься в нашем шатре на койке, где мы с братом приводили твоё бездыханное тело в чувства. А ты куда-то торопишься? – Усмехнулся голос.
– Да… – Тихо произнес тот и вновь потеряв сознание провалился в небытие.
Спустя какое-то время он вновь вернулся в сознание, по голове его проводили чем-то мокрым и вонючим. Запах был просто тошнотворный, отчего Лукьян, придя в себя, вырвал на пол, едва не испачкав находящегося рядом с собой молодого мужчину в темной мантии с капюшоном. В руках его была окровавленная тряпица, пропитанная той самой вонючей жижей.
– О, очухался произнес! – Весело произнес незнакомец. – Как раз вовремя, вставай лежебока, вода почти нагрелась, тебе надо бы привести себя в порядок.
– Чем так воняет? – Вытирая рот рукой вымолвил юноша.
– Лекарством, вон головешка твоя уже совсем почти не кровоточит, знатно тебя конечно по ней вдарили, как жив то остался, не иначе как чудо. – Все так же весело произнес неизвестный. – Сам встанешь или тебе помочь?
– Справлюсь! – Стиснув зубы произнес больной и схватившись за край кровати сделал пару робких шагов.
Только сейчас он смог более-менее осмотреться вокруг. Это был достаточно просторный шатер, с парой рабочих столов, на которых лежали разнообразные банки-склянки с разноцветными жидкостями неясного назначения, а также пара походных деревянных нар. Полог шатра был откинут и за ним уже виднелись сгущающие сумерки.
– Это ж я почти весь день провалялся! – Подумал про себя удивленно Лукьян, а сам же произнес. – Мне надо идти!
– Я конечно рад, что тебе стало лучше, но сдается мне, ты свалишься с ног едва выйдя за порог, так что будь добр, отмойся как следует, там на улице стоит ведро чистой воды, и возвращайся назад, мне тебе надобно еще повязку наложить, чтобы не загноилась рана.
И тут мальца словно молнией прошибло. – Вещи! Где моя сумка!
Но собеседник лишь покачал головой. – Прости, паря, но я их не видел. Мужики принесли только твоё бренное тело.
– Твари! – от досады и обиды схватив себя руками за слипшиеся волосы прокричал паренек. – Да я их из-под земли достану!…
– Деточка, ты чего такой буйный? – спокойным тоном перебил его мужчина. – Ты, видимо, не понимаешь, как тебе повезло, что ты жив остался, а уж вещи – дело наживное.
– Наживное-то наживное, вот только от этой книженции зависит жизнь многих. – подумал про себя мальчуган и сказал: – Что правда, то правда, спасибо вам, просто в той сумке была вся моя жизнь, оттого меня это так задело.
– Какие твои годы. – меланхолично произнес лекарь. – Кстати, пока ты был в отрубе, заходили стражники, сказали, коли оклемаешься, чтобы я дал знать. Ты чего натворил-то такого?
– Да ничего, просто искал сокольничего, а один из ратников знакомцем его оказался, вот и пообещал меня к нему отвести, да вот только не сложилось. – предположил паренек.
– А я уж подумал… А ладно, мне тут отойти надо, травок набрать, вскорости братец мой вернется, тебе не скучно будет, а пока отдыхай, набирайся сил.
– Постой! – спохватился Лукьян. – А вы вообще кто такие? И почему меня спасли?
Незнакомец расплылся в лучезарной и открытой улыбке. – Так юродивые мы. – коротко ответил тот.
Кто??? – не поняв ответа переспросил юнец.
– Люд мы ученый монашеский, скитаемся по миру, помогаем честному народу чем можем, я вот травник да плотник, а брат мой лекарь и инженер знатный. Оба мы из монашеского ордена новой веры. Помогаем заблудшим душам встать на путь истинный. – гордо ответил мужчина.
– Я и слыхом не слыхивал про таких. Да и признаться пока от ваших я ничего хорошего и не ждал. – коротко ответил малец, тяжело вздохнув. – Из-за вашей веры целый город сожгли. Никого не щадили, ни стариков ни детей.
– Такова человеческая природа. Некоторые из наших братьев слишком яро воспринимают свои обеты, отчего порой идут на настоящие зверства ради достижения высшего блага. Но не надо судить обо всех по горстке фанатиков. Плохие люди есть везде, главное, чтобы в сердце горел огонь надежды и веры. Остальное приложится, всеотец поможет. – ответил монах и перекрестился. – Ладно, хватит лясы точить, идти мне надобно, отдыхай, да братца моего дождись, я думаю ему будет что тебе сказать. И с этими словами скрылся из виду.
– Так, кое-что все же проясняется, но как мне теперь найти книгу, да и что я смогу сделать, коли найду этих разбойников. Мало того, что я не найду их в таком огромном городе в одиночку, так еще и сгину по глупости. Этого я допустить отнюдь не могу. Надо найти прислужницу Мары, может быть она сможет мне чем-нибудь помочь. – с этими невеселыми мыслями мальчуган уселся, свесив ноги с койки.
Ходить все еще было тяжко, его то и дело потряхивало, голова кружилась, и с непривычки было непросто даже стоять, но вскоре все же смог хоть и с трудом, но обрести полный контроль над своим телом и двинулся к выходу. Хоть на улице уже вечерело, но свет заходящего на небе солнца больно ударил по глазам с непривычки. Зажмурившись и ожидая, пока глаза привыкнут, прикрыл глаза рукой и не заметил, как некто из-за спины звонким молодцеватым басом гаркнул прямо на ухо.
– Посторонись, малой, а то встал посреди дороги, не пройти, не проехать!
Сердце в пятки ушло мгновенно и вернулось обратно в мгновение ока. Чуть не подпрыгнув от неожиданности, крутанулся на месте и с ошалелым видом, срывающимся от натуги и возмущения голосом просипел.
– Да ты!!! Ты чего, совсем что ли сдурел? Я тут чуть от страха кони не двинул!
Звонкий смех раздался по поляне. Перед ним стоял молодой мужчина в таких же приметных одеяниях, как и монах, с курчавыми и черными как смоль волосами, еле пробивающейся бородкой и голубыми как небо глазами. Улыбнувшись во все зубы самой дружелюбной улыбкой, тут же ответил.
– Да не дрефь ты! Живы будем – не помрем, ты вон, гляжу, уже ходишь на своих двоих, хотя, признаться, все же думал, что дурачком на всю жизнь останешься, но, как видишь, Бог миловал. Братец мой уже ушёл?
В ответ на этот вопрос парнишка лишь нервно кивнул и снова встал как изваяние.
– М-да, видимо, ты еще долго в себя приходить будешь, ладно, бывает, пойдем со мной, тебе отвар принять надобно, может, он развеет туман в твоей головушке.
Поначалу юноша, но на плечах пришедшего был большой баул, туго набитый чем-то, казалось, того и гляди тот лопнет и содержимое разлетится по всей поляне. Но, на удивление Лукьяна, заплечный мешок с честью переносил все тяготы и невзгоды своей службы.
– Ты чего там такое тащишь? – робко поинтересовался мальчуган.
– Запасы, кое-какие травы, так, на первое время. – весело отмахнулся монах.
Скептически осмотрев сначала собеседника, затем поклажу, переспросил: – На первое время? Да тут половина соседнего луга, судя по объему.
Звонкий мужской смех разлетелся по шатру. – Да нет, тут на самом деле не так много, просто наши запасы в последнее время сильно поизносились, и как же нам повезло, что тут в соседнем лесочке растет все необходимое, и дабы потом не метаться впопыхах и не искать, решено было сразу запастись впрок.
– Умно, конечно, но ежели вы потратили столько? Вы чего, весь город тут вылечить пытались? – удивился юнец.
– Да если бы! – Вдруг вмиг погрустнел молодой лекарь. – Ты, видимо, не местный и не знаешь, какая хворь тут приключилась. Мор прокатился по стольному граду, много людей погибло, еще больше удалось спасти, хвала всевышнему, мы с братцем были неподалеку, да и туташний лекарь не чета многим, своё дело знает и за здоровье горожан взялся основательно. Сначала, со слов местных, заболело пару пьянчуг, праздно шатающихся по самым злачным уголкам неприветливых улиц. Но оно и не мудрено, образ жизни обязывает. И поначалу никто не обратил на это внимание. Затем заразилась служанка в одном из купеческих домов. Но на это тоже никто не обратил свой взор. Мало ли где эта дуреха могла хворь подхватить, подумали хозяева, но все же от греха решили огородить её от прочих, дабы та остальных не позаражала. Затем стали массово заболевать старики и дети из бедных кварталов. Но и до этого вельможи закрывали глаза, мало ли чего чернь там учудила, всякое бывает. Но вот когда уже заболел кто-то из городской знати, то те тут же зашевелились, словно пойманные в углу крысы. Весь люд, у коего были замечены признаки болезни, сослали в один большой дом, а врачевателям, всем, кто в городе в тот момент был, дали строгий наказ с хворью разобраться да как можно скорее. Стража денно и нощно приводила всё новых и новых больных, пока временное пристанище для бедолаг не переполнилось и не начались склоки за место, быстро переросшие в ожесточенные бои с погибшими. Более сильные выкидывали на улицу более слабых и немощных, дабы те сдохли на улице, как безродные собаки. Городская дружина особо не вмешивалась в происходящее, все боялись подцепить невиданную болезнь.
