Читать онлайн Наследники девяти миров бесплатно
Глава 1
Лето в Стокгольме всегда имело свой ритм. Оно было не такое, как на юге, где жара давит и сушит воздух, и не такое, как в горах, где лето больше похоже на затянувшуюся весну. В столице Швеции лето напоминало мягкий плед, накинутый на плечи: не жарко, не холодно, просто комфортно. Солнце вставало рано и долго не уходило за горизонт, отчего вечера тянулись бесконечно, а ночи становились прозрачными и светлыми, будто время само сделало паузу.
Город жил своей жизнью. Туристы толпились у Королевского дворца и гуляли по узким улочкам старого города, по мостам передвигались велосипедисты и люди с рюкзаками, в уличных кафе пахло свежесваренным кофе и корицей. На Норрмальмсторг музыканты играли на гитарах и скрипках, а дети смеялись и гоняли мяч прямо на площади. Всё это казалось обычным, привычным, но для Астрид этот летний шум был словно за стеклом.
Она стояла у окна своей комнаты и смотрела на улицу. Комната находилась на втором этаже их большого дома. Дом возвышался среди зелени сада и выделялся своим строгим белым фасадом. Он был просторным, с высокими потолками и огромными окнами, через которые свет свободно разливался по комнатам. У входа – белые ступени, ведущие к широкой двери с кованой ручкой. Позади – сад, где мама выращивала травы и цветы. Розмарин, лаванда, чабрец – их запахи смешивались в единую мелодию, которую можно было почувствовать, едва открыв окно.
Внутри дома царил порядок. Отец любил точность во всём. Книги в его кабинете стояли по росту, медицинские журналы аккуратно сложены в стопки, на столе никогда не оставалось лишней бумаги. Он был известным хирургом, и даже дома сохранял ту же сосредоточенность, что и в операционной. В его присутствии всегда чувствовалась сила и уверенность. Он был человеком, к которому обращались, когда надежды оставалось мало, и он не привык проигрывать.
Мама, напротив, была мягкой. Она работала психологом, и её кабинет находился прямо в доме, на втором этаже. Светлые стены, серые занавеси, полки с книгами, на столе – аккуратно расставленные свечи и фотографии. Когда мама принимала пациентов, её голос был тихим, но в нём звучала твёрдость. Астрид не раз слышала, как он доносился через дверь: «Вы имеете право чувствовать…», «Страх не делает вас слабым…», «Попробуйте сказать это вслух». Она могла часами разговаривать с людьми и будто помогала им находить дорогу к самим себе.
Астрид любила наблюдать за обоими родителями. Она чувствовала, что её отец и мать – противоположности, но именно поэтому они идеально дополняли друг друга. От отца она унаследовала любовь к порядку и стремление доводить начатое до конца. От матери – умение слушать и замечать то, что другие упускали.
В своей комнате Астрид тоже держала всё в порядке. На столе лежали конспекты, анатомические атласы, карточки с латинскими терминами. Она часто садилась у окна и учила, делая аккуратные записи. Рядом стояла чашка с чаем, который почти всегда остывал, потому что она забывала его допить. На полке над столом висели фотографии: несколько школьных снимков, фото с родителями, старый кадр из Норвегии, где она маленькая сидит на качелях у бабушкиного дома.
Она знала, чего хочет. Её будущее было ясно. После школы – поступление в университет в Европе. Долгая учёба, ночные дежурства, медицинская практика. Она не боялась трудностей. Наоборот, представляла это как вызов, который должна пройти.
И всё же иногда память возвращала её в прошлое – в Норвегию, к ее любимой бабушке. Последний раз она гостила у нее, когда ей было одиннадцать. Там было другое время: качели на яблоне, запах сушёной травы, комната, где всегда горела свеча, и кошка с янтарными глазами и белым пятном на лапе. Кошку она звала Окошко. Та часто сидела у окна и смотрела в даль, будто знала то, чего Астрид не понимала.
Выпускной день был солнечным. В школьном дворе толпились ребята, фотографировались, смеялись, обнимались. Кто-то кричал, что летом поедет на юг, кто-то планировал путешествие по Европе автостопом. Все говорили о будущем.
Астрид стояла в стороне, держа аттестат. Она улыбалась, слушала, но внутри была тишина. У неё была своя дорога – медицинский университет. Всё было расписано по шагам, и она чувствовала в этом уверенность.
Телефон завибрировал в руке. На экране высветилось: «Мама».
– Да, – ответила Астрид, улыбаясь по привычке.
– Мы летим в Норвегию, – сказала мама сразу, без лишних слов. Голос был спокойным, но слишком ровным. – Бабушки не стало.
Астрид замерла. Мир вокруг стал глухим. Солнце, смех друзей, крики – всё ушло на задний план. Осталась только эта фраза.
Утро было серым, с низкими облаками, когда они втроём собирались в аэропорт. В доме царила тишина: только звук чемоданных колёс по лестнице и шелест документов в руках отца. Никто не говорил лишнего. У мамы под глазами залегли мягкие тени – за ночь она так и не сомкнула глаз.
Аэропорт встретил их привычным шумом: запах кофе и свежей выпечки, люди с чемоданами, объявления в динамиках на нескольких языках. Всё это казалось слишком обычным для такого дня. Астрид смотрела на суету вокруг и чувствовала, что она будто идёт рядом с реальностью, но не в ней.
Самолёт поднялся в воздух. Под крылом потянулись зелёные поля, реки, леса. Красные крыши деревень выглядели маленькими, как игрушечные. Астрид открыла книгу, но не смогла прочитать и страницу. Буквы расплывались, не собирались в слова. Она закрыла её и снова уставилась в окно.
Отец сидел прямо, как всегда, его лицо было спокойным, но пальцы на подлокотнике выдавали напряжение. Он никогда не позволял себе показывать слабость, но Астрид знала: сейчас он держит себя за горло, чтобы не сорваться. Мама сидела рядом, сжимая сумку на коленях, будто это было единственное, за что можно зацепиться.
Полет был недолгим, но для Астрид время тянулось.
Машина, которую они арендовали в аэропорту, шуршала колёсами по мокрому асфальту. Дорога вела вдоль фьорда. С одной стороны поднимались серые скалы, покрытые мхом, с другой – уходила в глубину вода. Она была неподвижной и тёмной, и от неё тянуло сыростью. Иногда чайки пересекали дорогу, и их крик эхом отражался от камней.
Чем дальше они ехали, тем больше сердце Астрид сжималось. Она знала эту дорогу. Ездила по ней много раз в детстве, когда родители привозили её к бабушке. Тогда дорога казалась длиннее, а фьорд – бесконечным. Теперь он выглядел ещё более глубоким и мрачным.
Деревня встретила их тишиной. Дома стояли деревянные, с покосившимися крышами, которые покрывал мох. Воздух пах солью, дымом и свежескошенной травой. Всё было простым и тихим, будто время здесь текло медленнее, чем в городе.
У калитки их ждала соседка – Ингрид. Крепкая женщина с добрым лицом, с руками, которые помнили любую работу: рубку дров, замес теста, доение коров. Она крепко обняла маму, так что хрустнули кости, потом кивнула Астрид.
– Мы всё подготовили, – сказала она просто. – Дом проветрили. Я принесла трав.
Внутри дом бабушки почти не изменился. Те же деревянные стены, узкие окна, скрипучая лестница. В воздухе стоял запах смолы и сушёных трав. На кухне висели связки мяты и зверобоя. В углу стоял резной сундук, который бабушка никогда не открывала при ней. На подоконнике – старая глиняная миска, когда-то в неё наливали молоко кошке. Даже пустая, она выглядела так, будто хозяйка вот-вот вернётся и наполнит её.
Астрид прошла пальцами по спинке стула, по потрескавшейся поверхности стола. Всё было таким знакомым и чужим одновременно. Дом был полон её детства. Она вспомнила, как сидела здесь на коленях у бабушки и слушала истории о богах и мирах. Тогда они казались сказками. Теперь – звучали как память, которую нельзя стереть.
Похороны прошли тихо. Север не любит лишних слов.
Небо было серым, ветер холодным, но дождя не было. Пастор читал молитву, и ветер то уносил слова, то возвращал их обратно, словно проверял, правильно ли они сказаны. Земля приняла бабушку спокойно, без лишнего звука. Мама стояла неподвижно, держась за руку отца. Отец был собранным, но его глаза выдавали усталость.
Астрид смотрела на свежую землю и пыталась запомнить каждое мгновение. Её детство связывало её с этим местом – качели на яблоне, запах сушёной мяты. Всё это теперь было будто обрезано.
Она вспомнила, как бабушка сидела на крыльце и перебирала травы. Её пальцы всегда пахли мятой.
Вечером бабушка рассказывала истории:
– Мир не один, – говорила она. – Есть девять миров, соединённых корнями древа. Наш мир зовётся Мидгард. Есть Асгард, где живут боги. Есть Ванахейм – земля тех, кто хранит магию природы. Есть миры огня, льда и теней. Когда-то они были ближе к людям, но дороги закрылись.
Астрид тогда смеялась и думала, что это сказки. Но слова бабушки сейчас отзывались эхом в памяти.
Вечером все разошлись. Ингрид оставила на столе миску рыбного супа и хлеб. Мама поднялась наверх, сказав, что хочет лечь пораньше. Отец вышел на крыльцо, сел в кресло и закурил – редко, но в такие дни он позволял себе сигарету.
