Читать онлайн Звёздная Кровь. Изгой IX бесплатно

391.

Ветер, беспечный и вечно пьяный певец Кровавой Пустоши, замолк так же внезапно, как и налетел. Пыль, взбитая в густую взвесь нашим неистовым боем и гусеницами паромобилей, теперь с погребальной торжественностью оседала, покрывая броню, доспехи и остывающее тело Кесса тонким серым саваном. Тишина, пришедшая на смену лязгу и грохоту, давила на уши, вязкая и гулкая. Небо над нами висело, как грязная, застиранная тряпка, пропитанная лиловыми и свинцовыми разводами, а горячий воздух искажал далёкие скалы дрожать и плыть, словно в тяжёлом сне. Смрад поля боя – густой коктейль из запаха пороха, свежей крови и содержимого внутренностей – смешался в единое целое, от которого першило в горле. Руны на обломках зирдинового меча ван дер Баса всё ещё испускали тусклое, умирающее свечение.

Конечно, передо мной стояла не Светлана. Мой отравленный горем разум, просто сыграл со мной очередную злую шутку, в отчаянии ухватившись за призрачную соломинку надежды. Когда блондинка подняла голову, мир на одно сладкое, невыносимое мгновение замер, а потом с грохотом рухнул снова, погребая меня под своими обломками. Похожа, да. До боли в груди похожа. Тот же хрупкий девичий стан, те же светлые волосы, сейчас, правда, спутанные и перепачканные пылью. Но не она. Я вглядывался, и каждая новая деталь бередила память. У этой – крохотная, кокетливая родинка над верхней губой. Губы чуть полнее, чувственнее. И взгляд… В её бездонных чёрных глазах плескался чистый, незамутнённый первобытный ужас. По точёным скулам и впалым щекам стекали крупные, как бриллианты, слёзы, оставляя на пыльной коже грязные дорожки. У моей Светланы глаза были голубыми, как весенний лёд под первым лучом солнца, и в них всегда, даже в самые тёмные, беспросветные моменты, полыхало пламя непокорства. А эта девушка была сломлена. Моя Светка боролась бы до последнего вздоха.

И хоть это была не она, я, что называется, впал в прострацию. Горечь затопила меня мутной, холодной волной, и я застыл, глядя в пустоту, снова переживая тот проклятый день, когда собственными руками засыпал её могилу тяжёлой, влажной землёй. Потому и не заметил, как один из дружинников, тот самый, что до последнего держал цепь, качнулся в мою сторону. Он двигался плавно, почти незаметно, змеиным жестом его рука скользнула за пояс, вытаскивая короткий и узкий стилет. Тусклое лезвие недобро блеснуло в лиловом свете.

Сухой, почти на грани слышимости хлопок. Дружинник дёрнулся, словно его ударило током, на его лбу расцвёл алый аккуратный цветок входного отверстия. Песок за ним забрызгало неаппетитным содержимым черепа. Воин беззвучно рухнул лицом в пыль. Чор не промахнулся. Он стоял у паромобиля, гаусс-карабин уже прижат прикладом к плечу, а сам он был невозмутим, как древняя скала. Соболь среагировал мгновенно. Он выхватил свой револьвер и пальнул в воздух. Грохот эхом прокатился по ложбине, заставив камни дрожать.

– Кто дёрнется – отправится на встречу с Кеесом в Вечность! – рявкнул он, и его капитанский рык, привыкший перекрикивать шторм и вой ветра, заставил оставшихся дружинников сжаться и ссутулиться, словно из них вынули становой хребет. – Желающие есть?!

Его слова подкрепила короткая, злая пулемётная очередь. Крупнокалиберные пули, выпущенные Шаном Гриви с турели «Камнежука», с воем пронеслись над головами. Это окончательно убедило воинов ван дер Баса в тщете дальнейшего сопротивления. Желающих не оказалось. Они побросали оружие, медленно поднимая руки.

Лишь спустя несколько долгих мгновений закричала спасённая блондинка. Её крик был тонким и пронзительным, полным такого отчаяния, что, казалось, само небо могло треснуть.

– А-а-а-а-а! Не стреляйте!

Я очнулся от своего ступора и, повинуясь инстинкту, крепко взял её за плечи, пытаясь привести в чувство.

– Эй! Всё в порядке! Ты свободна!

– Прекрати так трепать девочку, – раздался за моей спиной голос Ами.

