Читать онлайн Взрывная истинная для декана. Академия Лоренхейта бесплатно

Глава 1

Тик-так-тик-так… маятник отстукивает секунды, а я пытаюсь проглотить сухой колючий комок, застрявший в моем горле. И осознать новость, которую мне только что сообщила «моя дорогая мачеха». Она решила, что я выхожу замуж.

– Натяни улыбку, дура, – цедит она сквозь зубы, изображая, что заботливо поправляет мне форму. – И не забывай, кому ты по гроб жизни обязана.

– Ну уж точно не тебе, – понизив голос, отвечаю я.

В ее маслянистых от сытой жизни глазах вспыхивает неприкрытая ненависть. Драбба скалится, дергается, чтобы по привычке влепить пощечину, но наличие «жениха» в комнате встреч сдерживает ее.

– Думай, что говоришь, – шипит она.

– Я знаю, что говорю, – отвечаю я. – Пять лет назад ты вычеркнула меня из списка родни и была счастлива не вспоминать про меня. Давай все останется так же? Джуна же так мечтает выйти замуж, вот ее и отдавай!

Драбба прищуривается, я даже слышу скрип зубов. Хоть бы сломала парочку!

– Госпожа Крукс, дайте же нам с милой Алисией познакомиться! Я хочу посмотреть, за что я плачу немалые деньги…

Чувствую пренеприятнейший комок тошноты не только из-за этой фразы, но и из-за ядреной смеси пота и дорогущего парфюма в воздухе. Деньги, ну конечно! Моя сводная сестра, как бы ни выеживалась, сейчас меньше котируется, чем я, как бы это ни звучало смешно.

Я одна из первых девушек – выпускниц факультета для нестабильных. За нами теперь, как за ручными зверьками, идет охота: многие аристократы хотят снискать благоволения короля и показать, что они не только за нестабильных, так еще и в жены готовы их взять.

Только никто не обещает, что не заблокирует магию, если что-то пойдет не так.

Мачеха еще раз сверкает глазами и разворачивает, подобострастно начинает меня нахваливать.

– Герцог Вайоленс, вы не представляете, какая Алисия молодец! – говорит она, все еще заслоняя меня своим широким телом. – Превосходные результаты почти по всем предметам в академии, лучшая ученица факультета, одна из одареннейших студенток…

– Мне на все это плевать, госпожа Крукс, – рявкает «покупатель».

Драбба наконец делает шаг в сторону, открывая меня герцогу, а герцога, соответственно, мне.

Но лучше б я не видела, честное слово… Его высокая, массивная фигура кажется неуклюжей и угрожающей. Широкие плечи и внушительный живот выдают склонность к излишествам в еде и вине. А лицо обрамлено короткими редкими волосами темно-русого цвета, тронутыми сединой на висках.

Но больше всего пугают серые глаза с неприятным блеском, от взгляда которых меня пробирает ощущение липкого страха и отвращения, словно все мое тело опутывают невидимые щупальца.

– О… – Герцог окидывает меня взглядом с головы до ног, останавливаясь пару раз на уровне груди и бедер, отчего меня передергивает. – Весьма недурно. Так, деточка… Волосы отрезать я тебе запрещаю: я уже предвкушаю, как будет смотреться эта шикарная каштановая копна на моем кулаке.

Не могу сдержаться и морщусь, глядя, как его толстые губы растягиваются в неприятной ухмылке, обнажая желтоватые неровные зубы. Перевожу взгляд на мачеху, которая активно кивает и разве что не повторяет: «Да, мой господин». Фу!

– А вот от остальной растительности на теле… – продолжает он.

– Я не выйду за вас замуж, – твердо говорю я.

– Что? – Складка гордеца на переносице герцога становится еще глубже, а лицо багровеет от гнева.

– Что ты говоришь?! – Драбба дергает меня за рукав с такой силой, что слышится, как трещит ткань. – Это она от радости, ваша светлость!

Мачеха покрывается пятнами, а над верхней губой появляется пот.

– Вы не упоминали, что она строптива, – раздраженно приглаживая сальные волосы, выдает герцог.

– Но разве вам не будет интереснее иметь темпераментную жену, нежели вялую рыбину в женах? – тут же находится Драбба. – Конечно, она выйдет за вас, герцог Вайоленс! Не сомневайтесь даже!

Моя сила, которая уже несколько лет послушно следовала за моими указаниями, словно встает на дыбы. Я не могу позволить этому случиться, я не могу снова поставить весь факультет и всех однокурсников под угрозу!

Грохот в ушах, пульс зашкаливает, а дышать становится почти невыносимо.

«Покупатель» делает шаг ко мне и тянет пальцы к моему лицу. И это оказывается последней каплей.

– Не выйду! – вскрикиваю я.

И те самые часы, что раздражающе тикали, взрываются, а одна из шестеренок отлетает и рассекает ладонь герцога.

Глава 2

Ярхаш!

Впервые за почти пять лет я не смогла сдержать силу! Но если в прошлый раз это было подставой и следствием какого-то зелья, то сейчас… Я действительно хотела, чтобы герцог убрал свою потную руку от меня, чтобы он вообще ко мне на километр не приближался!

С губ герцога срывается злобный рык, а мачеха бледнеет так, будто вот-вот в обморок шлепнется. Когда Вайоленс видит кровь, струящуюся из раны на его ладони, лицо герцога искажается в ужасающей гримасе.

Узкие глаза его сужаются до щелок, взгляд становится пронзительным и полным ненависти. Он стискивает зубы так сильно, что на скулах начинают ходить желваки, а широкие ноздри яростно раздуваются, втягивая воздух.

– Несдержанная паршивка! – шипит мачеха.

Щеку обжигает, а уши закладывает то ли от громкого шлепка, то ли от удара. В глазах – искры, голова начинает кружиться. Но пять лет в академии не прошли для меня впустую: если раньше я бы оказалась у ног Драббы, то сейчас она от меня этого не дождется. Буду стоять, пока совсем не потеряю сознание.

– Я начинаю сомневаться в том, что вас тут действительно хорошо обучают, – медленно произносит герцог, вытирая руку белоснежным платком с кружевом. – Впрочем, ты мне нравишься, я тебя возьму. Во всех смыслах, деточка, можешь быть уверена. Сейчас напишу заявление, что ты не контролируешь силу, тебя отчислят, и не придется долго ждать. Ты же этого добивалась?

Он все же касается моей щеки, оставляя на ней алый след

– А не пошли бы вы…

Мачеха снова заносит руку, чтобы ударить, но ее перехватывает чья-то рука в черной кожаной перчатке. Пальцы сомкнулись на запястье, железной хваткой удерживая Драббу на месте.

Между мной и мачехой вырастает темная фигура и отделяет меня от угрозы.

– Что здесь происходит? – низким бархатистым голосом с легкой хрипотцой спрашивает незнакомец.

– Вы в курсе, что нарушаете магические границы комнаты встреч? – шипит мачеха.

– Правила запрещают поднимать руку на учеников академии, – напоминает мужчина тоном едва выше шепота, но это заставляет мачеху замереть на месте, словно пригвожденную к полу. – Вы закончили.

– Нет, мы не закончили, – ледяным тоном сообщает герцог. – И вы мешаете моему общению с невестой. Кто вы такой? Я подам жалобу ректору.

Незнакомец усмехается, отпускает мачеху, которая делает шаг от него, явственно ощущая стальную силу и неподдельную угрозу.

Мое внимание приковано к его массивной фигуре, стоящей спиной ко мне. Высокий и широкоплечий незнакомец словно возвышается над всем вокруг. Его темный плащ, ниспадающий тяжелыми складками, покрыт по подолу пылью, как и его сапоги: он явно только что с дороги.

Я не могу видеть лица незнакомца, к тому же оно покрыто глубоким темным капюшоном, но по осанке и уверенной манере держаться понимаю, что это человек, привыкший отдавать приказы.

– Можете начинать, – припечатывает мужчина и снимает капюшон. – Позвольте представиться, исполняющий обязанности ректора академии и декана боевого факультета, профессор Вальгерд.

Что-то случилось с ректором Ферстом? Почему об этом не было ни единого слуха в академии?

Если до этого я думала, что мне страшно, – я ошибалась. Вот теперь внутри меня все на самом деле леденеет: передо мной мой личный кошмар. До сих пор до самых мелочей помню этот четко очерченный подбородок и высокий прямой лоб, каждую черту, словно высеченную резцом умелого скульптора.

Помню и вижу во снах, от которых просыпаюсь в поту и с бешено колотящимся сердцем. Когда-то я смогла убежать от него, но до сих пор ношу на спине его метку. Я молилась о том, чтобы нас больше не свела судьба, но, кажется, она оказалась ко мне неблагосклонной.

Если он узнает, что девушкой, которую он тем вечером упустил, была я, то лучшее, что меня ждет, – каторга, а худшее… Об этом я даже думать не хочу.

– Герцог Вальгерд? – Мой «покупатель» не сдерживает оскала. – Неужели немилость короля настолько сильна, что вас закинули в такую глушь?

– Когда говорите о том, чего не знаете, можете показаться глупцом, – отвечает новый ректор. – Так на что вы хотели пожаловаться?

– Моя невеста – ученица факультета для нестабильных, – говорит он. – Но, похоже, она из тех, кто не поддается обучению. Она только что не смогла удержать свою силу, и… – Вайоленс показывает на взорванные часы и свою пораненную руку. – …вот результат. Тем более что в прошлом у этой девушки уже были неконтролируемые всплески силы.

– Он был один, и на первом курсе! И тогда было доказано, что его спровоцировали! – вклиниваюсь я, потому что до безумия обидно, когда меня безосновательно обвиняют.

Только теперь Вальгерд оглядывается, чтобы посмотреть на меня. Я замираю, как кролик перед страшным огромным удавом, который должен вот-вот напасть. В какой-то момент мне кажется, что его взгляд меняется, но потом он словно теряет ко мне интерес.

– И, конечно, это произошло внезапно? – Ехидная усмешка сквозит в его предположении. – Именно поэтому девушка дрожит, как будто ее сейчас отведут на смертную казнь?

Ну… почти… Только если быть совсем честной, то я сейчас между двух огней: между свадьбой с противным герцогом и тем, что меня узнает Вальгерд. И что из этого безопаснее – попробуй разбери!

– А это уже не ваше дело, – огрызается мачеха. – Семейное. Я, как опекунша, имею полное право забрать свою падчерицу в любой момент. Так что она поедет со мной сейчас же! С блокировкой дара мы решим уже дома.

Мачеха делает непривычно резкий выпад в мою сторону и хватает меня за руку. Ярхашева стерва! Но… Ведь это, действительно, так!

Глава 3

Герцог довольно хмыкает, кажется, уже предвкушая скорую помолвку, я пытаюсь выдернуть руку из хватки мачехи, а вот Вальгерд сохраняет удивительное спокойствие. Он снова защищает меня от Драббы, одним взглядом заставляя ее разжать пальцы.

– Кажется, вы забываете, что наши законы постепенно меняются, – выгибая выразительную черную бровь, говорит новый ректор. – Вы не можете забрать одаренную ученицу академии Лоренхейта без подписи ректора. А я, как вы уже понимаете, согласия не подпишу, пока не разберусь в этой ситуации.

С одной стороны, я наконец-то чувствую, что могу дышать. Воздух врывается в легкие, заставляя голову закружиться. С другой – покрываюсь льдом изнутри, потому что я окажусь в академии со своим кошмаром и постоянным страхом, что он меня раскусит.

– Как? – растерянно выдыхает мачеха, переводя взгляд между двумя герцогами. – Но…

– Я буквально утром из дворца, – сообщает Вальгерд. – Поправка к закону уже принята, официальный приказ будет спущен к нам через пару дней. Но, поскольку изменения уже вошли в силу, я имею полное право отказать вам.

– Я проверю ваши слова, – скомкав и выкинув платок в мусорное ведро у входа, заявляет «покупатель». – И найду способ вернуть себе свое.

– Кажется, рабство у нас отменили больше двух столетий назад, – замечает новый ректор и выразительно смотрит на мою мачеху. – А вот за рукоприкладство закон действующий. И за торговлю людьми тоже.

– Но, кажется, еще ни разу не удалось это доказать? – цедит герцог в ответ на замаскированную угрозу.

– Все когда-то бывает впервые. Повторюсь, ваша встреча со студенткой завершена, покиньте территорию академии. Иначе охрана сопроводит вас.

Мачеха кидает на меня полный ненависти взгляд, а потом выходит вслед за герцогом.

Я получила отсрочку. Понятия не имею, насколько большую, но… Я могу попробовать уговорить моего куратора принять мой проект чуть раньше, но все равно не раньше, чем сдам выпускные экзамены.

Кажется, тут я издаю стон отчаяния, потому что Вальгерд, который вроде бы потерял ко мне интерес, как только за Драббой закрылась дверь, снова оборачивается на меня.

– Итак, студентка…

Я чувствую, как его проницательный взгляд внимательно изучает мое лицо, как будто он пытается разгадать, из какого теста я сделана. В темных глазах читаются и некоторое любопытство, и легкая снисходительность… Но, кажется, пока ни капли узнавания.

– Студентка Алисия Крукс, – представляюсь я. – Выпускной курс, факультет нестабильных.

– Про факультет я уже понял, студентка Крукс. – Вальгерд поднимает с пола пару обломков часов. – Часы Эргентона. Вы знаете, что они висели тут с момента открытия академии?

Я в шоке распахиваю глаза. Вот это я дала… Считай, уничтожила почти артефакт! Что же теперь?..

– Да расслабьтесь, – усмехается мужчина. – Я пошутил. Сам всегда ненавидел, как тикают они в тишине.

Ярхаш! Он еще и шутит, пока у меня тут коленки от страха дрожат! Его глаза цвета горького шоколада блестят с озорным огоньком, создавая резкий контраст с суровым выражением лица. В игривой усмешке сквозят скрытая сила и несомненная уверенность в себе, от которой сердце пропускает удар.

На секунду я ощущаю себя маленькой и незначительной рядом с ним. Стоп! Мне нельзя расслабляться! Мне нужно сбежать и держаться от Вальгерда подальше.

– Ну… я пойду. – Я бочком продвигаюсь к двери, прокручивая в голове план дать деру, как только шагну за порог.

А потом сидеть тише воды ниже травы, чтобы точно больше не пересекаться с Вальгердом и хотя бы в этом себя обезопасить.

– Я так не думаю, – уже совершенно серьезным голосом произносит он.

Тело словно каменеет, и я не могу сдвинуться с места, как будто он на меня магию наложил.

– Я же сказал, что должен разобраться в ситуации, – говорит Вальгерд. – И я это сделаю. Поэтому с сегодняшнего дня, студентка Крукс, я буду вашим личным куратором.

Личным… кем? То есть он переводит меня на индивидуальное обучение с… ним?

Визуализация героев

Алисия Крукс

Эльмар Вальгерд

Глава 4

– Но, господин Вальгерд, – сглотнув, произношу я. – Ведь под личное кураторство можно взять только студента со своего факультета.

Да, я все еще надеюсь, что меня пронесет. Но, судя по взгляду Вальгерда, вряд ли.

– Да, – соглашается он и открывает передо мной дверь, выпуская в коридор.

– Но я на факультете нестабильных, – продолжаю я. – А его сейчас возглавляет магистр Катрина Гу…

– Все верно. – Вальгерд идет по коридору, внимательно следя, чтобы я шла рядом с ним, не отставала и никуда не свернула. – Поэтому я подготовлю приказ о вашем переводе на боевой факультет.

Что?! Меня? На… боевой? По спине пробегают мурашки.

– Перед самыми выпускными экзаменами? Профессор Вальгерд! Но ведь программа сильно отличается!

Как же так?! Я же ничего не сдам! Пять лет упорного труда ради того, чтобы завалить все в самом конце?

– А вот для этого мы и будем заниматься индивидуально, – как само собой разумеющееся заявляет Вальгерд. – Все же логично, правда?

В голове проносятся все известные мне ругательства и еще парочка новых, только что придуманных.

– Я вижу ваш потенциал. Такие способности у боевого мага мгновенно сделают вас очень востребованным сотрудником, – продолжает рассуждать ректор.

– Я же девушка, – возражаю я. – Вы же знаете, что девушек очень неохотно берут на работу, потому что они редко остаются работать, после того как выходят замуж. К тому же вы видели мою мачеху, она спит и видит, чтобы сплавить меня кому-нибудь.

– Но, мне показалось, вы не собираетесь идти у нее на поводу.

Мы останавливаемся уже на улице, у фонтана, и Вальгерд испытующе смотрит на меня.

– Ну ведь наверняка вы об этом мечтали. Или вы настолько не уверены в себе, что готовы отступиться, так и не попробовав?

И снова он умудряется поставить меня в положение, в котором безумно сложно сделать выбор. Вальгерд как будто знает, что я все эти пять лет упорно работала над тем, чему учили на нашем факультете, и с тоской посматривала на тех, кто отрабатывал приемы на тренировочном поле.

