Читать онлайн Тринадцатый час. Книга 1 бесплатно

Глава 1 Наследство.

Утро, холодное октябрьское. Казалось бы, утро, но за окном по-прежнему темно, и слышно как дождь стучит по карнизу. В такую погоду не хочется выбираться из-под одеяла, не хочется начинать день кажется будто само время застыло, мир застыл, будто впал в кому.

– Вставай ! На работу опоздаешь!– Раздался громкий, настойчивый крик женщины из-за двери. – Ты будильник уже четыре раза отключил! Тебе уже двадцать три года, а тебя все будить приходится будто тебе пять ! Талис ! -

– Встаю…– Громко, но сонно ответил парень, кое-как открывая глаза после сна. Он даже уже смог собраться с силами и принять положение сидя, однако взгляд Талиса все еще был отсутствующим.

– Я там уже завтрак приготовила. Вставай уже! – Ни как не могла угомониться активная женщина.

– Я уже проснулся ! – Более добро крикнул парень. – Начинай без меня! Я буду минут через десять. – В ответ раздалось лишь невнятное «угу» и звук удаляющихся шагов.

Одно и то же ежедневное расписание , ранний подъем, приведения в себя в порядок, завтрак, работа и дом и так по кругу с тех пор как он закончил обучение, закончил? Бросил, уж слишком много средств она вытягивала из его матери, помнил он ее тогда серую и уставшую женщину, хрупкого телосложения, с пепельно-русыми волосами , всегда собраны в строгий пучок, а ее зеленовато-серые глаза , слишком большие для худого лица всегда были полны усталости и тревоги. Сейчас когда не надо тянуть на себе сына, она более активная и жизнерадостная .. Талис даже позавидовал ей, на подъем легка и активна. Вон каждое утро встает раньше его, завтрак готовит, а вот для него вставать так рано пытка. Но, он ни за что на свете не хотел бы видеть ее опять серой тенью. Сейчас он уже взрослый – высокий, жилистый юноша, с худощавым телосложением и привычкой сутулиться. Волосы чёрные, но не иссиня-угольные, а с лёгким оттенком бурого – будто выгоревшие на солнце. Густые, слегка вьющиеся, непокорные. Всегда выбиваются из-за ушей, сколько бы он их не зачёсывал. Глаза парня серые, но не холодные – скорее цвет мокрого асфальта, с золотистыми вкраплениями у зрачков. Лицо узкое, с резковатыми скулами и чуть заострённым подбородком и узкими губами. Теперь он должен заботится о своей матери, она все что у него было и осталось в этом мире.

– А, вот и ты. Доброе утро. – Поприветствовала своего сына Элина. Утро, одно название, сейчас на улице творилась такая погода что в этой маленькой квартирке пришлось включить свет, что бы не сидеть в сизых сумерках.

Женщина сидела за столом напротив ней была чашка с утренним кофе и стопка бумаг, тонкие пальцы перебирали утренею почту.

– Доброе..– Ответил Талис садясь напротив матери принимаясь за свой скромный завтрак. – Газета есть? Хочу еще вакансий глянуть?– Поинтересовался парень у матери.

– Вакансии? Думаешь уже сменить профессию? Таксист, архивист… курьер. Ищешь что-то, да?– Произнесла Элина протягивая юноше газету.

– Ищу, работу поприличнее курьера. Там платят хорошо, но хотелось бы..понимаешь большего. Для нашего будущего… – Тихо ответил Талис. – Мне сейчас платят хорошо, но словно время уходит и этот мир мимо тебя идет. – Попытался объяснить парень своей матери.

– Понимаю. – Со вздохом ответила женщина. – Не стоило тебе все же бросать учебу, сейчас бы…-

– Сейчас бы ты гробила себя на двух трех работах что бы я смог учиться. Нет уж…я не хочу что бы ты загнала себя , мама. – Талис перебил, не позволил договорить. С этими словами парень развернул газету, как вдруг перед ним на стол упал массивный конверт.

Шлепок конверта по столу оборвал разговор. Две пары глаз уставились на таинственный предмет. Почерк на нём был не знаком, крупные печатные буквы официальные и сухие.

Отправитель: Нотариальная контора: "Крайм и партнёры"

Получатель: Гражданину Талису Блэквуду г. Черноречье ул. Сосновая, 7, кв.

– Что это? – потянулся парень , но мать резко вскинула руку, будто хотела остановить.

– Не трогай, – голос её внезапно стал хриплым. – Это… ошибка. – Лицо Элины побледнело, чашка в руке женщины начала дрожать так что несколько темно-коричневых капель упали на разложенные перед ней бумаги.

– Мама? Что-то случилось? Ты что-то скрываешь? Мне стоит это прочесть ?– Спросил Талис пристойно и не мигая смотря на женщину. – У нас какие-то проблемы ? Долги?– Продолжал расспрашивать парень.

– Нет..ох нет…тут нет проблем с деньгами..тут иное..совсем иное. – Проговорила женщина подбирая слова, юноша не смог дождаться объяснения матери и одним движением вскрыл конверт извлекая содержимое:

Уведомление о наследстве

Дело № XIII-42

Дата: 15 октября 2023 г.

Уважаемый господин Блэквуд,

Согласно последней воле покойного Лукаса Блэквуда, изложенной в его завещании от 12 сентября 2013 года (регистрационный номер XIII-13), настоящим уведомляем Вас:

Вы являетесь единственным законным наследником имущества, расположенного по адресу: пер. Запрудный, 13 (известного как "Блэквуд-холл").

Для вступления в наследство Вам необходимо:

Явиться в нашу контору 25 октября 2023 года в 13:00

Предъявить документ, удостоверяющий личность

Подписать акт вступление в наследство

Особые условия:

Неявка повлечёт переход имущества в государственную собственность без права обжалования

(п. 13)

Приложения:

Заверенная копия завещания (в запечатанном конверте)

С уважением,

Нотариус Виктор Крайм

Печать, подпись

Прочитав содержимое письма, парень медленно поднял глаза на свою мать.

– Мама, знаешь я думаю нам нужно это наследство. Мы не можем просто так отказаться. Мы можем попробовать продать уж если не дом то землю на котной находится этот дом. Тогда я смогу продолжить обучение, а тебе не придется тащить на себе и мое будущее тоже. – С этими словами Талис поставил на стол чашку и аккуратно взял в ладони руки матери. – Я понимаю что у тебя просто отвратительные воспоминания о там месте, и я понимаю что оно пугает тебя, когда это случилось я был ребенком, но теперь я взрослый давай уже разберемся с нашим прошлым что бы начать жить в будущем? – После сказанного в помещение воцарила тишина, Элина пристально всматривалась в серые глаза своего сына, с какой-то надеждой “С немой надеждой: «Передумает… Забудет…”. Увы, но она не нашла это в его глазах в них сейчас женщина видела решительность, и с ужасом она поняла что ее сын похож на своего отца.– И так…– Произнес он на выдохе. – Мама, я думаю пора рассказать мне уже все. Отец…ты говорила он пропал более десяти лет…но сегодня мне пришло уведомление о наследстве. – Талис не подгонял мать, и нет он не забыл про работу и то что спешит, просто ему хотелось разобраться с ситуацией. Парень хотел понять только одного, почему мама скрывала это. Он прекрасно понимал что сейчас его матери придется разворошить старые раны, и попытаться понять ее мотив. В ожидании юноша взял свою еще горячею чашку кофе и сделал небольшой глоток, при этом не сводя глаз с матери. – Твой отец…он действительно пропал Талис. И он действительно пропал более десяти лет назад. Просто сейчас по закону его признали мертвым. Его дом…этот Блэквуд-холл это неприятное и жуткое место, нам не надо туда сынок, и нам не нужен этот дом… именно там и пропал твой отец. С тех пор ты и я перебрались сюда. – Тихо начала женщина. – Ты..не помнишь этого и если честно я была этому рада, ведь когда это случилось ты был вместе с ним. – Погрузившись в омут воспоминаний Элина выглядела измождённой, будто тяжесть от которой она смогла освободиться снова упали на хрупкие плечи этой женщины. Парень выслушал свою мать не перебивая, делая легкие глотки кофе.

– Хорошо, но только ради продажи, да и не думаю что за эти годы в том доме сейчас все еще можно жить.– Проговорила женщина освобождая свои руки из ладоней сына. – И я не позволю тебе там быть одному, если ты туда поедешь, я поеду с тобой. На другое условия я не согласна. – Проворчала Элина.

– Холодный… – пробормотал Талис, отодвигая чашку.– Договорились!– Одушевленно произнес парень. – двадцать пятое число через три дня, давай и нотариуса посетим вместе. А сегодня я все же думаю еще сходить на работу, как ни как деньги нам все еще нужны. – Сказав это парень сделал большой глоток кофе. Глоток обжег язык – жидкость была ледяной, хотя минуту назад от нее поднимался пар. Он поморщился, поставил чашку и взглянул на мать. Та, кажется, тоже заметила неладное – ее пальцы судорожно сжали край стола.

– Что? – встрепенулась Элина.

– Кофе. Только что был горячим. Талис скривился – напиток был ледяным, словно простоял не пять минут, а всю ночь. Чашка в его руках покрылась мелкими каплями, будто от конденсата. «Неужели я так замешкался?» – мелькнуло в голове, но часы на стене показывали те же семь утра.

– Мам, ты не включала кондиционер? – спросил он, потирая занемевшие пальцы.

Элина не ответила. Её взгляд был прикован к конверту – бумага по краям побелела, словно тронутая морозом. Губы матери дрожали, будто она бормотала что-то беззвучное, а пальцы впились в стол так, что побелели суставы.

– Мам? – Талис дотронулся до её руки – кожа была холодной, как зимнее окно. Женщина вздрогнула, будто её разбудили от кошмара. В её глазах мелькнуло что-то неуловимое – страх? Предупреждение?

– Всё будет хорошо, – сказал он слишком бодро, словно пытаясь убедить себя. – Может, теперь у нас будет свой дом. С садом, как ты любишь.

Дверь закрылась за ним с тихим щелчком. В опустевшей кухне конверт лежал на столе, и тонкий узор инея медленно расползался от него по пластиковой скатерти.

Глава 2 Блэквуд-холл

Кабинет встретил их неестественной тишиной. Даже шаги по толстому персидскому ковру не издавали звука, будто помещение поглощало все шумы. За массивным дубовым столом, освещённым единственной лампой с зелёным абажуром, восседал Виктор Крайм.

– Здравствуйте, здравствуйте, юноша, – его голос прозвучал как скрип пергамента. Фамильярный тон контрастировал с ледяными интонациями. Он поднялся, и Талис увидел высокую, почти неестественно худую фигуру в безупречном чёрном костюме. Карманные часы на жилетке молчали, будто время здесь застыло.

– Мы уже начали опасаться, что этот архитектурный шедевр вашего отца перейдёт в муниципальную собственность. – Нотариус сделал паузу, поправив очки. Его пальцы были необычно длинными, с желтоватыми ногтями, напоминавшими старый пергамент. – Завещание составлено с особыми… условиями. Но об этом – в своё время.

– Как вы нас нашли? – резко перебила Элиона.

– Документы имеют свойство находить своих владельцев, миссис Ривер, – улыбнулся Крайм. – В нашем деле важно не столько искать, сколько… позволять находить.

Он открыл массивное дело с тиснением «XIII-42».

– Итак, вы, Талис Блэквуд, единственный претендент на наследство. Согласно последней воле вашего отца, вы должны лично явиться в Блэквуд-холл и решить его судьбу. – Его голос был мягким, как шелест шёлка. – Поставьте вашу подпись тут. Прошу прощения за настойчивость, но сроки поджимают. Завещание – вещь капризная, особенно когда в нём… особые условия. Думаю, их следует обсудить прямо сейчас. И, конечно, посетить Блэквуд-холл.

– Нам нужно просто посетить Блэквуд-холл? Не нужно там ночевать? Или проводить определённое количество дней, как в страшных фильмах? Просто всё это похоже на дешёвый ужастик, – произнёс юноша, ставя подпись и прищурив один глаз.

– А-ха-ха-ха! – громко рассмеялся Крайм, и его смех напоминал треск сухих веток. – Нет, просто посетить. А дальше живите сами, продавайте, сдавайте – делайте с этим домом всё, что душе угодно, в рамках законов нашей страны. Поедем на машине нашей компании. Давайте поспешим.

– Дорогой наследник Блэквудов, добро пожаловать в ваше родовое гнездо, – торжественно произнёс Крайм. – Несмотря на то что дом стоял десять лет в запустении, он очень хорошо сохранился. Род Блэквудов построил его на совесть. Ваш отец, Лукас Блэквуд, до своего исчезновения был весьма известной личностью в наших кругах. Он был учёным, собирал фольклор различных народов, вёл лекции в университетах. Думаю, в его доме до сих пор сохранились заметки и исследования. И если вы всё же решите продать дом, советую сначала разобрать вещи. – Последнюю фразу Крайм произнёс с хитрым прищуром.

Дом стоял на холме, как забытый страж, окутанный осенним туманом. Его тёмные каменные стены, покрытые паутиной трещин, всё ещё выглядели прочными – слишком прочными для здания, столько лет простоявшего заброшенным. Казалось, сам воздух вокруг был гуще, тяжелее, пропитанный запахом влажного мха и прелых листьев. Высокие окна затянули сети дикого плюща, стёкла – мутные, будто затянутые пеплом. Массивная дубовая дверь с чёрной кованой ручкой в форме змеи, кусающей собственный хвост. Веранда с облупившейся краской, половина досок прогнила, но они всё ещё держались на крепком фундаменте.

Талис смотрел на дом и осознавал, что уехал отсюда с матерью, когда ему было десять. Возраст, казалось бы, достаточный, чтобы что-то помнить, но в ответ он ощущал лишь пустоту. Будто кто-то – или что-то – вырвал страницы памяти из его головы.

Элиона подошла к веранде и осторожно коснулась балки, словно боясь разбудить спящего хищника. В её голове воспоминаний было куда больше. Этот дом не всегда был враждебным. Когда-то здесь жил её муж, рос её сын. Когда всё изменилось? Когда настал момент невозврата?

Талис не знал, но в его душе что-то шевельнулось, а в голове возникли вопросы. И жажда – жажда узнать, что случилось с отцом. Он же был здесь? Может, стоит пройтись по коридорам – и память вернётся? Тогда, возможно, он успокоит и свою душу, и душу матери.

Виктор Крайм извлёк шкатулку. В ней лежали три набора ключей. Взяв один, он направился к двери.

– Теперь, Талис Блэквуд, вы исполните условия наследства. Видимо, ваш отец хотел, чтобы вы своими глазами взглянули на дом, и только потом решали его судьбу.

Тяжёлая дубовая дверь поддалась не сразу. На мгновение показалось, что замок навсегда заржавел, но вот – скрип, щелчок, и Блэквуд-холл распахнул свои двери.

Прихожая встретила гостей скрипом половиц и запахом затхлости, смешанным с ароматом древесной гнили. Стены, когда-то, вероятно, украшенные обоями, теперь обнажали потрескавшуюся штукатурку, а кое-где проступали пятна сырости, будто дом плакал изнутри. Лестница наверх – массивная, дубовая, с резными перилами – вела в темноту, её ступени поскрипывали под невидимым весом.

Гостиная, просторная и мрачная, казалась застывшей во времени. Камин, заваленный пеплом и сухими листьями, будто кто-то недавно разводил здесь огонь, но теперь лишь холодный ветер шевелил кучки пыли на полу. Диван с провалившимися пружинами, покрытый выцветшей тканью, стоял напротив, а рядом – дубовый стол с толстым слоем пыли, на котором лежала раскрытая книга с пожелтевшими страницами.

– Да уж, – произнёс Талис, подходя к столу. – Внутри он выглядит ещё более удручающе, чем снаружи.

Парень коснулся страниц. На сырой бумаге ещё можно было разобрать текст.

– Мам, ты покидала этот дом в спешке? Вещи остались на своих местах… – начал он, оборачиваясь к матери.

Но она стояла на пороге, так и не осмелившись войти.

Десять лет. Десять лет она убегала от этих стен, от теней, оставленных здесь, от воспоминаний, цеплявшихся, как колючки. А теперь – вернулась.

Дом встретил её холодным молчанием.

Наконец, сделав шаг, Элина переступила порог. Пыль висела в воздухе, как пепел после пожара. Она провела пальцем по столику в прихожей – остался след.

– Да, тут всё как было в тот день. Только пылью покрылось, – тихо произнесла она.

– Кхе-кхе, – нотариус прочистил горло. – Простите, но я вынужден прервать вашу ностальгию. У меня ещё есть дела. – Он достал из кармана часы и взглянул на циферблат. – Итак, условие выполнено. Я сделаю снимок как доказательство вашего визита и заверю документы. После чего этот дом, всё его содержимое и холм, на котором он стоит, официально перейдут в вашу собственность.

Пока Талис и Крайм занимались формальностями, Элиона, увлечённая воспоминаниями, медленно поднялась на второй этаж.

Длинный коридор, освещённый редкими лучами сквозь запылённые стёкла, вёл к спальням. Обои отслаивались, обнажая деревянные стены. Главная спальня с кроватью под балдахином, некогда роскошной, теперь казалась гробницей. Полог истлел, матрас провалился, а на подушке осталось тёмное пятно, похожее на высохшие капли. Зеркало в резной раме, покрытое паутиной, отражало комнату в искажённых тонах, будто показывая не этот мир, а какой-то иной.

Но Элину больше интересовала детская.

Игрушки, покрытые пылью, лежали в беспорядке, словно брошенные в спешке. На стене – детские рисунки: дом, но с слишком большим количеством окон, будто смотрящих на зрителя. Их было много. Очень много.

– Ого! А я и не помню, что в детстве любил рисовать!

Элина вздрогнула от голоса сына и медленно обернулась.

Талис стоял на пороге, держа в руках один из рисунков. На листе было изображено странное существо – то ли собака, то ли бегемот на двух лапах. На голове – шляпа, на спине – что-то вроде плаща. Детская рука изобразила это как смогла, но понять, кто именно был нарисован, было сложно.

– Любил, – ответила мать. – Так любил, что как-то раз изрисовал всю гостиную и кухню.

На её тонких губах мелькнула слабая, грустная улыбка. Талис прищурился, всматриваясь в её лицо.

– С тобой всё в порядке? Просто тут столько воспоминаний… Если хочешь, мы уйдём. Виктор Крайм уже уехал, дом теперь наш. Мы можем ничего не разбирать и просто продать его вместе с землёй…

Он хотел продолжить, но мать подняла руку.

– Сынок, в этом доме случилось нечто странное и страшное. Он должен был стать нашей крепостью, но… мои воспоминания омрачены тем днём. Ты ничего не помнишь, и я даже радовалась этому. Но, глядя на тебя здесь, в этой комнате, я понимаю: ты вырос. И так похож на отца.

Она вздохнула.

– Что будет с домом – решать только тебе. Ты уже взрослый.

Глава 3 Выходной

Очередное утро, но на этот раз октябрь даже порадовал проблесками скупого солнца. Прошла уже неделя, как Талис унаследовал Блэквуд-холл. Но с тех пор, как он был там с матерью и Виктором Краймом, он до сих пор не знал, что делать с этим наследством.

Мама стала более тревожной – теперь она постоянно ждала сына у окна, словно боялась, что он исчезнет так же, как когда-то пропал её муж. Воспоминания всплыли с новой силой, и теперь её страх распространился и на Талиса. Она боялась, что однажды он не вернётся, растворится в воздухе, оставив после себя лишь горстку воспоминаний.

Но сегодня Талис твёрдо намерен был посетить Блэквуд-холл – и на этот раз один.

– Мам, я к Джейку! – крикнул он, натягивая куртку.

– Обедать будешь? – её голос донёсся с кухни.

– Там поедим. Всё нормально!

Он не хотел лгать ей, видя, как она волнуется, и как тяжело ей находиться в старом доме. Он не мог лишний раз её тревожить. В конце концов, сама мама сказала ему, что он уже вырос, и теперь судьба Блэквуд-холла – в его руках.

