Читать онлайн Летние свидания (сборник) бесплатно

Летние свидания (сборник)

Алина Кускова

«Рыцарь моего лета»

Глава 1

Давай знакомиться. Я здешняя Золушка!

Лето в этом году обещало быть солнечным, жарким, ласковым. Прошла только первая половина июня, полностью занятая сдачей зачетов и экзаменов. Впереди – целая череда нескончаемых дней отдыха и наслаждения ничегонеделанием. К тому же у Яны лежала стопка новеньких романов об отважных рыцарях, не устававших сражаться с ветряными мельницами за сердца прекрасных дам.

– Вот еще, – возмутилась Иришка, услышав, чем собирается заниматься ее подруга на каникулах. – Нужно реальные романы заводить, а не читать про других! В пятнадцать лет не иметь парня просто неприлично. Ты же не страхолюдина какая-то! Я видела, как на тебя парни смотрят.

Девчонки возвращались из спортивного клуба, где проходили городские соревнования по боксу. Подруги этим видом спорта не интересовались настолько, чтобы просиживать часы в душном зале. Просто Ира Забелкина весь учебный год была влюблена в парня из параллельного класса – Артема Свиридова, а тот увлекался этой кулачной борьбой не на шутку. Так и получалось: Артем интересовался боксом, Ирина – им, а Яна составляла Ирине компанию от нечего делать.

Этим летом уехать отдыхать у семьи Завьяловых, состоявшей из мамы, папы и самой Яны, не получалось – намечалось появление на свет братика или сестрички. Кого конкретно, родители решили не уточнять, говоря, что им все равно, кто родится, лишь бы родился здоровеньким. Собственно, Яне тоже было все равно. Ее мнения насчет пополнения семьи не спрашивали, поставили перед фактом сразу после Нового года, назвав старшей сестрой. «Здорово, – тогда подумала Яна, – ничего не скажешь!» Она ничего и не сказала. Хотя совершенно не хотела делиться родительской любовью, комнатой и прочими материальными ценностями с вечно орущим младенцем…

– Хочешь, я познакомлю тебя с Генкой Кутузовым? – продолжала отвлекать Яну от грустных мыслей Иришка. – Ты его сегодня видела, он сидел недалеко от нас. Почти два метра мышц! Мозгов, конечно, маловато, но не в них же счастье. Зато прикинь, как ты с ним появишься на пляже. Девчонки умрут от зависти!

– Познакомь, – вздохнула Яна. – Все равно придется безвылазно сидеть в городе. А так будет хоть с кем в кино сходить.

– Вряд ли он в кино ходит, – поморщилась Иришка. – Думаю, Генка дома с компа боевики смотрит. Они же, эти боксеры, все больные на голову! Сколько раз за спортивную карьеру им по ней стучат-то. Только мой Темка не такой. Он особенный!

Яна не понимала, в чем была особенность Артема Свиридова. Он казался ей обычным парнем, который увлеченно занимался боксом и больше ни на что другое не отвлекался. Ни на что и ни на кого, в том числе и на ее подругу. А та надумала что-то необыкновенное и решила, что он по ней тайно вздыхает. Еще Иришка считала, что Артем просто боится к ней подойти, и старалась как можно чаще попадаться ему на глаза. Вдруг когда-нибудь все же решится!

Такой храбрец, боец, разящий своих противников на ринге, и вдруг боялся подойти к ее подруге? Это не укладывалось в Яниной голове. Если люди нравятся друг другу, то сделать навстречу пару шагов довольно естественно. А когда один все не решается, значит, не настолько ему нужно шагать именно к этой девушке. Наверняка, как только появится та самая, единственная и жизненно необходимая, он не то что шагнет, он помчится к ней наперегонки с судьбой. Но разубедить подругу было довольно сложно, да Яна и не хотела отнимать у Иришки мечту. А вдруг она ошибается? Тем более подруга сильно не страдала, головой о стенку не билась и слезы в подушку не лила. Ира планомерно и решительно осаждала бастион под названием Артем Свиридов и ждала, когда на стенах неприступной крепости появится белый флаг.

Сегодняшнее мероприятие показало, что Иришкины поздравления с победой Артему очень понравились. Как бы не так! Любому бы понравилось, когда кричат, что он лучший, и дарят плюшевое сердечко. Яна была уверена, что, опомнившись, Артем дома сунет сердечко куда подальше и забудет о нем и об Ире. Но подруге свои мысли высказывать не стала. Опять же – вдруг она ошибается? И здоровяк Свиридов по вечерам, жестко отработав приемы на «груше», садится за стол и начинает сентиментально перебирать Иришкины сувениры. Сердечко, насколько знала Яна, было пятым подарком боксеру. До этого в его коллекцию попали: гном (подруга сказала, что глаза у них с Артемом одинаково грустные), фарфоровый ангел (подарок на именины) и слоненок с открывающейся спинкой, где хранился малюсенький ключик (от Иришкиного сердца, но вряд ли Свиридов додумался открыть слоненку спину). Еще там была металлическая черная кошка с выпученными глазами и голубой ежик. Присутствие ежа никак не оправдывалось, это был порыв. Ира увидела игрушку, купила и сунула Артему при очередной «случайной» встрече.

– Ты сегодня такая, будто не выспалась! Слушаешь, что я говорю?

Яна растерянно кивнула.

– …Еще Генка любит огурцы. У нас дачи рядом, его бабуля в парнике днями возится, чтобы обеспечить внука этим ценным овощем.

– Я что, должна прийти на первое свидание с пакетом огурцов?! – испугалась Яна.

– Зачем пакет? – задумалась Иришка. – Думаю, двух-трех хватит. Вытащишь их как бы между прочим из рюкзачка. Один ему дашь, второй сама сгрызешь. Это вас сразу объединит. А что?! Я где-то слышала, что на первое свидание одна девчонка притащилась с корзинкой огурцов, они ее дружно ухайдокали, после чего уже не расставались!

– С чем не расставались? С унитазом?! – хихикнула Яна.

– Зря смеешься. Завоевать парня – дело серьезное, требует особого подхода. Я вот Темку десятый месяц завоевываю! Мне надо, чтобы не на год или три, сколько там химия влюбленности действует, а навсегда.

– Три года действует. Потом спад. Это научно доказано.

– Научно доказано, что люди произошли от обезьян! Ты действительно этому веришь?! Лично я с макакой ничего общего иметь не желаю.

– Не злись, Иришка.

– А я и не злюсь. Я хочу тебя по-хорошему подготовить к встрече с неопознанным объектом. А ты отлыниваешь от процесса, витая в облаках. Неужели уже влюбилась в кого-то?! Мне вот твой сосед Виноградов очень нравится. Если бы не Темка, я бы к нему переметнулась.

– Он всего лишь сосед, – пожала Яна плечами, но взгляд ее потеплел. – К тому же старше нас, уже учится в универе. На мелких школьниц внимания не обращает. К нему однажды девушка приходила модельной внешности в таком прикиде, как будто с подиума в Милане сошла и прямиком – в Клин, в наш третий микрорайон!

– Да уж, – процедила Иришка, – где Клин и где Милан. Но ключевое слово здесь – однажды. Если с Генкой не получится, то я тебе с Виноградовым помогу.

– Ты что, мать Тереза?!

– Нет, какая еще мать?! Просто я не могу допустить, чтобы моя лучшая подруга вела затворнический образ жизни, читая дурацкие романы о чужой любви в чужих веках. Летом! Когда природа живет полной жизнью! И мы должны жить в собственное удовольствие.

– Я не могу, ты же знаешь. Мы готовимся к пополнению.

– Это твои родители готовятся, – хмыкнула Иришка. – Ты-то здесь при чем? Извини, конечно, но раз уж Светлана Николаевна на старости лет – в ее-то тридцать девять – решилась на такой отчаянный поступок, так пусть сама со всем и справляется. Не давай себя эксплуатировать. Не позволяй делать из себя няньку. Родители моментально садятся на шею и свешивают ноги на твою личную жизнь. И все! Запрягли! Фиг вырвешься. Поверь моему сестринскому опыту.

– У тебя же с братом разница в возрасте всего один год!

– Зато какой напряженный и неудачный год! Думаешь, легко быть старшей сестрой?! То-то. Слушай меня и не поддавайся жалости.

Подруги уже подошли к дому Яны. Обычная пятиэтажка пряталась в зелени разнокалиберных березок. Во дворе на лавочках сидели старушки-соседки, перемывающие всем косточки. На детской площадке бегали дети.

– Колянчик! Колянчик! – вдруг позвала своего внука одна из старушек. – Пойдем домой кашку кушать!

– Какая гадость, – поморщилась Иришка. – Тебя ожидает такое же будущее, подруга.

Яна сразу представила себя такой же старушенцией, восседающей на лавочке и бдящей за малышом. Только этого ей не хватало! Передернула плечами и побежала в подъезд.

– Я тебе позвоню, скажу, на какое время вы с Генкой договорились! – прокричала ей вслед Иришка.

Дома Яну ждал неприятный сюрприз. Мама ходила по квартире и собирала вещи. Сначала Яна обрадовалась, решила, что родители все-таки взяли путевки и вся семья, как обычно, отправится на летний отдых к морю. Но мама внезапно порывисто обняла Яну и сказала, что уезжает одна. Вернее, с папой. Но папа ее только проводит до приемного отделения и вернется обратно.

– Приемного отделения?! – обомлела Яна. – Уже пришло время?!

– Нет, – качнула головой мама. – Времени еще полмесяца точно есть. Просто мне придется эти полмесяца по медицинским показаниям провести в больнице. Это называется «полежать на сохранении».

Она улыбалась и была совершенно спокойной.

То, что неродившегося малыша нужно было сохранять, Яна слышала. Но не думала, что так долго! Две недели! И может быть, дольше. А как же они с папой?!

Папа тоже казался спокойным и уверенным. Он уже ждал маму с ключами от машины.

– Не переживай за нас, – сказал Олег Викторович. – Картошку я чистить умею, Янка макароны научится варить. Проживем. Мы тебе еще куриный бульон будем в больницу носить! Доча, ты знаешь, как варить живую курицу?

– Живую?! – поразилась Яна.

– Не пугай ее, – успокоила мама. – Звоните мне чаще, я все расскажу. Все равно мне скучно будет лежать и читать. Поделюсь с вами своим ценным кулинарным опытом. Конечно, обидно, что я Яночку ничему серьезному не научила…

– Я умею варить сосиски!

– Вот видишь, – обрадовался папа. – Мы протянем! Главное, береги себя и нашего ребенка!

Яна надула губы. Как будто она не их ребенок! Конечно, в пятнадцать лет дочь уже считается взрослой и самостоятельной! Как жить-то теперь?! Ведь на самом деле в их семье только мама была взрослой и самостоятельной, и уж никак не Яна, а тем более папа. Тот вообще не знает, как включается плита, стиральная машина, пылесос и будильник!

– Не будь эгоисткой, – шепнул ей папа. – Давай отпустим маму со спокойным сердцем.

– Хорошо, – сказала Яна. – Не волнуйся, мам. Я сварю тебе курицу.

Мама снова улыбнулась, погладила свой живот и подмигнула Яне.

– Ты справишься, я знаю.

– Мы справимся, – кивнул папа, обнимая маму за располневшую талию. – Пойдем, дорогая.

Когда они ушли, Яна бухнулась в кресло и схватилась за голову. Она-то думала, что еще есть время! А времени нет! Уже началось. Ее запрягли и свесили ноги. И что теперь делать?!

Нельзя сказать, что Яна Завьялова не любила детей. Чужие иногда ей очень нравились. А вот свой определенно вносил коррективы в ее размеренную, привычную жизнь. Во-первых, Яне теперь придется меняться комнатой с родителями, ее-то непроходная и без лоджии. Малышу вредны сквозняки, а папа никак не отучится от вредной привычки курить на свежем воздухе. С другой стороны, если Яна чем-то жертвует, то и папа мог бы постараться обходиться без сигарет. Во-вторых, как уже известно, в целях экономии Яне придется сократить занятия английским с репетитором. Родители решили, что дальше она сможет наверстывать упущенное сама. На танцы ей придется ходить не два раза в неделю, а всего лишь один. Вдруг окажется, что некому посидеть с малышом. Кругом ограничения! В-третьих, значительно урезаются закупки летних сарафанов. Вместо них папа накупил голубых пеленок. Почему голубых? Он сам не знает. Говорит, что интуиция.

И это только то, что сразу вспомнилось! А еще не шуметь, громко по телефону не разговаривать, музыку без наушников не слушать…

Когда вернулся папа, Яна постаралась ничем не выдать своих грустных мыслей. Папа был радостным, словно у них уже родилась тройня и им пообещали от мэрии бесплатную трехкомнатную квартиру. Да, Яне была жизненно необходима собственная комната и желательно непроходная!

– Маму осмотрел врач, сказал, что полежать придется дней десять. Ну что, доча, с чего начнем?! – И он довольно потер руки. – Хочешь макароны по-флотски?!

– А что, мама перед уходом ничего не приготовила нам на ужин? – тоскливо поинтересовалась Яна.

– Я настоял на том, чтобы она не перетруждалась у плиты! – торжественно заявил папа, заглядывая в кухонный шкаф. – Где у нас макароны? И где же они прячутся?

– На самой нижней полке, – подсказала Яна. – Я тебе нужна, па?

– Ни в коем случае. Иди, отдыхай! У тебя начались каникулы! Я же не изверг какой-нибудь заставлять дочь варить макароны! Кстати, а ты умеешь?

– Чисто теоретически.

– Нет, так и я умею. Тут нужна практика. Если что, я тебя позову.

– Хорошо.

Яна ушла в свою комнату. Осмотрела ее хорошенько. Прикинула, что больше всего времени отнимет перевозка книжного шкафа со всем его содержимым. Взяла книгу в руки и полистала. Эх, рыцари, рыцари, где же вы в реальной жизни? Вместо них ей подсовывают какого-то Генку Кутузова. Да и того небось от «груши» не оторвешь! Что-то долго Иришка не звонила.

Но как только Яна углубилась в чтение любимой книги, подруга дала о себе знать.

– Срочно собирайся, – сообщила она. – Кутузов сейчас возле Ледового дворца с парнями договаривается о завтрашнем бое! Если ты сейчас мимо них пройдешь, ваша встреча будет выглядеть как случайность!

– Я не пойду, – отказалась Яна. – С какого перепуга я к нему подойду?!

– Рядом с тобой буду я! Я уже здесь, у Ледового, держу руку на пульсе событий. Мы подойдем и спросим у Кутузова, где Свиридов!

– Не нравится мне эта идея.

– Думаешь, не получится, если Кутузов скажет, что он не знает? Ладно. Жди.

Яна отключила трубку и стала ждать неизвестно чего. Больше всего на свете ей хотелось встретиться не с Кутузовым, а с нормальным парнем, в которого можно влюбиться с первого взгляда. Только посмотреть на него и понять: да, это тот парень, о котором ты мечтала всю свою сознательную жизнь. И чтобы он так же посмотрел. И чтобы так же подумал про всю жизнь… Да, да, Яна Завьялова была той еще романтичной мечтательницей. Только суровая действительность часто опускала ее из облаков вниз, на бренную землю.

– Я вышла из засады и с ним поговорила, – снова позвонила Иришка. – Он согласен с тобой встретиться!

– Что ты ему сказала?!

– Что ты хочешь с ним познакомиться. А что еще можно говорить в таких случаях? Давай, подруга, чеши сюда, пока он ждет.

– Ир, тебе не кажется, что ты меня ему навязываешь?!

– Нисколько. Теплый июньский вечер способствует вашему знакомству. Я дождусь тебя и исчезну.

– Только не исчезай…

Яна быстро собралась, накинула ветровку, задержалась возле зеркала в прихожей. На тумбочке стояли мамины духи. Яна капнула пару капель на запястье и принюхалась. Странный такой запах… похож на запах гари… Она повернулась в сторону кухни и увидела дым.

– Спокойно, доча! – оттуда вышел папа с половником в руке. – Мы не горим, но были к этому близки. Я открыл окно, сейчас проветрится. Ты куда-то собралась?

– Погулять с подругой.

– Нет проблем, – вздохнул папа. – Придется самому отмывать плиту. Кстати, ты не знаешь, как это делается?

«Началось», – подумала Яна и направилась на кухню. И это только первые часы без мамы! Конечно, она сама виновата, нужно было папе все показать и рассказать. А зачем он тогда обнадежил ее, что знаком с теорией?!

Макароны сгорели. Папа добавил слишком мало воды и занялся своими делами. На кухонном столе остались разложенными в беспорядке бумаги – у папы вовсю шла подготовка к новому проекту. Яна почувствовала угрызения совести, нужно было помочь…

– Как-то они очень быстро закипели, – поправляя очки и заглядывая в кастрюлю, сказал папа. – Но в морозилке еще лежат пельмени!

– Пельмени я сварю сама.

– Но ты куда-то собиралась?

– Ничего, обойдусь, – хмыкнула Яна и принялась натягивать резиновые перчатки, чтобы мыть плиту.

– Ты офигела?! – кричала через полчаса ей в трубку Иришка. – Я тебе такого парня придержала, а ты не пришла из-за каких-то макарон! Янка, Кутузовым разбрасываться нельзя! Скажи спасибо, что я передоговорилась с ним на завтра. Сказала, что у тебя тетка внезапно приехала из Америки.

– Из Италии, – хмыкнула Яна.

– Почему из Италии? – не поняла Иришка.

– Макароны были итальянские. Паста.

– Забудь про макароны. Думай, где возьмешь огурцы. Предлагаю тебе утром сходить на рынок…

– А там кур продают?

– А то. Там все продают.

– Хорошо, схожу на рынок. Ир, ты варила когда-нибудь куриный бульон?

– Ну, ты даешь, подруга! Конечно, варила. Значит, так, берешь курицу… и ищешь в Интернете продолжение рецепта.

– Понятно.

После разговора она опять вернулась на кухню.

Яне этим вечером многое стало понятным. Ну, если не многое, то уж одно точно – готовить им с папой придется ей. И на рынок идти тоже ей, за курицей, ну, не за огурцами же, в самом деле! С другой стороны, и огурцов можно будет купить…

– Спасибо, доча, за пельмени, – сказал папа и встал, чтобы помыть тарелки.

– Я сама помою, – вздохнула Яна, забирая у него посуду. – Лучше маме позвони, пожелай ей спокойной ночи.

– Совсем взрослой стала, – пробурчал папа как-то горделиво и вышел.

– Здравствуй, кухня! – торжественно произнесла Яна, разводя руками. – Давай заново знакомиться. Я здешняя Золушка! Но на добрую волшебницу, честно говоря, не рассчитываю.

И принялась мыть посуду.

Глава 2

Сначала курица, затем поход в кино

Следующее утро началось с того, что они проспали. Вернее, проспал папа, которому будильник всегда заводила мама. Он вскочил и принялся метаться по квартире в поисках одежды, которую ему тоже всегда заранее готовила мама. Яна открыла глаза и посмотрела в окно. Ах, какое прекрасное хмурое утро! Солнца нет, его острые лучи не отвлекают от сонного процесса. Идет слабый дождичек, мерно стучащий каплями по подоконнику. Приятная дробь, под нее отлично спится…

– Дочь! – торжественно провозгласил заглянувший к ней в комнату Олег Викторович. – Завтрак готовь себе сама! Я побежал… Опаздываю!

– Куда? – сонно пробормотала Яна, глядя ему на ноги.

– На работу! Куда же еще? А, да. Вечером поедем к маме. Мы обещали ей куриный бульон!

– Нравится мне это «мы», – прошептала Яна и вздохнула. – Папка, у тебя туфли разные!

– Не говори глупости… Действительно.

Яна поняла, что ей придется встать и собрать папу, а то он еще что-нибудь перепутает. Когда у Олега Викторовича начиналась разработка нового проекта, он за свои действия в домашнем пространстве не отвечал. В чем Яна убедилась лишний раз вчера, с подгоревшими макаронами. Теперь они вдвоем носились по квартире. Пока папа искал две одинаковые пары обуви, Яна выбирала ему синий галстук под голубую сорочку. Но проблема состояла в том, чтобы этот галстук завязать так, как это делала мама.

Может быть, мама это сделала бы гораздо лучше Яны, но получилось то, что получилось.

– Сойдет и так, – папа поправил комок под воротом и разгладил концы галстука. – Зато с обувью теперь все в порядке. Позавтракаю в буфете! Янка, смотри не наделай глупостей! И приезжай ко мне в обеденный перерыв, вместе поедим. И позвони мне обязательно!

Олег Викторович шагнул за дверь, Яна едва успела сунуть ему в руки портфель.

– Уф-ф-ф, – выдохнула она, проводив отца, и отправилась в ванную.

Она позавтракала тем, что нашла в холодильнике, привела себя в порядок и залезла в шкатулку, где хранился бюджет семьи. Деньги всегда лежали на видном месте, каждый мог взять, но только должен был поставить об этом в известность остальных. Крупные покупки в их семье всегда обсуждали, решались на них тогда, когда все трое были «за». Яна подумала: вот интересно, а малолетний ребенок будет иметь право голоса? Или у родителей хватит ума его не слушать? Звонить и сообщать папе, что она взяла необходимую сумму для похода за курицей, Яна не стала. Приняла самостоятельное решение, нечего отца по пустякам отвлекать. И Яна пошла на рынок.

Обычно за продуктами ездили папа с мамой, редко привлекая ее к этому утомительному занятию. Так что сегодняшний поход считался поистине героическим. И Яна надеялась, что справится с этим.

На рынке привычно толпились горожане, дорвавшиеся до продуктового изобилия. Яна решила сначала прогуляться вдоль всех прилавков, чтобы оценить ситуацию в целом. А она была достаточно трудной. То, что ей нравилось на внешний вид, не подходило по цене. А что подходило по цене, было слишком мелким. Купив средних по размеру и стоимости (вот соломоново решение) огурцов, Яна пошла в мясной отдел. И там…

Там она буквально нос к носу столкнулась с Иваном Виноградовым. Инстинктивно… да, да, есть такие инстинкты у девочек – нравиться противоположному полу… она поправила волосы, закинув светлые пряди за спину. Иван ей всегда нравился: уверенный, высокий, спортивный, привлекательный, с пронзительным рассматривающим взглядом. Он и сейчас чувствовал себя как рыба в воде в этой рыночной атмосфере.

– Привет, – сказала ему Яна, приблизившись к прилавку с куриным мясом. – Как дела? – банальнее ничего придумать не могла?! – Что здесь делаешь? – еще тупее спросила! Картины маслом рисует…

– Свежие белки выбираю, – улыбнулся ей Иван. – Куриное белое мясо полезно для мышц. Привет, Ян. А тебя каким ветром сюда занесло?

– Попутным, наверное, – она тоже улыбнулась. – Хочу куриный бульон маме сварить, ее положили в больницу. Нет, ничего серьезного, сохраняют будущего малыша.

– Повезет тебе, брат родится или сестра. Я вот один кантуюсь, родители уехали работать в Чехию. Будут перенимать опыт приготовления чешского пива.

– Ты живешь один?! – поразилась Яна.

– Вот, а ты даже не замечала, – упрекнул ее Иван. – Могла бы и мне бульона сварить.

– Я пока не умею, – призналась Яна.

– Не может быть, – прищурился Иван, внимательно оглядев ее.

Как будто все девочки должны целыми днями заниматься готовкой! И тем, чтобы варить бульоны и разносить их одиноким соседям привлекательной внешности, расспрашивая об их личной жизни и поездках родителей за границу. Еще и о девицах модельной внешности. Это, пожалуй, интереснее всего…

– Я тебя научу, – неожиданно сказал Иван.

И Яна тоже неожиданно согласилась.

Они вместе выбрали курицу, только Иван сказал, чтобы Яна купила ее частями, так легче варить. Затем они вернулись к овощам и купили лук с морковкой. Огурцы оказались явно лишними, к варке бульона отношения не имевшими. Пакеты Иван понес все сам. Яна возвращалась с ним домой довольная и радостная. Еще бы! Парень, старше ее на несколько лет, к тому же такой привлекательный, несет ее пакеты и собирается научить готовить. Да, как бы сказала Иришка, не каждой так может повезти.

С другой стороны, и ему повезло. Яна симпатичная девчонка, с хорошим характером, стремлением к домашнему труду и уходу за мужчиной. Она не стала для себя мысленно уточнять, что уход за папой был так себе, чего один узел галстука стоил! Но это лишь начало ее борьбы за сносное существование. А если они подружатся с Иваном, так существование будет очень даже приятным. Конечно, Яна понимала про разницу в возрасте, про то, что он относится к ней как к милой девчонке-соседке, попавшей в трудную жизненную ситуацию. Потому и согласился помогать. Но вдруг…

Никаких вдруг не произошло.

– Значит, так, – сказал Иван, водрузив ее пакеты на тумбочку в коридоре. – Берешь глубокую кастрюлю, кладешь туда куски мытой курицы, заливаешь водой и варишь полчаса после закипания. Снимаешь пенку. Затем кладешь очищенные лук и морковку. Специи и соль перед окончанием варки…

– И это все?! – разочаровалась Яна.

– Все, – кивнул Иван. – Удачи тебе, я пошел.

– Все, – пробормотала Яна, закрывая за ним дверь. – Путь к сердцу парня точно лежит через желудок. Они на начальном этапе отбраковывают девчонок, не умеющих готовить. Какая жизненная несправедливость!

Разумеется, после такого ценного совета курицу она сварила. Соль клала щепотками, пробуя бульон. Готовность курицы определяла реальным способом – ела. Но кое-что оставила маме. Довольная и сытая, Яна позвонила папе и сказала, что на обед не приедет, потому что сварила куриный суп и поела. Олег Викторович похвалил дочь, словно ничего другого от нее не ожидал. Яна и сама от себя такого не ожидала! Замахнувшись на более великие дела, она достала с полки кулинарную книгу и принялась читать рецепты. Уже собралась взяться за молочного поросенка под сметанным соусом, как позвонила подруга.

– Купила огурцов? – без предисловия поинтересовалась та.

– Купила.

– Рыночных? В магазинах они жухлые!

– Рыночных.

Яна про них совсем забыла: пришла и забросила в дальний угол кухни.

– Не забудь помыть! А то действительно будете обниматься не друг с другом, а с фаянсовым сооружением. Генка ждет тебя в час дня возле входа в городской парк. Он вечером не может, у него тренировка…

– Я тоже вечером не могу, поеду к маме и повезу ей бульон, который сама сварила из настоящей курицы!

– Вот и договорились, – не оценила кулинарные способности подруги Иришка. – Чапай в парк и не опаздывай. Кутузов такой товарищ, что ждать не любит. Звездун, одним словом. Но прикинь, как будут завидовать девчонки, когда увидят тебя с ним!

– Я сегодня на рынке встретила Виноградова, – словно в отместку за невнимание сказала Яна.

– Ну и что? – вяло поинтересовалась подруга.

– Ничего, – вздохнула, согласившись с ее апатией, Яна. – Он мне помог курицу выбрать.

– Мы это обсудим на ближайшей встрече. Сначала курица, затем поход в кино…

Яна никак не могла связать эти два антипода: птицу и фильм, но спорить не стала. В чем-то Ира совершенно права: нельзя сидеть дома и читать романы про романы. Нужно действовать самой, делать что-то! Хотя бы сходить на свидание к Кутузову. Хотя идти и общаться с ним ей не хотелось. Ну, не так чтобы поперек горла, и все же не очень приятно. Вот о чем можно говорить с качком, который занимается боксом? О грушах? Не может же Яна обсуждать с ним свои прочитанные книги. Это настолько интимные вещи, что посторонним о них знать не положено. Еще подумает, что она романтичная дурочка… Конечно, правильно подумает… Но лучше, чтобы не думал.

Генка Кутузов внешне был противоположностью Ивана. Если Иван походил на былинного богатыря с голубыми глазами и светлыми волосами, то Генка своим загорелым видом, темной шевелюрой и карими глазами мог обставить самого Бандероса. Он специально надел майку-борцовку, чтобы показать всем свои накачанные мускулы. Прямо какое-то поветрие пошло у парней – качаться, подумала Яна, разглядывая предмет воздыхания многих девчонок из их школы. Она стояла за кустом жасмина, от которого одуряюще пахло, и мучилась – придумывала первую фразу, с которой собиралась начать разговор. От первой фразы много ведь зависит, рассудила Яна.

– Привет, как поживаешь?

Так не пойдет. А если он недалекий, что, скорее всего, так и есть, и пустится в пространный рассказ о том, как собирается провести лето, то с ним придется стоять до вечера! К тому же ей хотелось, чтобы их встреча выглядела непринужденно и естественно.

– Привет! – внезапно прокричал ей Генка. – А ты чего в кустах сидишь?! Тут общественный туалет поблизости есть!

И рассмеялся.

– Придурок, – рассердилась Янка.

Она хотела развернуться и уйти, но Генка в два прыжка оказался рядом и схватил ее за руку.

– Ого, что это у тебя? – обрадовался он, забирая у нее пакет. – Огурчики! Клево.

И потащил Янку с огурцами на ближайшую лавочку. Брякнулся на нее, едва не сломав, усадил Яну рядом и раскрыл пакет.

– Хочешь?

Яна отрицательно помотала головой.

– Зря. Я огурцы уважаю. Они на девяносто процентов состоят из воды.

О, удивилась Яна, может быть, с Кутузовым все не так плохо?

Нет, с ним было плохо. Так плохо, что Яна принялась считать пробегающих мимо них детей и собак, мысленно прикидывая, что заводить собаку гораздо выгоднее, чем ребенка. И почему она об этом родителям раньше не сказала?! Если бы они купили собаку, хлопот с готовкой наверняка бы не было. Собаки в основном едят сухой корм…

Рядом с ней сидел Кутузов и хрустел огурцами. Яна покосилась на его жующий профиль. Неужели ей с ним когда-нибудь придется целоваться?! От этой мысли у Янки похолодели руки, и ее ногти, накрашенные термическим лаком, стали почти черными. Она отвлеклась, пытаясь согреть их. Очень интересный лак подарила ей Иришка. На вид вполне обычный, только под действием температуры меняется. Когда ногтям, конечно не нарощенным, холодно, они чернеют. В тепле лак на них становится светлым-светлым. Яна решила, что вернется домой, залезет в Интернет и поищет, в каком магазине еще продают такую прикольную вещицу…

– Все, – прочавкал Кутузов, доедая последний огурец, – кузнечики кончились! Мороженого хочешь? Заполируем содержимое желудка молоком.

Огурцы с молоком?!

– Не хочу.

– Какая ты вредная нехочуха, – засмеялся Генка и толкнул Яну кулаком в бок.

Легко так толкнул, но Яне не понравилось. А если он забудется и перепутает ее с соперником?! В смысле с противником, или как у них там называются партнеры по борьбе!

«Дорогое Мироздание, – мысленно попросила Яна, возводя глаза к проплывающим облакам, – сделай так, чтобы я его больше не видела!»

– Ну, все, хорошего понемногу, – сказал Генка, поднимаясь. – Мне пора. Значит, тебя зовут Янка. А ты ничего, прикольная. Только молчаливая. Но экономная, мороженое не ешь. Это у меня сейчас тяжело с финансами, вот начну на платные соревнования ездить, стану тебе пирожные покупать. Ты пирожные любишь?

– Нет, – вырвалось у Яны.

– Слушай, – заинтересовался Кутузов, – а ты вообще ешь что-нибудь? Или страдаешь от анорексии?

– Ни от чего я не страдаю!

– Да ладно тебе, я пошутил! Гы-гы-гы…

«Полный придурок, – вынесла свой вердикт Яна. – И шутки у него придурочные».

– Завтра встретимся, – хлопнул ее по плечу Генка. – На том же месте в тот же час. Приходи, не пожалеешь!

Янка уже сейчас жалела, что пришла. Нет, все-таки люди должны нравиться друг другу для начала. И между ними должно быть что-то общее – одни порывы души. А то Янкина рвется к облакам, а Генка способен только огурцы жрать! Или она к нему слишком необъективна?

Слушать про объективность своей оценки она не захотела. Подруги встретились для того, чтобы обменяться книгами. Ира упорно называла Кутузова мачо и поражалась равнодушию Янки. Почему подруга так может относиться к привлекательному парню? Да потому что подругу в парнях привлекает не внешность, а ум. Эту мысль безуспешно Яна пыталась донести. Ира никак не соглашалась, что ум у парня главное. Главное, по ее мнению, были кулаки. Так и не договорившись по принципиальному вопросу, они расстались.

Яна вернулась домой, легла на диван и принялась читать книгу. Она не заметила, как пролетело время. Хорошо, что позвонил папа и напомнил, что им нужно встретиться у больницы. Янка принялась искать термос, разогревать остывший бульон, переливать его в узкое горло – с широким горлом термос почему-то не нашелся…

Собравшись, она выскочила на лестницу, словно за ней гналась стая бродячих собак.

– Спешишь на свидание? – подмигнул ей Виноградов, подошедший к лифту.

Яна обомлела! Он так здорово выглядел! Словно сам собрался на свидание. Впрочем, сейчас вечер, нормальные люди ходят встречаться с себе подобными… Вроде бы Иван ей ничего не должен, ничем не обязан, но почему внутри у нее так клокочет ревность?!

– Да, на свидание, – бросила Яна, отводя от него глаза.

– Со мной в лифт?

– Нет! Я пешком пройдусь.

И Яна побежала вниз по ступенькам, не боясь расплескать ценный бульон.

– Как хочешь, – донесся ей вслед его удивленный голос.

А вот мама не удивилась, когда Яна гордо сунула ей в руки термос. Сказала, что ничего другого от своей дочери и не ждала. Яна вполне самостоятельная девушка и найдет, как справиться с возникшими проблемами. Мама перевязала узел на папином галстуке, показав Яне, как это нужно делать правильно. Еще немного постояла с ними в приемном отделении и ушла. Ей нельзя было долго стоять, сидеть вообще было нельзя, лучше всего – лежать. Олег Викторович с Яной переглянулись, вздохнули и пошли к выходу.

– Конечно, мы справимся! – бодро заверил себя и дочь Олег Викторович. – А что у нас на ужин?

– Только не макароны, – поморщилась Яна.

– Тогда давай зайдем в пиццерию, – предложил папа.

– Мы с тобой обязательно справимся, – рассмеялась его находчивости Яна. – Как ты думаешь, маме понравится мой суп?

– Еще бы не понравиться! Я тоже хочу оценить твои кулинарные способности.

– Заметано, папка. Завтра серьезно займусь готовкой.

И отчего-то ее эта проблема больше не пугала? Да и вообще была ли эта проблема…

Глава 3

У правильно завязанного галстука должна быть небольшая вмятина

На следующее утро Яна встала сразу, как только зазвонил будильник. Это она поставила его на нужное время, чтобы Олег Викторович больше не опаздывал. Яна заварила кофе, наделала бутербродов – уж с этим она справлялась довольно легко – и разбудила отца. Олег Викторович не удивился, ну, если и удивился, то ничем не выказал этого. Бодро поел и поспешил на работу. Яна в последнюю минуту вспомнила о галстуке! На этот раз немного помучилась с узлом, но завязать по-маминому у нее все же получилось. Привычно сунув ему в руки портфель, Яна закрыла за отцом дверь.

– Неплохо начинается день, – решила она и взяла телефон, чтобы позвонить маме.

Но мама позвонила сама, словно почувствовала.

– Как вы там, мои дорогие? Не проспали?

– Ну что ты, мам? Все в порядке! Папа отчалил при полном параде.

– Не позволяй ему часто пить кофе! У него шумы в сердце…

Разве? Яна об этом и не подозревала. Хорошо, примет к сведению, завтра утром заварит ему зеленый чай. Мама дала еще несколько ценных указаний, Яна согласилась их выполнить, хотя с некоторыми была принципиально не согласна. Но волновать маму было нельзя. Если мама начнет волноваться, это сразу же отрицательно скажется на малыше…

Ох уж этот малыш! Когда-то давно, когда ей было лет десять, родители спрашивали дочь, не хочет ли она братика или сестричку? Яна, ревнивым взглядом окидывая разбросанные по комнате игрушки, твердо отвечала: нет, не хочет ни братика, ни сестричку. Родители пытались рассказать, насколько здорово будет Яне не одной играть со своими игрушками, но их усилия ни к чему не привели. Яна наотрез отказалась делиться с кем бы то ни было.

Когда же несколько месяцев назад мама пришла от врача и с таинственным выражением лица подошла к папе, Яна испугалась. Она решила, что у мамы неизлечимая болезнь! О которой ей не хотят говорить. На ее прямой вопрос родители ответили уклончиво, мол, ничего страшного, все образуется. А вскоре стал заметен мамин животик.

Сначала Яна хотела на них обидеться! Обидеться и уехать к бабушке в Смоленск. Пусть, если сами так решили, остаются со своим новым ребенком! Если она им больше не нужна. Яна позвонила бабушке. Та сказала, что среди учебного года внучку не примет. Пусть Янка выкидывает из своей светлой головы дурь и блажь и готовится вместе с родителями к одному из самых замечательных событий в семье. Обижаться на бабушку было глупо. Она жила далеко и Янкиных надутых губ не видела. К тому времени Янка уже смирилась с будущим прибавлением в семействе.

Смирилась, но не больше того. И вдруг, с чего бы это, вчера решила сварить бульон! Ах, как трогательно! Ах, как сентиментально… Что, непробиваемая стена непонимания и неприятия младенца закачалась? Сейчас она все бросит и кинется разбирать свой книжный шкаф? Да ничего подобного! Это ее комната, и никому она ее не отдаст. Она прожила в ней пятнадцать лет! Целых пятнадцать лет смотрела в окно на березку, растущую вместе с ней… Конечно, дело не в березке. Тут дело принципа. Кто им дороже: их родная дочь или младенец? Разумеется, он тоже будет родной, но еще только будет…

Для того чтобы отвлечься от грустных мыслей, Яна опять почитала кулинарную книгу.

– Значит, так, – с порога начала Иришка, оторвавшая ее от полезного занятия. – У тебя наклюнулся еще один объект!

– С меня хватило Кутузова…

– Брось! Не говори глупости! Кутузов в силу своей немыслимой занятости останется запасным вариантом. Речь о Потемкине.

– Ты что, подобрала мне потомков всех полководцев страны?!

– Потемкин Сашка из параллельного класса. Очень хороший мальчик! Уверяю тебя. Не мачо, конечно. К тому же у него ты можешь многому научиться. У него недавно родилась сестра!

И Ира уставилась на подругу таким взглядом, словно только нашла и обналичила сундук с золотом и драгоценностями.

– Сестра?! – поразилась Яна.

– Родная!

– Только этого мне не хватало!

– Ага! Понимаешь, что как раз этого тебе и не хватало. Побежали в парк! Он там сидит на набережной и качает коляску.

– Что ты ему сказала?!

– Самую безобидную вещь – ты хочешь поговорить с ним о детях!

– Да не хочу я разговаривать о детях!

– Не хочешь? А придется. Я ему пообещала. К тому же, Янка, ты такая зануда! Как можно не понимать, что дети – это всего лишь зацепка для продуктивного диалога? Начнете говорить о детях, плавно перейдете к отношениям, от них – к чувствам… В противоположной последовательности.

– Я не хочу в противоположной. Я хочу нормального диалога с нормальным парнем.

– Нормального с нормальным не получится, – заявила Ира. – Потому что ты сама ненормальная. Разве можно отказываться от знакомства с парнями?! Чем их больше, тем лучше!

– Я доверяю качеству, а не количеству.

– Давай поговорим после твоей встречи с Потемкиным. Уверена, он тебе понравится. И вообще в твоем состоянии сейчас лучше общаться с парнями, а не варить бульоны. Это отвлекает от печального будущего, когда вас в семье станет на одного человечка больше. Слушай, Янка, я тут недавно по телику видела, как в одной семье сразу тройня родилась! Светлана Николаевна же УЗИ не делала! Так что и у вас может быть…

– Ничего не может быть, – поморщилась Янка и схватила сумку. – Пойдем в парк!

Новый претендент на звание рыцаря этого лета действительно сидел на лавочке и качал коляску. Яна помнила высокого сутулого парня Сашку, вечно таскающего с собой кучу книг. Потом у него одного из первых в школе появилась электронная читалка… С нее он и читал, не обращая внимания на то, что в коляске лежал ребенок и чмокал губками.

Такими мелкими-мелкими… И глазенки у него были мелкие… И ручки, зажатые в кулачки, малюсенькие… Яна подумала, что ни за что до него не дотронется, еще сломает что-нибудь.

– Пить хочет! – громко провозгласила Ира, тыкая пальцем в сестру Потемкина.

Тот вскочил и обалдело уставился на Яну.

– Спрайт, колу или цветочный чай?! – он не сводил с нее глаз.

– Мозгами, что ли, двинулся? – возмутилась Иришка, ища в коляске бутылочку с водой. – Ребенка нельзя такой гадостью поить!

Потемкин не обратил внимания ни на сестру, ни на Иру. Схватил Янину руку и принялся ее жать, бормоча слова приветствия. Яна поверила, что он действительно был рад ее видеть. До одури, что ли? Она решила обходиться с ним мягче, чем с Кутузовым, тому ведь что горох об «грушу».

– Какая хорошая девочка, – сказала Иришка, вытаскивая ребенка из коляски.

Сашка кивнул и улыбнулся, не сводя глаз с Яны.

– И совсем даже не описалась! – продолжала Ира. – Подгузник сухой.

В глазах парня промелькнуло удивление и внезапная догадка. Яна вздохнула, второй тормоз – это слишком даже для нее. Рыцари в романах ловили слова, идеи, взгляды на лету. И так же быстро переваривали информацию, выдавая на поток сознания готовый результат. Вполне приемлемый для их дам сердца.

Малышка вправду оказалась милой и хорошей, совсем не плакала и позволила себя подержать несколько секунд. На большее Яна не решилась, ведь совсем не хотела брать на руки, боялась. Ничего страшного не произошло, ребенок вел себя спокойно. А вот сам Потемкин ерзал на лавочке, предлагая Яне скачать из Интернета целые библиотеки книг. Этим он напомнил Яне про книжный шкаф, с которым ей придется расстаться, и она вздохнула. Может быть, действительно пора обзаводиться читалкой, как все нормальные люди, а не тащиться от страниц с типографской краской? Такое отношение к книгам у Яны от мамы. Светлана Николаевна всегда говорила, что предпочитает читать «живые» книги.

Яна согласилась, сказала, что завтра принесет ему флешку. Электронной читалки у нее пока нет, но после рождения ребенка, как она полагает, ей ее купят. Ведь должна же быть какая-то замена ее шкафу! Потемкин обрадовался и зацепился, как и предсказывала Иришка, за тему детей.

Яне пришлось рассказать, что она не в восторге от того, что в жизни ее семьи появится еще кто-то. Конечно, если бы появилась такая вот сестричка, возможно, она бы изменила свое мнение. Тут Яна лукавила, малышка ей нравилась, но не более того. К тому же не покидала обида из-за того, что ее никто не стал спрашивать. Один раз спросили, а во второй, боясь услышать отказ, даже не посоветовались.

Сашка стал рассказывать, как это здорово – иметь младшую сестру, о которой нужно заботиться! Ага, думала Яна, глядя на довольную физиономию, его-то наверняка из своей комнаты не выживают. А Сашку как прорвало! Он принялся мечтать о том, как Катюха вырастет, у нее появится своя семья, у него – своя, и они все вместе будут собираться на Рождество… Совсем офигел, подумала Яна, нашел чему радоваться! До этого счастливого момента столько еще несчастливых придется пережить. И стоит ли оно того? Насколько лучше сидеть одной или с родителями за праздничным столом рядом с новогодней елкой и знать, что ни о ком заботиться не нужно!

Втроем они сделали пару кругов по парку, после чего Яна заявила, что ей пора.

– И чем он тебе не понравился?! – допытывалась Иришка, когда они ушли оттуда. – Такой заботливый брат! У вас с ним так много общего…

– Угу, – хмыкнула Яна, – общие темы про подгузники и детское питание!

– Не понимаю тебя, – пожала плечами Иришка. – С Кутузовым у вас вообще ничего общего, он тебе не подходит. С Потемкиным общего – вагон и маленькая коляска, и тоже – мимо. Видимо, – задумалась она, – тебе нужна золотая середина.

– Никто мне не нужен.

– Это ненормально!

– Но я же ненормальная, по-твоему.

Они уже подошли к Яниному дому. Встали, задумавшись, что делать дальше. Яна собралась идти в магазин за макаронами и тушенкой. Это новое блюдо она решила, что освоит легко. Внезапно из подъезда вышел Иван, увидел девчонок и пошел к ним. Яна обрадовалась, но тут же расстроилась. Сейчас поздоровается и отчалит.

– Девчонки, – радостно предложил Виноградов, – слушайте, вы разбираетесь в мужских костюмах?!

– Я умею завязывать галстук! – выпалила Яна.

– Да я вообще спец в этом деле, – похвасталась Иришка.

– Тогда пошли со мной!

У Яны чуть не вырвалось: да хоть на край света! Но хорошо, что не вырвалось.

– Значит, так, – подмигнул им Иван. – Требуется одеть меня в костюм.

– Зачем? – заволновалась Яна.

– Иду на церемонию вручения диплома к одной очень интересной девушке.

Яна прикинула – девушке далеко за двадцать! Старуха. И чем она его только приворожила?!

– А ты что, – спросила она у Ивана, – не знаешь, как выбрать костюм?

– Теоретически знаю. А практически вы поможете. Вам же, девчонкам, со стороны виднее.

– А то, – хмыкнула Ира. – Конечно, нам виднее! К тому же нужно знать тенденции сезона. Девушка наверняка необычная.

– Очень необычная, – признался Иван. – И у нас с ней намечаются серьезные отношения.

На этих словах Иришка ей многозначительно подмигнула. «Ладно, сосед, – подумала Яна, – мы тебе поможем. Мы тебя так оденем, что родная мать не узнает! А уж эта престарелая выскочка сразу разлюбит, как только увидит твой ширпотреб!» Откуда в ней вскипела злость и внезапная ревность к незнакомке, она не поняла. Конечно, если это та модельной внешности девица, не дававшая Ивану покоя своими визитами, то вполне понятно. Яна сразу к ней отнеслась негативно.

Дальше разбираться в себе не очень-то и хотелось. Тем более было некогда – Забелкина уже тащила Яниного соседа в сторону торгового центра. И Яна пошла с ними.

В городе крупных торговых центров было несколько. Они зашли в близлежащий, поднялись на второй этаж, где располагались бутики мелких предпринимателей. У частников, как привела веский довод Ира, товары всегда качественнее потому, что им, в отличие от крупных сетевиков, приходится «сражаться» за каждого покупателя. Витрины манили обилием женского прикида, а более строгая мужская одежда казалась на первый взгляд скучной и незамысловатой. Ну что можно интересного предложить мужчине? Брюки, пиджак и жилет. Плюс к этому сорочка с галстуком…

Яна обрадовалась: хорошо, что мама показала ей, как нужно правильно завязывать мужчине галстук! Если хорошо завязала – в середине образуется небольшая вмятинка. Теперь ей представилась возможность похвастаться своими знаниями перед Иваном. Но среди скучного однообразия мужских пиджаков прогуливалась довольно яркая девица с глазами натренированной на несчастных жертв пантеры.

– Вам подсказать? Что выбираете? – накинулась она буквально с порога на будущих покупателей.

Яне всегда не нравились навязчивые продавцы. Если ей что-то будет нужно, она сама подойдет и спросит. Ее вообще редко когда интересовало чужое мнение. Посторонний человек может всучить то, что нравится ему, и вряд ли его вкусовые предпочтения совпадут с Яниными.

– Мужской костюм хотим купить, – доложил Иван и широко улыбнулся.

«Какая вредная и липучая девица, – поморщилась Яна. – Зря Иван ей доверяет. Она подберет ему ерунду несусветную».

– В этом сезоне, – затараторила девица, подхватывая Ивана под руку и отрывая от девчонок, – пищит полоска!

– Сама ты пищишь, – недовольно пробурчала Ира и оттолкнула продавщицу. – Мы сами разберемся!

– Не нужно грубить. Я хотела как лучше.

– Хоти и дальше в сторонке. Пойдемте, ребята! Сейчас я вам про костюмы все расскажу!

Откуда Иришка знала про мужскую одежду? Для Яны это оставалось загадкой.

– Значит, так, – Иришка встала посреди торгового зала среди вешалок с костюмами и начала торжественную речь: – Свадебный костюм лучше всего выбирать светлого цвета…

«Вот оно что! – догадалась Яна. – Подруга штудировала каталоги свадебной моды, мечтая о недалеком будущем их с Артемом отношений! Чем только ее голова забита? С другой стороны, тогда получается, что она в этом деле действительно что-то знает».

– Ну, ты же идешь не на свадьбу?

– Нет, – помотал головой Иван. – На вручение диплома…

– Очень хорошо! – резюмировала Иришка и взялась за синий пиджак.

«Действительно, хорошо, – мысленно согласилась с ней Яна. – Если бы Иван женился, то я бы точно не пошла с ним выбирать свадебный костюм».

– Синий цвет – это то, что нам нужно. И в пир, и в мир. Он означает уверенность, твердость характера и далекоидущие планы его хозяина.

– Какие, какие планы? – заволновалась Яна.

– Далеко идущие! – торжественно повторила Ира.

– Синий мне не нравится, – возразила Яна. – Слишком мрачный! И незачем Ивану далеко ходить…

– Действительно, девчонки, давайте выберем более веселую расцветку!

– В этом сезоне пищит полоска! Обратите внимание на новое поступление! – раздалось позади них.

Девушка-консультант Маруся Стрелкова, как было указано на ее бейджике, не унималась.

– Обратим, Маруся, – опять улыбнулся ей Иван. – Чуть позже.

– Сказано же, – оттеснила ее Ира, – позже обратим. Иди себе, стой в сторонке.

В прищуренных глазах Забелкиной промелькнуло такое сильное желание придушить консультанта, что та поспешила вернуться к кассе.

– В этом она права, – как только та отошла, сказала Ирина. – Полоска делает костюм элегантнее.

– Нет, – поспешила возразить Яна, боясь увидеть Виноградова элегантным. – Это делает галстук! У правильно завязанного галстука должна быть впадинка!

– Мы учтем это при покупке. Тебе же и галстук будет нужен?

Иван кивнул и схватился за серый костюм.

– Серые и коричневые тона только для повседневной носки, – отчеканила Ира, возвращая вешалку с костюмом на место. – Черные костюмы носят в исключительных случаях. Белый – свадебный. Я настаиваю на синем!

Спорить с ней никто не решился. Выбрали по размеру и более-менее приличному качеству синюю тройку и отправили Ивана в примерочную кабину. Пока он переодевался, Ира подошла к Марусе и потребовала у той светло-голубую сорочку и темно-голубой галстук.

– Как думаешь, – поинтересовалась она, когда сорочка с галстуком скрылись в примерочной кабине, – галстук подойдет? Яна, а ты правда умеешь его завязывать?

– У правильно завязанного галстука должна быть впадинка…

– Тебя что, заклинило?! Мама дорогая!

– Мама?! Где? О-о-о-о! И ах.

Виноградову синий костюм шел так, так, так… Что не хватало слов описать то, в какое состояние его вид вверг трех девчонок, открывших рты от изумления. В джинсах и футболке Виноградов выглядел гораздо скромнее.

– Голливуд отдыхает! – обомлела Ира.

– И полоска не нужна, – восхищенно вздохнула Маруся-консультант.

– Голубая сорочка – под цвет глаз, – растерянно заметила Яна. – И галстук… Если его правильно завязать, то…

Она осеклась под тяжелым взглядом подруги. Но это был единственный момент, когда она могла показать свои знания по этому вопросу. Яне так хотелось, чтобы Иван заметил ее интерес к нему! Но он подмигнул всем троим и небрежной походкой, держа галстук в руке, прошелся по залу.

– Как вам, девчонки?

– Отпад!

– Офигеть!

– Лучше не бывает, – призналась Яна, которой нестерпимо хотелось сказать обратное, чтобы он не гордился своей внешностью. И чтобы таким его не увидела та, другая.

– Тогда беру! – И он ушел переодеваться.

Вся процедура заняла пятнадцать минут. Яне показалось это ничтожно малым временем для того, чтобы выбрать целый костюм!

– Нельзя же бросаться на первую попавшуюся вещь, – пробурчала она в то время, когда Иван доставал карточку для оплаты. – Можно еще походить и посмотреть, кроме этого, есть и другие магазины!

– Зачем? Меня все устраивает, – чисто по-мужски заметил Иван. – Или тебе не нравится, как я выгляжу в костюме?

«Соврать или не нужно?» – тоскливо подумала Яна.

– Ты классно выглядишь в нем.

А что она могла еще сказать? И так было понятно, что ему подошел бы любой костюм. С такой-то фигурой, с такими внешними данными… И та девушка – модель… А что она, Яна? Она всего лишь серая мышка, которая скоро станет старшей сестрой и увязнет в пеленках и подгузниках. Смешно же будет смотреться Иван в своем безупречном костюме рядом с ней, катающей в коляске по парку малыша.

– А чтобы я выглядел еще лучше, ты поможешь мне завязать галстук. Сделаешь мне на нем правильную впадинку. Поможешь ведь?

Яна кивнула.

– Тогда вечером я к тебе зайду?

– Заходи.

Она обрадовалась, что ее замечание про правильно завязанный галстук он запомнил.

– Еще бы он не запомнил?! – хмыкнула Ира, когда они остались вдвоем. Иван ушел с покупкой домой готовиться к встрече со своей дипломницей. – Ты же об этом ему сто раз повторила!

– Это было единственное, что я знала! Я же не изучала свадебные журналы!

– Ну и зря! Видишь, такие знания могут пригодиться в любой момент! Теперь он зайдет к тебе вечером. Не теряйся, подруга!

– Что ты советуешь? Кинуться ему на шею и не пустить к той?!

– Ты хочешь, чтобы я тебе посоветовала? Так слушай внимательно. Завяжи ему галстук покрепче… очень крепко…

– Если я и хочу его задушить, то не галстуком!

– О, как тебя проняло?! Ладно. С этим подожди. Смысл в том, что с крепко завязанным галстуком он долго на церемонии не продержится. И уж точно не останется после нее!

Идея казалась хорошей, но была большая вероятность того, что Иван просто снимет этот дурацкий галстук и проведет с девицей сколько угодно времени. Обидно. Почему? Яна не знала. Нет, сосед ей всегда нравился, но особых иллюзий она не питала.

Когда Яна вернулась домой, там уже хозяйничал на кухне Олег Викторович. Она принюхалась – запах вкусный. Очень даже ничего. Чем-то пиццерию напоминало.

– Я купил две пиццы! – довольно заявил папа. – Тебе – с морскими деликатесами, себе – с копченой колбасой.

– Если мы постоянно будем есть пиццу, – усмехнулась Яна, – то станем похожими на два колобка. От одного будет пахнуть креветками, от другого – колбасой. Мама нас не узнает!

– Пока у нас колобок один, это мама, и пиццу мы себе можем позволить. Хорошо. Последний раз! Я учусь варить макароны, а ты, дочь…

– А я научусь варить нормальный суп на курином бульоне.

– Целых два блюда! – папа потер ладони. – Мы точно продержимся!

Глава 4

Утопающий хватается за соломинку

Никогда еще вечер не казался таким бесконечно долгим. Яна всякий раз, когда на лестничной клетке раздавался звук, прислушивалась к шагам. Не у ее ли двери они остановятся? Она пробовала читать очередной роман о безупречных рыцарях, но воображение возвращало ее из мира фантазий на бренную землю. Теперь ее интересовал исключительно привлекательный сосед, которого, в свою очередь, интересовала не Яна, а другая привлекательная девушка.

Звонок в дверь раздался тогда, когда она уже совсем потеряла надежду и решила, что Иван на этот раз прекрасно обошелся без ее помощи.

– Папка, это ко мне! – обрадованно прокричала Яна и бросилась открывать дверь.

– Добрый вечер, – сказало существо непонятного пола с хвостиком жиденьких волос на миловидном улыбчивом лице. – Мир, сестра, вашему дому и процветания каждому брату в отдельности!

Существо появилось на пороге настолько неожиданно, что Яна растерялась. Она ожидала увидеть Ивана! Ивана, а не непонятно что. Она впала в легкий ступор.

– Добрый вечер, – вышел в коридор Олег Викторович. – Вы к Яне?

– И ко всем другим добрым людям, чувствующим необходимость обрести любовь и поддержку «Пасынков Иеговы»…

– Яна, что это значит? – нахмурился Олег Викторович.

– Это значит, – продолжило, улыбаясь, общаться существо, – что все мы братья и сестры. – И оно стало совать Олегу Викторовичу мелкие брошюры с библейскими картинками. – Почитайте о нас, и вы все узнаете! Вы почувствуете такое облегчение…

– Что за сомнительную литературу вы мне суете?! – возмутился Олег Викторович. – Яна! Дочь! Ты вступила в эту секту?!

– В эту еще нет, – радостно сообщило существо. – Но мы, «Пасынки Иеговы», будем рады новообретенной сестре!

– При слове «сестра», – призналась Яна, отходя от двери, – у меня появляется рвотный рефлекс!

Грубо получилось и неинтеллигентно, существо, а скорее всего это все-таки была женщина, должно было обидеться. Но уж как есть! Правда, гостя нисколько не смутило поведение Яны, он принялся… все-таки это был женоподобный мужчина… агитировать Яниного папу. Но тот долго терпеть не стал, извинился, что не может ничем помочь в данной ситуации, и захлопнул дверь.

– Это мы поможем вам! – поскребся в дверь представитель сомнительной организации, но ответа не получил.

– Оно не ко мне приходило! – оправдалась Яна под выразительным папиным взглядом.

– Оно?! – поразился папа. – Мне показалось, что это был мужчина.

– Какая разница, – пожала Яна плечами.

– Идея, – подмигнул ей папа и открыл дверь. – Эй, вы, там! – прокричал он уходящему вниз гостю. – Вы мужчина или женщина?!

– Я брат! – обрадовался тот и собрался вернуться обратно к ним.

Но Олег Викторович уже захлопнул дверь и довольно потер ладоши.

– У тебя будет брат! – провозгласил он. – Я загадал: или-или.

Яна ничего не сказала, вздохнула, подумав, что родители порой бывают не менее странными существами. Нельзя, что ли, было сделать УЗИ и определить пол ребенка? Смешно же гадать и загадывать взрослому человеку.

У нее будет брат? А чем брат лучше сестры? Так Яна думала, возвращаясь в свою комнату. И тут снова раздался звонок в дверь.

– Я сам ему открою! – возмутился папа.

Яна не стала возражать, зашла к себе и бухнулась на диван, мысленно прикидывая, что девчонки как сестры лучше мальчишек-братьев. Но опыта у нее никакого, трудно что-то сказать определенное по этому поводу. С другой стороны, хорошо еще, что не двойня! В Мексике, как Ира говорила, одна женщина сразу пятерых родила! Вот это ужас. Бедная их старшая сестра. Ту небось не только комнаты лишили, но и карманных денег – прокорми такую ораву мелких родственников. А ведь детям нужно будет покупать только самое лучшее…

Нет, интересно все-таки, кто у нее будет: брат или сестра?

– Яна, – заглянул к ней в комнату Олег Викторович. – Мы тут с Иваном никак галстук завязать не можем. Ты не поможешь?

– С Иваном?! Галстук! – она чуть не потеряла дар речи от возмущения.

Столько ждала Ивана, а папа даже не сказал, что он пришел!

– Ладно, ладно, – не понял ее возмущенного порыва папа. – Мы сами справимся, без тебя. Но я же видел, как тебя мама учила…

– Без меня не справитесь, – пробурчала Яна и вскочила. – Сейчас приду.

Лишь только папа скрылся за дверью, она бросилась к зеркалу. Схватилась за свои пылающие щеки – предательская внешность, сразу выдает ее заинтересованность этим парнем! Попыталась их охладить, прижимая каждую щеку поочередно к холодной зеркальной поверхности. Если бы кто увидел эти действия, точно бы усомнился в ее адекватности. Потом, когда со щеками более или менее получилось, она подкрасила губы розовым блеском, провела расческой по волосам… Утопающий хватается за соломинку.

– Приве-е-ет, Вань, – как можно безразличнее протянула Яна, выйдя в гостиную.

– Вот, – сказал папа, протягивая Яне галстук, – у нас ничего не получается!

Иван стоял совсем рядом и не сводил с нее глаз. Таких красивых голубых глаз, словно холодных ледышек. А если у него такое же холодное сердце и его внешние проявления дружелюбия идут только из-за врожденной интеллигентности? А к Яне он совсем равнодушен, ну, возможно, воспринимает ее как соседскую мелкотню.

– Поможешь? – улыбнулся Иван.

– Конечно.

И опять она смутилась! Это просто наказание какое-то: если парень Яне нравится, то она может вообще дар речи потерять. А вот если относится к нему наплевательски, то общаться может легко и просто.

– Вы тут сами справитесь, – махнул рукой Олег Викторович, – я проектом займусь.

– Пойдем ко мне в комнату, – предложила Яна.

«Надеюсь, он не подумал, что я предлагаю ему целоваться?» – испугалась она.

– Давно хотел посмотреть, кто у тебя там висит, – подмигнул ей Иван.

– Висит?!

Ну да! Конечно. В ее комнате полно повесившихся от не разделенной к ней любви парней! Яна чувствовала себя полной идиоткой: заторможенной, плохо соображающей, никчемной… Сколько еще нужно характеристик для того, чтобы описать ее состояние? Все равно не хватит.

– Постер с чьим изображением над твоей кроватью висит, – более доходчиво, как для последней дуры, добавил Иван. – Воробьев или Катчер? Или кто сейчас больше популярен у наших девчонок?

У Яны чуть с языка не сорвалось: «Ты». Но хорошо, что в состоянии влюбленности она тормозит. С другой стороны, это очень плохо. Если бы она была раскованной и опытной девчонкой, то легко могла бы отбить Ивана у его модели.

– Странно, – произнес Иван, оглядывая стены ее комнаты. – Никого! Ни Воробьева, ни Эштона! Только обои в цветочек.

– Ничего странного, – пожала плечами Яна, прикрывая собой полки книжного шкафа, забитые рыцарскими романами.

Это было слишком личное, выдающее ее как девушку, полную романтичной дури. Отчего именно сейчас она стеснялась своего увлечения? Иван был старше ее и умнее. И ей в его глазах хотелось выглядеть достойно. Хотя достойно – это как?

– Так, может быть, начнем? – предложил Иван.

– Что начнем?

– Галстук, – напомнил он.

– Ах да, галстук! Давай свою шею.

– Смотри, не задуши, – пошутил он, немного наклоняясь.

Но Яне все равно пришлось подняться на цыпочки, чтобы накинуть на него шелковую ленту. Она аккуратно отогнула ворот сорочки, расправила галстук и принялась над ним колдовать. Дотрагиваться до его сильной шеи было очень приятно и очень волнительно. Пальцы сначала дрожали и цеплялись друг за друга. Яна нервничала, потому что затылок ощущал его теплое, размеренное дыхание, и волосы от каждого вдоха вздрагивали вместе с ней. Когда узел с положенной ему вмятинкой был готов, Яна поинтересовалась, не жмет ли галстук. Иван благодарно кивнул и повернулся к висевшему на стене зеркалу. Яна тоже заглянула туда.

– Шикарный вид, – подмигнул своему отражению Виноградов.

А Яна при этом подумала, что он нарцисс и у него нервный тик, раз подмигивает всему подряд! Конечно, немного злилась. Да чего там, злилась много. Иван выглядел действительно шикарно. Ему очень шел строгий прикид. Яна сразу представила, а воображение у нее заработало на редкость активно, как он заходит на студенческую тусовку. И все девицы с дипломами переспелыми грушами падают ему под ноги, а одна самая-самая вредная хватает его под руку и тащит за собой. Где-то вдалеке всего этого маячит Яна с призрачной надеждой – а вдруг галстук развяжется, и этому супермачо снова понадобится ее помощь.

– Спасибо, – сказал Иван, повернувшись к Яне. – Больше твоя помощь мне не понадобится. Я понял, как с ним нужно бороться, с этим синим удавом.

Яна пожалела, что завязывала ему галстук возле зеркала!

– Я рада, – улыбнулась она через силу.

– Мне пора. С меня – шоколадка.

– Съешь ее сам. Или… отдай своей дипломнице.

– Ей нельзя сладкое, – добродушно признался Иван, – она боится растолстеть.

Ну, хоть одна приятная новость за весь вечер!

Он повернулся и пошел прочь. Яна пошла за ним. Шла и думала о том, что когда Иван женится на своей старухе, они поселятся рядом. Яна серьезно займется выпечкой и всякий раз будет угощать молодую жену. В конце концов та растолстеет до невообразимых размеров, потеряет свою модельную внешность, и Иван ее бросит…

– Это помутнение рассудка какое-то, – с горечью определила свое состояние Яна, закрывая за соседом дверь.

Она зашла в гостиную, где сидел за столом отец.

– Мне нужно научиться печь пироги!

Он оторвался от работы.

– Полагаю, – сказал Олег Викторович, – лучше начать с котлет.

– Почему с котлет? От них поправляются?

– Если ты имеешь в виду болезненные состояния, – задумался Олег Викторович. – Вполне возможен и такой вариант. Если в них добавить много чеснока. Мама всегда добавляет в котлеты много чеснока. Но это плохо в том случае, когда после котлет нужно разговаривать с другими людьми.

– Чесноком тогда воняет изо рта? – прищурилась Яна.

– Да, – кивнул папа, – именно это я и хотел тебе сказать. В котлеты нужно класть меньше чеснока и больше мяса.

– Чесноком воняет, – задумчиво пробормотала Яна и пошла к себе.

– Это хорошо, – обрадовался Олег Викторович, – что ты решила расширить наше меню. Если что, то я с тобой!

– Ну, уж нет, – хмыкнула Яна, – здесь я сама справлюсь.

– Значит, так, – диктовала ей Забелкина по телефону в тот же вечер. – В маминой рецептурной тетради написано, что чеснока следует класть не больше трех зубчиков на килограмм мяса.

– Положу три головки, скажу, что перепутала с зубчиками…

– Янка, это невозможно будет есть! Твой Виноградов подавится!

– Ничего подобного! Он воспитанный, интеллигентный парень, сжует, поморщится, но ничего не скажет. Кстати, папка такой же. Так что съедят оба только так! Покормлю их вечером, папке никуда не идти, а вот Виноградову…

– Какая изощренная месть! – восхитилась подруга. – Уверена, старуха откажется с ним целоваться!

– Что и требовалось доказать.

– Тебе не кажется, что ты на своем соседе зациклилась? Конечно, из-за него можно голову потерять, но не настолько. Оглянись! Кругом полно парней! Давай завтра съездим на пляж в Крутцы, позагораем и искупаемся, пока погода хорошая. Ты учти, потом у тебя не будет столько свободного времени, придется с братом сидеть. Или с сестрой. Не помню, рассказывала я тебе или нет, но в Мексике одна тетка родила сразу семерых!

– Пятерых. Рассказывала. Но спасибо, что напомнила о моем бесперспективном будущем. Ладно, поедем завтра на пляж. Но перед этим мне нужно будет сходить на рынок, купить курицу, сварить из нее бульон, вечером отвезти его маме…

– Посадить семь розовых кустов и перебрать три мешка пшена с гречкой. Тебя уже запахали по полной программе! К тому же в больнице, я уверена, Светлану Николаевну кормят. Даже если она сейчас ест за двоих, за один день ничего страшного не случится. А у тебя может наладиться личная жизнь. Нельзя же все лето заниматься одной готовкой! Слушай, Янка, а ты правда хочешь научиться печь пироги?! Я тут подумала, что ты можешь совмещать: утром – пироги, после обеда – пляж, вечером – к маме.

– Ага. И еще семь розовых кустов перебрать! Твоя страсть к мучному, Иришка, тебя погубит.

– Я только хотела тебе помочь! Знаешь, хлеб выбрасывать нельзя, пироги тем более. Я могла бы их доесть: поморщиться и ничего не сказать.

– Ты заранее обрекаешь мой труд на неудачу, – возмутилась Яна и положила трубку.

Папа уже укладывался спать, пожелав дочери спокойной ночи, когда Яна зашла в Интернет и принялась искать самый простой и в то же время самый «вкусный» рецепт. Сделать это было довольно сложно: форумы пестрели восторженными отзывами обо всех рецептах, вместе взятых. Яна расстроилась, подумав, что ничего хорошего в этом рецептурном море не найдет. И ее затея с треском провалится на начальном этапе подготовки. А ведь сразу стать настоящим кулинаром невозможно. Яне придется научиться готовить довольно быстро – она чувствовала, что соперница запудрит Ивану мозги за короткий срок, переедет в его квартиру и начнет мозолить Янке глаза своим счастливым видом.

Иришка позвонила, когда Яна выключила ноутбук и собралась спать.

– Записывай, а еще лучше – учи наизусть, – сказала подруга. – Я тут нашла тебе такой рецепт! Помнишь, мы были на дне рождения у Ольги Свитцовой? И там ели ананасные пончики!

Яна не помнила. Она вообще плохо тогда поела, потому что первый раз в жизни попробовала виноградных улиток и ее мутило.

– Все равно пиши. Это очень вкусно! Беспроигрышный вариант. Сначала заходишь в магазин, покупаешь тесто и банку консервированных ананасов…

Яне это показалось чем-то дилетантским. Ей хотелось серьезной готовки, а не всякой ерунды. Но она решила записать рецепт и попробовать. Процесс оказался очень простым и быстрым, по крайней мере так выглядело на бумаге. Несколько предложений, один абзац – и получается немыслимая, по словам Забелкиной, вкуснятина, от которой еще никто не отказывался, находясь в здравом уме и крепкой памяти.

Ночью Яне приснился страшный сон. Она в белом фартуке и с поварским колпаком на голове бегала по двору за Виноградовым и требовала, чтобы он съел ее чесночные ананасы. Иван, нервно поправляя синий галстук, напрочь отказывался от предложенного блюда и звал на помощь свою модель. Тощая девица, свалившаяся с потолка, пыталась догнать Яну, а та убегала, отстреливаясь кривыми лепешками. Возле подъезда же стояла мама, за ее руки держались семеро сопливых малышей. Все они смотрели на Яну и ждали, когда она поменяет им подгузники. Мимо с коляской проезжал Сашка, укоризненно качая головой. А из кустов выходил Кутузов в боксерских перчатках и предлагал купить ему мороженое.

– Папка! – закричала Яна. – Папка! Где ты?!

Папки нигде не было видно, но слышно.

– Здесь я, дочка, здесь. Что с тобой?!

Яна проснулась. Папа действительно был рядом и интересовался ее состоянием.

– Все в порядке, – вздохнула Яна. – Плохой сон приснился.

– Тебе снились, – папа замялся, – дети?

Яна кивнула. Ну не могла же она в подробностях расписать приснившуюся чепуху!

– Это такая ответственность, – потер лоб Олег Викторович. – Порой я думаю, а правильно ли мы поступили, что не посоветовались с тобой? Только ты всегда была против… Ты ведь на нас не обижаешься?

– Нет, что ты, – соврала Яна.

– Вот и хорошо. Значит, мама была права. Ты у нас умная и добрая девочка, все поймешь. И знаешь, дочка, мы без тебя не справимся.

– Знаю, – вздохнула Яна.

И теперь она стала успокаивать отца. Яна говорила, что у нее хорошие родители, что у них замечательная семья и они вместе справятся с любой возникшей проблемой. Папа не согласился, что ребенок – это проблема, а в остальном просто кивал. И Яна поняла, что ему трудно. Ведь ответственность за семью, что ни говори, большей частью лежит на мужчине. И чтобы он чувствовал себя сильным, у него должен быть крепкий тыл. Пока мамы нет, этим крепким тылом стала для него Яна.

Глава 5

– А ты ничего, прикольная

– Ты тоже юморной пацан

Иришка Забелкина дружила с Яной, сколько та себя помнила. Полными противоположностями они не были, но значительные различия в характере имели. Иришка больше тяготела к риску, Яна старалась рискованных ситуаций избегать. Это сказалось и на их отношении к парням: Иришка считала, что девушка вполне может подойти и сама познакомиться с парнем, а Яне эта идея не слишком нравилась. Как и то, что с утра они торчали возле дверей клуба «Олимп», поджидая тренировавшегося там Артема. Обычно тренировки у боксеров проходили в послеобеденное время, но Артему делали исключение.

– Сейчас он выйдет, – ободряла хмурую подругу Иришка. – У них все расписано по часам и минутам. В одиннадцать у него встреча в кафешке с Петром Бойцовым. Тема хочет начать подрабатывать у него курьером…

– И откуда ты все о нем знаешь? – поразилась Яна.

– В отличие от тебя я интересуюсь жизнью любимого парня! А вот ты относишься к Виноградову наплевательски.

– Почему это?

– Ты даже не знаешь, как он вчера провел время и ночевал ли дома.

– Смешно! Как ты себе это представляешь? Я позвоню ему утром в дверь, когда он откроет, спрошу: «Вань, а ты где ночевал и с кем?» Милое такое небрежное любопытство. Представляю, с каким видом он пошлет меня далеко и надолго!

– Женщина должна уметь хитрить, Завьялова! Ты же прямолинейна, как телеграфный столб. Слушай, что бы я сделала на твоем месте. Позвонила в дверь утром, это да. И спросила у него: «Вань, это не с твоего балкона упало? Не твоей ли девушки?» И показала ему женский топик. Он бы мне ответил: «Нет, Забелкина!» То есть: «Нет, Завьялова. Это не с моего балкона упало, потому что я дома ночевал один!» Ясно?