И проблема вовсе не в том, что стоял какой-то запрет на обучение нестабильных на других факультетах, как минимум смежно. Я просто действительно боялась даже попроситься…

– Сегодня выспитесь хорошо, – серьезно говорит он, а потом достает платок, смачивает его заклинанием и вытирает мою щеку. – Постарайтесь отдохнуть после этого «семейного» общения, завтра вас ждет первый учебный день. Но не ждите, что вам будет легко.

Замираю от внезапного касания, на удивление аккуратного и совершенно неожиданного от этого сурового мужчины. Кажется, даже вздрагиваю, но Вальгерд никак на это не реагирует, стирая след, оставленный рукой герцога.

Мой новоявленный куратор забирает платок с собой, разворачивается и уходит по вымощенной брусчаткой аллее к ректорской башне с часами. Они как раз отбивают восемь часов вечера.

А я ведь даже не спросила, что с ректором Ферстом случилось. Он очень внезапно покинул свой пост. Временно? Или насовсем?

Озадаченно трогаю щеку там, где все еще горит след от прикосновения прохладного платка Вальгерда.

Я влипла… Если он так быстро догадался о моем желании учиться на боевом, то сколько ему потребуется времени, чтобы понять, что два года назад под личиной моей «любимой» сестрички была я?

Закатное красное небо начинает потихоньку темнеть, сумерки сгущаются, а воздух становится холодным и влажным. Начало осени: хоть днем все еще по-летнему жарко, вечерами уже очень хочется закутаться в теплую шаль.

У меня ее с собой нет, потому я ускоряюсь, чтобы побыстрее добраться до жилого корпуса. Для факультета нестабильных он расположен отдельно. И если сначала тут было мало студентов, то с каждым годом нас все больше. Потому даже сейчас на лавочках около корпуса наверняка сидят ребята.

Но путь к жилому корпусу идет по длинной аллее, которая сейчас почти не освещается, потому мне всегда некомфортно возвращаться по ней вечерами. Тревожно.

– Тебе самой не стыдно, тварь ты бездарная?

Передо мной появляется моя сводная сестра. А следом за ней – ее дорогие подружки.

Глава 5

– Как ты посмела рот свой поганый открыть? – грубо, совершенно не стесняясь в выражениях, спрашивает Джуна. – Довела матушку и теперь довольна?

Она стоит передо мной, перекатывая на ладони энергетический шар. Вряд ли моя дорогая сестричка решится его использовать: подобная магия, направленная против студента, запрещена. А вот попробовать спровоцировать меня она может запросто. Сколько раз уже подобное делала.

Только до этого я была в себе полностью уверена, потому что за пять лет у меня была только одна ошибка… Ладно, две. Но о второй никто не знает… Кроме Вальгерда.

От этой мысли пульс подскакивает сильнее, чем от встречи с неугомонной сестричкой, которая отравляла мне жизнь. И если бы только последние пять лет! С того самого момента, как она появилась в нашем доме.

– Джуна, ты хочешь мне сказать что-то, чего я еще не знаю? – спрашиваю я, пытаясь выстроить потоки магии так, чтобы они обходили активные центры и не провоцировали всплеск. – Может, ты так мечтаешь заменить меня в качестве кандидатки в постели Вайоленса?

По тому, как мерцает шар в руке Джуны, я понимаю, что попала в ее страх. Еще бы, вляпаться в такое… Кхм. Ей же не только богатого и статусного жениха надо, но и красавчика, желательно вообще дракона, чтобы обзавидовались.

До сих пор помню, как она злилась и с удовольствием распространяла сплетни пять лет назад, когда девчонка, над которой издевалась чуть ли не вся академия, вышла замуж за самого популярного парня! Ух, сколько «комплиментов» в ее адрес отпустила Джуна тогда.

А я тихо за Лерианну радовалась, потому что она одна из немногих, кто тогда готов был меня защитить, несмотря на шаткое положение нестабильных в академии. С тех пор я себе пообещала, что стану сильнее и научусь давать отпор таким, как Джуна.

– Ты унизила матушку при герцоге! – цедит сестричка. – Ты сорвала важную… помолвку!

Угу. А сама хотела сказать «сделку», я поняла.

Две подружки делают шаг ближе к Джуне и тоже готовят ладони для заклинаний. Меня ставят в неприятную ситуацию: они могут просто спровоцировать меня на ответное заклинание, а потом обвинить в нападении, и никто не докажет, что они были первыми. Но и оставить это без ответа я тоже не могу.

– Драбба сама себя унизила – это раз, – успокаиваясь, говорю я. – Я не желаю чувствовать себя товаром, даже дорогим. Это два. К счастью, Его Величество и Совет со мной в этом согласен.

– Да кому ты нужна?!

Три шара одновременно летят в мою сторону, я выставляю щит, а потом запускаю закручивающийся воздушный поток вокруг всех трех одновременно. Он поднимает с земли пыль, сухие листья, траву и еще какой-то мелкий мусор, который летит в лица всех девчонок, вынуждая их откашливаться и отфыркиваться.

Подружки сестры взвизгивают и закрываются ладонями. Меня всегда удивляло, почему эти выпускницы факультета магической истории не могут приложить хотя бы минимум мозгов. У них в голове куча всяких заклинаний, а они пытаются защититься руками!

– Дрянь! – Джуна раздраженно шипит и, вместо того чтобы сделать защиту, создает новое атакующее заклинание.

– Хватит! – раздается строгий оклик.

Я отпускаю магию, а сестричка вздрагивает от неожиданности и опасливо оглядывается.

Чуть поодаль от нас, на той же аллее, стоит мой одногруппник Фрейден.

– Тебе что тут нужно? – Джуна пытается удержать лицо, хотя я вижу, что ей страшно: он же наверняка видел, как она готовила атакующее заклинание.

– Спасаю твою задницу, Крукс, – без тени улыбки говорит Фрейд. – Если бы кто-то из преподавателей увидел тебя, осталась бы без диплома. Мне кажется, ты должна сказать мне спасибо.

– Иди ты… – фыркает Джун, отряхивает форму и дает знак к отступлению своим подружкам.

Я провожаю их взглядом, понимая, что она сказала не все, что хотела. Да и я не получила удовлетворения от того, как закончились наши разборки.

Фрейд дожидается, когда они окончательно скрываются в темноте, а потом смотрит на меня. Осуждающе.

– Что? – возмущенно спрашиваю я. – Я ничего не делала, не надо на меня так смотреть!

Он качает головой и ждет, когда я пройду мимо него, чтобы проконтролировать, что я дойду до общежития. Фрейден всегда такой: заботливый, защищающий, готовый выслушать и поддержать.

– Не мне тебя учить, что к нестабильным всегда более пристальное внимание, Алисия, – бурчит Фрейд, следуя по пятам. – А о том, что в комнате встреч произошло и твоя мачеха вышла оттуда бледная, как после ослабляющего заклинания, уже слухи пошли. Ее под руки буквально в экипаж запихнули.

– Вот это они быстрые, – усмехаюсь я, хотя даже ничуть не удивляюсь. – Я только с новым ректором из корпуса вышла, а сплетни уже расползлись.

– С новым ректором? – Фрейд напрягается.

Я бы тоже напряглась: даже спустя пять лет мы не до конца верим, что без ректора Ферста факультет останется на месте.

– Да, – киваю я. – Откуда он – не знаю, не спрашивай.

А уж о том, что мы с ним встречались два года назад, я вообще не собираюсь рассказывать.

– И это он выставил из академии мачеху и навязываемого мне жениха, – рассказываю я. – А меня…

– Жениха? – хмуро перебивает меня Фрейд.

– Угу, – киваю я. – Драбба решила меня продать. А ректор не дал.

– Я уже начинаю уважать этого нового ректора, – делает умозаключение Фрейд.

Я снова хочу рассказать ему о том, что меня переводят на другой факультет, но тут его окликает парень со второго курса, к которому Фрейдена приставили помощником, поэтому решаю оставить разговор на утро. За завтраком расскажу, мы всегда едим за одним столом.

Но утром, придя в столовую, я понимаю, что мой студенческий кристалл, который служит пропуском везде, в том числе для получения завтрака… не работает. Что за ерунда?

Несколько раз прикладываю его к считывателю, но толку в этом никакого. Ловлю удивленные и ехидные взгляды других студентов и стою, как дура, не зная, что теперь делать.

– Отойди, не мешай, растяпа! – Какой-то парень с артефакторики отпихивает меня в сторону.

Растерянно кручу в руках кристалл и кусаю губы. Я сегодня без завтрака?

– Что-то случилось? – Фрейд подходит и тоже хмуро разглядывает мой кристалл, который не светится, как должен. – Тебе помочь?

– Не переживайте, – раздается знакомый низкий голос над ухом. – Я помогу студентке Крукс.

Я замираю, даже боясь обернуться, потому что знаю, кого там увижу. Но приходится. Вальгерд берет мою руку и разворачивает ладонью вверх, чтобы положить на нее другой студенческий кристалл. Красный – как у боевого факультета.

Глава 6

По столовой проносятся шепотки, а я не могу перестать смотреть на то, как его огромная ладонь в черной кожаной перчатке обхватывает мою, кажется, совсем крошечную. И на то, как на ней сияет красным цветом кристалл.

– Алисия? – сдавленно и очень недовольно спрашивает Фрейд. – Что это?

– Студентка Крукс с сегодняшнего дня переведена на боевой факультет, кафедра атакующих, – скользнув большим пальцем по моей ладони, говорит Вальгерд.

От этого странного движения по телу пробегают мурашки, я резко поднимаю взгляд и успеваю заметить, как зрачки декана в темно-шоколадных глазах резко становятся вертикальными, а потом обретают нормальный вид.

– Разве она этого не сказала? – Он хмурится и переключает внимание на Фрейдена.

Не успела. И на самом деле не должна испытывать чувство вины. Но испытываю.

– Не сказала, – глухо сообщает Фрейд, проходит мимо меня и прикладывает свой кристалл к считывателю.

Я хочу его догнать, но Вальгерд останавливает меня.

– Студентка Крукс, – начинает он, – жду вас сразу после завтрака в кабинете ректора.

– Хорошо, профессор Вальгерд, – отвечаю я.

Мужчина выходит, направляясь в преподавательскую столовую, а я прикладываю новый кристалл и иду к указанному красной стрелочкой месту. Стол боевиков выпускного курса. Все парни. Широкоплечие, мускулистые, весьма симпатичные. Вся сборная академии Лоренхейта по эриболу за одним столом.

Почти каждый из них мало того, что уже первоклассно обученный боевой маг, но и наследник очень влиятельного рода. Двое или трое из них – драконы. По этим парням сохнут все девчонки академии от мала до велика.

Я даже слышала, как две молодые преподавательницы этих парней обсуждали.

Только вот меня эти парни, похоже, не особо рады видеть. Они окидывают меня с ног до головы и обратно взглядами, а ощущение, что меня препарируют, как лягушку.

С тоской смотрю на столик, где привыкла уже есть рядом с Фрейдом, который на меня специально не смотрит. Он как бы случайно отворачивается к соседнему столу, но я же вижу, что друг это делает специально.

– И как же эту милую тихую мышку занесло на боевой факультет?

Я слышу вопрос от одного из парней за столом.

Поворачиваюсь и нахожу его взглядом: это Никос Хорл, самый сильный боевой маг защиты и капитан команды до эриболу. Он насмешливо смотрит на меня и демонстративно разваливается на стуле так, что места мне почти не остается. Только с самого края приткнуться.

Прекрасное «добро пожаловать».

– Это решение ректора, Хорл, – говорю я совершенно спокойно и присаживаясь туда, куда мне указала стрелка. – Так что, если тебя очень сильно мучает этот вопрос, адресуй его профессору Вальгерду.

Места мне, конечно, маловато. Но и стол боевиков побольше, да и я не широкоплечий качок, чтобы не уместиться.

– И чем же мышка заслужила такой интересный перевод? – подхватывает эту шутку другой парень, Хлив Андрес, вечный подпевала. – Глазками красиво похлопала? Или… Что-то поинтереснее?

Конечно же, это все прекрасно слышат за соседними столиками, потому я слышу смешки буквально со всех сторон. Неприятно? Да! Но одно воспоминание о герцоге с его противными намеками тут же помогает мне понять, что «неприятно» – это просто мелочи.

– А ты спрашиваешь, потому что сам таким образом попал? – Я натягиваю самую приветливую улыбку и «хлопаю глазками».

Остальным парням моя шутка нравится. Даже Хорл чудь подсобирает свои конечности, позволяя мне сидеть хотя бы не на самом краешке, рискуя опрокинуть поднос с едой.

– У нашей новой мышки есть зубки, – усмехается он.

– Конечно, есть, иначе я бы не смогла есть это. – Я указываю на сочный стейк, который лежит на моей тарелке, а потом отрезаю от него кусочек и кладу в рот.

У боевиков свое меню: для остальных студентов завтрак обычно попроще: в виде омлета с овощами. Но на боевом тратится много магии, да и… мышцы, как у моих новых одногруппников, из ниоткуда бы не появились.

Парни снова смеются, еще некоторое время меня рассматривают, а потом переключаются на завтрак, назначение нового декана и временное замещение ректора. Никто и предположить не может, что случилось с Ферстом, но вот Вальгерда, похоже, назначил сам король.

Вокруг фигуры Вальгерда очень много слухов и домыслов, потому что живет он отстраненно, бывает только на официальных приемах и очень редко появляется в новостях в светской хронике.

– А еще говорят, что он ищейка, – чуть понизив голос, сообщает Андрес. – И что за всю жизнь упустил лишь одного меченного…

– Да брось, – усмехается Хорл. – Кто бы отправил ищейку в академию? Что ему тут делать?

Я сжимаю вилку и надеюсь, что парни не заметят этого, потому что для них это все домыслы, а для меня – гарантированная правда. Единственным не пойманным меченным, похоже, являюсь я. Долго ли мне осталось быть на свободе?

– Удачного дня, мышка, – перед уходом кидает мне Хорл.

И, почти одновременно поднявшись, все парни уходят. На мне сосредотачиваются почти все взгляды в столовой. Естественно, мне от этого ни один кусок в горло не лезет, потому я допиваю чай и направляюсь в башню ректора.

У ректора Ферста не было секретаря, и сейчас ничего не изменилось: приемная, как обычно, пуста. Я пересекаю светлое помещение, заставленное шкафами с книгами и документами, и стучу в дверь.

Не дождавшись ответа, я колеблюсь немного, а потом стучу снова и пробую приоткрыть дверь. Но совершенно не рассчитываю, что она легко распахнется и я ввалюсь в кабинет, чуть ли не упав на пол.

– Ой, прости… те…

Перед ректорским столом спиной ко мне стоит Вальгерд. Без рубашки.

Глава 7

Наверное, первое, что должно броситься в глаза, – это широкие плечи и мускулистый торс, на котором перекатываются мышцы, когда он двигается. Но мое внимание привлекают белые полосы на покрытой загаром коже.

Они располагаются неравномерно, зигзагами пересекая его широкую спину, и похожи на… На следы от кнута. Ярхаш…

Я помню, когда-то конюх наш напился, и любимая лошадь мачехи повредила ногу, ему назначили тридцать ударов. Отходил он от этого долго, боялись, что вообще может не выжить. А шрамы были потом почти такие же. Только это как будто совсем застарелые, как будто родом из детства.

От этой мысли я спотыкаюсь и снова чуть не падаю, но успеваю схватиться за полку, с которой сваливается несколько книг.

Все это происходит буквально за пару секунд, потому что Вальгерд даже не успевает обернуться, а только накидывает на себя белоснежную шелковую рубашку, скрывая от меня страшные следы своего прошлого.

– Как прошел ваш завтрак? – как ни в чем не бывало, спрашивает Вальгерд.

А я чувствую, что у меня начинают гореть уши, будто я увидела то, что не предназначалось для моих глаз.

– Х-хорошо, – отвечаю я.

– С этими заносчивыми балбесами – и хорошо? – хмыкает декан, застегивая пуговицы на запястьях и надевая кожаные перчатки. – Да ты любопытнее, чем я ожидал. Впрочем, самое интересное еще впереди.

Звучит как-то… Не особо позитивно.

– Что вы имеете в виду?

– Ты же знаешь, в чем заключается выпускной экзамен на боевом факультете? – Вальгерд поправляет воротник рубашки и садится в ректорское кресло.

Его движение привлекает к себе внимание из-за того, как белый воротник контрастирует с загорелой кожей мускулистой шеи. Расстегнутая сверху рубашка заставляет взгляд скользить вдоль линии пуговиц вниз, к груди, где она натягивается, подчеркивая развитые мышцы.

– Алисия? – окликает меня он.

Я краснею еще больше, понимая, что, похоже, слишком сильно зависла на рассматривании декана.

Ярхаш! Я даже забываю в этот момент о том, что передо мной тот, кто поставил на мне метку, то есть я независимо ни от чего – его цель. Единственная меченая, кого он не поймал.

Соберись, Алисия! Не превращайся в ту слабую и неуверенную в себе девочку, какой ты была на первом курсе. Не позволяй кому-либо выбить тебя из колеи.

– А… да, знаю. – Я усилием воли заставляю свои мысли вернуться к разговору. – Это марафон с препятствиями.

– Именно, – кивает Вальгерд и откидывается на спинку кресла, следя за моей реакцией, как будто я для него экспериментальный образец. – Вот там суть в том, что дистанцию должна пройти вся группа.

