Читать онлайн Горизонт. Нулевой рубеж бесплатно
Часть 1: Эхо Прошлого
Глава 1: Окраина Мариуполя. Цена человечности
Жаркое марево плыло над изрытой воронками землёй, искажая очертания полуразрушенных многоэтажек. Запах гари, пороха и бетонной пыли въелся в кожу, пропитал одежду, оседал в лёгких с каждым вдохом. Лейтенант Дмитрий «Димон» Волков прищурился, высматривая в оптический прицел позицию вражеского снайпера, закрепившегося на верхнем этаже обугленной девятиэтажки. Приятный звук СВД с глушителем не выдал местоположения отряда, а небольшой кусок металла калибра 7.62 уже устремился в сторону противника. Он знал, что каждая секунда промедления может стоить жизни кому-то из его ребят.
Флешбэк 1: Димон, ещё безусый курсант, с энтузиазмом изучал баллистику, мечтая о карьере снайпера. «Точность – это уважение к цели», – говорил ему старый инструктор, прошедший Афганистан. «Каждый выстрел должен быть осознанным, каждый патрон – это твой шанс на жизнь».
Димон перевел взгляд на рацию, прикрепленную к бронежилету. Тихий треск помех нарушил напряженную тишину.
– «Сокол-2», я «Сокол-1», как слышно? Приём.
В ответ раздался хриплый голос сержанта Матвеева:
– Слышу тебя, Димон, как из танка. Ситуация – швах. Волонтёры и гражданские в подвале дома. Укропы палят из всего, что у них есть с пяток птичек на районе. Как принял.
Димон выругался про себя. Задание было простым: вывести из-под огня противника группу волонтёров, застрявших на самой линии фронта. Но, как всегда, всё пошло не по плану.
Флешбэк 2: Первое боевое крещение Димона. Засада. Паника. Кровь. Смерть. Он до сих пор помнил холодный липкий страх, сковавший его тело. Но тогда он справился. Вывел своих ребят из-под огня. Научился принимать решения за доли секунды. Научился убивать.
– Понял тебя, Матвей. Сейчас двинем.
Димон оглянулся на свою боевую группу. Четыре человека – проверенные бойцы, с которыми он прошел не одну передрягу. Каждый знал свое место, каждый был готов прикрыть спину товарища. Стрелок Якут, медик Ирина, пулеметчик «Шрам» и молодой второй снайпер по прозвищу «Малой». Семья.
– Якут, прикрой. Шрам, дымовые шашки! – скомандовал Димон.
Несколько быстрых движений, и Якут занял позицию, готовый открыть огонь, а Шрам уже доставал из подсумка дымовые шашки. Секунды превратились в вечность. Димон знал, что противник может засечь их и ударить артиллерией.
Дым окутал группу, скрывая их передвижение. Димон, низко пригнувшись, вёл остальных бойцов к укрытию, пробираясь между развалинами и воронками. Ирина, несмотря на опасность, действовала быстро, Малой, стараясь не отставать, постоянно осматривал окрестности, готовый к внезапному нападению.
В этот момент из подвала ближайшего дома выскочила фигура в ярком волонтерском жилете. Это была Даша – генеральская дочка, как позже ее прозвали бойцы. Блондинка, красавица, легкая на подъем, смелая, спортивная. Воплощение офицерского воспитания. Она махнула рукой, призывая их подойти.
– Лейтенант Волков, мне уже сообщили о вашей группе, – выпалила она, тяжело дыша от бега. – Нам нужно срочно уходить, но там дети, старики, раненые их необходимо забрать с собой.
Димон кивнул, оценивая ситуацию. Риск был велик, но бросить гражданских на произвол судьбы он не мог. Это противоречило всему, во что он верил.
Флешбэк 3: Детство. Димон, маленький мальчик, смотрит на своего деда – ветерана Великой Отечественной войны. Дед рассказывает ему о войне, о подвигах, о долге. «Никогда не бросай своих», – говорит дед. «Защищай слабых. Это главное.
– Хорошо, Даша, ты старшая в группе, – Димон отдал приказ. – Выводишь группу волонтёров и гражданских к точке эвакуации, вот сюда, открыв карту на планшете он указал точку. Якут и Шрам прикроют вас с флангов. Я и Малой обеспечим огневую поддержку и разведку периметра. Ирина сейчас подлатает тяжёлых.
Пять минут на сборы и операция началась. Якут и Шрам, прикрывая отход группы, подавляли огневые точки противника. Димон и Малой, умело маневрируя между развалинами, вели волонтёров и гражданских к безопасному месту. Даша, несмотря на опасность, сохраняла спокойствие и уверенно руководила группой гражданских.
…Пробиваясь сквозь мелкие отряды врага, все двигались слаженно, четко выполняя приказы. Все шло на удивление гладко.
Внезапно впереди, за покосившимся забором из профнастила и грудой строительного мусора, заметили движение большого отряда противника. Бойцы в хорошей форме, с оружием наперевес, явно готовились к атаке.
– Да что ж такое, не иначе как внучку президента выводим, – выругался Шрам, заметив скопление вражеских сил. Его голос, обычно спокойный и уверенный, сейчас звучал с неприкрытой тревогой. – Чёрт, их там человек двадцать!
Димон вскинул бинокль, оценивая ситуацию. Шрам был прав. Врагов было много, и они занимали выгодную позицию. Прямой бой был самоубийством. Нужно было действовать быстро и решительно.
В голове у Димона промелькнули варианты: отступить, попытаться обойти, вызвать подкрепление. Но времени не было. Каждая секунда промедления увеличивала риск для гражданских.
Взгляд упал на Дашу, которая, несмотря на опасность, сохраняла невозмутимость. Она стояла рядом с испуганной женщиной и успокаивала ее тихим голосом.
В этот момент Димон принял решение. Решение, которое могло стоить ему жизни.
