Читать онлайн Говорящий-с-воронами бесплатно

Jacob Grey

Ferals

Published bу аrrаngеrent with The Van Lеаr Agency

***

Особая благодарность Майклу Форду

На трупах некоторых жертв были обнаружены следы зубов. Одних сбросили с большой высоты, другим впрыснули в кровь яд, от которого тела распухли. В то роковое лето волна убийств захлестнула Блэкстоун, и по сей день никто не знает, что – или кто – стояло за теми зловещими преступлениями.
«Тайна Темного Лета», Жозефина Уоллес,старший библиотекарь, Центральная библиотека Блэкстоуна

Глава 1

Ночь принадлежала ему. Он одевался в ее те́ни, вкушал ее запахи. Он наслаждался ее звуками и тишиной. Кар прыгал по крышам, лишь белый глаз луны и три паривших в темном небе ворона могли увидеть мальчика.

Словно большая бактерия, Блэкстоун расползался во все стороны. Кар оглядывал город: вздымающиеся небоскребы на востоке, бесконечные косые крыши бедных кварталов и дымящие трубы промышленного района на западе. На севере темнели покинутые дома. На юге текла река Блэкуотер: бурлящий грязный поток, уносящий скверну из города, отчего тот чище не становился. Кар чувствовал исходящее от него зловоние.

Он скользнул к грязному слуховому окну. Осторожно прижав руки к стеклу, Кар всмотрелся в мягкое свечение за окном. Внизу горбатый сторож, погруженный в свои мысли, тащил по коридору ведро и швабру. Он не смотрел вверх. Они никогда не смотрят.

Кар пошел дальше, по пути напугав толстого голубя и перепрыгнув через старую рекламную растяжку. Он знал, что вороны следуют за ним. Двоих едва можно было различить – летящие тени, черные словно деготь. Третий, молочно-белый, ворон парил будто призрак, его бледные перья светились в темноте.

– Я голоден, – пробормотал Визг, самый младший из трех. Его голос звучал словно пронзительный крик.

– Ты всегда голоден, – ответил Хмур, который медленно и размеренно взмахивал крыльями. – Молодые всегда такие прожорливые.

Кар улыбнулся. Для любого другого голоса́ воронов не отличались бы от криков обычных птиц. Но Кар слышал больше. Намного больше.

– Я еще расту! – крикнул Визг, негодующе хлопая крыльями.

– Жаль, что твой мозг не может этим похвастаться, – хмыкнул Хмур.

Милки, старый белый слепой ворон, парил над ними. По своему обыкновению он промолчал.

Кар остановился, чтобы перевести дыхание. Прохладный воздух наполнил легкие. Он внимал ночным звукам – шуршание машин по ровному асфальту, глухой ритм музыки вдалеке. Откуда-то доносится визг сигнализации, слышатся мужские крики, слов не разобрать. Кару все равно, звучит голос радостно или гневно. Внизу – место обычных горожан Блэкстоуна. Здесь, наверху, среди темных силуэтов на фоне ночного неба – владения его и воронов.

Из вентиляционного отверстия дул нагретый воздух; Кар прошел дальше, затем остановился, его ноздри раздулись.

Еда. Что-то соленое.

Кар прыгнул к краю крыши и перегнулся через него. Внизу открылась дверь в переулок, заставленный мусорными контейнерами. Это были задворки круглосуточного ресторана. Кар знал, что там часто выбрасывают отличную еду – наверняка объедки, но он не брезглив. Взглядом он обшарил каждый темный уголок. Он не заметил ничего подозрительного, но там, на земле, всегда было опасно. Чужая территория, не его.

Хмур приземлился рядом с Каром и наклонил голову. Его короткий клюв золотился, отражая свет фонарей.

– Думаешь, там безопасно? – спросил он.

Резкое движение привлекло взгляд Кара – это крыса копается в мусорных мешках внизу. Она подняла голову и спокойно посмотрела на мальчика.

– Думаю, да, – сказал Кар. – Будьте начеку.

Он знал, что их не нужно предупреждать. Они уже столько лет вместе промышляли на свалках, что воронам он доверял больше, чем себе.

Кар перебросил ногу через край крыши и приземлился на площадку пожарной лестницы. Визг спикировал вниз и уселся на край мусорного бака, Хмур скользнул к углу крыши, оглядывая улицу. Милки опустился на перила лестницы, его когти заскребли по металлу. Все были настороже.

Кар неслышно спускался по ступенькам. Он чуть помедлил, неотрывно глядя на заднюю дверь ресторана. От запаха еды его желудок дико заурчал. «Пицца, – думал он, – и гамбургеры».

Порывшись в ближайшем баке, он выудил желтую одноразовую коробку, все еще теплую. Он открыл ее. Жареная картошка! Он забросил ее в рот. Масляная, соленая, пряная с краев. Хорошая еда. Едкий уксус жег горло, но ему было все равно. Он не ел два дня. Он глотал не жуя и чуть не подавился. Затем схватил еще горсть. Один кусок выпал из руки, и Визг был тут как тут, впился клювом в объедки.

Хриплый крик Хмура.

Кар вздрогнул и приник к баку, вглядываясь в темноту. Его сердце дрогнуло, когда четыре фигуры показались на аллее.

– Эй! – крикнул самый высокий. – Убирайся от наших припасов!

Кар отпрянул назад, прижимая коробку к груди. Визг взлетел, его крылья захлопали по воздуху.

Фигуры приблизились, и луч фонаря осветил их лица. Мальчики, может, на пару лет старше его. Бездомные, судя по изодранной одежде.

– Тут достаточно, – сказал Кар, кивнув на мусорный бак. Ему становилось не по себе, когда он разговаривал с другими людьми. Это случалось не часто. – Тут на всех хватит, – повторил он.

– Нет, не хватит, – проговорил мальчик с двумя кольцами в верхней губе. Он шел впереди остальных, с нахальным видом поигрывая мускулами. – Здесь хватит только нам. А ты воруешь.

– Напасть на них? – спросил Визг.

Кар покачал головой. Не стоило лезть в передрягу из-за маленькой коробки картошки.

– Не тряси мне тут головой, мерзкий обманщик! – крикнул высокий. – Ты вор!

– Фу, он еще и воняет, – глумливо сказал мальчик поменьше.

Кар почувствовал, как горит лицо. Он шагнул назад.

– Куда это ты собрался? – сказал мальчик с кольцами в губе. – Может, останешься ненадолго?

Он шагнул к Кару и грубо толкнул его в грудь.

Неожиданное нападение застало Кара врасплох, он упал на спину. Коробка вылетела из рук, и картошка рассыпалась по земле. Мальчики окружили его.

– Ты чего тут разбросался?

– Сам поднимать собираешься?

Кар с трудом поднялся на ноги. Он был в ловушке.

– Вы можете забрать ее.

– Поздно, – сказал главарь, облизнув кольца на губе. – Тебе придется заплатить. Сколько у тебя денег?

Чувствуя, как тяжело бьется сердце, Кар вывернул карманы:

– Нисколько.

Блеснуло лезвие – главарь вынул из кармана нож.

– В таком случае мы заберем твои грязные пальцы.

Он сделал резкий выпад. Кар схватился за край бака и запрыгнул на него.

– А он проворен, не правда ли? – сказал мальчик. – Взять его.

Остальные трое окружили мусорный контейнер. Один ударил Кара по щиколотке. Другой начал трясти бак. Кар наклонялся, чтобы сохранить равновесие. Те четверо смеялись.

Кар заметил водосточную трубу в десяти футах[1] слева от него и прыгнул. Но как только его пальцы ухватились за металл, труба отошла от стены, подняв облако кирпичной пыли. Он упал на асфальт, воздух со свистом вырывался из легких. Над ним нависли четыре ухмыляющихся лица.

– Держите его! – сказал главарь.

– Пожалуйста… нет… – Кар боролся, но мальчики сели ему на ноги и скрутили руки. Он лежал распластанный на земле, когда главарь нагнулся к нему.

– Которую, парни? – Он по очереди указывал кончиком ножа на руки Кара. – Левую или правую?

Кар не видел своих воронов. Страх пульсировал в его в жилах.

Мальчик присел, поставив колено на грудь Кару.

– Эники, беники, ели вареники…

Кончик ножа плясал над ним.

– Берегись, Кар! – крикнул Хмур.

Мальчики посмотрели вверх, услышав пронзительный крик воронов. А затем появившаяся откуда-то сверху рука схватила нападавшего за воротник. Мальчик взвизгнул, когда его отшвырнули от Кара.

Послышались звуки борьбы, хруст – и нож со стуком упал на землю.

– Откуда он взялся? – проговорил Визг.

Кар сел. Высокий худой человек держал за шею мальчика с кольцами в губе. Каштановые жесткие волосы торчали из-под полей его грязной шляпы. Одет он был в грязные лохмотья, пояс из потертого синего шнура был завязан на талии поверх старого коричневого плаща. Клочковатая борода неровными пучками росла у него на щеках и подбородке. Кар подумал, что ему за двадцать и что он бездомный.

– Оставьте его в покое, – сказал человек скрипучим голосом. В полутьме его рот казался черной дырой.

– Тебе-то какое дело? – спросил мальчик, державший левую руку Кара.

Человек отшвырнул главаря на мусорный бак.

– Да он сумасшедший! – сказал тот, который держал ноги Кара. – Идем отсюда.

Мальчик с кольцами в губе поднял нож и замахнулся на бездомного.

– Радуйся, что ты такой грязный, – ощерился он. – Не хочу пачкать свой нож. Идемте, парни.

Четверка нападавших повернулась и ретировалась из аллеи.

Кар медленно поднялся на ноги, дышать было тяжело. Посмотрев вверх, он увидел, что его вороны уселись все вместе на перила лестницы и молча наблюдают.

Когда банда завернула за угол, из темноты вынырнула маленькая фигурка и встала рядом с незнакомцем. На вид это был мальчик лет семи-восьми. Бледное вытянутое лицо, светло-каштановые волосы торчат дыбом.

– Да, и не вздумайте возвращаться! – крикнул он, грозя кулаком.

Кар метнулся к картошке, разбросанной по земле, и начал собирать ее обратно в коробку. Не стоит выбрасывать хорошую еду. Все это время он чувствовал на себе взгляды спасителя и мальчика.

Закончив, Кар засунул коробку в глубокий карман пальто и побежал к пожарной лестнице.

– Постой, – проговорил человек. – Кто ты?

По-прежнему глядя в землю, Кар обернулся к нему:

– Я никто.

Человек хмыкнул:

– Правда? Ну и где твои родители, Никто?

Кар покачал головой. Он не знал, что ответить.

– Тебе нужно быть осторожнее, – проговорил человек.

– Я могу сам о себе позаботиться.

– Нам так не кажется, – сказал мальчик, задрав подбородок.

Кар слышал, как наверху когти воронов скрипят по перилам. Человек перевел на них взгляд, его глаза сощурились. На губах появилась призрачная улыбка.

– Твои друзья? – спросил он.

– Пора идти домой, – сказал Хмур.

Не оглядываясь, Кар направился к стальной лестнице. Он взбирался быстро, одна рука, потом другая, его ловкие ноги ступали почти бесшумно. Добравшись до крыши, он в последний раз обернулся и увидел, что человек смотрит на него, а мальчик копается в мусорном баке.

– Грядет что-то плохое, – проговорил человек. – Что-то по-настоящему плохое. Ты попадешь в беду, спроси у голубей.

У голубей? Он говорит только с воронами.

– Голуби! – фыркнул Визг, будто подслушав мысли Кара. – Он бы еще у крыши этого дома спросил.

– Крыша-то у него наверняка поехала, – сказал Хмур. – Таких людей много.

Кар забрался наверх и рысью пустился прочь. Но пока он бежал, он не мог выбросить из головы прощальные слова незнакомца. Тот не выглядел сумасшедшим. Свирепое лицо, ясные глаза. Не похож на старых пьянчужек, что шатаются по улицам или торчат у дверей, выпрашивая деньги.

Более того, он помог Кару. Он рисковал собой без всякой на то причины.

Вороны Кара летели над ним и петляли вокруг зданий по дороге к своему тихому гнезду. Домой.

Сердце Кара забилось медленнее, когда ночь приняла его в свои темные объятия.

Глава 2

Все тот же сон. Такой же, как всегда.

Он вновь в своем старом доме. Кровать такая мягкая, что ему кажется, будто он лежит на облаке. Ему тепло, хочется перевернуться, натянуть пуховое одеяло на самый подбородок и снова уснуть. Но ему никогда не удается. Потому что это не просто сон. Это воспоминание.

Быстрые шаги по лестнице за дверью. Они идут за ним.

Он спускает ноги на пол, пальцы утопают в толстом ковре. В спальне темно, он едва может различить свои игрушки, выстроившиеся в ряд на комоде, и полку, заставленную книжками с картинками.

Луч света проникает под дверь, и он слышит голоса родителей, встревоженные и приглушенные.

Дверная ручка поворачивается, они входят. На маме черное платье, ее щеки серебрятся от слез. Отец в коричневых вельветовых брюках и рубашке с расстегнутым воротом. По его лбу катится пот.

– Пожалуйста, нет… – говорит Кар.

Мама берет его руки в свои, ее ладони холодные и липкие, она тащит его к окну.

Кар пытается сопротивляться, но во сне он совсем маленький, она намного сильнее его.

– Не упрямься, – говорит она. – Пожалуйста. Так будет лучше. Я обещаю.

Кар бьет ее в голень и царапает ногтями, но она железной хваткой притягивает его к себе и усаживает на подоконник. В ужасе Кар впивается зубами в ее руку. Она не отпускает его, даже когда его зубы разрывают ей кожу. Отец отдергивает шторы, и на секунду Кар видит свое лицо в темном мареве окна – пухлое, испуганное, глаза широко открыты.

Окно распахнуто, и холодный ночной воздух врывается в комнату.

Теперь оба родителя держат его за руки и за ноги. Кар кричит, бьется и вырывается.

– Тише, тише, – говорит мама. – Все в порядке.

Он знает, что конец кошмара близок, но от этого ему не менее жутко. Они сталкивают его с подоконника, ноги свешиваются вниз, он видит землю под окном. Отец стискивает зубы. Он не смотрит Кару в глаза. Но мальчик видит, что он тоже плачет.

– Сделай это! – кричит отец, ослабляя хватку. – Просто сделай это!

– За что? – хочет крикнуть Кар. Но может только по-детски захныкать.

– Прости, – говорит мама. И в тот же миг выталкивает его из окна.

На долю секунды у него перехватывает дыхание. А затем его подхватывают вороны.

Они вцепляются ему в руки и ноги, их когти впиваются в кожу и пижаму. Темное облако, появившееся из ниоткуда, несет его вверх.

Его лицо утопает в пахнущих землей перьях.

Он плывет, вверх и вверх, а над ним мелькают черные глаза, хрупкие лапки и хлопающие крылья.

Он вверяет свое тело птицам и ритму полета, готовится проснуться…

Но не в эту ночь.

Вороны снижаются и мягко опускают его на тротуар, затем поворачивают обратно к дому и летят над серой дорогой, бегущей меж высоких деревьев. Он видит своих родителей в окне, теперь оно закрыто. Они обнимают друг друга.

Как они могли?!

И все же Кар не просыпается.

Он видит фигуру, нечто, появляющееся из темноты в саду; медленными, уверенными шагами оно направляется к входной двери. Оно высокое, ростом почти с дверной проем, и очень худое, с непропорционально длинными тонкими конечностями.

Сон никогда раньше не продолжался до этого момента. Это уже не воспоминание – но каким-то шестым чувством Кар понимает, что все это было на самом деле.

Странно, но теперь он видит вблизи лицо этого существа. Это человек – но подобных ему людей он никогда не видел. Он хочет отвернуться, но взгляд притягивают бледные черты, кажущиеся еще бледнее по контрасту с черными волосами, которые неровными прядями спускаются на лоб и закрывают один глаз. Он был бы красив, если бы не его глаза. Они абсолютно черные – черна вся радужная оболочка, нет ни одного белого блика.

Кар понятия не имеет, кто этот человек, но он знает, что тот не просто плохой. Тощее тело человека притягивает тьму. Он пришел сюда, чтобы навредить. Зло. Это слово невольно приходит на ум. Кар хочет закричать, но он нем от страха.

Он отчаянно хочет проснуться – но не просыпается.

Губы гостя кривятся в улыбке, когда он поднимает руку; пальцы на ней похожи на свисающие паучьи лапы. Мягко, словно цветочные лепестки, его пальцы смыкаются на дверной ручке, и Кар видит на одном из них широкое золотое кольцо. Теперь он видит только кольцо и рисунок, выгравированный на его овальной поверхности. Паук, начертанный резкими линиями, восемь ног топорщатся. По центру – сплошная s-образная линия, верхний маленький завиток – это голова, а нижний – тело. На спинке – некий знак, похожий на букву M.

Незнакомец стучит один раз, затем поворачивает голову. Он смотрит прямо на Кара. На миг вороны исчезли, Кар и незнакомец одни в этом мире. Голос человека еле слышно шепчет, его губы почти не двигаются:

– Я приду за тобой.

Кар кричит – и просыпается.

Пот высыхает у него на лбу, по рукам бегут мурашки. Пар вырывается изо рта, его видно даже под брезентовым навесом, натянутым между ветвей над головой. Когда он сел, дерево заскрипело и гнездо слегка покачнулось. Паук скатился с его руки.

Совпадение. Просто совпадение.

– Что такое? – спросил Визг. Он спорхнул с края гнезда и приземлился рядом с Каром.

Кар закрыл глаза, но по-прежнему видел перед собой паучье кольцо, словно его выжгли с обратной стороны век.

– Просто сон, – сказал он. – Вполне обычный. Иди спать.

Хотя в эту ночь сон был необычным. Незнакомец, человек у двери, – такого на самом деле не было. Или же было?

– Мы пытались заснуть, – сказал Хмур. – Но ты разбудил нас – дергался, как недоеденный червяк. Даже бедный старый Милки проснулся.

Кар слышал сердитое шуршание перьев Хмура.

– Прости, – сказал он. Он снова лег, но сон не шел, сновидения не туманили разум своим еле слышным эхом. Один и тот же кошмар на протяжении стольких лет – почему сегодня он изменился?

Кар отбросил одеяло и уставился в темноту. Гнездо находилось высоко на дереве и представляло собой площадку десять футов в ширину, изготовленную из обработанных досок и сплетенных ветвей. В полу был люк – Кар сделал его из куска волнистого полупрозрачного пластика. По краям гнезда переплетенные ветви и доски (он подобрал их на стройке) образовывали отвесные стены фута три в высоту. Его скромные пожитки лежали в потрепанном чемодане, который он нашел на берегу Блэкуотер несколько месяцев назад. Когда ему хотелось побыть одному, он натягивал по середине гнезда старую занавеску – хотя Хмур, в общем-то, не понимал таких намеков. В дальнем углу небольшая дырка в брезентовой крыше служила входом и выходом для воронов.

Здесь, наверху, было холодно, особенно зимой, но зато сухо.

Когда вороны восемь лет назад впервые привели его в старый парк, они поселились в покинутом домике, построенном на нижних ветвях дерева. Но когда Кар достаточно подрос для того, чтобы лазать по деревьям, он построил свое собственное гнездо, надежно укрытое от остального мира. Он гордился этим. Это был настоящий дом.

Кар открепил край брезента и откинул его в сторону. На шею ему упала капля дождевой воды, и он поежился.

Луна висит над парком – маленький осколок светлого диска в безоблачном небе. Милки сидит на суку, неподвижный, его белые перья серебрятся в лунном свете. Он повернул голову, и его блеклый, незрячий глаз уставился на Кара.

– А могли бы еще спать и спать, – проворчал Хмур, неодобрительно покачивая клювом.

Визг прыгнул Кару на руку и дважды подмигнул.

– Не обращай на Хмура внимания, – сказал он. – Старики вроде него не могут обойтись без своего распрекрасного сна.

Хмур зло заклекотал:

– Закрой свой клюв, Визг.

Кар вдыхал запахи города. Машинные выхлопы. Плесень. Что-то умирает в сточной канаве. Прошел дождь, но никакой ливень не смог бы отмыть Блэкстоун от скверны.

В желудке урчало, но Кар был рад своему голоду. Он обострял чувства, а страх слабел и отступал. Кару хотелось на воздух. Нужно было проветриться.

– Я пойду поищу что-нибудь поесть.

– Сейчас? – проговорил Хмур. – Ты же ел вчера.

Кар бросил вчерашнюю коробку из-под картошки в дальний угол гнезда, где лежал всякий мусор – воронам нравилось его собирать. Всякие блестяшки: осколки бутылок, жестяные банки, крышки, фольга. Остатки ужина Хмура тоже валялись вокруг: мышиные кости, тщательно обглоданные. Крошечный разбитый череп.

– Я бы тоже поел, – сказал Визг, расправив крылья.

– Я же говорил, – заметил Хмур, тряхнув клювом. – Обжора.

– Не волнуйтесь, – сказал им Кар. – Я скоро вернусь.

Он открыл люк, слез с платформы на верхние ветви, затем проворно спустился вниз, держась за выступы ствола. Он нашел бы их с закрытыми глазами. Когда он спрыгнул на землю, три фигурки – две черных и одна белая – спикировали на траву.

Кар почувствовал, что начинает злиться.

– Я вас с собой не звал, – сказал он наверное уже в сотый раз. «Я уже не маленький», хотел он добавить, но знал, что эта фраза прозвучит по-детски.

– Доверься нам, – сказал Хмур.

Кар пожал плечами.

Ворота парка уже давно не открывали, так что вокруг было как всегда пустынно. И тихо, разве что ветер шуршал в листве. И все-таки Кар держался в тени. Левый ботинок просил каши. Скоро придется красть новую пару обуви.

Он прошел мимо ржавой горки, на которой дети никогда не играли, прошел по клумбам, которые давно поросли сорняком. На поверхности пруда лежал толстый слой отбросов. Визг клялся, что месяц назад видел там рыбу, но Хмур сказал, что тот все выдумал. Слева за стеной парка виднелась Блэкстоунская тюрьма, четыре ее башни уходили ввысь. Иногда по ночам Кар слышал оттуда звуки, приглушенные толстыми стенами без окон.

Когда Кар остановился у пустого помоста, изрисованного граффити, Визг приземлился на ступеньку, его когти застучали по бетону.

– Что-то не так, да? – спросил он.

Кар закатил глаза:

– Ты ведь не отвяжешься?

Визг наклонил голову.

– Я видел сон, – признался Кар. – Он был не совсем обычным. Я не понимаю.

Перед его внутренним взором снова возник сегодняшний кошмар. Человек с черными глазами. Его тень на земле – словно осколок ночи. Тянущаяся рука и паучье кольцо…

– Твои родители остались в прошлом, – сказал Визг. – Забудь о них.

Кар кивнул, чувствуя знакомую боль в груди. Каждый раз, когда он думал о них, ему было больно; так болит синяк, если его потрогать. Он никогда не забудет. Каждую ночь он вновь и вновь переживал тот миг. Лишь воздух, никакой опоры под ногами, шум и хлопанье вороновых крыльев над головой.

С тех пор многие вороны появлялись в его жизни – и исчезали. Проныра. Храбрец. Одноногий Довер. Пятнышко, которая так любила кофе. Только один ворон оставался с ним со времен той ночи восемь лет назад – глухой, слепой, поседевший Милки. Хмур жил в гнезде пять лет, Визг – три года. Один не говорил ничего дельного, другой – ничего радостного, а третий вообще все время молчал.

Кар вскарабкался по обитым железом воротам, ухватился за витую «Б» на вывеске «Блэкстоун-Парк» и взобрался на стену. Он легко сохранял равновесие, руки привычно держал в карманах, когда шел по верху стены. Для Кара это было все равно что идти по улице. Он видел, как Милки и Хмур кружат у него над головой.

– Я думал, мы идем за едой, – сказал Визг.

– Скоро придем, – ответил Кар.

Он остановился напротив тюрьмы. Над стеной нависал старый бук, и Кар почти скрылся в его густой листве.

– Только не туда опять! – крикнул Хмур; ветка задрожала, когда он на нее приземлился.

– Доверься мне, – язвительно ответил Кар.

Он глядел на большой дом через дорогу, стоявший в тени тюрьмы.

Кар часто приходил посмотреть на этот дом. Он не мог даже объяснить зачем. Возможно, ему просто хотелось увидеть нормальную семью, занятую нормальными делами. Кару нравилось смотреть, как они ужинают вместе, играют в игры или просто смотрят телевизор.

Вороны этого совсем не понимали.

Заметив какую-то тень в саду, он вдруг снова вспомнил свой кошмар. Жестокая улыбка незнакомца. Паучья рука. Странное кольцо. Кар жадно уставился на дом, стараясь отогнать пугающие видения.

Он не знал, который час, но за окнами было темно, занавески опущены. Кар редко видел мать, но знал, что отец работает в тюрьме. Кар видел, как он выходит из тюремных ворот и заходит в дом. Он всегда носил деловой костюм, поэтому мальчик предполагал, что он был не просто охранником. Его черный автомобиль притулился на дороге словно спящее животное. Та девочка с рыжими волосами – она, должно быть, уже в кровати, а собачка спит у ее ног. Кар думал, что девочка примерно одних с ним лет.

УУУУУУУУУУУ!

Воющий звук раздался в ночи, Кар вздрогнул. Он склонился к стене, цепляясь за камень, а вой сирены поднимался и опадал, пугающе громкий в залитой лунным светом тишине.

На четырех тюремных башнях вспыхнули прожекторы, лучи белого света озарили тюрьму и ее окрестности. Кар отпрянул назад, прячась под ветвями, подальше от яркого света.

– Пора уходить, – сказал Визг, беспокойно шевеля перьями. – Скоро здесь будут люди.

– Подожди, – скомандовал Кар, подняв руку.

В комнате на верхнем этаже, где спали родители девочки, зажегся свет.

– Первый раз я согласен с Визгом, – сказал Хмур.

– Не сейчас.

Свет за опущенными шторами стал ярче, минуты через две открылась входная дверь. Кар был уверен, что темнота спрячет его. Он видел, как вышел отец девочки. Это был худой, но крепкий мужчина со светлыми волосами, с небольшими залысинами. Он поправлял галстук и говорил по рации, прикрепленной к его плечу.

– Это он, который выгуливает ту ужасную собаку! – сказал Хмур, шипя от ненависти. Кар навострил уши, чтобы за воем сирены различить голос этого человека.

– Я буду там через три минуты! – кричал человек. – Перекройте входы и выходы, предоставьте мне полный отчет о том, что произошло, и карту канализации! (Пауза.) Меня не интересует, кто виноват. Встречай меня у входа, собери всех, кого только сможешь. (Снова пауза.) Да, разумеется, ты должен позвонить комиссару полиции. Она должна узнать об этом как можно скорее. Выполняйте!

Он отключил телефон и быстро пошел к тюрьме.

– Что происходит? – пробормотал Кар.

– Какая разница? – сказал Визг. – Людские дела. Пойдем отсюда.

Пока Кар наблюдал за происходящим, в дверях появилась девочка с собакой. На ней была зеленая ночная рубашка. Изящное лицо почти треугольной формы, с широко расставленными глазами и маленьким заостренным подбородком. Рыжие волосы, такие же как у ее мамы, растрепаны и разметались по плечам.

– Папа? – позвала она.

– Лидия, не выходи из дома, – бросил мужчина, едва оглянувшись на нее.

Кар крепче ухватился за стену.

Ее отец быстро пошел вниз по улице.

– Вот так подкрадывается паук, – сказал голос прямо в ухо Кару.

Кар содрогнулся. Он посмотрел вверх и увидел Милки, сидевшего на ветке. Хмур резко крутанул головой.

– Это… ты сейчас сказал? – спросил он.

Милки мигнул, и Кар уставился в белесые, мутные глаза старого ворона.

– Милки? – проговорил он.

– Вот так подкрадывается паук, – повторил белый ворон. Его голос звучал как шорох сухих листьев на ветру. – И мы лишь жертвы в его паутине.

– Я тебе говорил, что у старого Снежка не все дома, – фыркнул Визг.

У Кара пересохло в горле.

– О чем ты? Какой паук? – спросил он.

Милки посмотрел на него. Лидия по-прежнему стояла в дверях и наблюдала.

– Что за паук, Милки? – снова спросил Кар.

Но белый ворон молчал.

Что-то происходило. Что-то значительное. И что бы это ни было, Кар не собирался ничего упускать.

– Вперед, – сказал он наконец. – Мы пойдем за этим человеком.

Глава 3

Кар шел на цыпочках по парковой стене, не отставая от отца Лидии.

– Это просто смешно, – говорил Хмур. – Ты опять втянешь нас в передрягу, как прошлой ночью.

Кар не обращал на него внимания. Они дошли до конца стены, а отец Лидии повернул направо, к тюремным воротам. На миг Кар запаниковал. Он не мог последовать за ним незаметно. Но затем он вспомнил.

– Встретимся на крыше, – сказал он воронам, затем скользнул вниз и побежал по темной безлюдной дороге. Чуть подальше, на углу улицы стояло заброшенное здание, наполовину снесенное, лишившееся одной стены, открытое всем стихиям. Внутри Кар видел костлявые остовы древних машин. Для чего бы они ни предназначались, те дни, когда они были на полном ходу, давно канули в Лету.

Осторожно, чтобы ни единым звуком не обнаружить себя, Кар вскарабкался по разрушенным стенам на второй этаж. Он обошел коробки, доверху заполненные старыми книгами, чьи обложки уже насквозь прогнили. По лестнице он поднялся к люку, который вел на крышу, покрытую гофрированным металлом. Там он прокрался наверх, где его уже ждали Хмур, Визг и Милки; в это время далеко внизу отец Лидии как раз подошел к тюрьме на противоположной стороне улицы.

С десяток мужчин и женщин в форме тюремных надзирателей стояли группами неподалеку от распахнутых ворот, в свете прожекторов они выглядели взволнованными. Собаки натягивали поводки и принюхивались.

Вдруг вой сирены стих, отзвуки растаяли в воздухе.

– Где карта канализации? – спросил отец Лидии. Кар отлично слышал его голос.

Один из собравшихся положил большой лист бумаги на капот автомобиля, припаркованного у обочины.

Сердце Кара забилось быстрее. Он был прав, когда думал, что отец Лидии не просто стражник. Он отдавал приказы остальным так, словно был начальником целой тюрьмы!

– Полиция будет здесь через несколько минут, но мы не можем ждать. Время уходит. Разбейтесь на пары. Одна собака на двоих. Проверьте близлежащие улицы. Осмотрите все канализационные люки. Если увидите их – сразу же подайте сигнал. Не пытайтесь их задержать – вы знаете, с кем имеете дело. И будьте осторожны!

Стражники стали расходиться, а отец Лидии принялся изучать карту. Вскоре он остался один.

– Ну теперь-то мы можем вернуться домой? – спросил Хмур, распушив перья. – Здесь холодно!

– Эй, посмотрите сюда, – позвал Визг.

Кар обернулся – младший ворон сидел на другом конце крыши. Откуда-то снизу раздался слабый скрежет.

– Там что-то происходит, – сказал Визг.

Кар посмотрел на отца Лидии. Тот вскинул голову, видимо тоже что-то услышал. Он поспешно свернул карту и пошел дальше по улице.

Кар перебежал к Визгу и посмотрел вниз на переулок, по одну сторону которого было здание, где находился Кар, а по другую – заброшенный склад.

Переулок был пуст, если не считать нескольких брошенных газет и пары мусорных контейнеров. Один его конец разветвлялся лабиринтом крохотных проулков, которые петляли между других заброшенных зданий, а другой выходил на главную дорогу, что пролегала неподалеку от парка.

Внизу, прямо на глазах у Кара, повернулась, вновь заскрипев, крышка канализационного люка. Сначала она приоткрылась с одной стороны, а затем ее подняли вверх и отбросили в сторону словно пушинку; крышка сначала завертелась, будто монетка, затем улеглась. Кар отодвинулся назад, по-прежнему глядя вниз. Что-то маленькое выбежало из темного отверстия в земле. Насекомое или, может, паук. А затем появились две руки – большие, мясистые. Кто-то огромный, высокий выбрался на улицу. Кар увидел лысую голову, блестевшую в свете фонарей; кожа туго обтягивала массивный череп. На человеке были оранжевые футболка и брюки.

Вдруг все стало понятно. Суматоха стражников. Поисковые отряды.

– Сбежавший заключенный, – прошептал Кар. – Вот кого они ищут.

– Я вижу, – сказал Хмур.

Человек запрокинул голову, и Кар похолодел от ужаса: с его ртом было что-то не так. Он был слишком широкий, жуткая улыбка будто разрезала щеки. Но через мгновение Кар понял, что это татуировка. Вечная улыбка.

– А он красавчик, – пробормотал Визг.

Заключенный сорвал с себя рубашку, затем наклонился к люку и крикнул приглушенным голосом: «Все чисто!» Потом отбросил тюремную рубашку и повернулся.

Когда Кар увидел голую грудь этого человека, он почувствовал, как кровь стынет в жилах. Ранее подобный ужас испытывал он только в своих кошмарах. Настоящий страх поднимался прямо из темных глубин его сознания, и разум не мог с ним совладать, а логика была здесь бессильна. Страх проникал в каждую нервную клетку, внутри от него все сжималось.

На широкой груди человека была набита татуировка, шевелившаяся при каждом движении его мышц словно живая. Восемь семенящих ножек.

Паук.

И не простой паук. Тело образовано двумя петельками, в центре – угловатая буква M.

Кар схватился за парапет, во рту все пересохло.

Это был паук из его сна.

Сидевший рядом с ним Милки взъерошил перья.

Татуированный заключенный склонился над люком, схватил кого-то за тощее запястье и вытащил наружу молодую женщину. У нее были черные, словно вороново крыло, волосы, которые ниспадали до талии и блестели в свете уличных фонарей. Когда она выпрямилась, она оказалась еще выше татуированного человека. Рукава ее тюремной одежды испачкались в грязной канализационной воде, и она стала аккуратно их закатывать. У нее были гибкие и мускулистые руки – казалось, она может обхватить ими человека и выдавить из него жизнь.

А затем появился кое-кто третий. Он плюхнулся на дорогу, поднялся на ноги и принялся разглаживать одежду Он едва доставал до пупа своим спутникам, и сзади у него красовался горб. Выглядел он пожилым, но двигался как юноша, ловко и проворно, так и стреляя по сторонам глазами.

– Наконец-то, городские запахи! – воскликнул низенький человечек. – Как же я соскучился по этой изысканной гнилостной вони!

Великан похрустел костяшками пальцев.

– Пора переходить к делу, – сказал он.

– Нужно уходить побыстрее, – свистящим шепотом произнесла женщина. – Они скоро поймут, куда ведет этот туннель.

– Не двигайтесь!

Трое заключенных обернулись к другому концу аллеи. Там виднелся силуэт человека, он стоял, держа наготове пистолет, блестевший в лунном свете.

– О боже, – выдохнул Хмур.

Это оказался хозяин того дома. Но было не похоже, чтоб заключенные испугались. Высокий человек шагнул вперед.

– Начальник Стрикхэм, – сказал он. – Какой приятный сюрприз.

– Надо убираться отсюда, – проговорил Хмур. – Нас это не касается. Это…

– …людские дела? – прошептал Кар. – Я знаю. Но если ты вдруг не заметил, Хмур, – я тоже человек.

Но на самом деле он не уходил не поэтому. Ему не хотелось говорить об этом, но он собирался узнать побольше про татуировку. Он должен был узнать, что она означает.

– Ты отправишься назад в тюрьму, Челюсть, – сказал мистер Стрикхэм.

Высокий человек широко ухмыльнулся. Похожий на голодную собаку, отчего казался еще страшнее, он помотал головой:

– Что скажете, друзья? Мы потащимся обратно в свои камеры?

Низенький хихикнул, а женщина быстро облизнула губы.

– Скажу, что мы отвергнем его любезное предложение, – сказала она. – Чую, он немного боится нас.

Мистер Стрикхэм взял пистолет двумя руками, чтобы тот не дрожал.

– Не думаю, – сказал он. – Я вооружен. И сюда направляется отряд полицейских.

С этими словами он оглянулся.

Кар вдруг понял, что нервничает.

– Предоставьте это мне, – проговорил Челюсть. – Я догоню вас, когда разберусь с ним.

Остальные двое кивнули и поспешили к выходу из переулка – низенький шаркал подошвами, а его высокая спутница словно скользила.

– Эй! – крикнул мистер Стрикхэм. – Еще одно движение, и я стреляю!

Раздался оглушительный треск, и яркая вспышка озарила переулок – мистер Стрикхэм выстрелил из пистолета. Это был предупреждающий выстрел, но заключенные не обратили на него внимания. Женщина пошла по одной улочке, а горбун – по другой. Вскоре они исчезли из виду.

– Сразись теперь с нами, – сказал Челюсть, медленно приближаясь к мистеру Стрикхэму.

– Мне это не нравится, – сказал Кар. – Мы должны помочь ему.

Челюсть молниеносно бросился вперед, своей огромной лапищей схватил пистолет и вырвал его из руки мистера Стрикхэма. С криком боли тот отступил назад, держась за больную руку.

Челюсть отбросил оружие в сторону.

– Некогда не любил пистолеты, – сказал он. – Они убивают слишком быстро.

Он схватил мистера Стрикхэма за шею и одной рукой приподнял его над землей. Начальник тюрьмы слабо болтал ногами, а его лицо налилось сначала красным, потом фиолетовым.

Желудок у Кара сжался от страха. С крыши, где он стоял, до земли было довольно далеко. Он подумал, что спуститься вниз все-таки сможет – но что дальше? Он сглотнул и перебросил ногу через парапет.

И вдруг послышался новый голос:

– Отпусти его!

На другом конце переулка из тени вынырнула маленькая фигурка. Кар затаил дыхание. Это же Лидия – девочка из того дома! Поверх ночной рубашки она накинула халатик. Шнурок на кроссовке развязался. И как это Кар не заметил, что она шла за ними?

Ее отец с перекошенным лицом дергался в смертельной хватке Челюсти. Челюсть ухмыльнулся и словно тряпичную куклу отбросил смотрителя в сторону. Мистер Стрикхэм, громко ударившись о мусорный контейнер, упал в кучу отбросов.

– Лидия? – прохрипел он, пытаясь подняться на одно колено. – О боже, нет!

Челюсть метко пнул его в живот, и мистер Стрикхэм со стоном рухнул на землю.

– Папа! – закричала Лидия, подбегая к нему. Челюсть схватил ее за волосы у самых корней и развернул лицом к себе. Лицо девочки перекосилось от боли.

– Пусти меня! – завопила она, царапая его руку.

– Пора! – шепнул Кар воронам. – Нападайте!

Он перебросил обе ноги за парапет, оттолкнулся и упал вниз, сильно ударившись о землю. Перекатившись через голову, он поднялся и увидел, что Хмур и Визг, истошно каркая, уже спикировали на голову Челюсти.

Челюсть отпустил Лидию и замахал на воронов своими ручищами.

– Уберите их от меня! – заревел он.

Заключенный молотил кулаками по воздуху, а вороны царапали ему лицо когтями. Один из ударов настиг Визга, и тот больно стукнулся о стену. Ворон упал на землю, но сумел взлететь за секунду до того, как на это место опустилась нога Челюсти. Хмур заклекотал и вонзил клюв заключенному в глаз. Челюсть пошатнулся, отбивая атаку ворона, и его паучья татуировка искривилась. Визг вновь храбро бросился в драку.

Кар подбежал к мистеру Стрикхэму и вместе с Лидией помог ему подняться. Девочка уставилась на него с открытым ртом.

Мистер Стрикхэм поморщился, растерянно глядя на то, как вороны в вихре перьев вьются вокруг Челюсти. Великан метался, словно бился с тенями.

– Вставайте! – крикнул Кар, оттаскивая в сторону мистера Стрикхэма. – Бежим!

Но мистер Стрикхэм неуверенно шагнул в противоположную сторону, и Кар понял, что тот направляется к пистолету, который по-прежнему лежал на земле.

– Папа! Оставь его! – закричала Лидия, подбегая к нему. Слишком поздно. Мистер Стрикхэм уже взял пистолет. Он повернулся и поднял его, целясь в Челюсть. И в воронов.

– Нет! – завопил Кар. Он повис у смотрителя на руке в тот момент, когда из дула вырвалось пламя, раздался выстрел. От грохота заложило уши, и от пронзительной боли Кар зажмурился. Когда он открыл глаза, мистер Стрикхэм что-то яростно говорил ему, но Кар не слышал слов. Он обернулся и увидел, что Челюсть исчез, так же как и вороны.

Слух постепенно возвращался к нему.

– …спас нас, папа, – говорила Лидия.

– Он дал ему удрать! – возразил мистер Стрикхэм.

Лидия взяла его за руку:

– Тот человек чуть не убил тебя.

Рация на поясе мистера Стрикхэма затрещала, оттуда зазвучали взволнованные голоса:

– Сэр, где вы?.. Мы слышали выстрелы!.. Мистер Стрикхэм?..

Мистер Стрикхэм снял рацию с пояса.

– Переулок между Ректорз и Четвертой, – сказал он. – Я упустил их.

Гневные морщины на лице начальника тюрьмы разгладились. Он посмотрел на Кара, и его ноздри задрожали, словно он учуял что-то плохое. Лидия тоже смотрела на него, и мальчик почувствовал, как горит лицо.

– Кто ты? – спросил мистер Стрикхэм.

Кар не знал, что сказать. Если полицейские направляются сюда, ему нужно уходить, иначе его отправят в сиротский приют. Он посмотрел на крышу, надеясь увидеть воронов.

– Те птицы, – сказал мистер Стрикхэм. – Что это было?

Кар попятился к противоположному концу переулка. Ему казалось, что он в ловушке. Вороны были правы – ему не стоило вмешиваться.

– Эй! Ты никуда не пойдешь, молодой человек, – крикнул мистер Стрикхэм. – Мне нужны твои показания!

Кар повернулся и бросился бежать. Он вновь услышал лай собак где-то неподалеку. Снова затрещала рация. Он должен был вернуться в гнездо.

– Стой! – крикнул мистер Стрикхэм.

– Хотя бы скажи нам свое имя! – крикнула вслед ему девочка.

Кар выбежал на улицу и увидел, что к нему уже спешат полицейские.

– Вверх, сюда, – позвал Визг.

Кар посмотрел наверх и увидел, что три ворона уселись на металлической сетке забора футах в шести от него, там, где улица заканчивалась тупиком. У Визга одна лапка неестественно изогнулась – похоже, что сломана. «Ему больно, – подумал Кар. – Больно из-за меня».

Позади него был пустырь – старая железнодорожная станция. Кар бросился к забору.

Лучи фонарей высветили его тело, голоса кричали ему, приказывая остановиться.

Он прыгнул на сетку забора, перебросил ноги и приземлился с другой стороны.

Обернувшись, он увидел, что к нему направляется отряд полицейских с собаками. Лидия и ее отец тоже были с ними.

Кар скользнул за насыпь рядом с забором и скрылся из виду.

– Ни с места! – крикнул начальник тюрьмы.

«Ну уж нет», – подумал Кар. Он бросился бежать и не останавливался до тех пор, пока, петляя и путая след, не добрался до парка. Он осмотрелся и, удостоверившись, что за ним никто не наблюдает, вскарабкался на ворота. Пока он лез вверх, один дырявый ботинок развязался и упал на тротуар. Поднимать его не было времени. Кар спрыгнул с другой стороны ворот.

Только теперь его сердце перестало лихорадочно биться. Здесь, под покровом теней, он был в безопасности. Дома.

Он медленно шел к своему дереву, немного прихрамывая на босую ногу.

– Да уж, повеселились! – язвительно заметил Хмур, сидя в гнезде, пока Кар лез наверх.

– Ты меня видел? – говорил Визг. – Видел, как я его? – Он расправил крылья, изображая себя в драке. – Удар клювом! Царап! Удар когтями!

Кар бросился на свою постель и лег на спину, чувствуя, как по телу стекают капельки холодного пота. Вдруг он понял, как сильно устал.

– Я же был очень храбр, правда? – не унимался Визг.

– Вы оба были великолепны, – ответил Кар.

Милки уселся на краю гнезда. Старый ворон казался абсолютно безмятежным. Он не участвовал в драке. Его слепые глаза смотрели в сторону Кара.

– Что происходит, Милки? – спросил Кар. – Кто эти заключенные?

Старый ворон был нем и неподвижен, словно мраморная статуя.

– Думаю, он не расположен к разговорам, – сказал Хмур.

– Тот паук, – сказал Кар. – Я видел его во сне. А потом он появился на самом деле – на груди у того заключенного. Ты ведь знаешь, что это значит, правда?

Милки нахохлился и отвернулся.

Глава 4

Кар проснулся оттого, что вороны клекотали как сумасшедшие. Гнездо слегка покачивалось.

– Что происходит? – спросил он.

– Беги отсюда! – кричал Визг, бешено молотя крыльями. – Чужак!

Кара бросило в жар, он резко сел и принялся шарить вокруг в поисках оружия. К тому моменту, когда из люка высунулась чья-то голова, ему удалось найти только гнутую пластиковую ложку.

– Ух ты! – восхитилась Лидия, опершись руками о деревянный пол. – Здесь здорово! Отсюда оно больше, чем кажется снизу.

Кар вжался в угол, выставив перед собой ложку на манер ножа. На девочке была бейсбольная кепка, длинные рыжие волосы обрамляли лицо и закручивались под подбородком. Теперь, при свете дня было видно, что у нее веснушки – прошлой ночью он их не заметил. Глаза Лидии сияли.

– Эй, не тычь в меня этой штукой! – сказала она.

– Как ты меня нашла? – резко спросил Кар. – Никто не знает про это место!

Лидия светилась от гордости.

