Читать онлайн Отец подруги. Мой босс хочет меня бесплатно
Глава 1
– Девушка, тут какая-то ошибка, – качает головой сотрудница на ресепшне. – Вам точно не сюда.
Она даже паспорт у меня брать не хочет, который я протягиваю, чтобы оформить пропуск.
– Сюда, – настаиваю, активно кивая. – Сюда-сюда. Я на практику.
– Мы не берём практикантов.
Её ярко-красные губы растянуты в улыбке, но в глазах лёд. Ей будто нравится издеваться надо мной. Как говорится, синдром вахтёра во всей красе.
– Нет, мне обещали место. Я договаривалась.
– Через кого вы договаривались?
– Через Машу…
– А, ну если через Машу, то это всё объясняет, – насмешливо тянет и ещё перекидывается взглядами с другим секретарём. Та фыркает пафосно и одаривает меня таким взглядом, словно я пыль на её туфлях.
Ну да, выгляжу я не очень модно, одеваюсь просто. Мне всего восемнадцать, я толком ещё не работаю, так иногда школьникам математику преподаю, а живу на стипендию и учусь. Честно, я на эту практику возлагаю большие надежды. Рассчитываю зарекомендовать себя и остаться в фирме. Я даже на заочное перевестись готова или на вечернее, только бы место дали. Живу я с отцом и бабушкой, а на них полагаться нет смысла. Привыкаю к самостоятельной жизни. Если б я была иногородней, давно бы ушла в общежитие, но городским в нём место не дают. Поэтому остаётся мечтать, как устроюсь на работу и съеду от родственников хоть куда-нибудь.
Гну свою линию. Мне во что бы то ни стало надо попасть в «Ай-Си Инвест» на практику, иначе всё зря. В другие фирмы без опыта на стажировку не берут. Либо сажают бумажки перебирать и кофе разносить. А Маша обещала, что у её отца мы получим возможность проявить себя. Только вот сама сегодня не пришла, и телефон как назло не берёт. Я уже с утра ей миллион сообщений настрочила. Так и остались непрочитанными.
– Да, через Машу. Она договаривалась со своим…
– Извините, выход там, – указывает администратор на дверь, снова меня перебивая.
– Вы можете меня дослушать? – настаиваю, не собираясь сдаваться. – Нас двоих сюда на практику взяли.
– А я вижу вас одну и, могу сказать, вы ошибаетесь, девушка. Вам в другую дверь. «Ай-Си Инвест» не предоставляет места для стажировок и не пускает посторонних в свой офис, если вам не назначено. А вам не назначено! Я буду вынуждена вызвать охрану, если вы сейчас же не покинете помещение. Надеюсь, эт-то… яс-сно?
На последней фразе девушка запинается и вытягивается по стойке смирно, смотря на что-то за моей спиной. Или на кого-то.
Я не успеваю обернуться, но волоски на моём затылке уже словно приподнимаются, словив статическое электричество. А лопатками я словно ощущаю тепло чужого тела, когда кто-то подходит слишком близко ко мне.
Энергетика этого человека сшибает с ног. А строгий ровный голос заставляет сердце забиться сильнее.
– Ксения, какие-то проблемы?
– Нет, Руслан Викторович, всё хорошо. Девушка уже уходит.
– Нет! Я никуда не ухожу! – возмущаюсь и оборачиваюсь. И тону во взгляде тёмно-карих глаз.
Мой рот моментально становится сухим, а слова, если они и были, застревают в горле. Даже вдох сделать тяжело. От высокого мужчины – крепкого, подтянутого, властного и строгого, веет опасностью и пороком.
Ему лет сорок. Может, чуть за. Идеальный тёмно-синий костюм подчёркивает статус. Складки в уголках губ указывают на жёсткость характера и непреклонность.
Он опускает взгляд к кончикам моих туфлей и проходится снизу-вверх, а ощущение, что он меня раздевает этим взглядом, не исчезает.
Пропадёшь… беги… – нашёптывает внутренний голос.
Но я мотаю головой и с трудом выталкивая слова, повторяю:
– Я сюда на практику пришла. Маша сказала, что договорилась.
В лице мужчины происходит какое-то короткое изменение. По губам скользит усмешка.
– Маша?
– Да, Маша. Сабурова Мария. Мы с ней в одной группе учимся. Сказала, что могу приходить на практику, сказала, что она с отцом договорилась.
– Руслан Викторович, я даже не подумала… я… я… простите, я… – бормочет Ксения.
– Ну раз сказала, проходи, – усмехается мужчина уже более явно. – Ксения, оформи пропуск девушке. Если она останется на практику, то он ей понадобится.
– Но Руслан Викторович, мы же не… – начинает она, но быстро осекается, понимая, что спорит с начальником. – Да-да, я оформлю. Можно, ваши документы, – протягивает руку.
– Позже оформишь, на выходе, – отрезает мужчина, а затем смотрит на меня. – Как тебя зовут?
Ощущаю силу его взгляда и тянусь к нему, вопреки здравому смыслу.
– Полина. Полина Булатова
– Пошли, Полина Булатова. Пообщаемся немного. Расскажешь, что умеешь. А, может, и покажешь.
От последней фразы меня в жар бросает. Откуда у меня вообще, чёрт возьми, такие мысли? Он же про работу, да?
Глава 2
– Спасибо большое, – семеню следом за мужчиной. – Спасибо, Руслан Викторович, – вспоминаю, как его называла эта Ксения. – Я до Маши дозвониться не могу, она так-то обещала с отцом поговорить. Она сказала приходить прямо сюда, вот я и пришла.
– Не надо говорить на ходу, – обрывает меня, окидывая взглядом. – Сейчас до моего кабинета дойдём.
Затем усмехается.
– Ты ещё не поняла, кто я? – и видя, что я неуверенно приоткрываю рот, поясняет. – Маша – моя дочь.
Вот этот вот человек отец моей подруги? Не верю…
Обычно отцы – это взрослые дяди с пивным животом. Им где-то за пятьдесят, как моему отцу, а то и больше, на голове седины порядком, на лице – морщин и усталости от этой жизни. И воспринимаешь их, именно что как отцов подруг, а этот мужчина вызывает во мне совершенно другие ассоциации.
Под его костюмом скрывается явно натренированное тело, а седины я вообще не вижу, как не приглядываюсь.
– Ой, простите, она не упоминала, как её папу зовут, то есть вас.
– Как же так не упоминала, а? На стажировку тебя в мою фирму пригласила, а как шефа будут звать не сказала?
– Простите, – снова извиняюсь, думая, что это действительно некрасиво выходит.
Когда лифт приезжает, Руслан Викторович аккуратно подталкивает меня в него. А я подскакиваю, представляя, что он одним касанием прожёг дыру в ткани моего платья. Хотя делал он это недолго.
С трудом выдерживаю короткую поездку на лифте. Хорошо, что это всего три этажа вверх. Офис в самом центре Петербурга. В одном из старых, но отреставрированных по последнему слову здании. Фасад у него старинный, а внутри всё современно и очень стильно.