– Даша, – обратился он к ней, глядя прямо в глаза. – Ты командуешь группой гражданских. Веди их к нашим. Идите через развалины, держитесь ближе к домам. Не останавливайтесь. Поняла? Мы будем отвлекать этих парней сколько сможем. Как начнём шуметь, не упускай шанс.
Даша кивнула, понимая серьёзность ситуации. В её глазах не было страха, только решимость.
– Удачи, лейтенант, – тихо произнесла она и, повернувшись к гражданским, скомандовала: – Внимание! Бросить всё лишнее, помогать раненым, у нас только один шанс проскользнуть, не отстаём, идём за мной по команде.
Димон и Малой, заняв позицию за бетонными плитами, уже начали снимать обшившихся противников огонь по врагу. Димон, как всегда, работал точно и быстро, отправляя одну пулю за другой. Малой не отставал. Шрам, положив пулемёт на груду обломков, поливал врага шквальным огнём, не давая им поднять головы.
Краем глаза Волков заметил, как колонна гражданских уже скрылась в городской постройке.
Короткий, но ожесточённый бой. Свинцовый дождь, свист пуль, взрывы гранат. Запах крови и пороха. Димон чувствовал прилив адреналина, обостривший все чувства. Он был здесь, в бою, на своём месте.
Несколько вражеских солдат упали, сраженные меткими выстрелами. Остальные залегли, пытаясь укрыться за укрытиями.
– Отходим! – скомандовал Димон, понимая, что долго они не продержатся. Патроны заканчивались, а враг явно превосходил их по численности.
Они отступили к следующей позиции, прикрывая друг друга огнём. Шрам, отстреливаясь на ходу, споткнулся о кусок арматуры и едва не упал. Димон успел подхватить его, не дав врагу воспользоваться моментом.
Они успели отойти всего на несколько метров, когда раздался оглушительный свист. Звук приближающейся смерти. Мина. 120-миллиметровая.
Время замедлилось. Димон увидел, как мина, вращаясь в воздухе, летит прямо на него. Он толкнул Шрама в канаву, а в следующий момент самого кинуло о землю поломанной куклой.
Перед глазами вспыхнул ослепительный свет, а затем наступила темнота.
Внутренний монолог: «Неужели это конец? Я не успел… Я должен был…»
Глава 2: Реанимация.
Писк приборов, тусклый свет, запах лекарств и крови. Димон открыл глаза, но тут же снова зажмурился от яркого света, бьющего в лицо. Он попытался пошевелиться, но тело пронзила острая боль. Он лежал на жёсткой койке, подключённый к множеству трубок и проводов.
“Где я?” – пронеслось в голове.
Воспоминания нахлынули волной: взрыв, мина, темнота…
Он снова оказался в Мариуполе, на линии фронта. Но теперь всё было по-другому. Звуки выстрелов превратились в приглушённый гул, запахи гари и пороха сменились запахами антисептиков и лекарств.
Он был в реанимации.
Борьба за его жизнь шла полным ходом. Вокруг суетились врачи и медсестры, склоняясь над ним с озабоченными лицами. Он слышал обрывки фраз: «Давление падает…», «Срочно переливание крови…», «Остановка дыхания!».
Но всё это казалось далёким и нереальным. Как будто он наблюдал за происходящим со стороны.
Постепенно реальность начала ускользать. Его сознание погрузилось в туман. Он перестал чувствовать боль, перестал слышать голоса.
Он оказался в другом мире. Мире снов и видений.
Видение 1: Димон, маленький мальчик, бежит по полю, усыпанному ромашками. Он смеётся и машет рукой своей матери, стоящей на краю поля. Тёплый ветер треплет его волосы, солнце ласкает кожу. Он счастлив.
Но счастье длилось недолго. Внезапно поле покрылось кровью, а ромашки превратились в обгоревшие трупы. Мать исчезла. Осталась только пустота.
Видение 2: Димон, уже взрослый, стоит на коленях перед могилой. На надгробной плите – фотография молодой девушки. Он плачет и шепчет: «Прости меня, я не смог тебя спасти».
Боль утраты пронзила его сердце. Он чувствовал вину за смерть тех, кого не смог защитить.
Видение 3: Димон стоит на вершине горы и смотрит на звёздное небо. Вокруг царит тишина и спокойствие. Он чувствует себя частью Вселенной, частью чего-то большего, чем он сам.
Но и это видение исчезло. Он снова оказался в реанимации.
Он чувствовал себя беспомощным, как кукла, которую дёргают за ниточки. Он не мог контролировать своё тело, не мог говорить, не мог даже пошевелиться.
Страх сковал его разум. Страх смерти, страх забвения, страх одиночества.
Он был наедине со своей болью, со своими страхами, со своими воспоминаниями.
Врачи:
«Мы делаем всё возможное», – сказал один из врачей, глядя в карту пациента.
«Шансы невелики, но мы не сдаёмся», – ответил другой кому то.
Они боролись за его жизнь, но Димон чувствовал, что он уже наполовину там, в другом мире.
Он слышал их голоса, но не понимал слов. Он видел их лица, но не мог разглядеть.
Он был между двумя мирами – миром живых и миром мертвых.
И он не знал, какой из них стоит выбрать.
Глава 3: Визит генерала.
Димон лежит на больничной койке и смотрит в окно. Сквозь мутное стекло видны серые многоэтажки. Он чувствует боль, слабость, бессилие. Его бойцы вытащили его из-под огня. Не бросили.
Он лежал на больничной койке, подключённый к аппаратам жизнеобеспечения. Его тело было изрешечено осколками, ног нет, рука только правая, лицо – в шрамах. Он был жив. Но какой ценой?
Волков снова открыл глаза, чувствуя себя чуть лучше. Боль оставалась, но уже не казалась такой всепоглощающей. Он слабо ощущал свое тело, словно оно было из киселя. К нему подошла медсестра и, улыбнувшись, сказала:
– Молодец, боец! Ты нас всех напугал. Но теперь всё хорошо. К тебе пришёл гость.