Талис вышел, нарочно хлопнув дверью, но тут же замер на пороге, прислушиваясь к своим ощущениям. Затем резко мотнул головой, словно отгоняя навязчивые мысли, свернул за угол – подальше от материнских глаз – и быстрым шагом направился к автобусной остановке.

Автобус был почти пуст, водитель – в наушниках. Талис сел у окна, уставившись на мелькающие городские дома.

«Блэквуд-холл… Мой дом, который прятали от меня тринадцать лет. Я рос в этом же городе. Если мама так его боялась, почему мы не уехали подальше? Что, кроме страха, удерживало её здесь?»

Автобус дёрнулся и остановился, распахнув двери.

В салон вошла единственная пассажирка – невысокая, около 165 см, но держалась так, будто готова была в любой момент вытянуться во весь рост. Спина – прямая, подбородок – слегка приподнят. Лицо – узкое, с острым подбородком и чуть выдающимися скулами. Глаза – зелёные, но не яркие, скорее, цвета мха в тени, с жёлтыми искорками у зрачков. Тёмно-каштановые волосы, почти чёрные при плохом свете, с лёгкой рыжиной на концах, были собраны в тугой хвост на макушке. Несколько прядей выбились и теперь непослушно свисали, слегка прикрывая глаза. На девушке была надета чёрная кожаная потёртая куртка, которая явно была велика ей на пару размеров.

Девушка окинула взглядом почти пустой салон и на секунду задержала взгляд на Талисе, после чего скривила губы в недовольной гримасе.

«Хосподи, мне тоже не очень-то хотелось», – мысленно огрызнулся парень, закатив глаза, и снова уткнулся в окно.

Талис вышел из автобуса, прошёл ещё две улицы – и вот он, Блэквуд-холл.

Дом стоял на холме, одинокий и мрачный, словно смотрел на город с холодным презрением аристократа, презирающего суету простолюдинов.

С последнего визита здесь ничего не изменилось.

«Ну что ж, ваша мрачность… Давайте познакомимся поближе. Без лишних глаз», – подумал Талис.

На этот раз он решил осмотреть те комнаты, в которые они не заходили в прошлый раз. Особенно его интересовали кабинет отца и третий этаж.

Кабинет – просторное помещение, которое должно было выглядеть внушительно, но теперь напоминало лабиринт из книг и бумаг. Высокие потолки терялись за стопками фолиантов, а массивная дубовая мебель тонула в хаосе документов. Казалось, будто сама комната сжималась под тяжестью знаний. Полки лопались под тяжестью томов, многие книги лежали грудами на полу, образуя узкие тропинки между ними. В углу высилась башня из старых газет – отец, судя по всему, вырезал статьи и кропотливо сортировал их по дате.

Массивный дубовый стол был единственным местом, где оставался порядок – но даже на нём лежали стопки рукописей, испещрённых пометками. В центре – разлитые чернила, застывшие в форме раскрытой ладони, будто кто-то резко отдёрнул руку. Под стеклом на столешнице – карта с метками, обозначающими места. Что именно тут отмечал отец, было неясно.

Воздух в помещении был густой – пахло пылью, старой бумагой и чем-то горьким. Тишина здесь ненатуральная – даже шаги глушились, будто ковёр из бумаг впитывал звуки. Талис замер – и вдруг услышал лёгкий скрип, будто страницы перелистывались сами где-то в темноте. Или, может, это дом вздыхал?

– Ух, вот это бардак… Если я начну это разбирать, уйдёт год, если не больше, – прозвучало неестественно громко в этой давящей тишине.

Талис подошёл к столу, решив начать с него, так как сейчас он выглядел более аккуратным в этом хаосе.

«Что же ты искал, отец, и, главное, что ты нашёл?» – мысленно задал вопрос пустоте Талис.

Тут он заметил тусклый блеск под одной из газет. Не долго думая, Талис извлёк заинтересовавший его предмет.

Карманные часы на цепочке, увесистые. Явно не новодел с батарейкой, а настоящие латунные с механизмом. Недолго думая, юноша открыл их.

– Что?! – громко произнёс парень. Его серые глаза уставились на циферблат с римскими цифрами, где стрелка часов указывала на… тринадцать? Привычный циферблат имел лишнюю цифру.

– Ну, это просто шуточная безделушка, – пробормотал Талис. – Хотя, судя по весу, изготовлена качественно.

Стрелки на часах стояли. Завод карманных часов давно кончился, но Талис чисто инстинктивно потянулся к заводной коронке. Механизм часов отозвался на лёгкое прикосновение пальцев, разрывая тишину комнаты звуком пружин и шестерёнок.

И тут – на последнем обороте коронки – сильный поток ветра ударил в окно. Старые ставни смогли сдержать гнев природы, но казалось, что в этот миг сам дом, как потревоженный старый зверь, перевернулся на другой бок и выдохнул: «Уххх…»

Талис замер, прислушиваясь. Однако всё скоро стихло. Юноша опустил глаза: стрелки по-прежнему стояли на месте.

«Видимо, сломаны», – подумал он и, пожав плечами, покинул кабинет.

Теперь его ждал третий этаж – чердак.

Глава 4 "Я тебя вижу!"

Третий этаж встретил Талиса густым молчанием, нарушаемым лишь скрипом половиц. Воздух стоял спёртый, пропитанный ароматами старого дерева, воска и чего-то неуловимо терпкого – будто время здесь застоялось и прокисло. Каждый шаг поднимал серые клубы пыли, заставляя морщить нос.

Чердак представлял собой настоящую сокровищницу забытого:

Горы коробок, расплющенных временем, с тревожными надписями: "Архив 1998", "Личные вещи", "Не трогать".

Куклы с вытертыми лицами и стеклянными глазами, неотрывно следившими за каждым движением.

Письма, перевязанные чёрной лентой, с надорванными конвертами – словно кто-то отчаянно пытался их вскрыть, но так и не дочитал.

В углу громоздилась груда игрушек, будто выброшенных в приступе ярости:

Плюшевый медведь с вырванным глазом, его некогда белый мех пожелтел, как страницы старинного фолианта.

Деревянный солдатик с отколотой головой – та лежала рядом, с почти стёршейся нарисованной улыбкой.

Среди этого хаоса царили сломанные музыкальные инструменты, намеренно лишённые голоса:

Детское пианино с вырванными клавишами, покрытыми серой пылью.

Скрипка с порванными струнами, в резонаторном отверстии которой шевелилось нечто, напоминающее паутину из тёмных волос.

Шарманка, издавшая хриплый звук при случайном прикосновении, будто пытаясь сыграть последний аккорд.

«Зачем хранить весь этот хлам?» – Талис пнул ближайшую коробку.

Оттуда, звякнув тонким стеклом, выкатилась ёлочная игрушка – кот на прищепке. Когда-то он, вероятно, выглядел милым: с яркими жёлтыми глазами, розовым носиком и позолоченными усами. Теперь краски потускнели, лак облупился, а от удара отвалилось ухо, оставив рваный след.

Парень поднял находку. В тусклом свете стеклянный зверёк смотрел на него пустой глазницей, будто задавая безмолвный вопрос. По спине пробежал холодок. Игрушка звонко звякнула, падая обратно в коробку, – звук напоминал обиженное мяуканье.

Но главное внимание привлекло зеркало в почерневшей раме. Его мутная поверхность казалась затянутой дымкой времени, а края украшали странные узоры, похожие на корни тёмного растения. Оно стояло в центре, освещённое бледным октябрьским солнцем, в то время как остальные предметы жались по углам, словно боясь приблизиться.

Талис шагнул ближе. Стекло внезапно запотело. Когда он попытался протереть его, в отражении заметил движение – за спиной в грудах хлама что-то шевелилось. Неясные очертания, длинные конечности, мелькающие лица…

Он резко отпрянул и обернулся.

Хлам вздыбился, превратившись в чудовище из плюшевых лап с торчащим наполнителем и деревянных рук с обломанными штыками. Коробки рухнули с грохотом, выпуская десятки крючковатых щупалец.

В груди вспыхнула ледяная боль – часы отца впились в ладонь своими зубцами. Пальцы непроизвольно разжались…

Удар.

Что-то угловатое и быстрое впилось клыками в предплечье. Мелькнули стеклянные глаза, рваный рот, полный осколков.

– А-а-аргх!

Попытка отпрянуть оказалась роковой – пол ушёл из-под ног. Спина ударилась о зеркальную поверхность, и…

Мир перевернулся.

Твёрдое стекло стало жидким, обволакивая липкими объятиями. Последнее, что увидел Талис – искажённое отражение и тысячу рук, тянущихся следом.

– Я тебя вижу! – пронзительный многоголосый крик наполнил всё вокруг.

Хлюп…

Глава 5 Рынок Потерянных Вещей

Бесконечное падение сквозь тьму. Последний удар выбил из лёгких весь воздух, лишив возможности кричать. Не хватало сил даже на стон.

Неожиданно падение замедлилось. Тьма дрогнула, и где-то вверху забрезжил свет. Когда глаза Талиса наконец смогли различать окружающее, его сознание пронзила паническая мысль: "Я под водой!"

Охваченный ужасом, он рефлекторно сделал вдох, уже готовясь к тому, что лёгкие наполнятся ледяной жидкостью. Но вместо воды в них хлынул воздух – странный, тяжёлый, с привкусом тлена и древней пыли. Каждый глоток не приносил облегчения, а словно вытягивал жизненные силы. И всё же в этом странном пространстве содержалось достаточно кислорода, чтобы поддерживать сознание.

Окружающая среда лишь напоминала воду – такая же вязкая, замедляющая движения, но не мокрая на ощупь. Адреналин всё ещё бурлил в крови. С трудом сориентировавшись, Талис начал плыть к свету, когда вдруг почувствовал нечто… и посмотрел вниз.

Из мрачных глубин поднималось мутное пятно, постепенно обретая форму. Огромная рыба, чёрная как смола, с белыми наростами, словно отполированными временем, неспешно приближалась. Она раскрыла пасть – чёрную бездну, усеянную рядами острых зубов.

Талис вскрикнул и удвоил усилия. Но чудовище, чувствуя себя здесь хозяином, лишь играло с ним. С размаху оно ударило удлинённым носом в грудь парня, подбросив его вверх, затем стремительно пронеслось мимо, готовясь к новому заходу.

– Б-больно… – скрипнул зубами Талис, хватаясь за грудную клетку. Однако удар монстра неожиданно приблизил его к заветной цели – так близко и одновременно так далеко.

Скорость и ловкость чудовища превосходили его собственные, а силы быстро иссякали. "Если только…" – мелькнула мысль. Парень замер, выжидая. Он понял: убежать от обитателя этих мест невозможно, но оставался один шанс…

Когда рыба атаковала вновь, широко раскрыв зубастую пасть, Талис в последний миг рванулся в сторону. Волна от движения огромного тела подхватила его и буквально вышвырнула на поверхность. Пальцы вцепились в край… лужи?

Да, это была обычная на вид лужа после дождя. Только вот внутри неё скрывалось целое пространство с жутким обитателем. Не теряя времени на размышления, парень с усилием вытянул себя из странной воды.

Талис рухнул рядом с лужей, жадно глотая воздух – настоящий, живой, наполняющий легкие долгожданным кислородом и проясняющий мысли. Когда дыхание немного выровнялось, он поднялся на ноги и осторожно заглянул в воду.

На первый взгляд – обычная чёрная лужа. Но в её глубинах всё ещё маячил жадный взгляд существа, раздосадованного упущенной добычей.

– Чёрт, что это?!.. Чёрт побери… как…

Силы окончательно покинули Талиса, и он медленно осел на землю, судорожно пытаясь собрать распадающиеся мысли. Если бы не боль – глухая, пульсирующая в избитом теле, не острая колющая в рёбрах при каждом вдохе – он бы решил, что это кошмар.

Но нет.

Тьма вокруг была живой. Она обволакивала кожу липкой плёнкой, затекала в лёгкие, заставляя дышать часто и поверхностно, как загнанный зверь. Он зажмурился, потом снова открыл глаза – мир не изменился. Глубокая лужа перед ним всё так же отражала искажённое небо, а из чёрной воды за ним следила огромная рыба с глазами, полными человеческой злобы.

– Это не может быть…

Талис мотал головой, пытаясь стряхнуть наваждение, но тщетно.

И тут он заметил – в нескольких шагах змеилась тонкая, но утоптанная тропа. А дальше, в серой дымке, угадывались очертания стен. Неправильных. Слишком высоких.

Стиснув зубы, он поднялся, прижимая руку к рёбрам. Адреналин отступал, и боль накрывала волнами, с каждой из которых шаг давался тяжелее.

Тропа извивалась по самому краю пропастей. В лужах-безднах шевелились тени тех самых рыбоподобных существ, их спинные плавники скользили у поверхности, будто ножи.

– Хотя бы они не могут дотянуться…

Мысль оборвалась, когда впереди мелькнул силуэт.

Человеческий?

– Стойте!

Голос сорвался в хрип. Талис побежал, спотыкаясь о невидимые неровности, чувствуя, как в груди разрывается что-то горячее.

Силуэт замедлился.Стал чётче.Женщина в бледном платье, развевающемся без ветра.Талис замер. Она повернулась.

Тело – изящное, почти воздушное. Лицо – наполовину скрыто узорчатым металлическим замком, будто вросшим в кожу. Волосы – тонкие цепочки, позвякивают при движении. А в складках платья…

– Безделушки?

Нет.Зубы. Мелкие, острые, с каплями ржавой влаги на эмали.

Существо протянуло руку. Пальцы – деревянные, с искусными суставами – сжимали ключ. Старинный. С каплями, стекающими по бородке.

– Открой меня, – голос был шелестом страниц сгнившей книги. – И найдёшь то, что ищешь.

Цепочки-волосы зашевелились.

– Богатство? Знания? – Ключ сверкнул.– Или… путь домой?-

Последние слова прозвучали уже человеческим голосом. Тёплым. Знакомым.

Талис почувствовал, как пальцы сами тянутся вперёд…

Леди-замок наклонила голову, и Талис увидел, как за ажурными узорами на её лице что-то шевелится. Будто за металлическими переплетениями скрывалось не лицо, а пустота, натянутая тонкой кожей.

– Да, домой. Или куда захочешь. Разве ты не устал? – Она продолжала тянуть к нему руку. То ли деревянные пальцы, то ли… Нет, Талис, должно быть, ошибся – это были совершенно обычные человеческие руки. Ключ же сверкал тусклым блеском, старинный, с орнаментом.

Ожог на ладони от отцовских часов впился в кожу жгучей болью, вернув ясность мыслям. Талис дёрнулся, пошатнувшись.

– Нет, – выдохнул он, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.

Воздух вокруг сжался, стал густым, как сироп. Цепочки-волосы задрожали, платье захлопало , как крылья испуганной птицы. Из складок посыпались мелкие предметы – пуговицы, монеты, чей-то зуб.

– Ты ошибся, – голос леди теперь скрипел, будто сотни игл царапали стекло. – Тебе надо домой, тебя же там ждут… Да-а, ждут. Очень ждут…!

Спокойный тон снова сменился скрипучим шёпотом, в котором звенела злоба, граничащая с истерикой. Талис сделал ещё один шаг назад, чувствуя, как подошвы прилипают к тропе.

– Стой! Ты… ты всё равно не уйдёшь от меня! Ты мой, я нашла тебя первой! – существо взвизгнуло и рванулось вперёд.

Узкая тропа не прощала резких движений. Талис отпрянул ещё раз, а леди-замок, увлечённая погоней, не заметила края. Её нога ступила в пустоту, цепкие пальцы на миг впились в воздух – и тогда из лужи метнулась тень.

ХРЯСЬ!

Чудовищная рыба сомкнула челюсти на тонком теле. Деревянные суставы затрещали, но не было крика – только тихий, равнодушный скрежет, будто ломали старую куклу. Существо даже не успело испугаться. Оно просто исчезло в чёрной воде, утянутое в глубину, а по поверхности разошлись последние круги.

Тишина.

Талис стоял, не в силах пошевелиться, глядя на то место, где только что была… что? Он даже не знал, как назвать это создание.

Немного отдышавшись, парень двинулся дальше – потому что другого выхода у него попросту не оставалось.

Узкая тропинка внезапно переросла в настоящую дорогу. Лужи с их жуткими обитателями исчезли, сменившись бескрайней рыже-ржавой степью, уходящей за горизонт. Единственным признаком цивилизации (если это можно было так назвать) были высокие стены, к которым и вела дорога.

Но сама дорога… менялась.

Грунт под ногами превратился в мостовую из треснувших зеркал. Они отражали не лица, а тени – смутные, искажённые, будто чужие воспоминания. Воздух густел, пропитанный пеплом и чем-то кислым, а небо…

Небо было словно натянутое полотно – белесое, болезненное, без солнца, без облаков. Просто бесконечная ткань, мертвенно поблёскивающая в пустоте.

И вот он дошёл.

Перед ним вырос забор – не просто ограда, а ржавая арка, поросшая чёрными плющами. За ней – Рынок.

Лабиринт полуразрушенных лавок, сколоченных из корабельных обломков и… костей. Бледное небо над головой затянуло чёрное полотно, шуршащее на несуществующем ветру.

И они.

Торговцы. Покупатели. Странные. Ненормальные.

Долговязые, с вывернутыми суставами. Ржавые, как старые механизмы. Похожие на ту леди, но при этом совсем другие.

Один – с лицом, зашитым грубыми нитками, – перебирал товар: пальцы, аккуратно разложенные на лоскутке кожи. Другой, чьи глаза были заменены шестерёнками, что-то бормотал, поглаживая стеклянный шар.

Талис выдал нервный смешок. Опёрся спиной о стену. Он стоял, прислонившись к стене, и чувствовал, как под коленями подкашиваются. Сердце колотилось так сильно, что отдавалось в висках пульсирующей болью. Ладони вспотели и липли к грубой поверхности стены, когда он пытался удержаться.

Сознание ломилось.

– Ты видел чудовище. С чего ты решил, что тут будут люди? – прошипел внутренний голос. Он закрыл глаза. – Мама… мамочка… я, кажется, знаю, куда пропал наш отец…

Горло сжалось.

– Чёрт. Мама, прости… я… я тоже пропал.

Но даже закрытые глаза не спасали. Гул. Не просто шум толпы – а навязчивый, живой гул, словно сам воздух здесь стонал. Где-то скрипели несмазанные колеса телеги, тарахтел странный механизм, издавая звуки, похожие на хрип умирающего. Шёпот. Со всех сторон. Не слова, а обрывки фраз, вползающие в уши:

"Последняя надежда!.. совсем новая…!""Кости свежие… последний экземпляр…" "Купи-купи-купи…" "Он уже смотрит в нашу сторону…"

Не только звуки, но и запах не давали покоя. Ноздри наполняли сотни разных и нелогичных ароматов: старая типографская краска с оттенком цинка, окисленная медная проволока, раскалённый на солнце плесневелый шёлк, пропитанный лавандовым маслом с примесью чего-то химического, сухая древесная смола, смешанная с пылью распавшихся книг, жжёный сахар и перегорелое трансформаторное масло, винтажные духи с нотами бергамота и… формалина?

– Новый клиент, – проскрипел кто-то.

От этого голоса Талис широко раскрыл глаза, чтобы увидеть, как от тени забора медленно отделилось существо, словно его вытянули из самой тьмы.

Его плащ шевелился – не от ветра, а от движений чужих слов, вшитых в ткань. Обрывки писем, дневниковые записи, детские стишки, написанные кривым почерком, ползли по нему, как муравьи. Лицо было размыто, будто стёрто ластиком, но иногда в этом пятне проступали чужие черты – на миг мелькал знакомый профиль, а потом исчезал.

Пальцы его были длинными, тонкими, заканчивались не ногтями, а чёрными иглами – будто кто-то вставил под кожу швейные булавки. Они тихо позванивали, когда он двигался.