– А что за хворь-то? От чего люди помирали? – непонимающе спросил Лукьян.
– Да струпьями покрывались да волдырями, жутко чесались до тех пор, пока не расчесывали всё тело в одно большое кровавое месиво. Жуть, одним словом. И что самое страшное, всё произошло за считанные дни, даже слухи по округе не успели разойтись, глядишь бы желающих посетить град было бы поменьше. Но куда уж там, мы сами-то случайно узнали, когда в город пришли, дабы запасы пополнить да работу какую-никакую найти. Путешествовать на пустой желудок такое себе удовольствие, знаешь ли. Поведал нам о заразе один из витязей, что площадь торговую охранял, через него и связались мы с врачевателем городским, да помощь свою посильную предложили. Тот и ног сбивался от усталости и с радостью принял наше предложение. Осмотрев пару больных и опросив их, удалось всё же выведать, что могло послужить причиной распространения. Как оказалось, первые заболевшие посещали один сомнительный трактир, где разливали дешёвое пойло и не были особо требовательны к посетителям. Оттуда и начали поиски причин эпидемии. Когда мы посетили сие славное заведение и трехнули хозяина как следует, оказалось, что тот взял зерно по дешёвке у одного из недавно прибывших купцов по бросовой цене, что, как ты понимаешь, того несказанно обрадовало. Из этого зерна было сварено пойло, коим он решил поить своих завсегдатаев и не особо требовательных постояльцев. Как ты понимаешь, там и появились первые заболевшие.
– Подожди, ты вроде говорил, что заболел кто-то из богатеев? Я очень сомневаюсь, что кто-то из них посещал сие злачное место, уж не по чину совсем. – нетерпеливо и с интересом перебил его малец.
– Тут ты прав, как оказалось, не только трактирщик погнался за выгодой, одна из местных пекарен тоже, не удержавшись перед выгодной ценой, закупила это зерно, ну а дальше всё понятно. Ну а далее вышли на того самого купца, тот рассказал, что просто перекупил товар у вновь прибывшего на корабле иноземца, тот предложил слишком заманчивую сделку. С качеством содержимого особо никто не заморачивался, зерно и зерно. Так вот оно и попало к нам в город.
– А что с тем иноземцем? Его-то успели допросить?
– Вот тут уже нам не повезло, отплыл в тот же день стервец. Но князь велел своим молодчикам, коли тот вновь объявится в нашем порту, сразу же тащить его в темницу. Кстати, всех этих неродимых дельцов по чьей вине заболели горожане, тоже сейчас находятся в неволе, их судьба будет решена на вече. Они хоть и живы, но, сдается мне, ненадолго, народец тут, знаешь ли, суровый и таких огрехов не прощает.
– Вече? – удивился Лукьян. – Я думал, тут княжич всем руководит?
– Так-то оно так, вот только тут сильные знатные рода, и если правитель вдруг лишится поддержки этих влиятельных персон, то, скорее всего, либо будет подло убит, либо свергнут восстанием этих самых родов. Такое уже было тут не единожды, говорю ж, люд тут особый.
– Однако. – присвистнул парнишка.
Монах расчехлил суму и стал раскладывать свою добычу по разным кучкам, сортируя разнообразную растительность по одному ему ведомому признаку. Быстро закончив с этой процедурой, разжег небольшой металлический очаг, водрузив над ним котелок, наполненный чистой прозрачной водицей. Юноша же забрасывал мужичка вопросами о том о сем, но самый главный крутился в его голове, но он так и не решился его задать.
– Зачем вы пришли на наши земли? – крутилось в его голове.
Вопрос заставил собеседника замереть на мгновение, а затем выпрямиться и недоуменно уставиться на юнца.
– В смысле зачем? Я же тебе сказал, мы спасали людей от болезни. Или ты уже забыл? Ты, наверное, полежи еще чуток, в себя приди. Видать, крепко тебя приложили.
– Я не про это, зачем вы пришли со своей верой, мы и так жили хорошо, затем пришли вы и принесли войну и раздор в эти земли! – стал заводиться Лукьян, чуть ли не рыча от гнева последние слова.
Ааа… И что же сделали тебе мы? Вот конкретно мы с братом? Может, плохо то, что мы спасаем людей, мы не отказываем любому нуждающемуся, и ты тому живое подтверждение. В этих землях не было порядка, князьки устроили грызню между собой, ведя бесконечные междоусобные войны из-за ерунды. Простой люд не может продохнуть от постоянных поборов и несправедливости. К тому же так же разобщен, все верят в разных местных божков и с удовольствием перережут друг другу глотки за них. Мы же несем слово мира и благословения темным и заблудшим народам, ничего не требуя взамен, лишь соблюдения заветов божиих. Многие, получившие свет учения ранее, уже давно живут в мире и гармонии друг с другом. И даже некоторые непримиримые некогда враги идут плечом к плечу в светлое будущее, познав свет мудрости всеотца! Подумай об этом, разве это не благо для всех?
– Свет, мудрость, учение, светлое будущее – всё это громкие слова. Когда твои братья пришли в наш город с миром, и мы не хотели принять вашу истину, его утопили в крови и огне, дабы другим было неповадно! Всю мою семью убили, и я никогда вам это не прощу, какую бы благую цель ни преследовали. – со выступившими на глазах слезами прокричал юноша.
Глаза мужчины тут же померкли, тот пыл и трепет, с которым он вещал до этого, куда-то мгновенно испарились, и тихим и дрожащим голосом он продолжил: «Прости их, отрок, ибо они не ведали, что творили. Твои родные сейчас в лучшем мире, ибо отец милостив даже к заблудшим чадам своим. Да вознесет он их к самым вратам рая, да упокоятся их души во веки вечные, да обретут покой».
– Прости??? – истерически смеясь, удивился парнишка. – Это ваш бог всех прощает, мои же за такое карают! И, надеюсь, однажды я смогу стать их карающим мечом и смогу прогнать всех вас с нашей земли.
Голова вновь пульсировала от внезапного приступа, картинка поплыла, сознание вновь меркло…
Во рту чувствовалась неприятная горечь, теплая и терпкая, расплывающаяся по всему телу. Голоса, едва слышавшиеся на грани сознания, о чем-то яро спорили.
– Да быть того не может, они не могут так с нами поступить? Как это обратно! Но мы же были так близки к ответу! Почему? Эти обезумевшие старики, не выходящие из своих белокаменных палат, совсем съехали с катушек? Нет, я не готов, мы столько времени потратили на изыскания, и теперь они хотят лишить нас этих знаний? – сокрушался один из монахов.
– Тише, брат мой, я так же, как и ты, негодую по этому поводу, но совету виднее, у них везде есть глаза и уши, возможно, они знают больше, чем мы с тобой! Будь смиренен, и тебе воздастся, вспомни учение. – отвечал ему другой.
– Ладно, нет смысла спорить, или ты хочешь пойти им наперекор и стать одним из раскаявшихся? Только знай, что вместе с тобой под удар попаду и я, а это путь в один конец, оттуда нет выхода обратно.
– Прости… Ты, конечно же, прав, просто столько времени потрачено, это вывело меня из себя. – послышался примирительный и уже более спокойный тон. – Но что же тогда нам делать? И что делать с ним?
– Да ничего, он скоро очухается и уйдет, а нам же с тобой вновь предстоит дальняя дорога, святейшие вскоре должны прислать гонца с поручением в указанное место, так что ты иди пополни наши запасы, а я начну сбор…
Пришёл юноша в себя от резкого и вонючего запаха, ударившего в нос со страшной силой, от этого смрадного и раздражающего запаха тот буквально подскочил с кровати и осматривал с ошалелыми глазами всё вокруг. Увидев знакомое улыбающееся лицо лекаря, тут же успокоился и, морщась от вони, тут же выпалил:
– Чем это так воняет? Ужас какой, теперь понимаю, почему у вас в шатре мух нет.
