Читать онлайн Выбери себя бесплатно

Пролог

– Тебе, дорогуша, понадобилось бы больше двух минут, но я сделаю тебе скидку, потому что тебя ждёт подруга, и сделаю вид, что ты меня убедила, – говорит он с наглой усмешкой.

Мы только познакомились, а этот парень то и делает, что стреляет в меня глазками. И его ни капельки не смущает мой статус занятой девушки. Я знаю такой типаж парней. Думают, что для них открыты все дороги.

Я смеюсь с его реплики. Серьезно, он решил сыграть в благородного.

– Мне не нужны подачки, я и так легко бы тебя убедила

– И как же это?

Он теребит в зубах зубочистку. Его светло-русые волосы в начале вечера стояли колом из-за налитого в них геля, но он уже столько раз провел по ними руками, что они давно рассыпались и иногда пряди падают ему на глаза. Он нервно дует на них, и смотрит на меня плотоядным взглядом. Банально.

– Ну у меня есть это, как его… – немного веду бедром и закусываю губу, – женские штучки, – выдыхаю мягко, просто чтобы позлить его.

– И с чего ты взяла что они бы сработали? – говорит он жестко.

Я пожимаю плечами:

– Просто знаю таких, как ты.

– Вот уж не думаю, что ты встречала таких как я, – дерзкая ухмылка кривит его рот, обнажая зубы. Но его взгляд выдает его с потрохами. Женщину такие как он воспринимают исключительно как объект.

Я ожидаю дальше какую-нибудь провокацию, флирт, или что-то ещё, чем он пытался меня потчевать весь вечер. Но он лишь машет головой в сторону выхода.

– Тебя вроде как ждёт подруга.

Точно. Малышка ждет меня. И мне пора заканчивать этот бессмысленный разговор. Я машу ему рукой и направляюсь в сторону выхода.

Я не помню о чем был тот спор. Но я запомнила этот горящий взгляд, которым он смотрел мне вслед.

Мужчины часто смотрели на меня с вожделением. К этому взгляду я уже привыкла.

Но так мне в след смотрел он…. я ещё не ощущала на себе такого жаркого взгляда.

Глава 1

– Ты знаешь, что учудил твой дружок Митч?

Марк, мой парень, с которым мы вместе уже несколько месяцев, и с которым я недавно начала жить в одной квартире, смотрит на меня заинтересованным взглядом.

С Марком я познакомилась случайно и он оказался самым порядочным из парней, которые у меня были. Он сразу обозначил, что у него серьезные намерения, не ходил вокруг да около, не морочил мне голову, как другие парни, чем изрядно удивил меня вначале и чем завоевал мое сердце. Мне к этому времени уже надоело играть в игры, и я была рада, что мне, наконец, попался хороший парень.

– Расскажи, – Марк методично нарезает кусок стейка, который он предварительно приготовил нам на ужин.

– Он предлагал Рие продолжить вечер, и облапал ее даже после того, как она сказала, что не хочет никакого продолжения.

Марк перекладывает мне в тарелку нарезанный стейк и добавляет туда салат.

– Вся эта ситуация очень странная. Я не думаю, что Митч бы пытался сделать ей что-то плохое. В конце концов, ты и хотела их свести.

– Я хотела, чтобы она просто сходила на свидание. Это все. А не чтобы он пытался ее облапать и изнасиловать.

– Да никто не собирался никого насиловать, – спокойно отвечает Марк, – вообще как будто пересказ всей ситуации чуть-чуть однобокий. Не находишь? Рия надумала себе неизвестно что, а ее нездоровый музыкант устроил сцену ревности. А Митч вообще оказался крайним.

– Рия не надумала! – резко отвечаю я и отправляю себе в рот помидор черри с тарелки, ничего серьезнее не лезет внутрь. Я серьёзно зла. На этого придурка Митча и на себя. В первую очередь, на себя. За то, что оставила мою малышку одну и допустила эту ситуацию.

Хотя бы вмешался Брайен. Мне не очень он нравился. Как и все музыканты, он и вся его шайка не внушала мне доверия. Но когда он отколошматил Митча из-за Рии… Что ж, парень заработал себе +100 очков в личном рейтинге Роксаны.

Ради меня никто никогда не бил другого.

И кто бы не говорил, что на дворе 21 век и так решать проблемы это по-варварски, когда парень может надрать задницу другому из-за своей дамы – это охренеть как горячо. Так что я прониклась, хоть и устроила ему допрос с пристрастием. Просто пусть знает, я свою малышку в обиду не дам.

– Ешь уже, – кивает мне Марк, – они сами разберутся.

Я киваю, понимая, что он прав. Что мне стоит немного отойти и дать Рие свободно дышать и совершать свои ошибки.

Я ещё долго ковыряю мясо, когда мой парень, доужинав, целует меня в макушку и садится за ноутбук, поработать.

Марк работает работает аналитиком в крупном медиа-холдинге. И он часто работает во внеурочное время, потому что любит свою работу, и хочет показать начальству, насколько он полезный сотрудник. Вообще строго говоря, он действительно полезный сотрудник. В его 26 у него уже в подчинении небольшая группа людей, и он планирует расти дальше. А еще Марк предлагал мне посодействовать тому, чтобы попасть в его медиа-холдинг в маркетинговый отдел, чтобы я могла строить серьезную карьеру. И поэтому через полтора месяца, когда у них откроются вакансии, я планирую попробовать устроиться туда стажером. Ради этого придется оставить свою работу в кофейне.

Не могу сказать, что вся эта перспектива меня жутко вдохновляет. Но никакого другого будущего я пока для себя не вижу, поэтому вполне принимаю этот путь.

Весь вечер я стараюсь отвлечься и заняться чем-то, пока мой парень активно пропадает в работе. Поэтому я включаю какой-то незатейливый сериал на Нетфликс. Не сказать, что он меня супер завлекает. Но в конце концов парочка на экране начинает заниматься сексом. И постельная сцена снята красиво и чувственно. И не так, что за секунду все кончилось. А имено так, чтобы я успела насладиться всем действом.

Хм…

Я встаю с дивана и медленно подхожу к своему парню. Наклоняюсь сверху, обхватываю его сзади и провожу руками по шее, спускаюсь ниже к торсу, оглаживая его поверх хлопчатой футболки. Марк хорошо сложен. Мне нравится его тело. В конце концов, в первую очередь партнёр должен привлекать тебя физически. И он меня привлекает. Я наклоняюсь и целую его в шею.

– Рокс, – тихо говорит он. И никак не реагирует, – Я же работаю.

– Ну так сделай паузу, – проговариваю мурлычащим голосом и тянусь к его губам с поцелуем. Мне это нужно. Нужно отвлечься.

Но когда мои губы готовы соприкоснуться с его, Марк отсраняется.

– Милая, давай потом.

Я замираю. Отодвигаюсь.

Опять. Он снова делает это.

Что за несправедливость мира? В своих дурацких умных изречениях, мать говорила мне, что мужикам нужно только одно. Я выросла, и похоже, “только одно” нужно только мне. Этому конкретному мужчине это вообще не интересно.

Я молча киваю, отодвигаюсь, и ухожу в спальню, пытаясь тихо справиться со своим возбуждением самостоятельно.

Утром мы собираемся на работу. И Марк делает мне завтрак.

– Яичница глазунья, как ты любишь, – сообщает он, подвигая ко мне тарелку, пока я пытаюсь накрасить глаз тушью.

– Спасибо.

Да, утром завтрак готовит он. Потому что он больше заботится о правильном питании, чем я. А правильный завтрак – это залог отличного дня.

Мне наплевать на правильность этого завтрака. Но когда твой мужчина каждое утро готовит тебе этот завтрак – это греет душу.

– На вечер передают дождь, захвати зонтик, – говорит он мне, когда мы выходим из дома.

Я чмокаю его в щёку, когда доедаю завтрак и вылетаю из квартиры. Сегодня я слегка припозднилась. Перри меня отчехвостит, если узнает.

Перри – это мой босс. Владелец кофейни, где последние полгода я работаю бариста.

Где я только не работала раньше. Официанткой в закусочной. Помощником организатора детских праздников. Администратором в стрелковом клубе. Там было круто. Но пришлось уволиться, потому что секс на рабочем месте не входил в трудовой договор. Зато было весело.

Но оказалось, что работать в кофейне самое приятное из того, что я уже пробовала. Не знаю, есть в этом какой-то цинус: заваривать напитки, общаться с гостями. Хотя, конечно, эта работа, как и вся, что была до этого – временная. До встречи с Марком я не планировала свою жизнь и свою карьеру. Мне нравится плыть по течению, и это течение привело меня к Перри.

Но пора взрослеть. Поэтому, когда я смогу устроиться в медиа-холдинг к Марку, мне придется попрощаться с кофейней.

Ну а пока – я буду получать удовольствие от каждого рабочего дня.

Открываю ключом помещение, и радуюсь: Перри не узнает, что я опоздала. Перри ещё нет.

День проходит волшебно, как всегда. У нас маленькое заведение, на несколько столиков. Тут никогда не бывает толпы, но очень много гостей, которые захаживают к нам регулярно. Вот Курт, постоянный клиент, оставил чаевых, за то что я строила ему глазки. Невинный флирт, который оплачивается. Пожалуйста, заверните. Даже Марк не был бы против.

Затем приходит Джин, бабуля с тремя собаками, рассказывает уморительные истории про своих мопсов. Я как всегда смеюсь до упаду, заваривая ей американо, слушая про ее старшенького Жуля. Это мой любимый мопс из всей компании.

Затем приходит Джессика, она работает неподалёку и сегодня рассказывает, что новый коллега пригласил ее на свидание. Мы долго обсуждаем, куда бы она хотела сходить на первое свидание.

Всё прекрасно, пока в перерыве между посетителями,я не натыкаюсь на новые сообщения от матери.

«Успешный успех молодой женщины, как успевать все»

«Психология женской карьеры»

О боже. Опять. Закрываю ссылки, которые присылает мать, громко матерясь про себя. Она неиспавима.

Но следом раздается громкий звонок. Она звонит мне. Боже, убейте меня.

– Привет, дочь! – голос матери разъедает динамики, – ты давно не звонила.

Ага.

– Привет, – вяло тяну я.

– Как поживаешь?

– Отлично, мам. Лучше не бывает.

Что еще ей сказать?

– Ты где?

– Работаю.

– Всё там же? – звучит пренебрежительный голос матери.

Ну да, как будто за две недели, которые ты мне не звонила, что-то поменялось.

– Да, всё там же, – устало говорю я, уже понимая куда катится этот разговор. Сейчас начнётся.

– Роксана, – и, начали! – Ты же понимаешь, что нужно что-то менять. Ты не можешь до конца жизни подносить людям кофе, это никуда не ведёт. Я хочу для тебя не такой жизни.

И начинается типичный мамин разговор о лучшей жизни, успешной карьере, которую я должна построить и всём таком.

Обожаю. Я просто в пол уха слушаю и с каждой секундой разговора раздражаюсь больше и больше.

Ладно бы моя мать сама была успешной карьеристкой. Но нет же. Она работает консьержкой в элитном жилищном комплексе. Поэтому у нее столько времени, чтобы читать эти дурацкие статьи в интернете и присылать их мне. И просто во мне она хочет воплотить все свои нереализованные мечты о крутой карьере. Которую она не построила, потому что была слишком занята выяснениями отношений с моим отцом. Сколько помню своё детство, они то расходились, то сходились вновь. Ссорились, мама пыталась найти кого-то на стороне, потом они бурно мирились. Наступали семейные времена, а потом – по-новой.

Она была так увлечена этой игрой, что никакая карьера ее не волновала. Как и собственная дочь. Я довольно с раннего возраста была предоставлена сама себе и больше материнской любви и поддержки я получила от мисис Коулман, матери Рии, моей лучшей подруги.

А теперь отношения с моим отцом для нее временно стали на длительную паузу. Опять. Только эта пауза затянулась, и они не вместе уже больше 2х лет. И теперь мама вспомнила, что у нее есть дочь.

Меня так раздражает этот фарс и иллюзия огромной материнской любви, что каждый её звонок приводит меня в состояние бешенной злой собаки. И надо было бы уже выработать иммунитет. Но я не настолько крутая.

– Ты же знаешь, с твоим дипломом тебя возьмут в хорошее место. Почему ты до сих пор не попробовала устроиться по специальности? – спрашивает мать.

– Я планирую устроиться в медиа-холдинг, – мычу я в ответ.

– С твоим образованием глупо растрачивать себя на работе в кофейне, – деловито говорит она.

Я стараюсь абстрагироваться от этих слов.

– И вообще почему ты пошла работать в кофейню? Это же сфера обслуживания. Это так непрестижно.

– Боже, мама, ты работаешь консъержем! – не выдерживаю я, – тебе ли говорить о престиже?

– Вообще-то я работаю в элитном комплексе. Его жители – элита Шеффилда.

– Да какая разница, – лениво отвечаю я.

– Почему ты говоришь так со мной? Роксана! Я хочу для тебя лучшего, чем то, что есть у меня. Поэтому тебе стоит меня послушать.

Господи, почему родители всегда так раздражают детей?

– Ты не говоришь ничего нового, вот в чем проблема, – спокойно тяну я, хотя внутри я будто тот самый Гнев из мультика про эмоции.

– Боже, Роксана, ты была проблемным подростком, я принимаю это. Но ты давно выросла, а продолжаешь бунтовать. Тебе пора повзрослеть, милая, и брать отвественность за свою жизнь.

В этот момент, все мои эмоции взлетают просто до предела. Прблемным подростком значит?

–Знаешь что, мама? – кричу я, но резко замолкаю, так как в кофейню заходит клиент, – поговорим потом.

Я выдыхаю, здороваюсь с клиентом и натягиваю на себя самую приятную улыбку. Хорошо, что скоро конец мой смены.

Мне нужно развеяться. И отвлечься. Поэтому через пол часа, я закрываю свою смену, передаю дела Перри, и через пол часа я уже сижу в каком-то неоновом клубе, и протягиваю джин-тоник, думая о том, куда катится моя жизнь.

Когда рядом со мной падает…парень. Я поднимаю глаза и вижу старого знакомого.

Майка на лямках, цепи на шее, куча браслетов на запястьях и наглая ухмылочка.

Друг нового парня моей лучшей подруги. Чертов басист The Words. Кажется его зовут Тэд. Ладно, его точно зовут Тэд.

Я запомнила этого парня. Потому что сложно забыть такого парня. Ну во-первых, он хорош собой. Во-вторых, он как и положено музыкантам, бешено харизматичный. В-третьих, он так сильно пожирал меня глазами, когда мы встречались тот единственный раз на вечеринке по случаю их концерта, что это просто невозможно выкинуть из головы. Простите меня, но я люблю, когда на меня смотрят.

Глава 2

Тэд

Мы с Кевином были в каком-то ярком клубе, который поражал воображение тупой музыкой с одним битом. Мы получили крутое предложение и отмечали это сегодня. Только почему-то сегодня с нами не было нашей главной звезды – Мэтта.

Ладно, я примерно понимал, почему сегодня он решил нас бортануть. Видимо, всё-таки малышка Коулман оттаяла.

Я ржал как конь, когда понял, что мой друг, человек, которого как и меня не интересовало ничего кроме красивого личика и быстрого секса, воспылал реальными чувствами. Когда мы были наедине, я подтрунивал над ним как мог. Потому что это, чёрт возьми, весело.

Поэтому я готов простить, что сегодня вечером мы с Кевином тусили вдвоем. Если наш певчий соловей после этого придет довольный и удовлетворенный – я готов простить все.

Я был раздражен весь день. Потому что прямо с утра, мой телефон постоянно трезвонил сообщениями от Дейзи. Она, не переставая, мыла мне мозг. Я странно сильно начинал интересовать ее, когда она не имела ко мне доступа. Я понимал, что Дейзи и я – это абсолютно нездоровая история, но как только я приезжал в Лондон, у меня отключался мозг и я был рад взять все, что она предложит. Потому что в постели с Дейзи я кайфовал. Она была охренительна. Если была. Но теперь она только уверенно манила, но нихрена не давала. Но как только я уезжал, мой телефон пестрил сообщениями, о том как она скучает, как хочет чтобы я был с ней, в ней, и все такое. Эти сообщения раздражали, но я весь день поддерживал этот искусственный диалог.

В клубе было скучно. Мы немного выпили, потрещали. Но Кевин быстро ускакал, желая встретиться с какой-то старой подругой. Я не стал говорить, что это максимально тупо общаться с подругой просто так, без желания ее трахнуть. Но долго вертел у себя в мозгу эту мысль.

У меня же на вечер осталось четкое желание хоть немного улучшить пребывание в этом клубе и снять какую-нибудь девицу. Это был отличный, стабильный план.

И когда я осматриваю помещение в поисках той, с кем бы мог сегодня разделить парочку оргазмов, мой взгляд падает на нее.

Горячая как грех во плоти, дерзкая подружка Рии.

Роксана.

Я хотел ее сразу, как только в первый раз увидел. Она флиртовала как боженька, а потом ошарашила тем, что у нее есть парень.

Она сидит за маленьким столиком в углу зала, тянет какой-то прозрачный напиток из трубочки. Ее губы складываются вокруг этой злочастной трубочки, и выражение лица приобретает острый соблазнительный оскал. Мать твою. Этот рот.

Она одна.

Откидывает назад волосы, открывая свой короткий открытый топ на тонких лямочках. И я возношу молитвы за то, что модная индустрия придумала эти топики.

Я ничего не могу с собой поделать, когда ноги несут меня к ней.

– Ну привет, подруга Рии. Чего это мы выпиваем в одиночку? – говорю я, усаживаясь напротив нее.

Она поднимает на меня свои огромные глаза и изучающе окидывает своим острым взглядом.

– А где-то есть правило, запрещающее пить одному?

– Нет, – тяну я медленно, проходясь по ней взглядом. Идеальна, мать твою.

– И чего ты тогда расселся тут? – резко спрашивает она. Вежлива. Как всегда. Почему-то это только распаляет.

– Не могу не составить компанию такой горячей девушке, – медленно говорю я, переводя взгляд с ее декольте на ее глаза. Сохраняю зрительный контакт.

Она усмехается и принимает более открытую позу, позволяя мне увидеть больше ее охренительного тела. Блять. Эта женщина знает как свести человека с ума и пользуется этим.

– А ты к каждой так бесстыже клеишься или я особенная?

– Конечно, ты особенная, малыш.

Она играет в свою игру. Я могу играть в свою. Она из тех женщин, которые любят, когда ими восхищаются. Она может беситься, но втайне с этого только заводится.

– Малыш? – смеется она, – я вроде говорила, что у меня есть парень. Тебе не стоит так говорить занятой девушке.

Отпиваю немного пива из своей бутылки, прежде чем сказать:

– Парень говоришь? Я уже два раза слышу про этого парня, но его с тобой всё нет. Что наталкивает меня на мысли. Может, ты выдумала этого парня? Может, у тебя воображаемый парень, детка?

Иначе, какой нормальный парень бы оставил ее одну? Любой нормальный парень использовал бы это время, чтобы быть в этой девушке, а не отпускать ее тусить в клубе в одиночестве.

– Моему воображаемому парню точно не понравится, что кто-то называет его девушку деткой, – сладко говорит она.

Я пожимаю плечами, наблюдаю за тем, как она снова демонстративно тянет коктейль из трубочки. Хрень. Все мое тело будто горит от любого его движения.

– Ну я достаточно говнюк, чтобы мне было плевать на то, что подумает твой воображаемый парень, если его здесь нет.

Мой телефон гудит и озаряется сообщением. Вижу в экране, что это Дейзи. Но мне в кои то веке похер. Я даже не открываю ее собщение. Потому что девчонка передо мной заствляет забыть вообще обо всем.

Я, черт возьми, хочу ее.

Но мне здесь ничего не светит.

– Так и что ты тут делаешь вечером одна? И почему твой воображаемый парень не с тобой?

– Дерьмовый день, – просто отвечает она.

– И ты хочешь выпустить пар?

– Типа того.

– Я знаю офигенный способ выпустить пар без того чтобы пить в одиночестве: ты, я, развязный секс. И завтра ты не вспомнишь о своем дерьмовом дне.

Она усмехается. Другая бы смутилась. Но она не отводит взгляд, а просто смеется.

– Есть парень, помнишь? Ты мог бы хотя бы попытаться не так очевидно меня снимать.

– А вдруг у вас свободные отношения? Я обязан попробовать.

– У нас не свободные отношения, – говорит она с легкой напряженностью в голосе. Кажется, этот парень дебил. Если она его не выдумала.

Ладно, он точно дебил. Какой нормальный парень упустит свою возможность быть со своей девушкой вечером в клубе, когда она выглядит так? Тут любой бы позарился на этот шикарный вид. Только мне повезло, что с ней сижу я. Но то что между нами не будет никакого секса, понятно как дважды два. Это раздражает до чертиков. Я бы мог оставить ее одну, и найти ту, с которой бы все сложилось этим вечером. Но во всех моих влажных фантазиях только она. Она сегодня главная героиня самого крутого порнофильма, который разыгрывается в моем мозгу.

Возможно, если бы я был немного настырнее, она бы сдалась. Потому что она может говорить что угодно, но язык тела предает ее, и ей хочется всего того же что и мне. Но сегодня я не могу давить. В конце концов, это не просто рандомная девчонка. А подружка Рии. А что-то мне подсказывает, что Рия теперь останется в моем окружении надолго. Так что я не могу просто “снять” ее подружку на вечер.

Черт! Это будет долгая ночь.

Глава 3

Роксана

Наверно я та ещё мразь, потому что когда этот парень смотрит на меня, я испытываю удовлетворение. И во мне достаточно дерьма, чтобы этим вечером я бунтовала. Поэтому вместо того, чтобы уйти, и не провоцировать его, я решаюсь остаться. В конце концов, я хотела отвлечься и повеселиться. Он точно меня отвлекает.

– Я предлагаю сделку, – деловито говорю я.

Он кивает, предлагая мне продолжать.

– Ты рассказываешь мне про своего дружка Брайена.

Я могу использовать этот момент, чтобы узнать поподробнее во что, или в кого вляпалась моя подруга. Потому что, видит бог, если он её обидит, я отрежу ему все причинные места.

– А ты мне что? Я готов рассказать тебе все грязные секреты моего лучшего друга, но ты должна предложить что-то ценное.

Он опять ухмыляется.

– А я провожу вечер в твоей компании. И ты можешь пялиться на меня, сколько тебе влезет, если обещаешь не так активно меня снимать.

Он усмехается и поднимает одну бровь.

– Как будто ты могла запретить мне пялиться на тебя.

– Нет, но я бы могла уйти. А так проведу этот вечер в твоей компании. Будем пить и веселиться. Как друзья. Судя по всему, сегодня ты одинок так же как и я.

– О, я бы легко нашёл себе компанию, детка, – лениво тянет он, – я как раз собирался развлечься с какой-нибудь девушкой.

Я пожимаю плечами:

– Ну а вместо этого проведешь дружеский вечер со мной. Разнообразие.

Тэд наклоняет голову, долго изучает меня глазами, закусывает губы изнутри зубами, и быстро говорит:

– Идёт.

И потом он резко тянет мне руку, и поднимает из-за стола.

– Только тогда мы будем проводить время весело, а не уныло пить в углу бара.

Тэд тянет меня к барной стойке и заказывает у бармена несколько шотов текилы, быстро сует мне два в руку и кивает.

– Ладно, – я смеюсь и выпиваю сначала один, потом второй.

– Но я не знаю, что ты хочешь услышать о Мэтте. Единственное, что я могу сказать, что твоя милая маленькая подружка ему действительно нравится.

– Он говорил об этом?

– Я знаю его около 10 лет, ему не нужно говорить об этом, – жестко отвечает Тэд, заливая в себя свой шот текилы.

– Почему тогда он вёл себя с ней как мудак? – я переношу вес на одну ногу и немного изгибаю бедро, отчего мои и без того открытые бока привлекают еще больше внимания. Взгляд Тэда цепляется за мою голую кожу.

– Потому что парни всегда ведут себя как идиоты, когда им нравится девушка, – отвечает он тише чем раньше.

– Удивительно, что ты это признаешь, – я смеюсь.

Он молча пожимает плечами, а затем тыкает меня пальцем в мое голое плечо.

– А теперь ты рассказывай, почему решила напиться одна вечером в обычный день?

– Потому что меня выбесила моя мать, – просто отвечаю я, а затем резко срываюсь в сторону стола с аэрохоккем, – но ты обещал веселье, а не задушевные разговоры.

Он ленивой походкой тянется за мной.

– То есть, ты можешь задавать мне вопросы о моем лучшем друге, а я не могу спрашивать о тебе?

– Да, именно так! – я выуживаю ему свою самую сладкую улыбку.

– Это какой-то бред.

– Не-а, и предлагаю тебе рассказать, были ли у твоего дружка нормальные длительные отношения, пока я буду обыгрывать тебя в хоккей.

– С чего ты взяла, что будешь обыгрывать меня? – он хмурится.

Вообще по тому, как он себя держит, немного отстраненно, руки в карманах, создается ощущение, что ему не особенно интересно проводить время со мной. Но с другой стороны, есть его взгляд, который я ощущаю каждой клеточкой своего тела, и он говорит другое. Так что я прихожу в замешательство от нашего общения.

– Вообще-то я даже готова поставить двадцатку на то, что я тебя обыграю.

– Ты очень самоуверенна.

– Проверь и поймешь, что это не просто так, – я запускаю в него шайбу, весело подпрыгивая, когда она сразу улетает в лунку.

Тэд медленно смотрит на стол, на лунку, на меня, а потом резко выдыхает:

– Ну уж нет, малыш.

Через 10 минут напряженной игры, когда я в полном шоке понимаю, что он просто размазывает меня в пух и прах, я, незакончив игру, отталкиваясь от стола и двигаю в сторону бара.

– Я хочу ещё выпить.

– Кто-то не умеет проигрывать? – весело тянет Тэд, нагоняя меня у барной стойки, и показывая какой-то неведомый жест бармену. .

Я строю ему гримасу и отворачиваюсь в сторону. Я не ожидала, что он сделает меня. Никогда никто не обыгрывал меня в эту тупую игру. Марк же вообще говорил, что сдается сразу. Но есть что-то волнительное, что рядом Тэдом я не могу занимать свое привычное место “королевы бала”. Он заставляет меня напрягаться.

Это раздражает.

И это возбуждает.

– Ты должна мне двадцатку, – он протягивает мне новый шот с текилой, я беру его, наши пальцы слегка касаются, – но я предпочел бы взять с тебя этот долг по-другому.

Опять эта соблазнительная ухмылочка. Это было бы весело, если бы так не влияло на меня.

– И не мечтай, – жестко говорю я, – так что насчет Брайена и его девушек?

– А что с его девушками?

– Они были? Или он с ними только спит? – спрашиваю я.

Тэд покручивает браслеты на своих запястьях.

– А тебе это всё вообще зачем? Не думаешь, что твоя подруга взрослая и сама разберется?

Она то может и взрослая. Но она тот еще ребенок. И очень ранимая. И в ее ситуации, выбор парня мягко говоря странный.

– Просто забочусь, – пожимаю плечами и двигаюсь в сторону танцпола, – пошли, веселье только начинается!

Текила уже бурлит в моей крови, и я хочу танцевать.

Диджей наконец начал крутить нормальные ремиксы, на танц-поле не очень много людей, но мне все равно. Я двигаю бедрами под Dont stop the music. Тэд, посмеиваясь, идет за мной.

– Давай, мы же веселимся, – я тыкаю его в плечо, пытаясь заставить двигаться.

– Я не очень хорош в танцах, – наклонясь ко мне, чтобы перекричать музыку, говорит Тэд. Мое ухо обдает его дыханием. И мне приходится немного встряхнуться, чтобы отойти от этого ощущения. Потому что мозг тут же подсовывает мне фантазии того, как он мог бы шептать мне на ухо в другой ситуации.

Боже, женщина, уймись, тебя дома ждет парень!

– Удивительно, ты сам признался, что в чем-то не очень хорош?

Снова наглая ухмылка расцветает на его лице, когда он говорит:

– Я хорош во всем остальном.

– Но меня интересуют только твои танцевальные навыки, – я пожимаю плечами, продолжая танцевать.

Он только лишь смотрит на меня горячим взглядом и нелепо покачивается из стороны в сторону.

– Ты не просто не очень хорош, ты просто ужасен! – хохочу я, тыкая его в плечо. Мне почему-то так весело, я ничего не могу с собой поделать.

Спустя 10 минут мы выпиваем еще несколько шотов текилы, и я окончательно отрываюсь.

Я танцую. Я смеюсь.

Я чувствую себя такой энергичной и такой живой.

Я бы могла побояться пить с малознакомым парнем, который активно ко мне клеился, но я почему-то понимала, несмотря на всю эту химию между нами, ничего не будет. И хоть мне и было немного неловко с ним поначалу, мой обширный опыт в общении с мужчинами, позволил мне “задвинуть на задворки разума” все это напряжение и просто весело проводить время.

Поэтому в конце концов, я глупо хохочу, всё-таки заставляю его танцевать, а ближе к ночи, мы сидим на диванчике в углу клуба, и я жалуюсь ему на мать, рассказывая, как меня жутко бесят все ее советы о жизни и то, что я должна построить карьеру. Мне кажется, Тэд не то чтобы сильно слушает меня, потому что он так же глубоко пьян как и я, и на вид, он очень отстранен и как будто вообще не тут. Но мне все равно. Мне нужно было выговориться. Он просто стал моим ушами.

Уже под утро, я заваливаюсь в нашу с Рией квартиру, потому что идти домой к Марку слегка пьяной после максимально странной ночи с другим парнем в клубе, кажется мне не совсем уместным.

Глава 4

Роксана

Марк заботится обо мне.

Марк готовит мне завтрак.

Марк следит за тем, чтобы я поела.

Марк интересуется, как прошел мой день на работе.

Искренне интересуется, а не знаете, делает вид, что ему интересно. Просто Марк хороший парень. Тот самый “зеленый флаг”.

А я только и дело, что переживаю о том, что он меня не хочет.

Нет, в наших отношениях секс присутсвует. Просто он похож на секс супружеской пары, у которой трое детей: приходит редко, пролетает быстро, как будто просто иногда нужно, а не хочется. И это безумно бесит меня, потому что мне 22, я не готова списывать себя со счетов. А с другой стороны я просто ненавижу себя за то, что думаю так мелочно.

Я не достойна такого хорошего парня.

Марк пригласил меня в ресторан на романтический ужин. И вот мы сидим в милом маленьком ресторанчике и пьем какое-то дорогущее вино.

– Думаю, что к концу года я смогу попросить повышение, – говорит мне Марк.

– Это замечательно, – говорю ему, натягивая улыбку на лицо.

Что за странная привычка прийти на свидание и говорить о работе? – Да, босс мной очень доволен. Наш отдел стал намного продуктивнее, когда я стал во главе.

Я киваю, осматривая помещение. Кроме нас здесь еще несколько парочек, которым около 30ти и все они выглядит как снобы. Костюмы. Рубашки. Шелковые платья у женщин. Я со своей мини-юбкой немного не вписываюсь в антураж.

– Кстати, уже через 2 месяца откроются вакансии в отделе маркетинга, и мы сможем работать вместе, – более воодушевленным тоном сообщает Марк.

– Я жду с нетерпением.

Марк медленно окидывает меня взглядом:

– Что такое, Рокс?

– О чем ты?

– Ты сама не своя.

– Неправда! Со мной всё хорошо, – я пожимаю плечами.

– Я же вижу, дорогая, поделись со мной, – он протягивает свою ладонь к моей. Я наблюдаю за этим движением. В нем полно заботы.

– Ты переживаешь по поводу новой работы? Да? – спрашивает Марк, – ты думаешь, что не готова?

Не готова? Это не то, что я думаю.

–У тебя отличное образование. А вакансия стажера не подразумевает какой-то бешеной ответcвенности, ты сможешь постепенно влиться в коллектив. Все будет отлично. К тому же, я знаю начальника отдела маркетинга, это супер женщина, – продолжает Марк.

– Это не совсем то, о чем я переживаю.

Он вздыхает:

– Ты боишься перемен? Не хочешь бросать свою старую работу?

Бинго!

Я киваю. Работа в большой корпорации – это просто логичное развитие, это то, что я по идее должна сделать. Но я глубоко не уверена, что это то, чего я хочу. Но когда не знаешь, чего хочешь – логично идти туда, куда нужно.

– Ты не уверена, что работа в маркетинге, это то чего ты хочешь? – спрашивает, наконец, Марк, будто прочитав мои мысли.

Как он может быть настолько чутким?

Я опять киваю. А Марк сильнее обхватывает мою ладонь.

– Милая, пока ты не попробуешь, ты не поймешь. Вот и все. Ты всегда сможешь вернуться работать в кофейню.

