Читать онлайн Лоза судьбы бесплатно

Глава 1

ПЕПЕЛ

День был серым и тягучим, как остывшая, переваренная овсянка. Мысли в голове путались, словно старые наушники в кармане. После четырехчасовой лекции по технологии бродильных производств и виноделию мозг плавился, как сыр в духовке.  Всё, чего мне хотелось, – это добраться до дома, заварить самый простой чай без всяких сложных букетов и рухнуть на диван.

Я шла по улице на автопилоте, мысленно перебирая типы дубовых бочек и их влияние на конечный вкус напитка, как услышала окрик.

– Девушка! Подождите!

Резкий звук будто вывел меня из дремоты. Я вздрогнула и обернулась.

Ко мне, слегка запыхавшись, бежал парень. Высокий, со светлыми, растрепанными от бега волосами и пронзительно-голубыми глазами. В руке он держал мой зонт.

– Девушка, – повторил он, остановившись и протягивая находку. – У вас зонт выпал на остановке, а вечером дождь обещают. Не хотелось бы, чтобы кто-то сегодня промок.

– О боги, спасибо вам большое, – растерянно пробормотала я, принимая зонт.

Как? Он же лежал в сумке! Как он мог выпасть? Может, когда я доставала телефон, он и выскользнул?

Парень отдышался и улыбнулся. И в этот момент серый, пахнущий сыростью день словно треснул, и в него пробился яркий луч света. Улыбка у него была невероятная – широкая, открытая, обезоруживающая. И я, забыв об усталости, смело улыбнулась в ответ.

– У вас очень красивые глаза, – говорил он так просто, будто констатировал очевидный факт. И тут же, словно смутившись собственной прямолинейности, добавил: – Извините, я так сходу никогда не говорю. Просто не смог удержаться.

Щеки вспыхнули. Контраст между сухим научным миром, в котором я провела последние часы, и этим внезапным, живым комплиментом был ошеломляющим.

Он протянул мне руку.

– Меня зовут Кирк. Кирк Вайс.

Его ладонь была теплой и сильной. Я на секунду задержала свою руку в его, ощущая странный трепет.

– Я Гвендалин, но лучше просто Гвен.

– Гвен, – он произнес моё имя так, словно пробовал на вкус редкий напиток. – Очень приятно и неожиданно. Не хотите сходить в кафе сегодня вечером? В качестве благодарности за спасение от дождя? Я заеду. – Казалось, он не спрашивал, а утверждал. Уверенно, но мягко, не оставляя мне шанса придумать отговорку. Да я и сама не хотела. После такого унылого дня внезапное приключение казалось подарком судьбы.

– Почему нет, – я улыбнулась, чувствуя себя героиней какого-то романтического фильма, и засмущалась.

Он записал мой номер, еще раз одарил своей сияющей улыбкой и, пожелав хорошего дня, быстрым шагом направился обратно. Я смотрела ему вслед, прижимая к груди спасенный зонт и чувствуя, как по телу разливается глупое, счастливое тепло.

"Начало нашего романа было похоже на сказку. Он был как редкий, изысканный напиток в красивой бутылке, который обещает невероятное наслаждение, но оказывается ядом, медленно отравляющим тебя изнутри. Вот только мне никто не сказал, что этикетка на этой бутылке написана по мотивам реальных сказок братьев Гримм."

7 лет спустя.

Придя с работы домой, я бросила куртку в прихожей. С пакетами из аптеки я пошла мыть руки и сразу к Честеру. Мой кот болел уже 2 года, он не мог ходить – его задние лапы не двигались. Ему нужны были уколы, и я частенько разорялась на них, что безумно злило Кирка. Я знала, что сейчас будет. 2 года я слышу третирования и давление с его стороны, отчего уровень моей тревожности повысился, а психическое здоровье, казалось, нехило пошатнулось. – Опять на него потратилась? – голос Кирка был тихим, но в нем звенела злость. Он оперся о дверной косяк, скрестив руки на груди. Его взгляд, обычно такой равнодушный, сейчас был полон яда. Я устало кивнула, не поднимая глаз. – Ему нужны эти уколы и специальный корм тоже. Ты же знаешь, ему лучше не станет, если… – Да заткнешься ты уже? – он делает шаг вперед, его тон резко меняется. – Я уже наслушался. Знаешь, сколько мы на эту неходячую проблему угрохали денег? Ты на себя столько не потратила за 7 лет. Я тебе не банкомат! – Вообще-то я тоже работаю, если ты забыл, и «свои» деньги ты тратишь только на себя! – крик вырвался изо рта раньше, чем я осмыслила его, и мое сердце сжалось. Пять лет психологического давления, его обесценивающих слов, его вечных претензий. Последние пять лет я только и делала, что убеждала себя, что он изменится, что это просто усталость, что он меня любит и все может быть как раньше. Но сегодня что-то сломалось. Видеть, как мой кот страдает, а Кирк этого не может понять и хотя бы посочувствовать, стало последней каплей. – Знаешь, я ухожу. С меня хватит, больше я так не могу.

Его глаза медленно расширились от удивления, а потом их заволокла ярость. Он не привык, чтобы ему отказывали. Он не привык, чтобы кто-то смел ставить его на место.

– Ты уходишь? – его голос стал низким, угрожающим. – Ты же без меня ничто. Куда ты пойдешь? Кто тебя такую возьмет?Его глаза медленно расширились от удивления, а потом их заволокла ярость. Он не привык, чтобы ему отказывали. Он не привык, чтобы кто-то смел ставить его на место.

Я поднялась, чувствуя, как дрожат колени, но пыталась стоять прямо. – Куда угодно, лишь бы не с тобой. – Я собиралась уйти в комнату, чтобы начать собирать вещи, но Кирк резко сократил между нами расстояние и схватил за шею. – Ты ничего без меня не сделаешь и никуда не пойдешь. Ты останешься здесь и больше не забудешь, где твое место! Поняла меня? – Я судорожно пыталась отпихнуть его, хватая ртом воздух, но он поволок меня в душ,Где включил воду и окатил меня холодной водой, тыча лейкой прямо в лицо. Когда он отошел, я выскочила из ванной и кинулась в комнату, где он меня настиг и пнул в колено, будто специально целясь в мениск. Острая, невыносимая боль пронзила ногу, и я, вскрикнув, рухнула на пол. Слезы выступили на глазах не только от боли, но и от шока. Он УДАРИЛ меня. Кирк отшатнулся, словно только что осознав, что сделал. На секунду в его глазах мелькнул испуг, а потом он быстро сменился презрением. – Это тебе урок. Чтобы знала, кто здесь главный, – он резко развернулся и вышел из квартиры, хлопнув дверью. Я осталась сидеть на полу, прижимая ладонь к ноющему колену. Боль была невыносимой, но боль в груди была сильнее. Я плакала и прижимала к себе дрожащего кота, который приполз ко мне, кажется, почувствовав мое горе. Через полчаса я наконец-то взяла себя в руки, начав собирать вещи, приговаривая: – Не волнуйся, Чес, мы пойдем к моему папе, он быстро поставит на место этого зазнавшегося товарища, или лучше к Ирэн, а? – кот недовольно мяукнул, давая понять, что не желает её видеть. Как там говорила моя подруга? А, точно: «У нас случилась совместная антипатия» – дословно. Странно, что такие похожие характером души не смогли подружиться.– Знаю я, что вы терпеть друг друга не можете, но ради меня могли бы и поладить чуток, я люблю вас обоих. – Я потрепала котика за ушком, перенося на лежанку и включая его игрушку, которая крутится. Он любит её бить лапками, она играет мелодии, совсем как детская. И тут я слышу, как хлопает входная дверь, тревога и паника накрывают меня с головой, но Кирк, кажется, выглядит спокойным и даже с легкой виной в глазах. – Знаешь, – начинает он, опуская голову, – наверное, ты права, и нам нужно разъехаться, все обдумать. Хотя бы на время. – Он поднимает на меня виноватый взгляд и протягивает пакеты для мусора. – Сложи пока вещи, отвези к отцу, потом за Чесом приедешь, а то вещей у него много, в два подхода управишься. Я с радостью, прихрамывая, побежала собирать вещи. Пока он в таком хорошем настроении, упускать шанс нельзя.

Пять мешков были загружены в арендованный грузовик, водитель с хорошим настроением даже попросил не торопиться, я поднялась наверх, потрепала на прощание Чеса и протянула ключи от двери Кирку.

– Жаль, что всё так кончается, – ухмыльнулся он и запер за мной дверь.

Пока отец был на работе, я судорожно распихала вещи по шкафам. Не знаю, чего я боялась больше: что отец придет раньше времени и начнет задавать неудобные вопросы, или то, что я съехала от Кирка и не хотела себе в этом признаваться. Я мечтала стать сильнее. Будет ли эта сила со мной, или сейчас просто бегу от проблемы?

В любом случае, я мечтала сейчас просто остаться дома, там, где я чувствую себя действительно дома, своей крепостью, и перевести сюда своего лучшего друга, пушистика, которому и так пришлось несладко. Я вернулась буквально, не прошло и двух часов, но, постучав в дверь, я поняла, что что-то не так.

– Чес? – Я бегала по квартире и смотрела на Кирка, который вальяжно развалился на диване с легкой усмешкой в глазах. – Где Чес? Опять его в ванной запер? – Я пошла в ванную, по ходу забирая пакеты с кормом и игрушками. – Мы уйдем отсюда прямо сейчас, хоть через окно, пусть он еще раз меня ударит, только бы ничего не случилось с Чесом. Последние годы он мне был лучом солнца, одним из тех, кто любит меня.

– Кого ищешь-то? – с издевкой в голосе уточнил Кирк, просовывая голову в ванную. – Кот твой выскочил вслед за тобой, ты же дверь не закрыла, – констатировал парень, пожимая плечами.

– Куда выскочил? Он не ходит, и ты лично закрыл за мной дверь. Где кот, Кирк? Я серьезно, неужели в тебе нет ни капли сочувствия ни к кому, кроме себя?

– Какая жалость может быть к той, кто решил меня кинуть? Думала, заберешь своего блоховоза и будешь жить счастливо, припеваючи? – он засмеялся, немного нервно, с издевкой, и проговорил: – Плохо вы исполняете свои обязанности хозяйки, вот и за питомцем не уследили. Неужели так хотели сбежать, что чистую душу не пожалели? – И он, состроив гримасу отчаяния, пошел обратно в зал. Я же, наблюдавшая за этой сценой будто со стороны, рванула к выходу. Он не мог далеко его выбросить. Меня не было всего полтора часа. Это не может быть правдой.

Я бегала по улицам, не зная, за что взяться, и беспрерывно выкрикивая имя Чеса, пока не заметила мистера Сайлоса, пожилого мужчину, работающего дворником. Я иногда подкармливала его, на что он постоянно оповещал, где лучше объехать пробки или обойти лужи на районе. Сейчас он бежал ко мне с другого конца района, на который я вошла десять минут назад. – Мисс, о боги, мисс! Вам срочно надо пойти со мной. – Я рванула к нему, и он, схватив меня за руку, повел к дороге, где на обочине я увидела Честера. Его переехали.

Сказать, что моя душа покинула тело, я не могла. Я уже ничего не могла произнести, казалось, что все это происходит не со мной. Что я смотрю какой-то фильм ужасов, где героиня поплатилась за

– Простите меня, я не успел. Видел, как он выползает на дорогу в сторону вашего дома, но физически никак не успел бы его остановить, хотя кричал на него, чтобы он повернул. Мне очень жаль.

Я видела, как его глаза наполнились слезами. Этот человек, не имея ничего за душой, имел совести и сочувствия больше, чем тот, кто живет на большие средства.

– Я думаю, он просто хотел домой и не заметил машину. Но могу вам твердо сказать: я уверен, что это сделал мистер Вайс. Я только прибежал в дом, как мистер Вайс сообщил, что больше он с вами никак не связан и за свое имущество, прости Господи, вы будете отвечать сама.

Кажется, он говорил что-то еще. Этот пожилой мужчина давал мне платок, обнимал меня ладонями за плечи. Я была где-то далеко, и сейчас все проблемы, что казались мне когда-то серьезными, просто отошли на второй план. Моя душа угасла вместе с моим «солнцем».

Глава 2

УБЕЖИЩЕ

Казалось теперь жизнь буквально разделилась на "до" и "после". Мне было совершенно наплевать, убьет ли меня Кирк сейчас или нет. Я хотела вырвать ему язык, выколоть глаза, и все страшные пытки и мучения НКВД, о которых читала в исторических документах, я хотела применить на нем. Но, увы, сил у меня не осталось, хотелось лечь и умереть, и единственное спокойное место было оно – дом отца.

Мистер Сайлос, любезно предоставил место на кладбище домашних животных и за небольшую плату, согласился проводить Чеса в последний путь. Место я хотела в любом случае покупать, но моральных сил у меня сейчас оставалось только, чтобы пообещать купить другое место питомцу дворника и дойти до дома отца.

Мой папа не плохой человек, я люблю его. Он вырастил меня и пытался всегда вложить все самое лучшее, что было у него в закромах воспитания, но он все же был отцом, и от этого я всегда завидовала тем детям, у которых была мама. Он не обнимал меня, когда наша кошка умерла после родов на моих руках, ни когда я падала, он не проявлял тех глубоких эмоций, когда мне это было важно.

Но сейчас именно это было мне нужно – нужна его молчаливая поддержка, которая была рядом со мной, когда я завалила первый экзамен: он просто сидел рядом и слушал о несправедливости и подлых ответах. Сказал, что не надо было жульничать и что я смогла бы справиться сама, но побоялась, от этого и решилась на списывание. Пересдачу я писала сама и сдала на 4. Это было не моей победой, а его. Его молчаливой поддержки, пусть и не эмоционально вовлеченной.

– О, Гвени, ты чего? – увидев мое заплаканное лицо, спросил отец, который возвращался с работы и уже втаскивал меня в дом. – Он тебя обидел? Что? – о наших отношениях с Кирком он знал, но не жаловал его. Ну, он все-таки отец, родитель как-никак, оттого и постоянно спрашивал, не обижает ли меня «перекаченный стероид на ножках». Смешно. Получается, отец все понял с самой первой встречи? Почему же мне понадобилось целых 7 лет, чтобы осознать, что он за человек?

– Чес… он… убил его, – я замолчала, и слезы снова полились из моих глаз.

Ничего не видя, я уткнулась носом в папину рубашку. Минуту мы стояли, и я рыдала, а потом папины руки сомкнулись у меня на спине. Это были первые объятия за последние 12 лет.

– Что случилось? – спросил он снова.

– Кирк отнес Часа на соседнюю улицу и бросил. Чес хотел вернуться и… его сбили. Мистер Сайлос предложил похоронить его самому, на месте который он выкупил для своего питомца. – я заревела, все еще говоря. – Что я за хозяйка такая, не смогла даже похоронить его..

– Ничего, выкупим ему другое – подытожил он. Я чувствовала его неуверенные пальцы на своей спине, но надежное и твердое плечо. Мы стояли так минут 10, пока папа не посадил меня на стул и не заварил мне кофе.

– Хочешь, поеду морду набью твоему идиоту? – спросил он с надеждой, глядя в мои глаза.

– Нет, но… можно поживу пока тут? – он распахнул глаза, будто я сказала что-то оскорбительное.

– Вообще-то это твой дом, как ты можешь так говорить?

– Извини. Я просто очень устала.

Отец, видя моё состояние, молча поднял меня со стула и отнес на кровать в моей старой спальне. Тут пахло, как и 20 лет назад, все это так окунало в детство. Мне уже 28 лет, почти тридцать, а я, как маленькая, лежу на папиной рубашке и плачу. Пусть все взрослые проблемы испарятся, пусть я вернусь туда, где было все просто и понятно, и за тебя и твои поступки отвечала не ты сама, а кто-то более сильный и взрослый.

С такими мыслями я уснула. Голова была тяжелая от слез и мыслей, от пережитого стресса мозг просто отключился, и проснулась я только от вопля моей лучшей подруги.

Ирэн…

Она была моей самой лучшей подругой, сколько себя помню. И, погруженная в свои воспоминания, я окунулась в школьное время.

20 лет назад.

Увидев её на собрании второго класса, она показалась мне совершенно оторванной от этой мирской суеты, как сказал тогда мой отец. Да, училась она хорошо, и казалось, на уроках ей было слишком скучно, чтобы слушать учителей. Но "хорошая ученица" не была её профилем, как мне потом довелось узнать.

Идя со школьного собрания вместе со всеми параллельными классами, я увидела её уже на улице, улыбчивую и смотрящую на небо. Заметив меня, она сразу подбежала и поздоровалась, предложила идти вместе.

Вот так просто, не боясь показаться странной, не боясь осуждений, сказала, что наблюдала за мной и я ей приглянулась. А на выходе со школьного двора , мы случайно наткнулись на стайку каких-то пятиклассников, что выворачивали портфели школьников помладше. Я, тогда трусиха, решила пойти быстрее, но, заметив, что подруга остановилась, поспешила к ней. Да, тогда я схватилась за неё как за якорь, но всё же была рядом. Сказать, что они получили мощных тумаков, нельзя. Никто не вырубился, но, поняв, что им тут ничего не светит, убежали, получив только подзатыльники. Тогда я узнала боевой характер своей, теперь уже, лучшей подруги.

Настоящее время.

– Вот ведь сучара, – я открыла глаза, слушая, как отец цыкает на неё, умоляя быть потише. – Что значит потише? Да я прямо сейчас к нему поеду и устрою ему такое ледовое побоище, – громогласно провозгласила Ирэн, хлопнув по столу. Я решила спуститься.

Когда они услышали мои шаги спускающиеся по лестнице, сразу стало тихо.

– Не надо. -посмотрела я на подругу. – Не хватало, чтобы у тебя потом проблемы были. – посмотрела я на неё, а потом на отца. – Мы пойдем в комнату, ладно? – и повернула обратно.

На лице не было эмоций, но Ирэн сказала: – Нет, ну вы видели, мистер Гарнер, довести её до такого состояния? Почему не позвонили раньше? – она цокнула и направилась за мной.

Так это он позвонил ей? Сколько времени прошло, раз она из Феникса приехала в Тусон так быстро?

Разговоры с ней меня всегда успокаивали. Она с младшей школы была моим светом в темноте, защищала от хулиганов и рассказывала такие истории, что невольно можно было подумать, что она лично присутствовала в каждой. Благодаря ей я всегда могла поверить, что же обо мне думают другие. Картами Таро она увлекалась со старшей школы, и всё всегда сбывалось. Даже когда она разложила на Кирка и сказала, что он разобьёт мне сердце, не ошиблась. Жаль, я тогда не приняла всерьёз этот расклад, возможно, избежала бы смерти моего питомца и потерянного времени.

– Вот тут показано, что черная полоса подходит к концу, а в советах от карт говорится, что нужно прислушаться к себе и понять, важен ли для тебя твой путь и не хочешь ли ты его поменять.

– И что это значит? – уставилась я в карты.

– Ну, для некоторых переезд, смена работы, расставание с парнем – в общем, новый путь. По Колесу Фортуны – удача будет на твоей стороне, так что дальше сама думай.

Я уставилась на подругу. Работа меня устраивала, да и платили не много, но менять ее так скоро я не планировала.

– Найду себе что-то здесь, бежать от этого урода я не собираюсь, – утвердительно кивнула я подруге. – Спасибо за советы и расклад, но бежать – это не выход.

– А не надо никуда бежать, я могу поехать и так его отделать, что мало не покажется! Как можешь ты так спокойно сидеть, зная, что он сделал?! – от обилия эмоций она даже вскочила с кровати, начиная ходить по комнате взад-вперед. Послышался стук в дверь, и папа занес две чашки кофе нам. Бутылку вина мы так и не допили, впрочем, как позже и кофе. Она вернулась ко мне с объятьями, и я расплакалась.

Кровать подо мной казалась зыбучим песком, готовым поглотить меня целиком. Рядом сидела Ирэн, и ее ладонь размеренно гладила меня по спине. Бесполезно. Внутри меня бушевал ледяной шторм, а слезы были лишь его солеными брызгами.

Ирэн переживала смерть Честера, кажется, даже острее меня. Несмотря на то, что они с котом вели перманентную холодную войну, она любила этого вредного, пушистого засранца. Сейчас ее лицо превратилось в суровую маску. Желваки ходили под кожей, а в зеленых глазах плескалась чистая, неразбавленная ярость.

– Может, все-таки поедем и сломаем ему хотя бы нос? – в сотый раз предложила она, и это был не вопрос, а констатация лучшего плана действий.

– Ты что, с моим отцом переобщалась?

Да, моя подруга была тарологом и верила в карму и высшие силы. Но еще она была человеком, который верит в хорошо поставленный удар. Бокс, карате, которое она освоила до черного пояса за безумно короткое время – все говорили, что у нее талант. Еще она ездила в Тибет на стажировку к шаолиньским монахам – всё это делало ее слова пугающе весомыми. Миролюбия в монастыре она, кажется, так и не набралась.

На тумбочке уже минут сорок стыли две чашки кофе, принесённые отцом. Мы к ним так и не притронулись. Вселенная сузилась до моей комнаты, до боли в моей груди и её безмолвной, яростной поддержки.

Как жить дальше? Пустота, где раньше мурлыкал Честер, разрасталась, грозя поглотить всё.

Скрежет. Тихий, настойчивый скрежет по стеклу.И в этой оглушающей тишине я услышала его.

Я замерла, прислушиваясь. Птица? Ветка?

– Эй. – голос. Это был его голос. Приглушенный, но безошибочно узнаваемый, от него по коже пробежал не холод – липкий, тошнотворный ужас.

– Я знаю, что ты тут. Некуда тебе больше податься. Открывай. – он точно стоял на карнизе, этот урод залез практически на второй этаж, стоя на карнизе первого. Он посмел прийти сюда, в моё единственное убежище.

Ирэн же отреагировала без единого слова. Её утешающая мягкость испарилась, сменившись хищной грацией. Одним плавным, отточенным движением она соскользнула с кровати, выхватила старую отцовскую биту из приоткрытого шкафа, рывком распахнула окно и, не целясь, с коротким выдохом нанесла удар.

Раздался глухой, влажный хруст, а после крик и падение.

Я с визгом ринулась к окну. В голове молотом стучала мысль: «Убился. Убился. Она его убила».

Но он был жив. Поднявшись из положения лёжа, схватился за своё лицо. Сквозь его пальцы хлынула тёмная кровь.

– Чокнутая сука! – взвыл он от боли, и его голос был полон не только боли, но и искреннего изумления. – Ты мне нос сломала!

Подруга перегнулась через подоконник, её взгляд был холоден, как у хирурга, осматривающего результат операции. Удостоверившись, что он живой и может дышать, она бросила вниз ледяное обещание:

– Сейчас спущусь, ещё и колени тебе переломаю, урод. Жди.

Не удостоив меня даже взглядом, она вылетела из комнаты. Я слышала, как её шаги загрохотали по лестнице.

– Стой, Ири! – крикнула я, бросаясь за ней.

Мне хотелось, чтобы он страдал. О, как мне этого хотелось. Чтобы он прочувствовал хотя бы сотую долю той боли, что причинил мне. Но не ценой свободы Ирэн. Я не собиралась навещать лучшую подругу в тюрьме.

Я выскочила на крыльцо, готовая встать между ней и им, умолять, оттаскивать… и застыла на месте. Картина была нереальной, как стоп-кадр из фильма.

Кирк стоял на коленях, на мокрой от росы траве, зажимая окровавленный нос. Перед ним, всего в паре шагов, стоял мой отец. Спокойный, невозмутимый, в домашних штанах и старой футболке. В его руках было охотничье ружье. Два темных зрачка двустволки смотрели Кирку прямо в лоб.

Отец не повышал голос. Он говорил тихо, почти буднично, и от этого его слова звучали еще страшнее.

– Забудь сюда дорогу, и я не буду писать заявление о незаконном проникновении на частную территорию. – Он сделал паузу, давая смыслу слов пропитать ночной воздух. – Ты меня понял?

Кирк, глядя в черную пустоту ствола, смог только судорожно, отчаянно закивать. Он поднялся, пятясь, и, наконец, развернувшись, почти бегом бросился прочь, растворяясь в темноте улицы.

Смотря на подругу, которая с хищной, абсолютно довольной улыбкой наблюдала за его позорным бегством, я мертвой хваткой вцепилась в единственную светлую мысль этого вечера: «Слава всем богам, что у меня есть они».

– Эх, надо было все-таки шмальнуть ему в задницу, чтобы он позорно бежал с кровавым ручьем сзади, – небрежно, с легкой издевкой бросила Ирэн отцу, на что тот опустил ружье и коротко, глухо рассмеялся. – Да, надо было. Но кровь с газона оттирать пришлось бы тебе. – Резонно. Тогда правда не стоило, – утвердительно закивала подруга, хихикая и обнимая меня с отцом с обеих сторон. Крепко, надежно, создавая живой щит вокруг моего истерзанного мира. Слезы снова покатились по щекам, но на этот раз они были другими – теплыми, очищающими. Слезами благодарности.

Я люблю их. Несмотря ни на что. Именно они – моя настоящая семья. Моя крепость.

Глава 3

ДОРОГА В НОВУЮ ЖИЗНЬ

Утро пришло тихо, прокравшись в комнату сквозь щель в шторах. Я проснулась не от будильника, а от тонкого, бодрящего аромата свежесваренного кофе. На тумбочке стояли две дымящиеся чашки. Рядом с кроватью, глядя на спящую на диванчике Ирэн, стоял отец. Он был уже одет для работы в свою обычную рубашку и брюки. Увидев, что я открыла глаза, он лишь коротко кивнул.

– Пей, пока горячее, – сказал он тихо и вышел.

Это было так ново. Так непривычно. Взяв чашку, я прошла на кухню. Отец стоял у окна, застегивая манжеты и тихо что-то напевал себе под нос. Мелодия была простой, почти колыбельной, но что-то в ней царапнуло мою память. Где-то очень глубоко, в самом дальнем уголке сознания.

– Пап, а что это за песня? – спросила я, прислонившись к дверному косяку. – Я её как будто уже знаю.

Он замер. Его руки застыли, взгляд расфокусировался, устремившись сквозь стену, сквозь время. Лицо на мгновение стало пустым и потерянным, словно он увидел призрака. Секундная заминка, и он резко встряхнул головой, возвращаясь в реальность.

– Да так, – его голос прозвучал глухо. – Старая ерунда, из головы не идет.

Он быстро схватил свою сумку, избегая моего взгляда. Я поняла, что задела что-то важное, болезненное.

– Прости, я не…

– Всё в порядке, – перебил он, уже стоя у двери. – Всё хорошо. Веди себя осторожно сегодня, если что, звони.

Дверь захлопнулась. Я осталась одна на кухне с привкусом кофе и тайны на губах.

Ирэн спала сном праведника, который всю ночь не спасал мир, а как минимум раздавал тумаков его врагам. Чтобы не сидеть без дела, я открыла ноутбук.

«Остаться. Я должна остаться здесь». Эта мысль стучала в висках. Я не хотела бежать, как предрекали карты Ирэн. Это мой город, черт подери.

Я начала просматривать объявления, и вот оно: «Требуется младший технолог – винодел в компанию Wines Kirby». Местный филиал.

Сердце ёкнуло. Это шанс вернуться в дело, которое я так любила.

Я набрала номер. Вежливый мужской голос на конце провода – секретарь по имени Майк – быстро подтвердил, что вакансия актуальна.

– Да, мы ищем специалиста. Собеседование проводит лично мистер Кирби. Завтра в одиннадцать утра. – Отлично! Адрес местного офиса… – О, нет-нет, – мягко перебил меня Майк. – Собеседование будет в нашем главном офисе, в штате Юта, город Лейтон.

Я замерла. Штат Юта. Другой город. Карты Ирэн не врали.

– И, мисс… – добавил сотрудник доверительным тоном, – маленький совет. Мистер Кирби – гений своего дела, но он не выносит опозданий. Даже на минуту. Он считает это личным оскорблением и даже не станет разговаривать, так что будьте вовремя.

Я поблагодарила и повесила трубку, глядя в окно. Судьба явно издевалась надо мной, подсовывая работу мечты в штат, куда я так не хотела ехать, и устраивая встречу с боссом, чьё терпение было равно нулю.

– Очень интересно? У тебя такое лицо, будто ты лимон жуёшь, – оказалась рядом Ирэн.

– Новая работа, но в Юте, придётся ехать, – подытожила я.

– Нахрена? – спросила она, потирая глаза после сна.

– Ты зарплату видела? – я поднесла к её заспанному лицу ноутбук.

– Ого, что надо? Спать с начальством? – я недовольно фыркнула.

– Хорошая компания на сотрудников не скупится, – подытожила. – Пей кофе, будем выходить в торговый центр. Мне надо обновить гардероб и сходить на могилу к Честеру, положу туда пару игрушек.

– Растащат же, – обернулась девушка.

– И пусть, может, кому для своих питомцев нужнее будет. Пусть играют,

– в глазах моих всё ещё плескались слёзы. Сколько бы ни храбрилась, девочка внутри меня всё ещё плакала по потере друга.

– Ну ладно, собирайся, заедем в приют, там мой знакомый работает, купим туда корм, и игрушки свои отнесёшь. Всё лучше будет, чем на кладбище бросать. Хочешь? – спросила Ирэн, на что мои глаза загорелись ярким светом.

Так мы провели день, меря наряды, подбирая деловые костюмы, разоряли кошельки и съездили в приют для животных, одаривая их с головы до самых хвостиков.

Когда отец вернулся вечером, я выпалила ему новость. Он слушал, нахмурив брови, и его лицо снова стало тем самым, привычно непроницаемым. – Что значит «другой город»? – он недовольно цокнул языком. – У нас что, работы не нашлось? Зачем ехать туда за тридевять земель? – Пап, это же одна из лучших виноделен в стране! Это огромный шанс! – Шанс, – он проворчал это слово, как ругательство. В его глазах читался страх, который он тут же спрятал за раздражением. – Вчера по карнизам лазят всякие уроды, а сегодня ты хочешь уехать одна черт-те куда. – Но потом он посмотрел на меня по-настоящему и, видимо, увидел не маленькую девочку, а взрослую женщину с огнем в глазах. Он тяжело вздохнул, и вся его напускная строгость рассыпалась. – Ладно, ты уже большая. Решай сама. Только… будь осторожна. Хорошо? – это было его благословение, и оно стоило тысячи слов.