– Я неплохо умею выслеживать, – ответила она. – Я и раньше видела, что ты следишь за нашим домом, подсматриваешь за нами со стены. Так я вычислила, что ты живешь где-то неподалеку. А когда сегодня утром я выгуливала Бенджи, то нашла вот это у ворот парка.

Лидия уронила ботинок Кара на пол гнезда.

– Я подумала, что парк – отличное место, чтобы спрятаться, если не хочешь, чтобы тебя нашли. Так что я перелезла через ворота и обследовала парк до тех пор, пока не увидела эту забавную штуку на дереве. Неплохо, правда?

Кар вдруг почувствовал себя глупо. Он был так сконфужен, что даже не решался опустить ложку.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

Лидия улыбнулась:

– Я могу задать тебе тот же вопрос. Разве у тебя нет дома? У тебя нет родителей?

Кар дернул плечом.

– Я живу здесь, – сказал он. – Один.

– Здорово! – сказала она. – Ты же позволишь мне зайти внутрь?

Кар быстро посмотрел на Хмура.

– Даже не думай, – сказал ворон, выпятив грудь.

– Нет, – сказал Кар.

– Ну-у, перестань! Пожалуйста-пожалуйста!

– Вытолкай ее отсюда, – посоветовал Визг. Молодой ворон угрожающе скакнул вперед, потом отпрыгнул назад.

– Нет! – сказал Кар. – Оставь меня в покое!

Девочка погрустнела.

– Ладно-ладно, – вздохнула она. – Успокойся. Дай я только дыхание переведу, хорошо? Потом я уйду.

Лидия по-прежнему стояла так, что из люка высовывались только ее голова и плечи. Она заправила прядь волос обратно под кепку, и страх Кара испарился. Это просто девочка. Чем она может навредить?

Лидия надула щеки.

– Ладно, я ухожу, – сказала она.

– Постой! – крикнул Кар. Он посмотрел на воронов, потом вздохнул. – Можешь ненадолго войти, – пробормотал он.

– Нет! – в унисон закричали вороны. Кар опустил ложку.

– Пф, – фыркнула она. – Да уж, серьезное у тебя оружие.

Сам не зная почему, Кар заулыбался.

Девочка забралась в гнездо и уселась на полу, скрестив ноги. На ней были джинсы и светлая кофта с капюшоном, вся в пятнах от листьев и грязи. Лидия сняла кепку и потрясла головой, расправляя волосы. Она недоуменно смотрела на Хмура и Визга. Милки был снаружи – Кар знал, что белый ворон никогда не спит в гнезде.

– Так эти птицы твои питомцы? – спросила она.

– Я не питомец! – крикнул Хмур.

– А я не просто какая-то птица! – возмутился Визг. – Я ворон.

– Вроде того, – сказал Кар.

– Вроде того?! – хором повторили Хмур и Визг.

Лидия чуть подвинулась назад. Кар вдруг понял, что для нее голоса воронов звучали как злой клекот.

– Они живут со мной, – сказал он.

– Ты их дрессируешь? – спросила она.

Визг от смеха аж закудахтал.

– И каково это – все время прятаться в этом парке? – поинтересовалась Лидия.

Кар слегка встревожился.

– Я не прячусь, – сказал он.

– Ну хорошо. Тогда почему ты все время шпионишь за мной?

Кар не смог выдержать ее пристального взгляда:

– Я не шпионил.

– Лжец, – проговорила она, но улыбнулась при этом. – Сначала я подумала, что ты вор, но потом решила, что ни у кого не хватит глупости грабить начальника тюрьмы Блэкстоуна. В любом случае я тебя прощаю. Кстати, меня зовут Лидия.

Она протянула ему руку.

Кар посмотрел на нее.

Девочка наклонилась вперед, взяв его руку, потрясла ее.

– А тебя как зовут?

– Меня… Кар, – сказал он.

Лидия усмехнулась:

– Что это за имя такое?

Кар пожал плечами:

– Так меня называют.

– Ну, тебе виднее, – Лидия огляделась вокруг. – Это ты построил эту штуку?

Кар кивнул, слегка зардевшись от гордости.

– Ему помогали! – вставил Визг.

Лидия посмотрела вверх, щурясь на воронов.

– Мне помогали, – добавил Кар.

– Ты разговариваешь с птицами?

– С воронами, будьте любезны, – проговорил Хмур.

– Ну-у-у… – протянул Кар. Он почти солгал, но потом передумал: – Да. И это вороны.

– Н-да, это действительно очень странно, – сказала она.

Хмур зашипел на нее.

– Прости, – нервно проговорила она.

– Не обращай внимания, – сказал Кар. – Он всегда не в духе.

– Неправда! – возмутился Хмур.

Лидия тряхнула головой.

– Я просто хотела прийти и сказать тебе спасибо, – сказала она. – Ты так быстро убежал вчера ночью.

Кар пожал плечами:

– Я просто… оказался поблизости. Ничего особенного.

– И твои вороны, – продолжала Лидия. – Думаю, их мне тоже следует поблагодарить. Они поступили очень храбро. – Она обернулась к ним: – Простите – вы поступили очень храбро.

Хмур взъерошил перья.

– Лесть тебе не поможет, деточка, – сказал он.

– Он сказал «не стоит благодарности», – ответил Кар. Неожиданно в желудке у него громко заурчало. Кар ничего не ел с тех пор, как ему удалось поживиться картошкой из ресторана.

Глаза Лидии засветились.

– Ты голоден? – спросила она, снимая с плеч рюкзак.

– Немножко, – признался он.

Она порылась в рюкзаке и вытащила плитку шоколада в голубой обертке.

– Держи, – сказала она, протянув ему шоколад.

Кар взял плитку у нее из рук словно драгоценную вещь и аккуратно развернул обертку. Он не мог вспомнить, когда последний раз ел шоколад.

– Осторожнее, – проговорил Хмур. – Он может быть отравлен.

Кар закатил глаза и откусил большой кусок. Зубы вонзались в толстую плитку, шоколад таял у него на языке. Плитка исчезла за считаные секунды, но сладкий вкус все еще оставался у него во рту.

– Немножко голоден? – переспросила Лидия, по-прежнему улыбаясь. – Держи.

Она протянула ему яблоко. Теперь Кар старался есть медленнее, кусал размереннее. Сладкий сок, брызнув из спелого фрукта, тоненькой струйкой потек по подбородку.

– Нам-то оставь немного! – проговорил Визг.

Кар бросил огрызок воронам, которые тут же впились в него клювами. Он не беспокоился, что Милки ничего не достанется. Белый ворон ел редко.

– Вот этот тощий, по-моему, ранен, – сказала Лидия, показывая на согнутую лапку Визга.

– Кто это тут тощий? – поднял голову Визг.

– Иди сюда, маленький ворон, – ласково позвала Лидия. – Дай мне взглянуть.

– Лучше ей со мной не заговаривать. – Визг надменно вскинул клюв. – Я не маленький.

Хмур гортанно рассмеялся.

– Он просто немного нервный, – сказал Кар.

Лидия наклонилась к Визгу.

– Я могу сделать шину, – сказала она. – Из мусора, у тебя его здесь хватает. И я умею обращаться с животными.

Визг отпрыгнул от нее.

– Дай ей попробовать, – сказал Кар. – Она может тебе помочь.

– У меня есть еще одно яблоко, – сказала Лидия. Она вынула его из рюкзака и протянула Кару: – Держи.

Кар ел и наблюдал, как Лидия мастерит шину из веточек и веревки. Визг с опаской вытянул лапку, и девочка закрепила повязку. Кар заметил, что Милки проскользнул в гнездо с другого конца через маленькое отверстие в брезенте. Лидия, наверное, и не подозревала о его присутствии. Но слепой ворон, казалось, следил за ними своими незрячими глазами.

– Готово! – сказала она и захлопала в ладоши. – Перелома нет, но ему нельзя напрягать ногу.

Визг скептически осмотрел шину.

– Ну, не так уж плохо, – заключил он.

– Он сказал «спасибо», – сказал Кар. Он чуть не улыбнулся снова, но вовремя спохватился. О чем он только думал, когда, забыв об осторожности, пригласил эту девочку в свое тайное убежище! Что, если она расскажет о нем своей семье? Что, если она расскажет всем вокруг? Он прокашлялся:

– Послушай, большое спасибо за еду, но…

– Это у тебя книги? – перебила она, осматривая гнездо. В углу, под изношенным свитером, лежала последняя партия книжек.

– Да, – сказал Кар. – Но…

Лидия подняла одну.

– Это же книжки с картинками, – сказала она, усмехнувшись.

Теперь Кар действительно хотел, чтобы она ушла, но он не знал, как лучше сказать об этом.

– Зачем тебе книжки с картинками? – спросила она. – Они же для маленьких детей.

Кар почувствовал, что краснеет от стыда.

Теперь взгляд девочки выражал неподдельное смятение.

– Постой… Прости. Тебя когда-нибудь учили читать?

Кар опустил глаза и смог только слегка качнуть головой.

– Послушай, это же библиотечные книжки, – сказала Лидия. – Ты… украл их?

– Нет! – Кар гневно посмотрел на нее. – Я их взял на время.

– У тебя есть читательский билет? – спросила Лидия, вскинув брови.

– Не совсем, – сказал Кар. – Одна женщина, библиотекарь, оставляет их для меня снаружи.

Лидия положила книжку обратно.

– Я могла бы научить тебя читать, – проговорила она.

Кар не знал, что ответить. Почему она так добра к нему?

– Я хочу сказать, если ты хочешь, – добавила она смущенно. – Мы могли бы пойти в библиотеку вместе – взять какую-нибудь книгу, по который ты смог бы научиться.

Не успел Кар ответить, как Милки издал тонкий крик. Все посмотрели на белого ворона.

– Ой, а я его и не видела, – сказала Лидия, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. – Почему у него такие перья?

– Они всегда такие были, – ответил Кар, не сводя глаз с Милки. – Слушай, спасибо за предложение сходить в библиотеку, но…

Милки снова пронзительно закричал.

– Звучит, как будто он хочет, чтобы ты пошел со мной, – усмехнулась Лидия. Она оттопырила нижнюю губу. – Но я не говорю по-птичьи.

Хмур зашипел.

– А вот этот очень вспыльчивый, да? – спросила Лидия.

Кар смотрел на Милки. Почему старый ворон так себя ведет?

Милки моргнул. Он действительно хочет, чтобы Кар пошел с этой странной девочкой? Именно слова Милки про паука вчера ночью убедили Кара пойти за отцом Лидии. А если бы он не пошел, он бы никогда не увидел татуировку. Ту самую, которая совпадала с рисунком на кольце из его сна.

– Пойдем, – настаивала Лидия. – Что плохого в том, чтобы сходить в библиотеку?

Ну конечно! Если кто-то и может объяснить ему, что означает паучий символ, так это библиотекарь. У нее так много книг!

– Ну, что скажешь? – спросила Лидия.

– Плохая идея, – сказал Хмур.

– А по-моему, ей можно доверять, – сказал Визг, держа лапу на весу.

Кар посмотрел сначала на них, потом на Лидию. Раньше у него никогда не было друзей. А она преодолела столько препятствий, чтобы найти его. Милки заговорил в первый раз за те восемь лет, что Кар его знал. Возможно, это хороший знак.

– Пока ты не сказал «нет», я скажу тебе спасибо за то, что спас нас, – сказала Лидия.

Кар пристально всматривался в черты ее лица, надеясь угадать мысли девочки. Готов ли он довериться другому человеку после того, как столько лет избегал людей?

Возможно, еще нет. Но если он будет начеку и вороны будут с ним, то…

– Хорошо, – сказал он. – Но только один раз.

Глава 5

Кар всегда нервничал, если приходилось выходить днем. По ночам, когда он рыскал по городу в поисках еды и припасов, темнота служила ему защитой от любопытных глаз. Под покровом мрака он мог свободно гулять по улицам и крышам. Но внизу, на земле, под бледными лучами весеннего солнца Кар чувствовал себя уязвимым. Машины заполоняли улицы, на тротуарах и в магазинах толпились сотни людей. Он твердил себе, что люди не смотрят на него, но легче от этого не становилось.

Но в этот раз, когда Лидия шла вместе с ним, он чувствовал себя почти нормально. Разумеется, он поглядывал на небо – удостовериться, что Визг и Хмур по-прежнему с ним. Милки остался в гнезде.

Блэкстоун – большой город, улицы в нем расположены перпендикулярно друг к другу. Кар не мог читать таблички, но он считал дома. Так он всегда знал, как выйти на дорогу, ведущую к парку. Чем дальше они шли в город, тем сильнее нависали над ними дома, такие высокие, что, подняв голову, можно было увидеть лишь узкую серую полоску неба. Жить на самом верху, наверное, почти то же самое, что в гнезде, думал Кар.

Монорельсовые пути ветвились по улицам на путепроводах либо погружались в туннели, уходившие под землю. Станции, извергавшие людей из недр земли, были разбросаны по всему городу. Кар ни разу не решился спуститься в метро. От одной мысли, что там легко потеряться, страх пробирал его до костей.

– Мой папа сильно нервничает, – сказала Лидия. – Он говорит, что может лишиться этой работы. Тех заключенных строго охраняли, но им удалось пробить пол в одной из душевых.

Всю дорогу Кар слушал Лидию молча. Она хорошо умела рассказывать. Он узнал, что она единственный ребенок в семье, что ее пес Бенджи боится кошек, а ее любимый предмет в школе – математика. Он слушал ее, но где бы они ни шли, он всегда замечал пути побега, предпочтительно над землей: водосточные трубы, пожарные лестницы, карнизы, достаточно широкие, чтобы за них ухватиться. Он думал, как правильно выбрать момент, чтобы сказать Лидии, что он еще никогда не был внутри библиотеки.

Они уже подходили к ней – высокое старинное здание, перед которым расстилался зеленый двор, украшенный необычными металлическими скульптурами и прорезанный сетью дорожек. Первый раз он пришел сюда больше года назад. Уже спустились сумерки, когда над Блэкстоуном разразилась гроза, и он спрятался от дождя под сводом огромных каннелированных колонн, которые украшали фасад библиотеки. Он даже не знал, что находится внутри здания, но свет, падавший из окон, манил его взглянуть поближе. А когда он прижался носом к стеклу и увидел ряды огромных стеллажей с тысячами книг, он был заворожен. Они напомнили ему о детстве, когда в спальне по вечерам мама брала с полки книжку с картинками и читала ему, пока он не засыпал.

Женщина средних лет, выйдя из главного входа, застала его врасплох и предложила зайти внутрь. Она была на голову ниже его, чернокожая, в буйно вьющихся черных волосах кое-где пробивалась седина. За многие месяцы это был первый раз, когда человек заговорил с ним, и если бы не ливень стеной, он бы убежал. Но тогда он застыл на месте. Женщина улыбнулась и сказала, что ее зовут мисс Уоллес и что она старший библиотекарь. Она спросила, любит ли он книги. Кар ничего не ответил, но женщина, видимо, заметила его жаждущий взгляд.

– Подожди здесь, – сказала она.

И он, вопреки своему страху и советам воронов, остался.

Когда женщина вернулась, в руках она держала кипу книг в ярких обложках и бумажный стаканчик, от которого шел пар.

– Ты совсем замерз, – сказала она.

Кар осторожно попробовал напиток. Горячий шоколад. Он закрыл глаза, смакуя вкус – густой, мягкий и очень сытный, совсем не похожий на дождевую воду. Она позволила ему выбрать книги, которые ему больше всего понравились – те, где было меньше слов. Видимо, она догадалась, что он не умеет читать, но не сказала этого вслух.

– Просто принеси их обратно в это же время на следующей неделе, – сказала она. – Оставь их у пожарной лестницы с другой стороны здания, если не хочешь заходить внутрь.

Кар кивнул и попытался выговорить «спасибо», но так волновался, что мог только открывать рот.

На следующей неделе он вернул книги и нашел новую партию, ожидавшую его вместе с новым стаканом горячего шоколада. Так было и на следующей неделе, и еще через одну. Иногда мисс Уоллес выходила поздороваться. Только один раз она предложила позвонить куда-то, где «ему помогут», но Кар так сильно затряс головой, что больше она об этом не заговаривала.

– Кар, что случилось с твоими родителями?

Вопрос Лидии вернул его к реальности.

– Я не хочу лезть не в свое дело, – добавила она. – Просто обычно детей, которые остались без родителей, отправляют в сиротский приют.

– Я не знаю, – осторожно сказал Кар. – Я не помню.

Он не мог рассказать ей о своих снах. Она бы только посмеялась.

– Но…

Она умолкла. Возможно, почувствовала, что он не хочет говорить об этом.

Они остановились, чтобы перейти дорогу.

Хмур, закаркав, резко снизился и уселся на светофор.

– Эта девчонка слишком любопытная, – сказал он.

Впереди выросло здание библиотеки. Оно выглядело много старше других домов в Блэкстоуне. Лидия направилась к огромным двойным дверям, но Кар медлил. Теперь, когда он был здесь, прежняя уверенность исчезла. Он действительно может просто так войти через входную дверь?

– Чего ты ждешь? – спросила Лидия.

– Мы останемся снаружи, – сказал Хмур, приземляясь на ступеньки. – Будь осторожен.

Кар знал, что выглядит глупо, но взял себя в руки и пошел вверх по ступенькам. Несколько голубей разбежались в стороны, и Кар вдруг вспомнил бездомного, которого встретил две ночи назад у ресторана.

Наверное, он просто сумасшедший, как утверждал Визг.

На верху лестницы Кар почувствовал, будто что-то колет его в шею, чуть пониже затылка. У него было странное ощущение, что за ним наблюдают, но когда он обернулся, то никого не увидел. Только клонимая ветром трава на дворе и несколько пустых скамеек. Он пошел дальше за Лидией.

Внутри библиотеки было тепло, и на лбу у него тут же выступил пот. В тишине Кар неожиданно услышал звук собственного дыхания и быстро оглядел просторную комнату. В глубине зала возвышались ряды полок с тысячами книг, а наверху был балкон, где тоже стояли стеллажи. Перед ним за столиками сидели люди и что-то молча читали и писали. Слева от входа на изящном столе лежали кипы бумаг и стоял компьютер, за которым сидела библиотекарь. Опустив очки на нос, мисс Уоллес склонилась над блокнотом, а когда подняла голову и увидела Кара, ее лицо озарила широкая улыбка.

– Ну, здравствуй, – сказала она. Библиотекарь перевела взгляд на Лидию, и ее брови поползли вверх. – Я вижу, ты привел с собой друга.

Кар кивнул.

– Меня зовут Лидия Стрикхэм, – представилась девочка. – Рада с вами познакомиться.

– Зови меня мисс Уоллес, – сказала библиотекарь. – Что ж, чем я могу вам помочь?

Кар положил книги на стол.

– Я… Не могли бы вы… – промямлил он, густо покраснев. Ему хотелось убежать обратно, на открытый свежий воздух. – Мне нужно найти книгу, – сказал он наконец.

Мисс Уоллес радостно хлопнула в ладоши.

– Давно бы так! – сказала она. – Я даже не знала, нравятся ли тебе те, что я отбираю. Итак, какую же книгу ты ищешь?

Кар окинул взглядом огромный зал.

– Я хочу побольше узнать о пауках, – сказал он. – Не об обычных пауках, – добавил он, поразмыслив.

Краем глаза он заметил, как Лидия поморщилась, но девочка в кои-то веки промолчала.

Мисс Уоллес только улыбнулась.

– Иди за мной, – сказала она.

Кар шел за ней мимо стеллажей, стараясь не встречаться взглядом с читающими. Ему казалось, что все смотрят на него, на его грязное черное пальто и рваные ботинки. Библиотекарь посмотрела на полки, замедлила шаг и вскоре остановилась.

– Книги по естествознанию стоят здесь, – она указала секцию на полке. – Давай посмотрим.

Она подошла поближе и взяла одну из книг.

– Вот эта – энциклопедия паукообразных, – сказала она, передавая ее Кару. – А вот еще несколько книг о членистоногих. Пауки – это же членистоногие, знаешь? Если тебе еще что-нибудь понадобится – я буду за своим столом.

Кар сел на пол, радуясь, что скрылся от чужих глаз. Лидия плюхнулась рядом.

– Я думала, мы пришли сюда, чтобы я научила тебя читать, – проворчала она. – А ты думаешь о сбежавшем заключенном, так? Тот мужик в переулке, с жуткой татуировкой.

Кар кивнул и раскрыл книгу.

– Я узнал ее, – сказал он.

– Узнал? Где ты видел ее раньше?

– Во сне, – ответил Кар. – Во сне про моих родителей.

Лидия тряхнула головой:

– Я думала, ты ничего не помнишь про своих родителей.

Кар вздохнул. Он не знал, что сказать ей. Он даже не был уверен, что знает что-нибудь о них.

– Я не могу объяснить, – ответил он. – Это похоже на воспоминания. Только в последний раз сон был другой. Там был этот человек… злой человек… Он носил кольцо с изображением того паука.

Лидия нахмурилась, теперь она выглядела озадаченной:

– Такого же паука?

– Точно такого же, – кивнул Кар. – Ты поможешь мне найти?

Они сели рядышком и принялись рассматривать изображения пауков. Ни один из них не был похож на того, которого они видели, с s-образным телом, длинными угловатыми ногами и буквой M на спинке.

Через полчаса Лидия встала и потянулась.

– Его здесь нет, – сказала она. – Давай спросим у мисс Уоллес.

– Нашли что искали? – весело спросила библиотекарь, когда они подошли к ней.

Кар покачал головой.

– Нам нужен особенный паук, – сказала Лидия. – Но его нет ни в одной из книг.

– Хм-м-м, – протянула мисс Уоллес. – Ты можешь нарисовать его?

– Думаю, да, – ответила Лидия. Мисс Уоллес протянула ей листок бумаги и карандаш.

– Тело было похоже на букву S, – бормотала Лидия, водя карандашом по бумаге. Она так точно передала форму, что, увидев ее снова, Кар содрогнулся.

– Не забудь букву M в центре, – сказал он. Он взял карандаш и подправил рисунок.

Мисс Уоллес взглянула на него из-под очков.

– Вы уверены, что это настоящий паук? – спросила она. – Я никогда не видела ничего подобного.

– Я просто хотел узнать, откуда он взялся, – сказал Кар. – Это важно.

– Что ж, в библиотеке собираются академики и эксперты в различных областях знаний, – сказала мисс Уоллес. – Я позвоню им. Завтра вы придете?

Кар кивнул.

– Спасибо вам, – сказал он.

– Не за что, – ответила она. – Может, пока вы еще здесь, возьмете какие-нибудь книги с собой?

– Да, спасибо, – сказала Лидия, не дав Кару ответить.

Когда они уходили из библиотеки, рюкзак Лидии был набит книгами, и слов в них было явно больше, чем в тех, к которым привык Кар. Но ему было все равно. Он по-прежнему думал о пауке. Если он не смог найти его во всех этих книгах, какие шансы у него узнать что-то о своем сне?

Выйдя из библиотеки, они увидели Визга и Хмура на ступенях лестницы. Оба ворона смотрели, как на противоположной стороне улицы на скамейке сидит человек и ест гамбургер.

– Он не уронил ни одной крошки, – горестно вздохнул Визг.

– Нашли что-нибудь любопытное? – спросил Хмур.

Кар покачал головой:

– Пойдемте.

– Не расстраивайся, – сказала Лидия. – Мисс Уоллес наверняка что-нибудь выяснит.

Кар пнул лежавший на тротуаре камешек:

– Может быть. В любом случае спасибо за помощь.

– Я тут подумала… – начала Лидия. – Может, паук имеет отношение к какой-то группировке? Ты заметил – он ведь больше похож на символ, чем на настоящего паука. Твои родители не попадали ни в какие переделки?

– Лучше забудьте об этом, – сказал Хмур, приземлившись перед ними. – Вернитесь к своей обычной жизни.

– Не думаю, – ответил Кар. – Я не знаю.

Он слишком многого о них не знал.

К полудню они добрались до парка.

– Послушай, – сказала Лидия, – сейчас мне нужно идти. Но ты можешь прийти к нам на ужин сегодня вечером.

– Ни за что! – крикнул Визг.

– Даже не думай, – добавил Хмур.

– Э-э-э… – протянул Кар.

– Это уже ни в какие ворота не лезет! – кипятился Хмур. – Сначала эта девчонка пробирается к нам в гнездо, потом тащит тебя за собой через полгорода, а теперь вот это!

– Приходи! – уговаривала Лидия. – Это самое меньшее, что мы можем для тебя сделать после того, как ты спас нас от преступников. Ты только подумай – горячая еда! Судя по твоему аппетиту, тебе должно это понравиться.

– Нам нет дела до этой девчонки, – сказал Визг, хлопая крыльями. Кар посмотрел на его лапу. Ворон не жаловался на травму с тех пор, как Лидия наложила шину.

– Я подумаю, – сказал Кар.

Лидия закатила глаза:

– Ладно, думай. И приходи в семь часов.

Она помахала ему и поспешила к своему дому. На полпути она обернулась и крикнула:

– Да, и может, ты захочешь принять ванну.

– У меня нет…

Но она уже убежала.

Кар вскарабкался на парковые ворота, разорвав паутину, натянутую между прутьями. Шелковые нити прилипли к пальцам. И вновь ему стало неуютно. Он привык быть один, твердил Кар себе, и теперь он должен чувствовать себя спокойнее. Но почему-то он не мог радоваться, что Лидия ушла. Он снял паутину с пальцев.

– Ну наконец-то мы от нее избавились, – сказал Хмур. – Теперь можно вернуться в гнездо и хорошенько вздремнуть, так?

Когда Кар подошел к своему дереву, краем глаза он заметил какое-то движение, словно нечто со всех ног бросилось прочь и скрылось в кустах.

– Это была крыса? – спросил Визг.

– По-моему, мышь, – ответил Кар.

– Велика разница, – усмехнулся Хмур. – И те и другие годятся на обед.

Кар подтянул ворот футболки к носу и принюхался:

– «Принять ванну» – что она хотела этим сказать?

– Ты же не пойдешь туда, верно? – спросил Хмур, уже сидевший на нижней ветке.

– Нет, – ответил Кар, начав взбираться на дерево. – Впрочем, возможно.

Глава 6

Хмур уселся на боковое зеркало машины мистера Стрикхэма.

– Еще не поздно вернуться, – сказал он.

Кар собрался с духом и пошел дальше. Где-то вдалеке колокол собора Блэкстоуна пробил семь раз. Солнце еще украдкой выглядывало из-за деревьев, от чего длинная тень Кара бежала впереди него, но лисицы уже рыскали вокруг в поисках добычи. Кар видел, как одна из них метнулась в кусты, когда он шел к дому Стрикхэмов.

– Мы могли бы пойти порыться в мусорных контейнерах! – сказал Визг. – Там отличные объедки!

– Я хочу пойти туда, – ответил он воронам.

– Вид у тебя не самый подходящий, – заметил Хмур. – Ты бледен как полотно.

Кар старался не обращать на них внимания. Не важно, хочет он идти или нет – он чувствовал, что обязан Лидии. Может, она и была слегка назойливой, но зато пошла с ним в библиотеку, и это она вылечила Визга.

Уже стоя на пороге, он увидел свое изогнутое отражение в большом отполированном дверном кольце. Он быстро понюхал подмышки. Он вымылся как мог в пруду и пригладил волосы старой расческой, но все равно чувствовал себя мерзко. Ему все-таки удалось раздобыть новую пару ботинок. Кто-то выбросил их в мусорный бак. Они были ему малы, и в одном была дырка на пальце, и Кар обрезал носок у другого, чтобы ботинки выглядели одинаково. Из своего чемодана он достал черную футболку, у которой только слегка был порван ворот. Сзади на ней было пятно краски, но пока на нем длинное черное пальто, никто об этом не узнает.

Он взялся за дверное кольцо, и сердце забилось часто-часто. Потом замерло.

О чем он только думал!

– Я не могу, – пробормотал он. Он осторожно опустил кольцо и шагнул назад.

– Он сделал правильный выбор! – сказал Визг, стуча когтями по крыше машины мистера Стрикхэма. – Ну, что же мы будем есть? Индийскую еду? Китайскую?

Дверь вдруг резко распахнулась, Кар вздрогнул от неожиданности. На пороге стояла Лидия в шерстяном зеленом платье, такая чистая и опрятная. Намного чище, чем Кар.

– Я знала, что ты придешь! – воскликнула она.

Не успел он сказать и слова, как она уже схватила его за руку и втащила в дом, оставив возмущенных воронов снаружи. Бенджи, пес Лидии, тут же обнюхал его ноги. Он был белый с коричневыми пятнами, с глазами навыкате и с длинными ушами. Кар увидел, что стоит внизу широкой лестницы, на толстом, светлом ковре. В ужасе он заметил, что наследил – на полу остались черные пятна грязи.

– Прошу прощения! – сказал Кар. – Я сейчас сниму ботинки.

Когда он их стянул, ему вновь вспомнился сон – ковер в родительском доме, голые ноги утопают в роскошном мягком ворсе, – и тут он увидел, что Лидия разглядывает его ботинки и с трудом сдерживает улыбку.

– Пойдем! – сказала она. – Ужин сейчас будет.

Она повела его по коридору, где на стенах висели фотографии в рамках; Бенджи трусил рядом. На фотографиях были только члены семьи Стрикхэмов. Коридор освещали лампы из фарфора и стекла, от них струился мягкий зеленый свет. Но Кару не давал покоя запах еды. Аромат был таким дразнящим, что он боялся, как бы слюнки не потекли на ковер.

За дверями в глубине коридора располагалась комната, где стоял огромный стол; на нем были расставлены тарелки, а в центре горели свечи. Кар так долго подглядывал в окна этого дома, и теперь ему не верилось, что он оказался внутри. Теплота и уют манили его дальше.

Во главе стола сидел мистер Стрикхэм: в руках газета, очки сдвинуты на кончик носа.

– Пап? – окликнула его Лидия.

Мистер Стрикхэм повернулся к ней и обомлел:

– Что за…

Открыв от изумления рот, он поднялся с места и уставился на Кара:

– Лидия, что этот мальчик здесь делает?

Чувствуя, как пол уходит из-под ног, Кар посмотрел на стол. Он был накрыт на троих.

– Я пригласила его, – сказала Лидия. – Чтобы отблагодарить.

– Ты пригласила его? – переспросил мистер Стрикхэм.

– Я пошел, – сказал Кар, поворачиваясь к выходу.

Лидия схватила его за руку.

– Никуда ты не пойдешь, – сказала она. – Правда, папа?

Она пристально смотрела на отца, чей взгляд, прежде чем остановиться на лице Кара, скользнул по его босым ногам.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Его зовут Кар, – ответила Лидия. – Кар, это мой отец.

Секунду помедлив, отец Лидии сухо кивнул и протянул руку. Казалось, он изо всех сил старается улыбнуться. Кар пожал руку, радуясь, что тщательно вычистил ногти в пруду.

В тот момент в комнату вошла женщина, в руках она несла дымящееся блюдо. Стройная, с мягкими вьющимися рыжими волосами, собранными в хвост; поверх светлого платья на ней был розовый фартук. Кар сразу же узнал ее. Мама Лидии. Когда она увидела Кара, ее глаза тревожно распахнулись.

– Кто ты? – спросила она.

– Похоже, что Лидия пригласила… э-э-э… этого… друга на ужин, – ответил мистер Стрикхэм.

– Он наш гость, – сказала девочка. – Это Кар. Мальчик, который был там прошлой ночью.

– Я вижу, – проговорила миссис Стрикхэм, сощурив глаза. Под ее пристальным взглядом Кару стало не по себе.

– Мы должны хотя бы накормить его, – сказала Лидия. – Я принесу еще одну тарелку. – Она указала на стул: – Кар, садись сюда.

Когда Лидия вышла из комнаты, Кар начал думать, как бы поскорее убежать отсюда. Его присутствие явно тяготит родителей Лидии. Надо было послушаться Хмура и Визга. Он постарался выдавить улыбку, но сам понял, что вышла скорее гримаса. Мистер Стрикхэм рассеянно кивнул, словно не зная, как реагировать. Его жена в это время аккуратно поставила блюдо на стол.

– Пожалуйста, садись, – сказал отец Лидии.

Кар сел, по-прежнему держа руки по швам. Все вокруг так и сияло чистотой! Стены, пол, скатерть… Он даже шевелиться боялся – как бы чего не испачкать.

Вскоре вернулась Лидия, и все заняли свои места за столом. Мистер Стрикхэм снял крышку с блюда – там лежало жареное мясо. От густого запаха у Кара снова потекли слюнки. Он нервно сглотнул.

– Ну что ж, где ты живешь, Кар? – спросил мистер Стрикхэм, разрезая мясо большим ножом.

– Недалеко отсюда.

– С родителями? – спросил мистер Стрикхэм.

– Нет, – ответил Кар. – Я живу один.

Тут мистер Стрикхэм посуровел.

– Ты не выглядишь очень-то взрослым, – сказал он.

Лидия быстро взглянула на папу. От ужаса сердце Кара забилось быстрее, пока он думал, как выкрутиться. Если они узнают, что ему только тринадцать, они донесут властям.

– Ему шестнадцать, – сказала Лидия.

– Правда? – удивился мистер Стрикхэм. – Я спрашиваю только потому, что…

– Да, – соврал Кар. – Мне шестнадцать.

– Папа, перестань его допрашивать, – сказала Лидия. Она поставила перед Каром тарелку, полную мяса, картофеля и овощей. Все это было обильно полито соусом. – Налетай! – сказала она.

Кар посмотрел на миссис Стрикхэм, и та кивнула. Мальчик заметил, что она слегка побледнела.

– Надеюсь, тебе понравится, – сказала она.

Кар взял кусок мяса и вонзился в него зубами, чуть не застонав от удовольствия. Никогда прежде он не ел ничего подобного: такое нежное и даже сладкое. Он откусил еще, и соус потек у него по рукам. Затем откусил кусок картофелины и едва не выплюнул его – так было горячо. Он открыл рот и вдохнул холодного воздуха перед тем, как жадно прожевать и проглотить. Потом взял полную горсть чего-то зеленого и тоже заглотил. Вкусы приятно смешивались. Что-то упало на его тарелку, и он, затолкав это обратно в рот, снова тяжело сглотнул и принялся слизывать густой соус с пальцев и запястья.

Вдруг он понял, что за столом тихо, и когда поднял взгляд, то увидел, что все трое Стрикхэмов смотрят на него открыв рот. В руках они держали ножи и вилки. Кар покраснел до корней волос.

– Он не привык быть в обществе, – быстро сказала Лидия.

– Простите, – сказал Кар. – Но это так вкусно.

Он неуклюже взял нож и вилку, но они выпали у него из пальцев. Миссис Стрикхэм с интересом наблюдала за ним, медленно разрезая еду и отправляя маленькие кусочки себе в рот.

Ужин продолжался в молчании. Кар сидел опустив глаза и хотя старался есть помедленнее, вскоре его тарелка опустела. Лидия молча положила ему добавки.

– Похоже, ты очень голоден, Кар, – сказал мистер Стрикхэм. – Когда ты ел в последний раз?

Кар подумал про яблоки и шоколад, которые дала ему Лидия.

– Сегодня утром, – ответил он.

– Знаешь, возможно, я мог бы оказать тебе некоторую… поддержку, – сказал мистер Стрикхэм, отложив в сторону нож и вилку.

Кар насупился.

– Город дает опеку детям, которые…

– Мне шестнадцать, – сказал Кар несколько громче, чем следовало.

– Не нужно злиться, – покачал головой мистер Стрикхэм. – Я просто хочу помочь тебе.

– Оставь его в покое, пап, – сказала Лидия.

Мистер Стрикхэм строго посмотрел на нее:

– Не повышайте на меня голос, юная леди. Особенно после вашего непослушания прошлой ночью.

– Если бы не Кар и его вороны, мы были бы мертвы, – ответила Лидия. – Я просто подумала, что не стоит лезть в его дела.

Похоже, мистер Стрикхэм хотел что-то возразить, но тут же раздумал.

– Ты права, Лидия, – он улыбнулся Кару. – Прошу прощения.

– Ты сказала «воронов», дорогая? – спросила миссис Стрикхэм.

– Да, – ответила Лидия. – У Кара есть три ручных ворона, они всегда держатся рядом с ним. Два из них напали на заключенного вчера ночью.

– Как необычно, – сказала миссис Стрикхэм. Она нахмурилась, потом кашлянула. – Если позволите, я отлучусь.

Она встала, приложила к углу рта накрахмаленный платок и вышла из комнаты.

Кар заметил какое-то движение за окном – взмах крыльев. Это Визг, уселся снаружи. Сердце у Кара упало. Этого еще не хватало – именно сейчас, когда ему только удалось расположить хозяев к себе. Кар махнул ворону рукой: дескать, лети отсюда.

Вдруг из коридора послышался собачий лай.

– Тихо, Бенджи! – крикнул мистер Стрикхэм. – Итак, Кар, ты родом из Блэкстоуна?

Пес уже захлебывался в лае.

– Что это с ним? – удивилась Лидия. Она встала и вышла из комнаты. «Не оставляй меня снова», – подумал Кар.

И тут Лидия пронзительно завизжала.

– Лидия! – закричал мистер Стрикхэм. Одновременно с Каром он вскочил со стула, и оба бросились в коридор.

Кар резко затормозил, пытаясь понять, что происходит. Бенджи съежился у лестницы и яростно лаял, а Лидия кричала не переставая.

На ковре, свернув свое длинное переливчато-серое тело в кольцо и приподняв тупоносую голову, лежала змея. Кар хотел было прыгнуть вперед, но мистер Стрикхэм оттащил его.

– Нет, не подходи! – приказал он.

– Убирайся от моей собаки! – кричала Лидия. – Бенджи!

Бросок – и змея вонзила клыки в ногу Бенджи, пес заскулил. Он рычал, щелкал зубами, катался по полу, пока не затих. Зашипев, змея повернулась и скользнула к Лидии, ее блестящие желтовато-зеленые глаза следили за каждым движением девочки.

Кар вырвался из хватки мистера Стрикхэма. Вырвав из розетки провод, он схватил стоявшую в коридоре лампу и бросил ее в змею. Фарфор и стекло разлетелись по полу. Кар схватил другую лампу и поднял ее над головой. Чешуйчатое создание метнулось прочь, к вентиляционному отверстию в стене, прямо над полом. Никто и пошевелиться не успел, как змея скользнула во тьму.

Кар опустил лампу. Сердце гулко билось.

– Бенджи? – прошептала Лидия. Она присела рядом с собакой. Тяжело и часто дыша, Бенджи лежал на боку, глаза смотрели в никуда. На его лапе алели две ужасные раны, из которых сочилась кровь.

Мистер Стрикхэм со стуком захлопнул крышку вентиляционного отверстия. Когда в переднюю вбежала его жена, он уже закручивал винты, удерживавшие крышку.

– Что происходит? – спросила она тонким голосом. Ее взгляд остановился сначала на осколках лампы, затем на Лидии с Бенджи и наконец на Каре.

– Здесь была змея, – ответил мистер Стрикхэм. – Я никогда таких не видел. Откуда она взялась?

Миссис Стрикхэм пристально посмотрела на Кара, словно он был во всем виноват, затем подошла к Лидии.

– Его укусили? – спросила она.

Слезы струились по щекам Лидии. Она кивнула, продолжая укачивать свою собаку.

– Он еле дышит!

Кар видел, как дрожало и дергалось тело пса, а затем оно вдруг обмякло у Лидии на коленях. Большие глаза Бенджи были по-прежнему открыты, но свет в них погас.

– Бенджи, – прошептала Лидия.

Миссис Стрикхэм положила руку дочери на плечо.

– Мне очень жаль, родная, – сказала она.

– Нет! – крикнула Лидия. – Позовите врача!

Миссис Стрикхэм обняла ее, тело Бенджи безжизненно лежало на коленях у девочки.

– Он умер, – сказала она, обнимая плачущую дочь. – Он умер.

Кар беспомощно стоял рядом.

Мистер Стрикхэм прижимал руку ко лбу, словно был не в силах поверить в происходящее. Наконец, взглянув на Кара, он указал на дверь:

– Прошу прощения, но мы должны побыть одни.

Кар кивнул, оглушенный воцарившейся тишиной. Раньше в парке он видел только ужей – Хмур говорил, что они очень вкусные, – но никогда и нигде в Блэкстоуне не видел он таких больших и таких ядовитых змей. Он тоже хотел утешить Лидию, но мистер Стрикхэм уже подталкивал его к выходу.

– Спасибо за ужин, – пробормотал Кар, поднимая свои ботинки. – Если я что-то могу для вас…

Дверь за ним закрылась.

Хмур и Визг ждали у машины.

– Мы пытались предупредить тебя, – сказал Визг. – Мы видели, как змея проползла через водоотвод.

– Но от нас она не ушла, – заметил Хмур. – Смотри!

Он дернул клювом, указав на землю рядом с машиной. Змея лежала изогнутая в виде буквы s, безжизненная, кровь вытекла из ее тела.

Слишком поздно для Бенджи.

Кар отвернулся от мертвой змеи и медленно пошел по тропинке прочь от воронов. Он продолжал размышлять.

– Эй, ты куда собрался? – возмущенно поинтересовался Хмур.

Змея проникла в дом через водоотвод. Значит, кто-то должен был запустить ее туда. Вдруг он услышал быстро удаляющиеся шаги. Кар бросился к дороге, чувствуя, как сердце забилось быстрее. Его глаза быстро привыкли к темноте, и вскоре он увидел, что кто-то бежит по улице прочь от дома Лидии. Высокая темная фигура. Кар похолодел.

Молодая женщина с черными волосами.

Сбежавшая узница.

Глава 7

Когда лучи утреннего солнца просочились сквозь густую листву, сна у Кара не было ни в одном глазу, хотя все тело ломило. Прохладный воздух пощипывал кожу.

Всю ночь он провел на ветвях дерева напротив дома Стрикхэмов, несмотря на то, что Хмур и Визг настойчиво просили его вернуться в гнездо. Он ни на секунду не сомкнул глаз. А что, если та женщина вернется? Или Челюсть, или зловещий маленький человечек? Кар помнил, как бесстрашно вел себя Челюсть в ту ночь. Тело ядовитой змеи исчезло, стараниями Хмура и Визга оно лежало теперь в парке, в неприметной цветочной клумбе. Но это не было совпадением – преступники явно все подстроили. Очевидно, они хотели отомстить начальнику тюрьмы.

Солнце поднялось выше по небосводу, но дом по-прежнему был тих и нем.

– Ну хорошо, ну просидели мы здесь всю ночь, – раздраженно прокаркал Хмур. – Я уж молчу про утро. Но теперь-то мы можем поспать в гнезде?

Визг съежился на другом конце ветки.

– Пожалуйста, Кар. Давай вернемся домой.

– Скоро пойдем, – потянувшись, ответил Кар.

– Ты же не собираешься сидеть здесь целый день! – сказал Визг.

Кар не хотел уходить. Но Стрикхэмы, судя по всему, показываться не собирались. Кроме того, вороны были правы – вряд ли заключенные нападут при ярком дневном свете.

– Хорошо, – пробормотал он наконец. – Пойдем.

Только он забрался на парковую стену, как шторы в спальне Лидии поднялись. Она стояла там в пижаме и смотрела прямо на него. Глядя на ее посеревшее лицо, Кар подумал, что девочка тоже мало спала. Глаза у нее покраснели – похоже, Лидия долго плакала.

«Подожди меня!» – прочел он по ее губам. Шторы опустились.

– План меняется, – сказал Кар воронам.

Через несколько минут Лидия вышла из дома, на ней были джинсы, кроссовки, зеленая кофта и теплая накидка без рукавов. Кар соскользнул со стены.

– Мне жаль Бенджи, – сказал он.

На долю секунды ее лицо сморщилось, но она сдержала слезы.

– Это не твоя вина, – ее голос звучал мягко. – Я просто не понимаю – откуда взялась та змея?

– Вчера ночью я видел кое-кого, – сказал Кар. Он не хотел пугать Лидию, но и скрывать от нее правду тоже не мог. – Сразу после того, как ушел от вас. Думаю, это была одна из тех заключенных, женщина, она быстро убежала от вашего дома.

– Здесь? – спросила Лидия. – Почему ты нам не сказал?

– Я… Я не хотел врываться, – ответил Кар. – Твой папа сказал мне уходить.

Лидия сжала губы:

– Думаешь, это она натравила на нас змею? – спросила девочка.

– Возможно, – ответил Кар. – Раньше я никогда не видел таких змей в Блэкстоуне.

– Я видела, но только в зоопарке, – сказала Лидия. – Мама думает, что она сбежала оттуда.

Она оглянулась на свой дом:

– Я боюсь. Отцу и раньше угрожали, но такого никогда не было.

Кар хотел ее успокоить, но не знал как. Поэтому он сменил тему разговора.

– Нужно пойти в библиотеку, – сказал он. – Может, мисс Уоллес узнала что-нибудь насчет этого паука.

– Хорошая мысль, – кивнула Лидия. – Возможно, новая информация поможет отцу выследить преступников.

– Постой-ка, – сказал Визг, сидевший на стене. – Ты же не собираешься ходить повсюду с ней, правда? Она опасна! Она и ее отец.

Лидия обернулась на звук.

– Ой, я их не заметила, – сказала она. – Здравствуйте, вороны!

– Визг прав, – Хмур буравил Лидию неодобрительным взглядом. – Я за то, чтобы мы вернулись в гнездо и не высовывались до тех пор, пока все это не кончится.

Кар чувствовал, что начинает злиться, но не выдал своих эмоций.

– Я иду с ней, – ответил он. – И точка.

Лидия быстро взглянула на воронов.

– Я им не нравлюсь, да? – спросила она.

– Дело не в этом, – сказал Кар. – Просто они беспокоятся за меня.

– Я серьезно, – сказал Хмур. – Ничего хорошего из этой истории с пауками не выйдет. Почему бы тебе просто не выкинуть ее из головы?