Я улыбаюсь:

– Ты прав.

Почему он такой разумный, черт возьми?

– Я не хочу говорить об этом в ресторане на нашем свидании, – я протягиваю ладонь, сильнее по предплечью Марка.

– А о чем ты хочешь поговорить?

Я смотрю на него из-под полуприкрытых ресниц:

– О чем угодно, только не о работе, – говорю я с придыханием.

Я знаю эту игру. У меня было много парней, с которыми я в нее играла. И они все реагировали. Но Марк. Не реагирует. Он до конца вечера обсуждает мои чувства, выясняет мое мнение. Изучает мой внутренний мир. А я снова чувствую себя законченной тварью. Потому что у меня замечательный парень, который думает о высоком, а я зациклена на своих низменных потребностях.

Мы с Рией крутимся у зеркала в ее спальне, раскидав весь ее гардероб. Она позвала меня, чтобы я помогла ей выбрать образ для ее выступления. Она притащила пакеты из магазинов, с новыми платьями, которые она примеряет уже по третьему кругу.

– Что думаешь? – она крутится в красивом длинном темно-фиолетовом платье, в котором она похожа на оперную диву, которую пришли послушать 50-ти летние снобы.

– Ну не знаю, малышка, как-то чересчур серьезно.

Я выуживаю из кучи шмотья перед нами, облегающее платье с блестками с высоким разрезом, в котором Рия как-то ходила на вечеринку-маскарад в колледже.

– Может, что-то в таком духе? – трясу этим платьем в воздухе и блестки сыпятся на ковер, – Твой парень будет счастлив видеть немного кожи.

Рия смущается. А затем мягко смеется. Ее голос такой воздушный.

– Честно говоря, ему совершенно все равно, что на мне надето. Я бы могла надеть мешок от картошки, и он бы все равно назвал это сексуальным.

На лице Рии пробегает это мечтательное выражение, которого я давно не видела на лице подруги, и я искренне радуюсь за нее. После истории с ее бывшим, я рада, что она, наконец, смогла переступить через свой страх.

– Это, конечно, очень мило, но это не значит, что ты должна носить мешок от картошки.

– На самом деле у меня есть ещё кое-что, – Рия выуживает из одного из пакетов какой-то совершенно зефирный кусок ткани. И быстро снимая предыдущее платье, тут же ныряет в новое. Это очень нежное платье цвета розового золота с легким сиянием и сатиновой юбкой по колено. Я и не знаю, что сияет больше – платье или моя подруга в нём.

– Это вау!

– Ты думаешь? – Рия вертится у зеркала.

– Ты в нём просто принцесса!

– Не слишком принцесса?

– Нет, в самый раз. И твой парень будет в восторге, потому что в нём твоя грудь выглядит просто шикарно, – я подхожу ближе, поправляя ткань рядом с её декольте. Тут я даже немного завидую Брайену.

– Не слишком шикарно? – опять смущается Рия, – я бы хотела выглядеть элегантно. Это же концерт. Я не пытаюсь никого соблазнить.

– Ну да, а после концерта вы пойдете пить какао и раскладывать пасьянс, – я закатываю глаза, – не смеши меня!

Потом я принимаю серьезный вид, чтобы продолжить:

– Нет, малышка, платье шикарно. Ты в нём шикарна, и ни разу не чересчур. Но ты и сама знаешь, ты разбираешься в моде куда лучше чем я, и твои глаза здесь блистают.

Она трогает ткань платья и мечтательно обнимает себя.

Я глажу её по волосам. И она начинает кивать, соглашаясь.

– Ну и это куда лучше чем мешок картошки, так что я надеюсь, что Брайен будет снимать его с тебя с удовольствием.

Рия строит гримасу, и я чтобы уже добить её, продолжаю:

– Или его можно и вовсе не снимать. Тут довольно короткая юбка…

– Рокс!

– Что? – я невинно хлопаю глазами, – тебе лучше надеть стринги под это платье, знаешь ли, тогда у него точно снесет крышу, – деловито продолжаю я, – или можешь вовсе не надевать белья…

Когда я договариваю, в меня уже прилетает подушка.

– Ты неисправима!

Я пожимаю плечами и отшучиваюсь:

– Господи, женщина, если с моей сексуальной жизнью все дерьмово, дай мне хотя бы насладиться твоей.

Рия замирает, ее темные глаза впиваются в меня:

– Что значит «все дерьмово»?

– Забей.

– Нет, рассказывай! – она снимает с себя этот зефирный рай и накидывает пижамный костюм.

– Малышка, просто у нас с Марком временные сложности. Это пройдет. Мы поговорим и все наладится, – надеюсь, –  Лучше расскажи, как продвигаются отношения с твоим парнем. И так и быть, можешь не рассказывать о сексе, расскажи о всем остальном. Как ты чувствуешь себя с ним?

– Ты серьезно хочешь говорить о моем парне? – мягко говорит она. Только на слове “парень”, она сбивается. Ей все это непривычно.

– Абсолютно точно. Потому что о моем парне мне тебе рассказать нечего. Разве что он сегодня вечером создат нам общий счет в банке, – пытаюсь отшутиться я.

Рия вздыхает, вижу по ее прищуренным глазам, что она хотела бы меня додавить, но она понимает, что это невозможно. Поэтому она просто начинает рассказывать о своих отношениях. Говорит, что он хотел поехать с ней к её маме. Говорит, что с ним она чувствует себя особенной.

Она не говорит главного, но по каждому слову, по тому как сияют её глаза, я понимаю, что она влюблена. Она чертовски сильно влюблена в этого парня.

И я вдруг понимаю, что я сама никогда не говорила так о парнях. У меня никогда не блестели глаза так. Я вроде как и влюблялась. Но это было скорее физическое влечение. Или просто стечение обстоятельств. Или практичность. Я думала это и есть норма. Но сейчас, когда я вижу, как Рия говорит о Брайене.

Я никогда бы не рассказывала с такими глазами о Марке.

Марк хороший парень, нам хорошо вместе. Он меня привлекает. Но у меня никогда не подкашивались ноги от него, и не екало сердечко, и я не светилась от того, что я с ним, в то время как Рия буквально сияет от счастья. А мне просто было нормально.

Но ведь нормально – это не плохо? Просто я другая. Я не верю в сказки и в сказочные чувства, как из женских романов. А моя подруга в принципе более романтичная натура. Мне же до этого как до луны. Вот и все.

Глава 5

Роксана

– Милая, ты уже открыла подарок? – спрашивает Марк утром, перед тем как мы собираемся на концерт Рии.

Он оставил мне большой коробок, который я так и не открыла. Честно говоря, подаркам Марку еще нужно учиться. Как-то он подарил мне сертификат в школу онлайн-курсов, мотивируя это тем, что всегда пригодится. А еще один раз подарил серебрянные серьги. Это было бы хорошим подарком, если бы на вид эти серьги не были похожи на которые он снял со старушки королевы Елизаветы. Куда я такие надену? Я, человек, у которого мини-юбка сочетается с мини-топом и агрессивным кожаным чокером.

В общем, мне еще предстоит научить его делать нормальные подарки, которые будут мне нравится. Поэтому на коробок я поглядываю с опаской.

Марк заглядывает в спальню.

– Ну же, открывай.

Я открываю коробку, из нее на меня смотрит ткань унылого темно-синего цвета. Раскрываю и понимаю, что это платье. Строгое платье-рубашка, длиной ниже колена, закрывающее все на свете. Даже бухгалтерша в нем выглядела бы плохо. Я осматриваю это “нечто”, сильно стараясь не скривиться.

– Примерий. Я подумал, что тебе было бы немного немного обновить гардероб, прежде чем ты пойдешь работать в мою компанию. Там есть дресс-код.

Я оглядываю этот унылый кусок ткани, который кто-то по ошибке назвал платьем, и нервно смеюсь.

– И ты думаешь, что мне нужно носить вот это?

– Корпоративный стиль, – пожимает плечами Марк.

– Да я буду в этом похожа на бабку! – не выдерживаю я.

Он что серьезно? Как я могу надеть это?

– Рокс, это просто деловой стиль. Ты не можешь прийти на нормальную работу в мини-юбке и с голым животом, я просто хотел помочь.

Я смотрю на него, он стоит в полной уверенности, что прав и просто буравит меня взглядом. Я даже не могу понять, раздражен ли он, или ему все равно.

– Прости, но это стоит вернуть. Я точно не надену это.

Он просто пожимает плечами и отстраненно отвечает:

– Ладно, – и выходит из комнаты.

Я откидываю взглядом это злосчастное платье и бегу за ним, потому что меня вдруг захлестывает чувство вины:

– Прости, я не хотела тебя обидеть. Мне приятно, что ты заботишься обо мне, но это совсем не мой стиль, ты же это знаешь.

– Ладно, Рокс, не бери в голову, найдем что-то другое, – спокойно отвечает он.

Я тянусь к его шее и целую в щеку.

– Ты точно не обижаешься?

– Нет, – он гладит меня по голове.

А почему он не обижается, собственно? Я же откровенно повела себя ужасно. Почему он не устраивает скандал? Почему так спокоен?

– Если не нравится мое платье, то мы вернем его. Но тебе все равно придется немного пересмотреть свой гардероб, когда придешь на новую новую работу.

– Я знаю, – тяжело вздыхаю я, – я попрошу Рию, и она поможет мне подобрать что-то подходящее для офиса, но стильное. Окей?

– Хорошо.

Он улыбается и обнимает меня.

И как мне повезло с этим парнем?

Я возвращаюсь в свою комнату и окидываю взглядом этот «корпоративный» экземпляр женского гардероба. Меня аш передергивает всю от мысли, что мне придется ходить в таком.

От мысли, что мне придется загнать себя в рамки офиса. Я всегда подбивала Рию бросить её унылую работу в мебельной компании, а теперь сама иду тем же путем. Но я ведь и правда не могу всю жизнь работать на “временной” работе и заваривать людям кофе?

Вечером мы с Марком собираемся на концерт Рии. Моя малышка слишком долго готовилась к этому моменту, поэтому я должна ее поддержать.

Я надела ярко-красный укороченный лонгслив, который обнажал мои плечи и живот, и джинсы, которые делали из моей задницы произведение искусства. Собрала волосы в пучок, открыв шею. И макияж, макияж, с яркими смоки, который делал из меня не просто девчонку, а девушку мечты. Признаюсь, я не каждый день одевалась так провокационно. Но после этой истории с платьем от Марка, мне вдруг остро хочется снова почувствовать себя яркой, красивой и собой. А еще мне остро хочется почувствовать на себе восхищенный взгляд своего парня.

Или хоть чей-нибудь восхищенный взгляд.

Когда я выхожу из спальни, готовая к выходу, Марк окидывает меня взглядом, прокашливается и неуверенно произносит:

– Ты хорошо выглядишь.

– Ты тоже, – улыбаюсь я, пока мы спускаемся к такси.

Он снова осматривает меня, и по его взгляду я вдруг понимаю, что он, на самом деле, не имел это ввиду. Черт.

– Правда, Рокс, тебе не кажется, что это чересчур? – он заглядывает в мое декольте. И я остро хочу увидеть этот голодный взгляд. Но он скорее, оценивающий.

– Что?

– Твой наряд.

– А что такое? Я же иду на концерт к подруге, а не в офис, – я легко пожимаю плечами.

– Только ощущение такое, что ты идешь не на концерт, а просто пытаешься кого-то соблазнить.

– Может я хочу соблазнить тебя? – игриво говорю я, придвигаясь ближе и касаясь рукой его бедра.

Он шумно выдыхает и отворачивается в окно, оставив мой комментарий без ответа.

А меня начинает разъедать едкое чувство того, что моя самооценка стремится пробить дно. Я вжимаю свои длинные ногти в подушечки пальцев, стремясь унять это чувство.

– Рия, привет! – машу я ей, когда мы заходим в бар, где должен состояться концерт, – Ты просто потрясающе выглядишь, малышка.

– И нервничаю просто потрясающе тоже, – смеется подруга.

– Тебе не стоит, я уверена, всё будет просто отлично, и ты будешь блистать. Я так рада за тебя, – я обнимаю ее.

Знаю, как для нее это важно.

Марк отошел к бару, чтобы дать мне момент наедине с подругой, и он уже болтает с Тимом, мужем Элис, преподавательницы Рии. Я встречалась с ними один раз. Марк же видит их впервые, и вот он уже завёл дружелюбный разговор.

Я немного поправляю локоны Рии, поднятые сегодня в красивый объемный хвост, как дверь бара раскрывается, и в нее вваливается компания: Мэтт Брайен, их ударник Кевин, и чертов басист. Тэд.

Он медленно окидывает взглядом пространство и впивается в нас с Рией.

Воспоминания о том, как я весело отрывалась с ним в баре, пока мой парень был дома, резко окатывают меня холодной водой. Мне срочно нужно к Марку.

В этот момент Брайен отрывается от компании парней и резким шагом идет к Рие. И то, каким взглядом он окидывает ее, заставляет меня ревностно нахмуриться. Да что со мной такое?

Я подхожу к Марку и обнимаю его за шею, тянусь к его щеке с легким поцелуем.

Демонстративно. Слишком демонстративно. Черт, почему я это делаю?

– Как дела? – спрашиваю своего парня.

– Все отлично, Рокс, – на автомате отвечает Марк , и продолжает свою непринужденную беседу с Марком, как будто меня здесь нет, – я занимаюсь аналитикой. Вся эта творческая среда это не для меня.

Тим немного смеётся:

– Понимаю. Я тоже далек от этого. Но моя жена – руководит этим ансамблем, а лучший друг – барабанщик в группе, – так что приходится быть в теме.

Он кивает на Кевина. Тот сидит вместе с Тэдом за столиком у сцены. И Тэд, сидя в пол оборота, и прокручивая кожаный браслет на запястье окидывает пространство взглядом, задерживается на мне. На нас. Он оценивает Марка. На лице появляется еле заметная ухмылка. Мы пересекаемся взглядами и он подмигивает мне.

Придурок! Я сщуриваюсь, пытаясь передать ему всю оценку его дебильности, и резко разворачиваюсь к Марку.

Вот что важно! Я пытаюсь вслушаться в его разговор, чтобы поддержать его, но слова разлетаются как строчки книги, которую пытаешься прочитать уже за полночь.

– На фондовом рынке сейчас очень перспективная ситуация, я думаю, смогу воспользоваться ей.

Фондовый рынок? Что? Как они к этому пришли? Тут я даже сделать вид, что понимаю не могу.

Но я как дура стою рядом и заглядываю в рот своему парню, все пытаясь обнять его.

Раздражение растет во мне как снежная лавина.

Элис говорит в микрофон, что они готовы начинать.

– Я пойду сяду. Возьмёшь мне выпить? – спрашиваю Марка. Он коротко кивает, а я направляюсь к столику у сцены.

Рия стоит чуть поодаль, в тени. Её обнимает Мэтт и что-то шепчет ей в макушку. Это выглядит так… интимно.

– Так значит парень не воображаемый? – раздается надо мной резкий голос.

Я оборачиваюсь. Тэд стоит рядом, облокотившись бедром на стол, скрестив ноги, и прокручивая стакан с каким-то пойлом. Искорки в его ледяных глазах будто играют со мной.

– В этом сомневался только ты, – отвечаю я с холодной заготовленной улыбкой.

Он усмехается, а потом резко поворачивается ко мне:

– А он знает, где ты провела ночь, когда мы тусили в клубе?

Чтоооо?

Я не успеваю ничего сказать, и даже ни о чем подумать, как в этот момент, прямо передо мной появляется Марк, и тянет мне какой-то розовый коктейль с зонтиком.

– Держи, дорогая.

Потом он тянет руку Тэду.

– Мы не представлены. Я Марк Сэлтон.

– Тэд Райдер.

Басист весело и уверенно жмет руку моего парня, поглядывая на меня.

– А это Кевин, – он указывает на подошедшего к нам ударника, – мы играем в The Words. А вон там наш солист, подбадривает свою девчонку.

– Ну я скажу честно, мне не особо нравится ваша музыка, – заявляет Марк и садится напротив меня. Что за? Я хотела быть рядом с ним.

– Это нормально, – смеётся Тэд и падает на стул рядом со мной, – мы тоже не всегда в восторге.

Я слегка оборачиваюсь на него. Звучит как бред.

Бред какой-то.Они перебрасываются ещё репликами как старые знакомые, и будь я с кем угодно другим, я бы делала точно так же. А так эта ситуация только раздражает меня. Хотя я и не могу понять почему. Хотя ладно, могу. Потому что это мой парень, и парень, который активно подкатывал ко мне, все два раза что мы виделись до этого. Парень, который раздевал меня глазами в том клубе и от взглядов, которого я плавилась как в сырок в микроволновой печи. И вот он сидит тут и ведет совершенно непринужденную беседу с Марком!

Со сцены раздаются первые ноты, и шикаю на них, чтобы они замолчали! Хотя бы ради этого, а не для того, что успокоить мой бешеный разум.

Рядом с ними усаживается Брайен. Господи, как этот бедный столик только вместил нас всех.

Рия поет. Моя малышка просто прекрасна. Выглядит как богиня. Поет как богиня. Как же я счастлива за нее.

И то как смотрит на нее Брайен весь концерт заставляет моё холодное сердце стучать быстрее.

Глава 6

РОКСАНА

– Рокс, что тебе взять? – спрашивает Марк, когда мы уже перебрались в Лампочку, чтобы продолжить тусовку. Вся наша компания расселась за большим круглым столиком. Рию захапал Брайен и чуть ли не прилепил к себе, смотрит на нее жадным взглядом и постоянно касается. Все остальные в этой компании для него будто белый шум.

– Хм, текилу? – улыбаюсь я, обнимая своего парня. Он слегка смеётся и дарит мне мягкий поцелуй в лоб. Только я хочу, чтобы он целовал мои губы.

– Текила на тебя особенно действует, нам это не нужно.

Я сглатываю. С текилой я становлюсь веселой, свободной. И она немного распаляет меня. В определенных количествах. Снова натягиваю сладкую улыбку.

– А что плохого в особенном действии? – я решаюсь поддразнить его, и тянусь к его шее и быстро прохожусь языком по коже, ожидая реакции. В конце концов, он же не каменный!

– Два джин-тоника! – кричит Марк бармену и не реагирует на меня.

Не реагирует.

Мы возвращаемся к столику и Марк, мягко придержав меня за руку, помогает сесть. Вернувшись, он снова погружается в разговор с Кевином и Тэдом. Последнему, вообще, как будто доставляет особенное извращенное удовольствие занимать все внимание моего парня. Он задает ему вопросы о работе. Он спрашивает чем именно он занимается на должности аналитика. И чуть ли не с открытым ртом слушает все трели Марка. Пару раз басист бросает на меня странный взгляд, который я не знаю, как расшифровать. Это бесит. Потому что обычно я знаю как расшифровать взгляды парней. Я начинаю потихоньку вскипать. Поэтому я в очередной раз пытаюсь коснуться Марка, и кладу ему руку на бедро, пытаясь прильнуть к нему всем телом.

– Рокс, не надо!

– Что не надо? – максимально мягким голосом говорю я, – Просто хотела сказать, что рада, что ты сегодня со мной.

Он поворачивается ко мне:

– Ты можешь просто сказать. Необязательно делать это так.

Он прав. Я сегодня просто творю херню. Слишком показательно. Слишком. Слишком. Но я, черт возьми, хочу хотя бы минимального внимания! И мне так надоело, что он мне его не дает.

Я громко выдыхаю, убираю руку с его бедра и выпиваю весь джин-тоник залпом. В этот момент ловлю на себе взгляд Тэда. Задумчивый. И в нем тоже нет никакого желания, которое я там видела раньше. Это заставляет мою самооценку пробить уровень дна.

Малышка Рия, отлипнув от Брайена, отвлекает меня:

– Рокс, что стряслось?

Заметила конечно. Но я быстро уверяю ее, что все отлично. Это ее день. И она должна наслаждаться.

Встаю из-за стола и топаю к бару. К черту всё! Я хотела текилу. Прошу у бармена шот текилы и выпиваю.

Так становится легче делать вид, что всё отлично.

Возвращаюсь к столу, Элис громко расхваливает Рию и Аманду. Я присоединяюсь к общему восторгу, замечаю румянец на щеках подруги, когда ее парень что-то шепчет ей на ухо.

Милашка Аманда вдруг спрашивает меня:

– А ты, Рокс, ты тоже как-то связана с музыкой?

– Нет, нет, никакой музыки, – смеюсь я, – я просто работаю в кофейне. Пока. Через пару месяцев устроюсь в отдел маркетинга. Но это скучно.

– Я работаю тестировщиком приложений, вот это скучно. Поэтому в свободное время я пою.

– Ну у тебя круто выходит! – улыбаюсь я ей.

– Как там Дейзи, Тэди-бой? – раздается голос Кевина, который отвлекает меня от Аманады. И почему-то очень веселит меня.

– Еще раз назовешь меня Тэди-боем, получишь в пятак, – отвечает Тэд.

Ха! А вот это уже веселит меня сильнее. Ему не нравится. Я выуживаю свой самый сладкий голос, когда громко спрашиваю:

– А что не так с Тэди-боем?

Он медленно поворачивается ко мне, и сверкает своими голубыми глазищами. И я торжествую, когда снова я чувствую его взгляд каждой клеточкой своего тела. Остро. Я слегка наклоняю голову и смотрю прямо на него из-под прикрытых ресниц. Я знаю, как на него влияю. Так что делаю это специально. Возможно, где-то в аду для меня припасен котел.

– Кажется, ему не нравится это прозвище, – тихонько смеется Аманда, наклоняясь ко мне, – но похоже, ему нравишься ты.

Она так мягко улыбается, что в ее устах эта фраза не звучит, как что-то неправильное. Как что-то чего я должна стыдиться. Аманда тоже блондинка, как и я. У нее тоже острые черты лица. Но при этом она почему-то выглядит так светло и добро, как будто ангел спустился с небес на землю. Вообще она такая милая, черт возьми. Даже милее Рии. Хотя мне кажется никто не может быть милее малышки Коулман. Я поворачиваюсь к Рие и не могу понять, но что-то с ней не то. Притупленный взгляд в стол. Вздымающаяся грудь. Стоп. Да ладно!

Мы встречаемся глазами, но по тому, как она резко отводит свой взгляд и возвращает его на своего парня, я понимаю, что мне не показалось.

Я усмехаюсь, мысленно радуясь за подругу. Не поймите меня неправильно, но ей давно пора было немного раскрепоститься.

– А вы с Марком давно вместе? – возвращает мое внимание к себе Аманда. Я окидываю взглядом своего парня. Он опять поглощен Тэдом.

– Почти пять месяцев, – говорю я, – а что?

Она улыбается. Снова. Так мягко, что невозможно, и вдруг изрекает:

– Странно, я думала вы очень давно вместе.

– Почему?

Аманда смеется и пытается отмахнуться.

– Я не знаю, на самом деле, забей. Это просто ощущение. Иногда я просто говорю, что думаю.

– Ну тогда давай я тоже скажу что думаю, –  смеюсь я, и подрываюсь с кресла, и тяну за собой Аманду, –Думаю:  ты должна со мной выпить текилу.

– Ой нет, я никогда не пила ничего крепче коктейлей!

– Самое время попробовать!

– Да ну, ты что? – смеется она.

– Поверь мне, текила просто веселая и озорная, и тебе не будет на утро плохо, как от какого-нибудь виски. Бармен, две текилы! – кричу я в сторону бармена.

– Это безумие, – смеется Аманда,

– Ну и что? – вторю я ей.

Она милая и приятная. С ней я могу повеселиться. И с ней я не ощущаю себя лишней на этом празднике жизни.

Мы выпиваем по шоту. Аманда морщится. Но просит еще.

На третьей рюмке мы уже хохочем как ненормальные и танцуем под ручку.

Я ловлю на себе два взгляда, когда мы возвращаемся к столику. Марк смотрит смиренно. Как будто уже решил, что я пропащая душа. Тэд – изучающе и оценивающе, и с восхищением, что ли. Текила давно приободрила меня. Но этот взгляд тоже действует на меня.

Мы вовсю смеемся с Амандой, обсуждая какие-то нелепые шутки из интернета, когда ко мне придвигается Марк и спрашивает:

– Милая, у тебя все хорошо?

Я растекаюсь в улыбке. Эта забота в его голосе всегда заставляет меня умиляться.

– Да. Я отлично провожу время. А ты?

– Я тоже, – спокойно отвечает он мне. И тогда я снова это делаю. Тянусь к нему с поцелуем. И хвала господу, он отвечает. Да! Просто соприкосновение губ, но он не отталкивает меня и не отстраняется, а как будто даже наслаждается. Во всяком случае я точно наслаждаюсь.

И первая отстраняюсь, и говорю:

– Ну я точно знаю, как можно провести время еще лучше.

Я встаю и тяну Марка за рукав.

– Пойдем со мной.

– Куда?

– Поможешь мне.

Он осматривает меня и встает. Я тяну его к туалетным комнатам. Сегодня здесь помимо нас только одна маленькая компания, так что даже в зоне раковин пусто. Я завожу его за стенку, и накидываюсь с поцелуем. Жадно запускаю пальцы в его волосы, проникаю языком в рот, прижимаюсь всем телом.

– Вот такая помощь мне нужна.

Марк обнимает меня за талию. Ну наконец-то! Текила уже кричит во мне. Нерастраченное возбуждение бежит по всем клеточкам тела. Я постанываю, руками оглаживаю грудные мышцы, спускаясь руками все ниже.

Тогда он отстраняется.

– Рокс!

– А? – я целую его шею.

– Хватит, милая… достаточно.

– Что? – заплетающимся языком выдаю я.

Он берет меня за плечи, и отталкивает от себя. Мягко. Но это действует отрезвляюще.

– Да что с тобой такое? – холодно говорю я.

– Что со мной такое? – он начинает спокойно, но постепенно его голос повышается. – Это ты накидываешься на меня ни с того ни сего. Мы в баре. Рокс. Что ты планировала делать дальше? Трахнуться прям здесь?

– Нам до трахнуться ещё как до луны, – огрызаюсь я. – Мы просто целовались.

– Да что на тебя нашло! Мы на людях, Рокс. Это общественное место. Я не собираюсь компрометировать ни тебя, ни себя.

Компрометировать? Боже, мы что в девятнадцатом веке?

– Да пожалуйста, – выплевываю я, и отхожу к раковине, пытаясь остыть.

Что б его! Боже! Я его просто поцеловала. Твою мать.

– Давай ты остынешь, и мы поговорим об этом дома, – говорит Марк и возвращается в зал. Я остаюсь одна.

Да что с ним, мать машу? И что со мной? Почему меня так трусит от того, что он опять отверг меня? Ну подумаешь, не захотел целоваться со мной в баре. Ничего. Это понятно. Он не любит публичность. Он говорил, что не понимает того, что люди занимаются сексом в сомнительных местах. Туалет бара точно сомнительное место. Хотя не то чтобы я хотела прям заняться сексом, нет. Я просто хотела немного…отвлечься.

Черт! Меня просто трясет от злости. Почему он так упорно меня игнорирует.

Стою и оглядываю себя в зеркале, когда в отражении вижу фигуру… Тэда. Он медленно шагает за дверь. И так же медленно опять осматривает меня. Я резко разворачиваюсь к нему.

– Что??? – резко выпаливаю ему. Пусть злорадствует.

– Ничего, – просто отвечает он, чем ещё больше бесит меня. Пусть уж лучше злорадствует.

Он долго смотрит на меня, прежде чем улыбнуться и со смешком бросить мне:

– Парень у тебя может и нормальный чувак. Но тебе надо его срочно бросать. Он непроходимый тупица.

– Вот значит как? – я делаю несколько резких шагов к нему, уперев руки в бока.

Почему-то мне хочется накинуться на него с кулаками и поколотить. Что он вообще знает?

– Да, он тебе абсолютно не подходит.

– А ты, значит, знаешь, кто мне подходит?

Он отталкивается от дверного проема, в котором он стоял, и потирает предплечье с татуировкой в виде солнца на нем. Я ничего не могу с собой поделать, когда начинаю рассматривать, как двигаются мышцы его рук.

– Думаю, могу предположить.

Я молча смотрю на него, ожидая, что он скажет дальше. Сейчас он не напускает на себя вид типичного ловеласа, который он так любит. Он говорит просто и даже немного глухо.

– Тебе нужен кто-то, кто будет тобой восхищаться. Кто будет тебя зажигать, а не подавлять, – он замолкает немного, прежде чем добавить то, что должно было добить меня, – Кто будет тебя хотеть. Постоянно.

Я хмурюсь и едко отвечаю:

– И ты значит думаешь, что это можешь быть ты?

Его взгляд снова пробегается по мне с электрической жаждой. Взгляд который вызывает в моей голове миллион порочных фантазий. Но он говорит:

– Нет, на самом деле, это не я.

При этом глаза его говорят, что он бы был не прочь скомпрометировать меня и все остальное. Я бы отдала много чтобы увидеть такой взгляд у Марка.

– Нет? – мои брови летят вверх, с тем что я делаю ещё шаг к нему, – хочешь сказать, что ты не хочешь меня?

– Конечно хочу. Господи, женщина, ты горячая как секс воплоти.

Мои глаза раскрываются. И тело реагирует. Потому что не может не реагировать, черт возьми.

– Я бы с удовольствием кинул тебя в свою постель и довел до парочки-тройки охренительных оргазмов, но это все что я могу. Так что нет. Я не тот, кто тебе нужен.

Он сглатывает, а я отступаю.

– Хорошо, что ты сам это понимаешь, – тихо отвечаю я. И проскальзываю мимо него. Хотя все клеточки моего тела стремятся к его телу. Безрассудное тело. У нас есть парень! Да мы повздорили. Но он у нас есть.

Глава 7

Тэд

Ну что, у нее серьезно есть парень. Не воображаемый. Настоящий. Сука. Невероятно.

Еще более невероятно, что весь вечер я только и думал, что о ней и ее дурацком парне.

Ладно, я понимал, что он есть. Но увидеть его воочию и убедиться, что он настоящий – это было чересчур. Как будто шарахнули о бас-бочку. Не то чтобы я на что-то рассчитывал.

Просто обидно, что она растрачивает себя на такого придурка. Придурка, который не ценит, какой подарок ему достался. Женщина, которая выглядит как чертово божество. Женщина, которую он весь вечер целенаправленно игнорировал. Мне больно было смотреть на все ее потуги привлечь своего парня. Хотелось кричать “идиот, если тебе это не нужно, отдай другим”. Еще больнее мне было говорить ей правду.

Вообще капитально бесило, что из-за этой девчонки я испытывал такое раздражающее количество эмоций.

В этих мрачных мыслях о своих эмоциях я провел все время в Лондоне. Когда мы вылетели, я написал Дейзи. Просто чтобы отвлечься от навязчивых мыслей о Рокс. Сейчас мне нужна была Дейзи.

Я написал ей романтичное сообщение, позвонил, выкрутил все свое обаяние на максимум.

Когда мы приземлились в Лондоне, меня ждало унылое сообщение:

Дейзи: позвони мне вечером.

Ладно, это было лучше чем ничего. Я был готов позвонить ей вечером после интервью в МузЛайф, я хотел забыться в ней. В какой-то степени я любил Дейзи. В той же – ненавидел. Потому что она выкидывала такие вещи, которые я не мог понять.

Но после злосчастного интервью у Коя все полетело к чертям.

– Что будем делать? – спрашиваю я Мэтта, когда он возвращается к нам, уложив малышку Коулман спать. Она была истощена.

Не понимаю, каким прогнившим козлом надо было быть, чтобы устроить это все. И я бы лично отметил Роберта, если б мы не были в офисе гребанного Коя. Мы и так устроили сцену. Какой-то чертов цирк: наш личный менеджер, с которым мы работали три года творил херню у нас за спиной, а теперь поставил девчонку Мэтта под прицел журналюг.

– Я не знаю, – устало говорит Мэтт. Он вытянул весь оставшийся день. Заставил Коя подписать бумагу о неразглашении. Заставил нас доснимать интервью. И вот теперь он выглядит как выжатый лимон.

Я пинаю ногой отельный пуфик.

– Прикиньте сколько дерьма он надел, пока мы не видели, наверняка история с МузЛайф – вершина айсберга.

– Я один не понимаю, почему? – спрашивает Кев.

– Что со статьей? Получится удалить? – спрашиваю я.

– Я не знаю, – отвечает Мэтт.

– Как Рия? – тихо интересуется Кевин.

– Сам как думаешь?

Мэтт скалится, швыряя бутылку воды, которую он держал в руках, в противоположный угол.

– Она в шоке, она никогда не сталкивалась с таким вниманием. – уже тише говорит он.