– Обещаю. -шепнула я и обняла его.

– Когда выдвигаться то собираетесь?

– Ну собеседование в пятницу, нам ехать часов 5, так что завтра с утра и поедем, не волнуйся, ты же знаешь, у Ири всё схвачено.

– Да уж, у неё-то, конечно, – пробурчал он и пошёл в свою спальню.

С утра мы все были на суете, Ири 3 раза забывала куда положила телефон, в итоге тот оказался в холодильнике.

– Не дом, а дурдом. – бурчал отец, смотря на наши сборы.

В 7 утра, когда все вещи были упакованы, отец подозвал меня на кухню.

– На вот держи, -отец протянул мне 3 тысячи долларов.

– Это что еще такое? Пап, я уже достаточно взрослая, чтобы не брать на карманные расходы.

– Бери говорю, не хватало, чтобы вы там не доедали или того хуже, скитались где-нибудь по вокзалам. -я засмеялась, но отца обняла. Такой он у меня чудак – человек. Будто забыл как я специально вкалывала последние 2 года, чтобы сделать себе подушку безопасности, на случай ухода от Кирка и чтобы еще на Чеса хватало…

– Ладно, а то я сейчас всплакну, -усмехнулась я, высвобаждаясь из его объятий. – Бери сумки и выходи, а я заберу бутылки с водой.

Закинув в походную сумку две бутылки минеральной воды, я собиралась к выходу, когда услышала повышенные голоса возле дома. Сердце ухнуло в пятки – только не Кирк.

Осторожно выглянув из-за угла дома, я увидела картину маслом: мой отец, уперев руки в бока, стоял напротив Ири, которая зеркально отражала его позу.

– А кто вас просил?! – звенел в ответ голос Ири, натянутый, как струна. – Вы меня спросить не подумали?

– Я уже купил билеты на поезд, почему ты такая упрямая?! – гремел бас отца, непривычно громкий для тихого утра.

Я сделала глубокий вдох, как перед прыжком в ледяную воду, и шагнула между ними. – Так, что здесь происходит? – я повернулась к подруге, пытаясь загородить её от отцовского гнева. – Да вот! – всплеснула руками подруга. – Твой отец, не посоветовавшись, купил нам билеты, а я уже попросила знакомого, он нас отвезёт. А твой отец ни в какую! – И не поедете! – раздался голос папы у меня за спиной. – Еще чего удумали! Неизвестно куда, неизвестно с кем! Ты головой вообще думаешь?

– Это мой товарищ! – не сдавалась девушка. – Он меня сто раз выручал и сейчас не отказал! Я же сказала, что все будет хорошо! Когда я вас обманывала?!

– Билеты сдавать я не буду, – отрезал отец, скрестив руки на груди.

– Деньги на ветер! Неслыханно! – почти взвизгнула Ирэн, нервно ходя по парковке, видимо, обдумывая, как повернуть эту ситуацию в свою пользу. Понимая, что стоять между двумя ураганами смертельно опасно, я мягко взяла отца под локоть и оттащила на пару шагов в сторону.

– Пап, ну правда, ты чего? – заговорила я монотонно, пытаясь придать голосу уверенности. – Ты же знаешь Ирэн. Она, наверное, уже спланировала, где мы будем жить и билеты купила в музеи на завтра. У неё тревожное расстройство, помнишь, у неё расписание на месяц вперёд.

Отец посмотрел на меня, и его плечи опустились. Гнев уступил место чему-то другому, более глубокому.

– Да как тут… – он склонил голову, глядя мне прямо в глаза. – Гвен, я не был образцовым отцом. Я многого не давал тебе. Но сейчас я могу помочь, могу проконтролировать… меня это успокаивает, понимаешь? Я же правда волнуюсь за тебя, или ты думаешь, я совсем бездушный?

Это признание ударило меня под дых, слёзы уже начали подкатывать к краю глаз, но сказать что-то я не успела.

С низким рокотом на парковку въехал и остановился рядом с нами чёрный, как полночь, матовый Dodge Charger 70-го года. Дверь открылась, и из машины вышел молодой парень лет двадцати пяти, в джинсах и простой футболке.

– Никки, золотко, ты уже тут! – пропела она.Лицо подруги мгновенно преобразилось.

Он широко улыбнулся и шагнул к ней, обнимая за талию. Он уже склонился, чтобы поцеловать её в щеку, отчего отец чуть было не рванул бить ему морду, но Ирэн резко, но беззлобно, взяла его ладонью за челюсть и повернула голову в сторону. Пока он стоял в ступоре с губами, сложенными для поцелуя, она уже метнулась за сумками и закинула их в багажник Доджа.

– Никки, знакомься – это Гвен, моя лучшая подруга. Мы сегодня её подвозим, – бросила она, подходя ко мне, обнимая отца и буквально утаскивая меня к машине. – Садись, поехали.

Она втолкнула меня на заднее сиденье и села рядом. Я ошарашенно смотрела, как мой отец подошёл к парню, который всё ещё выглядел слегка потерянным, и крепко пожал ему руку. Он что-то сказал Нику наклонившись к его уху, хватка, должно быть, была стальной, потому что легкая улыбка сползла с лица парня, сменившись серьезным, всё понимающим выражением. А мой отец, отпустив его руку, улыбнулся, помахал нам и спокойно пошел к своей машине.

Подруга взяла меня за локоть и с милой улыбочкой констатировала факт: – Если собеседование завтра провалится, что, конечно же, ужасно, у нас будет еще целый уикенд, чтобы провести его в Юте и посмотреть что-нибудь интересное. Здорово, да? – Ири, Никки – это кто? И что сейчас… – начала было я, но не успела закончить.

Ник сел за руль и с шумом выдохнул.

– Фух, ну и хватка у твоего папаши. Думал, пальцы мне сломает, – он потряс правой рукой.

– Поехали уже, – холодно бросила Ирэн.

Следующие несколько часов прошли под аккомпанемент радио и жутких эмоциональных качелей, которые Ирэн устраивала бедному парню. То она мило ворковала, кладя руку ему на бедро, то через пять минут ледяным тоном отрезала:

– На дорогу смотри, а не на меня. Вылупился.

Спрашивать, что это, черт возьми, такое, я, конечно же, не стала. Но я дала себе клятву: как только мы въедем в дом, я с нее живой не слезу, пока она всё не расскажет.

Глава 4

"ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ КАСКАДЕР"

Попрощавшись с Ником, который получил от Ирэн только рукопожатие, парень удалился в машину, а мы с подругой – в небольшой и уютный домик, который она сняла на удивление быстро. Пока я разбирала свои немногочисленные вещи, она заваривала чай с таким видом, будто переезд в другой город – это для нее обычное дело. Что, отчасти, было так, ведь по «работе», о которой она ничего не говорила, в командировки ездила часто.

– Ну, – я села за кухонный стол, решив, что дальше тянуть нельзя. – А теперь рассказывай.Ирэн подняла на меня бровь, делая вид, что не понимает.

– Обо всём, Ири! О додже, о парне по имени Никки, которому ты то строишь глазки, то готова испепелить взглядом. И главное – о твоей «работе», которая позволяет тебе вот так срываться с места и снимать квартиры и дома. Я же твоя лучшая подруга, но ничего о тебе не знаю.

Ирэн усмехнулась, поставила передо мной чашку и села напротив.

– Ты уверена, что хочешь знать? Мой мир – не самое простое место.

– Поверь, после последних дней меня уже ничем не удивить, – твёрдо сказала я. Она сделала глоток чая, её глаза хитро блеснули.

– Хорошо. Ты знаешь, в мире полно богатых мальчиков, у которых есть всё: деньги, власть, машины… У них такая пресная, идеальная жизнь, что они готовы платить за одно – за настоящие эмоции.

Я непонимающе смотрела на неё, а она продолжила.

– Они не хотят секса, это слишком просто и скучно. Они хотят драмы, ревности, скандалов, эмоциональных качелей. И я… я им это даю.

Она откинулась на спинке стула, и я впервые увидела в ней не подругу, а профессионала, рассказывающего о своём ремесле.

– Я работаю в закрытом клубе. Мои клиенты – очень богатые и очень скучающие люди. Я – их персональный ураган. Сначала я делаю на них расклады Таро. Бесплатно – это мой бонус. Карты показывают мне их страхи, их желания, их слабые места. Я узнаю, чего они хотят на самом деле: чтобы их бросили? Чтобы за них дрались? Чтобы унизили или, наоборот, вознесли до небес? А потом составляю «сценарий». И за большие деньги разыгрываю его.

– То есть… Никки…Я сидела в полном шоке.

– Да, Никки – мой постоянный клиент, – кивнула Ири. – Он платит мне за то, чтобы я держала его в постоянном напряжении. Сегодня я его обожаю, завтра – игнорирую. И он от этого в восторге.

– Но зачем… зачем тебе это? – прошептала я.

Лицо Ирэн озарила странная, почти хищная улыбка.

– Потому что я это обожаю, Гвен. Я люблю это дело. Чужие эмоции – это самая вкусная, самая чистая энергия, которая только возможна. Я питаюсь этим. Это делает меня, – она пожала плечами с улыбкой, – не знаю, живой. Считай меня "эмоциональным каскадёром" для этих людей. Я выполняю за них опасные, эмоциональные трюки, на которые у них не хватает духу в реальной жизни.

Она перегнулась через стол ко мне.

– Кстати, помнишь, я делала расклад на Кирка? Я же тебе тогда сказала, что он разобьёт тебе сердце. Это не было простым предупреждением. Карта «Дьявол» – одержимость, токсичная связь. Но я не стала тебя отговаривать, потому что ты должна была прожить эти эмоции, чтобы стать сильнее, перешагнуть и найти своё место в жизни.

Она улыбнулась, а я смотрела на свою лучшую подругу и понимала, что она не просто таролог и боец. Она – искусный манипулятор. Эмоциональный вампир, который превратил свою тёмную сторону в высокооплачиваемую профессию. И это пугало и восхищало меня одновременно.

– Я даже не представляю, что мне нужно сказать. Я в шоке. И хотя я рада, что это не эскорт, в некотором роде, но мне за тебя очень страшно. Никогда не знаешь, что с тобой за человек. – Я взяла её за руку. – Ири, я люблю тебя, ты для меня уже сестра, и в нашей семье тебе всегда есть место. Подумай, не хочешь ли ты это бросить. – Она улыбнулась и даже чмокнула меня в тыльную сторону ладони.

– Гвенусик, я нашла своё место, и это, поверь, не страшнее, чем работать на дядю, не зная, когда он вызовет к себе в кабинет для отсоса и уволит, если ты откажешься. Тем более, я сильная, никогда и нигде не пропаду. Поверь в меня так же, как я в себя верю. – Она улыбнулась и потянулась. А когда улыбка спала с её лица, а её голос стал тихим и серьёзным, она сказала:

– Гвен. Посмотри на меня.

Я подняла на неё взгляд.

– Я не должна была тебе этого рассказывать. Каждый мой клиент, каждый контракт – всё это под жесточайшей подпиской о неразглашении. Если кто-то узнает, что я проболталась, я потеряю всё: свою работу, репутацию, деньги. Всё. Она сделала паузу, давая мне осознать вес её слов. – Но я рассказываю это, потому что доверяю тебе больше, чем себе. Потому что ты – не просто моя подруга. Ты – моя семья. И я знаю, что ты никогда не предашь этот секрет.

Она смотрела мне прямо в глаза, и в этот момент я поняла, что она только что вручила мне свою жизнь в подарочной упаковке. Моя подруга, чья карьера построена на чужих секретах и собственной непроницаемости, только что стала абсолютно уязвимой передо мной.

И в эту секунду доверие стало для меня самой важной валютой в мире, более ценной, чем деньги, власть или даже безопасность. Оно стало священным договором, и я дала себе молчаливую клятву, что никогда не прощу того, кто посмеет этот договор со мной нарушить.

– Ты же знаешь, я клянусь. Никто об этом не узнает, – ответила я с полной решимостью в глазах. – Давай тогда чай пить, остынет же, – подняла бокал Ирэн. Она вернула мне улыбку и кивнула, давая понять, что верит безоговорочно.

Через пару часов я решила заняться разбором моих пакетов, в которых лежали рубашки, брюки, юбки и всё, что могло понадобиться для собеседования. Нужно ведь выглядеть безупречно, собеседование уже завтра.

Я пошла на кухню ставить бутылку воды, которую благополучно забыла в одном из пакетов. На кухне я увидела подругу, которая уже летала по квартире в полной боевой готовности: идеальный макияж, уложенные волосы, элегантное бежевое платье. В руках у нее была папка, сквозь которую я увидела карты таро.

– Ты куда собралась? – удивилась я.

– К клиенту, – беззаботно бросила она, поправив помаду.

– В смысле? У тебя и здесь есть «клиенты»?

– Конечно. Я взяла одного еще когда узнала, куда мы едем. Он переехал сюда по работе, и ему срочно нужна «эмоциональная корректировка». Не могла же я отказать.

Я уставилась на нее, а потом на гору пакетов и коробок, которые мы так и не разобрали.

– Ах ты, зараза! А я-то думала, на кой хрен тебе все эти вещи, – возмутилась я. – То есть вместо того, чтобы помочь мне выбрать, в чем идти на самое важное собеседование в моей жизни, ты бежишь к своему скучающему богатею? А мне с твоими тридцатью коробками разбираться?!

Ирэн подлетела ко мне, чмокнула в щеку и с ангельской улыбкой проворковала:

– Ну какими тридцатью, пятью максимум! Солнышко, разберись, пожалуйста. Я люблю тебя, целую! Эти пакеты – такая ерунда! Ты же у меня умничка, ты же молодец! Всё, я побежала, а то опоздаю! Целую тебя, пока-пока!"

– Вот же засранка… – пробормотала я в пустоту, но не смогла сдержать улыбки.

Я поплелась в свою комнату, прихрамывая: всё еще болело колено, куда меня пнул Кирк. Черт! Я же хотела забыть о нём раз и навсегда. "Чтоб у него за этот поступок ноги отсохли!"

Это всё решило. Юбка отменяется. Я открыла шкаф и начала перебирать брючные костюмы, размышляя, что может произвести впечатление на человека, который не терпит опозданий.

Глава 5

РОКОВОЕ ОПАЗДАНИЕ

"Мистер Кирби не выносит опозданий."

Эта фраза секретаря стучала у меня в висках назойливым дятлом всю дорогу. Я сидела в автобусе, нервно теребя край своего идеального брючного костюма. Рубашка была выглажена до хруста, тонкий шёлковый галстук-бант завязан безупречно. Я выглядела как человек, который готов покорять корпоративные вершины. Внутри же я была клубком паники.

Я вышла на своей остановке. Автобус тащился бессовестно медленно, и теперь в запасе оставалось всего двадцать минут. До офиса «Kirby Wines» оставалось два квартала. «Всё под контролем», – сказала я про себя, делая первый уверенный шаг по тротуару.

Хрусть!

– Еб твою мать… – вырвалось у меня шепотом.Звук был тихим, но абсолютно фатальным. Моё колено издало противный, характерный хруст, левый каблук неестественно подвернулся, и я едва не рухнула на асфальт. посмотрела вниз: Каблук моих классических лодочек, невысокий, всего пять сантиметров, просто отломился и теперь болтался на последнем гвоздике.

Паника сменилась холодной яростью. Я огляделась. Как назло, улица была пустынной. Но впереди, на другой стороне, светилась витрина обувного магазина. Единственный островок спасения.

Хромая и проклиная всё на свете, я доковыляла до магазина. Времени выбирать не было. – Мне что-нибудь на плоской подошве. Быстро! – бросила я консультанту. Через пять минут я уже стояла на кассе с коробкой дурацких чёрных балеток. – Ладно, хрен с ними, – бормотала я себе под нос, расплачиваясь. – Балетки – это хотя бы не тапки.

Я вышла из магазина уже переобутая, выискивая, в какую урну отправить эти несчастливые туфли. Взглянув на них, я почувствовала приступ иррациональной злости и выбросила их в ближайшую урну от магазина. Теперь у меня оставалось менее десяти минут. Я буквально бежала, стараясь не обращать внимания, как нелепо смотрятся балетки с моим строгим костюмом. Вот он, перекрёсток, а сразу за ним – высокое здание с логотипом «Kirby Wines». Я почти у цели.

Я шагнула на пешеходный переход, и в этот момент визг тормозов и слепящий блеск чёрного лака стали последним, что я увидела. Удар был не сильным, скорее толчком. Роскошный чёрный «Бентли», не остановившийся на пешеходном переходе, задел меня по касательной, но этого хватило, чтобы я потеряла равновесие и рухнула на асфальт, рассыпав содержимое своей сумки.

Я начала ползать на холодном асфальте, пытаясь собрать в кучу свои мысли и рассыпавшееся содержимое. Помада откатилась под бампер, телефон же, к счастью, уцелел.

Из водительской двери выскочил мужчина в форме.

– Боже, девушка, простите! Вы в порядке? Я вас не видел, простите ради бога!

Но его извинения утонули в яростном рёве, донесшемся с заднего сидения. Дверь распахнулась, и оттуда, как фурия, вылетел темноволосый парень. Его скулы были стянуты в тугой узел, а глаза метали молнии. Было очевидно, что эта ярость предназначалась не только мне.

– Какого хуя ты творишь?! – заорал он на своего водителя. – Ты слепой?!

Затем его пылающий взгляд впился в меня.

– А ты?! Ты куда прёшь, хочешь сдохнуть?! Вы что, сегодня все сговорились и решили меня довести?! Издеваетесь?! – он кричал и размахивал руками, пару раз даже ударив ногой в пассажирскую дверь машины. Весь его вид говорил, что я стала последней каплей в каком-то чудовищном дне. И вдруг, на полуслове, он замолчал.

Его крик оборвался. Ярость с его лица исчезла, сменившись странным, напряжённым выражением. Он застыл и начал очень пристально, почти изучающе, смотреть на меня. Так смотрят на призрака или на давно утерянную вещь. Он словно узнавал что-то, но не мог понять, что именно. Секунды тянулись, как в вязком киселе.

– Вы… кто? – наконец произнёс он, и его голос из яростного рёва превратился в сбитый с толку, почти шёпот.

Этот вопрос вывел меня из ступора. Адреналин ударил в голову.

– Вместо вашего ора можно было просто извиниться! – выпалила я, вскакивая на ноги и отряхивая костюм. – Я на собеседование опаздываю! У меня пять минут осталось, вы мне своим криком сейчас всю жизнь испортите!

Он смотрел на меня, откровенно ошеломлённо. Никто, очевидно, давно не смел так с ним разговаривать. Я, не дожидаясь ответа, развернулась и бросилась бежать в сторону офисного здания.

– Что стоишь?! – услышала я его крик за спиной, адресованный водителю. – Я ещё не договорил! Иди и верни её!

Прежде чем я успела что-либо сообразить, мужчина догнал и, без лишних слов подхватив на руки, судорожно извиняясь, закинул на плечо, словно мешок картошки. Потащив обратно.

Мимо как раз проходили две девушки, которых я видела в обувном. Они увидели симпатичного водителя, несущего брыкающуюся меня, и захихикали, приняв это за какую-то романтическую игру.

– Дуры, меня крадут! – отчаянно крикнула я им вслед.

Но всё было бесполезно. Я посмотрела на часы на своём запястье.

Одиннадцать ровно. Я опоздала. Всё кончено. Упадническое настроение тот час же накрыло меня с головой.

Водитель аккуратно опустил меня на землю, прямо перед парнем. Тот стоял, скрестив руки на груди, с видом победителя.

– Никто вас не крадёт. Просто я не договорил.

Я подняла на него взгляд, и вся моя злость, отчаяние и обида сублимировались в одну едкую фразу:

– А вы что, кисейная барышня семнадцатого века? Расплачетесь, если не оставите за собой последнее слово?!

Моя фраза повисла в воздухе. Я ожидала чего угодно от этого высокомерного ублюдка: новой волны крика, презрительного смеха, приказа убираться. Но точно не того, что произошло дальше. Лицо его исказилось. Исчезли и растерянность, и надменность. Осталась только чистая, концентрированная ярость, как у загнанного в угол зверя. Вся его поза изменилась, он подался вперед, и его рука взметнулась вверх для удара. Я инстинктивно вжала голову в плечи, готовясь к пощечине. Но удара не последовало.

Его руку держал охранник и отчаянно шептал, но я услышала:

– Мистер Кирби, сэр, прошу, тут же камеры на здании вашего отца. Что будет?

Я глядела, видимо, на сына того самого Уоррена Кирби, хотя, признаюсь,сейчас он выглядел куда хуже, чем на фотографиях с акционерами, на благотворительных вечерах, что я просматривала в интернете перед собеседованием.

Дерек медленно, почти с усилием, опустил руку. Сделал глубокий, судорожный вдох, словно внутренне усмиряя бурю. Когда он снова заговорил, его голос был холодным и ровным, но в этой ровности чувствовалось колоссальное напряжение.

– Вы хоть знаете с кем разговариваете?

– Да, я услышала вашу фамилию, очевидно вы сын Уоррена Кирби, начальника винокурни куда я шла на собеседование. Что, так не хотели принимать меня на работу, что решили сбить? Оригинально.

–Вы правы, – отчеканил он, глядя мне в глаза. – Я виноват. Виноват, что у меня такой никчемный водитель.

Он резко развернулся к застывшему от ужаса парню.

– Ты уволен, – бросил Кирби-младший ледяным тоном. – Можешь валить на все четыре стороны. Вон автобусная остановка. Езжай.

Не дожидаясь ответа, он обошел машину, открыл водительскую дверь и сел за руль. Опустил стекло.

– Садитесь, – приказал он мне. – Я вас подвезу.

Я посмотрела на водительское сиденье, на его руки, сжимавшие руль так, что побелели костяшки. Потом на пустое пассажирское кресло. И отметила про себя, что даже под страхом смерти я бы сейчас туда не села.

Садиться в машину к мужчине, который только что замахнулся на меня, было верхом безумия. Хотя, по сути, с таким человеком я прожила семь лет. Я отмахнулась от этих мыслей, тряхнув головой, и услышала:

– Садись в машину, – повторил он, и в его голосе прозвучали нотки, не терпящие возражения.

Я посмотрела ему прямо в глаза, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

– Не волнуйтесь, я уже все равно опоздала. Но спасибо. -неожиданно для себя произнесла я и не дожидаясь его реакции, развернувшись, пошла к зданию. Краем глаза я видела, как уволенный водитель, понуро повесив голову, подбирает свою сумку и бредет в сторону автобусной остановки, а Кирби-младший надавил на газ и рванул с места.

"Вот идиот и как только шины не жаль".

Отмахнувшись от глупых мыслей, я поняла, что сейчас нужно было спасать себя.

Я прошла прямо к входным дверям. Каждый шаг отдавался в голову гулким эхом. Я шла, надеясь и молясь, чтобы всё сказанное секретарем мистера Кирби было ложью, дабы запугать будущих кандидатов. Молилась, чтобы он был человеком, который хотя бы сможет выслушать оправдание.

«Надо было выходить на час раньше», – стучало у меня в голове. – «Нет, на два часа. Можно было вообще с вечера выйти и спать на коврике у входа, чтобы ничто не помешало мне пройти это собеседование».

Я глянула на часы: одиннадцать часов десять минут.

Я винила себя: за туфли, за автобус, за то, что не предусмотрела все возможные катастрофы. За то, что сама, своими руками, разрушила судьбу. Моментально, вот так, по щелчку пальца. И сейчас, толкая тяжелую стеклянную дверь, я хваталась за последнюю, самую тонкую соломинку. Я шла туда, уже не веря, что меня выслушают. Что меня вообще примут.

Я шла на казнь, а не на собеседование.

Глава 6

В ЛОГОВЕ ЗВЕРЯ

Дрожащими руками я поправила пиджак, а мысль о Дереке Кирби и его абсурдном поведении всё ещё крутилась в голове, отвлекая от главного. Майк сидел прямо перед кабинетом и, глядя в глаза, покачал головой. Я уже хотела было развернуться, чтобы с позором уйти, но из кабинета вышла женщина и позвала секретаря.

Я на мгновение замерла: «Неужели выслушает?»

После этого мужчина жестом пригласил меня войти в кабинет.

– Мисс Гвендолин Гарнер, здравствуйте, проходите, – раздался бархатный, но властный голос из-за массивного стола.

Передо мной сидел Уоррен Кирби. Его внешность была красива: седина в волосах, строгий, но хорошо сшитый костюм, а за ним – панорамное окно с видом на дорогу… «О Боги, ту самую, где произошел инцидент с Дереком. Видел ли он это всё? Что подумал? Из-за этого решил принять уже после опоздания?»

Всё в его кабинете кричало о власти и престиже, но что-то в его лице, в едва заметной усмешке, настораживало. Может то, как он рассматривал мои документы?

– Из далека вы к нам. Неужели пешком шли? – заметил он, не поднимая головы от моего резюме, указывая на старинные часы. – Собеседование было назначено на определенное время. Я не прошу Майка, но он всегда оповещает будущих кандидатов о том, что я излишне педантичен. Так что помешало вам встретиться со мной как положено?

– Я действительно опоздала и приношу за это извинения. К сожалению, меня чуть было не сбила машина, прямо на переходе к вашему офису. Но не волнуйтесь – это был всего лишь ваш сын, – я улыбнулась и вернула ему холодное выражение лица, которым он одаривал меня с первых секунд нашей встречи. «Ну почему я не могу быть повежливее, я ведь опоздала и действительно виновата. Ирэн меня прибьет».

На минуту его глаза будто застыли, после в них мелькнул интерес, а уголки губ приподнялись в хищной улыбке. Его глаза соскользнули с моих туфель, вверх по ногам, остановились на бедрах, груди, затем на лице. Этот взгляд был настолько сальным, настолько откровенно мерзким, что я впала в ступор, не зная, как реагировать. Это было отвратительно и унизительно.

– Итак, мисс Гвендолин, – его голос изменился, стал более вкрадчивым, – что вас привело в нашу винокурню, что вы собираетесь здесь делать?

Вопрос был максимально странным, ведь в моем резюме четко указано, на какую должность я претендую и что я хотела бы делать. Я взяла себя в руки, постаралась проигнорировать этот взгляд и натянула самую очаровательную улыбку, на которую была способна.

– Младший технолог – винодел. На эту должность меня пригласили сюда пройти собеседование, мистер Майк, простите, фамилию не удосужилась узнать.

Его взгляд скользнул по строчкам в резюме, и в нём мелькнуло что-то… неприязнь?

– Джоан, дозвольте нам поговорить наедине, – властно произнёс он.

– Конечно, – раздалось у меня за спиной. Оказывается, женщина, которую я видела, всё это время стояла сзади. Я думала, что она вышла вместе с Майком. Жуть. Она слышала…

Дверь закрылась за ней с мягким щелчком, и воздух будто загустел. Мистер Кирби повернулся к окну и тихо выдохнул.

– Знаете, сколько девушек прошло через постель Дерека и попало хоть на какую-то должность в моей компании? – спросил он тихо.

– Простите, но я не…

– Никто. Ни одна, кто пыталась прыгнуть к нему в койку, не удостоилась даже моего взгляда, – грубо перебил он меня. – Так почему ВЫ считаете себя достойной кандидаткой? Неужели потому, что разыграли этот спектакль? Вас видели на плече водителя моего сына, и он, конечно же, как джентльмен, собрался вас подвезти. Не очень правдоподобно, но очень театрально, – захлопал он в ладоши, рассмеявшись. – Что такое? Не ожидали, что вас раскроют?

Признаться, моя челюсть не упала на пол только потому, что я пребывала в абсолютном ступоре. Такими хуями в меня еще не кидались. В одно мгновение собеседование превратилось в театр одного актера, думающего, что он знает в этом мире всё… и я усмехнулась.

– Простите, – проговорила я, прикрывая рот рукой, – но одно то, что меня пригласили ещё до знакомства с вашим сыном, должно означать, что это место я пытаюсь заслужить своим трудом. И поверьте, если бы я хотела получить место через постель, я бы попробовала себя в нефтяном бизнесе, с сыном миллионера. Больше данный концерт я терпеть не собираюсь. Всего доброго. – Подойдя к столу, всё еще с усмешкой, я забрала резюме из его рук и направилась к выходу, когда услышала:

– Стойте.

Я замерла, но не обернулась. В тишине кабинета послышался скрип кожаного кресла.

– Прошу прощения, – произнес Уоррен Кирби, и в его голосе прозвучали нотки металла. – Видимо, я и в самом деле не так растолковал слова моей помощницы. Она упомянула, что видела вас и всю сцену.

Он сделал паузу, давая возможность отреагировать. Я медленно обернулась, на лице мужчины больше не было ни сальной усмешки, ни презрительного взгляда. Только холодный и деловой интерес.

– Так что по поводу работы? – продолжил он, будто и не было предыдущего разговора. – Вы действительно тот талантливый технолог, что сможет вывести нашу компанию на новый уровень?

Я встретилась с ним взглядом, понимая, что это проверка. Еще одна, но уже другого рода.

– Ваш сын оказался невероятно «гордым», – ответила я ровным тоном, находя какое-то странное спокойствие в том, чтобы говорить правду этому человеку, – и, к сожалению, не смог вынести, что его не дослушали. Именно поэтому я оказалась на плече у водителя.

В его глазах вновь блеснул огонек – он оценил мой выпад.

– А что касается моей компетентности, – продолжила я, – об этом лучше всего расскажет моя работа. В любом случае, у вас ведь имеется испытательный срок. В свою защиту скажу одно: я люблю это дело, люблю эту работу. Технические процессы завораживают не меньше, чем три ипостаси вечного спокойствия: как горит огонь, как течёт вода и как мерцают звёзды в ночном небе. Для меня это отдушина.

Я замолчала. В кабинете повисла тишина, и Уоррен Кирби смотрел на меня долго, изучающе. Я надеялась, что он видит передо мной не очередную просительницу, а мой характер, страсть и, что самое ценное, видит во мне человека, который не боится его.

Он медленно кивнул, как бы принимая решение.

– Майк оформит ваши документы, – сказал он наконец. – Приступайте с понедельника. И да, Гвендолин… Добро пожаловать в «Wines ellars Kirby».

Я лишь кивнула в ответ, понимая, что только что добровольно вошла в клетку к хищнику, заметив, что в его последней фразе было столько же радушия, сколько в лязге тюремных цепей.