– Предельно откровенно. Я так не могу.

– Порой нам приходится переступать через свои «не могу» и «не хочу», чтобы добиться положительного результата.

– Ир, а в твоем случае положительный результат – это какой?

– Это, Ян, любовь. Большая и чистая, такая, чтоб на всю жизнь. Чтобы проснулся он утром и понял, что жить без меня не может и не хочет. Вот!

– А в это время в дверь позвонит его соседка и спросит, не с его ли балкона упал женский топик!

– Я ее тогда убью! Пусть только попробует. Но меня и так уже все его соседки боятся. Я сразу на ранней стадии наших отношений исключила подобные варианты, предупредив, что это мой парень.

– А он об этом знает? Ты уверена?

– Догадывается. Но это лишь дело времени… Ах, вот он!

Из арки, за которой находился дом, где в подвальном помещении тренировались боксеры, вышел Артем с большой спортивной сумкой. Иришка схватила Яну за руку и пошла ему наперерез.

– Какая неожиданность, – она округлила глаза. – Тема, это ты?!

Яна почувствовала себя в этом глупом положении курицей, предназначенной для жертвоприношений.

– А мы тут с Завьяловой случайно мимо проходили. Правда же, Ян, мы случайно мимо проходили. Я еще говорю тебе: «Пойдем вдоль Ленинградки», а ты говоришь: «Давай лучше срежем через дворы». А я и забыла, что у вас тут спортивный клуб.

Яна кивнула. Артем многозначительно хмыкнул и остановился.

– Мы с Янкой собираемся на пляж в Крутцы. Поедем с нами?

Артем выразил удивление и в упор уставился на Иришку. Яна решила помочь подруге.

– Сегодня погода очень хорошая, – ляпнула она. – Солнце светит!

Как будто летом солнце в городе было чрезвычайной редкостью и день, озаренный его лучами, должен был стать настоящим праздником.

– Солнце светит, – внезапно подтвердил Артем, посмотрев на небо.

– И облаков нет, – обрадовалась тому, что он хоть что-то сказал, Иришка. Обычно Артем молчал и слушал ее. – Значит, можно хорошенько загореть под его целительными лучами! Вы знаете, что солярии – это такая гадость? От искусственного света можно заработать массу болячек и стать инвалидом!

По привлекательному лицу парня пробежала тень сомнения. Иришка поняла, что свернула не туда, и поспешила вернуться на правильный путь.

– Темка, тебе очень пойдет загар. Бронзовые мышцы у парня – это всегда так красиво.

Неприкрытая лесть, как ни странно, сделала свое дело.

– К часу подрулю, – сказал Артем и, обойдя девчонок, пошел дальше.

– Вот видишь, Янка, – довольно сказала подруга, – учись. Прикинь, сегодня в час я пройдусь с ним по пляжу, и все упадут от зависти.

– Они и так будут лежать, это же пляж.

– Они будут лежать и тихо стонать от бессилия, пожирая глазами наши атлетически сложенные тела. Мы же отличная пара!

– Да, вы отличная пара, – пришлось согласиться Яне.

Она не понимала, почему Артем согласился приехать в Крутцы: или действительно ему нравилась Ира, или решил забронзоветь, или согласился для того, чтобы от него отстали.

– Пойдем, у нас мало времени!

– Ир, два часа впереди.

– Мне срочно нужно купить новый купальник.

После мотаний по торговым центрам Яна устала. Но купальник они купили. Ира действительно выглядела в нем как модель, демонстрирующая женское белье, причем откровенное. Яна старалась одеваться менее вызывающе, хоть у нее была такая же хорошенькая фигурка.

В автобусе, в котором они ехали на пляж, не работал кондиционер. Вместо него ветер из форточек трепал волосы, создавая на голове мешанину из прядей. Яна принялась быстро заплетать косу. Но Ира шикнула на нее, признавшись, что и Яна будет находиться на пляже не одна.

– Там будет Лешка Куравлев. Так что твоя косица вряд ли ему понравится.

– Кто это? – удивилась Яна.

– Парень из тринадцатой школы. На год нас старше. Двоюродный брат Лики Остроуховой, которая дружила с Олей Шараповой, а я занималась английским с репетитором, которая была ее родной тетей.

– Какая сложная комбинация связей, – поморщилась Яна. – Она того стоила?

– Увидишь – оценишь. Лешка всем девчонкам в тринадцатой школе нравится! Он тоже занимался боксом, только бросил, потому что побоялся разбить свою физиономию. Она у него знаешь какая?!

– Не знаю. Надеюсь, увижу. Только не думаю, что из этого получится что-нибудь стоящее.

– Тебе с ним не в ЗАГС идти, а просто провести это лето! Развлечься, получить удовольствие, отрешиться от проблем и будущих детей…

– Сплюнь три раза через левое плечо. Какие дети? Не говори о моем будущем родственнике во множественном числе. Они мне уже снятся в страшных снах!

– Хорошо, не буду. Натяни на лицо позитив и растяни губы в улыбку. Скажи себе мантру: «Здравствуй, мир! Здравствуй, солнце! Здравствуй, вода! Здравствуйте, люди!»

– Здравствуйте, девчонки, а давайте познакомимся ближе!

– Ближе некуда, – пробурчала Иришка двум незнакомым парням, нависшим над ними в автобусе. – И без того тесно, едем, как зубочистки в банке. И вообще у нас бойфренды боксом занимаются! И они нас ждут с нетерпением, разумеется, одних.

– Да ладно, чего вы так грубо? Сразу б и сказали. – Парни отвернулись к другим девчонкам.

– Видишь, Ян, как боксеров уважают. Плохо, конечно, что Лешка бросил, но зато у него внешность киношная. Тебе понравится.

Все-таки Ира плохо знала свою подругу. Яне Леша Куравлев совершенно не понравился. Во-первых, потому что сидел в окружении двух девиц, изо всех сил пытающихся произвести на него впечатление. Во-вторых, физиономия у него была, безусловно, привлекательная, но слишком смазливая. В-третьих, ростом он был чуть выше Яны. А с ее метром и шестьюдесятью пятью сантиметрами это было табу. Ей всегда нравились высокие парни. Нет, конечно, главное, чтобы человек был хороший! Но и хорошего человека приходится оценивать на первый взгляд. И Леша ей не понравился, хоть сразу вскочил при их появлении.

– А ты ничего, – сказал он вместо приветствия, – прикольная.

– Ты тоже, – хмыкнула Яна, – юморной пацан.

Он воспринял это как комплимент и предложил девчонкам устроиться рядом с ними. Пока Ира стелила на песок полотенце, Яна рассматривала Лешку и не находила в нем ничего хорошего. Он ни в какое сравнение не шел с Виноградовым, их даже рядом было поставить смешно. Ваня проигрывал Лешке по красоте лица, но тот со своей мальчишеской фигурой проигрывал Ваниным бицепсам. Вспомнив классика, сказавшего, что в человеке должно быть все прекрасно, Яна решила, что не будет делать поспешных выводов и поговорит с парнем. Возможно, он эрудит или блеснет знаниями языков. В следующем учебном году у Яны не будет больше репетитора, так, может, Леша ей поможет? Хоть какая-то будет польза. Вряд ли этот красавчик сможет рассчитывать на большее, чем просто дружба…

– Брысь отсюда, кошка! – прикрикнул он на белобрысую девчонку лет шести, подбежавшую к ним и попросившую с ней поиграть в воде. – Сеструха, – недовольно сообщил Лешка, кивая на девчонку. – Как увяжется хвостом, зараза, не отстанет! У нас тут бабка неподалеку живет.

Обхождение с младшей сестрой Яне не понравилось. И в ней поднялась какая-то странная волна противоречия. Она взяла «кошку» за руку и пошла к воде. Пляжная зона тянулась далеко вперед, где мелководье сияло песчаным дном. У Яны промелькнула мысль, что она весь день проведет с этим белобрысым хвостиком, раз уж начала с ней играть. Та ведь действительно может не отвязаться. Мысль промелькнула и тут же затерялась. Девчушка смотрела на Яну как на спасительницу – широко распахнутыми, доверчивыми глазенками.

– Ты правда со мной поиграешь?

– Поиграю немного. Как только тебя одну отпускают к воде?

– Бабулька старая, уже плохо ходит. А Леша меня стесняется.

Она рассуждала, как взрослая. Яна решила, что ни за что не будет стесняться своего младшего брата или сестру.

– Как тебя зовут? Плавать умеешь?

– Наташа я. Плавать не умею. Леша сказал, что ему некогда меня учить. У него своя личная жизнь.

– Своя что? – И Яна рассмеялась.

Они подошли к «малышовой» зоне купания, которая считалась непрестижной и появление в которой грозило насмешками и улюлюканьем со стороны одноклассников. Но Яна решила, что лучше уж она проведет этот день в «лягушатнике» с сестрой, чем на взрослом пляже с братом. Она скинула шорты, стянула футболку, помогла Наташе снять сарафанчик. Снова взяла ее за руку и повела к воде.

– Я буду учить тебя плавать, кроха, – серьезно сказала девушка. – Сразу не получится, но ты ничего не бойся.

– А я не боюсь, – призналась Наташа. – А ты Лешина личная жизнь?

– Нет, – улыбнулась Яна. – Я с ним только сегодня познакомилась.

– Золушка тоже только увидела принца и сразу влюбилась.

– Моя сказка другая, – возразила Яна, уже уверенная, что не хочет общаться с братом, который так наплевательски относится к сестре.

Конечно, никаких тренерских навыков у Яны не было. Она сама научилась плавать совсем недавно. Методично и упорно ездила весной в бассейн, где сначала плавала поперек него, а потом уже освоила длинные дистанции. Наташа оказалась хорошей ученицей и действительно ничего не боялась. Ей не мешали ни кричавшие рядом дети, ни ругающие их родители, ни брызги, окатывавшие ее светлую голову с намокшими, спутанными волосами.

– Давай я заплету тебе косу, чтобы волосы не мешали, – предложила Яна и увела девочку обратно на берег.

– А ты умеешь?

– Умею.

– Леша тоже умеет, только не хочет.

Яна хотела сказать, что Леша глупый мальчишка, но не стала. Сам должен понять, что сестра – не чужой человек. Хотя и с чужими людьми обращаться, как с хвостами, могут только недалекие личности. Они сели на траву, и Яна без расчески собрала волосы Наташи и заплела в косу. А потом заплела косу себе. Наташа сказала, что у них одинаковые косы, и они дружно рассмеялись.

– Ты с ума сошла?! – к ним подбежала Иришка, округляя глаза. – Лешка там тебя ждет и ждет! Ты чего с малявкой связалась? Иди, девочка, играй со своими сверстниками!

– Это его сестра, – вздохнула Яна. – И мне с ней гораздо интереснее, чем с Лешкой.

– У тебя серое вещество от жары ужалось до минимальных размеров! Ты даже с ним толком не поговорила. Янка! Мы сюда ради чего приехали? Чтобы ты плескалась в «лягушатнике»?!

Иришка еще много бы чего наговорила, только с другой стороны пляжа показался Артем Свиридов. Она тут же оборвала разговор и пошла ему навстречу. Яна вздохнула с облегчением, общаться с неинтересным человеком не хотелось. Она почувствовала, что это неспроста. В мыслях навязчиво маячил образ Виноградова, отметая другие образы, вместе взятые. Легко было догадаться, что она влюбилась в соседа. А тот был крайне заинтересован другой девушкой. Получался не любовный треугольник, а вытянутая в бесконечность ломаная линия, и ломала она, как Яне казалось, ее судьбу.

Яна так и не вернулась туда, где отдыхал Леша. Она купалась вместе с его сестрой и находила ее общество очень даже приятным. Позже к ним присоединился мальчик с надувным матрасом и прилипшей к песку мамой, не желающей возиться с ним в воде. Яна усадила детей на матрас и поплыла рядом, довольная их бурной реакцией. Удивительно, но дети больше не казались ей исчадиями ада.

Ну, это те дети, как подумала Яна, которым не нужно менять подгузники!

Через пару часов, когда солнце скрылось за облаками, Яна отвела Наташу к бабушке в ближайшую деревню. На остановке села в автобус и вернулась в город одна. Иришка потерялась из вида вместе с Артемом, третья лишняя им явно была не нужна. По пути к дому Яна зашла в продуктовый магазин, купила там банку консервированных ананасов и слоеное тесто – дрожжевое, как настаивала подруга, поделившаяся рецептом суперпончиков.

Если Яна влюбилась в Ивана и никто другой ей больше не нужен, придется провести лето с романами. Крутить роман с тем, кто ей безразличен, она ни за что не станет. А сходить в кино она может с подругой!

Но в пакете твердое замороженное тесто билось о банку с экзотическим фруктом. К чему бы это? Яна уверяла себя, что постарается и напечет пончиков для папы. Маме мучное нельзя. Конечно, если, почувствовав вкусный запах на лестничной площадке, к ним зайдет Виноградов, она его тоже угостит. Но вот стараться ради того, чтобы его модель растолстела до невообразимых размеров, она не станет. Хотя кто его знает? Иногда и Забелкина в чем-то бывает права. За свою любовь нужно бороться!

Яна остановилась посредине улицы и задумалась, насколько серьезно ее чувство к Ивану. Перед ней резко затормозила машина, и выругался водитель.

– Янка, ты сегодня спишь на ходу! – дернул ее за руку с проезжей части Иван.

Она подняла на него глаза…

Потом отвела их в сторону…

Они стояли перед кулинарным колледжем. Это судьба, решила Яна.

– Вань, заходи завтра вечером, я вкусные пончики испеку.

– А ты умеешь?

– В последнее время я многому учусь. И у меня неплохо получается!

Глава 6

Отцепись от двери!

Вдохни глубже и попытайся успокоиться

– Это не лечится, – трагическим голосом эскулапа, сообщающего страшную весть родственникам больного, заключила Иришка, глядя на подругу. – Красные глаза, неосмысленный взгляд, сухие, потрескавшиеся губы. И на носу самый важный факт, наличие которого говорит о влюбленности.

– Какой? – удивилась Яна и бросилась к зеркалу.

– Прыщ. У тебя на носу вскочил прыщик. Это значит, в тебя кто-то влюбился! Или ты в кого-то влюбилась, забыла я. Но точно помню, что примета действует безотказно.

– Ир, как ты могла?! Самое важное забыть! А вдруг это он в меня влюбился?!

– Кто? Лешка? А Кутузов о тебе уже и думать забыл, он с Новиковой стал гулять, так что Кутузов отпадает…

– Меня сейчас интересует только Ваня.

– Как можно интересоваться тем, кто тобой совершенно не интересуется?! Нужно иметь чувство собственного достоинства и гордость, Завьялова.

– Кто бы говорил!

– Артем не считается. Я сразу поняла, что мы созданы друг для друга. И теперь даю ему возможность самому прийти к этому важному в нашей жизни решению. Между прочим, вчера мы дефилировали по пляжу целых два раза: туда и обратно, а потом плавали наперегонки. Прикинь, сколько завистниц захлебнулись собственным ядом! Так мы о чем? Ах да. О твоем прыщике! Он же сосед, он же изменник, он же Иван Виноградов. Ты узнала, что он делал сегодняшней ночью?!

– Ира, порой мне кажется, что ты бредишь. Ну, что может парень делать ночью? Спать, конечно. И как ты предлагаешь мне это узнавать? Позвонить ему в три часа ночи и спросить: «Вань, ты не спишь?»

– Я бы так и сделала. А еще сказала: «Передай, пожалуйста, трубку ей. Хочу и ее пригласить на завтрашние пончики». Он бы передал или спросил, а кому это? Сечешь?

– Давай лучше их делать. А то действительно скоро придет папа и вдруг зайдет Иван.

– В моей жизни «вдруг» больше не используется. Я предпочитаю все делать так, чтобы оно никогда мне ее не портило. Хочешь, я продублирую твое приглашение Виноградову?

– Нет, – сказала Яна и пошла на кухню, где у нее оттаивало тесто.

Процесс выпечки и в самом деле оказался несложным. Сначала Яна, как и предполагалось в рецепте, достала из банки кружочки ананаса и разложила их на кухонной салфетке, чтобы стек сок. Затем она положила тесто размораживаться. Кружочки стали сухими как раз тогда, когда оттаяло и начало подниматься слоеное дрожжевое тесто. В это время к ней пришла Иришка, она немного поговорила с ней и вернулась на кухню. Подруга села за стол и принялась внимательно наблюдать за процессом, давая «ценные» указания. Ну куда ж без нее! Такой характер был у Ирины – раздавать советы и указания, как лучше жить. Но в целом человек она была неплохой.

– Ириш, смажь противень подсолнечным маслом.

– У вас есть рафинированное, без запаха? С запахом – нельзя. Не люблю, когда пончики пахнут семечками.

Яна разложила на столе прямоугольный лист теста и нарезала его на десять полосок. На каждую полоску положила по кружку ананаса, второй половинкой теста накрыла. Аккуратно защепила края, уложила квадратики на противень и поставила выпекаться. Через пятнадцать минут слойки были готовы. Яна выложила их на большое блюдо и посыпала сверху сахарной пудрой.

– И все? – поразилась Иришка, которая и дала ей этот рецепт.

– Все.

– Можно есть?

– Нельзя.

– Почему?

– Потому что ты не папа и не Виноградов.

– Офигеть! Еще называется подруга! Я ради этого рецепта столько времени потратила! Дай хоть кусочек отломить.

– После них.

– С другой стороны, Янка, ты права. Пищу нужно опробовать на менее ценных членах общества. Вдруг с этими пончиками что-то не так? Пошли к Виноградову, спросим, где сейчас его модель!

Отправиться к соседу они не успели, потому что пришел с работы Олег Викторович. Настроение у него было неважнецким. Он с порога объявил, что с мамой все в порядке, он к ней заезжал. Но не ладится с его проектом, для чего ему придется на пару дней уехать в Питер, в головной офис, чтобы во всем разобраться на месте.

– Пончики, Олег Викторович? – предложила Ира, словно это она священнодействовала на кухне.

– И вовсе это не пончики, – возразила Яна. – Это слойки. Папка, попробуешь?

– Ну, раз у нас будет сладкий ужин, – пожал плечами Олег Викторович. – То я готов съесть все это блюдо.

Девчонки переглянулись. Но Олег Викторович, озабоченный своими делами, съел только две слойки, пробормотал, что они очень вкусные, и пошел в гостиную работать.

– Теперь-то мне можно парочку пон… слоек?

– Папка уезжает на два дня в Питер?! Ты представляешь?! На два дня в Питер! И что я буду одна делать? Я никогда не оставалась одна.

– Прикольно, устроим вечеринку в стиле «винтаж». Пригласим Темку, Кутузова с Новиковой, Лешку…

– Ира! Какая вечеринка? У меня мама в больнице.

– Но она же там не умирает. А наоборот. Ну, хорошо, не хочешь в стиле «винтаж», проведем просто посиделки с мальчишками…

– И посиделки не хочу.

– Мне не нравится твое настроение, подруга.

– Какое тут может быть настроение!

– Замечательное. Пошли к Виноградову.

Иришка решительно взяла Яну за руку, прихватила с собой блюдо с выпечкой и направилась к выходу. У дверей Виноградова девчонки замерли, пытаясь прислушаться к тому, что происходит внутри.

– А если она там? – прошептала Яна. – Что я скажу?

– Молчи. Говорить буду я.

И Иришка нажала кнопку звонка.

Дверь открыл Иван. Высокий, стройный, умопомрачительно красивый даже в обычной футболке и потертых джинсах. На его лице отразилась гамма чувств: от удивления до радости, когда он перевел взгляд с гостей на выпечку.

– Добрый вечер, Виноградов, – начала Иришка, бочком протискиваясь внутрь квартиры. – Мы к тебе тут пришли с показательным выступлением. Показываем, какая твоя соседка замечательная кулинарка.

– Добрый вечер, – сказал Иван и отошел в сторону, пропуская Яну.

– Извини, если помешали, – пробормотала Яна. – Мы только угостить тебя и твою…

Дальше, следуя задуманному Иришкой плану, следовал ответ Ивана о том, что он один и с удовольствием съест все сам. Но он сказал другое:

– Ее зовут Стела.

Его девушку зовут Стела! Яна онемела, мысли закрутились в голове нестройным хороводом, ноги совершили пару шагов назад, руки вцепились в дверной косяк…

– Как ты говоришь, ее зовут? Стела? Хорошее имя, – обернулась Иришка. Она мигом оценила ситуацию – подруга сдрейфила. – Держи! – сунула Ивану блюдо и подтолкнула в сторону кухни.

Когда тот ушел, Иришка подскочила к Яне.

– Отцепись от двери! Вдохни глубже и попытайся успокоиться. Ничего страшного не произошло. Сейчас ты познакомишься с его прошлым. Только и всего.

– Лучше я домой пойду, – запротестовала Яна. – Не хочу ни с кем знакомиться.

– Это ты всегда успеешь сделать. Слинять с ринга после такой основательной подготовки! Завьялова, я тебя не отпущу. Сама виновата. Я так и не попробовала ни одну твою слойку. Так что пойдем и составим этой сладкой парочке компанию. Вклинимся в их стройный ряд, чтобы нанести сокрушающее поражение хуком справа! При моей скромной поддержке она получит нокаут. Отцепись от двери, я тебе сказала! Ты же не счастливая подкова на магните, чтобы украшать чужой вход. И вообще, из подъезда дует! Дай закрыть дверь!

– Я сама ее закрою с той стороны!

– Девчонки, у вас все в порядке? – заглянул в коридор Иван.

– О, все отлично, – улыбнулась ему Иришка. – Ты уже поставил чайник?

– Нет, – пожал плечами Иван.

– Иди и поставь! – Иришка командовала так, словно была у себя дома и это к ней завалились непрошеные гости. – Хорошо, Ян, если тебе будет неприятно ее общество, уйдешь.

– Тогда я пошла!

– Разве ты не хочешь на нее посмотреть?!

– Нет.

– А я хочу. Ты должна как подруга считаться с моими желаниями. Это правильно, что Светлана Николаевна рожает второго ребенка. Первого, единственного, они вырастили эгоистом.

– Ладно, только ради тебя. Посмотрим на нее и уйдем.

Яна отошла от двери, Ира тут же подхватила ее и выпихнула из коридора в комнату.

– Здравствуйте, милые Ванины соседки, – томно произнес проникновенный женский голос. – Приятно познакомиться!

Яна подняла глаза. Все, как она предполагала! Длинноногая девица восседала в кресле, держа глянцевый журнал, где наверняка были и ее фотографии, и усмехалась. Безукоризненные тонкие нити бровей подчеркивали написанное на лице превосходство. Бесконечно синие глаза… цветные линзы вставила, сразу подумала Яна… она прищурила, пухлые губы… силикон наверняка… растянула в ироничную улыбку. Длинные белоснежные волосы с модным в этом году жемчужным отливом… чтоб они у нее все вылезли до последнего волоска… рассыпала по плечам.

– И нам приятно, – прошла к ней Иришка и взяла журнал. – Чем интересуетесь? Гламурной фигней? А Янка читает «Фантасмагорию» сразу после «Гравитации». Научная фантастика, знаете ли.

– Не знаю, не читала.

– Ну, куда вам, – хмыкнула Иришка, скользя по модельной внешности Стелы пренебрежительным взглядом. – Ты чего встала-то, как задумчивая березка? – обратилась она к подруге. – Иди, помоги нашему Ванечке чай налить!

– Нашему Ванечке? – удивилась Стела.

– Ну, мы же соседки, – довольная своей выходкой, улыбнулась Иришка. – А вы с ним давно знакомы?

– Всего несколько недель.

Нельзя было сказать, что Стеле нравилась Иришка, но она пыталась поддержать интеллигентную беседу.

– И как он вам? – продолжала допытываться Ира.

– Очень хорошо, – улыбнулась Стела.

Она влюблена в него, как драная кошка, с горечью подумала Яна, вздохнула и пошла на кухню. Но там ей тоже пришлось несладко. Еще одним ступором был для нее Иван. Вернее, ее отношение к нему. А еще точнее – его неотношение к ней. Он сразу воспользовался ее предложением помочь и свалил на нее заваривание чая. Сам вышел в комнату и подключился к беседе. Он влюблен в нее, как мартовский кот, всхлипнула при этой мысли Яна и от души залила чаинки кипятком.

А потом они вчетвером сидели в комнате за большим столом и пили чай с испеченными Яной слойками. Впрочем, Стела пила только чай – без сахара и без слоек. Сказала, что бережет фигуру. Яне кусок в горло не лез. Зато Иван с Ириной отрывались за четверых! Особенно Ирина.

– А сколько часов пряди волос наращивают? – между едой спрашивала Стелу. – А ногти? А линзы бирюзового цвета бывают? А сколько сегодня стоит силиконом губы накачать? А грудь?

Словно дорвалась! Яне даже стало неудобно. Особенно после того, как Стела ответила:

– Вообще-то, прыщики нужно зеленкой мазать.

– Ах, ух, уф-ф-ф, – возмутилась Иришка.

Это она о ней, вздохнула Яна.

– А я не знал, что ты умеешь готовить, – попытался разрядить обстановку Иван, с интересом глядя на Яну.

Конечно, она хотела вызвать в нем другой интерес, явно не кулинарный.

– Она еще не то может! – принялась расхваливать подругу Иришка. – Запеканки может, куриные бульоны, котлеты… Еще она шьет, вяжет и вышивает крестиком! Любит цветы, детей, домашних животных и умеет за всем этим ухаживать. Хорошо учится и слушается родителей.

– Котлеты – это здорово, – вычленил из длинного списка Иван.

– Если бы здесь было шампанское, – своим чувственным голосом резюмировала Стела, – я бы подняла тост за недостижимый идеал.

– Отчего же он недостижимый? Вот она, Завьялова, рядом с нами сидит. Ее будущему парню так повезет, так повезет…

– Ира, – Яна оборвала подругу. Ту, как Остапа, понесло.

– Ну, действительно, нам пора. По последней, Вань?

Тот кивнул, и блюдо опустело.

– Подумай, Ян, – сказала ей Иришка, когда подруги вернулись обратно. – Ты его не прокормишь. Оно тебе надо? Каждый день стоять у плиты и слойки ему печь?

– Я ему еще и котлеты сделаю! – с вызовом бросила Яна. – Вот что они сейчас будут делать? Вот что?!

– Ну, явно не научную фантастику читать, – вздохнула Иришка. – Слушай, подруга, а хочешь, я тебя с Темкиным братом познакомлю?! Он младше нас на один год, но…

– Не хочу, – отрезала Яна. – Я определила своего рыцаря на это лето и всю последующую жизнь.

– Как ты, однако, замахнулась. Знаешь, я могу подсказать тебе отличный способ прослушки. Ну, ты же хочешь знать, чем они там будут заниматься! Берешь пустую трехлитровую банку и подставляешь ее к воздуховоду. Прикладываешь ухо к банке и слушаешь.

– Еще чего, – возмутилась Яна. – Ничего я слушать не буду. У меня свой план.

– Ян, а давай я тебя познакомлю с…

– Ира, хватит. Лучше я книгу почитаю.

– Это худший вариант развития событий твоей личной жизни. У девчонки должен быть парень. Любой!

– Любого мне не надо.

Так и расстались, не до конца поняв друг друга. Хотя сама Иришка тоже не была согласна на любого парня и уверенно подводила флегматичного Артема Свиридова к неизбежному финалу. Финалом должен был стать тот момент, когда он назовет ее своей девушкой. А чем закончатся отношения Яны с Иваном? А чем они могут закончиться, еще даже не начавшись? Но после знакомства с его моделью Яна была твердо уверена, что Стела с Иваном разные люди. У них не было ничего общего! Ее увлечения… правильно, кстати, Иришка сказала… гламурной фигней ему неинтересны.

Но ведь костюм он покупал ради Стелы. Не из-за своей в меру симпатичной соседки, тайком посылающей ему свои знаки внимания. Это какие же? Яна вздохнула, Иван не замечал, как она на него смотрела! Зато это заметила Ира и сразу же сказала, что только слепой после таких взглядов не может ответить на чувства Яны. Слепой или влюбленный в другую девушку. Ивану Стела нравится. Вне всякого сомнения, нравится. Раз он пригласил ее к себе в гости…

Перед сном Яне позвонила мама. Она интересовалась, как дочка себя чувствует после новости о том, что ей придется одной ночевать в пустой квартире. Яна ответила, что квартира у них вовсе не пустая и чувствует она себя прекрасно. Пусть мама ни о чем не волнуется, а папа спокойно отправляется в поездку. Пятнадцать лет – это солидный возраст для девушки, чтобы начать становиться более самостоятельной.

Мама согласилась с Яной, добавив, что вскоре Яне предстоит стать старшей сестрой, с которой будут брать пример младшие. Множественное число ближайших новоявленных родственников Яну испугало. Но она не подала вида, чтобы не волновать маму. Вдруг родители скрыли от нее не только сам факт зачатия ребенка, но и ультразвуковое обследование, которое показало двойню или тройню?! Она уже наполовину смирилась с одним фактом и знает, что придется смириться и с другим. С любым другим, потому что выбора у нее все равно не будет.

Два антипода, два варианта развития событий: любое количество детей и один-единственный рыцарь. И все это на всю жизнь. И если уж Яна поняла, что абы кто ей не нужен… А она еще раз вспомнила свои встречи с Кутузовым, Потемкиным и Лешкой… Тогда Ирина права, она должна сражаться за свою любовь.

Но как сражаться за парня?! Вызвать на дуэль длинноногую красотку?! Очень смешно! Подстраивать ей мелкие пакости – глупо, да и не в Янином характере. Остается просто сидеть сложа руки и ждать, когда они разбегутся? А они разбегутся, в этом Яна не сомневалась. Это поначалу разное притягивается друг к другу. Потом интересы начинают пикироваться, доставляя массу неприятностей влюбленным. Например, Ваня любит футбол, а Стела – шопинг. И оба мероприятия внезапно совпадают по времени! Вот Яна бы сумела с Ваней договориться. Да что там! Она бы пошла с ним на футбол! А Стела?

Все-таки сложно судить о человеке по одному-единственному вечеру. Конечно, если бы не мешало соперничество, то со Стелой можно общаться.

Яна, укладываясь спать, поставила будильник на три часа ночи. Она, как советовала подруга, хотела позвонить и спросить что-то глупое, но очень важное про Стелу. Но когда в три часа ночи будильник зазвенел, Яна сонно отмахнулась от него и прихлопнула рукой. После чего квартира опять погрузилась в покой и тишину.

Глава 7

Если не можешь изменить обстоятельства, то измени свое отношение к ним

Самое неприятное утро этого лета началось с проливного дождя. В комнате Яны была открыта форточка, и дождь принялся стучать каплями по стоявшим на подоконнике цветам. Яна вскочила и побежала закрывать форточку. Да так и замерла у окна, глядя вниз. Там стояли Иван со Стелой. Он помогал ей сесть за руль черного автомобиля, держа над ней свой мужской зонт. Но главным было не это. Главным было то, что он ее поцеловал. Наклонился и поцеловал. Как именно, видно не было, обзор заслоняла его спина. Но Яна этого видеть вовсе не хотела. Она быстро оделась и вышла на лестничную площадку.

– Привет, – бросил ей вернувшийся Иван.

– Привет, – сказала Яна. – Как дела? – Ничего умнее спросить не решилась.

– Нормально, – ответил он. – Стела заезжала. Вчера забыла свою сумочку у меня.

– Ага, ага, – кивнула Яна. Так она ему и поверила! – А я сегодня котлеты буду готовить.

– Угостишь? – он ей подмигнул.

– Договорились, – прищурилась Яна.

Основательно порывшись в Интернете, Яна нашла пару простых рецептов. Знающие люди советовали покупать мясо, другие писали, что котлеты можно делать и из магазинного фарша, напичкав его приправами и чесноком. Яна решила пойти в магазин. Там она купила фарш, сливки, яйца, батон и чеснок. Вернувшись домой, занялась готовкой. Она еще раз все прокрутила через мясорубку, разделила получившуюся массу на две части и в одну добавила головку чеснока. От этой части несло так, словно она собралась использовать ее против всех вампиров мира, вместе взятых. Отложив в отдельное блюдо, Яна нажарила котлет из другой. Они получились кривыми, нелепыми, местами рассыпчатыми, но, как ни странно, вполне съедобными.

Папа оценил ее кулинарное творчество, придя на обед, после которого он уезжал в Питер. На этот раз он серьезно спросил Яну, а не собирается ли она поступать в кулинарное училище или технологический институт? Яна пока никуда не собиралась. Ей бы справиться с возникшими проблемами: ребенком, Иваном, Стелой…

С одной стороны, все выглядело довольно безобидно. Братья и сестры рождаются если не у всех, то у многих. Привлекательные парни живут по соседству если не со всеми, то с некоторыми. И, конечно же, рядом с ними вьются красивые девушки, не обремененные заботами о подрастающем потомстве. Яна вспомнила Лешку с Наташей. И ей стало стыдно за то, что она подумала про своего будущего брата или сестру как про мешающий ее личной жизни довесок.

– Ну, я поехал. Будь благоразумной, дочь! Чужим дверь не открывай, вечером поздно не гуляй, газ выключай, звони маме и спрашивай обо всем. Она на связи.

– Не волнуйся, папка. Все будет хорошо. Я уже взрослая, ты разве не заметил?

– Еще как заметил!

Он поцеловал ее в щеку и ушел.

С другой стороны, подумала Яна, все просто отвратительно!

Придется освобождать лучшую комнату для малыша, становиться старшей сестрой – нянькой, делить родительскую любовь, а то и вовсе ее лишиться, если малыш окажется таким же хорошеньким, как у Потемкиных. О парнях придется забыть. Да ладно о них, Яне без разницы все, кроме Ивана. И про него придется меньше думать, потому что времени для сражений за его внимание ей будет катастрофически не хватать. Все плохо-плохо-плохо. И совершенно непонятно, как все это отразится на ее учебе. Какой-то ком непреодолимых неприятностей скатился на Яну, и она барахтается, пытаясь выбраться. И сейчас ей кажется, что ничего не получится. Этот ком прокатится по ней асфальтовым катком, и останется от прежней солнечной лучистой Яны одна лишь бледная тень.

И при всем этом ей сегодня предстоит одной ночевать! А так страшно слушать завывания ветра и шум потока дождя. Еще страшнее становится, когда гремит гром и сверкают молнии. А гром уже гремит где-то далеко, как раз к ночи до Клина доберется. Придется просить Иру остаться переночевать с ней. А это значит – показать свою слабость, чего Яна определенно не хочет делать. Значит, нужно будет собрать всю волю в кулак и постараться стать сильной. Пока еще есть время. Да, время пока у нее еще есть. Сейчас она нажарит чесночных котлет, угостит ими Ивана, и Стела откажется с ним целоваться… С остальными проблемами придется разобраться позже.

Когда она почти заканчивала, время приближалось к вечеру, раздался звонок в дверь. Яна решила, что это Иван, и побежала открывать.

На пороге стоял Леша. У него был испуганный, взъерошенный вид. На его правильном лице отражались горечь и суета. И весь вид у Леши был какой-то непутевый.

– Что случилось?! – испугалась за него Яна.

– Ничего страшного. Все уже обошлось, кризис миновал. Температуру удалось сбить. Только она просит сказку.

– Какой кризис, какая сказка?! Леша, я ничего не поняла. Пройди и расскажи толком, что произошло.

– Проходить не буду. Наташка вчера ушла на весь день на пляж. Перекупалась и заболела.

– А ты почему за ней не смотрел?! Хотя, – вспомнила Яна, – ты на нее мало внимания обращаешь. Врачей вызывали?

– «Скорая» приезжала. К вечеру врач придет. Наташка просит тебя прийти и рассказать ей сказку.

– Какую сказку? – не поняла Яна.

– Она говорит, что у тебя есть своя сказка.

Яна улыбнулась. Ох уж эти дети! Стоит лишь намекнуть, как они готовы верить всему, даже сказкам. Тем более – сказкам. Яна забыла, что в детстве сама верила в Снежную королеву, заморозившую Кая до такой степени, что он стал бесчувственным эгоистом. Может, рассказать Наташе о том, как маленькая добрая и храбрая Герда спасла его?

– Так ты приедешь к нам?

– Приеду. Какой автобус к вам ходит?

– Я на скутере, если хочешь, поедем со мной. Я тебя потом сюда обратно привезу.

Яна схватила ветровку, закрыла дверь, предварительно проверив, все ли она выключила, и поспешила следом за Лешкой.

Сидеть позади него на скутере вначале было страшно и неудобно. Яна никогда не ездила на мотоциклах, всегда смотрела на них с пугливой осторожностью. Легкий крен, сложный поворот, и это чудо техники вряд ли избежит аварии. К тому же многое зависит от водителя. Вот какой из Лешки водитель?!

Водитель из него оказался классным. Уже через пять минут крепко вцепившаяся в него Яна поняла, что напрасных рисков не будет. Леша вел скутер хладнокровно и уверенно. Он был на проезжей части полноправным участником движения и правил не нарушал. Выехав на более спокойную проселочную дорогу, Леша прибавил скорость. Яне понравилось нестись вперед, разделяя ветер надвое. Она и впрямь чувствовала себя героиней невероятной истории, выдернутой из реального мира тихим спокойным вечером.

Впрочем, Яна собиралась провести вечер не тихо и спокойно. Она хотела накормить Ивана чесночными котлетами и сорвать тому свидание. А вместо этого неслась через весь город в деревню, где болела ее маленькая подруга. Конечно, она даже не задумалась о выборе, когда нужно было принять решение, что для нее важнее. Важнее всего в любом случае – человеческая жизнь, тем более если это жизнь и здоровье маленькой девочки.

– Приехали! – Леша остановил скутер и снял шлем, повесив его на ручку. – Ты иди, Ян. – И он кивнул в сторону одноэтажного домика, где горел свет в оконцах. – Там Наташка с бабкой тусуются.

– А ты? – прищурилась Яна.

– Я врача на улице подожду. Нужно будет ему дом показать. Он просил.

Леша чувствовал себя неудобно, как Яна в начале их небольшого путешествия. Яне хотелось верить, что он понимал свою вину в случившемся и сделал хоть какие-то мало-мальские выводы! В принципе ведь неплохой парень. И Яна могла бы с ним дружить.

Она толкнула калитку и пошла к крыльцу.

Наташа лежала на диване в небольшой комнатке с низкими потолками, заваленная пуховыми одеялами. Рядом с ней возилась опрятная старушка с добрым, но очень озабоченным выражением лица. Она поправила очки на переносице и пригляделась к гостье. Яна поздоровалась и только хотела сказать свое имя, как ее опередила Наташа.

– Яночка пришла! Яночка пришла, чтобы рассказать мне свою сказку!

– А то взрослым девочкам больше делать нечего, – мягко пробубнила старушка. – Ты проходи, Яна, проходи. У внучки переутомление, перекупалась она у нас вчера. Лешка, ирод, за ней недоглядел. Все, что угодно, у него на уме, только не младшая сестра! А у меня ноги больные, еле хожу.

Яна прошла и присела рядом на приставленный к дивану стул.

– Ты чего это, Натаха, родных пугаешь? – сказала она девочке. – Давай-ка поправляйся, прикладывай все силенки, чтобы завтра уже по улице бегать. Только на озеро больше без взрослых не ходи.

– Тогда мне придется совсем не ходить, – тяжело вздохнула Наташа. – А так купаться хочется!

– Я поговорю с Лешей, – пообещала Яна. – Думаю, он и сам понял, что тебя нельзя оставлять одну. Ты ведь еще совсем кроха, даже в школу не ходишь.

– Через год в первый класс пойду, – радостно сообщила ей Наташа и подняла вверх указательный палец, символизирующий этот самый год. – А там сказки рассказывают?

– Там много о чем рассказывают. Хочешь, я расскажу тебе про арифметику? Ты считать умеешь?

После получасового общения с девочкой Яна сделала выводы, что ребенок мало что знает, умеет для своего возраста и совершенно запущен. Только она собралась высказать все это вошедшему Леше, как за ним зашел врач. Яна решила отложить разговор по душам с черствым братом.

Пожилой доктор осмотрел Наташу и улыбнулся. Температуры не было, но была легкая слабость, удерживающая девочку в постели. Он выписал рецепт, дал его бабушке, а саму Наташу потрепал по плечу:

– Если не можешь изменить обстоятельства, то измени свое отношение к ним. Не хнычь, что приходится лежать, а начни читать книжки. Читать умеешь?

Наташа отрицательно покачала головой. Лешка покраснел и вжался в стенку.

– Зато, – бодро сказала Наташа, – я знаю про науку арифметику! И уже умею считать. Два плюс два будет три!

– Четыре, – смутилась Яна.

До этого Наташа считала лучше. Но что взять с больного ребенка?! Брата нужно трясти за оба плеча, чтобы он наконец-то занялся своей сестрой!

– Два плюс два будет четыре. – И Наташа показала доктору четыре пальца.

Яна восхитилась своей ученицей. Такая девчонка! Такая хорошая сестра у Лешки, а он… И тут же задумалась, а какой она будет сестрой?

– Завтра приду и посмотрю вашу внучку чуть позже, – говорил тем временем врач бабушке.

– Что же вы, доктора, – покачала та головой, – все работаете допоздна? Или денег мало врачам платят?

– А вы знаете, – вдруг в глазах доктора загорелись веселые искорки, – почему все врачи работают на полторы ставки?! Не знаете. Я вот вам сейчас скажу. На ставку жить не на что, а на две – некогда. Так что нам выбирать не приходится.

И он ушел.

Яна еще немного посидела с Наташей, рассказала ей про Снежную королеву, Кая и Герду. Отчего-то подумала, что это и есть ее сказка. Злая волшебница заколдовала ее Кая, и ей приходится предпринимать немыслимые действия, чтобы вернуть ему обратно теплое любящее сердце! Она не стала уточнять, что сердце Кая должно любить ее, а не бездушную красавицу, предпочитающую гламурный блеск.

Наташа вскоре засопела и уснула. Тогда Яна прошла в комнату, где скрывался Леша. Она нагнала на себя серьезный вид, прокашлялась, чтобы произнести торжественную речь о том, как нужно беречь и любить близких. Тем более если это маленькая сестра…

Зашла и осеклась.

Прямо на нее со стены Лешиной комнаты смотрели его родители. Молодые, красивые, радостные. Такими они были изображены на портрете, перетянутом черной ленточкой.

– В их машину врезалась фура, – Леша перехватил взгляд Яны. – Водитель грузовика уснул за рулем. Они тоже уснули. Сразу. Я решил, что должен быть сильным. Думал, что Наташка мне мешает быть сильным, путается под ногами, малявка. С ней на меня смотрят как на слабака. А вчера, когда она заболела, я испугался. Я не могу ее потерять! Как их.

– Ты хороший брат, – только и сказала Яна. – И любишь свою сестру. Она тебя тоже очень любит. Только хочет, чтобы ты больше времени с ней проводил. Не обязательно сказки рассказывать. Научи ее считать, она очень умная девочка.

– Есть в кого, – улыбнулся Лешка. – Конечно, научу. Я теперь с ней… – И он резанул ребром ладони воздух. – И пусть только кто скажет про малявку!

– А у меня тоже скоро родится брат или сестра, – доверилась ему Яна.

– Ты будешь хорошей старшей сестрой, – не задумываясь ответил на ее искренность Леша. – Ты извини меня, так получилось. Тогда, на пляже…

– Леш, давай будем друзьями?

– Конечно, Ян. Ты к нам почаще приезжай.

– Ты как будто меня провожаешь! А сам обещал подвезти.

– Ну что ты. Конечно, я тебя подвезу!

Обратная поездка понравилась Яне больше. Она уже не боялась ездить с Лешей, хоть и узнала про страшную аварию, случившуюся в их семье. Яна поняла, что Леша не станет зря рисковать, играя человеческими жизнями. На самом деле он хороший и добрый парень, немного заигравшийся в сильного мачо. Возможно, если бы Яна не была влюблена в Ивана, у них могло что-то получиться. Вполне возможно, думала Яна, крепко держась за его талию. Но пока они точно останутся друзьями.

Леша, видимо, тоже посчитал, что им с Яной было бы вместе не так плохо, как показалось вначале. Когда он остановил скутер возле подъезда ее дома, спрыгнул с него и помог слезть Яне. Забрал у нее шлем, наклонился и поцеловал в щеку.

Рядом кто-то присвистнул от удивления. Яна посмотрела и увидела Виноградова, спешившего домой. Он, не оглядываясь, хлопнул подъездной дверью и скрылся. Яна попрощалась с Лешей, словно не заметила этот быстрый поцелуй. И пообещала ему, что обязательно позвонит.

Когда она поднялась, возле ее квартиры стоял Иван и крутил на пальцах свои ключи.

– И что это было? – насмешливо произнес он, глядя в упор на Яну.

– Ну, во-первых, добрый вечер, – сказала Яна. – Ты о чем?

– Это был твой парень?

– Это был мой друг.

– Поздно возвращаешься домой.

– А ты что-то рано. Как Стела?

– Отлично. Как твои котлеты?

– Котлеты, – вспомнила Яна. – С ними тоже все в порядке. Завтракать заходи, попробуешь!

Она подумала, что если уж испортить парню, так целый день!

– Обязательно зайду, – подмигнул Иван и принялся открывать свою квартиру.

А Яна забежала в свою и кинулась к телефону. Сначала она позвонила маме. Мама уже спала, но ее разбудили, потому что у Яны был слишком взволнованный голос.

– Мамочка! – прокричала Яна. – С тобой все хорошо?!

– Доченька, – прокричала мама, – а с тобой все в порядке?!

– Да, мама, со мной все в порядке. Я тебя люблю!

– И я тебя люблю, доченька!

Потом Яна позвонила папе.

– Папа, как ты доехал?!

– Хорошо, Янка. А ты как?

– И я доехала хорошо!

– Откуда?! – удивился папа. – Ты куда ездила на ночь глядя?!

Зря она это сказала, но было уже поздно.

– К одной больной девочке ездила. Ей шесть лет, и она умеет считать. Я ее научила.

– Молодец. Я верю, что из тебя получится замечательная сестра!

– Я люблю тебя, папка!

– И я тебя, дочка. Только больше не гуляй допоздна.

Как только успокоившаяся Яна положила трубку, раздался удар грома. В черном небе заблестели молнии. Но она уже ничего не боялась. Нет, Яна теперь точно знала, чего нужно бояться. А громы и молнии – это всего лишь природа. Главное, чтобы все были счастливы. Главное, чтобы все были… И пусть родится здоровый и крепкий малыш.

Она повалилась в постель и крепко уснула.

Глава 8

Котлеты или любовь?

Утро хорошо тем, что все просыпаются голодными. Правда, в отличие от всех Яне сначала нужно было выпить чашку кофе со сгущенным молоком, чтобы ощутить, что хочется продолжать дальше насыщать свой организм витаминами и колбасой. Она, еще растрепанная и сонная, уселась за кухонный стол перед горячей чашкой кофе. Отхлебнула от нее, и разум прояснился. К ней на завтрак напрашивался Виноградов! Сам. Что же она теряет время?!

Яна вскочила и побежала в ванную комнату приводить себя в порядок. Затем быстро переоделась. Затем переоделась еще раз. После этого вытащила из шкафа охапку одежды и стала поочередно прикладывать ее к себе, демонстрируя наряды зеркалу. Остановившись наконец-то на легкомысленном шифоновом сарафанчике… лето все-таки, хоть опять тучи набежали… Яна расчесалась, утюжком уложила челку и пошла к соседу.

Она долго звонила, не собираясь отступать от намеченного плана.

– Привет, Янка. Ты чего с утра пораньше от меня хочешь?

Вид у Ивана был невыспавшийся и довольно измотанный. Словно он ночью не спал, а вагоны с углем разгружал.

Яна заглянула ему через плечо, надеясь обнаружить на тумбочке в коридоре женскую сумочку, и воспользовалась советом подруги.

– А я приглашаю тебя и Стелу ко мне завтракать. Котлетами!

– А Стелы здесь нет, – пожал плечами Иван.

Сумочки действительно не было. Как и других внешних следов пребывания соперницы.

– Так я один к тебе зайду!

– Заходи, – кивнула Яна, – я пока их разогрею.

Она вернулась к себе и принялась готовить обещанный завтрак. Иван пришел через пятнадцать минут: приятно пахнущий, в свежей футболке и с гладко причесанными волосами. «Боже, какой мужчина!» – пропела про себя Яна популярную песенку, глядя на эту немыслимую красоту, усаживающуюся за ее стол.

– Тебе котлеты с каким соусом подать? – поинтересовалась она, заглядывая в холодильник, где хранились запасы майонеза и кетчупа.

– С чесночным, если можно, – наивно, не подозревая о коварстве соседки, ответил Иван.

– Конечно, можно! – обрадовалась Яна. – Еще как можно. Ты даже не представляешь, насколько можно…

Иван так ничего и не понял, потому что Яна положила котлеты на тарелку и обильно полила их обычным майонезом. Гадость какая, поморщилась она.

– Гадость все же, – повторил ее мысли Иван. – Это я о соусе. Обычно я придерживаюсь белковой диеты. Но раз ты сама готовила их…

И он принялся есть с усердием отсидевшего на необитаемом острове Робинзона, питавшегося исключительно бананами. Яна сидела и осторожно подкладывала ему небольшие мясные шарики с большим содержанием пахучего чеснока.

– Что-то они, – едва проглотив две котлеты, попытался сказать Виноградов, – того!

И дохнул ртом.

– С ними полный порядок, – улыбнулась ему Яна и своей вилкой наколола котлету и заботливо отправила ее в рот Ивана. – За мамочку, за папочку, за Стелу…

– Все, хватит, – отвернулся он от четвертой котлеты.

– Что значит «хватит»? Ты не хочешь есть за Стелу?! А я думала, что она тебе нравится.

– Нра… – кивнул Иван, и Яна, чтобы больше не слышать об этой крашеной мымре, заткнула его рот котлетой.

– Больше не могу! – взмолился он, когда на тарелке осталось всего два мясных шарика.

– Понравилось? – с замиранием сердца поинтересовалась Яна.

Смешанные чувства испытывала она, когда Виноградов жевал. С одной стороны, ей было все равно, понравилась ли ему ее стряпня. Ведь она кормила его исключительно ради того, чтобы он потом не смог целоваться со своей девушкой. С другой стороны, ну какой девочке не нужны лишние комплименты?! Это ведь не пример по алгебре решить, а наваять из фарша целую гору чесночных котлет! Все-таки кулинария Яне давалась тяжелее, чем школьные науки.

– Фу! – выдохнул Иван и озадаченно прислушался к своему состоянию внутри. – Ты это специально сделала?!

– Что? – Яна беззаботно округлила глазки.

– Чеснока столько положила в свои котлеты?!

– А сколько нужно было?

– Не строй из себя дурочку! – возмутился Иван. – Как будто не знаешь!

– Не знаю, – развела руками она. – Ты же сам меня учил куриный бульон варить!

– Лучше бы я научил тебя готовить нормальные котлеты!

– В следующий раз научишь, – довольно улыбнулась ему Яна.

– В следующий раз?! – вскипел Виноградов. – А что я буду делать с этим разом?!

– А тебе разве нужно что-то делать сегодня?

– Она еще спрашивает, – с ненавистью отодвинул от себя пустую тарелку тот. – Да я вечером встречаюсь со Сте… со Степаном! – И махнул рукой.

– Ну, не целоваться же тебе с ним, – хихикнула Яна.

Не выдержала! И тут же принялась молить Мироздание, чтобы он ни о чем не догадался.

– Целоваться? – внезапно прищурился Виноградов. – Целоваться?! Ах ты, мелкая пакостница!

Догадался, с грустью поняла Яна и вскочила из-за стола.

– Мне надо тарелки помыть!

Он вскочил за ней следом.

– Тарелки подождут! Я сейчас тебе покажу. Я сейчас…

Он обхватил ее одной рукой за талию, второй прижал к стене. Наклонился к ее губам и… поцеловал.

– Какая гадость эти мои котлеты, – пробормотала разочарованная Яна.

В своих мечтах она получала от поцелуя с Иваном совершенно другие ощущения! Как написано в книгах, в животе у нее должны были трепетать бабочки, сознание уноситься в далекие сказочные миры, а душа испытывать незабываемое наслаждение. Ничего подобного не было. Кроме тошнотворного запаха чеснока изо рта ее предмета обожания. Яна как-то даже засомневалась, а обожает ли она на самом деле Ивана? Она оттолкнула его обеими руками. Но он отошел на шаг и внимательно посмотрел на нее:

– А ты сладкая.

Еще бы! Яна пила кофе со сгущенкой, а не ела эти дурацкие котлеты.

– Так, – продолжал допытываться Иван, стоя напротив смущенной Яны, – ты это сделала специально. Ты приревновала меня к Стеле. И ты хотела, чтобы я с ней сегодня вечером не целовался. Ведь этот чеснок не выветрится и на следующий день! Он вообще может неделю продержаться непреодолимым препятствием к нашим тесным отношениям.

– Ничего такого я не хотела, – соврала Яна.

– Значит, ты меня ревнуешь…

Он продолжал разглядывать ее как «неведому зверюшку», пытаясь найти доказательство своей правоты в ее смущении. О чем думал? О том, что она совсем глупая девчонка? Что ее чувство к нему настолько велико, что она решилась на такой идиотский поступок? Или сомневался?

– Почему это я должна тебя ревновать? – нашла в себе силы продолжить с ним противостояние Яна. – Ты мне кто? Сосед! Только и всего. А чеснока в котлеты столько и нужно класть! В рецепте написано: «Положите три зубчика». Я и положила три головки!

– Три зубчика и три головки? – нахмурился Иван. – Ты что, не видишь разницы?

– А разве это не одно и то же?

– Конечно, нет!

Фу! На этот раз выдохнула Яна. Сработало.

– У тебя остался еще чеснок? – отошел от нее Иван.

– До фига, – хмыкнула Яна.

– Давай сюда. Сейчас я покажу тебе, чем головка отличается от зубчика.

– Буду премного благодарна, – схитрила Яна и положила на стол чеснок.

«Неужели, – сидела она перед Иваном и думала, – все парни такие глупые? А ведь этот самый лучший из них! И попался на такой ерунде. Теперь ему, бедненькому, точно всю неделю придется держаться подальше от своей супермодели. Она не сможет с ним целоваться, потому что это довольно неприятно». Яна теперь по собственному опыту это поняла. Жаль, конечно, что их первый поцелуй вышел таким неудачным: без бабочек и сказочного состояния. Но сейчас ведь главное не целоваться с ним, а не дать ему поцеловаться с другой. Раз уж Яна выбрала Ивана рыцарем этого лета и последующих лет, то она должна идти в борьбе за его любовь до конца.

– Поняла? – Иван смотрел на нее с надеждой.

– Ты так хорошо объясняешь, – подперла щеку кулаком Яна, не сводя с него глаз. – Что сразу все понятно.

– Янка, ты извини, что я тут тебя поцеловал. И наговорил кучу глупостей. Ты правда меня не ревнуешь?

«Сейчас я тебе признаюсь во всех смертных грехах», – усмехнулась Яна.

– Ну что ты, Вань. Мы же друзья! Вы заходите со Стелой! Тут еще две котлеты остались. Она случайно не любит чеснок?

– Не будь язвой, – усмехнулся Иван. – Стела чеснок не ест. Обычно я тоже. Сегодня что-то на меня нашло…

«Может быть, ты в меня влюбился?» – подумала Яна.

– Бывает, – кивнула она. – Вон мама в последнее время то и дело меняла предпочтения. Сначала любила бананы, потом ела одни помидоры. А как-то ночью папа ездил в круглосуточный супермаркет за козьим сыром!

– Неудачный пример, – щелкнул ее по носу Виноградов.

Он встал и собрался уходить. Яна попыталась его задержать, но сделала это неуверенно и вяло, потому что Иван, как Карлсон, поинтересовался, а нет ли у нее еще чего-нибудь, чтобы заесть чесночные котлеты. У Яны больше ничего не было. И он ушел.

А через полчаса прибежала Иришка.

– Ну ты и дура! – резюмировала она, выслушав душещипательную историю про завтрак вдвоем. – Нужно было ему кофе со сгущенкой предложить! Мозги в присутствии понравившихся парней нужно изредка включать, подруга. Ну, ты не волнуйся. Он у нас на крючке. Еще раз подцепим этого карася на мороженом. Я тут посмотрела в Интернете, в магазинах продают одну гадость! Люди жалуются. Знаешь, как надо покупать мороженое? Обязательно смотреть на название! Если есть слово «мороженое», значит, оно произведено из настоящих сливок или молока. А если нет, то из заменителей.

– Ты это к чему? – вздохнула Яна.

– Я это к твоему следующему кулинарному шедевру! Ты научишься делать настоящее домашнее мороженое и пригласишь на него Виноградова.

– Зачем? Я что, обязана его кормить, любя?!

– Нет. Ты обязана не дать ему целоваться с другой. Он объестся твоим мороженым, у него заболит горло, и…

– И? Целоваться можно и с больным горлом!

– И ему придется вырезать гланды! – торжественно заключила Иришка. – А это целая операция. Тут счет пойдет на недели и месяцы. За это время Стеле надоест сидеть в одиночестве, и она переметнется к более здоровому ухажеру. Я таких Стел знаю! Они ждать не умеют. А мы умеем и подождем. Я вот своего Темку измором взяла. Мы сегодня вечером с ним в киношку идем. Будем смотреть какую-то фигню про гладиаторские бои.

– Но ведь тебе же это неинтересно!

– Какая разница, что интересно, а что нет. Тут интерес в другом. Госпидябожемой! Завьялова, порой ты бываешь такой наивной, что я начинаю сомневаться в твоих умственных возможностях. Хотя экзамен с котлетами, отдаю тебе должное, ты сдала на «отлично». Путь к сердцу парня лежит через желудок, это несомненно. Но и путь к сердцу соперницы тоже лежит через желудок парня. Это к вопросу о чесноке. Теперь о более серьезных вещах.

– Ты предлагаешь мне его отравить?!

– Глупышка, – снисходительно улыбнулась Иришка. – Я предлагаю тебе накормить его, к примеру, перезрелыми сливами, чтобы во время свидания он думал только об одном. Нет, столько способов бороться за свою любовь: котлеты с чесноком, мороженое с гландами, сливы со слабительным эффектом… а если у него аллергия на морские деликатесы, то его чувства вообще у нас в кармане! Прикинь, приходит он к своей Стеле весь в красных пятнах и начинает раздуваться. А ты сомневаешься? Я по твоим глазам вижу, что сомневаешься.

– Да, ты права. Мне не понравился такой путь. И на гладиаторские бои я бы тоже смотреть не стала. Есть в этом что-то неправильное.

– Вся проблема в том, – вздохнула Иришка, – что ты хитрить не умеешь. А с парнями только этим и нужно заниматься. И еще нужно иметь стальные нервы. Ни слезинки при них. Парни любят сильных девушек.

– При чем тут сила? И хитрость ни при чем. Сегодня я вот схитрила. И что? Я не чувствую себя победительницей. Нет морального удовлетворения от того, что я накормила его чесноком. И в его поцелуе не было ничего хорошего…

– Вы с ним целовались? – обомлела подруга.

Она принялась тормошить Яну, чтобы та все рассказала. Но Яне не хотелось вспоминать то, что произошло. И как бы в противовес плохому ей захотелось совершить хороший поступок. Яна решила проведать Наташу. Иришка отказалась с ней ехать к «черту на кулички», только сходила вместе с Яной в магазин, где та купила фрукты для девочки. На автобусной остановке подруги расстались.

Все-таки, думала Яна, трясясь на задней площадке деревенского автобуса, они с Иришкой разные. Каждая идет к намеченной цели своим путем. И необязательно этот путь должен быть черным или белым, ведь на всех дорогах есть закоулки и ответвления. И пройти свою собственную дорогу напрямую без ошибок никак нельзя. Как невозможно быть идеальным человеком и всем нравиться. Вот Лешка совершенно неидеальный парень. Но нельзя же сказать, что он плохой. Яна не хотела, чтобы он был и очень хорошим. Пусть остается таким, какой он есть. Пусть только сбросит с себя все напускное и неважное…

Отчего ее мысли вернулись к этому парню?

Оттого, что она едет к ним в гости, как решила Яна.

Лешка был дома, он открыл Яне дверь. Бабуля отдыхала. Наташа смотрела мультики по телевизору.

– Как она? – Яна отдала фрукты Леше.

– Не нужно было тратиться, – нахмурился он. – Я тут на подработку устроился в рыбхоз, нам денег хватает…

– Помой и дай Наташе, – остановила его Яна.

Лешка пробубнил что-то еще, но послушно пошел на кухню. Яна услышала, как он там возится с ее фруктами.

– Привет, Натаха! – она зашла к девочке. – Как себя чувствуешь?

– Это ты?! – Наташа захлопала в ладоши. – Яночка, скажи Леше и бабуле, что мне сегодня уже можно идти купаться! Только на пять минут, всего лишь на пять минуток.

И она показала пять пальчиков. Яна догадалась, что сегодняшнее утро Леша провел не зря – позанимался с сестренкой.

– Нет, Наташа, – Яна постаралась быть не строгой учительницей, а всего лишь старшей сестрой. – Тебе же доктор вчера сказал, что неделю нельзя купаться. К тому же опять начался дождь! На пляже сейчас никого нет.

– А Леша обещал меня научить плавать, – радостно сообщила маленькая непоседа. – Он хорошо плавает. На другую сторону озера может переплыть! Тебе нравится мой Леша?

– Он хороший, – кивнула Яна.

И поймала себя на мысли, что сказала это искренне. Нисколько не хитря. Все-таки ей гораздо приятнее общаться с теми парнями, ради которых не нужно хитрить и изворачиваться.

Леша принес блюдо с фруктами.

– Ешь, малявка. Это тебе Яна привезла.

Сказал небрежно, как-то очень по-мужски. Но совершенно по-доброму. И по-другому. В тот первый день их знакомства он обращался со своей сестрой не так. Яна это сразу заметила.

– А давайте смотреть кино! – предложила Наташа, усаживаясь на постели. – Вместе.

– Тогда надо выбрать, чтобы оно понравилось всем нам, – улыбнулась Яна. – Я вот не хочу смотреть про гладиаторов.

– Нет проблем, – пожал плечами Леша и принялся щелкать пультом от телевизора. – Сейчас найдем что-нибудь интересное для девчонок.

Для девчонок? Яна улыбнулась. Леша менялся на глазах. Впрочем, вряд ли он менялся. Он таким был. Только поначалу она это не увидела.

Глава 9

Американские горки

Многие беды чаще всего бывают надуманными и только кажутся бедами. Проходит день, другой, третий, и тучи на небе сменяются ясным солнышком. И в его волшебном свете все воспринимается иначе: с большим позитивом, оптимизмом и неизменной верой в лучшее, а оно всегда может произойти. Главное – настроить себя на нужную волну, отбросить сомнения и страх неудач. Шагнуть в неизвестность с душой, полной доверия завтрашнему дню и всему, что он с собой принесет.

После общения с Наташей и Лешей дети больше не казались Яне огромной проблемой. Да, придется уступить лучшую комнату. Да, придется делить родительскую любовь. И нянчиться придется, и тратить свое свободное время на прогулки не с парнями, а с младшим братом или сестрой, ну, кто там родится…

Зато появится масса плюсов, среди которых радость и удовольствие от того, что ты – старшая сестра. А это одновременно такая ответственность и такая самоотдача, что не каждой девчонке по силам. Яна была уже уверена, что справится непременно. Если что-то у нее и не будет получаться, то она посоветуется с родителями. Они опытнее, все-таки ее воспитали. И если уж быть совсем откровенной, неплохо воспитали. Правда, сначала она была эгоисткой, думала только о себе и страдала от того, что ставила свои желания впереди желаний близких ей людей. Теперь, когда Яна поняла, что ребенок – это не обуза, а маленькое чудо, для которого ей нужно будет пожертвовать чем-то в своей жизни, словно тяжелый груз спал с плеч.

Ее подруга Иришка тоже так считала и была рада за Яну. Но не соглашалась с тем, что появление в семье Завьяловых нового члена должно свести на нет личную жизнь Яны. Одно другому не мешает, считала Иришка и продолжала знакомить подругу с парнями. Она чувствовала себя великим полководцем, который может вести боевые действия сразу на нескольких фронтах. Ладно, рассуждала Ира, если подруге приятно общаться с Лешей из-за Наташи, то пусть общается. Если Яна влюбилась в своего соседа, то пусть продолжает отвоевывать его сердце у длинноногой соперницы. И при всем этом никто не мешает Яне знакомиться с другими парнями. Ведь рыцарь этого лета у нее так и не появился.

Именно по этой причине вечером одного летнего дня подруги сидели на неудобных лавочках боксерского клуба, который располагался в полуподвальном помещении. Он был священным местом для парней, увлекающихся боксом. А вот девчонки там редко бывали. Для Иры и Яны сделали исключение. Артем Свиридов пригласил их на тренировочный бой, взяв с обеих слово, что те не станут ойкать, охать и бухаться в обморок при виде первой крови.

Ну, насчет первой крови, как подумала Яна, он явно преувеличил. Они уже были на соревнованиях, и ничего такого там не случилось. Наставник бойцовской молодежи, пожилой мужчина, одним своим видом внушающий уважение и доверие, строго относился к зарвавшимся спортсменам.

– Спорт – это победа, – говорил он ребятам. – Но победа – честной ценой! Иначе это не спорт.

Яна была с ним согласна. Она негативно относилась к высказыванию про то, что победителей не судят. Победителя может судить сам победитель, ведь когда его совесть не чиста, победа окажется фикцией. В душе он все равно будет чувствовать, что проиграл. Так у нее получилось с Ваней Виноградовым. Она проиграла. Конечно, пару дней он не встречался со своей девушкой. Яна слышала доносящийся тяжелый рок из его квартиры. Самый депрессивный рок, какой можно было придумать для состояния горечи и душевного раздрая.

А потом она опять увидела их вдвоем! Целующимися возле подъезда.

Но начинать все заново у нее уже не было желания. И ждать, когда он бросит Стелу или Стела бросит его, ей тоже не хотелось. К тому же после того «чесночного» поцелуя что-то перевернулось в ее сознании. Нет, Иван Виноградов по-прежнему оставался самым лучшим парнем для Яны. Но между ними поселился холодок, небольшой, едва ощутимый, но такой въедливый, что при встречах по спине Яны пробегали мурашки. Они были мерзкие, скользкие, колючие, неприятные, как чеснок. Не радовало даже то, что теперь Иван смотрел на нее более пристально, словно старался докопаться до истины – насколько он ей небезразличен. И это еще больше усугубляло трещину в их соседских отношениях.

Иришка объясняла это довольно просто: все пары прокатываются по американским горкам, когда сначала едешь и просто набираешь скорость, а затем валишься вниз с набранной высоты. Но вскоре опять идет подъем, а за ним снижение… Это, по ее мнению, должно было влюбленных сближать.

Но Иван не был влюблен в Яну! Так что на американских горках каталась она одна. Вот набор высоты, вот резкий спуск. И внизу задержалась, не в силах подняться.

С Лешей было легче. Он внезапно оказался другом. С ним Яна успела сходить пару раз в кино, посидеть в кафешке, просто прогуляться по набережной городского парка. Свободного времени у Леши было мало: он подрабатывал, старался заниматься с сестрой, ухаживал за бабушкой, у которой во время жары поднялось давление и стало критическим. С мужской напускной пренебрежительностью он поддерживал близких так, что Яне хотелось ощутить такую же поддержку. И она была уверена – случись что, Леша не подведет. Просто была уверена в нем, сама не знала почему.

– Ну какой Лешка герой романа?! – восклицала Иришка, недоуменно пожимая плечами. – Это раньше он был мачо! Когда за ним все девчонки вились. А сейчас у него на шее висит малолетка и старушка. Тебе нужен обычный парень, а не рано повзрослевший мальчишка.

– И это ты говоришь? Ты? Сама меня с ним познакомила!

– Я тебя и с другим познакомлю. Смотри, сколько здесь клевых парней! Ой, а вон Тема мой идет!

– Не ойкай, он же нас просил.

Артем подошел к девчонкам и снисходительно улыбнулся. Яна подумала, что и впрямь подруга своего добилась: парень стал проявлять к ней внимание и неподдельный интерес. И тут же поморщилась, брать измором Виноградова она не хотела.

– Значит, так, девчонки, – склонился к ним Артем. – Сидим тихо и впечатляемся молча. У пацанов могут крепкие словечки выскочить. Не делайте страшные личики, воспринимайте все легко. Понятно?

– Конечно, Темочка, понятно, – закивала Иришка. – Пусть мальчики тренируются и ругаются, сколько им хочется. Только у меня есть одна просьба к тебе.

– Да?

– У вас тут душно.

– Ириш, кондиционеры еле справляются…

– Ну да. Ну да. Только вот мне кофта мешает.

– Кофта?

Яна сначала не поняла, зачем Иришка взяла теплую кофту в такую жару. Когда подруга зашла за ней домой, она предложила той оставить кофту. Но Иришка не согласилась и взяла ее с собой. Яна объяснила странное поведение подруги тем, что, скорее всего, Иришка рассчитывала гулять с Артемом поздним вечером, когда заметно холодало. Но все оказалось иначе.

– Можно ее в твой шкафчик положить? – наивно хлопая ресницами, спросила Иришка.

– О’кей, – кивнул Артем и дал ей ключ.

Когда он отошел и стал разговаривать с тренером, Иришка потянула Яну в раздевалку. Яна испуганно отшатнулась. Еще чего не хватало! Идти туда, где парни переодеваются?! Да ни за что.

– На шухере постоишь, – подмигнула ей Иришка.

Раздевалкой оказалась небольшая комнатка со шкафчиками. У каждого спортсмена – свой. Судя по всему, Иришка уже знала, какой – Артема. Подошла к нему и повернула ключ. Но прежде чем класть туда кофту, подозвала Яну. Хорошо, что больше никого не было, вздохнула Яна. А то очень неприятно чувствовать себя бесцеремонной нахалкой.

– Смотри, – шепнула ей Иришка, беря с верхней полки непрозрачный пакет с брендовой надписью. – Это Темкино. Я знаю, что парни часто хранят записки от девчонок и всякую ерунду в таких вот шкафчиках, чтобы дома не увидели. Правда, ведь интересно, что хранит Темка?

– Нисколько не интересно, – возразила Яна. – Совершенно неинтересно. Еще и некрасиво рыться в чужих вещах!

– Дурочка, – снисходительно хмыкнула подруга. – Его вещи – это мои вещи! И все мое – его. Это, Яночка, любовь.

– Это нарушение личного пространства, – не соглашалась Яна.

Но Иришка все равно открыла пакет и высыпала его содержимое на лавку.

– Мама дорогая! – воскликнула она, глядя на… свои безделушки.

– Он хранит твое плюшевое сердечко?! – удивилась Яна, уверенная в том, что такие брутальные парни нисколько не сентиментальны.

– Тут все, что я ему когда-то дарила, – восхищенно прошептала Иришка. – Даже этот брелок – боксерская перчатка! Я подарила его год назад, когда только познакомилась с Темой.

Она выглядела обескураженной, непонимающей, неверящей, но совершенно счастливой.

– Действует, – сказала она Яне, собирая безделушки обратно в пакет. – Видишь, Янка, мой план действует безотказно!

– Ты когда начала его претворять в жизнь? – прищурилась Яна.

– Сразу после Дня влюбленных!

– Вот и посчитай, подруга. Это было полгода назад. А он хранит твой брелок!

– И что?

– Ты его подарила год назад. У меня Наташка лучше знает арифметику, чем ты.

– Ну, тогда я просто ему подарила… Ты хочешь сказать… хочешь сказать, что он первый обратил на меня внимание?

– Это так очевидно, что ничего говорить не приходится.

– Не может быть, – не верила Иришка. – Но он же всегда был таким холодным!

– Сдержанным, – поправила ее Яна.

– Я что, – разочаровалась Ира, – не гениальный стратег?!

– Разве в этом дело? Какая теперь-то тебе разница?

– Никакой, – согласилась Иришка, возвращая пакет на место. – Никакой разницы. Так даже лучше.

Кофту она аккуратно повесила на крючок.

– Как ты думаешь, а чем я его привлекла?!

Влюбленные люди эгоистичны. Они готовы часами трепаться о себе и предмете своей любви. А другим, особенно лучшим подругам, приходится все это выслушивать и реагировать так, чтобы не обидеть своим случайным безразличием или нетерпением. Слышать одно и то же по сто раз любому надоест, даже самому прилежному слушателю.

– Ир, Темка просил спокойно сидеть, – напомнила Яна подруге.

– И ты думаешь, что после этого я смогу спокойно сидеть?! После этого! После такого-то!

– Если ты сейчас перевозбудишься, то он все поймет по твоим красным щекам.

– Поймет?!

– Конечно, и это будет некрасиво, ведь ты тайком шарила в его вещах.

– Ничего я не шарила, – обиделась Иришка. – Другие вещи даже посмотреть не успела. А вдруг там записка от какой-нибудь мымры?!

– Ты сама в это веришь?

– Нет.

– Вот и я не верю. Любимым людям нужно доверять.

– Я доверяю, – улыбнулась Иришка и после этого замолчала.

Парни дрались красиво, если это вообще приемлемо для описания боя. Да, именно боя, а не драки. Четкие удары, наносимые сопернику, четкие ответные удары… Выкрик, рывок, защита, удар. Яна поймала себя на мысли, что интересно наблюдать за любым боем или другой спортивной игрой, если в ней участвует твой знакомый. Иришка не просто наблюдала. Она переживала за каждый промах и каждый удар, наносимый Артему. Он был одним из лучших, но и ему доставалось от соратников по клубу.

