Читать онлайн Красная Дева бесплатно

Пролог

Раньше в мире была магия. По крайней мере, так говорят. Не осталось на свете людей, которые воочию видели бы русалок или мстительных сирен. Проклятый когда-то остров, что, согласно легендам, свободно плавал по морям, больше не внушал страха. Возможно, когда-то там жили дриады, а по песчаным берегам бродили призраки, но теперь едва успевали расти новые деревья.

В те времена люди знали лишь о трёх континентах и россыпи необитаемых островов. Когда магия исчезла, а границы безопасных вод расширились, моряки перестали бояться заплывать всё дальше и дальше, исследуя новые просторы. Их надёжные корабли рассекали волны, даруя людям бескрайние земли.

Подумать только, около века назад простиралось море чудовищ, кишащее ужасными тварями. А потом всё исчезло, растворилось, будто вовсе не существовало. Будто чародеи, живущие среди обычных людей, никогда не творили волшебства.

Представьте, что из океана выкачали всю соль. Он стал пресным и бесполезным для многих, но кто-то всё ещё надеялся найти в его глубинах кристаллы.

Раньше моря боялись, ему поклонялись, а сейчас людям кажется, что они покорили и усмирили буйные воды.

Разве может море быть таким пугающим, как о нём говорят? Это ведь всего лишь ветер, волны и песок.

Люди уже не воспринимали взаправду все те истории, написанные предками. С уходом волшебства народ ожесточился, создал множество новых правил и законов. Пираты – когда-то бравые авантюристы – в нынешнее время рассекали воды только на страницах книг. Их уничтожили, отобрали родной дом и отправили в изгнание. А ведь прежде они вели себя благороднее многих рыцарей. Теперь же все боялись и шептались, когда видели человека без глаза или с деревянным протезом вместо ноги. Предрассудки затмили людской разум, не оставив шанса на собственное мнение.

Больше никто не верил в божеств по-настоящему: люди нашли себе новых идолов в виде денег, власти, могущества. Когда-то никто и выйти в море не смел, пока Великий Сиринг этого не позволит. Люди просили, вознося молитвы, и боги отвечали им.

Если бы на свете остался хоть один истинно верующий священник, он бы сказал, что боги разочаровались в людях и теперь не следили за своими детьми так пристально. Так значит, им всё дозволено? Дозволено, покуда не придётся разгребать беды собственными руками и не разверзнутся войны.

К счастью, континенты жили в мире. Исчезли сказочные короли – их свергли губернаторы, а Равендор остался стоять – уже могучее государство, напоминающее о прошлом своими обычаями и архитектурой.

Солярис продолжал прятаться в песчаных бурях, а Содден стал жертвой кровной вражды: у бравых воинов Железного континента больше не было единой цели, и им пришлось разделиться. Теперь есть Содден, а есть Родос – два брата-близнеца, не признающие родства.

Утекло много воды, но три моря продолжали омывать континенты. И, казалось бы, почти ничего не изменилось. Правда, мир, хоть и стал безопасней, превратился в блеклое пятно, будто вместе со всеми историями и легендами выцвели яркие краски.

Однако, по сей день существовали люди, верящие в сказки, знающие, что где-то там, за горизонтом, сохранилось волшебство, может, и не в таком виде, которое было в прошлом. Пускай это просто блики солнца над морской гладью, напоминающие сотню мерцающих на дне жемчужин. Пусть это мелодия ветра и парусов, подгоняющая корабль, или шёпот волн, ласкающий деревянные бока. Даже если это стайка дельфинов, а не русалок – это всё равно волшебство. Волшебство морских приключений и вольного народа.

Пиратов изгнали и унизили, но их нельзя уничтожить. Их нельзя искоренить из духа людского. Они, как магия: исчезли, но продолжают жить в сердцах других.

Глава 1 «Каждая ночь хранит тайну»

Город погружался в сумрак, но оттого не становился менее живым. Столетние улочки Равендора ещё дышали атмосферой прошлого, но постепенно превращались в суетливое настоящее. И лишь ночью, в сердце города, где располагался район для богатых, можно было окунуться в сказку. Стоило солнцу начать прятаться за горизонт, как с улиц, мощёных декоративными камнями, исчезли люди в дорогих нарядах. Они укрылись в своих роскошных домах, готовясь к ужину или увеселительному приёму у губернатора. Времена шли, а причуды богатых не менялись. То ли дело простой народ. Может, они давно позабыли о благородном происхождении города, который первым отстроили на трёх континентах, – но зато не потеряли веру в простоту жизни. Всё, что связывало их с высшим обществом, – одинаковый цвет крыш. Печально осознавать, но только голубая краска и делала народ единым.

Пока богачи отдыхали, город не переставал жить. Таверны продолжали принимать посетителей, угощая полночный народ выпивкой, в то время как скромные семьи закрывали окна и зажигали свечи. Улицы наполнялись приглушенным пением наперебой с пьяными разговорами. Именно тогда рождались страшные морские легенды о кораблях-призраках и подводных чудовищах.

Открытые и дружелюбные, коварные и опасные – каждый находил себе развлечение на ночь. Вечера под покровом тёмного неба были единственной возможностью отдохнуть. Сон не мог встать на пути желания избавиться от мыслей о реальности хотя бы ненадолго, даже если с утра снова придётся вернуться к работе.

Укутавшись тайной глубокой ночи, спали суда под шёпот волн, готовясь к завтрашним приключениям. Но даже в тихой гавани можно услышать перешёптывания моряков, которым не нашлось места в здешних тавернах.

В распахнутое окно аккуратной тёмной комнаты проник лунный свет. Перебегая с подоконника на кровать, он осветил раскрытую толстую книгу. На страницах бережными мазками мастера оживала картина моря и корабля, чуть ли не летящего по воде. Казалось, он вот-вот соскочит со страницы и поплывёт по голубому шёлку постельного белья.

Но тень затмила сияющие под луной карандашные очертания корабля – в ней угадывалась женская фигура. Скрытый силуэт быстро превратился в девушку, завёрнутую в плащ с натянутым на голову капюшоном. Она посмотрела на книгу, как на самую дорогую вещь в комнате, провела ладонью по рисунку и бережно закрыла страницы. На узорной обложке золотыми буквами виднелась потёртая надпись: «Истории и легенды трёх морей».

Сколько же раз книгу брали в руки, листали, вчитываясь в каждое слово так, чтобы знать, что будет дальше? У неё наверняка есть своё место на полке среди меркнущих на её фоне бумажных собраний. И место это там, где маленькая девочка могла достать книгу самостоятельно, дотащить до кровати и утонуть в объятьях матери, слушая истории про русалок. Там, где никто не заметил детскую историю среди серьёзной литературы, когда девочка подросла. Маленькая тайна, способная открыть целые миры на страницах.

В тишине комнаты послышался обречённый вздох, затем шорох одеяла. Голубая ткань полностью накрыла книгу, следом исчезла и тень.

В соседней комнате спали родители, но она уже слишком взрослая, чтобы привязываться к ним, ведь так?

«Тебе скоро придётся перенять дело отца, а ты всё ещё грезишь историями про пиратов. Милая, брось эти глупости!»

Не потому она не хотела взглянуть напоследок на самых близких для неё людей – боялась передумать и остаться. Нужно бежать так быстро, чтобы вернуться домой было поздно. Чтобы всё исчезло: нежные черты лица и вьющиеся волосы матери, серьёзный, но по-своему добрый взгляд отца, та самая книга в подарок, чтобы приучить ребёнка к чтению, весёлые игры в доме или радостные прогулки на лодке по мелководью.

Бегать за мальчишками ей не разрешали, за девчонками уж тем более. Но и ходить, гордо подняв нос, тоже доставляло удовольствие. Получается, ей нравилось дома, но одного взгляда на море хватало, чтобы задуматься: а здесь ли мой дом на самом деле?

Девушка не оставила письма. Неважно, что она там напишет. Родители всё равно не поймут, будут искать, перевернут все континенты, если выхватят хоть какой-нибудь намёк в прощании.

Сердце щемило в груди, вот только чувствам нельзя поддаваться. Здесь нет будущего, а там, за горизонтом, о нём необязательно волноваться. Её могли отпустить добровольно и избежать того, что происходило сейчас. Но кто вообще сейчас думает о благополучной жизни в море? Оно вместительно, да, но опасно. Любой дурак или мечтатель способен взять лодку и отплыть. Вот только не каждый вернётся. И дело не в опыте, а в удаче. Безумец может запросто обогнуть все континенты, и в то же время опытный капитан может погибнуть, едва корабль покинет порт. Это и есть закон моря. Выживает не сильнейший, а тот, кому повезло.

Беглянка позволила себе единственную слабость: в последний раз взглянуть на родной дом, еле слышно прошептав что-то на прощание.

Она осторожно вылезла из окна своей комнаты и скоро оказалась на достаточном расстоянии, чтобы в плаще её приняли за незнакомку. Волосы, тщательно собранные, прятались под капюшоном. Ей не нужно было смотреть вперёд, чтобы знать, куда идти. Беглянка прожила здесь всю свою жизнь и в последнее время часто ходила этой тропой, чтобы подготовиться к побегу. Месяц обещаний как нельзя кстати подходил для дерзкого преступления против семьи. Его ещё называли месяцем невест и свадеб, неважно каких: по любви или по расчёту. Главное – хорошенько отгулять на губернаторском балу. Поэтому неудивительно, что именно в этот период сезона цветения сбегало больше всего невест. Пока другие плясали, они бросались к морю в поисках корабля, что увезёт их далеко от ненавистного жениха. Беглянка таковой не была, хотя возраст давно обязывал её обручиться. Дело было в отце. Сама бы она уже давно нашла себе выгодную партию и тогда не сбежала бы к морякам, но он слишком тщательно подбирал кандидатуру. Обычно же всё происходит с точностью да наоборот.

Без происшествий беглянка достигла торговой площади города. Здесь красивые, выложенные камнем домишки с голубыми крышами, мешались с деревянными рыночными палатками, работающими даже ночью. В такое время суток незнакомая фигура в плаще, проходящая мимо сколоченных прилавков, никого не удивляла. Совет прятаться у всех на виду работал безупречно. Ей даже никто не сунул под нос рыбу, пучок экзотической зелени и не предложил купить какую-нибудь безделушку, которая, по выдуманной этим же торговцем легенде, принадлежала кому-то очень знаменитому.

Беглянка подходила всё ближе и ближе к гавани. Местность Равендора хоть и не считалась холмистой – её в основном занимали поля и леса, – но после рыночных рядов все дороги вели вниз. Они сплетались между собой, как извилистые змеи, заводили случайных прохожих в тупики и всё текли, словно реки, впадающие в море. Избавившись от душных и тесных домов, улица открывала вид на скрывающиеся в темноте горы. Девушка замерла, непроизвольно прижав к себе кожаную сумку, что висела у неё через плечо.

Когда-то эти горы принадлежали пиратам. Точнее, им принадлежало то, что находилось за скалистыми вершинами. Больше, чем пятьсот циклов назад, если верить сохранившимся книгам, один пират, известный под прозвищем Соколиный Глаз, отвоевал рыбацкую деревушку и построил из неё собственное «королевство». Имевшая выход к морю и защитные стены в виде гор, деревня превратилась в настоящую крепость. И король Равендора ничего не смог с этим поделать. Ему пришлось смириться с проживанием морских разбойников под боком, а пираты взамен не трогали равендорские корабли. Такой договор и подписали два короля из совершенно разных миров. Тем не менее, они жили в напряжённом сотрудничестве, ожидая подвоха друг от друга. Для всех деревня стала Ущельем Рейдеров, а Соколиный Глаз с гордостью называл это место своим королевством. Пока он не погиб, а пиратский промысел не стал опускаться на самое дно. Вот тогда-то власти воспользовались моментом, отобрав у пиратов всё, включая дом и честь. Сейчас почти что невозможно найти человека, который бы посочувствовал морским разбойникам, ведь из них сделали злодеев, а про изначальный договор забыли.

Вот бы однажды, если не вернуть прошлое, то хотя бы начать всё сначала. Создать место вдали от чужих глаз, где каждый пират будет чувствовать себя свободным. Где не нужно будет прятаться, скрывать свою личность и врать. Настолько грандиозная мечта казалась несбыточной, поэтому беглянка могла лишь представлять остров, купающийся в лучах солнца. Одна она ни за что не справится с этим. А есть ли сейчас на свете моряки, готовые пойти на столь отчаянный поступок?

Оторвав взгляд от гор, девушка стала спускаться. Читая историю, она никогда не понимала, чем пираты заслужили такое обращение. Среди простых людей были кровожадные убийцы, а среди берегового братства встречались бравые герои. Чем нынешние контрабандисты лучше пиратов? Тем, что власть имеет с них доход? Или потому, что вышестоящие накинули на контрабандистов поводок, затянув посильнее? Развозя жемчужную пыль и продавая людей в рабство, они совершали проступки страшнее, чем корабельные абордажи.

Бросив бесполезные рассуждения, беглянка поспешила покинуть оживлённые улицы. Чем ближе к морю она была, тем сильнее чувствовала его солёный запах и шёпот волн. Помимо манящих звуков природы, громче разносились хриплые голоса в такт горластому смеху.

Свернув с улицы, она понадеялась обойти неприятный контингент: местные пьяницы даже святого трезвенника затянут выпить. Поэтому рисковать она не стала. Стремление увидеть море становилось всё сильнее, а желание вернуться домой постепенно угасало. И беглянка уж точно не хотела оказаться в душной таверне с компанией каких-нибудь разгильдяев.

Порт становился во много раз красивее с заходом солнца. Золото и багрянец сменились обсидиановой мглой. Вуаль загадочности опустилась на песчаные берега. От такой картины захватывало дух. Вокруг было тихо, пока в душе всё кипело и вырывалось наружу.

Море встретило будущего пирата ровной гладью. На тёмно-синем ковре отражались мириады искрящихся звёзд. Вода, похожая на огромное зеркало, топила в себе каждое небесное тело. Луна отбрасывала рябую дорожку, манящую за горизонт. Корабли мерно покачивались, опустив паруса, словно тяжёлые веки. Среди посудин были скромные рыбацкие лодки, громоздкие торговые корабли, а дальше от всех расположились несколько красивых фрегатов: созданные из красного дерева, растущего на бывшем проклятом острове, с великолепными резными гальюнными фигурами и атласными голубыми парусами. Они принадлежали морским рыцарям под командованием губернатора, поэтому казались такими великолепными и желанными.

Признаться честно, беглянка не совсем знала, что делать дальше: полагалась на свою удачу, как подобает настоящим морякам. Когда девушка услышала стук подошвы сапог о дерево, пути назад не осталось. Взволнованно стучало сердце, пока она шла вдоль пристани, присматриваясь к кораблям, будто могла прямо сейчас взять любой из них и уплыть.

Умом беглянка понимала, что безумная идея с угоном имела множество нюансов: от денежного штрафа до смерти. Формально публичные казни запретили, но пиратов это не касалось. А если ты украл что-то, находящееся в море или в пределах его вод, то автоматически им становился. Даже если ты просто пробрался на корабль и увёл его.

Отец много рассуждал по этому поводу, а она старалась с ним не спорить. Можно придумать любое жестокое наказание, но не пачкать руки чужой кровью. В любом случае, не ему исполнять эти приказы, поэтому в пределах дома отец думал, как хотел, маму же совсем не интересовали подобные темы. Домашний уют и презентабельность семьи были важнее морских воришек. Внешностью в мать, характером в отца – все так говорили.

Девушка не заметила, как, шагая по пристани, вновь увлеклась воспоминаниями о доме. Из ностальгических раздумий её вывели чужие голоса. Пришлось спрятаться за ближайшими деревянными ящиками, чтобы понять, что к чему.

– Что, нечего вам сказать своим верным матросам, а? – она не видела, кто говорит, но голос казался до жути охрипшим. Рядом находилось ещё несколько человек, но высказывались они намного тише, почти шёпотом. Создавалось впечатление, что обладатель скрипучего баса задавил остальных своим авторитетом.

– Вы получите свои деньги, как только я продам товар! – пропитый мужской голос измученно звучал среди дерзких возгласов и тонул, будто в морской пучине.

– Ишь ты! – кто-то из стоящих рядом плюнул себе под ноги.

Следом заговорил другой:

– Мы должны были разбогатеть ещё после первой поставки товара на Дорн, куда делись наши деньги?

– Я же сказал…

Оправдывающегося грубо перебили:

– А теперь мы перешли на перевозку вонючей рыбы и нам даже на нормальные ботинки не хватает, не то, чтобы развлечь себя вечером!

Под гадкий хохот кто-то из нападающих, кажется, пихнул должника в грудь, потому что следом за секундной тишиной раздался шум ударившегося о доски грузного тела.

Девушка выглянула из-за своего укрытия, прижавшись плечом к деревянным ящикам. В слабом свете луны виднелись три фигуры, не считая полулежащего на пирсе.

– И какая же баба родила такого неумелого торгаша, а? – остальные силуэты поддержали заводилу хохотом, а после они двинулись дальше, оставив объект насмешек на земле.

Беглянка в своём тёмном укрытии поджала губы. Незнакомцы упоминали торговлю и Дорн – эти слова друг без друга существовать не могли. Дорн – небольшой остров, примыкающий к Равендору. На самом деле, это была настоящая торговая столица абсолютно всех континентов. Там можно отыскать всё, что угодно, а с началом кругосветных путешествий – даже то, о чём местные и подумать не могли.

Кажется, она наткнулась на матросов торгового корабля и их не очень успешного капитана. Он, по-видимому, даже не собирался вставать: настолько отчаяние его захватило. Выплата рабочим – первостепенная задача после продажи продовольствия. И если с этим возникали проблемы, то вывод напрашивался один: обещанных денег у капитана уже давно нет. Он либо проиграл их где-нибудь в карты, либо отдал долг.

Беглянка не могла долго задерживаться на месте. Выбор между моряками и брошенным капитаном напрашивался сам собой. Как бы тот ни провинился перед командой, он ещё оставался их главнокомандующим, которому было не чуждо самоуважение. То ли дело матросы – простой народ, предпочитающий всему деньги.

Внутренняя человечность боролась упрямо, но недолго. Вместо того чтобы помочь подняться капитану, девушка выждала, пока моряки уйдут на достаточное расстояние, и поспешила догнать их.

Побеждает тот, кому повезло. И пока удача была на её стороне.

– Что у вас произошло? – серьёзно настроенный голос вплёлся в беззаботный шум гавани. Силуэт, скрытый ночной тьмой и капюшоном, преградил дорогу трём матросам. Они остановились, не ожидая, что здесь есть кто-то ещё. Если бы не женская фигура, то наверняка схватились бы за кинжалы, висящие у них на поясах. Вместо этого самый разговорчивый вышел вперёд, скрестил руки на груди и, осмотревшись по сторонам, с укором глянул на девушку.

Она понадеялась, что страх перед неизведанным, который пришлось затолкать поглубже, не отразился дрожью в голосе. Каждая секунда напротив этих мужчин, наполненная противоречивыми мыслями, тянулась бесконечно долго. Капля за каплей неуверенность наполняла чашу в противовес решимости. Страшнее всего представить, что сейчас ничего не получится, и тогда придётся вернуться домой. Это был бы самый лучший, но и одновременно самый ужасный исход. Вернуться в золотую клетку, когда до свободы оставалось лишь несколько взмахов крыльями. Ни за что на свете. Беглянка не простит себя и судьбу за предательство.

– Ты откуда вылезла? – беспардонно бросил пират, нахмурившись. В темноте сложно понять точно, но на возрастном лице пролегла морщинка. В короткостриженной бороде у мужчины при свете луны виднелась седина, а волосы оказались затянуты в тугой короткий хвостик на затылке. Одежда довольно простая, но практичная, как у многих матросов: тёмные шаровары, светлая свободная рубашка и множество ремней. Его товарищи несильно разнились с ним по стилю. Кто-то носил безрукавку, кто-то повязал на лысую голову бандану. У одного из них в лунном свете мерцало золотое кольцо в левом ухе.

– Незачем задавать девушке подобные вопросы, – строго заметила беглянка и, повторив за матросом, скрестила руки на груди. Защитное телодвижение она скрыла тем, что гордо расправила плечи, хотя сомневалась, что под тканью плаща кто-то обратил на это внимание.

– И? – мужчина едва сдерживал ухмылку, но жест незнакомки ему явно не понравился, ведь он тут же придирчиво сменил положение рук. – Если спрашиваешь, значит, сама всё видела.

– Не путайся под ногами, – вякнул кто-то из-за спины.

– То-то же, – поддакнул второй.

Беглянка проигнорировала их и сосредоточила всё внимание на стоящем перед ней матросе.

– Я слышала, – поправила девушка, – но слышала плохо, поэтому и спрашиваю.

– Тебе какое дело? – раздражённо бросил матрос. У него на эту ночь явно были другие планы. Например, выпить с товарищами в таверне, но никак не болтаться с незнакомкой в порту.

– Вы нарочно отвечаете вопросами?

– Разве? – специально подразнил её мужчина.

Бессовестное и броское поведение помогало ей отвадить тревогу на задний план, поэтому беглянка закатила глаза. Если это была шутка, то очень неудачная.

– Понятно, – она выдавила это из себя с тяжёлым вздохом. Знать бы как стоит вести себя сейчас: не показаться слишком уверенной или, наоборот, податливой, как глина. Испытание не лучше, чем представиться какому-нибудь чиновнику, которого не посчастливилось встретить в плохой день.

Она одна, их трое. Она – девушка, ничего не смыслящая в рукопашном бою, они – взрослые мужчины, которые почти каждые выходные бьют друг другу лица. Шансы невелики, но упустить такую возможность нельзя.

– Там, на пристани, остался ваш капитан? Ваш никудышный капитан. – Беглянка специально сделала акцент на слове «никудышный». Хотя, по правде, ей было жаль должника. – Вы поверили в его сладкие речи, а теперь ходите в дырявых ботинках.

– Мы как будто и без тебя не знали, да, парни? – следом за вопросом вместо согласия раздался неприятно раздражающий хохот.

Его невозможно было долго терпеть, поэтому беглянка прервала веселье неожиданным предложением:

– Возьмите меня на борт.

Смех затих и сменился тяжёлой тишиной. Нарастающую панику в мыслях плохо успокаивал даже шум моря.

– И что нам с тебя будет?

В душе девушка выдохнула, очень надеясь на этот вопрос. Она отбросила угол плаща и опустила руку в кожаную сумку, свисающую через плечо. Достав мешочек, бросила его матросу в руки. Тот со звоном ударился о грудь мужчины, упав прямо в раскрытые ладони. Оба других моряка склонились над кошельком и присвистнули, заглянув внутрь.

– У денег много возможностей. Например, они помогают забыть о некоторых людях.

– Этого мало, – жадно ответил матрос.

– Так и думала. Вот, – девушка бросила мужчине второй мешочек на завязках. Не сдержавшись, один из товарищей сунул в него руку и достал аккуратное жемчужное ожерелье. Беглянка отвела взгляд в сторону, пока матросы рассматривали полученные украшения. Подавив тоску, девушка уточнила: – Что скажете на этот раз? – ей пришлось пожертвовать многими своими безделушками. Не все из них были действительно дорогими, но ожерелье с жемчугом в первую очередь являлось не только билетом на корабль, но и подарком от матери.

– Кажется, я начинаю забывать. О чём ты там спрашивала?

– Я не спрашивала, а предложила взять меня на борт своего корабля.

– Ладно, но что-то мне думается, что капитан будет против.

– А если так? Мнение капитана будет учитываться? – беглянка достала последний козырь из сумки, протянув его морякам. Жадность и отсутствие зарплаты – единственное, на что она могла рассчитывать. А ещё на маленький нож, спрятанный в той же сумке.

– Мнение кого-кого?

– Хорошо, – она кивнула, капюшон дёрнулся, сильнее спадая на лицо. – Но мне нужно контролировать плавание.

– Чего? – переспросил матрос, пораженный такой наглостью.

– Ради собственной безопасности мне нужно знать, куда отправится корабль, – уверенно ответила девушка, поправляя капюшон, чтобы матросы смогли наконец рассмотреть лицо таинственной фигуры. В полумраке ночи на мужчин смотрели серьёзные карие глаза, напоминающие океан в момент заката. Они отвлекали от острых черт лица, больше женских, чем девичьих. Кожа не была бледной, но красиво оттенялась под луной. Тонкие брови строго сошлись на переносице, будто лезвия мечей. В ночи растаявшая загадка оставила лёгкий привкус недосказанности.

– С чего это ты в капитаны заделалась, а? – дерзко поинтересовался моряк. Уверенность незнакомки его забавляла. Он демонстративно взвесил в руках три мешочка и отдал два из них своим товарищам. – Посчитала, что для такой должности этого будет достаточно?

– В капитаны? Я же говорю, что всего лишь должна знать, куда мы будем плыть. – Неприятно было осознавать, что её приняли за наивную девицу, собирающуюся покорить всё море одним лишь взмахом руки. – Я не позволю отвести себя на острова и сдать в наложницы.

– Ты совсем дурочка? В приличных портах такой дрянью не занимаются.

Девушка фыркнула. Чтобы там ни говорили, она ни за что не поверит, что на весь порт нет ни одного торговца, занимающегося контрабандой. Однако всё же слукавила:

– Меня не волнует, чем вы тут промышляете. Особенно, если я собираюсь уплыть отсюда на вашем корабле.

– Ишь какая, кусается, – елейно протянул матрос. – Пойми, этим команду ты не откупишь.

– Ну, это явно больше, чем вы получали. – Осмелев, она даже усмехнулась прямо в лицо матросу. – Будет ещё.

– И, глядя на тебя, я должен этому поверить?

– Почему бы и нет?

– На твоей могиле так и напишут: «Почему бы и нет». – Мужчина дёрнулся, ткнув пальцем себе в грудь. – Я лично выцарапаю это на твоём деревянном гробу, когда буду сбрасывать его в море.

– Вы должны понимать, что это непрактично.

– Что? Твоя смерть?

Девушка пожала плечами, мол, кто знает? Но она всё больше и больше заинтересовывала мужчин, что было ей на руку. Нельзя сдавать позиции, поэтому беглянка решила довести мысль до конца:

– Использование древесины для гробов. Лучше приберечь её для пробоин в корпусе корабля. Телу, сброшенному в море, уже всё равно.

– Ха, что ещё предложишь?

Ей удалось застать моряков врасплох. Те двое закивали головами, делая вид, что раздумывают над очевидным, но гениальным ответом. Их же говорливый друг попытался свести всё в шутку.

Нельзя отрицать, что образ дерзкой и решительной девушки чем-то зацепил моряков. Как бы не хорошеньким личиком или приглянувшейся фигурой. Но для красивой точки беглянка повторила вновь:

– Ещё раз предложу взять меня на борт.

***

Неизвестно, была это настойчивость или удача, а может, у торговцев вопреки всему имелись на неё другие планы, но своего ей добиться удалось. Да, это был не тот фрегат из красного дерева, о котором она мечтала, а всего лишь торговая каравелла с потёртыми парусами и выцветшей палубой, но она могла унести её прочь из Равендора. А именно этого беглянка хотела. Для неназванной девушки невзрачный торговый парусник был идеальным вариантом.

Её провели на палубу почти сразу же. Если на корабле кто-то и был, то спал в кубрике, а один или два дозорных не придали значения девушке в компании матросов.

Тяжесть мешочков с золотом напоминала морякам об их договоре, поэтому они довели её прямо до каюты капитана. Двое отвалились ещё по пути, спустившись в трюм. Проведя девушку в помещение, матрос облокотился о дверной проём и внимательно наблюдал за ней, скрестив руки на груди.

Что же, этого достаточно, чтобы сбежать. Больше ничего не нужно. Сначала исчезнуть, а потом начать всё сначала.

Внутри каюты горели масляные лампы. Теперь моряка можно было разглядеть в подробностях: седеющие волосы ещё сильнее выделялись на загорелой коже, тёмные глаза прятались в вечном прищуре, а ровно подстриженный контур бороды был слишком аккуратен для моряка.

Беглянка осмотрелась. Каюта выглядела почти так же, как комната любого дома в простом районе Равендора, только меньше мелочёвки, которая могла попадать во время качки. Полки стеллажей в основном были заняты плотно стоящими друг к другу книгами. Простая кровать со скомканной постелью, а по углам напихано всё, что только возможно. Тёплый свет ламп и прибитый к палубе ковёр придавали каюте уюта, но в основном помещение выглядело беспорядочно.

Убедившись, что за ней до сих пор наблюдают, девушка прошла к столу, перебирая накиданные сверху документы и накладные: опрокинутая пустая чернильница, счёты, очки, сложенные в отдельную стопку судовые журналы в кожаном переплёте. Беглянка поставила чернильницу, подвинула ровно стул и подняла взгляд на моряка. Не снимая капюшона, она напоминала нищенку, но взгляд говорил об обратном. К тому же лицо её было слишком ухоженным, чтобы кто-то мог принять её за замарашку.

– Если ты планируешь задержаться здесь, тогда твоих денег будет мало.

– Я это прекрасно понимаю, поэтому в будущем, обещаю, вы получите больше, – спокойно ответила беглянка, заняв руки тем, что складывала разбросанные бумаги в отдельную стопку: отец приучил её к порядку в документах. – Мне ведь тоже нужна гарантия, что, получив плату, вы не бросите меня за борт. Поэтому часть сейчас, часть потом.

Беглянка невольно подумала о прошлом капитане, брошенном на пристани. Действительно ли его оставят там или из жалости вернут на корабль? Потерянное доверие команды восстановить тяжело, а этот моряк, стоящий перед ней, явно имел большое влияние на экипаж. Может, если безмолвное свержение уже произошло, капитана оставят в качестве, например, клерка? Да, она бы так и сделала. Но, видимо, не ей решать.

Пока матрос думал над тем, что сказать, девушка сквозь ворох бумаг добралась до карты. Она сначала обвела пальцем контуры Равендора, а потом, обогнув континент посреди морей с безопасной стороны, провела кривую линию до острова, отличающегося от других отсутствием рек и озёр. Солярис. Континент-пустыня. Не самый благополучный, но самый разносторонний. Там до сих пор не могли искоренить работорговлю, однако людей всё равно тянуло в песчаные края. Жить бы там беглянка не смогла, переждать же бурю лучше всего именно на Солярисе.

Из раздумий её вырвал матрос, что никак не хотел оставлять девушку в покое.

– Каюта твоя, но ребята ещё ничего не знают и пусть не знают дальше.

Она кивнула, медленно и с пониманием.

– От меня не будет проблем.

– В отсутствие капитана я здесь главный, и ты мне нравишься, поэтому можешь спать спокойно.

– Благодарю? – беглянка дёрнула бровью в недовольстве, но понадеялась, что матрос этого не заметиь.

– Не огрызайся, если хочешь доплыть в спокойствии. Нож у твоего горла может оказаться в любой момент. Или не нож. И не у горла. Я об этом могу и не знать.

Пришлось проглотить угрозу. Чтобы не сказать ничего лишнего, она поджала губы и сосредоточила внимание на карте.

Поняв, что отвечать незнакомка не собирается, мужчина снова завёл с ней разговор, но и тот оказался коротким.

– Куда держишь путь?

– Солярис.