Кар обернулся к ворону:

– Послушай, Хмур, ты чего-то недоговариваешь? Если тебе есть что сказать, выкладывай.

Хмур отвернулся.

– Я знаю только то, что вчера Милки заговорил, – сказал ворон. – А раньше такого никогда не случалось. Может, он совсем из ума выжил, но мне его слова не понравились.

Лидия недоуменно посмотрела на него.

– Хмур? – переспросила она. – Так его зовут?

Кар глубоко вдохнул.

– Я думаю, что этот заключенный имеет какое-то отношение к моим родителям, – спокойно сказал он воронам. – Не ждите, что я просижу на дереве всю жизнь и забуду о них.

На этот раз вороны промолчали.

Хмур дернул клювом.

– Поступай как сочтешь нужным, – сказал он.

За все эти годы Кар привык к настроениям Хмура. Старый ворон бывал упрям, но сейчас все было не так. На этот раз он, похоже, действительно обиделся.

Н-да, очень плохо. Кар не хотел, чтобы за ним приглядывали.

– Пойдем, – сказал он Лидии.

Они прошли уже довольно далеко вдоль парковой стены, когда Кар понял, что вороны не летят за ними. Он оглянулся и увидел, что Хмур и Визг сидят все на том же месте и смотрят на него.

И тут его осенило: «Они ревнуют меня к Лидии. Им не нравится, что я в кои-то веки действую самостоятельно».

– Все хорошо? – спросила Лидия.

– Нормально, – холодно ответил Кар. Он отвернулся от воронов и пошел дальше. Сейчас он поступит по своему усмотрению, а не по их указке.

От парка до центра города можно было пройти разными путями. Кару больше нравилось бегать по крышам, вдоль переулков или железной дороги, но сегодня они пошли по главной улице, и теперь с двух сторон на них глядели склады и автомойки. Какое-то время он молчал, мысленно возвращаясь к ссоре с воронами – может быть, стоило вести себя по-другому? Когда они подошли к центру и вокруг появились магазины и высокие жилые дома, Лидия нарушила молчание.

– Знаешь, когда ты сказал, что разговариваешь с воронами, я не очень поняла, – сказала она. – Но ты действительно говоришь с ними, верно? Ты на самом деле понимаешь, что они говорят?

– Да, – ответил Кар. – С тех пор, как…

С тех пор, как стая воронов забрала меня от родителей, хотел он сказать, но не знал, как она это воспримет.

– Ты можешь рассказать мне, – Лидия взяла его под руку, и он не отстранился.

– Я никогда никому об этом не рассказывал.

– Расскажи мне, – попросила она. – Пожалуйста. Мне нужно как-то отвлечься от мыслей о Бенджи.

Кар взглянул на нее – не улыбается ли она. Лидия смотрела на него, лицо ее было открытым и честным. Он остановился и глубоко вдохнул. Готов ли он поделиться своей историей сейчас?

– Они всегда присматривали за мной, – медленно проговорил он. – Я не многое помню до того, как попал к воронам.

– Но что-то ты помнишь? – спросила она.

Кар закусил губу. Он уже доверил Лидии больше секретов, чем кому-либо другому, – почему бы не поделиться и этим?

– Сон, который мне снится, – начал он. – Я говорил тебе, что он больше похож на воспоминание.

Он думал, что сказать это вслух будет глупо, но пока он рассказывал ей о воронах, уносящих его прочь от раскрытого окна, о своих родителях, бросивших его, она слушала его очень внимательно.

Сам того не замечая, он рассказал ей о первых днях жизни с воронами, о том, как первое гнездо едва выдерживало его, как разные вороны опекали его, как он постепенно исследовал Блэкстоун.

Слова лились из него: как тяжело ему было, как одиноко, и он ощутил, что в груди зреет знакомое чувство. Злость на родителей – именно из-за них ему было так тяжело. Почему они не могли жить с ним и любить его как нормальные родители? Он видел, как миссис Стрикхэм обнимала Лидию, когда умирал Бенджи, слышал отчаяние в голосе ее отца, когда во время драки в переулке он испугался за свою дочь. Как его родители могли так поступить?! Все то время, когда он голодал, когда падал с ветвей, когда дрожал от холода морозными ночами… Где они были?!

– Эй, Кар, ты в порядке? – спросила Лидия.

Кар вдруг почувствовал, что сжимает кулаки. Ему потребовалось какое-то время, чтобы совладать с гневом.

– Да, – сказал он. – Прости.

Он почувствовал, как Лидия сжала его ладонь.

– Я понимаю, – сказала она. – Ты всегда можешь прийти к нам в гости. В любое время.

Кар улыбнулся:

– Не думаю, что твои родители сказали бы то же самое.

Тут глаза Лидии метнулись к чему-то за его спиной. Это был газетный киоск.

– Ты только взгляни на это! – воскликнула она.

Девочка подошла к киоску, взяла газету, расплатилась и, вернувшись обратно, развернула газету так, чтобы Кару тоже было видно.

Слова для Кара ничего не значили, кроме одного, в самом верху страницы – БЛЭКСТОУН, оно было и на воротах парка. Но по картинкам все было понятно – фотографии трех сбежавших преступников. Лидия указала на татуированного.

– Его зовут Кларенс Трэп, он же Челюсть, – сказала она. – Женщина – Элеонора Кройс, а низенького зовут Эрнст Вэтч.

Ее глаза бежали по мелким строчкам.

– Здесь пишут, что всех троих арестовали во время Темного Лета, их судили за разные преступления, в том числе за убийства, ограбления и похищения детей, и приговорили к пожизненному заключению без права на амнистию. Теперь я понимаю, почему их усиленно охраняли.

– Что за Темное Лето? – спросил Кар.

Лидия посмотрела на него так, будто он свалился с луны.

– Ты совсем ни с кем не общаешься, да? – спросила она. – Темное Лето – это волна преступлений, накрывшая Блэкстоун, когда нам было лет пять-шесть. Сотни нападений и бессмысленных убийств по всему городу. Стаи диких животных, воющих на улицах. Все было так жутко. До этого в Блэкстоуне было довольно неплохо – по крайней мере, так считает папа. Он говорит, что город так и не оправился до конца.

Кар размышлял над ее словами. Сердце бешено застучало.

– Сколько лет назад это было?

Лидия нахмурилась:

– Наверное… лет семь-восемь назад.

– Восемь, – сказал Кар. – Как раз тогда родители отослали меня с воронами.

Темное Лето, его родители, сбежавшие преступники. Паук.

– Правда? – спросила Лидия. – Думаешь, это совпадение?

Кар не ответил. Он ускорил шаг, и Лидии пришлось догонять его бегом. Он чувствовал, что нити тайны начинают собираться вместе, образуя паутину, окутавшую всю его жизнь.

И в центре этой паутины сидел паук.

Скамейки перед библиотекой пустовали.

– Странно, – удивилась Лидия. – Обычно по воскресеньям здесь толпы людей.

Когда они поднялись наверх по ступеням, Кар увидел табличку, висевшую на дверях. Лидия остановилась:

– О нет, закрыто!

– Не может быть, – сказал Кар. – Мисс Уоллес сказала нам прийти сегодня.

– Ну, здесь так написано. Что теперь будем делать? – спросила Лидия.

– Давай проверим с другой стороны, – предложил Кар. – Там она обычно оставляет мне книги.

Когда они обошли библиотеку, Кар ощутил, как в животе поднимается болезненное, липкое чувство.

Машина мисс Уоллес стояла на обычном месте. Кар знал, что эта маленькая голубая машина принадлежит библиотекарю, потому что он видел ее за рулем в те дни, когда приходил пораньше и с нетерпением ждал своей еженедельной порции горячего шоколада.

Страх зрел у него в груди. Когда они подошли к пожарной лестнице, Кар увидел, что на стене что-то нарисовано краской.

Лидия охнула и тут же прикрыла рот рукой.

Кара пробил озноб.

– Нет, – прошептал он. – Пожалуйста… Только не мисс Уоллес.

Это был паук, нарисованный совсем недавно, краска еще блестела. Такой же, как в его сне.

Кар бросился по ступенькам к задней двери и дернул за ручку. Дверь была не заперта. Он приложил палец к губам и вошел внутрь.

Внутри царила полнейшая тишина. В кабинете мисс Уоллес горел свет, дверь была приоткрыта. Кар заглянул туда. Никого.

– Может, вызвать полицию? – прошептала Лидия.

– Не сейчас, – ответил Кар.

В библиотеке верхний свет не горел, и в воздухе чувствовался странный запах. Влажный и земляной, чем-то напоминавший прелые листья. Так пахнет в парке после дождя, подумалось Кару.

Он пошел вдоль стеллажей в глубину зала. Вон там! Мисс Уоллес. У него отлегло от сердца. Она сидела за своим столом, боком к нему, очки висели на шее.

– Мисс Уоллес! – позвал он, подходя ближе.

Она не шевельнулась.

– Мисс Уоллес? – сказал Кар потише.

Когда Кар подошел к столу, от ужаса у него перехватило дыхание. Рядом с ним Лидия слабо застонала. Мисс Уоллес сидела и смотрела прямо на них широко открытыми остекленевшими глазами. Что-то не так было с ее ртом. Бледные серебристые нити наподобие маски опутывали ее нос и губы. Паутина. Кровь по капле стекала с ее лица на кремовую блузку, оставляя на ткани зловещий алый узор.

У Кара закружилась голова, комната пошатнулась перед глазами. Словно нечто из ночного кошмара просочилось в реальный мир.

От звука голоса он пришел в себя.

– Она… мертва? – спросила Лидия.

Кар подошел к мисс Уоллес. На ее лице застыло странное, бессмысленное выражение, как у манекена в магазине одежды. У него едва хватило сил заглянуть ей в глаза, когда-то лучившиеся добротой. Он пощупал ее запястье. Пульса не было. Кожа на ощупь была восковой и холодной.

– За что? – спросил он. – Мисс Уоллес никогда никому не причинила зла. Она помогала людям.

Кар опустился на пол рядом с ней. И тут он увидел, что рука библиотекаря крепко сжата и в кулаке что-то белеет.

– Тут что-то есть, – сказал он. – Она держала это в руке, когда ее…

Договорить он не смог.

Лидия медленно приблизилась к столу – ей было страшно подойти к трупу. Кар осторожно разжал пальцы мисс Уоллес – она держала скомканный листок бумаги. Развернув его, он понял, что это рисунок Лидии. Сердце забилось сильнее, во рту пересохло. Под картинкой было написано только одно слово. Он посмотрел на Лидию.

– «Квакер», – прочитала она. – Что это значит?

– Не знаю, – прошептал Кар. Он снова смотрел на маску из белых нитей на лице мисс Уоллес. Ему стало дурно, когда он представил, как она, должно быть, пыталась дышать.

– Я звоню в полицию, – сказала Лидия.

Она подошла к столу, подняла телефонную трубку и нахмурилась:

– Нет гудка.

Рокочущий смех эхом пронесся в застывшем воздухе. Кар резко обернулся и увидел, что наверху, на балконе стоит Челюсть. Тюремное одеяние он сменил на кроваво-красную футболку и черные джинсы. Свет из окон падал на его блестящую лысую голову, и Кар видел под кожей толстые черепные пластины. Татуировка тянулась от уха до уха, и в полумраке лицо Челюсти, отдаленно напоминавшее клоунское, казалось еще более жутким, чем прежде.

– Ты! – крикнул Кар.

– Пришел на вечеринку, парень? – гаркнул преступник.

Вдруг Лидия схватила Кара за руку и указала в сторону:

– Смотри!

С другого конца зала к ним шла темноволосая женщина. Черное одеяние окутывало ее до пят, волосы были стянуты в пышный хвост, который обвивал шею словно черный шарф и ниспадал на плечо. В руке она держала длинную серебряную швейную иглу.

– Не бойтесь, ребята, – сказала она. – Я мягко с ней обошлась.

Гнев Кара почти победил страх. Вместе с Лидией он бросился к кабинету мисс Уоллес, но дорогу им преградил низкорослый человечек. С его плеч свисал бежевый плащ, который был велик хозяину по меньшей мере на два размера.

– Скатл, к вашим услугам, – сказал он, картинно облизнув губы. – Думаю, что с моими коллегами Челюстью и Мамбой вы уже знакомы.

Кар бросил взгляд на входные двери, и сердце у него упало – он увидел, что дверные ручки обвивает толстая цепь с висячим замком.

Они были в ловушке.

Глава 8

– Дети, бежать некуда, – сказала Мамба.

– Зачем вы убили ее? – крикнул Кар, указав на безжизненное тело мисс Уоллес. – Она никому не причинила зла!

– Так было надо, – ответил Челюсть и широко ухмыльнулся. – Хотя не то чтобы нам не нравилось убивать…

Он посмотрел на остальных.

– Ребята, давайте покончим с этим.

Карлик хихикнул и щелкнул пальцами.

Кар услышал странный вибрирующий звук, а потом что-то выпало из рукава скатловского плаща и быстро побежало по земле. Таракан.

Лидия спряталась за спину Кара:

– Фу, какая мерзость!

– Там, откуда мы пришли, их много, – сообщил Скатл.

Он закрыл глаза как будто в молитве. И насекомые чудовищной волной хлынули из обоих рукавов – мелькали черные панцири и дергающиеся ножки. Сотни тараканов сползали по его одежде на пол. Кар охнул и попятился, а тараканы уже полезли из штанин Скатла, наползая друг на друга в бесконечном потоке.

– Кар? – проговорила Лидия сдавленным шепотом.

– Этого не может быть, – пробормотал он. – Откуда они все лезут?

Тараканы кишели на полу и ползли прямо на них, Лидия закричала. Кар схватил ее за руку и потащил к боковой двери. Орда тараканов, скрипя и шелестя, поползла за ними.

Они были уже почти у двери, когда Лидия взвизгнула:

– Кар, стой!

Кар резко затормозил, и она оттащила его назад. Тогда только он тоже заметил движение в коридоре за дверью. В дверном проеме показались три огромных силуэта. Это были собаки: мощные мускулы перекатывались под короткой шерстью, желтые глаза горели на морщинистых мордах. Глухое рычание вырывалось из пастей, слюна капала с черных губ, за которыми виднелись острые зубы.

Тараканы быстро ползли вперед, Кар запрыгнул на стол и потянул за собой Лидию. Она крепко держала его за руку, в ее глазах застыл ужас.

– Знаешь, ведь тараканы могут лезть вверх! – крикнула она.

Черное пятно насекомых накрыло ножки стола и поползло к его краю. Кар топнул, сбрасывая первую волну обратно на пол. Но остальные приближались, наступая со всех сторон. Лидия спрыгнула со стола, с громким треском приземлившись на пол, Кар последовал за ней. Его ноги потонули в раздавленных панцирях. В тот же миг щекочущий, царапающий поток тараканов пополз по ногам.

Кар бросился к краю бурлящей массы, давя тараканов при каждом шаге. Он слышал, как Лидия снова закричала, а затем что-то толкнуло его в бок, и он упал. Смрадное дыхание ударило ему в нос, и он понял, что это одна из собак. Передними лапами она прижимала к полу его руки, и под ее весом он начал задыхаться. Собачьи челюсти лязгали в миллиметре от его лица. Кар почувствовал, что тараканы бросились врассыпную – видимо, даже они испугались.

– На вашем месте я бы не шевелился, – сказал Челюсть. Кар отвернулся от собачьих зубов и увидел, что вторая псина держит Лидию. Третья покорно сидела у ног Челюсти и лизала ему руку. – А то мои собачки в два счета перегрызут вам глотки.

Собака, державшая Кара, опустила морду и зарычала. Кар замер, крепко стиснув веки. Он чувствовал неистовый голод собаки. Ей хотелось лишь одного – порвать его на клочки, но что-то удерживало ее.

Послышался голос женщины.

– Теперь вороны тебе не помогут, – сказала она.

Кар снова открыл глаза и увидел, что женщина стоит рядом с Лидией и разглядывает ее, словно девочка была любопытным экспонатом. Лидия часто дышала, ее лицо перекосилось от отвращения. Вокруг руки Мамбы обвилась змея, как две капли похожая на ту, что убила Бенджи. Ее голова покоилась на запястье, и женщина поглаживала змеиные чешуйки кончиками своих длинных черных ногтей. Язык рептилии подрагивал от удовольствия.

– Что вы с ними сделали? – крикнул Скатл.

Он склонился над раздавленными тараканами, горстями зачерпывая сломанные тельца и роняя их сквозь пальцы на пол. Слезы бежали по его лицу. Остальные тараканы исчезли так же быстро, как и появились.

Кто были эти люди?

Горбун посмотрел на Кара и Лидию, его влажные глаза полыхали яростью.

– Дайте мне убить их! – рыкнул он. – Пусть мои малютки заползут к ним в рот и выедят их изнутри!

Он шагнул было к ним, но третья собака преградила ему дорогу – пасть ощерена, уши прижаты.

– Не сейчас, – сказал Челюсть. – Вспомни, зачем мы здесь.

«Значит, не для того, чтобы убить нас». Несмотря на страх, Кар старался сохранить ясность мысли. «Если бы это было их целью, мы были бы уже мертвы».

Собака, державшая Кара, вдруг подняла голову, ее уши встали торчком. Остальные собаки тоже насторожились.

И тут до них донесся вой сирены. Кар воспрянул духом.

– Полицейские! – зашипела Мамба. – Как они узнали?

Челюсть повернул свою большую голову к трупу мисс Уоллес и тихо зарычал:

– Похоже, перед тем как умереть, она успела нажать кнопку сигнализации.

Снаружи машины тормозили с пронзительным визгом, и сквозь витражные окна Кар увидел вспышки голубых и красных огней.

– Спасите! – пронзительно закричала Лидия. – Спасите нас!

– Что будем делать? – спросил Скатл, глаза его так и бегали по сторонам.

С другой стороны двери раздались гулкие удары, цепи зазвенели.

– Мы уйдем, – спокойно сказал Челюсть. Он посмотрел на Лидию. – Принесите девчонку.

Мамба и Скатл бросились вперед, и Кар почувствовал, что собака больше не давит на него своим весом. Он перевернулся и увидел, как Скатл поднял Лидию с пола и забросил на плечо. Она билась и кричала, рыжие волосы упали ей на лицо. Кар бросился за ней, но что-то жалящее ударило его по щеке, и, оглушенный, он упал спиной на стол мисс Уоллес. Перед ним стояла Мамба – он даже не заметил ее движения, не то что удара. Теперь он видел ее лицо вблизи. Высокие скулы, губы были почти черными. Глаза блестели словно драгоценные камни. Она быстро развернулась и присоединилась к остальным.

Челюсть запустил руку в карман и достал нечто размером с яблоко и с кнопкой наверху. Преступник нажал на нее и, размахнувшись, бросил эту вещь в центр зала. Клубы дыма, вырвавшись из нее, быстро поднимались вверх.

– Отстаньте от меня! – кричала Лидия.

Кар взглянул на стол мисс Уоллес и заметил пресс-папье. Он схватил его, прицелился и с силой швырнул через зал. Пресс-папье с неприятным стуком ударило Скатла по голове, и преступник рухнул на колени, отпустив Лидию.

– Вот мелкая гадина! – заверещал он. – Куда она делась?

– Оставь ее! – ответил голос Челюсти. – Нельзя, чтобы нас поймали.

Кар услышал сильный удар и сквозь завесу вьющегося дыма увидел, как распахнулись входные двери. Полицейский упал на одно колено, а внутрь ворвался дневной свет. Лучи фонариков разорвали дым, воздух наполнился криками:

– Это полиция!

– Никому не двигаться!

Кар замер рядом с телом мисс Уоллес. Он заметил, как тень Лидии мелькнула между полками, футах в тридцати от него.

Луч фонарика ослепил его.

– Вытяни руки, чтобы я их видел! – крикнул полицейский.

Кар пригнулся и нырнул в волны дыма. Раздался выстрел, и полка над головой Кара разлетелась в щепки. Еще две пули просвистели мимо и врезались в стену.

– Стойте! – крикнула Лидия.

Когда Кар подошел к ней, он почти ничего не видел. Он глубоко вдохнул едкий дым и закашлялся – газ обжег легкие.

– Пойдем! – сказал он и потащил Лидию к двери, из-за которой появились собаки Челюсти.

Новые выстрелы рассекли воздух над их головами.

– Не стреляйте! – крикнул чей-то голос. – Там могут быть заложники!

Выстрелы прекратились, когда Кар уже тащил Лидию по коридору. Они прошли мимо нескольких дверей, пока не оказались у лестницы, ведущей вниз. Кар одолел ее в три прыжка, за ним, спотыкаясь, спустилась Лидия. Внизу он толкнул дверь с изображением человека и оказался в туалете. Над раковинами, на уровне головы, были окна.

– Кар, постой! – крикнула Лидия. – Полицейские на нашей стороне.

– Нет! – отрезал он. Он влез на раковину, открыл шпингалет, но не мог сдвинуть раму. Он ударил по ней ладонью.

– Мы просто объясним им, что произошло! Они поверят нам! – убеждала Лидия. Она не собиралась лезть на раковину.

– Помоги мне! – попросил Кар, вновь толкнув раму. Та чуть сдвинулась.

Лидия оглянулась на дверь:

– Кар, они заподозрят нас, если мы убежим!

Кар отвел руку назад и снова ударил по окну. Оно чуть приоткрылось, и с рамы посыпалась засохшая краска. Он протянул девочке руку.

– Пожалуйста, Лидия, – сказал он. – Ты не понимаешь. Если они заберут меня, мне уже не выкрутиться. И меня отправят в приют.

Лидия посмотрела на него и промолчала. Она знала, что он говорит правду.

Кар протянул ей руку и помог подняться.

– Ты первая, – сказал он.

Из-за двери послышались неотчетливые голоса:

– Проверьте в каждой комнате!

– Будьте бдительны, они могут быть вооружены.

– Здесь чисто!

Лидия протиснулась в отверстие, Кар за ней. Он услышал, как дверь туалета громко распахнулась, и выпрыгнул на гравий снаружи. Он не оглядывался, когда они бежали через парковочную зону мимо машины мисс Уоллес.

– Эй, вы! – кричали им вслед. – Стойте!

Двигатель взревел, и перед ними развернулась полицейская машина. Из дверей выскочили двое полицейских. Один потянулся к пистолету, но не успел достать его из кобуры, как на него налетел Визг и вцепился в руку. Полицейский вскрикнул от неожиданности и отшатнулся, а Хмур сорвал с его головы фуражку. Лидия побежала дальше, направляясь к переулку. Второй полицейский слегка наклонился вперед и широко расставил руки, преграждая дорогу Кару.

– Парень, ты никуда не сбежишь! – проговорил он. Кар во весь опор понесся на него – и вдруг ощутил, что его тело стало почти невесомым, словно он сам был вороном. Он высоко подпрыгнул, оттолкнулся ногами от плеча полицейского, и мир перевернулся с ног на голову, когда он кубарем полетел вниз.

Он приземлился на багажник машины и тут же съехал с него на асфальт. Полицейский обернулся, и его глаза округлились от удивления, когда Кар в своем развевающемся пальто бросился вслед за Лидией.

Через несколько секунд мальчик услышал тяжелые шаги полицейских за своей спиной.

Впереди на земле сидела огромная стая голубей, и Кар побежал прямо на них. В страхе птицы с криком взлетели, и когда Кар оглянулся, то увидел, что полицейские пытаются пробиться сквозь завесу хлопающих крыльев.

В воздухе парили два темных пятна – Визг и Хмур.

– Куда теперь? – спросила Лидия.

Визг и Хмур повернули налево.

– Бежим за воронами! – крикнул Кар, указывая направление.

Они бежали по извилистым улочкам обветшалых приречных кварталов Блэкстоуна, вороны все время летели впереди.

Когда Кар и Лидия остановились, они уже были на перекрестке – здесь пролегала одна из основных дорог на север города. Неподалеку то и дело завывали сирены, но от погони они оторвались. Кар запыхался, а Лидия согнулась пополам.

– Вот это… прыжок, – выдохнула она. – Ты уверен, что никогда не выступал в цирке?

Кар покачал головой. Он сам не знал, как сделал это. Просто так… получилось.

Хмур приземлился у их ног, а Визг уселся на козырек кафе напротив.

– Все-таки прилетели к нам, – сказал Кар.

– Я не хотел, – сказал Хмур, высокомерно вскинув клюв. – Но Визг меня убедил. К счастью для тебя.

– Скажи им спасибо, – сказала Лидия.

– Скажи ей, что мы в ее благодарностях не нуждаемся, – сказал Хмур. – Кар, ты что, не видишь, что она опасна?

– Что он сказал? – спросила Лидия.

– Он говорит, что был рад помочь, – соврал Кар.

– Хватит, Кар, – сказал Хмур. – Эта дорога ведет обратно в парк. Теперь прощайтесь.

– Нужно пойти к моему отцу, – сказала Лидия. – Он знает, что делать.

– Вовсе нет, – заметил Хмур. – Не слушай ее.

– Я не могу, – сказал Кар. – Он не поймет.

Лидия сдула прядь волос, упавшую ей на лицо.

– Тогда мы заставим его понять, – ответила она. – Он не полицейский. Он не враг тебе. И он мой отец!

– Ему нельзя доверять, – сказал Хмур.

Лидия метнула на ворона беспокойный взгляд, будто поняла, что он прокаркал.

– Кар, мой отец ничего против тебя не имеет, – сказала она. – Ему нужны эти преступники.

Кар знал, что мистер Стрикхэм неплохой человек, но другом он тоже не был.

– Неужели ты не понимаешь? – убеждала Лидия. – Нам нужна помощь. В одиночку тебе против них не выстоять.

– Не в одиночку, – сказал Хмур. – У тебя есть мы.

Кар покачал головой и посмотрел на ворона.

– Ты спас нас, Хмур, – сказал он. – Ты спас нас, я это знаю, но здесь происходит что-то страшное. Они убили мисс Уоллес. И паук из моего сна как-то с этим связан. Он был нарисован на стене… и они оплели ей рот паутиной.

Ком встал у него поперек горла.

– Все это так жутко, – пробормотал он.

Хмур вскинул голову и посмотрел вверх. Кар проследил за его взглядом и только тогда заметил Милки, сидевшего на краю спутниковой тарелки.

– Когда он прилетел сюда? – спросил Кар.

– Он наблюдал за нами все это время, – ответил Хмур.

Милки издал мягкую трель, Кар никогда раньше от него такого не слышал.

Визг слетел вниз и уселся Кару на плечо.

– Видел, как я разделался с тем полицейским? – спросил он. – Раз-два – и готово!

– Да, видел, – сказал Кар, смущенно улыбнувшись. – Простите за то, что я вам наговорил. Я не заслуживаю вашей помощи.

Когда они вышли на главную улицу, Кар увидел голубя, сидевшего на фонарном столбе.

– Голуби тоже помогли нам, – сказал он, разглядывая матовые глаза птицы. – Разве нет?

– По чистой случайности, – ответил Визг. Он несколько раз хрипло каркнул, и голубь улетел.

Всю дорогу до дома Лидии Кар был погружен в свои мысли. Когда волнение после погони улеглось, на душе у него стало тяжело.

– Ты ни в чем не виноват, ты ведь знаешь, – сказала Лидия, словно прочитав его мысли. Когда они быстро шли по пустынной улочке, оба посматривали по сторонам – вдруг где-то притаились полицейские. На перекрестках вороны летели вперед и каркали два раза, если все было чисто, и один раз, если нет. Кар и Лидия часто прятались за припаркованные у дороги машины – просто на всякий случай.

– Если бы не я, она была бы жива, – сказал Кар. – Когда мы первый раз шли в библиотеку, мне все время казалось, что за нами следят. Должно быть, это были те преступники. Может, если бы я не попросил ее помочь мне…

Где-то на задворках сознания ему не давал покоя другой вопрос. Кто или что был этот «Квакер»? И почему для мисс Уоллес это было так важно, что она сжимала в руке листок с этим словом, даже когда ее убивали?

Лидия взяла его за руку. Оглянувшись, он увидел, что она умоляюще смотрит на него:

– Кар, мисс Уоллес убили те преступники, а не ты. И когда полиция их поймает, мой отец запрет их в тюрьме и позаботится о том, чтобы они никогда больше оттуда не вырвались.

Кар был благодарен ей за эти слова, хотя до конца Лидия его не убедила. Он вдруг почувствовал, как внутри у него загорелся свирепый гнев. Эти злодеи заслуживали более сурового наказания, чем тюремная камера. Куда более сурового.

После нескольких поворотов в конце дороги показались стены парка, а за ними и дом Стрикхэмов.

– Ты уверена, что мне стоит туда идти? – спросил Кар. Ему стало тревожно. – Я хочу сказать – твои родители меня недолюбливают, ведь так?

– Вовсе нет, – покачала головой Лидия. – Просто ты немного… другой.

– Очаровательно, – сказал Хмур, пролетая над ними. – Мы подождем здесь.

Три ворона уселись на ветках бука, Милки – на ветвь выше остальных. Его блеклые глаза, казалось, следили за Каром. Стало прохладнее, небо затянуло серыми облаками.

Они были еще на полпути к дому, когда миссис Стрикхэм распахнула настежь дверь.

– И где вы были, юная леди? – спросила она.

– Мам, нам нужно поговорить с папой, – ответила Лидия.

– Отец разговаривает по телефону, – сказала миссис Стрикхэм. – А что этот мальчик снова здесь делает?

Ее взгляд остановился на чем-то у Кара за спиной, и она побледнела. Кар обернулся и увидел, что она смотрит на воронов.

– Заходи, – сказала она.

Лидия поднялась по ступеням.

– Только ты, Лидия, – сказала миссис Стрикхэм, когда Кар попытался войти в дом.

Лидия остановилась:

– Он мой друг. Я без него не пойду.

Кар ощутил прилив гордости. За всю жизнь никто никогда не называл его другом.

Миссис Стрикхэм открыла было рот, чтобы ответить, но засомневалась, будто не знала, что сказать. Выражение ее лица изменилось, и в какой-то момент она стала скорее грустной, нежели рассерженной.

За ее спиной появился мистер Стрикхэм с телефоном в руке.

– Спасибо, Джон, – говорил он в трубку. – Держите меня в курсе.

Мистер Стрикхэм повесил трубку. Он выглядел изможденным, но когда он увидел дочку, его лицо просветлело:

– Лидия! Слава богу, ты в порядке!

Мистер Стрикхэм кольнул Кара напряженным взглядом и повернулся к жене:

– Инспектор Стэгг сказал, что в библиотеке произошел… несчастный случай. Похоже, что комиссар проявил особый интерес к этому делу.

– Я знаю, – сказала Лидия. – Мы там были.

Мистер Стрикхэм медленно повернулся к дочери.

– Вы были где? – рыкнул он.

Преодолевая страх, Кар вышел вперед:

– Сэр, мы видели убийц. Это были те сбежавшие заключенные.

– Тони! – умоляюще проговорила миссис Стрикхэм. – Этот мальчик…

– Впусти его, – ответил начальник тюрьмы. – По-моему, вы двое должны кое-что мне объяснить.

Он что-то шепнул жене, потом обернулся к Кару:

– Подождешь в гостиной, пока я говорю с Лидией?

Кар кивнул, и мистер Стрикхэм провел его в просторную комнату, где стояли плюшевые диванчики, а в камине горел огонь. Стеклянные двери вели на балкон с коваными решетками, откуда открывался вид на сад за домом, а на заднем плане маячил массивный силуэт тюрьмы. Мистер Стрикхэм указал мальчику на диван и включил телевизор, а его жена принесла стакан воды. Она молча подала его Кару и тут же вышла из комнаты. Мистер Стрикхэм покрутил усилитель, и звук стал громче. Телеведущая говорила о ценах на нефть.

– Я скоро вернусь, – сказал мистер Стрикхэм и вышел их комнаты, закрыв за собой дверь.

Кар глотнул воды, надеясь, что это прояснит мысли. Зачем сбежавшие заключенные пробрались в библиотеку? Уж точно не за тем, чтобы убить его и Лидию. Но по тому, что они сделали с мисс Уоллес, было понятно, что жестокости им не занимать. Как они связаны с пауком?

И при чем тут этот «Квакер»?

Женщина в телевизоре дотронулась до уха, и откуда-то из-за экрана ей передали листок бумаги.

– Поступило новое сообщение, – сказала ведущая. – Полиция докладывает о предполагаемом убийстве в Центральной библиотеке Блэкстоуна. Личность жертвы установлена: это мисс Жозефина Уоллес, последние десять лет занимавшая должность старшего библиотекаря. Полиции пока не известны мотивы преступления, и мы просим каждого, кто располагает какой-либо информацией, позвонить по…

Стук в стеклянную балконную дверь заставил Кара обернуться. Визг и Хмур сидели на перилах снаружи.

Кар быстро подошел к стеклянным дверям. Они были заперты, и в замочной скважине не было ключа. Он присел так, чтобы губы оказались на уровне отверстия.

– Что случилось? – спросил он.

– Милки за тебя беспокоится, – сказал Визг. – Он им не доверяет.

– Кому? Стрикхэмам? – спросил Кар. – Он так сказал?

– Вроде того, – ответил Визг.

– Вроде того? – Кар закатил глаза. – Послушайте, я знаю, что Лидия вам не нравится, но она на моей стороне. И, думаю, ее отец тоже.

– Правда? – спросил Хмур. – В таком случае зачем он тебя здесь запер?

Кар похолодел:

– Он… он не запирал.

– Толкни дверь, – посоветовал Хмур.

Кар отошел от балкона, на цыпочках обошел диван и аккуратно взялся за ручку двери. Когда он нажал, дверь не открылась.

Глава 9

На всякий случай Кар толкнул сильнее. По коже побежали мурашки.

Он обернулся на воронов, и Хмур вскинул голову с видом «Я же предупреждал».

Кар приник ухом к двери. Из-за шума телевизора трудно было что-либо разобрать.

– …будет лучше… – говорил мистер Стрикхэм.

Голос Лидии звучал громче:

– Но к Кару все это не имеет отношения, клянусь!

– Ты не понимаешь, – зазвучал голос миссис Стрикхэм. – Когда все выяснится, ты скажешь нам спасибо.

– Отец, пожалуйста, нет!

– Решено, – сказал мистер Стрикхэм. – Я звоню инспектору Стэггу. Скоро здесь будет полицейская машина.

– Нет! – кричала Лидия. – Как вы можете!

Кар оглянулся на запертые балконные двери, потом бросился по дивану к украшенной узором каминной полке, на которой стояли три маленьких горшочка. Он быстро перевернул их. Где же ключ? Он подошел к высокому комоду, на котором стояла фарфоровая и стеклянная посуда, и, приоткрыв ящики, проверил рукой все внутри, но там лежали только бумаги.

– Нет, нет, нет… – едва слышно бормотал он.

Тут он заметил цветок в синем керамическом горшке. Он бросился к нему и поднял горшок. Под ним было пусто. Но горшок был довольно тяжелым. Достаточно тяжелым.

Он подошел к балконным дверям, держа горшок наготове для броска. Вороны, должно быть, поняли, что он собирается делать, потому что тут же взлетели в воздух.

Кар засомневался. Стоит ли так поступать? Кто-то пристально смотрел на него со стены: фотография мистера Стрикхэма, на которой он с самодовольным видом пожимает руку женщине в полицейской форме.

Да, стоит.

Когда горшок врезался в балконную дверь, раздался невыносимый грохот и все стекло рассыпалось на острые осколки.

– Что это было?! – взвизгнула миссис Стрикхэм.

С лихорадочно бьющимся сердцем Кар выбрался на балкон, оперся руками о перила и спрыгнул вниз. Он приземлился на траву и бросился к забору. Когда он вскарабкался наверх, то увидел дорогу, ведущую в парк. В безопасность. Он оглянулся как раз в тот момент, когда мистер Стрикхэм показался на балконе с побагровевшим от ярости лицом.

– А ну вернись! – закричал он.

Кар повернулся, приземлился с другой стороны и, невидимый за забором, побежал к парковой стене.

Через несколько минут, тяжело дыша, он захлопнул за собой крышку гнездового люка. Милки устроился на ветке снаружи. Хмур и Визг сидели рядышком на полу и пристально наблюдали за ним, словно пытались понять, в каком он теперь настроении.

Кар подполз к краю гнезда и спрятал лицо в ладонях. Как он решился еще раз переступить порог дома Лидии?! Ему следовало знать, что нельзя забывать об осторожности. А теперь он потерял все. Надежда сохранить новую дружбу разбилась вдребезги вместе с балконной дверью.

– Не волнуйся, – сказал Хмур. – У тебя есть мы, чтобы заботиться о тебе.

– Совсем как в старые добрые времена, – добавил Визг.

Кар посмотрел на них и покачал головой. Они не понимали. Не могли понять.

У него не было никого. Родители наверняка надолго запретят Лидии выходить из дома и никогда больше не позволят ей прийти в парк. Полиция же будет искать его по всему городу, так что добывать еду станут еще опаснее.

– Поверить не могу, что они меня предали, – сказал Кар. – Почему они не послушали Лидию?

– Она всего лишь ребенок, – ответил Хмур. – Тебе лучше держаться подальше от этой семейки.

Кар чувствовал себя опустошенным.

– Возможно, ты прав, – сказал он.

– Здравствуй, Говорящий-с-воронами, – раздался человеческий голос.

Кар вздрогнул от неожиданности и вжался в стену. Вороны яростно закричали и захлопали крыльями, в то время как занавеска, натянутая посередине гнезда, отъехала в сторону.

– Что за… – ахнул Кар.

На него уставилось перепачканное грязью лицо. Это был бездомный – тот самый, который спас его от хулиганов у ресторана. Он сидел здесь, скрючившись в гнезде. Его голубые глаза светились любопытством.

– Убирайся! – закричал Кар, сжав кулаки. Хмур и Визг, щелкая клювами, взлетели перед ним.

– Не пугайся, – сказал человек, водя по воздуху своими перчатками без пальцев. – Я здесь не для того, чтобы причинить тебе вред.

– Как ты сюда попал? – спросил Кар. Он посмотрел на Визга и Хмура. – Почему вы не предупредили меня?

– Он, должно быть, прошмыгнул сюда, когда мы были в доме, – ответил Хмур, выдав серию злобных криков.

Озадаченный, Кар нахмурился:

– Но Милки был…

– Белый ворон знает, что я здесь, – сказал человек.

– Он что? – переспросил Кар.

– Мой приятель Пип приглядывал за вами. Послушай, Говорящий-с-воронами, нам нужно о многом потолковать.

– Прекрати называть меня так! Меня зовут Кар.

– Правда? – сказал человек, загадочно улыбнувшись. – Но ты разговариваешь с воронами, разве нет?

Кар тяжело дышал.

– Да, – ответил он. – Ну и что с того?

– Вот именно! Ты говоришь так, будто в этом нет ничего особенного. Ты разве знаешь кого-то еще, кто может разговаривать с животными?

Сердце Кара забилось быстрее.

– Нет, – признал он, – и в ту же секунду подумал о преступниках в библиотеке. Все эти собаки, тараканы… и змея…

Человек щелкнул пальцами, и рядом с ним уселись два голубя.

– Убирайтесь из нашего гнезда! – завопил Визг.

– Познакомьтесь с моими друзьями, – сказал человек. – Слева от меня Сизый. Справа – Хвостик. Вам повезло, что она заметила вас, когда вы наткнулись на тех ребят за рестораном. Повезло куда больше, чем вы думаете.

Оба голубя заворковали.

– А меня зовут Крамб.

– Ты говоришь с ними? – спросил Кар.

– Разумеется, нет, – сказал Визг. – Голуби только один язык понимают. Гули-гули-гули. И так весь день.

– Я слышу их голоса с тех самых пор, как умер мой отец, – ответил Крамб. – Это случилось двенадцать лет назад или около того. Кстати, неплохое жилище, – он потрогал брезент. – В высоту могло бы быть и побольше, но здесь уютно.

Милки с криком влетел в дыру в брезенте.

– Кто-то идет! – сказал Хмур.

Не успел Кар оглянуться, как Крамб бросился на пол, бесшумно отогнул край брезента и выглянул наружу.

Кар подполз к люку и посмотрел вниз. Сквозь переплетения ветвей он увидел Лидию, стоявшую у подножия дерева.

– Кар? – звала она.

Крамб прижал грязный палец к губам.

– Кар, ты там, наверху? – кричала Лидия. – Я просто хочу поговорить.

– Кто она? – прошептал Крамб.

Один из голубей что-то проворковал, и Крамб искоса посмотрел на него.

– Из библиотеки? – спросил он.

Голубь кивнул и снова заворковал. Крамб нахмурился.

– Пожалуйста, Кар, – говорила Лидия. – Я просто хотела сказать, что мне очень жаль. Это было недоразумение.

Гнев вспыхнул в груди Кара, и он распахнул люк:

– Твой отец собирался сдать меня полицейским!

Лидия опустила голову.

– Я знаю. Он совершил большую ошибку. Просто он думал, что так будет лучше.

– Лучше для кого? – кричал Кар. Он не мог поверить, что она пытается извиниться. – Уж точно не для меня.

– Я могу подняться? – спросила Лидия.

– Ни за что, приятель! – сказал Визг.

– Ни в коем случае! – добавил Хмур.

– Не думаю, что это хорошая мысль, – сказал Кар. – Твои родители мне не доверяют.

Он посмотрел на остальных. Хмур довольно кивнул.

– Лидия, мы не можем быть друзьями, – добавил Кар. Слова тяжело слетали с языка.

Какое-то время Лидия молчала.

– Пожалуйста, Кар. Ты не понимаешь, – сказала она наконец. – Мой отец… он не вызвал полицию. Он пообещал, что не будет. Могу я подняться?

– Не верь ей, – сказал Хмур.

Кар посмотрел на Крамба.

– Я бы не впускал ее, – сказал он. – Но это твое гнездо.

Кар старался рассуждать логически. Конечно, родители Лидии не прониклись к нему симпатией, но она сама – да, она просто пытается дружить с ним.

Возможно, потом он об этом пожалеет, но сейчас он не мог прогнать ее.

– Поднимайся, – сказал он. – Ты знаешь как.

– Спасибо! – сказала она, и Кар услышал облегчение в ее голосе. Когда ветви мягко закачались, Крамб вместе со своими голубями отсел на другую сторону гнезда. Наконец в люке показалась Лидия, она быстро забралась в гнездо.

Увидев Крамба, она вскрикнула и вцепилась в Кара.

– Кто это? – спросила она.

– Лидия, познакомься, это Крамб.

Крамб, до этого сидевший со скрещенными руками, медленно протянул девочке ладонь; на ногтях налипла грязь. Приветствуя Лидию, он слегка наклонил голову:

– Рад познакомиться, Лидия.

Прежде чем пожать ему руку Лидия на долю секунды задержала на ней взгляд.

– Вы друг Кара?

– Скорее знакомый, – ответил он. – А ты: друг Кара?

Она грустно посмотрела на мальчика.

– Надеюсь, что да, – сказала она. – Кар, я знаю, ты не доверяешь полиции, но все-таки нам нужно поговорить с ними.

– Я уже говорил тебе – я не могу, – ответил Кар. – Они заберут меня. От воронов. Из гнезда. А это вся моя жизнь.

– Вот-вот, скажи ей! – Визг энергично закивал клювом.

– Но они не перестанут искать тебя, – сказала Лидия. – Твои фотографии будут в утренних газетах, тебя покажут в вечерних новостях. – Она умоляюще смотрела на него. – За тобой будут охотиться.

– Тогда я убегу, – отчаянно ответил Кар. – В другое место, в другой город.

Хмур и Визг удивленно смотрели на него.

– А как ты туда доберешься? – спросила Лидия. – Ты не умеешь водить машину, ты не можешь сесть в общественный транспорт. Ты и километра не проедешь, как кто-нибудь вызовет полицию.

Кар сгорбился. Он знал, что она права. И к тому же, даже уходя на несколько часов, он скучал по своему парку – мысль покинуть Блэкстоун было просто смехотворной.

Вдруг с пронзительным криком в гнездо ворвался голубь.

– Что? – спросил Крамб, и в его светлых глазах вспыхнула тревога. – Где?

Страшная правда вдруг открылась Кару. Почему Лидия оказалась здесь? Ведь родители словно коршуны следят за ней.

– Как получилось, что твой отец разрешил тебе выйти из дома, Лидия? – свирепо спросил он.

– Кар, спускайся! – позвал голос снизу.

Глаза Лидии округлились от удивления.

– Папа? – спросила она.

Кару показалось, что сердце его разрывается:

– Ты привела его сюда?!

– Нет! – сказала Лидия, побелев. – Нет, я не делала этого!

Кар пристально смотрел на нее, но она покачала головой:

– Честное слово, Кар. Он, наверное, следил за мной.

Кар выглянул из гнезда, и сердце камнем упало вниз. Там стояли полицейские: минимум трое во главе с мистером Стрикхэмом окружили дерево.

– Я вижу мальчика, – сказал один из полицейских, положив руку на кобуру.

– Оружие не применять! – резко сказал мистер Стрикхэм. – Это всего лишь ребенок. И там моя дочь, черт побери!

Полицейский убрал руку с кобуры.

– Кар, – сказал мистер Стрикхэм. – Эти люди мои друзья. Они не причинят тебе вреда, обещаю. Мы можем разобраться во всем вместе, но тебе нужно спуститься.

Крамб положил руку Кару на плечо.

– Эти люди не помогут тебе. Наши враги – они похожи на нас. Они Бестии[2].

Слово повисло в воздухе, в нем чувствовалось нечто древнее, нечто могущественное. Оно казалось странно знакомым, хотя Кар был уверен, что раньше никогда его не слышал.

– Те, кто разговаривает с животными, – объяснил Крамб. – Думаю, троих вы уже встречали, хотя на самом деле нас намного больше.

– Преступники, – сказал Кар.