Как и владелец. Смотрю на него и в голове не укладывается, что он отец Маши. Она совсем на него непохожа.
Я не общаюсь со взрослыми мужчинами. У меня даже парень есть. Лёша чуть взрослее, учится на два курса старше. И думать сейчас я должна о нём, а не испытывать эти странные реакции к незнакомому мужчине. Тем более, отцу подруги!
– Руслан Викторович, – подскакивает секретарь в приёмной при нашем появлении. – Тут Луговский из «Строй консалт» звонил, очень просил…
– Позже, – прерывает, а передо мной распахивает дверь кабинета и заводит внутрь.
Дверца мышеловки захлопывается и мне ещё более не по себе.
– Садись. Но если хочешь, можешь стоять. Это ненадолго.
Я падаю на свободный стул и смотрю на Сабурова.
– Маша мне ничего не про тебя не говорила. Не предупреждала, что придёшь. Или что сама собирается. Так-то она уже улетела попу греть на моря.
– Как улетела? А практика? – теряюсь.
– Успеет ещё. Справку ей нарисуют, отчёт о практике сама составит. Вы же первокурсницы. Как вас допускать до серьёзной работы? В общем, если надо, я сейчас своим скажу, тебя тоже на стажировку оформят. Сегодня посидишь посмотришь, как работа в фирме устроена. Возьмёшь пропуск у Ксении, договоришься ещё об одном визите, но не больше. С ним же придёшь за характеристикой через месяц. Поняла?
– Нет, – мотаю головой.
– В смысле? Совсем не поняла?
На его лице лёгкое раздражение.
– Нет, меня это не устраивает. Мне работа нужна.
– Не устраивает. А ты дерзкая, Полина. В курсе? Но как я тебя возьму? Ты же ничего не умеешь.
– Умею. А что не умею, научусь.
– Да? А можно конкретику? На первом курсе только общие дисциплины давали. Профильные на третьем начнутся. Я знаю, где учится Маша и чему. Или ты уникальная и у тебя уже есть опыт работы в какой-нибудь фирме?
– Нет, нет его, но желание научиться огромное.
– Одного желания мало.
– Пожалуйста, – прошу, – пожалуйста. Мне нужен этот опыт.
Я уже не мечтаю о том, что останусь здесь после практики. Но сама практика и рекомендательное письмо из такой фирмы уже будет плюсом в моём портфолио, когда возьмусь на резюме.
– Пожалуйста.
– Ну что ты можешь?
Он внезапно подходит ко мне и встаёт так близко, что приходится вскинуть голову.
Слова застревают в горле, когда моей щеки касаются тёплые сухие пальцы. Они гладят скулу, скользят к уху, чтобы проехаться вниз по шее от мочки уха до ключицы. Оставляя за собой сонм мурашек.
– Какие у тебя умения, Полина?
Это звучит очень двусмысленно.
Но я способна лишь сидеть неподвижно и хлопать глазами.
– Насколько ты ответственная?
– Я очень ответственная, – севшим голосом произношу.
Тёмные глаза меня гипнотизируют, и в чёрных зрачках я будто вижу отражение себя: растерянную и… возбуждённую.
Эти прикосновения странные. Это нормально вообще? А моя реакция на них?
Сабуров касается моих волос кратко, я перевожу взгляд на его руки и вижу небольшое пёрышко, которое тот держит кончиками пальцев.
Чёрт… каким образом оно ко мне прицепилось? Я же мыла голову… Ну, прилегла ненадолго перед выходом, видимо с подушки подхватила. Но причёсывалась же!
– Моя помощница уходит в отпуск на две недели. Справишься?
Работать рядом с ним? За тонкой стеной? Быть всегда на связи? Я… я представляю, что это такое – личный ассистент, помощник руководителя, секретарь. Это ненормированный рабочий график и необходимость быть всегда готовой к чему-то. К чему?
– Постараюсь.
– Неправильный ответ.
– Да! – быстро исправляюсь. – Да, справлюсь.
– Вот и отлично. Иди, скажи, чтобы дела тебе передавала. У тебя будет три дня до её отпуска, чтобы научиться хоть чему-нибудь. И если меня подведёшь… вылетишь отсюда, как пробка, – без тени улыбки заканчивает он. – Иди, Полина.
Подталкивает словами, видя, что я застыла.
А я всё ещё в себя прийти не могу. Меня колотит от его прикосновений. И от собственной реакции на эти прикосновения.
Руслан Викторович провожает меня до выхода.
– Вилена, передашь Полине дела. Будет тебя замещать, – командует.
И скрывается в кабинете.
Секретарь Сабурова улавливает моё состояние, на её лице недовольство.
– Ты хоть что-то умеешь? – спрашивает в лоб.
– Что-то умею, – вскидываю бровь.
– Тоже… нашёл замену, – фыркает.
– Если вы недовольны, можете пойти к шефу и сказать, чтобы он кого-то другого вам поискал.
– Да я и схожу, – поводит плечами.
Хотя никуда она, конечно, не пойдёт.
Вилена маринует меня почти два часа, сажая изучать протоколы и внутренние инструкции. Потом подзывает и начинает объяснять, что входит в круг её обязанностей. Она говорит очень быстро, когда прошу помедленнее, фыркает возмущённо.
– Ещё чего, я под тебя подстраиваться не собираюсь.
Можно сказать, что передать дела корректно в её интересах, но я не решаюсь на открытый конфликт.
Разберусь… не маленькая.
Пусть это первая работа, но голова же на плечах у меня имеется.
Остаток дня я сижу рядом с Виленой и запоминаю, что она делает, с кем общается, пытаюсь зафиксировать имена, заходящих и выходящих из приёмной. Есть те, кому назначено, есть руководители отделов, приходящих по звонку. Кто-то с интересом посматривает на меня, другие – не замечают.
В середине дня шеф уезжает. А вечером я, проходя через администратора, забираю свой пропуск у Ксении. Она сидит с постным лицом и молчит. Шлёпает карточку на стойку, словно делает мне одолжение.
На следующий день Руслана Викторовича в офисе нет. А на третий он приезжает уже в самом конце рабочего времени. Раздражённый и злой, подзывает к себе Вилену.
– Я сейчас зайду, – кивает она.
Но прежде она вручает мне огромную кипу документов.
– Держи, это в архив отнесёшь. Подшей по разным юридическим лицам. Не запутайся только, я тебя умоляю. А папку «Синтеза» сюда принеси и вот в тот шкаф поставь. Понятно?
– Понятно. Это все твои обязанности? – спрашиваю.
На лице Вилены многозначительная ухмылка.
– Ну есть ещё кое-какие, но с этим ты точно не справишься, – говорит многозначительно.
– Может быть, справлюсь, – возмущаюсь её оценочным суждением.
– Нет, с этим точно нет, – со смешком отвечает. – А так: приходи завтра к восьми. И не опаздывай. И меня не беспокой в отпуске. Я трубку не сниму, сразу имей в виду.
Мне хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь.