В ответ на это мужчина лишь громко рассмеялся, затем, закрыв склянку с неизветсной жижей, ответил:
– Настой Бархатца, часто помогает, когда кого-то надо разбудить, а то уж ты совсем залежался, рана на голове твоей более не кровоточит, и в снадобьях да припарках более нет нужды, единственная просьба, старайся в грязь и нечистоты не нырять, а то того и гляди какую-нибудь невидаль подхватишь, всё начнёт гнить, и придётся твою головушку ампутировать, дабы далее по телу болезнь не распространялась.
– Ампутировать? – удивился мальчуган, услышав незнакомое для себя слово.
– Ага, отрезать по-простому. – Вновь засмеялся монах.
– Ну и шуточки у тебя! – Нервно сглотнул паренёк.
– Ну да, что есть, того не отнять! Ладно, ты в уходе более не нуждаешься, можешь далее идти куда душе угодно, а нам же пора в путь-дорогу, все вещи почти собраны, осталось только подготовить наше прекрасное жилище к переезду.
И действительно, Лукьян не сразу обратил внимание на то, что вещей и мебели внутри стало значительно меньше. За окном уже брезжили первые лучи раннего солнца, а это означало, что последний раз он отключился на довольно длительное время, это одновременно пугало, но, с другой стороны, он давно не чувствовал себя таким свежим и отдохнувшим. Голова уже совсем перестала напоминать о себе, а на голове образовался небольшой затягивающийся рубец.
– Не дрейфь, отрок, шрамы украшают мужчину, будешь потом девкам хвастаться, что сражался один против толпы и лишь чудом остался в живых. – Улыбнувшись, произнёс целитель, глядя, как мальчуган ощупывает рану на затылке.
– Так красиво врать я не умею. – Фыркнул мальчуган и двинулся к выходу, но затем вдруг резко остановился и, повернувшись, серьёзно сказал: – Спасибо вам, вы спасли мне жизнь, вовек не забуду, хотел бы отблагодарить, но нечем пока что, с недавнего времени гол как сокол.
– Это наш долг, помогать сирым и убогим. – Усмехнулся собеседник. – Удачи, малец, и впредь старайся не подставлять голову под удар.
Выйдя из своего недолгого пристанища, увидел, что рядом с ней стояла запряжённая двумя чахленькими кобылками большая повозка, до самого верха груженная скарбом, рядом суетился второй брат. Завидев ребёнка, тот махнул приветливо и продолжил напряжённо перекладывать вещи поудобнее, дабы не потерять ничего в пути. Осмотревшись вокруг, юноша увидел вдалеке ту самую стоянку, на которой он по неосторожности нарвался на неприятности, а рядом и городские ворота, подле которых уже скапливался суетливый народец. На удачу Лукьяна свой пост несли те же самые стражники, которых он встретил в первый раз. Один из них тут же узнал его, подозвал к себе и спросил:
– Ты куда это пропал? Я после службы пошёл искать тебя, а от тебя ни слуху ни духу, думал уже, что ты убыл восвояси.
– Да нет, в неприятности попал. – отмахнулся парнишка, для убедительности показывая рану на голове, и в двух словах описал свои злоключения.
– Да уж слыхал я, что какому-то бедолаге не повезло, только вот говорили, что он богу душу отдал, рад, что молва ошиблась. А что касаемо того, что с тобой произошло, так это не редкость за стенами города, да и ты, дурень малолетний, монеты засветил по неопытности. – Ну что, к сокольничему нашему пойдешь али как?
– Хотел бы, да вот только ироды эти все мои вещички-то отобрали, и для начала мне бы надобно их найти да поквитаться. – со злобой рыкнул Лукьян.
– Ты погляди, какой знатный рубака в наш городишко прибыл, что ты, недоросль, сможешь сделать против матерых головорезов? – с издевкой усмехнулся ратник.
– Да уж придумаю чего, да и есть у меня к кому обратиться, я тут человека ищу, где-то на краю города живет, она вроде как знахарка, не знаешь такую?
– Да у нас тут всякий люд ошивается, а у тебя уж больно описание расплывчато, можешь на базаре поспрашать, там полно проходимцев всех мастей, глядишь, кто и знает, где искать твоего знакомца.
Удовлетворенно кивнул юноша, поблагодарил воина и двинулся вглубь городских укреплений.
Глава 9. Двуликая.
Этот город поражал своим великолепием, большие каменные дворцы соседствовали с более простенькими бревенчатыми строениями. Люди, вечно снующие по своим делам, суетливо передвигающиеся в хаотичном, одному им понятном направлении, крики зазывающих торговцев, стоящих за многочисленными прилавками. Кокетливые улыбки молодых девиц, праздно шатающихся по улочкам, и хмурые лица мордоворотов, неприветливо следящие за всей этой суетой из своих темных подворотен. Пройдя по широкой улочке за людским потоком, он вышел на широкую городскую площадь, от края до края заставленную купцами и развлечениями на любой вкус. Лукьян хоть сам и вырос в городе, но даже он чувствовал себя в этом кишащем муравейнике неуютно, оттого решил сначала понаблюдать за всем со стороны и, встав в тени огромного сложенного из белого камня трехэтажного терема, стал всматриваться в толпу. Его взору открылась удивительная картина, на другом краю улицы стоял помост с вычурно одетыми людьми, они явно выделялись своими белоснежными одеяниями на фоне серой массы городских жителей. Мальчугану сразу удалось распознать странных ряженых – это были проповедники. Однажды ему уже не посчастливилось столкнуться с такими вот глашатаями, и ничем хорошим в прошлый раз это не закончилось. Но на его удивление почти никто не обращал на них никакого внимания, лишь пара стражников да несколько побитых бродяг стояли и внимали их старнные, вычурные речи.
– Да, видимо, простому люду тут нет дела до всякой глупости. – подумал про себя мальчуган и принялся дальше осматривать местность.
Городская стража сновала по толпе, сурово взирая на всех вокруг и выявляя в толчее жуликов всех мастей. Завидев стражей порядка, мелкая хулиганье из числа местных ребятишек, что в наглую стаскивали что-либо съестное и растворявшиеся в толпе, тут же старались покинуть площадь, дабы остаться не пойманными за руку и вернуться на промысел чуть позже.
И вот это самое чувство, когда на тебя кто-то пристально смотрит. Мозжичек буквально свербит об опасности, но медальон на груди предательски молчит. Оглянувшись по сторонам, вновь ничего подозрительного не увидел, выждав еще пару мгновений, двинулся дальше на поиски. План был до безобразия прост: искать женщину-травника, информация, конечно, скудная, но все же лучше, чем ничего. Ворвавшись в толпу оголтелых зевак, покупателей и праздношатающегося люда, малец то и дело подходил к купцам, интересовался товаром, не забывая спрашивать о интересующей его особе. Спустя пару часов, обойдя почти всю площадь, так и не достигнув никакого результата, решил найти место потише и обдумать услышанное. Все же один из торговцев снадобьями и припарками упомянул одну девицу, что живет на краю селения и изредка выбирается на базар, дабы продать редкие для этих краев травы и коренья да прикупить необходимое.
– Может, стоит поискать Елисея, княжеского сокольничего? Но что я ему скажу? Что кто-то украл переданный его теткой подарок? Нет, это не выход, да еще и позора наберется, что не смог выполнить такое плевое дельце. – подумал про себя мальчуган и отбросил эту идею. – Наверное, все же стоит проверить эту таинственную женщину, это хотя бы какой-то вариант.
Но тут сразу же возникал вопрос, как найти иголку в стоге сена. Город огромен, и людей здесь много, и найти какого-то конкретного человека очень сложно. Суетное ранее утро постепенно переваливало к полудню, светило на небе хоть и светило ярко, но уже не давало того жаркого тепла, да и дождливые тучи становились более частыми гостями, что неминуемо свидетельствовало о приближении промозглой осени. Желудок обиженно забурчал в тот момент, когда парнишка проходил давку, уставленную всевозможными вкусностями, от ароматных пирогов с яблоками до витиеватых крендельков. Замерев перед полками, забитыми недоступным лакомством, жадно сглатывая слюну, заметил, как пара детей приблизительно его возраста стали окружать заставленный прилавок с обоих сторон, все ближе и ближе сквозь толпу покупателей пробираясь к товару. Торгаш же, заметив наглых нахлебников, схватил огромную скалку, приставленную у ближайшей стены, одним размашистым ударом со всей силы ударил по руке потянувшегося было за куском пирога малолетнего вора. Дубина пролетела, тяжело приземлилась в пяди от руки похитителя, звонко ударившись об лоток. Пацаненок взвизгнул от ужаса и тут же помчался наутек, стараясь скрыться в толпе. Но не тут-то было, на его беду именно в той стороне, куда он побежал, оказались те самые городские стражи, что ранее были замечены в патруле. Звонким пинком прямо в грудь они остановили ребенка, схватив того, и поволокли обратно к разбушевавшемуся торговцу. Расхититель выпечки, вися бесформенной тряпкой под рукой у огромного воина, лишь смирившись, плакал, почти не сопротивляясь. Добравшись до места, ратник кинул лиходея на земь, коротко спросив.