Он дает мне время, чтобы я осознала сказанное, применила мысленно к своей ситуации и поняла, в какой ж… в какую отвратительную ситуацию попала благодаря решению Вальгерда.

– Но я же… Профессор Вальгерд! Я не смогу пройти препятствия, вы же знаете! И я подведу всю группу…

И да, начинаю понимать, что имел в виду декан, когда говорил, что основное «приятное» общение с парнями меня ждет впереди, после того как они поймут, что из-за меня могут не сдать самый важный экзамен.

– А вот и причина, по которой наши с вами занятия начнутся уже сегодня вечером, – говорит мужчина. – После тренировки с группой: мне нужно знать, на что вы уже способны и насколько сильно вас надо готовить.

Вальгерд произносит это так спокойно, как будто это ерундовая вещь. А ведь уже три или четыре выпуска девушек среди боевиков не было. И уж тем более их ни разу не переводили перед самыми экзаменами.

– А как же быть со всем остальным? С тем, над чем я работала пять лет?

– Разве вы это потеряете, если научитесь применять иначе? – Декан наклоняет голову набок. – Согласитесь, что получить специальность «общемагическая деятельность», которая светит после факультета нестабильных, не так интересно, как «боевой маг».

Опять он о своем!

– Но ведь у меня там друзья…

– Настоящие друзья не перестанут общаться с вами, если у вас будет больше перспектив в жизни. – Вальгерд пожимает плечами. – Разве я не прав?

Я тут же вспоминаю о Фрейде, который демонстративно отдалился от меня, когда узнал о переводе. Неужели декан и тут попал в точку? Не хочу в это верить!

– Откуда в вас столько расчетливости?

– Это не расчет, студентка Крукс, – говорит он. – Это жизненный опыт. А сейчас вот, возьмите, это распоряжение для коменданта вашего жилого корпуса. Она проводит вас к новому месту проживания.

Что?! Он еще и отселяет меня?

– Но ведь это небезопасно! Ректор Ферст считал, что для нас и других студентов безопаснее, если мы будем жить отдельно…

– Идите, Алисия. – Он протягивает мне бумагу с печатью. – Вам нужно успеть переселиться. За опоздания на свои занятия я штрафую.

Отличный намек! То есть я из-за него должна куда-то переселяться, а если опоздаю, то еще и виновата останусь? Ну вообще замечательно!

Я испытываю такой коктейль эмоций, что наступает полная растерянность. Зачем ему все это? К чему вот эти сложности, если по новому закону мачеха просто не может меня забрать? Или…

Мысль пугает меня, почти как маленький взрыв. Я даже проверяю, точно ли я удержала магию.

– Профессор Вальгерд, – начинаю я, резко подскочив на ноги, – а этот закон… О том, что Драбба не может меня забрать. Он же правда… существует?

Декан довольно усмехается, словно наконец-то я сделала то, что он ждал.

– И все же я в вас не ошибся. Нет, он еще не принят.

Глава 8

Ощущение, как будто в душе резко закончилась горячая вода и осталась только ледяная из ближайшего родника. Закона нет, мачеха и герцог скоро об этом узнают, и тогда… Мачеха точно не захочет отказываться от денег, а герцог не сдастся как минимум потому, что тогда ему придется принять поражение. Это не про него.

– Как же так, профессор Вальгерд? – произношу я, хотя рвется из меня совсем другое, очень неприличное.

С другой стороны, так я побыстрее окажусь подальше от него, а значит, опасность быть найденной минует, что тоже неплохо. Наверное.

– Тактическая хитрость, студентка Крукс, – продолжает улыбаться этот невыносимый декан.

– Но что это меняет? Этим вы только отсрочили мое возвращение домой, но я теперь боюсь представить, что мне может устроить мачеха за всю эту ситуацию. – Я сжимаю кулаки и исподлобья смотрю на Вальгерда.

– Это дало мне время получше узнать вас, а вам понять, на самом ли деле вы хотите того будущего, что вас ожидало, – продолжает он, расслабленно положив ладони в кожаных перчатках на стол.

– Профессор Вальгерд. – Я чувствую, что моя сила уже настолько сильно завихряется внутри, что избежать какого-то внезапного взрыва становится почти невозможно. – Я не понимаю, чего вы от меня хотите.

– А вот это правильный вопрос. Точнее, почти правильный. – Мужчина достает из стола папку и снимает с нее магическую печать. – Я хочу предложить вам гарантированную свободу от семьи и работу. На короля.

Внутри все сжимается.

– Вот так сразу? Какой-то неловкой девчонке без нужных навыков, над которой издевалась вся академия, которая не может отстоять себя перед собственной мачехой и не всегда может сдержать свою силу? – спрашиваю я.

– Одно то, что вы задаете эти вопросы, а не кидаетесь ставить свою подпись, говорит, что я делаю правильный выбор. – замечает Вальгерд и достает бумагу.

Дорогую, белоснежную, с ровной сатиновой поверхностью и полупрозрачным королевским зачарованным вензелем.

– А то, что вы перечислили, перечеркивается тем, что при всем этом вы все же выжили в академии и не сломались, когда-то поучаствовали в спасении факультета. Я видел, как вы пытались себя отстоять с Вайоленсом, а магия… Над этим мы еще поработаем. – Он протягивает мне лист, на котором появляются слова. – Я предлагаю вам стать ищейкой Его Величества.

Ищейкой? Он сейчас издевается? Играет со мной? Или все же нет?

– А если я откажусь?

Вальгерд пронзает меня своим темным взглядом, но не выказывает никакого волнения или негодования.

– Как только вы выйдете из этого кабинета, вы забудете о моем предложении, – спокойно произносит он. – Но тогда, увы, никаких гарантий.

Да у меня вообще никаких гарантий и ни на что! И ведь не спросишь его в лоб: «А что будет, если вы обнаружите на моей спине свою метку?»

Весь мир сужается до размера одного небольшого листа бумаги и того, что там написано. Ищейки работают на самого короля и больше никому, ни единому человеку в королевстве, не подчиняются. Никакой больше мачехи, никакого озабоченного герцога, только лучшая работа в стране.

Ярхаш… Не может не быть в этом подводных камней. Просто не может.

– И чем мне придется пожертвовать? – спрашиваю я декана, прижимая ладони к юбке, потому что они уже так и тянутся взять договор в руки.

– Публичностью, – отвечает он. – Жизнь ищейки – это затворничество, а вместе с этим множество слухов.

Что ж… Это плата, на которую я точно готова.

Вытираю руки о юбку и ищу глазами то, чем могу подписать.

– Достаточно магической подписи, Алисия, – видя мою растерянность, говорит Вальгерд. – Она намного крепче, чем чернила. Коснись бумаги под твоим именем, если ты готова рискнуть.

Заношу руку, а потом замираю:

– А если я не справлюсь?

– Если не попробуешь, точно не справишься. – Декан выгибает бровь и указывает взглядом на бумагу. – Но если все же не сдашь экзамен, то договор просто будет расторгнут, а ты получишь возможность сдать все на своем факультете и… – Тут он морщится. – …вернешься к перспективам стать невестой Вайоленса.

Задерживаю дыхание, пытаясь остановить бешеное сердцебиение, зажмуриваюсь и опускаю палец. Подушечку пальца словно прокалывает маленькая иголочка, я цыкаю и подношу палец к глазам, однако там нет никакого следа.

– Очень советую вам поспешить, студентка Крукс, – напоминает мне Вальгерд. – До тренировки всего полчаса, а вам еще нужно успеть переехать.

Он забирает бумагу и будто теряет ко мне интерес. Вот манипулятор! Я, та, что уже два года разыскивается ищейкой, сама подписала договор, чтобы стать ищейкой. Чем мне это все грозит?

Из кабинета я почти выбегаю. Сердце отчаянно колотится, а от волнения в ушах звенит. Мир будто бы перевернулся с головы на ноги. У меня есть блестящее будущее, и в то же время у меня его нет, потому что, несмотря на подписанный договор, все будет зависеть только от меня…

– Лиса, это правда? – из моих мысленных метаний меня вырывает девочка, к которой я была приставлена как куратор. – Ты правда уходишь от нас?

Я только сейчас замечаю, что дошла до нашего корпуса. Все, кто стоит на площадке перед ним, рассматривают меня: кто-то с любопытством, кто-то с неприязнью, кто-то с пренебрежением.

Что-то никто особо не порадовался. Наверное, потому что за прошедшие годы нестабильных, хоть и стали бояться меньше, уравняли в правах, мы все равно обучаемся отдельно. У нас иначе преподаются даже многие общие дисциплины, хотя многие очень хотели бы быть ближе ко всем остальным.

И то, что кого-то выделили и перевели на боевой, самый престижный факультет, конечно, многим не по душе.

– Меня переводят, Мила, – говорю я. – Я не сама.

– Но ты и не отказывалась, да? – Светловолосая девчонка с курносым носом поджимает обиженно губы и останавливается. – Не отказывалась! Ты бросаешь меня.

Я тру переносицу, понимая, что, скорее всего, это просто первая, защитная реакция на новость. Но мне все же обидно.

– А, студентка Крукс, – уже на входе меня встречает комендантша, полноватая и никогда не улыбающаяся госпожа Вудворт, – сдавайте старый кристалл и идемте за вашими вещами.

Точно, я забыла, что по новому студенческому кристаллу я и в комнату-то свою не попаду, а старый не работает.

Мы идем по коридорам и лестницам, которые за пять лет стали для меня родными, ведь я выезжала отсюда только раз – в ту злополучную ночь на бал. Вот что меня дернуло? У своей двери я останавливаюсь и жду, когда комендант ее откроет. Но уже даже сейчас начинаю чувствовать неприятный, очень кислый запах… Не нравится мне это.

Когда госпожа Вудворт распахивает дверь, я застываю на пороге и еле сдерживаю ругательство. Вся комната перевернута вверх дном, а вещи обильно залиты зельем из вейтерии, которое скрывает все магические следы.

Глава 9

– Ярхаш… – выдыхаю я, не заботясь о том, что услышит комендантша.

Зелье въедается в мою форму, в простую одежду, в книги, тетради, учебники и, что больнее всего, в тонкую кружевную шаль, которая осталась мне еще от мамы… Во все! Как будто мои вещи все перемешали, проверили, все, что было возможно, перетряхнули, а потом как из душа полили все это литрами зелья.

Где только столько взяли? Склад профессора Орвелл ограбили, что ли, пока ее нет?

Зелье растекается и по полу, медленно подбираясь к двери. Пахнет ядреной кислятиной, от которой щиплет в носу и разъедает верхний слой краски, пропитывая весь воздух комнаты этим едким запахом, меня резко начинает мутить.

– Крукс! – буквально захлебывается возмущением комендантша. – Что здесь за… безобразие происходит? Как вы это объясните?

– Госпожа Вудворт. – Я поворачиваюсь, понимая, что сейчас все это могут свалить на меня, и отчаянно не желая этого. – Это не я! Я как ушла утром, так у меня перестал работать кристалл. Я даже позавтракать не могла, пока профессор Вальгерд не дал мне новый.

Ее вечно поджатые губы поджались еще сильнее, а глаза сузились в щелочки, полные подозрения. Но, учитывая, что за пять лет я успела уже зарекомендовать себя как аккуратная и тихая студентка, комендантша не спускает всех собак на меня в тот же момент.

– Уберитесь тут. – Она морщится, заглядывая в комнату. – Я не могу принять помещение в таком виде. Потом подойдете, я проверю и отведу в другой корпус.

– Но в мою комнату кто-то пробрался, госпожа Вудворт! – пытаюсь протестовать я. – Наверняка же надо как-то проверить, кто именно. Надо сообщить ректору.

– Сообщу, непременно сообщу, – кивает она. – Но не думаю, что надо втягивать в такие мелочи ректора. Видела я и посерьезнее студенческие разборки.

Ого! То есть полностью испорченные вещи в закрытой комнате – это еще несерьезно?!

Госпожа Вудворт разворачивается и уходит прочь по коридору, а мне ничего не остается, как заняться уборкой.

В голове снова и снова прокручивается фраза: «До тренировки всего полчаса» – голосом Вальгерда, а передо мной напрочь испорченная комната, которую оттирать придется руками, рискуя получить ожоги и испортить ту одежду, что на мне.

Все было бы, наверное, неплохо, можно быстро убраться с помощью простейших бытовых заклинаний, если бы это было что-то другое, а не зелье из вейтерии. Но оно поглощает любую магию, потому и используется, чтобы скрыть следы магического воздействия, и плетениями это зелье не убирается. Никакими.

Зато вместе с магией оно частично разъедает и все то, на чем сохранились следы, поэтому даже беглого взгляда хватает, чтобы понять, что от моих вещей мне осталось примерно… ничего. Ну или что-то, что случайно оказалось где-то, куда не добрался тот, кто проник в комнату.

И у меня нет ни малейшей идеи, кто это, потому что замок на двери, как и внешнее охранное защитное заклинание, остались нетронуты. Кто это мог быть? Как? Зачем? И чего мне теперь ожидать?

Конечно, первое подозрение падает на мою «любимую» Джуну. Но ей бы просто даже мозгов не хватило незаметно пролезть, а тем более раздобыть столько зелья. Да и что ей у меня искать? У меня ничего стоящего нет.

Почти все я собираю, сворачиваю в узел из местами дырявого покрывала с кровати, за которое мне еще придется потом как-то заплатить, и сразу выношу к утилизационной камере на заднем дворе.

Ощущение такое, как будто я выбрасываю всю мою жизнь. И вроде бы знаю, что ничего из вещей уже не спасти, чувство все равно гадкое.

Себе оставляю мамину шаль, которую просто не смогла оторвать от себя, и решила заштопать появившиеся на ней дыры, две сорочки, которые задело в основном по краям, зеркальце и шкатулку с простыми украшениями из красной яшмы и обсидиана.

Все тетради с записями пострадали так, что в них ничего не прочесть, а испорченные учебники и книги мне тоже придется отрабатывать в библиотеке.

После уборки, которая занимает почти все отведенное мне время, я оказываюсь с одной маленькой котомкой и руками, покрытыми красными болезненными пузырями, потому что за защитными перчатками надо было бы бежать в учебный корпус, и я бы точно ничего не успела.

Прячу ладони в карманы: как только освобожусь, обязательно схожу в лазарет к магистру Курт: она не пренебрегает простыми методами первой помощи, не только магию использует. Да и к ректору сразу докладывать не пойдет.

– Госпожа Вудворт, я все, – отчитываюсь я комендантше.

Она осматривает комнату, морщится, глядя на пятно, где зелье разъело краску, ставит у себя какую-то пометку и кивает мне на выход.

Мы пересекаем парк и выходим к трехэтажному корпусу, выстроенному в виде кольца и больше напоминающему форт, чем обычное жилое здание.

– В ближайшие полгода я буду на два корпуса одна, – говорит женщина с ноткой важности и радости от ощущения собственной незаменимости. – Твоя комната – на третьем этаже, пятая по левую руку от входа. Женские душевые только там. Ходить в мужскую часть с девяти вечера до девяти утра строго запрещено. В обратную сторону правило тоже действует!

– А у нас такого правила не было, – задумчиво пожимаю я плечами.

– К вашим парням и не бегали, не лазили и не пытались использовать телепортирующие артефакты, – ворчливо сообщает Вудворт, – чтобы потом в расчете на скандал замуж повыгоднее выскочить.

Вот как. Интересные методы у некоторых… Хотя мне совершенно непонятные.

– Я вас поняла, – вздыхаю я и, кинув взгляд на жилой корпус боевиков, куда хочется закинуть вещи, но некогда, бросаюсь бегом в сторону тренировочной площадки.

Мне вслед летит недоуменный крик комендантши, но я решаю, что разберусь с этим чуть позже. Уже сейчас понимаю, что опоздала, что не в тренировочной форме… Что вообще чисто физически не в форме, но условия, в которые меня поставил Вальгерд, подгоняют и заставляют двигаться.

– Выше, Андрес.

– Я слышу крик Вальгерда, еще даже не добежав до площадки.

– Не будешь двигаться сейчас, после встречи с противником тебе это уже не понадобится.

Подбежав к воротам, замечаю, что все парни до единого уже проходят верхнюю, самую сложную полосу препятствий. И в который раз понимаю, почему девчонки некоторые сбегали с занятий, только бы понаблюдать.

Все парни в легких свободных штанах и без рубашек. Тренированные тела блестят выступившим от упражнений потом под лучами теплого, все еще согревающего осеннего солнца. Каждый мускул видно, каждое движение привлекает внимание.

– Студентка Крукс. – Вальгерд замечает меня. – Я думал, что принял вас на факультет боевых магов, а не в слюнопускательную команду. Займите свое место.

В груди все замирает и скукоживается от его тона. Совсем не такой, с которым он разговаривал со мной в кабинете. Сейчас это строгий командир, кому все равно, что может, а что не может подчиненный.

Я думала, что тут же привлеку внимание всех парней, но они настолько сосредоточены на своих упражнениях, что даже не смотрят в мою сторону. Поэтому я, едва сдерживая сердцебиение, протискиваюсь в ворота и бросаю на лавочку у забора свои немногочисленные пожитки.