Её голос был холодным. Она говорила таким тоном, от которого могла бы пожухнуть трава, если бы она здесь росла. Ам’Нир’Юн по своему обыкновению говорила ровно, но каждое слово било точно в цель.

– Твои Атрибуты Восходящего позволяют тебе соображать и обрабатывать информацию в десятки раз быстрей, чем обычному человеку. Она ещё не поняла, что бой окончен. А ты не ори!

Последняя фраза была обращена к блондинке в синем комбинезоне. Естественно спасённая ни слова не поняла из-за языкового барьера. Не спеша, с хищной, текучей грацией прирождённой воительницы, степнячка подошла и встала перед бедняжкой. Девушка с ужасом смотрела на нечеловеческие черты и не могла поверить своим глазам.

– Это… Это кто? – прошептала она, и голос её дрожал, как осенний лист на ветру.

– Мы друзья, – попытался я успокоить её и выдавил из себя улыбку. – Ты свободна.

Улыбка была чудовищной ошибкой. Я иногда забывал, что Навык «Чёрная Кость» окрасил мои зубы в тёмный цвет, придав им недобрый металлический отблеск. Так что моя попытка дружелюбия произвела прямо противоположный эффект. Блондинка отшатнулась, и её ужас только усилился.

– Давай я помогу снять ошейник… – я потянулся к её шее, где на фоне бледной кожи тускло блестел металлический обруч.

– Не трогай меня! – взвизгнула она, шарахнувшись назад и выставив перед собой руки, словно пытаясь защититься от неминуемого удара.

Сделала шаг спиной, запнулась, упала.

– Ладно, ладно… – я показал ей пустые ладони, делая шаг назад.

Внутри всё сжалось от острого чувства беспомощности. Я мог сразить серебряного Восходящего, одного из сильнейших воинов этого Октагона Единства, но не мог успокоить одну напуганную до смерти девушку.

– Хорошо, хорошо… Ты босс. Только не надо нас бояться. Мы здесь твои единственные друзья.

Она смотрела на меня, потом на Ами, на Чора, на Соболя, который уже командовал дигам, чтобы те вязали пленных. В её глазах плескался безбрежный океан страха. Она ложилась в капсулу гибернации в сытом и благополучном мире, а проснувшись, оказалась совсем одна посреди выжженной пустоши, в окружении вооружённых до зубов существ, одно из которых только что убило другое в поединке. Одним словом, понять её было можно.

Я почувствовал, как со дна души поднимается раздражение. Я, Кровавый Генерал, человек, чьё имя заставляло подниматься в безнадёжную атаку легионеров, кто не дрогнул перед ордой ургов, стоял в полной растерянности перед одной напуганной блондинкой. Моя беспомощность злила. Злила до скрежета зубов, потому что времени на эту возню, на эти бабские слёзы и страхи у нас не было. Категорически.

Наш истинный путь лежал не сюда. Нам необходимо двигаться к Игг-Древу Джакоранда, в самое сердце Расколотых Земель. Туда, где ждал своего часа крохотный, но полный немыслимой силы росток великого Игг-Древа. Генератор А-точки нужно было доставить именно туда и поместить в саркофаг. Саркофаг, которого ещё не существовало в природе. Его предстояло построить, вгрызться в скальную породу, укрыть от вражеских глаз и цепких, жадных рук. На том месте, что мы с Алексеем выбрали, сейчас не было ничего. Пустота. И на одно ледяное мгновение в душу закрался змей сомнения, а правильно ли мы выбрали место? Что, если эта ненасытная пустыня поглотит все наши труды? Что, если Игг-Древо не приживётся в этой мёртвой земле? Что я вообще знаю про эти удивительные растения? Да ничего…

Но сомнения – это роскошь. Генератор был ключом к будущему. Он должен был дать живительную энергию будущему поселению, питать производство и скромные нужды нашего первого форпоста, дать нам свет и тепло. Обеспечить будущее для остатков Небесных Людей. Это была великая, сияющая цель, мой единственный маяк в беспросветном тумане.

А вместо этого мы торчали здесь. Вместо того чтобы мчаться под всеми парусами на нашем «Золотом Дрейке» туда, куда звал нас долг, нам придётся сделать крюк. Наведаться в замок Благородного Дома ван дер Бас. Проверить слова покойного Кееса. Если пленные легионеры не были плодом его предсмертной фантазии… Если хотя бы один из моих старых бойцов, гниёт сейчас в их казематах, я не мог просто улететь.