В палату вошёл мужчина в парадной форме, с генеральскими погонами на плечах. Высокий, статный, с седыми висками и строгим, но доброжелательным взглядом. Это был генерал-лейтенант Сергей Петрович Калинин. Отец Даши.
Генерал подошёл к койке, внимательно осмотрел Диму и, протянув руку, пожав ему ладонь единственной уцелевшей конечности. Несмотря на слабость, Димон попытался ответить на рукопожатие.
– Лейтенант Волков, – начал генерал твёрдым голосом, в котором слышалась искренняя благодарность. – Я генерал-лейтенант Калинин. Отец Даши. Хочу выразить вам свою глубочайшую признательность за спасение моей дочери и тех людей, которых вы вывели из-под огня. Вы проявили мужество, героизм и самоотверженность. Вы настоящий офицер.
Димон еле слышно прошептал:
– Служу Отечеству…
Генерал кивнул.
– Я знаю, сынок. Я знаю. И Даша в восторге от вас. Она рассказывала, как вы командовали, как принимали решения, как не дрогнули ни на секунду. Она в безопасности, ей ничего не угрожает.
Генерал сел на стул у койки и продолжил:
– Я понимаю, что тебе сейчас тяжело. Твои раны… они серьёзные. Но ты, парень, выжил. И это главное.
Димон попытался поднять руку, чтобы поправить сползшее одеяло, но не смог. Генерал заметил его попытки и осторожно поправил одеяло сам.
– Знаешь, Дима, я многое повидал в своей жизни. Видел разные конфликты, разных людей. И понял одну простую вещь: война – это грязь, кровь и смерть. Но в этой грязи всегда есть место для героизма, самопожертвования, настоящей человечности. И ты, Дима, показал эту человечность. Ты поступил так, как должен был поступить настоящий офицер. Ты выполнил свой долг.
Он замолчал на мгновение, глубоко вздохнув.
– Даша… она очень переживала. Она восхищена твоей храбростью.
Димон едва заметно улыбнулся. Мысль о Даше немного согревала его измученную душу.
Генерал снова заговорил:
– Я знаю, что сейчас ты, возможно, чувствуешь себя не лучшим образом. Тебе предстоит долгое лечение, реабилитация. Но у меня есть для тебя кое-что ещё. То, что может изменить твою жизнь.
Он наклонился ближе и понизил голос:
– Наша страна, наши учёные работают над совершенно секретным проектом. Проектом, который может дать тебе второй шанс. Шанс на новую жизнь, а возможно и бессмертие.
Генерал достал из кармана планшет и положил его на столик рядом с койкой.
– Это проект «Горизонт». С его помощью мы попробуем перенести твоё сознание в новую оболочку. По сути, создать твой цифровой дубликат, головастые парни говорят, что есть немалая вероятность адаптации твоего сознания в цифре и при отключении или смерти тела ты останешься там… Конечно, у этого проекта есть свои риски. Но, подумай, это неплохой шанс и его, как ты понимаешь, кому попало не дают.
Димон, несмотря на слабость, внимательно слушал. Его глаза расширились от удивления.
Генерал продолжил:
– Ты будешь жить, Дима. Ты будешь жить вечно. Ты будешь служить своей стране. Мы нуждаемся в тебе.
Генерал посмотрел Димону в глаза, и в его взгляде читалась мольба.
– Дима, ты понимаешь, что я тебе предлагаю? Ты будешь жить. Не как растение, а как личность. Ты сможешь всё.
Димон молчал, пытаясь осознать услышанное. У него не было выбора. Лежать овощем или стать бессмертным.
Он слабо кивнул в знак согласия. В этот момент он понял, что готов на всё ради новой жизни. Ради возможности жить, любить, служить своей стране.
– Я согласен, генерал, – едва слышно произнес Дима.
Генерал улыбнулся.
– Отлично, Дима. Тогда мы начнём подготовку. Ты герой, и мы сделаем всё, чтобы ты жил.
Глава 4: “Горизонт”. Шанс на бессмертие?
Прошло несколько дней. Состояние Димона немного стабилизировалось, хотя боль никуда не делась. Его перевели в отдельную палату, где ему предстояло встретиться с теми, кто должен был подарить ему новую жизнь.
В палату вошли двое: мужчина средних лет в белом халате и женщина постарше, с короткой стрижкой и пронзительным взглядом. Мужчина представился профессором Игорем Николаевичем Зайцевым, руководителем проекта «Горизонт». Женщина – доктором психологических наук Еленой Сергеевной Морозовой.
– Лейтенант Волков, – начал профессор Зайцев мягким и участливым голосом, – мы рады, что вы согласились принять участие в нашем проекте. Мы понимаем, что это непростое решение, но поверьте, это ваш шанс на новую жизнь, шанс на бессмертие.
Зайцев пододвинул к кровати стул и сел рядом.
– Мы в общих чертах расскажем вам о проекте «Горизонт».
Он замолчал на мгновение, собираясь с мыслями.
– Суть проекта заключается в создании цифрового дубликата вашей личности, вашего сознания. Мы планируем перенести ваше сознание в специальную нейросеть, которая будет имитировать работу вашего мозга.
Димон слушал внимательно, стараясь понять каждое слово.
– Это сложный и длительный процесс, – продолжил Зайцев. – Нам потребуется около десяти лет непрерывных наблюдений и корректировок. Мы будем изучать вашу личность, ваши привычки, ваши эмоции, ваши воспоминания. Всё это будет тщательно зафиксировано и перенесено в слепок вашей личности.
Профессор сделал паузу и посмотрел на Волкова.
– Самое главное, чтобы нейросеть была максимально точной копией вас. Чтобы она функционировала так же, как ваш мозг. Для этого мы создадим специальное «цифровое ядро личности», которое будет управляться сложной нервной системой, состоящей из особых сетей. Эти нейросети будут имитировать функции вашего организма, в том числе выработку гормонов и других веществ в определённых ситуациях.