– Головой отвечаешь, что он?
Делец лишь утвердительно кивнул, добавив: «Этот сорванец меня уже не первый раз со своими дружками грабит, думаю, что коли пойдете поспрошаете, то и другие пострадавшие найдутся».
– Разберемся. – лениво отмахнулся дружинник и громче добавил: «Люди добрые, есть ли еще те, кто пострадал от этого маленького поганца или его дружков?»
По округе раздался вопросительный ропот, и тут одна из женщин средних лет, стоящая в толпе ближе всех, крикнула:
– Так есть, как же нет, эти поганцы не так давно кошелек у меня подрезали.
– Уверена ли ты, что это был среди них? – все так же с ленцой спросил стражник, оглядывая остальных.
– Само собой! Я его и дружков евоных узнаю, как только увижу! Увальни, вместо того чтобы работать, честной люд грабят почем зря! А вы, лоботрясы, ничего с этим поделать не можете! – выкрикнула раздосадованная особа. Вслед за ней послышались одобрительные окрики из толпы, люд напирал и напирал со всех сторон, пытаясь разглядеть, что произошло.
– Ну коли и свидетели его деяний нашлись, значит и сомнений быть не может, ну что ж, недоросоль, допрыгался. – сказал воин и потащил за собой, крепко держа за руку тщетно сопротивляющегося воришку. Толпа перед ними расступалась, уступая дорогу неизбежному правосудию. Судя по поведению горожан, все знали, что сейчас произойдет, а вот Лукьяну было невдомек, отчего тот с интересом и страхом наблюдал за происходящим. Так, величаво двигаясь к тому самому помосту, где все еще стояли проповедники и вещали свои проповеди, бесцеремонно прервав их своим появлением, раздвинул глашатаев и, затащив за собой уже полуобморочного от страха ребенка, выпрямился и развернулся к подходившему со всех сторон люду.
– Честной народ стольного града Новгорода, во исполнение повеления нашего светлейшего князя, а также ради вашей безопасности, мною прямо на месте совершения очередного низменного поступка, а именно кражи, был пойман этот отрок. Среди неравнодушного люда нашлись свидетели и других его богомерзких деяний. Слова их верны и не подлежат сомнению. Так что пусть вас не вводит в заблуждение его тщедушный и жалкий внешний вид. Он делал это не в первый раз и знал, на что идет. Теперь же он все же предстал перед правосудием. Так как же мы поступим с ним? Казним? Али посадим его в клеть на площади, дабы он предстал перед всеми за своё преступление? Или же отпустим с миром на все четыре стороны, решать вам…
– Повесить его! – крикнул кто-то из толпы.
– В колоду его! Пусть сдохнет от голода, чтобы другим не повадно было… – вторил ему другой.
– Руку! – робко проговорил один из проповедников, неподвижно стоящих до сего момента за спиной у ратника.
– Чавось? – недоуменно произнес воин, уставившись на говорившего.
– Грех его не велик, да и мал, он может еще послужить на благо города, отрубите ему руку, это будет достойное наказание за его мерзкие деяния.
– Точно руку! Руку давай! Сразу будет видно вора, и другим урок!… – подхватила обезумевшая от жажды крови толпа.
Палач ехидно улыбнулся и, направив взгляд на горожан, произнес довольно: «Вече сделало свой выбор, рука будет достойной платой за его преступление». Взяв кисть неудачливого малолетнего разбойника, положил её на небольшой пенек, весь в следах старой запекшейся крови, придавил её подошвой своих тяжелых кожаных сапог аж до хруста, отчего со стороны пленника тут же послышался сдавленный стон. Огляделся вокруг, все вокруг словно замерли и затихли, и, достав из ножен свой карающий меч, одним отточеным движением отрубил руку по локоть. Кровь алым фонтаном хлынула на помост. Раздался душераздирающий крик боли, пронесшийся над всей площадью, затем как-то резко стих, видимо, преступник потерял сознание от боли. Мертвая тишина, на мгновение накрывшая все пространство, словно бы прорвалась, и со всех сторон послышались одобрительные выкрики.
– Поделом!.. Слава городской страже!.. Слава Княжичу!!!…
Лукьян же смотрел вокруг на беснующуюся толпу и не мог понять, почему все эти люди, словно безумные, радуются этому кровавому зрелищу. Мальчуган крутил головой, пытаясь найти хоть какое-то неодобрение происходящего в глазах окружающих. Вдруг в толчее он увидел женское лицо, оно, в отличие от остальных, было печальным и выражало абсолютное безразличие к действу на эшафоте. Она смотрела широко открытыми глазами в сторону недавней экзекуции и что-то медленно шептала, едва шевеля алыми пухлыми губами. Как ни старался юноша разглядеть черты лица печальной незнакомки, но глаза словно бы слезились и мешали сосредоточиться и запомнить лик. Так происходило пару мгновений, бросив тщетные потуги запечатлеть страдалицу, стал пробираться сквозь плотные ряды зевак, словно косолапый, продирающийся за добычей сквозь плотный валежник. И вот, когда казалось, что заветная цель близка, на его дороге появился исполинских размеров мужик, кой своими богатырским торсом перекрыл путь. Ребенок было постарался обогнуть его, дабы не потерять из виду загадочную особу, но как только он посмотрел в сторону, где та стояла, обнаружил, что место занято какой-то сгорбленной старухой, что так же, как и все остальные, с бешеным фанатизмом и благоговейным экстазом наблюдала за мучениями воришки.
– Где же ты? – раздосадованно подумал малец, вновь ища лик в толпе.
Но, к сожалению, шанс был упущен, и вновь обнаружить её не удалось. Вобужденные же горожане понемногу стали успокаиваться, понимая, что более ничего интересного происходить не будет, и медленно разбредаться по своим делам. Однорукого преступника же подобрали проповедники и наскоро постарались остановить бьющую сгустками кровь проверенным дедовским средством, каленым железом. Один из них выхватил небольшой короткий меч, спрятанный под пологом их объемных одежд, и, засунув в тускло горящую жаровню, засунул туда острие. Как только то разогрелось достаточно, приложил раскаленный клинок к окровавленной культе. В рот бедолаге засунули кусок деревянного жезла и велели стиснуть что есть мочи. Тот не особо понимал, что происходит, и делал всё на автомате. По площади вновь раздался крик, но уже не такой жалобный и более сдавленный, по улице разнесся запах горелой плоти и запекшейся крови. Послушники, стоявшие за постаментом, тут же схватили бедолагу под руки и под чутким присмотром старших товарищей отволокли его куда-то с глаз.
– Однако. Порядки в этом городишке уж больно суровы, если они так карают за воровство, даже не представляю, что они делают за более значимое преступление. Кстати, если удастся найти тех разбойников, то, может, получится их наказать таким же интересным способом. Да еще и при помощи стражников. – подумал про себя малец, но тут же отмел эту мысль, так как сам пылал праведным гневом и хотел отомстить им лично.
Поспрашав еще с десяток купцов всех мастей и не получив более никакой информации, решил все же постараться найти ту самую травницу, на которую ранее указал торгаш, это была хоть какая-то зацепка в поиске.
Хоть он и был в Новгороде впервой, а все же знал, что град сей разделен рекой надвое, на одной стороне проживала городская знать и прочий зажиточный люд, с другой стороны находилась та самая площадь, на коей он в данный момент находился и где, как поговаривали местные, происходили все торговые дела, а посему эти кварталы можно отсеять. С другой стороны можно постараться поспрашивать городскую стражу, но есть шанс, что лишние расспросы только привлекут к нему ненужное внимание, да и сейчас он более похож на городского попрошайку, чем на путешественника из далеких земель. Можно, конечно, еще попробовать выследить шайку тех самых молодых воришек, чей соратник поплатился своей рукой за неудачу, но, думается, после такого они затаились, и найти их может статься проблемой…
За всеми этими раздумьями мальчуган не сразу заметил, как к нему, погруженному в свои мысли, медленно приближалась сгорбленная старуха, опирающаяся на клюку. Закутана та была в серые выцвевшие лохмотья и в грубо сшитый из толстых льняных ниток, потемневший от времени коричневый платок, повязанный на голову. За спиной карга тащила небольшой узелок, плотно набитый чем-то тяжелым. Чем ближе та приближалась, тем более отвратительнее вырисовывался её образ. Помимо неприятного внешнего вида, довабился кислый запах застарелой мочи и нечистот, от которого, казалось, даже мухи падали на лету. Только парнишка решил было скрыться с глаз странной бабули, она низким шепящим голосом произнесла:
– Постой, косатик, дело есть. Уж пожалей бабку старую, не угнаться мне за тобой. Силы мои уже не те.