– Ты потерялся? – спросил он, и голос его был странным – то детским, то старческим, то вдруг похожим на голос самого Талиса.

Он сделал шаг ближе, и запах ударил в нос – старая бумага, засохшие чернила, сладковатый душок гниющей розы.

– Я могу помочь.

Иглы на его пальцах дрогнули, потянулись к вискам Талиса.

– Ты ведь хочешь забыть этот страх? Отдай его мне. Добровольно.

Из-под капюшона донесся шёпот – но это был уже голос матери Талиса:

– «Сынок… закрой глаза… это всего лишь сон…»

Удар! А затем окрик – такой же резкий и громкий, как сам удар.

– Брысь!

Голос был звонким и молодым, он отличался от всего в этом мире. Существо зашипело, заколебалось помехами и забормотало сотнями голосов. Тогда раздался ещё один резкий стук, но на этот раз Талис уже видел, что стучала и говорила та самая незнакомка из автобуса. В руках у неё была длинная трость.

– Прочь, я сказала! – свирепо рявкнула она и ещё раз ударила тростью по стеклянной мостовой – так, что зеркало треснуло, и от удара брызнули искры.

Шипящий незнакомец медленно попятился, а затем буквально втянулся обратно в тень стены. Девушка же направилась к почти лежавшему на земле парню.

– Ну и ну, – сказала она, слегка коснувшись его тростью. – Без якоря, надышался пустоты, да ещё и паразитом… Да, ты собрал все комбо, дружок.

– Как… как… – пытался выдавить из себя слова Талис, но горло пересохло. – Как мне вернуться?..

Незнакомка присела рядом с ним на корточки и склонила голову набок, с неким любопытством рассматривая парня.

– Тебе надо обуздать паразита, раз якоря нет. Но вот только сил у тебя не хватит. Я, конечно, могла бы тебе помочь… Но, понимаешь ли… – С этими словами незнакомка плюхнулась рядом с юношей. – Толку от этого мало. Раз ты уже провалился, ты провалишься ещё раз. Сейчас я тебя вытащу, а завтра, послезавтра или через год ты опять окажешься тут. Или даже глубже.

Девушка говорила спокойно, так, будто подобное происходит с людьми каждый день.

– Мне… мне надо хотя бы попрощаться с мамой. Она останется одна… совсем одна, – тихо произнёс Талис.

Девушка лишь закатила глаза.

– Ой, как там тебя… Давай только не надо давить на жалость.

– Талиесинон Блеквуд. Можно просто Талис, – представился парень.

– Ага, да, Тилис… – подхватила девушка, но тут же резко осеклась и поменяла тему. – Стоп-стоп. Ты из Блеквудов?.. Тогда у тебя просто обязан быть якорь!

Сказав это, она извлекла часы на цепочке. Только если часы отца Талиса были из латуни, то часы этой незнакомки – из белого металла. Парень кое-как сфокусировал взгляд на них.

– Есть… Они дома, на чердаке. – Талис с трудом разжал пальцы, показав свежий ожог на ладоне. Кожа пузырилась странным узором, повторяющим зазубренные стрелки тех самых часов, а от раны расходились тонкие черные прожилки, будто ядовитые корни. Его рука дрожала, как пойманная птица. – Я уронил… когда попал сюда…

Зеленые глаза Вейлы вспыхнули холодным азартом – точь-в-точь как сталь ножа перед ударом. Ее пальцы непроизвольно сжались, будто она уже держала в руках обещанные знания.

– Ну раааз таааак… – протянула она, и тень от шляпы скользнула по лицу, превращая ухмылку в хищный оскал. – Давай так: я тебя выдергиваю отсюда, а ты даешь мне покопаться в коллекции твоего старика. Идет?

Она резко протянула руку. Талис заметил, как по ее пальцам пробежали тени – будто под кожей шевелились чужие буквы, готовые сложиться в договор.

– Я, кстати, Вейла Кроу.

Парень собрал последние силы. Его потные пальцы судорожно сжали ее ладонь…

– НЕ СМЕЙ!

Голос разорвал сознание – не крик, а шипение лопнувшей струны. Рука Талиса взорвалась болью: сквозь поры полезли иглы – тонкие, прозрачные, звенящие, как разбитое стекло. Они росли на глазах, сплетаясь в колючий панцирь.

– ОН МОЙ! ОН ДОЛЖЕН МНЕ!

Талис не мог даже закричать. Чужое сознание обволакивало его разум, как мокрая ткань. Все тело покрылось игольчатой шкурой, кроме лица – там, на голове сформировались крупные звериные уши , где должно быть левое ухо, зияла дыра с рваными краями.

– ЭТОТ… ОН РАЗБИЛ МЕНЯ! РАЗБИЛ МОЮ ОБОЛОЧКУ!

Тварь дергала его губами, а иглы на спине впивались в стену.

Вейла наблюдала за этим, лениво проводя пальцем по трещине на трости.

– Ну и увалень же ты… – ее голос звучал почти нежно, будто она ворковала с шаловливым котенком. – Надо было заявлять права до рукопожатия, глупыш.

Глава 6 Контракт

– Иглы из стекла… Как же я их не люблю, – усмехнулась девушка, но в глазах вспыхнул холодный расчёт.Вейла не отступала ни на шаг. Лёгкий щелчок – и её трость раскрылась, обнажив тонкий клинок, покрытый вязью чернильных символов.

Иглы, растущие из тела Талиса, мерцали даже под тусклым небом этого чуждого мира, топорщась, как шерсть взбешённого зверя.

– Этот мерзкий мальчишка не просто разбил меня… Он ничего не помнит! – яростно прошипел паразит. Голос его дрожал, смешиваясь с хрипом Талиса. – Но он не только не помнит… – В тоне появилась язвительная усмешка. – Этот дурак даже не сопротивляется!

Девушка рванулась в сторону, избежав града осколков, но паразит не остановился. Оттолкнувшись от земли, он прыгнул, правая лапа чудовища раздулась, превратившись в огромный стеклянный коготь. Удар пришёлся сверху – прямо на Вейлу.Из стеклянной брани выскользнул длинный хвост. Шерсть вздыбилась, и сотни игл полетели в Вейлу.

Усталость и боль. Это всё, что чувствовал Талис. Он уже не мог сопротивляться. Последнее, что успел увидеть, – как огромная лапа накрыла его единственную надежду на спасение.

"Он не помнит… Не помнит…"

В угасающем сознании мелькнула мысль: "Я и правда многое не помню. Тебя… себя… Чёрт, я даже лица отца не вспомню, если не считать фотографий!"

– Клематис, мать твою… Контракт!!! – прошипела Вейла, едва успев подставить трость. Дерево треснуло, но выдержало.

В этот момент на её поясе шевельнулся череп птицы. Тень рванулась вперёд, обвила руку, сформировала зазубренный клюв и впилась в её же плоть. Из-под кожи выползли черно-фиолетовые перья – Клематис был таким же паразитом, как и тот, что захватил Талиса. Разница лишь в одном: это был контракт.

– Не помнит! Он не помнит! – бесновался стеклянный зверь, его голос звенел, как разбивающееся стекло. – Сейчас будет ныть, что ничего не помнит!

Ярость паразита, казалось, направлена не столько на Вейлу, сколько на самого Талиса. На его пустоту.

Пока чудовище бушевало, лозы Клематиса уже впивались в его стеклянную шерсть, цепляясь, как корни.

– Ну так… – хрипло произнёс Талис. Это был его голос. – Ну так напомни мне! – крикнул он, внезапно собрав силы. – Все твердят, что я что-то забыл! Но никто не говорит, что именно!

Паразит замер.

– Ты думаешь, мне, весело?! – голос Талиса сорвался. – Осознавать, что у меня нет десяти лет жизни? Что все воспоминания – это тёмная, непроходимая пустота?!

По стеклянной шерсти пробежала дрожь. Иглы на мгновение стали мягче.

– Пора заканчивать этот цирк, – холодно произнесла Вейла.

Лозы впились глубже, проникли под стеклянную кожу, к грудной клетке – туда, куда когда-то ударил белый кот, столкнув Талиса в пустоту.

Лозы сжались – и вырвали его.Зверь опомнился, но было поздно.

Талис рухнул на колени. Стеклянная броня рассыпалась в миллионы осколков, звонко ударившись о землю.

– Эй… Ты там живой? – Вейла наклонилась, разглядывая парня.

– Жив, – коротко ответил он. – А… этот?Талис лежал на спине, уставившись в белесое небо иного мира.

– А, выкину. Без оболочки его поглотит Глотонь.

– Глотонь? – Талис приподнял голову, уставившись на неё.

Вейла лишь кивнула. Видимо, ещё не поняла, что он вообще ничего не знает об этом мире.

– Встать сможешь? Я же обещала тебя вытащить.

– Слушай… – Талис медленно поднялся на локти. – А как заключить контракт с ними? – Он указал на её плечо, где сидел остов ворона – скелет и перья, перевитые лозами.

– Ты… дурак? – её голос стал опасным. Она сразу поняла, что задумал парень. – Ты в курсе, что он хотел тебя сожрать? Пустил бы в тебя корни, и ты гнил бы здесь до скончания веков!Вейла замерла.

– Но я правда его сломал. Пнул коробку на чердаке… отломал ухо.

– И? – Вейла всплеснула руками. – Он был вещью! Таких – тысячи! Да, он пропитался воспоминаниями, но это не делает его живым! Мой Клематис хотя бы дышал когда-то. Но контракт с вещью…

– Может, он и вещь, – перебил Талис, – но пропитан моими воспоминаниями. И… – он осмотрел её потрёпанный вид, – не думаю, что он слабее твоей пташки.

– Дурак! – Вейла зашипела. – Я не била в полную силу, чтобы не убить тебя! У нас контракт! И если бы не я, тебя бы уже опустошил охотник за воспоминаниями, а твой кот – доел!

– Вейла, мы с тобой заключили контракт о том, что ты меня выводишь отсюда, не больше, не меньше. Так?Парень устало закрыл глаза и выдохнул.

– Так, – девушка скрестила руки на груди. – Однако, по твоему же контракту, я не нанималась тебе в учителя, – язвительно произнесла она.

– Тут ты права, – задумчиво ответил парень. – Эй, как там тебя! – Талис обратился к стеклянному коту.

Вейла нервно качнула головой, и из лозы на землю шлёпнулся кот. Совершенно белый, как снег, а точнее – полностью повторявший окрас той самой ёлочной игрушки, только у этого пушистого зверя не было одного уха.

– Давай заключим контракт. Как она сказала… – Парень кивнул на девушку, – иначе тебя тут кто-то там поглотит… Глотальщик или как там его.

– Не глотальщик, а Глотонь, – поправила парня Вейла с раздражением в голосе.

Стеклянный кот до сих пор не простил Талиса, однако уж кто-кто, а он прекрасно понимал, что (точнее, кто) такой Глотонь. У пушистого беглеца просто не было другого способа выжить.

– Но мне нужна новая оболочка в том мире. И такая, что подходила бы мне, – произнёс кот. – Я уже сформировался, и в другой пустой вещи мне будет не уютно! – Говоря всё это, он нервно дёргал кончиком хвоста.

– Будет тебе оболочка, пойдем и сам выберешь ту, что понравится, – кивнул парень. – Ну так что?

– Этому паразиту ещё надо дать имя, – фыркнула девушка. Хоть она и возражала, что не является учителем парня, но, видимо, не могла просто стоять молча, когда что-то происходило рядом.

– Но у меня уже есть имя! – возразил кот. – Он мне сам его дал! Меня зовут сэр Парсиваль, в честь рыцаря Короля Артура!

– Пойдёт… Перси, так Перси, – устало кивнул парень. – Давай уже контракт.

– Не Перси! А сэр Парсиваль! – Категорично поправил кот.

– Имя тебе – сэр Парсиваль.Талис кивнул и произнёс:

Как только он это произнёс, стеклянный кот сильно, больно и до крови укусил своего старого-нового хозяина, тем самым закрепляя договор. И как только кот вкусил крови, то сразу исчез.

– Куда это он? – подскочил Талис от неожиданности, крутя головой в поисках нового питомца.

– Ну так он в тебе, оболочки-то у него тут нет. А ты его контрактник, так что временно заменяешь ту ёлочную игрушку. Слушай, пошли уже, а? Ты мне так надоел.

Глава 7 Я просто вкусный?

– Я сейчас чувствую себя намного лучше, – произнёс Талис, разминая своё тело. Теперь оно казалось ему лёгким, и это удивляло парня.

– Ты это… не радуйся так. Тебе сейчас лучше только потому, что в тебе паразит, с которым ты заключил контракт, – охладила его пыл Вайла. – Когда он перейдёт в свою оболочку, боль и усталость вернутся. Так что советую тебе поберечь силы, иначе дома ты просто отключишься – и хорошо, если придёшь в сознание, – объяснила девушка. – Но так или иначе, теперь у тебя точно хватит сил добраться до дома. Ладно, давай. – Она протянула ему руку.

Талис несколько мгновений смотрел на её ладонь.

– А что давать-то? – спросил парень.

– Руку давай, болван. Твой якорь – дома. Будем пользоваться моим. Да и тебя надо ещё через Рынок провести, оболтус, а то соберёшь всех торгашей, а после найдешь себя на их прилавках… по частям.

– Понял! – громче, чем надо, произнёс Талис и схватил девушку за руку.

– Слушай, раз у меня теперь есть контракт… я теперь как ты? Ну, особенный? – поинтересовался юноша. Всё-таки ему было любопытно, в какую передрягу он вляпался.

– Как я? Не-е-ет. Ты не как я. Но скажу так: заключить сделку с паразитом способен любой человек. Абсолютно. – Хоть Вайла и утверждала, что не его учительница, но информацию делилась легко. Талис понял это ещё тогда, когда она, будучи сторонним наблюдателем при заключении сделки с Перси, давала комментарии.

– В Мире-носителе паразиты для людей без якоря невидимы и почти неосязаемы. Потому что люди и они существуют в разных плоскостях, – продолжала девушка и уже повела парня за собой. – Из-за того, что люди не могут общаться с паразитами в Мире-носителе, они и не заключают сделок. Но когда человек без якоря попадает сюда… – Она потопала ногой по земле. – Тут они уже могут и видеть, и говорить, и с паразитами, и с другими тварями. Но… обычно не успевают заключить сделку. Да и даже со сделкой их тут, скорее всего, сожрут. Протянут чуть дольше – и всё. – Кроу нарочито выделила слово: – Так что «особенный» – это не про тебя. Особенным тебя делает только якорь, твои часы. Окажись они в руках у любого другого – и он был бы «особенным». Ну, если б выжил. А выжить тут, как ты уже понял, непросто. Но отдаю тебе должное: ты живучий. Иначе бы тебя ещё в Пустоте сожрали пустоглоты. Но ты вот аж до Рынка дошёл.

Парень какое-то время шёл молча, переваривая информацию.

– Мир-носитель… это наш реальный мир, как я понял. Пустоглоты – это те, что в лужах, похожие на рыб… А насчёт часов… То есть если кто-то возьмёт их в руки, то станет особенным? – попытался разложить всё по полочкам Талис.

– Не совсем. Этот мир, Глотонь, тоже реальный, как и Мир-носитель. Наш мир называют «носителем», потому что Глотонь – мир-паразит. Его пища – эмоции, воспоминания всех, кто способен их испытывать. То есть Глотонь – это большой родительский паразит, а остальные, кто его населяет, – такие же паразиты, как и он сам, только намного, намного меньше и слабее. Но по своей природе они одно и то же. Даже мой Колематис и твой Персевальт – такие же паразиты, просто по сравнению с Глотонью они мелкие. Именно через них Глотонь и питается. А что до часов… Нет, они тебя уже изменили. Пока ты жив – они твои. Исчезнешь или помрёшь – да, станут ничьими, и тот, кто первый возьмёт их в руки и заведёт, станет новым хозяином.-

– Эти часы моего отца… значит, он… он… Всё? – Этот вопрос не был задан Вайле, скорее, констатация факта. "Горло сжалось так, будто кто-то запустил руку в грудную клетку и сжал лёгкие"."Исчезнешь или помрёшь – станут ничьими". Эта фраза ударила Талиса как обух по голове. Парень остановился как вкопанный. "Исчезнешь или помрёшь – станут ничьими" – крутилось в его голове.

– Эй! – Вайла дёрнула парня за руку. – Это очень сильная эмоция… Ты сейчас и сам пропадёшь, и меня утянешь! – Она пыталась привести в чувства своего спутника.

– Болван! Если ты не прекратишь и не обуздаешь свои эмоции, нам не выбраться. Посмотри! – Девушка дёрнула головой. – Они уже смотрят на тебя!"Мир-паразит. Питается эмоциями. Выходит, я для него – как бургер для голодного. И моего отца уже сожрали, не оставив почти ничего…" – мысли пульсировали в голове Талиса. Но тут что-то обожгло его щеку – хлёсткий, звонкий удар. Парень схватился за покрасневшую щеку и уставился на девушку, которая растирала свою ладонь.

Она не лгала. Существа за прилавками вытянулись, словно принюхиваясь к аппетитному аромату. Тени начали нервно подёргиваться; в их темноте слышался шёпот и перезвон иголок, прикреплённых к пальцам. Охотники за воспоминаниями тоже учуяли "вкусное".

– Нет. Он и меня, и маму старался держать подальше от всего этого. Не хотел втягивать. – Талис покачал головой. – Я сейчас чувствую себя настолько лучше, что даже готов подписать ещё один контракт. Ладно, шучу. Хотя… если паразиты такие полезные, может, мне завести ещё парочку? Буду как многоэтажный буфет для тварей. Может, сразу с тремя паразитами? – Талис разминал руки, ухмыляясь. – Ладно, шучу. Хотя… если больше паразитов – меньше эмоций будет из меня выходить, и я стану для них невидимым.– С… спасибо… – прошептал парень. – Однако зачем так сильно бить? – всё же возмутился он. Ударь меня в ответ, если хочешь, но возьми себя в руки, – сквозь зубы пробормотала она. – Здесь надо держать эмоции под контролем. Они отлично их чуют и знают, на что давить, чтобы получить своё, – фыркнула Кроу. – Наши паразиты, с которыми мы заключили контракт, питаются нашими эмоциями. И они отгораживают нас от других. Мы становимся для них неинтересными, "невкусными". Но сильные эмоции очень быстро насыщают таких мелких паразитов, как наши, а излишки выходят наружу… И вот мы – "аппетитное блюдо", поданное прямо на тарелочке. – Девушка, перестав отчитывать парня, вздохнула и потёрла переносицу. – Ты вообще ничего не знаешь об этом, да? Твой отец тебе не рассказывал?-

– Буфет? Нет, Талис, ты будешь не буфетом, а столовкой в общаге безбашенных студентов со второго курса машиностроения. Если продолжишь в том же духе, тебе и одного хватит, чтобы стать бутербродом для местной фауны, – Вайла скривила губы. – Или ты думаешь, что они оценят твоё чувство юмора? – Сказав это, девушка кивнула на один из лотков.

– Ну, а что? Может, я им понравлюсь. Я же явно вкуснее, чем вот эти… – он кивнул на тени, копошащиеся у их ног.

– Они едят эмоции, а не самовлюблённость, хотя в твоём случае это одно и то же, – фыркнула девушка. – Сильный паразит тебя подавит и высосет досуха, как и много маленьких. Тут важен баланс и понимание собственных возможностей. – С этими словами девушка ускорила шаг, увлекая за собой Талиса. Видимо, Вайлу всё это уже достало до чёртиков.

Глава 8 Путь в наш мир

Споры и разговоры уже утихли, и Талис просто шёл следом за своей спутницей, не выпуская её ладони из своей руки, рассматривая этот чуждый и абсурдный мир. А посмотреть было на что. Когда он только попал сюда, то чувствовал опасность и безысходность – его собственный разум готов был сломаться. Но под покровительством этой мелкой и хрупкой девушки Талис осмелел. Сила Вейлы была не в мускулах, а в знании правил этого мира.