– Ну конечно! – сказала Лидия. – Собаки, тараканы. И эта ужасная змея.

– Лидия? – позвал мистер Стрикхэм. – Родная, пожалуйста, спускайся.

Ее лицо перекосилось от гнева, и она перегнулась через край гнезда.

– Ты меня обманул! – закричала она. – Ты сказал, что дашь мне поговорить с ним.

– Время на разговоры истекло, – сказал мистер Стрикхэм. – Сейчас же спускайся вниз!

– Что теперь? – спросил Визг. – Держим оборону?

– Полиция не остановит тех злых Бестий, – сказал Крамб. – Послушай меня, Говорящий-с-воронами. Отсюда есть другой путь.

– Какой? – спросила Лидия, всплеснув руками и оглядывая стены гнезда. – Улететь?

Крамб быстро взглянул на нее.

– Да, – просто ответил он.

Лидия закатила глаза, но Крамб не улыбнулся.

– Я серьезно, – сказал он. Он посмотрел на Кара, его голубые глаза сияли. – Пусть твои вороны унесут тебя.

Кар показал на Милки, Визга и Хмура.

– Их всего трое, – сказал он. – Они не смогут поднять меня.

– Так позови других, – сказал Крамб, резко качнув головой. – Ну же!

– Я… Я не могу, – сказал Кар. – Я не знаю как.

Крамб цепко взял его за руку.

– А ты когда-нибудь пробовал? – спросил он, нагнувшись так близко, что Кар увидел скол на его переднем зубе. Свободной рукой Крамб наполовину сорвал брезент, впуская внутрь дневной свет.

– Смотри и учись, – сказал он.

Крабм поднял обе руки и засвистел. Через несколько секунд справа на небе появились сизые пятнышки. Голуби, сотни голубей! Открыв рот от удивления, Кар смотрел, как стая летит по парку, затем снижается над верхушками деревьев и приземляется, один за другим, на плечи и руки Крамба.

– Что там происходит? – закричал мистер Стрикхэм.

Прилетали все новые и новые птицы, и Кар увидел, что Лидия так же изумленно смотрит на них. Это было самое странное зрелище из всего, что он когда-либо видел, – но и знакомое тоже. Тот сон: ночь за окном спальни, когда вороны прилетели и забрали его. Это было точно так же.

– Откуда они взялись? – спросил кто-то снизу.

Кар посмотрел вниз и увидел полицейского в плаще рядом с мистером Стрикхэмом, который молча жестикулировал, отдавая команды остальным. Они подошли ближе к подножию дерева.

– Теперь твоя очередь, – сказал Крамб. Голуби хлопали крыльями и урчали, отвоевывая друг у друга место на его теле.

– Не получится, – сказал Кар, сердце громко стучало у него в груди.

– Давай! – свирепо приказал Крамб.

До конца откинув брезент, Кар во весь рост выпрямился в гнезде. Лидия смотрела на него, ее глаза ярко блестели.

– Продолжай! – сказала она, ободряюще кивая. – У тебя получится. Я знаю, ты можешь.

Кар вытянул руки.

– Пожелай, чтобы они прилетели, – сказал Крамб.

Кар постарался засвистеть, как это делал Крамб, и три ворона сели ему на руку. Удивительно, но ни Визг, ни Хмур не проронили ни слова. Кар увидел, что они сидят со странным отсутствующим видом, словно их ввели в транс. Он закрыл глаза. «Летите ко мне! – призывал он. – Летите ко мне!»

– Вот так, – сказал Крамб. – Правильно!

Кар крепко сжал кулаки и представил, как сила наполняет его руки. Он представил, как сам тянет птиц к себе. Приоткрыв один глаз, он увидел, как вдалеке, за тюрьмой, собираются вороны.

– Потрясающе! – прошептала Лидия.

Кар сконцентрировался на этом ощущении. Больше ему не нужно было представлять, потому что теперь оно на самом деле наполняло его. Не только его руки – он чувствовал теплый шарик в груди, как он растет, как жар течет по его конечностям, прямо до кончиков пальцев и дальше. Шесть воронов сели к нему на руки, он был уверен, что раньше никогда не видел этих птиц. Кар снова закрыл глаза, потому что энергия переполняла его, он чувствовал себя легко, словно его тело весило не больше перышка. Он чувствовал бесчисленных воронов, их когти царапали его пальто. С каждой прилетающей птицей он становился сильнее. Сильнее и легче.

Кар понял, что больше не чувствует гнезда под ногами и открыл глаза. Он парил в воздухе, а вороны синхронно хлопали крыльями. После стольких лет воспоминания о том, как его подхватили из окна, вернулись и стали ярче, чем когда-либо. Но теперь все было по-другому. Тогда он был напуган и растерян. А сейчас он уверен в себе. Он чувствовал, как вороны взмахивают крыльями, словно они были частью его самого.

– На твоем месте я бы хватался за меня, – сказал Кар Лидии. Кар заметил, что и Крамб уже не стоит в гнезде. Он висел в футе… нет, в ярде[3]… над деревянным полом.

– Ты серьезно? – спросила Лидия.

– Держись, – сказал Кар, как никогда уверенный в своих словах. Лидия обхватила его руками за талию. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что, сколько он себя помнил, никто никогда не обнимал его так, но сейчас это не казалось странным – объятия наполняли его энергией и теплом. Они придавали ему еще больше сил.

– Мы лезем наверх! – крикнул мистер Стрикхэм, в его голосе слышалась паника. – Кар, если ты причинишь вред моей дочери…

– Готовы лететь? – спросил Крамб, приземляясь на самый край гнезда. – На счет «три» прыгаем. Доверься птицам, Кар, и они не подведут тебя.

«Я доверяю им», – подумал Кар.

Он опустился рядом с Крамбом как раз в тот момент, когда голова полицейского высунулась из люка.

– Раз…

Полицейский обернулся к ним и замер, разинув рот. Сотни воронов кричали и каркали вразнобой.

– Давайте! – крикнула Лидия. – Скорее!

– Два…

Кар посмотрел вниз на ветки. Если они упадут, то, без сомнения, разобьются. Но он не упадет. Не может упасть.

– Три! – сказал Крамб.

Полицейский бросился к ним, и Кар шагнул в пустоту.

Глава 10

Чей-то крик вспорол воздух, и Кар понял, что кричит он сам. Он быстро падал вниз. Лидия крепко вцепилась руками ему в бока.

И вдруг они перестали падать. Ноги Кара теперь болтались в воздухе, и его перестало мутить. Раздался пистолетный выстрел, и он услышал, как пуля мягко вошла в дерево.

– Не стреляйте! – крикнул мистер Стрикхэм. – Лидия!

Кар увидел, как ветви дерева под ними тонут в рябящем мареве, а отец Лидии и полицейские изумленно смотрят на них снизу. Чем выше поднимались вороны, тем меньше казалось Кару собственное тело, оно словно становилось все более хрупким.

– Не может быть! – шептала Лидия, крепко держась за него.

Кар обернулся и увидел, что голуби несут Крамба. Весил он, наверное, раза в два больше Кара, но голуби легко держали его. Все как один они развернулись и полетели к воротам парка, Крамб в их когтях напоминал потрепанное пугало. Полицейские позади них превратились в точки, а круглый пруд проплыл внизу, похожий на грязную медную монету.

С губ Кара сорвался чистый радостный смех.

– Кар, мне не верится, – сказала Лидия, затаив дыхание от восторга.

Вороны мягко и размеренно взмахивали крыльями. Страх Кара рассеялся, он чувствовал, как до этого лихорадочное сердцебиение замедляется в такт этим взмахам. Лидия была права – этого не могло происходить. Нарушались все законы физики и гравитации. Это была… магия.

Они полетели быстрее, и ветер дул им в лицо. Они пролетели над железной дорогой, над дымящимися заводами и повернули к северной излучине Блэкуотер. Отсюда, с высоты, река была похожа на змею, тело которой вилось по городу. Несколько лодок белыми шрамами рассекали ее темную поверхность. Кар восторженно смотрел, как просторы города сужаются до перпендикуляров улиц и лоскутков крыш. Он видел библиотеку, теперь она была такой маленькой, что казалось – можно протянуть руку и вырвать ее из земли. А затем показались окраины города, пейзажи, которые он никогда и не мечтал увидеть. Зеленые и бежевые поля тянулись вплоть до горизонта, иногда перемежаясь с обширными угодьями темного леса.

Лидия прижималась к нему, поставив ступни ему на ноги. Ее волосы хлестали его по лицу, и она улыбнулась ему посиневшими от холода губами. Кару стало совестно. Он не должен был в ней сомневаться.

Голуби Крамба повернули на запад, к солнцу и стали снижаться. Кар приказал своим воронам следовать за ними, и те повиновались, плавно опустив крылья. Теплые солнечные лучи падали ему на лицо, ветер трепал волосы. Они снова пролетели над Блэкуотер, и он заметил поезд, темной лентой ползущий по железнодорожному мосту. Они были слишком высоко, чтобы услышать оглушительный рев его двигателей.

Он понял, что птицы направляются к церкви, шпиль которой словно клинок пронзал небо. Храм окружали разрушенные невысокие строения. Птицы резко снизились прямо над парковкой и полетели к высоким дверям церкви.

Земля надвигалась на них, и Кар вдруг запаниковал. Несколько воронов отпустили его, и Кар снизился на несколько футов, пока оставшиеся пытались удержать его и Лидию на весу. Он интуитивно согнул ноги. А вороны синхронно наклонились, складывая крылья. Примерно в метре над землей они разжали когти.

Лидия закричала и отпустила его; упав на землю, она откатилась в сторону. Кар потерял ее из виду, когда рухнул вниз. Встать на ноги он не мог, только чуть приподнялся на согнутых локтях. Боль пронзала его руки и ноги.

Когда Кар, дрожа, весь в синяках, слегка пришел в себя, он увидел, что вороны рассеялись по небу словно хлопья пепла на ветру. Все, кроме Милки, Хмура и Визга.

– Спасибо вам, – прошептал Кар.

Прямо перед ними снизился и мягко приземлился на ноги Крамб. Он вытащил из кармана горсть семечек и бросил их на землю, голуби суетливо принялись их клевать. Сложно было поверить, что всего минуту назад они несли по воздуху взрослого человека. Крамб озорно улыбнулся:

– Забыл предупредить – приземление не так просто освоить.

Лидия первая поднялась на ноги и помогла Кару подняться.

– Что ж, зато такое случается не каждый день, – сказала она.

Кар кивнул, глядя на Милки, Визга и Хмура.

– Да, – тихо сказал он, – я тоже кое-что понял.

– Добро пожалось в обитель Крамба, – сказал Крамб, указав на массивное здание. – Ну или в церковь Святого Франциска, как ее когда-то называли.

– Ты здесь живешь? – спросила Лидия.

Церковь когда-то была огромной – как и другие храмы Блэкстоуна, – но, очевидно, она сильно пострадала от пожара. Большие пятна чернели на каменной кладке, половина крыши исчезла, и обугленные, похожие на высохшие кости стропила теперь были открыты всем ветрам. Кару представилось разлагающееся животное, обглоданное падальщиками.

– Не всем нам достаются пуховые перины и горячая вода, – сказал Крамб, уголки его губ чуть поникли, прежде чем он снова улыбнулся. – Проходите.

Голуби снялись с земли, влетели в разверстую пасть крыши и уселись на высоких балках.

– Здесь вы в безопасности, – сказал Крамб, двумя руками отворяя двери. Кар и Лидия последовали за ним.

Внутри церкви были сплошные руины. Каменные стены изрисованы граффити, в грязных рамах нет ни одного целого окна. Пахло сыростью и запустением, и еще чем-то едким, отчего у Кара запершило в горле. В углах были свалены церковные скамьи. Когда-то на дальней стене был крест, но теперь от него остался только светлый след на камне. Кар гадал, спасли ли его из охваченного огнем здания или попросту украли.

Шаги у Крамба были непомерно широкие, длиной в несколько шагов Кара или Лидии. Он провел их к узкой каменной витой лестнице. Лидия поднималась вслед за Каром; когда они вышли в заднюю часть здания, стало слышно, как вороны скребут когтями по камню. Потянуло прохладой.

– Весь этот квартал был уничтожен пожаром во время Темного Лета, – сказал Крамб. – У города не было денег, чтобы восстановить его, поэтому сейчас здесь все заброшено.

Низкая дверь наверху вела на новый ярус в задней части церкви. Пол сохранился только частично, кое-где обнажились балки. Голуби сидели в глубине комнаты, вокруг чего-то, похожего на старый жестяной чан, в котором тлели угли. Мальчик со светло-каштановыми волосами, которого Кар видел в переулке вместе с Крамбом, сидел рядом и помешивал что-то в котелке, подвешенном над самодельной жаровней. Когда они подошли ближе, мальчик посмотрел на них, и мелькнула улыбка на его лице.

– Что там с ужином, Пип? – спросил Крамб.

– Кто это? – спросил Пип, кивнув на Лидию.

– Меня зовут Лидия, – ответила она. – А ты кто такой?

Пип не обратил на нее внимания и снова принялся помешивать в котелке.

– А вы явно не спешили, – сказал он.

Крамб прошелся по комнате.

– Не стоит грубить нашим гостям, – сказал он. – У нас возникли некоторые трудности с полицией. Пришлось уходить по воздуху.

– Они вас видели? – спросил Пип, взволнованно глянув на них.

– Боюсь, что да, – ответил Крамб. – Но выбирать не приходилось. – Он посмотрел на Кара и Лидию. – Хотите есть? Пип готовит свое фирменное блюдо – тыквенный суп.

Кар хотел было сесть рядом, но тут он увидел, что Лидия смотрит на улицу из разбитого окна и лицо у нее обеспокоенное.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Что?.. Да, – ответила она. – Все хорошо. – Она помолчала. – Просто я думаю о маме и папе. За такое они меня, наверное, на всю жизнь посадят под домашний арест.

Кар уставился в пол:

– Если хочешь, я придумаю, как вернуть тебя домой…

– Нет, – отрезала Лидия. – Меня только что перенесла на другой конец города стая птиц. Я никуда не уйду, пока все не узнаю.

Не проронив больше ни слова, Лидия подошла к Крамбу, Кар – за ней.

Они уселись на пол вокруг жаровни. Солнце уже садилось, так что Крамб принес спички и зажег несколько свечей, вставленных в пустые бутылки из-под вина.

– Значит, ты Бестия, – сказала Лидия, посмотрев сначала на Крамба, затем на Кара. – Вы оба!

Крамб поднес спичку к лицу, тени и рыжий свет окрасили его черты. В тот миг в его грустных глазах читался опыт долгих лет, хотя сам он и выглядел молодо. Он задул спичку.

– Да, – сказал он. – И Пип тоже.

Крамб держал щербатые миски, пока Пип разливал суп. От него поднимался пар, но тяга из дырявой крыши быстро развеяла серый дымок. Сгущались сумерки, стояла тишина, только голуби иногда начинали ворковать. Кар потягивал вкусный густой суп, когда Крамб заговорил.

– Видите ли, Блэкстоун не совсем обычный город, – сказал он. – В нем есть что-то особенное. Никто не знает, что именно, но реальность такова, что это место притягивает людей, подобных нам. Раньше здесь было больше Бестий – тех, у кого есть дар говорить с животными. Теперь нас осталось совсем немного.

Кар чувствовал, что всю свою жизнь он ждал, когда прозвучат эти слова.

– То есть Кар – Бестия, понимающая язык птиц? – спросила Лидия, наклонившись вперед.

– Только воронов, – ответил Крамб, угрюмо посмотрев на нее. – Голуби – это уже по моей части. – Его тон смягчился. – И часто это не только птицы…

Пип щелкнул пальцами, и две мыши высунули свои подергивающиеся носики из кармана его пальто.

– Здорово! – воскликнула Лидия.

Пип зарделся.

– Можешь их погладить, – сказал он. – Только не щипай.

Лидия протянула руку и погладила мышек, те радостно запищали.

– Значит, Челюсть, Мамба и Скатл тоже Бестии, – сказал Кар.

– Могущественные, – сказал Крамб, нахмурившись. – И злые.

Он опрокинул остатки супа себе в рот. Когда он опустил миску, Кар заметил капельки в его бороде. Крамб вытер подбородок рукавом.

– А где живут остальные? – спросил Кар.

– По всему городу, – ответил Крамб. – Кого-то я знаю, кого-то нет. Много-много лет назад обычные люди знали про Бестий. Они не трогали нас, пока жили в мире с природой. Но потом все изменилось. Все началось с обвинений в ворожбе и колдовстве. Нескольких Бестий уничтожили. Потом кто-то прятался, кто-то сражался, отчего все стало только хуже. Многие династии Бестий… прервались. После этого выжившие научились хранить свой дар в секрете. Он обернулся проклятием.

– Династии Бестий, – повторил Кар. – Что это значит?

Крамб налил себе еще тыквенного супа.

– Сила Бестии переходит к ней от отца или матери, – ответил он. – Когда родитель Бестии умирает, дар переходит к старшему ребенку.

В комнате словно стало темнее. Кар пытался успокоить мятущиеся мысли.

– Значит, кто-то из моих родителей…

Крамб поднял голову:

– Ты действительно не знаешь?

– Не знаю чего? – спросил Кар.

Немного помолчав, Крамб ответил:

– Твоя мама… До тебя она была Говорящей-с-воронами.

До Кара медленно доходил смысл этих слов. Если Крамб говорил правду, то это значило лишь одно.

– Но если дар сейчас у меня, значит, и она…

Крамб и Пип переглянулись, и Крамб, мрачно кивнув, положил руку Кару на плечо:

– Мне очень жаль. Она давно умерла. Я думал, ты знаешь.

Кар уставился в свою миску с супом, чтобы другие не видели слез, застилавших ему глаза.

– Наверное, я знал, – сказал он.

Но на самом деле все эти годы он не терял надежды, что когда-нибудь она придет и заберет его.

– Она была храброй женщиной, – сказал Крамб. – Необыкновенной женщиной.

Сердце Кара подпрыгнуло:

– Ты знал ее?

Крамб покачал головой:

– Нет, но в детстве я несколько раз ее видел. Я бы не решился даже поздороваться с ней.

Вопросы роились в голове Кара. Он взглянул на воронов. Только Милки смотрел прямо, невидящим и в то же время честным взглядом. Хмур и Визг отводили глаза.

– Вы тоже знали, правда? – тихо спросил он у воронов. Вдруг все стало ясно: воспоминание о том, как вороны уносят его из окна. Мама приказала им так же, как он сделал это сегодня.

– Вы должны были знать, – повторил он громче. Он не мог больше сдерживать слезы. Лидия печально смотрела на него.

Наконец Хмур поднял клюв.

– Мы слышали об этом, – сказал он. – Весть дошла до нас. Но годы шли, а мы все не могли выбрать подходящее время, чтобы сказать тебе. Все было хорошо, и ты был в безопасности.

– Но… – Кар шмыгнул носом и вытер слезы, – вы могли бы и сказать мне. Я ведь ничего не понимал все это время. Хмур, я думал, что они бросили меня.

– Они отослали тебя, чтобы ты был в безопасности, – ответил Хмур. – Он пришел за ними.

В комнате вдруг стало холоднее. Картинка вспыхнула у него перед глазами, яркая и пугающая, из того самого сна. Тело, отмеченное буквой М, восемь суставчатых лапок…

– Паучья Бестия, – сказал он.

Теперь уже Крамб удивленно обернулся к нему:

– Откуда ты…

– Я видел его во сне, – сказал Кар. – Я думаю, он как-то причастен и к убийству мисс Уоллес.

Он сглотнул, ему было тошно от сознания своей вины.

– Женщина в библиотеке? – спросил Крамб.

Кар рассказал Крамбу, что он видел: рисунок рядом с пожарной лестницей и плотная паутина на губах библиотекаря.

Даже под слоем грязи было видно, как лицо Крамба посерело. Кар заметил, что Пип дрожит.

– Челюсть и остальные, – сказал Крамб. Пока он был жив, они были его соратниками. Но рисовать его эмблему сейчас…

– Чего они хотят? – спросила Лидия.

Крамб поежился.

– Добрые Бестии живут в мире со своими животными, – сказал он, – а злые насаждают свою волю. Говорящий-с-пауками был хуже всех. Он называл себя «Сеятель Мрака».

Когда Кар услышал это имя, у него в мозгу что-то щелкнуло. Вот Лидия в библиотеке, рисует паука. Она сказала, что тело у него S-образной формы, а на спине – угловатая буква М. Сеятель Мрака.

Кар вздрогнул.

– Расскажи нам все, – попросил он.

Крамб не заставил себя упрашивать.

– Сеятелю Мрака не нравилось прятаться среди обычных людей. Он хотел власти. И тогда он собрал всех отщепенцев среди Бестий и попытался захватить город. Это случилось восемь лет назад.

– Темное Лето! – проговорила Лидия.

Крамб вздрогнул.

– Мне тогда было немногим больше лет, чем вам сейчас. Его главной задачей было найти добрых Бестий и… уничтожить их. И ему это почти удалось. Должно быть, твоя мама догадалась, что он придет за ней. Если бы Сеятель Мрака узнал о твоем существовании, он убил бы тебя так же, как и твоих родителей.

– А что стало с моим отцом? – спросил Кар.

– Его нашли рядом с ней, – ответил Крамб. – Он был вместе с твоей мамой и… заплатил ту же цену.

– Ох, Кар, – прошептала Лидия. – Мне так жаль.

Она взяла его за руку и чуть сжала ее.

Кару показалось, будто внутри у него что-то оборвалось. Надежда на то, что его родители еще живы, теперь растаяла окончательно. Каждое слово Крамба все больше проясняло прошлое. Родители вдруг перестали быть смутными призраками из сна, чьи лица растворялись в темноте, когда вороны уносили Кара прочь. Они стали живыми людьми, которые любили его и отдали свою жизнь ради того, чтобы спасти сына. Сердце Кара было готово разорваться.

– В исторических сводках сказано, что Темное Лето закончилось внезапно, – продолжил Крамб. – Дело в том, что Сеятель Мрака был убит. И это положило конец резне.

Тут он сел прямее, черты его лица стали жестче, он смотрел на огонь в жаровне.

– Мы сражались отчаянно – те, кто еще остался, – и один из наших убил его. Правда, на это ушли все наши силы. Многие погибли… – Казалось, что его глаза смотрят сквозь пламя.

– Разумеется, власти Блэкстоуна говорили только о росте преступной активности. Сказали, что виной всему массовый психоз. Без главаря, который направлял их, приспешники Сеятеля Мрака забыли об осторожности – и многих поймала полиция Блэкстоуна. Другие ушли в бега и затаились. Снова настали мирные времена – до сегодняшнего дня…

– Постой-ка, – сказала Лидия. – Ты сказал, что добрые Бестии убили Сеятеля Мрака. Но почему тогда его сторонники по-прежнему используют паучий знак? Тот рисунок на стене библиотеки? Что все это значит?

– Он ведь мертв, правда? – спросил Пип. Он вдруг заговорил совсем как маленький ребенок.

– Да, он мертв, – ответил Крамб, – но…

– Что «но»? – спросила Лидия.

Тут Кар заметил, что Милки нервничает, перья у него встопорщились.

– Я тоже видел знак Сеятеля Мрака, – сказал Крамб. – Вырезанный на парковой скамье. Нарисованный на капоте машины. Нацарапанный на стене склада у реки. Должно быть, его сторонники вновь собираются вместе. Поэтому мы и наткнулись на тебя, Кар, тогда, за рестораном, – мы осматривали город, чтобы проверить, все ли наши старые друзья в безопасности. Теперь я уверен, что нет. Опасность угрожает нам всем. – Он немного помолчал. – Я тоже видел странные сны, похожие на твой, Кар. Сны о пауках. Не знаю почему.

У Кара было чувство, что Крамб скрыл от них что-то – что-то важное.

– Но у тебя есть догадки, правда?

Крамб поднялся и отошел от жаровни. Его темный силуэт вырисовывался на фоне тускнеющего неба. Отойдя туда, где доски уже кончались, он погрузился в размышления, глядя на дремавших голубей. С минуту помолчав, он вернулся к остальным.

– Жизнь и смерть – все это не так просто, как кажется.

– Что тут сложного? – ответила Лидия. – Ты либо жив, либо мертв.

Она посмотрела на Кара, ее лицо было в тени жаровни. В глазах мерцал страх.

– Возможно, – сказал Крамб. – Я на это надеюсь.

Кар подумал о своих родителях, убитых Сеятелем Мрака и его последователями. Гнев охватил его. Если он не может отомстить самому Говорящему-с-пауками, то Челюсть, Скатл и Мамба по-прежнему на свободе. Они должны ответить за свои преступления.

– Нужно остановить их! – сказал он. – Нужно бороться с ними.

– Они скоро будут в тюрьме, – ответила Лидия.

Пип хихикнул, разрядив напряженную атмосферу. Говорящий-с-мышами закрыл рот рукой.

– Что тут смешного? – не понял Кар.

– Ничего, – ответил Пип. – Просто, ну… У тебя нет шансов.

– Что ты хочешь этим сказать? – Кара передернуло от вида самодовольной ухмылки на лице мальчика.

– Пип… – предостерегающе сказал Крамб.

– Нет, – вызывающе ответил Пип. – Я наблюдал за тобой, Кар. Ты прячешься в своем парке, и тебе только иногда удается урвать что-нибудь поесть. Ты почти не выходишь из своего гнезда. Ты живешь там с тремя ободранными воронами…

– Эй! – крикнули Визг и Хмур.

– Я не так прост, как ты думаешь, – сказал Кар, нависая над Пипом.

– Пип прав, – сухо сказал Крамб. – Ты не владеешь своим даром.

– Я спас Лидию и ее отца, – ответил Кар. – Челюсть хотел их убить!

– А его вороны помогли нам скрыться от полиции, когда мы убегали из библиотеки, – добавила Лидия.

Крамб кивнул.

– У тебя есть мужество, я это признаю, – сказал он. – Но что у тебя есть против других Бестий и их животных? Что, если Челюсть приведет с собой свору собак? Или Мамба призовет дюжину змей вместо одной? Тебе повезло, что мы спасли тебя в тот раз. Лучшее, что мы можем сделать сейчас, это залечь на дно.

Кар вспомнил, как ему было страшно в библиотеке, когда рычащий монстр в обличье собаки прижал его к полу и он был абсолютно беззащитен. Он почувствовал, как тает его уверенность.

– Ты прав, – сказал он.

– Нет, Кар, он не прав, – жестко сказала Лидия. – Ты еще прогнал змею из моего дома. Не сдавайся!

Крамб поднял голову и хмуро поглядел на Лидию.

– Ты напоминаешь мне кого-то, кого я когда-то знал, – сказал он. – Кого-то очень храброго.

– Держу пари, он не отступал ни перед чем, так? – спросила Лидия.

Крамб покачал головой:

– Да, она не отступила.

Поддержка Лидии вдохновила Кара.

– Раз так, давайте сражаться, – сказал он – Сегодня я призвал целую стаю. Я буду учиться.

– Недостаточно быстро, – ответил Крамб. – Они убьют тебя, Кар. Так же, как и твою мать.

Эти слова задели Кара за живое:

– Испытайте меня!

Крамб и Пип переглянулись, Пип пожал плечами.

– Послушай, – сказал Крамб. – Давай я покажу тебе, с чем ты столкнулся. Ты и я – у нас будет дуэль, проверка силы. Я тренируюсь больше десяти лет, и мне не выстоять против Челюсти, Скатла или Мамбы. Когда ты увидишь, с какой легкостью я тебя одолею, ты, возможно, передумаешь.

– Дуэль? – переспросил Кар.

– Вот будет потеха, – усмехнулся Пип.

Кар скривил губы. «Они смеются надо мной», – подумал он.

– Ты можешь, Кар! – сказала Лидия, хлопнув его по плечу.

Кар почувствовал на себе слепой взгляд Милки и в тот миг понял, что не отступит.

– Договорились, – сказал он.

Глава 11

Кар стоял спиной к входу, глядя на проход между церковными лавками.

– Ты уверен, что победишь? – спросил Визг. Вороны уселись неподалеку на скамье.

– Нет, – ответил Кар, – но я должен попытаться.

Крамб сидел в глубине зала, под белым пятном от креста. Он вальяжно расселся на пустом алтаре, свесив ноги вниз.

– Готов? – спросил Говорящий-с-голубями.

– Давай, Кар! – крикнула Лидия с галереи наверху.

– Задай ему трепку, Крамб! – взвизгнул сидевший рядом с ней Пип.

– Я готов, – ответил Кар.

Крамб засвистел так же, как свистел ранее в гнезде, послышался шелест хлопающих крыльев, и сотни голубей слетели со стропил и уселись у его ног.

– Н-да, впечатляет, – протянул Хмур, склонив голову.

– Я не могу на это смотреть, – сказал Визг и прикрыл глаза крыльями.

Кар вытянул руки вперед и призвал воронов к себе. Он вновь, как и прежде, ощутил растущее внутри тепло. Он мог это сделать.

Крамб махнул левой рукой – и все голуби вокруг него одновременно взлетели вверх, их крылья хлестали по воздуху словно плети. А затем все они устремились прямо к Кару.

От ужаса Кар растерял весь свой настрой.

– Остановите их! – завопил он.

– Вперед! – скомандовал Визг.

Три ворона взлетели, но стая голубей тут же поглотила их. В этом море перьев и криков Милки, Визг и Хмур были подобны щепкам. Голуби прижали их к земле, и неф огласил пронзительный смех Пипа.

– Так нечестно! – сказала Лидия. – У Кара даже не было времени позвать своих воронов.

Крамб по-прежнему сидел на алтаре и выглядел совершенно безмятежным.

– Ты думаешь, приспешники Сеятеля Мрака дадут Кару время на раздумья? – спросил он. – Тебе повезло, что это всего лишь несколько дружелюбных голубей. Собаки Челюсти разорвали бы этих трех воронов в клочки.

Под тяжестью голубей вороны продолжали беспомощно трепыхаться. Кару хотелось подбежать и разогнать этих вредных птиц, но он понимал, что если сделает так, то сам признает свое поражение. Вместо этого он вновь заставил себя сосредоточиться, чтобы призвать к себе воронов.

– Извини за все это, – сказал Крамб, поднявшись с алтаря и скрестив руки – мол, дуэль закончена. – Но теперь ты видишь…

Кар почувствовал, как сила наполняет его изнутри. Он ощутил, что вороны собираются вместе. «Они летят сюда», – подумал он с улыбкой.

Дверь резко распахнулась, и Кар мысленно возликовал, увидев ошеломленное лицо Крамба. Крамб вздрогнул, когда десятки черных пятен пролетели над Каром и устремились вниз, в стаю голубей. Кар подождал, пока вороны подлетят к ним, а затем указал левой рукой на Крамба. Бешено хлопая крыльями, вороны черной волной устремились к Говорящему-с-голубями.

– Вперед, Кар! – закричала Лидия.

– Осторожнее! – крикнул Пип.

Крамб хлопнул в ладоши, и оставшиеся голуби плотным крестообразным построением пролетели перед ним. Говорящий-с-голубями совсем исчез за серым занавесом перьев.

Клин воронов разделил голубиный отряд на две части, и серые птицы разлетелись во все стороны.

А затем голуби все как один упали на землю.

Крамб исчез.

– Что? – вырвалось у Кара.

– Небольшая профессиональная хитрость, – раздался голос Крамба у него над ухом.

Кар обернулся и увидел, что Говорящий-с-голубями стоит на скамейке рядом с ним.

– Как у тебя это получилось? – спросил мальчик.

– Маленькие уловки часто бывают очень полезными, – ответил Крамб. Он отвел в сторону край плаща, и оттуда вылетел десяток голубей. Они набросились на Кара и, царапая его когтями и долбя клювами, потащили дальше по скамье, пока он не врезался в каменную стену. Они так пронзительно кричали, что он не мог ни о чем думать. Он молотил вокруг себя руками, пытаясь прикрыть лицо и отогнать голубей, но их было слишком много. Кар хотел было позвать на помощь своих воронов, но не мог даже открыть глаза и взглянуть на них. Весь мир утонул в потоке хлопающих крыльев, птичьих криков и жалящих царапин, покрывавших теперь всю его кожу.

– Пожалуйста! – закричал он. – Пожалуйста, прекрати это!

В ту же секунду голуби оставили его в покое. Побежденный Кар привалился к стене, а голуби полетели обратно на свои насесты. Все вороны исчезли, кроме трех его верных соратников, которые сидели на скамье, потрепанные, но невредимые.

– Ура! – завопил Пип. – Крамб победил!

Крамб подошел и протянул Кару руку.

– Прости меня, – сказал он. – Мне захотелось блеснуть умениями, не стоило этого делать.

Не в силах смотреть Крамбу в глаза, Кар с его помощью поднялся на ноги. Руки и плечи кровоточили, но глубоких царапин не было.

– Хорошая попытка, Кар, – сказал Визг.

– И главное, плодотворная, – Хмур не мог не съязвить.

Визг боднул головой старшего ворона:

– Он сделал все, что мог.

Кар хмыкнул.

– То, что я могу, совсем никуда не годится, – сказал он. Подняв голову, он увидел, что Лидия смотрит на него полным сочувствия взглядом.

– Да, не годится, – спокойно подтвердил Крамб. – Если бы ты сейчас бросил вызов Сеятелю Мрака и его приспешникам, ты вместе со своими воронами был бы мертв и твой род угас бы навсегда.

Кар посмотрел на Милки, Хмура и Визга. Он вдруг понял, что они готовы умереть за него, но вместе они – всего лишь три птицы. И сколько бы воронов он сегодня ни призывал, их все равно было бы слишком мало.

– Как ты призываешь так много голубей? – спросил он Крамба.

– Сила воли, – ответил тот. – И долгие тренировки. Я использую свой дар намного дольше тебя, и я всегда знал о нависшей над нами угрозе.

– Тогда научи меня, – попросил Кар.

– На это потребуются месяцы, – сказал Крамб. – Даже нет – годы упорных тренировок. У нас нет этого времени.

– Я быстро учусь, – сказал Кар, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Крамб улыбнулся:

– Даже если так – ты не боец, Кар. Злые Бестии безжалостны. Они не знают пощады.

По лестнице к ним спустились Лидия и Пип. Девочка решительно поджала губы.

– Мы не должны сдаваться! – сказал Кар. – Мы не можем просто так спрятаться!

– Почему нет? – спросил Крамб. – Оставайся здесь, с нами. Здесь мы будем в безопасности.

– Они найдут нас, – резко сказала Лидия. В тот момент Кару показалось, что она взрослая, а Крамб еще ребенок.

– А ты откуда знаешь? – поинтересовался Крамб. – Мы с Пипом всегда мирно жили здесь.

Лидия хмыкнула:

– Может быть, потому, что раньше никто не пытался вас искать. Сейчас трое из них на свободе. И кто знает, возможно, скоро к ним присоединятся другие. Какое-то время вы сможете здесь прятаться, но один неверный шаг – и они придут за вами.

В церкви повисла тишина. Кар чувствовал себя совершенно беспомощным.

– Когда-то мне рассказывали, – пробормотал Крамб, – о Бестиях столь могущественных, что они могли превращаться в своих животных.

– Только рассказывали? – спросил Кар.

– Ну, я никогда их не встречал, – сказал Крамб. – Я тренируюсь с пятнадцати лет и даже не приблизился к подобному результату.

– Может, ты просто не знаешь как? – спросила Лидия, вызывающе вскинув голову.

– Слушай, ты! – рявкнул Крамб. Его лицо вспыхнуло от гнева. – Ты ничего об этом не знаешь. Ты не теряла друзей и близких, или существ, которые были тебе как родные.

– Это не так, – ответила Лидия. Ее дерзость вмиг улетучилась. – Змея Мамбы убила мою собаку Бенджи. Он был моим самым лучшим другом.

Крамб пристально посмотрел на нее, его взгляд смягчился.

– Мне горько слышать эти слова, – тихо сказал он. – Но это ничего не меняет. Сейчас у нас нет надежды.

– Но мы должны хотя бы попытаться, – настаивал Кар.

– Чтобы нас убили? – спросил Пип. – Какой в этом смысл?

– Мы в любом случае умрем, если они начнут охотиться за нами, – ответил Кар.

– И они знают, где я живу, – добавила Лидия. – Они знают, где живет моя семья.

– Это правда, – сказал Кар. – Если вы не поможете, нам с Лидией придется сражаться с ними в одиночку.

– Мы тоже с вами! – сказал Визг, прыгая по спинке скамьи.

– Правда? – спросил Хмур, неодобрительно глядя на младшего ворона. Он передернул крыльями. – Хотя, думаю, выбора у нас нет.

Кар взял Лидию за руку, и вместе они пошли к выходу из церкви.

– Вы только посмотрите на него! – закричал Пип им в спину. – Мальчик, который едва может справиться с тремя воронами. А теперь он говорит так, словно он Феликс Квакер и у него в запасе несколько жизней!

Кар замер. Квакер. Он почувствовал, как Лидия сильнее сжала его руку.

– Кто такой Феликс Квакер? – спросил он, повернувшись.

Крамб пожал плечами.

– Говорящий-с-кошками, – ответил он. – Ходят слухи, что у него девять жизней и что он многое повидал за последние пару сотен лет.

Кар посмотрел на Лидию:

– Нам нужно его увидеть.

Крамб покачал головой:

– От старого Квакера вы не дождетесь помощи. Он не очень-то дружелюбен. Во время Темного Лета он отсиживался в укрытии – заперся в своем особняке – и теперь не присоединится ни к одной из сторон.

– Но сейчас он в Блэкстоуне? – спросил Кар.

– Да, – кивнул Крамб. – Он живет в Горт-Хаус. Большой шикарный дом на Херрик-Хилл: шпили, башенки и все такое прочее. Он собирает все, что связано с наследием Бестий. Реликвии, книги и прочую дребедень. Он знает об истории Бестий больше, чем способна вместить чья-либо память.

– Я знаю этот особняк! – воскликнула Лидия. – Все говорят, что человек, который там живет, сошел с ума.

– Это недалеко от истины, если вас интересует мое мнение, – сказал Крамб.

– Но возможно, он сможет нам помочь, – настаивал Кар.

– Он не очень-то жалует гостей, – ответил Крамб, покачивая головой. – Тебе бы лучше развивать свои навыки, научиться защищать себя и постараться, чтобы тебя не поймали.

Лидия смотрела на Кара, слегка нахмурившись. Он знал, о чем она думает: «Почему ты не расскажешь им про записку мисс Уоллес?»

Кар передернул плечами, надеясь, что Крамб не заметит. Почему он должен обо всем рассказывать Говорящему-с-голубями? Ну хорошо, Крамб предоставил им убежище, но на этом все и закончилось. Кар был уверен, что он получит нужную информацию от Говорящего-с-кошками, который засел на своем холме за рекой. Он устал от неожиданностей, устал оттого, что кто-то все время указывает ему, что делать, – теперь он хотел действовать самостоятельно.

Крамб вздохнул:

– Послушайте, почему бы вам не переночевать здесь? Поспите спокойно до утра, а потом поговорим снова.

Кар кивнул в знак согласия. Но втайне он уже строил свои планы.

Кар спит.

Все тот же сон, что и раньше, только теперь он видит, как высокий бледный незнакомец опускает дверное кольцо на двери родительского дома. Его паучье кольцо блестит в лунном свете.

– Не открывайте ему! – кричит Кар, но ни единого звука не срывается с его губ. Дверь открывается сама по себе.

Вороны унесли его далеко от этой жути. Но теперь, в первый раз, они несут его внутрь, вслед за незнакомцем.

Вслед за Сеятелем Мрака.

Дверь за ними захлопывается.

Кар видит своих родителей, они стоят плечом к плечу за столом в гостиной. Перед ними стоят два полупустых бокала вина. Одинокий ворон сидит на полу у их ног. Мать Кара смотрит в лицо Сеятелю Мрака – неустрашимая, складки ее черного платья, похожие на вороньи крылья, вздымаются, словно сам воздух вокруг подвластен ей.

– Убирайся из моего дома, – приказала она, стиснув зубы. Кар видел капли пота на ее лбу, она была вся напряжена. – Я не скажу тебе, где он.

Ворон одобрительно шевелит перьями.

– Не приближайся! – кричит отец Кара. Он стоит рядом со своей женой и держит наготове кочергу.

Сеятель Мрака мягко улыбается.

– И что ты собираешься с этим делать? – спрашивает он, кивнув на кочергу. Его голос шелестит по камням, будто шелк.

Мать Кара смотрит на своего мужа:

– Пожалуйста, тебе нужно уйти отсюда. Сейчас. Он пришел не за тобой.

– Я тебя не оставлю, – отвечает тот.

– Я справлюсь с этим монстром, – говорит мама, не отрывая взгляда от Сеятеля Мрака. Но ее голос звучит утомленно.

– Думаю, что нет, – отвечает Сеятель Мрака. – Не с твоими воронами.

В ужасе Кар видит, что окна открыты, но затянуты бледной дымкой: паутиной. Прислушавшись, он различает хлопанье крыльев и отчаянные крики сотен воронов, пытающихся прорваться внутрь.

– Если ты не расскажешь мне то, что я хочу знать, ты не нужна мне, Говорящая-с-воронами.

Мать Кара пошатнулась – теперь платье свободно болтается на ней. Она поворачивается к мужу:

– Беги, любимый, пожалуйста, просто беги отсюда.

– Нет, – отвечает отец Кара и берет ее руки в свои. – Ни за что.

– Как пожелаешь, – говорит Сеятель Мрака. – Тогда вы умрете вместе.

Он поднимает руку, и в комнате становится темнее, словно он притушил лампы.

Из всех углов выползают тени. Не тени – пауки. Сотни пауков. Они появляются на потолке, ползут по стенам – словно опускается черный занавес. Ворон пытается взлететь, но ползучие твари его облепили. Родители Кара прижимаются крепче друг к другу, отходят от стола. Бокал вина падает на пол. Кар хочет броситься вперед, но вороны держат его – он лишь беспомощный зритель. Теперь здесь тысячи пауков, их ножки шуршат в такт. Они приближаются к его родителям – ковер мерцающих черных спинок. Их очень много, он слышит шорох и щелканье.

Кар видит, как пауки наползают на его родителей, ползут вверх по ногам. Те пытаются сбрасывать их, но мелких тварей слишком много. Кочерга падает вниз с глухим звуком и давит пауков. Его родители, облепленные пауками, извиваются и корчатся, словно огонь сжигает их изнутри, и в своей беспомощности он чувствует их муки. Они открывают рот, но звучат не крики боли, а нечто более страшное. Короткие, надрывные всхлипы. Пауки ползут у них по груди, по плечам, по шее.

Кар хочет отвернуться и не может.

И вот они запрокидывают головы вверх, будто тонут и пытаются глотнуть воздуха. Его отец взвыл и тут же начал задыхаться – пауки полезли ему в рот.

Уже едва дыша, мать Кара говорит Сеятелю Мрака сдавленным голосом:

– Ты не победишь. Никогда.

А затем пауки заставляют ее умолкнуть. В последний миг она находит глазами Кара, и дуновение ветра исходит из нее, летит к нему словно на крыльях бури. Это длится долю секунды, пока паучья волна не ослепляет ее и…

Кар проснулся, тяжело дыша. Он увидел над собой свод церкви, озаренный лишь тлеющими угольками в жаровне. Кар приподнялся на локте, дрожа под ветхим одеялом. Сон еще не выпустил его из своих когтей, ужасные картины теснились перед внутренним взором. Он крепко зажмурился, силясь прогнать кошмарные видения.

Неужели они на самом деле так умерли – в бессловесном ужасе, задушенные слугами Сеятеля Мрака? Милки тихо приземлился рядом с ним и склонил голову. Его блеклые глаза увлажнились. В этот миг Кар понял, что это была правда.

Крамб спал на спине, при каждом выдохе издавая свистящий звук. Пип свернулся калачиком под одеялами, укрывшись с головой. На стропилах голубиное воинство уткнуло клювы в густые перья на груди.

Если Кар хотел уйти незамеченным, то сейчас было самое подходящее время.

Глава 12

Как можно медленнее и тише, Кар откинул одеяло и сел. Лидия лежала отвернувшись в другую сторону и крепко спала. Он хотел было разбудить ее, но после сегодняшнего кошмара передумал. Если те преступники были приспешниками Сеятеля Мрака, это жуткого существа, ей лучше держаться от Кара подальше. В случае чего, Крамб поможет ей добраться до дома.

Как только он встал, Визг и Хмур устроили возню на своих насестах рядом с лестницей. Кар приложил палец к губам, и они затихли, вопросительно глядя на него. Он натянул пальто и на цыпочках вышел из комнаты. Вскоре он уже крался вниз по ступенькам в сопровождении воронов.

– Неужели мы идем обратно в гнездо? – спросил Визг, ежась, пока Кар отпирал церковную дверь.

– Пока нет, – шепотом ответил Кар.

На улице он в последний раз оглянулся на молчаливую церковь. Он подумал о том, как она выглядела до Темного Лета. Обитель счастья: возможно, целые семьи или друзья мирно собирались здесь. Но Сеятель Мрака все уничтожил.

Кошмарные пауки снова опутали его воображение: их мерцающие тела подергиваются, лапки ступают тихо и легко. Он содрогнулся и постарался прогнать зловещие видения.

Кар прокрался по пустынной парковке, наслаждаясь холодной тишиной ночи. Только он повернул на дорогу к реке, как услышал позади себя торопливые шаги.

– Мы здесь не одни, – заметил Хмур, пролетая над ним. Кар сжал кулаки, приготовившись защищаться, и обернулся.

Его догоняла Лидия. Она была бледна и выглядела так, будто ни на минуту не сомкнула глаз.

– Ты собираешься искать Квакера, так? – спросила она. – В общем, я иду с тобой.

Кар опустил руки и вздохнул:

– Ты вовсе не обязана.