– Прости, матушка, некогда мне, дел по горло, надобно бы до захода солнца всё успеть. – отпарировал Лукьян и уже хотел было ретироваться поскорее, но тут медальон на груди вдруг подал признаки жизни и стал понемногу нагреваться. От этого странного сигнала мальчуган тут же отпрыгнул от старой хрычевки и постарался сократить дистанцию, озираясь по сторонам, дабы постараться нырнуть в толпу людей, там-то уж его точно не станут преследовать, да и раствориться в ней куда проще. Только он сделал первый шаг к спасительному бегству, развернувшись спиной к неизвестной. Каким-то неясным для себя образом нога зацепилась за что-то твердое, хотя полянка под ногами была совершенно пуста, и тот кубарем упал наземь.
Раздался каркающий смех бабки. – Милый, я ж тебе сказала, постой, один бес, никуда не сбежишь.
Малец даже не успел растеряться, как тут же резко вскочил и постарался метнуться в другую сторону, дабы удалиться отсюда как можно дальше. Но, к его удивлению, результат оказался такой же, вновь полет и удар об сухую землю. Тут в голову пришла, как казалось на тот момент, замечательная мысль, что если не получается убежать, то стоит привлечь внимание окружающих, может, это собьет с толку проклятую каргу. И тут же, набрав в легкие побольше воздуха, хотел было выкрикнуть:
– Пожар! Но в рот словно бы насыпали ковш песка, и получилось выдавить из себя только жалкое: – По… – и тут же закашляться.
– Какой ретивый сопляк. – прохрипела незнакомка, с удовольствием наблюдая за жалкими потугами испуганного юнца.
Никто вокруг словно бы не обращал на это никакого внимания. Малец тщетно искал глазами помощь хоть откуда-нибудь, но с каждым мигом призрачный шанс ускользал, как песок сквозь пальцы. Тогда все же решил встретить свою смерть лицом к лицу и поднял полные ненависти глаза на оппонента, грудь вздымалась от переполняющей ярости, ноздри раздувались, как у разгневанного быка.
Бабуля же пододвинулась вплотную, уставившись в юношу, будто бы стараясь рассмотреть внимательней, её смрадное дыхание вызывало рвотные порывы, хоть было и противно, но Лукьян все же не отвел взгляда, на что карга лишь хмыкнула и сказала:
– Хватит игр, малец, коли хочешь выжить и найти девку, следуй за мной и без глупостей! Усек?
На это ребенок лишь ошарашенно качнул головой в утвердительном жесте и медленно стал подниматься с земли. Старая ведьма лишь неуклюже развернулась, щелкнула пальцами, к пареньку вновь вернулась способность говорить.
– Кто ты? – тут же прохрипел он, отплевываясь.
– Друже, коли бесить меня не будешь, дел невпроворот.
Больше вопросов не было, юноша брел по неизвестным улочкам чужого большого города, безропотно и обессиленно, его вновь накрыло это ощущение никчемности и безразличие к своей жизни. Поворот за поворотом он двигался вглубь кварталов, пока не вышел на окраину города у крепостной стены, где располагался старый покосившийся гнилой домик, под стать своей хозяйке.
– Мы пришли! – произнесла спутница и легонько толкнула дверь. Та отварилась с таким противным скрипом несмазанных петель, что, казалось, этот звук слышала вся округа. Старушка двинулась во тьму помещения, малец же, стоя перед входом, мялся какое-то время, пока не послышался недовольный голос новой знакомой.
– Ну чего встал, как остолоп, заходи давай, не выстужай мне хату, ночи нынче холодные.
И тот, тяжело вздохнув, сделал первый шаг. На удивление его встретила просторная и светлая горница, чистая и прибранная, ни соринки, ни пылинки, всё аккуратно расставленное по своим местам. В углу стоял простенький, но опрятный стол, накрытый узорчатой скатертью, рядом стояло две массивные лавки, окна, что казались снаружи непроницаемо грязными, внутри, к удивлению гостя, оказались прозрачные и чистые. Веселили занавески, на подоконниках стояли цветы, в общем, казалось, что это образцовый дом умудренной жизнью хозяйки. Всё это настолько не укладывалось в голове у юноши, что он стал придирчиво осматриваться по сторонам, ища подвох.
– Может, это морок какой? Или наваждение, ну не бывает так. – подумал он про себя, продолжая озираться.
Но самое главное, пока недоумевал о происходящем, упустил из виду хозяйку дома, а когда вновь обнаружил, уставился на ту с открытым от удивления ртом. Перед ним стояла молодая красивая девушка с пышной русой косой, свисающей с плеч, серыми, как гранит, глазами и той самой печальной улыбкой пухлых алых губ, что он видел в толпе безумцев во время казни. Он настолько был впечатлен естественной красотой, что так и стоял, уставившись на незнакомку, жадно хватая воздух, словно выброшенная на берег рыба.
А чаровница сразу уловила взгляд гостя и, тут же улыбнувшись, произнесла:
– Не уж-то разглядел? Ну скажи, отрок, мила ли я тебе?
– Мила. – еле шевеля губами, произнес тот, словно бы в каком-то трансе.
В комнате раздался звонкий девичий смех. – Все вы, мужики, одинаковые, хоть стар, хоть млад. Ладно, располагайся, голоден, поди.
В ответ на это ничего не понимающий мальчуган лишь кивнул, не произнеся ни слова, и двинулся, куда велено, стараясь не открывать взгляд от невесть откуда взявшейся красавицы. Та же, в свою очередь, стала споро суетиться по хозяйству, спешно накрывая на стол, и уже через пять минут на столе стояла тарелка вкусно пахнущей похлебки, поставленной перед пареньком. Сама же хозяйка дома предпочла выпить горячий травяной отвар, сев напротив. Аромат, доносившийся от чашки, был сногсшибательным, но всё же ребенок так и не притронулся к ней, опасаясь. Это не ускользнуло от глаз девушки, и, дуя на чадящий напиток, стараясь остудить, промолвила:
– Во-первых, перестань на меня пялиться, дырку прожжешь, да и не прилично это, во-вторых, ешь, пока не остыло, я, конечно, кухарка посредственная, но есть всё же можно, и да, она не отравлена, если ты думаешь, что я привела тебя сюда, дабы умертвить, то ты полный дурак, я могла это сделать в любом другом месте, пока мы шли сюда, так что жуй скорее, а потом поговорим.
Повинуясь неведомо откуда взявшемуся чувству голода, юноша накинулся на еду, жадно чавкая и стуча деревянной ложкой по дну тарелки. Поданная пища оказалась восхитительно вкусной и сытной, либо он просто оголодал и отвык от теплой домашней за последние несколько дней своих тяжких приключений. Как только с трапезой было покончено, гость облизнул ложку, и на лице его появился румянец и легкая улыбка.
– Так-то лучше. – ответила девица и тут же строго спросила, вмиг посерьезнев: – Тебя ведь зовут Лукьян?
Тот вновь насторожился и с подозрением кивнул.
– Уже хорошо. Где проводник? Где вас носило столько времени?
От этих вопросов мальчуган вмиг погрустнел, вспоминая события последних дней. – Он погиб, на нас напали, я бежал, а потом заблудился, после кое-как добрел до города, но тут меня вновь ждала неудача: нарвался на разбойников и провалялся в отключке под стенами города еще день, ну а затем ты меня нашла.
– Кто посмел на вас напасть? – тут же ощетинилась хозяйка, глаза её блеснули нехорошим огоньком.
– Нечистый. Накинулся на нас в ночи, пока мы спали, благо старик ещё не спал, а иначе нам бы обоим конец. Даже смог ранить беса, вот только тот смог ранить в ответ, да ещё и каким-то ядом, отчего проводник умер вскорости, а затем воскрес и напал на меня, благо деревенские помогли отбиться.
– Бес? – удивилась та, подняв одну бровь. – Не слыхивала, чтобы в этих землях подобные твари водились, они обычно обходят стороной людские селения. Да и вообще, на кой ляд вы ему сдались?
– Он сказал, что пришёл за мной, более ничего мне не известно… – пожав плечами, закончил рассказ парнишка.
– Час от часу не легче, жаль старика, что с телом сделали?
– Похоронили на деревенском погосте, его местная бабка певчая в последний путь проводила.