Он кивнул, собираясь удалиться, но его застиг врасплох наивный вопрос незнакомки:

– Капитана вы ведь оставили за бортом, кто теперь руководит кораблём… Что нужно, чтобы занять его место?

Пират ухмыльнулся. Дерзость беглянки ему явно нравилась. А обрывочные разговоры говорили о том, что она осознала, куда попала.

– Метишь из оборванки в капитаны?

– Просто спрашиваю.

Моряк почесал бороду, прикидывая, насколько отчаянной может оказаться девушка перед ним.

– Думаю, моего убийства будет достаточно, – шуточный тон не сочетался с выражением его лица. – Ладно. Это слишком. Тебе бы осмелиться взять в руки оружие.

Поставив точку в разговоре, моряк ушёл. Беглянка спешно закрыла дверь и сразу же навалилась на неё спиной, выдохнув с облегчением. Даже эта тонкая деревянная преграда дарила ощущение безопасности. Физически она чувствовала себя чужой на корабле: стены давили, липкие мысли цеплялись к спящим неподалёку мужчинам, а одиночество нахлынуло грубой волной. Ноги едва не подкосились от осознания того, что она осуществила половину своего плана. Осталась самая малость.

Проверив дверь на наличие замка, она заперла её на всякий случай. Упоминание ножа у горла показалось ей слишком красноречивым и прямолинейным.

Прикрыв глаза на мгновение, беглянка услышала приглушённый разговор по ту сторону двери. Шум в сознании мешал расслышать каждое слово, будто сказанное матросами не должно было достичь её ушей.

– Капитан вернулся?

– Мне откуда знать? Валяется где-то в полуобморочном состоянии. Как будто неясно.

Последовала недолгая пауза. Беглянка прислонилась ближе к двери.

– Кого это ты тогда притащил?

– Пассажирку. Заплатила неплохие деньги, попросила подкинуть её до Соляриса.

Собеседник, кажется, выразил недовольство громким ругательством.

– Лучше бы нового капитана привёл, а прошлого грохнул где-нибудь в подворотне. Он у меня уже вот тут сидит! Ещё немного – и я свалю с этого корабля.

– Зачем ты мне это рассказываешь? Разбирайся со своими желаниями сам.

На следующее утро беглянка приставила холодное лезвие к его горлу. И больше никто не посмел сомневаться в её решимости.

Глава 2 «Двое из таверны»

Как волны смывают узоры на песке, так и корабль уносит всё дальше и дальше от прошлого.

Утро после маленького мятежа принесло много хлопот, но все они были приятными.

Девушка не решалась подступиться к штурвалу корабля, пока они не выйдут в море, поэтому наблюдала за всем, стоя рядом с капитанской каютой. С её каютой. Каждый раз, когда она думала об этом, желая скорее ощутить солёный ветер и услышать шум волн, сердце трепетало в груди.

Матросы смотрели на своего нового главнокомандующего косо, но не могли не выполнять приказов. В основном они молча работали. Опасения были абсолютно понятны, так что девушка их не винила. Она, наоборот, старалась не злоупотреблять полученной властью и подступаться ко всему постепенно. Всё же, чтобы назвать себя капитаном, мало приставить нож к горлу.

Ранее, тем же утром, ей пришлось представиться, хотя она не хотела делать этого до момента отплытия. Непонятно почему. Возможно, боялась, что её узнают раньше времени.

Но тогда Ариэль Рохас перестала существовать как девушка с Равендора и возродилась из морской пены, чтобы командовать кораблём.

Она собиралась бежать. Остаться на Солярисе и там начать всё с самого начала. Судьба же предоставила способ быстрее, но сложнее. Небольшой мятеж, маленький спектакль, который перевернул обычное утро команды.

Когда нож оказался у мужской шеи, моряк не дрогнул, в отличие от Ариэль. Стоя на шканцах, он командовал экипажем не хуже капитана, который так и не появился на палубе после ночной пьянки. Остальные внимали его приказам, собираясь приступить к утренней проверке такелажа. Ариэль представили матросам как важную пассажирку. Никаких подробностей или преувеличений. Оттого и нож из-за пояса достать не составило труда. Разве что дрожь в руках мешала держать его крепко. Моряк сам поставил её рядом с собой, сам же вчера ночью и говорил странные вещи. Думал запугать? Не тут-то было.

Холодное лезвие в лучах утреннего солнца нарочно не прижималось к чужой коже. Моряк смог повернуть голову: увидел сведённые строгие брови, острый огненный взгляд и сжатые губы. Остальные матросы встрепенулись, зашумели.

– Стойте! Стойте! Да кто же от развлечений утренних отказывается? – он вытянул руку в предупредительном жесте.

Все перешли на шёпот, оставаясь в напряжённой нерешительности и оглядываясь. Предпринимать что-либо они явно не намеревались. Дурная девчонка нож к горлу приставила, значит, и резануть могла. А человек на шканцах пользовался большим уважением. Побольше, чем капитан.

– Осмелилась? – едко спросил моряк.

Ариэль вздрогнула, не ожидая такого спокойствия от того, кому угрожали смертью.

– Вы тоже не боитесь.

Матрос ухмыльнулся, его губы скривились в издевательской улыбке. Вместо ответа он схватил её за запястье, но, имея достаточную силу, не отвёл нож в сторону. Ему будто нравилось ощущение опасности.

– Ты разве не собиралась уходить?

– Решила задержаться. – Ариэль смогла быстро совладать с удивлением, в очередной раз убедившись в странности этого человека. Нужно прогнать всякую неуверенность. Быть сдержанной, дерзкой, холодной и решительной. – Зачем начинать заново на Солярисе, если корабль у меня уже есть?

Вопреки ситуации моряк рассмеялся. Коротко, низко, словно сам факт её уверенности забавлял его.

– У тебя?

– Да, у меня.

Тяжёлая тишина опустилась на палубу. Прошло несколько вечных секунд, прежде чем голос прозвучал снова:

– Лишь Сиринг нам судья! – не обращая внимания на нож, смеясь, матрос поднял руки в капитулирующем жесте. Он обратился к товарищам со всей серьёзностью: – Слышали, свиньи морские? Поприветствуйте нового капитана!

Шум заполонил пространство, смешался с солёным воздухом и возмущением пронёсся по палубе.

– Эй, Сильвер, ты с ума сошёл?

– А как же наш капитан?!

– А вы видите его здесь? – крикнул матрос, упиваясь происходящим.

– Это мятеж!

– Бунт!

– Но вы ничего не можете с этим поделать!

– Ты в своём уме?

Новый капитан медленно убрала нож, крепко сжимая рукоять. Сохраняя молчание, она наблюдала за тем, как по верхней палубе волнами проносится сомнение и как одни подговаривают других на мятеж.

Моряк развернулся к ней, отрезая от шумящей толпы.

– Ты теперь в центре. Все взгляды на тебе. – Его голос звучал спокойно, но в нём угадывалась скрытая ирония. – Один неверный шаг – и море проглотит тебя с потрохами.

Ариэль внимательно наблюдала за ним, пытаясь понять, насколько реально происходящее.

– Что ты так на меня смотришь? – он снова рассмеялся, уперев руки в бока. – Думала, оно мне надо? Капитанство – слишком большая ответственность. Я с радостью понаблюдаю со стороны. Ты не глупа. И довольно смелая. Как-нибудь разберёшься. Брошенная в море к голодным акулам.

– Будете ждать моего провала? – голос Ариэль был спокойным, но в нём ощущалась вызванная напряжением сталь. Всё ещё никому нельзя верить.

– Посмотрим, как долго ты продержишься. Я буду наблюдать.

Для Ариэль его слова были пропитаны обжигающим холодом. Она подумала, что лучшим решением будет не стоять на месте, поэтому спустилась со шканцев. Мысли путались, но Рохас отчётливо понимала, что начать нужно с каюты: навести порядок, перебрать все документы, понять, какой груз хранится в трюме. Подобная рутина немного успокаивала, позволяя постепенно влиться в морской быт.

Пока она шагала, задумчиво глядя перед собой, проходящий мимо матрос выразил свой молчаливый протест – плюнул Ариэль под ноги, презрительно глянув на неё. Ей ничего не оставалось, кроме как остановиться. Пятно человеческого протеста не вызвало ничего, кроме отвращения. Никакой ярости, только холодная сдержанность. Настолько, насколько она могла.

Ариэль медленно достала нож, развернула его рукоятью к плевавшему и расчётливо заявила:

– Если хочешь выразить своё недовольство, делай это правильно. Я не против крови, но палуба должна оставаться чистой.

Матрос недоумённо уставился на протянутую рукоять, почувствовав, как его действие привлекло внимание других.

Пока он раздумывал, Ариэль чувствовала, что ещё немного, и она сойдёт с ума от ожидания. Хотя такой отчаянный шаг уже можно было назвать первым признаком безумия. Ей с трудом удавалось сдерживать спокойное выражение лица, пока моряк прожигал в ней взглядом дыру.

– Или ты уже всё сказал?

Он молча ушёл, но было в этом молчании что-то смиренное и ожидающее.

Ариэль потребовалось ещё несколько мгновений, чтобы, спрятав нож, сделать несколько шагов.

Сейчас, проветривая душную каюту, она стояла у открытой двери в новой одежде, надо признаться, совсем ей не по размеру. Пришлось выбирать из того, что нашлось в запасах у старого капитана. Так широкая белая рубаха оказалась затянута поясом, рукава, чтобы они не казались огромными, закатаны до самых локтей. Штаны и обувь Ариэль менять не стала, чтобы не казаться совсем уж безразмерной. Только капитанская шляпа лежала на столе, дожидаясь своего момента.

Пока всё шло по плану. Как только солнце оторвётся от горизонта, команда снимет якорь, отшвартует судно, раскроет паруса, и корабль умчится, подгоняемый ветром. Ариэль бы сделала это куда раньше, чтобы никто не знал, что в порт вообще заходила торговая каравелла. Но одно она оставить так и не смогла. Речь шла не о письме в родной дом, не о встрече со старыми друзьями, а о маленькой прихоти её совести.

Рохас, по-прежнему прислонившись спиной к дверному проёму каюты, сверлила взглядом свою правую ладонь. Она то сжимала её в кулак, то шевелила пальцами, будто проверяя, работает или нет. Именно этой рукой она пару часов назад держала нож у горла того моряка, что пустил её на борт.

Выживает тот, кому повезло, и Ариэль посчастливилось выгадать нужный момент.

Ей не спалось из-за безумной идеи, на которую беглянка решилась после разговора с матросом. И даже если не вероломное преступление, у Ариэль было полно дел до отплытия.

Самый внимательный или знающий её человек заметил бы уставший взгляд, направленный на правую ладонь, которую Ариэль рассматривала, будто чужую, но на корабле таких людей и в помине не было. Сейчас это, несомненно, содействовало успеху. У Рохас есть возможность нарисовать идеальную картинку, если она не потеряется в собственной игре, но в будущем… Придёт миг, когда она сможет доверить своей команде собственную жизнь.

Возможно от многих моряков по прибытии на Солярис придётся избавиться. Не в прямом смысле. Разжаловать и оставить на берегу с хорошим откупом – Ариэль хотела, чтобы как можно меньше матросов из изначального состава продолжили плавание на каравелле. Тогда ни у кого не будет причин ни шептаться, ни планировать саботаж. Утренняя сценка дала понять, что иерархия на корабле способна быстро измениться. Чего таить, тогда Ариэль насторожили слова того моряка, но виду она не подала. Да и пока всё складывалось так, как ей нужно.

– Э-э-э… Тут к вам пришли, мэм. – Ариэль спешно завела руку за спину, потому как перед ней возник мальчишка, циклов десяти или двенадцати. Ещё совсем несмышлёный юнга, выпросивший место на корабле или, вероятно, сын одного из матросов. Он глядел на неё снизу-вверх, хлопая огромными глазищами и постоянно дело утирая нос рукавом.

– Ах да, – до того, как Ариэль поняла, кто с ней заговорил, она хотела напомнить о том, как следует обращаться к капитану, но воздержалась от лекции на этот раз. – Приведёшь его ко мне?

Мальчишка ещё раз утёр нос рукавом и, протяжно шмыгнув, ускакал прочь. Причём действительно ускакал. В нём было столько юношеской энергии, что Ариэль сомневалась, умеет ли он просто ходить.

Чтобы не затягивать с отплытием, она поскорее вернулась в каюту, готовясь принять гостя.

Вчерашний беспорядок на столе был ликвидирован, бумаги аккуратно разложены и спрятаны в ящики. Единственное, что осталось нетронутым – судовой журнал. Для капитана, который спустил куда-то свою выручку, записи выглядели сносно: месяц, день, координаты, маршрут и соответствующий дате товар.

До того, как Ариэль успела сесть, в дверном проёме появился мужчина в сопровождении мальчишки.

– Не нужно было меня провожать, я прекрасно знаю, где тут что находится, – огрызнулся вошедший мужчина, прожигая девушку взглядом, но, при всём желании, не внушая опасности. Вместе с этим он выглядел уставшим и потрёпанным. С ночи всё стало только хуже, а может, темнота скрывала некоторые нюансы внешности. За счёт пальто он выглядел больше, однако на деле был худощав и невысок. Гладковыбритый, не считая бакенбард, с крупным орлиным носом и тонкими губами.

– Мне жаль, – и ей действительно жаль. Иначе бы она не стала говорить с ним. Ариэль вообще не собиралась думать о прежнем капитане, однако приняла его в качестве гостя. Рохас готова пойти на компромисс, в большей степени выгодный для неё, конечно же. Но, несомненно, это чистое благородство, приукрашенное личными мотивами.

Ариэль поймала на себе недовольный взгляд и сразу же сменила манеру речи. При всей неприятности ситуации она старалась сгладить углы, он же уступать не собирался.

– Хорошо, вам виднее, но в произошедшем вы сами виноваты. Я лишь оказалась там, где нужно. Возможно, стоит сказать «спасибо» для приличия, – посоветовала Ариэль, выйдя из-за стола и облокотившись о него.

Понимание во взгляде схлестнулось в схватке с сильным недовольством, но Рохас не могла дать эмоциям полноценно взять верх. По крайней мере потому, что юнга всё ещё стоял в дверном проёме. Присутствие лишнего собеседника девушка исправила довольно быстро:

– Ты чего уши, как паруса, развесил? Займись делом.

Поймав грозный взгляд Ариэль, послушный юнга мигом ушмыгнул из поля зрения, оставив их наедине.

– Благодарю, – выдавил из себя мужчина. На худых щеках заиграли желваки. От Ариэль не скрылось, как он сжал кулаки. Как бы ни хотелось, она не могла судить его за такое пренебрежение.

– Всё же, зачем я здесь? – он придирчиво осмотрел убранную каюту.

Ариэль скрестила руки на груди, заговорив чётко и терпеливо:

– Чтобы стать частью команды.

– При всём уважении, вы отняли у меня эту возможность.

– Вильгельм. Так ведь вас зовут? – Она дождалась утвердительного кивка. – Вильгельм, я даю вам шанс не остаться без работы. Это щедрое предложение, учитывая ситуацию, в которой мы оказались. Я, может, и отняла эту возможность, я же её и возвращаю. Но с некоторыми поправками.

Вильгельм хотел было что-то ответить, но Ариэль подняла ладонь, прервав его.

– У вас есть семья?

– Нет, – немного подумав, он всё же с толикой отвращения добавил: – Больная мать.

Ариэль понимающе кивнула. Вместо того, чтобы продолжить диалог, Рохас протянула ему очки, которые нашла вчера на столе, а следом журнал с записями.

– Это же… – Натянув на нос очки и открыв предоставленные бумаги, Вильгельм прищурился, недоверчиво посматривая то на Ариэль, то в журнал.

– Да. Я сильно облегчу себе работу, если у меня будет человек, работающий с записями. Делать это вы умеете хорошо, поэтому возможность отличная.

– К чему бы мне соглашаться?

– Вам нужна работа, не так ли? За больными требуется уход, и он стоит немало денег. Часть моей доли будет уходить вам в карман, чтобы мать ни в чём не нуждалась. Остального достаточно, чтобы жить в комфорте.

На этом они и разошлись. Ариэль – успокоив свою совесть. Вильгельм – получив возможность продолжать работать на знакомом корабле.

***

Около месяца пути привели их к песчаным берегам Соляриса. Дорога заняла больше времени, чем Ариэль предполагала – постоянный штиль Южного моря затруднял дорогу. Зато проведённое на корабле время она потратила с пользой, знакомясь с судном. После недели пребывания на каравелле скрип досок стал родней колыбельной, а ещё через одну – Ариэль точно знала количество ступеней, ведущих в трюм, или сколько шагов в ширину капитанский мостик. Когда дул попутный ветер и отсутствовала необходимость следить за всеми, Рохас приходила к носу корабля. Она вслушивалась в мелодию ветра, играющего с парусами и такелажем, наблюдала, как киль рассекает водную гладь, оставляя пенистые разводы, чувствовала брызги солёной воды на лице. В такие моменты её охватывало непередаваемое ощущение полного триумфа. Будто весь мир сузился до корабля и одновременно расширился до бесконечных границ океана.

Они с командой успели притереться друг к другу. Не настолько, чтобы чувствовать себя уверенно и в безопасности, но достаточно для сосуществования. Она даже запомнила имена многих. Вильгельм, теперь занимающийся бумагами, хоть и был немногословен, но работал хорошо. Джорджи, маленький, вечно шмыгающий носом, но прыткий юнга, тратил свою энергию во благо корабля. Тот самый матрос, который привёл Ариэль на борт, и чью спесь девушка поубавила при помощи ножа, остался на должности штурмана. Все называли его Сильвером, но она никогда в жизни не слышала такого имени. Скорее всего, матросы пользовались сильно прижившимся прозвищем. Может, он был не самым благородным человеком, но читал карты лучше, чем книги, а с кораблём управился бы даже с закрытыми глазами. К тому же Ариэль должна быть ему благодарна. Исключительная до безумия азартность Сильвера и его скрытые мотивы сделали её капитаном. Куда приятней было бы ощущать себя особенной, но Рохас попросту надеялась, что это не часть коварного плана штурмана.

Ариэль старалась запоминать имена всех тех, кого собиралась оставить на корабле. Всё же, из чувства собственной безопасности, она не могла формировать костяк команды из малознакомых моряков, однажды предавших бывшего капитана.

Многих она оставляла из-за их навыков, кого-то – из чистой симпатии. Например, приятным удивлением было, когда в утро после маленького мятежа на палубу поднялись две девушки. Почти одинаковые, весьма крупные и подтянутые, сестрицы Ленокс говорили мало, но работали много.

Сидя в каюте за столом, Ариэль пару раз начинала составлять список, но каждый раз сжигала его над свечой, чтобы он не попал в руки любопытным матросам.

Вот так, едва оставляя время на сон, Ариэль, благодаря команде, высадилась на Солярисе, где изначально хотела остаться и начать всё сначала. Стоило подошвам коснуться земли, как горячий ветер окатил её, путая волосы и бросая в лицо горстки песка.

Оставив указания по поводу отдыха и пополнения провизии, Ариэль пустилась вглубь города. Она постаралась сделать так, чтобы матросы хотели как можно меньше оставаться на корабле сегодня, иначе отсутствие капитана может запросто подтолкнуть их к сговору. Иногда Ариэль ловила себя на мысли, что слишком зацикливается на мятежах, но иначе она точно потеряет всё.

Грузно передвигаясь по песку и уже чувствуя его в своих ботинках, Рохас окунулась в ворох событий. Хорошо, что они не высадились дальше по берегу, иначе бы пришлось искать извозчиков.

Солярис в любое время цикла выглядел одинаково: всегда жарко, всегда людно, всегда шумно. Преимущественно одноэтажные дома из песчаника стояли сплошняком, выстраивая самые настоящие узенькие лабиринты. Скромную архитектуру и пейзажи жители компенсировали яркими одеждами и торговыми палатками, которые стояли чуть ли не друг на друге. Кто-то располагался прямо на земле, продавая глиняные изделия ручной работы. Кто-то занимал длинные скамейки или торговал прямо из окон своих жилищ.

Величием города в пустыне считался дворец султана. Пока на остальных континентах короли и ярлы превратились в губернаторов, на Солярисе до сих пор царила монархия. В любой точке города вызолоченные купола блестели на солнце, а на каждом доме висел герб, где было изображено светило в ладонях.

Солнечный континент считался землёй противоречий. Живущие в песках всегда отличались обособленностью. Они редко выходили в море и поголовно поклонялись земному богу. Чтили его так, как моряки не чтут своё божество в ночь перед отплытием.

Говорят, в прошлом именно на Солярисе жило больше всего колдунов. Здесь вообще по-особенному относились к магии и верили в жизнь после смерти. Наверное, такой уклад помогал бедным людям чувствовать себя счастливыми на Солнечном континенте.

Парадоксально, но, несмотря на острую нелюбовь к некромантам, они выбирали местом жительства именно Солярис. По крайней мере, так писали в книгах. Сейчас вместо некромантии местные торговцы промышляли контрабандой всего, что считалось незаконным: от жемчужной пыли до людей. На это закрывали глаза, даже не называя пиратством.

– Эй, милочка.

Ариэль не сразу поняла, откуда донёсся старческий голос. Она опустила взгляд и увидела, что на песке сидела женщина, замотанная во множество тканей, чтобы ещё сильнее не опалить изрезанное морщинами лицо.

– Вы ко мне обращаетесь? – Рохас сильно выделялась среди смуглого населения и выглядела в точности как приезжая, но, помимо неё, на улице сновало полно народу. Поэтому её голос звучал так неуверенно.

Старуха проигнорировала вопрос. Только после недолгого молчания капитан невольно обратила внимание, что у женщины отсутствует правая нога по самое бедро.

– Правильные вещи тебя интересуют.

Ариэль решила промолчать, лишь нахмурилась. И не зря. Почти сразу старуха от неё отстала, бросив напоследок своим тихим скрипучим голосом:

– Иди, иди, обозналась старая. Только в следующий раз брата моего по несчастью не шугайся так.

– Прошу прощения?

– Не слышала, что ли? Иди, говорю! Как-нибудь свидимся.

Посчитав, что перечить такой странной женщине не самое разумное решение, Ариэль нырнула обратно в толпу. Она знала, что здесь до сих пор ошивались гадалки: мистическая аура, окутывающая континент, хорошо сказывалась на их услугах. Женщины, обёрнутые в загадочные вуали и пускающие дым от благовоний прямо в лицо, умели говорить красиво. Молоденькие девушки с незавидной судьбой, которых колдуньи зазывали в свои шатры, часто полагались на их обещания о счастливой жизни.

Ариэль в подобное не верила. Она уважала богов, придерживалась мнения, что где-то за горизонтом до сих пор существовала магия, но не та, что пряталась за полупрозрачными занавесками и пустыми обещаниями. Её раздражали приторные речи гадалок, их манера вкрадчиво нашёптывать банальности, завёрнутые в загадочные формулировки с особым шармом. Для Ариэль судьба никогда не плавала на поверхности, она не была чем-то предрешённым. Ни один человек не скажет, что ему уготовано, а шарлатанки в бижутерии и вовсе не могли пролить свет на чужой рок.

Пусть завораживают других – Рохас не так просто поймать в сети напыщенных речей и туманного дыма. Однако эта гадалка не пыталась навязать Ариэль своё видение судьбы. По правде сказать, она даже отдалённо не напоминая колдунью. Что же на неё нашло?

Слова старухи засели в голове, как бы странно они не звучали. Будто мало Ариэль проблем, чтобы заниматься ещё и пророческой ерундой.

А все знают: чтобы избавиться от навязчивых мыслей, нужно посетить таверну и пропустить пару кружек. Тогда все заботы как рукой снимет. Но только если ты не направляешься в такое заведение с другой целью.

Первая попавшаяся на пути таверна Соляриса отличалась от тех, которые Ариэль видела на Равендоре, всем, кроме контингента. Вместо дверей она откинула в сторону плотную ткань, которая должна была не впускать внутрь горячий воздух, но с задачей справлялась очень поохо. Духота помещения смешалась с кислыми алкогольными парами, опьяняя с одного вздоха.

Внутри раскидали множество низких деревянных столиков. Вдалеке расположили барную стойку, украшенную звенящими бусами и бутылками из цветного стекла. Единственными источниками света были незажжённые лампадки да полусгоревшие свечи, водопадом стекающие с подоконников заколоченных окон. По голым песчаным стенам развесили цветастые занавеси из камней, ракушек и перьев. Весьма уютно, если не обращать внимания на посетителей: в прибрежных тавернах всегда полно матросов, но тут они смешались с рабочим классом Соляриса, представляя вместе очень разношёрстную компанию.

Ариэль не любила общаться с пьяными людьми, а здесь каждый второй сидел с кружкой в руках в разгар дня. И только некоторые уминали аппетитные на вид порции, стуча вилками по деревянным тарелкам. Хотя после месяца солонины аппетитным покажется даже присыпанный песком кальмар с салатом из водорослей.

Рохас стояла у куска ткани, заменяющего дверь, наблюдая за происходящим. Это быстро вызвало недоверие у остальных посетителей, и, чтобы продолжить прицениваться без лишнего внимания, Ариэль пришлось заказать у трактирщика самого приличного питья в заведении. Внешний вид купленного напитка оставлял желать лучшего, а на кружке при помощи ножа хозяева выцарапали название таверны: «Три рыла».

Капитан чувствовала, как по ней скользят мутные взгляды посетителей, поэтому подошла к ближайшему столу. Уж лучше внимание двух мужчин, чем целой толпы пьяниц.

– Здесь свободно? – прямо спросила Ариэль.

– Потерялась?

– Нет, – на стол опустилась кружка, обозначая безоговорочное присутствие ещё одного человека за столом.

Только когда Ариэль справилась с неудобной длинной скамейкой, она наградила новых собеседников взглядом. Напротив сидело двое мужчин, ещё один расположился рядом. В полумраке таверны Рохас не сразу его заметила: старик облокотился о стену и, кажется, спал. Перед ним не стояло ни кружки, ни тарелки. Лицо его, покрытое морщинами и ссадинами, выражало непоколебимость к происходящему вокруг. Только иногда старик причмокивал, ворочаясь на импровизированном спальном месте.

– Значит, смелая? – хохотнул мужчина напротив. Выглядел он устрашающе, но улыбка, озарившая смуглое лицо, была доброй. С таким крупным телосложением и лысой головой он напоминал бывалого воина с Соддена. А шрам, проходящий маленькой речкой через левый глаз и заканчивающийся где-то под рубашкой, устрашал в первую секунду зрительного контакта.

– Садись, садись, не слушай его. Мы только рады новым лицам, – голос подал мужчина, расположившийся рядом с великаном. Тощий, со старательно зачёсанными назад волосами, он оказался куда меньше своего товарища. Комедийности его образу добавлял миниатюрный головной убор.

– Я Пинту, – мужчина сначала указал пальцем на себя, а затем на своего друга, – это мой товарищ Альфонсо.

– Ариэль, – представилась Рохас. Она не знала, о чём обычно говорят в такой обстановке, поэтому спросила напрямую. – Вы местные?

Альфонсо спрятал улыбку за своей кружкой, сделав глоток. При этом оба собеседника внимательно изучали девушку перед ними.

Сегодня безразмерная рубашка, рукава которой она закатала до локтей, пришлась кстати. На запястья Ариэль нацепила множество браслетов и кожаных ремешков, а вместо пояса повязала красный кусок ткани. Прикинув, насколько образ получился внушительным, Рохас мысленно напомнила себе всё же пройтись по местному рынку. Если не считать далёкий от них Поднебесный континент, на Солярисе продавались лучшие ткани. А она не могла и дальше ходить в вещах, оставшихся от прошлого капитана.

– Не совсем. Я просто давно живу здесь, а Пинту приехал сюда подзаработать.

– На Солярисе строителям платят куда больше, – пояснил мужчина.

Ариэль кивнула, крутя кружку на столе.

Альфонсо с Пинту переглянулись, поспорили друг с другом взглядами, а затем великан поинтересовался:

– Имеем право спросить, что такая приличная девушка забыла в таком месте?

– Я пробыла на корабле около месяца и едва могу сказать, что выгляжу прилично, – она улыбнулась, оторвавшись от плескавшегося в кружке напитка и позволив себе немного расслабиться.

– Значит, на хорошем корабле.

– Возможно, со стороны так и есть, – Ариэль пожала плечами. – С моряками, ценящими только деньги, тяжело управляться.

– Ты капитан, что ли? – в голосе Альфонсо слышались только дружелюбные нотки, разбавленные любопытством. Кажется, он так и не поменял положения тела, чтобы лишний раз не пугать гостью.

– Да, – Ариэль прищурилась, пуская в собеседников изворотливые искорки. – Не похожа? – хмыкнув, она скрестила руки на груди. Будь у скамейки спинка, с удовольствием облокотилась бы о неё.

– Нет-нет, просто мы тебя никогда не видели в порту.

После слов Пинту сразу стало понятно, что для него такая вежливая манера речи – обыденность. Он, не задумываясь, сглаживал все углы, даже когда в этом не было необходимости. Неконфликтные люди – большая редкость в нынешних реалиях. И если некоторые не придавали такой черте характера значения, то Ариэль сразу выделила это как преимущество. Нет ничего опаснее, чем слова. Особенно те, которыми так умело пользуются. Меч может затупиться, револьвер может дать осечку, но слова всегда попадут в цель.

– Каждый капитан хоть раз побывал на Солярисе, – пожал плечами Альфонсо, рассеивая стратегические размышления Ариэль.

Она не могла с ним согласиться. Скорее, каждый капитан побывал на Дорне, но никак не в жаркой пустыне. Многим кораблям здесь нечего ловить. Единственное время, когда Солярис действительно стоило посетить, – праздники. Жители города выкладывались на полную, превращая скудные улицы в буйство красок.

– Я в начале пути, – лаконично ответила Ариэль. – У меня есть отличный торговый корабль, но, увы, работающие на нём люди не вызывают доверия. Я здесь, чтобы набрать команду.

– Боюсь спросить, каким местом ты набирала команду, что теперь нуждаешься в замене?

– Альфонсо! Она же девушка! – пожурил друга Пинту, шлёпнув того по руке.

– Всё в порядке, – Ариэль качнула головой, наконец сделав глоток из кружки. Выпивка оказалась очень слабой, словно её разводили с водой или соком. Оставалось лишь неприятное горькое послевкусие на языке. – Я, приложив некоторые физические и денежные усилия, забрала управления кораблём.

Она не была уверена, какой эффект возымеют её слова, но никак не рассчитывала на смех, громкий и заразительный.

– Святой Террос! Ты посмотри, Пинту, она и глазом не моргнула! – Альфонсо одобрительно кивнул, подняв кружку перед собой. Его товарищ сразу же стукнулся с ним. Ариэль не стала отставать, хотя всё пыталась разгадать реакцию Альфонсо.

– Я думал, женщин не жалуют в морском ремесле потому, что они слабые, но кажется, мужики вас просто боятся. Похвально, похвально.

– А ещё это незаконно и опасно, – внёс свою лепту Пинту.