– Знаю. Но я хочу пойти с тобой. Эти преступники угрожали моей семье, не забыл?

– Ты же не думаешь, что я на самом деле хочу тебя остановить? – спросил он, подняв брови.

Лидия ухмыльнулась:

– Сочту за приглашение.

– Ну еще бы, – буркнул Хмур и резко набрал высоту.

Теперь они шли вместе, мимо стальных перекладин железнодорожного моста через Блэкуотер. В это время суток поезда не оглашали его своим громыханием.

– У тебя хороший слух, – сказал Кар. – Даже голуби не проснулись.

– Наверное, это от мамы. Она всегда слышит, когда я слушаю музыку вместо того, чтобы учить уроки. Даже если я в наушниках!

Кар усмехнулся. Хотя он и хотел отправиться на поиски Квакера в одиночку, теперь он радовался, что Лидия идет с ним. Вместе с ней и воронами он чувствовал себя увереннее. Его родители сделали все возможное, чтобы защитить его, чтобы род Говорящих-с-воронами продолжался. И он собирался сделать все возможное, чтобы их смерть не была напрасной.

– Наверное, твои родители были очень храбрыми, – сказала Лидия, словно прочитав его мысли. – Ты должен ими гордиться.

– Я тоже так считаю, – кивнул Кар. Они ступили на северный берег. Набережную украшали арки, а магазины и ларьки уже были закрыты на ночь.

Его последний сон стал неотвязной тенью; крики родителей, умерщвляемых паучьей волной, по-прежнему звучали в ушах словно далекое эхо. Кар пока был не готов рассказать Лидии об этом кошмаре, ужас был еще слишком свеж. Всю свою жизнь он таил обиду на отца и мать, но теперь понял, что ошибался. Весь его гнев должен был обрушиться на Сеятеля Мрака – за то, что тот лишил его родителей.

– Надеюсь, что мои мама и папа в порядке, – тихо проговорила Лидия.

– Я тоже надеюсь, – машинально сказал Кар.

– Знаешь, они совсем не плохие люди, – сказала Лидия.

Кар искоса посмотрел на нее.

– Понимаю, что с тобой они были не очень обходительны, – добавила она.

– Ты имеешь в виду то, как они заперли меня в комнате, или то, как твой отец хотел арестовать меня? – спросил Кар, стараясь сохранять невозмутимый вид.

Лидия хихикнула:

– Да, но вот увидишь: когда все закончится и беглых заключенных отправят обратно за решетку, они узнают тебя получше. Ты можешь снова прийти к нам на ужин!

– Да, в прошлый раз получилось не очень хорошо, – сказал Кар. Несмотря на все случившееся, он улыбнулся от этих воспоминаний. – Я, наверное, вел себя как животное.

Лидия вдруг замедлила шаги, но тут же снова ускорилась, решительно глядя перед собой.

– Что такое? – спросил Кар.

– Ничего, – ответила Лидия. – Давай поспешим.

Кар остановился и огляделся. Его взгляд упал на перевязанную веревкой кипу газет – она лежала на тротуаре рядом с закрытым газетным киоском. На первой странице красовалось его лицо.

– О нет, – выдохнул Кар. Он подошел и опустился на колени рядом с газетами.

– Похож, – заметил Визг, прыгнув на край пачки.

Черно-белый рисунок был далек от совершенства, но и не так уж плох. Под ним стояло несколько слов крупным шрифтом, а еще ниже – две небольшие фотографии: Лидия и мисс Уоллес.

– Что здесь написано? – спросил он.

Лидия заглянула ему за плечо:

– Тебе не понравится.

– Скажи мне! – настаивал Кар.

– Здесь пишут, что тебя разыскивают для допроса по поводу убийства.

Кар стиснул кулаки.

– Что мне теперь делать? Меня будут искать по всему городу.

Лидия дотронулась до его руки.

– Эти люди просто хотят продать газеты, Кар, – сказала она. – Мы добьемся, чтобы дали опровержение. А когда все это кончится…

– Знаю, знаю, – сказал он, в его голосе слышалась досада. – Все будет так, как раньше.

Он одернул воротник футболки и пошел дальше, Лидия поспешила за ним. Кар понимал, что она просто пытается успокоить его, но в глубине души он был уверен, что уже ничто не будет прежним. Он шел по дороге без возврата. А в конце его ждали либо истина и месть, либо та же участь, что постигла его родителей.

– Вот так подкрадывается паук, – сказал тогда Милки. – И мы лишь жертвы в его паутине.

Вороны кружили над рекой и у них над головами. Хотя уже было давно за полночь, улицы еще не опустели. Редкие машины со свистом проносились мимо, и пьяные вываливались из баров. Всю дорогу до западного квартала Кар шел с опущенной головой. Ворота Блэкстоунского зоопарка были заперты, но Кар чувствовал запах зверей и тепло их спящих тел. Кар никогда не был в зоопарке, но когда-то в гнезде вороны рассказывали ему обо всех животных в клетках и даже учили его по книжке с картинками, как они называются. «Интересно, свои Бестии есть для каждого вида живых существ?» – думал он. Крамб сказал, что их было намного больше, по всему городу…

Вой сирены полоснул по воздуху, и Визг спикировал вниз.

– Полицейская машина! – крикнул он.

– Бежим! – прошипел Кар, схватив Лидию за руку.

Синий луч бил из-за угла впереди, поэтому они повернули назад, вниз по мощеной улочке, где из вентиляционных отверстий по бокам зданий вырывался в ночь горячий воздух. Кар прижался к стене и силился хоть что-нибудь рассмотреть сквозь завесу пара. Сирены стихли, но мигалки по-прежнему работали. Полицейская машина медленно повернула на их улицу.

– Нет, нет, – пробормотал Кар. Они бросились прочь из укрытия, и двигатель взревел позади них.

– Сюда! – крикнул Кар, притормозив на углу. Схватив Лидию за руку и потянув ее за собой, он стал взбираться по ступенькам. Они оказались в небольшом декоративном саду, и тут позади них взвизгнув, остановилась полицейская машина. Они бросились вперед, перепрыгнули через клумбы, перебежали через дорогу, пронеслись под аркой, мимо нескольких закрытых магазинов и завернули за угол. Земля здесь была усеяна мусором, с которым играл порывистый ветер. Кар слышал шаги за своей спиной и видел, как во тьме пляшет луч фонарика.

– Ты видел, куда они побежали? – крикнул чей-то голос.

– Нет, – ответил другой. – Проверь с этой стороны.

Кар и Лидия вышли из-за дальнего магазина. Кар тяжело дышал, а Лидия, согнувшись пополам, оперлась руками о колени. На другой стороне улицы был ночной клуб, над дверью светилась неоновая вывеска.

– Думаю, мы оторвались от них, – сказал Кар, когда Лидия выпрямилась, – но нужно идти дальше.

– Хорошо, – ответила Лидия, убирая прядь волос, прилипшую к потному лбу.

Они снова пошли вперед. Кар продолжал оглядываться назад, и когда они завернули за угол, то неожиданно наткнулись на державшуюся за руки парочку. Он оступился и налетел на Лидию.

– Прости, – пробормотал он.

– Ну привет, – сказала женщина.

Она была на высоких каблуках и в меховом пальто, на губах – ярко-красная помада. Ее спутник был одет в черный костюм. Щеки его алели – Кар подумал, что он пьян.

– Проходите, – сказал он Лидии.

Ребята поспешили уйти.

– Милый, – услышал Кар голос женщины, – а это не та пропавшая девочка, про которую говорили в новостях?

Кар перешел на бег, держа Лидию за руку. Небольшие бары и клубы, пустые витрины магазинов исчезли, уступив место деловому кварталу. Здесь было совсем безлюдно, небоскребы вздымались словно стражи, охранявшие стороны улицы. В черных окнах отразились сотни Каров. Он прислушивался в страхе вновь услышать вой сирены, но ни один звук не тревожил ночь.

– Теперь мы можем идти помедленнее? – выдохнула Лидия. – Нужно быть осторожнее. Наши лица… их слишком хорошо знают.

Кар уныло кивнул.

За царством офисных зданий из стекла и бетона на лесистых склонах чернели частные дома.

– Мы ведь ищем Квакера? Херрик-Хилл – это в ту сторону, – сказала Лидия, указав на дорогу, пролегавшую под сенью деревьев. – Эй, что случилось?

Кар застыл на месте.

– Ничего, – ответил он. – Просто… Я никогда раньше не заходил так далеко.

Лидия улыбнулась ему и перешла дорогу. Кар последовал за ней.

После шумного центра города здесь было необычайно тихо. Даже воздух оказался другой – чище и свежее. Фонарей не было, а вскоре исчез и тротуар, и Кар с Лидией пошли по краю дороги, вьющейся вверх по холму. Вороны летели между сосновых ветвей, и теперь их было трудно разглядеть. Кар смотрел на деревья, но видел не дальше нескольких ярдов перед собой, а потом темнота поглощала и стволы. Иногда они проходили мимо подъездных аллей и видели силуэты домов, стоявших далеко от дороги.

Кар нервничал, то и дело оглядывался через плечо. Ему всегда становилось неуютно, стоило зайти в какое-то новое место, и чем больше становилось расстояние между ним и Блэкстоунским парком, тем сильнее он беспокоился.

– Ты уверена, что это та дорога? – спросил он. Его голос прозвучал тонко и надломленно.

Лидия кивнула.

– Горт-Хаус пропустить невозможно, – сказала она. – Это один из старейших особняков в городе. Мы с папой иногда гуляем здесь по выходным – подолгу выгуливаем Бенджи на свежем воздухе.

Ее лицо застыло.

– То есть выгуливали.

Кар посмотрел на нее, ожидая увидеть, как она с трудом сдерживает слезы. Но вопреки всему она выглядела еще более решительной.

Лидия была права – Горт-Хаус нельзя было не заметить. Сначала они увидели высокую стену, оплетенную колючей проволокой, с двойными зубчатыми воротами. Похоже, когда-то этот дом был неприступной крепостью – может быть, поэтому Квакера не коснулись злодеяния сторонников Сеятеля Мрака во время Темного Лета. Но, как оказалось, с тех пор Говорящий-с-кошками запустил свое жилище. Несколько шипов на воротах обломились, от них осталось только безопасное плоское основание.

Подойдя ближе, за воротами они увидели длинную дорогу, и им открылся вид на дом. Он стоял на вершине холма, его силуэт был четко виден на фоне неба. В центре переднего двора журчал заросший мхом фонтан, и в лунном свете бурлящая вода блестела точно серебро. Особняк был трехэтажным, по углам стояли башни с зубчатыми стенами. Когда-то, наверное, он был выкрашен в ярко-голубой, но с течением времени все обветшало и дом стал пасмурно-серым. Арочные окна на фронтоне и торцах дома были расположены на разной высоте, и плющ полз по стенам в надежде поглотить их. Дом был погружен во тьму, только на втором этаже тускло светилось одно окно.

– Пойдем? – спросила Лидия, положив руку на решетку ворот.

Кар кивнул. Он подсадил девочку наверх, затем полез сам.

– Ты сильнее, чем кажешься, – заметила Лидия, аккуратно перелезая через ворота там, где шипы обломились.

Кар смутился. Лидия спустилась вниз с другой стороны ворот. Он последовал за ней и спрыгнул, бесшумно приземлившись на ноги.

Не весь Горт-Хаус был отдан во власть разрушения. Всю дорогу до дома украшали скульптуры из растений, изгороди были искусно подстрижены в форме кошек. Кар заметил, что мраморный фонтан тоже выполнен в виде играющих кошек, вода струилась из их пастей. Посыпанная гравием дорожка хрустела под ногами. Кар не мог отделаться от чувства, что за ними наблюдают из окна. С лихорадочно стучащим сердцем он поднял дверной молоток, отлитый из железа в форме кошачьей лапы.

Бум! Бум! Металлический звук оглушил его.

Кар отступил назад и стал ждать. Вороны уселись высоко, на одной из башенок, скрывшись от его взора. «Странно, – подумал он. – Вчера они были бы категорически против такой прогулки. А сейчас и слова не сказали».

Похоже, теперь, когда правда выплыла наружу, вороны решили считаться с его желаниями. Кар не знал, стали ли они больше уважать его или просто он сам стал более упрямым.

Изнутри послышались шаги, затем раздался скрежет поворачиваемого ключа. Дверь со скрипом приоткрылась; из-за нее, мягко ступая, вышел зеленоглазый кот и стал тереться о ноги Кара.

Взгляду Кара предстали мешковатые фиолетовые брюки, над которыми возвышался солидный живот, втиснутый в фиолетовый жилет с серыми поблескивающими пуговицами. Поверх жилета этот человек надел шерстяную кофту мандаринового цвета. У него было широкое розовощекое лицо с кустистыми усами, в которых уже мелькала проседь, – на кончиках они закручивались, что придавало их обладателю сходство с котом. Он недоверчиво смотрел на ребят своими маленькими блестящими глазками, один из которых казался чуть больше из-за вставленного в него монокля на серебряной цепочке.

Кот перестал тереться о Кара и шмыгнул обратно в дом. В следующий миг он прыгнул вверх и уселся человеку на плечо.

– Феликс Квакер? – спросил Кар.

– А вы кто такой?

Кар заколебался, пожалев, что не продумал ответ заранее. Теперь все зависит от его дальнейших слов.

– Что, кошка твой язык проглотила? – хмыкнул человек. Он зловеще улыбнулся, и Кар заметил, как за его губами сверкнули маленькие острые зубы.

– Меня зовут Кар, – сказал он. – Я Бестия, как и вы, и…

Дверь со стуком захлопнулась.

Лидия снова постучала молотком.

– Нам нужно поговорить с вами, – крикнула она в дверь.

– Очень жаль, дорогая моя, – послышался изнутри голос человека, – потому что я не желаю иметь с вами никаких дел!

– Пожалуйста! – взмолился Кар. – Нам известно, что вы тоже Бестия.

– Я не знаю, что за чушь вы тут несете. Я вызову полицию. Вам лучше уйти отсюда до того, как они приедут.

Кар быстро взглянул на Лидию.

– Он не позвонит им, – прошептала она. – Давай искать другой путь внутрь.

Они быстро пошли вокруг дома. Вскоре Хмур каркнул с узкого выступа наверху:

– Окно на втором этаже. Оно не заперто.

– Отлично! – шепнул Кар.

К счастью, плющ был достаточно толстым, чтобы по нему карабкаться, и, аккуратно хватаясь за переплетения стеблей, Кар смог подняться наверх. Лидия неуверенно последовала за ним.

– Не бойся, – сказал Кар. – Он выдержит твой вес.

У себя в парке он лазил и не по такому прочному плющу.

Он увидел, что окно слегка приоткрыто. Свинцовая рама перекосилась от старости, и Кар аккуратно вытащил из нее стекло. Он почти ничего не мог разглядеть в комнате за окном, кроме каких-то стеклянных ящиков на столах.

Кар влез на подоконник и нагнулся вниз, чтобы помочь Лидии. Она чуть дрожала, но он крепко держал ее, и вскоре девочка забралась в комнату. Мелькая черно-белыми крыльями, три ворона снизились и, приземлившись рядом с Каром, тут же стали толкаться на подоконнике.

– Вам бы лучше оставаться снаружи, – сказал Кар.

– Ну, если ты так хочешь, – Хмур пригладил перья на животе. – Но будь осторожен.

– Хорошо, – ответил он.

Визг заерзал рядом с Хмуром:

– Эй, пухлик, подвинься.

– Кар, взгляни на это, – позвала Лидия.

Кар спрыгнул в комнату и увидел, что девочка стоит рядом со стеклянным ящичком. Больше в комнате ничего не было – только столы и ящики. Кар посмотрел, куда указывала Лидия, – и ахнул. В ящичке, залитом лунным светом, лежала маленькая высохшая рука.

– Думаешь, она настоящая? – спросил он.

Лидия пожала плечами и подошла к другому ящику, где находился изогнутый щит из стекла или какого-то минерала, может быть, даже из алмаза, внутри которого лежала прядь волос. Кар никогда не видел ничего подобного. В третьем ящике была маска из тонкого металла, вырезанная в форме львиной головы.

– Мне кажется, она из золота, – сказала Лидия. – Что же это за место?

– Крамб сказал, что Квакер собирает все, что связано с Бестиями, – сказал Кар. – Но это не похоже на всякий древний мусор. Наверное, это ценные вещи. Интересно, что еще он здесь прячет?

Он подошел к двери и повернул ручку вниз. Дверь мягко открылась, за ней была лестничная площадка и широкая лестница с изящными перилами из черного дерева, на полу лежал ковер. На стенах висели огромные портреты мужчин и женщин в платьях прошлых эпох. Все они были Бестиями? На лестничных площадках стояли статуэтки черных кошек. Одна вдруг шевельнулась, и Кар понял, что это живая кошка. Она спустилась по лестнице словно тень.

Кар на цыпочках вышел из комнаты, ковер заглушал его шаги. Он пошел к ступеням, ведущим наверх. На лестничной площадке тоже стояли стеклянные ящики, сюда выходило несколько дверей, но все были запертые. Кар твердо знал, что никогда здесь не был, но все-таки что-то странно знакомое чудилось ему в этом доме. Он поставил ногу на ступеньку, собираясь подняться вверх.

Где-то внизу разлаженно заиграло пианино, потом замолчало.

– Ты куда? – прошептала Лидия. – Квакер, похоже, внизу.

Кар положил руку на перила. Ноги несли его на верхний этаж – он сам не знал почему.

– Эй, – шепнула Лидия. – Не хочешь взглянуть на это?

Она стояла рядом с ящиком, прижавшись к нему носом.

– Здесь паучье ожерелье!

Словно чей-то безмолвный зов манил Кара подняться по ступеням.

– Я просто подумала – знаешь ли, пауки и все такое, – сказала Лидия за его спиной, ее голос звучал тускло и отдаленно.

Кар поднялся по лестнице. Наверху ничего не было, только маленькая квадратная деревянная площадка – и ни одного окна.

– Кар, вернись! – взволнованно зашептала Лидия. – Что с тобой происходит?

Он подошел к стене и провел рукой по неровной поверхности. Он думал, что она будет холодной, но нет. Лидия взбежала к нему по ступеням.

– Кар, ты меня вообще слышишь?

Он прижал руку к стене.

– Ты пугаешь меня, – сказала Лидия. – Что происходит?

Кар сильно нажал, и часть стены отъехала, открыв узкую потайную дверь, которая бесшумно отворилась внутрь. Кровь перестала стучать у Кара в висках.

– Как ты узнал, что она здесь? – спросила Лидия.

– Я не знал, – ответил Кар, шагнув внутрь. Хотя, похоже, откуда-то он все-таки знал.

В комнате было темно, ни единого источника света. Должно быть, они находились внутри одной из башен, потому что помещение было абсолютно круглым, с единственным окном высоко на стене. Больше всего эта комната напоминала тюремную камеру. Здесь стояли шаткий стул и старый шкаф, у стены – грязная раковина. Но все это исчезло из поля зрения, когда Кар увидел, что находилось в центре комнаты.

Это был стеклянный ящик, внутри которого лежала красная бархатная подушка. На ней покоился меч почти метровой длины, его черное, чуть погнутое смертоносное лезвие было широким у основания и сужалось к концу. Он был похож на некий древний артефакт, который выкопали из земли и отполировали до блеска. Рукоять, покрытую каким-то тонким материалом, похожим на черную кожу, защищали несколько металлических загнутых когтей. По всей длине лезвия была выгравирована какая-то надпись.

– Что здесь написано? – спросил Кар хрипло.

Лидия подошла ближе.

– Это какой-то странный язык, – сказала она. – Непонятные символы. Послушай, там внизу есть огромный топор с двумя лезвиями. Пойдем посмотрим!

Но никакие топоры не интересовали Кара. Сам не зная почему, он был уверен, что это особенный меч. И почему-то Кар знал наверняка, как он лежит в руке, каков его вес, хотя никогда не держал его. Он знал, что именно меч позвал его в эту комнату. Клинок хотел, чтобы его нашли. Кар потянулся к ящику.

– Ты уверен, что поступаешь правильно? – спросила Лидия.

– Да, – ответил Кар. Стоило ему коснуться стекла, как голову наполнил слепящий свет, и он отшатнулся. Образы из сна вновь пронеслись у него перед глазами: распахнутый в ужасе рот матери, пальцы отца, царапающие горло, паучье кольцо на длинном пальце Сеятеля Мрака.

– Кар! Кто-то идет! – охнула Лидия.

Кар зажмурился, чтобы прогнать видение. Шаги. И вдруг их окружили коты, они шипели и выли. Узкая дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался Феликс Квакер.

– Я могу объяснить… – начал было Кар.

Квакер схватил его за ухо.

– Как ты смеешь врываться сюда! – крикнул он. – Убирайся!

Он потащил Кара к двери. Боль пронзала висок мальчика. Он едва осознавал, что Лидия идет за ними.

– Пожалуйста, не бейте его! – просила она. – Мы просто хотели поговорить.

Квакер вытолкнул Кара из комнаты на лестничную площадку. Кар с трудом поднялся, пытаясь сохранять равновесие, скрючившись и держась за горящее от боли ухо. Коты высыпали за ними, не переставая орать.

– Ах вы мелкие крысы! – ощерился Квакер. – Но у меня есть хорошая идея… Что за…

Кар услышал шум хлопающих крыльев, и Квакер отпрянул назад, когда Милки, Визг и Хмур вылетели из комнаты.

– Нет! Не надо! – закричал Кар, когда вороны бросились на Говорящего-с кошками. В тот же миг несколько кошек прыгнули вверх, и Кара пробрала дрожь: они легко потянули вниз трепыхающихся воронов и легко прижали их к земле. Квакер разгладил свой жилет и облизнул губы, разглядывая воронов.

– Пожалуйста! – взмолился Кар. – Вороны просто пытались мне помочь!

Коты смотрели на своего хозяина, в их глазах горел голод.

– Кажется, пришла пора угостить моих любимцев, – холодно проговорил Квакер. – В конце концов, это мой дом.

– Делай что хочешь, Говорящий-с-кошками, – прошипел Хмур, корчась под кошачьей лапой.

– Кар, – спокойно сказал Милки, – оставь нас. Уходи.

Голос белого ворона огорошил Кара. И придал ему смелости: он проделал весь этот путь не для того, чтобы бросить своих воронов на верную смерть.

– Я никуда не уйду, – сказал он. – Я пришел сюда, чтобы поговорить с Феликсом Квакером о моих родителях и о Сеятеле Мрака.

– Кар, ты должен бежать отсюда! – настойчиво повторил Милки.

Квакер закрутил кончики усов и с любопытством взглянул на Кара:

– Я восхищен твоим упорством, мой мальчик, но повторяю – мне нечего тебе сказать. А теперь убирайся из…

Входная дверь внизу с треском распахнулась. Меж широких колонн балюстрады Кар разглядел трех боевых собак, которые, капая слюной, вошли в прихожую. Огромная тень упала на ковер, и на порог грузно ступил Челюсть.

Глава 13

Кар отпрянул назад в тень.

– Это Челюсть! – сказал он шепотом.

Квакер тут же преобразился. Вместо эксцентричного отшельника перед Каром теперь стояло хитроумное существо, которое плавно скользнуло мимо него и прижалось к стене. Квакер метнул быстрый взгляд к подножию лестницы и щелкнул языком. Коты, отпустив воронов, тут же окружили его. Хмур негромко заклекотал от боли, и внизу зарычали собаки.

– Похоже, с возрастом ты разленился, Квакер, – сказал Челюсть. – Не хочешь впускать людей вроде меня в свое убежище. А сейчас давай выходи, котеночек. Я знаю, что ты здесь. Мои крошки тебя чуют.

Феликс Квакер притянул Кара к себе.

– Ты уже достаточно мне навредил, – прошептал он ему на ухо. – Теперь убирайся отсюда, пока есть возможность!

– Но… – начал Кар.

Рычание собак приближалось.

– Пойдем, – сказала Лидия. Она бросилась вниз по ступеням в комнату со стеклянными ящиками, и Кар вместе с воронами последовал за ней.

– Не пытайся убежать от нас, Квакер! – заорал Челюсть. – Ты только разозлишь их.

Кар остановился в дверях комнаты. Лидия уже забралась на подоконник. Но что-то тянуло Кара назад. Меч звал его. Он должен был его забрать.

– Уходи без меня! – крикнул он Лидии, поворачивая назад.

– Стой! – крикнула она. – Куда ты…

Ее голос стих, а Кар пронесся мимо Квакера и его кошек вверх по лестнице и вбежал в потайную комнату.

– Кар, оставь его! – кричал Хмур, отчаянно хлопая крыльями.

Кар лихорадочно осмотрел запертый ящик. Разбить стекло нечем… У Квакера должен быть ключ…

Он услышал, как внизу коты, хрипло завизжав, бросились в атаку, но их тут же заглушило рычание собак и щелканье их зубов.

– Ты поплатишься, если покалечишь хоть одного из них! – крикнул Квакер.

Рычание вдруг стихло.

– Пожалуй, пора поговорить, – ответил Челюсть. – Ты думал, что обманул нас, правда? Прикидывался этаким старым дурачком. Но мы знаем, что ты прячешь. Тараканы Скатла пробрались на твою свалку и нашли это. – Его голос стал угрожающе тихим. – Поэтому хватит играть. Отведи меня к Клюву Ворона.

Кар услышал несколько тяжелых ударов. Квакер взвыл.

– Убирайся из моего дома, паршивый ублюдок! – выплюнул он дрожащим от боли голосом.

Кар посмотрел на меч. Это оружие – Клюв Ворона, вот что прячет Квакер. Слова рождались где-то в глубине сознания. Этот клинок принадлежал ему. Меч Говорящего-с-воронами.

– Хватит тянуть резину, Квакер, – сказал Челюсть. – Или мне позвать Скатла? Его друзья заберутся тебе в уши и выедят твой мозг. Даже когда уже не сможешь кричать, ты все еще будешь чувствовать их. А может, Мамбу? Один укус ее змеи – и тебя парализует. Клянусь тебе, Квакер, даже если мне придется одну за другой ободрать всех кошек в этом доме, я это сделаю. Все что угодно, чтобы ты заговорил.

Молчание.

– Там, наверху, – голос Квакера прозвучал неожиданно спокойно.

Кар похолодел. Бежать было некуда. Он влез на стул и потянулся к окну. Слишком высоко. Даже подпрыгнув, он до него не достанет.

Визг сел на шкаф. Объяснять ничего не пришлось – Кар все понял и метнулся в другой конец комнаты. Шаги Челюсти уже грохотали по ступенькам, но Кар, открыв шкаф, успел забраться внутрь. Вороны скользнули за ним, и Кар, быстро закрыв дверцы, приник глазом к щели.

Челюсть так грубо втолкнул Квакера в комнату, что монокль выпал у того из глаза и упал на пол с тихим треском. Собаки остановились в дверях и шумно втягивали ноздрями воздух. У Квакера из обеих ноздрей текла кровь, а под глазом набух большой фингал.

«Если они почуют меня, нам конец», – подумал Кар.

Но псы вели себя осторожно, даже испуганно. Они поджали хвосты и не переступали порога комнаты, неотрывно глядя на Клюв Ворона.

Кар тяжело сглотнул, когда на подрагивающих черных губах одной из собак увидел кровь. Очевидно, кому-то из котов Квакера не повезло.

Челюсть обошел комнату, деревянный пол скрипел под его шагами. Он подошел к стеклянному ящику.

– Где ключ? – рявкнул бандит, протянув свою лопатообразную лапищу.

– Он внизу, в моем кабинете, – ответил Квакер, платком вытирая кровь под носом. – Если он тебе нужен, можешь сам его принести.

У Квакера за спиной зарычали собаки.

Челюсть ухмыльнулся, его татуированное лицо теперь напоминало чудовищную маску. Он сжал руку в похожий на гирю кулак и занес его над Квакером. Кар едва мог на это смотреть. Неужели негодяй размозжит старику череп прямо у него на глазах?!

Но Челюсть повернулся на пятках и опустил кулак на стеклянный ящик. Тот с треском разбился, и по всей комнате полетели осколки.

– Не думаю, что мне потребуется ключ, – проговорил Челюсть.

Когда он протянул руку и ухватился за рукоять Клюва Ворона, Кар ощутил порыв ярости, смешанной с чем-то еще – с завистью. Ему пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы тут же не выпрыгнуть и не наброситься на Говорящего-с-собаками.

В тусклом свете лампочки, загоревшейся на потолке, Челюсть вертел клинок, пристально его разглядывая. По металлу прошла дрожь, отчего таинственные буквы засияли ярче.

– По мне, так ничего особенного, – сказал он. – Детская игрушка.

– Он бесценен, – прошипел Феликс Квакер. – Если он попадет не в те руки…

– Брось, – сказал Челюсть. – Я знаю, что это.

Он повесил меч на пояс. Кар заскрипел зубами.

– Ты получил то, за чем пришел, – сказал Квакер изможденным голосом. – Теперь уходи.

Челюсть задумчиво кивнул, но тут его взгляд упал вниз. Он нагнулся к полу.

– А это что? – спросил он.

Когда Челюсть выпрямился, Квакер на долю секунды взглянул на шкаф. Челюсть держал в руке черное перо.

Крик ужаса замер у Кара на губах.

– Говорящая-с-воронами здесь, – сказал Челюсть. Это был не вопрос, а утверждение.

Квакер покачал головой.

– Из тебя неважный лжец, – сказал Челюсть. – Мои друзья скоро найдут ее.

Квакер нахмурился, и Кар понял, что Говорящий-с-кошками тоже в замешательстве.

Ее?

– Вам ее не найти, – вдруг сказал Квакер. Челюсть отбросил его в сторону и пошел к двери. Затем остановился и сказал, не оборачиваясь:

– Говорят, что у вас, Говорящих-с-кошками, девять жизней. Пора бы это проверить.

– Что? – спросил Квакер и, отпрянув назад, наступил на свой монокль. Раздался хруст.

Челюсть положил руку по очереди на голову каждой из собак. Когда он это делал, они прижали уши и подняли хвосты.

– Прикончите его, – приказал Челюсть и вышел из комнаты.

– Нет! – завопил Квакер.

Собаки все вместе зашли в комнату. Квакер, схватив стул, выставил его перед собой, отчего собаки только угрожающе зарычали.

– Орион! – кричал Квакер, размахивая стулом. – Веспа! Монти! Выпускайте когти!

Одна из собак прыгнула на него, но Квакер ловко увернулся. В следующую секунду другая собака вцепилась ему в рукав и оторвала кусок ткани.

Кар распахнул двери шкафа и закричал, отвлекая собак. В тот же миг он приказал воронам атаковать. Они вылетели вперед, впиваясь когтями собакам в глаза и долбя их клювами. Кар схватил Квакера и вытолкнул его из комнаты. Вороны устремились за ними, и, как только они вылетели, Квакер захлопнул и запер дверь.

Они слышали, как с другой стороны псы рычат и бросаются на преграду, сотрясая дверь. Три кота, шипя, поднялись по ступеням, но Квакер остановил их, устало махнув рукой.

– Спасибо за помощь, – иронично проговорил он.

В ответ коты возмущенно зашипели.

– Да неужто? – усмехнулся Квакер. – Мне повезло, что здесь оказались вороны. – Он обернулся к Кару: – Я только не могу понять, почему Челюсть сказал про Говорящую-с-воронами… Я был только рад направить его на ложный след, но…

– Лидия, – перебил его Кар. – Они думают, что Лидия говорит с воронами. Мы должны найти ее.

– Постой! – сказал Квакер, но Кар уже спускался по лестнице.

Крики Лидии разнеслись по дому, и холодный пот прошиб мальчика. Он перепрыгивал сразу через две ступеньки, отставив воронов позади, и на повороте легко перескочил через перила. Кару казалось, что ветер несет его вперед на своих крыльях, наделяя силой, которой раньше у него не было.

Приземлившись, он увидел мертвого кота, лежавшего в луже крови.

– Стой! – крикнул Хмур.

Кар в два прыжка слетел на первый этаж и на бегу приземлился на пол. Он выбежал через входную дверь, криво висевшую на петлях. Визг бросился за ним, молотя крыльями по воздуху.

Впереди на подъездной дороге Челюсть прохаживался перед минивэном. Мамба сидела на переднем сиденье, а Скатл, открыв отъезжающую боковую дверь, заталкивал внутрь Лидию. Она бешено отбивалась и кричала:

– Пустите меня! Убери от меня руки!

Челюсть захлопнул за ними дверь.

Кар бежал так быстро, как только мог, но Челюсть уже садился на переднее сиденье. Преступники даже не заметил мальчика.

– Стойте! – завопил Кар.

Но колеса уже завертелись, из-под них полетели гравий и дым, и машина, выехав за разбитые ворота, унеслась вниз по холму. Кар бежал за ними, но по мере того, как горящие задние фары автомобиля растворялись вдалеке, его надежда угасала. Внутри у него все горело, и он, споткнувшись, упал посередине дороги.

– Нет… пожалуйста, – прошептал он.

Только не Лидию.

Милки слетел вниз и уселся ему на руку, за ним спустились Визг и Хмур.

– Они думают, что Лидия – Говорящая-с-воронами, – сказал Кар.

– Но скоро они поймут, что это не так, – заметил Хмур.

Кар поднялся:

– И что они тогда сделают?

Хмур долгое время молчал.

– Нужно вернуться обратно в дом, – сказал он наконец. – Возможно, Говорящий-с-кошками нам поможет.

Кар кивнул, но отметил про себя, что Хмур так и не ответил на его вопрос.

Кар нашел Феликса Квакера на лестничной площадке – тот нес на руках мертвую кошку. Увидев приближающегося Кара, он остановился.

– Они забрали ее, – сказал Кар глухим голосом. – Пожалуйста… она мой единственный друг! Помогите мне вернуть ее.

Квакер какое-то время смотрел на Кара, потом перевел взгляд на кошку, лежащую у него на руках, и ласково погладил ее окровавленную шерстку.

– Ее звали Хелен, – сказал он. – Прошло пятнадцать лет с тех пор, как я подобрал ее на улице.

– Мне очень жаль, – сказал Кар. – Я знаю, что значит терять близкого друга.

– Да… Я думаю, ты должен это знать, – кивнул Квакер.

– Пожалуйста, не заставляйте меня переживать это вновь, – взмолился Кар. – Лидия еще жива. Мы можем спасти ее.

Квакер взглянул на воронов, усевшихся на перилах:

– Пока что с ней ничего не сделают. Но сначала нам нужно поговорить. Пойдем со мной, Говорящий-с-воронами.

Кар сжал кулаки, когда Говорящий-с-кошками вышел из комнаты. Он хотел выбежать на улицу, чтобы выследить преступников по горячим следам. Но он понимал, что Квакер, наверное, единственный, кто знает, как их найти. Поэтому, наперекор своим чувствам, Кар пошел за ним.

Лай собак по-прежнему разносился по всему дому, и Феликс Квакер провел Кара в подвальную кухню, где был мощеный пол и стоял простой деревянный стол. Вороны влетели вслед за ними и сели на край раковины. Квакер мягко опустил мертвую кошку на газетный лист перед большим очагом. С десяток других кошек собрались вокруг тельца своего друга и тихо замяукали. Квакер теперь совершенно не походил на того с иголочки одетого человека, который сегодня открыл им дверь, хотя с тех пор не прошло и часа. Его запястье кровоточило от собачьего укуса, под носом запеклась кровь, а некогда тщательно выглаженная одежда помялась и порвалась.

Прищурившись, он посмотрел на Кара:

– А теперь скажи мне, почему они думают, что твоя подруга – Говорящая-с-воронами?

– Мне кажется… всякий раз, когда они видели меня и моих воронов, она была с нами, – сказал Кар, осознавая, что это правда. – На самом деле первый раз, в переулке, они меня вообще не видели – только Лидию. Когда Челюсть набросился на ее отца, они, наверное, решили, что это она призвала воронов, чтобы защитить его. А потом, у дома Стрикхэмов, Мамба наверняка заметила, что мои вороны ждут снаружи… но меня она в тот раз тоже не видела. Поэтому она, конечно, подумала, что это птицы Лидии.

Ему хотелось кричать от такой несправедливости. Если бы он отправил ее назад в убежище Крамба, ничего бы не случилось.

– Понимаю, – сказал Квакер. – А как вы нашли меня?

– Мисс Уоллес, – тихо сказал Кар. – Еще до…

– …несчастного случая в библиотеке, – кивнул Квакер. Он подержал платок под краном и прижал его к кровоточащему носу. – Я прочел об этом в газете. Правда, полиция никаких подробностей не сообщала. Ты тоже ее знал?

Кар кивнул.

– Ее убили Челюсть и его приятели, – сказал он.

– Чудовища! – Квакер скривился, и мелькнули его острые зубы. – Библиотекарь была умной женщиной. Я часто пользовался библиотечными материалами для своих исследований. Разумеется, она не знала, кто я на самом деле, – он бросил платок в раковину. – Два дня назад, когда я брал там книги, я видел рисунок на ее столе.

– Паук? – спросил Кар.

Квакер резко взглянул на него.

– Да. Откуда ты…

– Это мы нарисовали его, – сказал Кар. – Я и Лидия.

Квакер поднял брови.

– Видимо, я заметно вздрогнул, когда увидел его, потому что библиотекарь спросила меня, что значит этот рисунок. Разумеется, я не хотел, чтобы меня в это втягивали. Я так и сказал ей, достаточно резко. И потом быстро ушел.

– Она, должно быть, догадалась, что вам что-то известно. Мисс Уоллес написала ваше имя под рисунком, – сказал Кар. – Она сжимала листок в кулаке, когда они убили ее.

Квакер отвернулся, словно боялся взглянуть Кару в глаза. Собаки стали лаять реже, и Квакер посмотрел наверх.

– Наконец-то они угомонились, – сказал он. – Никогда не любил собак, но эти без контроля своего хозяина практически безвредны.

У Кара накопилось столько вопросов, что он не знал, с какого начать. И мог ли ответ на какой-то из них помочь Лидии?

– Значит, вы знаете Челюсть? – спросил он.

– Раньше мне приходилось сталкиваться с его родичами, – сказал Квакер. – Они всегда были мерзкими, эта компания Говорящих-с-собаками.

– А что, есть и другие? – спросил Кар.

Квакер тяжело опустился на стул.

– Чайник с горячей водой стоит вон там, а чай вон в той банке на полке, – он показал рукой. – Я не могу говорить о Бестиях без чашки хорошего чая в руке.

Кар неохотно принес банку и, найдя две чашки, начал пересыпать в них сухие листья.

– Стой! – скомандовал Квакер. – Вижу, что раньше ты никогда этого не делал. Смотри и учись!

Кар посторонился и уступил место Говорящему-с-кошками. Тот насыпал листья в нечто металлическое с дырочками по бокам, потом положил все это в горшочек и залил его кипящей водой.

– Думаю, я должен сказать тебе спасибо, – сказал Квакер. – Собаки Челюсти убили бы меня, если бы не твои вороны.

– Ну, я бы тоже был мертв, если бы вы сказали ему, что я в том шкафу, – ответил Кар.

Квакер нагнулся к Кару, потянул носом и кивнул:

– Я не узнал тебя сразу, хотя должен был. Сходство поразительное.

У Кара по шее побежали мурашки:

– Вы знали моих родителей?

Квакер разлил янтарную жидкость по чашкам и через стол придвинул одну к Кару:

– Знал, Джек.

– Джек? – переспросил Кар, садясь прямее.

– Думаю, врядь ли ты пользуешься эти именем, – Квакер глотнул чаю и довольно заурчал. – Я помню тебя ребенком. Джек Кармайкл, сын Элизабет и Ричарда. Они были мудрыми людьми. И храбрыми – даже слишком, как оказалось в итоге.

Кар сглотнул, силясь подавить нахлынувшие рыдания, и уставился в чашку. Сделав глоток, он почувствовал, как странный вкус растекается по языку, и поморщился.

– Не любитель, я вижу? – с улыбкой сказал Квакер. – Как и твоя мама.

Кар сел прямее.

– Ну не выбрасывать же, – сказал Квакер, придвигая чашку к себе и делая еще глоток. – Знаешь, я думал, что род Говорящих-с-воронами прервался. Когда закончилось Темное Лето, я пошел к вашему дому. Там никого не было, но следы остались. Паутина, такая толстая, что мне пришлось топором прорубать дверь.

Квакер покачал головой, вспоминая:

– Такой талант пропал! Если бы только твоя мама забаррикадировалась в доме, как я, может быть, она была бы и сейчас жива, но…

Квакер прервался на полуслове, наткнувшись на тяжелый взгляд Кара. Когда он заговорил вновь, его голос звучал мягче:

– Как я уже сказал, они были храбрыми людьми.

Он снова сделал глоток. На мгновение Кару показалось, что он устыдился своих слов.

– Зачем вы пришли в дом моих родителей? – спросил Кар.

– Чтобы забрать Клюв Ворона, разумеется, – ответил Квакер.

– Тот меч.

Говорящий-с-кошками кивнул:

– К счастью для меня, твоя мама хорошо его спрятала.

– А что он такое? – спросил Кар. – Оружие?

Глаза Квакера чуть округлились, но тут же снова сощурились:

– Очень жаль, что ты так мало знаешь о своем наследии, Джек.

Кар почувствовал, как горят щеки:

– Тогда расскажите мне.

– Может, Клюв Ворона и похож на оружие, но на самом деле это скорее инструмент – ключ, который хранился в роду Говорящих-с-воронами с древних времен, когда на месте Блэкстоуна еще были лишь поля и река. Он может разрезать занавес, разделяющий этот мир и другой.

– Другой? – переспросил Кар.

Милки глухо каркнул с края раковины, и сидевшие у него по бокам вороны обеспокоенно посмотрели на него.

Квакер опустил руку, стукнув чашкой о блюдце. Он мрачно глядел на Кара, и кошки у очага обернулись к своему хозяину, навострив уши.

– Земли Мертвых, – сказал он.

Кар ощутил, как внутри все сжалось.

Говорящий-с-кошками продолжал, мельком глянув на Милки.

– Вороны всегда были особенными, – сказал он. – Это единственные создания, которые могут путешествовать между землями.

– Но что такое Земли Мертвых? – спросил Кар.

– А ты сам как думаешь?

Волосы у Кара встали дыбом.

– Жизнь после смерти?

– Можно сказать и так.

– Но это звучит бессмысленно.

– Ты не веришь мне? – спросил Квакер. – Твой белый друг, который сидит вон там, знает, что я говорю правду.

Милки уставился на них.

– Я смотрю, он не очень-то разговорчив, – сказал Квакер. – Что ж, его перья говорят за него. Он побелел потому, что оказался одним из немногих, кто побывал в Землях Мертвых и вернулся обратно.

Теперь Кар по-новому взглянул на Милки. Неужели это правда?!

– Предположим, я вам верю, – осторожно проговорил он. – А на что похоже это место?

– Спроси лучше его, – Квакер указал на Милки.

Милки взлетел и опустился на стол между ними, его когти царапнули деревянную поверхность.

– Смотри ему в глаза, – сказал Квакер. – Смотри внимательно.

Милки вскинул голову. Кару было не по себе оттого, что Квакер и животные так пристально глядят на него, но все же он посмотрел в белесый левый глаз ворона.

– Что ты мне покажешь, Милки? – ласково спросил он.

Поначалу он не видел ничего. Но затем в глубине бледной сферы закружились какие-то фигуры. Он всматривался все пристальнее, и комната словно растворилась, а глаз ворона поглотил его. Кару казалось, что он плывет, а затем падает, падает все ниже в туманное небо. Сквозь туман он увидел пейзаж: лес, ветви, земля, укрытая плотным ковром черных листьев.

– Ты видишь? – голос Квакера доносился откуда-то издалека.

Кар кивнул, не в силах оторвать взгляд от Милки. Сквозь дымку он видел лица между деревьями, призраков, струящихся между стволами. Двое из них повернулись к нему, и он подплыл ближе. Они протянули к нему руки и ласково прошептали его имя:

– Джек?

Это была его мама. Он смутно видел ее лицо сквозь туман: большие темные глаза, добрую улыбку. Рядом был отец: серьезное, чисто выбритое лицо с ямочкой на подбородке. Их тела виднелись неотчетливо, но лица взывали к нему.

– Джек, иди к нам, – говорили они.

Но когда он уже готов был упасть в родительские объятия, за их спинами возникло третье лицо. Сердце Кара замерло в ужасе, потому что там стоял Сеятель Мрака; его паучьи руки погрузились в плечи родителей Кара и оттолкнули их в сторону. Черные блестящие глаза смотрели в упор на Кара.

Вскрикнув, Кар дернулся назад и чуть не упал со стула. Он снова был на кухне, и Милки смотрел на него, по-прежнему высоко подняв голову.

– Сеятель Мрака! – выдохнул Кар. – Я видел его!

– Он ждет тебя, – мрачно сказал Квакер.

– Меня? Зачем?

– Не догадываешься? – спросил Квакер. – Только Говорящий-с-воронами может использовать Клюв Ворона.

– И вернуть его обратно, – сказал Кар. Внезапно он все понял. – Если я пройду сквозь занавес, Сеятель Мрака сможет вернуться. Вот зачем его приспешникам нужен Говорящий-с-воронами.

Феликс Квакер кивнул, допил чай и решительно поставил чашку на стол.

– То, что они ошиблись и схватили девочку вместо тебя, дает тебе немного времени, но скоро они придут за тобой.

– Может быть, и так, – сказал Кар, встав из-за стола. – Но я не собираюсь прятаться, как вы. Спасибо за чай, но сейчас мне нужно идти. Я должен найти Лидию.

Квакер протянул руку, чтобы погладить рыжего кота, который терся у его ног.

– Мое место здесь, – сказал он. – Я помог тебе в меру своих сил.

Услышав легкий стук в дверь, оба посмотрели вверх. На пороге кухни стоял Крамб, Пип – рядом с ним.