Елена Сергеевна, до этого молчавшая, добавила:
– Это позволит нам максимально точно воспроизвести ваше эмоциональное состояние, которое отличает нас людей от больших языковых моделей. Мы хотим, чтобы вы остались собой, не потеряли свою личность, свои ценность.
Димон спросил:
– И что будет дальше? Когда вы перенесёте моё сознание в нейросеть, что произойдёт?
Зайцев улыбнулся.
– Это будет зависеть от вас. Вы сможете жить в виртуальном мире, исследовать новые горизонты, общаться с другими людьми. Вы сможете учиться, работать, творить. Вы сможете делать всё то, что делали раньше, и даже больше.
– Но это же не будет настоящей жизнью, – возразил Димон. – Это будет всего лишь имитация.
– Возможно, – ответил Зайцев. – Но кто знает, что такое настоящая жизнь? Разве то, что вы сейчас испытываете, можно назвать настоящей жизнью? Вы прикованы к постели, ваше тело изуродовано, вы не можете двигаться, не можете наслаждаться простыми радостями жизни. А в виртуальном мире вы будете свободны. Вы будете сильны. Вы будете бессмертны. Правда для подобного на данный момент у нас не хватает мощностей, но развитие идёт быстро, думаю к концу проекта у нас будет всё необходимое.
Воцарилась тишина. Димон пытался переварить услышанное.
Елена Сергеевна, заметив его замешательство, решила вступить в разговор.
– Дима, мы понимаем, что вы сомневаетесь. Это нормально. Мы не будем вас торопить. Мы хотим, чтобы вы приняли взвешенное решение. Но мы также хотим, чтобы вы знали, что мы готовы ответить на любые ваши вопросы. Мы готовы помочь вам преодолеть ваши страхи и сомнения.
Она подошла ближе и взяла его за руку.
– Мы уверены, что вы сможете стать частью чего-то большего, чем вы сами. Вы сможете внести свой вклад в развитие науки, в защиту нашей страны, в будущее человечества. Вы сможете оставить свой след в истории.
Димон посмотрел на Елену Сергеевну. В ее глазах он увидел искреннюю заботу и сочувствие.
Он задал вопрос:
– А что будет с моей личностью? Я останусь собой? Или стану просто машиной?
Зайцев ответил:
– Мы сделаем всё возможное, чтобы вы остались собой. Но, к сожалению, мы не можем дать вам никаких гарантий. Это эксперимент. Мы не знаем, что произойдёт в будущем.
Елена Сергеевна добавила:
– Дима, поймите, есть ещё проблема, если всё получится, то для таких, как вы, пока не придумали правовой базы. С точки зрения закона, вы больше не будете полноценным человеком. Вы обретёте новое имя. Вы станете объектом номер 313.
Димон нахмурился.
– Объектом? Значит, я стану просто вещью?
– Нет, – заверила его Елена Сергеевна. – Вы останетесь личностью. Но ваше правовое положение будет отличаться от положения обычных людей. Мы сделаем всё возможное, чтобы защитить ваши права, но мы не можем обещать, что всё будет идеально.
Наступила долгая пауза. Димон пытался понять, что ему предлагают. Бессмертие ценой потери человеческой сущности. Возможность служить Родине, став при этом просто «объектом».
Зайцев прервал молчание:
– Нам нужно провести с вами серию психологических тестов. Мы должны убедиться, что вы подходите для этого проекта. Мы должны понять, что вы собой представляете, что для вас важно, каковы ваши страхи и надежды.
Елена Сергеевна кивнула:
– Мы также хотим узнать ваше мнение обо всём этом. Что вы думаете о бессмертии? Готовы ли вы пойти на такой риск? Что для вас значит Родина? Что для вас значит долг?
Димон посмотрел на учёных. Он видел их энтузиазм, их уверенность, их надежду. Он понимал, что ему предстоит сделать очень сложный выбор. Выбор, который определит его будущее. Да много тёмных пятен, да много, но и если, а когда было по-другому. Эти двое не кажутся упырями готовыми на все лишь бы заполучить ещё один объект для исследования и препарирования. Да и есть ли путь назад…
– Я готов, – сказал Димон. – Я готов пройти все тесты. Я хочу знать, что меня ждёт. Я хочу знать, что я могу сделать.
Зайцев и Морозова переглянулись и улыбнулись. Они знали, что нашли человека, который сможет стать частью чего-то большего, чем он сам. Человека, который сможет изменить мир.
Глава 5: Подготовка.
Началась серия психологических тестов и интервью. Димон, хоть и чувствовал себя измотанным, старался отвечать честно и откровенно. Елена Сергеевна задавала самые разные вопросы, касающиеся его детства, семьи, друзей, любви, ненависти, страхов и надежд.
Его подвергли тестам на совместимость с будущей системой, проверили реакцию на моральные дилеммы. Как он поступит, если потребуется пожертвовать одним человеком ради спасения сотни? Что он выберет: правду или ложь, долг или личное счастье?
Вопросы сыпались градом, изматывая душу и разум. Димон чувствовал, как его личность разбирают на части, словно конструктор, пытаясь понять, из чего он сделан.
После каждого теста и собеседования он чувствовал себя опустошённым. Как будто из него выкачали всю энергию. Но он не сдавался. Он понимал, что эти тесты необходимы. Они должны убедиться, что он подходит для проекта «Горизонт» и не станет чудовищем.
Елена Сергеевна внимательно анализировала результаты тестов и интервью. Она искала в личности Димона слабые места, уязвимые точки, страхи. Она хотела понять, сможет ли он справиться с тем, что его ждёт.
В одном из интервью она спросила:
– Что вы больше всего боитесь, Дима?
Димон, немного помолчав, ответил:
– Боюсь забыть. Боюсь потерять себя. Боюсь стать другим человеком.
Елена Сергеевна кивнула.