– Два разминочных круга бегом, а потом нижняя полоса препятствий, – командует Вальгерд и теряет ко мне всякий интерес.

И даже без штрафа за опоздание? Может, пронесет?

Я подвязываю платье так, чтобы оно как можно меньше мешало бежать, и, стиснув зубы и еще не успев отойти от бега до площадки, преодолеваю эти гигантские два круга. В голове уже шумит, а легкие хотят вырваться из груди с очередным выдохом.

Хоть я далеко не неженка, и нас неплохо гонял ректор Ферст, потому что физическая подготовка – это один из факторов качественного сдерживания силы, все же размер тренировочной площадки боевиков никак не сравнится с таковым для остальных факультетов.

А впереди еще полоса препятствий. Первый этап с небольшим лабиринтом я прохожу достаточно быстро. Дальше – лестница, по которой поднимаюсь, уже с трудом переставляя ноги, как будто к каждой по свинцовой гире привязано.

Но то, что ждет меня дальше, оказывается для меня настоящей проблемой: перебирая руками по перекладинам, нужно пройти от одного конца к другому.

Нервно сглатываю и смотрю на волдыри на ладонях, которые сейчас еще больше горят оттого, что вспотели. Перевожу взгляд на перекладины. Потом на Вальгерда, который внимательно следит за всеми.

Договор. Я получу эту работу, только если сдам экзамен, если смогу подготовиться к нему. Закусываю губу и прыгаю на ближайшую перекладину, хватаясь за нее и повисая в пяти метрах над землей.

Руки взрываются оглушающей болью, я даже не успеваю подумать о том, что мне нужно просто перетерпеть, как пальцы соскальзывают, и я лечу вниз.

Глава 10

Столкновение с землей кажется неизбежным, я даже мысленно успеваю прикинуть, сколько дней придется проваляться в лазарете, чтобы хотя бы встать.

Но полет прерывается внезапно. Меня словно окутывает упругий кокон, который медленно спускает на землю.

Вальгерд, хмурясь и удерживая плетение вытянутой вперед рукой, широкими шагами идет в мою сторону. И мне совсем не нравится его взгляд.

Кокон исчезает, как только я оказываюсь на земле. Жаль, что сидя. Не желая оказаться в таком положении у ног Вальгерда, пытаюсь собрать все силы и встать, хоть голова все ещё кружится от интенсивности ощущений.

Когда я опираюсь ладонями на неровную поверхность площадки, громко цыкаю и шиплю. Обжигает будто кипятком. Волдыри лопнули, кожа местами содралась, и теперь на руках красуются влажные ранки.

Но еще до того, как я предпринимаю новую попытку, оказываюсь на ногах, а мои кисти обхватывают пальцы в черных кожаных перчатках. И снова, как в столовой, чувствую, насколько я крошечная по сравнению с этим опасным мужчиной.

В голове мелькает мысль, что два года назад я смогла сбежать только чудом, и рисунок на спине, оставленный ищейкой, словно начинает гореть. Что, если Вальгерд сейчас почувствует метку? От этой мысли становится страшнее, чем там, наверху, когда сорвалась с перекладины.

Дергаю руки на себя, но хватка Вальгерда становится только жестче, и он не позволяет даже сжать кулаки.

– Студентка Крукс, не затруднитесь ли вы рассказать, что произошло? – с почти нескрываемым раздражением спрашивает декан. – С чем связано ваше опоздание, неподобающая форма и то, что вы не потрудились дойти до лазарета?

Как интересно! То есть он об этом задумался только сейчас. Он обвиняет меня в опоздании, но при этом еще и возмущается, что я в лазарет не пошла! Да я бы тогда вообще к концу занятия только добралась до площадки! И еще неизвестно, что схлопотала бы.

Вот теперь я точно являюсь объектом повышенного внимания: парни, уже успевшие пройти свои полосы препятствий, с интересом рассматривают меня и переговариваются, похоже обсуждая, как долго я продержусь с ними.

А продержаться я планирую до самых экзаменов, потому что ставки высоки.

– Все в порядке, профессор Вальгерд, – хрипло говорю я, сцепив зубы. – Я готова продолжать.

– Что вы готовы продолжать?! – чуть ли не рычит декан. – Издеваться над собой? Ослабленный маг в пекле сражения только удобная цель и слабое место для всех остальных. В лазарет, Крукс! Немедленно. К пяти часам быть в малом тренировочном боксе.

– Но… – Я хочу сказать, что мне же надо тренироваться, потому что экзамены сами себя не сдадут.

Но, подняв голову, наталкиваюсь на его взбешенный взгляд. Я вижу в его глазах обещание, что нам еще предстоит серьезный и обстоятельный диалог, но не сейчас. Наедине. И от этого по спине пробегает мороз.

– Вам что-то еще непонятно? Или показать дорогу к лазарету?

Только сейчас замечаю, что Вальгерд продолжает держать меня за руки, а боль в ладонях притупляется. Он что… незаметно поставил какое-то заклинание? Но как? На ранах без нейтрализатора зелье из вейтерии не лечится магией!

– Я сама, спасибо.

Мужчина, наконец-то, позволяет высвободить руки, а я, подхватив свои вещи, буквально сбегаю с площадки.

До того самого момента, пока тропинка не заворачивает за здание с душевыми, ощущаю между лопатками взгляд, провожающий меня, и из последних сил стараюсь не оборачиваться. От этого взгляда бешено колотится сердце – кажется, вот-вот, и он прожжет дыру в моей форме. Тогда Вальгерд точно увидит метку… и все!

А что «все», я даже думать не хочу.

Лазарет встречает меня ароматом лекарственных настоек и какой-то особой чистоты. Мне в своей форме, после того как я посидела на земле, здесь неуютно, но миловидное личико дежурной целительницы сразу же располагает к себе.

– Чем-то могу помочь? – тонким голоском спрашивает девушка.

Судя по учебнику, который она читает, это курс третий, вряд ли старше.

– Мне бы магистра Курта увидеть. – Я намеренно скрываю руки, потому что не хочу лишних разговоров.

– Она была у себя, – отвечает дежурная. – Идемте, я провожу.

Мы проходим по коридору с белоснежными стенами и мраморным полом, где почти всегда стоит тишина, до самого конца и останавливаемся у самой двери Главного целителя.

Дежурная ободряюще подмигивает, а я открываю дверь в приемную. Секретарь, видимо, куда-то убежала, дверь к магистру Курт приоткрыта. С одной стороны, это неудобно: просто так вваливаться к декану факультета и самой главной персоне во всем лазарете, но с другой – она такая светлая и располагающая к себе, что с ней ничего не страшно.

Я тихонько стучу по косяку у двери и просовываю голову в щелочку.

– Магистр Курт, можно?

Декана целительского факультета я нахожу за рабочим столом. Она, задумавшись о чем-то, сидит над бумагами и крутит в руках самописное перо. Когда я вхожу, магистр поднимает голову и очень по-доброму улыбается, заправляя прядь волос за заостренное ухо.

– А, Алисия, заходи, – говорит она. – Что-то давно тебя было не видно.

Действительно, после того как ректор Ферст перешел к активному обучению нестабильных, время от времени случалось всякое. И я, как обладатель одного из самых сильных, но с жутким трудом поддающихся дрессировке атакующих даров, была частым посетителем лазарета. Но последний год магия все лучше подчинялась, и на тренировках я получала раны редко.

– Ты не подумай, – шутит магистр Курт, а в ее слегка раскосых и узких глазах танцуют яркие огонечки. —Я этому только рада. Но, честно говоря, успела соскучиться. Ты просто так или что-то стряслось?

Я немного мнусь на пороге, а потом сажусь перед ней и протягиваю руки ладонями вверх. Глаза магистра округляются, насколько могут, она охает, хватает меня за запястье и с удивительной для такой хрупкой, как она, женщины силой тащит из кабинета в перевязочную.

– Магистр Курт! – Я еле успеваю за ней. – Все в порядке, мне нужно просто…

– Это в порядке?! – возмущается она. – Это безобразие! Сколько времени прошло?

– Что?

Я не до конца понимаю, о чем она. Магистр впихивает меня в ближайшую перевязочную, усаживает на кушетку и магически подтягивает к нам столик.

– Это же вейтерия? – Она прищуривается и проводит над ладонями рукой, а затем обхватывает запястье.

Чувствую тепло, растекающееся от кистей к плечам, но словно теряющее силу по пути. Киваю.

– Сколько времени прошло? – снова спрашивает целительница.

– Ну… около часа… наверное, – чувствуя недоброе, отвечаю я.

Ну если прикинуть, то все время, что я убиралась, потом бегала…

– Кто-то поставил блок… Хоть и поздновато, действие уже началось, – произносит она, глядя в никуда, точнее, прислушиваясь к своим ощущениям. – Спасибо передашь. Иначе бы тебе месяц без магии ходить.

Месяц… До экзаменов же три недели!

– А сейчас… – хрипло начинаю я, а у самой все корочкой льда внутри покрывается.

– Сейчас дней десять.

Ярхаш.

Глава 11

– Как десять дней? – осипшим голосом спрашиваю я. – Я не могу…

– Еще раз. – Курт, оставив мои руки, отходит к шкафу с огромным количеством пузырьков, торопливо смешивает несколько растворов и энергично встряхивает. – Еще немного, и токсин вейтерии мог блокировать твою магию на месяц. Как минимум! Это я прикидываю его концентрацию по следам на твоих ладонях.

Я нервно сглатываю и пытаюсь будто бы заново научиться дышать. У меня даже ругательств не хватает, чтобы описать все эмоции.

Мы зелье из вейтерии проходили очень мало: оно считалось редким, отчасти запрещенным, и студентам с ним не разрешали работать. Я о нем знаю больше после того, как один из боевиков пару лет назад захотел сжульничать на одной из аттестационных работ у профессора Ферста… В смысле у Алессандры Ферст.

А у нее не забалуешь! Она мигом вычислит любую хитрость. Так вот, парень решил «смыть» свою магию, даже для этого купил зелье вейтерии. Да только от его растения для аттестации ничего не осталось после воздействия зелья.

Но тогда ему на руки ничего не попадало, потому о таком «отличном» побочном свойстве, как лишение магии, мы не узнали. И я сейчас ой как об этом жалею!

– Должно же быть какое-то противоядие, магистр Курт! – почти умоляя ее, произношу я, пока целительница обрабатывает мои раны. – У меня экзамены!

– Ну вот как раз до экзаменов у тебя все и успеет пройти, – успокаивает она меня. – Насколько я помню, у тебя отлично почти по всем предметам, практики вам ректор Ферст дал достаточно. Прямо перед экзаменом повторишь, и все! Все получится, я в тебя верю.

И получилось бы! Непременно! Если бы я оставалась на факультете нестабильных. Но карман обжигает кристалл с красным свечением, потому я точно оказалась в огромной заднице.

Словно со стороны слышу всхлип, и только потом понимаю, что это я. Ну вот, только слез мне еще не хватало и заплаканных глаз. Мне еще ведь к декану идти. Что, если он, увидев, что я плачу, и откажется?

– Ну-ну, Алисия, ты что? – Курт заканчивает заматывать мои кисти бинтами, садится рядом и аккуратно поглаживает по плечу. – Это все временно, не переживай. А шрамов не останется. Это же не вытяжка нунгартии… Вот тогда бы нам с тобой пришлось побороться.

Похоже, еще не все в академии знают, что меня перевели. Хотя это, наверное, преподаватели не все знают, а вот среди студентов сплетни распространяются в разы быстрее: мой факультет, например, уже весь в курсе.

– У меня три недели на подготовку к экзаменам, магистр Курт, – сдавленным шепотом говорю я. – Меня… Меня перевели на боевой.

– Куда?! – Ее брови взлетают к белоснежной косынке, а в вишневых глазах вспыхивает негодующий огонек. – Ферст совсем обалдел, что ли?

Она не однажды спорила с ректором Ферстом о его методах. Но если честно, то все понимали, что Курт просто очень сильно переживает за студентов и заботится о них, однако доверяет ректору.

– Это не ректор Ферст, – вздыхаю я, рассматривая свои полностью перебинтованные ладони. – Это решение профессора Вальгерда.

– Вот знала я, что с приходом этого… будут проблемы. – Тонкие темные брови на милом, почти фарфоровом лице сходятся на переносице, – Алисия, я сейчас же потребую перевести тебя обратно!

О, нет! Хватаю вскочившую целительницу за рукав и даже почти не морщусь от боли, потому что испуг сейчас сильнее.

– Не надо, – поспешно выдаю я и тут же привираю: – Я сама… попросила! Потому что давно мечтала.

– И решила сделать это прямо перед экзаменами? И ты думаешь, что я поверю? И вообще что происходит? Где ты умудрилась так испачкаться в зелье из вейтерии?

– Я правда сама напросилась, – киваю я и даже не отвожу глаза. – А с зельем – это кто-то из студентов пошутил, наверное. Вы же знаете, что сейчас как раз отчеты по зельям.

И да, мне почти не стыдно, что я так завираюсь, потому что на кону моя свободная жизнь без мачехи и страшного герцога. Главное, чтобы повезло, и ищейка не узнал о метке.

– Профессор Вальгерд теперь мой куратор, – продолжаю я, прогоняя ненужные мысли о том, что сделает этот самый куратор, если вскроется правда. – Я уверена, что он сможет подготовить.

На лице магистра отражается растерянность, но потом она поджимает губы и соглашается:

– Но, если вдруг что-то будет не так, ты мне сразу скажешь, да?

Я натягиваю самую искреннюю улыбку, какую могу в этой ситуации, и снова киваю.

– Конечно. Но я уверена, что все будет отлично.

Нет.

Магистр Курт выписывает мне обезболивающую настойку, назначает перевязку на следующий день и отпускает, снова напомнив, что, если что, ей можно об этом сказать. Я киваю, рассеянно смотрю на часы и понимаю, что у меня вполне есть время забежать в комнату и оставить свои пожитки там.

На прощание машу рукой дежурной и уже на пороге лазарета оглядываюсь, чтобы улыбнуться магистру Курт, с подозрением глядящей мне вслед.

У меня сегодня ощущение, что моя спина собрала всевозможные взгляды. Хотя то, что это не так, я понимаю уже на территории внутреннего дворика жилого корпуса боевиков, через который мне приходится пройти, чтобы попасть внутрь.

Тут на меня устремляются взгляды всех, кто есть на улице. Заинтересованные и жадные до сплетен. Кто сказал, что парни не любят слухи? Врал!

Ныряю в полумрак здания и через холл, который пересекают лучи из окон-бойниц, дохожу до каменной винтовой лестницы. Все совсем не так, как было у нас.

Кажется, нам ректор Ферст намеренно создавал почти домашние условия в жилом корпусе: мягкие ковры и удобные диваны в гостиной, уютные спальни со всем необходимым и даже своя небольшая кухонька с печеньками и чаем.

Тут же все было как-то совсем по-военному строго. Каменный пол в холле и коридорах, небольшие окна, низкие потолки, а в комнатах…

Толкаю тяжелую деревянную дверь с чугунной ручкой и оказываюсь в просторной, но очень строго обставленной комнатке, прерывая разговор двух женских голосов.

– Говорят, что новый декан не просто так ее сюда засунул…

– И что ты думаешь? Они…

Кого «ее» и кто «они» я могу только логически предположить. Зато вижу две пары округлившихся глаз, которые испуганно смотрят на меня.

Глава 12

– Привет… – находит в себе силы сказать одна из девчонок: рыжая, со смешными конопушками и задорными кудряшками. – А ты…

– Да, я та самая «она», – решаю я не скрывать, что их разговор слышала.

Если им есть что мне сказать, пусть говорят сразу и в лицо. Больше всего не люблю вот эти «шу-шу» за спиной. В них и десятой доли правды не бывает.

– И ты будешь жить с нами? – спрашивает вторая, блондинка с высоким хвостом и родинкой над губой.

– Удивительная проницательность, – усмехаюсь я.

А девчонки еще больше тушуются.

– Алисия, если вы слухи слышали, а имя забыли.

Обе, наверное, – курс первый, максимум второй. Последние несколько лет девчонки на боевом факультете доучиваются до третьего курса и переводятся: программа сложная настолько, что они не выдерживают.

Рыженькая вообще заливается краской, а блондинка, похоже, более пробивная из этого дуэта, выпрямляет спину и, пытаясь сделать уверенный вид, протягивает мне руку.

– Я Элла, а это Эмма. – Она представляет себя и соседку. – И мы… двойняшки.

Вот тут уже приходит время удивиться мне. Настолько непохожих двойняшек я еще не видела.

– Ну вот и познакомились, – киваю я. – Если у вас есть какие-то вопросы ко мне, то я предлагаю вам задать их прямо сейчас. Хотя если вам просто хочется болтать и перемывать кому-то косточки, то вряд ли моя правда будет вам интересна.

– Мы… – Элла мнет в пальцах юбку: хоть она и на боевом, но детские привычки все еще не покинули ее, так что да, наверное, все же первый курс. – Просто об этом все говорят, особенно после того, как новый декан сам отдал тебе кристалл.