Лавки, что их окружали, были такими же странными, как и их владельцы. Некоторые даже имели названия – корявые буквы складывались в слова на замызганных, иссечённых табличках.

Фармацевт – человек в прозрачном противогазе, сквозь стёкла которого виднелось отсутствие лица, только тёмная пустота. На больничном столе с выцветшими пятнами неизвестного происхождения он предлагал пузырьки с «забытыми чувствами». Один из флаконов подрагивал, будто в нём билось живое сердце. Когда Талис задержал взгляд, Фармацевт медленно повернул к нему пустую маску и поставил на стол скальпель.

– Извлекаем или вживляем любое чувство на выбор! – продекламировал он гордо.

Близнецы-реставраторы – две фигуры с лицами, заклеенными тонкой калькой. Сквозь неё просвечивали чужие черты – то детские, то стариковские. Они аккуратно подклеивали страницы дневников, вырванные в отчаянии. Оторванные фразы шептались, когда Близнецы проводили по ним кисточкой с клеем. Один из них вдруг повернулся к Талису и показал на чистой странице его имя, написанное детским почерком.

– Тут нечего нет. Сложно жить без воспоминаний. Но, друг, мы можем подобрать тебе новые – какие захочешь, – прошептал он голосом старика, раскидисто проводя рукой по своему товару.

Сотни, а может, и тысячи вырванных листов бережно лежали на поцарапанной школьной парте с вырезанными ножом признаниями в любви и утверждениями вроде: «Валерий П…», «Тамара ..С…».

Коллекционер теней – высокий мужчина в плаще, сотканном из теней. Его собственной тени не было – вместо неё под ногами зияла дыра. Витрина из затемнённого стекла демонстрировала «пропавшие тени» – силуэты людей в неестественных позах. Одна из них билась о стекло, повторяя беззвучный крик. Вайла потянула Талиса прочь, стараясь пройти мимо как можно быстрее. Коллекционер проводил парочку взглядом, провёл пальцем по витрине – и все тени разом повернули головы в сторону удаляющихся героев.

– Присматриваешь себе что-нибудь? – язвительно поинтересовалась девушка, наконец прервав молчание.

– Нет, просто смотрю. Разве это запрещено?

– Можно. Но избегай тех, кто слишком яро рекламирует свой товар. Смотреть – пожалуйста, даже торговать можно. Главное – не продать себя, – как-то хищно улыбнулась девушка.

– Это как? – от такой новости парень округлил глаза.

– Просто тут ценят эмоции и воспоминания. Но, продав свои, можно угодить в ловушку – не все воспоминания одинаково ценятся. Однако выход есть, – объяснила Вайла. – Для таких, как мы, тут тоже есть выгода. Допустим, тебе нужен утраченный рецепт пирога твоей бабушки? Он может быть здесь. А расплатиться за него можно разными способами.

Она начала перечислять:

Изделия ручной работы – если в них вложены эмоции, их можно продать, пока ими не завладел паразит.

Воспоминания – например, о прочитанной книге или просмотренном фильме. Чем ярче эмоции и детали, тем выше цена.

Но самое интересное – даже одинаковые воспоминания у разных людей имеют разную цену.

– Так что быть бесчувственным искателем тут невыгодно, – закончила она.

– Погоди… но зачем вообще быть искателем? – удивлённо спросил Талис. – Я не понимаю, как можно добровольно стремиться в это опасное место?

– У каждого свои мотивы. Знаешь, сколько стоит пароль от сейфа старика-миллионера, который забыл или не успел передать его наследнику? А потерянный рецепт кулинарного гения? Формула учёного? – Вайла усмехнулась. – Некоторые ищут себя. Ты говорил, что не помнишь десять лет своей жизни. А ты в курсе, что они могут быть тут?

От такой информации Талис замер. Они как раз стояли рядом с мраморной плитой с тёмными подтёками. На крюках висели куски воспоминаний – одни сочились ностальгией, другие пахли горечью разочарования. Существо с лицом, наполовину скрытым под брезентовым фартуком (вместо глаз – лампочки от старого телевизора), громогласно объявило:

– Свежие эмоции!

На весах лежало что-то, напоминающее серый сгусток, но оно пульсировало в такт музыке, доносящейся из ниоткуда. Увидев, где они остановились, Талис поспешно отступил, теперь уже он тащил свою провожатую. Лавка с надписью «Просроченные мечты – скидка 90%» показалась ему более безобидной.

Прилавок напоминал старый газетный киоск с позеленевшими медными уголками. Вместо стекла – мутная, пузырящаяся плёнка. Над входом болталась вывеска:

«Срок годности истёк, но вкус ещё остался»

«Я убегу».Тело существа было будто сделано из пожелтевшей папирусной бумаги, шуршащей при каждом движении. Вместо глаз – вдавленные монокли. На прилавке в беспорядке лежали свёрнутые в трубочки мечты, каждая – в пергаментной обёртке с восковой печатью. Некоторые сохранили отпечатки губ. От каждой доносился шёпот: «Я стану космонавтом», «Она полюбит меня»,

Ценники гласили:

«Несбывшееся путешествие» – 2 вздоха сожаления.

«Несказанное признание» – 1 ночь без сна.

«Забытый талант» – бартер: ваше самое ненужное воспоминание.

– Хочешь сказать… – Талис потрогал одну из трубок, – мои мечты тут тоже есть? Мечты из детства?

– Конечно, – прошипел Собиратель, вклиниваясь в разговор. – Все мечты, кроме тех, что сбылись… или убили своих хозяев. Ваши пока слишком свежие. Приходите через лет пять.

Вайла резко дёрнула Талиса за руку:

– Не спрашивай. Не факт, что он продаст твои. Это крохи, оставшиеся после того, как сами мечтатели сломались.

Она снова взяла инициативу и потащила его дальше.

Мимо «Аукциона потерянных моментов» – шатра из сшитых киноплёнок, прокручивающих чужие воспоминания. На входе – неоновая вывеска с перегоревшими буквами:

«ТОЛЬКО СЕГОДНЯ! ВАШИ ЛУЧШИЕ И ХУДШИЕ МГНОВЕНИЯ!»

Тело существа, зазывающего внутрь, состояло из наложенных друг на друга полупрозрачных кадров. Вместо лица – проектор, случайным образом показывающий фрагменты чужих жизней.

– Только сегодня – совсем свежие моменты! Первый поцелуй, последние слова, миг перед смертью!

Воздух рядом с шатром пах жжёной плёнкой и ацетоном.

– Да, тут можно торговать, но будь внимателен. Торговцы – не самый честный народ, – сказала Вайла, продолжая тащить Талиса. – Вообще, раз уж ты влип по самые уши, лучше изучи то, что оставил тебе отец. А не хватай любую мерзость с прилавка.

Она вдруг радостно воскликнула:

– О, мы пришли!

– Это… старый фонтан? – удивился Талис.

Массивная каменная чаша была покрыта потрескавшейся мозаикой из осколков зеркал. Вода в ней – не вода, а густая, мерцающая субстанция с радужными разводами.

– Красиво. – Талис потрогал мозаику. Осколки показывали не его отражение, а чужие глаза.

– Это переход. Здесь нет Пустоглотов, – сказала Вайла.

В этот момент Клематис, став чёрной тенью, соскользнул с её плеча и втянулся в вороний череп.

– Готов? Нам нужно нырнуть. Держись за меня крепче – якорь потянет нас к точкам моего входа. И да, не дыши Пустотой, как в тот раз. Задержи дыхание.

Сказав это, она забралась на бортик фонтана. Талис неуверенно последовал за ней.

– Подожди секунду… – начал он.

– Не-е-ет! – перебила Вайла и резко рванула вперёд, обхватив парня руками.

В следующий миг они уже падали в мутные воды Пустоты.

Погружение оказалось почти таким же, как в прошлый раз, но не таким долгим. Вскоре они оказались в состоянии, похожем на невесомость, с ощущением, будто их тянет в глубину.

Внезапно раздалось громкое тиканье. На запястье Вайлы появилась серебристая цепочка. Девушку резко дёрнуло вперёд, и она начала стремительно удаляться. К счастью, Талис вцепился в неё так крепко, что, кажется, проще было бы оторвать ему руки, чем разжать хватку.

Затем – ослепительный свет, оглушительный грохот. Два тела неуклюже рухнули на твёрдую поверхность.

– Да… ты, я смотрю, сама ловкость! – процедила Вайла, задыхаясь. – Слезь с меня, кобанила, ты тяжёлый!

Она вытолкнула из-под себя ошеломлённого Талиса.

Они вернулись. В обычный мир.

Но что-то было не так. Воздух вибрировал, как после грозы, а тени двигались с едва заметным опозданием, будто мир слегка «буферизировался», подстраиваясь под их внезапное появление.

– Эй, у тебя часы…идут, мои просто стоят – он ткнул пальцем в циферблат.

– Знаю, – резко оборвала Вайла, Чёрная тень вороньего черепа зашевелилась, и Клематис начал медленно выползать обратно – сначала как густой дым, затем обретая привычную форму птичьей тени на плече девушки. – Это нормально. Так всегда после перехода. Через пару минут успокоятся и станут.

Но Талис не отводил взгляда от странных часов. Каждая обратная секунда заставляла его кожу покрываться мурашками.

– Перестань пялиться, – Вайла щёлкнула пальцами перед его лицом. – Колематис просто… и часы перезагружается. – Она провела рукой по тени, и та на мгновение приняла форму настоящей вороны, прежде чем снова стать размытым силуэтом.

Талис глубоко вдохнул. Запах асфальта, выхлопных газов, чьей-то еды из ближайшего кафе – всё это было таким привычным, таким… человеческим. После Глотони даже грязный городской воздух казался бальзамом.

– Значит, мы действительно… дома? – спросил он, всё ещё не веря.

– Мы дома. – Подтвердила девушка.

Глава 9 Мир Носитель 1

Талису понадобилось еще несколько минут, чтобы окончательно понять, что он вернулся. Тут он опомнился.

– Мама! Мне надо предупредить её, что я вернулся! Она же, наверное, волнуется!

– Да успокойся ты, – успокоила девушка парня. – Если тебя выдернули якорем, то в мире носителя проходит всего один час. Так что для твоей мамы ты ушёл из дома совсем недавно.

Талис замер, пытаясь осознать весь парадокс со временем. Ведь он блуждал по странному миру гораздо дольше.

– То есть время в Глотони течёт иначе?

– Ну, можно и так сказать. Ах да, там, где мы были, – это не Глотонь, а всего лишь его преддверие. Глотонь находится куда глубже. Считай, что мы бегали по её оболочке, а вот вся мякоть… уууу… просто жесть. Оттуда сложно выбраться, но одна радость – туда и попасть непросто.

– Честно, я мало что понимаю… – признался парень. – И махинации со временем тоже неясны.

– Дело в том, что я сама всё ещё не разобралась. Именно поэтому мне и нужны записи твоего отца. Он изучал не рынок – он ходил в саму Глотонь. На рынке – крохи того, что есть в Глотони. Там воспоминаний и чувств от силы на сто–сто пятьдесят лет в прошлое, а вот в Глотони… там всё исчисляется веками, а то и больше. Представь, что там можно найти и услышать первое слово, которое произнёс древний человек.

– А зачем тебе такие знания? – скептически спросил Талис, склонив голову набок.

– Ну, конкретно это мне знать не нужно. Я хочу найти… – Тут девушка замерла, посмотрела на собеседника. – Да и какая тебе, собственно, разница, что мне нужно? Свою часть уговора я выполнила – ты в Мире-носителе, теперь твой черёд. Да и ещё советую подобрать твоему паразиту новую оболочку. Долгое нахождение паразита в теле, знаешь ли, тоже чревато.

– Не хочешь говорить – ладно, я и не настаиваю, – ответил парень. – А насчёт сделки… Давай доберёмся до дома, и я дам тебе набор ключей. Приходи, когда хочешь, и изучай. Хоть живи там. – Фыркнул юноша. – Моя мать всё равно не любит этот дом.

– Ооо, а вдруг я настолько коварна, что украду оттуда что-нибудь ценное? – поинтересовалась девушка, прищурив свои зелёные глаза и широко улыбнувшись, обнажив зубы.

– Куча паразитов на чердаке – вообще не проблема, хоть всех забирай. В записях отца я всё равно мало что смогу понять. – Пожал плечами Талис. – Да и к тому же, когда мы заключали договор, я видел, что по твоей руке побежала вязь из чернильных иероглифов. И, как я понял, условия были крайне важны. А какое было условие? Ты меня вытаскиваешь, а я разрешаю изучить труды моего отца. Но в них не было ни слова о том, чтобы завладеть чем-либо. – Сказав это, парень улыбнулся.

– Наблюдательный ты тип. – Усмехнулась Вайла. – Подловил. Надо было просить всё в личное пользование, но ты там почти помер, вот я и ляпнула, не подумав.

– Слушай, Вайла, а я могу стать Искателем, как ты? – поинтересовался Талис.

Девушка оценивающе посмотрела на парня.

– Лично моё мнение? Нет. Ты вот ёлочную игрушку пожалел, а таких, как он, будет много. И вещи – это ещё что. Ведь бывают паразиты, что появились из животных или даже людей. Представь паразита, который захватил скелет преданного пса, впитал его память, чувства… Или ещё страшнее – паразит, что думает, будто он был человеком. А таких – много: забытых, брошенных, потерянных. Как ты поступишь? Будешь отправлять его в Глотонь? Или в тот же предбанник? Там он не сможет торговать на рынке, растворится, и его всё равно поглотит Глотонь. Или будешь заключать контракт с каждым старым ботинком?

– Вайла, но ты-то меня тоже спасла, – прищурившись, сказал Талис.

– Ага, но не забывай: во-первых, я тебя спасла, потому что у тебя было то, что мне нужно. Во-вторых, у тебя есть якорь – хоть ты его и уронил. Ведь если у тебя нет якоря, как я уже говорила, неважно, сколько раз тебя спасать – ты рано или поздно провалишься. Зайдёшь не в ту дверь, наступишь в лужу – и хлоп. Тебя нет.

– Ох, чуть не забыла. – Хлопнула себя по лбу Вайла. Затем извлекла из кармана сложенный вдвое листок. Клемантис, как только заметил это движение, спустился с плеча по руке девушки. Вайла Кроу набрала воздух и медленно выдохнула на птицу. Теневой образ обрёл чёткость и стал похожим на обычного ворона, а не на остов мёртвой птицы. После чего она протянула ему бумагу. Тот взял предложенный предмет в клюв. – Лети к заказчику. – Скомандовала девушка, открывая окно для птицы.

– Ого! Это как!? – восторженно произнёс парень. – Я тоже так хочу!

– Ну, ты так и можешь. Я просто дала ему на время дыхание, после оно развеется, и он опять станет собой. Но времени долететь до клиента как раз хватит, обратно может добраться и в своём обычном виде.

– Понял, – кивнул парень. – Тогда давай по дороге в Блэквуд-холл зайдём в магазин. Я куплю ему новую – хочу что-то более прочное, чем стеклянная ёлочная игрушка.– Я хочу попробовать! – загорелся идеей Талис. – Перси! Перси, выходи! – обратился он к стеклянному коту. – Прямо сейчас не можешь, – покачала головой Вайла. – Чтобы давать команды в Мире-носителе, оболочка должна быть под рукой. А она сейчас, как я понимаю, не тут. Так что тебе либо надо забрать ту ёлочную игрушку, либо дать ему новую оболочку. – Понял, – кивнул парень. – Тогда давай по дороге в Блэквуд-холл зайдём в магазин. Я куплю ему новую – хочу что-то более прочное, чем стеклянная ёлочная игрушка.

– Ну… давай, – согласилась девушка. – Только вот тебе совет: ищи что-то в форме кота, и оно должно быть из стекла. Да, возможно, из прочного, но всё же стекла. Твой кот тебе говорил, что он уже сформировался, а значит, ему нужна именно такая форма и материал. Другая не подойдёт.

Глава 10 Мир Носитель 2

Чуть позже.

– Знала бы я, что это будет тааак долго, ни за что бы не согласилась с тобой идти. Надо было добраться до Блэквуд-холла, получить ключи, а уж потом искать новую оболочку… – пробормотала Кроу.

– Кто знал, что найти прочного стеклянного кота будет тааак сложно, – попытался оправдаться Талис.

И тут раздался лёгкий «блинк».

– О, клиент получил заказ! – радостно воскликнула Вайла, глядя в экран телефона.

Талис украдкой взглянул на экран и увидел пополнение счёта…

– Сколько?! – выпалил он, вытаращив глаза.

– Ну, я же тебе ещё тогда сказала, что старые воспоминания могут быть дорогими. Плюс надбавка за риски. Да и мне-то надо в конце концов есть, покупать сведения в кругах Искателей и не только. Не могу же я работать по 8–12 часов в день, а ночью ещё и разбираться с паразитами, искать потерянные воспоминания для клиентов, рискуя своей ж…

Вайла резко замолчала, будто поймав себя на слове.

– О, давай зайдём сюда, раз уж добрались!

Вывеска «Уголок редкостей» висела над дверью небольшого, но уютного магазина. В витрине аккуратно красовались изделия ручной работы – вазы, фигурки животных, изящные украшения. Колокольчик звонко прозвенел, когда они переступили порог.

За прилавком поднял голову мужчина лет сорока в очках.

– Добрый день, – улыбнулся он. – Чем могу помочь?

– Нам нужна фигурка кота, – сказал Талис. – Из прочного стекла, если есть.

– Для особых целей? – Хозяин лавки бросил понимающий взгляд на Вайлу, которая демонстративно изучала полки.

– Можно и так сказать, – уклончиво ответил Талис.

Продавец кивнул и скрылся в подсобке, вернувшись с небольшой коробкой.

– Вот, – он извлёк фигурку грациозного стеклянного кота. – Боросиликатное стекло, выдерживает нагрев до 300 градусов. Мастер, который её сделал, принёс неделю назад… для особых клиентов. Но заказчик отказался.

Талис осторожно взял фигурку. Стекло было неожиданно тёплым, а при повороте на свету в глубине мерцали золотистые прожилки.

– Перси, как тебе? – шёпотом спросил он.

В ответ в голове прозвучало довольное мурлыкание.

– Берём, – твёрдо заявил Талис, доставая кошелёк.

– С вас семьдесят пять тысяч, – объявил продавец. – Заворачивать?

Талис замер. У простого курьера не было таких денег. Хозяин магазина тут же уловил его колебания.

– Уж простите, но это ручная работа. Да не просто ручная – мастер знал, для чего её создаёт. Я и так сделал скидку, раз вас прислал мой постоянный клиент. Цена изначально была втрое выше.

Талис с мольбой посмотрел на Вайлу.

– Ага, щас. Слушай, солнышко лесное, я тебе не благотворительный фонд, – фыркнула Кроу. – И так возилась с тобой дольше, чем планировала.

– Я же в долг попросил! – взмолился парень. – К тому же ты сама говорила, что я наблюдательный. Возьмёшь меня в помощники – заработаешь больше!

– Больше чего? Головной боли? – Вайла закатила глаза. – Брать такого зелёного, как ты, даже на пару вылазок – чистой воды самоубийство.

– Но ты же сама сказала, что долго держать его в теле нельзя! Мне без этого кота никак, тем более Перси уже одобрил!

Пока Вайла, скрипя зубами, листала объявления на телефоне, Климатис ловко проскользнул в магазин, коснулся её плеча, затем руки и растворился в птичьем черепе на её поясе.

– Ладно, чёрт с тобой, – сдалась она. – Есть два несложных задания. Выполнишь – долг спишем. Но награда моя.

Талис успел подсмотреть экран.

– Погоди, за одно задание платят больше моего долга! Почему два? – возмутился он.

– Проценты, – коротко бросила Кроу. – Согласен или нет?

– Согласен… Как будто у меня выбор есть, – пробурчал парень.