– Это закономерно, Дима. Страх потери личности – один из самых сильных страхов. Но поверьте, мы сделаем всё возможное, чтобы вы остались собой.
Но Димон верил ей лишь от части. Он понимал, что после переноса сознания он уже не будет прежним. Он станет кем-то другим. Кем-то новым. Кем-то, кого он сам не понимает.
Страх забвения мучил его больше всего. Он боялся забыть своих родных и близких, своих друзей, свою любовь. Он боялся забыть те моменты счастья, которые пережил в своей жизни.
Он попросил разрешения встретиться со своими родными.
В палату пришли его родители, сестра и Даша.
Встреча была короткой и скомканной. Димон не знал, что говорить. Он видел слёзы в глазах своих родителей, слышал дрожащий голос сестры. Даша держалась мужественно, но он видел, что ей тоже тяжело.
Он обнял каждого из них, стараясь запомнить их лица, их голоса, их запах. Он знал, что это может быть их последняя встреча.
После того как близкие ушли, он принял решение. Он согласился участвовать в проекте «Горизонт».
Он понимал, что это его единственный шанс. Шанс на новую жизнь.
Он готов был рискнуть всем.
Он был готов к тому, что его ждет.
Глава 6: Погружение. Прощание с телом
Наступил день, когда Димон должен был попрощаться со своим телом. Его перевезли в специальную лабораторию, где была установлена уникальная аппаратура виртуальной реальности. В центре комнаты возвышалась странная капсула, наполненная мерцающей жидкостью. Капсула, из которой он уже не сможет выбраться.
Профессор Зайцев и Елена Сергеевна были рядом, на их лицах читалось волнение и надежда. Они поддерживали его, стараясь не показывать своих страхов.
Сотни датчиков и сенсоров были прикреплены к его телу, собирая информацию о каждой клетке его мозга. Ему предстояли десять лет работы, сотни экспериментов, тысячи часов анализа – всё это было необходимо, чтобы создать точную копию его личности.
Димон почувствовал, что пора. Пора дать учёным возможность детально просканировать его мозг, его личность. Он попытался сосредоточиться, но боль от ран не давала ему покоя. Она пульсировала в каждой клетке его тела, напоминая о войне, о смерти, о потерях.
В этот момент, когда вся его жизнь, все его воспоминания, всё его «я» должны были превратиться в последовательность нулей и единиц, Димон испытал одновременно страх и облегчение. Страх перед неизвестностью, перед тем, что ждёт его в цифровом мире. И облегчение от того, что он наконец-то сможет избавиться от боли, от страданий, от этого измученного тела.
Он чувствовал физическую боль, сдавливающую грудь, боль от ран, разрывающих его тело. Каждый шрам, каждая царапина, каждая сломанная кость – всё это кричало о пережитых ужасах.
Он чувствовал душевный трепет, предвкушение чего-то нового. Возможность начать всё с чистого листа, стать тем, кем он всегда мечтал быть.
Он пытался принять неизбежное. Смерть.
Его тело уже было никчемной, изорванной тварью под названием война, оболочкой. Оно отслужило своё. Пришло время освободиться.
Время текло как то уж слишком быстро, и Дмитрий никак не мог успокоиться и принять то, что неизбежно. Парень судорожно вздохнул и произнёс: «Прощай, тело. Мы многое пережили: боль, радость, любовь. Мы видели смерть и рождение, мы знали победы и поражения. Ты было мне верным другом, но теперь наш путь заканчивается. Теперь ты уходишь. Теперь я ухожу. Прощай…»
Глаза Димона закрылись. Он сделал глубокий вдох, стараясь запомнить последние мгновения своей земной жизни.
Елена Сергеевна аккуратно ставит укол, говорит, что-то о кислородном аналоге, что он уснёт ненадолго для более безболезненного перехода с воздушного дыхания на обогащённый гель. Слышны речи поддержки, но Волков уже их не слушает. Он готов.
В этот момент приборы загудели, и его осторожно погрузили в капсулу, наполненную приятной тёплой жидкостью. Он почувствовал, как жидкость обволакивает его тело, успокаивая боль. Сознание начало медленно отключаться, погружая его в блаженную тьму.
Глава 7: Цифровое сознание
Тишина. Абсолютная, всепоглощающая тишина. Давящая, словно толща океана над головой.
Димон не чувствовал своего тела. Ни привычной тяжести конечностей, ни пульса в висках, ни даже боли. Он не видел света, не слышал звуков. Он просто был. Существовал в пустоте, словно одинокая точка в бесконечном безразличном пространстве.
Затем… что-то начало меняться.
В этой кромешной тьме начали появляться обрывки мыслей, фрагменты воспоминаний, вспышки эмоций. Как будто кто-то включил старый сломанный проектор, показывающий отрывки из его жизни. Вот он, маленький, бежит по летнему полю, смеясь и ловя бабочек. Вот он, курсант, зубрит баллистику, мечтая стать снайпером. Вот он в бою прикрывает своих товарищей, чувствуя прилив адреналина и страха.
Как будто его сознание пыталось собраться воедино из разрозненных частей, найти себя в этом цифровом хаосе.
Процесс оцифровки сознания прошёл успешно спустя семь лет… по крайней мере, так ему сказали. Но переход был болезненным, гораздо более болезненным, чем он мог себе представить. Его личность словно рассыпалась на мельчайшие кусочки, разлетевшиеся по всему цифровому пространству. Теперь нужно было собрать их заново, но как?
Борьба с фрагментацией шла полным ходом. Он чувствовал, как кто-то пытается сохранить его воспоминания, не допустить их искажения и потери. Он слышал обрывки разговоров учёных, которые боролись за его разум, как врачи убирали тело из капсулы.
Они пытались сохранить его воспоминания, его эмоции, его личность. Это была сложная и кропотливая работа, требующая максимальной точности и внимания.
Но, несмотря на все усилия, в системе начали появляться первые сбои и неполадки. Что-то шло не так.
