Читать онлайн Случайный сын криминального босса бесплатно
Пролог
– Мне не нужен ребёнок! Убирайся из моего дома! – во всё горло кричит разгневанный муж, размахивая результатом теста ДНК перед моими глазами.
Почему он так говорит? Почему кричит на меня? Мне больно слышать такие слова от любимого человека…
– Как ты можешь? Ты мой первый и единственный мужчина… – шепчу сквозь слёзы, задыхаясь от собственной боли и бессилия.
– Ты меня совсем за идиота держишь?! Нагуляла на стороне и сейчас на меня своего черныша повесить хочешь, бесстыжая?! Глаза разуй, вероятность моего отцовства нулевая! – глаза моего мужа наливаются кровью, на лице проступает злоба, а рот растягивается в хищном оскале.
Сердце исполняет кульбит и с болью ударяется о рёбра. От этого мне становится ещё тяжелее дышать. Мне страшно…
Я ничего не понимаю!
Как такое возможно? Мой муж – единственный мужчина, с которым у меня была близость. Чёрт, я ведь даже свой первый поцелуй подарила именно ему!
– Это какая-то ошибка. Наверняка просто лаборатория напортачила…
– Вон пошла, мерзавка! Чтобы ни тебя, ни твоего выродка сегодня же не было в моём доме! – грубый мат слетает с его губ, а за ним в мою сторону летит кулак.
Приготовившись к удару, вжимаю голову в плечи. Сердце бьётся в груди раненой птицей. Пульс болью отзывается в висках.
Огромный кулак мужа останавливается буквально в нескольких миллиметрах от моей щеки.
Это не он… Господи, я не верю, что это мой муж…
Максим всегда был добрым, отзывчивым и любящим. Но сегодня, после того как он забрал нас с сыном из роддома, моего мужа словно подменили.
– Максим, – слёзы ещё большим потоком начинают стекать из моих глаз, – давай поговорим, пожалуйста. Куда мне идти посреди ночи с грудным ребёнком на руках?
– Меня не волнует! На рынок иди, на стройку ну или на вокзал. Понятия не имею, где ты шлялась со своим гастарбайтером и нагуляла этого! – презрительно смотрит на малыша и устрашающе хрустит костяшками пальцев. – Ты реально думала, что подсунешь мне черномазого уродца, а я ничего не замечу?! Совсем меня за идиота держишь?! – грубо хватает меня за шкирку и бросает на пол рядом с детской кроваткой. – Пять минут на сборы! Чемодан в зубы, щенка за пазуху и вон из моего дома!
От обиды и боли хочется выть, но у меня нет на это ни сил, ни времени… Каждое биение сердца, каждый вдох даётся мне с трудом, ведь моя счастливая жизнь оказалась разрушенной всего за один день.
Пять лет брака, три года борьбы с бесплодием, искусственное оплодотворение, долгожданная беременность и рождение сына, которого мой муж наотрез отказался принимать, обвинив меня в измене…
Сказав «да» в ЗАГСе пять лет назад, я и представить не могла, что моя супружеская жизнь сложится таким незавидным образом.
Пять лет мы жили душа в душу, боролись над общей проблемой – бесплодием нашей семьи. У меня проблем со здоровьем не было никаких, а вот у мужа – полный букет… На первом же приёме репродуктолог поставил крест на моём муже и сказал, что ЭКО – наш единственный шанс завести ребёнка.
Но и с искусственным оплодотворением всё складывалось далеко не самым радужным образом. Три года ушло на то, чтобы долгожданная беременность наконец наступила. Репродуктологи клиники «Цветы жизни» совершили настоящее чудо, и спустя столько лет боли и отчаяния мы наконец увидели две заветные полоски на тесте.
– Гуманитарная помощь! – муж бросает пачку денег мне под ноги. – Единоразовая акция, не обольщайся. Никаких алиментов ты от меня не получишь! Бегай по рынку и ищи, с кого бабла стрясти. Ну или где ты там со своим гастарбайтером сношалась? Может в маршрутке? Какая мерзость…
Сердце обливается кровью. Как он может так говорить? Ведь я всегда была ему верна!
Пусть подавится своими деньгами. Брать подачки от мерзавца и терпеть его унижения я не намерена!
Лучше бы он просто молчал, дав мне возможность в тишине собрать свои вещи и покинуть квартиру, которую мы, кстати, купили вместе…
– Уродец! – подходит к кроватке моего сына и с нескрываемым отвращением на лице отгибает пелёнку в сторону.
– Не смей прикасаться к ребёнку! – бросив чемодан в сторону, бегу к кроватке, подобно пантере, готовой вступить в смертельную схватку с врагом.
– Проваливай! – перехватывает мою руку и так сильно сжимает моё запястье, что от боли на моих глазах проступают слёзы.