Астрид осталась внизу. Она не притронулась к супу. Постояла на кухне, потом накинула бабушкину вязаную кофту и вышла в сад.
Сад встретил её сыростью и тишиной. Вечерний воздух был прохладным, пах мхом, влажной землёй и яблоневыми листьями. Где-то вдалеке кричала птица, а рядом слышалось только дыхание сада – тихое, равномерное.
Астрид шла по узкой тропинке, ступая медленно. Сад был знакомым до мелочей: кусты малины у забора, старый пень, на котором они с бабушкой когда-то сушили травы, низкая яблоня, где висели качели. Доска от качелей давно почернела, но верёвки ещё держались. Она вспомнила, как сидела на них маленькой, а бабушка стояла рядом и держала рукой за спину, чтобы она не упала.
В дальнем углу сада, как и прежде, стоял колодец. Обложенный камнем, с почерневшей крышкой и тяжёлым железным кольцом. Его вид всегда тревожил её. В детстве она часто пыталась заглянуть внутрь, но бабушка отгоняла её мягко, но строго:
– Не заглядывай туда одна. Вода любит вопросы. А у тебя их слишком много.
Астрид тогда не понимала. Теперь эти слова звучали иначе. Она остановилась и провела ладонью по шершавому камню. Камни были влажными, прохладными. Ей казалось, что от колодца тянет сыростью сильнее, чем от земли вокруг.
И тут она заметила движение.
На крышке сидела кошка. Чёрная, гладкая, с янтарными глазами. На правой передней лапе ярко выделялось белое пятно.
– Окошко… – прошептала она. Сердце Астрид подпрыгнуло.
Она помнила её. Та самая кошка из детства. Она всегда сидела у окна или в саду, рядом с колодцем. Бабушка улыбалась и говорила: «У неё глаза, как окна. Всё видит.».
Астрид сделала шаг ближе. Кошка не испугалась. Её глаза смотрели прямо в душу. Она моргнула медленно, будто узнала хозяйку.
– Но ты ведь пропала… – голос дрогнул. – Я думала, тебя больше нет.
Кошка поднялась и прошла по крышке, ступая легко и бесшумно. Она остановилась у самого края, опустила голову и посмотрела в щель колодца.
– Не надо… – сказала Астрид тихо, чувствуя, как внутри холодеет.
Окошко подняла белую лапку и дотронулась до железного кольца. Раздался высокий, чистый звон. Вечерний сад наполнился этим звуком, и у Астрид побежали мурашки по коже.
Звяк.Звяк. Пауза.
Кошка снова посмотрела на Астрид. В её взгляде не было страха. Там было что-то другое – будто приглашение.
И в следующее мгновение кошка прыгнула в колодец.
– Нет! – крикнула Астрид и бросилась вперёд.
Она упёрлась руками в каменный край, пытаясь заглянуть внутрь. Но старые камни были хрупкими. Кирпич под её ладонью хрустнул и обломился.
Опора ушла.
Тело сорвалось вниз.
Тьма накрыла её мгновенно.
Сначала был удар холода. Воздух стал вязким, как вода, и каждый вдох давался с трудом. Падение растянулось. Время будто замедлилось. Она не падала стремительно – она скользила, как по бесконечной трубе, и не могла ни закричать, ни ухватиться за стены.
В ушах гулко билось сердце. И этот стук будто совпадал с другим ритмом, исходящим из глубины. Низкий, ровный гул напоминал удары огромного сердца под землёй.
В темноте начали вспыхивать огненные линии. Сначала слабые, потом ярче. Это были знаки, руны. Серебристые, переливающиеся, они складывались в узоры и гасли, оставляя после себя шлейф.
Астрид не знала их значения, но чувствовала, что они древние. Эти символы жили здесь веками.
И в памяти всплыл голос бабушки:
– Девять миров! Мидгард – мир людей. Асгард – мир богов. Ванахейм – земля магии природы. Есть и другие – миры…
Теперь эти слова оживали прямо перед глазами.
Впереди мелькнула тень. Кошка. Белое пятно на лапе сверкнуло в темноте. Её глаза горели янтарным светом, указывая путь.
Свет усиливался. Снизу разливалось мягкое сияние, золотое, как рассвет.
И падение закончилось.
Астрид ощутила под ногами землю. Она стояла в лесу, которого не знала. Деревья тянулись к небу, их кроны светились, словно в них зажглись звёзды. Воздух был густым, насыщенным ароматом хвои и трав. Но главное – он был наполнен силой, которую можно было почти потрогать.
За спиной не было колодца. Только лес, глубокий и тихий.
Окошко сидела впереди, на камне. Янтарные глаза светились, белое пятно на лапе было ясно видно. Она моргнула медленно, будто сказала: ты пришла туда, куда должна была прийти.
Астрид стояла, не в силах пошевелиться. Сердце билось часто, дыхание сбивалось. Она знала только одно: она больше не в своем мире.
И её новое лето начиналось здесь.
Глава 2
Сначала Астрид не могла двинуться. Она стояла, широко раскрыв глаза, и только слушала собственное сердце. Оно билось неровно, рывками, будто не знало, как работать в этом месте. Казалось, что каждый удар вторил чему-то в земле – глухому, низкому гулу, который не слышишь ушами, но ощущаешь костями.
Лес был вокруг неё – огромный, странный, живой. Деревья стояли высоко и поднимались в небо так далеко, что кроны терялись в тумане. В листве мерцали мягкие огоньки. Они не прыгали, как светлячки, а горели ровно, словно в крону вплели настоящие звёзды.
Астрид сделала осторожный шаг. Земля под ногами оказалась мягкой, пружинистой. Она взглянула вниз и замерла: мох светился. Там, где она ступала, оставался едва заметный след – будто сама земля хотела запомнить её шаги.
Воздух был густым. Он пах хвоей, влажной землёй, но в нём было ещё что-то новое – терпкая горечь, от которой во рту слегка щипало, а в груди появлялся странный холодок. И одновременно тепло. Как если бы само дыхание было напитано силой.
На огромном камне впереди сидела кошка. Окошко – та самая. Чёрная, с белым пятном на лапе, с янтарными глазами, которые сверкали в полумраке. Она сидела спокойно, как будто ничего необычного не происходило. Казалось, падение через тьму колодца – обычная прогулка.
– Ты знала, – выдохнула Астрид. Её голос прозвучал хрипло. – Ты знала, куда ведёшь меня.
Кошка поднялась, плавно спрыгнула с камня и пошла вперёд. В тот же миг между стволов обозначилась тропинка. Её точно не было раньше, но теперь она лежала прямо перед ними – сухая, ровная, идущая глубоко в лес.
Астрид не сразу решилась, но потом поправила одежду и пошла за кошкой.
Лес жил.
Ветки шевелились без ветра, и от этого создавалось ощущение шёпота. Не человеческого, но очень похожего. Иногда слышались отдалённые звуки, как будто кто-то пел протяжную песнь. Впрочем, стоило остановиться и прислушаться, звуки исчезали.
Астрид всё время оборачивалась. Ей казалось, что кто-то идёт следом. Но позади всегда был только мох и тьма между деревьями.
На стволах деревьев то и дело вспыхивали линии. Они были похожи на узоры инея, только светились серебром. Астрид замедлила шаг и дотронулась до одного. Пальцы ощутили тепло, и в голове будто прозвучал шёпот. Словно кто-то назвал её имя. Она отдёрнула руку, сердце подпрыгнуло к горлу.
«Руны», – вспомнила она бабушкины слова. – «Их читают не глазами, а сердцем. Они говорят только тем, кто готов слушать».
– Я не готова, – пробормотала Астрид и торопливо пошла дальше.
Кошка не оборачивалась. Она шла уверенно, как проводник, которому известно всё наперёд.
Вдруг кусты сбоку шевельнулись. Астрид застыла. Из тени вышло существо. Оно было похоже на оленя, но не совсем. Его рога светились мягким голубым светом, а глаза были слишком большие и светлые, почти человеческие.
Олень смотрел на неё, спокойно и внимательно. Потом медленно наклонил голову – словно приветствовал её. В следующее мгновение он сделал шаг назад и растворился в воздухе, оставив за собой тонкий светящийся след.
Астрид открыла рот, но слова не нашлись. Её руки дрожали, но она не чувствовала страха. Только изумление.
– Это невозможно… – прошептала она.
Окошко остановилась и посмотрела на неё. В янтарных глазах читалось немое: «Не бойся, я рядом.»
Астрид стиснула зубы и пошла дальше.
Лес не отпускал. Каждый новый шаг открывал что-то, чего не могло быть. Корни, на которых она оступилась, были гладкими и будто полированными. В листве мелькали вспышки – и ей казалось, что через нее кто-то смотрит. Птица, которую она услышала, пела не трелями, а чем-то похожим на человеческую речь, только слишком быстрой, невнятной.
Чем дольше она шла за кошкой, тем сильнее чувствовала, что лес будто живёт рядом с ней, подстраиваясь под каждый шаг. Стоило замедлиться – тропа становилась шире, мягче, будто подталкивала. Стоило ускориться – ветви впереди раздвигались сами собой. Астрид поймала себя на мысли, что не она выбирает путь. Её как будто ведут.
Рука нащупала в кармане телефон. Экран не загорелся. Ни света, ни привычного значка батареи, ни времени. Только холодное стекло. Она провела пальцем ещё раз, сильнее, но экран оставался мёртвым. Как будто телефон превратился в камень. Это ощущение пробрало её куда глубже, чем странные деревья и сияющий мох. Телефон был последней ниточкой в ее мир. Теперь и она оборвалась.