Ариэль посчитала, что это лучшая возможность, чтобы предложить им присоединиться. Не стоит забывать, что она пришла сюда именно за этим. Вряд ли Ариэль удастся заговорить с кем-то так откровенно. А этих двоих словно сама судьба подкинула юному капитану: опытных, ответственных и легко идущих на контакт.

Альфонсо был прекрасно сложен для моряка, и шрам с татуировкой, выглядывающие из-под одежды, давали понять, что до переезда на Солярис он занимался морским промыслом. Натруженное тело легко перенесёт корабельные тяготы. А ещё от Альфонсо так и веяло энтузиазмом. Будто он готов ввязаться в любую авантюру.

Пинту же выглядел и звучал как надёжный помощник, умеющий наладить отношения между людьми. Если не брать во внимание его навыки строителя, он мог бы запросто занять место уважаемого советника. Люди наверняка тянулись к такому простому, доброму характеру. Пинту напоминал мудрого кота, который свысока наблюдал, как котята, которых он учил, ловят мышей.

Глупо вновь надеяться на удачу, но присоединение таких искренних людей к команде может заметно облегчить жизнь Ариэль. Ей хотелось не только почувствовать поддержку, но и набраться опыта. При одном только взгляде на Альфонсо любой матрос и думать забудет о недовольстве.

– Я нуждаюсь в хороших людях, вы не хотите присоединиться?

– Мы-то? – Альфонсо улыбнулся, пихнув Пинту локтём. Стоило ему немного не рассчитать силу, и товарищ вылетел бы из-за стола. – Слышал, старик, нас с тобой ещё хоть во что-то ставят.

Неловко отведя взгляд и потирая бок, Пинту ответил за обоих:

– Спасибо, но нам придется отказаться.

– Почему? Причина в…

– Причина не в тебе, – мягко прервал её Пинту.

– Я и не собиралась так говорить, – фыркнула Ариэль.

– Причина в море. Это неблагодарное дело.

– Вот, спроси у старика Пита, – Альфонсо кивнул в сторону пожилого мужчины, спящего рядом. Ариэль и забыла о его присутствии. – На нём живого места нет, а ведь он был ещё тем покорителем морских просторов.

Ариэль скептически отнеслась к такому описанию Пита и, присмотревшись, брезгливо вынесла свой вердикт:

– Если я не ошибаюсь, помимо этого, он был ещё тем пьяницей.

– Ха! И то верно! – Альфонсо вновь поднял кружку. Ариэль чокнулась с ними, но пить не стала. От двух глотков странный вкус алкоголя уже впитался в язык, и она никак не могла от него избавиться.

– Тебе придется многое сделать, чтобы завоевать чужое доверие. И большинство из тех, кого ты позовёшь, будут относиться к тебе иначе, – заговорил Пинту, пока Альфонсо, запрокинув кружку, допивал последние капли.

– Презрительно, предосудительно, надменно и с насмешкой? – перечислила Ариэль, пытаясь скрыть отчаяние в голосе. Она оглянулась: каждый второй в этой таверне думал именно так. Не нужно даже спрашивать, чтобы убедиться в обратном.

– Точнее и не скажешь, – отставив кружку в сторону, Альфонсо взглядом спросил, будет ли Ариэль ещё предпринимать попытки насладиться алкоголем, и она молча подвинула свою порцию здоровяку.

– Вы верно говорите, но я всё равно не отступлю. Меня не пугают трудности, спасибо за предупреждение. Моё предложение ещё в силе.

– Прости, Ариэль, но мне хватило морской службы, а у Пинту жена и сын. К тому же, мы прекрасно устроились.

– Но ведь строителям всё равно платят сущие копейки. Вам никогда не хотелось большего?

– Одними деньгами людей не заманишь, – с этим бы Ариэль поспорила, но продолжила молча слушать Альфонсо. – Многим своя жизнь и благополучие дороже.

– Я понимаю.

– Придумай что-то… другое. Обрати на себя внимание, иначе никто не посмотрит на тебя как на капитана, – искренне посоветовал Пинту.

Ариэль могла бы язвительно отметить, что такой совет весьма и весьма очевиден, но вместо этого понимающе кивнула: не хотелось показаться в их глазах капризной, резкой и чересчур самодовольной. Капитан запихнула поглубже неуверенность, смешанную с сомнением.

– Тогда завтра с утра, на пристани, – обозначила Ариэль, ткнув пальцем в поверхность стола. – Сделаю так, чтобы меня заметили.

– Хороший настрой, – подмигнул Альфонсо, отсалютовав кружкой.

– Мы придём посмотреть, ты не против? И на тебя, и на твой краденный корабль.

– Я буду благодарна.

Они ещё долго болтали: весело, расслабленно, непринуждённо, – настолько, что Ариэль перестала обращать внимание на духоту и пристальные похотливые взгляды, от которых мурашки пробегали по спине. Иногда она выглядывала в окно. Ни берега, ни корабля отсюда видно не было, но матросы, вероятно, могли показаться где-то в шумящей толпе на улице.

Ариэль не рассказывала много о себе, просто с удовольствием слушала собеседников, а они с удовольствием заполняли тишину. Альфонсо, как и предполагала Ариэль, родился на Соддене. В нём всё выдавало крепкого содденского мужчину, забитого татуировками: от телосложения до манеры речи. Рассказывая о себе, он упомянул, что ему посчастливилось поплавать в рядах морских охотников какое-то время.

Раньше охотники занимались отловом водных змеев, сейчас же они считались чем-то вроде кораблей на побегушках. Равендор с удовольствием спонсировал их деятельность, хотя фактически охотники принадлежали Железному континенту. Нередко они занимались отловом пиратов, получая за это большие деньги. Но это не значит, что охотником быть так уж и выгодно.

Альфонсо, по его словам, едва ноги унёс с корабля, на котором плавал, и после этого решил выбрать профессию поспокойнее. Он пробовал себя в кузнечном деле, но быстро понял, что это не его. Поэтому перебрался на Солярис – здесь подобная рабочая сила всегда в почёте. Несмотря на то, что Альфонсо был младше Пинту, он пробыл в пустынном городе куда дольше своего товарища, циклов десять или двенадцать.

Пинту оказался настоящим семьянином: дома, на Дорне, его ждали жена с сыном. Около цикла назад он приехал немного подзаработать, планируя вернуться, как только закончится проект.

Ариэль, рассказав, что сбежала из дома, чтобы попасть на корабль, умолчала о деталях и быстро увела тему во что-то более приземлённое:

– Здесь случайно не сдаются комнаты? Где ни спрошу, везде всё занято.

Мужчины, если и заметили такую резкую смену темы, не стали заострять на ней внимание.

– Ты не подходила к Лейле?

– К Лейле?

– К хозяйке заведения, – пояснил Альфонсо.

– Ты там перед ней мускулами играешь, может попросишь комнату для дамы? – поторопил друга Пинту.

– Не стоит, я могу сама. – Капитан махнула рукой, отказываясь от помощи.

– Это благодарность за хорошую компанию, – Альфонсо снова подмигнул. – Я её так заговорю, что ты и кувшин горячей воды для ванны получишь, а утром тебе лично принесут завтрак.

Ариэль вежливо улыбнулась, не став спорить с Альфонсо. Она ещё перекинулась с Пинту парой фраз, пока великан очаровывал хозяйку. Позже, получив комнату благодаря чужим стараниям, Рохас попрощалась с собеседниками. Мужчины напомнили, что придут завтра, и она вновь вышла в город, чтобы завершить ещё несколько дел. Внутри таверны было жарко, а под палящим солнцем Соляриса растаять проще простого, но для осуществления возникшего в голове плана такая жертва была необходимостью.

Глава 3 «Красный капитан»

В каморке, которую Ариэль сняла на ночь, чтобы в тишине собраться с мыслями, было неуютно. Альфонсо, конечно, помог сбить цену и достать чистую воду, но ремонт за те пару часов, пока она была в городе, сделать не представлялось возможным. Зато на стене висело зеркало: небольшое, с паутиной трещин и грязными пятнами. Но это лучше, чем отражение в водной глади. Ариэль пристально рассматривала приобретённый багровый корсет с изящной вышивкой и широкие брюки. Высокие сапоги на небольшом каблуке смотрелись дорого, но больше всего Ариэль нравилась новая шляпа: чёрная, с пушистым красным пером. Она постоянно брала её с кровати, чтобы рассмотреть, пригладить перо, будто оно каждый раз лежало как-то не так, и вернуть на место.

Множество украшений, которые ей подарили продавцы с рынка, не умещались на руках, шее и ушах, поэтому их пришлось сложить в мешочек. Поправив сумку, а следом рукава-фонарики рубашки цвета слоновой кости, Ариэль принялась педантично укладывать обновлённую причёску. На плечах мягкими волнами лежали алого цвета волосы. Они напоминали рубиновые реки, струящиеся по светлым берегам. Такие яркие, что даже в темноте несложно заметить глубокий цвет гордости, удачи и процветания. Рохас накручивала локон за локоном на испачканный красным палец. Изначально Ариэль даже не задумывалась над тем, чтобы сделать своей изюминкой цвет волос. Наоборот, она хотела отрезать их, чтобы длинные пряди не лезли в лицо, особенно во время ветра. Однако ноги сами завели её вглубь рынка, и уйти, не оставив там все оставшиеся деньги, оказалось трудной задачкой.

Идя между наспех сколоченными торговыми лавками, Ариэль забрела туда, куда обычно приезжие торговцы не заходили. На Солярисе народ хоть и бедный, но продуманный: всё самое необходимое они располагали ближе к порту, чтобы гости точно не уплыли без подарков, а в центре разместили уже городской рынок с продуктами и бытовой мелочью. Там-то Ариэль и обнаружила прилавок с красками для волос. Вряд ли они чем-то отличались по составу от обычной краски, но неестественный бирюзовый цвет прядей продавщицы цеплял взгляд. А потому Ариэль решила попробовать краситель из красных водорослей: их добывали, высушивали, перемалывали при помощи ступки и, по словам торговки, добавляли в получившийся порошок масла.

Смотрелось вызывающе. Девушка встряхнула головой и улыбнулась своему отражению. Уголки губ вытянулись, наделяя лицо Ариэль вольностью и неожиданной нежностью. Она снова взяла в руки треуголку, повертела её в руках и теперь опустила на голову. Струящиеся из-под капитанской шляпы локоны чудесно сочетались с пышным красным пером, что торчало на макушке.

Ариэль поправила ещё несколько микроскопических изъянов. Завершённый образ смотрелся идеально, но, увы, он был лишь малой частью сегодняшнего успеха.

– Удача на моей стороне, – Ариэль расправила плечи, раз за разом повторяя эту фразу, будто молитву Сирингу. Морской бог был воплощением фортуны и благоволил авантюрным энтузиастам. Уж он-то должен помочь новому капитану.

***

Сегодняшний порт ничем не отличался от порта в любой другой день. Когда на других континентах то шумели дожди, то завывали метели, Солярис баюкала абсолютная жара, а в сезон бурь – холодные ночи. Весь цикл солнце светило над континентом, высушивая пески, кожу и влажные морские берега.

Выйдя из-за угла, Ариэль облегчённо выдохнула: корабль стоял на месте со сложенными парусами. Вокруг, как в муравейнике, трудились матросы.

Вильгельм, дежурящий на пристани, молча кивнул ей в знак приветствия и подал бумагу с записями, никак не прокомментировав смену имиджа капитана. Он просчитал стоимость купленных припасов и даже период, на который их должно хватить. Помимо этого, в списке были указаны новые доски и ещё кое-какие ресурсы для ремонта.

Ариэль вернула бумаги обратно клерку, обратив его внимание на ящики рядом.

– Это тоже новое? – она задала уточняющий вопрос, не увидев таких позиций в бумагах Вильгельма.

– Мы вытащили то, что было в трюме, чтобы всё уместилось.

Одобрительно кивнув, Ариэль обратила взор на бока корабля, еле покачивающегося у берега Южного моря. Угнанная каравелла едва имела право называться кораблём мечты. Её высокие борта и надстройки смотрелись чопорно, а белые паруса давно перестали быть по-настоящему белыми. И всё же, она была на плаву и прекрасно чувствовала себя в морских просторах. Но Ариэль никак не могла отделаться от мыслей о тех прекрасных фрегатах из красного дерева. Возможно, в будущем она отвоюет один такой корабль и будет рассекать волны под новыми парусами. А возможно, эта неприметная каравелла станет грозой трёх морей.

– Капитан! Доброе утро!

Ариэль подняла взгляд. Без страха упасть Джорджи свесился через борт и махал рукой с самой искренней улыбкой на лице. Она не могла не ответить ему тем же. Как и не могла не заметить мимолётного недовольства на лице клерка. Впрочем, ничего не поделаешь. Должно пройти время, прежде чем он отпустит обиды.

Вильгельм не стал долго задерживаться – ушёл сразу же, как только Ариэль его отпустила. И теперь у капитана появилась возможность в одиночестве насладиться работой корабля. Она стояла, как надзиратель скрестив руки на груди, но с мягким взглядом наблюдая за происходящим. Высокие борта не позволяли рассмотреть непосредственно тех, кто находился на верхней палубе, пока они не поднимались на шканцы или не ползли вверх по такелажу, но Ариэль хватало снующих туда-сюда макушек.

Она как раз смотрела, как один из матросов ловко спускается с грот-мачты, когда её окликнули знакомые голоса.

– А вот и она!

– Доброе утро. – Пинту улыбнулся, задержав шокированный и оценивающий взгляд на Ариэль. Альфонсо на фоне присвистнул от удивления. – Ты восприняла мои слова слишком серьёзно.

– Вы всё-таки пришли. – Ариэль улыбнулась, не скрывая удовольствия от появления этих двоих. В полный рост Пинту, идущий рядом с Альфонсо, выглядел ещё меньше, и наоборот – Альфонсо казался огромным на фоне Пинту. Оба шагали бодрым шагом от города, уже заранее изучая пришвартованный корабль. На Альфонсо была матросская рубашка без рукавов и с треугольным вырезом, а Пинту подобрал миниатюрную шапочку под цвет жилетки.

– Ты в нас сомневалась? – поинтересовался Альфонсо, когда они подошли. Смешинки так и плясали в его глазах. – Признаться честно, мы в тебе немного.

– Альфонсо!

– Ох, ну я же не об этом, – Альфонсо отмахнулся от друга, – хотели лично убедиться, что ты действительно прибрала к рукам корабль.

– А это не одно и то же? – Ариэль с усмешкой вопросительно подняла бровь. Такой большой, а душой ещё подросток. Наверняка всему виной ранняя служба на корабле. У охотников, да и у рыцарей, разговор короткий: или ты становишься мужчиной независимо от возраста, или проваливаешь с корабля. Именно поэтому девушкам на службу попасть тяжело, а офицерам стоило бы хоть глазком заглянуть в старый пиратский кодекс – и многие проблемы решились бы сами по себе.

– Не слушай его, мы пришли пожелать тебе удачи, – Пинту попытался вытащить товарища из пучины плохих комплиментов.

– И как его зовут? – Альфонсо с интересом рассматривал корабль. Его острый взгляд подмечал каждую деталь, будто он был профессиональным корабельным мастером.

– Ещё не думала.

Альфонсо оскорбил ответ Ариэль, хотя по-настоящему обижаться здесь мог только корабль. Не сдержавшись, великан посчитал своим долгом процитировать фразу, от которой устали все моряки, но в которую они же и верили:

– Как корабль назовёшь, так…

– Я знаю, – прервала его Ариэль движением руки, и этим же жестом попросила товарищей дать ей минуту на размышления.

Вопрос бывшего моряка поставил её в тупик. Рохас продумала всё, но не название для корабля. Хуже, чем забыть дать имя собственному ребёнку.

Она перевела задумчивый взгляд под ноги, глазами прыгая с дощечки на дощечку. Это заняло несколько секунд, но в голове пронеслась тысяча вариантов. И большинство из них не звучали так, как надо: то слишком просто, то чересчур вычурно. А никто не любил выскочек. Особенно в море. Особенно само море не любило зазнавшихся приключенцев.

– «Пропавшая принцесса», – ответила капитан, вернув уверенное выражение лица. Никто никогда не объяснял названия своих кораблей. Так пусть только для неё имя несёт скрытый смысл, а для других будет красивым словосочетанием.

Альфонсо легко положил ладонь Ариэль на плечо, и от неожиданности капитан чуть не прогнулась под весом руки.

– Ну тогда ты точно готова.

Устояв на ногах, она взглянула на товарищей из таверны, с которыми могла бы и не познакомиться вчера. Достаточно было сесть за другой столик, и кто знает, как бы обернулось сегодняшнее утро.

Вдохнув полную грудь горячего морского воздуха, Ариэль осознала, что оттягивать больше нельзя. Она никогда не выступала перед публикой, тем более в порту, как бродячий музыкант или попрошайка. Всё, что Рохас хотела донести сегодня до людей, не вмещалось у неё в голове, путалось от переживаний. Но от взгляда на корабль, волны мыслей превращались в абсолютный штиль.

Ариэль взобралась на стоящие рядом ящики без помощи, хотя Альфонсо успел среагировать и протянуть ей руку.

– Всё своё детство я верила в могущество морей, в подводных чудовищ и магию. Люди, о которых мне довелось читать, они… они направляли свои корабли навстречу опасности, даже не зная, что ждёт их в конце. Верили, что судьба лежит за бескрайним горизонтом, жили приключениями. Мне всегда хотелось равняться на них. Маленькая девочка мечтала, отбросив страх, возглавить корабль и отправиться на поиски новых земель. – Она скинула стоящий рядом ящик вниз, чтобы привлечь внимание проходящих зевак. – Я покинула родной дом, чтобы воплотить свою мечту в жизнь. Каждый из вас сможет совершить нечто подобное! Воплотить в жизнь собственные мечты: о богатсве, известности, путешествиях, о суровых боях и прекрасных женщинах на той стороне океана. На корабле каждый найдёт своё место, каждый внесёт свой вклад в нашу историю. Вы способны стать богаче самого губернатора! Я не могу обещать вам успеха, но разве в море бывает иначе? Только подумайте о том, чего мы можем достичь вместе! Никакие якоря не смогут нас удержать. Ветер наполнит наши паруса, и мы отправимся на поиски свободы, которой всем нам не хватает.

Ариэль чувствовала на себе взгляды прохожих. Некоторые из них останавливались, чтобы послушать. Многие девушки проходили мимо, не обращая внимания, богатые торговцы недовольно качали головой и возвращались к своим делам, мальчишки пытались что-то выкрикнуть, но покидали пристань, как только понимали, что удача и в этот раз не на их стороне. Она видела, как некоторые матросы с соседних кораблей оставляли работу, чтобы подойти и послушать. Ариэль не смела винить тех, кто уходил, хотя ей очень хотелось. Каждый мог говорить красиво, но не каждый готов подкрепить свои слова делом. Рохас провожала уходящих взглядом, но старалась сосредоточить своё внимание на тех, кто собирался вокруг неё. Она ощущала, как в спину ей смотрела команда. Наверняка Вильгельм или Сильвер пристально наблюдали за развернувшимся представлением. Она ощущала цепкие взгляды прохожих каждой клеточкой своего тела: насмешливые, заинтересованные, осуждающие.

– Море не принесло и не принесёт нам ничего, кроме горя и бед! – выкрикнула женщина, затесавшаяся в толпе.

Очевидно, простой люд не мог смириться с опасностью. У многих близкие люди погибли в суровых водах, кто-то потерял своих возлюбленных, и море даже не вернуло их тела. Солёные воды брали, а отдавали лишь избранным: тем, кто посвящал всего себя морским странствиям. Человек, не бывавший в открытых водах, никогда не поймёт того, кто считал их своим домом. Люди, привыкшие к земельному быту, никогда не поймут, что выйти в море такой же риск, как остаться на берегу.

– Никто из нас не в ответе за то, что там произойдёт. Море вместительно. Оно примет нас, если мы готовы будем ему поклониться.

Через собравшуюся толпу пробежал шёпот. Ариэль не удалось понять, одобрительный он или обвиняющий, поэтому она продолжила:

– Где ваше стремление к свободе? Что думают духи предков, видя, что вам достаточно того, что преподносит случай? Вы достойны большего: почести, наград, признания, счастливой жизни за пределами пустыни. Разве нет? – Рохас готова была бить себя в грудь, лишь бы доказать искренность своих намерений. – Послушайте! Понимаю, у вас ко мне нет никакого доверия, но, клянусь богами, мне можно верить. Мы с вами в одной лодке. Погибните вы – погибну я. Разбогатею я – разбогатеете вы. Давайте создадим легенду, которая будет жить в сердцах моряков. Береговое братство – а я верю, что оно всё ещё живо – не останется равнодушным к Красному капитану и его команде.

Толпа затихла, только волнами проносились перешептывания, а взгляды с прищуром рассматривали нового капитана. В душе Рохас верила, что дни пиратской славы ещё впереди, и люди просто не понимали, от чего отказывались. Она уже собиралась вновь начать заводить толпу, чувствуя, что уверенность, как песок, просыпается сквозь пальцы, когда в её речь вмешались.

– А почему бы и нет, мужики? – уже знакомый мужчина, выделяющийся среди остальных высоким ростом и необычной внешностью, обескуражил толпу своим громким голосом. Он раскинул руки в стороны, обращаясь к неуверенной толпе.

– А ведь и то верно! – его маленький друг поддержал ажиотаж. – Неужели вам не хочется настоящих приключений?

И эти двое вышли вперёд, подтолкнув остальных зевак на решительные действия. Шепот переходил в гомон и выкрики. Голоса звучали хором, смехом и радостными воплями. А потом толпу внизу, словно волной, окатил призыв с корабля – это команда подключилась к демонстрации.

Да, были и те, кто отмахнулся, немногие поддержали безумную идею. Подходили новые, воротили носом или соглашались на авантюру. Люди всё с большей охотой принимали сторону Ариэль. Она была как никогда счастлива и благодарна, поддерживая общее воодушевление. Девушка с удовольствием отвечала на вопросы. Чтобы быть ближе к будущей команде, она спустилась со своего пьедестала и оказалась окружённая толпой. Люди тянулись к ней, чтобы скрепить обещания рукопожатиями. Ариэль горела изнутри огнём надежды и дарила его всем вокруг.

Когда ажиотаж прошёл, некоторые сразу отправились на корабль, кто-то попросил дать им время собраться. Ариэль условилась, что отплывёт на заходе солнца и долго ждать после назначенного времени никого не будет. Убедившись, что приказы получены и поняты, Рохас подошла к своим спасителям.

– Надо же. Один за всех и все за одного. – Она бросила довольный взгляд на корабль, а затем посмотрела на товарищей. – Спасибо, я в долгу перед вами.

– Ты всё сделала сама, мы лишь подтолкнули. – Альфонсо пожал плечами, будто был не при делах. Но лицо его светилось гордостью и удовольствием. – Иногда людям, чтобы они начали думать, нужен неплохой пинок.

– Речь замечательная, – похвалил её Пинту.

Ариэль покачала головой. Ей приятно слышать положительные отзывы на её представление, но речь сейчас шла не об этом.

– Я настаиваю, – проговорила она голосом, не терпящим возражений. – Просите, чего хотите.

Альфонсо с Пинту посмотрели друг на друга, почему-то коварно улыбнулись, а затем здоровяк всё же вынес вердикт:

– Просто озолоти нас. – Слова звучали так, будто это легче, чем встать утром с постели.

– Моя первая доля ваша. Даю честное слово. В следующий раз, как буду на Солярисе, отдам долг.

– Капитан, рано ты нас со счетов списываешь. – Альфонсо поводил пальцем перед её носом, расплывшись в загадочной улыбке. Бывший моряк не продолжил: остался просто стоять и выжидающе смотреть на Ариэль.

– Вы не остаётесь здесь? – она свела брови, задав уточняющий вопрос. Рохас казалось, что всё, что они сделали – показательное выступление. Альфонсо так рассказывал о своей прекрасной жизни в песках, что и сундук золота не заставил бы его передумать. Истории Пинту о семье и работе звучали так же безоговорочно.

– Ну же, будешь долго думать – корабль уплывёт без тебя. – Альфонсо подмигнул Ариэль, подхватил ящик, который она скинула, и, не получив разрешения, зашагал к трапу, опущенному с корабля. Пинту только улыбнулся своему новому капитану и, придерживая шапочку, быстро зашагал вслед за другом. Оба оставили Ариэль в счастливом недоумении позади. Она только довольно хмыкнула себе под нос, со стороны глядя на жизнь, которая уже вовсю кипела на «Пропавшей принцессе». А она ещё даже не вышла из гавани.

Ариэль смотрела в спины Альфонсо с Пинту и всё пыталась понять: что заставило этих двоих передумать? Пусть это будет что угодно, лишь бы не жалость.

***

Солнце палило, разогревая землю перед самым жарким сезоном на всех трёх континентах. Море блестело под его прямыми лучами, напоминая усыпанное драгоценными камнями полотно. Лёгкого горячего ветра хватало, чтобы наполнить паруса и унести «Пропавшую принцессу» к бескрайним границам горизонта.

Высоко в голубом небе распустился огненный «цветок». Его лучи-лепестки внимательно следили за происходящим, а их тонкие, почти невидимые концы расползались по палубе корабля и приятно жалили лица моряков.

Ариэль стояла на шканцах, внимательно наблюдая за работой экипажа. С того момента, как Альфонсо и Пинту присоединились к частично обновлённой команде, дышать стало чуточку легче.

– Вот видишь, всё складывается так, как нужно, – Ариэль звучала строго, но не скрывала мягкости в голосе. Уперев ладони в борт, она смотрела, как скрупулёзно трудились матросы, наводя порядок на палубе каравеллы.

Со стороны послышался едкий смешок.

– Это пока.

Острый взгляд метнулся в стоящего за штурвалом Сильвера. Ариэль едва сдержалась от того, чтобы закатить глаза. Вместо этого она предпочла сделать вид, что не слышала слов штурмана. Слишком сложным был этот человек. Сначала так просто уступил место капитана, а теперь делал всё, чтобы испортить настроение. Создавалось впечатление, что ему нравилось «питаться» за счёт других.

Происходящее на палубе напоминало муравейник. Хоть и не многие матросы находились наверху, уследить за каждым оказалось сложно. Несмотря на габариты каравеллы, на палубе свободного места было меньше, чем хотелось бы, из-за множества ящиков, мешков и большого люка.

Набрав полную грудь горячего воздуха, Ариэль нашла Альфонсо в толпе. Он с энтузиазмом работал вместе с остальными, тогда как Пинту руководил со стороны. Перед глазами так и мелькала картина, где эти двое так же слаженно работали на стройке: Альфонсо таскал кирпичи и балки, а Пинту сверялся с чертежом.

Стоило Ариэль на секунду прикрыть глаза, вслушаться в шёпот ветра и уставших голосов, как тут же с палубы прозвучали грубые и суетливые возгласы. За мгновение «Пропавшая принцесса» превратилась в полнейший базар.

Двое матросов сцепились друг с другом, катаясь по деревянному полу и бранясь на чём свет стоит. Из окружавшей их толпы виднелись лишь взлетающие кулаки да неестественно изогнутые ноги. Что могло так быстро сменить их рабочий настрой – Ариэль собиралась выяснить. Ступеньки, ведущие от шканцев до верхней палубы, пролетели под ногами со скоростью штормового ветра. Одновременно с её грозным «отставить» Альфонсо растащил дерущихся и теперь придерживал их за шкирку, как котят. Оба матроса успели наставить друг другу синяков. У одного была разбита губа, второму подбили глаз. Их одежда находилась в беспорядочном состоянии. Они бросали гневные взгляды то друг на друга, то в сторону Ариэль, то поворачивали головы на Альфонсо.

– Что вы здесь устроили?

Ещё никогда Ариэль не приходилось отсчитывать кого-то за драку. Она упёрла кулаки в бока, разочарованно глядя на мужчин. Они не сильно испугались капитана, но с удовольствием скрестили мечи в словесном поединке.

– Он украл мои сбережения! – гаркнул первый.

Второй взвился, рванув в сторону говорившего, но Альфонсо держал их достаточно крепко.

– Я ничего не трогал! – он повысил голос и дёрнулся в сторону обидчика. – Тебе просто рожа моя не нравится, вот ты и решил прицепиться!

– Рожа твоя всем здесь не нравится! Я видел, как ты наблюдал за мной. Всю жизнь без денег сидел, а теперь сильно захотелось?!

– Сдались мне твои деньги, скотина!

– Сдались! Побежишь к своей шалаве, не успеет корабль причалить!

– Подонок!

Ругань могла продолжаться долго. Ариэль смотрела на происходящее, округлив глаза. Непонятно, что её удивляло больше: плещущая через край агрессия или то, что взрослые мужчины могут ругаться, как маленькие дети? Они продолжали барахтаться в крепкой хватке Альфонсо, уже предпринимая попытки выдрать свою одежду из цепких пальцев.

Ариэль подловила момент, когда оба возьмут секундный перерыв, чтобы перевести дух, и недовольно поинтересовалась:

– Наговорились?

Разинув рты, будто голодные птенцы чаек, мужчины так и застыли.

– Отлично, – Ариэль кивнула собственным мыслям, сложила руки на груди и продолжила. – А теперь объясните нормально.

Матросы обрисовали ситуацию, яростно перебивая друг друга. Ариэль слушала молча, закрыв глаза на раздражающее поведение. Начинали они с неохотой, не желая идти на поводу у капитана и раскрывать ей все карты отношений между друг другом. Но ситуация явно складывалась не в их пользу.

Дослушав, Ариэль помолчала какое-то время, обдумывая сказанное. Она присмотрелась к валяющемуся на палубе мешочку, а потом к загоревшим лицам матросов, надеясь уличить кого-то из них во вранье следующим прямым вопросом:

– Ты брал у него деньги?

– Клянусь Сирингом – нет!

– А ты уверен, что он взял эти деньги?

– Да.

Она стрельнула взглядом в обвинённого матроса: лишь искреннее негодование отразилось на его лице.

– Ты это видел?

– Нет, но я знаю.

– Да что ты там знаешь! – не сдержался обвинённый, и, пока Альфонсо с Ариэль потеряли бдительность, навалился на своего товарища, намереваясь ударить того прямо в лицо.

Капитан успела только дёрнуться и вскинуть руки, чтобы разнять дерущихся, но в итоге устало провела ладонями по лицу, пока Альфонсо приводил нарушителей порядка в чувства.

– Кража на корабле, вне зависимости от того, что украдено, подлежит наказанию. Это всем известно. Кто-нибудь хочет признаться, чтобы до этого дело не дошло?

Ариэль обернулась – остальной экипаж притих, переглядываясь. Но никто так не решился выступить вперёд. Оно и понятно. Мало того, что не хотелось ощутить наказание на собственной шкуре, так и прослыть среди команды гнусной крысой желания никакого.

– Подумайте хорошенько, иначе плетью размахивать буду я, – предупредил Альфонсо, видимо, предполагая, что это станет стимулом побыстрее признаться, чтобы до ударов дело не дошло.

Ситуация не изменилась. Экипаж продолжил молчать, глядя друг на друга.

– И что же? Может, кто-то что-то видел и покрывает вора? – Отчаяние уже готово было захлестнуть с головой, но споткнуться о маленький камень по пути к вершине горы – непростительно.