– Прощай, предатель, – достаю сыночка из кроватки и, побросав все свои вещи, покидаю квартиру самого ужасного на всём белом свете человека.
Глава 1
Пять лет спустя
– Елизавета Александровна, сколько раз мне можно вам повторять. Не в моей компетенции заниматься поиском людей. Ладно бы у вас фотография была или бы вы хотя бы знали имя человека, но у вас же нет совершенно никакой информации! Я бы рад вам помочь, но поймите меня. Я всего-навсего участковый, а не всевидящее око, – на выдохе произносит полицейский и, в очередной раз взглянув на моего сына, качает головой из стороны в сторону.
– Семён Николаевич, ну почему нет? Можно же просто найти всех мужчин, похожих на моего сына, собрать в одном месте и сделать тест ДНК. Я сомневаюсь, что в нашем городе так много мужчин восточной внешности, – прикусываю губу, осознавая, что несу полный бред.
Пять лет прошло с того самого дня, как мой бывший муж обвинил меня в измене и выставил за дверь с грудным ребёнком на руках.
Я осталась совсем одна, без единой копейки за душой, с грудничком, которому от роду было меньше недели.
Другая бы давно сдалась, но не я…
Я занялась тем, что умею. Пошла работать в небольшую кондитерскую на должность повара. Два года я проработала на одном месте, пока наконец не решилась взять кредит и не открыла свою мини-кондитерскую.
Сейчас, слава богу, всё хорошо. Наш с сыном микробизнес потихоньку развивается и приносит пусть небольшой, но стабильный доход. От кредитов я, конечно, пока не избавилась, но, надеюсь, и до них дойдёт очередь в ближайшем будущем.
Так что не всё так плохо, как могло показаться на первый взгляд. Да, нам с сыночком непросто, но мы не сдаёмся, ведь в этой жизни мы можем полагаться только друг на друга.
Димка уже совсем взрослый, через неделю мой сын празднует свой первый юбилей – пять лет!
Сейчас я смотрю на своего подрастающего мальчугана и понимаю, что мой бывший муж был прав, что не было никакой ошибки и лаборатория дала верный результат генетического исследования.
Невооружённым глазом видно, что Димке от, казалось бы, его родного отца Быкова Максима Витальевича не досталось ровным счётом ничего!
Мой бывший муж – голубоглазый блондин славянской внешности и щуплым телосложением. А мой сын – его полная противоположность: жгучий брюнет с тёмными как смоль глазами, горбинкой на носу и выраженными восточными чертами.
Как такое могло произойти, я до сих пор не могу понять. На протяжении всего брака я хранила верность своему мужу. Более того, у меня не было мужчин ни до Макса, ни после него.
Может быть, ветром надуло или в клинике, в которой мне делали искусственное оплодотворение, нерасторопные медработники напутали пробирки с генетическим материалом?
Не знаю. И подозреваю, что истину мне никогда не узнать, поскольку клиника искусственного оплодотворения давным-давно закрылась и сейчас на её месте находится магазин детских игрушек.
Мне остаётся только надоедать местному участковому и просить его, чтобы он останавливал всех мужчин, хоть как-то похожих на моего сына, и отправлял их на генетическую экспертизу. Но, увы, по понятным причинам полиция ни в какую не хочет со мной сотрудничать.
– Елизавета Александровна, ну вы смеётесь? Скажите, что вы шутите, пожалуйста, – громко вздыхает и в очередной раз бросает взгляд на моего сына.
Только вот мой Димка не тот мальчик, который готов терпеть косые взгляды от постороннего дяди.
Недолго думая, сынок, совсем как взрослый, нахмурил брови домиком и ответил участковому взглядом, в котором так и читалось: «Работай! Хватит стул просиживать! Уволю к чёртовой матери!»
В кого у моего ребёнка такой темперамент, остаётся только гадать. Хотя что тут гадать, можно со стопроцентной вероятностью сказать: виной всему горячая восточная кровь, которая бежит в жилах моего сына.
– Какой хороший мальчик, – скосив улыбку, произносит участковый и получает ещё один осуждающий взгляд, от которого, без преувеличения, идут мурашки по коже.
– Елизавета Александровна, не отнимайте моё драгоценное время впустую. Приходите, если соседи-алкаши будут буянить или если у вас сумку украдут, к примеру. Но по таким пустякам не надо, – безразлично разводит руками и, ухмыльнувшись, добавляет: – Может, вам обратиться на «Пусть говорят» или какое-нибудь подобное шоу?
Ну уж нет… Спасибо, перспектива быть посмешищем на вечернем ток-шоу меня особо не прельщает.
– Капитан, – баритон, способный лишать девушек рассудка, касается моего слуха.
– Халит Муратович, – спесь с лица полицейского мгновенно слетает, уступив своё место ненаигранному страху, – какими судьбами?