Это не внимание, это хейт. Я видел часть этих комментариев. Оказывается наши фанатки могут быть очень злыми в своих словах.

– И я сам не знаю, что еще делал Роберт, я был так же слеп, как и вы, – Мэтт склоняет голову вниз и трет виски.

Штора в этом номере слегка приоткрыта, и мы сидим уже в сумеречном свете: три идиота, которые так легко обманулись. Мы верили всему дерьму, что он нам скармливал.

– Завтра я поговорю с юристом, – продолжает Мэтт, – может найдется способ как-то привлечь его к ответственности.

– А может мы просто переломаем ему ноги? – говорю я, закуривая сигарету. Я редко курил. Еще более редко я позволял себе быть свиньей, которая курит прямо в номере отеля. Но сегодня тот самый день. Узнать, что человек, которому ты доверял одно из самых ценных твоих детищ, нашу музыку, предал тебя. Да, после этого я готов быть свиньей.

Телефон озаряется сообщением:

Дейзи: я встречусь с тобой в Сlarаs.

Я не отвечаю.

– А может мы не будем предлагать тупые идеи? – опять срывается Мэтт.

Телефон звонит.

Я раздраженно беру трубку.

– Почему ты не отвечаешь мне? – звучит ее доведенный до совершенства обиженный голос.

– Прошла минута, я был занят.

– Аааа…

Ну конечно. Сейчас она снова сделает это.

– Так тебя ждать? – обиженно тянет она, будто ждет меня словно Хатико своего хозяина. Не верю ни единому слову. Но все равно ищу ее внимания.

– Да, я буду через час, – быстро говорю я и вешаю трубку. Глупо давать ей шанс разглагольствовать. Беседы это не ее конек.

Два осуждающих взгляда впиваются в меня.

Кевин бросает смешок:

– Ну хоть что-то вечно: Тэд и его вечное желание угодить стерве.

Мэтт сдавленно смеется.

– Ой идите нахрен! – огрызаюсь я. И так мы и сидим еще некоторое время, просто смотря в пол и думая о своем.

Спустя час я захожу в Claras – ночной клуб, который облюбовала Дейзи, она хохочет рядом с барменом, потягивая мартини.

Я быстро подхожу к ней и протягиваю руки к её талии, она вздрагивает.

И поворачивает на меня свое милое личико. Дейзи –  блондинка с коротким каре, делающим её похожим на француженку, и открывающим шею.

Ее губки обиженно надуваются.

– Ты опоздал, я уже собиралась уходить…

– И вот я здесь, – просто говорю я, разворачиваю её к себе, хочу поцеловать.

Мы оба знаем, что нам нужно от этой встречи. К чему тянуть?

– Подожди-ка, я тут вообще то разговариваю с Патриком.

– Если он не Патрик Суэйзи, то подождет, – веду рукой по её пояснице, – Я скучал.

Я действительно скучал. Несмотря на очевидные минусы этой женщины, у нее есть то, ради чего я закрывал глаза на все. Она трахается каждый раз так, будто завтра конец света. Когда мы были вместе, реально вместе, это было то, что держало меня рядом с ней. И когда мы расстались, это именно то, что все равно заставляет меня каждый раз встречаться с ней.

И сейчас, мне нужно именно это.

После этого дерьмового дня, мне нужна именно эта разрядка.

Я наклоняюсь к ней, завожу прядь волос за ухо, провожу рукой по ее открытому бедру, и шепчу на ухо:

– Пойдем, проведем этот вечер с пользой.

Дейзи поворачивается ко мне, склоняет голову и смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц, облизывает губы, вызывая во мне миллион неприличных фантазий, и после говорит:

– Что, мы опять займемся сексом, а после ты уедешь?

Я поднимаю брови. Это провокация. Я уже достаточно изучил ее.

– Мы займемся сексом, а после снова займемся сексом. Ночь длинная.

Она смеется. Наигранно и показательно, обнажая свои белые зубы.

– Звучит как хороший план.

– Отличный план, – воодушевленно киваю я, наглаживая ее бедро, – пошли.

– Я только начала пить свой мартини, давай побудем еще, а потом я дам тебе снова опорочить мое тело.

Опорочить? Боже, женщина, я знаком с тобой слишком давно. И знаю, что до тебя я сам не был таким порочным. Ее театральность и неискреннесть так раздражают меня. Но когда с нее слетает одежда она становится на удивление правдоподобной. И я думаю об этом. Об ощущении ее теплой кожи. О ее стонах. О растекшейся туши вокруг ее глаз, когда она пытается взять глубже в рот.

Я киваю, прошу у бармена виски. Он что-то говорит ей, она хихикает и отбрасывает волосы назад. Флиртует с ним. Даже сейчас. Даже когда только что сказала, чем мы займемся после этого коктейля. Самое паршивое, что я не могу быть уверен, что она не спала с этим самым барменом полчаса назад где-нибудь в подсобке. И вот он я, все равно стою рядом с ней, и пытаюсь взять то, что она готова дать. Дейзи ведет псевдоинтеллектуальную беседу о позднем творчестве Энди Уорхолла. Я не особо слежу за этим разговором.

Но она вдруг хмурится, я смотрю на нее, и понимаю, что на задворках разума возникает другая блондинка. И хмурятся они похоже. На самом деле, как и Дейзи, Рокс очень умело пользуется всеми данными ей от природы женскими штучками. Томные взгляды, движения. Видимо мне просто нравятся такие женщины. Я видел как Рокс включала их. Она делала это специально чтобы позлить меня. И она делала это рядом со своим парнем.

Очередная волна нелепой ревности накрывает меня, и я залпом выпиваю свой стакан. Потом тянусь к мартини Дейзи, и допиваю и его.

– Пойдем, – жестко говорю я, и тяну ее за руку к выходу.

– А ты нетерпелив, – она ведет пальцами по моему прессу.

Да, черт возьми!

Мы выходим на улицу, и я целую ее. Жестко, грубо. Так же, как планирую ее трахнуть.

Она снова хихикает. И отстраняется.

– Подожди, а то мы не доедем до отеля.

– Можем не доезжать и начать прям здесь, – я киваю за заднюю улицу за клубом, – хочешь экстрима?

– Нет, Тэд. Я не хочу экстрима. Я хочу по-нормальному. – она хлопает своими длинными ресницами.

– Хорошо. Поедем в отель, – я сжимаю ее задницу и сажаю в такси.

Мне так остро нужно отвлечься, что я хочу начать ласкать ее прям за заднем сидении авто. И не то что мы не делали этого раньше. Но сейчас она отстраняется.

Когда мы наконец доезжаем до отеля, я уже просто в нетерпении. Думаю, я даже не буду раздевать ее. Мы заходим в лифт, и я разворачиваю ее спиной к себе. Прижимаю к своей груди и хлопаю по бедру.

– Что же мы даже не поговорим? – говорит она мягким голосом.

Что??

– Поговорим, позже. – сжимаю ее грудь. Она стонет. А потом разворачивается ко мне.

– Ты знаешь, Тэд, я думаю это ошибка, – говорит она. Дверь лифта со звоном открывается.

– То что ты до сих пор одета или то что мы так и не трахнулись за клубом?

Она улыбается:

– Нет. Это. Сейчас. Я думаю, нам не стоит этого делать.

Что блять?

– И как это ты пришла к такому выводу? – жестко спрашиваю я.

– Тебе не нужно от меня ничего кроме секса, – обиженно тянет она.

Она что серьезно, мать вашу? Опять?

– А тебе значит нужно?

Она устало вздыхает.

– Очень жаль, что ты такого обо мне мнения. Ты знаешь, я хочу тебя всего, а не только в постели.

Она делает шаг назад. Я шумно выдыхаю.

– Почему, мать твою, ты каждый раз это делаешь? – злобно говорю я, пытаясь понять, что у нее в голове. Ни одной мысли объяснения, почему каждый раз она соглашается, а потом пытается меня слить, у меня нет. Мы не работаем как пара. Она это знает. Тем более, она этого не хочет, как бы не пыталась меня в этом убедить.

Я злюсь и я разочарован.

– Я просто хочу тебя целиком, – говорит она, и делает шаг вперед ко мне. Она подходит меня и прикасается ладонью к моей щеке. Потом подтягивается и чмокает туда же. Как будто она дарит мне благословение, мать ее.

– Когда будешь к этому готов, я буду ждать тебя, – опять мягко говорит она, и отступает назад в лифт, оставляя меня в полнейшем раздражении.

Чертова Дейзи!

Лифт закрывается, и я бью кулаком о ближайшую стену. Больно! Черт!

Я мог найти любую, но опять пытался заполучить ее, и опять она меня оставила ни с чем.

Прижимаюсь к стенке, пытаясь дышать. Она ушла, и злость на нее, перемешивается со злостью за предательство Роберта. Его наглая рожа опять возникает в сознании, смешиваясь со всем тем дерьмом, что он наговорил. Осознание того, что наша группа, была в руках этого злобного придурка бьет по мозгам. Идиоты!

Я опять нервно выдыхаю и захожу в свой номер, и заваливаюсь на кровать. И в этот раз жалею, что со мной нет гитары. Не баса. А той, шестиструнки, которая осталась дома. Потому что сейчас я прям могу представить как мои пальцы бегают по струнам создавая агрессивные аккорды.

Поэтому мне только и остается, что представлять.

Быстрый перебор верхних басовых, отрывистый бой. Мудак Роберт. Стерва Дейзи.

Гитара в моей голове издает противный писк. Снова перебор. Чертова Дейзи, которая подорвала мою веру в женщин. Гнусный предатель Роберт. Еще больше агрессии в музыке. Я представляю этот звук. Он дерзкий, тяжелый, надрывный.

Но в моей голове он создает гармонию. Гармонию.

Почему-то при мысли о гармонии, в моей голове возникает другая блондинка. Та, о которой мне не стоит думать. Та, чужая. Не могу сказать что она гармонична, не внешне, а внутри она полнейший хаос и дисбаланс.

Но ее всецело живая улыбка и блеск в глазах резко контрастируют с театральностью Дейзи. Почему-то это приносит облегчение.

И я отчетливо понимаю, что думать о ней глупо, но сегодня мне так хреново, а мысли о ней почему-то приносят облегчение. Поэтому я позволяю себе вспоминать эту улыбку и представлять все те вещи, которые я хотел бы с ней сделать, будь она свободна.

Глава 8

Рокс

– Сколько ты планируешь еще проработать со мной, милая? – спрашивает Перри, когда с утра мы с ним пересекаемся на работе, – я должен понимать, когда мне искать нового сотрудника.

– Тебе придется потерпеть меня еще месяц, точно, – отшучиваюсь я, проверяя в холодильниках наличие молока.

– Потерпеть? – смеется начальник, – не думаю, что это точное выражение, описывающее наши отношения.

Откровенно говоря, я его любимица. Не знаю, что он во мне нашел, но он по-своему заботится обо мне, и иногда позволяет больше чем нужно позволять наемному сотруднику. Любой другой уволил бы меня, заявись я на работу с похмельем, и точно бы оштрафовал, если бы я опоздала на два часа и не открыла кофейню вовремя. Но Перри питает ко мне слабость.

Надо сказать, что это чувство взаимно. Я работаю тут всего пол года, но за это время успела реально полюбить этого ворчливого старикашку. Он стал для меня немного родительской фигурой. Поэтому мне особенно сложно будет с ним расставаться.

– Тебе не стоит размывать границы общения с сотрудниками, знаешь ли, – говорю я Перри.

– Правда что ли? То есть, когда ты в следующий раз опоздаешь на утреннюю смену, мне вычесть из твоей зарплаты?

Я показываю ему гримасу и разогреваю кофе-машину, чтобы сварить себе кофе. Пока клиентов нет, я могу легко опрокинуть одну чашечку в себя.

По утрам я пью крепкий американо. Молочную сладкую жижу с легким привкусом кофе – оставьте для моей малышки Рии. Мне же чтобы проснуться, нужна реальная доза кофеина.

Ох, малышка… как вспомню, что писали о ней в интернете эти тупые завистливые идиотки, и как от этого себя чувствовала моя подруга, так хочется разбить им экраны и попереломать пальцы, чтобы больше не было возможности печатать.

– Ты чего так нахмурилась? – спрашивает Перри, выныривая из компьютера, в котором он последние полчаса пытался свести бухгалтерию.

– Да ничего такого, просто задумалась. Помнишь мою подругу Рию? На нее начали лить хейт в интернете.

– Из-за чего?

Я делаю еще глоток кофе, параллельно протирая витрину:

– Из-за того что люди идиоты.

Перри посмеивается.

– Все что пишут в интернете, это просто слова. Нужно относиться к этому проще.

Я-то знаю! Но вот кто бы объяснил это малышке. Она сама не своя после этой статьи. Сегодня мы должны встретиться дома: чипсы, вино и слезливые мелодрамы, как в старые добрые времена, это должно помочь.

Я начинаю рассказывать Перри про ситуацию подруги, жалуюсь на людей, на чертова Брайена, который вообще допустил эту историю, хотя черт его знает, что он должен был сделать. Но я действительна зла, и действительно переживаю. И об этом талдычу Перри уже полчаса, когда он прерывает меня:

– А ты сама что?

– Что я? – удивляюсь.

– Ты уже полчаса рассказываешь про подругу и ее парня, но ничего не сказала о себе, это странно. Ты обычно рассказываешь даже, что ел на завтрак твой Марк.

Марк…

Я не знаю что ему рассказать о Марке. Рассказать ему, что мой парень напрочь игнорирует меня как женщину? Рассказать ему тот унизительный случай, когда после вечеринки по случаю концерта я решила взять все в свои руки и сдвинуть нашу личную жизни с точки “мертво”. Но когда я купила красный кружевной комплект, с чулками, и ждала в этом Марка, желая вызвать в нем хоть каплю желания. А он просто посмотрел на меня с отстраненным взглядом и сказал, что “необязательно было тратиться”. Тогда я поняла: “то что мертво, умереть не может”. И в этот раз это не про грязных патлатых отсровитян, это про нашу сексуальную жизнь.

Или может мне рассказать Перри про то, что я тайно заводилась от взглядов, которые кидал на меня чертов басист. Рассказать ему, что я проматывала у себя в голове его фразу о том, что я горячая как секс воплоти, как заезженную пластинку. И одна только эта мысль о том, что он может так думать обо мне, возбуждала меня?

Что из этого мне рассказать Перри, чтобы он окончательно во мне не разочаровался?

– Пфф, все как обычно, – отмахиваюсь я и перевожу тему, – ты знаешь, тебе стоить закупить этих протеиновых пирожных? Сейчас все больше людей следят за питанием и не едят булки, а так мы бы повышали средний чек.

Перри изгибает свою поседевшую бровь.

– Ты думаешь?

Я начинаю энергично кивать, и рассказываю ему обо всех тех случаях, когда клиенты говорили мне о том, что они стараются следить за питанием. Затем рассказываю, что можно договориться с производителями о пробной партии и почти убеждаю Перри действительно заняться этим, когда он тяжело вздыхает и говорит:

– На самом деле, не уверен, что я потяну это Рокс, это дополнительные расходы, а мы сейчас еле-еле покрываем издержки.

– Как? – удивляюсь я.

– К нам стали меньше ходить, когда в офисном здании напротив открылась булочная с кофе.

Хм, я заметила, что поток немного упал, но я не думала, что это сильно сказалось на прибыли. Ладно, на самом деле, я не то чтобы думала о прибыли. Я же просто наемный работник, черт побери.

– Покажи, – я киваю на ноутбук Перри с открытыми данными, и следующие два часа он рассказывает мне все об издержках, расходах на зерна, которые стали стоить дороже.

Параллельно я обслуживаю гостей, как всегда поддерживаю беседу со своими любимчиками, и пытаюсь вникнуть во всю эту циферную историю, чтобы помочь Перри.

К концу дня я наконец понимаю что к чему, за счет каких показателей просели доходы, и все таки снова предлагаю.

– Мы можем убрать вот эти пирожные, – киваю я на муссовые десерты, которые берут у нас меньше всего. Рия будет страдать, потому что она их фанат. Но в целом, они не пользуются спросом. – И заменить из на ПП-десерты. И мы можем переработать меню напитков и убрать из него позиции, ради которых ты заказываешь все эти приблуды в виде сливок и ореховой пасты, их тоже берут не так уж часто.

Перри стучит пальцами по столу и в конце концов изрекает:

– Звучит разумно.

Он внимательно смотрит на меня.

– Похоже из тебя получится хороший маркетолог, когда ты наконец устроишься туда.

– Не благодари! – я улыбаюсь, откидываю назад волосы тихо вздыхаю.

Будущая карьера маркетолога еще никогда так не напрягала.

Вечером я забегаю в магазин за кучей вредной еды, и алкоголем, и надеюсь и пишу Марку, что останусь на ночь с Рией.

От него приходит простой ответ:

Марк: хорошо, пиши, если будут проблемы.

Рию я нахожу дома на диване, а рядом с ней – ее вечный хвостик Брайен. А еще рядом с ним – его вечный хвостик.

Я захожу в квартиру и перевожу дыхание. Это ненормально, Рокс. Так реагировать.

– Рокс. Ты пришла. – Рия переводит на меня взгляд. Она улыбается, но взгляд потухший.

– Конечно пришла, малышка, у нас же тут планировалась женская пижамная вечеринка.

И эти двое явно не вписываются!

– Ребята уже уходят.

– Да ну почему же, не спешите, ни в чем себе не отказывайте, – говорю я и замечаю язвительность в своем голосе. Бросаю пакеты на кухонном столе и двигаюсь в сторону своей комнаты.

Быстро скидываю с себя джинсы и рубашку и ныряю в мягкую футболку, пижамные шорты и мохнатые тапочки с бантиками, заправляю волосы в небрежную дульку. Можно было одеться и чуть более закрыто, но идите к черту, это наша квартира. И я не буду извращаться ради кого-то.

Когда я выхожу назад в гостинную, взгляд голубых глаз басиста следует за моими ногами. Ну конечно. И я удовлетворенно отмечаю, что он на секунду запинается, когда говорит Рие:

– А потом он просто провалился под сцену. С тех пор он не скачет на концертах как недоделанный кенгуру…

– Да иди ты, – слышится голос Брайена, – в свою защиту скажу, что это была действительно хилая конструкция. Напомни, кто надоумил делать сцену из палетов?

Рия хихикает, и дарит ему свой мягкий взгляд. Я наблюдаю за этой картиной с кухонного островка, раскидывая чипсы и закуски по тарелкам.

Брайен абсолютно спокойный. Но его взгляд на мою подругу полон беспокойства. И не просто так. Она может и хохочет над их историями, но глобально она не в порядке. И он это видит так же, как и я. И пока я со своего наблюдательного поста смотрю на них, Тэд смотрит на меня. Я поднимаю брови, встречаясь с ним взглядом.

Он прищуривает глаза и поднимается со своего места, вальяжно направляясь ко мне.

– Тебе помочь открыть это вино?

Он кивает на штопор в моей руке, который я уже давно покручиваю между пальцами. Не то чтобы я не справилась с этой бутылка сама, но я протягиваю ему бутылку и облокачиваюсь на столешницу бедром. Штопор остается у меня в руке. Я смотрю на него, когда пространство вокруг меня будто нагревается, а Тэд оказывается ближе. Он продолжает на меня внимательно смотреть, когда говорит:

– Мне понадобится это, –  Легкое прикосновение его пальцев к моим. И у меня перехватывает дыхание. Да вашу ж, мать!

– Думала, ты справляешься с алкоголем силой мысли, – отшучиваюсь я.

– Силой мысли я справляюсь с женским оргазмом, – немного тихо, но совершенно естественно, будто это для него самая обычная тема для разговора, говорит он.

Я смеюсь. Серьезно, этот человек неисправим.

– Обычно женщинам для оргазма нужно чуть больше чем мысли, – деловито замечаю я и отвлекаюсь на очередной пакет с чипсами. Раскрыть. Вытряхнуть в миску. Не думать ни о каких оргазмах.

Он наблюдает за мной.

– У нас все в порядке? – звучит веселый голос Тэда у меня над головой.

– У нас? – пожимаю плечами, смотрю на него, отправляя в рот чипсину, бывшую когда-то гордой картофелиной.

Он следит за моими губами, пока я жую ее, и я призываю к себе всю свою уверенность, чтобы сохранить лицо. Потому что когда он смотрит так, я вдруг хочу смутиться и начать краснеть, так же как Рия, когда кто-то рядом сказал слово “дилдо”.

Он сглатывает, отворачивается от меня и спокойными движениями закручивает штопор в бутылку. А я отвлекаюсь на то, как играют его мыщцы на предплечьях, заставляя бесконечные татуировки двигаться. Не отрываясь от бутылки, он произносит:

– Ну… я наговорил тебе всякой ерунды на той вечеринке. Я хотел извиниться.

– Ерунды? То есть ты наврал?

Он резко поворачивается ко мне. Голубые глаза впиваются в меня. Я, как я надеюсь, дерзко смотрю на него в ответ.

– Нет. Я имел в виду каждое слово, что сказал, – снова возвращается к штопору, и тянет пробку, – но я не хотел тебя обидеть, или что-то в этом духе. И не хотел бы, чтобы это испортило наши отношения.

Я вдруг резко издаю смешок. “Наши отношения?” Эту странную историю, в которой ты спишь и видишь как меня трахнуть? И эту историю, в которой я почему-то нахожу это забавным и волнительным?

– Меня не так то просто обидеть, так что между нами все в порядке, – говорю я, пожимая плечами.

– Хорошо, – тихо соглашается он, смотрит вниз, снова задерживает взгляд на моих ногах. Может короткие шорты были все таки ошибкой? – бокалы?

– Что? – я хлопаю глазами, не понимая что он сказал, потому что его взгляд на моей коже заставил меня отвлечься. Черт. Этот парень – моя головная боль.

– Где бокалы? – смеется он.

Я резко отворачиваюсь и достаю пару бокалов из ящика напротив.

– Рия! – кричу я, прерывая какую-то тихую милую беседу влюбленных голубков, – “Дневник памяти” или “Сумерки”?

Она мычит что-то нечленораздельное.

– Красавчик Гослинг или сверкающий Паттинсон? Ты должна выбрать! – я хватаю бокалы и возвращаюсь назад к дивану.

Рия смеется.

– Значит сверкающий Паттинсон, –  тянусь за пультом.

– И тут нам пора ретироваться, – Тэд обходит друга и тыкает его в плечо, – смотреть на деревянную Бэллу с ее лицом “сейчас блевану” это слишком.

– Это просто ее реакция на твои шутки, – парирую я и бросаю на него быстрый взгляд. Он закатывает глаза, и демонстративно прикладывает руку к груди в области сердца, как будто я задела его.

– Пожалуй, нам действительно пора, – соглашается Брайен и целует Рию в щеку.

Хотя по взгляду, который он бросает на подругу, кажется, что он бы смотрел на сверкающего Паттинсона и Беллу с ее картонным лицом целый день, если это означало, что Рие станет лучше.

Эти двое уходят и мы с Рией остаемся в компании Паттинсона, Беллы и депрессии, из которой я совершенно не знаю, как вытащить подругу.

Самое смешное, что о ней я переживаю больше чем о себе, поэтому когда Марк не присылает мне ни одного сообщения за вечер, я даже не переживаю. Ну и подумаешь, что парню не интересно, как у меня дела. Это не так уж важно.

Глава 9

Рокс

Когда следующим утром по дороге на работу я захожу в социальные сети, я нахожу у себя запрос на переписку, а внутри просто ворох мемов про Сумерки…Я листаю все это добро второсортного юмора, и на удивление реально начинаю хохотать. Проверяю, кто отправил мне все это, и конечно удостоверяюсь в своей догадке.

@teddyRyder

Я листаю несколько его фотографий и закатываю глаза. Как я и думала. Его аккаунт – просто свалка самолюбования. Бесполезные прямые эфиры, видео, где он ест, репосты всего подряд. Фотографии его татуировок. И все это пышет какой-то бесконечной сексуальной энергией. Листаю чуть ниже, и мой взгляд цепляется за фото с какой-то блондинкой. Изящная. Томная. И по тому, как вальяжно он взгромоздил руки ей на плечи на фотографии, решаю, что это одна из его пассий.

Захожу назад в сообщения, и отвечаю.

BellyRox: милая подборочка, ты ограбил старые мем-архивы?

teddyRyder: все, чтобы ты поняла насколько второсортное это кино.

BellyRox: по твоему любое кино второсортно, если оно не выложено на PornHub?

teddyRyder: в свою защиту скажу, что на PornHub будут куда более качественные версии Сумерек, хочешь пришлю?

BellyRox: спасибо, воздержусь.

Я уже захожу в кофейню и начинаю свою стандартную утреннюю рутину, когда приходит новое сообщение, на которое я отвлекаюсь.

teddyRyder: воздержание – это грех.

BellyRox: моралисты бы с тобой поспорили

Перри заходит в кофейню, и здоровается со мной, пока я готовлю зерна. Приходит еще одно сообщение:

teddyRyder: главное, что мы с тобой не моралисты

Я усмехаюсь и откладываю телефон. Он как всегда. Вчера извиняется. Сегодня снова флиртует.

– Как дела у твоего парня? – спрашивает Перри.

– Не знаю, я ночевала с подругой, – пожимаю плечами.

– Ну вы же переписываетесь, у тебя такое лицо, как будто он наконец взялся за ум, и нашел к тебе ключик…

Перри кивает на мой телефон, где у меня еще открыто сообщение от Тэда. Я смотрю на своего начальника, на телефон. И вдруг ощущаю себя настоящей предательницей. Не то чтобы я сделала что-то плохое. Это просто переписка. Но мне вдруг становится противно от самой себя.

– Да ничего такого, – я пожимаю плечами и закидываю телефон в сумку, стараясь больше не думать об этом.

Мы с Марком идем на ужин с моей мамой, о котором договорились еще чуть ли не месяц назад. Я нервно скриплю зубами, предвкушая “отличный вечер”.

Марк захватил с собой букет роз, чтобы произвести впечатление на мою маму. Хотя думаю ему хватит его накрахмаленного поло, в котором он пришел с работы, чтобы завоевать мою мать. В нем в отлично считываются стабильность, успех, хорошая работа: все, что ценит Сара Бэлл.

Я нажимаю звонок на двери, и моя мать тут же открывает ее. На ней какой-то приталенный пиджак, и она уложила волосы.

– Добрый вечер, мисисс Бэлл, – улыбается Марк, протягивая ей букет и не отрывая от меня второй руки. Я сдавленно улыбаюсь.

– Ты должно быть Марк, – она расплывается в улыбке, оглядывая розы и уже мысленно просчитывая, сколько он выложил за этот букет. Ее цепкий взгляд быстро оценивающе окидывает Марка, потом она расслабляется:

– Называй меня Сара, дорогой.

Она отступает и мы проходим в квартиру.

Это место, в котором я жила с 10 лет до тех пор, пока не съехала сначала к своему первому непутевому парню, а потом к Рие. И это место не имеет ничего общего со мной. Здесь все розовое и пропитано инфантилизмом.

– Присаживайтесь, детки, – мама указывает на стол, пока я мысленно закатываю глаза. Марк легко улыбается мне, заметив мое напряжение. Он знает, какие у меня отношения с матерью. Знает, что для меня этот ужин будет сродни пытке. И он поддерживает меня.

На столе расположились блюда, и я понимаю, что она заказала их где-то. Эта женщина никогда не готовила. Потому что я всю жизнь сама занималась своим пропитанием. И часто ела один мусор, благо у меня нормальная генетика, и ничего из этого не ушло в бока. Пока я остаюсь вполне в адекватной форме. Хоть и до сих пор не очень сильно забочусь о своем питании.

– Вина? – спрашивает мать, протягивая нам бутылку.

– Давайте я открою, мисисс Бэлл, – подскакивает Марк. Она смеряет его осуждающим взглядом.

– Сара, милый. Я же сказала, зови меня Сара.

– Хорошо, Сара… – отвечает Марк и забирает у нее бутылку вина. Она хлопает его по плечу и хихикает как молодая девчонка.

Какой фарс.

Я считаю про себя до пяти и выдыхаю.

Спустя какое-то время мы уже чинно-благородно пьем вино, я ковыряю вилкой салат, мать закидывает Марка вопросами, откуда он, где учился, кем работает, и все в этом духе. Ей хотя бы хватает ума не спрашивать напрямую, сколько он зарабатывает. Хотя я могу прочитать этот вопрос в ее глазах.

– Так что, Рокс, детка, ты тоже будешь работать с Марком? – я вздрагиваю, когда она обращает свое внимание на меня. Вот и кончилась моя спокойная жизнь.

– Да, буду работать там в отделе маркетинга.

– Давно пора, милая, давно пора, – говорит она своим назидающим тоном, – в кофейне ловить нечего, скажи же, дорогой? – она смотрит на Марка.

Марк прокашливается.

– Это опыт. Работа с людьми полезна для будущего маркетолога.

– Да, но не столько же времени, да и эта кофейня какая-та бестолковая, вот если бы ты работала в большой сети, типа Starbucks, то можно было бы рассчитывать на повышение… А здесь, – она демонстративно морщится, а я нервно стучу ногой.

Не хочу даже вступать в полемику. Просто потерпеть, и скоро я буду свободна. Интересно, нормально будет уйти через час после прихода?

Мать тянется ко мне рукой:

– Родная, я просто счастлива, что ты наконец задумалась о карьере, видимо, Марк хорошо на тебя влияет.

Она переводит свое внимание на него. А на мой телефон приходит уведомление.

– У Рокс свой путь, и у нее отличный разносторонний опыт, но я буду счастлив, что мы станем работать в одном месте, – говорит Марк, чем отвоевывает себе назад часть моего сердечка. Вот как можно быть настолько хорошим. И как же мне реально повезло с ним. Я дарю ему мягкую улыбку.

Но затем мать снова начинает свою привычную шарманку, возвращая ужин в привычное русло. Когда она в очередной раз критикует мой образ жизни, мой телефон еще раз загорается.

teddyRyder: на Pornhub между прочим и на Гарри Поттера есть качественная пародия.

И там его фотография. На фоне огромного телевизора. На котором женщина с пластилиновыми сиськами, и на ней одета только мантия и распределяющая шляпа. Боже, какой абсурд.

Я быстро набираю сообщение, сдерживая свой хохот.

BellyRox: не трожь Гарри Поттера – это святое!

BellyRox: и кто тебе сказал, что это качество? видно же: свет – лажа, костюмы – бутафорские.

Мать рассказывает Марку какие-то нелепые истории из моего детства, не забывая упомянуть, что я была очень целеустремленной маленькой девочкой. Марк мягко и обходительно отвечает ей. Голос матери звучит уже как белый шум.

teddyRyder: зато актриса отдается своей роли на все 100

Я еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться в голос. Хотя это и странно.

В этом разговоре нет ничего необычного и я могла бы обсуждать такие вещи с любым другом. А между нами установилось, что-то типа вынужденного приятельства. Но все-таки такие разговоры с Тэдом Райдером, человеком, который прямо признавался, что хочет меня – это что-то из морально серой зоны.

Черт, я надеюсь, что он посмотрел этот фильм до того, как написать мне, а не смотрит прямо сейчас…

Когда чуть позже, мы с Марком топаем по темной улице в сторону дома, я держу его за руку, преисполненная благодарности за весь вечер. Он стойко выдержал все пассажи моей матери и всячески выгораживал меня, мой образ жизни и карьерные решения, хотя и сам не до конца поддерживал их. Но в этом прелесть Марка: он принимает. И он действительно лучший парень, с которым я когда-либо встречалась. Даже когда мы вырвались из инфантильного царства, именуемого домом моей матери, он не критиковал ее. Он лишь со смешком сказал:

– Твоя мама весьма необычная женщина.

– Да перестань, – смеюсь я, – тебе не обязательно сдерживаться.

Он лишь качает головой.

– Нет правда, из-за твоих рассказов я готовился к худшему. А ужин прошел, на удивление, нормально.

Все благодаря тебе.

– Мне кажется, я произвел на нее хорошее впечатление.

Конечно произвел. Ты ведь человек со стабильной работой, и от тебя за версту тянет офисом.

– Ты ей определенно понравился, – говорю я, сжимаю сильнее его ладонь, и добавляю, – спасибо. За то что взял на себя весь удар.

Я тянусь и целую его в щеку. Мягко. Он дарит мне теплую улыбку.

– Так а с кем ты переписывалась вечер? С Рией? – спрашивает Марк.

Упс.

Нет, я обсуждала порнушку с другим парнем. И что я должна сейчас сказать? Соврать? Это было бы ненормально.

– А… нет. С Тэдом, помнишь его? Он закидывает меня второсортными мемами, – говорю как что-то незначащее.

На самом деле, так и есть. О чем я вообще. Просто приятель парня моей подруги. Просто ничего не значащая переписка. Но бунтующая часть меня сейчас искренне хочет, чтобы Марк приревновал.