В архиве я много времени не трачу. Быстро всё сортирую и достаю папку «Синтеза», чтобы отнести в офис. Не помню, чтобы насчёт этой компании были какие-то указания от Вилены. Как бы переспросить? Зачем документы? Я мысленно пробегаюсь по заметкам.
Вроде, ничего не упоминалось.
Пока иду до офиса, замечаю, что за окнами стемнело. Сейчас июль, белые ночи закончились, и всё вернулось на круги своя.
А если Вилена ушла? У кого мне уточнить? Она же сказала, не звонить ей в отпуске. А я позвоню… Не переломится, ответит.
Но Вилена в офисе. Правда, не сразу я понимаю это.
Приёмная погружена во мрак. Только тонкая полоска света пробивается через приоткрытую дверь в кабинет генерального. Её оставили чуть-чуть открытой. Слегка…
А вот и стеллаж, куда мне надо поставить папку. Прямо рядом с ней.
Подхожу ближе и замираю.
Потому что взгляд сам собой скользит в щёлочку.
Мой рот в шоке приоткрывается. А ноги прирастают к полу.
Вилена лежит распластанная на столе. Грудью елозит по поверхности и стонет в кулак, прижатый ко рту. А Сабуров, задрав помощнице юбку до талии, вколачивается в её тело резкими ритмичными толчками. Кладёт ладонь на затылок, накручивает светлые волосы на руку и тянет на себя.
Вилена вскрикивает, но подчиняется.
Шеф наращивает темп.
А я… а я не могу оторвать взгляд от этой сцены. Что-то первобытное, дикое, запретное… Они же делают это на рабочем месте.
Это и есть те самые обязанности, с которыми я не справлюсь?
Обязанность раздвигать ноги перед начальником по первому зову?
Ну… это точно не ко мне. Я ещё девственница, и максимум, что делала, это целовалась в засос, хотя Лёша очень настырно лезет мне под одежду. Маша говорит все парни такие.
А мужчины?.. И мужчины тоже…
Сабуров явился явно на взводе. Это его способ сбросить пар?
Это вообще нормально?
Я словно порнофильм смотрю, хотя я их вообще не смотрю. В животе тяжело и тепло. И между ног словно что-то набухает. Я чувствую прилив запретного желания.
Нет-нет-нет, это неправильно.
– В рот возьми, – командует Сабуров.
Вилена соскальзывает со стола и опускается на колени.
Я вижу только её светлую макушку и ладони шефа, управляющие её головой. Он держит за затылок и насаживает на свой… на свой… Ой, я слово это даже произнести не могу…
Давящиеся чавкающие звуки долетают до моих ушей. Вилена кашляет, когда он резко двигает её на себя, но продолжает сосать. Чем заслуживает похвалу от Сабурова.
– Молодец, глубже бери. Горло расслабь.
Мои глаза в ужасе распахиваются шире, когда Сабуров вскидывает взгляд и смотрит прямо на меня.
На его лице ухмылка. Он ни капли не смущён, что я их застукала.
А я краснею, потому что это меня поймали за подсматриванием. Краснею и зажмуриваюсь.
– На её место хочешь? – спрашивает… МЕНЯ!?
Я распахиваю глаза широко-широко и активно мотаю головой из стороны в сторону. Нет… не хочу.
Или хочу?
Внизу живота снова предательски тянет.
Испугавшись, я пихаю папку на стеллаж, разворачиваюсь и выбегаю из офиса.
Щёки мои горят от стыда.
И от постыдного желания, которое против воли поднялось во мне.
Весь вечер и всю ночь я мучаюсь сомнениями: идти завтра в офис или не идти.
И хочется, и колется… и надо. Ведь я взяла на себя ответственность.
Руслан Викторевич на меня рассчитывает.
Наверное?
Глава 3
У меня никого ещё не было. С Лёшей мы не спим, хотя он очень настаивает. А я пока не готова. Мы встречаемся всего три месяца, и по мне так это слишком быстро переходить к сексу. Он то и дело пытается засунуть руки мне под одежду, но я максимум позволила ему за грудь себя потрогать. Не скажу, что мне не понравилось. Он очень приятно и долго мял её, а потом щипал за соски и от этого живот словно иголочками пронизывало.
Конечно, я когда-нибудь решусь пойти дальше, но не сейчас. Лёшу я ещё немного стесняюсь. И мне почему-то немного стыдно, что я девственница и, вроде как, не оправдываю его надежд. Он мне сам так и сказал. Если б ты не девочкой была, было б проще.
Куда проще-то?
Ну некоторые девушки из группы довольно быстро переходят в отношениях в горизонтальную плоскость. В этом что ли проще?
Но я думаю, что надо хорошо узнать человека, прежде чем доверять ему своё сердце и своё тело.
– Полина, зайди ко мне, – раздаётся из-за приоткрытой двери, едва я переступаю порог офиса генерального.
Смотрю на часы, там половина восьмого утра. Я специально пришла пораньше. А Сабуров когда явился? В семь? В шесть? Вообще не уезжал?
Кусаю губу, передо мной дилемма. Идти к боссу с пустыми руками или сварить кофе, как говорила Вилена. Шеф любит американо и две порции сливок. Без сахара и корицы.
Или проигнорировать этот ритуал и сразу к нему?
Взгляд мечется между дверью небольшой кухни, где стоит кофеварка и директорским кабинетом.
Наконец, думаю, что кофе всё-таки надо сделать.
Но едва нажимаю кнопку кофеварки, как дверь в кухню распахивается.
– Полина, я что тебе сказал? Ко мне иди. А это значит: быстро поброслала все дела и зашла. Или ты кофе решила выпить, прежде чем начать рабочий день? Так вот… твой рабочий день начинается ровно тогда, когда в офис захожу я. Поскольку я уже здесь: он начался. Уяснила?
Хлопаю глазами в шоке от его тирады. Говорит он это жёстко и хлёстко. На глаза даже слёзы наворачиваются. Глупые, обидные. Ну за что он так со мной? Я же как лучше хотела. Как правильно. Как заведено.
– Ты, что, плакать собралась? – спрашивает, приподнимая брови. – Ну-у-у, Полина, так дело не пойдёт. Я часто бываю не в духе, если ты каждый раз, когда я буду тебя отчитывать, станешь мне нюни распускать, то это не работа будет, а каторга.
– А вы уже знаете, что будете меня постоянно отчитывать?
– Если ты такая расторопная, как сейчас, то да.
– Но Вилена сказала, вы пьёте кофе по утрам и надо начинать…
– А если Вилена сказала бы тебе лечь животом на мой стол, задрать юбку и расставить ноги, ты бы тоже так сделала? – внезапно перебивает он.
И я вспыхиваю, начиная заикаться. Так некстати перед глазами кадры вчерашней сцены. Он и Вилена, помогающая снять стресс.
Сабуров специально меня провоцирует, – проносится в голове. – Да ведь?
Шеф стоит так близко, что я попадаю в магнитное поле Руслана Викторовича и тянусь к нему. Тёмный деловой костюм скрывает крепкое тело, в глазах смесь порока и невозмутимости. Меня потряхивает, и кислород в лёгких заканчивается.
Я. Забываю. Дышать.