Вздыхаю, пожимаю плечами, давая понять, что, по сути, это ничего не меняет, а потом стаскиваю с плеча свой мешок с вещами.

В комнате стоят три узкие кровати с твердыми матрасами, все застелены без единой складочки серыми плотными покрывалами. У каждого стола – тумбочка, комод и стол с набором пишущих инструментов. Для формы рядом расположена вешалка. И… все.

Правда, над кроватями девчонок висят картинки: на одной – бушующее море, а на второй – несколько молодых парней, если я не ошибаюсь, то сборная страны по эриболу. Интересно, какая из них Эллы, а какая – Эммы?

То, что девчонки не из простой семьи, выдает только их одежда: под стандартной формой академии у них тонкие шелковые блузки. Студенты из простых семей и нестабильные могут себе позволить себе только хлопковые сорочки, которые выдает академия в том же комплекте.

Над третьей, пустой кроватью стена кажется несколько раз закрашенной. Кажется, предыдущий жилец любил рисовать. Прохожу, ставлю мешок на покрывало и развязываю завязки, чтобы разложить то, что осталось, по местам. Мне еще к комендантше за бельем идти и узнавать, как мне расплатиться за испорченное.

Девчонки рассматривают меня, как диковинную зверушку.

– Алисия, – наконец, решается заговорить Эмма. – Мы ничего не имеем против нестабильных…

А, так вот в чем дело! Я выкладываю зеркальце и шкатулку в тумбочку, а шаль сворачиваю и убираю в верхний ящик комода вместе с сорочками. Ну вот и все, разбор вещей закончен.

– Это правда, что вы можете ночью случайно кого-то спалить или взорвать? – подает голос снова Элла.

– Можем, – киваю я.

А девчонки округляют глаза.

– Но только если нас очень-очень сильно разозлить. Не бойтесь, у вас не получится, если вы не будете собирать всякие сплетни.

Девчонки яростно замотали головами, убеждая меня, что они точно не будут этого делать. Смешные. Но, честно говоря, я им сейчас даже немного завидую: у них впереди еще несколько лет обучения. А у меня… всего несколько дней, от которых будет зависеть вся дальнейшая жизнь.

– А ты вещи перенесешь потом? – задает невинный вопрос Элла.

Стискиваю зубы, натягиваю улыбку и отвечаю:

– Да. Потом. Как-нибудь.

Оставшееся время до назначенной Вальгердом встречи я провожу в заботах о том, где мне раздобыть новую тренировочную форму и постельное белье, как возместить ущерб за испорченные учебники, а также в попытках подсчитать, хватит ли мне на это тех скромных накоплений, которые я умудрилась сделать за учебу.

Результат оказывается неутешительным. Комендантша, которая и так исподтишка доставала всех нестабильных на протяжении пяти лет, теперь, воспользовавшись случаем, решила отыграться.

Она, как будто одаривает, выдает самый, наверное, старый комплект постельного белья, сквозь который, как сквозь марлю, смотреть можно. И требует трижды прийти на отработки после занятий в прачечную.

Да уж, моими руками только белье стирать. Но кого это интересует, так?

Библиотекарь, наоборот, говорит, что отработкой я не отделаюсь, учебники придется финансово компенсировать. Это удручает еще больше.

А когда я понимаю, что тренировочную форму мне не выдадут, потому что «на выпускном курсе не положено», я вообще унываю.

Собственно, с этим настроением и иду к Вальгерду в малый тренировочный бокс. Почему-то жду, что он, как все преподаватели, будет просто ждать меня там. Но по факту оказывается, что Вальгерд тренируется сам.

В своей тонкой рубашке и брюках, плотно облегающих узкие бедра и подтянутые ягодицы, танцует с мечом. Да! Он не просто размахивает им или отрабатывает движения – декан по-настоящему танцует.

Его движения, плавные и в то же время до идеала отточенные, заставляют восхищаться, завораживают. Я останавливаюсь, едва сделав шаг внутрь бокса, и, чуть ли не открыв рот, слежу за Вальгердом, за движениями его мышц, за траекторией его меча.

Декан не замечает меня и продолжает смертоносный танец, ускоряется. Я вижу, как вибрирует меч от той магии, которой его наполняют. Быстрее, еще быстрее, поднимая с пола песок, которым устлана площадка.

Шаг, шаг, перехват, а потом… Вальгерд резко разворачивается и делает шаг вперед, направляя меч точно в мою грудь.

Глава 13

В любой другой момент я бы взорвала где-то что-то. Сильно взорвала, не как те несчастные часы в комнате встреч. Но магия во мне заблокирована как минимум дней на десять.

С одной стороны, это хорошо: все осталось целым, а с другой – именно сейчас я понимаю, что теперь беззащитна, как котенок!

Вальгерд, естественно, успевает остановить меч, однако не останавливает всего движения, а шагает вперед и делает подсечку. Я не успеваю среагировать и оказываюсь на песке.

Тут срабатывают, наверное, рефлексы, потому что при следующем выпаде Вальгерда я резко бью его под колено, а сама перекатываюсь в сторону. Пользуясь случаем, хватаю пригоршню песка и вскакиваю на ноги.

Декан отбрасывает меч и наносит серию быстрых ударов, я изворачиваюсь, блокирую их как могу, а потом, улучив момент, выдуваю песок из ладони в лицо Вальгерда. Он успевает заметить и остановить песчинки магией, но это дает мне время отдышаться.

В глазах Вальгерда загорается азарт, по моим жилам растекается жидкое раздражение. Я восхищена мастерством своего куратора, но в то же время меня злит его отношение. Это подталкивает к решению не сдаваться.

Внезапно Вальгерд делает обманный выпад, я отвлекаюсь и не успеваю отреагировать на то, как он, используя свое преимущество в силе и опыте, хватает меня за запястья и прижимает к земле.

Наши взгляды встречаются, и я вижу в глазах наставника искорку уважения. Он понимает, что я делаю все возможное, но пока мне просто не хватает мастерства, чтобы противостоять ему.

Его крепкие пальцы сжимают мои запястья, не давая ни малейшей возможности вырваться. Я барахтаюсь, извиваюсь, пытаясь освободиться, но тщетно: хватка Вальгерда неумолима.

Чувствуя, что дальнейшее сопротивление бесполезно, я постепенно затихаю, только тяжело дыша. Вальгерд, ощутив, что я сдаюсь, слегка ослабляет хватку на моих запястьях. Его голос звучит строго, но в нем проскальзывают нотки одобрения.

– Плохо обученный боевой маг – мертвый маг, – говорит он, нависая надо мной. – И маг, который не сдаст экзамен.

Он медленно наклоняется ближе, его дыхание обжигает мою кожу. Я замираю в ожидании его следующего движения, сердце бешено колотится от страха и волнения.

Неожиданно Вальгерд резко разжимает хватку и встает, а потом поднимает меня за предплечья, не касаясь перебинтованных ладоней.

– Что в лазарете сказали про магию? – поправляя свои перчатки, спрашивает он.

– Так вы все-таки знаете? – отвечаю вопросом на вопрос я. – Зачем тогда все это?

Я искренне пытаюсь восстановить дыхание и не думать о тех мурашках, которые разбежались по телу, когда Вальгерд прижал меня к земле. Да что со мной за безобразие творится?

– Ты должна понимать, что магия – не единственное, на что ты можешь опираться. Иначе грош цена твоим навыкам, – поясняет он. – Но, должен признать, Ферст не разочаровал меня.

– Вы предложили мне договор только для того, чтобы издеваться?

Вальгерд поднимает на меня жесткий, холодный взгляд.

– Такие предложения просто так не делаются, Алисия, – в голосе слышится сталь. – А теперь рассказывай с самого начала, что произошло. До мельчайших деталей.

Я замечаю, как он едва уловимо складывает пальцы: ставит звуконепроницаемый купол.

– Ты наблюдательная, – делает вывод Вальгерд, замечая мой взгляд на своих руках. – Когда-нибудь это спасет тебе жизнь. Я жду рассказа.

Спасет… Спасло! Когда я заметила, что ты следишь за мной! Только вот, оказалось, что ненадолго, всего каких-то два года отсрочки.

– Я не знаю, как так вышло, – произношу я, не понимая, с чего начать.

Вальгерд усмехается и качает головой.

– Мне не нужно твоего мнения, как вышло. Мне нужны факты.

Я рассказываю все с того момента, как я пришла в жилой корпус, как увидела следы зелья повсюду, до того как мне назначили отработку в прачечной и озвучили сумму за учебники. Умолчала только о том, что нестабильные не очень радостно приняли мой перевод: не захотелось подтверждать слова Вальгерда о друзьях.

– Замок заперт, охранное плетение не повреждено? – хмуро уточняет декан.

– Да, все верно.

– А окно?

Я озадаченно закусываю щеку: я на это даже не обратила внимание. То есть он думает, что кто-то зашел через окно? Странно, у нас ребята не рисковали лазить по окнам, потому что все стены были снаружи зачарованы от лазания.

– Понял. – Без звука он считывает ответ с моего лица и ругается под нос. – И ты все, конечно, качественно убрала?

Киваю.

– Иначе комендантша не приняла бы комнату.

– С ней я еще отдельно поговорю, – отрезает Вальгерд. – И в зелье были все вещи?

– Практически да. Почти ничего не осталось. – Я развожу руками. – И формы тоже.

Он так окидывает мое тело взглядом, что я немного тушуюсь.

– Разберусь. – Мужчина сжимает зубы. – Какой тебе срок доктор Курт поставила?

– Десять дней. – Я вздыхаю тяжело и вымученно. – Профессор Вальгерд, подскажите. Может, есть какие-то способы ускорить?

Он поднимает меч, вытирает его и убирает в ножны.

– Вейтерия, конечно, пакость еще та. Но, как и у большинства ядов, у нее есть три способа излечиться. Два общеизвестные: первый – просто дождаться истечения срока, второй – изнурительные тренировки.

Ну… так-то логично, ко второму я даже почти готова.

– А третий? – зачем-то спрашиваю я, хотя логически понимаю, что не зря Вальгерд о третьем способе умолчал.

– Третий? – усмехается он и поднимает бровь. – Секс.

Глава 14

Что?! Я не ослышалась?

– Вы сейчас серьезно, профессор Вальгерд?! – ошеломленно произношу я. – Вы предлагаете мне?

В груди клокочет возмущение. Да за кого он меня принимает? Думает, что помог мне и я теперь буду готова на все?

Вальгерд не меняется в лице. Он немного язвительно смотрит на меня, а потом начинает смеяться. Искренним, обволакивающим и согревающим смехом, который обескураживает. Он что, провоцировал меня?

– Вы спросили про способы, – отвечает он, – я вам перечислил. Знаю, что для студентов третий частенько замалчивают. Думаю, что вполне понятно, по каким причинам.

Я киваю: если сказать, что через постель можно снимать действие некоторых ядов, то, боюсь, моральные устои в академии сильно пошатнутся, особенно учитывая, что на боевом факультете и так введен комендантский час.

– Так вот, Алисия… – Вальгерд становится совершенно серьезен. – …работа ищейкой подразумевает то, что порой приходится идти на крайние меры и поступаться своими морально-этическими принципами. – Его теплые шоколадные глаза сейчас режут остро, как вскрывающая магия целителя. – Ты должна быть к этому готова.

Он делает шаг вперед и отряхивает мой пиджак от песка, в котором сам же меня и извалял, случайно касаясь своей прохладной кожаной перчаткой моей шеи. Я вздрагиваю и отступаю, уходя от прикосновения. Вальгерд хмыкает и продолжает.

– А сейчас используем доступный нам способ ускорить распад вейтерии в твоем организме, – командует он. – Пять кругов, тридцать приседаний, тридцать отжиманий – и так пять подходов.

Ищейка улыбается уголком губ, когда мои брови сходятся на переносице, но прекрасно знает, что я не буду спорить. И жаловаться не буду. Особенно после того, как мне озвучили третий вариант.

Всю тренировку я чувствую на себе оценивающий взгляд. Могу поклясться, что Вальгерд ни на секунду не отвел глаз, пока я выполняла его указания. Испытывает до сих пор?

Перебинтованные руки саднят, но уже не болят так сильно, как это было до того. Однако перед тем, как закончить тренировку, мой куратор останавливает меня и заносит над ладонями свою руку.

Чувствую приятное тепло, которое растекается от кончиков пальцев к запястьям, локтям и выше, а ранки начинают зудеть, как и метка на моей спине. Ох, как не вовремя! Дергаюсь, и декан выпускает мои руки.

– Сейчас пойдешь и получишь сменный комплект формы и тренировочный костюм, – строго приказывает Вальгерд. – А потом сразу в комнату и спать. Жду тебя на большом полигоне завтра в пять.

– В пять? – охаю я.

Я, конечно, всегда была ранней пташкой по сравнению со своими однокурсниками, но пять утра – это, по-моему, слишком!

– Днем тебя ждут теоретические занятия, – равнодушно заявляет он. – А вечером повторим.

Мне очень хочется застонать от такой перспективы, но у меня есть почти что осязаемая цель – договор ищейки.

Недовольная бабулечка, которая занимается формой, внезапно начинает улыбаться во весь рот, когда видит меня, не то, что было буквально пару часов назад, когда я выпрашивала у нее хотя бы старую чью-то форму.

– Представляешь, Алисия, а я-то думала, у нас закончилась форма, – как-то суетливо болтает бабулечка, уходя за стеллажи с огромным количеством стопок одежды. – Так нет! Нам же новую поставили, вот, буквально только что.

Ага, и именно поэтому она лежит в самом дальнем углу склада, куда ни один луч света не дотягивается.

– Держи скорее. – Кастелянша впихивает мне два мешка с аккуратно сложенной одеждой. – Если что-то надо будет, приходи! Заштопать что-то тоже приходи…

Она так улыбается, что, кажется, ее щеки судорогой просто сводит. Но я рассеянно киваю, благодарю и иду в жилой корпус. Девчонок в комнате нет, сна, несмотря на жуткую усталость и все то, что произошло за этот просто бесконечный день, тоже нет.

Поэтому я раскладываю форму по местам и, сходив в душ, иду туда, где можно привести все мысли и чувства в порядок. А мне это нужно.

Я выбираюсь на крышу, с которой уже едва-едва виднеется краешек заходящего солнца. Внизу, прямо за краем, – вся академия магии. С парком, фонтаном, башнями, оранжереей и жилыми корпусами. Тут же взглядом нахожу общежитие, в котором провела пять лет жизни, а потом отыскиваю и то, в котором мне предстоит отбыть оставшийся срок.

Далеко, за стенами академии, виднеются окутанные дымкой пики гор. Где-то среди них, говорят, есть пещеры с источниками магии с необычными свойствами. Хотя, наверное, это все же легенды.

Прохожу к бортику и сажусь на привычное мне место.

– Зачем ты пришла на мою крышу?

Я вздрагиваю от голоса.

Глава 15

– С какой стати она твоя? – спрашиваю я, за что получаю недовольный взгляд зеленых, как весенняя трава, глаз. – Она всегда была общей, Фрейд.

Я все еще хочу надеяться, что он мне друг, а не «бывший друг». Фрейд закрывает свою книжку, которую читал, и, встряхнув непослушной каштановой челкой, откидывается на кирпичную стену.

– Ну кое-кто же решил поменять родной факультет и всех, с кем учился на богатеньких, заносчивых наследников? – с глубокой обидой в голосе говорит Фрейд. – Зачем тебе крыша?

– А кое-кто даже не думает спросить, почему так произошло? Наверное, проще сразу обидеться и не думать? – делаю свой «выпад» я.

Он смотрит исподлобья и хмурится. Похоже, ему, действительно, не приходило в голову, что со мной можно просто поговорить. Удивительно, вроде так долго меня знает, а все же не хочет верить, что я не предам.

Его жизнь, как и почти любого студента с нашего факультета, – это история предательства. Но если меня, по сути, предала чужая мне тетя – мачеха, то от Фрейда отказалась его мать.

У него все шансы были оказаться блокированным и на улице, но на его пути вовремя встретился ректор Ферст, который забрал моего друга и зачислил на факультет. Когда предает самый близкий и родной человек, оправиться от этого, наверное, невообразимо сложно.

Потому Фрейд почти во всем сначала видел плохое, а потом только начинал присматриваться. Вот и сейчас: чтобы не было больно, он сразу решил поставить на мне клеймо, отгородиться.

– Почему? – дрогнувшим голосом, но стараясь делать равнодушный вид, спрашивает Фрейд.

– Потому что только так можно попытаться отсрочить мою свадьбу и вывести из-под власти мачехи. – Я, вздохнув, ловлю его взгляд.

– Ага, и отхватить жениха поинтереснее, да?

– Ярхаш! – ругаюсь я вслух, отчего Фрейд морщится. – Да ты совсем, что ли, спятил? Когда я была охотницей за парнями, напомни мне? Я, конечно же, только и делала, что все пять лет строила глазки каждому встречному и поперечному!

Фрейд прищуривается, всматривается в мое возмущенное лицо и протягивает мизинец.

– Дурак? – усмехается он.

– Дурак! – цепляясь своим мизинцем за его, говорю я и облегченно улыбаюсь. Ну, хотя бы с ним я не окончательно потеряла связь.