Астрид стиснула его в ладони так крепко, что побелели пальцы. И всё же убрала обратно в карман. Слишком бесполезная вещь, чтобы держать её на виду.
Дорога вывела её к ручью. Вода в нём текла тихо, словно лениво. На дне переливался песок, каждый камешек светился изнутри.
Астрид наклонилась, провела пальцами по поверхности. Вода обожгла прохладой. Она вздрогнула и отняла руку, но на коже остались крошечные огоньки, словно звёзды прилипли к пальцам. Через секунду они погасли.
Она смотрела на свои ладони, дыхание сбилось. «Нет, этого не может быть…» – прошептала. Но рука помнила прикосновение – и оно было реальным.
Она зачерпнула ладонью и поднесла воду к губам. На вкус она была сладковатой, чистой, как снег. В горле стало тепло, и на мгновение ей показалось, что сама река откликнулась на её жажду.
На поверхности мелькнуло её отражение. Но не то, к которому она привыкла. Лицо казалось чуть светлее, глаза – глубже, волосы переливались медным огнём. Она моргнула – и отражение исчезло, оставив только усталую девушку с влажными руками и испуганным взглядом.
Она двинулась дальше, хотя сердце всё время хотело заставить её бежать назад.
Шаг, другой, третий – и лес стал слишком тихим. Ни птиц, ни шороха. Только её собственное дыхание.
И тогда она услышала.
– Пробуждённая…
Слово не прозвучало вслух. Оно возникло прямо в голове, как чужая мысль.
Астрид резко остановилась.
– Кто здесь?! – крикнула она.
Но ответа не последовало.
– Я не боюсь! – выкрикнула она громче, хотя внутри всё сжималось от ужаса.
Окошко обернулась. Её глаза светились спокойно, уверенно. Короткое, почти ленивое «мяу» прозвучало так, словно кошка сказала: «Идем дальше».
Астрид с трудом сглотнула и пошла дальше.
Тропа вывела её на пригорок. Снизу раскинулась небольшая поляна.
В её центре стояло дерево. Невысокое, с раскидистой кроной. На ветвях висели подвески: камешки, перья, ракушки, костяные фигурки. Они покачивались и звенели от лёгкого ветра.
У корней лежали камни, сложенные в три круга: большой, средний и маленький.
Астрид вспомнила, как бабушка ставила на стол три чашки. «Есть внешнее, есть внутреннее, есть сердце. Смотри, где ты».
Она шагнула на внешний круг. Подвески звякнули громче. На коже побежали мурашки, воздух стал плотным, тяжёлым.
В центр идти она не решилась. Инстинкт удержал её.
Она присела на край камня и замерла.
И услышала. Не ушами – внутри.
« Идём же. Мы ждём. Вперёд – к реке. Там – люди».
Астрид подняла голову. Сквозь деревья серебрилась полоска воды.
– Люди… – прошептала она.
Окошко уже ждала её у тропы, ведущей к реке.
И Астрид поднялась.
Тропа вела вниз, к серебристой полоске между деревьями. Чем ближе Астрид подходила, тем яснее становилось: это не просто вода. Воздух у реки звенел. Тонко, тихо, почти неслышно, как натянутая струна.
Берег был песчаным, но песок здесь был не золотым и не белым. Он светился изнутри, мягкими искрами. Казалось, будто кто-то рассыпал по земле пыль звёзд. Когда Астрид присела и провела пальцами, искры на секунду загорелись ярче, а потом погасли.
Река текла медленно, слишком медленно. Вода была стальной, плотной, как жидкое зеркало. Ни ветра, ни волн, ни привычного плеска. Только редкие круги на поверхности, будто капли капали сверху – но небо было чистым.
Астрид наклонилась ближе. Вода отражала её лицо, но, как и в ручье, что-то в отражении было иным.
Окошко в этот момент шагнула прямо в реку.
Астрид ахнула. Но кошка не провалилась. Вода под лапами дрожала, но держала её, словно была плотнее обычного. Лёгкие волны расходились в стороны, и каждая вспыхивала серебристым светом. Белое пятно на лапе кошки светилось особенно ярко.
– Ты издеваешься, – прошептала Астрид. – Я так не умею.
Кошка остановилась посередине, обернулась и посмотрела на неё. Янтарные глаза были ясными, как знак: «Ты должна».
Астрид замерла у самого края. Сердце билось в висках. Она закатала джинсы и осторожно поставила ногу в воду.
И вздрогнула. Вода не была ни холодной, ни тёплой. Она была живой. Каждый шаг отзывался в ней, будто река знала её и впускала. Песок под ногами был плотным, надёжным. Она сделала второй шаг, третий. С каждой секундой дыхание становилось всё тяжелее – не от усилия, а от ощущения, что что-то невидимое касается её души.
На середине реки раздался низкий гул. Не звук – ритм. Тук… тук… пауза… тук. Он повторялся, будто кто-то огромный бил в барабан под водой. Сердце Астрид тут же подстроилось под этот ритм. Она пошатнулась, с трудом сохранила равновесие.
– Нет… – выдохнула она. – Я не должна поддаваться.
Но тело всё равно двигалось вперёд.
Окошко стояла у другого берега и ждала. Когда Астрид добралась до неё и ступила на песок, сердце отпустило, ритм стих. Она тяжело выдохнула и чуть не упала на колени.
На песке были следы. Небольшие, лёгкие, уходящие в лес.
Астрид присела, провела пальцами по следу. Песок тут же вспыхнул и погас, будто не хотел, чтобы она оставляла свои метки поверх чужих.
Она подняла голову. Впереди был лес, меньше и светлее чем предыдущий. Сквозь стволы пробивался мягкий сияющий свет. И там, среди деревьев, ей показалось, будто мелькнули тени.
Астрид затаила дыхание.
– Люди… – прошептала она.
Кошка в этот момент устроилась у её ног и спокойно легла, будто говорила: «Теперь твоя очередь».
Астрид встала, сжала кулаки и сделала первый шаг к свету.
Там, где кончались тяжёлые кроны, начиналась поляна. Воздух здесь был прозрачным, и теперь пах сухими травами и дымом, будто где-то рядом недавно горел костёр.
Астрид ступила вперёд. Песок сменился землёй, утоптанной и твёрдой. Под ногами больше не светился мох, но всё равно чувствовалось, что это место – чужое.
Слева послышался шорох. Она резко обернулась. Между деревьев мелькнула фигура. Астрид задержала дыхание, сердце ухнуло вниз. Она шагнула назад, но ветка хрустнула под ногой. Звук отозвался эхом по поляне.
Фигура вышла из тени. Это был юноша. На нём была светлая туника, подпоясанная ремнём, а за плечами – что-то вроде копья. Волосы светились мягким золотом, а глаза будто подсвечивались голубым цветом. Он выглядел слишком нереально, слишком идеально для обычного человека.
Окошко поднялась и спокойно пошла к нему, как будто знала его.
Астрид замерла.
Юноша остановился в нескольких шагах от неё. Его взгляд задержался на ней дольше, чем она ожидала. Сначала – удивление, потом что-то похожее на недоверие.
– Ты… не отсюда, – произнёс он. Голос был низким, певучим, будто в нём звучали отголоски старинных песен.
Астрид сглотнула, пытаясь найти слова.
– Я… не знаю, где я.
Он посмотрел на кошку, которая теперь сидела у его ног. Потом снова на неё.
– Если ты пришла из за того леса… – он замолчал, нахмурился. – Тогда это не случайность.
С этими словами он отступил назад и свистнул коротко, резко. Из-за деревьев вышли ещё двое – девушка с тёмными волосами, одетая в лёгкие доспехи, и другой парень, высокий, с суровым лицом. У обоих оружие было при себе, и оба смотрели на Астрид настороженно.
Астрид сделала шаг назад, руки задрожали.
– Подождите, я… я не враг!
– Враги так и говорят, – отрезала девушка, её голос был холодным.
Кошка снова мяукнула. Этот звук прозвучал неожиданно громко и уверенно. Все трое обернулись на неё.
Юноша с золотыми волосами чуть приподнял руку, будто успокаивая спутников.
– Если её сюда привёл проводник… – он снова посмотрел на кошку, потом на Астрид, – значит, у неё есть право быть здесь.
Он сделал шаг вперёд и протянул ей руку.
– Сейчас ты не понимаешь где ты, мы все расскажем. Но сначала дойдем до школы.
Астрид смотрела на его ладонь. Всё внутри кричало: «Не верь, беги!» Но позади была только река и лес, который не отпускал. А впереди – люди. Пусть чужие, но люди.
Она сделала вдох и положила свою руку в его.
– Меня зовут Астрид, – сказала она тихо.
Он кивнул.
– Добро пожаловать в Ванахейм, Астрид!
Глава 3
Лес становился глуше. Воздух тяготел, словно на него легло что-то тяжёлое, невидимое. С каждым шагом Астрид чувствовала, как будто идёт не вперёд, а вниз – глубже и глубже в чужой, тёмный мир. Сопровождавшие её люди шли молча. Юноша с копьем держался прямо, но рука его не отпускала древко. Девушка в доспехах украдкой косилась на каждую тень. Даже молчаливый спутник, шагавший позади, дышал слишком тихо, будто боялся спугнуть сам воздух.