– Очередное вторжение в мой дом, как я посмотрю, – сказал Квакер.

– Входная дверь была распахнута, – сказал Крамб. – Видимо, вас навестили незваные гости. Хотя, думаю, званых гостей здесь не бывает.

Он по очереди посмотрел на Кара, воронов, и его лицо застыло:

– А где Лидия?

– Они забрали ее, – мрачно сказал Кар. – Они думают, что она – Говорящая-с-воронами.

Крамб ничем не выдал своих чувств, разве что ноздри чуть расширились, но Пип оттолкнул его в сторону, гневно указывая на Кара.

– Идиот, ты должен был оставаться с нами, – сказал он. – Мы говорили тебе, что ты еще не готов!

– И были правы, – ответил Кар, которого устыдили едкие слова мальчика. – Но я все исправлю.

– И как ты собираешься это сделать? – спросил Пип.

– Ты должен научить меня всему, что знаешь, – сказал Кар, обращаясь к Крамбу. – И быстро. Пожалуйста, ты должен помочь мне. Кто-то же должен помочь мне.

Он быстро посмотрел на Квакера, но Говорящий-с-кошками отвел глаза.

– Пожалуйста, Крамб, – повторил Кар. – От этого зависит жизнь Лидии.

Крамб, казалось, глубоко задумался, уставившись себе под ноги. Кар затаил дыхание. Наконец Говорящий-с-голубями посмотрел ему в глаза.

– Хорошо, Говорящий-с-воронами, – сказал он. – Но предупреждаю тебя – будет больно.

Глава 14

Рассвело, и Блэкстоун вернулся к жизни, словно большое существо, стряхнувшее оковы сна. По улицам загромыхали автобусы, отвозя толпы пассажиров домой после ночной смены или, наоборот, на раннюю работу. По переулкам зашелестел мусор, а бездомные, ютившиеся в хлипких картонных убежищах под мостами и в подъездах, старались урвать последние часы спокойного сна. Владельцы магазинов с громким стуком поднимали жалюзи с витрин.

Они спустились с Херрик-Хилл и вышли в деловой квартал, уже не похожий на вчерашний темный призрачный город из стекла и бетона; теперь мужчины и женщины в деловых костюмах наводняли улицы и словно муравьи стекались в свои муравейники офисных зданий. Все они были слишком заняты своими делами, чтобы обратить внимание на чудно́е трио в середине толпы – неряшливого человека и двух мальчиков – и на странную стаю птиц у них над головами.

У Кара ломило все тело, ему казалось, что его кости расшатались и скрипят, а мышцы и сухожилия разрываются от боли при каждом шаге. Вся кожа была исцарапана, на ней не осталось ни одного живого места. Но жаловаться ему было не на что. Кар сам попросил Крамба учить его, и уроки были болезненными, как тот и обещал. Они тренировались в большом саду за домом Феликса Квакера – Говорящий-с-кошками все-таки согласился оказать им эту небольшую услугу. И в течение нескольких часов Кар дрался с Крамбом, вороны – с голубями; Бестии и их животные сражались под звездами.

Кое-что он выучил быстро – теперь он мог призвать сотни воронов одной лишь мыслью, – но Крамб всегда был на шаг впереди. Все это напоминало танец, движений которого Кар не знал и был так поглощен ритмом, что спотыкался о собственные ноги. Говорящий-с-голубями атаковал беспощадно, отбрасывая воронов в сторону и заставляя своих голубей впиваться в Кара клювами и когтями. Один раз голуби даже подняли Кара вверх и забросили в кусты. В качестве напоминания об этом инциденте под ребрами у него остался синяк величиной с ладонь.

Квакер и Пип наблюдали за поединком со стороны, изредка изображая то иронический восторг, то сочувствующую гримасу. Кошки и мыши сидели рядышком – зрелище определенно странное, но оба держали своих животных под контролем. Кар знал, о чем думает Квакер: что Кар беспомощен и всего лишь бледная тень своей талантливой матери.

Говорящий-с-кошками не сразу, очень постепенно, но простил им вторжение на его территорию и в конце потчевал их историями о Черном Корвусе, величайшем Говорящем-с-воронами всех времен. По слухам, он был таким могущественным, что мог одновременно контролировать несколько вороновых стай и даже, по некоторым источникам, сам превращался в ворона. Крамб сказал, что это чепуха, и добрых десять минут они с Квакером спорили, что вымысел, а что исторический факт. На это время Кар хотя бы получил передышку.

– Выше нос! – сказал Говорящий-с-голубями, когда они вышли на безлюдную дорогу, которая бежала вдоль старых речных причалов.

– Выше нос держать больно, – пробурчал Кар. – Ты же уронил меня на голову, помнишь?

Пип хихикнул:

– Да, это было немного грубо.

– Ты заметно продвинулся, – заметил Крамб. – К тому времени, когда мы закончили, ты вопил раза в два тише, чем вначале.

Он указал на кирпичный мост через реку:

– Мы на месте.

– А что там? – спросил Кар.

Крамб и Пип переглянулись:

– Скоро увидишь.

По приказу Крамба два голубя сели ему на руку.

– Наблюдайте за улицей. Если появится полиция, поднимайте тревогу.

В ответ голуби курлыкнули и разлетелись в разные стороны.

– Идите за мной, – сказал Крамб.

По лестнице они поднялись на заброшенную монорельсовую станцию, рельсы частично закрывал металлический навес. Здесь же стояли старые вагоны с разбитыми окнами – все ржавые, изрисованные граффити. Три ворона уселись на ветхую билетную кассу. Хотя восходящее солнце скрывалось за домами, его утренние лучи наполняли воздух нежным, почти перламутровым светом.

– Я не прочь отдохнуть, – сказал Визг. – Честное слово, у меня даже перья болят!

– У меня тоже, – сказал Хмур. – Эти голуби опаснее, чем кажутся.

– Итак, – сказал Крамб. – Давай проверим, чему ты научился.

– Опять? – спросил Кар.

Крамб прошел на другой конец станции.

– Сосредоточься, Говорящий-с-воронами, – серьезно сказал он.

Пип отошел с линии огня к краю платформы, выходившему на улицу, на каждом плече у него сидело по мыши.

– Постарайся хотя бы начать драться, – заметил он. – Мне надоело смотреть, как тебя бьют.

Кар посмотрел на него, и Говорящий-с-мышами подмигнул в ответ.

«Я им покажу», – подумал Кар. Он закрыл глаза и призвал своих воронов. В следующую секунду черные птицы заполонили станцию. Они приземлялись Кару на руки и на пол вокруг него. Жестом он приказал им разделиться на два отряда: один атакует, другой остается сзади и защищает его – так, как учил Крамб.

– Хорошо! – похвалил Крамб. Затем без предупреждения он разжал ладонь, и волна голубей ринулась на Кара.

Кар бросил им навстречу первый отряд воронов. Птицы сошлись в воздухе, замелькали серые и черные перья, зазвучали яростные крики. Невидимый для остальных, Кар отбежал в сторону и спрятался за покосившимся киоском. Оставшихся воронов он отправил в круговую атаку, надеясь напасть на Крамба сбоку. Но тот был к этому готов. Стена голубей поднялась с земли, выставив вперед когти. Крамб перекатился под дерущимися птицами и поднялся на ноги.

– Неплохо, Кар! – сказал он. – Кар?

Выглянув из своего укрытия, Кар довольно ухмыльнулся: Крамб не видел его.

Услышав тихое воркование, он посмотрел вверх. Голубь сидел на крыше киоска и смотрел прямо на него.

– А, вот ты где, – сказал Крамб. – Спасибо, Боббин.

Кар быстро призвал оставшихся воронов. Некоторые покинули поле битвы. Но в то же время Кар увидел новое войско голубей, слетающее с крыши неподалеку.

Они летели низко, направляясь прямо к нему.

«Он думает, что уже одолел меня, но это не так».

Кар поднял правую руку, и подкрепление, которое пряталось под мостом, вылетело черной тучей. Он предоставил им остановить голубиную атаку, а сам тут же приказал Визгу, Хмуру и Милки залететь Крамбу за спину. Он видел, как они сели Говорящему-с-голубями на плечи, захлопали крыльями по его лицу, и тот потерял равновесие. «Да!» Кар рубанул кулаком по воздуху.

Ударившись коленями о платформу, Крамб вскрикнул от боли, и стаи голубей разлетелись в беспорядке. Один отряд, снижаясь, пролетел рядом с Каром. Кар пригнулся, а потом увидел, что голуби направлялись к Пипу. Мальчик завертелся и завопил, а волна голубей пролетела мимо, толкая его в разные стороны. Кар с ужасом увидел, как одна нога мальчика соскользнула с рельса. Пип взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, и свалился вниз, испустив пронзительный вопль.

– Пип! – взвыл Крамб.

– Спасите его! – закричал Кар, указывая рукой всем воронам, которые его слышали. Они хлынули за рельсы темной, словно полночь, волной. Кар затаил дыхание в страхе услышать звук падения.

Прошла секунда. Затем другая.

На третьей вороны взлетели вверх – Пип скорчился в их когтях. Они бережно опустили мальчика на платформу, и Пип, белый как полотно, машинально принялся разглаживать одежду.

Крамб бросился к Говорящему-с-мышами, и голуби разлетелись во все стороны. Он схватил Пипа и прижал к себе, а потом благодарно посмотрел на Кара и кивнул ему.

– Думаю, дуэль окончена, – сказал он. – Ты достойно проявил себя, Говорящий-с-воронами.

– Вперед, Кар! – крикнул Визг.

– Ты хорошо справился, – сказал Хмур.

Кар зарделся от гордости, сердце еще часто билось после схватки. Пип отстранился от Крамба.

– Я думал, что уже мертв, – сказал он, надув щеки. – Спасибо, Кар.

Кар улыбнулся.

– Благодари воронов, – сказал он.

– Нет, это ты помог мне, – сказал Пип. Он стыдливо опустил глаза. – Прости, что сомневался в тебе раньше.

Кар смущенно пожал плечами, ему стало не по себе. Азарт после драки угас, и когда он понял, насколько опасное предприятие ожидает их впереди, его точно обухом по голове ударило.

– Как мы теперь найдем Челюсть и остальных? – спросил он.

Крамб оглядел платформу. Два голубя, которых он оставил сторожить улицу, подлетели к нему, тихо воркуя.

– Не сейчас, – сказал он. – Мы пришли сюда не только для тренировки.

Один из голубей нетерпеливо подпрыгнул перед ним и заворковал настойчиво.

– Столько, сколько потребуется, Боббин, – сказал Крамб.

Тут же на платформу выбежали две коричневые мышки. Пока Пип нагибался и подбирал их, третья бросилась Кару под ноги. Пип посадил всех трех себе на плечи, и один крохотный грызун поднес мордочку к его уху.

Глаза Пипа загорелись.

– Они идут, – сказал он.

– Кто и… – начал было Кар. Но еще не договорив, он ощутил, что сзади кто-то есть, и резко обернулся.

Опираясь на палку и слегка припадая на одну ногу, к ним шла старая сгорбленная женщина. На ней было много верхней одежды, на ногах – высокие резиновые сапоги. Из-под клетчатого платка на голове выбилось несколько седых прядей. Что-то было не так с ее глазами: они вращались в разных направлениях, как будто старушка не могла решить, куда ей смотреть. Кар успокоился. Может, она и сумасшедшая, но вряд ли опасна.

Но стоило Кару обернуться к Крамбу, как его сердце тревожно забилось. С другой стороны платформы появились еще трое. Один был молодой, хрупкого сложения темнокожий человек в дорогом деловом костюме и темных очках, с портфелем в руке. Под мышкой он нес газету, и Кар увидел, что со сложенной первой страницы на него смотрит его собственное лицо. Кар шагнул назад и спрятался за Крамба.

– Стой спокойно, – жестко сказал Говорящий-с-голубями. – Ты же не хочешь спугнуть их.

Следом за темнокожим человеком ехала в инвалидном кресле молодая женщина лет двадцати. Пышные каштановые кудри обрамляли ее изящное, выразительное лицо с раскосыми глазами. Ее кресло толкал перед собой мускулистый мужчина с квадратным подбородком, одетый в рабочий комбинезон; выглядел он так, будто только что пришел со стройки. Его каштановые волосы уже начали седеть на висках, а руки, как заметил Кар, были большими и сильными.

– Это все? – спросил Говорящий-с-голубями. – Я надеялся, что придет больше.

Пип пожал плечами.

– Я отправил сотни мышей, – заметил он. – Квакер сказал, что ему хватило того, что случилось у него в доме. Я думаю, он испугался – может, и остальные тоже.

Девушка-инвалид приветственно подняла руку, а из-за воротника ее пальто робко высунулись две белки, одна рыжая, другая серая. Одна прошлась у нее по спине и устроилась на плече, а другая уселась на подлокотнике кресла. Обе уставились на Кара.

– Так она Бестия! – ахнул Кар.

– Как и все мы здесь, – тихо проговорил Крамб.

Кар обернулся к пожилой женщине как раз в тот момент, когда три гигантские многоножки – каждая фута три длиной и толщиной с палец Кара – резво проползли по ее пальто. Две нырнули обратно в рукава, а третья исчезла в резиновом сапоге.

– Ммм, вкуснятина, – сказал Визг, щелкая клювом.

Рядом с мужчинами Кар не видел никаких животных. Потом тот, который был в костюме, нагнулся, положил портфель на землю и отстегнул застежки. Рой пчел спиралью взвился вверх. Кар расплылся в ухмылке.

– Спасибо, что пришли, – сказал Крамб.

– Зачем ты позвал нас сюда? – низким голосом спросил мужчина в комбинезоне. Его голос звучал нервно, даже агрессивно. Кар разглядывал его, размышляя, какие существа могли таиться у него под одеждой.

– Ты знаешь зачем, Раклен, – сказал Крамб. – Вы наверняка почуяли.

– Мы оба почуяли, – сказал человек, слегка повернув голову. Кар проследил за его взглядом, и сердце у него подскочило. На краю платформы, в тени припал к земле большой зверь. Кар никогда раньше не видел волков в городе. Желтые глаза оглядели их, а затем волк скрылся из глаз.

– Сеятель Мрака, – сказала девушка в кресле, и внимание Кара снова переключилось на Бестий.

– Это так, Мадлен, – сказал Крамб. – Кстати, как ты?

Белки девушки вскинули головы, поводя носиками. Кару вдруг показалось, что во взгляде Крамба, когда он смотрел на девушку, мелькнула… нежность. Они, должно быть, ровесники, подумал мальчик.

– Все было хорошо, – ответила она. – До сегодняшнего утра.

Говорящий-с-пчелами махнул рукой, и рой насекомых окружил его словно маленький смерч.

– Мы все видели те знаки, Крамб. Но Сеятель Мрака мертв.

Крамб кивнул.

– Однако его приспешники свободно ходят по городу, – сказал он. – И… теперь у них есть Клюв Ворона.

Все собравшиеся Бестии вздрогнули и нервно переглянулись. Первой нарушила молчание Говорящая-с-многоножками. Голос старой женщины звучал слабо и надтреснуто, но в глазах горел огонь.

– Клюв Ворона теперь бесполезен, – сказала она. – Никто не может использовать клинок после того горестного дня, когда Лиззи ушла от нас.

«Лиззи, – подумал Кар, весь затрепетав. – Моя мама».

Крамб положил руку Кару на плечо.

– Говорящий-с-воронами жив, Эмили, – сказал он. – Это ее сын.

Говорящая-с-многоножками пристально посмотрела на него.

– Этот мальчик – Говорящий-с-воронами? – спросила она.

– Не может быть! – сказала девушка в кресле.

Говорящий-с-пчелами рассмеялся:

– Крамб, сын Кармайклов погиб вместе с родителями. Этот мальчик дурит тебя и отнимает наше время. Мне пора идти в суд. Увидимся.

Он отправил своих жужжащих пчел обратно в портфель и закрыл его. Он уже повернулся, собравшись уходить вместе с остальными, как Пип крикнул:

– Стойте!

Говорящий-с-пчелами покачал головой.

– Не ищи неприятностей на свою голову, Говорящий-с-мышами, – сказал он.

Пип посмотрел на Кара.

– Покажи им! – сказал он.

Кар быстро поднес руки к груди. В тот же миг четыре стаи воронов взвились черными лентами и четыре спирали обвились вокруг каждой Бестии. Кару потребовалось собрать всю свою волю, чтобы удержать такое построение, но его план сработал. Бестии остановились, и Говорящий-с-волками, нахмурившись, пристально посмотрел на Кара.

– Джек Кармайкл? – спросил он.

– Можете звать меня Кар, – ответил тот. Взмахом руки он отпустил воронов, и они улетели прочь со станции.

Девушка в инвалидном кресле – Мадлен – холодно посмотрела на него.

– Лучше бы ты был мертв, – сказала она. Ее слова больно ранили Кара. – Ты все усложняешь. – Она обернулась к Крамбу: – Отошли его навсегда из Блэкстоуна. Пока ты будешь держать мальчика в безопасности, у Сеятеля Мрака нет надежды на возвращение.

Гнев вспыхнул у Кара в груди. Как они смеют говорить о нем так, словно его здесь нет?!

– Я никуда не уеду, – сказал он.

Мадлен схватилась за кресло и, толкнув его вперед, подъехала прямо к ногам Кара.

– Думаешь, я всегда была такой? – зло выплюнула она. – Нет, это Сеятель Мрака загнал меня в это кресло.

Кар постарался выдержать ее взгляд.

– Прости, – сказал он. – Я не знал.

– Ты ничего не знаешь, – ответила она чуть мягче.

Кар взглянул на Крамба. «Мы теряем их», – подумал он.

– Послушайте, может, я и не сражался во время Темного Лета, но зато мои родители выступили против Сеятеля Мрака. Мы должны что-то предпринять.

– Сейчас в тебе говорит вечное упрямство Кармайклов, – сказал Раклен, Говорящий-с-волками. – Твои родители тоже не захотели бежать, и посмотри, что с ними стало.

От его слов решительности Кара слегка поубавилось.

– Несколько дней назад я даже не предполагал, что есть другие Бестии, – сказал он. – Но потом я узнал про Темное Лето. Мы победили тогда, разве не так?

Говорящий-с-волками покачал головой.

– В той войне были только проигравшие, – ответил он.

– Пожалуйста, послушайте меня – мы должны сражаться, – сказал Кар. – Приспешники Сеятеля Мрака схватили моего друга – они думают, что она Говорящая-с-воронами, но это не так. Она просто девочка.

– В таком случае нас это не касается, – сказала Говорящая-с-белками. Она развернула свое кресло и покатила обратно к краю платформы.

– Мэдди права, – сказала пожилая женщина. – Крамб, мы победили Сеятеля Мрака, но ты должен знать, что во второй раз нам его не одолеть. Тогда нас было больше. Мы были моложе и могущественнее.

– Теперь я куда сильнее, – ответил Крамб. – Я тренировался.

Говорящая-с-многоножками печально посмотрела на него и протянула к нему морщинистые руки.

– Крамб, ты всегда был храбрым мальчиком, – сказала она, – но пожалуйста, не втягивай меня в это вновь. Ты знаешь, сколько я выстрадала. – Она с трудом сдерживала слезы. – Я потеряла своих… своих детей.

Крамб обнял ее трясущиеся плечи, коснувшись подбородком ее макушки. Через некоторое время она взяла себя в руки и вытерла платком слезы.

– Мой род исчезнет вместе со мной, Крамб. – Она перевела взгляд на Кара. – Будь разумен, Говорящий-с-воронами, беги отсюда, чтобы тебя не постигла та же участь.

Она погладила Крамба по щеке.

– Береги себя, Сэмюэл.

Крамб кивнул. Он молча смотрел, как она уходит в сопровождении Говорящего-с-волками.

Она уже дошла до края платформы, а Говорящий-с-пчелами все еще стоял неподвижно.

– А ты, Али? – спросил Крамб. – Ты нам поможешь?

Говорящий-с-пчелами поджал губы, поправил на носу очки и снова поднял свой портфель.

– Крамб, когда-то в прошлом были лихие времена, но теперь все изменилось. Тогда ставки были высоки. Целый рой моих пчел отдал свои жизни в той войне.

– Ставки высоки и теперь, – сказал Крамб.

– Не так, как раньше, брат, – возразил Али. – Клюв Ворона – это просто химера. Только сумасшедшие затворники вроде Квакера будут за ним гоняться. Кто докажет, что этот меч действительно на что-то способен?

Он тоже направился к выходу.

– А что, если ты не прав? – поинтересовался Пип.

– Я готов рискнуть, – не оборачиваясь, ответил Говорящий-с-пчелами.

– Трусы! – закричал Пип. Но Бестии уходили так же тихо, как и пришли.

– Мне жаль, Кар, – сказал Крамб. – Похоже, что остались только мы втроем.

Кар вздохнул, и вдруг все мышцы заныли еще сильнее и больнее, чем раньше.

– Вчетвером, – прозвучал женский голос.

Утреннее солнце вышло из-за платформы, ослепив Кара ярким светом, и в этот же миг из-за старого вагона показалась высокая фигура.

«Она, наверное, наблюдала за нами все это время», – подумал Кар, моргая, чтобы разглядеть ее лицо.

Крамб вздрогнул и, щурясь, отступил назад:

– Вельма? Это ты?

Когда женщина выступила из тени навеса, Кар ахнул. Ее пышные волосы были распущены, а чуть раскосые глаза, казалось, сияли ярче, чем прежде. Длинный ярко-рыжий с вкраплениями белого плащ облегал ее фигуру. Но ее лицо он тут же узнал.

– Здравствуй, Кар, – сказала миссис Стрикхэм.

Глава 15

– Но… – выдавил Кар. – Как вы…

– Вы знаете друг друга? – нахмурившись, спросил Крамб.

– Ты вырос, Крамб, – сказала миссис Стрикхэм. – Я надеялась, что наша следующая встреча состоится при лучших обстоятельствах.

Первый раз за все это время Крамб не знал, что ответить. Он смотрел на нее, и в его взгляде читались восхищение и неверие, словно у ребенка, которому преподнесли сюрприз.

– Я слышала, что вы созвали собрание, – она словно скользила к ним. – Сейчас мне приходится нелегко, но все же я сочла нужным прийти.

Кар виновато глянул на Крамба, который покачивал головой.

– Я никак не ожидал увидеть вас здесь, – сказал Говорящий-с-голубями. – Я думал, вы навсегда покинули этот город.

Хотя миссис Стрикхэм глядела сурово, ее губы дрожали:

– Моя дочь у них, верно?

От удивления Крамб перестал хмуриться и ахнул:

– Лидия – ваша…

– Да, – сказала миссис Стрикхэм. – Когда я увидела, что ее нет с вами, я… я испугалась самого худшего. И, как оказалось, угадала. Она ничего не знает о моем… прошлом. Она, должно быть, так напугана, я…

Ее лицо сморщилось от боли, но она тут же взяла себя в руки.

– Я верну ее, – сказала она голосом, переходящим в низкое рычание. – Чего бы это ни стоило.

– Вы Бестия, – сказал Кар.

Миссис Стрикхэм обратила на него свой пронзительный взгляд, и Кар ощутил себя жертвой, попавшейся на глаза хищнику.

– Да, Говорящий-с-воронами.

Кару едва верилось во все происходящее.

– Это я виноват, – сказал он наконец. – Они думают, что Лидия – Говорящая-с-воронами. Им нужен я.

– Лидия никогда не поступала так, как ей было сказано, – сказала миссис Стрикхэм с мрачной усмешкой.

– Мы найдем ее, – сказал Пип, выпятив грудь.

– А-а-а, Говорящий-с-мышами, – сказала миссис Стрикхэм, глядя, как мышь карабкается у него по рукаву. – Я знала твоего отца, молодой человек. У тебя его глаза.

Миссис Стрикхэм умолкла, и Кар поразился, как грозно она выглядит – прямая как стрела, распущенные рыжие волосы трепетали, словно пламя на ветру.

– Он умер храбро.

Глаза Пипа наполнились слезами, но он быстро смахнул их.

– Я знаю, – сказал он. – Крамб мне рассказывал.

– Что теперь? – спросил Кар. – Как мы найдем Лидию?

Миссис Стрикхэм резко взглянула на него.

– Если с ними был Челюсть, то стоит проверить старую сеть метро под городом, – сказала она, указав на рельсы. – Во время Темного Лета поговаривали, что он прячется там со своими псами.

– Но метро тянется на целые мили, – сказал Крамб. – Даже если он прячется там, как мы его найдем?

– Может, я смогу помочь? – спросил Пип и побледнел, когда миссис Стрикхэм и Крамб одновременно обернулись к нему. Но Кар улыбнулся ему, и Пип немного приободрился.

– Там внизу мыши, – объяснил он. – Много мышей!

– Ты можешь позвать их? – спросил Кар.

Пип кивнул. Он опустился на платформу, крепко прижал руки к полу и закрыл глаза.

Кар спрыгнул на рельсы и увидел, что они спускаются вниз в круглый рот туннеля и ведут в темноту.

Ничего.

Но вдруг из пасти туннеля выбежало маленькое коричневое создание. А за ним еще и еще. Вскоре оттуда хлынули полчища мышей – они бежали по бокам туннеля и падали с потолка.

Мыши обогнули Кара и потекли прямо на платформу, пища и собираясь вокруг Пипа, похожие на шумный серый ковер. Мальчик широко раскрыл глаза, его лицо озарилось улыбкой.

– Я никогда не призывал так много! – гордо сказал он.

– Челюсть, – жестко сказала миссис Стрикхэм. – Где он?

– Простите, – сказал Пип. Он прислушался и сел прямее. – Они видели большого человека с татуировкой на лице, – сказал он. В его голосе не слышалось радости, только страх. – Он приходил и уходил, и с ним всегда были собаки. Они покажут нам дорогу.

Кар вздрогнул при мысли, что Говорящий-с-собаками совсем близко.

– Тогда чего мы ждем? – спросил Крамб и спрыгнул на рельсы.

Они пошли все вместе. Пип указывал дорогу, перед ним бежали мышиные легионы, и несколько грызунов устроились у него на плечах, руках и в складках одежды. Миссис Стрикхэм шла сразу за Пипом, и у ее ног тоже копошились мыши. Вороны Кара взлетели вверх и помедлили у входа в туннель. Даже Милки не горел желанием лететь внутрь.

– А это точно лучший план? – спросил Визг, заглядывая внутрь. – Я хочу сказать, это ведь вражеская территория, так?

– Что, Визг, боишься? – хмыкнул Хмур.

– Нет! – ответил Визг. – Простая осторожность, ничего более.

– Ну, а мне вот страшно, – сказал Хмур.

Милки молча взъерошил перья.

Кар сосредоточился и призвал других воронов; обернувшись, он с радостью увидел, как черная стая собирается у него за спиной. Заметив, что вместе с воронами прилетают голуби, он понял, что они с Крамбом думают об одном и том же. Им предстоит путь в неизвестность…

– Просто держитесь рядом, – сказал Кар своим воронам.

– А что с поездами? – спросил Пип.

– Этими туннелями уже лет десять не пользуются, – ответил Крамб. – Но будьте начеку. Там внизу наверняка обитают опасные существа, которые не хотят, чтобы их нашли.

Когда тьма поглотила их, Кар напряг зрение, стараясь хоть что-нибудь разглядеть во мраке. Если Челюсть действительно живет здесь, кто знает, какие ловушки он мог расставить.

Миссис Стрикхэм мягко прищелкнула языком. Кар услышал легкую поступь, и что-то пушистое скользнуло над мышами, держась рядом с хозяйкой и навострив уши. Когда его глаза привыкли к темноте, он понял, кто это. Кар вспомнил, как эти рыжие существа скрывались в кустах у дома Стрикхэмов в тот злополучный вечер, когда он пришел к ним на ужин.

– Вы говорите с лисами, – сказал он.

К первой лисе присоединилась вторая, цокнув в ответ миссис Стрикхэм.

– Ты права, – сказала она лисе, хитро усмехнувшись. – Он соображает не очень быстро.

Кар вспыхнул и тут же порадовался окружавшей их темноте.

– Почему вы не сказали раньше? – спросил он.

Миссис Стрикхэм смотрела прямо перед собой.

– Потому что я ценю свое личное пространство, – ответила она. – Я заподозрила, кто ты, с того момента, как увидела тебя, Джек. Я не хотела, чтобы моя дочь связывалась с другими Бестиями. Наверное, я показалась тебе очень грубой.

– Все в порядке, – сказал Кар.

– Нет, – сказала она. – Потому что я проиграла. – На ходу она обернулась к нему: – Возможно, я была наивна – я думала, что смогу оградить Лидию от мира Бестий… Я хотела, чтобы у нее было детство, понимаешь? Как у обычной девочки. Моя мама не дала мне такой возможности. Как только я стала достаточно взрослой, я уже вовсю играла с лисами. С четырех лет я знала, что когда-нибудь ее дар перейдет ко мне.

– И Лидия совсем ничего не знает? – спросил Кар.

Миссис Стрикхэм покачала головой:

– Я была очень осторожна. После Темного Лета я редко общалась со своими лисами, хотя мы через многое прошли вместе.

– Это мягко сказано, – тихо сказал Крамб, шедший впереди.

– Мне… Мне жаль, что Лидию втянули во все это, – сказал Кар.

– Да, мне тоже, – просто ответила Вельма Стрикхэм. Она ускорила шаг, обогнав его, и лисы поспешили за ней.

– По-моему, ты ей не очень-то нравишься, – заключил Визг, который то шел, то летел рядом с ним.

– Не принимай ее слова близко к сердцу, – сказал Крамб, подойдя к нему. – Она всегда была немного… э-э-э… замкнутой.

– Она ненавидит меня, – сказал Кар. – И я не виню ее.

– Со мной она поначалу тоже так общалась, – Крамб, немного помолчав, понизил голос. – Кстати, есть кое-что, что тебе следует знать о Вельме Стрикхэм. Это она убила Сеятеля Мрака.

Из тьмы тихо засвистел Пип.

Кар смотрел в спину миссис Стрикхэм, пока она не повернула за угол. «Значит, она отомстила за моих родителей». От этого ему стало только хуже – он был обязан ей.

Постепенно он смог различить впереди крошащуюся каменную кладку и серые рельсы, уходящие вдаль. Никаких следов чужого присутствия, никаких затаившихся собак. Помимо шарканья шагов он слышал лишь звук капающей воды, возню мышей и редкое хлопанье птичьих крыльев.

Может быть, миссис Стрикхэм права. Он так обрадовался, что у него появился друг, он стал эгоистичным. Он мог бы сказать Лидии оставаться в церкви, когда отправился в Горт-Хаус. Но он не сделал этого. Точно так же эгоистично он вел себя, когда втянул во все это мисс Уоллес. Тогда еще он не знал, с чем они столкнулись и на что способны его враги.

Зато теперь он знал это и больше не собирался никем рисковать в схватке с Челюстью и остальными. Оттого, что на его стороне такой могущественный союзник, как мама Лидии, он чувствовал себя намного увереннее, хотя другом ее назвать было сложно.

Миссис Стрикхэм вдруг резко остановилась.

– Что это? – прошептала она.

Кар тоже это почувствовал – земля под ногами дрожала.

– Похоже на поезд, – нервно сказал Пип, оглядывая туннель. – Я думал, что этой дорогой больше не пользуются.

– Видимо, ты ошибаешься, – ответил Крамб.

Дрожь с каждой секундой нарастала, и вдруг два ярких белых огня вынырнули из-за угла позади них.

– Бежим! – крикнул Крамб.

Вороны Кара обогнали его, следуя за миссис Стрикхэм вниз по туннелю. Кар бросился вслед за ними, Пип не отставал от него, а мыши разбежались в разные стороны.

– Сюда! – крикнула мама Лидии. – Впереди есть платформа.

Белый свет затопил туннель, по стенам побежали длинные тени. Рев поезда оглушил Кара. Он боялся обернуться и смотрел на рельсы, мелькавшие у него под ногами. Стоит ему споткнуться, и все будет кончено. Потом он посмотрел вперед и увидел облицованные плиткой стены станции и платформу на уровне его груди. Он запрыгнул на нее вслед за миссис Стрикхэм, а затем вместе с Крамбом втянул наверх Пипа. Тут же, грохоча по рельсам, проехал поезд.

– Прячьтесь! – крикнул Крамб.

Миссис Стрикхэм метнулась к старой билетной кассе, остальные бросились за ней в укрытие, и в этот момент тормоза поезда взвизгнули. На стене была табличка, но Кар не мог прочитать, что на ней написано.

– Мэйсон-стрит, – прошептал Пип, проследив за его взглядом.

– Я не понимаю, – сказал Крамб. – Здесь не должно быть электричества.

Поезд остановился у платформы, и вороны с голубями, незамеченные, уселись на его крышу. Лис миссис Стрикхэм Кар нигде не видел.

– Видимо, кто-то починил провода, – прошептала женщина. – И я догадываюсь кто.

С шипением распахнулись двери вагона. Две собаки, навострив уши и капая слюной, вышли на платформу. За ними шел Челюсть, пристально глядя по сторонам.

– Постойте здесь, мальчики, – тихо сказал Говорящий-с-собаками. – Сейчас вы мне не понадобитесь.

Собаки шумно втянули воздух и зарычали. Челюсть вскинул свою огромную голову, его глаза сощурились.

– Похоже, у нас гость? – сказал он. – Покажись!

У Кара мурашки побежали по шее, и он пригнулся еще ниже. Миссис Стрикхэм зажмурилась, было видно, что она собирается с силами. Когда она открыла глаза, в них горела решимость. Готовая к бою, она начала выпрямляться…

Не раздумывая, Кар выпрыгнул вперед, оказавшись за пределами укрытия раньше ее.

– Кар, вернись! – зашипела миссис Стрикхэм.

Но было поздно. Псы мгновенно развернулись и оскалились, обнажив острые клыки.

– Так это ты, недомерок? – ухмыльнувшись, хмыкнул Челюсть.

– Где Лидия? – спросил Кар. – Что вы с ней сделали?

– Там, где Говорящая-с-воронами сейчас, она в безопасности, – ответил Челюсть. – К сожалению, не могу сказать того же о тебе. Мальчики, пора обедать!

Обе собаки с умопомрачительной скоростью бросились к Кару. «Вороны, ко мне!» – скомандовал он, указав рукой на собак, и два десятка птиц с Визгом, Милки и Хмуром в первых рядах слетели с крыши поезда.

Челюсть зарычал, а собаки резко затормозили. Вороны свернули в сторону и спикировали на спину собакам, впиваясь в них когтями. Псы взбесились; они катались по полу, щелкали зубами и прыгали, стараясь сбросить воинственных птиц. Некоторые срывались, но другие держались крепко. Одного из воронов собака зубами швырнула об стену, и он упал, издав предсмертный стон.

А потом появились лисы: девять или десять их, фыркая и рыча, вышли из-за старых лифтов на краю платформы. Они впились собакам в лапы, и псы заскулили от боли.

Челюсть отпрянул назад, удивление и тревога читались на его татуированном лице.

Голуби, налетев на него, стали оттаскивать бандита назад. Им даже удалось немного приподнять его в воздух, а потом сбросить вниз на платформу. Челюсть рухнул на колени и пополз к открытым дверям вагона. Его собаки бросились в туннель, преследуемые тявкающими лисами и кричащими воронами.

– Держите его! – крикнула миссис Стрикхэм.

Говорящий-с-собаками был уже у вагона, по-прежнему облепленный голубями, которые клевали его, царапали когтями и били крыльями. Он уже протянул окровавленную руку, когда двери вагона с громким стуком захлопнулись перед ним.

Челюсть взревел, покатился по платформе, царапая плиточный пол, и с грохотом врезался в какой-то металлический бак. Ржавая крышка упала – внутри оказались спутанные провода и электрические щитки. Голуби не отпускали его. Кар смотрел на перекошенное от ярости лицо Крамба. Теперь он увидел Говорящего-с-голубями с другой стороны. Теперь это был ветеран войны Темного Лета, свирепый и мстительный.

Горстка мышей выбежала из-под вагона и пронеслась по платформе обратно к хозяину.

– Вы сделали это! Вы закрыли двери! – похвалил их Пип, когда они забрались к нему на колени. Он обернулся к остальным: – Они перегрызли провода.

Подняв руку, Крамб подошел к Челюсти, и, хлопая крыльями, голуби взлетели вверх, оставив распростертое тело преступника.

Увидев, что сделали голуби, Кар вздрогнул. Лицо Челюсти было исполосовано их когтями, кровь из ран и царапин капала на платформу, руки тоже были разодраны и окровавлены.

Миссис Стрикхэм не тронуло это печальное зрелище. Когда она приблизилась, Челюсть с трудом сел, вжавшись спиной в стену. Его глаза округлились от страха. «Он боится ее», – понял Кар.

– Ты! – сказал Говорящий-с-собаками. – Ты убила моего хозяина!

– Где моя дочь? – крикнула миссис Стрикхэм. – Что вы с ней сделали?

Челюсть нахмурил свои кустистые брови.

– Твоя кто? – переспросил он.

– Ты знаешь, кого я имею в виду! – ответила миссис Стрикхэм. Пока она говорила, три рычащих лисы подошли угрожающе близко.

Челюсть нахмурился сильнее.

– Я… не понимаю. Ты Лисья Бестия. Она не твоя дочь.

– Вы схватили не того человека, – сказал Кар. – Говорящий-с-воронами я.

Визг и Хмур прилетели отдохнуть и уселись ему на плечи.

– Это я вам нужен.

Челюсть промолчал, но в его глазах вспыхнула бессильная ярость.

Одна из лис забралась к нему на грудь и поднесла морду совсем близко к лицу преступника.

– Последний раз спрашиваю, – сказала миссис Стрикхэм. – Где она?

Кар похолодел. Неужели она это сделает? Несмотря на то что этот человек совершил ужасные преступления, Кару страшно было подумать, что лисы сейчас изувечат его еще больше.

Но не успел он сказать и слова, как Челюсть откатился в сторону и, сбросив с себя лису, вскочил и хотел было бежать, но споткнулся. Не глядя он взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и схватил единственное, что было поблизости, – клубок оголенных проводов в открытом металлическом ящике.

Раздался громкий дребезжащий звук, и кривой рот Челюсти распахнулся в беззвучном крике. Его тело неуклюже задергалось, вены на шее вздулись словно червяки. Из глазниц пошел дым, и он рухнул на платформу рядом с распределительной коробкой, гулко ударившись головой об пол.

Глава 16

– Туда ему и дорога, – сказала миссис Стрикхэм.

Крамб молча стоял рядом, глядя на мертвое тело бандита. Пипа трясло, и Кар обнял его за плечи. У него в мозгу стучал лишь один вопрос.

– Как мы теперь найдем Лидию? – спросил он.

– Обыщи его карманы, – сказала миссис Стрикхэм.

Кар медленно склонился над обугленным трупом. Он дрожал от одной мысли, что придется коснуться мертвого тела, но не хотел показаться слишком чувствительным перед остальными. Он ощупал куртку Челюсти.

– Ничего, – покачал он головой.

– Проверь с внутренней стороны, – посоветовала миссис Стрикхэм.

Но там тоже ничего не было, если не считать жуткого на вид ножа с черной рукояткой и клинком в форме заостренного клыка. Миссис Стрикхэм взвесила его на руке:

– Это было любимое оружие Челюсти во времена Темного Лета. Должно быть, он вернулся сюда, чтобы забрать его. Забавно – никогда не думала, что он такой сентиментальный.

Она разжала руку, и нож со звоном упал на пол.

– Стойте! – сказал Визг, поведя клювом. – Посмотрите на его сапог. Там что-то светится!

Кар посмотрел на подошву черных сапог Челюсти и, заметив серебристый блеск, аккуратно вытащил предмет из резиновой набойки. Это была серебряная швейная игла.

– У Мамбы была такая в библиотеке, – вспомнил Кар, и его прошиб пот, стоило ему подумать, для каких целей она могла использовать эту иголку. – И посмотрите на его джинсы!

Крамб и миссис Стрикхэм подошли ближе. К отворотам на джинсах Челюсти прилипли несколько нитей разных цветов.

– Нитки и иголка, – задумчиво проговорил Крамб. – Странно.

– Текстиль, – пробормотала миссис Стрикхэм и в задумчивости нахмурилась.

Одна из лис дважды тявкнула.

– И я так думаю, Рубин, – кивнула миссис Стрикхэм. – В промышленном квартале есть старая швейная фабрика. Уже несколько лет она заброшена – моему мужу всегда докладывают о полицейских операциях в той зоне. Это прекрасное место, чтобы спрятаться.

У Кара по коже побежали мурашки. Приспешники того, кто прядет паутину мрака, используют швейную фабрику в качестве своей штаб-квартиры… В этом было странное, зловещее совпадение.

– Вы думаете, Лидия там? – спросил он. Его поражало спокойствие остальных после всего, что произошло.

– Возможно, – ответила миссис Стрикхэм. – А возможно, и нет. Но это единственная зацепка, которая у нас есть. Пойдемте.

Она повернулась к выходу.

– А что с ним? – тихо спросил Пип, указав на тело Челюсти.

Миссис Стрикхэм даже не обернулась:

– Оставь его крысам.

Они увидели собак Челюсти, которые, поджав хвосты, мирно обнюхивали ворота станции метро.

– Теперь они безобидны, – сказала миссис Стрикхэм, почесывая одного из псов за ухом. Металлические ставни были заперты, но Пип быстро открыл их – в кармане пальто у него была целая связка отмычек.

Пока они сражались в подземелье, наверху начался дождь. Свинцовое небо изливалось потоками, очищая улицы Блэкстоуна. Четверо Бестий бежали под ливнем, иногда пережидая под навесами. Обычно в такие дни Кар натягивал над гнездом брезент и старался уснуть, но сейчас он был на взводе. Шок от леденящей жестокости Бестий медленно проходил, и теперь он думал только о Лидии. А вдруг ее нет на швейной фабрике? Что тогда? Он пытался отогнать сомнения, но это было не так-то просто.

По дороге к промышленному кварталу они встретили не так уж много прохожих. Большую часть пути Пип вспоминал весь бой с Челюстью, не пропуская ни одного удара. От дождя его светлые волосы прилипли к голове, но его это, похоже, не беспокоило.

– У вас потрясающие лисы! – сказал он миссис Стрикхэм. – Сколько вы можете призвать за раз?

Миссис Стрикхэм раскрыла зонт, и с его краев низверглись водопады.

– Я не знаю точно, – ответила она.

– Уверен, что вы можете призвать сотни, – сказал Пип.

– Мне давно не приходилось это делать, – устало проговорила миссис Стрикхэм.

– Оставь Вельму в покое, – сказал Крамб.

Дальше Пип шел в угрюмом молчании.

Вскоре показались низкие дома промышленного квартала – спящие заводы и пустующие склады смотрели темными окнами на улицы, между ними иногда попадались автомобильные стоянки. Переулки между зданиями заросли сорняками. Вороны Кара летели впереди. Он приказал им внимательно смотреть по сторонам – в тени могли скрываться змеи или тараканы. Визг приземлился на фонарный столб и стряхнул капли с перьев. Струйки дождевой воды потекли у него по клюву.

Кар подбежал к маме Лидии. Ее лицо было бесстрастно, глаза смотрели вдаль.

– Миссис Стрикхэм? – позвал он.

Она вышла из транса и нетерпеливо махнула рукой.

– Просто Вельма, – сказала она. – Мы уже не чужие друг другу – после всего, через что прошли вместе.

Кар кивнул, но заставить себя называть ее просто по имени не мог.

– Это правда, – спросил он, запинаясь, – что некоторые Бестии могут превращаться в своих животных?

– Так говорят, – сказала она, снова устремляя взгляд вперед. – Хотя я не знаю никого из живущих, кто обладал бы этой способностью.

– То есть… вы не можете?

Она посмотрела на него пронзительным взглядом.

– Нет, не могу, – бросила она. – И на твоем месте я бы сосредоточилась на Лидии, а не витала в облаках басенок, которые так любит Феликс Квакер.

Она остановилась на перекрестке и указала на серое здание без окон:

– Мы пришли.

– Мы все проверим, – сказал Крамб. Он посмотрел на Вельму, и она слегка наклонила голову.

– Вы двое будете ждать снаружи, – сказала мама Лидии.

– Почему? – спросил Кар.

– Это не твой бой, – сказала миссис Стрикхэм. – Это наши старые враги. И они схватили мою дочь.

– Мои родители… – начал Кар.

– Твоих родителей убил Сеятель Мрака, – сказал Крамб. – И пока ты не владеешь Клювом Ворона, он не сможет вернуться. Делай как говорит Вельма.

– Нет! – возразил Кар. – Мы нужны вам.

– Он прав, – сказал Пип.

Крамб шагнул вперед и, положив руки Кару на плечи, заглянул ему в глаза.

– Кар, ты еще не готов, – сказал он. – Вот и все. – Он нагнулся ближе и понизил голос: – К тому же, если я не вернусь, кто-то должен будет приглядывать за маленьким Пипом.

Кар уже хотел заспорить, но сдержался.

– Хорошо, – пробурчал он.

Когда Крамб отпустил его, Кар увидел, что их окружили с десяток лисиц и стая голубей. Двое взрослых бок о бок перешли через дорогу.

– И ты просто позволишь им уйти?! – гневно спросил Пип.

– Я буду наблюдать, – проговорил Кар, каждое слово давалось ему с трудом. – Рядом могут быть другие приспешники Сеятеля Мрака.

Пип привалился к стене.

– Правильное решение, – сказал Хмур, приземлившись рядом с ним. – С этим пусть разбираются профессионалы. Они скоро найдут Лидию.

Миссис Стрикхэм и Крамб на цыпочках прошли вдоль фабрики к металлической двери, их животные по пятам скользили за ними в тени. Дождь наконец-то стал затихать.