– Ну хоть что-то, ладно, потом сама туда наведаюсь, погляжу, что да как. Так, а что ты там говорил насчет разбойников? Где напали, как давно?
– Пару дней назад, я как раз на постое под стенами городскими недалеко от входа находился, пошёл еды выторговать, да там меня на обратном пути и подстерегли, вещи отняли, мне их очень нужно найти! Понимаешь, очень нужно! – переходя на крик, выпалил пацан.
– Во-первых, не ори на меня, а не то это последнее, что ты сделаешь в жизни, во-вторых, стоят ли те безделицы твоей жизни? – строго посмотрев на гостя, спросила девушка.
– Стоит и не одной жизни, может даже и десятков, нет, даже сотен таких жизней.
– Хм… Как пожелаешь, коли твое барахло ещё не продали, глядишь, и найдем. Узнать-то их при случае сможешь?
– Смогу! – уверенно закивал головой юноша.
– Ну тогда собирайся, пойдем твоих приятелей искать, и да, в углу лежит плащ, накинь на голову, а то ты своей башкой перебинтованной всех вокруг распугаешь. И да, меня Ядвигой звать-величать.
И спутники, спешно собравшись, вышли из гостеприимного жилища на улицу. Там же небо вновь затягивала серая пелена туч, закрывая своими хмурыми телесами последние лучи солнца.
– Этого ещё не хватало. – сказала напарница, незметно для паренька вновь обратившаяся в безобразную старуху с клюкой.
– Как ты это делаешь? – отшатнувшись от неожиданности, вскрикнул парнишка.
– Как надо, так и делаю, твоё какое дело. – прошамкала беззубым ртом старуха. – Двигай давай, хотелось бы за полночь воротиться.
Смущенному и потерянному ребенку ничего не оставалось, кроме как следовать за мерзкой бабкой по узким неизвестным улочкам. Завернув в один из темных, но при этом достаточно оживленных закутков, напарница наказала мальцу ждать за углом и не отсвечивать, а самое главное, постараться не нарываться на неприятности, пока она не вернется. Так, прислонившись к стене дома и практически слившись с окружением, он и прождал какое-то время, озираясь по сторонам. Мимо проходили разномастные компании: пьянчуги, дельцы, разгульные девки, страшного вида вооруженные головорезы всех мастей. Юноша не сразу заметил, как карга, медленной поступью приблизившись, поманила того рукой и проскрежетала мерзким голоском:
– Пошли, косатик, в другое место, нет тут никого.
Так они захаживали все в новые и новые злачные места, и каждый раз эта странная процедура повторялась, пока в один момент не добрались до вполне себе приличного трактира, находящегося в достаточно светлом и уютном месте, в портовой части города. Тут еще, как назло, пошёл мелкий противный дождик, прибивая городскую пыль к мостовым. Смотря на то, как опрятно одетый люд снует туда-сюда, Лукьян вдруг высказал своё сомнение относительно правильно выбранного места. Вряд ли те самые головорезы, что напали на него за городом ради жалких медяков, смогли наскрести денег на такое шикарное, по меркам этих проходимцев, з-Ну тогда, собирайся пойдем твоих приятелей искать, и да в углу лежит плащ накинь на голову, а то ты своей башкой перебинтованной всех в округе распугаешь. И да меня Ядвигой звать-величать.
И спутники спешно собравшись вышли из гостеприимного жилища на улицу. Там же небо вновь затягивала серая пелена туч, закрывая своими хмурыми телесами последние лучи солнца.
–Этого ещё не хватало. – сказала напарница, незметно для паренька вновь обративщаяся в безобразную старуху с клюкой.
–Как ты это делаешь? – отшатнувшись от неожиданности вскрикнул парнишка.
–Как надо так и делаю, твоё какое дело. -прошамкала беззубым ртом старуха, – Двигай давай хотелось бы за полночь воротиться.
Смущенному и потерянному ребенку ничего не оставалось кроме как следовать, за мерзкой бабкой по узким неизвестным улочкам. Завернув в один из темных но при этом достаточно оживленных закутков напарница наказала мальцу ждать за углом и не отсвечивать, а самое главно постараться не нарываться на неприятности, пока она не вернется. Так прислонившись к стене дома и проктически слившись к окружением он и прождал какое то время озираясь по сторонам. Мимо проходили разномастные компании: пьянчуги, дельцы, разгульные девки, страшного вида вооруженные головорезы всех мастей. Юноша не сразу заметил как корга медленной поступью приблизившись поманила того рукой и проскрежетала мерзким голоском.
–Пошли косатик в другое место, нет тут никого.
Так они захаживали все в новые и новые злачные места и каждый раз эта странная процедура повторялась пока в один момент не добрались до вполне себе приличного трактира, находящегося в достаточно светлом и уютном месте, в портовой части города. Тут еще как назло пошёл мелкий противный дождик, прибивая городскую пыль к мостовым. Смотря на то как опрятно одетый люд снует туда сюда Лукьян вдруг высказал своё сомение относительно правильно выбранного места. Вряд ли те самые гловорезы, что напали на него за городом ради жалких медяков смогли наскрести денег на такое шикарное по меркам этих проходимцев заведение.
–Тут они не сомневайся. Один знакомец шепнул, вот только тебе надобно будет указать те ли это молодцы. Да и тут мы она оказались не просто так, один знакомый торгаш шепнул, что свел их и одним богатым вельможей, что всякой стариной интересуется. И чего это у тебя голодранца эдакого могло быть такого что заинтересовало местного богатея. -опровергла его опасения старуха недобро уставившись на паренька. – Говори быстро, а нито я тебя сейчас в Волхове утоплю.
Мальчуган лишь нервно сглотнул и тихо замямлил. – Там книга старинная, её обязательно нужно вернуть любыми способами.
–Книга? – неверя своим ушам переспросила спутница. -Ты хоть читать то умеешь оконный? Это из за какой то записульки мы головами рискуем? Ты в своём уме?
–В своём! – вдруг твердо и зло вокликнул Лукьяна пылающий праведным гневом. – Я же сказал тебя я все что угодно отдам за то что бы ёё вернуть в целости, от этой рукописи зависят множество жизней.
аведение.
– Тут они, не сомневайся. Один знакомец шепнул, вот только тебе надобно будет указать, те ли это молодцы. Да и тут мы оказались не просто так, один знакомый торгаш шепнул, что свел их с одним богатым вельможей, что всякой стариной интересуется. И чего это у тебя, голодранца эдакого, могло быть такого, что заинтересовало местного богатея. – опровергла его опасения старуха, недобро уставившись на паренька. – Говори быстро, а не то я тебя сейчас в Волхове утоплю.
Мальчуган лишь нервно сглотнул и тихо замямлил:– Там книга старинная, её обязательно нужно вернуть любыми способами.
– Книга? – не веря своим ушам, переспросила спутница. – Ты хоть читать-то умеешь, оконный? Это из-за какой-то записульки мы головами рискуем? Ты в своём уме?
– В своём! – вдруг твердо и зло воскликнул Лукьян, пылающий праведным гневом. – Я же сказал тебе, я всё что угодно отдам за то, чтобы её вернуть в целости, от этой рукописи зависят множество жизней.– Ладно-ладно, недовольно отозвалась напарница, надо так надо, и тут же на глазах удивленного такой метаморфозой паренька обратилась обратно в красивую молодую девицу с печальными глазами.
– Стой тут, я схожу погляжу, что да как, и без глупостей. Сказала та и двинулась ко входной двери трактира. Там на пороге уже достаточно захмелев свояла компания молодых людей, что-то громко рассказывая друг другу и при этом так же громко гогоча на всю округу. Завидев красавицу, один из молодцев вытянулся по струнке и, присвистнув, явно показывая своё восхищение, двинулся навстречу, стараясь перегородить её дорогу. Слов издалека было не разобрать, но было видно, что он, активно жестикулируя руками и выкручивая всяческие реверансы, пытался познакомиться с незнакомкой. Но та с улыбкой что-то коротко ответила, и по остальной толпе прокатился очередной неистовый гогот, а сконфуженный и покрасневший как рак кавалер тут же ретировался и освободил проход.
– Вот же языкастая чертовка. Неужели все ведьмы такие? – подумал про себя юноша.