Астрид старалась идти рядом, но сердце билось так сильно, что казалось – сейчас выскочит наружу. Кошка шагала впереди легко, словно это был её лес, её дорога. Иногда оборачивалась – янтарные глаза горели спокойствием, которого не хватало самой Астрид.
И вдруг всё вокруг застыло.
Звуки исчезли. Даже собственное дыхание Астрид стало казаться чужим. Лес замер, как зверь, что затаился перед прыжком.
– Стой, – резко сказал юноша с копьем и вытянул руку, останавливая всех.
Его голос прозвучал так властно, что Астрид остановилась мгновенно. Девушка в доспехах шагнула вперёд, блеснуло стальное лезвие её меча.
Из-за деревьев, медленно, будто вырастая из земли, поднялась тень. Высокая, сгорбленная, с костлявыми руками. Кожа свисала лоскутами, как старое полотно, а глаза горели холодным, мёртвым синим светом.
– Драугр… – прошептала девушка.
Запах ударил в нос – гниль, сырость, морская соль. Астрид едва не задохнулась, в горле стало вязко.
– Назад, – скомандовала девушка, но голос её прозвучал напряжённо.
Драугр двинулся вперёд. Его шаги были медленными, но каждый отдавался тяжёлым гулом в земле. Его взгляд упал на Астрид – пустой, но прожигающий до дрожи.
Она судорожно отступила, но корни под ногами мешали, ноги стали ватными, тело будто налилось свинцом.
Юноша со списом вскинул руку, и на ладони вспыхнула руна – яркая, острая, как нож из света. Драугр замедлился, но не отступил. Девушка достала меч, молчаливый спутник приготовился прикрывать их. И всё же было ясно – этого против мёртвого стража было недостаточно.
Астрид чувствовала, как сила существа давит на неё, вжимает в землю. Голова кружилась, в ушах стоял гул, а грудь сдавливало так, что вдохи становились короткими и резкими.
И вдруг рядом раздался спокойный, но насмешливый голос:
– Дети богов… И даже с одним дохлым сторожем справиться не можете?
Астрид резко обернулась. Из тёмной чащи вышел парень. Высокий, уверенный, с тёмными волосами, упавшими на лоб. Его глаза светились жёлтым, как у зверя, и в этом свете было что-то пугающе живое. Он шёл медленно, не торопясь, словно это зрелище не пугало его, а скорее забавляло.
– Рагнар, – выдохнула девушка, не то с облегчением, не то с раздражением.
Он не ответил. Только шагнул вперёд, и в тот же миг рука его вспыхнула огнём – не светлым, как у юноши с копьем, а хищным, рыжим пламенем.
Драугр зарычал, если это можно было назвать рыком, и пошёл на него. Земля затряслась. Но Рагнар не отступил. Он подался вперёд – и в один миг пламя рвануло, охватив мёртвую фигуру. Воздух наполнился запахом палёной гнили, хрустом, и драугр отшатнулся, истаял в дыму, словно пепел, развеянный ветром.
Тишина вернулась.
Рагнар убрал руку, усмехнулся краем губ и сказал холодно:
– Вот такие теперь наследники… Дрожат от первой нечисти.
Юноша с копьем нахмурился, но не ответил. Девушка резко отвернулась, стискивая меч.
Астрид же едва держалась на ногах. Сердце колотилось так, что она почти не слышала звуков вокруг. Голова кружилась, в груди разрасталась пустота. Она попыталась вдохнуть глубже, но мир поплыл.
В последний миг перед темнотой она увидела, как Рагнар бросил на неё тяжелый взгляд и усмехнулся:
– Ну и эта туда же.
И всё исчезло.
Сознание вернулось медленно. Сначала – гул, ровный и тяжёлый, будто сердце земли билось рядом. Потом – запах. Смола, хвоя, немного дыма и железа. Слишком близко, слишком насыщенно.
Астрид приоткрыла глаза и увидела сквозь пелену ветви над головой. Мир плыл, звуки были приглушёнными, как будто она нырнула под воду. Голова покоилась на чьём-то плече, под коленями чувствовалась сильная ладонь.
Она моргнула, и в поле зрения появилось лицо. Чёткие скулы. Тёмные волосы. И глаза. Жёлтые, словно волчьи. Они мелькнули в полутьме и будто зацепили её дыхание. Сердце ухнуло вниз.
Он шёл спокойно, будто вес её ничего не значил. В его движениях не было ни капли усилия. И ни единого взгляда на неё – будто несет вещь, а не человека.
Астрид снова прикрыла глаза. Очнулась она уже на земле. Под спиной – чей-то плащ, мягкий и тёплый. Голова кружилась, но дышать стало легче. Над ней склонился тот же юноша, что первым встретил её. Он смотрел внимательно, с беспокойством, но без лишних слов.
– Тебе лучше? – спросил он негромко.
Астрид кивнула.
– Это случается, – вмешалась девушка в доспехах. – Слишком много силы вокруг, мидгардцы не привыкли.
В словах не было злости, но и сочувствия тоже.
Астрид прикусила губу. Она ненавидела выглядеть слабой.
В стороне стоял Рагнар. Он опёрся на дерево, скрестив руки. Его взгляд был спокойным, тяжёлым, и от этого становилось только хуже. Он молчал, но Астрид чувствовала его присутствие, словно он заполнял весь воздух.
Юноша с копьем протянул ей руку.
– Держись. Мы почти пришли.
Тропа становилась шире, и воздух постепенно светлел. Деревья расступались, и впереди, сквозь ветви, начали пробиваться огни. Но это был не закат. Свет был ровным, мягким, золотистым – исходил от рун, вырезанных в камнях, которые стояли вдоль дороги, и смыкались в огромную арку.
– Круг, – пояснил юноша. – За ним начинается школа.
Первой шагнула кошка. Окошко вошла в арку, и руны вспыхнули ярче, скользнув светом по её шерсти.
Астрид сделала шаг следом. Воздух стал плотным, уши заложило, сердце пропустило удар. На миг ей показалось, что чья-то невидимая рука коснулась её спины. Она зажмурилась, но в следующий момент всё стихло.
Камни приняли её. Руны вспыхнули и погасли, словно сказали: «Можно».
Астрид вдохнула полной грудью. Воздух здесь был другим – чище, звонче. Она подняла голову – и замерла.
Перед ними возвышались здания. Каменные, но лёгкие, с высокими сводами и резными арками. Каждое было украшено рунами, которые светились мягким светом, будто дышали. Вдалеке виднелась башня, уходящая в облака. Вокруг – сады, фонтаны, тренировочные площадки.
– Школа, – сказал юноша с копьём.
Астрид не могла отвести взгляд. Всё в ней дрожало – от усталости, страха, непонимания.
Рагнар прошёл мимо, не задерживаясь, и бросил ей лишь одно:
– Добро пожаловать в мир, где слабым не место.
И, не дожидаясь ответа, пошёл дальше.
Двор школы жил своей жизнью. Повсюду были люди – кто-то сражался на мечах, кто-то управлял стихиями, вызывая всплески воды и огня. В воздухе витало напряжение, но для местных всё происходящее выглядело привычно, словно обычная повседневность.
Астрид замедлила шаг. Всё казалось ей странным сном. Её глаза метались – башни, фонтаны, ученики, всё слишком яркое, слишком необычное.
– Новенькая? – раздался рядом холодный женский голос.
Астрид обернулась. Перед ней стояла высокая девушка, с длинными светлыми волосами и безупречными чертами лица. Её глаза ярко блестели, но в них не было тепла.
– Фрейдис, – коротко представилась она и скользнула взглядом по Астрид, как по пустому месту. – Мидгардка? Хм. Надолго ли?
Сделав вид, что ей более не интересно, девушка отошла к группе других учеников.
Астрид сглотнула. Она даже не успела понять, было ли это приветствием или оскорблением.
Следующим подошёл высокий, широкоплечий парень со светлыми волосами и глазамии синими, как грозовое небо. Лицо его было более дружелюбным. В руках он вертел меч, будто это было продолжение его руки.
– Эрик, – сказал он. – Наследник Тора.
Астрид моргнула и уставилась на него.
– Прости… кого?
– Тор, – спокойно повторил он. – Бог грома.
Астрид моргнула ещё раз и выдохнула:
– Ну конечно. Бог грома. Ты, наверное, ещё и молнии вызываешь?
Парень приподнял бровь.
– Да.
Она замерла.
– …Серьёзно?
Серьёзнее не бывает, – ответил он и, как назло, провёл ладонью в воздухе. Между пальцами сверкнула маленькая искра.
Астрид попятилась, в голове зазвенело.
Нет, ну это точно сон. Иначе я сошла с ума.
– Отлично, – пробормотала она вслух. – Значит, я упала в колодец, стукнулась головой и теперь вижу бред. Спасибо, подсознание. Очень реалистично.
Эрик нахмурился.
– Ты в порядке?
– В полном, – быстро сказала Астрид и отступила ещё на шаг. – Просто жду, когда проснусь.
– А я Каэль, – мягко сказал следующий парень. Его длинные белые волосы блестели, глаза напоминали море. На секунду Астрид даже показалось, что она увидела в них движение воды. Он говорил спокойнее, чем остальные, и в его голосе было что-то успокаивающее. – Наследник Ньерда.
Астрид закатила глаза.
– Ну конечно. Бог моря. Чудесно. Может, кто-нибудь ещё представится как Один, и мы разыграем полный спектакль?
Каэль улыбнулся едва заметно.
– Один здесь не учится. Но его имя слышат все.
Астрид покачала головой.