Оборачиваюсь и встречаюсь с угольно-чёрными глазами высокого, статного восточного мужчины. Где-то я его видела… Только где?
Сердце начинает стучать, как заведённое. Дыхание прерывается. На спине выступает липкий пот. Внезапно до меня доходит, что в лице этого человека я чётко вижу черты моего ребёнка…
Чёрт возьми, да он же полная копия моего сына, только взрослая! Такие же жёсткие чёрные волосы, такой же орлиный нос и тёмные глаза. Такой же цепкий, задумчивый взгляд.
Руки невольно начинает дрожать, а колени – подкашиваться.
– Капитан, мы, кажется, договаривались, что ты не трогаешь моих людей, – в черных, как смоль, глазах проносятся всполохи огня. – И скажи мне, пожалуйста, капитан, какого хрена мне звонят и рассказывают, что мои люди вторые сутки сидят в обезьяннике.
На лице полицейского проносится не просто страх, а настоящее отчаяние и паника.
– Т-так они б-буянили, – произносит дрожащим голосом. – Я не могу…
– Отпустить немедленно! – в приказном тоне произносит обладатель чёрных глаз.
– Да-да, конечно, – капитан, позабыв обо всём, вскакивает со своего стула и едва ли не вприпрыжку выбегает из кабинета. Мужчина яркой восточной внешности неспешной, но при этом уверенной походкой следует за ним.
Да кто он такой, чёрт возьми, если полиция перед ним едва ли не в ноги падает? Прокурор, мэр нашего города или же, напротив, человек, стоящий по другую сторону закона? Криминальный авторитет, наркобарон или хозяин какой-то подпольной империи?
– Димочка, пойдём, – протягиваю дрожащую руку сыну.
– Пошли, – хватается за меня, и мы выходим из кабинета.
Мне срочно надо поговорить с Семёном Николаевичем и выяснить, кто на самом деле этот подозрительный во всех планах человек.
– Димочка, веди себя тихо, – нравоучаю сына, на что он отвечает кратким кивком.
Покрепче сжимаю ладонь ребёнка и иду вверх по коридору и направо. Туда, где располагаются камеры предварительного заключения, в просторечии именуемые «обезьянник».
Выглядываю из-за угла и наблюдаю за тем, как из клетки выводят троих заключённых. Выглядят точь-в-точь как самые настоящие бандиты: бритые головы, татуировки, кожаные куртки… Для полноты образа мордоворотам не хватает только биты в руках.
– Простите за недоразумение, Халит Муратович, – распинается капитан перед обладателем орлиного носа.
В ответ восточный мужчина лишь закатывает глаза и молча направляется в сторону выхода. Троица маргиналов молча следует за своим вожаком.
Проходя мимо нас с сыном, Халит Муратович останавливается на несколько мгновений и внимательно смотрит на моего ребёнка. На меня же не обращает ровным счётом никакого внимания.
Честно признаться, схожесть между главарем бандитов и моим сыном поразительная. Или, может, у меня просто развилась паранойя, и сейчас я в каждом встречном мужчине восточного народа готова видеть отца моего ребёнка? В какое же отчаяние я впала…
– Семён Николаевич, простите, – обращаюсь к капитану, провожая взглядом удаляющегося мужчину, – а кто это?
– И думать забудь! – отмахивается. – Это страшный человек. Таких девочек, как ты, он ест на завтрак! И близко не приближайся к Ялабыку, если жизнь дорога.
– А кто он? – повторяю, прикусив нижнюю губу.
– Лиза, – приближается вплотную, кладёт руку на голову моему сыну и переходит на полушёпот: – Есть вещи, о которых даже знать опасно. Бык из того класса людей, которых ради собственной безопасности и безопасности близких следует обходить стороной.
Озирается по сторонам и продолжает:
– Закон всегда на стороне таких людей, как Бык, даже тогда, когда они творят полное беззаконие. Поговаривают, что от него родила одна девица. Так он ребёнка забрал, а её потом в колодце нашли, – громко сглатывает и, посмотрев на моего сына, добавляет: – На твоего ребёнка он обратил внимание, это крайне плохой знак. Ходят слухи, что Бык замешан в похищениях. Воруют детей, воспитывают и получают верного последователя. Мой тебе совет: увези сына на пару недель из города.
Глава 2
Мы не в бандитском Петербурге живём, на дворе сейчас далеко не лихие девяностые, да и по улице люди с автоматами и битами не бегают.
Но, несмотря на это, слова, сказанные полицейским, целый день не дают мне покоя и заставляют моё сердце биться чаще.
Кто же такой на самом деле этот Бык? А главное, почему он так чудовищно похож на моего ребёнка?
Может быть, Семён Николаевич зря нагнал паники и у меня совершенно нет повода к беспокойству? Или же, напротив, мне следует прислушаться к нему и на пару недель смотаться за город?