Будто волны, бестолково бьющиеся о скалу, Рохас спросила вновь:

– Нет? – тяжело выдохнув, она прикрыла глаза. – Хорошо.

Ариэль вспомнила, как в один день, когда она только-только начала выглядывать в окно, не используя для этого табурет, на ужин приехали давние знакомые родителей. Каждая приглашённая семья пришла со своими детьми, так что, к тому времени, как все собрались, в доме Ариэль было полно гостей. Пока родители ужинали, маленькие сорванцы метались по всему дому и двору. Ближе к концу вечера отец обнаружил разбитую вазу, а когда спросил, кто это сделал, не получил ответа. Он долго пытался вытянуть правду, но дети только твердили: «Это не я! Это не я!» – и тыкали пальцами друг в друга. Даже Ариэль. Зная своего отца, она бы могла взять вину на себя. Но, во-первых, он бы ей не поверил. А, во-вторых, Ариэль не хотела брать ответственность за другого. В итоге, не получив ответа, отец наказал их всех.

Справедливо ли это было? Да. Несправедливо? Тоже да. И Ариэль собиралась поступить так же.

– Раз никто не хочет брать на себя ответственность, наказаны будут все. Виновному стоит признаться, а до тех пор я попрошу каждого вынести свои личные вещи для досмотра. Не пытайтесь что-то утаить.

Для удобства, чтобы не умереть от духоты, на палубу вытянули стол. Ариэль и Альфонсо с Пинту заняли одну сторону, остальные матросы встали напротив. Не все с довольными лицами, но всё-таки вытащили свои скромные пожитки под внимательным взглядом товарищей из таверны. Кто-то принёс свои сокровища в мешочках, кто-то в сундуках или просто сгреб имущество в ладони.

Ариэль поставила перед собой совсем маленький деревянный сундучок. Замок на нём давно не работал, так что капитан просто откинула крышку. Сверху лежали несколько пиастров, старый гребешок для волос и поржавевшая мелочёвка. В одном из бархатных мешочков хранились денежные сбережения побольше, другой мешок привлёк внимание своим цветом. Ариэль потянула за багровые завязочки и вытянула оттуда несколько игральных карт рубашкой вверх. Она сразу же подняла возмущённый взгляд на стоящего напротив матроса, ведь азартные игры на кораблях строго запрещены, а тот, к её удивлению, залился краской. Ариэль непонятливо вздёрнула бровь и перевернула одну из карточек. Альфонсо за её спиной присвистнул. На плотной бумаге с обратной стороны была изображена обнажённая женщина, утопающая в шелковых фиолетовых простынях. Любой бы одинокий моряк оценил её округлые формы, изображённые во всех подробностях, хитрый взгляд и рассыпавшиеся по постели обсидиановые волосы. Но Ариэль, округлив глаза, быстро перевернула карточку обратно и так же быстро вернула их в мешочек. Когда матрос отошёл, она нервно вытерла ладони о ткань брюк и постаралась больше не думать о картинках эротического содержания.

В молитвеннике другого моряка капитан обнаружила бережно хранящийся среди страниц портрет жены. Художник явно постарался, изображая утончённые черты лица на небольшом листе бумаги. На обратной стороне красивым почерком оставили послание. Ариэль читать его не стала. Аккуратно положила портрет обратно и мягко улыбнулась.

Следующий памятный подарок лежал на дне сундука побольше, который уже закрывался на замок. Его хозяин любезно предоставил ключ. И, несмотря на красивое оформление сундука снаружи, внутри он был почти пуст. На дне Ариэль нашла красивые старые часы с гравировкой. Они уже давно не шли, показывая позднюю ночь. Стекло пошло трещинами. А на обратной стороне кто-то неумело выцарапал два имени и слово «навсегда». Ариэль положила часы обратно и вернула сундук хозяину. Идея рыться в чужих вещах ей нравилась всё меньше и меньше.

Капитан запустила руку в большой потёртый мешочек и, прежде чем достать украшение, вовремя поняла, что оно из себя представляет. На медальоне были выгравированы щупальца морского чудовища, а в середине находился череп с открытыми челюстями. Перед Ариэль совершенно точно находился не просто матрос, а служитель дьявола Маариса. Раньше его последователи приносили кровавые жертвы в честь своего владыки, сейчас же никто не знал, существовал ли ещё подобный культ. Люди просто могли верить в Маариса, а не в Сиринга, также, как могли предпочесть Терроса морскому богу. Ариэль это понимала, но побоялась, что другие не разделят веру товарища. Поэтому, многозначительно смотря на хозяина медальона, она вернула подвеску обратно в мешок.

У одного из молодых матросов Ариэль нашла подвеску в виде половинки сердца грубой работы. Скорее всего, он сделал её своими руками и подарил возлюбленной перед отплытием. У второго юнца обнаружила мешочек, полный молочных жевательных конфет.

Довольно многие держали в своих тайниках книги. В некоторые из них, после обнажённой девушки на карточке, Ариэль вчитываться побоялась. Несколько матросов пригрели у груди необычные талисманы из перьев, черепашьих панцирей, ракушек и костей.

Вся эта не самая приятная процедура позволила Красному капитану немного лучше узнать свой экипаж. Они тоже люди. Самые простые. И их всех на «Пропавшую принцессу» привели абсолютно разные обстоятельства.

Закончив с чужими вещами, Ариэль ненадолго отлучилась в каюту, а вернулась оттуда с кожаной сумкой через плечо. Именно с ней Рохас покидала дом, а теперь хранила её вместе с личными вещами.

Положив сумку на стол, она столкнулась с недоумевающими лицами команды. Они какое-то время играли в молчанку друг с другом, а потом Ариэль опустила озадаченный взгляд на сумку и, кажется, поняла причину.

– Что? Я же сказала, что наказаны будут все. А все – значит вся команда.

***

Невозможно верить в удачу во всём. Когда впереди шторма и бури, штили и сражения, произошедшее сегодня – лишь лёгкое волнение на воде.

Сказки бывают только на страницах книг. До сегодняшнего дня Ариэль верила, что попала в сказку, но в море такого не бывает. На его просторах обитает жестокая реальность, с которой Красному капитану только предстоит столкнуться.

Одно девушка знала точно: несбыточная мечта обязательно станет реальностью. То, про что Ариэль читала в своей любимой книге о морских путешествиях, теперь прямо перед ней. За её поясом – настоящая шпага, а за спиной – верная и преданная команда.

Глава 4 «Один человек на сундук мертвеца»

Работа на корабле – тяжёлый труд. Но самое трудное в ней то, что всё зависит не от тебя одного. Экипаж – единый организм. И если ты или твой товарищ где-то ошиблись, то ошиблась вся команда. Не только промахи, но и успехи принадлежали всему экипажу. Если корабль шёл ровным курсом, если ветер подхватывал паруса и гнал его вперёд, значит, слаженная работа каждого привела к этому.

Флетчеру всегда нравилось это правило. Но ещё больше ему нравилось оружие: не холодное, а то, что дымило и взрывалось. Петарды, бомбы, пушки со всем их разнообразием приносили канониру огромное удовольствие. Запах пороха впитался в кожу, став его природными духами вместе с металлическими нотками горящего масла. Он плоховато слышал на одно ухо, но зато имел недюжинную силу, таская тяжёлые ядра и пушки.

Прямо сейчас Флетчер грузно шагал в сторону трюма, недовольно передразнивая:

– О, я не вносил порох в накладную отдельно. О, значит, его вместе со всем остальным отнесли в трюм.

Огонёк в масляной лампе, которую он нёс с собой, подрагивал в такт раздражённым движениям рук. Свободной ладонью стерев пот со лба, канонир продолжил:

– Ну ты же за это отвечаешь, значит, сам иди и проверяй! – он с трудом сдерживался, чтобы не сплюнуть под ноги. – А кто же будет таскать мешки до самой крюйт-камеры? Кто же? Кто же? Никто? Конечно же я. Это же моя работа!

Грохоча подошвами тяжёлых сапог, Флетчер спустился в самый низ корабля. Они были в пути лишь пару дней, а старенькая каравелла уже впитала в себя немного воды. В голове канонира пронеслась убийственная мысль: «Если сейчас хоть один мешок пороха окажется мокрым, я сотру кого-нибудь в порошок вместо него… Например, Билли».

В тёмном, пропахшем солью трюме царила почти абсолютная тишина, нарушаемая лишь скрипом досок и глухими ударами волн о корпус корабля. В полумраке мерцали масляные лампы, отбрасывая дрожащие тени на грубо сколоченные ящики и бочки, тесно прижатые друг к другу. В воздухе витал густой запах прелого дерева вместе с чем-то кисловатым – возможно, от старого провианта, затерявшегося между сетей.

Флетчер тяжело вздохнул. Сколько бы он ни ворчал, искать драгоценный порох всё равно придётся.

Канонир оставил лампу на одном из ящиков и шагнул глубже. Примерно зная, в какой стороне находился провиант, а в какой груз, который они взяли на борт, отплывая от Соляриса, Флетчер заметно сузил себе круг поиска, но сильно это не помогло. Может, всё уже давно в крюйт-камере, просто никто не удосужился сообщить об этом? Понятное дело, что это всё издержки профессии, ведь невозможно делать всё без ошибок. Только почему именно ему досталось это «но»?

Чтобы развлечь себя хоть чем-то, Флетчер начал напевать себе под нос старую матросскую песню, поэтому поздно понял, что кто-то аккомпанировал ему очень тихим, жалобным плачем. Волна мурашек, леденящих кожу, пробежала по позвоночнику. Канонир замер.

– Эй! Это не смешно! – прикрикнул мужчина, схватив лампу с ящика. – Ральф! Альфонсо! Вы решили разыграть меня? Идите к дьяволу!

Плач не прекращался, превратившись в тихий скулёж. Как бы Флетчер ни вертелся, он не смог обнаружить в трюме ни одной живой души, но всё равно гневно повторил:

– Ральф! Альфонсо!

До последнего он надеялся, что это товарищи от скуки решили поиздеваться над ним, найдя подобное представление смешным, но Флетчер испугался не на шутку, хотя никогда бы в этом не признался. В своё оправдание он мог сказать, что любой мужчина испугался бы плача маленькой девочки в мрачной утробе корабля. Особенно если этот мужчина – суеверный пират. Призрак! Не иначе!

***

– Если учесть груз, который мы привезём с Соддена обратно, сколько мы получим?

Стоя спиной к столу, Ариэль наблюдала за тем, какие следы на воде оставляла «Пропавшая принцесса». Пинту шуршал бумагами совсем рядом. Услышав вопрос, он нахмурился, прикидывая примерную цену их труда.

– Около пятидесяти утенов на каждого.

Ариэль обернулась, уточнив:

– А если в дублонах?

Пинту почесал затылок. С почти постоянными плаваниями на разные континенты, он часто обменивал деньги, поэтому посчитал довольно быстро.

– Где-то около двадцати трёх, не больше. – Мужчина прикинул ещё раз и что-то в итоговой сумме ему не понравилось. – Надо попросить Вильгельма посчитать.

– Успеется. – Ариэль не выглядела довольной, но, впрочем, прежде чем делить деньги между экипажем, нужно сначала их заработать.

Рохас быстрым взглядом оценила разложенные на столе бумаги. Задумчиво разглядывая карту, она прищурилась и ткнула пальцем в порт назначения. Путь туда от Соляриса предстоял довольно долгий. Ариэль надеялась, что за это время экипаж «Пропавшей принцессы» превратится в большую, слаженно работающую команду. Она постучала ноготком по старой бумаге, а после опустилась на стул, чувствуя, как покачивается корабль на волнах.

Пинту внимательно наблюдал за ней, прежде чем заговорить:

– Ожидала большего?

Ариэль сморщила нос. И вправду могло быть лучше, но ничего не даётся просто так.

– Да, но это вынужденная мера.

– Пробный заплыв?

– Можно и так сказать. – Усмехнувшись, она кивнула в сторону карты. – Подзаработаем немного на грузах и двинемся дальше. Это всё-таки торговая каравелла, ей не привыкать.

Пинту нравился настрой капитана. Мужчина сложил пополам несколько бумаг, спрятал их во внутренний карман жилетки и собрался покинуть каюту, чтобы вернуться к своим обязанностям. Однако прежде, чем он повернулся к двери, она распахнулась, ударившись о стену с глухим звуком. Лампа под потолком пошатнулась. Внутрь практически ввалился Флетчер, пытающийся выровнять дыхание после забега от трюма до верхней палубы.

– Капитан! Капитан! – Канонир замолк, пытаясь не выдать испуга. – О Пресвятая Иллаида, капитан, я прошу прощения…

Только когда лампа вновь уловила темп движения корабля, каюта ожила, до этого пребывая в немом удивлении. Пинту похлопал себя по карману жилетки, отчего-то улыбаясь. Если бы у него не было ребёнка, он бы не смог отличить настоящий испуг от игры воображения. Не зря говорят, что у страха глаза велики. А когда это глаза взрослого мужчины, они становятся ещё больше.

– Флетчер, – спокойно обратился Пинту, – ты выглядишь так, будто призрака увидел.

Услышав спокойный тон товарища из таверны, где-то даже с безобидной смешинкой, Ариэль скрестила руки, наблюдая за Флетчером с явным интересом.

– Именно! – всплеснул руками Флетчер.

– Постой, – Пинту поднял бровь, – что?

– В трюме призрак! Я его слышал.

Верить в богов и магию не то же самое, что в призраков. Приметы сопровождали пиратов во всех плаваниях: свист призывал шторм, серьга в ухе спасала от утопления, убийство дельфина приносило несчастье. Чей-то дух на корабле, будь то бросившаяся в море невеста или мстительный моряк, пугали пиратов больше, чем чёрный кот, приносящий неприятности на хвосте.

Если пустить всё на самотёк, пристыдив команду за трусость перед выдумкой, пройдёт несколько дней – и они откажутся спускаться в трюм даже за провиантом.

Поэтому у входа в нижний отсек корабля собрались все, кто не был занят работой наверху. Впереди стояла Ариэль, держа масляную лампу перед собой, Альфонсо и Флетчер.

Дверь предательски скрипнула, нагоняя жути. Огонёк за стеклом, едва освещавший пространство, заставлял тёмные углы казаться глубже, чем они были на самом деле, отбрасывая беспокойные тени на старые ящики, подвешенные канаты и мешки с провизией. Ариэль шла впереди, сжимая в пальцах лампу. Позади неё Флетчер с Альфонсо двигались осторожно, прислушиваясь к каждому шороху.

– Я слышал его вон в той стороне, но тут теперь совсем тихо… – пробормотал Флетчер, оглядываясь, будто ждал, что из-за угла вот-вот выскочит что-то нечеловеческое из полупрозрачной блеклой плоти, сопровождая своё появление морозящим кожу холодом.

– А ты думал, призрак будет на месте сидеть? – специально нагнал жути Альфонсо, наклоняясь ближе к ящику с провизией.

Ариэль прищурилась, ведя лампой вдоль стены. В дальнем углу на обтянутых парусиной мешках лежала сломанная мачтовая рейка, её концы потемнели от времени, но больше ничего пугающего не было.

– Значит, призрак не только шумит, но и разгуливает по трюму? – сухо произнесла Ариэль.

Вдруг, как будто в ответ на её слова, что-то жалобно и тихо заскулило в глубине: очень тоненький, короткий всхлип – и снова тишина. Флетчер замер, Альфонсо сделал шаг назад.

– Клянусь Иллаидой, капитан, это было не просто эхо! – выдохнул канонир.

– Я слышала… – В свете огня появилась её ладонь, предупреждая, чтобы никто не говорил и не двигался.

Ариэль сделала несколько шагов вперёд, пытаясь вновь уловить посторонний звук. Её рациональная часть прекрасно отдавала отчёт о том, что призрака в трюме просто не может быть, но она сама слышала чей-то жалобный голос среди ящиков.

– Капитан… – неуверенно начал Флетчер.

– Тихо, – прервала она.

Чем больше Ариэль вслушивалась, тем больше постороннего шума лезло в голову: шорох ткани, приглушённый стук, дыхание матросов. Тогда она решила немного изменить тактику. Сделав шаг в глубину трюма, Рохас воспользовалась капитанскими привилегиями, о которых пока часто забывала, стараясь сильно не наглеть перед командой.

– Я знаю, что тут кто-то есть. Не получится прятаться всю дорогу. – Она выдержала паузу, надеясь услышать ответ, но трюм погрузился в тишину. – Боишься? Лучше выйти сейчас.

Опять молчание. Может, действительно почудилось? Или кто-то из матросов решил пойти до конца в своём розыгрыше?

Ариэль собиралась свернуть глупое представление и разогнать всех по местам, когда нечто забарабанило по ящику, хотя звук был слишком глухой. Будто кто-то стучал по кораблю снаружи. Все встрепенулись, поэтому слабый голос – тот самый, тонкий и почти неслышимый – утонул в беспокойных шорохах матросских одежд.

Флетчер медленно потянулся к поясу, рука легла на рукоять кинжала, но его взгляд был прикован к пространству трюма, откуда доносились звуки.

Благодаря отчаянным ударам по ящику, найти источник не составит труда. Если это призрак, то он не хотел запугать, а наоборот, ждал, что его найдут, потому что по каким-то причинам плод их воображения не мог двинуться с места. Ариэль аккуратно шагнула вперёд, лампа в её руке выхватила из тьмы острые края ящика.

– Подойдите сюда.

Канонир подошёл, но медленно, явно не желая быть ближе к источнику звука.

– Мы же, как разумные люди, оставим призрака внутри? – попытался пошутить Альфонсо, подойдя ближе, но голос его вышел слишком натянутым. Атмосфера в трюме не располагала к веселью.

Ариэль всё слушала. В тёплом, беспокойном свете лампы её глаза внезапно округлились. Не просто стук. Не хаотичный шум древесины, не скрип корабля, а ритмичный, повторяющий движения с точностью, которой бы не мог обладать ни ветер, ни эхо.

И вдруг она поняла: это абсолютно точно не призрак.

Пальцы её крепче сомкнулись на рукояти лампы. Кто-то маленький, совсем слабый. Кто-то живой. Будто ребёнок, спрятавшийся в шкафу или сундуке во время игры в прятки, о котором все забыли.

– Флетчер, Альфонсо… – голос капитана стал ниже, напряжённее.

Матросы ждали приказа, Ариэль шагнула ближе, медленно опустилась на колено, провела ладонью по неровной древесине.

– Ты меня слышишь? – её тон очень изменился по сравнению с тем, каким капитан требовала выйти названного гостя прежде. Рохас просто понимала, что если там действительно ребёнок, то он страшно напуган.

Ответа не последовало. Но на миг – совсем тихо и слабо – она услышала всхлип.

– Нужно вскрыть ящик, немедленно.

Пока Флетчер соображал, Альфонсо без лишних церемоний вытащил у него из-за пояса кинжал. Его силы хватило, чтобы быстро отковырять крышку. Металл коснулся дерева, с силой войдя в щель между досок. Гвозди сопротивлялись – старые, ржавые, будто сами не хотели выпускать свою тайну наружу. Скрип. Щелчок. Глухой хруст древесины.

Крышка поддалась.

Как только первый огонёк лампы проник в темноту ящика, Ариэль увидела маленькое тельце, опасливо скрутившееся в комочек среди скомканных тряпок. Девочка, совсем маленькая. Худенькая, испуганная, с запыленными волосами. Она не двигалась, лишь сжимала колени руками, щурясь даже от света тусклой лампы.

Мгновение никто не двигался. Только море за бортом, будто вздохнув, отозвалось глухим ударом волны.

***

Несчастный ребёнок сидела на кровати капитана, прикрытая занавеской от посторонних глаз. Она, выедая выделенный из запасов апельсин до самой кожурки, выглядывала из своего убежища, очень внимательно наблюдая за происходящим.

Ариэль иногда поглядывала в её сторону, всё ещё не веря, что кто-то мог запихнуть маленькую девочку в ящик и отправить в качестве груза на другой континент. Рохас знала, в каких условиях перевозили рабов, но это было чем-то кошмарным, за гранью её понимания.

Чтобы не спугнуть внезапную пассажирку, матросы говорили тихо.

– У меня в голове не укладывается, что такое могло произойти. – Капитан нервно вертела в руке свой маленький компас на цепочке, то открывая, то закрывая крышку. – Можно перевозить контрабандой что угодно, хоть мартышек или попугаев, но ребёнка…

– Человеческая жестокость не знает границ. – Пинту этого не показывал, но был очень омрачён произошедшим. Ариэль прекрасно понимала почему. Да и сама была не в лучшем состоянии.

– Нет, друг, это не жестокость, это… – Альфонсо бы не поскупился на гневные описания, однако прежде, чем его язык «пустился в пляс», капитан с боцманом почти одновременно посмотрели в сторону кровати.

– Мы поняли.

– Меня вот что волнует, – снова начала Ариэль после недолгой паузы, – мы в пути несколько дней. Кто-то точно спускался в трюм. Неужели девочка молчала всё это время? Она же была в ящике ещё до того, как мы погрузили его.

Пинту осторожно присел на диван, сняв с головы тюбетейку. Он растягивал слова, будто о чём-то напряжённо думая.

– Невозможно спать так крепко и так долго.

– Вы не обратили внимания, как у неё глаза блестят? – голос Альфонсо сделался ещё тише.

– От… – Ариэль нахмурилась, пытаясь невзначай рассмотреть девочку. Так и не увидев ничего, Рохас предположила: – слёз?

Альфонсо печально махнул головой.

– Её накачали, я уверен. Причём не травами какими-то, а жемчужной пылью. Видимо, тот, кто с ней это сделал, не рассчитал дозу. Наверное, побоялся, что убьёт её, если перестарается.

От услышанного у Ариэль на лице застыло выражение ужаса, смешанное с осознанием и отрицанием. Она бы никогда не подумала, что существуют люди, способные на такое. Капитан сжала переносицу пальцами, надеясь найти опровержение догадкам Альфонсо.

– Но пыль же работает совершенно иначе.

– Всё зависит от того, как её приготовить и как принимать…

Пинту совсем поник. Его добрая душа не была готова к подобному. Он сидел, молча наблюдая за девочкой. Та уже закончила есть и теперь вытирала липкие пальцы о постельное бельё капитана. Её движения были очень хаотичными, напряженными. Если бы всё то время ребёнок не просидел в закрытом сыром ящике, она бы реагировала по-другому. Сейчас же даже детский мозг понял, что это – намного лучше деревянной тюрьмы.

Как раз к тому времени, как неожиданная гостья справилась с угощением и его последствиями, в каюту, после стука ради формальности, вошли Вильгельм с Сильвером. Странно было видеть их, стоящих рядом, учитывая, что второй приложил руку к унижению бывшего капитана по всем пунктам.

Возможно, испугавшись ещё двух неизвестных ей людей, девочка подскочила с кровати и стремительно подбежала к Альфонсо, уткнувшись лицом ему в ногу.

Оба вошедших были удивлены внезапным появлением ребёнка, но не успели они узнать подробности – Ариэль поразила клерка вопросом:

– Вильгельм, как среди нашего груза мог оказаться ящик со, спасибо всем богам, живой девочкой?

– От одного поставщика проверяются не все ящики, капитан. Проверка всего товара может занять много времени, испортить упаковку или то, что внутри, – Вильгельм говорил будто с неохотой, не пытаясь оправдаться.

Альфонсо подошедшёл к вопросу прилипшей к его ноге девочки прямо-таки по-отцовски, очень аккуратно усадив её себе на руки. С остатками апельсина на лице она выглядела как настоящий поросёнок. Пинту, заметив это, достал из кармана платок. Аккуратно вымочив его кончик водой из фляжки, молча протянул другу. Альфонсо только кивнул в ответ, взял платок и принялся аккуратно вытирать маленькое личико.

Ариэль была очень тронута подобной сценой, но предпочла не отвлекаться. Она скрестила руки на груди и продолжила спрашивать:

– Ты сам выбираешь то, что проверяешь?

– Да, капитан.

– И ты ничего не слышал?

– Нет, капитан.

– Видимо, нашему бывшему начальнику теперь нужны не только очки, – ядовито заметил рядом стоящий Сильвер.

Чтобы дело не дошло до драки, – а Рохас почему-то была уверена, что такое может произойти, – она быстро заняла второго мужчину.

– Сильвер, нужно развернуть корабль, мы возвращаемся на Солярис.

– А как же груз? – спросил Вильгельм, не подумав.

Ариэль ограничилась коротким:

– Он подождёт.

Очевидно было, что они не могут продолжить плавание с маленькой запуганной девочкой на борту, а «Пропавшая принцесса» ещё не слишком далеко ушла от Солнечного континента, чтобы возвращение сильно сказалось на их графике.

У Сильвера вопросов не оказалось. Он какое-то время изучал девочку на руках Альфонсо пристальным взглядом, а потом, попрощавшись, удалился. Вильгельм ещё немного помялся в каюте, но вышел, получив приказ перепроверить весь груз:

– Вильгельм, – капитан нахмурилась, окликнув клерка, – только это не единоразово. Теперь мы будем поверять каждый ящик, который заносим на «Принцессу».

Пинту, стоило Вильгельму закрыть за собой дверь, тут же облегчённо поинтересовался:

– Хочешь найти её родителей?

Услышав это слово, девочка нахмурилась, а потом внезапно подала голос, глядя на Альфонсо:

– Папа?

Мужчина едва сдержал смешок. Может, у них и был схожий цвет кожи, но в остальном образ Альфонсо едва напоминал отцовский.

– Ну нет, малышка, я точно не твой папа.

– Нужно попытаться, – Ариэль спрятала компас в карман. – Если никого не найдём, попросимся в храм Терроса. Там о ней позаботятся. А пока не спускаем с нашей гостьи глаз. И было бы хорошо разговорить её.

***

Солярис с удовольствием вновь принял «Пропавшую принцессу» в свои горячие объятия, будто они никуда не уплывали. Зеленоватые воды окружили её борта, убаюкивая ленивыми покачиваниями волн.

Ариэль сошла на берег вместе с Альфонсо и неожиданной пассажиркой. Солнце палило так, что приходилось щуриться, чтобы поднять взгляд на мужчину. Набрав полные лёгкие горячего воздуха, он с энтузиазмом поинтересовался:

– Та-а-ак, и кого мы ищем?

– Хотелось бы мне знать, – недовольно хмыкнула Ариэль. Сделав небольшую паузу, она с неосознанным упрёком посмотрела на бедного ребёнка. – Ты всё ещё не хочешь нам ничего сказать?

Девочка вжала голову в плечи. Альфонсо немного растормошил её, подхватив на руки. Такое положение бедняжке нравилось. Она сразу же переставала выглядеть запуганной. Несмотря на то, что путь до Соляриса занял несколько дней, маленькая пассажирка так и не проронила ни слова. Она оказалась очень тихой и пугливой, почти всё время проводила в уголке каюты, который сама себе выбрала, периодически мычала, отвечая на вопросы движением головы.

Альфонсо сначала посмотрел на девочку, потом на Ариэль, которая, по его мнению, совершенно точно не была рада происходящему по многим причинам настолько, что могла сорваться на ребёнка.

– Ну, значит, нам предельно повезло, что Солярис мне как родной. Я хотя бы знаю, с чего начать.

Однотипные улочки превратились в сплошной кошмар. Ряды домов и торговых палаток не заканчивались, а хоть какие-то зацепки даже не начали появляться. Прохожие только крутили головами, говоря о том, что на улицах Соляриса подобные сиротки бегали постоянно. Каждый из них, включая несостоявшихся по жизни взрослых, осознавал риск быть пойманным, но продолжал влачить своё жалкое существование. И «быть пойманным» в реалиях Соляриса не значит подвергнуться закону, сесть в темницу или закончить жизнь смертью. Это значит быть лишённым своей воли, запертым в душном трюме по пути в незнакомые земли, униженным, без возможности постоять за себя.

Шум улицы мешал сосредоточиться, отрезая абсолютно от всего вокруг. Не было слышно, что происходит под самым носом. Поэтому неудивительно, что в таких местах ошивались карманники. В особо удачные дни они могли прибрать к рукам не один кошель.

Со временем даже Альфонсо устал таскать пассажирку на руках. Поставив её рядом с собой, он привлёк внимание пожилой торговки. Женщина плохо слышала, поэтому приходилось громко повторять по несколько раз. Ариэль, осознав, что диалог получится долгим, отошла в сторону, чтобы разговорить ещё кого-нибудь.

Девочка терпеливо ждала, пока Альфонсо закончит говорить, но он всё продолжал и продолжал объяснять старушке причину обращения. Тогда маленькая пассажирка нашла взглядом через несколько торговых лавок осторожно собранные красные волосы. Она постояла какое-то время, а потом что-то знакомое – образ, мысль или догадка – скользнули в её голове. Молча, но настойчиво, девочка несколько раз дёрнула большого дядю за край одежды.

Альфонсо отвлёкся на секунду:

– Сейчас, подожди, скоро пойдём… – мужчина замолк, когда понял, что его больше не доставали, а рядом и вовсе не мелькала детская макушка. Он успел выхватить девочку взглядом, пока она ещё не исчезла в толпе. Растерявшись, Альфонсо сначала дёрнулся в сторону Ариэль, а потом, окликнув её, принялся распихивать толпу.

Из-за большого количества людей на улице им было трудно поспевать за маленькой пассажиркой. Малышка очень ловко мелькала между чужих ног, но Рохас успела заметить, как девочка свернула в узкий переулок. Они поспешили следом, но когда вырвались из людского потока, увидели не коридор из низких домов, а широкое пустынное пространство. Девочка стояла перед одним единственным разрушенным домом, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

Узкие улицы позади остались шумными, бурлящими жизнью, но здесь царила тишина – глухая, давящая, впитывающая чужие голоса. Дом, к которому привела их девочка, выглядел разбитым: стены испещрены трещинами, крыша провалилась на одной стороне, перекошенная деревянная дверь держалась на последнем издыхании.

Девочка стояла перед домом, не подходя, но и не убегая.

– Это твой дом? – спросила Ариэль.

Малышка кивнула.

– Кажется, он давно пустует, – заметил Альфонсо, не зная, как подступиться. Подобные дома на Солярисе не были редкостью, но этот так и кричал о своей печальной истории.

– Ты живёшь тут одна? – дождавшись ещё одного осторожного кивка, Ариэль продолжила. – А твои родители?

Альфонсо обернулся, как будто хотел что-то сказать, но передумал. Остался напряжённо ждать ответа, о котором они с капитаном давно догадывались.

– Ты знаешь, что с ними произошло?

Маленькая пассажирка отрицательно замахала головой, прижимая ручонки к груди.

Ариэль долго смотрела на девочку. Оставить её здесь означало обречь на судьбу многих сироток: на голод, унижение, смерть от холода и беспомощности. Единственное место, где у неё будет шанс на жизнь – приют при храме. По крайней мере, малышка будет там под присмотром. Возможно, под слишком строгим, но точно не попадётся в грязные руки торговцев и не станет чьим-то товаром.

– Тебе, наверное, очень грустно жить здесь одной. Может, мы вместе поищем тебе новый дом?

Когда-то принятая за страшного призрака из трюма, теперь брошенная всеми сиротка испугалась. Как она могла оставить дом, где жили мама с папой? Пусть там нет еды, холодно по ночам и очень одиноко.