– А, ну ладно, – спокойно отвечает он. Никаких эмоций.

Я смотрю на него во все глаза, почему он никак не реагирует?

– Ладно? – переспрашиваю, надеясь получить другую реакцию. Давай же, скажи черт возьми, что это ненормально. Что я не должна общаться с другими парнями. Обсуждать с ними чертову порнушку. И вообще думать о них.

Давай!

За две несчастные секунды кровь во мне превращается в лед, пока я жду его реакцию.

– То есть ты не против, что мы общаемся? – сдавленно спрашиваю.

– Нет, а почему я должен быть против? Я тебе доверяю.

Вот и все. В моей голове звенит воображаемое разбитое стекло. Ему все равно.

Он ни капельки не ревнует меня.

И когда уже дома в постели, Марк тянется ко мне, впервые за долгое время проявляя инициативу, я впервые отстраняюсь.

Глава 10

Тэд

Когда друг появляется на моем пороге с выражением вселенской печали на лице, я понимаю: произошло что-то.

Несколько часов и бутылка хренового виски – и единственное, что мне удалось выудить из него. Они расстались с малышкой Коулман.

Он не сказал, почему. Никак не объяснил, сказал лишь что больше так может. Что ж, спасибо, придурок, все стало намного понятнее!

Но зная Мэтта, могу сказать точно: причина наверняка дебильная. Попытаться сообщить ему об этом –  нет уж, увольте!

Я уже наблюдал разбитого Мэтта Брайена, когда умер его отец. Зрелище дерьмовое. Поэтому когда появилась Рия, и его отпустило, я радовался. Теперь все по-новой. Дерьмо.

В старом музыкальном магазине, где мы еще парнями покупали свои первые инструменты, я долго стою перед полкой со струнами, когда ко мне подходит старик Билл. Приземистый мужчина лет шестидесяти и с все той же кожаной жилетке. Он держит этот магазин, сколько я себя помню. И помогал разбираться во всем этом техническо-инструментальном дерьме, когда мы еще не шарили, в чем разница между соло и ритм-гитарой.

– Надо же, Тедди Райдер снова в Шеффилде, – расплывается в улыбке Билл, завидев меня у прилавка.

– Ага.

Только похоже ненадолго. Вчера вечером Мэтт сказал, что мы вернемся в Лондон. Ему нужно пару недель уладить дела дома, и мы вернемся.

– Как поживаешь, Билл?

– Вертимся как видишь, – он обводит руками магазинчик. Думаю дела у него пошли в гору, последнее время в Шеффилде прибавилось молодых музыкантов, мечтающих покорить сцену.

Он смотрит на меня внимательно и бросает:

– Басовые струны вообще-то там.

– Ага, знаю. Но мне нужно что-то другое.

Я киваю на гитару у себя за спиной.

– Хочу утяжелить звучание на этой малышке, – открываю кофр, и достаю ее.

Билл коротко осматривает гитару и весело присвистывает.

– Ты что ж теперь играешь соло-партии? Я думал, у вас этим заведует Брайен.

– Так и есть, это так… внеклассные развлечения, – отмахиваюсь я, – что посоветуешь?

– Замени эти хромовые струны на нержавейку, и будет тебе счастье и более тяжелый звук, – Билл тыкает в несколько коробочек на полке.

– Отлично, спасибо, ты как всегда выручил, – я хватаю одну из коробок, запихиваю гитару назад и топаю к кассе. Билл вразвалочку следует за мной.

– Так что, как оно? Вернуться в родные места после того как гремели на всю столицу.

Я закатываю глаза. Почему все считают, что Лондон – мечта? Это было весело, но мне всегда больше нравилось тут. Вечеринки душевнее. Места роднее. Это Мэтт всегда стремился свалить. Я же просто смирился с тем, что переезд в Лондон – это логичное развитие карьеры. Потом я встретил Дейзи…

– Нормально. Хорошо, – отвечаю я Биллу, не стремясь развивать разговор.

Он смеряет меня своим веселым взглядом из под поседевших бровей, просто хмыкает:

– Нууу…. заглядывай.

Расплатившись я выхожу на улицу, и как назло, на улице начался дождь. Сверяюсь со временем и понимаю, что у мне нужно где-то скоротать час, до того как я встречусь с отцом. Я обещал увидеться с ним. Опять делать вид, что мы дружная семья.

Накидываю капюшон на голову, и бреду по улицам. Через два квартала замечаю какое-то маленькое заведение, на вывеске белыми буквами: Cafe Noir. Почему-то название кажется мне смутно знакомым, как будто я где-то уже видел эту вывеску. Не долго думая, решаю, не мокнуть под дождем и опрокинуть в себя стаканчик кофе перед встречей с отцом, поэтому я просто прохожу туда.

Внутри тепло. Я осматриваюсь. И вижу действительно нечто впечатляющее.

Она стоит за прилавком, облокотившись локтями на стол, уткнувшись в телефон. Волосы небрежно скручены в жгут, светлые пряди падают на лицо. Зубами она закусывает нижнюю губу и морщит нос.

Сейчас в ней нет ее привычной дерзости. Но она все равно, мать его, идеальна. Как всегда.

Рокс. Вот уж не ожидал увидеть ее здесь.

– Добрый день, – максимально доброжелательным тоном тянет она, не отрываясь от телефона, и я удивляюсь, что она вообще способна на такой тон. А потом она отрывает глаза от своего телефона, и впивает на меня свои огромные карие глазища, и все тут же меняется:

– Ты что здесь делаешь?

– И тебе привет, – я уверенно шагаю к ней ближе, улыбаясь как идиот. Ничего не могу с собой поделать.

– Что ты здесь делаешь? – повторяет она мне, чеканя каждое слово, будто представляет, что ввинчивает слова мне в голову.

– Шел мимо и зашел выпить кофе вообще-то. А в этом заведении со всеми посетителями вы такие вежливые?

Она кривится.

– Не притворяйся идиотом, будто пришел сюда случайно. И не видел мои посты в  Instagram отсюда.

Хм… теперь я действительно припоминаю. Возможно эта вывеска показалась мне знакомой, потому что я видел фотографии в ее аккаунте, когда закидывал ее мемами про этот кинематографический опус про недо-вампиров. И надо сказать, мы прикольно болтали онлайн несколько дней. А потом она перестала отвечать…

– Я на самом деле зашел сюда случайно, на улице дождь. Но это не значит, что я не рад тебя видеть.

Еще как рад. Вообще все клетки моего тела всегда рады ее видеть. Даже когда она вот так разъяренно смотрит на меня. Мазохист.

Хотя, собственно, а чего она так разъяренно смотрит на меня?

– Тебе не стоит находится здесь.

– И почему это? – облокачиваюсь на прилавок рядом напротив нее. Буравлю взглядом ее лицо. Фарфоровая кожа. Пухлые губы. Рот идеальной формы. Рот который, похоже, сейчас пошлет меня нахрен.

– Ты что издеваешься?

– Нет. Просвети меня. Почему же мне не стоит здесь находится. Я думал, мы с тобой друзья, – растягиваю последнее слово, прокатывая его по языку.

Друзья… Это же нормальная дружеская практика – хотеть засунуть язык в рот своего друга. Подруги. Черт. Если бы не было его чертова парня, в жизни бы не назвал ее другом.

Она упирает руки в бока.

– Нет, ты серьезно? Твой придурок-друг бросил Рию! И после этого ты заявляешься ко мне и ждешь теплый прием.

– Так а причем здесь я?

Она молча смотрит на меня, будто я задал самый тупой вопрос на свете.

– Ну серьезно. Я бы еще мог понять твой наезд, если бы это лично Мэтт заявился сюда и требовал с тебя капучинку. Но нет, это всего лишь я. Кстати, я буду эспрессо, – подмигиваю ей, желая разбавить диалог.

Но она еще больше заводится.

– Ничего ты не будешь! Он бросил ее. Рия рыдала три дня. Так что тебе точно не стоит больше общаться со мной.

Я вздыхаю. Господи, этой женщине дождем вымыло всю логику.

– Так вот именно. Это Брайен и малышка Коулман расстались. Не я его надоумил на это. – лениво говорю я, посматривая на сэндвичи за прилавком. Желудок начинает урчать, но видимо еды мне здесь тоже не видать. Настроение и так ни к черту из-за предстоящей встречи с отцом.

– Стоп…стоп… стоп, так это из-за этого ты игноришь мои сообщения? – вдруг до меня доходит, что она перестала отвечать, после того как Мэтт рассказал мне об их расставании.

– Нам больше не стоит общаться, – она спокойно пожимает плечами, но огонек в ее глазах выдает скрытые мотивы.

Абсурд.

– Ты это серьезно сейчас? Я лично Рие ничего плохого не делал. Но вот что важнее: я тебе не делал ничего плохого.

– Это неважно, – тихо отвечает она, растеряв всю свою браваду, – Это неправильно. Рия – моя лучшая подруга. Брайен – твой друг. Тут мы делим территорию.

Я устало вздыхаю. Сложная она.

– Мы прикольно пообщались, – продолжает Рокс, –  Ты даже пару раз рассмешил меня. Было весело…Но это надо закончить.

Я почему-то начинаю улыбаться как идиот.

Она замолкает, и резко спрашивает:

– Что?

– Я рассмешил тебя. Мне стоит поставить памятник. Не думал, что ты вообще способна смеяться.

Она долго смотрит на меня своим каменным лицом, и видно, что она просто изо всех сил сдерживается чтобы сохранить свой невозмутимый вид. Затем она сжимает губы и они все складываются в скупую улыбку. Осознав что провалилась в сдерживании эмоций, Рокс закатывает глаза.

– Я смеялась с твоей безграмотности.

– Ну да, как же.

Она кидает на меня быстрый взгляд из под своих длинных ресниц и отводит глаза. Затем подходит к кофе-машине и начинает возиться с кофе.

Я молча наблюдаю за ней. Как естественно она движется.

Я даже немного усмехаюсь, когда она пытается незаметно поглядывать на меня.

– Держи свой эспрессо, – она тянет мне маленькую кружку. Я касаюсь пальцами ее руки. У нее длинючие красные ногти, которыми можно было бы выцарапать глаза. Обычно мне это не нравится. Но сейчас я думаю, что был бы далеко не против почувствовать эти ноготки у себя на теле.

– И будет совсем наглостью попросить у тебя вон тот сэндвич? – я киваю на витрину.

– Вопиющее нахальство с твоей стороны!

Я отпиваю кофе, и смотрю прямо на нее, вбирая в себя ощущение, что лед все таки раскололся и похоже она уже не так хочет меня прогнать. Она смотрит на меня с привычной дерзостью и весельем.

Мне как никогда хочется впиться в ее губы.

Жестоко: единственная девушка, способная затмить навязчивые мысли о Дейзи, оказалась занята.

Входная дверь открывается. И Рокс резко переводит взгляд мне за спину и меняется в лице.

– Марк! Привет…

Я поворачиваюсь. Ее парень. Напыщенный индюк в дорогом пиджачке.

– Привет, дорогая.

“Дорогая” – пфф! Она выскакивает из-за прилавка и приветственно целует его. Я отвожу взгляд, впиваясь глазами в свою кружку эспрессо.

Их отношения – сплошной фарс, но она этого не видит или не хочет видеть.

– Ты что здесь делаешь? – ее голос звучит выше чем обычно. Нервничает?

– Я принес тебе зонт, ты как всегда забыла его. А дождь передают на весь вечер.

Какой заботливый. Придурок.

– Спасибо, ты помнишь Тэда?

Они смотрят меня. Мысленно ругнувшись, я протягиваю ему руку.

Он окидывает меня долгим взглядом:

– А… тот парень, который закидывает тебя сомнительными шутками.

Черт…

Она рассказала ему об этом? Зачем?

Стоп. Он же ее парень. Конечно, она рассказывает ему обо всем.

Хотя, серьезно? Мы обсуждали порно-фильмы. Она об этом ему рассказала?

Я пытаюсь рассмотреть в ее выражении лица какой-то признак вины. Я не хотел бы, чтобы наша переписка была достоянием общественности. Тем более, чтобы они обсуждали ее с этим накрахмаленным идиотом.

Я заставляю себя посмеяться над его репликой , и говорю:

– Ага, и этот парень с сомнительными шутками уже уходит.

Ставлю кружку на стол, поправляю кофр с гитарой на плечах и накидываю назад намокший капюшон.

Зонтик он принес, как же. Месье заботушка. Приторный, правильный. До безобразия.

– Пока-пока, спасибо за кофе, – я кидаю 50-ти фунтовую купюру, зная что это не только с лихвой покроет расходы на кофе и сэндвич, но и взбесит ее парня. Для такого как он расточительство это самый порочный грех.

Рокс что-то мямлит в ответ, когда я выхожу. Как же раздражает, что рядом с ним она превращается в безхребетную девицу.

Я выхожу под дождь, выдыхаю, откусываю свой сэндвич, и топаю в сторону Золотой Вилки – элитного ресторана, которым владеет мой отец.

Глава 11

Рокс

Рокс: малышка, как ты?

Рия: все хорошо, мама кормит меня тортиками, еще немного сладкого и приду в себя.

Ага, как же. Рассказывай мне сказки.

Она делает вид, что она идет дальше. Что просто так собрала вещички и свалила жить к маме, потому что это удобно.

В какой-то степени я тоже делаю вид, что впорядке. Что ничего не происходит. Что я в полном порядке.

На днях Марк приходит с отличной новостью, что уже через месяц меня возьмут на новую работу, в маркетинг. Я даже сходила на собеседование туда. Сделала вид, что воодушевлена. Пытаюсь притвориться, что все правильно. Сказала Перри, что ухожу через месяц. Хотя мне сейчас как никогда хочется помочь ему сохранить кофейню на плаву. Я придумала акции для клиентов, которые будут побуждать их приходить чаще. И здесь я вижу результат своей работы, что будет в этом огромном холдинге, где я буду всего лишь винтиком в огромной системе?

Но это правильно! Правильно развиваться, а не застревать в этом месте. Так что сквозь горечь, но я все таки двигаюсь дальше. Притворяюсь, что морально я в порядке.

Хотя сообщения Тэда Райдера в моем телефоне не дают мне притворяться достаточно сильно. После того как он забрел ко мне в кофейню, мы вернулись к этой нелепой дружбе по переписке. Он шлет мне тупые шутки или пишет тривиальное “как дела?”. Максимально тупой вопрос. Но почему-то я отвечаю, и не замечаю как рассказываю ему о своей жизни. Ну, о той части, что я готова обсуждать. Кофейня. Перри. Будущая работа. Рия. И так же частенько вбрасывает мне какие-то странные факты о себе. На днях писал, что хотел бы завести собаку, спрашивал, какая порода подойдет ему больше. Бассет Хаунд или английский бульдог? А я ответила, что ему стоит взять Пуделя.

А сегодня он написал:

teddyRyder: поругались с Мэттом. Он не взял мне билет у окошка.

BellyRox: билет куда?

teddyRyder: на самолет в Лондон. И мне придется сидеть в проходе! Что за несправедливость.

Что ж, они возвращаются в Лондон. Я знала, что это произойдет. Не знала, когда. Но так будет лучше.

BellyRox: думаю, ты сможешь смириться. К тому же с крайнего места лучше видно стюардесс и их длинные ноги.

Почему я это пишу? Да потому что могу. Этот парень не стесняется своей активной сексуальной жизни. И я не могу сопротивляться желанию поддеть его.

teddyRyder: может, ну его, этот маркетинг, не думала попробовать себя в авиации? Твои ноги хорошо бы смотрелись в форме.

И да, он постоянно бессовестно флиртует. Я уже не настолько принимаю это на свой счет. Скорее всего он написал бы это любой. Но бесенок на моем плече все чаще заставляет меня отвечать ему не самым безопасным образом.

BellyRox: мои ноги и без всяких дополнений хороши.

Пишу это лежа в постели, и довольно улыбаюсь. Мне нравится думать, что где-то есть парень, который думает о моих ногах. Это дарит мне это теплое чувство легкого возбуждения на коже.

На самом деле, я понимаю, что если бы я встретила его год или два назад, я бы не сомневаясь прыгнула к нему в постель. Но сейчас…

Рядом лежит Марк, читает какую-то заумную бизнес-книжку. Мне приходит странная гифка от Тэда и сообщение:

teddyRyder: даже не сомневаюсь в этом

Я опять хихикаю.

– С кем общаешься? С Рией? – не отрываясь от книги спрашивает Марк.

– Ааа, нет, просто знакомая из интернета, – спокойно отвечаю я.

Да. Вру.

Но не знаю за что я испытываю большее чувство вины, за то что скрываю от своего парня странную смс-дружбу с одним басистом, или за то что продолжаю общаться с ним несмотря на то, что моя лучшая подруга страдает от расставания с его другом. Скорее второе.

В обед следующего дня, когда я в прекрасном настроении, завариваю крепкий американо постоянной клиентке Джессике.

– Как прошло то свидание, о котором ты говорила? – спрашиваю ее, вспоминая эту история.

– О, супер. Замуж за него я конечно не пойду, – она наклоняется ко мне поближе, чтобы ее не слышал Перри, который уткнувшись в ноутбук сидит за столиком, – но он точно знает, что делать с женщиной за закрытыми шторами.

Я ухмыляюсь. Люди всегда откровенны в моем обществе. Мне нравится это. Мне нравится общаться с этими клиентами.

– Так а второе свидание было? – спрашиваю я, поигрывая бровями, и отдаю ей напиток.

Она кивает, отпивает глоток.

– О, еще хочу этот протеиновый батончик, – она указывает на витрину. Протягиваю ей его и отвлекаюсь на кассу, когда дверь кофейни открывается, и я вижу трех входящий мужчин. Все в пиджаках и поло. И среди них… Марк.

Мои брови приподнимаются в удивлении. Что он тут делает? Да еще в компании?

– Привет, – мои губы расплываются в улыбке.

Перри отрывается от своих таблиц и окидывает гостей быстрым взглядом.

– Привет, Рокс, – говорит Марк каким-то глухим голосом, – ребята, это Рокс, моя девушка. Рокс, это мои коллеги. Мы были на встрече тут неподалеку, и вот…

Те двое окидывают меня быстрыми взглядами, тот что стоит ближе правда быстрее переключает свое внимание на Джессику и проходится по ней плотоядным взглядом.

Я в замешательстве. Хлопаю глазами, впиваясь взглядом в своего парня. Он даже не подошел обнять меня.

Мысленно встряхиваюсь и говорю:

– Вам приготовить что-нибудь?

Марк отрицательно трясет головой. Мое замешательство растет. Он ведет себя очень странно. Джессика тем временем рассматривает остальную витрину и бурчит что-то.

Тот парень, что стоит рядом с Марком, и не бросает похотливые взгляды на Джессику, подходит ближе.

– Я буду эспрессо, – и быстро протягивает мне руку для рукопожатия, – а зовут меня Питер, это если вы пишите имена на стаканчиках, – смеется он.

– Мы не пишем.

– Ну в любом случае, приятно познакомиться с девушкой Марка. Он много про тебя рассказывал.

Второй отвлекается от разглядывания Джессики:

– Да, Марк, я только думал, что твоя девушка работает в нашем холдинге. Ты вроде говорил что-то такое.

– Будет работать, – мертвецким тоном отвечает Марк, стараясь не смотреть на меня.

– Да, буду проходить стажировку в маркетинге, – говорю я, отвлекаясь на кофемашину. Голос звучит выше чем обычно. Вся эта ситуация немного выбивает меня из равновесия. Обычно Марк не заходит ко мне на работу. Недавний случай, когда он пришел сюда с зонтом, был один из немногих. А тут он еще и с коллегами.

– Ой, ты уходишь отсюда? – обиженно тянет Джессика.

Пожимаю плечами.

– Как же так? Мне придется поменять кофейню, я хожу сюда только ради тебя.

Я кидаю короткий взгляд на Перри. Наверно, ему не очень приятно это слышать. Бизнес и так еле держится на плаву.

Я передаю эспрессо Питеру, или как его там. Он делает глоток.

– А недурно. Очень недурно. Что ж ты не говорил, что твоя девушка делает такой отменный кофе? – он пихает Марка локтем в бок, – я бы ходил сюда почаще, не так уж это и далеко от офиса.

Марк кидает на Питера нахмуренный взгляд.

– Это же так, несерьезно, – он обводит помещение взглядом, – для Роксаны эта работа… так… временное явление. Способ перекантоваться.

Я удивленно смотрю на него. Его тон звучит так будто он наступил в что-то липкое и неприятное.

– Ну для “перекантоваться” это действительно вкусный кофе, – со смешком говорит Питер и подмигивает мне. Он и его друг, выглядят расслабленно, легко. Марк же – создает ощущение загнанного Бэмби.

Он, что, стыдится меня? Серьезно?

Неприятное чувство злости и раздражения, которое я тщательно прятала, начинает расти во мне как стебль с мерзкими колючими шипами. Мои длинные ногти впиваются в кожу на ладони.

– Ну так, это просто кофе… правда, милая?

Второй коллега резко обращает на меня пристальное внимание.

– Я пожалуй тоже выпью “просто кофе”. Можно мне, пожалуйста, эспрессо.

– А почему решила идти в маркетинг? – спрашивает меня Питер, пока я на автомате делаю кофе.

– У Рокс высшее образование в маркетинге, – отвечает Марк вместо меня, –  У нас она, наконец, раскроет свой потенциал. Она неплоха, правда… – говорит так, будто оправдывается. Вот же ж черт, –  Они тут придумывают разные акции, но это скорее … детские шалости… У нас будет реальный маркетинг.

Он монотонно режет меня каждым своим словом. А я молчу.

Фиксирую холдер. Пальцы до белизны сжимают металлическую ручку. Мне вдруг становится так больно. Запускаю пролив. Отсчитать 25 секунд. Не думать о том, как сильно ранят слова Марка. Но эмоции шкалят, а руки подрагивают.

– Ну не знаю… – тянет безымянный коллега, посматривая в сторону Джессики, –  сидя у нас в офисе, таких красивых посетителей не встретишь. Так что я бы еще подумал, прежде чем устраиваться к нам.

Я резко ставлю стакан на прилавок перед ним.

– Подумаю.

Я неосознанно сделала ему напиток в стаканчик “с собой”. Потому что сейчас я как никогда хочу, чтобы они ушли. Чтобы ушел Марк.

Чтобы он не говорил больше ничего.

Спиралью во мне раскручивается столько чувств, что я не знаю, за какое из них зацепиться.

– Действительно вкусный кофе, – говорит безымянный коллега, – но нам уже пора.

– Да, работа не ждет, – с довольной улыбкой, которую мне отчаянно хочется стереть с его лица, говорит Марк, и направляется к двери, – увидимся вечером, дорогая.

Его коллеги сдавленно улыбаются мне. Я натягиваю на себя лживую добродушную улыбку. Они выходят на улицу.

Джессика, переминаясь с ноги на ногу, бросает короткие взгляды между мной и Перри.

– Мне тоже пора, зайду завтра еще, – она со смущенной улыбкой выходит из кофейни, когда я ловлю задумчивый взгляд Перри на мне.

– Что?

Он пожимает плечами.

– Что это было вообще? Ты позволяешь ему так говорить о себе? Ты?

Я отворачиваюсь, делая вид, что тянусь за пачкой зерен. Она мне не нужна. Но мне нужна минутка. Перри слишком наблюдательный. Слишком хорошо научился меня читать.

А меня колотит изнутри. Все тело дрожит в негодовании.

От того что услышала. От того что позволила ему так говорить.

Зачем он вообще пришел сюда со своими коллегами, если стыдится меня?

– Роксана!

– Что? – резко отвечаю я. Мне надо подышать.

Почему так больно черт возьми? Почему так сильно колотит? Почему Перри смотрит на меня как на загнанного олененка?

– Дорогая, это ненормально. Твой парень не должен говорить о тебе… так. Он что совсем придурок?

– Боже, не надо, Перри, пожалуйста.

Я вылетаю из-за стойки на улицу и вдыхаю свежий воздух. Ничего не произошло. Просто Марк рассуждал о моей карьере. Ничего необычного. Он действительно прав. Там я буду заниматься реальной работой. Кофейня это не серьезно. Я сама соглашалась с этим.

Только акции, которые я придумала здесь, на 15 процентов увеличили выручку за полторы недели! А что там? Там я даже не увижу, над чем именно буду работать.

Черт. Все еще колотит.

– Вот, выпей, – Перри показывается на улицу и тянет мне кружку с “сладкой смертью”. Так я всегда говорила Рие о ее предпочтениях в напитках, в которых полно сливок, сахара и прочей зефирной ерунды.

Я шумно выдыхаю и беру в руки напиток. Делаю глоток. Я ненавижу эти сладкие пародии на кофе, но сейчас с жадностью глотаю его. Теплая сладость обволакивает стенки моего желудка, приглушая эмоции. И дрожь постепенно отступает.

– Лучше? – спрашивает начальник.

– Ага.

Я сдавленно улыбаюсь ему и мы возвращаемся внутрь.

– Мы поговорим об этом? – спрашивает Перри, усаживаясь назад на свой стул.

Я окидываю его долгим взглядом. Как бы мне хотелось, чтобы он не был свидетелем моей слабости. Он теперь не отстанет от меня.

– Может не надо? – тихо говорю я.

– Ты может и считаешь что я уже давно выживший из ума старик, – я так не считаю, не так уж он и старик, сколько ему? пятьдесят? – и уже ничего не понимаю в молодежи, но слушай, в любом возрасте, так говорить о женщине, которую ты любишь, с которой ты строишь отношения…. Да черт возьми, попробовал бы я сказать такое о своей жене Элле, она бы огрела меня скалкой, и была бы права.

Я усмехаюсь, каждый раз когда он говорит о своей жене, лицо ворчливого Перри преображается. Интересно, он сам это замечает?

– Ну он не говорил обо мне, – сдавленно говорю я, делая еще глоток сладкой жижи, – он говорил о моей работе. Это другое.

– Не обманывай себя!

Он резко закрывает крышку ноутбука.

– Человек, который любит, не скажет так о своей любимой и ее работе.

Я прикрываю глаза в каком-то свалившемся на меня бессилии. Как будто слишком много эмоций прорвалось через мою оболочку.

Человек, который любит. А любит ли меня Марк?

А люблю ли его я…

– Знаешь что я тебе скажу, иди домой, Рокс! Закроем кофейню пораньше. Поговори с ним. И не вздумай сделать вид, что ничего не произошло. Скажи ему, что это неприемлемо. Поговорите черт возьми и обсудите все ваши проблемы! Я думаю у вас их немало.

Я просто молчу, когда Перри, берет мою сумку, пихает мне ее в руки, и почти выталкивает из дверей.

– Ты самый лучший и понимающий начальник, что у меня был, – смеюсь я, пытаясь сбавить градус напряжения.

– Хорошо, хорошо, иди домой Рокс. Придешь завтра и расскажешь, как вы поговорили.

– Ага.

Я киваю ему и спокойно ухожу.

Но домой я не иду.

Глава 12

Рокс

Я не иду домой. Я просто слоняюсь по городу, как идиотка, в попытках утихомирить свои эмоции. Куча мыслей роятся в моей голове и не дают покоя. Почему он так сказал? Почему я ему позволила? А имеет ли все это смысл? А любит ли он меня? Или он любит ту версию, которой я должна стать, с офисным бейджем и глянцевым дипломом?

А люблю ли его я? Или мне просто удобно?

Но во главе угла просто злость. На него. На себя. На всех. Она заставляет меня воткнуть наушиники в уши, включить Fuck You – Placebo и методично наматывать круги по улицам, пока сумерки не спустятся на город.

Если бы Рия была в Шеффилде – я бы поехала в нашу квартиру, завалилась бы на диван, и шутила бы про блох Джейкоба, заставляя ее смотреть вторую часть Сумерек. Я бы отшутилась, сделала вид, что ничего не произошло, а завтра бы начала новый день. Но подруги нет в доступе, и я не могу избежать своих чувств. Поэтому снова и снова хожу, впиваю ногти себе в ладони, и не замечаю, как оказываюсь около бара.

Отлично, нужно выпить и чуть расслабиться. Это я и сделаю в Лампочке.

Я пью третью рюмку текилы, сидя у бара, когда я замечаю его. Тэд Райдер заходит внутрь и, не привлекая к себе внимания, усаживается за одним из столиков. При виде его внутри меня что-то екает. И просыпается та часть меня, которую я хоронила. Та что любит внимание. Та, что хочет бунта.

Сама не замечаю, как даже расправляю плечи и вдыхаю полной грудью.

До меня вдруг доходит – я пришла именно в этот бар не просто так. Мое подсознание надеялось, что здесь я могу встретить его.

Он в черной футболке, которая подчеркивает его торс, на шее повязан какой-то нелепый платок, который я хочу содрать. Содрать и то притворство в дружбу, в которую мы играем. Он сидит и пялится в телефон. Как обычно – несколько кожаных браслетов огибают запястья. Я издалека смотрю на то, как напрягаются его мыщцы плеч, когда одной рукой он потирает шею.

Ходячий секс. Символ всего порочного. Я сглатываю и, медленно покачивая бедрами, иду к нему. Он один. Кроме нас в этом захолустном баре еще компания из трех весело щебечущих девчонок и персонал.

Конечно, сегодня же будний день.

Его ежик на голове взъерошен и не настолько залит гелем как обычно. Я хочу запустить ногти в его волосы.

Черт. Я хочу его.

Я только сейчас понимаю это четко. До этого момента я думала, что мне просто льстит, что он хочет меня. Но я была слишком занята мыслями о Марке и наших проблемах. Но я хочу его не меньше.

Вот так, буду честной сама с собой.

– Ну привет, Тэди-бой, – сладко тяну я, подходя ближе и вспоминая странное прозвище, от которого он бесился. Он резко отрывает свой взгляд от телефона, вынимает наушник и смотрит на меня. Его голубые глаза загораются.

– Рокс. Что ты тут делаешь?

– Отрываюсь.

Он бросает взгляд за мою спину, оглядывая пространство. Я хитро ухмыляюсь, когда понимаю, что он проверяет, с кем я.

– Я одна, если тебя это интересует.

Тэд возвращает взгляд на меня, откидывается на стуле, и оценивающе меня осматривает. Я сегодня в джинсах и черной футболке, не шибко-то женственный наряд. Но когда я ощущаю его взгляд, прокатывающийся по моему телу, я даже в этой простой одежде чувствую себя живой и желанной.

“Ты горячая как секс воплоти”

Эти слова снова всплывают у меня в памяти, заставляя внутренне плавится.

– Ты, как я вижу, сидишь скучаешь, пялишься в свой экран, так что я, пожалуй, составлю тебе компанию, – быстро говорю я и падаю за стол напротив него, не разрывая зрительного контакта.

Не хочу больше играть в дружбу.

– Я, похоже, выиграл джек-пот на этот вечер.

– Ага, только не спугни его своими дурацкими шутками про вампиров. Они мне уже порядком надоели.

Я одариваю его сладкой улыбкой, предавая лицу максимально соблазнительный вид.

Он усмехается, но не отвечает.

– Я думала, вы уже уехали в Лондон.

– Послезавтра, – отвечает Тэд. А в голосе проскальзывает какое-то безысходство. Странно.

Что ж, послезавтра, это просто отлично. Идеально, на самом деле.

– А почему ты сидишь тут и пялишься в телефон? – спрашиваю я, кивая на мобильник.

– А, это так… слушал кое-что.

Сегодня он странный. Нет типичной самоуверенности, и эго не прошибает потолок.

– Кое-что?

– Ну… я записал кое-какую музыку. Хотел показать Мэтту и Кевину. Но… не уверен.

– Почему? – я тянусь за его наушником.

– Потому что обычно я этого не делаю, – спокойно говорит Тэд.

– Не делаешь? У вас же группа.

– И я в ней играю на басу, если ты забыла, – он закатывает глаза, – мы обычно работаем над музыкой вместе. Ну или Мэтт пишет сам основную мелодию, а мы уже доводим до совершенства.

– И ты записал что-то свое? – спрашиваю я. Он просто кивает.

– Ну это так… просто набросок, – он включает запись, и в мое ухо врывается довольно агрессивное гитарное соло. Оно бередит во мне всю злость, что кипела во мне после сегодняшнего дня. Минуту я просто слушаю эту музыку. Она не в стиле The Words. Эта мелодия звучит тяжелее. И больнее. Но в ней также полно сексуальной энергии, что есть в репертуаре группы. Просто эта энергия более жесткая и агрессивная.

Или это просто энергия парня, что сидит передо мной?

– Это круто, – бесхитростно говорю я, когда музыка заканчивается, – ты точно должен показать это своим.