– Точно сон. Просто сон. Иначе… иначе это полный бред.
Она начала озираться по сторонам и в ее глазах замелькали лица, некоторые не были похожи на людей. У некоторых на голове были видны рога, уши других напоминали рыбьи плавники, посреди двора стоял ни кто иной как великан, около двух с половиной метров роста, кожа его была синей, а сам он будто покрыт снежным инеем.
Астрид прикрыла руками глаза.
– Мне нужно срочно прилечь.
Комнату для Астрид нашли быстро: каменные стены, узкая кровать, стол и окно с тяжёлыми шторами. Руны на стенах светились мягким светом, словно заменяли свечи.
Окошко запрыгнула на подоконник и села, сложив лапы. Её глаза светились в темноте янтарными огнями.
Астрид долго не могла уснуть. Слишком много всего – похороны, колодец, другой мир, люди, называющие себя детьми богов. Она закрыла глаза, надеясь быстрее уснуть, и что когда она проснется, все это окажется всего лишь кошмарным сном.
Сон пришёл резко.
Она снова была в лесу. Но теперь деревья стояли так тесно, что не видно было неба. Между стволами пробегал свет рун, будто кто-то писал ими прямо в воздухе. Линии складывались в слова, но всякий раз ломались и рассыпались.
– Астрид… – позвал голос.
Он был похож на бабушкин – мягкий и знакомый, но в то же время чужой, гулкий, словно откуда-то из глубины земли.
Она повернулась и увидела женский силуэт в белом. Высокий, светлый. Лицо скрывал туман, и чем дольше Астрид всматривалась, тем сильнее сердце билось в груди.
– Кто ты? – спросила она, но голос её прозвучал приглушённо, как под водой.
Фигура протянула руку, и вокруг посыпались снежные хлопья. Снег ложился на землю, и на белом фоне проступили огромные следы волчьих лап.
Тяжёлое дыхание донеслось откуда-то сбоку. Рёв разнёсся по лесу – громкий, могучий, от которого у Астрид подкосились колени.
И тогда в темноте вспыхнули глаза. Жёлтые, хищные. Они смотрели прямо на неё.
– Ты – ключ, – произнёс тот же голос, и в этот миг мир начал рушиться, уходить из-под ног.
Астрид вскрикнула и распахнула глаза.
Комната была тихой. Руны на стенах светились мягко, кошка сидела на подоконнике и смотрела в ночь.
Астрид обняла колени. Сердце стучало так, что било в виски.
– Просто сон, – прошептала она.
Но глубоко внутри она понимала: этот сон был не просто сном.
Глава 4
Астрид открыла глаза от мягкого света, пробивающегося сквозь занавески. Комната встретила её непривычной тишиной. Всё было слишком чётким, слишком настоящим, чтобы быть сном: каменные стены, резные руны на них, мягкий ковёр под ногами.
Она села на кровати, вцепившись пальцами в покрывало. Сердце стучало быстро. Она вспомнила падение в колодец, лес, монстра, жёлтые глаза незнакомца…
На подоконнике сидела Окошко. Белое пятно на лапе светилось в утреннем свете, словно напоминая: всё это – не её выдумка. Кошка лениво моргнула, и в её взгляде было слишком много осмысленности, чтобы списать на случайность.
– Это не сон… – выдохнула Астрид. Голос прозвучал хрипло, будто после долгого молчания.
Дверь тихо скрипнула, и в комнату заглянула невысокая девушка с веснушками и рыжевато-русыми волосами. Её зелёные глаза сияли.
– Ты проснулась! Отлично. Я Файри.
Она вошла так уверенно, будто знала Астрид всю жизнь, и тут же схватила её за руку.
– Пойдём, покажу, что к чему. А то потеряешься.
Следом в комнату заглянул парень – чуть выше Астрид, с прямыми русыми волосами и спокойными карими глазами. Его движения были неторопливы, в них чувствовалось странное спокойствие.
– Дарен, – представился он коротко. – Мы тоже из Мидгарда.
Астрид уставилась на них.
– Из Мидгарда? То есть из мира людей?
– Ну да, – улыбнулась Файри. – Мы пробуждённые. В нашей крови есть боги или существа. С одной стороны – они, с другой – обычные люди. Поэтому мы наполовину.
Дарен добавил серьёзно:
– А остальные ученики здесь – дети богов или существ с обеих сторон. У них сила ярче, и потому они смотрят на нас сверху вниз.
Астрид сглотнула.
– То есть вы хотите сказать, что… один из моих предков…
– Был богом, или валькирией, или кем-то ещё, – просто кивнула Файри. – Да. Так это работает.
Она сказала это легко, словно речь шла о чём-то привычном.
– И что, сюда все так приходят?
– Каждый ребёнок с такой кровью рано или поздно попадает сюда. Мир Ванахейм – место, где мы учимся владеть своей силой. Здесь школа. – спокойно ответил Дарен.
– А что дальше? – спросила Астрид, чувствуя, как в голове становится тесно от вопросов.
– Дальше – Альвхейм, – ответила Файри, и её глаза засияли. – Высшая академия. Там учатся лучшие из лучших.
Дарен продолжил:
– И те, кто докажет, что достоин, получают право попасть в Асгард.
– В Асгард… – повторила Астрид, как будто слово было чужим и колючим. – Дом богов?
– Да, – кивнула Файри. – Но туда доходят единицы.
Астрид стиснула пальцы. Всё, что они говорили, звучало слишком невероятно.
Асгард. Альвхейм. Я… обычная. Это какая-то ошибка.
– Ладно, хватит вопросов, – бодро сказала Файри. – Сначала тебе нужна форма. В этой одежде долго не протянешь.
Астрид взглянула на себя. В джинсах и футболке она выглядела нелепо среди резных камней и сияющих рун.
Они вышли в коридор. Стены были высокие, увешанные гобеленами с рунами, окна заливали светом каменный пол. Ученики проходили мимо – в длинных накидках, в туниках, украшенных символами. Их глаза скользили по Астрид, одни равнодушные, другие – с насмешкой.
Она чувствовала себя так, будто стоит в центре сцены в неподходящей роли.
Файри болтала без умолку:
– Здесь учатся все – дети валькирий, йотунов, богов моря, богинь света. Видишь того высокого? Он сын ледяного великана. А вон та девушка – кровь богини Фрейи.
Астрид слушала, но слова казались далёкими. Внутри звенел один вопрос: А что здесь делаю я?
Они вошли в просторную комнату с рядами сундуков и вешалок. На полках лежали ткани, украшенные рунами. Каждая вещь словно светилась изнутри.
Дарен подошёл к сундуку и вынул свёрток.
– Это для тебя. Можешь позже придти и выбрать себе еще пару нарядов.
Астрид развернула ткань. На её руках оказалась мягкая туника глубокого зелёного цвета, пояс с вышитыми знаками, лёгкая накидка. Материя будто откликалась на её прикосновения.
– У каждой формы есть символы рода, – пояснил Дарен. – Они появятся, когда твоя сила проявится.
Файри улыбнулась шире:
– Значит, ты пока чистый лист. Но это даже красиво.
Астрид сжала ткань в пальцах.
Чистый лист. Может, пустой.
Она молча кивнула, но внутри её сердце колотилось: теперь всё было слишком реально, чтобы назвать это сном.
Файри и Дарен вывели Астрид в просторный зал. Высокие своды уходили ввысь, каменные колонны украшали руны, а между ними горели факелы и светящиеся кристаллы. Воздух пах хлебом, пряностями и дымом. Это была столовая, но больше походила на зал для пиршеств.
Длинные столы ломились от еды: свежий хлеб, мясо, яркие ягоды, дымящиеся блюда, которые невозможно было назвать обычными – то ли птица с золотыми перьями, то ли рыба, чья чешуя мерцала, будто драгоценные камни.
За столами сидели десятки учеников. Кто-то громко смеялся, стуча кружками, кто-то спорил, размахивая руками, кто-то тихо шептался. Одежда у всех была разная, но объединяла её одна черта – на ткани сияли руны и символы. У кого-то – молнии, у кого-то – стилизованные волны, у кого-то – узоры, напоминавшие крылья.
Астрид невольно сжала пальцы на своей новой тунике. У неё ничего не светилось. Она была действительно «чистым листом».
Файри толкнула её локтем:
– Не думай об этом. У всех когда-то ничего не было.
– У всех, кроме них? – прошептала Астрид, кивая на группу старших учеников. Символы на их одежде горели ярко, будто живые.
– Сила проявляется по-разному. У кого-то через несколько месяцев, у кого-то – через год. – ответил Дарен.
Астрид кивнула, но внутри холод только усиливался.
Она услышала шёпот за спиной:
– Это та новая… из Мидгарда.
– Говорят, её привела кошка.
– Пока ничего особенного.
Слова будто ткнули в самое сердце. Щёки вспыхнули.
– Пусть говорят, – раздался уверенный голос.
Астрид подняла глаза. Перед ней стоял Эрик. Он выглядел так же, как вчера во дворе: высокий, сильный, с лёгкой улыбкой, от которой становилось теплее. Сел напротив, будто хотел показать остальным – она не одна.
– Они забывают, что когда-то сами сидели в пустых туниках, – сказал он спокойно, откинувшись на скамью. – Символы не рождаются за ночь.
Астрид едва улыбнулась.
– А у тебя они появились сразу?
Эрик слегка пожал плечами, в его глазах мелькнула искра.
– Почти. Но это не имеет значения. Главное не то, когда появятся знаки, а что ты с ними сделаешь.