Выходные пролетели в уютном коконе, который я и Ири свили из пледов, чашек с чаем и бесконечных серий какого-то глуповатого ситкома. Это было именно то, что нужно: смех, который не требовал усилий, тепло дружбы, которое лечило лучше любого лекарства. В воскресенье вечером, когда пицца была съедена, а главный герой сериала в очередной раз попал в нелепую ситуацию, Ирэн снова достала свою колоду карт Таро.

Она не гадала. Она просто, перебирая карты, рассказывала, объясняла мне разницу между старшими и младшими арканами, о символизме мастей и о том, почему перевернутая карта не всегда означает что-то плохое.

– Понимаешь, «Башня» – это не конец света, – говорила подруга, и её глаза горели страстью. – Это просто значит, что фундамент, на котором ты всё строила, был гнилым. Да, больно, когда всё рушится, но зато потом ты можешь построить настоящий, крепкий дом.

Я не перебивала. Хотя могла бы сказать, что не очень-то верю в магию карт, но дело было не в этом. Дело было в Ирэн: в том, как она оживала, касаясь этой темы, как её голос наполнялся уверенностью и силой. Я слушала с таким искренним вниманием, словно от этого зависела моя жизнь. Когда подруга сделала паузу, чтобы отхлебнуть чай, тихо сказала:

– Мне нравится, как ты об этом рассказываешь. Даже если я ничего не понимаю, мне нравится, как у тебя горят глаза. Для меня это так же важно, как и для тебя.

Ирэн улыбнулась самой теплой улыбкой, сжала мою руку и… ударила кулаком в плечо.

– Блин, подруга, нафига так смущать! – Ай, блин, Ири, больно вообще-то. – А нечего говорить такие милые вещи, – рассмеялась она и обняла за плечи, положив голову мне на макушку.

– Ты иногда такая глупышка, – я захихикала, но в ответ обняла, понимая, что сейчас я чувствую себя в полной безопасности.

Через десять минут подруга уже вскочила, начиная собираться.

– Что, опять к своему скучающему богачу?

– Ага, – она засмеялась. – Он очень суеверный, и я такого масла в огонь подливаю, он так смешно боится, – она засмеялась в голос, очевидно, вспомнив его испуганную моську

«Ну, вампирша, не меньше».

– Будь осторожна, пожалуйста, у меня дурное предчувствие.

– Не ссы, это у тебя мандраж перед завтрашним первым рабочим днем. Приду как, сделаю тебе офигенный травяной чай, не переживай, все легально, – я посмотрела на смеющуюся, ускользающую в дверь подругу, и ко мне в голову закрались смутные сомнения.

«Ага, легально, ох и доиграется когда-нибудь», – и тут же, поняв, о чем я думаю, отогнала дурные мысли.

Глава 7

Закулисье. Часть 1.

Утро понедельника неумолимо наступило, выдернув меня из уютного кокона теплого, мирного сна.

Я стояла перед зеркалом, заправляя белоснежную блузку в строгие темные брюки. Младший технолог – винодел. Должность звучала солидно, почти нереально, как будто это происходило с кем-то другим. Сердце колотилось где-то в горле – от волнения, от страха и от отчаянной надежды, что расклад Ирэн был верным, что это действительно начало чего-то нового.

Поместье Кирби впечатляло. Современное здание из стекла и темного дерева вырастало прямо из виноградников, уходящих за горизонт. Это было не просто производство, это была империя. В холле меня встретил уже знакомый мужчина в идеально скроенном костюме. Майк.

– Доброе утро, Гвендалин. – Прошу, просто Гвен, – перебила я его. С ним хотелось дружить и иметь в качестве помощника на производстве. – Хорошо, пройдемте.

Его тон был вежливым, но холодным, как стекло, из которого были сделаны стены офиса. Он провел её по длинному коридору, мимо кабинетов с панорамными окнами, и открыл дверь с табличкой «Лаборатория».

Внутри пахло чистотой, озоном и едва уловимым винным ароматом. Помещение было залито светом, повсюду стояли колбы, пробирки, сложное оборудование из нержавеющей стали. У одного из столов стоял мужчина лет пятидесяти с сединой на висках и усталыми, но очень внимательными глазами.

– Артур, это Гвендалин Гарнер, ваш новый младший технолог, – представил её Майк и, не дожидаясь ответа, испарился.

Артур, видимо главный технолог, мерил меня взглядом с головы до ног. Не враждебным, но оценивающим. Как будто он прикидывал, из какого сорта винограда я сделана и какой у меня потенциал выдержки.

– Значит, Гвен, – протянул он руку. – Слышал о тебе. Ладно, сегодня ответственный день, будешь брать со мной пробы, когда закончим с переливкой. А пока… – он обвел рукой лабораторию, где уже трудились несколько человек в белых халатах, – просто наблюдай, учись. Сегодня у нас много работы. Поняла? – Да, конечно, – кивнула я, чувствуя, как щеки начинают гореть.

Отойдя к свободному столу, на который мне указали, и разложив вещи, которые предварительно взяла, я почувствовала себя школьницей, которую привели на экскурсию в университет. Я знала теорию, я горела желанием работать, но сейчас мне велели просто находиться рядом…

и слушать.

Сначала это был просто рабочий гул: звон стекла, тихие команды, жужжание центрифуги. Но потом, сквозь этот гул, я начала улавливать обрывки фраз. Шепот. Две девушки, склонившись над микроскопом, бросали на меня быстрые взгляды.

Парень, который вносил данные в компьютер, что-то тихо сказал своему соседу, и тот обернулся, чтобы упереть свой взгляд в мой стол.– … это она … – донеслось с соседнего стола.

– Точно она? Которую сам Кирби принял, хотя она опоздала?

Я вжалась головой в плечи, делая вид, что с огромным интересом изучаю устройство титратора. Каждый мускул в моем теле напрягся.

– Интересно, что такого она сделала… – прошептала одна из девушек, уже не особо скрываясь.

И тут прозвучала фраза, от которой у меня похолодело внутри. Её произнес седовласый лаборант, обращаясь к Артуру так, чтобы слышала вся лаборатория:

– Артур, а нам-то её за какие грехи сослали?

В лаборатории на секунду повисла тишина. Я замерла, не смея поднять глаза. Сослали. Не приняли на работу мечты, а сослали в ссылку. В этот момент я поняла: мой новый, крепкий дом, о котором говорила Ирэн, придется строить на вражеской территории. И первый камень нужно было заложить прямо сейчас. Я медленно начала поднимать голову, смеряя взглядом неугодных, что решили обсудить меня за спиной, и прежде, чем я успела что-либо сделать или сказать, тишину разорвал резкий голос Артура.

– Дамы и господа, предлагаю прекратить светские беседы и вернуться к работе! – он говорил громко и четко, не глядя ни на кого конкретно, но было понятно, что обращается ко всем сразу. – Мне напомнить, что у нас сегодня много работы, и болтовня не входит в ваши должностные обязанности. Если кому-то не нравится, что в лаборатории новый сотрудник, это его личные проблемы, с которыми он может идти прямо в офис к Уоррену Кирби. Если больше возражений не имеется, предлагаю приступить к делу.

Артур повернулся ко мне, его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнуло что-то, похожее на сочувствие. Или, скорее, на профессиональное понимание.

–Гвен, сюда. – мы подошли к большому столу, заваленному бумагами, графиками и какими-то образцами в колбах. – Сегодня у нас рутинная проверка кислотности. Объясни мне, как ты это делаешь.

Он взял в руки бланк и протянул мне.

– Вот техническая карта. Посмотри, что здесь указано. – и не дожидаясь ответа, начал объяснять. -Видишь, здесь указаны основные показатели. Кислотность, уровень сахара, содержание спирта. Это базовые вещи, которые ты должна знать. Ты технолог, а не красивая картинка.

Он специально выделил последнее предложение , чтобы его услышали все. Это был его способ заткнуть сплетников, давая понять, что в его лаборатории ценятся знания, а не связи.

Я глубоко вздохнула, взяла бланк и внимательно его изучила. Артур ждал, скрестив руки на груди.

–Здесь указаны нормативные значения кислотности для этого сорта винограда на данном этапе ферментации , начала я, стараясь говорить уверенно. – Нужно провести титрование, чтобы определить уровень кислотности и сравнить с нормой. Если отклонения значительные, нужно будет принять меры.

Я продолжила говорить, вспоминая всё что я учила в университете и читала в учебниках. Рассказывала о методах титрования, возможных причинах отклонений, о способах корректировки. Говорила быстро, четко стараясь показать, что знаю свое дело.

Артур слушал, не перебивая. Он хмурился, но не возражал. Когда, я закончила, он молча забрал бланк и внимательно посмотрел.

–Хорошо, -наконец произнес он. – Теорию ты знаешь. Посмотрим, как покажешь себя на практике. Сегодня будешь помогать мисс Вуд. Следи за каждым её движением. Задавай вопросы, если что-то не понимаешь. Но не мешай напрасно. И помни: виноделие – это не магия. Это наука. Искусство и тяжелый труд. И если ты думаешь, что попала сюда по блату, ты очень скоро разочаруешься.

Он отвернулся и пошел по своим делам. Я осталась стоять на месте, чувствую на себе взгляды коллег. Но теперь в них было меньше любопытства и больше… ожидания. Я прошла боевое крещение.

Выдержала проверку Артура и теперь, мне предстояло доказать, что я достойна быть частью этой команды.

Подойдя к полной женщине, в очках, с усталым но добрым лицом, я тихо сказала:

–Здравствуйте, Я Гвендалин, сегодня буду вам помогать и учиться.

–Привет, рада познакомиться. Ну что, приступим к работе? Здесь у нас не любят бездельников.

И я с облегчением поняла: мне дали шанс. Шанс доказать, что я не просто чья-то протеже, а настоящий винодел. И я не собиралась его упускать.

Я весь день старалась изо всех сил. Внимательно слушая мисс Вуд, задавала вопросы, вникала в каждую деталь. Вуд оказалась хорошей наставницей – терпеливо объясняла, показывала, не скупилась на совет. Она не гоняла меня, но и не давала расслабиться.

– Здесь важна точность, – говорила женщина, показывая, как правильно отмерять реагенты. – Миллилитры имеют значение. Градусы температуры – тоже. Считай, что виноделие – это алхимия, но алхимия, основанная на науке.

Работа кипела, я не покладая рук работала, стараясь спрашивать, если что-то не понимала. С каждым часом моя уверенность в себе росла. К концу дня я уже не просто следовала инструкциям, а сама предлагала решения, замечала мелкие недочеты, помогала переносить тяжелые ящики с бутылками и даже умудрилась разлить немного вина на свой белоснежный халат.

В лаборатории кипела работа. Кто-то заполнял бланки, кто-то проводил анализы, кто-то готовил оборудование. Я старалась успевать везде.

Помогала Вуд, но не забывала и о других. Относила кому-то нужный реагент, останавливаясь, чтобы посмотреть, проконтролировать качество забора пробы, подписывала бумаги осмотра винограда и даже помогла перетащить небольшую бочку с вином в другую лабораторию. Всем видом показывая, что я – часть команды, готовая работать наравне со всеми.

Когда Артур вернулся, чтобы забрать меня на дегустацию, он был в ярости. Окинув взглядом помещение, он нахмурился.

– Гвен, что ты здесь делаешь? – спросил он громко. – Я жду тебя уже пятнадцать минут. Мы должны были начать дегустацию последней партии! Я испуганно подняла глаза. – Вуд, вы не объяснили, где она должна находиться в это время? Все же в курсе, насколько важно вовремя брать пробы? Хотите ответить за сорванную партию?

– Простите, я не уследила. Гвендолин помогала коллегам…

– А вам не стыдно? – обвел он взглядом членов лаборатории, повышая голос. – Думаете, раз она новенькая, можно на ней ездить, как на лошади? Давно у нас здесь дедовщина, или я что-то пропустил? – он повернулся ко мне, и мое сердце сжалось и рухнуло в пятки. «Неужели отчитают в первый рабочий день?»

– За мной, сейчас же!

Дегустация прошла в напряженной тишине. Артур действовал как хирург: наливал вино в бокалы, оценивал цвет, вдыхал аромат, делал небольшой глоток, задерживая жидкость во рту. Я старалась повторять за ним, пытаясь уловить все те ноты, о которых он говорил: «оттенки черной смородины», «легкая танинность», «сливочное послевкусие». Для меня вино пока было просто вином – приятным, терпким, но я изо всех сил старалась научиться понимать его язык.

– Можешь идти.– На сегодня всё, – сказал начальник уже не таким резким тоном, как в лаборатории. – Ты хорошо справилась для первого раза. И запомни: ты здесь технолог, а не девочка на побегушках. Ты должна уважать свое время и свою работу, не позволяя никому себя использовать. – И, протянув ей руку, сказал: – Добро пожаловать на нашу винодельню. Здесь тебе придется не просто, но ты справишься. – Спасибо большое, мистер Артур, сэр. Я постараюсь оправдать доверие. – Он улыбнулся. – Давай без «сэров», мы же не в армии. И еще, – он достал из сумки тонкую папку. – Это тебе подсказка. Здесь расписаны технологические процессы и график. У нас все строго по времени, отклонение на 20 минут может испортить целую партию готового вина. Отлынивать не просто нельзя – это недопустимо. Изучи это дома. – Хорошо, спасибо. Я забрала папку, она ощущалась как священный манускрипт, ключ к новому, сложному миру.

Сбросив свой рабочий халат в раздевалке, забрав свои вещи, направляясь к выходу, я услышала, как мимо двери прошли две девушки, кажется, из административного отдела. Почти бегом вывернули из-за угла. Они были так поглощены разговором, что даже не заметили, как я выходила из помещения.

– Господи, он сегодня ещё злее, чем на прошлой неделе! – выпалила одна из них, поправляя волосы. – Я думала, он меня взглядом испепелит, когда я принесла ему отчет.

– А что он может? Ему хоть уже и 24, но он под жесткой властью своего отца с 13 лет. Готовит себе преемника, как цепного пса.– Да, ужас вообще, – подхватила вторая, понизив голос на полтона. – Бедный Дерек… Как он всё это выносит?!

Они быстро удалились по коридору, их голоса затихли вдали, оставив после себя лишь эхо и звенящую тишину.

Любопытство, смешанное с необъяснимой тревогой, взяло верх. О чем говорили эти девушки? Что там происходит? Не раздумывая, я шагнула в сторону административных коридоров, где располагались кабинеты высшего руководства.

Я шла медленно, на цыпочках, словно боясь нарушить хрупкое спокойствие пустого коридора. Чем ближе я подходила к массивной дубовой двери, тем отчетливее слышала сначала тихие, приглушенные, а после более явные звуки ударов.

Я замерла у приоткрытой двери, затаив дыхание.

Хлесткий, резкий звук пощечины. Один. Второй. Звук был таким звонким и унизительным, что я невольно вздрогнула. А потом раздался голос Уоррена Кирби: низкий, ледяной, полный яда.

– Сука… Ничтожество…

Снова звук удара.

– Это из-за тебя я сегодня выглядел идиотом! Из-за тебя!

Каждое слово было как удар хлыста. Он не просто кричал – он вбивал свою ярость в кого-то, кто молчал в ответ.

И тут раздался новый звук: глухой, влажный, ужасающий. Удар кулака, который врезается в плоть.

Я слышала, как что-то упало на стол, из горла, видимо его сына, вырвался стон боли.

– Мразь! – шипел мистер Кирби. – Ты просто мразь, который решил, будто сможешь меня опозорить! Думаешь, я не знаю, о чем ты думаешь?! Хочешь, выбью из тебя всю эту дурь?! А?!

Еще один удар, после которого послышался звук падающего на пол человека.

У меня перехватило дыхание. Кровь отхлынула от лица, в ушах зазвенело. Это было не просто отцовское наказание. Это было жестокое, методичное избиение. Уничтожение.

Я отшатнулась от двери, прижав руки ко рту, чтобы не закричать. В глазах потемнело от ужаса. Мне хотелось бежать, но я не могла сдвинуться с места. Мои ноги словно приросли к полу. Я была невольной свидетельницей чужой трагедии, чужой боли, и эта сцена выжгла клеймо в моей памяти. Теперь я знаю, почему Дерек такой, и знаю, что за монстр скрывается под маской респектабельного мистера Кирби.

Глава 8

Закулисье. Часть 2.

Ещё один удар. Глухой, страшный. Я решилась заглянуть в щель и увидела, как уже поднятый Дерек для ещё одного удара рухнул на дорогой ковер, его тело обмякло, как у сломанной марионетки. Он закашлялся, и я увидела, как изо рта у него течет тонкая струйка крови.

Мистер Кирби стоял над ним, тяжело дыша, его грудь вздымалась. Он запыхался от ярости, но его глаза всё ещё горели безумным, неутолимым огнем. Злость не утихала, она лишь перешла в стадию холодного, презрительного удовлетворения.

Я на секунду почувствовала, как что-то внутри меня обрывается. Это было невыносимо, страшно, до тошноты. В моем мире удар от Кирка ощущался чем-то мрачным, отвратительным и недопустимым. А то, что происходило сейчас, было за гранью реальности. Это была фантастическая, кинематографическая жестокость, от которой кровь леденела в жилах.

Я должна была что-то сделать: войти, закричать, прекратить этот ужас. Но тело не слушалось, парализованное от страха, и всё же я уже порывалась сделать шаг из своего укрытия, когда услышала быстрый, торопливый бег в коридоре.

Майк.

Я молниеносно отпрянула и скользнула за массивную мраморную колонну, которая находилась в нескольких метрах от кабинета. Я видела, как Майк, бледный и встревоженный, почти вбежал в кабинет, не постучав.

– Мистер Кирби! Ну зачем вы опять… – голос мужчины был полон упрека и какой-то привычной усталости.

Уоррен махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху. Его дыхание всё ещё было тяжелым.

– Ох, Майк, закрой рот, – прошипел он. – Увези отсюда это подобие человека. Пусть лучше… займется работой дома, чем будет мозолить мне глаза.

Он подошел к лежащему на полу Дереку и с силой пнул его ботинком в бок. Дерек снова сдавленно застонал.

– Увези это тело, – бросил Кирби, отворачиваясь к панорамному окну, словно зрелище ему наскучило. – Пока он тут не сдох.

– Дерек, вставай, давай… Пойдём, я отвезу тебя, – шептал он, бережно приподнимая его за плечи.Секретарь опустился на колени, пытаясь помочь парню подняться.

Я смотрела на эту сцену из-за колонны, и моё сердце сжималось от смеси ужаса, отвращения и пронзительной жалости. Я видела, как Майк, невысокий, но крепкий, почти волоком тащит по коридору избитого, униженного наследника империи. Парень не сопротивлялся, он просто позволил себя вести, его ноги заплетались, а голова была безвольно опущена.

Когда они скрылись за поворотом, я наконец смогла вдохнуть. Медленно сползла по холодной колонне на пол, чувствуя, как дрожат руки и ноги. Сегодня я заглянула в самую бездну, в тёмное сердце этой семьи, и теперь знала: винодельня Кирби будет не просто местом работы. Это будет тюрьмой для меня и Дерека. Только его камера гораздо страшнее.

Я сидела так, наверное, целую вечность, пытаясь унять дрожь и привести мысли в порядок. Коридор был пуст и тих, но в ушах до сих пор стояли звуки ударов и полный ярости голос начальника.

Внезапно чья-то рука крепко, но не грубо схватила меня за плечо.

Я вскрикнула от неожиданности и резко обернулась. Передо мной стоял Артур. Его лицо было мрачнее тучи, а в глазах читалась смесь раздражения и тревоги.

– Ты чего здесь делаешь в такое время? – его голос был низким, почти шёпотом, но в нём звучала сталь. – Быстро домой, давай.

Я поднялась на ноги, всё ещё судорожно сжимая в руках папку, мой взгляд невольно метнулся в сторону кабинета Кирби. Артур проследил за взглядом, и его лицо на мгновение исказила гримаса усталости и отвращения. Он всё понял.

– Понятно, – отрезал он. И, посмотрев мне прямо в глаза, произнёс медленно и отчётливо: – Забудь всё, что ты здесь слышала и видела.

Он сделал паузу, словно эти слова давались ему с трудом. Затем он тяжело вздохнул, опустил голову и добавил уже тише, будто говоря сам с собой: – Нам всем приходится забывать. Каждый раз.

В этой фразе было столько горечи и застарелой боли, что мне стало не по себе. Я поняла, что Артур не просто свидетель. Он – соучастник этого молчания, многолетний хранитель страшной тайны.

– Иди, Гвендалин, – сказал он, уже не глядя на меня. – Иди домой, и завтра, когда придешь, ты будешь просто младшим технологом. А я – главным. И ничего этого не было. Поняла?

Я смотрела ему вслед, и меня охватило новое, еще более глубокое чувство страха. Страха не только перед жестокостью, которую я наблюдала, но и перед всеобщим заговором молчания, в который меня теперь тоже пытались втянуть.Я не в силах вымолвить ни слова, лишь осторожно кивнула. – Вот и хорошо, – ответил он и, развернувшись, пошел прочь, оставив меня одну в этой звенящей тишине.

Дорога домой прошла как в тумане. Я не помнила, как открыла дверь, как сняла туфли. Механически, на автопилоте, прошла в ванную, пустила горячую воду, добавив в нее горсть успокаивающей соли с лавандой. Но ни тепло воды, ни аромат не могли согреть тот ужас, поселившийся глубоко внутри.

Погрузившись в горячую воду и закрыв глаза, я надеялась, что пар и тишина смоют образы из памяти. Но стоило мне выйти расслабиться, как сознание провалилось в тяжелый, липкий сон.

Я снова стояла в том коридоре, но теперь невидимая стена исчезла. Я была прямо в кабинете. Мистер Кирби не просто бил своего сына – он топтался по нему, как по грязной тряпке, а из уст его летели чудовищные проклятия. Парень лежал на полу, его лицо было залито кровью и слезами, он смотрел прямо на меня. Он не кричал, шептал, его губы едва двигались: «Помоги… Пожалуйста, помоги мне». А я стояла, плакала и ничего не делала. Не могла. Просто смотрела, как его ломают, и чувствовала, как моя собственная душа трескается от бессилия и стыда.

Я резко села в ванне, вынырнув из кошмара с громким, сдавленным кашлем, всхлипывая. Сердце бешено колотилось в груди, по лицу текли слезы, смешиваясь с водой. Я поспешила выйти.

Посмотрев на часы в прихожей, увидела три часа ночи. Сон больше не шел. Образ плачущего Дерека стоял перед глазами. Тишина квартиры давила на уши. Мне отчаянно нужно было с кем-то поговорить, увидеть живое, родное лицо – Ирэн.

Я прошла по коридору в направлении её комнаты, тихонько постучала в дверь. Ответа не было. Приоткрыв, заглянула внутрь: на кровати никого не было. Постель была аккуратно заправлена, словно в неё и не ложились. Странно.

«Может, она на кухне?» – подумала я, хотя надежды было мало. «Вряд ли она бы услышала, что я пришла, и не вышла ко мне».

Пройдя на кухню, я увидела завтрак, который оставила утром для неё. Он так и остался стоять нетронутым: бутерброд, накрытый салфеткой, и чашка кофе.

Холодок пробежался по спине. Как я этого не заметила, когда пришла? Я была так поглощена своими мыслями, своим страхом, что даже не обратила внимания на то, что в квартире никого нет.

«Слишком сильное впечатление от первого дня, – пыталась успокоить я сама себя. – Конечно, я могла это пропустить».

Взяв телефон, проверила сообщения. Новых не было. Тревога, едкая и липкая, как кислота, начала разъедать остатки моего самообладания. Что-то было не так. Сначала этот кошмар в офисе, теперь исчезновение Ирэн. Мой мир, который только начинал выстраиваться заново, снова трещал по швам.

«С ума сошла? Беспокоишься за Ирэн?!» – я внутренне себя одернула. «Ири бы меня засмеяла». Набрав СМС с текстом: «Могла бы и написать, что не вернешься, я тебе такое хотела рассказать. Напиши потом, чтобы я хоть знала, что ты жива, курица», и отправив, решила идти спать и завтра на свежую голову обдумать «ВСЁ».

Утро встретило меня головной болью и свинцовой усталостью, как после тяжелой болезни. Образы из кошмаров и тревога за Ирэн смешались в тугой, тошнотворный узел в животе. Одеваясь на работу, чувствовала, как по спине ползет мурашками страх, поднимаясь к затылку. Страх идти туда и увидеть их – жестокое лицо Кирби-старшего и эти замалчивающие лица рабочих.

Посмотрев на своё отражение в зеркале, заметила бледную кожу с тёмными кругами под глазами. Внутри меня всё кричало о том, что я не должна туда идти. «А вдруг Кирби уже знает, что я видела? Черт, я не посмотрела, были ли там камеры?! Вряд ли. Если бы они там были, Артур бы не рассказывал всё так спокойно, да же?»

Я заставила себя глубоко вздохнуть. Один раз. Второй.

Нет.

«Уж я-то ничем не могу ему помочь, он должен разобраться с этим сам. Это его семья, его жизнь. Я не стану вмешиваться. Мне нужно сосредоточиться на работе. Понять, смогу ли я там выжить. Это всё, что сейчас имеет для меня значение.» – я выдохнула, и с этим выдохом плечи немного расправились. Решение принято. Я надену броню профессионализма и пойду в этот террариум, думая только о вине, анализах, пробах и технологических картах».

от Автора

Воздух наполнился густым, сладковатым ароматом ягод. Гвен брала пробы, аккуратно складывая грозди в специальные ящики для анализа. Артур молча наблюдал, изредка давая короткие указания. Его лицо было, как всегда, непроницаемым, словно вчерашнего разговора с девушкой никогда не было. Это молчание было частью сделки с совестью. Частью забвения.Рабочий день начался с рутины, и Гвен была этому несказанно рада. Рутина была спасением. Она давала четкий алгоритм действий, не оставляя времени на рефлексию и страх. Вместе с Артуром они принимали новый урожай – грузовик привез с виноградников контейнеры с иссиня-черным, налитым солнцем Каберне Совиньоном.

Когда Гвен и Артур несли образцы в лабораторию, чтобы начать заполнение технологических карт, в другом крыле здания, в кабинете с панорамным видом на Империю Кирби, разворачивалась новая игра.

Уоррен сидел в огромном кресле, нервно постукивая пальцами по полированной поверхности стола. Перед ним, с папкой в руках, стоял Майк.

– Ну что там? – нетерпеливо бросил он секретарю. – Что ответил этот зажравшийся Япошка? Будут заключать контракт, что мы предложили?

– Мистер Ямамото сейчас находится в отпуске со своей супругой, – доложил он ровным, отработанным голосом. – Он просил передать, что вернется через две недели. По возможности хотят встретиться сразу, чтобы обсудить этот вариант контракта, в приоритетном порядке. И мистер Ямамото хочет, чтобы встреча проходила в более… неформальной обстановке.Майк кашлянул, заглядывая в свои записи, думая, как бы помягче преподнести новость, получившую такой разворот.

– Две недели, значит. Господи, хоть бы он меня не кинул. Мне это нужно, Майк, понимаешь? Позарез нужно. – Он вскочил с кресла и заходил по кабинету, как тигр в клетке. – Ямамото – главный винодел страны, его компания – номер один! У него платина с Decanter, золото с IWC, критики из Wine Spectator ставят его винам 96 баллов! Эта мразь забрала все награды! – Мужчина говорил с такой завистью и злостью. – У него такие технологии, виноградники, что нам и не снилось. Он настолько охуевший в своем величии, что может себе позволить думать две недели!

Он остановился у окна, глядя на город. На его лице проступила хищная, предвкушающая улыбка.

– Ладно, – уже спокойнее сказал он, поворачиваясь к Майку. – План не меняется. Сначала мы любой ценой добудем этот контракт на совместный выпуск вина. Используем его имя, репутацию и технологии. А после…

Он сделал паузу, его глаза холодно блеснули.

– После я заберу его винокурню. Всю. А этот старикашка отправится на покой со своей шлюхой-женой.

Майк стоял молча, не меняясь в лице, словно уже привык к подобным тирадам. Когда босс сделал паузу, он решился.

– Мистер Кирби, сэр, – начал он осторожно. – Простите, но дозвольте мне сказать еще кое-что. Это очень важно.

– Да говори уже, что там еще? Не тяни.Уоррен раздраженно обернулся.

– В общем, сэр… Мистер Ямамото, вы же знаете, он большой ценитель семейных уз. Он запомнил ваши слова о том, что вы видите будущее винокурни в руках Дерека и его девушки, практически невесты, что работает у нас.

– И что?

– И он это подметил, сэр. – Майк сглотнул. – Так вот, через две недели он хочет встретиться не только с вами. Он хочет лично пообщаться с Дереком и его будущей супругой.

Кирби напрягся, его взгляд стал колючим.

– Простите, что сразу не доложил. Я подумал, что…Майк замолчал, ожидая взрыва.

Договорить он не успел, Кирби ударил по широкому подоконнику. Удар был такой силы, что панорамные окна задрожали.

Он схватился за голову, прошёлся по кабинету, его тень металась по стене.– Какого хуя ты молчал?! – взревел босс, его лицо налилось кровью. – Почему сейчас?! Ты идиот, Майк?!

– Черт вас всех дери! Жена… Супруга… Невеста… Ему нужна красивая картинка, только и всего! – Было непонятно, о ком говорит мужчина: о Ямамото, который хочет видеть только красивую картинку в своем конкуренте, или о Дереке, который будет вынужден играть спектакль на потеху публике и своему отцу.

– Ладно, – он выдохнул. – Времени мало, слушай мой приказ. Подбери мне кандидаток. Через час чтобы список был у меня на столе. Нужны те, кто работает у нас – так будет проще контролировать. Критерии: покрасивее, поумнее и чтобы могла хорошо отыграть свою роль. Понял?

– Да, сэр, – кивнул Майк, уже доставая планшет.

– И вызови ко мне сына, – бросил Кирби, отворачиваясь. – У меня для моего наследника очень… интересные новости.

Пока в кабинете бушевала буря, в лаборатории царил сосредоточенный покой. Гвендолин, под руководством старшего технолога, закончила вносить данные технологических карт. Её почерк был ровным и чётким, расчёты – безупречными. Артур несколько раз заглядывал ей через плечо, хмурился, но не находил ни одной ошибки.

– Хорошо, – наконец сказал он, собирая листы. – Отнесём отчёт в административный отдел. Пойдёшь со мной, покажу.

Сердце девушки ухнуло куда-то в пятки. Пройти мимо кабинета Кирби, где вчера разыгрался фильм ужасов. Она молча кивнула, взяла свою копию отчёта и пошла за мужчиной.