– Жуть жуткая, – прошептала Иришка подруге во время его боя. – Закрою глаза, а когда они закончат, ты мне скажешь!

– Нет, смотри! Не зря же ты меня сюда затащила. Это не я должна любоваться Свиридовым, а ты.

– Кстати, о любованиях. Посмотри, Ян, на соперника Темки! Это Генка Журавлев. Вроде он из восьмой школы, у него отец вертолетчик. Прикинь, какая выгода, – хихикнула она, – получишь возможность полетать бесплатно. Конечно, парень не такой супермен, как мой Темка, но зато здорово от его ударов уворачивается! Юркий, как бы сказала моя бабушка.

– Замечательное качество для парня, – прошептала ей Яна. – Нужное и необходимое.

– Ладно тебе, чего взъелась? Шуток не понимаешь. Зацени его мускулатуру, пока он в одних трусах!

Яна вздохнула. Никак до Иришки не дойдет, что общаться она будет не с телом, а с душой. Вернее, с мозгами. Если у парня их нет, то им будет не о чем разговаривать. А просто целоваться с кем попало Яне неинтересно. Судя по тому, как отвешивал удары по противнику Свиридов, этот Генка точно был уже без мозгов.

Она не понимала, почему так придирчиво отнеслась к этому парню. Внешне Генка Журавлев был довольно привлекательным. Как обычно говорили девчонки, появиться с ним на пляже было бы не стыдно, а наоборот, престижно. Фигура у парня – что надо. Но вот ей, Янке, почему-то одного этого мало. Иришке повезло, Свиридов оказался и с мускулами, и с мозгами. Да еще с тонкой организацией боксерской души – вон сколько времени хранил брелок-безделушку. Повезет ли Яне? Это еще большой вопрос.

– Ага, девчонки! И как, боевые подруги, вы оцениваете наших парней?!

После окончания боев над девчонками навис тренер. Его усмехающаяся физиономия не сулила ничего хорошего. Яна не поняла, они что, громко разговаривали?

– Это хорошо, что вы, девчонки, боксом интересуетесь, – продолжал громыхать тренер. – Я со следующего учебного года буду девчачью группу сколачивать! Придете?!

Ошеломленные внезапным предложением девчонки дружно кивнули.

– То-то! А то у Никишина есть девчачий хоккей, а меня еще нет! Приходите, девчонки! Я вас таким хукам научу, начнете парней бить налево и направо.

Как будто Яна только об этом и мечтала! У нее что, на лице написано, что она парней ненавидит?! Только этого ей не хватало – записаться в мужененавистницы и начать драться. Хороша же будет старшая сестра! С другой стороны, родившейся малявке потребуется защита…

– А что, – когда тренер от них отошел, сказала Иришка. – По-моему, здорово, когда у пары есть совместное увлечение.

– Угу, – хмыкнула Яна. – Будете по вечерам не в киношку бегать, а лупить друг друга профессионально! Я лучше на танцы запишусь. Скоро выпускной, а я вальс танцевать не умею.

– Для танцев придется еще и партнера искать. Ты знаешь, с этим всегда напряженка. А тут – мы с тобой.

– Нет, я драться не хочу. Девчонка должна оставаться девчонкой.

– Как будто я хочу! Но так я буду чаще Темку видеть.

– У меня нет такого мотива.

– Сейчас, Ян, появится.

И Иришка потащила ее к Темке, который стоял с Генкой, они обсуждали бой.

– Мальчики, – залепетала она нежным голоском, – как же красиво вы дрались! Как гладиаторы! Мы с Темой этот фильм смотрели, прикольная история. Ген, а ты ее видел?

– Кого? – нахмурился Гена, разглядывая Яну. – Первый раз ее вижу.

– Я про фильм! Ты гладиаторов видел?

– Не-а.

– Вот и Яна тоже не видела. Ребята, вы бы вместе сходили в киношку, посмотрели на них.

– На кого? – переспросил Гена.

– На гладиаторов, – терпеливо продолжала объяснять Иришка.

Но Яне уже было все ясно. Она не удержала улыбку.

– Расслабься, Геныч, – хлопнул друга по плечу Артем. – Девчонки тебя в кино приглашают. Пойдешь?

– С кем?

– Ну не со мной же, – хмыкнул Артем.

– И не со мной! – на всякий случай добавила Иришка.

– А я гладиаторов терпеть ненавижу, – рассмеялась Яна.

– Тогда с кем мне идти-то? – не понял Генка.

– Куда? – подмигнула Артему Яна.

– Ну, в эту, в ту… историю…

– Иди ты лучше лесом! – разозлилась на него Иришка. – Ну, Журавлев, никак от тебя такого свинства не ожидала!

– А че я сделал-то?!

– В том-то и дело, что ничего! Пойдем, Ян, отсюда. Я и не думала, что за один бой можно такое сотрясение мозгов получить.

– Не-а, сотрясение у меня было в четвертом классе, – наивно поделился Генка.

– Из вертолета вывалился? – предположила Яна.

– Нет, с велика упал.

– Ты это, лечись, Ген, – бросила ему напоследок Яна. – Голова очень нужная часть организма. Ею едят!

– А ты стерва! – восхищенно оценила ее высказывание Иришка, когда они вышли на улицу. Стали ждать Темку, пока тот переодевался. – Нет, Журавлев, безусловно, полный придурок. Но, согласись, красивый парень. Хорошо, хорошо, не начинай. Душа, флюиды и прочие невидимые компоненты – вот что для тебя важно. Возможно, ты права. Но, Янка! Что ты будешь делать сегодня вечером?!

– Леше позвоню. Спрошу, как Натаха.

– Леше?! – прищурилась подруга. – А не кажется ли тебе, Ян, что…

– Нет, не кажется. Леша просто друг. И очень хороший парень.

– И тоже красавчик.

– Тебя что, Ир, зациклило?

– Красавчик с мозгами. Ты подумай об этом сегодня вечером.

Яна согласилась подумать. Все равно больше заняться было нечем.

Глава 10

Фильм про любовь

Крепкое взаимное чувство не может возникнуть на пустом месте. С обеих сторон любовь должна подогреваться поступками, стремлениями, желанием принести радость близкому тебе человеку. Когда этого нет или когда все это идет только в одностороннем порядке, чувство перегорает. Как огонь в камине: сначала пламя начинает весело лизать уложенные там дрова и горит, устремляясь в небо, затем дрова заканчиваются, и оно потухает, и когда остается одна зола, огонь сходит на нет. Разжечь из него искру под силу только мелкой щепке, брошенной в горячие еще угли. И только после того, как она загорится, можно класть полено. И вновь вспыхнет огонь. Но если в потухшие уже угли сразу бросить полено, то и огонь не загорится, и полено зря испачкается.

Яна много читала о безответной любви, но то, что когда-нибудь та затронет ее, даже не предполагала. И когда подруга посоветовала ей подумать об одном парне, она стала думать о другом. Конечно, об Иване. Об их сложных и непростых отношениях. Хотя все сложности происходили только на ее стороне. Это она воображала себе невесть что, а потом принимала за действительность. Иван же продолжал встречаться со своей Стелой. Яна видела их постоянно, они были вместе. Вот тогда, когда боль и обида начали заполнять сердце, костер ее чувств к этому парню стал затухать. И словно судьба посмеялась над Яной! В одно прекрасное утро Иван пришел к ней и предложил…

– Привет, соседка, – сказал он Яне, когда она открыла дверь и увидела его на пороге. – Что сегодня делаешь?

Яна пожала плечами. Вроде бы ничего особенного она делать не собиралась. Ближе к вечеру они с папкой решили съездить к маме в больницу. Ну, днем заявится Иришка… Или опять не придет, у них со Свиридовым закрутился нешуточный роман. Леша обещал завтра покатать ее на скутере…

– Отлично, – понял ее молчание Иван и показал два билета. – Премьера сезона! Только один день в нашем городе. На всех желающих не хватило, – начал он шутливым тоном. – Но нам с тобой крупно повезло!

– Нам с тобой?! – обомлела Яна.

– Конечно, – хмыкнул Иван, крутя у нее перед носом билетами. – Последний сеанс, места для поцелуев. – И при этом многозначительно подмигнул.

– С чего бы это? – прищурилась Яна, отойдя от малоприятного шока.

С чего бы это Иван вдруг приглашал ее на места для поцелуев на вечерний сеанс?! Неужели он сегодня утром проснулся из-за того, что ему на голову свалилось яблоко, треснуло по голове и на него снизошло озарение. Про то, что только его соседка Яна Завьялова достойна сидеть рядом с ним на премьере и…

– Постой, какие летом премьеры? – прищурилась Яна.

– Логично мыслишь, – усмехнулся Иван. – Никаких. Зато ты должна была поддаться искушению и сразу согласиться пойти со мной в киношку.

– Почему я? – упрямо продолжала допытываться Яна, чувствуя в этом приглашении подвох.

– Разве ты не хочешь? – вкрадчиво поинтересовался Иван, пристально заглядывая Яне в глаза.

– Хочу ли я? – задумалась Яна.

Иришка бы ей посоветовала: «Не тупи, подруга!» Но Яна никак не могла определиться с выбором. Хотя по большому счету выбирать ей особенно было нечего. Или сидеть дома, или идти в кино с самым интересным парнем, в которого она была по уши влюблена. Или уже перегорела, раз стала сомневаться?

– Два билета, – напомнил ей Иван, – на лучшие места.

– Почему не Стела?

– Потому что Стелы в городе нет, – развел руками Иван. – Она уехала на съемки в Питер.

Так вот в чем дело! Значит, она всего лишь заменитель модели, которая вынуждена бросить своего парня ради работы. А Яна, получается, временно исполняющая обязанности его девушки. Не станет же он соседскую девчонку приглашать в кино? Отчего же не станет, раз приглашает? Но эти места…

– Ладно, – нежно щелкнул ее по носу Иван, – думай, Янка. Надумаешь, звякни. Сеанс ровно в девять. Фильм про любовь, все, как девчонки любят. Если не хочешь, целоваться не будем.

Просто так сказал, словно мимо проходил, зацепился плечом и извинился. Не хочет она целоваться, он не будет ее целовать. Словно делал одолжение. И этот его дурацкий щелчок по носу! Ну что за идиотская привычка! Она не малявка какая-то, она вполне взрослая девушка и многое в этой жизни понимает. По крайней мере то, что заменитель никогда не вызовет настоящее удовлетворение, сколько его ни целуй. Отчего-то при этой мысли ассоциация у Яны пошла с заменителем сахара для диабетиков.

Иван развернулся и скрылся за своей дверью, а Яна пошла к себе, погруженная еще в большие раздумья. Вот и скажите, пожалуйста, что ей надо?! Только что думала об Иване как о самом замечательном парне на свете, как он пришел и пригласил ее в кино на вечерний сеанс, да еще купил билеты на места для поцелуев! Другая бы радовалась, а на душе у Яны словно кошки скребли.

Характеризовать Виноградова просто как бабника не позволяла гордость. Все-таки она его любила. Вернее, была в него влюблена столько, сколько себя помнила. В такого парня невозможно не влюбиться. Но он предпочитал девушек своего возраста или постарше. И вдруг обратил внимание на нее. С чего бы это? В хорошее, доброе, вечное не верилось. В бабника верить просто не хотелось. Но где была та золотая середина, позволяющая без ущемления чувства собственного достоинства принять приглашение и отправиться с ним в кино? Яна решила не торопиться с выводами и поискать причину внезапного интереса Ивана к ее персоне.

Яна, старательно гоня мысли про вечерний сеанс из головы, сходила на рынок и купила курицу. Не спеша сварила из нее бульон и уже с опытом второклассного повара накидала туда лапши, лука и сухой смеси приправ и зелени. Не забыла посолить. Попробовала, получилось очень вкусно. Оставалось только дождаться папку и показать ему, на что она теперь стала способна. Когда родится малыш и родители начнут возиться с ним, забывая про еду и сон, Яна их хотя бы покормит.

Но вместо папы забежала Иришка. Яна подумала немного и рассказала подруге про приглашение в кино. Разумеется, Иришка сказала:

– Не тупи, подруга! Клево! Когда еще подвернется такой необыкновенной везучести случай? Свято место пусто не бывает, как говорила моя бабушка. Пусть Стела вертит перед фотографами своей тощей попой, а мы тут с ее парнем займемся тем, чем надо. Начнем его соблазнять!

– Ты что, – прищурилась Яна. – Так ко мне спешила, бежала, что головой ударилась о косяк?! Поставь мозги на место! Кто его будет соблазнять? Ты?

– Нет, ты. Ты приложишь для этого все усилия, и у тебя на этот раз будут все возможности.

– Нет, я так не могу. У него есть девушка. Я не хочу служить ее временной заменой.

– Но кто говорит о замене?! – не соглашалась Иришка. Она спешила вовсе не к подруге, а к Артему, но по пути решила заскочить и узнать, как дела. Узнала и поняла, что без ее советов Янке никак не обойтись. – Какой хороший город Питер! Все туда ездят. Прикинь, а если бы она не уехала? Иван точно бы купил билеты и сводил тебя в кино в благодарность за еду!

– За котлеты?! За те котлеты он должен был меня убить, а не благодарить. По крайней мере, у него всегда было именно такое желание.

– Ты еще пекла и кормила его этими… как их там…

– Хорошо. Но тогда почему последний ряд?!

– Сходи с ним и узнаешь, – бросила напоследок Иришка и побежала вниз по лестнице. – И не вздумай отказываться от супервыгодного предложения!

Яна нерешительно потопталась на дверном коврике, попялилась на соседскую дверь и вздохнула. Что-то не давало ей отбросить в сторону невеселые мысли и насладиться пусть маленькой, но все-таки победой. Скорее всего, этим ступором был разумный довод про то, что ни с того ни с сего малознакомую девчонку взрослый парень не приглашает в киношку. Значит, она ему нравится или он собирается ей отомстить за чеснок. Яна представила, как Виноградов перед тем, как идти с ней, ест чеснок, и затосковала. Зря она это все с ним затеяла! Теперь вот вместо кружения бабочек в животе при мысли о самом-самом парне возникает тошнотворное чувство, сопряженное с обидой и недовольством собой.

Когда вернулся с работы папа, они быстро перекусили и поехали к маме. Яна была рада, что хоть на этот промежуток времени ей не нужно было решать сложную головоломку их отношений с Виноградовым. Хотя про их отношения было слишком громко сказано! Это со стороны Яны был к нему интерес. Иван же был холоден и далек, как Полярная звезда.

Маме позволили спуститься вниз, где стояли такие же родственники и беременные женщины. Родные совали им пакеты с продуктами, а те важно поглаживали животы и мечтательно улыбались. Мама тоже улыбалась, но в ее улыбке чувствовалось какое-то напряжение.

– Вы хорошо кушаете? – интересовалась она.

– Хорошо! – хором отвечали Яна с Олегом Викторовичем.

Мама нисколько не изменилась, хотя прошло больше двух недель. Только живот стал больше, как заметила Яна. Папа суетился и постоянно спрашивал, когда маму можно будет забрать домой. Мама вздыхала и говорила, что после утреннего обхода все узнает. Как раз завтра придут результаты очередных анализов. Она посоветовала Яне с отцом провести влажную уборку и не забывать стирать белье в стиральной машине.

Как маленьким детям! Яна вздохнула. Мама так и не заметила, что за последние дни она стала гораздо взрослее, чем была до ее отъезда сюда. Яна сунула маме термос, та улыбнулась явно довольно.

– Я сварила тебе суп, мам. На курином бульоне.

– Яночка, ты у меня молодец! – мама обняла ее и прижала к себе.

Но особой близости Яна не почувствовала – мешал живот. Словно камнем преткновения торчал между ними. Нет, за последнее время Яна стала гораздо терпимее относиться к детям, но все же…

– Завтра или послезавтра меня выпишут, – заверила мама.

С такими добрыми мыслями они вышли из больницы. Яна собиралась делать генеральную уборку на следующий день. Но все равно нужно было подумать об этом вечере.

Когда долго ждешь принца, ожидание становится серой будничной действительностью. Проснулась – ждешь, уснула – ждала. Между этими двумя действиями ничего кардинально не изменилось, ведь так же ждала. Надеялась и верила. По совету подруги сама предприняла военные действия, чтобы завоевать расположение парня. И вроде бы получилось. Вот уже в кино приглашает! Билеты купил. Но мысль гложет неприятная: эти билеты он заранее купил, рассчитывал пойти со своей Стелой. Но та внезапно уехала. А Яне пойти с ним предложил, чтобы добро не пропало.

Если бы Яна к нему относилась так же спокойно, как он к ней, то не стала бы ни в чем сомневаться. Просто сходила бы и получила удовольствие от просмотра чего-то там про любовь. Но она…

– Ты готова?! – Иван влетел в квартиру, нисколько не сомневаясь, что Яна пойдет с ним в кино. – Добрый вечер, Олег Викторович! – крикнул он. – Вы не против того, что я заберу Яну на пару часов? Фильм, говорят, интересный. Решили вот сходить.

Решили?! Это кто за нее решил?!

Папа был не против. Конечно, он же Ивану доверял. К тому же перед генеральной уборкой нужно было хорошенько отдохнуть. Что в его понимании было этим «хорошенько отдохнуть», Яна так и не поняла. Иван ее буквально выпихнул за собой на улицу. В чем была, в том и пошла: джинсы и футболка.

– Шикарный вид, – подмигнул ей Иван и за руку повел к кинотеатру.

Торговый центр, где располагались залы современного кинотеатра, находился неподалеку. К тому же прогуляться теплым летним вечером внезапно стало приятно. Иван хоть и отпустил ее руку, но все равно шел рядом. И встреченные ими девчонки с завистью рассматривали парня-красавца и обычную девчонку, которая шла с ним. Иван эти взгляды, казалось, не замечал. И Яне стало намного легче, она подумала, что он действительно захотел с ней сблизиться. Для чего? Для чего вот только…

Они стояли перед огромной афишей и читали, о чем, собственно, будет фильм. Иван предложил зайти в кафешку и перед сеансом запастись хотя бы попкорном. Или всем тем, что захочет его девушка.

Его девушка! Яна мгновенно взлетела высоко-высоко и стала парить над всем земным и никчемным.

– Нет, фильм, вероятнее всего, фигня, – сказал Иван, когда они уселись в кресла, каждый держа ведерко с хрустящей кукурузой. – Но не пропадать же билетам! Раз уж они есть.

– Ты о чем? – вздрогнула Яна.

– Да я билеты два дня назад по Интернету забронировал и оплатил. А Стела внезапно уехала. У нее съемки в Питере прямо на Дворцовой площади, разве от такого можно отказаться? – И он подмигнул Яне.

Падение с высоты оказалось болезненным и пустым. Пусто стало как-то, будто Яна одна сидела в зрительном зале. Иван что-то еще говорил, говорил, говорил. Но Яна его больше не слушала. Все-таки эрзац, все-таки замена. А она думала, что ему нравится!

Его внезапное признание рухнуло на затухающие угли, словно огромное полено. Подняло пыль, золу и вконец загасило пламя.

– Мне отсюда плохо видно, – сказала Яна тоном, не терпящим возражений. Она не собиралась занимать чужое место. И целоваться не собиралась. – Пойдем вниз, там есть свободные кресла.

Иван пожал плечами и пошел следом за Яной вниз, ближе к экрану. Но той и этого показалось мало.

– Я не хочу смотреть этот фильм, – поморщилась она, вспомнив, что это история о любви.

– Думаешь, фильмец действительно фигня?

Яна встала и пошла к выходу. Она подошла к сотруднице кинотеатра и спросила, что идет в соседнем зале. Там шли… гладиаторы. Вернее, фильм про них запустили в очередной раз по просьбам зрителей. Ирония судьбы! Она так его избегала.

Девчонки продолжали глазеть на Ивана, когда они пробирались на свободные места в другом зале. Но Яне уже было как-то все равно: ни ревности, ни возмущения, ни чувства гордости, что это рядом с ней сидит такой парень. Полное безразличие к нему. Нахлынуло внезапно, так и не отпустило. Может, потому что она представляла его героем своего романа – бесстрашным, решительным и честным. Именно честным. А с билетами, по мнению Яны, вышло как-то плохо. Если бы он сразу сказал, что приглашает ее только из-за того, что другая не смогла… Тогда Яна бы точно не пошла.

Гладиаторам так и не повезло. Яна не смотрела на них и вообще не следила за действием фильма. Иван же, наоборот, почувствовал ее настроение и не отрывал взгляд от экрана. После того как фильм кончился, вышел на улицу. Остановился, чтобы покурить. Яна не знала, что он курит. Постояла рядом, подождала молча.

– Не обижайся, – бросил Иван. – Стелка уехала внезапно. Я и подумал, что тебе приятно будет со мной в киношку смотаться. Я ж твои чувства уважаю.

– Чувства? – прищурилась Яна. Еще захотела что-то сказать, но только махнула рукой, повернулась и пошла к дому.

– Постой, – Иван бросился за ней следом. – Давай поговорим, чтобы между нами не было…

– Да нет ничего между нами, – пробурчала Яна, понимая, что, поссорившись с Иваном, будет глупо выглядеть.

– Нет, как же, я же тебе нравился? – допытывался Виноградов.

– Мне и Эштон Катчер нравится, – хмыкнула Яна. – Но это вовсе не значит, что я буду на каждый его фильм бегать.

– Значит, ты ни на что не обижаешься?!

Они уже стояли перед подъездом. Иван наклонился к Яне, опять глядя в глаза. Она не отвела взгляда, стойко выдержала напряжение.

– Ни на что, – отчеканила Яна.

– Ну и лады, – обрадовался Иван. – Дай-ка я тебя за понятливость расцелую!

И чмокнул Яну в лоб, а потом и в губы. Она не успела отстраниться. Пока стояла и копалась в своих ощущениях: как ей это было – приятно или нет, – позади послышался рев мотора. Мимо них промчался скутер.

– Леша?! – Яна стала вглядываться вдаль. Но в темноте позднего вечера ничего не увидела. – Леша! – позвала она, но никто не откликнулся.

Глава 11

Только такой, как ты

Яна не сомневалась, что в отношениях парень и девушка должны быть честны друг перед другом. Изворачиваться, врать, пытаться извлечь выгоду – это не для нее. Она попыталась, но ничего не получилось. Теперь между нею и Иваном словно пролегла траншея от пропахавшего снаряда. И осколки взорвавшегося обмана, такого мелкого, незначительного для других девчонок, больно ударили по ней. Наверное, думала Яна, утром заваривая себе кофе, Иришка посчитала бы ее отношение ко всему этому комплексом неполноценности. Подруга в отличие от нее умеет приспосабливаться, приноравливаться и легко выживает в критических условиях флирта.

Папа уже уехал к маме в больницу. Мама позвонила и попросила его приехать. Яна поняла, что случилось что-то непредвиденное, но расспрашивать не стала. Видимо, маму выпишут не завтра, а послезавтра, и она, как обычно, попросила папу привести что-то необходимое.

– Люди должны друг друга уважать, – рассуждала Яна, сооружая себе сложную конструкцию бутерброда. – Особенно близкие люди. А он меня унизил своим приглашением. «Я подумал, что тебе приятно будет со мной в киношку смотаться». – Яна передразнила Ивана. – Нет, нисколько не уважает. Все так же считает меня ребенком, влюбленным в него до одури!

В чем-то она была права. В Ивана Виноградова были влюблены все девчонки, которые его знали. И предложи он любой из них пойти с ним в кино, любая бы и согласилась. Но Яна не любая и не хочет быть любой. И вообще она ничего больше не хочет от Виноградова. Ее детская влюбленность в привлекательного парня-соседа… да, да и еще сто раз да… прошла. Как-то сразу и быстро, словно с глаз спала непроницаемая для света повязка. Иван Виноградов не рыцарь этого лета! Он вообще не ее рыцарь. Пусть остается со своей Стелой, Яне чужого не надо.

Сидеть одной дома не хотелось. Иришка была занята на весь день – они с Артемом поехали в Москву на зональные соревнования по боксу в качестве зрителей. Подруга звала Яну с собой, но она отказалась. К чему быть третьей лишней? Им вдвоем хорошо, и даже в толпе они только вдвоем. Она была рада за подругу – та нашла своего рыцаря. Впрочем, находят только грибы по осени. Ира добивалась его расположения. Яна так не смогла. Или мама, или рыцарские романы сделали свое дело, и она верила, что это парни должны добиваться ее расположения.

Решив не думать больше о парнях, Яна схватила сумку и побежала на улицу.

Погода стояла солнечная, она сразу подумала про пляж и про Наташку, которая просила приехать и сводить ее «хоть ножки помочить». Яна села на деревенский автобус и уже через пятнадцать минут была за городом. Дверь открыла бабушка Куравлевых. Она обрадовалась приходу Яны и пригласила на ранний обед. Леши не было дома, он работал. Они сели за стол втроем и поели вкусных щей из свежей капусты. А потом Яна взяла Наташу за руку и повела на пляж.

Когда шла с ней, думала, что не так уж и плохо быть старшей сестрой. Особенно когда лучшая подруга гуляет где-то со своим постоянным парнем, а тебе заняться нечем. Она рассмеялась своим собственным мыслям. Все это было не так! Яна чувствовала симпатию к этой девчушке, им обеим было вместе весело и хорошо. А что еще нужно для приятного времяпрепровождения?

Решив быть строгой, но справедливой, Яна разрешала малявке залезать в воду только на полчаса, после чего грела ее в махровом полотенце. А потом они лежали на нем и читали «Букварь». Он был в стихах, и буквы запоминались гораздо легче обычного. Прогресс в обучении Наташки шел семимильными шагами. Она уже пыталась буквы складывать в слоги.

– «Ба-ба», – читала Наташа, проводя пальчиком по картинкам, и Яна улыбалась, видя в этом прогрессе и свой труд.

Конечно, больше всех Леша занимался с сестрой…

Яна не видела его еще после вчерашнего. Она не сомневалась, что это он проезжал на скутере и видел, как Иван ее поцеловал. Только вот он толком ничего не разглядел! И Яна собиралась дождаться его и рассказать, что случилось вчера. Не вдаваясь в подробности своей детской влюбленности. Об этом она расскажет ему позже. Если он, конечно, захочет.

На пляже долго задерживаться не стали. Солнце закрыли тучи, стало прохладно, Яна испугалась, что Наташка опять заболеет. Вернулись домой и стали помогать бабуле собирать молодые крепкие огурчики из теплицы на огороде. Яна первый раз в жизни срывала огурцы с высоких плетей, подвешенных к самому потолку. Туда и зашел Лешка.

– Привет, – бросил он, не глядя на Яну.

– Привет, – улыбнулась она ему. – Хочешь? Они так вкусно пахнут!

И почему-то именно в этот момент поняла Кутузова – огурцы, сорванные прямо с грядки, очень сочные и вкусные. И их можно много съесть.

Лешка отрицательно мотнул головой. Не хотел.

– Ты вчера вечером ко мне приезжал? – спросила Яна.

Он кивнул.

– А почему тогда не дождался и уехал?!

– Ты с этим была…

– Я с Виноградовым в кино ходила. Всего лишь в кино. Его девушка внезапно уехала, и чтобы билетам не пропадать…

– Сдать билеты мог.

– Леш, ну какой ты смешной! Ну, не надо на меня дуться.

– Ленчик, – прищурилась Наташка, вылезшая откуда-то из зарослей огромных листьев и желтых цветков, – не дуйся, а то ты сейчас лопнешь!

Леша вышел из парника, девчонки пошли за ним, хрустя огурцами.

– Янка, ты малину любишь? – потянула ее в сторону малинника Наташа. – У нас малины столько, что бабуля говорит, там медведь потерялся! Пойдем искать медведя.

Теперь уже Леша шел за девчонками, стараясь принять довольно безразличный вид. Только у него плохо получалось. На его правильном лице эмоции и чувства были словно выписаны талантливым художником – достоверно и явно. И Яна этому сначала радовалась – порой бывает приятно, когда парень ревнует. Но объяснять, почему так вчера получилось, внезапно расхотелось. Разве она должна отчитываться?! Почему Леша ей просто не доверяет?

Малиной объелись, вкусная ягода долго не отпускала девчонок. Леша давно ушел, так и не сказав больше ни слова. Яна рассердилась, она что, крайняя во всем этом?! Парни совсем не понимают ее! Они что, из другого мира? Умственные калеки, которым все приходится разжевывать и объяснять?!

С Наташей попрощалась тепло, сестренка у Леши хорошая, вот Яне бы такую. В дом не пошла, открыла калитку и отправилась на автобусную остановку. Не оглядывалась, но знала, что и Леша ей вслед смотреть не будет, слишком гордый для этого. И сердце как-то защемило, посылая импульсы в мозг: а права ли она была, может, нужно было сказать, что Иван сам полез целоваться, Яна ни словом, ни жестом ему не разрешала. С другой стороны, когда люди оправдываются, то, значит, считают себя виноватыми! Почему Яна должна оправдываться перед своим парнем?! Перед своим?

Она отмахнулась от этой мысли, но та назойливо лезла в голову. Леша ее рыцарь?! Леша ее рыцарь? Леша ее рыцарь. А что? Он хорош в таком образе!

Папка был уже дома, готовил ужин. Судя по всему, варил макароны. Яна помыла руки и помогла ему – натерла сыр и порезала колбасу.

– Доча, – сказал папа, когда они сели за накрытый стол, – тут такое дело. У мамы анализы не слишком хорошие. Врачи боятся, что есть патология, потому я перевез ее в Зеленоградский роддом. Там оборудование лучше и медперсонала больше, будет под постоянным медицинским наблюдением день и ночь.

– Значит, маму не выписали?!

– Нет. Но будем надеяться, что все обойдется.

– Что обойдется?! – испугалась Яна. – Что?!

– Ешь, пожалуйста, – попросил Олег Викторович. – Завтра поговорим. Сегодня еще ничего не известно.

Яна поняла, что от нее что-то хотят скрыть. Ну и пусть! Раз ей не доверяют! Она поела, вышла из-за стола и побежала звонить маме. У мамы был тихий, но спокойный голос, говорила она уверенно, так что Яна перестала волноваться. Рассказала маме, как провела день, про Наташку рассказала, про ее брата Лешу, про малину. Мама выслушала и сказала, что у Яны хорошие друзья и она рада, что дочка без нее не скучает. Яне хотелось заплакать и прокричать, что она скучает! Еще как скучает! И пусть мама скорее возвращается домой! Но вместо этого только всхлипнула. Потом представила, будто рядом любопытная Наташка, и успокоилась.

– Все будет хорошо, – сказала Яне мама.

– Все будет хорошо! – согласилась с ней Яна.

А поздно ночью все стало плохо.

Папа пробрался на цыпочках к Яне в комнату и прошептал ей на ухо о том, что у мамы ночью открылось кровотечение. Ему срочно нужно было к ней ехать. Он поцеловал Яну и сказал, чтобы она не переживала и ждала его. И ушел.

Дорогие родители! Никогда так не делайте. Ведь никто после этого спокойно не уснет. Яна вскочила и бросилась к окну. В тусклом свете уличного фонаря увидела, как папка садится в свой джип и выезжает со двора.

– Возьми меня с собой! – прокричала она ему в открытую форточку. Но он не услышал.

Яна кинулась к телефону и стала звонить маме. Но ее телефон был отключен, а номер родильного отделения Яна не знала. Она оделась и вышла на лестничную клетку. Три часа ночи. Кому звонить? Конечно, Ивану!

Яна долго и требовательно жала на кнопку звонка, пока не открылась дверь. Сонный Иван посмотрел на нее так, словно вместо Яны перед ним стояла Кикимора, которая ошиблась болотом.

– Ты чего?!

– Ваня, у меня с мамой что-то! Я не знаю, что делать!

– Насколько я в курсе, Светлана Николаевна в положении и скоро должна родить, – пытался он вспомнить.

– Да! Папка поехал к ней!

– Вот видишь, – развел руками Иван, – все о’кей. Папка с мамкой, ты здесь. Иди и спи.

– Что тут случилось? – из-за его плеча выглянула заспанная Стела.

– У меня с мамой, – пролепетала Яна и поняла, что ее проблемы этих двух людей совершенно не касаются. Зря она разбудила их ночью.

И дело было вовсе не в ревности, зависти или еще чем-то. Просто им не было до нее никакого дела.

– А что с мамой? – зевнула Стела. – «Скорую» вызови.

– Уже, – отмахнулся Иван, – вызвали. Не гони панику, Янка.

– Действительно, пошли спать, – Стела обняла Ивана и закрыла дверь.

Яна вернулась к себе, но уснуть, конечно же, не смогла. Стала звонить Иришке. Хорошо хоть, что подруга не отключила на ночь мобильный телефон, который клала всегда рядом с собой. Звонить по домашнему телефону Яна постеснялась – всю семью Забелкиных будить среди ночи ни к чему. Иришка интимно прошептала спросонья:

– Привет, привет, я тоже тебя люблю…

– Ира! – прокричала Яна. – Какая любовь?! У твоей лучшей подруги с мамой неизвестно что!

– Любовь нормальная, Завьялова. Человеческая, а не книжная. А Светлана Николаевна, насколько я знаю, в положении и ждет ребенка… А что с ней, Янка?!

– Я не знаю, – и Яна не выдержала и разрыдалась. – Папка уехал, там все плохо-о.

– Здрасте, приехали, – возмутилась Иришка. – Вызывай такси, я сейчас подойду, поедем в Зелек Светлану Николаевну искать! Только своих разбужу, деньги возьму, а то у меня на такси до Зелека не хватит…

– Какое такси? Какие свои?

– А что еще делать? Раз ехать нужно! Ты же будешь сидеть и страдать всю ночь.

– Буду!

– Точно нужно ехать. Жаль, что Тема не водит машину… Слушай, Янка, а ведь у твоего Лешки есть средство передвижения.

– Скутер?!

– Зато бесплатно! Ты извини, но среди нас двоих у кого-то должен оставаться холодный разум и мудрая рассудительность.

– Это, по-твоему, мудро – среди ночи на скутере с парнем ехать в другой город?!

– Я бы с любимым парнем поехала когда угодно и хоть на край света! Примитивно мыслишь, Янка. Звони ему! Все. Отбой. Если не договоришься, а я знаю твой вредный характер, то снова меня буди. Но Куравлеву звони с таким намерением, словно он твой последний шанс.

Яна подумала ровно пять минут, попутно в красках представляя, что с мамой происходят страшные события и только присутствие любящей дочери может ее спасти… И набрала Лешин номер.

Долго объяснять ему не пришлось. Леша с первого раза понял, что от него требуется, и предложил Яне через пятнадцать минут спускаться вниз, во двор. Она была ему очень благодарна за то, что не пришлось уговаривать и объяснять. В этот момент Яне ничего такого делать не хотелось, потому что она слишком волновалась за маму. Но необъяснимое чувство тепла и нежности к Леше каким-то непостижимым образом сразу заполнило ее сердце. Он поступал по-рыцарски: молча, спокойно, надежно.

Яна вышла через пять минут после звонка и стала прогуливаться вдоль спящего дома. Ну, вот, она научилась не бояться грозу. Теперь ей не страшно находиться одной во дворе ночью. Видно, она взрослеет, собираясь стать настоящей старшей сестрой. Ведь это на самом деле такая ответственность!

Грохочущий рев прорезал ночную тишину Яниного двора, и через миг перед ней остановился Леша на скутере. Яна улыбнулась, видя его сосредоточенное лицо. Леша действительно походил на рыцаря, протягивая ей руку и помогая забраться позади себя.

– Шлем одень обязательно, – пробурчал рыцарь. – И держись за меня крепко.

Яна села и крепко обхватила его за талию. Шлем она, конечно же, надела. Знала, что Леша не будет опрометчиво гнать и станет выполнять все требования дорожных правил. Они помчались по ночному городу в сторону Москвы, замелькали знакомые дворы, магазины, улицы. Светофоры, словно сговорившись, перед ними зажигались ярким зеленым светом, создавая для парня с девушкой быструю «зеленую волну».

Когда выехали за город, Леша поехал быстрее. И тут Яна ощутила, что такое скорость. Нет, это не когда срывает «крышу» от адреналина. Это когда ветер безжалостно треплет волосы, бьет порывами по слезящимся глазам и пытается встать заслоном против движения. Яна склонила голову на плечо Леши, он обернулся и что-то прокричал. Но его крик тут же унес ветер.

– Все хорошо! – прокричала Яна, прячась за его спиной.

Она была уверена в нем. И даже уверена в том, что если бы не мама, то уехала б с ним на край света.

Дорога показалась не такой длинной. Леша сбавлял скорость в населенных пунктах и успевал говорить Яне ободряющие слова. И она верила ему. Верила даже тогда, когда он остановил свой скутер на большом перекрестке возле въезда в город Зеленоград.

– Ян, адрес знаешь? – он повернулся к ней.

Яна помотала головой. Откуда?!

– Ничего, прорвемся, – сказал ей Леша.

Они отъехали в сторону. Леша достал мобильный телефон и вышел в Интернет, забив в поисковую строку фразу: «Родильные дома города Зеленограда». Затем посмотрел на картах путь. Яна все это время стояла и смотрела на Ленинградскую трассу, на бегущие по ней автомашины и думала, что все они едут в ночь для того, чтобы быть рядом с близкими людьми, которым жизненно необходимы. И им кто-то тоже помогает в трудную минуту, как ей помогает Леша.

Как же все-таки хорошо, что он у нее есть!

– Поехали! – скомандовал Леша, и Яна тут же села на свое место.

Ноги от напряжения загудели, руки еще крепче обняли Лешу, и Яна вновь прислонилась к нему. Он помчал их по городу к первому в списке медучреждению. Им повезло, адрес оказался верным.

Леша остановил скутер рядом с домом, где светилось несколько окон. Яна соскочила с сиденья и побежала в приемный покой. Она принялась стучать в закрытую дверь. Когда дверь открыли, Леша уже стоял с ней рядом.

– Дети, что вам нужно? – удивленно спросила пожилая медсестра.

– У меня там мама, – глотая слезы, простонала Яна, которую внезапно покинули силы.

– Как зовут маму? – спросил у нее Леша.

– И сколько вашей маме лет? – поинтересовалась медсестра.

– Светлана Николаевна, тридцать девять лет, – прошептала Яна сквозь слезы.

Леша отодвинул ее на задний план и вышел вперед.

– Светлана Николаевна Завьялова, 39 лет, поступила на днях…

Медсестра посмотрела на парня, четко объясняющего ситуацию. Перед ней стоял подросток в джинсах, забрызганных дорожной грязью, в распахнутой ветровке, со спутанными волосами и мотоциклетным шлемом в руке. С уверенным, немного усталым взглядом. Рядом с ним – волнующаяся девчонка, и тоже в обрызганных джинсах и со спутанными волосами и шлемом. Видно было, что ехали издалека.

– Только не садитесь на кушетку! – строго сказала она. – Перепачкаете тут все. На подоконник лезьте. Я пойду, найду вашу Светлану Николаевну.

Леша рывком усадил Яну на широкий подоконник, сам прислонился рядом к стене. Только тогда Яна поняла, что он устал.

– Спасибо, Леш.

– Не за что, – пробурчал он. – На моем месте так бы поступил любой парень.

– Не любой, – покачала головой Яна. – Только такой… такой, как ты.

Леша взял ее руку в свою и крепко сжал. Так они ждали.

А потом вернулась медсестра и сказала, что Светлана Николаевна Завьялова только что благополучно родила мальчика. Весом 3 кг 400 граммов. Рядом с ней муж и счастливый отец. Мать с ребенком чувствуют себя хорошо. Так что беспокоиться нечего, и она ребят к роженице не пустит, запрещено.

И тут же у Яны зазвонил телефон.

– Дочка! – кричал радостный папка. – У нас родился сын! У тебя брат. Знаешь, какой богатырь?!

– Знаю, – счастливо хмыкнула Яна. – Вес 3 кг 400 граммов.

– Что там вес! – радовался Олег Викторович. – Он о-ого-го какой!

– Как мама?

– С мамой все хорошо, спи, не волнуйся! Утром я приеду.

– Поздравляю тебя, старшая сестра, – поцеловал ее в щеку Леша.

– Братик, – растерялась Яна. – Я уже привыкла к Наташе как к сестре.

– И к брату привыкнешь, дочка, – махнула рукой медсестра и кивнула на выход.

– Леш, правда, – спохватилась Яна, – нам пора. Мне нужно к утру обратно обязательно вернуться.

– Разве я тебя когда-нибудь подводил? – прищурился он.

Взял опять ее за руку и повел во двор.

– Езжайте осторожно! – крикнула им вслед медсестра. – Хотя с таким-то парнем ничего не страшно, – добавила она.

Леша привез Яну обратно, когда уже было светло. Но они все равно успели до возвращения Олега Викторовича. У Яны гудели ноги, болели руки и немного кружилась голова. То ли от езды, то от счастья.

– Леш, приходи сегодня к нам. Папка вернется, я торт куплю.

– Сами семьей посидите, что мне делать…

– А ты мне поможешь, – схитрила Яна. – Я сегодня буду комнату освобождать для братишки. Книг знаешь сколько нужно перетащить?!

– Тогда ладно.

– Спасибо тебе, Леш.

Яна приблизилась к нему и поцеловала. Быстро. В губы. Но не стала дожидаться ответной реакции, повернулась и побежала в подъезд. Только на третьем этаже остановилась и посмотрела в окно. Леша садился на скутер и смотрел наверх, на ее окна. Яна распахнула подъездное окно и прокричала:

– Леша! Обязательно приходи! Я тебя буду ждать!

Ей ответом стала его улыбка, поднявшийся гомон птиц, лай собаки из соседней квартиры… Мир менял краски, наступала новая, интересная жизнь.

Эпилог

Янтарные листочки падали на дорожку в парке, блестя каплями прошедшего недавно дождя. Осень все больше вступала в свои права, настоятельно рекомендуя жителям города теплее одеваться и как можно больше гулять под редкими солнечными лучами. Яна шла, осторожно ступая на листья, везя перед собой коляску, в которой под теплым одеялком сопел малыш. Теперь по воскресным утрам прогуливать брата была ее почетная обязанность. И она нисколько не тяготила старшую сестру. Наоборот, Яна сама предложила родителям эти прогулки, чтобы они смогли немного отдохнуть от детей и побыть вдвоем. И Яна отдыхала, гуляя в парке.

– Привет, подруга! – радостно приветствовал ее Потемкин, тоже толкая перед собой коляску со спящим в ней ребенком. – А мы уже домой отчаливаем! Ты сегодня что-то поздно вышла.

– Так дождь же шел, – пожала плечами Яна.

– С ребенком нужно гулять в любую погоду, – нравоучительно заметил Потемкин и прошел дальше.

Яна не стала с ним спорить. Возможно, она еще мало знает об этих нюансах. Нужно будет почитать специальную литературу.

– Янчик, привет! – прибежала Иришка. – Ты что? Опять запрягли?! Совести у твоих предков нет! У парней сегодня товарищеская встреча по боксу! Пойдем, посмотрим. Нет? Я так и знала! Ладно, Завьялова, гуляй дальше, а я побежала. Там Тема будет! И, между прочим, твой Лешка! Ты же знаешь, что он вернулся в секцию? Тема говорит, что у него способности. Правильно, – тараторила она, уже убегая, – парень должен боксом заниматься, а не жалеть свое смазливое лицо… Ой, это я так сказала, пропусти мимо ушей!

– Беги, Иришка, – усмехнулась Яна, – а то опоздаешь!

– Не обижайся только! Лешка твой – хороший парень!

– Самый лучший, Ир.

– Пока-пока!

Яна знала, что Леша вернулся к занятиям по боксу. Он с ней посоветовался перед этим. И уходил он не потому, что боялся ударов, а потому что устраивался подрабатывать. За лето смог собрать вполне приличную сумму.

– Чао бамбинам! – вышел ей навстречу Иван Виноградов.

– Ты-то что в парке утром делаешь? – удивилась Яна.

– Тебя ищу, – подмигнул он ей. – Вчера специально сходил, два билета купил в концертный зал, Юрий Зинчук приезжает! Гитарист от бога. Сходим вечером, Янка?!

Яна знала, что Стела бросила Ивана. Ей предложили контракт в Питере, и она не раздумывала нисколько. Иван сначала сильно переживал, но вскоре оклемался. И вот, вспомнил про соседку.

– Спасибо, Вань. Но – нет.

– Почему? Это из-за того хмыря, который ходит за тобой хвостом?!

– Вань, Леша боксом вообще-то занимается. Вон он идет!

В конце аллеи появился Леша с боксерскими перчатками на плече. Он шел к Яне и махал рукой.

– Подумаешь, – тоскливо протянул Иван. – Ну, если передумаешь, скажи.

И, засунув руки в карманы куртки, пошел в другую от Леши сторону.

– Я тебя почти не искал, – сказал Леша и поцеловал Яну. – Давно гуляете? У меня есть немного времени перед боем…

Стройная девчонка и невысокий парень со спортивной фигурой обнялись и пошли дальше вместе, толкая перед собой коляску. И коляска им нисколько не мешала.

А осень продолжала сыпать листопадом, словно заметала воспоминания о прошедшем лете, во время которого Яна так долго искала своего рыцаря. В прошлом остались сомнения и тревоги, поиски и неудачные встречи. Впереди всех ждало будущее. А будущее всегда прекрасно!

Ирина Мазаева

Предсказание любви

День 1

Переход

«Я готова идти за ним на край света» – именно эта дурацкая фраза уже два часа болталась у Златы в голове. Только, видимо, ее автор никогда ни за кем не ходила ни на какой край, потому что на деле это оказалось чудовищно и отвратительно.

Во-первых, «идти». Понятное дело, все девчонки каждый день куда-нибудь ходят. Начиная с похода на кухню к холодильнику, где в морозилке лежит мороженое, и заканчивая прогулкой до, например, набережной. Но сколько можно намотать по городу? Километр? Пять? Десять? Да даже десять – не спеша, налегке, с подружкой, болтая о чем-нибудь интересном, останавливаясь посидеть на скамеечке или выпить кофе в кафе. Зная, что всегда можно сесть на автобус-троллейбус и спокойно доехать до дома, если устанешь. Гулять по городу – это отдельная история.

Во-вторых, «на край света». Земля, может, и не самая большая планета во Вселенной, но и не маленькая. И потом, она же круглая. Ну, ладно, если воспринимать этот самый край не как географическое понятие, а как поэтическую метафору, то и тут на самом деле возникает куча проблем. На край света асфальт не проложен, скамейки не предусмотрены, а кафешки отсутствуют как класс. И вообще, это какое-то совершенно расплывчатое понятие. Никакой конкретики. Идешь, стало быть, не зная куда и, главное, не зная зачем.

В-третьих, «за ним». Какой смысл идти за кем-то? Допустим, что этот мифический «он» все-таки представляет, куда идет. Так вот, зачем идти «за ним»? Вообще-то, обычно ходят с кем-то. То есть рядом. Вместе. Договорились и идут. За кем-то ходят сыщики и шпионы. Потому что они хотят узнать тайну или раскрыть преступление. А если ты не сыщик и не шпион – зачем тебе кого-то преследовать? Особенно если ты его ни в чем не подозреваешь.

Понятное дело, если бы Злата решила поговорить об этой дурацкой фразе со своей лучшей подругой Светой, та бы ей, конечно же, сказала, что это – образное выражение, обозначающее силу любви: любишь – готова идти за ним на край света, а не готова – значит, не любишь. Проблема же была в том, что Злата его не любила. И с каждым шагом все хуже понимала, что она вообще здесь делает. Как она вообще умудрилась подписаться на эту авантюру? Зачем? Ведь Зотов ей никогда особенно и не нравился.

Все началось, конечно же, со Светки. Это ее кредо, проклятье и стиль жизни – попадать в разные истории. Втягивая заодно и ее, Злату. Как бы та ни сопротивлялась. Бывало, конечно, что у нее получалось не впутываться, а бывало – и наоборот. Как вот сейчас, например. Проснулась утром дома, как нормальный человек, в своей родной постели, а теперь вот тащится куда-то по бездорожью, в ста километрах от этой самой родной постели, непонятно куда. И зачем она только обмолвилась подруге, что ее старшая сестра Лара собирается с друзьями в поход? И вот уже – раз-два! – дело сделано, и в этот самый поход – на край света! – уже зачем-то шлепает и сама Злата Новикова. «Во имя и из-за любви!» К кому?!

Андрей Зотов был младшим братом Наташки Зотовой. А Наташка Зотова была подругой старшей сестры Златки Ларки. Ларка с Наташкой были подружки неразлейвода, наверное, с роддома. По крайней мере, всю свою жизнь, все свои пятнадцать лет, Златка видела их вместе. То Ларка уходила к Наташке в гости, то Наташка болталась в квартире Новиковых. Одногодки, они, окончив школу, поступили в один вуз на экономический и теперь уже перешли на четвертый курс. Златке со Светой они казались совсем взрослыми – двадцать один год!

Соответственно, и Андрея Зотова Злата знала всю свою жизнь. Только видела не так часто. Потому что чаще видеть и не стремилась. На что там было смотреть? Да, не дурак, да, старше, да, в этом году окончил школу и поступил в вуз – и что? Невысокий, щуплый, вертлявый. Смотрит на Златку сверху вниз, строит из себя умного и взрослого. А сам «все хиханьки да хаханьки», как говорит про него Златкина мама. Только Света, как обычно, решила посмотреть на это с другой стороны.

– Я все поняла! – ворвалась она неделю назад к Злате и тут же, не спрашивая, интересно ли той, что она поняла, принялась рассказывать: – Тебе срочно надо влюбиться! Смотри, я уже с Кирьяновым встречалась, с Мишкой из 10-го «А» и с Генкой из пятиэтажки. А ты? Вся погрязла в своих книгах, фильмах, кружках макраме. А в жизни, прикинь, есть такая штука – «любовь» называется. Я поняла, тебе надо влюбиться. Срочно.

Златка тогда долго пыталась понять, что с ней не так. Книжки и фильмы – это был целый огромный и увлекательный мир. Про кружок макраме, конечно, Светка преувеличила – ничем таким Злата не занималась, хотя декупаж, скрапбукинг, валяние из шерсти и бисероплетение обожала. Весной ей родители подарили фотоаппарат ее мечты – полупрофессиональный «Кэнон», – так и вовсе жизнь удалась. А парни… Не сказать, чтобы она совсем не обращала на них внимания, просто… Просто никто не трогал ее сердце. Не заставлял его биться сильно-сильно. А искать себе парня просто затем, чтобы быть как все… Ведь потом же с ним надо будет встречаться! Проводить время, о чем-то разговаривать. Но ведь жизнь одна – зачем ее тратить на кого-то неинтересного?

– В том-то и дело, что жизнь – одна! – тогда заявила Света. – И это лето – тоже единственное в жизни. Второго такого не будет. А мы все лето проторчали в городе. И лета уже почти и не осталось. Поэтому надо срочно что-нибудь придумать. Точнее, я уже все придумала. Слушай…

Тогда она и изложила Злате свой план. Который, в общем, на первый взгляд был прост. Дело в том, что Лара с Наташей были ярыми походницами. Они обожали лес, новые места, ночевки в палатке и всю сопутствующую романтику у костра. В июле они познакомились с двумя такими же студентами и как-то быстро уговорили их отправиться в «одно из самых удивительных и загадочных мест на планете». Злата была уверена, что на планете полно и более удивительных и загадочных мест, но тогда с сестрой, слушая ее восторги по поводу предстоящего похода, спорить не стала. Ведь она же не знала, что совсем скоро ей самой придется встретиться нос к носу с этими чудесами и загадками…

Лара, Наташа и их новые приятели Дима и Костя собрались в поход. С ними увязался брат Наташи Андрей с другом Лешей.

– Мы тоже должны пойти с ними! – решительно заключила Света, рассказывая о своем плане. – Во-первых, лето заканчивается, а никаких приключений с нами еще не произошло. Во-вторых, где твой исследовательский инстинкт, твоя жажда нового? Зачем ездить в Египет смотреть пирамиды, когда в нашей родной республике полно интересных мест? В-третьих, Андрей Зотов – это же парень твоей мечты. И не надо со мной спорить. Ты же сама говорила, что хочешь парня старше себя, студента. А еще ты говорила, что долго привыкаешь к новым людям, а Зотова ты знаешь с детства и давно к нему привыкла. И потом, он же красивый. Похож на Джонни Дэппа в молодости.

Ларку идея подружек составить им компанию не очень-то вдохновила, но тут неожиданно для всех подключилась Златкина мама. Она активно начала убеждать старшую дочку в том, что та – конечно же! – должна взять с собой младшую. Ведь нельзя все лето сидеть в городе. Ведь ответственность за кого-то формирует характер. И уже в сторону Златы: кроме книжек и фильмов, есть огромный настоящий реальный мир, который ничем не хуже выдуманного. Злата была уверена, что родители просто решили отдохнуть от них, детей, но в словах мамы вроде как было зерно истины: может, и правда книги книгами, а жизнь – она интересней? Да и к тому же ведь в лесу они тоже бы отдохнули от родителей… Целую неделю быть предоставленной самой себе! Гулять, где хочешь, ложиться спать, во сколько хочешь, и никаких «помой пол!» или «чья очередь мыть посуду?!».

Ларка, переговорив с Наташей и своими новыми знакомыми, согласилась. За пару дней они общими усилиями экипировали Злату со Светой, как положено: нашли по друзьям и знакомым спальники, туристические коврики, которые называли «пенками», рюкзаки и двухместную палатку. Мама дала Злате деньги на металлическую походную кружку, миску и ложку. Ларка подарила ей непромокаемые ботинки и камуфляжные штаны, из которых она выросла. А Света откуда-то притащила старенький нож в ножнах, похваставшись при этом своим, выглядевшим чуть получше, и заявив: «В походе без ножа никак». Так, не успев и оглянуться, Злата оказалась полностью готовой к походу. И вот этот день наступил.

Вся компания встретилась на водном вокзале. Ларка с Наташей в новых костюмах – куртка-брюки – из непромокаемой ткани с мембраной «Gor-tex», их новые знакомые Дима и Костя – просто в камуфляже из военного «секонд-хенда», брат Наташи Андрей Зотов тоже в камуфляжных штанах, военных берцах и обычной ветровке, его друг Леха, судя по экипировке, не очень-то бывалый походник, просто в каких-то стареньких штанах и куртке, и Злата со Светой, в чужой, поношенной и непривычной им одежде; все – с огромными рюкзаками, а Дима – еще и с гитарой. Пока ждали на причале «Комету», компания разбилась на группки. Уверенно, со знанием дела, обсуждали детали похода Ларка, Наташа, Дима и Костя, о чем-то совещались, стараясь сделать равнодушный вид, Андрей с Лехой, а Злата со Светой и не пытались скрыть волнения. Шутка ли! Первый раз отправиться в настоящий – недельный! – поход. Ведь обе они никогда до этого по лесу не ходили, в палатках не ночевали и на костре еду не готовили.

А потом подошла «Комета», и все шумно забрались внутрь, уселись на свои места. Злата разволновалась еще сильнее: она, всю свою жизнь прожившая на берегу озера, никогда по нему не плавала. Никогда не была на борту настоящего корабля, не видела вблизи матросов, «отдающих концы»… Внутри Злата осмотрелась: в «Комете», как и писали в книгах, оказались круглые окошки – иллюминаторы, и она с удовольствием приникла к одному из них.

И вот уже сиденье под ней качнулось, а потом причал начал медленно-медленно отдаляться – «Комета» пошла на разворот, уходя из порта и беря курс в открытое озеро. Злата увидела свой родной город, различила огромную гостиницу на берегу, на горке – театр, чуть вдалеке – золотые купола собора… С каждым мгновением дома становились все меньше. Корабль разогнался и поднялся на крылья. И тут же город растворился – превратился в прибрежную линию, полоску, стремительно удалявшуюся к горизонту. Теперь было видно только воду, блики солнца на небольших волнах, прибрежные острова, величественно проплывающие мимо.

Между тем сидящие впереди «старшие», как про себя одним словом окрестила Злата Ларку, Наташу, Костю и Диму, уже давно перестали глазеть по сторонам, а завели разговор о кораблях. К ним подсели Андрей с Лехой. Света тоже приникла к спинке впереди стоящего сиденья, с интересом слушая.

– «Комета» – это такой специальный корабль, который может идти по воде гораздо быстрее обычного, – пытался что-то пояснить Костя, но его познаний в судостроении явно не хватало.

– «Комета» – это судно на подводных крыльях, сокращенно СПК, – распираемая эмоциями, Злата не смогла удержаться, чтобы не вступить в разговор. – Это скоростное судно, у которого под корпусом расположены специальные крылья. На стоянке и при следовании на низкой скорости – вы же заметили, да? – наша «Комета» лежала на животе, удерживаясь на воде за счет силы Архимеда – помните физику? – как обычный корабль. А когда мы отошли от берега, поднялась над водой на крыльях. Я почувствовала этот момент! Когда она на крыльях, уменьшается площадь контакта с водой и, стало быть, уменьшается сопротивление воды, сила трения меньше воздействует на корабль, отсюда и большая скорость. Наша «Комета» может разогнаться до 100 км/час! А военные суда на крыльях – до 180 км/час!

– А давно они появились? – поинтересовался Андрей, с уважением глядя на нее.

– «Кометы» и другие суда на крыльях придумал наш, советский конструктор Алексеев. Строительство их началось во время Великой Отечественной войны. А потом, после нее, решили использовать наработки в мирных целях. Хотя, если быть точной, первые попытки создать СПК были еще, насколько я помню, в конце XIX века. Во Франции какой-то дяденька, не помню фамилии, построил и испытал такое на Сене. Но ведь тогда еще были паровые машины, а их мощности не хватало для развития скорости, необходимой для того, чтобы корпус судна поднялся над водой.

С год назад Злата случайно наткнулась на передачу по телевизору, где рассказывали о СПК, и она просмотрела ее до конца. Ведь она знала, что именно такие корабли используются у них на Онежском озере, а потому заинтересовалась. Корабль с крыльями! Это здорово. И до чего ведь только не додумаются люди?

– Я тоже почувствовала, как «Комета» поднялась на крылья, – сказала Наташа. – Как они, интересно, выглядят? Они, как у самолета, торчат в стороны?

– Пойдемте на открытую палубу и посмотрим, – предложил Костя.

И все дружно встали с сидений.

В билетах был отмечен пункт назначения – «Шала», но когда высадились, их встретил небольшой вокзальчик с надписью «Стеклянный», хотя он был сплошь из дерева с малюсенькими оконцами. Злата со Светой переглянулись: что это еще за новость? Но Лара объяснила:

– Шала – название порта и общее название для группы из нескольких старинных селений в устье реки Водлы, куда и заходит «Комета». А это, наверное, одно из них – поселок Стеклянный.

– Ты тут была? – поинтересовался Дима.

– Не-а, – откликнулась та.

– Шальский погост – древнее поселение, – не удержалась Злата, чтобы не вставить свои пять копеек. – Считается, что новгородцы появились тут примерно в XI столетии. И вплоть до XIV века здесь проходил водный путь в Заволодскую Чудь: по Водле, реке Череве, затем по волоку к Кенозеру и к реке Онеге. Онега – это уже в Архангельской области. На ней стоит старинный город Каргополь.

Она хотела рассказать подробнее, благо историей родного края интересовалась давно, но ее перебила Света:

– Ух ты! Смотрите!

И все посмотрели туда, куда она показывала.

Восторгаться и правда было чем. Кроме их пассажирской «Кометы», в порту стояло несколько кораблей и барж. На некоторые из них активно шла погрузка – огромные краны укладывали на палубы, как спички, вековые стволы деревьев. Другие баржи уже под завязку были нагружены щебнем, и небольшие буксиры, пыхтя, тащили их из устья реки в Онежское озеро.

Поглазев на действо, вся компания двинулась на паром, а переправившись на другую сторону Водлы, вышла на берег. Злата знала, что им предстоит переход почти в двадцать километров, но только сейчас вдруг поняла, на что она подписалась…

Они только сделали первый шаг пути, а рюкзак уже немилосердно давил на плечи. Двенадцать килограммов груза! Спальный мешок, «пенка», теплая одежда, сменная обувь и продукты, продукты, продукты… Злата никогда не задумывалась, какое количество в килограммах она съедает ежедневно, но Ларка и Наташа что-то посчитали и выдали ей мешки с гречкой и рисом, банки со сгущенкой и тушенкой, черный хлеб. Любимые «Бублики украинские» она взяла с собой по собственной инициативе. Хорошо хоть, что общие палатки и котелки парни тащили сами. Но от этого Злате было не многим легче.

Кто вообще придумал походы? Зачем нормальному городскому человеку тащиться непонятно куда непонятно зачем, в лес, например? Где нет ни жилья, ни магазинов, никаких развлечений? Ради романтики? Златка привыкла к рассказам сестры о посиделках у костра, песнях, страшных историях в палатке перед сном. И не раз, слушая, ей самой хотелось все это пережить, узнать, попробовать. Но как только она представляла себе тяжелый рюкзак, бесконечную дорогу, холод и дождь, от которых в лесу никто не застрахован, так обычно любопытство у нее тут же пропадало. Что же вдруг поколебало чаши весов на этот раз?

Шли то берегом озера, по песку, в котором вязли ноги, то, срезая путь, через лес, когда доходили до мыса. В лесу приходилось сначала подниматься вверх, иногда по крутой, то появляющейся, то пропадающей тропинке, потом спускаться вниз, снова к воде, скользя на опавших иглах.

Впереди бодро вышагивали Ларка с Наташей. Рюкзаки у них были побольше, чем у Златки со Светой, но они, казалось, даже не замечали груза. За ними шли Дима с Костиком. Иногда расстановка менялась: Костик пристраивался к Ларке, а Наташа отставала и шла рядом с его другом-студентом. Злату это несколько удивляло: у нее сложилось четкое впечатление, что ее сестре нравился Дима. Ларка, правда, открыто об этом никогда не говорила. У сестер были дружеские, доверительные отношения, она обычно всегда охотно рассказывала Златке о своих влюбленностях, а тут – молчала как рыба. Но шило в мешке не утаишь, особенно когда делишь с кем-то комнату…

Отставая от «старших» метров на пятнадцать, шли Андрей с Лехой. Достаточно бодро, хотя Злата и знала, что для них этот поход – тоже первый в жизни. Парни что-то увлеченно обсуждали между собой, ни на кого не обращая внимания.

За ними, тоже держа дистанцию, шли подружки. Злата пыхтела, проклинала все на свете, насупившись, глядя себе под ноги, а Света как ни в чем не бывало болтала:

– Я не верю своим глазам! Нет, ты посмотри по сторонам! Какое озеро! Оно, оказывается, такое огромное! Смотри, там, на горизонте, только небо и вода и ничего, не видно берега! Обалдеть! Да посмотри ты, Златка, что ты, как… как… – Она не подобрала сравнения и махнула рукой: – Да ладно тебе, самый трудный путь начинается с первого шага. А он уже сделан. Мы же в любом случае туда дойдем, правда? Что ты молчишь?

– Угу, – буркнула Златка, завидуя подруге, у которой хватало энергии еще и на разговоры.

– Я поняла! – тут же всплеснула руками Света. – Я поняла: ты вся в мыслях об Андрее. Точно! А ты заценила, как ему идут камуфляжные штаны? А эта ветровка? А берцы? И бандану он так стильно намотал на руку. Э-эх, прямо настоящий Рэмбо, супергерой. Такой взрослый, красивый…

– Ты так им восхищаешься, как будто сама в него влюбилась, – не удержалась и все-таки вступила в разговор Злата. – Или ты уже забыла, что мне его сватаешь?

– Я забыла? Я именно этим в данный момент и занимаюсь! Я ради тебя стараюсь! А то ты удачно выступила в «Комете», а теперь вдруг стала сдавать свои позиции.

– В смысле?

– Когда ты про суда на подводных крыльях рассказала, привлекла к себе его внимание. Говорила, как взрослая, со знанием дела. Поразила своей эрудицией. Он так на тебя смотрел… Только потом ты – упс! – и сдулась. Ушла в себя, перестала с ним заговаривать… Надо наверстать упущенное – надо его догнать. Смотри, как Ларка твоя времени не теряет: уже шагает рядом с Костей, идут, ржут вдвоем.

«Ларке нравится Дима!» – чуть не брякнула Злата, но вовремя прикусила язык: нехорошо выдавать чужие тайны. Сама же она, когда рассказывала о СПК, и мысли такой в голове не держала – привлечь внимание Андрея. Ей просто хотелось поделиться знаниями, поучаствовать в разговоре. А потому она возмутилась:

– При чем тут Андрей? Слушай, Светка, я понятия не имею, нравится мне Андрей или нет. Это ведь все твоя идея! И вообще, если он такой замечательный, почему бы тебе в него не влюбиться?

– Он тебе подходит! Ты – Близнецы, а он – Весы, вы – идеальная пара. А я – Овен, мне с Весами тяжело, они слишком нерешительные для меня. Мне нужен огненный знак.

– Слушай, – вдруг осенило Злату, она даже остановилась. – А твой-то интерес какой? Ты-то с чего сюда тащишься? Неужели – исключительно ради того, чтобы свести меня с Андреем? Что-то я в это не верю!..

– Конечно, не только ради этого, – Света тоже остановилась. – Мне в поход захотелось, я же говорила: лето проходит…

– Посмотри мне в глаза… – что-то подозрительное почувствовала в тоне подруги Злата, но…

– Малые! Че встали столбами?! А ну поднажми! – донеслось до них.

Это кричал Дима, сложив ладони рупором.

– Ты нам не командир! – моментально откликнулась Светка.

Однако подружкам все-таки пришлось ускориться.

Дошли до мыса и направились в лес по тропе, сокращая путь. Здесь можно было идти только гуськом, разговаривать было неудобно, а потому Злата предалась размышлениям. Ей вдруг стало ужасно интересно, а зачем все-таки Света напросилась в этот поход? Почему-то сама собой приходила мысль: ей нравится Андрей. Именно ей, ей самой! Тогда почему бы не признаться напрямую? Зачем нужно упорно сватать его ей, Златке?

Злата никогда не встречалась с парнем. Так, дружила в младших классах с соседом Женькой, который был на год младше ее. Делилась с ним жвачками, ходила к нему поиграть на компьютере. Но не более того. Потом они выросли, у нее образовались свои интересы, у него – свои. А потом и вовсе семья Женьки переехала из их дома, и больше они не виделись.

Года два назад Света, с которой Злата с первого класса сидела за одной партой, вдруг, по ее собственному выражению, «открыла для себя мир любви». Она стала ходить на дискотеки, встречаться с парнями и… активно искать «вторую половину» подруге. Злате нравилось танцевать, она в детстве даже занималась танцами, а потому она иногда составляла подруге компанию в походе на дискотеку. Танцевала, смотрела, как подруга флиртует с мальчиками… Только там было слишком шумно для нее, слишком людно и беспокойно. Уж лучше было слушать вечерами Светкины рассказы об очередном кавалере. Все это – любовь – Злате было интересно, но… со стороны. Она слушала внимательно, запоминала подробности, делала выводы. Говорят, дура учится на своих ошибках, а умная – на чужих. Не то чтобы Злата старательно училась, просто… как говорится, наматывала на ус. Ведь когда-нибудь и к ней должен был прилететь Купидон со своей стрелой.

Только время шло, а он не прилетал. Злата старательно училась, увлекалась историей, собиралась поступать на истфак. Учила языки – английский в школе и финский с репетитором, – потому что они обязательно пригодятся в жизни. Любила рукодельничать и даже зарабатывала своими поделками, продавая их через Интернет. Кроме поделок, она шила и вязала, а потому одевалась всегда не только модно, но и оригинально. Да и внешностью ее, как говорила ее бабушка, «Бог не обидел». Не высокая, но ладная, стройная, гибкая, она сама себе нравилась. Знала, что и мальчикам тоже. Только… только вот ей не нравился никто. А пока никто не нравится – почему бы и не послушать про чужие «ахи» и «охи»?

Через три часа сделали привал, пожевали бутерброды, запивая их холодным чаем, а потом снова двинулись вперед. Только после отдыха почему-то идти стало не только не легче, но даже труднее. У Златы плечи ныли не переставая, ноги заплетались, пот струился по лбу, заливая глаза.

А потом еще и солнце скрылось за тучки, и начал накрапывать дождик. Все-таки это был конец августа – августа в северном крае. Стало прохладнее, вроде бы не жарко, но зато и настроение упало ниже некуда. Злата пыталась занять себя какими-нибудь мыслями, но сил на это не хватало, почему-то хотелось только тупо считать шаги: «Двести двадцать третий, двести двадцать четвертый». На разговор сил, понятное дело, тоже не было.

«Старшим» было не легче. Они больше не смеялись, не шли парочками, а вытянулись в цепочку – каждый сам за себя. Ощутимо устали и Андрей с Лехой: шли молча, сосредоточенно, отдуваясь и вытирая пот. Света отстала и шагала где-то позади Златки. Время от времени та тревожно оборачивалась на подругу, чтобы удостовериться, что с ней все хорошо, а потом снова впадала в какое-то странное, почти сомнамбулическое состояние: «Триста пятьдесят восьмой, триста пятьдесят девятый…» Из оцепенения она вышла, только натолкнувшись на рюкзак на спине Андрея. Оказалось, что дошли до реки.

Ларка с Наташей стояли с картой в руках и спорили, должна быть тут река или нет. Хотя что спорить, когда вот она, река, тут как тут? Костя пытался вклиниться в спор, Дима снял рюкзак и улегся прямо на песок, используя неожиданную остановку для отдыха. Его примеру последовали и «младшие» парни – Андрей с Лехой. Неугомонная Света решила вмешаться в разговор старших:

– А что это за река? А как мы ее будем переходить? Вброд?

– Какой брод! Здесь метра три глубина. Она хоть и узкая, но глубокая. И течение. Устье, – пояснила Наташа.

– Вплавь? А я не умею плавать! И вода холодная! – не отставала Света.

Погода между тем стремительно портилась. Жарко уже не было, налетел ветер, на озере появились сильные волны, а дождь продолжал противно моросить. Злата только представила себе это – лезть в воду! – и ее аж передернуло. Да и к тому же, как переправить вещи? Ведь тяжелые рюкзаки запросто утянут на дно любого пловца.

Кроме нее, в общем-то, все это понимали. Наташа советовала идти вверх по течению и искать переправу, Дима вяло предлагал отправить на разведку кого-то одного, а остальным отдохнуть, Андрей с Лехой, казалось, уже заснули, и только Костя горел желанием немедленно совершить подвиг – залезть в воду прямо здесь и сейчас. А в промежутках между деловыми предложениями все активно искали виноватых: кто должен был предусмотреть необходимость переправы, кто во всем виноват?! И злились, злились друг на друга…

Злата без сил опустилась на песок. Ей страшно было представить, какой крюк ждет их, если идти вверх по течению. А идти она больше не могла. Никак. Ни при каких условиях. Вспотевшая, она быстро стала замерзать на ветру, но даже вытащить из рюкзака свитер – на это не имелось никаких сил. Ей было жалко себя: маленькую, слабенькую, уставшую, которую никто не пожалеет, потому что все кругом такие же уставшие и злые. Ей казалось, она отдала бы все на свете, чтобы сейчас оказаться в своем родном городе, в доме, в квартире. Поваляться в горячей ванне, забраться в постель и забыть все, как страшный сон…

В конце концов, как и следовало ожидать, все переругались окончательно. Наташа уже грозилась развернуться и пойти назад, на «Комету», как… Как вдруг из леса раздались какие-то звуки… И показалась лодка. С самым настоящим лодочником – мужиком неопределенного возраста.

– Ребята! Я вас перевезу! – бодро выкрикнул он, подплывая.

Если бы из леса вышел динозавр, по воздуху прилетел Супермен или волной к ногам выбросило лампу с джинном, казалось, ребята бы удивились гораздо меньше.

Первая обрела дар речи Лара:

– Да, спасибо, конечно.

И они стали грузить вещи.

После переправы расположились на привал. Света пристроилась рядом со Златой.

– Ты видела?! Ты поняла, кто это был на самом деле?

– Кто? Лодочник. Мужик, наверное, местный… – попыталась пожать плечами Злата, но после тяжелого рюкзака плечи отозвались болью, и она решила больше так не делать.

– Откуда здесь лодочник?! В десяти или в двенадцати – сколько мы отмахали? – километрах от жилья? Он что, специально ждал нас в лесу? Этого быть не может!

– А кто это тогда?

Света выдержала эффектную паузу:

– Это призрак.

– Какой призрак?

– Обычный, самый настоящий. Все, мы уже пришли в зону. В аномальную зону. Здесь магические места. Ты заметила, какие у него глаза?

Злата в глаза лодочнику не смотрела, а потому только отрицательно помотала головой.

– А я посмотрела! Они у него – белые. У него радужка белая. А зрачков нет. Вспомнила, аж жутко стало. Это же Харон, который перевозит людей через реку Стикс в Тартар, владение Аида, в царство мертвых. Ты что, не помнишь мифологии?

– Помню, только мы не в Греции.

– Ну и что? У нас что, своего Стикса быть не может и своего Харона?

– По-моему, это был обычный местный мужик, – упрямо повторила Злата, которая не верила в мистику и во всякие аномальные зоны.

Но Света, не обратив внимания, продолжила:

– Мы перешли черту, границу, теперь с нами обязательно что-нибудь случится. Даже мурашки по коже. Вот потрогай меня за руку! Не веришь? А зря! Харон, как ты помнишь, перевозил людей только в одну сторону…

Злата вздрогнула, но из-за вполне практичных соображений: им ведь еще надо было вернуться в Стеклянный, а какова вероятность того, что и на обратном пути загадочный лодочник будет ждать их у переправы?..