– У тебя появится своя кровать, найдешь друзей, научишься всяким девичьим штучкам, а ещё… – Альфонсо довольно улыбнулся. – Тогда я буду знать, где ты живёшь и смогу приходить в гости.

Девочка изменилась в лице. Немного расслабилась, оглянувшись на свой старый, покосившийся дом, а потом сделала шаг навстречу новой жизни.

Глава 5 «А вокруг лишь бескрайнее море возможностей»

– Немедленно подними руки, маленькая воровка.

Девушка испуганно ахнула, прижимая к груди небольшой пузырёк. Перед ней вырос пугающей наружности мужчина, держащий в руке разделочный нож. Стоило воровке сделать один неуверенный шаг назад, как она тут же врезалась спиной в украдкой подошедшего второго торговца. Он незамедлительно положил тяжелую руку ей на плечо и крепко сжал его, чтобы девушка никуда не убежала. Казалось, грубые пальцы торговца вот-вот вопьются ей под ключицу. У неё затряслись губы, когда воровка поняла, что попалась с поличным, а прятаться негде. Ещё бы совсем немного… Самую малость. Она ведь уже держала бутылёк с лекарственным отваром в руках.

– Что у вас тут происходит?

Незнакомый голос раздался из-за спины, но как бы воровка ни пыталась, у неё не получалось обернуться и посмотреть, кто там – плечо по-прежнему сжимала крепкая мужская рука.

– Тебе какое дело?! – рявкнул один из торговцев, находясь в опасной близости. Если бы не рост воровки, этот мужчина дышал бы ей прямо на ухо. – Эта мелкая девка украла у меня лекарство и теперь поплатится своей рукой.

Ответа от незнакомого женского голоса не последовало. Воришка, зажмурившись, приготовилась к нестерпимой боли, но ничего не произошло. А когда она открыла глаза, рядом с мужчиной стояла девушка со сказочными красными волосами, струящимися словно патока. Незнакомка сделала вид, что узнала воровку, и та сама в это чуть не поверила. Настолько много искреннего возмущения источал весь её образ.

– Авелина! – вдруг воскликнула незнакомка, и воровка хотела бы возразить, ведь её зовут совсем не так, но ей не дали и слова вставить. – Я искала тебя повсюду!

– Ты знаешь её? – спросил тот, кто держал девушку. Ради собственного удовольствия и возмездия он с силой дёрнул воришку за плечо.

– Конечно, – незнакомка говорила серьёзно, будто уличила ребёнка в проказе, – разве не понятно? Она со мной. Моя непослушная подопечная, за которую мне приходится отвечать каждый раз.

– И что с того? Одной девкой больше, одной меньше. Она украла у меня и должна принять наказание.

– А с того, что обе девушки со мной. – За спиной незнакомки вырос высокий мускулистый мужчина с лысой головой и шрамом через глаз. Он скрестил руки на груди, возвышаясь над торговцами.

– Убери от неё свои грязные руки, иначе мне даже не захочется платить за украденное ею лекарство, – холодно предупредила красноволосая девушка, коснувшись шпаги на поясе.

Воровка с удивлением почувствовала, как хватка на плече ослабла, а следом её грубо пихнули в сторону незнакомки. Девушка удачно словила нарушительницу, легонько придерживая рукой за спину. Высокий мужчина, получив от неё мешок и поручение, направился к торговцам.

– Как тебя зовут?

– Гвинерва.

– Хорошо, Гвинерва. Ответь, пожалуйста, лекарство, которое ты украла, для чего оно?

Почувствовав на себе требовательный, но справедливый взгляд незнакомки, Гвинерва поняла, что до сих пор прижимает бутылёк к груди, вцепившись в него руками.

– Меня попросили… – Она стыдливо опустила глаза. Множество мелких чёрных косичек с вплетёнными бусинами упали на её лицо, скрывая смуглую кожу. – Денег у меня нет, а варить настои из того, что растёт здесь, практически невозможно.

– Ты лекарь?

– На самом деле нет, – затараторила Гвинерва, – я просто многое умею, но мне мало кто доверяет в городе.

– Твоё плечо, – заметила незнакомка, внимательно присматриваясь к Гвинерве. – У тебя будет синяк.

– Знаю. У меня есть охлаждающая мазь. С её помощью след быстро пройдёт.

– Ты сама её сделала? – дождавшись кивка от Гвинервы, незнакомка вдруг повысила голос, при этом довольно ухмыляясь. – Альфонсо! Хватит с ними цацкаться.

Большой мужчина, несмотря на свои размеры, послушно оставил торговцев и подошёл к ней, говоря с упрёком:

– Ариэль, в следующий раз, когда решишь такое провернуть, меня лучше предупреди. – Он улыбнулся, взглянув на Гвинерву. – Привет, беспризорница.

– Альфонсо, пожалуйста. – Девушка недовольно потёрла переносицу. Но между ними двумя не чувствовалось никакого напряжения. Они улыбались, ворча друг на друга, как брат с сестрой. Гвинерве удалось расслабиться в их компании. Горячий ветер Соляриса наконец прогнал морозную дрожь от предстоящего наказания за кражу.

– Спасибо за спасение. Не знаю, чтобы они со мной сделали.

– Это становится нашей работой, – горделиво хмыкнул Альфонсо. Ариэль только закатила глаза.

– Но кто вы такие? Зачем помогли мне? – поинтересовалась Гвинерва, крутя бутылочку с лекарством в руках.

– Я капитан одного из кораблей в порту. Мы решили задержаться и, кажется, не зря.

Гвинерва с восхищением посмотрела на Ариэль. Она наверняка ненамного старше неё, но уже управляла собственным кораблём! Для бедной жительницы Соляриса, которая только и делала, что пряталась по углам, зарабатывая на пропитание своим неудачным промыслом травника, Ариэль была героиней сказок. Ко всей несправедливости жизни, способностей и знаний у Гвинервы в области медицины было предостаточно, но мало кто готов доверить свою жизнь целительнице, которая и двадцати циклов не прожила. Особенно, когда вокруг полно старых мудрых лекарей.

– Можно мне с вами? Пожалуйста! – захлёбываясь эмоциями, взмолилась она. – Я способный врач, но здесь скорее превращусь в воровку, чем добьюсь успеха.

– И беспризорница совсем не боится того, что может ждать нас в море? – Альфонсо широко улыбнулся, чуть наклонившись к своим собеседницам.

– Не боюсь, – уже не так уверенно ответила Гвинерва, пытаясь не растерять свой боевой дух. Намёки Альфонсо на неё не подействуют, как и его доброжелательный, но задиристый взгляд.

– Давайте об остальном поговорим в моей каюте. Здесь невыносимо жарко, – сказала Ариэль, проведя пальцем по кромке шляпы.

По правде сказать, она просто до сих пор не отошла от незваной гостьи на корабле, хотя судьба сиротки сложилась при всех обстоятельствах наилучшим образом. Совесть не позволила Рохас оставить девочку у разрушенного дома. Вместе с Альфонсо им удалось найти храм Терроса, который согласился принять малышку за небольшое жалование. Священник пообещал, что за ребёнком будут присматривать не только служители, но и другие дети, живущие в обители земного бога. По крайней мере, ей не придётся мёрзнуть по ночам и искать пропитание.

Рохас не смогла оставить маленькую пассажирку на корабле, но взамен судьба подбросила капитану знакомство с умелой травницей. Гвинерва вписалась в команду ещё до того, как Ариэль пригрозила всем вокруг, что отрежет руку каждому, кто попытается её обидеть. Сёстры Ленокс сразу же взялись опекать маленькую травницу. Капитан не спрашивала напрямую, но причиной такой осторожности наверняка был Сильвер со своей маленькой шайкой. Близняшки бросали в их сторону недоверчивые взгляды, хотя сам Сильвер вёл себя как самый покладистый член экипажа на свете. Это подкупало и настораживало одновременно. Но даже если штурман что-то замышлял, Ариэль поддерживали верные товарищи, поэтому возможный заговор уже не пугал так сильно, как раньше. Пинту с Альфонсо за эти недели стали для Ариэль – без преувеличений – настоящими братьями. Бывший моряк, оказалось, хорошо ладил не только с шутками, досками и гвоздями, но вдобавок знал толк в военной стратегии благодаря работе на корабле охотников. Сильный, отважный, боевой – он как нельзя лучше подходил на роль ведущего в абордажной команде. А его справедливость и удивительная близость к экипажу окончательно утвердили Альфонсо в роли квартирмейстера «Пропавшей принцессы».

Пинту своей предрасположенностью к управлению строительной бригадой отлично вписался на должность боцмана. Моряки выполняли его поручения, хоть он и выглядел в своей маленькой шляпке совсем не грозно.

Так проходили их первые недели в море. Каждый новый член экипажа имел за спиной целую историю, а впереди полноценную жизнь. Например, корабельный кок Карлос – приятный молодой человек плотного телосложения с любовью к еде и своим блюдам. Стоило Альфонсо вновь оказаться на горячо любимом Солярисе, как он не удержался от возможности заглянуть в «Три рыла». Видимо, квартирмейстер слишком ответственно отнёсся к просьбе Ариэль помочь ей с поиском членов команды, потому что уже к вечеру Карлос стоял со своей провизией на корабле, ожидая отплытия.

Оказалось, он работал на полставки в излюбленной таверне Альфонсо и обычно занимался мытьём посуды, но в тот день ему пришлось заменить повара. По сравнению с тем, что Рохас попробовала впервые побывав здесь, блюда Карлоса могли потягаться с закусками на губернаторском банкете.

Так Солярис лишился ещё и лучшего в мире повара, даже не осознавая этого.

Солнечный континент помог «Пропавшей принцессе» сформировать костяк команды. Теперь каравелла могла отправиться в менее жаркие земли, чтобы наконец-то довезти обещанный груз в пункт назначения.

Содден напрямую редко торговал с Солярисом, поэтому оба континента часто прибегали к помощи независимых торговцев. За дорогу платили много, а главной и единственной задачей команды было довезти груз в полной сохранности.

Одним вечером, сидя в каюте вместе с Альфонсо и Пинту, они обсуждали моряков, делясь впечатлениями. Оба товарища, плывя по течению с остальными членами команды, много смыслили в простой матросской жизни. Как капитану, Ариэль не удавалось узнать всю внутрянку и тонкости межличностных отношений, поэтому она с интересом слушала неформальные доклады парочки друзей.

– Что насчёт старшего помощника? – Пинту поставил на столик, расположенный у старого дивана, дымящуюся кружку чая. Ариэль запретила распитие алкоголя не в праздничные дни, и не могла сделать поблажку даже своим боцману и квартирмейстеру.

– Не обижайтесь, но тут я спешить пока не буду.

– А кто-то обижается? – удивлённо спросил Альфонсо. – Мы всем довольны.

– Сильвер? – хмыкнула Ариэль, хотя ещё утром они со штурманом сверяли показания компасов в полной идиллии.

– У него хватает других забот.

Ариэль кивнула, внимая словам товарища. У неё тоже было достаточно работы, но Сильвер сильно беспокоил капитана. Проблема заключалась в том, что он имел власть над незначительной частью старой команды, но и Ариэль пока успешно контролировала его. Держи друзей близко, а врагов ещё ближе.

– Как дела у Гвинервы?

– Джорджи без ума от неё, – ответил Пинту сквозь улыбку.

– Бегает к ней постоянно по любой мелочи, – скрасил Альфонсо.

– Это чудесно, – Ариэль откинулась на спинку стула, – но намекните ему, пусть лучше работает. Иначе в следующий раз говорить с ним приду я.

– Завидуешь, что перестала быть его любимицей? – подразнил Альфонсо.

Ариэль только отмахнулась от квартирмейстера. В неформальной обстановке, без лишних ушей, они позволяли друг другу общаться как старые друзья. Но, выходя на палубу, не переступали за рамки отношений капитана и подчинённых.

– Завтра мы высаживаемся на Соддене, – перевела тему Ариэль, наблюдая за горящей свечой.

– Что у нас с запасами?

– Всего в достатке. Ткань с Ланьчжоу мы оставим на потом, только надо проверить, чтобы она не промокла в трюме, а мечи уже ждут на содденском рынке.

Они так и не узнали, откуда у торговцев Соляриса нашлось так много дорогих товаров Нового Света. Поднебесный континент редко высылал корабли на родину Ариэль. Купцы тех земель не привыкли к дальним плаваниям, что делало их идеальной мишенью для пиратов. Наверное, именно из-за этого их шикарная ткань и холодное оружие перевозились местными торговыми судами. Береговое братство меньше внимания обращало на привычные каравеллы, тогда как джонки из Ланьчжоу становились их первостепенной целью.

Грубость пиратского промысла, каким его описывали в книгах, никогда не привлекала Рохас. Если у неё будет возможность исправить написанное, она это сделает. Ариэль постепенно приучала своих матросов к новому укладу жизни, пока они сами не станут с гордостью именовать себя пиратами. И начать с перевоза грузов – хорошая идея.

Как и планировалось, на следующее утро они прибыли к берегам Соддена. Прохладный ветер нравился Ариэль куда больше колючих песчаных бурь Соляриса. Тёмная вода Северного моря билась о берега острова, рыча и завывая – она всё ещё помнила суровые циклы, когда прятала в себе морских чудовищ и принимала кровавые жертвы во имя морского дьявола. Далёкий горный хребет на той стороне континента заснеженными верхушками резал тяжёлые серые облака.

Из-за переменчивой – обычно в плохую сторону, – погоды, корабли приходилось не только ставить на якорь, но и швартовать, накрепко привязывая к причалу. В порту Соддена стояло множество судов. Среди сложенных парусов на ветру развевались знакомые флаги: тёмно-зелёные, украшенные морским змеем, вьющимся вокруг копья, – Соддена, или голубые, с изображением ворона над волнами – Равендора. Корабли не теряли своей воинственности и выглядели как флотилия, готовая к нападению. Особой живости им придавали волны. Разбиваясь о специальные защитные сооружения, они всё равно достигали берега, задевая суда.

– Вы смотрите на мачту так, будто она сейчас надломится и упадёт, капитан. – Пинту встал рядом с Ариэль, уперев руки в бока и прищурившись, пытаясь рассмотреть, что так заинтересовало их капитана на грот-мачте.

– Нам нужен флаг, – задумчиво ответила она, когда их разговор прервался грохотом ящиков. Послышалась ругань, а потом кто-то, запыхавшись, прокричал: «Всё в порядке, капитан!» и снова ругань, но уже тише.

– Флаг? – переспросил Пинту.

– Да, чтобы остальные знали с кем имеют дело. Неприятно осознавать, но они явно нас не боятся.

– Едва ли дело во флаге.

– Знаю, но сейчас мы говорим о нём.

– Всё ограничено вашей фантазией, капитан. Разве что Содден не поможет в этом. – Пинту не стал спорить, только пожал плечами. Сегодня он был без своей фирменной шапочки, потому что боялся, что её унесёт ветром. Ариэль же придерживала свою треуголку одной рукой, пока перо подхватывали прохладные потоки.

– Ты пойдёшь с остальными на рынок? – спросила она, поправляя шляпу.

– Думал купить жене в подарок какое-нибудь украшение.

– Тогда идём. Что-то мне подсказывает, что они выгрузили товары и маются дурью. Вильгельм должен был переговорить с местными торговцами. – Ариэль поправила пояс со шпагой, висящей на нём, и двинулась в сторону матросов, которые мельтешили у выгруженных ящиков. Аккуратно сколоченные из светлого дерева продолговатые коробки хранили в себе искусно выкованные мечи. Они были удобными и лёгкими в использовании, к тому же выглядели просто прекрасно: на лезвиях выгравированы надписи, рукояти обшиты тканью, а лежащие рядом ножны можно было вешать на стену в качестве украшения.

Когда новости с «передовой» доложили, Ариэль взяла нескольких матросов и пару ящиков, чтобы продемонстрировать товар. На каждого третьего торговца, не готового скупать официальный товар, приходился один, который покупал его по себестоимости и в будущем продавал подороже. Но вот что покупатели будут делать с ним дальше – не проблема экипажа «Пропавшей принцессы».

Шагая вверх по улице, выходящей из гавани, Ариэль обратила внимание на низкие дома из сруба дерева или камня. В отличие от родного Равендора, они стояли далеко друг от друга, отчего весь город больше напоминал огромную стоянку на вершине горы. Почти на каждом доме висели или звериные шкуры, или обереги, у входных дверей стояли топоры и заготовленный хворост для разогрева жилища. На Соддене сыро даже днём, ночью же можно замёрзнуть, поэтому печки здесь стояли в каждом доме.

Из-за влажности между камнями в тропинках рос пушистый зелёный мох, а из растений преимущественно виднелись макушки хвойного леса.

Несмотря на внешнюю суровость, каждый житель, повстречавшийся пиратам по пути, приветливо улыбался, с удовольствием подсказывая дорогу. Но торговую улицу и без того легко было найти. Она отличалась от базаров, которые Ариэль видела прежде, почти полным отсутствием рыночных палаток. Разномастные здания стояли вдоль всей улицы, выстроившись как деревянные солдатики. Над каждым висела деревянная вывеска: шкуры, теплая одежда, охотничий магазин, таверна, кузница и прилегающая к ней лавка с продажей готовых товаров.

Ариэль вошла первая. От движения двери зазвенел колокольчик над ней, извещая о приходе посетителей. Внутри было поразительно тепло. Сняв шляпу и поправив растрепавшиеся от ветра волосы, она обернулась на своих матросов, полушепотом предупредив:

– Держите руки при себе.

Пока они опускали ящики на пол, Рохас прошла к продавцу. Мужчина стоял, оттирая руки от сажи, всё ещё в кожаном кузнечном фартуке и рабочей одежде. Если присмотреться, то его брови немного обожжены, а борода и волосы коротко подстрижены.

– Нужна помощь? – спросил он хрипящим голосом, спрятав грязную тряпку под торговый прилавок.

– Нет, – коротко ответила Ариэль, одним глазом рассматривая висящие за спиной кузнеца топоры, – незадолго до меня заходил человек по поводу мечей из Поднебесья.

Мужчина долго смотрел то на неё, то на стоящих за спиной матросов. Ариэль услышала звонок колокольчика, а за ним перестукивающиеся шаги, но не предала этому значения. Девушка внимательно следила за кузнецом. Его молчаливый жест рукой она обозначила как предложение предоставить товар.

Один из матросов подал ей меч из ящика, и кузнец принял его с видом знатока.

– Пятьсот пятьдесят дублонов.

– Что? – голос Ариэль едва дрогнул в раздражении. Она резанула торговца своим недовольным взглядом, но прежде, чем успела продолжить, её перебили:

– Это слишком дёшево для такой работы.

Матросы позади наверняка охнули в немом удивлении и уже пожалели незнакомца, хотя предпочли сделать вид, что заняты рассматриванием ассортимента товаров. Ариэль точно дала понять, что на дух не переносит три аспекта в этой жизни: пьяных людей, когда её перебивают и когда предлагают помощь. Незнакомец фактически нарушил два из них.

Сдержав лицо, Ариэль повернула голову к незнакомцу. Мужчина, стоящий перед Рохас, неожиданно очень напомнил ей отца, только циклов через десять, уставшего, измученного работой. Это вызвало внутри безмятежного капитана множество противоречивых, смешанных чувств: мгновенное тепло и близость, испачканные ощущением разлуки. От этого страшного сравнения кольнуло сердце. Вопреки ожиданиям, Ариэль ничего не сказала незнакомцу, только вернулась к обсуждению цены.

– Мой человек приходил, и вы сказали, что скупите оружие по себестоимости, как и договаривались. Тысяча дублонов за каждый экземпляр.

– Мои покупатели не готовы платить такую цену.

– А вот это явно не моя проблема. – Ариэль ткнула пальцем в лежащий на прилавке меч. В его идеально начищенном лезвии плясали огоньки масляных ламп. – Вы можете выставить для своих покупателей любую цену, но сейчас мы продаём товар, а не вы.

– Я не обязан их покупать. – Кузнец был прав, однако для Ариэль это уже стало делом принципа, и отступать она не собиралась.

Рохас только хотела во всех красках рассказать кузнецу о его обязанностях, когда девушку снова прервали.

– Позвольте я попробую. – Её обескуражила улыбка пожилого мужчины рядом настолько, что она просто осталась стоять и смотреть на него. Мысли о пугающей схожести с отцом не позволили Рохас перечить мужчине. А он всё в таком же спокойном тоне попросил снова. – Будет хорошо, если вы подождёте на улице. Понимаю, не доверяете, можете оставить своих друзей здесь. Даже если мне захочется, один я все три ящика с одной ногой не утащу.

Нахмурившись, Рохас опустила взгляд. Только сейчас она заметила, что у мужчины вместо левой ноги почти до самого колена был деревянный протез – вот что так странно стучало по полу.

Ариэль молча вышла из магазина. Прохладный ветер, доносящий с моря солоноватый привкус приключений, сразу освежил голову. Уже много недель она не думала о родном доме и чувствовала себя замечательно. Но вот саднящее чувство в груди вновь вернулось. На краткий миг вспыхнуло воспоминанием и исчезло, оставив перед глазами образы родителей: счастливой матери, озабоченного будущим отца. Капитан до сих пор в красках помнила её иззящную скромную улыбку и то, что когда он хмурился, между бровей пролегала морщинка, омрачая доброе лицо.

Однажды отец завёл Ариэль в свой скромный кабинет и обвёл рукой помещение, заострив внимание на столе со множеством бумаг. Рохас прекрасно знала, о чём он будет говорить, но вежливо ждала.

– Придёт день, и у меня не будет хватать сил на всё это.

– Папа… – Ариэль нетерпеливо вздохнула. Отцу не обязательно было напоминать об этом каждый раз.

Казалось, он проигнорировал недовольство, потому что продолжил как ни в чём не бывало:

– Я знаю, что ты не этого хотела от жизни. Но у меня нет никого, кому бы я доверял.

В глубине души Ариэль знала: отец сожалел, что первым его наследником не родился сын. В их семье больше не было детей, иначе бы её единственной ответственностью было удачно выйти замуж. Сейчас же Ариэль не хотела думать о доме исключительно из-за осознания того, что она подвела отца. Рохас боялась узнать, как он горюет, ища утешения в объятиях матери, как мама изо всех сил старается не падать духом. Ариэль тоже старалась. Старалась не утонуть в собственных переживаниях. Только мысли, что иначе у неё ничего бы не получилось, держали на плаву, как спасательная шлюпка. Теперь капитану необходимо сохранять лицо и быть уверенной в собственных действиях, как бы сильно она не скучала по дому.

Далёкий звон колокольчиков громким переливом разнёсся у неё в голове, заставляя вылезти из пучины отчаяния. К Ариэль навстречу, хромая из-за деревянной ноги, шёл незнакомец с довольной улыбкой на лице. Прежде, чем он вывалил Ариэль в руки мешки с деньгами, из кузнечной лавки вышли матросы с пустыми ящиками. Судя по весу мешочков, каждый меч был оценён дороже пятисот дублонов, поэтому Рохас подозрительно впилась глазами в незнакомца, ожидая объяснений.

– Здесь восемь сотен с небольшой наценкой за каждый великолепный меч.

Ариэль не могла прямо перед ним высыпать все монеты и начать считать. Во-первых, сделать это было негде. А во-вторых, это некрасиво по отношению к человеку, который оказал помощь. Пусть его никто и не просил. Поэтому Ариэль жестом подозвала матросов, чтобы они забрали мешки с выручкой.

– Можно у вас кое о чем спросить?

Мужчина, не требуя благодарности, уже развернулся, чтобы уйти, но откликнулся на вопрос, считая, что знает его наперёд:

– Как я потерял ногу?

– Вообще-то нет, – отрезала Ариэль, хотя и этот вопрос её интересовал. – Что вы сделали, когда я вышла?

– Я слишком долго живу на этом свете, чтобы раскрывать свои секреты.

Она кивнула, не совсем довольная ответом, и решила попытать счастье с другим вопросом:

– Как вы потеряли ногу?

Незнакомец довольно хмыкнул, почесав бороду. Ариэль снова бросило в дрожь от такой схожести даже в поведении. Отец, когда думал о чём-то простом и не связанном с работой, делал так же. Возможно, Рохас стоило прекратить искать совпадения, иначе она лично признает себя сумасшедшей.

– В морском сражении, – наконец ответил мужчина.

– Вы охотник?

– Был рыцарем когда-то. – Ариэль уловила в его голосе печальную нотку. – Оказалось, что одноногие капитаны у них не в почёте.

– Вздор, – фыркнула девушка. Одноногий капитан мог ничем не отличаться от двуногого. В конце концов, сила капитана не в его нижних конечностях.

Мужчина залился глубоким смехом, придерживаясь за живот.

– Ну уж с вами не поспоришь, леди.

– Ариэль.

– Леди Ариэль?

– Капитан Ариэль Рохас.

– Очень хорошо, – он протянул ладонь для рукопожатия. – Бенджамин Филлип Бартон.

В глазах Ариэль блеснул огонёк одобрения. Ей нравилось говорить с человеком на равных, вне зависимости от ситуации. Это давало понимание, что он здраво оценивал разговор. В такой ситуации никакой, скажем, язвительный комментарий, оставленный даже в шутку, не пошатнёт уверенности и не испортит впечатлений. Поэтому она с удовольствием пожала чужую ладонь, вложив в этот жест всё уважение.

– Вы здесь по какому-то делу?

– Нет, хозяин оружейной мой старый товарищ. Я зашёл повидаться.

Ариэль вздёрнула бровь. Так вот в чём секрет успешной сделки – хорошие связи.

– Раз уж так получилось, Бенджамин Филлип Бартон, – она завела руки за спину, выпрямив спину, – у меня ещё много товаров, которые нужно продать. Не составите мне компанию?

Так случается, что нужные люди находятся в необычных местах. Например, в таверне. Или в оружейном магазине. Ариэль предполагала, что всему виной сильная схожесть с отцом, которой были забиты все её мысли. Хотела бы Рохас постоянно видеть рядом с собой человека, похожего на отца? Учитывая воспоминания и переживания, ответ напрашивался сам: навряд ли. Однако на следующее утро Бенджамин очутился в её каюте.

***

Содден – континент неожиданной погоды. Даже в месяц штиля здесь могут разбушеваться сильные ветра.

Шквал начался вечером, порывы разбивали волны о берег, поэтому выплыть из гавани стало возможным только вытянув корабль на шлюпках. Ариэль не стала издеваться над матросами и предпочла здоровый сон мучительному труду. А уже утром, оценив ситуацию, она приняла окончательное решение.

– Как вы тут устроились? – капитан вошла в каюту, освещаемую редким содденским солнцем. Бенджамин сидел на краю койки, перебирая вещи в своём деревянном сундуке. Он выглядел сосредоточенным, но сразу отозвался на голос Ариэль.

– Не стоило теснить себя ради такого старика, как я.

– Это не проблема, – пожав плечами, Рохас прошла к столу. – Но, если вас так это смущает, я могу поторопиться и выделить вам гамак на нижней палубе прямо сейчас.

– Очень щедро с вашей стороны, капитан.

Ариэль не позволила тоске взять верх и только вымученно улыбнулась. Вот бы отец хоть раз назвал её капитаном всерьёз.

На время они с Бенджамином забыли о существовании друг друга. Он занялся своими вещами, Ариэль – бумагами. После вчерашней продажи им с Альфонсо предстояло разделить деньги на всех членов экипажа, чтобы никто не остался обделённым.

– Это будет бестактно с моей стороны, но я тебе кого-то напоминаю? – невзначай спросил Бартон, но по ощущениям вопрос пулей вошёл в спину и вылетел из груди.

– С чего вы так решили? – обернувшись, Ариэль хотела добавить, что это действительно было очень бестактно со стороны Бенджамина, но не смогла.

– Смотришь на меня так, будто призрака увидела. Всё не могу понять, хорошо это или плохо.

– Моего отца, – призналась она. Рано или поздно всё равно бы рассказала, так зачем отправляться в плавание с таким грузом. – Вы с ним очень похожи. Глядя на вас вижу его циклов через десять.

При этом Ариэль смотрела не на Бартона, а куда-то мимо. Её уже раздражала необъяснимая сломленность, и Бенджамин это прекрасно видел. Он похлопал по койке рядом с собой, предлагая присесть. Она с неохотой оторвалась от стола и, переступив сундук, села рядом.

– Если бы тебя ничто не тревожило, ты бы так не смотрела? – задал Бенджамин уточняющий вопрос.

– Вы пытаетесь залезть мне в душу? – Ариэль сощурилась, защищаясь.

– Что ты, это простое человеческое любопытство, – елейно ответил он, отводя взгляд в сторону, будто собирался слушать откровения только вполуха.

Изначально Ариэль не собиралась говорить о личном. Не настолько она прониклась Бенджамином, чтобы раскрывать все свои переживания. О них не знали даже Альфонсо с Пинту, что уж говорить о человеке, которого Ариэль видела только второй день. Но бывший капитан обладал какой-то удивительной способностью располагать к себе, находить правильные слова. Его искренние и добрые серые глаза цепляли само нутро, а спокойный голос пробирался прямо в душу.

– Я подвела его, потому что сбежала. Он возлагал на меня большие надежды, а я предпочла нашему благополучию собственную мечту, – как на духу выдала Ариэль, сверля какую-то безделушку в сундуке взглядом.

Она могла бы продолжить, но боялась потерять всякое желание двигаться дальше, если облачит все мысли вслух. Родители всё ещё были её якорем, тянущим и душащим, как бы она ни оттягивала цепь.

– И разве это плохо? – простодушно спросил Бенджамин. Он рассматривал свой деревянный протез и не заметил резкого взгляда Ариэль, но, наверняка, почувствовал.

– Вы не знаете моего отца. Он всегда меня поддерживал, но море для него никогда не было чем-то практичным.

– Зато я знаю, что значит быть отцом. – Мягким движением руки Бенджамин коснулся её плеча. – Ты – его кровь, его душа. Он мог не понять тебя сразу, но поймёт позже и поддержит.

– Я не собираюсь возвращаться. Одно дело думать, другое – знать, что он разочарован.

– Если бы я был твоим отцом…

– Но вы не он, – прервала Ариэль, дёрнув плечом. Бенджамин сразу понял намёк и убрал руку.

– Послушай меня, – терпеливо попросил Бен, сцепив руки в замок. – Ты никогда ни в чём не можешь быть уверена наверняка. По-твоему, он зол и разочарован? Но на самом деле он жалеет, что не отпустил тебя добровольно. Что позволил сбежать и думать о разочаровании, которого никогда к тебе не испытывал.

– Ваша речь какая-то не очень воодушевляющая. – Ариэль попыталась скрыть печаль за едким замечанием, но и его Бенджамин перефразировал в важный урок.

– Правда не может быть воодушевляющей.

Почувствовав укол вины за своё поведение, Ариэль смирилась с происходящим и окончательно распахнула перед Бенджамином дверь в свою душу.

– Мне легче думать, что он зол на меня. Не скорбит, не пытается меня найти, не позволяет матери сойти от этого с ума.

– И разве тебе ни разу не хотелось вернуться, чтобы доказать себе обратное?