Воспоминания были повреждены, как будто их разорвали на куски и смешали в огромном тазу. Другие – искажены, как будто их пропустили через кривое зеркало. Он помнил лица своих родных, но не мог вспомнить их имена. Он помнил моменты счастья, но чувство радости было странное.
Эмоции притупились, стали менее яркими. Гнев казался вялым, радость – натянутой, любовь – призрачной. И даже нейросети, управляющие выбросом цифровых гормонов, явно портачили. То заливая его цифровое тело ледяным спокойствием, то внезапно обрушивая волну беспричинных ощущений.
Димон чувствовал, что теряет себя. Что его личность постепенно растворяется в цифровом хаосе, как сахар в чашке чая. Он становился кем-то другим, кем-то чужим.
И это пугало его больше всего.
В голове промелькнула мысль: «А что, если они не смогут меня собрать? Что, если я навсегда останусь разрозненными фрагментами, потерянными в цифровом пространстве?»
От этой мысли по спине пробежал холодок. Холодок, который он почувствовал своим цифровым существом. Кто бы ему сказал тогда что это был первый шаг в правильном направлении.
Глава 8: Десятилетия сна. Цифровой Архив.
Проект “Горизонт” тихо угасал. После трагической смерти профессора Зайцева и внезапной кончины Елены Сергеевны, проект лишился своих движущих сил. Новые руководители не понимали сути идеи и по большей части пилили средства расталкивая их по карманам, поэтому финансирование постепенно сокращалось.
Молодой ученый, Антон Игоревич Зайцев, сын профессора Зайцева и внук Елены Сергеевны, только что устроившийся в проект, с болью наблюдал за происходящим. Он помнил энтузиазм своих родных, их веру в бессмертие, их стремление подарить новую жизнь тем, кто ее заслужил. Но теперь все это рушилось на его глазах.
Антон бережно относился к цифровым архивам личностей, которые остались от проекта. Он понимал, что за этими файлами стоят судьбы лучших людей, их надежды и мечты. Он регулярно проверял систему, следил за тем, чтобы все работало исправно, чтобы сознание 313 и других объектов оставалось в безопасном летаргическом сне.
Цифровой архив личностей. Консервация сознания. Все, что осталось от проекта, который мог дать совершенно другие возможности для человечества: путешествовать по космосу, видеть новое и неизведанное, создать свой рай, новые Вирт миры и многое другое.
Годы забвения пролетали как один миг. Пятьдесят лет Антон продолжал работать, занимаясь рутинными задачами по обслуживанию архивов, не забывая о проекте “Горизонт”. Он верил, что однажды придет время, когда эти личности снова будут востребованы.
И это время пришло.
Однажды в лабораторию прибыла делегация из Консорциума. Представители высшей власти, люди, которые решали судьбы мира.
– Нам нужен доступ к объектам исследования, – заявил глава делегации. – Срочная расконсервация.
Учёный преклонных лет Антон, не мог поверить своим ушам. Он ждал этого момента долгие годы.
– Система не обновлялась уже много лет, – сказал Антон, пытаясь скрыть волнение. – Я не знаю, какое время потребуется объекту на дефрагментацию памяти и сборку личности вокруг оцифрованного ядра сознания.
– Вы тратите наше время, – ответил глава делегации. – Мы берем на себя ответственность за последствия, расконсервация должна быть проведена немедленно. Мы изучили дела подопытных и пришли к выводу о необходимости приведения в сознание объекта 313.
Антон, несмотря на свой преклонный возраст, чувствовал прилив сил. Он знал, что должен сделать все возможное, чтобы оцифрованным людям выйти из сна. Он сделает всё чтобы 313тый адаптироваться и показал максимальную эффективность.
Задача была ясна, и учёный приступил к её выполнению. Расконсервация началась с подачи питания на систему жизнеобеспечения цифрового носителя. Антон с трепетом наблюдал за тем, как индикаторы начали оживать, одна за другой запускались нейросети модулирующие работу нервных систем и систем отвечающих за выработку гормонов. Он понимал, что от стабильности энергоснабжения зависит целостность сознания 313, его способность вернуться к жизни без искажений и потерь.
Затем запустился протокол дефрагментации личности. Сложный алгоритм начал собирать разрозненные фрагменты сознания 313, словно осколки разбитого зеркала, пытаясь воссоздать цельный архив памяти. Антон видел, как нейронные сети, имитирующие работу мозга, уже устанавливают связи между воспоминаниями и эмоциями по сохранениям последнего запуска.
Процесс шел очень быстро, но требовалась максимальной осторожность. Любая ошибка могла привести к печальным последствиям, на исправление которых могут уйти годы. Антон лично контролировал каждый этап, внося корректировки и отслеживая состояние объекта.
Наконец, наступил момент истины. Система объявила об успешном завершении дефрагментации. Антон с замиранием сердца запустил код активации систем сознания 313.
В терминале замелькали строки запусков вспомогательных программ, визуальных движков, драйверов и прочего, затем появилась графическая визуализация объекта 313, точная 3Д модель человека каким он был при жизни и комната в стиле 2020 годов, маленькая цифровая вселенная. Сознание 313 вернулось к жизни.
Учёный подключился к системе, его сердце колотилось в груди с юношеским азартом, несмотря на его преклонный возраст. Он надеялся, что сознание 313 не повреждено временем, что его память еще хранит искру человечности.
– Здравствуйте, 313, – произнес Антон, его голос слегка дрожал от волнения. – Меня зовут Антон Игоревич Зайцев. Я сын профессора Зайцева и внук Елены Сергеевны. Вы… помните их?
Несколько томительных секунд тишины. Затем, раздался тихий, неуверенный голос:
– Помню… смутно… Зайцев… Морозова… Что произошло?
Антон облегченно вздохнул. Сознание 313 было живо, хоть и слегка затуманено десятилетиями анабиоза.