Проходя по коридору мимо двери босса, девушка молилась, чтобы ничего не случилось. Но, к сожалению, оттуда вышел Майк, а мистер Кирби бросив на них взгляд позвал Артура, пришлось идти следом.

Он сидел за столом, лицо всё еще было багровым от гнева. Он бросил на них тяжелый, раздраженный взгляд.

–Почему еще нет отчета по вчерашней дегустации и анализам нового урожая? Помощница не справляется?! – казалось еще минута и он выйдет из себя.

Гвен схватила себя за халат сжимая кулак так сильно, что ногти впивались в кожу, оставляя кровавые подтеки.

–Да, сэр, прошу прощения, мы как раз его несли. – Артур подал документ, а Кирби как-то даже с ненавистью, что злиться не на что, стал цепляться взглядом за каждую строчку.

–И я хотел добавить о Гвендалин. Она отлично справляется и вливается в работу. Она быстро учится и очень дотошна. Я бы даже мог посоветовать в будущем взять её на мою должность. Она очень умная, а я в любом случае скоро отправляюсь в отпуск. Это будет отличная возможность, ей проявить себя.

При слове умная, что-то в лице босса изменилось. Его взгляд медленно переместился на девушку. Он смотрел уже не как на рядового сотрудника, а иначе – оценивающе, хищно, как будто перед ним был именно тот недостающий элемент, который он искал. План в его голове созрел мгновенно.

–Значит очень умная. -протянул он задумчиво. Его голос сменил тональность, стал вкрадчивым, почти дружелюбным. -Хорошо Артур. Спасибо за рекомендацию, -и обращаясь к девушке проговорил. -Я рад, что вы у нас работаете. Можете идти. Хорошего рабочего дня.

Гвендолин и Артур вышли из кабинета, оставив начальника и его секретаря одних. Мистер Кирби улыбался, будто дело было уже сделано, а секретарь напрягся. Он уже видел эту улыбку, тогда ему пришлось сделать не мыслимое, поступок который уже 17 лет не дает ему жить и спать спокойно.

– Найди «Торпеду», если не в тюрьме, пусть заедет ко мне. Скажи дело есть. – ухмыльнулся Уоррен. – Легко то как, надеюсь в этот раз убивать никого не придется.

Глава 9

ПРЕДЛОЖЕНИЕ

ОТ КОТОРОГО НЕЛЬЗЯ ОТКАЗАТЬСЯ.

Вечер и ночь прошли быстро. Телефон Ирэн не отвечал, и мне пришлось позвонить отцу. Кто же знал, что на меня будут орать…

– Вас нельзя оставить на пару дней, сразу куда-нибудь попадете! Завтра буду выезжать. У меня знакомый в Юте, адвокат, попробуем узнать, куда делась твоя подруга. – Пап, я просто спросила, не звонила ли тебе Ири. Она была с другом, потом перестала отвечать на звонки. Ты же её знаешь, она из любой задницы найдет выход, но не предупредить – это не про неё. – Я понял, не волнуйся, работай спокойно. Я всё выясню и устрою ей порку. Я с детства заменял ей родителей, и сейчас воспользуюсь этой привилегией, надеру уши. – Пап, ну ты забываешься, это она скорее тебе покажет пару приёмчиков. – На что отец засмеялся. Да, мы понимали, что что-то не так. Но беспокойства как такового не было. Это же наша Ирэн, что с ней может случиться?

После прихода на работу Артур казался напряженным, и я полюбопытствовала: – Начальник, что-то случилось? – Он обвел взглядом кабинет и прошептал: – Тебя с утра искал Майк. Если что-то будет спрашивать мистер Кирби, ты помни: ничего не видела, ничего не слышала, ничего не знаешь. Хорошо? Иди, они тебя ждут.

Я почувствовала, как всё внутри меня сжалось в ледяной комок. Остаться с ним наедине. Здесь. Зная, на что он способен. Заставив себя не подать виду, лишь вежливо кивнула, натянуто улыбаясь, посмотрела в последний раз на Артура и пошла на выход из лаборатории.

Я почувствовала себя на арене диким зверем, а напротив сидел дрессировщик, который в любой момент может щелкнуть меня кнутом.Постучав в дверь и услышав слащавое:

– Да, Гвен, входите.

– Так что, Гвен, нравится у нас работать? – спросил босс, откинувшись в кресле. Его голос сочился фальшивым радушием.Дверь за мной закрылась, и звук замка прозвучал для меня как приговор. Я осталась стоять посередине огромного кабинета, чувствуя себя маленькой и беззащитной.

– Да, сэр, – ответила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Все очень вежливы, настоящие профессионалы. Я не столкнулась ни с одной проблемой и очень рада, что потихоньку вливаюсь в ваш коллектив.

– А с Артуром у вас проблем нет? – он прищурился. – Не гоняет?

– Нет, что вы! Он замечательный руководитель, и я уже безмерно его уважаю.

– Хм, замечательный, значит… – Кирби старший хмыкнул, что-то помечая в своем блокноте. – Что ж, Гвен, у меня для тебя есть новое деловое предложение. – он перешел на неформальный тон, и его взгляд снова, как на собеседовании, прошелся по ней с ног до головы. Цепкий, оценивающий, бесцеремонный. От него у меня по спине побежали мурашки, добежали до самого затылка, и мне показалось, что волосы медленно начали вставать дыбом. – Мне нужно, чтобы вы сыграли невесту моего сына.

Я замерла, хлопая глазами, как дурочка. В голове пронеслось: «Чего, блядь?». Я была уверена, что ослышалась. Это был какой-то абсурдный, бредовый сон.

– Вижу ваше замешательство в глазах, но поверьте, вы нам подходите. Вы умная, умеете держать лицо, – продолжил мужчина, не обращая внимания на мой шок. – Невесту Дерека нужно будет сыграть буквально три месяца, так что времени на раздумье у вас нет. Вы знаете наше дело, вас вон Артур даже похвалил, что происходит крайне редко. А также… вы очень красивы.

В этот самый момент дверь кабинета открылась, и на пороге появился Дерек. На его лице все еще багровел синяк, а разбитая губа была покрыта темной корочкой. Он выглядел измученным и подавленным.

– Вызывал, отец? – его голос был глухим и безжизненным.

– А, Дерек, заходи. Познакомься – твоя будущая невеста, Гвендалин. Мистер Кирби расплылся в довольной улыбке, словно винодел, добившийся первосортного ассамбляжа.

– Я прошу прощения, кто? – Дерек, который до этого даже не смотрел в мою сторону, резко поднял голову. Его глаза расширились от изумления и полного недоумения. Я поняла сразу – он меня узнал. Парень переводил взгляд с отца на меня и обратно.

– Твоя невеста, – повторил Уоррен с нажимом. – Не узнаешь? Ну же, давайте, обнимитесь. Будьте как будущие супруги, – потешался босс, улыбаясь во все тридцать два.

Воздух в кабинете стал густым и тяжелым. Я стояла как вкопанная, не в силах произнести ни слова.

– Шучу, – проговорил он, вставая и подводя сына к креслу. – Садитесь оба, сейчас я вам всё объясню. – Он говорил с такой дикой уверенностью, что я невольно вздрогнула. «Кто ему сказал, что я согласна?»

А Дерек, находясь в прострации, опустился в кресло рядом с отцом.

– Помнишь, Дерек, я говорил, что хочу заключить контракт с мистером Ямамото и его винокурней?

– Да, – кивнул парень. – Мы просмотрели с Майком все документы. Решили, что это будет лучшее предложение и для нас, и для компании конкурента. Чтобы, так скажем, пустить молодую кровь. Все его вина создаются для винных сомелье и кавистов. Наши же можно найти в обычном супермаркете, для людей помоложе – это неплохо скажется на его бизнесе, – ответил Дерек, и прозвучал этот ответ так, будто он заранее отрепетирован. «Меня бы это не удивило, если этот урод смеет поднимать руку на сына из-за ерунды. Представляю, как он его муштрует за свое дело».

– Именно! – воскликнул Кирби. – Так вот. Этот мистер желает видеть тебя с будущей супругой. Он знает, что я собираюсь оставить винокурню тебе, и в этом деле ценит семейные ценности. А так как супруги у тебя нет, я подобрал тебе Гвендалин.

Он развел руками, словно преподнося нам обоим самый щедрый подарок в мире.

Я стояла и молчала. Даже не пыталась возразить, будто всё уже было решено за меня. Будто жизнь только что перестала мне принадлежать.

Дерек, услышав приговор отца, опустил голову. В его позе была вся тяжесть смирения – он давно привык, что его судьбу решают за него. Он не спорил, просто принял это, как и всегда.

Но когда я увидела это молчаливое согласие, внутри меня что-то взорвалось, ярость вытеснила страх.

– Какого черта? – произнесла я, и мой голос прозвучал неожиданно твердо. Я сделала еще шаг вперед. – Мистер Кирби, вы, кажется, не понимаете. Я пришла сюда на должность технолога-винодела, не актрисы. Собственно, я и играть-то толком не умею.

Я посмотрела ему прямо в глаза, чувствуя, как адреналин придает смелости.

– Могу держать «лицо», признаю. Бываю дерзкой в некоторых моментах, знаю, что и когда говорить. Но то, что вы предлагаете, меня не устраивает. Я хочу остаться на своем месте, на той должности, на которую меня уже взяли. Я пришла сюда «работать», а не врать кому бы то ни было.

В кабинете повисла ледяная тишина. Кирби медленно перевел свой жесткий взгляд с меня на сына. – Выйди, – приказал он. – Можешь ехать домой, подготавливать документы и закажи фотосессию для будущих молодоженов.

«Вот упырь, даже не рассматривает мой отказ, павлин ряженый».

Я хмыкнула.

Дерек, не говоря ни слова, поднялся и вышел, бросив на меня быстрый, полный тревоги и какого-то странного уважения взгляд.

– Мисс Гвендалин, я не хотел этого делать, но вы меня вынуждаете, – голос Кирби стал вкрадчивым. – Присядьте.

Мистер Кирби обошел стол и присел на самый край, оказавшись к моим ногам очень близко. Его взгляд скользнул по лицу и остановился на стиснутых на коленях руках. Он говорил тихо, сально, с едва заметной усмешкой.Я сглотнула. «Ну всё, прощай, работа. Здравствуй, смерть». Я медленно опустилась на краешек кресла, где недавно сидел Дерек.

– Как думаете, что я знаю о вас? Думаете, не навожу справки о тех, кого беру на работу? Давайте скажу прямо – ваша подруга. Ирэн. Она довольно замечательный человек. Такая… артистичная.

Я напряглась, не понимая, к чему он клонит. «Неужели он мог быть её клиентом? Нет уж, вряд ли, этому уроду с лихвой хватает эмоций!»

– И знаете что? Получилась такая неловкая история… Вы уже знаете, кто она и где работает, так? Не отпирайтесь, – продолжил он, видя, что я собралась возразить. – Знаете, что она была в воскресенье у клиента на частном сеансе. И вы, наверное, уже заметили, что второй день её нет дома?

Я почувствовала, как нож из его слов входит в сердце по самую рукоять, а после он проворачивает его…

– Так вот, представляете, – продолжил он, как ни в чем не бывало, смакуя каждое слово. – Оказывается, пока у них там были веселые кульминационные игры… она в костюме ведьмы, ух, жаркое зрелище, мне доложили, в этот момент в дом ворвалась его жена. Как-то очень странно, да? Будто кто-то уведомил её. И тут этот клиент вдруг заявляет, что эта милая ведьмочка подсыпала клофелин ему и пыталась ограбить. Кошмар, да?

Он сделал паузу, глядя на мое побледневшее лицо.

– И сейчас ваша подруга находится, так скажем, в очень правосудном месте, если вы понимаете, о чем я. И светит ей срок очень серьезный.

Он наклонился еще ближе, его голос стал почти шепотом.

– Так что, если хотите, чтобы я ей помог… А я могу, поверьте. Один звонок – и это недоразумение будет улажено. То я вам очень советую не злить меня и принять такое заманчивое предложение, ведь помимо свободы вашей подруги, я готов платить. Можете не щадить меня в этом плане, всё же одно дело делаем. Так что выбираете? Судьба вашей подруги или ваша гордость?

от Автора

Гвен сидела парализованная ужасом. Мир сузился до одного-единственного факта: Ирэн в беде. В огромной беде. И этот монстр, видимый перед ней, держал в руках её жизнь. Вся смелость девушки, вся её дерзость испарились без следа, оставив после себя лишь холодную, оглушающую панику.

Мистер Кирби смотрел на нее и наслаждался произведенным эффектом. Ему даже делать не пришлось ничего, его информатор быстро выручил девушку и теперь держал её в подвале дома, в отключке. Но она-то об этом не узнает. Даже если её папаша пробьет по своим адвокатским каналам, что ни в одном изоляторе такой девушки нет – он легко может наврать, что такую даму ему никто не сдаст.

Он видел, как в Гвен гаснет огонь непокорности и ломается её воля, и он упивался своей находчивостью. Он победил.

– Так что, теперь я думаю, ты согласна, – сказал он, поднимаясь из-за стола и поправляя пиджак. Его тон снова стал деловым, лишенным всяких эмоций. – Советую сейчас собрать свои вещи и проехать по этому адресу.

Он протянул ей глянцевую бумажку с тисненым адресом. Это был один из комплексов в городе.

– Будете жить здесь. Вместе с моим сыном. Вам уже пора начинать играть пару, показывая, что готовитесь к счастливой семейной жизни. Готовьтесь к встрече через две недели. В это время можешь пока не ходить на работу. Если будет скучно, я попрошу либо Майка, либо Дерека привозить образцы винограда или заполнять торговые бланки.

Гвен молча, как в трансе, взяла визитку. Пальцы не слушались, руки дрожали, а из глаз будто вот-вот покатятся слезы.

Кирби обошел стол и сел на свое место. Его лицо снова стало жестким и холодным. Фальшивая улыбка исчезла. – И не думайте мне все испортить, – произнес он медленно, чеканя каждое слово. Его взгляд сейчас был подобен лезвию. – Знал я одну девушку… такую же упрямую. Кончила она плохо.

Он сделал многозначительную паузу, давая угрозе впитаться в самый мозг. В этой фразе было всё: и намек, и предупреждение, и страшное, неприкрытое признание. Гвен поняла, что это не просто угроза. Это констатация факта. Он уже делал это раньше и сделает снова, не колеблясь.

– Вы свободны, Гвендалин, – сказал он, открывая папку с документами, давая понять, что разговор окончен. Девушка поднялась на ватных ногах. Она не сказала ни слова. Просто развернулась и пошла к двери, чувствуя на своей спине его ледяной, всевидящий взгляд.

Она проиграла. По всем фронтам. Её жизнь была только что продана, и цену за нее заплатила Ирэн.

Сначала поехала в дом, где её встретила оглушающая тишина. Брошенная на столе записка для Ирэн казалась насмешкой из другой, прошлой жизни, где проблемы решались записками на стикерах, а не судьбами людей. Гвен быстро собрала свои вещи в несколько коробок и чемодан: одежду, книги и тот минимум, что составлял её жизнь. Она не плакала, слезы застыли где-то внутри, превратившись в тугой ком.

Загрузившись в машину, она проехала по адресу, указанному на визитке. Это был элитный жилой дом с видом на город. Ключи уже передал консьерж, и она молча вошла внутрь. Дом был огромным, стильным и абсолютно бездушным. Панорамные окна, дизайнерская мебель, пустые полки. «Золотая клетка».

Она молча занесла свои вещи и пошла осматриваться. К её удивлению, более-менее стоящей внимания была каминная. Угли были еще теплыми, значит, здесь все-таки живут и топят. И она абсолютно отличалась от других помещений. Плед на диване и двух креслах, цветок – пальма в углу, и картина с лошадьми, что бегут по полю. На картину она мало была похожа, скорее на фотографию, перенесенную на холст.

Начав разбирать вещи, с каждой секундой девушку поглощала ярость.

С каждой выложенной книгой, с каждой вещью, находившей своё место, в ней росло глухое, бессильное негодование. Как? Как такие люди, как Уоррен, существуют? Как они получают власть, как они могут вершить судьбы? У них не должно быть права голоса, не должно быть никаких решающих постов. Они отвратительны. Они – раковая опухоль на теле общества.

«За одно только упоминание того, что он может вот так легко посадить человека за решетку, а потом так же легко его освободить, – думала она, отмеряя шагами комнату, – ему самому должны дать пожизненный срок. Без права на помилование».

Девушка тяжело вздохнула, прикрыв глаза. «Господи, пусть с Ирэн будет всё в порядке. Пусть всё будет хорошо, и рядом с ней не окажется такой садист, как мистер Кирби». Эта мысль была единственным, что давало ей силы.

Так, план был прост. Для начала поесть. На пустой желудок сражаться невозможно. А потом… потом можно пойти к Дереку.

Она вспомнила их первую встречу, уже тогда было ясно, что с нервами у него не всё в порядке. Очевидно.

«Господи, один другого не лучше, честное слово», – с иронией подумала девушка. Один – тиран и манипулятор. Второй – психованный и нестабильный.

Но была одна существенная разница. Дерека ей было жаль. Искренне, до боли в груди. После той самой сцены в офисе было понятно, откуда такое «воспитание». Он был жертвой, которого ломали годами.

Доев, она налила себе чашку крепкого чая, разбавила его молоком. С чашкой в руке она вышла из кухни и на пороге едва не столкнулась с женщиной в униформе служанки.

Дама испуганно отшатнулась, её глаза расширились от ужаса.

– О Господи милостивый, мисс Гвендалин! Да вы что, сами себе приготовили? – залепетала она. – Надо было позвать кого-то. Там же кнопка есть, вам не сказали? Ох, теперь мне влетит от управляющего.

Гвен тепло улыбнулась, стараясь успокоить.

– Не волнуйтесь, никто ничего не узнает, – она заговорщически улыбнулась, нарочито громко проговаривая: – А бутерброд был отменный. Это вы сделали? Не удержалась, взяла один.

– Спасибо, мисс, – выдохнула женщина.

Гвен уже собиралась уходить, но вовремя себя остановила. «Мистер Кирби младший…» – чуть было не сорвалось с языка. Она мысленно себя поправила: «Так, стоп. Я тут невесту должна отыгрывать. Надо нормально спросить».

Она обернулась, придавая своему голосу нотку непринуждённой близости:

– Подскажите, пожалуйста, а где…? – она запнулась, но женщина, вроде, всё поняла. Служанка, уже не такая напуганная, с готовностью ответила:

– А, мистер Кирби сейчас у себя в кабинете. Но вы идите в каминный зал, он туда скоро придёт, я как раз оттуда, он приказал принести туда вина и затопить камин. Никто не говорит, но это его любимое место в доме.

– Спасибо, – ответила Гвен и отправилась в указанном направлении.

«Так, это его любимое место. Ну да, трудно не понять. Что ж, пусть будет встреча на его территории, так у него будет больше чувства контроля ситуации».

Она вошла в просторный зал, в центре которого находился камин с уже потрескивающими дровами, отбрасывающими тёплые, танцующие блики на книжные шкафы от пола до потолка.

Гвен выбрала кресло, стоящее чуть в стороне, и устроилась туда с чашкой чая, всем своим видом изображая спокойствие и терпение. Она будет ждать.

После получаса девушка уже не знала, куда кинуть взгляд, всё было рассмотрено по 500 раз, и монотонное потрескивание дров убаюкивало, веки тяжелели.

«Фу, блин, я сейчас усну, – подумала она, потирая глаза. – Где этот Дерек? Служанка же обещала, что он придёт. Бестолковая. Может, вообще перепутала? Может, она имела в виду Уоррена Кирби? Да нет, она бы так и сказала. Да и спрашивала я про Дерека.... а, я же не назвала имени или называла? Фух, голова уже не варит…»

Эта паника была прервана голосом:

– Опа, моё любимое место и занято.

Гвен вздрогнула и подняла голову. В дверях стоял Дерек. Он сменил офисный костюм на удобные домашние брюки и тёмную водолазку. На лице застыла кривая, горькая усмешка.

– Ну, привет, невестушка, – протянул он, медленно входя в зал. – Как тебе моя обитель?

– Очень уютно, – ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Достаточно тёмная и тёплая комната, чтобы рассуждать о делах, находя умиротворение.

Дерек хмыкнул, его бровь удивлённо выгнулась.

– Гляди те ка, на парковке ты была поострее на язычок, а сейчас меня как открытую книгу читаешь.

Он усмехнулся, уже чуть искреннее, подошёл к камину и сел прямо на толстый ковёр перед ним, протягивая руки к огню.

– Ну чего застыла? – сказал он, не оборачиваясь. – Садись. Будем с тобой разговаривать. У нас, кажется, есть что обсудить.

Глава 10

НОВЫЙ ГРОССМЕЙСТЕР

Гвен села рядом с парнем на мягкий ковер, инстинктивно спрятав руки под колени вытянутых ног. Точно так же она сидела в детстве, когда отец отчитывал ее за оценки. «Господи, сижу как школьница перед директором», – с досадой подумала она. Сев рядом с ним, но не так близко, чтобы нарушить его личное пространство, она решила начать разговор первой, пока молчание не стало совсем невыносимым.

– Я… я знаю, что вы совсем к этому были не готовы, – начала она, глядя на огонь. – Я и сама не актриса, но… так как нам придется выстраивать между собой какие-то отношения… Я просто хотела сказать, что сейчас нахожусь не в лучшем расположении духа. У меня случилась серьезная ситуация в предыдущих любовных делах, которые длились долго. И к такому страшному и быстрому развитию готова не была.

Девушка нервно усмехнулась, понимая, насколько жалко и неуместно это звучит. По отношению ко всем: к Дереку и к Ирэн, которой сейчас, возможно, в сто раз хуже, чем ей.

– Да? – протянул он с сарказмом. – Я тоже не был готов, но нас никто не спрашивал. У нас есть дело. – Он отпил из бутылки бурбона. – План такой. Сначала готовимся по теории. Изучаем Ямамото и его жену вдоль и поперек. Потом займемся твоим гардеробом.

При последней фразе Гвен вскинула голову.

– Я не поняла, а что не так с моей одеждой? – спросила она с искренним недоумением.

– В том-то и дело, что это одежда, – Дерек наконец повернулся к ней, и в его взгляде читалось пренебрежение. – А должен быть «лук». Наряд. Образ. Чтобы выглядело дорого-богато. Моя дама сердца не может ходить в тряпье, ясно?

– Ой, посмотрите, принц, не иначе, – не удержалась Гвен и цокнула языком.

Его лицо на мгновение помрачнело.

– Узнаю язву с дороги. Жизнь тебе не дорога? – Он отпил из бутылки еще обжигающей жидкости и продолжил. – Делай, что тебе сказали, и не возникай. Закончится всё это – поедешь на все четыре стороны. Еще и заработаешь.

При этих словах Гвен тревожно оглянулась на массивные двери зала.

– Вы уверены, что можете так спокойно об этом говорить? – спросила она шепотом. – Вдруг нас подслушивают?

Дерек издал короткий, горький смешок.

– Расслабься. Сюда никто не подойдет и на километр, пока я тут. Возможно, я их слишком сильно запугал. – Он рассмеялся снова, но в смехе не было веселья. – Да ладно, ты чего такая напряженная? На, глотни.

Он протянул ей тяжелую, наполовину пустую бутылку дорогого бурбона, которая стояла рядом с ним.

– Держи. Кстати, запомни – мой любимый. Пригодится для роли.

Гвен посмотрела на протянутую бутылку и отрицательно покачала головой.

– Я вообще-то не пью. Мне на работе дегустаций хватает.

– Да? И до этой работы ты тоже много чего дегустировала? – в его голосе прозвучало неприкрытое любопытство с ноткой сарказма.

– Подрабатывала на частных мероприятиях.

– Да что ты? Ничего себе, – протянул он, но в его тоне не было восхищения. Скорее, это было похоже на то, как человек читает технические характеристики нового гаджета. Он смотрел на неё изучающе, словно ставил галочки в воображаемом списке:

* Так, разбирается в вине – плюс.

* Может поддержать разговор на нужную тему – плюс.

* Умеет бывать на мероприятиях – плюс.

Он не видел в ней человека. Лишь инструмент, у которого стоит изучить функции и возможности.

Частный онсэн. Япония.

Пар от горячей воды мягко окутывал камни и бамбуковые заросли. В воздухе витал тонкий аромат цветущей сакуры и влажного дерева. В центре источника, погружённые по плечи в лечебную воду, сидели двое: пожилой, но крепкий мужчина с благородной сединой и пронзительными, мудрыми глазами – мистер Атсуши Ямамото, и его жена Акико, с изящной прядкой, выпадающей из причёски, гладкой кожей и спокойной улыбкой.

На краю источника, на деревянном помосте, сидел мужчина в простом юката. Он почтительно разливал по маленьким пиалам дымящийся зелёный чай. – Рей-кун, – начал мистер Ямамото, но в его голосе чувствовалась сталь. – Ты моя правая рука. Ты уже довольно долго находишься в тени, но сейчас мне нужна твоя помощь. – Я уже закрыл своё агентство, Ямамото-сан. – проговорил Рей, его лицо оставалось спокойным и сосредоточенным.

– Мне нужна твоя личная помощь. Ты же знаешь, что винокурня Кирби предложила нам контракт – совместный выпуск вина. У них довольно неплохие технологические наработки, я со всем ознакомился. Мой помощник подтверждает, что может выйти неплохой ассамбляж. Внести что-то новое, встряхнуть новый и старый рынок.

Ямамото сделал глоток чая, который протянула ему жена.

– У меня много сотрудников. Они следят не только за винокурней Кирби, но и за остальными тремя. Они бы… – он подобрал слово, – могли выполнить это задание. Но ты, дорогой мой, особенный. Ты видишь то, чего не видят другие. Я верю в тебя и верю тебе.

– Что вы предлагаете, Ямамото-сан? – спросил Рей ровным голосом.

– Понимаешь, мистер Кирби – довольно суровый руководитель. Об этом знают все, но никто не говорит вслух. Некоторые считают его тираном. При этом у него не работают из-под палки. Он умеет брать в команду тех, кто любит своё дело. В этом его сила и его опасность.

Он посмотрел куда-то вдаль, на верхушки деревьев. – Через две недели мы должны встретиться на личном приёме. Он собирается познакомить меня с сыном и его будущей невестой, и что-то мне подсказывает, что вся эта история – не так проста. Слишком поспешно, театрально.

Ямамото снова посмотрел на Рея.

– Пожалуйста, будь добр. Я знаю, что сын Уоррена совсем недавно уволил своего водителя. Попробуй устроиться на это место. Ты будешь рядом с ним, увидишь всё изнутри.

Он хитро улыбнулся.

– Кто знает, может, ты водишь машину лучше, чем строишь отношения?

Жена Ямамото тихо рассмеялась, её смех был похож на звон маленьких колокольчиков. – Дорогой, прекрати смущать нашего гостя, – она с нежностью посмотрела на мужчину. – Рей-сан, идите. Вы уже достаточно сегодня поработали. Отдохните перед дорогой.

Рей молча поклонился, поставил свою пиалу на поднос и, не издав ни звука, скрылся в тени бамбуковой рощи. Его миссия началась.

С утра мужчине принесли документы. Идеально чистые, без единой помарки, с фотографией, на которой он выглядел холодно и отстраненно. Он невольно провёл пальцем по странице паспорта, где под графой «Имя» было выведено: Лео.

Это имя было не просто псевдонимом. Это был шрам.

Память услужливо подбросила картинку, яркую, как вспышка.

20 лет назад. Кабинет отца.

Кабинет был огромным, отделанным темным деревом и кожей, символом власти и влияния. Восемнадцатилетний Рей стоял перед отцовским столом, худой, угловатый, с упрямым огнем в глазах.

– Я пойду служить, – сказал он. Не попросил. Заявил.

– Ты что, с ума сошел? – его голос был тихим, но от этого еще более угрожающим. – Я сижу там, – он ткнул большим пальцем в потолок, в сторону недосягаемых вершин власти, – чтобы мне привезли тебя в цинковом ящике? Хочешь, чтобы я сына раньше себя хоронил?!Отец, влиятельный человек, который решал судьбы одним движением брови, поднял на него тяжелый, недоверчивый взгляд.

Рей с силой хлопнул ладонью по полированной поверхности стола.

– Я поеду! С твоим разрешением или без. Убегу, мне всё равно! Я не буду прятаться за твоей спиной!

Отец смотрел на него долго, изучающе. Ярость в его глазах сменилась горькой усталостью.

– Сумасшедший мальчишка… – прошипел он. – Хорошо. Будь по-твоему. Если вернешься живым и без травм… возможно, это будет тебе урок. Жестокий урок от самой жизни, в которую ты так рвешься.

Он выдвинул ящик стола и записал что-то.

– Я сделаю тебе документы. Поедешь не как мой сын, тебя будут звать Лео.

Память оборвалась резким толчком. Таким же, как тогда, в Афганистане, когда старый армейский грузовик подпрыгнул на очередном ухабе, и он, вцепившись в борт, смотрел на выжженную, чужую землю.

Воспоминание исчезло так же быстро, как и появилось.

Рей, которого теперь официально звали Лео, медленно закрыл папку с документами. Он не был больше тем восемнадцатилетним мальчишкой, который рвался на войну доказывать свою правоту. Война преподнесла ему свои уроки. Научила его быть невидимым, слушать, ждать. И быть кем-то другим.

Он сложил паспорт в дорожную сумку вместе с остальными вещами. Миссия в винодельне Кирби казалась детской игрой по сравнению с тем, что он уже видел. Но что-то подсказывало ему, что в этой игре ставки могут оказаться не менее высокими.

Особняк Кирби.

Утро было тихим и напряженным. Дерек и Гвен встретились на кухне в семь утра. Не сказав друг другу ни слова, они молча выпили кофе на огромной кухне, а затем Дерек кивком указал на дверь в библиотеку.

Эта была комната, полностью оправдывающая свое название: стеллажи из дерева от пола до потолка, заставленные книгами, удобные кожаные кресла и большой рабочий стол в центре. На столе уже лежали папки и несколько стопок документов разного рода.