Он говорил так просто, без высокомерия, что напряжение в груди чуть ослабло.
Файри, сидевшая рядом, наклонилась к Астрид и шепнула заговорщицки:
– Даже дети Тора падали на первом занятии.
Дарен только кивнул, подтверждая её слова.
Астрид попробовала сделать глоток воды. Вкус был странным – слишком чистым, как будто сама река стекала в её горло. Но вместе с водой она глотнула и мысль: Может, я всё-таки не ошибка?
По залу время от времени проносились знакомые лица. Каэль сидел в стороне, разговаривая с девушкой с серебристыми волосами очень похожей не него. Его белые пряди светились, когда он наклонялся к ней. Рагнар стоял у колонны, мрачно оглядывая зал, и даже в шуме чувствовалось – вокруг него никто не задерживается надолго.
Астрид заставила себя отвернуться. Сейчас ей хватало одного: рядом сидят те, кто говорят так, будто всё нормально.
Когда они вышли из зала, шум голосов всё ещё стоял у Астрид в ушах. Казалось, что каждая реплика, каждый шёпот о ней, о «новенькой из Мидгарда», впитался в кожу и теперь тянул вниз тяжёлым грузом.
Коридоры закончились, и они вышли в огромный зал с высоким потолком. Здесь всё пахло металлом, камнем и потом. Под ногами хрустел песок, стены были испещрены зарубками от оружия, а на стеллажах вдоль стен висели щиты и тренировочные мечи.
Астрид почувствовала, как сердце сжалось. Всё здесь выглядело суровым, чужим, будто её снова занесли в мир, к которому она не принадлежала.
– Это арена Торвальда, – пояснила Файри, но даже её весёлый голос прозвучал тише обычного.
Ученики рассредоточились по кругу, и в центр вошёл сам Торвальд. Он был похож на скалу, которая обрела ноги: высокий, плечистый, с лицом, рассечённым старыми шрамами. Его ледяные глаза прошлись по каждому, и зал стих.
– На арене нет сыновей и дочерей богов, – прогремел он. – Здесь есть только сила. Докажи её – останешься. Нет – упадёшь.
Его голос был словно удар молота, и Астрид едва не вздрогнула.
Ей вручили деревянный меч. Рукоять тут же выскользнула из вспотевших ладоней. Она сжала пальцы сильнее, будто от этого меч станет её.
– В пару к Берну, – бросил Торвальд.
Парень с мягким светлым взглядом шагнул к ней. Его улыбка была спокойной, почти извиняющейся.
– Я постараюсь быть осторожным, – сказал он тихо.
Она кивнула, но тревога только усилилась.
Первый удар оглушил. Второй выбил меч. Через мгновение она уже лежала на песке, а зал разразился смешками.
– Встань! – рявкнул Торвальд так, что эхо пронеслось по стенам.
Астрид сжала зубы, поднялась. Берн подал ей руку, его ладонь была тёплой, надёжной.
– Ты зажимаешься. Смотри не на клинок, а на плечо.
Она кивнула. Попробовала снова. И снова оказалась на земле.
Теперь смех был громче. Особенно звонко хохотнула Фрейдис. Она прикрыла губы ладонью, но глаза её сияли злорадством.
Щёки Астрид вспыхнули.
Вдруг рядом оказался Эрик. Он не вмешивался в бой, но стоял у края арены, и его взгляд был устремлён на неё. Не осуждающий, не насмешливый – ободряющий.
– Ты отлично справилась, – сказал он, когда Торвальд отпустил их с арены.
Астрид выдохнула и покачала головой.
– Ну, если отлично в твоем понимании это лежать на земле три раза подряд, то наверно да.
– Все падали, – ответил он спокойно. – Хочешь, я помогу тебе с тренировками? Покажу, как держать клинок.
Его голос был лёгким, но в нём чувствовалась заинтересованность. Астрид подняла глаза и встретила его улыбку.
В этот момент Фрейдис резко встала со скамьи.
– Ты тратишь время, Эрик, – её голос был ядовит. – Если она не умеет даже меч держать, ей здесь не место.
Эрик обернулся к ней, и в его глазах сверкнула молния.
– У каждого первый день сложный. Даже у тебя, Фрейдис. Или ты забыла?
Она прикусила губу и села обратно, но взгляд её метнул искры в сторону Астрид.
Астрид скромно улыбнулась Эрику в знак благодарности и они с Файри быстро удалились из зала.
Следующий урок проходил во дворе. После тяжёлого воздуха арены он казался почти раем: трава блестела каплями росы, воздух был свежим, тёплый ветер играл с листьями. Здесь было легче дышать.
Элвина стояла в центре. Её волосы сияли серебром, глаза были цвета моря, а движения – мягкие и грациозные.
– Стихия не слушает приказов, – сказала она. – Она откликается только тем, кто умеет слышать её.
Ученики вытянули руки. Кто-то вызывал ветер, кто-то – огонь, у кого-то из росы поднимались капли воды, играя в воздухе. Всё это выглядело так естественно, что Астрид почувствовала: её сердце сжимается от зависти и страха.
Она вытянула ладони. Закрыла глаза. Вдох. Я должна почувствовать хоть что-то.
Пустота.
Сзади донёсся сдержанный смешок. Она обернулась и встретилась глазами с Фрейдис. Та улыбалась – холодно, с издёвкой.
Астрид почувствовала, как щёки вспыхнули.
– Ты слишком стараешься, – вдруг услышала она тихий голос сбоку.
Каэль наклонился, провёл ладонью по траве. Из росы поднялась прозрачная капля и зависла в воздухе. Она заиграла в лучах солнца, переливаясь всеми цветами.
– Вода – это не сила, – сказал он мягко. – Это движение. Попробуй не заставлять, а позволить.
Его пальцы осторожно коснулись её ладони, подводя ближе. Сердце Астрид заколотилось быстрее, и она отдёрнула руки.
– У меня не получится, – сказала она слишком резко.
Каэль чуть улыбнулся, но в его глазах промелькнуло что-то странное, глубокое.
– Значит, ещё не время.
Он отошёл, и Астрид осталась одна, чувствуя, как горят щёки.
Фрейдис наклонилась к Сигрид, её голос прозвучал негромко, но достаточно отчётливо, чтобы услышала Астрид:
– Всё ясно. У нее нет силы. Ещё одна никчемная бастардка.
Слова были сказаны настолько остро и колко, что именно это ранило сильнее всего.
Астрид опустила руки. В груди поднималось раздражение, в горле – горечь. Она сама не знала, есть ли в ней сила и получится ли что-то. Но одно она знала точно: она никогда не умела просто уходить, опустив голову. Даже если снова упадёт – будет вставать.
Следующим уроком были энергетические практики.
Зал Лайры встретил их странным, вязким светом. Руны на стенах переливались зелёным сиянием, будто в камне дышали листья деревьев. Воздух был тягучий, как перед грозой, и каждое слово, сказанное здесь, звучало глухо, будто в густом тумане.
Астрид остановилась на пороге. После свежести двора Элвины это место казалось слишком тихим и тревожным.
В центре стояла Лайра. Она была красивой до холодного ужаса: волосы отливали золотом, глаза сверкали зелёными искрами, улыбка была правильной, почти кукольной, но в ней не было тепла.
– Магия – это не техника, – её голос прозвучал мягко, но так, что внутри у Астрид задрожало. – Это вы. Ваши страхи, желания, тени. Сила не живёт в формулах. Она живёт в том, что вы прячете от других.
Её взгляд скользнул по залу. Её глаза слегка задержались на Астрид.
Ученики входили в круг рун один за другим. Иллюзии оживали, и каждый проходил через свой страх. Кто-то сдавался, кто-то выдерживал. Символы на одежде вспыхивали ярче или гасли тусклее.
Парень, высокий, с медными волосами, шагнул вперёд – и вскрикнул: перед ним вспыхнуло море огня. Он рухнул на колени, закрыв лицо руками. Лайра лишь кивнула:
– Страх сжёг тебя быстрее, чем пламя.
Другой ученик прошёл испытание – перед ним встала фигура чудовища, но он выдержал и отразил его иллюзорным мечом. Символы на его одежде вспыхнули ярче.
А потом вперёд вышла девушка, которую Астрид заметила ещё у входа. Худощавая, с длинными чёрными волосами, кожа бледная, почти синеватая. В её движениях не было ни грации, ни силы – и всё же весь зал замер.
Она шагнула в круг. Руны вспыхнули, и из тьмы вокруг неё поднялись фигуры. Тени. Десятки. Их глаза горели жёлтым светом. Вместо того чтобы испугаться, девушка просто подняла руку, и тени склонились, будто признавая хозяйку.
Шёпот прокатился по залу.
Астрид почувствовала, как по спине побежали мурашки. Внутри всё похолодело – от самой картины и от того, как спокойно эта девушка стояла среди ужаса.
– Кто это?.. – прошептала она, не отрывая взгляда.
Файри тоже шепнула, но быстро, как будто боялась, что их услышат:
– Хельга. Её предок – сама богиня смерти. Говорят, она может разговаривать с духами.
Астрид сглотнула. Хельга в этот миг медленно повернула голову. Их взгляды встретились. В глазах девушки не было эмоций – только пустота, от которой Астрид захотелось отвести глаза.
– Астрид, – позвала Лайра.
Она вздрогнула. Ноги сами вынесли её вперёд.
Круг сиял ровным светом, но стоило ей шагнуть – мир исчез.