Он взрослый. Его много.
Он просто секс.
И я видела, как он сексом занимается.
И этой ночью мне снилось, что на месте Вилены была я.
Ужасный сон, который я предпочла бы побыстрее забыть.
Ужасный в своей привлекательности.
Голос шефа возвращает в реальность.
– И потом, что за пойло ты готовишь? – заглядывает в кружку. – Я пью чёрный крепкий. И стакан воды после. Кому ты порционные сливки положила? Может, ещё пенку взбивать умеешь?
– Нет, это Вилена…
– Хватит про Вилену. Забыли. Нет её тут. Если не смогла запомнить, какой кофе пью, боюсь, и остальное у тебя из головы уже вылетело. Надо завершать твою стажировку, раз сразу не заладилась.
Я начинаю осознавать, что он меня сейчас выпрет. Из-за прокола, который я не совершала. Это Вилена, гадина, специально мне не то сказала. Где ещё соврала? Зачем она это сделала? Показать, какая сама умница и красавица, тогда как я неумёха. Так я именно такая, без опыта же, и этого не отрицаю.
Набираю в лёгкие воздуха и выпаливаю:
– Вы, что, меня хотите выгнать из-за дурацкого кофе?
– О, Полина, а у тебя голос прорезался?
– А я не уйду! Вот не уйду! И потом, куда вы без секретаря? Я всё сделаю, – киваю. – И кофе вам новый сварю. Такой, как любите. Окей, чёрный крепкий и стакан воды к нему. Вот видите, я всё запомнила. Я быстро учусь.
Губы шефа трогает лёгкая улыбка.
– Бери этот для себя и шуруй ко мне в кабинет.
Развернувшись, уходит. А я опускаю плечи и прислоняюсь к стене. Кажется, пронесло.
Не знаю, насколько это приемлемо взять кофе для себя, но не смею ослушаться. Поэтому делаю такой, как люблю, и иду к Сабурову.
У того на столе пустая чашка. Он замечает мой взгляд, брошенный на посуду.
– Я и сам кофе сварить могу, не обломится, – хмыкает. – Садись. Записывай.
Я падаю на стул, достаю планшет и открываю заметки. Ставлю цифру один.
– Пишешь?
– Да.
– Первое: я никогда не подсматриваю за шефом и его гостями, когда они одни в кабинете.
Рука вздрагивает.
– Так и писать?
– Ну, можешь запомнить. И зайти можешь, только если захочешь присоединиться.
– Эм…
Он молчит, словно ждёт какого-то ответа.
– Второе? – спрашиваю следом.
А сама сижу красная как рак. Так и знала, что Руслан Викторович не оставит этот момент без внимания.
– Второе: пройдёмся по списку сегодняшних дел. Через два часа у меня встреча с Вересковым. Отмени. Перенеси на следующую пятницу. Если будет спрашивать, почему. Скажи, ещё из комитета ответ не пришёл. Вместо этого кинь созвон на начальников отделов, запиши в адженду следующие пункты…
Я строчу со скоростью света. И думаю, что стоило взять обычный блокнот. Так было бы удобнее.
Выхожу я из кабинета босса с небольшим сумбуром в голове и надеждой сделать правильно, ничего не перепутать.
Как проклятая безвылазно сижу в кабинете. Только на обед разрешаю себе уйти. Буквально на полчаса. Я бы поела и на рабочем месте, но сомневаюсь, что это приемлемо.
Пока несу контейнер с едой, который забыла поставить с утра в холодильник, на корпоративную кухню, мой телефон пиликает от входящего звонка.
Это Маша… ух я ей сейчас всё выскажу, обманщице. Сказала, что договорилась с отцом, а по факту даже не думала, ещё и в отпуск укатила вместо стажировки.
– Поль, только не говори, что ты пришла к моему отцу, и он тебя взял, – в шоке заявляет после короткого приветствия.
– Взял.
– Ну тогда… будь осторожнее.
– Почему? – задаю закономерный вопрос и замираю в ожидании ответа.
Глава 4
Машка хихикает в трубку.
– Будешь лицезреть его любовниц. И каждая из них захочет выцарапать тебе глаза. Ну или подлезть через тебя к нему. Ты знаешь, со мной это постоянно происходит. Каждая… вот без исключения каждая пыталась купить моё внимание. Подарками, сладостями, ласковыми улыбками.
– Что плохого в ласковых улыбках и подарках?
– Они были все фальшивыми. Вот так-то, Поль. У него после ухода мамы крышу снесло. Он у меня очень любвеобильный. Ты смотри сама не поддайся, кстати.
– Я? Да что ты… – нервно смеюсь. – У меня Лёшечка есть, забыла?
Я вот сама почти забыла. Тем более он мне два дня не звонил. Пропал, гад. Только смайлики шлёт в мессенджере. Ненавижу эту его тупую манеру общаться стикерами.
– Лёшечка… – тянет Маша. – Ты уверена, что он тебе нужен? Он же бабник. Мне кажется, ты для него очередная жертва. Как затащит в постель, так и потеряет интерес.
– Третий месяц, я держусь, ну ты знаешь.
– Знаю. Ну держись и дальше. Если полгода выдержит и не проколется, я возьму свои слова обратно, а пока… сорри… не могу.
Судя по звуку, Маша надувает огромный пузырь жвачки и хлопает его.
– А так он больше заинтересован в твоей девственности, а не в тебе.
– Не думаю, что моя девственность тут определяющий фактор. Должна же быть симпатия. Любовь?
– Ой… любовь. Я тебя умоляю. ГОР-МО-НЫ! И только они. А потом ты сама, когда с Лёшей переспишь, войдёшь во вкус, за уши не оттянешь. Тебе постоянно захочется трахаться.
Кажется, последнее слово Маша кричит. Потому что оно очень громкое и разлетается чуть ли не на весь коридор.
Решаю, что лучше перевести разговор на другую тему.
– Маш… а почему ты мне сказала, что с папой договоришься о стажировке, а сама уехала?
– Ой, да? Я так сказала? Точно сказала, у-и-и-и-и… ну прости меня, ты же знаешь, я как рыбка, у меня в голове дольше пяти секунд ничего не держится, – щебечет подруга.
Она, скорее, птичка, а не рыбка. Скачет с темы на тему, как с ветки на ветку. И не особо сильно контролирует чириканье.
– Я чего-то не подумала, что ты серьёзно на практику пойдёшь. А потом папа сказал, что я лечу на море, и я вообще обо всём позабыла. Хорошо, что у тебя всё получилось.
– Да уж… могло бы и не получиться. Тут такие грымзы сидят на ресепшне. Чуть не сожрали меня на входе.
– Аха-хах… ну да. Папулю моего охраняют от левых баб. Им конкурентки не нужны. Ладно, я на пляж. Целую. А тебе желаю весело провести лето в душном пыльном офисе. Бе-бе-бе… – дразнит.
Уверена, она даже язык высунула. Но в этом вся Машка. Лёгкая, ветреная, непостоянная.
Едва даю отбой, как за спиной раздаётся недовольное.