В следующий миг миссис Стрикхэм и Крамб исчезли за дверью.

– Не могу поверить, что мы тут отсиживаемся, – сказал Пип. Он чуть не плакал.

– Мы и не отсиживаемся, – ответил Кар и тоже направился к зданию.

– Не отсиживаемся? – переспросил Визг, взлетая.

– Постой-ка! – Пип подбежал к нему. – Я думал…

– Я просто не хотел спорить, – объяснил Кар. – Но я вовсе не собираюсь оставаться здесь, когда Лидия в опасности.

Хмур захлопал крыльями и приземлился перед ними:

– Кар, ты слышал, что сказал Крамб. Это не…

– Нет смысла говорить об этом, – перебил Кар. – Я принял решение. Можешь сидеть тут, если хочешь.

Хмур вздохнул и последовал за ним.

Они подошли к двери. Она была еще приоткрыта, за ней было темно. Кар скользнул внутрь, Пип – за ним следом. Когда их глаза привыкли к темноте, они увидели сотни столов и стульев, рядами уходивших вдаль. На каждом столе стояли какие-то машины. Пол был покрыт пылью, и следы Крамба и миссис Стрикхэм были отчетливо видны. Рядом с некоторыми машинами еще лежали стопки тканей.

– Швейные машинки, – прошептал Пип.

Милки, Визг и Хмур сели на ближайший стол. В просторной комнате было так тихо, что Кар слышал шуршание их крыльев.

У одной из стен находился огороженный закуток. На полу были разбросаны бумаги, в углах стояли манекены, некоторые еще обернутые тканью. Кар подумал, что здесь уже давно никто не работает. Возможно, со времен Темного Лета.

Следы вели в дальний конец здания. Ближе к стене неподалеку крались несколько мышей.

– Это подкрепление, – серьезно сказал Пип.

Кар улыбнулся, хотя не представлял, какой может быть толк от этих крохотных грызунов. В углу он увидел витую металлическую лесенку, ведущую вниз, в подвал.

– Ты слышишь? – спросил Пип.

Кар вскинул голову и прислушался. Снизу доносился какой-то ритмичный звук.

– Как будто поют, – сказал он. Слов было не разобрать.

Аккуратно ступая, он спустился по ступенькам, сердце тревожно билось.

Не успел Кар спуститься, как услышал дикую какофонию из визгов и криков. Он бросился вниз по лестнице и оказался в пустом коридоре, в другом конце которого горел свет. Крики животных стали громче, и он побежал вперед. Добежав до конца коридора, Кар увидел двустворчатые двери с небольшими стеклянными окошками. Свет и жуткие звуки исходили с другой стороны.

Он подкрался ближе и заглянул внутрь.

Он сразу же увидел лисиц, они стояли кольцом, защищая миссис Стрикхэм; шерсть на загривках встала дыбом, из пастей вырывается рычание, но в то же время хищники вели себя нерешительно, словно боялись шагнуть вперед. Голуби точно так же окружили Крамба.

Кар чуть приоткрыл дверь, надеясь, что его не заметят. Он увидел, что помещение представляет собой просторное хранилище, на полу лежали тюфяки и деревянные ящики. В комнате горели свечи, и их пламя отражалось в серебристых вентиляционных трубах, тянущихся по потолку. Кар почувствовал, как кто-то дышит ему в спину – это Пип, прижавшись к нему, таращил глаза, стараясь заглянуть в щель.

В центре комнаты, в нескольких шагах друг от друга, стояли Мамба и Скатл, безоружные, насколько мог судить Кар. Он затаил дыхание. Между ними стояла Лидия, в руках у нее был Клюв Ворона, и она дрожала. Ее голову и шею скрывал капюшон. У ее ног на полу чем-то густым и черным были нарисованы странные знаки.

– Отпустите ее! – сказала миссис Стрикхэм.

– Мама? – спросила Лидия. – Мама, это ты?

– Хорошая попытка, дорогуша, – сказал Скатл. – Но мы знаем, что она не твоя мать. Это мерзкая Говорящая-с-лисами.

– Не бойся, Лидия, – сказала миссис Стрикхэм, ее голос дрожал от волнения. – Теперь все будет хорошо.

Скатл фыркнул.

– Я так не думаю, – сказала Мамба. – Если только все не будут делать то, что я скажу. Сначала давайте избавимся от этих лисиц, – она указала на большой открытый ящик. – Этот вполне сойдет.

Миссис Стрикхэм печально посмотрела на свою дочь, потом на животных у своих ног. По мановению ее руки лисы без колебаний бросились в ящик, забираясь одна на другую, чтобы поместиться внутри. Мамба подошла к ящику и захлопнула крышку – теперь лисам было не выбраться.

– Голуби тоже, – сказала она. – Вон отсюда.

Крамб секунду колебался, затем поднял руку. Его голуби взлетели, и Кар с Пипом отпрянули от двери, когда стая птиц вырвалась из комнаты, пролетела мимо них и скрылась за углом коридора. Очень осторожно, Пип снова заглянул в дверь.

– Теперь, – сказала Мамба, обернувшись к Лидии, – используй Клюв Ворона.

– Давай, Лидия, – сказала миссис Стрикхэм. – Разрежь занавес.

– Я уже тысячу раз им объясняла, – сказала Лидия. – Я не знаю как. А они все время называют меня Говорящей-с-воронами! Мама, что ты здесь делаешь?

Ее голос, приглушенный капюшоном, звучал испуганно.

Скатл, переминаясь с ноги на ногу, нервно посмотрел на Мамбу.

– Хватит! – прошипела Говорящая-со-змеями. – Мы проделали все это не для того, чтобы так глупо попасться на вашу удочку. Мы знаем, что твоя настоящая мать давно мертва, Говорящая-с-воронами. Теперь давай используй меч!

– Мама, пожалуйста, скажи им правду! – взмолилась Лидия. – Скажи им, что я обыкновенная девочка!

– Послушай меня, дорогая, – сказала миссис Стрикхэм. – Делай так, как приказывает эта женщина. Подними меч вверх и поведи им из стороны в сторону.

– Но…

– Сделай это! – резко сказала миссис Стрикхэм.

До Кара вдруг дошло: стоит Мамбе и Скатлу понять, что Лидия им не поможет, они тут же ее убьют.

Мамба снова тихо запела.

– Она зовет его, – прошептал Пип, его глаза расширились от страха. – Эти знаки на полу и этот странный язык – они нужны, чтобы говорить с мертвыми. Крамб объяснил мне когда-то. Она говорит Сеятелю Мрака, что… чтобы он был готов.

Лидия махнула Клювом Ворона. Ничего не произошло.

– Попытайся еще раз, Лидия, – сказала миссис Стрикхэм.

Она шагнула вперед, но тут Скатл обернулся к ней и щелкнул пальцами. Тараканы выползли из его одежды на пол, шурша своими панцирями.

– Стой где стоишь! – приказал он, и насекомые роем окружили Скатла и Мамбу. – Или они обглодают твои кости.

– Ничего не получается, – прошипела Мамба.

– Может быть, эта крошка все-таки сказала правду, – проронил Скатл. – Может быть, Говорящая-с-лисами действительно ее мать, а это значит, что…

– Девочка просто напугана, – сказал Крамб, он явно пытался тянуть время. – Дайте ей еще попытку.

– У нас нет на это времени, – ответила Мамба. Она шагнула к Лидии, и ее глаза сощурились. Протянув руку, она сдернула капюшон с головы девочки.

– Нет! – выдохнула миссис Стрикхэм.

Кар похолодел. Вокруг шеи Лидии обвилась черная змея. Она подняла голову к уху девочки и высунула дрожащий язык. Лидия вздрогнула.

– Эта змейка еще детеныш, – сказала Мамба. – Но ее укус меньше чем за минуту убьет такого заморыша, как ты. Ты умрешь как твоя собака, корчась от боли. К тому времени, когда тебя найдет твой отец, тебя раздует так, что он не узнает свою дочь. Игры кончились. Разрежь занавес за эти три секунды, или мое терпение лопнет. Раз…

– Пожалуйста… – взмолилась миссис Стрикхэм.

– Два…

– Не делай этого, – сказал Крамб.

– Три…

Кар ворвался в комнату вместе с воронами и Пипом за спиной.

– Стойте! – крикнул он. – Я Говорящий-с-воронами!

– Это мерзкий ребенок из библиотеки! – насмешливо ухмыльнулся Скатл. – Но как он может…

Мамба ударила себя кулаком по ладони.

– Ну конечно это он! – сказала она. – Он наверняка был у нее дома, когда вороны ждали снаружи. Когда моя змея убила собачонку.

Кар глянул на миссис Стрикхэм – ее лицо застыло от страха. Если он сможет отвлекать их достаточно долго, Лидия, возможно, останется жива.

– Челюсть тоже понял это, – сказал Кар. – Перед тем как умереть.

Скатл переглянулся с Мамбой, потом, часто мигая, посмотрел на Кара.

– Умереть? – переспросил он. – Ты лжешь.

– Это правда, – ответил Крамб. – Даже такая туша, как Челюсть, не выдержит напряжения в двадцать тысяч вольт.

Скатл прищурился, и тараканы, собравшиеся вокруг Скатла и Мамбы, все как один побежали к Кару.

– Не боишься, да? – сказал Говорящий-с-тараканами. – А стоило бы. Стоит мне только приказать, и от тебя не останется ничего, кроме костей и лохмотьев. Твои пернатые друзья тебе не помогут.

– Я нужен вам, – сказал Кар. – Я единственный, кто может использовать Клюв Ворона.

– Кар, нет! – крикнула Лидия.

Мамба взглянула на нее, и Лидия начала задыхаться, когда змея обернулась чуть туже вокруг ее шеи; голова пресмыкающегося покачивалась из стороны в сторону. Глаза Лидии выпучились, а лицо налилось кровью.

– Бедная девочка едва дышит, – сказала Мамба. – Еще чуть туже – и ее кровеносные сосуды начнут лопаться.

Кар шагнул вперед, и тараканы последовали за ним, оттесняя его ближе к Лидии. С ужасом он увидел, что знаки на полу были не нарисованы. Они были составлены из сотен пауков, которые сидели абсолютно неподвижно и образовывали искривленный круг с восемью согнутыми лапками.

– Отпустите ее, – тихо проговорил Кар.

– Ты знаешь, что нам нужно, – сказал Скатл. – Возьми ключ.

Кар оглянулся на миссис Стрикхэм и Крамба. Говорящий-с-голубями стиснул зубы. Миссис Стрикхэм медленно прикрыла глаза, то ли покоряясь судьбе, то ли потому, что не могла больше на это смотреть. Что это значило? Что он должен был делать?

– Хорошо! – сказал Кар. – Я открою дверь в Земли Мертвых. Только освободите ее, пожалуйста!

– Разрежь занавес, и только тогда мы ее отпустим, – сказала Мамба.

– Нет! – выдохнул Крамб. – Он не должен вернуться.

– У меня нет выбора, – сказал Кар. – Это единственный выход.

Он посмотрел на миссис Стрикхэм. Она снова открыла глаза, на ее лице читалась внутренняя борьба.

– Если он вернется, мы все будем мертвы, – Кар умоляюще смотрел на маму Лидии. Сейчас он был похож на смертельно напуганного маленького мальчика.

– Говорящий-с-голубями прав, – сказал Хмур. – Ты не должен этого делать.

– Послушай Хмура, Кар. Пожалуйста, – просил Визг.

Кар в нерешительности посмотрел на Милки. Белый ворон ничего не сказал, но что-то в его глазах придало Кару смелости – ему как будто сказали, что решение, которое он уже принял в своем сердце, было верным.

Когда Кар подошел к паучьему кругу, тараканы остановились, словно боясь идти дальше. Кар шагнул в круг и ощутил легкий приступ тошноты, мир будто пошатнулся у него перед глазами.

– Лидия, дай мне Клюв Ворона, – сказал он. Чего бы это ни стоило, он не мог допустить, чтобы Лидия погибла. Он должен был спасти ее.

– Кар, не делай этого, – сказал Крамб. – Тебя не было там восемь лет назад. Ты не понимаешь, что ты делаешь.

Миссис Стрикхэм молчала, она демонстративно вскинула голову, но ее лицо было белее мела.

Лидия отдала меч Кару. По ее щекам текли слезы, и она смотрела прямо на него округлившимися от страха глазами. Когда его пальцы сомкнулись на холодной коже рукояти, Кар поразился, как легко было держать этот клинок – казалось, он был сделан из бумаги, а не металла. Меч удобно лежал в руке.

– Вот так, – сказала Мамба, и змея на шее у Лидии ослабила хватку.

– Встань в центр, – скомандовал Скатл.

– Кар, остановись! – зло крикнул Крамб. – Именем твоих родителей заклинаю: положи Клюв Ворона!

Лидия смотрела то на Кара, то на мать. Мамба снова начала петь.

Кар не призывал своих воронов, но три верных друга сами полетели к нему. Вдруг Хмур и Визг с шипением отлетели назад.

– Мы не можем пересечь круг! – сказал Хмур.

– Кар, выходи оттуда! – крикнул Визг.

Только Милки сел ему на плечо.

– Составишь мне компанию? – спросил Кар.

Милки моргнул, и в блеклых глазах ворона Кар увидел свое отражение.

Кар поднял Клюв Ворона.

– Не забудь о нашем договоре, – сказал он Мамбе.

Он провел мечом по воздуху, чувствуя легкое сопротивление, будто резал ткань. В воздухе вдруг появилась щель, из которой брызнул слепящий свет, и он резко отвернулся.

– Получилось! – сказал Скатл. – Продолжай резать!

Кар видел, что Крамб застыл с открытым ртом. Даже миссис Стрикхэм дрожала.

– Кар, мне очень жаль, – сказала Лидия. – Очень жаль.

Он погрузил Клюв Ворона в трещину. Щурясь от льющегося из нее света, он не видел ничего, кроме яркого изломанного прохода.

– Теперь шаг назад, – прошипела Мамба, ее лицо горело от возбуждения. – Портал продержится всего несколько секунд.

Кар шагнул назад и почувствовал, что кто-то дергает его за руку. Он обернулся и увидел, что рядом с ним стоит Лидия.

– Ты уже много раз спасал меня, – тихо сказала она сдавленным, хриплым голосом. – Теперь моя очередь спасти тебя.

– Лидия… – взволнованно проговорила миссис Стрикхэм.

Не успел Кар понять, что происходит, как Лидия выхватила меч у него из рук и прыгнула в портал. Змея по-прежнему обвивалась вокруг ее шеи.

– Нет! – завопила Мамба. В ту же секунду портал закрылся, свечи погасли, а все пауки у ног Кара разбежались в стороны и растворились в тени.

Лидия исчезла.

Глава 17

В отчаянии Кар опустился на пол. Воздух стал вдруг холодным, и сквозь шум в голове он слышал, как всхлипывает Вельма Стрикхэм. Оглядевшись, он увидел, что Мамба стоит на коленях и стонет, схватившись руками за голову. Скатл неотрывно смотрел на то место, где только что был портал, качал головой и шептал «Нет, нет, нет…»

– Зачем?! – простонала Мамба. – Ну зачем она это сделала?!

«Чтобы остановить Сеятеля Мрака, – подумал Кар. – Без Клюва Ворона никто не сможет вернуться. И Лидия тоже. – Он чувствовал себя так, будто из груди вынули живое сердце и заменили его куском свинца. – Она пожертвовала собой, чтобы спасти нас».

– Почему ты не остановил ее? – завизжала Мамба на Скатла.

– А ты почему? – огрызнулся тот. – Гадкое отродье утащило с собой Клюв Ворона.

– Это ты все время болтал ей про Земли Мертвых! – рявкнула Мамба на горбуна. – Если бы не ты, ей бы и в голову такое не пришло!

– Какая теперь разница? – пожал плечами Крамб. – Все кончено.

Мамба сверкнула на него глазами.

– Не торопись, Говорящий-с-голубями, – сказала она, пошевелив длинными пальцами. Несколько змей тут же выскользнули из ящиков у стены и направились прямо к миссис Стрикхэм и Крамбу. Еще одна поползла к Пипу.

Крамб выбросил вперед руки, и из темных углов комнаты появились два голубя. Они бросились на змею, которая уже подползала к Пипу. Но змея развернулась, схватила голубя зубами и в мгновение ока свернула вокруг него свои кольца.

– Пип, беги! – крикнул Крамб. Извивающиеся змеи загоняли Говорящего-с-голубями в угол. Пип побежал к двери, только на секунду остановившись, чтобы отпустить выводок мышей, которые сбежали на пол по его штанинам. Тут же за ним устремилась волна тараканов и в тот момент, когда Пип вылетел из комнаты, легко поглотила мышей.

Кар видел, как миссис Стрикхэм отшвырнула ногой одну змею, раздавила другую и запрыгнула на кучу ящиков. Она огляделась вокруг, ее глаза были полны слез. Ногой она столкнула вниз один из ящиков, раздавив еще несколько змей, а потом спрыгнула на пол и устремилась вслед за Пипом к выходу из комнаты. Ящик с лисами ходил ходуном, звери внутри рычали и выли, не в силах помочь своей хозяйке.

Кар поднялся на ноги и тоже побежал к выходу, но от резкого удара в затылок полетел на пол, перед глазами взметнулись искры. Превозмогая боль, он приказал воронам улетать.

– Мы тебя не бросим, – сказал Визг, громко хлопая крыльями.

– Летите! – крикнул Кар. – Делайте как я сказал!

Наконец все три ворона вылетели из комнаты.

Лежа на земле, мотая головой и пытаясь прийти в себя, Кар увидел всего в нескольких дюймах от своего носа приближающихся тараканов. Их челюсти жадно подергивались.

– Никаких резких движений, – сказал Скатл, стоя над ним.

Кар медленно и осторожно сел прямо, его еще немного вело. Крамба окружили и загнали к стене шипящие змеи Мамбы вместе с сотнями насекомых Скатла.

Оба голубя, которые набросились на змею, теперь лежали на спине, на ковре из поломанных перьев. Один был уже мертв, другой дергался в предсмертных судорогах.

– Убьем их сразу? – спросил Скатл.

Мамба посмотрела на Кара, ее лицо потемнело от гнева. Немного подумав, она покачала головой:

– Не сейчас. Возможно, есть другой способ… Говорящий-с-воронами все еще может помочь нам, нравится ему это или нет. Отведи их в мастерскую, я пока все обдумаю.

Скатл щелкнул пальцами, и тараканы у ног Кара пришли в движение, тесня его к дверям. Крамб, окруженный змеями, последовал за ним. Стоило одному из них дернуться, и второй точно умрет. Спасения не было. Что ж, по крайней мере Пип и миссис Стрикхэм смогли выбраться.

Скатл провел их по главному коридору к другой двери. За ней была маленькая комната без окон, освещенная лишь тусклой лампочкой и заставленная сломанными швейными машинками, громоздившимися одна на другой.

– Сидите тихо, – ухмыльнувшись, сказал Скатл. – А мы пока поймаем ваших друзей.

Змеи и тараканы покинули комнату, и дверь захлопнулась. Кар услышал, как в замке повернулся ключ.

– Что теперь? – спросил он.

Крамб прислонился к стене и сполз по ней на пол, где и остался сидеть, согнув ноги. Выглядел он совершенно разбитым.

– Мне жаль, Кар, – сказал он. – Но для нас все кончено.

Кровь еще стучала у Кара в висках после драки. Он не собирался сдаваться. Не сейчас, когда Лидия заперта в Землях Мертвых. К тому же миссис Стрикхэм и Пип спаслись, вместе они наверняка что-нибудь придумают. Он осмотрел комнату.

– Мы могли бы взломать замок.

– Мамба не настолько глупа, – сказал Крамб. – За дверью тебя поджидает десятка три смертоносных змей.

Кар уже начинал злиться, собираясь резко ответить, но вдруг почувствовал, как что-то мягко щекочет ему руку. Он посмотрел вниз и увидел на своем запястье маленького изящного паука. Кар сбросил его, и какое-то время паук качался на тонкой нити, уходившей вверх. Кар посмотрел на потолок и увидел незакрепленную вентиляционную решетку, расположенную высоко напротив двери.

Когда Кар снова посмотрел вниз, паука уже не было.

С бьющимся сердцем он отбросил в сторону остатки швейной машинки и залез на верстак. Но даже вытянув руки, Кар не мог достать до решетки. Он подпрыгнул, но упал, чуть-чуть не долетев, попробовал еще раз, однако результат был тот же.

– Встань и подсади меня, – сказал он.

Крамб хмыкнул:

– Зачем?

Гнев Кара нарастал.

– Мы не можем просто так сидеть здесь! – крикнул он.

– Вся наша надежда только на Вельму и Пипа, – ответил Крамб. Он окончательно пал духом. – И мало шансов, что они нас спасут. Побереги силы до того, как вернется Скатл. По крайней мере, мы сможем умереть в бою.

– Но Лидия в опасности!

Крамб уставился на Кара, и на миг в его глазах вспыхнул прежний огонь.

– Она не в опасности, – сказал он. – Лидия мертва.

От этих слов Кар пошатнулся, и Крамб добавил, смягчив голос:

– Или все равно что мертва. Она попала к Сеятелю Мрака. И забрала с собой Клюв Ворона, поэтому назад дороги нет. Только Говорящий-с-воронами может использовать его. К тому же… посмотри внимательно, Кар, – он указал наверх. – Это отверстие меньше двух футов в ширину. Ты не пролезешь.

Как посмотрел на отверстие. Крамб был прав – оно было слишком узкое для него.

– Но не для ворона, – пробормотал он.

– Что? – не понял Крамб.

– Ворон пролезет в это отверстие.

– Я не вижу здесь ворона, – возразил Крамб чуть визгливо. – И даже если ты каким-то образом сумеешь призвать его с другой стороны, ты-то по-прежнему будешь заперт здесь. – Его взгляд смягчился. – Кар, мне очень жаль.

Кар спрыгнул с верстака, в голове у него вдруг странно прояснилось:

– А если бы я был вороном?

Крамб только отмахнулся:

– Парень, я уже говорил тебе – даже тренируясь всю жизнь, ты все равно не сможешь этого сделать. Поверь мне, я пытался.

– А я еще не пытался, – покачал головой Кар. Крамб закатил глаза, но от этого решимость Кара только укрепилась.

– Угомонись, – сказал он.

Кар отвернулся от Крамба и сел в середине комнаты, скрестив ноги. Несколько дней назад он и не думал, что может призвать столько воронов, не говоря уж о том, чтобы позволить им перенести себя в другое место. Он закрыл глаза и сосредоточился, вспоминая то необычное ощущение легкости, которое испытал в доме Феликса Квакера, когда смотрел в глаза Милки и парил в птичьем сознании.

Он сконцентрировался на этом ощущении, стараясь не слышать дыхания Крамба, и представил себе глаз Милки – то, как он тонет в его бездонной…

– Ну как успехи? – спросил Крамб.

– Тихо! – рыкнул Кар.

Он сосредоточился снова, и через некоторое время снова ощутил это состояние. Руки покалывало, когда энергия медленно растекалась по ним – словно кровь в жилах стала вдруг на несколько градусов теплее. Это было то же чувство, которое он испытал тогда в гнезде, призывая воронов изо всех уголков города, – скрытая сила, которая только ждала своего часа, чтобы пробудиться. Но сейчас Кар не хотел высвобождать ее. Он хотел использовать ее сам. Обратить ее внутрь. Он глубоко вдохнул и сконцентрировался, чтобы вновь собрать эту энергию у себя в груди. Температура крови снова подскочила, от чего ему стало неуютно.

– Не может быть, – прошептал Крамб, его голос звучал откуда-то издалека.

Кар заскрипел зубами. Что бы ни текло сейчас у него по венам, ни наполняло теперь их, оно скорее напоминало огонь, нежели кровь. Все его тело жаждало, чтобы он перестал концентрироваться, и с каждой секундой боль становилась все нестерпимее. Крутящийся шар агонии рос у него в груди и с каждым вдохом нагревался все сильнее. Вокруг теперь была лишь боль, она все сильнее и сильнее охватывала Кара, а его тело словно истончалось. В любой момент он мог бы остановиться, но тогда все пошло бы прахом. Он нужен Лидии. Силой воли он подавлял боль, удерживая ее в подчинении.

Где-то далеко звучал голос Крамба:

– Не останавливайся! У тебя получается!

Кару казалось, что его лицо куда-то уплывает.

Он не чувствовал ног, и кости стали будто полыми. В руках чувствовалась необыкновенная сила, казалось, он мог поднять целые здания.

Пора. Он выдохнул, и энергия прошла сквозь него по кончикам пальцев, по ладоням и наконец скользнула по рукам, отчего те стали совсем невесомыми.

Он взмахнул ими…

…и ощутил, что его тело поднялось.

Когда Кар открыл глаза, он висел в воздухе над Крамбом. Мир казался изогнутым, и Кар понял, что видит даже то, что у него за спиной. Говорящий-с-голубями изумленно глядел на него.

– Кар? – позвал он.

Кар рассмеялся, и вместо своего голоса услышал хриплый вороний крик:

– Я сделал это!

Взмахнув крыльями, он взлетел выше и ударил клювом по решетке, она отлетела в сторону и со звоном упала на пол. Внутрь, ероша ему перья, ворвался прохладный воздух. Бросив последний взгляд на Крамба, который так и застыл с открытым от удивления ртом, Кар вылетел из комнаты и устремился к небу.

Полет не требовал никаких усилий. Достаточно было лишь подумать, и крылья сами несли его вверх. Кар парил над фабрикой, и Блэкстоун предстал его взору в пелене дождя. Он взлетал все выше и выше, пока не увидел холмы на западе и Блэкуотер, исчезающую в полях на востоке. Он повернул голову и увидел тянущиеся во все стороны здания и зеленый квадрат парка рядом с тюрьмой. Мир – тот, в котором он жил раньше, – оказался таким маленьким!

На своих послушных крыльях он закладывал виражи и нырял, скользя под хлещущими каплями дождя. Он пролетел над сморщенными крышами промышленного квартала, петлял между стальными тросами моста через реку. Внизу под ним, разбрызгивая лужи, машины ехали по своим четким прямым дорожкам.

Кар рванулся вперед, восхищенный тем, как быстро он летит. Его тело было одновременно сильным и легким, и воздух сам исполнял его желания, словно был с ним единым целым.

В следующий миг к нему подлетели три ворона, два черных и один белый.

– Кар? – спросил Визг. – Это ты?

– Это я! – ответил Кар. – Теперь я один из вас.

– Не могу поверить! – сказал Хмур.

– Я всегда знал, что ему это под силу, – сказал Визг. – Я всегда говорил, что он особенный, ведь так?

Милки медленно моргнул, будто совсем не удивился, а потом взмахнул крыльями и полетел впереди всех. Не говоря ни слова, белый ворон вел их на север под очищенным дождем небом. Сначала Кар подумал, что они направляются в гнездо. Он полетел быстрее и обогнал Визга и Хмура.

– Хвастун! – крикнул ему Хмур.

Кар поравнялся с Милки.

– Пожалуйста, – сказал он, – ты должен объяснить мне, как попасть в Земли Мертвых. Должен быть другой путь.

Милки слегка повернул голову.

– Я серьезно! – сказал Кар. – Ты был там – ты знаешь!

Милки взмахнул крыльями и повернул на северо-запад.

– Куда мы летим? – спросил Визг.

– Понятия не имею, – ответил Хмур.

– Это значит «да»? – спросил Кар, следуя за Милки.

Но белый ворон молча летел вперед.

Он летели долго, и наконец белый ворон начал снижаться. Они были уже на самой границе Блэкстоуна, пролетели над полями и снизились над группой домов, за которыми виднелось кладбище. Кар с любопытством смотрел на открывшийся ему пейзаж.

Милки летел над тропинкой, ведущей к окованным железом воротам кладбища. На зеленых покатых холмах теснились надгробия всех форм и размеров. Милки описал круг и уселся на одно из них – это была серая мокрая мраморная плита, слегка покосившаяся, окруженная лужами и высокой травой.

Кар приземлился и, встав на свои пружинистые вороньи ноги, стал размышлять, как ему теперь вернуть человеческий облик. Он с усилием сосредоточился, как и прежде высвобождая силу, которую было так трудно подчинить себе. По сравнению с первым превращением теперь все прошло на удивление легко, словно он сделал глубокий-глубокий выдох. Через несколько секунд он стал самим собой. Тело казалось свинцовым, неповоротливым, конечности – неуклюжими и слишком длинными. Пальто промокло. Пошатнувшись, Кар оперся на могильный камень. Вскоре он пришел в себя.

– Что это за место? – спросил он, отведя мокрые волосы с глаз. Понимание уже забрезжило где-то на задворках сознания, но он гнал от себя эти мысли.

Милки постучал лапой по мраморной плите.

Кар не мог прочесть слова, но, подойдя ближе, кое-что узнал сразу. На камне был выбит рисунок ворона. В горле застыл ком.

– Это могила моих родителей?

– Да, – ответил Милки, его хриплый голос звучал очень тихо. – Кладбища – это особые места, где ткань между этим и другим мирами наиболее тонкая.

– Я смотрю, кто-то сегодня разговорчивый, – сказал Хмур.

Кар положил руку на холодный камень. Он думал о том, кто похоронил здесь его родителей. Феликс Квакер? Или другой их союзник в войне Темного Лета?

Он подумал о маме и папе и слезы навернулись на глаза. Но он тут же смахнул их. У него не было времени скорбеть или выяснять что-то о своей семье. Он должен был спасти Лидию.

– Как я попаду туда? – спросил он.

– Ты должен использовать силу воронов, – ответил Милки, – и попросить у них разрешения.

Сердце Кара забилось чаще. Даже без Клюва Ворона можно открыть путь в Земли Мертвых!

Он закрыл глаза и призвал воронов к себе. Он представил, будто взлетел высоко над крохотным кладбищем, над деревней. Мысленно он охватил весь Блэкстоун, наполняя своей энергией каждого ворона, чувствуя единение с каждой птицей, словно они были связаны незримой нитью.

И они прилетели. Сначала по одному, а затем большими стаями. Серое небо запестрело черными пятнами, движущимися прямо к кладбищу. Вороны усаживались на могильные камни, на железные ворота, на крыши мраморных крипт, которые охраняли статуи ангелов. Они толкались, отвоевывая себе место на земле и шурша перьями. Вокруг словно раскинулся черный ковер. Кар разинул рот от изумления.

Но что теперь?

– Поговори с ними, – посоветовал Милки, словно прочитав мысли Кара.

Кар опустил руки в карманы, чтобы никто не видел, как они дрожат, и обратился к собравшимся воронам.

– Спасибо, что откликнулись на мой призыв, – сказал он. Вороны смотрели на него своими глазами-бусинами, и он чувствовал, как его уверенность слабеет под этим скептическим взглядом. – Меня зовут Кар, я Говорящий-с-воронами, и это могила моей матери, которая была Говорящей-с-воронами до меня. Большинство из вас меня не знают. Но я собрал вас по особому поводу. – Он умолк и глубоко вдохнул. – Я должен отправиться в Земли Мертвых.

Тысячи вороновых голосов оглушили Кара, и хотя слова трудно было разобрать, общее настроение было очевидно. Никогда… Невозможно… Опасность… Сумасшедший… Идиот…

Кар посмотрел на Милки, который немного приподнял клюв.

– Есть ли здесь вороны, которые сражались во время Темного Лета? – спросил Кар.

Раздалось несколько криков.

– Вы сражались за мою мать, вместе с другими Бестиями, – сказал Кар. – Зачем?

– За наши жизни, – сказал большой ворон, сидевший у ног Кара. Кар заметил, что у того только одна нога, а клюв затупился и наполовину отломан.

– Только за свои жизни? – спросил Кар. – Или, может быть, за весь Блэкстоун – город, который приютил вас и ваши семьи, ваших Бестий? Может быть, потому, что так было нужно?

Ворон-ветеран умолк. Кар ощутил, как уверенность возвращается к нему.

– Ваша отвага помогла изгнать Сеятеля Мрака в Земли Мертвых. Но он еще не побежден. Он схватил моего друга.

– Наша обязанность – защищать тебя, – мягко сказал Хмур.

– А я должен защитить Лидию, – сказал Кар. – Мы не можем вечно убегать и прятаться. Приспешники Сеятеля Мрака не остановятся ни перед чем, чтобы тем или иным способом вернуть его.

– Он заточен в Землях Мертвых, – сказала крепко сложенная ворониха. – Мы в безопасности.

«Я теряю их доверие», – в отчаянии подумал Кар.

– Лидия не просто мой друг, – сказал он. – Она дочь Говорящей-с-лисами.

Шепоток удивления пронесся среди воронов, некоторые вскинули головы и переглянулись с остальными. Кар почувствовал, как изменилось общее настроение.

– Да, – сказал он, – Лидия – дочь той, которая изгнала Сеятеля Мрака в другой мир. Мы все в долгу перед ней, и мы обязаны спасти дочь Вельмы Стрикхэм.

– Это правда? – спросила ворониха, глядя на воронов Кара.

– Боюсь, что да, – ответил Визг, небрежно махнув крылом.

– Вы поможете мне? – спросил Кар. – Во имя моей матери, которая умерла от его руки, ради Вельмы Стрикхэм, которая спасла вас от него?

Вороны замолчали, обдумывая слова Кара.

Старый ворон-боец первый взлетел ввысь, и остальные последовали за ним, кончики крыльев мягко касались плеч Кара. Все они полетели прочь с кладбища, вытянувшись черной лентой на фоне неба.

– Нет! – выдохнул Кар. В отчаянии он посмотрел на Милки. – Они не могут вот так улететь!

Милки, Визг и Хмур так же молча взлетели и присоединились к остальным воронам. Кар упал на колени рядом с могилой родителей и уткнулся головой в камень.

– Мне очень жаль, – шептал он, не зная, говорит ли он с родителями, Лидией, миссис Стрикхэм или с самим с собой. – Я пытался.

Пока он сидел, согнувшись, и отчаяние грызло ему сердце, налетел порыв ветра, и Кар почувствовал, как его мягко тянет куда-то за пальто. Вскочив, он увидел, как над ним пролетела стая воронов. Они вернулись! Птицы выстроились в колонну, их перья кружились точно в водовороте.

Что происходит?

Спираль стала уже, вороны летели по кругу все быстрее, и Кар уже не мог различить в этом мареве отдельных птиц. Они приблизились к нему: плотный, вращающийся черный цилиндр. Сильный ветер трепал одежду и волосы Кара. Ему было страшно, и в то же время он ликовал, когда вороны окружили его, не оставив вокруг ничего, кроме круглого кусочка неба над головой.

Он почувствовал, как ноги отрываются от земли, а птицы летели по кругу все быстрее. Он уже не мог сказать, ночь сейчас или день, он не ориентировался вокруг, не знал, где верх, где низ, где право, а где лево. Он вытянул руки по швам и поднял голову, полностью отдавшись перьевому вихрю.

Что-то подхватило его невесомое тело, и абсолютная темнота поглотила Кара.

Глава 18

Вдруг наступила тишина, словно захлопнулась невидимая дверь, за которой остались все звуки этого мира. Кар открыл глаза, и увидел, что стоит на лугу, по колено в клонимой ветром траве. По синему небу бежала дорожка перистых облаков. Впереди на небольшой возвышенности расположился изумительно зеленый лес, и листья деревьев еле слышно шелестели.

Кар огляделся, щуря глаза в дымке солнечного света. С другой стороны тоже раскинулись поля, они тянулись вплоть до горизонта. Он никогда не видел ничего столь прекрасного. Чистый воздух наполнил его легкие, и он блаженно вздохнул.

Все вороны исчезли, кроме одного.

– Мы на месте, – сказал Милки.

Старый белый ворон сидел у него на плече, но теперь кое-что изменилось.

– Твои глаза! – ахнул Кар.

Мутная пленка слепоты из мира живых исчезла. В черных глазах-бусинах Кар увидел свое отражение.

– В Землях Мертвых ко мне возвращается зрение, – сказал Милки.

– Куда теперь? – спросил Кар.

Милки снялся с плеча и полетел к лесу. Кар пошел за ним, приминая траву широкими шагами. Всю дорогу солнце грело ему спину. Он не ожидал, что Земли Мертвых окажутся такими. Ему захотелось лечь на землю и подставить лицо солнечным лучам. На мягкой траве будет так приятно отдохнуть и расслабиться. О других делах он сможет подумать позже…

Лидия. Настойчивый голос прорвался из глубин его сознания.

Кар потряс головой, пытаясь прояснить мысли. Он пришел сюда для того, чтобы найти друга.

Милки ждал его, усевшись на низкой ветви дерева на опушке леса. Как только Кар вступил в тенистое царство под изумрудным куполом, новые вороны скользнули между переплетенных ветвей, направляясь к нему и огибая корявые стволы. Как и Милки, они все были белые – они спустились словно подхваченные мощным потоком воздуха снежинки, и уселись на ветках наверху, образовав полукруг, в центре которого находился Кар.

– Добро пожаловать, Милки, – сказал один из них, его глубокий тихий голос раздавался словно со всех сторон. – И добро пожаловать тебе, друг Милки.

– Привет, – сказал Кар, помахав им рукой. – Меня зовут Кар.

– Мы знаем, кто ты, Говорящий-с-воронами, – сказали вороны. – Ты не первый, кто приходит за грань. Вопрос в том, зачем ты здесь.

Кар посмотрел на Милки и сказал:

– Я пришел спасти моего друга от Сеятеля Мрака.

Вороны закрутили и закачали головами, о чем-то тихо совещаясь, а затем наступила тишина.

– Они согласились быть твоими проводниками, Кар, – сказал Милки.

– Следуй за нами, – сказали вороны. – Мы отведем тебя туда, куда ты так стремишься.

Белая стая снялась с места и полетела вперед, каждый ворон приземлялся на несколько футов дальше другого, образуя белую тропу через лес. Под сенью шуршащей листвы Кар пошел за ними. Покрытая мохом, травой и крошечными цветами, земля была мягче пуха – настоящий рай.

– Что это за место? – спросил Кар.

– Это земля в своем первоначальном облике, – ответил Милки. – Такой она была до постройки Блэкстоуна.

– Но где все? – спросил Кар. – Если это Земли Мертвых, то где они?

– Мертвые окружают тебя, – ответил Милки. – Через некоторое время они становятся частью леса, так же как в твоем мире мертвое тело распадается на первичные элементы.

– Но не все, – проговорил Кар. – Не Сеятель Мрака.

– В конце концов все исчезнут, – сказал Милки. – Но есть некоторые, кто держится дольше других, кто сохраняет сильную эмоциональную связь с твоим миром. Ненависть. Любовь. Тоска. Кто-то может даже стать сильнее на какое-то время, если действительно того пожелает. Присмотрись, и ты увидишь их.

Кар огляделся, всматриваясь в сумрак, туда, где далеко стоявшие деревья растворялись в темноте. Действительно, краем глаза он видел смутные фигуры, парящие и порхающие между стволами. Но они появлялись лишь на миг, а затем снова исчезали. Кару стало тревожно, и оковы грусти сдавили ему сердце.

Воронова тропа кончалась у подножия огромного дерева, несколько птиц уселись на его обнажившихся корнях. Кару оно показалось на удивление знакомым…

– Это мое дерево! – сказал он. – Из парка. Почему оно здесь?

– Земли Мертвых отражают мир живых, – ответил Милки. – И никогда не знаешь, в чем это проявится.

Кар посмотрел вверх и увидел свое гнездо, построенное на верхних ветках. Острая боль пронзила сердце, и оно налилось тяжестью.

Кар протянул руку, чтобы коснуться знакомых выступов, но резкий крик Милки заставил его обернуться.

– Мы должны идти дальше, – сказал он. – Помни, зачем мы здесь.

В голове у Кара стоял туман, он нахмурился, силясь понять слова ворона. Он смутно помнил, что сюда было непросто добраться, но не очень-то понимал, зачем он это проделал.

– Я должен взглянуть, – сказал он. – Я быстро.

– В Землях Мертвых легко потеряться, – сказал Милки.

– Всего несколько минут, – сказал Кар. – Вороны привели меня сюда, не забыл?

Милки ничего не ответил.

Кар быстро залез наверх, ощущая, как сила наполняет его. Он чувствовал, что гнездо манит его вверх, притягивает к себе. Как никогда прежде, он жаждал добраться на него. Внизу, на земле вороны становились все меньше и меньше, словно снежинки, рассеянные по сочной траве. Добравшись до люка в полу, он остановился и положил руку на пластиковую крышку. Он вдруг понял, что внутри нечто его ожидало. Нечто важное.

И он бесстрашно просунул голову в люк.

И тут у него перехватило дыхание, и время вокруг остановилось. На низком столике стояли три дымящиеся чашки, на щербатой тарелке лежал пирог, и несколько кусков уже отрезали. Но изумленный взгляд Кара был прикован к двум людям, сидевшим за столом.

– Здравствуй, сын, – сказал отец, и в уголках его глаз появились морщинки.

– Джек! – мама улыбнулась широкой улыбкой. – Наконец-то ты здесь! Мы так по тебе скучали.

Жаркие слезы вдруг навернулись Кару на глаза:

– Мама? Папа?

– Пожалуйста, входи, – сказал отец. – Присоединяйся к нам.

Они на самом деле были здесь – их можно было коснуться, – одетые так же, как в его сне: на маме черное платье, на папе – рабочие брюки и рубашка. Их запах, такой родной и успокаивающий, наполнял гнездо.

Но Кар колебался. Старая злость, зревшая так долго, прорвалась наружу. Как они могут вести себя так, будто ничего не случилось, словно они ждали его все это время?!

– Вы бросили меня, – сказал он. – Бросили! Мне было пять лет, и вы просто отослали меня прочь.

Родители переглянулись, в их взглядах читалась боль, видимо, они ожидали такой реакции. Мама глубоко вдохнула и посмотрела на него своими большими темными глазами, отвечая на его полный слез взгляд.

– Поверь мне, это был самый тяжелый момент в нашей жизни, – сказала она. – Муки той утраты были во сто крат хуже всего, что случилось потом.

– У нас не было выбора, Джек, – сказал отец.

– Нет, был, – возразил Кар. – Я думал, что вам наплевать на меня. Вы могли бы все объяснить мне.

– Сказать, что нас скоро убьют? – сказала мама. Стальные нотки в ее голосе напомнили Кару Вельму Стрикхэм. – Когда тебе было пять лет? Подумай хорошенько, Джек, – ты бы хотел жить всю жизнь с этим знанием? Помогло бы это тебе?

Кар смотрел себе под ноги, размышляя.

– Это было бы лучше, чем не знать вообще ничего, – проговорил он, но как только эти слова слетели с его губ, Кар понял, что сказал неправду.

– Я знала, что вороны будут присматривать за тобой, – сказала мама. – Это я попросила их никогда не рассказывать тебе о том, что случилось. Я боялась, что ты будешь искать Сеятеля Мрака.

– Мы всего лишь хотели, что ты был в безопасности, – сказал папа. – Мы надеялись, что ты забудешь обо всем, мы молились об этом.

– Но я не забыл, – сказал Кар. Разве можно забыть, как стая воронов уносит тебя из окна твоей спальни? – Тот кошмар снился мне каждую ночь.

– Нам очень жаль, Джек, – сказала мама. – На твою долю столько выпало…

По ее щеке скатилась одинокая слеза, и сердце Кара смягчилось. Теперь он видел: не только он всю жизнь мучился из-за того, что родители отослали его прочь – они тоже терзались, даже после смерти.

Злость испарилась, оставив внутри пустоту. Прошлое прошло, и теперь он может поговорить со своими родителями, о которых он думал, что лишился их навсегда. Он медленно забрался в гнездо.

– Теперь мы можем быть вместе, – сказал он. – Снова стать семьей.

Милки сел на край гнезда:

– Мы пришли сюда с одной целью, не забыл?

Кар беспокойно глянул на старого белого ворона. О чем это он?

– Просто оставь меня с моей семьей, – сказал он и уже потянулся к фарфоровой чашке, когда мама перехватила его руку. Ее кисть прошла сквозь его тело, и это походило на прикосновение нежнейшего шелка.

– Милки прав, Джек, – сказала она, утирая слезы. – Земли Мертвых не твой дом.

– Почему нет? – спросил Кар. – Мне здесь нравится.

– Тебе еще многое нужно сделать в жизни, – сказал отец. – Твоему другу Лидии нужна твоя помощь.

– Лидия? – переспросил Кар. Это имя было ему смутно знакомо, но он никак не мог припомнить почему.

– Ее схватил Сеятель Мрака, – сказала мама. – Ты ее единственная надежда. – Она протянула руку и коснулась его щеки: – Помнишь?

От этого нежного прикосновения мысли Кара прояснились.

– Лидия! – воскликнул он. – Ну конечно!

Как он мог забыть ее?!

На его щеке по-прежнему лежала ладонь матери, но он ничего не чувствовал. Теперь, когда Кар внимательно посмотрел на нее, он увидел, что ни ее, ни отца здесь и нет. Их тела были словно сотканы из тумана, призрачные, невесомые. Один сильный порыв ветра – и их унесет прочь. Как там говорил Милки? Те, кто сохраняет сильную эмоциональную связь с живыми, какое-то время не исчезают. Что держит его родителей здесь? Привязанность к нему? Чувство вины из-за того, что покинули его?

Оба родителя смотрели на него – немного грустно, но с улыбкой.

– Мы гордимся тобой, Джек, – прошептал папа.

– Мы не всегда были вместе, – тихо сказала мама, – но ты всегда будешь нашим сыном.

Кар знал, что им ответить. Он должен был освободить их.

– Я люблю вас, – сказал он. – И… я вас прощаю.

В тот же миг их грусть улетучилась и родители Кара исчезли.

Кар подавил навернувшиеся слезы.

– Прощайте, – прошептал он пустому гнезду.