– Что с твоими руками?

Я почти слышу, как скрипят зубы приятеля.

– Это ищейка?

Я немного нервно улыбаюсь и спешу спрятать руки.

– Нет, я… Это не он.

– Если это он, я его достану! – звучит немного пафосно и самонадеянно, конечно. Потому он, помолчав и переведя взгляд куда-то на горы, произносит: – Говорят, он одним движением пальца может перерезать глотку.

Перед глазами встает острый, пронзающий насквозь взгляд Вальгерда. А еще… Еще жар от его тренированного тела, больше похожего на машину для убийств, это я еще с того самого вечера два года назад помню.

– Понятия не имею, – почему-то уклончиво отвечаю я. – Но загонять по тренировочной площадке он может еще как! Я еле ноги оттуда унесла.

– Если он сделает тебе что-то плохое, ты же мне скажешь?

– Обязательно. – Я мягко улыбаюсь и обхватываю колени руками. – Не знаешь, кто мог залезть ко мне в комнату?

Краем глаза вижу, как он весь напрягается и даже откладывает в сторону книгу.

– Что ты имеешь в виду?

– Кто-то залез ко мне, пока я была на завтраке… Или у ректора. Я точно не знаю. – Наверное, только сейчас у меня появляется время, чтобы спокойно прожить этот факт и почувствовать, что на самом деле не все так просто. – Замки и охранки на месте. Кто-то из наших мог?

Фрейд запускает руку в волосы и задумывается. У него больше всех курируемых студентов, к тому же он так или иначе знает почти про все дары, потому что его сила в отзеркаливании магии. Нет своей, зато он может воспроизвести почти любую.

– Так можно пролезть только портальной магией, – морщится он. – Но это нужно быть либо Лерианной Рэйгарн, либо самоубийцей. Или магия теней. Но такая только у…

– Ректора Ферста, – вздыхаю я.

Да, к сожалению, его сейчас нет.

– Не знаешь, он насовсем уехал из академии? – спрашиваю я, надеясь, что слухи хоть какие-то ходят. Мне просто сегодня было точно не до них.

– Тишина, как будто не произошло ничего необычного, – качает головой Фрейд. – Ну подумаешь, сменился ректор. Даже преподаватели все в шоке. Зато я знаю точно тех, кто в восторге от происходящего, и я бы посоветовал тебе их остерегаться.

– Их?

Что-то я не понимаю, куда ведет мысленная логическая цепочка моего приятеля.

– Похоже, Вальгерд действительно загонял тебя, раз ты не слышала. Несколько девчонок болтают, что его сюда сам Его Величество Таракс Пятый сослал, чтобы он наконец-то женился.

Я закашливаюсь.

– Что?

– Ну да… Болтают, что ищейка сюда за невестой приехал.

– Я, конечно, знала, что парни тоже сплетники, но чтобы настолько…

Я легонько пихаю его в плечо, я смеюсь. Но если быть совсем честной, то мне совсем не смешно: те девчонки, которые действительно поверят в это, стопроцентно заинтересуются мной.

Вальгерд выделил меня, взял под свое кураторство на следующий день после прибытия, он неизбежно будет проводить со мной очень много времени, потому что мне нужны индивидуальные тренировки. Но это же единственная причина! Морщусь от этой мысли, как будто такое объяснение мне не по душе.

Солнце давно скрылось за горизонтом, темнота рассыпала на небе звездный бисер, а вся академия окуталась мраком, как пушистым шарфом, пытаясь прикрыться от прохладной осенней ночи.

По телу пробегает озноб от налетевшего из ниоткуда ветерка, взметнувшего юбку и забравшегося под пиджачок. Рядом раздается знакомый клекот, и на парапет приземляется орел.

«Давно не виделись, Ори», – мысленно произношу я.

А он поворачивает свою белую голову то одним, то другим глазом ко мне.

– «Я думала, ты уже нашел себе другую хозяйку».

«Не смешно, – раскрывает клюв птица, отвечая мне, но понятно же, что только я пойму, что она, точнее он, говорит. – Что с твоей магией?»

«Ты фамильяр, ты скажи», – немного обиженно отвечаю я.

«А что говорить, магические потоки перекрыты. – Он перелетает с парапета на мое плечо. – Попроси друга помочь прочистить».

Еще один.

«Спасибо, я лучше побегаю».

«Тогда беги сейчас, в твоем общежитии скоро комендантский час».

Я вытаскиваю из кармана свои любимые часы и охаю. Он, действительно, скоро! Только бы успеть добежать.

– Мне пора. – Я поднимаюсь резко на ноги и чувствую, что чуть не падаю от усталости и боли.

– Мы завтра встретимся? – летит мне в спину вопрос от Фрейда.

Машу рукой и чуть ли не кубарем спускаюсь к основанию башни по винтовой лестнице. На ощупь добегаю до жилого корпуса, похожего на форт, дергаю ручку двери и понимаю, что она… закрыта.

Ярхаш!

Но самое отвратительное состоит в том, что вторая дверь только одна – в мужской части. А время – без одной минуты девять.

Глава 16

Я понимаю, что вариант попасть в жилой корпус только один и он мне не нравится. Как минимум потому, что в первый же вечер сулит мне неприятности. Я могу, конечно, напроситься в комнату к Фрейду на ночь, но… Вокруг меня сейчас и так клубятся плотным паром слухи, а, если кто прознает, будет совсем грустно.

Рано утром мне уже надо быть на тренировке. В тренировочной форме, которая у меня где? Правильно! В комнате!

Срываюсь с места и, проклиная декана с его убийственными тренировками, бегу к запасному входу. Единственным источником света во внутреннем дворе являются горящие факелы, расставленные вдоль периметра. Их неровное пламя отражается в окнах жилого корпуса, а зубчатые стены корпуса нависают надо мной, отбрасывая причудливые тени.

Во внутреннем дворе тихо и безлюдно. Лишь порывы ночного ветра гонят по булыжникам сухие листья. Сердце бешено стучит от волнения и страха опоздать. Я ускоряюсь еще больше, стараясь не поскользнуться на неровных булыжниках.

Пытаюсь перемещаться только тенями: горящих окон еще много, и мне все время кажется, что кто-то за мной пристально наблюдает.

Ухватившись за шершавую ржавую ручку массивной двери, я изо всех сил толкаю ее, молясь, чтобы она поддалась. Дверь со скрипом отворяется, и я поспешно шагаю через порог, оказываясь в темном и тихом коридоре общежития.

Тихо ступая, осторожно двигаюсь вперед, прислушиваясь к каждому звуку. Вдоль стены виднеются силуэты дверей в комнаты боевиков. Я даже представить боюсь, что будет, если кто-то из них застанет меня здесь!

Потому вариант у меня только один: пробираться перебежками и пытаться найти укрытие в альковах между дверями или на крайний случай – за гобеленами. В тишине мои шаги раздаются слишком громко, потому я сжимаюсь от каждого звука, боясь, что кто-то меня услышит и обнаружит.

Иду словно по свинцу, каждое движение требует невероятных усилий. Сердце-предатель колотится так громко, что, кажется, вот-вот выскочит. Внутри все сжимается от напряжения и страха, но я продолжаю идти вперед.

Внезапно впереди слышатся шаги и голоса. Я замираю на месте, будто парализованная. Чувство леденящего ужаса сковывает меня, перехватывая дыхание. Быстро осматриваюсь, высматривая хоть какое-то укрытие, и, заметив небольшую нишу, юркаю в нее.

Сжимаю зубы оттого, что магии нет, потому я даже пологом тишины себя укрыть не могу. И вот какие у меня шансы на то, чтобы добраться незамеченной до комнаты? Да почти нулевые!

Из темноты появляются две крупные фигуры. Они громко смеются и что-то обсуждают, но я за глухими ударами пульса не могу разобрать слов. Сначала вижу просто очертания, потом парни появляются во всей красе. Хорошо, что не совсем как мать родила, а хотя бы в полотенцах, обмотанных вокруг бедер.

Они что, тут все так ходят? Да я от смущения умру тогда, пока доберусь до своей комнаты! Тогда и комендантша никакая страшна не будет!

Как только они проходят мимо, не заметив меня, скрываются в темноте, а их голоса окончательно стихают, я выскальзываю из своего укрытия и бегу дальше.

Только теперь двери становятся дальше друг от друга, а ниш между ними больше не видно. Вместо гобеленов тут висят портреты, в том числе королевской семьи, и они прекрасны. Но у них есть один существенный недостаток: за ними не спрятаться!

По моим прикидкам, впереди меня должна ждать галерея, а за ней уже женская часть. Но я была бы не я, если бы все пошло хорошо!

Впереди слышатся шаркающие шаги и знакомое покашливание комендантши. Ярхаш! Я вжимаюсь в ближайшую дверь, надеясь, что меня по случаю не заметят, только дверь открывается, и я вваливаюсь в абсолютно темную комнату.

В ней пахнет книгами и дорогим парфюмом. А еще немного кофе – признак аристократов. «Везет» же мне!

Торопливо закрываю за собой дверь и прислоняю ухо к ней, чтобы понять, что происходит снаружи. Плохо слышно, просто отвратительно! Но все же я различаю, что шаги приближаются и замирают у двери.

Вместе с моим сердцем. Только вот его запускает вскачь другое: над ухом, совсем рядом, раздается голос.

– Кажется, кошечка решила выйти на охоту?

Глава 17

Мороз пробегает по коже, а я на секунду думаю, что вот-вот шлепнусь в обморок. Но собираю себя и резко оборачиваюсь.

– Ты совсем обалдел, Хорл! – выдыхаю я, когда понимаю, кто передо мной. – Зачем так пугать-то?

Слышу самодовольную ухмылку, а потом Никос ставит свою руку на дверь, опираясь на нее и нависая надо мной. От него пахнет мылом и кофе. Неужели пил на ночь? Все же знают, что этого нельзя делать! Но, похоже, Хорлу на это наплевать.

– А зачем новенькой забираться ко мне в комнату? – спрашивает он. – К нам девушки просто так не приходят. Особенно когда есть угроза быть пойманной. Это знаешь… Обостряет эмоции.

– Слушай, а не пойти бы тебе?! – шиплю я, боясь, что мой голос может услышать тот, кто все еще стоит за дверью.

– М… Нет? – хмыкает боевик. – Это, вообще-то, моя комната.

Закатываю глаза и запрокидываю голову. Ну что это такое? Ну почему из всех комнат я умудрилась попасть именно к нему? Можно же было к какому-нибудь первокурснику, который себе еще не отрастил эго так, что оно идет впереди здравого смысла.

– Что ты тут делаешь, кошечка?

– Спасибо, что не киска, – фыркаю я. – Я всего лишь пытаюсь добраться до своей комнаты, потому что основная дверь оказалась закрыта.

– Как удачно. – В темноте плохо видно лицо Хорла, но глаза немного привыкли, поэтому я начинаю различать силуэты и вижу усмешку на губах боевика. – Такое прекрасное оправдание.

Кажется, он начинает склоняться ко мне, но я приседаю, а потом скользящим движением ухожу в сторону, чтобы оказаться за спиной Никоса. Тот, будь неладен, реагирует быстро, оборачивается, пытается перехватить мои руки, но я резко опускаюсь, делаю подсечку и перекатываюсь в сторону.

Второй раз за день мне приходится драться с тем, кто заведомо сильнее и обученней меня. Но уж если я против Вальгерда какое-то время продержалась, то тут тем более у меня есть возможность противостоять.

Еще пара выпадов со стороны Хорла, мои избегания и блоки. В итоге я оказываюсь с противоположной от него стороны кровати, а в дверь раздается стук. Ярхаш! Похоже, наша возня привлекла все же внимание того, кто снаружи.

Кусаю щеку и впиваюсь взглядом в Никоса. Время растягивается киселем, чтобы потом схлопнуться в здесь и сейчас. Мне даже интересно, что сейчас сделает боевик? Из какого теста сделан?

– Студент Хорл, открывайте! – нетерпеливо подает голос комендантша.

Ну кто бы сомневался, что именно на нее я попаду?!

– У тебя десять секунд на то, чтобы принять решение. – Никос протягивает руку. – С тебя желание.

На ладони светится знак нерушимого договора. Сомнительное предприятие, конечно, потому что мало ли что этому мажору в голову стукнет. Но быть обнаруженной у боевика в комнате, учитывая, что ничего, кроме свободных хлопковых штанов на нем нет… Это и штрафы, которых мне хватает, и сплетни, и угроза того, что все мое будущее полетит коту под хвост.

Обхватываю его кисть своей, и он запечатывает договор. Кисть пронзает резкой, но короткой болью.

– Спрячься между кроватью и тумбочкой, – отпуская меня, командует Хорл. – И, будь добра, помолчи.

Я тут же ныряю в указанное место, а Никос идет открывать дверь.

– Какого безумного урбора ты колотишься ко мне? Вон необкатанных новичков сколько, иди к ним! – делая вид, что спал и его самым наглым образом разбудили, говорит Хорл.

Даже зевает по-настоящему, так что я сама чуть не начинаю зевать. И как он с ней на «ты»! Родовитое происхождение, похоже, дает слишком много преимуществ,

– Ты что там делал? И не говори, что спал! Грохот стоял на весь коридор. – Я слышу возмущение комендантши. – Кто у тебя там? Очередную девку привел к себе?

Закрываю лицо руками. Вот уж «очередной» среди слухов мне точно не хочется быть.

– У меня был эксперимент, – отвечает Хорл. – Магический.

Я прям ощущаю, что комендантша пытается просунуться своим носом глубже в комнату, чтобы все рассмотреть, но боевик не позволяет это делать.

– Смотри, чтобы после этих твоих экспериментов потом опозоренной нянчить не пришлось. – С этими словами комендантша уходит, шаркая тапочками по коридору.

– Выходи, когтистая, – усмехается Хорл.

– Что, уже даже не кошка? И даже не драная?

– Не передергивай. Уже понял, что можно с тобой и поцарапаться, – продолжает Хорл. – Тебе сейчас чуть-чуть прямо, а потом через лестницу на свой этаж. Это ты будешь уже в своем крыле. Коменды не бойся, она пока всех не обойдет – не вернется. А это минимум минут сорок.

– Спасибо, – киваю я и одергиваю одежду.

– К чему мне твое спасибо? Желанием отдашь.

Дальше я действительно довольно быстро и спокойно добираюсь до комнаты. Удивительно, но двойняшек все еще нет. Но оно и к лучшему: я успеваю сходить в душ и натянуть одеяло до самого подбородка. Мне не спится и хочется обдумать слишком много.

Но самой последней, перед тем как я уплываю в сон, оказывается: «И какого подвоха мне теперь ждать с этим желанием?»

Глава 18

Проснувшись на жестком матрасе, я еле разлепляю глаза. Мышцы ноют от вчерашней изнурительной тренировки, но отступать некуда, особенно если я хочу чего-то добиться. Ночью меня настигла мысль о том, что если я стану ищейкой, то, может быть, и Вальгерд не сможет меня достать?

Это повышает в разы мою мотивацию сдать экзамены и окончательно получить заветный договор.

Наверное, только поэтому мне удается отодрать себя от кровати. С тоской смотрю на соседок, которые сладко спят и даже не думают просыпаться. С одной стороны, я им завидую, а с другой – не факт, что они закончат боевой. А у меня вариантов нет.

Так что сжала зубы – и вперед!

Сонно дотащив себя до душевой, я поворачиваю активирующий артефакт, но из лейки на меня обрушивается лишь холодный поток.

Терпеливо замедлив дыхание и зажмурившись, подставляю лицо под ледяные капли и стряхиваю последние остатки сна. Пронизывающая свежесть пробуждает чувства. Похоже, в столь ранний час горячей воды просто нет.

Натянув форму и перетянув волосы в тугой хвост, я выбегаю из здания. Прохладный осенний воздух обжигает, а мокрые ступни немеют на пронизывающем ветру. Стуча зубами и дрожа от пробирающего до самых костей холода, сосредотачиваюсь на цели добраться до полигона как можно быстрее.

Промозглое осеннее утро окутывает академию тяжелым серым покрывалом. Влажный воздух висит в тишине, словно подавляя любые звуки. Каждый вдох приносит с собой резкий пронизывающий воздух, от которого немеют легкие.

До полигона приходится добираться не только по мощеным аллеям, но и по хлюпающей сырой земле.

Острый запах ее, смешанный с затхлостью опавшей листвы, наполняет ноздри. Сырость проникает под одежду, заставляя кожу покрываться мурашками. Каждый шаг по пожелтевшей траве сопровождается глухим чавканьем, будто земля нехотя отпускает ноги.

Капли росы, застывшие на ветвях, едва поблескивает холодным серебром, напоминая о неумолимом приближении зимы.

Крепко сжав зубы, я ускоряю шаг, стремясь как можно скорее добраться до полигона. Каждое движение дается через боль, но я не сбавляю темпа, игнорируя протесты уставших мышц.

Наконец, становятся видны очертания тренировочного комплекса, окутанные темным предрассветным мраком. Тусклое магическое освещение по периметру еле-еле рассеивает предрассветную серость.