А тут ещё эта блондинка! Свалившаяся с неба проблема в синем, перепачканном комбинезоне. Она была живым, дышащим воплощением этой проклятой задержки, этого хаоса, сбивавшего нас с единственно верного курса. Раздражение вспыхнуло с новой, удушающей силой. Я мог расколоть зирдиновый щит Восходящего, но не мог подобрать слов, чтобы успокоить её. Какая ирония!

– Кир, – голос Соболя, практичный и тяжёлый, как якорная цепь, вырвал меня из вязких раздумий. – Что будем с ней делать? И с этими?

Он кивнул на связанных дружинников, сидевших на песке жалкой кучкой и угрюмо созерцавших пыль у своих ног.

– Пленных – на «Дрейк». Допросим. Может, вытрясем из них что-нибудь полезное про замок их хозяина, – ответил я, стараясь, чтобы голос мой звучал ровно и бесстрастно. – А с ней…

Ами тем временем подошла к девушке, которая всё ещё жалась к земле, как подстреленная птица, и присела перед ней на корточки. Её движения были плавными, выверенными, в них не было и тени сочувствия, но не было и угрозы. Чистый прагматизм.

– Как есть твой имя? – спросила она на ломаном, но вполне понятном глобише. Голос её был ровным, лишённым всякой мелодичности. – Я есть Ам’Нир’Юн. А твой?

Девушка подняла на Ам’Нир’Юн свои заплаканные глаза, и в их тёмной, бездонной глубине всё ещё плескался первобытный, животный ужас, смешанный с крупицей недоверия.

– Ли-на… – прошептала она недоверчиво.

– Ли На, – повторила Ами, словно пробуя имя на вкус, как редкое, незнакомое вино.

В её голосе не было ни капли тепла, ни грана сочувствия, лишь холодная, отстранённая констатация факта.

– Мы не причинять вреда твоя. Понимать, Ли На? Мы забираем твоя на тот красивая корабль с собой. Ты полететь на наш корабль с наша. Там есть еда, вода и добрый доктор. Понимать моя?

Слова были корявыми, рублеными, но в них содержалась простая, ясная логика, единственное, что мог сейчас воспринять её истерзанный разум. Лина судорожно кивнула.

– Грузимся! – скомандовал я, и мой голос прозвучал в оглохшем пространстве резко как выстрел.

Мы двинулись к паромобилям, и это движение, это возвращение к привычной рутине – погрузке, проверке, отъезду – немного привело меня в чувство. Я отделился от группы и подошёл к капсуле. Искорёженный, дымящийся кусок металла, причина всей этой суеты. Соблазн поднять её на борт «Золотого Дрейка» прямо сейчас был велик. Пласталь и любые технологии из неё были бы нам ой как нужны. Но время поджимало. Замок ван дер Басов ждал. И лучше всего было свалиться им как снег на голову, чтобы они не успели даже подумать о том, чтобы выстраивать оборону или, что хуже, замести следы своих преступлений.

И снова мы лезем в самую пасть к зверю, отложив главную цель. Моё недавнее раздражение улеглось, утонуло, сменившись тяжёлой, свинцовой решимостью. Сначала – свои. Потом – будущее. Даже если этот путь ведёт через самую Преисподнюю, даже если ради спасения одного легионера придётся раскатать это родовое гнездо на щебень – мы своих не бросаем. И пусть весь мир горит синим пламенем. Это была единственная истина, не требовавшая доказательств.

392.

Когда я поднялся по трапу на борт, мне предстала картина, достойная кисти художника. «Золотой Дрейк» превратился в подобие Ноева ковчега, только вместо каждой твари по паре здесь почти каждый был сам по себе. Вокруг царила суета из людей, не людей и дымящихся паровых машин. Над хаосом властвовал Локи, выкрикивая команды и направляя активность членов экипажа. Справлялся он со своей задачей виртуозно. Вроде бы и был для нас этот странный колонист не сказать, чтобы своим, но в коллектив влился чуть больше чем идеально и место своё нашёл почти сразу. Но внимание моё привлекала не его деятельность, а то как Лис пыталась пообщаться с Линой.

– Ещё орать будем?

Вопрос, заданный на предельно чётком глобише, прозвучал как щелчок кнута. Это была Лис. Она стояла над съёжившейся на палубе Линой, и вся её поза, от скрещённых на груди рук до чуть наклонённой головы, выражала холодное, профессиональное терпение хирурга перед началом сложной операции. Лина, похожая на сломанную фарфоровую куклу, лишь судорожно покачала головой, не смея раскрыть рта.