А может, мой Димка вовсе и не похож на короля криминальной империи? Все восточные мужчины жутко привлекательные и все друг на друга похожи. Ведь так, да?
И внешняя схожесть моего ребёнка и загадочного Ялабыка – не что иное, как просто общие черты, характерные для определённой национальности? К примеру, у славян голубые глаза и светлые волосы, у африканцев тёмная кожа, у китайцев узкие глаза и жёлтая кожа, а у восточных мужчин тёмные волосы и особые, привычные для их народа выразительные черты лица.
На сегодняшний день население Земли насчитывает более чем восемь миллиардов человек, и наверняка найдутся те, кто живут на двух разных концах мира, но при этом чудовищно похожи друг на друга. Исходя из этого, полагаться на внешнюю схожесть и предполагать, что король криминальной империи имеет хоть какое-то родственное отношение к моему сыну, как минимум глупо. Ведь так, да?
Хочется рвать на своей голове волосы.
Чёрт возьми. За прожитые мной двадцать пять лет у меня была близость только с одним мужчиной – с моим чёртовым бывшим мужем. Казалось бы, оспаривать отцовство Максима глупо, однако всё не так…
Взяв Димку первый раз на руки, он тут же вернул ребёнка медицинскому работнику и заявил, что детей перепутали в роддоме.
Однако заведующий отделением в ту же минуту привёл железные аргументы и доказал, что Дима именно наш с Максимом сын. Сейчас везде камеры, и проследить движение ребёнка по больнице не составляет особого труда.
Но моему бывшему мужу слов было мало… Он тут же взял генетический материал ребёнка и галопом побежал в лабораторию, где его ждал не самый утешительный результат. Факт того, что Максим Витальевич Быков не имеет к моему ребёнку никакого отношения, неоспорим.
Ладно, если бы мой бывший муж оплодотворил яйцеклетку самостоятельно, но оплодотворение производил доктор, смешивая между собой содержание пробирок. И какой генетический материал использовал доктор, остаётся только гадать…
От одной только мысли, что хозяин криминальной империи Халит Муратович Ялабык по какому-то чудовищному стечению обстоятельств может оказаться отцом моего ребёнка, кровь стынет в жилах. Особенно после слов полицейского о том, что таких девочек, как я, он ест на завтрак, а из детей отбирает…
– Мама, чёрный дым! – Крик сына заставляет вырваться из своих мыслей и вернуться в реальность.
Словно в каком-то забвении поворачиваю голову в сторону духовки и прихожу в откровенный ужас.
– Дьявол! – срывается с моих губ.
Вскакиваю с места и со всех ног бегу спасать кондитерскую от возгорания.
Открываю духовой шкаф, и кухня наполняется едким чёрным дымом.
– Чёрт!
Весь день сама не своя. Всё из рук сыпется, все мысли только вокруг Быка и крутятся…
– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – бубню себе под нос и выкидываю безнадёжно сгоревший корж в мусорку.
Сегодня утром поступил заказ на умопомрачительный по своим размерам торт. Десятикилограммовый, самый дорогой из всех, что я когда-либо готовила. С большой доплатой за срочность.
На нём я планировала неплохо так заработать. Заказ поступил буквально пару часов назад, а сдать готовое изделие надо уже к завтрашнему утру.
Первой мыслью было отказаться от внеочередного заказа, однако заказчик оказался крайне настойчивым мужчиной. Перевёл аванс, соразмерный с двукратной стоимостью, и сказал, что заплатит столько же, когда заказ будет доставлен.
Увы, жадность взяла своё, и добровольно отказываться от двухнедельной выручки кондитерской я не смогла.
У Димки через неделю первый юбилей. Пусть я не посплю одну ночь, но зато смогу осчастливить своего ребёнка. Он у меня давно просил конструктор «Лего», который я, к великому сожалению, не могла себе позволить. Но, выполнив заказ, возможность купить ребёнку заветный подарок появится, даже мне на новые сапоги к зиме хватит.
Однако со всеми косяками и бесконечными переделками есть реальный шанс не успеть, не получить полную стоимость торта, остаться в нуле или даже уйти в минус, чего мне категорически не хотелось бы.
– Мама, а можно мне клубнику? Тебе она ещё не скоро пригодится, – спрашивает сынок с небольшой улыбкой на лице, поглядывая на расстилающийся по полу дым.
– Бери, родной мой, – разрешаю сыну расквитаться с начинкой.
Чувствую, ягоды испортятся быстрее, чем я до них доберусь.
Включаю вытяжку на максимум и ликвидирую последствия недавнего инцидента.
Честно признаться, за пять лет работы кондитером подобный казус со мной случается впервые. Но что поделать. Когда я открывала свою кондитерскую, я была готова мириться с неожиданными финансовыми издержками.