– Обязательно было разговаривать под дверью. Мужиков обсуждать и свою девственность? Тут серьёзная фирма, а не дом свиданий и сплетен.
Высокая и худая, как доска, тётка их бухгалтерии сверлит меня взглядом.
Я действительно зависла возле их кабинета.
– Простите.
– И не собираюсь.
Фыркнув, она захлопывает дверь, а я оборачиваюсь и натыкаюсь на внимательный взгляд шефа.
Руслан Викторович смотрит на меня чуть нахмурившись.
– Обед уже закончен.
– Уже?
Он выразительно встряхивает запястьем и бросает взгляд на часы.
– Уж как полторы минуты. Ты, Полина, весь его проболтала… так что живо на рабочее время и жди ужина.
В животе неприятно подсасывает от голода. Вернее, желудок стремится приклеиться к позвоночнику. Я сглатываю слюну и киваю.
А он тоже слышал, как я с Машей Лёшу обсуждала? И про девственность тоже?
Ой, ё-ё-ё-ё…
Мысленно накрываю голову руками и залезаю под стол. Нет-нет-нет. Только не это!
После обеда у Сабурова две встречи. На одной он просит меня присутствовать. Обсуждают какой-то контракт по производству деталей для пусковых установок. Это что? Космическая отрасль?
Уже серьёзнее смотрю на шефа.
Командировка на Восточный? Соберёт инженеров?
Ай-Си Инвест ведь финансовая организация?
Но я знаю, что Маша из очень обеспеченной семьи. Очень… Но за несколько дней в фирме её отца я осознала, что слова «очень» звучит как-то криво и жиденько по отношению к её семье.
Сабуров не просто ворочает деньгами. Он ворочает ОГРОМНЫМИ деньгами. Вот прям грандиозными суммами. И он не только инвестирует. У него и производство есть.
– Полина, ты языками владеешь? – спрашивает ближе к вечеру.
– Английский, испанский и… всё, – смущённо заканчиваю.
Может, он китайского ждал. Кто знает?
И у меня из головы всё ещё не идёт, что он мог что-то слышать из нашего разговора с Машей.
– Сегодня вечером надо в одном место съездить, составить мне компанию. Общаться буду я сам, а ты фиксируй договорённости и задавай вопросы, если что. Мне главное, чтоб ты понимала, о чём речь. Это можешь? Или английский и испанский только со словарём?
– Нет-нет… на английском разговаривать могу. На испанском хуже, но… всё понимаю.
Отлично, будь тогда готова отправляться после девяти. Домой не заезжай. Поедем из офиса.
Я, мечтающая об ужине, просто не сдерживаю стона.
Может, голод написан на моём лице, но шеф хмыкает и отсылает меня властным движением ладони.
– Иди поешь в кафе внизу, пусть на мой счёт запишут.
– Как-то неудобно.
– Неудобно спать с тремя котами в одной постели, иди поужинай и не сочиняй.
Покусываю губу, киваю.
– А дресс код?
– Нормально ты одета. По-деловому.
Как же… по-деловому, – думаю я, заходя в ночной клуб, несколько часов спустя. – Какие уж тут дела…
Это какая-то элитная резиденция. Тут нет толпы. Народа немало, но не толкучка, как в тех местах, куда мы ходим с подружками.
На танцполе небольшая кучка народа кривляется под модную музыку. Основная масса гостей за столиками. На втором этаже випки, видимо. Туда мы и идём. Они не огорожены стенами, только занавешены, и сверху видно всё, что творится внизу.
Мужчины в деловых костюмах. И я одна девушка в скромном чёрном платье из масс-маркета. Оно единственное, которое подходит для офиса. Думала после выходных ещё наряд себе купить. Да не успела. А так дам несколько занятий и отложу денег. Надеюсь, папа их не стащит, как те… в прошлый раз.
Руслан Викторович придерживает меня за спину кончиками пальцев. Вроде, ничего интимного, но мне не по себе. Он перевоплощается в обаятельного и общительного владельца. Сыпет шутками, серьёзными предложениями, играючи заводит знакомства.
Вот это нетворкинг! – с каким-то восхищением думаю я. – Тоже бы так хотела. Но, к сожалению, навык или нарабатывается годами, или рождаешься с ним.
Я пока так не умею и не могу.
Через час мужчины начинают расходиться.
Руслан Викторович выходит проводить, как я поняла, хорошего знакомого. А я сижу у края балкона и потягиваю первый бокал шампанского не просто за вечер, а в своей жизни. То есть я уже пила шампанское до этого. Кислятину какую-то дешевую. А это дорогое и настоящее. Сладкое и очень вкусное. Сабуров мне его специально заказал, так как его гости и сам он тянули что-то дорогое и крепкое. А я смотрю с грустью на бутылку, думая, что если выпью всё, то точно напьюсь. А так нельзя… это неправильно. У меня предрасположенность к зависимостям. Это от отца и бабушки. И лучше проявлять осторожность.
Опустив локоть на перила, смотрю вниз, взгляд скользит по толпе, но внезапно останавливается на знакомой фигуре.
Лёша…
Что он тут делает?
Мы же во время моего ужина списывались, я уточняла, увидимся ли мы на выходных, а он ответил…
Глава 5
А Лёша ответил, что на все выходные отправился с родителями в загородный дом. Что ж… семья святое. Так я подумала.
А теперь думаю, что он обманщик!
Вместо дома родителей – загородный клуб. Вместо меня – какая длинноногая красотка.
Я ведь как считаю: если мы пара, то встречаемся только друг с другом. Но у Лёшика, видимо, своё мнение на этот счёт.
Вот он пристроился со спины к девушке и, кажется, держит её за грудь.
А ещё – целует в шею.
Да? Мне же не мерещится?
Осушив бокал шампанского, тянусь за бутылкой и наливаю себе ещё один. Прохладные пузырьки щекочут нос.
Их поцелуй в шею перерастает в активный засос рот в рот.
Я захлёбываюсь от возмущения и начинаю икать.
Что делать? Спуститься вниз и надавать по щекам? Это было бы отлично. Но как-то унизительно. Он ведь ничего мне не скажет хорошего. А то может, вообще в далёкое пешее пошлёт. Я буду чувствовать себя ужасно.
Сабуров не возвращается, задерживается. А он, вроде как, должен отправить меня на такси до дома. Или отвезти сам. Я так и не поняла.
Время на часах уже за полночь, и в такое время метро уже не работает, а на ночном автобусе до моего дома далековато.
Второй бокал заканчивается, я наливаю третий.
И смотрю, как Лёша и та девица трутся друг об друга на танцполе. Без всякого стеснения. Очень откровенно.
– Разденьтесь ещё, – шиплю со злостью, глотком допивая шампанское.
Со мной так нельзя! – носится мысль в голове. – Со мной так нельзя!
Наконец, я вскакиваю и иду к выходу, путаюсь в занавесях, загораживающих наш стол от остальных. Да и мир странным образом кажется мне нестабильным, неустойчивым. Каблуки подламываются, а ноги заплетаются одна об другую. В голове приятная лёгкость, но она слегка кружится.