Когда он спустился с дерева, то заметил, что стало прохладнее и небо потемнело – сгущались сумерки. Но не это поразило его. Исчез летний лес, яркую зелень теперь заменили все оттенки осени: рыжий, багровый, коричневый. Когда он достиг подножия дерева, начали падать первые листья. Время года изменилось за несколько минут.

Вороны улетели. Все, кроме Милки. Без них в лесу стало пустынно.

– Где они? – спросил Кар.

– Здесь ты не можешь приказывать воронам, – сказал Милки. – Если только они сами не захотят тебя слушаться. – Старый ворон робко посмотрел на Кара снизу вверх.

– Что случилось?

Милки смущенно взъерошил перья и отвел взгляд.

– Другие вороны – те, кого уже коснулась смерть, – они мои друзья, Говорящий-с-воронами. Я один был с твоими родителями, когда Сеятель Мрака пришел за ними. Земли Мертвых почти забрали меня тогда. И наверное, мне следовало остаться здесь.

Кар помнил ворона из своего сна – того, который старался защитить родителей и которого облепили пауки. Он не узнал Милки тех лет – ворона с черными перьями.

– Все время, что я тебя знаю, ты был верным другом, – сказал он. – Когда все закончится – не важно, как именно, – ты можешь остаться здесь.

– Спасибо, – сказал Милки, наклонив голову. – А теперь… ты готов?

Кар положил руку на шероховатую кору своего дерева, и кончиками пальцев ощутил, что души его родителей теперь часть Леса Мертвых. Они покоятся в мире.

– Мы гордимся тобой, – сказали они.

Он не хотел подвести их.

– Я готов, – сказал он. – Давай найдем Сеятеля Мрака.

Глава 19

Листья все чаще падали с деревьев, и вскоре у Кара под ногами захрустел коричневый ковер. Пробираясь сквозь чащу, Кар осторожно обходил изогнутые стволы, и Милки уже не летел впереди, а сидел у него на плече. Теперь Кару не нужны были проводники-вороны. Ноги сами вели его вперед.

– Ты боишься? – спросил он.

– Только глупец не испугался бы того, что ожидает нас, – ответил Милки.

Теперь высокие деревья стояли совсем голые, обнажив скрюченные, черные, пораженные хворью стволы. Они тянули вверх свои сухие, похожие на кости, ветви, впиваясь ими в бесконечную беззвездную тьму ночного неба. Опавшие листья превратились в густую, дурно пахнущую грязь, липнувшую к ногам Кара.

Холодный ветер скользил меж деревьев и неслышно нашептывал Кару, чтобы тот повернул назад и бежал, бежал не останавливаясь, пока еще есть время. Он касался его кожи и сжимал стылыми пальцами сердце в ледяном кулаке. Но Кар не обращал внимания на эти предостережения.

Из-за стволов показалась чья-то фигура, и у Кара перехватило дыхание. Это был Челюсть, шрамы теперь бугрились на его пепельно-серой коже – следы ран в настоящем мире. На его татуированном лице кривилась безрадостная улыбка, но страшнее всего были глаза – белая словно иней радужка вокруг маленьких черных точек зрачков.

– Не бойся, – сказал Милки. – Здесь он слишком слаб, чтобы навредить тебе.

Кар собрался с духом и направился прямо к Говорящему-с-собаками. Маленькие глазки Челюсти заблестели.

– Приветствую тебя, Говорящий-с-воронами, – сказал он.

– Я ищу Сеятеля Мрака, – сказал Кар.

Челюсть хмыкнул и вытянул руку, указывая дорогу:

– Он ждет с нетерпением.

Дальше они пошли вместе, и Кар вдруг почувствовал, что здесь есть и другие, что они рядом, скользят во тьме между деревьями. Он разглядел их смутные фигуры и ощутил, что они смотрят на него с ненавистью.

– Это приспешники Сеятеля Мрака, – сказал Милки. – Те, кто умер в Темное Лето.

– Страшно, парень? – спросил Челюсть. – Что ты за Бестия, кто защитит тебя, если с тобой лишь один ворон?

– Воронов у меня на одного больше, чем у тебя собак, – ответил Кар.

Челюсть помрачнел.

– Думаешь, храбро поступил, что пришел сюда? – спросил он. – Ты совершил ошибку, Говорящий-с-воронами. Сеятель Мрака заставит тебя использовать Клюв Ворона и наконец вернется в Земли Живых.

– Если только я не остановлю его, – сказал Кар, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. Он знал, какой опасности подвергается здесь, но от насмешек Челюсти ему становилось в десятки раз хуже.

Челюсть фыркнул:

– Ты не помнишь времен Темного Лета – а я был там. Я видел, как вот такие храбрецы умирали в его паутине. И все те Бестии были сильнее тебя. Сеятель Мрака не знает пощады.

– Я и не жду ее, – ответил Кар. – Я пришел забрать своего друга.

– Это отродье Говорящей-с-лисами? – спросил Челюсть. – Да, она быстро стала любимой игрушкой моего хозяина. Он не отпустит ее.

– Тогда я сражусь с ним, – сказал Кар.

– А мы посмотрим, – сказал Челюсть. – Я надеюсь, что тени твоих родителей услышат, когда твои крики разнесутся по этим землям.

Кар увидел тусклый свет впереди между деревьев.

– Мы на месте, – сказал Челюсть, благоговейно глядя перед собой. Он застыл как вкопанный, и дальше Кар пошел один.

Деревья расступились, за ними открылась лесная поляна. Сияние исходило от толстых светящихся нитей, натянутых между деревьями и сплетавшихся в причудливую сеть. Соединяясь в центре, они образовывали трон из паутины.

Кар остановился, стараясь унять дрожь в ногах. На троне из шелковых нитей сидел человек, с ног до головы в черном одеянии, плотно облегавшем его тело – Кар видел его в своих кошмарах. Открытыми были только руки и лицо, белая кожа так туго обтягивала скелет, что Кар видел каждый сустав его длинных пальцев и каждую выступающую кость на его лице. Черные ногти были острыми и длинными, на пальце – громоздкое золотое кольцо с гравировкой в виде паучьего символа. Другой рукой он сжимал Клюв Ворона, словно это был его скипетр. Он выглядел старше, чем во сне Кара, и его прежде гладкое лицо было исполосовано шрамами. Белые пряди появились в некогда черных волосах. В этом мире теней он казался более плотным и настоящим, чем все вокруг.

– Здравствуй, Джек, – сказал Сеятель Мрака. Его голос звучал хрипло и тихо. – Я ждал тебя.

– Где Лидия? – спросил Кар. Страх и гнев грозили захлестнуть его, но слова прозвучали твердо.

– Терпение, – проговорил Сеятель Мрака. – Я ждал этого восемь лет. Целых восемь лет я ждал здесь, в обществе этих печальных, жалких теней, и копил силы для своего возвращения. Ты, должно быть, чувствовал это даже в Землях Живых. Вот Челюсть почувствовал, а вместе с ним Мамба и Скатл. Скажи мне, Кар, я тебе снился?

– Ты останешься здесь, пока не исчезнешь навечно! – сказал Кар. – Где мой друг?

Сеятель Мрака усмехнулся. Исчез тот ослепительный белоснежный оскал, который Кар видел во сне, – его зубы почернели и стерлись.

– Так похож на свою мать, – сказал он. – Но даже она задыхалась от страха, когда пришел ее смертный час.

– Заткнись! – крикнул Кар. – Не смей говорить о моей матери!

Сеятель Мрака снисходительно повел рукой:

– Ты прав, Джек. Прошлое прошло. Теперь важно лишь будущее. Давай перейдем прямо к делу, согласен?

Он протянул руку к нити паутины и дернул ее. Шелковая струна задрожала по всей длине, Кар проследил за ней взглядом. Нить тянулась к ветви дерева, на которой висел белый липкий кокон. Кар охнул от ужаса – внутри он разглядел очертания человеческого тела. Под тонким слоем шелка с трудом можно было различить лицо Лидии, в ее широко раскрытых глазах застыл ужас.

Паутинный гроб задергался – видимо, она пыталась вырваться.

– Подарок судьбы, – сказал Сеятель Мрака. – Дочь той, которая отправила меня сюда. Мои пауки заставят страдать ее по-настоящему. – Он злобно улыбнулся. – Даже в Землях Мертвых есть место страданиям.

– Отпусти ее! – сказал Кар.

– Разумеется, – ответил Сеятель Мрака. Он наклонился вперед и прошептал: – С одним условием.

Кар знал, что это было за условие, еще до того, как Сеятель Мрака заговорил вновь.

– Верни меня в Земли Живых.

– Никогда, – сказал Кар.

– Ты говоришь очень уверенно, – сказал Сеятель Мрака. – Но может, мне удастся переубедить тебя?

Кар услышал вибрирующий звук и оглянулся по сторонам. Лесная подстилка на краю опушки двигалась. Он вздрогнул, когда понял, на что он смотрит. Пауки – белые, всех форм и размеров – ползли к нему, быстро приближаясь. Некоторые забрались на паутинную сеть и побежали к Лидии.

– У тебя есть выбор, Джек Кармайкл. Ты можешь разрезать занавес и вернуть нас всех в Земли Живых – тебя, меня и девочку. Или можешь остаться здесь, где вы оба будете вечно гореть в агонии.

Пауки облепили кокон Лидии.

– Я ждал восемь лет, – говорил Сеятель Мрака, в то время как паук полз по лицу Лидии. – Теперь я силен как никогда и больше ждать не намерен.

Кар подумал о Лидии, стараясь не смотреть на бледное лицо Сеятеля Мрака. Как бы поступила мама на его месте? Она отдала свою жизнь, чтобы спасти Кара. Но допустила бы она, чтобы ради спасения Земель Живых Лидию пытали? Или рискнула бы и позволила Сеятелю Мрака вернуться?

Кар подумал о миссис Стрикхэм, о Крамбе и Пипе, о Феликсе Квакере. Он подумал о тех немногих Бестиях, которые пришли выслушать его мольбы о помощи – пришли лишь затем, чтобы уйти ни с чем. Они не выстоят против Сеятеля Мрака. Вновь настанут темные времена. Кровь снова хлынет в Блэкуотер и обагрит улицы. Блэкстоун потонет в резне.

Он посмотрел на девочку. Возможно, эту цену стоит заплатить. Лидия не заслужила никаких мучений.

Но может быть, есть и другой путь. Эта мысль сверкнула в его мозгу, и он всеми силами старался не выдать себя.

– Я сделаю это, – тихо сказал он.

– Кар, нет! – крикнул Милки.

Сеятель Мрака улыбнулся и опустил Клюв Ворона. Он аккуратно положил его на спинки пауков, которые понесли меч к ногам Кара. Мальчик нагнулся, чтобы поднять его, и клинок легко лег в руку.

– Если ты разрежешь занавес, все пропало, – сказал Милки. – В Землях Живых по милости Сеятеля Мрака воцарится ужас.

– Только попробуй обмануть меня сейчас, – сказал Говорящий-с-пауками, – и клыки моих пауков вонзятся в сердце твоего друга. Она будет корчиться от невообразимой боли, а ты будешь смотреть.

– Прости, Милки, – сказал Кар. – У меня нет выбора.

– Сделай это! – приказал Сеятель Мрака.

Кар закрыл глаза и обратился к Милки не голосом, но мыслью: «Ты сказал, что я не могу приказывать здешним воронам, но тебя они послушаются. Они нужны мне сейчас».

Кар почувствовал, как Милки взлетел с его плеча. Не сказав ни слова на прощание, ворон исчез во тьме между деревьями.

– Ха! – усмехнулся Сеятель Мрака. – Даже твой старый друг покинул тебя. А теперь – разрежь занавес.

Кар поднял Клюв Ворона, и сила меча потекла по его руке. Он почувствовал, как клинок коснулся ткани, разделяющей два мира, и взглянул на Лидию. Она мотала головой, а рядом с ее щекой висел паук. Кар отметил для себя нить, связывающую кокон с троном. Он крепче ухватился за рукоять, от волнения сердце забилось чаще.

Он резко прыгнул в сторону и опустил меч на шелковую нить, разрубив ее одним ударом.

– Нет! – взвыл Сеятель Мрака, его глаза расширились от удивления. Не успел он шевельнуться, как трон, до этого равномерно поддерживаемый паутиной, рухнул, погребая его под сотнями спутанных нитей. В то же время кокон Лидии упал вниз, гулко стукнувшись о землю – пауки разлетелись в разные стороны. Кар бросился к ней, ступая по их хрупким тельцам. Он разорвал паутину на ее лице и принялся высвобождать Лидию из тугих пут.

– Кар! Берегись! – крикнула она.

Он обернулся, но пауки уже ползли по его телу и рукам, кусая его. Кар задергался и завопил, и Клюв Ворона выпал из его руки.

– Я предупреждал! – взвизгнул Сеятель Мрака, поднявшись на ноги.

Кар бил пауков руками, но его ноги уже скрылись под их ордами. Кошмар стал реальностью, ему грозила участь родителей, и каждый раз, когда паучьи клыки вонзались в кожу, Кар чувствовал, как яд растекается по жилам.

Поляна завертелась вокруг него. Вспышками промелькнули лица Лидии и Сеятеля Мрака, деревья, согнувшиеся странным образом. Он упал на землю, и крики Лидии зазвучали у него в голове вперемежку с его собственными отчаянными воплями. Это было ужаснее, чем он даже мог себе представить. Он чувствовал, что пауки копошатся у него в волосах, пытаются заползти в рот, ноздри, уши. Он пытался сбросить их, но даже если ему это удавалось, на их место тут же наползали другие. Они пытались разлепить его стиснутые веки, и он знал, что не сможет долго сопротивляться. Белая муть поплыла у него перед глазами.

А затем что-то резко коснулось его кожи.

Перо.

Потом еще одно.

– Что такое?! – закричал Сеятель Мрака.

Кар ощутил мягкие тычки по всему телу. Крики, раздавшиеся затем, были прекраснейшими звуками из всех, что он когда-либо слышал. Карканье воронов.

Он открыл глаза, и увидел вокруг себя лишь белые пернатые фигурки, хлопающие крылья и острые клювы – вороны хватали пауков, давили их и отбрасывали подальше от Кара. Он постарался встать и тут же пошатнулся, но Лидия поддержала его. Толстые шелковые нити по-прежнему свисали с нее, но от кокона девочка освободилась. Вороны окружили их, склевывая пауков, которые подползали слишком близко.

Сеятель Мрака встал напротив них.

– Неплохо, – сказал он. – Для новичка. А вот так можешь?

Трезубец молнии прошил небо, и раздался такой раскат грома, что деревья пошатнулись. Тонкие трещины прорезали ветви, а Сеятель Мрака с воем упал на колени. Его тело под темными одеждами изогнулось. Кар почувствовал, что Лидия схватила его за руку и потянула назад.

– Нам нужно бежать отсюда! – сказала она. – Где Клюв Ворона?

Но Кар не мог оторвать глаз от жуткого зрелища. Конечности Сеятеля Мрака вытягиваясь под одеждой, становились все тоньше. Черные вены набухли под бледной кожей, а затем прорвались, и чернильная жидкость потекла по его телу. Пальцы покрылись густым черным мехом и срослись в выгнутые лапы. Кости с хрустом ломались, приобретая новую форму. Талия сужалась, а торс набухал.

Когда на его теле выросли еще четыре лапы и скользнули вниз, к земле, одежда на спине и боках порвалась. Как только лапы коснулись лесной подстилки, голова Сеятеля Мрака задралась вверх. Его лицо увеличивалось, удлиняясь по мере того, как смещались черепные кости. Волосы пучками повисли вокруг передних лап, а челюсть растягивалась в стороны. Два зуба превратились в выступающие клыки, с которых капал яд, а щеки, треснув, обнажили сначала два глаза, затем четыре, а потом восемь. Когда превращение завершилось, восемь черных сфер покрутившись, уставились на Кара из-под темного меха на голове. Гигантский, ростом с Кара, паук чернел перед ними.

Лидия копалась в груде паутины на земле.

– Он должен быть где-то здесь! – говорила она.

– Ну и как я тебе, Говорящий-с-воронами? – спросил огромный паук голосом Сеятеля Мрака.

Не успел Кар ответить, как полчища пауков выползли из-за гигантского тела их хозяина. Они текли по поляне и облепляли воронов. Птицы метались и кричали от боли.

– Кар, беги! – пронзительно крикнул откуда-то Милки, его было не различить в этом хаосе хлопающих крыльев.

Кар повернулся и схватил Лидию за руку.

– Постой! – крикнула она. – А как же Клюв Ворона?

Но Кар бросился к краю поляны и потащил ее за собой. Он не знал, куда бежит, но оставаться на поляне вместе с этим было бы непростительной ошибкой. Тени вставали у них на пути, но они упорно петляли между деревьев. Каждый раз, когда он проходил мимо мертвых, его пронзал холод. Голоса неотступно преследовали его:

– Беги, смертный! Он идет за тобой!

Кар оглянулся и увидел, что мертвые не обманывают. Гигантский паук гулко ступал по земле, а затем ударился о дерево; ствол затрясся, повалился, и паук отбросил его прочь. Огромные жвала задергались.

– От меня не убежишь, – сказал паук.

Кар несся вперед, быстро перебирая ногами, Лидия не отставала. Впереди были лишь хиреющие деревья, бесконечный мрачный лес.

– Мы должны разделиться! – крикнула Лидия, вырвав у него руку. Она бросилась влево. Кар побежал прямо, и кислое, овеянное страхом дыхание вырывалось у него изо рта. Он посмотрел вверх, надеясь увидеть своих воронов, но ветви деревьев были пусты. Тогда Кар обернулся вслед Лидии, но она тоже исчезла.

Он споткнулся о корень, чуть не упал, но сумел сохранить равновесие. Юркнув за дерево, он прислонился спиной к стволу и постарался затаиться.

Голос Сеятеля Мрака нарушил тишину, но звучал он издалека.

– Это мои владения, Джек, – сказал он. – Эти земли меняются по моему приказу. Бежать бессмысленно, потому что все дороги ведут ко мне.

Кар затаил дыхание, но сердце гулко ухало в груди.

– Я чую твой страх, мальчик, – сказал Сеятель Мрака – теперь он подошел ближе.

Кар подумал, что, наверное, нужно бежать вперед. Чем дальше он уведет Сеятеля Мрака от поляны, тем больше времени выиграет для Лидии. Но его парализовало, ноги словно пустили корни, как и деревья вокруг. Слева мелькнула длинная тень, и по тому, как она выгибалась, он понял, что это тень паучьей лапы. Всего в нескольких футах от него показались мохнатые конечности, паук тихо ступал по земле. Стало холодно. Усилием воли Кар сдвинулся с места и бросился бежать.

– Вот ты где! – прошипел голос.

Кар споткнулся о корягу и растянулся на земле. Он упал лицом в грязь, мерзкая жижа попала в рот. Кар перевернулся на спину и вдруг понял, что его ноги склеены чем-то липким. От ужаса у него перехватило дыхание. Это была паутина. Сеятель Мрака протиснул свою членистоногую тушу между деревьев.

– Тебе не уйти, Говорящий-с-воронами.

Кар принялся рвать паутину, и ему удалось высвободить ногу. Кое-как он поднялся, но огромный черный паук выгнул спину, и новая струя шелка вырвалась из нароста на его брюшке. Клейкое вещество оплело щиколотки Кара, и он снова рухнул на землю.

Кар ощутил, что его волокут по земле, – Сеятель Мрака направился обратно к поляне. Острые корни впивались мальчику в спину, но паук спокойно тащил его дальше. Кар перевернулся и попытался затормозить руками, но ухватиться было не за что. Боком он ударился о дерево и охнул от боли. Он поднял руки, чтобы предотвратить следующий удар, и ему удалось схватиться за ствол. Кар надеялся таким образом отцепиться, но тут же почувствовал, что ногти застряли в коре и один из них оторвался, причинив жгучую боль.

Так он, беспомощный, выехал на середину поляны, где белые вороны по-прежнему отбивались от натиска пауков. На него упала тень Сеятеля Мрака, Кар перекатился и увидел прямо перед собой уродливое лицо своего врага: восемь глаз уставились на мальчика. Две лапы уперлись в землю по бокам от его головы, черное тело паука вздымалось.

Кар старался выровнять дыхание, успокоиться. Он закрыл глаза, понимая, что второго шанса может и не представиться. Он не был готов к смерти.

– Отпусти его! – раздался голос Лидии. – Клюв Ворона у меня!

Кар повернул голову и увидел, что она стоит неподалеку, сжимая в руке меч.

Зачем она вернулась? Почему не убежала? Он должен хоть что-нибудь предпринять. Сила вдруг наполнила Кара, словно водный поток пересохшее русло. Он ощутил, как внутри его поднимается вихрь, раздувая потрепанное пальто. Он высвободил свою силу, призывая воронов, и почувствовал, как зов пронесся по поляне и за ее пределы. Каждый ворон в лесу услышал его.

Сеятель Мрака рассмеялся, и нити белой слюны потекли по шее Кара.

– Время сделок прошло, девочка, – сказал паук. – В результате я получу то, что хочу, но сначала он заплатит за свою дерзость. К тому времени, когда я закончу, он будет умолять меня вручить ему Клюв Ворона. И не волнуйся, дитя, – ты следующая!

«Придите ко мне! – мысленно кричал Кар. – Пожалуйста! Вы нужны мне!»

Сила духа Говорящего-с-воронами наполняла каждую птицу, вливалась в их когти. Они вверяли себя ему, и он чувствовал мощь хлопающих крыльев и гнев острых клювов, который грозил поглотить его. Но сила принадлежала лишь Кару. Его сознание словно вырвалось из оков рассудка. Он стал воронами, а они были им. Он видел темный лес под взмахами тысяч крыльев, он видел поляну и восьминогое пятно, чернеющее в центре.

– Готов к страданиям? – усмехнулся Сеятель Мрака.

Кар открыл глаза и увидел паучьи жвала, разверзшиеся прямо над ним.

А за спиной Сеятеля Мрака небо уже побелело от стаи воронов.

– Пора! – скомандовал Кар.

И небо рухнуло вниз.

Глава 20

Восемь глаз Сеятеля Мрака широко распахнулись – вороны спикировали ему на спину и на лапы. Один из них, видимо, разорвал нить, державшую Кара, потому что ноги мальчика вдруг освободились. Он успел перекатиться из-под черного брюха, когда лапы паука начали прогибаться. Воронов все прибывало, они вонзали клювы и когти в кожистое тело. Гнев Кара подстегивал их, и каждый раз, когда вороны ранили паука, ему казалось, будто он сам наносит удары Сеятелю Мрака.

Какофония звериного урчания и диких криков воронов эхом разносилась по поляне. Воздух наполнился гнилостной вонью, и тело паука стало разрушаться прямо у Кара на глазах. Сначала исчезли исклеванные до костей лапы, затем провалилось брюхо внутрь. Под разбитым черепом растеклась черная жидкость, похожая на нефть. Кар шагнул назад, и на долю секунды ему показалось, что он видит корчащуюся хрупкую фигуру Сеятеля Мрака, его бледную кожу и разорванную одежду. Лидия стояла рядом с ним, морщась от отвращения.

Вороны поумерили свой пыл, нападали уже не так неистово, и Кар поднял руку. Птицы повиновались и расселись на деревьях вокруг, их крылья почернели от запекшейся паучьей крови.

На земле теперь лежало лишь поблескивающее золотое кольцо. Кар изумленно смотрел на него, не в силах поверить, что это все, что осталось от чудовища, с которым он сражался. Он опасливо нагнулся, чтобы поднять кольцо. Оно было холодным как лед.

Лидия приблизилась к нему.

– Невероятно! – воскликнула она. – Как это тебе удалось?

Кар посмотрел на воронов, рассевшихся по краям поляны. Среди них он увидел Милки.

– Это не я, – сказал он и кивнул в сторону птиц. – Это сделали они.

– Спасибо вам, – сказала Лидия. – Всем вам!

Вороны хором радостно закаркали, и Лидия шепнула Кару:

– Но тебе в особенности. Мне не верится, что ты пришел за мной.

Кар застенчиво улыбнулся: с одной стороны, он хотел, чтобы это все поскорее завершилось, а с другой – чтобы этот миг никогда не кончался.

– Это никогда не сравнится с тем, что сделала ты, когда прыгнула в этот портал, – ответил Кар. – Я знал, что у меня есть шансы вернуться домой, – ведь я Говорящий-с-воронами и все такое. Но ты… ты пришла сюда, думая, что назад дороги нет.

Лидия закусила губу:

– Это было немного глупо, да?

– Это было потрясающе! – сказал Кар. И, ухмыльнувшись, добавил: – Но больше так не делай. Хорошо?

Лидия протянула ему Клюв Ворона.

– Пойдем домой, – сказала она.

Кар взял у нее меч и кивнул Милки:

– Да свидания, Милки.

Ворон вскинул голову:

– Прощай, Говорящий-с-воронами.

Белый ворон взлетел, остальные тоже один за другим стали покидать поляну, и вскоре Кар и Лидия остались одни.

Кар чувствовал, что безумно устал и силы его на исходе, но меч он поднял с чувством упоения. Он резко провел клинком по воздуху, и перед ними появился черный порез, открывая проход в темноту, которая была мрачнее беззвездной ночи. Кар протянул Лидии руку, и она крепко ухватилась за нее.

– Готова? – спросил он.

Она кивнула, и они вместе шагнули в пустоту. Темнота сомкнулась вокруг Кара со звуком, похожим на журчание воды, и он вдруг ощутил себя невесомым, словно его душа отделилась от тела. Он плыл куда-то будто во сне, но чувствовал, что Лидия по-прежнему рядом.

Вдалеке появилась тонкая полоска света, и они устремились к ней, летя все быстрее и быстрее. Свет стал ослепляющим, и Кар закричал, но из его открытого рта не вырвалось ни звука. Сияние поглотило все вокруг, и Кар, отдавшись его власти, закрыл глаза.

Ударная волна прошла по телу, и Кар ощутил под ногами твердую почву. Он неловко шагнул вперед и огляделся, глаза медленно привыкали к полумраку.

Он стоял в подвале швейной фабрики, все еще держа Лидию за руку.

Кар думал, что они окажутся на кладбище рядом с могилой родителей, и теперь сердце у него упало. Он увидел Крамба и миссис Стрикхэм, оба стояли на коленях, руки были связаны за спиной, и змеи обвили их шеи. За ними стояли Скатл и Мамба.

– Смотрите, кто пришел! – усмехнулась женщина в черном. – Очаровательно. Говорящую-с-лисами изловить было непросто, но зато вы сами явились прямо к нам.

– Лидия! – прошептала миссис Стрикхэм. Пальто на ней было разорвано, и она, похоже, совсем обессилела.

– Мама! – крикнула Лидия.

Скатл посмотрел сначала на Клюв Ворона, потом быстро перевел взгляд на Кара:

– Где он? Где Сеятель Мрака?

– Сеятеля Мрака больше нет, – сказал Кар. – Он уничтожен.

Кровь отхлынула от лица Скатла, а Мамба разъярилась.

– Ты лжешь! – зашипела она.

Кар порылся в кармане и вытащил золотое кольцо.

– Он говорит правду, – сказала Лидия, – так что вам лучше сдаться.

Скатл уставился на кольцо, в его глазах вспыхнула злоба.

– И мы убьем вас всех, – сказал он.

Скатл дернул головой и, откуда ни возьмись, по ноге Кара побежал таракан, заполз на руку и глубоко вгрызся ему в ладонь. Кар закричал от боли, кольцо выпало и откатилось по полу в тень. Кар сбросил таракана, но тут увидел целое полчище этих существ, выползающих из всех углов комнаты.

Мамба зашипела, и миссис Стрикхэм и Крамб вскрикнули – змеи туже обвились вокруг их шей. А затем Кар увидел то, чего никак не ожидал. Из-под двери выбежали две мыши. А появление мышей могло значить лишь одно…

Тяжело дыша и дико вращая глазами, в комнату ворвался Пип.

– Отпустите их! – крикнул он.

Скатл хихикнул и быстро взглянул на Мамбу:

– О да, вот теперь я испугался.

– А стоило бы, – заметил Пип.

Откуда-то раздался странный гул.

– Что это? – спросила Мамба, шагнув назад.

Из подвешенных к потолку вентиляционных труб послышались удары. Что-то прорывалось внутрь. Гул перешел в громкое, вибрирующее жужжание. Кар вдруг понял, что это.

– На пол! – прошипел он.

Он упал, потянув за собой Лидию, и тут в дверь позади Пипа влетело темное облако пчел и набросилось на Скатла и Мамбу. Насекомые облепили их, и те заметались, корчась и вопя от страха.

– Помогите мне! – завыла Мамба. Не получая больше приказов хозяйки, змеи сползли с шей миссис Стрикхэм и Крамба.

Скатл упал на пол и перекатился, раздавив сидевших на нем пчел. Поднявшись, он схватил со стены огнетушитель и направил его на Мамбу, белой пеной сдувая с нее насекомых. Волна тараканов расползлась по полу во все стороны, но тут с потолка проворно попрыгали серые фигурки. Белки! Они атаковали тараканов когтями и зубами, давя их хрупкие панцири. Кар отполз подальше от поля боя, увлекая за собой Лидию.

Вся в белой пене, Мамба отчаянно размахивала руками. Но стоило ее змеям обернуться к Кару и его друзьям, как дорогу им преградили другие извивающиеся существа. Гигантские многоножки сцепились с шипящим воинством, оттесняя змей назад.

– Вперед, Бестии! – крикнул Пип.

К нему присоединились трое. Мадлен сидела в своем инвалидном кресле, ее темные глаза пылали, Али, Говорящий-с-пчелами, взирал на всех с высоты своего роста, положив руку на плечо Эмили, пожилой женщине, которая отдавала приказы многоножкам.

– Бежим! – взвизгнул Скатл, его лицо распухло от укусов пчел. Он бросился к двери с другой стороны комнаты, которую Кар до этого не замечал. Мамба, обогнав его, рывком открыла дверь и скрылась за ней. Кар крепче сжал Клюв Ворона и уже хотел броситься в погоню, но услышал пронзительный крик Мамбы. Она пятилась обратно в комнату, где шло сражение:

– Пожалуйста! Не трогайте меня. Пусть он уйдет!

Скатл застыл как вкопанный, и сердце Кара радостно забилось, когда, медленно ступая, в дверь вошел огромный серый волк. Он скалился, и слюна стекала по его белым зубам. За волком шел Раклен.

– Сколько лет, сколько зим, Скатл, – усмехнулся он. – Мне кажется, у нас остались кое-какие незавершенные дела.

Говорящий-с-тараканами дрожал и сжимал руки будто в молитве.

– Я не понимаю, о чем ты! – сказал он.

Волк зарычал.

– Ты говорил, что снимешь шкуру с Крессиды и сделаешь из нее шубу, – ответил Раклен. – А ей больше по душе, чтобы все было наоборот.

Кар видел, как прыгает кадык в горле у Скатла.

– Я уверен, это просто недоразумение. Думаю, мы можем это обсудить.

Эмили, Говорящая-с-многоножками, прихрамывая, медленно прошла в комнату.

– Время разговоров прошло, – холодно сказала она. – Настало время крови.

Ее многоножки, отпустив мертвых змей Мамбы, неторопливо поползли к злым Бестиям. Али щелкнул пальцами, призывая из вентиляционных труб новый рой пчел. Белки Мадлен прыгнули на ящики и все как одна уставились на Скатла и Мамбу. Кар никогда не думал, что эти маленькие пушистые создания могут выглядеть так угрожающе.

– Стойте, – сказала миссис Стрикхэм. Она вышла вперед и обняла Лидию. – Это не наш метод.

– Это война, – ответил Раклен. – Это месть за все, что они сделали с нами.

Он положил руку на покрытый густой шерстью загривок волчицы и с лютой ненавистью посмотрел на Скатла.

– Порви их на части, моя девочка, – нежно приказал он.

– Нет! – крикнул Кар, выпрыгнув вперед и встав между волчицей и дрожащими от страха приспешниками Сеятеля Мрака. Зверь остановился прямо перед ним, его морда была почти на одном уровне с лицом Кара. Кар понимал, что даже если бы вороны были здесь, они ничем не смогли бы ему помочь.

– Хватит кровопролития, – сказал он, стараясь, чтобы голос не дрожал от страха. – Мы должны пощадить их.

Желтые глаза волчицы пристально смотрели на него, и Кару оставалось надеяться, что Раклен полностью контролирует инстинкты животного. В один миг она могла раздробить ему череп.

– Послушай его, Говорящий-с-волками, – сказал Крамб. – Война закончена, и мы сражались во имя жизни, помнишь? Это они убивали, не зная жалости.

Волчица наконец отступила.

– Ты поступил правильно, – сказала Вельма. – Твоя жена гордилась бы тобой, Раклен.

Вдруг загрохотали чьи-то шаги, и все обернулись. Из коридора шел свет.

– Ни с места! – приказал чей-то голос. – Полиция!

– Идите! – сказала Вельма. – Уходите отсюда!

Али взялся за ручки кресла Мадлен и повез ее через комнату, Раклен повернул назад, волчица тихо ступала следом. Говорящий-с-волками подождал у двери, пока Эмили не скрылась за ней. Крамб и Пип ушли последними.

Лучи фонариков ослепили Кара, он видел только людские силуэты, кто-то бежал, кто-то нагибался.

– Полиция! На колени!

Кар видел, как блеснули металлические пистолеты.

– Бросить оружие!

Поняв, что обращаются к нему, Кар бросил Клюв Ворона. Последовав примеру Лидии, он встал на колени и поднял руки вверх.

– Это мальчик из библиотеки! – сказал полицейский. Кару тут же скрутили руки за спиной и надели наручники; металл холодил кожу.

– Прочь с дороги! – Кар узнал голос мистера Стрикхэма. – Лидия! Вельма! Отойдите от них, это мои жена и дочь!

– Папа!

Кар почувствовал, как его тянут вверх. Он обреченно смотрел на Клюв Ворона, но поднять его не было никакой возможности.

– Лидия! Вельма! – причитал мистер Стрикхэм. – Я думал, вы обе… Я думал… Слава богу!

Двое полицейских повели Кара из комнаты вверх по лестнице. Позади он слышал голос Лидии:

– Папа, они схватили Кара!

Впереди по коридору выстроились полицейские. Он слышал чей-то голос: «…здесь столько лисиц, черт бы их побрал! Никогда такого не видел!»

– Папа! – кричала Лидия. – Куда они ведут его? Он спас меня!

Кара протащили через комнату со швейными машинками, а затем вытолкали на улицу. Четыре полицейские машины и два бронированных вэна стояли на дороге. Кар почувствовал, что с одного запястья сняли наручники.

– Не двигайся! – приказал полицейский, приковывая мальчика к стальным перилам. Его рация зазвонила.

– Ты сказал, пчелы? – пробормотал он. Кар подавил улыбку. Остальные Бестии прятались столько лет, что теперь они точно не позволят себя поймать.

Вскоре из дверей вышли Мамба и Скатл, оба бледные, в наручниках, в сопровождении полицейских в защитном снаряжении. Их отвели к вэну и втолкнули внутрь.

– Стой смирно и не оборачивайся, – прошептал голос у него за спиной.

– Пип? – спросил Кар.

– Шшш! Я постараюсь открыть замок.

Через несколько секунд Кар был свободен. Он медленно покрутил запястьями и обернулся. Пип исчез, а наручники болтались на перилах.

Мистер и миссис Стрикхэм вышли из дверей фабрики, Лидия шла между ними, все трое крепко обнимались. Когда Кар увидел их, сердце его радостно затрепетало.

– Офицер Франко? – позвал мистер Стрикхэм. – Нам нужно поговорить по поводу мальчика.

Полицейский, который вел Кара из здания, подбежал к начальнику тюрьмы.

– Мы взяли его, сэр, – сказал он. – Мальчик прочно прикован к…

Но Кар уже перепрыгнул через перила и растворился в тени между домами.

Он знал, что не может вернуться в гнездо. Там его будут искать в первую очередь.

Значит, путь только один.

Он проснулся под сводом церкви от запаха бекона. Над жаровней, на которой стояла видавшая виды сковородка, склонился Крамб. Тусклый утренний свет сочился через окна и дыры в крыше.

– С добрым утром, соня, – сказал Крамб.

Кар резко сел и тут же пожалел об этом. Все тело, от кончиков пальцев до корней волос, сильно ломило. Он застонал.

– Вот что значит превращаться в ворона, – сказал Крамб, посмеиваясь. Он протянул Кару тарелку, на которой лежал сэндвич с большим куском бекона, и дымящийся пластиковый стаканчик. Затем уселся перед мальчиком на пол и впился зубами в свой бутерброд.

– Значит, это правда? Он исчез?

Кар откусил огромный кусок и кивнул, вспомнив безумный мятущийся взгляд Сеятеля Мрака в момент его кончины.

– Пусть он и дальше пребывает в таком состоянии, – сказал Крамб. Он жевал с глубокомысленным видом. – Знаешь, Кар, ты можешь остаться здесь навсегда, если хочешь.

Кар улыбнулся.

– Спасибо, – сказал он, – но ты вовсе не обязан так говорить.

Крамб передернул плечами:

– Да нет, как раз наоборот.

Он порылся в своих многочисленных карманах, вытащил вчетверо сложенную газету и протянул ее Кару.

Бумага была хрупкой на ощупь, и Кар аккуратно развернул газету. Там была черно-белая фотография мужчины и женщины. Кар узнал их – его мама и папа. На плечах у мужчины сидел мальчик – на вид года три-четыре – и болтал ногами. Кар тяжело сглотнул, глядя на маленького себя, потом перевел взгляд на родителей. Оба счастливо улыбались.

– Я подумал, что это должно быть у тебя, – сказал Крамб.

К Кару наконец вернулся дар речи:

– Откуда это у тебя?

– Квакер, – ответил Крамб. – Он отдал мне ее прошлой ночью. Это из статьи, которую напечатали после того, как они погибли. Кар, я знаю, что значит лишиться родителей. Дать тебе приют – это наименьшее, что я могу для тебя сделать.

Кар вновь сложил газету и положил ее в куртку.

– Спасибо, – сказал он.

Услышав шаги на лестнице, он выпрямился, но Крамб продолжал уплетать свой сэндвич.

– Привет, Пип! – крикнул Говорящий-с-голубями.

В комнату прошел светловолосый мальчик.

– Я нашел твоих друзей, Кар, – сказал он, кивнув на разбитое витражное окно в дальнем конце нефа. Визг и Хмур влетели внутрь и, приземлившись рядом с Каром, сложили крылья.

– Где ты был? – спросил Хмур. – Мы прождали на кладбище целую вечность!

– Это долгая история, – ответил Кар.

– Сперва о главном – это бекон? – поинтересовался Визг.

Кар отломил кусок бутерброда и бросил его ворону, который поймал его и тут же заглотил.

– А знаешь, – сказал Пип, – у меня для тебя есть кое-что еще.

Он поднял грязное одеяло, лежавшее рядом с жаровней, и бережно развернул его. Внутри был длинный, поблескивающий черный клинок – Клюв Ворона.

– Стащил его у задремавшего копа, – сказал Пип. – Кар, – спросил он робко, – так ты остаешься здесь, с нами?

Кар глотнул из стаканчика и ощутил вкус горячего шоколада. Ему вспомнилось лицо мисс Уоллес, и на душе вдруг стало горестно. Он посмотрел на Пипа, который выжидающе глядел на него.

– Не знаю, – ответил он. – Я думаю… Думаю, какое-то время мне стоит побыть одному.

– Конечно, – сказал Крамб. – Тебе нужно еще что-нибудь?

Кар хотел было сказать «нет», но тут ему пришла в голову одна мысль.

– Есть кое-что, – кивнул он.

В тот день Кар первый раз в жизни сел на автобус – в одежде, которую дал ему Крамб. Он закрыл лицо шарфом и как можно ниже надвинул кепку, чтобы никто не узнал его по фотографии в газете. В кои-то веки вороны согласились отпустить его. Они понимали, что на этот раз Кар должен действовать в одиночку.

Пыхтящий автобус отвез его из Блэкстоуна в деревушку под названием Фальстон. Там он отыскал кладбище и прошел через ворота по тропинке к могилам. Он вытащил из-за пазухи помятую белую розу и положил ее на могильный камень родителей, потом провел пальцами по завитушкам и линиям, которые складывались в их имена. Когда-нибудь, наверное, он сможет их прочитать.

Кар вытащил из кармана пальто фотографию и разгладил ее на мраморной поверхности.

Сможет ли Крамб когда-нибудь заменить их? Конечно нет. Но он будет хорошим другом, кем-то вроде старшего брата, и Кар не сомневался, что Говорящий-с-голубями научит его нескольким приемам выживания в Блэкстоуне. Он не знал, как воспримут Визг и Хмур то, что теперь им придется жить с голубями, но надеялся, что они привыкнут. Как часто повторял Хмур, вороны умеют выживать.

А может быть, он построит себе новое гнездо, в более безопасном месте, чем парк. С сотней воронов в качестве помощников это не займет много времени. Хотя внутренний голос говорил ему, что он этого не сделает. Он так долго жил один. Наверное, сейчас пришла пора побыть в человеческом обществе.

– Я так и думала, что найду тебя здесь, – сказала Лидия.

Кар, чуть не уронив фотографию, быстро встал. Она стояла в нескольких шагах от него, в теплом зеленом пальто, в зеленой шапке и шарфе, руки в карманах.

– Как ты нашла меня? – спросил он.

Лидия улыбнулась, вытащила из кармана руку в перчатке и указала за ограду кладбища. Кар увидел миссис Стрикхэм, сидящую на водительском месте своей машины. Она помахала ему.

– Мама знает, где похоронены твои родители, – сказала она. – А у лис действительно острые глаза.

Она посмотрела на могилу:

– Кармайкл – хорошая фамилия.

Кар протянул ей фотографию.

– Это мои родители, – гордо сказал он.

– У них добрые лица, – сказала Лидия. Она прищурилась. – А это ты? Ты был такой милый!

Кар залился краской.

Лидия рассмеялась, а потом вдруг посерьезнела:

– Почему ты вчера ушел не попрощавшись?

– Прости, – сказал Кар. – Так получилось. Ты поэтому пришла – попрощаться?

Лидия быстро взглянула на маму.

– Нет, – ответила она. – Я пришла спросить, не хочешь ли ты пожить у нас – хотя бы какое-то время.

– Но…

– Выслушай меня, – сказала она. – У нас есть свободная комната. Папа не против. Разумеется, мы не скажем ему, что ты Говорящий-с-воронами. Он даже про маму ничего не знает! Конечно, над твоим поведением за столом надо еще поработать, да и несколько дней водных процедур тебе не повредят. И еще твой гардероб, который, если честно…

– Хорошо-хорошо, – сказал Кар, подняв руку. – У меня есть идея.

– То есть ты поживешь у нас? – спросила Лидия, ее лицо посветлело.

Кар колебался. Настоящий дом, с настоящей кроватью и настоящей едой, которую едят за столом…

– Я должен поговорить с воронами, но…

Он не договорил, заметив в ее волосах кусочек пуха, и протянул руку, чтобы снять его.

Но тут же резко отдернул руку: пух, упав на землю, вдруг побежал прочь на восьми лапках. Кровь застыла у Кара в жилах.

– Что это? – спросила Лидия, вертя головой.

– Ничего, – быстро ответил он. – Просто моль.

Но это был паук. Белый, как слоновая кость.

– Ты сказал, что обсудишь все с воронами, так? Я думаю, им понравится, что в гнезде будет больше места. Или они могут построить новое гнездо в саду!

Паук… Это ничего не значит. Ведь Сеятель Мрака мертв, разве не так? Но если нет…

– Я не могу, – вдруг сказал он. – Прости. Я думаю, мое место сейчас с Крамбом. И ты права, я веду себя за столом…

– Я пошутила! – сказала Лидия.

– Знаю, – ответил Кар, – но я говорю серьезно. Думаю, я еще не готов. К такой жизни.

Лидия погрустнела.

– Ну, если ты так считаешь… – сказала она. – Но предложение всегда в силе.

– И я благодарен вам, – сказал Кар. – Правда.

Гудок машины разнесся по холму, и Лидия обернулась к матери.

– Я должна идти, – сказала она. Потом шагнула вперед и крепко обняла Кара. Он почувствовал, как кровь снова прилила к лицу, а Лидия уже медленно удалялась от него по тропинке.

– Прощай, Джек Кармайкл, – сказала она. – По крайней мере, на сегодня. Не забудь, я обещала научить тебя читать. От этого ты не отвертишься!

Кар улыбнулся и посмотрел на могилу родителей, лицо все еще горело.

Элизабет и Ричард Кармайкл. Два имени, таивших историю жизни, о которой он почти ничего не знал.

Он понятия не имел, как его зовут на самом деле, пока Феликс Квакер не сказал ему. С тех пор как ему исполнилось пять лет, никто не называл его Джеком, он и теперь он не собирается возвращаться к этому имени.

Он окликнул Лидию, которая уже открывала дверь машины.

– Меня зовут не Джек, – сказал он. – Меня зовут Кар.

Лидия улыбнулась.

– В таком случае до встречи, Кар, – крикнула она ему и помахала рукой.

Кар, Говорящий-с-воронами. Кар, последний потомок рода, уходившего корнями в глубину веков. Что принесет ему грядущий день?

Он глубоко вдохнул, чувствуя, как чистый студеный воздух наполняет легкие. Откуда-то он знал, что зло не исчезло навеки. Есть другие Бестии – как хорошие, так и плохие. Один враг повержен, но придут новые.

И Кар будет к этому готов.

1 1 фут равен примерно 0,3 метра. (Здесь и далее – примеч. ред.)

2 Слово «бестия» пришло в русский язык из латыни. Его современное значение – «плут, хитрец», однако в прошлом оно могло означать «животное, чудовище». В этом значении оно используется и здесь. (Примеч. ред.)

3 1 ярд равен примерно 0,9 м.

Продолжить чтение