– А голубику можно? – голос сына врывается в моё сознание.
– Можно, можно, – произношу слегка раздосадованным голосом.
Обычно я готовлю с большим удовольствием, но сегодня всё иначе. Из-за этого проклятого Быка я максимально рассеяна и не сосредоточена на работе.
Слова полицейского крутятся у меня в голове словно на перемотке, то и дело грозясь свести меня с ума.
От одной только мысли, что какой-то там большой босс мафии может отобрать у меня ребёнка и воспитать из него себе подобного маргинала, сердце на мгновение замирает, а затем начинает колотиться как заведённое, норовя пробить грудную клетку и вырваться наружу.
Или всё-таки Семён Николаевич понапрасну нагнал ужаса, и сейчас я зря загоняюсь?
До самой глубокой ночи я работаю над заказом. Надежда отдохнуть хотя бы полчаса тает на глазах. Только в одном случае я успею к назначенному часу, если не буду останавливаться ни на единую минуты.
Димку, само собой, я не стала отвозить домой и оставлять в одиночестве. Сегодня он ночует вместе со мной в кондитерской. Для него это очередное приключение, ведь мне не раз приходилось задерживаться на работе до самой глубокой ночи. На этот случай у нас прямо на кухне есть небольшой диванчик, на котором сынок удобно располагается и спит, пока я тружусь в поте лица.
Но если бы я только заранее знала, кто заказчик торта и чем мне это всё обернётся, я бы нашла тысячу причин, чтобы не успеть в срок и никуда не ехать…
Глава 3
– Успела, – заканчиваю последний элемент декора и выдыхаю с облегчением.
Давненько я так не уставала. Ноги от усталости без какого-либо преувеличения гудят так, словно я пробежала марафон. Хотя, может быть, я его и пробежала, пока бегала по кухне. Надо было надевать фитнес-браслет и считать количество шагов, которые я намотала, бегая всю ночь от плиты.
Заказчик просил доставить торт к девяти часам, сейчас стрелки показывают восемь утра.
– Димочка, подъём, – ласково поглаживая, бужу сыночка.
– Доброе утро, мам, – неохотно открывает глазки и бубнит сонным голосом.
– Доброе-доброе, родной мой, – лохмачу жесткие волосы, отчего сын начинает морщиться. – Пошли умываться, – взглядом указываю на дверь, ведущую в ванную комнату, – и поедем заказ отвозить.
Дима, смирившись с тем, что поспать ему больше не дадут, смиренно встаёт и идёт в ванную комнату.
Вот, казалось бы, моему сыну всего пять лет, а дисциплины в нём столько, сколько ни в одном взрослом мужчине не найдётся. Если мама сказала есть кашу – послушно берёт ложку и ест, если мама сказала чистить зубы – беспрекословно берёт в руки зубную щётку. Одним словом, золото, а не ребёнок.
Размещаю десятикилограммовый торт в фургончике старенького итальянского «Фиата» с надписью во весь бок «Кексик к чаю. Возбуди свои вкусовые сосочки!».
Название, конечно, вышло немного двусмысленным и провокационным, но зато клиенты запоминают. Более того, даже случайные прохожие не проходят мимо яркой вывески и заглядывают узнать, что там за кексик такой.
Вообще, яркая вывеска и запоминающееся название немаловажны для успеха. Если бы, к примеру, я назвала кондитерскую «Тортики и пряники», то заведение слилось бы с сотней таких же по всему городу. А так люди обращают внимание на выделяющееся на общем фоне название.
– Ну, родная, давай, – скрещиваю на левой руке пальцы, а правой поворачиваю замок зажигания.
– Не заведётся, – Димка скептически посматривает на мои потуги и делает ставку.
– Заведётся! – не сдаюсь и продолжаю крутить стартер.
Двигатель, прочихавшись и прокашлявшись, наконец начинает работать.
– А ты говорил, не поедет, – бросаю на своего сына укоризненный взгляд, на что он пожимает плечами: «Мол, повезло, в следующий раз так везти не будет».
Машинка у нас, конечно, одно название. Полуживой двигатель – это всего-навсего одна из многочисленных болячек. Впрочем, что можно ожидать от машины, которая сошла с конвейера в тот год, когда родилась я? За двадцать пять лет в автомобиле сломалось и сгнило от старости всё, что только можно.
Но увы и ах, на что-то более живое у нас с Димкой просто не было денег. Автомобиль, чтобы развозить по городу заказы, нужен был срочно, а вот средства к его приобретению, увы, не имелись.
Вот и пришлось довольствоваться грудой металла по самому низу рынка. Но, несмотря на явные недостатки, у нашей малышки есть целых два плюса: дешевые запчасти и большой багажник, в который без особых проблем помещаются все заказы разом.