– В 1985 году, – перебила его Гвен. – Основные виноградники в префектуре Яманаси, специализируются на сорте Косю, но также успешно экспериментируют с другими сортами. Лауреаты DWWA…Дерек сел во главе стола и жестом пригласил её сесть напротив. – Итак, – начал он без предисловий, открывая первую папку. – Начнем с основ. Компания «Ямамото Вайнс», основана…

– Я знаю основы, – пояснила она. – Я читала и изучала их компанию, когда готовилась к собеседованию. Провести аналогию между двумя ведущими винодельнями – это как изучить базовый технологический процесс. Я же не совсем сошла с ума, чтобы прийти на работу мечты неподготовленной.Дерек удивленно поднял глаза на девушку.

Он откинулся в кресле, сцепив руки на затылке в замок.На губах парня мелькнула тень уважительной усмешки. – Хорошо, – сказал он. – Раз азы ты знаешь, давай перейдем к тому, чего нет в «Википедии». Давай поговорим о том, кто такой мистер Ямамото на самом деле.

– Он семьянин до мозга костей. Но не в том слащавом смысле, как это принято показывать. Для него семья – это структура, крепость. И в этой крепости главный не он. Главная – его жена.

Гвен удивленно приподняла бровь.

– Он не будет доверять ни мне, ни тебе, и даже не моему отцу, – продолжил Дерек. – Он будет слушать её. Потому что именно онакогда-то помогла ему с бизнесом, когда он был на грани банкротства. Вложила деньги, свои связи, свою веру. И теперь он ей верит безоговорочно.

Он наклонился вперед, его голос стал тише, словно он делился главным секретом.

– Мистер Ямамото любит повторять одну фразу. Он говорит, что его жена – это мозг, а он – шея. Куда мозг даст импульс, туда шея и повернется. Такая у него философия.

Он посмотрел на Гвен очень внимательно.

– И именно поэтому моему отцу нужна была не красивая картинка рядом со мной, а умная девушка. Потому что Ямамото ценит это в женщинах. Он увидит в тебе потенциал, отражение собственной жены. И если у меня будет такая партия… – Дерек криво усмехнулся. – То он, возможно, с радостью поделится с отцом парой-тройкой производственных секретов и от меня… – он замолчал, а позже рассмеялся коротким, безрадостным смехом.

– Наша задача, Гвен, – не просто мило улыбаться. Наша задача – убедить его, что ты – это будущий «мозг» нашей компании. А я… я хотя бы не самая паршивая «шея».

Пока в тишине библиотеки Дерек и Гвен разбирали по косточкам личность мистера Ямамото, в шумном офисе винокурни Майк, секретарь Уоррена Кирби, занимался другой, не менее важной задачей.

Днем ранее, выполняя личное поручение мистера Кирби, он разослал по закрытым каналам – группам отставных военных и частным охранным агентствам – вакансию. Текст был сухим и четким: «Требуется личный водитель-телохранитель для частного лица. Требования: высокий уровень владения оружием, опыт работы в условиях повышенного риска, стрессоустойчивость, умение держать язык за зубами».

Мистер Кирби хотел не просто водителя, который будет возить его сынка. Он хотел надзирателя, который не даст Дереку «наломать дров» или попасть в неприятности до заключения контракта.

И вот на следующий день результат не заставил себя ждать.

Рей, теперь официально Лео, уверенно вошел в стеклянные двери офиса винокурни Кирби. Он заранее попросил бывшего коллегу пробить информацию, кто будет проводить собеседование: Майк Стоун, личный секретарь мистера Кирби. Он знал, что им нужен именно такой человек, как его вымышленная личность.

Он подошел к стойке ресепшена.

– Лео Картер. На собеседование на должность личного водителя.

Девушка проверила документы, записала и направила на 20-й этаж.

– Подойдете к кабинету мистера Стоуна.

Через пару минут его уже подозвал Майк, вышедший из кабинета с планшетом в руках.

– Лео Картер? – он пожал ему руку и сразу окинул Лео острым, оценивающим взглядом. Высокий, подтянутый, со спокойным, непроницаемым лицом – именно тот типаж, который был нужен. – На данный момент у нас шесть кандидатов, – сообщил Майк деловым тоном. – Проходите вот сюда, присаживайтесь. – Он указал на небольшую переговорную комнату. – Сейчас подойдет мистер Хендриксон, начальник службы безопасности. Передадите ему все свои документы, и он проведет с вами собеседование.

Лео молча кивнул. «Черт возьми, Стенли, убью тебя. Напутал ты, а разбираться мне».

Внутри он был абсолютно спокоен. Он проходил подобные проверки десятки раз. Эта будет лишь очередным шагом.

Он положил на стол папку со своими безупречными фальшивыми документами и стал ждать. Начальник службы безопасности.

Отчего ему стало вдруг так неспокойно?

И откуда фамилия Хендриксон была ему знакома…

Глава 11

ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ

Особняк Дерека.

Они просидели в библиотеке почти весь день. Стопки бумаг, казалось, только росли. Дерек монотонно бубнил факты, а Гвен старательно записывала всё в блокнот.

– Итак, чай. Он любит гёкуро. Специальный метод заварки. Делает ему его жена Акико.

Гвен аккуратно выводила буквы: «Чай. Гёкуро. Жена Акико».

Дерек замолчал и с любопытством посмотрел в её блокнот.

– Зачем ты всё записываешь? – Чтобы, если забуду, то могла посмотреть и вспомнить, – ответила девушка, не отрываясь от письма.

– У тебя что, с памятью проблемы? – с лёгкой издевкой спросил он. – Ведёшь себя странно.

– Это у тебя с тактом проблемы. И не страннее, чем ты. Сидишь тут, как надзиратель. Вообще-то, я есть хочу. Время вечер уже.

Дерек оглянулся на окно – она была права. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в оранжевые и фиолетовые тона. Они просидели здесь с самого утра, переваривая лишь утренний кофе.

– Ладно, – неожиданно легко сказал он. – На сегодня закончим. Сходи на кухню, попроси Гертруду приготовить, она делает обалденный пирог с вишней, от него можно в экстазе, в сахарной коме оказаться.

Гвен лишь рассмеялась.

– Не хотелось бы, конечно, там оказаться, но попробую как-нибудь. А ты… – она остановилась на выходе, смотря в спину парню, который уже отвернулся к бумагам. – Не хочешь поесть?

Он повернулся медленно, заглядывая ей в глаза. – Не надо. – Чего? – удивленно спросила она. – Всего… вот этого. Мы лишь играем, давай без эмоций. – На что девушка лишь хмыкнула. – Это лишь ужин. Ты же человек, должен есть. – И, развернувшись, ушла.

– Ладно, – окликнул ее Дерек и, встав, пошел вперед, обгоняя её. – Пошли. Гвен улыбнулась, но сразу спрятала улыбку, чтобы он не заметил.

На следующее утро зубрежка продолжилась, но атмосфера немного изменилась. Они уже не были двумя незнакомцами, запертыми в одной комнате. Появилась какая-то усталая солидарность, как у студентов перед сложным экзаменом.

Дерек рассказывал о хобби Ямамото. – … он обожает парусный спорт. У него уже несколько лет яхта. В прошлом году он даже участвовал в какой-то регате. Так что, если он заведет разговор о йоттинге…

– О чем? – переспросила Гвен.

– О йоттинге, – повторил Дерек. – Ну, яхты, паруса…

– А, о яхтинге, – поправила его девушка с улыбкой. – Говорится «яхтинг».

Дерек нахмурился, а потом рассмеялся. Настоящим, не саркастичным смехом. – Серьезно? Я всю жизнь говорил «йоттинг». Отец всегда так говорил. – Ну, твой отец, видимо, не очень разбирается в произношении, – поддразнила она его. – Да уж, – парень откинулся в кресле. – Знаешь, есть старая шутка: «Чем отличается владелец яхты от владельца спортивной машины?» – Не знаю, – захихикала Гвен, почему-то даже без ответа было смешно и как-то… легко.

– Владелец спортивной машины говорит: «Смотрите, какой я крутой». А владелец яхты: «Смотрите, какие вы все нищеброды».

Гвен засмеялась, да так, что хрюкнула в моменте, отчего Дерек тоже сложился пополам. Шутка была снобской и глупой, но в контексте их ситуации – до смешного точной.

– Запомни её, – сказал Дерек, еще улыбаясь. – Если Ямамото будет в хорошем настроении, можешь её рассказать. Он оценит, думаю.

Офис Уоррена Кирби.

Роман сидел в переговорной, сохраняя внешнее спокойствие, но его ум работал с предельной концентрацией. Он не видел как входил начальник службы безопасности. Значит, у того был отдельный, внутренний вход, возможно прямо из его отдела.

«Нужно будет достать план помещений» – мысленно отметил он. Это была первая важная деталь.

Перед ним из кабинета где проходил разговор, вышли уже 4 человека. Все они были злые и раздосадованными, бормотали себе под нос ругательства. Видимо начальник был жестким и придирчивым. Это хорошо. Чем выше требования, тем меньше конкурентов.

–Картер, следующий! – раздался голос Майка из-за двери, после третьего ушедшего тот даже не выходил из кабинета, видимо и его начальник безопасности тоже напрягает.

Рей поднялся, поправил пиджак и вошел в кабинет.

И тут его план действительно дал трещину.

Ну конечно, где же я еще мог слышать эту фамилию…

За столом сидел мужчина лет сорока пяти, с короткой стрижкой, шрамом над бровью и знакомыми до боли глазами. Мужчина смотрел в документы, которые Рей положил на стол, прочитал имя, а затем поднял глаза.

Рей уже улыбался, он не сомневался, что «кэп» его узнает. У этого сукиного сына была феноменальная память на лица, что он безупречно показывал на службе.

На секунду на его лице отразилось недоумение, тут же сменилось шоком, а затем – чистым, невозмутимым восторгом.

-КАКОГО ЧЕРТА… – прошептал он с улыбкой на лице, а потом его голос взлетел вверх. -Лео! Лео, мать его, КАРТЕР! – мужчина даже не думал обходить стол, перепрыгнул его как ребенок, небольшое припятствие и кинулся обнимать своего бывшего подчиненного.

–Охренеть! – прошептал Рей, обнимая командира. Это был одновременно тотальный, абсолютный просчет и безупречное подтверждение его легенды.

– Ты какого черта тут делаешь? -похлопывая мужчину по плечу, не понижая тона, спросил он.

– Вот это встреча «Кэп», Да вот видишь, пал так низко, что уже в водители подался… – он горько усмехнулся, безупречно отыгрывая. – Жизнь, знаешь ли, совсем не щадит. Принес документы…

Хендриксон отмахнулся.

–Какие к чертям собачьим документы?! Я бы жизнь тебе доверил, не то что машину! Ты принят! Майки, оформи моего бойца. -хлопнул он секретаря по спине.

–Я Майк . -недовольно поправил тот свой пиджак.

–Да , да Майки, занимайся. -и возвращая улыбку «Лео» снова хохотнул. -Пошли отсюда. Расскажешь мне все за чашкой кофе. Ты пьешь кофе то? А то под Кандагаром я помню как мы на 2 недели застряли, всё кофе вылакал мое.

–Так а то! Это было охренеть какое новшество. Да, сейчас тоже пью.

–Отлично, по кофе, потом познакомлю тебя с подопечным. Ему нужен толковый парень и я знаю, что уж лучше тебя не найду никого.

Рею оставалось только следовать за командиром, лихорадочно соображая, как превратить этот катастрофический провал в свою пользу.

Они сидели в небольшой служебной столовой, куда редко заглядывало высшее руководство, не считая нужным сидеть с плебеями.

Хендрексон поставил перед Реем чашку дымящего кофе.

– Ну, рассказывай, как ты вообще? После дембеля?

Рей знал, что сейчас каждое его слово будет взвешиваться. Итан Хендриксон был его другом в прошлом, но теперь он глава безопасности. Он не мог врать в открытую, но и говорить правду было нельзя. Он выбрал единственную верную тактику.

Правда: Он сделал глоток кофе, позволив себе на мгновение прикрыть глаза, словно вспоминая что-то тяжелое.

– Непросто было, Кэп, – начал он. – После всего, что там было… вернуться в обычную жизнь оказалось сложнее, чем я думал. Все казалось каким-то мелким, ненастоящим.

Правда: Он посмотрел на своего командира. – Пытался осесть. Была девушка, почти поженились. Но… не вышло. Я так и не смог стать тем, кем она хотела меня видеть. Не смог забыть… ну, ты понимаешь. В итоге она ушла. Сказала, что я так и не вернулся с той войны. – Рей горько усмехнулся, и эта усмешка была абсолютно искренней. – А когда проработал свой ПТСР, она уже замужем была как пять лет и с ребенком…

Ложь: – Сейчас один уже лет двенадцать. Пытаюсь как-то устроиться, найти свое место. Переезжаю с места на место, берусь за разную работу. Поэтому, когда увидел вакансию… – он развел руками. – Решил попробовать. Навыки пока не растерял, а терять, кроме этого, все равно нечего.

Хендриксон слушал внимательно, сочувствуя, кивая. История Лео была до боли знакома. Он видел таких парней десятками, сломленных и потерянных, вернувшихся с войны, которые так и не смогли найти себя в мирной жизни. В его глазах и не было сомнения.

– Понимаю, брат. Многих наших жизнь помотала. Но ничего. Здесь может и не сахар, но работа стабильная, платят хорошо. Главное – держи ухо востро и не лезь не в свое дело. Итан допил свой кофе и решительно встал. – Ладно, хватит рассиживаться. Поедем, познакомлю тебя с тем, ради кого ты здесь. Дерек Кирби. Парень он сложный. Но ты и не с такими справлялся. До тебя у него был водила, не наш, но близкий к этому. Так допёк его, что пришёл один раз ко мне увольняться. Говорит: ещё один его псих, и я не смогу, пристрелю на месте. Вот так. А сейчас вроде как даже тише стал. Служанки в доме говорят, из-за девушки его. Стал как будто потише. Садись. – открыл мужчина перед другом машину… – Девушки? – Рей удивлённо поднял бровь, делая вид, что слышит впервые. – Ага, – кивнул Итан, садясь и заводя машину. – Недавно появилась, в библиотеке рабочими делами занимаются уже второй день. Она же тоже работает на винокурне у «Пса», это мы так за глаза Уоррена Кирби называем. Он как начнёт орать, не крик – а лай стоит, – хохотнул начальник. – Представь, даже будущей невестке спуску не даёт. Навозят ей сорта винограда и бумажки заставляют заполнять. Бедная девчонка, куда попала, сама не представляет.

– И что она за человек? – изображая праздное любопытство, уточнил Рей.

– Да сам увидишь. А так… вроде нормальная. Мне тут по своим каналам, – он заговорщически подмигнул, имея в виду болтливых служанок, – донесли, что она с персоналом вот так уже, – он потёр двумя указательными пальцами друг об друга, выпуская руль из рук, изображая дружеское общение. – Типо, не выёбывается. Но при этом знает, где и у кого находится, марку держит. Не заносчивая, но и не простушка, с характером, но без гонора. В общем и целом, уважают её и не боятся, как Пса или Дерека.

– Понял, нормальная, значит.

Его миссия становилась всё интереснее. Ему предстояло работать не просто с избалованным наследником, а с парой, запертой в золотой клетке. Рей молча кивнул.

Они уже подъехали к особняку, на первом этаже суетились девушки, и одна из них, женщина постарше, которая раздавала команды и задачи. Она тут же была схвачена Итаном за бок, от чего взвизгнула и, повернувшись, хлопнула полотенцем прямо по лицу начальника. Тот со смехом прижал её к себе и, поцеловав в щёку, спросил.

– Как работка, Герочка? – он не отпускал её, но и не удерживал, она находилась в его объятиях, удерживаясь своей рукой.

– Хлопочем. Впрочем, почем вам знать, носитесь тут, пугаете народ. Мы уж думали, грешным делом, Уоррен приехал.

– А я вот сослуживца привез. Лео, знакомься – моя Гертруда. – На что она опять хлопнула его по руке полотенцем и, высвободившись из объятий под смех Итана, пожала мужчине руку.

– Очень приятно, Лео, сработаемся. Подскажите, Итан всегда был такой невыносимый?

– Никак нет, мэм, был очень приятным, – усмехнулся и расплылся в улыбке Рей.

– Понятно, значит, деньги испортили, – покачала она головой. – Идите, вы к Дереку, видимо. Они с Гвени в библиотеке, только курьер уехал, еду заказывали. Меня так еще не унижали, представьте себе. Будут извиняться еще, когда попросят пирога.

– Понял, не в настроении, – сказал Итан и, поцеловав её в щеку, как ребенок, бросился бежать. Рей последовал за ним, дабы не попасть под раздачу, про себя думая: «Ведут себя как пара, хоть и стараются не показывать этого. Если что, можно будет на него надавить с помощью…» – и осекся. Это же «Кэп», зачем на него давить, он ему и так все расскажет, что надо.

Да. Тут точно повезло.

В дверь библиотеки мы постучали тихо. Открыли и заметили, как Дерек убрал с лица полуулыбку, за которой наблюдал за девушкой, и повернулся с совершенно суровым выражением.

– Кому тут ещё, что-то надо? – он даже привстал но, увидев меня сел обратно.

– Мистер Дерек, простите, что отвлекаю. Я нашел вам водителя. Хотелось бы вас познакомить, – сказал Итан, входя внутрь и заводя меня за собой.

– Гвендалин, Дерек – это Лео Картер, ваш новый водитель.

Я мгновенно просканировал обстановку. Цель номер один: Дерек Кирби. Сидит расслабленно, но в глазах – зрелая усталость. Выглядит моложе своих лет. Возможно, будет легко манипулировать, но может быть непредсказуем.

А затем мой взгляд скользнул на девушку, сидящую напротив.

И на долю секунды мой профессиональный анализ дал сбой.

Первая мысль: «Я её где-то видел». Лицо показалось смутно знакомым, но я не мог понять, где и когда это было. Быстро прогнал в голове тысячи лиц из прошлого, но ни одно не совпало. Наверное, просто показалось.

Вторая мысль, которая сразу же пришла за первой, была уже не от оперативника, а от мужчины: «Красивая». Не кукольной красоты, от неё веяло чем-то другим, живым. В её глазах, несмотря на напряжение, плясали смешинки, а в том, как она сидела, была уязвимость и скрытая сила.

Третья мысль была уже ледяным окриком самому себе: «О чём я вообще думаю?! Это объект. Часть плана». Сразу же перевёл взгляд на парня.

– Так это и есть мой водитель? Отлично, Лео, переезжаешь сегодня, чтобы, если мне нужно будет ехать, я не искал тебя. Будь готов 24/7, ясно? – спросил Дерек. Ни на секунду его глаза или губы не выдали чего-то похожего на улыбку. Подружиться и втереться в доверие будет сложно.

– Да, мистер Картер, – ответил я, кивая. – Мистер Картер – мой отец, просто Дерек. Всё, Итан, отдай ему ключи от всех машин. И идите уже, у нас работы до х*я и больше.

– Простите, пожалуйста, – тут же вмешалась Гвен, смягчая его грубость. – У нас действительно очень много работы. Извините.

Она бросила сначала укоризненный взгляд на Дерека, отчего он фыркнул и отвернулся, а после посмотрела на меня, и мои губы растянулись в ответной улыбке, которую она не заметила.

– Ну всё, пошли, боец, – Итан взял меня за спину, уводя. – Видал? Работают по принципу «кнут и пряник». Он – злобный цербер, она – успокоительное.

Я кивнул, задумчиво глядя на закрытую дверь.

– Они и правда пара? Выглядят похожими, как будто, – ответил я.

– Похожи? – мужчина остановился, удивленно. – Да я не замечал как-то. Хотя знаешь, мне Герочка говорила, что иногда пара, когда встречаются, становятся похожими друг на друга.

– Часто он выезжает? – спросил я, меняя тему.

– Да в последнее время не часто. Раньше всё по клубам мотался, а сейчас затих уже года три как. Либо на винодельню, либо в офис к отцу.

Хендрексон понизил голос:

– Чтобы от отца получить.

– В каком смысле получить? – я недоуменно уставился на командира.

– А, блядь, ты же не в курсе. Короче, старик Уоррен пиздит Дерека нещадно. Я уж не знаю, чем тот ему насолил, но, видимо, есть за что. Там такая жесть творится, – мужчина хлопнул его по спине. – Не думай об этом, семья на то и семья, должны сами решать свои вопросы. Пошли, лучше я тебе твою комнату покажу. Наконец-то с тобой не будет тут так скучно!

Первые несколько дней моей работы были до смешного рутинными. Я отвозил Дерека и Гвен из пентхауса в винодельню, потом на плантации винограда. Следил, чтобы Дерек ничего не натворил, и наблюдал за Гвен. Мне всё чаще начало казаться, что она смотрит на меня как-то по-особенному. Но упорно гнал от себя эти мысли. Наблюдал, как Дерек либо молчал рядом с ней, либо, уставившись в телефон, язвительно комментировал что-то, на что девушка отвечала не меньшим сарказмом, и это начинало меня нервировать. Почему?

Мне 38 лет, а я веду себя как 17-летний мальчишка…

Я слушал их перепалки, молча анализировал динамику. Они не были похожи на влюбленную пару… "Или мне так хотелось об этом думать?" Скорее на двух уставших сокамерников, которые нашли способ развлечь себя взаимными подколами. Я старался быть невидимкой, тенью, идеальным водителем. Но всё же иногда, бросая короткий профессиональный взгляд в зеркало заднего вида, чтобы оценить обстановку, ловил её взгляд.

В первый раз это случилось, когда Дерек выпустил очередную язвительную шутку по поводу записей в её блокноте. Она закатила глаза, и её взгляд случайно встретился с моим. Она тут же смутилась, щеки тронул легкий румянец, и она отвернулась к окну. Я почувствовал странный укол: «Мило смущается», – промелькнула неуместная мысль. Я тут же одернул: «Анализ объекта. Ничего более, соберись».

Во второй раз мы ехали в полной тишине вдвоем. Она, видимо, забыв о моем присутствии, тихонько напевала себе под нос какую-то мелодию. Я узнал её – старый инди-рок, который я сам слушал много лет назад. Снова посмотрел в зеркало. Она сидела, глядя в окно, с легкой улыбкой и задумчивым взглядом.

В этот момент она не была «невестой наследника» или «объектом», Она была просто девушкой, которая любит хорошую музыку. И снова это чувство. Непонятное, опасное, тепло.

«Прекрати!» – приказал я себе, сжимая руль. «Работа на первом месте. Эмоции – слабость. Слабость – провал миссии».

Но с каждым разом одергивать себя становилось все труднее. Я начал замечать мелочи: как она кусает губы, когда сосредотачивается, как смешно морщит нос, когда Дерек говорит очередную глупость, как в её глазах появляется усталость к концу дня, и уже тогда я вмешиваюсь, приглашая поехать домой, и замечаю, как она смотрит на меня с благодарностью. Будто понимает, почему я так сказал…

Я понимаю, что пересекаю черту. Наблюдение превращается в интерес. Интерес – в симпатию… А симпатия для такого человека, как я, сродни яду замедленного действия. Я должен держать дистанцию. Так почему не получается?..

Глава 12

СТУК В ГРУДИ

Пока Рей мучился с рвавшимися наружу эмоциями, а Дерек и Гвен готовились к встрече, за многие километры отсюда, в затхлой, сырой темноте, тишина была другой. Она была тяжелой, липкой и пахла бетоном и безысходностью.

Ирэн очнулась.

Сознание возвращалось медленно, как будто продираясь сквозь густой кисель. Сначала появился звук – глухое биение собственного сердца в ушах. Потом – ощущение холода, пробирающего до костей. Она сидела на стуле, на жестком, пыльном стуле, и констатировала факт: обмочилась. «Сука… Убью», – прозвучало в голове у девушки.

Она открыла глаза. Темнота. Лишь тонкая полоска света пробивалась из-под двери вдалеке. Подвал.

Первая мысль была ясной и до ужаса обыденной: «Ебать, где это я просчиталась?» – и усмехнулась сама себе: «Гадалка прогадала».

Она всегда думала, что её интуиция и умение читать людей уберегут её от проблем такого рода. Но вот она здесь, еще и обоссанная.

Она попробовала напрячь мышцы. Тело было ватным, непослушным. Но боли не было. «Не били», – аналитически отметила она. «Но слабость, как будто я спала дня четыре».

На самом деле она была практически права. Понедельник она провела в тюрьме при суде, позвонила руководителю из своей конторы, но тот слушать не стал. Внештатная ситуация – не их профиль. «Сучары».

В понедельник вечером пришел хмырь, дал денег тем, кто её держал, и увез. Она не сопротивлялась, но доехать куда-то и понять что-то не успела: укололи в шею, и она вырубилась.

«Так, надо восстанавливаться», – приказала девушка себе. Она начала разминать затекшие руки и ноги. Мышцы отзывались тупой, ноющей болью.

Она прислушалась. Тишина.

«Сюда кто-то рано или поздно зайдет. Посмотрим, кто это и что ему надо. Надо думать, что делать дальше, надо, чтобы меня хотя бы развязали, а там по наитию буду действовать».

Она опустила взгляд вниз: под ней было мокро, и в другой бы ситуации она сгорела бы от стыда. Но сейчас лишь криво усмехнулась в темноте.

«Ну ладно, в моей ситуации жаловаться не на что. Хотя бы не били, уже плюс».

Она снова сосредоточилась на разминке, заставляя кровь бежать быстрее. Она была немного напугана, но не сломлена, скорее жаждала сломать того, кто её запер. Её ум был ясен – это было главное оружие.

Прошел час.

Час методичной, упрямой разминки. Кровь понемногу начала разгоняться по телу, возвращая подобие контроля. И тут замок двери лязгнул.

Дверь со скрипом отворилась, впуская в подвал колеблющийся свет. В проеме стоял здоровенный мужик, похожий на шкаф. В одной руке он держал фонарь, в другой – шприц с какой-то мутной жидкостью.

Ирэн прищурилась: «Ох, ебать, что это за хуйня?»

– Слышь, браток, – её голос прозвучал хрипло, но на удивление уверенно. – Ты, походу, дверью ошибся.

Мужик остановился:

«Турбина предупреждал, мозги она умеет запудрить».

– Пасть закрой, пока я свой хуй не расчехлил, будешь выть потом.

На что девушка хищно оскалилась:

– На кой мне смотреть на твой стручок? Думаешь, мне сейчас смеха не хватает? – она хрипло рассмеялась, но мужчине показалось, что было в этом звуке что-то демоническое.

– Харю заткни, – сказал он, – а то я сейчас тебя быстро обратно спать отправлю. – пробасил он.

– Брат, – протянула Ирэн, – Может, сначала пожрать принесёшь? Сколько ты меня тут держать собираешься?

– Какой я тебе «брат»? Ты чего попутала, сука? – он подошёл и, схватив её за волосы, потянул назад. – Не зли меня, а то заставлю отсосать.

– Советую этого не делать, – понизила девушка голос, глядя на него с совершенно сумасшедшей улыбкой. – Хотя будет смешно посмотреть, как ты с откушенным пенисом бегаешь по подвалу.

Ирэн рассмеялась. Тихим, низким смехом, который прозвучал в подвале особенно жутко.

– Да и кто из нас попутал, мы узнаем, когда сюда приедут серьёзные дяденьки, когда меня не найдут. Они тебя так отчехвостят, что ты своё имя забудешь. Так что лучше бы тебе принести мне пожрать… – видя, что мужик клюнул на приманку, она продолжила.

– Ты вот, допустим, Павла-мерседеса знаешь? – спросила она как бы невзначай.

Либо её оппонента дрогнуло. Имя было ему знакомо.

– Ой, когда я отсюда выйду… – продолжила она мягким и ядовитым тоном. – Мы с его сестрой, моей лучшей подругой, пойдём играть в гольф. И я ей расскажу, как было весело смотреть на твои страдания, когда тебя пиздили.

Похититель сглотнул. Он был простым исполнителем. Ему приказали – следи, он следил. Про её связи ему никто не говорил.

– Не может быть… – просипел он.

– Давай развязывай, – подалась вперёд девушка. – И рассказывай, какой камикадзе решил со мной связаться.

Мужчина нервно сжал шприц. Имя Павла прозвучало слишком убедительно. Он был хоть и простым наемником, но перспектива иметь дело с русской мафией его совсем не радовала.

– Бля, слышь, – пробасил он, отступая на шаг. – Тебя вообще левый хуй заказал. Сказал, просто подержать тебя тут, пока подругу «обрабатывают», Гвен какую-то – я запомнил.

«ЧЕГО БЛЯДЬ?»

Она медленно вздохнула, чувствуя, как внутри закипает черная, ледяная ярость. Гвени… Это все из-за неё.

«Ну, если с моей девочкой что-то случится, я буду разбирать каждого причастного. Мелко. На кусочки. Возможно, даже шпателем».

– Отстегивай меня, – приказала та. Голос не терпел возражений.

Видно, что мужчина начал колебаться. Ирэн надавила.

– Отстегивай, я сказала! – рявкнула. – Пойдем пожрем, и ты мне все расскажешь про этого «левого типа». Как мои приедут, скажу, чтобы не трогали тебя. Ты вроде мужик ровный.

Он, окончательно сбитый с толку и напуганный, подошел и, бросив шприц на пол, начал неловко развязывать узлы на её запястьях.

– Слышь, – забормотал он. – Только давай я не при делах, ладно? Меня этот хер «Турбина» попросил, я согласился только потому, что у него на меня компромат есть. Так-то, если твои дружбаны мне помогут, я свалю, будто меня не было.

– Посмотрим, – она размяла плечи и заприметила, куда он кинул шприц. – Давай краба и пошли поедим, я щас готова быка сожрать. – она сделала шаг и вдруг почувствовала резкую боль в боку, там, где он, видимо, неуклюже ставил ей уколы.

– Сучара, – прошипела Ирэн, глядя ему в глаза. – Узнаю, что бил, все почки опущу. Давай, веди на кухню. Какой день сегодня?– Ох, ебать! – она согнулась. – Ты что, меня еще и пиздил? – Нет! – испуганно воскликнул здоровяк. – Я просто уколы делал. – Сучара, – прошипела Ирэн, глядя ему в глаза. – Узнаю, что бил, все почки опущу. Давай, веди на кухню. Какой день сегодня? – Четверг.

И пока мужчина, отвернувшись, пошел вперед, она незаметно подняла шприц, который опустила в ботинок.

Особняк Дерека.

В субботу, к обеду, после изнурительной зубрежки Дерек объявил, что «теоретическая часть» окончена и пора переходить к «практике». Практика начнется с похода по магазинам. Я была уверена, что уж это выдержу: с Ирэн мы часто ходили по магазинам и могли прошататься целый день.