– Ну да, –  он тянется за наушником. Наши пальцы соприкасаются. Это снова меня отвлекает. Хочу ощутить его руки на своей коже. Черт. Можно мы перейдем от болтовни к делу?

Я снова глубоко вдыхаю и зову бармена, чтобы заказать еще текилы.

– Знаешь что, давай сыграем, – говорю я Тэду, когда новая порция алкоголя появляется передо мной. Его брови взлетают вверх, а я продолжаю, – ”Правда или правда”? Ответишь на три моих вопроса и выиграешь.

– В чем смысл игры, если ты даже не даешь выбора?

– Смысл выиграть, – я провожу языком по краю рюмки, глядя ему прямо в глаза, – и получить приз.

Черт. Мне самой жарко.

– И на что мы играем?

С удовлетворением отмечаю, что голос Тэда стал ниже.

– На поцелуй, – игриво щурюсь, –  Выиграешь – и он твой.

Он наклоняется ближе:

– Ты же знаешь, что ходишь по очень тонкому льду, малыш? Я могу не ограничиться поцелуем.

Пожалуйста, да!

Его слова поджигают, мой пульс наверняка шкалит.

– Я только это и слышу. Так что, играем? Я задам тебе три вопроса, и ты мне три вопроса.

Недалеко от нас бармен звенит бутылками, а девчонки за другим столом весело хохочут, но я не замечаю ничего. Сейчас передо мной только этот парень.

– Валяй.

Я довольно ухмыляюсь.

– Отлично, мой первый вопрос… – задумываюсь, покручивая волосы, – Зачем ты завел со мной эту дружбу по переписке?

Он хмурится, пожимает плечами.

– Потому что ты веселая и прикольная. И мне нравится с тобой общаться.

Хмм, ладно.

Я закусываю губу, уже думая над следующим вопросом. Но он вдруг продолжает.

– А еще ты показалась мне одинокой.

– Я не одинока – резко бросаю я, хотя дыхание перехватывает. У меня есть только Рия, но сейчас она уехала, и я… черт, я не хочу об этом думать вообще, я просто хочу повеселиться, – тебе показалось.

Он лениво пожимает плечами и снова облокачивается на спинку стул. Стягивает с шеи этот мерзкий платок. Я обращаю внимание на пульсирующую вену на его шее.

– Почему ты не хочешь ехать в Лондон? – наконец спрашиваю, закусив губу. Я знаю, что не хочет: я видела это по его реакции, когда спросила про отъезд.

Тэд вздыхает и медленно тянет у меня из руки недопитую рюмку текилы. Выпивает.

– Потому что там я вынужден буду видеться с тем, от кого не хочу быть зависимым.

– С кем? – вырывается у меня прежде чем я успеваю подумать. То как он ответил, звучало будто это довольно личная история, и мне вдруг хочется ее раскопать.

Тэд ухмыляется и поднимает брови.

– Это твой третий вопрос? Я скажу тебе имя, оно ничего тебе не даст.

Черт. Он прав.

Я хочу задать слишком много вопросов.

Почему ты назвал меня горячей?

Почему ты считаешь, что я должна бросить Марка?

Почему ты смотришь на меня так, как никогда не смотрел он?

Почему ты не показываешь свою музыку Мэтту и Кевину, но дал послушать мне?

Но вместо этого, я облокотившись руками на колени, желая придать себе больше уверенности, спрашиваю:

– И что там за история с тем, о кого ты больше не хочешь зависеть?

Он долго смотрит на меня. Прищуривается.

– Долгая история.

– Так я и не спешу. А у тебя на кону выигрыш.

Он не отводит от меня глаз, а выражение его лица выражает вселенскую усталость. Я улыбаюсь. Сама не знаю чему. Тэд ничего не говорит. Слишком долго. Но его прищуренный взгляд прожигает каждую клеточку моего тела, хотя я и не могу представить, о чем он думает сейчас.

– Я выиграла, – довольно заявляю я.

– Я еще не задал свои вопросы.

– Да, но ты уже не ответил на мой. Так что я выиграла.

Он сухо смеется.

– Ну что ж, значит, поцелуй мне не светит, –  наигранно разочарованно говорит Тэд, но взглядом впивается в мои губы.

Отчего их как будто покалывает. К черту все!

Я встаю из-за стола, подхожу и обхватываю руками его шею. По пальцам будто проходит ток от прикосновения к его горячей коже.

– Ну тогда светит мне.

Перекидываю ногу через его колени и наклоняюсь, чтобы прикоснуться губами к его губам. Вдыхаю запах. Абсолютно пьянящий коктейль кожи, алкоголя и, кажется… металла. Испытываю щемящее предвкушение, застыв в миллиметре от его губ.

Но он немного отстраняется. Наклоняет голову и наблюдает за мной. Желание во взгляде смешивается с любопытством и чем-то еще. Он будто проверяет, насколько далеко я готова зайти.

– Что? – резко спрашиваю я, не выдерживая этого взгляда.

– Просто интересно, что ты делаешь.

Его охренительно низкий баритон, прокатившийся по моей коже, еще сильнее распаляет во мне жар.

– А разве непонятно? – я усаживаюсь к нему на колени. Нас могут видеть. В этом баре есть посетители и персонал. Но я настолько безрассудно желаю его, что мне все равно.

– Не совсем.

– Хочешь конкретики? – сладко тяну слова, приближаясь к его уху, – Отлично. Давай переспим.

Я запускаю свои длинные ногти в его волосы.

– Не-а.

Он резко поднимает меня со своих колен, вскакивает со стула и хватает за запястья. Напряженные мышцы челюсти говорят мне о том, что делает это он через сопротивление. Но это действие повеграет меня в шок.

– Как это?

Почему он отстраняется? Он хочет этого так же как и я, если не больше. Он всегда давал это понять.

Тэд близко нависает надо мной, осматривая меня с жаром, в котором я готова сгореть.

– Ты рассталась со своим придурком? – с придыханием спрашивает он.

Марк. Конечно.

– Он не придурок.

– Похер. Ты. С. Ним. Рассталась? – он чеканит каждое слово, бросая их в меня словно метательные ножи. Воздух от его дыхания опаляет мои щеки. А в его голосе будто звучит… надежда?

Бред какой. Какая ему разница?

Он спит с женщинами направо и налево, не выясняя их статус занятости. Могу соврать. Какая к черту разница, если я хочу его сейчас?

– Я предлагаю исключительно секс, – деловито говорю я, как будто его могло интересовать что-то большее. Не могло. Я знаю таких как он. Меняют ночных спутниц как перчатки. Не обременяют себя ничем. Я хотела больше не связываться с такими парнями. Но сегодня… Сегодня я могу использовать его.

Я провожу пальцем по его плечу и закусываю нижнюю губу, отмечая его приятную твердость. Я умею искушать. А для него я –  искушение. Даже сейчас, когда он делает вид, что отказывает мне, я чувствую как изменилось его дыхание.

– Не рассталась.

Тэд отступает от меня на шаг. Да какого черта?

– Прости, но нет, – говорит он низко, тихо, но очень чётко. Каждое слово вбивает кол в мое холодное сердце, – я, конечно, мудак, но не настолько. Я не буду спать с чужой девушкой.

Меня будто окатывает ледяной водой.

Осознание того, что я только что планировала сделать. Того что я хотела изменить своему парню. Не просто пофлиртовать с кем-то. А реально забыться от классного секса. Я уверена, что он был бы классным. Потому что химии между нами столько, что не помещается в колбочки.

Но я не знаю, что бьет меня сильнее –  тот факт, что я настолько низко пала или досада от того, что Тэд не согласился с моим планом.

Губы горят от несостоявшегося поцелуя.

Я делаю шаг назад, уставившись в пол. Весь огонь и возбуждение, которым горело мое тело, – все испарилось.

– Прости, я должна идти, – резко хватаю сумочку и выбегаю на улицу, пытаясь отдышаться.

– Рокс! – Тэд выходит за мной, – послушай.

Он выглядит растерянно, хочет что-то сказать, но я разворачиваюсь и резко начинаю тараторить:

– Нет, ты послушай. Это была ошибка. Ты прав. Я была зла. И пьяна. Я думала, что хочу этого. Я думала, мне поможет мстительный секс. Или секс «да пошло оно всё к черту». И ты просто идеальный кандидат для случайного, ни к чему не обязывающего секса, так что я подумала что это хорошая идея. Но это не так. На самом деле, я не хочу этого.

Ложь. Мое желание не было придуманным. Просто мотивы идиотские.

– Прости, – я заканчиваю свою тираду, пока Тэд скрипит зубами, глядя на меня, – я просто пойду. Пока я не сделала еще глупостей.

– Я более чем готов быть партнером по ни к чему не обязывающему сексу, – говорит он с легкой ухмылкой и тем же жаром в голосе, что я искала раньше. Но выглядит при этом уставшим и разочарованным, – если ты при этом будешь свободна.

Свободна. Черт.

– Ага, – я наигранно смеюсь, сжимаю плечи, – ладно, – и почему-то добавляю, – договорились.

– Рокс… – он делает шаг ко мне, а я снова хочу запустить свои руки в его волосы. Да черт возьми, что со мной не так?

– Нет, нет, я пойду.

Вот же идиотка!

Глава 13

Рокс

Что я поняла, чуть не совершив самый мерзкий поступок, который может совершить девушка в отношениях?

То что я похожа на героиню дешевых мелодрам.

И то что отношения с Марком больше не цепляют меня.

Когда Марк явился на следующий день после моего публичного унижения домой с цветами и умолял его простить, я не сказала ничего.

Когда он оправдывался тем, что испугался мнения своих коллег, я даже подумала, что могу понять его. Снова попыталась оправдать его. И снова застряла в ощущении, что он все равно лучший вариант, из тех что у меня был.

Только отчего-то этот вариант мне не подходит. Мне понадобилось два месяца и шестьдесят дней, чтобы понять это.

Что произошло за эти два месяца?

Одно прощание с лучшим местом работы ( Перри просил заходить каждый день)

3 отмененных свидания с Марком ( я просто говорила, что не в настроении, он не допытывался)

15 ночевок в квартире, где до этого жила с Рией ( потому что там я могла быть собой)

2 ссоры с матерью ( в ее понимании, я должна была сразу стать директором холдинга, а не начинать карьеру со стажера, не иначе)

267 глупых сообщений от Тэда ( в том числе те, где он предложил назвать мне назвать диван Антонием, чтобы нам вместе было веселее)

8 попыток рассказать подруге о том, как я пыталась заткнуть трещину в моей самооценке лучшим другом ее бывшего ( не хватило духу)

И бесконечные ночи, когда я ворочалась и понимала, что больше не испытываю никаких эмоций от Марка. Даже обиды. Совсем.

Вывод: отношения с Марком – как растянутый старый свитер, который ты не решаешься выкинуть.

Сделала ли я что-то? Попыталась ли спасти свитер или отнести его на мусорку? Нет. Я как страус, просто спрятала голову в песок и сделала вид, что меня не существует, позволяя времени тащиться своим чередом.

Я сижу в офисе и смотрю в таблицы на своем экране. И ощущаю себя главным героем Бойцовского клуба, не иначе. Тем, зачуханным, которого играл Эдвард Нортон, конечно, а не красавчиком Тайлером.

В отделе маркетинга меня приняли хорошо. Глава отдела Лорэн внешне напоминала мне Керри Бредшоу, а внутренне была скорее Миранда Пристли – целеустремленная, независимая, и все в этом духе. Коллеги тоже оказались весьма яркими и разносторонними личностями. Вообще отдел маркетинга выглядел не так, как описывал Марк офисную жизнь. У них царила цветовая феерия, их гардероб был хоть и офисным, но ярким. Они самовыражались. Они постоянно громко болтали. Обсуждали последние новости, сериалы на Netflix, устраивали веселые брейн-штормы. Но я все равно ощущала себя не на своем месте.

Но я даю себе шанс, как и обещала. Поэтому скрипя зубами, я опять смотрю в экран и пытаюсь, понять как описать целевую аудиторию одного из новых проектов холдинга.

– Эй, Рокс, ты идешь на обед? – коллега Майли появляется рядом со мной и привлекает внимание своей кудрявой рыжей шевелюрой. Она стучит ногтями по моему столу и поправляет свой вязаный жилет, накинутый поверх белой рубашки. Майли такой же стажер как и я. Так что мы с ней вроде как держимся вместе. Если походы на обед можно назвать гордым «держимся вместе».

– Ага.

Конечно иду, тем более что целевая аудитория за два с половиной часа так и не заговорила со мной на одном языке.

Я закрываю ноутбук и топаю за Майли. По дороге заглядываю в свой телефон, когда он вибрирует.

Рия: как ты думаешь, это не слишком?

Подруга присылает мне фотографию, на ней ее рука у тарелки с тортиком.

Что тут слишком, скажете вы? Но Рия переживает массовый интернет-хейт, который вылился на нее из-за того, что фантаки одной небезызвестной группы оказались довольно токсичными стервами и посчитали что моя прекрасная, самая добрая и самая красивая в мире подруга недостойна того чтобы быть с придурком солистом Мэттом Брайеном. И из-за этих злых стервятниц Рия закрыла свой блог, который очень любила и спряталась в пригороде у мамы. Так что для нее просто фотография, которую она самовольно выложила в интернет, и там где есть ее часть тела – это сродни подвигу.

Рокс: фотка красивая, напиши о том, что тортики поднимают настроение.

Интересно, а съесть вместо обеда торт было бы нормально?

Мы с Майли заходим в наше корпоративное кафе, здесь как всегда в это время полно народу. Все болтают, шумят, гремят тарелками. Еще одна причина, почему мне тут не по себе. Хотя, когда это многолюдность стала для меня проблемой?

Взглядом нахожу Марка, он сидит со своими коллегами, теми что заходили ко мне в кофейню и еще двумя девушками. И Марк выглядит живо. Он активно жестикулирует и по видимому что-то доказывает одной из девушек.

Удивительное наблюдение: Марк со мной и Марк в его естественной среде обитания ( то есть в офисе) – это два совершенно разных человека. Со мной он проявлял эмоциональность разве что первые два месяца нашего общения. А тут? Вон хохочет. И выглядит живым. А не безэмоциональным роботом.

В то время как я здесь – просто Арья Старк с ее масками, только не понимаю, какую нацепить.

Марк кивает мне, когда мы пересекаемся взглядами, пока я стою в очереди с подносом. Не то чтобы он подходил ко мне на работе. Тут каждый сам по себе.

Выбираю еду и сажусь за столик, через минуту Майли падает рядом и начинает тараторить.

– А ты слышала новый альбом  The Words?  Он странный, да? – говорит она, когда по радио начинает играть одна из их старых и популярных песен.

– Нет, не слышала.

– Ой, я не спросила вообще, тебе они вообще нравятся? Или ты не слушаешь такую музыку?

Что, интересно, она подразумевает под словом “такую”? Марк однажды сказал, что они играют “ванильную лабуду”. Я спокойно отправляю в рот салат и отвечаю.

– Слушаю. Они прикольные.

Музыка прикольная. Музыка. Не определенный парень, который написывает мне сообщения, и с которым я хотела по дурости переспать. Глупое нерациональное чувство, что Майли может узнать об этом, затапливает мой разум. Уймись, Рокс, всем плевать, даже если бы они знали об этом.

– Ну вот, у них новый альбом вышел недавно. Странный такой, – хм, кажется Рия упоминала что-то такое. Майли жует булочку и продолжает, – Слов нет, чисто музыка. И такой депрессивный прям.

Я вспоминаю довольно депрессивный гитарный риф, который давал мне слушать Тэд и думаю, неужели это оно… Только он ни разу не упоминал, что дал послушать эту музыку Мэтту, и более того, чтобы они записали это в альбом. А упоминал он о многом. За эти два месяца он решил посвятить мне чуть ли не во все ненужные детали его житья-бытья в Лондоне.

– А есть послушать? – заинтересованно спрашиваю я Майли, отрывая глаза от своей тарелки.

– Ага, сейчас, – она быстро что-то набирает на Spotify и дает мне наушники. Я почему-то испытываю предвкушение…

Но когда мелодия начинается, я понимаю, что это не музыка Тэда. Это довольно красивое лиричная мелодия, в миноре, которая действительно что-то трогает. Но я отчего-то точно знаю, что это и близко не похоже на то, чтобы написал Тэд. Его “набросок” был жесткий, вынимающий душу по кусочкам жесткими рывками. Этот – не такой. И я без всяких слов понимаю, что это музыка Мэтта Брайена. И что он страдает по-своему.

Я отдаю наушник Майли и соглашаюсь.

– Да, необычно.

– Говорят, там какая-та романтическая история у солиста случилась.

Ага, случилась. Сидит вон эта история теперь и боится опубликовать фото с тортиком. Чертовы музыканты с их чертовой музыкой и чертовыми больными фанатками!

Из моих мыслей меня вытягивает вид моего парня, который с важным видом шествует мимо и останавливается у нашего столика.

– Привет, дорогая. У тебя все хорошо?

Надо же, он все-таки подошел!

– Да, отлично, – лениво бросаю я, продолжая ковырять вилкой салат.

– Вечером поедем домой вместе?

Я качаю головой.

– Нет, я обещала встретиться с Рией.

Я вытаскиваю ее в люди, постепенно помогаю влиться назад в нормальное существование.

Марк хмурится.

– Рия как маленький ребенок, да? Требует все твое внимание? Я думал, мы могли бы сходить в кино.

Я закусываю губу, чтобы не выдать раздражение. Зачем нам это кино? Чтобы молча смотреть в экран?

– Да, Рия – моя подруга. И да, ей нужно мое внимание, – довольно жестко отвечаю я.

– Ладно, – соглашается он, правда теребит манжеты рукавов, – увидимся дома.

И опять с тем же важным видом топает за своими коллегами.

– Что ты думаешь об этой юбке? – спрашивает Рия, вечером, когда мы с ней гуляем по магазинам. Долой онлайн-покупки, нужно веселье. Мы завалились в торговый центр, и я намерена сделать так, чтобы моя подруга перемерила половину этих магазинов, не иначе! Она всегда так кайфовала от шмоток и возможности принарядиться. Но из-за своей депрессии перестала это делать. Так что сегодня мы как в старые добрые времена, устраиваем рейд по торговому центру.

– Я думаю, что тебе не стоит спрашивать, а надо просто идти и мерить.

Я выхватываю эту юбку у нее из рук, хватаю еще пару топов с ближайшей вешалки, и толкаю Рию к примерочным.

– Давай-давай!

– Ладно, я иду, – мягко смеется подруга, – но только если ты обещаешь тоже что-нибудь примерить, потому что это… – она окидывает взглядом мою белую рубашку, которую я заправила в брюки со стрелкой, – мягко говоря, странно.

Я строю недовольную гримасу и запихиваю Рию в примерочные. Подумаешь, рубашка и брюки. Половина людей в Шеффилде так ходят и ничего, не умерли.

Пока Рия примеряет шмотки, я хожу по магазину и набираю, что могла бы примерить сама.

И через 10 минут я стою перед зеркалом в шелковой блузке кремового цвета с бантом на шее, смотрю на себя и не понимаю, где я свернула не туда. Зачем я вообще взяла это?

– Кто ты и что сделала с моей подругой? – удивленный голос Рии вырывает меня из разглядываний, она стоит в проходем прихватив шторку примерочной руками, и в отражении в зеркале, я вижу ее удивленный взгляд.

– Может, я ее взрослая версия? – тихо говорю я, снова смотря на себя. В этой блузке в офисе я бы выглядела уместно. В ней, возможно, даже Марку бы я понравилась.

– Нет, ты ее скучная версия.

Она права. И я не хочу нравится Марку вот так.

Я резко снимаю этот шелк. Остаюсь в одном лифчике и начинаю пританцовывать под песню  Enjoy the silence, которая раздается в колонках магазина.  Двигаю плечами и подмигиваю подруге. Она смеется.

– Что насчет юбки? – спрашиваю я, продолжая танцевать. Рия проходит ближе и начинает крутиться рядом со мной у зеркала, оглядывая свою пятую точку.

Рия всегда была фигуристая. Только она все это прятала. Я же – наоборот стремилась показать даже то, чего особо нет. Не то чтобы у меня большая грудь. Так, стандартная двоечка. Но я всегда надевала вещи с декольте, показывая все что есть.

– Думаю, мне стоит ее взять, – заключает Рия.

– Дааа! – на радостях  ввизгиваю я, и хватаю подругу за предплечья, раскачивая в танце, – давай, мы же раньше все время это делали.

Раньше мы все время дурачились в примерочных, записывали дурацкие видео, сохраняли их и потом пересматривали и смеялись. Иногда выкладывали в соц сети.

Мне вдруг так хочется, чтобы все было как раньше.

Я беру телефон и снимаю нас в зеркало. Рия смеется, закрывает лицо руками, но все-таки двигает попой в неком подобии танцевальных движений.

– Не хочешь выложить это в свой блог? – подкалываю ее я.

После волны хейта, она то и дело выкладывает одну ерунду. Вот то ли дело две хохочущие девицы перед зеркалом, и одна из них – полуголая. Вот это я понимаю, контент.

– Ни в коем случае, – смеется подруга.

– Тогда выложу я.

– Ты не сделаешь это!

– Почему это? Очень даже легко, – я быстро закидываю видео в  Instagram и жму кнопку опубликовать.

– Ты же там в одном лифчике! – глаза Рии приобретают размеры большой монетки.

Я машу рукой, накидывая на себя рубашку:

– Это? Просто спортивный топ, кто там чего не видел. Я же там не в сексуальных кружевах, – заявляю я, – хотя… такие фотографии у меня тоже были вроде.

Рия выгибает бровь, как всегда, когда пытается меня “пожурить” за что-то. А я ловлю чувство ностальгии и улыбаюсь. Вот это уже мы. Я творю легкомысленную ерунду, а она делает вид, что осуждает меня. На самом деле, я люблю Рию именно за то, что она единственная никогда не осуждала меня.

– Ладно, пойду заплачу за эту юбку, – в итоге говорит она.

– Ага, – я киваю, яростно кидая шелковую блузку в корзину которая стоит на выходе из примерочных, – и пошли поедим.

По дороге на фудкорт, я нахожу у себя в телефоне сообщение. Он отсылает мне мое же видео из примерочной и пишет:

teddyRyder: это что за премиум-контент?

Я смеюсь.

BellyRox: приходится идти на крайние меры, чтобы вытащить из депрессии подругу, в которой кое-кто ее оставил

Мы переписывались постоянно, только так ни разу и не обсуждали мою позорную попытку соблазнить его. И его отказ, который задел меня сильнее чем я думала.

Но наше общение даже после этого сомнительного эпизода остается на грани.

Поэтому когда телефон вновь озаряется уведомлением, я удовлетворенно улыбаюсь.

teddyRyder: мой психотерапевт утверждает, что у меня депрессия. Полечишь?

– Как дела с Марком? – спрашивает Рия, уминая чизбургер из Макдональдс и кивая на мой телефон, – ты его бросаешь или все налаживается?

Я уже рассказала ей, что с Марком не клеится. Я рассказала ей, что хочу с ним порвать, но так и не решилась на это. Я только боюсь рассказать ей, что все это время поддерживаю тайную переписку с одним из The Words. Мне кажется, что она воспримет это как предательство, учитывая, что она активно пытается забыть их и жить дальше.

BellyRox: у тебя нет психотерапевта, не ври.

– Это не Марк, – отправив сообщение, говорю я,   –  С ним все так же.

В этот момент телефон вибрирует звонком. А вот это уже Марк.

– Рокс, черт возьми, что это? – спокойно, но яростно говорит он в трубку.

– О чем ты?

– Я о твоем видео. Удали сейчас же, пока его не увидел весь холдинг. Чем ты думала?

Да как он смеет говорить так со мной!

Я тут же выпрямляюсь, и весь мой гнев и раздражение которое копилось во мне столько времени, вырываются в одно единственное слово:

– Нет!

Он мог диктовать, где мне работать. Он мог диктовать, как мне одеваться. Но что публиковать в своих социальных сетях. Ну уж нет! Только из-за этого дурацкого танца в примерочной моя подруга улыбается здесь и сидит довольная с новой юбкой. Я не удалю это видео, даже если меня поведут на расстрел.

– Рокс, – вкрадчиво говорит Марк, переводя в свой голос в режим “папочки”, который разговаривает с маленьким ребенком, – ты серьезно не понимаешь? Это увидят все твои…наши…коллеги. Ты представляешь, что будут говорить о тебе?

Я выдыхаю. Его волнует только то, что подумают его коллеги.

– И что же будут говорить обо мне?

– Тебе надо это говорить или додумаешься сама? Ты там в одном лифчике!

Рия впивает в меня вопросительный взгляд, в то время как я закатываю глаза.

– Мои соц сети – не филиал холдинга!

– Рокс!

– Что по твоему мнению я должна публиковать? Отчеты о рабочем дне и фотографии рабочего места? Спасибо, воздержусь. Это моё тело, мои соц сети и мои правила. Кто захочет обсудить – может написать комментарий.

– Дорогая, ты только начала здесь работать, – снова включает вкрадчивый тон Марк, – это может повлиять на твою карьеру.

– Если моя карьера полетит под откос из-за дурацкого видео, значит мне не упала такая карьера.

Тяжелый вздох Марка раздается в трубке. Я прям чувствую, как он хочет поучать меня дальше. Но мне это надоело.

– Увидимся утром в офисе – говорю я и кладу трубку.

Рия с тревожным лицом смотрит на меня.

– Все в порядке?

– Да! – я улыбаюсь и наконец верю в это. Я сказала ему, что думаю, и наконец, чувствую себя собой.

Я в порядке.

И я должна расстаться с Марком… Это не может больше продолжаться.

Глава 14

Тэд

Первый месяц в Лондоне слился в сплошной хаос саморефлексии и сомнительных удовольствий. Группа трещала по швам, пока наш фронтмен занимался собственным самобичеванием после разрыва с Рией.

Я сам был в чертовом кризисе. Писал музыку и все так же никому ее не показывал. Старался избегать Дейзи. Было сложно –  она то и дело появлялась на вечеринках, куда я ходил присматривать за Мэттом. Я четко убедил себя: “больше никакой Дейзи”. Но она все равно мелькала перед глазами как доза перед наркоманом с немым посланием “ты скоро сорвешься”. Подходила, томно смотрела, спрашивала как дела, и уходила, театрально тяжело дыша. Будто каждый раз проходила кастинг на лучшую драматическую актрису. А я все равно смотрел ей вслед.

Пытался отвлечься и писал сообщения Рокс. Они выходили тупыми до жути, но с ней почему-то было легко.

teddyRyder: заказал на ужин лапшу с морепродуктами, а они привезли с креветками. Разве одна креветка это “морепродукты”?

teddyRyder: сегодня Мэтт нагрубил фанатке, кажется наша музыкальная карьера катится под откос

teddyRyder: зачем девчонки мажут на себя столько хайлайтера? это невыносимо

Надо сказать, она действительно отвлекала. Вообще, откровенно говоря, Рокс могла бы быть моим другом. Если бы каждый раз, когда я давал волю фантазии, ее воображаемая копия снова не садилась бы мне на колени и не шептала “давай переспим”.

И все равно, в реальности это остается самым горячим эпизодом моей жизни за эти несколько месяцев.

Что касается фантазий – в них я не был настолько принципиальным, и там каждый раз все уходит куда дальше моего тупого “я не буду спать с чужой девушкой”.

Но какой-то частичкой себя я собой гордился – мазохист. Не дал ей сотворить херню. И не дал использовать себя как чертов подорожник.

Достижение между прочим!

Еще большее достижение – вытаскивать Мэтта из его мрачной меланхолии. Когда мы поняли, что парень-то совсем плох, пришлось нам с Кевином заниматься всем самим. Мы нашли нового менеджера и, в конце концов, заставили Мэтта взять себя в руки, ну или хотя бы сделать вид, что он взял себя в руки – потому что иногда мне казалось, что он умело притворяется. Но даже если так, это уже что-то.

Все стало потихоньку налаживаться.

Мы записали новый альбом и начали снова ездить по концертам. Мне нравилось новое звучание. В нем угадывалось что-то мое. И пару раз во время наших посиделок в студии, я был близок к тому, чтобы показать собственные наработки. Хер его знает что именно, но что-то меня останавливало. А ещё мне казалось, что парни видели меня насквозь. Особенно Мэтт. Особенно, когда пару раз я чуть не проболтался о том, что прекрасно знаю, как поживает его ненаглядная, в то время как он довольствуется тем, что лицезреет безликие чашки и фото улиц из ее блога. Я бы и рад был рассказать ему, что малышке Коулман стало лучше, но мне бы пришлось раскрыть источник.

После концерта в Манчестере мы вернулись в Лондон. Там наша новая менеджер Роуз порадовала нас новостью о концерте в Берлине, ( мы раньше не выступали за пределами туманного альбиона, так что это был реально прорыв), а Мэтт удивил коротким “Я хочу вернуться в Шеффилд”. Надо сказать: второму я обрадовался больше. К черту Лондон!

И вот спустя два месяца метаний я снова стою за кулисами сцены в нашем родном городе, и мы готовимся разорвать эту толпу. Какой-то благотворительный концерт, но это неважно.

– Ну что, красавчик, ты готов? – тыкаю я в Мэтта. Для него это не просто очередной концерт. Это первое выступление в родном городе, куда он возвращается, чтобы попытаться вернуть девчонку. Я знал, что их история незакончена. Но этому придурку явно нужно было время чтобы подумать.

– Иди нахрен, – огрызается Мэтт, – и не смей снова лажать на вступлении.

Кевин посмеивается, покручивая барабанные палочки:

– Ого, кажется кое-кто нервничает.

Я затягиваю на шее придурошный красный галстук, который как яркий сигнальный огонь выглядит на черной футболке с оборванными рукавами. Из-за кулис доносятся шум толпы и речь ведущего. Меня зажигает это легкое предвкушение сцены

– Не просто нервничает, а прямо-таки паникует. Эй, чувак, просто представь, что все зрители голые. Говорят, это помогает.

Мэтт закатывает глаза и машет на нас рукой. Мы с Кевином остаемся посмеиваться вместе.

До тех пор пока не объявляют наш выход. И до тех пор, пока Мэтт не объявляет на всю сцену, что хочет исполнить Feel me. Он написал этот трек для Рии, и мы не играли его вживую с тех пор, как они расстались. С чего вдруг он хочет петь его сейчас? Я обвожу взглядом толпу и нахожу Рию. Ладно. Видимо, план по возвращению девушки Мэтту начинает исполняться прямо сейчас. Что ж, поехали.

Струны баса оживают. Мы играем.

А потом наш чертов солист исполняет феерическую херню: прыгает в толпу и оставляет нас с Кевином одних на этой чертовой сцене. Твою ж мать! Толпа начинает двигаться, сходить с ума и облеплять их со всех сторон, и я возношу молитвы, чтобы Гудвин подарил моему другу мозги. Придурок, честное слово! Сам переживал, как Рия переносит излишнее внимание, и тут же снова окунает ее в ситуацию, где на них уставилась вся эта тысячная толпа.

Я нервно постукиваю по струнам баса, переглядываюсь с Кевином. Надо что-то делать.

Ноги сами тащат меня к гитаре, которую Мэтт кинул на краю сцены. Поднимаю ее. Тащусь к микрофону. Черт.

– Простите ребята, я конечно всего лишь басист, не судите строго, – говорю в микрофон. Голос слегка хрипит от волнения. Я в этом не силен.

Часть толпы отвлекается от Мэтта и Рии и возвращает свои глаза на сцену. Ладно, отвлекающий маневр, кажется, работает. Но что дальше?

– Вы же знаете эту байку, что басисты не умеют ничерта кроме как играть на своем басу? Давайте проверим.

Раздаются смешки. Я дергаю струны, будто вижу их впервые, и посматриваю на гитару как чертов клоун. Так и есть, я клоун на этой сцене. Все –  чтобы отвлечь внимание. Мэтт тянет Рию куда-то за сцену. За ней, вцепившись в ее руку, топает Рокс. А за ними… этот идиот, которого она называет своим парнем. Вот уж кого я не хотел увидеть здесь.

Пальцы сами срываются. И я играю те аккорды, которые я несколько месяцев хранил от всех, как Скрудж Макдак свое золото. Моя музыка. Вот черт. Я тупил и не показывал ее друзьям, а теперь стою и играю перед толпой. Это тяжелый рифф, который я написал, когда мы вернулись в Лондон.

Сзади раздаются удары по бочке – Кевин пытается подыграть мне. Зрители уже больше смотрят на сцену, чем на Мэтта, пытающегося свалить из толпы. Кто-то даже начинает пританцовывать. Ничего себе…

Во мне разливается удовлетворение, и я играю еще.

И еще.

И еще.

И после, когда мы делаем паузу, чтобы проверить, как там поживает наш соловей, я еле дышу от адреналина.