Она оказалась в лесу. Тёмном, душном, ветви тянулись, будто руки, воздух пах гнилью. Вдалеке раздался рёв – тот самый, что она уже слышала.
– Нет… – прошептала она.
Тьма надвигалась. Сердце билось так, что отдавалось в ушах.
Её дыхание сбилось, руки дрожали.
И вдруг – тепло…
В груди будто вспыхнуло пламя. Ладони осветились мягким сиянием. Свет разросся, оттолкнул тени, разорвал мрак. Лес растворился, воздух очистился.
Она стояла в круге, дрожа, но свет вокруг не гас.
В зале наступила тишина.
– Она сияет, – прошептал кто-то.
Зал загудел, шёпоты накатывали со всех сторон:
– В первый же день?.. Такого не бывает.
– Она смухлевала…
– Или ей кто-то помог.
Слова били сильнее, чем любое заклинание. Астрид чувствовала, как подкашиваются колени.
И вдруг раздался голос, глухой и резкий, будто скрежет камня:
–Хватит.
Тишина упала сразу. Все обернулись.
Рагнар стоял у стены. Он даже не двинулся, но его слова резанули воздух так, что больше никто не рискнул шепнуть.
– Круг не ошибается, – произнёс он, жёстко, без лишних интонаций. – Ни один из вас не в силах заставить его загореться. Если он ответил – значит, сила в ней есть. Хотите это оспорить? – его взгляд скользнул по залу, и никто не решился встретиться с ним глазами.
Тишина повисла тяжёлая.
А потом он медленно повернулся к Астрид.
– Но не обольщайся, – сказал он так же хрипло. – Искра – это ещё не пламя. И пока ты не научишься держать его, толку от этого не будет.
Он развернулся и пошел к выходу, показывая, что для него разговор закончен.
Зал зашептался снова, но уже тише, осторожнее. Никто больше не посмел сказать, что круг ошибся.
Астрид же стояла, чувствуя, как внутри перемешались стыд, злость и странное… облегчение.
Когда урок закончился и они вышли в коридор, воздух показался легче.
– Ну ничего себе! – воскликнула Файри, обернувшись к Астрид. – Ты молодец! Даже Рагнар заступился за тебя. Это почти невероятно.
– Почему? – выдохнула Астрид.
Файри понизила голос, глаза её округлились.
– Потому что он потомок Фенрира. Великого волка. Даже боги не знают, чего от него ожидать. Учителя с ним осторожничают. А ученики… ну, сама видела. Никто не связывается.
Астрид замерла. Внутри всё ещё дрожало от испытания, но теперь к этому примешивалось другое чувство. Страх и странное притяжение одновременно.
Вот тебе и первый день. Ну здравствуй, новый незнакомый свет…
Глава 5
Утро пришло тихо, будто само не решалось будить. За окнами мягко таяли сумерки, и свет пробивался не солнечными лучами, а холодным сиянием кристаллов, что горели у башен академии.
Астрид открыла глаза медленно. Сначала ей показалось, что она дома – тёплое одеяло, деревянный шкаф у стены. Но запах смолы и трав в глиняной чаше на подоконнике напомнил: это не дом. Это её новая комната в чужом мире.
Она села, провела рукой по лицу. В ладони было только тепло – никакого света. И от этого внутри что-то болезненно дёрнулось. Вчера это случилось само. А сегодня – пустота.
Одежда, оставленная вечером на стуле, ждала её. Простая тёмная туника, лёгкие штаны. Она надела их, завязала пояс, заплела волосы, глядя в медное зеркало. Оттуда на неё смотрела та же Астрид, только в чужой одежде и с глазами, в которых застыл вопрос: что же теперь?
Коридоры уже жили своей жизнью. Ученики выходили из комнат, смеялись, переговаривались. Их голоса отдавались эхом, шаги уверенно звучали по каменным плитам.
Астрид шла рядом с Файри и Дареном. И хотя они разговаривали между собой, её не отпускало чувство: каждый встречный взгляд задерживался на ней чуть дольше. Кто-то откровенно разглядывал, кто-то шептал что-то на ухо соседу, кто-то просто отворачивался, как будто встречаться глазами было опасно.
Столовая гудела, как улей. Длинные столы, лавки, миски с хлебом и кашей, кувшины с молоком. Запах жареного мяса и корицы смешивался с шумом голосов. Сотни людей ели, смеялись, но стоило Астрид войти – в нескольких рядах вдруг стало тише.
Она сделала вид, что не заметила. Взяла тарелку, налила себе каши и села к Файри и Дарену.
– Ты… как? – Файри наклонилась ближе, её голос был чуть тише обычного. – После вчерашнего.
– Нормально, – выдавила Астрид, хотя сама слышала, что голос звучит сухо.
Дарен пододвинул к ней миску с ягодами.
– Нормально – это когда свет не вырывается из тебя в первый день. Ты же – особенная.
Она вздрогнула.
– Особенная?
Файри кивнула. Глаза были серьёзными, хотя она пыталась улыбнуться:
– У нас с Дареном – почти год. Год тишины. У кого-то – меньше, у кого-то больше. Но в первый день? Такого я ещё не слышала.
Астрид положила ложку, так и не притронувшись к еде.
– Может, это не то, что все думают. Может, это какая-то случайность.
– Не бывает случайностей, – мягко, но уверенно сказал Дарен.
Файри закатила глаза.
– Только не начинай, философ.
Он пожал плечами и снова посмотрел на Астрид.
– Я просто думаю, что теперь всё будет иначе. Люди не любят, когда что-то выбивается из привычного.
Слова были простыми, но в них было больше правды, чем в шёпотах за соседними столами.
Она молча кивнула и отодвинула тарелку. Еда казалась безвкусной, а шум зала – слишком громким. Но рядом сидели они, и в этом было хоть какое-то равновесие.
Так и не притронувшись к еде, Астрид вышла из столовой и отправилась на занятия.
Урок по боевому мастерству был шумным: удары тренировочных мечей гулко отдавались о деревянные щиты, воздух наполняли крики и команды Торвальда. Обычно гул заглушал всё остальное, но в этот раз Астрид ловила обрывки слов слишком ясно.
Она стояла в паре с девочкой помладше, старалась повторять движения, которые показал Торвальд, но всё равно слышала за спиной:
– Видела? Первый день, и уже свет…
– Не может такого быть.
Она стиснула зубы и заставила себя сосредоточиться на ударе. Но ладонь всё равно дрожала, и меч звякнул о щит не так, как надо. Девочка посмотрела на неё с лёгким недоумением, и от этого стало только хуже.
А потом всё снова заглушил один знакомый голос.
– Конечно, – протянула Фрейдис, выходя вперёд. Она держала копьё так легко, будто это было продолжением её руки. Волосы сияли золотом, лицо светилось холодной красотой, и казалось, что даже тишина ей подчинялась. – Только у тех, у кого в жилах течёт тьма, силы просыпаются так быстро.
Слова прозвучали чётко. Она не шептала и не пряталась – говорила так, чтобы услышали все.
Зал стих.
Фрейдис склонила голову, её улыбка была ослепительной, но в ней чувствовался яд:
– Может, руны ошиблись? Может, у нас в академии не потомок богов, а дитя нечисти?
Тишина была такой плотной, что даже Торвальд не сразу ответил. Он бросил взгляд на Фрейдис, суровый и предупреждающий, но промолчал. И это молчание дало её словам силу.
Астрид почувствовала, как её бросило в жар. Кожу словно обожгли эти слова, и зал перестал казаться безопасным. Несколько учеников, которые до этого стояли рядом, незаметно отодвинулись. Другие смотрели исподлобья, с подозрением. И не важно было, верят ли они в это или нет – сам факт, что сомнение прозвучало вслух, менял всё.
Она попыталась поднять меч, но движения стали рваными. Лезвие скользнуло в воздухе, и Торвальд резко рявкнул:
– Концентрируйся!
Гул тренировок снова поднялся, но ощущение не исчезло. Каждый взгляд теперь давил. Даже если никто ничего не говорил, она чувствовала, что рядом с ней стало пусто. Будто вокруг образовалась невидимая стена, и никто не хотел её переступать.
Файри шепнула яростно:
– Ну и дрянь же она! Не слушай её!
Но эти слова тонули в гуле мыслей. Дитя нечисти.
Когда урок закончился, Астрид не осталась ни на разговоры, ни на упражнения. Она выскользнула в коридор, сжимая кулаки так сильно, что ногти впивались в ладони. Воздух в зале душил её, а слова Фрейдис всё ещё звенели в ушах.
Она прошла мимо дверей, ведущих к библиотеке, свернула не туда, куда шли остальные, и сама не заметила, как оказалась на лестнице, ведущей наружу. Ей нужно было уйти. Подальше от этого шёпота. Подальше от глаз, которые смотрели на неё не как на девушку, а как на угрозу.
Астрид почти бежала по каменной тропе. Воздух становился свежее с каждым шагом. Вскоре послышался шум – низкий, ровный, похожий на дыхание великана. И вдруг тропа закончилась, уступив место бескрайнему простору.
Перед ней раскрылось море.
Огромное, светлое, уходящее в туман за горизонтом. Волны катились медленно и властно, разбивались о каменные скалы, и брызги летели в воздух, оседая на коже солёной прохладой. Птицы кружили над водой, их крики сливались с ритмом прибоя. Всё вокруг дышало стихией – сильной, вечной, равнодушной к тому, что творилось в стенах академии.