Пока мы ждали машину, Дерек устроился в кресле в холле и, открыв ноутбук, углубился в чтение новостей. Я же, от нечего делать, подошла к большому зеркалу. Оценила макияж, поправила выбившуюся прядь волос, разгладила несуществующую складку на платье и, чтобы размять ноги, начала ходить из стороны в сторону, постукивая каблуками.

– Ты чего это?

Я обернулась. Дерек закрыл ноутбук и смотрел на меня странно, приподняв бровь.

– Я все видел. Что это сейчас было?

– Что? – не поняла я.

Я огляделась по сторонам, не понимая, что он имеет в виду. В последнее время он часто вел себя странно, да, у нас пропала неловкость в общении и отыгрывать пару мы пока не старались, нам просто было спокойно вместе, комфортно, если можно так выразиться.

Но когда я ездила в магазин с Лео или вместе с водителем и домработницей, начала часто замечать его взгляды на себе. В основном, думала, что он меня анализирует, пытается изучить, подстроиться под темп моей личности.

Но вчера мисс Силия, заправляющая прачечной, сказала, что мистер Дерек смотрит на меня ревнивым взглядом. Меня это напрягло, и теперь я будто действительно ощущала его нервозность.

Нет, я, конечно, не давала повода. Да, улыбалась, да, перекидывалась парой фраз, не больше. Лео мне был интересен, но что-то дальше бесед не заходил, да и не могло быть иначе пока что…

А вот Дерек начал напрягать. Что делать, если он в меня влюбится? Как объяснить, что я чувствую к нему?

– Чего надо тебе? Что ты ко мне пристал? – взволнованно, почти прокричала я. На что он усмехнулся.

– Ты поправила волосы и платье. Ты так никогда не делаешь, наблюдал за тобой последние дни. А сейчас начала прихорашиваться, когда вызвал Лео. Неужели за столь короткое время вы уже успели спеться?

Мои щеки вспыхнули.

– Ты что, дурак? – выпалила я. Отвернулась, чтобы он не видел моего лица.

В этот момент в холл вошел Лео, и я почувствовала, как сердце начало сильно биться. Не глядя ни на водителя, ни на своего «женишка», я схватила сумку и, буркнув что-то вроде: «Здравствуйте, Лео», выскочила за дверь.

Сидя в машине, я была просто пурпурной, уставилась в окно и старалась даже не дышать в сторону зеркала заднего вида. Но Дерек, видя мое смущение, решил поиздеваться по полной программе и специально заговорил с водителем.

– Лео, как проходила жизнь в доме? Нравится стрельбище, обустроенное? – Он демонстративно обнял меня за плечи, отчего я, не выдержав, пнула его ногой.

– Все хорошо, мистер Дерек, – ровным голосом ответил Лео.

– А так вообще, может, что-то интересное заметили? – Лео бросил быстрый взгляд на зеркало заднего вида и покачал головой. – Да нет, ничего такого. Вам нужно узнать что-то? Вы только скажите – я сделаю.

– Нет, не волнуйся. Просто моя невеста переживает, как ты влился в коллектив.

Лео снова поднял взгляд, посмотрел прямо на меня через зеркало и улыбнулся.

– Всё хорошо, спасибо, мисс Гвендалин, – донесся до меня его ровный и спокойный голос с едва уловимой нотой благодарности. – П-пожалуйста, – выдавила я.

Когда машина остановилась у главного входа в торговый комплекс, Дерек вышел первым. Я, желая как можно скорее сбежать из этой удушающей ситуации, полезла следом, забыв про всё на свете.

Я уже сделала несколько шагов по направлению к сверкающим дверям, когда услышала голос за спиной: – Мисс Гвендалин.

Я замерла, сердце на секунду перестало биться, а потом заколотилось с такой силой, что казалось, сейчас выпрыгнет из груди. К горлу подкатила тошнота. Казалось, меня сейчас вырвет, или я умру прямо на месте, лишь бы не видеть этих глаз и не смущаться.

– Вы забыли, – подошел он и протянул мне мою сумку.

И улыбнулся.

Я, наверное, выглядела как полная идиотка. Взяла сумку, глупо улыбнулась в ответ, не в силах вымолвить ни слова, и, развернувшись, пошла за Дереком.Это была не просто улыбка. Это было что-то такое искреннее, абсолютно обезоруживающее.

Мы медленно брели по первому этажу здоровенного, сияющего торгового комплекса, заходя в бутики, от ценников которых у меня темнело в глазах. Мне ничего не нравилось. Все казалось каким-то бездушным, как дом, в котором мы жили. Но в большей степени я находилась мозгами не здесь, а в машине с Лео, представляя, как он мне улыбается…

– Дерек, это бессмысленно, – сказала я уже в пятом по счету магазине. – Поехали в дом, в котором я жила с Ирэн. Я тебя уверяю, у нее там платьев этих – можно три таких бутика открыть. Я все её вещи разбирала, найдем что подойдет минут за 15.

Дерек фыркнул и процедил так, чтобы слышала только я:

– Не будет моя «женщина» ходить в обносках.

Я закатила глаза. Ох и странные же эти богатые, и принципы у них дурацкие.

Но, если честно, он уже не пугал меня так, как в нашу первую встречу. С ним было… комфортно, по-своему. Смешно и странно, но всего через 3 дня знакомства казалось, что я знаю его всю жизнь. Я научилась понимать, когда он злится и лучше его не трогать, а когда можно вставить дурацкую шутку, чтобы разрядить обстановку. Эта связь была пугающей в своей естественности…

Но чем спокойнее мне становилось рядом с Дереком и теплее рядом с Лео, тем чаще я вспоминала Ири. Тревога сжимала мое сердце ледяными тисками. Я переживала. Каждую свободную минуту я порывалась сорваться и поехать к Кирби-старшему, потребовать, чтобы устроил нам встречу, дал хоть весточку, что с ней все в порядке. Дерека это пугало, и каждый раз он суетливо отговаривал меня. Я видела, что он боится, но сдаваться?!. Надо было что-то придумать.

Наконец, после пяти часов изнурительных походов, примерок и его критических замечаний я не выдержала. Я буквально рухнула на мягкий диван в лобби, вытянув гудящие ноги, и заявила:

– Все. Это были мои последние силы. И зачем столько одежды? Ямамото с нами что, жить собирается?!

Дерек, который в этой суете чувствовал себя как рыба в воде, подошел ко мне с пакетами в руках. Он выглядел свежим и абсолютно не уставшим.

– Не смей сдаваться, – усмехнулся он. – Нам еще туфли покупать, минимум две пары.

Я бросила на него взгляд, полный вселенской скорби.

– Ладно, – он наконец сжалился, видя, что я уже не в силах даже спорить. – Завтра, так уж и быть, поедем посмотрим, что там за вещи у твоей подруги. Скажем так – это компромисс.

Он сдался. Это была моя маленькая, но очень важная победа.

– Звони Лео, пусть отвезет тебя домой, – сказал он, протягивая мне телефон. – Я тут сам закончу.

– Класс, заедем тогда еще воды по дороге купим. Может, он отнесет меня на руках? – с легкой издевкой спросила я.

Как его лицо вдруг изменилось.

– Давай без этого. Никаких «леваков» и уж тем более, не с моим водителем. Иначе отец нас всех закопает в братской могиле.

Я серьезно ответила:

– Не буду. На кону не только мы, еще моя Ири и отец. – кивнула. Знаю, что очень тороплю события, но можно ли приказать сердцу, все понимая головой?..

.Парень протянул мне телефон, и я, выхватывая, с легким мандражем рук принялась набирать номер, когда услышала за спиной голос, насмешливый: – А как скакать, так сил у нее, оказывается, масса.

Я обернулась и показала ему язык. Он в ответ лишь рассмеялся. В эти моменты я почти забывала, в какой жопе мы находимся. Почти.

Лео подъехал к главному входу буквально через пару минут. Он молча вышел, открыл для меня заднюю дверь «Бентли», и я с наслаждением погрузилась в прохладную тишину салона.

– Поехали домой, Лео, – сказала я, откидываясь на сиденье и закрывая глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом. – И если можно, не очень быстро.

Он молча кивнул и плавно тронулся с места. Несколько минут мы ехали молча, я почти задремала, убаюканная мягким ходом машины, когда меня выдернул голос Лео из внутренних динамиков.

– Не то слово, – выдохнула я смущённо. – Такое чувство, что я марафон пробежала.– Тяжёлый день, мисс Гвендалин? – его голос ровный и спокойный, но я будто видела, как он улыбается.

Он усмехнулся. – Мистер Дерек умеет быть настойчивым, – заметил он осторожно.

Это был явный зондаж. Он аккуратно пытался нащупать почву, узнать, какие у нас отношения на самом деле. Я улыбнулась. «Приглянулась ему? Или заметил, как я на него иногда смотрю украдкой? Ох, мистер Лео, не играйте со мной». И хоть часть меня хотела отмахнуться, другая, та, что отвечала за «роль невесты», понимала, что нужно играть. К тому же Лео, в отличие от большинства людей в этой афере, не вызывал у меня отторжения, даже симпатию. «Мне нравится его улыбка», – подумала я про себя и улыбнулась своим мыслям.

– Он просто очень ответственно подходит к делу, – сказала я, глядя, как Лео опускает «задвижку». – Хочет, чтобы всё было идеально.

– Вы, кажется, хорошо его понимаете, – продолжил он так же осторожно. – Несмотря на то, что знакомы не так давно, – он сразу осекся. – Простите, лезу не в своё дело, – он снова улыбнулся.

«Ох уж эта обезоруживающая улыбка».

– Ничего… Знаете, это странно, – я сама удивилась своей откровенности. – Иногда мне кажется, что я знаю его уже всю жизнь. У нас… какая-то особая связь. Не знаю, как объяснить. Это больше, чем просто симпатия.

Я говорила это, и в моих словах не было ни капли лжи. Я действительно прониклась к Дереку сестринской симпатией, видя в нем не избалованного принца, а такого же заложника обстоятельств, как и я сама.

– Сколько вам лет, Лео? – спросила я, переводя тему. Он посмотрел мне в глаза, кажется, слишком долго, и ответил: – 38 лет. – Он отвел взгляд на дорогу. Кажется, этот вопрос ему не понравился. Ну да, кому понравится, когда спрашивают про возраст. – С ума сойти, а так и не скажешь. Вы уж извините, но вам больше тридцати не дашь. Лео снова улыбнулся, и мое лицо тоже засияло. «Что со мной происходит? Кажется, что когда он улыбается, улыбается мир, и на душе так светло-светло… Какие глупости в голову лезут».

– Можете звать меня просто Лео. На «ты». – Он смотрел мне в глаза через зеркало заднего вида, и я на секунду потерялась в них. «Жуть, почему сердце так быстро бьется? УГОМОНИСЬ!» Я вздохнула поглубже, пытаясь унять этот странный трепет, но когда посмотрела на него вновь, тот уже отвернулся.

– Извините… в смысле, прости, Лео. – Я тронула его за плечо, медленно пытаясь понять, что я чувствую, когда прикасаюсь к нему. Ирэн говорила, что во время влюбленности человек может стать очень тактильным. Но неужели это так? Неужели я сошла с ума и влюбилась в этого странного, даже местами загадочного мужчину…

– Ты не мог бы остановить машину возле магазина, воды купить? – Да, конечно. – ответил он, останавливаясь. – Подождите в машине. – ответил он и вышел.

От автора

Для него, человека, который слышал от Хендриксона, что влюбленные становятся похожими друг на друга, все эти слова складывались в единую картину. Картину глубокой, искренней влюбленности. Он надеялся, что всё это – театр, игра. Но её голос звучал так искренне, так тепло, что и сомнений не осталось.Рей же, сидевший за рулем, из уст Гвен услышал совершенно другое… «Особая связь… знаю всю жизнь… больше, чем просто симпатия…»

Он почувствовал, как что-то внутри неприятно сжалось. Разочарование? Ревность? Он и сам не мог понять. Он лишь молча кивнул, а внутри уже формировался новый план действий. Ему нужно было сблизиться с Дереком, чтобы понять общую картину их отношений…

Что это? Нежелание признавать очевидное? Или какой-то червячок в душе все же надеется на театр одного актера, в который была просто втянута Гвен?

«Да нет, просто уже совсем с ума сошел. Завтра же попрошу, чтобы Ямамото вывел меня из игры. Так можно все дело запороть своими неожиданными всплесками эмоций»…

Глава 13

ПАДЕНИЕ

Воскресное утро встретило Гвен редким для последних дней ощущением – предвкушением. Она проснулась раньше обычного, выбрала из своего, теперь уже огромного, гардероба джинсы и простую футболку, даже позволила себе пару минут посмотреть на свое отражение в зеркале. Поездка в их с Ирэн старый дом была не просто сменой обстановки. Это был глоток воздуха из прошлой жизни, возможность прикоснуться к воспоминаниям, которые сейчас казались выцветшей фотографией.

Дерек не сразу поднял на нее глаза. А когда сделал, в его взгляде не было ни тени готовности.Она спустилась вниз, уже держа в руке ключи. Дерек сидел за столом на кухне с планшетом, над ним пархала служанка, накладывая еду. – Я готова, Дерек. Здравствуйте, – обратилась она уже к служанке. – Можем ехать?

– Гера, оставь нас, – приказал он, и женщина растворилась в глубине коридора. – Прости, Гвен, планы поменялись. Я не могу сегодня.

Предвкушение лопнуло, как мыльный пузырь.

– Появились неотложные дела, и отец требует, чтобы я разобрался с этим, – он выдохнул и потер лицо обеими ладонями, показывая графики в планшете.– Как это… не можешь? Дерек, ты же обещал, – растерянно выпалила девушка.

– Ладно, – начала девушка. Её разочарование сменилось раздражением. – Тогда я поеду одна.

– Исключено. Одна ты никуда не поедешь.

– Почему? – ее голос практически сорвался на крик. – Это мой дом. То есть, был моим. Я просто заберу пару вещей! – Это небезопасно, и ты это знаешь. – Хорошо, – она скрестила руки на груди. – Тогда я поеду с Лео. Уж с ним-то я буду в безопасности.

Дерек на мгновение задумался, и у Гвен появилась призрачная надежда. Но он лишь качнул головой.

– Нет. С ним ты тоже не поедешь.

– Какого хрена, Дерек? – воскликнула девушка. – А что мне тогда делать? Сидеть в этом бетонном гробу?

Парень выдержал её гневный взгляд совершенно невозмутимо. Затем, словно принимая решение, произнес: "– Иногда мне кажется, что это ты младше меня, а не наоборот".

Девушка надула губу. – Ах, вот так, на возраст давишь? Тогда слушай старшую… – не успела она окончить свою гневную тираду, как парень перебил её.

– Забудь. Есть выход, который устроит всех. У меня есть дела по винограднику, нужно проконтролировать обработку лозы. Бери Лео и поезжай.

– То есть в дом с Лео я не могу поехать, а на виноградник отпускаешь с радостью? – подняв бровь, спросила она.

– Там вы будете под присмотром. Ясно?

– Ой, вот только не надо играть парня, – ответила девушка и увидела, как Дерек потупил взгляд. – Хорошо. Боясь сказать что-то лишнее ещё, она кивнула.

– Правда? – уточнил он. Она еще раз кивнула. – Идеально, и вы будете под присмотром и заодно сделаешь работу за меня. Только проследи, как положено, чтобы всё было в лучшем виде, доверяю тебе.

– Хорошо, сейчас переоденусь тогда, – сказала девушка, поднимаясь наверх. Дерек следил за ней и не понимал, что его так тревожит. То, как переглядываются эти двое, или предчувствие чего-то плохого? Но упорно отгонял от себя эти мысли, нужно было работать.

Полчаса спустя она сидела во внедорожнике рядом с Лео. Тишина в машине казалась не гнетущей, а скорее наполненной.

Гвен искоса поглядывала на его сосредоточенный профиль: сильные руки на руле, напряженная линия челюсти, взгляд, устремленный на дорогу. Она знала его как водителя Дерека. Но сейчас, вдали от начальника, он казался другим. Более настоящим.

Для Рэя же эта поездка была пыткой и наслаждением одновременно. Вести машину, чувствуя её присутствие так близко, вдыхая едва уловимый аромат её духов, смешанный с запахом кожаного салона.

– Ты здесь часто бывал? – спросила Гвен, нарушив молчание.

Он на мгновение напрягся.

– Только вместе с Дереком, – ответил он ровным тоном, как и положено обычному водителю, да, просто водителю.

– Понятно, – она смутилась. «Навязала разговор, а он, между прочим, за рулем, вот и не хочет отвлекаться. Глупая», – подумала девушка, отвернувшись к окну, не замечая, как мужчина рассматривает её точеный профиль.

Когда девушка переоделась в халат поверх одежды, они вышли к виноградникам. Идя молча между девятого участка, Рей, верный роли «Лео», держался на шаг позади, но чувствовал себя так, словно идет по минному полю.

Гвен, казалось, приняла его молчаливость и сейчас полностью растворилась в деле, которое любила. Задавала вопросы и отбрила управляющего за полив раньше положенного срока. Теперь проверять все это дело было очень грязно, но она не отступила, чем вызвала лишь улыбку у Рэя, наблюдающего за женщиной в своей среде.

Внезапно она остановилась.

– Так, мне это не нравится.

Внимание Гвен привлекло бурое, нездоровое на вид пятно на одном из нижних листьев лозы. Чтобы рассмотреть его, нужно было наклониться, но земля под ногами была темной и влажной от полива, превратившись в вязкую, чавкающую грязь.

– Лео, подойди, пожалуйста, – позвала она, не оборачиваясь и не выпуская пятно из поля зрения. – Я хочу посмотреть поближе, подержи меня за руку, чтобы я не подскользнулась.

Сердце мужчины сделало кульбит. Прикасаться к ней было пыткой и заветным желанием. Он подошел, и она, не глядя, протянула ему руку. Он осторожно взял её за ладонь. Её кожа была теплой и гладкой. Он сжал пальцы, стараясь дышать ровно.

Гвен, держась за руку, наклонилась. Она дотронулась до листа, растерла пятнышко между пальцами, поднесла к носу. – Странный запах, надо будет записать.

И в этот самый момент произошло нелепое. Ладонь Рея внезапно стала влажной, скользнула по её руке. Равновесие было потеряно.

– Ой! – только и успела вскрикнуть Гвен.

С глухим шлепком она нелепо встала на колени и ладони прямо в грязь. «Хорошо, хоть не лицом вниз», – подумала про себя Гвен и медленно повернула голову к мужчине, что стоял в шоке, глядя на этот конфуз.

На секунду воцарилась оглушительная тишина.

– Гвен, прости! – опомнился он, бросаясь к ней. – Прости, пожалуйста, я… рука соскользнула.

Он начал поднимать её за подмышки, но нога предательски поехала по мокрой луже рядом с дорожкой, и он полетел вниз. Рефлексы Рея сработали мгновенно: он перевернул Гвен лицом к себе и упал на спину сам, приземляя на себя девушку.

Теперь они оба были в грязи. Она – на нем. Их лица были в нескольких сантиметрах друг от друга. Он почувствовал, как её выбившаяся прядь волос щекочет его щеку. А она видела, как его зрачки расширились. Весь мир сузился до этого маленького, грязного пятачка земли.

«Встать. Надо просто встать!» – билось у девушки в голове. «Он же почувствует, как мое сердце колотится!»

– Нога… поехала, – выдохнул он, не в силах пошевелиться и оторвать от неё взгляд.

Гвен, наконец, пришла в себя. Неловко опираясь на руки, поднялась, а затем протянула грязную руку мужчине, улыбаясь.

Поднявшись, они все еще стояли очень близко, с головы до ног в грязи, смущенные и взбудораженные.

Гвен первой нарушила молчание. Она решительно оглядела их и констатировала: – Так мы точно в машину не сядем. Мне её жаль. Пойдем, – махнула она рукой в сторону дома. – Там есть душ, мне Артур говорил, – и, поняв, что, возможно, он не знает, кто это, объяснила: – Это главный технолог.

На что Рей просто молча, с улыбкой, кивнул. Он изучил весь персонал, но ей об этом знать не обязательно.

Душ был определенно спасением. Горячая вода смыла с Гвен не только грязь, но и часть нервного напряжения. А вот то, что нашлось в её шкафу в раздевалке, вызвало новую волну паники.

Она осмотрела себя в зеркало. На ней висел простой бежевый сарафан. «Колхозный шик», – как называла его Ирэн.

Это платье Гвен и правда оставила тут для грязной работы, когда еще верила, что сможет построить карьеру винодела…

Сейчас в её новой реальности оно выглядело не просто неуместно – оно было клеймом.

Она вышла в небольшую общую комнату, где её уже ждал Лео, переодетый в простую серую футболку и джинсы, что вручил ему Артур. В этой одежде он выглядел ещё более… настоящим. И от этого становилось только хуже.

– Ну что, поехали? – спросил он, но тут же осекся, увидев её. Он явно пытался скрыть удивление от смены имиджа, но его взгляд, скользнувший по её платью, объяснил ей всё без слов.

– Нет, конечно, не поехали. Куда я в этом? У Дерека в этом даже мусор не выносят, – она остановилась, запустила руки в волосы. – Так, я придумала: ты поедешь домой и привезешь мне вещи. Мне даже выходить отсюда в этом нельзя. Дерек узнает – три шкуры с меня спустит… – она села и принялась писать, какую вещь где найти.

И в этот момент дверь распахнулась. На пороге стоял высокий, седовласый мужчина с раздраженным лицом, всем своим видом показывая, что он не в настроении.

Особняк Уоррена Кирби.

Вчерашний вечер.

Артур мялся, переступая с ноги на ногу. Он вытер вспотевшие ладони о штаны.

– Мистер Кирби, сэр… мне нужно вам кое-что сказать…

Уоррен медленно обернулся, его взгляд был острым, как лезвие.

– Девушка вашего сына, Гвендалин, в первый рабочий день застала вас и Дерека при… ну, инциденте.

Лицо Уоррена Кирби окаменело. В кабинете повисла тишина.

– Почему раньше не рассказал?

– Я не знал, кто она! – почти взмолился Артур. – Я подумал, что она просто новенькая. Сказал, чтобы она не распространялась, что это ваши семейные дела. Я не мог и подумать. Поймите меня…

Виноградники.

Наше время.

Уоррен Кирби окинул взглядом сначала Гвен в её нелепом сарафане, затем Рэя в рабочей одежде. На его лице не дрогнул ни один мускул.

– Лео, – его голос был тихим, но весил тонну. – Выйди. Оставь нас с будущей невесткой на пару минут.

Рэй напрягся. Инстинкт кричал ему не оставлять Гвен с этим человеком. Но приказ был отдан.

«Да, сэр», – послушно произнес он. А в голове старательно зарождался план по её спасению.

Он бросил на девушку быстрый, почти незаметный взгляд, в котором было и извинение, и предупреждение.

Он вышел из комнаты и сразу же наткнулся на Майка, который, видимо, был оставлен сторожить дверь, дабы никто не смог им помешать.

– Вам куда-то нужно? – уточнил Майк у Рея, намекая на то, что тому придется уйти. – Да, привезти вещи мисс Гвендалин. – Что ж, поезжайте, – Майк сделал приглашающий на выход жест.

В комнате, где были Уоррен и Гвен, повисла тишина. Кирби сделал шаг вперед и начал разговор: – Знаете, Гвен, у меня был разговор с одним человеком… по поводу вашего носа.

– В каком смысле? – Гвен скрестила руки на груди.

– В том самом, что вы его суете туда, куда вас не просят, – глаза мужчины были холодными, как лёд. Он перешел к делу без промедлений: – Не распространяйтесь о том, что вы видели или слышали в тот самый день. Все наши дела с сыном – это только наши дела.

«Так вот о чем он, узнал все-таки, скотина».

Гвен почувствовала, как внутри нее закипает ярость.

– А, вы об этом, – она подавила в себе горькую усмешку. – Да, я заметила ваши «дела». Особенно когда ваш секретарь бодро выносил вашего сына на руках. Сразу видно, у вас высокоморальные семейные отношения.

Уоррен прищурился. Он не ожидал такой дерзости, и в его голове даже промелькнуло: «На меня в молодости похожа, такая же глупая».

А Гвен не до конца понимала, откуда в ней столько злобы. То ли от того, что человек, стоящий перед ней, – просто мразь, упивающийся своей властью. То ли от внезапной острой обиды за Дерека, за то, что с ним так поступает собственный отец.

В ее памяти всплыл образ папы. Он никогда не поднял на нее руки, никогда даже не повысил голоса. Для ее отца поднять руку на ребенка было признать собственное поражение, признать, что у тебя закончились слова, аргументы и доводы. Это было проявлением слабости, а не силы.

– Я вам еще раз повторяю, – произнес Уоррен, уже усмехаясь. – Держите рот на замке.

И в этот момент у Гвен в голове, как вспышка, пронеслись слова, сказанные ей на собеседовании мистером Уорреном. Фраза, брошенная как бы невзначай, но теперь, в этой тесной комнате, обрела зловещий, реальный смысл.

– Та девушка… которая плохо кончила, – она произнесла слова медленно, чеканя каждый слог, – она тоже не держала язык за зубами?

Она подняла на него взгляд, и в глазах больше не было страха, только презрение.

Воздух в комнате будто испарился, оставив после себя только удушающий вакуум. Уоррен на мгновение даже задохнулся, словно получил удар под дых. Он был абсолютно не готов к тому, что она не только запомнит это, но и посмеет бросить ему это в лицо. Секундное оцепенение сменилось кривой, злой усмешкой.

– Сейчас вам следует узнать, кому можно грубить, а кому нет.

Он резко начал сокращать дистанцию. Гвен, как в замедленной съемке, видела, как в его глазах плещется ярость, как сжимаются его кулаки. Всё его тело было натянуто, как струна, готовая вот-вот лопнуть. Он хотел ударить её. Не просто напугать – а именно ударить, чтобы стереть эту дерзость с лица.

Его рука уже поднималась… и в этот самый момент дверь резко распахнулась, на пороге стоял Лео. Его лицо было невозмутимым, а в руке он сжимал телефон.

– Простите, мистер Кирби, – и, повернувшись к Гвен, сказал: – Это мистер Дерек, просит вас… Он… в бешенстве. Можете ответить?

Девушка перевела дыхание, видя, как Уоррен медленно засовывает руки в карманы брюк и усмехается. Её сердце колотилось где-то в горле. Она кивнула Лео, собирая остатки самообладания в кулак.

– Да, Лео, конечно, – она выпрямила спину, повернувшись к «свекру», выдавила самую ядовито-сладкую улыбку, на которую была способна. – До свидания, мистер Кирби. Приятно было пообщаться.

И, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты, чувствуя, как её всю трясет от ненависти и пережитого ужаса.

Через секунду они не шли – они практически летели к машине. Рей распахнул перед ней пассажирскую дверь, дождался, пока она сядет, запрыгнул сам, и двигатель взревел. Внедорожник, разбрасывая землю, пулей вылетел с парковки.

Несколько минут они ехали в полном молчании, удаляясь от виноградников. Гвен наконец отпустила телефон.

– Дерек не звонил, да? – спросила тихо она, уже зная ответ.

– Конечно, не звонил, – выпалил Рей, не сводя напряженного взгляда с дороги. Он ударил ладонью по рулю. – Ты в своем уме? Злить Уоррена Кирби?! Ты в курсе, что он психопат?!

Его голос срывался от злости, но это была злость, рожденная страхом. Страхом за нее.

И Гвен, вместо того чтобы испугаться или обидеться на его крик, почувствовала, как её накрывает совершенно иррациональной, всепоглощающей волной нежности.

Он не просто выполнил свою работу. Он рискнул всем. Возможно, даже жизнью, если бы Уоррен раскрыл его обман и решил разобраться с ним на месте. Этот холодный, отстраненный Лео только что совершил отчаянный поступок, чтобы спасти её.

Ужас от пережитой сцены смешался со странным, пьянящим подобием счастья.

«Он наконец-то это сделал, – пронеслось в её голове, и она не смогла сдержать улыбки. – Спас меня, показав, что я ему не безразлична».

И в этот момент она поняла, что окончательно пропала…

И в эту тишину, как выстрел, ворвался звук рингтона.

На экране телефона, который Лео так и не забрал у неё, светилось имя: «Дерек». На этот раз по-настоящему.

– Да? -Гвен вздрогнула и приняла видеозвонок.

– Какого хрена у вас там происходит?! – лицо Дерека в трубке было злым, с ноткой недоумения. – Мне только что доложили, что вы с Лео вылетели с виноградника… И какого хрена ты в таком дурацком платье, блядь?!

– Дерек, ты можешь помолчать?! – огрызнулась она. Вся ее недавняя эйфория мгновенно испарилась. Она отключила видео и, прижав телефон к уху, поставила звук на минимум. – Я сейчас такой ужас испытала, ты просто не представляешь.

В трубке на секунду повисла тишина. Дерек умел считывать опасность в ее голосе.– Что случилось? – его тон тут же стал серьезным, деловым. Он понял, что дело пахнет жареным.

Гвен вкратце, сбивчиво, пересказала ему о разговоре с его отцом, об угрозах, о почти поднятой руке. – Лео просто спас меня, – закончила она, и ее голос невольно смягчился. Она бросила быстрый взгляд на человека за рулем.

– Тааак! – протянул Дерек в трубке. – Ты там не растекайся, смотри. Я тебе что говорил? Не поддаваться. Ни ему, ни кому-то еще. Какого хрена, Гвен? Хочешь, чтобы нас всех похоронили в одной братской могиле? Мой отец это запросто устроит, если наш план прогорит.

Слова Дерека были как ушат ледяной воды.

– Да, я помню, – уже осекшись, тихо ответила она.

Она закончила разговор и опустила телефон. Холодная логика Дерека была правильной, она это понимала. Но все равно, против воли, на ее губах заиграла легкая, почти незаметная улыбка. Воспоминание о том, как Лео бесстрашно ворвался в комнату, было сильнее любой логики.

Она посмотрела на него, ожидая увидеть ответную улыбку, знак соучастия.

Но он не улыбался.

Его лицо было напряженным, почти мрачным. Костяшки пальцев, сжимавших руль, побелели. Он смотрел прямо перед собой, но, казалось, не видел дороги. Ему не нравилось то, что произошло. Не сам поступок, нет. Ему не нравились чувства, которые этот поступок вызвал.