– Постоянно, – призналась Ариэль, проталкивая слова через ком в горле. – Но что тогда будет? Нам легче друг без друга. Если я когда-нибудь погибну в море, то это не станет причиной их страданий. Пусть они думают, что я живу где-нибудь или уплыла в поисках новых континентов.

– Незнание их тоже печалит. – Бывший капитан грустно улыбнулся. Ему тяжело было наблюдать за чужими переживаниями и не предпринять попытки помочь.

– Но не так сильно, – она опустила взгляд, – это меньшее зло.

– Так не бывает. Зло или есть, или его нет.

Ариэль не смогла ничего ответить. У неё не нашлось аргументов ни за, ни против. И лучшим вариантом было перевести тему.

– Вы сказали, что знаете, каково быть отцом. У вас есть дочь?

– Где-то есть. – При этом Бенджамин не выглядел печально, хотя в его голосе несложно было уловить тоскливые нотки. Он просто человек, переживший многое и смирившийся с прошлым.

Ариэль только испытующе посмотрела на него.

– Когда она родилась, мне пришлось надолго выйти в море, – поспешил объяснить Бартон. – А по возвращении оказалось, что моя жёнушка забрала ребёнка и сбежала.

– Просто сбежала?

– Да, – он тяжело вздохнул, – забрала вещи и ушла. Ни намёка куда, зачем. Хочется верить, что они живут где-нибудь в достатке.

– Это несправедливо, – недовольно подвела итог Ариэль.

Бенджамин только хмыкнул, глядя на неё так, будто уличил Рохас в мелком вранье, а потом уточнил:

– Ты так считаешь?

Едва не захлебнувшись от возмущения из-за того, что Бенджамин только что её подловил, Ариэль поднялась с койки и двинулась прямиком к столу, чтобы заполнить тишину шуршанием бумаг.

Ей сложно было вынести из диалога какой-то итог или найти решение, но поговорить с кем-то о проблеме – значит уже начать её разгребать. Бенджамин, имея достаточный опыт за спиной и довольно схожую историю, помог Ариэль взглянуть на всё немного под другим углом. Он же, не вытерпев молчания, прервал его.

– Знаешь, где и как бы она ни жила, надеюсь, она очень похожа на тебя.

Ариэль замерла, не перевернув до конца страницу судового журнала. Она не считала себя примером для подражания, хоть и была капитаном. Образ отважной путешественницы не во всём сходился с реальностью.

– Единственное, чего бы я не одобрил как отец – волосы, – весело продолжил Бенджамин. – Слишком вызывающе.

– Я этого и добивалась. – Она всё ещё стояла спиной, но уже улыбалась.

– Где-то я читал что-то… Ох, как же там было, – Бен зашуршал чем-то, пытаясь освежить память. – Сейчас. Точно! «Красные волосы – это корона, которую я никогда не сниму».

***

Месяц штиля радовал лёгким ветерком. Тихая, едва заметная качка, позволяла экипажу «Пропавшей принцессы» твёрдо стоять на ногах.

Ясное дневное солнце заливало корабль своим теплом, играя бликами на натянутых канатах и сверкающих парусах. Волны мягко перекатывались у бортов, гармонично вплетая свой шум в размеренную суету экипажа. Одни проворно чинили ослабленные узлы на такелаже: их высохшие из-за морской воды пальцы работали быстро и точно, словно у искусных музыкантов. Другие подтягивали бочки с пресной водой, проверяли запасы провизии, сопровождая свои действия негромкими переговорами.

Большинство находящихся на палубе готовились поднять новый парус. Недавняя мысль о пиратском флаге потянула Ариэль на содденский рынок тканей. И хоть меха там было куда больше, она всё же потратила деньги на огромный лоскут парусины. У каравеллы они пребывали в потёртом состоянии, но сменить сразу все не представлялось возможным финансово. Начинать надо с малого.

Матросы тянули канаты, изо всех сил пытаясь расправить парус, который упорно сопротивлялся порывам. Ветер наполнял его, принося с собой лёгкий морской аромат, смешанный с запахом древесины, соли и пота. Ариэль взяла один из канатов, встав рядом с матросом, чьи руки уже слегка дрожали от усталости. Командовать, работая со всеми, было намного легче.

Парус величаво взмыл вверх, сдавшись под напором экипажа. Его белоснежная ткань отражала солнечный свет, слепя глаза.

Плечом Ариэль попыталась убрать прядь волос, выпавшую из небрежного пучка, но лишь сбила себя.

– Капитан! Капитан! Капитан!

Рохас затянула концы, хорошенько проверив узел на прочность и, наконец убрав надоедливую прядь уставшими пальцами, обернулась на детский голос.

– Что случилось, Джорджи?

– Я… – Юнга прекратил скакать, шмыгнул носом и почесал затылок. – Э-э-э… Насколько вы заняты?

Проверив узел ещё раз, капитан поинтересовалась:

– Что случилось?

– Научите меня правильно вязать морской узел.

– А ты не умеешь? – на смену удивлению пришла озадаченность. Джорджи не мог не уметь вязать морские узлы. Возможно, он что-то напутал, раз считал, что они у него неправильные. Поэтому Рохас отнеслась к просьбе терпеливо. Рядом она как раз нашла два каната и, присев напротив Джорджи, вручила их ему. – Ладно, покажи мне.

Юнга с ловкостью и без единой заминки связал добротный узел. Ариэль не нашла никаких изъянов.

– И с чего ты взял, что они у тебя неправильные?

– Мне Билли так сказал.

Ариэль сжала переносицу пальцами. Она могла только гадать, зачем взрослому мужчине вводить в замешательство мальчика. Самоутвердиться за его счёт?

– И ты даже не поставил его слова под сомнение. Так не делается.

С минуту Джорджи рассматривал свой узел. Неугомонные руки пару раз дёрнули за разные концы. Шевеля носом в раздумьях, он вдруг выпалил:

– Я просто очень хочу татуировку!

– Какую ещё татуировку? – Ариэль только успела подняться с места, как снова удивлённо посмотрела на Джорджи.

– Билли сказал, чтобы получить первую татуировку на корабле, нужно пройти несколько испытаний. И вязание морского узла – одно из них.

– Джорджи, это глупости, – возмущённо фыркнула Ариэль. – Никаких испытаний нет.

– Нет?!

– Нет.

– Значит, я могу просто получить татуировку?! – просиял юнга.

– И здесь ответ тоже «нет». Ты ещё слишком мал для татуировок.

– Но капита-а-ан!

– Послушай меня, Джорджи, человека, у которого есть тату, – пока юнга жалобно растягивал слова, к диалогу неожиданно присоединился Бенджамин. Из-за окружавшего их шума Ариэль не услышала стук деревянной ноги о палубу. – Хочешь знать, как их делают?

Джорджи активно закивал. Бен улыбнулся, словно хитрый кот.

– Ну и отлично. Чернила вгоняют тебе под кожу тонкой длинной иглой. Сначала её прогревают, а потом наносят множество маленьких уколов.

Ариэль успела только бросить на Бенджамина странный взгляд, прежде чем увидеть, как сияющая радость и решимость исчезают с лица юнги.

– Множество?.. – неуверенно уточнил он.

– О да, я бы сказал, тысячи! – всплеснул руками бывший капитан. – А представь, если рисунок плохо заживёт? Придётся рубить ногу или руку, но это только если татуировке повезёт оказаться там. Ну что, всё ещё хочешь тату?

– Да… Но лучше я сначала вырасту. – Джорджи шмыгнул носом. – Пойду вязать узлы.

Только когда одновременно воодушевлённый и поникший юнга растворился в толпе, Ариэль посмотрела на довольного Бенджамина. Признаться честно, она и не знала, что у него есть татуировка.

– Не кажется, что это было слишком жестоко?

Мужчина хмыкнул:

– Правда жестока в большинстве своём.

– Так можно и весь экипаж распугать.

– Ну уж нет, – находясь в хорошем расположении духа, греясь под лучами тёплого солнца, по которому он явно соскучился, Бенджамин с удовольствием поддержал неявный спор. – Этих ребят не так просто отсюда прогнать.

– Пока дела не станут хуже, – парировала Ариэль. Она аккуратно распустила волосы, пригладив алые пряди должным образом.

– Думаешь, все они здесь из-за денег?

– В большинстве своём. – Солёный ветер запутался в блестящих на солнце волосах. Ариэль сразу приобрела величественный вид, хотя после поднятия паруса она чувствовала усталость. Хмурый взгляд стрельнул в сторону Бенджамина лукавой искоркой. – Но у вас, конечно же, есть другой ответ.

– Конечно! – воодушевлённо хохотнул Бенджамин. Он поманил Ариэль за собой, и они, нерасторопно шагая, двинулись к борту. Рохас не могла отделаться от мысли, что идёт по кораблю вместе с отцом.

– Многие здесь из-за денег, да. Это их работа. Они живут в своём маленьком мирке, думают, как бы прокормить себя и свою семью. Но некоторым ты ведь что-то пообещала?

Немного задумавшись, Ариэль вспомнила свою речь. То, о чём она думала в тот момент и что пыталась донести до других. Вырвавшись из домашней удобной клетки, где её всегда подстерегала иллюзия свободы, она наконец поняла, что сильно ошибалась. Дома было замечательно: уютно, рядом с близкими людьми. Но Ариэль хотелось проявить себя иначе, сделать для мира что-то большее, чем перенять дело отца. Она хотела получить то, чего, оказывается, никогда не было ни у неё, ни у пиратов.

– Свободу, – на выдохе ответила Ариэль. Стоило им в тишине подойти к борту, Рохас положила ладонь на тёплую древесину корабля. – Но разве что-то настолько далёкое может держать их на «Принцессе»?

Бенджамин облокотился о борт, воспользовавшись моментом, чтобы ослабить давление на ногу в протезе. Из-за неустойчивого положения на корабле приходилось перенапрягать нижнюю конечность.

– Ну как это, далёкое? – довольно хмыкнул он. – Как по мне, ты – абсолютное воплощение свободы.

Принимать комплименты нужно правильно, и Ариэль этого не умела. Когда не считаешь себя идеальным примером для подражания, трудно согласиться с тем, что другие могли найти в тебе ту самую «свободу». Поджав губы и отмахнувшись, Ариэль всё-таки ждала, что Бенджамин скажет что-то ещё.

Он постучал ладонью о борт, привлекая внимание:

– Я плох в истории, но вспомни, кем был Соколиный Глаз? Этот человек сбежал из дома, на простой рыбацкой лодке умудрился украсть корабль, вышел живым из озера Костей и создал целое пиратское пристанище под боком у короля. Люди, целая деревня пошла за ним, хотя Беккет никого не призывал на свою сторону. Они просто видели в нём свободу. История циклична.

– Уроборос, – добавила Ариэль, кивнув.

– Он лежит в основе всего.

Капитан снова увела взгляд на горизонт. Позади неё ещё слышалась кропотливая работа экипажа. Шумел новый белоснежный парус, вбирая в себя ветер и солёные брызги.

– Не веришь мне – спроси у Альфонсо или Пинту. Они первые тебя поддержали.

– Я спрашивала. – Ариэль убрала прядь волос за ухо. Её взгляд всё ещё наблюдал за пенистыми оборками, которые оставлял корабль, разрезая воду. – Альфонсо сказал, что ему стало интересно, и на самом деле он скучает по морю. На Солярисе и луже негде задержаться, это неудивительно. Пинту поддержал друга. Ещё он надеется, что сможет сделать жизнь своей семьи по-настоящему благополучной.

– Они не раз говорили мне, что ты их заинтересовала, – добавил Бенджамин настолько аккуратно, что его замечание будто бы втекло в речь Ариэль.

Нахваливать себя снова Рохас не хотела, поэтому вооружилась следующим вопросом:

– А вы, Бенджамин, что скажете?

Старый моряк раскусил Ариэль, но не стал отказываться от ответа. Он человек простой. Скрывать прошлое и замыслы ему ни к чему.

– Меня несправедливо вышвырнули с моего же корабля и в дальнейшем не брали ни на одну палубу. А я люблю плавать. К тому же, подумал, что так смогу искупить вину перед дочерью.

Странный импульсивный язык пламени лизнул напускное спокойствие Ариэль и заставил резко посмотреть на Бенджамина. Тот с прежним безмятежным выражением лица наблюдал за ней. Что-то подсказывало Рохас, что поиск друг в друге потерянных отца и дочери не доведёт до добра.

Бенджамин будто бы прочитал множество сомнений и благодарностей в мыслях Ариэль. Дальше мучить капитана болтовнёй он не хотел, поэтому улыбнулся, подводя черту в их разговоре:

– Ты открыла перед другими бескрайнее море возможностей. Хотя бы поэтому они идут за тобой.

Глава 6 «Пить будем, гулять будем, а как смерть придёт – помирать будем»

Один корабль – одна команда, работающая, как единое целое.

Минуло почти четыре сезона, то есть, около цикла, с момента, когда «Пропавшая принцесса» выплыла из гавани под предводительством Красного капитана. Чуть меньше на корабле служили её верные товарищи – Альфонсо и Пинту, – помогая и поддерживая. Почти столько же на нижней палубе обитала в окружении стойких ароматов трав, юная, но очень способная целительница. Бенджамин, старый капитан, которому Ариэль открыла свои секреты, стал голосом её разума.

Каждый из команды дополнял друг друга, присматривал за своими товарищами. Лишь изредка находились разногласия, которые ещё реже приходилось решать наказаниями. Ариэль не могла назвать себя идеальным капитаном. Она многое не умела и многому училась в процессе. Всё же то, о чём писали в книгах, сильно отличалось от действительности. Там у капитана не пухла голова от количества терминов и приказов, там матросы не страдали морским проклятьем. На страницах книг корабли чуть ли не летели по волнам, когда в жизни приходилось сражаться со стихией собственными силами. Но всё равно чувство свободы, которым пропитался воздух, вместе с запахом морской соли ощущались на коже, путались в волосах и воспринимались крыльями за спиной.

Иногда солнечные лучи заставали Ариэль уже сидящую за своим столом, иногда стоящую на носу корабля, но каждый раз её приветливо встречали на палубе. Для неё было важно научить команду совсем иному пиратству. Оно не могло существовать без грабежа, но капитан была категорически против бессмысленных убийств и уничтоженных в щепки кораблей. Многие люди, вставшие с ней плечом к плечу, никогда не связывались с береговым братством, поэтому приучить их к совершенно новому порядку было несложно.

Пройдясь по верхней палубе и проверив ванты, хотя Ариэль была уверена в их крепеже, она спустилась вниз. Слабый неприятный запах стоячей воды на дне корабля перебивался обилием ненавязчивых благовоний. Скрученные травы и специальные палочки были прикреплены к каждой застеклённой лампадке, отлично справляясь со зловонием морской жизни, впитавшимся в древесину «Пропавшей принцессы». Смирившись со многими неудобствами, Рохас не хотела, спускаясь на нижнюю палубу, задыхаться от гнилостного запаха, поэтому поддержание порядка было одним из главных пунктов в перечне обязанностей матросов. Принятые меры не позволяли превратить корабль в обитель лоска, однако команде всё же удавалось удерживать чистоту на приемлемом уровне.

Приятный запах трав разбавил аромат каши, доносящийся из камбуза, – это Карлос варил завтрак на всю команду. Может, подобным простым блюдам далеко до его кулинарных изысков, но это лучше, чем жевать вяленое мясо и крекеры, заедая всё апельсинами.

Стуча каблуками сапог по деревянной палубе, она открыла дверь в скромную каюту, в которой мебели было больше, чем должно быть: табуреты, столы, хозяйская койка и самодельное подобие кровати рядом, какие-то ящики, сундуки, стоящие в понятной только хозяину последовательности. Множество баночек из совершенно разных материалов располагались настолько близко друг к другу, что, казалось, даже самая сильная качка не сдвинет их с места. Внутри пахло свежестью из открытого иллюминатора и мазями, вперемешку с сушеными травами, а вокруг царила атмосфера, которую нельзя было назвать беспорядком – только организованным рабочим хаосом.

– Доброе утро.

В каюте, как всегда, находилась Гвинерва. Она собрала множество своих мелких косичек в неряшливое подобие гульки и, сидя на полу, занималась работой. Бенджамин расположился на койке в качестве пациента. Когда он вернулся на корабль, старая травма дала о себе знать. Из-за качки нагрузка на больную ногу оказалась слишком сильной, и деревянный протез натирал, принося дискомфорт. Гвинерва сразу взялась за эту проблему. Поначалу она мучила старика мазями, чтобы не допустить нагноения культи, а теперь каждое утро меняла повязки и прокладки под протез.

– Доброе утро, капитан, – в унисон ответили Гвинерва и Бенджамин, оба занятые процессом.

– Как твоя нога, Бенджамин? – Ариэль прикрыла за собой дверь, но осталась стоять в пороге.

– Уже намного лучше, – весело ответил он, ёрзая на месте.

– Благодаря травам, которые вы купили, – спохватилась Гвинерва, размахивая испачканными руками. – Спасибо вам большое! – невпопад добавила она, забыв, о чём говорила изначально.

– Ты уже благодаришь меня раз пятый, – скрестив руки на груди, по-доброму заметила Ариэль.

Гвинерва виновато улыбнулась, охваченная собственными быстрыми мыслями.

– Так вот, благодаря этим травам и тому, что у меня было, получилась отличная мазь, – открутив крышку, Гвен продемонстрировала содержимое баночки Ариэль и тут же убрала всё. – Она даже не воняет. Я сделала слишком много, но надеюсь, никому из наших она не пригодится.

– Чтобы выполнять свои обязанности, я готов хоть спать в обнимку с этой банкой.

– Не обязательно, но я могу сделать вам грелку, если ночью вас что-то побеспокоит, – с радостью предложила Гвинерва.

– И где вы только её взяли! – хохотнул Бенджамин, всплеснув руками.

– Она сама нашлась, – улыбнулась Ариэль, с удовольствием наблюдая за работой Гвинервы. Её ловкие пальцы забинтовывали конечность уверенными, быстрыми движениями, Гвен даже не нужно было туда смотреть. Закончив с культей, она подложила в деревянный протез сложенную в несколько раз ткань и только потом закрепила его. Бенджамин уже собирался подняться, когда Гвинерва подскочила, чтобы помочь ему.

В этот же момент сверху, постепенно становясь громче, донёсся мальчишеский крик:

– Капитан! Капитан! – Джорджи бесцеремонно проскочил мимо и встал перед Ариэль, не забыв поздороваться с объектом его обожания: – Привет, Гвинерва.

Гвен спрятала смешок и улыбнулась, помахав юнге рукой. Ариэль щёлкнула пальцами перед его носом, чтобы привлечь внимание растерянного паренька:

– Джорджи, сосредоточься.

– Извините, капитан! – он шмыгнул носом, нелепо отдавая честь, хотя Ариэль не требовала этого от своих матросов. – Пинту попросил вас подняться на шканцы и, если вас не затруднит, сделать это как можно быстрее.

Ариэль кивком попрощалась с Гвен и Бенджамином, спешным шагом отправившись на верхнюю палубу.

– Пинту, что-то не так? – она поднялась на шканцы быстрее ветра. Сообщение от Джорджи не показалось Ариэль хорошим. В море нужно быть готовым ко всему. Во времена, когда существовали морские змеи, ни одна секунда на корабле не могла считаться спокойной. Огромные твари из глубин появлялись даже в Спокойном море. Им нравилось лакомиться пассажирскими кораблями, перекусывая их своей мощной пастью со множеством острых зубов.

– Посмотрите сами, капитан, – Пинту передал Ариэль подзорную трубу.

Она поднесла её к глазу, настраивая. Перед ней, будто на расстоянии вытянутой руки, появился корабль. Рохас могла рассмотреть каждого матроса на палубе. Отклонившись от объектива, она присмотрелась к кораблю как есть и снова припала к трубе.

Они провели в тишине какое-то время, прежде чем Ариэль снова заговорила:

– Вот такой корабль я хочу себе.

– Зачем он вам? – она не заметила, как Бенджамин успел подняться вслед за ней.

– Это губернаторский фрегат из красного дерева с шёлковыми парусами. Я видела такие в порту. Невероятно быстрый и манёвренный трёхмачтовый красавец, – благоговейно продекламировала Ариэль. Она вспомнила вечер побега и как сильно её взгляд цеплялся за морское творение искусства, стоящее в морском порту. Теперь она видела его в деле – скользящего по волнам, раскрывшего паруса, как крылья. Его тёплая древесина красиво контрастировала с голубой глубиной моря, а облака сливались с белым шёлком парусов.

– В любом случае, он идёт прямо к нам, – прервал её Пинту, всматриваясь в горизонт.

– Он не сбавляет скорость, – предупредил Бенджамин.

Корабль действительно летел к ним на всех парусах и не собирался останавливаться.

Обычно, когда «Пропавшая принцесса» дрейфовала на границе Старого и Нового Света, другие корабли ей не встречались. Разве что корабли Поднебесья, на которые они охотились. Но видеть судно Равендора в этих водах, да ещё так стремительно идущее вперёд, непривычно и тревожно.

Пока Ариэль следила за плывущим произведением искусства через подзорную трубу, позади неё развилась целая дискуссия.

– Это корабль рыцарей?

– Нет, рыцари ходят под голубыми парусами.

– Но что они тогда тут делают?

– Патрулируют территорию?

– Мы ни разу не видели их до этого.

Ариэль не вслушивалась в их разговор, пытаясь самостоятельно догадаться до истины. Сердце ёкнуло, когда шёпот волн разрезал пушечный выстрел. Вмиг всё встало на свои места. Она видела вылетающие сквозь пороховой дым ядра, которые устремились в направлении «Пропавшей принцессы».

– Быстро все ложитесь на палубу! – крикнула Рохас, резко развернувшись к своим товарищам. Её звонкий голос разнёсся над всей верхней палубой, подхватываемый другими матросами, которые ещё до этого следили за происходящим на шканцах.

Ядра едва достигли своей цели. Благодаря расстоянию, которое всё ещё сохранялось между кораблями, большинство снарядов залпа рухнули в воду перед судном. Но каждый из матросов, лежащих на палубе, не только услышал, но и прочувствовал треск и содрогание древесины.

Послышались стоны. Итог выстрела вмиг стал очевидным: даже если одно из ядер пролетело рядом, не нанеся непоправимого вреда кораблю, то разлетевшиеся от лёгкого касания древесные щепки могли задеть кого-то из членов экипажа.

– Какого дьявола они творят?! – разъяренно крикнул матрос, поднимаясь на ноги.

Ариэль вскочила первая, одной рукой придерживая шляпу, а другой наблюдая в подзорную трубу – те уже готовили ядра ко второму выстрелу, продолжая стремительно приближаться.

– Кажется, им не нравится, что в последнее время мы караулим здесь корабли Поднебесья. – Другого решения у Ариэль не нашлось. Она думала, – нет, была уверена, – что на них открыли охоту.

Пока у экипажа «Пропавшей принцессы» было время, Рохас взяла себя в руки и начала командовать.

– Альфонсо! – крикнула она, заметив квартирмейстера, стремительно поднимающегося с нижней палубы. – Пускай твои люди подготовят ядра для пушек, но не позволяй им стрелять.

Раз равендорский фрегат начал первый, Ариэль ничего не мешало взять этот корабль в качестве трофея. Она всем сердцем любила старенькую каравеллу, ставшую родной, но при виде мечты наяву равнодушным не останется никто.

Капитан навалилась на фальшборт и обратилась к своим людям:

– На палубе! Я хочу через секунду видеть все паруса раскрытыми, – она обернулась к боцману, выдав на одном дыхании приказ: – Пинту, следи за ними и докладывай мне малейшие изменения в курсе противника. Мы должны знать, когда он будет готов стрелять, чтобы совершить манёвр.

– Мы будем их таранить? – пока Ариэль раздавала приказы, Бенджамин встал за штурвал, держа прежний курс.

– Нет, я всё ещё хочу этот корабль себе. Мы подойдём максимально близко и высадимся к ним на палубу, – объяснила Ариэль.

Она провела рукой по шее, снимая с себя беспокойство. Взгляд метался от одного борта к другому, в попытках уследить за всеми сразу. Держа в руках подзорную трубу, Рохас полагалась на смотрового.

– Пинту! – прикрикнула она. – Последствия залпа?

Боцман ответил незамедлительно:

– Они снесли нам фальшборт, капитан, ничего серьезного.

– Раненые?

– Есть.

– Убитые?

– Нет.

Ариэль кивнула, чувствуя, как зудящая тревога за жизнь команды немного отступила. От сердца отлегло. Здоровые матросы уже отвели товарищей к Гвинерве. В её умелых руках они быстро поправятся. Снесённый борт не был сильной проблемой, разве что кто-то из матросов умудрится свалиться за него во время манёвра. Другое дело, что ей было стыдно признаваться в надежде не ремонтировать этот корабль, а взять новый.

– Держим курс! Приготовиться к манёвру и торможению, когда я скажу! – она встала рядом с Бенджамином, охватывая взглядом всю палубу, бурлящую как подводный вулкан.

Оба корабля двигались друг к другу. Когда сверху донеслось предупреждение о скором выстреле, Ариэль приказала держаться крепче и лечь на левый борт, чтобы не только уйти от ядер, но и стать выгодно по отношению к фрегату противника.

Бенджамин крутанул штурвал. Раздался выстрел. Им почти удалось уйти от атаки врага. Ариэль зажмурилась, вцепившись руками в борт, когда их снова затрясло. Она сразу поняла, что последнее ядро из очереди задело корму «Пропавшей принцессы». Корабль застонал, пошатнувшись от грубого прикосновения металлического снаряда.

Перегнувшись через борт, Ариэль красочно выругалась. В корме корабля, ниже её каюты, зияла дыра. При сильных волнах туда запросто могла залиться вода. Не на это Рохас рассчитывала.

– Пинту! – боцман ждал её на палубе, уже восстановив равновесие.

– Да, капитан?

– Отправь несколько самых выносливых вниз к насосу! Пусть они контролируют уровень воды в трюме!

Пока Пинту перечислял имена мужчин, Ариэль взглядом искала Джорджи. На лице мальчика читался страх вперемешку с предвкушением сражения – это он ещё не знал, что Ариэль собиралась отправить его переждать бурю к Гвинерве.

– Джорджи, – капитан сняла с пояса связку ключей и вложила её в руки юнги. – Отнеси это Альфонсо. Пусть он откроет склад, чтобы выдать каждому оружие. Когда передашь ему мои слова, иди к Гвинерве и сиди с ней.

– Но я хочу сражаться! – выкрикнул он, недовольно дёрнувшись.

– Я не договорила, – Ариэль грубо пихнула его пальцем в лоб, предупреждая, чтобы он не смел больше оспаривать приказы. Корабль мчался так, что волосы лезли в лицо, приходилось говорить громко и чётко. – Для тебя у меня есть отдельное задание. Ты должен защищать Гвен, понятно? Бегом! – прикрикнула она, и Джорджи след простыл.

Ариэль потёрла переносицу. Ей не нужна была подзорная труба, чтобы увидеть корабль противника. Море плескалось внизу, разрезаемое килем, бурлящее, жаждущее сражения, нетерпеливое. Надо было только выждать момент, просчитать траекторию. Чтобы волны, бьющиеся о борта, не стали их концом, чтобы ревущий ветер не сорвал их паруса. Секунда, вторая, третья – она крикнула что есть силы:

– Отдать шкоты на бизань-мачте! Правый борт держать в натяжении! Резкий поворот на левый галс!

Её приказ повторился голосом Пинту. Следом с нижней палубы поднялись вооруженные матросы во главе с Альфонсо: она видела сестёр Ленокс, Сильвера, ухватившего, наверное, самую длинную шпагу, плотника Ральфа и канонира Флетчера, готовых защищать свой корабль.

Матросы молниеносно рванулись к такелажу, канаты с натужным скрипом двинулись, освобождая паруса. Судно накренилось, ветер ударил с другой стороны, заставляя корабль уйти в крутой разворот.

– Брасопить правый борт! Левый к ветру! Держать штурвал!

Рулевой стиснул зубы, вкладывая всю силу в поворот штурвала. Вода под килем забурлила, уступая неожиданному броску судна.

«Пропавшая принцесса» словно проскользнула по волнам, прежде чем вновь выпрямилась, встав на новый курс. Мачты слегка содрогнулись, но выдержали натиск.

– Приготовиться опустить якорь, когда я скажу! – Ариэль подняла руку, внимательно следя за происходящим.

Скорость корабля начала падать, корпус больше не боролся с волной. Нельзя упустить момент, иначе каравелла врежется в чужое судно на всей скорости. Тогда манёвр закончится плачевно для них обоих.

Ариэль махнула рукой, её голос прорезал шум волн.

– Опустить якорь!

Лебёдка загудела, цепь зазвенела, и массивный якорь устремился вниз, с глухим всплеском пробивая водную гладь. Нос «Пропавшей принцессы» филигранно счесал краску с борта фрегата, задевая корму, связывая корабли такелажами, как влюбленных узами брака. Раздались крики, скрежет, плеск моря, звон металла. Команда противников, обескураженная, но уже готовая к сражению, показалась в поле зрения. Люди Ариэль с воплями победы перепрыгивали через разрушенный борт, оказываясь на корме чужого корабля. Разгорелась битва, и каждый взмах оружия находил отражение в металлическом блеске чужих сабель, рисуя картину отчаянной бойни.

Они молились Сирингу, чтобы удача оставалась на их стороне. Молились забытой Иллаиде, чтобы она позаботилась о павших, молились Терросу, чтобы их родные на суше не знали печали.

Ариэль схватила своё оружие, прокричав напоследок об обороне «Пропавшей принцессы», и бросилась в бой вместе со всеми. Цикл постоянных тренировок вместе с Альфонсо дал о себе знать. Ариэль чувствовала свою шпагу как продолжение руки. Сквозь сцепившихся матросов она пробиралась к равендорскому штурвалу, надеясь найти там капитана.

Кто-то с яростным воплем врезался в неё. Грубый удар прибил Ариэль к мачте. Она почувствовала не только чужую руку на своей шее, но и боль, пронзившую спину от толчка. Моряк в дорогих одеждах держал Рохас за горло, но не спешил её душить – с удовольствием наблюдал, как она брыкалась, пока вокруг люди сражались за свои жизни. Он что-то кричал ей прямо в лицо, но Ариэль настолько сосредоточилась на голосах своих товарищей, что не слышала ни единого ядовитого слова. Жестокий моряк, обозлившись, крепче сжал её шею. Тогда Ариэль наконец пришла в себя. Она осознала, что выпустила шпагу, и всё, что ей оставалось, – вцепиться в его руку, чтобы предотвратить собственную гибель. Скривившись, Рохас попыталась разжать пальцы матроса и надавить на запястье с такой силой, чтобы почувствовать кость у него под кожей. Сбитой сосредоточенности моряка хватило, чтобы Ариэль смогла пнуть его ногой. От переизбытка кислорода у неё закружилась голова, мысли и решения путались в ноющем сознании. Когда в глазах перестало рябить, она увидела перед глазами Альфонсо – его лицо, обычно улыбающееся, было испачкано кровью, как и рука, которую он протянул своему капитану. Только тогда Ариэль поняла, что осела на палубу. Прежде, чем подняться, она нащупала дрожащими пальцами свою шпагу, а потом ухватилась за ладонь Альфонсо. Рохас было стыдно предстать перед квартирмейстером в таком состоянии, но главное, что она поднялась и снова крепко держала шпагу.