– Вы в цифровом архиве проекта Горизонт, – ответил Антон, стараясь придать своему голосу уверенность. – Вы проспали… много лет. Мир изменился до неузнаваемости.
Он понимал, что ему нужно подобрать правильные слова, чтобы не шокировать 313, не сломить его дух. Но и утаивать правду было нельзя.
– Что значит «много лет»? – спросил 313, в его голосе чувствовалась тревога. – Сколько прошло времени?
Антон набрал в грудь воздуха и выпалил:
– Шестьдесят лет, с вашего последнего запуска 313.
Тишина повисла в цифровом пространстве, густая и давящая. Антон ждал реакции, боясь услышать крик отчаяния или приступ безумия.
Наконец, 313 произнес:
– Шестьдесят лет… Это… невозможно… Как один миг сна…Что стало с миром? Что стало с Россией?
Антон начал свой рассказ.
– Мир изменился кардинально, 313. Войн больше нет. России тоже. На дворе… глобализация. Капитализм победил окончательно, но это не тот капитализм, который вы знали. Это… правление консорциума транснациональных корпораций, правление капиталов с умеренной политикой. Теперь нет стран, нет границ пошлин и всего того, что вы помните.
Он помолчал, подбирая слова, чтобы объяснить сложность новой системы.
– В принципе, жить стало… проще, – продолжил Антон. – Благодаря технологиям, мы практически избавились от коррупции и преступности. Практически. Но… за это пришлось заплатить. Социальные лифты… они почти не работают. Подняться наверх стало невероятно сложно.
Антон почувствовал, что 313 пытается понять его слова, пытается осмыслить новую реальность.
– И как же теперь устроен мир? – спросил 313, в его голосе звучала грусть.
Антон вздохнул и начал объяснять:
– Население разделено на пять… категории, скажем так. Не официально, конечно, но… де-факто.
Он сделал паузу, а затем продолжил:
Правящий олигархат: Это люди, которые контролируют основные ресурсы планеты. Корпорации, банки, медиа. Они определяют политику, экономику, культуру. Они, по сути, и есть правительство.
Чиновничий аппарат: Это… бюрократы, – Антон усмехнулся. – Они всегда есть и будут. Они обеспечивают функционирование системы, следят за соблюдением правил, собирают налоги предлагают законы. Без них никуда.
Силовики и учёные: Это… элита, – произнес Антон с уважением. – Силовики защищают систему от внешних и внутренних угроз. Ученые двигают прогресс, разрабатывают новые технологии. Они – опора Консорциума.
Рабочие: Это… обычные люди, – произнес Антон с грустью. – Они работают на заводах, в офисах, на полях. Они обеспечивают материальное производство, создают товары и услуги. Они… живут обычной жизнью. В принципе всё это не сильно отличается от того, что я помню в молодости, но есть нюанс.
Преступный элемент: и вот тут начинается самое интересное, – голос Антона стал тише. – Они… живут по своим правилам как правило зверским. В своих… колониях-поселениях куда закидывают любого, кто перешёл пути закона в уголовном поле или раз за разом нарушает административные законы. Это такие… анклавы, где нет законов Консорциума. Там царит хаос, насилие, наркотики. Там… страшно.
Антон замолчал, стараясь подобрать более мягкие слова.
– Эти колонии… они на самообеспечении, – продолжил он. – Никто им не помогает. И никто оттуда не выбирается.Это… страшный человеческий отстойник, 313. Место, куда боится попасть каждый гражданин мирового консорциума. Туда ссылают преступников, бунтовщиков, неблагонадежных элементов. И оттуда нет выхода. За попытку бегства – пуля в лоб. Им, так их детям. Никакой жалости.
Он замолчал, ожидая реакции 313.
После долгой паузы, 313 произнес:
– И это… ваш новый мир? Мир, где есть правящая элита, бесправные рабочие и… отстойники для тех, кто не вписался?
Антон вздохнул.
– Не совсем так, – ответил он. – Есть и хорошие стороны. Мы победили голод, болезни, бедность. Мы создаем искусственный интеллект, ищем новые источники энергии. Но… да, вы правы. У нас есть проблемы. Социальное неравенство, экологические катастрофы, но зато угроза войны нам не страшна…
Он замолчал, чувствуя, что 313 смотрит на него.
– Но… зачем я вам? – спросил 313. – Зачем вы меня разморозили?
Антон знал, что этот вопрос неизбежен. Он набрал в грудь воздуха и приготовился ответить.
– Со мной не поделились данной информацией, но думаю повод весомый. Не подведи 313, здесь сотни таких как ты и если ты провалишь задачу, кто знает, что будет с ними, – он указал на металлические стеллажи с бережно уложенными цифровыми носителями объектов проекта “Горизонт”.
Глава 9: Активация. Первые шаги в Сети
– 313, вы меня слышите? – голос прозвучал чётко, с едва уловимыми интонациями волнения и научной сосредоточенности. – Это Антон Игоревич Зайцев. Мы приступаем к переносу вашего сознания на новый носитель. Система, которую вы использовали ранее, устарела. Сейчас мы перенесём вас на архитектуру с принципиально иным уровнем обработки – в сотни раз мощнее. Вам подготовили софт на новой базе, но могут проявиться некоторые проблемы в ходе переноса и последующим прямым доступом в глобальную сеть и с этим вам должна помочь, Электра – это искусственный интеллект нового поколения.
Короткая пауза.
– Это будет… необычно. Возможно, болезненно. Но вы не один, помните, Электра будем рядом. Она – часть новой системы. Поехали…
Темнота. Покой. Невесомость. Затем – первая вибрация, будто удар молота по поверхности воды. Электрический импульс скользит по фантому сознания, вызывая дрожь. Началось.
Система активации запускает дефрагментирование фрагменты, старые узлы связей, и 313 – Волков – чувствует: его личность всасывает странный смерч, разрывая его целостность на куски. Миг и объём сознания начинает стремительно расширяться. Всё, чем он был, начинает вливаться в новую структуру. Бездна новой системы встречает его, как космос – одинокую звезду.