– Ну что, голубки, помирились? – смеюсь я, застав этих двоих за кулисами, слепленных вместе. А взгляд сам по себе срывается на Рокс и ее парня, стоящих поодаль. Рокс залипает в телефон, придурок озирается вокруг. На ней чертова мини-юбка и укороченный топ, открывающий живот. Да ну нахер. Почему она не может носить мешковатую хрень, которую некоторые женщины именуют одеждой? Я бы меньше отвлекался. Не смотри на них, отвернись, мазохист!

– Мы и не ссорились, – сообщает малышка Коулман с улыбкой, – привет, ребята!

– Ну и переполох ты там устроил, – говорю я Мэтту. Тот изгибает бровь, окидывает меня своим изучающим взглядом и просто говорит.

– Спасибо, что выручил.

Кажется, нам придется с ним кое-что обсудить. Мэтт рассказывает Рие, что мы хотим вернуться в Шеффилд, и зовет ее с собой в Берлин, когда я все равно отвлекаюсь, разглядывая эти идеальные ноги в короткой юбке и кроссовках. Странное сочетание. Но мне нравится. Кевин наклоняется ко мне, чтобы тихо сказать:

– Тебе там ничего не светит, не хрен пялиться.

Ну да, ну да. Мне искренне хочется послать все к черту, и рассказать что я уже был близок, к тому что мне там очень даже светило, как резкий голос Рокс привлекает внимание.

– Не неси чушь! – она испепеляет взглядом это подобие парня рядом с собой.

– Что я такого сказал? Я просто сказал, что вы выглядите тошнотворно ванильно. Это же правда, – говорит он как что-то само собой разумеющееся, обращаясь к Рие и Мэтту.

О боже. Он просто редкостный кретин. Придурок монументальных масштабов.

– Идиот, это моя подруга! Ты не можешь говорить про нее так, – взрывается Рокс.

Мать твою ж, наконец-то! Неужели она начала говорить с ним, как он того заслуживает?

– Господи, детка, остынь, – хмырь тянет к ней свои руки. А меня тут же затапливает нестерпимым желанием помыть ему рот с мылом. Не хрен называть ее деткой. Хотя… кто я такой, чтобы так думать о ней? Она мне просто друг. На самом деле, я не уверен даже в этом звании. Но это не так важно. Важно, что он точно ее не заслуживает. Я заставляю себя стоять спокойно и наблюдать, хотя жесткая удовлетворенная ухмылка сама по себе расплывается на лице.

– Нет! Знаешь что? Если для тебя это тошнотворно ванильно, значит нам с тобой не по пути!

Мысленно возношу аплодисменты этой женщине. Потому что лицо придурошного идиота сейчас – это то, что я хочу запомнить как самое веселое зрелище в жизни.

– Что? Роксана, что ты несешь?

– Проваливай, Марк, я больше не хочу тебя видеть, – холодом в ее тоне можно было бы заморозить Африку.

– Ты совсем что ли? У нас с тобой все шикарно, а ты решила из-за безобидной шутки, меня бросить.

– У нас с тобой не все шикарно – еще больше льда в ее голосе заставляют придурка отступить.

О, парень… мне тебя даже жаль. Немного. Хотя… кому я заливаю?

– Одумаешься, поговорим, – бросает он ей и уходит.

И тогда я не выдерживаю. Громко хлопаю в ладоши, делая пару шагов к ней. Она выглядит разъяренной. Глаза горят огнем. Челюсти сжаты.

– Я давно говорил, что тебе пора гнать этого парня. Долго же ты к этому шла.

– Иди к черту, – шипит Рокс сквозь зубы, и смотрит на меня таким злобным взглядом, что все тело буквально искрит от напряжения.

Черт, эта барышня может меня размазать на раз два.

– Ребят, не хочу отвлекать вас, но нам надо вернуться на сцену, – голос Кевина возвращает в реальность.

Мэтт отрывается от Рии и обращается ко мне, пока мы топаем в сторону сцены.

– И как долго ты собирался скрывать это?

– Что “это”?

– Не притворяйся придурком. Я о том, что ты играл там на сцене. Это же твое…?

Я пожимаю плечами, будто это что-то незначимое.

– Так…развлекался немного.

Мэтт смеряет меня своим фирменным “не чеши мне тут” взглядом, и мы возвращаемся на сцену. И играем с ещё большей отдачей чем все концерты до этого.

Потому что дома. И потому что все, черт возьми, налаживается! И мои мысли витают вокруг грозной блондинки в кроссовках. Мы два месяца слали друг другу сообщения о жизни, и мне не терпится поговорить с ней вживую.

Мне просто хочется поделиться с ней своими эмоциями, как с другом. Честно. На 90%.

На оставшиеся 10%… хочется просто стянуть с нее эту юбку и заставить громко стонать.

Или я путаю цифры? Похер.

Поэтому когда мы доигрываем, я довольно быстро слетаю со сцены за кулисы, где нахожу Рию. Но Рокс с ней нет.

– А где твоя подружка, малышка? – придаю голосу веселья и легкости, осматривая Рию. Цепляюсь взглядом за её серую юбку. И понимаю что уже видел её. Конечно… Она была в ней на том видео, что я как подросток в пубертате посмотрел раз двадцать исключительно из-за намека на полуголую женщину.

Дебил.

– Ушла.

– Ушла и оставила тебя одну?

Бред какой-то.

– Она, на самом деле, выглядела очень растерянной. Наверно, это из-за Марка. Надеюсь, она не пошла с ним мириться. Он полный придурок, – рассуждает Рия, в то время как мои плечи поникают.

Она сбежала…

Трусиха.

Почему-то кажется, что она просто не хотела столкнуться и говорить со мной… Так я, во всяком случае, уверяю себя, когда с грустной миной начинаю закидывать инструменты в чехлы, наблюдая за тем, как довольный до безобразия Мэтт не может отвести глаз от малышки Коулман. Да ну вас, точно тошнотворно ванильные. Этот недоумок в чем-то да был прав.

Раздражение накатывает волной. Я резко застегиваю кофр от баса, будто пытаюсь туда же захлопнуть все свои мысли. И тут, откуда-то сбоку я слышу голос, который заставляет раздражаться сильнее.

– Привет, сынок.

Смотрю, как ко мне приближается отец. Весь такой с иголочки. В костюме. И с добродушной улыбкой, которую он нацепил специально. Он в жизни не бывал на моих концертах. А это выступление так вообще не афишировали. Ну да все равно.

– Привет – хмуро бросаю я.

– Неплохой концерт.

– Ага…

К чему эти разговоры?

– Мне понравилось то, что ты там играл, – говорит отец.

Закидываю чехол с гитарой на плечо.

– Да ладно тебе… не начинай, – бросаю я.

Он всегда давал понять, что музыка это несерьезно. Он никогда не поддерживал. До тех пор, пока мы не стали действительно популярны. А теперь он делает вид, что я ему интересен. Херня. И я не хочу играть в этот фарс.

– Нет, серьезно. Ты молодец, – говорит отец.

Я качаю головой.

– Говорю же, не надо. Не до тебя сейчас.

И ухожу. Да, возможно я буду жариться в аду, в отделе с дерьмовыми сыновьями, но я правда не готов сегодня тратить свою энергию на общение с ним.

Глава 15

Рокс

Утром, когда я прихожу в офис, я знаю кого я там увижу. После того концерта мы не поговорили. Поэтому, когда Марк появляется у моего рабочего места, я не удивлена.

– Ты достаточно остыла?

Я поднимаю на него взгляд.

– Мне не нужно быть подогретой, чтобы сказать тебе это снова.

–Рокс! – шипит он сквозь зубы, поглядывая на коллег. Не хочет устраивать сцен.

– Что?

– Это какой-то чертов фарс, – тихо говорит он, – моя девушка не может просто так бросаться такими словами, и делать вид что ничего не произошло.

– Вот в чем проблема, я больше не твоя девушка.

Хотя я лично никакой проблемы тут не вижу! Как раз наоборот – минус проблема.

– Ты серьезно? Не хочешь со мной даже поговорить? – его голос такой, будто он допрашивает меня.

Я встаю из-за своего стола.

– Хорошо, давай поговорим.

Это я могу. В конце концов, мы жили вместе несколько месяцев. Я не какая-та там вертихвостка, которая бросает парней без объяснений. Я выхожу из нашего опен-спейса на лестничную клетку. Тут никого.

– Вот твой разговор. Между нами все кончено. Я заберу свои вещи на днях.

Марк хмурится.

– Так просто?

– А ты хочешь сложно?

– То есть мы строим планы на будущее, а ты с того ни с сего решила, что все кончено.

– Это ты строил планы на будущее. Хотя я не знаю, зачем ты их строил, если я тебя в чем-то не устраиваю. Если ты стыдишься моей работы, если…

– Я кажется уже извинялся за тот случай. Я был идиотом. Но теперь ты работаешь в холдинге, и это не проблема, – перебивает меня Марк.

Мои глаза сами по себе закатываются.

– В этом и проблема. Ты строил отношения не со мной. А с моей воображаемой версией: которая работает на хорошей работе, одевается благопристойно и хочет секса раз в месяц! – упс, я не собиралась упоминать о нашей убогой сексуальной жизни, но да ладно.

Марк щурится. Сводит челюсти.

– Ты странная, если из-за этого решила разорвать нормальные отношения, – говорит он как-то отстраненно.

– Хорошо, – соглашаюсь, – я странная. Но именно это я делаю. А теперь, прости, мне нужно вернуться к своей серьезной работе.

Делаю акцент на слове серьезной, возвращая ему то, что он всегда говорил мне, и просто ухожу.

Телефон озаряется сообщением.

Рия: дорогая, у тебя все впорядке? Вы поговорили?

Вчера после моей весьма публичной сцены с Марком, Рия дозванивалась до меня, пока я не убедила её, что я в норме: лежу дома, наслаждаюсь Антонием и мягкостью его подушек. Она хотела приехать – но я знала: в тот вечер ей нужна была не я. Да и мне не хотелось размусоливать расставание.

Я отправляю Рие свое довольное селфи с большим пальцем поднятым вверх.

Рокс: да, дело сделано.

Рия: ура! теперь ты свободна. Найдешь себе нормального парня.

О нет, пожалуй сейчас мне не нужны никакие парни. Марк достаточно пошатнул мое “я”, и мне сначала нужно снова найти его.

После разговора с бывшим время тянется бесконечно. Таблицы на экране срываются в бесконечное пятно. Поэтому когда Майли снова тащит меня на обед, я рада отвлечься.

– А потом он сиганул в толпу, представляешь? – Майли увлеченно рассказывает про концерт  The Words, на котором, кажется, был весь город, –  дальше я уже ничего не видела.

Я отрываюсь от своего обеда и говорю:

– Ну а я видела. Я была там.

Майли удивленно вскидывает брови.

– Да? И что там было?

– Они поговорили и решили снова быть вместе.

– Кто? – непонимающе смотрит на меня коллега.

– Мэтт Брайен и Рия.

– Кто такая Рия?

– Рия Коулман. Моя лучшая подруга, – с гордостью сообщаю я, – ну и девушка Брайена. По совместительству.

Майли снова непонимающе качает головой.

– Стоп. Так вы знакомы с The Words?

– Ага, – легко сообщаю я, – ну как, я виделась с ними несколько раз. Но Рия много рассказывала про группу, – я отправляю картошку в рот и замечаю, насколько легче мне стало говорить с людьми.

Но потом я делаю серьезное лицо и добавляю:

– Но предупреждаю: если вздумаешь говорить о ней гадости из-за Брайена – я молчать не стану!

Майли немного прокашливается. Все наши разговоры до этого были довольно… общими.

– Я и не думала о таком,  – после некоторого молчания говорит она, – я видела их фото в сети, они мило смотрятся вместе.

– Вот именно! – громко восклицаю я и ловлю на себе взгляд Марка из другого конца зала. Он бегло осматривает меня, а потом отворачивается к соседке и что-то говорит ей. Неинтересно.

Мое внимание снова привлекает Майли.

– У них еще оказывается такой горячий басист. Когда началась вся эта заварушка, он какое-то время играл на гитаре Брайена…

Я прикусываю нижнюю губу. Вот уж о горячем басисте я точно стараюсь не думать. Хоть это и сложно, потому что его регулярные сообщения не дают выкинуть его из головы.

Online мы чуть ли не лучшие друзья, а личной встречи я упорно избегаю, потому что было что-то еще. Было как-то проще, пока он был в Лондоне.

– Его я тоже хорошо знаю. Мы немного общаемся. Перебрасываемся мемами из интернета.

Майли смеется.

– Да ты оказывается темная лошадка. Что я еще о тебе не знаю?

Наверно, все.

Через какое-то время мы возвращаемся в наш отдел. И по дороге, когда я прохожу мимо двух девиц из бухгалтерии, которые завидев меня, приглушают голоса, но я все еще слышу отрывки разговора:

“Бросила его…”

“Бедный парень…”

Я сдерживаюсь, чтобы не засмеяться им в лицо.

На удивление – хмурым и злым взглядом их смеряет Майли.

– Это же бухгалтерия. У них из интересного – только сплетни. – довольно громко говорит она, – не бери близко к сердцу.

– Я и не беру.

Их слова не задевают меня. Но хочу ли я дальше тратить время, работая здесь?

Отдел маркетинга может и не такой как весь остальной холдинг. И мои непосредственные коллеги вполне себе адекватные ребята. Но это место просто… не для меня. Освободившись от Марка, я вдруг четко это понимаю.

И поэтому вместо того чтобы ждать, пока таблицы на моем компьютере начнут танцевать ламбаду, я иду прямиком к своей начальнице. Не дав себе время на сомнения, решительно стучу в ее кабинет.

– Лорен? Можно поговорить?

– А Рокс, привет! – она открывается от своего макбука, стоящего на идеально чистом большом стеклянном столе, – проходи. Сегодня ко мне подходил твой парень…

– Мой бывший, – быстро поправляю ее я.

– Ну, он так не считает.

– Жаль его.

Она долго смотрит на меня, и я уже ожидаю какой-нибудь выговор или упрек. В конце концов, Марк тоже начальник. А я просто стажер.

Но только веселая улыбка украшает лицо Лорен.

– Вот поэтому у меня в отделе 90% женщин. Они знают, как поставить на место зазнавшихся мужчин.

Я немного растерянно на нее смотрю. Я ожидала точно не этого.

– Ты мне нравишься, Рокс, – открыто говорит она, – так что ты хотела?

Я переминаюсь с ноги на ногу, потому что вдруг моя решимость куда-то делась. Если бы она сказала, что я ни на что не гожусь, было бы легче. Но я собираю всю свою решимость на место, распихивая ее по нужным полкам моей личности.

– Я хочу уволиться, – говорю я не так уверенно как хотелось бы, – думаю, что мне здесь не место.

Лорен прикрывает свой ноутбук и кивает на кресло напротив. Я сажусь.

– Ты не уверена, что хочешь здесь работать?

– Да.

– Хорошо.

– Хорошо? – переспрашиваю.

Я ожидала от этого разговора, чего-то…не знаю. Другого.

– Тебе нужно разобраться с собой? Так? Ты рассталась с парнем, из-за которого сюда пришла, и не уверена что дальше хочешь тут работать?

Я киваю.

– Разберись, – она разводит руками, – если надумаешь вернуться в ближайшие пол года, твое место пока будет вакантно.

Я недоуменно смотрю на нее.

– Почему? – не совсем понимая, что только что произошло, спрашиваю я.

Она пожимает плечами.

– Мы все равно набираем новых стажеров раз в пол года. Так что сейчас мне просто некогда заниматься поиском новых людей. Ну и я же сказала, ты мне вроде как нравишься. Но мне не нужен сотрудник, который только и думает, как побыстрее свалить домой.

– Эммм, спасибо, – мямлю я в ответ.

– Зайди в отдел кадров и подпиши все бумаги.

Уже вечером я сижу дома в своей любимой розовой пижаме , когда в дверях появляется совершенно довольная собой Рия. Сияет как новогодняя гирлянда. И тут же бросается обнимать меня.

– Ну что? Как ты после разговора с Марком?

– Лучше не бывает. Расставила все точки на  i. Уволилась с работы. Не день, а сплошной успех.

– Чтоооо? – Рия замирает в полудвижении. Свитер, который она стягивала через голову нелепо повисает вокруг ее головы. Но из-за ворсистой ткани я все еще вижу, как ее глаза распахиваются в удивлении.

– Ну…

Я смеюсь и вкратце описываю ей разговор с начальницей и заключаю:

– Теперь я снова свободная женщина без капли планов на жизнь.

Рия молча выслушивает меня, а потом садится рядом со мной и обнимает.

– Рокси…

– Ну все, тут нечего переживать. Это место мне абсолютно не подходило. Я пошла туда из-за Марка. Так что уйти – было самым верным решением.

– Что ты планируешь делать? Вернешься работать к Перри?

Я хмурюсь.

– Не думаю, что Перри ждет меня с распростертыми объятиями. Он нанял нового бариста.

– Да ладно тебе… Перри возьмет тебя назад, даже не раздумывая.

– На самом деле, – я замолкаю и тереблю край футболки , – я думаю,  что мне нужно взять паузу и подумать. Вернуться к Перри – легко. Но я же вроде как хотела определиться, чего я хочу от жизни.

– Ты же знаешь, что я всегда поддержу тебя? Любое твое решение. – серьезно говорит Рия.

– Конечно, малышка, –я улыбаюсь, – и вот мое решение. Ближайший месяц я посвящу великому искусству “ничегонеделания”.

– Звучит заманчиво. Я бы к тебе присоединилась. Но я обещала Мэтту полететь с ними в Берлин.

 Рия встает с дивана, все таки снимает с себя свитер, отправляется на кухню и ставит чайник. Звенит кружками и одновременно болтает про предстоящую поездку, рассказывает про Брайена, я слушаю немного в пол уха.

Спустя время на столике передо мной появляются шоколадные кукисы, мед и чай с ароматом мяты, а Рия, смерив меня длительным взглядом, вдруг начинает хохотать.

– Нет, все-таки ты снова в своем репертуаре.  Бросила парня и ушла с работы почти в один день. Поступаешь импульсивно. Я соскучилась по тебе такой. С Марком ты была немного…

– Не в себе? – смеюсь я вместе с ней.

– Ага. Но я рада, что ты вернулась. Даже если скоро мне придется снова выгонять какого-нибудь залетного парня из твоей спальни, – она подмигивает с игривой улыбкой, разливая чай по кружкам.

Черт. Это было всего один раз. И все равно она будет регулярно об этом вспоминать. Я даже не помню, как его звали. Хотя… помню, что он был очень даже хорош. Что ж, моя сексуальная жизнь была настолько скупа последнее время, что неудивительно, что я припоминаю случайных партнеров.

– Нет, ближайшее время точно никаких парней, – уверенно заявляю я, отправляя в себя печенюшку из набора “заботливая подруга”.

Но еще позже вечером, уже перед сном, утопая в своем мягком одеяле я ничего не могу поделать с собой, и просто по привычке разблокирую телефон и пишу своему другу.

BellyRox: прикольно снова быть безработной.

 teddyRyder: ты уволилась?

BellyRox: ага.

teddyRyder: и что планируешь делать?

BellyRox: Netflix полон сериалов…

teddyRyder: звучит как отличный план.

BellyRox: ага, Антоний будет счастлив ощущать мою пятую точку целыми днями.

teddyRyder: везунчик!

Но дивану Антонию похоже везунчиком стать не светит.

Потому что на следующий день, я прошу Рию составить мне компанию в неприятной миссии: “забрать вещи у Марка”. Разумеется, она зовет на помощь своего парня. Я довольно быстро собираю свои немногочисленные шмотки в три коробки, и выношу их к авто. Пока Брайен молча загружает все в свой BMW, Рия стоит с радостным лицом и обнимает меня. Довольно весело наблюдать за этим засранцем. Кажется, что можно заставить его делать что угодно, если Рия при этом стоять с таким блаженным выражением лица.

Когда коробки уложены, а я устраиваюсь на заднем сидении, Рия поворачивается ко мне:

– Ты не должна переживать об этом придурке! –  деловито говорит подруга, –  тебе надо развеяться. Да? Точно!

Она будто болтает сама с собой. Киваю. Конечно, у меня даже есть план. Диван. Пижама. Сомнительные сериалы.

– Может… – продолжает она, – хммм… Рокс может поехать с нами в Берлин на концерт?

Ее голос звучит словно молния. Она переводит взгляд между мной и Мэттом.

Стоп-стоп-стоп! Что я там буду делать?

Брайен просто пожимает плечами:

– Конечно, она может поехать с нами, если ты хочешь.

Подкаблучник!

– И что я там буду делать? – резко спрашиваю я.

– Это же весело. Прогуляемся по Берлину. Будем разорять мини-бар в отеле.

– Ага… и я буду жить в отдельном номере, и скучать, пока вы, ребята, заняты друг другом.

– Нет! – восклицает Рия, – я буду жить в одном номере с тобой.  Мэтт резко поворачивается на нее и смотрит одновременно недовольным и жалобным взглядом, но она продолжает:

– Это будет приключение!

Я качаю головой. Нет, нет, нет, нет, нет…. Мне не стоит этого делать.

– Пожалуйста, соглашайся! – говорит она, – это будет круто.

Глава 16

Рокс

Подруга оказалась слишком настойчива, или я потеряла хватку. Но вот она я, стою в аэропорту с чемоданом на колесиках, глядя на табло с рейсом в Берлин – город, где, как говорят, сосиски возвели в ранг искусства. Надеюсь, мои приключения ограничатся уличной едой, а не чем-то… более пикантным.

Рия рядом, в полном воодушевлении от поездки. Рядом с ней Мэтт. И их менеджер Роуз – рыжая женщина лет тридцати в кожаном пиджаке. Мы ждем остальных.

Шум аэропорта не заглушает звука голоса, который раздается за мной, когда я немного отвлекаюсь.

– Ну что товарищи, готовы покорить Германию? – я разворачиваюсь, – привет, дамы!

Тэд Райдер отвешивает шуточный поклон Рие и улыбается мне во все тридцать два. На нем простой черный свитшот, из под которого торчит рубашка. Волосы опять залиты гелем. И лицо просто пышет довольством и озорством. Какого черта ему надо так хорошо выглядеть?

Я отворачиваюсь, стараясь не встречаться с ним взглядом и надеясь, что он не упомянет нашу переписку И зачем я согласилась на эту поездку?

Мы все это время болтали онлайн, и это было комфортно и вполне дружелюбно. Но сейчас, когда я вижу его перед собой, на меня снова накатывают воспоминания моей жалкой попытки склонить его к сексу.

Это не должно повториться!

– Рокс, – мне приветственно кивает Кевин, который подошел прям вслед за Тэдом, – мы рады, что ты составишь нам компанию. А то они – он кивает на Мэтта и Рию, – могут быть немного …. остраненными, а мы вдвоем друг другу уже надоели.

Мэтт закатывает глаза, а Тэд недовольно хмурится:

– Говори за себя. Я себе никогда не надоем.

Из меня невольно вырывается смешок.

– А ты уверен, что твое самомнение поместится с нами в один самолет или нам придется ждать следующий рейс? – выдаю я с дерзкой улыбкой.

Кевин громко смеется. Тэд сщуривает глаза, смотря на меня. Долго. Внимательно. Я поднимаю брови, встречая его взгляд.

– Главное, чтобы твой острый язычок остался с нами и все так же приносил нам удовольствие.

Еще бы. Я подмигиваю и намеренно демонстративано провожу языком по зубам.

– О, это будет весело, – хохочет Кевин.

– Пойдемте регистрироваться на рейс, – кивает Мэтт, отвлекая нас, и утягивая Рию за руку в сторону.

Я тяну свой чемоданчик к стойке регистрации вслед за ними.

И тут же ощущаю толчок в свое плечо.

– Эй, детка, тебе помочь с вещами? – Тэд кивает на мой чемодан.

– Конечно, нет. Вдруг ты перенапряжешься и не сможешь поднять свое непомерное эго.

– Рокс… – он смеряет меня долгим взглядом, говорящем о его замешательстве, пока я топаю рядом.

Но я тоже замешательстве, потому что не знаю, как вести себя с ним после всего, что было между нами. Да, я понимаю, что веду себя как ребенок, подкалывая его, но с другой стороны – от этого я будто трепещу от восторга. Как будто та Рокс, которую я долго сдерживала, наконец вырывается наружу. И мне от этого невероятно хорошо.

– Давайте паспорта, – серьезно говорит Мэтт, подходя к регистратору.

Тэд протягивает ему документ, скрещивая пальцы:

– Только бы не в проходе. Надоели стюардессы, – он подмигивает мне, а я вспоминаю нашу переписку. Только пожалуйста, пожалуйста, не продолжай! Не хочу, чтобы Рия узнала о том, что я была такой дерьмовой подругой и общалась с ним у нее за спиной вот так, а не не от меня.

Я коротко качаю головой и отворачиваюсь к Рие.

– Ну и? Какие у нас планы на этот Берлин? Ты должна мне хорошую культурную программу за то, что мне придется терпеть этих клоунов.

Рия бросается мечтательно рассуждать о достопримечательностях Берлина, перебирая варианты.

– Боже, малышка. Я только что рассталась с парнем. Я не хочу смотреть Бранденбурские ворота и музей ГДР, где ты этого набралась? Я хочу пить Маргариту и танцевать на столе в каком-нибудь шумном клубе. И, возможно, пофлиртовать с каким-нибудь красивым немцем.

– Тогда тебе стоит заглянуть в Berghaim, – с какой-то непонятной мне жесткостью вставляет Тэд в наш разговор. Мы с Рией оборачиваемся на него.

– Ни в коем случае! – резко восклицает Роуз, стоявшая неподалеку, – это же известный гей-клуб, там твои достоинства точно никто не оценит.

Рия удивленно раскрывает рот, а я смеряю Тэда прожигающим взглядом. Он подмигивает. Будто выиграл раунд. Да уж, поездка набирает обороты.

Спустя некоторое время и пройденную экзекуцию в виде паспортного и таможенного контроля, мы, наконец, проходим в самолет по трубе. Милые стюардессы в красных юбочках приветствуют нас на борту.

– Сюда, пожалуйста, – они кивают на кресла в передней части самолета.

– О, первый класс? – кидаю я в воздух, окидывая взглядом свой билет.  2А.

– Мы вообще-то популярная группа и зарабатываем кучу денег, надо же их тратить, – отвечает Мэтт, когда они с Рией заходят в самолет вслед за мной.

Я поднимаю одну бровь. Ну как же. До этого они летали вполне обычными местами, для простых смертных, так что я готова с уверенностью утверждать, что первым классом мы летим, только потому что товарищ-фронтмен решил оградить малышку от лишнего внимания. Я проникаюсь к нему благодарностью, и устраиваюсь на сидении у окошка, проверяю столик и перевожу телефон в авиа-режим, когда рядом со мной раздается:

– Черт, все таки в проходе…

Я поднимаю свой взгляд. Ну конечно. Судьба не могла не поиздеваться надо мной больше.

Тэд стоит рядом со мной и расплывается в довольной улыбке.

– Вот уж повезло с местом.

– Вот уж не могу сказать про себя того же.

Он хмурится в ответ. И начинает стягивать с себя свитшот, белая рубашка задирается, открывая мне вид на его загорелую кожу живота и на еще одну татуировку, раскинувшуюся вдоль пояса джинсов. Надпись, косым курсивным шрифтом. Этот парень весь в татушках? И почему это выглядит так… интригующе. Я даже не думаю отворачиваться. Если он и пытался меня смутить, то не на ту напал. Но он лишь ловит мой взгляд и снова подмигивает. Может у него нервный тик?

– В самолете жарко.

– Закончил представление? – я поднимаю брови и усмехаюсь.

– Да, – он садится рядом со мной, – а ты насладилась?

– Я – нет. А вот твои любимые стюардессы заинтересованы.

Я закидываю ногу на ногу и отворачиваюсь немного, чтобы обеспечить себе немного дистанции. Хоть это и более широкие места первого класса, я все равно ощущаю, что как только он сел рядом, пространство будто сплющилось. На меня накатывает его запах. Кожа, металл, мята. Конечно, он жует жвачку.

Я достаю из сумки книжку, которую прихватила в полет, и пытаюсь погрузиться в чтение, пока стюардессы проводят инструктаж. Но буквы немного плывут. Я никогда не летала. Это немного волнительно. Ладно, это прилично так волнительно.

Но самолет взлетает так ровно и почти незаметно, что я постепенно расслабляюсь.

Тэд засовывает наушники себе в уши и закрывает глаза, съехав вниз по сидению. Отлично. Минимум общения.

Это короткий полет и после взлета стюардессы начинают предлагать напитки и закуски. Я прошу стакан воды, печенье и снова пытаюсь погрузиться в чтение. Хотя черт меня дернул взять с собой эту странную псевдоинтеллектуальную книгу по психологии. Не могу прочесть больше двух страниц и понимаю, что ничего не выходит и вдруг вспоминаю: эту книгу подарил мне Марк. А я просто схватила первое попавшееся мне под руку. Тьфу!

Захлопываю книгу и снова устремляю взгляд в иллюминатор. Все-таки это невероятно. Лететь в небе рядом с облаками и смотреть вниз. Удивительно.

Самолет немного трясет.

Так, это просто турбулентность. Это встречается почти в каждом полете. Я хоть и не летала, но теорию знаю. Ничего страшного тут нет.

Снова трясет.

Я вздыхаю и стискиваю корешок книги, так что мои пальцы белеют. Черт, расслабься, Рокс. Это просто воздушные потоки.

Ты не умрешь в этом самолете, это нелепо.

Прикрываю глаза, пытаясь успокоиться, как ощущаю на своих пальцах прикосновение…

– Эй, все нормально?

Голос моего соседа звучит глухо, я все еще смотрю на его руку, обхватывающую мои пальцы. Черт. Покалывает.

– Да, просто книга оказалась невероятной хренью, – вру я и шевелю рукой. Тэд отпускает меня.

Он поднимает одну бровь и внимательно рассматривает мое лицо.

– Зачем ты взяла в полет дурацкую книгу?

– Откуда я знала, что она дурацкая? Они не пишут на обложке “осторожно, хрень, никогда не покупайте”.

Он берет у меня книгу. На обложке силуэт радостной женщины, а название “Стань лучше чем вчера”. Черт, серьезно, как я собиралась?

– Ты уверена? Эта прям кричит “выкинь меня в мусорку”.

Я смеюсь.

– Ладно, ты прав, я, возможно, собиралась впопыхах. До последнего думала, что Рия отвалит от меня с этой идеей – ехать с вами в Берлин.

– Ты не хотела ехать? Почему?

Я хмурюсь и осматриваюсь по сторонам. Никому до нас нет дела. Кевин сзади подремывает. Рия и Мэтт увлечены какой-то тихой беседой.

– Хотела расслабляться на диване и только и делать что менять бок, на котором я лежу.

Он улыбается. Просто, черт возьми, улыбается.

– Была бы у меня сотовая связь здесь, я бы отправил тебе мем на эту тему.

– Не надо, – быстро качаю головой.

Это бы все усложнило. Черт, это и так сложно. Как мне делать вид, что последние два месяца мы не писали друг другу каждый день тупые сообщения, и я не знаю, что перед сном он почему-то все время слушает where is my mind?

По громкой связи пилот сообщает, что самолет приступает к посадке. Я снова устремляю взгляд в иллюминатор. Выдыхаю через нос. Это абсолютно не страшно. Тысячи самолетов по всему миру каждый день взлетают и садятся на землю. Просто я в одном из них. Боже, почему раньше никогда не летала? Не было бы так позорно.

– Стоп, ты что боишься летать? – веселый голос Тэда снова звучит над моим ухом. Близко. Когда он продвинулся ближе?

– Не летать. Приземляться. Вдруг эта штука стукнется о землю и мы разобьемся.

– Ну тогда тебе повезёт: умрешь молодой и в хорошей компании.

Я закатываю глаза.

– Умереть в свой первый полет также досадно, как умереть в твоей компании. Ничего из этого не тянет на достижение.

– Ты летаешь в первый раз? – спрашивает Тэд, в то время как самолет снова трусит. Я бросаю быстрый взгляд на иллюминатор, земля становится ближе.

– Отвлекись, – нараспев произносит он, и голос становится глубже, – мы не упадем.

Я поворачиваюсь к нему и резко натыкаюсь на его пальцы. На своей ключице…

Он что совсем охренел?

Мой рот невольно открывается. А его уголки губ изгибаются в улыбке.

– У тебя здесь крошки, – звучит его голос, но я слышу его будто под глубиной. Гул самолета, звуки – все смешалось, остались только ощущение его пальцев на моей коже. И они скользят ниже, от ключицы к груди. И от этого короткого почти невинного прикосновение все мое тело сжимается. Твою ж мать…

– И тут крошки, – взгляд Тэда устремляется прямо в моё открытое декольте. Тяжелый взгляд. Наполненный невысказанным желанием.