Пока тот копил недовольство, Вайла повернулась к продавцу:

– Заверните в бархатный мешочек и положите в этот кожаный кошель на поясе. Оплата картой.

– Конечно, мисс Кроу, – оживился тот. – Сейчас всё подготовлю.

Пока шла упаковка, Талис ткнул пальцем в дополнительные покупки:

– Это ещё зачем?

Покинув лавку, оба искателя направились в Блэквуд-холл.– Ты что, собираешься таскать хрупкую фигурку в руках? – Вайла презрительно щёлкнула языком. – Да, стекло прочное, но если треснет – мне потом возиться с твоим нытьём. Честно, я бы ещё в пузырчатую плёнку завернула.

– Слушай, Вайла, а кто эти клиенты, что заказывают такие услуги? Просто я сомневаюсь, что в газетах можно найти такую подработку, – поинтересовался парень.

– Клиенты? Ну, разные. Другие искатели, исследователи, вроде твоего отца. Ну и, конечно, люди, которые знают о Глотони, но сами туда ни за что не полезут. Скажу так – есть даже те, кто перепродаёт воспоминания. Они становятся информацией, а её охотно покупают. Информация – самая дорогая штука в нашей сфере. Но есть задания и попроще, они, естественно, дешевле, – объяснила девушка. – Скажу больше: нашими услугами порой пользуются представители власти, детективы и полиция. Твои два задания, кстати, вообще в Мире Носителе. Одно прямо в этом городе, другое в соседнем. И оба связаны с паразитами. В общем, поработаешь этаким дезинсектором.

– Ты же сама говорила, что мне будет сложно разбираться с ними? – нахмурился Талис. – Но при этом выбрала именно такие задания?

Они проходили мимо остановки, из-за чего путь оказался заполнен пешеходами. Парень немного отстал и вынужден был догонять спутницу.

Вайла притормозила, дожидаясь его, и, когда Талис поравнялся с ней, сказала:

– Да, я их выбрала, чтобы ты опробовал это на своей шкуре и больше не лез в подобные дела. Да и легче ничего не было. На рынок тебя не отправишь – даже если у тебя есть лишняя память, тебя там с лёгкостью облапошат, растерзают твоё «я» на клочки, и ты сгинешь.

Вот так, споря и пререкаясь, они и добрались до Блэквуд-холла. Всю дорогу Талис никак не мог понять, почему Вайла так против того, чтобы он становился искателем. А он хотел. Хотел, потому что желал узнать, что случилось с его отцом и куда делись десять лет его памяти.

– Итак, вот он. Теперь уже мой Блэквуд-холл, – даже как-то торжественно произнёс Талис, открывая дверь.

– Пойдём, покажу тебе кабинет отца.Собственно, дверь и не была заперта – в конце концов, Талис пропал, находясь на чердаке .

Однако девушка не спешила. Она внимательно оглядела помещение, прошлась по коридору и, обернувшись, посмотрела на Талиса.

– Даже не ожидала, что смогу сюда когда-нибудь попасть, – выдохнула Вайла.

– Это почему? Мой отец был негостеприимен? Кстати, я так понимаю, ты знала его лично? – поинтересовался парень, следуя за ней.

– Нет, – покачала головой девушка. – С ним лично были знакомы мои родители и брат. Даже работали вместе. Твой отец многое открыл о Глотони. Какой-то информацией он делился, а какую-то скрывал. Его даже не считали искателем в полной мере. Искатели просто ищут, а он именно исследовал. При этом он был не просто заказчиком – сам активно участвовал в добыче знаний. Знаешь, что умел твой отец?

Вопрос был риторическим, но потомок Блэквудов отрицательно помотал головой.

– Он мог менять точку выхода из Глотони. Якорь на то и якорь – он соединяет тебя с точкой входа, чтобы ты мог вернуться. Я зашла через зеркало в спальне и, имея якорь, вышла из него. А твой отец мог зайти в зеркало у себя в доме, а выйти, к примеру, вообще в другом месте. Он использовал рынок как точку доступа к другим выходам. И этот выход мог быть за сотни километров от входа.

Талис несколько раз моргнул, переваривая информацию, и уточнил:

– Но разве я не сделал то же самое? Я провалился в этом доме, а вышел у тебя в квартире.

– Нет, не одно и то же. Мой якорь тянул меня, а ты просто держался за меня – не больше, не меньше. Прыгни ты в пустоту без меня – улетел бы глубже или ещё невесть куда, – попыталась объяснить Кроу.

– То есть получается, ты решила меня спасти… для экономии денег на проезд? – округлил глаза парень.

– Нет, это только одно знание, – усмехнулась Вайла. – Там, в кабинете, их куда больше. Веди уже. А с заданиями разберёмся завтра.

Глава 11 “Агас-Гекко”

На следующий день

Это утро было ещё более пасмурным, чем обычно. Осеннее небо – тяжёлое, свинцовое, без единого просвета и намёка на солнце.

В такие дни у простого курьера всегда много заказов: люди не хотят покидать дома. В плохую погоду они чаще сидят в тепле, листают маркетплейсы и заказывают что-то «под настроение». Для курьеров такие дни – сущая головная боль: труднее передвигаться из-за пробок, скользких дорог…

К тому же, закончив работу, Талису предстояла его первая вылазка в роли Искателя.

"В роли Искателя…" – мысленно повторил он, сжимая руль курьерского велосипеда. "Почему Вейла так против? Будто я ребенок, который полезет куда не надо. Хотя… может, она права?" Память о вчерашнем «приключении» была свежа как никогда, и он хорошо помнил холодный страх, который внушали ему те существа с рынка. Даже когда он попросил ссылку на приложение с заказами, девушка отказала – будто пыталась уберечь его от чего-то. Простой поисковик, конечно, ничего такого не находил – ясно, что деятельность Искателей не афишируется.

«Возьму последний заказ – и хватит на сегодня», – подумал парень. И как будто в ответ на его мысли телефон завибрировал, оповещая о новом заказе.

– Хм, судя по всему, это какой-то геймер перед стримом или студент на сессии, – усмехнулся Талис, пробегая глазами список. – Или тот, кто искренне верит, что лапша – это «гарнир, суп и десерт одновременно».

Состав заказа:

Пять чашек лапши «Ленивый гурман».Чипсы со вкусом «Краб-ранч» (краб не гарантируется).Сухарики «Чеснок & Киберпанк».Шоколадный батончик.Кофе «Последний рубеж».

Адрес: пер. Запрудный, 13.

Увидев его, Талис цокнул языком. Уж что-что, а адрес Блэквуд-холла он запомнил навсегда. Теперь не оставалось сомнений, кто сделал этот заказ.

Дождавшись, когда ему соберут заказ для отправки, парень тронулся с места.

– Ладно, гурман-самоубийца, еду к тебе, – пробормотал он, резко выезжая на мокрую от дождя улицу.

– Дай угадаю – ты тут с самого утра? – бросил он, ставя на стол заказ с театральным поклоном. – Доставка "гастрита в коробке". Собственноручно собрано по твоему рецепту: пять видов глутамата, кофе как химическое оружие…Талис без стука распахнул дверь кабинета, держа в руках пакет:

Девушка за столом медленно оторвалась от рукописи. Её глаза, привыкшие к пожелтевшим страницам, несколько секунд бессмысленно скользили по пакету, будто пытаясь распознать его как новый тип данных. Когда пальцы наконец сомкнулись вокруг упаковки, Талис уже тыкал в телефон:

– "Доставлено"! – объявил он с фальшивой бодростью, демонстративно забирая чек. – Теперь официально ты – потребитель смертоносной дозы "Чеснока & Киберпанка". Поздравляю.

– Спасибо. Воду вскипяти, пожалуйста, – попросила девушка.Он сделал паузу, ожидая реакции, но Вейла лишь разорвала упаковку лапши зубами.

– О, это уже план на вечер! – Талис щёлкнул пальцами, отступая к двери.

– Какой-то ты слишком активный для того, кто вчера чуть не покинул сей бренный мир, – глаза Вейлы сузились.

Талис покинул кабинет, закрыв за собой дверь, и почувствовал, как по спине пробежал холодок.

– У нас сегодня первое дело? – раздался голос из пустоты.

Талис хоть и знал этот голос, но ещё не привык к своему постоянному спутнику. В следующий момент сэр Персеваль выскользнул из фигурки кота и частично материализовался прямо на плечах парня. Если на рынке кот казался почти осязаемым, то здесь он был эфемерным призраком, который мерцал и переливался разными цветами.

Пока кот говорил, Талис машинально провёл пальцем по полке с кухонной утварью, оставив в пыли чёткую полосу. Сначала он хотел вскипятить воду в кастрюле, но вдруг нашёл старый пузатый чайник со свистком. Стоящие рядом баночки покачнулись от неосторожного движения. Талис поспешно поправил их, стараясь не шуметь.

– Волнуешься? – продолжил расспрашивать Стеклянный Кот, не обращая внимания на его возню.

– Волнуюсь, – кивнул Талис, отряхивая пальцы от пыли.

Сэр Персеваль, как ни как, питался его эмоциями и прекрасно мог по вкусу определить, что именно сейчас испытывает парень.

– Кстати, Перси, а почему ты всё ещё такой размытый? – поинтересовался Талис, направляясь с находкой к раковине, чтобы налить воды.

– Я только недавно получил новую оболочку и ещё не обжился в ней как следует, – объяснил кот, пока Талис невзначай крутил ручку смесителя.

Кран отозвался хриплым хрюканьем и гулом – вместо воды из смесителя выходил лишь воздух. За десять лет отсутствия жильцов дом отключили от коммунальной сети.

– После переезда всегда бардак. Плюс я ещё не усвоил эмоции мастера, который сделал эту фигурку. А они, кстати, очень-очень вкусные. Теперь у меня есть и пространство, и потенциал к росту.

– Значит, каждый из паразитов… – Парень запнулся: всё-таки этот кот теперь его союзник, и ему не хотелось называть его паразитом.

В доме не было ни света, ни электричества, ни газа. Но тут Талис заметил на столе маленькую походную газовую печь на баллоне. Видимо, Кроу принесла её сюда, но вот чайник девушка явно не нашла – она использовала одну из кастрюль. Тут же рядом стояла пластиковая бутылка с водой.

– Такие, как ты, – поправился парень, – могут расти и развиваться?

– Могут, – кивнул кот, а его полупрозрачный хвост обвил шею Талиса, словно шарф. – Но есть и разница. Те, кто заключает контракт по воле носителя, могут занять новую оболочку. Но я могу питаться только твоими эмоциями. Дикие же – эмоциями любых людей.

– Вот оно как… Перси, слушай… – Талис наконец отвлёкся от кухонного убранства. – Клемантис Вейлы ведь питается не только её эмоциями? Она использовала и свою кровь, да и он почему-то не говорит?

– Это потому что она применила изгнание, чтобы достать меня из тебя. Клемантис умеет говорить, просто он зазнавшийся сноб, – фыркнул кот, а его лапка на мгновение стала плотнее, оставив на плече парня холодное пятно, как от капли воды.

Сполоснув чайник от пыли и вылив грязную воду в раковину, парень наполнил ёмкость чистой водой и поставил чайник кипятиться.

Талис потянулся к ручке, но в этот момент за спиной раздался странный звук – будто кто-то шлёпнулся в лужицу ртути. Обернувшись, он увидел, как из отполированной кастрюли, которую он только что протёр от пыли, вываливается серо-голубое существо с толстым хвостом.

Геккон. Точнее, нечто, похожее на геккона.

Он напоминал ожившую каплю ртути – серовато-голубой с чёрными разводами и изумрудными пятнами, которые выглядели как благородный налёт на старинном металле. Его короткие лапки неуклюже шлёпали по полу, когда он поднимался, а огромные, непропорциональные глаза моргали, покрываясь мгновенно исчезающей плёнкой. Перед каждым морганием ящерица быстро проводила по глазам длинным языком – точь-в-точь как служанки протирают тряпочкой потускневшее стекло.

– О-о…? – Он снова лизнул собственные глаза, теперь уже пристально разглядывая Талиса.

– Дикий!Сэр Персеваль немедленно выгнул спину:

Геккон снова провёл языком по глазам. На секунду в их глубине мелькнуло отражение – не кухни, а какого-то тёмного леса.

– Он сбежал с чердака?! – вскрикнул парень, отшатываясь от ящерицы и вспоминая свои недавние приключения. – Я там что-то ещё сломал в той коробке?!

Геккон вдруг раздул горло, и на его пятнах заиграли переливы, как на поверхности мыльного пузыря. В этот момент в кухню вошла девушка.

– Что так долго-то? Я сейчас с голоду… – Вейла прервалась, увидев незваного гостя посреди кухни и Талиса, прижавшегося спиной к кухонному гарнитуру.

– Он… он не с чердака. Он паразит из старой кастрюли!! – громко выкрикнул парень, указывая пальцем на геккона.

Вейла отреагировала более хладнокровно. Клемантис без команды материализовался из птичьего черепа на её поясе. Однако даже такой опытный Искатель не успела ничего предпринять – пасть геккона внезапно распахнулась, и длинный язык с громким чмоком лизнул девушку прямо в лицо.

– Бл… Какая мерзость! – крикнула Вейла. – Ах ты тварь! – В этот момент девушка, кажется, забыла о своих способностях и решила придушить ящерицу голыми руками.

Но геккон лишь внешне казался толстым и неповоротливым. Миг – и вот он уже висит на потолке, дразня их сверху.

– Кастрюля, говоришь! – Девушка схватила несносную посудину в руку. – Да я сейчас ей ручку оторву и посмотрю, что от тебя отвалится! Хвост или голова!

Пока Талис благодаря Вейле расширял свой кругозор в области непечатных речевых оборотов, ящерица преспокойно висела на потолке, медленно моргая.

– Вейла… – произнёс парень.

Однако поток брани от девушки не прекращался. В этот миг даже всегда невозмутимый Клемантис, взъерошенной чёрной кляксой, сидел на столе. Ох, и досталось же ему эмоций от своей хозяйки.

– Вейла! – уже громче обратился Талис к девушке.

– Агас-Гекко! – не то булькнул, не то квакнул геккон с потолка.

– Что? – В этот момент брань девушки стихла.

– Агас-Гекко! – повторил он.

– Что?! Ты ещё и чей-то! Передай своему хозяину, что знания в этом доме – мои! Дай только узнать, кто твой хозяин! Голову оторву! – продолжала угрожать девушка, только теперь уже не геккону, а неведомому хозяину ящерицы.

– Тсс… жаль, что по этикету Искателей нельзя трогать чужих паразитов, – буркнула девушка. Гневно схватив чайник, оповестивший о своей готовности душераздирающим свистом, она ушла в кабинет. – Я тут, значит, из кожи вон лезу, а кто-то просто послал своего паразита… пф…

Как только Вейла вышла, Агас-Гекко шлёпнулся с потолка прямо на голову Талиса, по-хозяйски подвинув Перси задней лапой.

– Ык… – выдавил парень.

Глава 12 Первое задание. Часть 1

– П-подожди, Вайла, что мне с ним делать-то?! – Талис громко крикнул, неуклюже пытаясь стряхнуть с плеча Агас-Гекко. Существо уже принялось слизывать с его волос остатки дождевых капель.

– Ничего, – буркнула искательница, зубами вскрывая пакет со специями для лапши. Пластик со скрипом поддался, рассыпав по столу крошки сушёных овощей. – Он с контрактом.

Резко встряхнув чашку, она залила кипятком лапшу. Шипящий пар разъедал искусственные ароматизаторы, и резкий запах глутамата натрия ударил в нос.

– По правилам Искателей он не может причинить тебе вреда. Но и ты – ему. – Вайла ткнула вилкой в лапшу, будто протыкала невидимого врага. – Нарушишь это – не видать ни заказов, ни спокойной жизни. У нас нет кодекса, но есть правила. Ослушаешься – и твой труп даже «Стеклянные Крысы» не найдут.

– Нашла что-нибудь интересное? – Талис осторожно присел рядом, отодвигая стопку пыльных фолиантов.

– Ага, о твоём «наследстве». – Вайла швырнула перед ним испещрённую карандашными пометками тетрадь. – Тринадцатый спрятанный час в часах со странным циферблатом.

Бумага была покрыта странными символами – то ли математическими формулами, то ли ритуальными знаками. На полях чей-то нервный почерк вывел: «Почему именно ЧАС? Почему не мгновение? Что скрывает эта пауза?»

– Лукас Блэквуд утверждал, что всё наше время в Глотони сжимается в один час реальности. И если путешественник ушёл в Глотонь, но не вернулся через час… значит, он в беде.

– Тогда кто создал эти часы? – Талис задумчиво провёл пальцем по подбородку.

– Если бы знала. – Девушка пожала плечами, приступив к трапезе.

Запах искусственной курицы заполнил комнату. Талис поморщился:

– Как ты до сих пор без гастрита ходишь? Зарабатываешь ведь прилично.

– Привычка. Экономит время. Да и есть можно, не отрываясь от дел.

– Мой Носитель прекрасно готовит. Его мама… – вдруг вклинился Перси.

– Да-да, научила, – фыркнула Вайла. – Ты у них прямо маменькин сынок.

– Беспокоиться о близких – это плохо? – Голос Талиса неожиданно зазвучал твёрже.

Девушка замолчала. Её пальцы сжали чашку так, что тонкий пластик затрещал.

– Просто… с Глотонью лучше работать, когда не за что цепляться. Ни семьи, ни дома…

– Но ты же говорила про брата…

Вайла вскочила, опрокинув стопку книг.

– У тебя дел нет?

Внезапно Агас-Гекко шлёпнулся между ними, выплюнув на колени Талиса объёмистый том. Переплёт пахнул плесенью и чем-то медвяно-горьким.

– «Паразиты, сущности и порождения», – Талис сглотнул, проводя пальцем по тиснёному заголовку.

– Бесполезная макулатура. – Вайла резко встала, опрокидывая пустую чашку. – Все паразиты разные. Единственное правило – ломаешь оболочку, пока они не добрались до тебя. И всё.

Она швырнула ему в лицо смятый листок с адресом.

– А теперь иди зарабатывай. У тебя простая ликвидация. Часы с собой не забудь. Разобьёшь оболочку – ослабеет, а его – пинком под зад, прямо в пустоту Междумирия или в саму Глотонь. Перси поможет. Если что – я на связи.

Дом №42 по улице Старых Ручьев

От Искателя №1: Паразит, судя по всему, воздействует в первую очередь на взрослых. Детей не трогает.Сноска: По словам заказчика – дом выставлен на продажу вместе со всем содержимым. Перепродавался четыре раза. Семьи, жившие здесь, жаловались на плохое самочувствие, тревогу и страх.

Талис стоял перед аккуратным двухэтажным домом с голубыми ставнями. Слишком аккуратным. Слишком… тихим.

– «Пахнет печалью», – прошептал Персевальт. На этот раз кот материализовался рядом со своим носителем. Эфемерные лапы бесшумно ступали по дорожке, ведущей к двери. Дверь была не заперта.

Убранство просторного дома было безупречно чистым – ни пылинки. Как говорится, въезжай и живи. Дом явно содержали в «товарном» виде. Но как бы ни был прекрасен и уютен этот дом, он никак не мог найти постоянных жильцов. В его стенах не звучал весёлый гомон, тут не отмечали праздники, не проводили тихие семейные вечера.

Талис шёл осторожно, словно боясь разбудить спящий дом.

– Перси, слушай, а как опознать, что вещь занята… сущностью? – прошептал он.

Кот искоса взглянул на хозяина.

– Человеческим глазом – никак. Но ты можешь спросить меня. Также нас выдают часы – если поднести их к захваченной вещи, стрелки начинают двигаться. Это потому, что мы связаны с Глотонью, а часы чувствуют эту связь. Ну или мы сами иногда проявляемся, если нас сильно разозлить или обидеть, – объяснил кот. – И ещё, Талис… если тебе сложно называть меня паразитом, ты можешь обращаться ко мне иначе. По имени или…

Кот задумался.