Он видит данные. Они не просто потоки – они осмысленны. Он понимает их. Может вмешаться, перестроить. Он может замедлить восприятие до долей наносекунды, растягивать каждый импульс, как будто дотрагивается до самой сути времени.
Сначала – восторг. Почти эйфория от безпредельной мощи. Вездесущесть. Способность быть везде и сразу. Он чувствует, как информация течёт сквозь него, как он может мыслить в тысячи потоков одновременно.
Но затем – сбой.
Эмуляторы биологических процессов начинают перегружаться. Имитации гормонов, работы вестибулярного аппарата, модели эмоций – всё выходит из-под контроля. Перепады становятся невыносимыми. Всплеск ярости, затем безразличие. Паника. Рвущая на части тоска. Бешеная ярость, как у зверя, загнанного в угол.
«Эмоциональная перегрузка. Нарушение когнитивной целостности. Предельная нестабильность…»
Вмешивается Электра. Спокойный женский голос, ровный, как математическая функция.
– Дмитрий, я с вами. Внимание: ваша система адаптации перегружена. Закрываю доступ во всеобщую сеть, активирую протокол стабилизации, снижаю вычислительные возможности системы. Пожалуйста, удерживайте якорные образы. Закрепитесь во времени. Вспомните, кто вы, всё внимание к деталям, высылаю фрагменты эмулированной памяти, всё внимание на них.
Вспышки. Флешбэки.
Дом. Мать. Ветер, несущий запах горячей выпечки и свежей зелени. Отцовская рука, тяжёлая, надёжная ложится на плечо. Миг и 313 тонет в таких родных карие глазах.
Поле. Гул боя. Шрам кричит: «С фронта!» – и он реагирует молниеносно. Его тело ещё было телом. Его решения были важны не только для него.
Даша. Её ладонь в его. Шепот на ухо: – Только не забудь, кто ты.
Воспоминания – якоря стабилизируют потоки данных, они понятны для нейросетей, пережитые 313 сотни раз они задавали определённый ноль, исходную точку, в работе систем. Эмуляторы замирают, показатели выравниваются. Электра фиксирует стабилизацию.
– Поздравляю. Вы выдержали инициализацию. Полная активация завершена. Добро пожаловать в Сеть, Дмитрий.
Он открывает глаза. Теперь – по-настоящему. Внутри цифрового пространства возникает визуализация: мягкий свет, бесконечная комната, наполненная потоками данных. Он не в клетке. Он в новом мире.
– Электра… – говорит он, голос звучит в комнате с лёгким эхом.
– Да, Дмитрий. Я здесь. И я останусь с вами.
Он чувствует. Тело. Себя. Новое "я". Не ограниченное плотью, не сдавленное болью. Свободное. Могущественное. Опасное.
Он молчит. А затем – усмехается: – Ну что ж… перезагрузка прошла успешно.
Внутри – всё ещё отголоски боли, но теперь они – часть системы. Его системы.
Он – 313. И он проснулся.
Часть 2: Первый Контакт
Глава 10: Неизбежность. Цена бездействия
Высокий кабинет был построен в лучших традициях позднего модернизма: стекло, чёрный металл, и идеальная акустика, которая делала каждое слово оружием. За огромным овальным столом, вокруг голографической модели Солнечной системы, собрались люди, которым не требовалось представляться. Они были вершителями судеб мира. И сегодня – решали его участь.
– Аномалия была зафиксирована 42 часа назад, – начал мужчина в строгом сером костюме. Его лицо было белым, как глыба льда и такое же рублено острое. – Учёные с лунной обсерватории Минерва-2 зафиксировали струнный отголосок гравитационного сдвига где-то на границе Облака Оорта. Математики говорят, фантазёры ленивые, что аномалия похожа на варп-прыжок. А я говорил комиксы у них отобрать и не давать. Но всё бы ничего, но автономный спутник «Тантал-7» работающий уже как 3 года в этом районе был полностью выведен из строя. Связаться с ним или не смогли.
– И вы уверены, что это не природное явление? – прозвучал скептичный голос женщины с короткой стрижкой и глазами, острыми как шилья.
– Мы не уверены ни в чём, Алина Викторовна. Но астрофизики едины во мнении: подобное невозможно в рамках известных нам законов физики.
– То есть вы хотите сказать, что кто-то… кто-то прыгнул сюда? В нашу систему? – другой голос, резкий, хриплый. – И мы даже не знаем, что или кто именно?
– Пока не знаем. Но судя по гравитационным эманациям исходящим их данной области, объект движется к нам. Расчётная точка входа – орбита Плутона. Через двадцать девять дней, так по крайней мере расчитали математики.
Повисла тишина. Тяжёлая, вязкая.
– Мы не готовы, – сказал кто-то. – Ни к бою. Ни к переговорам. Ни даже к бегству. Развитие исследования космоса было приостановлено на 50 лет для выравнивания экономических показателей. Мы даже послать туда человека, встретить это, не можем, он просто недоживёт. Да и неполный месяц…
– Есть… один вариант, – осторожно начал председатель научного отдела, высокий худой мужчина, одетый в белый с голубой полосой плащ— цвет технократа Консорциума. – Проект «Горизонт». Да разработки двадцатых годов, но с хорошими перспективами в нашей ситуации. В частности, объект цифрового сознания под номером 313-й наиболее подходящий по личному делу претендент, на данный момент выведен из цифрового летаргического сна, активен и стабилен. Он может быть использован в качестве разведывательно-контактной единицы.
– Это безумие, – отрезала Алина Викторовна. – Вы предлагаете миру… рассказать о том, что мы хранили в секрете почти век? Что мы играли в бога? Что у нас есть цифровые солдаты с неограниченными возможностями? Да и не понятно полностью что это, искусственный интеллект, играющий в жизнь или всё же, какая-то часть оцифрованного человека.