Черт. Черт. Черт.

Этого не должно происходить.

Но я не могу пошевелиться. Его пальцы продолжают поглаживать мою кожу, а меня захватывает острое удовольствие, которое начинает преобразовываться в томление у меня между ног.

– Ты на самом деле, та ещё грязная девчонка… везде крошки разбросала.

Я закатываю глаза, шумно выдыхаю и отстраняюсь.

– Опять твои пошлые шуточки. Они настолько нелепы, что должны быть запрещены в приличном обществе.

Тэд весело усмехается.

– Возможно. Зато мы уже приземлились.

Он тыкает пальцем в иллюминатор, в этот момент пассажиры за стенкой первого класса начинают аплодировать – самолет уже катится по земле.

Он просто отвлекал меня.

Но от такого отвлечения мне надо перевести дыхание.

Ох, и зачем я согласилась на эту поездку? SOS, высшие силы, помогите Рокс не потерять свои трусы в этом чертовом Берлине. А если и потерять, то уж точно не по вине моего тайного друга по переписке.

Глава 17

Тэд

По дороге в отель мне весело. Прикоснуться к Рокс было опрометчиво. Был риск, что она просто врежет мне или откусит палец. Хотя, на последнее я бы согласился с удовольствием.

Но было приятно осознавать, что на нее мои прикосновения влияют так же, как на меня. Я, черт возьми, видел это!

Но я нихера не понимал, что происходит. Она упорно делала вид, что мы друг другу никто, что мы просто знакомые. И я собирался выяснить, что это, черт возьми, значит.

– Как прошел полет? – Кевин ухмыляется, заходя со мной в фойе отеля, где мы собрались провести ближайшие пять дней. Почему так много? Да хрен его: Мэтт решил, что небольшой отпуск в новом месте пойдет нам на пользу, – злюка не выколола тебе глаза?

– Почему она должна была выколоть мне глаза?

– За твои слюнявые взгляды, конечно.

– Ой, не лепи херню, – закатываю глаза,  бросая чемоданы и кофр у ресепшн, –  Нет у меня никаких слюнявых взглядов.

Мэтт и Роуз болтают с симпатичной брюнеткой на ресепшн о наших номерах. Рия и Рокс стоят поодаль. Она так изогнула бедро, что ее и без того идеальная задница так и кричит “смотри сюда”.

– Ну конечно, ты пялишься на нее так, будто впервые увидел голую девчонку, а она вполне себе одета.

– Да иди ты, это полная хрень.

Хрень и абсолютная правда –  это же синонимы?

Кевин посмеивается и кивает в сторону девчонок, которые о чем-то перешептываются, глядя на нас.

– На самом деле, сложно представить, что они подруги, – говорит друг, – Что между ними общего? Рия – ”булочка с корицей”, а Рокс – кактус. Абсолютно разные.

Вместе учились. Обе обожают Райана Гослинга. Обе не выходят на улицу без наушников. Обе предпочитают спать до обеда, если есть такая возможность. Откуда я это знаю? Ее сообщения в моем телефоне. Порой она слишком много говорит о Рие, и ничего о себе. Кажется у кого-то нездоровый гиперфикс на подруге…

От мыслей меня отвлекает Мэтт, который вручает нам по ключи-карты от номеров, и один из них протягивает Рие и Рокс.

– Ты уверена, что не хочешь остановиться у меня? – говорит он, хватая чемодан Рии и поигрывая картой у нее перед носом, – у меня в номере точно больше… привилегий.

Рия тут же краснеет как помидор, и подхватывает Рокс под локоть.

– Не-а, я же говорила, у нас женская тусовочка.

Я усмехаюсь, толкаю Мэтта в плечо и выхватываю у него из пальцев ключ-карту:

– Расслабься, красавчик, я поживу с тобой. Только, пожалуйста, без привилегий…

Раньше, когда мы только начинали музыкальную карьеру, мы все время ютились в одном номере, еще и отели были, мягко говоря, сомнительными. Теперь давно можем позволить себе личное пространство. Только вот теперь в одиночестве меня все время тянет на самокопание.

Мэтт бурчит что-то нечленораздельное в ответ.

– Ну что, Кевин, присоединишься к нашей офигенной компании? – спрашиваю я.

– Нет, спасибо, я предпочитаю спать в тишине и спокойствии, а не слушать о том, как ты опять снял какую-то фанатку.

На секунду замечаю, как на мне задерживается короткий взгляд Рокс. Она хмурится и быстро отворачивается.

Я смеряю Кевина недовольной гримасой.

Кое-кто стал неженкой. Я не почтивал никого рассказами о фанатках уже… Давненько.

– Придурки… – бросает Мэтт и хватает чемодан Рии, утягивая ее к лифту. Кевин идет за ними.

Роуз вообще отошла в другую часть фойе и о чем-то активно переговаривается по телефону. Наш бывший менеджер Роберт мог бы позавидовать ее энтузиазму.

Рокс плетется следом за всеми к лифтам, когда я догоняю.

– Эй, может мы поговорим?

Она разворачивается и смотрит на меня.

– О чем? – весело спрашивает она, упирая руки в бока.

Я вообще-то выше нее. Но когда она так смотрит, есть ощущение что это она чертова королева, а я преклоняющийся шут. Бесит.

Я замечаю что остальная компания уже скрылась в лифте. Отлично. Я могу рассчитывать на нормальный честный разговор с ней. От этого меня почему-то захватывает предвкушение.

Рокс тянется нажать кнопку лифта, но я быстро закрываю ее своей ладонью.

– Мы так и будем делать вид, что мы просто знакомые? – говорю я то, что вертится у меня на языке еще с аэропорта.

– Хотелось бы.

Я поднимаю брови в немом вопросе. Какого черта? Она тяжело вздыхает, будто планирует речь в стиле “дело не в тебе, дело во мне”.

– Слушай, я просто ничего не говорила Рие о нашей маленькой переписке… в тот момент, это показалось мне неправильным.

Я подавляю смех, рвущийся наружу. Она, что это, серьезно?

– То есть я что-то типа твоего секретного друга?

– Типа того.

Какая нелепица!

– Я расскажу ей, но позже. И сама.

Она снова тыкает пальцем в мою руку, на кнопке лифта, но я не отпускаю ее.

– Ладно… я не буду ничего говорить. Буду твоим секретом, –  тяну последнее слово, подвигаюсь ближе. В эту игру я могу поиграть…

Она поднимает голову и сама делает шаг ко мне, с вызовом. Издевается. Между нами не больше нескольких сантиметров, и меня капитально обдает запахом ее парфюма. Терпкий, сладкий и острый одновременно. Я хотел бы знать что это за запах, но я не разбираюсь в этой парфюмерной чуши.

– Ах да, – как бы невзначай тянет Рокс, медленно проходясь по мне взглядом, – если ты хочешь поговорить о том маленьком недоразумении между нами в Лампочке…

– Тот случай, когда ты предлагала мне переспать?  – я перебиваю ее, затем делаю паузу, хмурюсь, будто рыская у себя в памяти, – припоминаю.

Не могу выкинуть из головы.

– Тот случай, когда ты отказал мне.

Сделал нам обоим одолжение…

Она отрывает свой палец от моей ладони на кнопке лифта и тыкает мне в плечо.

– Так вот. Это не повторится. Какие бы влажные фантазии ты не держал у себя в голове, отпусти их. Этого не будет.

Еще чего.

– Ну что ты… – я перехватываю ее руку, беру ладонь и тяну к чертовой кнопке, легко надавливая ее пальцем до того, как загорится подсветка, только взгляд мой при этом не отрывается от ее лица, потому что я готов поклясться, что когда я взял ее руку, она резко вдохнула.

– Мой интерес к тебе чисто дружеский, разве ты не поняла?

Двери открываются, но меня больше занимает лицо Рокс. Нет, она не выглядит смущенной. Я не знаю, что должно произойти, чтобы смутить ее. Она скорее озадачена.

– Я просто твой секретный друг… – нараспев протягиваю я, заходя в лифт.

Она щурится, смотря на меня как чертов рентген, и заходит следом.

Опирается плечом о стенку и откидывает волосы, хмурится и прикусывает нижнюю губу, глядя на цифры этажей.

 Она бы забыла обо всей этой “дружеской” чуши, если бы заглянула бы в мои мысли прямо сейчас, и увидела все те картинки, что наполнили мой мозг, когда я увидел как ее белые зубы впиваются в кожу. Но она окидывает меня таким взглядом, будто и так все поняла. Нажимает кнопку и всю короткую дорогу довольно ухмыляется.

– Просто друг. Помни об этом, – бросает она, когда двери лифта разъезжаются и она выходит, намеренно покачивая бедрами.

Чертовка! Она точно так же играет со мной.

Я пытаюсь уснуть, развалившись на спине на большой кровати с офигенным матрасом пяти-звездочного отеля. Вот почему мне всегда нравились туры и разъезды. Спать на отельных матрасах круче чем дома на том подобие убого дивана, что у меня был. Не то чтобы я не мог позволить себе нормальную мебель. Просто мне было лень.

Входная дверь открывается, и тихие шаги, в которых я узнаю Мэтта, нарушают мой покой.

– Что делаешь? – спрашивает он. Голос уставший.

– Что за тупой вопрос. Сплю.

Он усмехается и падает на диван, раскинув руки по спинке и смотрит в потолок. Я сквозь почти прикрытые глаза наблюдаю за ним.

– Концерт в другой стране…  – задумчиво тянет он, – Ты думал, что мы сможем?

Мне приходится поднять голову от подушки, чтобы смерить его недовольным взглядом.

– У меня не было сомнений. У тебя вроде как тоже.

В плане музыки мы всегда мечтали довольно… масштабно.

– Да, когда мы начинали, все казалось легким. А потом… – он замолкает, – было некоторые дерьмо. Я не думал, что мы выкарабкаемся.

Снова молчание. Мэтт так же не отводит взгляд от потолка. Мне приходится нашурить эту дурацкую тишину, чтобы не вдаваться мыслями во все то дерьмо, через что мы прошли. Смерть отца Мэтта подкосила нас в первый раз. Предательство менеджера. Последнее время было не очень сладко. И теперь мне совсем не хочется об этом думать.

– Но смогли, –  говорю я, – Ты смог. И вот мы здесь. И послезавтра у нас первый концерт в другой стране. А там –  туда-сюда и масштабный мировой тур!

Мэтт отрывает взгляд от потолка и поворачивается ко мне.

– Не я смог, – опять пауза. Что сегодня день драматичных пауз? Мы репетируем фальшивое драматическое кино? – Мы. Ты и Кевин буквально вытянули меня. Спасибо. Один я бы нихрена не смог.

– Ой, только давай не развозить нюни, – бросаю я. Хотя тоже проникаюсь этими гребанными чувствами единенения или хрен его знает чего. Всегда казалось, что нас держит именно Мэтт, он как самая яркая звезда держит все созвездие из нас троих. Но, возможно, это работает не совсем так.

– Я поселился с тобой не для того чтобы вместе меланхолично смотреть в потолок, а чтобы было хоть немного весело.

– Весело? С каких пор тебе не весело одному в номере, куда ты приводишь столько женщин, сколько тебе хочется? – он отвлекается от разглядывания потолка и опять смеется.

С тех пор, как я не привожу туда женщин.

С тех пор, как одному меня тянет на чертовы рассуждения о своей жизни, о том кто я, что я, и чего я хочу.

С тех пор, как единственное, что успокаивало мой чертов беспокойный мозг – это музыка, которую я тайно писал.

– И кстати об этом, если уж ты решил поселиться со мной в этой поездке, то никаких женщин в этом номере. Не хочу, чтобы Рия наткнулась тут на что-то или кого-то.

– Никаких брюнеток? – решаюсь его подколоть.

– Никаких.

– И рыжих?

– Любых.

– Что даже блондинок нельзя? – театрально драматично вскидываю руки, – ты жесток.

Он корчит гримасу.

– Особенно блондинок, Тэд. – он смеряет меня прищуренным взглядом. Я смеюсь. Он в курсе мой особенной любви к блондинкам.

– Ты жесток, но я согласен, – я снова падаю на спину. Закрываю глаза.

Хотя, ладно… если бы одна единственная блондинка согласилась, я бы забил на это соглашение, так же быстро как сорвал бы с нее ее чертову одежду.

Мэтт встает с дивана и подходит ко мне:

– И кстати, если решишь затащить в постель подругу Рии, то я не буду защищать тебя, – я резко открываю глаза и смотрю на то, как с хитрым лицом склоняется надо мной, – она тебе голову откусит. А потом попирует на твоих костях. А Рия поможет закопать твой гроб.

Я издаю сдавленный смешок.

– Твоя малышка и мухи не обидит.

– Да, но только если дело не касается Рокс.

Он отходит от меня и подходит к окну, раскрывая шторы.

– С чего ты вообще взял, что я хочу затащить ее в постель? – спокойно спрашиваю я.

– Назови это интуицией.

Глава 18

Тэд

Первую ночь в Берлине мы решаем отметить как полагается. Поэтому всей компанией за исключением Роуз, которая как она сама выразилась “слишком скучная для всех этих вечеринок”, заваливаемся в один из самых популярных ночных клубов Берлина. И милая блондинка-хостес проводит нас на второй этаж в вип-зал. Тут не так громко грохочет музыка, и у нас есть отдельный столик с бархатным диваном.

Девчонки – Рокс и Рия, хохотали себе под нос всю дорогу сюда и продолжают смеяться и здесь. Мне бы хотелось их прервать, но смеющаяся Рокс – чертовски залипательное зрелище.

– Итак, каков план? – спрашивает Рия, когда мы рассаживаемся.

– Не знаю, у кого как, а у меня план простой. Напиться и идти танцевать, – Рокс кивает в сторону танцпола, где народ уже давно отплясывает. Рия согласно кивает. А мое внимание отвлекает Кевин, который бросается рассуждать о навыках местного диджея. Этот парень неисправим. Может “задушнить” в любой момент. И вот снова, он рассуждает о том, что “этот немецкий диджей, очень странно сводит музыку, надо же выстраивать доли”. Но я соглашаюсь со всем, что говорит друг. Так проще и быстрее справляться с его приступами “духоты”.

Спустя какое-то время к нам подходит официант. Высокий темноволосый парень в черной футболке, под которой проступают рельефные мыщцы. Его взгляд тут же цепляется за Рокс, которая сидит с краю стола, и которая, к моему неудовлетворению, тоже смотрит на него. Смотрит нарочито долго.

– Я хочу Маргариту!

Он улыбается ей в ответ, во все свои тридцать два. И мне резко хочется сократить количество этих зубов, как только его взгляд ныряет в ее декольте. Ее короткое черное платье на тонких бретельках открывает просто отличный вид. Да, я тоже смотрел!

– Отлично, что-нибудь еще? – парень просто забыл обо всех остальных за этим столом и уже улыбается исключительно Рокс, и как будто бы случайно, наклоняется к ней ближе, уже жадно пробегаясь взглядом по ее ногам.

Мудила! Что за сервис в этих немецких клубах?

Рокс ловит его взгляд и медленно, даже лениво, улыбается. Твою мать, почему она улыбается, а не посылает его куда подальше?

– Да, лучше две Маргариты, – она растягивает слова. Будь я на его месте, воспринял бы это как “зеленый свет”. Черт.

– Отлично, сейчас будет, –  придурок снова улыбается.

Да ну, к черту, я не выдерживаю:

– Может, ты прекратишь флиртовать с посетительницей и все-таки примешь заказ у всех остальных?

 Мой голос звучит жестче, чем планировалось, но это работает. И он все-таки принимает заказ. Рокс дарит мне недовольную гримасу. Я в ответ пожимаю плечами. “А что ты хотела? Дружеская забота!”

Рия смеется:

– Зачем ты спугнул беднягу? Рокс явно хотела развлечься.

Я не успеваю придумать приличный ответ, потому что, по моему скромному мнению, “развлекаться” Рокс стоит только со мной.

На удивление отвечает Кевин:

– Там еще полно вариантов, – он кивает головой вниз на танцпол,  – сможешь найти себе кого-то еще.

О, пожалуйста, нет!

Черт, что со мной происходит? Откуда столько ревности к женщине, с которой у меня ничего нет. Просто друзья. И то, черт возьми, секретные. Бред какой-то.

Так, надо выпить и отвлечься.

Я беру бутылку пива, которую этот недоофициант все-таки принес к нашему столику с остальным заказом и чуть ли не залпом выпиваю половину.

Мэтт посмеивается.

– Ты решил сразу выполнить норму?

– А что долго ждать, мы же пришли веселиться, а не слушать заунывные трели Кевина.

– А мне нравится слушать Кевина, – смеется Рия, – простите ребята, но из вас троих Кевин самый милый и приятный собеседник.

– Эй, я думал, это я твой любимчик, – обиженно тянет Мэтт, опираясь на стол и приближаясь к ней лицом. Они сегодня сели друг напротив друга, странно.

– Не совсем. Ты не очень милый, на самом деле, – задумчиво тянет малышка Коулман, и я наблюдаю, как на лице друга растет негодование. Я в голос хохочу. Забавно наблюдать, что это милое нежное создание держит Мэтта Брайена в напряжении.

– Я может и не милый, но я твой любимчик. Правда же?

Рия хмурится, кусает губы и смотрит вверх. Но тут слышится громкий голос Рокс:

– Боже, хватит уже флиртовать! Как будто перед выходом вы не успели насладиться уединением.

Румянец тут же заливает щеки Рии, а Мэтт смеряет Рокс раздраженным взглядом и цокает языком.

– Что? Я сегодня провела полтора часа в ресторане одна только в качестве исключения. Так что, прости, малышка!

– В следующий раз можешь не сидеть одна, а позвать друзей, – говорю я, и нарочно растягиваю последнее слово, а Рокс смеряет меня острым взглядом.

– Да уж, можно дать хоть кому-то насладиться отношениями, раз уж все остальные тут наслаждаются статусом гордых одиночек, – смеется Кевин.

– Не обязательно заводить отношения, чтобы получать удовольствие, – загадочно тянет Рокс, поигрывая бокалом.

– О, Тэд, гляди, кажется, это твой двойник, только в юбке, – Кевин запрокидывает голову к потолку и громко смеется.

Мэтт прокашливается.

– Ладно вам, хватит. Давайте лучше просто выпьем за то, что мы здесь.

Черт, это самая тупая смена темы, которую он только мог придумать. Но я рад отвлечься, потому что мысли мои уже где-то в “удовольствиях без отношений”, про которые она так открыто говорила.

– Да, за первый концерт зарубежом! – подхватываю я.

– Может, за это мы выпьем уже после концерта? – ворчит Мэтт.

– После тоже выпьем.

Мы все чокаемся. Звон бокалов смешивается с битом музыки.

– Кевин, как так получилось, что у тебя нет татушек? – вдруг спрашивает Рия, осматривая наши руки, когда мы опускаем напитки на стол, – у Мэтта на предплечье, Тэд вообще весь ими покрыт, а у тебя ничего.

Он отпивает еще глоток пива.

– У меня есть.

– Правда? – мягко удивляется Рия, – и где она?

– На ребрах.

– И почему ты ее не показываешь?

Кевин пожимает плечами.

– Просто в отличие от Тэда, который выставляет на показ все, я ей не очень горжусь.

Я давлюсь смешком. Ему просто неприятно вспоминать, что он визжал чуть ли не как девчонка, когда бил ее. Но я, так уж и быть, оставлю это при себе.

– А сколько их у тебя? –  вдруг подает голос Рокс, обращаясь ко мне. Она тянет уже вторую маргариту, и пьяный блеск в ее глазах, когда она обводит взглядом мои плечи, выглядит довольно… заинтересовано?

– Хочешь я разденусь и ты посчитаешь?

Ее брови слегка приподнимаются, но в остальном она ни капли не смущается.

– Фууу! – в меня тут же прилетает картошка-фри со стороны Рии, – Мы же вроде как прошли этап твоих мерзких шуточек.

Я разворачиваюсь к Рие:

– Что такое, малышка, ты хочешь сама меня раздеть и посчитать?

– Она не хочет, – резко пинает меня в ребра Мэтт.

– Ну и зря, мои прикольнее, чем его одна единственная тату, – я снова пью пиво, и обвожу взглядом чернила на руке Мэтта, – Это же всегда интересно, что человек решил нанести себе на кожу.

Хотя не все мои тату имеют смысл. Но они мне все равно нравятся.

– Да, будь у вас татушки, я бы многое смог о вас рассказать, – продолжаю заливать я, –  но ваша кожа, барышни, девственно чиста.

Рия легко пожимает плечами:

– Моя – да. А вот у Рокс есть татушка.

Чтоооо?

Я резко поворачиваюсь к ней и сканирующим взглядом прохожусь по ее коже. Ее гардероб всегда был довольно открытым, если бы она была на виду, я бы уже увидел ее. Да ну нафиг! Неужели…?

– Где она?

Рокс смеряет нас всех торжествующим взглядом.

– Там, где никто из вас ее никогда не увидит.

Черт! Я должен ее увидеть.

– И ты видела ее тату, малышка? – спрашиваю Рию.

– Конечно, – она мило хихикает и снова краснеет. Черт.

– И как она ее сделала? – снова обращаюсь к Рие.

– О, это довольно забавная история. У нее был роман с татуировщиком.

Рокс закатывает глаза. Но тут начинает смеяться Мэтт:

– Только не говори, что ты вытатуировала у себя на груди имя какого-то парня.

– Нет, но опять же таки, вы ее никогда не увидите, – жестко говорит Рокс и встает из-за стола, – пошли танцевать, а то это посиделка становится скучной.

Она тянет Рию за руки. И они уходят вниз, ведомые музыкой.

А я остаюсь гадать, где именно ее татушка. Даже на том видео, где она отплясывала в примерочной в одном лифчике не было никаких тату.

Рокс и Рия спускаются к танцполу и начинают танцевать. Она будто “подюключается” к музыке и энергии зала. Диджей крутит какой-то забавный ремикс Kiss – I was made for loving you baby, и Рокс и Рия просто отрываются.

Я даже отключаюсь от разговора Мэтта и Кевина, наблюдая за тем, как она двигается. Она танцует так открыто, будто она королева этого танцпола и просто позволяет остальным пялиться на нее. Все ее движения остро-сексуальные, как будто она соблазняет каждого парня в этом чертовом клубе. Мне приходится пить все больше, чтобы отвлечься. Потому что все о чем я могу думать, насколько сильно я ее хочу. Насколько сильно я хочу свою секретную “подругу”. Черт.

А потом я вижу, что она снова с кем-то флиртует. Высокий блондинистый пижон в белом пиджаке явно пытается ее снять. И она, черт возьми, не посылает его куда подальше.

Я толкаю Мэтта в плечо.

– Кажется, Рию пора спасать от одиночества. У Блонди появился поклонник.

Мэтт оглядывает танцпол в поисках своей девушки и идет туда. А я иду за ним. Еще не знаю, зачем.

И когда Мэтт находит Рию и остается с ней, я быстрым шагом прохожу к шальной блондинке и просто хватаю ее за руку, когда она почти принимает выпивку из рук этого пижона. Я без слов и лишних движений утягиваю ее от него. Как гребанный дикарь. Браво!

– Эй! Ты что творишь?

Я молча тащу ее вперед, сам не разбирая своих эмоций. Подвожу ее к стойке бара, отпускаю запястье и становлюсь позади нее. Опираюсь руками на стол, с двух сторон от нее, отрезая ее от всех остальных.

– Разве тебя не учили, что в таких местах не стоит брать выпивку у кого-то из рук?

– Он просто хотел угостить меня.

Рокс пытается обернуться, но я оставил ей не так уж много места. Так что мой рот оказывается в сантиметрах от ее уха.

– Он хотел тебя трахнуть, малыш.

Она резко вдыхает.

– Это мне известно. Может я тоже этого хотела? – она дергается и ее задница упирается мне в бедро. Ох ты ж, святые угодники.

– Только вряд ли ты хотела, чтобы тебе подсыпали что-то в напиток. А в таких местах этого вполне можно ожидать. Поэтому, пожалуйста, – выделяю это чертово слово, – только напитки из бара.

Губы Рокс складываются в сложную задумчивую гримасу, и она кивает.

Я рукой машу бармену и прошу у него две текилы и записать на счет нашего столика.

– Просто дружеская забота, – говорю я ей на ухо. Запах ее волос и близость ее тела так дурмянят мне башку, что единственное, что я хочу это облизать ее мочку, шею. Всю ее.

Поэтому я рад отвлечься, когда бармен ставит перед нами две текилы. Киваю ей на них. Она берет рюмку и быстро выпивает, но ее рука немного дрожит, когда я тянусь за второй рюмкой и задеваю ее плечо. И как в замедленной съемке я наблюдаю, как пару капель алкоголя пролетают мимо ее рта, падают на бархатную кожу и прокатываются в ложбинку груди.

Черт.

Черт.

Черт.

Будь я проклят.

Я медленно глотаю, призывая все высшие силы сейчас помочь сохранить лицо. Она разворачивается ко мне лицом, и с вызовом смотрит мне в глаза.

– Где твоя татушка, Рокс? – спрашиваю я, вернув рюмку на стол, голос звучит хрипло.

Самодовольная ухмылка расцветает на этом красивом лице.

– Не-а. Это информация точно не в дружеской зоне.

– Мы могли бы расширить дружескую зону, знаешь ли.

– Точно нет, – с весельем в голосе отвечает она. А потом ныряет пальцем в свое декольте, стирает капельку текилы и проводит подушечкой пальца по языку.

Твою ж мать!

Мне нужно ведро ледяной воды, чтобы остыть. Хотя, пожалуй тут не поможет даже огромная цистерна.

Рокс смотрит на меня, будто уже давно разгадала, все о чем я думаю. Будто ей просто доставляет издеваться над моей выдержкой.

– И вообще, нам пора возвращаться. Ах да, и я была бы счастлива, если бы ты не отбривал всех моих ухажеров.

– Найди кого-нибудь нормального, и тогда я подумаю. Это я тебе, как друг говорю, – говорю я жестко, и отхожу от нее на шаг.

Она задевает меня плечом и откидывает волосы, когда проходит мимо, снова покачивая бедрами.

Глава 19

Рокс

После того как мы с Рией целый день бродили по Берлину, шатались по магазинам, ели уличную еду и кайфовали от жизни, мне пришлось все-таки вернуть ее в отель. Просто я обещала Чудовищу вернуть его Красавицу, чтобы они могли сходить на свидание. Не то чтобы солист The Words похож на волосатого рыжего зверя, но что-то в том, как он охраняет Рию напоминает мне всех этих властных героев с манией контроля.

– Ты точно впорядке, что я оставлю тебя сегодня? – спрашивает подруга, когда мы возвращаемся в номер, чтобы она могла переодеться во что-то более подходящее.

– Да, не парься, я взрослая девочка и найду, чем себя занять.

– Только не говори, что будешь тухнуть в номере и смотреть немецкое ТВ.

Неплохой вариант кстати, но нет. Если уж я сюда приехала, то должна погулять по вечернему Берлину. Как раз видела афишу Street Food Thursday – какой-то фестиваль уличной еды и музыкантов, и недалеко от отеля. Где еще как не в Германии мне устраивать праздник животу? Планирую объестся хот-догами до отвала и запить все немецким пивом. Если умру, то счастливой и сытой.

– Не, я пойду гулять, – говорю я, разыскивая в своем чемодане красную футболку, которую хочу надеть на свое важное мероприятие. Рия же наряжается в платье и красит губы. Я тоже думаю подправить макияж, но потом решаю, что раз уж я иду на свидание с сосиской и горчицей, мне он не нужен. Под футболку я надеваю короткую плиссированную юбку школьницы, тонкие колготки и огромные ботинки. Накидываю куртку и готова.

– Воу, что за ноги, – подруга окидывает меня взглядом, – берегитесь мужчины Берлина.

Я смеюсь.

– Ты планируешь сегодня найти какого-нибудь красивого парня? Раз уж вчера в клубе тебе не удалось.

– Не знаю, как получится.

Не то чтобы я хотела “снять” вчера парня. Это было прикольно, не более. Но признаюсь, мне нравилось играть с Тэдом. Его ревность не должна мне нравиться. Но что ж, я далеко не правильная хорошая девочка.

– Тэд с тобой флиртует, – вдруг начинает Рия, –  будь осторожна с ним. Он вроде хороший парень, но бывает просто отвратителен, особенно в отношении женщин.

Откровенен? Да. Отвратителен? Вряд ли.

Возможно, самое время рассказать Рие, о том что мы знаем друг друга чуть больше, чем все думают. Я уже открываю рот, чтобы высказаться, как слышу:

– Вообще он странно на тебя реагирует. Возможно, ты напоминаешь ему Дейзи.

– Что за Дейзи?

– Я не знаю точно. Его бывшая. Там какая-та странная история.

Не та ли это блондинка, которую я как-то разглядывала в его социальных сетях?

– У всех есть странные бывшие. Если у тебя их нет – то ты странный, – говорю я.

Рия задумывается.

– Странно, я ничего не слышала про бывших Мэтта…

– Вот и спроси, – бросаю я ей, когда мы уже выходим в фойе.

На выходе мы встречаем Мэтта, конечно он в сопровождении Тэда. Я тут активно пытаюсь его избегать. А он, как искушение, постоянно появляется в поле зрения.

– Привет, – тяну я парням. Стараюсь избегать зрительного контакта с Тэдом.

Меня до сих преследует фантомное ощущение его губ, прикоснувшись к моему уху. То, как он вчера зажал у меня у барной стойки – это было чересчур для женщины, у которой давно не было секса. Мне просто срочно нужно разрядиться. А то в моей голове Тэд Райдер – выглядит как кусок сочного мяса. Или как сыр для Рокфора. Ну короче, мысль понятна, да? Меня немного несет в его присутствии.

– А ты куда это собралась? – спрашивает он меня, пока Мэтт хватает Рию за руку и утягивает в сторону такси.

– Гулять, – просто отвечаю я.

– Повесились там, – кричит мне Рия с улыбкой. Я киваю ей в ответ. Вот уж постараюсь.

Тэд машет им рукой, когда они скрываются в авто, и машина отъезжает. Я тоже зачем-то машу, хотя это тупой и бессмысленный жест: эти двое уже давно забили на все что вокруг.

– Так и куда ты? – снова слышу я.

– Туда.

Указываю пальцем вперед и делаю пару шагов. Тэд ловит меня за запястье.

– Собралась гулять одна? – делает шаг ко мне.

– А что, хочешь составить компанию?

Я иду дальше по улице. Он идет за мной.

– Почему бы и нет.

– Так и будешь отбивать от меня всех парней? Если да, то ты не тот компаньон, который мне нужен.

Он слегка смеется.

– Мы оба знаем, что я единственный компаньон, который тебе нужен.

– Дружеская прогулка? – спрашиваю я.

– Абсолютно дружеская.

– Ладно, – я пожимаю плечами.

Он задерживает совсем не дружеский взгляд на моих ногах, и я усмехаюсь про себя.

– Так ты расскажешь мне, куда ты идешь, подруга? – спрашивает он, когда мы стоим на светофоре.

Хм, а это может быть прикольно. Я вспоминаю, что видела этот магазин недалеко, когда мы вчера ехали на вечеринку.

– Я уже почти пришла, на самом деле.

Мы переходим дорогу, я прохожу еще немного, и останавливаюсь у огромной розовой витрины с сердечком в качестве названия и неоновым светом, бьющим из-за двери. Окна украшают гирлянды в виде купидонский стрел. Ну в общем, все клише магазина для взрослых средней паршивости. Тэд переводит взгляд с меня на витрину и снова на меня. Начинает смеяться.

– Ты серьезно? Пришла в секс-шоп?

– А что? Я одинокая женщина со своими потребностями, а ты вчера не дал мне повеселиться, – говорю я, поднимаясь по ступенькам, и тянусь к ручке двери, – мне нужно…

– Я могу развеселить тебя хоть сейчас.

Я сглатываю.

– Вот уж сомневаюсь.

Я уже хочу открыть дверь, но слышу.

– Тебе стоит только попросить. Расширить нашу дружескую зону, – с весельем в голосе говорит он, и снова оказывается невероятно близко, берет меня за руку, и отворачивает от двери. Он так близко, что я могу разглядеть, как венка играет на его шее. Остро сексуально.

Дыши, Рокс.

Я делаю шаг назад в попытках вернуть себе контроль.

– А это… – он кивает на витрину, – тебя никак не удовлетворит. Это я говорю как друг, который знает тебя.

– Ты довольно высокого мнения о себе, знаешь ли. Целая индустрия придумывает кучу игрушек для женщин. Там невероятные возможности.

Он закатывает глаза.