Астрид остановилась у обрыва. Ветер трепал её волосы, тянул за рукава туники, холодил лицо. Она закрыла глаза и вдохнула глубже. Морская свежесть ударила в грудь, наполнила лёгкие, и только здесь она позволила себе сбросить маску. Здесь никто не смотрел. Здесь можно было хотя бы на миг перестать быть «той самой, с которой что-то не так».
– Знал, что найду тебя здесь.
Голос прозвучал за спиной – тихий, но в нём было что-то уверенное, как в самом шуме моря.
Астрид обернулась.
Каэль стоял чуть поодаль. Белые волосы разметались по плечам, блестели, будто вобрали в себя отражение волн. Его глаза… она невольно задержала взгляд. Голубые, прозрачные, в них и правда плескалось море.
– Я не прячусь, – поспешно сказала она.
– Я и не думал, – спокойно ответил он, подходя ближе. – Просто иногда нужно уйти туда, где можно дышать.
Он встал рядом, и какое-то время они молчали. Только ветер, только волны.
Астрид посмотрела вниз, на кромку пены у подножия скалы.
– Они думают… – голос дрогнул, но она заставила себя договорить, – думают, что со мной что то не так.
Каэль чуть повернулся к ней. Ветер снова заиграл с её волосами, и несколько прядей упали на лицо. Он протянул руку и легко убрал их за ухо. Касание было коротким, почти случайным, но от него по коже побежали мурашки.
– Пусть думают, – сказал он просто. – Они всегда боятся того, чего не понимают.
Астрид подняла глаза. Его взгляд был прямым, честным, и в нём не было ни страха, ни осуждения.
– Ты не понимаешь, – прошептала она. – Я ведь даже не знаю, кто я здесь.
Каэль чуть усмехнулся уголком губ.
– Думаешь, я понимаю, кто я? Сын Ньерда. Красиво звучит, правда? Но знаешь, что это значит? Любая моя ошибка – не моя. Она «позорит имя бога». Каждое падение – повод шептаться.
Он говорил спокойно, но в голосе слышалось то, чего он, кажется, редко показывал другим – усталость.
– Ты не одна, Астрид. Здесь каждый носит свой груз. Только у кого-то он виден сразу, а у кого-то сидит глубже.
Он посмотрел на неё дольше, чем стоило бы, и она вдруг почувствовала, что сердце сбилось с ритма. Ей хотелось отвести взгляд, но что-то удерживало.
– Каэль! – раздался звонкий голос.
Из-за каменной арки выбежала девушка. Белые волосы с голубым отливом, лёгкая походка, будто она сама была частью ветра.
– Это Лив, – сказал он, и голос его стал мягче. – Моя сестра.
– Ты Астрид? Я слышала про круг. Это невероятно!
Каэль чуть усмехнулся уголком губ.
Астрид смутилась, но Лив говорила так искренне, что в её словах не чувствовалось ни зависти, ни недоверия.
– Не пугай её, – усмехнулся Каэль.
– Я? – Лив рассмеялась звонко, как брызги. – Я наоборот! Здесь редко появляются такие, как ты.
Астрид улыбнулась впервые за день – не натянуто, а по-настоящему.
Каэль и Лив оставили Астрид еще немного насладиться морем и побыть на едине с собой. Море шумело, ветер путал волосы, и на какое-то мгновение ей показалось, что всё не так уж плохо.
Вечером академия затихла. Солнце медленно уходило за кроны, и тени становились длиннее, гуще. Факелы в коридорах вспыхивали мягким светом, а за окнами небо переливалось фиолетом и золотом.
Астрид сидела у себя в комнате и сжимала ладони до боли. Ничего. Ни малейшей искры. Она снова и снова пыталась сосредоточиться на том тепле, что вспыхнуло в круге, но оно ускользало, будто и не существовало вовсе.
Почему? Вчера получилось… Почему теперь – нет?
Злость душила.
Она вспомнила слова Скьяльда о местах силы, разбросанных по Ванахейму. Камни, на которых оставили след древние боги. Астрид решила, что там легче будет почувствовать себя частью этого мира.
Не раздумывая, она набросила плащ и вышла.
Лес встретил её прохладой и тишиной. Деревья здесь были выше, чем в Швеции, и в их стволах будто скрывались руны. Листья шуршали так тихо, словно подслушивали.
Вскоре она вышла к поляне. В центре стояли камни – высокий круг, покрытый древними знаками. Они светились еле-еле, будто откликались на шаги.
Астрид встала в середину, закрыла глаза. Сжала руки.
– Ну же… хоть чуть-чуть…
Она старалась вспомнить то чувство – тепло, разливающееся по груди, свет, вспыхнувший в ладонях. Но здесь была только тишина. Никакого отклика.
Она открыла глаза – и ощутила, как внутри поднимается злость.
– Да что ж такое…
Она ударила кулаком по камню. Но тут же ощутила ноющую боль, она резко прижала руку к груди. В глазах защипало. Ей вдруг стало так горько, что она едва не заплакала.
– Силой это не вытянешь.
Астрид вздрогнула.
Из тени деревьев вышел Рагнар. Его шаги были тихими, но уверенными. Он остановился на краю круга, и даже руны будто на миг дрогнули, когда он вошёл в их сияние.
– Что ты тут делаешь? – резко спросила она, стараясь скрыть, что глаза блестят.
– То же, что и ты, – хрипло ответил он. – Иногда проще дышать среди камней, чем среди людей.
Он подошёл ближе. Его фигура в полумраке казалась ещё выше, а жёлтые глаза на миг блеснули, прежде чем он отвернулся.
– Я пыталась вызвать свет, – сказала она с отчаянием. – Вчера… у меня получилось. А теперь ничего.
– И не получится, – коротко бросил он. – Не так.
– Но почему?
– Потому что ты хочешь заставить. А силу не заставляют. Она приходит, когда решает сама. Тогда, когда ты готов к ней.
Астрид сжала кулаки.
– Но я не могу просто сидеть и ждать!
– Можешь, – сказал он жёстко. – Придётся. Иначе она сломает тебя.
Она вскинула взгляд на него.
– Ты говоришь так, будто знаешь.
Он замолчал. Долго смотрел в сторону леса, потом хрипло произнёс:
– Знаю.
На миг в его голосе мелькнуло что-то другое – не суровость, а тяжесть.
– У каждого здесь есть то, чего он боится, – продолжил он. – Ты думаешь, сила – это подарок. Но иногда – это то, что может разорвать изнутри.
Он не смотрел на неё, говорил будто самому себе. Тишина повисла между ними. Она не знала, что ответить. Ветер шевелил листья, руны на камнях мерцали.
Рагнар шагнул к краю круга.
– Не мучай камни. Иди спать. Завтра будет новый день.
Он вышел из сияния, и тьма леса будто сразу приняла его.
Астрид осталась стоять в круге, чувствуя, как сердце бьётся слишком быстро. В голове всё ещё звучал голос Рагнара, его слова цепляли сильнее, чем ей хотелось признавать.
Вдруг за спиной хрустнула ветка.
Она резко обернулась. Сердце ёкнуло: на миг ей показалось, что он вернулся. Она почти ждала увидеть его.
Но это был не он.
На краю поляны стояла фигура. Высокая, худая, волосы длинные, словно сливались с ночным лесом. Она не двигалась, но от её присутствия воздух будто стал гуще, тяжелее.
Астрид моргнула – и вдруг заметила, что тени деревьев вокруг вытянулись, стали глубже. Или это ей только показалось?
Фигура не сказала ни слова, не пошевелилась. Просто смотрела.
Астрид открыла рот, но звук застрял в горле. Она не знала, сколько прошло – мгновение или вечность.
А потом фигура растворилась. Не ушла, не скрылась, а будто растаяла в воздухе, оставив за собой пустоту и холод.
Астрид медленно поднялась, оглянулась по сторонам, пытаясь убедить себя, что это был обман зрения, что тени лишь играли. Но сердце всё равно билось слишком быстро.
Она направилась к академии. Лес был тихим, но каждый её шаг отдавался слишком громко, словно других звуков и не существовало. Когда стены башен показались впереди, она выдохнула с облегчением.
Коридоры внутри были почти пусты. Факелы горели неровно, отбрасывая длинные тени. Она поднялась по лестнице и уже протянула руку к двери своей комнаты, как вдруг услышала за спиной:
– Поздновато для прогулок.
Она обернулась – и увидела Эрика. Он стоял, прислонившись к стене, руки скрещены на груди, волосы чуть растрепаны, будто он сам только что вернулся с тренировки. В глазах светилось то самое спокойствие, которое нечасто встретишь здесь, где каждый стремился показать силу.
– Я… – начала Астрид, но остановилась. Что она могла сказать? Что бродила по лесу в темноте, пытаясь заставить себя повторить тот свет?
Эрик усмехнулся мягко:
– Ладно, можешь не объяснять. Но если завтра хочешь – перед уроками я могу тебя потренировать.
Она моргнула, удивлённо посмотрела на него.
– Потренировать?
– Ну да. – просто сказал он. – Я вижу, что ты упрямая и всё равно будешь пытаться сама. Но вместе будет проще.
Он улыбнулся чуть шире.
Астрид кивнула, чувствуя, что слова застряли в горле.
– Завтра.
– Завтра, – подтвердил он, оттолкнулся от стены и пошёл по коридору.
Она осталась стоять у своей двери, прислонившись к ней спиной. В груди смешались усталость, тревога и странное тепло от его слов.