– Симбиотом! – осенило парня. Он даже вскрикнул от радости, и его голос эхом разнёсся по первому этажу.

– Симбионтом? – Стеклянный кот насторожил уши, явно не ожидая такого предложения.

– Симбиоз – это форма взаимодействия между организмами разных видов, при которой оба или хотя бы один из них получают пользу, – пояснил Талис. – Я использую твою силу и знания, а ты питаешься моими эмоциями. Мы оба получаем выгоду. Так что ты не паразит.

– Я знаю, что такое симбиоз, – сухо ответил Перси. – За свою долгую жизнь на свете я многое слышал и видел. Просто не думал, что ты воспользуешься именно этим словом.

– Но оно точное! И полностью отражает наши отношения, разве нет? – Парень подмигнул коту, затем снова огляделся. – Слушай, Перси, тут всё новое. Разве паразит не должен занимать старую вещь?

– Ты прав, – остановился кот рядом. – В обоих случаях.

– В сноске говорилось, что первыми страдают взрослые. Давай проверим спальню?

Персевальт кивнул, и они направились в спальню.

Кот ступил внутрь, осторожно перебирая лапами, будто боясь оставить следы. Его хвост медленно раскачивался из стороны в сторону, как маятник. Талис сделал шаг вперёд. Паркет не скрипел. Воздух стоял неподвижный. Парня потянуло к окну. Он знал, что это не его цель, но желание выглянуть на улицу было почему-то острым, как никогда.

И что он увидел?

«Агас-Гекко… Я думал, тебе интересен кабинет моего отца. Зачем ты тут?» – подумал парень.Агас-Гекко сидел на тропинке, ведущей к дому, и протирал свои глаза языком.

– «Перси…», – он обернулся, но кот уже исчез.

Где-то в глубине дома раздался мягкий стук – будто что-то лёгкое упало на ковёр.

Талис медленно вынул часы из кармана, прислушиваясь. Циферблат был неподвижен.

– Где ты? – позвал он шёпотом.

В ответ – тихий шорох за его спиной.

Персевальт сидел на подоконнике, вылизывая лапу. Его глаза, узкие щёлки, следили за Талисом.

– Ты испугался, – констатировал кот, не отрываясь от своего занятия.

– Нет, – Талис сжал часы в кулаке.

– Врёшь. Я же чувствую, – кот спрыгнул, бесшумно приземлившись.

Они двинулись дальше.

Идеальный порядок. Кровать с ровно уложенными подушками. Журнальный столик – ни пятнышка, ни отпечатка пальца.

– Давай зайдём в детскую? – предложил кот, сверкнув глазами в полумраке комнаты.

Талис не стал противиться. Перси и он направились в детскую. Просторная, но уютная комната в нейтральных тонах встретила искателя и его кота.

– Тут тоже явно нет, – на выдохе произнёс парень. – Странно… Неужели это ошибка, и дом чист?

– Может, попробуем разозлить его? – подал идею кот. – Тогда он точно появится.

– Эй, мерзкое создание! Выходи! – громко произнёс парень, решив сразу перейти к делу.

– Думаешь, это сработает? – вздохнул кот. – Ты бы ещё на слабо попробовал его взять.

– Критикуешь – предлагай варианты, – буркнул Талис.

– Давай рассуждать логически, – задумчиво произнёс кот. – Что отличает тебя от людей, которые хотели купить и жить в этом доме?

– Они были семьёй. Но страдали только взрослые… Что отличает меня от тех взрослых?

Кот сделал движение, похожее на пожатие плечами. Талис же размышлял вслух:

– Работа… Я тоже работаю. Семья у меня есть… – Он окинул взглядом детскую. – Дети… Дом покупали четыре раза, но страдали только взрослые. Значит, у них были дети. Надо искать старую вещь, но в доме всё новое… Перси, проверь чердак, а я – подвал.

Не дав ничего сказать своему спутнику, Талис умчался вниз. Персевальт же по приказу хозяина направился на чердак.

Подвал как подвал: бойлерная, бетонный пол, пыльно, но пусто.

– Облом… – прошептал Талис, ощущая, как холодный пот стекает по спине. – Может, Перси там что-то нашёл?

Внезапно ледяной сквозняк обжёг шею. Волосы на затылке встали дыбом. Талис резко обернулся – и увидел ЕЁ.

Дверь.

Едва заметную, сливающуюся со стеной, будто стыдливо прячущуюся. Краска на ней пузырилась странными узорами.

Горло сжалось. Талис сглотнул ком, застрявший где-то между страхом и любопытством. Его пальцы дрожали, когда он толкнул дверь.

Тьма.

Густая, почти осязаемая. Она хлынула наружу, как чёрная вода, обжигая лицо запахом плесени. Талис зажмурился, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.

– Чёрт… – выдохнул он, лихорадочно вытаскивая телефон.

Экран ослепил. Дрожащий луч выхватил из темноты:

Пустые стены. Паутину в углах. И…

Тик…

Талис замер.

Тик-так…

Холод пробежал по позвоночнику.

Тик.

Он резко развернулся, прижимая телефон к груди. Свет дрожал вместе с его руками, выхватывая куски бетонной стены.

Тик. Тик.

Персевальт впился когтями в ногу. Острая боль пронзила сознание.

– А-а-а! – Талис вскрикнул, едва не выронив телефон. Свет заплясал по стенам, создавая жуткие тени.

– Не трогай! – прошипел кот, шерсть дыбом, глаза – два узких фосфоресцирующих щита. – Оно где-то здесь…

Но, несмотря на страх парня, в помещении всё ещё было тихо. Никто не кидался из темноты, не угрожал и не шипел на них. От такого бездействия шерсть Перси приняла прежний вид – паразит не проявлял агрессии в отношении Искателя и его питомца.

– Эй, знаешь… ты странный, – обратился Талис в темноту, голос дрожал лишь слегка. – Ты прогоняешь от себя жильцов, хотя они могли бы стать твоей едой. Но меня не гонишь… Потому что я всё равно уйду отсюда… – Парень сделал шаг вперёд, и его шёпот разнёсся по сырому подвалу. – Скажи… ты ведь тут не просто так. Ты что-то охраняешь?

– Не шуми… – раздался шорох. В темноте вспыхнул ярко-жёлтый глаз. – Лика… она спит, она очень, очень устала. – Голос его был тихим и шуршащим, как старая вата. – Я не хочу их эмоций, они все приезжают сюда, они такие громкие, такие шумные. Они мешают Лике.

– Но тут никого нет, – возразил парень, ещё раз обведя тусклым светом фонаря телефона помещение.

– Она тут! – зарычал голос. – Уходи! И забери своего паразита. – Тихий голос перешёл на рёв.

– Перси не паразит, Перси мой друг. Такой же друг, как и ты для Лики. Ещё раз: Лики тут нет, и тебе тут не следует оставаться, – продолжал возражать Талис.

Перси посмотрел на своего хозяина.

– Талис… – кот явно хотел что-то сказать.

Но из темноты послышалось не просто шуршание, а звук скрежета когтей по стене. Что-то большое начало подниматься.

– Талис! – закричал кот ещё громче.

Огромная когтистая медвежья лапа обрушилась на голову Искателя.

Глава 13 Первое задание. Часть 2

– Б-близко… Слишком близко… – выдохнул Талис, чувствуя, как сердце колотится так сильно, что, кажется, вот-вот разорвёт грудную клетку. Его пальцы впились в шершавую поверхность стены, будто только это и удерживало его от падения в бездну ужаса.

Глухой, раздирающий душу рык прокатился по кладовой, наполняя воздух тяжестью неминуемой смерти.

– Уходи, человек! – взревело что-то из темноты, и голос был настолько чудовищным, что у Талиса похолодела кровь. – Дай моей оболочке сгнить здесь, рядом с моей Ликой! Я даю тебе последний шанс… Просто уйди! Оставь её в покое!

Слова буквально били по сознанию, заставляя виски пульсировать от боли.

– Уходи, иначе я сорвусь! – завыло существо, и теперь в его голосе слышалось звериное бешенство. – Я вырвусь! Разорву твои мысли, выпью каждую твою эмоцию, каждую каплю страха! Я ГОЛОДЕН… Я ГОЛОДЕН!

Талис очумело попятился назад, спотыкаясь о собственные ноги. Всё внутри кричало: "Беги!", но тело будто окаменело.

– БЕГИ, ЧЕЛОВЕК!

КЛАЦ!

Из тьмы вырвалась огромная медвежья морда. Запах прелой ваты и соломы ударил в нос, заставляя глаза слезиться. Шерсть – чёрная, слипшаяся – торчала клочьями. Жёлтый глаз пылал, как адский уголёк, а на месте второго зияла дыра.

– ТАЛИС, ДВИГАЙСЯ! – вопль Перси пронзил оцепенение.

Кот вцепился когтями в плечо парня, и адреналин наконец прорвался сквозь паралич. Они рванули к выходу, не чувствуя под собой ног.

За спиной раздался грохот – стены, нет, само пространство вокруг гигантской туши исказилось, будто оно боялось чудовища, что сейчас рвалось из подвала.

Оно вылезало.

Медведь. Нет… Не медведь. Нечто, лишь притворяющееся им.

Его тело не помещалось в реальности – рёбра выпирали, кожа трескалась, обнажая что-то тёмное и пульсирующее внутри. У зверя было всего три лапы – передняя правая отсутствовала, из рваной раны торчала пожелтевшая вата, перемешанная с соломой.

– Это не простой паразит… – задыхаясь, прошипел Перси. – Оно слишком большое… Оно…

Голос кота прервался, когда чудовище вдохнуло, раздувая ноздри.

– Страх… – заскрипел его голос, и звук был как скрежет ножей по стеклу. – Да… Сладкий, сочный страх…

Оно закрыло глаз, будто смакуя ощущение.

– Но знаешь, что ещё вкуснее?

ТВАРЬ ВСТАЛА НА ДЫБЫ.

Перед ними возвышалась не просто тень, а живая тьма, поглощающая свет, надежду, саму жизнь.

– ОТЧАЯНИЕ.

А затем оно шагнуло вперёд…

Медведь внезапно рванулся, его массивное тело двинулось с пугающей скоростью. Лапа рассекла воздух с жутким свистом, когти блеснули в сантиметре от лица Талиса. Парень инстинктивно бросился вбок, падая на сырую осеннюю землю. Чудовище взревело, с неестественной ловкостью развернувшись для нового удара.

– Убегай! Беги, человек! – прорычало существо, и его голос сотрясал воздух. – Чем дольше ты бежишь, тем больше страха! А значит – я становлюсь сытнее… и сильнее!

Тело чудовища затряслось, пошло рябью. Огромная туша стала ещё массивнее, лапы – мощнее, наполненные новой силой.

Талис понял – нужно идти на риск. Когда существо в очередной раз вздыбилось, закрыв собой бледный свет луны, парень не отпрыгнул назад, а рванул навстречу, проскользнув под брюхом чудовища. Он кубарем покатился по мокрой траве, чувствуя, как когти рассекают воздух у самого виска.

Вынырнув за спиной у медведя, Талис, задыхаясь, крикнул:

– Ты… ты был плюшевым мишкой Лики? Что с ней случилось?!

Чудовище замерло. Его единственный глаз, ещё секунду назад пылавший безумием, вдруг потускнел.

– Да… – голос медведя внезапно изменился, став почти человеческим. – Я был мишкой Мари… и Виктории… и многих других. Лика была последней. – По морде чудовища потекли чёрные слёзы. – Я помню… первый вкус эмоций. Светлых. Тёплых. Каждая девочка вкладывала в меня частичку себя…

Медведь медленно развернулся, его огромная тень дрожала.

– Они вырастали… а я переходил к другим. Шерсть выцвела, глаз потерялся… Меня выбросили. Я был готов сгнить… растаять в Глотоне, но тогда меня нашла Лика. Девочка, которая… которая никогда не вырастет. – Голос чудовища дрогнул. – Она кормила меня другими эмоциями… научила плакать… Эти слёзы – её подарок. Последний подарок.

Зверь громко фыркнул, тряся массивной головой.

– Но знаешь самое ужасное? Я пытался её защитить! У меня была сила влиять на её родителей… Но я использовал СТРАХ! И в тот день… в тот день Лика осталась в подвале навсегда. – Рёв медведя превратился в надрывный стон. – Это я… Я виноват в этом… Поэтому я хотел сгнить рядом с ней, чтобы от меня не осталось ни клочка ваты.

Голос чудовища внезапно стал шёпотом, но от этого прозвучал ещё страшнее:

– Но вы, люди, вечно мешаете. Постоянно лезете ко мне и к Лике… Я так устал от этого! Ничего личного, человек, но я разорву тебя, выпью до последней капли твои воспоминания. За всю боль! За Лику!

С последним воплем чудовище взревело с новой силой и бросилось в погоню.

Мысль вспыхнула в сознании Талиса молнией: он не может уничтожить физическую оболочку медведя, но может попытаться увести его. Парень рванул вперёд по ночной улице, на бегу выхватывая карманные часы. Секундная стрелка дёргалась, делала рывок вперёд и возвращалась назад.

"Нужно найти что-то, что сработает как зеркало!" – истерично стучало в висках.

Перси легко бежал рядом, но чудовищный медведь набирал скорость с пугающей быстротой. Талис с ужасом осознал – монстр вот-вот настигнет его.

"Вот бы мне кошачьи скорость и ловкость…"

И тогда его осенило. Он вспомнил, как Вайла обращалась к силе Клематиса.

– Перси! Контракт! – закричал он, срывая голос.

– Меня зовут не Перси! – зажмурившись, крикнул кот. Имя, данное при заключении контракта, было священным, и без его правильного произнесения контракт не работал.

– Сэр Персевайль! Контракт! – Талис крикнул ещё громче, на этот раз используя полное имя. Одновременно он зубами прокусил себе ладонь и, не сбавляя бега, брызнул тёплой кровью на мчащегося рядом питомца.

Глаза Стеклянного кота вспыхнули неестественным светом. В следующее мгновение его тело рассыпалось на сотни сверкающих осколков, которые вонзились в спину Талиса…

От удара Талис споткнулся, но вместо болезненного падения ощутил, как мягкие пружинистые лапы кота амортизировали его падение. Перси – нет, теперь сэр Персеваль – полностью слился со своим носителем. По ночной улице мчалось удивительное создание: стеклянный кот, в чьей шерсти отражались фонарные столбы, как в живом зеркале. Тело Талиса стало легким и послушным, исчезла даже одышка, но огромная чёрная туша продолжала преследование. Поразительно, но отсутствие одной лапы нисколько не замедляло чудовище.

"Мы успеем! Теперь мы точно успеем!" – мысленно крикнул Талис, чувствуя, как их сознания переплелись.

Достигнув конца улицы, где стояли богато украшенные витрины, стеклянный кот без колебаний прыгнул прямо в ближайшее зеркало. Стекло прогнулось, по его поверхности пробежала рябь, и оно поглотило всех троих, втянув в пустоту между мирами.

Мгновение дезориентации – и они оказались в абсолютной пустоте, безграничной, чёрной как смоль. Медведь, будучи тяжелее, начал стремительно погружаться вглубь. Талис же, придя в себя, уже не совсем человеческой рукой активировал часы.

"Тик… так… тик… так…" – раздалось мерное тиканье, нарушающее безмолвие пустоты. Латунная цепочка туго обвила запястье парня и начала тянуть его обратно, медленно, но неотвратимо.

Но ярость чудовища не утихала. Медведь отчаянно греб лапами, пытаясь дотянуться до Стеклянного Кота, увлечь их за собой в глубины. Столько боли и гнева накопилось в этом существе… что он не мог просто сдаться.

И тогда из тьмы появился ОН.

Пустоглот, привлечённый суматохой, выплыл из чёрной бездны. Его мощные челюсти сомкнулись на добыче, рыбообразное тело вздрогнуло и потянуло медведя вниз. В этот момент грозный зверь в этой огромной пасти смотрелся как маленький плюшевый мишка, которым был когда-то.

Одним глазом медведь посмотрел на Талиса, и в этом взгляде не было уже ни злобы, ни ненависти. Только усталость и… облегчение. Медвежонок перестал сопротивляться, позволив утащить себя в вечную тьму.

А Талиса тем временем продолжало вытягивать обратно, в мир Носитель.

– Ничего себе… лёгкое задание, – прошипел Стеклянный Кот-Талис, выпав из витрины. – Вайла, мать твою… ну ты у меня получишь. – С этими мыслями искатель, который всё ещё был в облике зверя, потрусил домой в Блэквуд-холл.

Глава 14 Узы

Тишина. Наконец-то.

Отправив Талиса на задание, Вайла вернулась к столу, к бесконечным стопкам книг. Пальцы скользили по пожелтевшим страницам, телефон приглушенно щелкал – записывала важное.

"Ноутбук… Срочно нужен ноутбук", – навязчивая мысль билась, как дождь по стеклу. "Столько информации, а эти листы рассыпаются от одного неловкого движения…"

Очередная рукопись пополнила стопку «ценного». Ту самую, которую она мечтала оцифровать. В поисках следующей жертвы для своих изысканий она задела ящик.

БАМ.

На пол грохнулись диски – в потрепанных коробках, а то и вовсе без них, просто кружки пластика с полустертыми надписями маркером.

– Ага-а… – губы сами растянулись в ухмылке. – Так вот где ты прятал свои цифровые записи, старина Блэквуд.

Сердце ёкнуло. Ноутбук. Срочно.

Отодвинув стул, Вайла потянулась, костяшки хрустнули. Мозг гудел, требуя передышки. Кофе.

На кухне вода закипела слишком быстро – будто торопила ее. Первый глоток обжег язык, но она даже не поморщилась.

…Сколько времени прошло?

Телефон лежал экраном вниз. Полтора часа. Ни звонка. Ни сообщения.

– Волнуешься?

Голос. Его голос.

Клементис стоял в дверях, склонив голову. Не птица – тень, принявшая форму.

Вайла не вздрогнула. Но пальцы сжали кружку чуть крепче.

– С чего бы? – фыркнула она. – Он сам полез в эту историю. Да и задание – детский лепет.

Ворон молчал. Только глаза – черные, бездонные – говорили за него.

– Ты пять раз брала в руки телефон, – наконец произнес он. Голос точно такой, каким он был у… Нет. Не сейчас. – И смотрела не заметки. А часы.

Пауза.

– Врать мне бессмысленно, – прошептал Клементис, и его голос обволок комнату, как дым. – Я буквально вкушаю твое волнение. Может, правда стоило пойти с ним?

– Еще чего! – Вайла резко вскинула голову, и каштановые пряди яростно хлестнули по щекам. – Путь искателя – это одиночество и потеря! Ты хочешь, чтобы я нянчилась с ним, как с беспомощным щенком?

Она слишком яростно поставила кружку на стол. Глина звякнула, треснула, но не разбилась – точная метафора ее терпения. Глубокий вдох. Выдох. Веки сомкнулись, но под ними горело – там, за тонкой кожей век, метались кадры: Талис, бледный как смерть, но все равно бормочущий: "Мама… я должен хотя бы попрощаться".

– Он… – голос вдруг сломался, и Вайла яростно сглотнула ком в горле, – у него есть выбор. И мать, которая… – Рука сама сжалась в кулак, ногти впились в ладонь.

Клементис медленно склонил голову. Его перья шелестели, словно страницы сухой книги.

– Разве его поиски так уж отличаются от твоих? – клюв едва шевельнулся, но слова вонзились точнее кинжала.

Птице не нужен был ответ. Она питалась этим – дрожью в голосе, учащенным пульсом, тем, как Вайла отворачивалась, когда Талис говорил о семье. Каждый раз – крошечная рана, капля крови в воду.

– Он не один, – выдавила Вайла. Это прозвучало как заклинание. Как молитва. Как ложь, в которую отчаянно хочешь верить.

Где-то за окном ветер подхватил слова и унес в ночь – туда, где в темноте блуждал Талис, даже не подозревая, что за него дерутся два упрямца у треснувшей кофейной чашки.