Время тянулось словно вечность, прохожих на улицах становилось всё меньше, и только вездесущие крысы то и дело сновали в темных углах в поисках еды. Тут из-за угла трактира показалась знакомая морда, мальчуган узнал её сразу, это был один из грабителей, он шёл себе спокойно и даже гаденько улыбался, ведя беседу с каким-то низеньким пожилым вычурно одетым мужичонкой, позади парочки, мерно вышагивая и цепко вглядываясь в каждый темный угол, шли два дюжих молодца в легких кожаных доспехах, вооруженные короткими мечами и самострелами. Видимо, это и был тот самый купец, которому эти два головореза решили сбагрить ненужную им вещицу. Компания при виде ратников сместилась в сторону, услужливо уступая дорогу важным гостям. Но как только те скрылись внутри помещения, из-за угла трактира совсем с другой стороны показалась Ядвига и призывно подозвала того рукой. Тенью метнувшись к ней, Лукьян начал было озвучивать, что видел одного из своих неудавшихся палачей, но та лишь отмахнулась от него, как от назойливой мухи, со словами:
– Да знаю, я видела их внутри, это точно он?
– Точно, я его сразу узнал, а вот кто с ним, я без понятия. Да и охрана с ними, видела какая? Что делать будем? – стал закидывать её вопросами мальчуган.
Это не твоя забота, главное, что ты узнал нужного нам человека. Кстати, скажи, он тебя точно не видел? – серьезно спросила ведьма.
– Точно! Он был полностью поглощён общение с этим богатеем и совсем ничего вокруг не замечал.
– Ну и отлично, значит, слушай и запоминай, жди меня на заднем дворе, там есть другой выход, его никто не охраняет, да и в этом нет необходимости, через него обычно завозят всякие товары для гостей, ну и выносят иногда особо перебравших гостей проспаться на улицу, дабы те не мешали остальным посетителям наслаждаться жизнью. Так вот, ждешь меня там, нам помогут, знаю я туташнею служку, помогала как-то по доброте душевной, так что пришло время вернуть ей должок. Ну а дальше решим по обстановке.
– А что делать, если ты не выйдешь? И как долго ждать? – скептически спросил юноша, глядя в темноту подворотни.
– К утру не выйду – значит, сдохла. – смеясь, ответила девица и вновь двинулась к главному входу.
– Очень смешно. – подумал про себя малец и побрел в указанное место.
Задний двор на удивление оказался на редкость ухоженный и чистый, что нехарактерно для подобных мест. Кое-где стояли пустые деревянные короба да бочки, но всё было упорядочено и логично, что говорило о том, что хозяин ревностно относился к своей вотчине и требовал того же от своих людей. Так, найдя подходящий тихий угол за одним из ящиков таким образом, чтобы деревянная стенка отгораживала его от заветной двери, уселся на землю, подложив кусок более-менее сухой доски, и затаился, стараясь не привлекать внимание. Мелкий противный дождик прекратился, среди прорех темных туч показался силуэт молочно-белой луны, слегка осветившей закуток.
Сидя в темноте, он думал о последних событиях, произошедших с ним. Кто бы мог подумать, что древние боги, о которых рассказывали в своё время бабушка и дед, на самом деле не выдумка, а вполне себе реальны. Всю жизнь Лукьян думал, что это всего лишь сказки для маленьких детей, чтобы те слушались родителей.
– Не ходи в лес зимой, а не то Мара-Маревна, стужи королевна, тебя с собой заберет… – всплыли в голове слова доброй старушки, рассказывающей ему сказки на ночь. А теперь он сам служит одному из этих странных древних существ. Уму непостижимо…
Его раздумья прервали шаркающие шаги, доносящиеся из-за угла. Какой-то рослый пьяный в дым мужик доковылял до укромного места и, сняв штаны, стал мочиться на стену трактира, пьяно бубня себе под нос заплетающимся языком: «Сударь, вы пьяны… И что? Да я пьян! Имею полное право…» Затем громко рыгнул, посмеялся одному ему ведомой шутке, надел штаны и двинулся восвояси.
Малец достаточно часто видел пьяных людей, но никогда не мог понять, зачем взрослые это делают. Мало того что это мерзко на вкус, так они потом и вели себя словно маленькие дети: ругались, громко о чем-то спорили, дрались, мирились и тому подобное. Какой от этого толк, он так и не смог для себя понять.
Но не успел незваный гость скрыться из-за горизонта, как вдруг задняя дверь трактира отворилась, и наружу вышел его неудавшийся убийца. Лицо парнишки тут же покрылось багрянцем, кровавая пелена застелила глаза, и мысли в голове крутились мрачные и нехорошие. Тот шатающейся походкой вальяжно двигался по переулку, исступленно смотря в одну точку. Вдруг пелена гнева спала, и в голове закрутилась одна шальная мыслишка.
– А вдруг это ловушка, вдруг Ядвигу убили и перед смертью та сказала, что пришла сюда не одна?…
Но не успел он даже додумать эту мысль, как в темном проходе появился знакомый силуэт красавицы, обворожительно улыбающейся во все зубы.
– Шкет, выходи, не бойся, всё нормально, можешь не прятаться.
Помедлив пару мгновений, Лукьян всё же вышел из-за своего укрытия и направился к напарнице, по дуге обойдя лиходея.
– Не бойся, в течение примерно часа он будет послушный, как старый верный пес. Правда, милый? – обратилась она к мужчине.
– Да, госпожа. – безэмоционально ответил одурманенный.
– Однако… – присвистнул мальчуган, оглядывая плененного разбойника. Глаза того покрывала мутная белесая пелена, лицо его было безэмоционально и застыло в скучающей гримасе. – И как это ты его так охмурила?
– У нас, у девушек, должны быть свои маленькие секретики. – кокетливо ответила та.
А его не хватятся?
– Нет, его компаньон сейчас сидит и пускает слюни в стену, а его охраннички не посмеют побеспокоить своего нанимателя ещё какое-то время. А теперь веди нас, – обратилась она к головорезу, и тот, словно по волшебству, уверенной походкой двинулся прочь с переулка.
– А куда мы? – поинтересовался юноша, следуя за девицей и оглядываясь по сторонам в поисках опасности.
– Во-первых, расслабься, ты так к себе внимание привлекаешь, во-вторых, наш дорогой друг любезно согласился сопроводить нас до своего логова, там как раз ожидает его компаньон по нелегкому ремеслу и твоё барахлишко. То, которое они еще не успели продать.
А что нам делать со вторым? Там такой здоровый мордоворот, что ты и со своими чарами можешь не сдюжить?
За него не беспокойся, это уже моя забота, иди себе да наслаждайся вечерней прохладой, город очень хорош в эту пору, несмотря на весь тот смрад и суету, творящуюся вокруг.
Троица шла неспешно вдоль реки, плеск воды и скрип небольших деревянных торговых лодок, пришвартованных вдоль берега, запах сырости и плесени разносились повсеместно, придавая свой неповторимый шарм этому месту. Шли они так примерно минут двадцать, пока не свернули в очередной ничем не примечательный мрачный переулок. И тут же Ядвига остановила всю процессию, повернувшись к мальчугану и безучастному разбойнику.
– Так, значится, ты мой золотой, – обратилась она к душегубу, – сейчас заходишь первый, я следом за тобой, ну а ты, малец, самый последний, или вообще, будь добр, обожди где-нибудь, так будет безопаснее для тебя. А мы же пока разберемся с проблемой.
– Нет! – тут же решительно перебил Лукьян. – Я пойду с вами и не буду прятаться за женской юбкой.
Красавица от такой наглости сначала нахмурилась, затем округлила глаза, а далее тихо прыснула со смеха. – Ну герой, ну уморил. Ладно, чудо-богатырь, идешь следом за нами, только не мешайся под ногами, мало ли что случится.
Стой. А откуда ты знаешь, что мы уже пришли? – вдруг спохватился юноша, недоверчиво уставившись на остальных.
–Да-да, привела тебя в это место, чтобы чужими руками от тебя избавиться. Ты чего совсем блаженный? Ты в чем меня подозреваешь, я тебя могла убить ещё там, на рынке, и ничего бы мне не было, сколько таких сопливых поганцев, как ты, гибнут или пропадают в городе, да пруд пруди, а теперь будь добр, закрой рот и делай, что велено. И вообще, ты тут только появился, а я тут давно околачиваюсь и все злачные места уже давно прошла вдоль и поперек, перед нами как раз одно из них. Ночлежка это для всяких мутных личностей типа этих. – кивнула девица на разбойника.
– Да я не об этом… – сконфуженно пробормотал паренек.
– Ой, да иди ты знаешь куда… – отмахнулась ведьма и ткнула бандита в плечо. – Двигай давай, я уже устала тут с вами шарахаться.
На дворе уже была глубокая ночь, почти все внутри дома спали сном младенца, из немногочисленных комнат доносился храп и заунывные стоны. Здание было небольшим, двухэтажным, и на радость спутникам убийцы юноши, заселись в углу на первом этаже. Мужчина и женщина зашли не таясь и быстро двинулись к нужной комнате. Раздался тихий и замысловатый стук в деревянную дверь, видимо, это был какой-то условный сигнал по типу «свой-чужой». За стеной послышались грузные, тяжелые, медленные шаги. Створка немного отворилась, и худая жилистая фигура исчезла в полумраке комнаты. Послышался приглушенный бас, из которого удалось только разобрать лишь пару фраз.