– Какой кошмар! – между тем продолжала гнуть свою линию Света.

«Какой кошмар» – это было ее прозвище из-за привычки постоянно повторять это словосочетание. «К тебе Какой Кошмар пришел!» – обычно кричала Златкина мама, открывая входную дверь и впуская подругу дочери.

– С этими местами столько легенд связано… Здесь такое творится, что и описать страшно. Вот ты знаешь про корабли, а я специально начиталась в Интернете про этот берег – про Заонежье. Ничего, это ты сейчас не веришь, а как наступит ночь, как я тебе все расскажу, так ты и испугаешься. А потом оно случится…

– Да что случится-то?

– Я откуда знаю? Здесь с каждым что-то свое случается!

– Я влюблюсь в Андрея Зотова большой внеземной любовью? Он ответит мне взаимностью? Мы немедленно поженимся и заведем детей? – съехидничала Злата.

– Дура! При чем тут Зотов?! – обиделась Света.

– А что?

– Вот сама столкнешься с мистикой – узнаешь.

Злата не успела ответить: старшие скомандовали подъем, и пришлось вставать и навьючивать на себя рюкзак.

Света была мистиком, как она сама себя называла. Она безоговорочно верила в магов, ведьм, колдунов, вампиров, оборотней и прочую нечисть. Она верила в аномальные зоны, места силы, бермудский треугольник и прочие странные явления. Везде ей мерещились знаки, а чудеса с ней случались на каждом углу. Злате это, с одной стороны, в подруге нравилось, ведь с верой в потустороннее жизнь становилась ярче и насыщеннее, с другой – иногда злило, потому что подруга могла сесть на любимого конька и вещать часами, не заботясь, интересна тема кому-нибудь, кроме нее, или нет.

Сама же Злата считала себя реалисткой до мозга костей. У нее был научный склад ума. Она искренне была уверена в том, что все в этом мире можно измерить, подсчитать и объяснить, а то, что пока нельзя объяснить, так это только пока. Ведь наука развивается, идет вперед семимильными шагами, и скоро, совсем скоро на земле не останется темных пятен, все будет человеку ясно и понятно, как божий день.

– Нет, ну вот ты объясни мне, например, что такое электричество, – упорствовала в их вечных спорах Света. – Что у тебя в голове осталось с физики? Что электроны там куда-то бегут? Куда они бегут? Откуда? Почему при этом светится лампочка и работает компьютер? Все умеют пользоваться электричеством, но никто толком не может объяснить, что это такое!

– Просто у нас был краткий курс на физике. А вот если бы мы с тобой пошли на физмат, там бы объяснили, – пожимала плечами Злата.

– Ага, щас! Этого никто не знает. Электричество – это чудо, это таинственное необъяснимое явление. Вся заслуга человека только в том, что он смог поставить его себе на службу, но не объяснить!

– Хорошо, я найду тебе какое-нибудь более полное объяснение в Интернете. – Но до этого, как правило, руки у Златы не доходили.

Последние километры давались всем с огромным трудом. Злата же и вовсе шла на автопилоте: ее качало от усталости в разные стороны, перед глазами яркий лесной мох вперемежку с первыми опавшими желтыми листьями превращался в цветные пятна, которые крутились, вертелись, уплывали… На подъемах у нее уже не было сил, поставив ногу на камень, сделать следующий шаг – благо все время оказывался рядом кто-то, кто давал ей руку и дергал вверх. А если бы этого кого-то не было… Она, наверное, просто упала бы в хвою, закрыла глаза и провалилась бы в сон, небытие…

Даже на то, чтобы заплакать, сил не было. Жалей себя, не жалей – что толку? Еще шаг, еще шажок… В конце концов, ведь должен же быть финал у этого пути! С теплым спальником, палаткой… Про еду же почему-то даже думать не хотелось. Только о воде. «Пить, пить», – стучало в висках. Но Злата знала, если остановиться сейчас, вытащить пластиковую бутылку из рюкзака, опуститься на поваленный ствол дерева, она больше не встанет. Просто не сможет подняться. Хорошо хоть дождик прекратился – эта мелкая противная морось…

В полуобмороке, не веря своим ушам, Злата услышала чье-то распоряжение «все, пришли». С трудом она отлепила себя от рюкзака и кулем повалилась на землю. Старшие – и откуда у них на это силы взялись? – деловито начали разбивать лагерь. Ларка с Димой стали устанавливать большую, на четверых, с двумя отделениями и общим тамбуром, палатку. Костя на старом кострище разводил огонь. Наташа вытаскивала из рюкзаков «пенки» и спальники.

Чуть поодаль ставили свою двухместную палатку Андрей с Лехой. Они, в отличие от старших, работали медленно и молча. Видно было, что и им переход дался нелегко. Сквозь слипающиеся веки Злата наблюдала за Андреем: может быть, есть в словах подруги рациональное зерно? Может быть, она увидела какой-то ей одной видимый знак, что надо свести этого парня с девчонкой по имени Злата Новикова? Или знаков все-таки не бывает и у Светы просто есть какой-то свой корыстный интерес?

Злата заснула рядом со Светой, привалившейся ей под бок. И не помнила, как старшие поставили их палатку, уложили туда «пенки», расстелили спальники, а потом все дружно, смеясь и отпуская шуточки, затащили туда сонных подружек. Злата при этом молчала, спала как младенец, а Света два раза отчетливо произнесла, не просыпаясь: «Какой кошмар».

День 2

Тень среди деревьев

Утром все проснулись рано, кто в восемь, кто в девять. Когда подружки вылезли из своей палатки, старшие уже давно развели костер, сварили рисовую кашу со сгущенным молоком и изюмом и теперь кипятили в котле воду для чая. Андрей с Лешей возились с дровами – кололи их небольшим топориком. Точнее, колол Леша, а Андрей только с шутками-прибаутками советовал ему, как это делать правильнее.

– Какой кошмар, однако, какой кошмар!.. – удивленная, сообщила Света, ощупывая плечи, руки, спину.

Злата и сама охала, ахала и морщилась, подбираясь поближе к костру, чтобы начерпать каши. Все тело ломило и болело так, как будто она вчера весь день вагоны разгружала. Или словно ее пинали вдесятером. Хотелось немедленно вернуться в палатку, свернуться в спальнике калачиком и тихо хныкать. Но постепенно веселье остальных, хорошая погода и красивый лес кругом незаметно подняли настроение и ей.

– Ух ты, а у меня в чае две хвоинки и муха! – радуясь странной компании в своей кружке, рядом со Златой опустилась на поваленный ствол дерева Света. – Вот если бы еще ничего не болело, так все бы и вовсе было замечательно!

Пообсуждали, что у кого болит. А потом Лара, которой больше всех не терпелось пойти обследовать местность, стала теребить остальных:

– Пора выдвигаться.

И все отправились на поиски приключений. Ведь они ехали не просто в лес, не просто посидеть у костра, покарабкаться по скалам, нет! Они вчера сделали этот тяжеленный длинный переход ради совершенно конкретной цели, ради уникального, загадочного, мистического места, места, каких в мире – единицы!

Немного поплутав по лесу, вышли к своей заветной цели – мысу Бесов Нос – длинной плоской скале, вдающейся далеко в озеро и заметно понижающейся к воде. Прошли, почти пробежали мимо чужого лагеря, обитателям которого лишь едва махнули руками в знак приветствия, мимо разрушенного маяка, к воде, к каменным языкам, уходящим под воду, потому что на них…

Уже не шли – почти бежали, возбужденные, увлеченные, переполненные любопытством…

Выскочили из-под деревьев на ветер и растерялись. Где? Где?! ГДЕ?!

– Вот они, вот! Я нашла! – первая закричала Наташа, и все тут же кинулись к ней.

Злата подбежала одной из первых. И увидела их – три огромные фигуры, выбитые на скале, – знаменитая «триада» Бесова Носа. На полого спускающемся к воде склоне с немного неровной поверхностью, рассеченной тонкими, почти параллельными трещинами, красовались три гигантские фигуры: выдра, сом и, наконец, сам бес. Три фигуры – петроглифы, рисунки первобытных людей, выдолбленные на скале почти 5000 лет назад.

Злата подбежала к ним и остановилась, зачарованно глядя себе под ноги, но наступать на рисунки не решаясь. Каждый – в длину больше двух с половиной метров, с ясными четкими контурами. В центре – бес, фигура, похожая на человека с квадратной головой, рассеченная продольной трещиной почти на две равные части.

– У него голова, как телевизор! – тут же воскликнул Андрей.

– А глаза какие страшные… – заметила Света.

Глаза и правда были странные: один – просто черное круглое пятно, а другой – кружочек с точкой в центре. Да и туловище было не лучше: длинная шея, раскинутые в стороны и согнутые в локтях руки с пятью длинными растопыренными пальцами, массивное чурбанообразное туловище с небольшим расширением книзу, сильно расставленные и согнутые в коленях ноги, несоразмерно тонкие и короткие, как и руки. В довершение ко всему левую руку беса перекрывал христианский крест с монограммами Христа по обе стороны от верхнего конца и овалом над ними.

– А крест тут откуда? – спросил Костя.

– Это монахи постарались. Здесь же Муромский монастырь, километрах в двадцати пяти, там, южнее по берегу, не знаю, действует ли он до сих пор. Так вот, обосновались тут монахи, обнаружили рисунки древних людей и решили, что это какое-то языческое капище, место нечистой силы. Вот и решили его освятить. Только, по легенде, монах, который оказался самым ретивым и день за днем выбивал этот крест, в конце концов хлопнулся в воду и разбился о скалы. То ли инвалидом стал, то ли вообще того, умер, – пояснил Дима.

– Не капище, а святилище, – поправила Злата.

– Совсем темные люди были – монахи, ничего не знали про палеолит, неолит, а древние, наверное, просто тут удачи для охоты или рыбалки у своих богов выпрашивали, – предположил Андрей.

– Нет, здесь и правда место особенное. Нечистое – для того, кто сам по себе злой, много плохого людям сделал, а для добрых людей – магическое… – встряла Света.

– У монаха у самого карма плохая была, – улыбнулась Наташа.

– Нельзя тут шутить, – остерегла ее Света. – Бес все слышит.

– Он тут уже, наверное, такого наслушался, – улыбнулся Андрей.

Леша стоял, старательно задирая вверх руку и пытаясь сфотографировать беса на телефон, но, судя по недовольному виду, у него ничего не получалось – слишком тот был большой и не влезал в кадр. А Лара со Златой уже рассматривали другую фигуру – исполинскую рыбу, которую принято называть сомом. У нее тоже были видны два глаза, длинный, отходящий влево ус, пара плавников.

– А почему рыба такая большая? – удивилась Злата.

– Настоящий сом может достигать 5 метров длины и 300 килограммов веса! – к ним подошла Наташа, увлекавшаяся, кроме всего прочего, еще и биологией. – Так что этот сом еще подросток.

Посмотрели-потрогали сома и подошли к выдре – фигуре слева от беса.

– А вот выдра обычно больше полутора метров не вырастает, – сообщила Наташа.

– Выдра олицетворяет связь между подводным, или, иначе, нижним, и надводным, иначе, средним, земным, мирами, – пояснила Света. – Тогда бес олицетворяет средний мир, сом – нижний. Я вообще считаю, что это не триада, что нужно еще рассматривать вот этого лебедя, – она указала на изображение слева от выдры. – Лебедь, понятное дело, олицетворяет мир верхний. Хотя можно и по-другому трактовать. Можно сказать, что в триаде бес олицетворяет хозяина суши, выдра – символ зла, а сом – символ добра. А все вот эти мелкие фигуры вокруг – символические жертвоприношения названным духам. Как уже говорил Андрей, это – древнее святилище, а здесь совершались различные магические обряды и церемонии, чтобы выпросить у богов удачу в охоте и рыбалке.

Все собрались вокруг лебедя, поглазели, но потом снова вернулись к бесу, встали у него в ногах.

– Прямо так и тянет к нему… смотреть… – за всех сформулировала мысль Ларка.

– Интересно, а трещина потом появилась или до рисунка? – спросил Андрей.

– До, – тут же встряла Света, – я читала, что до. Потому что, смотри, щель делит беса на две абсолютно равные части. В том числе через рот. А рот выбит там, где от нее отходит небольшой отросток, как будто язык. Узкая шея точно совпадает со щелью – обе линии шеи выбиты точно по краям трещины. Вы знаете, кстати, что если прийти сюда в одиночестве, наклониться к щели и задать свой вопрос, то бес ответит? И не смейтесь, это правда!

– Давай, Леха, спроси беса, подарит ли тебе папа в честь поступления моцик или нет! – тут же пристал к другу Андрей.

– Да не буду я… Я и так знаю… – почему-то смутился тот и спрятался за спины Наташи и Костика.

– А я приду сюда вечером и спрошу, – сказала Ларка. – У меня столько вопросов… – с этими словами она кинула быстрый взгляд на Диму, но тот либо не заметил, либо притворился.

Постояли у беса, но потом все-таки разошлись рассматривать другие, более мелкие изображения. Которых было полно вокруг триады. Над выдрой и лебедем – небольшое и немного поврежденное скопление разных птиц, в том числе – птицы с двумя шеями, обращенными в разные стороны. Тут же – голова и шея лося без туловища. Дальше – фигура, похожая на человека, с хвостом вместо ног.

Справа от сома в столбик – еще куча рисунков. Звери, в которых Наташа методично различала то медведя, то нерпу, то лося, хотя, на взгляд Златы, все они были какие-то странные и мало похожие на какой-нибудь узнаваемый символ. Ниже этих шли целые сцены рыбалки, например, человек бросает два гарпуна в крупную рыбу.

Дальше по берегу попадались также лодки с гребцами, деревья, лунарные и солярные знаки, выглядевшие как круги с точками, линиями, стрелками.

Злата так увлеклась исследованиями рисунков, что в реальность ее вернул только голос расстроенного Костика:

– Ну вот, какие-то люди сюда прутся. Че за жизнь? Куда ни уедешь, везде эти люди, люди, люди…

Все расстроились. Понятно, конечно, что туристы теперь везде, и нет, наверное, на планете места, чтобы их не было, но…

– Пойдемте по языкам пройдемся, – предложила Ларка, – там тоже есть петроглифы, а народу, надеюсь, нету.

И все разошлись в разные стороны.

Злата и Света направились на север, к основанию Бесова Носа, к обрывистой песчаной осыпи. Вышли аккуратно на большой гранитный выступ, полого уходящий в воду.

– Здесь, на побережье, петроглифы должны быть везде! – оптимистично провозгласила Света, но на первый взгляд плита казалась девственно чистой.

И только спустя несколько минут Злата натолкнулась на изображения, расположенные довольно компактно на узкой полосе между двумя трещинами.

Лодочка со слегка изогнутым корпусом и тремя гребцами, лебедь и фигура без рук с головой в виде кружочка. Под ними – крупный лебедь с солярным знаком на шее. Чуть выше головы лебедя – какое-то животное, похожее на бобра, с массивным туловищем и широким, но коротким хвостом. Дальше – целая композиция: человек в маске зверя с солярным и лунарным знаками в руках настигает лося.

– Интересно, а что это за полоска у него? – вслух спросила Злата.

– Сзади, которая похожа на хвост? Не знаю, – задумалась Света. – А внизу, может быть, – это лыжи?.. Интересно, а первобытные люди использовали лыжи или нет?

– Использовали, – достаточно уверенно подтвердила Злата. – А иначе как бы они охотились зимой? По шею в снегу?

– Хорошо-то как. – Свете, судя по всему, уже надоело искать и рассматривать рисунки, она просто уселась на плиту лицом к воде. – Лето, солнце… Камень теплый.

– Ага, – Злата снова почувствовала, как все у нее болит после вчерашнего перехода. – Здесь так красиво, тихо… Эх, я-то, ворона, взяла ведь с собой фотоаппарат, а забыла в рюкзаке…

Мыс Бесов Нос надежно защищал их от ветра, и здесь, в бухте, лишь небольшая рябь на воде напоминала о том, что на Онеге – ветер.

– Мы же никуда не уходим, завтра еще нафотографируешь. А сейчас… Нам надо придумать план, как завоевать Андрея, – выдала Света.

– Нам? – улыбнулась Злата. – Завоевать?

– А ты что, не хочешь, чтобы он в тебя влюбился?

– Я не знаю…

– А ты решай быстро! Другой такой возможности не будет!

– Да я его вообще не знаю. Вот какой он, какой? И потом, должна ведь и я в него влюбиться. А я – не влюбилась, – пожала плечами Злата.

– Влюбишься, – заверила ее Света. – Здесь так красиво, романтично. Вечером Дима под гитару споет, не зря ведь он ее с собой тащил. Будет столько романтики, сколько ты в жизни не видела. И влюбишься. Не веришь? Пойдем к бесу и спросим.

– Я не верю в беса. Это же просто легенда. Ни с кем он не разговаривает. Бес – это просто картинка, картинка на скале.

– Спорим?

– Не буду я с тобой спорить!

– Ага! Испугалась! Испугалась вчерашнего знака, лодочника из небытия! – Света даже разнервничалась, поглядывала на часы на мобильном.

– Я не испугалась!

– Если все так, как ты думаешь, все кругом научно объяснимо, значит, бес просто промолчит. Ты ведь ничего не теряешь.

– А и правда, – согласилась Златка. – От тебя ведь иначе не отвяжешься. Пойдем.

И они поднялись с гранита.

У триады никого не было. Куда ушли туристы, спугнувшие их, было непонятно, но и неважно. Злата послушно опустилась на колени, чтобы приникнуть к скале и задать вопрос, но Света неожиданно ее остановила.

– Подожди. Есть другое, настоящее объяснение, что здесь изображено.

– Что?

– Это ведь мужики какие-то открыли изображение, они ведь женщин не замечают, вот и решили, что это – бес. А это… – Света выдержала паузу, опустилась рядом и перешла на шепот, – существо женского рода, бесиха. Это владычица мира мертвых, божество смерти Туонела. А все вместе, вся триада – триада смерти; смерть в ее трех ипостасях. Смотри, богиня широко распахнула объятия, она всегда готова сцапать очередную жертву и упрятать в страшной и жуткой своей утробе… А справа и слева от богини – неизбежные спутники смерти, вызывающие чувство гадливости и ужаса, скользкий налим и ползучая гадина.

– Это же сом и выдра! – попыталась вернуть прежнее толкование фигур Злата, но, несмотря на ясный солнечный день, странные мурашки все-таки пробежали у нее по спине…

– Это для туристов – сом и выдра. Но мы-то знаем всю правду… – Шепот Светы стал почти зловещим. – На Пери Носе поклонялись миру живых, солнцу, свету, а на Бесовом Носу – миру мертвых. Бесиха, Туонела, принимает всех, а вот отпускает только чистых душой. А самым лучшим она говорит, что их ждет…

Злате стало совсем не по себе, но подружка вдруг переменила тон.

– Ладно, фигня все это, давай, спрашивай у нее, чего тебе ждать от этой поездки.

– Э-э…

– Давай, не ответит, считай, ты выиграла.

– Ладно, – Злата совсем растерялась, но, в конце концов, спросить-то можно было, все равно ведь она на двести процентов была уверена, что ответом ей будет плеск волн в Онеге.

– Я отойду, – сообщила Света. – Только ты не сразу спрашивай, а сначала настройся на общение с потусторонним миром, с бесихой. И говори громче.

– Она глухая, что ли?

– Не говори так о богине!

Злата осталась одна на нагретой солнцем каменной плите. Конечно же, она не верила во все эти сказки! Но… Но что-то внутри нее на жуткий рассказ подруги отозвалось и теперь не могло успокоиться.

Злата приникла к расщелине, сосчитала от одного до десяти и от десяти до одного, чтобы успокоиться и настроиться. А потом спросила достаточно громко:

– Туонела, что мне ждать от этой поездки? Случится со мной что-нибудь неожиданное или нет?

Ответом ей был плеск волн.

Злата поймала себя на том, что разочаровалась. Интересно, она действительно ожидала, что бесиха ей ответит?

Сбитая с толку собственными мыслями, Злата уже собралась встать, как… Как из расщелины, из разбитого рта бесихи внятно донеслось:

– Ты влюбишься… Ты влюбишься…

Злата вскочила, как ошпаренная.

Вечером, после долгих дебатов, парней оставили готовить еду, а Ларка с Наташей отправились за дровами. Златка-то знала, что ее сестра ненавидит готовить и обожает бегать по лесу с топориком, круша все на своем пути, да и к тому же подругам, видимо, надо было срочно что-то обсудить. А вот Костик почему-то воспринял это как оскорбление, будто бы настоящие мужчины еду не готовят, а только едят. Однако Дима быстро объяснил ему, что с такими воззрениями он может сей момент отправляться обратно, никто его не держит, потому что обычно принято, что готовят либо по желанию, либо по очереди, но никто никогда никого насильно не заставляет. Костику ничего не оставалось, как побурчать и успокоиться.

Злата со Светой вроде бы и готовы были помочь, но вчерашний переход дался им труднее всех. Да и к тому же обе явно боялись приготовить что-нибудь невкусное и опозориться при всех. Поэтому они, не сговариваясь, отправились на озеро мыть посуду, которую утром все побросали кто где. Сидели на пляже и лениво терли ее песочком…

– Ну что, ответила тебе Бесиха? – как бы невзначай поинтересовалась Света. – Ты так таинственно молчишь…

– Ничего она не сказала! – почему-то решила соврать Злата. – Все эти легенды – полная ерунда.

– Не хочешь, не верь.

Дальше мыли посуду молча.

– Эх, искупаться бы… – вздохнула Света. – Я грязная, как свинья.

– Я вот тоже об этом думаю, только вода холодная. Ты взяла с собой влажные салфетки? – поинтересовалась Злата.

– Конечно, только это ерунда какая-то… Купальник я тоже взяла.

Подружки переглянулись.

– За купальниками – это еще в лагерь возвращаться…

– А может, рискнем? Голые? Никого же нет?

– Быстро и по-тихому…

Быстро у них получилось, а вот тихо…

Подружки уже одежду натягивали, а эхо, казалось, все повторяло их вопли.

– Какой кошмар, какой кошмар, однако… – стуча зубами, повторяла Света, натягивая одежду.

– Хватаем миски и к костру! – скомандовала Злата, но подруга уже бежала к огню вперед нее.

На обед или скорее ужин была гречневая каша с тушенкой. Злата уже предвкушала, как в сумерках Дима достанет гитару, все будут сидеть у костра, петь песни – начнется та самая походная романтика, про которую столько раз рассказывала ее старшая сестра, но… Но, едва поев, старшие оделись потеплее, прихватили фляжку, хлеб, банку консервов, гитару и с таинственным видом отправились в сумрак.

– Ведите себя хорошо, не бросайте лагерь. Соберетесь спать – обязательно хорошо затушите костер, – учительским тоном проинструктировала Ларка.

– Вы куда? – растерялась Света.

– На кудыкину гору.

И они ушли.

Андрей, правда, попытался было увязаться следом со словами «вы что, меня с малышней хотите бросить?», но его вежливо попросили остаться.

– Ну и ладно, ну и посидим без них, – решила Света.

Ей, как и Злате, все было понятно: у старших свой лямур тужур бонжур, а потому группа поддержки им совершенно не нужна.

Ларка с Наташей заготовили достаточно дров на вечер, Лешка с хозяйским видом оглядел запасы, а потом снял с костра котелок с водой и подкинул веток в костер. Огонь разгорелся сильнее, и Злата заметила, что вокруг стало уже по-настоящему темно. Все подсели поближе к костру и как зачарованные уставились на пламя.

– Представляете, мы сидим у огня, точно так же и, наверное, на том же самом месте, где сидели первобытные люди 5000 лет назад, – медленно проговорила Злата. – Они жили в пещерах, а мы – в палатках, но это почти одно и то же. Мы такие же беззащитные перед стихией, как они. Случись ураган, наводнение… не знаю… и нам не выжить. О чем они думали, интересно?

– Да… – неожиданно заговорил Леша, который до этого все время молчал. – Я тоже почувствовал себя прямо-таки первобытным человеком… Как будто и нет никакой цивилизации…

Между тем Света успела залезть в палатку и вернуться с несколькими листками в руках. Она подсмотрела в них, как в шпаргалку на экзамене, а потом с умным видом начала рассказывать:

– На сегодняшний день на восточном побережье Онежского озера в районе мыса Бесов Нос найдено несколько стоянок первобытных людей. Их принято называть по названию мыса, а поскольку на одном мысе в разное время стоянки – временные стойбища или постоянные поселения – были в разных местах, то еще и нумеровать римскими цифрами. Мы находимся рядом с мысом Карецкий Нос. Здесь были три стоянки. Более древние поселения – Кладовец IV, V, V-a, VII, VIII, Бесов Нос VI, Гажий Нос появились во время мезолита, еще до появления петроглифов, а такие стоянки, как Усть-Водла III, Пери I, Кладовец II, Черная Речка V и остров Большой Гурий, – во время неолита, более или менее одновременно с петроглифами. Наконец, энеолитический слой поселений Бесов Нос VI, Кладовец IV, III, VIII появился после погружения петроглифов под воду. Как вы знаете, уровень воды в озере на протяжении тысячелетий менялся. Хорошо хоть, потом снова опустился, и мы можем любоваться петроглифами. Так, о чем я? Ага, вот. Стоянки, как правило, расположены совсем рядом или же по соседству с петроглифами. Часть из них сохранилась, другие повреждены, а третьи уничтожены или почти уничтожены временем и природой. Но и уцелевшие, пригодные для раскопок площади все же огромны, составляют несколько гектаров. Исследована же ничтожная часть, – Света перевела дух и продолжила: – Обычно культуры принято называть по составу или по способу обработки керамики, точнее, по виду узоров на ней. Ведь часто до нас доходят только черепки посуды первобытных людей. С III до первой половины II тысячелетия до нашей эры на территории Карелии господствовала культура ямочно-гребенчатой керамики, а на заключительной ее стадии – ромбо-ямочной керамики. Именно тогда люди и начали рисовать на скалах. А продолжили те, кто относились к культуре асбестовой керамики, а она сформировалась в эпоху бронзы, то есть где-то во второй половине II тысячелетия до нашей эры. Принято считать эту культуру протосаамской. А когда наступило время культуры сетчатой и штрихованной керамики, то есть в конце II – начале I тысячелетия до нашей эры, уже считается, что на территории Карелии жили саамы – первые финноязычные люди. Саамы как народность до сих пор существуют на территории Норвегии, Швеции, Финляндии, Карелии и дальше, на Кольском полуострове. Это один из самых древних северных народов. Петроглифы, которые мы разглядывали сегодня, выбиты на скалах в разное время. Пришлые протофинские племена с сетчатой керамикой смешались с местными протосаамскими с их асбестовой керамикой, а все вместе они сформировали современные народности Карелии – вепсов и карел. Таким образом, в эпоху раннего железа, где-то в I тысячелетии до нашей эры и в I тысячелетии нашей эры, Карелия стала частью финно-угорского мира…

Злата, как бы она ни любила историю вообще и историю родного края в частности, слушала вполуха. Голос подруги, скорее, ее убаюкивал, уводил куда-то из этой реальности в другую, в ту, в которой люди носили шкуры, но так же сидели у огня…

А Андрей, напротив, слушал внимательно и тут же влез со своими познаниями:

– Подожди, подожди, карелы пришли с юга, с Ладоги, когда их новгородцы теснить стали, уже в нашу эру.

– Да, но они пришли с миром, не изгоняя местных, а ассимилируясь. То есть стали заключать браки с саамками и саамами.

– А как же…

Злата по-прежнему не вникала. Она вдруг поняла, что впервые в жизни сидит вот так, с парнями – с симпатичными парнями! С парнями старше ее! У костра, разговаривает с ними! Без родителей… Как взрослая…

Она подняла глаза, посмотрела на Андрея, на Лешку. Компания уселась у костра полукругом, избегая того места, куда ветром несло дым. Злата сидела с краю, далее Света и парни. Ей было удобно смотреть на них. Она встретилась глазами с Андреем, который, споря, поглядывал на всех по очереди, на Лешку, который молча вдруг поднял на нее глаза.

Злата тут же отвела взгляд. Все девчонки, которые уже имели опыт отношений с парнями, рассказывали, что с этого все и начинается. Это называется «строить глазки», «посматривать» – то поднимать на парня глаза, то отводить взгляд. Если он отвечает, значит, тоже неравнодушен. И это, получается, она стала «строить глазки»? Но как же иначе? Невозможно же не смотреть собеседникам в глаза, если вы сидите полукругом вокруг костра и разговариваете?

– В Карелии петроглифы есть еще и на Белом море, в устье реки Выг, – сообщил Лешка.

– Точно! – тут же снова встряла Света. – Но беломорские петроглифы – они, скорее, просто отражение реалий древних людей. Птицы, рыбы, звери, которых видели люди, сцены охоты и рыбалки. А наши, онежские, они другие, тут больше фантастических образов. Потому что они – не картинная или фотогалерея, а отражение мира иного… – она перешла на шепот, отложив свои шпаргалки.

– Какого иного? Виртуального? – усмехнулся Андрей.

– Здесь – аномальное место, здесь святилище древних, граница между мирами. Здесь полно душ тех, кто жил в этих местах, они все рядом… Чувствуете присутствие?..

И все-таки умела Света нагонять страх. Уж на что Злата ни во что такое не верила, а тут снова аж мурашки побежали. Но говорить она ничего не стала, ей была интересна реакция парней.

– Такое ощущение… – Лешка замер, и все почему-то замерли вслед за ним, прислушиваясь, – что наши возвращаются. Слышите голоса?

Голоса и правда были слышны. Далекие, неясные…

– Что-то они рано, – удивилась Злата. – Я думала…

Но тут послышался звук шагов. Только совершенно не с той стороны, с которой слышались голоса.

Все переглянулись.

– Это они нас напугать хотят. Подкрасться и напугать. Шутники, блин, – Андрей подкинул в костер дровишек, но тьма за пределом светового круга стала только чернее.

– Интересно, – вслух подумала Злата, – а дикие звери, медведи, например, тут водятся?

– О, прикол! Я тут передачу по телику видел про какую-то сибирскую ферму, куда медвежат, когда охотники мать убьют, приносят, – начал Андрей. – Так вот, там мужик корреспонденту рассказывал, как себя вести, если вдруг медведя встретишь. Стоят они друг напротив друга, а оператор снимает. Мужик этот, который медведей выращивает, говорит: «Если встретите медведя, не нужно орать, чтобы не испугать, надо просто заговорить. Медведь не любит человеческого голоса, он уйдет». А корреспондент возьми и спроси: «И что ему сказать? Здравствуйте?» А мужик почему-то растерялся. Смутился. Нет чтобы пошутить, например, сказать: «Ага, надо ему сказать «Превед, Медвед», – или серьезно объяснить, что говорить можно все, что угодно. А он так смутился, что и корреспондент из-за него смутился. Стояли они, как два придурка, и серьезно обсуждали, надо ли здороваться с медведем. Я так ржал! Ведь могли же переписать, другой отрывок в сюжет вставить, а они – прямо так и выдали в эфир. Вот умора! – И Андрей, довольный своей историей и собой, засмеялся.

Злата со Светой тоже улыбнулись. Но… Но тут рядом, во тьме, снова что-то хрустнуло, совсем близко.

– Эй, харе пугать! – крикнул в темноту Лешка.

Все притихли. Голоса, какое-то невнятное бормотание по-прежнему доносились со стороны озера, не приближаясь и не удаляясь… Всем стало не по себе.

– Я же говорила, что место это мистическое, а вы мне – не верили… – прошептала Света.

– Не шепчи! – громко одернул ее Андрей. – Это все ты, со своей мистикой. Нам уже непонятно что мерещиться стало. А я лично не верю ни в каких магов, ведьм, чертей и бесов. А ты… ты… ты «Гарри Поттера» перечитала!

– Вовсе и нет! – обиделась та. – Просто я выросла в карельской деревне. В смысле, что у меня там бабушка живет, и каждое лето я у нее проводила. А соседка наша, тетка Сима, колдуньей была, настоящей, черной. Она с моей бабушкой дружила. Но она могла и помогать, исцелять. Если у меня зуб, например, болел, звали ее, она пошепчет – и все проходит. Если бабушка какую вещь потеряет, тоже достаточно спросить тетю Симу, где вещь, она и скажет. Потому что она видит, что и где. Она и покруче дела могла проделывать. У нее лешие и черти в подчинении были. Только мы никогда ее о чем-то серьезном не просили. А деревенские – да, захаживали. Просили сглаз наслать. Или еще чего-нибудь. Тетя Сима потом приходила с моей бабушкой поболтать. Меня спать укладывали, но они так орали, глуховатые были обе, что я просыпалась и слушала. Тетя Сима рассказывала, как ее черти мучают, если она зла людям делать не хочет. Но, кстати, она никогда сама не решала кому-то гадость сотворить, если ее не трогали. В основном люди сами к ней шли и просили, чтобы сглазила кого.

– Я понял! Ты Лукьяненко обчиталась. Колдуны, ведьмы! Иные рядом с нами! – не сдавался Андрей.

– Ты меня просто не слушаешь. А ты послушай! У Лукьяненко, кстати, мир таков, что обычные люди не знают о существовании иных, а я выросла в мире, где все всё знали. Знали, кто черный маг, кто белый, кто серый. Знаешь, кого на свадьбу первым звали? Черного мага. Потому что боялись. Бабушка рассказывала, один такой сильный мужик у них был, еще до того, как я родилась, так его как-то не позвали. В итоге ни молодые, ни гости не смогли выйти с сельсовета, это типа как ЗАГС у нас, где печати в паспорта ставят. Так вот, посылали ему гонцов с подарками, почти все отдать пришлось, чтобы выпустил. Так и то, машины, на которых приехали, еще полчаса завести не удавалось. Это называется «остановить свадьбу». А белых колдунов и колдуний звали, понятное дело, с радостью. Одно их доброе пожелание посильнее пожеланий двадцати-тридцати гостей будет. Так и сидели на всех праздниках рядом черные, белые. Вы мне не верите? – Света начала злиться. – Я выросла в этом! Я не в книжках читала о чудесах, а видела их все детство рядом! Это последние два года меня бабушка не берет к себе, потому что боится, что я на дискотеки буду бегать, с мальчиками гулять, а ей за мной не уследить.

На этом моменте Андрей многозначительно хмыкнул, но Света не обратила внимания, а продолжила:

– К тете Симе пару раз на моей памяти вломиться пытались, но один с крыльца упал, ногу сломал, а второй дверь открыть не смог. Потому что к колдунье просто так не войдешь!

– А зачем они к ней ломились? – не поняла Злата. – В смысле, в ее отсутствие?

– Да чтобы обокрасть. Ведь у нее золота полно. Ведь ей за ее дела золото, колечки-сережки, несут. Денег-то она не берет.

– Таких, как твоя тетка Сима, и в Петрозаводске полно. Открой любую газету: сниму сглаз, наведу порчу, приворожу. И все деньги лопатой загребают. Знаем, знаем… – усмехнулся Андрей.

– Знаем, знаем! – передразнила Света. – А вы знаете, как настоящую колдунью, ведьму или вещунью от шарлатанки отличить? А ведь критерий прост, как мычание.

Злата, а за ней все остальные озадачились: а правда, как?

– Элементарно! Запомните, чтобы никогда не попасться в руки жадным мошенницам! Настоящие колдуньи и колдуны, те, кто действительно что-то могут, никогда не возьмут денег. Ни-ко-гда. Ни за доброе дело, ни за злое. Они никогда вам не скажут, сколько стоит то или это.

– А как же тогда – золотишко тетки Симы? – не понял Лешка.

– Настоящие колдуньи, они берут что-либо только после проделанной работы, как благодарность. И это – не деньги. Чаще – продукты, вещи.

– Все так просто? – скривился Андрей.

– В том-то и дело! Поэтому меня всегда веселят репортажи по телевизору о разоблачении очередных мошенников – экстрасенсов или ясновидящих. И как можно не знать такой простой истины, что чудес за деньги не бывает?!

Злата снова не вслушивалась: ведь для нее чудес не бывало ни за деньги, ни бесплатно. Сидела, смотрела на огонь, иногда поглядывала на Андрея…

– Так вот, я росла в этом, – вернулась к прерванной теме Света. – Среди явлений другого порядка. Как я могу не верить, когда это все вокруг? В жизни полно всего, что мы не можем объяснить!

– А ты не боялась колдуньи? – заинтересованно спросил Лешка.

– Бабушка не боялась, родители не боялись, и я как-то, глядя на взрослых. Она хорошая была, тетя, а точнее, бабушка Сима, умерла в прошлом году. Так всегда радовалась, когда мы с подружками заходили, чаем с конфетами угощала.

– А почему она вам зла не делала?

– А зачем? Моя бабушка выросла рядом с ней, они дружили. Да и никто, наверное, не хотел нас сглазить. Может, просто связываться боялись, раз у нас такая соседка…

– Интересно, а если бы к ней все-таки пришли местные и заказали вас? – спросил Лешка. – Она бы наколдовала?

– Не знаю, – искренне призналась Света. – Но такого, кажется, не было.

– Может, ты просто не знаешь об этом…

– Фу, как вы надоели со своей мистикой, – поморщился Андрей. – Уж если хотите кого-то бояться, так, правда, медведя бы боялись.

– А что нам его бояться? Мы же теперь знаем, что ему надо сказать «Привет!», – огрызнулась Света.

– Лучше бы я с Костиком и Димкой пошел. С ними всяко интереснее, чем ваши детские сказки слушать, – вздохнул Андрей.

– Ну так и иди, смелый ты наш, ищи их, благо они где-то недалеко. Может, и примут тебя в свою компанию!

– А вот и пойду!

Но не успел Андрей и подняться, как рядом в темноте кто-то… чихнул. Совершенно натуральным образом. Все тут же замерли и переглянулись. У Златки разом холодный пот выступил…

– Какой кошмар… – одними губами, без звука, произнесла Света.

– Кто здесь? – грозно крикнул Лешка.

Но никто не отозвался.

– Харе пугать! – поддержал его друг.

Но ответом снова была тишина.

Все изо всех сил прислушивались, но только с озера по-прежнему доносилось невнятное бормотание, да ветер шумел высоко в кронах сосен.

– Надо было провести обряд, который бы отгонял от нас темных духов… – прошептала Света.

И уж насколько Злата во все это не верила, но ей вдруг тоже захотелось немедленно как-то защититься от тьмы, окружавшей их.

Налетевший откуда-то порыв ветра едва не задул костер.

– Дрова! – хором крикнули все разом друг другу.

Лешка, сидевший ближе всех, тут же подкинул веток в костер, пламя заколыхалось.

– Может, и правда обряд… – неуверенно сказал он.

– А ты знаешь обряд? – просила Злата подругу.

– Я… Не важно, знаю я или нет, важно, чтобы мы поверили в него. Все зависит от нас, от нашей веры. Можно просто палочкой прочертить круг вокруг нас, и никто в него к нам не сунется.

– Я тормоз! – вдруг громко сообщил Андрей и полез в палатку.

Вернулся с мощным фонариком, сообщил шепотом:

– Сейчас я этих придурков выведу на чистую воду. – Он по-прежнему был уверен, что все разговоры, шорохи и чихи – это шутки старших.

Андрей приложил палец к губам, а потом неожиданно кинулся в темноту, туда, где чихали, и резко включил фонарик. В свете его луча среди сосен стояла большая фигура…

С дружным визгом все кинулись по палаткам. Как будто там можно было от кого-нибудь спрятаться.

День 3

Заблудшая душа

– Мы находимся у основания мыса Карецкий Нос, – Ларка сидела у костра с картой на коленях и водила по ней пальцем, – на нем тоже есть петроглифы. Они тут вообще везде. Севернее еще Пери Нос, там их тьма, южнее – Бесов Нос, где мы вчера были, там еще, кстати, где-то, в глубь леса если пройти, есть заброшенная деревня, дальше – мыс Кладовец, потом, вот тут, река Черная, за ней – Гажий мыс, там тоже есть петроглифы, но мы их вряд ли посмотрим, потому что через Черную нам точно не переправиться. Итак, определимся с планами на сегодня.

Утро снова выдалось солнечным, а потому все проснулись в замечательнейшем расположении духа. Младшим все ночные кошмары казались не более чем плодом их разыгравшегося воображения, а старшие так и вовсе, судя по их виду, вчера прекрасно провели вечер.

– Я предлагаю пойти на Пери Нос, это далековато, а потому давайте возьмем с собой еду, чтобы там пообедать, посидеть отдохнуть и к ночи вернуться, – предложил Дима.

– Да, я за, – согласилась Наташа.

– И мы! – радостно откликнулись Света со Златой.

– Так, мелкие, вы тут что вообще топчетесь? Хватит за нами таскаться. У вас свой праздник, у нас свой. Карту вам оставим. Андрюха за главного. Далеко не уходите. Если что – кругом туристы, кричите громче, – тут же пресек их инициативу Костик.

– Лара… – Злата посмотрела на сестру.

– Дарлинг, – откликнулась та, – ну ты же большая девочка, ты все понимаешь…

Злата вздохнула, но Света тут же ткнула ее в бок, а та вслух сказала:

– Да, конечно, мы отлично проведем время с Андреем и Лешкой.

– Навязались вы на мою голову, – вздохнул Андрей.

– Все будет чики-поки, мы девчонок в обиду не дадим, – улыбнулся Лешка.

Закончив завтракать, компания разделилась, договорившись, если что, созвониться. Старшие отправились на север, а младшие задержались в лагере. Лешка вызвался заранее заготовить дров для вечерних посиделок, а Света утащила Злату мыть посуду.

– Златка, на фига нам со старшими ходить? У нас ведь и правда свой праздник. Давай, проявляй активность. Всему-то тебя учить надо. Когда пойдем к петроглифам, я буду с Лешкой болтать, а ты заговори с Андреем. А то ты вчера весь вечер зря потратила. Даже рядом с ним сесть не додумалась!

– А надо было? – удивилась Злата. – Свет, я ведь правда не знаю, нравится ли он мне… Я вчера на него смотрела и…

В отблесках огня Андрей выглядел старше, красивее и… загадочнее. Это она оценила. Обстановка и правда накладывает свой отпечаток. Город и ночной лес – две разные вещи. Как ни крути, а даже без гитары, но в тесном кругу у огня – это сближает, настраивает на определенный лад. Она первый раз сидела с парнями! Почти как свидание пара на пару! А ведь сегодня Андрей уже не рвался так за старшими, как вчера. Может… Может, он тоже вчера присматривался к ней? Ведь и она, наверное, вчера у костра выглядела взрослее и таинственнее? Неужели же и правда ей суждено влюбиться в этом походе?..

Злата вспомнила голос бесихи и вздрогнула. Но нет, нет! Она еще не готова была согласиться, что не все в этом мире поддается объяснению. Что за чушь – изображение на скале сообщило, что любовь придет! Нет, нет и нет! Это просто внушение подруги сработало, вот и послышалось… И хорошо, что Андрей, как и она, реалист, не верит в ведьм, чертей и вампиров. Им будет проще понять друг друга.

– Смотрела и?.. – ждала продолжения фразы Света.

– Да, ты права, он симпатичный, – согласилась Злата и зачем-то добавила: – И Лешка тоже.

– Тебе Лешка понравился? – почему-то удивилась и забеспокоилась Света.

– Да нет, не знаю… Огонь меняет лица… Может, пойдем к ребятам? А то они нас потеряют.

Наведя порядок в лагере, компания решила отправиться на юг.

Бесов Нос миновали, не задерживаясь на нем, потому что туристов там оказалось как на центральном проспекте города в выходной. А вот на мысе Кладовец, как ни странно, никого не было.

И снова несколько минут петроглифы «не показывались» – перед ребятами лежали девственно чистые плиты – скалистые языки, уходящие в воду. Стали уже волноваться, в том ли месте они ищут, как Лешка первый увидел.

– Лось, – уверенно сказал он, показывая себе под ноги пальцем.

И дальше все уже запросто находили лосей, лебедей, рыб, солярные и лунарные знаки, сцены охоты, людей с гарпунами… На сей раз Злата вспомнила про фотоаппарат, а потому старательно фотографировала каждую находку. В какой-то момент ей почему-то показалось, что это напоминает поиск грибов, и она весело рассмеялась. Увлекшись своей тихой охотой, она ушла на дальний край мыса.

– Что у тебя за фотик? – раздалось рядом.

Злата обернулась: к ней подошел Лешка.

– «Кэнон», – она сняла аппарат с шеи и протянула ему, не удержавшись, похвасталась: – Полупрофессиональная камера.

– Круто, – парень для вида повертел «Кэнон» в руках: было понятно, что в фотоаппаратах он ничего не понимает.

– Я люблю фотографировать, – сказала Злата, забирая свою игрушку обратно. – Все подряд. Люблю просто гулять с камерой по городу. В городе всегда есть удачные кадры. Собака, сидящая на форточке, как это делают кошки, печальный манекен из магазина, сидящий у помойки, дети, которых всегда интересно фотографировать. А здесь – цветочки разные, шмели, спящие в вереске…

Не сговариваясь, они опустились на теплые скалы.

– Круто. Я тоже хотел бы научиться фотографировать. Я художественную школу окончил и до сих пор занимаюсь живописью. Так что вкус и чувство прекрасного у меня есть.

– А я, наоборот, не умею рисовать. Это не мое. Я читала о таких людях, как я. Мы мыслим не образами, а символами, а потому, когда пытаемся нарисовать, например, человека, рисуем символ: точка, точка, огуречик, вот и вышел человечек…

– Интересно, вот бы никогда не задумался… А мне рисовать легко.

– Хотела бы я посмотреть твои рисунки.

– Вернемся в город – покажу. А твои фотографии?

– Смотри, – Злата протянула ему свой «Кэнон», предварительно нажав кнопку просмотра изображений.

– Ух ты! А вот это как интересно… – Лешка не скрывал эмоций, восторгался, показывал ей снимки, которые ему особенно понравились.

– Да ладно тебе… Я не волшебница, я еще только учусь… – в конце концов Злата даже засмущалась.

– Как-то мне теперь на свой мобильный и фотографировать неудобно…

– Хочешь, я тебе потом скину свои снимки?

– Конечно!

Они поболтали немного о петроглифах и легендах, связанных с этим местом, а потом снова вернулись к теме фотографии.

– Здесь, наверное, офигенно красивый закат, – вдруг решил Лешка.

Он даже вскочил, обернулся вокруг своей оси, что-то прикинул.

– Да, смотри, вот юг, вот север, а вот это – запад. Солнце садится в озеро. Туда, за горизонт, за полоску, разделяющую небо и воду.

– А и правда. Ты – гений! – улыбнулась Злата. – Здесь можно сделать отличные кадры.

– Давай сегодня вечером пойдем на берег любоваться закатом? – предложил Лешка, не глядя на нее.

И… Злата вдруг смутилась.

Как – на берег? Вдвоем? Без остальных? Это он что предлагает? Свидание? Свидание?! А где вообще все? Как так получилось, что они сидят тут вдвоем? Почему он с ней? Ведь утром Света собиралась увести Лешку куда-нибудь и оставить ее с Андреем? Где Андрей и Света?

Почему-то, после того как Злата представила себе подругу с парнем, которого она уже почти согласилась полюбить, представила их двоих вместе, ей вдруг стало неприятно. Что это – ревность? И тут же она одернула сама себя: какая ревность!

– Так ты придешь? – спросил ее Лешка, который по-прежнему был рядом с ней.

– А где остальные? – брякнула Злата, не зная, как выкрутиться от не к месту пришедшегося приглашения на свидание.

– Кто? А… Не знаю. Они куда-то ушли.

– Давай им позвоним!

– У меня «Теле 2», у меня здесь не принимает…

– У меня «МТС»! – Злата сунула руку в карман, но оказалось, что фотоаппарат-то она не забыла, а вот телефон…

– Ты что так испугалась? Ничего с ними не случится, – не понимал ее беспокойства Лешка.

Злата и сама не поняла, с чего она встревожилась. Уж не с того ли, что подружка так активно расписывала ей прелести Андрея, что у нее возникло подозрение, что она сама решила его закадрить? А если и решила, то что? Ведь она-то, Злата, еще в него не влюбилась?

– Мы не договаривались разделяться! – буркнула она. – Мало ли что…

– Что?

– Может, пойдем, поищем их?

– Как скажешь… – послушно, но несколько погрустнев, согласился Лешка.

Они старательно обошли весь мыс Кладенец, разглядывая между делом петроглифы, но никаких следов Андрея или Светы не нашли. Лешка даже покричал в пустоту:

– Э-ге-гей! Вы где?! – но ответом ему был лишь плеск волн.

Ничего не оставалось, как направиться в сторону лагеря.

По дороге Злата вдруг обратила внимание на то, что лес был усыпан черникой. Они шли по огромному черничнику! С крупными блестящими ягодами. И как можно было этого сразу не заметить? Не сговариваясь, оба тут же принялись жадно собирать ягоды.

Не успели оглянуться, как прошел час, если не больше.

– Вкуснотища… – Злата собирала чернику, сидя на кочке, а теперь просто откинулась назад, на спину, в мягкий мох.

– Хорошо, что мы сюда, на петроглифы, выбрались. Меня Андрюха уговорил. Я-то ведь не походник так-то… – откликнулся Лешка.

– Я тоже. Но и правда хорошо, что мы сюда выбрались.

– А ты веришь, что это – аномальная зона, как считает Света?

– Нет. А разговоры, которые нам вчера мерещились, голоса всякие, так Ларка сказала, что так всегда бывает, когда лагерь стоит у воды. Это всего лишь плеск волн…

– А шаги в темноте? Неужели ты не чувствовала чьего-то присутствия?

– Я?.. – Злата озадачилась, но, подумав, нашла логическое объяснение: – Мы ведь как будто игру придумали – всякие страшилки рассказывать. Светка со своими колдуньями. Настроили сами себя на определенный лад. Вот и стали слышать то, чего нет. Сейчас ведь совсем не кажется, что кто-то есть рядом. Потому что мы не говорим о мистике.

– Ты не веришь в мистику?

– Нет, а ты?

– А я… – Лешка немного замялся, – я верю. Я верю в знаки, чудеса. А что? Если парень, то не должен? – воинственно добавил он.

– Нет, что ты, веришь – так веришь, каждому свое.

Помолчали. Пока Злата не спохватилась:

– Что мы развалились-то?! Пошли наших искать!

И они направились в лагерь.

Только лагерь был пуст. Злата нырнула в палатку и быстренько набрала телефон Светы, благо у той был «Мегафон», но звонок раздался у нее под боком: все-таки у подружек было много общего.

– Какой номер у Андрея? – крикнула она Лешке.

– У него тоже «Теле 2», – откликнулся тот.

– Вот что теперь делать? – тихо спросила Злата саму себя.

В том, что надо было срочно что-то делать, она не сомневалась. С каждой минутой она начинала все больше злиться на подругу: как та могла бросить ее с каким-то Лешей и уйти с Андреем?! С ее Андреем? Злата сама не заметила, как стала уже считать Андрея своим. Злая, она вылезла из палатки.

Леша же времени не терял. Он успел развести огонь и теперь собирался сходить с котлом за водой. Злата вздохнула: ничего не оставалось, как начать готовить еду и ждать остальных.

Вместе они решили сварить макароны с тушенкой. Среди припасов Злата обнаружила специи. С удовольствием внюхалась в карри, в сухую аджику… Готовить она не любила, но иногда ей нравилось поэкспериментировать с приправами. Она ощутила знакомый поварской зуд. Сейчас, когда в лагере не было толпы, ей было не страшно попробовать что-нибудь сварить.

– Я сама, – отстранила она парня и начала колдовать над котелком.

И у нее получилось!

– Я и не знал, что из обычных макарон по-флотски можно сделать такую вкуснятину, – не дожидаясь готовности, Лешка все-таки сунулся с ложкой в чан.

– А то! – гордая собой, подтвердила Злата.

– Ты прямо на все руки мастерица.

– Да, я такая. Рада, что тебе понравилось. Надеюсь, что и остальным тоже.

– Пора! – вдруг без перерыва обозначил Леша.

– Что «пора»? Есть?

– Нет! Солнце садится! Ты же хотела сфотографировать закат. Бежим!

– Прямо так все бросим?

– Я затушу костер, пусть макароны над углями доходят.

Когда они выскочили на берег, солнце уже клонилось к горизонту. Редкие облака на глазах окрашивались розовым, оранжевым, желтым. Еще минута, и по воде побежала к берегу солнечная дорожка…

Злата нажимала, нажимала, нажимала на кнопку. Небо меняло свои цвета каждую секунду, и она мучительно пыталась настроить фотоаппарат так, чтобы он без искажений схватывал всю эту красоту… Лешка, чтобы не отвлекать, устроился рядом на выбеленной водой коряге.

– Бывает на земле такое явление – «зеленый луч» называется, – Злату распирали эмоции, ей захотелось поговорить. – Это когда от солнца, прежде чем оно совсем скроется за горизонтом, исходит необыкновенный зеленый луч. Я не вспомню сейчас физики, отчего это бывает, но для ученых в этом нет секрета. Люди же это воспринимают как чудо. Если не знать, то, наверное, да, это чудо…

Солнечный диск потихоньку начал окунаться в воду.

– Я хочу его увидеть, этот твой зеленый луч… – тихо сказал Леша, но Злата не слушала, она снова нажимала и нажимала на кнопки.

Все небо вдоль горизонта стало ярко-оранжевым. Солнце медленно, но верно уходило в воду. Небо стало синим, а у горизонта – желтым. А потом на нем только на облаках остались последние отблески. Все, солнце село.

– Его не было… – вздохнул Леша.

– Кого? – не поняла Злата.

– Зеленого луча.

– А… Я уже и забыла. Он редко бывает.

– Жаль. Но все равно здорово…

– Да, здорово…

Злата пристроилась рядом с парнем на коряге:

– Спасибо, что напомнил. А я уже и забыла о закате.

– Тебе спасибо, если бы не твой фотоаппарат, не твой рассказ об увлечении фотографией, я бы не задумался, какой здесь закат…

«Что за обмен любезностями, как на великосветском балу? – подумала Злата. – Странный он какой-то, этот Леша…»

Когда они поднялись в лагерь, там у костра радостно поедали макароны по-флотски Света с Андреем.

– Ага, гулены! Где пропадаете?! – тут же радостно накинулась на них Света.

– Мы пропадаем? – почему-то обиделась Злата. – Мы с ног сбились – вас искали. Потом костер развели, еду приготовили.

– Классно вышло. Златка, ты? – оценил ее стряпню Андрей.

– Я. Спасибо. Так где вы были?

– В лесу.

– Понятно, что не в пустыне. Куда вы пропали?

– Что ты так всполошилась? – удивленно спросила Света. – Мы что – дети малые? Что случилось-то?

– Мы волновались, – буркнула Злата, сама понимая, что устраивает какой-то бестолковый допрос.

Леша же в общей перепалке не участвовал. Он сходил за водой, снова развел костер и занялся приготовлением чая.

– Я разных травок насобирала. Кинь в котел, – Света махнула рукой в сторону небольшого букета.

– Хорошо, – кивнул Леша.

– А где наши, интересно? Или их опять раньше часа ночи не ждать? – у всех сразу спросил Андрей, откладывая в сторону миску и разваливаясь на «пенке», которую он разложил у костра.

– Судя по всему… – хихикнула Света.

– Давай тогда, начинай свои сказки про ведьм.

– Это не сказки!

– Ну, начинай несказки про ведьм.

Злата нырнула в палатку, спрятала свой «Кэнон» в чехол, потом в пакет, завязала пакет узлом. Натянула на себя толстый свитер… А потом села на своем спальнике, подтянув колени к подбородку и обняв их руками.

«Ну и что это получается? Сватала-сватала она мне Андрея, а сама уводит его прямо на глазах. А еще подруга называется! – прыгали в голове мысли, но что делать и как себя вести, Злата придумать не могла. – Подмаргивать Лешке? Пойти и нагло усесться к Андрею на его «пенку»? Спать завалиться и пусть они сами разбираются?»

– Ты куда пропала? – донесся до нее голос подруги.

Злата даже вздрогнула: палатка была не просто не домом, вообще ничем – лишь кусок ткани, разделявший ее и остальных. Она вздохнула и полезла вон. В конце концов, глупо портить себе поход дурацкими любовными играми: надо во всем разобраться.

– Свет, пойдем-ка, прогуляемся.

– Да? Ну, пойдем, – легко согласилась та.

Злата включила фонарик на телефоне и повела подругу в сторону озера, подальше от парней, чтобы было не слышно.

– Света, что это было?!

– Что? – невинными глазами посмотрела на нее подруга.

На берегу было гораздо светлее, чем в лесу. С одной стороны небосвода висела почти полная, ясная луна, а вторую усыпали звезды, среди которых четко выделялся величественный Млечный Путь.

– Бр-р, как тут холодно и ветрено. Какой кошмар, – поморщилась Света, но все-таки устроилась на коряге, предполагая, что разговор будет долгим.

– Ты же сама сказала, что уведешь Лешку, чтобы я с Андреем пообщалась, – решила сразу взять быка за рога Злата. – Так что же ты сама с ним сбежала?!

Она ожидала от подруги оправданий, извинений, объяснений – чего угодно, но не того, что услышала:

– Ага! Сработало!

– Что сработало?

– Мой план!

– Но твой план был – оставить меня с Андреем!

– Какой кошмар, подружка изменила свой план! Да, я передумала. Ты так активно отказывалась от того, что он тебе нравится, что я решила переиграть.

– В смысле? – Злата окончательно встала в тупик.

– В том смысле, что я решила заставить тебя ревновать. Я сама утащила Андрея подальше от тебя, и ты заревновала. Смотри, как бодро ты потащила меня выяснять отношения! А это значит – что? Что ты в него влюбилась! И не надо со мной спорить.

Злата озадаченно замолчала. А ведь, как ни крути, выходило, что подруга права… Не то чтобы она прямо так и влюбилась в Андрея, но… Но раз она стала мучиться, искать их, требовать объяснений, то, значит, он ей был небезразличен. И как так вдруг получилось?

Как будто отвечая на ее вопрос, Света сказала:

– Я ведь давно уже замечала, как ты на него поглядываешь.

– Я на него никогда не поглядывала! – возмутилась Злата.

– Хорошо, – охотно согласилась Света. – Тогда – не поглядывала, а теперь – поглядываешь. Думаешь о нем.

– Возможно.

– Ой, да ладно тебе играть в скрытность. Что тут скрывать? И потом, я же всегда с тобой делилась своими переживаниями, про всех своих парней рассказывала. Колись, ты влюбилась?

– Да не знаю я!

– Мне завтра снова целый день с ним провести, чтобы ты определилась?

– Нет! – слишком поспешно высказалась Злата.

– Ага! Так я и думала! Да ладно тебе, Андрюха – парень хороший. Интересный. Мы с ним весь день болтали.

– О чем?

– Я не буду тебе ничего рассказывать. Сама завтра расспросишь. А то это сплетни какие-то получаются.

– Да, наверное…

– Да не бойся, не буду я его у тебя уводить. Ты же – моя подруга!

– Не знаю, что на меня нашло… – вздохнула Злата.

– Пойдем к парням?

И они направились в лагерь.

В лагере парни уже заварили чай и даже налили в кружки девчонок. Благодаря Светиным травкам он получился вкусный, ароматный.

– А кто хочет пряников? – Андрей, как фокусник, вытащил из-за спины увесистый пакет. – Можете меня не хвалить, я знаю, что я – прелесть.

Подружки с радостью взялись за сладости. Даже Злата, которая сладкое не очень любила, здесь, на свежем воздухе, поняла, что в некоторых обстоятельствах избыток глюкозы может быть плюсом.

Едва все расселись вокруг костра, Света спросила:

– Злата, Лешка, вы видели на мысу изображение лодки с тремя гребцами?

Те, подумав, кивнули.

– Так вот, это не просто рыбаки, это шаманы, которые плывут по черной реке в мир мертвых, чтобы вернуть то, что для них важно. Например, чью-то душу, если, с их точки зрения, Туонела, богиня смерти, забрала ее себе слишком рано.

– Конечно, что им еще оставалось, ведь медицины не было, лекарств не было – только и верить, что какая-то Туонела забирает души себе, – пожал плечами Андрей.

– Не перебивай! Колдовать не на каждом месте можно, не везде открывается дверь между мирами. Но люди всегда чувствуют эти места, их еще называют места силы. Это – одно из них. Здесь пересекается ряд энергетических меридианов. А потому можно вызвать кого-нибудь из другого мира. Думаете, тут только археологи, ученые да туристы болтаются? Нет! Сюда съезжаются маги, колдуны и шаманы со всего мира. И местные нойды, северные шаманки, тоже приходят. Они преследуют совсем иные цели. Кто-то – чтобы получить силу себе. Кто-то – чтобы отобрать ее у кого-то…

– А ты, Златка, что замолкла? Ты в это веришь? – неожиданно Андрей обратился к Злате.

– Я? Нет, конечно, – откликнулась она. – Все культы древних были направлены на заклинание солнца. И если уж говорить о гребцах в лодке, если считать, что это не просто сцена рыбной ловли, то они наверняка, с точки зрения протосаамов, плыли за солнцем. Здесь, конечно, не полярная ночь, но зимой солнце показывается ненадолго. А чтобы выжить в суровую зиму, только и остается, что верить в гребцов, которые уже отправились за солнцем, чтобы вернуть его на небо.

– Что вы меня перебиваете все время?! – снова обиделась Света. – Я вам самого главного не сказала. Знаете, кто вчера ходил вокруг нас? – она выдержала паузу и заявила: – Это душа из мира Туонелы. Какой-то неумелый шаман вытащил ее оттуда, а вернуть в человеческое тело не смог. Вот она и бродит вокруг людей. Подыскивает себе новое тело. Это заблудшая душа…

– А что ей нужно, чтобы влезть в чужое тело? – поинтересовался Леша.

– Сильные эмоции человека. Когда человеком одолевают ужас, ярость, отчаяние – она тут как тут. Защиты ведь больше нет, человек раскрывается. И все, и дело сделано.

– И что, у него потом две души? – улыбнулся Андрей.

– Нет, почему же? Пришлая душа родную изгоняет. Хотя… может и две остаться, если прежняя упрется и не захочет уходить. Тогда человек будет выглядеть как умалишенный.

– Только отрицательные эмоции могут притянуть блуждающую душу? – спросил Лешка.

Света задумалась, но потом ответила:

– Нет, хорошие тоже. Например, любовь. Страсть.

– Помнишь, у нас в классе Димон Нестерчук в какую-то девятиклашку влюбился? – Андрей толкнул друга, обращаясь к нему. – И спятил совсем. Я-то думал, от любви, а к нему, оказывается, чужая душа внедрилась. В нем стал жить Чужой[1]

– Все бы тебе смеяться, – укоризненно покачала головой Света. – Только…

Неизвестно, что она хотела сказать дальше, но рядом снова раздался странный хруст, послышались легкие шаги…

Все дружно вздрогнули и уставились в темноту. Злата даже чуть кружку, из которой пила чай, не выронила. А ведь вроде бы не боялась до этого никогда никаких блудных душ, не верила…

А через секунду Андрей уже светил в темноту фонариком. Но… там никого не было.

– Что это за коллективные галлюцинации? – зло сказал он, выключая фонарик.

– Это душа… – прошептала Света.

– Что-что? Не расслышал. Садись-ка, Светка, ко мне поближе! – Андрей подвинулся на своей «пенке».

– Глухая тетеря! – откликнулась та и… И пересела к нему.

Она пересела к нему!

Злата глазам своим не поверила. Ведь подруга обещала ей больше не ухлестывать за Зотовым, обещала, что больше никаких коварных планов! Обида и возмущение разом нахлынули на Злату. Но только что было делать? Как себя вести в такой ситуации? В отместку к Лешке кидаться? Она не знала.

– А я верю, верю в эти… души… – задумчиво сказал Лешка.

Злата посмотрела на него: парень как парень. Среднего роста, плечистый, серьезный. Когда улыбается – ямочки на щеках. И как она сразу не заметила? Ну и что теперь – из-за ямочек прыгать на него, что ли?

– В кого веришь? В уши? – расхохотался Андрей.

– Глухая тетеря! – снова поддела его Света, шутя толкая в бок локтем.

– Без рукоприкладства! – И он схватил ее за руки.

– Какой кошмар! – взвизгнула она.

Завязалась возня.

Злата смотрела во все глаза: как Светка могла вот так запросто, да еще и на глазах у других, хватать парня, возиться с ним, хихикать?! Ведь она, Злата, даже прикоснуться к парню не могла. Ну… разве что по делу. Если вдруг руку подаст на лестнице. А просто так – не могла. Не смела. В чем разница между ними? В опыте?

Каком-то таком опыте, который есть у ее подруги и которого нет у нее самой? И нужно просто сменить несколько парней, и больше не будешь воспринимать прикосновение парня как нечто удивительное и из ряда вон выходящее? Но если это так, то откуда взять этот самый опыт, когда, не имея его, ты не можешь вот так запросто пристроиться к парню на его «пенку»? Какой-то замкнутый круг получается…

– Я тут вот о чем подумал… – начал Лешка, как…

Как вдруг снова раздались шаги и шепот. Не тот, от озера, к которому все стали привыкать, а другой, из леса…

– Тело, тело, тело…

Злата могла поклясться, что она слышала именно это слово!

– Мама… – одними губами сказала она.

Лешка вскочил на ноги, вглядываясь в темноту. Андрей и Света в испуге вцепились друг в друга.

– Вы тоже это слышали? – срывающимся голосом спросил Андрей.

Все молча покивали, озираясь по сторонам и отчаянно вслушиваясь в шорохи леса.

– Это душа, душа без тела… – прошептала Света.

– Что она к нам-то привязалась? – шепотом спросил Лешка и осторожно предложил, глядя куда-то в темноту: – Иди на Бесов Нос, там полно туристов.

– Или на Пери Нос, там еще четыре тела ходят! – крикнул Андрей.

Злата, конечно, ни в какие души не верила, но ей не оставалось ничего иного, как признаться самой себе, что ей было страшно. Ей было ужасно страшно, как в детстве, когда она в первый раз посмотрела «Кошмар на улице вязов».

– Иди от нас, иди, мы тебе не подходим, – услышала Злата свой собственный голос.

– От нее так просто не отделаться, – сказала Света, немного заикаясь, – она уже выбрала нас.

– Почему именно нас? – спросил Лешка.

– Потому что у нас много эмоций.

– У них там, на Пери Носе, тоже. И даже еще больше, – хихикнул Андрей.

– А у нас – страх. Сильный страх. И мы его не можем выключить.

– А кто во всем виноват со своим страшилками?! Ты! Ты во всем виновата!

– Я же не знала, что так будет… Что она придет!

– Рисуй магический круг! – скомандовал Лешка и вручил Свете какую-то палку.

На подгибающихся ногах она встала, начала что-то шептать и повела по земле линию, обходя костер и ребят.

– Палатки захватывай! Нам в них спать! – предложил Андрей.

– Я туда не пойду! Там темно!

– Ты же не веришь в мистику. Вот и сходи сам, – предложил Лешка.

– Я… – Андрей на секунду растерялся, но быстро нашелся: – Я вынужден верить, иначе ваш обряд не сработает.

– Если ты не веришь в заблудшие души, то тебе не важно, сработает или нет, ведь тогда для тебя никаких душ не существует, – не удержалась Златка: она всегда гордилась своим логическим мышлением.

– Вы меня запутали!

– Так ты идешь или нет?!

– Ладно, посвети мне фонариком, я проведу черту. Только замолчите все! – взяла себя в руки Света.

Андрей стал светить, стараясь при этом не удаляться от костра далеко. Продолжая что-то шептать, Света осторожно, вглядываясь в темноту и прислушиваясь, провела линию и замкнула ее в круг.

– Все, мы под защитой, – с облегчением сообщила она.

– А если нам захочется «пи-пи»? – попробовал пошутить Андрей, но никто не воспринял это как шутку.

Злата вместе со всеми тоже напряглась: а ведь правда, ведь им же придется прогуляться в лес перед сном?

И тут снова раздались голоса.

Бормочущие, глухие, потусторонние… Все хором решили, что они, скорее, будут терпеть до утра, чем рискнут сделать шаг в темноту, за пределы круга.

Голоса приближались.

– А там может быть несколько блуждающих душ? – с ужасом в голосе спросил Лешка.

– Можно, я не буду отвечать? – прошептала Света.

У Златки мурашки по коже бегали уже не по одной, а целыми табунами…

Андрей тоже уже не пытался казаться самым смелым – судорожно озирался по сторонам, пытаясь что-нибудь разглядеть в темноте…

– …это мое тело… – ясно расслышалось в бормотании.

– Они нас уже делят! – охнул Лешка.

Златке захотелось закричать, но крик застрял в горле. Изо всех сил она вцепилась в стоящего рядом Лешку. И почувствовала, как он дрожит.

Кто-то или что-то приближалось к ним. Медленно, но неуклонно…

Шорох, хруст, шаг…

«Куда бежать?! Куда прятаться?!» – стучало у Златы в висках, но она не могла понять, где искать спасение. Во все глаза смотрела на остальных, но все были точно так же испуганы и растеряны, как она.

Шаг, шаг, шаг… все ближе… И снова порыв ветра в их сторону, снова голоса…

– Говорю тебе, это мое дело, с кем мне общаться.

– Ладно, молчим, мелкие не спят. Поговорим завтра.

С этими словами из сумрака вышли Дима с Костей. Минут через десять подошли Ларка с Наташей.

День 4

Мертвые дети

– Да не пугали мы вас весь вечер! Делать нам больше нечего! – утром продолжали оправдываться старшие.

Младшие не отступали:

– А кто постоянно рядом терся, подслушивал? Шутники хреновы! Заняться больше нечем?!

– Отстаньте, а?! Достали уже! Вы что, детские страшилки вспоминали, зеленые пальцы, гроб на колесиках? – в конце концов вышел из себя Костик. – Ларка, Наташка, успокой своих, а то я их сейчас домой отправлю фильмы ужасов смотреть.

– Ребята, ну правда, это не мы, – примирительно сказала Лара.

– Точно не мы. Нам и без вас весело, – то ли шутя, то ли с грустью сказала Наташа и добавила: – Давайте не будем ссориться?

Младшим не осталось иного, как согласиться. Ведь они приехали сюда не ругаться, а радоваться жизни. Ну, поиздевались, прикололись над ними старшие, но ведь зато весело было! Столько переживаний, воспоминаний.

– Ладно, мир, – согласилась Злата.

– А какая погода сегодня! – ловко сменила тему Света. – Вчера тепло было, а сегодня – вообще жара. Неожиданно для конца августа. Как же хочется искупаться!

– Может, искупаемся? – поддержал ее Андрей. – Я возьму плавки.

– Я тоже возьму купальник, – согласилась Злата, хотя что-то подсказывало ей, что вода оставалась все такой же ледяной, как и была…

– Так, девчонки, чтобы взяли с собой не только купальники, но и свитера и куртки. Погода враз может поменяться. Мне только ваших соплей не хватало! – наказала им Ларка.

– Ладно, возьмем, – нехотя согласилась Злата.

– Смотри у меня!

А потом старшие снова, уже не отчитываясь перед младшими, куда-то ушли.

– Шутники тоже мне! – снова выругался Андрей.

– Да ладно тебе, ты же поверил вчера в души, – улыбнулся Лешка.

– Сам ты поверил!

– Я изначально верил. А ты из себя смелого корчил. А струхнул, как мы вчера.

– Да я ничего не боюсь! – взвился Андрей. – Не верите? А слабо пойти в заброшенную деревню, про которую Наташка рассказывала?

– Куда? – не поняла Злата.

– На Бесовом Носу деревня была. Большая. А еще на одном из каменных языков была бесиха выбита. А потом появились ученые, вырубили каменную плиту с бесихой для «Эрмитажа» и увезли ее в Питер. Только их нельзя было разлучать, беса с бесихой. Кто это сделает, тот древнее проклятье активирует. Вот проклятье и сработало. Первыми деревенские пострадали. За то, что не уберегли, не сохранили бесиху, дали ее увезти. В деревне сразу несчастья начались, болезни, и за год, за два все умерли. А кто там не умер, кто успел понять, что происходит, – разъехались. Только это их не спасло. Все равно проклятье их настигло. Никого в живых не осталось из тех, кто жил в деревне. Стоит она теперь заброшенная, проклятая, с пустыми домами, – пояснила Света.

– А тебе не кажется, что у тебя каждый день новая трактовка фигуры беса, легенд? – не удержалась Злата.

– А мир – он многомерен. Здесь все и разом происходит. Может – так, а может, все эдак. Не надо цепляться за реальность. Она не одна, их много.

– Ну вот, демагогия началась, – картинно возвел очи горе Андрей.

– А она права… – тихо сказал Лешка.

– Так мы идем в деревню или нет?

– Идем.

– Идем, – подтвердили девчонки.

– А что ты так быстро согласилась? Не боишься в проклятую деревню идти? – спросил Андрей у Светы.

– А чего теперь бояться-то, когда за нами уже душа заблудшая ходит? – пожала плечами та.

Наведя порядок в лагере, компания выдвинулась в сторону Бесова Носа.

– Вы идите, мы немного отстанем, – сообщил Андрей. – Мы потом вас догоним.

Подружки пожали плечами: ладно, могут быть ведь и у мальчиков свои секреты. И двинулись вперед.