Три бокала я выпила. И почти ничего не съела. Хотя на столе были закуски, я посчитала неудобных жевать, пока на работе.
Держась за перилла лестницы, спускаюсь на первый этаж и яростным маршем направляюсь на танцпол.
Рука моя впивается в локоть Лёши. Михайлов тут же отрывается от своей спутницы и поворачивается ко мне с чётким «Чё?», которое читаю по губам.
Ахаю… Так с ним Ася Казаринова… Она из моей группы и последнее время ошивалась рядом со мной и Машей очень активно. Я ещё удивилась, чего это она воспылала желанием дружить с нами, а оно вон что.
Накаченные губы Казариновой расплываются в широкой довольной улыбке. Она их подколола в прошлом месяце, ещё ходила хвасталась. Мы её даже похвалили, красиво получилось.
Сейчас в глазах Аси торжество. На, мол, выкуси. Как я тебя!
– Полечка, – заплетающимся языком выдаёт Алексей. – Что ты тут делаешь?
– А ты?
– Да вот… – он задумывается. Видимо, вспоминает, что мне наплёл.
– Только не говори, что ты тут с родителями, – выплёвываю. – Или они где-то тут рядом сидят, смотрят, как глубоко ты можешь засунуть свой язык в рот… ей, – указываю на Асю.
В голове крутится словечко покрепче, но я его проглатываю.
Ругаться мне сложно. Каждый раз, когда при мне кто-то сквернословит, у меня уши в трубочку сворачиваются, да и сама я материться не особо умею.
– Поль, я всё могу объяснить, – пытается обнять меня.
Но я вырываюсь, размахиваюсь и отвешиваю подлецу смачную оплеуху.
Не пощёчину, не толчок в плечо, а именно оплеуху.
Не ожидающий атаки Михайлов пошатывается и, нахмурившись, смотрит на меня.
– А что ты мне предлагаешь? Терпеть дальше? Пока ты созреешь. Ты же не даёшь! – зло бросает.
– И правильно делаю.
– Дала бы, я б самым верным был. Кроме тебя, ни с кем. Вот честно. А так… ну не могу, Поль, секса хочется. Нормальных поцелуев, а не твоих слюнявых детских. Ты ж даже в рот не даёшь. И трогать тебя не могу. Вообще ничего. Давай так, как мы переспим, я только с тобой буду. А пока извини… у меня потребности.
Каждое его слово бьёт наотмашь. Я даже отшатываюсь.
Щёки жжёт.
Я поднимаю ладонь и провожу по лицу. Понимаю, что две горячие дорожки слёз бегут из глаз.
Как обидно! Он говорит ужасные слова!
Музыка грохочет. Стробоскопы под потолком активно вертятся. Я снова возвращаюсь в реальность, где посреди ночного клуба мой парень оправдывает свою измену, возлагаю всю вину за неё на меня.
– Нет, – качаю головой. – Нет. Не смей!
Разворачиваюсь и, желая убежать отсюда подальше, как можно дальше, несусь прочь.
Наверное, все вокруг на нас пялились. Слова слышать не обязательно, уже по действующим лицам всё понятно, что произошло.
Но боже… как больно.
Я же была влюблена… Я серьёзно раздумывала через месяц-другой дать Лёше зелёный свет. Но ему мой свет не нужен. У него много других, согласных на всё девиц.
В груди болит. В голове туман. Из-за слёз не вижу, куда иду.
Всё иду… иду… бегу вверх по лестнице, чтобы спрятаться за плотными занавесями приватной зоны. И что сделать? Поплакать вдоволь? Бегу, пока не натыкаюсь на кого-то твёрдого и большого.
– Полина? – раздаётся над ухом. – Ты куда убежала?
– А вы? – топаю ногой. – Оставили меня там одну, ушли куда-то. Я всё ждала и ждала, и ждала… – вываливаю в этой короткой тираде всю боль и обиду на всех мужчин разом.
Сабуров приподнимает бровь. Его лицо в темноте становится нечитаемым. Да и оно, если честно, уплывает в дымке слёз и затуманенного сознания.
Шампанское раскручивает колесо опьянения по полной. Боль и обида играют странную шутку с моим языком. Он несёт всё, что ему вздумается. А я уже даже и не задумываюсь о последствиях.
На периферии сознания тонкий голосок разума напоминает: он твой шеф, так нельзя.
Но я устала, зла и… совсем не справляюсь с обязанностями.
Проклятая стажировка. Где там прописано, что я должна ходить по тёмным клубам во внеурочное время? И натыкаться тут на изменяющих мне парней?
Вообще отец мне голову открутит за ночные гуляния. Надеюсь, он напился и храпит, как всегда, и я незамеченной проскользну в свою комнату.
– Отвезите меня домой, – командую, стирая слёзы.
– Ты нестабильна, – подчёркивает Сабуров.
– Я? Нестабильна? – ахаю.
– Напилась. Реветь начала. Что за детский сад, – недовольно бросает. – Твоя стажировка закончена. Не готова к серьёзной работе, значит, пора заканчивать.
– А… ну то есть вы не хотите ждать, пока я освоюсь, – зло бросаю. – Будете стажировать кого-то другого, не меня. СТАЖИРОВАТЬ, – делая пальцами кавычки в воздухе с грязным подтекстом повторяю я. – Какие же вы мужчины все нетерпеливые. Подождать не можете, пока девушка почувствует уверенность, только о себе и думаете.
В голове трепыхаются болезненные фразы Михайлова, и в лице Руслана Викторовича я вижу его более взрослую версию, такую же испорченную и эгоистичную. И тот, и другой гонят меня. И тыкают моей неопытностью мне в лицо.
– Ты о чём? Это бизнес, детка, ничего личного. Не способна выдержать, проваливай.
– О… проваливай… – смеюсь я, и даже для моих ушей собственный смех звучит пьяно и развязано. – И как это ничего личного? А если б я раздвинула ноги перед вами, как Вилена. Вы были бы более лояльны и на мои косяки так бы не реагировали? Не могу поверить, что ваш секретарь прям так идеальна во всём.
Каким-то образом я падаю ему на грудь и, навалившись, приподнимаюсь на цыпочки. Тянусь к губам. Которые выдают неприятные строгие слова в мой адрес.
Но ровные красивые чувственные губы внезапно нападают на мой рот, а рука, жёстко хватает за волосы и втягивает внутрь приватного пространства, где, кроме нас, нет никого.
Глава 6
Рот Сабурова терзает мои губы. Руслан кусает и лижет, и язык хозяйничает вовсю, поднимая вихрь желания внизу моего живота. Тот сладко сжимается, и между ног тянет. Будто всё становится тяжёлым. И коленки подгибаются. Кажется… Кажется, я близка к обмороку от внезапной волны возбуждения, накатывающего на меня.
Мне только что было очень плохо, а теперь так хорошо.
И мысли об изменщике Лёше где-то там, в далёком прошлом. Я уже начинаю забывать, что он и Ася в клубе.
Растворяюсь в поцелуе и ощущениях.