Резкий скрип двери заставил Вайлу вздрогнуть. Сердце екнуло – Талис? – но когда она вышла в гостиную, то увидела в дверях невысокую женщину, съёжившуюся от страха.

Незнакомка стояла, будто готовая в любой момент броситься прочь. Её глаза – серо-зелёные, как морская вода перед штормом – лихорадочно бегали по углам, словно она ждала, что из темноты вырвется нечто ужасное.

– З-здравствуйте… – Вайла намеренно сделала голос мягче, но её пальцы непроизвольно сжали край стола.

Женщина вздрогнула, будто не ожидая увидеть здесь живого человека.

– Я… я ищу сына. Он не вернулся с работы, не отвечает… – голос её дрожал, как лист на ветру. Взгляд внезапно стал пристальным: – А вы… кто вы вообще?

– Я… ну… – Вайла почувствовала, как по спине пробежали мурашки. – Талис попросил помочь разобрать бумаги в этом доме, – это была полуправда, но звучало убедительно. – Он заходил после работы… наверное, просто задержался.

Ложь горчила на языке.

– То есть вы здесь… совсем одна? – Элина округлила глаза, и в них читалось что-то между ужасом и материнской яростью. – Неужели он оставил тебя в этом… в этом доме одну? – она пробормотала последнее больше для себя, обхватив локти руками.

– Можно на «ты», – поспешно сказала Вайла, пытаясь перевести тему. – И… мне, наоборот, нравятся такие места. Жутковатые, да? – неуверенная улыбка. – Давайте подождём Талиса вместе. Он скоро вернётся, я уверена. Может, пока… выпьем кофе?

Голос Вайлы звучал натянуто-бодро, как у актрисы, играющей спокойствие на сцене. Пальцы её непроизвольно сжали баночку с кофе, оставляя влажные отпечатки на жестяной поверхности.

Где-то за спиной в темноте шевельнулись тени – Клементис медленно расправил крылья, перья с тихим шорохом скользнули по воздуху. «Интересный поворот», – будто бы говорил его насмешливый взгляд. Вайла намеренно отвела глаза, делая вид, что не замечает ни его, ни того, как учащённо бьётся её сердце.

Элина не подняла глаз, её пальцы нервно теребили край свитера:

– Ты… давно знаешь моего сына? – шёпотом спросила она, и в этом шёпоте слышалась усталость всех этих лет ожидания.

Вайла замерла. Кофе в её руках внезапно показался невыносимо тяжёлым.

– Не очень… – она осторожно поставила баночку на стол, будто это была бомба с часовым механизмом. – Мы познакомились недавно. Он… упоминал, что ищет отца.

Элина резко подняла голову. Её глаза – внезапно стали острыми, пронзительными. Они изучали Вайлу с новой, почти животной настороженностью.

– Он не должен был сюда возвращаться, – голос её дрожал, как натянутая струна. – Я умоляла его не копаться в прошлом…

Тишина повисла между ними, густая и липкая. Вайла медленно опустилась в кресло напротив, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. Она знала, что Лукас Блэквуд пропал, но перед ней сидела живая боль – мать, потерявшая мужа и теперь стоящая на краю потери сына.

– А что… что было в его прошлом? – спросила она мягко, но в голосе звучала стальная нотка – та самая, что заставляла даже самых упрямых паразитов раскрывать секреты.

Элина вздрогнула, будто получила удар. Чашка с кофе осталась забытой – тёмная лужица медленно растекалась по деревянному столу.

– Его отец… исчез. – Она произнесла это слово с особой интонацией, будто пробуя его на вкус. – Не "ушёл". Не "бросил". Исчез. Как будто кто-то… стёр его из реальности. – Её пальцы сжались в кулаки. – А от него остался только этот проклятый дом, полный безумных записей.

Голос её сорвался, когда она продолжила:

– Талис был с ним в ту ночь. Он видел… что-то ужасное. То, что стёрло его память. – Слёзы наконец прорвались, оставляя блестящие дорожки на бледных щеках. – Он даже меня не узнавал, Вайла. Собственную мать! Мы собирали его воспоминания по крупицам… но целые десять лет просто растворились.

Вайла задумчиво пробормотала, больше для себя:

– И что же он видел…?

Это стало последней каплей. Элина вскочила, опрокинув чашку. Глина с грохотом разбилась, чёрные брызги кофе разлетелись по полу, как капли крови.

– ДОВОЛЬНО! – её крик звонко отозвался в пустом доме. – Я не для этого пришла! Где мой сын?!

Тишина. Только ветер за окном скребётся о стёкла, будто просится внутрь. Вайла медленно поднялась. Её лицо было каменной маской – что она могла сказать? Как объяснить этой женщине, что её сын сейчас балансирует на краю между мирами?

Элина побледнела, но в её глазах читалось не страх, а решение.

– Ты… ты одна из них, да? – прошептала она. – Такая же, как его отец…

Тишину снова нарушил скрип входной двери. Вайла и Элина синхронно вздрогнули, их головы повернулись к источнику звука с одинаковым выражением робкой надежды.

Пусто. Лишь холодный сквозняк играл занавесками.

"Просто ветер…" – разочарованно подумала Элина, её плечи бессильно опустились.

"Талис…" – мысленно прошептала Вайла, чувствуя, как в горле застревает ком.

В этот момент в гостиную грациозно вошёл необычный зверь. Стеклянная шерсть переливалась в свете ламп, как рассыпанные бриллианты. Существо осторожно обошло Элину, на мгновение задержав на ней свой пронзительный взгляд, прежде чем перевести сверкающие глаза на Вайлу.

Талис всё ещё был слит с паразитом – Элина не могла видеть этого фантастического зверя, а мокрые следы огромных кошачьих лап на полу просто не привлекли её внимания. Стеклянный кот едва заметно покачал головой и бесшумно исчез в темноте коридора.

– П-подождите минутку! – вдруг вскрикнула Вайла, её голос звучал неестественно высоко. – Кажется, у меня звонит телефон!

Она стремительно рванула за невидимым для Элины существом, сердце бешено колотясь в груди.

Наверху

– Куда ты пропал?! – Вайла в ярости схватила кота за холку, её пальцы дрожали от адреналина. – Почему ты до сих пор слит с паразитом? Что случилось?

Стеклянный кот резко встряхнулся. Его шерсть рассыпалась сотнями разноцветных искр, оседая на пол мерцающим ковром. На полу появился Талис – бледный, с тёмными кругами под глазами. Перси материализовался рядом и начал тщательно вылизывать лапу, будто ничего необычного не произошло.

– Это я должен у тебя спросить! – Талис с трудом сдерживал ярость, его голос был хриплым шёпотом. – Простое задание, говоришь?! Там медведь размером с сарай!

– Что?! – Вайла искренне изумилась, её брови почти исчезли под чёлкой. – По описанию это был слабый паразит! Он даже не мог нормально питаться, только пугал людей!

Она судорожно достала телефон, пальцы нервно листали отчёты.

– Он и не хотел питаться, – Талис сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. – Он защищал свою хозяйку. Ты говорила, что у вас есть связи в полиции? – его голос внезапно стал очень серьёзным. – Нам нужно срочно связаться с ними. Та девочка… она всё ещё там. И если раньше медведь никого не подпускал к ней – ни людей, ни паразитов – то теперь она осталась совсем одна.

Талис мрачно посмотрел Вайле в глаза:

– Я не хочу когда-либо узнать, что в мире появился паразит, который решит, что он – маленькая девочка, которую навсегда заперли в подвале. – Произнес Талис нервно, запустив пальцы в свои волосы.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось с этим столкнуться, – голос Вайлы прозвучал неожиданно мягко, в нём слышались искренние нотки сожаления. Она невольно сжала пальцы, чувствуя, как по спине пробежали мурашки. – Я правда думала, что там паразит слабее… Персевальта…

– Не паразит, – внезапно фыркнул Перси, прерывая её. Его стеклянная шерсть замерцала в полумраке. – Мы с Талисом договорились – я симбионт. – С этими словами кот с достоинством вернулся к своему занятию.

Вайла проигнорировала замечание кота – её мысли были заняты другим. Глаза её расширились, когда она внимательно осмотрела Талиса:

– Ты… справился с ним? – в голосе читалось неподдельное удивление, смешанное с тревогой.

Талис тяжело вздохнул, его пальцы непроизвольно сжались в кулаки:

– Справился. Заманил в Пустоту, где его разорвал Пустоглот. Но дело не в этом, Вайла… – голос его дрогнул. – Этот "медведь" был всего лишь детской игрушкой. Плюшевым мишкой, который впитал в себя память и эмоции поколений. А когда не смог спасти свою последнюю хозяйку… он сломался.

Вайла медленно опустилась на пол рядом с парнем, её плечо почти касалось его. В воздухе повисло тяжёлое молчание.

– Такое бывает, Талис, – наконец тихо произнесла она, глядя в темноту перед собой. – Подобные паразиты не редкость. Обычно, если Искатель понимает, что добыча ему не по зубам… – она замолчала, подбирая слова.

– Он отступает? – горько усмехнулся Талис. – Убегает?

– Он стратегически отступает, – поправила Вайла, но в её голосе не было убедительности.

Талис резко встал, его тень заколебалась на стене:

– Он хотел умереть, Вайла! Смирился с тем, что сгниёт рядом с Ликой. А я… я почему-то не смог просто уйти. – Сейчас его голос был уже спокойным. – И когда он начал буянить… мы бы всё равно не смогли убежать. – Он обернулся к Вайле, и в его глазах горело что-то незнакомое. – Я не смог бы жить спокойно, зная, что где-то во тьме происходит такое…

Вайла глубоко вздохнула, её пальцы нервно переплелись:

– Тебе нужно идти к матери, Талис. Она ждёт тебя внизу и… очень волнуется. – Она сделала паузу. – Насчёт второго задания… Думаю, оно не нужно. Как ты и говорил, одного хватит, чтобы покрыть твой долг.

На её слова Талис неожиданно мягко улыбнулся. В этом простом жесте было столько усталости и… чего-то ещё, что Вайла не сразу смогла определить.

– Давай обсудим это завтра. А сейчас… я иду домой. – Он сделал шаг к двери, затем обернулся: – Добрых снов.

– А как думаешь, он еще вернется? – с грустью и даже надеждой произнесла девушка.– Он ушел? – в тишине безлюдного дома спросила Вайла. – Ушел. И он, и его мать, – тихо ответил Клемантис.

– Не знает… – тихо повторила Вайла, закрыв глаза.Черная птица наклонила голову набок и тихо ответила: – Не знаю.

Когда она слышала голос собственного паразита, ее сердце и душу словно терзала неведомая рука с острыми, как бритва, когтями.

Клемантис очень давно служил семье Кроу. И у него была странная особенность – жуткая и пугающая. Когда он переходил по наследству, то начинал говорить голосом предыдущего хозяина. Сейчас Клемантис звучал низким мужским голосом с хрипотцой – голосом ее брата.

В этой глубокой тишине и полумраке голос Якоба звучал вдвойне удручающе. Ведь если Вайла погибнет в Глотоне, Клемантис не получит ее голос. Она же последняя… самая последняя из семьи Кроу.

– Нет! Нет, еще рано сдаваться. Возможно, в этих записях есть информация, которая поможет мне и моему брату.Девушка резко похлопала себя по щекам, стараясь взбодриться.

Но сейчас действительно было поздно. Тусклый настольный фонарь на батарейках почти разрядился… Действительно, пора спать.

Глава 15 Чёрный кофе

– Ого, ты и правда тут ночуешь! – голос Талиса раскатился эхом по затхлому кабинету, нарушая тишину, что годами копилась в этих стенах.

Вайла выползла из спального мешка. Луч тусклого утреннего света, пробивавшийся сквозь пыльные шторы, выхватывал из полумрака её сонное лицо с тёмными кругами под глазами. Растрёпанные волосы серебрились в этом жидком освещении, словно паутина, опутавшая её плечи.

– И тебе доброе утро, – её голос звучал хрипло. Ладонь, потёршая веки, оставила на бледной коже красноватые следы. – Слушай, раз уж дом твой…

Её пальцы дрогнули в воздухе, указывая на покрытый паутиной светильник.

– Может, организуешь тут хотя бы электричество? В полутьме эти бумаги читать – глаза сломаешь. Да и на батарейках разориться не хочется.

Пылинки закружились в луче света, когда Талис задумчиво почесал затылок.

– Хм… Надо проверить, не отключили ли за долги. – Его взгляд скользнул по потрескавшимся обоям, по тёмным пятнам плесени в углах. – Хотя в таком состоянии дом… сомневаюсь, что тут вообще есть что подключать.

Вайла потянулась, и её тень на стене изогнулась, как тень дикой кошки.

– Если есть долги – не проблема. – Её голос внезапно приобрёл металлический оттенок. – Деньги найдутся. А с бумагами… у меня есть знакомые в Архиве.

Пальцы её сжались в кулак, будто ловя невидимую нить.

– Дай мне полчаса и чашку крепкого кофе – разберёмся.

Она поднялась, и её силуэт растворился в тёмном проёме двери, оставив после себя лишь лёгкий шорох одежды да запах старой пыли, взбаламученной движением.

Клемантис сидел неподвижно, как изваяние на спинке кресла с выцветшей обивкой. Его чёрные глаза-бусины неотрывно следили за Талисом, и в этой бездонной черноте читалось что-то среднее между любопытством и… ожиданием?

– Что? – голос Талиса прозвучал громче, чем он планировал, заставив вздрогнуть даже его самого.

Ворон встряхнулся, и его перья зашелестели, как сухие листья. Лоза, оплетавшая его тело, зашевелилась, издав тихий скрежет, будто кости трутся о кости. Но ответа так и не последовало.

– Я же говорил – сноб, – из пустоты материализовался Персивальт. Его стеклянное тело преломляло слабый свет, создавая на стене причудливые блики.

Талис невольно улыбнулся, наблюдая, как кот с кошачьей грацией обходит лужицы света на полу.

– О, Персевальт! – его пальцы дрогнули, едва не коснувшись прозрачного уха. – Твоё ухо… оно восстанавливается! Раньше было обломано под самый корень.

Талис знал, что у ушей нет корней, но ничего умнее в голову не пришло. Кот же принял положение сидя и передней лапкой попытался дотянуться до «раны». Он старательно водил лапой по обрубку, и в его глазах читалось почти человеческое любопытство.

– Правда? – его голос звенел, как хрустальный колокольчик.

Клемантис внезапно качнул головой, и его клюв щёлкнул, будто старые часы.

– Новая оболочка… неповреждённая… – его голос звучал так, будто доносился из глубины колодца. – Это естественно.

– И правда говорит, – Талис почувствовал, как по спине пробежали мурашки. – А почему молчал раньше?

Перси уже открывал пасть для язвительного замечания, но Клемантис был быстрее:

– Причины есть. – Его взгляд скользнул к двери. – Она сама расскажет… когда сочтёт нужным.

– Однако… – перья Клемантиса шевельнулись, хотя в комнате не было ни малейшего движения воздуха. – Я не ожидал твоего возвращения.

Талис почувствовал, как его ладони стали влажными.

– Я… поговорил с матерью. – Его голос дрогнул. – Мне нужно знать, что случилось с отцом. Она… смирилась.

Ворон наклонил голову под неестественным углом.

– Уверен?

Он спрыгнул со своего насеста, и его когти заскрежетали по дереву стола, оставляя тонкие царапины. Приближаясь, Клемантис казался больше, чем был на самом деле – его тень на стене росла, принимая угрожающие очертания.

– Ты потерял детские воспоминания… – его голос стал тише, но от этого только страшнее. – Размытые образы… обрывки звуков… Стоит ли рисковать ради этого?

Талис почувствовал, как под ложечкой похолодело. Он вдруг осознал, что стоит босиком на ледяном полу, и этот холод поднимается по ногам, проникая в самое нутро.

– Вайла не просто так пытается тебя отвадить, – продолжил ворон. – Ты скорбишь по отцу, которого не помнишь? Чувствуешь пустоту… или просто любопытство?

Слова падали, как капли яда. Талис вдруг увидел себя со стороны – жалкого мальчишку, копающегося в чужом прошлом. Его руки сжались в кулаки.

– Ты прав… – выдохнул он. – Я не помню его лица. Но мать… она помнит всё.

Голос его сорвался.

– Я не хочу, чтобы она снова…

Он не закончил. Вместо этого его пальцы потянулись к Персивальту, и в этот момент ему показалось, что сквозь стекло он чувствует тепло, пульсацию жизни… или это просто игра света?

Когда Вайла вернулась с двумя дымящимися чашками, воздух в комнате словно сгустился. Пар поднимался спиралями, смешиваясь с пылью, создавая призрачные фигуры.

– На чём остановились? – её голос прозвучал неестественно громко в этой гнетущей тишине.

Талис взял чашку, и его пальцы на мгновение коснулись её – холодные, несмотря на пар, поднимающийся от кофе.

– Вайла… Глотонь опасна. Но почему ты всё ещё в этом? В деньгах ли дело? Или…

Он опустился на пол, и старые доски жалобно заскрипели под ним.

– Есть что-то ещё?

Его отражение в чёрном кофе исказилось, став чужим, незнакомым.

Вайла замерла. В её глазах мелькнуло что-то неуловимое – страх? Сожаление?

– Я… не знаю другого пути, – её голос стал тише, будто она говорила не с ним, а с кем-то невидимым в углу комнаты. – Семья Кроу… мы всегда были Искателями.

Её пальцы сжали чашку так сильно, что костяшки побелели.

– Этот мир… – она обвела взглядом заплесневелые стены, – он никогда не был моим. Мы всегда балансировали на грани.

Последние слова повисли в воздухе, как проклятие.

Талис кашлянул, и эхо разнеслось по пустым коридорам дома.

– Это что, смола? – он вытер слёзы, выступившие от крепости напитка. Пока девушка говорила, он всё же сделал глоток кофе. Талис, борясь с приступом кашля. – Зачем так горько-то? Ты сколько ложек кладешь?

– Нормальный кофе, – ответила Вайла, пожимая плечами. – Всегда такой пью.

– О! – воскликнул парень. Вайла вопросительно посмотрела на него, не отрываясь от чашки. – Чуть не забыл!

С этими словами Талис скинул с плеч рюкзак, достал контейнер и протянул его девушке.

– Что это? – поинтересовалась Вайла, не торопясь принимать странный дар.

– Это от твоей мамы? – прищурилась она. – Уж прости, она, наверное, догадалась, кто я… и, думаю, злится на всех, кто связан с Глотнью…

– Что? Нет, это я приготовил, – усмехнулся Талис. – Да и моя мама не маньячка, чтобы травить людей.

Взяв контейнер, девушка осмелилась открыть крышку, и запах тёплого теста вдруг наполнил комнату, на мгновение вытеснив запах плесени и старых книг.

Внутри лежали три блина с начинкой, щедро политые белой, как снег, сметаной. Увидев подарок, она подняла глаза на парня.

– Я не знал, что ты любишь, поэтому выбрал курицу. Скажу честно, ориентировался по вкусу лапши, которую ты купила – все пять были со вкусом курицы.

– Спасибо… но зачем? – искренне удивилась Вайла. – Это не входит в наш договор…

– Это не «зачем», – перебил Талис. – Понимаешь, в этом мире – том, который не твой – часто делают что-то не потому, что «контракт», а просто потому, что хочется. И взамен ничего не надо.

Он говорил это с легкой улыбкой, но в душе был очень удивлен поведением Кроу. «Неужели у них всё по контракту?»

Тем временем Вайла сначала с любопытством, а затем и с удовольствием принялась за блины.

– Ну так, планы на сегодня есть? – поинтересовался Талис. Ему, конечно, хотелось спросить, как ей его кулинарные способности, но он и так всё прекрасно видел. Да и лишний раз смущать Вайлу не хотелось. – Ну, помимо изучения бумаг.