Весь эпицентр сражения происходил на фрегате. «Пропавшую принцессу» мало кто осквернил своими шагами, но дыра в корпусе от переживаний казалась больше и опасней. Рохас чувствовала привкус металла во рту от чужого удара локтем, но не останавливалась ни на секунду. Всё, чего она сейчас хотела, – прижать капитана к борту, чтобы показать ему всю ярость Красного капитана и её команды.

Ветер обдувал лица, высушивая брызги морской воды вперемешку с каплями крови. Крики кружащих над ними птиц сливались с громкими возгласами матросов. Ариэль слышала победные возгласы своих людей. Она видела на лице противника ярость и беспрекословную решительность, на форме – герб Равендора. Теперь Рохас хотелось, отобрав корабль, доказать свою силу. Рьяное желание могло стать фатальной ошибкой, а её амбициозность, подогреваемая гневом, может стоить ей жизни. Поэтому Ариэль лишь медленно выставила шпагу перед собой.

Они начали с осторожных выпадов, изучая друг друга. Мечи звенели, отражаясь от блестящих парусов. Каждый удар эхом отдавался в волнах под кораблём. Движения капитанов становились быстрее, удары – решительнее. Ариэль ощущала боль в руках, и каждое соприкосновение лезвий отдавалось новым покалыванием в уставших, натянутых мышцах. Она ступала по дощечкам грациозно, будто в танце. Опыта не хватало, поэтому всё, что оставалось, – изворачиваться и контратаковать, надеясь, что противник устанет быстрее, оступится и упадёт.

Слишком близко раздался выстрел из револьвера. Пуля прочесала почти ровную линию у ног противника. Ариэль подняла глаза. Сильвер ждал, когда Рохас догадается.

Противник замешкался, пытаясь разгадать их взгляды, но Ариэль тут же, что есть силы, пихнула его. Капитан потерял контроль, когда второй выстрел исчез у него в ногах, и позорно упал, пытаясь уцепиться руками за борт. Медленный шаг Ариэль напоминал звериную поступь. Она загнала добычу в угол. Всё, что оставалось, – услышать мольбу о пощаде и предложение сдать корабль. Шпага Рохас почти что опустилась на плечо дезориентированного капитана, впиваясь острым концом в размокшую древесину борта. Прежде, чем отдать приказ, Ариэль устремила пылающий взгляд на палубу своего корабля. Сердце пропустило удар, а грудь сдавило безнадежностью, когда она увидела Бенджамина, окружённого несколькими матросами. Ариэль не сомневалась в его навыках, но он – одноногий старик, прямо сейчас противостоящий четверым.

– Бенджамин! – Рохас резко дёрнула рукой, оставляя на щеке поверженного капитана неглубокий порез. Они с Сильвером встретились взглядами: он кивнул, пропуская Ариэль. О том, что сподвигло штурмана на такую помощь, она подумает как-нибудь потом.

Ноющая боль от сражения испарилась, когда Рохас в считанные минуты перебралась на нос «Пропавшей принцессы» по чужой корме. В другой ситуации Красный капитан была бы рада скрипу родных досок под ногами, но сейчас Ариэль не думала ни о чём, кроме спасения старшего помощника.

Один из противников исчез из поля зрения Бенджамина, когда он размахивал саблей перед оставшимися тремя.

– Бенджамин!

Из-за бизань-мачты выскочил четвёртый. Сначала Ариэль показалось, что в его руках ничего нет, но следом на солнце блеснул кинжал, ловя отсветы своим кровавым лезвием. Она не успела предупредить, окликнуть, когда острый металл вонзился в спину по самую рукоять. Ариэль не видела лица Бенджамина. Сначала из ослабленных пальцев выскользнула сабля, а после его поникшее тело упало на палубу, пропитывая одежду и древесину кровью.

Рохас сорвалась с места, зная, что против двоих она ещё может выстоять. Но на шканцах гнусные силуэты противника стояли вчетвером. Пока они осматривали тело старшего помощника, Ариэль достала револьвер. Руки дрожали, но она упрямо целилась в того, кто убил Бенджамина.

Первый выстрел. Второй, пока они ещё ничего не поняли. Третий – и вновь промах. Несмотря на душу, пылающую желанием мести, тело не поддалось неисправимому порыву.

На палубу выбежали её товарищи, и теперь убийцам некуда было идти. Чувствуя, как корабль шатается, как он проседает, Ариэль сорвалась к Бенджамину.

Страх захватил её с головой, вступая в сражение со злобой и скорбью.

– Бенджамин, пожалуйста. – Ариэль испугалась собственного голоса, рухнув на колени. С трудом ей удалось перевернуть моряка на бок. Положить его на спину мешал кинжал: Ариэль так и не решилась его достать. Руки вместе с белой рубашкой моментально окрасились в красный. Видимо, устранение четверых заняло слишком много времени, чтобы застать последние вздохи Бенджамина. Тело, налившееся свинцом, не реагировало на прикосновение. Это могло значить только одно, но Ариэль нужно было убедиться, она должна была. Глаза пекло от слёз, они не хотели сбегать по испачканному лицу капитана.

Убитый горем и ненавистью к себе разум сквозь влажную пелену увидел умирающего у неё на руках отца. Потому что дочь покинула его, не попрощавшись. Она увидела человека, который мог спокойно дожить свою жизнь на Соддене, надеясь, когда-нибудь увидеть свою дочь. Человека, который из-за неё вернулся в ремесло, погубившее его. В конце концов Ариэль увидела человека, который за этот цикл успокоил её душевные раны, помог в сражении с собой. Теперь её руки испачканы кровью. Его кровью. Почему-то обжигающей, въедливой, как самый сильный яд. И глядя на пальцы, впитавшие в себя не краску для волос, Ариэль впервые испугалась того, что может произойти дальше.

– Ариэль. Ариэль… Капитан! – В голову штормом ворвался голос Альфонсо, обычно весёлый и беззаботный, теперь – уставший и опустошённый. Но он старался говорить твёрдо, значит, Ариэль тоже нужно взять себя в руки. – «Пропавшая принцесса» набирает воду.

Рохас с трудом, но без чьей-либо помощи, поднялась на ноги. Тыльной стороной ладони она вытерла щёки, оставляя на них кровавые разводы. Слова Альфонсо настигли её как самая сильная и неожиданная буря. Ариэль вспомнила зияющую в корме каравеллы дыру от тяжёлого ядра врагов.

– Скажи всем перенести на новый корабль столько вещей, сколько удастся, – она едва сглотнула, пропихнув ком скорби и печали, застрявший в глотке. Смотря сквозь Альфонсо на горизонт, Ариэль не замечала бойни, которая разверзлась на двух кораблях и теперь двигалась к своему завершению. – Начните с судовых журналов, припасов еды, чтобы добраться до берега, и товаров, что мы должны были продать.

– Вы слышали, ребята, немедленно за дело.

Они кивнули друг другу. Ариэль, насколько это сейчас возможно, была благодарна за то, что Альфонсо не стал заострять на произошедшем внимания, а просто ушёл вместе с Пинту раздавать указания. Пока уже бывшая «Пропавшая принцесса» находилась на плаву, Ариэль спустилась в капитанскую каюту, чтобы привести мысли в порядок, забрать необходимое и начать заново на новом корабле.

Глава 7 «Как бочка с ромом»

Сразу после сражения они отдали погибших морю. Ариэль, несмотря на ватные, негнущиеся ноги, лично помолилась за каждого. Корабль, будто чувствуя настроение нового капитана, лишь мерно покачивался на волнах между Старым и Новым Светом. Как он всё же прекрасен. И как жаль, что обстоятельства омрачились, не позволяя вдоволь насладиться этим краснобоким красавцем. В нём всё было идеально: от трюма до верхушки мачт, от кормы до носа. Фрегат и вправду летел по волнам, унося их всё дальше от поля битвы, от криков и кровавых воспоминаний.

На следующее утро Ариэль обнаружила на шее синяк – последствие её беспомощности. Он жёг, словно напоминание о том, как легко потерять контроль. Рохас чувствовала скорбь, которая сжимала её горло, но никак не руку матроса. Её невозможно было остановить или ослабить одними только мыслями, но действовать сейчас не было сил. Оставалось только верить, что это ещё не конец, что ещё есть время всё исправить.

Нескольких дней хватило, чтобы прийти в себя. Как капитан, Ариэль не имела права пребывать в таком состоянии долго. От неё зависела судьба корабля и около полусотни человек на борту. Рохас находила много отговорок, пользуясь давно отработанным запасным планом: «загрузи себя работой так, чтобы не думать ни о чём другом». Это помогало, но однажды она разобьётся, и никто не сможет её собрать.

Ариэль заклеймила тот день как свою самую большую ошибку. Цена за мечту оказалась слишком высока.

Пока воспоминания о недвижимом теле Бенджамина были свежи в её голове, каждый раз, когда Ариэль проходила по палубе, касаясь прекрасных резных бортов, ей казалось, что каждая доска пропитана кровью товарищей. Она поднимала взгляд к мачте, ища среди облаков и шёлковых парусов новый флаг: чёрный, как время скорби, с изображением настоящего символа пиратства в виде скрещенных костей и черепа. На белой голове, свисая набок, держалась красного цвета корона – её корона, которую она никогда не снимет. Одновременный гимн и реквием.

Остановка на Соддене спустя время должна была окончательно оставить всё позади. Ариэль никогда бы не подумала, что хватит цикла, чтобы так привязаться к человеку. Даже сейчас, после смерти, Бенджамин занимал все её мысли и не позволял думать о родителях слишком много. Рохас прекрасно понимала, что в этом промысле нельзя долго скучать по людям, но даже ей это удавалось с трудом. Помогали лишь догадки о том, что Бенджамин не хотел бы видеть Ариэль такой разбитой. У капитана корабля всегда должен быть чистый, холодный и расчётливый ум.

Впервые отказавшись от компании Альфонсо и Пинту, она решила в одиночестве прогуляться до ближайшей прибрежной таверны. Что-то будто тянуло её туда, и это явно не желание побыть в одиночестве. Если бы Ариэль хотела этого, то отправилась бы к дальнему берегу, ведь время близилось к вечеру, а значит каждая встреченная на пути забегаловка будет переполнена посетителями.

Учитывая, что дома делались из камня, а двери и окна плотно закрывались, чтобы не впускать вечерний холод, контраст между улицей и помещением был колоссальным. Не только из-за температуры. Снаружи слышалось отдалённое, невнятное бормотание, но стоило открыть двери – на улицу вырывался громкий гомон десятка глоток, прерываемый руганью и песнями, звоном посуды и стуком деревянных кружек.

Содденская таверна полнилась рыбными запахами. На смену морским змеям, которыми когда-то кишело Северное море, в холодные потоки занесло множество видов рыб. Местным нужно было куда-то её девать. Из костей делали обереги и украшения, а мясом кормили весь континент. Даже антураж в таверне сыграл именно на этом: рыболовные сети на стенах, чучела из самых больших и необычных особей, вместо некоторых стульев посетители использовали дырявые бочки, разве что под потолком не висели рыболовные крючки.

Стараясь не привлекать внимания пьяниц, Ариэль протиснулась к барной стойке, заняв только что освободившееся место. Пока она ещё не заказала первую кружку, сомневалась в своём пребывании здесь. Глупо, непрактично, но зато для души. За цикл своих странствий Рохас поняла настоящий смысл таких заведений: не напиться до потери сознания, а отдохнуть, не думая ни о ком и ни о чём. Отпустить душу и тело, поговорить с теми, кого больше никогда не увидишь, глядя на несуразные танцы вне такта музыки. Ненароком Ариэль задумалась, как плясал бы Альфонсо, подбадриваемый Пинту. Как Гвинерва старалась бы успеть попробовать всё и везде, а Сильвер или Вильгельм наблюдали бы за этим со стороны. Кто знает, может, даже на их лицах появились бы улыбки, если бы они увидели Джорджи, впервые попробовавшего вина или рома. Однажды они всей командой устроят огромный пир, где будут пить за прошлое и будущее, за погибших товарищей и за тех, с кем они преодолевали трудности. А пока нет смысла ворошить прошлое. Как и носиться с ошибками, без которых не может существовать ни один человек.

– Чем ты красишь свои волосы? – Чужой голос показался Ариэль таким непривычным. Он на миг заглушил общую какофонию грубых, прокуренных, пьяных речей, которые плотным облаком заполонили всю таверну. Если бы не такой контраст, Ариэль никогда бы не отвлеклась от своего ужина. Она, немного раздражённо, – ведь такой вопрос задавали ей слишком много раз, – поставила кружку на барную стойку. Кроме того, разговаривать Рохас не хотела. Но, смирившись, повернулась к незнакомцу. Перед ней сидел юноша, не старше двадцати пяти. Он походил на солнечный луч, озаривший море Чудовищ: густые вьющиеся волосы цвета тёмной древесины, гладкая кожа, слегка раскрасневшаяся после выпивки. Ариэль обратила внимание на пальцы, сжимающие рюмку, не державшие оружие или верёвку на корабле так, чтобы огрубеть.

– Кровью своих врагов. – капитан немного замешкалась, но не стала смягчать дежурного ответа.

Последовала тишина со стороны собеседника, но почему-то он не отвернулся, а продолжал смотреть прямо на неё. Взгляд у незнакомца тоже был другой. Голубые глаза напомнили искрящееся солнцем Спокойное море, в котором она старалась не плавать. Они прятали в себе знакомую несломленную надежду и казались Ариэль… красивыми? Вопреки очарованию, взгляд заволокла туманная дымка, но не пьяного угара, как у большинства здесь, а разочарования и потерянности. Парень забылся во времени, но пил не ради того, чтобы пить, – топил горе в рюмке. Как знакомо.

Прошла минута в тишине, он продолжал смотреть в её сторону. Ариэль ожидала другой реакции на колкость, но незнакомец практически не изменился в лице. Не прекращал наблюдать за ней, будто думал слишком медленно. Или же удивление было настолько мимолётным, что его не поймал бы даже самый коварный пират.

– Ты что тут делаешь, парень? – Ариэль заметно напрягло такое внимание. Она недовольно приподняла бровь, сдерживая желание растормошить незнакомца, коснувшись чужого плеча. Пусть уж он тогда не только смотрит, но и говорит.

– Теодор, – поправил юноша, словно ему не понравилось, как к нему обратились, и тут же продолжил. – Пью. Пью за неудачу. Тут разве делают что-то другое?

– Да ну? – Скептический настрой сменился боевым. Ариэль скрестила руки на груди, принимая вызов. Однако в какой-то степени парень был прав. Даже по отношению к ней самой.

– Шпагу гну… ой… – он очень неаристократично шмыгнул носом, отчего у Ариэль на лице появилась тень улыбки. – Я вообще-то морской рыцарь.

– Слишком ты нежный для морского рыцаря, Теодор.

– Я? Кто бы говорил… – Вопрос прозвучал резко и громко. Остальные слова продолжились таким же уставшим голосом, пока Тео не запнулся.

– Ариэль, – капитан подтолкнула к продолжению. Теодор только размашисто кивнул, словно знал правильный ответ и просто проверял.

– Мама тоже так говорила, но верила в меня. А я, кажется, наверное, подвёл её… Отпускать не хотела, я у неё один остался. Пообещал ей заморские диковины привозить и глаз радовать. Но вот… – нескончаемый поток неуверенных слов вырвался в свет. Исповеди Ариэль точно не ожидала, а Теодор только и надеялся встретить добровольца, который его выслушает.

Если отбросить все предрассудки о земных мальчиках, мечтающих о геройствах в море, то Теодор действительно был из разряда хороших парней. С переизбытком желания достичь высокого и с отсутствием страха в душе. Ариэль это понимала, скорее даже видела. Растущий в материнской любви мальчик вырывался на свободу, захотел стать великим человеком, но споткнулся о первый же камень, потому что не был готов к настоящим трудностям за пределами дома. Так пропадало много талантов. Они либо спивались с горя, либо возвращались под материнское крыло. Ничего другого им не оставалось.

– Так, – капитан спешно поднялась на ноги, забыв об ужине. – Кое-кто выпил слишком много. Давай, скажи, что это последняя рюмка, и тогда посмотрим, чего ты стоишь. – Больше пьяных людей Ариэль не любила их несвязные разговоры и глупые выходки. Именно поэтому на её корабле алкоголь разрешалось пить только в праздничные дни. Но если обычно таким спиртовым личностям хотелось врезать, то сейчас Рохас «спустила на воду спасательную шлюпку».

Теодор обиженно уткнулся взглядом в плавающий на дне рюмки алкоголь, а потом честно признался:

– Я бы и так остановился. Всё равно даже за эту платить нечем.

– У меня в гавани стоит корабль. Я буду ждать до захода солнца. Но учти, мы уплывём, как только оно начнёт прятаться за горизонт. У тебя есть время решить. – Они встретились взглядами. Всего на секунду, но Рохас показалось, что она утонула в этих глазах на целую вечность.

Вздрогнув, Ариэль достала из поясной сумки горсть содденских дублонов и высыпала их на барную стойку.

– Ты богиня? – Теодор пересчитал брошенные на деревянную поверхность деньги. Не хватало одного дублона. Почему-то Тео не сомневался в том, что эта Ариэль знает здесь каждый ценник. Тео с тяжелым вздохом оглянулся на уходящую красноволосую деву. – Нет, дьявол морской.

Только когда Ариэль вышла из таверны, то осознала, что за всё время общения с юным незнакомцем ни разу не нырнула в терзающие её воспоминания. Теодор оказался глотком свежего воздуха в душной забегаловке. Разговор с ним занял все мысли, и обещание самой себе не подбирать на корабль всякую заблудившуюся душу уже не имело смысла. Ариэль не делала на Теодора слишком больших ставок – всё же один раз дорогу в море ему перекрыли. Но она надеялась, что под её чутким руководством парень сможет показать себя, или, по крайней мере, научится чему-то. Если Теодор так хотел этого, то ему ничто не помешает получить желаемое. Знания копятся всегда. Даже когда опыт неудачный. Рано, конечно, говорить о чём-то конкретном, пока Рохас не увидит его на борту корабля, но ей отчего-то очень хотелось этого. Словно одним присутствием Теодора она сможет искупить вину и исправить все свои ошибки.

Ариэль вернулась на корабль, размышляя о произошедшем. Она нетерпеливо ждала, когда солнце сделает круг и следующим вечером вновь будет тянуться к морю, отражаясь в его поверхности неровными разводами. Рохас чувствовала, будто поспорила с кем-то и поставила на Теодора все свои деньги, уверенная в его победе. Пока она могла спастись только в работе. Благо хлопоты на корабле никогда не заканчивались. Равендорский фрегат, хоть и краденый, должен оставаться в идеальном состоянии, чтобы походить на собратьев, не теряя при этом своей красоты и уникальности. Новая «Пропавшая принцесса» во многом лучше старой каравеллы, но Ариэль потратила достаточно времени, чтобы сделать корабль по-настоящему своим. Рохас не отказалась от прежнего названия, несмотря на предрассудки, потому что не могла представить, что назовёт фрегат как-то иначе.

«Пропавшая принцесса» утонула в морской пене, чтобы возродиться в лучшей версией себя, как и её капитан.

Много изменений претерпела капитанская каюта, – в части изыска и помпезности по-своему королевская, – что на самом деле Ариэль нравилось. Она позволила Гвинерве занять отдельное помещение, чтобы у раненых были все удобства. А вот размещение матросов на нижней палубе пришлось контролировать. Иначе дай им свободу – и обнаружишь Альфонсо с Пинту спящих в трюме, укрывшихся парусиной.

***

На следующее утро Теодор, превозмогая головную боль, ломоту в костях, нежелание отнять лицо от подушки и привести себя в надлежащий вид, всё же поднялся с постели. Он не мог выкинуть из головы девушку, что спустилась к нему как богиня, благословила его, направив на верный путь. Теодор закрывал глаза и видел её острые, решительные черты лица, великолепно выдержанную осанку, стекающие водопадом красные волосы, вопреки тому количеству алкоголя, которое ему удалось в себя вместить. Цепляясь за этот образ, он поборол любые сомнения. Жизнь слишком часто ставила ему подножки, чтобы он не привык вставать после падения.

Теодор Хэнд – коренной житель Соддена по происхождению, но никак не по характеру, мечтающий о благородной профессии морского рыцаря. Такая перспектива помогла бы им с матерью наконец жить без забот. Ведь отец погиб, когда Тео был маленьким. Так ему говорили. Но правда оказалась жестокой: он просто ушёл из семьи, остаив жену с новорожденным ребёнком.

После череды смертей родственников, они с мамой остались вдвоём. Их семью будто постигло настоящее проклятье. Теодор надеялся, что сможет помочь справиться с трудным положением. Ему пришлось долго копить и усердно трудиться, чтобы попасть на учёбу к рыцарям, но его так и не взяли. В результате он не смог ни вернуться к матери, чтобы она не разочаровалась в нём, ни заступить на службу. У Теодора в голове уже нашлось несколько вариантов, как не расстроить материнское сердце. Сначала он планировал уйти в охотники. Там берут всех, но шанс остаться в живых куда меньше. Потом выбор пал на рыболовное судно. Возить селёдку в дырявых корытах он не хотел, но ничего не оставалось. В конце концов Теодор понял, что путь в море ему закрыт, и подумал зарабатывать на жизнь тяжёлым трудом, а матери решил говорить, что он успешно плавает с рыцарями. Когда Тео немного выпил в таверне, ему в голову пришла мысль, что на крайний случай и в рабство продаться можно. Теодора нередко называли хорошеньким, так может, стоило рассмотреть такой вариант? Благо, до того, как прийти к этой мысли, он повстречал Ариэль. Она стала его вторым шансом, и стыдно будет упустить его.

Ночь, утро и день Теодор провёл в раздумьях, смысла в которых не было. Несостоявшийся рыцарь определился со всем, как только открыл глаза, но зачем-то искал поводы изменить своё решение. Он ждал захода солнца так же, как ждала его Ариэль.

***

Когда небесное светило только-только начало опускаться к морю, Рохас потеряла всякую надежду, настроив себя не думать о том, как бы всё могло обернуться. Вот сейчас они занесут всё оставшееся на корабль, проверят паруса, снимут фрегат с якоря и уплывут.

Ариэль ушла на палубу проверить ванты, поэтому первым, кого встретил Теодор, подойдя к кораблю, был Альфонсо. Он сидел на одном из ящиков к нему спиной, и если бы не желание Тео удостовериться, что он пришёл к нужному кораблю, то не придал бы большому мужчине особого значения: на Соддене почти все были именно такими. Но зато равендорские корабли тут почти никогда не стояли. Если Теодор не ошибался, то фрегат полностью соответствовал своей хозяйке.

– Прошу прощения, – Хэнд откашлялся, немного сомневаясь, что моряки привыкли к подобному обращению. С другой стороны, если бы он начал разговор с «эй ты», то это могло подпортить впечатление. – Эм-м, я ищу Ариэль – девушку с красными волосами. Это случайно не её корабль?

– Её, – мужчина развернулся на ящике, внимательно всматриваясь в Теодора. – Тебе зачем?

– Она меня ждёт, – невозмутимо выпалил Теодор и очень обрадовался, когда на лице собеседника появилась улыбка.

– Прямо сейчас ты обеспечил меня деньгами, мой друг.

Если бы Ариэль узнала, что Альфонсо и Пинту ставили деньги на приход Теодора, то сильно разозлилась бы. Но она слишком верила в порядочность Пинту, чтобы так о нём думать.

– Идём, – довольно бросил моряк.

Альфонсо поднялся с места, и только тогда Теодор понял, насколько он всё-таки большой. Тео приходилось поднимать голову, чтобы поговорить с ним. Это одновременно пугало и восхищало.

Прежде, чем взойти на борт, великан обратился к работающим у причала матросам, весело и непринуждённо:

– Надеюсь, вы тут справитесь без меня и всё останется целым. Смотрите, не передо мной вам отчитываться.

Когда оба поднялись на корабль, Ариэль стояла спиной к гавани, увлечённая переговорами с плотником: после того, как корабль приобрёл собственный флаг, она хотела разместить на носу «Пропавшей принцессы» новую фигуру.

– Капитан! К вам гости! – Несмотря на то, что Ариэль их не видела, Альфонсо махнул ей рукой, подтолкнув Теодора вперёд. Тот остановился, как только перешагнул с трапа на борт, поэтому чужая помощь пришлась кстати.

Ариэль отреагировала незамедлительно. Она дала отмашку плотнику и, заведя руки за спину, важно шагнула к мужчинам. По сосредоточенному лицу сложно было прочитать что-то конкретное. Но Теодор понял точно: никому из встреченных им девушек не шла роль капитана так, как Ариэль.

– Теодор, – тепло поприветствовала она, но выражения лица при этом не изменила. Ариэль осмотрела его, подмечая каждую деталь, которую не разглядела вчера в таверне. Всё такие же яркие голубые глаза проникали в душу, но Рохас постаралась сосредоточить внимание на одежде, телосложении и, главное, на поведении.

– Рад снова встретиться, – ответил Теодор, пока в голове звучала фраза: «рад, что ты не плод моего воображения». Он действительно задумывался над этим, когда не обнаружил в кармане ни гроша на утро. Если так пить, то могут почудиться вещи похуже. Но всё же красноволосая дева стояла прямо перед ним, и даже тот большой моряк видел её.

– Я тоже. – Она наконец-то улыбнулась: сдержанно, но искренне. Это позволило Теодору немного расслабиться. Он не пробыл на палубе и пятнадцати минут, но уже хотел остаться рядом с ней.

– Добро пожаловать на борт.

– И всё? – Теодор опешил, немного растерявшись.

Видимо, вопрос показался Ариэль слишком резким: она вздёрнула бровь, скрестила руки на груди и приготовилась с интересом наблюдать за тем, как Теодор будет выпутываться. Её забавляла его растерянность и храбрость одновременно. На самом же деле всё было просто: Теодор всего-навсего не умел думать прежде, чем говорить. Обычно правильные мысли настигали его после. Поэтому он не придумал ничего лучше, чем немного уточнить вопрос.

– То есть… – Взгляд на стоящего рядом моряка ничем не помог. Теодор продолжил: – И никаких испытаний? Проверок?

– Зачем? Любой дурак завяжет узел на пришвартованном судне. Нужны реальные условия.

Никогда нельзя сказать точно, на что способен человек, пока он не столкнется с проблемой лицом к лицу. Именно этого правила придерживалась Ариэль даже относительно самой себя. Знала ли она, что способна приставить нож к чужому горлу, пока обстоятельства не вынудили её? Нет. А то, что у неё действительно получится управлять целым кораблем? Могла только надеяться. Поэтому теория никогда не сравнится с практикой. Дай любому ребенку кусок верёвки, и он завяжет какой-никакой узел. Поставь во время шторма на мокрую палубу любого силача, когда ветер и вода бьют в лицо, а из рук всё выскальзывает – и не будет никакой гарантии, что он свяжет нужные концы. Поэтому Ариэль старалась никогда не судить о человеке, пока он не покажет себя на настоящем «поле боя».

Рохас прекрасно видела удивление и растерянность на лице Теодора. Он ждал подвоха со всех сторон, но долгое молчание явно убедило его в серьёзности сказанного.

– Удивлён? – Ариэль хмыкнула, довольная произведённым эффектом. – Надеюсь, в скором времени и ты меня сможешь удивить.

– Не сомневайтесь, капитан. – Тяжело было не заметить разницы между ними, поэтому Теодор быстро привык к правильному общению с Ариэль.

– Спустимся вниз. Покажу тебе спальное место и познакомлю с Карлосом, пока мы не отплыли.

С виду всё казалось простым, но Тео так хотел задать ещё тысячу вопросов, касающихся не только корабля, что едва мог сдерживаться. К сожалению, пришлось проглотить их все и сосредоточится на том, что происходило сейчас. Когда-нибудь любопытство сыграет с ним злую шутку. А пока море не ожесточило его, Теодор собирался оставаться таким же добродушным и отзывчивым.

– А Карлос, он?.. – Теодор поспешил вслед за Ариэль по лестнице на нижнюю палубу. Он думал, что там нечего будет рассматривать, но взгляд бегал из угла в угол, как бы он ни пытался сосредоточиться на капитане. Внимание Хэнда привлекали полусгоревшие лампады, свисающие с потолка канаты, бронзовая фурнитура – одним словом, любая мелочь.

– Наш кок, – Рохас обернулась на него, надеясь подловить. – Что? Ты же не думал, что я слепо тебе доверюсь?

– Нет, конечно, – Теодор пожал плечами, ответив весьма просто и искренне.

– Тебя что-то не устраивает?

– Нет, конечно, – повторил он всё так же искренне. – Я буду рад находиться на вашем корабле хоть в роли моллюска.

– Ты поосторожнее с высказываниями. Иначе это прозвище к тебе прицепится.

– Как моллюск ко дну, я понял.

Ариэль отвернулась, чтобы скрыть смешок. Её подкупала такая преданность. Даже если должность помощника кока – это не то, на что Теодор рассчитывал, он не подал вида. Ко всему прочему, лучше ему не знать, что испытания и проверки, которые он так ждал, начались ещё вчера в таверне.

***

Начались в таверне и теперь встречались Теодору на всём пути, как и любому матросу на палубе «Пропавшей принцессы». Первые несколько дней плавания, спокойные и размеренные, позволили новому помощнику кока привыкнуть к постоянному покачиванию досок под ногами. На третий день его перестало мотать в разные стороны, и он наконец смог вдоволь насладиться морской жизнью в те моменты, когда выходил из душного камбуза. Все те разы, когда Ариэль справлялась о его самочувствии и настроении, Теодор говорил, что всем доволен. Когда как в действительности ожидания немного не вязались с реальностью.

Он понимал, что незначительные навыки вряд ли помогут на палубе, но и его кулинарные способности были далеки от идеала. Всё, что делал Тео, помимо чистки рыбы, – пытался всячески вобрать в себя как можно больше знаний. И каждый раз, когда он донимал вопросами Альфонсо или Пинту, ему казалось, что он ловит на себе одобряющий взгляд Ариэль.

Так и было. Ариэль следила за Теодором когда была возможность, и не потому, что не доверяла. Наоборот, она цеплялась за то, что позволит ей ещё больше проникнуться этим юношей. Поэтому, услышав громкие голоса в камбузе, она незамедлительно изменила свой маршрут и вошла в корабельную кухню с резким вопросом:

– Что здесь происходит?

Застигнутые врасплох, Теодор и матрос, который не должен был здесь находиться, вмиг прекратили спор и уставились на капитана.

– Этот моллюск испортил наш сегодняшний ужин! – возмутился моряк, ткнув пальцем в Тео, держащего оборону на кухне.

Вместо того чтобы идти на поводу у конфликта, Ариэль обратилась к Теодору, чем немного разозлила матроса, который только из уважения к капитану не стал возмущаться.

– Где Карлос?

– Ему стало плохо, – отчеканил Теодор, косясь на стоящего рядом моряка, будто ждал удара исподтишка. – Он пошёл отдохнуть и оставил меня следить за кухней.

– Никто не будет есть это! – всплеснул руками матрос, не сдержавшись. – Какого дьявола он вообще делает на кухне? Ему место…

– Хватит.