– Ты чего такой мутный?… – и тут же послышался булькающий, удивленный короткий возглас и стук чего-то тяжелого, рухнувшего на пол. Наступила полнейшая, звенящая тишина, и троица, словно застигнутые врасплох воры, стали озираться по сторонам. Но, на счастье прибывших, никто и не обратил на этот инцидент никакого внимания, видимо, в этом месте это было в порядке вещей, и никто из постояльцев не страдал любопытством, что было на руку. Через мгновение проем отворился, и в нем стоял головорез с окровавленным по самую рукоятку стилетом, стекающая тонкой струйкой кровь оставляла заметный алый след на полу. Девушка повернулась к ребенку, призывно махнула рукой и скрылась из коридора. Мальчугану ничего не оставалось, как только последовать вслед за всеми остальными. Картина внутри предстала достаточно жуткая, труп амбала с перерезанной глоткой и проткнутой грудной клеткой в области сердца лежал посреди комнатенки. Одна из стен и потолок были обильно заляпаны алым, видимо, головорез выверенным движением смог перерезать артерию на шее напарника, и живительная влага хлынула фонтаном. По полу растеклась уже приличная лужа, да такая большая, что приходилось искать островки чистоты в этом алом море, дабы не запачкать ноги. Убийца, также заляпанный с ног до головы, стоял в ступоре и все так же безучастно смотрел в одну точку, даже не моргая.
– Какой ты грязнула, однако. – цокнула языком девица и, уперев руки в бока, осмотрела помещение, затем властным тоном скомандовала: – Ну чего стал как истукан, давай тащи сюда вещички. И тот, словно кукла-марионетка, управляемая чьей-то неведомой рукой, медленно двинулся к одной из кроватей, под ней-то как раз и лежал потрепанный рюкзак Лукьяна, которому тот был несказанно рад в сложившейся ситуации.
– Оно? – вопросила ведьма, глядя на улыбающегося мальца.
Тот в ответ лишь довольно кивнул головой и, буквально вырвав из рук свои вещи, отошел в сторону на пару шагов, осматривая нутро.
– Некоторых вещей, конечно, не хватает, но самое главное, книга на месте! – обрадованно воскликнул паренек.
– Ну и славненько, давай тут заканчивать, а то я уже раззевалась вся. Спать хочу, день был слишком длинным.
– А с этим что? – спросил юноша, глядя на окровавленного и отрешенного разбойника.
– А чего бы ты хотел? – игриво спросила Ядвига, подмигнув собеседнику. – Только сегодня и только сейчас исполнится твой самый жуткий каприз. Не стесняйся своих инстинктов, они уже один раз тебя не пожалели, и тебе не стоит, паря. Так что подумай хорошенько.
От слов девицы глаза ребенка вспыхнули нехорошим таким огоньком, она была чертовски права, они уже один раз пытались его убить из-за жалких медяков, и неизвестно сколько ещё людей пострадали из-за их алчности и жадности, так что щадить их не было никакого желания.
– Он должен ответить за все! – выпалил взволнованный Лукьян, буквально прорычав последние слова.
– Да как скажешь. – ответила Ядвига и, взяв из рук очарованного убийцы нож, передала его мальцу. – Вот тебе орудие мести, вот твой враг беззащитен и слаб. Все в твоих руках.
Такой ответ ошарашил ребенка, он с удивлением и непониманием глядел на липкий скользкий нож в руке у девушки. Та же, заметив его нерешительность, вложила тому в руки кинжал и вышла из комнаты в коридор. Все вокруг померкло, был только он и враг, не так давно попытавшийся лишить его жизни. Руки вспотели, дыхание стало тяжелым, глаза застелила кровавая пелена, но тот самый червячёк в душе, что часто люди называли жалостью, нещадно грыз его изнутри, с каждым мгновением прогрызая скорлупу гнева, обуявшую паренька. В голове крутились ворох мыслей.
– Он плохой человек, сколько таких, как ты, он уже убил и сколько ещё убьёт. Ты можешь избавить мир. Он принёс много горя и зла, но всё же он безоружен и беспомощен передо мной, так нельзя.
Так он и простоял в нерешительности, взирая на своего несостоявшегося губителя. Затем нож выскользнул из дрожащих влажных рук и со звоном ударился об пол.
– Хм… – раздался раздосадованный голос девушки, с ленцой стоящей в дверях и, опираясь на косяк, наблюдающей за потугами юноши. – Слабак… Все чистинькими хотите остаться, он не должен жить… А сам-то чего, кишка тонка? Вам бы только лясы точить да разглагольствовать о добре и зле. А вот оно, зло, прямо перед тобой во плоти, и что же? Он бы тебя не пожалел и меня до кучи. Чистоплюй. Уйди с глаз моих…
Ведьма вновь нырнула в помещение, взглядом проводила опозоренного и пристыженного ребенка и затем, когда тот скрылся из виду, произнесла, обращаясь к головорезу:
– Милый, ты же хочешь порадовать свою возлюбленную?
– Да. – все так же безжизненно произнес тот.
На этом моменте, переборов свой стыд, Лукьян все же выглянул одним глазом из-за стены и смотрел, как красавица, завивая пальчиком свои пышные густые волосы, беседовала со своей жертвой.
– Бери ножечек и проведи им себе по горлу, а затем ложись в кровать и отдохни, и тогда во снах к тебе приду я, и тебя настигнет такое блаженство, какого ты ещё никогда не испытывал.
Марионетка послушно опустилась, подняла с пола заляпанный кинжал и медленно, словно бы с садистским наслаждением, провела им себе по горлу. Кровь сразу обильно полилась из раны, запачкав одежду жертвы. Тот же, в свою очередь, словно бы не замечая стекающей по груди живительной влаги, подошёл как ни в чем не бывало, лёг на ложе и закрыл глаза в свой последний раз.
Эта страшная картина настолько поразила мальчугана, что тот так и застыл в двери с широко распахнутыми от увиденного глазами и открытым ртом, не в силах совладать с собой. На что Ядвига лишь демонстративно прошла мимо и, толкнув его плечом, дабы тот посторонился, молча вышла на улицу во тьму ночной прохлады.
Возвращались спутники молча, юнец пристыженный своей слабостью и беспомощностью, а ведьма просто безмолвно брела по темным извилистым улицам, изредка зевая и оглядываясь назад, дабы проверить, не отстал ли телок, понуро бредущий позади. Улицы города, на удивление, в столь поздний час не были безлюдны, то тут, то там слышались голоса и смех, где-то вдалеке кто-то отчаянно звал на помощь, но этот жалобный вопль так же быстро затих, как и возник, потонув в гулкой темноте переулков. Тут за поворотом показался приближающийся мерцающий свет факела, девица жестом остановила паренька и вновь обратилась в сгорбленную ветхую старуху, опирающуюся на клюку.
– И как она это делает, а самое главное, откуда она достала эту палку? – молча недоумевал спутник, глядя на каргу, тяжело подходящую к углу.
Навстречу, как чертик из табакерки, выскочили два дюжих молодца из городской стражи, и, не ожидая увидеть старушку, один из них резко отшатнулся, дабы не зашибить дряхлую.
– Етить… – только и успел проронить витязь.
– И тебе доброй ночи, соколик, чего прёшь как сивый мерин, да под ноги не глядишь, али старость в этих краях уже совсем не уважают? – запричитала женщина.
– Не серчай, старая, не ожидал, просто уж больно шустро ты появилась из-за угла. – попытался оправдаться страж.
– Шустро? – прошамкав беззубым ртом, повторила бабуля. – У меня из шустрого только понос окаянный да боль в спине.
Второй ратник улыбнулся сказанному, стукнул напарника по плечу. – Пойдем, друже, торопиться надо, некогда лясы точить. Иди, мать, куда шла, не смеем задерживать,а лучше домой ступай, опасно в сей час по городу шляться.
– Так не одна я, с внучком, с ним мне не так страшно.
Воины переглянулись, глядя на юношу, затем на странную бабку, кивнули тому в знак приветствия и проложили свой путь.
Добрались они до дома далеко за полночь, кое-где даже послышалось кукареканье петухов, невесть откуда взявшихся в городе. Хозяйка, указав гостю на небольшой топчан в углу комнаты, сама скрылась в недрах дома, но Лукьян был так вымотан этим долгим и насыщенным на события днем, что отрубился почти сразу, приняв горизонтальное положение…