Руслан знает, как меня целовать, как прижать к себе, чтобы я дрожала и ждала большего, и сгорала от желания.
С Лёшей такого никогда не было.
Там была неловкость и нервная дрожь. Немного предвкушения. И страх.
А с Сабуровым страха нет. Вот ни капли!
Мне хочется… Мне хочется…
А в моей голове даже не укладывается, чего мне хочется.
Почувствовать себя желанной и знать, что я могу увлечь даже такого взрослого и искушённого мужчину.
Ладони Руслана трогают край моего платья и движутся выше. Бёдра покрываются мурашками, мне хочется сжать их сильно-сильно, но рука, которая ложится мне между ног, не даёт этого сделать. Там сейчас потоп… Я не могу это остановить. Я это не контролирую.
Лишь в голове бьётся мысль, что никогда я ничего подобного не испытывала.
– Значит, вот как тебе нужна эта стажировка? – раздаётся горячий шёпот, когда губы прижимаются к моему уху. – Нужна?
– Да, нужна.
– А ещё что нужно?
– Чтобы ты воспринимал меня серьёзно. Говорю же, я быстро учусь. Всему.
Чёрт… что я несу? Откуда это вообще во мне.
Мне хочется… мне хочется… Чего хочется, я до конца не понимаю. Просто осознаю, что готова плюнуть на всё и всех, только бы получить желаемое. Прямо сейчас мне надо успокоиться, унять это состояние нестабильности. И сделать это может только Руслан.
Между нами с первой минуты чувствовать напряжение, и сейчас мы оба сошли с рельс.
Сабуров отодвигает в сторону моё нижнее бельё, трёт пальцами сверхчувствительную точку. Я дышу часто и быстро, с приоткрытых губ слетают стоны. Он делает это всего несколько раз. Я вскрикиваю, но Сабуров затыкает мой рот поцелуем, и держит, пока я взрываюсь от… от чёрт знает чего. В моей пьяной голове это не укладывается.
Но никто и никогда не касался меня там.
А потом… одним пальцем он раздвигает меня и чуть ныряет внутрь. Ощущаю давление.
– Узко… там кто-то был? – прижимая меня к себе, шепчет на ухо Руслан.
– Н-нет…
– Точно?
Палец надавливает сильнее. И я в затухающих спазмах желания забываю о разумности и скромности.
– Точно… Ты же сам слышал…
– Слышал, – подтверждает он, что разговор в коридоре не прошёл мимо его ушей. – А тут? – он касается моего рта.
И я распахиваю глаза, отрицательно мотая головой.
– Тогда на колени, – командует Сабуров.
– Но я… я…
Не хочу? Или хочу?
– Ты же подсматривала за мной и Виленой. Давай, поработай, покажи, как тебе нужна эта стажировка.
Видя, что я медлю, Руслан улыбается порочно и грязно. От его раздевающего взгляда я ощущаю себя голой.
– Ну давай. Или так, или завтра можешь не приходить.
Я сглатываю, почему-то снова ощущая возбуждения от его слов. Он же играет? Да? Это просто элемент игры? Или он реально считает, что я должна это сделать?
Сабуров меня отпускает, и я сама съезжаю на колени перед ним. Руки тянутся к пряжке ремня. Он помогает мне расстегнуть его брюки.
Опустив резинку боксеров, я смотрю на крупный твёрдый член перед своими глазами и совсем не понимаю, что мне дальше делать.
– Просто открой рот и соси, – долетает до меня.
А потом твёрдая ладонь ложится на мой затылок, подталкивая ближе.
Головка члена упирается в мои сомкнутые губы и протискивается в рот. Я расслабляю мышцы, и Сабуров рывком насаживает меня на свой член.
Из глаз брызжут слёзы, мне нечем дышать, так как вдох я сделать не успела. А он уже двигается в моём рту назад-вперёд, немного жёстко и без всяких прелюдий, не давая мне времени привыкнуть. Уголкам губ чуть больно.
Это же мой первый раз. Я то и голых мужчин только на картинках в интернете видела. А тут внутри мешается всё: вкусы, запахи, стоны, у самой в трусиках мокро из-за недавнего оргазма. И туман в голове помогает происходящему приобрести некий флёр нереальности. Я словно во сне.
В самой грязной порочной фантазии.
Но член, имеющий мой рот, вполне реален. И Сабуров, подхваливающий меня, тоже вполне реален.
– Молодец, Полина. Вот так. Горло расслабь.
Каким-то образом я заглатываю член чуть ли не целиком, и горячая вязкая струя семени бьёт мне прямо в горло.
Когда Сабуров отстраняется, я руками упираюсь в холодные плитки пола и кашляю, сплёвывая, что не успела проглотить.
– Ну как? – раздаётся чуть ироничное. – Понравилось?
Я мотаю головой. Но немного лукавлю. И понравилось, и не понравилось. Странным образом я снова возбудилась. Хотя, возможно, это всё алкоголь. Шампанское ударило в мозг, и я сошла с ума. Отсосала отцу подруги.
Если б он хотел меня поиметь, я б дала… Серьёзно. Дала…
Это из-за шампанского? Алкоголь и сексуальное желание всегда идут рука об руку?
Почему так? Откуда это желание? А как же узнать друг друга? Я о Сабурове ни черта не знаю. Но я хочу его.
Ему достаточно бросить на меня взгляд, и я дрожу.
И готова опуститься на колени и позволить ему всё, что он пожелает.
– Держи, – протягивает мне салфетки и стакан воды, чтобы я утёрла рот.
Вскидываю голову, начиная ощущать стыд и неудобство. В холодном взгляде я вижу нисхождение и жалость.
– Приведи себя в порядок. Я вызову тебе такси.
Глава 7
Полина… Сладкая-сладкая красавица. Искушение на расстоянии вытянутой руки.
Ну на кой чёрт ты переступила порог моего офиса?
Могли бы мы познакомиться при других обстоятельствах?
А кто его знает? Возможно, итог был бы таким же. Ты на коленях передо мной. И я… мечтающий задрать твоё платье и стать твоим первым.
Никогда я с малолетками не спал. Даже интереса к ним не испытывал. Я знаю мужиков, которые просто не могут встречаться с ровесницами или с женщинами чуть младше себя. Все их любовницы молодые, наглые, охочие до подарков и денег. Зато их уши выдерживают любой поток сознания и лапши. Либо они готовы его терпеть ради денег, ради выгоды.
А меня не тянуло на таких. Их просто не было в моей картине мира.
Пока не появилась Полина.
Не знаю, чем она меня так приворожила, но я с первой встречи ощутил сильное физическое притяжение. И непомерное желание нагнуть её над столом и сделать своей.
Она молодая, но не наивная. Неопытная, но не из пугливых. Может, дать отпор. Её язык может быть острым.
А может – таким умелым,
Не хватает ей твёрдости характера, но это качество нарабатывается годами.
Несколько раз врежется в подонков, вроде меня, и станет непробиваемой.
А хочется ли мне, чтобы она в кого-то ещё врезалась?
Я хотел её удалить от себя. Отменить стажировку. Придирался по любому поводу, надеясь, что она сдастся и убежит.