Когда я приближаюсь, мое внимание привлекает знакомый силуэт: Вальгерд уже ждет меня, облокотившись на металлическое ограждение. Сделав глубокий вдох, я замедляюсь и подхожу к нему. Кажется, у меня пульс учащается уже от одного вида декана даже больше, чем когда меня вчера напугал Хорл в темной комнате.

Тот самый черный плащ, что был на Вальгерде, когда он появился в комнате встреч, капюшон, натянутый так, что не видно лица, и неизменные перчатки, скрывающие кисти, которыми декан сжимает решетку ограждения. Почему перчатки? Зачем они ему?

– Надо же, ты вовремя, – коротко бросает он, а я чувствую оценивающий взгляд из-под капюшона, которым окидывает меня Вальгерд. – И хотя бы в форме. Старая перечница не стала искать проблем? Это радует. Надеюсь, ты готова?

Сжав кулаки, я киваю. Ладони почти не болят, спасибо магистру Курт, мышечную усталость постараюсь перебороть, а неуверенности в себе я просто не позволю помешать мне.

Вальгерд открывает ворота и запускает меня на территорию самой большой тренировочной площадки академии. Больше только поле для эрибола.

Несмотря на ранний час, полигон уже готов к тренировке. Повсюду виднеются мишени, манекены и другие тренировочные снаряды, ждущие своего часа, а вокруг всего этого – длинная полоса для бега с разными препятствиями.

Воздух наполнен запахом металла и горчинкой магии, смешанным с едва уловимым ароматом влажной осенней листвы. Не помню уже, когда стала отличать разные оттенки запаха магии. Не всегда, чаще всего только при очень сильной концентрации, как тогда с зельем.

И здесь воздух горчит, что говорит о том, что тут все напичкано атакующей магией. Предупрежден, значит вооружен, как сказала однажды профессор Ферст.

Остановившись напротив меня, Вальгерд скидывает капюшон, берет мои руки, поворачивая их ладонями вверх, и аккуратно проводит большими пальцами по бинтам. Не больно. Но так чувственно, даже ласково, что это запускает волну мурашек, разбегающихся от рук по всему телу.

– Уже лучше, – произносит он. – Но на перекладины рано. Так что десять кругов, а после определимся с дальнейшей нагрузкой.

Его глаза в темно-сером туманном мареве раннего утра кажутся почти черными, а их взгляд пугает своей жесткостью и хищностью. Как будто даже сейчас Вальгерд продолжает выполнять свои обязанности ищейки.

Хотя кто знает, может так оно и есть. Я ни за что не поверю, что этот опасный человек короля будет заниматься такой ерундой, как поиск невесты. Да еще где? В академии? Среди зеленых студенток?

В королевстве даже на высоких должностях есть много гораздо более интересных кандидаток на эту роль. Та же гера Дроуфор. Она бы могла стать прекрасной парой Вальгерду.

И почему мне не нравится эта мысль?

– Тебе нужна отдельная команда? – Вальгерд поднимает бровь, выводя меня из задумчивости.

Я, похоже, краснею. Мне отчего-то кажется, что он знает, о чем я сейчас думала. О нем.

Срываюсь с места и выхожу на ту часть беговой полосы, где нет препятствий, и набираю комфортный для себя темп, в котором могу бежать долго. Ветер свистит в ушах, а сердце бьется в учащенном ритме.

Вальгерд следит за мной, не отрывая взгляда, изучает меня. А когда пробежка заканчивается, он бросает мне:

– Отлично. Теперь отжимания. Двадцать подходов, без отдыха.

Следующими в программе становятся приседания и прыжки. Вальгерд придирается почти к каждому моему движению, проверяет технику исполнения, корректирует малейшие ошибки. Кажется, он решил выжать из меня все соки.

И, когда мне кажется, что все, вот он, предел, декан решает, что ему скучно.

– Тебе слишком легко, – говорит он. – Ты должна быть готова к неожиданностям.

Вальгерд запускает в мою сторону несколько деревянных шаров. Я резко уворачиваюсь, чувствуя, как они просвистывают в опасной близости.

– Будь быстрее! – рявкает он.

Я ускоряюсь, петляя между препятствиями. Под ногами начинают возникать ловушки: небольшие рытвины и ямки, которые приходится преодолевать, сохраняя равновесие.

– Не сбавляй темп!

Я слышу я его голос откуда-то сбоку. Бросаю быстрый взгляд и замечаю, что декан запускает в меня еще несколько шаров. Приходится уворачиваться, при этом не сбиваясь с ритма.

Тело наполняется адреналином, каждое движение требует максимальной концентрации. Я чувствую, как мышцы напрягаются, а дыхание начинает сбиваться

Когда, казалось бы, уже усложнить мою тренировку невозможно, декан швыряет в мою сторону тяжелый мешок. Я едва успеваю увернуться, но теряю равновесие и со всего маху падаю на землю.

Тяжело дыша, я смотрю на Вальгерда снизу вверх, ожидая очередной порции критики. Но вместо этого в его глазах я вижу проблеск гордости.

– Хорошо. Отдохни немного, а затем продолжим.

Декан отпускает меня только тогда, когда окончательно поднимается солнце и приближается время завтрака. Если бы не легкая ухмылка на губах Вальгерда, я бы подумала, что он уже готов от меня отказаться и уничтожить договор.

Но эта ухмылка согревает душу больше, чем слова одобрения от многих других преподавателей. А еще ценно заметное при свете дня тепло в глубине шоколадных глаз. Оно так же окутывает, как это мог бы сделать теплый плед в зимний вечер у камина.

Мне даже кажется, что Вальгерд что-то хочет сказать, но он лишь назначает встречу в одной из лекционных комнат и уходит.

А я не ухожу. Я уползаю. В следующий раз возьму с собой сменную одежду, потому что в насквозь мокрой тренировочной форме ходить – то еще удовольствие.

Привожу себя в порядок, задумываюсь о том, чтобы где-то раздобыть чистящий кристалл, пока у меня магии нет, а тренировочную форму надо как минимум высушить, и иду на завтрак. Хотя после всех этих тренировок от Вальгерда и есть-то особо не хочется, потому что есть опасение, что ложка в руке дрожать будет.

– Вот ты где! – Джуна вылетает на меня из-за угла. В этот раз на удивление одна. – Думаешь, я не знаю, что ты задумала?

Глава 19

– Просвети меня. – Я переплетаю руки на груди и закатываю глаза.

У меня сил даже спорить сейчас нет, а она пытается меня спровоцировать. Нет, ей определенно стоило бы побывать на индивидуальной тренировке у Вальгерда, а то прыти слишком много.

Джуна делает шаг ко мне и наставляет на меня свой пальчик с ноготочком, явно обработанным у одного из мастеров красоты Лоренхейта: она-то не отказывает себе в поездах в столицу на каникулы и выходные.

Ей мачеха не урезает содержание. В их распоряжении же теперь все наследство, которое должно было перейти мне… если бы не обнаружился мой нестабильный дар.

– Ты хочешь подставить маму перед герцогом! Крутишь своей задницей перед парнями с боевого, – выдает Джуна «потрясающую» версию. – Думаешь, кто-то позарится и переспит? А потом после этого сжалится и женится? Да ты тогда вообще пойдешь в ярхашев приют странствующих мужиков ублажать!

– Лучше заткнись, – шиплю я, сжимая кулаки.

– А то что? Взорвешь меня? – усмехается она. – Да ничего ты не сделаешь! Я уже знаю, что у тебя сейчас магии не капли.

Так вот почему она без подружек! Трусливая стерва.

– Ты забыла, как неделю замазывала синяк под глазом, который я тебе поставила? – спрашиваю я с насмешкой. – И тогда я совсем не использовала магию. Как думаешь, мой удар стал лучше с тех пор?

Джуна касается скулы как раз там, где расплывалось несколько лет назад сине-фиолетовое пятно. Она три дня не выходила из дома, а потом неделю толстым слоем намазывала суперсредство от самых дорогих косметических зельеваров. С тех пор сестра не выходила со мной один на один.

– Ты не посмеешь.

– А кто меня остановит? Как думаешь, чью сторону примет декан? Своей ученицы или ее избалованной сводной сестренки?

– Так ты… Значит, это правда! Ты хочешь соблазнить не студентов, а самого герцога Вальгерда! – Джуна злобно прищуривается и набирается смелости. – Тебе лучше не ходить темными улочками.

Она хмыкает и, резко развернувшись на каблуках, уходит прочь.

Ну вот и «доброе утро, сестренка!» Можно засекать, сколько времени потребуется, чтобы вся академия жужжала о том, что я собираюсь переспать с Вальгердом? Даю время до обеда. Интересно, а можно ли обедать не в столовой?

Новый слух еще не успел распространиться, но и имеющихся сплетен вполне достаточно. С моим появлением даже разговоры вокруг будто стихают, а взгляды то и дело обращаются в мою сторону.

Активировав кристаллом свой завтрак, я сажусь на то же место, где сидела вчера. Мельком отмечаю, что Фрейд, видимо, уже успел позавтракать, потому что его нет. Парням за столом посылаю свою самую «добрую» улыбку и, не теряя времени, принимаюсь за еду.

– Как спалось, когтистая? – усмехается Хорл. – Больше закрытые двери не мешали?

Парни-подпевалы смеются над шуткой, хотя по-настоящему она понятна только нам с Хорлом.

– Только открытые, – отвечаю я, размешивая расплавленное масло в каше. – За ними странные типы скрываются.

– Ты хотела сказать сногсшибательные?

– Скорее, с ног сшибаемые и с ног сшибающие, – я с аппетитом отправляю ложку в рот.

К моему приятному удивлению, беспокойства оказались напрасными: рука не дрожит, каша вкусная, и завтрак с удовольствием наполняет желудок. Хорл, кажется, с юмором воспринял мое замечание и просто рассмеялся в ответ. Хотя бы в этом с ним будет легко иметь дело, потому что, похоже, это лишь цветочки, а вот ягодки меня, вероятно, могут не порадовать.

Парни заканчивают есть раньше и отправляются на тренировочную площадку, я неторопливо доедаю в одиночестве под непрекращающийся гул многоголосых разговоров вокруг. Закончив завтрак, заглядываю в нашу комнату, беру учебники и спешу в лекционный зал, как и сказал профессор Вальгерд.

– Здравствуйте, – кивает мне своим длинным крючковатым носом старый преподаватель с бородой по колено, профессор Фирдман. – Сегодня начнем нагонять программу боевого факультета за последние годы. Садитесь.

Я занимаю ближайшую парту к нему, он проверяет, чтобы я хорошо устроилась, а потом начинает рассказ.

На занятии мы в первую очередь рассматриваем темы, которые обычно не входят в программу факультета нестабильной магии: звания и должности военных офицеров. Мне предстоит запомнить их все, начиная от звания младшего боевика, которое дают выпускникам академии, и заканчивая Мастером Совета боевых магов.

Тут же для всех зарисовываем обозначения на воротниках, а также обсуждаем судьбу магов после службы. Большинство после отставки уходят на гражданские специальности, кто-то организует свое дело, а кто-то становится примерным семьянином.

Профессор тщательно структурирует и преподносит весь этот материал, чтобы мне было легче его усвоить. Но меня все же мучает один вопрос.

– Профессор Фридман, – аккуратно перебиваю я его. – Вот мы тут записали всех-всех. Но в разделе «Жизнь после службы» не хватает одного пункта.

– Какого, уважаемая леди? – Преподаватель поднимает брови.

– Ищейки. Что с ними после службы?

– О, милая моя. Бывших ищеек не бывает. Да и не доживают они до отставки. Неизвестно ни одного случая, чтобы ищейка вышла на пенсию. Смертельно опасная должность…

Какая прелесть!

Глава 20

И на что же я согласилась? В этот момент появляется ощущение, что за моей спиной заводят часовой механизм, который начинает отмерять оставшееся мне время. Еще бы обернуться и узнать, сколько мне отмерено…

Интересно, давно ли Вальгерд работает ищейкой? Ну… два года так точно, а вот сколько до этого?

– Алисия. – Профессор Фридман стучит кулаком по столу передо мной. – Не отвлекайтесь, пожалуйста, у нас с вами еще много работы.

– Прошу прощения, профессор. – Я пытаюсь вернуться к работе, но мысли все равно убегают.

И преподаватель это замечает. Он поглаживает свою бороду, неодобрительно качает головой, но, похоже, понимает, что смысла дальше пытаться в меня какие-то знания впихнуть нет, поэтому вздыхает.

– Ладно, основное мы с вами разобрали по этой теме. Зайдите ко мне вечером, я дам вам список вопросов, по ним поищете информацию в библиотеке, – говорит профессор, собирая свои записи, которыми пользовался, когда объяснял мне. – А сейчас, раз уж вы так заинтересовались ищейками, даю вам задание сделать мне полноценный реферат о них.

Все еще рассеянно киваю, но внутренне радуюсь: отличный легальный шанс узнать побольше о том будущем, что меня ждет. Потенциальном будущем, если я не облажаюсь.

Почти сразу после ухода Фридмана, когда я рассчитываю сразу же уйти в библиотеку, в лекционный зал входит суровый мужчина в кожаном костюме и с огромным шрамом через всю щеку. Я знаю, что он ведет у боевого факультета, но сама с ним близко не сталкивалась ни разу.

Говорили, что в одной из последних военных кампаний тот в одиночку спас отряд боевых магов, но при этом лишился части души и теперь не имеет ни жалости, ни сочувствия. Честно говоря, мне даже кажется, что, когда он входит, температура в зале становится на несколько градусов ниже. А уж когда переводит на меня взгляд своих кромешно-черных глаз…

– Студентка Крукс? – уточняет он сиплым, как будто потусторонним голосом.

Я киваю.

– Записывайте.

Вот так, без всяких представлений, расшаркиваний и прелюдий, у меня начинается второе лекционное занятие – по боевым заклинаниям. И оно просто взрывает мне мозг настолько, что я даже забываю о том, что страшно находиться в одном кабинете с этим человеком.

После этого приходит молодая девушка с абсолютно белыми волосами и почти бесцветными глазами. Она полностью меняет атмосферу опасности от предыдущего преподавателя на доброжелательную и с улыбкой рассказывает о защитных заклинаниях, которые помогают уберечься от расчленения (преподавательница это очень подробно описывает), обгорания (рассказывает образно и с потрясающими эпитетами) и прочих напастей, которые могут приключиться в бою.

Когда она покидает аудиторию, на меня наваливается звенящая тишина, и я понимаю, что все это время тоже улыбалась, хотя тема, мягко говоря, была не самая светлая.

Так это про нее рассказывали, когда говорили, что одна из профессоров прибыла из северной страны, где до пятидесяти лет провела в ледяном монастыре и умеет воздействовать на эмоции!

Только сейчас осознаю, что она совсем не девушка, и я без задней мысли впустила ее в свои чувства. А если бы она хотела мне зла?

– Вижу, что ты поняла. – Вальгерд на пороге появляется. – Все больше убеждаюсь, что ты просто алмаз, который нужно только отшлифовать, чтобы превратить в бриллиант.

Он расслабленно опирается плечом на дверной косяк и довольно рассматривает меня и исписанные листы.

– А можно ли как-то этому противостоять? – задаю вопрос вслух.

– Как и почти всему, что призвано навредить, – отвечает Вальгерд.

– Вы умеете?

Он только улыбается в ответ, проходя в зал и ставя стул напротив меня. Декан что, собирается меня сейчас обучать? Невольно перевожу взгляд на свои руки, покрытые бинтами, и сжимаю кулаки. Я сейчас вообще ни на что не годна и не способна. Возможно, стоит настоять, чтобы он побольше мучал меня на тренировках. Мне нужно вернуть силу.

– Тебе не нужна магия для этого. – Вальгерд склоняется ко мне и кладет ладони на стол рядом с моими конспектами. – Все в твоей голове… Самое главное – научиться чувствовать себя и отделять свое от наведенного.

Я непонимающе смотрю на него.

– Ну вот вспомни: когда зашел профессор Ругро, тебе было страшно.

Хмурюсь и вскидываю взгляд, сталкиваясь с его шоколадными, дарящими тепло глазами. Откуда он знает? Он следил за мной?

– Всем рядом с ним страшно, Алисия, – успокаивает Вальгерд. – Но в какой-то момент ты отделила этот страх от обучения, потому что ты не захотела его принимать, он был не твой: ты видела, что преподаватель не желает тебе зла.

Ведь так и было.

– А профессор Мариенто делала так, чтобы мне было комфортно, и я даже не заметила ничего… потому что…

– Потому что она таким образом усыпила твою бдительность, – серьезно произносит Вальгерд. – А это самое опасное: когда ты не подозреваешь чего-то и не чувствуешь чужого влияния. Ты очень эмоциональна, Алисия, и это, с одной стороны, хорошо, потому что это усиливает твою магию. А с другой – ты становишься легкой мишенью для тех, кому ничего не стоит с помощью этого управлять тобой.

– А вы умеете? Управлять чужими чувствами?

Он медленно кивает.

У меня перехватывает дыхание от нехорошего предположения: он знает меня, он предугадывает мои реакции, он… часто ожидает от меня какой-то определенной реакции.

– Профессор Вальгерд, – сглотнув, говорю я, – вы использовали это умение на… мне?