Он сорвался. Действовал не по протоколу, не по плану, а по наитию. Бросился на амбразуру, не просчитав последствий. Это было не решение. Это был рефлекс, инстинкт – чистый, животный и абсолютно иррациональный.

Для Лео —это было профессиональным провалом.

Для Рэя —это было откровением.

Это было ему чуждо, и это пугало. Пугало сильнее, чем гнев Уоррена Кирби.

– Уходишь? – спросила Гвен, выходя из машины. Она не поднимала голову, но ему хотелось, чтобы она посмотрела. Как давят на рану там, где не видно, чтобы понять, что и вправду болит.

Рэй наконец прервал молчание, его голос звучал глухо и отстраненно.

– Тебе лучше сейчас оставаться дома.

Он припарковал машину у ворот особняка. Его взгляд был устремлен вперед, теперь он не смотрел на Гвен. Он будто отгораживался от нее, возводя невидимую стену.

– Куда ты? – спросила она, чувствуя, как ее сердце сжимается от его холодности.

– Нужно отвезти свою машину на техосмотр, – уклончиво ответил он, не вдаваясь в подробности.

Гвен кивнула, понимая, что это лишь предлог. Он избегал ее. Он пытался вернуться к своей роли, снова стать непроницаемым Лео, а не тем человеком, который спас ее от ярости "свекра".

Рэй проводил ее взглядом и, когда она скрылась за дверью, сорвался с места. Он давил на газ, словно пытаясь убежать от самого себя. Он ехал не на техосмотр, а к Хендриксону, единственному человеку, которому он мог довериться.

***

Через полчаса Рэй сидел в полумраке кабинета начальника службы безопасности «Кирби». Кабинет Хендриксона больше напоминал арсенал: на стенах висели макеты оружия, в углу стоял сейф, а на столе лежал разобранный пистолет.

– Так что у тебя там стряслось? – хрипло спросил Итан, не отрываясь от чистки оружия. Они прошли вместе через ад Кандагара, после две недели делили одну флягу воды и один сухарь на двоих. Рэй доверял ему, как самому себе.

– Все сложно, Хендрикс, – Рэй провел рукой по лицу. – Я, кажется, влип.

Он рассказал ему о Гвен, и о чувствах, которые неожиданно захлестнули его. Он говорил сбивчиво, перескакивая с одного на другое, и Хендриксон слушал молча, не перебивая.

– И что ты хочешь от меня? – наконец спросил он, откладывая пистолет в сторону.

– Не знаю, – признался Рэй, отчаявшись. – Совета. Поддержки. Хоть чего-нибудь. Я не понимаю, что со мной происходит.

Итан вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– Знаешь, Лео, я не психолог и не сваха. Я солдат. Но я вижу, что ты потерял голову. А когда солдат теряет голову, он становится бесполезным и опасным.

– И что ты предлагаешь? Бросить все? Снять с себя полномочия? – Рэй усмехнулся. – Я знаю, что ты скажешь: «Это моя работа. Я не должен сочковать». И все в таком духе.

– Примерно так, – кивнул мужчина. – Но ты сам знаешь, что это только половина правды. Вторая половина в том, что ты просто боишься её потерять. Признать, что влюбился, и что в любой опасной ситуации бросишься защищать не Дерека, а её…

Рэй замолчал, глядя в пол. Начальник всегда видел его насквозь.

– Мне 38 лет, Итан, – тихо произнес он. – И я никогда ничего подобного не испытывал. С моей бывшей, с которой чуть до свадьбы не дошло… не было такого. Это что-то… странное, необъяснимое. Сродни какому-то, не знаю, смерти и воскрешению. Каждый раз, когда она рядом.

Он замолчал, чувствуя, как к горлу подступает комок. Его напарник молчал, давая ему выговориться.

Рэй посмотрел на своего старого друга, и в его глазах плескалась растерянность и надежда.

– Что мне делать, Хендрикс? Что мне делать?

Тот долго молчал, постукивая пальцами по столу. Он смотрел на Рэя, на своего старого боевого товарища, загнанного в угол.

– Брат, – наконец произнес он, и в его голосе не было ни капли насмешки. – Я не знаю, что тебе посоветовать. У меня с моей все просто: она – начальница служанок, я – начальник службы безопасности. Мы на одном уровне, понимаешь? У нее никого не было. А если бы и был… я бы, конечно, убрал его с дороги. Но отбить девушку у Дерека Кирби… Не знаю, возможно ли это вообще.

Он взял со стола зажигалку, щелкнул ею несколько раз.

– С другой стороны, если ты говоришь, что она сама проявляет к тебе интерес… смущается… то, возможно, что-то и получится. Но это игра с огнем.

Хендриксон откинулся на спинку кресла и посмотрел Рэю прямо в глаза.

– В любом случае, мое профессиональное мнение: держись от нее как можно дальше. Ради работы, ради ее безопасности и ради твоей собственной шкуры. Но это мое профессиональное мнение. А как человек… – он развел руками, – как человек я понимаю, что ты можешь его не поддерживать. Можешь нарушить все правила. Чувства – странная штука, брат.

Он встал, подошел к окну и посмотрел на темнеющий город.

– Я видел, как люди делают страшные вещи на войне. Но, поверь мне, по сравнению со всем, что мы видели в том аду, любовь – вот по-настоящему страшная сила. Она толкает людей на самые необъяснимые, странные поступки. Иногда – ценой своей жизни. Иногда чужой.

Рэй молчал, переваривая его слова. Все, что сказал Хендрексон, было правдой. И от этой правды становилось только хуже.

Начальник обернулся и хлопнул его по плечу.

– Ладно, философ. Хватит раскисать. Давай лучше выпьем. И никаких мыслей о работе, Лео.

Итан посмотрел на часы.

– Тем более время уже восьмой час. Пора домой. Собирайся, поехали. Я знаю один бар, где наливают лучший виски в городе. Поехали, поехали. Развеемся.

И Рэй, чувствуя, как с плеч падает хотя бы часть неподъемного груза, впервые за день позволил себе слабую, уставшую улыбку. – Поехали.

Хендриксон оказался прав: в баре наливали отменный виски. Рэй пил медленно, стараясь не терять контроля. Боевой товарищ, напротив, наверстывал упущенное, осушая один стакан за другим и с каждой минутой становясь все более шумным и агрессивным. В какой-то момент он даже умудрился затеять драку с каким-то здоровяком из-за не поделенной барной стойки. Рэю пришлось его оттаскивать.

– Все, Хендрикс, хватит, – сказал Рэй, отбирая у него очередной стакан. – Пора домой.

Отправив начальника на такси, Рэй вернулся в бар, чтобы забрать свое портмоне, и увидел, как за барной стойкой сидит… Гвен.

Рэй замер, словно его ударило током. Что она здесь делает? Как она его нашла?

Гвен окинула взглядом полутемное помещение, задержалась на Рэе, и на ее губах появилась легкая, ироничная улыбка. Она подозвала его к себе, тот на ватных ногах начал приближаться.

– За своими вещами нужно следить, Лео, – сказала она, не здороваясь, и бросила его телефон на стол.

Рэй растерянно посмотрел на нее. – Что ты здесь делаешь? Как ты…

Она крутанулась на стуле и обратилась к бармену.

– Виски, двойной, – заказала она.

Рэй нахмурился.

– Это не совсем женский напиток, Гвен.

– Что, прости? – она вскинула бровь. – Ты хочешь, чтобы я сидела и посасывая какой-нибудь коктейль с зонтиком, томно глядя на тебя?

Рэй осекся.

– Нет. Я… я не это хотел сказать. Прости.

Гвен проигнорировала ответ и посмотрела прямо в глаза Рэю.

– Что с тобой происходит? Что это за отгораживание от меня? Ты уехал, даже не попрощавшись. Я, конечно, понимаю, что мы не друзья и не что-то подобное. Хотя… – она усмехнулась, – мы уже перешли на «ты».

Бармен поставил перед ней стопку виски. Гвен сделала большой глоток и поморщилась.

– Крепковато, – констатировала она, но тут же заказала себе еще одну.

Она посмотрела на Рэя долгим, изучающим взглядом.

– Не знаю, что еще сказать. Знаешь, Лео… – она запнулась, словно подбирая слова, – ты мне симпатичен. Как человек, понимаешь? Мне нравится с тобой общаться. И, возможно, ты это не поддерживаешь, тебе это не нужно. Но я не хотела бы терять… тебя.

Она замолчала, глядя на него с тихой грустью. И Рэй вдруг понял, что за маской сильной, уверенной в себе женщины скрывается ранимая и одинокая душа. И он, сам того не желая, стал для нее чем-то большим, чем просто водителем.

Она подняла свой стакан.

– Еще по одной?

Рэй молча кивнул.

– Наливай, конечно, – пробормотал он, чувствуя, как рушатся последние стены, которые он так старательно возводил вокруг своего сердца.

Через 30 минут Гвен, уже порядочно наклюканная, смеялась с любой шутки Рэя. А тот и не думал останавливаться шутить: то, как она смеялась, казалось ему слаще любой патоки. Её смех обволакивал его с головы до ног и давал чувство комфорта.

В этот момент он не был Лео. Он был Рэем, и рядом с ним сидела девушка, чей смех заставлял его забывать, кто он и зачем здесь.

– Всё, – наконец сказал он, когда увидел, что её глаза начинают слипаться. – Пора домой. Я вызову машину.

– Нет! – она решительно топнула ногой. – Не поедем. Пойдём пешком? Я так хочу прогуляться.

Он понимал, что спорить было бесполезно, поэтому расплатился и, придерживая её рукой за плечи, они вышли на прохладный ночной воздух. И медленно побрели по почти пустынным улицам.

Внезапно девушка остановилась.

– Собаааачка!

У стены какого-то здания, свернувшись калачиком, лежал большой, лохматый пёс с умными и грустными глазами. Гвен, не раздумывая, опустилась рядом с ним на корточки.

– Привет, мой хороший, – прошептала она, осторожно протягивая руку тыльной стороной, чтобы тот её обнюхал. Пёс вильнул хвостом и ткнулся мокрым носом в её уже раскрытую ладонь. – Блин, жалко, у нас ничего покушать нет для тебя. Прости, малыш.

Она обняла пса за шею и прижалась к его тёплой шерсти.

Рэй смотрел на эту картину, и его сердце сжалось от нежности.

"Милая какая, – подумал он с улыбкой. – Сейчас наобнимается, а на неделе будем блох лечить".

Он усмехнулся своим мыслям. Она была такой непосредственной в этот момент.

– Ну всё, пойдём, – мягко сказал он, подходя и протягивая руку, чтобы помочь встать. – Ты его только раздразнишь. Привяжется к тебе и не захочет уходить, что делать будешь? – он задал этот вопрос риторически, но она слишком серьёзно посмотрела на него и, встав на ноги без посторонней помощи, подошла ближе, будто хотела сказать что-то на ухо. Рэй наклонился и услышал:

– Любить…

Мужчина замер. Он мгновенно понял эту аналогию. Он говорил о собаке, но она услышала в его словах собственную тоску. Одинокий, привязавшийся, не желающий уходить… Это было о нём. И её ответ тоже был о нем.

И в этот момент она сделала то, о чём думала уже не раз.

Она поднялась на цыпочки, положила ладони ему на грудь и поцеловала.

На секунду он замер, ошеломлённый её смелостью. Её губы были мягкими и сладкими, с привкусом виски и чего-то ещё – отчаянной нежности. А потом весь его контроль, вся его выдержка, вся его миссия рассыпались в прах.

Он ответил на поцелуй, обнял за талию, прижимая к себе. Вкладывая в этот ответ всё, что держал внутри: страх за неё, восхищение, ревность, тоску. Это был не просто поцелуй. Это был ответ на все несказанные слова, на все украденные взгляды, на мучительно бессонные ночи.

Лишь безмолвный пёс у их ног снова вильнул хвостом – единственный свидетель того, что только что произошло.

Глава 14

ИСПОВЕДЬ

Воздух был наэлектризован, тяжелый от несказанных слов и обжигающего признания. Я замерла. Лишь тусклый свет фонаря освещал наши лица, а пес у ног, как верный друг, снова вильнул хвостом в знак поддержки.

Его руки, до этого крепко прижимавшие меня к себе, медленно опустились. Он отстранился. На его лице, на котором до этого была буря эмоций, теперь проступала знакомая маска: неловкость, смешанная с чем-то похожим на… ужас?

– Боги, прости, Гвен, – шептал он, его голос был хриплым, как будто он только что пробежал марафон. Я не понимала, за что он извиняется; сейчас мне было хорошо так, как не было последние семь лет. – Мы оба определенно потеряли голову.

Он снова сделал шаг назад, пытаясь создать дистанцию между нами не только физическую, но и эмоциональную.

Я смотрела на него, понимая, что не испытываю смущения, лишь спокойную решимость. Я понимала, что происходит. Он пытался отыграть назад, откатить к безопасному статусу «водитель» – «пассажир». Но я не позволю, ни теперь, когда я почувствовала, что значит гореть человеком. Я горела им, горела, когда он был рядом, и внутри, и снаружи. Я смущалась, хотела, жаждала этого момента. Впервые за последние годы я не боюсь партнера, а мечтаю о нем.

– Если захочешь это забыть, – сказал я почти ровным, почти безразличным тоном, который по сути был моим вызовом. Я сделала шаг навстречу, но не стирая грань расстояния, которого он создал. – Я не буду напоминать.

Мой взгляд был прямым, я говорила, что думала, и была собой. Никакой статус мне не был важен. Возможно, это было ошибкой, но я была уверена мы со всем разберемся.

– Но я ни о чем не жалею.

Я видела, как он замер, подняв голову и посмотрев мне в глаза. Я видела, как в его глазах плескалось отчаяние, словно остатки вина в бочке, но я ждала. Всё решится здесь, будет ли он честен?

– Я вызову машину, – прошептал он и пошел прямиком в сторону бара. Я усмехнулась. «Пусть так. Время у нас есть, я не тороплюсь. Отыграю невесту и укачу в закат с Лео, рассказав, что у нас происходило», – я мысленно улыбнулась своим мыслям и последовала за ним.

Я все еще была немного пьяна, но не настолько, чтобы терять контроль над своим телом. Скорее наоборот, теперь я поняла: алкоголь помог мне отпустить напряжение последних дней. Мне хотелось просто лечь сейчас у камина, закрыть глаза и вспоминать Лео, поцелуй и его объятия.

Когда мы приехали, он сухо попрощался и пошел в свою комнату, я же вошла в каминную и замерла.

Меня встретил мягкий свет камина, пушистый ковер на полу, разбросанные подушки вокруг. Кто-то явно постарался, создавая атмосферу тепла и уюта.

Я улыбнулась и опустилась на пол. «Ах, кайф!» – прошептала, закрывая глаза.

Я лежала минут десять, вспоминая все события минувшего вечера: его поцелуй, руки, губы, неподдельную страсть. Не верилось, что за столь короткое время я нашла человека, который так тонко меня чувствует. Я засмеялась и, прижав ладони к раскрасневшемуся лицу, потянулась за телефоном. Время: 3:20. Пора идти спать, но сейчас я совершенно не смогу уснуть, в голове вертится этот мужчина и упрямо не хочет уходить.

Была даже шальная мысль раздеться и подняться к нему в комнату. «Уверена, он тоже сейчас не спит», – я хихикнула и снова раскраснелась. Давно я не чувствовала себя так приятно. Голова кружилась то ли от выпитого, то ли от поцелуя и чувств…

Я собиралась уже пойти спать, как дверь раскрылась, и в этот момент в комнату вошел Дерек.

Он шатался, в руке держал початую бутылку виски. В его глазах плескалась мутная, пьяная тоска.

Я вздрогнула. Что-то в его поведении меня насторожило. Тот, не говоря ни слова, двинулся прямо на меня. Я вскочила на ноги, пытаясь спрятать страх перед выпившим человеком.

– Что смотришь? Не видела, как люди пьют? – посмотрел он мне прямо в глаза со злобой, а после будто осекся. Удивленно посмотрел, будто только сейчас заметил, кто перед ним. И, поняв, что я испугалась, на лице у него отразилось искреннее сожаление.

– Прости… Тебе неприятно. Не хотел пугать… Просто хотел сесть у камина.

Я внимательно оглядела его. На его лице красовался свежий кровоподтек.

– Это… это твой отец? – тихо спросила я. Но уже знала ответ. Дерек кивнул, усмехаясь. – Он… популярно мне объяснил, что будет, если моя «девушка» будет ему грубить.

Я заметила, что в его голосе не было злости, только усталость и смирение. Моё сердце сжалось от боли за него. Мне было обидно не только за себя, сколько за Дерека. Видеть его таким – сломленным, униженным – было невыносимо.

– Прости… Тебе больно? – я шагнула к нему и осторожно коснулась щеки.

Дерек поморщился.

– Жить буду, к сожалению.

– Садись, – решительно сказала я, жестом указывая на одну из подушек. – Сейчас обработаю.

Я взяла бутылку из его рук и поставила на пол. Затем принесла полотенце из ванной, перекись и лед из кухни, приложить, чтобы не было синяка. Аккуратно смочила ткань и начала обрабатывать раны.

Дерек молча сидел, глядя в огонь. – Зачем ты это делаешь? – тихо спросил он меня обхватывая своей ладонью – мою, не отрывая взгляд от пламени, и моя рука дрогнула. – Потому что никто другой этого не сделает, – так же тихо ответила я. – Понятно? Всё. Сиди спокойно. Дерек выдохнул, и я почувствовала, как расслабились его плечи. – Спасибо, – прошептал.

Я улыбнулась.

– Вау, – воскликнула я, стараясь разрядить обстановку. – Ты сказал «спасибо»! Сегодня, наверное, град пойдёт. Бедный виноград.

Дерек слабо улыбнулся в ответ. – Не издевайся. Я серьёзно.

– Да я тоже серьёзно. Почаще бы тебе меня благодарить, чтобы не шокировать каждый раз, – похихикала я и, закончив обрабатывать, приложила лёд. – На, держи. На этом моя помощь – всё. Он улыбнулся, но пакет забрал.

– А знаешь, давай-ка мне тоже глотнуть, – протянула я руку к его бутылке. Мы сидели рядом, молча глядя в камин, на потрескавшиеся дрова, когда я услышала его шепот.

– Ты знаешь… – тихо так произнёс он. – Это всё вообще не моё.

Я повернулась к нему и увидела, как его глаза наполнились слезами. Он отвернулся, стараясь скрыть свою слабость, но говорить продолжил. – Всё, что он хочет мне оставить, это вообще не моя мечта, понимаешь?

Я молча смотрела на него. Я знала. Это было невозможно не заметить. Он был заложником своего отца, его денег. И сейчас, впервые за долгое время, открылся мне. Это была его исповедь.

Я осторожно взяла его за плечо и притянула к себе. Дерек не сопротивлялся. Он прижался ко мне, уткнувшись лицом в плечо. Я чувствовала, как его плечи вздрагивают от беззвучных рыданий. Я не смотрела на него, понимая, что для него это было бы слишком унизительно. Я просто позволяла себе гладить его по волосам, позволяла ему выплакаться.

Время шло. Алкоголь и нервное напряжение сделали своё дело. Дерек постепенно успокоился, его дыхание стало ровным и глубоким. Он уснул, положив голову мне на колени. Я не шевелилась. Продолжила сидеть, нежно поглаживая его волосы, и смотрела на огонь, думая, как же странно всё обернулось. Ещё неделю назад я и представить не могла, что буду сидеть вот так, у камина, с пьяным Дереком Кирби на коленях и чувствовать к нему… жалость? Сочувствие? Что-то похожее на нежность?

Я осторожно провела ещё раз по его волосам. Он был как ребёнок, потерявшийся в огромном и страшном мире. И я оказалась рядом, чтобы хоть ненадолго дать ему приют.

Я понимала, как этот момент хрупок и скоротечен. Завтра всё может вернуться на круги своя: Дерек снова станет циничным, язвительным наследником империи Кирби, а я – лишь пешкой в его игре.

Но сейчас, в этой тихой комнате, рядом с мирно спящим парнем, я чувствовала себя нужной. Нужной ему. И это оказалось важнее всего остального.

Внезапно я поймала себя на мысли: «А как теперь встать?»

«Ну, слава Богу, хоть дверь закрыта, никто не увидит».Было понятно, что в эту комнату никто не зайдет. Слуги боялись нарушить покой Дерека, знали его вспыльчивый нрав. Но как теперь быть? Даже если бы я захотела перетащить эту «тушу» в спальню, я бы просто не смогла подняться. Я вздохнула.

Хотя понимала, что даже если кто-то и увидит в таком положении – ничего страшного не произойдет. Мы же «пара»… Возможно, я думала лишь об одном человеке? Да, я определенно не хотела бы, чтобы Лео нас вот так застал.

Было неловко, неудобно и немного страшно.

Я пыталась найти выход из сложившейся ситуации. Можно было бы просто спихнуть его с колен, но так не хотелось портить этот момент открывшейся души, который может пропасть в момент его пробуждения…

И в этот момент Дерек во сне прижался к моим коленям и тихо прошептал:

– Мам… Мне так тебя не хватает…

Я замерла. Сердце пропустило удар. А потом, словно прорвало, слезы хлынули из моих глаз.

Отец говорил, что моя мама умерла при родах. Я никогда не видела её, не помнила лица и голоса. Но даже я понимала эту тоску по матери – тоску, которая жила со мной всю жизнь. И сейчас, слыша слова из уст спящего парня, я почувствовала такую близость, которой не было раньше. Спать расхотелось.

Я плакала, глядя на огонь, и поняла, что не могу его вот так бросить. Не сейчас. Ни когда он так нуждается во мне.

От автора.

Билл, отец Гвен, метался по своему кабинету. На полу, на столе, на креслах – везде лежали стопки папок, старые юридические дела, выписки из архивов. Он что-то искал. Что-то, что не давало ему спать последние недели, с тех пор как его дочь оказалась втянута в мир семьи Кирби.

Он перерыл всё. И вот, в самом дальнем ящике стола, под кипой пожелтевших от времени бумаг, он нашёл её. Тонкую папку с делом Уоррена Кирби двадцати семилетней давности. Он открыл её, пробежал глазами по датам, по именам… и его лицо окаменело.

– Я так и знал, – выдохнул он.

Руки его не дрожали. Руки лучшего адвоката города никогда не дрожали. Он взял телефон и набрал номер, который не набирал много лет. Номер, который он помнил наизусть.

На том конце ответили почти сразу.

– Слушаю.

– Здравствуй, Уоррен, – ровным, спокойным голосом произнёс Билл. – Давно не списывались.

В трубке на секунду повисла тишина.

– Гарнер. Какими судьбами? Что-то произошло?

– Именно это я и хотел у тебя спросить. Что происходит? Я звонил в полицейский участок, где держали подругу моей дочери. Мне сказали, что её забрал "твой человек". Тот самый, которого я защищал по твоему поручению.

Уоррен на том конце провода лениво хмыкнул.

– А, ты об этом. Ну да.

– Что значит "Ну да"? – в голосе отца Гвен появились стальные нотки.

– Так было надо, Билли. Так было надо, – в голосе Кирби звучала неприкрытая насмешка. – Слушай, я же тебе, кажется, не рассказывал, да? – голос Кирби стал вкрадчивым, ядовитым. – Мы же с твоей женушкой тогда… неплохо так развлекались. Пока ты пропадал в судах, спасая задницу моего человека.

В трубке повисла тишина. Билл стоял посреди своего кабинета, заваленного бумагами, которые были свидетелями его побед. Но сейчас стали свидетелями его поражений.

– Не может быть.

Уоррен засмеялся в трубку.

– Билл, ты же не глупый мужик, ну какая баба будет ждать вечно уставшего мужика с работы, который не зарабатывает? Ладно, мне некогда. О подруге дочери не волнуйся, она в надежных руках. – и так же смеясь положил телефон.

Ну и к чему это было сказано? Посеять сомнения в чем? В том, что Гвен его дочь? Чушь собачья. Подорвать его авторитет? Нет, скорее всего он просто соскакивал с темы, ну конечно. Он никогда не гнушался врать, вот и сейчас решил проверить его нервы на прочность.

Но вспоминая то время, его уверенность в своей правоте, таяла с каждой минутой.

Глава 15

ПЕРВЫЙ АКТ

Неделя пролетела незаметно, наполненная непрерывной подготовкой. К концу этого срока всё шло ровно, как по маслу. Уоррен Кирби был на пике своей уверенности. Я же прошла ускоренный курс этикета, корпоративных тонкостей и личных предпочтений новых влиятельных партнёров. Я была готова.

И пока Уоррен упивался собственной гениальностью, наши отношения с Дереком потерпели удивительную трансформацию. После той ночи у камина между нами воцарилось новое, тёплое взаимопонимание. Мы не обсуждали ни ту ночь, ни его слёзы, ни мою поддержку. Этого и не требовалось.

Дерек перестал язвить, что очень мне понравилось; его сарказм ушёл, уступив место мягкой, почти нежной заботе. Он был рядом, когда я нервничала, обнимал, когда перегружалась и хотелось поплакать, или когда уставала от потока цифр. Он поглаживал по спине, без слов показывая, что он рядом. Слушал мои сбивчивые рассказы о скучных занятиях и шутил над моими ошибками, уже по-доброму. Для меня, выросшей только с Ирэн, это было невероятно ценно. Я чувствовала себя защищённой и понятой, ведь Лео по-прежнему сторонился меня, но я не давила. Верила: когда должно случиться, оно случится. Он почувствует, как я смотрю на него, и поймёт, что я тоже вижу и чувствую, когда он смотрит на меня.

Но в последние дни меня начало нервировать именно поведение Дерека: слишком уж тепло, заботливо. Я ловила себя на мысли, что он смотрит на меня взглядом, который казался чем-то интимным. Или мне так только казалось?

В общем, мне хотелось узнать наверняка. Спросить прямо было невозможно – это разрушило бы хрупкое равновесие между нами. Поэтому я начала продумывать план. Может быть, заглянуть в его спальню? Вдруг он ведет дневник? Мне просто необходимо было узнать о нем побольше, теперь, когда он стал мне близким человеком.

Я решила поговорить об этом с Лео. Уж он-то мне поможет. Пусть он ведет себя как засранец, который шугается от меня, но неосознанно я сама вижу, каждый раз, как он на меня смотрит. Могу его попросить стать напарником в этом деле.

Только, что же придумать?.. Просто так в комнату не влезть, а уж адекватной причины для тайного проникновения не придумать. Мы же пара, чего мне вдруг взбрело в голову «тайно» залезть туда, где могу ходить совершенно спокойно.

Эх, вот бы случилось чудо!

– О, мисс Гвен! – Итан Хендриксон подкрался незаметно, да так тихо, что я со страху перевернула чашку с кофе. По столу потекла черная жидкость, грозя заляпать чистейший пол в кухне.

– О, Боги, мистер Итан, вам бы колокольчик на шею! – я судорожно схватила тряпку, пытаясь предотвратить катастрофу, но было поздно. Кафельный пол был убит.

Только бы служанки не увидели, они все утро эти полы драяли, бедные. Уоррен с них не слезает последние дни. Демонстрация пройдет здесь, и он хочет, чтобы все было идеально.

– Давайте уберем, пока Гертруда не спустилась, – услышала я голос начальника безопасности и увидела, как он садится на колени, ловко орудуя тряпкой. – Спасибо вам большое, – повторила я, протирая пятно. – Не хотелось бы заставлять их еще раз убирать из-за меня. Мистер Кирби с них и так не слезает. Мне их уж очень жаль. – Да, Гера в последнее время страшно злая все время. Все на взводе из-за предстоящей встречи. Сотню парней пришлось напрячь для охраны.

– Ого! – я удивленно вздохнула. – Разве у мистера Ямамото нет своей охраны? – Нет, конечно. Он путешествует с одним охранником, тот с ним двадцать лет, если не больше. Говорят, его никто еще не видел, но один раз он появился в Японии, когда в Ямамото стреляли. Кто его хотел убрать, не раскрылось, да и вообще, как будто это дело замяли, а я думаю, просто убрали всех, с концами. – я смотрела на Итана, открыв рот. Серьезный мужчина этот японец, оказывается. Сможем ли мы ТАК ПРОСТО его обмануть? Я начала нервничать.

– А вы зачем пришли-то? – вспомнила я свой первоначальный вопрос.

– Так я к Лео. У мистера Дерека скоро день рождения, буквально через месяц, ну, вы, наверное, в курсе, но что дарить мы ума не приложим. Нам прошлый охранник докладывал, о чем говорил Дерек, и мы из общих соображений собирали на подарок. – молнии в моем мозгу начали метать искры: «ВОТ ОНО!»

– Мистер Итан, дай Бог вам и вашей семье здоровья. Спасибо, что вы появились в моей жизни. – ликовала я. – Да, пожалуйста… наверное. А что? – Вы не поверите, я совсем забыла о его дне рождения из-за этой подготовки. – Ну… я не знаю, в курсе ли вы, но мистер Дерек его терпеть не может. Он как-то в семнадцать лет попал в больницу в этот день. Никто не знает, с чем, но после этого разные слухи пошли. Что… – он понизил голос до шепота и наклонился ко мне, прошептав на ухо: – Вроде как с попыткой суицида. – После выпрямился, поднимая тряпку с пола. – Хоть это все слухи, но дни рождения он правда не любит справлять. Хоть и ворчит на нас за подарки, но принимает. Гертруда как-то попыталась испечь праздничный торт, лежал вон там вот, – он указал на порог, возле входа. – Только я вам об этом не говорил. – Он судорожно поднял глаза на меня. Я показала замок на рту и кулак возле сердца. – Я сама узнаю тогда у Лео, и мы вместе обо всем подумаем, хорошо? – Я подняла ладонь, готовясь к рукопожатию, но его не последовало. – Мисс Гвен, это не мое дело, но вам бы пока с Лео, ну… не видеться. – Я прищурилась, мне не понравилось это предложение. – В каком это смысле? Мы видимся с ним каждый день, он мой… то есть, наш с Дереком водитель, и я совершенно не понимаю, к чему вы клоните.

Начальник безопасности потупил взгляд. Видеть этого сильного мужчину таким я не привыкла, он всегда излучал позитив, так что же теперь? Сердце застучало с удвоенной силой! ДОГАДАЛСЯ?

– Поверьте, ничего дурного, он хороший мужик, правда. Не хотелось, чтобы он попал под раздачу.