– Сначала я свяжусь насчёт подключения дома, но там всё равно понадобится твое присутствие как владельца. А потом поеду на другое задание, которое взяла тогда…

– Но ты же говорила, что оно не нужно, – нахмурился парень. – Долг и так покрыт.

– Твой долг покрыт, поэтому я и пойду сама. Задание брала через свой аккаунт. Отказываться – дурной тон. Всё, что есть у Искателей, – это репутация, и не хотелось бы портить её такой мелочью.

– Хмм… а можно мне с тобой? – неожиданно спросил Талис.

Ворон удивлённо склонил голову набок.

– Зачем? – удивилась Вайла. – Говорю же, ты ничего не должен, и твое присутствие мне не нужно.

– Ну… – задумчиво протянул Талис. – Я хочу посмотреть, как ты работаешь. Да и когда ты всё изучишь, наши пути разойдутся. Ты – в мире, пронизанном Глотнью, паразитами, заданиями, чужими воспоминаниями и эмоциями, а я – в мире носителе, с его блинами, доставками, курьерскими велосипедами и заказчиками.

Он улыбнулся.

– Но раз ты говоришь, что задание несложное, я мешать не буду. Просто буду жалеть, что не воспользовался случаем и не увидел всё это.

– Дело, конечно, твоё, но… – девушка задумалась, посмотрела в пустой контейнер. – Я не против.

На эти слова Клемантис медленно повернул голову к своей хозяйке. В его чёрных глазах читалось глубокое изумление.

– Отлично! – довольно произнёс Талис. – Тогда надо собираться.

Он вскочил на ноги.

– И да, Вайла… у тебя усы из сметаны.

Он рассмеялся. Девушка дотронулась до своего лица.

– Ах ты… – прошипела она.

Но Талис уже выскользнул из кабинета. Она лишь успела увидеть, как Перси невесомым облачком прыгнул на спину своему убегающему хозяину.

– И что это было? – наконец подал голос Клемантис. – Не ты ли всем сердцем желала избавиться от него? Передумала после блинов?

Голос птицы звучал серьёзно.

– Я… думаю, от ещё одного задания хуже не станет. К тому же на этот раз я буду с ним. Даже если там будет что-то вроде прошлого заказа… – словно оправдываясь, пробормотала Вайла.

Ворон покачал костяной головой.

– Пока ты была на кухне, я почти уговорил его бросить всё это. Вернуться к обычной жизни. Забыть о потерянных воспоминаниях, о том, что они не важны…

Он произнёс это с явным вздохом сожалением. Учитывая, что он давно не дышал, пародия выглядела неестественно естественной.

– А теперь… ты тащишь его с собой. Вайла, ты начинаешь привязываться.

– Я не тащу, он сам тащится. К тому же это последнее задание. Он сам это сказал.

Девушка собралась с мыслями и отмахнулась от слов птицы.

– Ой, ли… – буркнул ворон, нахохлив перья.

Глава 16 «Соната-307» часть 1

– Это наш город? – Талис щурился, разглядывая выцветшую вывеску «Добро пожаловать в Старые Осины». Буквы почти стёрлись, будто их специально стирали – кто-то очень не хотел, чтобы гости запоминали это место.

– Всего три часа от дома, а будто в прошлое провалились, – он пнул пустую банку из-под пива. Жестяной цилиндр с грохотом покатился по треснувшему асфальту, и эхо повторило звук на секунду позже, словно город дразнил их запоздалым ответом.

Город состоял из пятиэтажек с осыпавшейся штукатуркой, обнажавшей кирпичи, будто рёбра скелета. Частные дома с потускневшими наличниками стояли, понуро опустив ставни. На улицах – ни души, только октябрьский ветер шевелил обрывки газет у подъездов, переворачивая пожелтевшие страницы с объявлениями десятилетней давности.

Талис достал из кармана телефон и вбил в поисковик название.

– «Старые Осины», – прочитал он вслух хрипловатым голосом. – «Город, который ранее был придорожной деревней, через которую проходил торговый тракт. Со временем здесь было построено предприятие по радиоэлектронике, ставшее градообразующим. Деревня получила статус города, но название сохранила».

Голос парня стал задумчивее:

– Дай угадаю, теперь предприятие закрылось, поэтому тут так пустынно. Классика.

Пальцы механически прокручивали экран дальше.

– Стоп… Предприятие продолжает работать? Более того – открыло несколько учебных заведений и предлагает выпускникам рабочие места… Чем дальше он читал, тем сильнее хмурился.

– А что тут такого? – Вайла пожала плечами, осматривая пустые улицы. Её голос звучал ровно, но в уголках губ пряталась усмешка. – Не все мечтают о больших городах. Кто-то согласен жить и так. А насчёт людей… Сейчас за полдень – все на учёбе или работе. Да и мы на окраине.

Она лениво провела пальцем по влажному от осеннего дождя поручню остановки, оставив за собой блестящую полосу на потускневшем металле.

– Удивляться чужому выбору – всё равно что удивляться работе курьера. Сам подумай – может, это и не престижно, но кому-то нужно.

Талис скептически посмотрел на собеседницу, несколько раз моргнул – и в конце концов кивнул. Вайла действительно была странной для обычного мира: её не волновали тренды, мода или эта вечная гонка за «успешным успехом». В её глазах читалось спокойное принятие – она видела этот полумёртвый город и не находила в этом ничего странного.

Где-то вдали скрипнула калитка, но когда они обернулись, заржавевшая дверь лишь покачивалась на ветру, будто кто-то только что выпустил её из рук.

– А что у нас в задании-то? – поинтересовался Талис у своей спутницы. Желание пойти с Вайлой было настолько спонтанным, что он даже не удосужился уточнить цель задания.

На этот вопрос Вайла уже достала свой телефон:

«Неисправный радиоприёмник «Соната-307» (выпуск 1984 г.) сам включается:

– Всегда на частоте 103.3 FM, хотя такой станции в городе нет.

– Передаёт:

– Шёпот.

– Фразы вроде «Ты умрёшь в среду. В 3:15. От огня».

– Звуки трескающегося мяса и далёких криков.

Странный клиент, отказывается избавиться от радио, говорит, что через него просачивается Глотонь. Настаивает на услугах Искателей.

Заказчик: Элиас Вандер.

Сноска: Ранее работал с Глотнью, но отошёл от дел. Занимался изучением. Ранг: Исследователь. Не покидал мир Носитель.»*

Вслух прочитала Вайла, после чего добавила:

– Я думаю, это просто обычный паразит старой вещи. А старик просто не хочет выкидывать или разбивать радио – оно ему дорого как память, – предположила девушка. – Ладно, пошли уже. Там дел-то минут на пять.

– Вот там нужна эта квартира, – объявила Вайла, указывая на обитую дерматином дверь. В тусклом свете слегка мигающей лампочки окружение казалось весьма мрачным. Но девушка без каких-либо колебаний направилась к входной двери, протянула руку и нажала на дверной звонок.

С той стороны двери раздалась незамысловатая мелодия.

Несколько минут ожидания – и вот за дверью послышались шаркающие шаги. Затем в дверном глазке вспыхнул и погас огонёк, и только после этого дверь с щелчком приоткрылась. Цепочка не позволяла полностью открыть доступ в жилище.

– «С кем обязан честью фоспорить?» – раздался старческий голос с ярко выраженным немецким акцентом, смягчая согласные и растягивая гласные.

– Вайла Кроу. Я по поводу вашего запроса в «WanderCode» и вашего радио, – представилась и сразу же перешла к делу девушка.

Пожилой мужчина беззвучно пошевелил губами, бормоча что-то по-немецки «Ach, die Crow… unerwartet…», и перевёл свои поблёкшие глаза на Талиса.

– «А зейт спутник?» – прохрипел Элиас, коверкая русское «ваш» в привычной немецкой манере. – «Он… как сказать… auch ein Jäger?»

– Помощник, – коротко ответила девушка.

Этого хватило заказчику. Он кивнул, закрыл дверь, освободил её от цепочки и распахнул вновь, предлагая гостям зайти.

Старая, но ухоженная квартира встретила искателей теплом. Несмотря на ветхость здания, внутри – идеальный порядок, будто хозяин борется с хаосом внешнего мира через педантичную чистоту. Пол – вытертый паркет с геометрическим узором, местами подкрашенный вручную.

На стене с немного выцветшими обоями – антресоли с деревянными ящиками (метки «1982», «1991» – годы ремонта аппаратуры).

Теперь можно было разглядеть и самого заказчика. Элиас Вандер – седеющий, сухопарый мужчина лет шестидесяти пяти. На носу очки с толстыми линзами, одна из которых была слегка треснута. Между бровей пролегла глубокая морщина – видимо, этот человек имел привычку постоянно хмуриться. Над правой бровью выделялась крупная торчащая родинка.

– «Проходите, битте, сюда, в гостиною…» – Элиас сделал паузу, поправил очки. – «Если честно, я удифлён, что именно вы отозвались на мою просьбу, фрау Кроу. Мой гонорар не хох, и я не думал, что такое задание привлечет ваше внимание». – Его голос звучал хрипло, с характерным немецким акцентом: твёрдые согласные вместо мягких, неправильные ударения.

Гостиная, она же «музей радио», представляла собой впечатляющее зрелище. Вдоль стен, на специальных стеллажах, стояли десятки радиоприёмников – свидетелей разных эпох:

– «Рекорд-53»* (1953) – первенец коллекции, с пулевой царапиной на деревянном корпусе.

– «Спидола-104»* (1964) – серебристый «космический» аппарат.

– «Океан-209»* (1982) – массивный зелёный монстр. В отсеке для батарей лежала пожелтевшая записка: «Не включать 03.15».

– «Tesla 308U» (Чехословакия, 1978).

– «Grundig Satellit 400» (ФРГ, 1975) – роскошный аппарат с 20 диапазонами.

– «КВМ-1»* (1945).

Вайла, переступив порог, сразу достала свои часы.

– Ну… паразит, да и не один, тут точно есть, – кивнула она. – Я могу попробовать его выманить из радио…

– «Нейн, нейн, варте!» – внезапно вскрикнул Элиас, по-немецки выкручивая «нет». – «Я хоть и не имею часов и не… как сказать… контактирую с Глотнью напрямую, но я вейс, что зиесь есть тени. Как-никак я коллекционер антиквариата. Зие не мешают мне ни капли!» – Он нервно потер ладонью подбородок, и Талис заметил, как дрожат его пальцы. – «Битте, не убирайте их… Они… как meine Enkelkinder…»

Девушка удивлённо захлопала глазами. Персивальт, услышав немецкое слово, язвительно звякнул хвостом.

– «Моя семья… все уехали. Жена… gestorben…» – Элиас махнул рукой, не находя русского слова. – «Для зверушки я уже альт. А зие… когда я чиню радио, они радуются! Зие sagen "danke"…» – Последнюю фразу он прошептал с теплотой, но внезапно спохватился и перешёл на ломаный русский: – «То есть… они не опасны! Я же изучал!»

Клемантис язвительно прошептал на ухо Вайле:

– «Прекрасный экземпляр. Половину слов забыл, зато паразитов как детей воспитывает».

– Ну-у-у… хорошо, – Вайла намеренно растянула слова, давая понять, что это не согласие, а отсрочка. – Но тогда зачем вы вызвали Искателей?

– Всё дело в зием радио, – узловатый палец старика дрожал, указывая на стол. «Зи зонст зо зебя ведёт!» – вырвалось у него по-немецки, прежде чем он перешёл на ломаный русский: – «Я ж починил его, а оно… само включилась на зтой частоте… 103.3 FM. Зукой волны в городе нету!»

Элиас нервно поправил очки, его акцент усиливался вместе с волнением:

– «Сначала я думал – новый фрейнд… но зи мои аппараты… зи все теперь…» Он сглотнул, обводя комнату дрожащей рукой. – «Работат только на зтой волне! Ви зейт? Как анштек!»

Старик сокрушённо покачал головой, смешивая языки:

– «Мой "Рекорд"… früher он смешные истории вещал, а теперь – только "солдаты умират"! "Тесла" транслирует молитвы на мёртвом языке… а "Грюндиг"…» Голос его дрогнул. – «Там фрау плачет, сына ищет. "Спидола" ночью сама включается – лётчики зовеют друг друга… aber sie sind schon tot!»

Он судорожно сжал край стола, костяшки пальцев побелели:

– «Раньше зи были разные! А теперь… только смерть, разлука, страдания…» Внезапно Элиас резко повернулся к «Сонате», шепча так, будто боялся, что радио его услышит: – «Но зита… зи зехер зехлимм! Зи передаёт не новости… а как люди умирают. Их стоны, крики… Ich kann das nicht mehr hören!»

– Я понимаю, но я не ветеринар для паразитов, – на выдохе произнесла Вайла, прикрыв глаза. – Искатели либо изгоняют их, либо заключают контракт. Третьего не дано…

Талис вклинился в паузу:

– А может, хотя бы попробуем, Вайла?

Девушка перевела на него холодный взгляд.

– Как? – её голос звучал саркастично. – Я не могу поставить диагноз, не могу провести анализ…

Но парень перебил, указывая на радио:

– Можно просто спросить.

Элиас встрепенулся, в его потускневших глазах вспыхнула искра надежды.

– Наш заказчик говорил, что общается с ними только через технику, – Талис приблизился к одному из экспонатов, – но мы-то можем поговорить напрямую. Нам не нужны посредники, чтобы их слышать.

Вайла фыркнула, скрестив руки:

– Ну давай, попробуй поговорить с диким паразитом. А я посмотрю… на твою гениальность.

Талис усмехнулся, не обращая внимания на её сарказм:

– Знаешь, Вайла, я, конечно, мало что понимаю в этом… но зато успел заметить одну вещь.

Он провёл пальцем по корпусу радио.

– Они чертовски разговорчивые.

Повернувшись к Элиасу, он спросил:

– Кто ваш самый старый «друг»?

– Вот он, – старик дрожащим пальцем указал на *«Рекорд-53»*.

Талис кивнул и подошёл к аппарату. Вайла, несмотря на скепсис, не сводила с него глаз – любопытство всё же перевешивало.

Глава 17 «Соната-307». Часть 2

Тишина воцарилась вокруг. Две пары глаз смотрели на Талиса, отражая совершенно разные эмоции, но это ни капли не смущало парня – его мысли были заняты другим.

– "Рекорд-53". Прости, не знаю твоего имени и есть ли оно у тебя, – начал Талис. – Твой друг очень волнуется за тебя. Не мог бы ты помочь нам?

Вопрос повис в воздухе. Прошла минута, затем другая.

– Я понимаю, что у вас сложные отношения с Искателями… – Тут парня словно осенило. – Вот только я не Искатель, – мягко произнёс он, взъерошив волосы и широко улыбнувшись. – Я, скорее всего, никогда им не стану. Как говорит моя подруга, я "не создан для этого". Но знаешь, сейчас у нас всех появился редкий шанс. – Талис понизил голос. – Попробовать решить проблему другим путём. И заставить эту Искательницу удивиться, когда она поймёт, что с вами можно договориться.

На последнюю фразу Вайла лишь хмыкнула и скрестила руки на груди. Комнату снова наполнила тишина.

Треск… треск… – тихий звук настройки частоты.

Тук-тук – глухой стук, будто кто-то постукивает пальцем по микрофону.

Затем раздался чёткий, но далёкий голос, словно из соседней комнаты:

– …Приём. Кто-нибудь слышит?

– Эфир чист. Можно выходить.

Но это передавало не радио – Элиас Вандер ничего не слышал. Воздух стал тяжёлым, как перед грозой.

– Уффф… – раздался не столько слышимый, сколько ощутимый вздох.

Контуры проступили, словно помехи на экране. Он был антропоморфен – в потрёпанном кожаном реглане, но под ним просвечивало тело из проводов и лампочек. Лицо – полупрозрачное, как экран осциллографа. На груди зияла дыра с оплавленными краями, сквозь которую было видно, как что-то искрит внутри.

Клемантис отреагировал первым. Резко расправив крылья, он вцепился когтями в плечо Вайлы:

– Ты посмотри, он отозвался! – хрипло прокаркал ворон.

Сэр Персивальт выгнул спину – не от страха, а скорее в готовности защитить хозяина. Его стеклянное тело заискрилось изнутри, отражая невидимые радиоволны.

– Офигеть… вышел, – тихо произнесла Вайла, но вмешиваться в диалог Талиса и "Рекорда-53" не стала.

Не сдержавшись, старик протянул руку туда, где, по его мнению, стоял паразит. Его пальцы прошли сквозь пустоту, и лишь лёгкий холод коснулся кожи – всё, что смог почувствовать старый коллекционер.

– Можешь рассказать, что случилось? Как паразит из «Соната-307» отсекает вас от вещания? Мы правда постараемся помочь, – не обращая внимания на возню вокруг, спросил Талис.

– «Соната-307» ни в чем не виноват, – ответил Рекорд, его голос, обычно ровный, как у диктора, на мгновение дрогнул, будто пойманный помехой. – Он такой же, как и мы. Всё это… старая радио-вышка на другом конце города. Да, да, именно там! А мы… мы только инструменты.

Талис кивнул:

– Спасибо, я понял. Этого достаточно. – Он повернулся к искательнице. – Вайла, пойдёшь со мной?

Он не требовал, не давил – просто спрашивал, зная, что она может отказаться.

– Уф… Ты вообще осознаёшь, что там будут не эти милые «добряки»? – Вайла скрестила руки, её взгляд стал жёстким.

– Осознаю. Потому и спрашиваю. – Талис замолчал, потом тихо добавил: – Прости, но я не могу просто так это бросить.

– Бросить? Талис, это же просто паразиты! Они жрут чужие эмоции, копаются в памяти, но сами ничего не чувствуют! – Вайла резко махнула рукой. – Мой Клемантис – такой же. Он просто тащит в себе обрывки Кроу. Твой Перси ведёт себя как кот, потому что ты сам его таким вообразил!

– Вайла. А мы с тобой? – Талис посмотрел на неё прямо. – Что мы без эмоций, без воспоминаний? Пустые болванки. Как ёлочная игрушка. Как птичий череп. Как это радио. Разве нет?

Девушка замерла. Её уверенность дрогнула – в глазах мелькнуло что-то неуловимое.

– Я пойду с тобой, – неожиданно сказал Рекорд.

Вайла резко повернулась к нему:

– Ты… сможешь? Я не знаю, как далеко вы можете отходить от своих «оболочек».

– Зависит от силы сигнала, – ответил паразит, его голос слегка фонил. – Но ты права… так далеко – нет. Нам нужен передатчик. Частота… 4625 кГц. Короткие волны. – Он медленно повернулся к старику. – Спроси его.

Талис перевёл взгляд на Элиаса. Тот нервно поправил очки, акцент стал гуще:

– «Ах, diese Frequenz…» – он заёрзал, будто вспоминая. – «Да даже dein Handy может! Вбей в поиск… "УВБ-76 слушать онлайн", verstehst du? Но…» – вдруг зашептал, озираясь, – «Nicht jetzt! Nur wenn ihr nah am Turm seid! Иначе… иначе они услышат!»

Рекорд тихо загудел в подтверждение.

Вайла замерла. Её пальцы непроизвольно сжали ремень, на котором висел череп-оболочка Клемантиса – её паразит, тихий и предсказуемый, в отличие от этого безумия.

– «Кто мы без эмоций?»

Губы дрогнули. Она ненавидела, когда лезли в философию – это всегда звучало так, будто она не права, а просто боится признать это.

– Ты… чертов манипулятор, – выдохнула она, но в голосе уже не было прежней жесткости.

Глаза скользнули к Рекорду. Паразит молчал, но в его статичном «выражении» угадывалось что-то вроде ожидания.

– Ладно, – резко бросила Вайла, будто отрезая путь к отступлению. – Но если там начнётся эта… «радио-пляска духов», я первая разнесу трансформатор.

– А я говорил, – произнёс Клемантис, припоминая недавний разговор с Вайлой об этом задании. – «Ой ли»… – Повторив сказанное, птица покачала черепом.