🍰 🍰 🍰
Через полчаса мы с сыном уже стоим у ворот шикарного особняка, больше напоминающего дом культуры, а не жилое помещение.
– Мама, а в замке настоящий король живёт? – с глазами по пять рублей спрашивает сын.
– Короли только в мультиках бывают. Хозяин дома наверняка какой-то крупный предприниматель или что-то в этом роде, – пожимаю плечами.
В следующее мгновение массивные ворота открываются, и навстречу нам с сыном выходит седой мужчина лет пятидесяти. Наверное, дворецкий или что-то в этом роде.
– Здравствуйте, тортик вы заказывали?
Тортик для сего кондитерского изделия – настоящее оскорбление. Торт, тортище, но точно не тортик! У меня уже руки устали, а на весу я держу его не больше пяти минут.
– Доброе утро, – сдержанно кивает и, забрав у меня из рук торт, наконец-то освобождает меня от тяжести.
– Елизавета Александровна, пройдёмся в дом. Остаток я отдам вам наличными средствами, – взглядом указывает в сторону открытых ворот.
Громко сглатываю.
Честно признаться, заходить на частную территорию особняка мне совсем не хочется.
У меня подруга участковым педиатром работает и бегает по вызовам. Вот один раз она приехала на вызов, а её в комнате закрыли. Благо этаж оказался невысоким, и девушка, выбив стулом окно, умудрилась сбежать.
Но то был первый этаж хрущёвки, а не особняк с закрытой охраняемой территорией. Из такой клетки, увы, в случае чего не сбежишь.
– Мы, пожалуй, подождём вас зде… – не успеваю договорить, как Димка, кивнув на приглашение мужчины, скрывается за массивными воротами.
– Дима, вернись! – бросаюсь за сыном в надежде ухватить его за капюшон кофты и утянуть обратно.
Однако стоило моей ноге перешагнуть через ворота, как те с грохотом закрылись, отрезав нас с сыном от внешнего мира.
Глава 4
– Дима! – окрикиваю ребёнка.
Сын, обернувшись на мой крик, кивает и как ни в чём не бывало возвращается ко мне.
За детьми иной раз надо глаз да глаз, а лучше всего поводок. А то убежит – и не догонишь.
– Мы вас тут подождём, пока вы сходите за деньгами, – выдвигаю своё предложение, прижав к ноге сына.
От одной только мысли, что мы с сыном рискуем стать заложниками золотой клетки, руки приходят в движение.
– Елизавета Александровна, – произносит мужчина, вытянув бровь в вопросительном жесте. – Пройдёмте за мной. Я рассчитаюсь с вами, и вы будете свободны.
Громко сглатываю.
Огромный особняк, ухоженная территория, утыканная камерами. Наверное, из-за рассказов про людоеда Быка у меня развилась паранойя, и сейчас мне всё кажется подозрительным, а на самом деле никакой опасности нет. Ведь так, да?
– Пойдём, – крепко сжимаю ладонь сыночка и следую за мужчиной прямо в сторону каменного особняка.
– Мама, а почему у тебя руки мокрые? – беззастенчиво спрашивает Димка и хлопает глазами.
Потому что твоей маме сейчас безумно страшно.
– Торт тяжёлый, вот руки и вспотели, пока несла, – лукавлю, чтоб лишний раз не волновать сына. Не надо ребёнку волноваться из-за моей мнительности.
– Мама, а что это у тех дяденек за спинами? – ручкой указывает на охранников, прогуливающихся вдоль забора.
Прихожу в откровенный ужас. У каждого охранника оружие! Чёрт возьми, куда я попала? Куда я привезла своего маленького сына?!
По спине стекает капля обжигающе холодного пота. Так страшно, как сейчас, мне не было давно.
С трудом перебарывая дрожь в теле, на ватных ногах следую за мужчиной.
– Проходите, – открывает перед нами дверь особняка.
Господи, зачем я это делаю? Зачем подвергаю свою жизнь и жизнь своего ребёнка опасности? Может быть, не поздно схватить Димку на руки и дать дёру что есть мочи?
– Проходите! – повторяет мужчина, но уже более настойчиво.
– Пойдём, мам, – Димка тянет меня внутрь, и я, нахохлясь, словно в каком-то забвении, следую за ним.
Особняк встречает нас полумраком и сдержанной роскошью.
Честно сказать, я думала, внутри нас будут ждать лепнина, золото и колонны. Однако всё оказалось с точностью наоборот. Внутренний дизайн дома был достаточно уютный и неброский, в стиле минимализма, без единого намёка на вычурность и цыганщину.
– Отнесём торт в столовую, и я схожу за деньгами, – взглядом указывает на массивную дверь из красного дуба.
Сердце в очередной раз с грохотом ударяется об рёбра.
Я вообще отдаю отчёт своим поступкам? Понимаю, какую ошибку сейчас совершаю? Мало мне было историй от подруги, так я на собственной шкуре решила проверить, что значит быть запертой в чужом доме?