– Знаю, о чем ты сейчас будешь говорить, – опередила Злату Света. – Я не знаю, с чего я к нему вчера подсела. Мне хотелось его переубедить, наверное, чтобы поверил в мистику, перестал надо мной смеяться. Ладно, ладно, я больше не буду, прости меня. Довольна?

– Посмотрим, – буркнула Злата.

Она уже не знала, верить подруге или нет.

Вышли из леса на пляж. В бухте между мысами ветра не было, а солнце, казалось, жарило с утроенной силой. Злата уже десять раз пожалела, что взяла с собой, как и обещала сестре, куртку со свитером. Но возвращаться в лагерь было лень.

– Куда наши мальчики подевались? – спросила Света.

Вопрос был риторическим, а потому Злата не ответила. Вытащила фотоаппарат и прицелилась на причудливо изогнутую корягу на берегу. А Света развалилась на огромном бревне, одним краем уходящем далеко в озеро. Зажмурилась. Свесила руку в воду.

Злата сделала несколько снимков коряги, подружки на бревне. Потом сфотографировала огромную сосну на самом краю обрывистого берега, нависающего над ними. Корни дерева наполовину торчали, корчились, ища, за что зацепиться, и все вместе это выглядело жутко и красиво одновременно.

– А ты по-прежнему не веришь в мистику? – спросила Света, не открывая глаз.

Злате в солнечный день почему-то совершенно не хотелось говорить о ночных страхах. Ей хотелось говорить о…

– А ты по-прежнему считаешь, что мне стоит влюбиться в Андрея?

– Да! А что, ты передумала?

– Твоими стараниями!

– Какой кошмар!

– Иди ты!..

– Ладно, ладно, я больше не буду.

– Что не будешь?

Но ответить Света не успела: из леса раздались крики, хруст веток, и на обрыве у сосны показались парни.

– А вот и мы!

Андрей первый спрыгнул и скатился к девчонкам по песку. Его примеру последовал и Лешка. Злата улыбнулась им, а подруга даже ухом не повела.

– Как вода? – поинтересовался Андрей, подходя к Свете.

Злату как будто шилом в бок кольнули…

– Я тут как женщина лежу, а не как термометр, – вальяжно откликнулась Света, не открывая глаз.

– Ню-ню, – ухмыльнулся Андрей с хитрым видом.

Света села на бревне:

– Вы что, такого анекдота не знаете? – немного смущенно спросила она.

– Нет.

– Да, в общем-то, и рассказывать нечего. Я всю соль уже рассказала. Только в анекдоте на бревне лягушка лежала, а к ней крокодил подошел с тем же вопросом.

– Эх ты, лягушка-царевна, – улыбнулся Андрей Свете.

Злату снова что-то кольнуло…

«А ты – крокодил!» – хотела крикнуть она, но удержалась.

– А давайте искупаемся прямо сейчас? – предложил Зотов.

– Я – пас, – сказал Лешка. – Не люблю холодную воду.

– Пойдем, Лешенька, на Бесов Нос, там их подождем, пусть купаются. А мы пока на маяк залезем, – предложила ему Света, а сама украдкой подмигнула подруге.

Вместо того чтобы обрадоваться, Злата почему-то растерялась…

– Купаемся? – посмотрел на нее в упор Андрей.

Ей ничего не оставалось, как согласиться.

Злата, конечно, до этого раздевалась до купальника при парнях. В пятом классе, например, у них физкультура была в бассейне, так что всех своих одноклассников полуодетыми она видела, а они – ее. Да и в более старшем возрасте они с той же Светой купались и загорали на городском пляже, где парней полно. Но здесь было что-то совершенно другое… Как вот так сразу – р-раз! – и оголиться? Или это нормально? Ведь ходят же компаниями купаться на озеро или в бассейн, и все друг друга видят в купальниках?

В таких раздумьях она переоделась в близлежащих кустах, а потом испуганно высунулась, посмотреть, как там Андрей. Тот уже переоделся – или заранее был в плавках? – стоял и смотрел в ее сторону. Увидев, что она выглянула, крикнул:

– Куда пропала? Иди сюда!

Злата осторожно вышла. Собственная фигура ей нравилась, но… Но под взглядом Андрея она почувствовала себя беззащитной. Хорошо хоть он, быстро посмотрев на нее, отвернулся и направился к озеру.

Вода оказалась ледяной. А озеро в этом месте – мелким.

– Чем дольше стоим, тем меньше хочется заходить, – сообщил Андрей, а потом схватил ее за руку и крикнул: – Бежим!

И они побежали на глубину.

Тысячи игл впивались в кожу, но Злата этого не чувствовала. Он взял ее за руку! Она держала парня за руку и бежала с ним в воду! Это было первый раз в ее жизни, и это было здорово!

И тут же Злата запнулась о какую-то корягу на дне и хлопнулась в воду, увлекая за собой Андрея. Упала и… поплыла. И он плыл рядом с ней. И вода искрилась и бликовала, как будто тысячи маленьких солнышек купались вместе с ними. «Интересно, а древние люди тоже вот так же бросались в воду? Парни с девушками. Взявшись за руки… – подумала она и сама себе ответила: – Да, конечно же, да и еще раз да!»

На берегу пришла расплата. Зуб на зуб не попадал, волосы намокли.

– Намотай куртку на голову, а то и правда простынешь, – посоветовал Андрей и тут же сам взялся сооружать у нее на голове тюрбан.

Злата растерянно смотрела на него. Может быть, так и начинается любовь? С купания в ледяной воде? Ведь и сама любовь – это как в омут головой…

Свету и Лешку они обнаружили вовсе не на маяке, а в чужом лагере у костра. Активно поедающих белый хлеб со сгущенкой.

Всю дорогу к Бесову Носу Андрей хвастался тем, как он ловко написал ЕГЭ, какие у него баллы, как классно они отпраздновали выпускной и как легко он поступил в вуз на юрфак. Златка же хотела поговорить совершенно о другом, о чем-то важном, только никак не могла сформулировать, о чем. Да и идти к друзьям ей, если честно, совсем не хотелось. Хотелось побыть с ним рядом, посидеть на пляже…

В чужом лагере им тоже предложили чай и угощенье. Оба радостно согласились: после купания в холодной воде ничего не может быть лучше горячего чая!

Приютившие их люди оказались петрозаводчанами, представившимися как дядя Толя, тетя Лена, Аня и Вадик. Ане было пять, а Вадику четыре, но оба изо всех сил перед незнакомыми людьми старались казаться большими и серьезными. Правда, хватило их ненадолго: откуда-то появился мяч, и оба тут же начали шумно отбирать его друг у друга.

– А вот мы в вашем возрасте… – дядя Толя вернулся к прерванному появлением новых гостей рассказу.

Злата пила чай и поглядывала на Андрея. Нравится она ему или нет? Почему он не предпринял попытки остаться с ней на берегу? Ему так сильно хочется скорее попасть в заброшенную деревню, чтобы доказать всем, что он не верит в легенды и ничего не боится? Или…

Напившись чаю и прикончив банку сгущенки, они поблагодарили добрых людей и распрощались с ними.

– Нам сюда, – уверенно повела всех Света.

– Ты же здесь никогда не была, – напомнил ей Андрей.

– Если есть маяк, то к нему должна быть дорога из деревни. А дороги никогда не пропадают…

Почему в последние дни во всех словах подружки Злате мерещился какой-то скрытый и зловещий смысл… Вот и в этот раз она непонятно от чего вздрогнула.

Но дорога и правда была. Сначала – видимая одной лишь Свете, потом – уже различимая для всех: две колеи посреди травы. Впереди по ним шли Света с Лешей, следом – Злата с Андреем. Ей вдруг ужасно захотелось, чтобы он снова взял ее за руку, как тогда, в воде…

Но она быстро взяла себя в руки. Еще не хватало – на парня вешаться! Пусть сам решит, нравится она ему или нет. Пусть сам действует. Но Андрей действовать не спешил – шел, погруженный в свои мысли. Злата очень хотела поговорить с ним о чем-нибудь, но не знала, с чего начать разговор.

Погода между тем начала портиться. Медленно, но уверенно на солнце стали наползать тучи. Холодало. Теперь уже Злата не злилась на сестру за то, что та заставила ее взять с собой свитер и куртку, наоборот, она мысленно поблагодарила Ларку за это.

В какой-то момент Света отстала от Леши, дождалась Злату с Андреем, пошла рядом.

– Златка, скажи, а ты до сих пор не веришь в то, что это блуждающая душа вечерами ходит вокруг нашего лагеря?

– О, если вы опять о своей мистике, я пошел! – И Андрей ускорил шаг, чтобы догнать друга.

– Конечно, не верю, – пожала плечами Злата. – Вчера же все разрешилось – это старшие пугали нас. Пусть они и не признаются, но ведь это они. Да и с чего бы им признаваться? Тогда весь кайф от розыгрыша пропадет.

– А мне как-то не по себе… – вздохнула Света. – И в деревню эту мне не очень охота идти…

– Ты боишься? Но что там может быть страшного?

– Я не знаю. Просто само место… нехорошее.

– Светка, брось! Сколько раз ты слышала в новостях, чтобы на Бесовом Носу туристы пропадали или с ума сходили? То-то и оно, что никогда. Так что место как место. Просто легенд много с ним связано. Так у нас в Карелии, где ни копни, везде всякие легенды и мифы. Расслабься, дорогой друг, все будет хорошо. Полазаем по домам, может, даже клад найдем. Вот в клады я, кстати, верю.

– Какой кошмар… – неопределенно вздохнула та.

И тут лес расступился, и они вышли на открытое пространство – наверное, бывшие поля-огороды. А в стороне виднелись и дома – черные, покосившиеся, нежилые. На открытом месте тут же появился нешуточный ветер. Лешка с Андреем с шумом и гиканьем кинулись наперегонки к домам. Подружки же подошли степенно, не торопясь.

В домах же даже мебели почти нигде не сохранилось. Печи большей частью разрушились, полы местами прогнили. Все более-менее ценное вынесено было уже до них. Злата почему-то расстроилась: а как же клады? Где их искать?

Лешка с Андреем, оказалось, тоже размышляли о кладах. Они почему-то решили, что чугунки с монетами могут быть вмурованы в печь, а потому подружки обнаружили их в одном из домов старательно ковыряющими печные кирпичи. Только голыми руками это сделать было невозможно, поэтому парни быстро остыли и заскучали.

Злата же вытащила фотоаппарат. Пусть никаких кладов тут не было, зато в домах было что заснять. Интересных кадров – хоть отбавляй. Она фотографировала развалившиеся печи, трехногий стол в пустой горнице, огромный ботинок на прогнившем полу, чугунок в паутине на окошке без стекол.

Да и сама деревня выглядела эффектно. Заброшенные, почерневшие дома на фоне свинцово-серого неба. Легкий, едва заметный туман, стелющийся по желтой траве в заросших палисадниках. Света охотно позировала ей, высовываясь из окон.

– Ладно, пошли, надоело! – в какой-то момент к ним подошел Андрей. – Давайте уже в лагерь двинем.

– Я тут подумал, – появился и Лешка, – зачем нам на Бесов Нос возвращаться, а потом берегом в лагерь идти? Вон там еще тропа уходит в лес, как раз в нужном нам направлении. Срежем угол? К тому же в лесу меньше дует. А я уже задубел на ветру.

– Ладно, пошли домой. По лесу, – согласились подружки.

Тропа действительно была. Сначала пошире, потом – поуже, но хорошо различимая. По брусничникам с белыми, еще незрелыми ягодами. Злата шла и привычно поглядывала по сторонам: ведь должны же быть в лесу и грибы. На берегу, понятно, все давно туристами выбрано, а сюда, может, никто и не ходит? Только в лесу тоже был туман – клубился, тянулся откуда-то, материализовался прямо из воздуха, поднимался уже где-то на полметра. В таком тумане ничего не найти…

Лешка, который сам себя назначил проводником и шел впереди, замедлил шаг, а потом и вовсе остановился.

– Там что-то есть… в тумане… – он показывал куда-то в сторону от тропы.

Все замерли. Если днем, на солнце, все ночные страхи казались Злате плодом разыгравшегося воображения, помноженным на приколы старших, то сейчас, в полумраке леса, с туманом, обвивающим ноги, ей вдруг снова стало не по себе…

– Опять нашел, чего испугаться! – хохотнул Андрей и направился к другу. – Ладно, эти две мелкие всего боятся, но ты-то уже большой мальчик!

– Да я не к тому, что страшно, просто какие-то холмы и палки… рукотворные… – оправдывался тот.

Пока Злата думала, обидеться на «этих мелких» или нет, Света уже подошла к парням и авторитетно заявила:

– Знаете, на что это похоже? Это… могилы.

Злата напряглась. Она никогда не боялась кладбищ, не верила в живых мертвецов и прочую нечисть, которая якобы может там обитать, но не шибко-то их и любила: все-таки это были не самые приятные места на земле…

– Рядом с каждой деревней было кладбище. Надо же было людей где-то хоронить, – продолжила между тем Света и смело шагнула к могилам: – Интересно, большое оно? О! Смотрите, здесь памятник сохранился, фотография. Какая-то Зинаида Ильинична Шелестова была похоронена здесь в 1969 году.

– А здесь тоже могилы, только уже памятников нет. А тут Иван Петрович Митин лежит, 1899–1966 годы жизни, – Андрей тоже как ни в чем не бывало начал бродить по кладбищу.

– А я нашел целую семью Осиповых: мать, отец, дочь. Родители умерли в тридцатых, а дочь – в начале семидесятых, – с некоторой гордостью сообщил Лешка.

Злата слушала их и ушам своим не верила: что за дурацкую игру они придумали?! Бегают между могилами и соревнуются, кто больше памятников найдет. Но ведь это же все-таки кладбище, а не веселый аттракцион!

И тут вдруг она поняла, что очень сильно устала. Так сильно устала, что уже и есть не хочется, а только спать, спать, спать… Она опустилась на ствол поваленного дерева и… погрузилась в туман с головой. Откуда его вдруг стало так много? Густого, какого-то липкого, влажного. В какой-то момент Злата поняла, что не просто смотрит на туман, что она его вдыхает. Отчего-то стало противно и страшно. Она вскочила на ноги и… поняла, что больше не слышит голосов. Представила, в какую примерно сторону все могли уйти, рванулась следом.

– Э-ге-гей! Вы где? – Но крик, казалось, просто увяз в тумане.

В кронах деревьев шумел ветер, а под ногами разливалось белое неприятное молоко… «И не видно даже, куда ступаешь!» – зло подумала Злата, тут же обо что-то запнулась и плашмя хлопнулась на сырой мох, снова головой в туман. И поняла, что она лежит между могильными холмиками, только какими-то уж совсем маленькими…

– Здесь мы, здесь! Испугалась? – так неожиданно раздалось рядом, что Злата чуть не вскрикнула от испуга.

Это подошел Андрей:

– Трусиха. А я вот кладбищ не боюсь. А ты что тут нашла? – он присел рядом с ней на корточки.

– Тут какие-то могилки маленькие… – стараясь справиться с испугом, ответила Злата.

– А, так это детские. Ща… – Андрей посветил мобильником: – Вот, смотри, Петя, Ваня, Саша и Даша. Им от двух до пяти было, когда они того… умерли.

– Что у вас там? – рядом появились Леша со Светой.

– Детские могилки! Златка нашла! – почти похвастался Андрей, а Злату снова немного передернуло.

– А дети-то отчего умерли? – не понял Лешка.

– Да кто их знает. Раньше дети часто умирали.

– Судя по датам смерти, все в течение года, – сказала Света. – В семидесятых. По-моему, это как раз тогда, когда бесиху с бесом разлучили, в музей увезли. И она всех прокляла.

– Пойдемте отсюда, а? – не выдержала Злата. – Можете считать меня трусихой, но мне тут как-то не по себе. Да еще и туман этот…

В тумане идти оказалось неудобно: совсем не видно было, куда ступаешь, а лес – не городская улица: то камень, то корень, то ямка, то лужа. Поэтому шли медленно. Вяло переговариваясь о еде. Как-то незаметно все поняли, что ужасно хотят есть, и теперь рассуждали, что бы приготовить на ужин. На то, что старшие давно в лагере и уже кашеварят вовсю, никто не надеялся.

А потом Андрей задумчиво спросил:

– Лешка, а тебе не кажется, что мы уж очень давно идем? По моим прикидкам, мы уже должны были десять раз быть на месте…

– Да, я тоже последние десять минут об этом думаю, – поддержала его Злата.

– Ну… – замялся тот. – Так-то да… Я и сам не могу понять, почему мы до сих пор не вышли к берегу.

– А ты уверен, что мы правильно идем? – спросил Андрей.

Лешка промолчал, и Злате тут же снова стало не по себе. Лес, который при свете дня казался ярким, праздничным, гостеприимным, полным ягод и возможностей для интересных кадров, в полумраке и в тумане выглядел совсем иначе. Темные стволы сосен, обросшие мхом, зловещие заросли, трясина между кочками, стоило только сойти с тропинки, и звуки, звуки, несмолкающие, непонятные, пугающие…

– Какой кошмар, однако, какой кошмар, – высказалась Света.

– У тебя есть какие-то другие предложения? – спросил Лешка Андрея.

– Я помню карту! – Злата постаралась взять себя в руки и начать думать логически. – Мы сначала ушли на юг, потом в деревню, на восток, стало быть, возвращаться нам надо на северо-запад, туда, где садится солнце.

Все дружно уставились на небо. Но на небе были только тучи.

– И где этот твой северо-запад? – мрачно спросил Андрей. – У тебя же сестра-походница…

– Умение определять стороны света генетически не передается. Но мы все это в начальной школе на природоведении изучали.

– Ага, мох у деревьев растет с южной стороны – щаз! У этих поганых деревьев он растет со всех сторон одинаково!

– Это леший нас водит, – выдала Света.

– Конечно! Других версий от тебя я и не ждал!

– У меня есть разные! Еще может быть, что это заблудшая душа активизировалась. Заманивает нас… к себе.

– Вот так бы тебя и удушил! – вышел из себя Андрей и кинулся на Свету.

– Она-то тут при чем! – подскочил Лешка, защищая девушку.

– Ага! Это ты, Иван Сусанин, нас завел, ты во всем виноват! – моментально переключился на друга Андрей.

– Просто туман, в тумане тропы не видно! – встала на защиту его друга Злата.

– А что нам теперь делать?! Что?!

– Вот только паниковать не надо! – она сама была на грани паники, но предпочла обвинить в этом других.

– Это вы виноваты, что мне не верили! Вот душа к вам и прицепилась! – крикнула Светка.

– Во что не верили? В сказки твои?! – снова начал наступать на нее Андрей.

И тут же рядом в лесу…

…раздались зловещие звуки. Громкие, резкие, ясные. У всех одновременно возникло ощущение, что к ним по лесу ломится нечто.

К ним по лесу ломится нечто!!! Не сговариваясь и не выясняя, что это, все дружно припустили прямо напролом через кусты. Злата бежала, запинаясь обо что-то, хватаясь за ветви, чтобы не упасть, слыша шум невидимой погони. Сердце ухало в груди так, что, казалось, вот-вот выскочит. Быстрее, быстрее, быстрее! Прочь от невидимой и непонятной опасности!

– Мама-а!!!!

Успокоились, когда каким-то невообразимым образом вылетели из леса, из тумана к своему лагерю. Палатка девчонок, палатка парней, ярко-синяя палатка старших, кострище с котелками…

– Что это было?! Что это было?! – накинулся на друзей Андрей.

– Да откуда мы-то знаем?! – крикнул в ответ Лешка.

И все замерли, прислушиваясь: «было» или «есть»?

– Где оно?.. – первая шепотом спросила Злата.

– Опять скажете «померещилось»? – спросила Света.

– Все, с меня хватит! Мне надоели ваши россказни! Я хочу жрать. Я пошел за водой, – Андрей решительно взялся за котелок. – Никаких душ и леших не существует. Это просто была лиса, например, или заяц. А то, что он за нами гнался, так нам просто показалось.

Лешка молча начал разводить костер. Злата устало опустилась на ствол дерева, служивший в лагере скамейкой, и несколько минут прислушивалась к своему ухающему в груди сердцу. А потом только заметила, что до сих пор судорожно прижимает к боку фотоаппарат в чехле. Света же молча и сосредоточенно подобрала с земли палку и снова провела линию, оставляя лагерь внутри, а всех непрошеных гостей снаружи.

– Только давайте сегодня обойдемся без детских страшилок, ага? – предложил Андрей, едва все, покончив с едой, принялись за чай.

Как ни странно, после происшествия в лесу все достаточно быстро успокоились, а после еды даже настроение у всех поднялось. Все были нарочито веселы и старательно не вспоминали о своих недавних страхах.

– Хорошо. Расскажи какой-нибудь анекдот. Или давайте в города поиграем, – предложил Лешка.

– В города играть – ничего банальнее придумать не мог?

– А что в этом банального? – спросила Света.

– Посмотрела на суп и вспомнила: нам в первом классе учительница предложила назвать слова, оканчивающиеся на букву «п», и мы вспомнили только «суп», «поп» и «клоп». Такой скандал был! Она кричала, что 1-й «Б» – тупые, они только «суп», «поп» и «клоп» и знают! – попыталась разрядить обстановку Злата.

– Серп, – поддержала ее Света.

– Тулуп. Потоп.

– Так нечестно! Это твоя игра, ты заранее подготовилась! – возмутился Лешка, но тут же сказал: – Подкоп, перекоп, раскоп, землекоп.

– Телескоп, – буркнул Андрей.

– Прикуп, выкуп, закуп, подкуп.

– Хлоп… Холоп!

– Пуп. Труп.

– Хоуп, – предложил Лешка, и Андрей тут же возмутился:

– Нет! Только русские слова! Только на русском!

И дальше все еще с полчаса соревновались в знании родного языка.

Кому как, а Злате срочно захотелось романтики и… любви. Она изо всех сил старалась придумать побольше слов, чтобы произвести на Андрея впечатление. Но, как на зло, все слова, оканчивающиеся на «п», разом вылетели у нее из головы. А потом она подумала: может, и фиг с ними? Может, просто, как Светка, сесть рядом да и не мучиться? Но в этот вечер Андрей «пенку» у костра не разложил – уселся прямо на землю, опершись спиной о сосну: и вот как к нему было пристроиться?

– Спорим, я больше всех знаю слов, оканчивающихся на «аж»? – задал Лешка новую задачу и сам начал отвечать: – Антураж, пейзаж, экипаж, гараж, этаж.

– Бельэтаж, саботаж, абордаж, шпионаж… Массаж! – охотно поддержала Света новую игру.

– Пассаж, метраж, погонаж, пейзаж, – откликнулся Андрей.

– Пейзаж был! – тут же возмутился Лешка. – Коллаж, паж, тоннаж, страж. Вернисаж!

– Визаж, татуаж, – добавила Света.

– Монтаж. Купаж, – откликнулся Андрей.

– Декупаж, – вступила в игру Злата.

– Ага, а еще перекупаж, монокупаж, – ухмыльнулся Андрей.

– Ты просто не знаешь этого слова, а это – вид рукоделия, декорирование поверхностей с помощью бумажных картинок. И вот тебе: багаж, плюмаж, метранпаж, мандраж, сутаж, эпатаж, такелаж, бондаж!

– Все, сдаюсь, ты сразила меня наповал. Я и половины этих слов не знаю. Патронташ!

– Патронташ оканчивается на «ша», – улыбнулась, довольная, Злата: ей удалось поразить Андрея.

Щелк! Хрусть! Тресь! – раздалось в лесу.

Все дружно вскочили на ноги, пытаясь определить, откуда был звук. Стоило отвернуться от костра, как оказалось, что уже давным-давно стемнело, и, медленно, но верно со всех сторон к лагерю подступал густой, как манная каша, туман. Он клубился между черными стволами сосен, закручивался в спирали, создавая причудливые узоры, похожие на магические символы и тайные знаки… И при этом как будто светился, мерцал, притягивая к себе взгляд.

Бежать, бежать, бежать! Как тогда, когда возвращались из мертвой деревни. Только… Куда? Куда?! К старшим? Но где они? На Бесов Нос, поближе к другим туристам? Но это так далеко и… страшно. Злата чувствовала, как в крови бурлил адреналин, как напряглись все мышцы, но что делать, как и остальные, она не знала.

– Кто здесь?! – строго спросил Андрей дрожащим голосом.

Ответом ему был только шум ветвей да невнятное бормотание волн. Больше никаких звуков…

– А почему туман светится? – спросила у него Злата, чтобы хоть что-нибудь сказать, не молчать.

– Потому что он отражает лунный свет. Небо ясное. Сегодня полнолуние, – пояснил Леша.

Сегодня полнолуние

– Зачем ты про это сказал!

– Я очертила круг, который нас защитит, – сообщила Света.

И вот от ее слов всем снова стало не по себе.

Снова ощущалось незримое присутствие чего-то. Если бы Злату спросили, как она его чувствует, она бы не смогла сформулировать, но почему-то сомнений не было: в лесу кто-то был. Там кто-то шевелился, дышал, находился…

– Свет, может, еще какой-то обряд провести, чтобы эту душу успокоить? Чтобы она от нас отстала… – робко предложил Леша.

– Я росла рядом с ведьмами, но сама я – не ведьма, не шаманка. Я ничего не умею… – призналась та. – И я сама… боюсь ее.

– Да заткнитесь вы! Я же просил: никаких страшилок! – снова возмутился Андрей. – Я…

И тут в тумане снова кто-то вздохнул и как будто переступил с ноги на ногу. И при этом едва слышно, тоненько охнул. А потом кто-то сдавленно чихнул…

– Там кто-то есть… Там точно кто-то есть, – шепотом сообщил Леша.

– Ага, Петя, Ваня, Саша и Даша пришли за вами, – отмахнулся Андрей.

В следующую секунду все оказались в первой подвернувшейся палатке (подвернулась палатка девчонок).

– Какого лешего ты вспомнил про мертвых детей?!

– Не поминай лешего, а то придет!

– Я хотел пошутить!

– И сам первый влетел в палатку!

– Это вообще ты во всем виновата со своими легендами!

– А ты нас на кладбище привел!

– Вы сами игру придумали «угадай могилу»!

– Я вас ненавижу!

И тут снаружи раздались шаги и какой-то нечеловеческий негромкий, но явно различимый вой.

– Ма-ама!!! – заорали все хором, отчаянно вцепившись друг в друга.

День 5

Иные миры

Злата лежала в палатке и слушала, как снаружи остальные вяло переругиваются, разводя костер и готовя завтрак. Вставать не хотелось. Но не потому, что ощутимо похолодало и моросил дождь, а потому что в голове у нее все перепуталось. Жила она себе спокойно до этого похода, ни в какую мистику не верила, а тут… Тут уже было бесполезно сопротивляться. Ведь она же сама – сама! – слышала и шаги, и дыханье, и вой. И даже, как ей показалось, видела маленькие фигурки в тумане за секунду до того, как вместе со всеми запрыгнула в палатку. Что было реальнее: заблудшая душа, которую слабый шаман вернул в этот мир, но не смог воссоединить с телом, или мертвые дети, пришедшие с кладбища в полнолуние? И то и другое – был кошмар, настоящий кошмар, о котором постоянно говорила Света.

Сколько можно прятаться от потусторонних сил, которые вышли на охоту и которые охотятся именно за тобой? Что делать, когда ты – не иная и даже не выросла в деревне с ведьмами и колдунами? Как сохранить жизнь и психику в целости и сохранности? Как и во что теперь верить? Если реальность упорно, упрямо доказывает, что иные миры существуют…

Златка слышала все разговоры в лагере. Света рассказывала старшим все: и про поход в заброшенную деревню, и про кладбище, и про чудовище, преследовавшее их в лесу, и про мертвых детей, и про заблудшую душу. Парни скупо, пытаясь выглядеть храбрецами, подтверждали ее слова: «Да, слышали, да, похоже…» Ларка с Наташей расспрашивали серьезно. Ну, по крайней мере, старались понять, что же так напугало младших. Дима с Костиком же ехидно насмехались над их страхами: они не верили ни в какие души и ни в каких детей. Злата лежала в палатке и чувствовала себя в безопасности. Пусть насмехаются сколько угодно, лишь бы не уходили никуда, не оставляли больше одних.

Вчера ночью парни с девчонками так и заснули в одной палатке. Парни, конечно, пытались обставить все так, как будто это девчонки боялись оставаться одни, но Злата-то знала: они сами ни за что не хотели высовываться наружу. Все-таки, как ни крути, палатка – это было пусть хлипкое, пусть одна видимость, но убежище. Так и спали все вместе.

Как-то так получилось, что заснула она между Андреем и Лешкой. Она, Злата Новикова, между двумя парнями! Жалко было только, что утром не смогла вспомнить никаких особых ощущений. А ведь это было удивительно – лежать рядом с Андреем, с парнем, который тебе нравится! Касаться его, слышать его дыханье… Наверное, удивительно. Ночью Златке было не до романтики и не до любви. А теперь… А что теперь? Не приставать же к нему с расспросами: «Дорогой, как тебе ночь, проведенная со мной?» «Фу! Какая глупость! – едва вслух не брякнула Злата. – Насмотрелась сериалов…»

И вообще, все как-то развивалось… не так. Слишком быстро. Слишком много всего и сразу. Перебор. То купались вместе, то за руку он ее брал, то уже сразу и заночевали в одной палатке. А что за этим стоит? Нравится она ему или нет? Как это узнать? Как остаться с ним наедине? Стоит ли начать самой расспрашивать или ждать, пока он начнет разговор? Посоветоваться со Светкой? С Ларкой? Или думать самой? И снова – вопросы, вопросы, вопросы без ответа.

– Эй, соня! Вставай! – позвала ее снаружи Ларка. – Мы кашу сварили!

Злата вылезла на свет божий и поежилась: снаружи было отвратительно.

– Какой кошмар, однако, какой кошмар, – бухтела Света, пытаясь раздуть затухающий под мелким дождиком костер.

Злата осмотрелась. Дима с Костиком заканчивали натягивать полиэтилен между соснами, соорудив подобие тента, закрывающего от дождя. Наташа с Лешей прятали под него дрова. Ларка помешивала кашу в котле. Андрей выглядывал из своей палатки, но вылезать не спешил.

После завтрака старшие сообщили, что в такую погоду им тащиться куда-либо лень, а потому они остаются в лагере. Света же стала агитировать остальных за то, чтобы сходить на Пери Нос: это недалеко, да и небо вроде как уже светлеет. Злата взмолилась неведомым здешним богам, чтобы предложение подруги поддержал Лешка и они бы ушли подальше. Тогда она сможет вдоволь наобщаться с Андреем, ведь у старших будут свои разговоры, и они не будут мешать. Но… Но Андрей почему-то радостно подскочил:

– Да, пошли на Пери Нос! А то мы уже и забыли, зачем сюда приехали. А мы приехали – петроглифы смотреть!

В итоге на Пери Нос отправились вчетвером.

Света взяла с собой свои распечатки и теперь руководила компанией:

– На Пери Носе зарегистрировано четыреста одиннадцать изображений, а это – почти половина известных во всем онежском комплексе. Только все мы не увидим, так как петроглифы есть и под водой, ведь, как я уже говорила, уровень воды в Онеге за пять тысячелетий несколько раз менялся. Кстати, Пери Нос принято делить на семь мысков, которые разнятся по размерам, конфигурации и характеру поверхности. А теперь все сюда! Надо начинать обзор отсюда! Здесь, почти у основания Пери Носа, напротив острова Модуж – вон он там! – находится Пери I. Ага, вот и первое изображение! Всего же здесь должно быть девять птиц и две непонятные фигуры.

Все послушно рассредоточились в поисках петроглифов. Погода и крушение отличного плана навевали на Злату дурные мысли. Ей вдруг ужасно захотелось домой. Домой, в свою комнату, к своему родному компьютеру! Смотреть фильмы: и ужастики, и лавстори. Со стороны. На безопасном расстоянии. Как она и предпочитала вплоть до этой дурацкой поездки.

– А теперь идем в сторону Пери II. Там мы должны найти еще четырнадцать изображений: пять птиц, две антропоморфные фигуры, две змеи, остальное – непонятные рисунки и знаки. Они рассеяны по мыску на сорок метров, так что ищем старательно, – продолжала вещать Света.

Злата добрела за всеми до названного места и тут же наткнулась на пару лебедей с неестественно длинными шеями. И похоже было, что между ними был изображен птенец. Невдалеке Андрей с Лешкой старательно спорили о своих находках: один видел в картинке человека с деревом на голове, другой – чудовище с рогом.

«Какая разница, что изображено на рисунке? Ведь этого уже никому никогда не узнать. Эти знаки когда-то имели какой-то смысл, а теперь все это так, развлечение для туристов, которым нечего делать и дома не сидится», – вздохнула про себя Злата.

– А теперь идем к Пери III! – скомандовала Света. – Вот сюда, через эту ложбинку.

– Тут знак! – Леша остановился как вкопанный, на него натолкнулся Андрей.

– Здесь не должно быть петроглифов!

– Но они есть!

На «переходе» и правда нашлись несколько совсем незаметных фигур. Злата равнодушно посмотрела на рисунок лебедя с кружком, в который была вписана восьмиконечная звезда. Чуть поодаль парни нашли несколько солярных и лунарных знаков.

– Я говорила, что такие есть только здесь, на Онеге, а среди беломорских петроглифов нет? – снова взяла руководство в свои руки Света. – Эти знаки указывают на мистический характер места!

– Давай не будем о мистике, а? – в очередной раз предложил Андрей.

– А что я поделаю, если так толкуют рисунки исследователи?

Добрались до Пери III, и Света указала на фигуру человека с торчащим вверх выступом на затылке, который держал в руках нечто непонятное:

– Это – герой мифа о некоем удачливом охотнике, убившем огромную птицу.

Злата отстала от группы. Все петроглифы ей уже казались похожи один на другой. Имея хорошую фантазию, конечно, можно было найти в них какой угодно смысл, вопрос: зачем? Прекратившийся было дождик снова зарядил моросью. Она постаралась получше укутаться в дождевик. Но как ни натягивай его, брючины внизу все равно оказывались неприкрытыми и неумолимо намокали. С озера налетали порывы ветра – мысок Пери III выходил не в бухту, а в открытую Онегу. Спрятаться было негде.

Злата посмотрела по сторонам. Света, как ей показалось, собиралась досконально осмотреть все изображения в этом месте, а потому вполне можно было отойти к лесу и спрятаться от дождя, пока подруга не решит, что пора двигаться дальше. Злата забралась между двух елок, устроилась на пеньке и снова задумалась. О том, что погода испортилась и отдых превратился в мучение. Все-таки на природе хорошо проводить время, когда тепло и солнце, и отвратительно, когда ветер и дождь.

– Вот ты где! – к ней подошел Лешка. – А я думаю, куда пропала.

– Светка надоела со своими петроглифами. Нет, она, конечно, интересно рассказывает, показывает все, просто… Просто настроение дурацкое. Домой хочется, – Злата и сама не заметила, как стала жаловаться.

И рассказала про все: про свое неверие в мистику, про страхи, про картину мира, которая дала трещину, про усталость, про желание спрятаться дома, про фильмы, которые хорошо смотреть, в отличие от реальности, которая бывает малоприятной. Понятное дело, она ничего не сказала Лешке про свои чувства к Андрею, но и сказанного хватило, чтобы почувствовать некоторое облегчение.

– Да, я тебя понимаю, – согласился тот. – У меня тоже настроение сегодня неважнецкое. И про вчерашний вечер я не знаю, что и думать. С одной стороны, я всегда считал, что в мире полно загадок, что есть и чудеса, и мистика, и шаманы, и ведьмы, но до этой поездки вот прямо так, нос к носу, ни с чем подобным не сталкивался. Вроде и трусом быть не хочется, но когда все время кто-то стоит за твоей спиной в темноте, становится не по себе.

– Но ведь там никого быть не может!

– Не может, но ведь мы оба знаем, что…

– Нет! – перебила Злата. – Хорошо, я готова поверить, что шаманки и шаманы могут воздействовать на реальность. Что кроме нашей реальности есть еще и другие. Что мы не знаем о мире и сотой доли. Но я не хочу верить в то, что пришельцы из иных миров пришли именно за нами. Я не верю, что какая-то душа хочет отобрать у меня, Златы Новиковой, мое тело. Может, оно все и существует, но где-то там, не рядом со мной.

Злата сказала все это и вздрогнула: неужели она готова поверить – уже поверила? – в существование иных миров, иных сущностей – в мистику? Поверила, как будто и не было до этого у нее никогда убежденности в том, что их не существует…

– А мне нравится во все это верить: в разные сущности, в иные миры, инопланетян. Ты веришь в жизнь на других планетах? – спросил Леша.

Они немного порассуждали о пришельцах из космоса, прячась от дождя между елями. А потом Лешка спохватился:

– Ой, а где наши?

Злата вскочила на ноги: в поле зрения никого не было.

– Пошли дальше вокруг мыса. Догоним их, – предложила она.

Шла и пыталась понять: как так вышло, что она хотела оказаться наедине с Андреем, а сама снова идет сейчас с его другом? Как это вышло? Как теперь все исправить?

Но как они ни старались, найти на Пери Носе Свету с Андреем не удалось.

– Я позвоню, – Злата потянулась за телефоном, но не нашла; а ведь она точно помнила, что утром положила его в карман штанов! – Я потеряла телефон!

– Подожди, не паникуй. Мы его найдем. Ты могла оставить его только в одном месте – там, под елками, – успокоил ее Леша. – Пойдем.

Они пошли назад. Хорошо хоть дождь прекратился, и в облаках над озером показался небольшой просвет.

– Стой! – Злата поняла, что здесь может получиться хороший кадр, и мигом забыла о телефоне.

– Что? – удивленно застыл Лешка.

– Нет, не здесь. Так. Встань вот сюда, вот рядом с этими соснами. Отлично!

Злата отошла в лес и прицелилась в объектив. Невысокий, стройный парень в светло-зеленом полиэтиленовом дождевике, который трепал ветер, рядом с одинокой вековой сосной, на каменном языке, уходящем в свинцовую воду с белыми злыми барашками… На фоне горизонта, где смыкались серая вода и серое небо… Он казался беззащитным. Казалось, ударь волна сильнее – и смоет, как веточку. Был – и нету. И снова – только суровая природа. Красивая, но равнодушная ко всему.

Злата пробовала разные режимы и щелкала, щелкала, щелкала. В небе то появлялся, то исчезал просвет – кусочек голубого неба, робкий солнечный лучик, как луч надежды. Трудно выживать в этом краю, но ведь жить-то хочется…

– Покажи, что вышло, – попросил Лешка, подходя, когда она успокоилась.

– Вот, – Злата протянула ему фотоаппарат.

Парень с серьезным видом долго всматривался в снимки.

– Знаешь, – потом сказал он, – а у тебя есть чутье. Офигенное чутье на картинку. Интересно… Я смотрю как художник, а ты – как фотограф. Не знаю, как это объяснить. Вроде одинаково, но по-другому…

– Ладно, ерунда все это. Это я так… балуюсь.

– Из тебя выйдет хороший фотограф.

– Спасибо. Ты, наверное, прав. Надо относиться к этому серьезнее, – подумав, согласилась Злата. – Так что, куда мы идем?

– А ты уже забыла? Мы возвращаемся за твоим телефоном, – улыбнулся Леша и добавил: – Маша-растеряша.

Телефон нашелся ровно там, где он и предсказывал: между елями. Злата удовлетворенно положила его в карман. И предложила:

– Пойдем в лагерь?

– Да, давай.

О том, что она хотела срочно звонить Светке, она уже начисто забыла. Зато ей пришла в голову одна интересная мысль: а не порасспрашивать ли Лешку об Андрее? Все-таки они друзья, а потому можно выведать много чего интересного. Но почему-то на нее неожиданно напала немота. Вот только что болтала с парнем обо всем подряд, не переживая, что будет выглядеть глупой или смешной, а тут язык не поворачивался вопрос задать. Хотя чего проще – зайти издалека: «Леш, а ты давно Андрюху знаешь? А откуда? Как вы познакомились?» А дальше уже само пойдет. Но вот не получалось у нее заговорить, и все!

Злата решила зайти совсем издалека:

– Как ты думаешь, а погода совсем испортилась? Навсегда? Это уже осень или тепло еще вернется?

– Ты читаешь мои мысли, – улыбнулся Лешка. – Я тоже иду и об этом размышляю. Хотелось бы думать, что это просто день неудачный.

«День и правда неудачный», – подумала Злата, имея в виду тот факт, что ей не удалось остаться наедине с Андреем. А вслух сказала:

– Давай будем оптимистами.

– Давай.

– А ты давно Андрея знаешь? – чтобы не потерять темп, брякнула она.

– Что? А… Да, мы в одной школе учились. А что?

– Расскажи о нем. Он… Светке нравится! – снова ляпнула она первое, что подвернулось на язык.

– Даже не знаю… – растерялся Леша. – Андрюха – хороший парень…

– Это понятно, а какой он?

– Он… В компьютерах разбирается.

– А еще? Мне интересно все про него узнать!

– Он…

И тут вдруг оба они услышали чьи-то шаги. Злата не успела испугаться, посмотреть по сторонам, как… Как с нечеловеческим криком на них из кустов вывалилось нечто

– Ма-а-ма!!!

– Ага! Испугались! – закричало нечто уже совершенно человеческим голосом.

– Придурок! – выругался Лешка, толкая Андрея в кусты.

Тот с трудом, но удержался на ногах.

– А круто я вас напугал? Вы бы видели себя со стороны!

– Идиот! – не сдержалась Злата и прикусила язык: все-таки, наверное, не надо обзывать «идиотом» парня, который тебе нравится.

– А что же ты про идиота его друга расспрашиваешь? – хитро прищурился тот.

– Я…

Но Лешка его опередил:

– Ты Светке нравишься.

– Да-а?.. – протянул Андрей с довольным видом и добавил: – Да, я такой, я всем нравлюсь.

Злата же готова была убить Лешку: ну кто его просил говорить другу, что тот нравится ее подружке?! А вдруг теперь Андрей приударит за Светкой?!

– А где Света? – спросила Злата.

– В лагере.

– Пошли! – Злата уверенно направилась по тропе.

– Лагерь в другой стороне! – улыбнулся Андрей.

– Да?

– Чего еще ждать от человека, который учился в классе для тупых? – отшутился парень.

Злата замерла: началось! Он уже подшучивает над нею! Он решил переключиться на Светку!

В лагере все вяло готовили обед. Хоть дождь не шел, но и настроения тоже ни у кого не было. Копошились, потому что надо. В котле вяло булькали макароны с килькой в томате.

– Что это?! – удивленно воззрился на варево Андрей.

Ему пояснили.

– Нет, я это вижу. Просто что это?!

– Не хочешь – сиди голодный, – отозвался Костик.

– Хорошо, сформулирую вопрос иначе: кто автор этого шедевра?

– Я. А что? – откликнулась Наташа.

– Сама додумалась?

– Мальчик, иди в пыж, ага?

Злата вполуха слушала вялую перепалку: она быстро оглядела лагерь в поисках подруги, а не обнаружив, заглянула в палатку, но Светы и там не было.

– Где Света?

– Только что здесь была.

– Пошла до ветру, – пояснил Костик.

Злате очень хотелось поговорить с подругой! Ведь она совершенно не знала, как теперь быть.

Между тем Наташа скомандовала:

– Ложки к бою!

И все принялись за еду.

Все, да не все… Раздосадованная, Злата обнаружила, что и Андрея у костра не было. Появился он только через пять минут. Со Светой.

– Вкусно. Я даже не ожидал, – первый оценил поварской изыск Наташи Леша.

– Ага, точно, – подтвердили Ларка с Димой.

Андрей принялся за еду молча, без каких-либо эмоций. Златке же понравилось, только ей было не до еды…

– Ну что, скоро ваша заблудшая душа появится? – поинтересовался Костик, управившись с макаронами.

– Смейся, смейся… – с угрозой произнесла Света и посмотрела на часы, как будто призрак приходил в четко обозначенное время.

– Димон, тащи, что ли, гитару…

– Дай хоть чаю хлебнуть.

Поев, все устроились под тентом, расстелив спальники и одевшись потеплее. Дима достал из чехла гитару:

– И что компания хочет услышать?

– Что-нибудь такое, такое… – за всех попыталась сформулировать Наташа.

И тут вдруг Злата загадала: «Первая же песня, которую он споет, будет ответом на мой вопрос, нравлюсь ли я Андрею». Она, конечно, не верила в знаки, в предсказания, в мистику, но… Но слишком много было вопросов и слишком мало ответов.

Дима же, как назло, долго перебирал струны, начинал одну мелодию, бросал, потом другую… Перешучивался с Костиком, который, судя по репликам, хорошо знал репертуар друга. Наташа с Ларой наперебой предлагали разные песни. А потом подключились и Андрей с Лешей. Переспорил всех Андрей, который громко несколько раз потребовал:

– Про любовь! Про любовь!

И…

– Все напоминает о тебе, а ты нигде, – начал Дима, и сердце у Златки бешено забилось.

  • Есть только мир, который вместе видел нас
  • В последний раз.
  • Комната с балконом и окном
  • Светла сейчас,
  • Чиста, как мир, который вместе видел нас
  • В последний раз.
  • Время пройдет, ты забудешь все, что было
  • С тобой у нас, с тобой у нас.
  • Нет, я не жду тебя, но знай, что я любила
  • В последний раз, в последний ра-а-а-аз.
  • Пусть ничто не вечно под луной,
  • Но ни на час я не забуду день, когда ты был со мной
  • В последний раз.
  • И пройдет не знаю сколько зим
  • И сколько лет,
  • Быть может, счастлива смогу я быть с другим,
  • А может, нет.
  • Все напоминает о тебе.
  • Все напоминает о тебе.
  • Все напоминает о тебе.

– Чья это песня? – заинтересовалась Света.

– Захар Май поет.

А Злата сидела ни жива ни мертва: и как это понимать?! Это же песня о расставании! О каком расставании, когда у них с Андреем ничего и не было толком?! Ведь только же все начинается! Ведь сидит же она рядом с ним под тентом! Совсем рядом, касаясь его…

Разве такая она – романтика у костра? Почему-то для Златы не было никакой романтики. Мокрый лес показался облезлым и некрасивым, полупотухший костер и грязный котелок, от которого пахло килькой, – отвратительными. Разве это – романтика? Чей-то чужой праздник – праздник Наташи с Ларкой, которые вовсю флиртовали с Костей и Димкой, чужие незнакомые песни – это романтика? Парень, который тебе нравится, который сидит рядом, просто используя тебя как спинку дивана, – это романтика? Как-то вдруг все ей показалось совсем не тем, что она ожидала. Злата вылезла из-под тента, перебралась к костру, подкинула дров в огонь.

Дима запел «Осень» «ДДТ», но она не слушала, сидела у огня спиной к остальным. Осень, каникулы заканчиваются, снова начинается школа, потом зима, потом экзамены… Ничего хорошего впереди. И лето прошло бездарно, так, что нечего вспомнить, нечем похвастаться перед одноклассниками. И никакой любви нет, ни в ее жизни, ни в мире. Все бессмысленно. И очень хочется домой…

А под тентом, как будто специально, нагнетали тоску. Дима завел Розенбаума с его «Вальсом-бостоном». Того и гляди, снова дождь накличут такими песнями. Мир ей казался отвратительным, и все иные миры – тоже…

«Все напоминает о тебе», – вертелось в голове, но все напоминало о другом: о том, что никакой любви у нее не вышло. Не нравилась она Андрею, и все. Ведь видит же он, видит наверняка, что она сидит тут одна, грустная, у костра, и не подходит. А мог бы – подойти, утешить, обнять. Ну и что с того, что все увидят?! Чего скрывать? Чему и кто тут будет удивляться? Наташа вон уже к Костику переползла, пристроилась к нему в объятия, а Ларка с Димой вовсю глазками друг на друга стреляют. Не было бы у него в руках гитары, давно бы уже прыгнули друг на друга. А Светка там одна, как царевна, сидит среди парней. Хихикает, то одному что-то на ухо шепнет, то другому. А ведь тоже могла бы подойти, узнать, что случилось…

Чем больше думала Злата в таком ключе, тем жальче ей саму себя становилось. Такую маленькую, одинокую, потерянную на краю земли, никому не нужную. Что такое сплин и как с ним бороться? Из-под тента раздался взрыв хохота и донеслось:

– Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно

– Так я и знала, что ты это споешь! – смеялась Ларка. – Я чувствовала!

– Что за старье?! – фыркал Андрей.

– Кого-кого ты там обнимаешь? – хохотал Костик. – Чей изгиб?

А потом среди этого всего пробилось:

– Злата, оставь ты в покое костер, он и сам может гореть. Иди к нам! – это звал ее Лешка.

«А вот и пойду! – решила Злата. – Хватит себя жалеть! Пойду и буду флиртовать с ним, пока Андрей десять раз не пожалеет, что не влюбился в меня с первого взгляда!» – и она залезла под тент, пристроилась рядом с Лешкой.

– Что, мелкие, не появилось ваше привидение? – поинтересовалась Ларка.

– Это мы его напугали! – заявила Наташа.

– Но оно было, было! – настаивала Света. – Только не привидение, а заблудшая душа, которая бродит в поисках тела.

– Ему Димкины песни не понравились, вот и ушло! – заявил Костик.

– Увы, Киркорова не поем-с, – улыбнулся Дима.

Злата слушала все это краем уха, но сама из-под ресниц наблюдала за Андреем: заметил он или нет, что она сидит рядом с Лехой?

День 6

За Черной речкой

Утром Злата проснулась с больной головой. Вроде и погода была более-менее: по небу стремительно неслись красивые кудрявые облака, солнце проглядывало редко, но и дождя вроде как не намечалось. Только ей было не по себе. Как все странно получалось. Села она вчера к Лешке, и Андрей это заметил. Заметил! Поглядывал. Они несколько раз глазами встретились. И она их каждый раз отводила. Не потому, что «стреляла глазками», а потому что и правда смущалась каждый раз, ловя его взгляд. Только все равно непонятно было, нравится она ему или нет.

Ведь он вчера никак не проявил свое к ней отношение. Не заговорил, не пригласил прогуляться. Просто сидел, слушал песни, подпевал, когда знал слова. Подтрунивал над нею, Светой и Лешкой из-за того, что они верят в заблудшие души, как будто сам не пугался вместе с ними и не трясся в палатке! В общем, вел себя обычно. Словно ничего и не происходило между ними! Но ведь оно происходило, происходило! Как же иначе? Ведь Злата хотела влюбиться!

Она пыталась разобраться и с собственными чувствами тоже. Но и это у нее выходило не ахти как хорошо. Света говорила, что, когда влюбляешься, начинаешь думать о парне, хочется постоянно говорить о нем, хочется видеть его. Только в его присутствии ты двух слов связать не можешь, краснеешь и бледнеешь. И еще сердце бьется очень сильно. Если же исходить из этих критериев, то Злата была влюблена в… привидение. Потому что именно о нем ей последнее время хотелось постоянно говорить, о нем она думала, а в его присутствии у нее не просто сердце билось очень сильно – прямо-таки выскакивало из груди. Ерунда какая-то получалась.

Вот и что было думать? Злата поймала себя на мысли, что она расстроилась из-за того, что вчера призрак не появился. Теперь они все выглядели какими-то испуганными детишками перед старшими. Глупыми и смешными. Первый раз вышли в лес и тут же напридумывали себе страшилок, поверили в них и едва не умерли с перепугу от разрыва сердца. Но Злата была уверена – уверена! – что все это не пустые выдумки. Ведь если она – она, реалистка до мозга костей! – могла поклясться и побожиться, что она видела, слышала и ощущала эту заблудшую душу, значит, что-то здесь и правда было нечисто.

А оно, это нечто, взяло и не появилось! Злата чувствовала себя обманутым и обиженным ребенком. Малышом из мультика про Малыша и Карлсона. Ведь ему тоже не верили родители, что Карлсон существует, но Карлсон-то существовал! Так и за ними гналось таинственное нечто, бродило потом кругами, выло и пугало, а они, старшие, в это не поверили. А ведь это – настоящее чудо! Тайна! Неразгаданное явление мира! Ведь именно за этим они и шлепали сюда, на край земли, чтобы соприкоснуться с тайной! Ведь не из-за рисунков на скалах же.

И как она сама могла не верить в чудеса? С чудесами жизнь гораздо интереснее! Вот только… были бы эти чудеса помиролюбивей… Не такими страшными, по крайней мере.

После завтрака старшие тоже решили сходить в заброшенную деревню, а младшие – на мыс Кладовец. Вместе дошли до Бесова Носа, а там разделились. Стоило старшим свернуть в деревню, а младшим – выйти в бухту, разделявшую мысы, как все дружно заговорили о призраке.

– И как он мог не прийти?! – громко возмутилась Света.

– Может, толпа его спугнула? – предположил Леша.

– А может, его просто и не было? – продолжал гнуть свою линию Андрей.

– А теперь мы выглядим в глазах старших как идиоты, – вздохнула Злата.

Какое-то время они спорили, выдвигали разные гипотезы, строили догадки, появится еще заблудшая душа или нет. Вышли к мысу Кладовец.

– Ой, а я забыла свои распечатки… – вздохнула Света.

– Не переживай, ничего страшного. Мы петроглифы и так найдем, – успокоила ее Злата.

И все разбрелись по мысу искать изображения. Только на сей раз Злата смотрела не под ноги, а украдкой на Андрея. Выжидала момент подловить его одного, спросить о чем-нибудь и отстать от остальных. До нее вдруг дошло, что завтра – последний день их пребывания «на петроглифах». Послезавтра утром они выдвигаются в Шалу: заранее купленные билеты на «Комету» хранятся у Ларки в кошельке. А это значит, что приключения закончатся. Что начнется сентябрь, школа… Что у нее не будет больше повода видеться с Андреем. Разве что напроситься вместе с Ларкой в гости к Наташе, надеясь застать его дома. Но все это уже будет не так и не то.

Андрей же, как привязанный, ходил за Лешкой. Прямо-таки ни на шаг от него не отступал. Как тень. Сдались им эти лоси-лебеди? Ведь они же все одинаковые! Или парни искренне надеются открыть какое-нибудь новое изображение, еще неизвестное ученым? Идут себе, по пути старательно весь мох с камней сковыривая с умным видом. Лучше бы с таким рвением за грибами куда-нибудь подальше от берега сходили! Глупо же жить в лесу и есть макароны.

Злата и сама не могла понять причину, по которой злилась на ребят. Но то, что она злилась, было очевидным. Как будто она чего-то от них очень сильно хотела, а они ей этого не давали. Только вот чего? И почему сразу от обоих?

Чтобы окончательно не запутаться в мыслях, Злата вытащила фотоаппарат из футляра. Решила еще поснимать петроглифы, благо солнце вышло из-за туч, и они были хорошо различимы. Остановилась у петроглифа в виде двух лебедей с изогнутыми шеями. Лебеди соприкасались клювами. Злата сделала пару снимков. В голове вертелось: «Все напоминает о тебе…»

Когда она убрала фотоаппарат и огляделась, оказалось, что стоит на мысе одна.

– Э-ге-гей! Вы где? – крикнула Злата в пустоту, пытаясь сообразить, куда ее компания могла направиться, направо или налево.

Прошлась по мысу, крикнула еще раз.

– Да тут я, тут! – откликнулась Света, выходя из-за деревьев. – Нащелкалась?

– Ага. А где парни?

– Прикинь, они ушли.

– Куда?

– Не знаю, не сказали. Сказали, что у них свои секреты.

– И ты их отпустила?!

– А что я могла сделать?! Держать их силой?

– Странно, чего это они… – озадачилась Злата.

– Да и ну их, – отмахнулась Света. – Мы с тобой и вдвоем хорошо проведем время, ведь так?

– Так-то да…

Такого поворота сюжета Злата не ожидала. Но что-то ей подсказывало, что бежать за парнями и искать их было глупо. К тому же не факт, что они пошли в лагерь, а лес – большой…

Теперь уже Злата злилась на подругу: вот она-то сама ни за что бы не дала парням уйти! Да они бы и сами от нее не ушли, вот!

– Пойдем, может, в ту сторону прогуляемся? – предложила Света, показывая на юг. – Что там, интересно?

– Пойдем, – согласилась Злата.

Она уже не могла понять, хочет говорить с подругой о парнях, об Андрее или нет.

– Ты вчера такая странная была… – первая начала Света.

– Да?

– Ага. Молчала… Почему ты не поддержала меня, не сказала, что ты тоже слышала треск и шум в лесу? Что ты тоже ощущала присутствие заблудшей души? Ты ведь сказала, что ты в нее поверила…

– Не знаю… Глупо как-то все вышло. Вчера было тихо, никто в кустах не выл и не чихал. Глупо было доказывать, что мы что-то слышали.

– Почему глупо-то?! И вовсе не глупо! Это ведь было! И за нами кто-то гнался!

– Свет, я не знаю… Я вообще уже запуталась.

Они вышли к реке.

И это была вовсе не та мелкая речонка, через которую их на пути сюда перевез странный лодочник. Это была большая глубокая река, впадающая в Онегу. Очень красивая река, на противоположной стороне которой стояла пришвартованная большая белая яхта. Злата полезла за фотоаппаратом, а Света не удержалась:

– Везет же людям, на яхте путешествуют, а не, как мы, пешком…

Злата сделала несколько снимков. И тут подружка вцепилась в ее руку:

– Смотри, смотри, там на берегу какие-то парни! Ты видишь, видишь? Красивые?

– Парней вижу, но красивые ли они… – улыбнулась Злата.

– А давай их закадрим? Чтобы Андрею с Лешкой завидно стало! Они думают, от нас сбежали, и мы тут же страдать по ним начали, а нам – хоть бы хны! Мы себе еще лучше парней нашли!

– И как мы их кадрить будем, учитывая, что мы на этом берегу, а они на том?

– Легко. Знаешь, какой у меня голос громкий! – заверила ее Света и тут же закричала, сложив ладони рупором: – Э-ге-ге! Эй, вы, яхтсмены!

Злате ее идея понравилась. И правда, ну их на фиг, этих Андрея с Лешкой. Вот что она, спрашивается, расстраивается? Она и без них сможет прекрасно провести время. Познакомится с другими парнями, так-то!

Минут десять подружки прыгали на берегу, кричали и махали руками, и – о чудо! – их услышали. У парней, как у фокусников, откуда-то появилась лодка, и они направились к подружкам.

– Ну, что, видишь, ты их видишь, красивые? – волновалась Света, против солнца пытаясь разглядеть яхтсменов.

– Да кто их знает…

Злата почему-то разволновалась. А может… Может, кто-то из этих парней – ее судьба? Бесиха сказала: «Ты влюбишься», – но ведь она не уточнила, в кого…

Но парни, приблизившись, оказались взрослыми мужчинами лет под тридцать. Они втащили лодку на песок и с интересом уставились на девчонок. А потом один спросил:

– Вам на Гажий мыс? Петроглифы пришли посмотреть? А где ваши родители?

– А мы без родителей, мы с друзьями, мы уже взрослые, студентки. Меня зовут Света, я на филфаке учусь, а Злата – на истфаке. Да, мы хотим петроглифы на Гажьем мысу посмотреть.

– А я – Серега, а это – Феликс, мы из Твери.

– Вы прямо из Твери приплыли? – удивилась Злата.

– Да, прямо из Твери. Только не приплыли, а пришли. Так что, перевезти вас через реку?

Подружки залезли в лодку: если с лямуром-тужуром не вышло, так хоть по новому месту полазать, а потом рассказать остальным, чтобы обзавидовались.

Пока плыли на другой берег, Света продолжала завирать:

– А мы тут тоже на яхте. Она у нас – огромная. Мой старший брат – капитан. Просто он ее сегодня немного ремонтирует. Не знаю, что там сломалось, но он сказал, что мелочь.

– Да? А где же вы встали на якорь? – удивился Серега.

– А там, в бухте между мысами.

– Да?..

– Мой брат – самый умелый капитан в мире!

– Вот бы познакомиться, жаль, мы сегодня уже назад должны возвращаться, – вздохнул Феликс.

Лодка причалила к берегу, мужчины помогли девчонкам выбраться.

– Спасибо огромное, мы пойдем петроглифы смотреть. До свидания! – помахала новым знакомым рукой Света.

– Да, спасибо, до свидания, – распрощалась Злата и вздохнула с облегчением: все-таки она не любила вранье.

Подружки прошли между деревьев и вышли на точно такие же гладкие каменные языки, уходящие в воду, как и те, по которым они ползали все предыдущие дни.

– Лодка с гребцами, – оповестила Света подругу, указывая себе под ноги.

– Вижу. Думаешь, тут будет что-нибудь особенное? – спросила Злата.

– Думаю, да. Все ставят лагеря в районе Бесова Носа, и им сюда не добраться. Так что у нас есть все шансы найти какие-нибудь никому не известные петроглифы.

– От парней заразилась?

– Почему заразилась? Это я им эту идею подкинула!

Они с час побродили по кромке мыса, нашли несколько изображений, но быстро заскучали.

– Может, грибов поищем? – предложила Злата. – Тут ведь народу мало…

Сунулись в лес, сразу наткнулись на огромный черничник и пропали. Пока не объелись, не успокоились. Прошлись немного глубже в лес, но нашли только один мухомор, две сыроежки и еще какой-то незнакомый гриб.

– Какой кошмар, однако, какой кошмар, – Света не удержалась и наподдала по шляпке незнакомому грибу. – Теперь и у меня какое-то дурацкое настроение. Это ты виновата! Что происходит, Златка? И вообще, я хочу с тобой поговорить!

– А я в лагерь хочу! Мне все надоело. НА-ДО-Е-ЛО! – Злата снова почувствовала какую-то нечеловеческую усталость и апатию.

– Пошли в лагерь. Я что – против? И вообще, это я на тебя злиться должна!

– Почему это?

Но ответить Света не успела: они вышли к реке.

Они вышли к реке, и… яхты не было.

ЯХТЫ НЕ БЫЛО!

Подружки рысью пробежались вверх по течению и обратно к озеру.

Яхты не было!

Не было яркой палатки, тента, костра с котелком. Лагерь тверских яхтсменов был пуст. Они ушли в плаванье.

– Какой кошмар, какой кошмар, однако, какой кошмар! – причитала Света, все еще не веря своим глазам. – Как они могли нас бросить?! Они про нас забыли? Они решили оставить нас тут навсегда?

– Это ты во всем виновата! Ты! – тут же накинулась на нее Злата. – Кто им наврал про яхту, про брата-капитана? Вот они и решили, что за нами приплывут, что у наших друзей есть яхта, а на яхте – лодка!

– А что они все такие из себя были?! Богатые! Мы пешком шлепали двадцать километров, а они на понтовой яхте приплыли!

– Так им и лет-то сколько?! Может, у нас с тобой, когда нам будет под тридцать, не то что по яхте, по самолету будет!

– Ну и что! У них, наверное, и родители богатые, а у нас – бедные! Мы даже лодку нанять не могли себе позволить – пешком шли, тушенку самую дешевую брали, при производстве которой ни одна корова не пострадала!

– Позавидовала?! А теперь мы из-за твоей зависти остались здесь, как идиотки! Как нам отсюда выбраться? Вода ледяная, река широченная, течение офигенное! Я, конечно, ходила в школе на уроки физкультуры в бассейне, но мне ее не переплыть. А ты, ты переплывешь?!

– Что ты на меня-то набросилась?! Крайнюю нашла? Ты тоже с радостью на этот Гажий мыс поехала, а теперь на меня все валишь! Надо думать, как отсюда выбраться, а не искать виноватых!

Злата была уверена, что искать виноватых не надо, потому что все ясно как божий день: это все из-за Светки. Но в чем-то подруга права: надо думать, как выпутываться из ситуации, а не ругаться.

– Ладно, давай решим, что делать. Сначала надо сообщить нашим, где мы. Давай позвоним Ларке.

– У меня телефон разрядился! Мы уже почти неделю в лесу, а мой только дня четыре зарядку держит.

– Спокойно, мой держит неделю как минимум, – Злата достала телефон, но…

Значок батареи на дисплее мигал – ее мобильник стремительно разряжался, отчаянно пытаясь найти сеть, которой не было.

– Черт! А здесь-то почему не ловит?! Этого не может быть!

– Дай сюда! Надо попробовать найти место, где есть сеточка! – Света выхватила у подруги телефон.

И дальше они с полчаса бегали по мысу, пытаясь найти то единственное место, где сеть есть. Взбирались на верхнюю точку мыса, спускались к воде, метались с севера на юг и с запада на восток, но все попытки оказались тщетными: связи не было.

Обессиленные, подружки уселись на самодельную деревянную скамеечку в пустом лагере.

– И что мы будем делать? – на грани истерики спросила Света.

– Думать. Ждать. Нас хватятся и будут искать.

– Какой кошмар, боже, какой кошмар, боже ж ты ж мой!

– Это какой-то местный бог – божежтышмойш? – попыталась пошутить Злата, но подруга не обратила внимания, продолжая свое:

– Какой кошмар, однако, какой кошмар!

– Ладно, подожди, не паникуй, – пыталась успокоить Свету Злата, у которой и самой с трудом получалось не причитать и не биться в истерике. – Давай вывернем карманы. Что у тебя есть? Твой нож у тебя с собой? Хорошо, мой у меня тоже с собой. Я так и ношу его на поясе, как ты посоветовала. Так, что еще? У меня есть коробок спичек, маленькая плитка шоколада, дождевик, десять рублей, какие-то крошки. А в футляре из-под фотоаппарата есть бумага – я иногда записываю, с какими настройками какой кадр был сделан. Бумаги много, и есть ручка.

– У меня есть дождевик, три конфеты, пакетик чая, пробка от чего-то, тоже спички и крошки. И все.

– Это не так уж и мало! Смотри, мы можем укрыться от дождя, развести костер, и у нас есть немного еды.

– И сколько мы так протянем?

– Люди, грибники всякие, неделями по лесу бродят, пока дорогу находят, и ничего, выживают.

– Я не хочу здесь сидеть неделю! – взвыла Света.

– Да не будем мы тут сидеть неделю! Скоро нас хватятся и будут искать. Прибегут и на Кладенец – парни ведь скажут, что последний раз нас там видели. А мы будем орать, нас услышат и…

– И что? И как они нас отсюда заберут?

– Лодку наймут, – отрезала Злата. – Хватит, возьми себя в руки.

– Да запросто! Я лучше всех умею брать себя в руки! Смотри, я уже в руках! – Света картинно обхватила себя за плечи.

Выглядела она при этом так забавно, что Злата не выдержала и рассмеялась:

– Ты как будто решила удушить себя в объятьях.

– О, да, да, я себя так люблю!.. – в ответ рассмеялась Света.

Напряжение немного спало.

Обе сосредоточенно уставились на тот берег. Сидели так несколько минут. Пока Света не предложила:

– Слушай, я не могу избавиться от мыслей о конфетах и шоколадке. Может, пойдем чернику пособираем? Все равно еще час-полтора нас точно не хватятся.

Злата подумала, что в этом есть свой резон, и обе отправились в лес.

Вернулись обратно через час-полтора с охапками сухих веток, развели костер. Света обшарила покинутый лагерь:

– Ну хоть бы банку от тушенки оставили, мы бы ее облизали… – Но ничего не нашла. – С собой они, что ли, весь мусор увезли?

Злата и сама чувствовала, что с каждой минутой есть хочется все больше и больше, но если съесть все припасы сейчас, то что они будут делать потом?

– Давай поговорим о чем-нибудь, чтобы не думать о еде. Ты ведь хотела со мной поговорить о чем-то! – предложила она.

– Хотела! И ты сама знаешь, о чем!

– О чем?

– Точнее, о ком!

– Об Андрее? Как у меня с Андреем?

– Не строй из себя дурочку!

– Да в чем дело-то?!

– Я же все видела, все-все! Думаешь, я – слепая?!

– Светка, ты что, совсем озверела?! Я тебя не понимаю!

– Видела, как ты моего Лешеньку уводишь!

– ТВОЕГО ЛЕШЕНЬКУ?!

– А ты думала, зачем я сюда потащилась? В смысле, конечно, ради приключений, петроглифов и чудес, но ведь одно другому не мешает: мне, если ты еще не поняла, Лешка нравится.

– Тебе Лешка нравится?

– Что ты как попугай все повторяешь!

И тут до Златы наконец дошло. Так вот в чем был тайный интерес подруги! Она не за Злату переживала, сводя ее с Андреем, она сама в его друга влюбилась, а потому и стала подруге Андрея навязывать. Ведь как могла Света одна к Ларке с Наташкой в компанию напроситься, кто она им? Никто! А тут вроде как с подругой. Чтобы с Лешкой поближе пообщаться.

– А когда ты в него влюбилась?

– В июне еще, – буркнула Света. – Помнишь, мы с тобой шли и встретили Ларку с Наташкой во дворе? Ты с сеструхой о чем-то болтать стала, а мы с Наташкой ждали. И тут к Наташке Андрей подошел, ключ передал, а с ним Лешка был. Я тебя потом еще расспрашивала, кто он да что он, но ты, наверное, не помнишь.

Злата тут же вспомнила ту встречу и расспросы подруги. И как у нее сразу-то пазл в голове не сложился? Хорошо хоть, теперь все стало ясно.

– Так это же здорово, Светка! Я с Андреем буду встречаться, а ты – с его другом Лешкой. Будем дружить пара на пару. Это же классно!

– Ага, хватит мне зубы заговаривать! Что-то я не вижу, чтобы ты на Андрея поглядывала. Как ни посмотрю на тебя, так ты все вокруг Лешки кружишь.

– Я?!

– А кто?! Что, не ты вчера с ним полдня где-то провела? Что вы с ним делали? Целовались?! Признавайся!

– Да ты что, Светка! Мы просто разговаривали. И потом, это не я к нему пристала, а он! Потому что вы с Андреем ушли куда-то, а мы вас найти не могли!

– А вы нас искали?

– Ну… – Злата замялась, старательно вспоминая события вчерашнего дня. – Мы звали, а вы не отзывались…

– И, кстати, мы с Андреем не вместе были. Я вас потеряла, поискала и пошла в лагерь. А Андрей меня по пути догнал.

– А мне кажется, ты Андрею нравишься. Я такая злая была на тебя вчера…

– Мне Андрей – не нравится! Ты ведь наверняка обратила внимание, что Лешка – он хороший, добрый, заботливый, а Андрюха – лентяй и раздолбай, ему бы только от работы слинять. Много он работы в лагере делает? Ему бы только пожрать, а готовить, мыть посуду и ходить за дровами должны другие. А Лешка – не такой! Он трудолюбивый, он не такой эгоист, как Андрей. Конечно же, ты это просекла и теперь моего Лешеньку уводишь!

– Ты меня не слышишь! Я не увожу! Вчера на Пери Носе все это вышло случайно!

– Ага, а вечером, когда песни пели, ты тоже случайно к Лешке под бочок пристроилась?

– Я?.. – Злата снова растерялась: ведь и правда со стороны могло показаться, что она только и делает, что вешается Лешке на шею, но ведь это было не так! – Я просто хотела, чтобы Андрей меня приревновал! Я расстроилась, когда потеряла его на Пери Носе. Я думала, он с тобой ушел. Что ты опять с ним… мудришь.

– Я с ним мудрю?! Я же тебе пообещала, что больше никаких экспериментов проводить не буду, не буду провоцировать тебя понять, влюбилась ты в него или нет! А ты мне не поверила? Ты мне не доверяешь! А еще подруга, называется!

– Прости, прости, Свет! Я не знаю, как так вышло. Я же никогда ни в кого не влюблялась, я понятия не имею, что такое отношения, как они начинаются, как себя вести. И потом, – Злата решила, что лучшая защита – нападение: – И потом, ты ведь мне не сказала, что тебе Лешка нравится. Если бы я знала – я бы ни в жизнь к нему вчера не подсела. И вообще, кто из нас кому не доверяет?

– Как ты ловко все вывернула! Вечно ты вывернешься. Со своей дурацкой логикой. Вроде все правильно говоришь, гладко, а осадочек какой-то препротивненький.

– Какой осадочек, Света, ты о чем?!

– Ты у меня Лешку старательно уводишь, а сама даже признаться в этом не хочешь! Кишка тонка? – не отступала Света.

– Да в чем признаться? Мне Андрей нравится!

– Ага.

И обе замолчали. Света демонстративно поднялась и направилась в лес за дровами. А Злата осталась у костра в размышлениях. Она понимала, что правда в словах подруги была, только не могла сообразить, как так вышло, что ей нравится Андрей, а большую часть времени она проводит с его другом…

Когда Света вернулась, Злата сделала попытку примириться:

– Свет, ну ладно, ну что ты. Я ведь и правда ничего плохого не хотела. Мне Андрей нравится. И – так и быть, признаюсь – ты была права. Помнишь, тогда, когда легенду про бесиху рассказала? И ты еще сообщила, что она может судьбу предсказать? Я ведь тогда спросила ее, что со мной будет в этом походе, а она ответила. Она ответила! Я тебе сразу не сказала про это, потому что не могла признать, что мистика существует, я ведь в нее не верила. А теперь верю! Благодаря тебе. Ты изменила меня. Спасибо тебе, Свет. И знаешь, что мне сказала бесиха? Она сказала, что я влюблюсь. Я ясно слышала. До сих пор не верится, но ведь это правда.

– Что она сказала? «Ты влюбишься»? Да? А в кого, не сказала?

– Нет, не сказала.

– Ну Ларка и дура!

– Ларка? А при чем тут Ларка?

– При чем, при чем… Это я Ларку подговорила спрятаться у начала расщелины и, когда ты подойдешь со своим вопросом, сказать страшным голосом: «Ты влюбишься в Андрея», – буркнула Света, не глядя подруге в глаза.