– Из-за меня? Вы говорили с Уорреном Кирби? Что-то случилось? – В моей голове прокрутились тысячи и тысячи сценариев злости Уоррена на Лео: как его выгоняют или того хуже.

– Нет, я не об этом. – Он выдохнул и поднял на меня взгляд, который я мгновенно прочитала: он переживает за него. – Он никогда не был так долго близок с девушкой, которая проявляла к нему такую доброту, как вы. Возможно, он может счесть это… за проявление симпатии и запутаться.

Я выдохнула.

– Не переживайте, мы со всем разберемся, честно. И если будет нужно, я с ним поговорю с глазу на глаз и всё выясню и проясню, не вовлекая других людей. Устроит?

Итан посмотрел на меня странно. Что же ему известно? Не стал же Лео делиться с ним тем поцелуем? Хочется, чтобы об этом знали только мы. Не только из-за Уоррена или бедной Ирэн, скорее – это придавало нашим отношениям некую романтическую подоплеку.

– Конечно, если вам так угодно, – Хендриксон кивнул и вышел. Я же, прислонившись к дверному косяку, закрыла глаза и улыбнулась. Есть легальный повод побыть с ним наедине. День рождения Дерека, отлично.

***

Я стоял под душем, и горячая вода смывала не только пыль прошедшего дня, но и попытки смыть давившее напряжение. Две недели. Две недели, как я сам себя запер в тюрьме «Лео».

Я старался избегать её. Говорил только по работе. Отстраненно. Холодно. Так, как должен говорить телохранитель с подопечной. И это убивало меня, с каждым днем всё сильнее. Старался держаться подальше от Гвен. После того поцелуя на улице, после её ледяного «я ни о чем не жалею», понял, что проиграл. Как дурак, пытался убить в себе это чувство, отстраниться, вернуться к своей роли бесстрастного водителя-телохранителя.

Теперь лишь изредка мне удавалось заговаривал с девушкой по рабочим делам. «Вас ожидает мистер Кирби». «Машина подана». Отвозил её на винодельню, где она продолжала собирать данные, но больше не находилась рядом. Моё место занял Дерек. Моё ли?

Я видел, как он обнимает её, как они смеются. Как лицо Гвен озаряется светом, и неосознанная ревность, жгла изнутри. Я старался, боги, так старался не смотреть, не вслушиваться, но глаза сами цеплялись за их фигуры, а уши ловили отголоски разговоров. Мне казалось, что она сама отстранилась. Раньше, стоило мне лишь взглянуть, как она тут же чувствовала мой взгляд и оборачивалась. Наши глаза встречались, и в этот момент мир сужался до двух людей. Первую неделю после того, как мы впервые столкнулись на винограднике, так и было. А потом она будто обрубила эту невидимую нить. Я смотрел на неё издалека, видел её новую легкость рядом с наследником Кирби. И она ни разу не обернулась. Ни разу не поймала мой взгляд. Это сводило с ума.

Да, понимаю. «Миссия важнее всего. Долг превыше любых чувств». Но с каждым разом эта аксиома дается всё труднее. Я был Лео, но внутри Рэй сгорал от желания снова ощутить вкус её губ, снова услышать смех, который адресован только ему. И ненавидел себя за это.

Я вышел из душа и накрутил полотенце. Холодный душ не помог абсолютно. Гвен стояла перед глазами всё в том же халате, в котором я и застукал её ночью у холодильника. Она была задумчива, ела мороженое, а халат открывал вид на её ноги. Хорошо, что она меня не увидела…

– А! – я ногой, молниеносно снес со стены сушилку для рук, как будто она была виной всех моих мыслей. – Да сколько можно?!

Трудно не думать о ней, не только о её ногах, но и о её уме, о том, как она рассуждает и вступает в полемику с ведущими консультантами мистера Кирби по вопросам закупок. Какими словами она ставит их на место! Хоть и не со всеми её методами я был согласен, особенно в закупке бочек определенного типа, но в общем и целом – это всё не важно. Важно лишь то, что её ум сексуален ровно настолько же, насколько и тело. Возможно, даже больше.

В дверь тихо постучали, но мужчина этого не услышал. Вода капала с его волос, мешая сосредоточиться на мысли.

Постучали чуть громче.

– Итан, – пробормотал я, идя открывать. – Не мог позвонить, что ли? – бубнил на ходу, прикидывая, чем его угощать. По любому ведь пожрать пришел. Ретировался из кухни до того, как успел что-то прихватить, и Гвен бы меня не увидела. «Старый осёл», – посмеялся я над собой.

А открыв дверь, обомлел. На пороге стояла она, с совершенно невозмутимым лицом. Пока оно не опустилось на полотенце.

Дверь была захлопнута перед её носом в ту же секунду.

«А что делать?!»

Натягивать джинсы на влажное тело было тем еще испытанием. Чуть не упав, но застегнув ширинку, принялся натягивать футболку и только после этого открыл дверь, впустив девушку.

«Надо бы извиниться».

– Наперед…

– Что? – не расслышал я, что она сказала.

– Лео, я говорю, у тебя футболка задом наперед, – она улыбалась.

Я почувствовал, как злость внутри меня закипает. Ярость на неё, на себя, на весь мир.

– А ты что, хотела полюбоваться? – язвительно бросил я, скрестив руки на груди. – Как бы жених не заревновал.

– Вот ты как. Ну, хорошо. На самом деле я пришла, потому что у меня к тебе деловое предложение, – её тон был деловым, но её глаза… В них плескалось что-то, что заставило меня напрячься. – В общем, – она понизила голос, делая таинственный вид…

Я слушал её и на мгновение забыл обо всем: о миссии, о своей роли и островке спокойствия и отстраненности от неё, куда я сам себя загнал. В ней было столько искренности, столько желания сделать добро.

– Что? – спросил я, пытаясь вернуться в реальность. – Зачем залезать в комнату к мистеру Дереку, да еще и тайно? Разве вы не можете зайти туда спокойно?

Я должен был ей отказать. Должен был сказать, что это не моя работа, что это слишком рискованно.

– Могу, но..

– Мисс Гвендолин, – сказал я, пытаясь звучать максимально профессионально, даже перешел на «вы». – Я не могу помочь вам с тем, о чем вы не говорите прямо. Если вы мне не объясните настоящую причину, не доверяете, я не буду помогать. Я все-таки работаю на отца вашего жениха, а не на вас. Тем более если это приказ…

Гвен резко повернулась ко мне. В ее глазах вспыхнул тот самый холодный огонек, который я уже видел. Это была не милая, наивная девочка, которая обнимала бездомного пса. Это была женщина, которая, если будет нужно, снесет голову с плеч, как не нужную ветвь лозы и не будет сожалеть. – Вы думаете, я пришла сюда, чтобы приказывать вам? – ее голос был низким и опасным, а обращение на «вы» подействовало на меня как хлыст, пощечина.

Она повернулась и двинулась к двери. Я смотрел ей вслед, и меня охватила паника. «Нет! Это мой последний шанс. Если она сейчас уйдет, все будет кончено. Она закроется».

Я рванулся вперед. Она уже почти дошла до двери, когда я накрыл ее руку своей, прижимая ладонь к двери над ее головой. Она оказалась заперта между мной и дверью, спиной ко мне.

Я чувствовал ее тепло сквозь тонкую ткань платья. Ее тело напряглось.

– Я согласен, – прошептал я.

Она медленно повернулась. Ее глаза смотрели на меня с ледяным спокойствием, и в них не было ни тени тепла, которое я видел совсем недавно. Ее взгляд скользнул по моей одежде. – Хорошо, что вы одеты, мистер Лео.

Она убрала мою руку, открыла дверь и вышла, даже не взглянув на меня.

– Кого я вижу!

Мистер Кирби стоит прямо перед дверью, а в пяти метрах от лестницы служанка, плача, оттирала на полу какую-то полосу.

– Здравствуйте, уже час не видела, чтобы кто-то плакал. Сдаете позиции? – Ген выходит из комнаты и движется прямо на Уоррена.

– Гвени, дорогая, к чему сыпать такими оскорблениями! Я не виноват, что девушки не умеют воспринимать критику. К тому же, после выяснения её обязанностей стало намного чище, не находишь? Тебе бы тоже не мешало готовиться сейчас, все-таки встреча с важным гостем, не хотелось бы, чтобы невеста сына опозорилась в первый же раз на вечере. – Он говорил ядовито, мерзко оглядывая её с ног до головы. Хотелось закрыть её своей грудью, да и самому не видеть эту сцену. – Да и, признаться честно, я думал, ты работаешь. Где же отчет? – Он давил её своей властью, но она не сдавалась.

– Уже завтра с утра отчет и некоторые замечания по работнику, что принимает виноград, будут лежать у вас на столе. – Хорошо, – кивнул мужчина удивленно. – Мне нравится твой энтузиазм. И твоя работа тоже. Не забывай, все-таки ты работаешь на меня, как и твоя подруга. – Я помню, благодарю.

«Идиот! Она же буквально будущая невеста твоего сына, разве есть смысл так наседать на её?.. И что за подруга?» Казалось, что я что-то упускаю из виду, что-то очень явно бросающееся в глаза.

Уоррен повернулся и медленно пошел прочь. Служанка, которая сидела у лестницы, ретировалась, как только Кирби, спустившись по лестнице, скрылся в коридоре первого этажа. Я посмотрел на Гвен и, шагнув к ней, бережно взял за руку. Хотелось прижать её к себе, пусть она храбрилась, но я видел, как внутри её потряхивает.

Когда она резко выдернула свою руку из моей, меня словно холодной водой окатили. Она больше не даст себя касаться? Это было пыткой – видеть её в таком состоянии, без права помочь.

– Насчет плана обговорим все позже, – сказала она, как отрезала. Голос её звучал холоднее, чем мне хотелось бы. – А сейчас мне надо работать.

Она развернулась и пошла прочь и снова не обернулась. Я слышал, как хлопнула дверь её спальни. Я проводил её взглядом, лицо окаменело. Я посмотрел на свою пустую ладонь, а затем на поворот, за которым она исчезла.

Медленно повернулся и пошел обратно. Чувствовал себя бессильным идиотом, точнее «Старым бессильным идиотом, который влюбился в того, в кого точно не следовало», и, горько усмехнувшись, хлопнул дверью так, что эхо разнеслось по дому.

«Теперь всё, что я могу – это наблюдать».

***

Я дошла до своей комнаты и прислонилась головой к холодной двери. Я слышала хлопок двери Лео. Он злился. Я понимала. Но сейчас… сейчас я не могу себе позволить чувства. Уоррен напоминает мне об Ирэн каждый раз.

«Гвен, еще чуть-чуть, – прошептала я себе. – Еще немного. И после мы сможем обо всем с ним поговорить».

Почему я каждый раз забываю в этих своих эйфорийных чувствах о том, что мне надо работать? Не просто работать, а отыгрывать свою роль. Роль невесты. Роль марионетки.

Глубоко вздохнув, я отстранилась от двери. Мне нужно было идти. Мне нужно было поработать, хотя бы чтобы не сорваться.

Уже на следующий день особняк Кирби ожил в ожидании высоких гостей. Повсюду сновали слуги и охрана, наводя последние штрихи. Я стояла рядом с Дереком, держа его за локоть. Недалеко от нас ходил Лео, его грубые, прижимающие меня к двери руки не выходили у меня из головы. Уши горели только от одной мысли, что мы друг с другом сделаем, когда вся эта клоунада закончится. Я рассчитывала на чувственный, тот самый, о котором пишут во всех книгах секс. Страстно. Красиво. Чувственно и совершенно развратно.

Я невольно засмеялась, подняв ладонь, прикрывая рот.– Ты чего? – наклонился ко мне Дерек. – Что? – Чего руку сжимаешь, больно, – он улыбнулся. – Не переживай, встретишься с ними и поймешь, что они нормальные, в отличие от отца. Все говорят, что они не просто играют, а живут друг другом, да и ко всем они относятся хорошо. – Душки, одним словом, – улыбнулась я, давая понять, что спокойна. – Да, как две дужки от очков, неразлучны и подходят друг другу, – я усмехнулась. – Коломбуришь? Нас вон твой отец взглядом сейчас сожжет, обними меня хоть. На что Дерек прижал к себе, шепча в ухо: – Не выдай что-нибудь эдакое, как тогда в комнате.

*** За неделю до событий. Каминная.

– Идиот, а. Ну дурак же.– Запомни, пожалуйста, это же важно, – я выдохнула и закрыла глаза. – Да не будет он спрашивать про устаревший сорт, что ж ты такой тугой. – Сама ты тугая, спросит, а ты… – А я «ни бе, ни ме, ни кукареку»? Это хотел сказать? – я закатила глаза и увидела, как Дерек сначала хмыкает, а после разражается смехом. – Ты чего? Ну что? – Он смеялся, пока я закатывала глаза. – Дурной? Никогда такую присказку не слышал? – Нет, – он выдохнул, смахивая слезу. – Клянусь, это бомба. Что там еще у тебя? Вываливай. Ой! – он схватился за голову. – Аж голова разболелась. Давай, вытаскивай из своих закромов памяти все присказки и шутки бедного населения, чтоб я не умер от смеха случайно на приеме.

*** Наше время.

– Не волнуйся, он будет отвлечен на твоего сумасшедшего папашу, трясущего охранника, – показала ему я в сторону выхода. – Ты что, блядь, не мог нормально рубашку погладить?! – рычал Уоррен, его голос был полон отвращения. – У тебя откуда руки растут, блядь?! Он схватил бедного мужчину за шкирку и с силой оттолкнул от себя. – Итан! – заорал он. – Замени этого долбоеба кем-нибудь! Сейчас же! Итан Хендриксон, начальник службы безопасности, подошел к Уоррену, сохраняя олимпийское спокойствие. – Ладно, мистер Кирби, – сказал он ровным голосом. – Не переживайте, сейчас другой придет.

И в этот самый момент, словно по команде, затрещала рация на его поясе.

– Первый пост! Объект приехал!

Итан поднял рацию к губам.

– Проверьте багажник и дно машины!

Уоррен застыл. Его ярость мгновенно сменилась недоумением, а затем – возмущением. Он повернулся к Итану, его глаза сверкнули.

– Ты что, ебанулся совсем?! Проверять господина Ямамото?!

Итан спокойно посмотрел ему в глаза. – Правила для всех одинаковы, мистер Кирби. Это наш протокол. Хотите с этим поспорить? Тогда наймите ддругого, на мое место. – его голос был твердым, без намека на страх. Он был начальником службы безопасности, и никто не мог ему приказывать, когда речь шла о протоколе.

Уоррен на мгновение замер. В его глазах читалась борьба между желанием взорваться и пониманием, что он не может рисковать встречей с Ямамото из-за глупого спора. – Ладно, – процедил он сквозь зубы. – Потом похвастаемся, какой ты у нас профессионал. Я думаю, японец оценит.

Итан лишь кивнул. Уоррен отвернулся, и его лицо снова приняло привычное надменное выражение, готовое к встрече с важным гостем.

Я смотрела на Итана, и во мне просыпалось уважение. Он не прогнулся. Он был профессионалом. И это давало мне надежду. Если в этом доме есть такие люди, возможно, не все еще потеряно. Я внутренне сжалась, ища глазами Лео, мне нужна была его молчаливая поддержка.

Пьеса начинается.

Глава 16

Все точки над I

Когда машина подъехала к парадному входу, все были на своих местах. Дерек, в классическом темно-синем костюме, и я, в элегантном и сдержанном коктейльном платье цвета морской волны, стояли рядом с Уорреном. Лео, вопреки нашей отстраненности друг от друга, проходя мимо, легонько сжал мою руку, успокаивая, хотя его взгляд был направлен вперед.

Мистер Атсуши Ямомото и его жена Акико выглядели как воплощение восточной элегантности: он – в дорогом, идеально скроенном костюме, она – в изысканном кимоно, подчеркивающем её изящество. От неё было невозможно оторвать взгляд.

Они привезли с собой бутылку нового вина, недавно разработанного на их виноградниках, чтобы произвести впечатление и, вероятно, показать Кирби, что они достойные партнеры, готовые к сотрудничеству.

«Кто бы сомневался»

Приветственные речи, легкий обмен любезностями и мой шикарный спич по поводу кимоно окутан-Акико, который она оценила, судя по взгляду. Всё шло по плану. Затем Уоррен повел гостей в гостиную, где уже были накрыты легкие закуски и, конечно, лучшие вина Кирби, к выбору которых я безусловно приложила руку. И пару раз хотелось приложить ладонь к шеям тех, кто смел выбирать что-то другое.

Когда мистер Атсуши и Дерек отошли к окну, обмениваясь впечатлениями о винодельнях, их разговор стал тише, а мисс Акико взяла меня за руку, отводя в сторону.

– Мы с мужем видим, Уоррен понимает, что для нас значит «семейное дело» и передаст бизнес вам с Дереком. Вы смотритесь очень хорошо, а главное, работаете как один организм.

– Вы же видели нас не больше часа, – сказала я с улыбкой. О да, эти движения мы оттачивали две недели. Наслаждайтесь: я наклоняюсь, он придерживает мое платье, он глядит на закуску, и я тут же предлагаю ему попробовать. Наши взаимодействия были отточены, но казалось, что мы так можем делать и по наитию, независимо от сценария.

– Поверь, это заметно, – мы подошли к столу, и я заметила, как Дерек наклонился и что-то шепнул на ухо японцу. Тот слушал его внимательно, оставался невозмутимым. Затем улыбнулся, кивнул и протянул руку для рукопожатия. Казалось, этот жест был слишком личным для деловой встречи.

Через полчаса мы уже спорили с самим Ямомото о виноградных лозах. Дерек меня одергивал, но я не уступала, выискивая новые аргументы в пользу проверенных данных, а не экспромта.

– Хорошо, будь по-вашему, но что вы скажете, если я предложу использовать… – он назвал длинное латинское название, которое я моментально узнала, и мои глаза расширились. – …Vitis vinifera Regium (Царственная виноградная лоза). Что вы скажете, если мы с вами её возьмем? Снова будете спорить? – он наверняка заметил моё удивление, и в его глазах заплясали искорки нетерпения. Я видела, что мой энтузиазм завел его рабочую натуру, и нам обоим не терпелось приступить к разработке вина.

Моё сердце забилось чаще. Vitis vinifera Regium – легендарный сорт, о котором я читала только в старых книгах. Он считался утерянным или существовавшим в единичных экземплярах. Его вино было чем-то из области мифов. – Да вы что! – не сдержалась я, моя профессиональная страсть взяла верх над этикетом. – У вас он есть?! Я ни разу с ним не работала, столько читала о нем! Его же почти не осталось!

– Всё-таки мы сделали правильный выбор.Акико, жена Ямамото, которая до этого молча стояла в стороне, лишь слегка улыбаясь, рассмеялась. Ее смех был мелодичным и теплым.

Она посмотрела на мужа, потом на Дерека и, наконец, на меня. – Ты видишь, какие у нас будут партнеры? Походят на тебя в молодости? – Ещё как, – улыбнулся Ямамото.

Я почувствовала, как румянец заливает мои щеки. Это было огромное признание: не просто девушка наследника, не просто марионетка Уоррена, а полноправный партнер, который разбирается в деле.

Уоррен Кирби, стоящий рядом, слушал всё это, и на его лице медленно нарастало выражение откровенной ярости. Он планировал использовать меня как глупую помощницу, а теперь Ямамото, его злейший враг, хвалил меня как будущего «мозга» и «партнершу» своего сына. Его план разваливался на части прямо у него на глазах.

Я увидела как Акико, словно почувствовав напряжение, перевела взгляд на Уоррена и улыбнулась ещё шире.

Я наблюдала за этой парой со стороны. Пока они разговаривали с Дереком, я улизнула и не могла поверить, что они когда-то были молодыми и теряли голову от любви; возможно, у них такие чувства по сей день…

– Ну как тебе они? – Лео подкрался незаметно и встал в метре от меня, не поворачивая головы. Я видела на его лице легкую полуулыбку, и тепло наполнило душу, словно переживать было не о чем.

– Хорошая пара. Не знаю, зачем им сдался старый виноградник Кирби с его устаревшими машинами, но мне бы хотелось с ними поработать, – и, подумав немного, добавила неосознанно, с легкой грустью в голосе: – Они такие счастливые вместе.

Я повернулась к мужчине и, увидев его взгляд, ощутила легкий укол тоски, подумав: «Почему мы не могли встретиться раньше? Разве мог он мне стать меньше чем за месяц самым желанным человеком на свете? Или, может, я сошла с ума от горя, страха и обиды?»

Не говоря ни слова, чувствуя, как Лео провожает меня взглядом, медленно пошла к Дереку.

– Многие заблуждаются в цитате, что «женщина – шея, а мужчина – голова», – говорил в этот момент Ямомото, глядя на Дерека. – Я же уверен, что наши прекрасные леди нас направляют. Они – мозг в этой прекрасной голове, а мы должны повернуть туда, куда мозг дал импульс, мы – шея.

Дерек усиленно закивал головой, пытаясь выглядеть мудрым и просветлённым.

– Вы знаете, я с вами полностью согласен! Как же вы пришли к такому выводу? – спросил мой недоделанный актёр, он же жених. Я хихикнула в мыслях и взяла его за локоть, прижавшись плечом.

– Увы, слишком поздно. В тридцать два года, когда, скажем прямо, мой бизнес пошёл ко дну. Пришла моя дорогая и… – он нежно поцеловал руку своей жене. – спасла меня. Буквально вытащила из пропасти, направила, а я повернул, куда надо.

– Ты меня слишком возвышаешь, – мягко улыбнулась его жена. – Я лишь взглянула на дела под другим углом. Твои гениальные идеи сделали всё за меня.

– У вас очень гармоничные отношения. Как вы к этому пришли? – я не удержалась и встряла в разговор, заворожённая их взаимопониманием, этими знаками, которые они подавали друг другу.

– Через проблемы, недопонимание, – ответила Акико Ямомото. – А ещё через разговоры, честность и умение высказывать свои чувства. Будь всё это в нашей жизни раньше, мы бы спасли минимум лет десять нашего брака.

Наконец наступил самый важный момент. Дерек, Уоррен и мистер Ямамото с женой сели за массивный стол в библиотеке, чтобы подписать соглашение. Я сидела рядом с Дереком, готовая в любой момент предоставить необходимые данные или документы. Юристы обеих сторон были наготове.

Сразу было подписано соглашение о совместном производстве нового вина, включая поставку той самой лозы – VVR. Это был не просто контракт, это был символ нового союза. Мистер Ямамото и Дерек обменялись серьезными, но удовлетворенными взглядами.

– В следующий раз, – сказал Уоррен, обращаясь к Атсуши, – когда мы через три месяца подпишем договор о присоединении компаний, назначим Дерека директором моей части.

– Да, да, конечно, – кивнул Ямамото, его лицо было непроницаемо. – Безусловно. Мы всем этим займемся, не переживайте.

Контракты были подписаны. Рукопожатия. Улыбки. Фасад соблюден.

Когда мистер и миссис Ямамото уехали, Уоррен проводил их до машины, улыбаясь, как довольный кот.

Мы поспешили удалиться. Я чувствовала его ликование, но в то же время не могла отделаться от ощущения, что все это слишком просто.Вернувшись в особняк, он застал Дерека, меня и Лео, которые собирались уходить из гостиной. – Вы все свободны, – его голос был полон триумфа. – Оставьте меня. * Автор*

Когда Дерек и Гвен покинули особняк, Уоррен направился в свой кабинет. Там его уже ждал Майк.

– Налей мне, Майки! – Уоррен был на седьмом небе от счастья. Он схватил бутылку дорогого винтажного виски, которую приберегал для особых случаев, и передал секретарю. – Мы сделали это!

Майк молча наполнил два фужера.

Уоррен поднял свой бокал. – Ну, за наш триумф, Майк! За то, что я снова у руля. И за то, что все уверуют в некомпетентность моего сына, а после проведенного расследования, что я "организую", сможем его посадить. Он чокнулся с бокалом Майка, его глаза горели.

– Так вот, когда всё это закончится… – Уоррен отпил виски, смакуя победу. Он смотрел на Майка, и его улыбка медленно превратилась в жуткий оскал. – … Ты уберёшь эту выскочку Гвен с моей дороги.Он чокнулся с бокалом Майка, его глаза горели.

Майк застыл с бокалом в руке. Его лицо побледнело.

– В каком… В каком смысле?

Уоррен приблизил своё лицо к Майку, и в его глазах не было ни тени веселья, только холодная жестокость. – В самом прямом смысле, Майк. Нужно что-то простое: самоубийство, может, несчастный случай. Или что, тебе сложно будет это сделать? Ты только скажи, и тогда я разберусь не только с Гвен, но и с твоей дочерью.

Уоррен откинулся в кресле, наслаждаясь паникой Майка. Он чувствовал себя всемогущим.

* Гвен*

Пламя камина отбрасывало тени на стену, создавая атмосферу покоя и доверия, а после сегодняшнего напряжённого дня – это сочетание было идеальным.Вечер был тихим. Мы мирно сидели в той самой каминной, которая стала негласным местом самых честных разговоров, распивая Cameron Brig. Это вино было намного легче виски, но согревало не хуже. Сочетание карамели и яблок оставляло после себя приятное, мягкое послевкусие. Мы молчали, каждый погруженный в свои мысли, но чувствуя присутствие друг друга. Именно сейчас, в этой тишине, мне захотелось расставить все точки над «и» в наших отношениях, сказать Дереку правду о моих чувствах.

Я сделала глубокий вдох. Нужно было это сказать.

– Дерек, – я подобрала слова, стараясь, чтобы они не прозвучали жестоко. – Ты очень хороший человек. Я вижу это. За всеми этими масками, за иронией, ты невероятно сильный и добрый. И я… я очень дорожу тобой.

Я запнулась, и он напрягся, будто ожидая удара.

– Я люблю тебя, – выпалила я, и его глаза расширились. – Но люблю как брата. Я хочу о тебе заботиться, хочу, чтобы ты был счастлив, хочу помочь тебе вырваться из этой клетки. Но большего… большего между нами быть не может.

Он смотрел на меня секунду, другую, а потом по его лицу разлилось такое искреннее, такое чистое облегчение, что он не смог его скрыть. Он рассмеялся тихо, но от всего сердца.

– Не поверишь… – выдохнул он. – Я хотел сказать тебе то же самое.

Теперь рассмеялась и я. Напряжение, висевшее между нами, лопнуло, как мыльный пузырь. – Слава богу! – выдохнул он. – Ты разрядила обстановку. Получается, теперь я могу наречь тебя своей сестрой. Я засмеялась, а после решила все же сказать, о чем думала последние дни.

– Ну, раз теперь у меня есть полные полномочия твоей сестры, – я вернула ему серьезное выражение лица, – обещай, что ты больше не будешь терпеть издевательства от отца. Если он будет тебя вызывать, говори мне – я буду ходить с тобой, вместе с Лео. Защищу тебя, если понадобится. Ты не можешь игнорировать то, как он с тобой поступает. Отрасти наконец зубы и давай что-нибудь придумаем, чтобы его злость на тебя прекратилась.

Он смотрел мягко, будто на дурочку, которая ничего не понимает. Может, и так, пусть. Но мне хотелось оградить его от нападок и уж тем более от рукоприкладства Уоррена: никто не должен через такое проходить.

– Ладно, посмотрим, что можно будет сделать, – произнес Дерек и повернулся к огню.

Я снова бросила взгляд на рукава его водолазки.

«Правда ли всё, что говорил Итан, была ли попытка суицида на самом деле?»

Я протянула бокал, полный вина, а мой названный братишка чокнулся своим бокалом, практически не глядя и главное попал. Мы улыбались. У него не было настоящей семьи, но теперь он её обрел в моем лице, пусть и не по крови.

* РЭЙ*

В этот самый момент за тяжелой дубовой дверью каминной стоял я. И был там не случайно. Ревность гнала меня к этой комнате, к этим двум людям, которые смеялись так легко и свободно друг с другом.

Слуги обходили эту часть особняка стороной, опасаясь гнева хозяина. Гвен и Дерек знали об этом и потому говорили открыто, не опасаясь подслушивающих ушей. Мне же, которому было наплевать на угрозы, оставалось лишь стоять в тени и слушать.

Я слышал всё.

«Самое легкое задание, что было у меня за последние десять лет, – пронеслось в моей голове. – Самое легкое. Самое быстрое. Но в то же время… самое тяжелое из-за чувств».

Я был рад. Рад, что не придется отбивать Гвен, что она не «занята» Дереком, что нам никто не помешает. Я смогу её поцеловать, прижать к себе, наконец-то быть с ней рядом.

Но тут же в голову закралась другая мысль – страх.

Я понимал: если бы только мог рассказать ей сейчас, пока все не рухнуло. После она увидит во мне только холодного агента, который использовал свое положение для выуживания информации. Я могу потерять её навсегда. Глубоко вздохнув, сказал самому себе: "Долг превыше всего. Всегда".

Бесшумно отступил от двери библиотеки. Слишком многое стояло на кону. Я думал, что должен рассказать обо всем мистеру Ямамото. Раз это все затевалось, раз готовился такой сложный план, выяснить зачем – было гораздо важнее, чем его личные чувства. Подставлять своего руководителя, человека, который фактически заменил ему отца, он не мог, даже из-за любви.

На следующее утро я проследовал к временной резиденции мистера Ямамото. Атсуши слушал молча, его лицо было непроницаемым, пока я докладывал о подстроенных отношениях Гвен и Дерека, о поцелуе и даже, о своих чувствах.

Когда я закончил, в комнате повисла тишина. Ямамото долго смотрел в глаза, а затем медленно кивнул.

– Рэй-сан, – сказал он. – Я понимаю, как это сложно. Ты очень ответственный человек. Но ты должен понимать, что дело должно быть завершено.

Сжал кулаки.

Я ожидал этого. Почему разочарован?

– Закончим дело, узнаем, к чему был весь этот фарс, и я уверяю, – продолжил Ямамото, – после я лично перед девушкой объяснюсь. И попрошу, – он сделал паузу, – о снисхождении для тебя в ее решении.

Я даже почувствовал укол надежды. Кивнул – Хорошо, благодарю. Ямамото встал и подошел к окну.

– Чувства бывают сильны, и их нельзя забыть. Но иногда можно немножко отсрочить, чтобы они горели еще большим пламенем, когда придет время.

Я еще раз кивнул. Слова Ямамото были мудрыми и давали маленькую надежду. Мы сделаем это. Закончим миссию, а потом я буду бороться за Гвен со всей страстью, которую подавляю.