Громко сглатываю.
Да если бы в доме. Из дома ещё как-то сбежать можно, а это настоящая крепость с высоким частоколом вдоль всего периметра территории, камерами на каждом шагу и толстыми решётками на окнах.
Да кто, чёрт возьми, тут живёт? А главное, что его заставляет прятаться за семью замками? Боится за свою жизнь?
Мужчина распахивает дубовую дверь, и я замечаю, что за ней и в самом деле скрывается столовая.
Может быть, я и в самом деле зря загналась и ничего криминального не произошло и не произойдёт? Может быть, мужчина сейчас и в самом деле уберёт торт в холодильник, рассчитается со мной, и мы с сыном со спокойной душой покинем эту жуткую крепость?
– Ничего не трогай и держись рядом со мной, – шепчу сыну и лишь сильнее сжимаю его маленькую ладошку.
– Хорошо, мама, – тихо отвечает Дима, озираясь по сторонам от волнения.
Мой маленький… Ему тоже так страшно…
Дворецкий ставит торт на большой дубовый стол и обращается к нам:
– Я сейчас схожу за деньгами, через минуты вернусь. А вы пока угощайтесь, – взглядом указывает на стол, уставленный свежими фруктами и ягодами.
– Мам, можно? – спрашивает Дима, с нескрываемым желанием посматривая на авокадо.
Утвердительно киваю в ответ.
Я бы и сама чего-нибудь поела, со вчерашнего дня во рту не было ни единой крошки. Но аппетит как-то резко пропал.
– Мне не нужна бордельная девка, – раздражённый мужской голос касается моего слуха.
Сердце от страха уходит в пятки.
По своей глупости я подвергла жизнь своего ребёнка опасности. Нервничать и паниковать – самое глупое, что можно делать в подобной ситуации. Если я хочу, чтобы мы с сыном вышли из этой золотой клетки живыми и здоровыми, мне надо взять себя в руки и прийти в чувства.
Громко выдохнув и отогнав от себя всепоглощающий страх, на цыпочках приближаюсь к двери и прислушиваюсь к диалогу, доносящемуся до меня из-за двери.
– Да, ты всё правильно понял! Ребёнка забираем, а девку в Сибирь. О сыне будет только по фотографиям вспоминать! Так ей и передай! – злобный рык доносится до меня.
Руки начинают дрожать. Что, чёрт возьми, происходит? Куда мы попали?
Глаза сами собой опускаются на дверную ручку, пришедшую в движение.
Сердце, исполнив кульбит, уходит в пятки. Лёгкие, будто бы забыв как дышать, замирают на месте.
Прикладываю указательный палец к губам, жестикулируя сыну, чтобы он не издавал лишних звуков.
С замиранием сердца отступаю назад, и дверь в ту же секунду открывается, закрыв меня собой.
– Пацан? – знакомый баритон касается моего слуха.
Внутри всё обрывается.
Этот мужской голос я слышала только один раз в своей жизни. И этого хватило, чтобы он навсегда отпечатался в моей памяти…
С такой силой прикусываю щёку с внутренней стороны, что во рту проступает привкус крови.
Оставаясь невидимой для вошедшего в столовую мужчины, выглядываю из-за двери, смотрю в его лицо и откровенным образом прихожу в ужас…
Халит Муратович Ялабык, хозяин криминальной империи и тот самый человек, от которого полиция советовала мне держаться подальше, сейчас стоит в метре от меня и жадным взглядом пожирает моего ребёнка.
– Что? – беззастенчиво отзывается Димка, ни на мгновение не оторвавшись от авокадо.
Мне хочется выскочить из своего укрытия, схватить сына на руки и бежать сломя голову, но я не могу. Мои ноги словно приросли к полу и отказываются двигаться.
– Вкусно тебе? – ухмыляется Бык, с любопытством разглядывая внешность моего ребёнка.
– Нормально, – односложно отзывается пятилетний ребёнок, не обращая особого внимания на короля криминальной империи.
Взгляд начинает невольно скользить то по лицу сына, то по профилю Быка.
И чем дольше я сравниваю внешние черты, тем сильнее убеждаюсь, что передо мной именно отец моего ребёнка, как бы безумно это ни звучало…
Почему он и как такое могло произойти, я совершенно не понимаю. Мы люди из разных миров. Мы как минимум по разные стороны закона.
– Кто твои родители, малец? – произносит с ухмылочкой в голосе.
– Мама Лиза, бати нет, – отвечает пятилетний ребёнок, полностью пародируя ухмылку взрослого.
– Удивил! Такой мелкий, а уже такой смелый, – качает головой из стороны в сторону. – Меня в детстве напоминаешь. Про батю что-нибудь знаешь?