– Что?!

– Что слышала!

– Ты Ларку подговорила? Как ты могла! А ведь я тебе поверила! В легенды во все поверила! В бесиху! А ты… ты… Ты меня обманула! – Ларка чувствовала себя злой и обиженной.

– А вот я как попой чувствовала, что ты, как тебе ни внушай, что влюбиться надо в Андрея, все-таки в Лешку моего втюришься. И что мне было делать? Ждать, пока бесиха с тобой заговорит? Да она не со всеми говорит! Кто ты вообще такая, чтобы с тобой богиня Туонела заговорила? Ты ведь в нее даже не верила тогда! Вот и пришлось Ларку подговорить. А она, дура, забыла добавить, что в Андрея. А ты, наивная, и поверила. Даже не заметила, как я все время на часы поглядывала. Я ведь с Ларкой договорилась, что я тебя через полчаса приведу, и именно через полчаса она должна была тебя ждать, спрятавшись за плитой.

– Может быть, я и дура, только я – честная! Я не вру тем, кого люблю! Не обманываю их! Не строю коварные планы и не плету интриги!

– Ой, кто бы говорил! А кто только что признался, что вчера подсел к Лешке, чтобы Андрей приревновал? – ехидно напомнила Света.

– Я?.. – растерялась Злата.

– Или ты все-таки хитрой лисой Лешеньку моего пыталась охмурить?

– Да не было этого!

– И ладно, хоть бы ты в него влюбилась без ума. Я что – враг тебе? Нет, я бы все поняла и ушла бы в сторону. А ты так, от нечего делать, то с Андреем купаешься, то с Лешкой на закат любуешься. Тебе одного парня мало! Тебе всех надо себе загробастать!

– Это неправда! Неправда! Неправда! – крикнула Злата и почувствовала, как слезы набежали на глаза.

Разговор у них получался какой-то… неприятный. Глупый. Ненужный. Что они делили? Парней? Как парней можно делить? Парни – это ведь не шоколадка! Зачем они ссорились, оказавшись вдвоем на дальнем мысу без палатки, еды, связи? Разве ругаться им надо было? Злата в ужасе схватилась за голову.

Солнце медленно, но верно клонилось к горизонту. Облака окрашивались в разные цвета. Снова закат на Онеге являл себя во всей своей красе. Как бы Злата ни была испугана, раздосадована, сбита с толку событиями, руки сами полезли за фотоаппаратом…

– Мы не там развели огонь! – крикнула Злата, возвращаясь с берега. – Его скрывают деревья! Давай, живее, пока совсем не стемнело, тащим дрова вниз, к воде. Я там присмотрела подходящее место.

Вдвоем они быстро разожгли новый костер. Небо у воды еще было розовым, на западе сияла Венера, но уже было понятно, что через несколько минут станет совсем темно. Темно и страшно…

– Свет, а может, ты и про душу все придумала? Может, ты тоже Ларку подговорила?.. – осторожно поинтересовалась Злата.

– Ларка тут ни при чем. Не хочешь – не верь. Мне уже надоело тебя и всех остальных убеждать в том, что вы и сами прекрасно видели, слышали и знаете.

– А сейчас мы в безопасности? Душа ведь не может перебраться через реку за нами?

– Не хочу тебя разочаровывать, но для души не важно, земля, вода, воздух – она везде перемещаться может.

– И зачем я тебя об этом спросила?

Света промолчала. Замолчала и Злата. И тут вдруг ее осенило…

– Светка! Мы обе – дуры!

– Что?

– Пока было светло, нам надо было не отношения выяснять, а шалаш какой-нибудь построить из веток. Ведь скоро станет совсем холодно, а спальников у нас с собой нет!

– Черт! – тут же схватилась за голову Света. – Точно! А что теперь делать?

– Может, попробовать хоть немножко веток еловых наломать, сделать лежбище у костра? А то ведь пэжэ не поможет?

«Пэжэ» – так с Ларкиной подачи подружки называли квадратные коврики из вспененного материала, которые туристы носят на поясе, а при надобности опускают ниже и садятся на них. Расшифровывалось это, правда, не очень благозвучно – «поджопник», но Злата уже привыкла.

Подружки отчаянно ломали, подрезали ножом, вырывали с корой еловые ветки. Почти на ощупь. Стараясь не думать о том, что, возможно, им придется провести здесь ночь.

– Может, по конфетке съедим? – предложила Света, когда они вернулись к костру.

– Давай. А то уже желудок сводит, – согласилась Злата.

Боже, какой вкусной ей показалась конфетка «Коровка», самой вкусной на свете!

– А у наших там, наверное, макароны по-флотски… – не удержалась Света.

– Наши там уже давно на ушах стоят! И, пожалуйста, давай не будем говорить о еде.

Обе замолчали. Злате вдруг показалось совсем неважным, нравится она Андрею или нет, и вообще вся эта история с любовью в походе. Она прямо кожей чувствовала, как там, на том берегу реки, сходит с ума ее сестра Ларка, как перепугались все остальные. И это был реальный, самый настоящий, не мистический страх. Страх за их жизни.

Но ведь с ними же ничего не случится! Ничего! Ведь на дворе двадцать первый век! В двадцать первом веке глупо сгинуть в лесах, замерзнуть, умереть с голоду, попасться на завтрак медведю или волку! Ведь кругом Интернет, сотовая связь, туристы. Ведь они всего в каких-то ста километрах от дома…

Но минута проходила за минутой, потом они сложились в очередной – восьмой по счету – час на Гажьем мысе. И ничего не менялось.

– А почему этот мыс называется Гажьим? – спросила Злата, чтобы хоть о чем-нибудь поговорить.

– Гады – так бабушка называла змей. Наверное, не одна она… – откликнулась Света.

– Здесь змеи?!

– Они ночью спят.

– Какой кошмар, однако, какой кошмар! – неожиданно для себя выдала Злата.

Света улыбнулась:

– Ага, научилась от меня!

– Но ведь правда кошмар…

– А речка называется Черной…

– И вот зачем ты это сказала? Про речку я не спрашивала!

– Так, для общего развития.

– Только не надо снова про Стикс и царство мертвых! – попросила Злата, но было поздно: ей тут же вспомнились все страхи предыдущих вечеров.

Она сидела лицом к воде и спиной к лесу, стараясь не думать о том, что и кто может прятаться в зарослях. Ночью лес снова казался ей страшным… Злата невольно обернулась и уставилась в темноту за спиной.

– Нет тут никого, не бойся. Я чувствую, – попыталась успокоить ее Света.

– Хорошо бы…

– Будем спать устраиваться?

– Кто-то одна. Вторая должна за костром следить, а то замерзнем. Ложись ты. Я точно не смогу уснуть, – предложила Злата.

– Я – с радостью! Я…

И тут вдруг Злата услышала звук…

Она замерла, покосилась на подружку. Но Света, судя по напряженной позе, тоже его слышала. Чужеродный, странный, страшный… Приближающийся…

У Златы снова мурашки побежали по коже… Неужели?..

Но Света уже вскочила на ноги и закричала:

– Мы здесь! Мы здесь!!!

День 7

Настоящее чудо

Злата стояла в лесу. В темном, зловещем. Откуда-то наползал туман. Она отошла от костра на каких-то пару шагов, но теперь, как ни крутила головой, ни малейшего проблеска огня углядеть не могла. Только черные-черные в темноте стволы сосен, тянущиеся к ней корявые ветви…

Треск. Шаги. Дыхание. Тяжелое, как будто дышит большой человек, или животное, или… Злата отчаянно пыталась определить источник звука. Где?! Справа? Слева? Сзади? Она чувствовала, как в крови бурлит адреналин, как напряглись все мышцы. Бежать! Но куда? Куда?!

Снова движение рядом. И голова отключилась. Она уже бежит по темному страшному лесу, напролом по кустам, запинаясь о кочки, а кто-то невидимый гонится за ней, кто-то страшный, большой, безжалостный…

Злата пытается кричать, но звук не может вырваться из горла. Туман становится вязким, он опутывает ее, сковывает движение. А кто-то страшный уже совсем рядом. Злата спиной чувствует, что он готовится к последнему прыжку, за которым…

Злата проснулась в холодном поту и долго не могла поверить, что она лежит в палатке в своем стареньком спальном мешке, а рядом спокойно посапывает Света. Злата посмотрела на часы – 10 утра, прислушалась: в лагере тихо. И тут же она вспомнила все события вчерашней ночи. Как они с подружкой, перепуганные до смерти, услышали какой-то звук. Как Света первая догадалась, что это шум двигателя моторной лодки. Как они кричали, махали руками. Как из лодки к ним кинулись Ларка с Наташей, злые и радостные одновременно.

А потом их ругали, ругали, ругали. Уже в лагере все дружно: и Ларка, и Наташа, и Дима с Костиком, и Андрей с Лешкой. Сбиваясь, рассказывали, как они чуть с ума не сошли, когда поняли, что подружки пропали, а телефоны у них не отвечают. Как, разделившись, бегали по всем мысам-Носам, на маяк, в заброшенную деревню. Как подняли на ноги всех попавшихся на глаза туристов.

Злата же со Светой слушали-слушали и… разревелись. Разревелись, как дети. То ли напряжение, скопившееся за вечер, нашло выход, то ли старшие выглядели такими злыми, что единственным спасением от порки было искреннее раскаяние и плач, то ли они сами вдруг по-настоящему осознали свой дурацкий поступок и испугались задним числом. И дальше все перестали ругать их и ругаться друг с другом, а, наоборот, стали успокаивать, кормить вкусной рисовой кашей со сгущенкой.

Сейчас, лежа в палатке и прокручивая минувшие события в голове, Злата вспомнила еще один интересный нюанс – сбивчивый рассказ сестры о том, как в тот момент, когда она уже отчаялась найти Злату, уже напредставляла себе «рожки да ножки», к ней вдруг из леса вышел какой-то парень. Парень как парень, возраста ее меньшой, и сказал, что видел, как две подружки были на мысе Кладенец, потом пошли к речке Черной, а там, в устье, стояла яхта…

И тогда уже, когда все прибежали к реке, они увидели костер на том берегу. К тому моменту с ними носился еще с десяток заскучавших туристов, скорее обрадовавшихся неожиданному развлечению, чем реально переживавших о судьбе двух пятнадцатилетних девчонок. Кто-то из них сказал, что они попадали на Бесов Нос из Каршева, что выше по течению реки, наняв местного лодочника, и у них есть номер его мобильного. Разбудили лодочника, и именно он вывез подружек с Гажьего мыса. Злату последние подробности не волновали, она сгорала от любопытства: что это за парень, который видел, что они пошли к Черной речке? Ведь они никого не встречали на своем пути…

Чем больше она думала о нем, тем острее чувствовала: все это неспроста. То ли место действительно было мистическое, и у нее обострились паранормальные способности, то ли логика, как обычно, подсказывала решение, но Злата знала: этот парень – разгадка не только их счастливого спасения, но и часть какой-то большой тайны, которая все эти дни не давала им спать спокойно.

Не в силах мучиться от любопытства одной, она растолкала Светку.

– Свет, вставай, поговорить надо!

Та недовольно продрала глаза:

– Что? Кто? Который час?

– Одиннадцать почти. Просыпайся!

– Какой кошмар, какой кошмар, однако.

– Просыпайся!

– Мы легли в четыре!

– Ну и что! Мне кажется, я стала понимать…

– Что ты стала понимать?

– Помнишь, Ларка вчера про парня рассказывала? Который сказал, где мы?

– И?

– Мы должны его срочно найти!

– Зачем?

– Надо!

– Хватит с меня парней в эту поездку. Я их всех ненавижу.

– Почему? – удивилась Злата.

– Потому что от парней – одни проблемы, – буркнула Света и, к большому неудовольствию подруги, положила на голову свитер, служивший ей подушкой: – Я буду спать!

Злата же уже точно не могла заснуть, она вылезла из палатки и отправилась к озеру умываться и набирать воду в маленький котелок, чтобы натаскать воды в большой и поставить вариться кашу.

Все собрались в кучу часам к двенадцати. Вчера, выпустив пар – отругав подружек, старшие договорились с утра к этому разговору не возвращаться – не портить последний день в Заонежье, а радоваться ему и наслаждаться. Только, несмотря на отличную погоду, как-то это не очень получалось: все и разом заговорили о том, что неделя пролетела, не успели и оглянуться, что уезжать не хочется, но надо, что привыкли к этому месту, а в городе ждет осень и учеба.

Слушая вялые страдания, Злата вдруг вспомнила еще одну подробность ночи: то, как вел себя Лешка. Как вел себя Лешка с ней.

Вроде бы как все, да не так. Ругал, конечно, но при этом такая тревога о них обеих и о ней, Злате Новиковой в частности, звучала в его голосе… Тревога, забота и… И что-то еще очень важное, чему Злата пока еще не могла подобрать название. Успокаивал он ее очень мило – робко поглаживая по плечу.

Чем больше вспоминала эти подробности Злата, тем больше ей начинало казаться, что Света права. Права в том, что… В чем? Ведь не она, Злата, заигрывала с Лешкой! А, получается, он с ней? И именно поэтому, как бы она ни хотела оказаться рядом с Андреем, рядом с ней все чаще оказывался его друг…

От этой мысли Злата даже вспотела. С ней заигрывал Лешка? ОНА ЕМУ НРАВИЛАСЬ?! А как же Андрей, а как же план Светы? А как же Света, которой нравился Лешка? Почему все вышло совсем не так, как они себе напридумывали? И, главное, что теперь было со всем этим делать?

«Ты ведь наверняка обратила внимание, что Лешка – он хороший, добрый, заботливый, а Андрюха – лентяй и раздолбай, ему бы только от работы слинять. Много он работы в лагере делает? Ему бы только пожрать, а готовить, мыть посуду и ходить за дровами должны другие. А Лешка – не такой! Он трудолюбивый, он не такой эгоист, как Андрей», – вспомнила Злата слова подруги. А ведь и правда! И как она сама это не заметила? Лешка был гораздо лучше Андрея. В лесу он чувствовал себя как дома. Отлично ориентировался на местности, умело разводил костер, всегда молча брался за работу. Рядом с ним было надежно и уютно. А Андрей только и умел, что насмехаться надо всеми да глупые и не всегда смешные истории рассказывать. И что, получается, ей нравился Лешка, а не Андрей? Но как же теперь признаться во всем Свете?

Пока Злата мучительно размышляла обо всем этом, остальные сговорились сходить еще раз на Бесов Нос. Во-первых, поблагодарить всех, кто помогал в поисках подружек (какой бы мотивацией это ни было вызвано), а во-вторых, сделать несколько совместных фотографий. А то отдыхали все вместе, а ни одного общего фото нет – ничего и на память не останется.

– Златка! Не сдох у тебя еще фотоаппарат, в смысле, аккумуляторы? – поинтересовался Костик.

– Нет, кажется, нет, можно сделать несколько снимков, – не сразу откликнулась та, с трудом отвлекаясь от своих мыслей.

– Тогда вперед!

Сказано – сделано.

Дядя Толя, тетя Лена и их дети – Аня и Вадик – сидели в своем лагере у костра.

– А, потеряшки! – радостно приветствовали они подружек.

Пришлось им вкратце рассказать, как Злата и Света оказались на Гажьем мысу. В большом котле варилось какао, а потому вся компания охотно приняла приглашение позавтракать еще раз.

Поблагодарили и остальных, кто помогал в поисках.

Вернулись к дяде Толе и тете Лене и попросили их сделать несколько снимков. И минут тридцать старшие и младшие старательно позировали рядом с бесом, сомом и выдрой по отдельности и все скопом, предпринимая попытки уместиться в кадр рядом со всей триадой.

– А давайте залезем на маяк, – предложила Света, когда все вдоволь нафотографировались. – А то мы там и не были…

– Давай! – радостно откликнулись остальные.

Злата же кинулась к сестре: в своих размышлениях она совсем забыла про таинственного парня, который спас их, сообщив, что видел подружек у Черной речки. Но Ларка отмахнулась: у нее вовсю завертелись отношения с Димой, а потому ей было не до сестры.

Злата беспомощно огляделась по сторонам: кто мог утолить ее любопытство? И тут же рядом заметила Лешку, который сам предложил:

– Может, ну его, этот маяк, посидим на берегу?

– Да, давай! – радостно согласилась Злата.

Лешка – вот кто мог толково рассказать про неизвестного героя!

Они подошли к самой воде, щурясь от солнечных бликов. Злата искала место, где было бы удобно посидеть, поговорить, как…

– Злата… – почему-то охрипшим голосом сказал парень, подходя к ней почти вплотную.

И не успела она спросить «что?», как… Как он ее поцеловал.

ПОЦЕЛОВАЛ!

Точнее, попытался. Потому что она быстро оттолкнула его, не успев толком сообразить, что происходит.

– Прости! – быстро заговорил Лешка. – Это мне Андрюха сказал, что надо выбрать момент и поцеловать. Чтобы не мучиться. Что девчонкам это нравится, когда сразу действуют. А мне казалось, я тебе нравлюсь. Ты же сама позавчера села ко мне. И я подумал… – тут он окончательно растерялся.

– Андрей – дурак! – У Златы почему-то подкосились ноги и бешено забилось сердце. – Нельзя кидаться на едва знакомого человека. Девчонки это вовсе не любят!

– Я тебе не нравлюсь? – упавшим голосом спросил Лешка.

И тут Злата почувствовала, что краснеет. Но ответить что-то надо было.

– Нравишься, – опустив глаза, прошептала она.

– И ты мне, – так же шепотом ответил он.

«Парни, оказывается, тоже не знают, как вести себя, когда им нравится девчонка! Они тоже мучаются, страдают, ищут, с кем бы посоветоваться! Они так же теряются, краснеют и бледнеют, как девчонки!» – как только эта мысль пришла Злате в голову, ей тут же стало легче. Не только она чувствовала себя дура дурой, но и Лешка тоже! И Злате тут же стало с ним как-то проще. И свободнее. И радостнее.

Несколько секунд они простояли в замешательстве, не зная, как себя вести дальше.

– Ты хочешь, чтобы я была твоей девушкой? – брякнула Злата первое, что пришло ей в голову, и тут же испугалась: наверное, парень должен первым заговорить об этом.

– Да. А ты?

– Да.

– Хорошо, что ты первая сказала об этом. Я не знал. В смысле, не знал, как сказать.

И снова все перепуталось в голове Златы, а потом… А потом распуталось и стало на свои места.

Она вдруг поняла, что из всех парней в их компании ей было легко и просто только с Лешкой. Ей было с ним интересно! Интересно было слушать его про живопись, картины и делиться с ним своими воззрениями на фотографию. Интересно разговаривать о заблудших душах и вместе пугаться мертвых детей. Ей было комфортно с ним готовить еду на весь лагерь и вообще заниматься какой-то совместной деятельностью. Она всегда была уверена, что он не посмеется над ней, а, наоборот, поддержит в любом почине. Может быть, так и начинается настоящая любовь, настоящие отношения? Ты просто понимаешь, что тебе с кем-то интересно и комфортно быть рядом?

– Ты мне сразу понравилась. Как увидел тебя в этих дурацких камуфляжных штанах мешком, – сказал Лешка.

Они, не сговариваясь, уселись на гранитный выступ и свесили ноги к воде.

Злата не обиделась, а рассмеялась:

– А я себя чувствовала такой крутой в этих штанах, как героиня боевика, только пары пистолетов не хватало.

– А я старательно не брился, чтобы выглядеть брутальнее в твоих глазах, а потом посмотрелся в зеркальце Ларки и понял, что вместо суровой щетины у меня какие-то невнятные клочки отросли. И побрился.

– Да, я как-то обратила внимание на твою щетину, но я решила, что ты просто решил расслабиться, слиться с природой. Не сказать, чтобы тебе это шло, но и не портило.

– А ты еще изо всех сил старалась казаться взрослой, не верить в Светкины россказни.

– Ты тоже старался, но у тебя ничего не выходило. Ты вел себя, как мы, хотя ты и старше.

– Не выходило, да? Эх, все пропало, – картинно вздохнул Лешка.

– Наоборот, все появилось, – улыбнулась Злата.

Она украдкой разглядывала парня, сидящего рядом с ней. И только сейчас заметила, что глаза у него – карие, волосы – почти черные, строгий тонкий нос с легкой горбинкой. Только сейчас поняла, что Лешка – красивый. С ямочками на щеках. Похожий на древнего римлянина, со взглядом и осанкой патриция. Настоящий принц, одним словом.

Незаметно она тоже приосанилась: выпрямила спину, развела плечи. Убрала выбившуюся из-под «краба» прядь. Трудно быть красавицей, когда неделю ты толком не моешься, но ведь главное – это внутренняя красота!

– И что мы теперь будем делать? – спросил Лешка.

– А надо что-то делать? – растерялась Злата.

И тут же вспомнила про Свету.

– Ой! Что же делать?! Ведь ты нравишься моей подруге!

– Я?

– Да! Я не должна с тобой встречаться!

– И что, ты сейчас возьмешь и уйдешь? – растерялся Лешка.

– Нет, я не могу! – вырвалось у Златки само собой. – А как же быть?

И тут она вспомнила слова подруги: «И ладно, хоть бы ты в него влюбилась без ума. Я что – враг тебе? Нет, я бы все поняла и ушла бы в сторону».

– Леш! Света сказала, что если она увидит, что у нас все по-настоящему, то она сможет это принять!

– Значит, надо ей срочно доказать, что у нас все по-настоящему!

– Как? Ведь она же на маяке, – не поняла Злата.

– С маяка далеко видать вокруг… – с этими словами Лешка осторожно потянул ее к себе.

Внутри у Златы все пело и плясало: она поцеловалась с парнем! С самым лучшем парнем на свете! У нее теперь есть свой парень! Это было так удивительно, что ей самой верилось в это с трудом. И только Лешка, шедший всю дорогу до лагеря рядом, крепко державший ее за руку, помогал ей поверить в реальность происходящего.

И как она сразу не поняла, что тот, кто создан в этом мире для нее и для кого она пришла в этот мир, рядом? Как она могла смотреть на какого-то Андрея? Как она могла не понять саму себя, не разобраться в своих чувствах? Слушала выдумки Светки и верила им, вместо того чтобы слушать свое сердце. Но как же хорошо теперь, что все разрешилось и встало на свои места. Сбылось предсказание бесихи, пусть даже в ее роли и выступила Ларка. Как же это здорово – идти с парнем за руку! По красивому, по-осеннему уже яркому лесу, по песочному пляжу со сказочными корягами, отполированными водой до серебристого блеска. Украдкой поглядывать друг на друга и улыбаться.

Старшие же, конечно, не преминули над ними подшутить, но ни Злата, ни Лешка даже ухом не повели: пусть смеются. Они сами-то, наконец разобравшись в своих отношениях, разбившись на две крепкие пары, выглядели ничуть не умнее со стороны. Построили из себя взрослых, а потом тоже взялись за руки да и перестали совать нос в чужие дела.

Света же, как и обещала, сама подошла, отозвала в сторону и прямо сказала:

– Ладно, вижу уже, что у вас все серьезно. Рада за вас. Может, так и правильнее, а я свою любовь к Лешке только придумала… А Андрей, Андрей тебе совсем не нравится?

Несмотря на слова подруги, Злата все равно чувствовала себя неловко из-за того, что у них с Лешей все получилось, а Света осталась одна, хотя и была уверена, что та сможет принять случившееся, не будет злиться и обижаться на них обоих. «Еще не хватало от парня к парню кидаться!» – фыркнула та.

«Бесиха, Туонела, ты же – женщина, ты же в душе – тоже девчонка, ты же понимаешь все и все видишь! – взмолилась про себя Злата. – Пусть Света тоже встретит своего принца, своего героя, пусть они тоже полюбят друг друга. Срочно!»

В лагере все шумно взялись за приготовление еды. Злата не могла не заметить, что Андрей и правда ловко слинял куда-то под предлогом «срочно позвонить родителям», лишь бы не трудиться со всеми. И обрадовалась, что не ошиблась, не влюбилась в Зотова, а выбрала себе настоящего героя! Ведь так весело и увлекательно было делать что-то вместе. Всем вместе. Чтобы потом всем было тепло от костра, вкусно и сытно – от еды. Быть лентяем-нахлебником – такой сомнительной выгоды она не могла понять.

Незаметно стало темнеть: за всеми волнениями, благодарностями, выяснениями, прощаниями и разговорами пролетел день. Ларка в торжественной обстановке выдала всем по огромной шоколадной медали за то, что «все достойно выдержали испытания и тяготы похода и показали себя настоящими героями». Дима и Костик, которые на костре в отдалении с час варили какое-то таинственное варево, гордые собой, притащили его к костру:

– Внимание! Безалкогольный глинтвейн в честь окончания похода.

Злата принюхалась. Пахло ванилью, корицей, еще какими-то специями.

– Давайте выпьем за… – начал Костик, но Наташа его перебила:

– Любовь!

– …к природе! – продолжил Дима.

– И ко всему живому! – добавила Ларка.

– Ко всему живому и к людям в частности, – уточнила Наташа.

– И за любовь к неизвестным сущностям! – не смогла удержаться Света.

– Иными словами… – снова попытался взять инициативу в свои руки Костик.

– За любовь! – теперь уже перебили его все хором и сомкнули кружки.

Глинтвейн оказался вкусным. Злата сидела у костра, привалившись к Леше, и чувствовала, как миллионы теплых щекотных золотых рыбок разбегаются по ее сосудам. Ощущение было легким и приятным. Она смотрела то на Диму, который расчехлял гитару, то на розовое небо над соснами, на первые появляющиеся в небе звезды. Вот она – та самая романтика, ради которой стоит тащиться двадцать километров по бездорожью! Костер, хорошая компания, гитара, вечер, стремительно переходящий в ночь, бормочущее что-то свое озеро за деревьями…

  • Все напоминает о тебе, а ты нигде.
  • Есть только мир, который вместе видел нас
  • В последний раз.

Злата кинула быстрый взгляд на Андрея и улыбнулась одними уголками губ. А ведь и правда все вышло, как она загадала несколько дней назад. Песня не соврала! Она сказала все как есть! Мир, Заонежье, видел их вместе с Андреем, например, купающимися, но… в последний раз.

  • Время пройдет, ты забудешь все, что было
  • С тобой у нас, с тобой у нас.
  • Нет, я не жду тебя, но знай, что я любила
  • В последний раз, в последний ра-а-а-аз.

Может быть, она и не любила Зотова по-настоящему, но надумать себе всяких глупостей успела. Но пустые фантазии – это в последний раз.

  • Все напоминает о тебе.
  • Все напоминает о тебе.
  • Все напоминает о тебе.

Но скоро – не будет напоминать. Потому что у нее есть ее Лешка. Как же все-таки…

И тут раздался треск.

Явный, четко слышимый треск невидимого кого-то в темноте, за кругом света.

Нечто, заблудшая душа снова пришла за ними! А ведь они уже успокоились, расслабились, забыли про нее! Злату снова прошиб холодный пот. Она инстинктивно вцепилась в Лешку, но…

Тот стремительно рванул в темноту:

– Стой!

Злата поднялась с земли, на которую грохнулась, лишившись опоры. Растерянно посмотрела на остальных. Но те, так же как она, ничего не успели сообразить. Как вдруг после недолгого шума раздались шаги, к костру вышли Лешка и заблудшая душа в теле очень даже симпатичного парня.

– Привет! – спокойно сказал парень и отцепил от себя руку Лешки.

– Я раньше спортивным ориентированием занимался. От меня не убежишь! – похвастался тот.

– Я и не собирался.

– А, Миша, – пришла в себя Ларка. – Садись к костру.

Парень уселся с ними рядом.

Злата вопросительно посмотрела на сестру.

– Это Миша, это он вчера сказал, что видел вас у Черной речки, это благодаря ему мы вас нашли.

Так это был он – таинственный спаситель! Злата во все глаза смотрела на новенького.

– Ты следил за нами? – задала Света вопрос, который вертелся у Златы на языке.

– Да я… – замялся парень.

– Это и есть наша заблудшая душа, – пояснил Лешка. – Я вчера сложил два плюс два. Это он пугал нас вечерами.

– Ах ты, сволочь! – тут же возмутился Андрей. – Да тебе за это хороших люлей надо навешать!

– Тихо, тихо! – прикрикнул на него Дима и спросил у Миши: – Это правда, это ты пугал наших мелких?

– Я их не пугал.

– А что ты делал?

– Я… Просто наблюдал. Я тут с батей и с братом. Мы недалеко от вас лагерь поставили. Раньше вас. А потом вы появились. В первый же день Света со Златой купаться пошли, верещали так, что я не выдержал и пошел посмотреть, кто там.

– Вода была холодная, – буркнула Злата, чувствуя, что краснеет: ужас-то какой, они ведь тогда купались голые…

– Значит, ваш лагерь рядом. Почему же мы тогда ни разу на вас не наткнулись?

– Потому что мы умеем ставить лагерь так, чтобы никто нас не заметил, если мы этого не хотим, – похвастался Миша.

– Что за детские игры в партизанов! – фыркнул Костик.

– Подожди, лагерь – это мелочь, ты скажи, зачем ты наблюдал за нами? – спросил Леша.

– Он с головой не дружит, вот и прикалывался по-дебильному, пугая нас! – встрял Андрей.

– Я… – Миша долго собирался с духом, а потом… – Я… Мне Света понравилась. Я хотел с ней познакомиться.

Ух ты! Злата чуть не подскочила. Во дает! Признаться вот так, при всех, что тебе кто-то нравится, – это, в ее глазах, было настоящим героизмом. Она посмотрела на подружку. Та сидела смущенная: Миша давно наблюдал за ней, а она-то видела его в первый раз. Интересно, каково это, когда появляется кто-то и громко заявляет, что ты ему нравишься?

– И поэтому надо было пугать нас всех? – не отступал Андрей. – Только ты нестрашно пугал. По-дурацки.

– Ладно, видели бы вы себя со стороны, герои, – огрызнулся Миша.

– Может, ему все-таки навалять?

– Не надо, – снова встрял Дима. – А зачем пугал-то?

– Да не пугал я! Они сами кого хочешь напугают своими рассказами про души, ведьм, мертвых детей.

– А что не подошел к костру, не вышел из сумрака?

– Я… – Миша замялся. – Я пытался понять, какие у кого с кем отношения…

– Что?

– Я поняла! – подскочила Злата. – Он хотел понять, свободна Света или нет, есть у нее парень среди присутствующих или нет.

– Что-то вроде того, – буркнул Миша.

– То есть ты ходил кругами, а подойти боялся? – напрямую спросила Наташа.

– Совсем засмущали парня, – пришел Мише на помощь Дима. – Отстаньте уже, а?

Все тут же посмотрели на Свету. Та, казалось, покраснела еще больше. Рыкнула:

– Что уставились?

– А она у нас барышня свободная… – не удержалась Ларка.

Теперь уже в компании отчаянно смущались двое: Миша и Света.

– Ага! Получается, не бывает никаких заблудших душ и прочих призраков! – громко заявил Андрей. – А вы мне неделю голову морочили. Детский сад!

– Ну, Мишу в каком-то смысле можно назвать заблудшей душой… – улыбнулась Наташа.

– Как там он говорил? «Это мое тело…» В каком-то смысле, он и искал… тело. Которое слишком громко верещит, когда купается, – ухмыльнулся Костик.

– Фу, пошляк! Пошли отсюда! – тут же встряла Ларка.

– Я не умею пошлить отсюда!

Тем не менее Костик послушно встал вслед за Ларой, Наташей и Димой, и все они быстро растворились в темноте.

– А как вы смешно пугались! – улыбнулся Миша, но углубляться в тему не стал: – Ладно, простите, я правда не хотел. Забудем?

– Ладно, забыли, – улыбнулся Лешка и протянул ему руку.

Договор скрепили рукопожатием.

– Пойдем к озеру? – предложила Лешке Злата, и он охотно составил ей компанию. Двинулся за ними и Андрей, но потом понял, что он тут лишний, и свернул куда-то в темноту. Злате даже стало его жалко, все-таки он был не такой уж плохой парень, хоть и лентяй.

Они с Лешей сели на корягу на берегу. Над озером висела желтая убывающая луна и мерцали звезды.

– Знаешь, а мне отчего-то стало грустно… Наверное, потому что я уже поверила в сверхъестественное, в мистику, в чудеса, а тут – бац! – и все нашло свое логическое объяснение. Я вроде бы раньше и сама хотела объяснений, а тут… Что-то во мне изменилось. Благодаря Светке с ее ведьмами, тебе… Ты ведь тоже верил в заблудшую душу?

– Верил. И до сих пор верю. Только она не за нами ходит, а за кем-то другим. Или уже нашла себе тело. Мне нравится жить в мире, в котором есть место чуду. Я не хочу жить в мире, где все можно понять и объяснить, это скучно.

– Знаешь, что я поняла? Я поняла, что даже тогда, когда я была уверена, что все объяснимо, был в моем основном принципе познаваемости мира очень большой подвох… Все можно измерить, рассчитать, понять, даже электричество, но есть одно явление в мире, которому уж точно пока еще никто не нашел объяснения и, мне кажется, не найдет никогда. Знаешь, что это?

– Что?

– Это любовь. Любовь, которую нельзя спрогнозировать, найти, поймать, придумать, рассчитать. Нельзя влюбиться в кого-то по желанию или по желанию влюбить кого-то в себя. Любовь нельзя объяснить. Это… Это чистой воды чудо за пределами рационального мира. Откуда она берется? Как? Зачем?

– Точно! Откуда? Как? Я не знаю, и никто не знает, – согласился Лешка. – Почему я влюбился в тебя?

– Почему я влюбилась в тебя?

– Откуда это взялось? Что со мной происходит?

– И я, и я! Я чувствую, что оно происходит, но как, с чего?

Злата с Лешкой посмотрели друг на друга… «Мы объяснились в любви? Что это было?» – быстро подумала Злата. И она была на двести процентов уверена, что ее парень подумал о том же.

А потом снова все собрались у костра. Неизвестно, о чем переговорили Света с Мишей, но выглядели оба по-прежнему немного смущенными, но довольными. Злате одного взгляда хватило, чтобы понять: ее подружка если и не влюбилась с первого взгляда, то очень сильно заинтересовалась этим парнем уж точно. Остальные тоже все поняли, поухмылялись, но никаких вопросов задавать не стали, молча расселись у костра.

– Знаете, о чем я тут подумала, слушая ваши разговоры? – спросила Наташа и сама же ответила на свой вопрос: – Допустим, некие сущности могут прийти в наш мир из своего. Но почему они обязательно будут враждебно настроены по отношению к нам? Может быть, у них тут просто какие-то свои дела?

– Точно, я тоже об этом подумала! – поддержала подругу Ларка. – Может, их полно везде и всегда, просто мы их до этого не видели, не чувствовали? А особенность этих мест только в том, что здесь их присутствие ощущается? А поскольку нам это непривычно, мы и пугаемся?

– А на самом деле они просто другие, и все. У них свои дела. Почему мы все время ждем от кого-то агрессии? – завершил их мысль Дима.

– Мы думали, на нас кто-то охотится, а Миша в итоге нас спас. Ведь если бы он не следил за нами, то не увидел бы, что мы вышли на Черную речку, не сказал бы остальным, и нас бы не нашли, – осенило Злату. – Мы были уверены, что тот, кто следит за нами, несет нам зло, а оказалось – добро.

– Помните, как мы шли из заброшенной деревни и за нами кто-то погнался? – спросила Света. – Так вот, это тоже был Мишка. Только он нас не пугал, а дорогу показал.

– В смысле?

– Ну… Леша вас вел правильно. Я тихонько шел за вами. Мне было интересно проверить свои способности бесшумно ходить: услышите вы меня или нет. Я в Интернете методику скачал и все лето тренировался. Круто у меня вышло? Вы не услышали! И не заметили меня, – не удержался и вместо объяснений начал хвастаться Миша, но быстро взял себя в руки: – Так вот, потом вы растерялись, начали ругаться и собрались пойти в другую сторону. Вот я и пошумел немного, чтобы вы рванули в нужном направлении.

– То есть, типа, мы тебе еще и благодарны быть должны? – мрачно спросил Андрей.

– Да ладно, не стоит.

– То, что мы сочли опасностью, оказалось нашим спасением, – сделала вывод Света.

– Как все сложно в этом мире… – философски заметила Ларка.

– Особенно когда люди сами все усложняют, – сказала Наташа.

– Хорошо все то, что хорошо кончается, – добавил Костик и предложил: – Давайте что-нибудь споем?

– Давайте! Давайте! – радостно откликнулись все.

– Я даже растерялся, – улыбнулся Дима, беря в руки гитару. – А что? Что-то у меня все песни из головы вылетели.

– А давай самое банальное, – предложила Лара.

И он сыграл вступление:

  • Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно,
  • Струна осколком эха пронзит тугую высь.
  • Качнется купол неба – большой и звездно-снежный.
  • Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!

Злата сидела рядом с Лешей, ей хорошо было видно Наташу с Костей, Ларку, влюбленными глазами глядящую на Диму, Свету с Мишей, за которых особенно радовалось ее сердце…

  • Как отблеск от заката, костер меж сосен пляшет.
  • Ты что грустишь, бродяга? А ну-ка, улыбнись!
  • И кто-то очень близкий тебе тихонько скажет:
  • Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!

А ведь и правда, как здорово, что все они здесь сегодня собрались, что Света уговорила ее пойти в этот поход, что Лара с Наташей согласились их взять с собой, что она встретила Лешу, что в подругу влюбился Миша, и пусть мир в целом предсказуем и познаваем, но есть в нем и настоящее чудо – любовь.

Совсем перед сном Злата все-таки не удержалась и пристала к сестре.

– А мне Света все рассказала, – ехидно заявила она. – Как подговорила тебя обмануть меня – прошептать в расщелину предсказание. А ты – сестра называется! – согласилась подшутить надо мной!

– Черт! – Ларка хлопнула себя по лбу. – Точно. Это было в первый день? Светка просила меня подобраться к расщелине и что-то там сказать, а я и забыла. Попроси у нее прощения за меня, а?

И тут Злата озадачилась…

Мария Северская

Мисс тридцать три несчастья

Славка и не заметила, как учебный год подошел к концу. Вроде вчера еще кидалась подушкой в нагло выдергивающий ее из сна будильник, а сегодня спи хоть до обеда, никто и слова не скажет. Хотя глупо, конечно, спать, когда за окном солнце, изумрудная зелень и плюс двадцать пять в тени.

Славка протянула руку и нашарила под подушкой мобильник. Протерла глаза, зевнула. Ноль сообщений и ноль вызовов. Чего и следовало ожидать. Все, кто мог позвонить-написать, еще на прошлой неделе свалили из города – на дачи, море, за границу, в космос. Кто куда, короче. Только она осталась. А все из-за проклятой физики с алгеброй! Ну не любит она точные науки, да и они ее не жалуют, не даются, хоть тресни. И вроде ведь не тупая, просто, наверно, не ее.

Жаль, мама этого не понимает. Увидела дневник с четвертными оценками и даже в лице изменилась. Она-то мечтала о дочери-отличнице, а Славку по некоторым предметам едва до троек дотянули. И это в десятом классе, когда всего через какой-то год поступать в институт.

Правда, по русскому, литературе и истории с географией у нее всегда твердые пятерки, но мама почему-то упорно не желает верить в то, что ее дочь чистый гуманитарий. Твердит, мол, не в кого Славке быть математически недоразвитой. Мол, сама мама училась исключительно на пять по всем предметам – и в школе, и в институте.

Славке так и хочется в такие моменты сказать, что вот и доучилась до того, что осталась одна с ребенком – никому не нужная: ни мужа, ни друзей-подруг, только работа без сна и отдыха.

Славка и не помнит маму в своем детстве, с ней бабушка сидела до пятого класса. А бабушка потом умерла, и осталась одиннадцатилетняя девчонка в доме за хозяйку. С горем пополам все сама научилась делать: и стирать, и убираться, и в магазины ходить, и обеды готовить для приходящей с работы уже под ночь родительницы.

И ведь ни разу не пожаловалась, не посетовала на то, что из-за такой жизни у нее нет никакого свободного времени, одни сплошные борщи, очереди в кассу и грязная посуда. А маму вот, как оказалось, Славка не устраивает. Она, наверно, предпочла бы пустой холодильник, зато дочь, одинаково успевающую по всем предметам. Вот она – вечная несправедливость!

Хотя надо отдать маме должное, еще прошлым летом, после окончания Славкой девятого, она сказала ей: лучше учись, мол, совсем не обязательно превращаться в домработницу, это ты всегда успеешь. На что девушка лишь плечами пожала. И продолжила в том же духе.

Как объяснить маме, что Славка привыкла и стоять у плиты ей намного приятнее, чем решать задачки по алгебре? Ведь пока ты делаешь что-то руками, голова свободна и можно сколько угодно размышлять о дочитанной вчера перед сном книге или услышанном на уроке истории рассказе о лидерах Французской революции.

С лидерами это, конечно, она погорячилась. Чаще их место в ее голове занимают всякие истории про любовь, которые она придумывает себе сама: одну историю в день. Про неизменного прекрасного юношу и ее – Славку. В ее воображении избранник спасает ее от бандитов, дарит роскошные подарки и обещает любить до самой смерти и даже после, в заоблачном мире, куда ушла Славкина бабушка.

– Мирослава, подъем, хватит спать, соня! – В комнату заглянула мама, несмотря на ранний час уже одетая в льняной летний костюм и накрашенная для выхода в свет. И когда она только все успевает?!

– Сейчас всего десять, – заныла Славка. – Можно я еще часок поваляюсь, каникулы же!

– Ни за что! – раздельно произнесла родительница. – Тебе столько всего надо сделать. Знаю я твои валяния. Пролежишь в кровати до обеда и ничего в итоге не успеешь. Не забыла, что в шесть я должна отвезти тебя в Зеленоград?

– В шесть ты обычно еще на работе сидишь, – буркнула девушка.

– Не сегодня. – Мама подошла к не желающей вставать дочери и сдернула одеяло. – Я еще вчера предупредила нашего главного, что уйду пораньше. Так что не отвертишься.

Славка тяжело вздохнула и села, спустив ноги на пол. Провела рукой по торчащим после сна в разные стороны пшеничным волосам, потрясла головой.

– Я там кашу сварила, – сообщила мама, уже стоя в дверях. – Если поторопишься, не придется подогревать. И чтобы в шесть была готова. Поняла?

– Да поняла, поняла, – обреченно проговорила девушка и услышала, как хлопает входная дверь и в замке проворачивается ключ.

Пока умывалась и запихивала в себя пресную пшенную кашу – мама как всегда забыла посолить, – продумывала план на день. Предстояло сходить в магазины – обувной, приобрести кеды, прошлогодние окончательно порвались, и продуктовый – что-то там купить с собой, список мама оставила под магнитом на холодильнике.

Список оказался огромным, и в супермаркет пришлось тащиться два раза. В итоге чуть не забыла про кеды, вспомнила уже после обеда. Схватила с полки первые попавшиеся, толком даже не померив, и только дома обнаружила, что они вовсе не черные, как хотелось, а темно-синие, так что под любимые антрацитовые джинсы не наденешь, придется оставить джинсы дома.

– Вот раззява! – обругала себя Славка и кинула кеды на середину комнаты, куда пятью минутами позже полетели и вещи из шкафа: ветровка, хлопчатобумажный свитер, несколько маек и топиков, джинсовые шорты, легкие брюки, сарафан, юбка, пакет с нижним бельем и носками, старые голубые джинсы с дыркой чуть выше колена – если не знать, что их порвала сама Славка, зацепившись за торчащую из забора во дворе проволоку, можно подумать, что дырка была задумана дизайнером. Босоножки, домашние тапочки и спортивные штаны, в которых в прошлом году ходила на танцы.

– Пожалуй, на месяц мне этого хватит, – задумчиво произнесла девушка, глядя на груду вещей.

Дело оставалось за малым – запихать все в чемодан, в котором еще должно остаться место для толстой тетради, набора ручек, пары-тройки ее любимых книг и ноутбука. Или ноут с собой не брать? Пожалуй, все-таки оставит его дома, в Зеленограде же есть стационарный комп.

Мама, конечно, опоздала, приехала домой не в шесть, а в половине седьмого и сразу набросилась на Славку.

– Вещи собрала? Чего копаешься? Это что? Чемодан? А почему он не застегивается? И где рюкзак? Я же сказала тебе его взять! – И все в таком же духе.

Даже поужинать не успели.

Три часа стояли в пробке на Ленинградском шоссе и слушали, как бибикают водители впередистоящих автомобилей.

«Вот странные люди, – думала Славка, передвигая на экране мобильника цветные шарики, – какой смысл сигналить, когда это ровным счетом ничего не меняет? Можно подумать, сейчас они побибикают, и пробка, как по мановению волшебной палочки, сразу же рассосется».

Маму их положение бесило не меньше, чем соседних водителей, но она не торопилась лупить по кнопке клаксона, терпела, только барабанила по рулю пальцами с перламутровым маникюром.

– Чтобы звонила мне каждый день, – выдала она наконец.

– Ага, – кивнула девушка, не поднимая глаз от экрана телефона. – Можешь и сама иногда мне набирать.

– И буду!

«Вот и поговорили», – усмехнулась про себя Славка.

– И будь добра, веди себя там нормально! – голос родительницы набирал обороты. Она нервничала. Но понять ее было можно – целый день на работе, а теперь еще, вместо того чтобы отдыхать дома перед телевизором, везет непутевую дочь к дальним-предальним родственникам за тридевять земель, в стольный город Зеленоград.

– И дяде Руслану буду звонить, узнавать, как твои успехи. Так что не надейся, что сможешь отлынивать от занятий.

Дядя Руслан был физиком от бога. Гением, как про него говорили. Сто лет назад окончившим МГУ, затем работавшим в НИИ, после несколько лет преподававшим физику студентам, а теперь осевшим дома. На жизнь он по нынешним временам зарабатывал репетиторством, готовил абитуриентов в физико-математические вузы. Вот и с Мирославой согласился позаниматься, бесплатно, конечно, по-родственному. И вариант предложил: пусть девушка поживет месяц в его семье, чего она, в самом деле, будет мотаться из Москвы в Зеленоград? Расстояние хоть не такое уж и большое, но все равно же расстояние. А в Зеленограде и воздух чище, и лес прямо за домом, и пообщаться есть с кем – сразу трое мальчишек, Славкиных четвероюродных братьев, и сестренка, но та не в счет, ей ведь всего шесть лет.

Славкина мама сперва не хотела отпускать дочь так надолго, а потом подумала и согласилась. Не вечно же ее при себе держать, взрослая уже девушка-то. К тому же за ней будет кому присмотреть, а мальчишки, если что, не дадут в обиду, даже если вляпается в историю.

Признаться, вляпываться Славка умела и любила. Мама считала, что это из-за того, что дочь не слишком с головой дружит, не желает задумываться о последствиях своих поступков, руководствуется в жизни примером героев и героинь романтических книг, воображает себя то рыцарем, то прекрасной дамой, то сказочной принцессой. О реальных людях представления не имеет, потому что к шестнадцати годам даже друзьями обзавестись не сумела. Хотя это не совсем так. У Мирославы есть пара школьных подруг – не закадычных, а так – чисто пообщаться на перемене. Еще с девчонкой из соседнего подъезда дружит.

А когда ей выстраивать отношения с людьми, если она все время дома сидит? Да и, признаться, ей куда интересней книгу почитать, чем на дискотеку пойти или в парк погулять, ведь книга дает такой простор для фантазий, а дискотека что?

В классе над ней втихаря потешаются, это для нее не секрет. А все потому, что она, по словам учителей, не от мира сего. Все одноклассницы, даже страшненькая Матюшина, давно с парнями встречаются, опытом делятся, а Славка еще ни разу не целовалась. Скажешь кому – не поверят, засмеют.

Хотя чего тут смешного? Может, она ждет свою единственную любовь, и пусть никто не верит, что в наши дни сказки еще воплощаются в жизнь, главное, что Славка убеждена: это так.

Мама с трудом втиснула машину в крохотный промежуток между стеной трансформаторной будки и чьим-то крутым внедорожником.

– Вылезай. Приехали, – сказала она, заглушая мотор.

– И как ты это себе представляешь? – осведомилась дочь, оглядывая через стекло пассажирской дверцы находящуюся в десятисантиметровой близости глухую стену.

Мама кивком указала на свою дверь.

Дальше последовал сложный акробатический этюд, и вот уже Славка вместе с родительницей тянет из багажника свой неподъемный чемодан.

Она и раньше бывала в этом доме. Дважды. Первый раз лет в девять. Тогда четвероюродные братья учили ее кататься на роликах – старых, еще советских, четырехколесных. Они возили ее по длинному коридору и огромным комнатам, поддерживая с двух сторон под руки, а она громко смеялась и норовила упасть – больше от хохота, чем от страха.

Второй раз они приезжали с мамой этой весной – на день рождения бабушки. На самом деле бабушкой она Славке не была – по крови, во всяком случае, но Славка иначе ее не называла. Не важно ведь, кем человек тебе приходится по генеалогическому древу, важно, кто он для твоей души – родной или чужой, близкий или далекий. Так вот, эта бабушка была самой что ни на есть родной, почти такой же, как умершая мамина мама.

Тогда, прошлой зимой, в этом доме Мирослава впервые увидела Его. Вадима…

Как многодетным, тете Тане и дяде Руслану государство выделило жилплощадь – две квартиры в новом доме – огромную четырехкомнатную, в которой и обитало семейство, и примыкающую к ней однушку, где обосновались приехавшие из далекого города их родственники – Вадим, его младший брат и его родители.

Странно, что раньше Славка никогда с ним не пересекалась. Даже в Крыму у бабушки, куда она вместе с детьми дяди Руслана и тети Тани ездила каждое лето. Вадим всегда приезжал или после того, как она уезжала, или уезжал перед тем, как она сходила с поезда.

Весной, в прошлый свой приезд, Славка и не ждала, что он обратит на нее внимание. Шутка ли – ей шестнадцать, ему двадцать три. Девчонка и взрослый мужчина со сформировавшимся характером, престижной работой и наверняка бурной личной жизнью. Ведь не бывает так, чтобы у такого красавчика и не было девушки.

Но он обратил. Весь день не отходил от нее ни на шаг, говорил комплименты, шептал на ушко нежные слова. Славка совсем потеряла голову, и все, чего она теперь хотела, – это задержаться в этом доме подольше, дать возможность своей сказке стать реальной, ощутимой, как этот парень, до которого она могла бы дотронуться рукой, если бы только осмелилась.

Вопреки ожиданиям, мама разрешила дочери остаться до завтра, взяв с Вадима обещание, что вечером он проводит Славку домой. И весь остаток дня девушка провела как во сне – говорила с ним, сидела рядом, тесно прижавшись к его горячему боку, а его рука по-хозяйски покоилась на ее талии.

В какой-то момент ей показалось, что еще немного, и он ее поцелует, но этого не произошло ни в этот день, ни в следующий.

Вечером воскресенья Вадим, как и обещал, отвез Славку домой. И даже чаю попил на кухне их с мамой квартиры. А затем попрощался и ушел.

Всю неделю девушка не отходила от телефона – ждала, когда он позвонит. Вадим должен, просто обязан был с ней связаться, но почему-то не делал этого. Не нашла она его и в сети на всяких социальных сайтах.

К следующим выходным ее настроение прочно сравнялось с нулевой отметкой.

Славка пыталась придумать оправдания своему возлюбленному, через месяц их скопилось столько, что девушка сама запуталась, заплутала между вполне жизненными и совершенно волшебными вариантами.

Мама мучений дочери не замечала, да и когда ей было это делать, если все время она пропадала на работе. Как раз у нее там случился очередной аврал, а потом она и вовсе улетела на три дня в командировку, оставив Славку одну на хозяйстве.

К началу мая Мирослава твердо для себя уяснила: с ее принцем случилось что-то страшное. Возможно, он попал под машину и теперь лежит в больнице, прикованный к кровати, и мечтает только о ней – Славке. Но эта версия, увы, не подтвердилась. Вернувшаяся из командировки мама неоднократно созванивалась с тетей Таней, и та молчала о Вадиме, как партизан.

К концу весны Мирослава решила, что страдать в неведенье глупо. Сразу после последнего звонка она отодвинет свою девичью гордость подальше и позвонит тете Тане сама, и попросит рассказать о Вадиме. В конце концов, единственная любовь стоит того, чтобы немного поступиться своими принципами.

Но все сложилось гораздо лучше.

Кто бы мог подумать, что трояки по алгебре и физике за четверть и год могут принести столько радости! Конечно, мама прочитала огромную двухчасовую лекцию на тему «моя дочь должна быть отличницей или хотя бы хорошисткой», зато потом последовал звонок дяде Руслану и его ответное предложение отправить Славку к ним на месяц, на перевоспитание.

Целый месяц рядом с Вадимом – об этом она и мечтать не могла.

Спать Мирославу положили в гостиной – единственной свободной комнате. Но заснуть удалось далеко не сразу. И дело было даже не в жестком диване, скорее в том, что Вадима в этот вечер она так и не увидела. Впрочем, это скорее всего объяснялось тем, что приехали они с мамой уже в двенадцатом часу.

Ворочаясь на жестких диванных подушках, девушка пыталась представить завтрашнюю встречу. Что он скажет ей, как посмотрит? Обрадуется ли? Или сделает вид, что они едва знакомы?

Последняя мысль причиняла боль. Нет, он не может повести себя как незнакомец, успокоила себя Славка, ведь тогда – весной – у нее не возникло никаких сомнений в том, что она ему нравится. Он был влюблен в нее. Ну, если не влюблен, то очень и очень увлечен.

Шел уже третий час, как дядя Руслан проверял остаточные знания Славки по физике, когда дверь в комнату распахнулась и в проеме двери показался Сергей – его старший сын.

– Пап, заканчивай ее мучить, дай человеку в себя прийти, она же только приехала, – произнес он. – К тому же сегодня суббота, у всей страны выходной.

Дядя Руслан посмотрел на настенные часы.

– Ладно, на сегодня все, – вздохнул он. – Серега прав: в выходные надо отдыхать, так что завтра никаких занятий.

– Тогда мы комп займем? – осведомился его сын. – Хочу Славке игрушку одну показать.

– Ты лучше не игрушку, а лес покажи. – Дядя Руслан захлопнул учебник и отложил его на край стола. – Идите, погуляйте. Мелких с собой возьмите, Вадьку позови.

Наверно, Славка при упоминании любимого покраснела, потому что Сережа как-то странно на нее посмотрел: насмешливо и в то же время заинтересованно.

– Вряд ли он пойдет, – сказал парень. – Я к нему заходил, он телик смотрит.

– А ты попроси, – настаивал дядя Руслан, за что Славка моментально прониклась к нему жгучей благодарностью. – Скажи, гостья не только к нам приехала, но и к ним, так что нужно развлекать.

– Ага. Ща. – Серега скрылся в коридоре.

– Пообедайте только сперва, потом пойдете, – велел его отец. – А то знаю я вас, сперва на улицу не выгонишь, потом обратно не загонишь. Так и будете ходить голодными дотемна.

Конечно, она ожидала, что этот первый момент их встречи будет особенным. Но Вадим ограничился среднестатистическим «привет». Зато посмотрел на нее так, что душа ушла куда-то в пятки, и дыхание перехватило.

Они шли рядом, все вместе: Славка по центру, справа от нее Вадим, слева Сережа, а чуть позади другой брат – Игорь. Все почти одногодки, если не считать Вадима. Сергею семнадцать, Игорю пятнадцать. Красивые ребята, высокие. Славка невольно ими любовалась и сама себе завидовала – идет, как королева, в компании таких парней.

Погода сегодня была в самый раз для джинсовых шорт и легкой майки. Собираясь на прогулку, Славка решила не брать с собой кофту, хотя обычно замерзала быстро – от малейшего дуновения ветерка.

В лесу было тихо, и не скажешь, что рядом город, люди почти не попадались.

Вадим самозабвенно рассказывал какую-то смешную историю, но Мирослава никак не могла сосредоточиться на сути, лишь послушно растягивала губы в улыбке, чувствуя, как уплывает по волнам его голоса куда-то в неведомые дали, откуда нет возврата.

Голова слегка кружилась, ноги делали шаги сами собой. Девушка шла за Вадимом послушно, будто на поводке, не замечая ничего вокруг.

– Завтра можно сходить к бомбоубежищу, – предложил вдруг Игорь.

– Что за бомбоубежище? – откликнулась Славка.

– Да это мы так его называем, на самом деле скорей всего там было что-то другое. Со времен Великой Отечественной осталось, – пояснил Сережа. – Там окопы кругом, я в них в детстве гильзы находил, представляешь?

– Здорово! Конечно, сходим. – Девушка невольно взглянула на Вадима. – А далеко?

– Часа два с половиной быстрым ходом, – отозвался тот. – Заодно озеро увидишь. Красивое. С утками и даже, если повезет, лебедями.

– Не озеро, а пруд, – поправил его Игорь.

– Да не важно, – махнул рукой Вадим. – Водоем, и водоем.

– Ты с нами? – спросила Мирослава и почувствовала, что краснеет.

– Схожу, наверно, – кивнул молодой человек. – Ты купальник с собой взяла? – осведомился он.

– Неа, – еще больше залилась краской девушка. – Я же не знала, что у вас есть где купаться.

– Не беда, – подбодрил ее Сергей. – На улице жара, можно и в майке с шортами в воду влезть. Высохнешь быстро.

Она лишь кивнула. А воображение уже работало на полную катушку, выдавая картины одну романтичней другой.

Вот она тонет, а Вадим бросается ее спасать. Он выносит ее на берег на руках, бережно кладет на золотистый песок и тянется к ее губам, чтобы сделать искусственное дыхание.

«Так, стоп! – оборвала поток своих фантазий Славка. – Песок моментально прилипнет к мокрой одежде и волосам, а это совсем не романтично. К тому же после искусственного дыхания утопленников, как правило, тошнит, а это вообще ни в какие ворота».

А если она только сделает вид, что тонет или устала плыть? Как тогда поведет себя Вадим?

«Вот завтра и узнаем, – решила девушка. – А сегодня можно сделать вид, что я, например, замерзла или ногу подвернула».

К вечеру и правда посвежело. Подул ветер, принесший с собой легкие полупрозрачные облачка.

Сергей и Игорь ушли по каким-то делам, вроде в магазин, который находился рядом с расположенным поблизости выходом из леса, сказав, что вернутся через полчаса и чтобы Славка и Вадим их дождались.

Мирослава дрожала, сидя рядом с молодым человеком на стволе поваленной березы – то ли от холода, то ли от близости возлюбленного, который то и дело, словно случайно, касался ее в разговоре рукой, но как будто не замечал этого и продолжал повествование.

Одна история у него перетекала в другую. Казалось, он может рассказывать часами, днями напролет.

Когда зубы Мирославы клацнули особенно звонко, Вадим, наконец, посмотрел на нее в упор.

– Ты что, замерзла? – удивился он.

– Ну да, – пожала плечами девушка. – Прохладно как-то.

Молодой человек оглядел себя, словно размышляя, как бы ее согреть. Но куртки не было, только футболка. Тогда он обхватил ее плечи рукой и притянул Славку к себе.

Сердце мгновенно скакнуло к горлу, а дрожь усилилась. Вадим лишь усмехнулся и прижал девушку к своему боку крепко-крепко.

Славка сидела ни жива ни мертва. Хотелось столько всего сразу – обнять в ответ, положить голову на плечо, спросить, почему он не давал о себе знать столько времени, сказать, что скучала без него смертельно. Но она застыла, словно ледяная статуя, не в силах произнести слово, сделать движение навстречу.

– Расслабься, – шепнул ей на ухо Вадим. – Пока ты не расслабишься – не согреешься. Постарайся представить, что тебе тепло.

«Мне уже жарко! – хотелось крикнуть ей. – Но ты слишком близко! И я ничего не понимаю!»

От бушующих внутри эмоций к глазам подступили слезы, и Славка отвернулась, чтобы Вадим их не заметил.

Она так хотела, чтобы он обнял ее, и вот это свершилось. Он рядом. Но почему она не может просто радоваться этому, наслаждаться мгновениями счастья? Почему ей нужно, чтобы он что-то объяснял?

Справа на тропинке показались Сергей и Игорь. Последний нес в руках магазинный пластиковый пакет.

Поравнявшись с обнимающимися Славкой и Вадимом, Сергей как-то неодобрительно посмотрел на парочку.

– Мирослава замерзла, – словно оправдываясь, произнес Вадим. И Славке это почему-то не понравилось.

Выходило, что он обнял ее вовсе не потому, что хотел этого, а потому, что она дрожала.

Сергей кивнул и моментально отвязал от своей талии кенгуруху. Отдал ее девушке:

– Держи. Размерчик, конечно, не твой, но ничего другого нет.

– Спасибо, – улыбнулась ему Славка.

Вадим как-то нехотя разжал объятия.

По дороге домой он больше не пытался приблизиться к ней, а по возвращении в квартиру и вовсе уткнулся вместе с Сережей в компьютер.

Мирослава сидела на диване и наблюдала за Вадимом. Ей нравилось в нем все: милые ямочки на щеках, когда он улыбается, его голос, пальцы, быстро бегающие по клавиатуре, его открытость и непосредственность в общении, его начитанность и увлеченность.

Ребята не замечали ее, словно забыв, что она вообще существует.

Устав сидеть, девушка встала и подошла ближе, остановившись за спиной Вадима.

Молодой человек мгновенно повернулся к ней и предложил:

– Хочешь, садись? – И похлопал себя по коленям.

Конечно же, она хотела.

День выдался жарким. Уже к полудню воздух сделался душным и вязким, словно патока. Славка давно не помнила такого июня.

Обычно первый месяц лета теплом не радует, скорее длинными муторными дождями и температурой слегка за двадцать.

Ребята шли быстро, девушка едва поспевала за ними. Впрочем, Вадим, надо отдать ему должное, приноровился к ее темпу и теперь шагал рядом. У него за спиной болтался рюкзак со Славкиным полотенцем и туристической пенкой, на которой можно позагорать у воды.

– Такими темпами мы только к вечеру дойдем. – Сергей остановился подождать отставших.

– Мирослава быстрей не может, – сказал Вадим.

– Жарко, – пояснила девушка. – И каблуки. – Она глазами указала на свои босоножки с маленьким аккуратным каблучком.

– Некоторые и на шпильках умудряются бегать, – фыркнул Сережа. – Зачем ты вообще их надела? У тебя же есть кеды.

«Ага, – хотелось сказать Славке, – есть-то есть, вот только разве их наденешь под воздушный короткий сарафан?»

Последний ей очень шел, и она об этом знала. Сарафан был цвета морской волны, из какой-то невероятной, переливающейся, скользящей по телу ткани. Мама привезла его в прошлом году из Лондона, куда летала в командировку. И босоножки, кстати, тоже. Но надеть это все вместе до сих пор не получалось – некуда было, да и не для кого.

«Может, и правда, зря я решила выпендриться?» – думала девушка спустя полчаса.

Ребята поглядывали на нее все недовольней, а ноги уже гудели от не самой удобной обуви. Да и местность, по которой они шли, предполагала исключительно спортивную обувь.

Когда Сергей посмотрел на нее через плечо в очередной раз, Славка не выдержала.

– Идите, я догоню, – махнула она рукой и направилась чуть в сторону от тропинки, где виднелся небольшой пенек.

Вадим немного помедлил и шагнул за ней.

– Слушай, тут осталось совсем чуть-чуть, максимум километр. – Он уселся на корточки перед девушкой. – Отдохни немного, и пойдем.

Славка кивнула. Сейчас самым главным для нее было то, что ее возлюбленный остался с ней, а ведь мог уйти со всеми.

«Конечно, мог бы, – одернула саму себя девушка. – А меня бы бросили. И как бы я сама искала это озеро? Вадим всего лишь поступил, как хорошо воспитанный человек. Это вовсе не признак его любви ко мне».

Для порядка она посидела минут пять и встала.

– Пойдем. Только не быстро, – попросила Славка.

– Держись за меня, – Вадим протянул ей руку, – так меньше устанешь.

Наверно, он имел в виду, чтобы она взяла его за локоть, но Мирослава коснулась кисти. У него оказалась очень мягкая рука.

Славка осторожно провела большим пальцем по ладони Вадима и, теряя голову от собственной смелости, переплела свои пальцы с его.

Она боялась посмотреть на молодого человека, поэтому его реакция осталась для нее неясной.

Так они и дошли до озера-пруда – рука в руке.

Сергей, Игорь и младший Матвей уже вовсю плескались в воде.

Не дожидаясь, пока Славка вытащит из рюкзака полотенце и пенку и расстелит последнюю на берегу, Вадим скинул с себя одежду и бросился к озеру.

Девушка понаблюдала, как он входит в воду, и уже совсем собралась последовать за ним, как ее ожгла мысль: а ведь шорты-то и топик, которые можно было использовать в качестве купальника, она оставила дома.

Славка едва не застонала. Захотелось немедленно подойти к возвышающейся чуть в отдалении березе и побиться об ее ствол лбом.

Пришлось довольствоваться хождением по кромке воды.

– А ты что, плавать не собираешься? – Сергей вылез на берег и теперь отряхивался, как большая собака. Брызги летели во все стороны, Славке тоже досталось. – Вода теплая.

– Верю, – буркнула девушка. – Только не в чем мне лезть в воду, не голой же.

– Мы же вроде вчера решили, что ты можешь в шортах купаться, – парень недоуменно посмотрел на нее. – Так в чем проблема – переодевайся и вперед.

– Шорты остались дома. – Она виновато отвела взгляд.

– Ну, ты, мать, даешь… – протянул Сережа и помахал рукой Вадиму, чтобы тот вылезал.

– Ну, чего еще? – недовольно произнес он, подплывая к берегу.

– У нас проблема, – улыбнулся Сергей. – Мадемуазель забыла купальные принадлежности.

– А что у тебя под сарафаном? – осведомился Вадим. Казалось, его взгляд сейчас прожжет тонкую ткань.

Мирослава покраснела:

– Белье.

– Ну и в чем тогда проблема? – Молодой человек пожал плечами. – Купайся в нем. Подумаешь! Никогда не понимал разницу между бикини и трусами с лифчиком.

– Так, может, у нее семейные, – крикнул с середины озера Матвей, – вот она и стесняется.

Славка залилась краской еще больше, а ребята прыснули.

– Сами вы семейные! – Девушка гордо, как ей показалось, развернулась и сделала шаг к расстеленной пенке. Но не тут-то было.

С двух сторон ее подхватили под локти Вадим и Сергей и потащили в воду. Уже через минуту она была погружена с головой. Хорошо хоть, босоножки остались на берегу.

– Ну, держитесь! – завопила девушка и поднырнула под Серегу. Схватила его за ногу и потянула вниз.

Моментально было забыто о том, что на ней модельный сарафан, что в обществе Вадима нельзя выглядеть нелепо и смешно. Сейчас Славка снова была ребенком – забавной девчонкой, проводившей каждое лето у бабушки на море со своими четвероюродными братьями, участвовавшей во всех их играх и шалостях и получавшей от этого ни с чем не сравнимое удовольствие.

Снять сарафан все-таки пришлось.

Выбравшись на берег, Славка обнаружила, что погода не такая уж и жаркая, а продувающий мокрую одежду ветерок и вовсе пробирает до костей, отчего кожа покрывается крупными мурашками, делая Славку похожей на гусыню.

Решившись, девушка стянула сарафан через голову и повесила сушиться на ветку березы. Зря, наверно, сразу не последовала совету Вадима. Белье у нее было вполне похожее на купальник – черные трусы-шорты и черный же, без каких-либо рюшечек и кружавчиков бюстгальтер.

Ей показалось, или в этот момент Вадим и правда посмотрел на нее оценивающе, словно сравнивая ее фигуру с общепринятыми стандартами красоты.

Девушка поспешно отвернулась, сделав вид, будто ей нет ни до кого дела, и вообще она загорает, и плевать ей на всех присутствующих. Но невольно в голове возник вопрос: понравилось ли Вадиму то, что он увидел?

Мама говорит, что у Славки отличная фигура – длинные ноги, узкая талия, высокая грудь. А вот самой Славке всегда хотелось, чтобы ее бедра были не такими широкими, а осанка чуть ровнее.

До того как она познакомилась с Вадимом, девушка вообще не задумывалась о своей внешности. Вроде не уродина, но и красавицей не назовешь. Симпатичная, одним словом. Теперь же хотелось хорошо выглядеть, чтобы его сердце при одном взгляде на нее замирало.

За своими мыслями Славка и не заметила, как ребята вылезли из пруда.

Серега и Игорь устроились вдвоем на одном большом полотенце, Матвей остался у воды, а вот Вадим явно претендовал на место рядом со Славкой. Девушка подвинулась, освобождая ему половину пенки.

Молодой человек вытянулся во весь рост рядом с ней. Их плечи соприкоснулись, и Мирослава вздрогнула.

– Сейчас станет теплее, – неверно истолковал ее реакцию Вадим. – В средней полосе всегда так – выходишь на берег из воды и мерзнешь, не то что в Крыму.

– Угу, – кивнула девушка и представила себе, как они вместе лежат на пляже у моря. Под ними золотой песок и мелкие ракушки, солнце печет, издалека, от порта, доносятся крики чаек, а прибой убаюкивает, словно волшебная колыбельная.

– У тебя когда отпуск? – спросила Славка.

– Вроде в июле, или в августе, – неуверенно произнес Вадим.

– В Крым поедешь? – Она говорила словно между прочим, не глядя на него, но ответ ей был важен, ведь можно было подгадать и оказаться у бабушки в то же время, что и он.

Молодой человек пожал плечами:

– Наверно.

Разговор не клеился. Вадим явно не хотел беседовать, а через какое-то время по его дыханию Славка поняла, что он задремал.

Девушка лежала рядом с ним и боялась пошевелиться. Ее белье давно высохло, да и отвыкшую за год от солнца кожу начинало пощипывать. Но даже представить, как она сможет нарушить покой любимого, у Мирославы не получалось.

Сергей и Игорь давно искупались по второму, а то и третьему разу. Матвей – тот и вовсе из воды не вылезал.

Уже не стесняясь, Славка открыто рассматривала Вадима. Сейчас – во сне – он казался моложе, почти ее ровесником, при желании мог бы за одноклассника сойти. Она представила себе, каково было бы учиться с ним в одном классе, видеть его каждый день, обсуждать учителей и домашние задания, и даже фыркнула от нелепости данной идеи.

Молодой человек пошевелился и перекатился на бок.

Рядом возник Серега.

– Эй, кончайте дрыхнуть! – проговорил он. – Вы что сюда, спать пришли, в самом деле?

– Слушай, ну чего ты прикопался? – сонно пробурчал Вадим. – Дай отдохнуть.

Но Сережа и не собирался отставать. Теперь он обращался к Славке:

– Ну ладно Вадька, он работал всю неделю. Ты-то чего лежишь? Пойдем в волейбол играть, мы мяч захватили.

Делать было нечего, не объяснять же, что ей хорошо просто находиться рядом с любимым, и она готова вот так вот валяться часами, да что там часами, годами!

Девушка встала и последовала за Сергеем туда, где Матвей и Игорь уже перебрасывали оранжевый полосатый мячик.

Вопреки ожиданиям, игра ее увлекла. Уже через пять минут Славка вовсю подпрыгивала и носилась вслед за мячом, стараясь отбить его сложенными замком руками. Мяч ускользал, норовил пройти в паре сантиметров от рук, летел вовсе не в том направлении, куда послала его девушка. Она заливалась хохотом и чувствовала себя точно таким же мячом – ярким, скачущим и беззаботным. Хотя, если подумать, как мяч может быть беззаботным? Но в голове у Славки сложились именно эти три эпитета.

Она даже не заметила, как к ним присоединился Вадим. Занял позицию напротив нее, и теперь она видела каждое его движение, как он – ее.

Они играли часа полтора, и в конце Славка уже просто падала от усталости.

На том конце водоема понемногу сгущался туман, подползая все ближе и ближе. Ребята и не заметили, как солнце скрылось за верхушками деревьев.

– Пора двигать домой, – объявил Сережа.

Мирослава сняла с ветки березы свой сарафан, встряхнула, расправляя. Конечно, хорошая глажка с отпариванием ему бы не помешала, но где же взять утюг посреди леса? Пришлось надевать так.

Босоножки нашлись почему-то на самом берегу, наполовину закопанные во влажный песок. Матвей по этому поводу как-то подозрительно поулыбался.

Славка застегнула ремешки и поняла, что ходить с таким количеством песка она никак не сможет.

Спустилась к воде и как следует прополоскала ноги, стараясь, чтобы вода полностью промыла босоножки.

А когда поднималась на берег, поскользнулась. Левая нога поехала вбок, и голень пронзила резкая боль.

Чтобы не упасть, девушка схватилась за росший неподалеку кустарник и замерла, держа вывихнутую ногу навесу. Пошевелиться было страшно.

Сразу вспомнилось, как буквально вчера раздумывала о том, что можно сделать вид, будто подвернула ногу, и попросить помощи в транспортировке до дома у Вадима. Все-таки мысль и правда материальна. Теперь и вид делать не надо. Хорошо еще, если с ногой ничего серьезного.

– Славка, ты что там замерла? Мы уже собрались, – отвлек ее от безрадостных мыслей голос Игоря.

– Похоже, я ногу повредила, – ответила девушка.

Парень мгновенно подлетел к ней.

– Наступить можешь? – Он присел на корточки рядом с кустом.

– Сейчас попробую. – Славка осторожно поставила больную ногу на землю, перенесла на нее вес и тут же скривилась от боли. – Не могу, – обречено произнесла она.