А она в итоге бухнулась на колени и позволила отыметь себя в рот, только бы сохранить место.
Или ей самой хотелось?
Слабо в это верю.
Особенно вспоминая обиду в боль в её глазах.
А ещё вспоминаю, как она кончила по щелчку пальцев, стоило потереть её клитор. Просто как пушка выстрелила. Неопытная.
Но, видимо, с большими перспективами.
Можно её распечатать и пустить в порочный круг Вилен и ей подобных. Они и мозгами шевелят, и ноги раздвинуть готовы. С такими удобно снимать напряжение. Вот и Полина превратиться в такую же. В конце концов, всё при ней. Пышная грудь троечка, которую она по какой-то причине очень усиленно прячет. Её бы демонстрировать в красивом декольте, а Полина скромничает.
Длинные стройные ноги. Светлые густые волосы.
На лице ни капли переделки.
И глаза лани… доверчивой и открытой.
Не девушка, а сказка.
И я её обязательно трахну, если она не уберётся с глаз моих.
В конце концов, это опасно – позволять ей быть так близко. Очень опасно.
Поэтому пусть испытает глубокую обиду, оскорбится и свалит куда подальше.
Вчерашняя встреча была непростой. Но в итоге контракт у меня в кармане. Только заказчик выморозил и выбесил. Если бы у него не было того, что нужно мне, давно бы полетел к чертям собачьим, кувыркаясь по пути.
В итоге я в какой-то мере спустил стресс на налетевшую на меня Полину.
Хотя она, вроде, не возражала.
Вчера не возражала, но сегодня на работу не пришла.
Смотрю на пустое место в приёмной. Обычно она в это время уже на месте. А сегодня – то ли задерживается, то ли вообще не планирует появляться.
Стыдно стало?
Оскорбилась?
Нечего было строить из себя всё умеющую женщину, когда не доросла ни морально, ни ментально.
Я жду примерно час, потом вызываю к себе администратора на замену. Ксения единственная, кто время от времени подменял Вилену, поэтому хоть сколько-то в курсе, как у меня выстроены рабочие процессы.
– А что ваш стажёр? Не пришла? – имеет наглость спросить, принося документы на подпись.
Смотрю на неё тяжело и раздражённо.
Эта идиотка, кажется, не понимает, что позволяет себе лишнего.
– Если тебе хочется посплетничать, то ты ошиблась фирмой.
Ксения делает судорожный вздох, начинает извиняться. Движения её становятся неловкими, руки дрожат, когда она пытается найти нужный документ и положить передо мной.
– Иди к себе, сам разберусь.
– Да, я… я… простите, – она пятится к выходу и чуть ли не в реверансах приседает.
Я быстро просматриваю письма, соглашения и договора. Ставлю подписи, где считаю нужным, что-то отправляю на доработку.
После короткого совещания, откидываюсь на спинку кресла и задумчиво верчу телефон в руках.
Нахожу в списке контакт под именем «Полина».
Просто Полина…
И, чертыхаясь про себя, жму дозвон.
Длинные гудки кажутся мне бесконечными. Они обрываются резко, звонок сбрасывается.
Ну… можно было сразу предположить, что она не возьмёт.
Стрелки часов перевалили за полдень, и я пытаюсь себя убедить, что никакая совесть меня не мучает.
Даже когда звоню в кадры и прошу принести личное дело Полины, чтобы посмотреть полный адрес.
И когда, забив на оставшиеся дела, выхожу из офиса, сажусь в машину и еду в заданном направлении, тоже говорю, это не потому, что мне на душе как-то неспокойно.
Всё больше думаю, что обидел её почём зря.
Ну что мне мешало вчера приласкать девчонку. Поцеловать на прощанье. Сказать пару ласковых слов. Она была пьяна и расстроена. И я решил, что утром встретимся и я…
Что я? Отчитаю её снова?
Ну мне нравится её отчитывать. Она так мило краснеет и спорит, и ёрзает на своей прелестной заднице, пытаясь понять, что снова делает не так.
Но на самом деле, она многое делает так. И в работу включилась, и голова соображает. А мелкие косяки случаются и у моего помощника. Мы ж не роботы. В конце концов, не ошибается тот, кто ничего не делает.
Двор, в который въезжаю, кажется мне депрессивным и мрачным. Это старый район трёх и четырёхэтажек, замкнутый между двух кладбищ. Лучше не придумаешь.
Паркуюсь и выхожу, посматривая на подъезд, дверь которого распахнута настежь. На круглой жёлтой трубе лежит кошка, провожающая меня подозрительным взглядом.
Да… нечасто к ним, видимо, заезжают дяди, вроде меня, на меринах.
Второй этаж, пропахший плесенью подъезд.
И я вчера несчастную Полинку, живущую в таком захолустье по близости с центром города, унизил, сам того до конца не желая?
Понятно почему девушка хочет всеми правдами и неправдами выбиться из этого питерского гетто.
Давлю на звонок. Прислушиваюсь. Работает или нет? Вроде что-то там еле слышно чирикает.
Давлю ещё чуть сильнее.
И хочу уже к чертями вынести дверь, когда она внезапно распахивается.
Полина, стоящая по ту сторону, ахает и делает шаг назад, пытаясь захлопнуть дверь.
В глаза огромный испуг и паника.
А на щеке… я не могу этого не заметить даже в полумраке подъезда… крупный тёмный синяк.
– Кто это сделал? – пальцами хватаю её подбородок.
Внутри поднимается огромная волна ярости. И желания убивать!
Нижняя губа Полины начинает дрожать, а глаза быстро наполняются слезами.
Глава 8
Я не хотела открывать дверь. Честно, не хотела. Я словно всем своим нутром, всей кожей чувствовала, кто за ней.
Но ноги сами понесли меня к порогу, а руки отперли замок. И вот теперь резкое:
– Кто это сделал? – заполняет всё пространство узкого коридора.
И прикосновение Сабурова на грани ласки и ярости. Он зол. Очень зол. И я начинаю дрожать, чувствуя, что ничем хорошим сегодняшний день не закончится.
Почему он приехал? Зачем?
Меньше всего я ожидала увидеть его на своём пороге… И больше всего этого хотела.
Когда вчера получила по лицу незаслуженно. Когда пьяный отец обзывал последними словами и сравнивал с давно ушедшей от нас матерью. Его хриплые крики до сих пор звенят у меня в ушах.
Шалава – самое мягкое из его оскорблений.
И где ты шлялась всю ночь? – самый безобидный из вопросов.
Но передо мной ещё один разъярённый мужчина. Только он трезв, как стёклышко. И непредсказуем, как опасный скорпион.
– Кто, я спрашиваю? – настаивает Сабуров.
Слёзы застилают глаза, мотаю головой и молчу. И мысленно прошу, чтобы он ушёл.
И молюсь, чтобы не уходил.
– Никто. Не надо в это лезть. Всё хорошо.
Эти слова даются мне огромным трудом. А ровном голосе, конечно, мечтать не приходится.
– Хорошо? Полина, ты, что, издеваешься?