Глава 21

Вальгерд молчит, улыбается уголками губ и откидывается на спинку стула.

– Давай ты ответишь на этот вопрос сама, когда научишься противостоять воздействию? – говорит он.

Неужели да? Могла ли я подписать этот проклятый договор не потому, что сама захотела, а потому, что ОН этого хотел? Неужели теперь всегда, когда я буду находиться рядом с ним, буду сомневаться в собственных мыслях. Точнее, даже не в них. В своих чувствах, которым я привыкла доверять?

– Иди на обед, Алисия. – Вальгерд поправляет свои перчатки и переплетает пальцы. – Ты же соскучилась уже по своим друзьям? Если ты придешь чуть раньше, магический кристалл даст сбой и посадит тебя на привычное место. Разочек.

Меня накрывает воодушевлением! Это такой намек от Вальгерда? Чтобы я поспешила? Сгребаю все записи в сумку, закидываю ее на плечо и достаю часы, чтобы проверить, успеваю ли.

Успеваю!

– Не забудь сходить к магистру Курт, – уже летит мне вслед.

Даже несмотря на усталость и боль в мышцах, я практически бегу, окрыленная возможностью вернуться в привычную компанию. Фрейд наверняка тоже обрадуется! Тем более что с утра мы с ним не успели даже поздороваться, а это так непривычно. Обычно он всегда был рядом.

Но чем ближе я оказываюсь к столовой, тем больше сомневаюсь, вспоминаю те взгляды, которыми меня награждали вчера ребята у общежития. А с чего я вообще решила, что наше общение будет таким уж радостным? Нет, насчет Фрейда не переживаю, но остальные…

И тут до меня доходит.

«Ты же соскучилась уже по своим друзьям?»… И волна почти детского восторга. Вальгерд.

Это не мои эмоции – навязанные. Причем из-за того, что они перекликались с тем, что на самом деле ощущаю, я даже не заподозрила подвох. Отличная демонстрация, господин декан. Только что мне-то теперь со всем этим делать?

– Советую все же поспешить. – Фигура Вальгерда вырастает рядом, он довольно кивает и проходит дальше, в крытую галерею, которая ведет в преподавательскую столовую. – Предложение истекает с первым ударом башенных часов.

Замерев, смотрю в широкую, статную спину ищейки, которая удаляется от меня. Плавно, опасно… Он даже в столовую ходит, как будто охотится на дичь! Но как же… красиво это выглядит!

Мотаю головой, прогоняя странные мысли. Может, тоже навеянные? Нет, я точно должна научиться понимать, когда правда, а когда – иллюзия!

Но в одном декан не обманывает: кристалл действительно «неправильно срабатывает». Указывающая место стрелка появляется над моим старым местом, рядом с Фрейдом, который по старой своей привычке читает книгу.

Когда около него появляется красная стрелка (а не сине-фиолетовая, как у факультета нестабильных), мой приятель удивленно оглядывается, а потом замечает меня и расплывается в улыбке.

– Это что за магия? Ты сутки на факультете и научилась взламывать магическую систему академии? – шутит Фрейд, когда я присаживаюсь рядом с ним.

– Скорее, кто-то пытался взломать меня, – усмехаюсь я в ответ. – А это в качестве утешительного приза.

– Он все-таки достает тебя?

Кулаки Фрейда сжимаются, а в глазах поблескивает нехорошее намерение.

– Вальгерд обучает меня, – вздыхаю я. – Ты никогда не думал, что преподаватели могут играться с нашими эмоциями, чтобы получать нужный им результат?

Фрейд трет переносицу и как-то нехотя отвечает:

– Ну… была у меня такая мысль, когда у нас на первом курсе были вот все эти случаи неконтролируемых всплесков.

Я вижу, как ему неприятна эта тема.

– Я тогда много времени в библиотеке провел.

Я и сама морщусь от воспоминаний, связанных с тем временем, когда наш факультет чуть не закрыли, а нас самих чуть не отправили на эксперименты безумцу. Те дни, как будто черной кляксой, расползаются на памяти, сколько бы я себя ни убеждала, что именно тогда смогла почувствовать уверенность в себе.

– И что? – возвращаю я себя к тому, что важно сейчас.

– Вообще, намеренно влиять на чужие чувства запрещено, – говорит Фрейд. – Разрешено только королю и…

– Ищейке, – с усмешкой заканчиваю я фразу.

Фрейд удивленно поднимает брови.

– Ну да, или по их приказу. Но, похоже, ты уже это знаешь.

– Нет, догадалась, – пожимаю плечами я и все же приступаю к завтраку. – Но тут есть один очень важный пункт: запрещено намеренное влияние. Значит, кто-то из преподавателей может влиять. Неосознанно.

Фрейд чуть-чуть задумывается, а потом кивает.

А вот кое-кто вполне осознанно. И имеет полное на это право. Теперь у меня сомнений во всем еще больше.

Чуть позже к нам присоединяются мои бывшие однокурсники, беседа не клеится, и я спешу уйти. Магистр Курт делает перевязку, проверяет уровень магии, делает у себя какие-то пометки и отпускает меня, советуя побольше отдыхать.

Ага, именно этим я и пошла заниматься… на тренировочную площадку. На ту же, откуда меня благополучно отправили в лазарет. Там уже толпятся боевики-выпускники, бурно обсуждая что-то и показывая на разные препятствия на площадке.

– А, это ты, селедка, – в открытую смеется Андрес. – Сегодня снова будешь показывать нам мастер-класс?

Я уже давно научилась игнорировать выпады в мою сторону, которые не несут в себе никакого смысла, а призваны просто вывести меня на эмоции.

– Ты аккуратнее с ней, а то знаешь… У нее коготки, – отвечает своему подпевале Хорл. – Царапается.

– Может, спинку тоже расцарапает?

Эта совершенно тупая шутка вызывает хохот, потому мы не замечаем, как Вальгерд оказывается рядом. Парни тут же строятся в шеренгу, а я нахожу себе место в самом конце: куда деваться, если я габаритами не вышла.

Декан внимательно осматривает нас, потом достает из плаща блокнот и говорит:

– Я решил пересмотреть команды для экзамена. Отдельно будет идти лучшая пятерка. – Он скользит взглядом по лицам боевиков. – Остальные – как обычно. И по составу я вношу некоторые изменения.

Преподаватель перечисляет тех, кто переходит из одной пятерки в другую, но пока не трогает пятерку лучших. Хорл довольно стоит на импровизированном пьедестале и всем своим видом транслирует непобедимость.

Перечислив почти всех, Вальгерд называет фамилию из пятерки Хорла и приказывает перейти в другую команду.

– Но, господин декан, – возмущается Никас, – у меня тогда нет второго атакующего. Мы же так не сдадим!

– А все очень просто, студент Хорл, – с ледяным спокойствием произносит Вальгерд. – Вашим вторым атакующим будет Алисия. Как думаете, это увеличило ваши шансы на победу?

Глава 22

Кажется, сейчас на мне сосредотачиваются все взгляды. Больше всего меня прожигает взглядом Хорл, которому явно не по душе слабое звено в команде, которая должна была справиться со всеми испытаниями на раз-два.

Зачем? Я же действительно ни в команде не умею работать, ни магии во мне нет. Растерянно смотрю на своего куратора, понимая, что он меня сейчас подставил. Так вот о чем тот говорил, когда намекал на то, что у меня будут проблемы с боевиками.

– Профессор Вальгерд, – сдерживаясь и стараясь не вести себя слишком вызывающе, говорит Хорл, – разве Алисия вообще может быть допущена до практического экзамена? Она зачеты по теоретическим дисциплинам и нормативы не сдавала. К тому же… Как она может быть атакующим, если у нее нет магии?

Я перевожу взгляд на декана, опасаясь, что он может разозлиться, назначить наказание Никосу, но Вальгерд лишь едва заметно усмехается.

– Еще не сдавала, – поправляет он Хорла. – А вот насчет магии – это прекрасный вопрос. Как вы думаете, чего стоит команда, которая не может функционировать, когда один из ее бойцов ранен?

Парни мрачнеют, потому что понимают, к чему клонит декан.

– Но в прошлый раз вы говорили, что ослабленный маг – это удобная цель и слабое место для всех остальных, – припоминает Хлив тот момент, когда я упала с перекладин с израненными ладонями. – Разве это не противоречит тому, что вы говорите сейчас?

Вальгерд и бровью не ведет!

– Тренироваться с по-настоящему травмированным магом – это преступление. А сейчас, скажем так, у нас вполне тренировочная ситуация. Для разминки пять кругов и один проход по наземной полосе препятствий. Выполнять.

Я вижу, что это объяснение не успокаивает Хорла, но все же их выдрессировали хорошо, и с начальником он больше не спорит. Не зря говорили, что их предыдущий декан был жестким и беспощадным, не терпящим неподчинения.

Удивительно, но даже после утренней тренировки пять кругов дались мне легко, и я прибежала не последней! Профессор Ферст наверняка бы мной гордился.

В тот момент, когда я раньше нескольких боевиков захожу на полосу, спокойно преодолевая бревна и канатные сетки, Хорл и его подпевалы очень подозрительно на меня смотрят. А может, удивленно.

– Плохо! – рявкает Вальгерд. – Медленно. Часть из вас уже были бы трупами! Последние пятеро – сорок отжиманий! Остальные разделиться на команды и занять полосы. Пятерка Хорла – верхняя полоса, остальные – на средних!

То ли мой маленький вес, то ли женская гибкость сыграли для меня хорошую службу. Я оказываюсь аж десятой с конца, потому отжимания проходят мимо меня. Но мысль о верхней полосе препятствий заставляет мурашки пробежать по спине.

Я на нее даже смотреть боюсь: парящие над землей платформы, между которыми натянуты канаты и тросы, ловушки и препятствия, которые появляются неожиданно, огненные арки, и в конце участок с иллюзорными преградами, постоянно меняющими форму и местоположение.

И все это сейчас, когда у меня ни капли магии!

Вальгерд оставляет нашу пятерку на закуску, сначала проверяя остальных. Хорл и другие трое парней тихо что-то обсуждают, не приглашая меня к участию. Я так понимаю, они уже списали меня со счетов и теперь ищут варианты, не включающие использование второго атакующего.

Я же, периодически поглядывая, как тот или иной боевик сходит с дистанции и подводит всю пятерку, прикидываю, как мне без магии не оказаться на земле. Полет с высоты в несколько метров не входит в мои планы: не отрастила я крыльев. А сход с дистанции тем более меня не устраивает: впереди маячат независимость и возможность не думать, что ищейка меня найдет.

То и дело я ловлю на себе взгляд своего куратора. Заинтересованный такой, с опасным прищуром, как будто Вальгерд снова изучает меня и мою реакцию на происходящее, словно ищет подтверждение, что я не откажусь от своих намерений стать ищейкой.

А в голове снова мысль: «Что, если все, что я сейчас ощущаю, лишь воздействие Вальгерда? Как понять: мои это чувства или нет?»

– Пятерка Хорла, на позицию! – командует декан.

Парни недовольно на меня смотрят, словно на палку, которую им вставили в колесо, а потом все же подстраховывают на винтовой лестнице, хотя я побаивалась, как бы не скинули. Рада ошибиться.

Мы встаем на первой стационарной платформе, отмечаем своими кристаллами готовность к старту и ждем сигнала Вальгерда.

Он поднимает руку, складывает пальцы, чертит знак, и блоки впереди начинают небольшое покачивание, которое будет усиливаться со временем. Потому двигаться быстрее – стратегически важно.

Первым идет Хорл, сбивая магией периодически летающие то там, то тут шары. За ним следом – Андрес, готовясь прикрыть их обоих щитами на случай, если все же какой-то из шаров достигнет цели. Самым последним тоже идет парень-защитник, который следит за мной и целителем.

Первые канаты даются легко, но уже на второй платформе появляются препятствия. Огненные арки заставляют нас уклоняться и прыгать, сбивать темп, прокладывая путь. Теперь я точно чувствую себя обузой, потому что вынуждена полагаться только на свою ловкость и реакцию. И на щит кого-то из команды.

Впереди возникают блоки энергетических полей, меняющие форму и местоположение. Ребята начинают их обходить, громко выкрикивая команды друг другу и пытаясь рассчитать траектории. И сначала все идет так, как они рассчитывают.

Я же не всегда понимаю, что они хотят, реагирую медленно, мне кажется, как будто я совсем безнадежна. Парни распределяются по разным платформам, я даже предположить не могу, какова суть их плана.

Но внезапно замечаю, как слева от нас вырастает иллюзорная башня.

С нее срывается магическое копье и устремляется прямо на Хорла. Не раздумывая, в три прыжка оказываюсь рядом с ним, делаю резкую подсечку, и мы оба опрокидываемся на жесткую поверхность платформы, а сзади раздается хлопок.

Глава 23

– Мне, конечно, нравится, когда хорошенькие девушки лежат на мне, но я предпочитаю, чтобы на них в этот момент не было одежды, – хмыкая, произносит Хорл, возможно слишком сильно изображая, что не испугался.

– Да иди ты, – огрызаюсь я и оглядываюсь, чтобы удостовериться, что опасность миновала. – У нас еще треть дистанции.

Я поднимаюсь и бросаю взгляд в ту сторону, где сейчас должен быть Вальгерд, и тот, словно почувствовав, смотрит в ответ. Внутри сжимается пружина, а меня словно окутывает теплом. Даже забываю, что все еще нахожусь на раскачивающейся платформе и могу быть в любой момент атакована каким-то опасным заклинанием.

– Не зависаем! – встав на ноги, командует Хорл. – Глен и Хлив по бокам, когтистую держать в центре, я замыкаю и страхую спины.

Удивительно, но оставшаяся часть дистанции оказывается будто бы втрое легче. Мы доходим до финальной черты, отмечаем кристаллами завершение дистанции, и вся полоса мгновенно останавливается.

– Двое из вас сошли бы с дистанции, если бы не «раненый» боец, – усмехается Вальгерд, когда мы выстраиваемся перед ним. – Один раз она прикрыла случайно, второй – осознанно. Но оба раза для вас могли стать критичными.

Он вроде бы говорит спокойно, но в то же время я слышу легкую насмешку над самоуверенностью парней.

– Советую вам хорошенько поразмыслить над тем, как прошло сегодняшнее испытание, – продолжает Вальгерд. – И провести работу над ошибками. – Он окидывает взглядом всех остальных. – Надеюсь, все запомнили, и мне не придется каждую пятерку отдельно ставить в подобные условия? Все свободны. Завтра по расписанию.

Вальгерд поправляет плащ и перчатки и уходит с площадки. Остальные тоже быстро идут следом, я хочу присоединиться к ним, но Хорл ловит меня за руку.

– Постой, когтистая, – говорит он. – С меня ужин за спасение. Завтра. В Лоренхейте. «У Большого Бина».

«У Бина»? Обалдеть. Да туда очередь, говорят, за месяц занимают. Хотя чего удивляться? Хорл из семьи владельца ювелирных лавок. Говорят, их делу уже больше века, а алмазные и рубиновые шахты – самые богатые.

– В столовой поем, – усмехаюсь я и высвобождаю руку.

– Нет, ты не поняла, – хмурится Хорл. – Я, ты… Замечательный вечер?

– Это ты не понял. Я, библиотека, реферат. – Я развожу руками. – На мой взгляд, так звучит интереснее.

Хлив хлопает Никоса по плечу.

– Кажется, тебя только что бортанули, приятель.

На лице Хорла появляется непонимание, но он искренне пытается сохранить спокойствие, показав, что ничего необычного не произошло.

– Алисия просто решила взять время, чтобы подумать.

Я ничего не отвечаю, пожимаю плечами и, оставив парней обсуждать все это, ухожу: мне еще в библиотеку делать домашку, которой отсыпали столько, что я не уверена, что вообще сегодня удастся поспать до того, как пора будет вставать на тренировку к Вальгерду.

Естественно, я первым делом забегаю к себе, чтобы переодеться. И снова понимаю, что очищающий артефакт мне нужно будет найти. Потом беру сумку, закутываюсь в шерстяную накидку и отправляюсь в библиотеку.

Честно говоря, это было одно из моих самых любимых мест еще с первого курса, потому что тут можно было затеряться. Я тут спасалась от девчонок, которые старательно меня задирали, пытались сделать куклой для битья во всей академии.

Только вот не вышло у них, да и задирать меня перестали после того, как узнали, что именно я оказалась одной из тех, кто помог в раскрытии заговора против королевской семьи. Отношение изменилось, а вот бывать в библиотеке я люблю все так же.

Вот и сейчас бережно прикладываю кристалл к пазу и вхожу в открывшиеся двери. В вечернее время тут почти всегда царит полумрак, в котором хорошо видны защитные символы, поблескивающие на потолке, а также колотые нити, связывающие книги с центральным книжным камнем.

Все внутреннее пространство заставлено высоченными стеллажами с книгами. Уровни-этажи амфитеатром спускаются до самого низа, где в центре располагается огромный читальный зал с массивными столами. На верхнем же уровне стеллажи настолько высокие, что они теряются в темноте.

Именно на верхнем ярусе я и любила прятаться, потому что там редко кто-то бывает, в основном книги, которые могут понадобиться студентам, располагаются ниже.