– Фигово, – констатировал Игорь и заорал: – Идите сюда! У нас травма!

– Ну что у тебя опять стряслось? – Ей показалось, или Вадим и Сережа и правда произнесли это одновременно?

Игорь, которому, похоже, приключения, пусть и столь своеобразные, доставляли удовольствие, ввел их в курс событий.

– Отлично, – констатировал Сергей. – До дома несколько километров. Если нам придется ее нести, доберемся как раз к утру.

– Могу сгонять за садовой тачкой, – предложил Матвей. – Мама все возмущалась, что никак ее на дачу не отвезем. Вот и пригодится.

Славка представила себе, как ее – в мятом дизайнерском сарафане и с не менее дизайнерской босоножкой, не налезающей на опухшую ногу, в руке повезут по всем лесным колдобинам в садовой тачке, и чуть сознание не потеряла от ужаса. Да уж, это Вадим запомнит надолго!

– Не надо нести! – заорала она. – Я сама. Потихоньку.

– Интересно как, учитывая, что ты не можешь наступить на ногу, – задумчиво проговорил Серега.

В воздухе повисло молчание.

– Значит, так, – произнес наконец Вадим. – Мелкие, дуйте домой, скажите родителям, чтобы не волновались. А мы с тобой вдвоем, – теперь он обращался к Сереже, – понесем труп домой.

– Ты и меня причислил к мелким? – обиделся Игорь.

– Ладно, крупный ты наш, – усмехнулся Сергей. – Все равно тебе придется пойти с Матвеем, не отпускать же его одного.

– А ведь я говорил, – Игорь назидательно поднял вверх указательный палец, – нечего оставлять мобильники дома. А ты все: сопрут, сопрут… Кому тут их спирать-то? – Он сделал круговой жест рукой. – Мы здесь одни.

– Слушай, умник, – не выдержал Вадим. – Топайте домой, а то нас скоро уже менты с собаками искать будут. Мы тут как-нибудь без вас разберемся.

Когда младшие братья ушли, Сергей легко поднял Славку на руки и перенес на заново расстеленную Вадимом пенку.

– Давай сюда свою ногу, посмотрю, вдруг перелом, – велел он.

– А ты, можно подумать, понимаешь, – скептически хмыкнула девушка.

– Я, вообще-то, в секцию альпинизма хожу, – усмехнулся парень. – Нам там читают курс первой помощи.

– А я и забыла, – виновато проговорила Славка.

Сережа тем временем, не снимая с ее ноги босоножку, лишь расстегнув ремешок, уже ощупывал лодыжку, надавливал, вертел.

– Нет, перелома точно нет, – подытожил он. – Растяжение, в крайнем случае, вывих. До свадьбы заживет. Хотя хорошо бы, конечно, зафиксировать сустав. Но за неимением эластичного бинта, придется добираться до дома так.

Первые полкилометра были почти легкими. Славкины руки лежали на плечах ребят, ей оставалось только подпрыгивать на одной ножке, держа другую навесу. Но вскоре руки затекли, да и спину стало сводить от усталости.

– По-моему, Бобик сдох, – сказал Вадим.

– Ты про себя? – Сергей покрепче перехватил Славкину талию.

– И про себя тоже. – Молодой человек снял руку девушки со своих плеч. – Надо передохнуть.

– О’кей, – Серега кивнул. – Отдыхай. Я пока сам ее понесу, но после твоя очередь. Тебе придется забраться мне на спину, – сказал он уже Славке. – Видела, так носят пассажиров в японских мультиках? Так нагрузка придется на мой позвоночник, а не на руки.

Девушка кивнула.

Уже через пару минут она ехала на Сережиной спине. Не сказать, чтобы очень удобно, но некоторое время она выдержит. Да и парень, казалось, вовсе не чувствует вес.

Вадим шагал рядом и то и дело косился на них, но молчал.

Так прошли километра два. Наконец, Сергей осторожно опустил девушку на землю.

– Твоя очередь, – произнес он, обращаясь к родственнику.

Тот, тяжело вздохнув, поднял Славку на руки, и она, чтобы не упасть, обхватила его за шею.

– Я так долго не смогу, – сообщил Вадим, сделав буквально пару шагов. И, предупреждая Серегину фразу, добавил: – И на спине тоже. Мне завтра на работу, между прочим. Если я надорвусь и слягу, меня за это по головке не погладят.

Девушка, снова оказавшаяся на земле, переводила взгляд с одного на другого. Сейчас она чувствовала себя чем-то сродни чемодану, набитому ненужной ветошью. Слезы подступали к горлу.

– Между прочим, она не виновата, что повредила ногу, – сказал Сергей.

Вадим недвусмысленно взглянул на Славкины босоножки.

– А я не виноват в том, что у меня слабая спина, – проговорил он. – Предлагаю немного отдохнуть, а после снова понести ее, как вначале.

Сережа спорить не стал, лишь кивнул.

Они сидели на скамейке на устроенной в лесу детской площадке, сейчас абсолютно пустой, и Вадим рассказывал очередной случай из своей жизни – на этот раз как он был в походе, и одна из его участниц сломала ногу, и пришлось тащить ее на носилках несколько дней.

Славка делала вид, что слушает, а на самом деле ругала себя за глупость и неосторожность. Настроение испортилось. Хоть она и правда не специально получила свою травму, чувство вины присутствовало и прогрессировало с каждой минутой.

– Не переживай, – вдруг произнес Сережа. – Со всяким может случиться. Вадька, между прочим, тоже неоднократно ноги подворачивал.

Девушка благодарно ему улыбнулась.

Серега всегда был таким, с самого детства – спокойным, надежным, как скала, умеющим утешить и найти выход из любой ситуации.

«Таким, наверно, и должен быть настоящий мужчина, – подумала Мирослава. – Вот его девушке повезет, когда она появится».

Тем временем Вадим уже закончил свою историю и ждал реакции общественности, которой, впрочем, не последовало. Но молодой человек ничуть не расстроился.

– Ну что, отдохнули? – произнес он. – Готовы к последнему рывку?

Славка представила себе оставшееся до дома расстояние и тихо застонала.

Домой они вошли в начале второго часа ночи. К тому времени Славка давно пересела обратно на Серегину спину, но и так ехала с трудом – все тело нестерпимо ломило.

Парень осторожно сгрузил ее на диван в гостиной, и девушка откинулась на мягкие подушки.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась она.

– Да не за что, – пожал плечами Сергей. – В следующий раз только смотри внимательней, куда ноги ставишь.

Она кивнула.

– Устал? – Даже представить, как болит каждая его мышца, не получалось.

– Завтра утром будет понятно. – Он присел рядом. – Сейчас лед принесу, приложишь к больному месту. Хоть времени с момента травмы уже прошло достаточно, но все равно отек хоть немного спадет.

В комнату вошел дядя Руслан в сопровождении Игоря и Матвея.

– Ну что, – улыбнулся мужчина, – все живы?

– Живы-то живы, – ответил Сережа, – только не совсем здоровы.

Дядя Руслан осмотрел Славкину лодыжку.

– Ну, это не смертельно, – констатировал он. – Через неделю уже и не вспомнишь.

Тем временем его сын уже принес пакет со льдом и плотно привязал его к Славкиной ноге.

– Холодно! – поежилась девушка.

– Терпи, – улыбнулся парень.

– Сереж, а куда Вадим делся? – Она только сейчас заметила, что любимого нет в комнате.

– Думаю, спать пошел. Ему завтра рано вставать, – пояснил Сергей.

Мирослава погрустнела.

«Как это так, – подумала она, – ушел и даже спокойной ночи не пожелал?»

Настроение совсем испортилось.

– Болит? – спросил Сергей, заметив кислое выражение ее лица и истолковав его по-своему.

– Немного, – отозвалась девушка.

– Так, вы ей тут не мешайте, пусть отдыхает, – велел дядя Руслан. И обращаясь уже к ней: – Слав, если что-нибудь нужно, зови.

Она кивнула.

Мальчишки ушли вместе с их отцом, а чуть позже в комнату пришла тетя Таня – принесла горячего крепкого чая и пару свежих плюшек.

– Мама твоя вечером звонила, – сообщила она. – Я ей доложила, что все хорошо, что ты занимаешься и вообще молодец. Так что не переживай. Завтра сама позвонишь.

– Спасибо, – поблагодарила девушка. Глаза снова наполнились слезами, пришлось отворачиваться, чтобы их скрыть.

В этом доме все относятся к ней так хорошо, словно она родной человек, член семьи, заботятся о ней, волнуются. А она – непутевая – только проблем им добавляет!

Славка пообещала себе, что впредь будет тщательней обдумывать свои поступки и просчитывать, к чему они могут привести, и залезла под одеяло.

Заснуть не удавалось долго. Ныла лодыжка, в голове крутились мысли о Вадиме.

Девушка вспоминала каждое его слово, интонации, жесты, прикосновения, то, как он смотрел на нее, как улыбался. Она пыталась понять, что он к ней чувствует, жалела, что не с кем посоветоваться. Сейчас ей как никогда не хватало подруги, которая помогла бы во всем разобраться.

«Наверно, он разозлился на меня за то, что я повредила ногу, – решила в конце концов Славка. – Впредь и правда надо быть осторожней, а то с моей «везучестью» можно и шею ненароком сломать».

Как ни не хотелось садиться за занятия, но дядя Руслан был неумолим: полтора часа физики и полтора алгебры, и так каждый день, кроме выходных.

Вопреки ожиданиям, занятия с ним были вовсе не такими нудными, как в школе. В какой-то момент Славка даже поймала себя на мысли, что она получает удовольствие от решения задач.

Сегодня нога, казалось, болела еще больше, чем сразу после травмы.

– Это всегда так, – успокоил ее дядя Руслан, – к тому же вчера ты сильно перетрудила свою лодыжку. Потерпи. Через пару дней дело пойдет на поправку.

А пока тетя Таня нашла в кладовке бабушкин костыль, и теперь Мирослава ковыляла по квартире с ним.

Она решала уже последнюю задачку, когда с кухни донеслись голоса тети Тани и тети Наташи – матери Вадима.

Хотя двери в обе квартиры почти всегда были открыты – закрывалась только дверь, отделяющая их коридор от лестничной клетки, – Славка раньше не видела, чтобы женщины общались. Наташа все время проводила у себя.

Сейчас они громко обсуждали какой-то рецепт, гремели кастрюлями, смеялись. Девушке немедленно захотелось к ним – пообщаться с матерью Вадима, вдруг он что-то говорил ей про нее и свои чувства.

– Иди. – Дядя Руслан понял, что она больше не может сосредоточиться. – Завтра вернемся к этой задаче.

Славка схватила костыль и побрела на кухню.

– А вот и Мирослава, – приветствовала ее тетя Наташа. – Я как раз за тобой пришла. Хотела пригласить тебя на обед, а то мне одной скучно. У меня суп харчо. Пробовала такой?

Девушка вспомнила густое ароматное варево, которое делала бабушка, и у нее потекли слюнки.

– Ну что, присоединишься ко мне? – улыбнулась женщина.

Славка посмотрела на тетю Таню, спрашивая разрешения.

– Конечно, иди, – кивнула та. – У меня обед будет еще не скоро, а ты утром плохо поела.

В этой квартире все было иначе, чем в квартире тети Тани и дяди Руслана. Мебель стояла повсюду. Чтобы подойти к окну в единственной комнате, нужно было протиснуться между громоздким книжным шкафом и диваном, просочиться между тахтой и письменным столом, а затем еще отодвинуть тяжелое кресло и длинную плюшевую штору.

Впрочем, они сидели на кухне.

Здесь тоже стояла тахта, вплотную придвинутая к обеденному столу.

– Вот тут я и сплю, – как показалось Славке, грустно сказала тетя Наташа. – Не бог весть какие условия, но что делать. Все лучше, чем на улице. На моей родине у нас была огромная квартира, но ее пришлось продать.

Девушка кивнула.

Она не представляла, как можно жить так – вчетвером в небольшой однокомнатной квартирке, спать на кухне, ютиться двоим взрослым мужчинам и ребенку в пыльной комнате. Умудряться как-то высыпаться, утром вставать на работу…

Сейчас Мирослава изо всех сил жалела Вадима. У нее-то всегда была собственная комната, в которой она могла делать, что хотела, даже не убираться неделями. Мама, конечно, ругалась, но это было личное Славкино пространство. Если она хотела, она могла даже запереться на ключ. У Вадима же тут такой возможности не было.

Словно отвечая на ее мысли, тетя Наташа произнесла:

– Вадику, конечно, тяжелее всех. У него работа ответственная, нагрузка. А тут ни отдохнуть нормально невозможно, ни отоспаться. Он даже больничный брал всего однажды, и то когда ему было совсем плохо. А так старается побольше времени проводить на работе.

Мирослава снова кивнула. Что сказать по этому поводу, она не знала. Вроде и тема та самая, на которую она хотела поговорить – Вадим, но слова не желали складываться в ее голове в связные предложения.

– Ты суп-то ешь. – Женщина подвинула поближе к ней тарелку, наполненную до краев.

Девушка окунула в варево ложку, влила в рот и, проглотив, произнесла:

– Очень вкусно!

– Ну, вот и славно, – улыбнулась тетя Наташа.

За чаем первая неловкость прошла. Теперь Мирослава свободно общалась с мамой Вадима и получала от этого общения удовольствие. Женщина оказалась замечательной рассказчицей. К тому же у нее был талант психолога, и Славка сама не заметила, как выложила ей все о своей жизни. Рассказала о школе, об одноклассниках и учителях, даже об отношениях с мамой.

– А мальчик, который тебе нравится, у тебя есть? – спросила тетя Наташа, и девушка уже хотела ляпнуть: «Да, ваш сын!» – но вовремя прикусила язык.

– Есть один, – вместо этого сказала она.

– Наверно, учитесь вместе, – продолжала выведывать женщина.

– Нет, просто знакомый. – Славке показалось, что она покраснела, и девушка тут же испугалась, что проницательной собеседнице уже давно все понятно относительно кандидатуры на роль Славкиного парня.

Но та не подавала и виду.

– Хочешь, я тебе погадаю на него? – предложила женщина.

– А как? – спросила девушка.

– Могу на кофейной гуще или на картах.

– А можно и так и так? – Мирослава умоляюще смотрела на нее.

– Конечно, – улыбнулась тетя Наташа.

Через десять минут по кухне уже плыл восхитительный аромат крепкого кофе. И хотя Славка никогда не причисляла себя к любителям этого напитка, запах ей нравился.

Женщина аккуратно разлила густую жидкость по маленьким фарфоровым чашечкам, стоящим на таких же маленьких блюдечках. Одну протянула ей.

– Пей и думай о том, что хочешь узнать, – велела она.

Делая первый глоток обжигающего напитка, девушка едва не закашлялась. Кофе был без сахара – редкая гадость на вкус.

– Так надо, – пояснила тетя Наташа. – В кофе должно быть много гущи и ни грамма сахара.

Мирослава послушно допила содержимое своей чашки и вопросительно взглянула на женщину.

– Теперь три раза по часовой стрелке поболтай остаток в чашке – так, чтобы гуща переливалась по стенкам. – Тетя Наташа показала на своем примере, как это надо сделать, и девушка повторила. – Ну вот, а теперь переворачиваем чашку на блюдце и ждем несколько секунд.

Вслед за матерью Вадима Славка повторила эту нехитрую операцию.

«Интересно, – думала девушка, – что она там увидит и как собирается трактовать результат?»

Однажды девушка уже присутствовала при гадании на кофейной гуще. Это было на прошлый Новый год – она забежала поздравить подругу и застала у нее целую девчачью тусовку. Девчонки как раз собирались гадать.

Славка отказалась участвовать в процессе – тогда ей было совершенно неинтересно, где поджидает ее судьба – пусть лучше это будет сюрпризом. А вот понаблюдать осталась.

По ее мнению, девчонка, изображавшая из себя эксперта по части гаданий, была просто самозванкой. Ничего конкретного ни одной из участниц гадания она не сказала, ограничилась всевозможными обтекаемыми фразами.

Это как с гороскопами, поняла тогда Мирослава. Их составляют грамотные психологи. Каждый, кто читает, может примерить сказанное на себя и увериться, что это абсолютно точно про него, хотя на самом деле там одна сплошная вода».

Тем временем тетя Наташа уже внимательно разглядывала Славкину чашку.

– Очень интересно, – произнесла она наконец. – Вот смотри, – она длинным ногтем указала на дно чашки, – тут птица. Это значит, что тебя окружает приятное общество.

С этим было трудно спорить, и девушка кивнула.

– Тут колесо. – И правда, больше всего это скопление напоминало именно колесо. – Значит, тебя ждут приключения. Так, а что у нас здесь? – Женщина поднесла чашку поближе к окну. – Я бы сказала, что это лес. – Она продемонстрировала девушке очередное пятно, смутно напоминающее густо стоящие стволы деревьев. – Похоже, ты что-то делаешь неправильно, идешь не по той дорожке. Хотя… – Она задумалась. – Здесь четырехугольник, он предвещает удачу, везение в любви.

Тетя Наташа отставила чашку.

– Сейчас я быстренько гляну свою и разложу тебе на картах, – сказала она.

«Значит ли это, что Вадим меня любит? – спрашивала себя девушка. – Или эта гипотетическая удача никак с ним не связана? И что конкретно я делаю неправильно? Хотя приключения – это всегда здорово. Наверно, скучать не придется».

– А у меня как всегда одна мелочовка, – пожаловалась мама Вадима. – Домашние дела, заботы, хлопоты…

Она открыла ящик стола и извлекла оттуда потрепанную колоду карт.

– Давай узнаем, что там происходит у твоего короля, – улыбнулась женщина, тасуя карты. – Какой он у тебя: темноволосый или русый?

– Шатен, – пискнула Мирослава и снова покраснела.

Тетя Наташа кивнула.

Ее движения были уверенными и четкими. Славка завороженно следила, как быстро снуют ее руки, выкладывая на стол карты одну за другой.

Когда расклад был завершен, женщина заговорила:

– Похоже, твой молодой человек очень занятой и общительный. Но в его жизни не все так гладко, как хотелось бы. Куча мелких неприятностей, сплетни, непонимание, усталость… Он весьма амбициозен и целеустремлен, умеет добиваться поставленных целей. Мысли его в основном о деньгах и делах, он явно задумывает что-то провернуть. А вот и ты, – она указала на лежащую справа от короля бубновую даму, – со своей любовью.

– А он? – не выдержала девушка. – Он меня любит?

– Ну… – протянула тетя Наташа, – ты ему явно нравишься, и я бы сказала, даже очень. У тебя есть все шансы его завоевать. Даже несмотря на присутствие в раскладе еще одной дамы, с которой он связан общими делами и которая мечтает его окрутить.

– Что еще за дама? – Мирослава обеспокоенно уставилась на червовую соперницу.

– Одно могу сказать, – проговорила тетя Наташа, – она явно старше тебя, уверенная в себе. Но особых чувств у нее к нему нет, скорее она хочет что-то от него получить, использовать его. Так что ты своей любовью можешь его спасти.

Пока женщина собирала карты обратно в коробочку, Славка молчала, обдумывая услышанное.

Конечно, вероятней всего, гадание – ерунда на постном масле, верить каким-то картам смешно. Тем не менее, романтическая часть Славкиной натуры шептала: поверь, поверь, все очень похоже на правду.

«А это значит, что у меня есть соперница, – сказала себе девушка. – И она – взрослая женщина, предположим, с работы Вадима, с которой он видится каждый день и которая поставила себе цель его добиться. Что же мне делать?!»

На плите закипел чайник. Занятая своими невеселыми мыслями, Мирослава и не заметила, как перед ней появилась тарелка с домашними пирожками и чашка с пахнущим мятой чаем.

– Не переживай, – тетя Наташа ей улыбнулась, – ты хорошая девушка, молодая, красивая, он выберет тебя, вот увидишь.

Вот бы Славке ее уверенность!

– Заходи ко мне почаще, – попросила женщина. – Я тут целыми днями одна, даже поговорить не с кем.

– Хорошо, – кивнула девушка. – А как же тетя Таня и дядя Руслан? Мне кажется, они всегда вам рады.

Мать Вадима стушевалась:

– Мы как-то не очень дружны.

Неделя прошла как один день. Славка почти не видела Вадима – он все время пропадал на работе, возвращался поздно и сильно уставшим. Зато девушка сдружилась с его матерью.

Ежедневно она забегала к ней попить чаю и поболтать, а между делом старалась как можно больше разузнать о любимом.

Тетя Наташа рассказывала охотно – и о своей прошлой жизни, и о том, каким был Вадим в детстве.

Мирослава больше не испытывала стеснения в беседах с ней и однажды совсем уже было собралась признаться, что влюблена в ее сына, хотела спросить совета, но передумала в последний момент, испугавшись, что женщина расскажет обо всем Вадиму, да и отношение к ней, Славке, изменит, ведь одно дело – делиться сокровенным просто с приятной девушкой, и совсем другое – с гипотетической невестой сына.

Так что все осталось как есть. Славка по-прежнему замирала, когда речь заходила о Вадиме, стараясь не показать своих чувств к нему, но слушала внимательно, впитывая информацию, как губка. Она выстраивала жизнь любимого по фактам, узнанным от его матери, рисовала себе его образ по фотографиям из семейного альбома. Он становился ей все роднее и роднее, все ближе и ближе, словно она знала его всю жизнь. Она уже и не представляла, как могла бы влюбиться в кого-то другого, не в него.

Теперь Мирослава была абсолютно уверена, что именно Вадим предназначен ей судьбой, именно к нему она шла всю жизнь, а значит, и она – его вторая половинка, и даже если он еще этого не понял, в совсем скором будущем обязательно поймет.

Ее лодыжка потихоньку заживала. К четвергу девушка уже могла ходить без костыля, а к субботе осталась только небольшая хромота.

Вечера она проводила с Сережей и Игорем, которые развлекали ее, как умели. Чаще всего они все вместе либо смотрели кино, либо играли в «Монополию». Вадим присоединился к ним всего однажды – в вечер пятницы, да и то совсем ненадолго – всего на полтора часа, затем сказал, что умотался за неделю и хочет как следует отоспаться.

Субботы Мирослава ждала, как праздника. В субботу Вадиму не надо было на работу, а значит, он целый день будет свободен и сможет провести его с ней, если, конечно, пожелает.

Она хотела встать пораньше, но проспала до одиннадцати. Проснувшись, Славка никого дома не застала. Она вспомнила, что Серега вроде собирался на тренировку, Игорь – в музыкальную школу, а тетя Таня с мужем наверняка отправились по магазинам, взяв с собой мелких.

Девушка умылась, переоделась в шорты и топ, позавтракала найденными на кухне гренками с молоком, а потом долго размышляла, чем бы заняться. Очень хотелось увидеть Вадима. В итоге решила сходить к тете Наташе, наверняка ее сын дома.

Женщина Славке обрадовалась, впрочем, как и всегда.

– Проходи, проходи! – пригласила она девушку, едва та появилась на пороге. – Сама хотела за тобой сходить, да думала, ты еще не проснулась. Чего тебе там в одиночестве сидеть. – И тут же спросила: – Ты позавтракала?

Мирослава кивнула.

Она видела спину Вадима, когда проходила на кухню. Парень сидел, склонившись над ноутбуком, и что-то печатал. Из колонок лилась музыка.

Славка для приличия посидела немного с тетей Наташей, а потом не выдержала.

– Пойду с Вадиком поздороваюсь, давно не виделись, – проговорила она.

– Конечно, иди, – улыбнулась женщина. – Он о тебе уже сегодня спрашивал.

Взглянув на тетю Наташу, Славка поняла, что та врет. Она и сама не смогла бы четко ответить, по каким признакам она догадалась об этом. Может, по вспыхнувшему на щеках женщины румянцу, а может, по тому, как быстро та отвела глаза.

«Зачем бы ей меня обманывать? – подумала Славка. – Неужели догадалась о моих чувствах к нему?»

Сразу же захотелось поверить, что Вадим и правда о ней спрашивал, а она ошиблась, и тетя Наташа ее не обманула.

Мирослава для приличия, входя в комнату, постучала по дверному косяку и громко спросила:

– К тебе можно?

– Ага. – Вадим даже не повернулся.

Девушка протиснулась в узкий проход между диваном и шкафом и оказалась у стола.

– Чем занимаешься? – Она села на свободный стул, стоящий рядом с парнем.

– Музыку слушаю, – ответил Вадик.

На экране его ноутбука была открыла страничка Контакта с его фотографией, в параллельном окне – диалог, с кем – Славка не успела прочитать, парень быстро его свернул.

Все-таки у Вадима оказался аккаунт в соцсети, и тогда, весной, Мирослава не нашла его лишь потому, что любимый здесь был не под своими именем и фамилией, а под ником, который она не знала и тогда знать не могла.

Девушка поняла, что Вадим не хотел, чтобы она видела его переписку, и отодвинулась от стола.

– Не знала, что тебе нравится такая музыка, – сказала она, чтобы сгладить неловкость.

Вадим вовсе не был ей рад. Захотелось заплакать, в носу защипало, и она потерла его рукой.

– А тебе нет? – Парень в упор посмотрел на нее.

– Не знаю, – пожала плечами Славка. – Я раньше этого исполнителя не слышала. Если послушаю, может, и понравится.

Вадим открыл плей-лист и запустил воспроизведение трека. Из колонок послышалось:

  • Сползает по крыше старик Козлодоев,
  • Пронырливый, как коростель,
  • Стремится в окошко залезть Козлодоев
  • К какой-нибудь бабе в постель.

– Ну как? – осведомился Вадим, насмешливо взглянув на красную, как спелый помидор, девушку.

– Ничего так, – промямлила она, пряча глаза.

Вообще-то, песня показалась ей отвратительной, даже с учетом того, что она явно не была серьезной. Да и голос исполнителя оставлял желать лучшего – противный и какой-то козлиный.

– Это Борис Гребенщиков, – пояснил Вадим. – Классика русского рока. Наверняка слышала такую фамилию.

– Конечно, – кивнула девушка.

– Сама-то небось попсу всякую слушаешь? – скривился парень. – Вы, молодежь, небось какую-нибудь Максим или Диму Билана любите.

Оставаться рядом с ним Славка больше не могла – слишком боялась не сдержаться и расплакаться. Она встала и направилась к дверям. Развернулась уже на пороге.

– Мне нравится классика, – сказала она. – Григ, Шопен, Бетховен. А еще люблю авторскую песню с глубокими красивыми текстами.

– Про любовь, наверно? – сыронизировал Вадим.

– Да, и про любовь в том числе.

Она вышла из квартиры, даже не сообщив тете Наташе, что уходит.

Слезы все-таки полились из глаз неудержимым потоком, и Славка долго сидела в ванной комнате на бортике ванны, пытаясь успокоиться.

«Зачем он со мной так? – думала она. – Разве я в чем-то перед ним виновата? Может, я навязывалась ему или обидела чем-то? Он ведь сам – сам! – оказывал мне знаки внимания, обнимал, брал за руку. Я же ничего не придумала! И показаться мне не могло! Может, у него просто плохое настроение, а я попалась под горячую руку? Или на работе проблемы?»

В замочной скважине входной двери заскрежетал ключ, и Славка поняла, что скрыться в своей комнате не успеет.

Это оказался Сергей. Она столкнулась с ним в коридоре, буркнула «Привет» и хотела уже было просочиться мимо него, но он поймал ее за руку.

– Слав, у тебя что-то случилось? – спросил парень.

– Нет, с чего ты взял? – Девушка с независимым видом посмотрела на него.

– Я же вижу, у тебя глаза красные. Ты плакала? – не отставал он.

– Полотенцем натерла, когда лицо вытирала, – соврала Славка.

– Ты уверена? – Сережа пристально вглядывался в ее лицо.

– Конечно. – Она выдавила из себя улыбку. – Как потренировался?

– Отлично! – улыбнулся в ответ парень. – Голодный, как зверь!

– А я съела все гренки, – расстроилась Мирослава.

– Ну и молодец. – Он наконец отпустил ее руку. – Мама говорила, в холодильнике есть суп и пельмени. Сейчас погреем. Слушай, – произнес он, когда девушка уже стояла в дверях своей комнаты, – мы вечером хотим сходить в кино. Ты с нами?

– А как же! – ответила Славка.

Честно говоря, Мирослава была абсолютно уверена, что в кинотеатр они пойдут втроем, без Вадима, но она ошиблась. Молодой человек присоединился к ним, как ни в чем не бывало. А главное, он снова мило улыбался Славке, сыпал смешными историями, при выходе из автобуса подал ей руку, а во время сеанса сидел, не выпуская ее ладонь из своих рук.

Девушка в первые минут двадцать показа не столько смотрела на экран, сколько задавалась вопросом: а что же это такое было с ним сегодня утром? Может, ей вообще показалось? Может, она придумала?

Фильм был смешной и трогательный. Народу в зале было совсем немного, места ребятам достались самые удобные – в центре.

Парень с девушкой, сидящие перед ними, все два часа, что шел фильм, громко хрустели поп-корном и запивали его колой. Серега морщился, но молчал, хотя было понятно, что сдерживается он с трудом.

Славку тоже эти двое раздражали. Она с детства усвоила, что чавкать в общественных местах, для этого не предназначенных, – верный признак дурного воспитания. Хотя пару раз она даже в театре видела жующих людей, что уж говорить про кинотеатры, где это вообще давно стало нормой.

На улицу они вышли уже затемно и домой решили отправиться пешком, чтобы не ждать полчаса автобуса, благо идти было всего три остановки.

Полдороги обсуждали фильм. Славка сама не заметила, как вступила в жаркий спор с Вадимом по поводу главных героев. Их мнения разошлись. Девушка считала, что дурных поступков не оправдывает ничего, никакая мечта, а по мнению Вадима, было не важно, как ты идешь к намеченной цели, главное – сам факт достижения. Пока к разрешению конфликта не подключились Сережа и Игорь, вопрос снят не был. Да и после у Мирославы осталось ощущение, что каждый остался при своем мнении.

Уже при подходе к подъезду Вадим сообщил, что завтра собирается в Москву по делам.

– А можно с тобой? – спросила Славка. – Я по маме соскучилась, хочу домой съездить.

Молодой человек улыбнулся:

– Поехали. Только я хочу встать часов в восемь и, соответственно, назад вернуться не позже девяти вечера. Тебя такой вариант устроит? – Он вопросительно смотрел на нее.

– Конечно, – кивнула девушка. – Почему нет?

Выспаться, само собой, не удалось, и по дороге на железнодорожную станцию Славка зевала в кулак.

Автобуса долго не было, поэтому на электричку они опоздали, и пришлось ждать двадцать минут. А когда пришла следующая, оказалось, что она набита битком.

– Интересно, – произнесла девушка, – куда едут все эти люди? Вот чего им не спится, спрашивается? Выходной день, утро, погода не самая располагающая к прогулкам…

Насчет погоды она была полностью права. Небо хмурилось, дул сильный ветер, того и гляди, гроза начнется.

Мирослава пожалела, что не взяла зонтик.

Они с Вадимом с трудом втиснулись в электричку.

– Ты не представляешь, что тут в будни творится, – посетовал молодой человек.

Удалось занять место у окна. Держаться здесь было решительно не за что, к тому же стекло было частично разбито, и в электричку врывался холодный воздух. Мирослава поежилась.

– Замерзла? – спросил Вадим.

– Немного зябко, – виновато улыбнулась она.

Он призывно распахнул полы куртки:

– Иди сюда.

Славка не заставила себя упрашивать – обхватила руками его талию, прижалась, удобно устроила голову на плече молодого человека и почувствовала себя самой счастливой на земле.

Сейчас она не помнила ни о вчерашнем утре, ни о своих сомнениях и вопросах. Мало ли, вдруг у Вадима и правда плохое настроение было.

Так они и ехали всю дорогу – в обнимку. Мирославе не хотелось разжимать рук, ей казалось, она прочно проросла в Вадима, и они теперь единое целое, которое невозможно разделить. И конечно, он любит ее, как она могла сомневаться? Вон как часто бьется его сердце!

Когда машинист объявил, что следующая остановка – Ленинградский вокзал, Славка даже расстроенно вздохнула.

– Ты дальше как поедешь? – спросил Вадим. – Мне в метро.

Расставаться с ним не хотелось, но она сделала над собой усилие – в конце концов, это же не навсегда, а всего лишь до вечера.

– Я на трамвай сяду. – Она кивнула в сторону остановки.

– О’кей, – согласился Вадим. – Тогда я позвоню, как освобожусь, и договоримся, где встречаемся.

– А может, ты за мной заедешь? – несмело предложила девушка.

– Может, и заеду, – улыбнулся он.

Стоило Вадиму скрыться в переходе, как с неба посыпались первые капли. Где-то совсем рядом прогрохотал гром, небо над зданием Ленинградского вокзала прочертила молния.

Мирослава со всех ног кинулась под стеклянный козырек остановки, но места ей здесь не нашлось – остановку давно оккупировали местные бомжи. Пришлось мокнуть.

К счастью, трамвай подошел почти сразу. Славка впрыгнула в него, устроилась у окна.

Она с детства любила трамваи. Казалось, в них есть что-то волшебное, сказочное. Особенно ей почему-то нравилось на них ездить осенними вечерами или зимой в снегопад.

«Но и сейчас тоже вполне неплохо», – подумала Славка, глядя в окно.

За стеклом бушевала стихия. С неба лились дождевые потоки, по тротуарам текли полноводные реки.

«Вот здорово! – размышляла девушка. – После дождя город будет чистый, обновленный. Говорят, где-то в Европе улицы моют мыльным раствором, вот бы и у нас так, тогда не было бы никакой пыли и грязи».

Неожиданно в голову пришла мысль о том, а взял ли Вадим зонт или, как она сама, будет добираться до пункта назначения перебежками? Мирослава представила себе эту картину и улыбнулась, сердце затопила волна нежности.

«Может, эсэмэс ему написать?» – спросила она себя. Но не стала, постеснялась. Подумает еще, что навязывается, ведь только что расстались.

Конечно, пока добралась от трамвайной остановки до дома, промокла насквозь. Дождь и не думал заканчиваться, по поверхности луж плыли громадные пузыри, а бабушка всегда утверждала, что если есть пузыри, значит, дождь продлится долго.

Славка открыла дверь своим ключом. Мама оказалась дома – она как раз пила утренний кофе. Воскресенье было единственным днем, когда она никуда не торопилась.

– А ты чего тут делаешь? – спросила она дочь, выглянув в прихожую.

– Да вот решила тебя навестить, соскучилась, – ответила девушка.

– Свежо предание, – фыркнула мама. – Небось с подружками надо срочно что-то обсудить?

– С какими? Все давно разъехались! – Мирослава прошла в свою комнату.

Осмотрелась. Странно, всего неделю отсутствовала, а кажется, целую вечность. Все в комнате осталось так, как она бросила, – мама не стала убираться, видимо, не нашла времени, а может, решила, что раз Славка насвинячила, значит, ей за собой и убирать.

Девушка тяжело вздохнула. Она уже поняла, чем ей сегодня предстоит заниматься, а ведь могла бы сейчас болтать с Серегой и Игорем или смотреть кино с ними же. Но вечерняя дорога домой с Вадимом стоила нескольких неприятных часов, посвященных разбору завалов из одежды, учебников и всякой жизненно необходимой мелочовки.

«Интересно, а чем сейчас занимается он? – подумала девушка. – Ведь у него в городе какие-то дела, это точно. Хотелось бы мне знать, что они из себя представляют…»

– Мирослава, иди сюда, – позвала с кухни мама.

Славка тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и пошла на зов.

– Я тебе сварила какао, – сообщила родительница, указывая на большую чашку. – Со сливками, как ты любишь. В холодильнике есть колбаса, сыр и копченая рыба. Бутерброды делай себе сама.

Девушка отрезала два кругляша колбасы, два больших куска сыра и, соорудив бутерброды с сыром поверх колбасы, еще и украсив их кружочками помидора, уселась за стол.

– Я послезавтра улетаю в командировку, в Прованс. Пробуду там пять дней. – Мама уже закончила свою трапезу и теперь мыла посуду.

– Я тоже хочу в командировку, – вздохнула Славка и добавила: – В Прованс. Кстати, где это?

– Эх ты, неуч! – разочарованно произнесла родительница. – Это Франция. Ее историческая область.

– Угу, – буркнула девушка. – Майонез провансаль там делают?

– Где его только не делают. – Мама тщательно вытерла руки полотенцем. – Но родина его и правда там.

– И что ты будешь делать в этом майонезном Провансе? – спросила Мирослава.

– Как обычно, встречаться с партнерами нашей фирмы, подписывать документы.

– То есть ни минуты свободной? – Славка смотрела на мамино лицо. Даже сегодня, в выходной день, она выглядела так, словно собиралась на великосветский прием.

– Думаю, парочку минуток все-таки выкрою, – улыбнулась родительница.

– Фотоаппарат с собой возьми, – велела девушка, – хоть фотки потом посмотрю, раз своими глазами не судьба.

– Так, заканчивай ныть. – Мама легко щелкнула ее по носу. – В августе будет повторная командировка, поедем вместе, обещаю. – Она поймала Славкин неверящий взгляд и продолжила: – А в июле я планирую тебя отправить в Крым с ребятами.

Вот это была новость! Значит, ее ждет еще один долгий месяц рядом с Вадимом! Он же тоже поедет? Вроде говорил, что его отпуск приходится на июль? Или август?

– А пока настоятельно рекомендую пойти и прибраться в комнате, – сказала родительница, уже выходя из кухни.

– Конечно, кто бы сомневался, – себе под нос прошептала Мирослава.

Хоть изначально и казалось, что она провозится с уборкой до вечера, Славка закончила к обеду. Оглядела комнату и победно улыбнулась. В поле зрения попал компьютер.

Девушка машинально нажала на кнопку включения, уселась перед монитором.

Сперва проверила почту, но в ящике был один спам, затем залезла на свою страничку в Контакте, пробежалась по друзьям, посмотрела новые фотки.

И вдруг вспомнила о том, что у Вадима тоже есть страничка, и она даже запомнила его ник. Набрала в поисковике данные и уже через три минуты смотрела на его улыбающееся лицо на аватарке.

У него было не так много друзей, среди них особенно выделялась некая Соня Маркова – красивая брюнетка с длинными прямыми волосами и огромными карими глазами. В ее внешности было что-то восточное. Стена Вадима пестрела сообщениями от нее. Чего здесь только не было – и аудиофайлы, и забавные картинки, и пожелания хорошего дня. И вроде ничего указывающего на то, что Вадим и Соня встречаются, в этих сообщениях не имелось, но уж очень много этой самой Сони было.

Славка быстро обнаружила, что в их личных данных указано одно и то же место работы. Значит, они коллеги и каждый день видятся. Не об этой ли сопернице сказали карты тети Наташи?

Целый час Мирослава маниакально рассматривала фотографии девушки и в конце концов совсем пала духом. Соперница была очень красива, настоящая фотомодель. Наверняка Вадим влюблен в нее, а вовсе не в Славку, а она – глупая – уже придумала себе всю их жизнь на годы вперед.

Только одно оставляло небольшую лазейку: на странице Вадима не было указано, что у него есть девушка. В семейном положении стояло лаконичное «не женат». Да и на странице самой Сони сообщений от Вадима было гораздо меньше, чем на его от нее.

За разглядыванием соперницы Мирослава совсем забыла об оставленном в кармане брошенных в ванной мокрых уличных брюк телефоне. Вспомнила, только когда мама заглянула к ней в комнату и сказала, что мобильник вовсю пиликает.

Мирослава понеслась в ванную. На дисплее было три пропущенных вызова, и все от Вадима. Она собралась уже было перезвонить, когда пришла эсэмэска: «Не могу до тебя дозвониться. Я заеду через час».

Девушка кинулась переодеваться и приводить себя в порядок – до этого она ходила в теплом халате и с растрепанными после сушки волосами.

Вадим приехал, как и обещал, ровно через час.

Славка ожидала, что они сразу поедут в Зеленоград, но мама усадила их пить чай, к которому Вадим принес вкусный тортик.

Вообще, этот тортик вызвал у девушки изумление. С чего бы Вадим решил его купить? Вроде не праздник, не званый ужин… Простой знак вежливости? Возможно, но все равно очень странно, хоть и приятно.

Почему-то ей казалось, что Вадим собирается что-то сказать ее маме, но никак не решается, медлит. Славка сидела, глядя в свою чашку, краем уха прислушиваясь к разговору, а в голове ее крутились идеи.

Может, он собирается спросить у ее родительницы разрешения встречаться с дочерью? Вот было бы здорово!

Но Вадим ни слова не сказал о своем отношении к Славке. Они с мамой обсуждали разгулявшуюся непогоду, красоты Прованса, которые маме предстоит увидеть, работу Вадима. О Мирославе они будто вообще забыли. Она даже начала злиться.

В какой-то момент Вадим взглянул на часы и сделал удивленное лицо.

– Ого! – произнес он. – Оказывается, уже половина девятого! Мы, пожалуй, поедем, а то нам еще добираться.

Мама посмотрела на часы вслед за ним:

– И правда. Я тебя совсем заболтала. – И добавила: – На электричке поедете или на автобусе?

– Даже не знаю, – произнес Вадим. – А ты как хочешь? – обратился он к Мирославе.

– На автобусе, – не задумываясь ответила та. На нем было ехать дольше, к тому же еще предстояло на метро добраться до Речного вокзала и там дождаться четырехсотого. Выходит, они проведут вместе никак не меньше двух часов.

– Тогда езжайте, чтобы я не волновалась, – сказала мама. – И, Мирослава, доедете – сразу же позвони.

– Не волнуйтесь, я проконтролирую, – улыбнулся Вадим.

Славке сделалось неприятно: проконтролирует он, подумаешь! Как будто она детсадовский ребенок!

Ничего не говоря, Слава сходила в комнату за своим рюкзаком и вышла в прихожую.

– Я готова.

– Ну что, как день прошел? – спросила она, едва вышли из подъезда. – Ты вроде говорил, что у тебя дела какие-то?

– С другом встречался, – Вадим забрал у нее рюкзак. – Что у тебя там, кирпичи? – усмехнулся он.

– Взяла пару книг почитать, а то вечерами делать нечего. – Она на ходу застегивала захваченную из дома ветровку с капюшоном.

– Да? А я думал, тебя Серега с Игорем развлекают, – Вадим взял ее за руку, втянул под зонтик. – Или с книгами тебе веселее?

– Мне с тобой веселее, – произнесла Славка и сама поразилась своей смелости.

Молодой человек пробормотал что-то неразборчивое.

В метро они не стали садиться, устроились у закрытых дверей. Славка стояла в паре сантиметров от Вадима и боялась поднять на него взгляд. Казалось, он разглядывает ее.

Поезд дернулся, и Мирослава вместе с ним. Наверно, она бы упала, если бы Вадим ее не поймал.

– Держись за меня, если не хочешь за поручень, – предложил он.

И девушка, как утром в электричке, обхватила его талию и тесно прижалась.

Ей нестерпимо хотелось его целовать…

«А что я стесняюсь? – вдруг подумала Мирослава. – Он же все равно давно уже догадался, что я влюблена в него. И всячески поощряет, если я правильно понимаю. Так что долой стыд и стеснение. И плевать, что он обо мне подумает! Я люблю его и хочу быть с ним!»

Сейчас ей казалось, будто по ее венам бежит вовсе не кровь, а легкое шампанское с искрящимися пузырьками. Реальность потихоньку отходила куда-то на второй план, оставляя место только огромному, как мир, чувству внутри. Все слилось: пассажиры метро, бросающие косые взгляды на странную парочку – респектабельно выглядящего парня и молоденькую девушку, станции, на которых останавливался поезд.

Славка сама не заметила, как все-таки коснулась губами теплой кожи Вадима. И замерла. Она стояла, закрыв глаза.

«Нечто подобное, наверно, испытывают киношные вампиры, прикасаясь к своей жертве, – подумала Мирослава. – Невыносимое желание выпить, присвоить, вобрать в себя…»

Вадим крепче прижал ее к себе, и тут же тетенька объявила электронным голосом: «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Речной вокзал».

– Нам выходить, – шепнул Славке в ухо Вадим. Она подняла голову и посмотрела прямо в глаза парню. Его зрачки были расширены, и девушка улыбнулась. Значит, не показалось, он отвечает ей, его тоже к ней тянет.

Дождь на улице снова усилился, и на остановке они стояли, все так же прижавшись друг к другу.

Автобус подошел только через пятнадцать минут. После влажной улицы в нем было тепло и уютно.

Вадим и Мирослава прошли в самый конец салона и сели. Молодой человек тут же обнял девушку за плечи, притянул к себе, и она устроила голову на его плече.

За стеклом в подступающих сумерках плыли огни машин, деревни, мокрые деревья и редкие прохожие под зонтами. Славка смотрела на все это словно во сне. Краски казались нереально яркими, предметы объемными, и мир вокруг таким гармоничным, что хотелось встать и закричать на весь автобус, как сильно она любит жизнь.

До самого дома они не проронили больше ни слова, но Славке и не требовалось говорить, все было понятно и так – они вместе, и это навсегда. На прощание Вадим пожелал спокойной ночи, легко коснулся губами ее щеки и исчез за дверями своей квартиры.

Мирослава сняла в прихожей промокшие кеды, повесила на вешалку ветровку.

Из кухни вышла тетя Таня, улыбнулась.

– Мама твоя только что звонила, удивлялась, почему вы так долго, – сказала она. – Не переживай, я ее успокоила. Но ты все равно позвони.

– Ага, сейчас. – Девушка вынула из рюкзака мобильник – как всегда звук отключен и несколько пропущенных вызовов – и набрала номер. – Мам, мы дома, – произнесла она в трубку и сама удивилась, как легко вылетело это «мы».

А ведь и правда, теперь она не одна, у нее есть Вадим. Эта мысль вызывала восторг.

Выслушав от родительницы порцию нотаций по поводу того, что ей вечно не дозвонишься, девушка попрощалась и отключилась.

– Ужинать будешь? – спросила тетя Таня. – Иди, перекуси, а то, небось, голодная.

Славка поблагодарила и пошла мыть руки и ставить чайник.

Неделя пошла своим чередом. Утром Славка по-прежнему несколько часов занималась с дядей Русланом.

Однажды он спросил ее:

– Ты уже придумала, куда будешь поступать?

Девушка скорчила рожицу:

– Может, в физтех?

Дядя Руслан посмотрел на нее вполне серьезно:

– А что, хорошая идея. Мозги у тебя что надо. Если годик позанимаешься, походишь на подготовительные курсы, пройдешь легко.

– Нет уж! – Мирослава помотала головой. – Физика – точно не мое, как и математика. Я их просто терплю, как неизбежное зло, а чтобы посвящать им жизнь, нужно, чтобы эти предметы минимум нравились.

– Тут ты права, – кивнул дядя. – Ну, тогда наша задача – сделать так, чтобы в твоем аттестате хотя бы не было троек по этим предметам.

«Троек! – подумала про себя девушка. – Раньше речь шла о двойках. Если я получала трояк по алгебре, я прыгала от радости выше потолка».

Но озвучивать свои мысли она не стала. У нее и правда потихоньку стала укладываться в голове вся эта математическая премудрость, да и физика в изложении дяди Руслана оказалась довольно понятной наукой.

«Видимо, просто раньше мне не везло с учителями», – решила Славка.

После занятий она забегала на чашечку чая к тете Наташе.

Признаться, Мирослава неоднократно задавала себе вопрос, почему мать Вадима каждый раз так ей радуется? Неужели взрослой женщине интересно с ней, девчонкой?

«Наверно, интересно, – решила в конце концов она. – Возможно, тетя Наташа рядом со мной вспоминает свою молодость. А может, она хотела бы иметь дочь, но у нее родились двое сыновей. Или ей просто очень тоскливо целый день одной, вот она и радуется любому общению».

Был уже четверг, а Вадим так еще ни разу к ней и не зашел. Славка не видела его с вечера воскресенья, когда они вместе вернулись из Москвы. Девушка знала, что он приезжает домой очень поздно, иногда уже за полночь, и, по словам тети Наташи, сразу ложится спать, иногда даже не ужинает.

И хотя Мирослава понимала, что любимый очень устает на своей работе, все равно не могла принять его поведения. Если он в нее влюблен, значит, должен хотеть как можно чаще видеть ее, искать встречи, разве не так ведут себя все влюбленные?

В этот день она решила осторожно расспросить тетю Наташу о личной жизни Вадима. Долго думала, как задать вопрос так, чтобы женщина ничего не заподозрила. Но удобный случай представился сам.

После очередного сеанса гадания на кофейной гуще тетя Наташа спросила:

– Ну что, помогают тебе мои ответы? Сбываются предсказания?

– Некоторые – да, а некоторые пока никак не могу понять, – ответила Славка. На самом деле предсказания были столь расплывчаты, что могли относиться к чему угодно, да и не помнила она их со стопроцентной точностью. Запоминала только то, что касалось непосредственно ее и Вадима, а тут все вообще было писано вилами по воде.

– Обязательно поймешь со временем, – пообещала тетя Наташа. – У меня всегда все сбывается. А Вадик вот не верит, говорит, ерунда это все. Но мужчины, они вообще не склонны верить во всякую мистику. – Она вздохнула. – Сколько раз предлагала ему погадать, а он отказывается, смеется только надо мной. Хотя сама я, бывает, делаю на него расклад на картах. Все-таки он мой сын, мне интересно знать, что у него происходит. Сам он мало рассказывает, если только про работу.

– Странно, – проговорила Мирослава, – мне казалось, он такой открытый, общительный.

– Общительный-то общительный, а в свою личную жизнь никого не пускает. – Было видно, что тетя Наташа переживает по этому поводу.

– Ну… – протянула девушка, – мне кажется, у него все хорошо.

– Надеюсь, – снова вздохнула женщина. – Стоит совет ему дать или спросить что-то, как он сразу начинает защищаться. Не понимает, что я добра ему желаю! Шляется вот где-то вечерами, говорит, на работе задерживают, а мне кажется, во всем виновата эта Соня!

Девушка похолодела:

– Какая Соня?

– Да есть у него на работе одна коллега. Красивая девочка, постарше его на пару лет. Он ей давно нравится. Навязчивая до безобразия! Просто спасу от нее нет! То и дело, когда он дома, слышу его телефон: то звонок, то эсэмэска, то за компьютером сидит, не иначе как тоже с ней переписывается.

Славка старалась ничем не выдать своего состояния. Мир рушился у нее на глазах.

«Скорей всего, тетя Наташа имеет в виду ту самую Соню, которая заполонила своими сообщениями всю его страницу в Контакте, – поняла девушка. – Имя-то редкое, вряд ли у Вадима много знакомых Сонь».

– Так может, они встречаются, – предположила Славка.

– Мне бы очень этого не хотелось. – Тетя Наташа помотала головой. – Нет, не думаю, что у них что-то серьезное. Так, легкий флирт. Вадик у меня все-таки разумный парень, понимает, с кем стоит заводить отношения, а с кем – нет.

– А что с ней не так? – спросила девушка. – Вы же говорили, она красивая, да и работают они вместе.

Мать Вадима задумалась.

– Красота – это еще не все. Подумаешь, внешность. Симпатичных девушек много. – Она отвернулась к плите, включила конфорку, поставила какую-то кастрюлю. – Эта Соня наглая, добивается своего любыми способами. К тому же она, я так понимаю, не русская. Приехала откуда-то с Украины, что ли, своего жилья нет, квартиру в Москве снимает. Нет, моему сыну такая невеста не нужна!

Славке почему-то стало неприятно. Хотя теплых чувств к неизвестной Соне она не испытывала, все равно слова тети Наташи ее покоробили. Как-то неправильно это – делить людей на русских и нерусских. Может, конечно, девица и правда достает Вадима…

– А если Вадиму она нравится? – тихо произнесла Мирослава.

– Вадиму нравится совершенно другая девушка, – твердо проговорила тетя Наташа. – Соне он просто не может отказать, боится ее обидеть, сделать больно. Мягкий он слишком.

Славка поняла, что под «другой девушкой» подразумевается она сама, и по телу моментально разлился жар. Вот и объяснение! Она нужна Вадиму, но проклятая Соня прилипла к нему, как банный лист.

Тем временем тетя Наташа продолжала:

– Попробую сегодня-завтра с ним еще поговорить, выяснить, что у него происходит.

Мирослава лишь кивнула в ответ. Она решила, что вечером попросит у Сергея разрешения полчаса посидеть в Контакте с его компьютера. Жаль, что свой ноутбук она оставила дома, а ведь раздумывала, брать его с собой или нет.

Серега пустил ее к компьютеру без вопросов.

– Сиди хоть весь вечер, – сказал он.

– Спасибо, – улыбнулась Славка.

– Не понимаю, что вы находите в этом Контакте, – фыркнул парень. – Как будто можно составить мнение о человеке, просмотрев его страничку и обменявшись парой ничего не значащих сообщений.

– Ну, никто же не заставляет ограничиваться только парой, – улыбнулась девушка. – Контакт создан для общения. Переписывайся себе сколько угодно.

– Вот именно, – стоял на своем Серега. – Переписывайся да обменивайся фотографиями и музыкой. И все! Разве можно узнать человека, не видя его поступков, не слыша, как, с какими интонациями он говорит?

– То есть у тебя страниц в социальных сетях нет? – спросила Славка.

– А зачем? – пожал плечами парень. – Чтобы быть у всех на виду? По-моему, общаться надо вживую, а не забивая текст в окно диалога.

– Ну а по-моему, Контакт облегчает общение, – заявила девушка. – Писать легче, чем говорить. И в Контакте можно написать то, что никогда не сможешь сказать вслух.

– Вот именно, – не сдавался Сережа. – И нацепить на себя любую маску, тебя же все равно никто не видит. В Контакте легче врать и играть роли, казаться не тем, кем являешься на самом деле.

– Да ну тебя! – махнула на него рукой Мирослава. – Думай, как хочешь, а я все равно свою жизнь без Сети не представляю. Тебя послушать, так и общение по телефону нельзя назвать полноценным.

– Конечно, нельзя, – кивнул парень. – Поэтому я предпочитаю со своими друзьями встречаться в реале. Хотя что мы спорим? Каждый имеет право на свое мнение. – Он тепло улыбнулся Славке. – Комп в полном твоем распоряжении. Хочешь, сиди в Контакте, хочешь, лезь в Скайп, хочешь, пиши длинные письма по мылу.

– Спасибо, – рассмеялась девушка. – Ты настоящий друг.

– Скажи тогда, как закончишь. Киношку какую-нибудь веселую поставлю на закачку, посмотрим перед сном.

Когда Сергей вышел из комнаты, оставив Славку в одиночестве, она залезла на страницу Вадима и несколько раз просмотрела всю его стену, практически наизусть выучив сообщения, оставленные на ней Соней. Затем полезла на ее страницу.

Девушка и сама не знала, зачем это делает. Она листала фотографии соперницы, изучая ее лицо, улыбку, одежду, словно пыталась найти в ней хоть какой-то изъян.

«А может, я просто мазохистка? – спросила себя Славка, просмотрев фотки по пятому разу. – Я же в любом случае не стану лезть в эти его отношения, пусть даже Соня и правда на Вадима вешается. Он должен сам разобраться в том, с кем хочет быть, кто ему нужен, а кто – нет. И сказать ей, чтобы она от него отстала, должен он сам. Все, что я могу, – это верить ему и ждать.»

Мирослава закрыла окно браузера и пошла искать Сережу.

Она еле дождалась пятницы, думала, этот день никогда не настанет.

Решила, что вечером обязательно увидится с Вадимом, во сколько бы тот ни пришел с работы, даже если придется подкарауливать его на лестничной клетке.

Славка скучала по нему так, что все остальное отходило на второй план: гордость, которая говорила ей, что бегать за парнем унизительно, воспитание, здравый смысл. Хотелось только одного – увидеть его, просто побыть рядом хоть недолго, даже говорить необязательно, можно молчать.

После обеда в пятницу Сергей вытащил ее на прогулку в лес.

– Совсем закиснешь, сидя дома, – сказал он. – Лето проходит, а ты на улице почти не бываешь.

Они планировали погулять часа полтора и вернуться – в шесть у Сережи была тренировка, – но зашли слишком далеко, и парню пришлось убегать по делам, не проводив Славку до дома.

Он очень переживал, что оставляет ее одну, но девушка его успокоила:

– Слушай, ну мне же не пять лет, в конце концов. Из леса мы вышли, так что не заблужусь. Просто медленно пройдусь до дома. Ключ ты мне дал. Так что не волнуйся, все будет нормально.

По дороге она зашла в пару магазинов – большой супермаркет и местный магазин молодежной одежды, побродила там, разглядывая товары. Примерила юбку и пару топов, один, особенно понравившийся, купила и, довольная, пошла домой.

Мирослава предвкушала встречу с Вадимом, представляла ее в мельчайших деталях, думала о том, соскучился он или нет, даст понять, что ему ее не хватало или станет себя вести как обычно?

Она вошла в подъезд, машинально нажала кнопку вызова лифта, шагнула в кабину и ткнула кнопку этажа. Лифт начал движение, но буквально через несколько секунд остановился.

Мирослава подождала, затем снова нажала на кнопку. Ноль эффекта. Тогда она принялась перебирать все кнопки одну за другой, но с кабиной ничего не происходило. Кнопка вызова диспетчера не работала.

Девушка запаниковала. Она никогда не любила замкнутые пространства.

Сразу вспомнилась байка про Гоголя, которого якобы похоронили заживо в то время, как он просто впал в летаргический сон. Эту историю им в качестве страшилки в восьмом классе рассказал учитель литературы. Славка потом неделю боялась заснуть.

«Что делать? Что же делать?» – металось у нее в голове. Ей стало казаться, что в кабине не хватает воздуха, в глазах потемнело, и девушка по стенке сползла на пол. Из глаз потекли слезы.

Какое-то время она сидела на полу и ревела в три ручья. Но так как положительных результатов от такого времяпрепровождения не было, разве только дышать из-за соплей стало еще труднее, она заставила себя успокоиться и рассуждать логически.

Итак, диспетчер не вызывается, значит, с этой стороны помощь не придет. Можно просто попробовать покричать, вдруг кто-нибудь из жильцов услышит. Можно позвонить дяде Руслану, он вроде не собирался никуда уходить из дома.

Славка достала сотовый. Слава богу, сигнал был. Она набрала номер и долго слушала длинные гудки. Дядя Руслан телефона не слышал.

Хуже всего было то, что мобильник садился. Уже звучали характерные сигналы разряжающегося телефона.

Девушка взглянула на дисплей – восемь часов. У Сергея тренировка до девяти, Игорь поехал в Москву к другу, тетя Таня с мелкими с утра отбыла до воскресенья на дачу. Оставался только Вадим.

Мирослава нашла его номер в записной книжке и нажала кнопку вызова. Сердце бешено билось.

Ждать пришлось долго, и девушка уже почти совсем потеряла надежду. Наконец она услышала недовольный голос своего любимого:

– Да, я слушаю.

– Вадик, это Мирослава, – зачастила Славка. – Ты сейчас далеко от дома?

– Нет, на автобусе еду, через десять минут буду. А что ты хотела?

Девушка перевела дыхание.

– Слушай, тут такое дело… Понимаешь, я в лифте застряла.

Молодой человек помолчал.

– В каком лифте? – наконец спросил он.

– В пассажирском. В вашем доме. – Телефон уже вовсю пиликал, намекая на разряженную батарею.

– А что ты в нем забыла? – как-то зло проговорил Вадим. – На второй этаж тяжело своими ногами подняться? Ладно, скоро буду, жди. – Она не успела ничего сказать, как он отключился.

Теперь Славка чувствовала себя еще хуже, чем перед тем, как ему позвонила. Молодой человек был явно недоволен тем, что ему придется ее вызволять, и недовольства своего не скрывал. Но ведь у нее не было другого выхода! И потом, она же не специально застряла!

Конечно, он прав. Вообще непонятно, зачем ее понесло в лифт. Всегда пешком поднималась, да и смешно на второй этаж на лифте ездить, как столетняя старушенция. Задумалась просто, вот на автомате лифт и вызвала, дома-то она привыкла к нему, за что и поплатилась.

Все эти невеселые мысли теснились в ее голове, пока Мирослава ждала Вадима.

Парень появился не через десять минут, как обещал, а через двадцать. Она услышала его голос откуда-то сверху.

– Эй, ты все еще там? – спросил молодой человек.

– Да, – ответила Славка. – Вадик, мне воздуха не хватает. А кнопка диспетчера не работает! – Она снова готова была заплакать.

– Сейчас я позвоню в ЖЭК, узнаю телефон диспетчерской, – буркнул он.

Но не так-то просто оказалось добиться желаемого – чтобы на место аварии выехал мастер. В ЖЭКе сказали, что в данный момент он на вызове, а так как в районе мастер один-единственный, то придется подождать. На вопрос сколько, ответ был неоднозначный – от получаса до нескольких часов.

– Да вы что, издеваетесь? – заорал наверху Вадим. – Тут девушка застряла! Может, у нее клаустрофобия!

На месте происшествия потихоньку скапливался народ. С работы возвращались жильцы подъезда. Славка слышала, как они нервно переговариваются и ругают «этот чертов лифт», который то и дело ломается.

Вскоре к незнакомым голосам прибавился голос Сергея.

«Видимо, уже половина десятого, – отстраненно подумала девушка, – раз у него закончилась тренировка и он успел дойти до дома».

Она по-прежнему сидела на полу, прижимая к груди магазинный пакет с приобретенным топом. Слезы уже закончились, воздух, кажется, тоже. Мирослава хрипло дышала открытым ртом.

– Ладно, мне все это надоело, – услышала она голос Вадима. – Я, между прочим, после работы еще не ел. Толку тут от меня все равно мало, пойду к себе. Мастер появится и ее вытащит.

Девушка снова разрыдалась.

Он что, в самом деле ее бросил?

– Так, мне тоже надоело, – решительно произнес Серега. – Слав, я пойду за инструментами, попробую сам открыть кабину и вытащить тебя. Потерпи еще немного, я скоро.

Минуты ожидания показались вечностью.

Когда, наконец, открылись наверху двери лифта и Сережа вытянул из кабины сперва Славкин пакет, а затем и ее саму, девушка обнаружила, что на площадке стоит и дядя Руслан, и вернувшийся из Москвы Игорь, и соседи. Только Вадима не было.

Мирослава дрожала, в такт ее зубы громко стучали.

Дядя Руслан обнял ее за плечи.

– Ну вот, все позади, – произнес он. – Сейчас залезешь в горячую ванну, выпьешь сладкого чая с шоколадкой, и жизнь снова будет прекрасна. – Он погладил девушку по голове.

Но Славка знала, что ее жизнь уже никогда не будет прекрасна, потому что Вадим ее предал, оставил одну в беде, и не важно, что рядом были Сергей, и Игорек, и их отец, ей-то был нужен именно он, он один.

Когда Мирослава уже пила на кухне крепкий ароматный чай, зашел Вадим.

– О! – весело произнес он. – Вижу, узники лифта выпущены на свободу!

Славка его проигнорировала, только крепче сжала в ладонях горячую кружку.

Сидящий рядом с ней за столом Сергей хмыкнул.

– Ну, вот и славно, – резюмировал Вадим. – Все хорошо, что хорошо кончается.

Девушка даже не взглянула на него.

– Слав, ты что, обиделась на меня? – спросил молодой человек.

– Ты меня бросил, – спокойно проговорила она.

– Что за бред! – возмутился Вадим. – Я просидел с тобой целый час! Я не бросал тебя, а оставил с Серегой, это разные вещи!

– Тем не менее, я просила о помощи тебя. – Мирослава была неумолима.

– Слушай, ну мне что теперь, на коленях у тебя прощение вымаливать? – сорвался молодой человек. – Я, между прочим, голодный был, а у меня гастрит, есть надо по часам, иначе желудок болеть начинает.

– Ладно, проехали. – Славка опустила чашку на стол и махнула рукой. – Хотя идея увидеть тебя передо мной на коленях мне понравилась, – произнесла она тихо-тихо себе под нос, но Вадим услышал.

Он опустился на правое колено и с театральной патетикой продекламировал:

– О, благородная донна Мирослава! Даруйте мне прощение за мой чудовищный проступок!

Хоть Славка и не хотела, но все равно рассмеялась.

– Так уж и быть, – сказала она. – Благородный дон, вы прощены. – И протянула ему руку, якобы для поцелуя.

Вадим нежно взял ее в свои и прикоснулся губами. Невольно девушка вздрогнула и покраснела. Перевела взгляд на него.

Он смотрел на нее так, что кровь по венам побежала со спринтерской скоростью.

– Хочешь, завтра куда-нибудь сходим? – предложил молодой человек. – Надо же мне как-нибудь загладить свою вину?

Славка лишь кивнула в ответ.

– Слав, а почему с тобой все время что-то случается? – как бы между прочим осведомился Вадим.

Они медленно шли по парку, поедая мороженое.

– Плохая карма? – пожала плечами девушка. – А может, родовое проклятие.

– Тогда тебе к моей маменьке, она любитель рассуждать на всякие околомистические темы, – улыбнулся молодой человек. – Хотя вы вроде и так сдружились. Она только о тебе мне и рассказывает.

– И что говорит? – почему-то напряглась Славка.

– Да всякую ерунду. Что ты хорошая и прочее. Нет, – спохватился он, – это, конечно, не ерунда, ты на самом деле хорошая. Но она прям влюблена в тебя.

Девушка пристально на него посмотрела.

– Ладно, проехали, – махнул рукой Вадим. – Ты еще не передумала сыграть в теннис, а то корты вон. – Он указал в сторону, где располагались несколько огороженных сетками площадок.

– И не надейся, – усмехнулась Мирослава. – С чего мне передумывать? Я давно хотела сюда сходить.

– Только, ради бога, осторожней! – попросил молодой человек. – Береги ноги, руки и голову.

Но сколько Славка ни береглась, мячиком по лбу ей все-таки попало. Из глаз посыпались искры. Она потерла ушибленное место и почувствовала, как под руками наливается внушительная шишка.

– Ну, я же предупреждал, осторожней! – Вадим подлетел к ней и отнял ее руки от лба.

– Между прочим, мяч посылал ты, – буркнула Славка. – А вообще, фигня. Ничего страшного. Подумаешь, шишка.

– Ну да, тебе не привыкать, – съязвил молодой человек. – Ладно, пошли домой.

По дороге Мирослава ругала себя за то, что их прогулка прервалась по ее вине, ведь не специально же Вадим засветил ей в лоб?

– Ты в город завтра собираешься? – спросила она уже на подходе к дому. – Мама вчера вечером вернулась из командировки, хочу ее увидеть.

Молодой человек задумался. Ей показалось, или он не знал, что ей ответить?

– Да, высплюсь и поеду. В обед хотел встретиться с другом, – наконец сказал он.

– Тогда я с тобой? – Славка подняла на него глаза.

– Ну, поехали. Не отпускать же тебя с твоим везением одну.

На этот раз электричка была полупустой. Да и Вадим даже не пытался обнять свою спутницу или взять за руку.

Всю дорогу Мирослава размышляла о том, что происходит в его голове. Может, он боится, что ее «проклятие» распространяется на всех, кто находится рядом с ней?

Раньше девушка не замечала, чтобы неприятности происходили с ней так уж часто. Случалось, конечно, всякое – и ноги подворачивала, и в дурацкие ситуации попадала, и всякие нужные вещи типа зонтика в дождь дома забывала… Однажды зимой пришла в школу с деревянной вешалкой, оставленной в дубленке. Ну не заметила ее! Мешалось, конечно, что-то по дороге, спину натирало, но она как-то особо на это внимания не обращала. А в раздевалке стала дубленку снимать, вешалка и выпала. Ржали все, кто был рядом. Но это же мелочи, со всеми случается.

Да, она рассеянная, вечно витает в своих фантазиях. Учителя с детства замечания делали. А как перестать, если придуманный мир намного ярче, чем реальный? Да и на уроках откровенно скучно. Тут хочешь не хочешь, улетишь за тридевять земель. Можно сказать, учителя сами провоцируют.

К вокзалу подъехали в молчании. Попрощались как-то скомканно. И вот уже Славка едет в трамвае.

Несмотря на то что вовсю светило солнце, все вокруг сегодня казалось унылым и серым. Вадим явно злился на нее, но вот за что? Только ли за то, что вчерашняя прогулка была прервана? Так Славка ему сразу сказала, что шишка – ерунда, можно не обращать на нее внимания. Но он настоял на том, чтобы немедленно вернуться домой.

Мирослава потрогала пластырь на лбу.

Да уж, какой парень захочет гулять с девушкой, у которой на лбу целый рог?! Да и вообще, с девушкой, с которой все время что-то случается! Он же взрослый, одевается стильно, следит за собой. Наверняка мечтает, чтобы рядом с ним шла фотомодель. А тут Славка, у которой то рука забинтована, то нога, а то и вовсе – голова.

Мирослава почувствовала, что начинает тихо себя ненавидеть. Это она во всем виновата! Она не может соответствовать своему принцу, так что же удивительного в том, что он избегает ее?

Домой пришла мрачнее тучи.

По квартире витал тонкий запах маминых духов, и Славка невольно задержалась в прихожей – закрыла глаза и стояла так несколько секунд, вдыхая аромат.

Вот ее мама – она совершенно другая. Она все делает изящно, выглядит всегда просто супер. И хотя раньше Славка считала, что родительницу сложно назвать счастливой – она же одна, без мужа воспитывает дочь, вынуждена работать внеурочно, то теперь вдруг поняла: мама очень счастливый человек, и работает она столько, потому что ей это нравится. И мужа она бы нашла в два счета, если бы хотела.

Значит, она не хочет? Неужели ее устраивает одиночество?

– Мам, – позвала девушка, – ты дома?

– А я и не слышала, как ты пришла. – Мама вышла из дальней комнаты, обняла дочь, внимательно ее оглядела. – Что у тебя со лбом? – спросила она.

– Шишка, – честно ответила Славка. И тут же без перехода произнесла: – Мам, а ты счастлива?

– Ну ничего себе вопросики! – усмехнулась родительница. – И прямо с порога! У тебя что-то случилось?

– Да нет. – Девушка помотала головой. – Просто задумалась…

– Не иначе как о смысле жизни? – улыбнулась женщина.

– Типа того, – кивнула Мирослава.

– Ясно. – Теперь мама смотрела на нее серьезно. – Тогда мой руки и приходи на кухню. Обеда, увы, нет, я не успела приготовить – с утра чемоданы разбираю, накупила всего, ты не представляешь сколько! А чайник сейчас поставлю. И конфеты есть, французские, кстати.

– И что же тебя сподвигло задаться вопросом о моем счастье? – осведомилась мама, когда они уже сидели за кухонным столом.

Славка пожала плечами. Как тут объяснишь? Не рассказывать же в подробностях об их с Вадимом отношениях.

– Давай, колись, – подбодрила ее родительница. – Внеплановая переоценка ценностей?

– Мне раньше казалось, что ты далеко не самый счастливый человек на свете, – буркнула девушка. – Работаешь много, дома тебя не бывает, отдыхать некогда. И вообще тебе одиноко.

– И никакой личной жизни, – добавила мама и улыбнулась. – Ясно. Бабушкина школа.

– При чем тут бабушка? – удивилась Мирослава.

– Она всегда очень меня жалела, потому что с твоим отцом мы развелись, а повторно я замуж не вышла.

– Просто странно, ты же у меня красавица. – Славка рассматривала свою чашку. Ей и в голову раньше не приходило, что можно так откровенно говорить с мамой на подобные темы.

– Слав, я больше не хотела замуж, – проговорила женщина. – Хотя предлагали мне неоднократно, и варианты были очень достойные. Понимаешь… Как бы тебе объяснить… – Она постучала ногтями по столешнице. – Мне нравится ни от кого не зависеть. Я очень люблю свою работу. Нет, есть, конечно, ты… И мне жаль, что я уделяла тебе так мало времени, что мы практически не виделись. Но твоим воспитанием занималась бабушка, а позже, когда ее не стало, мне казалось, ты и сама неплохо справляешься. – Она вздохнула. – Конечно, я ошибалась. Наверно, я эгоистка, и таким, как я, вообще детей заводить не надо. Но я сильно тебя люблю и хочу, чтобы все у тебя было: новый компьютер, модная одежда, дорогие книги… А еще хочу, чтобы ты росла самостоятельной, думала своей головой, поэтому стараюсь не вмешиваться в твои дела.

– Мам, а разве можно быть счастливой без любви? – спросила Мирослава.

– Конечно, можно. – Мама подлила себе заварки. – У всех свое представление о счастье. Мое счастье в работе, в том, что я много езжу, что меня ценят как специалиста. Тебе, конечно, любви и заботы не хватало, поэтому ты и представляешь свое счастье как любовь. Это неплохо, Слав. Любовь – это вообще прекрасно, особенно когда она взаимная. А вот зависимость от объекта любви – штука гадкая и очень опасная. Понимаешь, нужно всегда оставаться собой, помнить о своих интересах, не забывать о своей жизни, иначе любовь, даже самая сказочная на первых порах, заканчивается печально и больно.

Славка глубоко задумалась. Сколько она себя помнила, она всегда мечтала о любви и была твердо уверена, что жизнь обретет смысл только тогда, когда она встретит свою вторую половинку. И вот она встретила Вадима…

– Ну, а если у человека нет никаких интересов? – Она посмотрела на родительницу.

– Так, дочь, не бывает, – улыбнулась та. – Нельзя жить лишь любовью или мечтами о ней. Вот ты, например, любишь читать, да? – Она дождалась, когда девушка кивнет. – Еще тебе нравится готовить. У тебя богатая фантазия – я помню, какие истории ты сочиняла в детстве, я даже просила бабушку, чтобы она их записывала. У меня и тетрадка сохранилась.