– Нет, – пожимает плечами и, поглядывая на меня, добавляет: – Ночью я проснулся. Мама разговаривала сама с собой. Я услышал, что мой папа Бык.
Вся жизнь проносится перед глазами.
Мой сын своим ответом только подписал нам приговор…
– Твой папа Бык?! А позволь узнать, где твоя мама? – спрашивает не своим голосом.
– Так вон она! За вашей спиной стоит и за дверью прячется, – с потрохами выдаёт меня.
От страха я буквально впадаю в ступор. Всё моё тело цепенеет и не даёт мне ни малейшей возможности пошевелиться, как бы я этого ни хотела.
Бык, словно испытывая мои нервные клетки на прочность, медленно разворачивает и пробегает по мне оценивающим взглядом сверху вниз.
– Кексик к чаю. Возбуди свои вкусовые сосочки! – читает слоган, вышитый на моей униформе, и ухмыляется. – Ну что, кексик, расскажешь мне, откуда у тебя мой ребёнок?!
Глава 5
Бык
– Халит Муратович, вас к телефону, – секретарша покорно кладёт мобильный на край стола и бесшумно удаляется.
– Слушаю! – басом отвечает в трубку.
– Халит Муратович, мусора на районе снова беспределят, – моего слуха касается слегка грустноватый голос.
– Конкретнее! Ильдар, пустой болтовнёй ты отнимаешь моё драгоценное время!
– Наших ребят повязали за пятнадцать суток. Два дня уже за решёткой сидят. Надо вызволять.
– Если повязали, значит, было за что. Не вижу повода дёргаться, – парирую низким голосом.
– Так в том-то и дело, Халит Муратович, не за что. Как обычно, патрулировали город, а их прихлопнули и сразу в обезьянник. Менты, видать, забыли, кто за их поляну платит, – тараторит на одном дыхании.
– Забавно, – односложно отвечаю я и отключаю вызов.
Мусора, значит, резко смелые стали. Нехороший знак.
Ещё мой отец подмял под себя всю полицию города. Десятки лет хранители местного правопорядка ходили как по струнке и даже в нашу сторону смотреть боялись. Но сейчас всё резко ни с того ни с сего изменилось. Менты настолько осмелели, что повадились вязать моих ребят направо и налево без веской на то причины.
А это значит, что у местных хранителей правопорядка появилась вторая жизнь или новая крыша. Склоняюсь ко второму варианту, поскольку у нас тут всё-таки реальная жизнь, а не мультики про супергероев, в которых люди с того света возвращаются. У нас если поймал шальную пулю лбом, то всё, дороги обратно, увы, нет.
Много лет власть города целиком принадлежит нашей семье. Сначала мой дед держал в своих ежовых рукавицах весь город, потом мой отец, а десять лет назад настала моя очередь.
Увы, не по своей воле я сел на трон криминальной империи. За меня всё решила кровь, текущая в моих венах.
Своему сыну я, безусловно, желаю другой жизни, нормальной человеческой. Жизни, в которой не будет места стрельбе, крови и бесконечной погони за деньгами.
Наверное, именно поэтому в свои сорок я до сих пор не обзавёлся наследником. Я просто не хочу, чтобы он повторил мою незавидную судьбу и всю жизнь провёл в тенях криминального мира.
Десять лет назад, когда я только-только сел в кресло главаря, я и представить не мог, какая жизнь ждёт меня впереди. Отец меня не посвящал, что житуха на самом верху пищевой цепочки далеко не сахар.
Любимая женщина, гул детских голосов в доме – это теперь мечты, которым, увы, никогда не сбыться.
Вожак стаи – существо одинокое. Ему нельзя иметь любимую женщину, нельзя иметь тех, кто ему дорог. И всё только по одной причине: рядом с ним безумно опасно.
Именно по этой причине я никогда не знал свою мать…
Наперекор всем законам криминального мира мой отец женился. Он думал, что его ожидает жизнь нормального человека. Думал, что дома его будет встречать любящая жена со свежеприготовленным борщом на плите и сыном на руках.
Но, увы, мечты моего бати разбились о суровую реальность…
Как-то раз он пришёл домой и застал свою любимую без единого признака жизни. Годовалому мне повезло, я не успел наесться отравы.
Враги ударили моего отца в мое дорогое – в его супругу, в ту, которую он любил до потери пульса. С тех пор он зарекся любить и ставить своих любимых под удар…
Шесть лет назад я хотел, чтобы от меня родила суррогатная мать. Всё было готово, и процедура искусственного оплодотворения должна была вот-вот случиться, но в самый последний момент я дал заднюю. Уж лучше у меня никогда не будет детей, чем они будут ходить из-за меня под ударом.
Наученный горьким опытом родного отца, я взял с себя обещание, что никогда и ни при каких условиях не буду ни с кем сближаться.