Одного движения руки Ариэль и холодного взгляда оказалось достаточно, чтобы заставить моряка замолчать, скривив губы. Так бы он и стоял дальше, если бы не следующая отрезвляющая фраза Рохас:

– Иначе мне захочется спросить, что ты делаешь в камбузе, если должен работать на палубе. – Ариэль усмирила матроса одним только взглядом, а когда двинулась к кухонному столу, он отступил, пропуская капитана. Молча она взяла со стола ложку, чтобы зачерпнув супа из кастрюли, снять пробу. Теодор пытливо взглянул на неё, но всё, что сделала Ариэль – молча кивнула и поспешно убрала ложку в сторону, тщательно пережевывая.

– Очень вкусно, – вынесла вердикт Рохас, и Теодор выдохнул. – Похоже, дело не в супе, а в тебе, Билли. Отправляйся на палубу и немедленно займись делом.

Билли открыл рот, собираясь возразить, но так ничего не сказал. Он снова скривил губы. Ариэль прекрасно уловила его настроение, но только провела взглядом. Как только Билли вышел, Теодор впопыхах начал наводить порядок на столе. На самом деле он просто хотел занять чем-то руки, оставшись наедине с капитаном.

– Спасибо, по правде говоря я…

– Немедленно дай мне воды.

Теодор на секунду замер, вылупив на Ариэль голубые глаза, но тут же спохватился в поисках стакана с водой. Вместо него он поднёс капитану флягу.

– Что это такое? – оторвавшись от спасительного глотка воды, Ариэль стрельнула в Теодора возмущённым взглядом. Долго терпеть этот кулинарный шедевр у неё не было возможности. Сохранить лицо перед Билли было первостепенной и самой сложной задачей за сегодня. В одной ложке этого супа куда больше соли, чем во всём Спокойном море, где они сейчас проплывали. А может, за этим солёным привкусом скрывалось невесть что ещё.

– Рыбная похлёбка, – растерянно ответил Теодор, хотя теперь уж сомневался, что это она.

– Если это рыбная похлёбка, то я принцесса Равендора.

– Невкусно?

– Конечно нет!

– Но вы сказали… – До него только сейчас дошло, что Ариэль спасла его репутацию, поэтому он виновато выдохнул. – Ох, я понял.

– Именно, – Ариэль покачала головой, но на самом деле не разочаровалась. Она убрала волосы за спину, закатала рукава и скомандовала. – Неси сюда чистую кастрюлю.

– Кастрюлю?

– Делай, как я сказала, – неси кастрюлю, – поторопила она Теодора, и, пока тот гремел посудой, убрала старую на пол. Там же стояло ведро с остатками сегодняшней рыбы. В другой таре, наполовину наполненной водой, отмокали столовые приборы. Рядом притулился мешок со свежими овощами, которые недавно закупили для разнообразия. Если кормить своих матросов хлебными сухарями и пресной кашей – долго они на корабле не пробудут.

Заметив замешательство на лице Теодора, стоящего с кастрюлей в руках, Ариэль освободила ему часть стола, приглашая занять место рядом.

– Не стой столбом. Бери нож и чисти рыбу.

Теодору оставалось только подчиниться, как бы стыдно ему ни было за происходящее. Какое-то время они готовили молча. Ариэль сосредоточилась на овощах, Теодор – иногда поглядывал на неё. Он надеялся разгадать причину, по которой Рохас взялась ему помогать, прежде, чем та заговорит. Но в итоге Ариэль поймала его на подсматривании. Тео вздрогнул, делая вид, что ну уж очень занят рыбьими внутренностями.

– Готовить ты не умеешь, – больше утвердительно, чем вопросительно произнесла Ариэль.

Он молча кивнул. А что ему оставалось?

– И вам не стоило меня выгораживать.

– Думаешь?

Пожав плечами, Теодор отвлекся от рыбы. Всё же он не чувствовал того унижения и недовольства, которое должен был. Его больше поражало терпение, с которым Ариэль относилась к нему. Находясь на борту «Пропавшей принцессы» меньше недели, Тео уже всем был ей обязан. Он даже не догадывался, что Ариэль думала точно так же. Она-то и сама об этом не догадывалась. Рохас просто исполняла свой капитанский долг, на самом деле желая так отплатить Бенджамину за всё, что он сделал.

– Капитан должен стоять на палубе и управлять кораблём, а не готовить на всех обед.

– А что же должен делать ты, Теодор?

Он не успел ответить, что хотел бы работать со всеми, рисковать жизнью и смотреть в лицо приключениям. Их прервал топот, доносящийся с верхней палубы. Ариэль сначала убрала нож в сторону и жестом попросила Тео сделать то же самое. Даже так слова почти невозможно было расслышать, поэтому Рохас собиралась подняться наверх. В море суета не происходила просто так. И она очень надеялась, что этот шум – предвестник чего-то хорошего. Вытерев руки об первую попавшуюся тряпку, Ариэль поправила волосы и шляпу, спешно направляясь к двери. Прежде, чем открыть её, девушка обернулась.

– Почему ещё стоишь? Идём посмотрим, что к чему.

Теодор подавил каждый из вопросов, возникших у него в голове, ровно, как и довольную улыбку. Бросив рыбу на столе, он проследовал за своим капитаном.

Глава 8 «Мстить – значит признаться, что тебе больно»

Морские рыцари – боевая единица Равендора, патрулирующая границы Спокойного моря. Престижная профессия, обучение которой проводят на Соддене. Они плавают исключительно под голубыми парусами.

Когда Ариэль поднималась на палубу, она была уверена, что Теодор следует за ней. Не обернувшись, чтобы в этом удостовериться, Рохас быстрым шагом вышла на свет. Всё оказалось спокойней, чем ощущалось внизу. Альфонсо с Пинту, не изменяя себе, взяли ситуацию под контроль в отсутствии капитана. Помощь от двух товарищей никогда не казалась Ариэль навязчивой. Возможно потому, что отчасти это входило в их обязанности. В отсутствие старпома они вдвоём следили за палубой с большой охотой. Даже сейчас, когда Ариэль пропадала на камбузе. Альфонсо с Пинту прекрасно умели держать себя в руках, не переходя границу, что так важна на корабле для дисциплины. Неизвестно, хватит ли Ариэль награбленных денег, чтобы расплатиться, ведь их поддержка и дружба – бесценна.

Иногда она стыдила себя за то, что так сильно полагалась на других, но иначе в морском промысле никак. Даже самый умелый капитан не удержит корабль на плаву в одиночку. Если остальные готовы на жертвы ради неё, это не говорит о слабости. Это говорит о доверии и сплочённости. Тяжёлые дни на новом корабле Ариэль пережила только благодаря своей команде.

Она чувствовала, будто её тело обвили цепкие корни деревьев с Проклятого острова и постепенно душили, сковывая движения, нагло вбирая в себя всю силу. Но каждый член её команды вооружился топором, наносил сокрушительный удар, раз за разом освобождая капитана из ловушки. Альфонсо с Пинту перерубили самый толстый и гнилой корень, обвившийся вокруг шеи и тянущийся к сердцу.

Это был первый вечер в незнакомой каюте. Он не сулил ничего, кроме тяжёлых мрачных мыслей. В тот миг на новом корабле Ариэль чувствовала себя намного хуже, чем на борту старенькой каравеллы. Туман сгущался вокруг неё, обрастая новыми подробностями и воспоминаниями, но стоило двери каюты открыться – он тут же рассеялся.

До этого перебирая хлам на столе, Ариэль подняла взгляд на вошедшего Альфонсо. Ему приходилось немного наклонять голову, чтобы спокойно зайти в каюту, не выронив при этом стопку бумаг из рук.

– Капитан. Тут все журналы и прочие записи, которые были на столе. – Следом за Альфонсо вошёл Пинту. В отличие от своего товарища, боцман, помимо сшитых документов, прихватил какую-то литературу в ярких обложках. Ариэль не стала спорить. Всё, что делал Пинту, делалось во благо команды. В тревожной голове нашлось место мысли: «Может он взял их, чтобы учить грамоте?».

Ранее школы на континентах были непопулярны. Богатые предпочитали обучать своих детей дома, а остальные лишь при стечении обстоятельств могли получить образование. В момент, когда ситуация с пиратством пошла на спад, правительство сосредоточилось на внутреннем устройстве континентов и первым делом отстроило школы. Они были небольшими, чаще всего платными, при этом располагая только начальным уровнем знаний. Несмотря на мнимую доступность, часть простого народа всё равно оставалась неграмотной. Некоторые моряки стыдились этого и с удовольствием присоединялись к занятиям, которые организовывал Пинту.

Ариэль забрала стопку журналов из рук Альфонсо, оставила их на краю стола и, когда повернулась за следующей, спросила не глядя:

– Как команда? – голос звучал безучастно. Рохас обратила внимание на руки Альфонсо, уже отмытые от крови, когда тот развёл ими в стороны.

Моряки не умели скорбеть долго, поэтому Ариэль даже не ожидала услышать рассказ о том, как они льют слёзы и в горе намывают ими же палубу.

– Они в порядке, – неожиданно ответил Пинту. – Немного обескуражены, но довольны новым кораблём.

Она кивнула, занятая стопками книг.

– Передайте, что я разрешаю им взять всё, что понравится из этой каюты. – Ариэль, нарочно не смотря на товарищей, махнула рукой в сторону многочисленных статуэток и других трофеев, расположенных на полках. Там, кажется, было абсолютно всё: от абсурдных рыбных костей на подставках до позолоченных фигурок. Капитана, который жил здесь раньше, явно больше заботила своя коллекция странностей, чем морские обязанности. Иначе откуда тут всему этому взяться?

Прошло немного времени. Ариэль не видела, но двое товарищей скорее всего рассматривали полки и их содержимое. Первым голос подал Альфонсо:

– Чур мне тот орехокол похожий на дикаря с островов.

Пинту бросил на него недоумённый взгляд, в котором читалось удивление, что квартирмейстер вообще заинтересовался содержимым полки. Однако он озвучил только один вопрос в поучительной манере:

– Зачем он тебе?

– Буду тебя доставать по ночам. – Альфонсо бросил хитрый, переполненный детским озорством взгляд на Пинту. Он хотел разрядить обстановку, но Ариэль осталась равнодушна. Её жутко раздражало, что она не нашла в себе силы пошутить в ответ. И что та улыбка, которую она нарисовала себе в голове, оказалась ужасно блеклой. А ведь перебрасываться с Альфонсо ехидными фразочками едва ли не самое любимое её занятие. После капитанства, конечно же.

Вместо того чтобы поддержать разговор, Ариэль вернулась к столу. Теперь для неё нашлось ещё больше дел. Если скоро цифры полезут из ушей – виновата в этом будет только она сама.

Ариэль удостоила товарищей уставшим, но многозначительным взглядом, в котором Альфонсо надеялся разглядеть проблески хотя бы недовольства.

Совесть всё же прогрызла барьер наружу, и Рохас собиралась уже рассказать то, чем на самом деле делиться ещё не хотелось. Ариэль просто видела как оба стремились помочь, и не могла оставить их без ответа.

Будто чувствуя её внутренние терзания, Пинту спешно сказал:

– Мы тебя оставим.

Ариэль удивилась, но виду не подала. Только кивнула, стараясь сохранить невозмутимое лицо.

– Да, мне нужно сосредоточиться, – в подтверждении она положила руку на стопку судовых журналов.

– На бумагах, – заметил Пинту, многозначительно указав подбородком на предстоящую работу.

– Что? – Ариэль не поняла уточнения боцмана и вопрос сам сорвался с губ.

– Ничего, не будем тебе мешать.

Переглянувшись, все трое посчитали, что объятия будут лишней фамильярностью. Моряки попятились и тихо прикрыли за собой дверь, оставив Ариэль одну.

В тот вечер туман в голове стал понемногу рассеиваться, но вместо этого прямо сейчас сгущался вокруг «Пропавшей принцессы». Не такой сильный, но достаточный, чтобы уменьшить дальность обзора. Даже самый глазастый смотрящий мог потерять в молочной дымке чужой корабль или остров.

Ариэль осмотрелась по сторонам и даже с ноткой досады в голосе подвела итог произошедшего:

– Туман. Из-за него переполох?

– Из-за того, что внутри него. – Загадочно ответил Альфонсо, кивнув в сторону тумана, застилавшего горизонт.

– Объясни, – потребовала Ариэль.

– Парни сказали, что видели мелькнувший вдалеке корабль.

– С голубыми парусами, – Пинту вежливо подключился к разговору, перестав переговариваться с несколькими матросами в стороне. Они все постепенно собирались у грот-мачты, рассматривая некстати образовавшуюся дымку.

– С голубыми? – Ариэль приправила удивлённый вопрос ноткой сарказма. Она бы ещё поняла, будь паруса белыми. Тогда их действительно сложно рассмотреть среди молочной мглы. Голубые паруса же – настоящее клеймо несмотря на то, что и море, и небо растекались вокруг такими же оттенками. Но гладкий, блестящий на солнце атлас, танцующий на ветру, будто принцесса на балу, невозможно потерять в тумане.

Ни один континент так не отличился, как Равендор. Он буквально присвоил себе голубой цвет: герб, крыши, плащи рыцарей и паруса их кораблей. Иногда доходило до того, что особо патриотичные жители считали неуважением ношение голубого цвета Содденом или Солярисом.

– Это же рыцари, да? – влез в разговор Теодор, сгорая от нетерпения. Он всё пытался всмотреться в горизонт. Рациональная часть ума предупреждала, что встреча с рыцарями им не так уж и нужна. А та половина, что отвечала за приключение и азарт, уже во всю кричала о подвигах. Теодору жутко хотелось хотя бы посмотреть на прославленных рыцарей вблизи, если уж не стал одним из них.

– Это пока ещё никто, – осадила его Ариэль. Она сняла с пояса подзорную трубу, но не спешила её использовать. – Даже в таком мелком тумане что угодно можно принять за корабль. Даже если это что угодно – ничто. Так работает воображение.

Они продолжали неспешно качаться на воде, пока волны лизали бока корабля и подталкивали его вперёд. В тумане даже птицы перестали кричать. Всё сосредоточилось на звуках «Пропавшей принцессы». Особо упёртые матросы продолжали стоять на месте, во все глаза посматривая на горизонт. Только строгие слова Ариэль заставили их вернуться к работе. Сама же она продолжала наблюдать. Если там действительно есть корабль – придётся действовать по обстоятельствам. Это трепетное ожидание напомнило Ариэль об одной из излюбленных игр в детстве. Она придумала её сама и постоянно таскала к гавани своего друга, ведь в одиночку играть неинтересно. Смысл заключался в угадывание цвета паруса корабля, который следующим войдёт в порт. Игра оказывалась довольно долгой, ведь корабли не заплывают в порт каждую минуту, но от этого не менее интересной. Обычно по вечерам, намного реже ранним утром, они садились и по очереди высказывали предположения. Каждый раз приз мог быть абсолютно разным. Чаще всего играли на желание, или если идей совсем не было, на кон ставился следующий день: у победителя он должен был быть удачным.

Её друг, Генри, которого Ариэль каждый раз уговаривала поиграть, стоило ему переступить порог дома, был мальчишкой приземлённым и вечно ворчал в процессе игры, постоянно повторяя: «Это дурацкая игра!». Своей практичностью он очень нравился её отцу. Но Генри всё равно раз за разом загадывал цвет, не в силах устоять перед обаянием. Дочка маминой знакомой вообще не хотела слушать ни про море, ни про корабли.

Ариэль вовремя опомнилась, чуть не произнеся среди команды: «Думаю, следующий парус будет…», стоя среди команды. Тёплые воспоминания, греющие сердце, прервались голубым парусом, медленно появившимся на горизонте. Матросы тут же зашушукались, а Ариэль только сильнее сжала подзорную трубу. Диалог Альфонсо, Пинту и Теодора едва достигал её ушей. Рохас полностью сосредоточилась на рассматривании корабля. Увы, туман всё ещё не позволял увидеть то, что находилось на палубе. Кое-где с молочной дымки выскакивали матросы, но тут же прятались обратно, как дельфины, ныряющие носом в воду. То, что Ариэль подошла к борту, оперевшись на него одной рукой – не дало ничего, кроме уже имеющейся информации: корабль рыцарей вероятно плыл по направлению к ним, но не настолько быстро, чтобы замыслить таран. Ариэль могла ошибаться, но, кажется, они подняли даже не все паруса. Только это и голубой цвет ткани спасали капитана от неприятного чувства дежавю.

Неожиданно подошедший Сильвер подлил масла в огонь:

– Нам стоит выстрелить в них сейчас же – и дело с концом. Иначе будет, как в прошлый раз, – он прошептал ей это практически над ухом, вальяжно заведя руки за спину.

Инстинктивно Ариэль захотелось дёрнуть штурмана за золотое кольцо в ухе, которое он недавно приобрёл, но вместо этого она ограничилась простым замечанием:

– Прибереги свои амбиции.

Рохас, не удостоила штурмана взглядом. Тот поспешно отошёл, но продолжал наблюдать со стороны. Каждый раз, когда он так делал, Ариэль задавалась вопросом: что же ей мешало попросту сменить штурмана. Всякий раз, когда она садилась за решение этой проблемы, плюсов у Сильвера оказывалось, к удивлению, больше, чем минусов. А ещё он пользовался уважением у команды.

Прямо сейчас Ариэль чувствовала на себе пытливые взгляды моряков. В очередной раз прекратив наблюдение за чужим кораблём, капитан обернулась, чтобы подтвердить общие догадки:

– Они направляются к нам. – Это ничуть не смутило матросов. В отличие от Теодора, который метался от жажды приключений до надежды на спокойное плавание.

– С враждебными намерениями? – уточнил Хэнд, рассчитывая на отрицательный ответ. Он не хотел показаться трусом, но перспектива драться поварёшкой и защищаться крышкой от котелка ему не очень нравилась. Кок на корабле никогда не считался боевой единицей, а уж его помощник и подавно. Впрочем, жизнь на Соддене заставила Теодора научиться размахивать кулаками. Менее уверенно Тео смотрел на перспективу держать в руке шпагу или саблю.

Они с Ариэль нашли взглядами друг друга, и закатный океан спокойствия, который плескался в её глазах, передался Теодору. Он уже более решительно принял её ответ.

– Вряд ли, – Ариэль передала подзорную трубу стоящему рядом Пинту, чтобы тот подтвердил или опровергнул её догадки.

– Я не вижу ничего, что было бы похожим на враждебные намерения. – Пинту с явным облегчением убрал подзорную трубу и , перестав щуриться, бросил быстрый взгляд на Ариэль. Голубые паруса становились всё чётче, будто туман вокруг них расходился. Тогда как корпус корабля и всё, что на нём происходило, оставались загадкой.

– Ты вообще ничего не должен видеть, – ехидно заметил Альфонсо, не удержавшись от очевидной шутки.

– Прекратите. – Вздохнула Рохас, но в голосе не сквозило раздражение. Пока капитан в голове прокручивала варианты развития событий, Альфонсо одержал верх над Пинту и отобрал у того подзорную трубу.

– Кажется, у них там приветственный флаг. – Или сыграла разница в росте, или за время их дискуссии туман успел ещё немного рассеяться, но Альфонсо с достаточной уверенностью в голосе сообщил новые детали.

Если это не игра воображения, тогда у «Пропавшей принцессы» больше шансов на счастливый финал. Приветственный флаг представлял собой белое, довольно большое полотно с голубым косым крестом, которое крепилось к кораблю в том месте, откуда его будет видно другому судну. Рыцари установили флаг почти что на бушприте, видимо надеясь, что так обзор будет лучше. Но в туман любое место не казалось хорошей идеей.

Использование приветственного флага не по назначению, – например, чтобы скрыть истинные намерения, – считалось ужасным поступком, и рыцари, повёрнутые на своей чести, не стали бы так бесстыдно использовать знак мира.

Долго думать не пришлось. Как только Ариэль заполучила свою подзорную трубу обратно, вынесла вердикт:

– Тогда нам придётся принять гостей, и после мы изменим курс.

План не был идеальным. Но если прямо сейчас «Пропавшая принцесса» изменит курс или даст дёру, рыцари откроют по ним огонь. Вместо этого Ариэль, пользуясь оставшимся свободным временем, подозвала к себе Сильвера, изложив свои требования по подбору нового пути. Штурман кивком головы согласился и, бросив ещё один взгляд на приближающийся корабль, удалился.

– Капитан, – окликнул её Теодор, – а если их дружелюбные намерения лишь прикрытие? Мы ведь на равендорском корабле, зачем рыцарям нас проверять? – Тео волновался не зря. Трюм «Принцессы» был переполнен тем, чего обычно не должно быть у патрульных кораблей Равендора. Да и любых других кораблей Равендора.

– Если, – Ариэль сделала акцент именно на этом слове, – они решили нас проверить. Всегда есть вероятность, что они просто рады видеть земляков. Для тебя ведь не секрет, что морские рыцари не так хороши в море, как рассказывают?

– Ну… – Тео замялся. Всё же ещё недавно он страстно желал стать одним из них.

– Говори как есть.

– Они выглядят внушительными.

Рохас хмыкнула, подведя итог немного надменным тоном:

– Только и всего. – Ариэль резко хлопнула в ладоши, привлекая всеобщее внимание. – Пора принять незваных гостей. Я хочу, чтобы вы вели себя так, будто только вчера делили ужин с самим губернатором. Не пяльтесь, занимайтесь своими делами. Альфонсо, держи своих ребят наготове: если их визит не окажется таким уж дружественным, мы должны будем дать отпор. Пинту, следи за Теодором. Разрешаю пихать его столько, сколько потребуется, пока он будет изображать капитана.

– Я?! – Растерявшись от неожиданности, Теодор ткнул пальцем себе в грудь, при этом выглядя поверженным этой новостью.

Ариэль не ждала другой реакции, поэтому только покачала головой, стараясь объяснить как можно доходчивее:

– Нет я. – Её губы изогнулись на границе сдержанной улыбки и призрачной ухмылки. – Капитан с красными волосами, который не так давно силой отнял один из их кораблей. Они начнут стрелять раньше, чем опустится трап.

– Но почему я? – всё ещё не унимался Теодор. Ему стоило догадаться, что такая реакция немного опустит его в глазах других матросов, но Тео привык реагировать на всё так, как есть. Несмотря на желание стать полноценным членом команды, он не хотел заслужить место путём жалоб и уговоров. Тео может и не рыцарь, но чести у него не меньше.

– Посмотри на Альфонсо, посмотри на Пинту, – Рохас сделала небольшую паузу. – Видишь? Ни один, ни второй не похож на равендорского моряка больше, чем ты. – Она понадеялась, что боцман с квартирмейстером не обидятся на такое замечание. Ариэль руководствовалась лишь логикой. Ни загорелый гигант, ни щуплый мужчина в возрасте не походили на равендорских капитанов. Насколько она знала, эта роль доставалась исключительно холёным мужчинам, которые хороши не только физическими и лидерскими данными, но и собой. Красота – понятие относительное, Ариэль не стала признаваться, что на её памяти Теодор будет первым действительно красивым капитаном, хоть и ненастоящим.

Хэнд, наконец осознав, какое доверие ему оказала Ариэль, с трудом принял спокойное выражение лица.

– Понял, – он кивнул, приложив ладонь к груди. – Я не подведу вас, капитан.

– Это правильный настрой, – Ариэль наградила его довольным взглядом, продолжая разъяснения. – Я спущусь вниз, но буду у люка, чтобы всё слышать. Не давай им осматривать корабль, и никакой конкретики в ответах.

– Как скажете.

– Пинту, следи за ним, – повторила она прежде, чем скрыться с верхней палубы.

Ариэль никак не могла объяснить, почему так доверяла Теодору, но всё же не оставила без внимания свойственную ему эмоциональность. Только поэтому она приставила к нему Пинту. Рохас сняла с головы шляпу и протянула её Теодору. Пусть красное перо смотрелось не так гармонично, всё же треуголка ему шла.

Ариэль спустилась вниз вместе с Альфонсо. Он отправился к складу, взяв с собой несколько матросов, а капитан осталась у лестницы, чтобы постараться расслышать будущий разговор. Тут же у неё были пути к отступлению, если вдруг рыцари решат осмотреть нижнюю палубу. Рохас подумала, что сможет проскочить к Гвинерв, притворившись раненой. У губернаторских защитников ведь хватит чести не беспокоить лекаря и тяжело больного матроса?

К сожалению, в своём укромном месте Ариэль уже не могла наблюдать за приближением рыцарского корабля. Ей оставалось только прислушиваться и в мыслях считать секунды. Когда стук подошв о верхнюю палубу усилился, Рохас поняла, что пришло время принимать гостей.

В отличие от Ариэль, Теодор видел всё своими глазами. Корабль рыцарей аккуратно поравнялся с «Пропавшей принцессой», и её экипажу, как принимающей стороне, пришлось опустить трап, чтобы встретить гостей. Тумана, который клубился на горизонте, вокруг кораблей не было, поэтому Тео удалось в красках рассмотреть всё. На голубокрылых судах рыцарей не было никого в простой матросской одежде. Каждый обязательно носил голубой элемент в образе. У моряков это были либо эмблемы на белоснежных рубашках без малейшего изъяна, либо куски ткани, обёрнутые вокруг пояса вместо ремня. Капитан и его близкие подчиненные носили форму – голубые ливреи, обрамлённые серебряными нитями. Своей гаммой они отсылали к доспехам, которые рыцари надевали во время службы. Сначала показались поля широкой шляпы капитана. Вступив на борт, «Пропавшей принцессы», мужчина оказался на голову выше Теодора, с исключительной осанкой и деликатными чертами лица. Если бы Теодор встретился с ним вне этой ситуации, первое впечатление сложилось бы исключительно положительное: галантного, добросовестного человека. Но сейчас, как бы Тео ни старался, за рыцарем тянулся шлейф подозрений. И он не перебивался ни вежливым поклоном, ни приятной сдержанной улыбкой.

– Приятно видеть земляков в далёких от дома водах, – официально продекламировал он, специально повысив голос, чтобы его услышали все на корабле.

– Приятно принимать земляков на палубе своего корабля. – Теодор, подражая привычкам Ариэль, держал спину прямо и расправил плечи. Не сказать, что находиться в роли капитана ему было неуютно, но всё же такой мягкий человек как Хэнд не вынес бы груз ответственности дольше нескольких театральных минут.

Рыцарь представился без предисловий:

– Капитан Ривьер. Мы раньше не встречались?

– Не думаю. Капитан Хэнд. – Они пожали друг другу руки, а следом Теодор представил: – Это мой старший помощник.

Пинту, всё это время стоящий рядом, слегка склонил голову и отступил немного назад.

– Приятно познакомиться, капитан.

Тео думал, что присутствие боцмана будет путать его, но тот, наоборот, вносил в происходящую ситуацию безмятежное спокойствие.

Однако же капитана пребывание моряка рядом совсем не волновало. Он удостоил Пинту едва различимым взглядом и вернулся к разговору, который больше напоминал допрос:

– Хэнд. Ни разу не слышал такой фамилии.

– Я недавно вступил на службу, – поспешил оправдаться Теодор. – К тому же, как видите, я и не рыцарь. Лишь скромный слуга губернатора.

Капитан Ривьер, стоящий чуть ли не у самого борта, прошёл чуть вперёд, будто бы разгуливающих по палубе чужого корабля сослуживцев ему недостаточно. От Теодора не ускользнул вкрадчивый взгляд, с которым капитан рассматривал обстановку со стороны. Он словно искал к чему придраться.

– И уже с собственным кораблём. Это похвально.

– Стараюсь соответствовать своей родине, – соврал Теодор, ведь его родиной был совсем не Свободный континент.

– Вот такие люди нужны на службе у губернатора! – ленивый взгляд капитана бродил по борту, задевая ящики и бочки. – Что перевозите?

Хэнд еле сдержался, чтобы не посмотреть на стоящего рядом Пинту. Он бы мог сказать что угодно, но вдруг капитану придёт в голову проверить несколько ящиков? Тогда допроса, с которым Теодор навряд ли справится, не миновать.

– Это мой первый долгий патруль, поэтому я взял припасов с запасом. Боялся, что нам не хватит. Вдруг штиль или шторм унесёт нас далеко от маршрута.

– Ну что же вы, капитан Хэнд, своими переживаниями вы оставили кого-то без необходимой бочки воды. – Ривьер покачал головой, будто его действительно волновала оснащённость других кораблей.

– Прошу прощения, – Теодор виновато опустил взгляд, – такого больше не повторится.

Неожиданно капитан равендорского корабля рассмеялся, как-то чересчур притворно, что даже такой наивный человек, как Тео, не поверил.

– Бросьте, капитан, не мне вас учить.

– Зачем же вы ступили на палубу? То есть… – Теодор поспешил исправиться, пока капитан занят осмотром корабля. – Какие цели преследуете на сегодняшнем морском пути? – он не надеялся, что рыцарь так просто раскроет свои истинные мотивы, но может Тео удастся уловить хоть какой-то намёк на ложь? Правда, он никогда не славился умением читать людей, больше полагаясь на собственную интуицию, по итогу всегда промахиваясь. Затруднения в понимании истинных человеческих мотивов и излишняя открытость преследовали Теодора с самого детства. И в свои двадцать три он до сих пор не научился сомневаться в окружающих. Именно поэтому Тео с таким уважением отнёсся к Ариэль. Её нельзя прочесть, как открытую книгу, но Хэнд чувствовал, что она позволяет заглянуть на первые страницы. Это ли не повод для доверия?

– Капитан Хэнд, разве вы не знаете? – Ривьер с возмущением уставился на Теодора, но, увидев непонимание на его лице, пустился в витиеватые пояснения: – Мы защищали наш континент от монстров раньше, защищаем и сейчас.

– К чему вы клоните, капитан?

Кое-как подслушивающая разговор Ариэль напряглась так же, как и Теодор. Только по сравнению с вынужденным спокойствием Тео, она свела брови к переносице, ближе придвинувшись к люку. Рыцари, говорящие о морских чудовищах во времена, когда их уже не существовало, не сулили ничего хорошего. Ариэль поборола нерациональное желание приоткрыть люк на верхнюю палубу и, постукивая пальцами по бедру, снова вникла в разговор как раз на патриотичном монологе.

– Мы, рыцари, теперь собственными силами осматриваем моря. В водах завелись неприятели, и одна такая мерзавка, по рассказам, загубила целый корабль ради забавы. Наши люди, такие, как вы, не остались в стороне. Это похвально. Скоро все потеряют к этому интерес, но я добьюсь восхождения этой морской твари на плаху. Надеюсь, вас не смущают такие резкие высказывания.

– Конечно нет, – едва выдавил из себя Теодор с прежним выражением лица. – Каждый пират, даже если он не называет себя так, должен получить по заслугам.

– Какие правильные слова. Я бы с удовольствием принял вас в свои ряды, чтобы слушать подобные речи на празднике после очередной победы.

– На празднике? – сконфуженно переспросил Теодор.

– Образно, смерть каждого пирата для нас – праздник. Мы обязательно собираемся командой, чтобы поднять бокал за очищение мира от подобных тварей. Не поверите, каким вкусным становится даже самое дешёвое вино, когда оно пьётся за смерть пирата!