– Так это в детстве, – протянула Мирослава. – Сейчас-то я уже ничего не сочиняю.

Мама недоверчиво посмотрела на нее:

– Уверена, что это не так. Ты просто не акцентируешь на этом внимание, а между прочим, стоило бы. Заведи дневник и записывай туда все, что приходит в голову. А потом перечитывай. Так легче разобраться в себе и найти ответы на возникающие у тебя вопросы. – Она сделала несколько глотков из чашки, взяла с тарелки бутерброд. Казалось, женщина глубоко ушла в свои размышления. Славка не отвлекала ее, не торопила. – Кстати, ты решила, куда будешь поступать?

Девушка помотала головой.

– Не знаю я. Никаких идей по этому поводу нет.

Мама вздохнула.

– Понятно. Я так и думала. – Помешала ложечкой чай. – Давай так: если за этот год не решишь, ничего страшного. Не спеши.

– Как это не спеши? – удивилась Славка. – Это же последний школьный год!

Родительница улыбнулась.

– А кто сказал, что в институт надо обязательно идти сразу после выпускного бала? Да, конечно, так принято и так, наверно, правильно. Но если ты не знаешь, чем хочешь заниматься в будущем, не стоит идти в первый попавшийся вуз, получать специальность, которая тебе на самом деле не нужна, а потом всю жизнь ходить на работу, словно на каторгу. Ты прости, я раньше на тебя давила, но тут перед отъездом во Францию поговорила с Русланом, и он меня переубедил. После школы, если ничего не решишь, можешь еще год подумать, походить на курсы, найти какую-нибудь подработку – в общем, на твое усмотрение. Но, Славка, только год, учти! В любом случае образование получить надо. Поняла?

Мирослава машинально кивнула. Ничего себе! Вот это перемены! Еще в мае мама распекала ее по поводу того, что дочь не хочет учиться и не знает, куда податься после школы, а теперь такие заявления! Все-таки дядя Руслан и правда волшебник.

– А если я хочу выйти замуж? – осторожно спросила девушка.

– Прямо сейчас? – вытаращилась на нее мама.

– Ну… э-э-э… После школы, например, – неуверенно проговорила Славка.

– Так, похоже, я что-то пропустила. – Женщина внимательно разглядывала дочь, словно пыталась на ее лбу рассмотреть бегущую строку досье на избранника.

– Да нет, мам, я же чисто гипотетически, – успокоила ее Мирослава.

– Ах, гипотетически… Ну, тогда все еще хуже. То есть ты считаешь, что замужество оградит тебя от необходимости делать в жизни выбор? Ответит тебе на вопрос: кто ты и зачем пришла в этот мир? – Мама перевела дыхание, пытаясь хоть немного успокоиться. – Нет, Слав, замужество только прибавит проблем. И потом представь себе ситуацию: ты выскочила замуж сразу после школы. Пошли дети. А лет через десять-пятнадцать муж вдруг от тебя уходит. И ты остаешься одна – без образования, без профессии, без опыта работы.

– Ну, зачем сразу рассматривать крайние варианты? – возмутилась Славка.

– Да потому, что это жизнь, а не сказка! – взорвалась мама. – В жизни, конечно, случаются чудеса. Но случаются они чаще всего с людьми, которые прекрасно знают, чего от жизни хотят и воздушных замков не строят. Таков уж парадокс. Да и кому ты будешь нужна без какого-никакого образования?

– А разве любят за диплом? – тихо спросила девушка.

– Нет, конечно. Но человек – личность – это не только внешность и богатый внутренний мир, это еще и интересы, и знания, и цели. Чтобы тебя любили по-настоящему – глубоко и надолго, надо что-то из себя представлять.

– Ты считаешь, сейчас я ничего из себя не представляю? – Мирослава уже чуть не плакала.

– Слав, ты прекрасный человек – искренний, добрый, восторженный и наивный. И именно поэтому тобой очень легко манипулировать, легко обмануть. Мне страшно за тебя, потому что ты смотришь на мир сквозь розовые очки. – Родительница погладила ее по плечу. – Не сердись на меня. Я хочу тебе только добра, хотя, наверно, понять это сложно. Пожалуйста, подумай над моими словами. – Она широко улыбнулась. – Ну все, хватит серьезных разговоров! Пойдем, покажу, что я тебе привезла.

Славка неуверенно улыбнулась в ответ. Хотя она и старалась этого не показать, но слова матери задели ее за живое. Кому нужно ее обманывать, да и зачем?

Обновки смотреть не хотелось. Наверно, впервые в жизни. Настроение после разговора с мамой совсем упало.

Родительница вытаскивала вещи из фирменных упаковок, встряхивала, демонстрировала дочери, ждала реакции. Она и правда накупила просто кучу всего. Два легких хлопковых пуловера, джинсы, шорты, две юбки – короткую и в пол, пять топов, две блузки, одну рубашку и, наконец, шикарное вечернее платье.

– Это тебе на выпускной, – сказала мама. – Давай меряй.

Славка скинула с себя одежду, в которой приехала из Зеленограда, и стала одну за другой примерять обновки. Сперва делала это без особого удовольствия, затем втянулась и, когда дошла очередь до платья, уже едва не подпрыгивала от предвкушения.

Платье было открытое, черное с золотыми нитями, оно село на ее фигуру так, будто было сшито специально для нее. Девушка покружилась у зеркала, глядя, как обвивает ее ноги легкая юбка. Определенно, в этом платье Славка себе нравилась. Жаль, Вадим ее не видит.

– Ну что, – улыбнулась мама, – вроде все подошло. – Она осматривала дочь со всех сторон. – Ты у меня совсем взрослая. И когда только успела вырасти? Вроде еще совсем недавно была пухленькой малышкой с двумя косичками.

– А по-моему, это было целую вечность назад, – произнесла девушка.

Родительница вздохнула.

– Ну а себе ты что купила? – спросила Мирослава, чтобы отвлечь ее от невеселых мыслей о том, как быстро летит время.

Славка и не заметила, как наступил вечер. Вадим все не проявлялся, и девушка, устав ждать его звонка, позвонила сама.

– Я еще не освободился, – буркнул в трубку молодой человек. – Освобожусь – напишу. – И отсоединился.

– Во сколько же вы поедете? – осведомилась мама. – Уже темнеть начинает!

– Не знаю, – пожала плечами девушка.

Ей не понравилось, каким тоном разговаривал с ней Вадим, но она успокоила себя: мало ли, где он находится. Может, в кино сидит с друзьями.

Обещанная эсэмэс от него так и не пришла, зато Вадим сам появился на пороге Славкиной квартиры в одиннадцать.

– Прошу прощения, – извинился он перед Мирославой и ее мамой, – задержался. Никак не мог приехать раньше.

– В таком случае, может быть, останетесь у нас? – предложила родительница. – Поздно уже ехать.

Вадим немного задумался.

– Мне утром на работу, – неуверенно произнес он.

– Вот отсюда и поедешь, – улыбнулась Славкина мама. – Или тебе нужно переодеться или забрать что-то из дома?

– Да нет… – Молодой человек критически оглядел свой наряд – темно-синие джинсы и рубашку с коротким рукавом.

– Ну, тогда решено, – подытожила женщина. – Сейчас придумаю что-нибудь перекусить, или, если хотите, закажем пиццу.

– Лучше суши, – ввернула Мирослава. Она была на седьмом небе от счастья, ведь впереди целая ночь рядом с любимым. Наверняка у них будет возможность побеседовать.

Славка уже предвкушала, как будет показывать ему свою комнату, ставить любимые песни на компьютере, демонстрировать книги, как они будут сидеть при свете настольной лампы на ее диванчике и разговаривать обо всем на свете.

До ужина они и правда провели время в Славкиной комнате, но Вадим не очень был расположен общаться. Он пребывал в каком-то мрачном настроении, и сколько Мирослава ни пыталась разговорить его, узнать, что у него случилось, он только отмахивался от нее.

В конце концов девушка оставила свои попытки. Не хочет – как хочет. Что она, в самом деле, лезет к нему в душу. Посчитает нужным – сам расскажет.

Так они и сидели – каждый размышляя о своем, пока, наконец, не приехал курьер из японского ресторана и мама не позвала их к столу.

После сытной еды настроение Вадима заметно улучшилось, и Мирослава отметила про себя, что, видимо, поговорка о том, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, в случае ее любимого верна на все сто. Теперь он живо общался, правда, преимущественно с ее мамой, шутил, улыбался.

Славке хватало и того, что она может смотреть на него и слушать звучание голоса.

Время давно уже перевалило за полночь, а девушка и не заметила. Наконец мама произнесла:

– Вадим, я тебе постелю в маленькой комнате.

Молодой человек кивнул и встал из-за стола. Мирослава вслед за ним.

– Слав, у тебя какие планы на завтра? – спросила родительница.

Девушка пожала плечами.

– Наверно, высплюсь, дождусь Вадима после работы, и вместе поедем.

В ответ на ее слова молодой человек кивнул.

– Чтобы мне за тобой не заезжать, можем встретиться сразу на вокзале или в метро, – сказал он.

– Хорошо, – улыбнулась Славка.

Она ожидала, что перед сном они хоть немного еще посидят в ее комнате, но надеждам не суждено было сбыться – Вадим принял душ и сразу после лег спать. А Мирослава еще часа два провела за компьютером, перелистывая фотографии в Контакте.

Утром она даже не услышала, как Вадим ушел – так крепко спала. Вроде ходил кто-то по дому, гремел чайником на кухне, но это все было сквозь сон. А вот когда дверь за собой захлопнула мама, Славка проснулась, и не мудрено – родительница всегда делала это так громко, что оставалось только удивляться, как несчастная дверь до сих пор держится на петлях.

Девушка полежала еще какое-то время, размышляя, чем заняться – продолжить спать дальше или все-таки встать. В итоге решила встать. Послонялась в пижаме по квартире, поставила на газ чайник, умылась, попила чаю с оставленными мамой поджаристыми тостами. Все как всегда, обычное свободное утро дома.

После прошла в комнату, где ночевал Вадим. Постель была не убрана – видимо, мама опаздывала на работу и не успела все сложить, а может, решила, что раз гость Славкин, то пусть она и убирает.

«Вообще-то, мог бы и сам хотя бы аккуратно все сложить или застелить, – скользнула мысль. – Я обычно за собой убираю».

Но уже в следующую секунду девушка прижимала к лицу подушку, на которой Вадим спал. Она едва уловимо пахла его шампунем.

Славка и не заметила, как прошел день. Вроде только позавтракала, а уже надо собираться на встречу с любимым. Девушка переоделась в длинную – в пол – хлопковую юбку, яркий топ на бретельках, подхватила рюкзак и, тщательно закрыв дверь, побежала к остановке.

Трамвая долго не было, и Мирослава уже боялась, что она опоздает, но, тем не менее, приехала вовремя. А вот Вадима на месте не оказалось.

Она подождала двадцать минут, затем решилась позвонить – вдруг Вадима задержали на работе, а он не смог предупредить. Но аппарат абонента был выключен либо находился вне зоны действия сети.

«Наверно, он в метро. Поезд встал на каком-нибудь перегоне», – решила девушка.

Вокзал шумел, туда-сюда сновали люди. На Славку поглядывали стоящие у ларька сомнительного вида парни. Она старалась не смотреть в их сторону. Достала мобильник из кармана, еще раз набрала номер. Ответ был все тем же.

С оговоренного времени встречи прошло уже сорок пять минут. Мирослава извелась, к тому же устала стоять как столб.

По истечении еще двадцати минут позвонила Сергею.

– А Вадька уже давно дома, – удивленно пробормотал парень. – Он вроде сегодня пораньше освободился.

Славка окаменела. Из глаз брызнули слезы. Она молча дышала в трубку, не зная, что сказать.

– Слав, ты где? С тобой все в порядке? – волновался на том конце провода Серега. – За тобой приехать?

– Не надо, – наконец прогнусавила девушка. – Сама доберусь, не маленькая.

– Что у вас все-таки случилось? – допытывался собеседник. – Ты там плачешь, что ли?

– Да ничего страшного, все в порядке, – сквозь слезы проговорила Славка. – Просто он договорился со мной встретиться в девять, и вот уже час я стою его жду на вокзале.

Сережа молчал. Мирослава представляла, о чем он сейчас думает. Сам-то он ни за что бы так не поступил.

– Ты вот что, – сказал он через паузу, – на электричке одна не езди, лучше садись на автобус. А на остановке я тебя встречу. Позвони, когда будешь выезжать с Речного.

– Хорошо, – послушно проговорила девушка. – Спасибо.

Она спустилась в метро и с пересадкой добралась до автовокзала. Когда вышла на улицу, уже темнело.

Очереди на автобус не было, и, прождав его двадцать минут, Мирослава, наконец, удобно устроилась в салоне.

Она скинула босоножки и залезла на сиденье с ногами. Настроение оставляло желать лучшего. Оправдания поступку Вадима не находилось.

Он просто забыл про нее, словно она какая-нибудь ненужная вещь. И если бы ей не пришло в голову позвонить Сереже, она до сих пор могла бы стоять на вокзале. Еще и телефон отключил! Спрашивается, специально или так совпало?

Когда автобус подрулил к остановке, Сергей уже прохаживался там.

– Ты с ним говорил? – это было первым, что спросила Славка.

– Говорил. – Парень забрал у нее рюкзак. – Он сказал, что послал тебе эсэмэску. Ты получала?

Мирослава пожала плечами, достала телефон, пролистала полученные сообщения.

– Нет, – наконец ответила она.

– Я так и думал, – произнес Сережа. – Значит, соврал.

– Ну почему сразу соврал? – вступилась за любимого она. – Может, просто сообщение еще не дошло или затерялось где-то.

– И часто терялись твои сообщения? – усмехнулся парень. – К тому же сейчас не Новый год и не другой какой большой праздник, чтобы сеть была перегружена и эсэмэски вовремя не доходили.

На это возразить было нечего.

– Вадим всегда был безответственным, – сообщил Сережа. – Не думаю, что он специально тебя прокатил. Скорей всего ушел с работы раньше, на радостях сразу понесся домой и только уже на подъезде вспомнил, что вечером встречается с тобой. Ну и отключил телефон, чтобы было какое-никакое оправдание. Эсэмэску эту придумал…

Мирослава шла, глядя себе под ноги. Поддерживать разговор не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Наверно, по-хорошему, и приезжать не стоило. Надо было с вокзала поехать домой.

Но с другой стороны, она же не к Вадиму в гости едет. Ее ждут дядя Руслан и тетя Таня, Серега вот ждал, да и Игорь с Матвеем ей будут рады. Так что правильно она поступила, что приехала. А на Вадима можно просто не обращать внимания.

«Ага, как же, получится у тебя внимания не обращать, – сказал ехидный внутренний голос. – Ты же только о нем и думаешь».

Мирослава тяжело вздохнула.

– Не бери в голову, Слав, – сказал Сережа. – Бывает. А вообще ты поосторожней с ним.

– В смысле? – не поняла девушка.

– Ну, что я тебе буду объяснять, сама все понимаешь. – Парень замялся, пожал плечами. Было видно, что его эта тема напрягает, и Мирослава решила не вдаваться в подробности, в любом случае настроение сейчас было не то.

Она не стала даже заходить к Вадиму, к тому же наверняка он уже спал. Быстро перекусила в компании Сережи и Игоря, приняла душ и улеглась в кровать.

Не так Славка представляла себе их с Вадимом отношения. Совсем не так. Думала, он будет о ней заботиться, искать повод для встреч, так же как она, сходить с ума в разлуке. Но на практике выходило иначе.

«Может, так у всех? – думала девушка. – И нет тут ничего удивительного. Живые люди, живые отношения. Проблемы, радости, обиды… Потом мало ли, может, у Вадима случилось что-то на работе. Поссорился с кем-нибудь или начальник на ковер вызывал. Вот и вылетело из головы все. Надо будет завтра расспросить тетю Наташу».

За этими мыслями она сама не заметила, как заснула.

С мамой Вадима удалось поговорить только после обеда. Женщина сама зашла за Славкой, начала расспрашивать, что там у них с ее сыном вчера произошло – мол, слышала краем уха, Сережа что-то такое упоминал.

Мирослава рассказала все как есть. Тетя Наташа только хмурилась, а затем, когда девушка закончила, произнесла:

– У Вадика вчера голова на работе жутко разболелась, вот ему и пришлось уйти. У него с детства бывают сильные мигрени. Я, когда он маленький был, неоднократно его к врачу водила. Но доктора говорили, что с возрастом это пройдет, надо только подождать и потерпеть. Думаю, он на самом деле написал тебе эсэмэску. Но из-за боли мог забыть ее отправить. А телефон отключил, чтобы он не звонил и не мешал ему. Вадик во время этих приступов никаких звуков не переносит. Ты уж прости его. Ему правда вчера очень плохо было. Всю ночь промучился, а утром все равно на работу поехал.

Славка вслух посочувствовала Вадиму, а про себя подумала, что почему-то не очень верит тете Наташе. Было в ее словах что-то неправильное, идущее вразрез с событиями вчерашнего вечера. Вот только что именно Мирославу напрягло, она сказать не могла.

Только через несколько часов осознала, что именно показалось ей нестыкующимся.

Сережу она нашла в их с Игорем комнате. Парень сидел за компьютером и что-то читал с экрана.

– Слушай, а когда ты вчера видел Вадима, он был нормальный? – спросила Славка без предисловий.

– В смысле? – не сразу понял Сергей. – Ну да, вполне.

– Тебе не показалось, что у него что-то болит или он чем-то расстроен? – допытывалась девушка.

Сережа задумался.

– Вряд ли, – наконец ответил он. – Вел он себя как обычно.

– Тетя Наташа сказала, что у него был приступ мигрени, – пояснила Славка.

– Хм, ну, может быть. Все же по-разному переносят боль. Кто-то пластом лежит, а кто-то делает вид, что все у него в порядке.

– Мне почему-то казалось, что мигрень – такая штука, с которой приходится считаться, – проговорила девушка. – Тем более если он во время приступов звуки не переносит, как он мог говорить с тобой?

Сережа внимательно смотрел на нее.

– Пытаешься уличить тетю Наташу во лжи? – Не дожидаясь ее ответа, он продолжил: – И ничего странного тут нет. Она же мать, вот и хочет выгородить сына, совершившего не очень хороший поступок.

– Как-то это несерьезно, что ли, – пожала плечами Мирослава. – Вроде он взрослый уже мальчик, должен сам отвечать за свои действия.

Разговор с матерью Вадима оставил у нее куда более тяжелый осадок, чем она сама могла себе признаться. Славка уговаривала себя не судить ее строго, понять, но в глубине души знала наверняка: она сама ни за что не стала бы выгораживать своего ребенка в подобной ситуации.

Вадим все-таки пришел вечером в ее комнату. Вид у него был понурый и виноватый. Он извинился перед Славкой, поведал историю про головную боль – только теперь уже в своем изложении, пообещал, что больше такого не повторится, и весь остаток вечера провел с ней, не отходя от нее ни на шаг.

Сегодня он был милым, и девушка почти забыла о вчерашнем происшествии и простила его.

А на следующий день, когда Мирослава пришла из магазина, куда ходила за картошкой вдвоем с Игорем, Сергей сообщил ей новость:

– Пока тебя не было, звонила твоя мама. Сказала, что на двадцать девятое число взяла нам билеты в Крым.

– Здорово, – без особого энтузиазма произнесла Славка. До двадцать девятого числа оставалось всего несколько дней. – А нам – это кому?

– Тебе, мне, Игорьку и Матвею. Так что нас ждут веселые каникулы, – он скорчил умильную рожицу, и девушка улыбнулась.

– Вот бы и Вадим поехал, – мечтательно проговорила она. – У него же вроде тоже скоро отпуск начинается.

– Думаю, он приедет, – кивнул Сережа. – Он всегда хоть на пару недель, но приезжает.

«Надо будет спросить у него при случае, – подумала Мирослава. – Если он к нам присоединится, я буду самым счастливым человеком на свете».

Вадим и правда пообещал приехать. В начале июля, потому что отпуск у него был с седьмого числа.

Собирая вещи, Славка представляла себе, как они будут гулять по старому городу, взявшись за руки, как будут ходить в горы, плескаться в море, может, даже на ночную дискотеку пару раз выберутся. Отдых обещал быть насыщенным и интересным. Главное, конечно, в нем было то, что рядом будет любимый.

Хоть мама и возражала, но, собрав чемодан, Мирослава все равно вернулась в Зеленоград. Хотелось и эти последние деньки до отъезда побыть рядом с Вадимом. Он не возражал и все свободное время проводил, гуляя с ней. Славка была на седьмом небе от счастья.

Поезд уходил в пятницу поздно вечером, а из Зеленограда они уезжали утром. День было решено провести у Славки дома.

Вадим, отпросившийся на пару часов с работы, поехал их провожать. Всю дорогу девушка держала его за руку, не желая отпускать. Разлука, даже длиной в десять дней, казалась невозможной, немыслимой. Хотелось лишь одного – задержать мгновение, когда он еще рядом, еще не ушел, когда еще можно слышать его голос, смотреть в глаза и касаться руки.

Но дорога до дома Мирославы на этот раз почему-то оказалась уж очень короткой.

Ребята вошли в квартиру, сгрузили в коридоре сумки и чемоданы.

Желая оттянуть момент прощания, Славка сразу же, умоляюще глядя на Вадима, предложила выпить чаю, но тот посмотрел на часы и отказался. Ему пора было на работу, время, на которое он отпросился, подходило к концу.

Тогда девушка вызвалась проводить его до метро.

– Так и будем друг друга провожать? – улыбнулся молодой человек.

И они, оставив Сережу, Игоря и Матвея хозяйничать самих, пошли.

И снова дорога оказалась слишком короткой, словно ее и не было. Славка вообще не заметила, как они дошли – так была поглощена мыслями о предстоящем расставании с Вадимом. Она не представляла, как сможет разжать свою руку, сжимающую его ладонь, и отпустить.

Это был момент полнейшего, застилающего глаза безумия. Они стояли в обнимку у входа в вестибюль станции метро. Мирослава так тесно прижималась к любимому, что казалось, совсем врастет в него, как дерево корнями в землю.

Она все понимала: и что кругом снуют люди, а они застыли на самом проходе – их то и дело толкали, какая-то пожилая тетенька даже обругала «эту невоспитанную молодежь», и что Вадим уже опаздывает на работу – хотя он этого не показывал, но Славка чувствовала: молодой человек начинает на нее злиться, и что сама она, вцепившаяся в него мертвой хваткой, выглядит донельзя глупо и жалко, но все это было где-то на периферии сознания. А на поверхности оставалось только одно: вот сейчас она разожмет руки, и Вадим исчезнет в толпе. Словно навсегда.

Он тоже обнимал ее и все пытался заглянуть в лицо, но Мирослава оцепеневшим взглядом смотрела в пространство за его плечом и на все его попытки уговорить ее отпустить отвечала односложным: «Нет».

– Слав, меня с работы уволят, – взмолился Вадим. – Я уже полчаса, как должен быть там.

И снова «нет».

Она расплакалась бы, если бы могла. Возможно, слезы немного облегчили бы этот неподъемный для нее момент, но слез не было. Руки свело судорогой. Весь мир сжался до тепла тела Вадима, до воротника его синей рубашки, до едва уловимого аромата его одеколона. Внутри Славки разверзалась бездна, только и ждущая момента, чтобы поглотить зазевавшуюся девушку.

– Ну, хочешь, я тебя поцелую? – спросил Вадим.

– Что? – не поняла она.

– Хочешь, я тебя поцелую? Может, тогда ты меня отпустишь? – повторил он.

– Нет. – Она и сама не поняла, как это вылетело. Словно само собой.

А ведь она очень хотела коснуться его губ – больше всего на свете хотела. Но не так!

В который раз Мирослава поймала себя на мысли, что все происходит не по правилам, то есть неправильно, не так, как она себе представляла. Слишком сильные собственные чувства, слишком странное, не поддающееся объяснению поведение Вадима. Еще никогда Славка не ощущала такой растерянности.

– Молодые люди, может, вы хотя бы в сторону немного отойдете? – услышала девушка недовольный голос над своим ухом.

Вадим дернулся, протолкнул ее немного назад.

– Ну, все, Слав. У меня правда будут неприятности, – сказал он. И в этот раз до нее дошло.

Неимоверным усилием девушка разжала руки. И почти сразу Вадим скрылся в метро. Она осталась одна.

Именно это ощущение – собственного глобального, прямо-таки вселенского одиночества – навалилось на нее всей своей тяжестью. Еще ни разу за всю свою жизнь Славка не чувствовала себя настолько маленькой, никому не нужной, да к тому же еще и глупой. Захотелось найти уголок потемнее и забиться в него поглубже.

Слезы хлынули полноводной рекой.

«Что со мной происходит? – в ужасе спрашивала себя девушка и не находила ответа. – Похоже, я превращаюсь в истеричку. Надо немедленно успокоиться!»

Но, как обычно и бывает в подобных случаях, успокоиться не получалось.

Она старалась идти быстрее, чтобы встречные прохожие не видели слез на ее лице, отворачивалась, смотрела в землю. При первой возможности свернула во дворы, нашла детскую площадку среди деревьев, уселась на качели.

Принялась шарить по карманам в поисках носового платка, но его нигде не оказалось, пришлось вытирать лицо руками. Ей казалось, ее руки хранят запах одеколона Вадима, и она какое-то время сидела, зарывшись носом в собственные ладони.

«Я чокнулась, – металось у Славки в голове. – Окончательно и бесповоротно чокнулась».

Сколько она так просидела? Может, пять минут, может, час. Время остановилось.

Ее вывел из состояния ступора телефонный звонок. Мирослава отыскала в кармане мобильник и приложила его к уху.

– Слушай, ты чего так долго? – спросил Сергей.

– Я уже рядом. Скоро буду. – Она не стала вдаваться в подробности и объяснять, что сидит на детской площадке и льет слезы по ушедшему на работу возлюбленному. Вряд ли Серега это бы оценил. Парни как-то проще относятся ко всем этим проявлениям чувств, да и к самим чувствам, пожалуй, тоже.

Нехотя, тяжело поднялась и пошла к дому.

Мирослава ощущала себя абсолютно разбитой, и одна только мысль, что сегодня ей предстоит сесть в поезд и отправиться в Крым, вызывала ужас. Даже подумалось, что, наверно, еще можно сдать билеты. Какое-то время Славка грелась этой мыслью, а потом представила лица мальчишек, когда она озвучит им эту идею. Нет, так подставить их она не могла.

«Ничего, я справлюсь, – сказала себе девушка. – Трагедия вообще надуманна. Подумаешь, разлука длиной в неделю. Переживу!»

Она попыталась через силу улыбнуться. Шедший навстречу старичок при виде ее попытки шарахнулся от нее в сторону.

Славка ускорила шаги. Пора было вернуться домой, принять душ, попить кофе или крепкого чая с шоколадкой, проверить еще раз, все ли вещи собрала, и настраиваться уже на предстоящую дорогу.

«В конце концов, я отправляюсь на отдых, а не на каторгу», – подбодрила себя девушка.

На вокзал их провожала Славкина мама. На перроне она нервничала, раз сто проверила билеты, пересчитала чемоданы, попросила дочь почаще звонить. Когда поезд наконец подали и ребята разместились в купе, она обняла дочь и долго удерживала.

– Слав, ты только постарайся там глупости всякие не делать, – сказала она на прощание. – Думай прежде головой как следует.

Поезд тронулся. Ребята помахали Славкиной маме рукой и принялись устраиваться. Постелили принесенное проводницей белье, выставили на столик бутылку с минералкой и печенье, переоделись. Решили не ужинать, только чаю попить и укладываться спать, благо время уже перевалило за полночь.

Мальчишки давно уснули, а Мирослава все лежала на животе и пристально вглядывалась в проносящиеся за окном, едва угадываемые в темноте пейзажи. В лицо ей из чуть приоткрытого окна дул легкий теплый ветерок, он лохматил челку, лез в глаза. Но девушка не обращала на него внимания.

Она вспоминала сегодняшний день, а именно момент прощания с Вадимом. Его она запомнила подробно, дословно, вплоть до звуковых нюансов и жестов.

Боже, она могла целоваться с любимым! Могла! Но сама отказалась. Вот дура!

Поступи она иначе, сейчас у нее было бы еще одно яркое воспоминание – о его губах, и она могла бы лежать и смаковать его долго-долго. Но кто знает, может, тогда ей было бы тяжелее переносить разлуку… Или легче?

А еще Славка где-то читала, что по поцелую можно сказать, как на самом деле относится к тебе парень. Искренен ли он или нет, любит или только прикидывается. Вот только опыта в поцелуях у нее не было никакого. Так что кто знает, смогла бы она что-то понять или нет.

«Если я нужна ему, рано или поздно мы в любом случае будем целоваться, – решила Мирослава. – Может, и хорошо, что сегодня этого не произошло. Пусть лучше наш первый поцелуй случится на отдыхе, на берегу моря, например, вечером или на рассвете, который мы обязательно пойдем встречать вдвоем».

И такой яркой, такой реальной была эта картинка: они с Вадимом, сидящие на берегу – тонкая розовая полоска на востоке, становящаяся с каждой минутой все шире, все насыщенней, умиротворяющий плеск волн, теплые объятия любимого, Славкина голова на его плече, – что девушка погрузилась в созерцание, позволила себе домыслить, подробно представить этот счастливый момент, и в итоге задремала.

Уже к полудню в поезде стало нестерпимо жарко. Ребята наполовину открыли окно – так хотя бы стало можно дышать, хотя врывающийся в купе ветер и был горячим, словно пар, поднимающийся из носа кипящего чайника.

В такой жаре чем-либо заниматься было невозможно. Они позавтракали, попробовали поиграть в карты, затем немного поразгадывали сканворды, поболтали о том о сем, но уже совсем скоро каждый снова оказался на своей полке в положении лежа. Так жара ощущалась меньше.

Славка достала из рюкзака, в который сложила все нужные в дороге вещи, книгу и открыла ее на том месте, где оставила закладку. Но читать не получалось. Мысли никак не желали концентрироваться на содержании книги, они норовили уплыть туда, где сейчас находился Вадим.

«Может, эсэмэс ему послать? – подумала девушка. – Или все же не стоит?»

Она вытащила телефон, машинально пролистала меню, список сообщений, звонков… Ничего нового. И только тут обнаружила, что оператор уже сменился, так что эсэмэс она никак не пошлет, придется ждать до приезда на место.

День тянулся и тянулся. После обеда Мирослава немного поспала – в поезде ей всегда хорошо спалось, перестук колес успокаивал и убаюкивал, навевал хорошие сны.

В ее снах было теплое море, золотой песок, кривые улочки старого, любимого с детства города, вкуснейшее мороженное, аромат шашлыка, льющийся из кафешек, крики чаек… Совсем скоро она окунется во все это счастье с головой.

И вот, наконец, они прибыли.

Этот первый момент – когда поезд начинает тормозить на подступах к пригороду, затем медленно-медленно тянется вдоль набережной к вокзалу, Славка любила больше всего.

Она жадно смотрела в окно, вбирая глазами спешащих на пляж отдыхающих, море, старинные особняки, выходящие окнами на набережную, раскинувшийся чуть в отдалении вернисаж, на котором местные умельцы продавали свои работы.

Когда поезд остановился, ребята не стали сразу выходить из купе – решили подождать, пока схлынет толпа пассажиров, не толкаться вместе со всеми с сумками в коридоре. Помахали руками встречающей их бабушке, жестами показали, что выйдут через пять минут, неспешно проверили, ничего ли не оставили на полках.

Наконец вышли.

Пока шли через старый парк до дома, наперебой обсуждали, куда отправятся в первую очередь: на пляж ли, в крепость ли, или же просто пройдутся по городу.

Славка настаивала на пляже – уж очень хотелось побыстрей окунуться в море. А затем можно было сходить на рынок – закупиться сочными крымскими фруктами.

Бабушка, глядя на них, улыбалась, расспрашивала о последних событиях, о школе, о планах, обещала к вечеру испечь черешневый пирог и устроить настоящий праздничный пир.

Войдя в квартиру, Мирослава первым делом позвонила маме – сообщить, что они благополучно добрались, а затем отправилась в свою комнату – поставить чемодан и достать из него полотенце и купальник.

Она переоделась в хлопковые шорты и шлепанцы, майку надевать не стала – до моря можно было дойти и в бюстгальтере от купальника – в конце концов, многие и по городу, не стесняясь, ходили так, не то что по парку и начинающейся сразу за ним набережной с пляжами.

Пока дошли до воды, с непривычки запарились. Зато в море было окунуться настоящим блаженством.

Ребята сразу поплыли до буйков, а Славка решила лучше несколько раз проплыть вдоль берега. Глубины она с детства боялась.

Несмотря на палящее солнце, пляж был полон народу. Тут и там располагались лежаки и расстеленные полотенца, зонтики и пляжные сумки. В воздухе стоял гул голосов. Наплававшаяся вдоволь Мирослава вернулась к своему полотенцу.

Она решила, что больше ходить на городской пляж не станет – уж слишком тут многолюдно и шумно, да и море не очень чистое. Лучше будет бегать к крепости – там купаются только местные, и море всегда прозрачное, да и дно лучше – песок, а на городских пляжах мелкая галька. Хотя идти до крепости, конечно, гораздо дольше, но это не страшно, ведь по жаре она ходить не будет, а рано утром и вечером одно удовольствие пройтись по исторической части города.

Можно еще на маршрутке ездить на пригородный пляж – там вообще благодать – золотой песок, мелкие ракушки, голубая вода, но это только если в компании с ребятами или, еще лучше, с Вадимом, когда тот приедет. Можно уезжать на целый день, с раннего утра и до позднего вечера. Хотя многочасовое валяние на пузе – времяпрепровождение на любителя, но если будет рядом любимый, Славке скучно не будет.

«Надо до его приезда успеть загореть, – подумала девушка, намазывая плечи солнцезащитным кремом. – Загар мне очень идет».

Наконец вышли из воды мальчишки, устроились рядом с Мирославой на полотенце. Игорь побежал к идущему по берегу торговцу пахлавой – покупать на всех вкуснятину.

– Ну что, каникулы начинаются?! – провозгласил Сережа и широко улыбнулся.

– У некоторых они начались еще месяц назад, – рассмеялся младший Матвей.

– Да ну, что это за отдых – в городе, – фыркнул Серега. – А вот тут, – он обвел рукой панораму, – просто рай для отдыхающих. Правда, Игорек?

Подошедший Игорь в ответ протянул всем по завернутой в бумагу пахлаве и мороженому.

Следующие дни ребята с утра до вечера проводили на улице. Едва позавтракав, бежали на тихий пляж, а иногда завтракали прямо там – захваченными с собой в пакете фруктами, вкусным бабушкиным морсом и пирогами. После обеда, когда вспугнутые жарой отдыхающие разбредались по своим гостиницам, пансионатам и частным домикам, шли в парк и там – в тени раскидистых деревьев – играли в «Монополию» или читали каждый свою книгу. Вечерами – снова на пляж – до заката. После – быстро забежать домой – поужинать – и вперед – бродить по вечерним ярким улицам, сидеть на берегу ночного моря.

Славка не могла пожаловаться на скуку. В обществе мальчишек она не скучала никогда. Но очень не хватало Вадима.

Это было чувство сродни настойчивой зубной боли, не дающее о себе забыть ни на минуту. Сколько раз она брала в руки мобильник, собираясь позвонить или хотя бы набрать эсэмэску, но каждый раз откладывала.

Что она напишет? Что у нее все хорошо? Что они тут вовсю отдыхают? Что она очень скучает и ждет не дождется, когда Вадим, наконец, приедет?

– Чего ты мучаешься? – спросил однажды Сережа. – Возьми да напиши в Контакте, он там часто бывает, может, и в режиме онлайн пообщаться удастся.

– Ой, точно! – благодарно улыбнулась ему девушка, – а я и не подумала, что тут тоже можно в Сеть вылезти.

– Еще как можно, – усмехнулся парень. – Папа прошлым летом провел. Вот только вряд ли бабушка Интернет оплачивала. Ей он ни к чему. Но это не проблема. Сейчас сбегаю и внесу сумму на счет.

– Спасибо тебе огромное, Сереж! – Мирослава едва не прыгала от радости.

– Да ладно, подумаешь, услуга, – пожал плечами парень.

Впрочем, вылезти в Сеть в этот же день не удалось – местный провайдер не спешил исполнять свои обязанности и не торопился с подключением пользователя, который не выходил в Интернет почти год.

Сеть появилась только к вечеру следующего дня – как раз к тому моменту, как ребята пришли с пляжа на ужин.

Славка еле досидела до конца трапезы и последовавшего за ней чаепития – так хотелось поскорей оказаться в Контакте. Все-таки не утерпела, выскочила из-за стола раньше всех и понеслась к ноутбуку.

Вадим был в Сети. Обрадованная этим фактом, даже не задумываясь, что и зачем делает, девушка написала в окно диалога:

«Привет. Как ты там?»

И вперила взгляд в экран, боясь пропустить секунду, когда появится ответ. Но минута шла за минутой, а ответа все не было. Тогда, чтобы скрасить ожидание, Мирослава зашла на страничку любимого. Как всегда вся стена здесь была испещрена записями от Сони Марковой.

Славка пролистала их, особо не вчитываясь. Но внезапно ее взгляд упал на фотографию, присланную Соней, на которой та была запечатлена в обнимку с Вадимом. Подпись к снимку гласила: «Прости меня!»

Внутри Мирославы что-то сжалось. Она глянула на дату и принялась высчитывать в уме. Выходило, что фото было прислано именно в тот день, когда Вадим забыл о том, что должен встретиться со Славкой на вокзале.

Она уже понимала, что, судя по всему, Соня имеет самое непосредственное отношение к тому, что Вадим тогда не появился, но еще не могла разъяснить себе, что же именно произошло, разложить все по полочкам.

«Мало ли, может, у них на работе возник какой-нибудь конфликт, – сказала она себе. – А фотка – подумаешь! – могут же и друзья фотографироваться в обнимку.»

Раздался сигнал, оповещающий о том, что Мирославе пришло сообщение.

«Привет. У меня все отлично», – писал Вадим.

Славка перечитала это трижды, словно надеялась найти какое-то ранее не замеченное слово или знак препинания. Но их не было.

«И это все? – расстроилась она. – Словно чужие люди. Даже не спросил, как дела у меня».

Писать на это очередное сообщение в стиле «Чем занимаешься?» показалось ей довольно глупым. Вадим явно не горел желанием общаться.

Все еще надеясь, что он напишет ей что-то еще, девушка снова вернулась к странице любимого, а с нее перешла на страницу Сони.

Ничего особенного тут не было. Честно говоря, не так уж много здесь и изменилось с последнего визита Славки. Разве что запись о семейном положении поменялась. Теперь там было написано, что Соня помолвлена, вот только с кем, понятно не было.

Славка даже выдохнула облегченно – у девушки, видимо, насыщенная личная жизнь, есть жених, и с Вадимом они и правда всего лишь друзья.

Чтобы окончательно прояснить этот вопрос, Мирослава набрала в окне диалога:

«Давно хотела спросить, кто такая Соня Маркова?»

И снова ответа пришлось ждать долго. Славка уже и надежду потеряла, что любимый ей напишет, и даже от компьютера отошла – собиралась сгонять на кухню за чаем и кусочком пирога. Но звуковой сигнал заставил ее вернуться к ноутбуку.

«Моя коллега», – Вадим был немногословен.

Мирослава почувствовала ложь. Недоговоренность вернее. Словно ледяной паучок по спине пробежал.

«Ладно, не хочешь вдаваться в подробности, я не стану тебя пытать, – решила девушка. – Потом, при встрече расспрошу. Не стоит выяснять отношения на расстоянии».

«Я так и думала, – написала Славка. – Ты уже знаешь, когда приедешь?»

Он еще был в Сети – она видела надпись «Online» под его аватаркой – минут, наверно, двадцать, но молчал, как партизан. Переспрашивать Мирослава не решилась. Ответит рано или поздно, может, сейчас человеку просто некогда, мало ли, чем он занят. Например, пришел уставший с работы, едва поесть успел, а тут она со своими расспросами.

После того как Вадим ушел из Контакта, Мирослава просидела там еще минут пятнадцать в надежде на его возвращение. Она сидела бы и дольше, если бы за ее спиной вдруг не материализовался Сережа.

– Ой, – вздрогнула Мирослава, – даже не заметила, как ты вошел.

– Все любуешься? – Он кивком указал на экран, где красовалась крупным планом фотография Вадима.

– Ну да, – неуверенно ответила девушка. Отпираться было бессмысленно.

– И когда он собирается осчастливить нас своим приездом? – осведомился парень.

Мирослава пожала плечами:

– Не знаю, он не ответил.

– Это очень в его стиле, – усмехнулся Серега. – Загадочная личность. – И резко сменил тему: – Мы с Игорьком решили на дискотеку сходить. Составишь компанию?

Славка раздумывала недолго. Шансы на то, что Вадим снова выйдет в Сеть с целью с ней пообщаться, стремились к нулю. Что же ей теперь было сидеть и киснуть?

– Сейчас, только переоденусь. – Девушка выключила ноутбук. – Ну и подкрашусь немного, дискотека все-таки.

Вопреки ожиданиям, Вадим не ответил ни на следующий день, ни через один, ни даже через неделю.

Все это время Славка каждый вечер выходила в Контакт и подолгу смотрела на значок «Online» под именем любимого. Внутри росло непонимание и обида. Было понятно, что молодой человек просто игнорирует Мирославу, не желает с ней общаться. А почему это так, она себе объяснить не могла.

«Возможно, просто пока не знает точно, когда приедет, и не хочет меня обнадеживать? – думала она. – А как только у него на руках будут билеты, сразу напишет?»

Эта мысль позволяла хоть немного смириться с положением вещей.

Сама писать ему Славка больше не хотела.

«Не буду навязываться, – решила она. – Девушка не должна вести себя подобным образом. Я и так слишком много себе с ним позволяла».

Тем не менее, это не мешало ей по-прежнему пару часов каждого вечера проводить у экрана ноутбука.

Дни шли за днями. Осталась позади середина июля.

Мирослава давно превратилась из бледной жительницы большого города в загорелую местную аборигенку, а Вадим все не приезжал и не приезжал.

– Вот что, – сказал однажды Сергей, застав ее за компьютером, – заканчивай с этим мазохизмом. Уже давно понятно, что он плюет на тебя с высокой колокольни.

Славка затравленно на него посмотрела.

Сережа уселся на диван.

– Слав, он нечестно с тобой поступает, а ты ему все прощаешь. Никак не уясню, почему? – спросил он, и девушка поняла, что от разговора ей не отвертеться.

– Может, он просто не хочет меня расстраивать, – пробормотала она и сама поняла, как жалко звучит ее довод.

– Ага, конечно, – кивнул парень. – Сама-то в это веришь? Даже будь это так, разве сложно ему пообщаться с тобой на абстрактные темы, не связанные с его приездом сюда? Он хоть раз у тебя спросил, как дела, как тебе отдыхается, чем ты тут занимаешься?

Девушка помотала головой. Кто бы знал, как хотелось ей в этот момент соврать!

– Почему-то я так и думал, – вздохнул Серега.

– Но почему, Сереж? – не выдержала Славка. – Почему он так себя ведет? Я не понимаю! – она чуть не плакала.

– Не знаю. – Он пожал плечами. – Хотел бы я дать тебе хоть какое-то объяснение, но сам ничего не понимаю. Вроде вы не ссорились, ты его не обижала, отношения у вас были хорошие, я бы даже сказал, близкие – на вид, во всяком случае. – Он вопросительно посмотрел на нее, мол, так это или не так?

– Ну да. – Мирослава покраснела.

«Вряд ли можно считать ссорой момент, когда я не хотела отпускать его на работу, – подумала она. – Или все-таки можно? Конечно, я вела себя как эгоистичная дура, но его же не уволили, в самом деле!»

– Вы о чем-нибудь договаривались? – осведомился Сергей. – Я имею в виду ваши отношения. Проясняли что-нибудь? Ну, в смысле, встречаетесь вы, или просто дружите, или у вас любовь до гроба?

И снова девушка вынуждена была помотать головой.

«Рассказать ему или нет о сцене у метро? – мучительно размышляла она. – Поймет он, почему я не могла отпустить Вадима?»

Наконец, Славка решилась.

– Слушай, на самом деле был один момент, – произнесла она.

А дальше слова полились из нее потоком.

Мирослава говорила и говорила, объясняла свои чувства, перескакивала с одного на другое, описывала произошедшие события. Все это время она старалась не смотреть на Сережу – глядела в пол, боялась увидеть на лице парня осуждение или непонимание.

– Да, дела, – протянул Сергей, когда девушка, наконец, выдохлась. – Крупно ты попала. Похоже, ты серьезно в него влюбилась.

– И что же мне теперь делать? – Славка подняла глаза от ковра.

– Ждать, наверно, – медленно проговорил парень. – Я вообще не силен в любовных делах, ты же знаешь. Но мне кажется, иного выхода у тебя нет.

– Думаешь, он мог на меня обидеться? – спросила девушка, когда Сергей уже стоял в дверях ее комнаты.

– Вряд ли, – ответил Сережа. – Я бы на его месте точно не обиделся. Наоборот, радовался бы, что меня так любят. Но это я, – добавил он и вышел.

Прошла еще неделя, а от Вадима по-прежнему не было никаких известий.

Мирослава перестала каждый вечер вылезать в Контакт. Теперь она точно знала, что отпуск у Вадима давно начался – а именно с седьмого июля, даже уже перевалил за середину. Вопрос о Вадиме задал Сергей, когда в последний раз звонил домой своим родителям.

Знала Славка и что сама отправится обратно в Москву через десять дней – мама купила билеты на самолет до Парижа на начало августа. Но перспектива поехать вдвоем с родительницей в долгожданный Прованс не радовала.

Девушка старалась не думать о Вадиме, поменьше задаваться вопросами по поводу его поведения, но они словно сами собой лезли и лезли в голову. Она вспоминала любимого и моменты, когда он был рядом, лежа на пляже, купаясь в море, бродя по городу. Здесь, в этом жарком солнечном городе, пропитанном запахами водорослей, ароматного шашлыка и южных цветов, наполненном гомоном отдыхающих и плеском волн, была несбывшаяся Славкина жизнь – ее неосуществившееся счастливое лето с Вадимом.

Ей уже так хотелось уехать отсюда подальше!

День отъезда приближался. Она уже собрала основную часть вещей – оставался только рюкзак с самым необходимым.

Славке предстояло ехать одной – мальчишки еще на три недели оставались у бабушки. Прежде ей никогда не приходилось путешествовать без сопровождения, и девушка немного нервничала. Хотя, казалось бы, что тут особенного – в поезд ее посадят, у поезда встретят.

Накануне отъезда Мирослава позвонила домой и сообщила маме номера поезда и вагона. Последний раз прошлась по городу, посидела у моря, купила фрукты в дорогу. Настроение было самое что ни на есть упадническое, даже у ребят не получилось ее развеселить.

– Ты не переживай, все разъяснится, я уверен, – подбодрил ее Сергей, когда они уже стояли на перроне в ожидании, когда подадут состав. – Всему найдется вполне рациональное объяснение.

– Хотелось бы в это верить, – грустно улыбнулась девушка.

После она прощалась с бабушкой, вместе с ребятами затаскивала в свое купе чемодан и коробку с бабушкиным вареньем, махала из окна поезда идущим вслед за составом мальчишкам… Когда перрон закончился, плюхнулась на лавку и надолго зависла.

«Вот и все, – вяло перетекали в ее голове мысли. – Не сбылось. Он не приехал, провел отпуск где-то в другом месте, с кем-то другим, возможно. Не со мной…»

Как ни странно, сейчас Славка себя чувствовала смертельно усталой. Не было сил шевелиться, даже оторваться от окна и повернуть голову она не могла.

– Девушка, у вас все в порядке? – кто-то мягко тронул ее за плечо.

– Да, наверное, – машинально ответила она.

Слева от нее сидел парень примерно ее возраста – довольно симпатичный, с открытым, приятным лицом.

– Петр, – представился он. – Хорошо, что мы едем вместе.

Девушка уже было хотела спросить почему, но посмотрела на еще двух своих попутчиков, вернее, попутчиц и поняла. Напротив сидели две полные дамы в возрасте и наперебой трещали о ценах на молоко, правительстве, которое совсем не заботится о народе, врачах – человеконенавистниках и прочем в том же духе. Причем с одной темы на другую они перескакивали так непредсказуемо, что оставалось только удивляться, как они вообще друг друга понимают.

– Да уж, – невольно улыбнулась Мирослава. Мы попали. – Она сняла рюкзак, который до сих пор так и болтался у нее за плечами. – Я Славка, – сообщила она.

– Ух ты! – восхитился попутчик. – Вот это имя!

– Самое обычное, – пожала плечами девушка.

– Ну да, встречается на каждом углу, – кивнул парень и так задорно улыбнулся, что Славка моментально забыла о своей усталости и дурном настроении.

Поезд мерно стучал колесами, за окном мелькали полустанки, тянущиеся в небо южные кипарисы, бескрайние степи. Под вечер проехали Сиваш.

Еще никогда Мирослава не путешествовала так весело. Петр оказался прекрасным собеседником с чувством юмора невероятно похожим на собственное Славкино. Они сидели в коридоре на откидных сиденьях и болтали обо всем на свете, предоставив купе попутчицам. Зашли внутрь, только чтобы пообедать.

Петр чем-то напоминал Мирославе Сережу, вот только чем, она не могла сказать точно. Петя был мягче, смешливее, но в нем ощущалась такая же надежность и такое же спокойствие, как и в Сергее. Рядом с ним девушке было тепло и уютно – так, словно они знали друг друга всю жизнь.

На остановках, где поезд тормозил надолго, ребята выбегали размяться. Покупали горячие пирожки и мороженное, запивали все это местной минералкой и квасом.

Когда за окнами сгустились сумерки, они сидели на Славкиной полке и играли в крестики-нолики. Спать было ложиться жалко, хотя Славка вовсю зевала.

Они давно обменялись телефонами и электронными адресами и договорились не теряться, продолжать общение и в городе. К этому моменту Мирослава уже знала, что ее новый знакомый старше ее на год, что в сентябре он станет студентом, изучающим юриспруденцию, что дома у него живут два кота-пенсионера, а сам он увлекается горными лыжами и плаваньем.

Лечь спать все-таки пришлось, а проснулись оба, когда на часах был уже полдень и поезд подбирался к Орлу.

И снова они говорили и смеялись шуткам друг друга до самого Курского вокзала, где обоих встречали родители.

Попрощались тепло, в сотый раз пообещав найти друг друга в Контакте и еще как-нибудь встретиться.

– Симпатичный мальчик, – сказала мама, как только Петр и его родители скрылись в толпе. – Я смотрю, вы успели подружиться?

– Да, он хороший, – улыбнулась Славка. – Легкий такой…

– Я рада, что ты не замыкаешься в себе, общаешься с новыми людьми. – Мама выдвинула ручку чемодана и покатила его по перрону к зданию вокзала. – Ты уже придумала, чем будешь заниматься эти три дня до отлета в Париж?

– Шутишь? – усмехнулась девушка. – Я же только с поезда сошла. Дай хоть отдышаться.

Мирослава любила возвращаться домой после каникул. Все вещи казались немного иными, и некоторое время приходилось к ним заново привыкать. Кажется, сидела за этим письменным столом десять лет, обедала на этой кухне всю жизнь, с детства видела свое отражение в этом зеркале… Но что-то каждый раз менялось, словно квартира без Славки жила своей собственной жизнью.

– Это потому что ты сама каждый миг меняешься, – говорила мама.

– Разве? – удивлялась девушка. – А по-моему, я все та же.

Вот и в этот раз все в родном доме поначалу казалось неуловимо чужим, незнакомым. Славка долго разглядывала свою чашку с нарисованной синей собакой, сидела на своем диване, стояла у окна своей комнаты, выходящего в сквер.

«Может, мама и права, – думала она, – меняюсь я, а вовсе не вещи. Неужели взрослею?»

Почему-то ей было маетно. Где-то внутри все еще стучали колеса поезда, и тело покачивалось в такт, словно на стыках рельс. И ей казалось, она все еще слышит Петин смех.

Мирослава взяла с полки книгу, но читать не смогла. Тогда она включила компьютер и влезла в Контакт. Тут ее уже ждало приглашение в друзья от ее попутчика. Девушка его подтвердила, пролистала новостную ленту, побродила по страничкам друзей, рассматривая их летние фотки. И, конечно, не смогла не зайти к Вадиму.

Все на его странице было по-прежнему. Даже новых надписей на стене от Сони не прибавилось.

«Завтра поеду в Зеленоград, – внезапно решила Славка. – Все равно надо бабушкино варенье отвезти, так что повод у меня есть».

Эта мысль неожиданно принесла ей покой, и заснула девушка сразу, как только голова коснулась подушки.

Была суббота. Несмотря на это, народу в метро оказалось как в будни.

Мирослава привычно уже доехала до Речного, отстояла очередь и села в автобус. Так ей почему-то нравилось ездить гораздо больше, чем на электричке.

Дядя Руслан и тетя Таня оказались дома. Они ждали Славку и очень ей обрадовались. Усадили пить чай, расспросили об отдыхе и о том, как там их дети.

– А ты, наверно, Вадика хочешь увидеть, – подмигнул девушке дядя. – Я сказал Наташе, что ты приедешь, так что они тебя ждут.

– Здорово! – обрадовалась Славка. – А вы не знаете, почему Вадим не приехал в Крым? Вроде он собирался. Или отпуск все-таки не дали?

– Почему, дали. – Тетя Таня подлила ей еще чая. – Его пригласили с собой в поход какие-то друзья. В Карелию. Он давно хотел там побывать, вот и отправился туда.

– Ясно, – кивнула девушка.

Похоже, ей особо не в чем винить Вадима. Да, он предпочел ее компании компанию друзей, но если он давно мечтал оказаться в Карелии, его можно понять. Сложно отказаться от своей мечты, даже ради любимого человека.

Она допила чай, поблагодарила тетю Таню и поднялась из-за стола.

– Пойду проведаю Вадима.

– Давай. У них открыто, – улыбнулся дядя Руслан.

Входная дверь в квартиру, в которой жила семья любимого, и правда была открыта. Мирослава тихо прошла в прихожую и замерла перед кухонной дверью – закрытой, из-за которой раздавались голоса Вадима и его матери. Они говорили на повышенных тонах.

Девушка уже хотела было постучать и сообщить о своем присутствии, но не сделала это. Ей показалось, что Вадим только что произнес ее имя.

Любопытство взяло верх. И хоть Славка с детства усвоила, что подслушивать чужие разговоры неприлично, она навострила уши.

– Как ты не понимаешь, она еще ребенок! – говорил за кухонной дверью Вадим. – Ну что мне с ней делать?

– Она не ребенок, а молодая девушка, причем очень симпатичная. Она для тебя прекрасная пара, в отличие от этой твоей Сони. – Было понятно, что тетя Наташа сердится. Сонино имя она не произнесла – выплюнула, словно это была какая-то горькая гадость.

– Ты же ее совсем не знаешь, – попытался защититься молодой человек.

– Зато я знаю Мирославу. И она мне нравится. Именно такую невесту я для тебя хочу!

– Но я ее не люблю, как ты не понимаешь! – заорал Вадим.

– Подумаешь, – усмехнулась его мать, – любовь, как известно, приходит и уходит, а о будущем думать надо. У Сони ничего нет, кроме работы, да и ту она может потерять в любой момент. И где она тогда окажется? Вернется на свою родину? У нее же нет ни московской прописки, ни жилья тут. Или сядет тебе на шею? А где вы с ней жить будете, ты думал? Или сюда ее приведешь – еще одного человека в однокомнатную квартиру, где все мы живем из милости?

– Жилье мы снимем, – сказал Славкин возлюбленный.

– Снимете, как же! На твою зарплату? А нам кто помогать будет? Мы без твоей помощи не протянем! – послышался звук отодвигаемого стула. Видимо, тетя Наташа устала спорить стоя и решила присесть. – Идеи у тебя какие-то сумасшедшие, хотя взрослый вроде бы уже парень. Встречайся ради бога со своей Соней, хоть сто лет, Мирославу только от себя не отвадь. Разве ты не видишь, она по уши в тебя влюблена, да ты при желании из нее веревки вить можешь!

– Не нужны мне веревки из нее, – устало проговорил Вадим.

– Вадик, как ты не понимаешь, она – беспроигрышный для тебя вариант! Любит тебя, к тому же москвичка, с квартирой, с машиной…

– Квартира и машина принадлежат ее матери. – Он тоже сел на стул.

– Неужели ты считаешь, что Ольга для своей дочери чего-то не сделает? Да она в лепешку расшибется, лишь бы Славочка была счастлива! – Тетя Наташа тяжело вздохнула. – Обдумай все еще раз, Вадик. Не пори горячку.

– Хорошо, я подумаю, – вздохнул молодой человек.

– А ты чего не заходишь? – раздалось над Славкиным ухом. Девушка резко повернулась и чуть не столкнулась с отцом Вадима.

– Я… – промямлила она. – А мне надо срочно… маме позвонить, я попозже зайду.

Она выбежала из квартиры, даже не посмотрев, какое впечатление произвела.

Ей казалось, она сейчас взорвется, столько в ней было всего – и гнев, и жгучая обида, и боль, и ревность, и ненависть к себе.

Мирослава даже не запомнила, как попрощалась с тетей Таней и дядей Русланом, что сказала в оправдание своего столь скорого отъезда, больше походящего на бегство.

Через десять минут она была уже на улице. Сперва бежала, не разбирая дороги, после шла.

Осознала себя уже в лесу – на детской площадке, где они когда-то сидели с Вадимом. Устало опустилась на качели.

Значит, он с самого начала не был с ней честен. Она не была ему нужна, он лишь преследовал выгоду, видел в ней не живого человека, а квартиру, машину, деньги и престижную работу ее матери.

«Я даже мало-мальски ему не нравилась, – повторяла про себя Мирослава. – Он обнимал меня, ничего не чувствуя, лишь потому, что это советовала ему делать его мать. Он вообще любит Соню!»

Самым ужасным было то, что Славка даже расплакаться не могла, хотя знала, что ей стало бы легче, если бы полились слезы. Она сидела на стволе поваленной березы, глядя в пространство перед собой, и пыталась понять, что же произошло.

До нее доходило как-то скачками, порциями, и каждая порция приносила только новую и новую боль.

«Получается, я сама по себе ничего из себя не представляю, – думала девушка. – Я пустышка. Никто. Симпатичное личико, и ничего больше. Со мной можно делать что угодно. Как сказала тетя Наташа – веревки вить».

Как же она сейчас ненавидела все те книги, которые читала всю свою жизнь, рассказывающие о любви, о прекрасных принцах и не менее прекрасных принцессах, о чудесах! Ей казалось, это они во всем виноваты, это они всегда ей врали, они позволили ей поверить в то, что в жизни всегда есть место сказке, что искренние чувства существуют и все, что ей нужно, – это только найти своего любимого, узнать его из миллионов людей.

Она узнала, и чем это закончилось?

Кто бы ей сказал раньше, что любовь бывает не просто невзаимной, но еще и подлой! Что ее могут просто использовать, словно она вещь.

Все теперь в ее голове вставало на свои места. И поведение Вадима, и его неприезд в Крым, и многочисленные записи Сониного авторства на его стене в Контакте.

«Какой же дурой я была! – ругала себя Славка. – Как я вообще могла быть настолько слепой?! Все же понятно было с самого начала! А я понастроила себе воздушных замков!»

Где-то вдалеке прогрохотал гром, порыв ветра откинул с ее лба челку.

Мирослава огляделась по сторонам, достала из сумки мобильник, взглянула на экран. Три пропущенных вызова, и все от мамы.

«Вот единственный человек, которому я по-настоящему нужна», – пришла в голову мысль.

Она набрала номер и, услышав взволнованный мамин голос, произнесла:

– Со мной все в порядке. Я сейчас домой поеду, буду часа через два с половиной – три, как повезет.

Встала и побрела по направлению к автобусной остановке.

Когда Мирослава сидела в автобусе в пробке на Ленинградском шоссе, пошел дождь, да не обычный летний – теплый и быстрый, а с градом – настоящий шквал. Градины били по стеклу, по асфальту, по крышам стоящих рядом машин, отлетали рикошетом. Славке казалось, что разбушевавшаяся стихия – это она сама, то, что происходит у нее внутри. Будто кто-то наверху подслушивал ее мысли и чувства.

Но гроза была не долгой. В метро девушка заходила уже под вполне привычным неторопливым дождем, а когда вышла в город на своей станции, о природном катаклизме напоминал только мокрый асфальт.

Мама ждала ее дома.

– А я думала, ты там до завтра останешься, – удивленно сказала она. – Вадим звонил, спрашивал, не появлялась ли ты.

Мирослава скинула с плеча сумку и, ничего не сказав, отправилась в ванную. Там встала под горячий душ – хотелось смыть с себя и сегодняшний подслушанный диалог, и собственную боль, и поруганную свою любовь.

– Эй, у тебя все хорошо? – Мама заглянула в ванную.

– Да, все в порядке, – через силу ответила Мирослава. – Замерзла просто. Дождь.

Нет, она не станет ничего рассказывать родительнице, не будет жаловаться и ныть. Сама во всем виновата, самой и жить с этим. Она справится, она же всегда была сильной.

Постояв под душем минут двадцать, девушка выключила воду, завернулась в большое махровое полотенце и, наконец, вышла.

– Ма, я попозже поужинаю, – сообщила она.

В ее комнате все было как и утром – та же неубранная постель, тот же еще не разобранный чемодан, стол, заваленный тетрадками. Вот только сама Славка стала другой.

«Да, мы меняемся каждый день, – подумала она. – И порой резко, даже слишком».

Ей никогда уже не стать прежней, это Мирослава знала наверняка. Вряд ли после сегодняшнего она вообще сможет верить людям, любить, надеяться на что-то.

Девушка прошлась по комнате туда-сюда, отпихнула чемодан, поправила на столе стопку книг, машинально включила компьютер. Экран замерцал, появилась загрузочная таблица.

Несмотря на данное себе обещание справляться со всем самостоятельно, ей нужно было поговорить, с кем угодно. Не ради того, чтобы получить совет, просто ради того, чтобы выговориться.

Мирослава зашла в Контакт и поняла, что не сможет никому написать. Ей просто не с кем вести подобные диалоги. Близких подруг у нее нет, Сережи в Контакте не бывает.

Тогда Славка открыла Ворд и стала набирать текст. Она писала все, что было у нее в голове – бессвязные, полные отчаянья строки, она копалась в себе, подробно описывала свои чувства и сиюминутные эмоции, ругалась, стучала по клавиатуре и не слышала звуков приходящих в Контакте сообщений. В конце концов девушка почувствовала, что с каждым написанным словом ей становится легче.

Когда внутри осталась только пустота, Славка закрыла файл. Машинально его сохранив, вышла из Ворда.

Теперь перед ней была ее страничка в Контакте и пять непрочитанных сообщений на ней.

Три из них от Вадима:

1 – «Ты что так быстро уехала?»

2 – «Я думал, ты зайдешь?»

3 – «И когда я тебя теперь увижу?»

Славка прочитала их и тут же написала: «Я смотрю, мама все-таки тебя убедила в том, что я – отличный вариант. Девушка с квартирой, машиной и чем-то там еще. К тому же дура, причем влюбленная. Впрочем, теперь это в прошлом». И быстро, пока не пожалела, нажала на кнопку «отправить».

Сообщение ушло к Вадиму – он был онлайн.

«Спорим, он ничего не ответит?» – грустно усмехнулась про себя девушка.

Чтобы не думать о нем, она вернулась к двум непрочитанным сообщениям – от Петра.

«Привет, – писал он в первом. – Я тут постоянно о тебе вспоминаю. Просто наваждение какое-то! Может быть, встретимся и погуляем как-нибудь?»

«Если ты, конечно, хочешь», – гласило второе.

И снова Мирослава не раздумывала.

«Давай! Я буду рада тебя увидеть! Но только недели через две, увы. Завтра я улетаю с мамой во Францию», – написала она в окно диалога.

«А я думал, ты тут почти не бываешь, – тут же пришел ответ от Пети. – Франция – это здорово! Даже завидую тебе белой завистью. А вообще как жизнь? Чем занимаешься?»

Девушка невольно улыбнулась. Она представила себе, как ее попутчик сидит сейчас перед компьютером и набирает текст. Интересно, сложно ему дается переписка с ней? Долго ли он раздумывает, что написать?

«У меня все хорошо», – набила Славка и тут же стерла, потому что это была откровенная ложь, что называется, из вежливости, а врать она никогда не любила.

«Наверно, когда окажусь в Провансе, которым мне все уши прожужжала мама, у меня все будет хорошо, – написала она. – А вообще, сегодня был не лучший мой день».

Сообщение от Пети не заставило себя долго ждать.

«Может быть, расскажешь? Извини, если я лезу не в свое дело, просто мне очень хочется тебе помочь».

Она некоторое время посидела, размышляя, стоит или не стоит посвящать случайного попутчика в подробности своей личной жизни. Может, лучше прямо сейчас свернуть разговор, написать, что расскажет как-нибудь потом? Но вдруг вспомнила, как легко, словно старые друзья, они общались в поезде. Конечно, ныть и грузить его своими переживаниями не стоило, но почему бы вкратце не описать саму ситуацию, не переходя на личности? Да и в конце концов, что ей терять?

«Я сегодня случайно узнала, что человек, который был мне очень дорог, не был со мной честен и откровенно меня использовал в своих целях».

Теперь отправить и ждать ответа.

«Наверно, я отчасти сама позволяла это, не хотела замечать очевидного, оправдывала его дурные поступки… В общем, была классической идиоткой», – добавила она. Сообщение унеслось вдогонку предыдущему.

Через пару минут раздался звуковой сигнал, возвещающий о приходе письма.

«Я мог бы написать, что мне жаль. И мне на самом деле жаль. Но этого недостаточно. Я знаю, что ты чувствуешь, и я уверен, что ты ничем не заслужила такое к себе отношение. Ты очень хорошая, я это сразу понял. Искренняя, не воображаешь о себе невесть что, как другие девчонки, не пытаешься казаться лучше, чем ты есть. С тобой интересно и весело, а еще, как мне показалось, ты – человек, который ждет чуда, верящий в сказки. И это ни в коем случае не недостаток, наоборот, – огромное достоинство. В мире, где все ищут во всем выгоду, обманывают друг друга, подставляют и топят, таких, как ты, единицы. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты из-за какого-то дурака – не знаю уж, кем он тебе был, – перестала верить людям. Это будет огромная потеря».

Что угодно Славка ожидала, – что Петя сам переведет разговор на другую тему, что начнет расспрашивать о Вадиме, что просто напишет что-нибудь в стиле «забей», но только не этого. Ей было странно и очень приятно, что человек, которого она знала всего-то сутки с небольшим, осмелился так открыто высказать свое мнение о ней и поддержать. Ей даже вдруг показалось, что он совсем рядом, по-настоящему близко.

«Спасибо тебе за поддержку, – написала Славка. – Я постараюсь не терять веру в людей, ведь и правда, не все же друг друга используют. Встречаются и искренние отношения, настоящая любовь. Я, несмотря ни на что, верю…»

Она задумалась, проанализировала, что чувствует на данный момент, и поняла, что уже не так сильно злится на Вадима, и даже умереть, исчезнуть с лица земли не хочется, как несколькими часами раньше.

Да, ей было очень неприятно и больно узнать, что тот, кого она любила, не просто не любит ее, а пользуется ее чувствами, причем даже не по собственной воле, а по указке другого человека – своей матери. Но это, наверно, можно пережить. Придется, конечно, постараться, и первое время будет тяжело. Но не видела же Мирослава Вадима месяц, и ничего, не умерла. И если признаться себе честно, то она всегда подозревала о том, что на самом деле не нужна ему, что он только играет ею. Она справится. Со временем боль и обида сгладятся, надо только не позволять себе впадать в уныние и депрессию.

Девушка взглянула на окно диалога и дописала:

«Но все-таки немного измениться стоит. Кое-что этот человек помог мне понять – нельзя быть просто хорошей девочкой, верящей в чудеса и большую взаимную любовь, ну, и ждущей от жизни этих чудес как само собой разумеющегося. Надо еще что-то из себя представлять, чего-то в жизни добиваться. Образование получить, например, для начала. Я раньше не задумывалась о том, куда пойду учиться после школы, и пойду ли вообще. А теперь знаю, что обязательно буду поступать в институт. Правда, не решила пока, в какой, но у меня еще есть время. И знаешь, я очень рада, что мы встретились. Надеюсь, мы станем хорошими друзьями».

«А я абсолютно в этом уверен! – ответил Петр. – Я буду ждать твоего возвращения в Москву. У меня просто куча вариантов, куда мы с тобой можем вместе сходить, когда встретимся. И учти: с тебя подробный рассказ о Франции. И про твое образование мы обязательно поговорим, может, я тут смогу тебе чем-нибудь помочь, ведь в прошлом году сам мучился вопросом, в какой институт поступать. А пока постарайся выкинуть все это из головы. Просто отдыхай, получай удовольствие от поездки. Все будет хорошо, вот увидишь. А пока я вынужден попрощаться – обещал собаке сегодня подольше с ней погулять. Представляешь, пока я был в Крыму, мои родители завели еще и собаку! Да, и если что, – может, поговорить захочешь, или просто так, – звони, мой номер у тебя есть».

Мирослава улыбнулась. Ей представилась картинка: освещенный желтым светом фонарей парк, парень, бросающий мячик большому лохматому рыжему псу, запах ночного города, собачий заливистый лай, и над всем этим темно-синее небо с редкими проблесками звезд.

«А ты меня познакомишь со своим псом, когда я приеду?» – послала девушка вопрос.

«Конечно! – тут же ответил Петя. – И с родителями, если захочешь. Ты им понравишься».

Когда он, наконец, вышел из Контакта, Славка вспомнила, что перед разговором с ним отправила сообщение Вадиму. Странно, мысли о нем на время беседы с Петром напрочь выветрились из ее головы.

Но новых сообщений не было. Вадим молчал.

– Кто бы сомневался, – вслух усмехнулась Мирослава.

Сердце привычно заныло.

– Ничего, я забуду, – пообещала себе она.

Перед тем, как выйти в «оффлайн», Славка заглянула на страничку Вадима. В графе «семейное положение» теперь стояло «помолвлен с Соней Марковой».

«Ну, вот и все, – подумала Мирослава. – Финал – для кого-то счастливый, для кого-то не очень. Хорошо, что он все-таки нашел в себе силы противостоять матери и остаться с той, с которой по-настоящему хочет быть».

Она выключила компьютер и настольную лампу и несколько минут сидела в темноте, глядя в окно. Затем встала и отправилась на кухню, где гремела тарелками мама и откуда лился аромат свежесваренного кофе.

– Ну что, может, поешь? – спросила родительница.

– Может, и поем, – улыбнулась Славка.

Она положила себе на тарелку макароны и сосиски, вскользь подумав про себя, что по приезде надо снова брать на себя готовку обедов, а то из мамы кулинар еще тот, и уселась за стол.

– Мне показалось, или у тебя что-то случилось? – поинтересовалась родительница.

– Случилось, – с набитым ртом пробормотала девушка, – но у нас будет еще много времени это обсудить. Пока я не хочу говорить, извини.

Мама смотрела на нее как-то настороженно, словно видела впервые.

– Ма, да все в порядке. – Мирослава наконец проглотила еду. – Просто я решила начать новую жизнь.

По лицу родительницы было видно, что у нее много вопросов, но задавать их мама не стала, вместо этого спросив:

– Чемодан собрала?

– Даже еще не разобрала, – виновато ответила Славка. – Может, поможешь?

– Конечно, помогу, – усмехнулась мама. – Горе ты мое. А новая жизнь – это всегда хорошо, – добавила она, помолчав.

До двух часов ночи они вдвоем возились с чемоданами и сумками – что-то выкладывали в шкаф, что-то бросали в стиральную машинку. Наконец, вещи были собраны.

Славка уже вовсю зевала. Спать хотелось так, как будто она не спала несколько суток.

– Давай бегом в душ и ложись, – велела мама. – Завтра тяжелый день.

«И будет лучше, если в первый день своей новой жизни я вступлю отдохнувшей и выспавшейся», – сказала себе Мирослава.

Тем не менее, сразу после ванны она не легла, какое-то время еще стояла у окна, глядя на город. Там, в темноте, за несколько километров от нее, видел сны человек, причинивший ей боль, которого она все еще любила. Что ему снилось? Может быть, их с Соней будущая счастливая жизнь? Кто знает…

В этой же ночной темноте, затопившей все вокруг до рассвета, спал и новый Славкин друг Петр. У него в ногах, на одеяле свернулись клубками два больших рыжих кота, у изголовья, на теплом ковре дремала собака. Почему-то Мирослава была абсолютно уверена, что сейчас Петя видит во сне ее. Почему-то очень хотелось, чтобы это было так…

Где-то там, над далеким Провансом, в котором она окажется уже завтра, еще только сгущалась ночь. И было в этой ночи море звуков и запахов: стрекот цикад, шелест ветерка, шуршание листвы, аромат разогретой солнцем земли, лаванды и еще чего-то едва уловимого, горько-сладкого… может быть, перемен?

1 Чужой – страшный инопланетный монстр, персонаж одноименного фильма.
Продолжить чтение