– И ни одна из них не скажет тебе, как охренительно сексуально выглядят твои ноги в этих колготках.

Да ну твою ж мать! Я просто инстинктивно скрещиваю ноги. А Тэд откровенно пялится на них.

Я несколько секунд смотрю на него в ответ, а потом срываюсь вниз по ступеням и иду дальше. Мне нужно вернуться к плану. Простая прогулка по Берлину. Еда. Хот-доги.

– Твои разговорчики снова не в дружеских границах.

Он догоняет меня:

– Границы – вещь гибкая.

Я морщусь. Почему он не хочет отцепится от меня? Да, я хороша. Но он же может получить любую. И она будет отпираться меньше, чем я.

Хотя признаюсь, мне все меньше хочется отпираться.

– Идешь? – кричу я ему.

Глава 20

Тэд

Она привела меня на фестиваль уличной еды. И признаюсь, это было прекрасно.

Помимо еды, здесь довольно много прикольных местных исполнителей. У меня правда дергается глаз от их языка и то как они “шпрехают”. Вот уж самый несексуальный язык на свете. И как они только умудряются на нем петь?

Хотя сейчас на сцене группа, они играют какой-то веселый рок, и их солистка, немного косящая под Матильду из Леона, звучит очень даже ничего.

Рокс стоит рядом, пританцовывает и пытается впихнуть в себя очередной хот-дог.

– Я скоро лопну, – пытается проговорить она с набитым ртом.

– Тебе не обязательно доедать его.

– О нет, ни в коем случае, эта лучшая сосиска в моей жизни.

Я отворачиваюсь. С языка норовит сорваться отвратительная пошлая шутка, но мы довольно неплохо проводили время вместе последние несколько часов, так что я сдерживаю себя.

Помимо того, что мы вдоволь наелись всякой хренью, типа сахарных палочек, трдельников, мы просто… веселились.

После того странного эпизода у секс-шопа, мы шли молча. А потом она привела меня в это место, и просто сказала:

– Мы просто весело проводим время. Едим, пьем и слушаем музыку.

И я согласился. Потому что… ну а что мне ещё оставалось?

Она носилась от одной палатки к другой, будто цель была попробовать все, и тогда нам дадут медаль. Она пыталась впихнуть в меня все же эти пончики, колбаски, и жестко насупливалась, когда я отказывался что-то есть. Потом рассказывала о том, как отравилась креветками на таком фестивале в Шеффилде, и теперь она не ест креветки. Еще она тыкала в мимо проходящих немцев и комментировала их серьезные лица. “Смотри, этот явно осуждает нас, потому что мы ведем себя, как тупые туристы”.

Мы просто болтали. О всякой ерунде. Как все это время, когда переписывались онлайн. Только теперь я мог видеть, как она закатывает глаза на мои несмешные шутки и постоянно перебивает.

Похоже было так, что мы наконец «распаковали» наше дружеское общение в реальной жизни.

– Как думаешь о чем они поют? Звучит прикольно. – спрашивает Рокс, запихивая в себя последний кусочек сосиски.

– О чем-то грязном и быстром?

– Опять пытаешься перевести все к сексу?

– Причем тут секс? Она поет «schnelle”. И “schmutzig”. Это то что я смог перевести с моими познаниями немецкого. Ну там ещё что-то про “Komm her” , это вроде “иди сюда”. Ну я не могу связать это в общий смысл.

– Так ты понимаешь немецкий? – изгибает бровь, с весельем на лице.

– Немного.

– А что говорил тот парень в очереди за хот-догами?

Он говорил ей, что она “ sher shon” и он бы хотел познакомится с ней поближе. Но я же не дурак говорить ей об этом. Поэтому я вру:

– Спрашивал сколько время, вроде бы.

Рокс смеётся. Снова качает бедрами, подходя ближе к сцене. Наблюдать за ней – приносит странное удовлетворение. В ней столько жизни, настоящести, что меня это просто трогает.

– Их музыка похожа на твою, знаешь ли. Если бы ты писал к ней тексты, они тоже были бы про быстро и грязно? – она поигрывает бровями.

– Я не пишу к ней тексты.

– Зря, – она пожимает плечами, – это был бы свежак. Людям нравится провокация.

Тексты уже слишком личное. Откровенное. Наша музыка всегда была честной. Потому что Мэтт вкладывал в каждый текст частичку себя. Что-то мы придумывали вместе, исходя из общей боли. Но если бы я написал сам, что мне пришлось бы с этим делать?

Да и Рокс бы не рассуждала так воодушевленно, если б знала что за тексты крутились у меня в голове. Там уж точно: и “быстро” и “грязно” и “мучительно медленно”, и определенно с ее стонами в главной роли.

Такую песню бы заблокировали как непристойную. Но я мог ее слышать в своей голове. Может действительно стоит записать?

Голос Рокс вытягивает меня из размышлений:

– Пойдем, найдем то хваленое немецкое пиво?

Она тянет меня за рукав куртки назад к палаткам. Запахи самой разной еды смешиваются в моем носу. Гул разговоров. И эта девушка рядом. Все это и так хмелит, так что мне не нужно никакое пиво. Но я не сопротивляюсь и иду за ней.

Она так живо реагирует на все. Искренне улыбается мимам и фокусникам. А потом отходит и тут же говорит мне:

– Это какое-то дешевое представление.

Мне действительно сложно разгадать ее, со всем этим сарказмом, гордостью, но при этом неподдельным живым интересом ко всему миру.

Она берет две банки крафтого немецкого пива и сует их мне.

– Открывай.

Я щелкаю открывашки. И возвращаю одну из банок ей. Наши пальцы соприкасаются. Ее руки холодные. Но мне все равно горячо. Кажется, такая девушка как Рокс не слишком придает значение таким мелочам. Но я с удовлетворением замечаю, что она немного замирает. Я наблюдаю, как ее глаза украдкой смотрят на меня.

– Ты не замерзла? – спрашиваю я. Она в кожаной куртке, и на ней повязан какой-то шарф, но ее ноги в этих тонюсеньких колготках, которые сводят меня с ума. А уже осень, и Берлин не то чтобы теплый город.

– Нет, – она делает глоток пива, – с чего ты взял?

– Твои щеки раскраснелись.

Я тупой, потому что снова делаю это. Тянусь рукой к ее лицу и прикасаюсь к румяной щеке пальцем. Я просто нихрена не могу поделать, чтобы держать руки при себе, даже если и обещал ей, что это будет просто дружеская прогулка. Ничерта не выходит. Так что, похер:

– То ли от холода. То ли от твоих неприличных мыслей.

Она смеряет меня взглядом, которым еще чуть-чуть и можно было бы убивать.

– От стыда за твои ужасные реплики. Тебе их как будто плохой сценарист писал. Если ты все-таки захочешь снять какую-нибудь немочку в этой поездке, то стоит сменить эти глупые подкаты.

Я закатываю глаза и смеюсь.

– Единственная, кого я бы хотел “снять” в этой поездке, – показываю руками кавычки, потому что снять на один вечер – это не то что я хотел бы в отношении нее, –  это ты, детка.

– Мы вроде договаривались без этого.

– Чего?

– Флирта.

– Это не флирт. Это честность, – говорю я. Но она машет на меня рукой, будто я безнадежен. Что ж, в чем-то так оно и есть. Я безнадежно хочу “затащить ее в свою постель”, как выразился Мэтт. И мне плевать, что она откусит мне голову потом. Я уверен, это будет того стоить.

И главное, что я отлично знаю: она тоже этого хочет. Просто слишком упряма. Но у меня терпения как у старой собаки, хватит на нас обоих.

Глава 21

Рокс

Этот парень – моя проблема. Вселенских масштабов. Такая, огроменная чертова проблема. Потому что как бы я не старалась игнорировать его, я просто хочу его. Хотела еще тогда, когда набросилась на него после ссоры с Марком. И теперь нифига не изменилось.

Нет, есть шанс, что я просто хочу секса. Но проблема в том, что я хочу секса с ним. Я весь вечер рассматривала окружающих мужчин в попытках вызвать у себя хоть какой-то интерес к ним. И что? Огромный ноль. Ничего. Ни капельки. Совсем.

Но когда ему стоит еле прикоснуться ко мне, у меня внутри все закипает. И я точно уверена, что после этой ужасной реплики о том, “что он хотел бы снять меня”, я стала возбужденной.

Черт, мой уровень требований где-то на уровне Марианской впадины: мне несколько раз сказали, что я сексуальна, а я уже готова на все. Это чертов Марк: после него норма пала низко.

Я пью это чертово пиво. И почему немецкое пиво называют хорошим. Оно горькое, плотное и невкусное. И оно не отвлекает.

Я возвращаюсь в толпу. Сумерки сгустились. Группа, что пела до этого уже ушла. А вышли новые ребята. И они начинают петь всем известные каверы. Народ начинает неистово сходить с ума. Все танцуют, отдаются этому драйву. И я не замечаю, как меня тоже захватывает бешеная энергия. И через какое-то время, я уже кричу “ву-ху” и прыгаю в толпе, под  Blur – Sum 41.

Тэд все время рядом. Не отходит от меня. И все время с улыбкой наблюдает. А во взгляде такой пожар, в котором я хочу сгореть. И в этот момент, заразившись этим драйвом, я не вижу ни одной причины откладывать свое горение.

Поэтому когда следующая песню парни играют более спокойную, мы оказываемся рядом. То ли я подошла, то ли он – я не знаю. Но сам факт: моя спина прижимается к его торсу. Возможно, это чертова ошибка. Но мне все равно.

Я все еще возбуждена, поэтому готова чуть ли не потереться об него. Но в этом “полу” объятии есть что-то, что я не хочу нарушать. Тепло его тела согревает и приносит уверенность.

Он кладет одну руку мне на плечо. А вторая ныряет под мою куртку, прикасается к талии. Кожа горит в тех местах, где следует его ладонь. И я уже готова стонать от того, как хорошо. Боже, что же будет, когда мы перейдем к сексу?

Я не вижу ни одной причины не переходить. Это должно быть невероятно, крышесосно, волшебно, восхитительно, потрясающе, охренительно. И мне срочно нужно отойти от него, иначе я наброшусь на него прям тут, и тогда эти чопорные немцы точно накинутся с осуждениями.

Ох женщина, держи себя в руках, ты тут вообще-то корчишь из себя недотрогу. Но если он сделает шаг, я, черт возьми, сделаю свой в ответ.

Я немного поворачиваюсь к Тэду и смотрю на него. Его взгляд прикован к сцене, но он знает что я изучаю его. И кажется, специально не смотрит в ответ. Его глаза прищурены, а челюсть немного двигается, будто он еще что-то жует. Он выглядит так будто сошел с женской фантазии о “плохом парне”. На шее виднеется одна из татуировок: воздушное перо. Я остро хочу протянуться к ней своими пальцами.

Мой телефон звонит и отвлекает меня от созерцания. Достаю его и сразу хмурюсь. Вот уж спасибо, только тебя не хватало.

– Привет, мам! – отвечаю на звонок и выхожу подальше из толпы, чтобы звуки не так мешали.

– Привет, милая. Давно не звонишь. Не пишешь. Я соскучилась.

Как мило, но я нет.

– Приходите ко мне с Марком в гости. Завтра. Ужин.

Упс.

– Нет-нет, мам. Я не могу к тебе приехать. Я в Берлине.

– В Берлине? В каком еще Берлине?

– В немецком Берлине.

Тэд догоняет и с какой-то озадаченностью во взгляде наблюдает за мной.

– Ух ты! – звучит в телефоне, – Ты недавно начала работать, а тебя уже послали в командировку. Вот это уровень, молодец. Я ведь так и говорила.

Ох черт….

– Нет, ни в какой я не командировке. Я уволилась.

Драматическое молчание.

– Как это уволилась, милая? – ее голос звучит выше.

– Вот так. Взяла и уволилась. И с Марком я рассталась. Так что он к тебе в гости не придет.

– Что значит рассталась с Марком? – голос матери совсем меняется. Из приторно-сладкого мы сразу переходим в категорию ведьминско-токсичный, и вот она, реальная Сара Бэлл, моя мать.

– Чем ты думала? У тебя наконец стала налаживаться жизнь, карьера. Боже… Роксана! Как ты будешь жить без работы? И Марк, такой хороший мальчик…

Я закрываю глаза. И снова раздражение стремится прорваться из меня и затопить все вокруг. Глубоко дышу. Мысленно считаю до 5. И в этот момент ощущаю на своем предплечье прикосновение. Теплое. Уверенное. Настоящее.

Открываю глаза. Тэд, склонившись ко мне, держит меня за руку. Мне серьезно стоит положить трубку и вернуться к тому, что я планировала еще пять минут назад.

– И что ты вообще делаешь в Берлине? – слышится голос матери, я отключилась, и уже не знаю, что еще она там наговорила.

– Просто отрываюсь, – говорю я, – и если ты закончила, мне уже действительно пора.

– Конечно, я не закончила, Роксана! – говорит мать, но я уже не слушаю и сбрасываю вызов.

Громко выдыхаю и поворачиваюсь назад, к толпе, желая вернуться.

Тэд окликает меня:

– Эй, все в порядке?

– Абсолютно.

– Знаешь, если мы уж все-таки друзья, то ты можешь не так нагло врать.

– Просто мама как всегда в своем репертуаре, – говорю  я, и добавляю, – пойдем, я хочу тот сахарный пончик.

Палатка с пончиками на самом краю толпы. Тэд покупает мне это дурацкое сахарное тесто с дыркой, которое должно мне помочь почувствовать себя лучше. Я кусаю пончик, перехожу дорогу и падаю на лавку. Тэд садится рядом со мной. Это более уединенное место. Звуки музыки все еще доносятся, но не так ярко. Приглушенно. Я поднимаю ноги, обхватываю рукой колени и смотрю вдаль. Скорее всего я вся в этой сахарной пудре. Во всяком случае на моих колготках ее полно.

– Ты не сказала матери, что уволилась и поехала с нами в Берлин?

Я морщу нос:

– Не, это не то, что одобрила бы моя мать.

– Ты не похожа на человека, которому нужно одобрение.

– А ты не похож на человека, с которым можно вести разговор о дестко-родительских отношениях, – резко говорю я, и тычу ему в плечо, не знаю зачем.

Тэд молча проглатывает мой выпад и продолжает.

– Слушай, ты попробовала. Пожить по ее плану. Найти хорошую стабильную работу. Хорошего… парня, – он немного морщится когда говорит про парня, – почему ты должна переживать, что не хочешь соответствовать её представлениям об успешной жизни?

Что? Я поднимаю на него глаза. Как он это понял?

– Откуда ты знаешь, что я переживаю об этом?

– Ты говорила.

– Нет. Я никогда не писала об этом, – возражаю я.

– Ты не писала. Ты говорила.

Он смотрит на меня. Глаза в глаза. Я хмурюсь и не могу понять. Тогда он качает головой:

– Когда мы с тобой встретились в клубе, и ты весь вечер пытала меня вопросами о Мэтте.

Стоп, что? Когда мы напивались в том клубе в первый раз? Мой рот широко открывается. Я говорила ему?

Чееерт. Вспоминаю, что та ночь закончилась мои пьяным лепетом у него на плече. Я так же была зла на мать, и вывалила все на малознакомого парня, в надежде что он просто побудет моими ушами и на утро забудет все.

Но он не забыл…

Я сглатываю. Пытаюсь переварить все свои чувства по этому поводу.

Возможно, что я снова ошиблась?

Он слушал и слышал меня все это время. Не как “друг”. А как – ДРУГ.

– Просто она права. Я плыву по течению. А все серьезное меня… угнетает, – отвечаю я тихо.

– И что в этом плохого?

– Ничего. Все. Не знаю.

Я действительно не знаю. Не знаю, куда иду. Не знаю, чего хочу. Как будто у меня должен быть вселенский план, цели, мечты, а их нет.

– Ты не должна все знать. Ты не обязана быть серьезной. Ты вообще можешь быть любой, – Тэд встает и тянет меня за руку.

Я встаю за ним. И молча, почти безропотно, бреду туда, куда он ведет меня. А он ведет меня назад в толпу, где люди неспешно покачиваются в медленном танце под очень красивый голос солиста. Я не знаю эту песню, но она спокойная, умиротворяющая. Тэд кладет свои ладони мне на плечи и начинает раскачивать в этом дурацком танце. Я вспоминаю, что он не особо умеет танцевать. Я вспоминаю все эти придурошные видео, которые он отправлял мне все это время. Вспоминаю, как он просто незримо поддерживал меня все эти два месяца на расстоянии, несмотря на все вот это непонятное между нами.

Он немного наклоняется, касается пальцем моего подбородка, медленно проводит пальцем по коже, отчего все мои нервные окончания сходят с ума, и тихо довольно хрипло говорит:

– У тебя тут сахар.

По моим венам растекается лава, но я беру себя в руки и отступаю.

Нет! Этого не должно быть!

– Рокс…

Он перехватывает мое запястье, его пальцы находят венку пульса, я закрываю глаза. Он наверняка чувствует, насколько я хочу сдаться.

– Ты тоже хочешь. Ты не можешь отрицать этого между нами.

– Этого? Чего? – так же хрипло произношу я, надеюсь что мой голос потеряется в гуле толпы. Но он слышит меня так же отчетливо как я его.

– Влечения.

Его пальцы снова поглаживают мою кожу запястья. Ох черт. Я расплавлюсь прям здесь.

Но я выдергиваю руку из его плена его тепла. Сглатываю. Накидываю на себя самый уверенный и дерзкий вид из всех возможных:

– Я не отрицаю. Я не идиотка. Просто это не значит, что мы должны ему поддаваться.

– Почему?

Почему? Потому что, черт возьми, похоже ты действительно мой друг! А у меня не так то много друзей, которые бы знали меня.

Я просто не хочу терять того, кто действительно может быть мне

другом из-за глупого желания потрахаться.

– Потому что я так не хочу. – отстраненно выдаю я.

Он снова сщуривается. Сглатывает. Я вижу, как напрягаются мыщцы его шеи. Но затем он кивает. Он принимает мое “нет”, и куда более достойно, чем это сделала я.

– Пойдем? – говорит он, тут же переключаясь, – подруга.

Он тянет руку ко мне, и притягивает в свои объятия. Дружеские и отстраненные.

Никакого подтекста. Просто рука на моем плече. Просто тепло и поддержка.

Толпа начала уже рассасываться, и мы тоже бредем в сторону отеля.

Тэд смотрит на меня сверху вниз и максимально просто и спокойно говорит:

– Это не значит, что я перестану об этом думать.

Это не значит, что я тоже.

Глава 22

Рокс

Сегодня этот чертов концерт, ради которого мы сюда приехали. Парни в легком предвкушении и мандраже с самого утра. Мы встречались за завтраком, когда мы с Рией пытались по английски есть овсяную кашу, а все остальные начинали с пива.

Мы с Тэдом возвращаемся к нашим обычным перепалкам. Когда он спускается в ресторан отеля в разодранной футболке, я не могу устоять и комментирую:

– Видимо, не так уж хорошо с финансами у вашей группы. Вон басисту на целые шмотки не хватает.

Шутка тупая. Даже школьный стендап был бы лучше. Но Тэд весело закатывает глаза, ухмыляется и отвечает.

– Это вообще-то стратегические дырки для быстрого доступа к коже. Знаешь, некоторые дамочки не могут устоять, чтобы прикоснуться ко мне.

Он указывает на дырку в районе груди, запихивает туда палец и поглаживает себя.

Рия громко кашляет и театрально делает вид, что ее тошнит.

– Может тебе сразу на штанах дырку сделать? – добавляю я.

Он снова поигрывает бровями, но оставляет это без ответа.

К нашему столику подходит Роуз.

– Ну что, ребята, вы готовы?

– Сейчас только утро, – устало тянет Кевин, – мы не должны быть готовы.

– Именно поэтому вы все решили напиться прямо с утра? – спрашиваю я, кивая на их банки с пивом.

– Детка, ты ничего не понимаешь. Это рок-н-ролл, – заявляет мне Тэдд. – В ваших кофейнях такому не учили.

Рия хмурится, поворачиваясь ко мне. Но я уже продолжаю.

– Это алкоголизм, а не рок-н-ролл.

Я не ханжа. Но пить за завтраком – это уже чересчур.

– Поддерживаю, – говорит Роуз, опускаясь на стул напротив нас, – у вас, ребята, здесь расширенный тайминг концерта. Два часа вместо привычных полутора. Есть идеи, что добавить в плейлист, помимо того что вы исполняете обычно?

– Мэтт просто начнет трындеть на сцене и все будет ок, – машет рукой Тэд.

– Боюсь, что Мэтт не умеет “трындеть” по-немецки, – продолжает Роуз.

– Мы просто добавим несколько песен из последнего альбома и пару из старого. Должно хватить, – говорит Мэтт, – ты можешь организовать для Рии и Рокс проход за кулисы во время концерта? Чтобы они подождали там, пока все закончится.

– Эй! – возмущаюсь я, – я не хочу тусоваться за кулисами. Что за бред?

Мэтт поворачивается ко мне.

– Что? Все веселье в зале. Почему мы должны прятаться за кулисами?

– Это не совсем безопасно.

– Да ладно вам, – продолжаю я, – сейчас не 90е, да и вы не представители безбашенного панка. Ваши фанаты, в основном, милые девочонки в плюшевых юбках. Что там может быть небезопасного?

– Да и Рокс среди этих девчонок будет самая зубастая, – добавляет Тэд.

Мэтт хмурится.

– Ты тоже хочешь в зал? – спрашивает он Рию.

Она прикусывает губы и кивает.

– Да. Мы же уже были на вашем концерте с Рокс, в Шеффилде. Все было мирно.

Между ними происходит какой-то непонятный мне молчаливый обмен взглядами. Господи, если они научились говорить телепетически, как все эти модные фэнтези-парочки, я просто прострелю себе башку.. Он все еще переживает по поводу интернет-хейта, который вывалился на подругу. Но здесь в Берлине это точно не уместно.

– Ладно, – наконец соглашается он, – но там будет охрана.

Рия согласна кивает и мы возвращаемся к своей каше.

Сегодня весь день была отвратительная погода, и мы вместо прогулки по Берлину, решили протестить спа-комплекс отеля. Мне, черт возьми, нравилось тусить за счет богатого парня моей подруги. Это давало мне меньше шансов думать о том, что я теперь абсолютно безработная. Как я решила, пока я в Берлине, я не думаю об этом. Подумаю об этом потом.

Сначала мы размокали в хамаме, потом бассейн, массаж, грязевые маски – ну в общем, все прелести богатых девчонок.

– Как прошло свидание? – спрашиваю я Рию, когда мы намазав лица грязью, зашли в хамам. Влажность успокаивала, а запах эвкалипта исходивший от масок расслаблял.

– Мило, – улыбается она. – Да, мило. Очень мило.

– Сколько раз ты повторишь слово “мило”?

– Ой… – хихикает она и странно смотрит в пол. Бьюсь об заклад, если бы ее лицо не было зеленым, оно было бы красным.

– Господи, скажи что вы вернулись в отель и он довел тебя до парочки оргазмов, а не то что вы весь вечер обсуждали немецкую архитектуру?

Кроме нас тут еще две женщины, и Рия хмурится, посматривая на них. Но им все равно о чем мы говорим.

– Немецкую архитектуру? С чего ты это взяла?

– Не знаю. Он иногда похож на вот этого, душного парня, который философствует о высоком. Ты же слышала песни, которые он сочиняет?

– Мне нравятся эти песни, – смущенно говорит подруга.

– Конечно, они тебе нравятся. Ты же вроде как влюблена в него. Тебе остро нравится все, что он делает.

Рия корчит недовольную гримасу, а потом наклоняется ближе и шепчет.

– Ну мы точно не обсуждали немецкую архитектуру. Мы были в ресторане, а потом вернулись в отель, и… ставили эксперименты.

Я громко смеюсь.

– Эксперименты? Это ты так называешь новые позы?

Рия шикает на меня. А потом снова смущенно хихикает.

– Это было странно. Он весь вечер пытался заставить меня сказать, что мне нравится.

– Он что дурак совсем? – я театрально закатываю глаза, – все знают, что тебе понравится, если он просто нежно поцелует тебя под луной.

Я немного издеваюсь над ней. Ну потому что, потому. Это же весело.

– Да иди ты! – снова шикает она, – нет, серьезно, – она наклоняется еще ближе, – он дразнил меня и не прикасался ко мне, пока я не скажу все словами. Это было жутко неловко. И я жутко злилась.

А он любит поиграть, интересненько.

– Надо полагать, ты просто возбудилась и бесилась, что он не дает тебе то, что ты хочешь?

– Рокс!

– Что?

– Ты неисправима, вот что. Надеюсь ты найдешь кого-то, кто смутит даже тебя.

– Это вряд ли, – отмахиваюсь и продолжаю, – так и что ты ему сказала?

– Кое-что, – она смотрит в пол и улыбается.

– Кое-что? – продолжаю издеваться над ней. Черт, я жду те моменты, когда Рия сможет открыто и свободно говорить о сексе. – Сказала, как тебе нравится его твердый…?

Договорить я не успеваю. Потому что в меня прилетает кусок той самой зеленой грязи, которой мы обмазали наши лица. Рядом с Рией стоит этот чан с грязью, а пальцы перепачканы, но лицо абсолютно довольное. Она наблюдает как по моей белой майке расползается зеленая жижа и довольно произносит.

– Упс.

– Упс? Малышка, из-за грязной майки я не перестану шутить про члены, ты же знаешь.

– Как ты можешь про них шутить? Если у тебя их сейчас острая нехватка, – парирует она.

– Ах ты ж! – я ныряю в тот же чан рукой, и запуляю этой же грязью в Рию. Правда на ней это не выглядит так ужасно. Она в черном купальнике. Я же купальник с собой в поездку не брала, поэтому я пришла сюда в короткой белой футболке и обычных хлопковых спортивных трусах. Не думаю, что кто-то удивился. Но вот факт: на моей белой майке сейчас огромное грязевое пятно.

– Откуда ты знаешь, может я вчера повеселилась с каким-нибудь местным парнем?

– Нее, – тянет Рия, – сомневаюсь. Ты все такая же недовольная.

Я сщуриваюсь, и упираю руки в бока.

– Зато ты больно довольная, – парирую я, и просто из вредности еще обмазываю подругу грязью. Она собралась после этого на массаж, вот пусть ее там сначала отмоют.

– Ладно уже, – бросаю я, – иди давай, у тебя же там расписание, скрабы, массажи и все такое.  А я пойду назад в номер оттирать это безобразие.

Мы встаем с каменных плит и семеним на выход из хамама. Рия машет мне рукой и убегает в сторону массажных. Я же слегка вытираюсь, накидываю вафельный халат, который любезно предоставил мне отель, и топаю к лифту. Хорошо, что лифт напрямую соединияет спа-зону и наш этаж. И там мне даже не придется долго идти по коридору. Наш номер недалеко от лифта.

Ну с другой стороны, кто не видел женщину в халате, да и еще немного в грязи?

Через пару минут, брякающий звон извещает меня, что я уже на своем этаже. Как же хочется в душ. Майка неприятно липнет к коже, а грязь добавляет эффекта. Да и все лицо стянуто этой дурацкой глиной. Залетаю в номер, не глядя закрываю дверь, скидываю халат на пол и топаю в сторону душа.

Размышляю секунду и решаю, что вместо того чтобы отстирывать пятна руками, я просто помоюсь целиком. На трусах тоже замечаю остатки глины, поэтому просто залезаю в душевую кабину прямо так. Включаю горячую воду и расслабившись, подставляю лицо и тело под обжигающие струи.

Ох как же хорошо. Не знаю, кто говорит, что это извращение, но полу кипяточный душ, вода в котором на грани того, чтобы сделать тебя обжаренной курицей, это лучшее что придумало человечество.

Я отмываю лицо от глины, мою волосы, потом тру мочалкой прям по майке, и наблюдаю, что пятно с нее приятно быстро рассасывается.

Пар от воды заполняет комнату, а я остро наслаждаюсь горячей водой. Надо бы снять стянуть с себя майку и белье, и я уже собираюсь сделать это, просовываю пальцы под резинку трусов и собираюсь потянуть вниз, как слышу голос, раздающийся из номера.

– Мээээт!

Черт. Я не закрыла двери. Я даже не успеваю ничего сделать, как дверь в ванную раскрывается, и на пороге стоит… Тэд.

Конечно, блин, ну кто ж еще?! Спасибо, что я не голая. Эта стекляшка душевой кабины не то чтобы сильно закрывает обзор.

Майка вся прилипла к телу и тоже создает особый вид. Вот черт меня дернул залезть в душ в таком виде.

Однако, от того, как резко меняется взгляд Тэда, я понимаю, что с фантазией у него все хорошо, и не факт что голая я бы заинтресовала его больше.

Он медленно сглатывает, оглядывая меня с головы до ног. Мои пальцы все еще цепляются за ткань трусов, и я поспешно убираю руки от них.

– Какого черта ты делаешь в моей ванной? – упирая руки в бока, говорю ему.

– Очевидно… пялюсь.

Я поднимаю брови и поджимаю губы.

– А какой-нибудь более адекватный ответ будет?

Вообще-то мне надо просто прогнать его, а не выяснять его мотивы.

Он снова долго и пристально осматривает каждую открытую часть моего тела. Взгляд становится гуще с каждой секундой. Я стараюсь стоять прямо. Не съеживаться и не закрываться. Пусть думает, что он меня не смущает. Пусть думает, что меня это не трогает. Не трогает, ясно! Я это себе говорю в том числе!

– Искал Мэтта, – в конце концов медленно произносит он.

– В моем номере?

– Как будто он не пропадает тут постоянно.

Строго говоря, бывает.

– Ну его здесь нет, так что проваливай.

Тэд не двигается и не отводит от меня взгляда. И я, клянусь, этот взгляд настолько порочный, что им можно было бы пугать маленьких девочек подростков, изображая вот так сексуальных маньяков.

Но у меня по телу будто пробегают микро-разряды электричества, и только от того как он смотрит на меня я точно становлюсь мокрой не только снаружи.

– Проваливай из моей ванной, и из номера тоже. – еще раз повторяю, и замечаю хрипотцу в голосе. Черт возьми, жесткая ухмылка, украсившая его и без того до неприличия красивое лицо, говорит мне о том, что он тоже заметил мою реакцию.

– Или?

– Проваливай из моей ванной, – громче говорю я, надеясь что мой голос будет звучат ровно, – иначе я оторву тебе член.

Я делаю шаг из душа, вниз на холодную плитку.

– Нууу… – он наклоняет голову, – тогда ты к нему прикоснешься, так что я, пожалуй, рискну.

– Вон отсюда, сейчас же!

Он уже начинает серьезно меня злить. Возбуждение смешивается с гневом. Какого черта он стоит здесь как у себя дома, и продолжает пялиться на меня так, будто имеет на это полное право.

Вода стекает по моим голым бедрам. Я ощущаю капли, холодную плитку. Вся ванная все еще залита паром.

А Тэд, вместо того, что закрыть дверь с другой стороны, делает шаг вперед.

– Или что? Боишься, что твой хваленый самоконтроль полетит к чертям?

Мой хваленый самоконтроль сейчас действительно держится на волоске, потому что к пульту управления моим телом рвется вот та неандертальская Рокс, которая просто хочет, чтобы ее заткнули и хорошенечко оттрахали.

– Мне нечего бояться. – говорю я, и складываю руки на груди. Так, отлично, сознательная Рокс все еще рулит.

Он делает еще шаг ближе. И он уже так близко, что мне приходится запрокинуть голову, чтобы продолжать смерять его своим “убивающим” взглядом.

– То есть ты хочешь сказать, что если я тебя сейчас поцелую, ты оттолкнешь меня? – хрипит он, продолжая просто уничтожать меня взглядом.

– Конечно.

Снова смешок. Вибрирущий. Низкий. Он знает, что я его обманываю.

Он делает еще один маленький шаг ко мне, прижимаясь к моему мокрому телу. Я двигаюсь, хочу отодвинуться, но я практически уперта задницей в раковину.

– По моему, ты врешь. Давай проверим, – тихо говорит он, нависая надо мной, и упираясь в меня бедрами, давая мне почувствовать насколько он возбужден.

– Нет, – все еще отпираюсь я, стараясь взять все под контроль.

“Да” – внутренне орет моя темная похотливая версия.

Его лицо приближается к моему, рот зависает в нескольких сантиметрах от моего. Я уже даже не могу протестовать, только наблюдаю, как мы миллиметр за миллиметром стремимся совершить ошибку. У меня покалывает губы, все системы организма кричат “SOS”. И к черту, это сейчас произойдет. Я уже ничего не могу сделать.

Наше дыхание смешивается. Предвкушение растекается по всему телу, зависая внизу живота острой нуждой.

Сейчас…